Их пока что выручало преимущество в вооружении. Одержимые располагали только пистолетами и парализаторами, которые откровенно не смотрелись в сравнении с иглометами. Нахлынувшая на них волна не откатилась обратно, но иссякла, не достав до них, оставив почти дюжину трупов и двух вопящих раненых. Гвиэнт дострелила их то ли из милосердия, то ли из брезгливости, и над полем боя нависла тревожная тишина. Огонь с той стороны прекратился.
— Они отошли, но недалеко, — сообщила Кээрт, присев рядом с Кэноэ. — Они еще вернутся.
— Ау-Ке, тебе не стоило сюда приходить! — обеспокоился Кэноэ. — Здесь опасно!
— Здесь везде опасно! И я, вообще, пришла узнать, нет ли раненых, кому нужно оказать помощь.
Раненых у них пока что не было, но уже имелся один убитый. Императорский телохранитель с четвертого этажа, слишком рьяно стремившийся смыть кровью позор, неосторожно высунулся из-за импровизированной баррикады и получил иглу прямо в лоб.
— Кэноэ, сходите вместе с Кээрт к черному ходу. Узнайте, нужна ли гроссмастеру помощь, и не может ли он выделить хотя бы двух бойцов в мобильный резерв, — распорядилась Гвиэнт. — А на обратном пути захватите из кабинета гранатомет и ящик с гранатами!
— Ого! — Кэноэ, не удержавшись, присвистнул. Гранаты у них были мощными. — Так и Дворец поджечь недолго!
— С огнем легче справиться, чем с людьми, — наставительно заметила Гвиэнт. — Кстати, я бы не сказала, что у нас много времени.
— Понял! — Кэноэ заторопился выполнять приказ. — Ау-Ке, идем!
Принц Кхаэро вместе со всеми занимался укреплением баррикады, перекрывавшей лестницу.
— Сюда они тоже сунулись, — сообщил он. — Пытались одновременно атаковать и сверху, и снизу. Вроде бы, и стреляли всего ничего, но у меня двое раненых, из них один тяжелый. Думаю, в следующий раз мы отобьемся своими силами, но отправлять в резерв мне некого. Разве что... Кло, будешь нашим резервом?!
— Не-а, не буду! — отец оборудовал себе позицию за перевернутым массивным кожаным креслом и сосредоточенно перезаряжал пистолет. Второй лежал возле него на полу. — И нечего постоянно спроваживать меня в тыл, будто я больной или косоглазый!
— Вы — наш Император! — строго напомнил неслышно подошедший советник Тропаэро. — Ваша жизнь бесценна, и вы не имеете права ею так рисковать!
— А вот и имею! — отец усмехнулся, вдруг став похожим на себя прежнего — веселого и легкомысленного прожигателя жизни. — Кроме меня, есть еще куча народу. Кэно, Лар на Таангураи, Свэрэон где-то в космосе... К тому же, я не поверю, что ты, братец, не украсил наше генеалогическое древо парочкой бастардов!
Кхаэро недовольно повел плечами, ни говоря ни "да", ни "нет".
— Ваше величество! — Тропаэро повысил голос. — Ради вашей безопасности и стабильности в государстве я настоятельно прошу вас немедленно покинуть Дворец! Берите с собой жену, наследника с супругой и принца Круанмэ! Аварийная капсула как раз вместит пятерых!
— А вы? — спросил Кэноэ.
Слово "наследник" неприятно резануло его. Это был не его титул.
— А мы останемся здесь и, если понадобится, примем бой! — отрезал советник.
Кэноэ с запозданием увидел на его поясе пистолетную кобуру.
— Нет, так нельзя, — отец покачал головой. — Нас здесь слишком мало. Я не могу лишать нас двух... (он виновато взглянул на Кээрт) нет, трех бойцов. Мы отобьемся, Тро, вот увидишь! А потом придет помощь!... А ты что думаешь, Кэно?!
— Я?!...
Кэноэ смутился. Он оказался не готовым к такому вопросу.
С одной стороны, он видел правоту советника Тропаэро. Императорский дворец, который всегда был для него домом — местом, где ему всегда было тепло и спокойно (только порой скучновато), превратился в душное пространство фильма ужасов, смертельную ловушку, из которой хотелось скорее вырваться любой ценой. Но, с другой стороны, убегая из этой ловушки, он оставлял в ней Гвиэнт, своего командира и боевого товарища, бросал раненых Фруамса и Нриант, камеристку Доорин и других близких ему или почти незнакомых людей — девушек-фрейлин, непонятную Нрироан, слуг и охранников, да и самого советника, без чьих знаний, скорее всего, не обойтись новому Императору, кто бы им ни стал...
И нечего уговаривать себя, что раз они члены Императорской семьи, их жизни ценнее жизней всех остальных. Да, ради интересов державы порой приходится идти и на предательство, и на подлость, вспомнил Кэноэ горданского президента Лёрида Кирстена и молчаливо согласился с ним. Но если он сам сейчас воспользуется разумным советом, не придется ли ему потом всю жизнь жалеть о тех, кто остался здесь, прикрывая его бегство?!... Бегство?... Куда?...
— Оставаться во Дворце опасно, — выдавил он, наконец, из себя. — Но кто знает, есть ли вообще сейчас безопасные для нас места? По крайней мере, здесь мы знаем точно, кто враг.
— Внимание! — громкий голос Гвиэнт оборвал ненужную дискуссию. — Все по местам! Они снова идут!
На этот раз одержимые подготовились лучше. Они взяли столы на колесиках, кресла и другую подобную мебель и превратили ее в основу для импровизированных передвижных баррикад. Иглометы в борьбе с ними оказались бесполезными, так что Гвиэнт пришлось использовать свое оружие "последнего шанса". Полдюжины гранат, оглушительно громких в замкнутом помещении, разметали эти груды барахла вместе с теми, кто за ними укрывался, но им самим тоже пришлось несладко.
На лестничной клетке, заваленной трупами и забитой разнообразным хламом, вспыхнул пожар. Клубы дыма тянуло вверх, как в шахту. Но и того, что доставалось им, хватало, чтобы слезились глаза, а горло начинал рвать надсадный кашель. К счастью, в столовой еще хватало воды, и они обвязывали лица мокрой тканью, используя платки и занавески как респираторы.
"Опечатанным", очевидно, приходилось еще хуже. Но из-за пелены дыма продолжали стучать выстрелы, на которые приходилось отвечать.
— Экономьте заряды! — призывала Гвиэнт, перемежая приказы кашлем. — Бейте одиночными!
Однако из этих благих начинаний, как всегда, ничего не вышло. Под прикрытием дымовой завесы одержимые снова пошли в атаку. Они буквально заходились от кашля, но упорно рвались вперед, стреляя из пистолетов. Эти бойцы не отступали, их приходилось просто отстреливать. Но врагов было слишком много, они наседали не только с фронта, но и с флангов, одновременно атакуя сверху и снизу по горящей лестнице и из коридоров со стороны фасадной части Дворца. Под этим напором им пришлось отдать противнику большую часть холла, засев за последней баррикадой, прикрывавшей дверь во внутренние помещения.
Огонь с той стороны был очень сильным. Иглы выбивали штукатурку из стен, пробивали щелястые дыры в дверцах шкафов и рвали в клочья обивку мебели. Пригнувшись за массивной тумбой, Кэноэ торопливо опустошал куда-то в сторону противника обойму за обоймой, надеясь, что хотя бы некоторые из щедро рассыпаемых им игл найдут цель.
Как ни странно, эта тактика оказалась верной. В один прекрасный момент Кэноэ вдруг обнаружил, что ему больше не в кого стрелять, а напротив их баррикады вырос целый вал трупов. Прекратился и огонь с другой стороны. Отбив очередной приступ, вернее, уничтожив всех нападающих, они снова выиграли немного времени на передышку.
— Как заговоренная, — то ли удивилась, то ли посетовала Гвиэнт.
Рукав ее футболки на плече был разрезан, словно ножом. На щеке появилась вторая продольная царапина почти параллельно первой. Лицо покрылось копотью, по которой вытекающие из посиневших от дыма глаз слезы проделали грязные дорожки. Но во всем остальном эксперт по безопасности была цела и невредима.
Обминали пока иглы и Кэноэ. Правда, он, будучи вооруженным только пистолетом и парализатором, старался зря не геройствовать и держался, в основном, сзади, подкрепляя огнем наиболее опасные направления. Но по охранникам, принявшим на себя основной удар, словно прошлась коса смерти. Их в живых осталось только трое, включая одного раненого, которому врач заключил руку в заживляющий кокон и дал сильный стимулятор.
— У тебя много патронов осталось, Кэно? — устало спросила Гвиэнт, привалившись спиной к стене.
Бой полностью разрушил разделявшие их сословные и социальные барьеры. Племянник Императора и дочка фабричной работницы в этот момент ощущали себя ровней.
— Последняя обойма, — сообщил Кэноэ. — И ту взял у убитого.
— Плохо, и у меня тоже, — Гвиэнт даже не повернула головы. — Если они снова повалят, нам придется драться с ними ножками от стульев и скалками!
— Скалками не придется, — ободряюще заверил ее Кэноэ. — У отца в кабинете есть несколько старых мечей. Схожу за ними.
— Сходи, пока они снова не собрались, — Гвиэнт кивнула, выдавив из себя слабую улыбку. — Всегда мечтала испробовать в бою настоящий клинок старых мастеров.
— Ну, это, скорее, реплики, но по качеству вполне ничего...
Возвращаясь с охапкой мечей в вычурных парадных ножнах, Кэноэ увидел возле сидящей на полу Гвиэнт радостно возбужденную Кээрт.
— Помощь пришла! — воскликнула она. — Внешняя стража атакует Дворец из парка! Мы выбили в столовой окно и вывесили наружу скатерть как флаг. Они увидели!
— Это здорово, — без особой радости в голосе вздохнул Кэноэ. — Но чтобы добраться до нас, им надо для начала открыть аварийные двери между первым и вторым этажами. Вряд ли они успеют сделать это достаточно быстро. Увы, но следующую атаку "опечатанных" нам придется отбивать самим.
— Тогда я с вами! — Кээрт забрала у него один из мечей — тот, что поменьше и полегче.
— Хорошо.
У Кэноэ больше не было сил возражать. К тому же, подумалось ему, если Кээрт будет рядом с ним, ему станет проще защищать ее. По крайней мере, ему придется меньше волноваться за тех, кто остался в тылу.
— Ваше высочество! Я тоже хочу быть с вами! У меня есть оружие!
Нрироан держала в руке маленький никелированный пистолетик. Шесть зарядов, вспомнилось Кэноэ. И приемлемая точность и ударная мощь на дистанции до десяти метров. А больше им и не нужно.
— Присоединяйтесь, — кивнул он, покосившись на Гвиэнт, но та не высказала никакой реакции. Сейчас им был нужен любой боец.
Очередную атаку из-за пелены дыма, за которой время от времени вспыхивали языки пламени, они встретили дружным, но редким огнем. Но вскоре пистолет Кэноэ, выпустив последний заряд, лишь глухо щелкнул в ответ на очередное нажатие на курок. Гвиэнт, швырнув бесполезный игломет в недобитого противника, тоже схватилась за меч. А по другую сторону от него обнажила клинок Кээрт.
К счастью, у "опечатанных" к тому времени тоже закончились боеприпасы. По крайней мере, никто по ним больше не стрелял. Потрясая вынутыми из ножен церемониальными мечами или размахивая парализаторами, превращенными в дубинки, одержимые новой волной накатили на горстку защитников.
Первого наскочившего на него противника Кэноэ просто и незамысловато проткнул длинным выпадом, не испытав по этому поводу ни малейших эмоций. Тот, кого он убил, еще недавно был человеком. Но сейчас это было лишь его подобие, тупое, смертельно опасное и запрограммированное на уничтожение.
А затем вступила в бой его "женская гвардия". На прошлой декаде они пару раз тренировались вместе с Гвиэнт в фехтовальном зале, больше развлекаясь, чем реально налаживая взаимодействие, но сейчас эти навыки неожиданно им очень пригодились. Впрочем, скорее всего, это в очередной раз проявила свои необычные способности Кээрт, потому что демонстрируемые ими сейчас слаженность и синхронность по-иному можно было бы достичь, разве что, многолетними упражнениями.
Кэноэ и две девушки справа и слева от него словно превратились в единый шестирукий организм. Три меча мелькали в воздухе с быстротой молний, легко отбивая неумелые удары и выпады, запутывая мешающих друг другу многочисленных, но неповоротливых противников и перечеркивая вражеские фигуры стремительными росчерками остро заточенных клинков. А когда безумцев вокруг стало слишком много, и они начали тупо давить числом, из-за их спин открыла огонь Нрироан. Ее маленький, почти игрушечный пистолетик выстрелил несколько раз подряд, сбив неприятелю напор.
Одержимые наступали, откатывались назад, теряя бойцов, и снова шли на приступ, спотыкаясь о тела убитых и раненых, но не замечая собственных потерь. И надо было опять закручивать с ними смертельный танец, надеясь на крепость своих ног, быстроту мечей и продолжавшую выручать их чудесную слаженность и реакцию. И верить в то, что Кхаэро и отец точно так же отбивают вражеские атаки, не позволяя "опечатанным" прорваться с черного хода.
Удар!... Уклонение!... Доворот, заставляющий очередного противника подставить открытый бок для короткого выпада Кээрт... Краем глаза отмечаешь свалку в нескольких шагах. Там, отрезанные от своих и прижатые к стене, бьются два последних уцелевших охранника... Еще один одержимый высоко вздымает вверх свою тупую железку, но вдруг падает, завалившись на спину. Странно, вроде бы, никто из них даже не коснулся его...
Кэноэ ошеломленно опустил меч. Вокруг него не осталось ни одного противника. Одержимые, даже те, что только собирались присоединиться к очередной атаке, разом попадали на пол будто марионетки, у которых одним махом обрезали все ниточки.
— Они все мертвы! — Кээрт с выражением бесконечной усталости на лице опустилась прямо на обильно покрытый кровью пол, выпустив из руки меч. — Черная печать разрушает мозг.
— Убийцы с заложенной в них программой самоуничтожения, — Гвиэнт, вся покрытая кровью — и своей, и чужой, устало привалилась к стене. — Поздравляю, мы смогли продержаться дольше, чем они. А теперь, надо думать, сюда готовы явиться и спасатели.
Глава 36. Да здравствует!
Под потолком вспыхнули яркие электрические лампы. Послышался шум пенных струй наконец-то сработавшей противопожарной системы. Дым, заполнявший лестничную клетку, резко поредел.
— Ну что же, и от таких помощников есть польза, — иронично хмыкнула Гвиэнт, прислушиваясь к новым звукам, доносящимся снизу.
— Есть здесь кто живой?! — послышался оттуда чей-то голос, в котором ясно прослышивались истеричные нотки. — Живые есть?!... О, Великие Звезды!...
— Поднимайтесь наверх! — сердито крикнула Гвиэнт, с трудом отлепляя себя от стены. — Все выжившие здесь!
— Ваше высочество, блистательная! — высокий молодцеватый старший офицер третьего ранга, мигом разобравшись, кто есть кто, церемонно склонился перед Кэноэ и Кээрт. — Наша вина огромна и непростительна! Мы не успели придти к вам на выручку. Но, благодарение Звездам, вы живы! Что с Императором?!
— Император и кронпринц погибли. Теперь трон занимает мой отец, его величество Клоэрмэ! — торжественно объявил Кэноэ, хотя в этот момент ему больше всего хотелось лечь и уснуть.
К счастью, грозившую затянуться церемониальную часть оборвала леди Элаэнне.
— Дети, вы живы! — она порывисто обняла Кэноэ и Кээрт. — Скорее в столовую! Оонк выступает по телевидению! Вы должны это слышать!
Председатель уже не существующего Совета Пятнадцати успел нацепить на себя траурные цвета, а его голос дрожал от не сдерживаемого негодования. Звук, правда, почему-то работал с перебоями, и до них доносились только отдельные слова, но общий смысл был более чем понятен.
