Дверь на горе

Чистый Лукиан был утоплен в Тибре с зернотеркой на шее, поэтому последователи носят камушек с дыркой. Никакого "царства божия на Земле" это учение не проповедует, церковь, судя по всему, отделена от государства.

Такая вот жуткая смесь греческой философии, восточной мистики, Вархаммера и монотеизма. Выясню подробнее, как она получилась.

Пока дождь, попишу еще. Книжка толстая.

Лукианство — религия мировая, но не единственная. Конфессия, в молельном доме которой я разжился кодексом, похожа на иудаизм, происходит из иудаизма, но иудаизмом не является. Местные зовут её адептов "порождениями хаоса" (не похожи) и "обадианцами" (вот это название я приму). В Прикамье обадианство принесли кочевники с Востока, а-ля монголы. До сих пор, на свою беду, исповедуют. Не любят тут обадианцев.

И это еще не всё. Ясрибизм — есть где-то на юге. Тоже мировая религия, тоже иудейского корня. Судя по названию и отрывочным знаниям Антона — распространена среди арабов и аналогична исламу.

Забыл про фарсизм — религию завоевателей, хозяев этого края. Тоже каша, замес зороастризма на манихействе. По Гумилёву такие системы долго не живут, но Льва Николаевича персы не спрашивали. Грабят целые государства и отрицают, при этом, материальный мир. Жаль, папа Антон, по сути и по факту — сельский батюшка с "тремя классами церковно-приходской" — подробностей не знает.

30 июля.

Местные названия: моё село — Корнелино, храм лукианцев тоже посвящен чистому Корнелию — святому с ослиной головой. Корнелий одолел в себе хаос и приблизился к Богу, но общаться с Создателем ему мешала собственная привлекательная внешность да красивые женщины вокруг. Тогда чистый вознес молитву, и Бог дал ему ослиную голову. Девушки, естественно, отстали и больше не мешали Корнелию бороться за чистоту. Поучительная история, думаю, новая башка пришлась этому ослу впору.

Ближайший город — Улей. Не потому, что пчёлы, а потому, что Iulius.

Государство — Великая Соль. Строй не ясен, столица тоже не ясна, хотя догадываюсь — где. Сам статус страны вызывает вопросы — завоевали же.

Река — Благородный Дон. Названия "Кама" аборигены не знают. Кстати, Благородный Дон — единственный представитель знати, что я здесь видел))). Писал уже — это неправильное средневековье. Ни рыцарей, ни замков, ни городищ в лесах, ни княжеских тиунов. С другой стороны, общество насквозь традиционное и патриархальное. Большие семьи в тесных мазанках. Хозяйство — натуральней некуда: орудия примитивны, в домах нет мануфактурных вещей, женщины шьют костяными иглами, дети рыбачат костяными крючками. Вроде, Урал — но очень мало железа.

О сельском хозяйстве: распаханы огромные территории, но земля не родит. Собирают мелкую гречиху, овёс и рожь, готовят из них отвратительные каши и пекут несъедобный хлеб. Нашим реконструкторам при всём желании не научиться так готовить — опасно для жизни повара. Скот тощий, мелкий, ни молока ни мяса. На лошадей смотреть совсем жалко — тут впору пахать на курицах и свиньях.

Скорее всего, проблема — в перенаселении. Территория вместила в себя максимальное число людей, они свели леса, истощили почвы, но не совершили технологического рывка. В результате — перманентное недоедание и голодоморы каждые двадцать-тридцать лет. Крестьянин не знает дату но хорошо помнит, сколько годов минуло с прошлой катастрофы.

1 августа.

Был на похоронах. Необычно. Покойника положили в ящик, вместо маленького дырявого камушка к шее привязали целый жернов с выбитой надписью. В ноги поместили сосуд с солёной водой, в голову — чашку с горящей берестой. Потом тело перенесли на кладбище — прямо возле речки Сайгатки — достали из ящика и уложили в могилу. Папа Антон прочитал молитву, труп залили водой и закидали грунтом. Жернов в это время приподняли, так что он наполовину торчит над поверхностью готового захоронения и сообщает имя несчастного.

Вечером я пожаловался батюшке: "Кладбище расположено слишком близко к воде, это плохо". Антон "успокоил", что в Корнелино всё очень чисто, а вот раскольники на северах не верят в океан: по их мнению, души очищаются в водах очень длинной, многократно опутывающей Землю реки, которая впадает сама в себя. Поэтому, они бросают своих умерших прямо в Благородный Дон.

С сегодняшнего дня пью только молоко.

2 августа.

Аркадия нет. Моя новая растяжка у портала цела. Уж не знаю, зачем я ему поверил — меня специально разделили с ХаЭмом и отправили в этот ад. Но к боевикам с игольниками я тоже не хочу — тут не убили, и ладно.

4 августа.

Это не Pax Romana. Это наоборот.

Римская республика пала в период гражданских войн I века до н.э и была начисто разорена галлами Вирцингеторикса. Последний, в конце концов, осел в Нумидии и основал там княжество имени себя. Следствие — всю античность в Средиземноморье преобладали греческие государства, в истерзанном Риме с проповедью какого-то учёного раба началось лукианство — будущая мировая религия, ставящая во главу угла спасение души через опрощение и духовную работу над собой.

Гибель империи привела к более позднему развитию народов Западной и Центральной Европы. Смерть античного мира оказалась еще боле страшной: арабское нашествие седьмого века совпало с массовым движением диких германцев на юг. "Западная" цивилизация исчезла, тем более, что её основы вошли в противоречие с постулатами веры. Современная доктрина церкви противопоставляет хаос демократии порядку бюрократического единоначального царства.

Местное "средневековье" уже не кажется таким странным. Просто оно "восточное" — находящий в отъезде человек — Павел, который должен "решить относительно меня" — это не сеньор, а государственный чиновник.

В 1870 году очередное Персидское государство развалилось на обадианский Закат, ясрибианский Восход и фарсистский Загорский Иран. Загорский Иран давно контролирует Нижнюю Волгу, десять лет назад эта страна оккупировала Великую Соль. Носить оружие славянам запрещено. Прощай моя военная карьера...

<...>

5 Августа.

Батюшка чуть не застукал с книгой — я едва не поседел. Дневник — хорошо, а жизнь — лучше. Спрячу в нычку и понадеюсь на память.

Глава 27.

Встречи и разлуки.

У нас в пещере перекрыли газ и дым,

У него сегодня не клевало.

Александр Щербина; "Апокалипсис ледникового периода"

"Ну ты, Лугов, даешь! Как? Как тебе это удалось?" — уже на следующий день после фатального сбоя Юмай То Ли встретился с сообщником и теперь тряс его за плечи. "Три сплетения чуть не сошли с ума. Наш главный модератор с судорогах налетел на стул и распорол себе живот. Завортники сбежали — но об этом ты и сам должен знать. Где ты добыл им ключ??? Главное, Центральные пульты сгорели... Сгорели! Совсем! Со всеми настройками Мусикинских Ворот! Ты знаешь, что это означает? Знаешь? Туристов эвакуируют ключами, а потом, как минимум, месяц толпы людей не будут шастать в Колонию и обратно — слишком ненадежно. Моя группа проведет все замеры, они просто обязаны показать ремиссию аномалий! Ты спас наше дело!"

Лугов, не имевший к событиям никакого отношения, промолчал. Стыдно приписывать себе чужие успехи, только уважение сильного союзника на данный момент было важнее принципов.

— Но почему так рано? Почему ты не предупредил меня? — Перешел, наконец, от дифирамбов к упрёкам мятежный учёный.

— Некогда было. Шибко баско они подставились, ну я их тут же и это... Послушай, Юмай — ты настоял на встрече, чтобы похвалить меня — или у тебя есть что-нибудь дельное?

— Я хочу поделиться информацией от привратников — это и есть моя благодарность. В мире 32-стаб агент засек русскоязычного заворотника. Иномирянин под контролем, поэтому дабао пойдут за ним только завтра. Думаю, что нашли кого-то из твоих...

— Тоже мне, отблагодарил... Понятно, что мой. Это всё, что я дождусь от тебя?

— Я знаю, сейчас ты предложишь мне помочь попасть в 32-стаб. Я согласен. Один ты к Камским Воротам не пробьёшься.

— Вот, это совсем другое дело. Я правильно понимаю, что ты готов ехать на Каму?

— Да. И чем быстрей — тем лучше.

Юмай То Ли не был рядовым воротоиспытателем. Энергичный учёный хоть и относился к маргиналам, но слыл в сплетении очень узнаваемой и популярной фигурой. До создания теории аномалий и Движения За Ограничение нынешний заговорщик делал блестящие открытия в области этологии Объекта, вывел пять условий стабильности и предложил изящное решение проблемы Та Му. Бывшие ученики Юмая успешно работали в рамках нескольких десятков групп и безмерно уважали своего научного отца, хотя далеко не каждый разделял учительский изоляционизм. А помимо учеников у То Ли была просто масса хороших знакомых в "средних" и "нижних" слоях сообщества. Иначе дело обстояло с группами, принимающими решения и обслуживающими наиболее важные объекты: Центральный пульт и Объект. Туда бунтовщика, с некоторых пор, не пускали, как не приветствовали и лояльных Юмаю людей.

Поэтому, когда к вечеру двое заговорщиков экспрессом примчались в Камский центр, Юмай не пошел к коллегам — после аферы с похищением Алексея и последовавших карательных мер такая стратегия была бы равносильна самоубийству, — а тихо и результативно поговорил с обслуживающим персоналом. Для прохода через портал Аркадию не потребовалась команда с убитого атакой пульта. Дедушка воспользовался личным ключом — тем самым, который отдал ему Кавтась.

Оказавшись на растрескавшейся почве ввиду большого села, Аркадий опешил. Он полагал, что прорыв к Двери станет самой сложной частью операции и просто не задумывался, как именно будет осуществляться поиск земляка. Задачка-то, матькаться грех, образовалась не из простых! В поселении, раскинувшемся "на дне" несуществующего здесь Сайгатского залива, имелось, по прикидкам, от 300 до 400 дворов. В какой из убогих мазанок держат иномирянина?

Лугов поднёс к глазам сильный цифровой бинокль и стал последовательно осматривать прямые улицы. На пятнадцатой минуте, когда рука уже ощутимо устала и электроника перестала справляться с компенсацией дрожания, в объектив заговорщика вдруг попал породистый спаниэль. На фоне немногочисленных деревенских кабыздохов пёс выделялся также, как дорогая иномарка среди "Запорожцев" и стареньких "Ижей". Наблюдатель присвистнул: эту собаку, в отличие от известного только по словесному портрету Михаила Степанчикова, он уже видал. Но как она здесь очутилась? Где её хозяин? Аркадий спустился к самой границе села, к тем огородам, возле которых заметил Шмыгу, и рассмотрел животное поближе: кобель действительно принадлежал Кубареву.

Нужно быть собакой, чтобы объяснить, как Шмыга учуял человека из родной реальности. Казалось бы, чего чайковского оставалось в Аркадии после пяти лет пребывания в Колонии и еще пятнадцати — в сверхтехнологичном Мире Сетей? Спаниэль осторожно облаял пришельца, а затем вылизал дедушке лицо и осадил на мокрую кожу облако пыли, поднятое своим восторженным коричневым хвостом. Шмыга порывался утащить Лугова в деревню, но осторожный Аркадий дождался вязких августовских сумерек, речного тумана и наступления беззвездной темноты.

Буквально за полчаса густонаселенная долина превратилась в одну большую декорацию для интерактивных ужасов. Слабые лучины едва-едва освещали внутренности хат, их свет почти не пробивался через мутную слюду и бычьи пузыри маленьких, похожих на амбразуры окошек. Холодный водяной пар растворял и размазывал контуры подобно капле, упавшей на свежую акварель. Ни зги не видать... да ёё видел хоть кто-нибудь, эту "згу"? Не наблюдается дорога и ноги ниже колен — вот подходящее описание самой благоприятной поры для тёмных делишек, если их, конечно, вершит не обычный человек, а существо со способностями волка, змеи или летучей мыши.

Шмыга уверенно шел на запах. За ним, не отнимая от глаз мультисенсорного бинокля — локатора, тепловизора и прибора ночного видения в одном футляре, аккуратно шагал Аркадий. Не обращая внимание на лай сородичей, мохнатый Вергилий довел земляка до речки, где раствор чернил в воздухе стал особо насыщенным, повернул и забегал возле преграды — сложенного из слоистого песчаника невысокого забора.

"Гав" — сказал Шмыга вслух и просочился в какую-то щель.

"Ё-моё" — произнёс Лугов про себя и перелез через ограду.

"Уууув! Уууув! Рррр..." — послышалось из тумана.

Снова расчехлив прибор, Аркадий взглянул в окуляр, оценил длину веревки зубастого сторожа и мысленно очертил зону безопасности. Спаниэль увлекал человека дальше, к приземистой каменной постройке, не забывая переругиваться с хозяйской псиной. И когда спасатели приблизились к добротной двери на засове, изнутри послышался голос: "Шмыга, цыц! Не дразни Помпея! Павел проснётся..."

Голос был знаком бывшему агенту также шапошно, как умный вислоухий проводник, но вариантов у Аркадия было очень немного:

— Я пришел передать привет от внучки, от Светланы — произнес дедушка, прислонившись к двери.

— Аркадий Осипович??? Вы нашли её?

— Да. Долго ты собираешься тут сидеть, матькаться грех?

— Пока не откроют.

— Выходи! — повелел Лугов, отодвигая запор. Взяв "бинокль" в одну руку и ухватив Аданэделя другой, дедушка двинулся обратно.

— Тут забор. Справишься?

— Обижаете! — Женька в два счета оказался верхом на ограде и подал руку своему освободителю. Неожиданно, заскрипела дверь дома, двор озарился светом факела, а к собачьему лаю добавилась матерная ругань дородного мужика. Женька соскользнул вниз, Аркадий схватился за парализатор, замер и попытался прикинуться камнем.

Удивительно, но у него получилось. Человек с факелом, разгоняя туман, прошел буквально в метре от пришельца. По городскому носу ударил запах сивухи, пота и дыма — Лугов поморщился и помянул добром изобретателей мимикронакидки, не позволивших опрятному доброму человеку попасть в лапы грязному и злому. Хозяин, тем временем, дошел до собачьих владений, шуганул под забор наглого Шмыгу и загнал голосящего Помпея в будку. Еще раз помянув собачьих родственников и туман (у тумана, если не приводить диалог дословно, но передать его содержание, тоже нашлась близкая родня среди псовых), абориген скрипнул дверью, потушил факел и погрузил мир 32-стаб во тьму.

— Ты вообще тут откуда, дорогуша? — Спросил Аркадий Осипович, едва пришельцы вышли за околицу перебуженного лаем села и начали подъем к порталу.

— И Вас еще хватает наглости задавать такие вопросы??? Куда отправили, там и есть!

— Молодой человек, во-первых, можно и на "ты". Во-вторых, отправлял я вас в 92-темп. Это ключ, он часто даёт сбои. Знаешь, какая капризная штука — эти ворота?!

— Сбои? Называешь это сбоями??? Ляля я ваши ворота! В яме! На сырой земле! С кровососами... По ошибке, да? К быдлу, к вони...

— Ну что ты шумишь... Не было у нас времени убедиться! Главное, что я нашел тебя сейчас и могу вытащить отсюда... Хотя, честно говоря, я ожидал увидеть тут другого человека — твоего друга Михаила.