Приносящий Дары

— Соглашусь ли я на это? — с улыбкой спросил я и, громко расхохотавшись, воскликнул — Дед Веня, я буду на этом настаивать. Так, господа, а сейчас давайте выйдем во двор и я покажу князю одну милую безделушку. Надеюсь, что она его заинтересует и алвари забьют мои контейнеры плодами алварии и луковицами лартарии.

Когда через десять минут контейнеры повисли над городом, погрузив половину Ребалаха в тень и наружу вылетели все четыре флайера, вторая половина города дружно ахнула от изумления и восхищения, увидев летающие дворцы, а Эршулан пробормотал:

— Если это безделушка, то какой тогда небесный дворец у Эйнуана? Боже, какая красота и какие огромные эти летающие корабли.

— Я так думаю, что у Эйнуана жилище будет всё же поскромнее, старина. На него ведь не работают самые лучшие дизайнеры Нейдии. Ладно, друзья мои, пора...

Едва услышав начала последней фразы, дед Веня рявкнул:

— Что, опять? Валера, имей хоть каплю гражданской совести! Ты уже замучил всех своей беготнёй. Остановись, парень, дай нам возможность посидеть с тобой за одним столом, выпить, поговорить.

Хотя у меня на душе всё же было муторно из-за того, что мой роман с Сантией поломался толком не начавшись, я всё же был рад, что этой вредной тернирийки в тот момент не было рядом. Посмотрев насмешливо на деда Веню, я рыкнул в ответ:

— Дедуля, сам имей совесть, дай договорить до конца. Друзья мои, пора накрыть пиршественный стол, ведь вместе со мной на Алварию прибыли учёные с Нейдии и Тернира, так что я даже не знаю, где ещё, кроме моего летающего склада, мы сможем поместиться.

— Зато я знаю! — воинственно воскликнул юный старец — В парке за моим дворцом, на большой поляне торжеств.

— Ну, так это же здорово, Эршулан! — смеясь, ответил я князю и, подмигнув деду Вене, спросил — Ну, что, научим алвари веселиться?

Не знаю, научили мы алвари веселиться или нет, но небесам дали копоти. Когда Советник Сай выставил наружу флайеры, до полудня оставалось чуть больше часа. Через два часа в Ребалах прилетели все земляне и к тому времени на большой овальной поляне слуги князя уже накрывали столы. Они хотели было поставить тенты на случай дождя, но я сказал, что с неба не упадёт ни единой капли, хотя уже и уменьшил контейнеры. Ближе к вечеру начался пир с танцами под музыку, доносящуюся из бумбоксов, привезённых с Земли. Веселились мы славно, вот только мне было очень жаль, что на этом празднике не было Сантии. Ну, а на следующий день снова начались трудовые будни, причём на этот раз, ближе к вечеру, под запись, я расплатился с Эршуланом за плоды алварии и луковицы лартарии честь по чести, новенькими пластиковыми купюрами.

Когда поздно ночью я вышел из дворца, чтобы прогуляться в одиночку по ночному городу, меня осенила блестящая идея, какого чёрта я так уродуюсь, если могу вести нормальную торговлю, а не бартер? Чем, спрашивается, я хуже Федеральной резервной системы США? Поэтому с самого раннего утра, едва только рассвело, я занялся грабежом. Снова подвесив КОПСы над городом, я первым делом "вручил" Советнику Саю высушенный и проваренный в жире лист лартарии и спросил, сможет ли он изготовить из него что-нибудь вроде бумаги, чтобы печатать деньги. Тот посмеялся надо мной и сказал, что ему не составит особого труда изготовить не только "вечный" несгораемый пластик, но и самую совершенную печатную машину. После этого я вручил ему все купюры, которые у меня имелись, и попросил его помараковать над дизайном галактических рублей. Их достоинство должно было быть пять, десять, пятьдесят, сто, пятьсот, тысячу, пять тысяч, десять тысяч, пятьсот тысяч, миллион и десять миллионов рублей. После этого я попросил напечатать мне сто миллионов разменной мелочью и десять миллиардов крупными купюрами.

Выдав техническое задание Саю, я принялся молотить кулаком в двери покоев Эршулана, и хотя тот остался недоволен, заставил его подняться на борт флайера дворцового типа вместе со всей его свитой и слугами. Мы смотались в несколько ближних и дальних княжеств, чтобы показать князьям, что они смогут купить у князя Эршулана за рубли, если продадут как можно больше плодов алварии целебной и луковиц лартарии великолепной. Тем, кто проявил похвальную в таких делах расторопность, я великодушно оставил для тест-драйва флайеры и мы вернулись в Ребалах, чтобы уже там в моём огромном кабинете (Сай не подвёл меня), разобраться с ценами. За кобеля или суку породы афган, русская гончая и русская борзая была назначена цена в пятьсот тысяч рублей, за жеребца или кобылу пять миллионов рублей, а за флайер-дворец двести пятьдесят миллионов, но при этом одна луковица лартарии стоила сто тысяч рублей, а два плода алварии пять тысяч рублей. Зато охотничье ружьё стоило от тридцати тысяч рублей до одного миллиона в зависимости от красоты отделки. Эршулан, подумав, сказал:

— Валера-жос, ты платишь нам слишком высокую цену.

— Не волнуйся, князь, она меня вполне устраивает, — успокоил я его, — здоровье и молодость будут покупать себе только самые богатые люди галактики, причём по баснословно высокой цене, а таким парням как мы с тобой, то есть людям небогатым, оно должно доставаться бесплатно. Просто мне надоело ломать себе голову, что на что сменять, чтобы всё было по-честному. Так что давай лучше будем вести самую обычную торговлю и забудем обо всём остальном.

Лучше бы я этого не говорил. Эршулан как-то странно посмотрел на меня и вкрадчивым голосом спросил:

— Валера-жос, ты не будешь против, если я стану представлять твои интересы, как честного торговца, на всей Алварии?

— Я буду только счастлив, — ответил я, и, смеясь, добавил, — с тобой ведь меня точно никто не надует.

— Ты не станешь снижать цены на плоды алварии и луковицы лартарии? — продолжил допытываться Эршулан.

Естественно, что я заверил его в том, что цены могут только вырасти, но это покажет спрос, так что нужно подождать. Князь широко заулыбался, достал коммуникатор из кармана жилета, я даже и не знал, что Сай уже обеспечил им всех князей, попросил меня отойти в сторону, включил его, и как только над столом появилось изображение какого-то плечистого малого, чуть ли не шепотом сказал:

— Буаларш, друг мой, слушай меня внимательно. Приносящий Дары намерен покупать у нас плоды алварии и бешеные луковицы по божеской цене — три тысячи рублей за пару плодов и семьдесят пять тысяч за одну бешеную луковицу. При этом летающий золотой дворец будет стоить всего триста миллионов. Меня он назначил своим торговым посредником. Мы с тобой, как родные братья, поэтому поторопись. Хотя его серебряная перемётная сума может вместить в себя очень много корзин с плодами и луковицами, но и она всё же не безразмерная. Больше ни слова об этом никому, пока мои люди не засадят алвариями все свои сады и прочие пригодные участки земли. — выключив коммуникатор, Эршулан сказал мне улыбаясь — Валера-жос, тебе нужно срочно разгрузить свою торбу. Через каких-то пять дней ты сможешь забрать с Алварии столько плодов алварии и бешеных луковиц, что я даже представить себе не могу, где ты их сможешь продать.

Глава 10

Эскадрон целителей летучих

Из дворца князя Эршулана, показавшего себя первостатейным торговцем, я вылетел, как ошпаренный, получив ответ на всего один вопрос — как же так, ведь святой Сингураш вроде бы запретил убивать лартарию великолепную? Ответ был предельно прост:

— Валера-жос, нельзя убивать луковицу, ребёнка лартарии, хотя это просто бешеная бестия. А с самим деревом можно и не церемониться. Мы выращиваем алварии и лартарии уже полторы с лишним тысячи лет и потому с лёгкостью можем заставить любую плантацию высохнуть на корню всего за сутки. Лет через тридцать, если не раньше, ваши учёные всё же нашли чем нас удивить, алварии смогут выращивать во всех мирах, а потому нам нужно поскорее сорвать свой куш, пока есть такая возможность. В моём княжестве есть сто девятнадцать таких плодоносящих плантаций, на которых уже послезавтра будут высажены алварии, а кроме того в саду каждого дома можно будет вырастить по три, четыре этих растения. Поэтому постарайся напечатать как можно больше денег, друг мой. Мы их все заберём.

В тот момент у меня в обоих КОПСах находилось двадцать три тысячи семьсот сорок контейнеров на пятьсот тонн каждый, а всего я мог вместить в них сто тысяч этих трансформирующихся сундуков, изготовленных чуть ли не из живого металла. При этом в них ещё осталось бы место много для чего. Тысяча двести тринадцать контейнеров были заполнены всяческим барахлом не пойми где взятым и на что годящимся. Поэтому, заполнив луковицами лартарий всего двести контейнеров, я призвал всех учёных-землян, которые петрили в том, как их нужно выращивать, в том числе деда Веню с Машеньками, и на пятой передаче рванул на Тернир не смотря на то, что в столице было за полночь и там все дрыхли. Сыграв побудку, я принялся вытряхивать из контейнеров всё барахло, одновременно делая накачку президенту Такеманку и его штабу. Она заключалась в следующем — срочно собрать весь металлолом, но не тащить к складу, а собирать в огромные кучи в разных местах на планете. Так тернирийцы могли куда быстрее обеспечить меня металлом. Он мне требовался для изготовления контейнеров и не их одних.

Металл я, разумеется, хотя он и был отравлен радиацией и какой-то жутко ядовитой органикой, покупал за галактические рубли по весьма высокой цене. Мы привезли с собой плоды лартарии, и сразу же выяснилось, что они решают практически все жизненно важные проблемы тернирийцев, поскольку спектр их использования был просто невероятно широк. Если, конечно, подойти ко всему с выдумкой. Высаживать их начали в тот же день, но я к тому моменту уже был на Нейдии, куда отволок первые сорок две тысячи кастрированных драгенарий, а также сто контейнеров луковиц лартарии великолепной и тонны полторы их плодов. Драгенарий я сгрузил прямо в громадный, столичный пруд-отстойник, полный дерьма и вонючего ила. Мои ракушки в последние годы сидели на голодном пайке и несказанно обрадовались такой неслыханно щедрой хавке. Они не только слопали в три дня всё дерьмо, но и высосали до бетона весь ил, заполнив отстойник кристально чистой водой. Президент Лерсунг на радостях даже сплясал на краю отстойника какой-то народный нейдийский танец.

Что же, я прекрасно его понимал. Покупая у меня каждую драгенарию всего за десять миллионов рублей, он тут же продавал её за двадцать пять, причём покупали их у него одни только промышленники, мэры городов и губернаторы провинций. Когда я сказал Тейраду Малвиару, что хочу купить у него двести пятьдесят флайеров президентского класса по цене двести миллионов галактических рублей за штуку, тот чуть не разрыдался от счастья, ведь их себестоимость была всего каких-то девяносто пять миллионов луардов, которые было решено менять на рубли по курсу один к одному. Получить заказ на сорок миллиардов, означало стать лидером местного бизнеса. Загрузив в контейнеры два миллиона тонн самых разнообразных пластиков, причём большая часть из них была откровенным вторсырьём, и, включив печатный станок, я тут же "отстегнул" Тею тридцать миллиардов налом в качестве аванса. После этого мне уже не составило особого труда забить три тысячи контейнеров такими товарами, которые могли бы быть проданы на Земле, а также прикупить две тысячи тонн технического золота высокой чистоты в особых слитках.

С Нейдии я рванул на Землю и выгрузил там всё, что купил для родной планеты вместе с пятью тысячами андроидов, с которыми с тех пор не расстаюсь только потому, что все они стали моими друзьями. Это потом нейдийские андроиды стали наводить приметную окраску на своих физиономиях, чтобы выдавать себя за искинов, созданных на нашей планете. Мне уже подогнали табун лошадей в три тысячи голов и четыре с лишним тысячи собак, но чтобы их забрать в малый КОПС, мне пришлось совершить около десятка вылазок в разные города и даже страны. Когда же я заскочил в Ребалах, чтобы передать Эршулану лошадей и собак, в этом городе уже дым стоял коромыслом. В гости к князю пожаловали все князья этой планеты, но вели себя очень пристойно. То есть выстроились в живую очередь и даже безропотно продали ему остров Леверат. Теперь я мог спокойно построить там ещё больший склад, чем на Тернире, а потому приказал всем роботам собраться на нём и ждать меня через пять дней. На всей Алварии тем временем полным ходом шла уборка розовых и красных плодов.

Едва разгрузившись, я помчался на Тернир, чтобы заняться загрузкой металлолома. Посмотрев на то, с какой бешеной скоростью растут лартарии, тернирийцы воспрянули духом и пока одни собирали металлолом в кучи, другие ударными темпами строили множество подземных теплиц, а также устанавливали огромные напольные кашпо в жилых помещениях и даже в производственных цехах. Лартарии были ведь ещё и самыми лучшими производителями кислорода, которым только подавай хоть углекислый, хоть угарный газ. Заодно они очищали воздух от любой дряни, которую либо разлагали, либо каким-то образом связывали в почве и делали безвредный. Извините, но я не химик, и не ботаник, чтобы разбираться в этом. У меня и без того хлопот, не оберёшься, чтобы знать ещё и это. В любом случае, главным для меня было то, что лартария великолепная была для тернирийцев самой настоящей палочкой-выручалочкой.

Я мотался по всему Терниру, как шельма, перескакивая от одной кучи металлолома к другой. Советник Сай, включив на полную мощность все свои агрегаты, словно джин из арабской сказки или ещё какой-нибудь волшебник, превращал радиоактивные, покрытые ядовитой чёрной грязью оплавленные обломки военных машин в миллионы тонн металла. В некоторых районах планеты, я его таким образом просто дезактивировал и возвращал тернирийцам в виде первосортной, высокопрочной стали в слитках, а также в слябях и тюбингах или как там у металлургов называются их стальные дела. В таких случаях уже Тернир платил мне хрустящими купюрами, которые без устали печатал Сай. Тернирийцы, забывшие за долгие годы войны и последующего за ней объединения двух народов и борьбы за выживание, о том, что такое торговля, у них ведь всё это время на всей планете царил военный коммунизм, быстро о ней вспомнили и за неимением других торгашей стали торговаться со мной. Сначала робко, а затем, видя, что я склонен выслушать каждого, всё азартнее, но вскоре выяснили мою главную особенность — себе в убыток я отказываюсь работать наотрез и всегда объясняю, почему.

Тем не менее, я всё же согласился повысить цены на продаваемый мне металлолом. Уж очень металл у них был хороший, а что радиоактивный, так Сай был даже доволен. Он этой чёртовой радиоактивностью как-то заряжал свои генераторы или реакторы, черпая из неё каким-то образом прорву энергии. Через пять дней, затарившись металлом по самое некуда, у меня от него, кажется, даже КОПСы потяжелели, я отправился на Алварию. Вот там-то я и припух маленько. Алвари собрали такой урожай, что когда Эршулан сообщил мне цифру в тоннах, я чуть с катушек не рухнул. Плоды алварии целебные, что розовые, что красные, довольно тяжелые, один шарик весит пять граммов, а пара десять. Так вот, они собрали свыше двенадцати миллионов тонн плодов, то есть триллион с четвертью доз уникального лекарственного средства, настоящей панацеи. Я со смехом сказал Эршулану, что, пожалуй, действительно погорячился с ценой, но снижать её не стал, а просто напечатал специально для алвари купюры достоинством в сто миллионов рублей на сумму триста триллионов, Сай сложил их в пять контейнеров и поставил на пустыре в Ребалахе, предварительно построив на нём банк. Надо сказать, что хотя алвари не перестали выращивать плоды алварии целебной, денег за все прошедшие годы они сумели истратить всего только чуть больше двух триллионов. Правда, они стали ещё и банкирами.