Там, где живёт огонь. Часть 2

Инга только и успела крикнуть: "Не надо больше!", как Рита произнесла:

— Бехард, скажи, пожалуйста, чья рука двигала блюдце?

— Моя, — ответил демон низким шелестящим голосом. Голосом, который разорвал тишину комнаты, как молния рассекает ночное небо. Голосом, который на этот раз услышали все присутствующие. Бехард взглянул на меня, улыбаясь, полный горящей ненависти. И в ту же секунду, его рука, которая лежала на спинке стула Карины, дернулась назад, потянув за собой, качающуюся на задних ножках, девочку.

Свечи погасли, будто от порыва могильного ветра. И словно в замедленной съёмке при свете полной луны подростки увидели, как промелькнула рогатая тень рядом с падающей девочкой, в чьих зрачках расширялся чёрный ужас. Тяжёлая голова перевесила тело, ударившись о тумбочку коричневого дерева. И вот уже мягкое кукольное тело лежало в неестественной позе на ковре с турецким рисунком, по которому расплывалось тёмное липкое пятно.

Дальше всё происходило слишком быстро, словно Бехард прокручивал время вперёд. Дети метались по комнате, пытаясь привести девочку в чувства, но это было уже бесполезно. Приехала скорая, забрала тело. Гости спустились на улицу, столпившись около машины, увозившей Карину. И только Рита осталась одна в квартире, силясь понять, какие ощущения она испытывает. Внутри неё выла вьюга, заметая холодное пустое сердце. И вроде жалко ей было подругу, и страшно немного, но как будто и всё равно.

— Кровь испачкала ковёр, — сказала она ровным голосом, присаживаясь вновь за стол, где ещё стояли рюмки, стаканы, и лежало блюдце в кругу из букв.

Она сказала ребятам, что ей нужно убраться в квартире, и под этим предлогом не пошла вместе со всеми. А вместо этого она спокойно села за стол, допивая шампанское, закурила тонкую сигарету, поджигая погасшие красные свечи.

Девочка осталась в полной тишине, не видя демона, сидящего на соседнем стуле, и меня, стоящую у задней стены.

"Человеческая воля — это то, что навязываем вам мы" — сказал мне Бехард, внимательно смотря на хозяйку. И внезапно она его увидела. Это стало понятно по глазам, расширившимся до размеров гадального блюдца, и дыханию, которое на несколько мгновений остановилось. Она закашлялась от сигаретного дыма и, неожиданно, улыбнулась. Я подумала, что в её голове, вероятно, слишком много алкоголя, чтобы как следует оценить происходящее.

— Бехард?

— Да, Маргарита, — звенел голос, будто отражаемый каменными стенами склепа.

— Почему я вижу тебя?

— Потому что заслужила.

Она снова улыбнулась мало вменяемой нетрезвой улыбкой.

— А я могла бы продать тебе свою душу?

— Твоя душа и так моя, — ответил демон, махнув рукой над столом, роняя бутылки с недопитой водкой на хлопковую скатерть, а за ними и горящие кровавые свечи. Эхо его голоса ещё долго разносилось по вспыхнувшей, как факел, объятой пламенем квартире.

Глава N57

— Так что вопрос остаётся открытым. Алиса, — услышала я голос у себя за спиной, когда увидела каменные полы и канделябры из самородной серы, и поняла, что вновь оказалась во дворце Бехарда. — Что есть у вас такого важного, что стоило бы борьбы и всех этих пророчеств о конце света?

Я обернулась и вновь увидела высокого худого мужчину, с гладкими тонкими волосами, зачёсанными в хвост, и ниткой улыбки. Не было больше страшного монстра с налитым злобой взглядом, не было слышно свистящего шёпота из его огромного рта, полного гнилых зубов.

— Каких пророчеств? — переспросила я.

Демон поднял одну бровь, а потом, что-то вспомнив, опустил обратно.

— Ты же человек, откуда тебе знать о наших пророчествах. Я всё время забываю. Когда на тебя смотришь, ни за что не подумаешь... В общем ладно, — махнул рукой он, — множество тысячелетий у нас существует пророчество Апокалипсиса, которое гласит, что однажды разверзнутся Врата между мирами, и тогда земля Проклятых перестанет быть обителью печали и ужаса, Тьма победит Свет, и прочее, прочее.

— И то, что сейчас происходит...

— Да, многие считают, что это начало, — ответил, улыбаясь он.

— А как оно звучит? Пророчество?

И демон начал читать. Как бы ни был его голос только что скептичен и непринуждён, при первых строках он словно переменился. Лицо стало жёстким и бесцветным, как бумага. А глаза... глаза горели.

— Не счесть тех дней, что проведут Падшие дети Света в колыбели Тьмы. Но на закате человечества, наконец, нанесёт свой удар незримое войско, что мечтает стать зримым, и грянет весть, что утечёт с дождём. Тогда явятся в обитель мрака и отчаяния две небывалые силы, тёмная и светлая. И узрит Бездна мощь мёртвой головы, созданной из трех живых, которая могла бы опрокинуть чаши весов. Но этого не случится, и светлая сила станет темной, а темная — светлой. Очнётся дракон рока не в срок разбуженный. Коронуется новая княгиня Хаоса, что всегда была рядом. И начнется Апокалипсис.

"Замечательно" — подумала я. "Чем дальше — тем веселее"

— Внушительно, — сказала я вслух. — а... откуда оно вообще взялось?

Бехард выдержал паузу, не сводя с меня хитрого взгляда.

— Ты хочешь узнать, насколько оно правдиво? Твои вопросы попадают в цель, Алиса. Не многие демоны верят в него, скажу честно.

— Значит, оно может оказаться ложью?

— Может. А может, и нет.

— Но я не слишком бы рассчитывал на то, что оно не сбудется, — вдруг раздался звонкий и чистый голос с другого конца зала. — Всё, что когда-либо говорила Эвелина, так или иначе, сбылось.

В высоких дверях стоял маленький мальчик с кудрявыми серебристыми волосами, спускающимися на розовые щёки. У него были синие, как морское дно, глаза, и ресницы, пушистые и кудрявые, какие бывают только у детей. Невозможно было справиться с очарованием, которое внушал при первом же взгляде этот малыш, несмотря на то, кем он мог оказаться.

— Как ты тут оказался? — сдавленным голосом спросил Бехард, и лицо его побелело. — Как ты прошёл?..

— Ты забыл кто я, эрцгерцог? — звучал тонкий голосок, словно перезвон колокольчиков.

— Агриэль, маркиз Пятого Тёмного Дома, — ответил демон сквозь зубы.

— Я могу пройти через любые двери, — ответил спокойно мальчик, подходя ближе. — И дело вовсе не в том, что я маркиз.

На нём был светло-голубой костюм с белоснежной пеной воздушных кружев. Ноги были обуты в кожаные ботинки с небольшим каблучком, и, когда он шёл по каменному полу, звонкий стук от его шагов разносился по всему залу. Но что-то казалось странным в этом мальчике. От него веяло холодом. Маленькое лицо оставалось пустым и безразличным, чтобы он не говорил. От его взгляда сердце хотело остановиться, каждую секунду словно замерзая всё сильнее и сильнее.

— Это моя... — начал было Бехард, указав на меня рукой, но маркиз перебил.

— Я знаю, кто это, эрцгерцог, не утруждай себя. Присядем?

Тут же посреди зала возник невысокий стол с тремя креслами, подбитыми сине-фиолетовой тканью с длинным ворсом.

— Странные времена настали, не правда ли, уважаемые? — сказал мальчик, присаживаясь на одно из них. — Царство Проклятых изменилось, и скоро вслед за ним изменится весь мир.

Бехард последовал примеру маркиза, а я села в след за ним. Стол располагался около стены, обитой сиреневой тканью, но стоило маркизу повернутся к ней спиной, как тут же там образовался высокий проём камина. Каменная кладка выросла прямо из мягкой ткани, преобразуя ворсистые волокна в тёмный агат. Внутри затрещало оранжевое пламя, поедая массивные поленья, пахнущие еловыми ветками. Лицо Бехарда от этих превращений покрылось красными пятнами. Но ни один мускул на его лице не дрогнул. Лишь случайный взгляд иногда выдавал бешенную злость, кипящую в чёрной душе эрцгерцога.

— Я надеюсь, ты не против, Бехард? — спросил Агриэль так, словно его не волновал ответ, — я привык, чтобы рядом со мной всегда горел огонь.

— Конечно, — сдавлено ответил хозяин.

Я молча наблюдала за двумя демонами, истинный образ одного из которых всё ещё стоял перед моими глазами, опутывая липкими цепями отвращения, а от второго просто веяло холодной смертью. Радовало лишь то, что друг другу они нравились так же мало, как мне — они оба. Слева от меня теперь шипело пламя, распространяя приятный запах лесного костра. Я смотрела в огонь, любуясь, как жёлтые языки вздымаются вверх, неся дым и пепел. Всего несколько дней назад я ещё была на Земле, и вокруг меня не пылала Преисподняя демонов. Сейчас всё изменилось. И я изменилась.

Я взглянула на свои руки. Кожа на них стала темнее. А острые ногти, блестящие красной медью, иначе как когтями назвать было нельзя. Я снова посмотрела в пламя. А оттуда на меня посмотрели маленькие горящие глаза.

— Как твоё имя, девушка? — обратился ко мне мальчик, окатив меня ледяным взглядом.

— Алиса.

— Что ты забыла в Аду, Алиса?

Я вздохнула.

— Это сложно объяснить.

Из пламени на меня смотрело теперь то четыре пары глаз, то шесть. То ни одной.

— А ты попробуй, мне действительно интересно, — говорил маркиз, и в голосе его не было ни капли интереса.

— Я видела на Земле домового и демонов. Мы хотели остановить конец света.

Молчание ненадолго повисло в тёплом еловом воздухе, пока зал не наполнил хохот Бехарда. Маркиз же напротив сидел молча, внимательно глядя на меня.

— Глупое и бесполезное занятие, — сказал мальчик и покачал головой. Его снежные кудри, сквозь которые проникал свет от камина, бросая жёлтую позолоту на румяное лицо, упали вперёд, едва прикрыв морскую холодность взгляда. Это сделало его чуть больше похожим на обычного человеческого ребёнка. — Не важно, придётся ли начало конца на этот день или на любой другой. Тьма всё равно наступит.

— Почему это?

— Потому что наш Великий князь уже победил. Победил в тот день, когда дал всему человечеству поверить, что его нет. Только зная своего врага можно надеяться выиграть. У вас больше нет шансов. Теперь это лишь вопрос времени.

— Ты не убедил меня, демон, — ответила я. — Нам казалось, что шанс был. И мы им воспользовались. Возможно, не очень удачно...

— Мы?

— Да. Я и ещё четверо. Но их души... забрали в самом начале моего пути.

— Кто? — быстро перестав ухмыляться, воскликнул Бехард.

— Это был я, — ответил Агриэль. На лице эрцгерцога заиграли желваки, а по моему затылку пробежала дрожь. — Такими, каковы они были, тебе больше не удастся их увидеть, девочка. Забудь. И твоя миссия уже проиграна. Сдайся добровольно, и умрёшь быстро. Я обещаю, твоя душа не останется в Аду.

— Она моя собственность! — воскликнул Бехард в прорвавшемся гневе. Худое лицо перекосила гримаса злости, и он вскочил с кресла, нависнув над маленьким мальчиком, словно тощая глыба мела.

— Я надеюсь, ты знаешь, что все принцы сейчас ищут "твою собственность"? — спокойно спросил маркиз, повернувшись к покрывшемуся пятнами собеседнику. — А ты укрываешь её. Это нарушение закона, эрцгерцог. Подумай об этом.

— Тебе — то я зачем понадобилась?

Это уже становилось забавным. Казалось, я была нужна здесь всем и каждому.

— Убив тебя, я смогу освободить моего Хозяина, принца Пятого Тёмного Дома. Но для этого ты должна добровольно пойти на смерть.

Бехард снова изменился в лице.

— Ты знаешь, где он заточён?

Агриэль молча кивнул, ничего не ответив.

— В Аду у тебя всё равно нет будущего, — сказал он мне, и вновь повернувшись к Бехарду добавил, — а тебе, эрцгерцог, я возмещу эту потерю. Можешь не сомневаться.

— Прекрати говорить так, будто я уже согласилась! Меня это раздражает, — воскликнула я возмущенно. Бехард ухмыльнулся, а лицо мальчика так и осталось бесстрастным.

— Покажи ей, — сказал Агриэль. — покажи ей будущее, эрцгерцог.

Бехард тяжело вздохнул, медленно переводя взгляд с маркиза на меня и обратно, и внезапно у него в руках появился его длинный посох-коряга. Мурашки пробежали у меня по спине, когда он ударил им об пол. Я вспомнила, что произошло последний раз, когда он так сделал. Тысячи мух облепили всё моё тело, чуть не сведя меня с ума. Но сейчас всё произошло иначе. Снова чёрный рой жужжащих насекомых вылетел из сотни отверстий в дереве и стал кружить надо мной. Я не заметила как, на столе появилась глубокая серебряная пиала с золотой гравировкой, и мгновенно все мухи осели в ней. Они превратились в плотный копошащийся комок, когда Агриэль взял пиалу в руку. Другую он протянул к камину, развернувшись на своём кресле, и зачерпнул из него ладонью маленький шар огня. Я снова увидела, как в пламени блеснули озорные глаза, теперь уже покачиваясь на руке маркиза. Он бросил огонёк в чашу с мухами, и те мгновенно вспыхнули, осыпавшись мелким пеплом. Бехард взял с пустого стола кувшин красного вина, немедленно появившийся на нём, и наполнил рубиновой жидкостью чашу с пеплом.

— Пей, — сказал Агриэль, протягивая мне эту смесь. — И увидишь своё будущее.

Я взяла бокал твёрдой рукой. Только лёгкий холодок пробежал у меня по спине. Содержимое бокала ни чем не отличалось по виду от обычного вина. Выдохнув, я залпом осушила пиалу. И увидела. Увидела.

Глава N58

Оба демона оставили меня одну, чтобы давая время всё обдумать. Как будто мне достаточно посидеть в одиночестве пару часов, чтобы согласиться добровольно отдать себя в руки палача.

Когда они исчезли, я обнаружила, что в комнате не стало ни одной двери. Очевидно, когда ты можешь исчезать и появляться по своему желанию, можно обойтись и без них. Но меня это изрядно расстроило. Из немногочисленных окон, украшенных причудливой резьбой, разворачивался шикарный вид на голые каменные просторы и огромное лавовое озеро, расположившееся прямо у замка. Бежать было некуда. Тогда я спокойно села на мягкие подушки у маленького бассейна с водкой вместо воды и стала смотреть на неподвижную гладь.

То, что я увидела, выпив содержимое пиалы Бехарда, всё ещё стояло перед глазами. Но может ли это быть правдой? Нет, я в это не верила. Эрцгерцог мог показать мне всё, что угодно. Тем более Асмодей говорил, что не существует чёткого будущего. Никто не знает его. Есть лишь множество путей, из которых можно выбирать. Но это значит, то, что я видела, тоже возможно.

И передо мной опять вставал вопрос выбора. Только теперь у меня немного увеличилось количество вариантов. Отдать жизнь в маленькие ладошки Агриэля и спасти от Ада хотя бы душу. Либо отказаться, мечтая выполнить свою миссию, и просто рано или поздно умереть здесь. Либо согласиться на предложение Асмодея.

Асмодей. Когда я произносила это имя даже у себя в голове, мурашки пробегали по телу. Я не хотела об этом думать. Это было уже слишком. В двух из трёх вариантов моя душа остаётся в Аду навечно. А в том, где не остаётся, правды может быть не больше, чем в моей голове желания делать этот выбор.

Я до сих пор не знала, где души четырёх моих товарищей, но теперь казалось, что я уже потеряла возможность найти их. Однако, теперь мне известно, где череп, который просила меня вернуть ведьма Аглая или баба Яга. Если я принесу ей его, она вернёт меня на землю. Но я сижу в каменном склепе, освещаемая десятками кровавых свечей в подсвечниках из самородной меди, и выхода из положения не вижу.