Там, где живёт огонь. Часть 1

— Вот так всегда, — вздохнул Гомори, когда понял, что от открывшего рот Раума ответа он не дождётся.

Они остановились у больших каменных ступней, между которыми зиял чёрный провал винтовой лестницы.

Сова Амия села своими длинными ногами на плечо Мурмуса. Граф возмущенно выдохнул на неё облако серого смрада, но ничего не сказал. Демоница взглянула своими огромными глазами в пустоту впадины и высоким голосом сказала:

— В Четвёртом Саду их тоже нет.

Значит они могли наконец-то покинуть этот Дом. Курдум потерял след человека на острове Уныния, а это было слишком далеко отсюда. Так он думал, но не рисковал задавать снова вопрос, на который скорее всего никто не даст ответа. Эти четверо хоть и ненавидели друг друга, но чувствовалось, что незримые нити соединяют их проклятые души. Поедатели мозгов с молодых лет славятся тем, что могут находить связи между чужими мыслями и будущим. В этом он был немного схож с Раумом, однако, в отличие от последнего, Курдум не мог залезть в голову ни одному сильному демону. Они были для него, как непроходимая стена.

И вот сейчас все четверо молчали, не обращая никакого внимания на злые искры, вот-вот готовые посыпаться из глаз Курдума.

— Может, продолжим в Первом Доме?.. — заговорил он, не выдержав этой невыносимой паузы. Но никто не повернул и головы в его сторону.

— Дай мне твою кровь, — сказал внезапно Мурмус, и поедатель мозгов с неудовольствием отметил, что демон имел ввиду его.

— Зачем?

Поедатель мозгов не знал страха. Он опасался, беспокоился, нервничал, но в случае опасности, он был готов. Мать-Тьма лишила его колебаний и изрядной доли чувства самосохранения. Поэтому Курдум был очень опасным бойцом.

— Я должен выпить твоей крови, чтобы почувствовать в ней вкус человека. Только так я смогу видеть тень её передвижения, — спокойно ответил череп Мурмуса и нижняя челюсть его противно задвигалась.

— Я дам тебе воспоминание, — ответил Курдум.

— Нет.

— Я покажу тебе...

— НЕТ, — отрезал демон, чем заставил синие щупальца взвиться от ярости. Больше он терпеть был не намерен.

— Нет, потому что иначе я её не увижу, — вновь преравал Мурмус поток нарастающей злобы Курдума, — В крови душа, граф. И она нужна мне.

Прошло несколько секунд прежде, чем синегубый понял, что Мурмус не собирается нападать. Всего лишь просьба...

Тогда Курдум поднял руку и острым когтем другой руки зацепил вены на запястье. Сильным рывком он разорвал тонкие трубочки плоти, и кровь тёмно-красными брызгами полилась на ступени. Не прошло и доли секунды, как в костлявых пальцах напротив мелькнули три цепи заклятья. Мурмус закончил своё волшебство, и в руке у него оказался большой серебряный кубок, в который лилась тёмная кровь.

Судя по всему главарь поисковой банды совершенно не собирался останавливать этот поток, пока буро-алая жидкость не заполнит кубок полностью. Его глаза — два чёрных провала, уже разгорелись жаждой.

— Хватит, — резко сказал граф Курдум и отдёрнул руку. Кривым синеватым пальцем он закрыл рваную плоть. И она тут же срослась, не оставив и следа на запястье.

— Хватит, — медленно повторил Мурмус, не отрываясь от чаши. Осторожно он поднёс её ко рту, там, где иногда бывают губы, а у него лишь провал больших гнилых зубов, и сделал два больших жадных глотка.

Курдум с отвращением смотрел, как его собственная кровь стекает по подбородку другого графа. В глазах остальных читался ни чуть не меньший голод. Даже огромные глаза совы Амии, казалось, стали еще больше, когда она не отрываясь смотрела на кубок.

Мурмус опустил рваные веки, и внезапно все вокруг увидели его вуаль тьмы. С глухим хлопком, словно кто-то встряхнул простынь, она прорвалась наружу, и огромным чёрным облаком накрыла всех, кто был рядом. Это было сильно и страшно. Такой вуали просто не могло быть у демона шестого уровня. Но это было так.

И снова потекло колдовство, но теперь куда более изощрённое и тонкое. Здесь Мурмусу уже не пришлось читать слова, вспоминать формулы и подыскивать нужный вкус заклятья. Он родился с этой силой, и мощь лилась прямо из его тела.

— Как много чужой крови прошло через твои вены, — прозвучал шепот Мурмуса, и Курдуму даже показалось, что в этих словах проскользнула нотка уважения.

— Не вижу... — продолжался шепот.

Демон сделал вновь два глотка из чаши, и тьма вокруг них словно стала плотнее. Неясные фиолетовые огни загорались и лопали с треском в черноте.

— Кровь, человеческая кровь... Не вижу, не вижу... Слишком много сущностей, кто из тех, чью кровь ты пил, был человеком?

Курдум на мгновение задумался.

— Этот вкус нельзя ни с чем перепутать, — ответил он и рискнул направить щупальца своих мыслей прямо в голову Мурмусу. К его величайшему удивлению, это оказалось очень легко. Как нож разрезает масло, синегубый граф врезался в поток информации в чужой голове. Он видел словно в тумане очертания всех существ, которых убил в недавнем прошлом. Большинство из них осталось в одном из его скромных жилищ в Первом Тёмном Доме в виде разной степени высушенных шкур. Чаще всего он не ел плоть. Только кровь интересовала его. Кровь, в которой была сама сущность жизни. Выпивая её полностью, он забирал часть их сил. А потом, сдирая красивый мех, он выбрасывал мясо.

Их были десятки, но человека он не видел.

— Выпей еще, — с удивлением услышал он собственный голос, и Мурмус в третий раз поднял бокал и залпом осушил остатки жидкости. Гомори громко сглотнул, Курдум вздрогнул, Раум с любопытством следил за колдовством, а Амия изредка хлопала большими глазами. В этот миг поедатель мозгов вдруг увидел, как образы в голове демона-скелета стали ярче, и среди смазанной толпы жертв собственного голода он узрел уродливую самку человека.

— Вот она!!! — выкрикнул он, и тут же сумасшедшая сила выкинула его из головы собеседника. У Курдума даже слегка закружились камни под ногами.

— Я вижу человека! — сказал Мурмус и открыл глаза.

— Ты призовёшь её душу сюда? — поинтересовался барон Раум, глупо склонив ушастую голову на бок.

— Нет. Человек не мертв. Я вижу ошмётки ауры, которые она оставляет на ткани мира. Я вижу тень её следов.

— Вот мерзость! Еще и женщина! — воскликнул Гомори, топнув ногой. — Ну и где она?

— Второй Тёмный Дом, Сады грешников.

— Ненавижу самок! Мы должны её убить, — продолжал возмущаться виконт, сплёвывая на горячие камни.

— Время, Гомори. Для этого нам нужно лишь немного времени, — ответил Мурмус и не торопясь пошёл вперёд. Следом за ним тут же шагнула вся его команда, и Курдуму ничего не оставалось, как пойти следом.

Глава N21

Асмодей, Великий герцог Третьего Тёмного Дома, Дома Разврата и Блуда, на мягких коврах, в которых можно было утонуть, лежал почти совершенно голый. Его наготу скрывала длинная накидка из шкуры Викуньи, мягкого животного, смахивающего на ламу, и кожа полудемона светилась золотом в свете высоких восковых свечей. Длинные черные волосы были собраны в плотный хвост стальной застёжкой в виде скорпиона — символа Дома. Яркие блики на металле привлекали внимание к великолепной по своему мастерству ювелирной работе, в центре которой сиял довольно крупный рубин, цвета молодой крови.

Герцог ел тёмный виноград, большие ягоды которого лопались, когда он зубами срывал их с грозди, и сок тёк по его гладкому подбородку, на котором никогда не было бороды. Он смеялся. А рядом с ним лежала столь же обнажённая белоснежная женщина и маленькими тонкими пальчиками, улыбаясь, вытирала сок с его карминовых губ. Её маленькие аккуратные груди привлекали внимание топазами в сосках, бедра были крупными и округлыми, а узкая талия просто не оставляла шанса пройти мимо. Густые белоснежные волосы вились очаровательными кудряшками, прикрывая лишь десятую долю её прелестей, а огромные зелёные глаза под двумя симпатичными рожками смотрели с невинной страстью.

— Асмодей, ты просто невероятен! — звонким голоском пропела она, прильнув к его груди.

"Действительно ли так?" — подумал полудемон, смотря на неё двумя черными омутами, в которых невозможно было ничего разгадать. Он пил уже который день, заливая винами всех стран, которые когда либо существовали в мире, сосущее ощущение внутри. Что-то манило его, что-то терзало саму его сущность. Но он никак не мог понять, что.

— Скажи мне, все герцоги такие страстные, как ты? — продолжала она, водя острым маленьким ноготком по его гладкой мускулистой груди, — А принцы наверно вообще великолепны? — воскликнула она.

— Милая, сразу видно тебе не довелось встретиться с Астаротом! — засмеялся герцог Третьего Дома, — с ним бы ты сначала умерла со скуки, потом умерла второй раз, а потом он, наверное, выгнал тебя из-за того, что твои маленькие розовые соски просто оскорбительны!

— Неужели он настолько скушен, наш отец Уныния? — изумилась демоница.

— Скушен — не то слово, дорогая, — улыбнулся Асмодей и накрутил на свой палец снежный локон подруги, — этот принц — настоящая истеричка, с которой ты вряд ли нашла бы общий язык.

— Как грустно, — надула губки красавица.

— Что я вижу, милая, неужели тебе мало твоего герцога? — поднял на неё наигранно обиженный взгляд полудемон.

— Нет, дорогой, ну что ты, — наклонилась к нему она, — ты — для меня больше, чем все просторы Преисподней!

"Какой лестный комплимент" — уныло подумал он.

— Я всё понял. Я для тебя просто герцог, один из многих, — трагично взмахнул рукой Асмодей и поднялся с мягкого ковра.

— Нет! Куда ты, милый, ты всё не так понял! — в глазах её стоял почти материальный ужас.

"Детёныши, рождённые тобой от аггела могли бы быть невероятно сильны, не правда ли? Я всё понимаю"

Она поднялась на мысочки и подбежала к нему, стоявшему у фонтана шампанского, который висел прямо в воздухе, а потоки пенящейся золотой жидкости стекали ярусами в глубокое каменное блюдо из тёмного, как ночь авантюрина. Он налил себе бокал и залпом выпил. Подняв правую руку, он положил её туда, где должно быть сердце и сдавил.

"Как тянет внутри. И камень Лилит не помогает. Почему он не может найти?.."

Она обняла его сзади и протянула руку вниз. Он резко повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Не обращай внимания, дорогая, я последнее время страшный меланхолик, — улыбнулся он и убрал её руку, — выпей со мной!

Она послушно налила себе бокал искрящейся Вдовы Клико 1810 года и спросила:

— Что гложет моего господина?

Асмодей на секунду задумался и внезапно взглянул на свою собеседницу совсем по-иному.

— Как найти причину того, что происходит, если ты даже не понимаешь, что происходит? — спросил он, налив себе новый бокал и так же быстро его осушив.

Демоница задумалась, как понял Асмодей по её светлым нахмуренным бровкам. Она была хороша, хоть и всего-навсего графиня. Она не могла выглядеть полностью, как человек, и поэтому на ее лбу были двое маленьких рогов, а сзади был изредка виден довольно миловидный хвост, покрытый белой шерстью. В конечном счёте — мелочь.

— Когда я чего-то не понимаю, я кого-нибудь убиваю, — ответила она наконец со вздохом, словно больше ничего придумать не смогла.

— И то верно! — ответил улыбаясь герцог и выпил третий стакан шампанского, потрепав подружку по кудрявой головке. Она улыбнулась, решив, что хозяин ею доволен и поднялась на мысочки.

Асмодей поднял обе руки к голове и снял заколку-скорпиона, от чего водопад черных волос упал на массивные загорелые плечи.

— Какая красивая вещь! — воскликнула демоница, протянув ладошки к скорпиону.

— А как ты думаешь, что это? — он достал со стальной спины скорпиона яркий, как зерно спелого граната, рубин.

— Не знаю, но он очень красивый! — говорила она, а в её глазах отражались кровавые блики камня.

— Это — Око Хаоса, и если обещаешь мне помочь, я тебе его подарю!

Глаза снежновласки затуманились. Камень ей очень понравился, а сама мысль, что герцог ей что-то подарит...

— Конечно, я согласна!

— Тогда он твой. Ты наверно не знаешь, дорогая, но тот, кто его съест, поднимется на целую ступень!

— Правда? Я стану маркизой? Ты сделаешь мне такой подарок??? — не верила своим ушам демонесса. О таком она не могла и мечтать. Практически не известны были в Аду артефакты подобной силы. И не дожидаясь ответа, она проглотила камень. Секунду ничего не происходило, а потом дикий кашель сдавил ей грудь.

— Вообще-то нет. Это была ложь, — только и сказал Асмодей, — Как жаль, правда?

В этот миг маленькая демоница уже упала на колени. Её лицо покраснело, и затем очень быстро начало синеть.

— Немножко ума, и ты бы знала, что Око Хаоса нельзя есть! Глупышка, — говорил он, поглаживая волны серебряных волос. — В любом случае, благодарю за помощь, графиня!

Когда на ковре распласталось уже бездыханное тело, Асмодей правую руку вонзил ей в грудную клетку, порвал плоть и достал прямо из желудка кровавый камень, который теперь сиял призрачным тёмным светом. Казалось, будто он напитался кровью. И вроде бы ярким было Око, но всё вокруг бледнело, когда оно находилось рядом. Оно будто поглощало свет.

"Теперь я понял" — улыбнулся Асмодей.

— Теперь я понял!!! — крикнул он так громко, что стены его дворца задрожали.

Встав с колен, герцог медленно направился к двери. С каждым шагом на нём появлялась новая деталь одежды. Сначала кожаные штаны, туфли крокодиловой кожи, потом черная рубашка с серебряными пуговицами, и тёмно-синий плащ, застёгнутый всё тем же скорпионом, в который он вставил сияющее-кровавое Око Хаоса. Его длинные волосы были теперь распущены, разметавшись по плечам, как вуаль тьмы. Первый раз за последние несколько дней, он, наконец, успокоился.

— Я тоже убиваю, когда не знаю, что делать, — оглянувшись, безразлично сказал получеловек телу мёртвой демоницы, а потом, подняв голову и посмотрев куда-то вверх, прибавил:

— Каждый день борюсь со злом.

Глава N22

Я открыл глаза.

"Какого чёрта, что за гадкий свет?" — подумал я, тут же бросив взгляд на огромную светящуюся чашу, из которой меня достают довольно мерзкие шипастые руки.

"И что это за вонь отвратительная?! Её же совершенно невозможно терпеть" — я истошно заорал, морща лицо и пытаясь прикрыть нос рукой.

Визжа и матерясь, параллельно я начал осматривать, что же это всё-таки за клешни, держащие меня, и кому они, черт возьми, принадлежат. Это оказывается некое существо, имеющее человекоподобный вид, но всё покрытое иглами, словно ёж. Оно скалит на меня зубы, вероятно это улыбка.

— Ой, ты мой сынуля, ну вот и готово, — проговорило существо, тут же сменив дурацкую ухмылку, которая видно была просто иронией, на обычное злобное выражение лица.

— Клармазель, давай следующего! — проорало оно хрипящим голосом, принимая из рук другого отвратительного чудовища с рогами и ужасно длинными ушами, еще одно маленькое отвратительное существо.

"Неужели и я так выгляжу? Ну и страшён же..."

Очевидно, та дрянь, что держит меня, — моя мамаша. Она небрежно откидывает меня в сторону на острые камни. Но я, к счастью, уже успел прийти в себя и, не желая приземляться на собственную задницу, которая у меня была ни какими шипами не защищена, удачно задерживаюсь в воздухе.