Я печальными глазами провожал выходящую за ворота процессию. Десяток стражи возглавляли аристократы. Разумеется, они никого не нашли — сделанный Мариэлем амулет работал безукоризненно. Поначалу я здорово перенервничал, не особо веря в положительный результат, но когда незнакомый аристократ с амулетом прошел мимо, даже не взглянув на меня, расслабился и все остальное время, в течение которого длилась проверка, поедал глазами Шинариона. Тот ежился и старался, чтобы между нами стояла как минимум пара человек. Гарх! Не такая уж страшная из меня вышла лересса! Чеджи брака не делает! Даже обидно немного. Я горько вздохнул, прекрасно понимая, что мне ничего не светит в любом обличье.

Чья-то рука взъерошила мои волосы, завитые в кудряшки и забранные в сложную прическу, короной опоясывающую голову. Чеджи. Я недовольно тряхнул головой, сбрасывая руку. Гархов эмпат! Стоял рядом все это время и преспокойно считывал меня!

— Идем ужинать, Герон.— Сказал тихо Чеджи, приобнимая за плечи и подталкивая в сторону стоянки.

Я не стал сопротивляться.

*Сеть невидимости — оркский вариант "полога невидимости". В отличие от оригинала, объект не скрывает, а просто отводит глаза наблюдателям. Зависит от силы шамана и числа наблюдателей.

Глава 10. Во дворце. Прибытие.

— Господа артисты, у меня для вас грандиозная новость!— Объявил Чеджи, всем своим видом излучая ненормальный позитив. Труппа тут же напряглась, закономерно ожидая пока еще неизвестной, но обязательно "грандиозной" гадости.— Нам выпала великая честь быть приглашенными на торжество, устраиваемое в императорском дворце по случаю именин и первого представления высшему свету ее высочества наследной принцессы Ташиери.

Зиг и Мариэль мрачно переглянулись и, кивнув друг другу, снова уставились на патрона в ожидании подробностей. Сарон и Венда отреагировали более сдержанно, просто невозмутимо потянулись к уникальным кожаным перевязям, больше напоминающим куртку или легкий доспех (наверняка обе делались на заказ) и принялись перебирать свою богатую коллекцию остро заточенных орудий убиения себе подобных, время от времени вытаскивая на свет очередной предмет и проверяя его заточку. Локи наклонился к сидящим рядом без всякой привязи или хотя бы ошейников большим кошкам и начал им что-то быстро втолковывать на странном мурлыкающем диалекте. И я готов был поклясться, что в желтых глазах этих тварей зажглись огоньки азарта и предвкушения! Глядя на эти приготовления, я мрачно подумал, что жизнь моя будет короткой, но яркой... Может, завещание составить? Ну, так, на всякий случай... Не знаю, о чем думали остальные, а я тихим матерным словом вспоминал талант Чеджи наживать себе высокопоставленных врагов и понимал, что если после выступления нам каким-то чудом удастся покинуть дворец без потерь, из страны придется уезжать в большой спешке. Из груди вырвался тяжелый вздох. А я только начал привыкать и даже строить планы на дальнейшую жизнь в Империи! На благоразумие Чеджи я не надеялся. Нам очень повезет, если он ограничится хотя бы дальними родственниками советников императора... Я посмотрел на Чеджи. Может, я зря паникую? Может, не все потеряно? Ну, должно же быть у него хоть какое-нибудь чувство самосохранения, правда?! Я снова покосился на остальных членов труппы (они с ним дольше меня и лучше знают)... и обреченно прикрыл глаза.

— Не вижу проявлений должной радости!— Заметил Чеджи, сам скалясь во все зубы.— У нас полторы декада, чтобы добраться до столицы, а заодно подготовить подходящий репертуар.— Последние слова он произнес с таким воодушевлением, что сомнений не оставалось — пощады не будет! Держись, фаосский бомонд — мы идем!

Я уронил голову на руки и застонал. Нам конец.

* * *

Ровно через пятнадцать дней, запомнившихся мне бесконечной дорогой и репетициями, мы прибыли в Фарос — столицу Империи. Город шумел и уже праздновал. Повсюду играла музыка, то там, то здесь стихийно начинали собираться люди, принимаясь громко смеяться, петь и танцевать, цветочницы закидывали прохожих цветами, хозяева таверн выносили бочки с выпивкой, звучали здравицы... Народ гулял.

Мы медленно продвигались по запруженным улицам в сторону дворца, с трудом отбиваясь от постоянных приглашений присоединиться к празднующим. Мда, фаоссцы умели веселиться. Я передернул плечами — такое скопление народа меня нервировало.

— Потерпи, Герон. Мы уже почти прибыли.— Подбодрил меня Чеджи, ехавший впереди на своем Каштанчике.

Я мрачным взглядом посверлил его спину. Этот самоубийца так и не отказался от своей идеи! Судя по репертуару, который мы репетировали, достанется многим. И в первую очередь НАМ! Нет, там были и вполне безобидные сценки, и сцены на грани смысла, а были и откровенно злые. Не знаю, по какому принципу Чеджи отбирает жертв своего острословия, я не силен в политических веяниях среди цвета фаосской аристократии, но и того, что я смог уловить, хватит, чтобы нас четвертовали прямо на сцене!

Я мотнул головой, прогоняя упадническое настроение, перевел взгляд на возвышающийся над домами, как каравелла над волнами, дворец, и постарался сосредоточиться на нем. При взгляде на него в душе что-то шевельнулось, что-то странное, пока неясное, ожидание чего-то. Я замер, прислушиваясь и пытаясь понять, что меня тревожит. Предчувствие?

Дворец императора поражал воображение. Оформленный в цвета императорской семьи (синий с золотом), он был настоящим произведением искусства! Внешние стены украшали многочисленные барельефы, лабиринт дорожек из плит голубого мрамора во внутреннем дворе через каждые двадцать ликров сопровождали статуи, а каждые двести — ступенчатые фонтаны. Сам дворец утопал в зелени, по стенам до второго этажа змеилась циропа, вовсю цветущая одуряюще пахнущими желтыми и синими звездочками. Внутреннее убранство не уступало внешнему по красоте. Полы, стены, колонны, потолки — все было покрыто искусной росписью, не оставляя ни одного незанятого ею камня. Все окна заменяли красочные витражи, а стены украшали многочисленные гобелены и статуи.

Стоило мне войти в ворота и узреть все это великолепие, как я оказался потерян для мира, мгновенно позабыв о всяких там предчувствиях и мрачных ожиданиях. Чеджи пришлось тащить меня на буксире, постоянно одергивая, когда я замирал у очередного произведения искусства, и шипя сквозь зубы ругательства. А я ничего не замечал, наслаждаясь гармонией и красотой этого удивительного места. Сколько же сил, сколько души было вложено в этот дворец?! Сколько талантливых художников, скульпторов, садовников, ткачей трудилось, чтобы создать ТАКОЕ?! У меня кружилась голова, когда я пытался представить это. Я влюбился в этот дворец с первого взгляда и навсегда. У него просто обязана быть душа! Я слышал, что некоторые древние строения живые. Никогда в это не верил. Как камень может быть живым? Но сейчас, глядя по сторонам, я всей душой поверил, что такое возможно. Дворец живой! Не может быть не живым! И я хочу с ним познакомиться! Я всем существом потянулся к нему, зовя и надеясь, замирая и боясь быть обманутым и отвергнутым, но продолжая звать. Еще чуть-чуть... еще немного... вот сейчас...

— Эсселиар! Да приди же ты в себя, наконец!— Меня с силой потрясли, грубо и беспардонно вырывая из подобия транса.— Проклятье! Вот не подозревал, что лироэль такие чувствительные к искусству! Знал бы — завязал тебе глаза еще на подходе!

В голосе Чеджи отчетливо прозвучала какая-то фальшь и напряжение. Но мне было сейчас не до него. Меня затопило отчаяние. Я был так близко! Я почти смог! Я ощутил себя обделенным. Будто вот-вот должно было произойти что-то невероятное, грандиозное, волшебное, что-то, что должно было навсегда перевернуть мою жизнь... но так и не произошло, пройдя стороной, к более достойному. Мне захотелось заплакать от разочарования.

— Эсселиар.— Тихо позвал Чеджи. Я вздрогнул и поднял на него взгляд. В его глазах я прочел понимание... и почему-то облегчение. Я отвернулся, сердясь на него. Я не очень понимал, что произошло, но подспудно ощущал, что Чеджи рад моей неудаче. И это злило. Это было почти предательством. Только осознание того, что Чеджи, похоже, понимает в случившемся много больше меня, останавливало от того, чтобы окончательно записать его в предатели. Но это не спасет его от объяснений! Потом, когда наступит более подходящий момент. А пока...

Я огляделся. Мы с Чеджи находились в каких-то апартаментах. Остальных членов труппы нигде не было. Я вопросительно посмотрел на напарника.

— Нам выделили четыре комнаты. У нас есть время до вечера, чтобы спокойно отдохнуть с дороги, перекусить, навести марафет и подготовиться. У меня есть кое-какие дела, так что комната остается в полном твоем распоряжении. Вернусь часа через три.

Ну раз так...

— Не хочешь объясниться?— Остановил я его, когда он уже развернулся и направился к двери. Чеджи напряженно замер, немного помолчал, и, наконец , так и не обернувшись, пообещал:

— Вечером. Ты все узнаешь вечером, Эсселиар. И да...— Он полуобернулся и окинул меня взглядом с ног до головы.— ...не выходи никуда. А если все же надумаешь... не показывайся никому без грима и амулета, хорошо?

Чеджи, не дожидаясь ответа, вышел, оставив меня размышлять о недосказанном. Назвать поведение Чеджи странным — это сильно преуменьшить. Проклятье! Что тут вообще происходит?!

Я послонялся из угла в угол, в конце концов, не выдержал нервного напряжения и решил прогуляться. Нацепил один из костюмов (К словам Чеджи стоило прислушаться — он никогда ничего не говорил просто так!), наскоро прибрал волосы и выглянул в коридор. И тут же не сдержал восхищенного вздоха. Нет, мне определенно надо тут все разведать, а заодно полюбоваться замком! Когда еще представится такая возможность? Я выскользнул из комнаты и направил стопы, куда глаза глядят. Хотя, если по правде, глаза глядели куда угодно, но только не на дорогу! Я снова начал погружаться в состояние экстаза, руки трепетно скользили по стенам, барельефам, скульптурам... Я снова неосознанно потянулся к замку и даже, кажется, что-то почувствовал, что-то на грани ощущений, отголоски эмоций... Или мне только так кажется, оттого что слишком сильно хочу их ощутить?

Внезапно в меня что-то врезалось и уронило на пол, придавив сверху. В голове взорвался огненный шар боли. Я застонал и попытался приподняться.

— Ой, простите!— Воскликнул высокий детский голосок надо мной.

Тело на мне поерзало, выбивая остатки воздуха из груди. Я приоткрыл глаза и посмотрел на этого слоненка. Девочка лет восьми на вид с большими чуть вытянутыми к вискам глазами цвета морской волны на ангельском личике, обрамленными иссиня-черными ресницами, виновато заглянула мне в глаза и удивленно воскликнула:

— Ты?!

— Ташиери, немедленно вернись!— Послышалось из-за поворота пока еще далекий возмущенный женский голос. Стук каблучков быстро приближался.

Принцессу с меня как ветром сдуло. Она схватила меня за руку и с недетской силой потянула вверх.

— Бежим!— Дернула она меня, как только я установил вертикальное положение, и потянула в противоположную сторону от своего преследователя. Ошеломленный и слегка контуженный, я не сопротивлялся, послушно последовав за девочкой. Мы пробежали еще пару коридоров, забежали в одну из ниш и затаились за большой скульптурной композицией, изображающей двоих, отдыхающих на природе. Если бы меня не тянули за руку, непременно бы остановился и полюбовался ими. Так тщательно прорисованные, будто живые, с настоящими яркими эмоциями на каменных лицах, расслабленные и счастливые, влюбленные...

Шаги были уже совсем близко. Мы с принцессой затаили дыхание. Мимо нашего укрытия с целеустремленностью кометы и неотвратимостью цунами пролетела лересса в роскошном платье с открытыми плечами, придерживая полы длинной юбки и едва не срываясь на бег. На миловидном лице, обрамленном светло-русыми волосами, завитыми в крупные локоны, было написано обещание девочке всевозможных кар. Наконец, ее шаги затихли, и я облегченно выдохнул. Рядом раздался синхронный вздох. Я обернулся.

— Привет.— Тут же заулыбалась принцесса.— Меня зовут Таша, а тебя?

— Сели.— Почему-то мне показалось правильным представиться именно так.

— Тебя-то я и искала!— Заявила она.— Рада с тобой познакомиться. Спасибо, что пробудил Малхора. А зачем ты надел платье?

Та-ак.

— Кто такой Малхор, зачем ты меня искала и откуда знаешь, что я парень?— Тут же начал я выяснять подробности. Принцесса удивленно хлопнула глазами.

— Так замок же!— Воскликнула она, как будто это все объясняло.

— Что замок?— Не понял я.

Принцесса выразительно вздохнула и начала медленно и с расстановкой, как маленькому, пояснять:

— Малхор — это замок. Замок Первого Императора. Ты его сегодня пробудил. Он уже больше тысячи лет спал, никто не мог его до этого пробудить — слишком сильно была разбавлена кровь. Папа пытался. И его папа пытался. И дядя Хеджи пытался — никто не смог. Оракул сказал, что замок проснется на мое тринадцатилетие, поэтому меня привезли сюда и сегодня представят ко двору.

— А почему императору не попытаться было самому еще раз пробудить замок? Почему именно ты?

Таша отрицательно замотала головой.

— Попытаться можно только однажды.

Я печально вздохнул и признался:

— Я просто хотел пообщаться. Но, как понимаю, мне это теперь не светит.

Принцесса весело рассмеялась.

— Ты можешь поговорить с ним! Вот!— Принцесса схватила мою ладонь и приложила к стене. Меня ту же захлестнуло ощущение неколебимой мощи и уверенности. А еще благодарности. Мне?

Принцесса отпустила мою руку, и ощущения пропали, снова превратившись в едва ощутимые отголоски на краю сознания.

— Но напрямую с ним могу говорить теперь только я.— Подтвердила мои мысли принцесса.— Малхор очень извиняется, что ему пришлось отвергнуть тебя. Но он из покон веков служил семье Первого Императора, и заботиться и охранять его потомков — его долг.— Важно объяснила Таша.

А меня как обухом по голове ударило. До меня, наконец, дошел истинный смысл сказанного: Малхор служит ТОЛЬКО императорской семье! Если бы мне удалось... Если бы Чеджи меня не остановил... Это было бы все равно, что объявить себя новым императором! Или, как минимум, его наследником! У меня вдруг ослабли ноги, и я поспешил опереться на скульптуру. Великая! Это было бы самое фееричное восшествие на престол! И самое короткое правление за всю историю Империи! Потому что меня бы свергли в тот же день! И по-тихому прикопали в дворцовом саду под каким-нибудь кустом! (Чтобы рос пышнее и цвел почаще!) Мир так и не узнал бы, что им пару минут правил Эсселиар Фаосский! Я вытер рукавом внезапно выступившую на лбу испарину. Это было близко. Я прошел буквально по краю. Если бы не Чеджи... Кстати! А он-то откуда об этом узнал?! А он знал! В этом я уже не сомневался. Довольно подозрительная осведомленность! Если бы такие нюансы были общеизвестны — сюда бы давно выстроилась очередь желающих попробовать свои силы! Кажется, у меня к нему добавилась еще парочка вопросов!