| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мелькнувшее ошеломление в глазах, краткий знак, и через несколько секунд меня окружает трёхмерное изображение звёзд, застывших яркими точками в пространстве. Удовлетворённо киваю, отыскиваю нужные. Я не астроном, но, к счастью, историки изучают не только Цесс!
— Вот! — касаюсь пальцем жёлтого массивного шара. — Это Эфус, звезда, вокруг которой вращается Ипер. А здесь, — отступаю на пару шагов, подводя ладонь под маленький белый сгусток звёздной материи, — Бокус, и, соответственно, Цесс. Фиссо лежит на пути между этими мирами, — провожу в воздухе прямую, соединяющую звёзды, и останавливаюсь около небольшого голубовато-зелёного светила. — А теперь посмотрите на траектории летящих к Зоггу кораблей! Наложите их на эту карту! Видите! — триумфально восклицаю, потому что кто-то, мне неизвестный, управляющий проекцией, догадался совместить изображения и теперь даже дилетанту понятно, насколько я права. — Флот ипериан! — мой палец указывает на одну группу кораблей и тут же перемещается на другую: — Цессяне приближаются с противоположного направления. Мирного развития ситуации не будет однозначно! Это полномасштабная военная операция, и она затронет ваши интересы!
Замолкаю, переводя дыхание и оценивая реакцию советников, которые во время выступления меня не перебивали, но руки их без движения не оставались. То есть обсуждать между собой то, что я говорю, они успевали.
— Спасибо, Мео, — отступивший в тень, мужчина вновь возвращается в круг. — Это очень важные сведения. Можешь отдохнуть.
Меня отправляют на прежнее место, под опеку предупредительно пододвинувшего подушку то'Трона, и принимаются дискутировать. Только вот выводы, которые советники делают на основании того, что я рассказала, вводят меня в основательный ступор. Сначала я ещё порываюсь вмешаться, но Ниродин меня останавливает, взглядом попросив этого не делать. И я послушно держу себя в руках. До тех пор, пока заседание не заканчивается, и мы не оказываемся в его кабинете. Зато там даю волю бушующим в душе эмоциям.
— Это же неправильно! — падаю в кресло и тут же вскакиваю, принимаясь ходить по помещению. — Вы ничего не сделаете?! Не выйдете на контакт?! Не заявите о себе?! Просто будете наблюдать и ждать, чем закончится противостояние?! Неужели не ясно, что это ни к чему хорошему не приведёт?! — едва ли не за голову хватаюсь, потому что понять не могу подобной тактики! — А как же приманки? — чувствую, как ком подступает к горлу. — Вы же не хотели их терять!
Ниродин ловит мою руку и останавливает, вернее, подводит к окну.
— Посмотри туда, Мео, что ты видишь? — негромко спрашивает.
Не ожидавшая подобного вопроса, несколько секунд непонимающе на него смотрю и лишь потом перевожу взгляд в тёмные глубины.
— Океан, — наконец, нахожу приемлемый ответ.
— Верно, — мужчина прикладывает ладони к прозрачной поверхности всматриваясь в сгущающийся сумрак. — Он может себя защитить. Нам не обязательно афишировать своё присутствие. Тем более что единственный цессянин, который был в курсе того, что Зогг обитаем, находится у нас. А девушки, — он разворачивается лицом ко мне, прислоняясь спиной к гладкой поверхности. — Мы их и не потеряли. Все приманки, спасённые сегодня, пройдут адаптацию и останутся на Зогге, а другие... — он протягивает руку, осторожно касается подушечками пальцев моего запястья и скользит к плечу. — Их не будет.
— Почему? — мои глаза изумлённо расширяются, наблюдая за его странными действиями. — Это же ваша мечта!
— Мечта ничего не стоит, если она требует невозможного, — мужская ладонь зарывается в волосы, принимаясь мягко массировать затылок. Секунда моего замешательства, рывок, и мужчина оказывается совсем близко. — Нужно мечтать лишь о том, что реально. Разве не так... Мео? — жаркий выдох, опаливший висок, сильная рука, с нажимом спускающаяся по спине, и мощное тело, прижавшее меня к стене.
Дыхание учащается, сердце выстукивает бешеный ритм, подчиняясь взбесившимся гормонам, а в душе нарастает обида. Он же был таким учтивым! Предупредительным! Трой говорил, что мужчины никогда не нарушают приличий и не переступают черты, которую обозначает девушка. Что произошло? Разве я повод ему дала? Почему Ниродин позволил себе изменить собственным принципам? Неужели всё хорошее в зоггианах только на словах?!
— Отпустите! — отталкиваю мужчину, стараясь вырваться.
— Зачем? — хрипло откликается наглый тип, ещё теснее прижимаясь ко мне. Словно доказывая, что против него у меня нет шансов. — Ты нелогична, — страстно шепчет, зарываясь носом в мои волосы. — Требуешь от совета решительных действий, и не желаешь принимать аналогичные мои. Разве это правильно? — он неожиданно отстраняется, убирая руки. Вернее, упирая их ладонями по бокам от меня, чтобы не сбежала, но больше не касается, только смотрит внимательно. Впрочем, мог бы и не страховаться, потому что я, почувствовав свободу, замираю, не веря тому, что происходит.
Ниродин тяжело вздыхает и качает сокрушённо головой.
— Прости за эту некрасивую демонстрацию, Мео, — говорит абсолютно другим голосом. Привычным, мягким, рассудительным. Словно и не было в нём той страсти, которую мужчина не мог в себе удержать. — Но ты должна была вспомнить и больше не забывать одно очень простое правило: прежде, чем принимать решение, задумайся, честна ли ты сама с собой. Ты же не хочешь насилия, не желаешь его для себя. Я ведь вижу, что это так, иначе твоя реакция на мои действия была бы другой. Ты прекрасно знаешь, что для нас это так же неприемлемо, я столько раз тебе об этом говорил. Почему же ты так страстно желаешь, чтобы мы ввязались в эту войну? Навязывали кому-то своё мнение? Диктовали условия? Принимали чью-то сторону, соглашаясь на применение насилия в отношении других? Чем наше поведение в этом случае будет отличаться от моего минуту назад?
Я — дорада! Мне не консультантом нужно быть, и уж тем более не советником, а сидеть дома, рожать детей и в чужую политику не лезть.
— Ты совершенно напрасно себя коришь, — то'Трон словно мысли мои читает, потому что я молчу, а его слова звучат в унисон моим умозаключениям. — Ломать устоявшиеся стереотипы необычайно трудно, а тебе сейчас именно это приходится делать. Впрочем, в полной смене мировоззрения нет необходимости. В твоей работе консультанта это будет даже мешать, — он отталкивается от стены, расширяя оставленное мне жизненное пространство, и аккуратно подхватывает мою впавшую в ступор персону под локоть, чтобы подвести к двери. По дороге ухитряется стянуть со стола инструкцию, которую я там оставила, и вручить мне в руки вместе с цветочком, добытым из вазы. — Достаточно того, что ты с большим вниманием начнёшь относиться к нашей позиции в вопросах контактного взаимодействия с другими цивилизациями. Идёт?
Вопрос звучит почти весело, а в глазах... В них точно сожаление. О чём? О том, что моё сознание оказалось не столь толерантным, каким виделось советнику? Или же о том, что моё поведение не соответствовало тому, которого он ждал? Так, может, его нотация вовсе и не воспитательная акция, а попытка спровоцировать и узнать моё к себе отношение? Очень уж натурально Ниродин играл.
Только вот задавать прямой вопрос, чтобы получить ответ, я не собираюсь. Если и занесло мужика, то он исправился. Всё. Дело закрыто. Потому и киваю уверенно, и улыбаюсь в ответ, лишь бы напряжение снять, да на новый выговор не нарваться. Нет уж. Хватит. Больше я ошибок не делаю. Слишком они мне (то есть моей психике) дорого обходятся.
С самой что ни на есть счастливой физиономией, сжимая в ладонях память о моей прошлой жизни и очередной подарок, шагаю через порог под надзор терпеливо ожидающего окончания нашего разговора Троя. Домой, домой, домой! Сейчас лазарет — моё спасение! Мысли в порядок привести, морально успокоиться, просто расслабиться, в конце концов! Тем более что завтра новое заседание и касаться оно будет судьбы пленников. Я его пропускать не хочу, да и не могу, то есть не имею морального права — то'Трон уже на выходе, но предупредил, что моё присутствие является обязательным. Как ни крути, психология цессян мне лучше знакома, чем зоггианам, которые хотят знать, как отнесутся спасённые к ограничению своей свободы. Представители сильного пола, естественно, потому что девушки пройдут стандартную процедуру адаптации и найдут себе хранителей, тут обсуждать нечего.
— Не думаю, что разумно позволить мужчинам-цессянам жить в Ожевероне, — первые же слова ведущего совет, на который мы все собрались ни свет ни заря, доказывают мне, что заседание будет не простым. — Да, этот город построен именно для того, чтобы контролировать деятельность пришельцев. Но контролировать, не значит поголовно допускать в общество. Мужчины это не девушки, которые готовы забыть своё не самое приятное прошлое, чтобы получить реальный шанс найти настоящее счастье. Психология цессянских мужчин иная, чуждая, уверен, они будут дестабилизировать отлаженный механизм общественной жизни похлеще, чем драконы. Это так, Мео?
Советник ждёт всего лишь подтверждения того, что он не ошибся в выводах, поэтому я не выхожу в круг, остаюсь сидеть, просто киваю, и зоггианин продолжает:
— Следовательно, если мы всё же адаптируем всех спасённых, за мужчинами необходимо будет вести постоянный, тотальный контроль. Кто согласится это делать? Тем более что работа может быть связана с применением насилия.
— Тогда какие варианты? — в полумраке зала я слышу только голос, кто именно говорит, разобраться трудно, а на всеобщее обозрение советник не выходит. — Долго держать спасённых в пузыре на мелководье — нереально, слишком много требуется ресурсов для стабилизации его структуры на малой глубине. Да и какой в этом смысл? В город — нельзя, тут Эделот прав. Убить — негуманно, зачем тогда спасали? Отпустить — равносильно убийству, самостоятельно в океане они не выживут. Передать тем, кто летит им на выручку, — глупо, тем самым однозначно раскроем свое присутствие. Мы сами себя загоняем в тупик, вам не кажется?
Гулкая волна пробегает по залу, отражаясь от стен и возвращаясь обратно в круг. Сейчас мужчины обсуждают дилемму в большей степени между собой, нежели сообща. Даже Ниродин, забыв обо мне, вполголоса беседует со своим соседом, сидящим по правую руку от него.
Воспользовавшись отсутствием его внимания, я поднимаюсь, шагая в круг.
— Вы забываете о двух очень важных факторах! — с вызовом смотрю в глаза советников, которые, среагировав на появление нового оратора, прекращают обсуждение. — Первый, — сжимаю ладошку в кулак, отгибая указательный палец. — Пленные цессяне сидеть в пузыре и пассивно ждать не будут. Обязательно что-нибудь предпримут для того, чтобы освободиться и дать знать другим о том, что живы. То есть так или иначе, рано или поздно, но ваше присутствие на Зогге перестанет быть тайной. Если, конечно, вы не убьёте цессян до того, как они это сделают, — игнорирую возмущённый ропот и продолжаю: — Второй, — добавляю к указательному пальцу средний. — Сам факт того, что среди спасённых находится управляющий, играет против вас. Он — альбинос, а не меланист. У него влияние и связи с правящей династией. Его будут искать до тех пор, пока не найдут, вне зависимости от того жив он или нет. А это опять-таки увеличивает вероятность вашего обнаружения.
— Что ты предлагаешь? — хмурится Эделот.
— Спасённые могут стать отличным инструментом давления...
— Мео! — обрывая меня, раздаётся возмущённый возглас то'Трона. Ну ещё бы! Столько вчера сил потратил на воспитание, а я опять за своё.
— ... давления на цессян, — неумолимо продолжаю, не обращая внимания на поднявшийся гул неодобрения. — Да, с точки зрения гуманизма это неправильно, но разве вы не видите, что происходящее не укладывается в привычные и удобные вам рамки? Мирным путём или политикой невмешательства вы ничего не добьётесь, только усугубите ситуацию ещё больше! При всём моём уважении к вашему мировоззрению и достойным всяческой похвалы убеждениям, сейчас, как бы ужасно это не звучало, нужны другие, куда более жёсткие, радикальные меры. Это касается не только цессян, но и ипериан. Узнав о том, кто именно стоит между ними и ултризом, они церемониться не станут! Примером тому — разрушенная база цессян! В любом случае, каким бы ни был исход сражения на орбите, кто бы не выиграл, итог будет один — начнётся новая волна добычи ултриза. Не сумеете задавить в зародыше захватнические амбиции и планету вы потеряете! Вам не кажется, что в совете не хватает тех, кто готов взять на себя за это ответственность? Кто умеет и может использовать иные способы взаимодействия, кроме пассивного выжидания!
Да, я на драконов намекаю. И мужчины прекрасно это понимают.
— Никаких спуктумов в совете! — раздаётся гневное восклицание. — Это же безумие допускать их к управлению! С ними и так проблем выше головы!
И он такой не один. Со всех сторон я слышу аналогичные высказывания. Кажется, я опять сморозила глупость и на этот раз при всех, а не наедине с Ниродином. Эх...
Понимая бессмысленность моего вмешательства, качаю головой, возвращаясь на место, стараясь не замечать пристальный взгляд брюнета и какую-то подозрительную полуулыбку, блуждающую на тонких губах. Э-м-м... Не поняла. Его такой ход моих мыслей устраивает? Или он радуется, что теперь уже от советников я получаю очередной урок?
— Девочка права, — неожиданно заявляет то'Трон, тем самым основательно меня удивляя. Поднимается, занимая место в центре круга, и все вновь замолкают. — Мы действительно поступаем недальновидно. Ведь не просто так драконы появляются среди нас, есть в их рождении смысл. Океан сам даёт нам в руки средство защиты, а мы отказываемся им пользоваться в полной мере, в страхе, что оно выйдет из-под контроля. Может, нужно рискнуть и позволить спуктумам самостоятельно решить возникшую проблему? Для этого вовсе не обязательно вводить их в состав совета. Просто позволим действовать на своё усмотрение. Да, возможно, предпринятые драконами шаги будут идти вразрез с нашими убеждениями, но ведь никому из нас не придётся брать ответственность за это на себя. То есть мы сохраним чистоту наших моральных и нравственных принципов, а в итоге получим оптимальный результат.
И новый шквал обсуждения. "Дай им волю, потом не остановишь!" — слышится шипение с одной стороны. "Но как иначе избавиться от пришельцев?" — звучит резонный вопрос с другой. "Забыли, сколько с ними, неконтролируемыми, было проблем?" — возмущается кто-то. "Усмирили один раз, сделаем это снова!" — парирует другой, неизвестный мне советник.
— Главное сейчас — устранить внешнюю угрозу. Наши внутренние проблемы это задачи второго плана. У Сената именно такие приоритеты, — вновь подаёт голос Ниродин, и все вдруг успокаиваются. Я тоже. Потому как вспоминаю о том, что советник сам задумывался о возможности использовать спуктумов. Теперь ко мне уже точно не будет претензий. Своим заявлением то'Трон не только официально согласился с моим предложением, но и подтвердил, что вышестоящая структура, которую он здесь представляет, считает аналогично, а значит, в упреках и нравоучениях нет никакого смысла.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
