— За наиболее лакомые территории — постоянные, правда если есть достаточно сил то такие "прорывы" очень быстро ликвидируются. Наше государство очень удачно "оседлало" все перевалы, что ведут в наши долины, а с учетом мощных источников м-энергии и, почти поголовным, умением ею управлять — к нашим владениям "претензий" крайне мало, но бывают. Неплохо себя чувствуют ромеи и союзные им франки. "Бритты" и "шеты" постоянно дерутся за свои острова с "гоблами" и "фенами". А вот на южном континенте и островах каждый год воюют, да не по разу.

— Эх, князь, все это так интересно! Послушать бы на досуге, но у нас тут своя замятня, — вздохнул адмирал поднимаясь по лестнице.

Наверху стало видно, что изменений в ходе обстрела немного. Британские "стенобои" били больно, но редко, в ответ шестистволка с вершины башни немедленно открывала огонь, но, судя по мрачным пушкарям, не все ладилось. Командующий подошел к группе офицеров и слушал доклад о положении дел. Я же подошел к "шестистволке" и спросил:

— Как успехи?

— Да-а, англичане — хитрые вояки. Одну их осадную батарею мы подавили, французов и османов то же, а вот еще одну не можем.

— Что так?

— Лети-и-ит, — раздалось от парапета. Все посмотрели в сторону врага и увидели быстро приближающиеся три точки. Точки подлетали все ближе, превращаясь в огромные ядра. Одно с громким шелестом пронеслось рядом с башней и ударило где-то сзади, второе и третье попали в основание башни. Башня ощутимо вздрогнула и закачалась, а бомбы, отскочив, взорвались. Вверх взметнулись два фонтана из огня, дыма, чугунных осколков и пыли. Вскрик и на пыльную поверхность падает обливаясь кровью офицер. Осколком у него почти оторвало руку. Рядом валится на крышу башни тело без головы, из остатков шеи фонтаном бьет кровь.

— Вот, поганцы, чуть повыше и мы все в чистилище, — спокойный голос адмирала, —

Барон, напишите представление к Станиславу третей степени и письмо родным, я потом подпишу.

— Так почему их не можете достать?

— Там скала есть, метра два толщиной. Базальт. Они в ней дырки проковыряли и через них стреляют. Выстрелят и откатывают пушку, а амбразуру мешком закрывают. Скалу даже Ваши снаряды не пробивают!

— А сверху у них тоже скала?

— Нет, но мортиры туда не достанут!

— А зачем мортиры, когда есть она?! — я показал на творение Эссена, — у нее угол возвышения до семидесяти пяти градусов.

— Э-э, привычка, Ваша светлость! — ответил офицер и бросился к орудию. Установка начала поднимать стволы вверх, на что, с удивлением смотрел весь штаб Корнилова, вместе с самим адмиралом. Наконец стволы замерли и я подошел к наводчику.

— Что бы не было перелета, движок "мощности" ставьте на середину шкалы. Вот приблизительная начальная скорость вылета ядра, расстояние, — я достал "Визор", — около двух миль, разница высот небольшая. Итого, решаем несложную задачку и получаем первые "кроки".

— Ваша светлость, мы-с не гардемарины, — обиделся офицер, и продиктовал наводчику несколько цифр. Тот выставил прицел и поднял руку:

— К выстрелу готов.

— Орудие заряжено.

— Первое-е, ОГОНЬ! — и ядро унеслось к цели.

— Недолет, два кабельтов, — офицер-артиллерист тут же сделал поправку,

— Вторая, ОГОНЬ!

— Перелет! Не понятно сколько! — раздался голос адмирала! — Ох, не совсем, куда-то попали! — за холмом вспухло огненное облако, — Похоже, попали в пороховой склад.

Офицер опять сделал поправку и скомандовал:

— Залпом, ПЛИ! — пушка выплюнула, одно за другим четыре ядра и они унеслись к цели, — ЗАРЯЖА-А-Й! СОТКИ!

— Накрытие! Но еще надо! — адмирал, азартно махнул рукой.

— ЗАЛП! — и я поднял свой "Визор" решив посмотреть результаты стрельбы.

Вся верхушка холма, где стояла вражеская батарея, была в огне, взрывом одной из бомб подняло вверх пушку и она, серым карандашом, кувыркаясь, полетела вниз по склону.

— УРА-А, — прогремело по всей башне.

— Бери левее, там еще пушки в седловине, — хором закричали штабные.

Самые опасные пушки у "союзников" мы выбили, но пушек у них было еще много. Нужно отдать должное смелости их артиллеристов. Они выкатывали пушки на прямую наводку и открывали огонь с максимально возможной скоростью, не обращая на ответные выстрелы защитников Севастополя. Кровь лилась рекой с обеих сторон.

— Князь, гляньте вон туда, между холмов, — показал мне рукой Корнилов, — видите?

— Вижу! — там, где показывал адмирал, блестели штыки на тысячах ружьях. Пехота противника готовилась к броску на укрепления.

— Ваше Высокопревосходительство! Паруса! Много парусов!

Из-за мыса Стрелецкой бухты показалась колонна кораблей, держащая курс на Севастополь!

— Ну-с господа, дождались, — Корнилов впился взглядом в далекие паруса, — Сигнальщик! Передавай Нахимову — план А.

— Сигнал с Константиновской — Паруса!

— Ну как я и думал, не могли они пропустить благоприятный для себя ветер, — улыбнулся адмирал.

— Чему радуетесь, Владимир Иванович!

— Сейчас увидите! Точнее через пару склянок! А нам стоит ждать приступа! Лейтенант, возьмите на прицел Лабораторную балку!

— Я мичман, Ваше Высокоблагородие! Есть взять на прицел!

— Я не ошибся, лейтенант и не имейте привычки поправлять адмиралов, а то опять мичманом станете. Выдыхаются пушки "союзничков", сейчас пойдут на приступ.

И точно, буквально спустя несколько минут из-за холмов показались марширующие колонны противника, а из оврага потек людской ручей, разворачиваясь в густые цепи. Солнце играло зайчиками на штыках ружей, временами строй останавливался и раздавался ружейный залп. Все орудия укреплений перешли на беглую стрельбу по наступающим войскам противника, так же в ответ звучали ружейные залпы, но в отличие от ядер и бомб пули еще не долетали до врага. Цепи вражеской пехоты все приближались, вот до них осталось не более кабельтова и вдруг среди порядков наступающей пехоты начали вставать частые кусты небольших разрывов, сея смерть вокруг себя.

— "Колотушки" заработали, — с восхищением проговорил, граф Беккендорф, — я видел результат их работы на полигоне, но сейчас они показывают себя во всей красе.

— Они еще и боеприпас придумали.

— Кто они и что за "припас"?

— Эссен и Трифонов. Полые шары, а внутри обрезки типа гвоздей.

В это время от "шестистволки" раздалось:

— По пехоте, беглым, три пакета со смещением две линии. ТОВСЬ. ПЛИ!

На месте густых колонн противника, еще не развернувшихся в цепь начали один за другим вспухать фонтаны взрывов. В воздухе, порозовевшем от брызг крови, летали куски тел и оружия. Толпа обезумевших людей, а не стройные колонны солдат брызнула во все стороны, спасаясь от внезапного губительного огня.

— Ваше Высокопревосходительство, на четвертый накатывают!

— Ваше Высокопревосходительство, флоты противника почти на траверзе десятой и Константиновской батарей!

— Ваше Высокопревосходительство, Нахимов запрашивает "добро"!

Корнилов спокойно раздал приказания и подозвал меня к себе:

— Князь, Вы хотели знать, почему я улыбался, когда узнал, что противник атакует своим флотом Севастополь?

— Да, Владимир Иванович, я пока не понимаю!

— Смотрите, — он показал мне на карте, разложенной на столе и придавленной к нему двумя кортиками по краям, — вот отсюда идет колонна французов и османов, а отсюда, со стороны Евпатории идет Британский флот. Ветер дует почти в горло Большой бухты, но чуть к югу. Ветер достаточно свежий и мы не сможем силами парусного флота выйти из бухты!

— Да, пока все скверно выглядит. Вы, по-моему, не успели затопить старые суда на фарватере, а если все-таки прорвутся мимо фортов и высадят десант?

— Вот и адмиралы противника так же думают и лезут в ловушку!

— Какую ловушку?

— Это Нахимов придумал! Только надо быть отчаянно смелым адмиралом, что бы так рисковать! Мы рискнули! Спустя склянку все увидите!

— Зуавы! — прокричали от парапета, — четвертый и пятый бастионы зуавы атакуют.

Сверху отлично было видно, как людская масса сначала откатила назад от укреплений четвертого бастиона, оставляя по пути разноцветные черточки упавших солдат, но потом, будто подхваченная следующей волной солдат в ярко-красных шапочках, ударила по Русским укреплениям. Местами, противник, вбегая буквально по телам своих соратников, поднялся на стены фортов, и вокруг пушек завертелась рукопашная схватка. Со стороны города подошло подкрепление и к Русским войскам, но постепенно все больше и больше вражеских солдат взбиралось на стены, и возникла опасность прорыва противника в город.

— Лейтенант, прицел на четвертый! — раздался мрачный голос командующего.

В этот момент со стороны корабельной слободы подошел небольшой отряд и построившись клином врубился в атакующую толпу.

— Казаки! Эх, держитесь! — рядом со мной один из штабных до крови закусил губу.

К "четвертому" спешила помощь с других фортов, но и напор с вражеской стороны усилился. Противник, почуяв близость успеха, взревел и бросился на маленький отряд, сминая и заваливая его своими телами. И вдруг я, не поверив своим глазам, увидел как прямо там, в самой гуще схватки возник воздушный вихрь. Он скачками набирал мощь и объем. И враги и русские расшвыривались в стороны набирающим силу "торнадо". Вот в его основание достигло нескольких метров, в вихревых стенках начали посверкивать небольшие молнии, по кругу на высоте нескольких метров летали тела солдат, пушки, песок, камни, ядра. И вот, человек, сотворивший "ЭТО", спустил вихрь с "поводка". Вихрь как казалось, неспешно двинулся в сторону противника, перемалывая попавшую в его сферу влияния человеческую массу. Дикий крик ужаса донесся с той стороны и нападавшие хлынули назад, пытаясь скрыться от несущейся навстречу смерти.

— Что это? — Корнилов посмотрел на меня, — это, то же Вы учинили?

— Нет! Это Вы изволите наблюдать работу стихийного мага. Похоже, он мог стать как минимум "Повелителем бурь", но уже не станет. Как жаль, что не смог его уберечь.

— Кто это?

— Юнга. Он, похоже, в состоянии аффекта, решил атаковать единственным заклинанием, что успел выучить.

— А почему не станет?

— Он не был готов пропустить через свою ауру такое количество энергии. По сути, он сам сейчас стал вихрем, отдав на растерзание стихии свои энергоканалы. Помните, я говорил, что если бы вместо меня здесь оказался магистр — "стихийник", то война уже закончилась бы? Так вот, юнга не привлек и тысячной доли той мощи, что может обрушить на головы врагов стихийный маг. К сожалению, юнга, скорее всего уже мертв. Это мой первый погибший ученик, простите я немного отойду. Мне надо побыть наедине с собой.

Я отошел к заднему парапету и присел на ящик с песком, что стоял около спуска вниз. Как тебя туда принесло, — думал я, — зачем? Я вспоминал его круглое, улыбчивое лицо. Подвижный как ртуть, ему очень тяжело давалась монотонная работа по заучиванию рун и перекачке энергии в кристаллы, но он старался, очень старался. И некогда было его научить правильно рассчитывать свои возможности по контролю потока энергии, что можно пропустить через ауру без вреда для себя и своих способностей. Мне очень не хочется смотреть на то, что от него осталось, поскольку в юности мне дважды приходилось наблюдать результаты подобных ошибок. Удивительно, но юнга умудрился создать очень сильный торнадо, накачивая энергией рукотворный вихрь. Жаль! Отвлек меня от тяжелых воспоминаний граф Беккендорф. Адъютант Меньшикова позвал меня:

— Дмитрий Владимирович, начинается сражение на море! Нахимов действительно сумасшедший. Он выходит на бой с эскадрами противника имея всего шесть кораблей, а у "союзников" не менее шестидесяти вымпелов.

Я вскинул голову и посмотрел в направлении выхода из бухты. Русские корабли шли на выход из бухты со спущенными парусами, на двигателях, и каждый из имевших таковой, тащил за собой на буксире еще один линкор. Головным, неся вымпел контр-адмирала, шел "Двенадцать Апостолов" за ним на буксире шел "Париж". Затем шла "Мидия" ведя за собой "Великий Князь Константин", следом "Лидия" и "Императрица Мария".

— Смотрите, из Южной бухты вслед за основной колонной выходят еще два корабля, — показал я.

— Хорошо, восемью кораблями. Все равно Нахимов сумасшедший. А-а, смотрите, они берут на буксир "Три святителя" и "Уриил". Я думаю, они отведут их к выходу в море и попытаются затопить по сторонам главного фарватера, что бы противник не прорвался в Большую бухту.

— Да, адмирал говорил о планах по затоплению старых кораблей.

Тем временем вражеские колонны уже подошли на расстояние выстрела к батареям и начали пристрелку. Русская колонна, тем временем взяла курс на северо-запад и, пройдя около мили от входа на Севастопольский рейд, остановилась, отдав якоря.

— Боже, что он делает? — прошептал граф и в этот момент открыли огонь "шестистволка" и "хлопушки" десятой батареи, спустя пару минут, по британцам открыли огонь пушки Константиновской батареи. Стройные ряды "союзного" флота попытались пройти ко входу в бухту, а британцы нацелились делать букву "Т" Русской эскадре снизу, но не успели. Русские пушкари пристрелялись и на бортах вражеских линкоров начали вспухать облака взрывов. Вверх полетели обломки дерева и целые куски обшивки и оба головных корабля двух вражеских колонн в течение пяти минут превратились в, плавающие по поверхности Черного моря, дрова. В этот момент открыли огонь корабли Русской эскадры, которые фланкирующим огнем накрыли сразу несколько кораблей флота "союзников". Два корабля англичан попытались отвернуть в сторону моря, но, получив в борта несколько снарядов, начали быстро тонуть.

— Ну как Вам мышеловка, князь? — Командующий широко улыбался.

— Хм, да по зубам дали, но они сейчас просто уйдут в море и все!

— Сразу видно, что человек ходит на кораблях не слишком зависящих от ветра! Вы не пробовали сделать поворот "через ветер", да еще под огнем. Сейчас обе эскадры в досягаемости наших пушек и единственный их путь — это либо пройти мимо фортов, либо мимо наших кораблей, а там их ждут, очень ждут.

Тем временем корабли союзников тонули один за другим. Остальные начали пробовать сделать поворот и вырваться из ловушки, используя спущенные шлюпки, но Русская артиллерия моментально перенесла на них огонь, словно давая понять, что не намерена отпускать никого. И наконец, по башне пронесся рев:

— Флаг! Флаг пошел вниз! — один из капитанов решил, что лучше плен, чем бесславная гибель от страшных, сносящих все Русских пушек. Прошло несколько минут и флаги оставшихся на плаву кораблей так же поползли вниз. Из ловушки смогли сбежать три парохода!

— УРА! ПОБЕДА! — на крыше башни творилось форменное сумасшествие. Вверх полетели фуражки, солидные штабники скакали по крыше как зайцы и кричали что-то в адрес противника. Победный рев прокатился по укреплениям и войска "союзников" начали потихоньку отступать обратно за цепь холмов и скрывались в балках. Штурм — отбит! Севастополь остался сегодня за Русскими войсками и флотом.