Эмм был счастлив. Он жил этим и ради этого. Его душа цвела, питаясь своей любовью. И Рене так страстно захотелось почувствовать хоть каплю этого счастья, что она снова повернулась к лесу. И закрыла глаза, отчаянно надеясь на чудо.

Легкий ветерок или, может быть, крылья бабочки вдруг ласково коснулись ее щеки, не причиняя боли, тонкий аромат, сочившийся из цветов, отстранил от реального, и перенес в идеальный мир, где царит гармония и справедливость, и не было места страху. Рене, как долгожданное лекарство, жадно вдохнула в себя ощущения, звуки и запахи засыпающего леса. За это долгое мгновение ей все же удалось поймать и даже пережить нечто новое, волнующее и глубокое. Целый миг другой судьбы.

Всю обратную дорогу она молчала, погрузившись в новое впечатление. Впрочем, уже сейчас она не знала, не была уверена, удалось ли пержить это самой, или это было лишь воспоминание Эмма, одолженное ей на время. И все же, это было иначе, не как в ее привычном бесцветном мире. Впервые, все зло, что с ней случилось, показалось не таким уж значительным и реальным, страшные воспоминания притупились, чуть померкли перед лицом такой красоты.

Тоно, время от времени кидал на нее осторожные взгляды, но, видя ее успокоившееся лицо, не нарушал целительного, как ему казалось, молчания.

Сразу после старта, Рене легла спать. Тоно, конечно, не возражал. Он скорректировал программу автопилота для посадки на Мен, куда они должны были прибыть на утро, а потом пошел ее проведать. Впервые она спала, не сжавшись в комок и спрятав лицо, а как ребенок — разметавшись, но крепко, чуть приоткрыв рот. Тоно поправил сбившееся одеяло, присел на край койки и еще долго смотрел на нее, спящую. Чтож, дай бог, все наладиться.

Мен — одна из столиц Познанной Вселенной была просто сплошным огромным трехярусным городом. Рене помнила об этом еще со школьной экскурсии.

Сейчас она приближалась к планете, которая даже издали светилась от избытка современного модного освещения. Центральный космодром принимал только большеие корабли, поэтому они готовились сесть на соседний, тоже огромный, приспособленный для маленьких частных кораблей.

Рене прилипла к стеклу. Здесь на Мене после того, как корабль появлялся на экране радаров, сканировалось разрешение на посадку, космодром сразу определял посадочное место, и далее кораблю помогало сесть поле притяжения или так называемая посадочная вертикаль космодрома. Мягко, без резких колебаний силы тяжести. Можно было не садиться в кресла. Она видела 'Ринго'', и не одну, а несколько последних моделей. Сердце, отдохнувшее после беседы с Эммом, снова тоскливо заныло.

Тоно встав сзади, и оперевшись руками по обе стороны от нее на раму, заглянул в иллюминатор через ее плечо:

— Вот и Мэн. Ты бывала здесь раньше?

Рене съежилась и прижалась к стеклу сильнее, чтобы избежать касания его рук и лица.

— Давно. И недолго.

— Коротко и ясно! — Тоно улыбнулся, и не спешил уходить, — значит, ты не могла видеть, как следует, Верхний Город? И не бывала в развлекательном комплексе, в шикарных магазинах, дорогих ресторанах с живыми официантами, а не роботами, и потрясающей едой... короче, не видела здесь ничего, верно?

Рене не ответила, все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы сдерживать панику и не начать покрываться пятнами. Только бы скорее он ушел!

— Ну, так тебе это предстоит в ближайшее время. Мы задержимся здесь на неделю, не меньше. Выгрузим посылки, найдем Тесс, попросим ее об услуге... Она добьется для нас получения пропуска на Би вне очереди, я уверен, а мы, тем временем, развлечемся!

— Мы садимся, Тоно, — проговорила Рене, задыхаясь.

— Ладно.

Он легко коснулся губами ее затылка, но тут же заглянул в лицо, проверяя не причинил ли боли, и только потом, улыбнувшись, пошел к пульту.

После посадки Тоно вышел на разгрузку посылок предназначенных для клиентов, находящихся на Мене. Он разгружал свои грузы сам, не доверяя роботам-грузчикам. Рене, привыкнув работать наравне с ним, вышла ему помочь. Она приноравливалась взять ящик, чтобы отнести его на транспорт, когда руки Тоно легли на ее талию и отстранили ее от груза.

— Это работа для мужчин, — сказал он, гордо улыбнувшись.

Он легко поднял тяжелый ящик и быстро отнес его на борт транспорта. Мускулистый, но гибкий, он все делал легко, и заслужено гордился своей ловкостью и силой. Тоно снова улыбнулся, поймав ее взгляд. И Рене поняла вдруг, что ни за что не хотела бы, чтобы он попал в Эгорегоз. Они сломали бы его, изменили бы до неузнаваемости, как они это делали с остальными, всего за несколько дней!.. Аалеки бы доставило это немалое удовольствие. Если он попадет к ним, это неизбежно... Из-за нее он тоже в опасности! Надо уходить.

Она так и осталась стоять на месте, когда он вернулся за следующим грузом.

— Осталось два. Отправлю, и пойдем осмотреться. Здесь недалеко есть отличные закусочные.

Рене повернулась к нему.

— Я ухожу, Тоно.

— Куда? Хочешь пройтись по городу? Подожди немного, я уже...

— Нет. Я совсем ухожу. Ты свободен. Ты можешь подать на развод здесь, пока будешь оформлять пропуск. В центральный суд Мена, например... Я подпишу.

Тоно от неожиданности застыл с ящиком в руках .

— Не понял, какой еще суд?.. Да что с тобой такое, черт побери?! Тепловой удар?... Что случилось?

— Ты всегда этого хотел... я не должна была... Вообщем, я должна уйти.

Она повернулась было к кораблю, но Тоно, швырнув груз на землю, схватил ее за руку.

— Что ты еще выдумала?! Ты можешь мне разумно объяснить, что произошло?.. Или, по-твоему, я недостоин даже объяснения?

Она замотала головой беспомощно, как виноватый ребенок.

— Я не могу объяснить... так надо... Так лучше, поверь мне!...

Тоно испытывал гнев, глядя на нее сейчас, такую упрямую, глупую и... несчастную. Несчастную по своей собственной воле!.. Ему было ясно — она бежит, потому что боится его!.. Бежит от него, который для нее на все готов!.. Это было так глупо! Но как же трудно ее в чем-то переубедить!.. Может она просто не понимает, что он ее любит?.. Жалость напополам с неизвестно откуда возникшей нежностью, сразу одержала верх над гневом. Он смягчился.

— Ладно, давай просто сядем и обсудим все разумно... Садись. Пожалуйста, сядь!

Он почти силой усадил Рене прямо на брошенный им ящик, а сам опустился на корточки перед ней, не слишком близко. Тоно боялся ее напугать, поэтому мучительно начал подбирать слова, взывающие к ее разуму.

— Послушай, ты верно не поняла, я... Я ведь хочу тебе только добра. Ну, куда ты пойдешь? Это огромная планета, центр высокоразвитой цивилизации, и здесь столько же прекрасного, сколько и опасного, темного!... Черт, да здесь с тобой может произойти все что угодно! И никто не вступиться, никто не придет на помощь, потому что здесь никто никого не знает и знать не хочет, все заняты! А подонков здесь, хоть отбавляй!.. Это иной мир, в котором каждый за себя. Ты хоть адрес надежного отеля знаешь, где тебя не обворуют за час до нитки, а потом не убьют, или не продадут в рабство?.. Куда ты пойдешь?

— Это неважно. Не беспокойся за меня, я бывала здесь раньше...

— Со школьной экскурсией?.. Это не одно и тоже, понимаешь? Нет, похоже, совершенно не понимаешь. Иначе, ты бы от меня не уходила. Господи, Рене, ну скажи, отчего ты сейчас бежишь? Доверься мне, ведь ты это уже сделала раньше!

— Я должна уйти...

— Должна? Кто же тебя гонит?.. По договору, мы должны быть женаты еще четыре месяца!

— Так нужно, я так решила. Ничего другого.

Тоно потерял терпение и вскочил на ноги.

— Я это уже слышал: 'ничего другого'! И ты снова предлагаешь мне поверить?!..

— На этот раз я не...

— Не лжешь? Тогда еще хуже... Так значит, я настолько для тебя ничто? Попользовалась, пока нужда была, а потом, стал не нужен, вытерла ноги и пошла дальше, да?...

— Это не так! Просто мне нужно уйти, я это чувствую!

— Черт, я не знаю, как еще тебя уговаривать, не знаю, что говорить, чтобы ты не в землю смотрела, а мне в глаза!...

— Ты не понимаешь!

— Чего не понимаю? Что кроме тех монстров, ты и с мужчиной не была не разу?.. Или того, что ты боишся, что вдруг начнешь что-то испытывать ко мне?.. Черт побери, да поэтому ты и смотреть на меня не можешь, не то, что коснуться! И это не от боли, верно?.. Ты вздрагиваешь и дрожишь, даже просто когда я близко! Да, да, ты боишься полюбить! Вот почему ты бежишь!.. Ну, не трусь, сознайся же хоть себе самой!

— Нет!

Тоно успел схватить ее за руки, осторожно удерживая подле себя. Испуганная Рене отчаянно вырывалась.

— Перестань, Рене! Я не обижу тебя! Тише... просто посмотри на меня... Посмотри мне в глаза! Рене, я не подведу тебя, мне можно верить! Господи, Рене, да ведь я люблю тебя!.. Не пугайся, это ведь не страшно... и это не пустые слова, не обман! Это правда. Не тебе первой я это говорю, но раньше, это не было в серьез... Никогда до тебя, понимаешь?... Только теперь я знаю, что это такое!.. Думаешь, я этого хотел?.. Но теперь не жалею, нисколько, слышишь?!.. Мне даже все равно, что ты еще не любишь, это придет позже, когда ты узнаешь меня, как следует... только не уходи! Я должен знать, что тебе ничто не угрожает, что ты в безопасности, что ты рядом и я могу защитить тебя... И не бойся, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо!.. Не уходи от меня сейчас!.. Я ведь ничего не прошу у тебя, ни объятий, не поцелуев... Черт, ладно, я словом больше об этом не обмолвлюсь, не намекну, даю слово, только не уходи!

Рене затихла, опустив голову.

— Я не могу, Тоно...

— Не можешь или не хочешь?.. Молчишь?... Значит, нет. Не любишь. Могла бы сказать прямо, я-то ничего от тебя не скрыл. Ладно. Силой удерживать не стану. Иди.

Он отвернулся, закусив губу и, судя по всему, переживая. Рене не могла ему ничем помочь. Чем скорее она уйдет из его жизни, тем скорее все забудется. Она не сможет принять ответственность еще и за его жизнь, когда ее собственная так ее тяготит.

Рене быстро собрала вещи. Тоно был в рубке, когда она проходила к выходу. Она ничего не сказала, а он, услышав ее шаги, не обернулся. Обиделся. Чтож, все к лучшему.

Это было просто — принять решение уйти. Но правда была в том, что он был прав, Рене была не готова к жизни на огромной планете, надо было найти угол, куда она может забиться, чтобы спрятаться от всего. Спрятаться от всех этих людей, суеты и быстро меняющейся жизни. Только где его найти, безопасный угол?

Шагнув с территории космодрома, на площадь, Рене очутилась прямо в аду. Огромная площадь перед космодромом, наполненная палящим солнцем и всеобщим движением под ним, кипела от суетящихся там существ. Кругом двигались люди, роботы-носильщики, сновали транспорты грузовые и пассажирские. Люди, планетники толкались, борясь за место в очереди на транспорт, или просто куда-то торопились. Несколько раз она была близка к тому, чтобы, наконец, завладеть транспортом, но ее движения были не достаточно быстры, и в последний момент, ее кто-нибудь опережал. Она, конечно, отступала, отходила в сторону, отстранялась, чтобы никого не задеть. Толкучка усиливалась волнами, только ей казалось, на площади становилось свободнее, как пребывала новая волна людей и планетников, и все повторялось.

К полудню, вконец обессиленная томительным ожиданием, суетой и густым светом оранжевого солнца, Рене поняла, что может внезапно потерять сознание, что ей нужна вода... напиток... и немного хотя бы относительного покоя. Она нашла глазами на другом конце площади надпись 'Бар', подхватила сумку и решительно начала туда пробиваться.

Измученная Рене не увидела маленькую, но важную по содержанию надпись на дверях: 'Для мужчин и особей мужского пола'. Она даже не помнила о существовании подобных заведений в цивилизованном мире. Ограничительные доступы в развлекательные заведения были нередки на больших планетах, и какие бы штрафы не накладывала полиция, как часто власти бы их не закрывали, меньше их не становилось, поскольку, они приносили прибыль большую, чем обычно. Ограничение по полу, сексуальной ориентации, происхождению, политическим взглядам, и так далее, давало возможность оградить круг своих интересов, общения, обезопасить пространство вокруг себя, иными словами служили признаком индивидуальности и избранности, чего как раз не хватало личностям заурядным и ограниченным, то есть большинству. Однако, подобные заведения служили местом постоянной опасности: кроме террактов, опасность исходила от постоянных посетителей — зачастую просто отбросов общества, враждебно настроенных по отношению к более благополучным его членам.

Рене прошла прямо к барной стойке, мимо завсегдатаев и немногочисленных случайных посетителей-мужчин.

-Пожалуйста, воды или любой легкий коктель... прошу вас побыстрее, — сказала она хрипло.

Бармен, огромный толстый великан, все же помедлил, прежде чем налить ей воды, но хрипота сделала свое дело — он усомнился в очевидном, и налил ей воды. Рене осушила стакан залпом.

— Еще пожалуйста...

В полумраке бара ей стало легче дышать. Опасность обморока почти прошла. Теперь голос звучал как обычно, по-женски певуче и высоко.

Бармен, внимательно за ней следящий не пошевелился, а только посмотрел через ее плечо на кого-то, и мрачно покачал головой.

И тотчас к ней приблизился высокий косматый планетник запущенной внешности. Его бурая шерсть, покрывавшая его целиком, свалялась и запаршивела, от него пахло мочой и отвратительным дешевым вином. Он был слегка заведен тем, что вино еще не действовало на него, как он к тому привык, а деньги уже кончались. Короче говоря, он жаждал отмщения за свое плохое настроение. Сзади от него слева и справа встали еще двое, человек и планетник с Женны, очень худой и с тремя руками. Человек был местным алкоголиком с мутным от выпитых химикатов взглядом. Все трое дышали ей прямо в лицо отвратительно и шумно. Косматый планетник приблизился плотную к ошеломленной Рене.

— Ты что-то не больно похож на мужика, красавчик! Откуда ты такой взялся?

Рене молчала, сдерживая панику и подавляя рвотный рефлекс от запаха.

— Даю руку на отсечение, это девка! Наглая зарвавшаяся девка! — прошипел другой.

— Надо проверить, Сандерукс!

— Надо проверить!

— Ну, что, сам докажешь нам, что ты имеешь право здесь пить, или я проверю? — ухмыляясь спросил косматый, все так же отравляя ее обоняние вонью немытого тела и жуткой выпивки.

Рене молчала, но начинала понимать происходящее.

— А , знаю, предпочитаешь, чтобы проверил я... Ну-ка...

Он передал свой недопитый стакан трехрукому, и протянул грязную руку к ее груди. Рене отпрянула, и тут же ее крепко схватили чьи-то цепкие руки и сжали железной хваткой.

— Правильно, ребята, держите ее крепче... проверим, а потом... проучим, как следует...

— Проучим!.. Другой раз не будет шляться по мужским барам!

Сандереукс начал рвать ее комбинезон на груди. Рене закрыла глаза, и сжала зубы, чтобы выдержать.

— О, черт!..