Я шел медленно, внимательно смотрел под ноги и по сторонам. Заметил справа Грозовой Камень, "прятавшийся" за кочкой. Нас разделяло метра три, и на таком расстоянии он был безопасен. Тем не менее, я взял еще немного левее — от греха подальше.
Сердце бешено стучало, адреналин зашкаливал — каждый шаг мог стать последним, если стопа вдруг коснется слегка прикрытого землей Грозового Камня.
Прямо по курсу я увидел обгоревшее человеческое тело. Оно выглядело свежим и ужасно смердело даже на расстоянии. Рядом с ним лежала целехонькая на вид СВД, но... чуть в стороне торчал Грозовой Камень, к которому мертвец тянул почерневшие скрюченные пальцы. Возможно, это была лишь иллюзия, порожденная стечением обстоятельств и моим воображением. А может, и нет. Грозовые Камни были очень ценными артефактами, за которые предприимчивые люди обещали приличную награду. Еще бы: разбросай их вокруг своего дома, и ни одна тварь не сможет преодолеть защитное кольцо. Да и в качестве ловушек их можно было использовать. Да мало ли? Вот только добыть их было невозможно: любому, кто осмелится приблизиться к Грозовому Камню, грозила неминуемая смерть. Впрочем, ходили слухи, что есть варианты добыть камешки. То здесь, то там появлялись навороченные на вид устройства, якобы способные на время нейтрализовать их заряды. Стоили они дорого, но расходились, словно горячие пирожки — на раз. Немало доверчивых погорело на этом в прямом смысле слова. Но жадные до наживы олухи не переводились.
Прямо на моих глазах появился еще один Грозовой Камень. Я увидел, как зашевелилась рыхлая земля, разошлась в стороны, буквально вытолкнув наружу бурый булыжник размером с кулак.
Об этом свойстве Грозовых Камней я даже не слышал.
Два других лежали слева и справа, а чуть дальше — еще несколько штук, обойти их стороной не представлялось возможным. Поэтому я решил не рисковать, а вернуться на два хода назад и выбрать другой маршрут. Но каково было мое удивление, когда еще один чертов камень, словно прочитав мои мысли, вылез там, где я только что проходил, разворошив оставленный мною след.
Я попал в ловушку.
А тут еще со стороны села раздался дикий скулеж, а потом я увидел Кровавого Пса, неуклюже бежавшего на трех лапах по разбитой асфальтированной дороге. Его по пятам преследовала стая Полевок. Причем с каждой секундой их становилось все больше и больше. Они появлялись отовсюду: из домов, подвалов, нор в земле. И вскоре серый асфальт почернел, скрывшись под сотнями тел прожорливых грызунов.
— Нет, нет, нет!— зачастил я, заметив, как Пес направляется к Грозовому Полю.
Я выстрелил из ружья навскидку. Картечь разлетелась во все стороны. Какие-то дробины попали в собаку, она кувыркнулась, но снова вскочила на лапы и, продолжая скулить, побежала по полю.
Туча Полевок направилась за ней.
И вот тут-то началось...
Странно было видеть, как ясное небо порождает молнии. Они появлялись на высоте метров двадцати и били аккурат в землю, по разбросанным бурым камням. Им самим молнии не причиняли вреда, зато земля вокруг них в мгновение чернела.
Псу удалось проскочить две молнии подряд. Третья насквозь пробила его тело, оборвав нудный скулеж. Но Полевки продолжали бежать, увидев новую цель. Меня. Голод напрочь заглушил чувство самосохранения. По всему полю со стороны села затрещали молнии, разившие грызунов десятками, но остальные продолжали бежать, с каждым мгновением сокращая разделявшее нас расстояние. Многим из них предстояло умереть в этот чудесный солнечный день, но некоторые все же доберутся до цели, и тогда мне несдобровать.
Зажав в правой руке ружье, а в левой шляпу, я тоже побежал. На север, мимо гревшихся на солнышке Грозовых Камней.
Никогда не забуду этот бег наперегонки со смертью! Такое впечатление, будто сдетонировало все Грозовое Поле, и молнии били уже по всей площади — хаотично и самопроизвольно. Я метался из стороны в сторону, все еще пытаясь обогнуть попадавшиеся на глаза бурые камни. Но они, заразы, поперли из-под земли, словно грибы под дождем. Сердце рвалось из груди, когда такой вот подарочек неожиданно появлялся именно там, куда я собирался поставить свою ногу. И только чудом — иначе и не назовешь! — мне удавалось в последний момент изменить траекторию прыжка, ступив совсем рядом с камнем, в который лишь с легким запозданием, секунду спустя ударила молния.
Это был ад, сущий ад!
Заметно поредевшая волна Полевок изогнулась, преследуя метавшуюся по полю добычу. Постепенно сотни превратились в десятки, а когда Грозовое Поле осталось позади, и я, выбравшись на грунтовку, обернулся, то увидел лишь одну уцелевшую тварь, пережившую мышиный апокалипсис. Но и ей не суждено было отведать свежего мясца. Выстрел из ружья оборвал ее короткую жизнь всего в шаге от цели.
Я обессилено осел на дорогу.
По полю то тут, то там все еще били одиночные молнии, но с каждой минутой их становилось все меньше и меньше. А потом снова наступила тишина и покой...
Город Пророка располагался к северу от того места, где я находился. Но прямой путь не всегда самый удобный. Чаще как раз наоборот. Поэтому я решил больше не испытывать судьбу, и пошел не напрямки, а по грунтовке на восток. Во-первых, большинство дорог в Новом Мире были наезженные или нахоженные, встречавшиеся аномалии часто отмечались предупреждающими знаками, а мутанты в их окрестностях периодически отстреливались путниками, охотниками или просто любителями пострелять. Во-вторых, если я не ошибаюсь, эта дорога очень скоро на развилке сама повернет на север.
Была и еще одна причина, по которой я выбрал именно этот маршрут. Как раз на развилке располагалось небольшое поселение, где я мог не только отдохнуть и перекусить, но и пополнить свой арсенал: у меня оставалось всего по одному заряду на каждый ствол. Этого было достаточно разве для того, чтобы самому застрелиться, если очень прижмет.
Правда, опасность встретиться с людьми Палача оставалась по-прежнему актуальной. Скажу больше: вероятность такой встречи увеличивалась по мере продвижения на север, так как почти все местные банды ходили под Олегом Палычем. И если на меня была объявлена охота, то опасность могла подстерегать в любом населенном пункте, на любой дороге.
Такое положение вещей меня не устраивало совершенно. Я не мог воевать со всем миром, а убегать и прятаться я не хотел. При этом договориться с Палачом вряд ли получится. Поэтому мне оставалось рассчитывать лишь на покровительство одной из двух других влиятельных фракций: либо Пророка, либо вояк. Последним мне нечего было предложить. А вот Пророка я надеялся заинтересовать. Появились на этот счет кое-какие мыслишки. Правда, для начала мне необходимо было добраться живым до его владений.
По дороге на восток я никого не встретил, вышел на асфальт, а спустя пару часов на горизонте показался блокпост, охранявший западную окраину небольшого поселка, отмеченного знаком "Климки" с красной перечеркивающей надпись косой линией. Трое защитников увидели меня издалека, звонко щелкнул затвор пулемета Калашникова, еще два ствола уставились в направлении бредущего по дороге путника. Это и без того красноречивое предупреждение было продублировано еще и словесно:
— Держи рученки подальше от своего ружьишка и не дергайся!
Пулеметчик пристально смотрел на меня сквозь прицел, а двое других охранников искоса зыркали по сторонам на тот случай, если я пришел не один и со злым умыслом. Прикид у бойцов был типичный для нового мира: один носил потертую "флору", а поверх нее броник 6б23. Его товарищи ходили по гражданке, но в касках.
В этом поселении я уже бывал однажды, неплохо знал местного барыгу и по совместительству хозяина гостиницы, но ребят, дежуривших на блокпосту, прежде не видел. Как и они меня.
— Остановись и назовись!— последовал приказ.
Я подчинился, представился:
— Вестник меня зовут.
Я внимательно наблюдал за реакцией оппонентов. От нее зависели мои дальнейшие действия. Впрочем, когда на тебя направлен пулемет, их диапазон не так уж широк. Бежать бессмысленно, спрятаться негде, отстреливаться нечем. Но надежда умирает последней.
Я знал, что жители поселка, как и положено, платили дань Палачу, и на этом их сотрудничество заканчивалось. Однако в последний раз я был здесь пару лет назад, а с тех пор многое могло измениться.
Реакция защитников на мое имя была вполне нейтральной. Возможно, кто-то и слышал о Вестнике, но моя персона не вызвала у них никакого интереса.
— Мимо идешь или по делу решил к нам заглянуть?— последовал очередной вопрос.
— Как получится.
— Это не разговор,— покачал головой мордатый защитник в бронике.— Если мимо идешь — иди себе с богом, только к оружию не прикасайся. А если к нам решил зайти, то стволы придется сдать. И это не обсуждается!
— И вот еще что...— заговорил третий.— Нам тут дармоеды ни к чему. Если хочешь что клянчить, то лучше проходи стороной. А если есть, чем расплатиться, то милости просим.
Да, кое-что изменилось с моего прошлого визита, и не в лучшую сторону. Но в чужой монастырь со своими уставами лучше не лезть.
— Мне нужны патроны и продовольствие. Естественно, не задаром,— сказал я.
— В таком случае скидай свой арсенал и иди к гостинице! Пушки получишь обратно, когда соберешься уходить.
Я положил на мешки с песком ружье, обрез и пистолет. Расставался легко, потому как патронов к ним все равно было негусто.
— А в котомке что?— поинтересовался мордатый.
— Обыскивать будете?— спросил я.
— Нет. Но если узнаем, что обманул, мало не покажется.
— Нет у меня больше ничего, кроме ножа.
— Нож можешь оставить... Проходи! И постарайся без выкрутасов. Мы тут этого не любим.
Поселок Климки состоял из двух дюжин каменных домов разной сохранности и небольшой закусочной, приспособленной предприимчивым дельцом под гостиницу. В зале можно было перекусить, а на втором этаже — отдохнуть с дороги. Отдельных номеров было всего два, остальные спали на матрацах, брошенных поверх пола в просторной общей комнате. Впрочем, о наплыве посетителей хозяин мог только мечтать. Пришлые люди появлялись в Климках не особо часто. Местных же я, пока шел к гостинице, насчитал до двух десятков, в основном мужиков. Возможно, были и другие, но не на виду. Жили дружно, содержали огороды и небольшую свиноферму. Имелась и своя мастерская, где можно было починить абсолютно все — от заклинившего ствола до автомобиля. В общем, жили так же, как и в других уголках Нового Мира.
У гостиницы стоял древний "козлик". Он был все еще на ходу, в отличие от жиги "копейки", от которой остался только кузов. На крыльце бородатый старик в дырявой кепке с почти затертым трилистником курил самокрутку.
Я поздоровался и вошел в гостиницу.
Посетителей было всего трое. Водила "козлика", которого я определил по характерным масляным пятнам на рукавах, с энтузиазмом наяривал что-то жидкое из миски и по привычке поглядывал через окно на свое "сокровище". За соседним столом над кружкой травяного чая сидел какой-то странный тип неопределенного возраста с жутким шрамом на щеке. Он был единственным, кто не обратил никакого внимания на нового посетителя. Заглянув в его глаза, уставившиеся в одну точку, я заметил то ли пустоту, то ли признаки безумия. Третий посетитель принял на грудь огненной воды из принесенной с собой фляги и дремал, опустив голову на сложенные на столе руки. Лишь когда хлопнула входная дверь, он продрал осоловелые глаза, взглянул на меня, а потом снова уткнулся носом в столешницу.
Хозяин заведения усердно пытался найти что-нибудь стоящее на волнах радио. Это был не тот человек, которого я рассчитывал увидеть, поэтому мой первый вопрос после приветствия, когда я приблизился к стойке, был:
— А где Кроха?
Меломан оторвался от шипящего приемника и буркнул:
— Нет его, убили в прошлом месяце.
— Кто?
— А тебе какое дело?— с вызовом спросил тот.
— Я знал Кроху, хороший был парень.
— Да...— опустил глаза меломан.
Он молча достал бутыль из-под стойки, налил в два стопаря огненной воды, буркнул: "Помянем Кроху, как раз сорок дней уже", и, не дожидаясь ответа, замахнул порцию залпом.
Я тоже выпил. Самогон был ядрен, поэтому я не стал отказываться от вялого малосольного огурчика, появившегося вместе с тарелкой из-под стойки.
— А ты... Вестник, кажется?— спросил новый хозяин гостиницы. Был он еще молод, но уже сед. Наверное, многое пришлось в жизни испытать.— Я видел тебя в Городе Пророка.
— Он самый.
— А меня Боцманом кличут.
Я кивнул.
Выпили за знакомство.
— Так кто Кроху завалил?— спросил я снова.
— Лихие люди. Пришли, как к себе домой, нажрались, поцапались с соседями по столику и устроили перестрелку...
Теперь понятно, почему в Климках с некоторых пор был запрет на оружие. Я снова огляделся. На стенах еще оставались выбоины от пуль, барная стойка зияла дырами, да и одно из окон было забито фанерой.
— Сегодня снова приезжали,— продолжал Боцман, жуя огурец.— Опять навеселе. Правда, в этот раз обошлось. Только девчонку с собой забрали.
Сердце екнуло.
— Какую девчонку?
— Понятия не имею. Больная какая-то. Пришла минут за десять до них, попросила воды напиться.
— Как она выглядела?
— Тебе-то что?— нахмурился барыга.
— Надо. Со мной спутница была. Разминулись мы. Девушка лет двадцати в клетчатой рубашке, джинсах и кедах.
— Может, и она,— неопределенно пожал плечами Боцман.
Я не унимался:
— У нее на правой ладошке узоры, похожие на татуировку.
— Не знаю. Я к ней особо не присматривался, не в моем вкусе краля.
— А почему больная?
— Выглядела она жутко: бледная, еле на ногах держалась, а глаза — дикие, как... у этого,— добавил он шепотом, кивнув на посетителя, уставившегося взглядом в одну точку.
— Почему беспредельщикам никто не помешал?!— заскрежетал я зубами.
— Они под Палачом ходят,— хмуро ответил парень.— С такими связываться — себе дороже выйдет. Да и девка, вроде, не возражала, сама с ними пошла.
От его слов пальцы сами по себе собрались в кулак. Боцман взглянул на него искоса, сделал осторожный шаг назад.
Но я не стал его бить. Таких, как он, было полно в Новом Мире, всех не переучишь. Моя хата с краю...
Пальцы разжались.
— У Крохи всегда можно было патронами разжиться. Есть, что предложить?— спросил я.
— А какие нужны?
— 12 й и 16-й калибры. И Парабеллум калибра 9х19 мм, если есть.
Боцман ушел в подсобку, вернулся с каской, заполненной патронами на ружья.
— Здесь по два десятка каждого сорта... Чем будешь расплачиваться?
Я вывалил на стойку барахло, собранное с Соляных Королей. Боцман искоса глянул на цацки, скривил рожу:
— Издеваешься? На кой мне этот хлам?
— У меня ничего другого нет,— пробормотал я.— Хотя...
Залез в рюкзак и достал артефакт, позаимствованный у Близнеца.
На этот раз барыга продемонстрировал интерес, но недолго.
— Что... это?
— Арт какой-то.
Боцман покачал головой:
