Андрей насторожился. По этим сведениям можно составить общее представление о задачах института и даже выделить некоторые частности.
— И что вы ответили? — Поинтересовался контрразведчик.
— На те вопросы, которые они в другом месте проверить могут, ответы правдивые дал. А на всё остальное насочинял, как только мог! Пусть разбираются, с какого конца эти сведения разматывать!
— Почему подали дезинформацию? — Ярцев стал проявлять волнение.
— Потому что ненавижу этих тварей! — Взорвался Левчук. — Потому что они мне жизнь поломали!
Николай Григорьевич нервно вмял в пепельницу давно погасшую папиросу.
— А неделю назад они мне новое задание дали. Отключить пульты управления охраной в случае нападения на институт. А если это сделать не удастся, то постараться уничтожить хранилище секретных документов.
— Откуда им известно о пультах? — Превратился во внимание Ярцев.
— Об установке пультов они узнали откуда-то ещё... А подробности я им рассказывал.
Сашка толкнул Андрея под бок. Идею поместить на пульт кнопку уничтожения хранилища секретной документации, предложил как раз Сашка. О том, что кнопка эта недействующая, знало так мало людей, что относились к ней с полной серьёзностью. Настоящий пульт управления находился в бункере профессора Берга и активировать его можно было только двумя ключами, самого профессора и Андрея. Или Сашки, у которого был дубликат Андреева ключа.
— Вы понимали какой вред могли принести, приводя в действие механизм уничтожения. — Ярцев сделал очередную пометку в своих бумагах.
— Да не было бы никакого вреда! — Левчук поймал удивлённые взгляды окружающих и поторопился пояснить. — Я этот пульт отключил ещё три дня назад.
— Как отключили? В самом пульте? — Вмешался Сашка.
Андрей переглянулся с Сашкой. Никаких видимых изменений в пульте они не обнаружили, когда перекоммутировали провода в нём.
— Нет. Я в ваших ящиках ничего не понимаю. — Левчук повернулся в их угол. — На стене в распределительном щитке отключил.
— А как вы узнали, какие именно провода отключать? — Спросил Ярцев.
— Я же электромонтёр! — Удивился Левчук. — Я же сам разводку от пультов делал!
Сашка покачал головой. Оставалось только радоваться, что при проектировании они предусмотрели несколько дополнительных проводов, обозначенных на схеме, как резервное питание. А не то этот умелец и их сигнализацию мог бы отключить.
Придя к логическому завершению своего рассказа, Николай Григорьевич поник плечами, опустил голову, уставился пустым взглядом в пол. Андрею вдруг стало жалко этого мужика с такой нелёгкой судьбой.
— Как к вам лучше обращаться? Николай Григорьевич или Николай Гаврилович? — Спросил контрразведчик.
— Лучше Гаврилович. — Отозвался Левчук. — Привык уже за двадцать лет.
— Ну что же, Николай Гаврилович, у меня к вам есть одно предложение. — Видя как вскинулся с надеждой допрашиваемый, Ярцев продолжил. — Я хочу предложить вам нейтрализовать причинённый вами вред. И помочь нашей стране в борьбе с её врагами...
Андрей толкнул Сашку в бок. Они тихо поднялись и двинулись к выходу.
19 августа 1941 года Москва Кремль (ночь)
— Все в сборе? — спросил вождь, раскуривая свою трубку.
— Так точно, товарищ Сталин. — Поспешил отрапортовать Берия.
Сталин цепким взглядом осмотрел тех, кто по его мнению был достоин присутствовать на столь важном совещании.
— Начинайте, товарищ Берия. — Вождь сел во главе стола, показывая, что совещание началось.
— Товарищи генералы, мы собрались, чтобы подвести итоги операции, проведённой сегодня силами НКВД и армейских частей.
Сидящие за столом обменялись быстрыми взглядами. То, что им приходилось видеть, говорило скорее о попытках данных частей навести хоть какой-нибудь порядок.
— Я понимаю, что мои слова непонятны здесь присутствующим. — Берия открыл папку, достал первый листок. — Около месяца назад нам стало известно о планах нашего противника в лице польских националистов и курирующей их английской разведки, а также местной резидентуры, состоящей из бывших белогвардейцев и сионистского подполья. Неделю назад мы получили подтверждение от разведгрупп, работающих в Польше. Акция противника называлась "Музыкальная шкатулка".
— Странное название. — Удивился маршал Ворошилов. — Что они хотели сказать, выбирая такое имя для своей операции.
— Скорее всего хотели показать, что операция с двойным дном. — Решился вмешаться генерал Голиков.
— Если бы с двойным! — Берия усмехнулся. — Мы уже добрались до четвёртого уровня, а дна всё не видно. Из-за чрезвычайной сложности ситуации нам пришлось пойти на риск и дать возможность противнику реализовать большую часть его планов.
Генерал Абакумов только дёрнул головой в ответ на эту фразу.
— Первый уровень предусматривал организацию беспорядков на улицах наших городов силами уголовников и кое-кого из партийного актива, затаившихся на время сторонников Троцкого. — Берия достал второй листок. — Нам пришлось позволить подобные мероприятия в Москве и Киеве. Во всех остальных городах, а намечалось ещё не менее пяти, мы пресекли подобные диверсии в самом начале. Зато нам удалось практически полностью раскрыть всю шпионскую сеть и в данный момент сотрудники НКВД проводят аресты тех, кто засветился участием в данной акции.
Сидящий в дальнем конце стола Молотов сделал пометку в своих бумагах. Очередная чистка пройдётся по его наркомату, как коса по траве. Приходилось заранее обдумывать, кем заменить арестованных.
— Второй уровень предусматривал диверсии на военных заводах, электростанциях, мостах и научно-исследовательских институтах, работающих по военной тематике. — Продолжил нарком внутренних дел. — Большую часть диверсантов удалось нейтрализовать на стадии подготовки. Но не везде! В трёх местах диверсии были совершены, прежде всего из-за халатности охраны, если не прямого предательства. Сильно повреждён машинный зал Днепрогэса. Взорвана одна из подстанций под Москвой. Выведен из строя один из железнодорожных мостов через Волгу под Горьким.
Берия достал очередной листок из своей папки.
— Третий уровень — это покушения на высшее командование нашей армии. Нужно сказать, что все штабы фронтов и армий были предупреждены заранее. Но не везде к этим предостережениям отнеслись серьёзно. В результате такой безответственности Западный фронт остался без командования. Убит командующий фронтом генерал Ерёменко. Тяжело ранен представитель Ставки на западном направлении генерал Жуков. Погибли также несколько других генералов.
Василевский мрачно стучал карандашом по своей записной книжке. Дело было даже хуже, чем обрисовал нарком внутренних дел. Для характеристики действий бывшего командования Западным фронтом больше подошли бы слова зазнайство и самодурство. Разгром штаба такого уровня неслыханная удача для любого диверсанта. И немыслимый позор для охраны этого штаба. Хотя дело там настолько запутанное, что разобраться в нём вряд ли удастся в ближайшее время. Чего там больше — дурости или предательства?
— Четвёртый уровень — покушения на высшее руководство нашей страны. — Берия внимательно осмотрел присутствующих на совещании. — В том числе и на всех вас.
Генералы переглянулись. Приятно осознавать, что противник считает тебя настолько важным, что внёс в подобный список. Самые понятливые уяснили ещё одно — внесение в подобный список самое лучшее подтверждение лояльности.
— Естественно, мы не могли этого допустить и провели профилактические мероприятия сразу, как только получили подобную информацию. — Берия осмотрел присутствующих цепким взглядом. — Вполне возможно, что столь важная операция противника предусматривала ещё какие-либо действия, о которых нам получить сведения не удалось. Но будем надеяться, что удастся выяснить в процессе следствия.
— Стоило ли раскрытие шпионской сети таких серьёзных потерь? — Подал голос Ворошилов.
— Стоило, товарищ маршал, стоило. — Пришёл на помощь Берии генерал Абакумов. — Иначе могло быть ещё хуже.
— Мы сделали всё возможное для уменьшения ущерба. — Добавил Берия. — И все допущенные потери результат неправильной работы товарищей из других наркоматов. Если бы все привлечённые нами товарищи полностью выполняли наши инструкции и требования, то успехи противника были бы намного скромнее.
Застучал пальцами по столу Ворошилов, камень был прежде всего в его огород. Нервно поправил пенсне Молотов, наибольшее количество предателей, как всегда, обнаружилось в НКИДе. Абакумов опять дёрнул головой, в его ведомстве тоже были проколы. Теребил тесёмки принесённой папки Голиков, его также не миновала участь допустить ошибки в данном деле.
Сталин оценивал эффект, произведённый коротким докладом Берии. Произошло самое важное, чего он добивался. Большинство присутствовавших осознали свои ошибки и прониклись чувством вины за них. Хотя они с наркомом внутренних дел, откровенно говоря, ожидали, что накосячят данные товарищи намного больше. Но пронесло!
— Ну что же, товарищи, более подробный разбор данного дела ещё впереди. — Сталин раскурил свою трубку. — Сейчас же нам нужно определиться с нашей реакцией на произошедшие события. — Сталин повернулся к Молотову. — Товарищ Молотов, что вы можете нам сообщить?
— Товарищ Сталин, как мы и ожидали, основные нити управления заговором сошлись в английском посольстве. Контакты некоторых наших сотрудников... — Вячеслав Михайлович споткнулся в этом месте, скрывая природное заикание. — Неоспоримо подтвердили самое непосредственное участие в данном деле военного атташе Великобритании, самого посла и нескольких других работников посольства. Собранный материал позволяет нам немедленно выслать их из страны, как нежелательные персоны.
— Там всё посольство надо высылать! — Подал фразу генерал Голиков. — Не ошибешься.
— Вы считаете, что они пришлют честных и порядочных? — Отпарировал его фразу Молотов. — Будут ещё большие мерзавцы, но с другими связями, которые ещё вычислять нужно.
— Посла, конечно, нужно выслать! — Подвёл итог Сталин. — Как и других активных деятелей, участвовавших в данной акции. В крайнем случае, можно закрыть посольство, передав представительские функции другой стране. Но нужно помнить, что аналогичные действия последуют и в нашем направлении. Нам также придётся перестраивать свою работу. Товарищ Молотов подыщите замену нашему послу в Англии, на тот случай, если они решаться его выслать.
Молотов сделал запись в своём блокноте.
— Теперь перейдём к основной теме нашего совещания. — Сталин сделал паузу, опять раскуривая погасшую трубку. — Нашим делам на фронтах. Мы итак потеряли много времени, ожидая этого заговора. Теперь он случился, товарищ Берия выловит большую часть шпионов, как он обещал. — Вождь кинул взгляд на наркома внутренних дел. — И мы сможем проводить фронтовые операции, не боясь того, что противник узнает о них раньше, чем приказы дойдут до соответствующих штабов.
Генералы в очередной раз переглянулись, но высказать свои сомнения не решился никто.
— Товарищ Василевский только что вернулся из Закавказья. — Сталин сделал вид, что не заметил этих взглядов. — Он доложит нам о той ситуации, которая там сложилась.
Поднялся со своего места заместитель начальника генерального штаба РККА генерал Василевский, одёрнул китель.
— Товарищ Сталин, товарищи генералы. — Василевский открыл лежащую перед ним папку. — На данный момент времени войска генерала армии Тюленева выходят на исходные рубежи. До начала операции осталась чуть более семи часов. В состав группировки входят 46 армия генерала Черняка и 47 армия генерала Новикова, состоящие в основном из горнострелковых дивизий, более пригодных для действий в Иране. Два механизированных корпуса — семнадцатый полковника Армана и двадцать шестой генерала Лазарева. Два кавалерийских корпуса — третий генерала Плиева и четвёртый генерала Кириченко. И четвёртый воздушно-десантный корпус генерала Жадова. В помощь данной группировке из Среднеазиатского военного округа выдвигается пятьдесят третья армия.
— Ну с кавалерией всё ясно. А десантный корпус там зачем? — Подал голос Ворошилов, уязвлённый тем, что столь важные вопросы решались без его участия.
— Для захвата Ирана он, может быть, и не сильно нужен. — Отозвался Василевский. — А, вот, для противодействия выдвижению английских войск — просто необходим.
— А танковые корпуса почему не задействовали? — Продолжал упорствовать маршал Ворошилов.
— Танковые корпуса, Климент Ефремович, больше нужны на турецкой границе. — Поддержал своего заместителя маршал Шапошников. — В Иране вполне достаточно и броневиков, тем более, что в этих механизированных корпусах большинство бронеавтомобилей пушечные.
— Какой национальный состав в кавалерийских корпусах? — Положил конец начинавшейся перепалке Сталин.
— У генерала Кириченко в четвёртом кавкорпусе более девяносто процентов составляют кубанские казаки. — Отозвался Василевский, сверившись со своими записями. — У генерала Плиева национальный состав сложнее. Терские казаки, осетины, лезгины, аварцы, чеченцы, черкесы и другие народы Кавказа. Корпус формировали в окрестностях Владикавказа, отсюда и такой пёстрый состав. — Василевский задумался и добавил. — Вояки они очень хорошие. С дисциплиной могут быть проблемы, но генерал Плиев постарался при формировании распределить разные народности равномерно по различным частям.
— Передайте генералу Плиеву, чтобы он лучше контролировал своих абреков. — Сталин пыхнул трубкой. — Нам не нужны лишние проблемы с населением Ирана.
— По плану операции предусматривается бросок семнадцатого механизированного корпуса на Тегеран с одновременной выброской двести четырнадцатой десантной бригады на самые важные объекты столицы Ирана. — Продолжил генерал Василевский. — Одновременно с этим кавалерийские корпуса выдвигаются на юг вдоль турецкой и иракской границы, блокируя все возможные места вторжения в Иран британских войск из Ирака и турецких из приграничных районов Турции.
— Сколько времени нужно английским войскам для реакции на наши действия? — Сталин отложил трубку.
— В Ираке от недели до двух. — Вмешался Шапошников. — В британской Индии не менее месяца.
— Товарищ Василевский, хватит этого времени генералу Тюленеву? — Вождь поднялся из-за стола и стал ходить вдоль кабинета, по своей давнишней привычке.
— Если иранская армия не будет оказывать активного сопротивления, то вполне хватит. — Ответил заместитель начальника генерального штаба.
— Товарищ Голиков, а они будут оказывать сопротивление? — Сталин повернулся в сторону стола заседаний.
— Товарищ Сталин, мы думаем, что отвезённых в Иран золотых монет царской чеканки вполне хватит для того, чтобы оставить иранские войска в своих казармах. — Голиков заметил недоумённые взгляды других участников совещания и торопливо добавил. — Просто другие виды денег иранские генералы не воспринимают. Пришлось платить золотом.
— Кровь наших бойцов стоит намного дороже презренного металла. — Вождь взял свою трубку, раскурил её несколькими быстрыми затяжками. — Продолжайте, товарищ Василевский.
