Время жить. Книга седьмая: Победители (общий файл)

Пролог седьмой книги

Дожди, донимавшие их последние несколько дней, прекратились. Над лесом наконец-то засияло солнце. Однако вокруг все еще оставалось мокрым и грязным, и Хенна, собираясь в огород, надела высокие резиновые сапоги и завернулась в легкий плащ с капюшоном.

Проходя по узким междурядьям, она через каждый шаг наклонялась, обрывая зеленцы и складывая их в большую пластиковую корзину с двумя отделениями. Покрупнее и покривее — на еду, а маленькие, аккуратные, покрытые мелкими пупырышками, продолговатые плодики величиной не больше пальца — на засолку.

Их соления и маринады пользовались спросом и уже начинали приносить затерянному в лесах поселку бывших беглецов — кронтов и филитов — ощутимый доход. Он возвращался им в виде новой одежды и обуви, проводов и переключателей, книг и обучающих дисков. Ради этого действительно стоило работать на протяжении всего светлого времени местных длинных суток, даже когда над головой не маячат надоедливые надсмотрщики.

Будучи потомственной горожанкой, Хеннауэрте Ленневере или, как ее звали здесь, леди Хенна, никогда ранее не знала и не ценила простого сельского труда. Сейчас, по прошествии нескольких месяцев, он уже начинал ей в чем-то нравиться. Приятно ведь видеть, как твой и всеобщий доход в буквальном смысле слова растет и созревает каждый день. На прошлой неделе на общем собрании уже поднимался вопрос о необходимости строительстве на ручье новой плотины и покупки дополнительной турбины для расширения выработки электроэнергии. Теперь им было это вполне по силам.

Работа была медитативной, и Хенна незаметно для себя начала мурлыкать себе под нос — все громче и громче, читая на память старинную поэму "Несущий свет" на галингском. Если поднапрячься, она бы вспомнила и ее оригинальный текст на баргандском языке, и парочку переводов.

— Госпожа Хенна! — прервал ее занятие настойчивый высокий голос. — Госпожа Хенна!

— Ах, извините!

Аккуратно поставив наполовину заполненную корзину на землю, Хенна с легким постаныванием распрямилась. Ее окликнул сосед, немолодой кронт, выполнявший в поселке обязанности аптекаря и травника. Его имя всегда напоминало Хенне что-то лекарственное — Дор Би Дол.

— Госпожа Хенна! — снова повторил кронт, убедившись, что филитка, наконец, вышла из транса. — Прибыл катер! Вас срочно вызывают на Совет!

— Спасибо, Дор!

Бросив корзину, Хенна заспешила в дом, чтобы вымыть руки и переодеться. Утренняя расслабленность сменилась беспокойством. О самом существовании поселка, не говоря уже о его месторасположении, пока что знали лишь те, кому это положено было знать. Их контакты с внешним миром ограничивались периодическими прилетами их делового партнера, появлявшегося всего дважды в декаду. И в прошлый раз он был только позавчера...

Проходя быстрым шагом по единственной улочке, Хенна то и дело замечала следы их наладившегося мирного быта. Провода, тянущиеся к домам от распределительных щитков, стойки с выставленной на просушку одеждой, пирамиды пустых ящиков и контейнеров под навесом.

— Привет, Хенна! Не знаешь, кто это прилетел?

Тихи, воспользовавшись солнечным днем, выкатила на прогулку свою малышку. Крохотный сверточек со светло-розовым умиротворенным личиком лежал в еще большой для него коляске на четырех высоких колесах. Рядом удобно устроилась в шезлонге Ласси, осторожно положив скрещенные руки на выпирающий живот. Фидбаллорка догуливала последние недели беременности.

— Нет, не знаю, — Хенна покачала головой. — Надеюсь, ничего серьезного. И смотрите, не пересиживайте здесь! Солнце светит, но земля еще холодная!

До домика, в котором обычно собирался Совет, Хенна добралась последней. Несколько кронтов уже сидели за длинным столом, а глава филитского населения поселка Ратан Рантис о чем-то разговаривал с вуром Кьер Ки Таном. Точнее, пытался разговаривать: имперский язык пока плохо давался чинетскому электрику и охотнику, и на заседаниях Совета он по-прежнему всегда пользовался переводом Хенны.

— Все в сборе, — Кьер Ки Тан извиняющимся жестом попросил Рантиса о молчании. — Мы внимательно слушаем вас, господин Згуар.

Только сейчас Хенна заметила сидевшего в углу молодого кээн в длинной темной куртке с маскировочными пятнами.

— Спасибо, — Згуар подошел к столу и сел на единственное свободное место во главе. — У меня, как говорится, есть две новости — хорошая и плохая. Начну с хорошей. Поступили сведения о нашем Бон Де Гра. Он, наконец-то, объявился на Кронтэе. Включен в состав комиссии из Метрополии, призванной изучить текущее положение кронтов и, возможно, улучшить его.

За столом послышались возбужденные голоса. Тья Рин Кай буквально расцвела. Ее большие уши распустились во всю ширину, стараясь уловить все звуки голоса Згуара.

— Надеюсь, что с ним и дальше будет все в порядке, — продолжил кээн. — Ситуация на Кронтэе непростая, но пока складывается, скорее, в вашу пользу.

Переждав еще одну серию шорохов и возбужденных радостных шепотов, Згуар слегка придвинулся к столу.

— Это хорошая новость, но, к сожалению, плохая касается всех нас намного сильнее. Здесь, на Тэкэрэо, начинается что-то неладное.

— Это относится только к нам или ко всем? — спросил Ратан Рантис, выслушав перевод Хенны.

— Ко всем. Полгода назад, когда сюда прилетал Подручный Императора, здешнюю грязь начали вычищать. Но не закончили. Сейчас же она вдруг опять полезла изо всех щелей. Министерского секретаря Гдиона, главаря всей банды, что держала планету в кулаке, вдруг выпустили до суда на поруки. А нового управителя, назначенного вместо проворовавшегося старого, внезапно отозвали в Метрополию, не прислав никого взамен. Начальником военного округа Тэкэрэо вдруг стал Бешеный Мясник — маршал Гмиазм. Он, похоже, открыто крышует Синдикат, который опять поднял голову! Моего отца... Впрочем, это уже не так важно, — Згуар внезапно успокоился. — В общем, недобрые старые времена возвращаются. Вам надо снова сидеть тихо и не отсвечивать! Катер будет прилетать, но реже, раз в одну, а то и в две декады. Перед каждым прилетом с вами будут связываться. Любой, кто явится без предупреждения, — чужой!

— Наша работа пока приостанавливается? — уточнил самый высокий из кронтов, Сат Мел Ок, руководящий в поселке хозяйственной частью.

— К сожалению, пока да. Ограничимся только самым легким и дорогим... ну, как раньше. И... еще один актуальный вопрос. У вас еще остались "Жала"?

— Да, — осторожно кивнул Кьер Ки Тан. — Но мы, к сожалению, не очень хорошо умеем с ними обращаться.

— Тогда выберите пару людей, я прямо сейчас проведу с ними инструктаж! И, если получится, в ближайшие дни подкину вам еще кое-чего из оружия! А также прошу отпустить со мной двоих разведчиков!

— Все настолько серьезно?! — нахмурился Ратан Рантис.

— Для меня и моей семьи — более чем! — резко сказал Згуар. — Вам известно, где я служу, и если одно начальство пытается убрать меня с планеты, а другое — передает негласный сигнал тревоги, то ситуация действительно становится опасной! Однако мы не только предупреждены, но и вооружены!

Глава 28. Конец света

— Четверка с севера!

— А мы на вашу четверку положим свои одиннадцать! И повернул лучик ваш на восток!

— У-у-у, как серьезно! Семь снизу! Солнышко!

— Увы, дорогой, восемь углов! Двойное солнышко! И партия наша! Есть у кого-то сомнения?! Или будем доигрывать?!

Переглянувшись с отцом, Кэноэ покачал головой и, признавая свое поражение, сбросил оставшиеся у него карты. Их разгром приобретал все более зримые черты и, увы, в основном, по его вине.

Принимая предложение Кээрт о том, чтобы провести вечер с родителями за карточной игрой, он, казалось, ничем не рисковал. Скраанкх — игра непростая, требует хорошего расчета и умения идти на риск, но Кэноэ не без основания считал себя в ней мастером. Тем более, что в паре с ним был отец — по общему мнению, один из лучших игроков во Дворце. Однако их мужская компания оказалась позорно битой сплоченной женской командой. Мама, как выяснилось, играет ничуть не хуже отца, а с Кээрт у них с ходу наладилось такое идеальное взаимопонимание, что Кэноэ даже начал подозревать их в телепатии.

Но все равно, это был один из лучших вечеров за последнее время. Он давно не чувствовал себя так спокойно, тепло и приятно в уютном семейном кругу. Рядом с ним были все самые близкие люди. Они с удовольствием общались друг с другом и получали наслаждение от игры, в которой на самом деле не было победителей и проигравших, им было легко и хорошо.

И почему так не может быть всегда?! Почему медленное, размеренное и комфортное существование во Дворце никак не пересекается с бурной жизнью за его пределами?!

Порой Кэноэ чувствовал себя так, словно его разрывает надвое. С одной стороны, он наслаждался тем, что ему здесь не надо никуда бежать, что-то делать, что-то решать. После нескольких месяцев походной жизни он научился ценить семейный уют, прежние конфликты казались смешными, а проблемы — смехотворными. Отец в кои-то веки с готовностью проводил время с семьей, не раздражал его своей поверхностностью и легкомысленностью и живо интересовался его делами. Кэноэ иногда казалось, что отец завидует ему, но старается этого не показать.

Жизнь во Дворце сейчас не была для него тягостной. Каждый день у него находились какие-то дела. Он начал снова посещать тренировки с наставником, восстанавливая прежние навыки, и даже стал изучать дворцовый церемониал, ранее казавшийся ему до ужаса скучным, ненужным и неинтересным.

Но, с другой стороны, так можно было незаметно проживать декаду за декадой и год за годом, и Кэноэ это порой просто страшило. Он боялся окончательно запутаться в паутине церемоний, развлечений и приемов и опасался, что его прошлая жизнь, насыщенная событиями и впечатлениями, снова сменится тягучим ничегонеделанием. Его добровольное заключение во Дворце продолжается менее двух дюжин дней, а такое впечатление, что прошло несколько месяцев!

Хотя, конечно, Кэноэ понимал, что это только короткая пауза. Пройдет еще несколько дней, начнется и завершится заседание Большого Совета, как-то решится вопрос о власти, состоится помолвка... Тогда у него появятся заботы по созданию Малого Дома, и наконец-то он получит возможность снова встретиться со своей командой.

Кэноэ было нелегко без них. Ему не хватало Таутинга, Наарит, привычного окружения. Он с удовольствием встретился бы даже с кронтом Бон Де Гра. После возвращения с Филлины он отправил ему три послания — просто чтобы поддержать его, но не получил никакого ответа, что наводило на достаточно печальные размышления.

Иногда у Кэноэ возникало неприятное ощущение, что вокруг него словно разрежается вакуум. Или, наоборот, что его заточили внутрь бетонного куба, из которого ему надо самому пробивать дорогу наружу. Впрочем, отсутствие поблизости секретарей и помощников научило его самостоятельности, скажем, в отслеживании новостей.

Пока за пределами Дворца все было совершенно спокойно. Насколько было известно Кэноэ, ни Гдоод, ни Оонк не совершали никаких резких движений. После истории с Тмааром не поступало никаких сообщений о покушениях на губернаторов, генералов Космофлота и Службы Безопасности и других высокопоставленных лиц. Никто, вроде бы, не мешал и членам Большого Совета, которые уже начали прибывать в Столицу.

Но для знающих людей это было не более чем затишье перед бурей. Перед заседанием Большого Совета все ждали новых грозных событий и потрясений. Об этом шушукались на заводах в промышленном поясе, шептались в коридорах министерств, говорили вслух в общественных распределителях, где отдельные предусмотрительные граждане старались заранее отоварить свои карточки и литеры, и... намертво молчали во Дворце, где предупреждения и тревоги немногих обеспокоенных, наподобие Гвиэнт или бабушки Инноэне, казались гласом вопиющих в пустыне.

Кэноэ знал, что обеспокоенные правы. За последние дни Кээрт заметила черную печать еще на некоторых офицерах дворцовой охраны, и это было, наверняка, неспроста и не к добру. Поэтому он и воспринимал эти тихие семейные вечера как последние дни уходящего мирного времени, и радуясь им, и печалясь, что они неизбежно подходят к концу...

Тем временем отец, умело перетасовав колоду, приступил к раздаче. Однако новая партия оказалась прерванной появлением дворецкого.

— Прошу прощения, ваше высочество! — церемонно обратился он к отцу. — К вам посетитель из Управления Двора!

— Интересно, — отец недоуменно поднял брови. — И кто же это настолько предан своей работе, что готов выполнять ее даже в восемь часов вечера?! Просите!

Посетителем оказалась женщина. Молодая, очень красивая, тоненькая, гибкая и изящная на вид. Форменный мундир Управления Двора сидел на ней как влитой, туго обтягивая соблазнительные округлости, шелковистые темные волосы свободно падали за спину. Кээрт, уловив, куда направлен взгляд Кэноэ, украдкой взяла его за руку. Точно так же и мать коснулась кончиками пальцев отцовского плеча.

— Ваше высочество, принц Клоэрмэ, — женщина согнулась в почтительном поклоне. — Покорнейше прошу простить за опоздание. Я готова приступить к выполнению своих обязанностей.

— Э-э-э... Здесь нет никакой ошибки? — отец опасливо оглянулся на маму. — Какие обязанности вы имеете в виду?!

Молодая женщина поклонилась еще ниже.

— Прошу простить меня, ваше высочество! Я Нрироан ма-Муркуун, инструктор по танцам.

— По танцам? Что же, это очень хорошо, — отец, когда хотел, мог с легкостью носить маску скучающего аристократа, но Кэноэ хорошо чувствовал его растерянность и даже некоторую опаску.

Судя по всему, отец был не на шутку встревожен появлением этой красотки, которую действительно было очень легко представить в роли танцовщицы или бойца-рукопашника — так плавно и изящно она двигалась. Он либо что-то знал и поэтому боялся, либо, что, вообще-то было больше на него похоже, что-то забыл и не хотел в этом признаваться.

— Три дня назад ее величество императрица Стоэмран распорядилась об организации нового курса танцев для фрейлин, — пришла ему на выручку Кээрт. — Это вы должны его вести?

— Да, блистательная! — Нрироан поклонилась с явным облегчением. — Просто в составе вспомогательных служб Дворца не нашлось свободных вакансий, и в отделе кадров меня предложили зачислить в штат личных слуг его высочества принца Кэноэ...

— Достаточно! — оборвал ее Кэноэ.

Ему хотелось сказать что-то крепкое, но вместо этого он только выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы.

Штат их с Кээрт личных слуг ограничивался камердинером Фруасом и камеристкой Доорин, и он категорически возражал против его доведения до положенной численности, не побоявшись пойти по этому поводу на скандал с кадровиками. Во-первых, Кэноэ не хотел видеть возле себя и Кээрт лишних ушей, а во-вторых, как будущий глава Малого Дома, он собирался поручить подбор обслуживающего персонала кому-либо из своих будущих помощников.

И все-таки, им удалось обвести его по кривой! Судя по тому, как смущен отец, вопрос с инструктором по танцам утрясали именно с ним, а он, не подумав, легкомысленно дал согласие, даже забыв поставить в известность Кэноэ.

— Прошу прощения, ваше высочество! — Нрироан еще раз низко наклонила голову с совершенно растерянным и потерянным видом. — Пожалуйста, не гоните меня. Это мое первое серьезное назначение. Если вы изъявите такое желание, я могу вести занятия по танцам и ритмической гимнастике для вас и вашей блистательной супруги... И еще я диетолог и специалист по здоровому образу жизни...

— Никто вас не гонит, — мягко произнесла Кээрт, чуть сильнее сжав руку Кэноэ. — Вы будете жить во Дворце?

— Да, блистательная! — произнесла Нрироан с явным облегчением. — Мне дали комнату в служебном крыле, на четвертом этаже. Я не буду вам в тягость, ваше высочество!

— Хорошо, — процедил Кэноэ, еще раз с неудовольствием глянув на отца. — Я принимаю вас в качестве личной прислужницы. Но пока с индивидуальными занятиями подождем. Начните с ваших курсов для фрейлин!

— Как прикажите, ваше высочество! — Нрироан снова грациозно согнулась в поклоне. — Тогда разрешите мне принести вам клятву верности!...

Вечер оказался окончательно скомканным. Выполнив все формальности с Нрироан, Кэноэ засобирался в свои покои. Как ни глупо было признавать, он до сих пор дулся на отца. Мама выглядела опечаленной, но не стала его удерживать. Все равно к утру все их взаимные обиды развеются как дым...

Но пока что Кэноэ был изрядно раздосадован.

— Ау-Ке, почему ты вдруг решила ее оставить?! — повернулся он к Кээрт в коридоре. — Разве нам нужна эта соглядатайка?! Да она через дюжину дней начнет строить мне глазки, а потом, увидишь, еще и увяжется за нами, когда мы съедем отсюда!

— Кэно, разве я могла бы пропустить опасность?! — Кээрт, похоже, тоже изрядно обиделась. — Я заглянула в нее. Она не опасна... по крайней мере, ни для тебя, ни для меня! Ее, разумеется, подвели к тебе, но она хотя бы не имеет двойного дна и не таит против нас зла. И к тому же, она тебе понравилась!

— Она красива, — был вынужден признаться Кэноэ. — Вот поэтому я и беспокоюсь. А вдруг...

— Пока я рядом — никаких вдруг! — Кээрт с показной свирепостью глянула на него снизу вверх. — Ты думаешь, я допущу, чтобы у тебя оставались силы еще на каких-то посторонних красавиц?!

— Нет, конечно! — Кэноэ с улыбкой обнял Кээрт, уже представляя себе весьма насыщенную ночь. Его рука легко скользнула по ее спине вниз.

— Не торопись! — Кээрт, как всегда, без труда высвободилась из его объятий. — Дело прежде всего! Как мне кажется, нас ждет Гвиэнт.

Кээрт, естественно, не ошиблась. Их эксперт по безопасности ожидала их в кабинете. Она была немного встревожена.

— Только что вернулась из города, — сообщила она без излишних предисловий.

— Что там?! — насторожился Кэноэ. — Началось?!

— Пока нет... Но... что-то готовится. На перекрестках, на остановках общественного транспорта, в крупных распределителях появляются какие-то люди. Что-то говорят, пугают знамениями о конце света, ругают правительство.

— А полиция?! — поинтересовалась Кээрт.

— Полиция не вмешивается. Ведь пока никаких беспорядков не происходит. Все тихо, никакого насилия. Но тревожно... Завтра будет тяжелый день...

Катастрофа произошла за несколько минут до полудня.

Электростанция Фриенхтиери считалась старейшей и одной из крупнейших в Центральных провинциях. На ней насчитывалось целых двенадцать водородных энергоблоков совокупной мощностью более двадцати тысяч мегаватт, из которых, правда, одновременно работали обычно восемь или десять. На остальных в это время велись профилактические и ремонтные работы.

Вот и в тот день на блоке Љ 7 проводилась плановая замена некоторых трубопроводов. Впоследствии никто так и не смог выяснить, почему в трубу, где велась заварка швов, вдруг подали водород под большим давлением. Раздался взрыв, и из раскрывшейся, словно бутон цветка, трубы ударил многометровый факел горящего газа.

Если бы поблизости находились люди, возможно, они бы успели что-то предпринять. Однако сварку вел автомат, усилия работников были в тот момент сосредоточены на другом участке, и первые решающие секунды были безвозвратно потеряны. Противопожарная система же недопустимо промедлила и включилась, лишь когда пожар уже бушевал на обширной площади машинного зала.

В дальнейшем сотрудники станции и прибывшие по тревоге пожарные расчеты героически вели борьбу с огнем. Они смогли не допустить распространения пламени и предотвратить взрыв резервуаров с жидким водородом. Удалось даже обойтись без жертв, хотя до дюжины человек получили различные повреждения и ожоги. Но сама станция оказалась надолго выведенной из строя.

Авария на Фриенхтиери вызвала легкую панику в диспетчерской энергосистемы Центральных провинций. Вывод из строя одного из крупнейших поставщиков электроэнергии требовал немедленного задействования резервных мощностей, но с этим как раз возникли трудности.

На редкость жаркое лето привело к повышенному потреблению электроэнергии и практически полному исчерпанию годовых лимитов на топливо. Кто-то должен был дать команду расконсервировать стратегические запасы, но чиновники дружно убегали от ответственности, перебрасывая друг другу слишком "горячую" проблему. За несколько дней до начала заседания Большого Совета и возможной смены власти все панически боялись совершить ошибку или оказаться в чем-то "крайними". К тому же, завтра в державе праздновался День Единения, поэтому многие высокопоставленные лица занимались подготовкой к официальным мероприятиям и ни в какие другие вопросы принципиально не вникали.

В конце концов диспетчера решили не делать ничего. Благо имеющихся мощностей, по расчетам, должно было хватить, чтобы "на тоненького" проскочить вечерний пик потребления. Но тут в самый неподходящий момент произошла новая авария, вызывавшая отключение высоковольтной линии электропередачи, соединявшей Столицу с группой энергостанций в Третьей провинции.

Вот теперь у системы не стало ни резервов, ни возможностей для маневра. Индикаторы сообщали об опасной перегрузке оставшихся линий электропередачи и перегреве трансформаторов на подстанциях. Ситуацию еще можно было бы спасти, срочно начав отключение одних потребителей и снижая напряжение другим, но растерявшееся руководство энергосети так и не решилось отдать соответствующий приказ.

Пока на высшем уровне шли консультации о том, кого можно отключить от сети первым, на столичной подстанции Северная-15, не выдержав немилосердной перегрузки, взорвались трансформаторы, полностью выведя ее из строя. Система, не получив отменяющего приказа, перебросила мощности на соседние подстанции, только усиливая их перенапряжение. На линиях электропередачи один за другим начали срабатывать автоматические выключатели.

Поставки энергии от электростанций к конечным потребителям можно сравнить с мощным, всесокрушающим потоком воды, заполняющим разветвленную систему каналов. Но некоторые из этих каналов вдруг оказались запертыми, и вода, не находя выхода, стала заполнять и затапливать еще свободные, вызывая и их аварийное перекрытие. За считанные минуты по всем Центральным провинциям прошел вал отключений. Одна за другой прекращали работу линии электропередачи, а за ними были вынуждены срочно останавливаться электростанции. Это был блэкаут — крупнейшее массовое отключение электроэнергии в Центральных провинциях, по меньшей мере, за последние триста лет.

Столица Империи в одно мгновение погрузилась в хаос. На эстакадах и в туннелях застыли поезда экспресса. В высотных зданиях застряли лифты. Прекратили работу распределители, и люди не получили праздничных наборов.

С наступлением вечера большая часть города погрузилась во тьму. Горел свет только в больницах, полицейских участках и других зданиях, оснащенных аварийными генераторами. Да еще продолжали сиять тысячами огней и разноцветной иллюминацией праздничной подсветки здания Министерств на высоком левом берегу, донельзя раздражая обычных граждан, которым приходилось добираться домой пешком, по неосвещенным улицам, да еще и с пустыми руками.

Однако темнота принесла с собой не только дискомфорт, но и прямую опасность. Под ее покровом в городе начали твориться злые дела. Трещали под ударами дубинок двери распределителей. Молодежные банды открыли охоту на запоздавших прохожих. Темные зевы подъездов жилых домов превращались в смертельные ловушки...

Полиция по приказу городских властей была сосредоточена для защиты центральной части города, оставив жилые массивы на произвол судьбы и ночных грабителей. Но пир хищников продолжался недолго. Во тьме заработала годами выстраиваемая Союзом Борьбы параллельная система власти, и на улицы рабочих пригородов вышли патрули добровольных дружин. Группы хмурых мужиков, вооруженных кто палками, а кто — и армейскими иглометами, быстро вымели из городских кварталов всякую шушеру и на свой лад поддерживали порядок до двух часов ночи, когда в различные районы Столицы начал, наконец, возвращаться электрический свет. А к рассвету благодаря самоотверженному труду рабочих бригад удалось ликвидировать основные последствия аварии.

Тем не менее, наступившее утро Дня Единения для большинства жителей Столицы выдалось отнюдь не праздничным. Многие вернулись домой лишь поздно ночью и легли спать в темных квартирах, поэтому не выспались и не отдохнули. Почти все остались без ужина, а некоторые, самые невезучие, и без завтрака, так как подачу электроэнергии в жилые дома восстанавливали в последнюю очередь. Но больше всего людей раздражало отсутствие продуктовых наборов, которые считались самым большим достоинством Дня Единения.

Поэтому грандиозное праздничное шествие, в котором участвовали более восьмисот тысяч человек, выглядело отнюдь не праздничным. Участковые начальники, квартальные, дворовые и домовые тэоны и их коллеги на предприятиях и в учреждениях привычно согнали народ в колонны, раздали флажки, разноцветные шарики и транспаранты и повели за собой через сияющие торжественной иллюминацией мосты на левый берег. Однако никакой приподнятости, как бывало ранее, не было и в помине. Люди шли уставшие, не выспавшиеся и очень злые и недовольные.

Впрочем, на телевизионных экранах, показывавших на всю Метрополию праздничный марш, всего этого было не видно. Камеры, установленные на дронах и дирижаблях, как обычно, демонстрировали полноводные людские реки, несколькими потоками вливающиеся на Площадь. Опытные операторы искали и находили для крупных планов заранее расставленные по маршруту группы клакеров, каждый раз при виде развернутой на них камеры начинавших лучезарно улыбаться, приветственно махать руками и размахивать флагами.

Приглашенные артисты привычно разыгрывали на медленно движущихся посреди толпы антигравитационных платформах праздничные представления и инсталляции. Другие артистические коллективы развлекали народ, медленно заполнявший Площадь, с установленной под трибуной сцены. Показываемые ими номера транслировали на огромных телевизионных экранах.

Наконец, последние колонны демонстрантов заняли свои места, и началась официальная часть праздника. Высоко над головами толпы на трибуну вышли члены Совета Пятнадцати. Размещенные на Площади динамики встретили их восторженной овацией. В прежние годы бывало, что искусственное ликование сопровождалось и настоящими приветственными криками и аплодисментами. Но на этот раз кричали и махали руками лишь единицы, и то, многие из них тут же смущенно замолкали под насмешливыми или даже враждебными взглядами соседей.

Видели ли Члены Совета Пятнадцати, что собравшийся на Площади народ тих и угрюм?! Возможно. Но все они, кроме одного, не придали этому внимания. Те, кто правят Империей, были неизмеримо выше толпы, чтобы искать у нее популярности, и слишком презирали ее, чтобы бояться ее неприязни.

Но сегодня все должно было пойти не так.

Обычно приветственную речь произносил Председатель Совета Пятнадцати. Однако в тревожное, переходное время всего за несколько дней до созыва Большого Совета на трибуну вытолкнули старейшего члена, Нтаэлфа. Высохший, совершенно лысый старик, тяжело опирающийся на поручень, нацепил на нос очки и начал читать доклад безжизненным ломким голосом. На Площади заскучали.

И в тот момент, когда люди уже стали отвлекаться и, сохраняя вид напряженного внимания, перебрасываться вполголоса словечками с соседями, сразу в нескольких местах раздался свист. Сотни агентов, разбросанных по всей Площади в праздничных колоннах, заметив вспыхнувший на крыше трибуны для почетных гостей синий прожектор, начали одновременно свистеть, подскакивать на месте и кричать.

"Гэн-бао!", "Долой!" — традиционный клич, которым сгоняют с трибуны не понравившегося толпе оратора.

Это был самый рискованный момент. Призывы "Долой!" могли бы быстро угаснуть в угрюмо молчащем человеческом море. Ведь что такое даже тысяча крикунов, если на Площади в восемьсот раз больше народу?! Однако людей не зря настраивали и накручивали еще со вчерашнего дня. Несколько секунд казалось, что одинокие крики так и утихнут в равнодушно-озлобленной толпе. Но вот зажигательный клич подхватил один, другой, третий... И вскоре, казалось, вся Площадь скандировала одно и то же звучное слово из двух слогов. Возмущенные голоса отражались эхом от окружающих ее стен, усиливались, резонировали и пробили таки броневой колпак над трибуной.

Государственный советник Нтаэлф испуганно оборвал свою речь и вцепился в поручень. Его лицо начала заливать мертвенная бледность, глаза закатились. На глазах миллиардов людей, наблюдавших все это действо в прямом эфире, он стал заваливаться назад, на руки подоспевших ему на помощь помощников, врачей, охранников...

Потерявшего сознание Нтаэлфа поспешно унесли с трибуны, а оставшиеся на ней четырнадцать человек поглядывали друг на друга — кто растерянно, а кто с тайным злорадством. Никто не решался — или же не хотел — выступить вперед.

Наконец, Оонк, несколько напряженных секунд насмешливо посматривавший на Гдоода, развернулся и, не оглядываясь, ушел с трибуны. За ним покорно потянулись остальные.

Внизу это вызвало настоящий взрыв энтузиазма. Наверное, впервые за всю историю празднования Дня Единения жителям Столицы удалось прогнать членов Совета Пятнадцати. Камеры выхватывали из толпы радостные, ликующие лица людей, для которых, наконец, наступил праздник.

Да-да, именно камеры! Никто так и не решился взять на себя ответственность и дать команду на прекращение прямой трансляции с Площади. Поэтому сердечный приступ Нтаэлфа, позорный уход остальных членов Совета Пятнадцати и взбудораженный народ продолжала видеть вся Империя. И на площадях крупных городов, где были установлены большие телеэкраны и куда тоже вывели людей праздновать День Единения, сначала тихо и робко, а потом все громче и увереннее начали раздаваться все те же крики.

Гэн-бао! Долой!

А кто-то, посмелей, уже стал выкрикивать новый лозунг.

Хи-ман-таэ! "Перемен!"

В большом фургоне, скромно притулившемся на краю Площади, царили паника, неразбериха и откровенный страх. Режиссер праздничной трансляции, с ужасом глядя на стену экранов, демонстрировавших картинку с отдельных камер, каждая из которых показывала сплошное непотребство, в отчаянии прижимал к уху браслет, пытаясь получить от начальства в Министерстве информации хотя бы один четкий приказ. Но приказа не было.

Зато в передвижную телестудию весьма бесцеремонно заглянули несколько вооруженных людей, сделавшие перепуганному режиссеру очень вежливое предложение.

— У нас к вам небольшая просьба, — сказали ему. — Пожалуйста, пусть ваши камеры покажут сцену.

Изображение на огромных экранах чуть дрогнуло. Там показалась передняя часть сцены. Несколько секунд она была пустой, но затем вперед, к микрофону, вышел одинокий пожилой человек.

— Привет всем! — звучно сказал он. — Я Суорд!

Его встретили рукоплесканиями. Кто такой Суорд, знали почти все, а немногим невеждам быстро разъяснили соседи.

— Только что мы одержали победу! — Суорд поднял вверх руку со сжатым кулаком, и его движение повторили тысячи людей. — Мы показали власти нашу силу! Теперь мы должны заставить ее выслушать нас! Мы не уйдем отсюда, пока власть не выполнит наши требования!...

Закончив зажигательную речь, Суорд уступил место следующему оратору и, отойдя к краю сцены, повернулся к Тертому.

— Действуем по варианту два!

После этого они оба и несколько других людей поспешно схватились за браслеты и начали распоряжаться.

Начальник Особого Столичного Округа, не найдя нигде желания брать на себя ответственность, прорвался к самому Оонку.

— Что делать с этим безобразием?! — взволнованно спросил он Председателя Совета Пятнадцати, невозмутимо просматривавшего трансляцию с Площади, которая все еще продолжалась — совершенно невозбранно.

Оонк холодно посмотрел на взбудораженного посетителя.

— Ничего не делать, — хладнокровно сказал он. — Пусть пошумят, выпустят пар. Лучше стягивайте все полицейские силы для охраны левобережного района и административных зданий на правом берегу.

— Но тогда почти вся Столица снова останется практически без защиты! — вскинулся окружной начальник, с ужасом вспомнив вчерашний темный вечер.

Оонк равнодушно пожал плечами.

— Тем лучше. Завтра сами запросят твердого порядка и думать забудут о бунте.

Фельдмаршал Гдоод сердито расхаживал по кабинету, раздраженно глядя на проклятый телеэкран. Ему ли не понимать, с чьего соизволения до сих пор продолжается возмутительный репортаж?! Оонк все-таки сделал свой ход, решив, очевидно, с помощью организованных им беспорядков сорвать созыв Большого Совета.

К сожалению, признал Гдоод, это был сильный ход. Полиция Особого Столичного Округа и части Службы Безопасности преступно бездействуют, внутренние войска выведены из Столицы, а ему нечем подавить разгорающийся бунт. Не обстреливать же город с космических кораблей?!

Однако и у него есть, чем ответить проклятому плебею! Взяв трубку аппарата спецсвязи, Гдоод начал распоряжаться. Охрану складов, площадок и других объектов Военного Космофлота в Столице сократить до минимума! Высвобожденные силы подкрепить курсантами военных училищ и направить на защиту здания Совета Пятнадцати, военного министерства, Дворца Конгрессов, где состоится заседание Большого Совета, космопортов и транспортных узлов! Выслать в город военные патрули — больше для разведки, чем для поддержания порядка!

Под конец Гдоод вызвал командующего десантными силами Космфолота. В тот момент он немного жалел, что в свое время не назначил на этот пост маршала Гдэаска. Однако герой Филлины тогда не захотел играть в его команде, вот и пришлось поставить этого — послушного и безынициативного.

Впрочем, получив соответствующий приказ, командующий десантом стал энергично шевелиться. Он клятвенно заверил Гдоода, что войска начнут прибывать в Столицу уже завтра днем.

Закончив переговоры, фельдмаршал снова повернулся к телеэкрану. Что творится на Площади?! Возмутительно! Там поют и танцуют!

А на главной площади Империи в тот момент, действительно, начался концерт, как и было положено по заранее утвержденному расписанию. Вот только в этот день там игралась иная музыка. Утвержденные всеми инстанциями и прошедшие проверки на благонадежность артисты, ничего не боясь, исполняли запрещенные песни, а им подтягивали десятки и сотни тысяч людей в едином порыве. Пожалуй, никогда ранее в своей жизни они не ощущали такого подъема и такой приподнятости.

Конечно, эта атмосфера безудержного и безрассудного праздника непослушания действовала не на всех. Многие покидали Площадь: кто из опасения, а кто — просто чтобы вернуться домой или отправиться по своим делам, но на их место приходили новые. Десятки тысяч людей со всего города стягивались на левый берег, проходя по мостам под замершими эстакадами, где больше не мчались поезда экспрессов, и не уступая дорогу редким колесным автомобилям.

Кое-где им пыталась помешать полиция, выставляя ограждения, но люди перелезали через барьеры или вообще раздвигали их в стороны под молчаливое непротивление и даже сочувствие рядовых полицейских. Власти, растерявшиеся либо получившие неофициальные указания не вмешиваться, бездействовали. Поэтому в столичной атмосфере сегодня не было ни опаски, ни страха. Люди шли протестовать, потому что видели, что их много, и понимали, что никто в этот день не станет призывать их к ответу...

А на самой Площади был уже развернут временный штаб. Суорд, Тертый и их многочисленные помощники работали, не покладая рук. Этот день должен был показать, чего стоит их многодневный труд по подготовке выступления.

Пока все развивалось по плану. По специально оставленным для проезда дорогам к Площади подтягивались вереницы огромных трейлеров, которые везли палатки, биотуалеты, продукты, воду, одеяла, средства связи и многое другое, необходимое для организации постоянного протестного лагеря. Доставленные с правого берега автокраны сгружали с тяжелых грузовиков массивные бетонные блоки, перекрывая пути подхода военной техники.

"Мы будем стоять до конца! — разносилось со сцены. — Никакого насилия! Действовать только мирными средствами!".

И в тот момент большинство людей верили, что их протест так и останется мирным, а власть не посмеет первой открыть огонь...

На что они надеются?! Кэноэ заставил себя отвернуться от экрана, на который выводилось изображение многочисленных камер, установленных на Площади. Нет, на первый взгляд, выглядело все очень внушительно. А узнав в одном из тех, кто раздавал продовольственные наборы с грузовиков, господина Грауха, Кэноэ даже начал догадываться, откуда там появились палатки, снаряжение и все остальное.

Однако все это происходит только сегодня. Но кто знает, что станет со всеми этими людьми завтра?!...

— Все смотрите, ваше высочество?! — в кабинет заглянула Гвиэнт, одетая сегодня во что-то полувоенное, как всегда, выглядящее на ней очень сексуально.

— Смотрю, — мрачно признал Кэноэ, едва скользнув взглядом по ее ладной фигурке.

— И что видите?!

— Да ничего хорошего! — вздохнул Кэноэ. — Это сегодня они поют и пляшут, а что случится завтра?! Вся Площадь может превратиться в одну большую ловушку!

— Зато Дворцу ни во что превращаться не надо! — резко сказала Гвиэнт. — Он уже — готовая большая ловушка! Отсюда надо срочно эвакуироваться! Это здесь и сейчас все тихо и мирно, но под прикрытием этих выступлений может произойти все, что угодно!

— Все настолько серьезно?!

— Более чем! — заверила его Гвиэнт. — Я не могу сказать, что у меня какое-то особое чутье, но все чувства, которые у меня есть, буквально кричат об опасности! Только никто меня не хочет слушать...

— Я хочу! — Кэноэ погасил экран и встал из-за стола. — Возьмем с собой Кээрт и попробуем пойти к начальнику охраны. Пусть выпишет нам и родителям пропуска!

Однако из этой идеи ничего не вышло.

— Он не может! — Кээрт грустно покачала головой. — Есть категорический приказ: из Дворца никого не выпускать! А я боюсь сильнее давить на него, иначе может произойти конфликт установок, и он сойдет с ума... или умрет.

— Ладно! — Кэноэ отступил на шаг. — Кто может отменить этот приказ?! Я готов идти к Императору!

Дядя был очень занят — готовился к торжественной церемонии по случаю Дня Единения. И хотя все его движения были точными, а слова — четкими, чувствовалось, что он несколько перебрал по случаю праздника. В такие моменты спорить с ним было бесполезно.

Так и оказалось.

— Не знаю, что там говорит твой так называемый эксперт по безопасности, но бегство — это трусость! — громыхнул он грозным Императорским голосом. — Что бы ни происходило снаружи, наш Звездный свет Императорского Дома будет служить Дворцу лучшей охраной! И не забывай, Кэно! Вы с Кээрт обязаны присутствовать на Большом приеме, не разочаруйте меня!

Пришлось Кэноэ признать свое поражение.

— Здесь мы ничего не можем сделать, — сказал он двум ожидавшим его молодым женщинам. — Будем тонуть, но хотя бы под музыку. Большой прием ждет нас!

— Мне нет необходимости присутствовать на приеме, поэтому я, с вашего позволения, приму меры по обеспечению вашей безопасности, — деловито заметила Гвиэнт. — И я бы советовала вам, ваше высочество, блистательная, заночевать в покоях ваших уважаемых родителей, их легче оборонять.

— Мы так и сделаем! — согласно кивнул Кэноэ.

Все равно, после Большого приема они будут слишком уставшими, да и после прошлой ночи, когда им удалось поспать только пару часов, не мешает сделать паузу...

Большой прием был, как всегда, великолепен. В огромном зале, обильно декорированном по случаю праздника, присутствовали несколько сотен гостей. Оркестр негромко исполнял приятные уху мелодии, по танцевальному помосту крутились пары, сновали официанты с подносами, Император и императрица вели светскую беседу с губернатором Десятой провинции и его разряженной супругой... в общем, все было как обычно.

Кэноэ вдосталь пообщался с незнакомыми и полузнакомыми гостями, выслушал пару просьб и несколько небезынтересных предложений по поводу организации централизованной спасательной службы, немного потрепался с молодым суперофицером о недавних событиях на Филлине, прошел пару кругов в танце с Кээрт и решил, что на этом может считать свои светские обязанности выполненными. С легким сердцем и чистой совестью он повел свою прекрасную половинку в уголок, где возле столика с напитками собралось уже почти все младшее поколение Императорского Дома.

Центром этой компании была, безусловно, Милаэнт, впервые появившаяся в свете вместе с кронпринцем. Как и предупреждал двоюродный братец, хотя помолвка официально не была объявлена, он больше не собирался скрывать свои отношения с дочерью Гдоода и открыто оказывал ей знаки внимания.

— Как впечатления?! — спросил ее Кэноэ, сочувственно улыбнувшись. — Честное слово, мы пытались сделать все возможное, чтобы отвлечь внимание гостей. Но, боюсь, вы сегодня были вне конкуренции.

— О, все было не так страшно! — Милаэнт задорно улыбнулась ему в ответ. — Половина из тех, с кем мы общались, хотела меня убить, а вторая — что-то с меня поиметь. Пока обе части примерно равны между собой, бояться нечего.

— Тебе вообще бояться нечего, дорогая! — кронпринц по-хозяйски обнял Милаэнт за талию. — Ты прекрасно выдержала испытание. Быть в центре всеобщего внимания тяжело, но ты справилась!

Кэноэ приветливо кивнул. Милаэнт ему нравилась. Не только красива, но и умна, очень трезво смотрит на вещи и никакой манерности, капризов. Похоже, кронпринцу, наконец, повезло.

— Ты, главное, не беспокойся, Мила, на следующем приеме у них будут совсем другие темы для беседы! — ухмыляясь, пообещал один из близнецов — их младших кузенов, сыновей принцессы Кэвироа.

— Да! — подхватил его братец. — Мы тут давно одну шутку хотели провернуть, так, думаю, настал для нее час!

— Это какую?! — заинтересованно приподнял бровь кронпринц. — Игра в "кто больше перецелует" прямо на приеме?!

— Нет! Нет же! — наперебой затараторили близнецы. — Разве это шутка?! Вот если бы Кру в нее начал играть, вот тогда...

Их младший брат Круанмэ смущенно уставился в пол. Его робость в общении с прекрасным полом в сочетании с горячей страстью к компьютерной технике давно служила неиссякаемым источником шуток и подколов со стороны близнецов. Хотя Кэноэ, хорошо зная дворцовые нравы, очень сомневался в том, что кузен, дожив здесь до восемнадцати лет, до сих пор хранил целомудрие.

Кузены продолжали веселую пикировку, Кээрт о чем-то говорила с Милаэнт, а Кэноэ, оглянувшись, внезапно заметил среди присутствующих очень необычного и совершенно неожиданного гостя.

— Дядя Кхаэро, а вы как здесь очутились?! — удивленно спросил Кэноэ бравого гвардейца, вопреки традициям, одетого сегодня в штатский костюм.

— Да вот, неожиданно пригласили в Столицу, — принц Кхаэро тепло поприветствовал Кэноэ. — Буду наблюдателем от Гвардии на Большом Совете. Но вообще, я очень рад тебя видеть! Наслышан, наслышан о твоих подвигах на Филлине!

— Ну, какие это были подвиги? — скромно заметил Кэноэ. — Так, необходимость... Вы надолго здесь? В смысле, во Дворце?

— Как минимум, до конца заседаний. Так что, время будет. Приходи завтра с утра на третий этаж в гостевые покои. Пообщаемся, без этих... лишних...

— Я понял, — торопливо кивнул Кэноэ. — Приду.

— А пока развлекайся, племяш! — Кхаэро весело хлопнул его по плечу. — Зажигай!

Через некоторое время, в очередной раз оглянувшись, Кэноэ заметил, как двоюродный дядя искусно кружится в танце с молодой и очень красивой женщиной. В первый момент его партнерша показалась Кэноэ незнакомой, но, приглядевшись, он внезапно узнал в ней Нрироан. Не известно, каким она была инструктором, но танцевала она превосходно. Кэноэ даже испытал гордость от того, что такая женщина значится в его личном штате.

Пары продолжали кружиться, в зале сияли огни, Император со своего места на возвышении немного устало взирал на праздничное сборище. И никому нет дела до того, что происходит за стенами Дворца, внезапно подумалось Кэноэ. Большой прием вдруг показался ему роскошной вечеринкой у края кратера действующего вулкана...

Вечер Дня Единения постепенно переходил в ночь. На Площади все еще играла музыка и пели песни, отдающиеся громким и порой грозным многоголосым эхом. Многие тысячи людей разошлись, но на их место пришли новые.

Суорд продолжал работать в штабе. Он назначал ответственных за организацию ночлега, за поддержание порядка, за горячее питание и за многое другое, выслушивал доклады и принимал решения. На нем лежала тяжесть ответственности за жизни тысяч людей, но пока что она не давила его, а, наоборот, окрыляла и придавала силы.

Полиция покинула жилые кварталы Столицы, сообщили Суорду в одном из донесений. Люди боятся, что повторится вчерашняя ночь.

— Правильно боятся, — Суорд, задумавшись на мгновение, снова повернулся к связному. — Пусть снова выводят на улицы отряды рабочей самообороны! Возможны провокации, беспорядки! Надо поднимать всех!

Суорд не знал, что его приказ запоздал, пусть и на самую малость.

Со стороны Старого Города на Столицу уже двигались несколько колонн. Они избегали широких освещенных магистралей, просачиваясь узкими проездами на задворках промзон, но посторонний наблюдатель, найдись он поблизости, сразу заподозрил бы неладное. В неровных, рваных колоннах шли одни только крепкие молодые мужчины. Все они были вооружены — палками, дубинками, железными прутьями, цепями, тесаками, но у некоторых под одеждой были спрятаны зажигательные гранаты, пистолеты и даже иглометы.

Колонны продвигались вперед с молчаливой целеустремленностью, над ними словно висело тяжелое, нехорошее возбуждение. Все эти люди знали, что город передан в их полное распоряжение. В эту ночь им можно всё!

Витрина небольшого общественного распределителя на окраине Столицы первой разлетелась с тревожным звоном под ударами палок. Вспыхнул огонь. Подступающая ночь огласилась злобными торжествующими криками.

Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что наступил конец света. Но это была еще только прелюдия к нему.

Глава 29. Тактическое отступление

"Драйден, помоги мне!"

В этом безмолвном зове было столько отчаяния, что Драйден Эргемар даже остановился. Лорд Гилдейн, шедший за ним, едва не налетел на него, тихонько пробурчав под нос что-то нелестное.

— Что-то случилось?! — Дилер Даксель обеспокоено обернулся через плечо.

Эргемар поспешно помотал головой. Сейчас он пытался одновременно следить за дорогой, не выпускать из вида Дакселя и одновременно сосредоточиться на картинке, которую показывала ему Териа.

Больничная палата. Тусклый электрический свет, две койки. На одной симпатичная молодая женщина лет тридцати с перевязанной головой. На тумбочке у постели кружка с водой и упаковка каких-то таблеток. Небольшой столик... За ним сидит военный с капитанскими погонами и неприятно сверлит взглядом женщину на койке. У двери вооруженный солдат. Рядом с ним женщина-врач, негодующая, но молчащая.

Зато не молчит капитан за столиком.

— Почему вы оказались во дворце в это время?!

Женщина мнется, ей неловко и страшно.

— Понимаете... у меня есть хорошая знакомая... в хозяйственной части... Она пообещала замолвить за меня словечко... Вот и я пришла... как бы на собеседование...

"Допрашивают всех, кого привезли из дворца после взрыва! — уловил Эргемар тревожную мысль Терии. — Что мне сказать?!"

На секунду Эргемар ощутил страх, замешанный на тяжелом чувстве вины. Ведь это он предложил Терии пока оставаться в больнице, посчитав ее самым безопасным местом в городе, где уже хозяйничали военные.

Вот тебе и безопасность! Хорошо еще, что первой начали допрашивать не Терию, а ее соседку!

Стоп! Надо собраться!

"Ты ведь помнишь, что тебя сейчас зовут Лаиса Ренар? — начал Эргемар, изо всех сил стараясь найти в себе и передать Терии немного уверенности и спокойствия. — Паспорт у тебя настоящий, надежный, любую проверку выдержит. Ты пришла во дворец... потому что ты служишь в Министерстве промышленности, и тебе надо было занести в секретариат материалы для сегодняшнего заседания технического комитета".

"А где я живу?!"

"М-м-м... — Эргемар на секунду задумался. — Скажешь, что в общежитии для госслужащих на улице Тогродской, восемнадцать! На третьем этаже, в комнате для семейных!"

"Я замужем?!"

"Формально — нет! У тебя нет штампа в паспорте. Помнишь, как зовут меня по документам?!"

"Да! — немного нервно, но уже спокойнее отозвалась Териа. — Все, сейчас меня начнут спрашивать! Будь со мной!".

Не известно, что тяжелее, — самому подвергаться допросу или смотреть, как офицер с холодными глазами задает каверзные вопросы любимой женщине и матери твоего будущего ребенка, зная, что любое подозрение может привести к аресту или еще чего хуже...

— Драйден! Ты куда?! — Даксель ухватил Эргемара за рукав, затаскивая его обратно за угол. — Куда тебя понесло, не видишь, там патруль?! Да что вообще с тобой?!

— Потом... — Эргемар отмахнулся от Дакселя, ведь Терии снова была нужна его помощь.

"Скажи, что твою личность может подтвердить профессор Сабрин! Он член комитета и, по-моему, республиканец. И его сейчас точно нет в Кептелле!... Кто еще?! Да назови депутата Итлеша, Ванклера, даже меня... Хотя нет, меня не надо!"

"Поздно!"

Эргемар глазами Терии смотрел на недоверчивого военного, ощущая, как колотится ее сердце.

— Хорошо, госпожа Ренар, — вдруг сказал капитан неприятным, скрипучим голосом. — Надеюсь, вас не затруднит пока немного побыть здесь до выяснения дальнейших обстоятельств?

— Вы имеете в виду, в больнице?! — услышал Эргемар недрогнувший голос Терии.

— Да, совершенно верно, — капитан повернулся к врачу. — Ведь госпоже Ренар еще нужна госпитализация?

— Откровенно говоря, нет, — услышал Эргемар резкий голос докторши. — Но если вы настаиваете...

— Да, настаиваю! — надавил капитан. — Совершено ужасное преступление! Ведется расследование злодейского заговора! Мы обязаны разобраться со всеми подозрительными... то есть, свидетелями! И от вас самих зависит, к какой категории вас отнесут!

Резко кивнув головой, капитан вышел из палаты в сопровождении солдата. Териа молчала. А Эргемар, продолжая поддерживать с ней связь, наконец, смог уделить внимание Дакселю.

— Извини, Дилер, задумался. Терию надо срочно выручать!

— Надо, — со вздохом согласился Даксель. — Только где она сейчас? Когда произошел взрыв, она была во дворце?

Эргемар молча кивнул.

— Мой агент сообщил мне, что всех, кто пытался покинуть дворец, задерживала внешняя охрана и отправляла в Корелланские казармы. Раненых и пострадавших свезли в седьмую больницу на Фанстонской. Сам дворец пока под контролем внутренней охраны, с ними часть персонала. Надо сначала выяснить, где она!

— Териа сейчас в больнице, — понизив голос до шепота, — сообщил Эргемар. — Нет-нет, с ней все в порядке! Просто она оказывала помощь раненым и переутомилась. Ей нужна новая одежда — старая вся перепачкалась.

— Откуда ты это можешь знать?! — Даксель посмотрел на Эргемара тяжелым взглядом. — Или ты куда-то выходил, пока меня не было?!

Эргемар глубоко вздохнул. Ему ужасно не хотелось признаваться, даже Дакселю, но выхода не было.

— Дилер, поверь мне! — прошептал он. — У нас с Терией есть... специальная секретная связь. Мы получили ее еще летом от принцессы Кээрт. Териа рассказала мне, где она находится. Ее уже допрашивали военные! И запретили покидать больницу!

Даксель несколько секунд недоуменно глядел на Эргемара, а затем беззвучно рассмеялся.

— Вот, значит, оно как! А я-то все гадал, как вам удается постоянно быть в курсе событий и обмениваться информацией!

— Но ты понимаешь, что это секрет?! Тайна высшего уровня.

— Еще бы! — Даксель согласно кивнул. — Буду нем как могила! Но это очень хорошо, что ты можешь связаться с ней!

— Господа, я не слышу, о чем вы шепчетесь, — раздался из-за спины ироничный голос Гилдейна, — но, по-моему, патруль уже ушел. Я думаю, мы можем продолжать движение. Здесь, на улице, не только небезопасно, но и холодно!

Действительно, оставшись без пальто, лорд Гилдейн зябко кутался в пиджак и, наверное, только аристократическое воспитание мешало ему постукивать ногой об ногу и дуть на пальцы.

— Сейчас мы пойдем дальше, — обернувшись, заверил его Даксель. — Но сначала мне надо решить, куда мы идем. Если вы, конечно, и дальше захотите идти с нами.

Гилдейн, насколько можно было увидеть в темноте, страдальчески закатил глаза, но ничего не сказал. Уходить куда-то в одиночку он явно боялся.

Немного подумав, Даксель развернулся и решительно зашагал... в обратном направлении. Вскоре он свернул в темный узкий проход между домами. Эргемар скоро потерял ориентацию в этих кварталах, проходных дворах и закоулках, но Гилдейн, очевидно, знал город куда лучше него.

— Послушайте! — вдруг недовольно сказал он. — Мы же идем по направлению к дворцу!

— Совершенно верно, — подтвердил Даскель, ныряя в очередную подворотню, едва освещенную тусклым светом далекого фонаря.

— Но что мы там забыли?! — возмущенно воскликнул Гилдейн. — Там же нас всех схватят!

— Гилдейн, начните, наконец, думать, прежде чем высказываться! — Дилер Даксель даже не обернулся. — То, что мы идем по направлению к дворцу, совершенно не означает, что мы собираемся именно туда. Там есть и другие интересные для нас места.

— Например?

— Городской театр!

Гилдейн обиженно замолчал, а Даксель взял, да и действительно вывел их к тыльной стороне театра. Зайдя в небольшой хозяйственный дворик, он остановился возле неприметной дверцы и, вытащив из кармана целую связку ключей, начал по одному примерять их к замку. С третьей или четвертой попытки он, наконец, угадал. Дверь открылась, пропустив их на темную, узкую, но, к заметному облегчению Гилдейна, теплую лестницу.

Поднявшись на несколько пролетов вверх, Даксель вывел их в такой же пустынный и темный коридор. Дойдя почти до конца, он остановился перед дверью, из-под которой пробивались лучики света, и отстучал по ней некий сложный ритм. Ответа не последовало, и он решительно толкнул дверь вперед. Оттуда пахнуло теплом.

Перед ними открылась большая комната, тесно заставленная темной старинной мебелью. Среди этого антиквариата весьма дико смотрелась железная печурка с трубой, выведенной в форточку. В печурке горел огонь, а перед ней сидела в высоком кресле, кутаясь в шаль, колоритная пожилая леди в длинном черном платье с кружевной оторочкой.

— Ах, Дилер, мой мальчик! Как хорошо, что ты пришел! — поднялась она им навстречу. — Но какой сегодня ужасный день, какой трагический день!

Пожилая леди достала из складок шали большой клетчатый платок и приложила его к глазам, уже и так красным и припухшим.

— Тетушка Мурри, перестаньте рыдать и займитесь делом! — строго произнес Даксель, прикладываясь к ее руке. — Во-первых, Териа жива! Во-вторых, ей нужна ваша помощь!

— Жива?! — пожилая леди резко выпрямилась. — Эта информация надежная?!

— Более чем надежная! — вышел вперед Эргемар, снимая шапку. — Жертвами покушения стали наши двойники. Териа осталась невредимой, но сейчас находится в больнице...

— В седьмой на Фанстонской?! — быстро спросила леди.

— Да.

— Ох, не доберетесь вы туда! — пожилая леди грустно покачала головой. — Там сейчас все оцеплено солдатами. Толпа родственников стоит у входа, но никого не пускают и не выпускают. Даже свидания разрешают только в присутствии военных.

— Мы попробуем, — твердо сказал Даксель. — Есть у меня один способ, как вывести ее оттуда.

— Только ей нужна новая одежда! — вспомнил Эргемар. — Наверное, все, кроме белья...

— Кроме того, новая одежда и, возможно, новые личины нужны нам! — добавил Даксель. — Такие, чтобы можно было сейчас ходить по городу, не вызывая интереса у патрулей.

— У вас нет документов? — поинтересовалась леди, садясь обратно в кресло.

— Есть, но такие, что лучше их не показывать. Мы все, наверняка, находимся в списке.

— Это непросто, — задумчиво покачала головой леди. — Вам надо обязательно идти всем вместе, втроем?

— Боюсь, что да, — Даксель покосился на Гилдейна, пока делающего вид, что его тут нет. — Я понимаю, что по одиночке замаскировать нас было бы проще.

— Да уж! Ты, Дилер, сошел бы за возвращающегося домой рабочего, лорду, — махнула она рукой в сторону Гилдейна, — мы подобрали бы подходящую спутницу, а вы, молодой человек... Богема, конечно же, богема! Будем делать из вас музыкантов!

— Музыкантам нужны инструменты, хоть один, — заметил Даксель без особого энтузиазма. — Увы, тащить с собой рояль или хотя бы клавесин мне будет трудновато.

— Могу повесить барабан на шею, — не удержался Эргемар от шутки.

Возможно, она была не очень смешной и не слишком уместной, но все, включая Гилдейна и пожилую леди, рассмеялись. Наверное, им была нужна эта разрядка.

— Если у вас найдется, я бы мог взять саксофон, — неожиданно предложил Гилдейн. — Меня, знаете ли, когда-то учили на нем играть.

— Вот и прекрасно! — молодым, свежим голосом воскликнула леди и трижды громко хлопнула в ладоши.

Очевидно, это было сигналом, потому что на ее зов из смежной комнаты выбежали три девушки. Две темненькие, похожие друг на друга — очевидно, сестры и пухленькая светловолосая милашка.

— Девочки мои милые, соколята мои верные! — обратилась к ним леди. — Требуется наша помощь!...

Выслушав распоряжения, сестрички убежали, а блондинка занялась Гилдейном, из которого надо было сделать "настоящую богему". Заставив его снять пиджак и усадив на табуретку, она увлеченно занялась его прической. Прежде чем лорд успел опомниться, его шевелюра оказалась выкрашенной во все оттенки рыжего и золотого так, что его натуральный цвет стал тоже казаться краской, и покрыта лаком, образуя живописный беспорядок.

— Да как вы посмели?!... — аж задохнулся от возмущение Гилдейн, увидев свое изображение в зеркале. — Что вы из меня сделали?!

— Вымоете один раз голову, и вся эта красота смоется без остатка, — отрезала пожилая леди. — Дайте-то взглянуть на вас... Рубашка пусть остается, а пиджак и брюки снимайте!... Не беспокойтесь, ничего с ними не случится, ваш костюм еще завтра в "Поединке" сыграет, если спектакль не отменят...

Повинуясь, Гилдейн покорно отправился за ширму переодеваться, вернувшись оттуда в узких штанах, заправленных в высокие остроносые ботфорты с пряжками и бахромой и стильный пиджак из темно-коричневого крупного вельвета. Его образ дополнило длинное кожаное пальто и бело-коричневый шарф, обмотанный вокруг шеи.

К тому времени переоблачились и Эргемар с Дакселем. На представителя Межкома надели лохматый черный парик, толстенный пушистый свитер и мелко-пятнистый меховой жилет, а Драйден обзавелся черной банданой со стилизованными изображениями черепов и такой же черной короткой курткой с многочисленными металлическими заклепками, набойками и пряжками.

— Что же мне придумать для...

— Нашей подопечной, — быстро вставил Даксель.

— Да, для нее... Конечно, идеальным вариантом была бы тоже артистка или певица, но...

— Никаких "но"! — решительно произнес Даксель. — В конце концов, сейчас зима, так что одеться совсем неприлично просто физически невозможно!

Однако пожилая леди все-таки не решилась на такую вольность. Эргемар получил в руки вместительный саквояж, в котором под концертный костюм, обшитый блестками, была сложена обычная женская одежда, подходящая по сезону и отвечающая всем приличиям. Единственное, что должно было нарушить образ примерной студентки или супруги одного из музыкантов, это дамская сумочка, выполненная в традиционном заморском стиле с узорами и аппликациями. Внутрь нее, как понял Эргемар, были положены всякие полезные мелочи.

Выслушав короткое напутствие, троица псевдомузыкантов отправилась в путь.

— Так это и была ваша скандально известная тетушка Муриэль?! — язвительно спросил Гилдейн, когда они уже вышли в темный двор.

— Гилдейн, меня уже утомляет ваш снобизм, — устало вздохнул Даксель. — Если добродетель, как говорят, — последнее прибежище ничтожеств, то сословная спесь, очевидно, — предпоследнее. Да будет вам известно, что настоящему аристократу должно быть не важно, чем он занимается. Главное — как и с какой целью. Тетушка Муриэль на протяжении более пятнадцати лет была резидентом монархического подполья в Кептелле! И то, что вы узнаете об этом сейчас и от меня, говорит о ее высоком профессионализме.

На этот раз Гилдейн ничего не сказал. Недовольно сопя и поеживаясь — очевидно, его щегольское пальто не слишком хорошо защищало от вечернего холода, он молча шел вместе с Дакселем и Эргемаром по городским улицам. Маскировка у них, и в самом деле, оказалась вполне эффективной. На необычную троицу оглядывались, но никто не пытался их остановить, а несколько раз встретившиеся им патрули просто проводили их заинтересованными, но не подозрительными взглядами.

На этот раз не выдержал Эргемар, заметив, что больница на Фанстонской находится совсем в другой стороне.

— Куда мы идем? — спросил он вполголоса.

— Ко мне, конечно! — фыркнул Даксель. — Нет, кроме шуток, у меня есть кое-что такое, что может нам пригодиться.

— Ты хочешь слетать за Терией на антигравитационном катере?! — догадался Эргемар. — Причалишь прямо к окну ее палаты?!

— Нет, это было бы слишком заметно, — усмехнулся Даксель. — Мы сделаем проще: сядем на крышу.

— Что же, будем считать, что первую задачу мы успешно решили, — удовлетворенно произнес Даксель.

Эргемар согласно кивнул. Приоткрыв дверцу со своей стороны, он осторожно выбрался наружу. Дакселю, действительно, похоже, удалось незаметно посадить катер на плоскую крышу основного больничного корпуса, ювелирно вписав его между трубами и пристройками. По крайней мере, они находились здесь уже добрых пять минут и не замечали никаких признаков объявленной тревоги.

— Будем выдвигаться, пожалуй...

Даксель приоткрыл сзади багажный отсек, немного пошарил там и извлек небольшой черный пистолет с уже навинченным на ствол глушителем. С негромким лязгом загнал на место обойму и передернул затвор.

— Кому еще что надо?

— Спасибо, у меня уже есть, — Эргемар похлопал по карману куртки.

— А вы, Гилдейн?

— С чего вы решили, что я собираюсь идти с вами? — возмутился лорд с выражением оскорбленной невинности на лице, старательно делая вид, что он просто разминает ноги после тесного катера.

— По-моему, вы сами высказали желание участвовать в нашем деле, — с ироничной ухмылкой напомнил Даксель. — Смелее, лорд! Мы надеемся с вашей помощью поразить врага! Я дам вам па... револьвер!

— Нет уж! — вспыхнул Гилдейн. — В ваши военные игры играйте сами!

— Ладно, — Даксель скривил губы. — Тор! — негромко позвал он.

— Да, папа! — пятнадцатилетний подросток, ростом уже почти не уступающий отцу, выбрался из катера.

— Тогда я даю оружие тебе! — Даксель вынул из багажника и вручил сыну еще один пистолет с глушителем. — Оставляю тебя здесь за старшего. Если кто-то случайно полезет на крышу, шугани его! Жди нас до конца, мы обязательно придем! В самом крайнем случае, поднимешь катер в воздух и включишь автопилот. Программа сама доставит вас в Таренту!

— Я понял, папа! — серьезно кивнул мальчик, принимая оружие.

— Да, еще одно. Хорошенько следи за этим клоуном! Если попытается бежать, пришлепни его на месте! Только старайся бить в голову, не порти шкурку! Его одежда — это реквизит, ее еще возвращать нужно...

— Даксель, вы невыносимы! — Гилдейн, демонстративно стоявший спиной к отцу с сыном, резко повернулся на месте. — Мало того, что ваша полоумная тетушка превратила меня в пугало, так вы еще и издеваетесь надо мной! За кого вы меня принимаете?!

— За государственного преступника, — веско припечатал Даксель. — Вы дали втянуть себя в заговор, который только по счастливой случайности не закончился гибелью императрицы! Я считаю, что от вас еще может быть какая-нибудь польза, поэтому и таскаю за собой вместо того чтобы прибить в первой же подворотне или же предоставить вас своей судьбе. Так что старайтесь не сильно разубеждать меня в этом мнении!

— Но, господа! — Гилдейн мигом сбавил тон. — Чем же я могу оказаться вам полезным там, внизу? Или вы считаете, что от трех клоунов будет больше толка, чем от двух?!

— Жалко, что у нас шариков нет, — хмыкнул Эргемар.

— Чего нет?!

— Шариков, воздушных, — пояснил Эргемар. — Вид у нас и в самом деле, довольно странный. Любой, кто нас в больнице увидит, попытается не пропустить, задержать, узнать, кто мы такие. А так подошел, улыбнулся, подарил шарик и пошел дальше.

— Сумасшедшая идея, но что-то в ней есть, — покачал головой Даксель.

Он снова полез в багажник катера и вынул оттуда целую охапку длинных разноцветных конфет из скрученной спиралью карамели в шуршащей обертке из прозрачного целлофана.

— Вот, — произнес он со вздохом. — Думаю, сойдет вместо шариков.

— Откуда это у тебя?! — удивился Эргемар.

Даксель снова вздохнул.

— Да люблю я их, — виновато покосился он в сторону сына. — И когда кондитерская фабрика в Кептелле возобновила выпуск, взял на радостях целый ящик. Все равно, во время дальних полетов делать особо нечего...

Эргемар распихал конфеты по карманам, подхватил саквояж с одеждой для Терии, и они вдвоем двинулись к невысокой пристройке посреди крыши. Там нашлась дверь, ведущая внутрь. Естественно, запертая, но Дакселя это не смутило.

— Вытащи из саквояжа сумочку и дай мне, — попросил он Эргемара.

Вместе с косметичкой и другими женскими мелочами в сумочке обнаружились и другие, менее подходящие к ней предметы. Например, фонарик и набор отмычек, которыми Даксель немедленно воспользовался. Меньше чем через минуту дверь распахнулась, открыв им дорогу в темное пыльное чердачное помещение.

— Чем дольше тебя знаю, тем больше поражаюсь широте твоих возможностей! — восхищенно покачал головой Эргемар.

Даксель только невесело хмыкнул.

— Меня в молодости готовили как разведчика и диверсанта. Даже две ходки в Барганд успел сделать, пока не расплевался с отцом и его монархическим движением. А теперь все снова приходится вспоминать... Пошли, что ли?... Ты знаешь, куда?

— Сейчас сориентируюсь... — Эргемар сосредоточился.

"Я чувствую тебя! — услышал он радостный голос Терии. — Воспринимаю тебя выше и справа!"

"М-м-м... Осталось только определиться, какая сторона у меня левая, — мысленно пробормотал Эргемар. — Эта?"

"Кажется, да, — отозвалась Териа. — Моя палата находится на третьем этаже, но не в основном коридоре, а в боковом тупичке"

"Хорошо, Тери! — кивнул Эргемар. — Мы идем".

— Палата на третьем этаже, слева от нас, — сказал он вслух Дакселю.

Тот с любопытством покосился от него, но так и не решился спросить, а вместо этого занялся новым замком.

Пройдя через забитый всяким хламом чердак и спустившись вниз по лестнице, они вышли в длинный слабо освещенный коридор на третьем этаже и тут же нарвались на женщину лет сорока в белом халате со строгим лицом.

— Кто вы такие?! — недовольно спросила она начальственным тоном.

— Мы из бюро добрых услуг. Поднимаем настроение врачам и пациентам! -тут же нашелся Эргемар.

— Это еще как?!

— А вот так!

Даксель вышел вперед из-за спины Эргемара и, галантно поклонившись, предложил женщине руку. Чуть поколебавшись, она приняла ее, и Даксель внезапно закружился вместе с ней в красивом лихом танце. Странно, но в этот момент несмотря на нелепый черный парик и мохнатую жилетку, он совершенно не походил на клоуна. Эргемару даже показалось, что он слышит мелодию.

— Ой! Что это вы тут делаете?!

— Поднимаем настроение, — Эргемар повернулся к миловидной девушке в белом халате. — Хотите?

Вынув из кармана конфету, он с поклоном протянул ее девушке. Та взяла, несмело улыбнувшись в ответ, а Эргемар припустил по коридору вслед за Дакселем и его партнершей, по дороге наделяя конфетами всех, попадавшихся навстречу. Это сработало. Кто-то смеялся, кто-то аплодировал, кто-то просто оторопело смотрел им вслед, но никто так и не попытался их задержать.

В конце коридора Даксель раскланялся с запарившейся и раскрасневшейся докторшей, поцеловал ей руку и с достоинством свернул в боковой отрезок. Эргемар заспешил за ним, по дороге машинально выдав конфету женщине, мечтательно смотревшей им вслед.

— Мы правильно идем? — тяжело дышащий Даксель повернулся к Эргемару.

— Вроде бы, да, — сообщил Эргемар, сверившись с ощущениями Терии. — Где-то тут должен быть еще один коридорчик.

— Ага, — кивнул Даксель, переводя дух. — Ф-фух! Запыхался немного с непривычки.

— Все равно, здорово получилось! — похвалил Эргемар. — Ты красиво танцуешь!

Даксель грустно улыбнулся.

— В детстве меня воспитывали как будущего лорда. Учили крепко и танцам, и музыке, хоть уже война шла... Это потом решили переквалифицировать в террориста...

— Как по мне, хорошо быть разносторонним, — рассеянно отозвался Эргемар. — Сегодня тебе и то, и другое понадобилось... Где же этот проклятый коридорчик?... Да вот же он! Дилер, мы на месте!

И решительно толкнул вперед выкрашенную грязно-белой краской дверь.

— Драйден, Дилер! Вы пришли! — Териа радостно повисла на шее у Эргемара. — Но в каком виде?!

— Что поделать? — философски пожал плечами Даксель, поправляя парик, чуть сбившийся во время танца. — Город весь наводнен военными патрулями, вот нам и пришлось принять вид чего-то достаточно безобидного, чтобы избежать их излишнего внимания.

— Да уж, особенно ты выглядишь безобидным, Драйден! — засмеялась Териа, глядя на его бандану с черепами. — Вы мне тоже что-то подобное принесли?

— Увы, нет, — в шуточном разочаровании развел руками Эргемар. — Не решились.

Он раскрыл саквояж и, выбросив из него костюм с блестками, начал доставать и выкладывать на койку Терии различные вещи.

— Извините, но выходить из палаты мы не будем, — с некоторым напряжением заметил Даксель. — Незачем нам в коридорах лишний раз светиться. Но я готов отвернуться.

— Ой, Дилер, к чему эти реверансы? — Териа махнула рукой. — Будто ты чего не видел... Драйден, ты мне поможешь?

Сбросив больничный халат и немного поежившись — в палате было отнюдь не жарко, Териа начала одеваться, принимая вещи от Эргемара. Ее соседка с перевязанной головой глядела на них округлившимися глазами.

— Вы хотите убраться отсюда?! — жадно спросила она. — Пожалуйста, возьмите меня с собой!

— Извините, но на вас мы одежду не взяли, — чуть приподнял бровь Эргемар. — Не пойдете же вы в тапочках и халате. На улице, к сожалению, около нуля.

— Да я отсюда хоть голой пойду! — выпалила женщина, тут же смутившись. — Пожалуйста, прошу вас! Мне надо обязательно отсюда уйти! У меня там дети маленькие!

— Только не надо врать, — строго заметила Териа, одергивая узкую юбку, коротковатую, на взгляд Эргемара, но в сочетании с теплыми рейтузами почти приличную. — Нет у вас никаких маленьких детей.

— Все равно! — не сдавалась женщина. Вскочив с кровати, она внезапно пала на колени перед Терией и Эргемаром. — Сжальтесь! Выведите меня отсюда! Меня военные арестуют!

— Это уже интереснее, — хладнокровно произнесла Териа, застегивая куртку. — Кто вы такая и почему боитесь ареста? И кстати, что вы в действительности делали во дворце?!

Женщина лихорадочно облизала губы.

— Меня зовут Кайса Левендер, — призналась она, по-прежнему стоя на коленях. — Я журналистка...

— Ах, да! Ведущий репортер из "Народной инициативы", газеты Нимарша! — вспомнил ее досье Эргемар. — Специализируется на сплетнях. Простите, я не узнал вас с перевязанной головой!

— Теперь и я вспомнила, — без особого расположения кивнула Териа. — Вы лично и такие как вы с осени старательно раздували ветер, а теперь боитесь, что он, превратившись в ураган, унесет вас прочь?! Так что вы делали во дворце?!

— Встречалась со своим информатором, — чуть опустила взгляд Кайса. — И хотела перехватить одного типа после обеда с общественностью... Пожалуйста, не бросайте меня здесь! Я ведь тоже не выдала вас... ваше величество!

— Вот как?! — заинтересованно повернулась к ней Териа. — Вы узнали меня? Когда?!

— Как только вы начали отвечать на вопросы, — Кайса виновато склонила голову. — У меня очень хорошая память на голоса...

— Теперь вы не лжете, — удовлетворенно заключила Териа. — Встаньте! Готовы ли вы служить мне?!

— Готова! — истово выдохнула Кайса. — Я не предам вас, ваше величество! Клянусь!

Териа встала к ней вплотную и пристально посмотрела ей в глаза.

— Да, теперь не предадите, — кивнула она. — Вы даете слово, что будете молчать обо всех обстоятельствах сегодняшнего вечера и не поведаете ни бумаге, ни живому человеку ни слова о том, что уже произошло и сейчас произойдет?!

— Да, даю, — Кайсу вдруг пробила судорога. — Я знаю, есть тайны, которые должны оставаться тайнами... Навсегда!

— Вот и хорошо, — Териа отвернулась. — Надевайте тогда этот костюм, он хоть немного защитит вас от холода. Тем более, что, насколько я понимаю, мы скоро снова будем в тепле?

— Вы правильно понимаете, ваше величество! — поклонился Даксель. — Мы идем?

— Подождите! — Териа вдруг присела на койку, прижав ладонь ко лбу. — Я кого-то чувствую... Это Кентиа! Она где-то здесь, поблизости! Ей плохо, больно и страшно! Мы должны спасти ее!

— Понадобится, спасем, — деловито отозвался Даксель, в руке его блеснул пистолет. — Где она?

— Где-то внизу... Первый этаж или, может, даже подвал... Почти точно под нами!

— Кентиа очень сильно нам помогла! — Эргемар встревоженно переглянулся с Дакселем. — Мы никак не можем ее здесь бросить.

— И, как я понимаю, она слишком много знает, — проворчал Даксель. — Конечно же, мы пойдем.

— И я с вами! — предложила Кайса. Она уже надела сценический костюм и запахнула поверх него больничный халат. — Я могу идти впереди, разведывать дорогу. Ну... по крайней мере, я выгляжу наименее подозрительно.

— Хорошо, — кивнул Даксель, открывая дверь палаты. — Идем же!

На этот раз Эргемару даже почти не пришлось раздавать конфеты. По дороге вниз им попалась только одна пожилая нянечка. Под ласковым взглядом Терии она сама поведала, что да, в подвале, действительно, есть несколько старых операционных, еще с прошлой войны, и она сама видела, как час назад туда заносили подносы с ужинами для военных.

Поблагодарив ее за важную информацию, они продолжили свой путь. В конце они встретили запертую дверь, но она задержала Дакселя не более, чем на минуту. По узкой, грязной и пыльной лестнице они спустились в подвал.

— Стойте! — Териа шепотом остановила Кайсу, уже взявшуюся за ручку очередной двери. — Там кто-то есть. Подождите...

Прислонившись к перилам, Териа застыла с закрытыми глазами, приложив ладони к вискам.

— Скорее! — вдруг выдохнула она. — Пока я держу его!

Даксель с пистолетом в руке резко толкнул вперед тяжелую дверь. Эргемар помог ему и вслед за ним влетел в небольшой полутемный тамбур, большую часть которого занимал столик с телефоном. За столиком сидел вооруженный солдат. Очевидно, что-то почуяв или услышав, он начал приподниматься, да так и застыл в напряженной и неудобной позе с остановившимися глазами. Он казался парализованным или закостеневшим. Даже автомат пришлось буквально выворачивать из его рук, по одному разжимая сведенные судорогой пальцы.

Завладев, наконец, оружием, Даксель, не долго думая, почти без замаха огрел солдата прикладом по затылку. Тот без звука повалился на пол.

-Ты что?! — не удержался Эргемар.

— Надо же, не забыл еще, — Даксель с довольным видом дунул в ствол. — Оглушил на пару часиков. Все равно, связывать его некогда было, да и нечем, а стрелять как-то рука не поднялась.

— Куда теперь?! — Эргемар повернулся к Терии. — Какая дверь?!

— Вот эта...

Териа тяжело дышала, будто только что проделала весь комплекс своих упражнений. Кайса благоговейно промокнула ей рукавом халата мокрый лоб.

— Там кто-то есть?

— Не знаю... Не чувствую больше, — Териа тяжело оперлась о стену. — Устала...

— Ничего страшного... — шепотом произнес Даксель, занимая позицию перед дверью. Оглушенного солдата он затолкал под стол. — Драйден, бери автомат, будешь меня прикрывать. Только, пожалуйста, не стреляй без крайней необходимости, не поднимай шума.

— Понял! — Эргемар, стараясь не делать громких движений, снял оружие с предохранителя. — Готов.

— Пошли!

Распахнув дверь, Даксель с пистолетом наготове, а за ним Эргемар ворвались в большую, освещенную холодным ярким светом комнату с полом из кафельной плитки и гладкими белыми стенами. Посредине нее стоял большой металлический стол, к которому была привязана ремнями леди Кентиа Старр, раздетая до белья. Ее левую ногу выше колена перетягивал бинт, на котором расплывалось небольшое красное пятно. Волосы Кентии были растрепаны, а без очков ее лицо казалось каким-то беззащитным.

Кентиа была здесь не одна. Ближе к стене был придвинут еще один, обычный канцелярский стол, на котором лежала стопка бумаги и стояла пишущая машинка, а за ним сидел давнишний капитан, тот самый, что допрашивал Кайсу и Терию.

При виде непрошенных гостей он, конечно, вскочил, но запутался в ножках стула и опоздал, застыв в неудобной позе и завороженно смотря в зрачок пистолетного дула.

— Спокойно, — холодно произнес Даксель. — Медленно расстегните портупею с кобурой и так же медленно, без резких движений, опустите ее на пол. Теперь два шага назад. Развернитесь, поднимите руки и станьте лицом к стене...

Для Эргемара все это происходило где-то на дальней периферии. Убедившись, что Даксель держит все под контролем, он поставил автомат на предохранитель, забросил его за спину и бросился помогать Кайсе, которая занялась Кентией. Ремни были затянуты туго, пряжки поддавались плохо, и он просто перерезал путы складным ножом.

Плача от облегчения, Кентиа свалилась ему на руки. Ее била крупная дрожь: в подвале было холодно, а металлическая поверхность стола и вовсе казалась ледяной. Сорвав с себя куртку, Эргемар укутал ею Кентию и осторожно прижал ее к себе, стараясь не задеть раненую ногу. Кайса, пошарив по ящикам канцелярского стола, обнаружила фляжку с чем-то крепким. Сделав несколько глотков, откашлявшись и придя в себя, Кентиа начала рассказывать.

После взрыва она попыталась покинуть дворец, но ее вдруг остановила внешняя охрана. Тогда еще продолжалась суматоха, шансы были, и Кентиа решилась бежать, надеясь, что по одинокой женщине не станут стрелять. Но охранники стали, возможно, имея приказ ее задержать. Пуля задела ей ногу, пройдя навылет через мякоть,

Ей оказали медицинскую помощь на месте, поначалу повезли, как и других арестованных, в казармы, но буквально на пороге передумали и отправили в больницу, где перевязали ногу уже более профессионально и положили в палату. До вечера было тихо, никто не приходил, но затем появился этот капитан. Он задавал вопросы, Кентиа отвечала, но, видно, недостаточно хорошо. По его приказу ее отнесли в подвал, раздели, привязали к холодному столу, и капитан, выгнав отсюда всех подчиненных, начал спрашивать снова. Его интересовало, точно ли императрица погибла при взрыве, или упорно ходящие по городу слухи о том, что она жива, имеют под собой основания. Кентиа молчала, капитан угрожал, но, к счастью, не успел перейти к серьезным действиям, ограничившись только пыткой страхом и холодом.

Выслушав Кентию, Эргемар со зловещим видом подошел к военному, все еще стоявшему лицом к стене с поднятыми руками.

— А ну-ка, снимайте штаны!

— Лорд знает толк в извращениях? — недобро хохотнул Даксель.

— Кентии нужна одежда, — спокойно пояснил Эргемар. — К тому же, в одной книжке мне приходилось читать, что каждый палач должен хотя бы разок побыть на месте объекта. Вот пусть он и попрыгает тут в одном исподнем!

— Не только попрыгает! — Териа, до этого сидевшая за столом с серым от усталости лицом, вдруг встрепенулась и начала подниматься. — Кажется, я немного отошла. Давайте его сюда, пусть сам отвечает на вопросы!

Капитан затравленно зыркнул по сторонам, но направленные на него стволы заставили его проявить благоразумие. Он покорно встал голыми коленями на холодный пол. Осторожно подойдя к нему, Териа взглянула на него сверху вниз — глаза в глаза.

— Задавайте вопросы! — сказала она холодным, чужим голосом. — Он будет отвечать!

— Почему вы допрашивали госпожу Старр? — спросил Даксель, проходя вперед. — Что вы хотели узнать?...

Капитан знал много, очень много. Пока Даксель вел допрос, а Териа, стоя над военным, контролировала его, Кайса с посильной помощью Эргемара успела одеть на Кентию штаны, разрезав на них штанину, уложила ее прямо на канцелярский стол, откуда Эргемар снял пишущую машинку и забрал все исписанные листы, подала ей очки, счастливо найденные среди бумаг, а затем сама немножко погрелась с помощью фляжки.

— Дилер, заканчивай! — напряженным голосом произнесла вдруг Териа. — Я устала, мне тяжело его держать. Кроме того, я чувствую, он ждет, что кто-то придет сюда с проверкой.

— Хорошо, — кивнул Даксель. — Думаю, главное мы уже узнали. Отпускай его!

Териа отвернулась со вздохом облегчения и тут же пошатнулась, обмякая. Эргемар едва успел подхватить ее.

В этот момент пистолет в руке Дакселя издал три коротких хлопка. Капитан повалился лицом на пол, по которому сразу же потекла красная струйка.

— Зачем?!

— После того, что он здесь увидел и услышал, я не мог его оставить в живых, — спокойно пояснил Кайсе Даксель. — Терпеть не могу палачей!

— Хватит, — устало выдохнула Териа. — Надо идти! Скорее!

Наверх, однако, двинулась настоящая инвалидная команда. Эргемар нес на руках Кентию, а Кайса помогала идти Терии. Впереди шел Даксель с пистолетом в руке. Наверное, хватило бы пары солдат, чтобы остановить их, но на этот раз им повезло. На лестнице, ведущей наверх, им никто не повстречался, а затем Даксель отпер отмычкой дверь на чердак и вывел их на крышу, где уже совсем извелся от ожидания юный Тор, наверное, все это время не выпускавший оружия из рук. К счастью, ему так и не пришлось его применить.

— Драйден, садись вместе с Терией вперед! — сразу же начал распоряжаться Даксель. — Кентию устраиваем на заднем сиденье! Кара, ты берешь на колени Лаису, а вы, Гилдейн, госпожу журналистку! И смотрите, чтоб не замерзла!... Все уместились?! Полетели!

Вскоре в больнице подняли тревогу. Все еще остававшихся возле нее родственников задержанных шуганули прочь, по коридорам и лестницам забегали вооруженные солдаты. Кому-то даже пришло в голову вылезти на крышу и посмотреть, нет ли там подлых злоумышленников. Но никаких следов катера там, естественно, уже не осталось.

— ...Да, у вас был тяжелый день, — дедушка Таркин выглядел таким же бодрым и подтянутым, как обычно, будто позади у него не было, наверное, еще более тяжелого, чем у них, дня. — Но, хвала Единому, все живы! Можешь и дальше всецело доверять своей интуиции, Териа! Сегодня она тебя спасла!

— Хорошо, — пробормотала Териа.

Она, похоже, намеренно выбрала неудобный жесткий стул, чтобы не заснуть. И, возможно, с той же целью держалась за руку Эргемара. Пока что он ощущал в ней только усталое облегчение. Они, наконец, были среди своих.

А Таркин, тем временем, начал расспрашивать Дакселя о том, что происходит в Кептелле.

— Весь город заполнен военными патрулями, к вечеру начались аресты, — пожал плечами Даксель. — Но вы это, очевидно, знаете не хуже меня. Нам выпала возможность немного побеседовать с неким капитаном Акером, следователем военной полиции. Он показал, что задерживают одновременно монархистов и актив демократических партий.

— Значит, это было все-таки два заговора, а не один, — вздохнул Таркин.

— Скорее, даже три, причем вложенные, как коробки с подарками, один внутрь другого. Мы привезли с собой Кайсу Левендер, репортера "Народной инициативы", весьма осведомленную особу. Она подтвердила, что Нимарш планировал отречение Терии в пользу Гилдейна, возможно, с ее дальнейшим устранением, но не сейчас, а действительно через неделю. Сегодняшнее... вернее, уже вчерашнее выступление оказалось для нее большим и очень неприятным сюрпризом.

— Левендер? Знаю ее! — Таркин прищурился. — Но можно ли ей доверять?!

— Думаю, можно, — уверенно кивнул Даксель. — Она принесла Терии клятву верности. И, я бы сказал, что она, потеряв прежнего покровителя, очень нуждается в новом.

— Ладно. Как говорится, отбросов нет, есть кадры, — махнул рукой Таркин. — В нашем хозяйстве все пригодится. А что вам еще поведал капитан Акер?

— Его втянул в заговор непосредственный начальник, полковник Нитон, что, думаю, говорит вам о многом...

— Говорит, — с недоброй усмешкой подтвердил Таркин. — Вот вылезли и денежные мешки!

— Кайса Левендер утверждала, что у Нимарша были контакты с генералом Бордиганом еще осенью, но они так и не нашли общий язык, — продолжил Даксель. — Тем не менее, генерал, очевидно, был хорошо осведомлен о заговоре и даже знал, что покушение состоится сегодня. Я видел военных в городе менее чем через полчаса после взрыва. Капитан Акер показал, что они тоже готовились и уже имели составленные заранее списки для арестов. Всей этой деятельностью руководит полковник Нитон, причем, как у меня создалось впечатление, независимо от Бордигана.

— Да, полковник — это фигура на нашей доске, — согласился Таркин. — Ваш капитан что-то сообщил о его связях среди финансистов и промышленников?

— Нет, — покачал головой Даксель. — В такие вопросы его не посвящали.

— Вы его тоже привезли с собой?

Даксель снова отрицательно качнул головой.

— Я посчитал нужным его ликвидировать.

— Жаль, — неодобрительно заметил Таркин. — Извините, Дилер, но в этот раз вы поспешили.

— У меня не было другого выхода, — холодно сказал Даксель. — С нами были императрица и раненая леди Старр. А капитан Акер дал свои показания отнюдь не добровольно. Я решил, что слишком опасно брать его с собой или оставлять в тылу. Да и толку с него было немного. Обычный хватала, да еще и с палаческой жилкой!

— Вот как?! — Таркин неподдельно удивился. — Как же вам удалось его разговорить?!

— Я его настоятельно попросила, — подала голос Териа, сильнее сжав руку Эргемара. — Мне он не смог отказать.

Дедушка Таркин аж крякнул, покосившись на словно дремлющего в кресле председателя Государственного совета Рекслера, но так ничего и не сказал.

— А как видится ситуация с вашей стороны? — пришел к нему на помощь Эргемар.

— Неважно выглядит, — вздохнул Таркин. — Седьмая дивизия, на которую мы рассчитывали, объявила о поддержке республики. Райзен отправился приводить их в чувство, но был там задержан. Надеюсь, он еще жив. Большинство губернаторов отмалчиваются. Пока вы не появились здесь живыми и здоровыми, не надо было даже разыгрывать разброд и шатания.

— На какое-то время мы будто вернулись на полтора года назад, только при еще худшем раскладе, — вставил со своего места Рекслер, на секунду приоткрыв глаза.

— Да, благодарю вас, — Таркин, кивнув Рекслеру, снова повернулся к Терии. — Признаюсь, мы провели несколько исключительно неприятных часов, не зная, во что верить, и на что надеяться. Вы, ваше величество, абсолютно незаменимы! Ведь никакой иной кандидатуры у нас нет!

— Можно было воспользоваться моим завещанием, — негромко напомнила Териа. — Оно еще в силе.

— Увы, оно уже бесполезно. Премьер-министр, как я понимаю, мертв?

— К сожалению, да, — подтвердил Даксель. — Леди Старр перед попыткой бегства из дворца видела его тело. Достаточно квалифицированная имитация самоубийства.

— На Маклента-младшего было совершено покушение, — продолжил Таркин. — По его машине выстрелили из гранатомета, стрелка взять живым не удалось.

— А сам Челнер?! Он погиб?!

— Жив, но находится в тяжелом состоянии. Врачи были вынуждены ампутировать ему ногу ниже колена. Теперь путь на трон ему закрыт.

— Почему?! — удивился Эргемар.

— Баргандом не может править увечный император, — пояснил ему Даксель. — Так принято еще с древних времен.

— Благодарю, — сухо кивнул Таркин. — Кандидатуру же Торвина Маклента мы даже не рассматривали. Он, может, и хороший врач-офтальмолог, но на главу государства, боюсь, не потянет. Особенно, в нынешние непростые времена...

— Ты ошибаешься, — покачала головой Териа. — Уверена, он бы справился не хуже отца или брата. Были прецеденты...

Но Таркин просто не услышал ее.

— Гилдейн, понятное дело, был исключен. Он участвовал в заговоре...

— Кстати, а что с ним будет? — поинтересовался Эргемар.

Таркин пожал плечами.

— Пойдет под суд. Если проявит благоразумие и станет сотрудничать со следствием, ничего ему не инкриминируют. Пусть подписывает официальный отказ от претензий на трон и валит в эмиграцию на все четыре стороны!

— Хорошо, но что вы теперь хотите от меня? — с терпеливой усталостью спросила Териа.

— Тебе надо назначить, так сказать, нового промежуточного наследника, который был бы признан народом и правительством! — серьезно заявил Таркин. — У нас, конечно, есть еще в глубоком запасе лорд Букервинкель, но...

— Простите! — перебил его Эргемар. — Вы сказали, Букервинкель?!

— Да, старший лорд Букервинкель из всех дальних родственников императорской семьи имеет по закону наибольшие права на трон, — объяснил Таркин. — Естественно, после исключения из этого списка Гилдейна. Хотя, учитывая его инвалидность...

— Вот почему Маклент терпел Буку возле себя! — понял Эргемар.

— Да, премьер старался держать его поближе, под приглядом. Но...

— Леди Синджен! — убежденно произнес Эргемар. — Она наверняка должна быть в верхушке заговора! Она влюбила в себя Буку и одновременно крутила шашни с Гилдейном — обоими претендентами на трон! Она напрямую заинтересована в нашей гибели!

— Интересная гипотеза, но пока слишком умозрительная, — скептически заметил Таркин. — Одни домыслы, без твердых фактов.

— Ну, от домыслов тоже может быть польза, — флегматично пожал плечами Даксель. — Где она сейчас?

— В Эсларе. Была замечена в окружении губернатора лорда Тангерина.

— А что сам лорд?

— Выразил полную верность императрице и сообщил, что держит ситуацию в провинции под контролем. Кстати, Даксель, это вы запустили слух о том, что Териа жива?

— Я, — не стал запираться Даксель. — Вначале это получилось экспромтом, но потом я решил продолжить. Мне хотелось немного приободрить людей, а то они выглядели слишком уж деморализованными.

— Удачная идея! — одобрительно оценил Таркин. — Нам это в свое время придало сил, а противник задергался. Полтора часа назад к нам прибыл эмиссар от генерала Бордигана.

— И что он хочет?

— Чтобы мы признали республику и согласились в дальнейшем работать под его началом во имя процветания Барганда, — хмыкнул Рекслер, снова на секунду проснувшись. — Как он заявил, между нами нет непреодолимых разногласий.

— Ну да, — ядовито отозвался Таркин. — Ведь в его окружении полно ваших единомышленников!

Рекслер со вздохом открыл глаза и выпрямился в кресле.

— Мы — партия максималистов, поэтому не удивительно, что среди нас много нетерпеливых. Тех, кто считают, что государство должно сильнее контролировать экономику, решительнее бороться с саботажниками и спекулянтами, невзирая на лица, повышать уровень жизни людей и одновременно еще быстрее восстанавливать промышленность, медицину и образование. При столкновении с реальной жизнью у некоторых это проходит, глупцы же всегда остаются в оппозиции. Генерал Бордиган — не глупец.

— Тогда он дурак! — веско заметил Таркин. — Он думает, что если ему вручили власть на блюдечке, то позволят ее удержать!

— Люди такого склада, и в самом деле, как правило, не задерживаются во власти, — признал Рекслер. — Генерал по-своему честен, популярен в армии и мог бы получить поддержку в народе. Но он слишком тверд во взглядах и обладает чересчур гибкой совестью. Нехорошее сочетание.

— Вы думаете, это его люди подготовили покушение? — озвучил Эргемар мысленный вопрос Терии.

Таркин переглянулся с Дакселем.

— Скорее всего, нет, — сказал, наконец, Даксель. — Генерал, безусловно, знал о нем, но, как мне кажется, вряд ли догадывается о его настоящем организаторе. Кто-то очень хитрый устроил взрыв во дворце и одновременно подставил вождей демократов перед Бордиганом, чтобы его руками смести их с доски!

— А затем этот неизвестный расправится с самим генералом, чтобы править самому! — подхватил Эргемар. — Помните, мы говорили о трех источниках заговора?! Политиков уже нет, военных отстранят, остается большой бизнес!

— Точнее, его ставленники, — кивнул Даксель. — Беда в том, что мы до сих пор не знаем, кто они. Полковник Нитон считается человеком Браншера, но тот сам может оказаться ширмой. Не того он масштаба личность, а этот заговор строил настоящий мастер! Собрал в одну кучу скомпрометировавших себя политиков и военных, натравил на них Бордигана, которого поманил восстановлением республики, а потом уберет и его. А дальше будет либо новая республиканская власть, либо даже реставрация с кукловодами за сценой.

— Если бы дело происходило лет двадцать пять назад, я бы в первую очередь вспомнил о принце Майроне, — задумчиво произнес Таркин. — Многослойные комбинации, использование фигурантов втемную, взаимные подставы — это его стиль. Но все сторонники Майрона в верхах, вроде бы, были вычищены еще Маклентом полтора года назад...

— А что сейчас поделывает Майрон? — поинтересовался Эргемар.

— Представляет Уйратоск в Межкоме, — хмыкнул Даксель. — Исправно тянет лямку и ни в какой заговорщицкой деятельности не замечен. Правда, дней девять или десять тому назад он побывал в Барганде.

— И?! — подался вперед Эргемар.

— И ничего. Он летел транзитом через Кептелл в Картай, а потом вернулся обратно тем же маршрутом. Оба раза аэропорт не покидал. Общался с другими пассажирами, даже флиртовал с девушками, но... ничего подозрительного.

— Ладно, — тяжело вздохнул Таркин. — Мы и так уже слишком засиделись. Давайте решать, что будем делать дальше.

— Собственно говоря, ничего не мешает нам действовать по первоначальному плану, — пожал плечами Даксель. — Объявляем по радио и телевидению, что Териа жива и вскоре вернется во временную столицу во главе победоносных правительственных войск, а в это время тщательно стимулируем растерянность и ждем проявления всех участников заговора. Точнее, его третьего слоя. И я бы даже советовал немного подождать, вдруг выползет и четвертый.

— Это понятно, — нетерпеливо кивнул Таркин. — Просто сам заговор оказался на порядок сложнее и опаснее, чем мы предполагали. И мысль о том, чтобы спрятать вас в Тогроде, больше не кажется мне разумной.

— Честно говоря, мне не нравится сама идея о том, чтобы прятаться от заговорщиков, — сказала Териа. — Но я понимаю, что мне сейчас лучше пока не находиться, то есть... не нахождаться... в общем, объявляться живой и здоровой. Однако за границу я не поеду!

Эргемар, который как раз хотел предложить нечто подобное, смутился.

— Э-э-э... Дело не в том, чтобы просто уехать из страны, — неуверенно произнес он. — Но почему бы тебе, например, не посетить баргандские войска, расквартированные в Венселанде, возле базы пришельцев? Среди них уж точно нет заговорщиков!

— А знаете, это идея! — неожиданно оживился Даксель. — Тем более, что в этом действительно может оказаться прямая польза! В Межкоме считают...

Выслушав его, Териа отрицательно покачала головой, но Таркин поддержал Дакселя.

— Ваше величество! Поверьте, сейчас это наилучший вариант! Ну, считайте эту поездку временным тактическим отступлением!...

Глава 30. Пробуждение

— К вам посетители, достойный!

Молодая светловолосая филитка подоткнула подушки, чтобы Буонну стало проще принять сидящее положение, помогла ему надеть гарнитуру переводчика и отошла в сторону, открывая дорогу гостям.

Буонн ни разу не видел президента Чинерты Кира Калансиса вживую, но сразу же узнал его по фотографиям и видеозаписям. Рядом с ним сосредоточенно вышагивал худощавый пожилой филит с длинным лицом и короткими седеющими волосами — министр иностранных дел Эреган Ольсинг. Их сопровождали старый военный в высоких чинах, и мужчина в штатском — настолько неприметный, что это мог быть только представитель местной спецслужбы. Кроме них, в палату проникло еще немало народу, но внимание Буонна сразу же привлекли только эти четверо.

Поэтому господин управитель Филлины немного удивился, заметив, что президент Калансис вначале кивнул молоденькой сиделке, словно старой знакомой, а затем уже уселся на заботливо поставленный для него стул у изголовья кровати.

— Весьма признателен, что вы лично пришли сюда, чтобы справиться о моем здоровье, — прохрипел Буонн. Переводчик, впрочем, передал его слова ровным и бесстрастным голосом.

— Справиться о здоровье?! — с легким удивлением переспросил Калансис. — Ах да, безусловно. И еще пожелать скорейшего выздоровления. Но вообще-то, мы прибыли к вам как к персоне, занимающей пост управителя планеты.

— С какой целью? — напрямую спросил Буонн.

Он чувствовал себя недостаточно хорошо для долгого выписывания словесных кружев на дипломатическом лексиконе. Кроме того, он очень четко уловил нюанс между управителем и персоной, занимающей пост управителя. Восточные филиты, как всегда, даже в мелочах не забывали подчеркивать свою независимость.

— Известно ли вам о последних событиях? — так же без всяких предисловий ответил вопросом на вопрос Калансис.

Буонн напрягся.

— Последние события, о которых я помню, это мятеж на Острове... и его захват западными филитами, — дыхания у него не хватило, и эту фразу пришлось разбить на две. — Я был ранен и, очевидно, эвакуирован. Правда, почему-то не на Центральную базу, а в этот ваш госпиталь.

— К сожалению, для этого были причины, — сухо сообщил Калансис. — На Центральной базе тоже произошел мятеж. Генерал Пээл убит. Суперофицер первого ранга Мивлио, провозгласивший себя командующим, объявил на планете военное положение.

— Бедняга Пээл, — в интонации чинетского президента было нечто такое, что Буонн поверил ему сразу, без доказательств. — Он так боялся вашего нападения... А враг пришел изнутри...

— Господин Буонн... достойный, — это слово Калансис произнес на имперском языке, — Вы по-прежнему остаетесь на посту управителя планеты. В вашей власти отменить военное положение и призвать суперофицера Мивлио к порядку.

— Хм... — Буонн задумался. — По закону, военное положение должен был объявить я сам?... в ответ на нападение на имперские силы на Филлине. Но я до сегодняшнего утра находился без сознания... фактически у вас в плену... и не имел возможности выполнять свои обязанности. Поэтому Пээл... и даже Мивлио формально имел право... Атака на Остров была.

— Я уполномочен передать заявление о том, что правительство Горданы сожалеет о случившемся инциденте, — чопорно произнес министр Ольсинг. — Президент Кирстен, отдавший приказ о занятии Острова войсками, вчера подал в отставку. Временный президент Зинес Риген приносит искренние извинения и готов восстановить прежнее положение... как только вы в достаточной степени оправитесь от раны, чтобы вернуться на Западный континент.

— И вы вовсе не находитесь в плену, — быстро добавил Калансис. — В соответствии с состоявшейся прошлым летом церемонией, Филлина провозглашена колонией Империи и считается находящейся под властью управителя... что бы об этом ни думали сами жители планеты. Кроме того, поверьте, что мы не ограничиваем вашу свободу. Если врачи дадут добро, мы готовы переправить вас, скажем, на базу Север. До Центральной от нас все-таки далековато.

— Не надо. Думаю, у вас мне все же будет спокойнее, — признал Буонн. — Правда, вынужден вас разочаровать. Чтобы отдавать распоряжения... в частности, об отмене военного положения... мне необходим мой личный планшет управителя.

— Думаю, он у нас есть, — спокойно произнес Калансис.

По его приказу кто-то из задних рядов протянул вперед небольшой планшет в блестящем металлическом корпусе с имперским гербом. Светловолосая филитка осторожно приняла его и положила на колени Буонну, подоткнув одеяло так, чтобы он стоял устойчиво, а затем помогла управителю раскрыть его.

— Это он!

У Буонна пересохло в горле, и девушка дала ему воды в эмалированной кружке, придерживая ее, пока он пьет. Сдержанно поблагодарив ее, Буонн протянул вниз непослушные руки и начал проводить процедуру идентификации. На мгновение ему стало страшно: ведь он вводит все пароли и коды в присутствии не только чинетского президента, но и его спецслужбовцев. Однако он быстро успокоил себя. Вряд ли филиты настолько изощрены в электронике, чтобы скопировать отпечаток его пальца, рисунок сетчатки глаза и голосовой тембр.

Процедура утомила его, поэтому Буонн не сразу понял, что не так. Несколько секунд он просто тупо пялился на пустой экран.

— Этого не может быть! — медленно произнес он. — У меня нет сети!

— Нет чего?! — не понял Калансис.

— Все данные, в том числе, мои распоряжения находятся во всепланетной информационной сети... чтобы все, кто имеет допуск, могли с ними ознакомиться, — объяснил, как сумел, Буонн. Он уже начал утомляться. — Но у планшета нет связи с этой сетью! Это немыслимо! Этого не может быть!

— Тем не менее, это есть, — быстро сориентировался Калансис. — Что же случилось?!

Буонн с благодарностью принял от светловолосой филитки укрепляющую таблетку.

— Мог оказаться поврежденным центральный сервер... управляющий сетью компьютер, который находится на Острове, — медленно сказал он. — Но у него есть дублирующий центр прямо на спутнике. Он никак не мог... выйти из строя!

— Значит, его вывели, — хмыкнул чинетский президент. — Получается, что вы лишились связи? Даже если вы отдадите какой-либо приказ, он не дойдет до исполнителей?

— Да, это так, — был вынужден признать Буонн.

— Тогда у нас есть запасной вариант, — Калансис не задумался ни на секунду. — Вы отдадите приказ о подавлении мятежа, а мы его выполним. Я гарантирую вам это как председатель Межкома!

— Подавлении?! — Буонн не сразу сориентировался, а когда понял, у него перехватило дух. — Вы хотите захватить имперские базы с моего позволения?! Более того, с моей санкции?!

— Достойный, — с легкой иронией произнес Калансис. — Ведь вы только что согласились с тем, что суперофицер Мивлио фактически поднял мятеж против законной власти? Вероятно, на его совести смерть генерала Пээла. Вы отрезаны от связи, что можно было сделать только намеренно. Наконец, по вашим же указам, вооруженные силы государств Филлины, входящих в Межком, имеют статус территориальных войск Империи. Вы видите перед собой лояльных ее подданных, господин управитель! Мы хотим только восстановления на планете законной власти!

— Но нападение... атака баз... — Буонну казалось, что ему не хватает воздуха. — Это агрессия!

— Господин Буонн! — с печальной улыбкой вздохнул Калансис. — Давайте я расскажу вам одну довольно грустную историю, что произошла на нашей планете в стране под названием Телларна. Она находится на Западном континенте к югу от Горданы, если вы не знаете. Несколько лет тому назад в столице этой страны городе Дергаване произошли беспорядки. Несколько сотен молодых людей вышли на одну из центральных площадей и выдвинули правительству некие требования. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, что это были за требования, и почему они в принципе имели право их выдвигать. Просто за этими молодыми людьми стояли некие антиправительственные силы внутри страны, которые получали поддержку от иностранных государств. Требования протестующих были в чем-то справедливы, а их сторонники и тайные покровители развернули большую пропагандистскую кампанию. Я сам в то время, помню, перепечатывал материалы из гранидских или картайских газет, не задумываясь особенно об их содержании... просто потому что не разбирался в проблеме и не сильно-то и хотел в ней разобраться. Так продолжалось несколько недель. Ситуация все накалялась. А затем те люди, которые сначала подхватили протест, а потом заместили изначальные требования своими, совершенно не приемлемыми для государства, подняли мятеж. Его пришлось подавлять долго, трудно и дорогой ценой...

Калансис закашлялся. Молодая филитка поднесла и ему воды.

— Спасибо, Вирта, — поблагодарил президент. — Продолжу. Из этой истории я вынес один важный урок. Всего этого могло бы не быть, если бы правительство Телларны сразу отдало приказ о зачистке площади от протестующих. Уже тогда было вполне понятно, кто за ними стоит, и к чему эти выступления могут привести. Но оно не решилось. Не захотело использовать грубые насильственные методы. Однако, испугавшись и отступив, когда еще все можно было решить малой кровью, оно получило большую кровь — смерти тысяч людей, разорение, несчастья! Так вот, я не хочу повторить эту ошибку! Я хочу занять базы раньше, чем оттуда на нашу землю снова придет война! Вы ведь понимаете, для чего было объявлено военное положение?!

— Понимаю, — Буонн опустил глаза. — Хорошо, я дам приказ о подавлении мятежа. Но поймите и вы, господин президент! Как только с вашей стороны прогремит первый выстрел, и я, и вы, и вся Филлина окажемся на очень тонкой жердочке над бездонной пропастью! Это не спустят на тормозах, а ваши соображения могут просто не принять во внимание! Смерти имперских граждан вам не простят!

— А вот чтобы этих смертей было меньше, мы и пришли к вам всей командой, — хмыкнул Калансис. — Маршал Сертенис, директор Терсенис, подсаживайтесь поближе! Присоединяйтесь к разговору! Достойный, вы еще выдержите?!

— Выдержу! — проскрипел Буонн, принимая от светловолосой Вирты еще одну кружку воды. — Должен выдержать! Времени у нас совсем мало...

— Господин суперофицер первого ранга! — директор Центра слежения за космическим пространством суперофицер третьего ранга Нэестар отчитывал новоиспеченного командующего имперскими силами на Филлине как провинившегося школьника. — У вас еще было полно времени! Куда вы спешили?!

— Я выполнял порученное мне задание! — агрессивно вскинулся Мивлио. — И я его выполнил!

— Не лучшим образом! — укоряющим тоном констатировал Нэестар. — Вместо захвата филитами Острова получилась диверсия, организованная нашим же офицером... хорошо, что он ее в итоге не пережил! Новое правительство западных филитов старательно сваливает вину на старое, извиняется и отводит войска. Буонн жив и находится на Восточном континенте. И, самое главное, его планшет не только уцелел, но и засекается где-то рядом с хозяином! Вы понимаете, что это означает?!

Мивлио понимал. Его лоб вмиг покрылся бисеринками пота.

— Все ваши начинания могут быть прихлопнуты в один момент простым административным действием! — язвительно произнес Нэестар. — Из-за вашего промаха мне пришлось срочно блокировать спутниковые каналы!

— Вот поэтому связь по сети так сильно ухудшилась! — понял Мивлио.

— Да, именно поэтому. А в Звездном Дворце и окрестностях ее сейчас нет совсем. Но не обольщайтесь, господин суперофицер первого ранга! Это только временное решение, которое дает вам лишь незначительную отсрочку!

— Не мне, а нам! — прорычал Мивлио. — Если вы утверждаете, что несете ответственность за Филлину, так несите ее полностью!

— Господин Мивлио, я глубоко уважаю вас и ценю ваши несомненные достоинства! — Нэестар немного сбавил тон. Всерьез ссориться с племянником члена Совета Пятнадцати, причем, обладающим обидчивым и мстительным нравом, в его планы никак не входило. К тому же, решив дать заносчивому и амбициозному суперофицеру возможность самому составить план действий и самому его провалить, чтобы немного сбить с него спесь, он действительно потерял контроль над событиями и не смог вмешаться, когда все пошло кувырком. — Вы, без сомнения, обладаете просто выдающимися техническими талантами! Организованный вами танковый рейд во время первой филлинской кампании заслуживает вдумчивого изучения в военных академиях! Но отношения с людьми, разработка планов, зависящих от их действий, — это, простите, не ваше! Я понимаю, как для вас важно самостоятельное руководство филлинской операцией! Но, умоляю вас, сейчас предоставьте возможность действовать профессионалу! Возьмите на себя командование войсками... раз уж вы взвалили на себя эту ношу!

Мивлио недовольно засопел. По изначальному плану, командование имперскими силами на Филлине должен был сохранить за собой генерал Пээл, чтобы оказаться в итоге виноватым за все... если выживет, конечно.

— Но я буду оказывать вам всяческую поддержку! — поспешил добавить Нэестар, уже понявший, что опять допустил бестактность по отношению к обидчивому суперофицеру. — Обещаю, что не далее как послезавтра у вас будет железный, не оставляющий никаких домыслов и сомнений повод не только подтвердить объявленное военное положение, но и ответить на неспровоцированное нападение филитов!

— Только послезавтра? — нахмурился Мивлио.

— Да, послезавтра. И в связи с этим у меня есть к вам еще одно предложение. Насколько я слышал, несколько месяцев тому назад вы создали так называемую базу Юг?

— Это была идея Пээла, а не моя, — на всякий случай открестился Мивлио. — И называть ее базой, пожалуй, не стоит. Так, пункт временного размещения эвакуируемых.

— Так это и прекрасно! — с воодушевлением воскликнул Нэестар. — Вот я и предлагаю сегодня же начать эвакуацию на нее всех гражданских с Центральной базы!

— Это еще зачем?!

— А зачем вам нужны лишние жертвы, которые могут оказаться еще и нежелательными свидетелями? Пусть лучше посидят несколько декад в пустыне... принимая соответствующую информационную картинку!

— Вас понял! — понятливо кивнул Мивлио. — Хорошо, я распоряжусь.

— И поручите исполнение, пожалуй, моей супруге, — посоветовал Нэестар. — Так вам не надо будет отвлекать кого-либо из своих офицеров и не придется отвлекаться самому.

— Хорошо, — недовольно согласился Мивлио.

Он чувствовал, что здесь есть какой-то подвох, но не понимал, какой, и это его нервировало.

— Не беспокойтесь, наше дело в надежных руках, — покровительственно заверил его Нэестар. — Можете снова заниматься вашими повседневными обязанностями, а дальше события поведут вас сами!

Проводив директора Нэестара, Мивлио с силой провел рукой по лицу. Внутри него все клокотало. Он чувствовал себя так, будто его только что макнули лицом... да, в это самое, а потом еще хорошенько и повозили по этой неаппетитной субстанции. Это было неприятно, обидно, возмутительно, но... это приходилось безропотно принимать. Дядя уже плотно лег под "Семью", а значит, надо терпеть выходки ее эмиссаров, какими бы бесцеремонными они ни были.

Мивлио хотелось выть в голос от бессилия. Все еще разозленный и раздраженный донельзя, он взял со стопки бумаг на рассмотрение несколько скрепленных между собой листов и попытался вчитаться в текст, чтобы отвлечься и погасить полыхающие в нем негативные эмоции. Увы, от этого чтения его недовольство только усилилось. Сейчас Мивлио держал в руках рапорты полудюжины унтер-офицеров, которые примерно одинаковыми словами жаловались на тяжелый моральный климат в своих подразделениях и просили о срочной переброске на Филлину уже давно подготовленного на Тэкэрэо Центра психологической разгрузки, иными словами, солдатского борделя.

Да как...! Да что...! Да кто им позволил пойти на такое нарушение субординации!? В гневе Мивлио скомкал в кулаке злосчастные рапорты и с размаху швырнул их на пол, топча ногами. Упиваясь яростью, он как-то не заметил, что на каждом листе стоит подпись тэона, а значит, никакого нарушения нет и в помине. В тот момент он страстно желал только рвать и метать и, наконец, получив возможность на ком-то сорвать свою злость, был почти счастлив.

Расправа оказалась короткой, но жесткой. Авторов злополучных рапортов, объявленных "зачинщиками", заключили под стражу, предварительно прилюдно сорвав с них унтер-офицерские шнуры. Через два дня их ждал военный трибунал.

Солдаты и многие офицеры расходились хмурые и подавленные. Многие из них во время разбирательства с надеждой и ожиданием смотрели на тэона, вчера, вроде бы, поддержавшего солдатские требования, но тот не вмешивался. Суперофицер второго ранга Трегуин был опытным карьеристом и хорошо понимал, когда надо проявить принципиальность и выступить поборником справедливости, а когда лучше промолчать и поддержать начальство.

Не улучшил настроения даже курьерский корабль, в середине дня совершивший посадку на Центральной базе. Обычно их ждали с нетерпением, потому что каждый такой гость всегда приносил с собой свежие новости, посылки и послания из дома, новые диски с фильмами и товарные заказы. Но на этот раз из Метрополии пришли плохие известия. Верховный советник Риенг умер, его место в Совете Пятнадцати занял Тмаар, так что Империю в самом ближайшем будущем ожидала ожесточенная борьба за власть между Оонком и Гдоодом.

Вечером в солдатских казармах было тихо и мрачно. Люди угрюмо молчали, косясь на опустевшие койки, но из темных углов то и дело доносились злые шепотки. Больше всех говорил Беглец. На него посматривали с недоверием — вчера он принимал самое активное участие в составлении рапортов, но не подал документа от своего имени, оставшись чистеньким и в стороне, но все-таки слушали.

— Парней надо выручать! — негромко, но внушительно заявил Беглец, недрогнувшим взглядом обведя поредевшие ряды "актива". — Послезавтра!

— А почему не завтра?! — сразу же спросил мрачный громила Ковш, тоже не писавший рапорт и поэтому оказавшийся теперь самым авторитетным из оставшихся на свободе и при шнурах унтер-офицеров.

— Потому что если от нас чего-то ждут, то именно завтра, — объяснил Беглец. — Кроме того, вы ж помните, что послезавтра я дежурным заступаю, так что караул при оружейке наш будет? Да и эвакуация только завтра закончится, а значит, мы лишь к вечеру в один кулак соберемся. А так сможем с самого утра выступить...

Говоря об эвакуации, Беглец вздохнул про себя. Колонисты не желали покидать дома, в которых уже прижились, и заботливо выращенные цветочные грядки, фруктовые саженцы и огороды. В этом он их очень хорошо понимал. Ему вдруг вспомнилась маленькая девочка в одном из крайних домов, которая ужасно не хотела никуда уезжать и уверяла всех, что филиты добрые; она, вот, одной филлинской девочке книжку подарила...

Да, филиты, может и добрые, но Беглец не питал иллюзий в отношении некоторых своих "боевых товарищей". На мгновение ему стало страшно от осознания, какую стихию он собирается высвободить, но он решительно отбросил этот страх. Месть — прежде всего!

И хорошо, пожалуй, что с ними сейчас нет Реэрна. Конечно, зампотех заступился бы за солдат и, возможно, не допустил бы их ареста. Но он, наверняка, не одобрил бы и солдатского бунта...

Реэрну раньше, увы, неоднократно приходилось испытывать мучительное чувство бессилия, но оно давно не было у него настолько сильным. Тяжело опустившись на стул перед экраном компьютера с застывшей на нем заставкой, он в отчаянии обхватил голову руками.

— Что произошло?! — услышал он из-за спины обеспокоенный голос Симаат. — Что-то стряслось на Центральной базе?!... Ой, связи до сих пор нет?!

— Связи нет...

Реэрн, полуобернувшись, внимательно посмотрел на нее. Это ли имел в виду директор Нэестар, отправляя дочь подальше от опасности в полярную экспедицию, внезапно ставшую полярной ловушкой?! И что об этом может знать сама Симаат?! Но девушка глядела на него честными, встревоженными и ничего не подозревающими глазами, и Реэрн, вздохнув, начал рассказывать.

— От связи нас с тобой, похоже, отрезали свои же, но у филитов она есть. Только что они поделились со мной последними новостями...

— Какой ужас! — выслушав Реэрна, Симаат прижала руки к щекам. — Теперь начнется война?!

— Очевидно, да. Но есть и хорошая новость, так сказать. Нас она, скорее всего, не коснется. Мы останемся здесь.

— Здесь?! — голос Симаат зазвенел, как натянутая струна. — Почему?!

— Тхаан и Аннуак пропали без вести, — объяснил Реэрн. — Судя по всему, они потерпели крушение и, возможно, погибли. Теперь у нас больше нет транспортника, а посылать к нам на выручку десантные катера с базы Север, очевидно, не станут. Есть у меня такое предчувствие...

Естественно, Реэрн промолчал о том, что Мивлио, вероятно, отдавшему приказ об убийстве Пээла, меньше всего на свете нужно было прибытие на Центральную базу главы планетной Службы Безопасности и эмиссара "Союза Борьбы". Не зря же так спешил туда бедняга Тхаан, так и не согласившийся отложить тот злосчастный вылет. Теперь Реэрн был уже не уверен в том, что бесследное исчезновение транспортника было просто несчастным случаем.

— Некому станет посылать помощь и нечего станет посылать? — по-своему поняла его Симаат. — Если начнется война, филиты захватят наши базы? А что об этом думают они сами?

— Филиты готовят спасательную экспедицию. Но сейчас зима, море покрыто тяжелыми толстыми льдами. Даже мощный ледокол не сможет пробиться к нашему острову, по меньшей мере, до лета.

— До лета?! — охнула Симаат.

— Есть еще один вариант, — криво усмехнулся Реэрн. — Если найдется достаточно умелый и отчаянный пилот, который смог бы на катере пролететь над тысячей с лишним километров тайги, тундры и льдов сквозь полярную ночь и пургу, разыскать нас по маяку, сесть и не разбиться, взлететь, вернуться на континент, а затем повторить этот рейс столько раз, сколько понадобится, чтобы вывезти всех людей, бросив почти все снаряжение.

— Я бы, пожалуй, рискнула! — глаза Симаат азартно блеснули. — Если бы у меня был катер!

— В том-то и проблема, — Реэрн невесело улыбнулся. — Катера у нас здесь нет. Значит, будем готовиться к долгой зимовке. Продуктов нам хватит на три месяца, хотя я, пожалуй, немного урежу норму — пока что на одну восьмую или даже одну десятую; топливных элементов, если отключить от отопления несколько куполов, — тоже. Запасной генератор, если что-то случится с основным, имеется. Кроме того, его можно использовать для зарядки энергопатронов. Поэтому самая главная проблема — люди!

— Сегодня утром чуть не подрались двое рядовых, — нахмурившись, вспомнила Симаат. — Унтер-офицер Лампоу разнял их и отправил разгребать снег перед основным входом.

— Это он правильно поступил, — одобрил Реэрн. — Нас здесь только двое офицеров Космофлота, так что его помощь будет просто бесценной. Но надо быть готовым к тому, что такие случаи будут повторяться все чаще. Растенис, начальник филитской экспедиции, предупредил меня, что конфликты будут происходить снова и снова, причем, они начнут возникать буквально на ровном месте. У них народ специально отбирают в полярные экспедиции, проверяют на эмоциональную устойчивость и психологическую совместимость, но все равно случаются срывы. Люди просто не выдерживают тяжелых условий, длительного бездействия во время пурги, оторванности от мира. Им становится тягостно постоянно общаться изо дня в день с одними и теми же товарищами... А у нас проблем, боюсь, окажется намного больше...

— То есть, людей надо посильнее загрузить делами? — уточнила Симаат. — Тогда у меня есть предложение! Пурга стихает. Я хочу еще раз сходить в те купола, что мы откопали. Мне не дает покоя чужак, которого мы нашли. Я уверена... я совершенно убеждена, что перед тем как пустить пулю в лоб, он обязан был оставить записку, сообщение для своих! Просто тогда мы ее не искали, вот и могли что-то пропустить, не заметить, не обратить внимания. Но она должна быть! Если мы ее отыщем, то, может, сумеем больше узнать и о чужаках, и о постигшей их катастрофе!

— Да, ты права, — Реэрн поднялся из-за стола. — Пурга действительно стихает. Готовь аппаратуру, а я вызову унтер-офицера Лампоу, пусть поднимает бойцов!

Щиты, установленные в проломах несколько дней назад, выдержали напор стихии. В разрушенный купол через мелкие трещинки и щели проникло совсем немного снега, лишь слегка припорошившего обломки. Второй же, жилой купол остался точно таким же, как и во время их ухода. Не было только мертвеца, нашедшего временное упокоение в одном из "холодных" куполов временной базы, да осталась распахнутой настежь дверь оружейной комнаты.

— Вот здесь он сидел, — Симаат, осторожно ступая по чуть прогибающемуся под ногами полу, подошла к столу.

В тот раз отсюда не взяли ни одного предмета. Погасший фонарь все так же слепо пялился в темноту своим фасеточным глазом. Лишь фотографию семьи кто-то положил лицом вниз на подставку — небольшой прямоугольный плоский предмет с металлическим корпусом.

— Интересно, — Симаат бережно переложила застекленную рамку прямо на столешницу из чуть шершавого светлого пластика и взяла в руки плоский предмет. — Напоминает планшет. Ой!...

Металлический прямоугольник и в самом деле оказался планшетом. В руках Симаат он внезапно раскрылся, показав блеснувший лиловым в свете фонарей плоский экран и черную панель с большими выпуклыми клавишами, на которые были нанесены непонятные значки.

— Инопланетный компьютер! — восхищенно прошептала из-за спины Реэрна Линн Валькантис.

Симаат, поставив раскрытый планшет на стол, осторожно коснулась клавиш толстыми пальцами в теплых перчатках, что-то нажала, и вдруг экран осветился. По темно-синему фону быстро побежали строчки незнакомого текста, появилась и тут же исчезла эмблема из нескольких разноцветных прямоугольников, затем экран на секунду погас и тут же вновь ярко вспыхнул. На нем возникло изображение красивого горного пейзажа, на фоне которого проявилось два вертикальных ряда неизвестных символов.

Реэрн с интересом взглянул на мелкие картинки-иконки, стараясь пока просто уловить в них что-то знакомое, а вот зоркая Линн Валькантис сразу же углядела главное.

— Смотрите! — воскликнула она, тыча пальцем прямо в экран. — Это же, кажется, ваши буквы!

— Точно! — поддержал подругу Ринчар Линд. — А что они означают?

Реэрн наклонился над планшетом, пытаясь разобрать мелкий шрифт.

— Перевод, — медленно прочитал он. — Да, там действительно написано: "Перевод"!

Симаат по-хозяйски потянула планшет к себе.

— Знаете, а я захвачу его с собой! — заявила она. — Постараюсь в нем разобраться, если никто не против.

Естественно, возражающих не было.

— Мил, ты не возражаешь, если я возьму тебя с собой на базу Восток? — немного напряженным голосом спросил Гредер Арнинг.

— А почему я должна возражать?! — натурально удивилась Мил Адарис. — Я очень хочу поехать с тобой! Только почему на Восток, а не на Центральную базу?!

Гредер Арнинг пожал плечами.

— Наверное, потому что я именно там был в плену и немного знаю, где что находится. Так что, смогу побыть проводником, — предположил он.

Мил на секунду прикрыла рот рукой.

— Ты хочешь сказать, что наши войска будут брать базу Восток?!

— Ну, скорее, не наши, а баргандские, но что брать — это, наверное, точно. По крайней мере, никак по-другому я всю нынешнюю суету просто не объясняю. Правда...

— Правда — что?!

— Правда, что вся эта операция не имеет смысла без содействия Горданы, — невесело объяснил Арнинг. — Ведь одна из баз находится на их территории. Конечно, у них вчера сменилось правительство, но я пока не в курсе, кто пришел на смену Лёриду Кирстену и его компании.

Идиллию тихого семейного завтрака накануне напряженной рабочей недели необратимо разрушил Кен Собеско.

— Зря ты вчера так рано ушел, — сказал он Билону, принимая от Орны большую чашку с лакином. — Все самое интересное пропустил.

— Мне статью надо было писать, — пожал плечами Майдер Билон. — Да и чего я там не увидел? Раздел портфелей?

— Кен, ты хочешь сказать, что тебя вчера кем-то назначили? — невинным голосом спросила проницательная Орна.

Собеско осторожно отхлебнул из чашки горячий лакин.

— Да уж, назначили, — проворчал он. — Вначале хотели сделать меня заместителем командира Внутренней армии вместо Рэстана...

— Вместо Рэстана?! — недослушав, удивился Билон. — А его куда? Командующим?

— Нет, Внутреннюю армию возглавил генерал Доранему, — покачал головой Собеско. — А Рэстан пошел круче. Теперь он у нас корпусной генерал и министр обороны!

— Вот оно как! — присвистнул Билон. — А кто у нас сейчас ты?!

-Я? Держитесь крепче! — Собеско криво усмехнулся. — После того как я отказался идти на место Рэстана — у него там очень толковый заместитель имеется, пусть он и воюет с пришельцами, Фремер предложил создать целое Министерство инопланетных дел, чтобы собрать в одной конторе все наши межпланетные отношения, и дать его мне под команду. И пока я отбивался, быстренько состряпали Указ, а Риген его подмахнул.

— Так тебя надо называть "ваше превосходительство" и говорить тебе: "Да, господин министр"?! — засмеялся Билон.

— Ты не смейся, не смейся! — Собеско снова глотнул лакина и поставил чашку под стол. — Тебя я тоже не забыл. Мне в кадровых вопросах дали полную свободу, так что я назначил тебя начальником информационно-аналитического департамента министерства!

— Кен! — возмущенно воскликнул Билон. — Да ты с ума сошел! Ну, какой из меня начальник департамента?!

— Такой же, как из меня — генерал и министр! — неожиданно жестко сказал Собеско. — Нам обоим приходится брать на себя задачи, превышающие уровень нашей компетенции. Значит, необходимо этот уровень срочно подтягивать, дабы соответствовать! Лучших специалистов по кээн у нас в стране нет! Или мне брать себе в замы Сеймора Скэба, а штат министерства заполнять завсегдатаями Голубого Дома?!

— Нет, — тихо пробурчал Билон. — Просто это было... как-то неожиданно! Я постараюсь...

— Стараться не надо, надо делать! — наставительно произнес Собеско, но затем все-таки сбавил тон. — В конце концов, семейный подряд никто не отменял.

— Я тоже в штате? — поинтересовалась Орна.

— Безусловно, — Собеско вежливо поклонился ей. — Я осмелился предложить вам без вашего согласия пост заместителя вашего мужа. Ты ведь не откажешься?!

— Не откажусь! — весело и задорно тряхнула головой Орна. — А какие еще вчера были назначения?

— Ну, обо всех вы сами прочитаете в официальном сообщении, — пожал плечами Собеско. — Но в главном решили поступить так. Салливой остается министром внутренних дел. Кроме него свои посты сохранили министр финансов и глава МИДа...

— Ленни Чоллон остался министром иностранных дел?! — изумился Билон. — Но он же был одним из ближайших помощников Кирстена!

— Тем не менее, лучшей кандидатуры на эту должность у нас сейчас нет. К тому же, если он сам развел этот гадючник в Континентальной Ассамблее, пусть продолжает с ней управляться. В делах с соседями по Западному континенту нам пока придется проводить прежний курс, иначе Телларна, Лиив и остальные мгновенно объединятся против Горданы и постараются загнать ее под нары, и поглубже!

— Ладно, — без особой радости в голосе протянул Билон. — А кто возглавил Министерство промышленности и торговли вместо Форка?

— Фремер предложил кандидатуру губернатора дистрикта Ойдевиз Шена Брагера. У него, вроде бы, хороший опыт практического управления экономикой. Ты знаешь такого?!

— Еще бы! — Билон многозначительно переглянулся с Орной.

Интересно, ожидали ли Фремер с Брагером, создавая кузницу кадров Движения в Ойдевизе, что ее "выпускники" так быстро понадобятся?

— Какое же тогда назначение получил сам Фремер? — поинтересовалась Орна. — Неужели специально под него создали должность премьер-министра?

— Фактически правительство возглавляет он, — согласился Собеско. — Риген сам заявил, что по возрасту и здоровью не готов к такой большой нагрузке. Однако официально Фремер стал шефом еще одного нового министерства — Министерства информации. Как я понял, оно частично будет использовать структуры бывшей Комиссии по нравственности Мексли Ронайса.

— Фремер хочет контролировать средства массовой информации?! — нахмурилась Орна. — А как же свобода слова?! И если мы будем диктовать, что писать в газетах и показывать по телевидению, чем же мы станем отличаться от Кирстена?!

— Вопрос непростой, — кивнул Собеско. — И вчера его задали. Фремер дал на него весьма обстоятельный ответ. Если вкратце, он считает, что свободы слова в прессе и на телевидении в ее полном, классическом понимании как таковой не существует!

— Как же так?! — хмыкнул Билон.

— По словам Фремера, любое средство массовой информации так или иначе искажает картину мира в соответствии со своими представлениями и идеалами либо установками владельца. Даже самое объективное и нейтральное новостное агентство может выбирать для освещения одни события и игнорировать либо отодвигать на задний план другие. А если эти события еще и комментируются журналистами, тут вообще можно сделать все, что угодно! Вплоть до того, что превратить жертву в преступника, а из идиота сделать заслуживающего доверия государственного деятеля!

— Да, это так, — помрачнел Билон, вспомнив, как освещались в горданских СМИ нападение пришельцев на Восточный континент и процесс над Движением.

— При этом, газеты не так опасны, — продолжил Собеско. — Если их много, и каждая из них видит правду по-своему, у читателя есть возможность сопоставлять информацию. Или, по крайней мере, знать, что существуют и иные точки зрения. Но телевидение может превратиться в действенный и страшный в своей эффективности инструмент по искажению реальности!

— Картинка, голос за кадром, люди в это верят, — меланхолично пробормотала Орна.

— Вот именно. Кирстен это понимал. Он уже начал превращать телевидение в информационное оружие и опору своей власти. А значит, поймут и другие. Тем более, что скоро в нашу жизнь вернутся многие прежние деятели, которых изгнал из политики Кирстен.

— Риген, что, хочет сделать так, как раньше?! — возмущенно вскинулась Орна.

— Ворота концлагерей, в любом случае, будут открыты, а ссыльные вернутся домой или получат от государства соответствующую компенсацию... из конфискованных средств Форка и Скэба! — наставительно произнес Собеско. — Но тотального реабилитанса не будет. Против этого грудью встал глава Чрезвычайной комиссии Тревис, а остальные его, в общем, поддержали. Со всеми бывшими политиками и чиновниками будут разбираться по отдельности. Те, кто попали за решетку по делу, так и останутся сидеть.

— Теперь я поняла, — удовлетворенно кивнула Орна. — Так что еще Фремер сказал о телевидении?

— Что его надо сделать государственным.

— Зачем?! — не понял Билон.

— Знаешь, у нас с тобой в последние месяцы не было времени и возможности смотреть горданское телевидение, — Собеско, спохватившись, сделал пару глотков уже совсем остывшего лакина. — Но вот Лика Ранси, пока ждала ребенка, порой, занималась этим с утра до вечера. Так вот, она в ужасе от горданских коммерческих каналов! Говорит, что они — это абсолютное зло! С тех пор, как Кирстен запретил им лезть в политику, они совершенно катастрофически опошлились и поглупели. Какие-то идиотские шоу, тупые комедийные сериалы, дурацкие конкурсы — и все это забито навязчивой, агрессивной, лезущей во все дыры рекламой!

— Коммерческие каналы на то и коммерческие, чтобы зарабатывать на рекламе, — заметил Билон.

— Для рекламы же нужна массовость! — подхватила Орна. Похоже, эта тема взяла ее за живое. — Между тем, любая умная, глубокая телепередача всегда будет иметь ограниченную аудиторию. Просто одним людям она будет интересна, а другим — нет.

— А на глупые шуточки или, извини, голую задницу будут смотреть все, — продолжил Билон. — Может, будут плеваться, но смотреть — просто потому что ничего другого нет.

— Видите, вы сами все и сказали, — развел руками Собеско. — Кроме того, вчера Фремер еще добавил, что коммерческое телевидение в погоне за массовостью делает ставку на самые дурные вкусы. И если ему не выставить барьер сейчас, то через какое-то время эти примитивизм и дурновкусие станут нормой, а потом многие люди вообще перестанут воспринимать любые более-менее сложные идеи. И тогда им в голову можно будет вложить все, что угодно!

— Бр-р-р! — передернула плечами Орна. — Звучит как в какой-то страшной фантастике!... Правда, если даже сделать все телевидение государственным, то людьми все равно будут манипулировать. Только это будем делать мы...

— Да, это так, — признал Собеско. — Но если на людей не станем воздействовать с помощью телевидения мы, это все равно сделает кто-то другой, и иного уже не будет. Просто, как говорит Фремер, мы должны поменьше злоупотреблять этой возможностью сами и стараться не позволять это делать другим. Если сейчас не приучить людей к глупостям и безмыслию, лет через двадцать станет проще.

— Что же произойдет через двадцать лет? — поинтересовалась Орна.

— Я в этом слабо разбираюсь, но Фремер рассказывал, что есть такая штука — коаксиальный кабель. И вроде бы, где-то в Приморье, да и здесь, в Гордане, проводились вполне удачные опыты по передаче по нему телесигнала. И если покрыть всю страну сетью таких кабелей, соединив с ней каждый дом, то количество телеканалов может возрасти до десятков, а то и сотен — на все вкусы! Представляешь, по одному каналу будут показывать только спорт, по другому — музыку, по третьему — крутить весь день фильмы или сериалы, по четвертому, пятому, сотому — еще что-то. Так люди начнут сами выбирать то, что им интересно, а телевидению придется стать не массовым, а более специализированным, развиваться вглубь, а не пытаться привлекать всех и каждого.

— Интересно! — с восторгом заметила Орна. — А у кээн действительно сотни телеканалов?

— Кажется, нет, — Билон покачал головой. — Знаешь, боюсь, там в свое время как раз победила эта... революция дурновкусия. Хотя... местное телевидение мы смотрели мало. Надо спросить у Ри. Кстати, а она тоже у нас в министерстве работает? В качестве внештатного консультанта?

— Почему же внештатного? — усмехнулся Собеско. — Самого что ни на есть штатного начальника департамента внутренней безопасности. Вчера я предложил ей для удобства принять горданское гражданство, и она это предложение приняла. Причем, как я понял, ей действительно было важно получить от нас какой-то официальный статус. Риген подписал Указ, а паспорт ей сделают сегодня.

— Здорово! — восхитилась Орна. — Где она сейчас?

— Дома, конечно. Под Министерство инопланетных дел нам отвели особняк в Вейнстоке, конфискованный в прошлом году у одного из покойных олигархов. Там целое поместье, а на его территории есть небольшой двухэтажный домик, вот Ри там и поселилась. Я дал ей день на отдых и обзаведение хозяйством. А заодно, временно поселил туда Куоти. Надеюсь, вдвоем им будет и веселее, и спокойнее. Все таки, среди своих...

Прерывистый писк из браслета раздался как нельзя вовремя. Куоти как раз уже встал, совершил все утренние процедуры, оделся и начал размышлять о том, что делать дальше — идти искать, где здесь подают завтрак, или ждать, пока за ним кто-то придет. Сигнал связи позволял хоть немного отложить решение.

Номер на определителе был незнакомый.

— Младший офицер первого ранга Куоти, — представился он по уставу, стараясь, чтобы голос звучал солиднее — вдруг, звонит кто-то из командования.

— Куоти?! Как я рад, что вы на месте! — послышался в трубке незнакомый голос. — Это помощник начальника базы Запад по воспитанию старший офицер первого ранга Роор. Вы... можете говорить свободно?

— Могу

Куоти машинально обернулся по сторонам, но тут же опомнился и чуть не рассмеялся. Он же в гостях у филитов, а у них, вроде бы, пока нет обыкновения втыкать во все места микрофоны и следящие камеры.

— У меня к вам очень серьезный разговор, — Роор понизил голос до конспиративного шепота. — Знаете, многие были недовольны тем, что вы не выполнили приказ и остались у филитов. Но это сейчас весьма кстати!

— Мне надо что-то передать филитам? — не стал тянуть Куоти.

— Э-э-э... В общем, да... Вы понимаете, нынешняя ситуация... очень непростая. На планете объявлено военное положение. Но база Запад к этому решительно не готова!

— Я понял, — пробормотал Куоти.

Ну, конечно! Что еще может сказать тэон базы Запад по открытому каналу, который в состоянии прослушать кто угодно?!

— Мир, достигнутый на Западном континенте, — это большая ценность, произнес Куоти вслух, чтобы проверить внезапно возникшее у него предположение.

— Но в реальной жизни порой приходится руководствоваться не ценностями, а соображениями более высокого порядка, — отозвался Роор почти без промедления.

Куоти, что называется, выпал в осадок. Да что у них там происходит, если тэон базы почти открытым текстом заявляет, что командование заставляет их начать военные действия против филитов?!

Как бы выразиться теперь поизящнее?!

— Говорят, что большое видится на расстоянии, но некоторые вещи лучше воспринимаются лицом к лицу, — наконец, нашелся он.

На другом конце канала связи повисло молчание. Очевидно, Роор тоже обдумывал ответ.

— Бывает, что определенные вещи нужно рассматривать не только вблизи, но и с дальнего, очень дальнего расстояния, — сказал он.

— Куоти снова ненадолго завис. Итак, что хочет донести до него Роор? Что новое командование на Центральной базе собирается воевать с филитами, а он возражает против этого, ссылаясь на приказы и распоряжения самого Оонка!

Вот только интересно, так думает сам Роор или он звонит с ведома своего начальства на базе Запад?!

— На самых больших расстояниях действуют самые мощные силы, — осторожно произнес Куоти. — Но многие вещи зависят, в первую очередь, от тех, кто расположен ближе всех.

— О, в этом отношении можно увидеть единство, полное единство, — заверил его Роор. — В ином случае я бы не решился нарушить ваше добровольное уединение.

Итак, определились! Куоти с облегчением перевел дух. Роор действует с одобрения, а то и с прямого приказа начальника базы, который не хочет воевать с филитами, но и не смеет открыто пойти против Мивлио.

— Некоторые ситуации бывают такими противоречивыми! — пожаловался он вслух.

— Верно, — в голосе Роора почувствовалось напряжение. — Иногда разрешить эти противоречия способны только обстоятельства непреодолимой силы.

Вот это поворот! Куоти снова оторопел. Уж не имеет ли тэон в виду...?!

— Недавно мне приходилось ознакомиться с результатами неких больших маневров, — медленно сказал он. — На них один отряд "синих" не смог выполнить свою задачу. Тогда ему на помощь пришли как бы его противники, "красные".

Что же, более откровенно выразиться по открытому каналу, пожалуй, и нельзя. Так что теперь ответит Роор?!

На этот раз пауза длилась больше минуты. Куоти даже показалось, что он слышит в трубке чьи-то неясные отдаленные голоса.

— Если я не ошибаюсь, на тех маневрах "синие" и "красные" продемонстрировали так называемую кооперативную игру, — наконец, твердо сказал Роор. — Но временные рамки такого сотрудничества могут быть очень ограниченными.

Ну, вот. Яснее и не скажешь. По сути, тэон сейчас предложил филитам как можно скорее занять войсками базу Запад. Вот только...

— Здесь может встать вопрос о взаимном ущербе, — поспешно заметил Куоти. — И красное может оказаться не менее ценным, чем синее.

— Никакого ущерба! — заверил его Роор. — По крайней мере, пока он не будет нанесен... в силу иных обстоятельств.

— Я вас понимаю! — как можно убедительнее заявил Куоти. — И, как я вижу, времени очень мало?

— Очень! — пришел ответ. — Очень и очень! Как говорил один герой кино, торопитесь, ибо вы можете не успеть!

Роор отключился, а Куоти продолжал стоять, сжимая в руках браслет. Он понимал, какой фильм и какого персонажа имел в виду Роор, и теперь пытался вспомнить, что там было о сроках. Да, кажется, в распоряжении филитов есть не более двух суток.

Что же, теперь все его колебания разрешились самым естественным путем. Надо выходить из комнаты и срочно искать кого-либо из хозяев. И завтрак, конечно.

Спустившись вниз по стильной деревянной лестнице, Куоти заглянул в приоткрытую дверь и просто остолбенел. Он оказался в большой светлой кухне, где в конфорках плиты пылал голубой газовый огонь, а от стоящих на нем кастрюли и сковородки тянулись вкусные запахи. На этой кухне хозяйничала девушка-кээнка, одетая в короткий розовый халатик с вышитыми на нем пурпурными цветами, и смешные мохнатые тапочки.

— Доброе утро! — повернулась девушка на звук его шагов. У нее было милое треугольное личико с остреньким носиком и щечками в веснушках; длинные темные волосы были собраны в хвостик. — Вы Куоти?! А я — Ри! Я как раз хотела подниматься будить вас. Садитесь, сейчас будем завтракать!

— Спасибо! — оторопело пробормотал Куоти, продолжая взирать на нее со смесью благоговения и вожделения.

Несколько месяцев он не видел живой, натуральной женщины. В Голубом Доме и на Острове был чисто мужской персонал. И хотя Куоти, как и другие офицеры, имел возможность время от времени "спустить пар" в кабине виртуальной реальности в развлекательном центре, разве этот эрзац мог сравниться с настоящей девушкой?! Ри показалась ему необычайно красивой и притягательной, а ее легкомысленно короткий халатик будил в нем темные желания. Смущенный, Куоти поскорее сел за стол, прикрывшись свисавшей с него скатертью, и положил ногу на ногу.

Но и молчать он, понятное дело, не мог.

— Скажите, Ри, — откашлявшись, спросил он как можно непринужденнее. — Вы давно здесь? Вы, наверное, прилетели с Центральной базы?

— Можно сказать и так, — Ри, протянув ему тарелку, чуть напряженно улыбнулась. — Но давайте пока отложим вопросы. Как говорится, мужчину баснями не кормят. Так что, приступайте к завтраку!

Несколько минут за столом было действительно тихо.

— Вы очень хорошо готовите! — оценил, наконец, Куоти. — И здорово управляетесь с филлинской кухонной техникой!

— О, да! — Ри снова загадочно улыбнулась. — У меня хватило времени научиться.

— Вы уже давно на Филлине? — Куоти с усилием заставил себя смотреть ей в лицо, а не на грудь, проглядывавшую в вырезе халатика. — К сожалению, я не имел возможности познакомиться с вами раньше.

— И в самом деле, жаль, что у вас не было такой возможности...

По лицу Ри пробежала горькая усмешка, от чего оно сразу сделалось как-то строже и старше. Куоти вздрогнул, его сердце внезапно пронзило острое чувство жалости и тревоги. Похоже, в совсем недавнем прошлом этой девушки было нечто по-настоящему тяжелое и страшное, что она никак не могла забыть...

Он в смущении опустил взгляд и тут же наткнулся им на голую коленку Ри, выглядывавшую из-под полы халатика, и стройную ножку, обнаженную почти до бедра. Да что же с ним сегодня такое?! Раньше он никогда бы не позволил себе таких фривольных мыслей и откровенных желаний в отношении практически незнакомой девушки!

— Вот, что, — Ри, очевидно, приняла какое-то решение. — У вас, наверное, ко мне много вопросов, но не на все из них стоит искать ответы. Я думаю, вам будет лучше забыть меня.

— Забыть вас?! — запротестовал Куоти. — Но почему?!

— Потому что у меня синяя кровь, но я теперь гражданка Горданы и сотрудница горданского Министерства инопланетных дел. И вам лучше не задавать вопросов о моем прошлом и не знать, в силу каких обстоятельств я превратилась в жительницу Филлины!

— Подождите! — Куоти вовремя вспомнил о деле, которое было прежде всего. — Вы работаете на филитов?! Мне надо срочно передать им важное сообщение с базы Запад!

Ри, приподнявшись, спокойно вытащила из кармана халатика коммуникатор... очень хорошо знакомый коммуникатор.

— Сейчас я свяжу вас со своим начальником — генералом второй величины Собеско.

— Он уже второй величины? — удивился Куоти.

— Да, со вчерашнего дня. Смена власти в стране произошла и в его пользу, — кивнула Ри, набирая номер. — Будете говорить?!

— Обязательно!...

Услышав в трубке голос Собеско, Куоти начал подробно и обстоятельно докладывать ему то, что сообщил Роор. На базе Запад не хотят воевать с филитами, рассказывал он, но их принуждает к этому командование. Однако пока боевые действия не начались, филлинские войска могут занять базу. Им не окажут сопротивления...

— Спасибо, я понял, — услышал Куоти деловитый голос Собеско. — Оставайтесь пока на месте. Если что, связывайтесь со мной по этому комму. Постараюсь подъехать к вам ближе к вечеру.

Отключившись, Куоти положил коммуникатор на стол и повернулся к Ри. И снова обомлел. Девушка, стоя к нему спиной, мыла посуду, наклонившись над раковиной. Стыдно сказать, но в этот момент Куоти мог думать только о том, надето ли у нее под халатиком нижнее белье, или все-таки нет.

— Поговорили? — Ри, закрыв кран и вытерев руки полотенцем, обернулась к нему.

По ее лицу промелькнула очередная мимолетная улыбка — печальная и немного ироничная. Внезапно в ее глазах появилась решимость. Сделав несколько быстрых шагов вперед, она встала перед сидящим Куоти, взяв его руки в свои.

— Молчи, — тихо сказала Ри, глядя ему в глаза. — Иди ко мне. Я же чувствую, что небезразлична тебе, и вижу, что ты меня хочешь.

— Мне очень неловко... — начал Куоти, но девушка закрыла ему рот ладонью и потянула за руку, вынуждая встать.

Еще не до конца веря в свое счастье, Куоти обнял ее, ощутив под руками ее горячее тело под тонкой легкой материей. Его губы начали искать на ощупь ее.

— Я не знаю, что с нами будет завтра, но сегодняшний день — мой! — слышал он ее жаркий шепот. — Ты хороший мальчик, Куоти, ты поможешь мне! Я хочу с тобой очиститься, пробудиться... пробудиться для новой жизни!...

Халатик полетел на пол, за ним последовали смятая рубашка и остальная ненужная одежда. Заскрипел по полу поспешно отодвигаемый стул. И Куоти уже не слышал, как Ри шепчет — совсем тихо — между страстными поцелуями: "Прости меня... Так нужно... так будет правильно... Мне надо обезопасить — и тебя, и себя"...

Глава 31. Без пролития крови

У природы нет плохой погоды, только нам ужасно не везет!

От холода хотелось съежиться, свернуться в клубок, замереть, но Элфаим, пересиливая нарастающую апатию, заставил себя сделать несколько энергичных махов руками и попрыгать сначала на одной, а затем на двух ногах, разгоняя кровь.

Это помогло, но ненадолго. К сожалению, его эффектная, но тонковатая камуфляжная куртка аутентичного земного производства не очень хорошо защищала от злого филлинского предутреннего морозца.

Тьма и пламя! Ну, что стоило подобрать для нас настоящее зимнее обмундирование!? — ругался Элфаим, продолжая скакать на одном месте, чтобы согреться. На Земле, в конце концов, тоже бывает холодно! Похоже, изготовители этой формы, расположенные, судя по надписи на этикетке, в неведомом ему городе Львове в Евразийском Союзе, или изначально не предусматривали использования своего изделия при конкретно минусовой температуре, или считали, что в такую погоду надо больше бегать и прыгать, отчего и так станет жарко.

Элфаим уже был готов малодушно спрятаться в катере, но он, увы, посадил его далековато от места встречи, да и биоискатель внутри кабины окажется практически слепым. В конце концов, он сам виноват: прибыл на полчаса раньше намеченного срока, чтобы проверить местность на предмет возможных ловушек. Ну и проверил. И ничего не нашел, только капитально замерз.

Наконец, на краю небольшого экранчика биоискателя показалась жирная метка, начавшая медленно продвигаться к центру по прихотливой ломаной линии. Очевидно, госпожа координатор движется на гравискейте и сейчас осторожно пробирается через ночной заснеженный лес, огибая деревья и занесенные снегом кусты и груды валежника.

Прошло еще несколько долгих минут, прежде чем заиндевевший Элфаим углядел в лесной чаще проблески тусклого синего света. И тут же включил в ответ свой потайной фонарь, указывая свое расположение.

Кусты на опушке громко затрещали, сбрасывая снег с веток, и на поляну выплыл большой двойной гравискейт с передней стойкой, за которую держались, стоя бок о бок, два человека. Оба они, как с неподдельной завистью отметил Элфаим, были одеты в теплые оливково-зеленые бушлаты явно филлинского происхождения.

— Вы сегодня не одна, — отметил Элфаим, помогая Ариант спрыгнуть с доски на снег.

Ее спутник пока неподвижно оставался на месте. Его руки в толстых перчатках, обхватившие стойку, были спокойными, но Элфаим все-таки ощущал исходящую от него некую неясную угрозу.

— Конечно, не одна! — зубы Ариант жемчужно блеснули в призрачно-синем свете фонаря. — Я же приличная девушка и не могла пойти на свидание в одиночку! Это Ву, мой слуга.

— Слуга?!

Элфаим бросил взгляд на молчаливого спутника девушки-агентессы, и у него внезапно пошел мороз по коже. При этом, продолжавший атаковать его холод был совершенно не при чем! Лицо Ву было до странности неподвижным, а его глаза — совершенно пустыми.

— Однажды он попытался обездвижить меня, вот и пришлось с ним немножко поработать, — улыбнувшись, объяснила Ариант. Похоже, замешательство Элфаима доставляло ей искреннее удовольствие. — Не беспокойтесь, Ву хорошо воспитан и теперь ведет себя очень сдержанно. Он больше не опасен, а иногда и весьма полезен.

— Спасибо, — нейтральным голосом поблагодарил за исчерпывающее разъяснение Элфаим, постаравшись не выдать охвативших его чувств.

Ведь одно дело знать, что эта девица при желании сможет и его превратить в какого-нибудь Эла или Эфа, и совсем другое — видеть результат, как говорится, воочию.

— Как вы считаете, у этого бедняги есть шанс заслужить ваше прощение усердным трудом? — осмелился спросить он.

Ариант снова улыбнулась, но в этот раз в ее улыбке ощущалось нечто хищное.

— Его состояние обратимо, если вы это имели в виду. Его личность сейчас просто спит. Если он будет и дальше хорошо себя вести и вообще окажется хорошим мальчиком, я когда-нибудь разбужу его... Но давайте же двигаться! Время не ждет!

Рассыпавшись в извинениях, Элфаим проводил агентессу и ее слугу до большого грузового катера. Молчаливый Ву аккуратно сложил стойку и поместил в кузов доску скейта, а затем залез на заднее сиденье кабины и застыл там в неподвижности. Сейчас, вдруг подумалось Элфаиму, его можно было бы поставить в шкаф, словно ненужную вещь.

Ариант, устроившись впереди, раскрыла планшет и соединила его с автопилотом.

— Поднимайте машину! — скомандовала она. — А дальше она сама отвезет нас на нужное место.

Лететь оказалось недолго, всего несколько минут. Однако Элфаим хорошо понимал, что без катера им бы пришлось преодолевать это расстояние по заснеженному лесу не меньше часа.

Контейнер был закопан в большой яме под корнями рухнувшего лесного исполина. Элфаим взял с собой вспомогательную антигравитационную платформу и передвижной кран, но все равно весь упарился, прежде чем с помощью Ву извлек из захоронки разобранную установку залпового огня земного производства и дюжину ракет к ней и со всеми предосторожностями закрепил все в грузовом отсеке катера.

К тому времени уже рассвело, и он неплохо рассмотрел своего нежданного напарника. Ву оказался совсем молодым худощавым парнем с симпатичным лицом, даже сейчас производившим в целом приятное впечатление, и выглядел совершенно безобидным. Интересно, что же случилось между ним и Ариант, если она вдруг решила превратить его в куклу-марионетку?! Он предпочел об этом не задумываться.

— Мы закончили, — затянув последнее крепление, Элфаим выбрался из грузового отсека.

— Прекрасно! — Ариант достала из багажника скейт и разложила его. — Ву, возвращайся на базу! Когда прибудешь на место, поешь и ляжешь спать! Потом ничего не предпринимай, жди меня!

Ву ничего не ответил, даже сакраментального "Слушаюсь, госпожа!", и вообще не проявил никакой реакции. За все утро он не произнес ни единого слова, выполняя все действия с отстраненной сосредоточенностью автомата. Он просто встал на скейт, привел его в движение и вскоре исчез за деревьями.

— Не заблудится? — обеспокоенно спросил Элфаим.

— Никогда! — хмыкнула Ариант. — На скейте установлена система навигации. Она сама приведет его в нужное место. Но давайте, в конце концов, сосредоточимся на нашем деле. Сначала нам надо будет забрать полдюжины ваших парней, способных управиться с той штукой, что у нас в кузове, а после мы наведаемся в квадрат одиннадцать — десять.

— Но там же филиты! — заметил Элфаим, сверившись с картой.

— Конечно, филиты, — кивнула Ариант. — Но они-то нам и будут нужны. Точнее, не сами они, а их грузовой транспорт!

Да, здесь бы какой-нибудь транспорт не помешал! Капитан Альдо Моностиу перешел с бега на шаг, восстанавливая дыхание. Ночной марш-бросок, во время которого им пришлось преодолеть больше тридцати километров с полной выкладкой, да еще и постоянно отслеживая и блокируя камеры и датчики пришельцев, оказался очень утомительным.

— Все чисто! — с Альдо Моностиу поравнялся командир отделения разведчиков, старший сержант Леннер. — Можно выдвигаться!

Кивнув, Альдо Моностиу махнул рукой, приказывая своим солдатам снова перейти на бег. И чуть посторонился, пропуская вперед восьмерку носильщиков, тащивших их "тяжелое вооружение" — спрятанное внутри экранирующего пластикового кожуха 100-миллиметровое безоткатное орудие в походном положении и два десятка выстрелов к нему.

Им осталось меньше полукилометра. Ноги, хоть и устали, словно передвигались сами, вокруг было тихо, и капитан, какой-то своей частью продолжая зорко следить по сторонам, позволил себе потратить пару минут на размышления.

Все-таки не зря он и его люди проползали на пузе всю прошлую зиму перед периметром Центральной Базы, а лето и осень — внутри периметра! Их усилия не прошли даром: сегодня на нем и на всех его солдатах — полусферические шлемы с металлической сеткой и электрофицированные бронежилеты, не только защищающие тело от осколков и пуль, но и скрывающие людей от вражеских биоискателей. У разведчиков в руках сканеры, отслеживающие и парализующие чужие следящие устройства, а у него самого и командиров взводов и отделений — удивительные мини-рации, позволяющие связываться не только друг с другом, но и с другими отрядами, занимающими сейчас позиции вокруг базы пришельцев, и даже с командованием снаружи периметра...

Кстати, пора выходить на связь.

— Третий, это семнадцатый! — прошептал Альдо Моностиу в микрофон, нажимая тангенту рации. — Мы на месте.

— Принято! — услышал он далекий голос в наушниках. — Не обнаруживайте себя. Ждите сигнала.

Полурота рассредоточивалась по роще. Солдаты набрасывали на себя маскировочные сети, замирая в пожухлой траве и опавших листьях и пряча под себя автоматы, чтобы не светить металлом. Альдо Моностиу со всеми предосторожностями выполз на опушку и прилег под кустом рядом с неподвижным Леннером.

— Вот здесь мы тогда и лежали, господин капитан, — чуть повернулся к нему старший сержант. — Точнее, не совсем здесь, а там, ближе к крайним домам. Тогда было тоже все так же темно и тихо.

Альдо Моностиу кивнул. Небо уже начинало сереть, предвещая скорый приход утра, но в поселке колонистов не было видно ни единого проблеска света. Только у входа в длинное двухэтажное здание у ближнего края горел свет, да наверху было освещено одно из окон.

Леннер, Шанви, сейчас ждущий за периметром, и оставшийся в Гордане полковник Урган прошлым летом собирались атаковать поселок еще затемно и уходить до рассвета. Им же придется ждать общего сигнала в восемь часов. И не атаковать самим, а собрать здесь гражданских пришельцев, не допуская их беспорядочного бегства и паники и предотвращая попытки прорыва со стороны базы, а затем, при необходимости, охранять создаваемый в этом месте лагерь для пленных.

Не самая завидная задача. Альдо Моностиу порой подозревал, что сюда спровадил его отец, с некоторых пор начавший щадить сына, больше не посылая его в самые опасные места. Но, с другой стороны, кому-то надо заниматься и пленными. На то и армия, чтобы каждый находился на своем месте и делал то, что ему приказано...

— Честное слово, сам хотел бы оказаться на их месте, лишь бы не ждать! — ненароком вырвалось у лейтенанта Пири Шанви.

Отставной маршал Чимбу, глава представительства Межкома в Граниде, чуть хмыкнул, тронув рычаги своего инвалидного кресла, но ничего так и не сказал. Возможно, ему самому хотелось бы находиться не здесь, с другими межкомовцами, а у стола в центре зала, где маршал Моностиу с офицерами его штаба готовил взятие Центральной базы, принимая донесения и отдавая короткие приказы.

До начала операции остается почти два часа, и как медленно ползет время! Шанви вспомнил свой первый бой в Тороканских Воротах меньше полутора лет назад. Тогда им тоже пришлось пережить длинное томительное ожидание, внезапно выплеснувшееся в ходе скоротечной, занявшей всего два выстрела, схватке.

Но тогда, в Тороканских Воротах, то был "правильный" бой. Орудия, самолеты и танки против инопланетных машин. Возможно, пришельцы от них и сейчас ждут чего-то подобного: не зря дальние подступы к их базе защищены автоматическими ракетными установками, системами залпового огня, огнеметами и плазмометами и патрулируются танковыми шестерками.

В этой войне моторов и боевых ракет они, филиты, заведомо слабее. И, конечно, избрали для себя совсем другое оружие. Около полутысячи солдат в специальном маскирующем облачении просочились, не поднимая тревоги, внутрь периметра, пробрались через внешний круг зоны безопасности и теперь занимают позиции вокруг самой базы, чтобы по сигналу преодолеть последние сотни метров одним мощным броском, обрушившись на пришельцев, наверняка не ожидающих старомодной пехотной атаки.

Пири Шанви еле слышно вздохнул. Об этом не напишут писатели и историки, и вряд ли кто-то вспомнит о них в благодарственных приказах, но приятно осознавать, что в подготовке этой операции есть немалая заслуга Межкома. И старого маршала, что сидит неподвижно, стараясь скрыть волнение, в своем кресле, и его самого, и Гредера Арнинга, который сейчас, наверное, тоже ждет атаки перед периметром базы Восток, кусая себе губы от нетерпения.

Ведь это они, постоянно общаясь с пришельцами, сумели незаметно для них выяснить, что защитные устройства вблизи периметра предназначены для борьбы с наземной и воздушной техникой и, скорее всего, просто не посчитают идущих пешком солдат, не светящих на экранах биоискателей, достойными целями. Они выменяли, купили, выпросили у кээн и коммуникаторы, ознакомившись с которыми филиты смогли сконструировать и изготовить свои мини-рации, и экранирующую от биоискателей спецткань для маскировочных костюмов, и компактные навигационные устройства, позволяющие не заблудиться и точно попасть на нужное место...

Что же, все они сделали всё, что могли. Теперь остается только ждать. И надеяться на то, что пришельцы и на этот раз поступят предсказуемо.

— Нам надо действовать непредсказуемо, — с улыбкой объяснила Элфаиму Ариант. — Ведь мы теперь не кээн, а земляне!

— А использование филитского транспорта будет достаточно непредсказуемым действием? — слегка съязвил Элфаим, лишь бы не промолчать.

— Конечно! — Ариант улыбнулась ему своей чарующей улыбкой, от которой его бросило в дрожь. — Самые тайные вещи должны находиться на виду, тогда на них никто не обратит внимания.

— В нашем случае немного внимания как раз не помешает, — Элфаим немного натужно улыбнулся, показывая, что понял шутку. — Вам точно не нужна помощь?

— Признаться, от вашей помощи я бы не отказалась, — Ариант взглянула на него, что говорится, со значением. — Но, увы, не сейчас. Я пойду одна. Не скучайте, мальчики! Я скоро вернусь! И постарайтесь тут никого не убить ненароком!

Дождавшись, пока агентесса скроется за деревьями, Элфаим сплюнул на снег и повернулся к своим людям, занявшим позиции возле катера.

— Спрячьте оружие! — приказал он. — И не торчите здесь на виду! Будем надеяться, филиты сюда не сунутся!

На самом деле Элфаим немного нервничал. Ему еще никогда ранее не приходилось так близко подбираться к филитам, да еще с полдюжиной людей и с катером, выдававшим их имперское происхождение. Трасса отсюда не проглядывалась, но до них доносился шум проезжавших мимо машин. Стоит хотя бы одной из них свернуть в лес на проложенную в снегу колею, и вся их дорогостоящая маскировка полетит врифслам под хвост!

Приближающийся рокот мощного двигателя заставил его напрячься, но, вовремя разглядев Ариант, сидящую в широкой кабине большого грузовика с тентованным кузовом между двумя филитами, Элфаим махнул рукой, дав парням успокаивающий сигнал.

Трейлер неуклюже развернулся, разрывая снег, и, наконец, встал поперек просеки задом к катеру. Филиты и Ариант вылезли из кабины, и работа закипела. Кузов был заполнен какими-то ящиками и тюками, и надо было немало потрудиться, чтобы уложить их поплотнее и освободить место для разобранной пусковой установки и пассажиров.

Элфаим работал наравне со всеми, однако время от времени внимательно поглядывал по сторонам. Ариант выглядела непривычно собранной и серьезной. Она просто стояла рядом с кузовом, но Элфаим заметил на ее лбу под черной вязаной шапочкой бисеринки пота, словно и она занималась вместе с ними переноской тяжестей. Очевидно, контролировать филитов, которые трудились бок о бок с его парнями и даже обменивались с ними репликами на разных языках, будто понимая друг друга, было совсем не легким делом.

Наконец, погрузка была закончена. Один из ребят сел за джойстики катера, чтобы отогнать его немного подальше в лес, чтобы его не было видно с просеки, а после наступления темноты вылететь на точку встречи. Элфаим повернулся к Ариант.

— Что теперь?

— Теперь мы поедем, — агентесса улыбнулась привычной легкой улыбкой. — Нам надо будет проехать около двухсот километров.

— Двести километров! — не сдержавшись, охнул Элфаим. — Да сколько же это займет времени! Как бы нам не опоздать!

— Пока время не имеет значения, — в голосе Ариант послышались жесткие нотки. — Все равно, сигнал к началу операции подаем мы!

Элфаим мысленно пожал плечами. Если Ариант и ее кураторы просто не хотят принимать во внимание возможные действия филитов, кто он такой, чтобы указывать им на их ошибки?!

— Гранидцы сообщают, что их войска вышли на исходные позиции, — доложил министр обороны Рик Баберис, добровольно взявший на себя обязанности связного. — Центральная база окружена!

— Не рано ли? — озаботился министр внутренних дел Рейн Шегинис. — Пришельцы могут их обнаружить.

— Война не бывает без разумного риска, — строго заметил старый маршал Сертенис, координатор операции, которая должна была быть проведена в один и тот же час на четырех базах на двух континентах. — Если экипировка наших союзников и условия местности позволяли ночью завести войска внутрь периметра, это необходимо было сделать. Мы бы поступили точно так же, будь у нас такая возможность. На открытом пространстве и на снегу можно спрятать от чужих глаз и приборов группу спецназовцев, но не батальон солдат. К сожалению, нам и баргандцам придется брать базы прямой атакой, в то время как гранидцам и горданцам обстановка позволяет действовать более скрытно.

— Пожалуй, горданцы беспокоят меня больше всего, — заметил Шегинис. — Хотя там и сменилось правительство, не известно, как поведут себя новые власти.

— Они не подведут, — твердо сказал Кир Калансис. — Одного из двух людей, которые командуют этой операцией со стороны горданцев, мы все, думаю, хорошо помним. А за генерала Рэстана ручаются наши баргандские партнеры.

— Господа! — в зал вбежал, буквально, ворвался министр иностранных дел Эреган Ольсинг. — Пока боевые действия не начались, прошу вашего внимания! МИД подготовил ноту, разъясняющую нашу позицию, и официальное заявление для прессы.

В зале наступила внезапная тишина. Все недоуменно посмотрели на Ольсинга.

— Дипломатическая привычка?! — первым рассмеялся Кир Калансис, но тут же снова посерьезнел. — Хорошо это или плохо, Эреган, но нет никакого межпланетного сообщества, которое могло бы обвинить нас в агрессии. Мы должны нанести первый удар, и немедленно! Иначе это сделают пришельцы.

Видеть Мивлио во главе стола, где обычно находился генерал Пээл, было непривычно. Многие офицеры машинально косились на место по правую руку от командира, где сидел, как правило, сам Мивлио, и которое сегодня пустовало, и еще на два свободных кресла, напоминающих о пропавших Реэрне и Тхаане.

Новый командующий хмурился: он тоже замечал эти взгляды. И, наверное, именно поэтому он был настроен так непреклонно и бескомпромиссно.

— ...Управитель Филлины, министерский советник Буонн, очевидно, жив, хоть и ранен, но с ним до сих пор нет связи, и нет никаких известий о его состоянии и местонахождении! — витийствовал он, энергично рубя воздух правой рукой. — Поэтому я не отменяю военное положение и, более того, ожидаю в ближайшее время новых провокаций со стороны филитов!...

Как минимум, двое из присутствующих точно знали правду, остальные о ней догадывались. Но противоречить новому командующему никто не стал. Все по-прежнему молчали.

— Я приказываю: всю военную технику привести в полную боевую готовность! Срок исполнения — сутки! — продолжал вещать Мивлио. — Задействовать дроны для разведки и патрулирования периметра! Танковым подразделениям обеспечить прочную оборону баз и задерживать проникшего в зону безопасности противника! Воздушные машины использовать для уничтожения скоплений живой силы и техники филитов и нанесения ударов возмездия! Личный состав и технику с базы Север эвакуировать на базу Восток и использовать для уплотнения оборонительных порядков!...

Начальник спецотдела слушал нового командующего, самозабвенно сыплющего приказами и распоряжениями, и все больше мрачнел.

Нет, план Мивлио был совсем не плох. Учитывая недавно доставленный на Филлину транспорт с ракетами "воздух-земля" и боеприпасами для танков и ударных дронов, он позволял отбить четыре-пять штурмов средней интенсивности или выдерживать осаду баз неопределенно долго — по крайней мере, пока хватило бы продовольствия. Вот только по этому плану все имперские силы на планете стягивались в три точки, словно подставляясь под возможный удар чужаков.

Интересно, понимает ли это кто-либо кроме него? Начальник базы Север откровенно доволен и не скрывает. Небось, готов сдать филитам все, что угодно, лишь бы вырваться из своей дыры с ужасным климатом. Молодые офицеры слушают живо и внимательно, кивая в нужных местах. Один, вон, даже записывает, периодически морщась от того, что не успевает. Директор Нэестар, наоборот, глядит куда-то в сторону, положив ногу за ногу, будто его это вообще не касается...

— Вопросы есть?! — закончив, Мивлио обвел собравшихся строгим взглядом.

В воздух поднялась одинокая рука тэона.

— Господин командующий, — вкрадчиво предложил суперофицер Трегуин. — Я бы порекомендовал, так сказать амнистировать арестованных. Думается, будет более рационально, если сейчас, в обстановке, приближенной к боевой, они будут командовать своими подразделениями, а не просиживать штаны на гауптвахте.

— Хорошо! — чуть подумав, бросил Мивлио. — В конце концов, их вина не настолько велика. Я даже верну им шнуры, но с сохранением на четыре месяца солдатского содержания. В следующий раз будут умнее! Это я сделаю после общего построения личного состава, которое я объявляю... через полчаса! Потрудитесь обеспечить присутствие всех своих подчиненных, кроме караульных и дежурной смены операторов! Свободны!

На выходе задумавшегося начальника спецотдела перехватил его специалист по информационной безопасности. С виду он по-прежнему производил впечатление раздолбая и дурно воспитанного нахала, но после давнишней истории с разоблачением вражеского агента начальник начал к нему прислушиваться.

Впрочем, на этот раз кибербезопасник был совершенно серьезен и даже встревожен.

— Господин суперофицер второго ранга, — вполголоса произнес он, предварительно оглянувшись по сторонам. — У меня две новости, и обе плохие. Пойдемте, я вам покажу. Это срочно!

— О чем вы хотели мне сказать? — ворчливо спросил начальник спецотдела, когда они уединились в небольшом отсеке с мешаниной проводов на полу и полудюжиной разномастных мониторов на длинном столе. — Надеюсь, не о проблемах со связью?! Это для меня уже не новость.

Вопреки обыкновению, на этот раз компьютерщик не был настроен шутить.

— У нас в системе информационная бомба! — сообщил он с непривычной для себя серьезностью.

— Информационная что?! — не понял спецотделец.

— Чужая вредоносная программа, которая в определенный момент активизируется и сделает нечто очень нехорошее.

— Что именно?

— Не знаю.

— Тогда почему вы считаете, что эта программа непременно вредоносная? — нахмурился начальник спецотдела.

— Потому что ее никто не должен был обнаружить. Я наткнулся на нее совершенно случайно, когда заново делал сеть после гибели серверов на Острове. И я бы ничего не узнал, если бы сам когда-то не занимался... чем-то подобным. Такие вещи не появляются просто так или для милой шутки. Эта бомба на таймере. Она должна сработать через восемнадцать филлинских суток. Вам говорит о чем-то этот срок?!

— Говорит! — процедил начальник спецотдела.

Значит, прибытие чужаков в систему Филлины ожидается уже через полторы декады!

— Вы можете обезвредить эту бомбу? — спросил он вслух.

— Нет, — компьютерщик сокрушенно покачал головой. — Это где-то... на две головы выше моих скромных способностей. Ее писали люди, до которых мне как до звезд пешком. Даже если я найду и удалю тело, она все равно самовосстановится. И сработает, когда придет время.

— Что она может сделать?!

— Да все что угодно! — компьютерщик пожал плечами. — Отформатировать систему. Стереть одни документы и поместить на их место другие, да так, что никто не заметит подмены. Покрасить все экраны в зеленый цвет. Хотя это, пожалуй, вряд ли.

Начальник спецотдела задумался.

— Но хоть что-то вы сможете сделать?!

— Я сейчас создаю резервные твердые копии для всех документов. Но не уверен, что это поможет. Судя по всему, бомба висит в нашей системе тьма знает, сколько времени. И не известно, что она успела уже сделать и куда проникнуть. Нам придется просто ждать, когда она сработает, и уже тогда смотреть, что получилось.

— Хорош-шо! — начальник спецотдела втянул в себя воздух сквозь зубы. — А какая ваша вторая неприятная новость?

— Ну... После летней истории я написал программку, которая показывает, какие камеры или датчики по всей зоне безопасности блокируются или отключаются. И вот, что она мне показала по итогам прошлой ночи...

На самом большом экране появилась карта зоны безопасности. Внезапно на ее краю, прямо на черте периметра, вспыхнуло несколько огоньков. Затем еще несколько. Постепенно их становилось все больше, они распространялись вглубь и вширь и, наконец, охватили базу неровным разомкнутым кольцом.

— Здесь не может быть никакой ошибки? — безнадежно спросил начальник спецотдела.

Он уже все понял и задавал вопрос только для формы.

— Я всю ночь занимался информационной бомбой и поэтому не обращал внимания на всю эту иллюминацию, — нехотя признал кибербезопасник. — Сигналка сработала, но она, к сожалению, не показывает, сколько камер заблокировано, — одна или сотня. Утром, как только я, наконец, вывел на экран картинку, я послал на разведку "Крошку" с инфракрасной камерой. И только что получил первые изображения.

Компьютерщик снова защелкал клавишей. На другом экране начали возникать снимки — нечеткие, темные, как обычно бывает при инфракрасной съемке, но с достаточно ясно просматривающимися на них контурами многочисленных человеческих фигур.

— Вы подняли тревогу?! — начальник спецотдела внимательно взглянул на подчиненного.

Тот пожал плечами.

— А смысл?! Они уже здесь, и их, наверное, сотни. И они пока не нападают. Очевидно, ждут сигнала.

— Да-да, ждут сигнала, — пробормотал начальник спецотдела.

Внезапно вся картина появилась в его голове целиком — по крайней мере, какой он ее сейчас себе представлял. Как он и подозревал, Мивлио с его воинственными планами — не более, чем ширма. Где-то здесь есть и настоящий эмиссар "Семьи", и он принял совсем другое решение. Филиты могли незаметно проникнуть в зону безопасности в таких количествах только в результате предательства. Значит, базы будут сданы им без боя. Через восемнадцать филлинских суток на планете появятся чужаки. Информационная бомба сработает, и тогда...

Начальник спецотдела не знал, что случится тогда. Не знал и не хотел гадать — для этого ему не хватало информации. Но одно он мог сказать четко: "Семья" каким-то образом снюхалась с чужаками! Сейчас не суть важно, о чем они договорились, что Гдоод хочет от них получить и что предложил взамен. Главное, что при таких раскладах весь имперский персонал на Филлине может оказаться в числе нежелательных свидетелей...

На мгновение ему стало жарко. На каком же, тьма его побери, уровне идет игра, если племянника члена Совета Пятнадцати могут использовать в виде одноразового прикрытия?! Но он заставил себя встряхнуться.

— Вот что, — сказал начальник спецотдела кибербезопаснику, взирающему на него с надеждой и, очевидно, ждущего от него какого-то решения. — Срочно, не теряя ни минуты, собирайте все свои бебехи и немедленно эвакуируйтесь на базу Юг! По крайней мере, ни в каких документах она не значится, а отыскать ее, если не знать точно, нелегко даже с орбиты. Сидите там, не отсвечивая, наблюдайте и... постарайтесь остаться в живых!

— Слушаюсь! — компьютерщик, буквально, подскочил с места.

Судя по четким, несуетливым действиям, он ранее прикидывал для себя возможность поспешного бегства и поэтому был готов к нему. Впрочем, начальник спецотдела уже успел выбросить его из головы. Он не знал, сколько времени осталось у него самого, и торопился изо всех сил, стараясь, прежде всего, не забыть ничего важного.

— Признаться, я бы предпочел, чтобы пришельцы нанесли удар первыми! — генерал Рэстан недовольно наклонил голову. — По крайней мере, так все сразу станет ясно.

— Вы опасаетесь, что предложение сдать базу без боя было на самом деле ловушкой? — уточнил Кен Собеско.

— Опасаюсь?! — Рэстан хмыкнул, машинально поправив кепи. — Скорее, я обязан учитывать наличие и такой угрозы и заранее принять меры по ее парированию. Запомните на будущее, Кен. В реальном бою всегда приходится действовать в условиях неопределенности, и надо быть готовым к тому, что противник или, тем паче, собственные войска могут в любой момент преподнести вам какой-нибудь неприятный сюрприз.

— По крайней мере, здесь и сейчас неопределенность можно снять, — Собеско поднялся из-за стола. — Я вылетаю на базу Запад!

— А это уже неоправданный риск, — нахмурился Рэстан.

— Никакого риска! Я полечу на катере Куоти и вместе с ним. И возьму с собой Ри. Она сказала, что готова к такой поездке и будет выдавать себя за филлинскую девушку, мою секретаршу. Кроме того, со мной летит Билон. Он будет поддерживать постоянную связь по коммуникатору с вашим адъютантом.

— Хорошо, — кивнул Рэстан. — Тогда летите. Постарайтесь выяснить, готовы ли они сдаться, и, по возможности, останьтесь в живых. А то еще угробите всю верхушку нового Министерства!

— Если угроблю, значит, это министерство нам больше не понадобится, — ухмыльнулся Собеско. — А для повседневного общения с пришельцами хватит и вашего министерства!

— Да хоть бы и так! — Рэстан, тоже встав из-за стола, хлопнул Собеско по плечу. — Но вы там все равно, поосторожнее! Если вы не вернетесь оттуда, Рита вам этого не простит.

— Постараюсь ее не разочаровывать!

Собеско кивнул Рэстану, и оба они вышли из совещательной комнаты в большой зал, где их поджидали помощники, адъютанты и штабные. Все было проговорено, теперь начиналась реальная работа.

Сигнал на общее построение застал Беглеца в самый неподходящий момент. Воспользовавшись отлучкой дежурного офицера, он позаимствовал у него из сейфа ключи от оружейной комнаты и, пока посвященный в заговор часовой реально стоял на шухере, начал вдумчиво знакомиться с ее содержимым.

Как технарь, Беглец весьма редко имел дело с оружием, поэтому ориентировался здесь слабо и пока смог отыскать только заряды к парализатору. Сейчас он как раз стоял перед очередным металлическим шкафом и, лихорадочно торопясь, подбирал к нему ключ, моля Звезды, чтобы внутри, наконец, оказались кассеты к иглометам.

Услышав сигнал, Беглец откровенно заметался. Будучи в наряде, он не обязан идти на построение, но теперь сюда вот-вот явится дежурный офицер, поэтому оружейку надо срочно закрыть, а ключи положить на место. Но, с другой стороны, если он сейчас отступит, другого момента может и представиться. Одних подельников разведут на работы, других отправят на занятия, и вместо единой солдатской массы, готовой дружно подняться все как один, он окажется с разрозненными и не имеющими связи между собой группками.

Новый ключ так и не подошел, и Беглец просто запаниковал. Он подхватил все, что успел достать, — три снаряженных парализатора, и просто держа их в руках как поленья, выскочил из штаба. Там уже подскакивали как на иголках несколько парней. Они тоже слышали неурочный сигнал и не знали, что делать, — то ли бежать строиться, то ли ждать обещанных стволов.

Коротко и нецензурно поведав им о неудаче, Беглец отдал товарищам два парализатора, третий неумело спрятал под китель, и, решившись в последний момент, поспешил вслед за ними на плац, где уже собирался весь личный состав Центральной базы.

Генерал Пээл обычно выступал перед людьми без особых церемоний. Но для Мивлио по его приказу наскоро сколотили трибуну, и именно с нее, возвышаясь над всеми, он и начал свою речь.

— Бойцы и командиры Военного Космофлота! — произнес он торжественно-напыщенным тоном. — Солдаты и офицеры! Я обращаюсь к вам в тяжелую годину испытаний! Подлые филиты, коварно нарушив мир на планете, вероломно напали на Остров, ранили и пленили управителя, министерского советника Буонна! Наш долг — ответить на эту злодейскую вражескую вылазку сокрушительным ударом, чтобы навеки отбить у этих лишенных Звездного Света дикарей всякую охоту бросать вызов имперской силе и мощи!...

— Господин суперофицер! — внезапно услышал Мивлио негромкий настойчивый голос.

Покосившись вбок, Мивлио грозно нахмурился. Поднимаясь на трибуну, он, конечно, заметил застывшего возле нее унтер-офицера с повязкой дежурного и парализатором наизготовку на манер почетного караула, но не обратил на него внимания. Может, так и надо. В конце концов, он — командующий и не обязан вникать во всякую мелочь... по крайней мере, пока она сама не напомнит о себе самым раздражающим образом. Какой-то унтер-офицер вдруг посмел подать голос, да его и прервать его во время торжественной речи?!

Нет, он не позволит какому-то возомнившему о себе хаму сбить его с мысли! Но потом! О, этот негодяй не отделается одними только сорванными шнурами! Потом, о потом...!

Что будет потом, Мивлио не успел додумать. Наглый унтер-офицер вдруг вскинул парализатор.

— Ну все, баклан, хорош трындеть! — четко и с удовольствием произнес Беглец, нажимая на курок.

И, поперхнувшись на полуслове, командующий всеми имперскими силами на Филлине вверх тормашками полетел вниз с трибуны.

По длинному неровному строю словно прошелестел один могучий вздох. В первые мгновения никто ничего не понял, а затем на трибуну вскочил Беглец.

— Я объявляю суперофицера Мивлио низложенным! — прокричал он, потрясая парализатором. — Я обвиняю его в том, что он убил нашего генерала, чтобы занять его место, а теперь хочет ради своей гребанной карьеры начать войну с филитами! Опомнитесь! Он хотел послать нас в бой против целой планеты, а когда филиты начнут нас прижимать, просто сдриснет отсюда, заставив нас без толку проливать свою кровь!...

Первым сориентировался командир комендантской роты, известный поборник жесткой дисциплины.

— Что это такое?! Немедленно прекратить! — возмущенно заорал он. — Что еще за агитатор?! Он напал на командующего! Арестовать его!

Несколько солдат дернулись было выполнять приказ, но тут из строя выскочил Ковш с парализатором в руках. Выстрел, второй — и командир комендантской роты прижал руки к груди и рухнул на землю, а его подчиненные неуверенно остановились. На миг все замерло в неустойчивом равновесии.

— Люди, не дайте себя нагнуть! — вскричал с трибуны Беглец. Он чувствовал, как его подняло и несет на крыльях дерзости и азарта. — Бей офицеров-предателей! Долой войну! Да здравствует Император!

Строй ответил ему дружным ревом, и солдатское море, взбурлив, вышло из берегов.

— У пришельцев что-то случилось! — доложил адъютант маршалу Моностиу. — Они сначала собрались все на плацу, а теперь строй распался, все носятся и орут как оглашенные!

— Самая подходящая возможность захватить их врасплох! — заметил один из генералов, с надеждой взглянув на маршала. — Прикажите атаковать!

— Нет! — маршал Моностиу со значением посмотрел на часы. — Атака всех четырех баз должна быть одновременной. Мы должны ждать.

Чем ближе они подлетали к базе, тем сильнее мрачнел Собеско. И даже глубоко штатскому Билону становилось ясно: легко здесь не будет. Катер двигался по сложной ломаной линии, то и дело меняя высоту и даже скорость. Причем, этот курс, очевидно, задавался извне, так как Куоти почти что не дотрагивался до управляющих джойстиков.

База Запад походила на развороченный муравейник. Несмотря на глубокую ночь, еще только начавшую переходить в утро, повсюду сияли прожектора. Сверху было хорошо видно, как внизу спешат и суетятся пришельцы. Ворота больших ангаров, где стояла военная техника, были широко распахнуты. Внутрь то и дело забегали техники, везя тележки с приборами и запчастями.

Пожалуй, Майдер Билон и не удивился бы, если бы их встретили выстрелы или конвой, наставивший на них стволы. Но пришельцы, очевидно, пока еще были настроены на переговоры. На площадке катер уже ждали. Впереди, словно волнорез, стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, будто в гимнастической стойке, молодой офицер — помощник начальника базы по воспитанию старший-один Роор. За ним торчал высоченный и худой как жердь пришелец в чиновничьем мундире с аксельбантом департаментского советника на правом плече — заместитель управителя Филлины, сейчас, по идее, замещающий Буонна.

Билон знал, что по этикету пришельцев начинать разговор должен младший по положению. Но Собеско было наплевать на любой этикет и субординацию.

— Я дивизионный генерал Собеско, министр инопланетных дел Горданы, — заявил он, выходя вперед. — Я уполномочен правительством Горданы, Континентальной Ассамблеей и Межкомом на проведение переговоров с командованием базы.

— О чем вы хотите говорить? — проскрипел чиновник, и Билону показалось, что в этот раз бесстрастный электронный переводчик точно передал не только слова, но и интонацию.

— Мы прибыли сюда, чтобы предотвратить войну! — решительно произнес Собеско.

За его спиной встали плечом к плечу Куоти и Ри с большой папкой в руках. На руках инопланетянки были длинные перчатки, скрывавшие шестипалые кисти, но ее лицо было лицом обычной филлинской девушки, напоминавшей одновременно и Орну, и Риту Рэстан. Билон с включенным коммуникатором находился сбоку от них, выполняя обязанности свидетеля и официального летописца.

Погода была холодная и совершенно безветренная. Пар от дыхания поднимался над головами кээн и филитов и таял в беспощадно ярких лучах прожекторов. За пределами освещенного пространства простиралась непроглядная тьма.

— Вы задержались, — тем временем, сухо сказал Роор. — Четверть часа назад командующий имперскими силами на Филлине отдал приказ о переходе на полную боевую готовность.

Значит, войне быть! — пронеслось в голове у Билона. Он сильнее сжал в руках плоскую коробочку коммуникатора.

Однако Кена Собеско было трудно чем-то смутить.

— Итак, господа, вы выбрали мятеж?! — чуть насмешливо хмыкнул он.

Высокий чиновник словно поперхнулся, а Роор подкрутил настройку переводчика, будто это должно было как-то повлиять на смысл сказанного.

— Вы сказали — мятеж? — осторожно спросил он. — Но на каком основании вы смеете делать такие... м-м-м... далеко идущие выводы?!

— Да вы посмотрите на себя! — широко ухмыльнулся Собеско. — Вы же сами понимаете, что приказ, отданный новым командующим, незаконен и нарушает ваши собственные инструкции! Вы прекрасно знаете, что ваши действия — это ничем не спровоцированная агрессия против населения мирной имперской колонии!

— Вы первыми нарушили мир! — скрежетнул чиновник. — Вы напали на Остров!

— Только не надо сваливать на нас собственную вину! — Собеско ухмыльнулся еще шире. — Диверсию на Острове устроил ваш старший офицер второго ранга Наори. Он же ранил управителя, советника Буонна, и привел в действие взрывное устройство в его резиденции.

— Это голословное обвинение! — вспыхнул чиновник. — У вас нет никаких доказательств!

— У нас есть свидетель! Соблаговолите ознакомиться с его показаниями!

Ри вышла вперед и ловко, как заправская секретарша, распахнула папку, внутри которой оказался небольшой плоский планшет. Немного манипуляций, и экран осветился, показав Эстина Млиско, рассказывавшего, как все происходило на Острове. По низу экрана бежали субтитры на языке пришельцев.

— Для нас это не свидетель! — высокомерно отрезал чиновник. — Ни один суд в Империи не станет даже рассматривать показания филита!

— А здесь вы глубоко ошибаетесь, — вкрадчиво заметил Собеско. — Во-первых, мы с вами не в зале суда. А во-вторых, господин Млиско вполне вправе быть свидетелем. К вашему сведению, он имеет имперское гражданство! Его показания зарегистрированы и заверены управителем планеты министерским советником Буонном!

Это был удар! Замуправителя только открывал и закрывал рот. На лице Роора появилась и тут же исчезла ироничная усмешка.

— Может быть, вам предложить еще одну запись? — добил чиновника Собеско. — Там, где сам господин Буонн рассказывает, кто в него стрелял, и требует покарать мятежников. Такое свидетельство вас устроит?

— Не надо, — буркнул замуправителя.

— Так вы признаете, что у вас на Центральной базе произошли узурпация и мятеж, а приказы суперофицера Мивлио о введении военного положения и приведении техники в боевую готовность не только незаконны, но и преступны?!

Заместитель управителя застыл. Несколько мгновений он смотрел на Собеско с видом загнанного зверя.

— Д-да, — наконец, произнес он с видимым усилием.

— Рад, что мы, наконец, поняли друг друга, — Собеско приветливо улыбнулся, словно не замечая замешательства чиновника. — Теперь предлагаю сделать следующий шаг — принять участие в подавлении мятежа.

— К сожалению, здесь возникают некие проблемы... технического характера, — вмешался Роор.

— Не хотите стрелять по своим? Понимаю и не возражаю, — кивнул Собеско. — Наша страна готова признать ваш нейтралитет и уважать его. Однако и нам нужны гарантии... на случай возможных неожиданностей.

— Что вы имеете в виду? — спокойно поинтересовался Роор.

— Чтобы ваша база не стала источником... неприятных сюрпризов, мы предлагаем временно передать ее под контроль вооруженных сил Горданы, которые, согласно вашим законам, признаются территориальными войсками имперской колонии Филлины, — твердо сказал Собеско. — Мы готовы гарантировать вам отсутствие каких-либо эксцессов и предоставить вашему личному составу и гражданскому персоналу практически полную свободу на территории базы. Тяжелое вооружение и дистанционно управляемая техника передаются под нашу ответственность. Мы обещаем не использовать это оружие первыми против Империи и готовы вернуть его вам в полном объеме после нормализации обстановки на планете, а также в случае агрессии против вас со стороны мятежников... ну, или если в окрестностях Филлины появятся враждебные чужаки.

Билону показалось, что при упоминании чужаков на лице Роора что-то промелькнуло. Промелькнуло и исчезло без следа.

— Боюсь, эти вопросы несколько превосходят уровень моей компетенции, — мягко произнес он.

— Совершенно верно! — облегченно подхватил замуправителя. — Вам необходимо дождаться возвращения начальника базы! Он сейчас находится на совещании на Восточном континенте!

— А причем тут начальник базы? — очень натурально удивился Собеско. — Вы же только что признали объявление военного положения незаконным. Так что высшей властью здесь являетесь вы — по крайней мере, пока советник Буонн полноценно не вернется к отправлению своих обязанностей.

Чиновник погрузился в ступор.

— Это слишком сложное и ответственное решение, — наконец, значительным голосом произнес он. — Мне необходимо время на размышление. Как минимум, сутки!

— Никаких суток! — отрезал Собеско. — Время не терпит! Решайте здесь и сейчас! Иначе мы можем занять базу и без вашего соизволения!

Замуправителя снова замер. Он с надеждой бросил взгляд на Роора, но тэон базы Запад стоял с совершенно отсутствующим видом, словно посторонний, и никак не проявлял себя. Несколько секунд чиновник колебался, а затем то ли сдался сам, то ли ему подмогла Ри, смотревшая на него в упор.

— Ладно, я санкционирую, — произнес он сдавленным голосом. — Но учтите, я даю согласие только чтобы избежать кровопролития. Когда прибудут ваши... территориальные войска?

— Да прямо сейчас!

Собеско поднял над головой скрещенные руки, и по этому сигналу от внешней тьмы, окружавшей ярко освещенную посадочную площадку, отделился некий сгусток. Он неспешно приблизился и наконец превратился в горданского офицера в маскировочном комбинезоне с полевыми полковничьими погонами.

— Все в порядке, полковник! — встретил его Собеско. — Действуем по варианту один!

Офицер, так же не торопясь, достал ракетницу, и в воздух с пронзительным свистом взмыли три клубка зеленого пламени.

Роор поспешно отдавал какие-то команды по коммуникатору, очевидно, требуя не оказывать сопротивления, а из темноты вслед за командиром повалили, как большие зелено-пятнистые бабочки на свет, горданские солдаты. Они занимали базу, вежливо, но непреклонно оттесняя пришельцев от ангаров и оружейных складов.

— А как так получилось, что мы смогли получить запись показаний Млиско? — улучив момент, спросил у Собеско Билон, с облегчением пряча в карман отработавший свое коммуникатор. — Куоти же вчера жаловался, что с Чинертой нет связи.

— Передали текст в чинетское посольство по радио, — пожал плечами Собеско. — А затем Ри — она здорово сечет в таких штуках — взяла старую запись с Острова и сделала картинку для наглядности. И видишь, помогло.

— Действительно, удачно получилось! — обрадовался Билон.

— Погоди еще радоваться! Это здесь все удалось решить мирно, но на других базах, очевидно, придется всерьез драться!

Глава 32. Штурм и натиск

— База Запад наша! — возбужденно сообщил министр обороны Рик Баберис. — Пришельцы сдали ее без боя!

— Отлично! — оживился Кир Калансис. — Итак, Запад свою задачу выполнил, теперь дело за Востоком.

— Пришельцы приводят свои войска в полную боевую готовность, — озабоченно напомнил Рейн Шегинис. — Возможно, нам стоит ускориться.

— Нет! — Калансис бросил взгляд на часы. — До одновременной атаки всех трех оставшихся баз еще пятнадцать минут. И не будем мешать тем, кто заканчивает подготовку к ним!

Самый главный босс должен знать и уметь многое, давно уже понял Драйден Эргемар. Но чуть ли не больше всего ему требуется умение не мешать и не вмешиваться, когда компетентные подчиненные занимаются выполнением какой-то важной задачи. Не стоять у них над душой, не отвлекать их от дела вопросами, уточнениями и ценными указаниями.

Териа, на взгляд Эргемара, блестяще овладела этим нелегким навыком. Устроившись на диванчике в углу штаба, она вела светскую беседу с молодой чинеткой Мил Адарис, помощницей Гредера Арнинга, словно не замечая снующих вокруг военных и гражданских. Ну а сам Эргемар в это время разговаривал с еще одним вынужденным бездельником — самим Арнингом, чья работа начиналась только после взятия базы. Межкомовец, похоже, сам искал возможность отвлечься, а поведать он мог много чего. Хотя он прибыл сюда, как и они, только вчера, Арнинг уже знал здесь все входы и выходы и был посвящен во все детали предстоящей операции.

— В первой волне в атаку пойдет отряд дельтапланеристов "Избранники судьбы" из Цгечинетеска, — рассказывал он. — Он будет разделен на две группы. Одна изнутри проделает проходы в периметре, вторая, более многочисленная, должна вывести из строя стационарные защитные установки внешнего контура.

— У пришельцев обнаружилась дыра в защите?! — понял Эргемар.

— Да, и еще какая! Как мы предполагали еще в прошлом году, периметр выполняет, в основном, сигнальную функцию, да еще предотвращает проникновение в зону безопасности базы одиночек и небольших групп... недостаточно эффективно, кстати, как оказалось. Воздушные цели он не отслеживает. Этим занимаются радиолокационные станции внешнего контура или самой базы, но они заточены против самолетов и ракет. Человек, даже два человека, на дельтаплане для них слишком незначительны, чтобы поднимать тревогу. Даже странно, что, имея столько малых беспилотников, пришельцы не озаботились эффективной защитой против них.

— Возможно, такие установки слишком сложные и дорогие, чтобы оснащать ими периметр протяженностью почти в двести километров, — предположил Эргемар. — Видимо, решили сэкономить. Или предположили, что такая техника для нас слишком сложная.

— Значит, зря решили. Так или иначе, этой дырой в заборе намерены воспользоваться и мы здесь, и наши... чинетские... войска на севере. Затем в прорыв войдут механизированные части, а в это время диверсанты, которые просочились на базы ночью, постараются нарушить связь пришельцев и не дать им использовать против нас танки и боевые дроны. Вот и вся операция — если все пройдет гладко, конечно. Иначе придется задействовать резервы и, вероятно, закладывать большие потери.

— Очень надеюсь, что этого не случится, — Эргемар немного суеверно подул на пальцы. — Кстати, уже должно вот-вот начаться!

— Верно, — подтвердил Арнинг. — Пошли, глянем снаружи!

Поднявшись наверх из штабного бункера, они как раз успели увидеть, как на базу с окрестных гор медленно и завораживающе плавно планируют десятки, сотни дельтапланов с парусами, выкрашенными в голубовато-серый, под тон неба, цвет. Расчет оказался точным: по ним никто не стрелял.

На базе Север это выглядело немного по-другому. За пятнадцать минут до подачи сигнала к атаке заработали катапульты, выбрасывая в небо сотни маленьких, почти игрушечных, самолетиков с размахом крыльев чуть больше полутора метров. Склеенные из фанеры, они почти не содержали металлических деталей, кроме моторчика и примитивной системы наведения на радиомаячки, расставленные ночью спецназовцами.

Поднявшись в небо дружной стаей, они налетели на не ожидавшую такой атаки базу несколькими волнами. Одни таранили периметр, выводя из строя камеры, датчики и сигнальные устройства. Другие — и их было большинство — обрушились на радиолокационные станции и антенны систем целеуказания внешнего контура.

Каждый самолетик нес заряд всего в три килограмма взрывчатки, но свою слабость они вполне компенсировали массовостью. После самоубийственной атаки эрзац-беспилотников защита базы Север ослепла и оглохла на протяжении почти десятикилометровой дуги.

Безусловно, сами оружейные системы при этом почти не пострадали и по-прежнему могли дать отпор любому агрессору. Но, не имея данных по целеуказанию, они не могли открыть огонь, а стрельба наобум, по площадям, не была предусмотрена программой. Возможно, со временем умная техника сориентировалась бы в ситуации, но этого времени у нее уже не было.

В заснеженных лесах из сооруженных еще летом укрытий и капониров вышли на позиции на поляны и просеки САУ крупных калибров и системы залпового огня. И на оборонительные сооружения защитного контура обрушились тысячи ракет и снарядов.

К тому времени на базе Север уже была объявлена боевая тревога, но ее причиной стало не нападение филитов, а немного ранее переданный из центра приказ о подготовке к эвакуации. Поэтому внезапный обстрел застал имперских солдат врасплох, тем более, что начальник базы в этот момент благополучно отсутствовал. Впрочем, его заместитель, довольно быстро сориентировавшись, отдал приказ запустить танки и поднять "Молнии" для отпора филитам, а под их прикрытием подготовиться к срочному отступлению.

Однако его планам не было суждено воплотиться в жизнь. Мощный взрыв возле станции связи не разрушил ее целиком, но вывел из строя чувствительную аппаратуру. А техников и оружейников, бросившихся к ангарам, встретили автоматные очереди поверх голов. Это вступили в бой чинетские спецназовцы, ночью пробравшиеся на базу и продержавшиеся там незамеченными до полудня.

Возможно, в других обстоятельствах предупредительного огня хватило бы, чтобы держать имперских солдат подальше от ангаров. Базу, которую все равно планировалось оставить, никто не собирался оборонять дольше, чем нужно. Но, на их и свою беду, спецназовцы заняли позиции так, что блокировали путь не только к военной технике, но и к грузовым катерам, перекрыв единственную дорогу для бегства. Поняв, что отступать некуда, заместитель начальника базы наскоро вооружил личный состав, а патрульная шестерка танков, брошенная было затыкать дыру в защитном контуре, была развернута в сторону базы.

Первый ударный беспилотник, появившийся над базой Север, сразу сбили из пулемета. Второй успел ответить длинной очередью, выщербившей стену одного из ангаров и бросившей одну из фигур в белых маскировочных халатах на снег, тут же окрасившийся красным. Но за летающими машинами на горизонте появились танки, бороться с которыми спецназовцы не могли. Противотанковых средств в их распоряжении почти не было.

Они и не приняли бой, рассыпавшись в стороны и словно растворившись в снегах. Но когда обрадованный замначальника базы отправил техников в ангары, их снова встретили выстрелы, раздававшиеся словно ниоткуда.

Оставалось сделать только то, что категорически не одобрялось новыми, переписанными после прошлой филлинской кампании уставами, — ввести танки прямо на территорию базы и начать эвакуацию, прикрываясь их броней. Операторов на базе хватало, поэтому новоиспеченный командир сделал еще один нетривиальный ход — разделил управление, передав каждому из дистанционщиков всего по одному танку. Один из них, правда, быстро вышел из строя, наскочив на откуда-то появившийся на его пути фугас, но остальные заняли позиции между штабом, казармами и вожделенным ангаром с грузовыми катерами, отвечая очередями и даже снарядами на любое подозрительное шевеление.

Спецназовцам оставалось только наблюдать за этим, не обнаруживая себя, да изредка постреливать издалека, не давая пришельцам возможности добраться до техники. То, что их целью были уже не танки или "Молнии", а катера для поспешного бегства, филиты не знали, поэтому продолжали выполнять приказ, порой, жертвуя собой ради одного удачного выстрела.

Однако их жертвы были не совсем напрасными. Несколько убитых и, особенно, раненые, стонущие на обильно окропленном синей кровью снегу, мигом остудили пыл заместителя начальника базы. Но и послать танки на прочесывание он не решался, опасаясь, что невидимый и неуловимый противник снова ускользнет и атакует его самого.

Ситуация становилась патовой, что, в общем, устраивало филитов. В наушниках их раций уже звенели далекие голоса: держитесь, помощь идет!

Когда филлинские САУ и ракетные установки еще только начали крушить защитный контур базы, к узкому каньону, за которым начиналась зона безопасности, подъехала машина-мостоукладчик. Опустив на землю аутригеры для устойчивости, она под грохот канонады выдвинула вперед и вверх сложенную втрое алюминиевую конструкцию моста. Под завывание гидроприводов секции разложились, вытянувшись длинной стрелой, а затем медленно опустились вниз, перекрыв пропасть. Вся операция заняла не больше пяти минут.

Первыми на другой берег каньона бросились саперы. Прогремели взрывы, и целые секции периметра, только поврежденного налетом малышей-беспилотников, завалились внутрь. Артподготовка еще не закончилась, а по уложенному мосту пошли потоком аэросани, напоминающие угловатые сараи на полозьях с установленными сзади ревущими авиамоторами.

В первой волне шли более тяжелые машины с укрепленными по бокам корпуса направляющими для запуска управляемых по проводам ракет. За ними спешили более легкие аэровагоны с десантом, вооруженные одними пулеметами. Развернувшись в широкий веер, аэросани понеслись прямо по целине, оставляя за собой шлейфы поднятого воздушными потоками снега.

А по мосту уже двигались машины огневой поддержки — на тот случай, если базу не удастся взять с ходу, и стремительный налет превратится в "правильное" сражение. Ракетные и пушечные зенитные установки на гусеничных шасси. Длинноствольные САУ, оснащенные скорострельными противотанковыми орудиями, бьющими подкалиберными бронебойными снарядами.

Эта картина завораживала. Казалось, несущуюся вперед лавину ничто не остановит. Вот из капонира бьет чудом пережившая обстрел орудийная установка. Снаряды разносят на куски одну филлинскую машину, вторую... Но тут прямо в амбразуру втыкаются одна за другой сразу три ракеты, и установка замолкает навсегда. Еще одни аэросани, налетев на скрытый под снегом валун, заваливаются набок, ломая полозья. Но остальные машины, обходя место аварии, продолжают мчаться вперед, смыкая строй.

Заместитель начальника базы Север заставил себя оторваться от экрана. Картинка, которую передавал разведывательный беспилотник, не вызывала сомнений и не оставляла никаких шансов. Базу не отстоять, а эвакуироваться они не успеют. Возможно, он сам и пара-тройка людей смогут сбежать на личных катерах, но куда?...

Поколебавшись несколько секунд, он отдал единственно возможный в этой обстановке приказ. Танки выстроились шеренгой перед штабом, демонстративно отведя грозные стволы в сторону, а командир лично вышел на крыльцо с переводчиком на поясе и золотым флажком в руке. Как надеялся заместитель начальника базы, филиты должны понять, что он готов начать переговоры о сдаче...

Немного по-другому развивались события на базе Восток. Там было больше людей, больше техники, а командование сразу осознало, что драки не избежать, и еще до получения приказа из центра приступило к переходу на полную боевую готовность.

Начало атаки Избранников Судьбы заместитель начальника базы, оставшийся на хозяйстве после отбытия шефа на совещание, благополучно проморгал, а аппаратура, которая должна была поднять тревогу, не распознала опасность. Однако не заметить несколько сотен дельтапланов, появившихся в небе над базой, было невозможно.

С опозданием на базе Восток объявили боевую тревогу. Командир приказал отправить к месту прорыва все патрульные группы танков — а их по неспокойному времени было целых четыре шестерки — и готовить к бою прочую технику. В отличие от базы Север, она уже находилась не в ангарах, благо климат позволял, а на стартовых площадках, с полным боекомплектом и заблаговременно заряженными топливными элементами. Чтобы привести ее в действие, хватило бы меньше дюжины минут.

Впрочем, это хорошо понимали и филлинские диверсанты, еще ночью пробравшиеся на базу, найдя себе укрытия в зоне складов. Площадки бдительно охранялись, подсвечивались прожекторами и просматривались камерами со всех сторон. Проникнуть туда незаметно, скорее всего, не удалось бы, и командир отряда баргандского спецназа своей властью отметил полученный им боевой приказ.

Вместо него он принял иное решение — рискованное и дерзкое — не пытаться выводить из строя технику, а атаковать тех, кто ей управляет. К счастью, на базе Восток в целях экономии средств не стали создавать для операторов-дистанционщиков особого защищенного бункера. Здание с необычно большим количеством антенн на крыше с самого начала заинтересовало командира спецназовцев, а когда по сигналу боевой тревоги к нему бросились три десятка молодых пришельцев с офицерскими нашивками, это подозрение переросло в уверенность.

Отбросив последние сомнения, командир отправил депешу в штаб и дал сигнал к атаке. Покинув убежища в зоне складов, спецназовцы начали по двое, по трое, мелкими группами продвигаться вперед. Им требовалось всего несколько минут, чтобы добраться до цели, но к этому времени ближайшая из патрульных танковых шестерок почти добралась до Избранников Судьбы.

Кээн подвела самоуверенность. Свои филлинские базы с внешними периметрами, тридцатикилометровыми зонами безопасности и защитными контурами они, не долго думая, скопировали с вытащенных из архивов проектов аналогичных оплотов, строившихся четыреста лет тому назад на Кронтэе во времена ее завоевания.

Тогда эта архитектура оправдала себя. Кронты неоднократно пытались нападать на имперские базы — немногочисленными, но хорошо оснащенными отрядами профессиональных воинов и многотысячными толпами ополчений, но ни разу не смогли преодолеть даже внешней линии обороны. В принципе, в правильном бою стенка на стенку и у филитов с самолетами, орудиями и танками было бы не так уж и много шансов на успех. Однако имперские проектанты и строители не подумали, что жители "полудикой" планеты научатся обманывать камеры и сенсоры и разгуливать по зонам безопасности как у себя дома, не поднимая тревоги.

Подрывные заряды были тайно доставлены в нужные места по соседству с установками защитного контура еще прошлым летом, а в последние дни их запасы проверили и пополнили. Избранники Судьбы доставили в зону безопасности недостающее звено — саперов, умеющих с ними квалифицированно обращаться. Ну, и еще кое-какое оружие. Учитывая минимальную грузоподъемность дельтапланов, его не могло быть много. Но оно было не простым.

Какое может быть слабое место у мощного танка, хорошо вооруженного, закованного в непробиваемую броню, снабженного динамической и облачной защитой да еще и сопровождаемого в бою свитой из разведывательных и ударных беспилотников? Учитывая, что управляются эти машины дистанционно, только связь!

Молодой оператор, ведущий танковый патруль, сделал небольшую, но решающую ошибку, отвлекшись на уничтожение пары десятков брошенных дельтапланов, которые так забавно трещали под гусеницами. За это время Избранники Судьбы, загодя наученные обращению со сложной техникой, успели привести в действие свою единственную защиту. Захлопали пиропатроны, выбрасывая в небо тучи мелко нарезанной алюминиевой фольги, а генераторы помех дружно вышли в эфир, забив целые диапазоны мощным шумом.

Безусловно, техника пришельцев могла работать и в условиях массированного радиопротиводействия. Но для этого надо было налаживать специальные помехозащищенные каналы, поднимать в воздух "Драконы"-ретрансляторы и проводить другие мероприятия, но на это уже не хватило времени. На протяжении нескольких километров на линии защитного контура начали греметь взрывы, а через периметр рванула ударная группировка — бронетранспортеры и грузовики повышенной проходимости с солдатами, прикрытые противотанковыми и зенитными САУ.

Правда, большой вопрос, сумела ли бы вся эта сила оказать достойное сопротивление хотя бы двум дюжинам танков и паре девяток "Молний", но эту технику еще надо было отправить в бой. А баргандские спецназовцы были полны решимости лечь костьми, но не допустить этого ни в коем случае!

Выдвигаться средь бела дня прямо в центр вражеского расположения было, безусловно, чистейшей авантюрой. Их заметили почти сразу, а кто-то догадливый при виде фигурок в чужом камуфляже, уже и не пытающихся всерьез скрываться, дал нужный сигнал — противник уже на базе, он здесь!

В отличие от замороженной и страдающей хроническим некомплектом личного состава базы Север, на которой к службе частенько относились с прохладцей — во всех смыслах, на "Востоке" оборону строили серьезно. Бойцы комендантской роты по тревоге заняли свои посты, и на спецназовцев обрушился усиливающийся с каждым десятком секунд дождь игл и гранат.

Теперь им могла помочь только быстрота. Потеряв до четверти своего состава убитыми и ранеными, они рывком преодолели последние полсотни метров, сосредоточившись у центра дистанционного управления. К тому времени он уже представлял собой настоящую крепость с задраенными аварийными дверями и опущенными взрывоустойчивыми жалюзи на окнах. Но спецназовцы и не собирались брать ее в лоб, тем более, что благодаря показаниям бывших пленных, принимавших участие в строительстве, они знали ее уязвимые места.

Укрывшись под стенами центра, спецназовцы оказались в мертвой зоне для автоматических турелей, а подняв ураганный огонь, заставили утихнуть вражеских стрелков. Под этим прикрытием штурмовая группа, потеряв по дороге только троих, поднялась на крышу и уже там привела в действие подрывные заряды, попутно повредив несколько антенн и перебив пару кабелей.

Потолочные перекрытия в центре, как и в других зданиях базы, были слабоваты. И поэтому спецназовцы буквально обрушились на головы не ожидавших этого операторов и их охранников.

Командир сводного дивизиона дистанционного управления в звании старшего офицера первого ранга был молод, азартен и искушен в виртуальных баталиях. Полученное еще в курсантские годы прозвище "Сорванец" он носил с честью и даже сделал своим позывным. Полезной для карьеры, но скучной и однообразной службой на базе он в последнее время тяготился, поэтому воспринял нападение филитов как подлинный подарок судьбы. Наконец-то что-то новенькое после опостылевших вводных!

Первоначальные успехи филитов только раззадорили его. Потеряна связь с одной из танковых шестерок?! Не беда! Трем оставшимся отойти и бить, целясь по собственным установкам защитного контура! Как минимум, некоторые из них такой обстрел точно переживут, а вот филитам-подрывникам, наверняка, придется плохо.

Прорыв вражеских солдат на базу?! Неприятно, но пока не смертельно! Сорванец посадил четырех операторов за управление ударными беспилотниками, которые сейчас срочно готовили к вылету техники и оружейники. Еще несколько минут, и они сверху пройдутся огненной метлой по засевшим вокруг центра филитам!

А потом он сыграет своим главным козырем. Командир дивизиона умел быть терпеливым и хладнокровным. Он молча ждал, когда техники подготовят к бою "Молнии", зная, что люди и так торопятся изо всех сил, и подгонять их не только не нужно, но и вредно.

Наконец, на пульте начали загораться сигнальные лампочки. Две... четыре... шесть... Достаточно!

— Вулкан, поднимай свою девятку в неполном составе, какая есть! — распорядился командир дивизиона. — Двигай к периметру! Найдешь там прорывающихся филитов, дай остальным целеуказание! Огонь пока не открывать! Пусть к тебе присоединятся хотя бы еще две группы, тогда и вдарите им все вместе как следует!

— Есть! — радостно откликнулся младший-два с позывным "Вулкан".

Отделив три еще не боеготовых машины от своей девятки, он дал команду на взлет. Шесть черных остроносых "Молний" с ракетами "воздух-земля" на подкрыльевых пилонах на антигравах скакнули вверх на три дюжины метров и на мгновение застыли перед воздушным стартом.

Командир дивизиона видел на нарисованной компьютером картинке, как "Молнии", сорвавшись с места, набирают скорость и высоту, но никак не отреагировал. Он ждал рапорта о готовности ударных беспилотников. Еще буквально пара минут, и филитам будет крышка!

Но место этого крыша рухнула на него самого.

Среди операторов-дистанционщиков базы Восток встречались и настоящие асы. Случись с ними подобная неприятность в виртуальном мире, они, наверняка, отреагировали бы в считанные секунды. Но в реале все они оказались абсолютно беспомощными. Хотя их было втрое больше, чем баргандских спецназовцев, тоже ошарашенных неожиданным падением, оказать сопротивление они не смогли.

Даже сам Сорванец, лишившись грубо сорванного с головы шлема, мигом растерял задор и азарт и, словно загипнотизированный глядящим на него черным зрачком ствола, безропотно отключил боевой компьютер и даже отпер внешнюю дверь, позволяя спецназовцам затащить внутрь раненых и помочь укрыться от вражеского огня товарищам, продолжающим держать оборону.

Еще через минуту в спешно оставленном персоналом зале дистанционного управления прогремели взрывы. Командир отряда спецназовцев, к тому времени раненый сам и потерявший почти половину людей, хотел иметь надежную гарантию, что пришельцы больше не смогут воспользоваться этой аппаратурой.

Центр дистанционного управления был сердцем и мозгом оборонительных систем базы. С его гибелью могучая умная техника, только что готовая растерзать врага, оказалась бесполезной. Грозные "Молнии", достигнув заданного района, начали нарезать бессмысленные круги в воздухе, по-прежнему пугая филитов одним своим видом, но не причиняя вреда. Танки, выполняя последнюю команду, продолжали садить по площадям, не обращая внимания на то, что противник отступил из обстреливаемой зоны и продолжает подрывать установки защитного контура слева и справа от нее, а в эти проходы уже устремилась филлинская боевая техника. Ударные беспилотники, полностью снаряженные и готовые к вылету, так и остались недвижимо стоять на площадке, погружая в отчаяние техников, в последние минуты приложивших так много усилий, чтобы поскорее отправить их в бой.

База Восток разом лишилась почти всего своего оружия. Правда, в ее арсенале находилось еще одно, самое ужасное и смертоносное. Только, вот беда, оно совершенно не подходило для целей обороны.

Начальник группы Отдела Специальных Исследований мог быть алчным делягой, не способным отказаться от противозаконных махинаций, даже когда это было чревато большими неприятностями. Или совершенно беспринципным и бессердечным ублюдком, готовым проводить смертельные опыты на живых людях и готовить массовое убийство миллионов жителей планеты. Но он был еще умелым организатором и человеком неробкого десятка. Поэтому при объявлении тревоги он незамедлительно собрал своих сотрудников.

— Проклятые филиты напали на базу и, будьте уверены, ее захватят! — заявил он без обиняков. — Поэтому будем продолжать действовать по инструкции, раздел шесть. Первую ее часть мы выполнили вчера — перенесли в защищенный бункер наиболее ценную аппаратуру, архивы и биологически активный материал. Теперь необходимо принять меры по предотвращению захвата оборудования и личного состава группы противником! Я решил действовать по схеме три!

— Но это же полная зачистка! — возмущенно воскликнул долговязый и суетливый руководитель подгруппы биоконструкторов, так же известный очень не многим лицам как тайный информатор Союза Борьбы с конспиративной кличкой Перевозчик.

— Совершенно верно! — толстый и массивный начальник группы буквально пригвоздил Перевозчика к месту стотонным взглядом. — Напоминаю, что мы свою основную задачу выполнили, а если кто еще хочет заниматься собственными исследованиями, пусть делает это в более спокойной обстановке! Кто не согласен, пусть подает рапорт... потом!

Толстяк, грозно пыхтя, обвел всех яростным взглядом. На этот раз никто не осмелился возражать.

— Времени у нас нет, поэтому объявляю немедленную эвакуацию! — приказал он. — Старший-один Триэлк!

— Слушаю! — буднично отозвался с места заместитель начальника группы, сухой педант, совершенно лишенный, казалось, любых человеческих эмоций.

— Возле бокового выхода из левого крыла стоит большой пассажирский катер. Приказываю доставить на нем личный состав группы на Центральную базу! Я проведу зачистку согласно инструкции и вылечу на своем личном катере. Вещи вы все должны были собрать еще вчера, поэтому на сборы даю ровно шесть минут! Время пошло!

Предотъездная суматоха закружила и понесла Перевозчика, поэтому он пришел в себя уже перед распахнутыми дверцами катера. Со стороны базы слышалась стрельба, издалека что-то отдаленно бухало, так что подгонять членов группы совершенно не требовалось. Однако долг ученого взял в нем верх над инстинктом самосохранения.

Перевозчик внезапно вспомнил, что забыл перенести на резервный носитель результаты последних исследований. Данные за целый месяц его работы остались в компьютере в лаборатории и вот-вот погибнут! Несколько секунд он колебался, ведь под угрозой была его жизнь. Но ведь конечная цель была так близка! И мысль о том, что повторить исследования и восстановить утраченное в ближайшее время он уже не сможет, поскольку лишится нужных приборов, была настолько невыносимой, что перевесила все.

— Не ждите меня! — крикнул он старшему-один Триэлку. — Я возвращаюсь в корпус! Заберу данные и вылечу вместе с шефом!

Заместитель начальника группы ничего не ответил, но, обернувшись на бегу, Перевозчик увидел стартующий катер. Еще через несколько секунд почти прямо над его головой пронеслась, набирая скорость, шестерка стремительных воздушных машин.

Может, базу все-таки удастся отстоять... хотя бы на этот раз?! Может, шеф поспешил, объявляя зачистку?! Эти мысли мгновенно пронеслись в голове Перевозчика, отдав новую команду ногам. Вместо того, чтобы броситься в свою лабораторию, где еще, вероятно, продолжал работать компьютер, он заспешил в координаторскую, рассчитывая застать шефа именно там.

Перевозчик не ошибся. Толстяк стоял спиной к нему и торопливо потрошил сейф. На столе, откуда небрежно были сброшены на пол папки с документами и рабочие распечатки, лежал портативный огнемет с массивным баллоном и коротким черным шлангом, заканчивающимся медным раструбом. Второй распылитель, поменьше, опирался рукояткой на картонную коробку, разделенную внутри на дюжину гнезд. Оттуда выглядывали ярко-красные плоские крышки баллончиков. Неискушенный наблюдатель мог бы подумать, что внутри них находится дезодорант или какое-нибудь средство для чистки гладких поверхностей, но Перевозчик сразу узнал эти предметы. В конце концов, он в свое время лично приложил руку к их созданию.

— Вы хотите забрать с собой биологически активный материал?! — забывшись, возмущенно воскликнул он. — Но это же запрещено инструкцией!

— Не забрать! — шеф, очевидно, услышал его шаги в коридоре и поэтому почти спокойно повернул голову. — Использовать по назначению.

Глаза Перевозчика расширились от изумления, смешанного с негодованием.

— Это же безумие! Зачем?!

— Зачем?! — толстяк внезапно захохотал, закидывая голову. — Вы спросили — зачем?!

Перевозчик обмер, по его спине пробежала капля ледяного пота. Неужели, шеф действительно безумен?!

— Ох, вы меня рассмешили! — толстяк, вроде бы, овладел собой, но в его голосе то и дело прорывались визгливые, истерические нотки. — Знаете, я только сейчас понял, почему киношные злодеи так любят болтать со своими жертвами! Большое, великое зло сродни искусству! Злодей творит, и как всякому творцу, ему нужны зрители, ценители, почитатели его таланта! Я уверен, вы оцените мой замысел!

— Нет, не оценю! — отважно закричал Перевозчик. — Вы хотите уничтожить население всей планеты?! В этом нет никакой красоты! Такое мог задумать любой тупой мясник!

— Не обижайте меня! — шеф, наклонившись, поставил на пол что-то тяжелое и захлопнул дверцу сейфа. — Просто убивать — это примитивно. И слишком долго. Я заряжу распылитель содержимым этих милых баллончиков и с катера рассею споры над несколькими городами. А когда филиты начнут умирать сотнями и тысячами, появлюсь я — с вакциной в руках! Я буду хозяином жизни и смерти на этой планете!

— Ничего у вас не получится! — Перевозчику хотелось промолчать, но добросовестность ученого взяла свое. — У нас в бункере миллионы доз вакцины! И Триэлк тоже взял с собой контейнер. Они уже вылетели на Центральную базу!

— Глупец! — шеф буквально лучился от удовольствия. — Вы что, думаете, филиты станут нападать на наши базы по одной, снимая их по очереди, как ягоды с ветки?! Центральная база наверняка тоже атакована и скоро будет взята!

— Тогда они попадут в плен к филитам. И смогут сорвать ваши преступные замыслы!

— А они никуда не долетят! — шеф сыто ухмыльнулся. — Я не зря дал всего шесть минут на эвакуацию! Триэлк наверняка не проверил все системы. В катере нет энергии! Вернее, она есть, но закончится через двенадцать минут! Они как раз будут пролетать над морем! Так что, как говорится, все концы в воду!

— Нет! — Перевозчик похолодел. Он понял, что шеф не лжет. — Вы чудовище! Вы проклятый убийца!

— Я просто борюсь за свою жизнь. Из-за этих проклятых филитов надо мною висит приговор! Но даже если его отменят, меня наверняка все равно не оставят в покое. Как, кстати, и вас! Исполнители грязных дел долго не живут! Я только немного ускорил, так сказать, неизбежную развязку!

— У вас ничего не получится! — воскликнул Перевозчик. — Даже если вас будут считать погибшим, вам не скрыться на этой планете и не сбежать с нее! Нас, кээн, здесь слишком мало, а вы слишком приметны!

— А это уже новая проблема! — снова захохотал шеф. — И будьте уверены, я постараюсь ее решить! А если нет, так я, может, пригожусь филитам! Или даже чужакам!... Ах, вы...

Перевозчик не просто говорил. Все это время он пытался незаметно вытащить из кармана пистолет. Но отсутствие опыта обращения с оружием подвело его. Как ни был возбужден и поглощен своими замыслами толстяк, он заметил. Схватив огнемет, он бросился на противника.

Их разделял стол, так что Перевозчик еще мог бы поиграть с толстяком в догонялки. Но он недопустимо промедлил. Ведь пистолет был уже почти у него в руке, только за что-то там зацепился!... В последнюю секунду он дернулся, поэтому удар массивной рукоятью пришелся вскользь, но был так силен, что бросил его на пол. Высвободившийся, наконец, пистолет отлетел в сторону. Толстяк, тяжело пыхтя, поднял его, отложив в сторону огнемет.

Несколько секунд он напряженно целился в лежавшего без движения с набухающей кровью шишкой сбоку головы Перевозчика. И бессильно опустил руку. Во время научного эксперимента он мог убить кого угодно, но вот так просто выстрелить в беспомощного человека оказался все-таки не в состоянии.

— Ладно, — шеф, наконец, сплюнул на пол, попытался запихнуть пистолет в карман и, потерпев неудачу, раздраженно бросил его на стол. — Сам сдохнет!

Он снова взял огнемет и навьючил его на себя. Подхватил в одну руку распылитель, под мышку — картонную коробку с баллончиками и задом неуклюже начал отступать к двери. Едва и не сразу вписавшись в дверной проем, на пороге он остановился и, держа шланг огнемета одной рукой, выпустил длинную струю огня. Пройдя над лежащим Перевозчиком, она ударила в противоположную стену, зацепив по дороге стол. Валявшиеся на полу бумаги, стулья, пластиковые столики с приборами весело вспыхнули.

— Вот и все, и тьма с ним!

Шеф снова демонически захохотал и, грохоча тяжелыми ботинками, медленно побежал к выходу. Через каждую дюжину шагов он оборачивался и пускал назад струю огня. Пожар за его спиной разгорался.

Ушел?!

Перевозчик медленно поднял голову. От дальней стены тянуло жаром, огонь полыхал все сильнее. Казалось, еще чуть-чуть, и вся координаторская вспыхнет целиком, превратившись в раскаленное пекло. Но перевозчик отважно выдержал паузу, хотя, наверное, каждая клеточка его организма вопила о немедленном бегстве.

Удар рукоятью огнемета только оглушил и ошеломил его, но не лишил полностью сознания, лишь погрузив в недолгое оцепенение. Это его и спасло: если бы он пошевельнулся, шеф, вероятно, заставил бы себя выстрелить.

Но теперь надо было срочно спасаться бегством. Натянув куртку на голову, Перевозчик, кашляя, превозмогая боль и головокружение, дотащился до дверного проема. И отшатнулся. Коридор горел. Путь к выходу перекрывало ревущее пламя.

К счастью, в другой стороне пожар был не таким сильным, а за тянущимися с пола рыжими язычками виднелся темный проход, ведущий к лестнице наверх. Перевозчик облегченно рванулся туда прямо через огонь.

В конце концов, его лаборатория находится именно в той стороне, на втором этаже. Электричества нет, и он теперь не сможет включить компьютер, но, вероятно, хотя бы попытается вытащить из него жесткий диск...

Окно в координаторской со звоном разлетелось от жара. Внутрь ворвался вихрь, раздувая пламя. Вытащенный толстяком-шефом из сейфа контейнер, наконец, не выдержал, и вверх ударил направленный заряд, пробивая перекрытия и разбрасывая повсюду горящий термит. Из разбитых взрывом окон второго и даже третьего этажей потянулись многообещающие дымки.

А хорошо горит! Шеф сбросил на землю отслуживший свое огнемет. Теперь там через несколько минут сработают другие заряды системы самоуничтожения, и от Корпуса "Н" со всем его содержимым останется лишь оплавленный изнутри остов.

Перехватив поудобнее распылитель и коробку с баллончиками, шеф побежал, вернее, тяжело пыхтя, потрусил прочь от горящего здания. Ему осталось только пересечь дорогу, а там в заброшенном саду его ждет катер и... свобода!

Однако, болтая с Перевозчиком и занимаясь поджогом, он потерял слишком много времени. По дороге уже катила, отчаянно пыля, филлинская техника — самоходки с длинными стволами орудий, бронетранспортеры с солдатами, джипы с безоткатными орудиями и ракетными установками на турелях...

Один из БТРов при виде одинокого пришельца свернул к обочине и резко затормозил. С брони горохом посыпались солдаты.

Возможно, размышляя здраво, шефу стоило бы позволить взять себя в плен. Но в тот момент он не мог здраво размышлять, ведь желанная свобода была так близка! Что-то завывая, он сам рванулся навстречу филитам, сжимая в свободной руке свое единственное оружие — баллончик с сорванной крышкой. В подбегающих солдат ударило целое облако пахучего спрея, заставив их закашляться.

Вообще-то, у филитов был приказ, по возможности, не убивать кээн, а брать их в плен. Но с пришельцами, оказывающими активное сопротивление, никто не собирался церемониться. У кого-то из солдат не выдержали нервы, и автоматная очередь уложила наповал несостоявшегося властелина жизни и смерти на Филлине. Одна из пуль угодила прямо в баллончик, выпуская наружу все его содержимое...

— Баргандцы сообщают, база Восток взята! — воскликнул Рик Баберис. — Правда, к сожалению, большие потери. Пятьдесят восемь одних только убитых.

— Жаль, конечно, но мы были готовы и к худшему, — со вздохом напомнил Рейн Шегинис. — Все-таки за взятие базы это не такая большая цена. Определенно, Единый сегодня на нашей стороне!

— Не упоминайте богов всуе! — сердито прогудел со своего места маршал Сертенис. — Еще ничего не кончилось! И если все прошло гладко в одном месте, жди неприятностей в других!

— Господин президент! — в зал ворвался адъютант с листом бумаги в руке. — Срочное донесение из Граниды! У них там на Центральной базе... У них там...!

— Дайте сюда! — Кир Калансис буквально выхватил у него из рук листок.

Прочитав донесение, президент схватился за голову. И выдал хлесткую тираду, в которой из доброй дюжины слов было всего одно цензурное:

Дождались!

Глава 33. Осмысленный и беспощадный

Ожидание было самым ужасным. Оно буквально разрывало душу Беглеца напополам. Он выполнил то, что планировал. Его враг был парализованным и лежал, надежно связанный, но ему было некогда им заниматься.

Подняв и возглавив бунт, он внезапно оказался командиром над несколькими сотнями дезориентированных и напуганных размахом событий людей, привыкших подчиняться. Его слушались, и он приказывал, изо всех сил стараясь не забыть ни о чем важном.

Арестованных немедленно освободить! На их место рассадить по одиночке офицеров, а кому не хватило камер — поместить под домашний арест! Оружейку вскрыть, выдать оружие надежным бойцам! Выставить караулы возле складов и развлекательного центра, чтобы ничего сдуру не разграбили и не сломали! Активировать две шестерки танков, взять на прицел гвардейскую казарму! Огня первыми не открывать, но и наружу не выпускать, а то еще вдруг решат выступить на стороне свергнутого командования!

Последний приказ вызвал у окруживших Беглеца солдат одобрительное ворчание. В планетных частях Космофлота, набираемых обычно из городского отребья, гвардейцев не любили, считая их зазнайками и снобами, а те отвечали "черным" полной взаимностью.

Сразу несколько дюжин бойцов бросились выполнять приказания, и вокруг Беглеца ненадолго стало посвободнее. Переведя дух, он попытался вспомнить, кто еще из опасных для него людей не присутствовал на построении и пока остался на свободе.

Начальник спецотдела! Вот, кого не было вместе с остальными! Подозвав к себе еще полдюжины солдат, Беглец приказал им срочно найти недостающего офицера, арестовать его и немедленно посадить под замок — в самую надежную камеру!

— Итак, если я вас правильно понял, — медленно и почти спокойно произнес начальник спецотдела, — ваш корабль полностью готов к полету, но вы не хотите лететь, потому что по вашему расписанию отбытие назначено только на завтра?

— Не по расписанию! — поправил командир курьерского корабля. — По законодательству, мой экипаж должен иметь, как минимум, два полных дня отдыха между рейсами. Это такое правило!

— Мой опыт говорит, что из любого правила есть исключения, — значительным голосом заявил начальник спецотдела.

— Да, верно, — командир корабля, по званию всего лишь старший-два, совершенно не хотел ссориться с суперофицером второго ранга, да еще из спецотдела, но не мог и позволить, чтобы на нем и его людях ездил каждый встречный. — В случае каких-либо чрезвычайных обстоятельств или при поступлении информации особой важности мы можем вылететь и до срока. Но для этого необходим приказ начальника базы.

— Начальника базы?! — ошеломленно переспросил спецотделец.

Он уже начал подозревать, что его превосходный, но недостаточно хорошо продуманный план может потерпеть крушение.

— Да, начальника базы! — с готовностью подтвердил космолетчик, обрадованный, что теперь на кого-то можно свалить ответственность. — Господин суперофицер второго ранга, мы готовы принять от вас информацию любого уровня секретности, любой груз — в конце концов, это наша работа и наш долг. Мы готовы взять вас с собой в качестве пассажира. Но для этого должно быть соответствующее распоряжение начальника базы. Такой порядок...

— Какой порядок?! Сейчас наступили чрезвычайные обстоятельства! — сделал последнюю попытку начальник спецотдела. — На планете объявлено военное положение! Базе угрожает нападение филитов!

— Какое еще нападение?! — начал командир курьерского корабля, но его прервала трель звонка.

Начальник спецотдела прижал коммуникатор к уху.

— На базе мятеж! Солдаты подняли бунт! — услышал он взволнованный голос своего заместителя. — Командующий парализован или убит! Они нападают на офицеров! Бегут ко мне!... Эй, что вы делаете?!...

В трубке послышались шумы, неясные звуки, затем наступила тишина.

— На базе бунт! — начальник спецотдела с кривой усмешкой взглянул на космолетчика. — Командующий убит или парализован и захвачен мятежниками. От кого теперь вам нужно распоряжение?!

— Какой еще бунт?! — недоверчиво прищурился командир корабля и вдруг осекся, застывшим взглядом уставившись в окно.

Из расположенного по соседству хозблока выбежал офицер, за ним гнались несколько солдат. Догнав его, они повалили его на землю и начали пинать ногами.

— Вот такой бунт, — начальник спецотдела повернулся к космолетчику.

Он, конечно же, узнал в пострадавшем офицере главного интенданта базы, безбожно обкрадывавшего солдат и крутившего различные махинации с их рационами. Порой начальник спецотдела сам был готов прибить его несмотря на регулярно поступающие от него подношения. Что же, теперь старый ворюга, наконец, получил, что следует, а заодно оказал ему большую услугу.

— Вот такой бунт, — повторил он, с усмешкой глядя на приобретающего все более растерянный вид космолетчика. — И если вам так важно соблюдение законодательства, я бы предложил дожидаться срока вылета прямо у вас на корабле. В безопасности!

— Да, конечно! — командир корабля облегченно вздохнул. -Экипаж, за мной!

— Позвольте, я вас провожу, — начальник спецотдела подхватил с пола два чемодана — побольше с вещами и поменьше, с важными документами. — Я знаю здесь все закоулки и помогу вам добраться до посадочной площадки так, чтобы разминуться с бунтовщиками!

Начальник спецотдела выполнил свое обещание. Солдаты ворвались в развлекательный центр, ища здесь офицеров, минуту спустя, но к тому времени он уже успел вывести космолетчиков через служебный вход.

— Господин временный командующий базой! — высокий гвардейский офицер насмешливо смотрел на Беглеца свысока — в прямом и переносном смысле. — Я тоже не хочу кровопролития и поэтому советую вам сдаться, выпустить всех арестованных и вернуть контроль над базой... уполномоченным на то лицам.

— Мы никак не можем это сделать, господин мастер, — твердо ответил Беглец, глядя прямо в глаза офицера. — Суперофицер второго ранга Мивлио — изменник! Он убил генерала Пээла и хочет начать войну против филитов! Мы не доверяем ни ему, ни другим офицерам. Хотя... я мог бы передать командование над базой лично вам, господин мастер, если вы обязуетесь оставить Мивлио под стражей и провести справедливое расследование!

— Мне?! — переспросил гвардеец со странной интонацией. — Я не возьму власть из рук бунтовщиков! Я предоставляю вам час на размышление и обдумывание ситуации. И уберите отсюда танки! Даю вам слово, что мои люди в течение этого времени останутся в казармах. А если вы попробуете сделать хотя бы один выстрел, Звездная Гвардия беспощадно подавит бунт, не задумываясь и не считая трупов!

— Хорошо, я распоряжусь: танки отведут, — спокойно ответил Беглец, стараясь не показать охвативших его злости и возмущения.

Отдав честь, он по уставному четко повернулся кругом и, не оглядываясь, зашагал прочь. К нему тут же подбежали помощники.

— Ну как?! — спросил Грамотун, уже нацепивший обратно унтер-офицерские шнуры. — Договорились?!

— Нет! — сквозь зубы признал Беглец. — Они тут все, блин, из себя белая кость! Впадлу им с нами договариваться!

— И что делать?!

— Пока отведем отсюда танки, чтобы их не раздражать, — приказал Беглец. — Все равно, эти вряд ли будут стрелять, так сказать, по своим.

Грамотун мрачно кивнул. Операторами боевой техники были сплошь офицеры. И хотя солдаты не тронули никого из них, их согласились поддержать только несколько человек, поверивших в виновность Мивлио и не желавших войны с филитами. Но особого доверия ни у Беглеца, ни у его товарищей они не вызывали.

— Начальник спецотдела нашелся! — оборвал его невеселые раздумья молоденький солдат, прибежавший с донесением. — Он в курьерский корабль спрятался!

— Только этого не хватало! — выругался Беглец. — Если они стартанут, так этот скот с ними полетит и начнет на нас гнать!... В общем, танки отсюда убрать и поставить на летное поле, пусть возьмут курьер под прицел! Потребовать от них выдать спеца и предупредить, если чуть тронутся, по ним отработают во все шесть стволов!

Один из помощников Беглеца побежал распоряжаться и выполнять приказ. А Грамотун тем временем снова повернулся к самозваному командиру.

— Так все-таки, что нам делать? — тихо спросил он. — Ведь если с гвардейцами не столкуемся, разнесут они нас за милую душу, и ничего не поможет.

— Сам знаю! — процедил Беглец. — Вот что, надо к филитам лететь, просить у них помощи! Они-то точно войны не хотят! Я возьму катер, и пусть в него погрузят Мивлио, пусть филиты с ними сами разбираются!

— Думаешь, это поможет? — с сомнением пожал плечами Грамотун.

Беглец ощутил укол совести. Ведь он сейчас фактически бросит парней, оставив их на расправу. Может, действительно, попытаться договориться с филитами, откупившись от них головой Мивлио?!...

Нет! Он слишком долго мечтал о возмездии! Не для того он целый год ждал, продумывая свой план и готовя выступление, чтобы теперь бросить все в последний момент! И отказаться от выстроенной, взлелеянной и тщательно подготовленной мести было выше его сил.

— Конечно, это поможет! — убежденно сказал он. — В общем, оставляю пока командование на тебя! С гвардейцами пытайся тянуть время, агитируй! Ну... и смотри, чтобы ребята не слишком все разносили!

Грамотун только ухмыльнулся в ответ. Как и Беглец, он прекрасно знал, что грабежи офицерских квартир уже идут полным ходом, и остановить их пока нет никакой возможности.

— Командир! — подбежал к ним еще один связной. — Тут с тобой хочет супер-три Нэестар поговорить! Ну, этот... директор центра слежки за космосом!

— Потом! — Беглец твердо покачал головой. — Когда вернусь! Ребята, готовьте катер, пакуйте в него Мивлио, я полетел!

— Господин маршал! Передает девятый! — подбежал к маршалу Моностиу адъютант. — Только что над ними пролетел катер на низкой высоте! Возможно, он их обнаружил!

Маршал на секунду скосил глаза на стрелки часов.

— Ладно, пять минут уже роли не играют. Передавайте всем — бой!

— Тревога! Рота, в ружье!

Первой реакцией командира гвардейской роты на выкрик дневального было... удивление. Неужели эти безумцы решились атаковать? Но, выбегая из казармы, он понял, что ошибся. Появившиеся на другом конце обширного поля фигурки были филитами.

Пожалуй, это даже обрадовало его. Он отдал бы приказ о подавлении бунта без жалости и сомнений, но перспектива стрельбы по мятежным солдатам, которые в чем-то даже были правы, вызывала у него тягостные чувства. Зато филиты были настоящим, неподдельным врагом! И пусть у него под рукой только одна неполная рота, он им покажет, он им навсегда отобьет охоту нападать на имперские базы! Но... почему они не атакуют?! И что они делают, во имя черного пламени?!

Филиты, действительно, не атаковали. Под прикрытием выдвинувшейся вперед редкой цепи стрелков они с лихорадочной быстротой устанавливали на дальнем конце поля ряд длинных труб на треногах.

Сейчас будет обстрел! Где же его люди?! Они не успевают, им нужна хотя бы дюжина секунд! Огонь! Огонь!

Очередью из штурмового ружья командир роты буквально смел один расчет, но остальные пять труб выплюнули по огненному клубку. Через несколько мгновений по площадке перед казармой прошелся короткий пунктир глухих разрывов, выбросивших высокие султаны быстро расплывающегося белого едучего дыма.

Через десяток секунд там же разорвались еще пять гранат. Следующий залп накрыл казарму, причем, как минимум, один снаряд разбил окно и влетел внутрь.

Метатели, чьи заряды вместо обычных маскировочных дымов на этот раз содержали слезоточивый газ, сделали еще пять залпов, последние из которых были, пожалуй, уже лишними. Естественно, у гвардейцев имелись защитные костюмы, но в тот момент они благополучно пылились на складе. К химической атаке они готовы не были и за это поплатились.

Сопротивления больше никто не оказывал. Филиты в противогазах методично разоружали чихающих, кашляющих и обильно пускающих слезы гвардейцев и под руки отводили их на чистый воздух — промыть глаза и продышаться.

Для этого хватало и пары десятков вооруженных филитов. Остальные присоединились к товарищам, накатывающим на базу, словно могучая приливная волна — на низкий песчаный остров.

Филиты! Только что их нигде не было, и вот они повсюду! Грамотун, видя направленные на его стволы, обреченно поднял руки.

Вот так и не побыл толком командиром базы! Хотя... еще раз покосившись на филитов, словно собаки овец, сгоняющих ошеломленных солдат в кучу, унтер-офицер смачно плюнул. Уж лучше их возьмут в плен инопланетники, чем гвардейцы!

— Это же филиты! — начальник спецотдела схватил за рукав командира курьерского корабля. — Немедленно стартуйте!

— Но...

Космолетчик откровенно растерялся. Он в первый раз летал на Филлину и оказался совершенно не подготовленным к местной прозе жизни.

— Какие еще но?!

— Но танки...

— Плевать на танки! — спецотделец окончательно вышел из себя. — Они ничего не сделают! Кораблю — взлет!

Начальник спецотдела был совершенно прав. Филиты уже захватили отсек дистанционного управления, и грозные боевые машины застыли неподвижными истуканами, не опасные ни для кого. И на глазах бойцов, выбежавших на летное поле, небольшой космический кораблик словно подпрыгнул, складывая опоры, на несколько секунд застыл в воздухе, а затем рванул на полной скорости, оставляя за собой инверсионный след и рев пробиваемой насквозь атмосферы.

На самом деле, он мог так не спешить: за курьерским кораблем никто не гнался. Но его экипажу, не говоря уже об единственном пассажире, хотелось покинуть негостеприимную планету как можно быстрее.

— Центральная база наша! — азартно доложил маршалу Чимбу Шанви. — Сопротивление было незначительным, потери — двое убитых, двое раненых! Взято более шестисот пленных! Жаль только, космический корабль не удалось захватить, он прямо при них взлетел!... Теперь и мы можем выдвигаться?!

— Не торопитесь, лейтенант! — глава представительства Межкома в Граниде недовольно потрогал рычаги инвалидного кресла. — Слишком уж все гладко вышло, ни единой помехи. Теперь жди беды...

Молодой солдат, приставленный охранять тэона, сделал только одну ошибку, но фатальную. Он поддался на нехитрую подначку и в нарушение устава вступил в беседу с арестованным. Профессиональный заговариватель зубов, суперофицер второго ранга Трегуин "сделал" его за несколько минут и вскоре наслаждался заслуженной свободой.

Вот только что ему с ней делать?! "Психованный Трег" получил свою кличку за умение закатывать истерики и зачинать громовые кампании в четко рассчитанный момент, а для этого надо обладать холодным и ясным умом. И сейчас он понимал, что справиться с бунтовщиками не сможет. Гвардейцы ненадежны. Если они получат приказ подавить выступление, еще не известно, станут ли они его исполнять, — как тэон, их настроения он знал точно. Надеяться на помощь других баз — глупо. А за периметром есть еще и филиты, которые не преминут воспользоваться слабиной...

Добравшись до своего планшета, он первым делом отправил на компьютер курьерского корабля сигнал бедствия, сообщив о захвате Центральной базы филитами — он не сомневался в том, что это произойдет, рано или поздно. Теперь оставалось только ждать спасательной операции с Тэкэрэо. И супер-два Трегуин знал, где он сможет ее дождаться.

Улучив момент, он проскользнул задами в складской комплекс на дальней окраине базы. В некоторых блоках уже хозяйничали мятежники, но до самого важного места они не добрались. Здесь Трегуина застало начало атаки филитов на базу. К его удаче, склады не посчитали приоритетной целью, и тэон, торопясь изо всех сил и одновременно стараясь действовать четко, правильно и не спеша, ввел все необходимые коды и, наконец, оказался внутри подземного бункера, надежно заперев за собой все двери. Теперь он находился в святая святых базы — месте для хранения ядерного оружия!

Включив обзорные экраны, Трегуин бесстрастно наблюдал за мгновенным и практически бескровным захватом. Его ум с быстротой компьютера просчитывал все варианты. В одиночку он может просидеть в бункере хоть целый год — на это ему хватит и припасов, и энергии. Но в руки филитов попал весь командный состав базы, а значит, кто-то из них когда-нибудь даст слабину и проболтается о том, где спрятаны ядерные ракеты, и как туда попасть. Увы, но подземное хранилище на Центральной базе трудно было назвать образцом надежности.

И тогда супер-два Трегуин принял простое и окончательное решение. Филиты не должны получить ядерное оружие! К сожалению, он не имеет кодов и не сможет запустить ракеты, но он в состоянии размонтировать боеголовки и привести их в негодность!

Не тратя времени зря, тэон приступил к выполнению своего замысла. Облачившись в громоздкий защитный костюм, он спустился на лифте на нижний уровень и приступил к манипуляциям. К сожалению, никто не сказал ему, что ключи на боеголовках находились в положении "Д", и любая несанкционированная попытка доступа к ним вызывала немедленный подрыв боезаряда. Один из двух человек на всей планете, знавших об этом, был уже мертв, а второй... пока еще жив.

Беглец, посадив катер на лесной полянке, не спеша, разжег костер, разложил инструменты и, прислонив связанного по рукам и ногам Мивлио к толстому стволу дерева, ввел антидот.

— Что происходит?! — суперофицер пришел в себя быстро и теперь недовольно извивался, пытаясь то ли избавиться от пут, то ли просто принять более удобное положение. — Развяжите меня немедленно! Это вы в меня стреляли?! Да кто вы такой?!

Дождавшись, пока Мивлио, вдоволь наругавшись, затихнет, Беглец подробно рассказал ему, напомнив о домике с садом в 29-й провинции и погибшей семье и полюбовавшись, как вытянутое лицо суперофицера приобретает зеленоватый оттенок.

Сказать, что Мивлио чувствовал себя как человек, которого только что огрели дубиной по башке, было бы, наверное, изрядно преуменьшить. Он уже и думать забыл о той неприглядной истории, случившейся несколько лет тому назад. Да, он тогда действительно попросил как следует наказать тех наглых пейзан, но ведь и они повели себя просто возмутительно, когда он просто предложил им переселиться во флигель, чтобы приглядывать за его будущей дачей. Потом ему сказали, что так понравившийся ему домик, к сожалению, сгорел, но тут же предоставили взамен новый, в соседнем поселке, и он, помнится, с радостью принял это предложение...

Он считал, что эти события остались навсегда в прошлом. Но прошлое внезапно вернулось и теперь стояло перед ним в виде невысокого крепкого парня с неприятным взглядом, прокаливающего на огне страхолюдно выглядящие инструменты. Глядя на него, Мивлио весь покрылся холодным потом. Какая-то его часть все еще считала случившееся досадным недоразумением, но в глубине души суперофицер внезапно понял: это конец, и спасения не будет.

И тогда, собрав себя в комок и преодолевая рвущийся изнутри надсадный звериный вой, Мивлио совершил, наверное, самый мужественный поступок в своей жизни. Хриплым, прерывающимся голосом он попросил у своего палача легкой смерти, пообещав за это расплатиться с ним информацией особой важности...

Поднимая катер в воздух, Беглец находился в состоянии глубокой задумчивости. Он выполнил обещание, данное суперофицеру, и просто застрелил его, напоследок полюбовавшись, как исчезают все краски с его лица, а обреченный взгляд затопляется страхом и вдруг пустеет на глазах, теряя всякую осмысленность. Месть убийце его родных, дело всей его жизни, свершилась как-то просто и буднично.

Беглец испытывал очень непривычное и неприятное чувство пустоты. Несколько лет он мечтал об этой минуте, а когда она, наконец, пришла и прошла, из его души словно изъяли огромный кусок, не дав ничего взамен.

Но не пускать же теперь и себе иглу в лоб! Беглец заставил себя встряхнуться. Вернуться на Центральную базу или улететь к филитам он всегда успеет. Сначала надо подумать, кому могут пригодиться важные и срочные сведения о чужаках!

Наконец-то! В антирадиационном костюме было очень сложно промокнуть пот со лба, и это ужасно раздражало Трегуина. С пятой, наверное, попытки ему удалось прочно обхватить манипуляторами головку ракеты.

Перехватив поудобнее рукоятки, Трегуин решительно и резко сделал крутящее движение, словно свинчивал пробку с бутылки. Однако чувствительная защитная система посчитала это вторжение слишком бесцеремонным и грубым. И отреагировала соответствующим образом. Мегатонный взрыв обратил большую часть базы в ничто.

— Господин капитан! — к Альдо Моностиу спешили несколько солдат из его группы, ведя двух гражданских пришельцев — пожилого мужчину и молодую симпатичную девушку. — В том здании нашли!

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Альдо Моностиу.

Солдаты хорошо выполнили свою работу, и совершенно незачем было срывать на них раздражение.

Ему опять досталась пустышка. Поселок оказался покинутым. В закрытых или распахнутых настежь домах им удалось найти только следы поспешной эвакуации, проведенной буквально вчера. И вот, пока его товарищи берут с боем базу, ему, словно в насмешку, выпало возиться со всего двумя пленными.

— Представьтесь, кто вы, — сказал он, включив переводчик. — Не бойтесь, вам не причинят никакого вреда.

— А я и не боюсь, — сердито огрызнулся старший из пришельцев. — Я Фирмаэнг, помощник директора центра слежения за космическим пространством. А это — моя дочь. И я требую...

Внезапно все вокруг словно исчезло в ослепительной вспышке. Мир вокруг стал черно-белым, в нем остался только слепящий свет и отбрасываемые деревьями и домами чернильно-черные тени. Не рассуждая, Альдо Моностиу повалил девушку и сам рухнул на нее, прикрыв голову руками.

Раскаленный свет, видимый, казалось, и сквозь закрытые веки, погас, и тут же на них обрушился гром. Вздрогнула, пошла ходуном земля, а затем на них налетел чудовищный вихрь. Альдо Моностиу чувствовал, как по его спине колотят обломки, а зубы сжимаются так, что кажется, еще чуть-чуть, и они начнут крошиться.

Когда все кончилось, Альдо Моностиу привстал с полузадушенной девушки-инопланетянки, что-то неслышно говорящей ему. Переводчик с него сорвало воздушным ударом, и он не мог понять, жалуется она или благодарит за спасение. Рядом ошеломленно поднимал голову ее отец, дальше возились, пытаясь встать, солдаты.

Большей части поселка уже не было, а от оставшихся домиков сохранились только фундаменты и обломки стен. На месте рощи, в которой они скрывались до рассвета, торчало только несколько голых обломанных стволов, от некоторых из них шел дымок. Здание, возле которого они стояли, полностью лишилось второго этажа, но оно оказалось достаточно прочным, чтобы не только защитить их от светового излучения, но и прикрыть от ударной волны.

Щурясь и недовольно тряся головой, будто пытаясь таким образом прекратить надоедливый звон в ушах, Альдо Моностиу, шатаясь, сделал несколько шагов, выйдя из-за края спасительной стены. На месте базы поднималось, вырастая на глазах, огромное черно-багровое облако с грибовидной верхушкой. Там, конечно, никто не мог остаться в живых.

Опустив голову, Альдо Моностиу отстраненно подумал, что судьба и в этот раз, прихотливо извернувшись, сохранила ему жизнь, когда вокруг погибли сотни людей. Но это его совсем не радовало. Ведь теперь, после ядерного взрыва, как бы все ни повернулось на других базах, большой войны с пришельцами не избежать.

— Такое впечатление, что филиты уже начали войну, — осторожно предположил Элфаим.

— Не думаю! — отрезала Ариант.

Лицо агентессы было серым от усталости. Очевидно, последний блокпост, на котором она минуты три "уговаривала" филитов пропустить грузовик без досмотра, дался ей нелегко. Но она по-прежнему хорохорилась, держа себя с апломбом большой начальницы.

Элфаим продолжал всем своим видом выражать вежливое сомнение, и Ариант снизошла до объяснения.

— Если бы война уже началась, нас никуда бы не пропустили еще на предыдущем блокпосту, а вокруг было бы не продохнуть от филлинских войск. Здесь начинаются самые удобные подходы к базе Север — ни каньонов, ни горных речек. Если бы они собрались атаковать базу, то нанесли бы главный удар в этом месте либо еще дальше к юго-западу. И поторопитесь, пожалуйста! Нам надо успеть развернуть установку до темноты!

— Это нам надо будет успеть развернуть установку, а не вам, — пробурчал Элфаим, естественно, про себя.

Безусловно, Ариант, держащая под контролем филитов и организовывавшая свободный проезд через кордоны и блокпосты, потрудилась во время их пути больше всех. Но и Элфаима изрядно вымотала длинная дорога. Весь световой день они колесили какими-то глухими проселками, из-за чего обещанные Ариант двести километров, превратились, по его впечатлению, чуть ли не во все пятьсот.

Но приказ есть приказ, и Элфаим повернулся к своим парням.

— Приехали, boys! Разгружаемся!

Ребята радостно высыпали из кузова. За последние несколько часов им удалось размяться всего однажды, когда на очередной лесной просеке у грузовика кончилось горючее, и филиты начали заливать в бак бензин из больших замасленных канистр.

Правда, поняв, чем им предстоит заниматься, парни быстро поскучнели. Сейчас впору было пожалеть об отсутствующих гравиплатформах и кране. Но все они находились вместе с катером в добрых двух сотнях километров отсюда, если он еще не вылетел на место рандеву. Делать нечего, приходилось обходиться своими силами.

Уже смеркалось, когда они, наконец, собрали проклятущую ракетную установку и уложили в трубах направляющих восемь длинных и тонких ракет с тупыми носами и складывающимися лопастями стабилизаторов. Ариант колдовала над пультом, не допуская никого к этой ответственной задаче. Она мучительно долго выстраивала углы возвышения, но, наконец, закончила. Все отбежали в сторонку, а из труб вырвались восемь огненных хвостов, с завываниями поднявшихся и скрывшихся за лесом.

— Хорошо пошли! — пробормотал Элфаим. — Видать, к снегу...

— Вы еще в состоянии шутить?! — Ариант устало и как-то совсем по-домашнему улыбнулась.

— А что мне еще остается?! — неожиданно для себя откровенно хмыкнул Элфаим. — Мне же не хуже вас известно, на чью голову прилетят эти снаряды.

— Ну, не все так трагично, — усмехнулась через силу Ариант. — Снаряды неуправляемые, и на расстоянии почти в шестьдесят километров разброс может быть немаленьким. Так что они не обязательно свалятся кому-нибудь на голову.

— Тоже верно, — Элфаим кивнул. И, преодолевая нарастающую неловкость, предложил: — Свое дело мы сделали, ракетную установку оставляем здесь. По машинам?!

Трудно сказать, стало бы Элфаиму легче, если бы он узнал, что их миссия на самом деле провалена. У того, кто обеспечивал их аутентичным земным оружием, были свои планы.

Ни одна из выпущенных ими ракет не взорвалась. Все они мертвыми камнями рухнули в снег, не долетев от километра до полутора до основного комплекса зданий базы Север, к тому времени покинутой и победившими филитами, и уведенными ими с собой пленными-кээн. Поэтому обстрел, проведенный из вроде бы самого подходящего для атаки сектора, откуда еще вчера были сняты даже временные посты наблюдения, чтобы раньше времени не тревожить пришельцев, остался не замеченным.

Однако ни Элфаим, ни Ариант этого не знали. И поэтому продолжали играть отведенные им роли.

— Филиты уехали, — доложил Элфаим, подходя к Ариант, с усталым видом сидящей на куче свеженарубленного лапника с планшетом в руках.

— Хорошо, — девушка сосредоточенно кивнула. — Все, я их отпустила. Через десяток минут придут в себя.

— Не рано ли? — усомнился Элфаим. — Как бы они потом не вернулись сюда, да еще с компанией!

— Не вернутся, — убежденно сказала Ариант. — У них кончается бензин. Когда они очнутся в темноте и в незнакомом месте, предпочтут остановиться и дождаться утра, чтобы не остаться в глухом лесу без капли топлива.

— Так-то оно так, — без особой убежденности в голосе согласился Элфаим.

— А что не так?! Или оставлять важных свидетелей в живых и отпускать их восвояси так противоречит вашему опыту?!

— Не то, чтобы противоречит... Просто обычно мы не оставляем следов...

— А тут их приходится буквально разбрасывать за собой, — чуть насмешливо подхватила Ариант. — Что же, филиты не зря будут потом утверждать, что это не они обстреляли базу Север и спровоцировали войну. И даже окажутся правы. Не так ли?!

Элфаим мрачно кивнул. Не хватало еще, чтобы ему напоминали элементарные вещи! И что это сегодня с ним?! Элфаим был откровенно зол на себя. Он, опытный офицер спецотдела, успешно выполнивший несколько совсекретных операций и давно забывший, что такое неуверенность, страх и совесть, робел перед этой ведьмой и ничего не мог с собой поделать.

— Катер прибудет сюда через четверть часа, — сухо сообщил он, стараясь скрыть охватившее его забытое чувство неловкости. — Куда вас доставить? И, может, в этот раз вас нужно будет проводить? Все-таки мороз, ночной заснеженный лес, а у вас нет даже гравискейта...

Ариант отложила планшет и подняла на него свои огромные колдовские глазища.

— Том, какой вы милый! — назвала она его земным именем. — Вы так восхитительно старомодно заботитесь обо мне! Вам действительно очень идет ваша роль. Говорят, у землян такая мужская заботливость о слабых женщинах в чести. Надеюсь, вы, как командир отряда, занимаете отдельный купол?!

— Да, — Элфаим пока не совсем понимал, куда она клонит.

— Тогда отвезите меня туда! — Ариант нарочито медленно и плавно поднялась и встала вплотную к нему, обжигая взглядом бездонно-глубоких темных глаз. — У нас с тобой был нелегкий день. Центральная база молчит, словно вымершая. Сегодня ночью нам надо будет немножко отвлечься... и развлечься!...

"Тери, отвлекись на мгновенье от государственных забот! — позвал по мыслесвязи Драйден Эргемар. — Полюбуйся, во что превратился наш "Дом Страданий"!

"Впечатляет! — удовлетворенно отозвалась Териа. — Что же, поделом ему!"

Эргемар согласно кивнул. От страшного "Корпуса Н" осталась только черная от копоти коробка с провалами окон и кое-где сохранившимися остатками перекрытий. Славно пылало, надо понимать! Дым от этого пожара, пока его окончательно не погасил короткий, но интенсивный дождик, прошедший здесь час назад, можно было увидеть даже из-за периметра.

"Это сами пришельцы его подожгли?" — вдруг заинтересовалась Териа.

"Пожалуй, да, — передал Эргемар, задав этот вопрос Гредеру Арнингу и выслушав его ответ. — Во всяком случае, он полыхал вовсю еще до появления здесь наших десантников".

"Интересно, а куда девался его персонал? — снова спросила Териа. — Всех удалось взять в плен?"

На этот раз диалог с Арнингом продолжался немного дольше.

"Гредер говорит, что под самим зданием нашли только одного пришельца, без сознания, — наконец, сообщил Эргемар. — Похоже, он выпрыгнул из окна, когда там уже хорошо вспыхнуло. Ожоги, вывихнутая нога, потом кто-то, кажется, крепко стукнул его по голове. В общем, досталось бедняге! С собой он имел только небольшую сумку с какой-то компьютерной штучкой. Так в нее крепко вцепился, что его прямо с ней унесли в госпиталь".

"Сходил бы ты туда, — предложила Териа. — Может, узнаешь его".

"Может, и узнаю... Да, тут Гредер еще добавил, что, вроде бы, нашелся и здешний шеф. Помнишь, гад этот толстый?! На него наткнулись десантники недалеко отсюда. Или он на них... Оказал сопротивление и был убит. А больше никого не нашли — ни живыми, ни мертвыми. Не удивлюсь, если все они — там..."

"Мутная история, — рассудила Териа. — Вот что, милый, если тебе не трудно, сходи все-таки в госпиталь. Может, тот пришелец уже пришел в себя. Ты же понимаешь, нам всем очень важно выяснить, что произошло с "Корпусом Н", и где теперь микробы".

"Все будет сделано, моя королева!" — Эргемар мысленно отдал честь и повернулся к Гредеру Арнингу, чтобы передать ему слова Терии.

Неведомый пришелец все еще лежал без сознания внутри регенерационного аппарата, и врач-кээн сообщил, что он будет выведен из медикаментозного сна не раньше завтрашнего утра. "Компьютерная штучка" была уже опознана как блок памяти, но ознакомиться с его содержимым не удалось — он был как-то хитро запаролен.

Эргемара больше ничего не держало в госпитале, и он попросил Арнинга проводить его в морг. С одной стороны, ему хотелось убедиться в смерти проклятого пришельца. А с другой, помня, что представлял из себя толстяк-шеф, Эргемар как-то не слишком верил в то, что он способен погибнуть как солдат — в бою и с оружием в руках. Может быть, за него приняли кого-то другого?!

Однако, увидев массивный труп, лежавший на столе с металлической крышкой, Эргемар убедился, что ошибки нет. Это был действительно начальник группы Отдела Специальных Исследований во всем своем сомнительном великолепии. На его искаженном лице застыла яростная гримаса.

— Совсем психованный был! — заметил немолодой сержант, сопровождавший Эргемара и Гредера Арнинга в эту обитель смерти. — Ребята говорили, прямо без оружия на них бросился! С каким-то баллончиком наперевес, будто тараканов каких травил!

— С баллончиком?! — Эргемара мигом прошиб холодный пот. — Каким еще баллончиком?!

— Найдите, пожалуйста, свидетелей гибели этого пришельца, — обратился к сержанту резко помрачневший Гредер Арнинг. Судя по его побледневшему лицу, он тоже все понял. — Это очень важно!

— Вот с ним он на нас напал! — солдат-десантник поднял с земли пробитый навылет цилиндрик из тонкого металла. — А эта коробка была у него в руках. Да, очевидно, там лежат такие же.

Эргемар наклонился и осторожно вытащил из гнезда длинный узкий баллончик с красной плоской пластиковой крышечкой. Он как две капли воды походил на тот самый дезодорант, который когда-то получил от пришельцев несчастный Кука. А потом умер от страшной болезни, от которой по всему телу идут ржаво-коричневые пятна, а вместе с ним — его подруга Стана и еще двенадцать человек. Как, без сомнения, умер бы и сам Эргемар, если бы не получил вакцину.

Вакцина! Ему рассказывал о ней Гредер Арнинг! К счастью теперь они отнюдь не беспомощны перед инопланетной заразой!

Почти спокойно Эргемар мысленно связался с Терией.

"Тери, у нас проблемы. Утечка из "Корпуса Н" все же произошла. Срочно объявляй своей властью строгий карантин!"

Драйден Эргемар не знал, что его распоряжение немного запоздало. В этот момент с близлежащего аэродрома как раз взлетал легкомоторный самолет. В его узкой кабине за спиной пилота устроился курьер, отправленный в захваченную заговорщиками временную столицу Барганда город Кептелл.

С собой он вез не только важные новости. В его носоглотке только что укоренилась и начала размножаться колония инопланетных биоконструктов — возбудителей ржавчины.

Глава 34. Тотальное уничтожение

Утро наступило как-то внезапно. Просто пластиковое окошко штабной палатки, через которое пробивались огни ярких фонарей, освещавших Площадь, поблекло и посерело.

Возможно, Суорд, проведший последние сутки на ногах, даже не обратил бы на это внимание, если бы ни одно весьма существенное обстоятельство: у него вдруг закончились срочные дела. Всю ночь он без устали вел переговоры, вникал в различные вопросы, отдавал распоряжения, произносил речи со сцены и просто разговаривал с людьми, собравшимися на Площади, а теперь этот вал забот схлынул. Конечно, не до конца — новый день должен был принести много новых забот, но, по крайней мере, у руководителя Союза Борьбы впервые появилась возможность хотя бы оглянуться по сторонам.

С наслаждением вдыхая свежий утренний воздух, Суорд в сопровождении помощников, связных и телохранителей вышел из палатки. Принятый незадолго до полуночи мощный стимулятор все еще продолжал действовать. Суорд чувствовал себя бодрым и полным сил, а его взгляд был остер и способен подмечать малейшие детали.

Штабная палатка, обычная с виду, но изготовленная из специального многослойного армированного материала, выдерживающего выстрелы из игломета крупного калибра, находилась на самом краю Площади, под стенами Министерства энергетики. Рядом в одной из декоративных ниш притаилась неприметная дверца. Она казалась запертой и давно заброшенной, но Суорд не сомневался, что при необходимости она легко откроется, а за ней будет путь к спасению.

Впрочем, об отступлении и бегстве Суорд в этот момент и не помышлял. Нельзя сказать, что он был полностью уверен в победе, но он и его люди сделали все для ее достижения.

За вечер и ночь обширное пустое пространство Площади превратилось в военный лагерь. В шестиугольные плиты покрытия были безжалостно вбиты многочисленные костыли, к которым крепились тросы, поддерживавшие сотни больших палаток.

Большинство из них предназначались для отдыха. Туда потоком шли люди, отстоявшие ночную вахту, а им на смену поднимались те, что уже отдохнул и мог сменить товарищей. Но из некоторых палаток доносилось гудение генераторов, возле других стояли очереди — там выдавали горячий туа или витаминные смеси, а еще над одной Суорд заметил антенны. Это был, очевидно, узел связи.

Именно туда и направился глава Союза Борьбы. Благо пока вокруг не происходило ничего такого, что требовало его срочного внимания, и никто не искал немедленной встречи с ним. Занимаясь всю ночь организацией, он видел только один, хотя и очень важный участок работы. Теперь ему была нужна картина в целом.

В углу связной палатки перемигивались огнями мощные сервера, а по центру был установлен ряд легких столиков, за которыми сидели, склонившись над компьютерами и планшетами, несколько сосредоточенных молодых людей. И, как минимум, одного из них Суорд неплохо знал.

— Таутинг!

— Да, командир! — руководитель Молодежного комитета в Столице порывисто вскочил с места. — Исполняю обязанности начальника информационной службы!

— Очень полезное дело! — с неподдельным одобрением оценил Суорд. — Кто это с вами?

— Наарит, моя невеста! — Таутинг, чуть смутившись, представил ему фигуристую статную красавицу с фиалковыми глазами и темно-лиловыми пышными волосами, не отрывавшуюся от электронного блокнота. — И наши друзья из Управления Императорского Двора.

— Серьезная организация! — доброжелательно кивнул Суорд. — Тау, вы сможете ненадолго оторваться от работы? Я всю ночь занимался делами лагеря. Расскажите, что происходит вокруг.

— Прежде всего, обстановка в Столице, — начал докладывать Таутинг. Они вышли из связной палатки и медленно двигались по направлению к сцене, проходя мимо ряда полевых кухонь и фургонов, из которых шла раздача рационов. — Она фактически парализована. Над городом видны многочисленные столбы и шлейфы дыма. Не работают госучреждения и распределители, не действует транспорт. Многие люди уходят с Площади, опасаясь за семьи и родственников, но им на смену приходят новые. Они идут пешком по мостам, они не перекрыты...

— Кто контролирует город? — резко спросил Суорд.

К этому времени он уже получил ряд донесений о положении дел в Столице, но рассчитывал, что Таутинг владеет более полной, свежей и точной информацией.

— Пока трудно сказать. Полиция, как и прошлой ночью, сосредоточена в центре. Демонстративно ни во что не вмешивается. Столкновения с погромщиками из Старого Города продолжались всю ночь. Отряды самообороны не пустили их в рабочие кварталы, но они перенесли свою активность в районы, прилегающие к центру, где живет средний класс. Там они могут не бояться сопротивления. Народ не организован, привычки действовать сообща нет. Каждый сам за себя, и все хаты с краю. Индивидуалисты!...

— Все равно, надо озаботиться и их защитой. Это тоже наши люди, — вздохнул Суорд. — Большие жертвы?

— Пока громят только распределители, в квартиры не вламывались, хотя есть пострадавшие среди прохожих. Убитых с нашей стороны — до дюжины, раненых — порядка полусотни, довольно много избитых. Погромщики, как правило, боя не принимают и нападают только толпой на одиночек и небольшие группы.

— Неприятная обстановка, — Суорд повернулся к одному из помощников, сопровождавших его. — Свяжитесь с командованием самообороны! Пусть переходят в наступление, вытесняют погромщиков в промышленные зоны, ищут способы взаимодействия с ведомственной охраной! Город надо брать под контроль! Власть пока игнорирует нас и пытается отвлечь внимание людей с помощью погромов, хочет заставить их бояться за свои семьи. Надо наступать, надо поддерживать интерес людей, находящихся на Площади! Они — это главное средство давления на власть! Остановиться, отступить, перейти к пассивной обороне — значит, проиграть!

— Будет сделано! — помощник, получив приказ, убежал.

К этому времени Суорд, Таутинг и сопровождавшая их свита приблизились к сцене, но пока не смешивались с окружавшей ее толпой. Именно сцена являлась сейчас центром Площади, фокусом непрерывного людского кругооборота. За всю ночь она не пустовала ни минуты. Выступления артистов, многие из которых пришли на Площадь сами, по зову сердца, сменялись речами — часто неподготовленными и сбивчивыми. Люди впервые за многие годы получили возможность высказаться и теперь буквально рвались к трибуне.

Впрочем, именно сейчас перед микрофонами стоял один из старейших членов Союза Борьбы — Саэнк, кличка Пятнистый. Суорд восхищенно покачал головой. Кто бы мог подумать, что скромный продавец книжного магазина, известный посвященным лишь как автор публицистических и агитационных материалов, окажется еще и таким прекрасным оратором?!

Никто на Площади сейчас не обращал внимания на его скромную внешность. Пожилой лысоватый человек, смешно растягивающий гласные, превратился в трибуна, властителя дум. Люди слушали его, затаив дыхание, ведь он говорил именно то, что они всегда хотели услышать. Его слова доходили до них, брали их в плен, превращали в бойцов...

Какие еще таланты обнаружатся у людей?! — задумчиво подумал Суорд. Внезапно он понял, что не может, не имеет права проиграть. Он вдруг почувствовал, как на его плечи невесомой тяжестью легла ответственность за всех, кто находится здесь. Он собрал их, значит, должен дать им цель, должен вести их за собой. Нельзя допустить, чтобы этот искренний порыв десятков тысяч людей завершился ничем!

Об этом он и попытался сказать Таутингу, наверное, впервые за много-много лет испытав трудность в поборе правильных слов.

Однако Таутинг легко его понял.

— Люди со всей Империи смотрят на нас! — сказал он. — Из провинций сообщают, что такие же стихийные лагеря на площадях появились в нескольких дюжинах городов по всей Империи. И во многих местах мы ничего не готовили! Люди пришли сами!

— Совершенно верно! — с облегчением подхватил Суорд, наконец, нашедший нужные слова. — Люди, массы — это наша главная сила, главное оружие! И так будет всегда, пока мы сами не станем властью. Вот тогда, если мы разленимся, разжиреем и перестанем думать о народе, может найтись кто-то хитрый и умный, который сумеет повернуть наши же методы против нас. Помните, об этом, Тау! Я, наверное, не доживу до тех времен, но вы можете столкнуться с этой проблемой!

— Я запомню, — серьезно пообещал Таутинг. — Но власть пока не у нас.

Как и многие вокруг, он поднял голову. На низкой высоте над Площадью шла кавалькада катеров — это на экстренное заседание съезжались члены Совета Пятнадцати.

Обычно фельдмаршал Гдоод предпочитал приходить на церемонии и совещания одним из последних. Он не любил ждать, и предпочитал, чтобы ждали его. Но в этот раз он не только первым двинулся в зал заседаний Совета Пятнадцати, но и сам, не дожидаясь, пока это сделают замешкавшиеся служители, толкнул вперед тяжелые бронированные двери.

Фельдмаршала переполняла жажда деятельности, и подгоняло пробудившееся острое чувство опасности. Ситуация накалялась, и каждый час промедления мог стать роковым.

Всю ночь приходили сообщения одни тревожнее других. Послепраздничный день тоже был выходным, и люди, которым не надо было торопиться на работу или на службу, выходили на улицы и площади, присоединяясь к митингующим. К утру по времени Столицы беспорядки охватили уже тридцать пять провинций, причем, процесс шел по нарастающей. Теперь бунтовщиков на Площади с их преимущественно экономическими лозунгами можно было считать умеренными. В провинции уже начинали захватывать оружие в полицейских участках и военных частях территориалов, а также требовали отставки правительства и роспуска Совета Пятнадцати.

Однако даже не эти возмутительные выступления вызывали гнев Гдоода. Его беспокоило и злило бессилие властей — от центральных до местных. Волнений такого масштаба в Империи не было уже много дюжин лет, поэтому никто не знал, что делать. Полиция легко разгоняла сотенные толпы, умела справляться с тысячными шествиями, но ничего не могла поделать, когда на улицы выходили десятки, а в некоторых городах — и сотни тысяч человек. Служба Безопасности вообще бездействовала, ограничившись сбором информации.

Как не без оснований подозревал Гдоод, наряду с обычными глупостью и неумением здесь имел место и саботаж, граничащий с изменой и идущий с самого верха. И он собирался самым жестким образом спросить с его предполагаемых виновников.

Зал быстро заполнялся, из пятнадцати кресел пустовали только два. Не хватало Нтаэлфа, находившегося в больнице после вчерашнего сердечного приступа, и... Оонка! Гдоод почувствовал, как его снова охватывает гнев, и попытался подавить его. Проклятый плебей решил поиграть на его нервах?! Так пусть же он удивится, когда ничего у него не выйдет!

Внезапно засуетились служители, запуская систему видеоконференций. Подвешенные над столом экраны осветились, и на них, видимый с любого места, появился Оонк.

— Я нахожусь в Тревожном кабинете администрации Особого Столичного округа, — деловито сообщил он, глядя в камеру холодным немигающим взглядом. — Принимаю неотложные меры по ликвидации мятежа.

— Какие еще меры?! — не выдержав, взорвался Гдоод, так и не сумевший сохранить хладнокровие. — Да вы сами спровоцировали этот бунт! Почему бездействуют полиция и СБ?! Почему вчера телевидение показывало это непотребство?! Почему вся сеть заполнена видеоклипами и сообщениями с Площади?! Все это не может происходить без вашего прямого попустительства!

— Не может, — неожиданно легко согласился Оонк. — Признаю, вчерашний инцидент на Площади помогли организовать мои люди. И я намеренно не дал приказ о прекращении телетрансляции. Если вы читали материалы, которые я разослал всем вам сегодня утром, вы должны были понять, для чего я так поступил. Союз Борьбы готовил вооруженное восстание, приурочив его к созыву Большого Совета! Я спровоцировал их на преждевременное выступление! Теперь у нас есть шанс покончить с ними одним ударом!

Гдоод открыто поморщился. Он прочитал эти материалы и нашел их достаточно убедительными. Однако что в них было правдой, а что — искусной фальсификацией СБ? Он не знал ответа на этот вопрос и пока не собирался его искать.

— Хорошо, пусть так, — процедил Гдоод. — Я рад, что вы хотя бы сейчас чуть приоткрыли завесу над вашими планами. А теперь приезжайте сюда, изложите свои дальнейшие замыслы, а Совет Пятнадцати решит, насколько они соответствуют текущей обстановке.

— А у себя в Военном Космофлоте вы тоже практикуете коллегиальное руководство во время кризисов?! — прищурился Оонк. — Обстановка напряженная, каждая минута может быть на счету. Я готов подавить восстание в самые сжатые сроки, но для этого я прошу у Совета предоставления чрезвычайных полномочий!

По залу словно прокатилась невидимая волна. В последний раз чрезвычайные полномочия запрашивал — и получил — двадцать лет тому назад Коог для подавления выступлений в 26-й провинции. А Оонк был одним из тех, кто реализовывал их на практике. И дело тогда закончилось обновлением состава Совета Пятнадцати почти наполовину.

— Неужели с бунтовщиками так тяжело справиться?! — взглянув на молчащего Гдоода, бросил реплику Тмаар, самый молодой член Совета Пятнадцати, до этого что-то активно просматривавший на своем планшете. — Надо просто оборвать бунтовщикам всю связь, отключить электроэнергию, вызвать войска и разогнать этот сброд с Площади! Расстрелять, наконец! Лишившись зачинщиков, толпа сама разбежится!

— А вы готовы лично отдать такой приказ?! — взгляд Оонка на мгновение полыхнул яростным пламенем, но тут же снова угас. — Вы лично возьмете на себя ответственность за смерти сотен, а то и тысяч людей?! Может, это вам, Тмаар, надо предоставить чрезвычайные полномочия?! Или вам, фельдмаршал?!

Тмаар опустил глаза. Гдоод отрицательно качнул головой. Никто из них не боялся крови, но проводить такую бойню всего за несколько дней до начала заседаний Большого Совета — это... дурно пахнет! Не успеешь оглянуться, как окажешься во всем виновным и загремишь в отставку, а верные соратники еще и подтолкнут в спину.

— Не беретесь?! Я почему-то так и думал, — Оонк позволил себе чуть-чуть, почти незаметно, презрительно улыбнуться. — Тогда я готов заняться этим грязным, но необходимым, увы, делом сам. Я прошу у Совета Пятнадцати чрезвычайных полномочий всего на восемь суток и готов ответить за все свои действия и бездействия в зале Большого Совета! Так как времени нет, предлагаю закончить прения и поставить вопрос на голосование!

Уже?! Сейчас?! Он хочет застать нас врасплох! Гдоод с лихорадочной скоростью прикидывал все "за" и "против".

С одной стороны, Оонк словно нарочно подставляется! Ведь на заседании Большого Совета его будет нетрудно обвинить в злоупотреблениях, превышении полномочий, излишних жертвах — да во всем, что угодно, и под этим предлогом вывести из Совета Пятнадцати.

Однако, с другой стороны, он все-таки замыслил эту комбинацию и, значит, на что-то рассчитывает! Может, на то, что, появившись перед Большим Советом в ореоле победителя восстания, он укрепит свою репутацию сильной руки и попытается напугать и перетянуть на свою сторону колеблющихся?!

Да, это вполне реально, прикинул Гдоод соотношение сил. Если на сторону Оонка перейдет хотя бы часть "болота", его собственное большинство перестанет быть таким уж твердым, и хватит малейшего промаха, чтобы началось неконтролируемое и безудержное бегство нейтралов, а затем союзников и даже клиентов "Семьи" на сторону будущего победителя.

Итак, проголосовать "против"?! Но, с третьей стороны, открыто пойти на конфликт с Оонком сейчас опасно. Если не дать ему чрезвычайные полномочия, а потом быстро подавить бунт не получится, Оонк в зале Большого Совета сможет обвинить его, Гдоода, в саботаже и затягивании беспорядков, а опровергнуть эти обвинения будет весьма нелегко.

Кроме того, пришла к Гдооду новая мысль, если Оонк хотя бы частично контролирует восставших, ничто не мешает ему в случае отказа в получении полномочий немного помочь мятежу, чтобы он разгорелся еще сильнее, а затем, когда ситуация станет совсем плачевной, повторить предложение. Или даже подтолкнуть бунтовщиков к открытому террору, а потом делано сокрушаться о тяжелых утратах, которые понесла нация.

Нет, допустить этого нельзя! Но Оонку слишком опасно и давать чрезвычайные полномочия, даже на короткое время. Еще не известно, как он ими воспользуется! Правда, стоит ли декларировать несогласие сейчас, ведь Оонк все равно настоит на своем?! Хотя...Стоп! Нтаэлфа нет, он в больнице! А без него у Оонка не набирается большинства!

Все эти размышления заняли у Гдоода всего несколько секунд. И вместо того, чтобы воздержаться, как он поначалу планировал, он проголосовал против предложения Оонка. А вслед за ним — Тмаар и остальные союзники.

— У вас только шесть голосов "за", — вежливо сообщил Гдоод замершему на многочисленных экранах Оонку. — Решение не принято. Приезжайте, наверное, теперь сюда. Будем вместе думать, как справиться с нашей общей проблемой.

Да, это самый лучший вариант! — Гдоод все больше уверялся в собственной правоте. Главное — потянуть время, а там уже днем в Столицу начнут прибывать войска. Они защитят все ключевые пункты, а при необходимости — подавят бунт. Но решение об этом должны принять они все, дабы никто из них не нес персональную ответственность, но и не мог потом выступить единоличным триумфатором.

— Ладно, — процедил Оонк и отключил связь. Просто отключил, ничего не сказав о своих дальнейших планах и не высказав никакой реакции на постигшую его неудачу.

Оонк так и не научился проигрывать, — с удовлетворением отметил про себя Гдоод. И вдруг с изумлением увидел, как по другую сторону длинного овального стола неожиданно подхватился с места один из оонковских блюдолизов, нынешний глава Службы Безопасности. Пробормотав что-то невразумительное, он с неожиданной для своей комплекции прытью бросился вон из зала, оставив коллег в тревоге и недоумении.

Начальник Службы Безопасности многое знал и еще о большем догадывался. Поэтому он и спешил изо всех сил, стремясь как можно быстрее покинуть обреченное здание. Он быстро шел, почти бежал по коридорам — солидный, вальяжный, в форме имперского комиссара СБ. Охранники и чиновники смотрели на него и оборачивались ему вслед с растущим беспокойством, но никто не решался остановить его или спросить.

Площадка... Лифт наверх... Куда он подевался?!... Начальник Службы Безопасности почувствовал, как его спина под роскошным мундиром становится насквозь мокрой, а пот заливает лоб.

Наконец, дверца неторопливо отошла в сторону. Начальник СБ ворвался в кабину. Кнопка... Во имя черных звезд, где кнопка?!... Да вот она, на самом видном месте!... Лифт поехал, а, как казалось начальнику СБ, невозможно медленно пополз вверх, каждую секунду сжигая в нем мириады нервных клеток.

Не дожидаясь, пока дверцы откроются, он протиснулся сквозь них и, отбросив все приличия, тяжело побежал к катеру. Дверцу на себя, внутрь и сразу вверх — на полной скорости!

И только когда катер оторвался от крыши, начальник СБ позволил себе на мгновение расслабиться. Ему удалось уйти, и он — шеф Службы Безопасности! У него под рукой тысячи людей, готовых выполнять его приказы. Мы еще посмотрим, кому достанется верховная власть в государстве!

Именно в этот миг завершилась программа активации, и бомба, несколько лет мирно пролежавшая в глухом подвале, наконец, дождалась своего звездного часа. Поднявшийся к небесам столб атомного пламени в ничтожные доли секунды поглотил и сам Дворец Совета Пятнадцати со всем его содержимым, и одинокий катер, успевший подняться над его крышей лишь на какую-то дюжину метров.

Оонк не ограничился одним лишь только подрывом бомбы. За две минуты до взрыва он отдал еще одну команду, по которой динамики системы всеобщего оповещения, установленные во всех административных и жилых зданиях Столицы, на улицах и площадях, начали транслировать кодовые слова. Неслышные для человеческого уха, они, тем не менее, воспринимались теми, кто в свое время прошел специальную обработку у доверенных менталистов СБ. Тайные приказы за считанные мгновения лишали этих людей рассудка, превращая их в нерассуждающие, беспощадные машины для убийства.

Давным-давно исчезла из виду кавалькада катеров, увезшая членов Совета Пятнадцати на последнее в их жизни (о чем пока никто из них не подозревал) заседание, а над Площадью продолжало нависать тревожное напряженное ожидание. Люди чувствовали, что сейчас где-то решается и их судьба.

Выдерживать такой груз было под силу далеко не всем. Тонкая струйка людей, покидающих Площадь, превратилась в настоящий поток. Но навстречу боязливым и благоразумным продолжали идти сотни новых бойцов, не видевших катеров или не испугавшихся их.

В штабе Суорда открытого страха, наверное, не было. Однако многие время от времени останавливались, с тревогой вглядываясь в низкое пасмурное небо. Предчувствие близкого боя заставляло людей сжимать кулаки и учащало дыхание.

— Почему мы только стоим и ничего не предпринимаем?! — улучив момент, спросил у Суорда Таутинг, на минуту оторвавшись от информационных сводок.

— А мы должны что-то предпринимать? — иронично изогнул бровь Суорд.

— Ну, не можем же мы просто ждать, пока нас задушат?! Надо действовать, атаковать! Брать приступом дворец Совета Пятнадцати, Министерства! Надо брать власть!

Суорд терпеливо вздохнул. Когда-то и он сам был таким же молодым и торопливым.

— Такое выступление нам пока ничего не даст, — объяснил он. — Конечно, мы сейчас можем без особого труда и без больших потерь занять весь Левобережный район. Но что мы от этого получим?! Две дюжины пустых зданий?!

— Они совсем не пустые! — заметил Таутинг. — У нас... то есть, в Управлении Двора, сегодняшний день вполне официально рабочий. И в Управлении по воспитанию, и в доброй половине Министерств! А Канцелярию Совета Пятнадцати чуть ли не перевели на казарменное положение, пока идет подготовка к созыву Большого Совета!

— И что вы предлагаете? — улыбнулся Суорд. — Сорвать ее?

— Нет, но...

— Власть любит символы, — серьезно сказал Суорд, глядя на молодых людей из группы Таутинга, внимательно прислушивавшихся к разговору. — Но для нашей победы недостаточно будет захватить Министерства или даже здание Совета Пятнадцати. Любая власть — это, во-первых, центр, который принимает решения, издает распоряжения и отдает приказы, и, во-вторых, аппарат, который исполняет их и воплощает в жизнь. И пока эта связка существует, власть непоколебима. Поэтому у нас есть два возможных пути. Первый — ликвидировать центр. Для этого не обязательно физически уничтожать его. Достаточно разрушить его информационный образ, показать его бессильным, слабым, немощным, не способным ни принимать важные решения, ни добиваться их исполнения. А когда аппарат сам откажет такой власти в доверии, нужно будет вовремя дать ему новый центр, которому он с готовностью подчинится.

— Например, выступив от имени Императора, — подхватил Таутинг.

— Совершенно верно. Это наш базовый вариант, — кивнул Суорд. — Но есть и второй путь. Сменить сам аппарат. Лишить противника контроля над ключевым звеном — низовыми исполнителями, реально работающими на "земле".

— И это тоже уже делается, — вставил Таутинг.

— Да, это уже делается, — повторил Суорд. — Но для этого все равно необходимо ослабление властного центра, чтобы исполнители не боялись перестать ему подчиняться. И здесь важнейшую роль должен сыграть наш мирный протест.

— Исключительно мирный? — уточнил Таутинг.

— Да! Оонк открыто толкает нас на вооруженное выступление, чтобы подавить его и предстать перед Большим Советом в ореоле победителя. И Гдоод с этой же целью начал стягивать в Столицу войска.

— И то, что мы ничего не делаем, должно сбивать их с толку! — с пониманием подхватил Таутинг. — Каждый из них с легкостью отдал бы приказ о разгоне нашего лагеря и зачистке Площади, но... не сейчас! Ведь через несколько дней открывается Большой Совет, а на нем объявление о победе над мирными демонстрантами может очень легко превратиться в обвинение в насилии над имперскими гражданами! Оонк и Гдоод будут мешать друг другу, лишь бы не дать сопернику набрать очки, и тем самым помогать нам!

— Да, примерно так, — согласился Суорд. — Нынешнее положение очень неустойчивое. И тот, кто, не удержавшись, сделает первый выстрел, проиграет.

Внезапно со стороны входа в связную палатку послышались истошные крики, шумная возня, хлопки выстрелов. Суорд резко напрягся и снова немного расслабился, когда в палатку стремительно ворвался начальник его личной охраны.

— Командир, вы здесь! — с облегчением воскликнул он при виде Суорда. — Произошло ЧП! Двое из моих парней внезапно открыли огонь по окружающим людям! Такое впечатление, что они вдруг сошли с ума! Как хорошо, что вы не успели выйти!

— Сошли с ума?! — Суорд озабоченно нахмурился. — Вам удалось взять их живыми?!

Начальник охраны молча покачал головой.

— Они убили шесть человек и ранили еще с дюжину. Выглядели совершенно невменяемыми, словно маньяки! Ребятам пришлось стрелять на поражение.

— И все же, я хочу взглянуть на них, — Суорд быстрым шагом направился у выходу из палатки. — Тау, вы со мной?!

Вокруг места трагедии вовсю бурлила толпа. Одни люди пытались в страхе бежать прочь. Другие, наоборот, стремились сюда, чтобы оказать помощь раненым или поглазеть на убитых. В этой суматохе Таутинг не сразу заметил то, на что немедленно обратил внимание Суорд.

— Они стреляли одновременно, но действовали не заодно!

— Верно, — смущенно признал начальник охраны. — Один из них находился у самого входа, а второй там, во внешнем кольце. Очевидно, кто-то подал им сигнал!

— Или что-то, — Суорд повернулся к Таутингу. — Знаете, Тау...

Он не договорил. Небо над Площадью внезапно озарилось ярким светом, а стеклянные поверхности окружающих ее зданий многократно отразили ослепительную вспышку над стеной, за которой находился парк.

— Как вы думаете, можно назвать это первым выстрелом? — Таутинг нашел в себе силы пошутить.

— Можно... — Суорд стремительно, на глазах, побледнел. — Но теперь расклад другой, совсем другой... А я, олух, не поверил!...

Люди вокруг кричали и суетились. Кто-то опустился на колени, безнадежно закрыв лицо руками в ожидании смертельного удара. Но через этот шум и гам пробился хор пронзительных писков.

— Понятно. Теперь еще и отключилась связь...

Миг слабости прошел, и Суорд снова превратился в хладнокровного и уверенного в себе предводителя восстания. Покопавшись во внутреннем кармане, он достал военный спутниковый коммуникатор, прямо в его руках издавший тревожную трель.

— Все ясно, — сообщил Суорд, выслушав короткий рапорт. — Взорван дворец Совета Пятнадцати. Судя по всему, ядерным зарядом малой мощности. Скорее всего, никто не уцелел. В парке начинается пожар, но Императорский дворец, вроде бы, уцелел.

— Это не мы? — на всякий случай уточнил Таутинг.

— Нет, это не мы! Что же, Тау, вы знаете, что делать!

— Так точно! — по-военному четко кивнул Таутинг. — Запускаем резервную систему связи, на спутниковых коммуникаторах и радиостанциях!

Он побежал обратно в связную палатку, на бегу приказывая срочно распаковать контейнеры номер пять и семь, а Суорд двинулся в противоположную сторону, к стене. Над Площадью прокатилась взрывная волна, но он не обращал на нее ни малейшего внимания. Многих охватила паника, но вокруг Суорда словно возникал движущийся и растущий островок порядка в окружающем хаосе.

— Сохраняйте спокойствие! — призывал Суорд, и люди прислушивались к нему. — Взорван дворец Совета Пятнадцати! Нам здесь ничего не угрожает!

В последнем, правда, Суорд был теперь совсем не уверен, но в данный конкретный момент атаки на Площадь можно было все-таки не бояться. К тому же, сейчас его волновали другие, более важные проблемы. Успокаивая по дороге людей и отдавая срочные распоряжения связным и помощникам, Суорд, наконец, добрался до цели — одного из двух проходов, ведущих за стену.

Солдаты, дежурившие на КПП у закрытых наглухо бронированных ворот, были потрясены и встревожены, как и все на Площади, но сохраняли порядок и дисциплину. И это было хорошо.

— Я — Суорд! — коротко представился глава Союза Борьбы. — Мне необходимо срочно связаться с вашим командиром — суперофицером первого ранга Нимуангом!

Несколько минут ожидания показались Суорду вечностью. Наконец, на КПП появился высокий вальяжный суперофицер первого ранга в сопровождении офицера в полной боевой экипировке с нашивками старшего-один.

Это же не Нимуанг, — тренированная память Суорда тут же выдала нужную страничку досье, — а его заместитель Пнинсуон. Хороший исполнитель, но патологически боится ответственности!

— Что вам нужно?! — суперофицер Пнинсуон был напуган, и поэтому вел себя агрессивно. — Я не поддамся на ваши угрозы!

— Никто не собирается вам угрожать, — пряча усмешку, терпеливо заверил его Суорд. — И заверяю, что к взрыву наша организация не имеет ни малейшего отношения! Я пришел предложить вам помощь!

— Единственная помощь, которую вы можете оказать, заключается в том, чтобы удерживать ваших людей от проникновения на охраняемую территорию! — тон Пнинсуона по-прежнему оставался враждебным. — У внешней охраны приказ открывать огонь на поражение!

— С нашей стороны провокаций не будет, — Суорд сохранял спокойствие. — Что происходит в Императорском дворце?! И где суперофицер первого ранга Нимуанг?!

— Суперофицер Нимуанг отбыл на совещание во дворец Совета Пятнадцати! — недовольно ответил Пнинсуон. — С Императорским Дворцом связи не имею! И вообще, я не обязан и намерен перед вами отчитываться!

Заместитель начальника внешней охраны высокомерно отвернулся, собираясь уходить. Но Суорд остановил его.

— Господин суперофицер первого ранга! — произнес он звучным командным голосом. — По моим сведениям, Императору может угрожать опасность! Я настоятельно советую вам незамедлительно выслать во Дворец людей на подмогу! Ваше бездействие ставит под угрозу жизнь Его Величества!

Пнинсуон резко обернулся. Было видно, что он не только раздражен, но и испуган, но недостаточно, чтобы действовать.

— Понимаю ваше беспокойство, — наконец, слабо кивнул он после долгой паузы. — Но я не могу отдать такой приказ. Внешняя охрана не имеет права доступа во Дворец. Таков порядок.

Суорд глубоко вздохнул, посчитал про себя до восьми и снова вздохнул.

— Хорошо. А кто может дать такой приказ вам?! Учитывая, что суперофицера первого ранга Нимуанга, скорее всего, уже нет в живых.

— Начальник внутренней охраны Дворца, — с готовностью начал перечислять Пнинсуон. — И начальник департамента безопасности Управления Императорского Двора.

— С Управлением Двора нет связи! — негромко напомнил из-за спины Пнинсуона старший офицер. — И с Дворцом тоже. Я предлагаю немедленно направить туда хотя бы посыльных!

Лицо Пнинсуона приняло выражение искреннего отчаяния. Суперофицер изо всех сил пытался принять решение. Но не мог.

Внезапно Суорд услышал за своей спиной непонятный шум. Обернувшись, он увидел, как его охрана пытается не пропустить к нему пожилого человека в длинном плаще.

— Пропустить! — приказал Суорд, вглядевшись в его лицо. — Это не враг!

— Вы в этом уверены?! — раздраженно осведомился старший церемониймейстер Гиэлс, оправляя рукав плаща. — Суорд, я всегда считал вас разумным человеком! Но какого ... во имя черных звезд, вы устроили эту иллюминацию рядом с Императорским Дворцом?!

— Это не мы.

— Ну, так кто-то из ваших...

— Это! Не! Мы! — раздельно произнес Суорд с такой свирепой интонацией, что Гиэлс даже пошатнулся.

— Да нет... Простите... Я верю вам... Но тогда... — старый придворный внезапно изменился в лице. — Что происходит во Дворце?! Почему вы бездействуете?!

— Я не бездействую, — хмыкнул Суорд. — В данный момент я, например, пытаюсь убедить господина суперфицера отправить во Дворец хотя бы связных, чтобы узнать, что там творится, и не нужна ли им помощь.

— Каких еще связных?! — Гиэлс с удивительной для его почтенного возраста резвостью повернулся к Пнинсуону. — Суперофицер, немедленно вышлите во Дворец, как минимум, роту солдат с тяжелым вооружением! Император может быть в опасности!

— Простите, но кто вы такой, чтобы...

— Я старший церемониймейстер Телао ли-Гиэлс! — церемониймейстер распахнул плащ, под которым оказался красно-синий мундир Управления Двора. — Мой чин соответствует генералу третьей величины, если вы не знаете! Вот мои пропуска в зону безопасности Дворца и в сам Дворец! Вы обязаны мне подчиняться!

— Я не обязан...

Старший офицер, стоявший за спиной Пнинсуона, внезапно сделал резкое рубящее движение. Заместитель начальника внешней охраны, получив по затылку прикладом игломета, с выражением удивленного возмущения на лице повалился на землю. Старший-один, словно не обращая внимания на направленные на него стволы охранников Суорда, неторопливо спрятал игломет обратно в кобуру.

— Давно пора, — спокойно заметил Гиэлс, хотя по нему было видно, насколько тяжело дается ему это спокойствие. — Действуйте же, старший офицер!

— Слушаюсь! — офицер отдал честь и вдруг замер, уставившись на молчащий браслет.

— Нет связи? — деловито осведомился Суорд. — Я направляю в ваше распоряжение трех связных. Двух со спутниковыми коммуникаторами и одного с радиостанцией. Еще один мой человек будет находиться здесь на КПП.

— Спасибо за помощь!

Офицер убежал в сопровождении связных и нескольких своих солдат. Проводив его взглядом, старший церемониймейстер Гиэлс повернулся к Суорду.

— Это точно не ваша работа?! Вы как-то удивительно ко всему готовы! У вас есть даже связь, когда ни у кого ее нет. Вы почему-то всегда точно знаете, что делать.

Суорд меланхолично улыбнулся.

— Я готовился к этому дню полжизни и еще почти две декады. А по поводу связи... Первое, что делают власти во время забастовок и демонстраций, — это отключают или глушат гражданскую связь через браслеты. Вот мы и используем альтернативные методы. А так как эти коммуникации более открытые, мы привыкли быстро реагировать и быстро действовать.

Гиэлс понимающе покачал головой. Похоже, его подозрения, наконец, улеглись.

— Срочное сообщение! — к Суорду подбежал еще один связной. — В Канцелярии Совета Пятнадцати слышна стрельба! Охрана открыла беспорядочный огонь по прохожим!

— Что же, это логично, — Гиэлс с трудом, но справился с потрясением. — Если сам Совет Пятнадцати уничтожен, то и Канцелярия уже ни к чему.

— Выясните, что происходит в других административных зданиях Левобережья! — приказал Суорд. — Сдается мне, что Канцелярия — не единственная мишень. Если за этим стоит Оонк...

Он не договорил. К ним подскочил новый возбужденный посыльный.

— Вход в Управление по воспитанию заблокирован! Внутри слышны выстрелы! Несколько человек то ли были выброшены из окон верхних этажей, то ли выпрыгнули сами. Они разбились насмерть!

— Вот вам и ответ! — Гиэлс побледнел. — Вам не кажется, что следующей мишенью станете вы сами?! Не пора ли уводить людей с Площади?!

— Нет, не пора! — решительно и жестко ответил Суорд. — Все удары были нанесены практически одновременно. Площадь пока вне зоны боевых действий. Но вы правы, людей надо успокоить.

Суорд подозвал к себе помощников.

— Пусть со сцены постоянно читают сводки о положении в Столице! Люди должны знать, что их родным пока ничего не угрожает, и не паниковать. И передайте в город: пусть организуют систему всеобщего оповещения! Сейчас точная и своевременная информация — это все!

Гиэлс покачал головой, то ли восхищенно, то ли укоризненно, но ничего не сказал. Его лицо застыло, словно каменная маска, и только сжимающиеся и разжимающиеся кулаки выдавали волнение.

— Сообщение из Управления Двора! — к Суорду подбежал новый связной. — Из здания спаслись бегством несколько человек! По их словам, охранники прямо перед ядерным взрывом внезапно сошли с ума и начали убивать всех сотрудников без разбора! Нашу группу обстреляли! Пришлось отходить.

— Управление Двора, Управление по воспитанию и Канцелярию Совета Пятнадцати окружить, выставить кордоны! Принять меры по недопущению нападений изнутри! Выслать разведку! Если сообщения о расстрелах подтвердится, оказать помощь! Убийц уничтожать на месте! — начал распоряжаться Суорд. — Что с вами?!...

Пожилой церемониймейстер пошатнулся, схватившись за сердце, на лбу его выступил обильный пот. Его подхватили, поддержали, помогли удержаться на ногах, дали таблетку из аптечки.

— Спасибо, — слабым голосом поблагодарил Гиэлс. — У меня есть один знакомый, очень хороший знакомый. Он занимает важный пост в Службе Безопасности и допущен ко многим тайнам. Сегодня рано утром он позвонил мне и очень настойчиво порекомендовал не идти на службу. Но я никогда бы не подумал...

Голос его осекся.

— Мне приходилось слышать, что существуют приемы, позволяющие превращать обычных людей в маньяков, одержимых, — задумчиво произнес Суорд. — Похоже, я и сам только что чуть было не стал жертвой такого сумасшедшего убийцы. Но я не подозревал, что это возможно в таких массовых масштабах!

— Во имя черных звезд! — Гиэлс опять схватился за сердце. Врач протянул ему вторую таблетку; он, не глядя, сунул ее в рот. — Если Оонк ликвидировал Совет Пятнадцати, ему совершенно не нужна его Канцелярия. Я с трудом, но могу понять, почему под удар попало Управление по воспитанию. Но если безумные убийцы появились в Управлении Двора, это означает, что и Императорскому Дому грозит смертельная опасность!

Глава 35. Императорская битва

Кэноэ украдкой зевнул. Посиделки в семейном кругу после завершения Большого приема по случаю Дня Единения продолжались допоздна, но почему-то все они, даже отец, сегодня встали рано и дружно собрались за завтраком. Возможно, им не давали спать постоянно приходившие сообщения о разворачивающемся лагере протеста на Площади и волнениях в трех дюжинах провинций. Кэноэ даже не знал, радоваться ли ему от этого или печалиться.

Так или иначе, обстановка была тревожной. Это выражалось, в частности, в том, что в столовой присутствовали сразу два охранника, вооруженных не только парализаторами и церемониальными короткими мечами, но и пистолетами.

Зато главная повариха Нриант сегодня была в ударе. Тосты были изумительны на вкус, а горячие булочки с джемом — просто бесподобны. Обычная утренняя порция была съедена в мгновение ока, и Нриант отправилась за добавкой. Толкая перед собой столик на колесах, она неторопливо, с достоинством, отправилась к выходу.

Внезапно Кээрт, выронив вилку, схватилась за голову. Ее лицо скривилось в страдальческой гримасе.

— Что стряслось?! — Кэноэ встревоженно вскочил из-за стола, чуть не опрокинув стул.

— Площадное воздействие, сильное! — Кээрт морщилась, держась за виски. — Активизировались черные печати!... Вот у него! Он сейчас под контролем!

Кэноэ вскинул голову, но охранник, на которого указала Кээрт, был быстрее. Выхватив пистолет, он дважды выстрелил в грудь своего напарника.

Кэноэ, не раздумывая, рванулся вперед. Но ему надо было сначала обогнуть стол, и он не успевал. Зато успела Нриант. Она изо всех сил толкнула на сошедшего с ума охранника столик и швырнула в него массивной хрустальной вазочкой из-под джема.

Охранник легко уклонился от этого снаряда, со звоном разбившегося о стену, но столик задел его по ногам, заставив чуть пошатнуться. Наверное, поэтому игла, которая должна была поразить Нриант в грудь, угодила ей в левую руку чуть пониже плеча. А второго выстрела не дал сделать Кэноэ, в броске доставший все-таки противника.

— Не убивай его! — услышал Кэноэ крик Кээрт.

Рука его дрогнула, и вместо смертельного удара в открытое горло получился тычок под шею, только ошеломивший безумца, но не вырубивший его. Возможно, ему бы пришлось дорого заплатить за этот промах, но на помощь Кэноэ пришел отец, ловким пинком выбивший у охранника пистолет. Затем они вдвоем завалили его на пол и зафиксировали, давая Кээрт возможность склониться над ним.

Ей хватило десятка секунд. Кэноэ просто почувствовал, как рвущееся из захватов, бешено сопротивляющееся тело враз обмякает, а невидящий, затопленный бездумной яростью взгляд молодого парня в дворцовой форме вдруг приобретает осмысленность.

Приходя в себя, охранник громко застонал.

— Что со мной было? — произнес он слабым голосом. — Что я натворил?

— Отпустите его, — приказала Кээрт, поднимаясь с колен. — Я сняла печать. Он больше не опасен, но ничего не помнит.

Ничего?! Кэноэ поднял голову, ослабляя хватку. Рядом хлопотала над Нриант мама, затягивая рану чистой салфеткой, чтобы остановить кровь. Второй охранник лежал на полу лицом вверх, уставив в потолок пустые остановившиеся глаза. Он был мертв.

— Вы находились под сильным ментальным воздействием, — деловито обратилась Кээрт к охраннику. — Некоторое время вы были не в себе. Запомните: что бы здесь ни совершилось, это сделали не вы!

— Не я?! — охранник попробовал встать. Кэноэ протянул ему руку. — А мой напарник... он тоже сошел с ума?

— Он — нет, — медленно произнес Кэноэ. — Но могли другие! Во дворце почти четыреста охранников! И если хотя бы половина из них превратится в безумных убийц...

Он начал лихорадочно вспоминать расстановку постов. У них в покоях — а это полдюжины жилых комнат, столовые, кабинеты и куча технических помещений — должны сегодня дежурить шесть охранников. В столовой идеальная звукоизоляция: пока дверь закрыта, они могут ничего не услышать, даже если рядом будут убивать...

Внезапно за окнами ярко полыхнуло. А затем на Дворец обрушился чудовищный удар. Погас свет, жалобно зазвенели небьющиеся стекла. Некоторые из них, не выдержав напора, покрылись сеткой трещин.

Забыв обо всем, Кэноэ подскочил к окну. Над парком, в той стороне, где находился дворец Совета Пятнадцати, поднималось, грозно клубясь и разрастаясь на глазах, черное грибовидное облако. "Оонк достаточно безумен", — внезапно вспомнились Кэноэ слова бабушки Инноэне. Неужели он решился на немыслимое?!

Дверь в столовую широко распахнулась. Если бы это был кто-то из сошедших с ума охранников, им всем тут бы и пришел конец. Но это, к счастью, оказалась Гвиэнт в покрытом влажными темными пятнами спортивном костюме, немного помятая и растрепанная.

— Тревога! На меня напал охранник, пришлось его убить! — выкрикнула она и осеклась, увидев на полу мертвое тело и леди Элаэнне, продолжавшую заниматься Нриант. — Черные печати! Это они?!

— Да, — напряженно подтвердила Кээрт, прислушиваясь.

Взрывная волна прокатилась через них и затихла, а во Дворце словно кто-то включил звук. Откуда-то доносились отдаленные истошные крики, а совсем рядом раздалось несколько хлопков выстрелов.

Где-то идет бой, значит, не все охранники во Дворце сошли с ума! Кэноэ, наклонившись, забрал парализатор и инъектор с антидотом у убитого и перебросил его пистолет безоружной Гвиэнт. Отец поднял с пола пистолет, выбитый из руки охранника, "расколдованного" Кээрт, оставив того только с парализатором.

— Я с вами! — Кээрт сбросила длинный домашний халатик, оставшись в коротких облегающих штанах и топике. Даже в такую минуту Кэноэ не мог не залюбоваться ей. — Постарайтесь не убивать "опечатанных"... тех, кто под черной печатью! Сейчас, когда она активировалась, ее легко снять.

Все эти слова и действия заняли не больше дюжины секунд. Гвиэнт с пистолетом в руке скользнула в полутемный коридор, за ней поспешили Кэноэ и Кээрт. Замыкали их группу отец и охранник, похоже, еще не совсем пришедший в себя. Мама осталась в столовой с раненой Нриант.

В большом темном холле шла интенсивная перестрелка. Мужчина в форме охранника, спрятавшись на перевернутым массивным креслом, палил из пистолета куда-то в сторону помещений для слуг.

— Он под печатью! — воскликнула Кээрт.

Но Кэноэ и сам уже видел обернувшиеся к нему белые пустые глаза и выстрелил, почти не целясь. Безумец, пораженный сразу двумя парализующими стрелками, — это не сплоховал охранник, "распечатанный" Кээрт, рухнул на пол. Кээрт с антидотом в руке склонилась над ним.

— Кто здесь?! — властно крикнул отец.

— Ваше высочество?! — на дальнем конце холла встала в полный рост темная фигура.

Человек сделал несколько медленных шагов вперед, выйдя на чуть лучше освещенное место, и Кэноэ, наконец, узнал в нем еще одного охранника. Он шел, скособочившись и зажимая рукой левый бок, где униформа была вся пропитана кровью. В другой руке у него был зажат пистолет.

— Произошло что-то страшное, ваше высочество! — охранник сделал неловкое движение рукой и скривился от боли. — Мой напарник сошел с ума! Неожиданно начал стрелять в слуг, хотел убить меня, еле успел вывернуться и парализовать. Потом был взрыв, ядерный взрыв, а затем появился этот... Думал, хочет помочь, а он тоже стал стрелять, ранил меня...

— Они были не в себе, в них кто-то вложил программу, превратившую их в безумных убийц! — резко сказала Кээрт, — Где ваш напарник?! Сейчас я приведу его в порядок!

— А тебе не трудно? — Кэноэ помог Кээрт встать, затем протянул руку сидящему с потерянным видом на полу освобожденному стрелку. — Не будет переутомления?!

— Для этого не нужно тратить много сил, — Кээрт решительно закусила губу. — Особенно, если мне поможет Гвен. Давайте скорее, времени мало!

Пока девушки занимались еще одним охранником, Кэноэ подсчитывал потери. Помимо парня в столовой, убиты были двое слуг, еще трое, включая Нриант и Фруамса, его личного камердинера, ранены.

— Как знала, что потребуется! — Гвиэнт выбежала в холл, держа за ремни несколько иглометов из их закладки. Один из слуг нес за ней кофр с кассетами. — Вооружайтесь! Во Дворце до сих пор идет стрельба! Надо помочь четвертому этажу!

Кэноэ словно окатило холодным душем. Он боялся за Кээрт и родителей, но не они должны были стать главной мишенью убийц! Их покои находились на пятом, предпоследнем этаже левого крыла Дворца, а прямо под ними, на четвертом, располагались помещения, занимаемые Императорской семьей. Еще ниже, на третьем, комнаты принцессы Кэвироа и гостевые спальни, одну из них занимает принц Кхаэро. Дальше пойдут медицинские кабинеты, спортивные залы развлекательный центр, библиотека, на первом этаже — кухни, кладовые, прачечные и другие служебные помещения, и везде свой персонал! И это не считая центральной части с кабинетами и парадными залами и правого крыла, где размещались комнаты секретарей, фрейлин, охранников и прочего дворцового люда. Что же сейчас там творится?!

В коридорах, прилегающих к покоям Кэноэ и родителей, было темно и пусто. Никто не встретился им и на площадке, откуда широкая парадная лестница вела на четвертый этаж и дальше вниз. Откуда-то продолжали доноситься крики, звон разбиваемого стекла, шум падения чего-то тяжелого, но внизу было тихо, и от этого тревога только нарастала.

На четвертый этаж шли все, способные держать оружие. Трое пришедших в себя охранников, двое вооруженных лакеев, Кэноэ с отцом, Гвиэнт, взявшая на себя командование их маленьким отрядом, и Кээрт, взявшая парализатор и инъектор с антидотом. Она так и не переоделась, лишь взяла у Гвен черную куртку от спортивного костюма, прикрывшую слишком яркий и видный даже в полутьме желтый топик. Сама Гвиэнт осталась в свободных брюках и темно-серой футболке, промокшей от пота. В покоях с ранеными остались мама и несколько слуг с двумя пистолетами и иглометом.

Первый пролет они преодолели без помех, но на следующей площадке Кээрт предостерегающе подняла руку.

— Там, внизу, есть "опечатанные", их, как минимум, двое. Я чувствую их, они словно издают неприятный, гнилостный запах.

— Тогда приготовились! — Гвиэнт зажала в руке ребристый овал гранаты. — Атакуем!

На лестничной площадке оказалось сразу четверо "опечатанных". Один был убит на месте осколками гранаты, второй ранен и дострелен. Еще двоих только оглушило взрывом, их вырубили из парализаторов. Над одним из них тут же склонилась Кээрт. Кэноэ остался прикрывать ее. Покои Императора были намного больше его собственных, и в этом лабиринте неосвещенных комнат и коридоров враг мог появиться с любой стороны.

Так оно и получилось. Откуда-то сбоку в холл выскочил еще один безумец в форме Императорского телохранителя. В обычной обстановке Кэноэ не имел бы ни малейшего шанса против такого бойца, но печать, очевидно, повлияла на его профессиональные навыки: Кэноэ, державший наготове парализатор, успел выстрелить первым.

Кээрт, сняв черную печать с двух охранников, взялась и за него, и тут разыгралась ужасная сцена.

— Значит, это была не игра?! — несчастный телохранитель, стоя на коленях, раскачивался из стороны в сторону и буквально бился головой о стену. — Я их убил по-настоящему!?

Он единственный из всех помнил, что происходило с ним под действием печати. Мир превратился для него в виртуальную игровую реальность, и надо было ходить и убивать всех, кто не идентифицировался как "свой". Другие безумцы, очевидно, тоже воспринимали его как "своего", поскольку не только не трогали его, но даже могли действовать с ним сообща.

— Хорошо, что вы туда не пошли. Там была мясорубка, — на площадку вышла мрачная Гвиэнт. На ее лице бирюзовела свежая длинная царапина. — Кээрт, ты закончила? Там для тебя есть работа. Мы парализовали еще одного.

— Только одного?

— Извини, не сдержались! — проходя мимо стенающего несчастного телохранителя, Гвиэнт коротким движением руки погрузила его в блаженное беспамятство. — Мы опоздали, звезду им в ...! Холодные все. Этих, с проклятыми тьмой печатями, оказалось здесь слишком много...

На четвертом этаже была бойня. Комнаты и коридоры были буквально залиты кровью. Из всего здешнего штата уцелели лишь одна перепуганная до невменяемости служанка и один охранник, после смены с дежурства откликнувшийся на просьбу симпатичной девушки помочь ей потаскать что-то тяжелое. Поэтому в момент атаки, когда дисциплинированные и проверенные телохранители вдруг сошли с ума и принялись убивать своих же товарищей, слуг и даже охраняемых персон, он находился вместе с ней в какой-то кладовой и уцелел.

Императору и его семье так не повезло. Все трое были убиты в своих постелях. Причем, кронпринц, наверное, так и не проснулся. На его мертвом лице застыло страшное в своей неуместности выражение мирной расслабленности.

Охранник, молодой парень, лишь во второй раз назначенный на ответственный пост в Императорских покоях, был страшно расстроен, очень зол и громогласно обвинял себя в трусости. Ведь вместо того чтобы броситься в безнадежный бой и героически погибнуть, он предпочел забаррикадироваться в кладовой вместе с испуганной девушкой и ждать врагов, сжимая в руке церемониальный незаточенный меч — свое единственное оружие на тот момент.

Так или иначе, он рвался с бой и с радостью присоединился к их маленькому отряду. Равно как и двое охранников с лестничной площадки, уже немного отошедшие от легкой контузии и кратковременного паралича.

Это дало им возможность восполнить потери. Один из лакеев, отважно бросившийся первым в темный коридор, был убит наповал. Охранник, которого Кээрт "распечатала" первым, еще в столовой, получил иглу в руку и стал небоеспособным. Гвиэнт отправила его наверх вместе с продолжавшей рыдать служанкой и снова приведенным в чувство телохранителем, от которого, впрочем, все равно не было никакого толку.

— Идем на третий этаж! — мрачно приказала Гвиэнт. — Но боюсь, мы и там найдем только трупы!

Первое тело они увидели на лестничной площадке. Женщина в униформе Дворцовой обслуги, судя по оставленному ей кровавому следу, ползла из холла наружу, пока не потеряла сознания.

Один из охранников склонился над ней.

— Жива, — сообщил он. — Кажется, дышит.

Гвиэнт молча покачала головой. Им было некогда оказывать ей медицинскую помощь. Да и, по большому счету, нечем. Все, что у них имелось, это индивидуальные аптечки с набором первой помощи у охранников.

Отец приготовился первым скользнуть в тишину и полумрак обширного холла. Гвиэнт молча придержала его за рукав, жестом дав команду перейти во второй эшелон.

А ведь после гибели дяди и кузена отец стал Императором! — вдруг пробила Кэноэ неожиданная мысль. По-хорошему, его следовало бы отправить вместе с ранеными на пятый этаж, да вот только не знаешь, где сейчас безопаснее — в покоях, куда может в любой момент придти враг, или здесь, среди вооруженных бойцов. Да и не согласится отец! Кэноэ, пожалуй, впервые видел его таким серьезным, сосредоточенным и, несмотря на всю трагичность момента, счастливым. Похоже, в бою принц Клоэрмэ, наконец-то, нашел смысл жизни.

Мертвая тишина вокруг давила. Хотелось сгрудиться в одну кучу, ощетинившуюся стволами во все стороны. Наверное, поэтому Гвиэнт старалась поддерживать достаточно протяженный боевой порядок. Впереди, разведчиками, шли двое охранников, которых поддерживала лично их командир. За этой тройкой следовали, можно сказать, главные силы, в состав которых входили отец, Кэноэ, вооруженный парализатором и пистолетом, и Кээрт, исполняющая также обязанности живого локатора. Пока что она не поднимала тревогу, значит, одержимых поблизости не было. Но они постоянно натыкались на их недавние жертвы.

Немолодой слуга в парадной ливрее. Тело лежит поперек коридора. Возле стены валяется поднос, все еще исходит паром лужица туа, вылившаяся из расколовшегося термокувшина. Хрустят под ногами рассыпавшиеся легкие печеньки...

Уборщица. Так и сидит, вжавшись в угол, лицо закрыто руками. Рядом развороченный корпус маленького автоматического пылесоса. Кто-то не пожалел и на него пару игл...

Охранник за столом. Убит выстрелом в голову. Парализатор выпал из мертвой руки под стул. Он, похоже, ничего так и не успел сделать...

Зато муж принцессы Кэвироа, очевидно, сумел оказать сопротивление. В лужице воды лежат растоптанные цветы. Пол усеян осколками массивной хрустальной вазы. И тело охранника. Голова разбита, из груди торчит небольшой аккуратный ножик — такими только резать фрукты или счищать с них кожуру. Впрочем, убит он иглой из пистолета. Добили другие "опечатанные"?

Принцессу Кэвироа они обнаружили в спальне у огромного шкафа с распахнутыми дверцами. Трудно сказать, что она собиралась делать в последние мгновения своей жизни — искала аварийный выход, который вполне мог быть замаскирован шкафом, оружие или просто одежду, чтобы прикрыть короткий легкий пеньюар. Но, так или иначе, отсрочкой, которую ценой своей жизни купил ей супруг, она не воспользовалась.

Близнецы, как и Императорская семья на четвертом этаже, погибли в своих постелях. На подушке одного из братьев обнаружилась темноволосая женская головка, прильнувшая к плечу мертвого тела. Кто она, они не смогли определить. Лицо девушки было залито кровью и обезображено попаданием иглы.

Дверь в комнату принца Круанмэ была распахнута настежь, но постель в ней была аккуратно застелена, а сама комната оказалась пустой. Это вселяло хоть какую-то надежду.

Внезапно Кээрт подняла руку.

— Я чувствую "опечатанных". Их много — пять или шесть. Вон там!

Впрочем, они уже не нуждались в целеуказании. Где-то недалеко раздался грохот, будто уронили что-то тяжелое. Потом послышался скрежет — очевидно, это тяжелое тащили по полу.

— Это шумят со стороны гостевых комнат! — сориентировался один из охранников. — Там ночевал принц Кхаэро! Может быть, он еще жив и сопротивляется?!

— Вперед! — тихо скомандовала Гвиэнт.

Гостевые комнаты отделял от покоев принцессы Кэвироа обширный холл. Там они увидели сразу шестерых "опечатанных" охранников. Четверо тащили высокий и узкий металлический шкаф, очевидно, собираясь использовать его в качестве тарана против запертой прочной двери, ведущей в жилые помещения. Еще двое занимали позицию сзади, готовые прикрыть товарищей огнем. Седьмой охранник валялся на полу мертвый. Судя по оставленному следу, его просто оттащили в сторону, чтобы не мешал.

Кэноэ нахмурился. Его неприятно поразило то, что безумцы способны сотрудничать. Ранее он считал их тупыми и не склонными к совместным действиям — наподобие киношных зомби.

Впрочем, как минимум, в одном аспекте мозги "опечатанных" работали не так, как подобает. Они не только не выставили охранение, но даже не засекли появления новых участников действа, словно не могли представить, что кто-то может напасть и на них.

Ну, а Гвиэнт не собиралась давать им время на размышление.

— Сначала — парализаторы! — напомнила она. — Бой!

Дистанция была совсем небольшой, но Кэноэ, кажется, на этот раз промахнулся по своему противнику. Во всяком случае, после залпа упали только трое. Впрочем, и остальные недолго остались на ногах: по ним отработали иглометы в пять стволов, не считая отцовского пистолета. Кто не был парализован, утих навсегда.

— Есть кто здесь?! — громко выкрикнул отец. — Живые, отзовитесь!

— Это ты, Кло?!

Дверь медленно приотворилась, и в щель протиснулся принц Кхаэро с пистолетом в руке. Его серая рубашка была вся в кровавых пятнах.

— Это не моя кровь! — принц-гвардеец ворчливо ответил на не заданный вопрос. — И, может, кто-нибудь объяснит мне, что за хрень здесь происходит?!

Отец что-то начал отвечать, но эти слова проходили мимо Кэноэ. Вслед за Кхаэро в холл выбрался младший кузен Круанмэ с неизменным планшетом в руках, а за его спиной показался еще один хорошо знакомый Кэноэ человек — императорский советник и Подручный Тропаэро.

— Живой! — Кэноэ порывисто обнял двоюродного брата.

Они никогда не были особенно близки, но сейчас, после страшной гибели стольких родственников, он был несказанно рад увидеть живым и здоровым еще одного члена их некогда большой семьи...

Тем временем, выслушав пояснения отца, приступил к своему рассказу Кхаэро.

Ему надо было срочно прояснить некий вопрос с советником Тропаэро и семейным специалистом по компьютерам Круанмэ, поэтому все трое в тот ранний утренний час оказались бодрствующими и вместе. Охранников в гостевых комнатах не было, поэтому для них сигналом тревоги стали взрыв и отключение электроэнергии. Они не знали, что взорвалось и где, потому что окна у них выходили на другую сторону, а вместе со светом пропала и связь, причем, не только компьютерная, но и через браслеты.

— ...А потом явился первый из этих психов, — лицо Кхаэро скривилось от отвращения. — Там оказался Гхаал, мой адъютант. Псих его тяжело ранил, но Гхаал поднял тревогу, и я успел на помощь. Думал взять мерзавца живьем, но он сопротивлялся как бешеный, пришлось его пристукнуть. Но на смену ему нарисовались еще двое...

— Э-э-э... Сначала были служанки, — несмело напомнил Круанмэ, почему-то отчаянно залившийся румянцем.

— Да, точно! Мы только начали размышлять, на кого из нас устроили покушение, а также, кому и как о нем доложить, коль нет связи, как прибежали две девчонки. Вернее, одна из них тащила на себе подружку. Они принялись рыдать, что охранники сошли с ума и всех убивают, а принцесса Кэвироа, ее муж и принцы все мертвы. Я вначале не поверил, хотя ножку девочке определенно продырявили из пистолета. Но тут появились двое психов и с ходу открыли пальбу, так что мне пришлось поверить. Одного я свалил, но второй успел отступить, и я решил не пытаться преследовать его в этих коридорах, которые он по ходу знает лучше меня, а забаррикадироваться в комнатах и ждать помощи. И дождался, комета им хвостатая в... печенку!

— И что вы теперь собираетесь делать, ваше высочество? — осведомилась Гвиэнт.

Было заметно, что ее обрадовало появление рядом старшего по положению, возрасту и званию, которому она могла передать командование.

Но у Кхаэро было, похоже, другое мнение.

— Старший-один Гвиэнт, если я не ошибаюсь? — спросил он. — Эксперт по безопасности?

— Так точно, господин гроссмастер!

— Без чинов, — поспешно махнул рукой Кхаэро. — Насколько я знаю, у вас есть опыт подобных спецопераций.

— Есть, — не стала отрицать Гвиэнт. — Только, если так можно выразиться, в игре за другую сторону.

— Все равно, ваша подготовка здесь превышает мою. Не считаю себя вправе принимать на себя ответственность. Вы лучше знаете Дворец. Вы лучше понимаете, что происходит. И у вас, наверняка, есть план.

— Только наметки, — призналась Гвиэнт. — Я собираюсь шаг за шагом очищать Дворец от одержимых. У нас большая огневая мощь, мы действуем сообща, тогда как "опечатанные" разобщены. Наконец, у нас есть возможность превращать врагов в союзников и тем самым наращивать наши силы.

— Я еще не устала! — заверила Кээрт. — Не знаю, насколько меня хватит, но еще, по крайней мере с дюжины человек я смогу снять печать!

— А как вышло, что их здесь так много? — вдруг заинтересовался Кэноэ. — Ты же раньше их не чувствовала!

— Я могу увидеть черную печать, лишь только когда она свежая... недавно наложена, — смущенно призналась Кээрт. — Иначе она просто не заметна... может спать много лет. Или когда она активировалась...

— Спасибо. — вежливо перебила ее Гвиэнт. — Таким образом, я предлагаю приступить к очищению. Одержимых, возможно, много, но мы будем обезвреживать каждую отдельную группу по очереди.

Однако из троих охранников, с которых сняла печать Кээрт, двое несли дежурство на втором этаже и совершенно не помнили, как они очутились на третьем. Это всерьез обеспокоило Кэноэ. Выходит, "опечатанные" могли перемещаться по Дворцу и соединяться в более крупные группы.

— И все равно, нам надо идти на второй этаж! — заключила Гвиэнт.

— Вы думаете, там еще мог остаться кто-то живой? — чуть приподнял бровь Кхаэро.

— Нет, не надеюсь. Но там расположен медицинский центр, а нам необходимы лекарства и перевязочный материал. Как минимум, для вашего адъютанта и той женщины, которую мы нашли на площадке. Кроме того, со второго этажа можно спуститься на первый, а это выход.

Обоих раненых, девушек и пожилого советника отправили наверх. При этом, в качестве носильщиков удалось привлечь отца и Круанмэ, чему Кэноэ был откровенно рад. Кузен при всем своем опыте в игровых схватках отнюдь не был бойцом в реале, а отца Кэноэ просто хотел поскорее отправить в безопасное место. Ведь он теперь фактически стал Императором, и ему не пристало идти в бой как рядовому.

Несмотря на пополнение их отряд немного уменьшился в численности, так как в сопровождение носильщикам выделили двух вооруженных охранников, но Кэноэ это не слишком волновало. Рядом с Кхаэро ему было как-то спокойнее.

Второй этаж тоже встретил их тишиной. Мертвой тишиной — в самом прямом и худшем смысле этого слова. И еще там ощущался запах — острый и чуть терпкий. Как уже знал Кэноэ, так пахнет недавно пролитая кровь.

Больше всего ее оказалось в спортзале. Мастер-наставник, несмотря на выходной день пришедший на службу в этот ранний час, дорого продал свою жизнь. Они нашли в зале целых три трупа в форме охранников. Причем, все трое были убиты голыми руками либо с помощью подручных средств.

Возможно, мастер сумел бы отбиться, но он был один, и некому было прикрыть ему спину. В конце концов его ранили в ногу, обездвижили и добили. По крайней мере, так определила Гвиэнт, словно отбросившая все эмоции и действовавшая с четкостью и эффективностью автомата.

Кэноэ, наклонившись, закрыл мертвому наставнику глаза. Еще одна часть его прежней, мирной жизни навсегда ушла в прошлое. Кэноэ чувствовал себя совершенно опустошенным. Он уже устал ужасаться и скорбеть. Почти равнодушно он воспринял и разгром в медцентре. Трудно сказать, как действовала на людей черная печать, но здесь одержимые, убив медсестру и дежурного техника-оператора, вдруг начали крушить приборы и опрокидывать хрупкие стеклянные этажерки. Теперь найти что-либо полезное в этом мессиве было нелегко.

— Что за ... — выругалась Гвиэнт, использовав пару словечек, совершенно не приличествующих молодой девушке. — Ой!... Простите, ваше высочество!

— Ваше высочество!...

Раздался металлический лязг, и их большого шкафа, не тронутого погромщиками, буквально выпал им на руки дежурный врач. Сам он чувствовал себя не слишком уверенно — ведь он спрятался, воспользовавшись суматохой, когда безумцы убивали его подчиненных, и таким образом прикрылся их смертями. Однако все были настолько рады его появлению, что эта неловкость быстро прошла.

Отправив доктора к раненым на пятый этаж под надежной охраной, Гвиэнт повела их снова уменьшившийся в числе отряд к лестнице, ведущей к одному из боковых выходов.

— Там кто-то есть! — шепнула вдруг Кээрт. — Но это... не "опечатанные"!

— И все равно, надо быть внимательным, — Гвиэнт покосилась на принца Кхаэро, словно ища у него одобрение. — Держите оружие наготове!

Широкая (а узких во Дворце не было) лестница уходила вниз в темноту. Но Кэноэ привиделось или, возможно, послышалось там какое-то робкое шевеление.

— Кто здесь? — громко спросил он.

— Это вы, ваше высочество?! Как я рада!

Из темноты к свету начала несмело подниматься тоненькая женская фигурка. Ступенька, другая, и Кэноэ с удивлением узнал в ней инструктора по танцам, свою личную прислужницу и чью-то соглядатайку Нрироан, одетую в черный с зелеными вставками облегающий и весьма откровенный спортивный костюм, совмещенный с чисто символической юбочкой.

— Ваше высочество!

Как показалось Кэноэ, Нрироан была готова броситься ему на шею, но увидела рядом Кээрт и срочно передумала. Тем не менее, он, кажется, уловил исходящую от супруги волну недовольства.

— Вы не одна? — напористо и даже с ноткой враждебности спросила Гвиэнт. — Кто с вами?!

Кажется, для нее внезапный порыв танцовщицы тоже не остался не замеченным.

Нрироан даже чуть пошатнулась от ее напора. Но устояла.

— Девочки! — крикнула она в темноту. — Поднимайтесь! Это свои!

Внизу зашевелилось. Из тьмы наверх стали подниматься и другие девушки. Десять... Двенадцать... Четырнадцать... Кэноэ узнал некоторых из них. Фрейлины, одетые как для спортивных или танцевальных упражнений и, судя по униформе, две служанки. Внезапно одно из лиц, проявившихся из темноты, заставило его содрогнуться. Милаэнт! Невеста кронпринца, уже ставшая его вдовой...

— Как вы оказались здесь?! — Гвиэнт тоже вздрогнула при виде Милаэнт и сбавила тон. — Почему вы не смогли покинуть Дворец? Что там внизу?

— Там дверь! — Нрироан чуть слышно всхлипнула, но тут же справилась с собой. — Все лестницы на уровне первого этажа перекрыты бронированными аварийными дверями! Мы не проверили только главную лестницу... Не смогли... Там... эти!...

Выслушав рассказ Нрироан, Кэноэ только покачал головой. Оказывается, добрые чудеса еще случаются. Взрыв, уничтоживший дворец Совета Пятнадцати, произошел, когда девушки-фрейлины, пришедшие на первый урок танцев, только приступили к упражнениям в малом тренировочном зале в правом крыле. Охранников в нем не оказалось, а потом крики и хлопки выстрелов рассказали им, что во Дворце происходит что-то непонятное и страшное.

Проявив хладнокровие и присутствие духа, Нрироан собрала вокруг себя испуганных фрейлин и предложила срочно покинуть Дворец. По боковым коридорам и задним лестницам они спустились на второй этаж, только чтобы узнать, что путь на первый закрыт. По дороге они встретились с двумя служанками, только что счастливо удравшими от охранников, вдруг превратившихся в безумных убийц. Девушки служили во Дворце уже несколько лет и знали все его закоулки. Им удалось провести Нрироан и фрейлин через всю фасадную часть огромного здания, избежав смертоносных встреч, но найти выход они так и не смогли. Осталось только забиться в самый темный угол и ждать смерти... или спасения.

— Возможно, программа приняла взрыв за нападение извне, — предположила Гвиэнт. — Дворец превращен в крепость. А для нас он стал ловушкой!

— Из любой ловушки можно найти выход, — оптимистично заметил Кхаэро.

— О, да! Надо найти возможность спуститься в подвал и запустить резервный генератор. А потом дать отбой с любого Дворцового терминала!

— Тогда, я думаю, надо возвращаться на пятый этаж, — предложил Кэноэ. — Мне не нравится, что мы разделены. Лучше держаться вместе.

— Совершенно верно! — кивнула Гвиэнт. — Возвращаемся и будем ждать помощи!

— А она придет? — пискнула одна из девушек.

— Обязательно! — авторитетно заверил Кхаэро. — Даже если взрыв полностью уничтожил дворец Совета Пятнадцати вместе с гарнизоном, в живых наверняка остались солдаты внешней стражи. Как только связь с Императорским Дворцом прервалась, они должны были немедленно отправить сюда спасательную команду! Даже если учесть все возможные задержки и нестыковки, нам надо продержаться, максимум, час.

На парадной лестнице, ведущей со второго этажа на пятый, а затем еще выше, на технический шестой, было по-прежнему тихо, но Дворец снова наполнился зловещими звуками. Поднимаясь, они слышали отдаленные хлопки выстрелов и истошные предсмертные крики.

"Опечатанные" уничтожили всех, кто находился вблизи постов охраны, и теперь прочесывают Дворец в поисках уцелевших, — сказала, побледнев, Кээрт. — Нам надо спешить.

И они спешили изо всех сил. Холл, примыкающий к лестничной площадке, откуда широкие коридоры вели в фасадную часть здания, торопливо баррикадировали мебелью. Кхаэро вместе с отцом и четырьмя охранниками взялись прикрыть черный ход, который использовали слуги. По нему тоже мог проникнуть враг. В парадной столовой развернули госпиталь. Туда сносили со всех спален матрасы и постели, бросая их прямо на пол.

Но, конечно, они ничего не успели. Хлопнули несколько выстрелов, и охранник, оставшийся наблюдать за подходами, поспешно отступил в холл.

— Идут! — сообщил он. — Одного подстрелил, но там их дюжина, не меньше!

На самом деле, их оказалось даже больше. Намного больше. По-видимому, Дворец был уже, в основном, зачищен, и на звуки перестрелки на пятом этаже оставшиеся без дела одержимые тянулись как бабочки на огонь. Такие большие, кусачие и смертельно опасные бабочки...

Безусловно, безумие не лучшим образом сказалось на их боевых качествах, но действовали одержимые вполне грамотно. Одна группа открыла ураганный огонь, стремясь не столько подавить защитников, сколько прижать их к, условно говоря, земле, а под ее прикрытием вторая группа пошла в лобовую атаку.

"Опечатанные" рвались вперед с абсолютным бесстрашием, не обращая внимания на собственные потери и не замечая их. Они воюют, словно в компьютерной игре! — вдруг пришло на ум Кэноэ неожиданное сравнение. Ведь любой игрок совершенно равнодушно относится к возможности своей условной смерти, зная, что в реале с ним ничего не случится, а в виртуальном мире у него в запасе, как правило, всегда есть несколько жизней либо сохраненное начало.

Их пока что выручало преимущество в вооружении. Одержимые располагали только пистолетами и парализаторами, которые откровенно не смотрелись в сравнении с иглометами. Нахлынувшая на них волна не откатилась обратно, но иссякла, не достав до них, оставив почти дюжину трупов и двух вопящих раненых. Гвиэнт дострелила их то ли из милосердия, то ли из брезгливости, и над полем боя нависла тревожная тишина. Огонь с той стороны прекратился.

— Они отошли, но недалеко, — сообщила Кээрт, присев рядом с Кэноэ. — Они еще вернутся.

— Ау-Ке, тебе не стоило сюда приходить! — обеспокоился Кэноэ. — Здесь опасно!

— Здесь везде опасно! И я, вообще, пришла узнать, нет ли раненых, кому нужно оказать помощь.

Раненых у них пока что не было, но уже имелся один убитый. Императорский телохранитель с четвертого этажа, слишком рьяно стремившийся смыть кровью позор, неосторожно высунулся из-за импровизированной баррикады и получил иглу прямо в лоб.

— Кэноэ, сходите вместе с Кээрт к черному ходу. Узнайте, нужна ли гроссмастеру помощь, и не может ли он выделить хотя бы двух бойцов в мобильный резерв, — распорядилась Гвиэнт. — А на обратном пути захватите из кабинета гранатомет и ящик с гранатами!

— Ого! — Кэноэ, не удержавшись, присвистнул. Гранаты у них были мощными. — Так и Дворец поджечь недолго!

— С огнем легче справиться, чем с людьми, — наставительно заметила Гвиэнт. — Кстати, я бы не сказала, что у нас много времени.

— Понял! — Кэноэ заторопился выполнять приказ. — Ау-Ке, идем!

Принц Кхаэро вместе со всеми занимался укреплением баррикады, перекрывавшей лестницу.

— Сюда они тоже сунулись, — сообщил он. — Пытались одновременно атаковать и сверху, и снизу. Вроде бы, и стреляли всего ничего, но у меня двое раненых, из них один тяжелый. Думаю, в следующий раз мы отобьемся своими силами, но отправлять в резерв мне некого. Разве что... Кло, будешь нашим резервом?!

— Не-а, не буду! — отец оборудовал себе позицию за перевернутым массивным кожаным креслом и сосредоточенно перезаряжал пистолет. Второй лежал возле него на полу. — И нечего постоянно спроваживать меня в тыл, будто я больной или косоглазый!

— Вы — наш Император! — строго напомнил неслышно подошедший советник Тропаэро. — Ваша жизнь бесценна, и вы не имеете права ею так рисковать!

— А вот и имею! — отец усмехнулся, вдруг став похожим на себя прежнего — веселого и легкомысленного прожигателя жизни. — Кроме меня, есть еще куча народу. Кэно, Лар на Таангураи, Свэрэон где-то в космосе... К тому же, я не поверю, что ты, братец, не украсил наше генеалогическое древо парочкой бастардов!

Кхаэро недовольно повел плечами, ни говоря ни "да", ни "нет".

— Ваше величество! — Тропаэро повысил голос. — Ради вашей безопасности и стабильности в государстве я настоятельно прошу вас немедленно покинуть Дворец! Берите с собой жену, наследника с супругой и принца Круанмэ! Аварийная капсула как раз вместит пятерых!

— А вы? — спросил Кэноэ.

Слово "наследник" неприятно резануло его. Это был не его титул.

— А мы останемся здесь и, если понадобится, примем бой! — отрезал советник.

Кэноэ с запозданием увидел на его поясе пистолетную кобуру.

— Нет, так нельзя, — отец покачал головой. — Нас здесь слишком мало. Я не могу лишать нас двух... (он виновато взглянул на Кээрт) нет, трех бойцов. Мы отобьемся, Тро, вот увидишь! А потом придет помощь!... А ты что думаешь, Кэно?!

— Я?!...

Кэноэ смутился. Он оказался не готовым к такому вопросу.

С одной стороны, он видел правоту советника Тропаэро. Императорский дворец, который всегда был для него домом — местом, где ему всегда было тепло и спокойно (только порой скучновато), превратился в душное пространство фильма ужасов, смертельную ловушку, из которой хотелось скорее вырваться любой ценой. Но, с другой стороны, убегая из этой ловушки, он оставлял в ней Гвиэнт, своего командира и боевого товарища, бросал раненых Фруамса и Нриант, камеристку Доорин и других близких ему или почти незнакомых людей — девушек-фрейлин, непонятную Нрироан, слуг и охранников, да и самого советника, без чьих знаний, скорее всего, не обойтись новому Императору, кто бы им ни стал...

И нечего уговаривать себя, что раз они члены Императорской семьи, их жизни ценнее жизней всех остальных. Да, ради интересов державы порой приходится идти и на предательство, и на подлость, вспомнил Кэноэ горданского президента Лёрида Кирстена и молчаливо согласился с ним. Но если он сам сейчас воспользуется разумным советом, не придется ли ему потом всю жизнь жалеть о тех, кто остался здесь, прикрывая его бегство?!... Бегство?... Куда?...

— Оставаться во Дворце опасно, — выдавил он, наконец, из себя. — Но кто знает, есть ли вообще сейчас безопасные для нас места? По крайней мере, здесь мы знаем точно, кто враг.

— Внимание! — громкий голос Гвиэнт оборвал ненужную дискуссию. — Все по местам! Они снова идут!

На этот раз одержимые подготовились лучше. Они взяли столы на колесиках, кресла и другую подобную мебель и превратили ее в основу для импровизированных передвижных баррикад. Иглометы в борьбе с ними оказались бесполезными, так что Гвиэнт пришлось использовать свое оружие "последнего шанса". Полдюжины гранат, оглушительно громких в замкнутом помещении, разметали эти груды барахла вместе с теми, кто за ними укрывался, но им самим тоже пришлось несладко.

На лестничной клетке, заваленной трупами и забитой разнообразным хламом, вспыхнул пожар. Клубы дыма тянуло вверх, как в шахту. Но и того, что доставалось им, хватало, чтобы слезились глаза, а горло начинал рвать надсадный кашель. К счастью, в столовой еще хватало воды, и они обвязывали лица мокрой тканью, используя платки и занавески как респираторы.

"Опечатанным", очевидно, приходилось еще хуже. Но из-за пелены дыма продолжали стучать выстрелы, на которые приходилось отвечать.

— Экономьте заряды! — призывала Гвиэнт, перемежая приказы кашлем. — Бейте одиночными!

Однако из этих благих начинаний, как всегда, ничего не вышло. Под прикрытием дымовой завесы одержимые снова пошли в атаку. Они буквально заходились от кашля, но упорно рвались вперед, стреляя из пистолетов. Эти бойцы не отступали, их приходилось просто отстреливать. Но врагов было слишком много, они наседали не только с фронта, но и с флангов, одновременно атакуя сверху и снизу по горящей лестнице и из коридоров со стороны фасадной части Дворца. Под этим напором им пришлось отдать противнику большую часть холла, засев за последней баррикадой, прикрывавшей дверь во внутренние помещения.

Огонь с той стороны был очень сильным. Иглы выбивали штукатурку из стен, пробивали щелястые дыры в дверцах шкафов и рвали в клочья обивку мебели. Пригнувшись за массивной тумбой, Кэноэ торопливо опустошал куда-то в сторону противника обойму за обоймой, надеясь, что хотя бы некоторые из щедро рассыпаемых им игл найдут цель.

Как ни странно, эта тактика оказалась верной. В один прекрасный момент Кэноэ вдруг обнаружил, что ему больше не в кого стрелять, а напротив их баррикады вырос целый вал трупов. Прекратился и огонь с другой стороны. Отбив очередной приступ, вернее, уничтожив всех нападающих, они снова выиграли немного времени на передышку.

— Как заговоренная, — то ли удивилась, то ли посетовала Гвиэнт.

Рукав ее футболки на плече был разрезан, словно ножом. На щеке появилась вторая продольная царапина почти параллельно первой. Лицо покрылось копотью, по которой вытекающие из посиневших от дыма глаз слезы проделали грязные дорожки. Но во всем остальном эксперт по безопасности была цела и невредима.

Обминали пока иглы и Кэноэ. Правда, он, будучи вооруженным только пистолетом и парализатором, старался зря не геройствовать и держался, в основном, сзади, подкрепляя огнем наиболее опасные направления. Но по охранникам, принявшим на себя основной удар, словно прошлась коса смерти. Их в живых осталось только трое, включая одного раненого, которому врач заключил руку в заживляющий кокон и дал сильный стимулятор.

— У тебя много патронов осталось, Кэно? — устало спросила Гвиэнт, привалившись спиной к стене.

Бой полностью разрушил разделявшие их сословные и социальные барьеры. Племянник Императора и дочка фабричной работницы в этот момент ощущали себя ровней.

— Последняя обойма, — сообщил Кэноэ. — И ту взял у убитого.

— Плохо, и у меня тоже, — Гвиэнт даже не повернула головы. — Если они снова повалят, нам придется драться с ними ножками от стульев и скалками!

— Скалками не придется, — ободряюще заверил ее Кэноэ. — У отца в кабинете есть несколько старых мечей. Схожу за ними.

— Сходи, пока они снова не собрались, — Гвиэнт кивнула, выдавив из себя слабую улыбку. — Всегда мечтала испробовать в бою настоящий клинок старых мастеров.

— Ну, это, скорее, реплики, но по качеству вполне ничего...

Возвращаясь с охапкой мечей в вычурных парадных ножнах, Кэноэ увидел возле сидящей на полу Гвиэнт радостно возбужденную Кээрт.

— Помощь пришла! — воскликнула она. — Внешняя стража атакует Дворец из парка! Мы выбили в столовой окно и вывесили наружу скатерть как флаг. Они увидели!

— Это здорово, — без особой радости в голосе вздохнул Кэноэ. — Но чтобы добраться до нас, им надо для начала открыть аварийные двери между первым и вторым этажами. Вряд ли они успеют сделать это достаточно быстро. Увы, но следующую атаку "опечатанных" нам придется отбивать самим.

— Тогда я с вами! — Кээрт забрала у него один из мечей — тот, что поменьше и полегче.

— Хорошо.

У Кэноэ больше не было сил возражать. К тому же, подумалось ему, если Кээрт будет рядом с ним, ему станет проще защищать ее. По крайней мере, ему придется меньше волноваться за тех, кто остался в тылу.

— Ваше высочество! Я тоже хочу быть с вами! У меня есть оружие!

Нрироан держала в руке маленький никелированный пистолетик. Шесть зарядов, вспомнилось Кэноэ. И приемлемая точность и ударная мощь на дистанции до десяти метров. А больше им и не нужно.

— Присоединяйтесь, — кивнул он, покосившись на Гвиэнт, но та не высказала никакой реакции. Сейчас им был нужен любой боец.

Очередную атаку из-за пелены дыма, за которой время от времени вспыхивали языки пламени, они встретили дружным, но редким огнем. Но вскоре пистолет Кэноэ, выпустив последний заряд, лишь глухо щелкнул в ответ на очередное нажатие на курок. Гвиэнт, швырнув бесполезный игломет в недобитого противника, тоже схватилась за меч. А по другую сторону от него обнажила клинок Кээрт.

К счастью, у "опечатанных" к тому времени тоже закончились боеприпасы. По крайней мере, никто по ним больше не стрелял. Потрясая вынутыми из ножен церемониальными мечами или размахивая парализаторами, превращенными в дубинки, одержимые новой волной накатили на горстку защитников.

Первого наскочившего на него противника Кэноэ просто и незамысловато проткнул длинным выпадом, не испытав по этому поводу ни малейших эмоций. Тот, кого он убил, еще недавно был человеком. Но сейчас это было лишь его подобие, тупое, смертельно опасное и запрограммированное на уничтожение.

А затем вступила в бой его "женская гвардия". На прошлой декаде они пару раз тренировались вместе с Гвиэнт в фехтовальном зале, больше развлекаясь, чем реально налаживая взаимодействие, но сейчас эти навыки неожиданно им очень пригодились. Впрочем, скорее всего, это в очередной раз проявила свои необычные способности Кээрт, потому что демонстрируемые ими сейчас слаженность и синхронность по-иному можно было бы достичь, разве что, многолетними упражнениями.

Кэноэ и две девушки справа и слева от него словно превратились в единый шестирукий организм. Три меча мелькали в воздухе с быстротой молний, легко отбивая неумелые удары и выпады, запутывая мешающих друг другу многочисленных, но неповоротливых противников и перечеркивая вражеские фигуры стремительными росчерками остро заточенных клинков. А когда безумцев вокруг стало слишком много, и они начали тупо давить числом, из-за их спин открыла огонь Нрироан. Ее маленький, почти игрушечный пистолетик выстрелил несколько раз подряд, сбив неприятелю напор.

Одержимые наступали, откатывались назад, теряя бойцов, и снова шли на приступ, спотыкаясь о тела убитых и раненых, но не замечая собственных потерь. И надо было опять закручивать с ними смертельный танец, надеясь на крепость своих ног, быстроту мечей и продолжавшую выручать их чудесную слаженность и реакцию. И верить в то, что Кхаэро и отец точно так же отбивают вражеские атаки, не позволяя "опечатанным" прорваться с черного хода.

Удар!... Уклонение!... Доворот, заставляющий очередного противника подставить открытый бок для короткого выпада Кээрт... Краем глаза отмечаешь свалку в нескольких шагах. Там, отрезанные от своих и прижатые к стене, бьются два последних уцелевших охранника... Еще один одержимый высоко вздымает вверх свою тупую железку, но вдруг падает, завалившись на спину. Странно, вроде бы, никто из них даже не коснулся его...

Кэноэ ошеломленно опустил меч. Вокруг него не осталось ни одного противника. Одержимые, даже те, что только собирались присоединиться к очередной атаке, разом попадали на пол будто марионетки, у которых одним махом обрезали все ниточки.

— Они все мертвы! — Кээрт с выражением бесконечной усталости на лице опустилась прямо на обильно покрытый кровью пол, выпустив из руки меч. — Черная печать разрушает мозг.

— Убийцы с заложенной в них программой самоуничтожения, — Гвиэнт, вся покрытая кровью — и своей, и чужой, устало привалилась к стене. — Поздравляю, мы смогли продержаться дольше, чем они. А теперь, надо думать, сюда готовы явиться и спасатели.

Глава 36. Да здравствует!

Под потолком вспыхнули яркие электрические лампы. Послышался шум пенных струй наконец-то сработавшей противопожарной системы. Дым, заполнявший лестничную клетку, резко поредел.

— Ну что же, и от таких помощников есть польза, — иронично хмыкнула Гвиэнт, прислушиваясь к новым звукам, доносящимся снизу.

— Есть здесь кто живой?! — послышался оттуда чей-то голос, в котором ясно прослышивались истеричные нотки. — Живые есть?!... О, Великие Звезды!...

— Поднимайтесь наверх! — сердито крикнула Гвиэнт, с трудом отлепляя себя от стены. — Все выжившие здесь!

— Ваше высочество, блистательная! — высокий молодцеватый старший офицер третьего ранга, мигом разобравшись, кто есть кто, церемонно склонился перед Кэноэ и Кээрт. — Наша вина огромна и непростительна! Мы не успели придти к вам на выручку. Но, благодарение Звездам, вы живы! Что с Императором?!

— Император и кронпринц погибли. Теперь трон занимает мой отец, его величество Клоэрмэ! — торжественно объявил Кэноэ, хотя в этот момент ему больше всего хотелось лечь и уснуть.

К счастью, грозившую затянуться церемониальную часть оборвала леди Элаэнне.

— Дети, вы живы! — она порывисто обняла Кэноэ и Кээрт. — Скорее в столовую! Оонк выступает по телевидению! Вы должны это слышать!

Председатель уже не существующего Совета Пятнадцати успел нацепить на себя траурные цвета, а его голос дрожал от не сдерживаемого негодования. Звук, правда, почему-то работал с перебоями, и до них доносились только отдельные слова, но общий смысл был более чем понятен.

— ...Совершено чудовищное преступление! — вещал Оонк. — Жертвами террористического акта стали все члены Совета Пятнадцати!... подлое убийство Императорской семьи... сплотиться перед новыми вызовами... беспримерная скорбь...

— Бабушка Инноэне оказалась права, — шепнул Кэноэ. — Оонк действительно оказался достаточно сумасшедшим, чтобы решиться.

— Ш-ш-ш... — Кээрт приложила палец к губам. — Еще не все!

— ...Сознавая ответственность перед Империей, я принимаю на себя верховную власть! — голос Оонка в телевизоре внезапно обрел четкость. — Возлагаю на себя титул Вождя Нации!...

Оонк не знает, что мы выжили! — промелькнуло в голове у Кэноэ. Тем приятнее будет его разочаровать!

По экрану телевизора, между тем, снова пошли рябь и полосы. Слова Оонка опять превратились в малочленораздельное кваканье.

— ...Призываю всех расходиться по домам... тяжелое время... самым жесточайшим образом... — прорывались к ним обрывки фраз.

— Хватит! — Кэноэ, протянув руку, выключил телевизор. — Мы уже услышали достаточно! Слова произнесены, пришла пора действий!... Да, и где же Император, мой отец?!... С ним что-то случилось?!

Недоумевающие, встревоженные взгляды. Советник Тропаэро угрюмо молчит. Кхаэро смотрит в пол.

— Он... убит?!

— Ранен, — глухо произнес Кхаэро, подняв голову. — В последней атаке, когда все перемешалось, я... не уследил за ним. Он вырвался вперед... и получил иглу в спину... от недобитка...

— Где он?!

Кэноэ беспомощно оглянулся по сторонам. В столовой на брошенных на пол матрасах лежали около дюжины раненых. Отца среди них не было.

— В своих покоях, — негромко сообщил Тропаэро. — Мы решили...

Недослушав, Кэноэ выбежал в коридор. За ним молча выскользнула Кээрт.

Отец был в сознании. Но при виде его посеревшего, покрытого бисеринками пота лица и неподвижных, словно колоды, ног Кэноэ почувствовал, как его сердце проваливается куда-то вниз.

— Рана тяжелая, — вполголоса сказал ему врач. — Поврежден позвоночник. Задета печень, обширное кровоизлияние. Регенерационный аппарат во Дворце выведен из строя, поэтому я распорядился доставить Его Величество в госпиталь Министерства здравоохранения. Транспорт скоро прибудет. Мы обещаем довезти Его Величество живым, ваше высочество!

— Ты слышишь, папа?! — Кэноэ склонился над отцом. — Тебя сейчас отвезут в госпиталь! Ты выздоровеешь! Ты займешь трон!

— Нет! — посеревшие губы слабо шевельнулись. — Кэно, трон... тебе!... Кха... Хорошо, что ты здесь... Помоги мне уйти... по-гвардейски... Отряд... должен... идти дальше!

— Не надо! — в отчаянии закричал Кэноэ, холодея от понимания. В трудных миссиях тяжелораненые гвардейцы сами просили своих товарищей добить их, чтобы не затруднять движение отряда. — Отец, я не приму трон ценой твоей жизни!

Бескровное лицо озарила тень улыбки.

— Примешь! — прошептали восковые губы. — Не жалей... Я храбро бился, я видел небо...

— Папа, ты не умрешь! — Кэноэ пал на колени перед койкой. — Тебя вылечат, ты снова встанешь на ноги!

— Кэно... Ты не понимаешь... — отец смотрел на него серьезно и твердо. — Тебе сейчас биться не за трон... за жизнь... Я... не выдюжу... Ты... справишься...

Кэноэ опустил голову. Он видел жестокую правоту отца. Императором не могут провозгласить тяжело раненого, лежащего в регенерационном аппарате. Новый владыка должен сейчас возглавить борьбу против убийцы и узурпатора Оонка или, как минимум, стать ее знаменем. Но для этого он должен быть здоров и полон сил, постоянно находиться на виду, общаться с людьми, привлекать на свою сторону губернаторов и генералов...

— Но должен же быть иной выход! — в отчаянии воскликнул Кэноэ. — Регентство!... Отречение...

Отец снова улыбнулся ему печально и понимающе. Кхаэро отвел взгляд. Кээрт грустно покачала головой.

Кэноэ и сам понимал, что это невозможно. И принятие регентства, и отречение от престола предполагали долгие и сложные церемонии со всеобщим оповещением по специальной прямой трансляции. Проводить их было некогда и негде.

— Не грусти... — отец с усилием приподнял руку, словно благословляя сына. — Ты молодец... Ты справишься... Иди на Площадь, не медли!... Заяви... что принимаешь трон... Передай маме, что я... Нет, не надо... Ничего не передавай... Кха... не тяни...

Я передам маме, что ты всегда, всегда любил ее! Спазмы в груди и хлынувшие слезы помешали Кэноэ произнести эти слова вслух. Кээрт положила руку ему на плечо — он вцепился в нее как в спасательный круг, не в силах оторвать глаз от бледного измученного родного лица.

В детстве он очень любил отца, но потом охладел к нему, перестав уважать. Только теперь он понял, какой чудовищно огромной станет для него эта потеря.

Глупец! Он думал, что за сегодняшний день уже исчерпал свою меру скорби?!...

Кэноэ, наклонившись, коснулся губами еще горячего лба. Кээрт помогла ему подняться на ноги.

— Император... умер, — тяжело, в два приема, произнес ритуальную фразу советник Тропаэро. Его лицо словно окаменело, от глаз по щекам тянулись мокрые дорожки. — Да здравствует Император!

Кэноэ ответил ему церемониальным поклоном. Спина разгибалась с трудом. В этот момент он чувствовал себя так, будто ему на плечи свалилась вся тяжесть мира.

"Надо было жить и исполнять свои обязанности", — вспомнилась ему цитата из старой книги. Невзирая на усталость. Несмотря на опустошенность и боль. Отбросив в сторону естественное желание убежать от всех и, запрятавшись в глухой угол, дать волю своему горю.

Нет у него больше времени на мгновения слабости. И не будет.

Стряхнув с себя оцепенение, Кэноэ начал распоряжаться — уверенно и четко, как привык во время прежних спасательных миссий. Отец был прав: ему нечего делать в разгромленном, залитом кровью и лишенном связи Дворце, куда в любой момент могут нагрянуть новые убийцы. Надо идти на Площадь, к собравшимся на ней людям, заявлять на всю Империю права на трон и поднимать народ на борьбу. И еще: там, на Площади, Суорд. Естественный союзник, чей вклад в общее дело может оказаться решающим.

Сборы были недолгими. Оружие, один небольшой баул с вещами у Кэноэ, второй, немного побольше, у Кээрт. Кузен Круанмэ захватил с собой портативный компьютер. Советник Тропаэро пристегнул к руке небольшой металлический чемоданчик, принесенный из опустевших Императорских покоев. Гвиэнт надела дворцовый мундир, но со знаками различия старшего офицера Службы Безопасности, и стянула наспех высушенные после короткого душа волосы в хвостик.

Кхаэро с ними не поехал. Спрятав форму гроссмастера Звездной Гвардии под солдатской экипировкой, он сообщил, криво усмехнувшись, что собирается нанести визиты паре-тройке старых знакомых, и удалился в сопровождении нескольких бойцов внешней охраны.

— Я останусь здесь, — тихо, но твердо сказала леди Элаэнне. — Кому-то надо позаботиться о раненых. И о мертвых...

Кэноэ понуро кивнул. Мама выглядела... просто ужасно. Она постарела буквально на глазах, а в ее темных коротких волосах появились седые пряди, которых не было раньше. Сегодня она потеряла не только папу. Покойная принцесса Кэвироа была ее лучшей подругой, а к ее близнецам она всегда относилась, как к родным детям.

Кэноэ вспомнил веселых и шебутных кузенов, и у него снова заныло сердце. Ему хотелось обнять маму, как в детстве, прижаться к ее груди, выплакаться самому и дать вволю выплакаться и ей. Но роскошный мундир, к которому камеристка Доорин наспех приметала Императорские солнца и звезды, словно отгородил его от всех незримым барьером. Низко поклонившись маме и коснувшись ее рук своими, Кэноэ подхватил Кээрт, надевшую изысканный, но практичный брючный костюм, и вместе с ней сбежал вниз по лестнице.

Осадный режим уже сняли, броневые заслонки между первым и вторым этажами ушли обратно в стены, но Кэноэ ощущал тревогу, буквально зримо висящую в громадном здании, потрясенном выстрелами и смертями.

Каково придется здесь маме?! — с беспокойством подумалось ему. Конечно, она будет не одна, ей помогут фрейлины и уцелевшие слуги, будут охранять солдаты внешней охраны. Но от одной мысли о том, что всем им придется провести здесь ночь, Кэноэ стало не по себе.

Дворец всегда был для него домом. Но теперь ему хотелось закрыть за собой дверь и не возвращаться сюда больше.

Они вышли из одного из боковых выходов тесной сплоченной группой. Кэноэ с Кээрт, Круанмэ с компьютером и Тропаэро с чемоданчиком. Гвиэнт в сопровождении последнего оставшегося в строю дворцового охранника — единственного, кто не получил в бою никаких ранений. И полторы дюжины солдат, окруживших их живым кольцом. До ожидавших их бронекатеров из Императорского гаража им надо было пройти чуть больше сотни шагов.

Слишком много. Из припаркованного в отдалении колесного фургона с антенной на крыше, почти скрытого густыми зарослями, за ними следили три пары внимательных холодных глаз.

Они имели все необходимые пропуска и коды доступа и по документам числились персоналом передвижного узла дальней связи, относящегося к Канцелярии Совета Пятнадцати. Более тщательная проверка, возможно, выявила бы их связь со спецотделом Военного Космофлота. Но на самом деле это была подчиненная лично Оонку секретная спецгруппа ликвидаторов-чистильщиков. По истечении часа с момента начала атаки они должны были проникнуть во Дворец, проверить, все ли там сделано, и при необходимости добить выживших.

Появление на сцене внешней охраны, штурм Дворца и явные признаки того, что внутри продолжается сопротивление, не на шутку их встревожили. Нерешительный и осторожный до трусости суперофицер Пнинсуон не мог отреагировать так быстро. Значит, кто-то перехватил у него командование.

Отбив донесение в центр, они стали наблюдать из своего безопасного отдаления. Благо, размещенные по периметру Дворца камеры имели независимое энергоснабжение и по-прежнему передавали картинку. Замаскированного под простого солдата Кхаэро они пропустили, но вот появление большой группы гражданских в сопровождении внешней охраны не могло остаться незамеченным.

Трое! Осталось в живых, как минимум, трое членов Императорской семьи! Об этом тоже следовало немедленно сообщить, но сначала ликвидаторы собирались поскорее выполнить свою работу и срочно отступить, пока обострившееся вдруг чувство опасности не подает четких сигналов тревоги.

Помимо настоящих приемопередающих устройств и разнообразной следящей аппаратуры, фургон был оснащен метателем, способным за несколько мгновений выпустить полный пакет из шести небольших ракет с термобарическими зарядами, поражающих с большой точностью цели на расстоянии до полукилометра. Сейчас он как раз был наведен прямо на подозрительно подогнанные ко Дворцу катера с Императорскими солнцами на дверцах.

Чтобы привести метатель в полную боевую готовность, тренированному расчету было достаточно дюжины секунд. Ликвидаторы выскочили из машины. Двое привычно занялись установкой, а третий, с планшетом в руках, следил за продвижением целей, готовый открыть огонь, как только они войдут в зону гарантированного поражения.

Он и получил первую пулю. Двое других пережили его не больше, чем на полторы секунды.

— Непростые были клиенты! — Лаэле, осторожно отложив штурмовое ружье, с усилием провела руками перед лицом, словно снимая с него невидимую паутину. — Как ни старалась нас спрятать, а они чуть не засекли в последний момент! Так что вы совершенно правильно приказали просто валить их издалека, и все!

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Хургаад, ставя оружие на предохранитель.

Они безнадежно опоздали во Дворец, и от этого он буквально не находил себе места, но сейчас немного успокоился. Император и кронпринц, судя по данным телеметрии, были мертвы, но уцелели, по меньшей мере, четверо членов Императорского Дома, а у тройки нейтрализованных ими убийц, похоже, не было дублеров.

— Мы сделали здесь все, что могли, — заключил он. — Меняем дислокацию.

Коротко переговорив по спутниковому коммуникатору, он захлопнул дверцу, и небольшой катерок с невиннейшей эмблемой санитарной службы Особого Столичного округа поднялся в воздух и вскоре исчез за деревьями Императорского парка.

Работа групп ликвидаторов находилась на особом контроле, и о том, что одна из них в назначенный срок не вышла на связь, надо было докладывать лично Оонку. Однако секретарь не решился отвлекать Вождя Нации, который как раз в тот момент вел непростые переговоры с заместителем командующего Военным Космофлотом, поставленным перед фактом и перед перспективой занять место покойного начальника. Фельдмаршал отчаянно торговался.

Поэтому секретарь вывел тревожную информацию на планшет Оонка в общую ленту, а тот, будучи предельно занятым, пропустил ее. Важных, первоочередных новостей поступало так много, что информация о пропаже группы так и ушла со страницы незамеченной через несколько минут, будучи вытесненной более свежими сообщениями. Оонк не обратил на нее внимания.

Стыдно сказать, но, прожив две с лишним дюжины лет во Дворце, Кэноэ никогда не бывал на Площади во время праздников и поэтому не ощущал, насколько она громадна. Сейчас под ним разливалось целое людское море, в которое продолжали вливаться новые ручейки. Рядом с этим гигантским скопищем совсем небольшим казался палаточный лагерь у стен Министерства энергетики, хотя он мог дать приют нескольким тысячам человек.

Еле заметное мерцание над краем сцены и негромкое гудение генераторов силового поля показывали, что он может не бояться камней или шальных выстрелов из толпы. Однако несмотря на это Кэноэ не чувствовал себя отделенным от людей, заполнивших Площадь от края и до края. Может быть, ему помогла стоящая рядом Кээрт, но он ясно ощущал исходящие от них страх и восторг, энтузиазм и опасливую осторожность, решимость и, конечно, надежду.

Все эти люди исступленно желали жить по-новому. Они сами не знали, чего именно хотят, и вряд ли видели конечную цель своих стремлений, но их переполняла жажда перемен, мечта однажды выйти за постылый привычный круг повседневного существования. И все они хотели видеть в нем и Кээрт символы этих перемен. Может быть, настолько сильно, что это желание сотен тысяч людей уже начинало весомо воздействовать на реальность.

Выйдя вперед, к микрофонам, под перекрестье камер, Кэноэ на секунду замялся. Он не знал, как начать. Традиционное обращение "Возлюбленные мои подданные!" вдруг показалось ему донельзя фальшивым и неуместным, а ничего другого в запасе не было. На его памяти простым принцам Императорского Дома ни разу не приходилось обращаться к многотысячной аудитории.

— Сограждане! — это слово внезапно само пришло к нему откуда-то из глубин памяти. — Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои! Совершено ужасное преступление! От рук убийц, подосланных Оонком, пали Император Тоэмо Кэлроэроэ и его сын кронпринц. В бою с террористами получил смертельную рану мой отец принц Клоэрмэ! Я, принц первого ранга Тви оэро-Кэноэ Кэвирноэрон, следующий в цепи наследования, объявляю себя Императором!

Толпа отозвалась восторженным ревом, а Кэноэ внезапно стало страшно. Он взвалил на себя такую огромную ответственность, а ведь он так молод и неопытен и почти ничего не знает о реальных рычагах управления Империей. Справится ли он? Не превратится ли он в безвольную марионетку, декоративную куклу на престоле? Хватит ли у него сил и умения противостоять сильным и могущественным людям, которые встанут за его троном?

Хотя... будет ли для начала сам трон?! Во всеуслышание объявив себя Императором, он бросил вызов Оонку, вступая с ним в открытую борьбу, в которой его могут ждать только победа или смерть. Впрочем, иного выбора у него и не было с того мгновения, как сработавшие во Дворце черные печати превратили верных охранников и телохранителей в одержимые демонами одноразовые машины для убийства!...

— Ваше величество! — вдруг услышал он страдальческий шепот старшего церемониймейстера Гиэлса. — Что ж вы творите?! Произнесите хотя бы малую клятву!

Кэноэ послушался. Встав на одно колено и, за неимением Звездного Алтаря, повернувшись лицом к народу на Площади, он повторил вслед за Гиэлсом слова торжественной присяги. Советник Тропаэро откуда-то достал золотой венец с изображением солнца, и Кээрт осторожно — венец был великоват и держался только на ушах — водрузила его на голову Кэноэ. Теперь он официально стал Императором.

— Сограждане! — Кэноэ снова подошел к микрофонам. Короткая, почти лишенная пафоса церемония, как ни странно, воодушевила его. — Объявляю свой первый Императорский Указ! Я отменяю чрезвычайное положение, введенное моим предком Императором Соэно Ситхинихоэ в 2819 году и не снятое с тех пор почти тысячу лет! Этим Указом я возвращаю гражданам Империи их права и свободы и упраздняю Совет Пятнадцати! Объявляю его лишенным власти и повелеваю больше впредь не созывать! Хватит! Пора державе пожить нормальной жизнью!

Эти слова вызвали настоящую бурю эмоций. Люди радовались и поздравляли друг друга, а камеры, передающие изображение на огромные экраны по обеим сторонам сцены и на стенах Министерств, выхватывали из толпы все новые ликующие лица.

А ведь я пока ничего не совершил, отрешенно подумал Кэноэ. Ведь Совет Пятнадцати, пожалуй, уже упразднил сам Оонк. Вряд ли, подкладывая под него атомную бомбу и объявляя себя Вождем Нации, он собрался делить с кем-то власть.

Кстати, очень своевременная мысль...

— Объявляю свой второй Указ! — продолжил Кэноэ, дождавшись, когда эмоции на Площади немного поутихнут. — В связи с ликвидацией Совета Пятнадцати я принимаю на себя верховную власть в Империи и назначаю на должность Первого министра присутствующего здесь Ванио эни-Суорда!

Этот момент Кэноэ не успел согласовать с главой Союза Борьбы, обменявшись с ним буквально двумя словами после прибытия на Площадь. Однако Суорд не стал оспаривать этого решения или отказываться от наивысшего титула, который только мог получить человек, не принадлежащий к Императорской семье. Выйдя вперед, он в победном жесте поднял скрещенные руки над головой.

Кэноэ оглянулся на Гиэлса, однако старший церемониймейстер на этот раз пребывал в очевидном замешательстве. Наверное потому, что в последний раз подобная церемония проходила в незапамятные времена, и никто уже не помнит, в чем она заключалась, пронеслось в голове у Кэноэ. А Председатели Совета Пятнадцати, вступая в должность, как-то обходились без Императорского благословения.

Не долго думая, Кэноэ обернулся к Суорду и стал перед ним — лицом к лицу и боком к людям, заполнившим Площадь.

— Мой верный соратник Ванио эни-Суорд! — звучно произнес Кэноэ, надеясь, что микрофоны нормально уловят его голос. — Я, Император Кэноэ, вручаю тебе власть над Державой, над ее планетами и лунами, полями и недрами, мужчинами и женщинами всех рас, ее населяющих! Неси это бремя с честью и действуй ко всеобщей пользе, добру и процветанию!

— Клянусь, я исполню свой долг, ваше величество! — Суорд опустился на колени перед Кэноэ. — Кажется, как для импровизации получилось совсем недурно, — добавил он вполголоса, почти не шевеля губами.

— Да будет так! — пряча непрошеную улыбку, Кэноэ поднял Суорда с колен и вместе с ним повернулся к народу, отозвавшемуся новым приветственным ревом. — Что теперь, господин Первый министр? — тихо спросил он, стараясь так же не шевелить губами. — У вас есть какой-то план?!

— План есть у меня, — советник Тропаэро оказался тут как тут. — Нам необходимо срочно проследовать в Министерство Информации!

— Вы с нами? — тихо спросил Кэноэ у Суорда.

Глава Союза Борьбы покачал головой.

— Пока нет. Мой штаб находится здесь, на Площади. Но я отправлю с вами связных и еще кое-кого на подмогу.

Проследив за его взглядом, Кэноэ с радостью увидел поднимающихся на сцену Таутинга с портативным компьютером в специальной сумке через плечо и коммуникатором в руке и Наарит с неизменным электронным блокнотом.

— Ваше величество!...

Таутинг был готов согнуться в глубоком поклоне, и Кэноэ внезапно понял, что если это произойдет, он лишится друга, приобретя вместо него лишь слугу, а сам превратится из патрона в повелителя. Ломая ритуал, он первым шагнул вперед, порывисто обнял Таутинга и коснулся губами щеки Наарит.

— Ребята, я страшно рад вас видеть! — негромко произнес он. — Как вы здесь очутились?

— Нас же в отпуск отправили, — с хитрецой улыбнулся Таутинг. — Вот мы с друзьями и решили придти немного помочь людям....

Деликатное покашливание советника Тропаэро напомнило Кэноэ о времени. Оставив Таутинга и Наарит, он снова подошел к микрофонам.

— Дорогие сограждане! — обратился он к людям. — Спасибо за вашу поддержку! Клянусь, я сделаю все, чтобы оправдать ее! Но нельзя терять ни минуты! Враг знает, что я жив, что Император продолжает править Империей! Все — на Министерство информации! Мы должны сказать всем людям правду! Наше дело правое, победа будет за нами!

Теперь в реве толпы слышалось нечто грозное. Люди, собравшиеся на Площади, на глазах становились единым целым, сплоченным одной целью. От них исходила мощная энергия, и Кэноэ ощущал, что она втекает в него, делая его сильнее.

Люди поверили в него! Поверили в обещанные им перемены и поддержали их! Сейчас, чувствовал Кэноэ, они готовы пойти за ним куда угодно и выполнить любой его приказ.

Когда-то он уже испытывал подобные ощущения, разговаривая с людьми в Доме Грауха в Старом Городе, но теперь они были гораздо, многократно мощнее! Энергия толпы переполняла его! Он был великаном, объединившим силы тысяч людей. Это необычное чувство возбуждало и кружило голову от осознания всемогущества.

Словно оседлал волну — вдруг подумалось Кэноэ. Он вспомнил, как в детстве, на морском курорте на Мааримпоа, видел людей, катавшихся на досках на океанских валах. Он и сам был сейчас таким же удалым серфингистом, несущимся по самому гребню.

Вот только все волны рано или поздно разбиваются о берег...

— Теперь мы просто обязаны победить! — шепнул он Кээрт. — Люди идут за нами! Мы не имеем права обмануть их мечты!

— Так веди нас! — Кээрт, его прекрасная принцесса, его Императрица, повернула к нему сияющее лицо. — Ты дал людям надежду, показал им цель. Всели в них уверенность, и они одолеют любую преграду!

— В меня бы кто вселил уверенность, — пробормотал Кэноэ. — Это сейчас они рукоплещут и кричат "Виват!". А что будет, когда Оонк займется нами всерьез?

— Кэно! — Кээрт строго посмотрела на него. — Ты оседлал волну, так мчись вперед, пока она несет тебя! Делай, что должно, и будь, что будет!

Под это напутствие Кэноэ и его свита снова заняли места в катерах, и небольшая кавалькада в сопровождении нескольких бронемашин внешней охраны двинулась к Министерству информации. К счастью, до него было недалеко — меньше двух километров.

Вслед за катерами к Министерству потянулись тысячи людей, следуя за своим Императором. Но тысячи и остались вместе с Суордом, спешно готовящим новые меры противодействия. Свой ход они сделали, и теперь следовало ждать ответного хода самозваного Вождя Нации.

Оонк мог быть довольным. Переговоры с военными оказались не простыми, но не такими уж и сложными. Генералы и маршалы не торопились присягать на верность Вождю Нации, но и не претендовали на верховную власть, занимаясь более актуальным на данный момент сведением счетов.

Многие в Космофлоте относились к "Семье" с ненавистью и страхом — уж очень много власти она на себя взяла. Теперь ее, осиротевшую без Гдоода, начинали увлеченно рвать на части. Самое главное, его ликвидаторы смогли устранить Таорза и еще нескольких деятелей поменьше, так что "Семья" осталась без руководства и могла только затравленно и безнадежно огрызаться. Потом, конечно, придет черед и ее гонителей, но их можно будет убирать постепенно — по одному и без лишнего шума.

Сейчас Оонк был занят выстраиванием новой управленческой вертикали. В каждой провинции и в большей части округов назначены уполномоченные, готовые при малейшем неповиновении перехватить власть у губернаторов и начальников. В настоящее время они вскрывают Черные пакеты с изложением первоочередных задач и списками — на задержание и немедленное устранение. Заблаговременно созданные "Черные отряды" получают оружие и сосредотачиваются на тайных базах. Пока, как утверждали сообщения с мест, все шло по плану. Мелкие недоразумения и огрехи — не в счет.

— Мой Вождь! — размышления Оонка прервал начальник информационной службы. — На Площади появился принц Кэноэ! Он провозгласил себя Императором!

— Какой прыткий молодой человек! — подключившись к трансляции с Площади, Оонк как раз попал на оглашение Указов об упразднении Совета Пятнадцати и назначении Суорда на должность Первого министра. — Откуда он там взялся?! Почему не сработали чистильщики?!

— Не могу знать, мой Вождь! — спешно вызванный секретарь согнулся в виноватом поклоне. — Группа не вышла на связь! Вы тогда вели важные переговоры, поэтому я был вынужден отправить сообщение вам на ленту!

— Да?! — Оонк промотал назад донесения и убедился, что секретарь сказал правду. — Тогда приказываю впредь наиболее важные донесения в любом случае дублировать личным докладом! Лучше потерять время, чем информацию!

Секретарь, подтвердив, что все уразумел, поспешно ретировался, а Оонк задумался над новой проблемой. И, немного поразмышляв, не признал ее особо важной. Конечно, неприятно, что устранение Императорской семьи не удалось провести чисто. Это, пожалуй, первый серьезный промах в успешной в целом реализации его планов. Но, если подумать, ничего непоправимого пока не произошло.

Куда собрался этот... претендент на трон?! В Министерство информации?! Он что, думает, что ему так сразу и дадут эфир на телевидении?! Ну-ну...

Вызвав начальника Особого Столичного округа, Оонк распорядился отключить в Министерстве информации электроэнергию, воду и связь, а также приказал принять меры к прекращению трансляций с Площади через компьютерную сеть и блокированию недовольных в Левобережном административном районе.

— Вы пока не приказываете их разгонять? — осторожно осведомился начальник ОСО, больше всего боящийся получить такой приказ.

— Нет, — Оонк пренебрежительно покачал головой. — Пусть пошумят, выпустят пар. Ничего они все равно не сделают. Перекройте полицейскими кордонами мосты! Всех с Левого берега выпускать, никого и ничего не впускать без пропусков! Проголодаются — сами уйдут.

Отпустив окружного начальника, Оонк еще немного полюбовался на трансляцию с Площади, но затем решительно отключил ее.

Не до них сейчас! В первую очередь надо подчинять себе Космофлот, разбираться со слишком самостоятельными губернаторами, а проблему с его неожиданным величеством и его так называемым Первым министром можно будет решить и позже, в рабочем порядке.

Но каков, однако, наглец Суорд! Ишь ты, нашел себе карманного Императора! Оонк сухо рассмеялся. Нет, если главарь повстанцев не станет слишком зарываться, он готов оставить его в живых. И даже, как это ни смешно, подтвердит этот потешный указ, коль уж пообещал когда-то. Кадрами такого класса не разбрасываются!

А мальчишке принцу, который так глупо и отважно объявил себя Императором, он предложит место управителя Филлины. Раз он там подружился в филитами, пусть и возится с ними. А если не согласится, встанет в позу, — что же, значит, он сам себе выбрал такую судьбу...

Мысленно решив малозначимую, но немного беспокоящую проблему, Оонк потерял к ней интерес. Приказав одному из помощников отслеживать ситуацию, он занялся более важными делами.

Министерство информации встретило их темнотой, тишиной и пустотой. Здесь-то как раз соблюдали режим выходного дня, да к тому же, видимо, отключили электроэнергию. Даже двери главного входа оказались запертыми.

— И что мы здесь будем делать? — Кэноэ вопросительно посмотрел на Тропаэро.

— Не торопитесь, ваше величество.

Набрав хитрый код, советник раскрыл чемоданчик и достал оттуда... Большую Императорскую Печать — электронное устройство на порядок сложнее и мощнее Хрустального Жезла, который, как со стыдом вспомнил Кэноэ, так и остался во Дворце.

— И как мне ей пользоваться? — поинтересовался Кэноэ. — Она же, небось, до сих пор настроена на моего дядю?!

— Уже нет, ваше величество! — Тропаэро показал на красный огонек, горевший посреди небольшого дисплея. — Вы могли этого не знать, но в организмы всех принцев Императорского Дома вживлены микрочипы, которые непрерывно подают информацию о состоянии их здоровья, местонахождении и еще кое-каких параметрах, в том числе, и сюда. Печать уже знает о смерти прежнего Императора, кронпринца и, увы, вашего бедного отца. Согласно прошитому в ней порядку наследования, вы — законный Император! Приложив сюда палец, вы подтвердите свое право и настроите систему управления на себя.

Кэноэ вложил палец в углубление, стоически не отдернув руку, когда почувствовал легкий укол в подушечку, и был вознагражден. Дисплей засверкал цветными огоньками, а на крохотном жидкокристаллическом экранчике появилась новая надпись.

— И что я теперь могу делать? — с легким сомнением в голосе спросил Кэноэ.

— Да все, что угодно, ваше величество! Например, запустить нас внутрь.

Кэноэ приложил печать к электронному замку. Тот несколько раз щелкнул, и Тропаэро, толкнув дверь вперед, с поклоном распахнул ее перед Кэноэ.

— Входите, ваше величество!

Ага, кто бы его пустил первым?! Сначала в Министерство проникли охранники во главе с Гвиэнт, рассыпавшиеся по обширному полутемному холлу. И только когда Гвен дала отмашку, что все безопасно, внутрь было позволено зайти и Кэноэ со свитой.

— Что теперь? — с интересом спросил Кэноэ у советника, который, похоже, ориентировался здесь как дома.

— Одну минутку, ваше величество, — послышался немного смущенный голос. — Ага, вот оно!

Вынув из кармана складной нож со множеством лезвий, Тропаэро открыл дверцу электрощитка и, введя код, отщелкнул панель.

— Приложите печать сюда, ваше величество!

Кэноэ сделал то, что просили. И тут же в вестибюле вспыхнули яркие электрические светильники, из-за стойки вахтера послышалось легкое шуршание климатического аппарата, а в зоне ожидания загорелись телеэкраны, по которым показывали какой-то концерт классической музыки.

— Это что я сделал? — Кэноэ с любопытством оглянулся по сторонам.

— Вы включили резервную автономную систему энергоснабжения, — Тропаэро удовлетворенно захлопнул крышку щитка. — Теперь мы можем двигаться дальше.

Уже без помощи Кэноэ советник открыл турникет и пропустил всех к лифтовой площадке. Немного подумав, он вызвал второй слева лифт.

В большущую кабину смогли поместиться все, кроме полудюжины солдат, которых Гвиэнт оставила на посту в вестибюле.

— Куда нам ехать? — Кэноэ вопросительно взглянул на панель с тремя вертикальными рядами кнопок.

— Одну секунду, ваше величество...

Советник, немного рисуясь, набрал на панели целую комбинацию кнопок, а затем три раза нажал на "Стоп". Лифт слегка задумался, а затем тронулся, но не вверх, как можно было подумать, а вниз. На дисплее высветилась надпись — минус четвертый этаж. Распахнувшись, дверцы выпустили их в широкий холл с голыми бетонными стенами. Прямо напротив виднелась монументальная бронедверь с огромным штурвалом вместо ручки и панелью кодового замка.

— А сейчас снова понадобится печать, ваше величество.

Проигнорировав бронированную дверь, советник подошел ко второму лифту, соседнему с тем, на котором они приехали, и снял щиток с кнопкой для вызова. Внутри обнаружилось круглое углубление.

— Вот сюда, пожалуйста.

Дверцы разошлись в стороны, но за ними оказался не лифт, а недлинный тамбур с еще одной дверью. Для нее, к счастью, уже не требовалась печать — хватило кода, который ввел Тропаэро.

Вслед за советником они спустились по металлической лесенке в огромный темный зал, чьи очертания лишь угадывались при свете единственной тусклой лампочки, висевшей над ступеньками. Внезапно повсюду вспыхнули яркие светильники.

— Вот это да! — не удержался от восхищенного возгласа кузен Круанмэ.

Тут, и в самом деле, было, от чего охать и восхищаться. Окружавший их интерьер напоминал то ли рубку фантастического суперкорабля, то ли некий Самый Главный штаб. Стены зала были снизу и почти до потолка заполнены экранами — от небольших, похожих на систему видеонаблюдения, до гигантских, шириной и высотой в несколько метров. На длинных столах, разделенных невысокими перегородками на дюжины рабочих мест, стояли компьютерные мониторы, печатные центры и аппараты космической связи. В углах были выгорожены обширные зоны отдыха с мягкими диванами и креслами, столиками, рядами холодильников, морозильных камер и разнообразной кухонной техникой.

— Что это?! — тихо спросил Кэноэ у советника.

— Это один из резервных центров управления Империей! — торжественно произнес Тропаэро. — Сюда стекается информация со всех концов Державы. Отсюда вы можете связаться с любым уголком Метрополии и системы, подключиться к любому коммуникационному каналу, отдать распоряжение, которое дойдет до конкретного адресата или будет услышано всей Империей!

Подойдя к небольшому пульту, зажатому между двумя огромными настенными экранами, Тропаэро положил на словно специально оставленное свободным место свой чемоданчик, отстегнул его от руки и раскрыл его. Внутри обнаружилась панель управления, которую он подключил к гнезду на пульте через необычный, нестандартный разъем.

Еще один набранный код, и вся техника вокруг внезапно стала оживать. Экраны осветились, по ним поползли строчки загрузки, отовсюду раздавались щелчки прогревающихся печатающих устройств, и даже от зон отдыха доносились писки, издаваемые кухонными автоматами и микроволновыми печами.

— Таутинг! — позвал Кэноэ. — Как вы думаете, вы с Наарит сможете разобраться с этим хозяйством?

— А что здесь трудного?! Старье — оно и есть старье! — кузен Круанмэ залихватски подмигнул немного смутившемуся Таутингу. — Щас все сделаем! С чего начнем?!

— Со всеобщего оповещения! — строго сказала Кээрт. — Люди во всей Державе должны узнать, что произошло во Дворце и на Площади! Это можно сделать?

— Да, ваше величество! — поклонился Тропаэро. — Если я не ошибаюсь, вот с этого пульта можно запустить нужную передачу по Центральному государственному телеканалу. Причем, ее никто не сможет ни прервать, ни отключить!

— У нас здесь полная запись с Площади, — Таутинг начал доставать компьютер из сумки. — Ваше выступление и вся церемония — от начала и до конца.

— Что бы я без вас делал?! — Кэноэ с искренней благодарностью и уважением посмотрел на своих соратников. — Если бы не вы, у меня ничего бы не вышло! Не стоило бы и начинать!

— А как может быть иначе?! — удивился и даже немного обиделся Тропаэро. — Император служит Империи, а люди служат Императору! Вы, ваше величество, больше никогда не будете один!

— Это точно! — поддержал Круанмэ. — Смотрите, что уже делается там, наверху!

Он вывел на большой экран изображение, полученное, очевидно, с одной из уличных камер. Небольшая площадь перед входом в Министерство информации была вся заполнена народом. Высокое крыльцо Министерства спешно оборудовали под сцену. Там суетились люди, протягивая провода и устанавливая экраны. А перед входом выстроилась шеренгой группа вооруженных мужчин с сосредоточенными и решительными лицами.

Вот теперь Кэноэ точно ощущал себя несущимся вперед, только вперед на гребне громадной волны. Сейчас Таутинг и Круанмэ выйдут в эфир, и он предъявит свои права на власть перед всей Империей. Останется только взять ее!

Он должен справиться! Ведь рядом соратники — Суорд, Тропаэро, Таутинг с Наарит, Гвиэнт, церемониймейстер Гиэлс и, конечно, Кээрт.

Мы справимся!

Глава 37. По следам беглеца

Третьей реакцией Беглеца на ядерный взрыв, уничтоживший Центральную базу (первыми двумя были ужас и скорбь по погибшим товарищам), стало... облегчение. Теперь он был не просто свободен от всех обязанностей и обязательств. Жуткая гибель базы со всеми людьми (он не сомневался, что оказался единственным выжившим) давала ему уникальную возможность начать все заново с чистого листа.

Множественность выбора поначалу ошеломила его. Несколько минут Беглец неподвижно сидел, уткнувшись лбом в приборную панель, благо на крохотной полянке, куда он посадил катер, чтобы переждать ударную волну, ничто не отвлекало его от тяжких раздумий.

Довольно скоро он сообразил, что свобода его только кажущаяся. На самом деле, стоящая перед ним задача была ой, какой непростой. К кому бы он ни попал, его наверняка будут очень серьезно допрашивать о том, что произошло на базе. Значит, следовало придумать версию, которая устроила бы дознавателей независимо от цвета их кожи и не поставила бы под угрозу его самого.

Допрос! Одна только мысль о нем бросила Беглеца в пот. Хороший следователь умеет распознавать ложь, без специальной подготовки противостоять такому противнику очень трудно, рассказывали ему когда-то в Союзе Борьбы, обучая новичка азам конспирации. Если он знаком с обстоятельствами дела и знает, о чем спрашивать, он вытянет всю правду, как бы ее ни скрывали!

Надо все-таки лететь к филитам, пришла ему в голову трезвая мысль. Нужно предложить им такую информацию, чтобы они вообще потеряли интерес к малозначащим для них вопросам наподобие подробностей бунта на Центральной базе. И самое главное, такая информация у него есть! Более того, если начальник спецотдела сумел удрать на курьерском корабле, он теперь единственный человек на планете, который обладает ею в полном объеме!

Решившись, Беглец поднял катер в воздух. Он надеялся, что сможет отыскать то место, где оставил труп Мивлио. При жизни суперофицер был законченной сволочью и получил по заслугам. Но мертвый, он еще сослужит ему хорошую службу.

— Вы еще надеетесь решить дело миром?! — с министра внутренних дел Рейна Шегиниса можно было бы писать аллегорию "Сомнение". — Мертвых уже не вернуть.

— Мертвым уже все равно, — устало согласился президент Кир Калансис. — Но для живых есть разница. Буонн — не друг Филлине. Он — высокопоставленный чиновник Империи. Но в некоторых вопросах он может стать нам союзником. Особенно, с учетом новых обстоятельств.

— Да хоть бы и во всех вопросах! — с горькой иронией усмехнулся Шегинис. — Что это теперь решит?! Пришельцы запросто списали весь свой гарнизон на Филлине вместе с Буонном. Мы для них — предатели, ударившие в спину сюзерена в начале космической войны. А с предателями всегда был разговор короткий. Вернее, его не ведут вообще! И чем скорее мы начнем готовиться к тому, что нам на голову посыпятся атомные бомбы, тем лучше!

— К атомной бомбардировке нельзя быть готовым, и вы это прекрасно знаете, — вздохнул президент. — И лишние сутки здесь роли не играют. Буонн варится в этой дьявольской каше не один год. Возможно, советник таки сможет нам дать какой-нибудь ценный совет. Увидеть возможность там, где ее не смогли заметить мы.

— С этой же целью вы берете с собой вашего друга главного редактора?!

— Барк Негелис обладает в высшей степени незашоренным мышлением, — резким голосом напомнил президент. — Он побывал на родной планете пришельцев. Он не участвовал в нашем вчерашнем заседании и не знает, какие предложения там выдвигались и какие доводы приводились. Если бы я мог, я бы взял с собой к Буонну и Ринчара Линда, но он, к сожалению, недоступен.

Президент отвернулся, уже готовый идти.

— Кир! — тихо, как-то неуверенно позвал Шегинис

— Да, Рейн.

— Я на самом деле очень надеюсь, что вам удастся найти решение. А я... пока начну подготовительные мероприятия. Те, для которых пока не нужно правительственных постановлений...

Управителю Буонну было явно лучше. Он не лежал, а полусидел в постели, просматривая что-то на планшете и беседуя с сиделкой, которой снова была Вирта Эрилис.

— Господин президент! — приветствовал он Калансиса. — Сегодня, смотрю, вы обошлись без пышной свиты.

Кир Калансис сдержанно представил своего спутника.

— Да, я помню, — немного оживился Буонн. — Вы представлялись мне полгода назад на приеме в Голубом доме перед отлетом его высочества принца Кэноэ в Метрополию.

— Совершенно верно, — вежливо поклонился Барк Негелис.

— А теперь, если можно, перейдем к делу, — было заметно, что Буонн с трудом сохраняет спокойствие. — Я, бесспорно, рад, господин президент, что вы не держите меня в полном информационном вакууме. Меня уже известили, что вы вчера успешно заняли базы Запад, Север и Восток с минимальными жертвами и собственными потерями. Но что стряслось на Центральной базе?!

— Пациенту все еще противопоказано сильное волнение, — негромко напомнила Вирта Эрилис.

— Боюсь, этого не избежать, — Калансис с извиняющимся видом посмотрел одновременно на Буонна и Вирту. — Наши войска сумели взять под контроль Центральную базу... как вы говорите, без особых жертв и потерь. Но затем на ней произошел мощный ядерный взрыв, уничтоживший ее полностью.

— О, всемилосердный Единый! — вырвалось у Барка Негелиса.

— На базе... погибли все? — тихо спросил Буонн.

Вирта Эрилис обеспокоенно посмотрела на него, но не тронулась с места.

— На территории самой базы выживших не обнаружено, — наклонил голову Калансис. — Погиб целиком и ее личный состав, и наши бойцы, занявшие базу. Уцелела только небольшая группа в двенадцати километрах от эпицентра. К счастью, гражданских колонистов успели заранее эвакуировать. За пределами тридцатикилометровой зоны безопасности жертв не было, разрушения крайне незначительные.

— У вас есть версии, как это могло произойти? — Буонн устало нахохлился на постели. — Хотя, какие там могут быть версии?... Кто-то из не попавших в плен офицеров решил поиграть в героя...

— Честно говоря, у нас другая версия, — заметил Кир Калансис. — Наши представители уже опросили офицеров с других баз и пришли к выводу о том, что подорвать ядерный боеприпас, да еще через считанные минуты после внезапного занятия войсками базы, чрезвычайно сложно. Необходимо ввести специальные коды, установить ключи, вы понимаете... Поэтому наше мнение таково: на Центральной базе произошла кровавая провокация!

— Чья и с какой целью? — с горьким сомнением в голосе спросил Буонн. — И на основании чего вы пришли к таким... далеко идущим выводам?

Кир Калансис пододвинул к себе стул для посетителей и сел, с удовольствием вытянув ноги.

— Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить. И разговор будет у нас долгий и обстоятельный.

Поняв намек, Вирта включила диктофон, стоящий на столике у изголовья постели, и протянула Буонну лекарство и кружку с водой. Барк Негелис остался стоять, скрестив на груди руки.

— Так вот, — сказал Калансис после того как Буонн, напившись, передал кружку Вирте. — Вскоре после взрыва в расположении штаба, готовившего ту злосчастную операцию по... гм... наведению порядка на Центральной базе, сел катер. Внутри него оказались некий унтер-офицер Мэорг, командир отделения первой роты ремонтного батальона базы и... тело суперофицера Мивлио.

— Мертвое?! — зачем-то уточнил Буонн.

— Да уж, мертвее не бывает. Подвергнутый допросу нашими специалистами, унтер-офицер Мэорг дал важную информацию о том, что происходило на базе в последний час перед взрывом. По его словам, после убийства генерала Пээла и объявления военного положения на ней возник заговор с целью смещения преступника Мивлио. Во главе его стал помощник командующего по воспитанию суперофицер второго ранга Трегуин.

— Д-да, — Буонн медленно кивнул. — Это... логично.

— Как также сообщил Мэорг, Трегуин не доверял офицерам базы и поэтому привлек к своей акции нескольких унтер-офицеров, включая его самого. Во время выступления Мивлио перед личным составом базы примерно за час до атаки Мэорг выстрелил в него из парализатора. А Трегуин приказал солдатам арестовать офицеров-изменников. Ему подчинились. Эти сведения косвенно подтверждаются нашими наблюдателями, которые в то время находились на базе. Они сообщили о поднявшейся там суматохе, хотя не смогли определить ее причину.

— Тогда получается, что у неведомого офицера, очевидно, фанатичного сторонника мятежников, взорвавшего ядерную бомбу, было не несколько минут на подготовку, а около часа? — уточнил Буонн. — К сожалению, ваша версия о провокации становится теперь еще менее вероятной.

— Не торопитесь, — Калансис мрачно улыбнулся. — По словам Мэорга, суперофицер Мивлио был приведен в чувство и оперативно допрошен. Мэорг присутствовал при этом в качестве одного из конвоиров. И он очень хорошо запомнил, о чем говорил бывший командующий.

— И? — Буонн нетерпеливо наклонился вперед.

— В первую очередь, Мивлио подтвердил версию о существовании так называемых чужаков. Несколько суток тому назад на дальних окраинах нашей планетной системы были обнаружены шесть неопознанных космических кораблей.

— Это невероятно! — вырвалось у Буонна.

— К сожалению, проверить это утверждение мы никак не можем. Центр слежения за космическим пространством, где якобы было сделано это открытие, уничтожен взрывом. Из его персонала уцелели лишь двое сотрудников, которые не имели доступа к данным наблюдений. Однако прибытия чужаков ждали.

— Предательство, — тихо, одними губами, прошептал Буонн

— Да нет, дело тут сложнее. Если изложить коротко все, что наговорил Мэорг, получится следующее...

Выслушав Калансиса, Буонн устало откинулся на подушки. Вирта Эрилис помогла ему принять удобную позу.

— К сожалению, я не вижу в этой версии противоречий, — советник сокрушенно покачал головой.

— Стенограмму допроса, которую мы получили по радиотелеграфу, сейчас переводят на ваш язык, вы ее скоро получите, — заверил Калансис. — Кроме того, сюда везут звукозапись. Курьер должен прибыть в Нагиссу через несколько часов. Может быть, когда вы прослушаете и прочитаете все сами, у вас возникнут какие-либо новые соображения. Но пока мы вынуждены принять эту версию в качестве рабочей.

— Жаль, что нельзя еще раз допросить самого Мивлио, — со странной интонацией заметил Буонн.

— Увы, мы не умеем допрашивать мертвецов. Но приходится признать, что Трегуин поторопился. Мивлио, выложив все, попросил пистолет с одним патроном. И получил его. Более того, по словам Мэорга, суперофицеру, так сказать, немного помогли уйти из жизни. После этого Трегуин приказал погрузить труп в катер и отправил его нам... в качестве сигнала о готовности к переговорам... Скажите, это действительно у вас принято?

— Когда-то было, судя по книгам и фильмам, — Буонн слегка поморщился. — Но обычно хватало одной головы.

— Знаете, у нас тоже. Но пока оставим мертвецов с их весьма несвоевременными смертями. К сожалению, во всей этой кутерьме, похоже, выжил еще один человек — начальник планетного спецотдела, которого Мивлио назвал своим сообщником, а мы считаем наиболее подходящим кандидатом на роль диверсанта. И вообще, не известно, кто на самом деле был главным в этой паре! Ведь там, где замешаны спецслужбы, ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Мэорг сообщил, что он смог избежать ареста, спрятавшись в курьерском космическом корабле, который стартовал во время занятия базы нашими войсками.

— То есть, экипаж корабля должен был видеть ваших солдат, а камеры — записать их изображения? — уточнил Буонн.

— Очевидно, да.

— Нехорошо...

— Еще бы! Свидетелям, особенно, не знающим истинной подоплеки, очень легко навязать "нужное" понимание того, что они реально увидели.

— И эту "нужную" картину увидят и в Метрополии, — прошептал Буонн. — Таким образом, Военный Космофлот получил свой повод к войне.

— Бесспорно! Более того, ситуация складывается совершенно однозначная! При приближении чужаков филиты нанесли Империи удар в спину, захватив ее базы и фактически сдав планету агрессорам. Кстати, я не удивлюсь, если ядерный взрыв на Центральной базе припишут именно им.

— То есть, вы считаете, что провокация была направлена против землян?! — Буонн заинтересованно приподнялся на постели.

— Это одна из версий наших аналитиков. Как заявил Мивлио, Филлина в течение трехсот лет была нейтральной территорией, буфером между двумя звездными державами. По его словам, равновесие нарушила Земля, а Империи удалось опередить противника и захватить ее первой, чтобы лишить его удобного плацдарма для проникновения в свое пространство. Возможно, Мивлио и в самом деле так считал. Но наши специалисты рисуют немного другую картину. Как полагают они, именно Империя выступила в качестве агрессора, напав на Филлину...

— А земляне в ответ взбунтовали филитов, внезапным ударом захвативших базы с применением ядерного оружия...Кстати, на вашем месте я бы проверил его состояние на оставшихся трех... вернее, двух базах — нет ли и там каких-нибудь сюрпризов...

— Спасибо, — поблагодарил Буонна Кир Калансис. — Это и в самом деле хороший совет.

— Пустое. Все равно, уже поздно. Империя не простит бунта и не оставит без возмездия нападение на одну из ее колоний.

— Совершенно верно, — мрачно согласился Калансис. — Начнется война. Империя превратится в единый военный лагерь, которым будет управлять, естественно, ваш Космофлот. Распропагандированное население примет любые непопулярные реформы, если их обосновать военной необходимостью. С оппозицией будет покончено!

— Вы так думаете? — нахмурился Буонн.

— Конечно! Решить внутренние проблемы с помощью небольшой победоносной войны — что может быть проще?! В нашей истории такое случалось неоднократно. Вы обратили внимание, что Космофлот совершенно не боится войны?! То ли там уверены, что Земля априори слабее, то ли там сейчас некий внутренний кризис, то ли еще что... Сейчас это не так важно. Меня волнует в первую, вторую и все прочие очереди судьба Филлины!

— Она незавидна, — пробормотал Буонн.

— О, да! Во-первых, возможно, что земляне будут драться за Филлину. Тогда наша планета превратится в театр военных действий, на котором будут выяснять отношение две космические державы, обладающие ядерным оружием и еще Единый знает, чем! И что останется от нее и от нашего населения после таких боев?! Во-вторых, земляне могут уйти без боя... в этот раз. Тогда на нас всей силой обрушится Империя, которая не захочет, да и не сможет оставлять взбунтовавшуюся колонию в тылу! Так или иначе, Филлину ждут война и разрушения, а вас лично, очевидно, участь нежелательного свидетеля! Я хочу найти путь, как этого избежать!

Буонн тяжело вздохнул.

— Пока я вижу только один вариант. Пока чужаки никак не проявили себя, дать в Метрополию свою картину последних событий. Показать Филлину мирной лояльной колонией, вынужденной подавить мятеж провокаторов и сторонников войны. К сожалению, не без жертв.

— Мы рассматривали такую возможность, — кивнул Калансис. — По крайней мере, у нас есть корабль, который может доставить сообщение, и пилоты, которые его могут повести. Но, к сожалению, наши позиции весьма слабы. Как ни крути, но первыми огонь открыли мы. И ядерный взрыв на Центральной базе произошел именно в тот момент, когда наши войска брали ее под контроль. Но самое главное, нам нечем подтвердить свои слова. Все исполнители преступных приказов мертвы или сбежали с планеты... не оставив никаких показаний. У нас нет даже свидетелей, за исключением унтер-офицера Мэорга, который, якобы, присутствовал при допросе Мивлио, затем убитого. Характер его раны показывает, что там даже не было имитации самоубийства!

— Ну, мои слова тоже кое-что значат! — обиженно буркнул Буонн. — Хотя для этого должен найтись кто-то, готовый их выслушать. Если Оонк так и остался Председателем Совета Пятнадцати, он может захотеть объективно разобраться в ситуации. И действия верхушки Космофлота, засекретившей даже от него сведения о чужаках, ему, очевидно, весьма не понравятся! Но если власть получит Гдоод... Спаси Звезды Филлину и всех нас!

— Иными словами, если Космофлоту нужна война, он ее развяжет? В любом случае?

— Если основные факты, изложенные Мивлио... точнее, Мэоргом с его слов, верны, то да. Мы с вами столкнулись не с мелкой провокацией. В движение приведены силы космического масштаба. Чтобы остановить их, нужны, как минимум, равные силы!

— Либо меньшие, но приложенные в нужном месте. Только вот где оно?!

На этот раз Буонн задумался надолго. Вирта несколько раз с беспокойством посматривала на пациента, но, похоже, ситуация оставалась под контролем.

— У нас говорят, что маленькая страна, зажатая между двумя большими, может сохранить независимость, только если останется ничейной зоной между ними, — неожиданно заметил Барк Негелис, впервые вступив в разговор. — Можно попробовать вернуться к прежнему положению вещей.

— Это невозможно! — решительно запротестовал Буонн. — Империя никогда не согласится с потерей одной из своих колоний!...

Голос Буонна пресекся. Вирта протянула ему кружку с водой.

— Прошу прощения, господин президент, но пациент устал! — негромко, но решительно сообщила она.

— Последний вопрос, — Калансис, улыбнувшись Вирте, показал ей открытые ладони. — Господин советник, видите ли вы хоть какое-то решение?

— Пока только одно, — Буонн глухо прокашлялся. — Отправить гонцов... напрямую в Метрополию... Я подумаю... к кому они должны будут там обратиться. Если Оонк останется в силе, он... обуздает Космофлот! Но не забывайте... У этого конфликта есть и третья сторона — чужаки! Если земляне захотят воевать за Филлину... они будут воевать!

— Спасибо, господин советник! — Кир Калансис слегка наклонил голову. — Материалы допроса Мэорга вам скоро доставят. И... может, вам удастся придумать, что-то еще.

Дверь за ними закрылась. Президентская свита, ждавшая в коридоре, радостно встрепенулась, но Калансис жестом попросил еще немного времени.

— Хорошо, что ты вовремя подал эту реплику, — повернулся он к Негелису. — Беднягу управителя аж перекосило! Увы, но иной реакции, даже от самых доброжелательных к нам имперцев мы, скорее всего, не получим.

— Значит ли это, что в прошлом году мы ошиблись, допустив провозглашение Филлины колонией? — задал непростой вопрос Негелис.

— Нет! — Калансис решительно покачал головой. — Тогда война вспыхнула бы сразу. А так мы выиграли больше полугода. Хотелось бы, конечно, побольше... Но, может, Буонн придумает что-то еще. Или ты.

— Я?! — Барк Негелис задумчиво почесал в затылке. — Надо подумать. Вариант с обращением за помощью к Земле вы, надо понимать, уже рассматривали?

— В первую очередь! — Калансис невесело улыбнулся. — И признали его не самым лучшим.

— У нас нет никаких причин хранить лояльность Империи, но незачем и менять одного хозяина на другого? — медленно произнес Негелис.

— Да, примерно так, — кивнул Калансис. — Мы ничего не знаем о землянах за исключением того, что они являются нашими двойниками и на данный момент, скорее всего, слабее Империи. Нам не известно, смогут ли они защитить нас от нее и что потребуют взамен.

— Не говоря уже о том, что эта защита, вероятнее всего, и выльется в войну на нашей территории, — добавил Негелис. — Получается, для нас по-прежнему наилучшим остается наш летний план. Признать над собой власть Империи, но при условии, что она согласится воспринимать нас не как завоеванную планету, а как младшего партнера, союзника — да хоть против тех же землян, в конце концов!

— Осталось только убедить в этом имперцев, — грустно пошутил Калансис. — А заодно заверить землян, что с нашего направления им не угрожает опасность. Миротворцем быть хорошо с позиции силы. А слабому приходится уповать только на счастливый случай. На Империю мы хоть как-то надеемся повлиять, но если Земле нужен не пограничный конфликт, а большая война, мы так или иначе окажемся в нее втянутыми.

— Шесть кораблей — это еще не вторжение, — подумав, заключил Негелис.

— Но вполне тянет на набеговую операцию — ударил и отскочил обратно. Остается рассчитывать только на то, что, прежде чем стрелять, они все-таки пошлют кого-то в разведку на Филлину, и тогда с ним можно будет вступить в контакт.

— Хм... Разведчики?... — протянул Негелис. — А что, если продемонстрировать им, что мы уже сами освободились из-под власти Империи и снова независимы и нейтральны? И не позволим превратить свою планету в плацдарм для наступления кому бы то ни было!

— Звучит немного наивно и зависит от готовности как Земли, так и Империи вернуться к прежнему положению, но что-то в этом, пожалуй, есть, — задумчиво сказал Калансис. — Тогда вот что, Барк. Поразмысли, как это может выглядеть на практике. А я пока займусь... другими неотложными делами.

Попрощавшись с Барком Негелисом, президент в окружении свиты стремительно покинул госпиталь. Прямо в коридоре к нему обратился один из помощников.

— Последнее сообщение из Кептелла! Им удалось локализовать очаг, но карантинная зона включила в себя весь аэропорт. Там заражены, кажется, все! Правительство Барганда просит как можно скорее выслать вакцину!

— Какое именно правительство? — хмыкнул про себя Калансис. — Да, надо это сделать. Немедленно! Распорядитесь об отправке в Кептелл тысячи доз — для начала. И, пожалуй, надо будет передать Даренису — пусть срочно расширяет производство на всех площадках!

— Господин президент! — помощник испуганно посмотрел на Калансиса. — Вы полагаете...?

— Я ничего не полагаю! — устало вздохнул Калансис. — Но я обязан пред-полагать, исходя из возможности самого худшего!

И добавил, так тихо, что помощник едва услышал его: "По крайней мере, мы теперь точно выясним, можно ли доверять хоть каким-нибудь пришельцам, или нет...".

Поднимаясь по лестнице, Дилер Даксель то и дело замечал направленные на него неприязненные и даже откровенно враждебные взгляды, но не обращал на них особого внимания.

Конечно, он значился у них в списках. И если бы попался им в руки в день переворота, они бы наверняка расстреляли его после недолгого, но интенсивного допроса, а потом старательно каялись и приносили извинения за "трагическую случайность". Возможно, и сейчас они бы с удовольствием арестовали его, да только уже — вот беда и огорчение — не могли. Дилер Даксель прибыл в резиденцию "временного республиканского правительства" Барганда по собственной воле и в качестве официального представителя Межкома, а с Межкомом им было ссориться совсем не с руки — особенно, сейчас.

Одолев последний пролет, Даксель зашагал по широкому коридору, выстеленному немного потертой ковровой дорожкой и буквально забитому настороженно косящимися на него военными. Глава "временного правительства" генерал Бордиган квартировал в хорошо знакомом ему здании командования военного округа.

Впрочем, что ему еще оставалось делать?! Императорский дворец был частично разрушен взрывом, а в его уцелевшей части все еще держались несколько десятков охранников и обслуживающего персонала, не признавшие новую власть. С ними уже четвертый день продолжались нелегкие переговоры.

Генерал армии Бордиган так и продолжал занимать свой старый кабинет, даже табличку не поменял. Посланца Межкома он встретил прямо на пороге. Как с немного циничной отрешенностью подумал Даксель, это означало, что генерал собирался о чем-то поторговаться.

К счастью, он знал, что от него хочет получить Бордиган, и за какую цену.

— Мое почтение, молодой лорд Даксель! — генерал, когда надо, умел быть очень приятным собеседником. — Рад вас видеть здесь в добром здравии! Проходите, присаживайтесь, чувствуйте себя как в гостях! Лакин? Скайра? Или... чего покрепче?...

С любезностью истинного аристократа в энном поколении Дилер Даксель позволил препроводить себя к богато инструктированному круглому столику, на котором солдат-вестовой ловко расставил чашки с ароматным лакином. Как настоящий патриот, Даксель отказался от импортных напитков, а как серьезный переговорщик не стал туманить свой мозг алкоголем.

К счастью, генерал не стал тянуть время.

— Господин Даксель, — деловито произнес он, когда со всеми формальностями было покончено. — Я высоко ценю усилия Межкома по борьбе с распространением инопланетной заразы. Но концентрация промонархических войск у самых ворот столицы и блокирование ими работы аэропорта недопустимы!

— Господин генерал армии! — почти оборвал его Даксель, выразив интонацией свое неодобрение. — В этом вы должны винить только вашу нераспорядительность! Вы получили предупреждение. У вас были время и возможности. Вы могли минимизировать последствия. Тогда войска, выступившие под знаменем Межкома, убедившись, что ситуация под контролем, немедленно вернулись бы на исходные позиции. Однако вы не отнеслись к создавшейся ситуации со всей серьезностью! Поэтому именно им пришлось устанавливать барьер, за которым оказалось целых семьдесят пять человек! И благодарите Единого и всех богов, что мы успели!

— Да, мне приходилось слышать...

— Вы слышали, а я видел! — жестко перебил его Даксель. — Вы когда-нибудь обращали внимание, как быстро покрывается ржавчиной и начинает гнить мокрое и рваное железо?! Так вот, то же самое происходит и с людьми! Они на моих глазах покрывались с ног до головы коркой ржавчины и умирали в течение двух суток. Причем, они держались так долго, потому что мы до конца старались поддерживать в них жизнь. Иначе хватило бы нескольких часов. Если бы мы опоздали, такое началось бы сегодня в Кептелле, а потом — и во всем Барганде! Вы знаете, с какой невероятной скоростью может распространяться эта гадость?! К сегодняшнему утру из семидесяти пяти человек, находящихся в карантинной зоне, зараженными оказались все, хотя врачи надеялись, что, как минимум, половины болезнь не должна была коснуться. И я боюсь, что даже те солдаты, которые сейчас стоят в оцеплении, а также пассажиры в главном корпусе находятся в зоне риска. Именно по этой причине их держат в полной изоляции, а мы выстраиваем вокруг них второе, внешнее кольцо.

О! — резкая отповедь Дакселя заметно впечатлила генерала. — Но у вас, вроде бы, есть вакцина?!

— Такая вакцина несомненно существует, — согласился Даксель. — И я — тому живое подтверждение. Вот только мы не можем быть до конца уверенными, что препарат, полученный нами от пришельцев по... неформальному каналу, действительно ею является! Собственно, именно это нам вскоре и предстоит выяснить.

— Даже так?! — генерал был по-настоящему потрясен, но быстро овладел собой. — Тем не менее, установленный вами карантинный режим чересчур жесткий! Люди могут общаться с окружающим миром только по телефону. А если их родные и близкие находятся вне досягаемости? Ведь связь у нас, к сожалению, есть далеко не везде даже в Кептелле! Я бы предложил вам... из человеколюбия... разрешить им отправлять письма... может быть, прощальные... Естественно, при соблюдении всех мер предосторожности!

— Я очень ценю вашу заботу и ваш непревзойденный гуманизм...

Говоря эти слова, Даксель поспешно вытащил из внутреннего кармана плоский портативный магнитофон, поставил его в центр стола и нажал на кнопку.

— Однако правила есть правила, из них не может быть исключений! — проговорил магнитофон его голосом.

В это время сам Даксель, прижав палец к губам, буквально выдернул генерала Бордигана из-за стола и потащил его в угол кабинета, под все еще висящий там портрет императрицы Терии, который никто не удосужился ни снять, ни хотя бы повязать траурной лентой.

— Времени у нас мало, поэтому слушайте! — вполголоса быстро произнес Даксель. — Я знаю, что вам нужен майор Каттер или хотя бы донесение, которое он вез из Венселанда. Я действительно не могу это разрешить — с карантином не шутят. Но могу рассказать, что за информацию особой важности он должен был доставить. Заключается она в том что императрица жива и здорова и находится в расположении верных ей баргандских войск в Венселанде!

— Что?! — генерал Бордиган поперхнулся.

— То, что вы слышали! Услышали и забудьте! Об этом не должен знать никто, особенно, в вашем окружении!

— Почему?! — генерал снова быстро пришел в себя.

— Потому что еще ничего не кончилось! Настоящие заговорщики еще не обнаружили себя! Через несколько дней они попытаются свергнуть вас, и тогда мы вместе сможем с ними покончить!

— Вы предлагаете мне союз? Почему?!

— Потому что с вами можно договориться! — прошептал Даксель. — Потому что вы по-своему честны и несомненно патриотичны, потому что за вами пошло немало не худших в этой стране людей, потому что вы хранили порядок в стране во время регентства и продолжали выполнять свой долг после реставрации. Потому что вы взяли на себя ту необходимую, но грязную работу, на которую так и не решилась императрица в силу своей молодости и добросердечности! Наконец, потому что между нами пока не пролилась кровь. Насколько нам известно, вы только арестовываете монархистов, но не расстреливаете их.

— Ну, надо же мне было иметь на руках хоть какие-то предметы для торга, — проворчал генерал, прислушиваясь к диалогу, доносящемуся из магнитофона. — Да, а откуда вам известно, что в обмен на донесение, что привез Каттер, я был готов перевести бывшего вице-премьера Райзена из тюремной камеры под домашний арест?

— Догадались, — буркнул Даксель. — Кстати, господин Таркин советует перевести арестованных сторонников императрицы из Корелланских казарм. Там не очень удобно и возможны... всяческие эксцессы. Таркин рекомендует отель "Замок лорда Велентина". Он находится в достаточно уединенном месте и сейчас пустует. К тому же, там есть электричество и вода.

— Вечно этот Таркин лезет не в свое дело, — неприязненно заметил генерал.

— Этот самый Таркин сейчас занимается тем, что прикрывает вашу задницу! — напористо заметил Даксель. — Вы знаете, что в вашем кабинете целых три прослушки, из которых только одна наша, а за второй, возможно, стоит полковник Нитон. Вы уверены, что он работает только на вас?!

— А чья третья? — поинтересовался Бордиган.

— Мы этого пока не знаем, но хотим выяснить с вашей помощью, — Даксель прислушался к магнитофонной записи. — Время заканчивается. Вы с нами?!

— Черт возьми, да! — решился генерал. — Но Териа точно вернется? Она там не попала под такой же карантин?!

— Нет, она находится с внешней стороны, — заверил его Даксель. — Как только заговорщики выступят, она объявится. И тогда мы вместе покончим с ними, а вы потом просто вернете власть законной императрице!

Говоря так, Дилер Даксель был полностью убежден в истинности своих слов. Просто некоторые сведения еще не успели до него дойти.

— Ваш пришелец пришел в себя, — сообщил сержант, игравший при госпитале роль то ли охранника, то ли связного.

— И как он? — поинтересовался Гредер Арнинг.

— Беспокоится. Все спрашивает о какой-то своей цацке.

— Есть у нас его цацка, — Арнинг повернулся к Драйдену Эргемару. — Что, пошли?

— Пошли, — согласился Эргемар, прихватывая поудобнее сумку.

Пришелец и в самом деле вел себя беспокойно. Весь в бинтах, с одной ногой, запакованной в массивный кокон, он так и вертелся на постели.

— Вы какое-то руководство? — спросил он, как только Арнинг помог ему закрепить переводчик и включить его. — У меня был пакет, в нем деталь от компьютера, очень важная деталь! Где она?!

— Не волнуйтесь, все у нас, — Эргемар осторожно поставил сумку на пол. — Это вместилище компьютерной памяти, верно? Что оно содержит?

— Он у вас?! Вы не повредили его?! — зачастил пришелец. — Там моя работа, результаты целого года исследований! Это уникальные данные!

— Исследований?! — вычленил ключевое слово Арнинг.

— Клянусь Звездами, честное слово, оно не имеет ничего общего с целями нашей группы! Это мой личный проект! Он исключительно важен для науки! Для всей космической медицины!

— Хорошо, — Арнинг кивнул Эргемару. — Включай!

Вытащив из сумки портативный компьютер, Эргемар установил его на табуретку, придвинутую к кровати пришельца, и нажал на кнопку. Темный экран осветился, по нему поползли строчки и тут же остановились.

— Здесь он запрашивает пароль, — сообщил Арнинг. — Поэтому мы не смогли пройти дальше. Вы знаете его?

— Конечно, ведь я же его и ставил! — обрадовался пришелец.

Перегнувшись, он неловкими забинтованными пальцами медленно набрал недлинную комбинацию на клавиатуре. Эргемар мысленно повторил ее про себя. Строчки на экране продолжили бег, сменившись затем светло-серой заставкой.

— Сейчас-сейчас, — пробормотал пришелец, азартно тыкая пальцами в клавиатуру и то и дело промахиваясь.

Внезапно он остановился, беспомощно посмотрев на Арнинга.

— Простите, а у вас есть?... — переводчик издал непродолжительный писк.

— Есть, есть, — успокоил его Эргемар.

Он достал из бокового кармашка сумки тоненькую серебристую палочку — электронный карандаш — и осторожно вложил ее в руку пришельца.

— Благодарю...

На экране так и замелькали какие-то тексты, таблицы, графики, различные изображения, похоже, полученные под микроскопом. Наконец, пришелец удовлетворенно откинулся на подушки, не отрывая, впрочем, взгляда от компьютера.

— Все цело! Какое счастье! Это ведь теперь единственный экземпляр!...

Восторг пришельца вдруг утих, а его лицо приобрело виноватое выражение.

— Э-э-э... Скажите, вам что-либо известно о моих коллегах? Они вылетели отсюда на катере, когда... э-э-э... вы атаковали, и должны были прибыть на Центральную базу.

— Нет, нам ничего о них не сообщали, — покачал головой Арнинг. — Насколько мне известно, в районе Центральной базы их не видели, но и назад они не возвращались.

— Значит, он убил их! — горестно воскликнул пришелец. — Какой ужас!

— Кто убил?!

— Наш шеф! Он сам похвастался мне, что вывел из строя их катер! Антигравы должны были отключиться прямо над морем! Ох!... — глаза пришельца вдруг расширились, а лицо резко побледнело. — Если шеф покинул базу, вам всем угрожает смертельная опасность! У него распылитель!...

— Ничего он не покинул, — злорадно сообщил Эргемар. — Натолкнулся на наших солдат, попробовал оказать сопротивление и был убит на месте. Однако у него был не только распылитель, но и такие небольшие баллончики с красной крышечкой. И их он, к сожалению, успел пустить в ход. Так что заражение все-таки произошло.

— Откуда вы знаете, что находилось в этих баллончиках?! — пришелец настороженно переводил взгляд с Эргемара на Арнинга и обратно.

— Я был одним из тех, на ком вы испытывали эту гадость, — сухо сообщил Эргемар. — А потом оказался на Тэкэрэо.

— Ах, да! — пришелец немного расслабился, но отступившая было бледность начала снова заливать его лицо. — Вы сказали, шеф... успел?!

— Успел, — медленно кивнул Арнинг. — Теперь на базе объявлен строгий карантин. И в связи с этим я бы хотел задать вам несколько вопросов по поводу вакцины.

— У вас должна быть вакцина! — вскинулся пришелец. — Я сам передавал ее...

— Младшему-один Куоти?!

— Н-нет... Это был... н-не он, н-не он-н...

— Да не бойтесь вы так, — улыбнулся Арнинг. — Просто Куоти передал мини-контейнер мне и моему напарнику. А потом мы вместе с ним совершили побег. На катере.

— Побег?! — пришелец немного успокоился. — Ах, да! Я помню. Мне... рассказали об этом.

— Так, значит, вакцина, которую вы тогда передали, настоящая? — слегка расслабленным тоном уточнил Арнинг.

— Да, конечно, настоящая! Вот только...

— Только что?!

— Понимаете, с тех пор прошел год. За это время... э-э-э... был разработан новый штамм...

— И ваша вакцина против него не подействует?!

— Нет, подействует, подействует! — заверил пришелец. — Но проблема заключается в том, что она, если можно так сказать, создаст иммунитет, но не уничтожит саму болезнь. Человек выздоравливает... или вообще не заболевает, но он остается носителем... э-э-э... биоконструкта и может заражать им других.

"Ты слышала, Тери? Ты совершенно правильно приказала установить самый жесткий режим! — бодро сообщил по мыслесвязи Эргемар, почувствовав острый страх, внезапно охвативший Терию. — И не беспокойся, мне в любом случае болезнь не грозит!"

— А есть ли какой-нибудь способ полностью удалить биоконструкт из организма? — тем временем спокойно, будто ничего не случилось, спросил Арнинг.

— Ах, да! Конечно, да! Мы не успели создать... вакцину нового типа, но у нас была установка! Вы должны помнить!...

— Помню, — откликнулся Эргемар. — Правда, не знаю точно, что в имеете в виду: после возвращения с Тэкэрэо мы проходили здесь различные процедуры. Но это оно?

— Да, да! — пришелец вдруг остановился. — Но теперь она, наверное, уничтожена. Шеф устроил в корпусе пожар. И включил систему самоликвидации...

— Все здание сгорело дотла, — недрогнувшим голосом подтвердил Гредер Арнинг. — Есть ли возможность восстановить эту установку?

— Да! У нас в защищенном бункере должны находиться все чертежи, спецификации... Но... на Филлине нет нужных комплектующих! Их надо заказывать в Метрополии! Или хотя бы на Тэкэрэо...

— Спасибо, вы очень помогли нам, — совершенно бесстрастно произнес Арнинг. — Врач обещает поставить вас на ноги через два-три дня. Вы поможете нам в проведении... гм...вакцинации и установлении должного контроля?

— Конечно, безусловно, с радостью! — оживился пришелец и вдруг снова словно потух. — Я... Простите меня... Я... виноват перед вами... перед вашей планетой... Биоконструкт... это ведь и моя работа...

— У нас говорят, что признание вины — первый шаг к прощению, — медленно произнес Гредер Арнинг. — И я надеюсь, что вы приложите должные усилия, чтобы исправить содеянное вами и вашими... коллегами.

"Тери! Успокойся, пожалуйста! Еще не произошло ничего непоправимого! — пытался воззвать Эргемар к голосу разума своей супруги и королевы. — Ни мне, ни кому другому здесь не грозит никакая опасность! Вакцина настоящая, а на крайний случай у нас есть один из ее разработчиков! Самое главное, соблюдать режим карантина! Ну, придется мне задержаться здесь немного!"

"Ничего себе, немного! — уловил Эргемар сердитую мысль Терии. — Ты же понимаешь, что придется ждать невесть сколько, пока сюда не привезут эти проклятые детали, или пока вакцину не получит каждый человек на планете! А если раньше начнется война с пришельцами!?..."

"Тогда ты прикажешь уничтожить базу вместе со всеми людьми и залить все напалмом отсюда и до самого периметра, чтобы наружу не вылез ни один микроб, — не дрогнув, закончил Эргемар. — Таков твой долг, любимая! И ни ты, ни я не можем изменить судьбу. Ты не имеешь права так рисковать ни собой, ни нашим ребенком!"

"Др-р-райден! — теперь Териа еще и разозлилась, и Эргемар был втайне рад этому. Наконец, ему удалось развеять охватившую ее черную меланхолию. — Ты, черт тебя побери, прав! Я не могу бросить все, чтобы быть здесь с тобой и ждать... чем все кончится! Но мы покинем эту страну только вместе! Я не хочу общаться с тобой только мысленно, словно по телефону! Я хочу видеть тебя, пусть даже через толстое стекло! Пусть весь мир подождет, но я останусь здесь рядом с тобой, что бы ни случилось!"

"Хорошо, моя королева! — покладисто согласился Эргемар. — Все равно, Таркин пока, насколько мне известно, не давал сигнала к возвращению!"

"Ах, ты!..."

Конечно, Териа сердилась. Но Эргемар с облегчением улавливал, что она сердится на пришельцев, заговорщиков, неудачное стечение обстоятельств, но, к счастью, не на него самого.

— С женщинами всегда непросто, — заговорщицки сообщил он Гредеру Арнингу. — Но без их самоотверженности жизнь была бы невозможной.

— Да, это так, — грустно кивнул Арнинг. — Хорошо понимаю, как сейчас тяжело — и вам, и ее величеству... Но мне, признаться, немного легче от того, что все люди, кто мне дорог, находятся снаружи...

А через час с небольшим, возвращаясь в небольшой домик, который им с Эргемаром отвели под временное жилье, Арнинг с замиранием сердца увидел на пороге тоненькую русоволосую фигурку.

— Гредер! — девушка радостно бросилась ему навстречу.

— Мил! — Арнинг осторожно заключил ее в объятия. Ранее они не позволяли себе такой близости, удерживая дистанцию и лишь медленно сокращая ее. — Что же ты здесь делаешь?! Разве...

— Молчи! — Мил Адарис закрыла ему рот ладошкой. — Я все знаю. Мне рассказала Териа. И я решила, что должна быть с тобой!

— Мил!... Спасибо!...

— Не надо... — ее губы легонько коснулись его губ. — Я же ведь твоя помощница, как же я могу быть не рядом!? И нужно ведь, чтобы кто-то позаботился о тебе и Драйдене, пока вы решаете глобальные проблемы!

— К сожалению, у нас появились новые проблемы, — Кир Калансис устало опустился на стул для посетителей.

— Я внимательно слушаю вас.

Буонн передал тарелку с недоеденным ужином сиделке — на этот раз, не Вирте Эрилис, а смутно знакомой президенту красивой брюнетке лет тридцати — и постарался принять более удобную позу.

— Я не займу много времени, у меня самого его нет, — немного натянуто улыбнулся Калансис. — Несколько часов назад Межком получил сообщение с базы Восток...

— Боюсь, все очень усложняется, — сумрачно покачал головой Буонн, выслушав президента. — Работы по созданию этих... биоконструктов... проводились Службой Безопасности?

— Да. Отдел специальных исследований, насколько мне известно.

— Совсем нехорошо, — тяжело вздохнул Буонн. — Я весь день думал о наших проблемах и, к сожалению, не нашел ничего нового, помимо отправки сообщения на Метрополию. Но я исходил из того, что Оонк не поддержит акцию Военного Космофлота на Филлине. Теперь же... — он сокрушенно покачал головой.

— Теперь выясняется, что Оонк не только готовил "окончательное решение" для Филлины, но и применил его. К тому же, признаться, меня беспокоит эта якобы погибшая группа разработчиков. О подстроенном крушении их катера над морем мы знаем, опять-таки, лишь со слов одного человека, ссылающегося на чужие признания. Такое совпадение, по меньшей мере, настораживает. Не исключено, что все они на самом деле живы, но исчезли... как те самые агенты, что пытались летом подкинуть нам ядерное оружие. Их так и не нашли?

— Мне не докладывали, — устало опустил голову Буонн. — Скорее всего, нет.

— Значит, они до сих пор могут находиться на планете?

— Не исключено, — нехотя подтвердил Буонн. — И ежели это так, я не удивлюсь, если они снова вступят в игру. Не понятно, на чьей стороне.

— С совершенно не известными нам целями, — вставил президент.

— Верно. Тогда, летом, мы, казалось, понимали их мотивы. Но теперь, учитывая новую информацию, многие вещи начинают смотреться совсем по-иному.

— В связи с новой информацией, — заметил Калансис. — Не становится ли бессмысленной отправка сообщения в Метрополию? Если там уже все решено...

— Нет, гонцов надо обязательно посылать! — убежденно возразил Буонн. — И я, кажется, знаю, к кому. У меня есть один старый товарищ, который служит сейчас... м-м-м... не важно... Он однажды намекал мне... Да! Я уверен! Это наш последний шанс, но он может сработать! Правда... тогда надо подумать, кто может стать посланником...

Буонн надолго погрузился в размышления. Калансис терпеливо ждал, время от времени недовольно сгибаясь и разгибаясь на твердом стуле. К вечеру у него немного разболелась спина.

— Прошу прощения, — Буонн, наконец, вынырнул на поверхность. — Кажется, нашел решение! Здесь у нас есть корабль и есть пилоты, которые привели его сюда с Острова. Думаю, с хорошим инструктором они осилят и космический перелет. А на роль такого инструктора я предлагаю старшего-три Боорка!

— Он же ранен, — напомнил Кир Калансис.

— Если его перевели в госпиталь базы Запад, его вылечат меньше, чем за полдекады, — отмахнулся Буонн. — Боорк нам нужен! Он не простой пилот. Он имеет временный статус личного представителя Императорского Подручного принца Кэноэ, который до сих пор не отменен. А на Тэкэрэо, надо понимать, это еще что-то значит! Кроме того, вы должны отправить своего представителя — крайне желательно, с имперским гражданством. У вас такие есть?!

— Найдем, — коротко пообещал президент.

— Осталось решить, кого отправить мне. К сожалению, я не успел здесь обзавестись большим количеством доверенных лиц... Я бы послал Куоти, но он, увы, всего лишь младший офицер, и до определенных людей его просто не допустят...

— Возможно, вам бы подошел суперофицер Реэрн, не будь он сейчас в северной экспедиции, — заметил Калансис.

— Реэрн все еще там?! — Буонн недовольно завозился, и черноволосая сиделка пришла ему на помощь, поправив подушки. — Прошу вас, сделайте все возможное, чтобы как можно быстрее достать его оттуда! Он необходим здесь! Вы же знаете, теперь он — командующий всеми имперскими силами на Филлине!

— Он?! — неподдельно удивился президент.

— Да, он! На Центральной базе погиб весь командный состав! Сейчас на всей планете лишь двое военных имеют звание супеофицера — Реэрн и заместитель начальника базы Запад. Но последний, хотя и был возведен в чин раньше, по моему мнению, совершенно не готов к такой ответственности. А Реэрн был заместителем командующего!...

Буонн внезапно умолк. Лицо его осветилось.

— Знаю, кого отправить в Метрополию! Старшего офицера второго ранга Роора, тэона базы Запад! Судя по тому отчету, что вы мне прислали, он сыграл ключевую роль в том, что на той базе все обошлось без крови. Господин президент! Мне срочно необходима связь с ним!

— Хорошо, мы постараемся ее обеспечить, — Калансис встал со стула и болезненно поморщился от неприятных ощущений в спине.

— Господин президент, давайте, я вам немного помассирую спину, — несмело предложила темноволосая сиделка. — Я умею!

— Спасибо... Айка...

Айка Веренис — память, наконец-то, подсказала Калансису правильный ответ. Учится вместе в Виртой Эрилис. С ней еще связана какая-то необычная история... Нет, сейчас не вспомнить.

— Спасибо, — повторил Калансис. — С удовольствием принял бы вашу помощь, но, увы, не сейчас. Ничего, в машине мной займутся.

— Господин президент, — снова обратилась к нему Айка Веренис. Теперь в ее речи явно прослышивался легкий акцент. — Прошу прощения, я вот о чем подумала. Может быть, детали для установки по обеззараживанию можно будет найти или изготовить на Филлине?

— На Филлине?! По крайней мере, стоит попробовать, — задумчиво отозвался с постели Буонн. — Но об этом вам, думаю, точнее скажет Реэрн... Черные звезды! Господин президент! Еще раз, прошу вас! Помогите ему как можно скорее вернуться сюда!

Глава 38. Шпионские страсти

"Я предатель. Изменник. Убийца. Мне нет оправдания. Я не заслуживаю снисхождения. Я вынес себе приговор и исполнил его.

Признаюсь: я с самого начала был против. Нам еще рано думать о чужих мирах, ведь сначала надо навести порядок в своем доме.

Теперь я понимаю, что информацию о Филлине нам подкинули. И мы радостно ухватились за нее, как ребенок за новую игрушку. Даже зная, что на самом деле это мина, а ее взрыватель поставлен в боевое положение.

Мне надо было отказаться. Но гордыня и тщеславие оказались сильнее. Прими, Господи, мою грешную душу!

В свое оправдание я могу сказать только одно. Я был не первым и не единственным предателем. Имперцы уже ждали нас здесь. И сделали мне предложение, от которого я и не думал отказываться. Ведь оно отвечало моим тайным мыслям и чаяниям.

Проклятые спруты обманули. На самом деле, они всегда хотели сами захватить Филлину и нуждались только в поводе. Мы дали им этот повод и перестали быть им нужными.

Они уничтожили наш корабль. Конечно, у меня нет и не может быть никаких доказательств. Но мертвое молчание порой бывает красноречивее любых слов.

Я рассказал обо всем Джошу. Мы вместе совершили ошибку. Проклятое шпионское устройство оказалось заминированным. Джош погиб, купол получил повреждения. База больше не пригодна для зимовки.

Я мог бы улететь отсюда, чтобы присоединиться к товарищам. Но я не имею права рисковать. Я побывал в руках у имперцев. Они могли вложить в меня все, что угодно. Не хочу даже невольно оказаться предателем еще раз.

Вместо этого я дал сигнал тревоги. Теперь даже мне не известно, где их искать. Они растворились на просторах планеты, практически не отличимые от местных жителей. Они будут работать и ждать. Они дождутся, я уверен в этом.

А я окончательно уничтожу большой купол. Пусть он станет гробницей Джошу. После этого меня ничего не будет держать в этой жизни.

Скорее всего, нашу базу первыми отыщут имперцы. Но они ничего здесь не найдут. Знайте же, подлые лицемерные твари, что мой полный отчет находится там, куда вам никогда не добраться! Как бы вы ни старались, Земля узнает правду! Она придет и отомстит за всех нас!"

Симаат закончила чтение. Умолк разносившийся по отсеку металлический голос переводчика. Наступила мертвая тишина, в которой гулко раздавались чье-то хриплое дыхание и шум работающей вентиляционной установки.

Реэрн, громко шелестя бумагой, сложил распечатку.

— У кого есть вопросы? — спросил он голосом строгого учителя.

— Если можно, у меня! — словно ученица, подняла руку Симаат. — Я не поняла, почему он назвал нас спрутами. Я несколько раз проверяла, но перевод дает только один вариант — какой-то головоногий моллюск. Ни у кого нет мыслей на этот счет?

— Может быть, мысль есть у меня, — заметил вице-директор Ласт. — Не знаю, как на Земле, а у нас пятнистый морской зверь спрут — довольно отталкивающий образ, воплощение хищной жадности. Выражение "найти сердце спрута" означает отыскать труднодоступную уязвимую точку злодея.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила Симаат.

Кажется, девушка-кээнка никак не ожидала нарваться на лекцию по фразеологии.

— Надеюсь, с хищными щупальцами мы разобрались, — Реэрн пришел ей на помощь. — Кто еще хотел бы что-то сказать? По существу.

— Наверно, попробую я, — отозвался Ринчар Линд. — Если верно то, что написал этот... э-э-э... житель планеты Земля...

— Его звали Александр Хэмилтон, — сообщила Симаат, сверившись с распечаткой.

— Да, спасибо... Получается, что Филлина раньше играла роль буфера между Империей и Землей. Между ними, очевидно, существовало какое-то тайное соглашение... настолько тайное, что в Империи о нем знали, похоже, только высшие чины Космофлота. Теперь же оно, так или иначе, нарушено. Из-за этого Филлина может превратиться в зону пограничного конфликта. И я считаю...

Пока Линд излагал свои выводы, Реэрн переглядывался с Ластом и начальником филлинской части экспедиции Растенисом. Только они трое, не считая радиста Греса, знали о страшной гибели Центральной базы и возможном появлении в окрестностях Филлины земных кораблей. Впрочем, учитывая их находки и перевод предсмертной записки Александра Хэмилтона, сделанный Симаат с помощью "трофейного" компьютера, в скором появлении землян на планете можно было не сомневаться.

Сам Реэрн испытывал по этому поводу весьма противоречивые чувства.

В первую очередь, это было негодование. Ринчар Линд лишь намекнул на то, что Военный Космофлот мог намеренно спровоцировать конфликт с Землей, чтобы под его прикрытием получить власть над Империей. Реэрн не сомневался, что так оно и было. Не зря же так спешил на Центральную базу бедняга Тхаан... кстати, после разговора с Линдом! И кровавую войну на Филлине, и новый конфликт, в центре которого они все должны были вот-вот оказаться, развязали одни и те же люди. Судя по всему, они носили имперские военные мундиры.

Приближающаяся схватка заставляла Реэрна мучиться еще одной проблемой. Когда-то очень давно, в своем кружке, которому тогда еще только предстояло стать ядром будущего Союза Борьбы, они как-то раз увлеклись совершенно абстрактным, но очень интересным и животрепещущим вопросом: что делать, если Империя вдруг вступит в борьбу с другой космической державой?

После долгих споров они пришли к выводу, что если Империи угрожает неведомый агрессор, развязавший против нее войну на уничтожение, нужно вставать в ряды и поднимать народ на защиту постылого государства, активно борясь с тупостью, неповоротливостью и некомпетентностью его военных и чиновников. А затем использовать победу для улучшения положения широких масс. Если же Империя вела небольшую, периферийную войну и сама была в ней нападающей стороной, следовало выступить против правительства, чтобы поражение подточило его силы, умалило его власть и создало возможности для его свержения.

Конечно, в той позиции было много романтичного идеализма и юношеского максимализма, но ничего лучшего они с тех пор не придумали и даже не возвращались к этой теме. На Филлине эта стратегия не была применена лишь из-за очевидного неравенства сил. Тогда Союз Борьбы ограничился пропагандой, обвинениями Военного Космофлота в совершении преступлений на Филлине, кстати, абсолютно реальных, и призывом к оказанию помощи филитам. И как для импровизации получилось все не так уж и плохо.

Однако сейчас все выглядело совсем по-другому, и Реэрна буквально раздирала на части двойственность его положения. Как член Союза Борьбы, он должен был поддерживать землян, желая поражения своему правительству. Но его долг как офицера и старшего командира на всей планете заключался в том, чтобы возглавить оборону Филлины и защитить жизни имперских граждан.

К этому еще примешивалась засевшая где-то на самом дне его души подленькая мыслишка о том, что он совершенно зря изводит себя. Ведь он надолго застрял на полярном острове, так что основные события в любом случае пройдут без его участия. Филиты пообещали, что постараются ускорить отправку спасательной экспедиции... но только если повезет с погодой и позволит ледовая обстановка. Как понимал Реэрн, помощь безнадежно опоздает, и в решающий момент он окажется бесполезным и для Союза Борьбы, и для военного командования. Против этого протестовала вся его добросовестность и грызло душу чувство ответственности, наполняя его отчаянием и бессилием.

Наконец, сегодня он получил еще одно важное сообщение — ответ на когда-то отправленный им запрос, дошедший до него странным кружным путем через Куоти и филитов. Эта информация надолго погрузила его в оцепенение и окончательно выбила из колеи. Ему одновременно хотелось и скорее бежать с этого проклятого острова, ставшего для него ловушкой, и остаться здесь, чтобы смешать карты ловким манипуляторам, а больше всего — забиться куда-то в укромный уголок и тихо скрежетать зубами от боли.

К счастью, Ринчар Линд закончил изложение своих выкладок, и можно было снова отвлечься на дискуссию, сразу же вспыхнувшую под низкими сводами экспедиционного купола.

— Получается, сейчас на Филлине находятся лазутчики землян! — возбужденно говорила Линн Валькантис. — Как минимум, четверо!

— Почему четверо? — вяло удивился Реэрн. — Трое.

— А почему трое?!

— На базе их было пятеро. Один покончил с собой. Второй, Дзоос, — Реэрн с усилием выговорил трудное для него инопланетное имя, — погиб при взрыве в большом куполе. Остались трое.

— Странно, — пожала плечами Линн. — А мне показалось, что в одной из комнат в малом куполе было два спальных места...

— И пистолетов было только пять, — напомнил Линд.

— Нет, пистолетов как раз шесть. Из шестого застрелился Хэмилтон.

— Так у него пистолет был совсем другой! Не такой, как остальные.

— А вы что скажете? — повернулся Реэрн к Салнису. — Для вас картина стала понятнее?

— Ненамного, — покачал головой эксперт. — В ней по-прежнему немало странных мест.

— Например? — поинтересовался Линд.

— Например, Хэмилтон написал, что Джош погиб при взрыве, когда пытался что-то сделать с неким шпионским устройством. Однако если взрыв был настолько мощным, что сделал изрядную дыру в куполе, Джоша должно было разорвать на куски... извините, дамы, за столь неприятные подробности, — Салнис виновато глянул на Линн. — Затем возникает еще один вопрос: как Джош взобрался на высоту почти трех метров, где находился искомый прибор? По балкам лез?!

— А какие-то еще непонятки вы заметили?! — с жадным интересом спросил Линд, интенсивно строчащий в блокноте.

— Да сколько угодно! Мне, скажем, пока не понятно, как именно Хэмилтон "уничтожал" большой купол. Явно не внутренним взрывом, иначе был бы совсем другой характер повреждений. Там нет выраженного эпицентра, и ни один предмет не избежал разрушения. Такое впечатление, что каждое устройство вплоть до потолочных балок было снабжено системой самоуничтожения, но это уже совершенная паранойя! Или же приходится предполагать, что в большом куполе поработала целая бригада!

— Но Хэмилтон же был один! — воскликнула Линн Валькантис.

— Это мы знаем только из текста записки. Но мы не обязательно должны ему доверять, — пояснил вице-директор Ласт. — Скорее, наоборот. Возможно, это послание было специально оставлено, чтобы его прочитали... м-м-м... представители имперских спецслужб. Уж очень подозрительным мне кажется наличие в компьютере программы перевода. Реальность может оказаться совершенно иной!

— Но ведь самоубийство было! — упрямо заметила Линн. — Это факт!

— Несомненным фактом можно считать только то, что здесь какое-то время назад погибли два человека. Возможно, это были жители планеты Земля, — строго сказал Ласт. — Кроме того, факт, что все оборудование большого купола было подвергнуто очень тщательному разрушению. Затем база была оставлена. Это все, что мы знаем точно. Остальную картину нам все еще предстоит прояснить.

— Вот как? — растерянно протянула Симаат. — Жалко. А я думала...

— Что? — спросил Реэрн.

— Хэмилтон в записке написал, что мог улететь отсюда. Значит, ему было, на чем лететь.

— А это интересная мысль! — оживился Ринчар Линд. — Мы же обследовали только базу! Вдруг здесь есть еще что-то интересное?!

Симаат вопросительно посмотрела на Реэрна. Тот пожал плечами.

— Вряд ли это нам что-то даст, но хорошая прогулка по окрестностям, действительно, не помешает. Иначе мы просто сойдем с ума взаперти! Погода улучшается, так что объявляю всеобщую вылазку!

Пока все пробирались по одному к узкому выходу, Ринчар Линд тронул за рукав Ласта.

— Как вы считаете, записке Хэмилтона хоть в чем-то можно верить?

— Вы имеете в виду, могут ли изложенные в ней сведения оказаться правдивыми?

— Да.

— Тогда мой ответ — тоже да. Дезинформацию всегда перемешивают с истинной информацией. Основная проблема — как отделить одну от другой, — Ласт испытывающе посмотрел на Линда. — Вас интересует что-то конкретное?

— Да, — признался Линд. — По вашему мнению, есть ли на Филлине земные агенты?

Разведчик слегка усмехнулся.

— Вы ведь уже сами ответили себе на этот вопрос. Как аналитик.

— Верно, — кивнул Линд. — Я думаю, они обязаны быть!

За последние полтора года глава Информбюро Торви Терсенис редко посещал пятый отдел (защита внутренней информации). После начала войны с пришельцами борьба с иностранными шпионами и агентами влияния не то, чтобы полностью прекратилась, но ушла далеко на задний план. Вчерашние потенциальные противники стали союзниками, а сведения, которые ранее считались секретными и тщательно охранялись, теперь обсуждались на заседаниях комитетов Межкома.

Но пришло время, и "охранители" снова стали востребованными. В небольшом конференц-зале "пятерки" собралась весьма представительная аудитория в составе "главного директора" Терсениса, директора второго отдела (политическая разведка) Ментучиса, министра внутренних дел Шегиниса и его заместителя Хорпа, курирующего вопросы сотрудничества с "соседями", руководителя военной разведки корпусного генерала Левенсиса и его зама по контрразведке Олиниса, а также ряда других лиц, как говорится, широко известных в узких кругах.

— Перед всеми нами поставлено сложное, ответственное и очень срочное задание, — начал Терсенис. — С высокой степенью достоверности известно, что на Филлине действуют разведчики с планеты Земля. Мы должны найти их и убедить вступить с нами в контакт. На это нам отведено ровно три недели сроку, начиная от сегодняшнего дня! Непосредственное исполнение возложено на специальную межведомственную группу. Старший группы — генеральный инспектор Каронис.

Заместитель начальника "пятерки" встал с места и молча поклонился собравшимся.

— Его заместителями являются: от полиции — полковник Дипелис, от военной разведки — полковник Кром.

Полицейский и контрразведчик по очереди поднялись и, тоже не говоря ни слова, опустились обратно.

— Наша же задача — оказать группе всемерную помощь, — продолжил Терсенис. — У кого есть какие мысли по организации поисков?

— Для начала можно попробовать пригласить землян на контакт, — предложил начальник "двойки" Ментучис. — Классический способ. Объявление, второй смысл которого не понятен никому, кроме тех, для кого оно предназначено.

— Здесь есть одна специфическая трудность, — заметил Терсенис. — Мы абсолютно ничего не знаем о Земле и землянах, помимо того что они летают в космос и похожи на нас.

— Реклама, — коротко сказал Ментучис. — Книга или кинофильм. Жанр — фантастический боевик. Название: "Межком вызывает резидента планеты Земля". Вот так, напрямую. И номер телефона.

— Такая книга должна существовать в действительности, — заметил Рейн Шегинис. — Иначе пойдут толки.

— Не проблема. Понадобится — напишем.

— Мы используем этот путь, — решил Терсенис. — Но земляне могут и не захотеть пойти на контакт. Не будем рассчитывать, что они решат за нас наши проблемы.

— Тогда это может оказаться непростым делом, — глава "пятерки" с некоторым сочувствием взглянул на своего заместителя. — Разведчики землян могут не вести никакой активной деятельности и вообще стараться не обнаруживать себя. Хороший агент, сливаясь с фоном, может пребывать в таком состоянии годами.

— Я рассчитываю на умение "охранителей" и военных контрразведчиков выявлять хорошо замаскировавшихся чужих, — не задумываясь ни на секунду, бросил Терсенис. — А земляне — чужаки на Филллине. По одной из версий, мы имеем дело не с подготовленными для долгосрочного внедрения резидентами, а с членами разведывательной экспедиции, внезапно лишившимися связи с родной планетой.

— Коллеги, давайте все-таки не упрощать себе задачу, — чуть повысил голос Шегинис. — Пока что им удавалось ни разу не попасть в поле нашего зрения. Это, думаю, что-то говорит об их профессионализме!

— Или о том, что их здесь нет, — скептически заметил генерал Левенсис. — Они не обязательно скрываются в Чинерте.

— Не обязательно, — согласился Терсенис. — Поэтому в состав группы также включен полковник Разведывательной службы Вилканда Ринан Ауто, в настоящее время возглавляющий Управление "Д" Межккома. Он будет заниматься вопросами международного сотрудничества.

Невысокий светловолосый вилкандец наклонил голову.

— Такая работа уже ведется, — сообщил он на хорошем чинетском. — В Вилканде, Граниде, Зеннелайре и Арахойне уже запущены массовые проверки паспортного режима, проводится идентификация внутренних и иностранных беженцев. До конца недели аналогичные мероприятия стартуют в других странах Приморья и Северного Заморья. К сожалению, по известным причинам проблемы есть в Гордане. Если агенты землян там, мы их за три недели не найдем. Разве что, случайно.

— Все-таки, будем считать, что Чинерта — это самое вероятное направление, — заключил Терсенис. — С базы на Земле Неведомой удобнее всего было проникнуть на нашу территорию. Тем более, что они на нее уже несомненно проникали.

— Мы обнаружили источник того странного набора предметов, что был найден на базе землян, — деловито продолжил замминистра Хорп. — В ночь на восьмое четвертого 5373 года в торговом центре "Звезда", расположенном в городе Флонтана, загадочным образом исчезли все товары из небольшого универсального магазина и находившегося в той же пристройке газетного киоска. Дело в свое время было весьма резонансным и поставило местную полицию в тупик. Ни следов вывоза, ни свидетелей, а украденные товары нигде так и не всплыли. Теперь-то мы понимаем, что все ушло воздушным путем, но тогда такая версия показалась следователям излишне экстравагантной. После появления пришельцев было решено, что магазин обчистили их разведчики, и дело было прекращено. К сожалению, почти все его материалы погибли вместе с городом.

— Эти атомные бомбежки вообще являлись идеальной возможностью для инфильтрации, — отметил глава "пятерки". — Архивы уничтожены, родственников и знакомых нет в живых, опознать некому. Очень удобно.

— Именно поэтому мы уделяем большое внимание всем необычным случаям, связанным с ядерными ударами, — кивнул Хорп. — Так, мы заинтересовались появлением в пострадавших районах людей с полной амнезией, якобы, совершенно утративших память о прошлой жизни и до сих пор никем не опознанных. Таких случаев мы пока насчитали четыре, — Хорп запустил по столу папку с фотографиями. — Трое мужчин и одна женщина, кстати, объявившаяся на окраине Флонтаны на следующий день после бомбежки.

— Красивая, — оценил контрразведчик Олинис. — Такую не забудешь.

— Тем не менее, полиция пока не нашла ни одного прежнего знакомого этой красотки. Хотя человек она весьма контактный и уединенный образ жизни явно раньше не вела. Кстати, в ней вдруг пробудился недюжинный художественный талант. Знатоки и ценители, ознакомившиеся с ее новыми работами, в восторге. Говорят, у нее очень оригинальный стиль и совершенно новаторская концепция колористики. Некоторые даже утверждают, что на свет появился новый гений... о котором раньше никто не слышал.

— Очень интересно, — пробормотал генерал Левенсис.

— Или вот еще, этот молодой атлет. Буквально вышел из леса через двое суток после гибели Терсены. Похож на горца с Великой Южной Стены, но, вероятно, есть примесь заморской крови, так как носит бородку. Обращаю ваше внимание, на то, что у жителей Земли, по крайней мере, некоторых на лице растут волосы.

— Что он делает сейчас? — поинтересовался Рейн Шегинис.

— Поступил в Спасательную службу, там о нем превосходные отзывы. Очень любит детей, постоянно рассказывает им какие-то сказочные истории. Любит петь песни на незнакомом языке, которого, по его словам, не помнит.

— Да это не разведчик, а какой-то потерявшийся турист! — хмыкнул Терсенис. — Как-то уж слишком нарочито!

— Тем не менее, мы взяли его в разработку, — сообщил полковник Дипелис.

— Да, потому что мимо этого случая мы не можем пройти, — кивнул Хорп. — Или еще один такой же. Детский дом в Пелиссене, земля Западное Семиречье. Открыт для детей, оставшихся сиротами после атомной бомбежки Элерты. По непроверенным сведениям, в этом доме были примеры... э-э-э... чудесных исцелений. Руководит им некая супружеская чета, якобы, из Элерты, применяющая какую-то совершенно необычную, новаторскую методику воспитания! Ее в последнее время усиленно продвигают по всей стране. Вот только никто из педагогов, равно как и из уцелевших жителей Элерты никогда раньше не встречался ни с этой методикой, ни с этими людьми, появившимися словно ниоткуда!

— Если это земляне, то они представляются какими-то... добрыми гуманистами, будто люди будущего из фантастики, — заметил Шегинис. — Настоящая жизнь, она как-то грубее, что ли...

— У нас есть примеры, так сказать, иного свойства, — невозмутимо произнес Терсенис. — Так, из Виморского района земли Эсселейн мы в последнее время получаем донесения о так называемых "серых призраках".

— О ком?! — удивленно поднял левую бровь министр.

— Охотники, жители уединенных лесных деревень рассказывают о появлении в их краях каких-то странных людей — отмечаю, не голубокожих высоких кээн, а именно людей, одетых в необычный серо-черно-белый камуфляж.

— И что же в них странного?

— Они не оставляют следов на снегу. Судя по некоторым рассказам, они медленно парят над землей на каких-то досках.

— Может, они действительно призраки? — предположил начальник "пятерки".

— Да нет, они вполне вещественны. Вот, скажем, последнее донесение. Молодой охотник сообщил, что чужаки разговаривали на не известном ему языке и были готовы его обстрелять. Ему пришлось спасаться бегством.

— Интересно, но на тайных разведчиков не похоже, — заключил генерал Левенсис. — И земля Эсселейн — там же рядом расположена база Запад!

— Да, до нее от Виморы менее двухсот пятидесяти километров, — кивнул Терсенис. — Поэтому не исключено, что мы все-таки имеем дело с кээн. Но этот случай тоже необходимо проверить...

— Что происходит, госпожа координатор?! — Элфаим недовольно глянул на Ариант. — Ситуация может выйти из-под контроля!

— Ситуация уже вышла из-под контроля, — сквозь зубы признала агентесса. — Филиты захватили все имперские базы!

— Без нас?! — ужаснулся Элфаим.

— Да, без какой-либо помощи земного отряда, о наличии которого они даже не подозревают. База Север покинута. Нашего позавчерашнего обстрела могли даже и не заметить.

— Ч-черные дыры! — вырвалось у Элфаима. — Простите...

— Пустое, — махнула рукой Ариант. — Этим наши проблемы не исчерпываются. Центральная база уничтожена. Ядерным взрывом.

— Кто?!

— Не знаю, — процедила Ариант. — Я не всеведуща, особенно, сейчас. Это не могли быть земляне — их еще здесь нет. Филиты ядерным оружием, кажется, не обзавелись. По некоторым признакам, сработало устройство, находившееся на базе. В момент ее захвата филитами.

— Значит, на базе была система самоликвидации, — заключил Элфаим. — Прелестно! Особенно, если учесть, что вместе с филитами ее должны были брать мы!

— Это исключено! Слышите, исключено! — решительно возразила Ариант. — "Семья" своих не сдает и не подставляет! Это аксиома!

"Или, вернее, всегда очень тщательно зачищает следы", — подумал несколько лучше осведомленный Элфаим, но поспешил побыстрее выкинуть из головы опасные мысли. После того как они с Ариант провели вместе весьма насыщенную ночь, его прежние чувства к ней — страх, перемешанный с вожделением, — несколько поблекли. Но опасаться ее он не перестал. Мало ли, что может учудить эта ведьма, если при ней даже не сказать, а громко подумать о чем-то недозволенном!

— В любом случае, наши прежние инструкции потеряли смысл, — произнес он вслух. — Причем, на аварийную эвакуацию я бы не рассчитывал.

— Д-да, — согласилась Ариант, и тут Элфаим с облегчением увидел, что агентесса несмотря на свои сверхъестественные способности, самоуверенность и апломб на самом деле совсем молода и не опытна.

Он поспешил запрятать и эти мысли далеко вглубь.

— Я бы поэтому предложил не пороть горячку и пока не спешить с подачей сигнала тревоги, — мягко сказал он. — Да, ситуация сложная и не предусмотренная нашим сценарием, но на самом деле задание еще не провалено. Вы уже связывались с земным кораблем?

— Нет, — Ариант покачала головой. — Он еще слишком далеко.

— Это хорошо, — Элфаим удовлетворенно кивнул. — Значит, у нас есть время. Думаю, наше руководство учтет обстоятельства и не будет сердиться за то, что мы прибегнем к некоторой импровизации... конечно, в рамках общей задачи.

— Согласна! — облегченно улыбнулась Ариант. — Было бы глупо признавать себя побежденными, когда игра еще по сути не началась!

— Да, мы сыграем! — приободрил ее Элфаим. — Поверьте, госпожа координатор, я буду очень усердным игроком.

Еще бы, добавил он про себя. Ведь ставками в этой игре будут его собственная жизнь и жизни его людей, а играть, скорее всего, придется только за себя и против всех остальных!

На карте плато на острове Туманном напоминало кляксу размерами примерно пятнадцать на десять километров. Сейчас оно было покрыто льдом и снегом, из которого торчали голые верхушки многочисленных сопок. Найти что-либо здесь зимой, в полярную ночь, когда более-менее светлого времени набирается едва на час в сутки, а через остров то и дело прокатываются ураганные метели, казалось делом совершенно невозможным.

Поэтому пышущая энтузиазмом Симаат, как-то незаметно фактически возглавившая поисковую экспедицию, решила пойти самым простым путем. Она предложила пойти по следам, оставленным колесной машиной землян, и посмотреть, куда это они на ней ездили.

Хотя прошло уже, по меньшей мере, больше полутора лет, колеи все еще были ясно видны на буроватой поверхности тундры. Траншея, проделанная тепловыми пушками, тянулась все дальше и дальше, обходя языки осыпей и низинные участки, летом, очевидно, превращающиеся в болотца.

Дело здесь находилось всем. Одни протапливали впереди плотно слежавшийся снег, другие крепили ледяные стены прохода, порой, поднимающиеся выше человеческого роста, третьи тянули кабели, переносили прожектора или выполняли какую-то иную работу. При этом надо было постоянно следить за небом. Хотя метеоролог и радист Грес обещали, как минимум, два дня приемлемой погоды, неожиданные резкие порывы ветра с летящим снегом могли натворить немало дел.

Дорога все тянулась и тянулась, и Ринчар Линд начал уже опасаться, что у пришельцев не хватит длины кабелей, после чего им всем придется повернуть обратно. Внезапно колея, обогнув скальный отрог, вывела их на обширную ровную площадку у подножья высокого крутого склона, нависающего козырьком над широкой нишей. Сейчас она была почти доверху забита снегом, но свет прожектора, пущенного в глубину, бликнул на темной металлической поверхности.

— Кажется, мы что-то нашли! — Линн Валькантис повернула к нему радостно возбужденное, покрасневшее от мороза и ветра лицо.

— Нашли! — подтвердил Ринчар Линд, ничуть не меньше взбудораженный. — Лишь бы там не оказались одни только голые стены!

Прошло немало времени, прежде чем им удалось убрать снег и подойти к широким воротам, преграждавшим им путь вглубь ниши. Они были закрыты на простой засов, который удалось снять без особого труда. Оттащив в сторону створки из тонкого листового металла, они уперлись в новую преграду — опускающийся книзу щит из светло-серого гофрированного материала. На косяке виднелся пульт с двумя крупными кнопками — красной и черной, но они, естественно, не действовали.

— Придется ломать, — с сожалением произнесла Симаат.

— Погоди, — Реэрн неуклюже в толстой теплой одежде присел перед краем щита. — Здесь должно было быть предусмотрено и поднятие вручную. Видите эти ручки? А ну, попробуем!

Под мощным напором солдат щит тронулся и неохотно, рывками, пополз вверх, открывая им глубокую пещеру, вход в которую перекрывала большая темная масса. Под лучами прожекторов она все четче принимала образ летательного аппарата величиной с хороший автобус с узкими треугольными крыльями, плоским дном и разделенным на две части тонированным лобовым стеклом, что придавало ему сходство с огромными глазами над немного выдающейся вперед "мордой".

— Интересно, как они пропихнули его внутрь? — громко прошептала потрясенная Линн.

— Антигравитационные платформы — там и... вон там, — не оборачиваясь, пояснил Реэрн. — Если у них есть дистанционное управление, это мог сделать один человек.

Между тем, солдаты подтянули поближе прожектор. Яркий луч осветил чужую машину всю целиком и... рассеялся в обширном пустом помещении. Справа и слева вдаль уходили ряды прямоугольных бетонных колонн.

— Поздравляю! — гулко раздался в тишине торжественный и немного ироничный голос Ласта. — Кажется, мы нашли настоящую базу!

— Может быть, — Ринчар Линд увлеченно водил лучом фонарика из стороны в сторону, но попадал лишь на голые ноздреватые стены в наплывах и потеках. — Вот только она выглядит какой-то заброшенной!

К сожалению, Линд не ошибся. Они пролазили по подземелью больше часа, заглянув во все его уголки, и чем дальше, тем больше убеждались в его правоте.

Подгорную базу на уединенном полярном острове построили очень давно. Скорее всего, это были имперцы — те самые, что возвели поблизости пять овальных куполов. Они попользовались ею какое-то время, а затем ушли, аккуратно убрав за собой.

На стенах и колоннах они находили многочисленные отверстия от креплений. На голом бетонном полу кое-где сохранились следы от снятого покрытия и разобранных перегородок. В широких темных нишах, где раньше располагалось давно демонтированное оборудование, виднелись зевы вентиляционных решеток и ржавые обрезки труб, перекрытых позеленевшими от времени заглушками.

Земляне, если это были они, ничего не сделали, чтобы вдохнуть жизнь в это место забвения и запустения. Они проникли на базу через задний ход — на другой стороне подземного зала они обнаружили давным-давно запертые и не открывавшиеся уже три столетия широченные, во всю стену, ворота для пропуска воздушной техники. Временные хозяева лишь поставили свои двери, резко выделявшиеся новизной на общем фоне, устроили напротив входа место для стоянки летательного аппарата и занесли внутрь кое-какие вещи — несколько штабелей, покрытых грязно-зелеными полотнищами.

Двое солдат с усилием стащили вниз один длинный темно-оливковый ящик, маркированный белыми чужими буквами и темно-синими прямоугольниками с чем-то в виде пятнистой мишени внутри, и откинули крышку. Кто-то протяжно присвистнул.

Внутри оказались жирно блестящие от заводской смазки автоматические винтовки с воронеными стволами, заканчивающимися набалдашниками пламегасителей, газоотводными трубками поверх ствола и коричневыми, под цвет дерева, прикладами и цевьями. В других ящиках они нашли связки легких изогнутых магазинов к винтовкам и цинки с патронами-бутылочками с гильзами, покрытыми темно-зеленым лаком.

— Странно, — Линн, дочь военного, выросшая в дальних гарнизонах и на пограничных заставах, знала толк в оружии. — Для чего они тащили все это сюда? Обычные автоматы, у нас тоже такие есть!

— Действительно! — Ринчар Линд уважительно глянул на свою невесту. — Это оружие совсем не высокотехнологичное! Да, им, наверное, можно вооружить целую роту, но зачем?! Если для какой-то спецоперации землян, то почему простые автоматы? Если это какая-то пробная партия, то кому на Филлине они ее собрались предлагать и с какой целью? Сплошные загадки!

— Потом о них подумаешь, — Линн потянула Линда в сторону от ящиков, где все столпились вокруг Растениса и унтер-офицера Лампоу, двух фанатов оружия, похоже, понимающих друг друга и без автоматических переводчиков. — Давай пока посмотрим, чем заняты Реэрн и Симаат.

И в самом деле, спохватился Линд. Пока остальные изучали базу и глазели на ящики с оружием и боеприпасами, дружная пара офицеров-технарей исследовала самолет. Симаат и сейчас находилась где-то внутри крылатой машины, а Реэрн, затребовав себе в помощь одного из солдат, разбирался с содержимым массивных контейнеров с толстыми пластиковыми стенками.

— Что это? — с бесцеремонной прямолинейностью спросила Линн, показывая на извлеченный из контейнера непонятный предмет, напоминающий автомобильный аккумулятор, только раза в два больше.

— Это? — переспросил Реэрн со странной интонацией. — Если я не ошибаюсь, то, скорее всего, топливный элемент для этого... э-э-э... я назвал бы его, вооруженного транспортника.

— Чем вооруженного?! — немедленно заинтересовалась Линн.

— Сейчас — только автоматической пушкой. Но мы, кажется, нашли там еще и систему управления запуском ракет, а также места для их крепления.

— М-м-м... а скажите, — Ринчар Линд, наконец, вспомнил, о чем им однажды рассказывали во время поездки в Метрополию. — Топливные элементы — горючее для этого самолета?

— Да. — Реэрн поднял голову. — Можно сказать и так.

— И мы, таким образом, можем улететь на нем отсюда?!

— Теоретически, да, — вздохнул Реэрн. — Но вот возможно ли это практически, — большой вопрос!...

— Это совершенно не вопрос! — Реэрн положительно не узнавал скромную и стеснительную Симаат. — Я доставлю всех нас куда угодно!

— Извини, но это глупо и легкомысленно, — укоризненно покачал головой Реэрн. — То, что ты смогла поднять машину в воздух и проделать на ней простейшие эволюции в тихую погоду, совсем не означает, что на этом чужом и практически не знакомом летательном аппарате тебе — на минуточку, совсем не профессиональному пилоту — удастся преодолеть путь почти в полтысячи километров только до материка и еще невесть сколько — над ним! И при этом — зимой, в полярную ночь, без навигатора и каких бы то ни было ориентиров.

— Между прочим, навигатор там есть, — немного обиженно заметила Симаат. — И я в принципе понимаю, как с ним управляться. Вообще, там очень простое и интуитивно понятное управление!

Реэрн только тяжело вздохнул. Крохотный отсек начальника экспедиции, он же кабинет, спальня и все остальное, совершенно не подходил для подобных споров. Особенно, когда сидишь буквально нос к носу с симпатичной молодой женщиной, которая несмотря ни на что совсем тебе не безразлична.

— Симаат, — терпеливо произнес он. — Я все прекрасно понимаю. Но риск все-таки слишком велик.

— Да нет же никакого риска! Как раз завтра еще будет нормальная погода! Все топливные элементы полностью заряжены! Дальность у этой машины должна быть достаточно большой. Если я потеряюсь, то по компасу доведу машину до ближайшего города или поселка, а там мы просто вызовем помощь! Мы больше не можем терять здесь время! Нам надо возвращаться!

— Видишь ли, — Реэрн, нервно закусив губу, сложил руки в "замок" перед подбородком. — Вот как раз насчет возвращения есть проблемы...

Сцепив зубы, он, наконец, рассказал Симаат о том, что никак не решался поведать ей уже третьи сутки, — о захвате филитами всех баз, о гибели Центральной базы от ядерного взрыва и о смерти директора Нэестара.

Симаат выслушала ужасную новость, почти не изменившись в лице. Только глаза ее внезапно заблестели.

— Как?! Почему это случилось?! — ломким голосом спросила она.

— Всей правды мы, скорее всего, никогда не узнаем. Но филиты считают, что на базе сработала система самоликвидации, о которой никто не знал, или произошла провокация, направленная на то, чтобы необратимо нарушить мир на Филлине либо создать нужный повод для войны против землян.

— Нет, этого не может быть! — выдохнула Симаат. В глазах ее промелькнул страх.

— Когда мы только собирались в эту экспедицию, директор Нэестар упросил меня, чтобы я обязательно взял в нее вас, — медленно произнес Реэрн. — Он предупредил меня, что ждет некоего кризиса и опасается его. Это ли он имел в виду?!

— Нет! Он никак не мог...

— Запланировать свою смерть, верно? Но тогда ответьте мне, пожалуйста, на другой вопрос. В чем заключалась ваша миссия в экспедиции? Какую именно информацию о землянах мы должны были получить?

— Не понимаю...

— Хорошо, объясняю, — терпеливо сказал Реэрн. — В свое время мы с пропавшим без вести и... покойным, не так ли?... Тхааном пришли к выводу о том, что сведения о базе чужаков появились в точно рассчитанный момент — не раньше и не позже, чем нужно. Мы посчитали, что нами манипулирует супер-один Мивлио и, скорее всего, не ошиблись. Но потом, уже здесь, Тхаан высказал еще одну важную мысль. По его мнению, на этой базе мы должны были наткнуться на что-то важное, играющее некую роль в плане заговорщиков...

Симаат попыталась что-то сказать, но Реэрн жестом остановил ее.

— Простите, я еще не закончил. Тхаан улетел и не вернулся, а я подумал, что на месте манипуляторов обязательно включил бы в экспедицию своего человека. Чтобы не оставлять ничего на милость случая и быть уверенным в том, что нужная информация не останется не замеченной. Унтер-офицера Лампоу выбрал я сам, да и не думаю, что агент мог бы быть простым бойцом. Вас буквально навязал мне Нэестар, а он неоднократно намекал, что знает о землянах и, я полагаю, действительно о них знал. Вы же, Симаат, предложили во второй раз вернуться в купол, указав, что самоубийца обязательно должен был оставить записку. Потом вы сами нашли ее и прочитали — с помощью чудесным образом нашедшейся на его компьютере программы перевода. Наконец, вы сказали, что где-то в районе базы может находиться летательный аппарат землян и успешно отыскали его. А теперь еще выясняется, что вы умеете на нем летать.

— Эр! — Симаат несмело и нежно взяла его руки в свои. — Я на самом деле не думала, что это... может выглядеть так странно! Все это только совпадения, случайности. Честное слово...

— Не надо, — Реэрн мягко прервал ее. — Видишь ли... Мы с тобой очень много общались. Ты очень славная девушка, в тебя легко... тобой легко было увлечься. И я... на всякий случай... решил навести справки о тебе и твоей семье. Вот такой я старый параноик!

Видя, как на ее лице внезапно появилось выражение досады, Реэрн горько вздохнул про себя. Ну, не говорить же ей, что как член Центра и Объединенного комитета, он был обязан подвергать такой проверке любого человека, претендовавшего на то, чтобы войти в его жизнь, — надолго... или навсегда. Тем более, что эту проверку она не прошла.

— О, нет! — с отчаянием выдохнула Симаат.

— Увы, — Реэрну было больно, но он старался не выпускать эту боль наружу, говоря подчеркнуто сухо и отстраненно. — Моя покойная жена... служила в отделе кадров Космофлота. У меня остались там знакомые... и хорошие друзья. Они выяснили, что у суперофицера третьего ранга Нэестара, внештатного сотрудника спецотдела, действительно, есть дочь по имени Симаат. Вот только она служит вольнонаемной сотрудницей в бухгалтерии базы Космофлота в 15-й провинции и обращается с компьютерами лишь на уровне слегка продвинутого пользователя. А окончательно я понял, что ты только выдаешь себя за нее, когда ты даже не поинтересовалась, что случилось с женщиной, которую несколько месяцев называла своей матерью!

— Простите, — Симаат тихо опустила голову. — Что с ней?

— Скорее всего, она жива и здорова. Всех гражданских успели эвакуировать, и я даже догадываюсь, куда.

Симаат молчала, глядя в пол, и Реэрну пришлось продолжать.

— Возможно, в других обстоятельствах я бы не стал интересоваться прочими вашими секретами... больше, чем следует. В конце концов, к пропаже Тхаана вы, надеюсь, не причастны, а от ваших здешних наводок было немало пользы. Но раз я волею судеб стал командующим всеми имперскими войсками на Филлине... точнее, тем, что от них осталось, я обязан знать, с чем... или с кем нам предстоит встретиться.

— Простите, — девушка по-прежнему не смела поднять на него глаза. — Я знаю совсем не много. У меня действительно звание только младшего-один. И я больше техник, чем агент. Вы ведь сами смогли меня легко вычислить.

"Ну, на самом деле вычислил тебя Ласт, — для порядка мысленно уточнил Реэрн. — Именно он обратил свое профессиональное внимание на того, кто выдвигал самые плодотворные инициативы". Но вслух он, конечно, сказал совсем другое.

— Хорошо, Симаат... Ты не против, если я буду по-прежнему тебя так называть? Пусть ты мало, о чем сможешь рассказать, но в нашем нынешнем положении даже крохи информации могут быть очень полезны. Какое все-таки задание было у тебя в экспедиции? На что именно мы должны были обязательно наткнуться и ни в коем случае не пропустить?

— Важнейшей информацией было само наличие базы чужаков, — призналась Симаат. — Затем я должна была обратить ваше внимание на компьютер. На самом деле, программа перевода с наиболее распространенных земных языков была у меня изначально, но ее следовало легализовать. Второе — это подземный зал с самолетом. Это важный образец земной техники и одновременно наш запасной билет домой. Я спешила, потому что время уже поджимало. Не знала, что все было уже бесполезно...

— Почему? Что должно было еще случиться и не случилось?

— Восстание филитов должно было начаться позже! Уже после того, как Империя получила бы предупреждение о чужаках на Филлине. Центральную базу должны были захватить позднее, может быть, даже с помощью землян. И взрыв!... Его не должно было случиться ни при каких раскладах!

— Почему?!

— Потому что нашему Центру слежения за космосом отводилась важнейшая роль! С ним можно было отслеживать перемещение земных кораблей по системе и снимать их гравиграммы. А потом он должен был достаться землянам целым и невредимым. Они нашли бы в нем очень много интересного! И все это время Центр продолжал бы регистрировать все, что происходит на планете и вокруг нее!

— Допустим, — Реэрн медленно кивнул. — Но какая роль во всей этой истории отводилась мне?!

— Нам нужен был такой офицер, как вы, — Симаат заметно оживилась. — Авторитетный. Знающий. Ответственный. К чьим словам прислушались бы в Метрополии.

— Словам?... О чем?

— Информацию о Земле тщательно скрывали, — объяснила Симаат. — Даже слишком хорошо. Но теперь требуется, наоборот, аккуратно и дозировано открывать ее.

— Ага, слить, не засвечивая источника, — пробормотал Реэрн.

— У вас хорошие отношения с филитами, — Симаат, похоже, не услышала его реплику и продолжала, все больше воодушевляясь. — Они не стали бы сильно ограничивать вашу свободу. Когда пришли бы земляне, вы смогли бы увидеть многое. А я помогла бы понять и правильно интерпретировать то, что вы увидели.

Иными словами, вложить мне в голову нужный образ, расшифровал про себя Реэрн. Да, это вполне могло бы сработать, вполне могло...

— И вы намеренно сближались со мной, чтобы к моменту прилета землян иметь возможность постоянно находиться возле меня и обрабатывать меня в нужном духе? — уточнил он с горечью.

— Да, такое было мое задание, — Симаат опять смущенно опустила взгляд, но тут же подняла голову, с вызовом посмотрев на него. — Но мои чувства к вам... они не были заданием. Они настоящие!

В этот момент в ее искренность было очень легко поверить, но Реэрн слишком хорошо помнил строчки из ее досье, полученного от товарищей из Союза Борьбы и переданного через Куоти. "Высококвалифицированный специалист по информации и дезинформации. Имеет звание старшего офицера второго ранга. Возраст — тридцать шесть лет, но выглядит гораздо моложе: не очень часто встречающаяся, но типовая технология спецотдела. Хорошая актриса, легко входит в доверие...".

— Я подумаю над вашими словами, — сказал он нейтрально, надеясь, что это прозвучало достаточно искренне. — Последний вопрос. Вы действительно умеете управлять летательным аппаратом землян?

— Умею, — Симаат несмело улыбнулась. — И могу объясняться на паре земных языков. Только, пожалуйста, не спрашивайте, где и когда я этому научилась. Честное слово, я смогу не только поднять его в воздух, но и доставить на нем всю нашу экспедицию... куда угодно!

— Ладно, — Реэрн через силу улыбнулся ей в ответ. — Тогда, если можно, отвезите нас в город Нагиссу, в Звездный Дворец. Как командующий имперскими силами на Филлине, пусть даже и нечаянный, я обязан находиться в центре событий!

— В общем, основные задачи ясны, — Реэрн выглядел уставшим, прибыв в больницу к Буонну сразу же после длительного и нелегкого перелета, но держался бодро. Особенно, после того как темноволосая Айка Веренис преподнесла ему чашку туа из запасов Звездного Дворца. — Фактически, наш триумвират принимает на себя власть над планетой на время чрезвычайных обстоятельств. Надеюсь, вы как-то оформите это на официальном уровне, господин управитель?

— Обязательно, — Буонн обстоятельно похлопал по крышке планшета. — Правда, к сожалению, пока без широкого оповещения.

— Да, моей первой заботой будет восстановление связи, — Реэрн понимающе кивнул. — Надеюсь, спутники целы, и источники наших проблем находятся здесь, а не на орбите. Завтра я вылетаю на Западный континент — на аппарате землян. Как ни печально мне лишать работы над ним ваших экспертов, но на сегодняшний день это единственный имеющийся в нашем распоряжении транспорт, способный совершать межконтинентальные перелеты.

— На Острове все еще должен находиться мой лайнер. Вы можете воспользоваться им, — напомнил Буонн.

— Спасибо, я так и сделаю, — поблагодарил Реэрн. — На Западном континенте я встречусь с Роором и Боорком, которых вы хотите отправить в Метрополию, и захвачу их с собой.

— Вы поддерживаете отправку гонцов? — уточнил Кир Калансис.

— Да, господин президент! И безусловно, именно и только в Метрополию! Нам нужна шумиха. Иногда широкая огласка позволяет сорвать тайные планы. И... да, господин президент! Я бы хотел взять с собой на Западный континент Ринчара Линда.

— Без проблем! Более того, я бы хотел отправить вместе с вами в Гордану министра иностранных дел Эрегана Ольсинга. Если понадобится, он оперативно, на месте, решит любые вопросы, требующие задействования Межкома.

— Принимается! Закончив дела на Западном континенте, я полечу обратно на Восточный. Посещу базу Восток и лагерь для интернированных с базы Север. Постараюсь понять, что у нас осталось, и на что мы можем рассчитывать в военном и техническом плане.

— Вы считаете, нам грозит скорое вторжение землян? — нахмурился Буонн.

— Скорое — да. Но, по-видимому, не вторжение, а что-то типа разведывательного рейда.

— Вы нашли на Туманном острове достоверные сведения о землянах?! — заинтересованно подался вперед Кир Калансис.

— У меня есть источник таких сведений, но достоверным я бы его не назвал, — Реэрн изогнул губы в горькой усмешке. — В любом случае, вторжение с Земли я сейчас считаю меньшей опасностью по сравнению с карательной экспедицией с Метрополии!

— Да, задачи и в самом деле ясны, — кивнул Кир Калансис. — Тогда, господин командующий, отправляйтесь, наверно, отдыхать. А завтра, перед вашим отлетом, мы, надеюсь, еще успеем обсудить кое-какие вопросы...

У выхода Калансиса приостановила Айка Веренис.

— Простите, господин президент, — смело обратилась она к нему. — Вы не могли бы немного помочь моей подруге Вирте Эрилис?...

— Хорошо, постараюсь помочь ей, чем могу, — улыбнулся президент, выслушав молодую женщину. — Кстати, извините, Айка, за любопытство. Вы говорите по-чинетски свободно, но с небольшим акцентом. Вы иностранка?

— Да, господин президент, — Айка Веренис уверенно кивнула. — У меня чинетское гражданство, но я хенанка, родом из Кюнандорга. Я вышла замуж за чинета Корка Верениса и покинула страну. До войны мы жили в Галане, а затем перебрались к родственникам моего мужа во Флонтану. К сожалению, во время атомной бомбардировки все они погибли. Я осталась жива только потому что в тот день находилась за городом.

— Сочувствую вашему горю, — Кир Калансис наклонил голову. — Все мы потеряли родных в той проклятой войне! И теперь должны делать все возможное, чтобы она не вспыхнула снова!

— Я понимаю, господин президент, — по красивому лицу Айки Веренис пробежала мимолетная тень и исчезла. — Но я уже научилась жить... одна. Этого прошлого нам, к сожалению, не вернуть и не исправить, но все мы должны жить во имя будущего!

— Жениху и невесте — ура-а-а!

Вирте Эрилис казалось, что она видит сон. И ей совершенно не хотелось просыпаться.

Айка Веренис сотворила чудо. Она сделала то, на что никогда не решилась бы Вирта, — обратилась напрямую к президенту. И Кир Калансис несмотря на свою крайнюю занятость и загруженность государственными делами уделил ей толику внимания, позволив решить все формальности в рекордные сроки и собрать здесь людей, которые сами наверняка не смогли бы срочно приехать сюда, в Нагиссу.

По-хорошему, именно Айка должна была сегодня стоять здесь рядом с ней, держа в руках светильник с чуть дрожащим над ним огоньком живого пламени. Но хенанка, извинившись перед Виртой и посетовав на слишком живые еще воспоминания, отказалась от этой чести, выбрав вместо праздника очередное дежурство у постели Буонна. Вирта не обижалась на нее. Она сама была во Флонтане в тот страшный день, и хотя с того времени прошло так много всяких событий, на самом деле все они уложись меньше, чем в полтора года.

Для нее напоминанием о прошлом были муж и жена Мэнсинги, ставшие ее названными родителями, после того как Вирта навсегда связала свою судьбу с их умиравшим от лучевой болезни сыном, а в страшную военную зиму погибли ее мать и отец. Вирта немного опасалась, как они воспримут ее новое замужество, но, похоже, они были искренне рады за нее. К тому же, им обоим понравился Кисо Неллью.

Ее жених следовал к алтарю, одетый в парадную форму вилкандского воздушного флота с металлическими крылышками в петлицах, которую каким-то чудом раздобыл полковник Ринан Ауто, игравший на церемонии роль его названного отца. А названной матерью согласилась стать жена президента Нейри Калансис! Самого Калансиса на этот раз не было, но он прислал молодым свои наилучшие поздравления и горячий привет.

Вирта замечала рядом многих из тех, кто присутствовал на ее первой свадьбе. Живой огонь для нее и в этот раз несли старые подруги — Линн Валькантис, очень вовремя вернувшаяся с северного острова, и Тэй Хейзерис, продолжавшая работать в госпитале Спасательной службы старшей медсестрой и одновременно изучать медицину.

Линн выглядела немного озабоченной и понурой. Ее Ринчар сегодня утром улетел вместе с пришельцем Реэрном на Западный континент. Вспомнив об этом, Вирта почувствовала, как и у нее тревожно сжалось сердце. Ведь Кисо уже через несколько дней должен улететь в настоящий космический рейс! И кто знает, когда он вернется обратно и вернется ли вообще?!...

Чтобы немного успокоиться, Вирта начала снова разглядывать гостей. Дарин Кедерис в форме Спасательной службы. Кэрт Станис вместе со своим мужем Тайдемаром, осенью, наконец-то, переехавшим в Нагиссу из Галаны. Вглядевшись в них, Вирта едва удержалась, чтобы не захлопать при всех в ладоши: доктор Кэрт, похоже, была беременна!

Рядом со Станисами скромно стоял в уголке преподаватель языка и основ общества пришельцев Эми Дауге, внимательно следивший за малышкой Энни. Девочка, одетая в красивое, но уже чуточку маловатое ей белое платье, держала в руках холщовый мешочек и явно очень гордилась порученной ей задачей — после завершения церемонии осыпать новобрачных хлебным зерном, желая им достатка и мира в доме.

Но вот Неллью встал напротив нее перед алтарем, а за его спиной выросли фигуры огненосцев Либсли Ворро и Эстина Млиско, и все посторонние мысли вмиг вылетели у нее из головы. Машинально, как во сне, произнося все необходимые слова и совершая все положенные действия, она не видела ничего, кроме устремленных на нее сияющих глаз любимого... жениха... мужа...

И только когда улыбающийся Неллью уже совершенно законно заключил ее в объятия под приветственные крики и возгласы, Вирта, наконец, смогла проснуться.

— Ты мой, мой, мой! — радостно прошептала она ему. — Никому тебя не отдам! Никому, никому! И никуда больше не отпущу... одного!

Глава 39. Реальная политика

Дано. Император — одна штука. Назначенный, но пока никем официально не признанный Первый министр, он же руководитель Объединенного Комитета, подпольного Союза Борьбы и глава восстания. Тоже одна штука. Один, так сказать, во всех лицах. Дюжина соратников. Сотни полторы солдат из внешней охраны Дворца во главе с командиром одной из рот, получившим временное звание суперофицера третьего ранга. Дюжина тысяч человек перед Министерством информации и втрое больше — на Площади. И противник — действующий глава государства со всем административным и репрессивным аппаратом. Силы не равны.

— Нет, это не совсем так, — покачал головой Суорд. — На нашей стороне еще многие миллионы людей снаружи, которые не хотят видеть Оонка во главе державы и поддерживают нас. Нужно только объединить их, показать им, что цель достижима, вдохнуть в них силы!

— Действительно, не стоит приуменьшать наши возможности, — оптимистично добавил советник Тропаэро. — У нас есть целый телеканал — общеимперский и с круглосуточным вещанием. Отключить или блокировать его наши противники не могут.

— Поэтому нашим главным оружием должна стать правда! — продолжил Суорд. — Пока начнем транслировать сюжеты с Площади, повторять церемонию провозглашения вас Императором, вашу речь и Указы, ваше величество. А в это время будем налаживать систему приема и воспроизведения новостей из провинций.

— Таутинг, вы это сможете?

— Конечно! — молодой человек уверенно посмотрел на Кэноэ. — В этом мне будет помогать Наарит и вся наша команда связистов. Все они уже здесь!

— И я! — подскочил с места кузен Круанмэ. — Я могу распространять сообщения и клипы по компьютерной сети, а также собирать через нее информацию! Жаль только, что большинство площадок сегодня в аут-режиме. Сеть-то, в основном, лишь на рабочих местах есть! Эх, если бы у каждого стоял дома комп с подключением! Вот тогда бы я развернулся!

— Представь, сколько тогда было бы мусора в такой сети, — скептически произнес Кэноэ. — А так твоя информация сегодня будет всем заметна. Лишь бы тебя самого не заглушили!...

— Меня не заглушат! — авторитетно и без особого бахвальства сообщил Круанмэ. — Я в сети с двенадцати лет шарюсь! Умею там все!

— Хорошо, — Суорд поспешил вернуть совещание в деловую колею. — Итак, вы, ваше высочество, будете распространять информацию через компьютерную сеть, запрашивать и принимать видеосюжеты для показа по телевидению. Таутинг, вы, как и ранее, координируете нашу связь и формируете сетку на телеканале. Наарит...

— Во-первых, сбор и систематизация информации, во-вторых, помощь в подготовке видеосюжетов, — по-военному четко отрапортовала девушка, с улыбкой переглянувшись с Таутингом.

— Очень хорошо, — Суорд согласно кивнул. — Продолжаем. Вы, супер-три, формируете с вашими подчиненными среднее кольцо охраны непосредственно в здании Министерства. А вы, старший офицер первого ранга, образуете внутреннее.

— Вместе со мной, — добавила Кээрт, коснувшись рукой руки напряженной, словно струна, Гвиэнт. — Мы будем лично проверять каждого посетителя и... следить за общей безопасностью и психологическим климатом.

— Да, это, безусловно, очень важно, — Суорд поклонился двум серьезно настроенным девушкам. — Наконец, на вас, Тертый, я взваливаю все, что можно назвать текущей работой. Вывод информации на обзорные экраны, организацию питания, отдыха, взаимодействия с внешним миром и все прочее.

— Понял. Справлюсь, командир. — помощник Суорда, высокий и полный, слегка наклонил голову.

— Так что, не будем терять времени. За работу!

— Позвольте, а я?! — немного обиженно напомнил о себе Кэноэ.

Не хватало еще, чтобы он бездельничал, когда все вокруг заняты делом!

— Ваше величество, я сейчас буду выходить на связь с различными людьми — руководством Космофлота, губернаторами провинций и главами министерств. Я хотел бы попросить вас быть рядом и наготове, если потребуется ваше срочное решение, — советник Тропаэро чуть скосил глаза в сторону своего чемоданчика с пультом управления связью. — Надо привлекать на свою сторону тех, кто представляет собой реальную власть. С этим можете справиться только вы.

— Все решится за сутки, максимум, двое, но нам надо продержаться это время, — добавил Суорд. — Пока вы будете заниматься верхушкой, мы станем работать с массами. Выводить людей на улицы, поднимать лозунги о верности Императору и отставке Оонка, искать контакты с низовыми звеньями Управления по воспитанию и Канцелярии Совета Пятнадцати... Верьте, ваше величество! Вместе мы победим!

Приободрив молодого Императора, Суорд повернулся к только что прибывшему связному.

— Докладывайте! Что в Столице?!

— Мосты перекрыты, Левобережный район оказался в блокаде. Используются резервные каналы связи. В самом городе ситуация обострилась. Централизованная подача электроэнергии повсеместно отключена, системы жизнеобеспечения не работают. Распределители закрыты, так что мы перешли к прямым раздачам продовольствия и питьевой воды. Полиция получила приказ и перешла в наступление против отрядов самообороны, вытесняя их из центра и прилегающих районов. Основные магистрали, ведущие в рабочие пригороды, сейчас спешно перегораживаются баррикадами.

— Как себя ведут погромщики из Старого Города?

— Активизировались. Похоже, они получили подкрепление. Действуют не вместе с полицией и не координируют с ней свои действия, но самообороне приходится сражаться на два фронта. А вскоре может появиться и третий.

— Военные?!

— Начали высадку во всех основных портах Особого Столичного округа. Перекрывают дороги блок-постами. Судя по последним данным, ими командует суперофицер первого ранга Этиа. Ранее считался одним из верных клиентов "Семьи", но, судя по его уверенному поведению, либо успел перейти на сторону Оонка, либо всегда на ней находился...

То, что покойный Гдоод из нескольких бывших в его распоряжении кандидатур выбрал именно Этиа, было несомненной удачей. Оонк незамедлительно лично связался с одним из лучших своих агентов в Космофлоте.

— Очень удачно, что вы здесь, Этиа! — обратился он к нему с неподдельным радушием. — Теперь у вас есть все шансы заработать генеральскую звезду и, возможно, не одну!

— Что я должен сделать, мой вождь?!

Этиа уже знал, как надо правильно обращаться к Вождю Нации, и это тоже понравилось Оонку. Все-таки, приятно руководить умными и инициативными подчиненными, которым достаточно только поставить задачу, а они уже сами решат, как выполнить ее наилучшим образом.

Именно в этом духе он и обратился к Этиа.

— Время для вашего выступления наступит позже, когда я лично отдам вам такой приказ, — сразу же предупредил он. — Пока что накапливайте силы. Подтягивайте войска, занимайте порты, берите под свой контроль военные базы, энергостанции и грузовые терминалы. Перекройте все дороги, чтобы никто посторонний не проник в Столицу! Заворачивайте даже фуры с продовольствием! Пусть немного поголодают — умнее будут!

— Так точно, мой вождь!

Закончив инструктировать Этиа, Оонк переключился на другие дела.

— Мой вождь! — верный секретарь выглядел немного виноватым. — Новые донесения о... э-э-э... молодом принце Кэноэ. Им удалось запустить аварийное энергоснабжение Министерства информации и перехватить контроль над Центральным государственным телеканалом. Они гонят в эфир картинку с Площади, перемежаемую возмутительными призывами...

— Как гонят?! Кто позволил?! — Оонк сердито нахмурился. — Почему это допустили?!

— Технические специалисты сообщают, что сигнал блокировать невозможно, — развел руками секретарь. — По их словам, сработал механизм чрезвычайного общегосударственного оповещения. У него нет какого-либо центра, который можно было отключить. Точнее, он есть, но находится в их руках...

— Понял! — нетерпеливо оборвав секретаря, Оонк ненадолго задумался. — Что же, если ни отключить, ни блокировать этот сигнал мы не можем, против информации мы будем бороться информацией! Приказываю: подготовить серию заявлений и транслировать их по всем контролируемым нами каналам. Содержание: Императорская семья поголовно убита террористами. Так называемый Император Кэноэ — самозванец, марионетка в руках Суорда, главы Союза Борьбы, поднявшего мятеж с целью захвата власти. Призыв ко всем гражданам: ваш благородный порыв используют авантюристы. Многие ваши требования будут выполнены после подавления мятежа. Не рискуйте собой, вернитесь по домам, займитесь своими делами. Как-то так.

— Будет сделано, мой вождь! — секретарь согнулся в поклоне.

— Да, и еще. Пусть запускают в эфир так называемые разоблачительные сюжеты. Из Папок пять, шесть и семь. Будем бить одновременно по Совету Пятнадцати, Союзу Борьбы и Императорской Семье. И не жалейте пафоса! Чем больше разоблачений и сенсаций, тем лучше!

— Помимо информационного противодействия что-то использовать? — уточнил секретарь.

— Нет! — Оонк решительно сделал отрицательный жест. — Рано! Пусть полиция и Служба Безопасности продолжают выявление зачинщиков и вносят их в списки на дальнейшее задержание или устранение, но пока не вмешиваются!

— Слушаюсь, мой вождь!

— Да! — от неожиданной мысли Оонку вдруг стало не по себе. — Замечена ли в окружении принца Кэноэ вдовствующая Императрица Инноэне?!

— Пока нет, — секретарь сверился с планшетом. — Ни во Дворце, ни на Площади ее не было. По Министерству информации у меня данных нет.

— Кто-то должен был подсказать принцу ход с телеканалом, — пояснил Оонк. — И без Старой Змеи, чувствую, здесь не обошлось. Ее так и не нашли?

— Нет, мой вождь. Группа ликвидаторов вернулась ни с чем.

— Пусть ее перенесут в первый список — немедленная ликвидация любой ценой! — распорядился Оонк. — Отправьте людей на Левый Берег! Старая Змея не должна увидеться с внуком, а если она уже там, то не должна покинуть Министерство информации живой!

Отпустив секретаря, Оонк раздраженно потер затылок. Принцесса Инноэне была легендой Службы еще во времена его молодости, но тогда он не был допущен к тайнам и не вращался в ее кругу. А впоследствии, заняв высший пост в СБ, он мало интересовался старыми архивами и редко пересекался по рабочим делам с Императрицей — правящей, а затем вдовствующей.

Готовя переворот, он практически забыл о Старой Змее, отнеся ее к безвозвратно ушедшему прошлому, — ведь время не щадит никого. Она, конечно, была внесена в расстрельные списки, но лишь в третью группу, как второстепенный член Императорской Семьи. Не допустил ли он здесь промах?!...

Однако Оонк был не из тех людей, что долго переживают свои ошибки. Вызвав еще одного помощника, он распорядился усилить режим безопасности и занялся прочими неотложными делами. А дел этих было очень много. Империя погружалась в умело создаваемый им хаос, и это было наилучшее время для устранения политических противников и ликвидации лиц, потенциально опасных для его планов.

Губернатор 40-й провинции считал, что извлек урок из тех неприятностей, что недавно чуть не постигли его бывшего коллегу и соседа Тмаара. Готовясь к непростым переходным временам, он окружил себя охраной, большую часть времени проводил в тщательно охраняемом особняке, а выезжал куда-либо, лишь используя дюжину одинаковых катеров, вылетавших в непредсказуемое время не повторяющимися маршрутами.

Все это было не пустой перестраховкой. Губернатор долгое время колебался и в конце концов поставил на Гдоода, хотя ранее обещал Оонку благожелательный нейтралитет. Однако "Семья" смогла предложить ему больше.

После эффектной кончины Гдоода и всего Совета Пятнадцати губернатор моментально осознал, что не то, что при власти, а просто в живых его не оставят. Всю ночь (по времени 40-й провинции ядерный взрыв произошел незадолго до полуночи) он лихорадочно закрывал дела и готовился к бегству в колонии, но не успел.

— Чиновница, прибывшая по именному повелению из Столицы, требует вас к себе, — сообщил губернатору под утро начальник охраны.

— Какая еще чиновница? — не выспавшийся и измотанный губернатор, заканчивавший потрошить личный сейф, и на самом деле не все понял. — Кто она такая?! Она одна?!

— Конечно, достойнейший, — начальник охраны легко улыбнулся. — Леди Смерть всегда приходит в одиночку.

Вынув из-под одежды пистолет с глушителем, он дважды выстрелил своему начальнику в грудь, а затем сделал контрольный выстрел — в голову. И, не обращая внимания на мертвое тело под ногами, погрузился в недра сейфа.

Начальник охраны, не так давно получивший очень заманчивое предложение, от которого совершенно невозможно было отказаться, был стреляным волком и не собирался больше встречаться со своими нанимателями, чтобы получить от них обещанную щедрую плату за устранение губернатора. Вместо этого он планировал бесследно исчезнуть в охватившей Державу суматохе, а даже малая часть содержимого сейфа должна была обеспечить ему относительно безбедную и обеспеченную старость...

В тихом провинциальном округе 17-й провинции никакой суматохи не ощущалось. В этой глуши сроду не происходило никаких беспорядков, а даже если б что-то и случилось, никто не стал бы из-за такой мелочи отменять намеченное торжество.

Самый сильный человек здешнего края, глава местного Сидиката, праздновал день рождения. В снежно-белый трехэтажный особняк, буквально выставляющий напоказ свою роскошь, явились все "лучшие люди" округа во главе с его начальником, главой Службы Безопасности и командиром территориалов.

Здесь не придавали никакого значения разборкам между Оонком и Гдоодом и с совершенным спокойствием относились к возможной смене провинциальных властей. Все равно, конкретно в этом месте правил и будет править Синдикат, который договорится с любым новым хозяином провинции, кем бы он ни был и чьи цвета бы ни носил.

Вечер еще только начинался, и на появление в зале бойца внешней охраны в полной боевой амуниции внимание обратили все. Выслушав курьера, именинник нахмурился и подозвал к себе начальника окружного СБ.

— Эй, старшой! Там у ворот пацанчик мелкий — твой зам, кажись. Метнись-ка и выясни, чего ему надо, и пошли на... Мешает...

Обозленный эсбист, выйдя за ворота, действительно, увидел перед собой собственного нелюбимого заместителя старшего-два Рминниаса, которого ему буквально навязали в провинции два месяца назад. На заднем плане к обочине притулились два тентованных колесных грузовичка.

— Что это вы тут делаете?! — начальник окружного СБ уже был немного навеселе и поэтому завелся с полоборота. — Я же приказывал, чтобы никого здесь и близко не было!

— Господин старший офицер первого ранга! — Рминниас невозмутимо-издевательски отдал честь. — Согласно агентурной информации, на территории этого участка сейчас находятся люди, виновные в многочисленных преступлениях — убийствах, похищении людей, торговле наркотиками, воровстве, взяточничестве...

— И ты вздумал одним махом всех взять?! Самый умный, да?! — начальник окружного СБ, не дослушав, оборвал не в меру прыткого подчиненного. — А где ордера?! Где документы?! Да есть ли у тебя под задницей вообще хоть одна бумажка?! Ты что, не сечешь?! Тебя же подставляют! Один звонок, и завтра тебя заставят всех отпустить с извинениями! А послезавтра босс открутит тебе твою дурную башку, и хорошо, если только тебе одному! Это ты понимаешь?! Здесь же тебе никакие твои покровители в провинции не помогут!

— Мои покровители находятся немного повыше! — молодой эсбист задорно улыбнулся. — И мы не нуждаемся ни в каких ордерах и документах. Мы — "Черный отряд"! К бою!

Пока два офицера точили лясы на глазах у охраны особняка, пятерка спецназовцев как раз успела выйти на исходные позиции. По сигналу командира они обезвредили привратников и распахнули ворота, запуская внутрь грузовики. Хлынувшие из них солдаты с иглометами быстро сломили сопротивление охранников и вошли в особняк, уничтожая там всех на своем пути. Вечеринка предусматривалась с развлечениями особого рода, ни женщин, ни детей на ней не было, так что отрядовцы не стеснялись.

Не оставив в живых никого и напоследок расстреляв у дверей разгромленного особняка бывшего начальника окружной Службы Безопасности, бойцы "Черного отряда" погрузились обратно на грузовики и отправились дальше. Их еще ждал очень насыщенный вечер...

В столице 19-й провинции время уже приближалось к обеду. Но немолодой человек, сидевший за компьютером, забыл обо всем. Пальцы его так и летали над клавишами, а принтер регулярно выплевывал свежие страницы текста.

Сегодня он был в ударе. События последних часов окрылили его, и он поспешно переносил охватившую его страсть на бумагу.

Этот ничем не примечательный к виду человек был известен как видный теоретик терроризма. Он сам никогда не брал в руки оружия, а наличие влиятельных и высокопоставленных родственников надежно предохраняло его от ареста. Поэтому ничто и никогда не ограничивало его фантазию. В своих многочисленных произведениях, расходившихся в сети или в нелегальных распечатках, он со страстью и талантом воспевал "романтику террора", давал ценные советы и рекомендации начинающим группам "мстителей", раскрывал секреты спецслужб и расписывал рецепты самопальных взрывчатых веществ. Вот и сейчас он призывал скорее браться за оружие и уничтожать слуг ненавистного государства, пока оно слабо и занято внутренними разборками.

Писатель-террорист всю жизнь обитал в сферах чистого разума. Поэтому он был крайне шокирован, когда в его уютную и заботливо обставленную холостяцкую квартиру внезапно ворвались бойцы непонятной принадлежности и без опознавательных знаков. Не слушая вялых протестов, они скрутили его и увезли с собой. Пришел в себя он только в большом и совершенно пустом помещении в недостроенном здании, где, помимо него, оказалось еще несколько дюжин людей — военных, штатских, несомненных "братков" из Синдиката и даже государственных чиновников средне-высокого ранга.

Последнее возмутило его больше всего. Придя в себя, он начал усиленно "качать права", пытаясь объяснить невозмутимо молчаливой охране, что не имеет никакого отношения к проклятым "слугам государства" и не желает иметь с ними ничего общего. И несмотря на отсутствие видимой реакции, протестовал так до самого вечера, пока их всех не вывели в заросший двор, освещенный светом фар автомобилей, и после недолгой процедуры сверки списков деловито расстреляли.

Генерал второй величины Ргуэн, после прошлогодней кампании на Филлине получивший непыльный рост в одном из департаментов управления Военного Космофлота в Столице, был все-таки неглупым подонком. Он все понял правильно и даже не пытался бежать. Попрощавшись с семьей, он отослал прочь помощников и секретарей и теперь в одиночку глушил алкоголь в своем кабинете. На полностью очищенном от бумаг столе рядом с полными и пустыми бутылками лежал маленький черный пистолет.

То, что старший группы, прибывшей для его ареста, в первую очередь схватил это оружие, очень не понравилось генералу.

— Да что же... Что это вы делаете?! — громко и пьяно запротестовал он. — Как вы с-смеете?! Я хочу сам! Одним выстрелом!...

— Э-э, нет, ваше превосходительство! Не спешите! — немолодой "ликвидатор" строго покачал головой. — Если бы вы проделали все сразу, то с вас все взятки были бы гладки. А теперь вы, возможно, еще понадобитесь живым... на Филлине!

— Что?! — Ргуэн от страха вмиг протрезвел. — Но я же только выполнял приказ! И Империя никогда не выдавала... Лучше убейте!

— Все так говорят — "Лучше убейте", — философски пожал плечами "ликвидатор", за сегодняшний день понавидавшийся всякого. — Сдохнуть — это легко! А вот ты попробуй — поживи... до суда!

Хорошо ли быть заместителем начальника управления по воспитанию во 2-м округе Второй провинции?!

Хорошо! Живешь в курортном городе с прекрасным климатом. Все побережье застроено санаториями, домами отдыха, пансионатами — тут тебе и медицинское обслуживание по высшему разряду, и всевозможные развлечения для всей семьи, и снабжение по первой категории — не хуже, чем в Столице. И на отдых порой приезжают весьма примечательные люди — все, что нужно для заведения полезных знакомств!

Хорошо и приятно жить в таком месте! Удобно жить!

А теперь зададим вопрос по-иному: легко ли быть заместителем начальника окружного управления по воспитанию в самом известном курортном городе в Центральных Провинциях?!

Очень нелегко! С одной стороны, сложный контингент. Попробуй, проведи все положенные мероприятия с отдыхающими и заставь что-то сделать вечно занятый и знающий себе цену персонал!А вокруг куча желающих пробраться на это замечательное местечко и ждущих лишь малейшего его промаха! Тем не менее, Ткеар занимал свою должность уже семь лет и не собирался ее покидать. Он даже дважды отказывался от повышений, так как они подразумевали перевод в другую провинцию.

Многолетний опыт подковерной борьбы замечательно развил в нем интуицию и чувство опасности. Наверное поэтому в то самое утро Ткеар решил намеренно опоздать на работу. Благо, имелся достаточно веский предлог — заболел ребенок, и надо было дождаться прихода врача.

Сообщения из Столицы встревожили и напугали его. Но не настолько, чтобы заставить опасаться за свою жизнь. Во-первых, Управление по воспитанию держало нейтралитет в борьбе между Оонком и Гдоодом и спокойно могло присоединиться к победителю. Во-вторых, как считал Ткеар, что бы ни происходило в Столице, это ни в коей мере не затронет далекий от всех политических дрязг курортный город, где никогда не происходило ничего знаменательного.

То, что он трагически ошибся по обоим пунктам, Ткеар понял, только подъезжая к месту работы. Весь административный квартал был оцеплен полицией и непонятными людьми в масках и неизвестной полувоенной форме без эмблем и нашивок. Небольшой флигель, который окружное Управление по воспитанию делило с местным отделением Управления Двора, весело полыхал, а из соседних зданий под конвоем выводили серых от страха городских чиновников и без особых церемоний запихивали их в "черные воронки".

Останавливаться было опасно, но Ткеар все же рискнул. Он совершенно не понимал, что происходит, и отчаянно нуждался в информации. Бросив машину за углом, он смешался с толпой зевак и, без труда разговорив нескольких полицейских из оцепления, вскоре выяснил все интересующие его подробности.

Как оказалось, пока в Столице взрывали Совет Пятнадцати, а неведомые террористы истребляли Императорскую семью, в курортном городе тоже переменилась власть. Теперь им управлял некий уполномоченный, по слухам, начальник одного из районных отделов Службы Безопасности. Силовые функции под его командой выполнял таинственный "Черный отряд", составленный, в основном, из сотрудников той же СБ. Управление по воспитанию и Управление Двора упразднялись и ликвидировались — похоже, вместе с персоналом.

Вернувшись к машине, Ткеар обессиленно опустил голову на руль. Старая, привычная и в чем-то комфортная жизнь внезапно закончилась, а в новой ему больше не было места. Наверное, он мог бы еще пуститься в бегство, но куда? И зачем? Запасными документами он как-то не обзавелся, а с его служебной карточкой его задержали бы на первом же фильтре.

Неужели выхода нет?! Ткеар вывел на планшет трансляцию с Площади и был вознагражден церемонией провозглашения нового Императора. Она буквально вдохнула в него жизнь. Ткеар внезапно вспомнил, что как заместитель окружного Управления по воспитанию (а теперь, фактически, его начальник) он имеет право на некие действия согласно инструкции для чрезвычайных ситуаций (а сложившаяся ситуация таки была самой, что ни на есть, чрезвычайной).

Сделав пару звонков, Ткеар помчался домой. Ему повезло: "Черный отряд" все еще продолжал отработку основных списков и пока не начал заниматься пропущенными по той или иной причине номерами. Наскоро побросав в чемоданы все необходимые вещи и устроив больного сына на заднем сиденье автомобиля, он почти насильно усадил жену за руль, всучил ей все имеющиеся дома деньги и приказал немедленно отправляться к дяде в соседнюю провинцию.

Проводив родных, Ткеар подхватил с земли небольшой чемоданчик. Резервная "точка" находилась совсем недалеко от его дома, и туда можно было добраться пешком.

Страха за себя Ткеар больше не испытывал. Только некоторую неуверенность от осознания сложности стоящей перед ним задачи, да отчаянную надежду на то, что благодаря молодому Императору и новому Первому министру его труды не будут напрасными.

— Первый готов! — азартно выкрикнул Круанмэ.

— Что?! — Кэноэ недоуменно повернулся к кузену.

Голос и интонация были знакомыми. Подобными возгласами обычно отмечались победы в компьютерных поединках. Неужели и здесь...?

— Говорю, готов первый ролик для телевидения, — Круанмэ повернулся к Кэноэ с торжествующей улыбкой. — Показать?

— Конечно!

— Пока еще без звука, — предупредил Круанмэ. — Его мы сейчас наложим поверх. Хотя тут ясно и так.

Кэноэ машинально кивнул. На экране перед ним предстало летнее солнечное утро. И тысячи людей, сплошным потоком идущие по городским улицам. Легкий ветерок чуть покачивал разноцветные шарики и многочисленные голубые с золотом флажки. Над колоннами реяли немного поблекшие транспаранты. "Верны Императору", "Император — наш рулевой", "Слава Императору" — обычные казенные лозунги, которые десятками выпекало Управление по воспитанию, однако сегодня в этих выцветших призывах внезапно чувствовался реальный смысл. В нескольких местах Кэноэ с некоторым удивлением даже видел над толпой портреты — свои и Кээрт. Интересно, где они их взяли?!

— Это же город Гомзи в 38-й провинции! — вдруг опознала место действия Кээрт.

И верно. Теперь и Кэноэ начал узнавать улицы, которые в прошлый раз он видел зимой, покрытыми грязью и заваленными обломками после землетрясения. Пожалуй, именно здесь полтора года назад и начался тот самый путь, который привел его на Филлину, а затем и сюда — в бункер под Министерством информации.

Приятно все-таки, когда о тебе помнят, особенно, хорошее.

Интересно, а не забыл ли его губернатор 38-й провинции?!

— Наарит! — позвал Кэноэ. — Как ты думаешь, мы сможем сейчас связаться с твоим дядей?

С помощью аппарата связи советника Тропаэро губернатора удалось разыскать всего за несколько минут.

— Ваше высочество? — губернатор чуть прищурился, узнавая Кэноэ. — Или мне следует теперь называть вас — ваше величество?

— Называйте, как вам будет удобно, — сухо сказал Кэноэ. Императорские почести пока больше смущали его: они тянули за собой слишком многое. — Расскажите, как у вас дела. Как обстановка?

— Неважная, — губернатор слегка пожевал губами. Вид у него был усталый и невыспавшийся. — Кстати, вопрос с вашим титулованием — это серьезно. Только что по телевидению передали, что вы самозванец, и призвали всех к порядку.

— Но вы, как губернатор, можете внести в этот вопрос ясность. Своей властью, — усмехнулся Кэноэ.

— Увы, соответствующей властью я в данный момент не обладаю.

— Вас отправили в отставку?! — возмутился Кэноэ.

— Официально — нет. Я лишь временно отстранен от должности по распоряжению Оонка. Провинцией сейчас управляет специальный уполномоченный... в чине маршала Службы Безопасности. Он не связан никакими законами и ограничениями и поэтому имеет возможность выполнять некие действия, которые было бы не совсем уместно совершать мне.

— Иными словами, в провинции идут беззаконные аресты и бессудные расправы, а вы только наблюдаете за ними со стороны!

— Такова сейчас политическая реальность, — губернатор равнодушно пожал плечами. — Кстати, пока что ярость "Черных отрядов" направлена против Синдиката, коррумпированных чиновников и открытых противников Оонка среди правящих кланов. Не уверен, что все они заслуживают вашей защиты.

— Произвол плох тем, что не знает границ! — Суорд встал рядом с Кэноэ, чтобы оказаться в фокусе камеры. — Сейчас под маховик репрессий попали также Управление Двора и Управление по воспитанию. Они что — тоже враги государства?! И не боитесь ли вы, достойнейший, что сами можете оказаться в каком-нибудь из черных списков? За последний час мне поступили сообщения о скоропостижной кончине нескольких ваших коллег.

В лице губернатора абсолютно ничего не отразилось. Даже взгляд остался таким же — доброжелательным и немного рассеянным.

— А, господин Первый министр? Вы тоже здесь?!

— К вашим услугам, — Суорд наклонил голову перед экраном с легкой улыбкой. — И я бы хотел знать, собираетесь ли вы что-то предпринимать, достойнейший?

— Я отслеживаю ситуацию, — недовольно заявил губернатор. — Что, по-вашему, я еще могу сделать?!

— Вообще-то, по всем законам вы остаетесь губернатором провинции, — заметил Суорд. — Оонк и раньше не имел никакого права назначать уполномоченных, а сейчас в связи с роспуском Совета Пятнадцати его решения и вовсе ничтожны!

— Я могу подтвердить ваши полномочия Императорским Указом, — вставил Кэноэ. — Тогда вы могли бы, например, подчинить себе территориалов и приступить к наведению порядка в провинции.

— Поднять бунт?!

— Нет, усмирить мятеж! — веско произнес Суорд. — Пока сила еще на вашей стороне!

— Увы, уже нет, — губернатор снова недовольно пожевал губами. — Насколько мне известно, уполномоченный Оонка заручился поддержкой командования территориальными войсками в провинции. А поднимать части по одной?... И каждый раз демонстрировать Императорский Указ? Боюсь, это нерационально.

— Вы можете принести присягу Императору в прямом эфире, — предложил Кэноэ. — Мы контролируем Центральный государственный канал, и вас увидит вся Держава! И тогда ни у кого не возникнет сомнений в ваших полномочиях.

Губернатор нервно облизал губы. Глаза его бегали.

— Это... это очень решительный шаг, — наконец, произнес он. — Наверное, дайте мне немного времени на размышление... ваше... э-э-э... величество! Я... м-м-м... подумаю, посоветуюсь с коллегами... Разыщите меня, наверное, завтра.

— Хорошо, думайте, — нейтральным голосом сказал Кэноэ. — Но помните, что вам нечего терять. С Оонком вас, скорее всего, не ждет ничего хорошего, а с Императором вы, как минимум, сохраните власть!

— Э-э-э... Я буду об этом помнить, ваше величество! — проговорил губернатор, быстро кланяясь, и поспешно отключил связь.

— Ф-фух! Ну и дела! — Кэноэ с усилием провел по лицу руками. — Я не ожидал этого!

— Нас с вами пока не принимают всерьез, — пожал плечами Суорд. — Но это поправимо.

— Вы думаете?! — Кэноэ поднял голову. — И что же мне делать?!

— Вам — пока продолжать связываться с верхушкой Империи. Показывать себя и заявлять свои права. У Оонка больше противников, чем сторонников. Попробуйте дать им возможность поднять ваше знамя против него! Может быть, что-то у вас и получится.

В течение следующих трех часов Кэноэ с помощью советника Тропаэро связался еще с доброй дюжиной губернаторов, но нигде не добился успеха. Его благосклонно выслушивали, вежливо называя величеством, жаловались на своеволие оонковских уполномоченных, но ничего не собирались предпринимать и категорически не брали на себя никаких обязательств.

— Оонк в качестве единоличного верховного правителя — это не то, чего хотелось бы большинству из нас, — напрямик сказал ему глава одной из Центральных Провинций, высокий старик с умными и цепкими глазами. — Но чтобы вас кто-то поддержал, вам нужно продемонстрировать реальную силу. За вами люди на Площади. Неплохо как для начала, но этого мало. Ваша пропаганда, вернее, пропаганда Союза Борьбы в вашу пользу, достаточно хороша, но Оонк тоже борется за умы. Может быть, он действует грубо, но весьма эффективно. Покажите, что вы можете быть сильнее Оонка, ваше величество, и тогда я подумаю над вашими предложениями.

Губернатор прервал связь. Кэноэ выразительно оглянулся по сторонам.

— Я уже не в первый раз слышу, что Оонк ведет пропаганду против нас. Это имеется в виду, что меня называют самозванцем?!

— Хуже! — лаконично сообщил Таутинг. — Это даже не пропаганда, а заранее подготовленные информационные диверсии, направленные на уничтожение репутации Совета Пятнадцати, Императорского Дома и Союза Борьбы!

— Всех сразу?!

— Оонк не разменивается по мелочам, — Таутинг не удержался от кривоватой улыбки. — Для распространения материалов используются телеканалы "Столица", "Отдых" и "Домашнее телевидение", остальные их просто ретранслируют. Причем, если мы контролируем новостной канал, который обычно ассоциируется с официозом, то Оонк действует через развлекательные. Им не обязательно верят, но их смотрят.

— И что по ним сейчас показывают? — нахмурился Кэноэ.

— Так называемую разоблачительную публицистику. Например, по "Столице" сейчас идет передача под названием "Дворцовые тайны".

— И какие же тайны у нас нынче есть во Дворце?!

— Плохие тайны, — Таутинг опустил глаза. — Стыдные. Очень неприятно смотреть.

— Но наверно придется, — решил Кэноэ. — Нужно знать, в чем меня обвиняют.

Вздохнув, Таутинг включил один из экранов. Лицо его приняло страдальческое выражение.

Кэноэ хватило меньше, чем на дюжину минут. Испытывая отвращение и гадливость, он поспешно отвернулся от монитора. Его передернуло.

Создатели этого опуса были не обделены талантом, но совершенно лишены совести и такта. Не гнушаясь, порой, и прямой клеветой, они ловко передергивали общеизвестные факты, подкрепляя свои ядовитые комментарии умело и тенденциозно подобранными записями с дворцовых камер. Императорскую семью представляли в виде оторванных от реальной жизни паразитов и недоумков, погрязших в роскоши, пьянстве и разврате.

— Неужели люди будут всему этому верить?! — горько спросил Кэноэ в пустоту.

— Относитесь к этому проще, ваше величество, — посоветовал незаметно подошедший к ним Суорд. — Убийца собирается опорочить жертву, чтобы оправдать свое преступление. У него не выйдет!

— Вы так считаете? — с надеждой поднял голову Кэноэ.

— Оонк — плохой пропагандист, — веско сказал Суорд. — Он тупо вываливает на зрителя одну псевдосенсацию за другой и не знает чувства меры. Вы уже слышали последнюю новость, которую распространяет та же "Столица"?

— Нет, — покачал головой Кэноэ. — А мне надо ее знать?

— К сожалению, да. Против нас ведется информационная война, и ложь — основное оружие в ней. Так вот, по последней версии теракт во Дворце устроили мы, то есть, Союз Борьбы, чтобы избавиться от всех законных претендентов на трон и усадить на него самозванца и марионетку, то есть, вас. Разве это не прелестно?!

— И что в этом хорошего? — мрачно спросил Кэноэ.

— Оонк переигрывает. Действенная пропаганда должна быть менее прямолинейной, но более настойчивой. Она должна мягко, ненавязчиво, но последовательно рисовать определенную картину мира, а не просто очернять противника. Нас, например, уже который год пытаются представить в виде полного аналога Синдиката, который борется исключительно за прибыли от незаконной деятельности. Но люди-то видят, что происходит на самом деле!

— Значит, все гадости, которые сейчас показываются по телевидению, на самом деле не опасны? — немного оживился Кэноэ.

— Сейчас еще нет. Но время, к сожалению, играет против нас. Фактически у нас есть только два дня — сегодняшний и завтрашний, до конца выходных. Послезавтра людям придется решать, продолжать ли сопротивление или выходить на работу. И большинство выберет второе.

— И что мы можем сделать, если у нас так мало времени?

— Сражаться! — решительно произнес Суорд. — На самом деле, два дня — это немалый срок!

— Ваше величество! — советник Тропаэро внезапно вклинился в разговор. — Вас вызывают на связь!

— Меня?! — Кэноэ почувствовал, как его сердце вдруг заколотилось в груди. — Кто?!

— Фельдмаршал Гхинроаг, заместитель командующего Военным Космофлотом. Как я понимаю, новый командующий.

— Я знаю этого Гхинроага, — поморщился Суорд. — Редкая гнида. Тау, у вас есть на него досье?

— Да, конечно, — Таутинг поспешно схватился за планшет. — Вот, знакомьтесь!

Кэноэ наскоро просмотрел подборку материалов. И в самом деле, редкостный... персонаж! Представитель одного из могущественных "Старых кланов", с которым даже "Семья" в свое время предпочла не враждовать, а по-хорошему разделить сферы влияния. Всегда стремился к постам, которые дают не власть, а доступ к деньгам, с которыми умеет виртуозно обращаться. Больше делец, чем военный, фактически руководит всем бизнесом Космофлота — и официальным, и нелегальным. Умен, эффективен, изворотлив, совершенно бессердечен и абсолютно лишен каких-либо моральных ограничений. Пойдет на любое преступление, если усмотрит в нем выгоду.

Отталкивающая личность, что и говорить. Но пока это первый и единственный представитель имперской элиты, сам вышедший с ним на контакт. Что же ему от него нужно?!

— Конечно, что-то от вас поиметь! — цинично рассмеялся Суорд. — Но, с другой стороны, ему есть, чем платить. Вы готовы совершить сделку?!

— Посмотрим, — проворчал Кэноэ, возвращая планшет Таутингу. — Я поговорю с ним. Не стоит заставлять господина фельдмаршала слишком долго ждать...

Читая досье Гхинроага, Кэноэ для экономии времени не стал просматривать фотографии и при виде фельдмаршала едва сдержал изумление. Он почему-то представлял его этаким хитрым пухлощеким дядечкой, интриганом и пронырой — ну, кем еще должен быть космофлотовский чин, у которого вся карьера заключалась в делишках и гешефтах?! Однако перед ним предстал еще совсем не старый мужчина с крепкой спортивной фигурой, жестким волевым лицом с крупными и резкими чертами и внимательными холодными глазами, от взгляда которых у Кэноэ непроизвольно пошел мороз по коже. Это был настоящий хищник, опасный и смертоносный. И все же любого хищника можно укротить...

— Приветствую вас, ваше высочество! — Гхинроаг уважительно поклонился.

— Вообще-то меня следует называть величеством, — негромко напомнил Кэноэ, стараясь передать голосом легкое неодобрение, что так хорошо выходило у покойного дяди.

— До коронации вы еще официально не являетесь величеством, а я чту законы, — Гхинроаг не замедлил ответить ударом на удар.

— Допустим, — Кэноэ отступил. — А как насчет того, чтобы поддержать законную Императорскую власть?

— Нет ничего проще! — жесткое лицо фельдмаршала прорезала сухая улыбка. — Отмените Указ об упразднении Совета Пятнадцати, назначьте меня его председателем и дайте мне возможность самому сформировать его состав. Тогда Военный Космофлот с радостью восстановит порядок и законность в Державе!

Вот это поворот! Кэноэ лишь с большим трудом сохранил на лице бесстрастное и невозмутимое выражение. Фельдмаршал играл по-крупному! Кэноэ не сомневался, что он сможет выполнить свое обещание или, по крайней мере, попытается это сделать. Трон внезапно оказался перед ним на расстоянии вытянутой руки.

Но имеет ли он право принять такое решение?! Станет ли лучше, если во главе Державы вместо убийцы Оонка окажется холодный расчетливый делец Гхинроаг?! Что он скажет тогда людям, которые пошли за ним и поверили в него?!

Да, конечно, сейчас он может дать любое обещание. А потом наблюдать, как Военный Космофлот сцепится в смертельной схватке со Службой Безопасности, и в нужный момент отдать Союзу Борьбы приказ уничтожить ослабленного победителя. Но чем он тогда будет отличаться от того же Оонка?! И кем станет он сам, если начнет свое правление с нарушения данного им слова?!

Фельдмаршал терпеливо ждал. Кэноэ чуть покосился на Суорда, стоявшего напротив с непроницаемым лицом. Глава Союза Борьбы слышал их разговор и, похоже, сам все понимал. Встретившись с Кэноэ взглядом, он отрицательно качнул головой.

— Прошу прощения, фельдмаршал, — Кэноэ повернулся к экрану. — К сожалению, Императорские Указы обратного хода не имеют. Как говорится, просите меньшего!

— Меньшее у меня уже есть, — чуть усмехнулся Гхинроаг. — Я уже имею пост командующего Военным Космофлотом. Но если вы гарантируете его мне при любом исходе, я готов не вмешиваться и не пытаться арестовать вас как самозванца и бунтовщика.

— Какая же вы...! — не сдержался Кэноэ, но вовремя оборвал себя, встретившись взглядом с одобрительно кивающим и чем-то довольным Суордом. — Хорошо, я даю вам такое обещание. Вы будете назначены на должность командующего Военным Космофлотом Императорским Указом!

— Благодарю вас, — Гхинроаг слегка наклонил голову. — Мой нейтралитет вы купили. Если же вам понадобится нечто большее, для вас я всегда буду на связи. Прейскурант вы уже знаете, ваше... высочество.

Экран погас. Кэноэ возмущенно повернулся к Суорду.

— И что это было?! Почему вы считаете, что я должен был поддаться на его шантаж?!

Суорд улыбнулся.

— Я считаю, ваше величество, что вам нужно как можно скорее издать Императорский Указ о назначении Гхинроага командующим Военным Космофлотом и не только отправить его фельдмаршалу, но и объявить об этом по телевидению!

— Вы думаете, это поможет перетянуть его на нашу сторону? — недовольным тоном спросил советник Тропаэро.

Суорд снова улыбнулся.

— Нет, не думаю. Более того, именно силы Космофлота сейчас блокировали Столицу, не пропуская в город даже транспорты с продовольствием и объявив в радиусе сотни километров вокруг нее беспилотную зону.

— Черные звезды! — выругался Кэноэ. — Если бы только здесь был флаг-маршал Гдэаск! Но он по-прежнему на Таангураи. Генерал Эамлин, насколько я знаю, на Кронтэе. А больше мне и не к кому обратиться.

— В любом случае, Космофлот для нас сейчас не слишком опасен, — оптимистично заметил Суорд. — Как мне думается, Оонк просто не позволит Гхинроагу самому покончить с нашим восстанием, чтобы не делиться с ним славой победителя.

— Императорский Указ заставит Оонка подумать, что Гхинроаг действительно договорился о чем-то с нами за его спиной! — догадался Кэноэ. — Он будет стараться нейтрализовать командующего Космофлотом, а это значит, он сможет выделить меньше сил против нас!

— Это дает некоторый тактический выигрыш, но стратегически этот шаг только ухудшает наше положение, — Тропаэро был по-прежнему недоволен. — Элите Империи не понравится, если мы начнем искусственно сталкивать ее лбами с Оонком.

— Как вы уже имели возможность сегодня убедиться, так называемая элита Империи либо поддержала переворот Оонка, либо выжидает, ничего не предпринимая, либо стала его жертвой, — веско сказал Суорд. — Не обманывайтесь сами и не вводите в заблуждение его величество! Старые кланы не поддержат Императора, по крайней мере, сегодня!

— Почему?! — в упор спросил Тропаэро.

— По нескольким причинам. Во-первых, что бы они ни говорили, многих устраивает то, что сейчас происходит.

— Устраивает?! — удивился Кэноэ.

— Не забывайте, прошло всего несколько часов. Первый удар Оонка направлен против "Семьи" и ее союзников, а также против Синдиката. Для имперской верхушки это означает, в первую очередь, то, что очень многие вкусные активы временно остались без хозяина.

— Они думают, что Оонк позволит им их заграбастать?!

— А почему бы и нет? — Суорд пожал плечами. — Они же считают себя подлинными хозяевами Империи. Большинство из них до сих пор воспринимают Оонка как наглого выскочку, которого они в любой момент могут задвинуть на место. Они полагают, что он выполнит для них грязную работу, а потом его можно будет снять с доски как ненужную фигуру.

— Поэтому они и выжидают? — понял Кэноэ.

— Конечно. Они ждут, когда Оонк, так сказать, расчистит для них территорию от сторонников покойного Гдоода, помножит на ноль Синдикат и покончит, наконец, с нами.

— Вы имеете в виду ваш Союз Борьбы? — без особой приязни в голосе уточнил Тропаэро.

— В первую очередь. Видите ли, — Суорд повернулся к Кэноэ, — для имперской элиты наша организация — противник номер один, потому что мы выступаем за сильную центральную власть и народовластие на местах. Для всех этих начальников, больше всего желающих бесконтрольно распоряжаться в своих вотчинах вплоть до передачи их по наследству, в государстве, которое мы хотим построить, просто нет места. Даже с Оонком у нас гораздо больше точек соприкосновения. Для него мы, скорее, не враги, а конкуренты.

— Выходит, все эти губернаторы и маршалы ждут, когда Оонк подавит восстание, и только потом обратятся против него? — спросил Кэноэ.

— Истинно так, ваше величество! — одобрительно кивнул Суорд. — По этой причине нас пока не трогают. Суорд займется нами не раньше, чем доведет до конца тотальную зачистку элиты.

— Неужели они не понимают, что Оонк не ограничится Гдоодом и его присными? — удивился Кэноэ.

— В том-то и дело, что нет. Все они привыкли жить в рамках определенной системы. Им и в голову не может придти, что Оонк хочет не оказаться наверху этой системы, что ему, скорее всего, и не удалось бы, а сломать ее!

— Они этого не понимают, а вы понимаете?! — саркастически заметил Тропаэро.

— Понимаю. Потому что имел возможность получить информацию, так сказать, из первых рук, — Суорд заговорщицки переглянулся с Кэноэ.

— А вы тоже хотите сломать систему? И поэтому не считаете имперскую элиту союзником, даже временным? — в голосе Тропаэро послышались враждебные нотки.

— Скорее, наоборот, — спокойно ответил Суорд. — Еще одна причина того, что ваши переговоры потерпели неудачу, заключается в том, что так называемая имперская элита в целом не возражает против ликвидации Императорской власти!

— Как так?! Разве такое возможно?! — воскликнул Кэноэ.

— К сожалению, да. Какой бы декоративной ни казалась власть Императора, она реально существует. И весьма эффективно ограничивает произвол на местах. Не так ли, советник?!

— Так, — нехотя признал Тропаэро. — Но я полагал, что для них мягкая власть Императора будет более предпочтительной, чем открытая диктатура Оонка.

— Я не исключал, что кто-то и в самом деле решится на открытое выступление против Оонка под Императорским знаменем, — сказал Суорд. — Но этого не случилось. Во-первых, они пока думают, что при необходимости смогут сами справиться с самозваным Вождем Нации. А во-вторых, Оонк подвесил перед ними очень уж вкусную приманку, начав ликвидацию Управления Двора. Вы в курсе, ваше величество, какой это огромный кусок собственности?

— Да, — кивнул Кэноэ. — То есть, вы считаете, что на поддержку официальных властей нам вообще рассчитывать не стоит?

— Почему же? — Суорд пожал плечами. — Когда они увидят, что мы побеждаем, они с готовностью присоединятся к нам. Но не раньше!

— Но как же тогда мы сможем победить? — растерянно спросил Кэноэ.

— Решительным наступлением, конечно! Просто мы пойдем другим путем и используем иные точки опоры.

Глава 40. Наступление

Война войной, а обед по распорядку. Тот, кто впервые сформулировал этот принцип, был, без сомнения, мудрым человеком. В середине даже самого напряженного дня нужно сделать паузу, чтобы не только подкрепить силы, но и осмыслить свои действия, оценить их эффективность, решить, что делать дальше.

Похоже, этому принципу решили последовать все, потому что обед прошел в молчании. Только Суорд о чем-то негромко переговаривался со своим помощником Тертым. Кэноэ поначалу попытался прислушаться к их беседе, но вскоре бросил это занятие, поскольку разговаривали они о рационах, топливных элементах, палатках, коммуникаторах и прочих приземленных вещах.

Вместо этого Кэноэ начал приглядываться к соседям по столу, чтобы оценить их настроение.

Кээрт. Очень устала, но держится бодро. Встречаясь взглядом с Кэноэ, она каждый раз улыбалась ему ласковой одобряющей улыбкой.

Тропаэро. Дядин советник тоже устал, но еще и изрядно недоволен. По-видимому, не того результата он ждал от переговоров с губернаторами. Пожалуй, после обеда надо будет предложить ему немного отдохнуть.

Старший церемониймейстер Гиэлс молчалив и очень сосредоточен. Вид не совсем здоровый. Вот, кого бы точно отправить на отдых! Но как бы сделать это потактичнее, чтобы не обидеть старика?!

Таутинг весь в работе. Даже во время еды он не отрывался от планшета. Хорошо, что рядом с ним была Наарит, которая время от времени отвлекалась от электронного блокнота, чтобы поухаживать за женихом, а то, наверное, так и остался бы голодным.

Круанмэ на обед вообще не пришел. Как подумалось Кэноэ, он, скорее всего, в лучшем случае что-то жует прямо за компьютером. Не было с ними и Гвиэнт. Она появилась буквально на минуту, о чем-то переговорила с Суордом и снова убежала заниматься непростыми охранными делами.

Девушки в полувоенной форме, игравшие роль официанток, разнесли туа в одинаковых простых белых чашках, и это словно стало сигналом. Суорд коротко прокашлялся.

— Итак, друзья, обсудим наши дальнейшие шаги, — по-деловому произнес он.

— Огласите, пожалуйста, сначала всю диспозицию, — слегка раздраженным тоном попросил советник Тропаэро.

— Извольте, — Суорда невозможно было ни смутить, ни вывести из себя. — Наш главный противник, Оонк, в данный момент находится в здании управления Особого Столичного округа. Его охраняет усиленный полк внутренних войск Службы Безопасности — около четырех тысяч бойцов с тяжелым вооружением при поддержке шести дюжин бронемашин "Саакс", предназначенных для боевых действий в городской застройке. Кроме того, условно на сторону Оонка можно занести Столичную полицию — более ста двадцати тысяч человек, из которых порядка сорока тысяч приходится на силы поддержания порядка. Они, в основном, сконцентрированы в центре города, блокируют мосты на Левый Берег и пытаются вытеснить отряды рабочей самообороны на окраины, хотя активных действий практически не ведут.

— Серьезно! — покачал головой Кэноэ.

— Это еще не все, — спокойно продолжил Суорд. — Вокруг Столицы, примерно, по периметру Первой Окружной, занимают позиции десантные войска Космофлота. К ним продолжают прибывать подкрепления, так что сейчас их уже не менее двадцати — двадцати четырех тысяч человек. Ими перекрыты все основные дороги, ведущие в Столицу, и контролируются все космические и воздушные порты. Согласно последним донесениям, десантники в настоящий момент занимают также военные базы Космофлота в окрестностях Столицы. На них насчитывается более двух тысяч танков с дистанционным управлением и почти пять сотен боевых воздушных машин.

— Более шести сотен, если считать базу "Гаара", — поправил Таутинг.

— Да, спасибо, Тау. Эту базу, действительно, надо тоже считать. Это те силы, которыми располагает Оонк в Столице и рядом с ней. Также им назначены уполномоченные во все провинции, при этом, как минимум, девять губернаторов арестованы либо убиты. Сейчас, насколько я понимаю, идет процесс перехвата власти в округах и районах. Уполномоченные опираются на внутренние войска и активно берут под свою команду территориалов. Им подчиняются и так называемые "Черные отряды", непосредственно осуществляющие аресты и ликвидации. Силы Военного Космофлота за пределами Столицы пока придерживаются нейтралитета и никаких активных действий не предпринимают. Гарнизоны боевых космических станций несут службу в обычном режиме. Все корабли находятся на своих базах.

— А что же тогда есть у нас? — немного растерянно спросил Кэноэ.

Кээрт молча взяла его руку в свою.

— У нас в данный момент сосредоточено на Левобережье порядка трех тысяч вооруженных бойцов, еще до пяти тысяч базируются на правом берегу. За нас также внешняя охрана Дворца — более полутора тысяч человек. Рабочая самооборона Столицы насчитывает около восьмидесяти тысяч бойцов, правда, плохо вооруженных, и двенадцать боевых машин.

— И это все?!

— Нет, — Суорд улыбнулся. — За нами люди — свыше шестидесяти тысяч демонстрантов на одном только Левом Берегу и до полумиллиона на правом. И, по меньшей мере, двести миллионов, принявших участие в выступлениях, охвативших на данный момент все провинции без исключения!

— Аморфная масса против организованной силы, опирающейся на всю мощь государства, — с сомнением в голосе покачал головой Тропаэро. — Даже если собрать всех ваших активистов, из этой толпы не сделаешь ничего путного. Вы сами сказали: послезавтра большая часть этих демонстрантов покорно пойдет на работу, а меньшую через декаду разгонит полиция.

— Ну, насчет этого я бы поспорил, но, хорошо, приму вашу пессимистическую оценку, — хитро прищурился Суорд. — И чтобы этого не произошло, мы подключим дополнительные организационные ресурсы.

— Какие ресурсы?! — оживился Кэноэ.

— А вы подумайте, ваше величество! Кого сейчас пытается уничтожить Оонк и кто поэтому автоматически становится нашим союзником?!

— Ну, не Синдикат же... — задумался Кэноэ. — Конечно! Управление Двора и Управление по воспитанию!

— И еще — Канцелярия Совета Пятнадцати! К сожалению, мы опоздали и не успели предотвратить расправу, прошедшую по тому же сценарию, что и в Императорском Дворце, но все же смогли не допустить массовых убийств. Мы смогли разыскать и защитить кое-кого из руководства этих структур, и сейчас я пригласил их сюда для организации совместных действий. Большая печать при вас, ваше величество?!

— Да, — Кэноэ коснулся тубуса, висящего на поясе.

— Превосходно! Держите ее наготове! Вероятно, вам придется издать несколько срочных указов.

Спутниковый коммуникатор в нагрудном кармане Суорда издал прерывистый писк. Глава Союза Борьбы поспешно прижал его к уху.

— Отлично, вот и они!

Через пару минут гости прибыли в сопровождении Гвиэнт. Трое в штатском, в одном из них Кэноэ с радостью узнал Меркуукха. Один в космофлотовской форме с нашивками аж генерала первой величины. И один, с рукой на перевязи и покрытыми заживляющим гелем ссадинами на лице, носил помятый и немного испачканный мундир Управления Двора со знаками различия департаментского советника.

Все новоприбывшие представились. Генерал оказался главным тэоном Военного Космофлота и вторым заместителем начальника Управления по воспитанию, а один из штатских — его коллегой, третьим замом, ответственным за работу с гражданами. Помятый отрекомендовался как глава финансового департамента Управления Двора. Меркуукх, к некоторому удивлению Кэноэ, за время их недолгой разлуки получил придворный чин церемониймейстера, соответствующий суперофицеру первого ранга. Наконец, последний, пятый, самый неприметный из всех, представлял Канцелярию Совета Пятнадцати, где он руководил департаментом промышленности.

— Перед нами не стоит вопрос, что делать! — сразу же заявил генерал, самый старший по чину из гостей. — Не знаю, посвятили ли вас, ваше величество...

— Посвятили, — кивнул Кэноэ. — Правда, в самых общих чертах, но мне известно, что в случае объявления чрезвычайной ситуации в каком-либо регионе Управление по воспитанию имеет право взять там власть, подчиняя себе гражданскую и военную администрацию. Я готов немедленно издать такой Указ в масштабах всей Метрополии и системы!

— Погодите, ваше величество! — осторожно вмешался третий зам. — Указ указом, но нам, к сожалению, нужно учитывать и реальное положение вещей. Уполномоченные Оонка смещают гражданские администрации и подчиняют себе военных. Многие региональные отделения Управления по воспитанию разгромлены, их персонал арестовывается. У нас просто нет сил...

— У вас они есть! — резко сказал Суорд. — Это люди, привыкшие слушаться своих тэонов! Сегодня мне уже поступали донесения о том, что некоторые из ваших коллег присоединялись к нашим демонстрациям и даже сами выводили на улицу людей под лозунгом поддержки Императора. Послезавтра мы начинаем всеобщую бессрочную забастовку с требованиями об отставке Оонка и передаче всей полноты власти Императорскому правительству. Я предлагаю объединить силы!

— Вы хотите, чтобы Управление по воспитанию взаимодействовало с вами? — осторожно спросил третий зам, глядя почему-то на Кэноэ.

— Да, я хочу, чтобы мы действовали сообща! — убедительно произнес Кэноэ с той интонацией, с которой он во время прежних спасательных миссий обычно обращался к чиновникам из различных ведомств, убеждая их напрямую сотрудничать друг с другом. — Первый министр Суорд пользуется моим полным доверием!

— Я никоим образом не возражаю! — поспешно заверил Кэноэ третий зам. — Но... м-м-м... какую организационную форму должно принять это взаимодействие?

— А как раньше была организована ваша работа? Кому вы подчинялись? — спросил Кэноэ.

— Непосредственно Совету Пятнадцати. И получали текущие указания через Канцелярию.

— Так почему бы не сохранить тот же самый порядок? — предложил Кэноэ. — Канцелярия останется той же самой, просто будет называться аппарат правительства или как-то еще.

— Я бы предложил переименовать ее в Личную Его Императорского Величества Канцелярию, — с улыбкой вставил Суорд. — Функции те же, но звучит внушительнее. Не так ли, господин Лиингх?

— Так и в самом деле будет неплохо, — с благодарностью согласился начальник департамента Канцелярии. — Думаю, мы сможем выполнить нашу обычную роль передаточного звена.

— А наши активисты будут играть роль местной администрации! — подхватил Суорд. — Вы будете обращаться к ним по всем организационным вопросам. Они будут заниматься обеспечением вашей пропагандистской и направляющей деятельности.

— Все понятно! — чиновник радостно кивнул. Было видно, что теперь у него в голове все встало на положенные места.

— Как я понимаю, для моих подчиненных вы подготовили совсем другие задачи, — заметил генерал.

Суорд согласно кивнул.

— Я не прошу их заниматься агитацией в пользу Императора, — сказал он. — По моему впечатлению, там и так всё понимают. Космофлот будет выполнять приказы командующего, и это меня устраивает. Фельдмаршал Гхинроаг сейчас пытается встать над схваткой, чтобы в нужный момент поддержать победителя.

— Хитро...й ублюдок, — пробормотал Кэноэ.

— Меня это устраивает! — с нажимом произнес Суорд, неодобрительно глянув на Кэноэ. — Меньше всего нам нужна гражданская война с космическими сражениями над Метрополией. От ваших подчиненных, генерал, я жду всего двух вещей. Во-первых, следить за настроениями командиров и удерживать их от безрассудных поступков. И, во-вторых, не допустить использования сил Космофлота против народа. Я знаю, у вас есть возможности блокирования преступных приказов! В первую очередь, это относится к десантной группировке под командованием суперофицера Этиа, что сейчас стоит под Столицей.

— Мы выполним ваш приказ, достойнейший! — генерал поклонился Суорду. — Разрешите исполнять?!

— Подождите! — остановил его Суорд. — Помимо работы с Космофлотом я бы хотел предложить вам, так сказать, общее руководство. Вашего шефа, скорее всего, уже нет в живых, а с его первым замом, если он уцелел, мы категорически не сработаемся!

— Прошу избавить меня от этой чести, ваше величество! — генерал повернулся к Кэноэ. — Я недостоин занимать этот пост! Я получил его благодаря Гдооду и являюсь верным сыном "Семьи", а она сейчас, увы, очень не популярна. Опасаюсь, что мое назначение может вызвать политические осложнения, ваше величество. Кроме того... уж слишком много чего у меня лежит на совести. После того, как... все закончится, я бы хотел подать в отставку.

— То, что вы вспомнили о совести, — уже хорошо. Это говорит о том, что она, по крайней мере, у вас есть, — доброжелательно заметил Суорд. — Но я понимаю ваши мотивы, генерал, и уважаю ваше решение. А как насчет вас, достойный? Готовы ли вы взвалить на себя бремя ответственности?

— А у меня есть выбор? — хмыкнул третий зам.

— Выбор есть всегда! — строгим тоном произнес Суорд. — Я понимаю, что вам нелегко принять в качестве союзников и партнеров тех, с кем вы так долго и последовательно боролись, защищая тогдашнюю власть.

— Нет уж, я с вами до конца! — третий зам, вынув из кармана платок, промокнул им вспотевший лоб. — Мне отступать некуда!

— Советник, — обратился Кэноэ к Тропаэро. — Подготовьте, пожалуйста, Указ о новом назначении. И все, что ему сопутствует, — допуски, пароли, коды и все такое прочее.

— Все будет сделано, ваше величество, — наклонил голову Тропаэро. — Сразу же после совещания вы получите все необходимые документы и полномочия, достойный!

— Превосходно! — одобрил Суорд. — Теперь к вам, господин Лиингх. — Как вы понимаете, у меня для вас есть аналогичное предложение.

— Понимаю и принимаю, — вздохнул начальник департамента. — Канцелярия всегда служила не Совету Пятнадцати, а Державе. Сейчас Держава — это вы.

— Спасибо за признание, — без всякой иронии произнес Суорд. — Одно задание вы уже знаете — обеспечить взаимодействие с низовыми структурами Управления по воспитанию. Кроме того, нам нужна максимально полная, оперативная и объективная информация о положении на местах. Как вы считаете, ваш сохранившийся аппарат сможет это обеспечить?

— Господин Первый министр! — Лиингх негромко рассмеялся. — Вы совершаете ту же ошибку, что и Оонк: недооцениваете наши возможности. Безусловно, одна из функций Канцелярии заключается в контроле. Мы надзираем над всеми, включая Службу Безопасности и Космофлот, чтобы их деятельность не создала опасности для Державы. К сожалению, для нас были закрыты сам Совет Пятнадцати и клановые структуры наподобие "Семьи". Поэтому путч, затеянный Оонком, и стал для нас такой смертельной неожиданностью. Однако на самом деле Канцелярия — это основной механизм управления государством. Именно мы готовим конкретные решения и обеспечиваем их исполнение. В нашу систему заложен очень большой запас прочности на случай глобальной катастрофы или даже инопланетного вторжения. Думаю, даже сейчас мы сможем контролировать ситуацию, хотя для восстановления влияния нужно время.

— Что вам нужно сейчас?! — спросил Суорд. — Насколько мне известно, ваш аппарат в Столице понес очень большие потери.

— Вы правы, — развел руками Лиингх. — Канцелярия восстановит себя, но для этого понадобится, наверное, не меньше двух декад, которых у нас нет. Мне срочно нужны техники, чтобы наладить работ резервной энергосистемы, компьютерные специалисты и связисты.

— Связистов я вам дам, — на мгновение оторвался от монитора Таутинг. — Трех...четырех человек. Но остальные...

— Бросить клич на улице, — предложил Тертый. — Там несколько дюжин тысяч человек, среди которых наверняка найдутся люди нужных специальностей.

— Но это недопустимо! Нельзя нарушать режим секретности! — запротестовал Лиингх.

— Если победим, задним числом оформим для них допуск. А если проиграем, все ваши секреты станут никому не нужны! — хмыкнул Кэноэ.

— Да, иного выхода нет, — Лиингх примирился с неизбежным. — Придется использовать то, что под рукою.

— Тогда нам остается только один вопрос, — продолжил Суорд. — Для любой кампании нужны деньги, деньги и еще раз деньги. А еще продовольствие, питьевая вода, медикаменты, энергоустановки и много чего еще.

— Деньги будут, — как-то обреченно заявил финансист. Руки его тряслись, и он сложил их в "замок", стиснув покрепче. Продукты и лекарства — тоже. Над всем остальным надо работать. Но кто будет все это получать?

— Создадим на местах "двойки" из представителей наших комитетов и Управления по воспитанию, — незамедлительно решил Суорд. — А следить за целевым использованием средств и ресурсов будет Канцелярия. Возражений нет?

— Есть вопрос, — голос финансиста дрогнул. — Кто будет отдавать приказы?!

— Достойный, я могу помочь вам забыть страх, который вы пережили сегодня утром, — неожиданно сказала Кээрт. — Но вы не хотите нести ответственность, и с этим ничего нельзя сделать.

— Да, да! — облегченно закивал финансист. — Я готов делать все, что относится к моей компетенции, но я не могу возглавить Управление Двора. С этим я не справлюсь!

— Спасибо за честность, — Суорд в знак уважения наклонил голову. — Мы постараемся, чтобы вы занимали тот пост, на котором сможете проявить свои сильные, а не слабые стороны. Но, к сожалению, у нас сейчас нет большого выбора кандидатов на должность главы Управления Двора.

— Я тоже не берусь, — устало вздохнул Гиэлс. — К сожалению, я узкий специалист, да и здоровье не очень позволяет. Здесь нужен сильный организатор. Доверьте это дело молодым!

— Тау я не отдам! — запротестовал Кэноэ. — А как насчет вас, господин старший честедержатель?! Боюсь, что работы по вашей основной специальности больше не будет.

— Что же, я еще не настолько стар, чтобы отказаться попробовать что-то новое, — в тон ему ответил Меркуукх. — Но если у вас появится более достойный кандидат, я с готовностью уступлю ему бремя власти.

— Договорились, — Кэноэ повернулся к Тропаэро. — Готовьте Указ еще об одном назначении! Временном.

Внезапно совещание прервал громкий прерывистый писк. Несколько секунд Кэноэ оглядывался по сторонам, пытаясь понять, у кого это звонит коммуникатор, а затем, спохватившись, полез в карман. Кто-то вызывал его самого!

На связи был Кхаэро.

— Докладываю, ваше величество! — с удовольствием произнес он, явно рисуясь. — Размещенная в Столице рота Гвардии поддерживает законную власть!

— Обошлось без инцидентов? — осторожно уточнил Кэноэ.

— Были некоторые трудности, но мы справились! Ждем приказа! Кого надо научить Императора любить?!

— Я бы предложил управление Особого Столичного округа, но, боюсь, эта цель вам не по зубам, — вздохнул Кэноэ.

— Это там, где сидит Оонк?! К сожалению, ты прав. Если мы туда сунемся, это будет мясорубка. К тому же, у этой норы слишком много запасных выходов.

Кээрт, забрав у Таутинга планшет, открыла на нем карту Столицы и быстро отыскала на нем нужный объект.

— У меня есть для вас другой вариант, — предложил Кэноэ. — Телецентр. Он находится немного на отшибе, и его, наверное, будет нетрудно захватить и легко удержать. Мне не нравится, что оттуда транслируют всякую гадость про нашу семью! Надо это прекратить!

— Приказ понят! — весело откликнулся Кхаэро. — Щас мы этих вольных сынов эфира будем спускать на грешную землю! Ну, бывай!

Отключая связь, Кэноэ не удержался от злорадной улыбки. Теперь он реально чувствовал, что они действительно идут в наступление!

Подписав Указы о новых назначениях и снабдив их фигурантов всеми необходимыми допусками с помощью Большой печати, Кэноэ с некоторым разочарованием выяснил, что ему больше нечем заняться. Кээрт отправилась фильтровать посетителей, которые потоком шли к Суорду. Таутинг и Наарит занимались информацией и связью. Неудовлетворенный Тропаэро пустился в какие-то непонятные переговоры, а Кэноэ внезапно оказался не у дел.

А что, если так будет и дальше? — пришла ему в голову неприятная мысль. Все реальные дела разделят между собой соратники, а ему оставят только церемонии и обряды, которые должен проводить именно Император. Чем же тогда он будет отличаться от покойного дяди?!

Этими сомнениями Кэноэ поделился с Суордом, который как раз закончил с очередным посетителем и теперь устало прихлебывал туа в зоне отдыха.

— Не беспокойтесь, ваше величество! — успокоил его Суорд. — Вопросов, требующих вашего внимания, всегда найдется более, чем достаточно! Просто у каждого руководителя время от времени возникают такие счастливые моменты, когда все идет по плану, нужные решения приняты и выполняются, и никто не бежит к вам со своей проблемой, с которой он не может или не хочет справиться самостоятельно. Вам нужно просто научиться ценить эти паузы и правильно заполнять их.

— А чем их обычно заполняют? — поинтересовался Кэноэ.

Суорд весело улыбнулся.

— Иногда — просто отдыхом. Хороший управленец часто работает на износ, и ему нужно хоть иногда делать перерывы. Но в нашей ситуации отдыхать пока рано, поэтому паузу можно посвятить стратегии или, наоборот, важным мелочам, до которых раньше не доходили руки. Например, нам с вами нужно отработать взаимодействие. На совещании, я полагаю, мы неплохо дополняли друг друга, но мне не хотелось бы постоянно рассчитывать на экспромты.

— С удовольствием готов это обсудить! — с энтузиазмом воскликнул Кэноэ.

— Тогда присаживайтесь поближе. А Сиэлте, — Суорд кивнул девушке-официантке, — сделает нам еще туа... — взгляд его внезапно переместился куда-то за спину Кэноэ, — и вам тоже...

— Вот вы где, — услышал Кэноэ прямо над головой негромкий немного надтреснутый голос.

Он поспешно повернулся и застыл, словно пригвожденный к месту. В их бокс вошла бабушка Инноэне в черно-белом траурном наряде. Из-за ее плеча несмело выглядывал охранник в Дворцовой униформе.

— Ваше величество! — Суорд глубоко поклонился правильным "придворным" поклоном.

— Бабушка! — пробормотал Кэноэ, вскакивая со стула и исполняя поклон — приветствие старшего родственника.

Кэноэ был и рад, что бабушка нашлась, живая и здоровая, и одновременно боялся этой встречи. Он опасался, что увидит перед собой сломленную и убитую горем старую женщину, за одно утро потерявшую всех троих детей и трех внуков. Однако его страхи не оправдались. От бабушки буквально исходило устрашающее ледяное спокойствие. И еще она была очень зла. Настолько, что от нее хотелось спрятаться. Хорошо еще, что ее ярость была направлена не на них.

— Вы неплохо устроились, — сдержанно похвалила она, присаживаясь за стол. — С Тро вам повезло.

— Нам вообще сегодня во многом повезло, ваше величество, — заметил Суорд. — Все могло быть гораздо хуже.

— Оонк, может, что-то понимает в управлении государством, но там, где нужно заниматься устранением противников, он ведет себя как грубый мясник без грамма изящества и таланта! — припечатала бабушка Инноэне. — Подумать только! По дороге сюда меня пытались прикончить какие-то уроды! В мои времена за такое топорное исполнение выживших сгноили бы на чистке сортиров!

— А были ли выжившие? — осторожно поинтересовался Суорд.

— Среди этих идиотов — нет. Но с ними наверняка был и наблюдатель, а мне было некогда его вылавливать. Поэтому не будем терять времени, — бабушка Инноэне взяла чашку туа, которую ей с почтением протянула официантка. — Я немного ознакомилась с вашими делами. Весьма толково, хочу сказать. По крайней мере, чуть больше чем за полдня вы успели сделать довольно много.

— К сожалению, этого "много" может оказаться недостаточно, — со значением произнес Суорд. — Ваш опыт...

— Нет, здесь я не нужна! — отпив немного туа, бабушка Инноэне поставила чашку на стол. — Займусь лучше теми делами, где от меня будет больше пользы. Надо кое с кем потолковать и кое-кому открутить голову.

— Тогда нам не помешала бы связь...

— Знаю! — бабушка расстегнула сумочку и достала из нее простой тускло-серый браслет без надписей и эмблем. — Воспользуйтесь этой машинкой! Можете говорить по ней совершенно спокойно — этот канал надежно защищен от перехвата.

— Спасибо, ваше величество! — Суорд встал и снова поклонился.

— Спасибо будете говорить после! — бабушка Инноэне легко поднялась из-за стола. — Провожать и сопровождать меня не надо. Мои дела не терпят толкотни. Я сама свяжусь с вами завтра утром. Или никогда. И берегите моих внуков! Если с ними что-то случится, я найду вас даже на том свете!

— Решительная женщина! — пробормотал Суорд, когда черно-белое платье принцессы первого ранга Инноэне исчезло в проходе. — Теперь я начинаю верить, что у нас что-то может получиться. Что же, раз нас с вами пока не никто не разыскивает со срочными донесениями, предлагаю все-таки решить вопрос со взаимодействием на переговорах.

Однако и в этот раз поговорить им не дали. Коммуникатор Кэноэ издал резкий писк. Это снова вышел на связь Кхаэро.

— Задание выполнено! — весело отчитался он. — Телецентр захвачен, убитых с нашей стороны нет! Телевизионщики гонят в эфир классические балеты. Если хотите, можете добавить туда что-то свое.

— Мы обязательно воспользуемся этой возможностью! — воскликнул Суорд, взяв коммуникатор у Кэноэ. — Я сейчас распоряжусь, через полчаса к вам прибудет подкрепление — мои бойцы и рабочая самооборона для охраны дальних подступов!

Завершив разговор с Кхаэро, Суорд убежал, а коммуникатор снова взял Кэноэ.

— Сам телецентр сильно пострадал? — шутливо спросил он. Почему-то общение с двоюродным дядей настраивало его на веселы лад.

— Да мы ж осторожненько, можно даже сказать, вежливо! — засмеялся в ответ Кхаэро. — Почти ничего не тронули. Только расстреляли прямо перед камерами, в прямом эфире, парочку режиссеров и несколько дикторов — тех, что вели клеветнические передачи. Так что остальные теперь — прямо шелковые!

— Это вы, наверное, зря, — покачал головой Кэноэ. — Они только исполняли приказ.

— Все исполняли, — недобро хмыкнул Кхаэро. — Но кто просил их делать это с таким усердием?! Там некоторые люди от этой сомнительной чести отказывались, кое-чем рискуя, а эти, наоборот, сами вызвались! Так что, нечего их жалеть! И пора приучать народ к тому, что расплачиваться должны не только те, кто отдает преступные или глупые приказы, но и те, кто их бездумно или, наоборот, инициативно выполняет!

— Наверное, ты прав, — вздохнул Кэноэ. — Тем более, что до того, кто отдает приказы, нам пока не добраться...

— Мой вождь! — вид у помощника был прямо-таки пришибленный. — В Министерство информации прибыла Старая Змея! Попытка перехватить ее на подходе провалилась. Группа ликвидаторов уничтожена полностью. Кроме того, отряд Гвардии только что занял телецентр! Трансляция передач из "особых папок" приостановлена!

— А щенок-то кусачий! — недовольно бросил Оонк. — Пора вырвать у него зубки! Дайте мне связь с Этиа!

Суперофицер первого ранга откликнулся сразу, словно так и сидел перед аппаратом связи, ожидая приказа. А может, и действительно ждал.

— Ну что, вы готовы отрабатывать свои будущие звезды? — хищным тоном обратился к нему Оонк. — Вы контролируете базу Гаара? Поднимайте с нее машины! Надо нанести несколько точечных ударов по Столице! Главная цель — Министерство информации! Используйте самые мощные боеприпасы, предназначенные для уничтожения подземных бункеров! Следующие цели — Канцелярия Совета Пятнадцати, Управление во воспитанию, Управление Двора, телецентр. На всякий случай, — и Императорский Дворец. Приказываю разрушить их полностью! Мне не нужны там выжившие! Об исполнении доложить!

— Слушаюсь, мой вождь!

Было заметно, что Этиа не нравится полученный приказ, но он не высказал это ни словом, ни жестом. Оонку это понравилось.

Отдав еще несколько распоряжений и просмотрев последние сообщения, Оонк решил сделать паузу. При любой загрузке он старался выделить хотя бы час в день для общения с любимой младшей дочерью. Тем более, что здесь, в бункере управления Особого Столичного округа, ей должно быть скучно без привычных игр и подружек.

В эти моменты беспокоить Оонка можно было только по самым срочным и неотложным проблемам. Но секретарь решился.

На связи снова был Этиа.

— Мой вождь! — растерянно произнес он. — Происходит что-то непонятное! Машины в воздухе, но они не могут открыть огонь! Система наведения отказывается работать! Во всей Столице в качестве цели воспринимается только одно здание! И это... администрация Особого Столичного округа!

— Ладно, возвращайте машины обратно, — недовольным тоном скомандовал Оонк. — Продолжайте оставаться в боевой готовности!

Извинившись перед дочкой, Оонк приказал секретарю вызвать нового командующего Военным Космофлотом.

— Фельдмаршал, — вкрадчиво произнес он, когда встревоженное лицо Гхинроага появилось на экране. — Вы, похоже, так осмелели, получив фальшивый Императорский Указ, что решили нарушить наши договоренности?! Знаете, я не любитель черного юмора. Можно сказать, очень большой нелюбитель! И шутки с отказывающими наводиться на цель ракетами я решительно не понимаю!

— О чем вы, достойнейший?! — натурально удивился и возмутился Гхинроаг. — Я соблюдаю все обязательства! Если где-то что-то произошло, я там совершенно не при чем!

Выслушав путаные оправдания фельдмаршала, Оонк прервал связь, не убежденный ни в чем. Ситуация начинала ему активно не нравиться.

Впрочем, скоро ночь — лучшее время для совершения темных дел. А эта ночь — она многое решит...

— Эта ночь и следующий день многое решат, — Суорд устало помассировал виски. — Сегодня "Черные отряды" Оонка занимались, в основном, Синдикатом и прореживанием элиты. Завтра у них, возможно, появится время и на нас.

— А может и не появиться? — Кэноэ уловил колебания в голосе Суорда.

— Оонку пока нужны беспорядки, чтобы под их прикрытием захватить власть. Просто объявить себя Вождем Нации недостаточно. Нужно выстраивать новую вертикаль на местах и что-то делать со Старыми кланами.

— Ему пока не до нас, — понял Кэноэ.

— Пока да. Даже в Столице все еще относительно тихо. Полиция блокировала мосты и не пускает рабочую самооборону в центр, но и сама не наступает на окраины. Даже телецентр не пытались отбить. И военные не входили в город. Днем над Столицей появились ударные машины, но они ничего не делали и, судя по показаниям радаров, никаких целей не захватывали. Только пугали, что ли? Очевидно, Оонк все еще действует по старому плану, в котором не предусмотрены ни ваше спасение, ни наш союз.

— Ну, то, что мы действуем вместе, не только для него стало неожиданностью, — хмыкнул Кэноэ. — Многие чиновники в шоке от того, что повстанческая организация внезапно превратилась в опору государственной власти, а некоторые ваши товарищи, как я понимаю, не могут принять, что им надо заниматься не революцией, а борьбой с путчистами.

— Есть такое, — согласился Суорд. — Кое-кого придется весьма жестко приводить в чувство. Как раз этим мне и придется заняться... где-то через пару часов, когда там наступит утро.

— Сделаем это вместе? — предвкушающе улыбнулся Кэноэ.

— Нет, нет. Ложитесь-ка вы лучше спать, ваше величество, — Суорд строго посмотрел на него.

— А вы?

— Посижу полночи на стимуляторах, потом немного передохну. Не бойтесь, я издеваюсь над своим организмом под присмотром врачей, а вам лучше не начинать без очень веской причины. Пока есть возможность, придерживайтесь нормального распорядка.

— Не знаю, смогу ли я уснуть после сегодняшних событий, — пробормотал Кэноэ.

— Серьезная причина, — Суорд почему-то слегка усмехнулся. — Но насколько я понимаю, именно для вас это не должно стать проблемой.

К бункеру примыкали несколько обширных помещений для отдыха личного состава, в каждом из которых располагалось не менее, чем по сотне спальных ячеек, и с полдюжины небольших изолированных комнаток с собственными компактными санузлами. В одной из них Кэноэ и нашел Кээрт, готовящуюся ко сну. Она уже распустила волосы, сменила костюм на стильный черный пеньюар, и теперь снимала косметику.

— Тоже отправили спать? — спросил Кэноэ, стягивая роскошный Императорский мундир.

— Ага, — отозвалась Кээрт, не отрываясь от своего занятия. — Тебя кто?

— Суорд. А тебя?

— Гвиэнт. Она сказала, что справится и без моей помощи.

— А она справится? — осторожно осведомился Кэноэ.

— Должна. Мы с ней и раньше немного занимались, а сегодня, когда мы вместе сражались, произошел прорыв. Теперь она тоже научилась видеть.

— Вы кого-то сегодня засекли? — Кэноэ даже остановился с наполовину стянутыми брюками.

— Троих.

— На них тоже были какие-то печати?!

— Нет. Но все они так и горели от напряжения, враждебности, агрессии. И пытались это скрыть. Двое каких-то неизвестных, пытались проникнуть сюда как обычные посетители, и один из людей Суорда. Мне начальник его охраны потом сказал, что они подозревали его, но ни разу не могли ничего доказать.

— Что с ними сделали?

— Не знаю. Всех троих задержали и куда-то увели, — Кээрт защелкнула косметичку и сладко потянулась, да так, что у Кэноэ непроизвольно перехватило дух. — Давай спать, наверное.

— Ау-Ке, — Кэноэ присел рядом с ней на постель. — У меня с этим будут проблемы. Весь день я старался, чтобы у меня не было ни одной свободной минуты. Скользил по волне, не думая, что произойдет через мгновение. А сейчас мне кажется, что как только я закрою глаза, то снова увижу убитых, разгромленный Дворец и все прочее.

— Понимаю, — Кээрт обняла его. — Мы никогда, никогда не сможем это забыть, — тихо и очень серьезно произнесла она, дыша ему в ухо. — Но этой ночью, самой первой, самой тяжелой ночью, мы не будем ни о чем вспоминать!...

Встав перед Кэноэ, она медленно и красиво стянула с себя пеньюар.

— Люби меня, люби сильно и самозабвенно, а я буду любить тебя, — шептала она, помогая Кэноэ освобождаться от остатков одежды. — И не бойся ничего. Прошлое уже прошло, его нам не изменить, будущее еще не случилось, а в эту ночь нам нечего бояться. Наши друзья надежно защитят нас...

С наступлением ночи активность вокруг Министерства информации существенно не уменьшилась, но переместилась в окружавший его палаточный лагерь. Само же здание Министерства фактически превратилось в осажденную крепость. Все боковые подъезды были заперты и поставлены под сигнализацию и наблюдение. Подступы к главному входу перекрыли два кордона охраны. Каждого посетителя внимательно и придирчиво опрашивали, пропускали через всевозможные детекторы, подводили к камерам и только после получения подтверждения пропускали внутрь — обязательно с одним-двумя сопровождающими.

Однако для человека, появившегося возле Министерства примерно через час после полуночи, все эти меры безопасности не представляли серьезного препятствия. Он выглядел как обычный мужчина средних лет, носящий, как и многие другие здесь, маскировочную куртку без эмблем и нашивок.

Впрочем, его внешность в данном случае практически не имела значения. Он проходил через толпу легче, чем раскаленная спица сквозь масло. Его просто не замечали, а если кто-то и обращал на него мимолетное внимание, то принимал за своего.

Детекторов ночной гость не боялся. Он не имел ничего подозрительного и не носил оружия — зачем оно тому, кто является оружием сам по себе? Сейчас из своего богатого арсенала он задействовал незаметность и скрытность.

Без труда преодолев две линии охранников, он, улучив момент, просочился внутрь вслед за очередным курьером. Беззвучно держась за спинами своих невольных проводников, он преодолел полпути к лифтам, но вдруг остановился, словно налетев на невидимое препятствие. Дорогу ему внезапно преградила решительная светловолосая девушка в красно-синем дворцовом мундире.

— Вы?! — словно не веря своим глазам, выдохнула она, в упор глядя на мужчину в камуфляже.

— Ха! А ты, действительно, выросла, Гвен! — мужчина улыбнулся, показав зубы. — Сумела меня засечь!

— Я стараюсь, — лаконично произнесла Гвиэнт. — Любой ученик хочет превзойти своего учителя.

— Ста-ара-аешься, — протянул ночной гость, оценивающе оглядев Гвиэнт. — За эту миссию мне дадут супера-один. Сама понимаешь, это уже другой уровень. Когда я уйду на повышение, продвину на свое место Дэерга. Думаю, он с удовольствием возьмет тебя замом. Особенно, если я дам тебе рекомендацию.

— Простите, но я не могу позволить вам выполнить вашу миссию, — нейтральным тоном заявила Гвиэнт. — Она противоречит моей миссии!

— Вздор! Твое задание ограничивалось стенами Дворца! Ты его выполнила — честь тебе и хвала. Пора приступать к следующему. Помни, кому ты служишь.

— Я служу Императору, — в голосе Гвиэнт сквозил космический холод.

— Зря, — мужчина был совершенно спокоен. — В нашей работе нет места чувствам и личным привязанностям к объектам — похоже, этот урок ты так и не усвоила до конца. Или тебя так привлекает недолгая карьера личного Императорского телохранителя, а по совместительству — императорской шлюшки?!

— Вы рассчитывали, что я дернусь, чтобы поймать меня на противоходе? — ломким "чужим" голосом спросила Гвиэнт.

Мужчина укоризненно покачал головой.

— Ты напрасно вошла в транс. Все равно, против меня это тебе не поможет, и ты это знаешь. Мне не впервой убивать своих учеников, но не хочется поднимать здесь лишнего шума. И еще немного жаль, что пропадет такой роскошный экстерьер. Возвращайся в отряд, Гвен!

Девушка не шелохнулась, не выдавая свои эмоции ни малейшим движением, ни звуком, но для ночного убийцы этого было достаточно. Удар было невозможно заметить даже самым тренированным глазом, но он не достиг цели. Гвиэнт буквально исчезла с места, чтобы переместиться на метр в сторону.

— Неплохо, — мужчина испытывающе посмотрел на девушку, снова превратившуюся в неподвижную статую. — Но я немного ошибся. Ты стала подстилкой не Императора, а новоявленной Императрицы!...

Следующий удар он нанес в тот неуловимый момент, когда его последняя фраза еще продолжала висеть в воздухе. Но он промахнулся и на этот раз, а его грудь на мгновение соприкоснулась с тонкой девичьей ручкой.

— Вам не надо было так говорить о Кээрт, — низким, прерывающимся от напряжения голосом произнесла Гвиэнт.

Мужчина, несколько секунд простоявший на ногах с остановившимся взглядом, внезапно рухнул словно мешок с песком. И только тогда находившиеся в вестибюле Министерства информации охранники поняли, что что-то произошло.

— Командир! — один из них, все еще носящий Дворцовую униформу, подскочил к Гвиэнт. — Что случилось?! Кто это?!

— Это была смерть! — хрипло и с трудом выговорила Гвиэнт. Ее трясло. — Он должен был убить нашего Императора!... и меня... Я поставила все на один удар! И я жива, а он — нет!

— Значит, долго теперь жить будете, — с уважением заметил охранник, разглядывая мертвеца.

— Может быть, — Гвиэнт глубоко вздохнула, унимая дыхание. — Если мы все переживем эту подлую ночь!

Подземная экспедиция была оснащена на славу. Впереди проводили разведку сразу две дюжины миниатюрных беспилотников, несущих на себе различные детекторы. За ними шла передовая группа с биоискателями, нюхачами и анализаторами для выявления химического и бактериологического заражения, мин и растяжек. Ее члены располагали самой мощной защитой и были готовы первыми встретить опасность и вызвать на себя вражеский огонь.

Следующий эшелон составляла группа поддержки. Ее бойцы все поголовно были вооружены укороченными штурмовыми ружьями с подствольниками для отстрела управляемых мини-ракет, способных огибать препятствия и даже заворачивать за угол. Эта группа также выполняла функции передового прикрытия для "ядра", где находились операторы дистанционной техники, специалисты и носильщики с грузом особой "подземной" взрывчатки направленного действия.

Замыкала боевой порядок арьергардная группа, которая не только прикрывала остальным спину, но и оставляла за собой сигналки для выявления чужих наблюдателей. Ей было придано еще три беспилотника.

Всего три дюжины профессионалов, вооруженных и экипированных по последнему слову техники. И к тому же, знающих столичные подземные туннели и умеющих в них передвигаться.

Могло бы показаться, что этот отряд реально было остановить, только взорвав перед ним туннель. Но для этого надо было, во-первых, иметь заряды и минеров, а, во-вторых, угадать, какую дорогу они выберут. Еще во времена Тинкоу под Левобережным районом Министерств был построен настоящий трехмерный лабиринт, в котором знающий человек мог добраться до цели разными путями.

Однако на стороне небольшой команды из Службы по делам форпостов были более глубокие знания обо всех особенностях подземной Столицы и кое-какие "читерские" приемчики.

— Туннели — это наша территория! — авторитетно заявил шеф Хургааду. — Чужие могут здесь появиться только при нашем непротивлении. А мы против! Нечего здесь ходить всяким незваным!

— Все в зоне отсечения! — отрапортовал оператор, отслеживавший по монитору продвижение отряда.

— Отлично! Действуй!

Оператор нажал на кнопку на пульте, и в эту же секунду под ногами бойцов отряда буквально разверзлась земля. Казавшиеся монолитными бетонные плиты пола разошлись в стороны.

Несколько человек даже в такой ситуации успели уцепиться за стены, активировав "липучки". Но это им не помогло. По следующей команде оператора туннель пронзила вибрация, буквально стряхнувшая людей в темный провал. После небольшого путешествия по наклонному желобу с гладкими скользкими бортиками они с размаху влетели в бассейн, заполненный густой клейкой жидкостью, где они и завязли, словно мухи в сиропе.

— Вот и готово! — шеф удовлетворенно потер руки. — Теперь достаем их по одному, усыпляем, избавляем от всего лишнего, потом — стирание памяти и в камеру.

— Надеюсь, это последняя группа! — с надеждой в голосе простонала Лаэле, поднимаясь с места и подхватывая шлем-усилитель.

— Может быть, проще было бы их прикончить? — в тон ей предложил кто-то из молодых.

— Проще! — Хургаад буквально пригвоздил взглядом незадачливого напарника. — Но мы здесь не принимаем простых решений! И стараемся не отнимать жизнь без веской причины! Вчера и так пролилось много крови, а сегодня ее, возможно, будет еще больше!

Глава 41. Генеральное сражение

Какой интересный и необычный сон мне приснился! Кэноэ замер, пытаясь удержаться на грани между грезами и явью, чтобы не забыть, сохранить в памяти яркие и натуралистичные ночные видения. Сражение во Дворце, церемония на Площади, тайный бункер под Министерством информации, а в завершении — безумная и феерическая ночь любви с Кээрт.

Будем надеяться, все это ему только приснилось. Конечно, за исключением финального аккорда.

Кэноэ еще немного полежал, стараясь покрепче запечатлеть в мозгу наиболее впечатляющие моменты, а потом все-таки открыл глаза.

Лучше бы он этого не делал! Он находился в крохотной комнате, освещенной тусклыми светильниками, закрепленными в низком потолке. Прямо напротив изголовья постели в стенной нише висели почищенный и отглаженный мундир с Императорскими солнцами и прочая одежда.

По другую сторону кровати, надо понимать, будет дверь в санузел...

Опустив ноги на неприятно холодный пол, Кэноэ сел на смятой постели, обхватив голову руками.

Значит, все это было на самом деле! Отец, дядя, кузены, наставник, да и вся прежняя жизнь, безвозвратно ушедшая навсегда, словно тоже расстрелянная утратившими разум охранниками... Тоска, от которой он старательно бежал весь вчерашний день, таки догнала его, навалившись со страшной силой.

— Ты уже проснулся Кэно? — в комнату зашла Кээрт, одетая в мешковатые штаны, заправленные в высокие ботинки, и камуфляжную куртку без знаков различия — такую одежду носили бойцы Суорда. — Грустишь?

— Тоскую, — признался Кэноэ. — Слишком много всего произошло вчера.

— Это понятно, — Кээрт присела рядом с ним. — Попробуй определить, что гнетет тебя больше всего?

— Будущее меня, как ни странно, не слишком пугает, — поразмыслив, заключил Кэноэ. — В нашей жизни уже было столько перемен, что, думаю, мы как-то привыкнем и к этой. К тому же, мне безумно интересно увидеть, что будет дальше! Смотреть, как история творится на твоих глазах, и принимать в этом активное участие — это такой кайф!

— Аналогично! — Кээрт, улыбнувшись, легонько поцеловала его в щеку. — Есть у нас с тобой такая авантюристическая жилка!

— А вот что мне действительно тяжело, — это думать о погибших, — вздохнув, продолжил Кэноэ. — В последний год мы как-то отдалились от прочих родственников, даже от мамы. Даже когда мы снова стали жить во Дворце, у меня все равно было впечатление, что это временно. У них была своя жизнь, а у нас — своя, совсем другая... А теперь мне все кажется, что я не успел чего-то очень важного — недообщался, недоговорил, недодружил. Особенно, с отцом и дядей, ведь они оказались совсем не такими, как я всегда представлял. И ничего уже не исправишь...

— Смерть всегда несправедлива, — Кээрт грустно обняла его. — Но тебе не в чем винить себя, Кэно. Мы действительно начали жить отдельной жизнью, не такой, как наши родные. Не надо корить себя за то, что ты стал с ними меньше общаться. У тебя возникли свои интересы, ты просто не мог поступить иначе. И знаешь, — голос Кээрт внезапно отвердел, — может, это и не очень хорошо, но меня немного согревает мысль о том, что мы можем лично рассчитаться с их убийцами!

— Спасибо, Ау-Ке! — Кэноэ с благодарностью поцеловал ее. — Ты, как всегда, сумела все точно сформулировать. Ну что же, я побыл немного человеком, горюющим об умерших, пора становиться Императором!

— Только сделай вначале зарядку!

— Что?!

— Форму надо поддерживать! — Кээрт стукнула Кэноэ пальчиком по носу и ловко увернулась от его встречных объятий, что в такой маленькой комнатке было совсем не просто. — И не слишком торопись! Мир вполне может еще немножко подождать твоего возвращения к Императорским обязанностям!

Выполнив все необходимые упражнения и одевшись, Кэноэ отправился завтракать. Без Кээрт — она, извинившись, сообщила, что ей надо подменять отправившуюся под утро спать Гвиэнт. Зато за столиком он обнаружил вполне бодрого на вид Суорда с чашкой туа в руках.

— Да вы сами когда-нибудь отдыхаете?! — вырвалось у Кэноэ неожиданно для него самого.

— Почему же? Этой ночью я действительно успел поспать, целых четыре часа! — улыбаясь, сообщил Суорд. — Так что я вполне в порядке и готов к новым свершениям. Приступим?!

— Приступим! — с энтузиазмом подхватил Кэноэ.

Войдя в общий зал, он восхищенно покачал головой. Вокруг Суорда всегда словно сами собой возникали организация и порядок. За ночь людей в бункере изрядно прибавилось. При этом, все были заняты делом, работая за компьютерами или разговаривая по аппаратам связи.

— Мы перенесли сюда информационный центр и создали что-то наподобие телестудии, — Суорд обвел весь зал широким жестом. — В этом нам помогли специалисты, которых мы нашли среди демонстрантов. Теперь мы сами можем готовить контент для всех подконтрольных нам телеканалов.

— Телецентр все еще наш?! — оживился Кэноэ.

— Ночью его пытались штурмовать, но как-то неуверенно, без огонька. Использовали только полицейские силы. Гвардейцы принца Кхаэро успешно отразили приступ. Правда, где-то перед рассветом мне позвонила ее величество принцесса Инноэне и сообщила, что забирает их для выполнения каких-то своих целей.

— Каких?!

— Она не докладывала, — усмехнулся Суорд. — Но примерно полчаса назад пришло донесение о том, что боевики из Старого города массово покидают позиции и разбегаются. У меня есть подозрение, что это как-то между собой связано.

— А что сейчас происходит в Столице и вообще в мире? — поинтересовался Кэноэ.

— Это мы сейчас узнаем.

Суорд подошел к монитору, за которым трудился, не поднимая головы, Таутинг. Рядом с ним сидел советник Тропаэро, сосредоточенно проглядывающий записи в электронном блокноте.

— Доброе утро, Тау! Какие у нас последние новости?

— Мы закончили с перенесением обстановки на электронную карту, — Таутинг повернулся, подняв посиневшие от недосыпания и блестящие от принятого стимулятора глаза. — Пойдемте, так будет нагляднее.

Карта занимала самый большой экран размером три на два метра над центральным пультом.

— Программа позволяет получить изображение любой степени детализации, — начал объяснять Таутинг. — На ней мы можем видеть, под чьим контролем находится та либо иная территория. Голубой цвет — за нас. Оонка мы сделали оранжевым — ярко и контрастно. Белый — нет достоверной информации. Полосатая заливка означает, что идет противостояние. Составлено, исходя из донесений, пришедших за последние часы.

Карта показалась Кэноэ оранжево-бело-полосатой. Чистого голубого цвета на ней практически не попадалось.

— Нет, почему же?! — Таутинг увеличил масштаб изображения. — Вот наши зоны в 26-й и 25-й провинциях. В 38-й провинции нас поддерживают округ с центром в городе Гомзи и прилегающие территории. Кроме того, мы закрасили голубым цветом 2-й округ Второй провинции.

— Там вообще случилась необычная история! — оживился Суорд.

— Да! Некий чиновник из Управления по воспитанию разагитировал толпу и явочным порядком подчинил себе территориалов. Арестовали оонковского уполномоченного, разоружили "Черный отряд" и начали устанавливать блок-посты и баррикады на въездах в город. В общем, там сейчас командует очень дельный и решительный человек.

— Как я понимаю, реальную помощь ему мы оказать не можем? — на всякий случай спросил Кэноэ.

Суорд молча развел руками.

— Тогда подготовьте, наверное, Указ о назначении его окружным начальником и одновременно моим временным советником для поднятия авторитета, — обратился Кэноэ к Тропарэо.

— Не слишком ли роскошно? — советник с сомнением изогнул губы. — Отдельный Императорский Указ всего лишь для окружного начальника...

— Нет, его величество совершенно прав! — поддержал Кэноэ Суорд. — Пока что сопротивление Оонку оказывает, в основном, наш Союз Борьбы, порой, при поддержке старой официальной власти. А здесь мы видим совершенно новую тенденцию — пробужденную инициативу масс! И Управление по воспитанию как отдельную силу, выступившую за Императора и против переворота.

— Хорошо, — не став спорить, Тропаэро отправился готовить Указ.

— И все-таки, немного тревожно, — Кэноэ еще раз оглядел карту. — Голубого слишком мало, а оранжевого — почти полмира.

— На самом деле, все совсем не так плохо! — приободрил его Суорд. — Голубого становится все больше за счет роста полосатого. Ведь прошли еще только сутки! И за это очень короткое, по сути, время сделано уже немало! Люди поднимаются. Мы начинаем выстраивать связи с новыми партнерами. Еще два-три дня, и мы перехватим у Оонка власть на местах даже без поддержки Старых кланов, которые, между нами говоря, — Суорд со значением глянул в сторону Тропаэро, сосредоточенно склонившегося над своим чемоданчиком, — пока не слишком-то и собираются нас поддерживать.

— А мы продержимся эти два-три дня? — хмуро спросил Кэноэ.

— Должны. Если не проиграем в Столице, — серьезно ответил Суорд. — Здесь пока равновесие. У нас недостаточно сил, чтобы атаковать Оонка, но и ему не удалось уничтожить нас.

— Он старался?

— Не особенно, — признался Суорд. — Хотя ночью сюда попытался проникнуть убийца... очень квалифицированный специалист. Но его встретила Гвиэнт.

— Она жива?! — Кэноэ подался вперед. — Что с ней?!

— Жива и здорова. Просто спит. Насколько я понял, она сумела подловить противника и покончила с ним одним ударом, хотя изначальные шансы были совсем не в ее пользу. Впрочем, по ее словам, убийц такого класса у Оонка больше нет.

— Один человек... И это было все?! — не поверил Кэноэ.

— Как ни странно, по-видимому, да. Но скорее всего, это означает, что нами еще не начали заниматься всерьез. И мне, увы, не известно, что произойдет, если Оонк направит против нас большие силы. Что делает ситуацию весьма острой.

— Мы фактически находимся в блокаде, — добавил Таутинг, на секунду оторвавшись от планшета. — Все мосты на правый берег перекрыты полицейскими кордонами. Мы, правда, хорошо укрепили подходы со своей стороны, но серьезной атаки, если Оонк задействует войска, нам, скорее всего, не выдержать.

— И что нам делать тогда? — озабоченно спросил Кэноэ. — Запереться в бункере и держать осаду?

— Надеюсь, этого не понадобится, — покачал головой Суорд. — Оонк консолидирует свои силы в Столице, но и мы подтягиваем резервы!

— Крайнее донесение поступило полчаса назад, — сообщил Таутинг. — Основные трассы в Первой и Второй провинциях перекрыты и под наблюдением, поэтому отряды движутся россыпью окольными тропами. Их сосредоточение в пределах Особого Столичного округа ожидается сегодня во второй половине дня.

— Приближается время генерального сражения — кризиса, который преодолеет только одна сторона! — заметил Суорд.

— Так что, надо готовиться ко всеобщему бою?

— Нет, не обязательно, — решительно возразил Суорд. — Генеральное сражение — это решающая схватка, которая произойдет в самом важном месте. И может быть даже, что в ней будет сражаться один человек против одного человека!

— Командир! — к ним буквально подбежала очень взволнованная Наарит. — Ваше величество! Включилась служба всеобщего оповещения Императорского дворца! Мы пускаем их сюжет в прямом эфире, по всем каналам!

Тревожная музыка траурного марша буквально била по ушам. Наверное, громкость следовало бы уменьшить, но эта мысль почему-то никому даже не приходила в голову. Все стояли, затаив дыхание и не отрывая глаз от экрана. Казалось, в неподвижности замерли все находящиеся в бункере.

Врата Скорби распахнулись во всю ширину, и через них с мрачной торжественностью неспешно вытекала наружу похоронная процессия. Впереди шла в черно-белых широких одеждах леди Элаэнне. Ее лицо было отрешенно спокойным и каким-то затвердевшим, из-за чего выглядело неузнаваемым. Холодный ветер ерошил короткие и совершенно седые волосы на непокрытой в знак глубокого траура голове.

Следом за ней в окружении почетного караула плыли на антигравитационных платформах восемь угольно-черных гробов. Злой ветер срывал с них последние белые лепестки, порхавшие в воздухе словно снежинки. Фонтан слез на отдельной платформе не испускал привычные струи, а медленно сочился тяжелыми каплями, словно и неживая техника оплакивала ушедших.

Дальше тесной группой шествовали скорбящие. Оператор, очевидно, снимавший с обычного репортерского коптера, даже не скрывал их малочисленности. Кэноэ то и дело замечал на экране знакомые лица. Очень бледная Милаэнт, ее поддерживает Нрироан. Уцелевшие слуги и фрейлины, немногие придворные, техники, садовники, прочий хозяйственный персонал.

— Они идут к мосту Правой руки! — первым нарушил напряженное молчание Тертый. — Для нас это прекрасный шанс прорвать блокаду! Надо отправить с ними массовку, включив в нее несколько дюжин проверенных бойцов!

— Нет! — практически одновременно возразили Кэноэ и Суорд и затихли, смущенно посмотрев друг на друга.

Кэноэ выразительно повел подбородком, уступая Суорду право говорить первым.

— Похороны! — мирная процессия! — строго произнес Суорд. — Мы не имеем права этим злоупотреблять. Лучше дадим всеобщее оповещение о том, что если кто хочет покинуть Левый берег, то может сделать это сейчас. Нам, скорее всего, придется здесь воевать, поэтому необходимо эвакуировать мирное население. Мы не станем пользоваться людьми как живым щитом!... Так, ваше величество?

— Конечно, так! — энергично одобрил Кэноэ. — Там мама, другие люди, как можно их подставлять под выстрелы?! Можно... даже нужно сообщить полицейским на мосту о мирном характере процессии, предложить им что-то типа пакта о ненападении!

— Все будет сделано! — Таутинг схватился за коммуникатор.

Тертый неодобрительно покачал головой.

— Мирные инициативы — это хорошо. Вот только как поведет себя Оонк?!

У Оонка этим утром хватало причин как для удовлетворения, так и для недовольства.

С одной стороны, ситуация в целом пока развивалась по плану. Как он и рассчитывал, решительность и жестокость расправы в Столице напугали и парализовали имперскую элиту. Старые кланы так и не решились оказать ему сопротивление. Впрочем, их сила всегда заключалась в административных рычагах и контроле над ресурсами, а он, назначая своих уполномоченных на ключевые посты, сейчас успешно лишал их и того, и другого.

Как он и предвидел, сами кланы этого пока не поняли. Они все еще считали, что без их поддержки и содействия он, Оонк, все равно не сможет управлять Империей, и готовились потребовать от него щедрую плату за свою лояльность. Некоторые из них вчера вечером уже выходили на связь, в обтекаемых выражениях сигнализируя о согласии принять власть нового Вождя Нации, и осторожно, но очень целеустремленно прощупывали почву на предмет присоединения тех или иных активов Синдиката либо Управления Императорского Двора.

Его, Оонка, даже забавляла эта наивная алчность старых акул, кружащих вокруг приманки и готовых сожрать и ее, и самого рыбака, как только он неосторожно повернется спиной. Они слишком привыкли считать себя самыми сильными, хищными и страшными, а поэтому не замечали, что их всех окружают сетями, чтобы потом по одной вытаскивать из воды, разделывать и потрошить.

Нет, Старые кланы не опасны. На данном этапе активно воспрепятствовать его планам может только Военный Космофлот. Но там заняты дележом обширного и внезапно свалившегося им на головы наследства "Семьи", и этого им должно хватить надолго.

Реальную опасность там представляет только старый мерзавец Гхинроаг. По донесениям агентов, он лихорадочно сколачивает новую коалицию и, похоже, готов посягнуть даже на власть над Империей.

Фельдмаршал умен, прагматичен и умеет договариваться. Поэтому у него может получиться. Но он не успеет. Гдоод неплохо подчистил Космофлот, разогнав по колониям или лишив реальной власти всех решительных, амбициозных и не зависимых от него военачальников. Но в его рядах осталось немало молодых и недовольных отсутствием карьерных перспектив суперофицеров и генералов. Они не имеют лидера, разрознены и слишком слабы, чтобы выступить по одиночке. Но среди них немало его агентов, а остальные радостно присоединятся к ним, чтобы снести прочь зажравшуюся и засидевшуюся в уютных креслах верхушку.

Так что, с Космофлотом ситуация тоже под контролем. И можно было бы, не спеша, выстраивать под себя новую вертикаль власти, если бы не отвратительный нарыв, вдруг назревший в самой Столице!

Уличным беспорядкам отводилась в его плане важная роль. Под их прикрытием было удобно проводить чистку, а объявленный им особый режим по всей Метрополии развязывал руки "Черным отрядам". Наличие толп демонстрантов в центре Столицы должно было сделать более сговорчивыми и послушными членов Большого Совета, на заседании которого он собирался окончательно оформить новую власть.

Наконец, бунт имел важное воспитательное значение. Он отводил восставшим целых две декады, чтобы обыватели вкусили все прелести жизни в обстановке хаоса, с нарушенным снабжением и не функционирующими коммунальными сетями, с неработающими фабриками и конторами, на которых никто не выплачивает зарплату, и с растущим уровнем уличного насилия.

Все эти житейские трудности быстро развеяли бы революционный угар. Толпа, которая сейчас увлеченно ругает его, Оонка, сама потребует крепкой власти. И, конечно, получит ее, заодно приобретя иммунитет к различным выступлениям, по меньшей мере, лет на дюжину.

Так все и случилось бы, без сомнения, но один допущенный промах грозил обрушить все величественное здание его плана. Как назло, из Императорской Семьи остался в живых тот, кто побежал за поддержкой не к Старым кланам, а к Суорду и, главное, получил ее.

Альянс бунтовщиков и законного (да-да, законного, перед самим собой нет смысла лукавить) Императора на его глазах становился реальной силой. Уже вчерашним вечером кое-где начали оживать, казалось бы, надежно разгромленные структуры Управления по воспитанию. Стали поступать донесения о контактах функционеров Союза Борьбы с Управлением Двора. После этого несмотря на выходной день и неурочное время вдруг зажигались огни в банковских конторах, а вокруг товарных оптовых баз возникало некое оживление.

Конечно, все это пока представляло собой отдельные эпизоды, но он, Оонк, видел в них перспективу. Если они сумели организоваться всего за несколько часов, что произойдет через три, пять, дюжину суток? Вместо желанного и полезного хаоса возникнет новая структура власти, способная составить реальную альтернативу его собственной! Во всяком случае, фельдмаршал Гхинроаг намекнул на это более, чем прозрачно.

Нет, с конкурентами надо кончать! Чем он, Оонк, уже занимается более полусуток. И со все нарастающей тревогой видит, как все его усилия уходят словно вода в песок.

После вчерашнего провала с воздушной атакой он больше не может доверять десантникам. Если отправить их на улицы Столицы, так еще не известно, в какую сторону начнет стрелять их оружие!

Прошедшей ночью он попробовал сменить инструмент: вместо громадного боевого топора — отравленная игла, незаметная и смертоносная. И снова фиаско, непонятное и необъяснимое! Суперофицер второго ранга Бутвуар, лучший специалист по скрытному проникновению на охраняемые объекты и тихому устранению отправился в Министерство информации и не вернулся. Судя по данным телеметрии, он погиб.

Но его смерть еще можно было как-то объяснить. А вот бесследное исчезновение сразу трех превосходно экипированных и вооруженных до зубов диверсионных групп, посланных найти путь к тайному бункеру через подземные туннели, — никак.

Вернее, объяснение было, но категорически ему не нравилось, потому что означало, что он полностью не контролирует собственную Службу Безопасности. Однако когда попытка переброски двух дивизий внутренних войск с баз в 13-й и 14-й провинций в Столицу вдруг столкнулась с неожиданными задержками и проволочками, эту версию пришлось принять за основную. В СБ саботаж! И руководит им, несомненно, сама Старая Змея или кто-то из ее тайных клевретов! Он, Оонк, готов поклясться, что неожиданное нападение гвардейского отряда на штаб-квартиру Синдиката в Старом Городе, лишившее его хоть плохонького и временного, но союзника в Столице, не обошлось без ее участия.

Как трудно дышать! Оонк никогда не жаловался на здоровье, но сейчас вдруг четко ощутил, с какой стороны груди у него находится неприятно занывшее сердце. Ситуация в Столице все более отчетливо становилась опасной и непредсказуемой. Или он преодолеет кризис, убрав с пути помеху, или с пути уберут уже его самого!

— Мой вождь! — в кабинет вбежал возбужденный помощник. — На Левом берегу зашевелились!

— Они пошли в наступление?! — Оонк с трудом удержался, чтобы не схватиться за грудь.

— Нет! Это похоронная процессия! Движется от Врат Скорби к мосту Правой Руки! К ней подтягивается все более густая толпа демонстрантов с Площади.

— Это попытка прорыва! -твердо сказал Оонк. — Если мы успешно отразим его, то победим! Дайте мне связь с командиром заслона на мосту!

Взяв недрогнувшей рукой коммуникатор, он лично отдал приказ: процессию не пускать, потребовать разойтись, после предупреждения открыть огонь на поражение! Следующий приказ получил от него начальник полиции Особого Столичного округа.

Отключившись, Оонк почувствовал себя лучше и увереннее. Достаточно, чтобы произнести вслух: "Пора окончательно похоронить то, что не удалось добить вчера!".

— Новое сообщение из города! — Таутинг старался оставаться спокойным, но его голос звенел от напряжения. — Крупные силы полиции атаковали митинг у парка Грез! Использованы газовые гранаты и взрывпакеты! Из динамиков раздаются требования немедленно разойтись под угрозой применения боевого оружия! Демонстранты в ответ подожгли заграждения из шин.

— Парк Грез мы никак не можем отдать! — нахмурился Суорд. — Иначе следующим под удар попадет телецентр. Передайте командованию Рабочей Самообороны! Пусть тотчас же отправляет подкрепления!

— Черные звезды! — Таутинг чуть не выронил планшет. — Здесь новое донесение! Полиция начала штурм внешней линии баррикад с применением боевой техники! Направления основных ударов — Лунный проспект, проспект Тысячелетия и шоссе одиннадцать, четырнадцать и пятнадцать. С нашей стороны уже есть убитые!

Тертый с шумом втянул в себя воздух. Похоже, он хотел что-то сказать, но сдержался.

— Началось?! — непроизвольно вырвалось у Кэноэ.

— Да, — Суорд выглядел как обычно — спокойным и сосредоточенным. — Передавайте Тихому: пусть действует по плану "Засада", вариант два! Телецентр удерживать, пока вещание не будет перенесено на запасную площадку. И готовить контрнаступление! Отвлекающий удар — здание Управления Особого Столичного округа! Основной — на Мусорник!

— Куда?! — Кэноэ показалось, что он ослышался.

— Штаб-квартира Оонка слишком хорошо защищена, нам ее не взять, — пояснил Суорд. — Но пусть он хоть немного подергается. А Мусорником называют район, в котором проживают преимущественно полицейские и члены их семей. Создав ему угрозу, мы заставим их отступить из рабочих кварталов.

— Может, все-таки воспользуемся похоронной процессией, чтобы восстановить связь с правым берегом? — предложил Тертый. — Теперь нам нет нужды сдерживаться.

— Нет! — отрезал Суорд. — Похороны — мирное шествие, мы не будем им прикрываться! Передайте еще раз по общей трансляции: кто хочет уйти с процессией на тот берег, пусть немедленно уходит! Здесь тоже скоро могут начаться бои.

— Ага, осталось только, чтобы их пропустили, — проворчал Тертый. — На том мосту командует какой-то псих! Нашим парламентерам даже не позволили приблизиться.

— Вот как? — Суорд недовольно покачал головой. — Тогда перебросьте туда поближе пятый отряд. Пусть пока не вмешиваются, но будут наготове, чтобы оказать помощь.

— Есть! — Тертый схватился за коммуникатор.

Кэноэ бросил опасливый взгляд на экран. Мама уже подходила к развязке, на которой начинался пологий подъем на мост. Затем около километра по эстакаде и поворот к Мемориальному кладбищу, на котором хоронили членов Императорской Семьи. Несколько месяцев назад, когда земле предавали тело принцессы Тэхоэнт, привезенное ими с Тэкэрэо, он уже проходил этот путь и хорошо запомнил его.

Ополченцы, контролировавшие левобережную часть моста, расступились и оттащили в стороны заграждения, давая похоронной процессии возможность идти вперед. Теперь перед ней лежал длинный и прямой как стрела мост — высокий и словно ведущий по самому небу. Камера, на минуту опустившись почти до уровня проезжей части, показала вид с него — величественную панораму Столицы, над которой теперь, правда, поднималось несколько рваных наклонных струй дыма, а впереди-справа — Церемониальный холм с куполами и башенками храмов.

Процессия заполонила мост от края до края. Сейчас в ней насчитывалось уже несколько тысяч человек, а к хвосту медленно движущейся колонны присоединялись все новые и новые участники. Это была настоящая людская река, вливающаяся на узкую ленту над лежащей далеко внизу рекой.

Но впереди течение этой реки перегораживала плотина. Полицейские выстроились поперек моста в три тесные шеренги. Передние держали прозрачные броневые щиты. Из-за них грозно высовывались стволы иглометов второго ряда. Третья шеренга подняла над головой большие, легкие но прочные отбойники, защищая товарищей от брошенных камней или бутылок с горючей смесью.

Леди Элаэнне шла вперед прежним размеренным шагом, словно не замечая препятствия. Было видно, что она не остановится. Очевидно, это поняли и на той стороне.

Навстречу леди Элаэнне выскочил из рядов вооруженный иглометом офицер в полной броне и шлеме с прозрачным забралом. Он встретил ее шагах в двадцати от линии щитов.

Леди Элаэнне остановилась. За ней застыла в ожидании вся процессия. Оркестр, чья музыка, сопровождавшая видеоряд, давно уже стала привычным звуковым фоном, перестал играть. Над мостом нависла напряженная тишина.

Летающая камера снизилась, показав крупным планом леди Элаэнне и полицейского офицера, стоящих друг напротив друга. То ли микрофон вдруг забарахлил, то ли они говорили слишком тихо, но до зрителей не доносилось ни слова. Они могли только наблюдать.

Кэноэ сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Кээрт мягко коснулась его руки, но на этот раз он не почувствовал привычного спокойствия. Похоже, она была взволнована и напряжена не меньше него.

А на мосту продолжалась драматическая беседа. Оба что-то сказали друг другу и поочередно отрицательно покачали головой. Леди Элаэнне настаивала. Офицер не уступал. Наконец, потеряв терпение, он сделал рукой недвусмысленный резкий жест — уходите! Леди Элаэнне снова отказалась. Тогда он попытался схватить ее.

Кэноэ, почти не дыша, смотрел, как мама легко уклоняется от неуклюжего и медлительного в броне полицейского. Она отпрянула на несколько шагов в сторону и обратилась прямо к бойцам, стоявшим в шеренгах.

Звука опять не было, но камера показывала внимательные молодые лица за стеклянными щитками шлемов. Их выражение менялось! Некоторые полицейские во втором ряду опустили оружие. Стена из щитов заколебалась.

Этого не мог допустить офицер. Он грубо схватил леди Элаэнне за руку и, очевидно, попытался заставить ее замолчать. Но мама и в этот раз, применив прием, который Кэноэ неоднократно видел в исполнении Кээрт, смогла выскользнуть из захвата. Громко крича, она рванулась навстречу полицейским. Теперь Кэноэ казалось, что он слышит ее призыв: "Не дайте убийце сделать убийцами вас!".

Строй заволновался. Казалось, еще несколько мгновений, и он рассыпется. Офицер, очевидно, понял, что проиграл. Но у него еще оставался последний довод. Вскинув игломет, он дважды выстрелил в Леди Элаэнне. Она упала.

Всеобщий крик ужаса едва не оглушил Кэноэ. Оказывается, перед экраном собрались почти все, кто находился в бункере. Убийство в прямом эфире видели все. Это видела вся Держава!

На мосту все словно застыло. Офицер с перекошенным от ярости лицом, направивший игломет в сторону шествия, его подчиненные, продолжающие держать щиты, люди из похоронной процессии...

Внезапно вперед бросилась девушка в траурном наряде. Камера успела дать крупный план, и Кэноэ узнал Милаэнт. Она рухнула на колени перед леди Элаэнне и тут же подняла искаженное от гнева и боли лицо, крича что-то полицейским. По ее щекам обильно катились слезы, оставляя темные потеки туши.

И тогда шеренга щитов, наконец, распалась, рассыпалась розно. Офицер гневно обернулся, размахивая иглометом, но кто-то из полицейских открыл по нему огонь. Иглы не смогли пробить броню, но их удары бросили его на землю. Оружие выпало из его руки.

Все вокруг пришло в движение. Несколько человек, ухватив офицера за руки и ноги, перевалили его тело через высокие перила моста и скинули вниз. Группа людей — солдат из почетного караула, полицейских, штатских — сгрудились у тела леди Элаэнне. Они осторожно уложили его на носилки, собранные из щитов, и взвалили на плечи.

От грозных шеренг, перегораживавших мост, не осталось и следа. Одни полицейские торопливо оттаскивали в сторону заграждения. Другие выстроились вдоль краев моста, салютуя процессии. Третьи и вовсе смешались с толпой или заняли места на ее кромках, повернув стволы иглометов наружу, беря людей под охрану. Бронемашины отъехали в стороны, освободив дорогу.

Шествие снова двинулось вперед. Первой несли леди Элаэнне на сложенных щитах. За ней шла Милаэнт, которую осторожно поддерживала Нрироан. Лицо несостоявшейся невесты кронпринца пересекали темные дорожки от потекшей косметики, но эти полосы казались боевой раскраской, которую наносили на лица солдаты перед боем.

Тысячи людей шли через мост мимо заграждений. Толпа полностью поглотила блестящие шлемы полицейских, мелькавшие то тут, то там. Очевидно, все они тоже присоединились к процессии.

— У вас есть запись?! Качество приемлемое?! — Хургаад порывисто подхватился с места. — Немедленно переправьте ее в Мининформации!

— Но так мы сразу же выдадим себя! — запротестовала Лаэле. — Оонк немедленно догадается, что мы следим за ним!

— Пускай! — шеф решительно поддержал Хургаада. — Лидер прав: именно сейчас наступает решающий момент. А Оонк... Он не успеет!...

— Кэно! — кузен Круанмэ бежал к ним, размахивая руками. — Только что по сети пришло сообщение с анонимного адреса! Подписано по-старинному: "Верный подданный Императора"! Это очень важно и срочно! Ты должен это видеть!

Кэноэ с трудом повернул голову. Где-то внутри него заходился плачем маленький мальчик, на глазах которого только что убили маму. Это было горе — чудовищное, необратимое, окончательное, но ему неимоверным усилием удалось пересилить его, затолкать куда-то вглубь, окружить двойной стеной ледяного спокойствия и холодной беспредельной ярости.

— Да, я иду, — хрипло сказал Кэноэ, заставив себя оторвать взгляд от экрана, на котором продолжала двигаться похоронная процессия. — Показывай!

Сюжет был коротким — меньше шести минут. Качество изображения оставляло желать лучшего, съемка велась неподвижной камерой с не очень удобного ракурса, но все они сразу узнали Оонка. Самозваный Вождь Нации по коммуникатору отдавал приказ офицеру на мосту — тому самому, кто убил леди Элаэнне. Ему и на самом деле была дана команда не только остановить шествие, не пустив его на правый берег, но и открыть по людям огонь на поражение в случае малейшей угрозы или неповиновения с их стороны. Особо подчеркивалась необходимость уничтожения уцелевших членов Императорского Дома.

— Пора окончательно похоронить то, что не удалось добить вчера, — произнес Оонк в пространство, закончив разговор.

Кэноэ слышал вокруг себя возмущенные голоса, но запись еще не завершилась. Оонк снова взялся за коммуникатор, вызывая начальника полиции Особого Столичного округа.

— ...Хватит церемониться! Уничтожьте там всех, кто способен держать оружие! — раздавался в динамике его сухой раздраженный голос. — Действуйте пожестче, не стесняйтесь в средствах! Нужно не просто разогнать толпу, а заставить чернь разбежаться по домам, обсираясь от страха! Смелее используйте бронетехнику! Пусть потери несут они, а не ваши парни! Они еще понадобятся мне для зачистки Левого берега...

— Немедленно в эфир, прервав репортаж о похоронах! — распорядился Кэноэ. — Предварить анонсом: Оонк признался в организации убийства Императорской Семьи, а теперь отдал новый преступный приказ о массовом уничтожении имперских граждан!

— Ваше величество! — запротестовал Таутинг. — А вдруг вся эта запись — на самом деле фальсификация, обман?! Мы же не можем проверить эту информацию прямо сейчас! Надо подождать подтверждения.

— Правда или ложь, это не имеет никакого значения! — Кэноэ вспомнил президента Кирстена. — Эта новость нам очень выгодна, а истинна она или нет, разберемся позже! В крайнем случае, я извинюсь перед Оонком... после того, как его расстреляют! Если бы этой записи не было, ее следовало бы сделать! Мы ведем войну не на жизнь, а на смерть и должны использовать любое оружие, имеющееся в нашем распоряжении. В том числе, информационное! В конце сюжета дайте еще одно сообщение: полиция отказывается выполнять преступные приказы Оонка и переходит на сторону народа!

— Но это же не так! — воскликнул добросовестный Таутинг.

Кэноэ оглянулся на Суорда. Тот молчал, смотря на него... да, пожалуй, с одобрением.

— Значит, надо сделать, чтобы стало так! — решительно произнес Кэноэ. — Я еду в Министерство правопорядка!

Кто-то рядом охнул. Советник Тропаэро начал что-то сердито выговаривать, но все перекрыл звучный голос Суорда.

— Пожалуй, вы правы, ваше величество! Поезжайте! Это и есть ваше генеральное сражение.

— Подождите, не так сразу! — вмешался старший церемониймейстер Гиэлс. — Мне нужна хотя бы дюжина-другая минут на подготовку вашего визита.

— Хорошо, — Кэноэ поочередно переглянулся с Суордом, Кээрт и Таутингом. — Мне тоже не помешает потратить немного времени на подготовку.

— Министр правопорядка занимает свою должность меньше года, — Кэноэ читал вслух досье, которое наспех составил и перебросил ему Таутинг. — Раньше работал в Службе Безопасности. Значит, назначенец Оонка. Ни в чем особенно предосудительном замечен не был. Деятельность в Министерстве начал с массовых увольнений начальников верхнего и среднего звена.

— Он чужой в этой структуре, — заметила Кээрт. Она так и не переоделась и по-прежнему носила полувоенную униформу суордовских бойцов. — И его там наверняка сильно не любят. Может быть, это нам пригодится.

— Я когда-то пересекалась с ним, — добавила Гвиэнт со своей стороны сиденья, поправив гарнитуру коммуникатора. Она еще, похоже, не до конца проснулась, поэтому ее голос звучал хрипло. — Он из честных. Всегда боролся с ворами и кумовством. Очень эффективно. Организатор высокого класса. Но по жизни жестокий ублюдок. Не умеет миловать и не прощает ошибок.

— Ладно, бой покажет, — Кэноэ захлопнул планшет. — Мы подъезжаем!

Церемониймейстер Гиэлс превзошел сам себя. У него было совсем немного времени на подготовку, но Кэноэ прибыл в Министерство на бронированном катере из Императорского гаража и в сопровождении достаточно пышной свиты, в которой, правда, больше половины составляли суордовские бойцы. И встречали его как подобает. На широких ступенях, ведущих к главному входу, был выстроен небольшой почетный караул. А наверху, перед шеренгой охранников, его ждали несколько человек в парадных мундирах — министр и его замы.

— Его величество Император! — провозгласил Гиэлс.

Динамик, установленный в машине, заиграл "Торжественный марш". Кэноэ, стараясь держать себя степенно и важно, как это всегда прекрасно удавалось дяде, начал не спеша подниматься по ступеням. Следом за ним, отставая на шаг, шли Кээрт и Гвен — обе вооруженные, в форме, очень решительные и, надо понимать, очень привлекательные.

Министр наблюдал за этим представлением с легкой улыбкой. Он приветствовал Кэноэ церемонным поклоном, но не сделал навстречу ему и шага. И поклон его был предназначен лишь принцу Императорского Дома. Не больше.

Не самые обнадеживающие признаки. Но Кэноэ было некуда отступать.

— Достойнейший, я не буду разводить долгих церемоний, — произнес он со всей возможной убедительностью. — Я прибыл сюда, чтобы предложить вам присоединиться к законному правительству. Вы всегда служили Державе, а не отдельным лицам. На ваших руках нет крови! Вы не виновны ни в нападении на Дворец, ни в подлом убийстве леди Элаэнне! Не позволяйте Оонку распоряжаться вашими людьми через вашу голову! Полиция на мосту Правой руки перешла на сторону народа и Императора! Поддержите и вы законную власть! Исполните свой долг перед Империей! Наведите в ней порядок и покончите с мятежом Оонка! Займите достойное место подле трона!

Министр гулко прокашлялся.

— Я не вижу перед собой Императора, — сказал он звучным, слегка насмешливым тоном. — Я вижу мальчишку, нацепившего на себя чужие регалии и пытающегося играть роль, которая ему не по силам. Перестаньте сопротивляться неизбежному, принц Кэноэ! Видите, я не называю вас самозванцем, хотя мог бы это сделать. Вы лишь зря смущаете людей и ведете дело к ненужному кровопролитию. Сдавайтесь! Я не Оонк и не могу дать вам никаких гарантий, но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы люди, по недомыслию пошедшие за вами, остались в живых.

— Разве вы не понимаете, что открываете дорогу хаосу?! — в отчаянии воскликнул Кэноэ, все еще пытаясь убедить министра в своей правоте. — Вы же читаете сводки! Миллионы людей вышли на улицы! Они не примут власти Оонка, поднявшегося наверх по трупам! Чтобы снова покорить народ, вам придется проливать кровь, убить эти миллионы, которые никогда не примут внутренне вашу власть, хотя, возможно, и склонятся перед вашей силой. Все изменилось! Ваши прежние расчеты потеряли силу! Оонк — убийца и враг, он поставил себя вне закона! Но у вас еще есть выбор!

— Я его давно сделал! — глаза министра нехорошо блеснули. — Оонк принесет Империи порядок! Вы только мешаете, смущаете народ! Император должен исчезнуть, и он исчезнет! Я требую, чтобы вы немедленно сложили оружие!

— Но вы же понимаете, что мы не капитулируем, — устало, но твердо произнес Кэноэ. — И я понимаю, что вы сохраните верность Оонку, что бы он ни совершил. Будущее покажет, за кем из нас сила... и правда. Хочу попросить вас только об одном: отдайте приказ начальнику Столичной полиции прекратить атаку на рабочие кварталы и отвести свои подразделения на прежние позиции. Я гарантирую, что рабочая самооборона не нарушит перемирия!

— Вы, называющий себя Императором, так трогательно заботитесь о черни! — иронично бросил министр.

— Я забочусь о людях, гражданах Империи, по какую бы сторону баррикады они ни стояли! — с горячностью возразил Кэноэ. — Выполняя приказ Оонка, полиция развязывает сейчас гражданскую войну! Вы что, думаете, у нас нет оружия и бойцов?! Если вы продолжите стрелять, мы ударим в ответ! Оонк снова повысит ставки, и так, шаг за шагом, заполыхает вся держава! Вы хотите править пепелищем?! Я — нет! Отзовите бойцов, пока не поздно! Пусть люди сами решат, кто будет ими править, — Император или Оонк!

— Я подчиняюсь Оонку! — громко заявил министр, нервно поведя плечом.

Казалось, он чего-то ждал и никак не мог дождаться.

— Что, не стреляют ваши снайперы?! — внезапно спросила Гвиэнт, и ее звенящий голос вызвал неуставное оживление в рядах почетного караула. — А вот вычислили мы их и обезвредили! Всех троих, ежели это вам интересно!

— Эй, стойте! — посинел от гнева министр. — Я не позволю вам уйти! Арестовать их!

— Приказываю моим верным подданным покарать изменника! — равнодушно произнес Кэноэ.

Министр возмущенно вскинулся, но тут же рухнул замертво. В него угодило сразу пять игл, причем, две поразили его со спины.

— И с кем теперь мне говорить?! — немного растерянно спросил Кэноэ.

Отдавая приказ покарать министра, он не ожидал его мгновенного исполнения. И не рассчитывал, что так быстро окажется хозяином положения. Кээрт и Гвен с пистолетами наизготовку встали рядом с ним, прикрывая его с боков. Прибывшие с ним бойцы ощетинились во все стороны стволами, готовые к схватке. Но в этом не было нужды. Ни охранники, ни солдаты почетного караула не собирались оказывать сопротивления.

Среди министерской свиты внезапно началось шевеление. Немолодой кряжистый дядька с обветренным грубым лицом, одетый в мундир министерского советника, ухватил за руку соседа — бледного, худого и долговязого — и аккуратно вынул из его кобуры игломет.

— Ваше величество, прикажите арестовать этого оонковского выродка. С остальными мы разберемся сами, — спокойно и даже с некоторой ленцой в голосе проговорил он. — Я Аркхианг, заместитель министра.

Начальник криминальной полиции, — пронеслись в голове Кэноэ строчки из досье. Начинал простым патрульным и прошел все ступеньки служебной лестницы, что в настоящее время большая редкость. Репутация честного служаки, всегда держащегося вне политики. За это был обласкан и повышен покойным министром. А потом вот оно как получилось...

Сейчас этот человек на его стороне. Но кто он на самом деле — искренний противник Оонка или хитрый приспособленец?!

Ладно, сейчас это не так важно. Время покажет.

— Благодарю вас, господин министр, — сказал Кэноэ вслух. — Указ о вашем назначении будет подготовлен в течение получаса.

— Министерство правопорядка покорно Императору! — Аркхианг согнулся в немного неуклюжем поклоне. — Приказывайте, ваше величество!

— Мой первый приказ будет такой: немедленно прекратить огонь в Столице и принять меры для подавления мятежа на местах! — резким командным голосом, отточенным на провинциальных чиновниках, произнес Кэноэ. — Представители Первого министра Суорда прибудут к вам для координации действий, — оглянулся он на связного, возбужденно докладывавшего по коммуникатору, — в течение получаса. Да, и самое главное. Распорядитесь, чтобы в Столице восстановили связь через браслеты и возобновили подачу электроэнергии в жилые дома!

— Будет немедленно выполнено, ваше величество! — Аркхианг молодцевато отдал честь. — Полиция поддержит Императора! Мы тут все вышли родом из народа, так что понимаем, что к чему!

Баррикада была составлена из нескольких грузовых фургонов, выстроенных цепочкой поперек улицы, с промежутками, заложенными мешками с песком. Не самая надежная защита, но три атаки она выдержала.

Впрочем, какие это были атаки?! В первый раз они подпустили полицейских поближе и дали дружный залп из гранатометов. Потеряв сразу не меньше дюжины бойцов, противник в беспорядке ретировался. Два следующих раза полицейские осторожно шли вперед, прикрываясь щитами, и при первых же признаках усиления огня поспешно откатывались назад. С момента окончания второго приступа прошел уже почти час. Все это время противник не проявлял особой активности, ограничиваясь только беспокоящим огнем. Впрочем, беспокоящий-то он беспокоящий, но за это время уже целую дюжину человек пришлось оттащить в тыл. Кого в госпиталь, уже переполненный ранеными, а кого — на ближайшую овощебазу, чьи холодильники были превращены в морг.

Очевидно, полицаи чего-то ожидали и, похоже, дождались. Из-за угла медленно выдвинулся массивный лоб бронемашины, увенчанной широкой башней с коротким стволом пушки. Энтуан, как бывший гвардеец, назначенный командиром, с тоской понял, что четвертой атаки им не пережить. Если в стволе у пушки фугаска, двух-трех выстрелов хватит, чтобы разметать баррикаду, а если термобарический заряд, то достаточно будет и одного. Тогда полицаям только останется подождать, пока утихнет пламя, и спокойно пройти вперед по сгоревшим трупам защитников.

Однако машина, не открывая огонь, медленно двинулась вперед. Судя по всему, слухи о том, что и противник испытывает острую нехватку боеприпасов, были не совсем слухами. За ней начала разворачиваться редкая цепь темных фигур, прикрытых большими прозрачными щитами.

— Не стрелять! Подпустить их поближе! — скомандовал Энтуан, слыша, как бойцы передают его команду дальше по цепи.

Пусть, все они, скорее всего, доживают последние минуты, но уйти надо с честью и попытаться перед гибелью нанести противнику как можно больший ущерб. И, самое главное, с толком потратить последние шесть зарядов для гранатометов. Надо приберечь их для пехоты, а не бесцельно пулять по бронемашине, которую они даже не поцарапают.

Внезапно наступающие на них цепи остановились, а затем начали медленно двигаться назад. Бронемашина, поначалу вырвавшаяся вперед на пару дюжин шагов, вдруг стала сдавать задним ходом. Ствол пушки дергался из стороны в сторону, но молчал.

— Внимание! Внимание! — раздался с той стороны громкий металлический голос из мощного динамика. — В Столице объявлено прекращение огня! Полиция возвращается в казармы! Да здравствует Император!

Энтуан недоуменно оглянулся на радиста, но тот как раз в это время приник к своему неуклюжему допотопному агрегату с торчащей вверх антенной. Прекратив прием, он начал что-то кричать хриплым голосом. Энтуан не мог различить его слова, но ближайшие к радисту бойцы завопили что-то радостное, потрясая оружием и обнимаясь друг с другом.

Новость в мгновение ока распространилась среди всех защитников баррикады. Полиция перешла на сторону Императора! Вооруженное противостояние в Столице прекратилось! А через несколько секунд браслет на руке Энтуана, два дня провисевший на ней бесполезным грузом, вдруг негромко звякнул. Энтуан немедленно схватился за рукав. Связь восстановилась! Затем внезапно осветились электрическими огнями темные проемы окон близлежащих домов.

Энтуан немного растерянно оглянулся по сторонам. Всего несколько минут назад он готовился подороже продать свою жизнь, и переход к новому состоянию оказался для него слишком резким. Большая часть его бойцов уже названивала по браслетам, несколько человек собрались вокруг радиста, принимающего очередную новость. В конце улицы, где раньше кучковались полицейские, уже никого не было. Бронемашина стояла поперек проезжей части, а на ее броне сидели, свесив ноги несколько человек. Двое из них уже сняли шлемы. Если бы не трупы, лежавшие в нескольких дюжинах шагов от баррикады, можно было бы поверить, что мир уже окончательно наступил.

Убедившись, что все в порядке, и приняв рапорты подчиненных, Энтуан тоже поспешно схватился за браслет. Его семья, как и семьи его бойцов, провела больше полутора суток в темном доме, без связи, воды и электроэнергии, и Энтуан отчаянно надеялся, что с ними ничего не случилось.

На улицах столицы 41-й провинции города Ренкизамие было многолюдно. Несмотря на грозные предостережения и обещания всяческих кар, передаваемые по городским телеканалам, народ все-таки вышел на демонстрацию.

Люди шли, опасливо косясь на шеренги полицейских, неподвижно застывшие на обочинах. Такие же ряды перекрывали путь к центру города. Отступать пока не хотел никто. Но руководители провинциального отделения Управления по воспитанию и активисты Союза Борьбы, возглавлявшие колонну, на всякий случай начали по цепочке передавать приказы об эвакуации женщин и подростков, а боевики, продвигаясь к стене щитов, тихо готовили к бою припрятанное оружие.

Между демонстрантами и полицейскими оставался свободный промежуток шириной не более двадцати шагов. Все понимали, что его можно будет преодолеть одним броском. Однако никто не хотел начинать первым.

Внезапно по толпе словно прокатилась волна. Ее источником стали несколько человек, имевших портативные приемники. Суета вдруг возникла и в тылу полицейских. Некоторые щиты слегка опустились. Молодые парни в защитных костюмах растерянно смотрели друг на друга, по сторонам, искали взглядом командиров. Но и те не знали, что делать. Все внезапно переменилось. Демонстранты тоже растерянно глядели на полицейских, ожидая неясно чего.

Вдруг из колонны к полицейским неспешно вышла женщина средних лет с букетом цветов в руках. Казалось, на ней скрестились взгляды сотен людей. Полицейские смотрели на нее настороженно, опасаясь то ли ловушки, то ли бомбы, которая могла быть спрятана в букете. Некоторые из них поправили щиты, другие поудобнее перехватили рукояти нейрохлыстов. Молодой офицер, стоявший во второй шеренге, демонстративно направил в ее сторону игломет.

Женщина не обратила на эту открытую враждебность никакого внимания. Она просто разделила свой букет на отдельные цветки и начала по одному протягивать их полицейским.

Несколько секунд не происходило ничего. Но затем один из парней, совсем молодой, в чуточку великоватом шлеме, несмело протянул вперед руку. За ним последовали и другие. Букет разошелся в мгновение ока. Последнюю веточку женщина вложила прямо в ствол все еще нацеленного на нее игломета.

Это словно послужило сигналом. Две людские волны медленно двинулись навстречу друг другу, но не для драки или противостояния. Демонстранты и полицейские с заметным чувством взаимного облегчения хлопали друг друга по плечу, обнимались, дружески обменивались двумя-тремя фразами. Кто-то встретил родственника или знакомого с другой стороны, и вокруг таких пар сразу же образовывались небольшие компании.

В разгорающемся веселье не принимал участия только офицер, чужак в этих краях, лишь месяц назад переведенный сюда из Первой провинции. Он так и стоял, глупо держа в руке игломет, из ствола которого высовывалась головка цветка. Он лишь поднял забрало шлема, смахивая свободной рукой с лица капли пота.

Внезапно из толпы выпорхнула к нему симпатичная девушка. Она несколько секунд рассматривало растерянного парня, а затем, поднявшись на цыпочки, вдруг поцеловала его в щеку. Офицер оторопело взглянул на прекрасную незнакомку, а затем, приняв поданную ему узкую ладонь, забросил игломет за плечо, приобнял девушку за талию и присоединился к веселью.

Над улицей, над городом, над Державой звучал радостный клич: полиция с народом! Полиция с Императором! Полиция с нами!

Подумать только! Еще вчерашним вечером Рминниас, бывший заместитель начальника окружной Службы Безопасности, а ныне уполномоченный в 31-м округе 17-й провинции, мог чувствовать себя полностью довольным жизнью.

За двое суток он успел сделать поразительно много. Всех, кого надо, посадили, а иных и шлепнули. Правда, в списки почему-то не внесли пару дюжин сволочей и паскуд, о которых он ранее рапортовал, но он уже исправил это упущение: в конце концов, ему, на месте, виднее. Бывший начальник округа раскололся до донышка и дает показания против своих покровителей в столице провинции. Местная полиция после расстрела всей верхушки, запятнавшей себя связями с Синдикатом, полностью покорна ему и выполняет все его указания. Служба Безопасности, после того как он поставил к стенке своего бывшего начальника, признала его главенство и помогает ему. Особняки парочки местных боссов, вздумавших оказать сопротивление "Черному отряду", уже догорели и даже не дымятся.

Вполне нормально обстояли дела и на других направлениях. Два крупнейших предприятия округа, находившиеся в ведении Управления Императорского Двора, — завод металлоконструкций и фабрика по изготовлению жгутов проводов для гравикатеров, работают в обычном режиме; их дирекция высказывает готовность к сотрудничеству. В сорока пяти из пятидесяти двух районов заменено руководство, причем, из бывших районных начальников сумели избежать ареста и податься в бега только четверо. С новыми уже проведен инструктаж, все принимают дела. Серьезных происшествий не было.

Вернувшись вчера вечером после рейда, он принял все донесения, издал нужные приказы и со спокойной душой отправился спать. А проснувшись, словно очутился в другом мире.

По центральным телеканалам призывали выполнять распоряжения и директивы нового Императорского правительства во главе с — подумать только! — руководителем бунтовщиком Суордом. Сообщалось, что в его подчинение уже перешли Управление по воспитанию, Министерство правопорядка и, что удивило Рминниаса, Канцелярия Совета Пятнадцати. Он попытался связаться с аппаратом уполномоченного в провинции, затем со своим прежним начальством в СБ, но оба раза потерпел неудачу.

Впрочем, иного сложно было ожидать. Местный телеканал показывал многотысячные демонстрации и митинги в столице провинции. Над губернаторской резиденцией развевался Императорский флаг. Новую власть символизировал некий странный триумвират в составе полицейского суперофицера, местного главаря бунтовщиков в камуфляжной куртке и тэона крупнейшего в провинции завода. Они вместе выступали по телевидению, призывая народ соблюдать порядок и не допускать эксцессов.

Рминниас пригорюнился. А затем и откровенно напрягся, когда в его кабинет без стука вошел только позавчера назначенный им новый шеф полиции округа — бывший заместитель начальника зачуханного районного управления, замеченный и продвинутый на повышение за ответственность, инициативность и относительную порядочность.

— Что, пришел меня арестовывать? Как новая директива велит?! — зло оскалился Рминниас.

Но на самом деле он чувствовал не злость, а, скорее, усталость и досаду. Он был местным уроженцем, поэтому отправка его в родной округ на значимую должность, вопреки правилам, а затем назначение на пост уполномоченного были важны для него не только в карьерном, но и в личном плане. Ему по-настоящему очень хотелось избавить земляков от Синдиката, высокопоставленных беспредельщиков и алчных вымогателей-чиновников. Над этим он работал, не покладая рук, двое суток. А теперь все пошло прахом!...

— Вообще-то, я не для того пришел, — полицейский, усмехнувшись, поставил на стол планшет и раскрыл его. — Тут в сети появилось обращение Его Величества Императора к уполномоченным и бойцам "Черных отрядов". Думаю, вам стоит это послушать.

Рминниас, пожав плечами, без особого интереса взглянул на осветившийся экран. Новый Император был возмутительно молод и хорош собой — типичный представитель "золотой молодежи", каковых он не переваривал. Однако, начав слушать, он неожиданно для самого себя заинтересовался: судя по всему, у парня таки нашлись толковые советники.

— Вы все — незаурядные люди! — так говорил молодой Император. — В вас есть ум, воля и желание перемен — иначе вас не назначили бы на те посты, которые вы сейчас занимаете. Вы хотите сделать Державу лучше — чище, благороднее, богаче. У нас с вами одни и те же цели, хотя и принципиально разные средства. Оонк поставил себя вне закона, организовав и исполнив убийство тысяч людей. Часть этой крови лежит и на вас. Но я предлагаю вам начать с чистого листа. Служить не убийце и узурпатору Оонку, а Державе, обратив на ее благо все ваши способности и силы. Присоединяйтесь к законному правительству! Сделайте так, чтобы жертвы — и понесенные вами, и погибшие от вашей руки — не стали напрасными!...

Там было еще много что сказано, но основные идеи Рминниас уже уяснил. Император в целом понимал необходимость ликвидации Синдиката и проведения кардинальной чистки чиновничьего аппарата, хотя ему глубоко претил метод бессудных расправ. Поэтому он не собирался карать уполномоченных за аресты и расстрелы по спискам, если их жертвами не стали заведомо невиновные люди или политические противники оонковского режима.

Здесь Рминниас облегченно вздохнул. В его округе структуры местного Управления по воспитанию были разогнаны, а не расстреляны, а до политических противников из Союза Борьбы и вечно чем-то не довольной интеллигенции просто не дошла очередь. Так что, перед новой властью он чист.

Впрочем, главной для него была даже не личная участь. Император тоже хотел перемен! Он не собирался восстанавливать старые порядки и возвращать власть над Державой Старым кланам. Для этого ему были очень нужны свои управленческие кадры. Оонковских же назначенцев он ставил очень высоко, считал исключительно ценным ресурсом и поэтому стремился привлечь их на свою сторону.

Рминниас колебался недолго. Судя по содержанию потока событий за последние часы, дело Оонка проиграно. Так зачем же ему связывать свою судьбу с потерпевшим поражение покровителем, если есть реальная возможность продолжить служение во благо родного округа под Императорскими знаменами?!

Губернатор 38-й провинции широким победным шагом вошел в свой кабинет, с удовлетворением замечая, что за три дня его вынужденного отсутствия там почти ничего не изменилось. Исчез только Императорский портрет, оставив после себя пустой прямоугольник на стене, чуть выделяющийся на общем фоне.

Впрочем, портрет так или иначе надо было менять. Надо напрячь секретариат: там наверняка должно найтись достаточно снимков от памятного визита в провинцию тогда еще принца Кэноэ полтора года тому назад.

И пора, пора закреплять победу!

— Срочно свяжитесь со Столицей! — приказал он помощнику. — Я готов принести торжественную присягу Императору под камеры для показа по телевидению!

Ответ был скорым, но обескураживающим.

— Там сказали, что в этом уже нет необходимости, — смущенно сообщил помощник.

Неужели кто-то его опередил?! Губернатор раздраженно повернулся к окну. На другой стороне площади над зданием администрации провинции, несколько часов назад занятым так называемым временным комитетом из активистов Союза Борьбы с небольшой добавкой чиновников из нескольких государственных ведомств, реял голубой Императорский флаг. Все двери главного входа были распахнуты, пропуская внутрь и наружу многочисленных посетителей в военных куртках, чиновничьих мундирах и просто в штатском.

Губернатор неприязненно отвернулся. Он как-то внезапно обратил внимание на то, что в его собственной резиденции царит тишина, которую нарушали только негромкие разговоры секретарей и охранников.

И тогда губернатором провинции вдруг начало овладевать неприятное ощущение. Он почувствовал себя ненужным. Лишним.

Оонк в раздражении метался по неприятно тесному кабинету. Власть словно уплывала у него из рук, таяла, как кусок льда, судорожно стиснутый в ладонях.

Он все еще контролировал три четверти провинций, но их число сокращалось с каждым часом. Вслед за полицией в повиновении ему начали отказывать территориалы. Даже некоторые из его уполномоченных перешли на сторону противника.

Старые кланы, еще вчера заискивавшие перед ним, сегодня начали предлагать помощь. Он отвергал ее. И не только потому что не хотел попадать к ним в зависимость. Сейчас за ними не стояло реальной силы, а задуманная им реформа требовала их безусловной ликвидации. Они не были нужны ему ни в каком виде, а так как их не слишком привечали и на той стороне, Оонк не ждал от них ни подвоха, ни опасности.

Опасностью был Космофлот. Фельдмаршал Гхинроаг пока соблюдал нейтралитет, но ему, Оонку, было известно, что он просто собирается с силами. По этой причине он так и не стал вводить в Столицу десантников Этиа, после того как вчера вечером провалилась еще одна попытка подавить бунт с помощью дистанционно управляемой техники. Кто знает, как поступит его верный до сей поры агент, если фельдмаршал пообещает ему вожделенные генеральские нашивки в обмен на арест его, Оонка?!

После потери Министерства правопорядка и измены полицейских Столица становилась для него опасным местом. Да, здание управления Особого Столичного округа хорошо укреплено, они еще поломают зубы об этот орешек! Но сможет ли оно продержаться достаточно долго, если Императорские силы пойдут на приступ?!

У него, Оонка, еще хватает верных ему войск. Но все они находятся в провинциях. И вытащить их оттуда, похоже, может только он сам. Однако, тьма его разбери, ему нельзя покинуть Столицу ни на час, иначе это будет воспринято как бегство и соратниками, и недругами. И выхода из этой ловушки пока не видно.

Как ни обидно, но придется признать, что его блестящий, продуманный во всех деталях и тщательно подготовленный план потерпел крах! Он, Оонк, не предусмотрел коварного удара в спину. И дело не в случайно не добитом мальчишке-Императоре. Оказывается, он постоянно находился под колпаком и не знал этого! Надо было воспользоваться любезной подсказкой Гдоода и уничтожить это коварное гнездо — так называемую Службу по делам форпостов! Слухи о таинственной законспирированной спецслужбе, которые он высокомерно посчитал полной ерундой, оказались правдой.

Как определили поспешно созванные специалисты, систему прослушивания и видеонаблюдения в здании управления Особого Столичного округа невозможно было обнаружить, если не знать точно, что она там есть. Центральную часть Столицы и Левобережный район построили в одно и то же время, при Тинкоу. Если эта проклятая служба тоже основана им, тьмой покрытым соглядатаям должны быть известны все тайны Империи!

В страхе перед ними он покинул прежний кабинет, специально приспособленный для кризисного управления всей Державой, переселившись в эту бывшую подсобку. Но что делать, если вред уже нанесен, а отыграться уже невозможно?!

Однако противодействие со стороны этой странной силы еще можно было бы стерпеть. Гораздо хуже, что он проглядел измену в своих собственных рядах! Он забыл о Старой Змее, а она выползла из-под колоды и пустила в ход свои ядовитые зубы.

Этой ночью он собрал все оставшиеся у него спецподразделения в один кулак, чтобы нанести удар в самое сердце мятежа — Министерство информации. Однако тайная база, о которой было известно только самым доверенным помощникам, подверглась внезапной атаке гвардейцев. Приступ удалось отбить, но потери оказались настолько велики, что пришлось отменить намеченную операцию.

Впрочем, следует признать, прежде чем потерпеть поражение на поле брани, он проиграл битву за умы. Иронично: его, великого реформатора Оонка, связывают с ненавистной всем старой властью, которую он на самом деле стремился полностью уничтожить и весьма в этом преуспел. А новый Император, очередной отпрыск древней династии, коптящей небо уже без малого четыре тысячи лет, как ни странно, олицетворяет собой надежду на перемены.

Пожалуй, не стоило ему так пренебрегать пропагандой. Тайные планы хороши, лишь только когда они удаются. Иначе они превращаются в явные поражения.

Мрачные размышления Оонка прервал сигнал коммуникатора.

Кому еще он нужен?!

Это был Этиа.

— Мой вождь! — бодрый энтузиазм суперофицера показался Оонку совершенно неуместным. — Мы обнаружили на базе Гаара законсервированный ангар с двенадцатью ударными аэрокосмическими бомбардировщиками! Они исправны! Нам удалось привести их в боевую готовность! На базе есть большой запас мощных бомб! Суперзажигалки, объемного взрыва, противобункерные! У меня есть верные офицеры, я сам сяду за штурвал! Мы сметем их с лица земли! Дайте только приказ!

Приказ... Оонк тяжело задумался. План Этиа был реальным, он видел это. Он еще может разбить противника... отдав приказ разбомбить центр собственной столицы, убив дюжины тысяч людей и заставив замолчать остальных.

Поздно. Он мог бы подавить так восстание, если бы приказал расстрелять с воздуха Площадь в первый же день. Но теперь крови должно было пролиться много, много больше! Чтобы закрепить за собой власть, он должен будет уничтожить или бросить в застенки даже не сотни тысяч — миллионы тех, кто способен оказать ему активное сопротивление.

Вот только сможет ли он тогда провести реформы, превратившись из санитара леса в палача?! И хочет ли он вообще править, если его имя будет вызывать у подданных только страх и ненависть?!

— Нет, суперофицер, — вздохнув, сказал он вслух. — Я не отдам вам такой приказ. Он опоздал. Я еще могу не дать выиграть Императору, но, к сожалению, уже не могу не проиграть сам.

Этиа молчал, но Оонк физически чувствовал острое разочарование на другом конце канала связи.

— Тем не менее, у вас есть возможность получить генеральские, а то и маршальские нашивки, — продолжил он. — Хотите добрый совет?

— Хочу! — прозвучало в трубке. — Я очень внимательно слушаю вас, ваше высокопревосходительство!

— Тогда сделайте вот что. Соберите верных бойцов, посадите их на катера и захватите управление Военного Космофлота на Левом берегу. Там арестуйте фельдмаршала Гхинроага по обвинению в государственной измене и тут же расстреляйте. После этого немедленно заявите о своей верности Императору и во всеуслышание сообщите о том, что Космофлот переходит под его руку!

— Я понял вас! — услышал Оонк вибрирующий от возбуждения голос Этиа. — Я сделаю все так, как вы советуете, ваше высокопревосходительство!

Ну вот, он уже больше не "Мой вождь". Оонк отключил коммуникатор и выложил на стол пистолет. Проигранную партию совершенно не обязательно доигрывать до конца.

— Папа! — внезапно донесся до него тонкий детский голосок. — Ты сильно занят?!

— Аэле?! — Оонк удивленно обернулся. — Ты почему здесь?!

— Все ушли, — девочка смущенно пожала плечами. — Мне стало скучно.

— Аэле, милая, — Оонк, оставив пистолет лежать на столе, встал и обнял дочь. — Для тебя я никогда не бываю слишком сильно занят. А сейчас — особенно.

Ощущая под ладонями ее хрупкие узкие плечи, Оонк внезапно снова почувствовал волю к жизни. Что бы ни случилось, но бросать Аэле он не имеет права! Проиграна важная битва, но еще не вся война! Он, Оонк, умеет играть в долгую!

Еще посмотрим, что будет дальше. Кэноэ и Суорд смогли захватить власть, но смогут ли они управлять Империей?! Может, через несколько лет наступит хаос, и люди будут с тоской вспоминать благополучные прежние времена?! Вот тогда он вернется. И начнет все заново, с учетом прежних ошибок!

Когда через час полиция и бойцы рабочих дружин заняли здание управления Особого Столичного округа (охранявшие его внутренние войска к тому времени разошлись), Оонка там уже не было. Вместе с младшей дочерью и несколькими ближайшими помощниками и слугами он покинул Метрополию, направляясь на одну из дальних планет, где находилась его секретная база.

Глава 42. Возможно все

— Безобразие! — бушевал Реэрн. — Бездельники! Бардак!

Личный состав, эвакуированный с базы Север, без привычного распорядка стремительно разлагался. Заваленные снегом дорожки никто и не думал расчищать. Офицеры просиживали весь день за игрой, солдаты пререкались с начальниками, ссорились между собой и откровенно зверели от скуки.

— Позорище! — Реэрн свирепо зыркнул на бывшего заместителя начальника базы Север. — Хорошо, что я заехал к вам сразу, а не оставил напоследок, как планировал. Неужели без руководящего окрика вы не могли сообразить, что людей надо занять делом?!

— Каким делом, господин суперофицер третьего ранга? — сухо поинтересовался заместитель начальника базы. — Мы находимся в плену!

— Между Филлиной и Империей нет войны! — припечатал Реэрн, бросив неодобрительный взгляд на генерала Кедериса. — Был мятеж суперофицера Мивлио, поддержанный вашим прежним командованием и подавленный территориальными войсками колонии!

— Тогда каков же наш нынешний статус? — осведомился замначальника базы, осторожно глянув на филитов, которые пока молчали, не высказывая никаких возражений.

— Фильтрация! — без раздумий ответил Реэрн. — Насколько я понимаю, среди вас не было выявлено активных пособников мятежа. Вы чисты перед Державой и можете продолжить службу!

— Мы должны будем вернуться на базу?! — один из офицеров даже привстал из-за стола.

— Нет! — отрубил Реэрн. — Она плохо оснащена и неудачно расположена. По согласованию с нашими филлинскими партнерами, я предлагаю другой вариант. Планета находится под угрозой нападения чужаков, и это не шутка! Поэтому принято решение о создании совместного центра быстрого реагирования на базе военного аэродрома Хелви. Это примерно в двухстах километрах к юго-востоку от базы Север. В течение ближайших двух дней вам предстоит перебазироваться туда и приступить к работе! Вопросы есть?!

Вопросов было море. Реэрн, генерал Кедерис и другие представители филитского командования потратили добрых два часа, чтобы дать на них ответы и вчерне обрисовать структуру будущего подразделения. Однако никто не обращал внимания на усталость. Настроение у всех было приподнятое.

— Вы действительно собрались воевать с землянами? — спросил у Реэрна Ринчар Линд, когда совещание завершилось. — Или это только повод, чтобы, так сказать, занять ваших людей делом?

— Я бы мог сказать, что как командующий должен предусмотреть все, — откровенно вздохнул Реэрн. — Или что при планировании нужно учитывать возможность худшего исхода. Но честный ответ будет такой. Я хочу, чтобы на планете наступил, наконец, мир между филитами и кээн. А наилучший способ этого добиться — выступить вместе против общего врага, реального... или воображаемого.

— Вы не считаете Землю угрозой? — заговорщицки улыбаясь, спросил Линд.

— Я пока блуждаю в потемках, от одной крайности до другой, — недовольно проворчал Реэрн. — И надеюсь, что вы прольете на эту проблему хотя бы немного света. Расскажите, наконец, что такое вы поведали бедняге Тхаану, что он вдруг решил немедленно сорваться на Центральную базу несмотря на начинающуюся пургу?

— Насколько вы знакомы с предысторией? — Ринчар Линд оценивающе взглянул на Реэрна.

— Слабо, — Реэрн с сожалением покачал головой. — Но если можно, расскажите об этом в краткой форме. Увы, но мое время сейчас ограничено.

— Если коротко, все началось с того, что Тхаан передал мне целую коллекцию занимательных фактов, собранных в последние несколько лет Службой Безопасности. Проанализировав их, я довольно быстро разобрался, что они относятся к трем сюжетам, на первый взгляд, не связанным между собой.

— Сразу к трем?! — не сдержал удивления Реэрн.

— Да. Первый — это присутствие где-то поблизости некой таинственной сверхцивилизации, которая, возможно, присматривает за вами уже несколько тысяч лет.

— Космические боги, — медленно произнес Реэрн.

— Они самые. Безусловно, каждая отдельная история, в которой они, якобы, замешаны, выглядит не слишком достоверной. Но когда таких историй много, набирается определенная критическая масса. Не знаю, сделали ли из этого вывод ваши аналитики, но я сделал. Космические боги реально существуют. Как правило, они только наблюдают, но изредка, по не известным мне причинам, вмешиваются в события. Например, в коллекции Тхаана была неподтвержденная информация о том, что это они чуть больше года тому назад приказали Империи уйти с Филлины. И якобы по этой причине Космофлот тогда выступил против признания ее колонией.

— Признаться, мне в это трудно поверить, — покачал головой Реэрн. — Как я полагаю, там должны были быть более рациональные мотивы.

— Тем не менее, сюжет со сверхцивилизацией есть, и он как-то связан с нашей планетой. Как и остальные два.

— А что представляют собой они?

— Второй я бы охарактеризовал как стремление Космофлота получить власть над всей Империей. Для начала, экономическую. Вы знали, что в кампании на Филлине использовалось, в основном, сильно устаревшее оружие?

— Разумеется, — Реэрн криво усмехнулся. — Вся эта кампания прошла у меня на глазах и, увы, с моим непосредственным участием. Для Филлины выгребли все старье, что валялось на забытых светом складах тьма знает, сколько лет. Избавление от этих завалов как раз и позволило Космофлоту начать программу перевооружения.

— Однако масштабы этого перевооружения просто потрясающие! Судя по тем данным, что передал мне Тхаан, ваша военная промышленность за последние два года получила совершенно невероятное количество заказов, загрузивших все ее мощности, включая глубокий резерв! Во всех связанных с ней отраслях у вас происходит настоящий экономический бум... на фоне стагнации или спада в прочих секторах. Причем, финансирование в значительной мере идет не из бюджета, а из неких "внутренних фондов" Космофлота.

— Я не очень хорошо разбираюсь в экономике, но мне кажется, что такие затраты должны предполагать и соответствующую отдачу, — заметил Реэрн.

— Безусловно! Не буду вдаваться в подробности, но если эта тенденция получит продолжение, то через несколько лет вся ваша экономика окажется "на игле" военных заказов! Не смотрите так, это выводы не мои, а аналитиков Службы Безопасности. Они же считают, что для того чтобы сохранить объемы финансирования, Космофлоту нужна, во-первых, власть над Империей, дабы беспрепятственно получать и тратить эти громадные средства, а, во-вторых, оправдание расходов, то есть, война!

— С Землей?!

— Очевидно, да. Но когда я проводил анализ, то еще ничего не знал о базе на Туманном острове. А специалисты из СБ вообще не были уверены в самом существовании землян. И у них были причины сомневаться. Третий сюжет тогда вообще никак не пересекался со вторым! Да, получалось, что Космофлот, по-видимому, что-то... или кого-то нашел в Дальнем Космосе, в том же секторе, где расположена Филлина. Именно здесь немногим менее сорока лет тому назад по вашему счету пропал разведывательный корабль "Полюс"...

Реэрн встрепенулся, но ничего не сказал, ожидая продолжения рассказа.

— Вам тоже хорошо известна эта история, верно? Корабль исчез. Спасательные экспедиции ничего не нашли, хотя Космофлот развил тогда бурную деятельность. Так вот, судя по материалам Тхаана, "Полюс", возможно, никуда не пропадал, а все эти годы совершал челночные рейсы на Землю — туда и обратно. Его следы исчезают — реально, на самом деле исчезают — только пару лет назад. Похоже, из последнего своего полета он так и не вернулся.

— Уничтожен или захвачен землянами? — предположил Реэрн.

— Сперва я тоже так подумал. Тем более, что именно к этому времени относится старт программы перевооружения. Но аналитиков СБ здесь постоянно ставило в тупик то, что эту программу никак не удавалось связать именно с Землей и вообще какой-либо внешней угрозой! У кого-то из них даже возникла версия о том, что верхушка Космофлота продалась чужакам и теперь играет с ними в поддавки!

— А какая версия возникла у вас? — с интересом спросил Реэрн.

— Когда мы нашли на Туманном острове не одну, а фактически две базы, расположенные буквально через дорогу, меня вдруг пробило: а что, если земляне изначально были не противниками, а союзниками Космофлота?!

— Против кого?

— Да против вашего же собственного правительства! — воскликнул Линд. — Космофлоту нужна напряженность на границах, чтобы под этим предлогом возглавить Империю в борьбе против врага и получить средства на свое широкомасштабное перевооружение. Но он не собирался ни с кем реально воевать! Именно это противоречие и ставило в тупик ваших аналитиков. Мне помогло то, что я опирался на прецеденты из истории Филлины, которые им неоткуда было взять!

— Так вы считаете, что войны не будет, а будет лишь ее имитация? — уточнил Реэрн.

Ринчар Линд вздохнул.

— Так я считал, пока мы не ознакомились с земной базой более основательно. Тогда я подумал, что в моем анализе не хватает одной важной составляющей — самой Земли. Поначалу я отводил ей пассивную роль. Земляне соглашались подыграть Космофлоту и, очевидно, получали что-то взамен. Но после того как мы прочитали записку Хэмилтона, после находки ангара у меня вдруг возникло впечатление, что в отношениях между Землей и имперским Военным Космофлотом не все так благостно и безоблачно. Судя по нашей истории, межгосударственная политика — это очень непростая штука. В ней используют любые средства, а предательства или подставы временного союзника — вообще в порядке вещей. Кроме того, в политике очень редко встречаются союзы действительно равноправных партнеров. Кто-то из них почти обязательно является ведущим, а кто-то — ведомым. Поэтому я не исключаю, что прежние договоренности между Космофлотом и Землей уже нарушены, причем, обеими сторонами.

— Признаться, вы меня совсем запутали, — покачал головой Реэрн. — Я хотел с вашей помощью прояснить ситуацию, а в итоге все стало еще более сложным и непонятным. Получается, что теперь возможно всё?!

— Честно говоря, именно такие результаты дают большинство аналитических исследований, — невесело рассмеялся Линд. — У нашего брата аналитика обычно неплохо получается объяснить уже происшедшие события, но провидцы из нас плохие. Будущее почти всегда многовариантно, на него действуют слишком много различных факторов, одни из них внезапно появляются, другие вдруг утрачивают силу. Рационально рассчитать их действие и взаимодействия почти невозможно. Аналитик же обычно работает с известными ему и предсказуемыми тенденциями. В обычной жизни так не бывает, можно только случайно угадать.

— Вы тоже лишь гадаете?

Линд пожал плечами.

— Я могу заключить, что изначальный сюжет, скорее всего, не предусматривал серьезных военных действий на Филлине. Но я не знаю, изменилась ли теперь ситуация, а если да, то как. Для того чтобы делать выводы, мне не хватает достоверных сведений. Но если будущее можно будет просчитать, я его просчитаю.

— Я подумаю, как можно решить вашу проблему, — хмыкнул Реэрн. — Если новая информация поступит, обязательно привлеку вас к ее обработке.

Он не слишком скрывал своего разочарования. Впрочем, подумал Реэрн, чего еще он мог ожидать?! Командир может выслушать сколько угодно советов, но решение он всегда принимает в одиночку. Как правило, в условиях неопределенной и неполной информации.

Так или иначе, здесь его дела закончены. Пора отправляться на аэродром. Там его ждут земной гравикатер — единственный имеющийся в его распоряжении транспорт, способный пересечь океан и совершить посадку на Острове, и... Симаат.

При виде молодой женщины, идущей навстречу ему, Реэрн испытал мгновенную боль. Он мог сто раз убеждать себя, что влюбился в маску, за которой скрывается совсем другой человек, расчетливый и циничный, но ничего не мог с собой поделать.

Возможно, древние, утверждая, что друзей надо держать близко, а врагов — еще ближе, все-таки были не совсем правы...

— Господин суперофицер третьего ранга! — после разоблачения агентесса обращалась к нему подчеркнуто официально. — Докладываю, транспорт готов к полету! Все системы работают нормально, курс проложен и внесен в программу автопилота, истощенные топливные элементы заменены на свежие. Расход энергии в норме.

— Спасибо, — Реэрн через силу кивнул. — Тогда будем занимать места. Пора отправляться.

— Господин суперофицер третьего ранга! — Симаат выглядела взволнованной... или это опять была всего лишь маска? — У меня есть важное сообщение! Я нашла информацию... о второй земной базе на Филлине!

— Так вот что, значит, было вашим основным заданием?! — прищурился Реэрн.

— Нет, нет! — Симаат, казалось, искренне обиделась. — Это не было моим заданием! Я решила проверить память навигатора, там должны были остаться сведения о предыдущих полетах. И оказалось, что транспорт, до того как мы на него наткнулись, три раза подряд совершал рейсы в одну или ту же точку! Причем, ее обозначение можно перевести как "Пункт один" или же "База один"! Может быть, эту информацию специально оставили, чтобы на нее наткнулись, но я здесь точно не при чем! Я только нашла ее!

— Ладно, разберемся, — вздохнул Реэрн. — Есть там еще какое-нибудь упоминание об этой базе?

— Ничего. Только координаты. В северной части Западного континента.

— Ну что же, — Реэрн пожал плечами. — Мы как раз туда и летим. Так что, думаю, у нас будет возможность посмотреть, что там находится на самом деле.

— Господин министр!

— Ась?! — Кен Собеско приподнял голову, нехотя отрываясь от очередного документа. — Что тебе, мой верный заместитель?

— Кен, тебе не кажется, что нам пора обзаводиться каким-нибудь бюрократическим аппаратом? — Майдер Билон, отодвинув бумаги, присел на край стола, небрежно помахивая ногой. — Завести себе курьеров, письмоводителей и обязательно — секретаршу, во-от такую, — Билон очертил в воздухе плавный силуэт, — с ногами от плеч и в коротенькой юбчонке. Чтобы отвечала на телефонные звонки, готовила скайру и говорила с таким придыханием: "Да, господин министр!".

— Болтун ты, Майдер, — беззлобно хмыкнул Собеско. — За такую секретаршу мне Рита голову оторвет... или чего похуже. А насчет всяких там клерков я уже разговаривал с Фремером и Рэстаном. Они пообещали подобрать парочку кандидатов. Так что, появятся в нашей конторе младшие служащие. Уже на следующей неделе.

— Вот и отлично! — Билон искренне обрадовался. — А то дел становится все больше. Давно пора перебросить на кого-нибудь бумажную работу и прочую рутину!

— Перебросим, — успокоил его Собеско. — Ты, кстати, с чем пожаловал? Помимо длинноногой секретарши?

— Ах, да! — Билон соскочил со стола. — Ты же в курсе, что через четыре часа на Остров прибывает новый командующий имперскими войсками?

— Конечно, в курсе! — фыркнул Собеско. — Сам я с ним почти не пересекался, но его хорошо знает Куоти. Он просто в восторге. Реэрн, можно сказать, — его старший товарищ. Он помогал нам, когда я еще в плену был.

— Это и мне известно, — кивнул Билон. — Просто тут из Межкома передали, что агентесса из спецотдела, которая у Реэрна вместо пилота, вроде бы, обнаружила еще одну базу землян. На этот раз у нас, на Западном континенте! В Межкоме просят проверить эту информацию, а заодно присмотреть и за самой агентессой.

— Проверить — это можно, — проворчал Собеско. — Согласуем с Реэрном и с пришельцами на Острове. Вот ты туда и слетаешь с ними, проверишь. А по поводу агентессы — это к Ри. Не знаешь, случайно, где она?

— Случайно знаю, — хитро улыбнулся Билон. — К ней полчаса назад пришла Рита, и они вместе отправились в спортзал.

— Вот же спелись они! — Собеско в восхищении покачал головой.

— Еще бы! У них же так много общего! И не только имена. Боевые они у тебя девчонки, обе! И симпатичные. И на тебя, такого красивого, заглядываются. Ты вообще как относишься к идее гарема?!

— Что?! — Собеско аж поперхнулся. — Нет, теоретически положительно, но не в этом же случае! Вообще, хорошо, что Ри — инопланетянка. И мне как-то спокойнее, и Рите...

Отложив бумаги, Собеско поднялся из-за стола и с удовольствием потянулся.

— Хватит мне с бумагами возиться, надо перерыв сделать. Пойду-ка я полюбуюсь на их тренировку. А ты, Майдер, посиди пока здесь, позамещай меня!...

Заглянув в небольшой спортивный зал, Кен Собеско замер в восхищении. Открывшаяся его взору картина была эстетически совершенной. Две девушки — Рита в облегающих черных штанишках до колен и сером топике и Ри в короткой футболке защитного цвета и темно-синих шортах — словно совершали некий синхронный и завораживающе красивый танец. Босые ножки то переступали по матам, то поочередно взмывали в воздух, руки мелькали в выпадах и блоках. Гибкие девичьи тела совершали то замедленно плавные, то отрывисто-резкие движения.

Конечно, они обе заметили его, причем, наверное, еще до того как он открыл дверь, но и не думали прерывать спарринг из-за его появления. Ри, тонкая и звонкая как гибкий клинок рапиры, порхала как бабочка бражник, всякий раз оказываясь в неожиданном месте, чтобы нанести удар. Но коротко стриженая Рита, выглядящая более крепкой на фоне соперницы, уклонялась или блокировала эти атаки, а время от времени и сама переходила в наступление, заставляя инопланетянку резко разрывать дистанцию.

Так продолжалось, наверное, несколько минут, показавшихся Собеско часом. Внезапно Ри ускорилась, буквально превратившись в размазанный вихрь. Однако и Рита наддала. Собеско уже не успевал отслеживать их движения.

Поединок на полных оборотах продолжался недолго. Очень скоро Рита оказалась лежащей спиной на матах, а Ри оседлала ее, угрожающе вскинув руку со сложенной щепотью широкой ладонью.

— Все равно, это было нечестно! — с вызовом сказала Рита, принимая от Ри руку, чтобы встать. — Ты в конце включила свою мозголомку!

— Ну не могла же я тебе проиграть! — в запале воскликнула Ри. — Ты тоже начала применять свои касания!

— Ты первая начала!

— Девочки, не ссорьтесь! — призвал их к порядку Собеско. — Вы обе прекрасные и замечательные! В настоящем бою перед любой из вас не устоит ни один мужчина!

Это прозвучало немножко двусмысленно, но все они точно знали, что Собеско имеет в виду их боевые качества, а не что-то иное.

— Кен, ты, как всегда, великолепен!

Рита, оставив Ри, подбежала к нему. Раскрасневшаяся и возбужденная после учебного поединка, в покрытом пятнами пота топике и со взлохмаченными волосами, она была невероятно притягательной. Не говоря ни слова, Собеско крепко обнял и поцеловал ее, сам заводясь от ее близости и чувствуя, как заводится она.

— Сохрани, пожалуйста, это настроение до вечера! — Рита с трудом и явным сожалением оторвалась от него. — Мне сейчас надо возвращаться на службу, а тебе, следует понимать, нужно посекретничать с Ри?

— Верно.

Проводив взглядом Риту, упорхнувшую в раздевалку, Собеско повернулся к голубокожей девушке, наблюдавшей за ними с неподвижно застывшим лицом.

— На самом деле, я действительно искал тебя, Ри, — произнес он извинительным тоном. — Как ты уже знаешь, сегодня на Остров прилетает новый командующий имперскими силами на Филлине — суперофицер третьего ранга Реэрн. По отзывам, он должен быть хорош в этой роли, но вместе с ним будет одна очень непростая дамочка, которую к нему приставил спецотдел или какая еще из ваших контор. Взгляни, пожалуйста, на нее своим хозяйским глазом. Важно выяснить, на что она способна, не находится ли командующий у нее на поводке, и насколько сильно она врет. По ее словам, она, якобы, нашла информацию об еще одной базе землян на севере Западного континента.

— Вторая база?! — Ри подошла ближе, и Собеско невольно залюбовался ее стройной фигуркой и необычной, экзотической красотой.

— Она самая, — невесело хмыкнул он, с некоторым усилием переводя взгляд на ее лицо. — Насколько я помню, ты о землянах вообще не в курсе?

— Нет, — Ри с сожалением покачала головой. — Может быть, в нашей организации о них знают, но меня в эти дела не посвящали. Мое задание, — она на мгновение запнулась, — касалось только Филлины.

— Ничего страшного, — Собеско пересилил желание взять ее за руку, чтобы приободрить, как он, наверное, поступил бы с филлинской девушкой. — Зато нам всем ты очень нужна. На Остров мы вылетаем часа через три, так что время на подготовку у тебя есть.

— Спасибо... — Ри поклонилась, а Собеско вдруг заметил, что она не на шутку взволнована. — Господин генерал второй величины!...

— Что случилось?!

Собеско насторожился. Обычно Ри была совершенно не склонна к официальщине.

— Когда мы вчера осматривали медицинский центр на Острове, я узнала... одну установку. С ее помощью можно создавать личины!

— Что это такое?!

— Если я пройду эту процедуру, то стану выглядеть как филитка. Не превращусь в нее полностью — кровь у меня, например, останется синяя, но по внешнему виду меня будет практически невозможно отличить.

— Насколько это сложно? — спросил Собеско.

— Чтобы наложить простую, поверхностную личину, достаточно нескольких часов. Для постоянной, которую можно носить годами, потребуются более сложные процедуры. Они займут где-то полдекады — по-вашему, неделю. И мне в любом случае понадобится оператор, работающий на установке. Этому нетрудно научиться, там все автоматизировано.

— Честно говоря, ты мне нравишься и в своем настоящем виде, — Собеско слабо улыбнулся. — Но я понимаю, что от такой личины может быть немалая польза.

— Да, — Ри кивнула. — Так мне не надо будет маскироваться и прятаться ото всех.

— Но личина — это не навсегда?! Ее можно будет снять при необходимости?

— Конечно, — по лицу Ри пробежала тень улыбки. — Снять ее не так уж просто, но зато повторное наложение занимает не больше часа. По-настоящему тяжело только в первый раз.

— Хорошо, — Собеско доброжелательно улыбнулся ей. — Прикинем, как и когда это можно будет сделать. Но... если у вас умеют накладывать такие личины, это означает, что на Филлине могут оказаться не только земные агенты, но и ваши?! Неотличимые от филитов?!

— Не исключено, — Ри не отвела взгляда. — Правда, я могу их выявлять. Пока мне они не попадались.

— Да, еще одна проблема, — Собеско озабоченно почесал затылок. — В общем, будем думать. Наверное, обсудим наши проблемы по дороге на Остров. А сейчас пока вернемся к нашим повседневным делам. Да, Ри?

— Да, Кен, — инопланетянка несмело чмокнула его в щеку и убежала, прежде чем он успел сказать ей что-то вслед.

Ри зашла в раздевалку, когда Рита уже выходила из душа, вытирая полотенцем волосы. Она заметила, что девушка-кээнка откровенно разглядывает ее тело, но не смутилась и не рассердилась. В интересе Ри не было никакой непристойности, только немного любопытства и... что-то еще. Рита внимательнее прислушалась к своим ощущениям. Выглядит так, словно инопланетянка оценивает ее, определяет пригодность для некой миссии.

— Что-то случилось, Ри? — продолжая вытирать волосы, Рита присела рядом с ней на скамейку.

— Пока нет, — взгляд Ри расфокусировался, устремившись куда-то вдаль... или внутрь себя. — Скажи, Рита, ты любишь Кена?

— Что?! — Рита едва не уронила полотенце. — Да, люблю.

— Насколько сильно? Или, наверно, правильнее будет спросить: насколько глубоко?

Рита всерьез задумалась.

— Достаточно глубоко, — решительно сказала она. — Кен — тот человек, с которым я готова прожить жизнь. Думаю, через пару лет, если мне надоест моя нынешняя служба и я захочу что-то поспокойнее, я выйду за него замуж и нарожаю ему детей... А для чего ты спрашиваешь?

— Кену нужна защита... от таких, как я, — серьезно ответила Ри. — Но дать ее может только женщина, которая его по-настоящему любит. И которую любит он.

— Ах, да, у тебя же есть Куоти, — отложив полотенце, Рита достала из сумочки расческу.

— Куоти — хороший мальчик, — еле слышно вздохнула Ри. — Умный, порядочный, верный. Но он из другой жизни, не моей. Мы скоро расстанемся. Я прикажу, и он забудет меня.

— Но почему?! — воскликнула Рита. — Да, понимаю... Тебя должны считать погибшей, а он может тебя случайно выдать

— Не только, — Ри печально покачала головой. — Просто я... не умею любить.

— Как так?!

— Так... было нужно. Ты выполняешь миссию, порой, месяцами живешь под маской. Привыкаешь к людям, которые находятся рядом. А потом миссия заканчивается, и ты расстаешься с ними навсегда. Поэтому — никаких чувств, никаких привязанностей. Только имитация.

— Тебе не нравилась твоя прежняя работа? — уточнила Рита.

— Нет, почему же? Я просто не знала никакой другой. А потом все кончилось. Я умерла. Или... почти умерла. И не хочу возвращаться... Ты знаешь, на Острове есть специальная аппаратура. С ее помощью я смогу превратиться в филитку.

— Совсем?! — ужаснулась Рита.

— Нет. В том-то и дело... Внутри я останусь кээн, но буду выглядеть как филитка. Смогу ходить по улицам, общаться с людьми, жить нормальной жизнью... Носить постоянную маскировку — это изматывает.

— Тебе нужна помощь?! — догадалась Рита.

— Да. Мне нужен человек, который управлялся бы с аппаратом, пока он... преобразовывает меня. Это совсем не сложно, поверь! Тем более, что я хочу начать с более простой личины, для формирования которой хватит нескольких часов. А я научу тебя, чему умею сама. Как ощущать чувства и эмоции других людей, воздействовать на них, атаковать и защищать того, кто тебе дорог... Ты это сможешь, я вижу. А с твоей специальной подготовкой ты научишься очень быстро! Ты согласна?!

— Конечно, согласна! — Рита, вскочив, от избытка эмоций пробежалась по раздевалке. — Ри, ты волшебница!

— Я ведьма, — печально поправила Ри. — Так нас называют.

— Ну какая же ты ведьма?! — Рита остановилась, взглянув сверху вниз на сидящую на скамейке кээнку. — Ведьмы — они всегда злые! Ты — фея!

— Возможно, — Ри слабо улыбнулась. — Знаешь, после того как я чуть не погибла, во мне что-то изменилось. Блоки, которые были на мне, исчезли. Я теперь более свободна, чем раньше! Я сильнее, я больше могу! Хочешь, мы уже сегодня вечером начнем твое обучение?! Как только мы с Кеном вернемся с Острова?

— Нет, давай уже завтра, — Рита с сожалением покачала головой. — Извини, но сегодняшний вечер у меня уже занят. Предлагаю завтра с утра созвониться и согласовать распорядок. Хорошо?

— Хорошо, — легко согласилась Ри. — Тогда до завтра! Я пошла в душ.

Встав, она начала сбрасывать с себя одежду. Теперь уже наступила очередь Риты оценивающе взглянуть на инопланетную подругу. Ри, бесспорно, красива, решила она. Но все-таки слишком длинная и немного тощая — на любителя.

— Ну, ты знаешь, я не любитель пышных церемоний, — прошептал Собеско Билону. — Но, согласись, этот парад для чего-то все-таки нужен.

— Ага — пробормотал Билон. — Это такой извращенный способ сказать самим себе, что все снова в порядке. Чего уже нет и не будет.

Собеско пожал плечами. Он вполне разделял мнение Билона. Как для встречи всего лишь четырех человек, вылетевших с Восточного континента на "трофейном" транспорте, такое многолюдное сборище казалось сильно избыточным.

По центру посадочной площадки, куда вела мокрая от висящей в воздухе мороси темно-синяя ковровая дорожка, выстроился почетный караул — солдаты и офицеры с базы Запад во главе со своим нынешним командиром старшим-один Роором. Под прямым углом к ним встал личный состав пилотской школы — все шестьдесят восемь курсантов и пришельцы-преподаватели. Их было восемь — значит, Боорк уже выписался из госпиталя. Угол между двумя парадными шеренгами составляла небольшая кучка гражданских — заместитель управителя, изо всех сил старающийся не привлекать к себе внимания, и несколько клерков из Голубого дома.

Этим можно было бы и ограничиться, но вместе с новым командующим пришельцев прибывал чинетский министр иностранных дел Эреган Ольсинг. Его тоже встречали. Напротив строя курсантов выстроился горданский почетный караул, а в состав делегации, помимо Собеско, вошли сразу два министра — генерал Рэстан, выглядящий каким-то незнакомым в парадном мундире, и оставшийся главой МИДа Ленни Чоллон с кислым лицом. Похоже, перспектива скорой встречи с чинетским коллегой и одновременно членом президиума Межкома не вызвала у него особой радости.

— Летит, летит! — прошелестело по толпе.

Большой гравикатер с острым носом и треугольными крыльями аккуратно опустился на площадку прямо к началу ковровой дорожки. Из него вышли четверо.

Собеско без труда вспомнил Реэрна. Прошлой осенью, когда он приезжал на Западный континент по каким-то своим техническим делам, они несколько раз пересекались в Голубом доме. За ним, чуть отстав, шла молодая женщина-кээнка с небольшим чемоданчиком в руке. Собеско искоса глянул на Ри, что стояла у него за плечом в обличье филлинской девушки. Та коротко покачала головой — опасности нет. Лицо Ри было напряженным и сосредоточенным: очевидно, маскировка в присутствии такого количества народа давалась ей нелегко.

С прибывшими филитами было совсем просто. Старший из них, очевидно, мог быть только министром Ольсингом, а второй, примерно одних лет с Собеско, высокий и чуть полноватый, — Ринчаром Линдом, о котором неоднократно рассказывал Билон.

Похоже, все прибывшие были немного смущены пышностью встречи. Как вдруг вспомнил Собеско, в последний раз с такой совместной делегацией из филитов и имперцев здесь встречали еще прошлым летом принца Кэноэ.

Хорошо, что из журналистов здесь присутствует на этот раз только Билон. Иначе наверняка придумали бы что-то насчет пробуждающегося чувства единства Филлины и Империи... Хотя, надо сказать, такое единство сейчас имеется, ведь все они вляпались в одни и те же неприятности.

Собственно, об этом и завел разговор Реэрн на совещании, открывшемся сразу же после завершения торжественной церемонии.

— Нам угрожают общие опасности, — заявил он, обведя всех присутствующих внимательным изучающим взглядом. — Нам удалось — к сожалению, с неприемлемо большими потерями — подавить мятеж суперофицера Мивлио. Однако есть основания полагать, что в Метрополии считают мятежниками нас и готовят против Филлины карательную экспедицию.

— Мне кажется, эта опасность не так уж велика, — заметил начальник пилотской школы суперофицер третьего ранга Минтаар. — Как только имперские войска появятся в системе Филлины, мы выйдем с ними на связь и... недоразумение разрешится.

— Это было бы замечательно, — без улыбки произнес Реэрн. — И так вполне могло бы произойти, если бы не два печальных обстоятельства. Во-первых, определенные силы в Метрополии, которые, не исключено, уже пришли к власти, заинтересованы именно в конфликте на Филлине. А во-вторых, в здешней планетной системе уже появились чужаки — шесть кораблей, прибывших, очевидно, с планеты Земля. Их целей мы не знаем, но было бы наивно считать их исключительно мирными.

В зале поднялся шум.

— Целых шесть кораблей! — воскликнул старший-один Роор. — Это немыслимо!

— Нам угрожает межпланетная война?! — вторил ему Минтаар.

— Так мы можем дождаться столкновения карателей с землянами на Филлине! — не сдержался генерал Рэстан.

— Спокойствие! — Еще ничего не предрешено! — призвал всех к порядку Реэрн. — Управитель Филлины министерский советник Буонн принял решение отправить в Метрополию специальную миссию. Она должна довести до властей Империи реальное положение вещей на планете и попытаться предотвратить войну. В ее состав включены присутствующие здесь старший офицер первого ранга Роор и старший офицер третьего ранга Боорк!

Оба офицера встали. Боорк, как отметил Собеско, с немного растерянным видом, а по лицу Роора пробежала мимолетная гримаса раздражения и досады. По-видимому, новое назначение стало для них не только неожиданным, но и не слишком желанным.

— Главная наша проблема, связанная с землянами, заключается в том, что мы о них почти ничего достоверно не знаем, — продолжил Реэрн. — Однако, возможно, мы сможем получить новую информацию благодаря открытию, о котором вам доложит младший офицер первого ранга Симаат.

Доклад вызвал неоднозначную реакцию.

— Мултанские горы, — скептично покачал головой генерал Рэстан. — Местность практически необитаемая и почти не исследованная. Да еще зимой. Раньше лета туда никто не попадет, а поиски могут продлиться не один месяц.

— Никаких месяцев! — решительно возразила ему Симаат. — Координаты заложены в память навигатора. Автопилот сам приведет транспорт в нужное место. Можно будет установить там маяк и использовать для доставки поисковой экспедиции и снаряжения катера из школы. Вместе с пилотами!

— Здравая идея! — неожиданно поддержал ее Минтаар. — У нас как раз по программе должны начаться практические занятия на местности.

Дискуссия вспыхнула с новой силой.

— Она не лгала, но, возможно, не говорила всей правды, — тихо сообщила Кену Собеско Ри, пока участники совещания были заняты обсуждением технических вопросов. — Но она довольна: все складывается так, как ей нужно.

— Боюсь, придется тебе за ней и там присмотреть, — невесело вздохнул Собеско. — Одного Майдера я с этой гадюкой не отпущу. Случись что, так мне перед Орной не оправдаться!

— Хорошо, — не стала возражать Ри. — Только сначала мне бы хотелось обзавестись личиной. Хотя бы поверхностной. Держать маскировку круглые сутки невозможно.

— Идет, — кивнул Собеско. — Завтра же и сделаешь. Тебе будет ассистировать Рита?

— Да.

— Закончится совещание, я договорюсь с генералом, чтобы отпустил ее на следующий день. Осталось только согласовать с начальником школы, чтобы вас допустили в госпиталь.

— А зачем?! — наивно захлопала глазами Ри.

— Гм... И в самом деле, это лишнее.

Сигнал коммуникатора раздался совсем не вовремя, но все же не в самый неподходящий момент. Минуты три назад Собеско вообще проигнорировал бы звонок, а так он, извиняясь, поцеловал Риту, встал и, покопавшись в сваленной кучей одежде, вытащил из кармана кителя попискивающий аппарат.

— Господин генерал? — услышал он синтезированный голос переводчика. — Это старший офицер первого ранга Роор. Я каюсь и ничтожнейше прошу прощения за поздний звонок, но мое дело не терпит отлагательства. Мне нужно встретиться с вами. Немедленно!

— Тогда приезжайте в Министерство. Я скоро там буду.

— Извините, это место не подходит. Скажите, откуда я смогу забрать вас на катере? Потом обещаю вернуть обратно или привезти, куда прикажете.

Собеско почесал подбородок.

— Где я живу, знаете?

— Да.

— Заберете меня с крыши через десять минут. И я очень надеюсь, что у вас достаточно веская причина, чтобы просить о встрече в это время!

— Такая причина есть.

Переводчик не передавал интонации, и Собеско сомневался, что Роор уловил угрозу в его голосе. Однако ему самому вдруг показалось, что он чувствует напряженность собеседника. Обменявшись с ним еще парой уточняющих фраз, он прервал связь и, ругнувшись, начал одеваться.

— Что-то важное?! — Рита приподнялась на постели.

Собеско в очередной раз тихо порадовался, что ему досталась такая понимающая подруга. В голосе Риты не было ни раздражения, ни обиды, только беспокойство за него. Хотя он понимал, что она, наверняка, собиралась после небольшой паузы продолжить то, чем они успешно и плодотворно только что занимались.

— Мне вдруг позвонил Роор — тот самый, кто сдал нам базу Запад, — сказал он. — Завтра утром он вместе с Реэрном улетает на Восточный континент, а оттуда — прямо в космос. Так что дело, очевидно, срочное и важное. Надеюсь, оно не займет много времени.

— Я тоже на это надеюсь, — промурлыкала Рита, облизнув губы. — Признаться, у меня были планы на большую часть ночи, а не на ее огрызок... Тебя подстраховать?

— Пожалуй, да, — подумав, заключил Собеско. — Переводчик всегда говорит одним голосом. По нему не определишь, тот ли это пришелец говорит с тобой или другой. А у тебя есть, чем подстраховывать?

— У тебя есть, — Рита тоже потянулась к куче одежды. — Я возьму снайперку с ночным прицелом из твоего сейфа, хорошо?

— Конечно! Ведь ты же ее туда сама положила!

— Я создавала аварийный запас, — улучив момент, Рита обхватила его сзади за плечи. — Видишь, он понадобился.

— Главное, чтобы он по-настоящему не оказался аварийным, — проворчал Собеско. — И как залезешь в сейф, забери оттуда гарнитуру и сканер. Если что, возьмешь мой катер.

— Все будет в порядке, Кен!

Рита занялась подготовкой, а Собеско еще раз подумал, как же все же ему с ней повезло. С такой подстраховкой можно было даже не бояться ловушки.

Ловушки, впрочем, и не было. Роор уже ждал его на плоской крыше дома.

— Еще раз прошу прощения за поздний визит, — склонился он в глубоком поклоне. — И приношу самые глубокие извинения госпоже Рэстан. Я буду вынужден включить защиту от подслушивания. Обещаю, что господин Собеско вернется к вам в целости и сохранности! Я даже не буду никуда улетать. Мы просто поднимемся вверх и зависнем в воздухе, оставаясь в вашем поле зрения.

— Смотрите же, вы пообещали! — мрачная Рита вышла из темноты с винтовкой в руках. — Кен, можешь садиться в катер. Он один, я проверила.

— Господин Собеско! — свет в катере не горел, из-за чего лицо пришельца казалось неестественно бледным. — Через несколько дней я должен покинуть Филлину. Управитель Буонн отправляет меня со специальной миссией. Ее не может исполнить здесь никто, кроме меня, и я не имею права отказаться. Но у меня есть еще и миссия на Филлине, не менее важная. Я хочу передоверить ее вам.

— Почему мне?! — в упор спросил Собеско.

— У меня был дублер, но он погиб на Центральной базе. Я остался один.

— Не считая почти двух тысяч ваших соотечественников, — не сдержался Собеско.

— Я не могу... Одни занимают слишком низкое положение, чтобы на что-то влиять. Лояльность других принадлежит Космофлоту, Министерству колоний... или другим организациям. Они могут не сохранить тайну. Над вами есть начальники, но настоящие приказы вы отдаете себе сами. Вы не обязаны ни с кем делиться информацией.

— Вот как? Тайная миссия? — протянул Собеско.

Ситуация начинала ему активно не нравиться.

— Подождите... Вы поймете... Это связано с Землей!

— Значит, у вас все-таки были с ней контакты?! — хмыкнул Собеско. — А байки об отсутствии информации — это так, для отвода глаз?!

— Контакты были. Тайные — с обеих сторон. Официальный контакт произойдет только сейчас, на Филлине. И от нас зависит, к какому результату он приведет.

— Мир или война, — понимающе кивнул Собеско.

— Космофлоту нужна война. Длительный, постоянно тлеющий конфликт на границах. Того же хотят и некоторые силы на Земле.

— Все понятно, — усмехнулся Собеско. — Как говорят, винтовка рождает власть.

— Так. Но в Империи, помимо Космофота и Службы Безопасности, есть и другие силы. Без винтовок. Им требуется мир и сотрудничество с Землей. И Филлина — как мост между двумя звездными державами.

— Звучит неплохо, — Собеско насторожился. — Но, как говорят у нас, где здесь наколка?!

— Э-э-э...?

— Подвох. Незаметная, но важная причина, по которой ваши планы не могут воплотиться в жизнь. Или воплотиться совсем не так, как вы говорили.

— Не понимаю... — Роор оторопело помотал головой. — Причина есть, но она очень заметная. Это Военный Космофлот. Именно они много лет тайно сносились с Землей, готовя войну, которая вот-вот разразится. Не понимаю, откуда в системе Филлины взялось сразу шесть кораблей. С Земли должен был прилететь только один...

— Точно?! — прервал его Собеско.

— Точнее некуда. Второго такого просто не существует в природе. Он должен сесть на Филлине и увезти домой сведения об агрессивной Империи, которая хочет напасть на Землю.

— А разве это не так?! — Собеско искоса взглянул на пришельца.

— Нет. Известно, что Земля должна нанести первый удар. Это необходимо Космофлоту, чтобы призвать Империю к борьбе против захватчиков. Наша же цель — воспользоваться всей той работой, которую совершили военные, но сделать контакт мирным для обеих сторон. Лишить Космофлот монополии на информацию о землянах. Если вся Держава увидит, что они не враги, агрессивные планы военных будут сорваны.

— Выглядит немного наивно, — не стал скрывать сомнений Собеско. — Но, возможно, у вас есть основания надеяться на выполнимость именно ваших планов.

— Вы правы, — Роор немного наклонил голову. — Остановить силу может только другая сила. Но она есть...

— Отрадно слышать, — проворчал Собеско. — Так чем вам могу помочь я?!

— У вас наверняка будет возможность вступить в контакт с землянами. Они мало знают об Империи и Филлине, и это, к сожалению, действительно так. Картина, которую нарисовали им посланцы Космофлота, искажена и недостоверна. Помогите им увидеть истинное положение, разорвать завесу миражей! Постарайтесь сорвать готовящиеся провокации!

— Хм, серьезные задачи, — крутнул головой Собеско. — А какие у меня будут возможности для их выполнения?

Потянувшись назад, Роор взял с заднего сиденья тонкий прямоугольный предмет, раскрывшийся в его руках как книжка.

— Насколько мне известно, вы немного знакомы с подобными устройствами и умеете с ними обращаться, верно? Но это не простой планшет. На нем установлена сложная аналитическая программа, которая сканирует все информационные потоки на планете... которые она может перехватывать. Она может немного предвидеть будущее, сигнализировать о возможных опасностях.

— И сильно она вам помогла?! — иронично осведомился Собеско.

— Например, я точно знал, что вы собираетесь захватить все базы, и постарался избежать жертв... там, где я мог влиять на события. Правда, к сожалению, ядерный взрыв на Центральной базе оказался для меня полной неожиданностью. Тем не менее, отнеситесь серьезно к ее предостережениям. Я установил на этом планшете программу автоматического перевода на ваш язык. А сейчас дам вам пароли и настрою ее на вас, чтобы вы могли ею пользоваться...

— Здесь есть инструкция и программа помощи на тот случай, если что-то пойдет не так, — продолжил Роор, когда долгая и непростая процедура передачи полномочий была завершена. — Пусть он всегда будет включен, не расставайтесь с ним ни на час — ситуация может быстро меняться, особенно, во время кризисов.

— Хорошо, понял, — кивнул Собеско, пристраивая планшет на коленях.

— Теперь дальше, — Роор достал с заднего сиденья небольшую коробку. — Там внутри предмет, который выглядит как простой маячок, но на самом деле это система экстренной связи. К нему прилагается складная параболическая антенна. Инструкцию я, к сожалению, не успел перевести, но надеюсь, вы разберетесь. В самом, подчеркиваю, самом крайнем случае, когда не будет никакого другого выхода, вы сможете напрямую связаться с земным кораблем. Пароль — "Вавилон", отзыв — "Салют", — пришелец медленно и четко еще раз повторил чужие слова. — Ваше кодовое число — пять, его — шесть. Ваш собеседник немного знает имперский язык, но не знаком с вашим, так что вам понадобится переводчик. Но это, повторяю, только в самой критической ситуации, до которой, надеюсь, не дойдет!

— Понято, — Собеско принял коробку. — Что-то еще?!

— Это все. И я, как договорились, возвращаю вас обратно, а то ваша прекрасная телохранительница, боюсь, уже теряет терпение...

— Нет, я только немного замерзла, — пожаловалась Рита, проводив через прицел растворяющийся в ночном небе катер.

— Сейчас пойдем домой, погреемся, — улыбнулся Собеско. — Правда, к сожалению, пока только скайрой. Это была странная встреча, и я получил на ней очень необычные подарки. Мне нужно все обдумать...

— Привет, Вирта! — Айка Веренис даже помахала рукой, чтобы привлечь внимание подруги, глубоко зависшей на своей волне. — Извини за бестактный вопрос, но я до сих пор не могу определиться с подарком на вашу свадьбу.

— Айка, миленькая! — Вирта Эрилис подняла огромные, наполненные страданием глаза. — Я не хочу с ним расставаться! Мы только что поженились, а через несколько дней он улетит в космос! И не известно, когда он вернется, и вернется ли вообще! Я должна быть вместе с ним!

— Ты тоже хочешь лететь? — Айка Веренис даже не удивилась. — Но экипаж уже утвержден.

— В том-то и беда! — глаза Вирты подозрительно заблестели. — Они даже не захотели меня слушать! Айка, помоги мне! Я знаю, ты можешь!

— Да, ты знаешь! — произнесла Айка Веренис со странной интонацией. Ее акцент вдруг стал особенно заметным. — Хорошо, я постараюсь помочь тебе. Не расстраивайся и не изводи себя понапрасну, Вирта! Говорят, когда любишь, возможно всё!

Глава 43. Дороги, которые выбирают за нас

От судьбы не уйдешь, хотя он и пытался. Ну, не дано ему было оставаться простым обывателем, мирным бизнес-администратором, рядовым заместителем директора металлургического завода, построенного иностранной компанией в чужой стране. Не в эти времена, не с его происхождением, разносторонним образованием и категорическим неумением сидеть тихо и не высовываться!

Дилер Даксель уже смирился с тем, что никто лучше него не справится с миссией посланника Межкома в Метрополию. И даже почти убедил жену и детей, что обязательно вернется и в этот раз. Но почему все эти приключения случаются так не вовремя?!

— Да, ситуация непростая, — согласился с ним председатель Государственного совета Рекслер. — Но самое главное вы уже успели сделать. Вывезли в безопасное место императрицу, установили карантин в аэропорту, договорились с генералом Бордиганом. Безусловно, ваш вклад в наше дело велик, но я понимаю, что существуют интересы и более высокого порядка, чем государственные.

— Все так или иначе скоро разрешится, — утешил Таркин, сегодня особенно похожий на доброго дедушку, которого невзначай занесло на важнейшее совещание. — Заговор выходит на финишную прямую. Генералу Бордигану, наконец, пришла светлая мысль о том, что от спонсоров переворота можно просто избавиться. После ареста полковника Нитона ни у него, ни у них нет дороги назад.

— Полковник Нитон уже дал показания? — поинтересовался генерал Дегер, новый командующий внутренними войсками, заменивший тяжело раненого Челнера Маклента-младшего.

— Дает, — многозначительно улыбнулся Таркин. — Как мы и предполагали, ниточки тянутся к ряду оппозиционно настроенных генералов и к некоторым олигархам.

— Теперь все действительно завертится, — покачал головой Рекслер. — Это даже не палка в осиное гнездо. Это заряд мелкой дроби в медвежью берлогу!

— А вам не кажется, что так мы можем перехитрить самих себя? — неодобрительно спросил Даксель. — В наступающей заварушке мы должны будем поддержать генерала Бордигана. И потому что с ним договорились, и из-за заложников и... потому что это вообще правильно! Но если он с нашей помощью разберется с заговорщиками и укрепит свою власть, станет ли он тогда выполнять обязательства перед нами?!

— Такая опасность есть. Генерал, как известно, — истинный хозяин своему слову, особенно, когда он увлечен делом, — спокойно согласился Таркин. — Но я не думаю, что это произойдет. В этом раскладе Бордигана слишком опасно играть вдолгую. Его снимут с доски сразу.

— Вы имеете в виду тех неведомых нам заговорщиков, которые еще не проявили себя? — заинтересовался генерал Дегер.

— Совершенно верно! Именно сейчас они должны заявить о себе.

— Первым уровнем заговора были либералы, сторонники ограниченной власти монарха, — начал рассуждать вслух Рекслер. — Вторым стали республиканцы, которые скучковались вокруг Бордигана. Сейчас у них начнется схватка с третьим слоем — денежными мешками вообще без каких-либо принципов и устойчивых политических взглядов. По методу исключения, четвертый, наивысший уровень заговора должен быть монархическим! Они должны быть уверены, что императрицы нет в живых, чтобы предложить своего претендента на трон и рассчитывать на наше согласие с ним!

— С одной стороны, верно, но с другой, где они возьмут такого человека? — усомнился Даксель. Ему снова очень сильно захотелось никуда не уезжать, пока все не закончится благополучно. — Гилдейн, так сказать, отпал в четвертьфинале. Принца Майрона я исключаю. Уж очень одиозный персонаж. Кроме того, отец сообщает, что он почти безвылазно сидит в Белой Горе, занимается делами Межкома и не контактирует ни с какими мутными личностями.

— Так или иначе, отсутствие ее величества, и в самом деле, играет критическую роль, — заметил генерал Дегер. — Стоит заговорщикам заподозрить, что слухи о ее...м-м-м... кончине являются преувеличенными, и под ударом тут же окажемся мы!

— Пока серьезных утечек нет. Вернее, они есть, но нам пока удается забивать их информационным шумом, — вздохнул Таркин. — Но затяжка времени, конечно, для нас гибельна. Поэтому заговорщиков надо подтолкнуть, чем мы сейчас, собственно, и займемся.

— Вы имеете в виду... — начал Даксель.

— Нет, здесь мы уже управимся без вас, Дилер, — покачал головой Рекслер. — Без вашего посольства все наши игры могут отказаться крысиной возней на тонущем корабле. Лучше скорее улетайте и возвращайтесь с хорошими вестями!

— Извините, одна просьба к вам все-таки есть, — прищурился Таркин. — Я, кажется, догадываюсь, какого претендента выдвинут заговорщики. Обстановка, скорее всего, сложится так, что в один прекрасный момент Терии придется срочно возвращаться. И возвращаться, очевидно, одной! Дилер, я знаю, она к вам прислушивается. Попытайтесь уговорить ее!

— Хорошо, — согласился Даксель. — Тогда я полечу не сразу в Нагиссу, а присоединюсь к Реэрну и его команде на базе Восток. Заодно постараюсь решить там и наш вопрос. Сегодня же я вылечу туда.

— Уже сегодня? — переспросил Рекслер.

— Да, надо спешить. Сейчас они должны быть на так называемой базе Юг, куда эвакуировали гражданских пришельцев. Но подозреваю, что тамошних проблем Реэрну хватит ненадолго.

Толпа, в мгновение ока собравшаяся вокруг лайнера, показалась Реэрну просто громадной. Он сам строил эту базу, вернее, центр для временной эвакуации личного состава и знал, что она рассчитана на гораздо большее количество народа. Но тогда он никак не мог предполагать, что встретит здесь одних гражданских, внезапно сорванных с привычного места и заброшенных в глухую пустынную местность — без связи с "большой землей", без транспортных средств и без дела, которое могло бы занять их и оторвать от тягостных дум.

В первый момент он даже пожалел, что их только трое. Ринчар Линд остался на Западном континенте готовить экспедицию к таинственной базе землян. Возможно, при филите люди вели бы себя с большим достоинством или, по крайней мере, стыдились чересчур бурного проявления эмоций.

Лагерь беженцев, вот что это такое! — вдруг осознал Реэрн. Совсем недавно через такие же лагеря прошли миллионы филитов. Здесь он видит лишь весьма отдаленное их подобие. Какими же были оригиналы?!...

Реэрн содрогнулся. Он прошел всю прошлогоднюю кампанию от начала и до конца, видел разбомбленные и разрушенные филлинские города и заводы. Но внезапно он понял, что у войны есть и такие лица — испуганных, отчаявшихся, вырванных с корнем людей. И молчащие дети, жмущиеся к растерянным и подавленным матерям.

Просто раньше все это происходило с кем-то другим. С филитами, а не с кээн...

Это понимание и вдруг навалившееся на него чувство вины придавило Реэрна к земле, но не лишило его ни разума, ни воли. Перед прилетом сюда он планировал продержать здесь эвакуированных до самого завершения кризиса. Сейчас у него появилось иное решение.

Верхняя ступенька трапа была не лучшей трибуной, но выбирать все равно было не из чего.

— Внимание! — Реэрн поднял руку, призывая присутствующих к порядку. — Я, суперофицер третьего ранга Реэрн, бывший заместитель командующего по технике, возглавляю сейчас имперские силы на Филлине, а значит, являюсь самым старшим военным начальником на планете! Сообщаю, что мятеж, поднятый суперфицером Мивлио, подавлен с помощью филлинских территориальных войск. Военное положение отменено. Управитель, министерский советник Буонн, жив и продолжает выполнять свои обязанности!

Шум внизу только усилился. Люди, похоже, начали живо обсуждать между собой последние новости.

— К сожалению, подавление мятежа не обошлось без боевых действий! — выкрикнул Реэрн, перебивая гам и гомон. — Ваши дома были сильно повреждены, их восстановление пока невозможно! Поэтому в течение ближайших нескольких дней вас всех вывезут сначала в район базы Восток, а затем в те места, где вы будете обеспечены проживанием и работой!

Конечно, раздавая такие обещания, следовало бы сперва согласовать эти вопросы с филитами. Но Реэрн почему-то был уверен, что как раз с этим не возникнет никаких проблем.

— Старший-один, — вполголоса обратился он к Роору. — Поговорите пока с людьми, выясните, что им сейчас нужно и чего не хватает. А мне надо пообщаться кое с кем.

Спустившись с трапа, Реэрн начал проталкиваться через толпу к стоящей чуть поодаль небольшой группке людей, среди которых он сверху таки углядел одного человека, одетого в военную форму. Сделать это оказалось совсем не легко. Его то и дело останавливали, тормозили, теребили вопросами. Все эти люди знали его и привыкли воспринимать как обычного офицера, часто появляющегося в их поселке и выполняющего их просьбы, а не как нового командующего, то есть, большого начальника, занятного важными делами и, как правило, не снисходящего до их забот.

Однако люди, к которым он стремился, по-прежнему оставались на месте. В одном из них Реэрн без труда узнал администратора поселка, имевшего ранг участкового начальника, второй был его тэоном, а третий, молодой старший офицер третьего ранга, неожиданно оказался специалистом по информационной безопасности из спецотдела, которого он и не чаял увидеть среди живых.

— Мне приказал эвакуироваться на базу Юг шеф, — жизнерадостно объяснил компьютерщик. — Сам же он решил свалить на курьерском корабле.

— Он действительно на нем улетел? — уточнил Реэрн.

— А как же! Мы с ним потом еще целые сутки общались, пока они на форсаж не перешли. Кстати, его версия сильно отличается от вашей. Он будет докладывать, что филиты восстали, напали на базы и захватили их. А Мивлио сместил Пээла и объявил военное положение, потому что бывший командующий отказался принять меры по отражению нападения.

— Понятно. Все зависит от того, кто с какой стороны находится, — хмыкнул Реэрн. — Что еще собирался доложить бывший начальник планетного спецотдела своему руководству?

— Не знаю, он меня в известность не ставил, — компьютерщик равнодушно пожал плечами. — Разве что посоветовал искать в нападении филитов на базы земной след.

— Чей?!

— Не слышали?! Шеф говорил, есть такая планета в системе 60-й Возничего, около тридцати стандартных светолет отсюда. Там, вроде бы, живут существа, неотличимые от филитов. Они будто бы и мутят здесь воду. Вы не знали?!

— Кое-что знаю, что-то видел сам, но о том, где расположена Земля, слышу в первый раз. Откуда у вас эта информация?!

— От шефа, вестимо. А где взял ее он сам, я не в курсе.

— Что же, возможно, нам скоро предоставится возможность ее проверить, — без особой радости в голосе заключил Реэрн. — А какой ваш личный взгляд на происходящие события?

— Ну, в чинах я небольших... — компьютерщик иронично хрюкнул. Реэрн едва не последовал его примеру: чего-чего, а чинопочитания в молодом офицере не было и в помине. — Поэтому могу говорить только о том, что видел. Генерала Пээла и в самом деле убили, причем, в присутствии моего шефа и, скорее всего, случайно.

— Почему вы так решили? — заинтересованно спросил Реэрн.

— Да шеф когда вернулся, на нем лица не было. И костерил он Мивлио вовсю и по-разному. Что еще? Филитов на Центральной базе я видел сам. Собственно, я их тогда и обнаружил с помощью беспилотников. Доложил шефу, он приказал тревогу не поднимать, но срочно сматываться.

— То есть, ареста Мивлио вы не застали?

— Ареста?! Нет, меня уже там не было. Хотя шеф потом упоминал, что это был не арест, а солдатский бунт.

— По нашей информации, выступлением руководил суперофицер Трегуин, — заметил Реэрн.

— Тэон?! Ничего не могу сказать. Не знаю. Шеф упоминал, что курьерский корабль, на котором он бежал, какое-то время стоял на посадочной площадке под прицелом танков. Так что, там не одни солдаты были. Кто-то из дистанционщиков точно. Да, кстати, а что в итоге случилось с самой Центральной базой?! Она внезапно замолчала, да так больше не прорезалась. И сеть пропала... как в тот раз, когда на Острове виллу управителя подорвали.

— Ядерный взрыв там случился, — коротко сказал Реэрн. — Нет больше базы. Некуда вам возвращаться.

— Вот это да! — компьютерщик присвистнул так, что люди, тактично отошедшие в сторону, чтобы дать двум офицерам возможность пообщаться без помех, удивленно обернулись. — Это кто ее так?!

— Не знаю. И никто не знает. Но точно не филиты.

— Ну да, у них таких игрушек еще нет, наверное, — молодой спецотделец запустил пятерню в волосы. — Случайно такой трюк тоже не провернешь... Кстати, а вы на оставшихся базах боеголовки не проверяли на предмет подобных сюрпризов?

— Не-ет, — Реэрн ошеломленно посмотрел на компьютерщика. — Даже в голову не пришло. Спасибо за ценную идею! Надо обязательно это сделать!

— А у вас есть связь?! — оживился спецотделец. — Мы тут как в бочке сидим! В космосе говорить не с кем, а на Филлине нас от всех отрезало, как Центральной базы не стало. Даже до "Востока" достучаться не можем, хоть он и ближе всех.

— С этим и у нас проблемы, — вздохнул Реэрн. — Первыми, сразу же после убийства Пээла, отрезали Звездный Дворец и нашу экспедицию. А когда не стало Центральной базы, все окончательно разладилось. Спутниковая связь осталась только на Западном континенте. А на Востоке приходится обращаться к филитам. Отсюда я и сам не могу напрямую связаться с базой Восток.

— Это поправимо, — компьютерщик чуть покровительственно улыбнулся. — Связь пропала, потому что сбилась ориентация спутников. Это я быстро поправлю.

— Насколько быстро?!

— Ну... Часа, думаю, хватит.

Реэрн промолчал, но настолько выразительно, что пробрало даже разгильдяя компьютерщика.

— Мне же несколько дней делать было нечего, — начал оправдываться он. — А связь со спутниками была хорошая. Вот я и разобрался, что там случилось. На самом деле, все просто. Там кто-то ручками покопался, значит, можно ручками и вернуть все, как было.

— Так почему не вернули?! — не выдержал Реэрн.

— Так приказа не было! — компьютерщик очень натурально принял лихой и придурковатый вид.

— Считайте, что я такой приказ вам даю, — Реэрн не сдержал усмешки. — Восстанавливайте связь!

Спецотделец, иронично улыбаясь, лихо отдал честь, но тут к Реэрну пришла новая мысль.

— Подождите! Центра наблюдения за космическим пространством больше нет, но спутники, собиравшие для него информацию, остались. Есть ли у вас возможность подключиться к этому каналу?!

— Вообще-то, я это уже сделал, — спецотделец с показным смущением поковырял землю носком ботинка. — Я же говорил, мне было здесь нечем заниматься.

— И?!

— Вчера я обнаружил чужой корабль, — дурашливость специалиста по информационной безопасности куда-то вмиг исчезла, сменившись пугающей серьезностью. — Он пока находится во внешней части планетной системы, но постепенно приближается. Примерно через дюжину местных суток должен достигнуть орбиты Филлины.

— Дюжина суток... — машинально повторил Реэрн, остро осознав, как мало времени у него осталось. — Постойте... Один корабль?! По имеющейся у меня информации, их должно быть шесть!

— Пока я нашел только один, — компьютерщик покачал головой. — Остальные пять могли совершить где-то посадку, могли лечь в дрейф или вообще скрываются. Честно говоря, я и этот отыскал с большим трудом — просто знал, в каком секторе смотреть. Он маскируется, тормозит медленно, поэтому возмущения гравитационного поля невелики. Да и спутники дают лишь данные наблюдений, "сырую" информацию. Чтобы из нее что-то извлечь, ее надо прогнать через компьютер. А он у меня здесь слабенький, не чета тому, что был в Центре.

— Хорошо, тогда продолжайте наблюдения, — Реэрн озабоченно потер лоб. — Колонистов я отсюда заберу, но вы останетесь здесь, на станции космической связи! После того как восстановите ориентацию спутников, прикиньте, что вам еще потребуется из оборудования, и составьте предложение по группе обеспечения, которая будет оказывать вам здесь помощь. Как выполните, немедленно свяжитесь напрямую со мной! Ваши запросы будут выполняться вне всякой очереди!

— Есть! — спецотделец четко по-военному отдал честь. — Разрешите приступить к исполнению задания?!

— Да, разумеется!

Отправив компьютерщика, Реэрн оглянулся по сторонам. Все, вроде бы, было в порядке. Боорк открыл лючок на нижней поверхности крыла лайнера и копался в нем в окружении дюжины любопытных мальчишек. Толпа сконцентрировалась у края посадочной площадки, там, похоже, Роор все еще продолжал отвечать на вопросы. Администратор поселка собрал вокруг себя небольшую группу людей возле жилых куполов.

Сейчас нужно как можно быстрее вылетать на базу Восток, решил Реэрн. Коротко пройтись по местным проблемам, договориться с филитами об эвакуации здешних гражданских и возвращаться в Звездный Дворец. И скорее отправить в путь учебный корабль, чтобы его не успели перехватить земляне!...

— Дядя офицер! — вдруг услышал он детский голосок. — Это вы здесь самый главный?

Обернувшись, Реэрн увидел девочку лет семи-восьми с серьезным и решительным лицом. К ней бежала женщина, держащая на руках годовалого малыша. Вид у нее был несчастный и виноватый — не уследила.

— Да, я здесь главный, — Реэрн опустился на корточки, жестом показав матери девочки, что все в порядке.

— Скажите, мы отсюда улетим? — девочка вопросительно посмотрела на Реэрна.

— Да. Сегодня или завтра.

— К филитам?!

— Да, скорее всего, к филитам, — улыбнулся Реэрн.

Он уже вспомнил эту девочку и догадался, какой вопрос она ему сейчас задаст.

— А можно, мы поедем к той филлинской девочке, которой я книжку подарила?

— Думаю, можно, — Реэрн снизу вверх глянул на женщину с ребенком. — Ваш муж, насколько я помню, наладчик охранных и сигнальных систем?

— Да, — женщина растерянно кивнула.

— Тогда вы не против переезда в Звездный Дворец?! Им очень нужен такой специалист.

— Не против...

— Значит, вы поедете далеко на север, где сейчас еще зима и лежит снег, — обратился Реэрн к девочке. — Ты когда-нибудь видела снег?

— Ага. Он у нас один раз выпал. Только очень быстро растаял.

— А там он лежит всю зиму и не тает. И в тех краях живет та самая девочка, которая читает твою книжку. Тебя как зовут?

— Элие.

— А ее — Энни. Она примерно такого же возраста, как ты. Думаю, вы подружитесь.

— Спасибо, — Элие с трогательной серьезностью поблагодарила Реэрна. — Я тоже так думаю.

— Тогда ищите вашего мужа и собирайтесь! — встав, обратился Реэрн к женщине. — Мы сейчас вылетаем на базу Восток, а оттуда — в район Звездного Дворца. Если хотите, можем взять всех вас с собой.

Из всех совещаний, в которых приходилось участвовать Драйдену Эргемару, это было, наверное, самое странное. Длинное помещение перегораживала глухая стена из толстого стекла — вернее, позаимствованного у пришельцев прозрачного бронепластика. По обе стороны барьера к ней придвинули одинаковые столы. Благодаря этому могла возникнуть иллюзия, будто все они сидят за одним столом.

Украдкой Эргемар прижал ладонь к гладкой прохладной поверхности. Со своей стороны приложила руку Териа. Их отделяли друг от друга всего несколько сантиметров, но на самом деле это была пропасть, которую не мог преодолеть ни один из них.

Именно об этом и говорил сейчас Гредер Арнинг, сидящий с этой стороны напротив Эргемара.

— ...Установку для обеззараживания, которую можно сравнить с неким очень продвинутым ингалятором, возможно, удастся изготовить в филлинских условиях, — рассказывал он, слегка похлопывая ладонью по крышке стола. — По крайней мере, Самодонесский институт приборостроения, изучив чертежи и спецификации, переведенные на чинетский язык, обещает изготовить опытный образец в течение месяца-двух. Основная проблема, к сожалению, обнаружилась совсем в другом месте.

— Биоконструкт, вызывающий болезнь, гнездится в дыхательных путях, откуда его очень сложно удалить, — пришелец, помогая себе руками, на которых только светлые пятна неправильной формы напоминали о недавних ожогах, старался употреблять лишь самые простые слова, приноравливаясь к ограниченным возможностям автоматического переводчика. — Для этого нужны... прерывистый писк... миниатюрные... микроскопические устройства, которые могли бы... э-э-э... упаковать активное вещество и отправить его в каждую клетку. Оборудование, необходимое для... м-м-м... этой упаковки, очень сложное и дорогое. Им располагал только госпиталь на Центральной базе. Больше его нигде на планете нет.

— И его мы изготовить никак не можем? — мрачно уточнил Дилер Даксель.

Гредер Арнинг грустно покачал головой.

— Увы, это одна из тех областей, где кээн намного опережают нас. Новейший электронный микроскоп — вот самый отдаленный прообраз такого аппарата. И между ними пролегают один Единый знает, сколько поколений.

— А без этой установки вы ничего не сможете сделать? — спросила Териа.

Пришелец совсем по-человечески пожал плечами.

— Биоматериал у меня есть, и получить его на сохранившемся оборудовании — не проблема. Когда будет готов... э-э-э... аппарат для очистки организма, можно будет провести исследования... подвергнуть добровольцев множественным процедурам... экспериментировать с режимами. Потом анализировать результаты.

— Готовый, то есть, уже упакованный материал не уцелел совсем? — с надеждой в голосе задал вопрос с той стороны Лотар Негелис, представляющий то ли Межком, то ли чинетское Информбюро. — Может, что-то осталось?

— Да, очень небольшой запас у меня есть, — после долгой паузы неожиданно признался пришелец. Эргемар удивленно посмотрел на него: раньше он ни о чем подобном не упоминал. — Но его очень мало. Хватит на двух, может, трех филитов, не больше. И я бы хотел приберечь его. Для продолжения исследований и вообще, как вы говорите... на крайний случай!

— Хорошо, будем считать, что этот крайний случай пока не наступил, — согласился Даксель. — Но тогда возникает следующий вопрос: где мы можем достать необходимое оборудование?

— В Метрополии! Через Отдел Специальных исследований... — пришелец внезапно запнулся. — Но вообще-то, именно нашу установку делали на Тэкэрэо, по спецзаказу. Сейчас я проверю по документам...

Пока он искал нужную информацию в компьютере, Эргемар прижался лицом к разделявшему их прозрачному барьеру. С другой стороны на него, не отрываясь, смотрела Териа. Им не надо было использовать их мысленную связь, чтобы чувствовать, как сильно они соскучились друг о друге. Возможно, им было бы проще оказаться в настоящей разлуке, чтобы каждый сеанс связи приносил им радость общения. Но видеть друг друга каждый день через непроницаемый барьер без малейшей возможности обнять, приласкать, коснуться... Их взаимная изоляция продолжалась всего несколько суток, но уже начала превращаться в пытку...

— Прошу прощения за задержку. Я нашел, — раздался в тишине монотонный голос переводчика. — Установка, которую мы использовали, была изготовлена на Тэкэрэо. Первая провинция, 4-й округ, 14-й район. Предприятие под названием "Наноприбор", расположено в поселке Згир. А директора ее зовут Загироу. Знаете, — пришелец заметно повеселел, — я могу ошибаться, но мне кажется, это должна быть небольшая фабрика, принадлежащая одной из семей первых переселенцев. Если это так, то вы, вероятно, сможете договориться с ее руководством напрямую!

— Это действительно хорошая новость! — оживился Даксель. — Тогда я прошу вас, составьте срочно заказ, с которым можно было бы поехать на эту фабрику. А я согласую этот вопрос с командующим Реэрном и специальным посланником Роором, как только они прибудут на базу Восток!

На этом совещание завершилось. Мысленно попрощавшись с Терией, Эргемар вышел из домика — переоборудованной проходной, с удовольствием подставив лицо мягкому послеполуденному солнцу. Мимо него быстро прошел, почти пробежал, Гредер Арнинг. Его поджидала Мил Адарис, сразу же начав ему что-то возбужденно рассказывать и полностью завладев его вниманием.

Как всегда при виде этой пары, Эргемар доброжелательно улыбнулся. Гредер и Мил были определенно созданы друг для друга. Это понимали и видели все кроме, наверное их самих. Оба они были одинаково ответственными, хлопотливыми и по-хорошему инициативными, умели работать сами и запрягать в работу других, не вызывая у тех ни отторжения, ни неудовольствия.

Эта пара взяла на себя организацию жизни внутри карантинного кольца, замечательно распределив между собой обязанности. Арнинг занимался сношениями в внешним миром: от информационного обмена до продовольственного и вещевого снабжения, а Мил Адарис помогала офицерам поддерживать дисциплину среди угодивших в карантин солдат, предоставляла им психологическую поддержку, устраивала импровизированные концерты и посиделки по вечерам и вообще всячески тормошила народ, не оставляя людям времени для дурных мыслей. При этом, у нее еще находились силы, чтобы вести хозяйство в маленьком домике, где они обитали втроем — Мил в одной комнате, а они с Гредером Арнингом — в другой.

"Драйден, — услышал Эргемар в голове мысленный голос Терии. — Пусть они побудут вместе, может, созреют, наконец, для более тесного общения. У меня сейчас будет разговор с Дилером. Я хочу, чтобы ты на нем присутствовал полностью, ни на что не отвлекаясь".

"Как скажешь, Тери".

Эргемар вернулся к домику и присел прямо на крыльце, подставив спину солнцу, и приготовился слушать.

Дилер Даксель и Териа сидели друг напротив друга в той же комнате, где проводилось совещание. Только теперь по другую сторону прозрачного барьера было пусто.

— Драйден тоже нас слышит? — уточнил Даксель.

— Да, — голос Терии был сухим и безжизненным.

— Это хорошо, — Даксель старательно не замечал плохого настроения Терии. — Потому что дело касается вас обоих.

— Мне надо возвращаться? — спросила Териа таким же тусклым голосом.

— Еще нет, — Даксель энергично мотнул головой, — Но через несколько дней такая необходимость должна возникнуть.

— Я подумаю, — бесцветно произнесла Териа.

— Ваше величество! — Даксель чуть приподнялся из-за стола. — Тери!... Я тебя очень прошу! Не раскисай, соберись! С Драйденом и всеми остальными ничего не случится! Пришелец сам сказал, что у него есть возможность полностью обеззаразить двух-трех человек. И уверяю тебя, никто не будет возражать, если Драйден станет первым из них! Или же... Драйден, скажи ей об этом сам!

"Тери, он действительно думает, что все из-за меня, — просигналил ей Эргемар. — Скажи ему наконец!".

— Дилер, дело не в Драйдене! — голос Терии чуть дрогнул от еле сдерживаемого гнева. — Мы с ним давно все решили. Он покинет карантин вместе со всеми или не выйдет оттуда вообще!

— Но...

— Дело не в Драйдене! — Териа резко оборвала пытавшегося что-то сказать Дакселя. — Если не веришь, потом можешь спросить у него самого! Когда несколько месяцев назад меня возводили на престол, я поставила жесткое условие: не делать из меня марионетку! Пока был жив Маклент, он старался соблюдать его. По крайней мере, ставил меня в известность о своих планах. Но как только его не стало, вы решили, что все дозволено?! Я не хочу и не буду красивой куклой, сидящей на троне!

— Тери! — Даксель примирительно поднял перед собой открытые ладони. — Пожалуйста, не злись! Все и проще, и одновременно сложнее, чем ты думаешь. Я не стану оправдывать Таркина. Полагаю, он сам извинится перед тобой. Но заговор, из-за которого вам с Драйденом пришлось на время покинуть Барганд, — это только часть игры более высокого порядка...

"Как мы и предполагали! — не сдержался Эргемар. — Так держать! Коли его дальше!".

Ответный сигнал от Терии содержал в себе сразу несколько смыслов. От "Молодец, возьми себе с полки пирожок" до "Не отвлекай, дай послушать!".

— ...Мы, люди, по своей природе, к сожалению, хищники, — продолжал тем временем Даксель. — Общественные хищники. Стайные. Но в каждой стае есть иерархия. На ее вершине всегда оказываются самые хищные из всех. Самые злобные, безжалостные, беспринципные, алчные. Когда-то смыслом власти была сама власть. Вспомни историю — все эти бесконечные мятежи, предательства, феодальные войны. Но в последние века появился более удобный и универсальный инструмент — деньги.

— Это я прекрасно знаю! — нетерпеливо махнула рукой Териа. — Вместо аристократов-разбойников появились олигархи-разбойники. Они всегда предельно эгоистичны, им плевать на интересы государства, общества, да вообще кого угодно, кроме их самих! И чтобы держать эту свору хищников в узде, над ними должен стоять егерь, то есть, монарх, опирающийся на народ и защищающий его от этой, так сказать, элиты. Не давящий ее совсем, поскольку без нее все-таки не обойтись, но следящий, чтобы она не борзела и не давала слишком много власти своим хищническим инстинктам. Меня этому еще в детстве учили!

— Да, ты полностью права, Тери, — согласился Даксель. — Вот только ни ты, ни я не знали, насколько сильны эти хищники у нас, в Барганде.

— Дилер! — возмутилась Териа. — Не забывай, где и у кого я работала до войны! И кем!

— Извини, Тери, но полной картины мы с тобой не имели, — возразил Даксель. — Она и сейчас с трудом помещается у меня в голове. Ты знаешь, что в любой экономике, кроме самой примитивной, генерируется прибыль?

— Конечно!

— И эта прибыль всегда делится на три части. Что-то имеют то, кто непосредственно контролируют экономику, — владельцы и распорядители капитала. Что-то забирает себе власть. Часто в лице ее конкретных представителей. Что-то достается обществу в виде зарплат, бесплатного образования или медицины...

— Дилер! Давай без предисловий! — буквально прорычала Териа. — Я читала все эти книги! И даже знаю, почему одни государства богатые, а другие бедные! Потому что в первых развиты передовые промышленные отрасли, которые дают высокую прибыль, и ее хватает всем. А вторые занимаются только сельским хозяйством или добычей сырья, а прибыли это дает так мало, что ее даже тамошним властям не всегда хватает, а своих олигархов часто вообще нет, а вместо них иностранцы.

— Все правильно, Тери, — кивнул Даксель. — По этой классификации Барганд даже после войны был весьма богатой страной. Вот только сильной власти там не было, ей не дали появиться. И обществу мало, что доставалось. Ты представляешь, какие масштабы прибыли концентрировались в руках олигархов?! И каким влиянием они обладали?!

— Ну, это понятно! Именно они и контролировали страну.

— Тери, ты не представляешь, насколько сильно контролировали! При республике парламент принадлежал им полностью! Единственным более-менее самостоятельным политиком в стране был Рекслер. Он находился все системы, его специально держали, чтобы общество могло спустить пар! Он ни при каких обстоятельствах не набрал бы на выборах любого уровня больше шести-семи процентов голосов. Этого не допустили бы реальные хозяева! Они не только содержали все партии! Под ними были все мало-мальски влиятельные СМИ! Даже Маклент пришел к власти с их соизволения! Его пропустили, потому что прежние лица всем приелись. Нужно было ввести в колоду кого-то свеженького! И заодно, приручить Рекслера. Максималистов было решено превратить в респектабельную и подконтрольную оппозицию, а на роль внесистемных маргиналов передвинуть монархистов!...

Даксель закашлялся. Териа подскочила с места, но он махнул ей рукой — все нормально.

— Извини, — достав платок, Даксель вытер рот. — Просто я сам недавно до этого дошел. Оказалось, что вся эта борьба за реставрацию, которую вел отец в эмиграции, на самом деле была бесполезной. Зарубежные страны на самом деле поддерживали господство олигархов в Барганде. Знали, что при их владычестве государство никогда не станет сильным.

— Все изменилось только с приходом пришельцев? — тихо произнесла Териа.

— Да, именно так. Как ни странно, пришельцы, чуть не погубив всех нас, одновременно помогли Макленту вывести страну из-под контроля олигархов. Они потеряли рычаги воздействия. А правительство в чрезвычайной ситуации их, наоборот, приобрело. С наступлением мира они снова подняли голову, но теперь у нас есть возможность разом покончить с ними всеми.

— Маклент сам спровоцировал заговор? — понимающе спросила Териа.

— Да, Тери. Понимаешь, у всех перед глазами был пример Горданы. Там было почти так же, как у нас, но не настолько глухо. К власти смог придти несистемный политик — Кирстен, который просто зачистил всех олигархов под ноль! Он, конечно, наломал потом кучу дров, из-за чего сам был недавно отстранен, но его пример, так сказать, взбудоражил многих. И когда Маклент начал демонстрировать готовность ему последовать, олигархов это всерьез напугало. Они решили не ждать, а ударить первыми.

"Почему это было так важно?" — поинтересовался Эргемар.

Териа повторила его вопрос вслух.

— Потому что Барганд, увы, — правовое государство. Кирстен мог позволить себе действовать по-бандитски, поскольку в Гордане, по большому счету, законов никогда не существовало. А нам надо было бы задействовать полицию, суды, прессу, прочие официальные каналы. Но все они двадцать лет контролировались олигархами. На этом поле мы бы у них никогда не выиграли. А так — попытка переворота, покушение на жизнь императрицы... В этой упаковке общество примет самые жесткие меры.

— И на каком этапе данная операция находится сейчас? — мрачно спросила Териа.

— Олигархи решили, что хватит играть в демократию, и пропихнули наверх якобы кандидата в диктаторы — генерала Бордигана. Но он понял... вернее, ему подсказали... что его только используют, а затем выбросят прочь, и решил сначала избавиться от хозяев. То есть, сыграть для Барганда роль Кирстена. Между ними начинается смертельная схватка. А мы, правительство, олицетворяющее собой исполнительный механизм власти, сидим и смотрим, кто ее выиграет. Нас не трогают: ведь считается, что покушение на тебя удалось, а без подходящего кандидата на трон нам придется в конечном итоге лечь под победителя, кто бы им ни стал. Твое же эффектное возвращение все изменит. Мы либо изничтожим олигархов руками Бордигана, а затем встроим его в нашу систему, либо, что более вероятно, расправимся с олигархами после того как они уберут с дороги Бордигана и выставят на доску своего реального ставленника.

— Звучит очень цинично, — Териа зябко поежилась, обхватив себя руками за плечи. — Как-то мерзко...

— Добро пожаловать в реальную политику, Тери, — криво усмехнулся Даксель. — Теперь ты понимаешь, почему тебя и Драйдена старались не посвящать в некоторые расклады? Особенно, с учетом твоего нынешнего состояния...

— Понимаю! — злой и звонкий голос Терии раскатился по пустой комнате. — Но решительно не принимаю! Я императрица и я отвечаю за все! Без скидок на пол, возраст и беременность! Ведь тех, кто хотел убить меня, это не остановило!? Дилер! Я знаю, что ты, Таркин и все другие действовали из лучших побуждений, стараясь уберечь меня от столкновения с... прозой жизни. Но это уже произошло! Я прошу и требую — не надо больше решать за меня и вместо меня! Кому бы то ни было, с какой угодно целью! Я не мечтала попасть в эту игру, но ежели так случилось, я хочу быть в ней игроком, а не фигурой!

— Да будет так, ваше величество! — Даксель улыбнулся. — Может, вы не сразу в это поверите, но Таркин будет очень рад. Он сам мне не далее как сегодня говорил, что видит в вас свою смену. Тогда ваша задача номер один — больше не допускать таких ситуаций, чтобы государство снова пришлось так чистить — с кровью и болью!

— Спасибо, Дилер, — Териа наклонила голову. — Я рада, что между нами не осталось ничего... недосказанного.

— Я тоже, — Даксель прищурился. — Поверь, мне тоже очень сильно претит эта "реальная политика". Признаюсь, я даже немного рад, что улетаю. Лучше уж буду заниматься межзвездной дипломатией. Там хоть пока меньше грязи и виднее, кто чего стоит...

Конец дня выдался у Реэрна очень насыщенным, но плодотворным. Спецотделец-компьютерщик не подвел: связь восстановилась. Поэтому совещание провели в режиме видеоконференции с участием Буонна, командования базами Север и Запад и даже начальника школы пилотов на Острове.

В итоге с филитами было решено сотрудничать, а за землянами наблюдать, не открывая огонь первыми, но и будучи готовыми к отражению внезапной атаки. Сообщение о том, что из шести чужих кораблей продолжает медленное и осторожное приближение к планете только один, и обрадовало, и несколько огорчило большинство участников совещания.

С одной стороны, это означало, что земляне, скорее всего, прилетели только на разведку и сами опасаются возможного столкновения. Однако, с другой, без наличия реальной военной угрозы трудно было бы рассчитывать на то, что филиты так просто согласятся вернуть имперским силам контроль над базами и всем имеющимся на них оружием. По этой причине подготовку к вероятному нападению землян следовало продолжать, демонстративно требуя содействия от филлинских властей.

Тем не менее, после завершения совещания настроение у всех явно улучшилось. Появилась реальная надежда на то, что кризис удастся уладить мирно, а проблемы окажутся решаемыми. Наибольший риск теперь, как ни странно, представляли действия командования Военного Космофлота, но здесь оставалось уповать на успех миссии Роора и Боорка и традиционную медлительность имперских структур. По крайней мере вряд ли стоило ожидать прибытия на Филлину карательной экспедиции уже в ближайшем будущем.

Однако Реэрна не оставляло тревожное чувство безвозвратно уходящего времени. Ему хотелось отправить корабль в путь как можно быстрее, хотя умом он понимал, что старт может состояться не раньше, чем через двое суток. В Нагиссу они прибудут только завтра, и даже с учетом того, что Боорк на этот раз прилетит пассажиром, ему понадобится время для отдыха. И никак не меньше суток уйдет на проверку всех систем и самую минимальную подготовку экипажа, в состав которого войдут трое филитов.

Корабль должен был покидать систему в режиме максимальной скрытности, внимательно отслеживая все вокруг, чтобы при необходимости включить форсаж, уходя от перехвата. С неопытным экипажем такой трюк превращался в смертельный номер. Оставалось только надеяться на то, что им все-таки удастся уйти тихо.

Еще одной головной болью был карантин прямо на базе Восток. Реэрн разговаривал с Перевозчиком, единственным уцелевшим из группы эсбистских "исследователей", консультировался с представителями филитов и был вынужден признать, что эта проблема пока не имеет решения. Реэрну оставалось только пообещать держать ее на контроле, а заодно помочь в воссоздании установки по очистке организма от заразы... конечно, если у него найдется на это время.

Зато вопрос с эвакуацией гражданских из пустыни получилось решить быстро. Филиты были рады видеть всех на огромной стройке по восстановлению баргандской столицы. Там работы должно было хватить на всех. Нескольких человек с семьями ждали в Звездном Дворце, который становился новой резиденцией управителя Филлины и поэтому требовал соответствующего обслуживающего персонала.

В общем, дела были не очень хороши, но и совсем не плохи, однако Реэрну упорно не спалось. В голову то и дело лезла какая-то бредовая муть. Терморегулятор в гостевой комнате работал плохо, из-за чего под одеялом было неприятно жарко, а без одеяла холодно.

Промучившись до часу ночи, Реэрн понял, что так и не заснет. Можно было, конечно, сходить в медицинский блок за снотворным, но тащиться туда, поднимать дежурного врача, отвечать на идиотские вопросы совершенно не хотелось. Вместо этого Реэрн решил немного подышать свежим воздухом в надежде, что это ему поможет.

Натянув штаны и набросив теплую форменную куртку, он прошел по короткому коридорчику и открыл дверь наружу. И едва не споткнулся о Боорка, сидящего на крыльце и задумчиво разглядывающего яркие южные звезды.

— И вам не спится?!

Кажется, этот вопрос они оба произнесли одновременно и от этого немного смутились.

— Заботы одолевают? — первым вышел из ступора Боорк.

— Они самые, — Реэрн, вздохнув, сел на крыльцо рядом с ним. — А вас?

— А меня воспоминания. Во время войны корабль, на котором я служил под начальством ныне покойного генерала Пээла, стоял именно здесь. Даже место почти то же. Вон там, например, чуть дальше, был сад, где я часто прогуливался.

— Помню, — кивнул Реэрн. — Мы здесь встречались, кстати. Я даже пару дней прожил у вас в каюте, пока занимался настройкой приборов.

— Припоминаю, — Боорк потер лоб. — Это, кажется, было перед самым моим отлетом с Филлины. Вы даже передали со мной письмо вашему родственнику или знакомому. Его надо было отнести в книжный магазин на улице Сияющих Высот в Столице.

— Вы хорошо помните этот адрес?! — поколебавшись, Реэрн все-таки задал этот вопрос. — Как вы смотрите на то, чтобы отвезти туда еще одно послание?

— Вряд ли у меня будет такая возможность, — покачал головой Боорк. — Я ведь первым делом собираюсь попасть в Императорский Дворец, а значит, тут же окажусь под колпаком Службы Безопасности. Или вы хотите, чтобы я начал не с Дворца, а с книжного магазина? Это так важно для вас?!

— Это может оказаться важным для всех нас. Управитель Буонн уповает на официальные круги, на возможность оказать давление на Гдоода и его клику через Службу Безопасности, Императора, еще кого. Может, это даст какой-то эффект, не спорю. Но я привык считать, что наилучшим способом срыва коварных тайных планов является их широкая огласка!

— Пожалуй, так, — согласился Боорк.

— Однако я ни в коем случае не буду требовать, чтобы вы непременно выполнили это поручение, — спохватился Реэрн. — Более того, я отнесусь с полным пониманием, если вы от него откажетесь. У меня есть альтернативные варианты. Хотя они сложнее и менее надежные.

— Почему я должен отказаться?

— Потому что это опасное дело. Кто бы в итоге ни победил, Оонк или Гдоод, он не оставит без внимания утечку информации такого уровня, особенно... вы сами понимаете, кому. Не знаю даже, как отнесется к этому его высочество принц Кэноэ... Весьма высока вероятность, что вам в итоге придется просто исчезнуть. Отказаться от всего, что у вас есть сейчас, и начать жизнь заново, с новым именем и биографией. Скорее всего, в качестве пилота в гражданском космофлоте.

— Вы предлагаете мне все обнулить?! — Боорк отрывисто рассмеялся. — Подумать только! Избавиться от всех обязательств, забыть о карьере, полностью поменять всю свою жизнь! Когда-то я бы согласился ради этого на все!... Вы знаете, что в прошлом я считался сочувствующим в Союзе Борьбы?!

— Да, — с некоторым удивлением подтвердил Реэрн.

— А знаете, почему я от них ушел?!

— Знаю. Вы потеряли веру в победу. А заодно решили, что мы ничуть не лучше наших противников. Так же не считаемся с возможными жертвами, решаем за людей и ограничиваем их свободу.

— Откуда вам это известно?! — Боорк оторопело уставился на Реэрна.

— Вы сами как-то сказали.

— Когда?! На Филлине?! — Боорк с усилием наморщил лоб. — Не помню... Но вы правы: я действительно тогда так думал. Смешно...

— Что именно?

— Я был так увлечен идеей свободы, — Боорк опустил голову. — А на самом деле, свобода — это иллюзия! Человек — это слепой! Его ведет за собой судьба по пути, который ему не дано ни увидеть, ни предугадать. А другие люди и обстоятельства — это только ее инструменты...

— Возможно, тогда вы имели в виду немного другую свободу, — осторожно заметил Реэрн. — Но как это относится к моей просьбе и... ее возможным последствиям?

— Очень просто. Я пока не буду принимать никакого решения. За меня его примет судьба. Куда она меня только не бросала за последний год — и совершенно без моего участия! Мне остается только следить за ее поворотами и идти туда, куда она меня ведет.

— Не могу с вами согласиться, — Реэрн покачал головой. — Если все время плыть по течению, очень легко приплыть куда-то не туда. Впрочем, не буду вас неволить. Может, теперь мне все-таки удастся заснуть!

— У вас бессонница?! — Боорк засунул руку во внутренний карман мундира. — Хотите таблетку?

— Что?

— Снотворное. Мне выдали его в госпитале, когда я лежал на регенерации. Качественное и без побочных эффектов.

— Спасибо, воспользуюсь.

С благодарностью приняв таблетку, Реэрн встал. Но на пороге, уже заходя внутрь домика, все-таки обернулся.

— Знаете, говорят, лучше всего запоминается последнее слово. Поэтому, чтобы у вас не возникло впечатление, что я приходил к вам только за снотворным, еще раз прошу: пожалуйста, подумайте над моей просьбой!

— Я подумаю, — рассеянно пообещал Боорк.

Может быть. Когда-нибудь. На самом деле, он солгал Реэрну. Его привели сюда и не давали заснуть отнюдь не воспоминания. Вернее, не те воспоминания. Задание, полученное им на вечернем совещании, оглушило его, погрузило в разбушевавшийся водоворот мыслей и чувств, из которого ему никак не удавалось выплыть.

Фабрика "Наноприбор" в поселке Згир на Тэкэрэо... Он хорошо помнил это здание, точнее, целый комплекс небольших корпусов в одном из соседних поместий, у самой кромки светлого леса над рекой, в котором часто проводились гуляния и пикники. Одно из самых высокотехнологичных предприятий на планете и предмет законной гордости клана.

Чтобы внедриться туда со своим срочным и сложным заказом, ему придется использовать старые связи. Снова навестить старшего офицера Службы Безопасности Згуара и его семью, его старшего брата Згоора и отца, советника Згиэра, и, наверняка, опять увидеть Миилен.

Ну и как, скажите, после такого не поверить в судьбу, что сама ведет его по неведомому пути, подбрасывая одно невероятное совпадение за другим?! Миилен... Боорк чувствовал, как его обдает жаром при одной только мысли о ней. Ее ребенку, сыну Згуара, уже должно быть около года. Она, очевидно, окончательно оправилась от родов и стала краше и желанней прежнего!... Он расставался с ней дважды, без надежды встретиться вновь, а тут судьба подкидывает ему третью встречу!

И, возможно, третье расставание, на этот раз окончательное. Если передача послания от Реэрна вызовет такой резонанс, что ему придется исчезнуть, в том прошлом, которое он будет вынужден отбросить, как застигнутая врасплох ящерица отбрасывает свой хвост, может оказаться и Миилен...

Но нужно ли делать выбор сейчас? Ведь судьба сама направит его на единственную правильную дорогу. Он выполнит просьбу Реэрна — поможет поднять шум, если это будет нужно для предотвращения новой войны на Филлине. А если станет совсем горячо, исчезнет, растворится на просторах Империи, оставив за спиной все, что держало его в прежней жизни.

Надо просто делать то, что должно, а там — будь что будет!

Глава 44. Кораблю — взлет!

Первым выстрелом ей перебило гусеницу. Грозная боевая машина, как-то обиженно взревев мотором, неуклюже крутнулась на месте, грузно выламываясь из колеи. Ракета на направляющей качнулась, словно нацеливаясь.

Следующий снаряд, угодив в корму, оборвал эти потуги. Машина замерла, из развороченного двигательного отсека потянулся зеленоватый дымок. Ракета все еще была нацелена в горизонт, но уже никому не угрожала.

— Поздравляю с победой! — Вирта Эрилис протянула Буонну кружку с водой.

— Что?! Ах, Вирта, нельзя же так! — Буонн поспешно закрыл игровую вкладку, переключившись на другую программу. — Разве можно подходить так неожиданно?!

— Не хотела вам мешать, — Вирта приняла у Буонна пустую посуду. — Думала, вы после завтрака решили поработать. А вы играете!

— Ну, должны же быть в жизни стареющих мужчин хоть какие-то радости! — Буонн закрыл планшет. — Особенно, если прочие радости им в данный момент недоступны.

— Так вы же можете теперь потребовать, чтобы вас перевезли на какую-то из ваших баз, где есть госпитали и... э-э-э... регенераторы, — Вирта старательно выговорила длинное инопланетное слово.

— Могу, — с улыбкой признал Буонн. — Но не хочу. У нас есть пословица, смысл ее примерно такой: не стоит покидать место, где тебе хорошо, ради еще лучшего. Особенно, если оно может оказаться не таким уж и лучшим. Мне и здесь хорошо, тепло и, главное, безопасно.

— Безопаснее, чем у своих?!

— Понимаете, — Буонн посерьезнел. — Прошло уже несколько дней после ужасной гибели Центральной базы и захвата вашими войсками остальных. Люди пришли в себя после большого потрясения. Среди них появились... горячие головы, которые считают последние события позором и предательством. И обвиняют в этом меня... Знаете, Вирта, на этой планете на мою жизнь уже дважды покушались. Сначала филит, а потом — кээн. Оба раза, к счастью, не слишком успешно. Но я совершенно не желаю оказаться мишенью в третий раз!

— Все так плохо?! — Вирта сочувственно покачала головой.

— На самом деле нет, — управитель через силу улыбнулся. — Просто мне здесь действительно хорошо. Мне многое тут нравится, особенно, вы, Вирта, и ваша напарница!...

— Но-но! — Вирта грозно сдвинула брови. — Не забывайте, я уже замужем! Правда...

Ее улыбка вдруг погасла, словно факел, опущенный в воду.

— Вирта! Не надо так волноваться! — начал успокаивать ее Буонн. — Ну подумайте, что плохого может произойти с вашим мужем?! В Империи в космос летают тысячи кораблей, и все они благополучно прибывают на место назначения!

— Вот именно, что прибывают, — вздохнула Вирта. — Но что произойдет с ними уже на месте?!

Буонн так и не нашелся, что сказать. Замолчала и Вирта.

Долгую паузу внезапно прервало появление курьера.

— Господин Буонн! — зачастил он. — Вам пакет из Межкома! Здесь документы филлинских участников миссии! Пожалуйста, просмотрите их и завизируйте!

— Простите, не понимаю, — Буонн недоуменно взглянул на курьера. — Ах, да! Похоже, энергопатрон в переводчике окончательно разрядился! Сейчас, у меня где-то был новый...

Пришелец начал копаться в сумке, висящей у изголовья постели, а Вирта Эрилис в прострации прижала ладони к зардевшимся щекам. Оказывается, она только что свободно беседовала с Буонном на его языке, сама этого не замечая! Неужели у нее произошел, как это называли на курсе, прорыв?!

Из ступора ее вывела приоткрывшаяся дверь и заглянувшая внутрь черноволосая головка.

— Вирта-а!... Пс-с-ст!

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Буонну сейчас не до нее, Вирта выскользнула за дверь.

— Айка, милая! Что-то получается?!

— Должно получиться, — Айка Веренис строго посмотрела на Вирту. — Но ты уверена?! Ведь пути назад уже не будет!

— Нет, я точно решила! — энергично закивала Вирта. — Не могу по-другому! Может быть, я всего лишь глупенькая влюбленная блондинка и ничего не понимаю, но я чувствую: еще ничего не кончено! И мне страшно...

— Итак, унтер-офицер, — подытожил Элфаим. — Сейчас госпожа координатор погрузит вас в гипнотический сон, а когда проснетесь, будете считать себя землянином, которого изображает ваша личина. После завершения операции или же ровно через сутки маска спадет, и вы снова станете самим собой. Готовы?! Не боитесь?!

— Готов! — лихо отрапортовал унтер-офицер, черноволосый и черноглазый, с вытянутым хищным носом на узком смуглом лице и жесткой щеточкой усов над верхней губой — вылитый землянин. — Не боюсь!

"А зря, — тихо подумал про себя Элфаим. — Я бы, например, испугался, если бы очаровательная госпожа координатор вздумала покопаться в моих мозгах".

Он поспешно убрал эту мысль куда подальше.

Между тем, Ариант встала напротив унтер-офицера. В ее руке блеснул, покачиваясь, темно-красный кулон на короткой серебряной цепочке.

— Смотрите на камень! — приказала она, подняв руку с кулоном к лицу солдата. — Начали!...

Элфаим деликатно отвернулся. Ему не хотелось даже наблюдать за процессом перевоплощения.

— Готово! Можете смотреть! — услышал он через несколько минут.

— Сейчас взгляну на вашу работу.

Элфаим обернулся. Ариант уже спрятала кулон и теперь стояла в вольной позе, не спеша застегивая куртку, под которой оказался очень облегающий черный свитер. Выглядела она... весьма притягательно, и Элфаим поспешил перевести взгляд на унтер-офицера, вытянувшегося в строевой стойке. Глаза его были широко открыты, но неподвижны.

— Он в трансе, но не спит, — произнесла Ариант хрипловатым голосом. — Можете задать ему пару вопросов.

— Хорошо, — Элфаим встал перед бойцом. — Ваше имя, звание, должность?!

— Джафар Бассейн, сержант международных сил специального назначения Земли! Командир боевой пятерки в отряде "Незабвенных", господин майор!

— Вольно, сержант! — скомандовал Элфаим. — Повторите ваше задание!

— Провести разведку по маршруту выдвижения отряда, господин майор! Разрешите выполнять?!

— Выполняйте!

Отдав честь на земной манер, прикладывая пальцы вытянутой ладони к виску, сержант Джафар Бассейн надел шлем, заскочил на гравискейт, медленно спустился на нем с пригорка, а затем заскользил над покрытой снегом обочиной лесной дороги — все быстрее и быстрее. Вскоре он скрылся за деревьями, и тут же до них донесся глухой стук и шум падения.

— Отлично! — Ариант потерла руки в тонких черных перчатках.

— Он что же, так и останется в гипнотическом трансе? — с некоторым недоумением поинтересовался Элфаим.

— Нет, конечно! — Ариант улыбнулась. — Просто все должно выглядеть абсолютно натурально. Если бы он не находился в трансе, то не сумел бы с размаху впечататься лбом в ту самую ветку. А так он совершенно естественно упал и потерял сознание. Через несколько минут на него наткнутся те филиты на повозке, что сейчас плетутся по этой дороге в километре отсюда, и, очевидно, заберут нашего сержанта с собой. А мы с помощью маячка будем отслеживать, куда его повезут.

— Взво-о-д! — молодой офицер, рисуясь, поднял вверх руку. — Целься!... Огонь!

В тиши туманного пасмурного зимнего утра слитный залп прогремел особенно громко. Угодившие точно в цель пули швырнули стоявшего с завязанными глазами немолодого человека в измазанном в грязи парчовом халате прямо на стенку, и он начал медленно сползать с нее, обильно пятная кровью старые кирпичи.

Генерал Бордиган носком сапога брезгливо пошевелил труп и, не удержавшись, сплюнул на него. Ну вот и все с ним! А гонору-то было, гонору! Один из богатейших людей Барганда, влиятельнейший олигарх... А кровь оказалась у него такая же красная, как и у всех остальных!

Прищурившись, генерал еще раз взглянул на лицо казненного, на котором даже несмотря на широкую повязку была хорошо заметна гримаса страха, исказившая его в последние мгновения жизни. Пуля равняет всех, а покойник так этого и не понял. До самого конца пытался давить, угрожать, предлагать золото...

Золото!... Генерал Бордиган усмехнулся про себя. Это раньше все покупалось и продавалось. А теперь Золотой век прошел, господа! Наступило время хладного железа, стали и пороха! Сила сильнее богатства! Первым это понял Лёрид Кирстен, а чем он хуже горданского президента?! Ничем не хуже, а то и лучше! Потому что Кирстен в конце концов потерял власть, а он, генерал армии Бордиган, не даст так просто отодвинуть себя в сторону!

Надо думать, смерть этого проходимца устрашит остальных олигархов. Они признают его власть, смирятся с тем, что их время прошло. Тогда он позволит им сохранить жизнь и богатство, но не влияние. А если кто-то еще не проникся и решит заартачиться, то расстрельная стенка — она длинная, а патронов хватит!

Осталось подписать пару декретов о борьбе со спекулянтами, заключить с Горданой соглашение о дополнительных поставках в кредит продовольствия и ширпотреба, объявить во всеуслышание, что пришельцы будут заглаживать свою вину перед Баргандом каторжным трудом по восстановлению Тогрода, и любовь народа у него в кармане! Армия и так за него, поэтому даже императрице после ее возвращения придется с ним считаться!

А что императрица?! — пришла ему в голову амбициозная мысль. По всему, "президент Бордиган" звучит лучше, нежели "фельдмаршал Бордиган" или даже "премьер-министр Бордиган". Поразмышляв над этой многообещающей идеей, он на время отложил ее в сторону. Пока не время...

Думая о будущем и строя планы, Бордиган покинул расстрельный плац и вальяжно опустился на заднее сиденье роскошного бронированного лимузина. Кавалькада автомобилей понеслась прочь, сияя синими проблесковыми огнями и гудя сиренами.

Опытный водитель гнал тяжелую машину на большой скорости, но в одном месте, на железнодорожном переезде, ему все-таки пришлось притормозить. Там-то их и ждали. Из стоявшего немного в отдалении на путях вагона-теплушки с приоткрытой дверцей прямо по кортежу внезапно ударил тяжелый пулемет.

Массивный корпус лимузина задрожал от попаданий. Боковое стекло вмиг покрылось сеткой мелких трещин. Одну из машин сопровождения повело в сторону, и она скатилась с обочины, заваливаясь набок.

Однако обстрел не вызвал у охранников ни страха, ни растерянности. Несколько машин затормозили, и по вагону с пулеметом ударили автоматные очереди. Водитель лимузина, перевалив через рельсовый путь, наоборот, резко увеличил скорость, выводя автомобиль из-под огня. Специальные бескамерные шины позволяли держаться на дороге даже с разорванными пулеметной пулей покрышками.

Несколько долгих секунд, и засада осталась позади. Бивший вслед пулемет заглох, словно подавившись последней пулей. Генерал Бордиган облегченно откинулся на спинку сиденья. Сердце учащенно билось. Да, давненько ему не приходилось оказываться под обстрелом! Отвык...

В свою штаб-квартиру генерал прибыл в самых разлохмаченных чувствах.

— Будете, ваше превосходительство?! — один из адъютантов услужливо протянул ему плоскую фляжку с отвинченной крышкой.

В другое время Бордиган, разумеется, не стал бы и прикасаться к фляжке, особенно, предложенной конкретно этим адъютантом. Но неприятная сухость во рту распалила жажду и заставила забыть об осторожности.

— А давай!

Приложившись, генерал сделал большой глоток. Крепкий ароматный напиток прокатился по горлу и... внезапно встал в нем комом. Фляжка выпала из вдруг ослабевших рук.

Адъютант едва успел подхватить оседающее тело.

— Помогите! — раздался его истошный крик. — Генералу плохо! Врачей!

Однако прибежавшие на помощь доктора смогли только констатировать летальный исход. Скоропостижная смерть генерала по всем признакам напоминала инсульт, поэтому у них не сразу возникла мысль о яде. А когда она не только возникла, но и подтвердилась, адъютант-отравитель был уже далеко, а срочное сообщение о внезапной кончине несостоявшегося диктатора успело достигнуть всех заинтересованных лиц.

— Что у вас происходит?! — голос Дилера Дакселя так и звенел от напряжения.

— Третья стадия у нас происходит, — дедушка Таркин был, наоборот, спокоен словно хищник, притаившийся в засаде. — Генерала Бордигана то ли расстреляли из пулемета прямо в автомобиле, то ли дотравили уже после этого. В любом случае, он мертв.

— И кто за него в лавке остался?! — осведомился Даксель. — Или там сейчас полный разброд и шатание?!

— Представь себе, нет. Генерала, небось, еще до морга не успели довезти, а в Кептелле уже успел нарисоваться так называемый Комитет по защите республики во главе с — трам-пам-пам-пам — полковником Нитоном!

Несколько секунд Даксель переваривал информацию.

— А он откуда там взялся?! — наконец, убито спросил он. — Кто его выпустил?!

— Да вот кто-то выпустил, — в голосе Таркина впервые почувствовалось напряжение. — Похоже, чего-то мы не учли.

— И что теперь?! — Даксель сжал кулаки. — По-моему, время ожидания кончилось. С Нитоном и теми, кто за ним стоит, придется воевать всерьез. Это с Бордиганом мы могли о чем-то договориться, для них же мы — противник номер один! Срочно отзывайте из Венселанда Терию, поднимайте ее знамя, иначе будет поздно! Так можно доиграться и до настоящей гражданской войны!

— Дилер, ситуация пока под контролем! — голос Таркина отвердел. — У нас еще есть время! Главные кукловоды обязаны проявить себя! Оставь это дело нам, а сам лети к пришельцам, чтобы выполнить свою задачу!

Таркин отключился. Дилер Даксель отложил коммуникатор и развел руками, словно призывая в свидетели своего возмущения отца, только сегодня прилетевшего в Нагиссу с последними инструкциями от Межкома.

— Ты не прав, — невозмутимо заметил Даррен Даксель. — Кризис в Барганде — это, к сожалению, уже частности. Нам надо привыкать мыслить на межпланетном уровне. А на нем кризисы могут оказаться куда как серьезнее!

База открылась перед ними внезапно. Вернее, они все и раньше видели ее, просто не замечали — настолько она была велика и так умело вписана в заснеженный горный пейзаж.

— Интересно, — первой углядела что-то подозрительное Ри. — Вон та низинка очень похожа на посадочную площадку. Какая-то она слишком правильная и ровная.

— Верно, — подтвердил Ринчар Линд. — А тот торчащий, извините, как прыщ, бугорок у ее края — точь в точь диспетчерская башенка в ваших космопортах! Тогда в тех холмах должны быть какие-то подземные помещения.

— Надо сказать об этом Симаат! — вскинулся Майдер Билон. — Пусть идет на посадку!

Однако кээнка, судя по всему, тоже что-то заметила. Транспортник пошел вниз и мягко опустился на снег с краю площадки, недалеко от подозрительного бугорка-башенки.

— Мы кое-что нашли! — сообщил Билон по коммуникатору Орне. — Напоминает настоящую большую базу, чуть ли не с космодромом! Сейчас мы выходим. Постараемся выяснить, что это такое, и не показалось ли нам.

— Хорошо, Майдер. Будьте осторожны. Я на связи, — откликнулась Орна.

Симаат спустила лесенку, и они начали медленно по одному спускаться вниз, в глубокий, почти до колен, снег. Все семеро. Трое филитов, считая Ри, которая после вчерашней процедуры обзавелась личиной филлинской девушки, и четверо кээн вместе с самой Симаат.

Впереди всех, постоянно оглядываясь по сторонам, осторожно переступал представитель Службы Безопасности на базе Запад. За ним, стараясь попадать в следы эсбиста, шагал формальный начальник экспедиции — заместитель начальника технической службы той же базы Запад в звании старшего-два. С собой он взял сразу два чемодана с приборами: один нес сам, а второй, побольше, навьючил на единственного штатского среди кээн — младшего секретаря управителя, оставшегося не у дел после внезапного отбытия Буонна на Восточный континент и уничтожения виллы на Острове.

Атмосфера была немного давящей, и Билон сам настороженно оглянулся. Но вокруг было тихо и пусто. На снежной целине виднелась единственная цепочка следов, оставленная какой-то пичугой. Невысокие склоны гор с голыми гребнями, откуда ветры сдули снег, дышали покоем.

— Тут под ногами что-то твердое и ровное! — Ринчар Линд несколько раз подпрыгнул, а затем начал разгребать снег носками сапог. — Помогите!

Билон сбегал на транспорт за инвентарем и вместе с Линдом и секретарем-кээн приступил к расчистке. Эсбист пришел им на помощь, орудуя большой жесткой щеткой, и вскоре перед ними предстала плоская поверхность из больших шестиугольных плит, разрисованных бурыми, серо-коричневыми и грязно-зелеными пятнами. Наверное, сверху ее можно было бы принять за камень, покрытый мхом и лишайником.

— Обнаружили посадочную площадку! — сообщил Билон Орне. — Это точно база! Продолжаем поиски!

Ринчар Линд, разгребая снег ногами, словно трактор, двинулся по направлению к подозрительному бугру, который отсюда выглядел как широкий каменный столб с куполообразной вершиной высотой около пяти метров. Из-под снежного покрова выглядывала неровная поверхность, на которой не было заметно ни зелени, ни потеков птичьего помета.

— Пожалуй, у него слишком правильные очертания, чтобы быть естественными, верно? — обернулся Линд.

Подойдя почти вплотную, он вдруг выбросил вперед лопату, словно штык. Она ушла неожиданно глубоко, во все стороны полетела снежная пыль. Крутой склон оказался плотной маскировочной тканью с имитирующим камень рисунком. Ее края были прижаты к земле и пристегнуты к металлическим кольцам, вплавленным прямо в плиты покрытия. Похоже, под этой маскировкой скрывалась какая-то цилиндрическая постройка, а купон наверху, по мнению старшего-два с базы Запад, скорее всего, был защитным кожухом для антенны.

— Сообщайте о находке! — обратился офицер-техник к эсбисту. — Будем разворачивать лагерь!

По его команде семь катеров, эскортировавших их транспортник, зашли на посадку. Пилоты — трое горданских курсантов, преподаватель-кээн, а также Урган, Деррин и Эллью — приступили к разгрузке, сбрасывая сразу на снег ящики со сложенными куполами, топливными элементами и пайками, тюки со снаряжением.

— А этой базе явно не триста лет! — Ринчар Линд все еще пытался заглянуть под маскировочное полотнище или хотя бы взрезать его ножом. — Все совсем новое!

— Не просто новое, — тихо произнесла Ри, натянув поглубже меховую шапку. — Это наша база, то есть имперская! И здесь кто-то есть. Я чувствую, за нами наблюдают.

— Орна! — Билон тут же схватился за коммуникатор. — Ри утверждает, что эта база — имперская! И здесь кто-то есть! Мы...

Он осекся. Связь неожиданно прервалась. На экранчике коммуникатора замигала какая-то надпись.

— Включили глушилку! — процедила сквозь зубы Ри. — Сейчас явятся хозяева!

Билон, не раздумывая, бросился к офицеру-технику и эсбисту.

— Связь оборвали! — закричал он. — Это ловушка! Летим отсюда!

Никто ничего не успел. Над площадкой прокатился длинный лязгающий звук, и над головами людей ударили пулеметные очереди, поднимая цепочки снежных фонтанчиков. Затем прогремела короткая команда на языке пришельцев. Звук отражался от склонов и исходил словно отовсюду.

— Всем бросить оружие! — вполголоса перевела Ри.

Никто не шелохнулся. Все будто оцепенели. Пулемет ударил снова. Разрывные иглы, выбивая дыры в снегу, прошлись совсем рядом со стоящими филитами, лишь чудом никого не задев.

— Да вы с ума там все посходили?! — яростно заорал Билон, демонстрируя пустые руки. — Нет у меня оружия, нет!

Похоже, его не поняли. Что-то грохнуло, просвистело, и по земному транспортнику словно кто-то с размаху ударил кувалдой. Во все стороны полетели обломки. Симаат пала на колени, закрыв лицо руками. Один из горданских пилотов, пытавшийся укрыться от обстрела за своим катером, испуганно отпрянул, свалившись в снег. Кусок обшивки едва не задел его, врезавшись в ящик со снаряжением.

Тот же голос проревел еще один приказ, немного подлиннее.

— Требует бросить оружие, поднять руки и не двигаться, — передала Ри с холодным спокойствием. — Придется выполнить.

Очевидно, безнадежность их положения поняли и пришельцы. Техник и эсбист осторожными плавными движениями вытащили пистолеты, отбросили их в сторону и обреченно подняли руки вверх, заложив их за голову. Их примеру последовали все остальные.

— И что дальше? — пробормотал Билон. — Так и будем стоять как...

Окончание фразы заглушил лязг и скрежет. Посыпался снег, клубясь под внезапно налетевшим ветром. Прямо в склоне одной из окружавших площадку гор начали медленно распахиваться в стороны огромные ворота.

— Идите ко входу! — послышался новый приказ. — Рук не опускать!

— Какие роскошные двери перед нами открылись! — иронично хмыкнул Билон. Пока что комментировал он один. — А где же торжественный комитет по встрече?!

Из раскрывшихся ворот появилась редкая цепочка из полутора десятков на редкость разномастных фигур. Одни были в полной броне с белыми глухими шлемами, другие в однотонных или камуфляжных зимних куртках, третьи — вообще в рабочих комбинезонах. Общего у них были только иглометы, направленные на приближающихся участников экспедиции. Как и предупреждала Ри, все они оказались имперцами-кээн. Лица — у кого они были открыты — выглядели холодными и неприветливыми.

Пройдя через ворота, сразу же начавшие закрываться за ними, они очутились в громадном слабо освещенном ангаре. Уходящими куда-то в темную даль рядами там выстроились десятки, а то и сотни боевых воздушных машин. Под крыльями некоторых из них на длинных тележках лежали тонкие остроносые ракеты. Кое-где на корпусах машин были открыты лючки, к ним тянулись шланги и провода. Откуда-то доносился тихий тонкий свист, словно где-то баллон травил воздух.

— У них совсем мало людей! — еле слышно прошептал Билону Ринчар Линд. — Эти, в комбинезонах, наверняка занимались здесь техобслуживанием, а их срочно сорвали с места, чтобы встретить и отконвоировать нас.

Билон напряженно кивнул. Полутемный ангар, заполненный техникой, так и просил поиграть с пришельцами в прятки. И почему он только не супермен или хотя бы не бравый спецназовец?! Но иглометы в руках пришельцев выглядели весьма грозно, цепочка конвоиров вполне грамотно заставляла пленников почти прижиматься к стенам, и Билон не решился. Впрочем, даже Ри, самая подготовленная из них, вела себя совершенно спокойно, лишь то и дело с интересом оглядывалась по сторонам.

Из ангара они вышли на широкую площадку. Там пятерых кээн отделили от них и повели дальше по коридору. Филитов по одному просканировали и вполне профессионально и бесстрастно обыскали, не делая никакой скидки девушкам. У Билона, оказавшегося последним, отобрали все, что нашли в карманах, вплоть до ключей и карандаша, и запихнули к остальным в большой лифт-клетку с решетчатыми стенками.

Пришелец в броне нажал кнопку, и лифт, трясясь и лязгая, медленно пополз вниз, остановившись напротив закрытых дверец. Ожидание показалось Билону очень долгим. Он даже обрадовался, когда дверцы, наконец, разошлись в стороны, и перед ними появились конвоиры — кажется, те же самые.

Потом их долго вели по длинному коридору, словно вырубленному в скале. По обе стороны отходили боковые проходы. В одном из них Билону даже привиделось несколько зеленовато-бледных лиц в глубокой темной нише — то ли филиты, то ли земляне, то ли вообще непонятно кто. Но их вели слишком быстро, чтобы он успел что-то рассмотреть.

Их путь завершился в одном таком коридорчике, по обе стороны которого находились камеры, отделенные от прохода решетками, словно в полицейском участке. В первую из них конвоиры отправили троих горданцев, напротив — Ургана и Деррина. Следующие две друг напротив друга заняли Билон с Линдом и девушки — Ри и Эллью.

— Да-а, вот и слетали в экспедицию! — Ринчар Линд снял шапку и вытер вспотевший лоб. — Интересно, куда это мы попали?!

Расстегнув куртку, Билон присел на нары, покрытые чем-то вроде кожзаменителя и поэтому похожие на полку в вагонном купе.

— Я так думаю, — веско произнес он, — что здешние хозяева скоро сами нам об этом расскажут.

Билон оказался прав. О них действительно не забыли. Меньше чем через два часа в коридоре послышались шаги. Перед ними появились два вооруженных пришельца в белой броне.

— Маи-дер Билон, Ринсаар Линд, — строго произнес один из них.

Билон переглянулся с Линдом.

— Это мы! — сообщил он, для верности хлопнув себя кулаком по груди. — Майдер Билон и Ринчар Линд.

Пришелец открыл камеру. Второй, поведя стволом игломета, сделал знак выходить.

Билон встретился взглядом с Ри, стоящей у самой решетки в своей камере. Она ободряюще кивнула: опасности нет.

Билона и Линда долго вели по подземным коридорам, где в этот раз не обнаруживалось никакого чужого присутствия, а затем они вместе с конвоирами поднялись вверх в большом лифте со стенками из грязно-белого пластика.

Новый коридор выглядел более обжитым. Вокруг по-прежнему не было ни души, но под ногами чуть пружинило потертое ковровое покрытие, а каменные стены были обшиты панелями под цвет лакированного дерева. Кое-где в простенках между многочисленными запертыми дверями попадались большие фотографии с инопланетными пейзажами.

Наконец, все они остановились перед очередной дверью, ничем не отличающейся от прочих. Один из пришельцев достал коммуникатор и что-то спросил почтительным тоном. Как с горем пополам разобрал Билон, немного нахватавшийся ходовых выражений из языка кээн, он просил позволения завести пленников внутрь.

Перед ними предстал большой ярко освещенный многочисленными светильниками кабинет, две боковые стены которого, казалось, были сделаны из матового темного стекла. Напротив двери находилось широкое окно, за которым, к удивлению Билона, виднелся пустынный морской берег. Волны с отчетливо слышным шуршанием накатывались одна за другой на песчаный пляж, оставляя за собой клочья пены. Среди них деловито бродили, то и дело что-то склевывая с песка, светло-розовые с черными головами птицы, похожие на чаек. Это было настолько неожиданно, что Билон не сразу понял, что видит перед собой не реальный мир, а его искусную имитацию.

Перед фальшивым окном располагался длинный стол, а над ним на стене была прикреплена большая круглая эмблема: на черном фоне скрещенные белые фигуры — прямой меч и какое-то странное оружие, то ли топорик, то ли алебарда. От длинного древка отходила тонкая рукоятка, на которой крепилось широкое кривое лезвие неправильной формы.

Конвоиры усадили филитов на два жестких стула, прикрепленных к полу, и замерли по бокам. Несколько минут продолжалось ожидание, а затем в комнату вошел еще один пришелец с весьма примечательной внешностью. Он был явно не молод, отличался на редкость длинным и узким даже по меркам кээн лицом с выступающим носом и подбородком, а его очень светлые, почти белые волосы, торчали во все стороны, словно ореол. Одет он был в темно-серебряный комбинезон без эмблем и нашивок со знакомой коробочкой переводчика на груди.

— Представитель Межкома Ринчар Линд и заместитель министра инопланетных дел Горданы Майдер Билон? — уточнил пришелец, присаживаясь за стол. — Вы можете называть меня Учитель Вруим или просто Учитель.

— Учитель, а кто вы такие? — немедленно поинтересовался Билон. — Почему вы нас задержали?

— А вы смелы! — пришелец неожиданно рассмеялся тонким кудахтающим смехом. — Я бы мог сказать, что спрашиваю здесь я! Однако вы правы: я пришел сюда не задавать, а отвечать на вопросы. Всю нужную информацию мы уже получили от проклятых имперцев!

— Вы сами не имперцы?! — удивился Линд. — Но вы кээн?

— Да, мы кээн! — Учитель Вруим так энергично кивнул головой, что его волосы буквально пошли волнами. — Но Империя — наш ненавистный враг! Мы — Тайный союз меча и плуга!

Так вот что у них на эмблеме! — понял Билон. Это так они нарисовали лемех! Однако получившееся в итоге орало оказалось на редкость неуклюжим и не похожим на себя. Это сразу же настроило Билона на несерьезный лад.

А пришелец, между тем, будто поставил перед собой целью подтвердить это первоначальное впечатление.

— ...Наверное, во всем космосе нет более отвратительного государства! — с пафосом вещал он. — Император и Совет Пятнадцати поработили наш бедный народ и держат его во многовековом рабстве! Миллионы голодают, чтобы верхушка могла жить в роскоши! Людей намеренно держат в страхе, темноте и невежестве, дабы они не могли и подумать об иной, лучшей жизни!...

— Но у вас же, кажется, есть антиправительственные силы, — осторожно вклинился в паузу Ринчар Линд. — Межкому известно о существовании такой организации как Союз Борьбы.

— Жалкие слепцы! — презрительно отмел Учитель Вруим. — Они хотят только власти и видят во всем лишь материальную сторону. Державе нужна подлинная революция, революция духа! Империя должна быть уничтожена, снесена до основания, и тогда на ее пепелище, освобожденном от всего наносного, мы построим дивный новый мир, достойный понести Звездный Свет в дальний космос!

— Простите, а что вы тогда делаете на Филлине? — осторожно спросил Ринчар Линд.

— Мы прибыли на эту планету сражаться с Империей! Мы станем вашими помощниками и наставниками. Мы дадим вам оружие, с которым вы сможете дать отпор имперским карателям!

— А где же вы были раньше, в прошлом году, когда наши города обстреливали и уничтожали атомными бомбами?! — в упор спросил Линд.

Пришелец смутился.

— Тогда мы были недостаточно сильны, — с неудовольствием признал он. — Мы оказались неготовыми. Но сейчас у нас есть все, что нужно! Мы заняли эту старую базу, давным-давно построенную проклятыми имперцами для порабощения Филлины! Мы привезли сюда оружие! Вы должны были его видеть...

— Да, мы видели, — кивнул Билон.

— ...И самое главное, теперь у нас есть союзники! Мощная космическая держава, готовая выступить против Империи!

— Вы сотрудничаете с Землей?! — моментально оживился Линд.

Учитель сморщился, словно раскусил что-то очень кислое.

— Земля тоже не едина, — сквозь зубы процедил он. — Среди землян есть те, что желают уничтожения Империи, но их мало, слишком мало! Они готовы помочь оружием, но не хотят воевать сами. Слепцы и безумцы!

— На Филлине есть земные агенты?! — жадно спросил Ринчар Линд. — Вы с ними поддерживаете связь?!

— Конечно, есть! — фыркнул пришелец. — Но что они здесь могут?! Вам способны помочь только мы! Но и вы помогите нам!

— Каким образом? — осторожно осведомился Билон. Учитель Вруим вызывал у него все меньше доверия.

— Нас здесь слишком мало! — воскликнул пришелец, трагически всплеснув руками. — У нас есть оружие, много оружия, но некому воевать! Мы ждали прибытия на Филлину наших бойцов, но корабль, который должен был их привезти, так и не пришел. Отправьте сюда ваших воинов! Мы научим их управлять грозными боевыми машинами, сидеть за пультами ракетных установок, понимать показания следящих приборов, поражать цели в космосе!...

— Это имперская техника или земная? — быстро спросил Линд, бесцеремонно перебив пришельца.

— В основном, имперская, — Учитель снова сморщился — так энергично, что его волосы снова заколыхались. — Тех времен, когда отважные пилоты вели сами в бой машины, а не управляли ими на расстоянии. Но кое-что мы получили от наших земных союзников. Мы готовы передать вам эти знания, но взамен потребуем выполнения некоторых условий.

— Каких? — теперь и Линд насторожился, взглянув на пришельца с откровенным подозрением.

— Вы хорошо сражались против Империи! Вы захватили их базы. Сделайте следующий шаг — убейте их всех! Пусть Филлина станет для Империи и ее слуг планетой смерти!

— Не могу решать за все наше правительство, но считаю, что оно не примет ваше предложение! — заявил Билон. — У нас не принято убивать тех, кто сдался на милость победителя!

— То же самое могу сказать и я, — решительно добавил Линд. — Межком не станет санкционировать массовые убийства! И не только из милосердия, но и из прагматизма. Как говорил пророк Доломиан, основатель нашей религии, мертвый враг — это только мертвый враг. Живым он может оказаться более полезным. В конце концов, пленные — наши заложники...

— Никаких заложников! — воинственно перебил его Учитель Вруим. — С Империей нельзя вести переговоры! Она все равно обманет и предаст! Ей нельзя верить ни в чем!

— А вам?! — Билон подался вперед, больше всего жалея, что не может отличать ложь от правды, как Ри.

— Мне?! — пришелец снова кудахтающе рассмеялся. — Мне тоже нельзя. Но я не буду ничего говорить. Я покажу.

Он нажал какую-то кнопку на нижней поверхности стола, и одна из стеклянных стен внезапно стала прозрачной. Билон с любопытством взглянул и тут же отвернулся. Его замутило.

Соседнее помещение оказалось пыточной камерой. К вертикально стоящей металлической станине был прикован за руки и ноги совершенно голый эсбист. На голову ему был надет обруч, от которого тянулись провода к непонятному прибору. Другая пара проводов отходила к паховой области. Все тело несчастного было покрыто ранами и порезами, из которых сочилась темно-синяя кровь.

Кроме эсбиста, в пыточной находились двое палачей в синих халатах и в масках, похожих на хирургические. Один из них, похоже, что-то спросил (стеклянная стена не пропускала звук), поигрывая длинным тонким клинком возле лица пленника. Тот ответил, но, видно, не то, что требовалось. Второй палач, сидящий за пультом, нажал на кнопку, и тело эсбиста выгнулось дугой. Из уголка рта потянулась струйка кровавой слюны.

— Нет, вы смотрите, смотрите, как мы поступаем с нашими врагами! — ласково произнес пришелец.

Он снова что-то сделал, и, очевидно, это было сигналом. Палач за пультом встал и поклонился, а его коллега подошел к эсбисту и без замаха всадил клинок ему в грудь. Тело в оковах дернулось и обмякло.

— ... — ... смерть! — равнодушно сказал Учитель Вруим.

Переводчик сопроводил его слова писком, но тут все было понятно и так.

— А теперь еще одно небольшое зрелище, — пришелец снова затемнил стену и повернулся к побледневшим филитам. — Надеюсь, оно вам понравится больше.

Теперь прозрачной сделалась другая стена. За ней обнаружилась небольшая камера, стены и пол которой напоминали стеганое одеяло и были, очевидно, покрыты чем-то мягким. Единственным ее обитателем оказалась Симаат, одетая лишь в крохотное бикини интенсивно золотого цвета с блестками. Ее шею обхватывал широкий золотой ошейник, от которого тянулась цепочка к кольцу, вбитому в стену высоко над ее головой. Руки девушки были связаны ремнем и соединены с какой-то хитрой системой блоков под потолком.

— Я же говорил, что нас здесь очень мало, — пришелец широко и глумливо ухмыльнулся. — А еще среди нас совсем нет женщин. Поэтому имперская шлюшка еще немного поживет. Хотите полюбоваться, как она зарабатывает на жизнь?!

— Не надо! — возмутился Билон. — Что вы от нас хотите?!

— Я хочу, чтобы вы и ваше руководство отнеслись к нам всерьез, — пришелец сделал стену снова непрозрачной. — Мы воюем с Империей и используем в нашей борьбе любые средства. Сейчас мы воспринимаем вас, филитов, как союзников. Мы предлагаем вам помощь, но рассчитываем, что вы будете относиться к нашим общим врагам так же беспощадно, как и мы. Но помните, что мы можем повернуть оружие не только против Империи, но и против ее пособников, вольных или невольных! Сейчас вам выдадут коммуникаторы, и вы свяжетесь с вашим начальством, а я послушаю, что вы скажете. Подумайте хорошо, какие слова выбирать! Пока мы не достигли согласия, все вы останетесь у нас в гостях. А любой ваш или имперский летательный аппарат, появившийся в радиусе ста километров от базы, будет расцениваться как объявление войны! Со всеми вытекающими отсюда последствиями, каковых может оказаться очень много! По секрету говоря, в нашем арсенале есть трансконтинентальные ракеты, которые при желании могут быть оснащены даже ядерными боеголовками!

Подождав, когда Учитель Вруим закончит, один из конвоиров достал коммуникатор — тот самый, что был ранее отобран у Билона.

Беспомощно взглянув на Линда, Билон взял аппарат и, неуклюже тыча пальцам по кнопкам, начал набирать номер.

— Майдер!? — услышал он взволнованный голос Орны. — Это ты?! Что с вами?!

— Это я, — устало сказал Билон. — Мы тут оказались то ли в плену, то ли в гостях. Сядь, пожалуйста, и приготовься записать то, что я тебе сообщу...

— Бред! — возмущенно воскликнул Буонн. — Но бред опасный!

Он даже закашлялся от возмущения. Незнакомая медсестра из новой смены поспешно протянула ему таблетку и кружку с водой.

— Возможно и бред, — задумчиво согласился Кир Калансис. — Но, к сожалению, очень уж реальный. И неприятный. Интересно, как давно этот пресловутый тайный союз находится на Филлине, и как он сюда попал? Что вы по этому поводу думаете, командующий?

— Простите...

Реэрн не сразу понял, что президент Чинерты обращается именно к нему. Сообщение, полученное Межкомом из Горданы, совершенно выбило его из колеи. После разоблачения Симаат он желал никогда ее больше не видеть и вообще забыть о ней, но никак не хотел для нее такой судьбы. Возможно, он теперь никогда не узнает, сознательно ли она навела их на след, не зная, что ее ждет в конце, или же он сам, отправляя ее проверить неясные сведения об еще одной тайной базе, отправил ее на смерть и поругание...

— Прошу прощения, — повторил Реэрн, с трудом возвращаясь к основной теме спешно созванного совещания. — Задумался. Сама база... э-э-э... могла быть построена триста лет назад, одновременно с той, что мы нашли на Туманном острове. Незадолго до вторжения в прошлом году на ней определенно кто-то находился... если верна информация о том, что данные об этой базе действительно содержались в памяти навигатора найденного нами земного катера. А этот... Союз меча и... м-м-м... плуга мог появиться на ней и позже. Отдаленные районы планеты нашими станциями не просматривались, а до ввода в строй Центра слежения за космическим пространством окрестности Филлины контролировались довольно слабо.

— То есть, двери нараспашку? Гуляй, кто хочет?! — удивился Дилер Даксель.

— Не совсем уловил вашу мысль, — скосил глаза на переводчик на груди Реэрн. — Но, думаю, вы правы. До недавнего времени на Филлину можно было незаметно проникнуть. Сейчас это сложнее, но без Центра мы теперь снова почти слепы: видим только то, на что пристально смотрим.

— Господа! — Буонн нетерпеливо дернул щекой. — Мы не о том говорим! Как и когда они здесь появились, не суть важно! Главное, кто они такие, насколько серьезны их предложения и угрозы, и что вы, господин председатель Межкома, собираетесь предпринимать?!

— Их предложения мы не рассматриваем вообще! — резко заявил Калансис. — Это не более чем топорная провокация, направленная на то, чтобы разжечь войну на Филлине! Замечу, далеко не первая провокация! Но мне тоже очень интересно было бы узнать, откуда они взялись и какими возможностями обладают!

— Мне никогда не приходилось слышать о такой организации, — медленно произнес Реэрн. — А я весьма осведомлен в подобных вопросах. Не исключено, что это просто наспех придуманная импровизация.

— Однако техника у них, вроде бы, настоящая. И офицер Службы Безопасности был реально подвергнут пыткам и убит, — хмуро заметил Буонн. — Я бы не стал недооценивать этих господ!

— Мне кажется, я вижу в этой истории один след, — негромко подал голос Роор, немного стушевавшийся в присутствии высшего руководства.

— Что вы заметили, старший офицер?! — Буонн приподнялся на постели. — Говорите!

— Я служил на Кронтэе во время Восстания, достойный, — немного неуверенно начал Роор. — У кронтов были советники и наставники — тайная организация имперских граждан, которые тоже называли себя Учителями. К сожалению, в те времена я был очень молод и не понимал сути многих вещей, но с ними я сталкивался лично. И запомнил. Тогда никого из них так и не нашли. Но не могли ли те же самые люди дюжину лет спустя появиться на Филлине?!

— Да, теперь и я вспомнил, — Буонн нахмурился. — Если это так, у нас, господа, серьезная проблема и серьезный противник. Не удивлюсь, если окажется, что это именно они взорвали Центральную базу!

— Настолько серьезно?! — вскинулся Калансис.

— Боюсь, что да. И их угрозы, связанные с наличием ядерного оружия, я бы посчитал достаточно реальными. Старший офицер! Господин Даксель! Ваша миссия становится еще более важной и срочной! Когда вы сможете стартовать?!

— Завтра утром, достойный! — не замедлил с ответом Роор. — Так, по крайней мере, утверждал старший офицер третьего ранга Боорк.

— Да, кораблю — взлет! Незамедлительно! — Буонн, тяжело дыша, опустился на подушки. — Пока здесь еще не началась свистопляска! Решать вопрос с этими Учителями необходимо как можно быстрее! Ведь еще не известно, какие проблемы и кризисы принесут нам земляне!

— Итак, еще раз напоминаю: вы все — земляне! — Элфаим свирепо глянул на подчиненных. — Поэтому общаться между собой только на земных языках, даже в эфире! Даже когда перехвата не может быть в принципе! И не сметь брать трофеи и отрезать уши — мы не на Кронтэе! У того, кто попробует нарушить этот приказ, я сам отрежу — и не только уши, но и все выступающие части тела! Я не шучу.

Похоже, ребята достаточно прониклись, и Элфаим перешел к делу.

— Нам всем предстоит здесь выполнить первую настоящую миссию. Мы не должны в ней сфальшивить — от нашей точности и аккуратности, возможно, зависит судьба всей операции! Судя по показаниям пеленгатора, наш товарищ сержант Джафар Бассейн находится где-то в этой деревне. Наша задача — найти его, освободить и провести зачистку, устранив всех нежелательных свидетелей! Но, напоминаю, нам необходимы свидетели желательные! Кого-то вы должны как бы случайно пропустить. Старший сержант Полпот! Я доверяю вам и вашему отделению выполнить эту самую ответственную часть операции! Постарайтесь оставить ваших свидетелей не только живыми, но и невредимыми. Контроль возлагаю на лейтенанта Лектера. Задача ясна?! Выполняйте!

Отряд пришел в движение, слаженное и согласованное, как и приличествовало единому боевому механизму. Бойцы, разбиваясь на отделения и пятерки, становились на гравискейты и бесшумно растворялись в темном вечернем лесу, беря обреченную деревню в кольцо.

Элфаим открыл командирский планшет, чтобы еще раз взглянуть на их цель с помощью камер разведывательного беспилотника. Две с половиной дюжины (три десятка, поправил он себя) домиков с покрытыми снегом крышами, вдвое больше сараев и прочих хозяйственных построек, единственное двухэтажное здание явно общественного назначения... И нигде ни души, лишь кое-где светятся в окнах неяркие огни, да горят фонари на высоких столбах.

Скоро здесь воцарится ад.

Из окружающей поляну темноты на открытое место не спеша вышла тонкая фигурка.

— Вы были великолепны, Том! — восхищенно пропела Ариант, обнимая его сзади и прижимаясь к нему всем телом. — Вы просто созданы для того чтобы командовать!

— Чем?! — горько усмехнулся Элфаим, даже не поворачиваясь. — Бойней?!

— Полноте, Том! — девушка потерлась об него, обжигая даже через два слоя теплой одежды. — Вы же сами предложили такой путь.

— Да, — хриплым голосом произнес Элфаим, удерживая себя изо всех сил, чтобы не обернуться и не взглянуть в черные колдовские глаза. — Иного пути нет! Земля должна вступить в войну, а с кем и на чьей стороне, не принципиально!

— Господа, вы понимаете, что в стране вот-вот начнется война?! — губернатор провинции Эслар лорд Тангерин выглядел вальяжным и уверенным в себе. — Вам пора определяться, на чьей вы стороне!

— А почему обязательно на вашей? — огрызнулся вице-премьер Райзен.

Его только час назад освободили вместе с остальными заложниками, и из-за этого он выглядел несколько помятым, но вел себя воинственно.

— А у вас есть выбор? — свысока хмыкнул Тангерин. — Ее величества Терии, увы, больше нет с нами, а запасной кандидатурой вы не располагаете. Гилдейн участвовал в заговоре, да и не думаю, что вы хотели бы видеть его на троне. Младший лорд Букервинкель признался в убийстве премьер-министра Маклента и вчера был казнен по приговору чрезвычайного трибунала. Лорд Кавал умер, а его титул перешел к другой ветви. Все, список исчерпался. Что вам остается? Двигать на трон доброго доктора Торвина Маклента? Увы, это даже не смешно! Или вы между делом прониклись идеалами республики и желаете сами стать президентом?!

— Можно подумать, у вас есть кандидатура! — фыркнул председатель Государственного совета Рекслер.

— Знаете, есть! И очень достойная. Родная внучка императора Зинеса VI. Красавица, умница и настоящая труженица. Ее императорское величество Тизелия!

— Вот оно как, — дедушка Таркин переглянулся с Райзеном. — Значит, вы хотите видеть на троне незаконную дочь принца Майрона, лишенного всех прав на престол из-за совершенного им преступления!

— Почему незаконную?! — оскорбился лорд Тангерин. — У нас есть свидетельство о браке, тайно заключенном принцем Майроном с матерью леди Тизелии, и нотариально заверенное признание лорда Синджена о том, что его женитьба была фиктивной, а отцом девочки являлся его высочество, который, замечу, в момент ее рождения все еще находился в числе официальных наследников престола. Причем, все документы подлинные, они выдержат любую проверку, а леди Тизелия готова пройти любой тест, доказывающий ее родство с принцем Майроном. Более того, еще жив и вполне здоров и бодр тот самый нотариус, который был свидетелем всей этой комбинации.

— Вот именно, что комбинации! — неприязненно проворчал Райзен. — И чьи же денежные интересы выражаете вы, лорд Комбинатор?! Чьими деньгами оплачен путь леди Тизелии к трону, и кто будет предъявлять векселя к оплате?!

— Вы возможно удивитесь, но никто, — широко улыбнулся лорд Тангерин, хотя его глаза холодно блеснули. — В отношении наших денежных мешков я полностью разделяю мнение бывшего премьер-министра Маклента или даже покойного генерала Бордигана. Экономика должна находиться под контролем государства, а нуворишам следует знать свое место и не лезть во власть, иначе можно долезть и до расстрельной стенки! Между прочим, заговор создал дивную возможность: все тухлые яйца оказались в одной корзине. Осталось только перевернуть ее!

— Ну так переворачивайте! Что же вам мешает?! — грубо ответил лорду Райзен.

— Господа! Вообще-то, я пришел к вам не ссориться, а предлагать сотрудничество, — в голосе губернатора прорезались ледяные нотки, но тут же скрылись под маской любезности. — Вы построили прекрасный механизм по управлению государством. И я, и ее величество хотим его сохранить в максимальной целостности.

— Покупаете?! — прищурился Рекслер.

— Покупаю! И даю хорошую цену. Безусловно, кресло премьер-министра займу я, а принцем-консортом при императрице Тизелии станет мой сын, так удачно овдовевший в прошлом году. Это не обсуждается! МИД, армия, полиция, спецслужбы и прочие силовые структуры будут под моим контролем. Но насчет всего остального я готов к любому разумному компромиссу. Вас, господин Райзен, я вижу на посту вице-премьера, ответственного за социально-экономический блок, куда вы сможете устроить всех своих людей. Вы, господин Рекслер, можете тоже перейти туда либо оставить за собой место главы Государственного совета, хотя, не скрою, полномочия этой структуры будут существенно урезаны. Обещаю даже не преследовать ваших сторонников... конечно, если они будут вести себя прилично.

— И никаких выборов? — иронично уточнил живчик Рекслер.

— Естественно. Мне не нужна эта комедия ни сейчас, ни в будущем. Теперь вы, господин Таркин. К сожалению, вас я не хочу видеть в своем окружении ни в каком качестве. Но я готов предложить вам жизнь и свободу — полную за границей, в любой стране по вашему выбору, либо под гласным надзором в Барганде. Впрочем, вы все равно не стали бы со мной сотрудничать, не так ли?

— Так, — согласился Таркин. Его лицо ничего не выражало. — Я действительно ни при каких обстоятельствах не стал бы поддерживать заговорщика и убийцу!

— Вот только не надо! — укоризненно покачал головой лорд Тангерин. — Господа, не знаю, отдаете ли вы себе в этом отчет, но вы проиграли! Окончательно и бесповоротно. Сколько бы вы ни распространяли слухи о том, что Териа жива и вернется, это не зачеркивает простого факта: вы ее не уберегли! Вы знали о заговоре, но вместе с покойным премьером заигрались в игры с ловушкой на живца. И нарвались на более умелых и удачливых игроков!

— Тогда почему бы нам совсем не выйти из игры? — Рекслер испытывающе взглянул на губернатора. — Зачем вам сейчас наша поддержка? Вы хотите власти?! Вот и берите ее сколько сможете!

— И возьму! — лорд Тангерин выдержал поединок взглядов. — Однако вы мне нужны! Я неплохо справляюсь с провинцией, но у меня нет аппарата для управления всем государством. Такой аппарат есть у вас. Кроме того, мне нужна преемственность, законность и поддержка народа, которой вы обладаете.

— Послушайте, вы... — начал возмущенно подниматься с места Таркин, но Тангерин бесцеремонно оборвал его.

— Разумеется, вы можете гордо отвергнуть мое предложение! — властно повысил он голос. — Но подумайте о последствиях такого шага. Полковник Нитон и те, кто за ним стоит, так просто власть не отдадут. Не те это люди. Совместными усилиями мы с ними справимся. По одиночке нас просто закопают!

— Не сгущайте краски! — бросил Райзен. — Без уверенности в победе вы бы не полезли в эту авантюру!

— Естественно, нет! Да, я смогу победить и без вас. Но что мы будем иметь в итоге? Страна, которая только начала восстанавливаться, опять брошена в войну и смуту. Все ваши экономические программы прерваны, их надо начинать заново и, причем, без вашего участия. Вам останется только наблюдать со стороны за тем, что будут делать другие, может быть, намного хуже, чем могли бы сделать вы сами. Международный престиж Барганда упадет до нуля, его спишут со счета и новые, и старые союзники. Сейчас вы можете арестовать и даже расстрелять меня, объявить леди Тизелию преступницей и отказать ей в доверии. И тем самым бросить страну на произвол Нитона и жадных олигархов, которые будут подпирать его своими деньгами. Будьте уверены, на этот раз они не повторят ошибки с генералом Маклентом и не выпустят власти из рук!

— Вы!... Вы!... — на этот раз Таркин, задыхаясь от возмущения, смог высказать свое негодование. — Вы шантажист! Вы берете в заложники всю страну! Заставляете нас поддержать ваши амбиции!

— Да. Беру и заставляю, — улыбка лорда Тангерина теперь уже походила на оскал. — У вас нет другого выхода. Вы можете только выбрать между мной и Нитоном. У вас нет своего знамени. Вы даже не можете пригласить на трон какого-нибудь картайского или да-руазимского принца. Такой вариант вы просто не рассматривали, к нему не готовы ни народ, ни ваши собственные сторонники.

— Хорошо, чего же вы конкретно хотите? — устало спросил Райзен.

— Я хочу, чтобы завтра вы принесли публичную присягу императрице Тизелии и приняли от нее посты в новом правительстве во главе со мной. Затем мы все вместе с триумфом войдем в столицу, а дальше я и императрица будем править страной, а вы — управлять ее экономикой. Обещаю, что вы будете пользоваться заслуженным почетом и самой широкой степенью свободы. Леди Тизелия высоко ценит вас и будет искренне уважать память своей несчастной предшественницы, а ее печальная и романтическая история, наверняка, вдохновит немало творцов!

— Прекратите паясничать, — вздохнул Таркин. — Мы все уже поняли. Последний вопрос. Как давно вам известно об истинном происхождении леди Синджен?

— Да, признаться, с самого начала, — усмехнулся лорд Тангерин. — Тетка леди Тизелии в те времена была моей любовницей. Она присутствовала в качестве свидетельницы на тайной свадьбе старшей сестры с принцем Майроном, а впоследствии рассказала мне. Я не стал болтать, но запомнил. Как вы знаете, я никогда не был сторонником Майрона, не являюсь им и сейчас. Я не допущу его возвращения в Барганд. Но против его дочери у меня нет никаких предубеждений. Год назад я собирался предложить ее кандидатуру Макленту, но тут пришельцы притащили Терию, и все пошло кувырком! Заговор, к вашему сведению, закрутили без моего участия. Покойный премьер, знаете, постарался, чтобы в стране появились недовольные. Осталось только присоединиться к нему и внести некоторые коррективы... Видите, я ничего от вас не скрываю. Я не в восторге от вас, как и вы от меня, но давайте работать вместе — ради процветания нашего родного Барганда!

Лорд Тангерин давно ушел, скрылась за поворотом кавалькада из десятка джипов и бронетранспортеров, увозившая его на ближайший аэродром, а все трое продолжали сидеть в креслах, медленно потягивая вино из высоких бокалов.

— Ладно, — наконец произнес в пространство Таркин. — Госпожа Левендер, вы там не заснули?!

С краю одной из стен, покрытых веселенькими полосатыми обоями в цветочек, распахнулась совершенно не заметная с виду дверца. Из крохотной каморки буквально вывалилась в комнату молодая женщина с горящими от возбуждения глазами.

— Это было великолепно! — восхищенно выдохнула она. — Господа, вы все были великолепны! Мне просто хотелось аплодировать этому спектаклю! Это будет бомба! Я сразу же принимаюсь за статью! Обещаю, что к утру она будет!

— Хорошо, — кивнул Таркин. — И будьте наготове: завтра утром прибывает ее величество.

— Я все поняла! — журналистка буквально танцевала на месте от нетерпения. — Разрешите выполнять?!

— Выполняйте. Вас проводят.

Вызвав охрану и передав ей Кайсу Левендер, Таркин долил всем вина и снова устроился в кресле.

— Да, все было сыграно как по нотам, — заметил Райзен. — Надо отдать должное Эргемару — это он первым заподозрил леди Тизелию. Хотя в чем-то лорд Тангерин был прав: игра оказалась слишком рискованной. Надеюсь, господин Таркин, больше вы не будете подвергать ее величество такой опасности?!

— Не буду, не буду, — Таркин нахохлился в кресле. Теперь он выглядел полностью на свои годы и даже больше. — Мне и в самом деле пора на покой. Мы не проиграли только благодаря счастливой случайности...

— Ну, почему же. Один раз везение, другой — везение, но где-то должно быть и умение, — добродушно заметил Рекслер. — Но я так понимаю, что в качестве своего преемника вы хотите видеть младшего лорда Дакселя, который в этой игре так удачно сыграл свою партию?

— Его, — не стал спорить Таркин. — Хотя он сам пока об этом не знает. Пусть спокойно отправляется в свою космическую миссию... и возвращается обратно!

"Что я здесь делаю?!" Вирта Эрилис в последний раз попыталась воззвать к здравому смыслу. У людей ответственнейшая миссия, корабль с филлинским (пусть даже частично) экипажем впервые в истории должен пересечь межзвездное пространство, а она тайно пробирается на борт, чтобы улететь вместе с возлюбленным, словно сопливая малолетка, начитавшаяся дурацких романов!

А ведь она, Вирта Эрилис, отнюдь не романтичная дурочка, которой некуда себя деть! У нее есть учеба, есть не менее важная работа. Внезапно срываясь с места, она не только дезертирует со своего поста, но и подводит товарищей, руководство, даже своего подопечного пациента!

Так что же происходит?! Почему она, все видя и понимая, бросает все и бежит, судорожно цепляясь за своего молодого мужа Кисо Неллью?! Только ли потому, что она панически, до истерики, боится его потерять, как потеряла внезапно появившегося в ее жизни и стремительно ушедшего из нее Равеля Мэнсинга?! Или, может, ей внушила этот страх и натолкнула на неверный путь чья-то злая воля?!

Пока у нее еще есть возможность отступить. Подхватить сумку, вернуться домой, к Линн, которой тоже нужна поддержка — ведь ее Ринчар далеко за океаном попал в беду. Проводить корабль и ждать его возвращения, как положено верной и любящей жене...

Однако несмотря на все страхи и сомнения Вирта почему-то знала, что поступает правильно. И поэтому никуда не уходила и ждала, закутав лицо теплым шарфом, чтобы защититься от злого предутреннего мороза.

— Привет, Вирта!

Из темноты появилась Айка Веренис, одетая так, словно холод был ей совсем не страшен. Высокие сапожки, колготки, короткая черная шубка, на голове простая вязаная шапочка с большим пушистым помпоном. И плоская дамская сумочка на боку, будто ее хозяйка собралась на самую обычную прогулку.

— Привет, Айка!

При виде подруги сомнения и тревоги охватили Вирту с новой силой. Она даже оперлась на ствол дерева, под которым стояла, чтобы удержаться на внезапно подкосившихся ногах.

— Ты как, Вирта? — Айка с заботой и беспокойством посмотрела на нее. — Приняла решение? Еще все можно переиграть.

— Приняла! — пересилив себя, Вирта взглянула прямо в темные глубокие глаза. — Я лечу!

— Хорошо, — Айка Веренис одобрительно кивнула. — Идем.

Вирта подхватила на плечо сумку с вещами и вслед за Айкой пошла по расчищенной от снега дорожке, упиравшейся в ограду аэродрома. Айка, не останавливаясь и даже не сбавляя шага, толкнула вперед калитку в высоком заборе. Она оказалась не заперта.

Так, в спокойном и четком ритме, не оглядываясь и не сомневаясь, Айка двинулась напрямик через летное поле к освещенному прожекторами космическому кораблю. Вирта спешила за ней, все больше изумляясь. Почему они так легко проникли на режимный объект?! Почему их никто не окликает, не останавливает, не просит предъявить документы?! Почему все вокруг выглядит застывшим, плоским и ненастоящим, словно декорация к фильму?! Однако сумка была тяжеловатой, Айка шла достаточно быстро, и надо было прилагать усилия, чтобы не отстать.

Звонко цокая каблучками, Айка Веренис поднялась по широкому пологому пандусу и достала из сумочки какой-то непонятный черный прибор, подмигивающий слабым зеленоватым огоньком. Немного поколдовала с ним, и казавшаяся монолитной корабельная броня вдруг разошлась в стороны, открыв вход в шлюзовую камеру.

— Теперь слушай меня внимательно, — Айка повернулась к Вирте. — Вот твои документы.

Она вытащила из сумочки тонкую картонную папку. Раскрыв ее, Вирта просто обомлела. Наверху тоненькой пачки бумаг лежал подписанный главой Межкома Киром Калансисом приказ о зачислении Вирты Эрилис в состав дипломатической миссии в качестве секретаря-референта.

— Это... настоящий?! — Вирта подняла испуганные глаза на Айку.

— Скажем так, я исправила ошибку, — Айка лукаво улыбнулась. — Ты представляешь, что такое шесть мужиков, из них два инопланетных, в одном маленьком космическом корабле?! Во что они его превратят без женского пригляда?! Так что не сомневайся, ты там совершенно необходима! И помощница главе делегации очень нужна. Одному не солидно даже, кээн не поймут!

— Понятно, — Вирта закрыла папку. — Что-то еще?

— Да, конечно. Смотри, — Айка протянула ей небольшую серую карточку без надписей, только с золотистым металлическим квадратиком у края, закатанную в прозрачный пластик. — Это универсальный ключ к электронным замкам. Просто поднесешь карточку к датчику... коробочке на косяке, и замок откроется. Береги ее и ни в коем случае не потеряй!

— Спасибо, — Вирта с интересом приняла у Айки могущественную карточку. — Я буду постоянно ее держать при себе.

— Правильно, — кивнула Айка. — Сейчас ты войдешь в корабль и с помощью этой карточки откроешь кладовую и подождешь там до отлета.

— Так просто?! — не поверила Вирта. — Там же, наверное, все помещения будут осматривать перед стартом. Меня наверняка увидят!

— А вот чтобы этого не случилось, обязательно надень на себя этот кулон.

— Что это?! — Вирта осторожно взяла серебристый диск с изображением женского лица, висящий на цепочке из множества мелких звеньев. — С ним я, что, стану невидимкой?!

— Пока кулон висит у тебя на шее, тебя будут просто не замечать, а заметив, не обращать внимания, будто так и надо, — спокойно, как будто говоря о чем-то само собой разумеющемся, объяснила Айка. — После старта, как выйдете в открытый космос, снимешь кулон и объявишься. А при необходимости — используй его снова!

— Айка! — Вирта Эрилис взглянула на подругу со смесью удивления, опасливого уважения и даже некоторого страха. — Откуда все это у тебя?! И кто ты вообще такая?!

— Потом! — Айка с улыбкой покачала головой. — Все вопросы — потом, после вашего возвращения! А пока — вот тебе мой последний на сегодня подарок!

— А это что?! — рукой, в которой уже были зажаты кулон и карточка, Вирта неуклюже приняла толстенькую книжку карманного формата.

— Стихи. Сборник Каррионе и некоторых других поэтов в переводе на чинетский. Понимаешь, когда мальчишка или молодая девушка тайно пробираются на корабль или куда-то еще, чтобы принять участие в дальней и опасной экспедиции, они обязательно должны взять с собой томик стихов. Это наша старая литературная традиция.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарила Вирта. Теперь она уже совсем ничего не понимала. — А что...

— Ничего не надо, просто иди и лети! — Айка, еще раз улыбнувшись и посмотрев Вирте в глаза, легко дотронулась неожиданно теплыми губами до ее заиндевевшей щеки. — Просто иди по своей дороге, никуда не сворачивая, и ничего не бойся! Счастливого пути!

Глава 45. Пикник

Дожди, лившие без продыху полторы декады, наконец сменились теплой и, главное, сухой погодой, и свекровь, госпожа Тинзее, супруга советника Згиэра, предложила устроить первый в этом году выезд на природу. Сказано — сделано, вот только сборы перед пикником отнимали столько времени и сил, что потом не хотелось и самого пикника.

Судите сами. Только для своего годовалого сынишки Миилен надо было подготовить: складную коляску; коврик, по которому он будет ползать, и игрушки, чтобы ему было, чем заняться; отдельную подстилку для смены подгузников; те самые подгузники; запасную одежду на случай, если он куда-то свалится; накидку с капюшоном, если вопреки прогнозу вдруг пойдет дождь; слюнявчик и фартучек, чтобы не замарался во время еды. Теперь бы не забыть и саму еду — булочки, баночки со фруктовым пюре и мясной подкормкой, сок и водичку, молочку, для которой потребуется отдельная сумка-холодильник. И, наконец, кучу всего по мелочи — салфетки обычные и салфетки влажные, детский крем для кожи и репеллент от насекомых, электроразрядная зажигалка и пара запасных энергопатронов, и прочая, и прочая, и прочая...

А если учесть, что для остальных детей и взрослых тоже нужно взять все необходимое, вот и получается что для вылазки на природу нужно выделить целый немаленький катер, который обычно используется для дальних перелетов. Хотя расстояние — буквально рукой подать, всего несколько километров до того места, где заканчивается поселок и начинается красивый и светлый лес, возвышающийся на высоком берегу над рекой.

Перед самой поездкой оказалось, что пикник придется проводить в несколько ином составе, чем предполагалось. В том, что в нем не смогут принять участие мужчины, было понятно изначально. Даже Миилен, совершенно не следившая за новостями, потому что сын и хозяйственные дела занимали у нее все время без остатка, знала, что политическая ситуация на Тэкэрэо резко обострилась, а дружный и разветвленный семейный клан, к которому она теперь принадлежала, оказался буквально на переднем крае противостояния.

Мирное поместье ощетинилось стволами зениток и ракетными установками. Охранники и даже некоторые работники обзавелись армейскими иглометами. Самостоятельные вылазки в город полностью прекратились, а ежедневные поездки на работу превратились в настоящие военные операции по проводке конвоев. Понятно, что в такой обстановке большинству членов семьи было не до беспечного отдыха на лоне природы.

Накануне пикника от участия в нем внезапно отказалась госпожа Тинзее, а из соседской семьи на место сбора прибыли только дети — шестнадцатилетняя симпатичная блондиночка Ире, очень самостоятельная и жутко недовольная тем, что ее куда-то тащат в выходной день, и ее младший братишка шестилетний Таки.

Таким образом, на двух взрослых — Миилен и жену Згоора, хлопотливую пышечку Алианне, пришлось сразу пятеро детей разного возраста. Поэтому в помощь им срочно выделили служанку Тэнхиет — тетку не слишком сообразительную и немного бестолковую, но добрую и терпеливую. Сборы немного затянулись, поэтому когда катер с участниками пикника, наконец, совершил посадку на опушке леса, в полукилометре от стильных бело-сиреневых корпусов фабрики "Наноприбор", время уже приближалось к полудню.

Миилен сразу же ушла с головой в детские дела и хозяйственные хлопоты, но после раннего обеда, проведенного в полевых условиях, все оказалось не так уж и плохо. Аэрн, ее малыш Эрни, вдоволь наигравшись и насидевшись у всех на руках, сладко спал в своей коляске под пологом москитной сетки. Ире, до сих пор недовольная, улеглась на надувном матрасе с планшетом в руках и желала лишь, чтобы никто ее не трогал. Таки вместе со своим ровесником Лаэром увлеченно копался на песчаном бережку лесного ручейка под присмотром Тэнхиет. Одиннадцатилетняя Ленниэт, старшая сестра Лаэра и дочка Алианне, бегала по полянке, охотясь на бабочек и кузнечиков, время от времени подбегая, чтобы похвастаться маме своей добычей. В результате Миилен оказалась как бы ни у дел. Сидя в раскладном шезлонге и поглядывая на спящего малыша, она в очередной раз пыталась решить, как ей жить дальше.

Слов нет, живется ей здесь совсем не плохо. Благодаря замужеству она вошла в один из богатейших и влиятельнейших семейных кланов на Тэкэрэо. Ее здесь приняли и считают своей. У нее есть любящий муж и, главное, — сын, маленький человечек, продолжение ее самой, смысл ее жизни!

Все было бы прекрасно, вот только ее порой подташнивало от этой комфортной и не лишенной приятности размеренной монотонности. Она честно пыталась вжиться в роль одной из хозяек огромного поместья, одной из молодых матерей клана, одной из представительниц местной элиты, но понимала, что такая жизнь ей не по нутру.

Будучи смешным угловатым подростком, она мечтала о совсем другой жизни — яркой, насыщенной, наполненной разнообразными, не повторяющимися изо дня в день событиями. И даже став старше и оказавшись на скучнейшей редакторской работе в издательстве, она всегда находила себе отдушины. Вела активную общественную деятельность, переписывалась со множеством людей в дюжине провинций, встречалась с интересными людьми в качестве внештатного корреспондента "Издательской газеты"...

И, безусловно, тогда в ее жизни был Боорк — молодой пилот гражданского космофлота. С ним никогда не было скучно! На какие только авантюры она его не подбивала! Ночные купания голышом в фонтанах, гонки на скейтах по крышам высоток или поездка на курорт во Вторую провинцию автостопом были, пожалуй, одними из наиболее приличных и безопасных. Боорк, будучи старше и взрослее ее, возможно, и не совсем одобрял некоторые их забавы, но никогда этого не показывал, даже не намекал. Он постоянно находился рядом с ней, помогал и порой удерживал от совершенно уж отвязных безумств.

А какие у них были встречи и прощания! Сумасшедшие ночи любви на измятых простынях и торопливые, непристойные и от этого еще более сладостные ласки на уединенной скамейке в парке, на лестничной клетке в чужом подъезде или прямо у парапета смотровой площадки, между яркими звездами вверху и городскими огнями внизу!

Миилен почувствовала, как по ее телу проходит горячая волна, стягиваясь книзу, а щеки пылают от возбуждения. Украдкой она провела рукой между ног, радуясь, что надела сегодня брюки, а не более любимые ею платье или юбку, и воровато оглянулась. Нет, к счастью, кажется, никто ничего не заметил.

Если бы Боорк в прошлом году снова не возник в ее жизни, она бы, наверное, как-то приспособилась. Она не испытывала страстной любви к мужу, но между ними уже образовалось то самое взаимное уважение и доверие, что является лучшей скрепой семейной жизни. Дождавшись, когда подрастут дети (Згуар уже заводил разговор о втором ребенке), она, очевидно, нашла бы точку приложения своей активности в обширной деятельности клана.

Но возлюбленный из прошлого внезапно появился в ее доме. В те несколько декад, что он прожил с ее новой семьей, она неоднократно ощущала на себе его жаркие взгляды, да и сама несколько раз лишь с большим трудом сдерживалась, чтобы не ответить ему взаимностью и вспомнить прежние времена.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Боорк улетел на Филлину. От него не было ни вестей, ни писем. Но Миилен, порой, со сладким ужасом думала о том, что произойдет, если судьба столкнет их в третий раз. Ей хотелось перемен, и в глубине души она понимала, что готова бросить все, кроме сына, ради нового и неизведанного.

— Мии, ты заснула?!

Миилен с трудом сфокусировала взгляд. Перед ней стояла взволнованная чем-то Алианне.

— Да, похоже. Извини, пожалуйста, — Миилен протерла глаза, чтобы окончательно придти в себя.

— Нет, все нормально. Прекрасно тебя понимаю! — Алианне немного натянуто улыбнулась. — Мне срочно надо слетать домой. Присмотри за детьми, пожалуйста! Я скоро вернусь.

— Что-то случилось?! — чувствуя ее тревогу, Миилен встревожилась сама.

— Нет. Пока нет. Просто мне надо сейчас быть там. Хорошо?

— Конечно, хорошо! Я справлюсь!

Катер улетел, но обязанностей у Миилен пока не сильно прибавилось. Эрни продолжал спать, Ире — лежать, уткнувшись в компьютер. Мальчики по-прежнему возились с песком, а Ленниэт, угомонившись, уселась в соседний шезлонг с книжкой. Солнце хорошо пригревало, но в тени под деревьями стояла приятная прохлада. Все было нормально.

— Это еще что такое?! — вдруг сердито воскликнула Ире. — Сеть пропала! Ну, так всегда!

Сеть пропала?! Браслет на руке Миилен вдруг неприятно пискнул, сигнализируя о потере связи. Насколько знала Миилен, эта модель значительно отличалась от обычных гражданских. И если даже она вдруг теряла сигнал, это наверняка означало что-то серьезное.

Миилен прислушалась. К стрекотанию кузнечиков и шелесту листьев присоединился посторонний звук — слабый далекий гул, идущий откуда-то с неба. Миилен привстала с шезлонга, ей внезапно стало тревожно. В прошлом году Боорк рассказывал о Филлине. Немного и очень неохотно, но достаточно, чтобы это приближающееся гудение вдруг начало ассоциироваться с нее с угрозой.

— Тэнхиет! — позвала она. — Отведите, пожалуйста, детей сюда, под деревья! Там у вас тени уже почти нет, они могут перегреться. И ты, Ире, подтащи матрас сюда, поближе!

Пока старшая девочка, ворча, занималась переездом, а Тэнхиет уговаривала мальчиков закончить игру и собирала с ними лопатки и формочки для песка, Миилен поглядывала на хорошо видные сквозь негустые заросли корпуса фабрики. На крыше одного из них появились люди. Там, кажется, началась какая-то суета.

Гул тем временем нарастал и усиливался. Казалось, гудит все небо. Стоя под деревьями, они ничего не видели, но от этого тревога только нарастала. Ире, не выдержав напряжения, попыталась выскочить на открытое место, чтобы посмотреть. Миилен окриком вернула ее обратно. Она вытащила спящего малыша из коляски и прижала его к себе. Так ей было хоть чуточку спокойнее.

Вдруг к монотонному сердитому гудению добавился многоголосый свист и вой. Прямо над ними пронеслось нечто, тянущее за собой огненный хвост. А затем земля содрогнулась от множества взрывов. Над поселком поднялись столбы дыма. В ответ оттуда взметнулись ввысь дюжины ракет, ударили зенитки. Все небо озарилось яркими вспышками.

Это было по-настоящему жутко. Они оказались прямо в центре грохочущего, взрывающегося ада. Миилен рухнула на землю, прикрывая собой сына, а свободной рукой обнимая и прижимая к себе плачущего Лаэра. С другой стороны за нее цеплялась дрожащая от страха Ленниэт.

Все вокруг ходило ходуном. Взрывы на земле, взрывы в воздухе слились в один протяжный рев. Прямо над ними что-то разорвалось особенно сильно, на лес посыпались осколки и обломки. Что-то, надсадно вереща, зарылось в песок на берегу ручейка — как раз там, где только что играли дети.

Внезапно Тэнхиет подхватилась с места и, выкрикивая что-то нечленораздельное, бросилась бежать — прямо туда, где взрывались ракеты, шла стрельба и валил дым как из нескольких дюжин вулканических кратеров. Один из бело-сиреневых корпусов фабрики раскололся пополам, извергая из себя черные клубы с просверками оранжево-синеватого пламени. Остальные превратились под обстрелом в груды обломков.

На "Наноприборе" у Тэнхиет служил охранником брат, вспомнила Миилен.

— Стой! — закричала она служанке. — Ты им ничем не поможешь! Вернись! Ложись, глупая!

Но Тэнхиет, наверное, не слышала ее. Она уже выскочила на открытое место. Казалось невероятным, что в суматохе боя кто-то обратит внимание на одинокую женщину, бегущую не от опасности, а навстречу ей, однако среди нападавших такой кто-то нашелся. Миилен подавилась криком. Тэнхиет, преодолевшая уже почти половину пути до разрушенных корпусов, внезапно исчезла в короткой вспышке. В воздух взлетели и опали комья земли. Из свежей воронки, одной из многих дюжин таких же, потянулся дым.

"Это Филлина", — как-то отстраненно подумала Миилен. На Филлине шла война на уничтожение, там просто убивали всех без разбора. А теперь кто-то принес эту войну сюда, на Тэкэрэо.

Бой стихал. Вернее, превращался в безнаказанный расстрел. Над поселком стояла сплошная пелена дыма, оттуда уже не поднимались ракеты и трассеры очередей. Миилен заметила, как над разрушенной фабрикой промелькнули быстрые силуэты небольших катеров или беспилотников огневой поддержки. А на открытое место перед лесом стали опускаться один за другим огромные десантные транспортники. Бойцы, выскакивая из них, сразу же разворачивались в цепи, охватывающие развалины поселка и стягивающиеся к нему, словно невод вокруг рыбьего косяка.

Солдаты пока что не обращали внимания на то, что происходило в каких-то двухстах-трехстах метрах за их спинами, на опушке леса. Но что, если они вдруг его обратят?! Только что они хладнокровно и безжалостно разбомбили поселок, в котором тоже были женщины и дети. Пощадят ли они женщину с пятью детьми клана, если вдруг наткнутся на них?! Миилен не знала этого и не хотела проверять.

— Отходим вглубь леса! — негромко скомандовала она. — Всем тихо! Не шуметь, резких движений не делать!

Дети, к счастью, уже перестали плакать, очевидно, перенасытившись страхом. Они повиновались единственной среди них взрослой без капризов и пререканий. На лугу, где сели десантные транспорты, продолжалась суета. Никто не оборачивался на лес, и Миилен решилась рискнуть потратить немного времени на сборы. Она запихнула коляску в самые густые заросли, добавив туда же матрас, сложенные шезлонги и одну из сумок. Быстро и тихо они собрали детские вещи, остатки продуктов, бутылки с водой — все, что попалось под руку. Конечно, скрыть все следы пикника она и не пыталась, но невнимательный взгляд, случайно окинувший поляну, мог бы и не заметить ничего подозрительного.

Медленно и осторожно, пригибаясь и стараясь не задевать ветки, Миилен и дети начали отступать от кромки леса. Сама она одной рукой прижимала к себе сына, который пока не протестовал, разглядывая все вокруг с живым интересом, в другой тащила одну из сумок. Вторую несла притихшая и пришибленная Ире. Она все прекрасно понимала и была напугана до ужаса, но держалась. Ленниэт, которой доверили сумку-холодильник, к счастью, совсем не тяжелую, пасла мальчишек, которые уже отошли от шока и то и дело пытались отбежать в сторону или остановиться, чтобы посмотреть на что-нибудь интересное.

Долго идти им не пришлось. Вскоре Таки начал хныкать, громко рассказывая, что он устал и хочет домой. К нему присоединился Лаэр, спрашивая, когда вернется мама, а прислушавшись к братишке, начала всхлипывать Ленниэт. Ире то и дело останавливалась, ставя на землю тяжелую сумку. Да и у самой Миилен руки уже отваливались, а Эрни стал недовольно похныкивать и ворочаться.

Вдруг впереди между деревьями блеснула водная гладь. Они вышли на берег реки, пройдя лес насквозь. И поняли, что дальше им идти некуда. Над самой водой барражировали несколько катеров, попадаться экипажам которых на глаза совершенно не хотелось.

Пришлось немного отступить и расположиться в заросшей ложбинке у поваленного дерева, обросшего мхом. Миилен обмазала всех репеллентом, отгоняя многочисленную мошкару, и распотрошила сумку с продуктами.

На расстеленные на земле коврики и полотенца с облегчением попадали все кроме Ире, оставшейся стоять.

— Садись сюда, рядом со мной, — позвала Миилен, пододвигаясь.

— Э-э-э... — Девочка выглядела очень смущенной. Решившись, она подошла к Миилен и, нагнувшись, прошептала ей на ухо: — Мии, помоги! Когда был обстрел, у меня... э-э-э... небольшая авария случилась. Все мокрое. У тебя запасных... случайно, нет?!

— Только прокладки, но, боюсь, это уже поздно, — Миилен покачала головой. — Сейчас я дам тебе влажные салфетки, а свое где-нибудь повесишь за кустиком, чтобы не бросалось в глаза. Как стемнеет, может, получится простирнуть.

Ире облегченно метнулась в кустики, а потом вернулась, старательно натягивая пониже свое короткое платьице. Миилен вздохнула про себя. Пусть уж лучше девочка думает о своем конфузе, а не о том, что только что случилось с ее домом, и остался ли вообще в живых кто-то из ее родных и близких.

После еды Миилен напоила всех водой из бутылок, по одиночке сводила в кустики (по другую сторону) остальных детей, поменяла подгузники на Эрни, собрала и упаковала остатки продуктов и, едва сдержав стон, присела на коврик.

— Тетя Мии, а как вы думаете, мама еще вернется?! — Ленниэт первой задала вопрос, которого Миилен ждала и до жути боялась.

— Обязательно! Твоя мама на катере. Она могла увидеть опасность и улететь от нее, даже кого-то забрать с собой, — с поразившей ее саму убежденностью произнесла Миилен. — Ложись возле меня! Постарайся заснуть. Все уже позади.

Ленниэт доверчиво кивнула и устроилась у нее под боком, давая радостно лепечущему Эрни возможность ловить ее пальцы. Мальчики успокоились и прилегли рядом с Ире, а у Миилен впервые после нападения на поселок появилось время подумать, что делать дальше.

Ей бы самой хотелось, чтобы сказанная Ленниэт утешительная выдумка оказалась правдой, но она не строила иллюзий. Клан уничтожен. Всех или почти всех людей, с которыми она сроднилась за последние два года, скорее всего, нет в живых.

Возвращаться в разбомбленный поселок, где, наверняка, еще орудовали каратели, было нельзя, но и оставаться в лесу — тоже. В этих широтах только наступила весна. Ночи на Тэкэрэо долгие и холодные, а у них практически нет теплой одежды. Костер зажигать тоже опасно: полоска леса вдоль реки узкая и прозрачная, огонь ночью могут заметить.

Конечно, если двигаться вверх по течению реки, подальше от разрушенного дома, рано или поздно они наткнутся на жилье. Но дойдет ли она до него с уставшими и замерзшими детьми?! Приютят ли их там?! Не выдадут ли карателям?! Миилен не была уверена ни в одном, ни в другом, ни в третьем...

Утомившиеся малыши, тем временем, уснули. Ире, накрыв их всем, что нашлось в сумках, сама устало села, привалившись к стволу дерева, и прикрыла глаза. Накормленный Эрни тоже задремал на руках у Миилен. Затихла, посапывая, прижавшаяся к ней Ленниэт.

Миилен и сама была бы не против так отдохнуть, но спать она совершенно не могла. Она в отчаянии искала выход и не находила его.

Внезапно среди привычных лесных шумов послышались посторонние звуки. Кто-то шел по зарослям — тихо, но не слишком скрываясь. Миилен замерла. Она была безоружна. Ей с детьми оставалось только уповать на милость лесного странника, кем бы он ни был.

Ветви кустов слабо зашевелились, и Миилен резко выдохнула, чувствуя, как нечеловеческое напряжение отпускает ее. К ним вышел невысокий молодой кронт в лохматом маскировочном плаще, которого она в последнее время неоднократно видела рядом со Згуаром.

— Госпожа Миилен! — негромко произнес кронт, покосившись на спящих детей, и поклонился ей. — Как хорошо, что вы живы, и я вас нашел!

— Бен... — она даже припомнила его имя.

— Бен Сал Мон, госпожа. Меня прислал ваш муж, чтобы вывезти вас и детей в безопасное место.

— Он жив?!

— Он был жив и здоров полтора стандартных часа назад, госпожа, — кронт чуть раздвинул губы в подобии улыбки.

— А остальные?!

— Господина Згоора в момент атаки не было в поселке. Господина советника Згиэра и госпожи Тинзее — тоже. Госпожа Алианне эвакуировала семьи работников. Они успели вылететь до появления врагов.

— А...? — Миилен выразительно посмотрела на Ире, спящую или притворяющуюся спящей.

— Я не видел их мертвыми, госпожа, — кронт понизил голос, но его уши печально поникли. — Господин Загриар командовал северо-восточным сектором обороны, а госпожа Ирниэле отказалась его покидать. Я не знаю, что с ними.

— Все мы живы, пока жива надежда, — вздохнула Миилен, покосившись на Ире. Нет, девочка, кажется, спала. — Бен, расскажите мне, что это было? Кто на нас напал и почему?! И давайте без этого "госпожа" в каждой фразе!

— Хорошо... госпожа, — уши кронта смешно дернулись, расправляясь. — На вас напали десантники Военного Космофлота. Ваш клан обвинили в подготовке вооруженного восстания против власти.

— Это правда?!

— Да, хотя и не вся. На прошлой декаде маршал Гмиазм сместил руководство колонии, а три дня назад провозгласил независимость от Империи и объявил себя Верховным Правителем планеты. Многие выступили против переворота и узурпации. Ваш клан был одним из тех, кто возглавил сопротивление. Поэтому его решили показательно уничтожить, чтобы запугать остальных.

— Мой муж... знал, что так и будет?! Поэтому нас с детьми отправили из поместья на так называемый пикник?

— Нападение ожидалось, — кронт понизил голос, его уши снова опустились. — Но никто не предполагал, что оно произойдет уже сегодня и будет настолько сокрушительным. Господин Згуар говорил, что предупреждение об атаке пришло в самый последний момент. Поэтому пришлось проводить эвакуацию срочно и используя весь имеющийся транспорт. Забрать вас, к сожалению, не было никакой возможности.

— Но вывести людей из под удара успели?!

— Почти, но многие остались, чтобы прикрыть их отход, — Бен Сал Мон наклонил голову. — Ваш клан лишился всего.

— Это не так страшно, — отмахнулась Миилен. — Главное, чтобы люди остались живы, а остальное — тьма с ним! Что нам теперь делать?!

Известие о том, что Згуар жив, а многих людей удалось спасти, немного успокоило ее.

— Я отведу вас с одно место, более безопасное... и комфортное. — Бен Сал Мон оглянулся по сторонам. — Там мы пробудем до ночи, а потом двинемся дальше... Э-э-э... С вами должна была быть еще одна женщина...

— Погибла, — Миилен коротким движением провела рукой по лицу сверху вниз. — Испугалась за брата, который служил охранником на фабрике, и выбежала на открытое место. Прямое попадание.

— Пусть ее тень отыщет путь к свету! — кронт свернул уши в знак скорби. — Но надо спешить. Сюда могут явиться солдаты. Будите детей!

Как Миилен ни торопилась, но сборы заняли немало времени. Малыши не выспались и не отдохнули и поэтому капризничали. Пришлось выделить им по несколько конфет, из-за которых понадобилось перерыть всю сумку. Ленниэт несмотря на репеллент кто-то укусил за ногу, и это место надо было смазать кремом, чтобы не чесалось, а потом оттирать от жирной субстанции руки.

— Прошу прощения, но все энергопатроны и электронные приборы надо оставить, — с сожалением произнес Бен Сал Мон. — Поисковая аппаратура может засечь их даже в отключенном состоянии.

Миилен без раздумий сняла с руки браслет и с глубоким вздохом выложила из сумки электронный диагност. В конце концов, Эрни за последние три месяца он ни разу не понадобился. Может, он сумеет обойтись без него и дальше. А вот с Ире возникла проблема. Она ни в коем случае не хотела расставаться со своим компьютером.

— Я не могу! Там у меня очень ценные файлы! Если они пропадут, я не смогу их восстановить! — чуть не плакала она. — И у меня даже флешки нет, чтобы переписать!

— Ире, милая! — пыталась достучаться до ее разума Миилен. — По этому компьютеру на наш след могут напасть враги! Если его засекут, мы все окажемся в опасности!

— Ну и пусть! — упрямилась Ире. — Если хотите, я лучше сама пойду! Я уже почти взрослая! Мне шестнадцать лет!

— Это тебе стандартных шестнадцать! — возмутилась Миилен. — А здешних так только четырнадцать! Я, между прочим, тебя вдвое старше, а не спорю и выполняю то, что требует наш проводник! Давай так: я сейчас достану пакеты, и мы твой компьютер хорошенько упакуем, чтобы он не испортился, и спрячем. Потом, когда все кончится, ты сможешь за ним вернуться. Бен, вы же найдете это место?!

— Конечно! — кронт поклонился. — Не беспокойтесь, молодая госпожа. У меня есть хорошая клейкая лента. Мы запакуем его так, что ни одна капля не просочится внутрь!

В результате они потратили еще немного времени, чтобы подготовить компьютер к длительному хранению и найти для него укромное место. Солнце уже начало ощутимо клониться к закату, когда, они, наконец, снова тронулись в путь, идя вверх по течению реки. В лесу пока было тихо, но над ними несколько раз пролетали катера, и тогда они замирали, прячась под деревьями. К счастью, Лаэр и Таки воспринимали это как игру и беспрекословно подчинялись командам кронта.

Они прошагали так, наверное, почти час. Дети устали, и Миилен по очереди несла то одного, то другого мальчика на руках, передавая Эрни Ире, у которой забрал сумку кронт. Один раз они устроили очень короткий привал — только чтобы чуть передохнуть и напоить детей. У Миилен осталась последняя нетронутая бутылочка, но Бен Сал Мон успокоил ее, сказав, что в их новом убежище будут вода и припасы.

Внезапно Ире, снова несущая сумку, остановилась как вкопанная. Ее лицо залило густым румянцем.

— Ой, я совсем забыла! — бросив сумку, она прижала ладони к горящим щекам. — Они так и остались там сушиться!... Мы можем вернуться?!

— Извините, молодая госпожа, но никак! — твердо покачал головой кронт. — Мы должны успеть до темноты!

— Да что же это за день такой!

Обидная промашка стала, похоже, последней каплей. Девочка громко разрыдалась, закрыв лицо руками.

— Ире, Ире! — Таки подбежав, обнял сестру за пояс — выше он не дотягивался. — Не плачь!

— Не плачь!

Миилен, поспешно передав Эрни кронту, тоже обняла ее. Тут же к ней присоединились Ленниэт и Лаэр, обхватив Ире со всех сторон.

— У всех нас бывают такие тяжелые дни, — Миилен ласково гладила девочку по волосам, осторожно дуя на них — ростом Ире уступала ей совсем немного. — Ну, потеряла, бывает! Я тоже, знаешь ли, теряла и даже... гм... не один раз! И представляешь, если солдаты будут нас искать, что за трофей они найдут!

— Представляю! — Ире истерично, сквозь слезы, засмеялась. — Вот уж, действительно, трофей!... Спасибо, я уже могу идти дальше.

Миилен обеспокоенно обернулась — как там Эрни, но тут же успокоилась. Малыш сидел на руках у кронта и увлеченно дергал его за большущие уши, а Бен Сал Мон молча сносил его проделки с каким-то неожиданно просветленным выражением лица. Казалось, он чувствовал себя так, словно ему доверили величайшую драгоценность.

С видимой неохотой Эрни перебрался обратно к маме. Как показалось Миилен, в глазах кронта мелькнула и погасла тоска.

— Надо идти дальше, госпожа, — с сожалением произнес он. — Осталось уже совсем недалеко.

Бен Сал Мон не обманул. Идти и в самом деле оказалось недалеко. Они взобрались на небольшой горбик, осторожно, поддерживая друг друга, спустились в овражек и прошли по нему почти до самой реки. Земля под ногами начала неприятно похлюпывать, но обрадованный кронт с заметным облегчением поднял и отодвинул маскировочное полотнище. В стенке оврага обнаружилась небольшая низкая дверца. Они дошли.

Убежище оказалось неожиданно большим. Две подземных комнаты, освещаемые экономичными светодиодными лампами, — в одной стол с лавками и кухонный уголок с микроволновой печью, в другом — несколько спальных мест в два яруса. Обширные кладовые, заполненные ящиками, тюками и прочими предметами, включая упаковки с пластиковыми бутылками с водой. Технические помещения — генераторная с питанием от топливных элементов, биотуалет и санузел с умывальником, компактной душевой кабинкой и громоздким устройством для очистки и регенерации воды.

В одной из кладовой нашлась и одежда, развешенная на стенах или сложенная в лари. Ире сразу же с облегчением бросилась переодеваться, подхватив штаны из плотной материи, футболку защитного цвета и маскировочную куртку, покрытую сложным узором из коричневых и зеленых пятен нескольких оттенков. Сменив одежду, она сразу же почувствовала себя лучше и увереннее, махнув рукой даже на то, что выбранные ею штаны оказались великоваты и то и дело норовили сползти вниз.

Миилен собрала на стол, выложив из сумок все оставшиеся продукты. Их оставалось уже совсем немного, поэтому они с Бен Сал Моном поужинали обычными армейскими пайками, которые кронт принес из кладовой.

Перекусив, Таки и Лаэр принялись увлеченно носиться по комнате, поднимая немалый шум и как-то незаметно включив в свои игры кронта. Миилен могла только позавидовать тому, как быстро дети пришли в себя. Сама она после тяжелого и утомительного дня была совершенно никакой. Однако Эрни требовал к себе внимания, и она с усталым вздохом достала из сумки кубики и другие игрушки. Через некоторое время к ним присоединилась Ире, которая явно маялась без дела, не зная, чем себя занять. Не доставляла хлопот только Ленниэт, устроившаяся с книжкой прямо под одним из светильников.

Через два часа, уложив детей спать и накрыв их различной одеждой из местных запасов, совершенно обессиленная Миилен присела за стол напротив Бен Сал Мона. Кронт, тоже выглядящий изрядно уставшим, с интересом просматривал книжку, которую читала Ленниэт.

— Дети — это хорошо, но порой очень утомительно, — призналась Миилен, пододвинув к себе поближе недопитую бутылку с водой. — Спасибо, что помогли их развлечь.

— Это было мне только в радость, — Бен Сал Мон устало улыбнулся. — Вы же знаете, что мы вне Кротэи не можем иметь детей.

— Знаю, — Миилен подперла кулаком щеку. — Поганая жизнь! Когда-то у меня был друг, очень близкий друг. Он мечтал ее изменить. У него не вышло.

— И у нас не вышло, — кронт то ли сердито, то ли печально повел ушами. — Мы тоже хотели изменить жизнь, а получилась только бойня. Для всех.

— Вы участвовали в восстании? — слабо удивилась Миилен. — Но вы так молодо выглядите!

— А тогда я вообще был мальчишкой. Глупым, восторженным и бесстрашным. Мечтавшим о приключениях. И хлебнувших их полной чашей. Хотя если бы я снова попал в то время и место с моим нынешним опытом, то все равно взялся бы за оружие. Но не просто чтобы воевать, а чтобы победить! Как сейчас.

— Как сейчас, — согласилась Миилен. — Власть, которая бомбит мирные поселки, где живут люди, виновные лишь в том, что не одобряют ее беззаконных действий, не имеет права на существование!

Кронт молча кивнул.

— Идите вы лучше спать, — сказал он после долгой паузы. — Все равно, раньше полуночи мы в путь не двинемся.

Миилен не стала спорить. Пройдя в спальню, она осторожно прилегла рядом с Эрни. Сначала она просто лежала с открытыми глазами — стоило ей их закрыть, и перед ней снова и снова возникали страшные картины взрывов и разрушений. Но затем усталость взяла свое, и она незаметно для себя отключилась.

— Просыпайтесь, госпожа! — Бен Сал Мон уважительно тронул ее за плечо. — Пора. Только возьмите сапоги и оденьтесь потеплее. Снаружи холодно.

Миилен покорно всунула ноги в высокие резиновые сапоги и запахнула плотную серо-зеленую мужскую куртку, взятую из кладовой. Затем они осторожно разбудили детей, и начались очередные неторопливые сборы.

В овраге стоял туман — такой густой, что его, казалось, можно было резать ломтями. Бен Сал Мон привязал к ручке двери в убежище веревку и, придерживаясь за нее рукой, Миилен переносила мягких со сна детей через камышовые заросли. К счастью, надо было сделать вслепую не больше двух дюжин мелких осторожных шажков, а дальше нога сама нащупывала твердую поверхность. Там начинались мостки, ведущие в крохотный свободный от камышей заливчик. К маленькому причалу была пришвартована длинная лодка, в которой сидел кронт в обычной рабочей одежде. Его лысую голову покрывал вязаный шлем, только уши торчали из него веселыми лопушками. Твэл Фэй Дам — так представил его Бен Сал Мон — выглядел старше своего напарника и, очевидно, был старшим в их паре.

Втроем они разместили детей в лодке, на дно которой Твэл Фэй Дам постелил широкое толстое одеяло. Другим таким же одеялом их накрыли сверху. Ире заняла место на носу, а Миилен — на корме, возле пахнущего чем-то резким и непривычным мотора.

— Мы пойдем пока только на веслах, — смущенно, словно извиняясь, пояснил ей Бен Сал Мон. — Река патрулируется. Мы не должны поднимать шума.

— Я поняла. Делайте, как считаете нужным, — завернувшись в куртку, Миилен попыталась устроиться поудобнее, насколько это было возможно.

Твэл Фэй Дам отвязал канат, оба кронта взялись за весла, и лодка тихо скользнула в непроглядный туман.

— А куда мы едем? — сонно поинтересовался Лаэр, высунув голову из-под вороха одежды. — К маме?!

— Да, малыш, — ласково улыбнулась ему Миилен. — Думаю, так рано или поздно мы отыщем твою маму. Или она нас...

Хорошо, что этот вопрос задал не Таки. Ему она, очевидно, не смогла бы так ответить.

Некоторое время Миилен сидела, бездумно наблюдая за гребущими в туманной тьме кронтами, слушая плеск весел и ритмичное дыхание, а затем сон сморил и ее.

Миилен проснулась оттого, что ее тело совсем затекло. Она спала в довольно неудобной позе на корме лодки, заботливо укрытая одеялом. Рядом не ощущалось привычного теплого дыхания Эрни, и Миилен, мгновенно вспомнив все вчерашние события, в тревоге буквально подскочила с места.

И была просто оглушена шумом голосов.

— Доброе утро! Доброе утро! — наперебой кричали ей, а на фоне приветствий слышалось довольное гуканье Эрни.

Оказывается, она проснулась самой последней. Лодка стояла, уткнувшись в берег, в живописной заводи, с трех сторон окруженной камышовыми стенами. Здесь росли деревья, высоко над головой смыкаясь густыми кронами. Под навесом стоял большой, потемневший от времени и непогоды деревянный стол, а за ним разместилась на лавках вся ее компания кроме Твэл Фэй Дама, что-то готовящего на костре в небольшом закопченном котелке.

Дети, закутавшиеся в разномастную теплую одежду, выглядели вполне здоровыми и довольными. Эрни устроился на коленях у Бен Сал Мона, время от времени дергая его за уши, так что Миилен немного успокоилась.

— Так, — сказала она строгим голосом, выбираясь из лодки. — Вы уже завтракали? Нет?! Тогда давайте мыть руки!...

После завтрака дети под присмотром Ире завели веселую возню, Эрни увлеченно учился ходить, держась за лавку, а Миилен озабоченно повернулась к кронтам.

— С этим надо что-то делать! Каша, сваренная на костре, это здорово, но в следующий раз они откажутся ее есть! Наших продуктов уже не осталось, а я не могу кормить малышей армейскими пайками! У Эрни кончилась молочная смесь, а прочего питания хватит только на один раз. Я так понимаю, здесь мы остановились до вечера?

— Да, госпожа, — Твэл Фэй Дам виновато наклонил голову. — Из-за патрулей на реке мы не смели использовать мотор, а на веслах мы смогли пройти совсем немного. До темноты нам придется оставаться здесь, а потом снова двинемся в путь.

— И как быстро доберемся до места?

— Если будет безопасно идти на моторе, нам хватит двух дней.

— Два дня?! — ужаснулась Миилен. — Тогда нам обязательно нужны продукты, детское питание и... кое-какие вещички.

Кронты переглянулись.

— В пяти километрах отсюда находится небольшой городок, — наконец сказал Твэл Фэй Дам. — Там можно купить все, что нужно. Но... нас там не знают.

Миилен нехотя кивнула. На Тэкэрэо к зеленокожим относились мягче и спокойнее, чем в других колониях, но одинокому незнакомому кронту могли ничего не продать, а то и вызвать полицию для выяснения личности.

— Значит, мне придется пойти самой, — со вздохом решила Миилен. — Но Эрни я одного надолго не оставлю, а десять километров с ним на руках не пройду. С нами пойдет кто-то из вас, а второй останется здесь с Ире и младшими детьми.

— Простите, госпожа, но и это не выход, — с сожалением возразил Твэл Фэй Дам. — Кронты не бывают личными слугами. А работникам не доверяют детей. Мы будем выглядеть странно.

— Да кто на это обратит внимание?! — фыркнула Миилен. — Полиция?!

— К сожалению, нет. После того как власть переменилась, везде появились так называемые добровольные помощники. Они носят желтые повязки и имеют право проверять документы и задерживать подозрительных.

— Откуда они взялись?!

— Маршала Гмиазма поддержал Синдикат... то, что от него осталось на Тэкэрэо после прошлогодней зачистки, — пояснил Твэл Фэй Дам. — Добровольные помощники — это, в основном, его бойцы.

— Шпана! — презрительно бросил Бен Сал Мон. — Настоящих "быков", по большей части, перебили в прошлом году. Вот и пришлось Синдикату набирать всякую шантрапу!

— Но от этого они не менее опасны, — строго сказал Твэл Фэй Дам. — У большинства из них поехала крыша от безнаказанности и вседозволенности! Может, потом они успокоятся, но пока они очень ретивы и цепляются ко всему, что кажется им подозрительным. Вы, госпожа, вряд ли в розыске, но от Згира этот городок всего в дюжине километров. Они знают, что с ним случилось, и почему. Если им станет известно, что вы оттуда, вам несдобровать.

— Хватит меня пугать! — разозлилась Миилен. — Вечером мне будет нечем кормить ребенка! Вы можете достать продукты где-то еще?!

Твэл Фэй Дам с сожалением покачал головой.

— Тогда помогите мне все организовать или хотя бы не мешайте!

— Госпожа, вы можете оставить меня с мальчиками, — примирительно произнес Бен Сал Мон. — Когда вы еще спали, я пообещал им показать, как строится настоящий охотничий шалаш. Кроме того, я могу сделать для них луки и научить из них стрелять.

— Годится! — энергично кивнула Миилен. — Твэл, вы со мной?!

— Да, госпожа, — кронт поклонился, а затем, поколебавшись, достал из кармана маленький парализатор. — Возьмите себе, он может вам пригодиться. Вы умеете с ним обращаться?

— Умею, — процедила Миилен.

Благодаря мужу, она и в самом деле научилась стрелять, причем, не только из парализатора, но и из пистолета и даже игломета, а конкретно эта модель была ей знакома. Сдержанно поблагодарив кронта, она спрятала оружие в сумочку.

— Ире! — позвала Миилен. — Ты тоже пойдешь с нами. Поможешь мне нести Эрни. Только надень, пожалуйста, снова платье.

Девочка согласно кивнула, хоть и без особой радости. Штаны ей были все-таки великоваты, и в них идти в долгий поход было бы неудобно. Вытащив из сумки платье и расправив его, она удалилась в камыши переодеваться.

После недолгих сборов Миилен с Эрни, Ире и Твэл Фай Дам с сумкой в руках отправились в путь. На месте дневки остались Бен Сал Мон с Лаэром и Таки, а также Ленниэт, решившая тоже поучаствовать в строительстве шалаша. Книжку свою она уже дочитала и поэтому попросила принести ей из города что-то еще.

Дорога в город вышла долгой и нелегкой — в основном, из-за Эрни. Ребенок, на которого Миилен вчера не могла нарадоваться, сегодня устроил им представление по полной программе. Похоже, малышу надоело, что его постоянно таскают на руках. Он был согласен сделать исключение для кронта, позволявшего дергать себя за уши, но когда они вышли из леса, а за мостиком через неширокую речушку появились первые дома, Эрни устроил жуткий скандал, не желая идти ни к кому другому.

В конце концов, отчаявшейся Миилен пришлось использовать последнее средство. Вернувшись в лес, она попросила Твэл Фэй Дама отвернуться и, устроившись прямо на траве, поспешно расстегнула блузку. Хотя она уже целую декаду как перестала регулярно кормить Эрни, организм, к счастью, понял все правильно. Насытившись, малыш успокоился и милостиво позволил нести себя маме и даже Ире.

Находись они на Метрополии, перед Миилен вскоре встала бы новая проблема — где найти нужные ей продукты и вещи. Но благодаря более либеральным порядкам на Тэкэрэо этот вопрос решился быстро. Помимо привычных распределителей, в которых Миилен как "не местной" делать было нечего, в городке отыскался и большой коммерческий универсальный магазин, где торговали всем подряд — от бытовой техники до продовольствия. Оставив Твэл Фэй Дама с сумкой у входа, на стоянке для автомобилей и катеров, Миилен с Эрни на руках и Ире зашла внутрь.

Покупателей в магазине было немного: вчерашний выходной день сменился будним, да и цены здесь весьма кусались. Впрочем, дороговизны Миилен не боялась. По совету Згуара, она никогда не выходила из дома без достаточно крупной суммы наличными. "Деньги — тоже оружие!", — тогда сказал ей муж и, как обычно, оказался прав.

Поэтому Миилен волновало только то, чем она будет кормить свой маленький отряд в ближайшие четыре дня — на всякий случай, она вдвое увеличила срок, который назвал ей Твэл Фэй Дам. Здесь, конечно, очень помогла бы сумка-холодильник, но ее пришлось оставить в убежище — все равно, без энергопатронов она стала бесполезной. Пришлось выбирать что-то менее скоропортящееся, и в тележку, которую с сосредоточенным видом толкала перед собой Ире, отправлялись всевозможные баночки, картонные и пластиковые упаковки.

В плодоовощном отделе Миилен набрала побольше фруктов, накладывая в пакеты плоды потверже и покрепче на вид. Затем, подумав, все-таки взяла и молочки — чтобы хватило всем, но только на один раз.

Переместившись в хозяйственный отдел, Миилен без колебаний отправила в тележку самую большую упаковку подгузников — здесь ей хотелось иметь максимальный запас. После того как к ним добавились одноразовые пеленки, салфетки и прочий тому подобный товар, на тележке образовалась изрядная горка. Пришлось взять со стеллажа большую вместительную сумку. Как надеялась Миилен, Твэл Фэй Дам достаточно сильный и сможет дотащить все покупки до места стоянки, а лодка у кронтов большая — не потонет под этим грузом.

В отделе одежды Миилен вначале наблюдала за тем, как Ире с задумчивым видом бродит между стеллажами, выбирая что-то невесомо кружевное и выглядящее "по-взрослому", а потом сама отобрала для нее несколько пар самого простого, удобного и практичного белья. Подумав, взяла и себе несколько комплектов и, вернувшись к хозтоварам, уложила на верх тележки пачку универсального стирального порошка, подходящего как для машинной, так и для ручной стирки.

В детском отделе Миилен несколько минут ходила кругами возле коляски на антигравитационной мини-платформе, которая идеально бы решила их проблемы. Она, очевидно, была местного производства и поэтому стоила просто дорого, а не целое состояние, как если бы ее привезли из Метпрополии. Однако запрет на энергопатроны продолжал действовать, поэтому от чудо-коляски пришлось с глубокой печалью отказаться. Вместо нее Миилен с тяжким вздохом сняла с вешалки нагрудный рюкзачок для переноски младенцев. Она не знала, как отреагирует на новую нагрузку спина, которая после полуторадневного пикника и походов с Эрни на руках начала чувствительно болеть, но иного варианта ей не оставалось.

Набрав еще немного детской одежды на смену и в последний момент вспомнив о паре детских книжек для Ленниэт, Миилен повела Ире, уже с натугой толкающую переполненную тележку, к кассе. Денег, к счастью, хватило и даже оставалось еще на коляску с антигравитационным приводом, но эту покупку Миилен уже мысленно вычеркнула из списка. Важно, что у нее еще был солидный финансовый резерв.

Лихорадочно вспоминая, не забыла ли она чего, Миилен едва не допустила серьезную ошибку. Сунув руку в сумочку, она машинально чуть не достала из нее парализатор и лишь ощутив его ребристую рукоятку, поспешно схватилась за кошелек. Потом, за кассой, этот несостоявшийся инцидент вызвал у нее улыбку. Вот была бы потеха, если бы она вместо денег вытащила оружие!

На выходе из магазина улыбка мигом сползла с ее лица. Твэл Фэй Дам оказался не один. Перед кронтом, с невозмутимым видом стоящим на страже ее сумки, высились двое парней гоповатой наружности с повязками из желтого скотча на рукавах одинаковых темно-серых футболок, с нейрохлыстами на поясах и компактными короткоствольными иглометами на ремнях. Оба они наседали на маленького по сравнению с ними кронта, тот упорно держал оборону.

— Что здесь происходит?! — страх Миилен куда-то пропал, сменившись звенящей злостью. — Что вы хотите от нашего работника?!

— Это ваш работник?! — один из "добровольных помощников", пониже и покрепче, с неприятным выражением лица, повернулся к Миилен.

— Да, наш! — Миилен чуть поправила рюкзачок на груди, в котором уже сидел, любопытно поглядывая по сторонам, Эрни, и на всякий случай приоткрыла сумочку. — Точнее, моего мужа, старшего офицера Службы Безопасности!

Кажется, это было ошибкой.

— Службы Безопа-а-асности? — протянул, неприятно улыбаясь, крепыш, а его напарник, долговязый, длиннолицый и лопоухий не хуже кронта, радостно оскалился. — А кончилась их власть! Недолго теперь вашему муженьку на свободе гулять-то! Короче, мы забираем этого кронта.

— Куда еще забираете?! — возмутилась Миилен. — А наши покупки, что, вы понесете?!

— Г-гы! — ухмыльнулся лопоухий. — А чё, и понесем, и унесем! А хотите, дамочка, тоже с нами сходите? Мы люди простые — по...ем и отпустим!

Его напарник только улыбнулся скабрезности, но глаза его оставались холодными.

— И верно, — наконец, произнес он, приняв решение. — Надо бы вас задержать, до выяснения. Кто такая, откуда взялась, почему без мужа бродите!... И зеленошкурому заодно работка найдется!

Бандит догадывается или даже точно знает, кто мы! — ужасная догадка обожгла Миилен. Лицо этого человека было ей не знакомо, но, он, вероятно, где-то видел ее или Ире и узнал их. Миилен затравленно оглянулась. Они стояли прямо напротив выхода из магазина посреди достаточно оживленной стоянки. Мимо то и дело проезжали автомобили, но никто из них не пытался притормозить. А люди обходили их далеко стороной, пряча глаза.

— Послушайте, — сумочка была приоткрыта, но Миилен пока еще не была в таком отчаянии, чтобы соревноваться в умении владеть оружием с бандитами. — Мы здесь проездом, остановились сделать покупки. Наш катер на площадке недалеко отсюда. У меня маленький ребенок! Пожалуйста, дайте нам пройти!

— Дитёнка, значит, твой эсбист тебе сделал, на катерах летаете! — с неприкрытой ненавистью в голосе прошипел крепыш. — Не нравится, значит, наша компания! Ну, так лети, куда хочешь! Только цыпочка твоя и зеленошкурый с нами пойдут!

— Чтобы им одиноко не было, гы-гы-ы! — снова загоготал лопоухий.

Миилен отшатнулась. Эти двое были господами над жизнью и смертью местных обывателей и упивались этим. Неужели над ними нет никакого контроля, а Тэкэрэо превратилась в оккупированную территорию, где закона и порядка больше не существует?!

— Короче, дамочка, решайте! — бросил крепыш. — Либо сейчас все пойдете с нами, а там запрем вас на пару деньков, до выяснения! Или немножко парней приласкаете — хотите сами, а хотите, ваша цыпочка потрудится. И летите себе прочь, свободные и счастливые!...

— Гы! Счастливые — это точно! — лопоухий предвкушающе облизнулся. — Я бы вот малышку осчастливил!

— Да какая я тебе малышка! — Ире, бледная то ли от страха, то ли от ярости, выскочила из-за тележки. — Ты этого хочешь?! Так на тебе!

Повернувшись к обоим задом, она взмахнула подолом, под которым, понятно, ничего не было. Оба бандита так и прикипели к ней взглядом, и Миилен воспользовалась этим мгновением. Сумочка полетела на землю, а в ее руках оказался парализатор.

Пок! Пок!

Крепыш, получив два заряда в упор, схватился за горло, словно задыхаясь, и начал оседать. Лопоухий дернулся, но позабытый в суматохе Твэл Фэй Дам резко выбросил вперед кулак. Бандит согнулся пополам, вытаращив глаза, и получив еще два заряда от Миилен, свалился рядом со своим напарником.

— Хорошо сработано! — оценил кронт, подхватывая у Миилен плачущего Эрни. — Простите госпожа, с двумя сразу я не справился бы, вот и пришлось ждать, чтобы хотя бы один спиной повернулся...

— Все нормально, — Миилен, как ни странно, чувствовала себя вполне спокойно. — Справились, и ладно. Теперь что с ними делать?!

— Пристрелить! — Ире, с пылающими щеками и ушами, склонилась над лежащими телами и вытащила из кобуры у лопоухого игломет. — Мии, я хочу убить этого скота!

— Что вы делаете?!

Люди, которые ранее старательно не обращали внимание на их разговор с "добровольными помощниками", вдруг появились вокруг словно ниоткуда. Миилен, Ире и Твэл Фэй Дам с немного успокоившимся Эрни на руках, стоящие над парализованными бандитами, и оставленная тележка, забитая покупками, оказались словно в окружении посреди густеющей на глазах толпы.

— Надеюсь, никто не будет отрицать, что это была необходимая самооборона?! — холодно спросила Миилен, заметив среди людей двоих в полицейской форме.

Однако полицейские, углядев, кто валяется на земле, ни говоря ни слова, просто испарились с места действия. С ними покинули стоянку перед магазином и самые благоразумные. Но другие остались.

— Что вы наделали?! — воскликнул пожилой прилично одетый мужчина, смотрящий на Миилен и Ире с неприкрытым страхом. — Женщина, возьмите у девочки оружие, пока не случилось нечто непоправимое!

— А я, может, очень хочу, чтобы случилось нечто непоправимое! — Миилен, нагнувшись, забрала игломет у крепыша, не забыв хорошенько пнуть его между ног. — Эти бандиты, даже не скрывая этого, хотели нас изнасиловать и ограбить! Или закон на Тэкэрэо больше не действует?! Если полиция не хочет вмешиваться, то правосудие можем свершить и мы, граждане!

— Мы мирные люди! Мы не хотим никаких неприятностей! — буквально взвизгнул пожилой.

К удивлению Миилен, его поддержали несколько человек, в том числе женщины.

— Но разве эти так называемые "добровольные помощники" сами не были для вас одной большой неприятностью?! — изумленно спросила она.

Не совсем, ответили ей. Да, эти и другие с желтыми повязками, порой, вели себя грубо. Но они, как правило, не трогали мирных обывателей, занимаясь только сторонниками прежней власти и всякими богачами, которые, наверняка, нажили свое состояние нечестным путем!

После этих слов Миилен почувствовала на себе неприязненные взгляды. Их с Ире одежда выглядела не лучшим образом после лесных прогулок и ночной поездки на лодке, но всякий мог заметить, что она качественная, красивая и дорогая. Да и целая гора покупок из коммерческого магазина в тележке, а также кронт-работник говорили сами за себя. Конечно, к таким — чужим, не местным, и притом богатым и красивым — можно было прицепиться.

— Разве вы не понимаете?! — с горячностью, стараясь изменить настроение людей вокруг, воскликнула Миилен. — Эти бандиты просто развращаются своей безнаказанностью, пока вы проходите мимо их жертв! Придет время, они возьмутся и за вас, и тогда некому будет придти к вам на помощь!

Не возьмутся, убежденно сказали несколько человек. Вчера по телевидению Верховный Правитель в своем выступлении высказал сожаление ростом насилия и пообещал навести порядок на улицах городов. И, будьте уверены, наведет!

Да, так, скорее всего, и будет, молча согласилась Миилен. Террор, развязанный Синдикатом, должен напугать мирное и послушное большинство, а когда маршал Гмиазм уберет распоясавшихся бандитов с улиц, народ радостно приветствует его власть и не станет задумываться о ее законности. В этот момент она сильно пожалела, что не следила за новостями и совершенно ничего не знает ни о ходе переворота, ни о его целях.

— Поэтому уходите подобру-поздорову, — посоветовали ей. — Вы уедете, а нам здесь жить!

— Вот именно! — Миилен изогнула губы в мрачной усмешке. — Мы-то уедем, а вы останетесь! С ними!

Она положила игломет прямо в тележку с покупками, подняла сумочку и засунула в нее парализатор, поставив его на предохранитель. Твэл Фэй Дам протянул ей успокоившегося Эрни и с натугой покатил тяжелую тележку прочь. Ире шла за ним с независимым видом, не выпуская из рук оружия. С ней старались не встречаться взглядом.

К счастью, преследовать их не стали, а сообщники парализованных и лишенных сознания бандитов так и не объявились. В первой же попавшейся подворотне они торопливо запихали покупки по сумкам и поспешили поскорее убраться из городка.

Ни Миилен, ни Ире, ни Твэл Фэй Дам не видели и не знали, что произошло на стоянке перед магазином после того, как они ее покинули. Когда толпа разошлась, на земле остались лежать два неподвижных окровавленных и избитых тела. Конечно, после антидота оба пришли бы в себя, но вот кого-то изнасиловать в ближайшее время они были бы точно не в состоянии.

Только в лесу Миилен заставила себя остановиться, чтобы дать передышку и себе, и упарившемуся кронту, тащившему две тяжелые сумки.

— Ире, здесь, я думаю, оружие нам больше не понадобится, — мягко взяла она у девочки игломет. — Твэл, спрячьте его куда-нибудь! Успокойся, Ире, все уже безопасно! Ты молодец, не испугалась! Хотя повела себя совершенно неприлично!

— И что вы сделаете?! — Ире исподлобья взглянула на нее. — Маме моей пожалуетесь, да?!

Вздохнув, Миилен промолчала. Она не знала, что ответить девочке. Тем более, что в глубине души ничуть не осуждала ее поступок, позволивший на секунду отвлечь бандитов. Наверное, в аналогичной ситуации она бы сама сделала то же самое. Однако признавать это было бы, пожалуй, совсем не педагогично.

Эрни, пригревшись, уснул в рюкзачке, так что остаток пути они одолели достаточно быстро. И были встречены довольно улыбающимся Бен Сал Моном и возбужденными, взбудораженными детьми, наперебой рассказывающими о своих успехах и радующимися покупкам. Об инциденте в городке за весь остаток дня не было произнесено ни слова.

Время для этого наступило только поздно вечером, когда дети заснули, закопавшись в ворох курток и одеял на дне лодки, а сама лодка под негромкое тарахтение мотора скользила по окутанной туманом речной глади.

— Интересно, во время вашего восстания тоже встречались такие пассивные обыватели, готовые стерпеть все что угодно, лишь бы их лично это не слишком касалось? — вдруг спросила Миилен, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Таких людей всегда большинство, — сказал Твэл Фэй Дам. Он сидел рядом с ней на корме, управляя лодкой. — И не стоит их осуждать за это. Они трудятся, зарабатывая на хлеб себе и своим семьям. У них обычно нет времени на политику и есть, что терять — прежде всего, привычную жизнь и своих родных.

— Но вы же поднялись! — заметила Миилен. — И, насколько мне известно, поднялись почти все. Или ваша жизнь была настолько плоха, что не выдержали даже самые покорные и терпеливые?

— В ней было мало хорошего, — согласился Твэл Фэй Дам. — Очень тяжело постоянно ощущать себя униженной бесправной скотиной, обязанной выполнять все прихоти господ и ничем не защищенной от их гнева... Извините, госпожа...

— Вам незачем извиняться! — решительно возразила Миилен. — Я не слепая и не глухая. А если чего-то не видела сама, то слышала либо читала. У вас были причины восставать.

— Люди поднимаются не из-за того, что им плохо живется, — отозвался с носа лодки Бен Сал Мон. — Иначе вся Кронтэа давным-давно заполыхала бы от края и до края. Для этого, как говорил... э-э-э... наш вождь и наставник, должны быть выполнены несколько условий.

— Каких?! — заинтересовалась Миилен.

— Во-первых, необходимо деятельное и активное меньшинство, которое должно взять на себя подготовку, организацию и начало восстания, а потом руководство им. По-настоящему убежденные и целеустремленные люди, готовые жертвовать жизнями — своими и чужими.

— Или, на худой конец, молодежь с промытыми мозгами и головами, забитыми всякими возвышенными идеалами, — проворчал Твэл Фэй Дам.

— Да, или так, — кивнул Бен Сал Мон. — У нас на Кронтэе было более чем достаточно такого горючего материала. Но в любом случае, требуется выполнить и второе условие. Восстанию должна предшествовать интенсивная и умелая пропаганда. Людям надо не просто рассказать, что они живут плохо, — это они и так знают. Их необходимо убедить в том, что дальше так жить просто невозможно, немыслимо, нельзя, и указать им путь к новой, лучшей жизни.

— Порой, чисто воображаемый. Или с виду красивый, но невозможный, — неодобрительно уточнил Твэл Фэй Дам.

— И так бывает, — повел ушами Бен Сал Мон. — Поэтому хороший пропагандист должен уметь очень ярко и убедительно лгать.

— Лгать?! — нахмурившись, переспросила Миилен.

— Да. Потому что без лжи очень трудно выполнить третье условие — массовость. Восставших должно быть много. Малочисленную группу затопчут сразу. Не помогут ни идейность, ни оружие. Хорошо, когда основа уже есть. Например, коллектив большой фабрики или плантации. Там сотни, а то и тысячи людей работают вместе и привыкли что-то делать организованно и сообща. Но часто приходится сбивать в отряды не знакомых друг с другом одиночек. Чтобы поднять, взбаламутить массу не слишком смелых обывателей, не обойтись без толики вранья.

— Манипулирования информацией, — блеснул ученым термином Твэл Фэй Дам.

— Ага, точно! Конечно, на одной только лжи ничего никогда не построишь. Людям надо говорить правду! Но о многом приходится умалчивать. Приуменьшать риск и степень опасности, ничего не говорить о трудностях, не предупреждать о возможных последствиях. Поддерживать дух и вселять оптимизм, даже когда дела идут не лучшим образом.

— Но почему так?!

— Потому что большинство людей легко внушаемы и не обладают критическим мышлением, — обстоятельно объяснил Твэл Фэй Дам. — Особенно, у нас на Кронтэе. Их приходится вести за собой, так как для самостоятельных действий они не пригодны. К тому же, даже если очень многие люди искренне поддерживают вас, лишь незначительная часть из них готова к решительным поступкам. Их необходимо буквально вывести из себя, заставить хотя бы на время нарушить привычный ход жизни, преодолеть естественный страх и пассивность. Для этого их и приходится пугать. Например, тем, что не какие-либо действия, а именно бездействие приведет к нежелательным переменам, которые затронут каждого из них. Или воодушевить заманчивой целью, показать возможность и достижимость победы.

— Здесь и возникает четвертое и последнее условие, — подхватил Бен Сал Мон. — Власть должна быть не готовой к восстанию, действовать пассивно и нерешительно. Люди не должны испытывать страх перед ней, иначе они никуда не пойдут. Наоборот, власть сама должна бояться восставших!

— Есть еще пятое условие, — наставительно напомнил Твэл Фэй Дам.— Это темп. Власть, если она совсем не сгнила, после первого шока рано или поздно приходит в себя и берется за дело. Затяжка времени — смерть восстания! Как, собственно, и случилось у нас.

— Я поняла, — с серьезным видом кивнула Миилен. — Власть или удастся свергнуть быстро, или ее скорее всего не получится свалить совсем.

— Вы хотите тоже поднять восстание? — с легкой иронией спросил Твэл Фэй Дам.

— Не знаю, — задумчиво произнесла Миилен. — Пока не знаю. Но власть, которая убивает своих граждан и приказывает бомбить и обстреливать поселки с людьми, не должна остаться безнаказанной!

Прошла эта ночь и еще один день, и еще ночь и день, и еще одна ночь. Уже давно наступило утро, но кронты решили в этот раз не вставать на дневку, уверяя, что до цели осталось совсем немного. Еще позавчера они свернули с большой реки в неширокий извилистый приток с заросшими то лесом, то камышовыми чащами берегами, а теперь лодка шла по длинному озеру, дальний конец которого терялся далеко впереди в тумане.

Дети давно проснулись и даже в сухомятку позавтракали, и теперь пытались как-то развлечь себя. Лаэр и Таки устроили на носу лодки какую-то игру с участием кубиков и игрушечных машинок. За ними приглядывала Ленниэт, еще вчера днем дочитавшая последнюю книжку и откровенно маявшаяся от безделья. Эрни пытался удрать из-под маминого присмотра, чтобы перегнуться через борт лодки и достать рукой темную озерную воду, поэтому Миилен приходилось смотреть за ним во все глаза. Бен Сал Мон показывал Ире, как надо правильно обращаться с "трофейным" иглометом.

В общем, все оказались заняты, поэтому опасность первым заметил Твэл Фэй Дам, который, вообще-то, в тот момент управлял лодкой.

— Воздух! — воскликнул он, перекладывая руль и поворачивая к берегу.

Миилен, подхватив на руки запротестовавшего Эрни, выругалась сквозь зубы. Маневр запоздал. Из-за деревьев на другой стороне озера вынырнул и пошел прямо на них идущий на низкой высоте катер. Не увидеть их он не мог. Лодка оставляла на гладкой воде озера отчетливый след из расходящихся в стороны волн, не обратить внимания на который мог бы только слепой.

Те, кто сидят в этом катере, совершенно не обязаны заинтересоваться нами, уговаривала себя Миилен. Ну, какое им может быть дело до одинокой лодки, плывущей по озеру куда-то по своим делам?!

Однако такое дело, похоже, все-таки нашлось. Прямо над ними катер сбросил скорость и начал описывать круги почти над их головами. Мальчики на носу, бросив игру, испуганно сжались. Еще полдекады назад, подумала Миилен, они бы приветственно замахали руками. Но теперь воздух ассоциировался у них с опасностью.

Твэл Фэй Дам с застывшим напряженным лицом заглушил мотор. Лодка мягко уткнулась в узкую песчаную полоску берега, за которой начинался поросший травой пригорок. Никто не тронулся с места. Лес был рядом, рукой подать, но бежать было совершенно бесполезно.

Катер, описав последний круг, опустился в паре дюжин метров от них. Пилот мастерски посадил его на небольшую ровную площадку между зарослями и урезом воды.

Миилен в отчаянии разглядывала массивную черную машину, на каких любили разъезжать мелкие боссы Синдиката. Неужели пришел конец их пикнику?! Украдкой опустив руку, она нащупала под ворохом одежды и одеял игломет. Что бы ни случилось, детей она не отдаст! Злая, растрепанная, негодующая от того, что их остановили в самом конце пути, она походила на наседку, грозно распушившую перья, защищая птенцов от грозного крылатого хищника.

На несколько тревожных мгновений мир словно застыл для нее в холодной кристальной ясности, а затем дверцы катера распахнулись, и оттуда показались... Згоор и Алианне!

— Мама! Папа! — Ленниэт и Лаэр словно взорвались приветственными воплями.

Згоор помахал им рукой и, открыв заднюю дверцу, помог выбраться наружу еще одной женщине. Миилен с трудом узнала соседку. Густые пышные волосы Ирниэле были немилосердно острижены. Всю левую половину лица закрывала повязка. Левая рука, упакованная в заживляющий кокон, висела на перевязи.

— Мама!

Ире буквально сдуло с лодки. Добежав до матери, она обхватила ее руками и разрыдалась от острой жалости и облегчения. Подоспевший к ним Таки неуклюже обнял Ирниэле за талию.

Ленниэт и Лаэр тоже бросились к родителям и устроили радостную кучу малу. Эрни завертелся в руках, стремясь тоже присоединиться к компании. Миилен вынесла его из лодки и усадила на густую и мягкую траву. Внезапно у нее сжалось сердце. В первые секунды ей казалось, что из катера вот-вот выглянет и Згуар, но его не было. На этом празднике радостных встреч она вдруг почувствовала себя чужой.

Очевидно, это заметили и остальные. Алианне, выбравшись из объятий, подбежала к Миилен и порывисто обняла ее.

— Мии, я тебе так благодарна! — воскликнула она, и Миилен заметила на ее глазах слезы. — Спасибо тебе огромное!

— Спасибо, Мии! — Згоор, за руки которого крепко держались дети, тоже сделал несколько шагов по направлению к ней. — И не горюй! Жив мой брательник и здоров! Просто не смог сюда вылететь. Кому-то ж надо заниматься и другими делами, сама понимаешь...

— Понимаю, — прошептала Миилен одними губами.

Женщин и детей — в тыл! — внезапно вспомнилась ей то ли когда-то прочитанная, то ли где-то услышанная фраза. Вот только в этой войне, похоже, любой тыл может в одночасье превратиться в линию фронта...

— И вам спасибо, ребята! — тем временем, обратился Згоор к кронтам. — Только чего вы так от нас шуганулись? Не признали, что ли?!

— Не признали, — Твэл Фэй Дам смущенно наклонил голову и свернул уши.

Выглядел он очень уставшим и измученным — еще сильнее, чем сама Миилен. А ведь им пришлось тяжелее всех, отметила она. Все эти дни оба кронта почти что и не спали, ночью управляя лодкой, а днем помогая ей справляться с пятью детьми. Теперь она больше никогда не станет пренебрежительно смотреть на зеленокожих сверху вниз...

Наверное, поэтому Миилен отказалась лететь дальше со всеми в катере, решив проделать остаток пути с Твэл Фэй Дамом и Бен Сал Моном. Тем более, что они действительно почти приехали. Меньше чем через час Твэл Фэй Дам направил лодку в укрытый зарослями от посторонних глаз заливчик и облегченно заглушил мотор. Затем последовала недолгая прогулка по лесным тропкам и, наконец, перед Миилен предстал запрятанный в чаще поселок — пара дюжин двухэтажных домиков в тени лесных исполинов, окруженных зеленью огородов.

Их встречали. Навстречу им вышла целая группа людей, среди которых Миилен увидела Згоора и Алианне, зеленокожих кронтов и каких-то незнакомых гуманоидов со светлой, необычного коричневато-розового оттенка, кожей. Неужели это те самые филиты, которые были привезены на Тэкэрэо со своей планеты, а потом остались здесь?!

— Ну вот, и закончился наш пикник, — тихо проговорила Миилен, обращаясь к сыну, который, кажется, немного испугался такой толпы незнакомых людей. — Добро пожаловать в наш новый дом!...

Глава 46. Разразись над миром, буря!

Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда! А как провожают космические корабли?!

Конкретно этот корабль, обычный с виду транспортник, стартовавший из небольшого космопорта в пятой провинции Кронтэи, проводили совсем не по-доброму. Огромная махина, оторвавшись от земли и сложив опоры, начала медленно и величественно, но на самом деле все быстрее и быстрее подниматься в небо, и тут вслед ей была запущена ракета.

Будь корабль военным или взлетай с военного космодрома, он бы еще мог спастись. Ракета шла на цель почти минуту, и за это время ее теоретически можно было бы перехватить. Но беззащитный транспортник не имел ни единого шанса уклониться от встречи. Поднырнув снизу, ракета нанесла ему коварный удар, целясь в двигательную группу.

Безусловно, одной ракетой, если она, понятно, не ядерная, очень трудно сбить громадный космический корабль, у которого только масса полезного груза превышает полмиллиона тонн. Но взрыв гравидеструкторной боеголовки нарушил тонкую настройку гравитационного двигателя. Автоматика с недостижимой для человеческого восприятия скоростью отреагировала на опасность и попыталась спасти корабль и экипаж, но повреждения, причиненные ракетой, оказались слишком велики. Огромный транспортник начал все быстрее проваливаться вниз, а затем и вовсе рухнул на землю с более чем километровой высоты — словно консервная банка с десятого этажа.

Эхо от падения пошло далеко и громко. На Кронтэе космические корабли не сбивали на взлете со времен восстания! На всякий случай, были приостановлены полеты во всех близлежащих провинциях. Пассажирские и грузовые борта срочно перенаправляли в другие космопорты, зачастую не готовые их принять. Тысячи туристов застряли на взлетных терминалах. Накапливающиеся грузы угрожали забить транспортные артерии. Добрую четверть планеты охватил хаос, усиливающийся с каждым часом.

На место крушения корабля прибыл сам управитель Кронтэи в сопровождении пышной свиты. Он немного походил вокруг оцепленной площадки, на которой спешно собранная со всей округи техника уже приступила к растаскиванию и разборке обломков, и отправился в расположенный неподалеку небольшой комфортабельный отель, где должно было состояться совещание кризисной группы.

Вот тут-то и сработал второй пункт дьявольского плана. Взрывчатка была доставлена сюда заблаговременно; выявить это не смогли даже чрезвычайные меры безопасности, ориентированные, впрочем, в основном, на отражение внешней угрозы. Страшный взрыв унес жизни управителя и еще нескольких дюжин высокопоставленных силовиков и чиновников. Теперь хаос грозил охватить всю планету.

Несмотря на все трудности и тревоги, это были прекрасные дни, и Бон Де Гра стремился использовать их полностью, до предела.

Он очень много читал, благодаря своему допуску советника Императорского Подручного погружаясь в такие информационные глубины, о которых раньше и не подозревал. Однажды, со всеми предосторожностями и с квалифицированной помощью Вал Ди Гора, он вошел в сеть Учителей со своим старым паролем и даже не удивился, найдя там канал для личной связи с Ренкхиенгом, пока оставленный без внимания.

Узнавать новое или постигать иные трактовки и аспекты известных ему событий и явлений было безумно интересно, но Бон Де Гра заставлял себя время от времени покидать просторы информационных сетей и садиться за клавиатуру. Он активно переписывался со сценаристами с киностудии, обстоятельно и подробно отвечал на изредка приходящие запросы от Эергана, готовил многочисленные планы, служебные записки и дополнения к Меморандуму, надеясь, что когда-нибудь все это пригодится.

Но самым лучшим временем были вечера. Сью Те Вон и дети, возвращаясь домой после работы и занятий, каждый день приходили к нему. Они вместе ужинали, общались на всевозможные темы и все сильнее сближались друг с другом. Теперь Бон Де Гра мог сказать, что у него есть настоящая семья!

Надолго ли? Он совсем не был в этом уверен и поэтому жадно жил сегодняшним днем, стараясь ухватить каждый час общения с родными, который предоставляла ему судьба. Несмотря на всю свою занятость он с радостью отрывался от компьютера, если у него вдруг возникала возможность навестить Те в лаборатории, пообщаться с Вал Ди Гором и его серьезными друзьями, рассказать о своих странствиях Эне Ди Лаан и ее смешливым подружкам...

Вот и сейчас Бон Де Гра сидел в светлой, наполненной цветочными запахами лаборатории и со сладким замиранием сердца следил, как священнодействует Те, смешивая крошечные порции различных жидкостей, вкладывая миниатюрные пробирки в приемное окошко анализатора и вглядываясь в сложные переплетения атомных цепочек на экране компьютера.

— Понюхай, Де! — Сью Те Вон протянула ему небольшую колбочку, на дне которой слегка колыхалась желтовато-зеленая жидкость. — Только осторожно, слегка. Как тебе?

— Приятный запах, — похвалил Бон Де Гра. — Такой спокойный, умиротворяющий...

— Вот! — обрадовалась Те. — Именно умиротворяющий! Кажется, у меня, наконец, получился полноценный пассификатор!

— Получился что?!

— Де, как ты, наверное, знаешь, запахи играют в нашей жизни немаловажную роль, — Те присела на край стола напротив него.

— Мое образование не такое разностороннее, — улыбнулся Бон Де Гра. — Но ты говори, мне очень приятно тебя слушать.

— Нас окружает целый мир ароматов! — возвестила Те, немного поерзав, чтобы устроиться поудобнее. — Хотя обоняние у нас слабее, чем у животных, нос приносит нам массу информации в виде ряда сложных молекул, которые улавливаются рецепторами и могут влиять на подсознание. Известно, что одни запахи возбуждают аппетит, другие повышают сосредоточенность или, наоборот, рассеивают внимание, третьи снимают усталость, четвертые способствуют большей агрессивности и так далее.

— Интересно, — покачал головой Бон Де Гра. — Неужели все так просто?

— На самом деле, нет. Эти сигналы, как правило, очень слабые. Хотя бы потому, что ароматических молекул, оказывающих воздействие на рецепторы, в воздухе содержится совсем мало. Чтобы заставить мозг реагировать на запахи нужным образом, нужны другие вещества — усилители, катализаторы! Но проблема в том, что универсального решения нет. Для каждого аромата нужно подбирать свой.

— И тебе удалось?... — Бон Де Гра прислушался к своим ощущениям. Его обычная жажда действий сменилась добродушной расслабленностью, желанием покоя и гармонии. — Ты создала эликсир лени?!

— Не совсем лени! — рассмеялась Те. — Кажется, ты все-таки вдохнул слишком много! На самом деле, этот аромат подавляет агрессивность, вызывает этакую благодушную легкую эйфорию!

— Здорово! — Бон Де Гра с усилием заставил себя выдраться из опутывающей мозг сонной паутины. — Это если служанка в гостинице будет так пахнуть, ее не изнасилует пьяный турист, а на уборщика, опрысканного этими духами, не нападет группа молодчиков, желающих поразвлечься?!

— В принципе, да, — вздохнула Те. — Только вот, увы, найденный мною усилитель действует больше на кронтов, чем на кээн. А должно быть наоборот!

— Как жалко! — Бон Де Гра почувствовал, что снова начинает погружаться в убаюкивающую глубь, и энергично воспротивился этому. — Но все равно, раз подействовало, ты на верном пути. И твое вещество тоже может пригодиться. Например...

Однако примера он так и не придумал. В его кармане негромко, но требовательно зазвонил коммуникатор.

— Извини, — Бон Де Гра попытался сосредоточиться.

На связи был Эерган, и это явно означало что-то важное и наверняка нехорошее. В последние дни они общались только через сеть.

— Не надоело еще прохлаждаться?! — послышался в трубке резкий и нетерпеливый голос старшего инструктора Канцелярии Совета Пятнадцати.

— Немного надоело, — Бон Де Гра изо всех сил старался стряхнуть с себя благодушное оцепенение.

— Тогда собирайтесь! Через час за вами прибудет катер!

— И куда он меня отвезет? — поинтересовался Бон Де Гра.

— В пятую провинцию! Вам же известно, что там произошло позавчера?!

— Еще бы...

После страшной гибели управителя на всей планете был объявлен трехдневный траур. Хозяйство буквально встало на уши, чтобы выполнить обрушившиеся на него заказы на белые цветы или, на худой конец, белые лепестки.

— В связи с открывшимися обстоятельствами я принял решение привлечь вас к проведению расследования! — энергично продолжал Эерган. — В подробности вас посвятят по прибытию на место!

— Вас понял!

Закончив разговор, Бон Де Гра с печалью посмотрел на Те, ответившую ему таким же грустным взглядом. Она, конечно, все слышала и все поняла. Вот и пришло время для очередного расставания — хотелось верить, не долгого.

— У тебя случайно нет какого-нибудь бодрящего аромата? — спросил Бон Де Гра, с трудом поднимаясь на ноги.

Проклятый умиротворяющий эликсир еще продолжал действовать, а перед ним стояло столько срочных дел! Собрать вещи и записи, уничтожить все лишнее, попрощаться с детьми и, конечно, договориться с Те о каналах связи!...

— Вот отсюда она стартовала, — Эерган вывел на экран изображение какой-то черной оплавленной продолговатой массы. — Ракетная установка была замаскирована под обычный грузовой трейлер. После запуска ее сожгли, причем, очень качественно. Так что, никаких следов не могло остаться в принципе. Эксперты пока не могут даже определить, на базе какой модели был создан этот уродец. Нет также никаких данных о том, откуда осуществлялось наведение ракеты.

— Это не могут быть кронты, — покачал головой Бон Де Гра. — Слишком уж высокий технический и исполнительский уровень.

— Следователи тоже решили, что это не кронты. Корабль поразили ракетой с гравидеструкторной боеголовкой. Это совсем не рядовое оружие. Контроль за ним ненамного меньший, чем за ядерным. И применили его очень квалифицированно. Ракета попала именно в то место, где она могла нанести — и нанесла — наибольший ущерб.

— Похоже, что приказ был отдан в очень больших верхах, — заметил Бон Де Гра.

— Похоже?! Да все об этом прямо кричит нечеловеческим голосом! Однако расследование проводить надо, а в верхах уже разберутся, раскручивать его до конца или притормозить на определенном этапе. И здесь мы переходим к следующему акту — взрыву в отеле. Очевидно, взрывчатку доставили туда задолго до позавчерашних событий. Ловушку для управителя подготовили сильно загодя. Следователи начали копать и наткнулись на любопытный факт. Три месяца тому назад в отеле полностью сменился кронтский персонал. Причем, узнать, куда он делся, так пока и не удалось. Естественно, первая версия заключалась в том, что и тут кто-то тщательно зачистил концы. Однако следователям удалось найти изображения некоторых служащих отеля...

Убрав остатки пусковой установки, Эерган вывел на экран несколько фотографий кронтов. Не слишком четких, но вполне узнаваемых.

— Хач Бин Дум! — Бон Де Гра не удержался от возгласа.

— Отлично! — Эерган оживился. — Вы уверены?!

— Качество снимков низкое, так что полностью я не могу быть уверен, — Бон Де Гра еще раз вгляделся в изображение. — Но этих двоих я видел вместе с ним в парке! Мне кажется, это вряд ли может быть совпадением.

— Прекрасно! Обрадую следователей, что их предположение оказалось верным, — Эерган взялся за коммуникатор. — Первый более-менее четкий след! Кто-то, по-видимому, решил не расставаться сразу с таким ценным сотрудником, а использовать его еще раз.

— А вам не кажется, что этот след могли намеренно подбросить? — осторожно спросил Бон Де Гра, когда Эерган завершил разговор. — Понимаете, тут прослеживается такая связь. Наверное, если бы тогда в парке не было меня, все рано или поздно завершилось бы штурмом. Вы получили бы погибших заложников, мертвых террористов и оборвавшийся след, намекающий на некую связь с кронтским подпольем, но не более того. Или Хач Бин Дум и его люди, заварив кашу, затем бесследно исчезли бы, и у вас не оказалось бы даже такой зацепки. Мои же показания недвусмысленно указывают на моих похитителей и, по совместительству, старых знакомых. Не больно ли нарочито?! Тем более, что Хач Бин Дум дал мне понять, что у него изначально были другие хозяева.

— Нет, не сходится, — подумав, заключил Эерган. — Ваша встреча с ним в парке, скорее всего, была случайностью. Да и не должны вы были выйти оттуда живым. Кроме того, не забывайте про фактор времени! Хач Бин Дум был задействован в операции раньше, чем вы вступили в игру! И даже раньше, чем по вам было принято решение. Но ваша версия о том, что он работает не на ваших похитителей, имеет смысл. Насколько я понял из вашего отчета, они хотят повторить восстание?

— Скорее, развернуть партизанскую борьбу, — покачал головой Бон Де Гра. — Для нового восстания у них недостаточно сил и средств. Да и все слишком хорошо помнят, чем закончилось предыдущее.

— Резонно, — согласился Эерган. — И знаете, о чем я еще подумал? Нынешняя ситуация идеально подходит для выступления. Управителя нет, администрация планеты обезглавлена, Служба Безопасности, территориалы и полиция лишились ряда видных руководителей. Перевозки дезорганизованы. Но... все тихо! Ничего не происходит!

— И ничего не готовилось, — добавил Бон Де Гра. — Я бы заметил.

— В общем, ясно то, что ничего не ясно, — Эерган скривился. — Впрочем... Вы можете выйти на контакт со своими похитителями?

— Могу, — Бон Де Гра не отвел взгляда.

— Тогда выйдите. Мне интересно, что они вам скажут. И будем копать дальше. Здесь есть еще один интересный аспект, но об этом вам лучше расскажет другой человек.

— Здравствуйте, господин суперофицер третьего ранга! — Бон Де Гра встал, приветствуя заходящего в комнату эсбиста. — Поздравляю с присвоением нового звания! Мы с вами встречались на Тэкэрэо.

— Я хорошо помню вас, господин Бин Дер Гук! — Гриарн, следователь Службы Безопасности по особо важным делам, поклонился кронту. — И я рад снова видеть вас, господин старший инструктор!

— Взаимно, — тепло улыбнулся Эерган. — Я знал, что вы на Кронтэе, но раньше не было возможности встретиться.

— И хорошо, что такая возможность представилась, хотя и по очень печальному поводу, — откликнулся Гриарн. — Кстати, вам известно, что на Тэкэрэо неладно?! То, с чем мы с вами боролись, не только подняло голову, но и активно лезет наверх!

— Известно, — недовольно проворчал Эерган. — Я тоже получаю весточки от старых знакомых. И, к сожалению, пока ничего не могу поделать. Меня, как и вас, от этой темы отстранили. Но давайте вернемся на Кронтэю. Как я понимаю, ваши коллеги нашли нечто необычное?

— Можно сказать и так, — с некоторым напряжением хмыкнул Гриарн, располагаясь в кресле. — Изначально все внимание следствия было сосредоточено на теракте в отеле. Но вчера во время разборки обломков корабля обнаружились весьма любопытные находки.

— Контрабанда?!

— Всенепременно! Но необычная. Официально генеральным грузом погибшего транспортника было зерно, а в контейнерах по документам должны были находиться фруктовые консервы и, так сказать, предметы декоративного искусства. Однако когда начали расчищать контейнерную палубу, наткнулись на настоящую сокровищницу! Элитный алкоголь, деликатесные копчености, экстракт из желез ниннааров, вытяжка из солнечного корня, золотая пыльца, ювелирные изделия — всего и не перечислишь! И в совершенно устрашающих количествах! По предварительным подсчетам, весь груз тянет более чем на полторы дюжины миллионов!

— Поздравляю, — без особой радости в голосе сказал Эерган. — Выходит, террористы хлопнули "золотой корабль"? Теперь я, кажется, понимаю, почему управитель вдруг понесся в эту дыру, да еще вместе со всей верхушкой. Похоже, это был их груз.

— Похоже, — пожал плечами Гриарн. — Но это еще не все. В одном из контейнеров нашли пятьсот килограммов сугси! Того самого!

— Что, все пятьсот килограммов?! — Эерган переменился в лице.

— По-видимому, да. Пробы на анализ отбирались случайным образом из дюжины пакетов, и везде один и тот же результат.

— Простите! — подал голос Бон Де Гра. — О чем вы?!

— Введите господина Бин Дер Гука в курс дела, — приказал Эерган. Вид у него был самый озабоченный.

— Хорошо, — Гриарн повернулся к Бон Де Гра. — Извините, что буду говорить на очень неприятную для вас тему, но дело действительно серьезное. Как вы, к сожалению, хорошо знаете, алкалоид, содержащийся в молодых листьях сугси, является для вас, кронтов, смертельным ядом. Для нас, кээн, — в общем, тоже. Дело лишь в дозировке. Розовые "пилюли счастья", в которых содержится не более дюжины миллиграммов активного вещества, сами по себе практически безвредны. Когда-то врачи даже рекомендовали их в качестве антидепрессанта и обезболивающего. Основная проблема здесь даже не в том, что этот алкалоид, как и любой наркотик, вызывает привыкание! Далеко не все способны удержаться на розовых пилюлях и не увеличивать дозу. По данным исследований, примерно каждый восьмой рано или поздно пересаживается на пурпурные, и тогда он конченный человек! Без долгого и, увы, сложного и дорогостоящего лечения он сходит с ума и подыхает менее чем за дюжину лет, успев до этого распродать все свое имущество предприимчивым наркоторговцам!

— К сожалению, многие этого не понимают, — неодобрительно заметил Эерган. — Все думают, что они-то ограничатся розовыми пилюлями и не войдут в ту самую восьмую часть неудачников.

— Наибольшую прибыль Синдикат получает именно от той самой восьмой части, — продолжил Гриарн. — По этой причине он и старается как можно шире раскинуть свою сеть по сбыту "почти безопасных" розовых пилюлек. Но где-то около года назад, точнее так и не удалось отследить, в продаже появился новый товар — такие же пилюли, но со светло-оранжевым оттенком. О них говорили, будто они при минимальной дозе обеспечивают точно такие же "приходы", как пурпурные.

— И не только "приходы", но и все остальные эффекты, — убито догадался Бон Де Гра.

— Именно! После их приема "тяжелым" наркоманом становился не каждый восьмой, а почти что каждый первый! Как показал анализ, оранжевые пилюли содержат вещество, многократно усиливающее воздействие яда!

— Здесь нам, можно сказать, повезло, — вставил Эерган. — Одной из первых жертв новых пилюль стал внук одного очень высокопоставленного лица, так что на проблему быстро обратили внимание. Провели широкомасштабную кампанию, разъясняя опасность, связанную с новым зельем!

— И тем самым создали ему рекламу, — заключил Бон Де Гра.

— Да, рекламу, — невесело подтвердил Гриарн. — В результате возникла новая напасть. Оранжевые пилюли перестали быть оранжевыми. Теперь они выглядят как самые обычные розовые. Что только подхлестнуло спрос на них. Глупая молодежь бравирует друг перед другом — ведь теперь любая пилюля может оказаться опасной. И время от времени оказывается.

— Следы указывают на Кронтэю? — уточнил Бон Де Гра.

— Следы никуда не указывали. Все концы очень тщательно зачистили. Похоже, в Синдикате были сами напуганы получившимся эффектом. Но поставки продолжают идти. И есть основания полагать, что корни этой гадости находятся где-то здесь. В архивах нашлись сведения о том, что первые случаи тяжелого наркотического отравления после приема обычных розовых пилюль были зарегистрированы на Кронтэе, двенадцать лет назад! Причем, имеющиеся факты указывают на прямую связь со штабом восстания.

— Я знаю, о чем вы говорите, — Бон Де Гра тяжело вздохнул. — Этого человека... кронта звали Мор Ле Гик. Он появился вскоре после начала восстания совершенно ниоткуда. Во всяком случае, никто не знал его раньше. Он был очень знающим и талантливым фармацевтом. Делал для нас лекарства... и кое-что еще. Он уверял, что нашел способ, как превратить сугси в смертельный яд для кээн. Даже демонстрировал свои экспериментальные препараты.

— И что?! — Гриарн подался вперед.

— Ничего. Вы не представляете, насколько мы, кронты, ненавидим сугси и все, что с ним связано! За одно только предложение, в котором фигурировало это проклятое вещество, его чуть не убили! Потом Мор Ле Гик исчез, и никто не знал, куда. Очевидно, он все-таки продолжил исследования, получив от кого-то поддержку. Или же кто-то пошел дальше по его пути.

— Очевидно, так. Получил и пошел, — медленно произнес Гриарн. — Причем, цвет кожи его покровителя, судя по всему, голубой, а не зеленый. Собственно, моя миссия на Кронтэе изначально относилась к контрабанде в особо крупных размерах и финансовым махинациям в верхах, но мы с коллегами из отдела по борьбе с наркотиками обнаружили, что в наших делах становится все больше общего. И, главное, оба расследования умело тормозились, похоже, одними и теми же людьми. Интересно, что многие из тех, кого я подозреваю, погибли при взрыве в гостинице...

— Что же, господа! — Эерган довольно хлопнул ладонью по столу. — Полагаю, мы сейчас неплохо продвинулись в расследовании. Вернее, в двух расследованиях, хотя я не удивлюсь, если они на каком-то этапе сольются в одно... Господин Бин Дер Гук, когда будете связываться со своими старыми знакомыми, поинтересуйтесь и их мнением по второму вопросу. Интересно, что они скажут?!

— Обязательно, — пробормотал Бон Де Гра непослушными губами, стараясь не выдать свои чувства даже малейшими движениями ушей.

Они ничего не знают о Те, уверял он себя. Но беда в том, что и он знал об ее настоящей работе только самую малость!

— Мне известно, о каком исследовании ты говоришь, но сама я никогда не принимала в нем участия!

Коммуникатор немного искажал голос, и Бон Де Гра не мог определить, обрадована ли Те, что снова слышит его, или сердится за то, что он в первый же вечер использовал этот фактически одноразовый канал экстренной защищенной связи. Однако самое главное он услышал и испытал по этому поводу огромное облегчение.

— Ужасно рад! — произнес он, не скрывая своих чувств. — Но... если ты слышала, то можешь сказать, когда и при каких обстоятельствах?

Наступила продолжительная пауза. Бон Де Гра слышал только легкий шорох дыхания. Те думала. Он не смел торопить ее.

— Это было около трех лет назад, — Те, наконец, решилась. — Мне предложили новую тему. Очень щедро оплачиваемую. Я отказалась. Наотрез. Не могу быть абсолютно уверенной, но, по-моему, это были те, к кому ты недавно ездил в гости. Будь очень осторожен с этой информацией!

— Обязательно!

Теперь наступила очередь Бон Де Гра надолго задуматься. Переходить дорогу Кругу Вечности и раскрывать его тайны было смертельно опасно, в этом сходились все источники. Его месть считалась неотвратимой.

— Я буду очень осторожным, — повторил он. — Ты не можешь заодно связаться с моей...?

— Могу, — почти сразу же отозвалась Те. — Но не сегодня и, возможно, не завтра. Наберись терпения, милый! И береги себя!

— Ты тоже!

Закончив разговор, Бон Де Гра долго стоял, сжимая в руке не нужный уже коммуникатор. Все, что можно было сделать за сегодня, он сделал. Отправил сигнал Учителю Ренкхиенгу, вызвал на связь Ние Дар Ге, переговорил с Те... и даже получил от нее гораздо больше информации, чем рассчитывал. И вот что ему с ней делать?!

Дело было не только в той опасности, что несли тайны Круга ему самому, Те и детям. Прежде всего, Бон Де Гра не был уверен в том, что должен непременно остановить Мор Ле Гика и тех, кто за ним стоял.

Превратить простые розовые пилюли в почти гарантированную гибель для кээн! Двенадцать лет тому назад он воспринял эту идею с брезгливым омерзением, как и все его товарищи. Но сегодня, став старше, трезвее и прагматичнее, он видел и ее несомненные достоинства.

Во-первых, это удар по врагу. Каждая "оранжевая" пилюля — это один человек, выбитый из его рядов. Больше доз — больше потерянных членов общества, выше преступность, меньше доходов и больше расходов для правительства ненавистной Империи.

Слишком гадко и отвратительно?! Но кроме "во-первых", есть еще и "во-вторых". Если сугси станет ядом, если при каждом приеме розовых пилюль появится реальный шанс даже не умереть сразу, а вступить на долгий и жуткий путь полного распада личности, может, спрос на это проклятое снадобье упадет?! Сугси перестанут покупать, значит, его прекратят выращивать. Сколько жизней людей его народа смогут спасти коварные пилюли, если не мешать их изготовителям и распространителям?!

Все это лежало на одной чаше весов. Но существовала и другая.

Когда-то он жестко, последовательно и аргументировано выступал против того, чтобы убивать всех кээн без разбора, просто за то, что они кээн, отстаивая принцип индивидуальной ответственности. Но ведь раздача яда как раз и представляет собой тот самый слепой и безадресный террор, жертвами которого станут не подлинные враги его народа, а преимущественно глупая и наивная молодежь.

Кроме того, Бон Де Гра никогда бы не смог смириться с тем, что оранжевые пилюли повышают влияние, усиливают и обогащают самого страшного врага всех кронтов — Синдикат. Еще бы! Ведь почти каждая такая пилюлька приносит ему нового потребителя дорогой пурпурной отравы! Не нужно ждать годы, чтобы какой-нибудь глупец, которому обычные средства уже не приносят счастья, обратился к ним за чем-то покрепче и поубойнее.

"Один раз можно. И второй можно. А за третьей дозой ты приползешь ко мне на коленях!" — Бон Де Гра словно наяву услышал снова грубый глумливый голос. Нет, какую бы выгоду не сулила идея, с этими он не может быть на одной стороне! Лучше уж поддержать правительство, которое реально борется с распространением сугси и разработало его синтетический аналог, против которого Синдикат ведет настоящую пропагандистскую кампанию, продвигая свой проклятый товар — "настоящий" и "натуральный".

Теперь третье. Оранжевые пилюли — это только диверсия. Может, не безуспешная, но не продвигающая его ни на один шаг в сторону заветной цели — свободы для его народа. Пока есть надежда на то, что с кээн удастся о чем-то договориться по-честному и по-хорошему, ее нельзя разменивать на сомнительные тактические успехи.

Ну, и последнее, вдобавок. Как трезвому и циничному политику, ему лично выгодно ослабление Круга Вечности. Он настроен на войну, которую кронтам не выиграть, и, будучи погруженным в прошлое, не хочет замечать будущего. Те, кто играют этой фигурой, не желают кронтам добра.

В любом случае, решил Бон Де Гра, он пока придержит эту информацию при себе. Дальше будет видно, когда и как ее использовать. И, конечно, надо будет очень внимательно прислушаться к тому, что скажет Ние Дар Ге.

Казалось, день исчерпал себя. Но Бон Де Гра ждала еще одна новость.

— Вы заходили сегодня в сеть со своим допуском? — спросил его после ужина озабоченный Эерган.

— Нет, — Бон Де Гра покачал головой. — А что случилось?!

— В Метрополии что-то происходит. Вернее, произошло четырнадцать стандартных суток назад. В Центральных провинциях массовые отключения электроэнергии! И это накануне празднования Дня Единения! По последним сведениям, в Столице опасаются ночных погромов и беспорядков. В новостную сеть Кронтэи подобные новости, конечно, не пропускают, но о них уже знают все.

— Вы считаете, что в Метрополии что-то началось? — нахмурился Бон Де Гра. — Это может быть как-то связано с убийством управителя?

— Сейчас я ничего не могу исключать, — Эерган пожал плечами. — Возможно, никакой связи и нет, но завтрашний день покажет.

Завтрашний день принес, прежде всего, новые тревоги. Курьерские корабли прибывали в систему Кронтэи каждый час, и новости шли потоком, естественно, с учетом четырнадцатисуточного запаздывания.

В Столице творилось что-то несусветное. Празднование Дня Единения превратилось в демонстрацию протеста, на Площади вырос палаточный городок. Причем, все это транслировалось по телеканалам с полного попустительства полиции и Службы Безопасности.

Уж не началось ли там свое восстание?! Бон Де Гра пытался разобраться в тамошних раскладах, но только все больше запутывался. В любом случае выходило, что в имперской элите начали сводить друг с другом счеты еще до созыва Большого Совета. Исход этой схватки никто не мог предсказать.

Для самого Бон Де Гра день прошел без особых событий. Он читал документы, принимал участие в допросах кронтов-свидетелей и пытался составить для себя непротиворечивую картину преступления — пока без особого успеха.

Зато, вернувшись в небольшую ведомственную гостиницу, куда его поселили, он нашел в сети послание от Учителя Ренкхиенга и предложение о встрече — меньше чем через час и в километре от его нынешнего местонахождения.

Оставив записку Эергану, Бон Де Гра накинул ветровку на случай ночного дождя и вышел из гостиницы. На выходе у него спросили пропуск (который у него был), но не пытались задержать или навязать сопровождающего.

В нужном месте он свернул с дороги и, приоткрыв скрипучие ворота, оказался в захламленном хозяйственном дворе закрытой и заброшенной мастерской или автопарка. Вокруг он никого не видел, но чувствовал чье-то внимание, причем, скорее, доброжелательное, чем враждебное.

Демонстративно выйдя на открытое место, Бон Де Гра с минуту стоял, как говорится, показывая себя, а затем к нему из темноты не спеша двинулась маленькая фигурка. Даже не видя ее лица, он безошибочно узнал Ние Дар Ге.

— Ты у нас сегодня за Учителя? — с улыбкой спросил Бон Де Гра.

— Да, что-то вроде этого, — в тон ему подхватила Ние Дар Ге. — Он решил, что я вполне справлюсь с заменой. Хочешь мармеладку?

— А у тебя есть?

— Есть, — Ние Дар Ге достала из кармана небольшой пакетик. — Возьми. Они очень полезны, особенно, при внезапном несварении желудка.

— Спасибо, — Бон Де Гра принял пакетик. — Но я бы все-таки хотел начать с вопросов и ответов. Только чур, первым спрашивать буду я.

— Если о ракетной атаке на корабль и взрыве в отеле, то Учитель здесь не при чем. И это правда. Он немного обижен, что о нем могут так плохо подумать.

— Лично он, может, и не при чем, — согласился Бон Де Гра. — Зато очень при чем один из его учеников. В деле нарисовался наш старый знакомый Хач Бин Дум.

— После взятия заложников в парке Учитель категорически отказывается иметь с ним что-то общее, — сообщила Ние Дар Ге. — Кстати, он так и не объявился. Он сам и его группа бесследно исчезли.

— Не удивительно. Мертвые не оставляют следов, а где-то тихо лежат, удобряя почву или подкармливая морских червей, — хмыкнул Бон Де Гра.

— Не факт, — Ние Дар Ге покачала головой. — Этот убийца всегда очень трепетно относился к своей безопасности. Возможно, он и в этот раз уклонился от билета в один конец.

— Может и так, — пожал плечами Бон Де Гра. — Тогда расскажи, пожалуйста, откуда он к вам пришел. Я так понимаю, он не из учительских кадров?

— Нет, — подтвердила Ние Дар Ге. — О нем ничего не было слышно много лет. А два с половиной месяца назад он вдруг появился на базе в качестве инструктора. По официальной версии, все эти годы он был бойцом Синдиката.

— Следовало ожидать! — фыркнул Бон Де Гра. — Вот Учитель докатился и до сотрудничества с бандитами! Ну да, на что только не пойдешь ради всеобщего блага?!

— Не кривись. А где бы ты еще нашел кронта с боевым опытом менее чем двенадцатилетней давности?! Учителю был нужен хороший инструктор с легендарным прошлым. Он его и получил.

— Выходит, это Синдикат ухлопал управителя?!

— Не знаю. После происшествия в парке Учитель очень сильно разозлился. Он не посылал Хач Бин Дума на эту акцию, а его контракт не предусматривал работу на стороне, тем более, такую. К тому же, он еще и сманил с собой несколько человек и не вернул обратно. Учитель выставил претензию тому боссу Синдиката, который, так сказать, одолжил ему Хач Бин Дума. И тут выяснилось, что и тот не в курсе всех тех дел, что крутил его шустрый боец.

— Это точно?

— Думаю, да. Разборки были просто эпическими. Босс был очень недоволен.

— Что же, надеюсь, ему не составит труда поделиться сведениями о том, где Хач Бин Дум должен был находиться три с лишним месяца тому назад. Кто этот босс?

— Тогда я этим не сильно интересовалась, но могу узнать.

— Кстати, — вспомнил Бон Де Гра. — А кто были те ребята в катере, который ты завалила во время истории в парке? Наверняка, они входили в одну команду с Хач Бин Думом!

— Увы, — Ние Даг Ге покаянно вздохнула. — Тогда надо было очень быстро думать и делать, а не разбираться, кто они такие. Не знаю, остались ли еще какие-либо следы, но я постараюсь навести справки на их счет. И, заодно, поищу, не наследил ли где-то Хач Бин Дум за последние пару декад.

— Буду тебе благодарен, — наклонил голову Бон Де Гра. — У этого ублюдка остался передо мной кое-какой должок!

— Ну, это уже ваши мужские дела, — Ние Дар Ге иронично улыбнулась. — Рада, что смогла тебе немного помочь.

— Есть еще одна проблема, — Бон Де Гра помрачнел. — Это связано с делами Круга...

Выслушав его, Ние Дар Ге отсигналила ушами отрицание.

— Те ошиблась, — сказала она. — Круг здесь точно не при чем. Мимо меня такая вещь не прошла бы. Но не исключено, что инициативу проявил кто-то из капитула. Буду выяснять. Спасибо, что сказал. Без Синдиката тут, наверняка, не обошлось, а это значит, что кто-то в Круге перестал думать о вечном и слишком погряз в сиюминутных делах. Если что-то нарою, дам тебе знать.

— Спасибо, — поблагодарил Бон Де Гра. — С тобой можно будет потом как-то связаться?

— А вот насчет этого не волнуйся! — Ние Дар Ге загадочно улыбнулась. — Все образуется. Главное, ты ничему не удивляйся!

Легко сказать, не удивляйся! Новая порция новостей из Метрополии, пришедшая на следующее утро, на несколько минут погрузила Бон Де Гра в настоящий ступор. А спустившись на завтрак, он увидел Эергана, сидящего за столом в полной прострации и со взглядом, устремленным в одну точку.

— Господин старший инструктор! — осторожно позвал Бон Де Гра, присаживаясь напротив. — Как вы считаете, что будет дальше?

Эерган слегка пошевелился. Его лицо приняло более осмысленное выражение.

— Уже знаете?! — безнадежно спросил он. — Нет у нас больше ни Императора, ни Совета Пятнадцати, ни его Канцелярии. Есть только Вождь Нации Оонк, да благословят его Звезды! Так что, никакой я больше не старший инструктор, да и вы уже не советник Императорского Подручного, поскольку нет уже больше ни самого Подручного, ни Императора, под чьей рукой он был...

— Произошла ужасная трагедия, — негромко, но твердо произнес Бон Де Гра, опустив уши в знак глубокого горя. — Я бесконечно скорблю по его высочеству принцу Кэноэ и его прекрасной блистательной принцессе. Но жизнь от этого не остановилась. Империя будет существовать даже без Императора и Совета Пятнадцати. Как вы думаете, как перемены затронут Кронтэю? Прошу прощения, что нарушаю ваше скорбное уединение, но вы единственный человек, к кому я здесь могу обратиться с таким вопросом.

— Империи больше нет, — Эерган покачивался за столом, словно пьяный, хотя был трезв как стеклышко. — Вы кронт, вам не понять... Император был не просто символом державы. Он был самой державой! Олицетворением ее стабильности, преемственности, вечности — всего на свете! Оонк не понял, на что он посягнул! Династия просуществовала почти четыре тысячи лет. А теперь ее нет, и все дозволено!...

"А Кронтэа просуществовала две с лишним дюжины тысяч лет, пока не пришли вы, имперцы!" — эта сердитая реплика так и просилась на язык, но Бон Де Гра оставил ее не высказанной.

Стоит ли вообще разговаривать здесь дальше?! Но мастерство, как говорится, не пропьешь: их столик находился как раз в "конусе молчания" и на периферии поля зрения камер. Да и никто вокруг не обращал на них внимания. Ужасные известия дошли уже до всех.

— Господин Эерган, встряхнитесь! — строгим голосом потребовал Бон Де Гра. — Скорбеть и ужасаться будем позже! Дело прежде всего!

— Да, дело... — Эерган с усилием провел рукой по лицу, словно стирая с него налипшую паутину. — Конкретно вашему делу, скорее всего, ничего не угрожает. Меморандум был одобрен Оонком, комиссия создана по его указанию. Очевидно, теперь она продолжит работу. Только наверно, в другом составе.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Бон Де Гра. Несмотря на всю трагичность момента, эта новость была хорошей. — Осмелюсь спросить, что сейчас собираетесь делать вы лично, господин Эерган?

— Что делать?! — Эерган горько рассмеялся. — Ехать со всеми на утреннее совещание! Как будто ничего не случилось! Как вы сказали, дело прежде всего! Гибель мира — еще не повод, чтобы манкировать служебными обязанностями. Даже если самой службы уже больше нет...

В утренней планерке принимали участие несколько дюжин человек — криминалисты, следователи, финансовые и технические эксперты, военные, полицейские и прочие личности в немалых чинах и званиях. Многие из них наверняка были сторонниками новой власти и могли рассчитывать на благоприятные перемены в своей жизни. Тем не менее, Бон Де Гра, как единственный кронт в этой компании следивший за всем из самого дальнего угла, пожалуй, никогда раньше не видел такого убитого и пришибленного сборища. В зале висело мрачное и тревожное молчание. Каждый переживал случившееся в одиночку, старательно избегая соседей.

Даже эсбистский генерал, возглавлявший расследование, выглядел оглушенным и неуверенным в себе, хотя и держался бодро. Он заявил, что дело по-прежнему находится на контроле генерального комиссара Улгеу, исполняющего обязанности управителя Кронтэи, который требует раскрыть все финансовые махинации, всплывшие благодаря теракту, выявить и покарать всех виновных, не взирая на чины и лица. О самом взрыве было сказано мало и вскользь. Тут даже не искушенному в имперских интригах Бон Де Гра стало ясно, какое направление начальство считает приоритетным, а какое — глубоко второстепенным и даже ненужным.

Затем руководители групп остались получать новые указания, а остальные тихо разбрелись по своим делам. Эерган и Бон Де Гра вернулись в выделенный им небольшой кабинет. Там старший инструктор упраздненной Канцелярии, похоже, снова предался мрачному отчаянию, а вот Бон Де Гра всерьез задумался.

Наплевательское отношение новых властей к расследованию теракта недвусмысленно говорило о том, что они и так знают исполнителей, поскольку сами его и организовали. Это наводило на весьма невеселые выводы. Оонк утверждал свою власть, просто уничтожая реальных и потенциальных соперников, действуя максимально жестоко и не обращая внимания на случайные жертвы. Бон Де Гра уже не сомневался, что ядерный взрыв во дворце Совета Пятнадцати и гибель Императорской Семьи от рук неведомых террористов были организованы самим новоиспеченным Вождем Нации.

"Хищник" Хач Бин Дум с его полнейшим пренебрежением к чужим жизням вполне мог оказаться членом команды Оонка, и это вызывало у Бон Де Гра большую тревогу. Если это так, то какую цель на самом деле преследовал теракт в парке, который он так героически сорвал?! Или он просто зря накручивает себя, а Синдикат, чьим бойцом мог быть на самом деле Хач Бин Дум, просто использовали для выполнения грязной одноразовой работы? Тот, кто разместил в отеле заряды, мог и не знать, что настраивает ловушку на самого управителя.

Размышления Бон Де Гра прервал настойчивый сигнал коммуникатора. Эерган, обменявшись с кем-то парой фраз, вышел, а затем вернулся... в сопровождении Ние Дар Ге! В униформе вспомогательного конторского персонала и с неизменным планшетом в руках она выглядела очень строго и официально.

— Бюрократическая машина продолжает крутиться даже по инерции! — с горькой иронией возвестил Эерган. — Знакомьтесь — разъездной администратор Ние Дар Ге, консультант по финансовым схемам с участием свободных кронтов и представитель еще одной официально ликвидированной конторы — Управления Императорского Двора!

— Очень приятно! — Бон Де Гра поклонился Ние Дар Ге как незнакомке, распустив уши, что можно было понять как предложение флирта.

Она ответила ему церемонным поклоном, но в ее глазах заплясали веселые чертики. Несмотря ни на что, она была рада его видеть и довольна успешно провернутой комбинацией.

Эерган, закончив с представлением, снова ушел в себя, а Бон Де Гра и Ние Дар Ге завели легкий, ни к чему не обязывающий разговор, отрабатывая свое "знакомство" и "сближение". Каких-либо иных дел у них все равно не было. О двух кронтах-консультантах и их кураторе из Канцелярии словно забыли.

Эту тягомотину прервал Гриарн, буквально ворвавшийся в их кабинет.

— Вы здесь?! — воскликнул он. — Собирайтесь! У нас большой успех! Мы смогли проследить контейнер, в котором нашли сугси, до того места, откуда он был отправлен! Это консервный завод "Глимпа" в соседнем районе. Он фигурирует в моем деле как возможный пункт по отмывке контрабандных денег. Сейчас там идет проверка, ваша помощь будет не лишней!

— А моя? — потухшим голосом уточнил Эерган.

— Конечно! — Гриарн даже удивился такому подходу. — Вокруг этой лавочки уже начались всякие телодвижения, и ваша поддержка будет просто неоценимой!

— Но я же сейчас уже никто!

— Почему же?! — Гриарн усмехнулся. — Вы — человек из Метрополии, причем, из самой Столицы. Уверяю вас, в здешней глуши вы в любом случае сойдете за очень большое начальство! А Канцелярия Совета Пятнадцати — это настолько высоко по местным меркам, что никто даже не будет задаваться вопросом, упразднили ее сегодня или нет. Да и помяните мое слово: кадрами вашего уровня не разбрасываются!

Консервный завод Бон Де Гра активно не понравился. Он был каким-то беспорядочным — разбросанные без всякой системы одинаково обшарпанные корпуса с неудобными подъездами, трубы в рваной изоляции, мусор, грязь и лужи, покосившиеся заборы, неистребимая, заглушающая все ароматы вонь гниющих фруктов. Здесь можно было спрятать все что угодно.

А еще больше ему не понравился местный персонал. Большинство рабочих выглядели затравленными, забитыми и запуганными. Среди них было много стариков с потухшим взглядом и шаркающей походкой. Зато все мелкие начальники производили впечатление наглых отожравшихся хозяйских холуев. Повсюду ходили пятерки охранников в неизменном составе из двух кээн с нейрохлыстами и пистолетами на поясе и трех кронтов с дубинками. По одному этому контингенту можно было безошибочно судить о принадлежности данного предприятия Синдикату.

Контора — двухэтажный барак, выглядящий чуть лучше, чем окружающее убожество, был окружен людьми.

— Ждите здесь! — бросил двоим кронтам Гриарн и ввинтился в толпу, увлекая за собой Эергана.

Стоя в сторонке, Бон Де Гра внимательно изучал сцену. Завод при всей своей внешней неприглядности был ой, как не прост. Переполненная стоянка была забита большими черными катерами с затемненными стеклами. А толпа у входа в контору четко делилась на два круга — внешний, состоящий из пары дюжин эсбистов в сером с небольшими вкраплениями штатских, и внутренний, в котором виднелись полицейские и чиновничьи мундиры вперемешку с униформами охранников и дорогими черными костюмами.

Похоже, группу дознавателей из Службы Безопасности очень не хотели пускать внутрь. Защитниками руководили трое — чиновник, который больше всех кричал и размахивал руками, высокий старик с тростью и некий весьма полный и массивный господин, стоящий в кольце охранников.

Бон Де Гра напрягся. Толстяка он когда-то видел. Его характерное широкое лицо с отвисшими щеками и выдающейся вперед квадратной челюстью было ему откуда-то смутно знакомо. Естественно, тогда этот человек был моложе и чуть стройнее.

— Узнаешь здесь кого-то? — вполголоса спросил Бон Де Гра, оставив тщетные попытки привести в порядок свою память.

— Еще бы! — хмыкнула Ние Дар Ге. — Вон тот, толстый и мордатый, которого прикрывают охранники, — это здешний босс Синдиката по кличке Корень. Между прочим, именно на него работал Хач Бин Дум.

— Вот это поворот! — не сдержал искреннего изумления Бон Де Гра. — Наш пострел везде поспел! Кстати, теперь и я наконец-то узнал этого типа. Перед восстанием он привозил нам оружие. В том числе, и ракетные установки. Получается, что все наши дела сплелись в один клубок! Убийство управителя, отравленный сугси, даже военные игры нашего Учителя! Знаешь, это мне не нравится!

— А уж как мне не нравится! — озабоченно процедила Ние Дар Ге.

— Кээн будем ставить в известность?

— Обязательно! — приняла решение Ние Дар Ге. — Самим нам в этой каше придется разбираться слишком долго. Стоит переложить эту работу на тех, кто справится с ней лучше.

Гриарн вернулся один, без Эергана, и очень недовольный.

— Не удалось взять их с налету! — посетовал он. — Похоже, ткнули палкой и угодили в самое гнездо шершней! Стоило тронуть, и тут же набежала целая куча местного начальства, прокуроров, адвокатов и прочей шелупони!

— Но вы же спецгруппа из Метрополии! — удивился Бон Де Гра.

— Метрополия далеко. Пока сделаешь запрос и получишь ответ, пройдет больше месяца. А за это время можно подчистить и затереть любые следы. Здешний директор, вон тот дедуган с палкой, по-видимому, чист и прозрачен, аки слеза. И не докажешь, что реально управляет заводом и прикармливает чиновничью братию его зам по безопасности, тот неприятный толстяк. Не удивлюсь, если именно он и является здесь смотрящим от Синдиката!

— Берите выше! — посоветовал Бон Де Гра, переглянувшись с Ние Дар Ге. — Перед вами — сам босс, причем, тот, который...

Гриарн, не перебивая, выслушав Бон Де Гра и Ние Дар Ге, аж заскрежетал зубами.

— Нечем его сейчас ухватить! Кронт, который несколько месяцев назад, возможно, служил в здешней охране, это даже не зацепка! Слушайте сюда! Нас сейчас могут самым законным образом попросить отсюда. В самом лучшем случае, удастся добиться выемки документов. Здесь кровь из носа нужно срочно найти что-то предосудительное!

— Выделите пару людей поавторитетнее и поувереннее для нашего прикрытия, — предложила Ние Дар Ге. — Мы пройдемся по территории завода, будто ищем кого-то. Ведь известно, что кронта могут опознать только кронты.

— Отличная мысль! — обрадовался Гриарн. — Сейчас распоряжусь!

— Предприятие — пустышка, прикрытие, — негромко докладывала Ние Дар Ге после того, как они вернулись из тура по заводу. — Оборудование старое, изношенное. Рабочих меньше чем нужно. За качеством исходного сырья и вообще за качеством никто не следит. Зато здесь определенно есть подземные цеха.

— Не просто лаборатория, а целые цеха? — оживился Гриарн.

— Да. Мы видели плохо замаскированные вентиляционные шахты, коммуникации, уходящие в землю, трубопровод для откачки отходов, который ведет якобы из маленькой будочки...

Ние Дар Ге продолжала рассказывать, но Бон Де Гра ее почти не слушал. Он слабо разбирался в технических подробностях, которые она приводила, а на заводе обращал внимание не на цеха и оборудование, а на людей. Он видел доходяг с потухшим взором, равнодушно смотревших сквозь них, когда они проходили мимо. Он ощущал на себе раздраженные, опасливые, завистливо-ненавидящие взгляды охранников-кронтов. Рабочие, попадавшиеся им навстречу, молча опускали глаза, но он чувствовал в них не только страх и отчаяние, но и глубоко спрятанную, едва теплящуюся, но все-таки живую надежду.

— ...Один из входов в подземные помещения, очевидно, находится в районе цеха номер семь, — тем временем, продолжала отчет Ние Дар Ге. — Он полупустой, ворота позволяют заезжать внутрь машинам с грузом. Кроме того, там чувствовались посторонние запахи...

Если точно, учуял их Бон Де Гра. После общения с Те он как-то стал обращать больше внимания на всякие ароматы, а может, у него повысилась к ним чувствительность. Так или иначе, в затхлости и зловонии цеха он уловил еле заметную химическую нотку. И сразу же вспомнил плантацию на Тэкэрэо, где от установки по переработке листьев сугси тянуло точно такой же химией.

— Седьмой цех? — Гриарн вывел на планшет схему. — Очень интересно... Но как нам туда попасть?!

— У нас есть возможность продержаться здесь еще час до начала обеденного перерыва? — спросил Бон Де Гра. — Есть у меня одна задумка...

Столовая на заводе была под стать ему самому — грязная, облупленная и вонючая. Тем не менее, она действовала — ведь проще собрать людей один раз в день на кормежку, чем вести их в казармы или развозить баланду по рабочим местам.

Большой зал, рассчитанный на несколько сотен мест, был заполнен чуть больше, чем наполовину. Глубоко вздохнув и мысленно воззвав к предкам как перед атакой, Бон Де Гра вскочил на свободный стол.

— Люди, выслушайте меня! — воскликнул он. — Я, разъездной администратор Бин Дер Гук, прибыл сюда для проведения расследования!...

Сверху Бон Де Гра видел, как сидящие за столами кронты отрываются от мисок и поднимают на него удивленные и испуганные глаза. Охранники, стоящие у стен или прогуливающиеся между рядов, сразу же зашевелились. Но несколько эсбистов, словно невзначай зашедшие вслед за ним в столовую для кронтов, нацелили на зал иглометы, и охранники остались на местах.

— У меня нет ни власти, ни силы освободить или защитить вас, но вы сами можете вырваться отсюда! — громко, уверенно, убежденно говорил Бон Де Гра, заряжая рабочих в зале своей энергией и чувствуя, как они откликаются на его зов. — Вам известно, что помимо этого завода существует другой, тайный, спрятанный под землей! Там делают сугси — проклятое снадобье, уносящие жизни тысяч кронтов — таких, как вы! Я знаю, что попав сюда, вы давали клятву молчать под страхом смерти, да и ваши слова не примет во внимание ни один имперский суд! Но вы можете показать тайные входы! Если там найдут сугси, здешние хозяева не смогут ни прекратить, ни замять это дело. Завод закроют, а всех вас переведут в другие места. Не знаю и не могу сказать, что вам там ждет, но разве где-нибудь вам может быть хуже, чем здесь?!

Его завершающие слова раскатились под сводами зала. Со стороны входа доносились какие-то голоса, выкрики, возня, но стоявшие там эсбисты не выпускали никого и не впускали никого внутрь.

Немыслимо долгая пауза длилась в течение пяти ударов сердца. Внезапно из-за одного из дальних столов вскочил немолодой кронт, по виду — типичный доходяга.

— Я, я могу показать! — хрипло прокричал он.

Ближайший к нему охранник замахнулся дубинкой, но тут же с воем рухнул на грязный пол, зажимая рану. Кто-то из эсбистов выпустил по нему короткую очередь из игломета, почти оторвавшую охраннику кисть руки.

— Говорите, же не бойтесь! — крикнул Бон Де Гра.

Его призыв прозвучал, словно приказ. По залу будто пробежала волна. Рабочие сначала несмело, по одному, а потом наперегонки, целыми дюжинами начали вскакивать с мест.

— Я знаю! Я могу показать! Я покажу!

— Ведите!

Бон Де Гра спрыгнул со стола и встретился взглядом с Гриарном, который наблюдал за всем с оторопелым выражением лица.

— Вот вам проводники! — с триумфальной улыбкой обратился к нему Бон Де Гра. — Сможете обеспечить им защиту?!

Бон Де Гра опасался противодействия или провокации со стороны охраны либо коррумпированных чиновников и полицейских, но ничего подобного не стряслось. Выйдя наружу из столовой, он понял, почему. Толстого бандита нигде не было видно, а старик-директор лежал на земле без признаков жизни. Возле него толпился народ. Несколько охранников-кронтов с бледными лицами стояли у стены под нацеленными на них иглометами.

— Когда все они попытались прорваться в столовую, началась суматоха, и все смешалось, — виноватым тоном говорил Гриарну эсбист с нашивками старшего-два. — Директор вдруг начал ругаться, что его укололи, а затем вдруг закатил глаза и упал замертво. Отравленная игла — любимый метод тайных убийц-кронтов. Все охранники, находившиеся рядом с директором, задержаны. К следственным действиям пока не приступали.

— Вот из-за таких случаев и ввели закон о коллективной ответственности, — недовольно заметил внезапно появившийся рядом взъерошенный Эерган. — Считается, что кронты правду никогда не скажут, а допрашивать их со спецсредством бесполезно, потому что оно на них не действует.

— Я могу помочь выявить убийцу, — неожиданно сказала Ние Дар Ге. — Но, может, лучше начать с подземелий? И куда подевался главный начальник над охранниками?

Старший-два вопросительно взглянул на Гриарна. Тот согласно кивнул.

— Заместитель директора Гниарб покинул завод. Еще до инцидента в столовой и смерти директора. К сожалению, не было оснований его задерживать.

— Так теперь будут! — бросил Гриарн. — Объявляйте его в розыск, немедленно! И действительно, надо, наконец, взглянуть, что находится здесь под землей!

Показанная рабочими потайная дверь, запрятанная в одной из подсобок седьмого цеха, оказалась запертой, но электронные отмычки эсбистов справились с ней за минуту. В узкую темную лестничную клетку сразу отправили на всякий случай пару шоковых гранат, за ними вниз повалили вооруженные эсбисты в газовых масках. Но в спешке уже не было нужды.

Они опоздали. Обнаруженная ими подземная фабрика оказалась пустой. Все здесь носило следы торопливого бегства. На полу валялись брошенные впопыхах рабочие халаты. У перегонных кубов со свернутыми краниками блестели в свете фонарей мутные лужицы. От оставленного посреди прохода разорванного мешка тянулась белая дорожка, на которой отпечатались несколько следовых дорожек.

Дверь в лабораторию, откуда тянуло химическими запашками, осталась приоткрытой. Бон Де Гра, подсвечивая себе фонарем, заглянул в нее. Он ожидал увидеть внутри разгром и разорение, но его встретила пустота — выпотрошенные шкафы со стеклянными дверцами, следы демонтированного оборудования, раскрытый настежь сейф...

Однако в этой опустошенной и опустевшей лаборатории они обнаружили первую серьезную улику — труп кронта, одетого в зеленый халат, какие обычно носили медики и лаборанты. Судя по позе, он пытался спрятаться под большой стол с массивными тумбами, но его обнаружили и застрелили, а потом поленились или просто не стали вытаскивать.

Эсбисты отодвинули сначала стол, и тело глухо шмякнулось на спину. Бон Де Гра не удержался от удивленного возгласа.

— Вы его знали?! — немедленно повернулся к нему Гриарн.

— Скорее всего, да, — Бон Де Гра опустил фонарь поближе к мертвому лицу и еще раз как следует всмотрелся. — Он очень похож на одного человека, которого я знал много лет назад. Конечно, он изменился, но я бы сказал, что это и есть Мор Ле Гик — фармацевт, химик и отравитель.

— Тот самый?! — старший-два буквально рухнул на колени рядом с трупом.

— Да, тот самый.

— Странно, что тело только одно, — осмотрев еще раз мертвеца, старший-два поднялся на ноги, отряхивая колени. — Обычно, удирая, бандюги расстреливают кронтский персонал или травят его газом. А тут решили захватить с собой. Прямо рачительные хозяева какие-то!

— Тем будет проще их отследить, — заметил Гриарн.

— Так-то оно так. Вот только след уже изрядно остыл.

— Как остыл?!

— Этого "химика" прикончили не меньше суток тому назад, — заявил старший-два. — Вскрытие покажет точнее, но убили его явно не сегодня. И смывались они отсюда быстро, но без излишней спешки. По крайней мере, прибрать за собой успели.

— И никаких следов?!

— Почему же?! — старший-два широко улыбнулся. — Сейчас вызовем криминалистическую бригаду, они найдут. А пока пошли наверх — здесь нам делать больше нечего.

Наверху их встретила та же толпа — теперь уже гораздо менее шумная и более задумчивая. Было заметно, что очень многие были бы не против покинуть завод вслед за заместителем директора по безопасности, вот только уже не могли. К эсбистам прибыло подкрепление, и стоянку для катеров взяли под охрану.

Охранники-кронты все так же стояли перед стеной с отрешенными белыми лицами. Коллеги-кээн находились рядом, но безучастно смотрели сквозь обреченных. Однако эсбисты не спускали глаз и с них.

— Вы говорили, что можете выявить преступника? — с интересом обратился Гриарн к Ние Дар Ге.

— Я постараюсь.

Ние Дар Ге передала Бон Де Гра планшет и сняла китель, оставшись в рубашке с короткими рукавами и узкой форменной юбке. Достала из сумочки два браслета и застегнула их на обнаженных руках. Повязала голову платком. Покопавшись в сумочке, вынула из нее кулон с зеленым камнем на длинной серебристой цепочке. Кронты, стоящие вдоль стены, смотрели на нее с неподдельным страхом. Очевидно, для них готовящийся ритуал что-то значил.

Держа перед собой равномерно качающийся на цепочке кулон, Ние Дар Ге под удивленными и опасливыми взглядами нескольких дюжин кээн и кронтов медленными размеренными шагами двинулась к арестованным. Останавливалась перед каждым из них на несколько секунд, глядя в глаза, и шла дальше. Менее чем за минуту она обошла весь короткий строй.

— Они много в чем виновны, но убийцы директора среди них нет, — коротко сообщила Ние Дар Ге, не опуская руки с кулоном.

— Этого не может быть! — возразил старший-два. — А где же он тогда?!

— Вот он! — длинный изящный пальчик Ние Дар Ге вытянулся в сторону охранников-кээн. — Третий справа. Тот, у кого китель застегнут на все пуговицы.

— Что?! Я?! Да ты, зараза зеленая!...

Охранник, названный Ние Дар Ге, изрыгая ругательства, грозно попер на маленькую кротнку, но стоявший рядом вооруженный эсбст оттолкнул его, возвращая на исходные позиции.

— Проверьте, что у него в нагрудном кармане рубашки, — с ледяным спокойствием посоветовала Ние Дар Ге.

— Кажется, этот тип проявил агрессию к сотруднику Службы Безопасности, — как бы между прочим заметил Гриарн. — Приказываю задержать его и обыскать!

Охранник дернулся, его коллеги неодобрительно зашумели, но никто из них не решился переть грудью на иглометы. Через минуту немолодой унтер-офицер, проводящий обыск, осторожно, двумя пальцами руки в тонкой резиновой перчатке, вынул из нагрудного кармана рубашки небольшой пластиковый пенал.

— Господа, будьте свидетелями! — заявил старший-два. — Прошу запротоколировать! Посмотрим, что это такое!...

Бон Де Гра хватило одного взгляда мельком. Внутри пенала находились две короткие булавки, заканчивающиеся небольшим черным шариком. Одно гнездо было пустым.

Охранника увели. Бон Де Гра подал Ние Дар Ге сумочку и помог ей снова надеть китель.

— Если ты не против, я немного за тебя подержусь, — задыхающимся голосом сказала она. — Этот обряд несколько утомляет.

— Даже не спрашиваю, как ты это сделала, — Бон Де Гра дал ей опереться на свою руку. — Просто буду знать, что ты и на такое способна!

— Спасибо, — Ние Дар Ге благодарно потерлась о его плечо. — Конечно, теперь это уже не тайна, но вопросы здесь, и в самом деле, были бы лишними.

Не стали расспрашивать Ние Дар Ге и кээн. Очевидно потому, что во время возвращения им самим было, что рассказать.

— ...Охранник при допросе со спецсредствами показал, что получил приказ о срочном устранении директора от Гниарба, точнее, от его доверенного помощника-кронта, который обычно и выступал в качестве передаточного звена, — говорил Гриарн. — Помощник улетел вместе с боссом и тоже объявлен в розыск. Категорический приказ от шефа он передал убийце непосредственно перед отлетом.

— Странно, — заметил Эерган. — Тогда мы еще не успели наткнуться на их подземное хозяйство и даже не подбирались к нему. У Гниарба оказался просто выдающийся нюх на неприятности. И что, получается, директора устранили наспех, в спешке? Иначе, думаю, выбрали бы более надежный способ.

— Так и есть, — подтвердил Гриарн. — Охранник, которого мы повязали, и раньше выполнял для шефа деликатные поручения. Но обычно ему давали время на подготовку и возможность самому выбрать подходящий момент. А тут ему пришлось поторопиться, вот и воспользовался первой же возможностью. Хотя расчет был верный. Если бы не вы, госпожа Ние Дар Ге, мы, наверное, до сих пор трясли бы кронтов, а настоящий убийца успел бы избавиться от улики.

— Спасибо, — Ние Дар Ге, оторвавшись от планшета, вежливо наклонила голову.

— Интересно, что такое знал покойный директор, что его понадобилось так срочно убирать? — задумчиво произнес Эерган. — Я успел немного пообщаться с ним, и у меня сложилось впечатление, что он очень старательно дистанцировался от нелегальной деятельности предприятия.

— Точнее, его в эти дела просто могли не посвящать, — хмыкнул Гриарн. — Сейчас там трясут бухгалтеров и клерков. Может, что-то прояснится и по поводу их шефа. Но это, на мой взгляд, уже второстепенно. Меня беспокоит другое. Гниарба и купленных им чиновников и силовиков в районе мы практически захватили врасплох. Готов поручиться, нашего утреннего визита они не ждали. Просто завод оказался намного более важным для них объектом, чем мы считали. Поэтому сюда так быстро и примчалась эта группа поддержки, что стало неприятной неожиданностью уже для моих коллег. Однако подземную фабрику эвакуировали намного раньше, еще вчера, когда о том, что мы вообще туда собираемся, знали всего несколько человек — ближайшие помощники, мои и старшего-два. Выходит, кто-то из них работает на сторону. Это очень неприятно.

— А не может ли это быть совпадением? — спросил Эерган.

— Не знаю. На самом деле, тут довольно много нестыковок. Допустим, они заранее узнали о нашем выезде на завод. Провели эвакуацию. Но зачем тогда было вообще поднимать такой шум?! Мы бы приехали, изъяли документы и уехали восвояси. Причем, времени, чтобы подчистить архивы, бумажные и электронные, у них было предостаточно! В крайнем случае, мы бы нашли пустую базу и недоуменные лица местных служащих, старательно включивших дурачка. Так нет же! Сюда является сам Гниарб, засвечивает всех своих марионеток, старательно не пускает нас в правление! И когда становится ясно, что он на этот раз почти победил, и нам придется уйти, он вдруг удирает, напоследок приказав убить безобидного старичка! Я воюю с Синдикатом полторы дюжины лет, но никогда не встречал у них подобный бардак!

— Очевидно, появился новый фактор, которого мы с вами не заметили, — предположил Эерган. — Или, скорее, они обратили внимание на наших разведчиков, — он отвесил поклон Бон Де Гра и снова уткнувшейся в планшет Ние Дар Ге, — и поняли, что скрыть им ничего не удастся. Да и в конце концов, почему у босса Синдиката не могут поехать мозги или сдать нервы?! Лаборатория внизу ведь была та самая?!

— О, да! Из нее вынесли все, но дальше мы нашли мини-цех, в котором сугси-сырец, доставленный с плантаций, рафинировали и, очевидно, дополняли нужным веществом. Сейчас там работают криминалисты. Они найдут след, даже если от него осталась пара молекул!

— Да, лишь пара молекул, — повторил Эерган. — Получается, мы их только спугнули? Заставили перебраться на новую базу, где они смогут смело продолжить свое занятие?

— Выходит, что так, — согласился Гриарн. — Правда, они потеряли ценного специалиста...

— Если они его убили, возможно, он уже был для них не таким ценным, — подал голос Бон Де Гра.

— Вполне вероятно, — невесело кивнул Гриарн. — Если открытие уже сделано, а технология отработана, зачем им умный кронт с претензиями?! Ладно, хорошо, что хоть какая-то зацепка есть. Теперь моим коллегам предстоит много нудной полицейской работы, но без нее, к сожалению не обойтись. Придется копать и просеивать кучу информации. Я же буду продолжать свое расследование по контрабанде и финансовым махинациям. Кстати, господин старший инструктор, я бы очень хотел и дальше пользоваться поддержкой ваших подопечных.

— Скорее всего, этот вопрос вам придется согласовывать уже не со мной, — враз помрачнел Эерган. — Возможно, меня уже завтра отстранят от всего, и хорошо, если только отстранят...

— Хотите, я вас немного порадую? — неожиданно подняла голову Ние Дар Ге. — Судя по последним новостям из Метрополии, кто-то из Императорской Семьи выжил. Принц Кэноэ прямо на Площади объявил себя Императором! Канцелярия Совета Пятнадцати переименована в Личную Его Императорского Величества Канцелярию! Правда, официально нового Императора приказано считать самозванцем, но вы сами понимаете, тут уж — кто кого!

— Что же, время покажет, — осторожно сказал Эерган.

Было заметно, что он надеется и очень боится, что его надежда не сбудется. Точно такие же чувства испытывал и Бон Де Гра.

Правда, в течение следующих трех дней у него практически не было времени интересоваться новостями из Метрополии, где продолжалось противостояние между новым Императором и Оонком. Все эти дни он опрашивал свидетелей-кронтов, выявлял подручных Синдиката, хлопотал о новом трудоустройстве для рабочих с завода и занимался прочими делами. Расследование Гриарна тоже шло своим чередом, и перед Бон Де Гра медленно проявлялась грандиозная картина нелегального бизнеса, в котором, похоже, была замешана почти вся колониальная администрация.

— Интересно, что на Тэкэрэо эта деятельность была бы вполне законной, — как-то заметил он в разговоре с Гриарном. — И она, пожалуй, не наносит особого ущерба обществу, а в чем-то ему даже полезна. Если все дело в потерянных доходах государства, почему бы ему просто не обложить предпринимателей налогом? А так оно само выталкивает их в криминальную сферу.

Гриарн только развел руками, ничего не ответив. Государственная политика, понимаешь...

А вечером третьего дня, вернувшись в гостиницу, Бон Де Гра обнаружил в своем номере постороннего. От незваного гостя не исходило никакой угрозы, поэтому он просто щелкнул выключателем. И очень удивился, увидев встающего ему навстречу Учителя Ренкхиенга.

— Вы, Учитель?! — Бон Де Гра не верил своим глазам. — Что же заставило вас прибыть сюда, бросив учеников?!

— Оставьте, пожалуйста, шутки! — сейчас Ренкхиенг был совершенно не похож на свой обычный образ всезнающего доброго дедушки. — Ситуация критическая! Грядет буря!

— Прямо даже так?! — Бон Де Гра больше удивился, чем насторожился. Когда-то кодовая фраза "Грядет буря" была у них сигналом для начала восстания. — Кто же сейчас собирается ее поднимать? Почему, вернее, против кого? И с какими целями?

— Ты действительно повзрослел, мой мальчик! — Ренкхинг вздохнул, на мгновение став снова прежним Учителем. — Я расскажу тебе. Только прошу, пожалуйста, прояви снисхождение к твоему старому, глупому и запутавшемуся в интригах учителю!

— Постараюсь, — со всей серьезностью пообещал Бон Де Гра. — Для ускорения процесса предлагаю опустить рассказ о подготовке того, предыдущего восстания. Мне известно, что за ним стояли кээн. Как я понимаю, это была "Семья"? Они воспользовались им, чтобы укрепить свои позиции в нелегальном бизнесе на Кронтэе, верно?

— Все верно, — Ренкхиенг медленно опустил голову. — Там наверняка были и другие цели, напрямую не связанные с Кронтэей, но ты прав. Восстание было подготовлено и направлялось "Семьей". Поверь!... Я и мои единомышленники вовсе не хотели крови! Мы лишь желали сделать жизнь кронтов лучше... Но мы увязли слишком глубоко... Полученную помощь пришлось отрабатывать...

Да, так оно и было, мысленно согласился со стариком Бон Де Гра. Учителя, и в самом деле, были друзьями кронтов. Помогали, чем могли, заступались, старались защитить от совсем уж вопиющего беззакония... И самое главное, они учили! Давали знания об окружающем мире, рассказывали, как устроено имперское общество, растолковывали его правила и законы, делились своим пониманием природы вещей, не скрывали своих критических взглядов... И воспитали целое поколение молодых идеалистов, очень легко и естественно перешедших от просвещения к освобождению, а от слов — к оружию.

— Прошлое — прошло! — вслух произнес Бон Де Гра, подводя черту. — Расскажите лучше о той буре, что готовится разразиться!

— Собственно говоря, я вряд ли поведаю вам что-то кардинально новое, — словно извиняясь, развел руками Ренкхиенг. — Ветер раздувают те же люди, что и тогда, и схожими методами. Только цели немного другие.

— Но ведь это и есть самое важное! — воскликнул Бон Де Гра. — Я вообще не понимаю, за что теперь бороться вашим хозяевам?! Гдоод мертв. "Семье", как мне думается, тоже не поздоровится. Но и Оонк, похоже, проигрывает! Сегодня в новостях из Метрополии его начали называть путчистом и преступником. Зачем восставать против власти Императора?!

— Не Императора! — покачал головой Ренкхиенг. — На самом деле, "Семье" есть, за что сражаться. В Метрополии она, очевидно, понесла тяжелые потери. Но она может возродиться, и залогом этого являются ее активы, ее бизнес, ее капиталы. Говорят, что власть рождает деньги, но большие деньги дают пропуск во власть! Поэтому Кронтэа, где сосредоточены главные деловые интересы "Семьи", жизненно важна для нее. Вы понимаете меня?

— Немного понимаю, — дернул ушами Бон Де Гра. — Но для чего использовать такой экстремальный способ борьбы за свои капиталы?

— Потому что, как мне объяснили, других не осталось! Убийство управителя стало сигналом! Не один только ваш знакомый Гриарн ведет расследование! Планетной Службой Безопасности сформировано несколько дюжин таких групп, и каждый день появляются новые. У них приказ — вскрыть все схемы, выявить всех участников, вплоть до районного уровня! Многие уважаемые люди считают эту угрозу серьезной, а они отнюдь не пугливы и не склонны к беспричинной панике. Они опасаются, что под предлогом борьбы с коррупцией у них просто станут отжимать их бизнес, и намерены заранее подготовить ответные меры. Они хотят взбудоражить кронтов, поднять их против новой власти, причинить ей максимум хлопот и неудобств. Тем самым они хотят продемонстрировать, что с ними надо договариваться, а не враждовать.

— И это все?! — не веря своим ушам, спросил Бон Де Гра. — Неужели все завязывается только из-за денег?!

— Не просто "из-за денег" а из-за очень больших денег! К сожалению, почти все в этом мире затевается именно из-за них. Практически за любой политикой стоят чьи-то финансовые интересы.

— А этот урок вы мне раньше не преподавали, господин Учитель, — укоризненно заметил Бон Де Гра.

— Нет, — Ренкхиенг не отвел взгляд. — Потому что раньше вы были только фигурой на доске — более или менее сильной. Но сейчас у вас есть шанс самому стать игроком.

— И в какие же игры мы с вами должны сыграть? — иронично поинтересовался Бон Де Гра.

— Хозяева думают, что они контролируют нас, а мы контролируем кронтов. Они ошибаются. И в том, и в другом. Они готовы инициировать выступление и не сойдут с этого пути. Если их приказ не выполню я, его выполнит кто-то другой...

— Если не можешь предотвратить, возглавь! — пробормотал Бон Де Гра.

— Совершенно верно! — по лицу Ренкхиенга проскользнула довольная улыбка. — Я предлагаю вам заговор против заговора! Мы с вами поднимем кронтов, но не на восстание, а на мирное выступление! И не против новой власти на Кронтэе, а в поддержку новой власти в Метрополии! Лозунги придумаем позже.

— Отчего же позже? — медленно произнес Бон Де Гра. — Лозунги у меня уже есть. И, думаю, под ними подпишутся не только кронты...

Проводив Ренкхиенга, Бон Де Гра надолго задумался. А затем полез в потайной кармашек сумки, где лежал раззолоченный и разукрашенный коммуникатор, который дал ему Ган Бир Сум. Самый богатый кронт на планете не вызывал у Бон Де Гра ни симпатии, ни доверия, но в задуманном им деле без него, скорее всего, было не обойтись.

Сейчас Бон Де Гра не испытывал ни азарта, ни страха — только ожидание трудной и сложной, но, безусловно, выполнимой работы. В конце концов, почему бы Кронтэе не измениться, если даже в Метрополии могут теперь произойти очень большие перемены?!

Глава 47. Бремя власти

Победа — это, в сущности, очень печальная вещь. Кэноэ не помнил, кому принадлежат эти слова, но был готов подписаться под каждым из них. Вчерашняя победная эйфория растаяла без следа, а на ее место пришло осознание проблем, которые на них всех навалились.

Хорошо было прежним Императорам, они, по большому счету, ни за что не отвечали, предпочитая только наблюдать. А если действовали, то не напрямую, а незаметно, из-за кулис. Кэноэ неожиданно для себя исполнил многовековую мечту восторженной молодежи — вернул полноправную власть Императору, упразднил Совет Пятнадцати, подчинил себе его Канцелярию, но тем самым превратился из недоступного простым смертным и поэтому идеального небожителя в просто правителя.

Впрочем, самого Кэноэ это устраивало. Идти по стопам дяди он ни в коем случае не хотел и не собирался давать право кому-то ни было, даже Суорду, управлять за него и вместо него. Его вполне устраивал стихийно сложившийся во время противостояния с Оонком порядок, когда решения реально принимал Первый министр, но с его ведома и согласия. Безусловно, Кэноэ видел, что Суорд неизмеримо квалифицированнее и опытнее него и в руководстве восстанием, и в управлении людьми, но в общении с ним он ощущал себя не ширмой для настоящего лидера и не куклой на троне, а партнером или, скорее, учеником, как минимум, с правом совещательного голоса.

Но власть — это, прежде всего, ответственность. Кэноэ чувствовал, что на его плечи внезапно упал груз тяжестью с планету. Нет, с одиннадцать планет! Интересно, что ощущала его филлинская знакомая Териа, когда она сама вдруг стала самодержавной императрицей крупного государства?! Тогда он этим не слишком интересовался. А зря, как выяснилось.

Может, ответ ему могла бы подсказать Кээрт, но сейчас она еще спала, утомившись за последние несколько суток. Чтобы лишний раз не тревожить ее, Кэноэ переночевал в другой комнате и совершенно не собирался ее будить. Уже под утро отправились, наконец, отдыхать Гвиэнт и Круанмэ, кажется, впервые за последние несколько дней вставший из-за компьютера.

Интересно, нашел ли время для сна хотя бы в эту ночь Суорд? Вчера вечером, когда Кэноэ совершенно непочтительно и тиранически отправили спать, он вместе с главой Канцелярии Лиингхом и новым министром правопорядка Аркхиангом пытался восстановить управленческие цепочки, связать заново едва не распавшуюся державу.

Проблема эта была еще та: значительная часть аппарата бывшей Канцелярии Совета Пятнадцати была разгромлена "Черными отрядами" Оонка. Из-за этого приходилось использовать все имеющиеся в наличии каналы, действуя через локальные структуры Министерства правопорядка, Управления по воспитанию или местные комитеты Союза Борьбы. Из сорока восьми губернаторов провинций доброй четверти уже не было в живых, еще полдюжины куда-то пропали, нескольких арестовали как пособников Оонка, а остальным не было веры. Еще хуже представлялась ситуация на окружном уровне. Порой им приходилось использовать даже оонковских уполномоченных, освобождая их из-под ареста под честное слово.

Начальник Особого Столичного округа, совершенно аполитичный и неамбициозный хозяйственник, тоже поначалу арестованный как приспешник Оонка, через три часа вернулся в свой кабинет и занялся наведением порядка в Столице, где два дня шли не очень интенсивные, но достаточно кровопролитные и разрушительные бои с сотнями убитых и тысячами раненых.

Вспомнив о потерях, Кэноэ почувствовал, как и у него заныло сердце. Умом он все понимал, но боль от утраты родных была еще слишком остра и свежа. Особенно здесь, где все напоминало ему о трагедии.

Вчера днем, после бегства Оонка и обретения контроля над Столицей, ему было страшно и жутко возвращаться во Дворец, из которого еще не выветрились запахи крови и пороха. Но другого дома у него пока не было. Не имелось в наличии и другого центра управления Империей. Бункер под Министерством информации, был, конечно, неплох, особенно, с точки зрения безопасности, но не будешь же руководить державой из убежища после победы! Правительственный комплекс Совета Пятнадцати был уничтожен полностью, а с ним канули все серверы и системы связи. Часть архивов была, возможно, вывезена или сдублирована Оонком, их искали до сих пор, но пока не могли найти. Тревожный кабинет в администрации Особого Столичного округа, где во время путча находился штаб Оонка, оказался полностью вычищенным, там сработали системы самоликвидации.

Сейчас Кэноэ сидел в кабинете Императора, где все — ну, абсолютно все — оставалось таким, как при дяде. На столе все еще лежали его бумаги, на полках расставлены его любимые сувениры и безделушки, на вешалке у двери висел его парадный китель. А на экране компьютера, к которому он получил доступ с помощью Большой Императорской Печати, красовалась заставка с изображением молодой тети Стоэмран в коротком черном платьице с открытыми плечами на фоне горных вершин. Кэноэ никак не мог отделаться от впечатления, что дядя вот-вот войдет сюда и грозно прикрикнет на племянника, вдруг занявшего его место, или, наоборот, весело улыбнется ему и предложит еще немножко порулить.

В этом кабинете упорно не хотело вериться, что ни дяди, ни кронпринца, ни веселых беззаботных кузенов уже несколько дней нет в живых. И нет отца. И мамы. Именно она ценой своей жизни принесла им победу. Она и те неведомые благодетели, приславшие подслушанный разговор Оонка. Пока что они никак не напоминали о себе, и это вызывало беспокойство. Не было понятно, кто они такие, что еще могут, какую плату потребуют. Теперь Кэноэ хорошо понимал дядю, стремившегося, судя по лежащим на столе донесениям, знать обо всем, что происходит в державе. Руководитель, которого можно чем-то огорошить или захватить врасплох, — плохой руководитель.

Первая мысль о нерешенных проблемах потянула за собой другие. По-прежнему неясной и неявной и поэтому весьма серьезной угрозой представлялся Военный Космофлот. К счастью, нашелся инициативный суперофицер, устранивший фельдмаршала Гхинроага, который вызывал у Кэноэ неприкрытую тревогу и неприязнь. Но нельзя было забывать и о том, что тот самый суперофицер Этиа до этого несколько суток по приказу Оонка блокировал Столицу.

Кэноэ не обманывался в отношении своего нового сторонника. Просто сообразительный и удачливый перебежчик. Конечно, его надо будет наградить, но к нему и таким как он никак нельзя поворачиваться спиной! И не понятно, что делать с прочей верхушкой Военного Космофлота. Когда все закончилось, генералы и маршалы легко присягнули ему, однако ранее они только следили за развитием событий и ничего не предпринимали. Конечно, все они утверждают, что служат Империи, а не конкретно Императору или главе Совета Пятнадцати, но можно ли их считать полностью... ну или хотя бы мало-мальски надежными?!

И вообще, насколько прочно его положение? Он получил трон благодаря массовой поддержке людей, жаждущих перемен и хотящих жить лучше. Но сможет ли он осуществить для них такие перемены? Империя больна, тяжело больна. У нее множество проблем с экономикой, качеством управления, уровнем жизни. А ведь есть еще Синдикат, и надо срочно распорядиться об окончательной зачистке Старого города — нельзя оставлять такой гнойник рядом со Столицей! А ведь это самая незначительная из всех проблем, которые придется решать ему самому, Суорду и всем остальным буквально сегодня! И ошибиться нельзя!

Когда-то, читая исторические книжки, он неоднократно представлял себя в роли того или иного деятеля из прошлого и думал о том, как бы поступил на его месте он сам. Вот теперь он и оказался на том самом месте.

Как же бы ему пригодился какой-нибудь попаданец из будущего, помнящий, как пошли дела в дальнейшем, и способный что-нибудь посоветовать или уберечь от еще не совершенных ошибок! Но, увы, придется делать все самим, не выучив правильных ответов и даже не зная, хватит ли им сил, умений и квалификации, чтобы справиться с огромным валом проблем. Причем, все они настолько переплетены друг с другом, что страшно даже к чему-то приступать, а от осознания грандиозности стоящей перед ними задачи буквально ум заходит за разум!...

— Ваше величество, разрешите? — в дверь несмело поскреблись, а затем внутрь просунулась знакомая головка с пышными лиловыми волосами. — Вы сильно заняты?!

— Наарит! — обрадовался Кэноэ. — В последние дни она занималась приемом и обработкой информационных сообщений, и он видел ее только мельком. — Заходи!

— Да, ваше величество!

Императорский кабинет был немаленький, и пока Наарит шла к столу, Кэноэ не мог не залюбоваться ей.

Хороша! Мундир Управления Двора ничуть не скрывает статную фигуру, короткая узкая юбка открывает стройные ножки почти во всю их восхитительную длину. Пожалуй, здорово, что она не совсем в его вкусе. Но Таутингу, что и говорить, повезло!

— Кстати, а где Тау?!

— Спит, — почему-то понизив голос, сообщила Наарит. — Я отправила его отдыхать, а сама заступила на дежурство.

— Как в старые добрые времена, да? — Кэноэ тепло улыбнулся. — Между прочим, у меня снова открылись вакансии секретарей. Как ты смотришь, чтобы занять одну из них?

— С радостью! — фиалковые глаза Наарит просияли. — Вернуться на службу вам, ваше величество, для меня большая честь!

— Вот и прекрасно! — Кэноэ сразу стало легче на душе. Как все-таки радует, что во Дворце рядом с ним будут близкие люди! — Начнешь прямо сегодня? Или, может, тебе нужно немного времени для личных дел? Как твои родные? С ними все благополучно?

— С отцом — да. Комбинат все это время даже не прекращал работу. А вот дядя... — Наарит еле слышно вздохнула. — Когда я с ним вчера общалась, он был несколько недоволен тем, что фактически отставлен от дел.

— Свяжись с ним еще раз, пожалуйста, и пригласи, наверно, в Столицу, — предложил Кэноэ.

Так или иначе, вопросы с чиновниками высших рангов, оставшимися от прежней власти, и Старыми кланами надо было решать.

— Будет сделано! — в руках Наарит появился знакомый электронный блокнот. — Э-э-э... Прошу прощения, ваше величество! Вы меня немного сбили. К вам посетители!

— Так рано?! — Кэноэ посмотрел на часы. Ах, да! Рано это только для него. — Кто они?

— Наследник престола кронпринц Кхаэро, начальник Управления Двора Меркуукх, советник Тропаэро, старший церемониймейстер Гиэлс, — сообщила Наарит, даже не заглядывая в блокнот.

— Все вместе?

— Да. Они пришли вчетвером и попросили о вашей аудиенции.

— Странная компания, — с некоторым удивлением заметил Кэноэ. — Что же, зови!

Пока все четверо занимали места за столом, Кэноэ с интересом разглядывал посетителей. Из всех четверых свежим выглядел только Кхаэро, одетый в парадный гвардейский мундир. Остальные находились в разной степени помятости. Было заметно, что последнюю ночь или, по крайней мере, большую ее часть, они провели на ногах.

— Рад видеть вас всех живыми и здоровыми, — вежливо сказал Кэноэ. — Но что привело вас сюда в этот час?

От него не укрылись быстрые взгляды, которыми обменялись Кхаэро и Гиэлс. Принц-гвардеец еле заметно кивнул.

— Мы пришли, потому что нынешняя ситуация очень напряженная и нестабильная, — деловито произнес Гиэлс. — Ваше величество, вам нужно как можно скорее пройти все необходимые церемонии и стать полностью законным и легитимным Императором. Всего таких церемоний три. Провозглашение уже состоялось, правда, в полевых условиях, но сойдет. Следующей должна быть коронация. Ее назначаем на завтра утром, в Храме Рассвета.

— До похорон? — неодобрительно приподнял бровь Кэноэ.

— Да. Это против порядка, но нам надо сократить до минимума период междуцарствия и политической неопределенности. Вам и вашей супруге, которая будет коронована как императрица, нужно будет провести следующую ночь в размышлениях в Храме Тишины. После этого останется Восприятие. Надо посетить, как минимум, четвертую часть земель, то есть, двенадцать провинций и три колонии, и провести соответствующие обряды в Храмах Земли. Обычно наследники престола проходили эту церемонию заранее, но в вашем случае она пойдет последней. И с этим бы лучше не затягивать. Космическую часть нужно уложить, максимум, в полгода!

— Хорошо, я согласен, — покорно кивнул Кэноэ.

Новые обряды не вызывали у него восторга, но, коль стал Императором, изволь выполнять его обязанности!

— Тогда, с вашего позволения, мы покинем вас, ваше величество, — Меркуукх поднялся с места. — Времени мало, необходимо начинать подготовку.

— В этом вам, как всегда, поможет младший честедержатель Лмугэо?!

Эти слова вырвались у Кэноэ словно помимо воли. И судя по тому, как внезапно помертвело лицо Меркуукха, они были совершенно не к месту.

— Лмугэо погиб, — с неподдельной горечью вздохнул Меркуукх. — За какой-то тьмой понесло его в то проклятое утро в Управление Двора! Его опознали среди убитых.

— Тогда погибли очень многие, — печально добавил Гиэлс. — Фактически, Столичное Управление нужно создавать заново. Мы этим занимаемся.

— Поэтому прошу просить, ваше величество, но завтрашняя церемония будет проведена по самому скромному образцу, — покаянно наклонил голову Меркуукх. — Людей осталось мало, квалификация многих из них, к сожалению, оставляет желать лучшего. Если бы не крайняя нужда и срочность...

— Да я все понимаю! — Кэноэ успокаивающе махнул рукой.

Соответствие обряда всем канонам — это последнее, на что он будет обращать внимание. А если он пройдет по сокращенной процедуре, тем лучше.

Меркуукх и Гиэлс, еще раз поклонившись, покинули Императорский кабинет. Кхаэро пересел на одно кресло ближе.

— И как к вам теперь обращаться... ваше величество? — вдруг осторожно спросил он.

Кэноэ вздрогнул. Такого вопроса от двоюродного дяди он не ждал.

— Меня и так будет, кому называть величеством, — хмыкнул он как можно беззаботнее. — Так что, зовите, как всегда.

Тогда случилось то, к чему Кэноэ снова оказался не готов. Обежав стол, Кхаэро подскочил к нему и, подхватив с кресла, порывисто обнял.

— Я безумно рад, что ты выжил и победил! — горячо воскликнул он. — Проклятие Оонку! Как многих мы потеряли! Кирио, Кло, твоя мать! Но жизнь должна продолжаться! Какой же ты молодец, Кэно! Ты, наверное, и сам не представляешь, что ты сделал! Ты совершил то, что не получилось у нас! То, о чем наш род мечтал веками!

— Погоди, это ведь не только моя заслуга! — Кэноэ отчаянно помотал головой. — Нам помогли люди. И счастливое стечение обстоятельств.

— Да! Как ни странно, Оонк сам помог нам! — Кхаэро все еще оставался на своей волне. — Решив полностью демонтировать прежнюю систему власти вместо того, чтобы подчинить ее себе, он сам толкнул ее в нашу сторону! Теперь получилось, что вместо Совета Пятнадцати стал Император. Его Канцелярия — теперь Императорская! Губернаторы подчинены тебе! У тебя есть весь управленческий аппарат, нужно только, чтобы кто-то отдавал ему толковые команды. Тебе потребуются хорошие помощники и советники! Я вызову сюда Лара! У него есть опыт управления планетой...

— Если он жив, — трезво уточнил Кэноэ.

Они отправили предостережение принцу Ларнэону в первый же день, как только смогли наладить связь из Министерства информации, но это известие могло придти на Таангураи позже, чем убийцы.

Но энтузиазм Кхаэро было невозможно приглушить.

— Пока его нет, я подберу тебе правильных людей! — в возбуждении он начал прохаживаться перед снова присевшим в кресло Кэноэ. — У нас сейчас уникальная возможность заполнить вертикаль своими людьми! Какая жалость, что многие наши кадры — на Таангураи!

— Подожди! — наконец, смог обратить на себя его внимание Кэноэ. — Есть еще и Союз Борьбы!...

Кхаэро резко остановился.

— Мне кажется, ты даешь слишком много власти Суорду, — заявил он. — Этот непонятный чин Первого министра, которого не было уже тысячи лет, и который не известно, что означает, откровенно нехорош. Отмени его! Суорда надо потихоньку отодвинуть от власти. Назначь его лучше губернатором 26-й провинции. Пусть продолжает там свой эксперимент, что ли?!

— Это неправильно, — твердо возразил Кэноэ. — Союз Борьбы — очень серьезная и дееспособная организация. Я сам видел, как много она может сделать. Если она будет на нашей стороне, она станет прочнейшей опорой трона! И Суорда никак нельзя, как ты говоришь, отодвинуть. За ним идут люди. Под его руководством они сумеют обновить и улучшить старую систему или распространить на всю Империю новую, которая у них уже есть! Кстати, Суорд, в отличие от вас, не пытался командовать мною. Дядюшка, ты случайно не хочешь сам управлять Империей вместо меня?! И кто они такие — эти твои люди?! Я их знаю?!

— Ты допускаешь ошибку, доверяя Союзу Борьбы! — высокомерно произнес Кхаэро. — Я не хочу "управлять". Империя наша — по праву! Суорд должен знать в ней свое место! Или ты ставишь этого чужака, почти простолюдина выше Императорского Дома?!

— А много ли осталось от Императорского Дома?! — начал заводиться Кэноэ. — Мы с тобой, бабушка Инноэне, Кээрт да Круанмэ! Ларнэон и Свэрэон то ли живы, то ли нет!

— Жив Свэрэон или нет, но он так и не объявился! — недовольно бросил Кхаэро. — В любом случае, он всегда был равнодушен к управлению Империей. Кэно, ты должен проявить власть! Суорд принес тебе трон и, бесспорно, заслуживает самой высокой награды! Но ты не должен его ставить рядом с собой, когда есть люди...

— Нет таких людей!

Дверь распахнулась, и в Императорский кабинет величественно вплыла бабушка Инноэне в сопровождении принца Свэрэона. Кэноэ поежился и лишь с большим трудом подавил желание немедленно вскочить с места. Бабушка была очень зла, ее взгляд буквально метал молнии. Своей властной аурой она словно придавила даже неугомонного Кхаэро, а советник Тропаэро, молча наблюдавший за разговором родственников из своего угла, машинально втянул голову в плечи.

— Кхаэро! Если ты думаешь править Империей, научись сначала избавляться от жучков! — сердито заметила бабушка, присаживаясь за стол. — Мы все слышали! Ты опять хочешь взяться за старое!?

— Н-нет, ваше величество, я и не думал... — Кхаэро словно стал меньше ростом.

— Сядь куда-нибудь, не маячь тут! — прикрикнула на него бабушка. — Я один раз уже прихлопнула ваш заговор, прихлопну и во второй. И на этот раз, вместе с тобой! Тебя воспитали как военного, причем, по отзывам, очень неплохого военного, почему ты опять лезешь не в свое дело?! И кто это те "твои люди", о которых ты только что втирал?! Не те ли, что в прошлый раз? Так ты можешь не хлопотать! Длинного Гнуана я пришлепнула сегодня утром сама! Он сумел укрыться от оонковских убийц, но был недостаточно хорош, чтобы укрыться от меня! Его, гниду, надо было давно прикончить еще за Кронтэю! Жалею только о том, что не хватило времени подробно его расспросить, чего это его вдруг тогда туда потянуло! Поэтому, Кхаэро, молчи и слушай, что говорят старшие! Захват телецентра, предотвращение атаки на Левый берег и разгром штаб-квартиры Синдиката в Старом Городе, безусловно, были весомым вкладом в победу, но все же не тянут на эпические подвиги! И не дают тебе права решать судьбу державы!

— Я ничего такого и не думал, — пробормотал Кхаэро, почему-то покосившись на советника Тропаэро, который вообще старательно делал вид, что его нет.

— Не думал, так подумай сейчас! — с угрозой в голосе посоветовала бабушка. — Столица на тебя явно плохо действует! Может, порекомендовать тебя управителем на Лавинтисаэ?! Или вернуть на прежнее место службы?! Что скажешь, внучок?!

— Вообще-то, у меня другая идея, — вполне уверенно заявил Кэноэ. — Я хотел назначить Кхэаро командующим Военным Космофлотом. Фельдмаршала Гхинроага убрали, но можно ли доверять тем, кто остался после него? У меня на этот счет возникли сомнения.

— Есть такая проблема, — кивнул Свэрэон. — Я тут вчера переговорил кое с кем. В целом тебя поддерживают, но в начальстве много гнилья. Кхаэро там будет непросто, но, думаю, с нашей помощью генералы его не съедят.

— Но я же гвардеец, а не космолетчик! — опомнившись, запротестовал Кхаэро. — И по званию только гроссмастер!

— А никто и не будет сомневаться, что это назначение — исключительно политическое! — авторитетно разъяснил Кэноэ. — К тому же, ты принц и наследник престола! Кстати, советую тебе поскорее жениться и обзавестись потомством! Нас и так осталось слишком мало.

— Неплохая идея, — одобрила бабушка. — Кстати, Кэно, твой дед Лкээрно и бабушка Рианнот тоже живы. Успели бежать за четверть часа до появления "Черного отряда" по их души, а затем прятались у сослуживцев в Столице. А ты, Кхаэро, думаю, справишься. Тебе не в первый раз приводить в порядок распустившуюся часть. Вычисти там все хорошенько, а я помогу, чем смогу.

— Бабушка, а как вы посмотрите на то, чтобы возглавить Службу Безопасности? — окончательно осмелел Кэноэ. — Я хотел предложить вам этот пост.

— Справлюсь, внучек, — принцесса Инноэне недобро улыбнулась. — Надолго меня не хватит, но полдюжины лет и нормального преемника я тебе гарантирую.

— Тогда я прикажу подготовить Указы! — Кэноэ был очень доволен. Идея поручить бабушке руководство Службой Безопасности пришла к нему только что.

— Погоди, — бабушка повелительно взмахнула рукой, повернувшись к молчаливому советнику. — А что делать с этим? Тро, ты с кем?!

— Я служу Империи и Императору! — Тропаэро, встав с места, низко поклонился Кэноэ. — Я ваш Подручный, ваше величество! Готов делать то, что делал ранее. Сбор и беспристрастный анализ информации.

— Не меньше, но и не больше! — строго напомнила бабушка. — И не вздумай манипулировать, я прослежу!

— А что собираешься делать ты, дядя? — обратился Кэноэ к Свэрэону.

— То, что получается у меня лучше всего, — принц-космолетчик довольно ухмыльнулся. — Командовать Императорской Яхтой и попутно отслеживать кое-какие процессы. В Космофлоте и вообще вокруг. Кстати, Кхаэро наговорил тебе много чуши, но в одном он был прав. Поскорее определись с Суордом. Что должна означать его должность Первого министра, где видит он место Совета Борьбы, а где — твое. И если он вздумает тобой командовать, этот вопрос надо будет решить как можно быстрее.

Подписав подготовленные советником Тропаэро Указы о новых назначениях и распрощавшись с родственниками, Кэноэ обратился к Наарит и попросил ее разыскать Суорда, если, конечно, он не спит.

Суорд не спал.

— Я сейчас не во Дворце, — сообщил он по коммуникатору. — Но в любом случае где-то через час намереваюсь прибыть к вам. Вы совершенно правы, ваше величество, нам нужно срочно обсудить несколько важных вопросов.

Испытывая некоторую неловкость, Кэноэ рассказал Суорду об утвержденных им кандидатурах на посты командующего Военным Космофлотом и главы Службы Безопасности. Его немного напрягало, что он не просто принял эти решения в одиночку, но даже не поинтересовался мнением своего Первого министра на этот счет. Зато, меланхолично подумал Кэноэ, теперь можно будет выяснить, как далеко простираются амбиции Суорда, и кто, по его мнению, должен реально управлять Империей.

К искреннему облегчению Кэноэ, Суорд отнесся к новым назначениям просто и по-деловому.

— На мой взгляд, очень удачные решения, ваше величество, — одобрил он. — Не скрою, у меня были свои варианты, но ваши лучше и изящнее. Вообще, я считаю, что в нынешних условиях силовые структуры целесообразно замыкать непосредственно на вас. Но об этом, думаю, мы сможем сегодня еще поговорить.

— Хорошо, я жду вас, — ответил Кэноэ, и на этом разговор завершился.

Новых посетителей пока не было, и Кэноэ решил немного поработать с документами, лежавшими на дядином столе, чтобы хотя бы понять, какими проблемами он занимался в последние дни. Однако за полчаса он не обнаружил ни в бумажных распечатках, ни в компьютерных файлах ничего особоважного, а затем к нему зашла Кээрт.

— Осваиваешься, Кэно? — спросила она, с интересом оглядываясь по сторонам. — Не помешаю?

— Наоборот, поможешь! — с энтузиазмом воскликнул Кэноэ. — Я вообще считаю, что этот кабинет мы могли бы занимать и вдвоем. Стол большой, за ним встанет и второе рабочее место. В крайнем случае, развернем его и сядем друг напротив друга. А если понадобится поговорить с кем-то, можно использовать тот угол с диванчиком. Я уже узнал, как на него можно поставить полог тишины.

— Я подумаю, как будет лучше, — улыбнулась Кээрт, подходя к Кэноэ и заглядывая ему через плечо. — Нашел что-то интересное?

— Пока не очень, — Кэноэ накрыл ее руку своей. — Но у меня с утра уже были интересные посетители. Представляешь, нам надо будет уже завтра пройти коронацию!...

— Гиэлс прав, — сказала Кээрт, выслушав Кэноэ и прочитав описание на экране компьютера. — После похорон объявляется годичный траур, и проводить коронацию будет нельзя. Однако церемониям Восприятия он не помеха. Ты уже думал, куда полетишь?

— Первой будет Таангураи. Так было всегда, и я не стану нарушать традицию. Второй пойдет Кронтэа. Мне кажется, надо разобраться, как идет работа над Меморандумом Бин Дер Гука, а может, и помочь ему. А завершающей... Наверно, Тэкэрэо! Там эта церемония проводилась только один раз, да и то, больше трехсот лет назад. Надо их немного поддержать. Правда... я не хочу никуда лететь так скоро!

— Почему?!

— Потому что, мне кажется, надо сначала немного укрепить свое положение здесь. Понимаешь, я не успел даже короноваться, а мной уже пытаются управлять. Первым это попытался сделать Кхаэро. К себе на помощь он уже решил вызвать твоего отца.

— О-о! — Кээрт выразительно подняла брови.

— Извини, но я считаю, что ему лучше оставаться на Таангураи, — кивнув ей, продолжил Кэноэ. — Я даже опасаюсь, что и Суорд захочет вертеть мной, чтобы править из-за моей спины. Возможности для этого у него есть — своя организация, народная поддержка, полномочия, полученные в последние дни. Мне придется согласиться на то, что значительная часть вакансий во властных структурах будет заполнена его людьми.

— А что хочешь ты сам? — Кээрт, присев на подлокотник кресла Кэноэ, начала наматывать на палец прядь волос.

— Знаешь, мне даже трудно сказать, — поразмыслив, признался Кэноэ. — Не было времени об этом подумать. Но я точно знаю, чего не хочу. Быть марионеткой, ширмой для тех, кто распоряжается Империей в собственных интересах!

— Постой! А чьи интересы должна выражать власть в Империи?

— Людей, наверное, — Кэноэ посмотрел на ее серьезное лицо снизу вверх. — Понимаешь, Ау-Ке, мне сейчас не приходит в голову ничего, кроме детского: "Я хочу помочь людям!" Тем, кто живет в Старом городе, в 41-й провинции, в городе, где выросла Гвиэнт. Я не хочу, чтобы люди глотали пилюли счастья, потому что они не видят иного счастья в жизни! Понимаю, что роль власти в этом не так уж и велика: люди сами делают себя счастливыми или несчастными. Но пусть у них хотя бы будет больше шансов. Поэтому мне хочется верить Суорду. Но я одновременно не могу полностью отдавать решение в его руки. Он сейчас должен приехать сюда. Я хочу этого разговора и одновременно опасаюсь его. Вдруг он захочет подмять меня...

— Понимаю, — Кээрт легонько провела пальцем по его щеке. — Если ты хочешь, я буду рядом с тобой и помогу, если что-то пойдет не так.

— Конечно, я этого хочу! — Кэноэ осторожно приобнял ее, чувствуя ее тело под тонким платьем. — С тобой мне будет спокойнее!

— Я тоже так думаю, Кэно! — Кээрт улыбнулась ему знакомой озорной улыбкой. — Ты не против, если мы временно переместимся на тот диванчик? Конечно, ничего такого мы себе сейчас не можем позволить, но я попросила Наарит, чтобы до приезда Суорда нас никто не беспокоил!...

Когда Наарит, деликатно постучавшись, сообщила о прибытии Суорда, Кэноэ и Кээрт чинно сидели рядом на диване, держась за руки. Однако чуточку припухшие губы, легкая небрежность в одежде и блестящие глаза намекали, что они сполна воспользовались небольшой паузой.

Именно такими и увидел их Суорд, зайдя в Императорский кабинет. И, понимающе и с легкой печалью улыбнувшись им, присел в кресло напротив. Так потенциально непростой разговор с самого начала стал принимать черты дружеской беседы.

Выглядел Первый министр не слишком хорошо. Его глаза тоже блестели, но, очевидно, от принятого и продолжавшего действовать стимулятора. По утомленному лицу пролегли глубокие морщины. Он же примерно одного возраста с родителями! — вдруг пронеслось в голове у Кэноэ. А кажется, что, по меньшей мере, на дюжину лет старше!

— Вы опять ночью не отдыхали? — сочувственно спросил Кэноэ. — Уж поберегите себя! Не хватало вам еще свалиться от переутомления!

— Пока врачи не пытаются меня поймать, чтобы вколоть снотворное, а только ругаются, еще можно, — махнул рукой Суорд. — Все равно, отдыхать некогда. Слишком много важных и срочных дел.

— Каких дел? — насторожился Кэноэ. — Разве мы еще не победили?!

— Победа — это только первый шаг. Меньше, чем половина дела, — устало усмехнулся Суорд. — Победить не сложно. Сложно — воспользоваться ее плодами и не дать пролезть в торжествующие победители тем, кто делал вид, что стоит над схваткой.

— Вы имеете в виду Старые кланы? — негромким голосом уточнила Кээрт.

— Да, ваше величество. Они не поддержали путч Оонка, но были готовы перехватить ставшие бесхозными активы Императорского Дома. Теперь они делают вид, что ничего не случилось, а самые наглые требуют плату за свой нейтралитет.

— Ну, это уже слишком! -возмутился Кэноэ.

— Кланы считают, что Империя — это они. И в чем-то даже правы. Все важнейшие посты занимают их представители или ставленники. Без их соизволения нельзя исполнить ни один закон, ни одно государственное решение.

— Прямо Синдикат какой-то! — фыркнул Кэноэ.

— Так оно и есть. Когда-то от этой системы была польза. Кланы конкурировали друг с другом, включали в свои ряды талантливую молодежь из различных слоев общества. Империя развивалась. Но затем кланам захотелось не только власти, но и богатства, а позже деньги стали их главной целью. И с этого момента элита Империи превратилась в ее злейшего врага...

— Ну, да, зачем рисковать, неся за что-то ответственность, когда можно просто контролировать финансовые потоки?! — хмыкнул Кэноэ. С этой особенностью имперского управленческого аппарата он был уже знаком не понаслышке, спасибо спасательным миссиям. — А талантливым чужакам можно покровительствовать, но держать их нужно на удалении — ведь теплых местечек не хватает даже для своих!

— Вы все точно описали, — невесело усмехнулся Суорд. — Вместо того чтобы наращивать свой авторитет, управляя Империей, кланы начали делать деньги, нарушая ее законы. Теперь они и в самом деле мало чем отличаются от Синдиката. В этом сила кланов, но в этом и их слабость. Выстроенную ими систему можно сломать, выбив у них из рук деньги. Для этого достаточно наличия сильной и жесткой власти, требующей соблюдения уже существующих законов, и располагающей хорошим кадровым резервом. К этому мы готовились, это мы сделаем. А с помощью Управления Двора это будет не так уж и сложно. Но здесь возникает другая проблема.

— Что делать с самими кланами?! — догадался Кэноэ.

Суорд кивнул.

— Наша программа, с которой мы поднимали людей на выступление, была во многом наивной, — признал он. — Оонк был большим реалистом, чем мы. Когда-то он возглавил Службу Безопасности в Столице как ставленник одного из небольших кланов, а затем благодаря женитьбе вошел в клан старика Коога. Но он всегда был вне этой системы. Его замысел заключался в том, чтобы, воспользовавшись беспорядками, уничтожить кланы полностью, зачистив всю имперскую элиту. Его "Черные отряды" — это не импровизация, это готовилось много лет. И теперь мне все больше кажется, что это дело надо довести до конца.

— Вы хотите объявить террор как Тинкоу?! — ахнул Кэноэ. — Но тогда что, — убивать всех?! И таких как губернатор 38-й провинции, дядя Наарит, — тоже?! А ее саму?!

— Нет, конечно же, нет! — возмущенно возразил Суорд. — Новое царствование нельзя начинать с массовых казней! Это было бы не только преступно, но и глупо! Среди Старых кланов очень много людей, которые честно и усердно служат Империи... не забывая, правда, себя и своих родственников. Я вообще не сторонник простых радикальных решений! Убить недруга просто, а вот как использовать его таланты и знания на благо державы?! Как разрушить систему, сохранив образующих ее людей?!

— То есть никакого революционного террора не будет?! — с облегчением спросил Кэно.

— К сожалению, будет. Есть личности, которых просто нельзя оставлять в живых. Это сильные, умные и жестокие люди — только такие могли занять места на вершине и удержаться на них. Они никогда не смирятся с тем, что их лишают власти и, главное, денег. Это будут страшные противники, у них есть средства, связи, влияние. Сейчас они растеряны и деморализованы, они действительно провинились перед Императором. Этим необходимо воспользоваться. Конечно, убийства мне тоже претят, но если не убрать их сейчас, в будущем может пролиться во много раз больше крови!

— Вы говорите так уверенно, — отметила Кээрт. — Откуда вы можете знать?

Суорд усмехнулся.

— Несколько месяцев тому назад мы получили очень интересные документы с Филлины. Там прошло немало революций и переворотов, поэтому мы можем воспользоваться их опытом.

— И что говорит их опыт по поводу нашей нынешней ситуации? — заинтересовался Кэноэ.

— Увы, он говорит, что если решился на крайние меры, надо идти до конца. Тот, кто оставляет за спиной недобитых врагов, рано или поздно погибает от их руки. Тем не менее, мне все-таки хочется избежать тотальных репрессий.

— Суд, — не задумываясь, предложила Кээрт. — Только обязательно открытый, гласный и честный. Настоящий суд, а не судилище! С приговорами от ссылки с конфискацией до благодарности и продвижения по службе. Надо рассмотреть всю деятельность подсудимого и решить, чего в ней было больше — полезного или дурного. Я знаю, что Службе Безопасности было запрещено собирать информацию о верхушке кланов, но, думаю, у вас такие данные есть. И в Канцелярии Совета Пятнадцати наверняка собраны подробные досье по всем значимым личностям.

— А скорее всего, и здесь, во Дворце, — тоже, — добавил Кэноэ, посмотрев на Кээрт с неподдельным уважением.

— Да, это может быть выход, — одобрил Суорд. — Тем более, что через такие суды нужно будет провести сотни, в крайнем случае, одну-две тысячи человек. Пожалуй, это можно будет организовать.

— Надо будет подготовить Указ, чтобы каждый, кто захочет вернуться на прежнюю высокую должность, прошел через эту процедуру! — подхватил Кэноэ. — Или пусть подает в отставку! А потом можно сделать такие суды постоянными! Например, назначать чиновников на определенный срок — четыре или шесть лет, а потом пусть отчитываются о том, что сделали!

— Все можно, — Кээрт дотронулась губами до его щеки. — Но давайте сначала определимся с главным. Господин Суорд, допустим, мы отстранили Старые кланы от власти. Но что вы хотите видеть вместо них? Каким вы видите будущее Империи? Какая конечная цель ваших преобразований?

— Спасибо, это правильные вопросы, — Суорд с благодарностью посмотрел на Кээрт. — Наша нынешняя система плоха тем, что она несправедлива. В нее заложены вседозволенность для одних и бесправие для других. Чем выше поднимается человек по общественной лестнице, тем больше у него возможностей безнаказанно нарушать законы — государственные и человеческие. Чем больше власти, тем больше произвола. Это необходимо сломать, и именно поэтому я настаиваю на устранении тех, кто полностью потерял всякие тормоза и моральные ограничители. Я хочу принести в государственный механизм хоть немного справедливости — хотя бы в виде равенства обязанностей перед людьми и законом и равенства стартовых возможностей.

— Я разделяю ваши цели, — чуть наклонил голову Кэноэ. — Но как вы этого хотите добиться? Каким образом вы думаете преобразовать Империю? Каким вы видите свое место в ней, а каким — мое?!

— Тогда, если вы не против, начну с небольшой лекции, — Суорд немного смущенно улыбнулся. — По моему мнению, у государственной власти есть три задачи. Первая — на основании разнообразной информации, поступающей снизу, от людей, определять нужды и интересы общества, а затем разрабатывать, готовить и реализовывать проекты, отвечающие этим нуждам и интересам.

— Сложновато, но понятно, — улыбнулся Кэноэ. — Продолжайте, пожалуйста.

— Извольте. Итак, задача номер два. Обеспечивать нормальное функционирование общества. Чтобы везде был порядок — в самом широком смысле слова. Чтобы в домах всегда были тепло и свет, вода и воздух оставались чистыми, на улицы не страшно было бы выходить по вечерам. И, наконец, третье — это следить за тем, чтобы сильные не обижали слабых, а слабые — не травили и не вставляли палки в колеса сильным.

— Пока все понятно, возражений нет, — Кэноэ переглянулся с Кээрт.

— Чтобы выполнять эти задачи, у власти есть три функции, — продолжил Суорд. — Первая — законодательная. Определение, что нужно делать, и выработка команд. Вторая — исполнение этих команд. Конкретные действия. Третья — контрольная. Наблюдение и обеспечение того, чтобы все делалось правильно. В прежней Империи законодательными функциями обладал фактически только Совет Пятнадцати, который оформлял свои решения в виде Императорских Указов или постановлений Большого Совета. Но в реальности многие решения готовились в Канцелярии на основании поручений или указаний Совета Пятнадцати. Кроме того, различные подзаконные акты по конкретным вопросам издавали министерства и ведомства. Губернаторы в рамках своих полномочий соединяли в себе законодательную и исполнительную власть.

— Так было, — кивнул Кэноэ. — А как оно должно быть?

— Я предлагаю, чтобы законодательством занялся тот орган, который для этого был изначально предназначен, — Большой Совет. Каждый его член должен играть двоякую роль, выступая одновременно как представитель определенной провинции или даже группы округов, и как член некоего профессионального сообщества. Члены Большого Совета должны быть освобождены от своей обычной деятельности, занимаясь только управлением государством, но не должны порывать полностью со своими прежними делами и прежним окружением. Каждый из них в зависимости от своего профессионального опыта должен быть членом определенного постоянного комитета — скажем, по промышленности, сельскому хозяйству, колониям, военным делам и так далее. У каждого будет помогающий, но не подчиненный ему несменяемый аппарат, собирающий информацию с мест по различным проблемам, а также несколько помощников, работающих лично с ним, которых выберет он сам. Комитеты готовят новые законы и постановления.

— А кто их утверждает? — заинтересовался Кэноэ.

— На Филлине, откуда мы взяли этот механизм, это происходит на общем заседании местных Больших Советов, их там называют парламентами. Но это очень неэффективно. Парламенты выборные, их состав образуют выдвиженцы политических партий. Из-за этого вместо обсуждений по делу там происходят бесплодные споры. Депутаты часто не обладают достаточным профессионализмом, а их решения порой диктуются узкопартийными или даже чьими-то личными интересами. Поэтому помимо Большого Совета, члены которого будут работать только в комитетах, предлагаю создать постоянно действующий Малый Совет. Его задачей будет обсуждать и утверждать законы, принятые комитетами. Впрочем, как это будет работать в реальности, увидим на практике. Эту систему, конечно, надо будет выстроить и отладить. Так или иначе, закон, подписанный Малым Советом, идет на утверждение Государственного Совета.

— А это что такое?

— Высший орган власти в Империи, под личным председательством Императора, который назначает всех его членов, — торжественно сказал Суорд. — Возможно, некоторые посты будут подразумевать автоматическое членство в Государственном Совете.

— Чем он тогда будет отличаться от Совета Пятнадцати? — хмыкнул Кэноэ.

— Во-первых, численностью, — улыбнулся Суорд. — Как мне кажется, надо избавляться от магии чисел. Оптимальное количество для обсуждения по-настоящему важных проблем — это, по моему опыту, где-то от семи до одиннадцати человек. А если серьезно, у него будут совсем другие задачи. Главная — кадровая. Именно Государственный Совет назначает членов Большого Совета — каждого поименно. Он может затребовать для рассмотрения любой закон, принятый Малым Советом, и наложить на него вето. Может предложить Большому Совету обсудить определенную проблему, чтобы тот предложил ее решение, но не навязать его самому. Кроме того, Государственному Совету будут подчинены высшие исполнительные органы. Первый — это руководство экономикой, правительство во главе с Первым министром. Помимо министров, там должны быть и координаторы — вице-премьеры, каждый из которых курирует определенную группу ведомств. Кстати, именно так был устроен Совет Пятнадцати.

— Вы и это знаете? — спросил Кэноэ. — Об этом же никто никогда не рассказывал!

— К счастью, такой рассказчик нашелся. Сегодня утром я пообщался с одним очень интересным человеком — единственным оставшимся в живых, помимо бежавшего Оонка, членом Совета Пятнадцати — верховным советником Нтаэлфом.

— Он жив?! — удивился Кэноэ.

— Да. После неудачного выступления на Площади в День Единения его отвезли в больницу и просто о нем забыли. Но старик оказался крепким, пришел в себя и, похоже, идет на поправку. Он согласился стать моим, а при необходимости, и вашим консультантом.

— С правительством понятно, — удовлетворенно сказал Кэноэ. — Что дальше?

— Дальше пойдет второй исполнительный орган — Императорская канцелярия, бывшая Канцелярия Совета Пятнадцати. Ее надо освободить от несвойственных ей законодательных функций, переложив их на Большой Совет, Малый Совет и их секретариаты, но у нее останется руководство территориальной вертикалью — губернаторами и ниже. И, конечно, Канцелярия продолжит выполнять все свои контрольные функции. Также перекрестным контролем по своим линиям будут заниматься Министерство правопорядка, Служба Безопасности и Управление по воспитанию.

— И Управление? А как оно будет контролировать? — не совсем понял Кэноэ.

— О, на него ложится важнейшая задача — обеспечить общественный контроль над всеми исполнительными структурами государства! Сеть тэонов на местах — это обширнейшая информация из первых рук о том, что происходит на низовом уровне, опыт организации людей для совместных дел, разъяснение решений правительства, сбор жалоб на действия органов власти. Я планирую объединить ее с нашими "уличными комитетами", которые раньше занимались тем же самым, но по-своему. Кроме того, я бы порекомендовал и структуры Управления Двора ориентировать не только на организацию поездок членов Императорского Дома и управление его активами, но и на связь с населением. Нам будут очень нужны любые механизмы обратной связи!

— Я вижу, в вашей модели нет места демократии, — как бы между прочим заметила Кээрт.

— Нет! Этого не понимают... не хотят понимать многие мои соратники, но по опыту Филлины я вижу, что демократия может быть очень опасной, особенно, для не готового к ней общества. Мы это уже проходили во времена Ргиавла. Поэтому мы будем очень медленно и методично приучать людей к самоуправлению. Когда-нибудь в будущем создадим районные, окружные и провинциальные советы для решения местных проблем, а губернаторы и начальники тогда станут руководить исполнительными органами. Но это будет не скоро. Вы удовлетворены, ваше величество?

— Мне ваш проект нравится, — честно ответил Кэноэ. — Но вы так и не сказали, где вы видите лично мое и свое место в нем.

— У вас есть возможность выбора, — Суорд приподнял обе руки, символизирующие две дороги. — Вы можете сосредоточиться на проблемах отдельных людей — выступать верховным судьей, следить за соблюдением справедливости, помогать, исполнять обряды, проводить приемы. Это важно. Так вы сможете оказывать весомое влияние на положение дел в Империи и заслуженно будете любимым — семьей и народом. Но вы можете избрать и иной путь. Председательствовать на заседаниях Государственного Совета, реально принимать участие в управлении Империей, вникать в текущие дела, искать решения конкретных проблем. Но предупреждаю, что это будет очень много работы в дополнение ко светской жизни, от которой вас никто не освободит. Времени же лично встречаться с людьми и вникать в их нужды у вас тогда, скорее всего, просто не останется.

Кэноэ задумался. Проект Суорда мог напоминать досужие интеллигентские рассуждения об идеальном устройстве государства, вот только сам Первый министр никак не производил впечатления оторванного от жизни прожектера. Этот человек обладал некой странной властью над будущим. Он умел создавать его из настоящего, перекраивая саму ткань времени. Он пришел к власти, не только зная, что он будет делать, но и как осуществить задуманные им перемены, какими силами и с чьей помощью.

И точно так же, понимал Кэноэ, сегодня и сейчас ему надо сделать выбор, который определит его будущее на много лет вперед, а может, и жизнь его потомков. Суорд не торопил его, давая ему возможность все взвесить и все обдумать. Кээрт молча смотрела на него, от нее словно исходили волны спокойствия, любви и дружеской поддержки. Что бы ты ни выбрал, я буду с тобой, безмолвно говорили ее глаза.

Какой же все-таки странный и непростой подарок сделал ему Суорд — право на выбор! Кэноэ сосредоточился.

Конечно, первый показанный ему путь был легче, приятнее и привычнее. Император не как глава государства, но его гарант и хранитель. Всегда стоящий над схваткой, не занимающийся оперативным управлением, но готовый вмешаться, если что-то вдруг пойдет сильно не так. Верховный судья и верховный арбитр. Надзирающий над элитами. Небожитель, не совершающий ошибок, и живой символ преемственности в четырехтысячелетней Империи, порой способный снисходить до нужд обычных людей.

На первый взгляд, чудесно, но не от этой ли судьбы он с радостью сбежал на Филлину, а затем несколько месяцев мотался по спасательным миссиям?!

Второй путь обещал, прежде всего, много тяжелой повседневной работы и очень много напряженной учебы. Его никто не готовил к управлению государством, эту науку надо будет постигать самостоятельно, а Суорд, как предвидел Кэноэ, будет для него очень требовательным и придирчивым учителем.

При этом, участь реального правителя Империи сулила не только тяжкие труды, но и многие опасности. Здесь нельзя допустить ни единой серьезной ошибки, ибо ее цена может оказаться неизмеримо велика. Ранее Император демонстративно отстранялся от схваток за власть, со своей высоты игнорируя заговоры и перевороты и равнодушно освещая своим сиянием каждого следующего главу Совета Пятнадцати. Принимая же на себя новую роль, он оказывался внутри этой борьбы.

На правящего Императора ложилась сложная и очень ответственная задача находить баланс между группировками, соперничающими друг с другом за близость к трону и не брезгующими никакими средствами, возвышать достойных и низводить непригодных. Но при этом он и сам мог стать мишенью для каких-либо амбициозных честолюбцев. Не получится ли так, что он, позарившись на власть, сам создаст для своих потомков риск потери трона и жизни?!

Впрочем, тут же вспомнил Кэноэ, такой амбициозный честолюбец уже нашелся. И внешняя слабость и декоративность Императорской власти не защитила его дядю, кузенов и других родственников от встречи с убийцами. Власть всегда будет притягивать опасности, и лучше встречать их во всеоружии с открытыми глазами.

Да и жалко, пожалуй, отходить в сторону, когда самое интересное только начинается! В конце концов, не зря же его несколько месяцев, начиная с принца Ларнэона на Таангураи, фактически обучают искусству управления! И кое-что у него даже начало получаться!

— Я принял решение! — твердо сказал Кэноэ, глядя в глаза Суорду. — Выбираю второй путь — реального управления, трудов и решений! Но с одним условием — вы будете меня учить!

— Принимается! — открыто и доброжелательно улыбнулся ему Суорд. — Только учтите, я буду строгим учителем, а жизнь будет учить вас еще строже! Чтобы потом не жаловались!

— Не буду, — пообещал Кэноэ. — Ау-Ке, надеюсь, ты мне будешь помогать?!

— Обязательно, Кэно! — Кээрт теснее прижалась к нему. — Конечно, я всегда буду помогать тебе во всем! А заодно буду больше общаться с людьми за пределами Дворца, чтобы ты не волновался из-за того, что жизнь простых людей проходит мимо тебя.

— Итак, с мной определились, — хмыкнул Кэноэ. — А как все-таки насчет вас?!

— Вы же назначили меня Первым министром, — в тон ему ответил Суорд. — Вот я и буду занимать эту должность, то есть возглавлять исполнительную власть. А кроме того, собираюсь заседать в Государственном Совете. Империя нуждается в весьма значительных переменах, а для этого мне нужно будет оказывать влияние не только на исполнение, но и на выработку решений. Обязательно и на то, и на другое.

— А сил у вас хватит?! — притворно ужаснулся Кэноэ. — Если вы и сейчас сутками не спите, представляю, что будет после!

— Начинать всегда труднее всего. И вообще я еще вполне здоровый и бодрый, — Суорд непроизвольно зевнул и первый же рассмеялся. — Нет, на самом деле, дальше я перестану так загонять себя. Вы же мне поможете? В обмен на уроки?!

— Обязательно! — с веселой улыбкой пообещал Кэноэ. — Надеюсь, нам понравится работать вместе! Но у меня еще есть к вам вопросы. Например, кто, по вашему мнению, должен входить в Государственный Совет?!...

Закончив длинную и обстоятельную беседу, в ходе которой было затронуто и подробно обговорено еще несколько важных вопросов, и проводив Суорда, Кэноэ вопросительно повернулся к Кээрт.

— Во время всего разговора он был искренним, — тихо сказала она. — Я это чувствовала. В нем нет зла. Ему можно верить.

— Что же, посмотрим, что будет дальше, — вздохнул Кэноэ. — Первое заседание Государственного Совета должно состояться завтра, после коронации. Тогда, думаю, станет ясным и все остальное.

Связавшись с Наарит, Кэноэ выяснил, что его аудиенции ожидает еще один посетитель. И неподдельно обрадовался, узнав, что это Ровоам. С начальником личной охраны, оберегавшим их в течение всех спасательных миссий в последние месяцы, было как-то спокойнее. Кстати, напомнил он себе, надо будет поскорее разыскать всех остальных из его команды.

Однако Ровоам, по первому впечатлению, был совсем не рад встрече.

— Молю о снисхождении, ваше величество! — согнулся он в глубоком поклоне. — Я виноват перед вами, и вина моя безмерна!

— В чем же вы виноваты? — с легкой усмешкой спросил Кэноэ. — В том, что постукивали в Службу Безопасности?! Я не считаю это виной. Вы не могли поступить иначе. К тому же, насколько мне известно, о самых деликатных вещах вы не докладывали. Так?!

— Так, ваше величество, — Ровоам разогнулся, но по-прежнему смотрел на Кэноэ печальным взглядом побитой собаки. — Моя вина сильнее. Она неподъемна как гора. Я не сумел защитить вас, ваше величество! Я не исполнил свой долг!

— Каким образом?! — ломким голосом спросил Кэноэ.

— После смерти верховного советника Риенга, когда вы вернулись во Дворец, я был отправлен в бессрочный отпуск с содержанием. Мне порекомендовали покинуть Столицу, и я уехал к родственникам в 22-ю провинцию. Когда... все произошло, я попытался немедленно вернуться, чтобы присоединиться к вам. Но не смог... Порты закрыли, мне пришлось потратить двое суток, только чтобы попасть в Центральные провинции. В Столицу я прибыл лишь сегодня ночью. И опоздал.

— Что же, обстоятельства порой бывают сильнее нас, — понимающе заметил Кэноэ. Ровоам по-прежнему оставался, в первую очередь, царедворцем, стремящимся оказаться поближе к трону. — Надеюсь, вы уже готовы выйти из отпуска?

— Располагайте мной, ваше величество! — Ровоам согнулся в поклоне.

— Тогда я бы хотел, чтобы вы продолжили службу в Управлении Двора, — сказал Кэноэ. — Вернее, помогли воссоздать заново ваше подразделение. К сожалению, членов Императорского Дома осталось мало, но всем им по-прежнему необходимо обеспечивать безопасность во время поездок. Предлагаю вам возглавить Собственный Его Императорского Величества конвой!

— Это... большая ответственность! — Ровоам весь подобрался, на глазах превращаясь из придворного в начальника охраны. — Не знаю, хватит ли у меня квалификации...

— Меня всегда раздражало выражение: нужны не умные, нужны верные, — медленно произнес Кэноэ. — Но сейчас я, кажется, могу его понять. Мне необходим на этом посту человек, которому я могу полностью доверять. Если вы не готовы к такой ответственности, я пойму. Можете тогда выбрать работу себе по силам, для этого, как говорится, открыты все пути. К сожалению, в охранной службе Управления Двора за последние несколько дней появилось слишком много вакансий.

Ровоам молчал. Казалось, он полностью ушел в себя.

— Постараюсь справиться, — наконец, сказал он. — Но мне понадобится помощь хорошего кадровика. Моя специализация — организация охраны во время поездок, в этом я разбираюсь. Но мне не хотелось бы повторить досадные промахи, случившиеся по пути на Филлину из-за того что в группу попали некачественно проверенные люди.

— Думаю, мы сможем решить этот вопрос, — Кэноэ переглянулся с Кээрт. — Я свяжусь с Меркуукхом, который возглавляет сейчас Управление Двора. Он подготовит на вас приказ. Надеюсь, мы и дальше будем путешествовать под вашей надежной защитой!

И встал с места, давая понять, что аудиенция закончена.

— М-да, а ведь надо решать и вопрос с охраной Дворца, — пробормотал Кэноэ, когда за Ровоамом закрылась дверь. — Не то, чтобы я стал параноиком... Интересно, а Гвиэнт уже проснулась?...

Гвиэнт, как выяснилось, не только проснулась, но уже занималась делом — проверяла посты. Закончив обход Дворца, она переступила порог Императорского кабинета.

Вот уж на кого победа и несколько часов отдыха оказали самое благотворное воздействие! Мешки под глазами, образовавшиеся за несколько тревожных бессонных ночей, почти пропали, ясные глаза задорно сияли из-под челки, а камуфляж без знаков различия, который продолжала носить Гвен, не мог скрыть ее великолепную фигуру.

Все-таки, его продолжало тянуть к ней. Кэноэ виновато покосился на Кээрт, но не ощутил никакого неодобрения с ее стороны. Почему-то именно к Гвен она его больше не ревновала.

— Гвен, ты сейчас фактически исполняешь обязанности начальника Дворцовой охраны, — начал Кэноэ без всяких предисловий. — Почему бы тебе не занять этот пост официально?

Гвиэнт была шокирована.

— Вы готовы доверить такой пост простой девчонке-боевику, на которую навесили нашивки старшего-один?! — растерянно спросила она. — Я не заслужила такой чести...

— Но разве ты не заслужила эти нашивки — целиком и полностью? — вдруг подала голос Кээрт.

Гвиэнт отчаянно помотала головой.

— Это же совсем другое! Я оперативник, агент, диверсант, но не охранник!

— Не знаю, но у тебя очень хорошо получалось, — с улыбкой отметил Кэноэ. — И здесь, во Дворце, и в Министерстве информации.

— Но я...

— Ты умеешь управлять людьми и учиться сама, а это самое главное, — пришла ей на помощь Кээрт. — Ты дотошная, обстоятельная, не пропускаешь мелочей. У тебя гибкое мышление, тебя трудно обхитрить.

— Не смущайте меня, я не заслуживаю таких похвал, — Гвиэнт опустила голову. Пожалуй, Кэноэ ни разу не видел ее такой неуверенной.

— Нет, заслуживаешь! — Кээрт встала и обняла Гвен. — Ты знаешь, что я могу видеть в людях их скрытые возможности. Ты можешь делать то же, что и я! Ты справишься!

— Если вы так думаете... — Гвиэнт, похоже, начала приходить в себя. — Я оправдаю ваше доверие, ваше величество!

— Вот и отлично! — Кэноэ был рад и не скрывал этого. — Надеюсь, с кадрами у тебя не возникнет проблем?!

— Не должно! — Гвиэнт, оживая на глазах, задорно тряхнула волосами. — Я приглашу знакомых ребят и девушек из спецотдела Космофлота, отберу бойцов из дружин Союза Борьбы и натаскаю их с помощью уцелевших охранников и телохранителей! Конечно, в ближайшие месяцы каждому из нас придется работать за дюжину, но мы сделаем все, чтобы в это время ваша безопасность не нарушилась!

Обсудив с ними еще несколько технических вопросов, Гвиэнт ушла — скорее озабоченная, чем обрадованная новым назначением, а Наарит с очень смущенным видом сообщила о прибытии Таутинга, слегка отоспавшегося и отдохнувшего.

— Что нового в информационном пространстве? — встретил его Кэноэ. — Что делают люди?

— В основном, празднуют, — Таутинг чуть усмехнулся. — Сегодняшний день пришлось объявить выходным. А заодно и завтрашний — в честь вашей коронации.

— Нет ли впечатления, что мы спешим? — задал Кэноэ более серьезный вопрос. — Насколько прочно наше положение?

— На данный момент, поддержка полная, — охарактеризовал ситуацию Таутинг. — Всеобщее впечатление — власть больше не меняется! Все провинции под нашим контролем. Боевых действий не ведется. "Черные отряды" кое-где продолжают свою работу, но по согласованию с нашими представителями, часто совместно с боевыми дружинами. Идет зачистка Синдиката и наиболее скомпрометировавших себя чиновников. Настроения населения по этому поводу — восторженные. Открытого сопротивления пока нет.

— Пока? — вычленил ключевое слово Кэноэ. — Думаешь, что оно может появиться потом?

— Обязательно появится, — серьезно кивнул Таутинг. — Сейчас все обрадованы тем, что старой власти больше нет, гражданской войны удалось избежать, столкновения и беспорядки прекратились, во главе Державы стоит Император. Против этого не возражает никто. Но дальше начнутся сложности. Никто не знает, что будет дальше, но у каждого есть свое представление о наилучшем будущем. В сети уже развернулись целые дискуссии со спорами и руганью. Вскоре они выплеснутся и в реальный мир. Как бы ни развивались события дальше, многие окажутся разочарованными. Не говоря уже о том, что против нежелательных для них перемен могут выступить люди, обладающие богатством, силой и властью.

— Что же, кто предупрежден, тот вооружен, — хмуро заметил Кэноэ. — А как видишь свое личное будущее ты, Тау?

— Разве у вас нет планов в отношении меня? — Таутинг впервые сбился.

— Есть! Конечно же, есть! — успокоил его Кэноэ. — Просто совсем недавно я имел возможность прочувствовать на своем опыте, что лучше, когда каждый сам выбирает для себя — дорогу, друзей, предназначение. Кому служить, чему поклоняться...

Таутинг ошеломленно молчал.

— Могу озвучить те варианты, которые я вижу сам, — пришел ему на помощь Кэноэ. — Во-первых, мне нужен глава секретариата. У моего дяди было восемь секретарей, по два у тети Стоэмран и кронпринца. Из них не осталось в живых никого. Сразу скажу, это будет безнадежное место с точки зрения карьеры, это работа на износ на всю жизнь. Правда, рядом будет Наарит, она уже дала согласие занять одну из секретарских должностей. Во-вторых, сейчас моим советником по информации является Тропаэро. Но он уже немолод и нуждается в замене...

"А после того как он пришел вместе с Кхаэро, мне трудно полностью ему доверять", — добавил Кэноэ про себя.

— Вы могли бы стать его преемником, — продолжил он. — Хранителем Большой Императорской печати и главой моей личной информационной службы. В-третьих, сейчас открылось очень много вакансий на государственной службе. И, вероятно, ваши товарищи имеют вас в виду в качестве возможного кандидата. Вы можете сделать карьеру в государственном управлении. Я не прошу вас делать быстрый выбор...

— Я уже определился! — быстро сказал Таутинг. — Я готов возглавить ваш секретариат. В конце концов, эта работа мне хорошо знакома. А по поводу замены советника Тропаэро — жизнь покажет. Если для вас важно мое мнение, я советую не отстранять его. Для меня будет честью учиться у него. Я немного общался с ним и вижу, насколько он меня превосходит. Теперь у меня есть цель — со временем, через годы, стать таким же глубоко знающим государство человеком, как он.

— Спасибо, — облегченно улыбнулся Кэноэ. -Честное слово, рад твоему выбору!

Нажав кнопку на селекторе, он пригласил в кабинет Наарит, тоже очень обрадовавшуюся решению Таутинга.

— Хотя вы будете работать вместе, думаю, не стоит задерживать со свадьбой, — заметил Кэноэ. — Надеюсь, личного Императорского позволения хватит?!

— А мы, собственно говоря, уже, — смущенно улыбнулся Таутинг.

— Как?! Когда же это вы успели?!

— В День Единения. Когда стало ясно, что все началось, и пора бежать на Площадь. Мы решили, что должны быть вместе, что бы ни случилось потом. У одного из наших друзей нашлись нужные знакомства, и нам по-быстрому оформили брак несмотря на выходной день.

— И ничего не сказали! Конспираторы!

— Мы договорились, что объявим об этом только после победы, — признался Таутинг. — Даже Суорд пока не знает.

— Нет, ну точно конспираторы! — Кэноэ восхищенно покачал головой. — Теперь точно надо отметить!

— А есть, чем? — иронично осведомилась Кээрт.

— А то как же! Тут у дяди в сейфе такая коллекция! Сейчас выберу что-нибудь такое, менее крепкое...

Праздник удался. Особенно, когда к ним присоединилась Гвиэнт. Она искренне обрадовалась, хотя, кажется, самую чуточку завидовала.

— Жалко все-таки, что с нами больше нет Раэнке, — вздохнула Кээрт, когда счастливые молодожены вернулись к своим секретарским обязанностям, а Гвиэнт отправилась в очередной обход постов. — Она была бы не чужой на нашем празднике!

— А ничего, что она нас чуть не убила, а меня едва не свела с ума?! — напомнил Кэноэ.

— Она не была нашим убежденным врагом, — упрямо покачала головой Кээрт. — Я не видела в ней зла, только отчаяние, упорство, огромное чувство ответственности, страх за возможные последствия. По-своему она заслуживала уважения. К тому же, она была хорошим секретарем, а с ее способностями была бы очень полезна.

— В любом случае, придется обойтись без нее...

Кэноэ внезапно вспомнил, что у него есть еще одна проблема. Он не включил упоминание о связи Раэнке со службой по делам форпостов ни в один из отчетов, составленных после возвращения с Филлины, — основной, лично Оонку и лично Императору. Во всех была только официальная версия.

Почему он так поступил? Наверное, не только потому что дал клятву молчать. Тогда ему хотелось разобраться во всем самому, но этот вопрос быстро забылся за другими заботами. Теперь, похоже, пришло время снова о нем вспомнить.

Интересно, не они ли слили тогда подслушку Оонка? — неожиданно пришла в голову Кэноэ новая мысль. Это мог сделать кто-то из близкого окружения самозваного Вождя Нации или... некая спецслужба! Кэноэ казалось подозрительным то, что никто так и не заявил о своей заслуге, а ведь момент оказался переломным. Именно после трансляции ему удалось привлечь на свою сторону Министерство правопорядка...

Немного подумав, Кэноэ вызвал Наарит и поручил ей пригласить на завтра между коронацией и первым заседанием Государственного Совета главу службы по делам форпостов. Интересно, что он скажет...

Новых посетителей больше не было, и Кэноэ с помощью Кээрт начал копаться в памяти дядиного компьютера. Учитывая, что он не был подключен к сети, но зато снабжен несколькими независимыми системами информационной безопасности, там наверняка можно было рассчитывать на интересные находки. Однако времени на тщательные поиски ему не дали.

— Ага! — Кэноэ заметил огонек, загоревшийся на пульте селектора. — Кажется, нас опять кто-то хочет видеть.

— Ваше величество, — послышался слегка виноватый голос Наарит. — За вами пришли!

— Как это пришли!? — Кэноэ аж поперхнулся. — Кто?!

— Ой, я прошу прощения! — до Наарит, похоже, дошла вся двусмысленность ее фразы. — Прибыл обслуживающий персонал из Управления Двора — помогать вам готовиться к Ночи Бдения и завтрашней коронации. Там стилисты, парикмахеры, косметологи и другие специалисты.

— Все понятно, — Кэноэ отключил селектор и повернулся к Кээрт. — Придется выключать комп и идти сдаваться на поживу стилистам.

Кээрт кивнула и предвкушающе улыбнулась, а вот Кэноэ не испытывал особой радости. У его супруги есть верная Доорин, которая и поможет, и защитит от избыточного энтузиазма, если что. Его же Фруамс до сих пор лежит в госпитале, а значит, от желающих сделать его красивым отбиваться придется в одиночку.

И ничего не сделаешь — Император обязан хорошо смотреться перед камерами. Да, что и говорить, тяжело оно, бремя власти!

Глава 48. Бдение

Хлопотное это все-таки дело — быть императором. Сидя в парикмахерском кресле, пока смутно знакомый мастер приводил в порядок его прическу, Кэноэ просматривал на лежащем у него на коленях планшете весьма сложный и продолжительный церемониал коронации.

— Кошмар! — наконец, вынес он свой вердикт. — Да это похлеще, чем моя свадьба!

— Безусловно! — с гордостью подтвердил старший церемониймейстер Гиэлс. — Свадьба — достаточно рядовое событие в жизни Императорского Дома. А коронация знаменует начало нового царствования. Она войдет в анналы!

— Я бы сказал, куда она войдет... по самые... эти, — проворчал Кэноэ. — Но боюсь, произносить эти выражения мне уже не пристало.

— Почему же?! — понимающе усмехнулся Гиэлс. — Ваш покойный дядя, например, отнюдь не чурался крепкого слова. Главное, чтобы это соответствовало времени и месту. Но торжественности церемонии это не отменяет. Нам и так приходится проводить ее по самому урезанному, можно сказать, нищенскому варианту, а количество ее участников вообще сокращено до безобразия.

Парикмахер начал подравнивать волосы впереди, и Кэноэ пришлось прикрыть глаза и ненадолго выпасть из разговора. Поэтому он только осторожно пожал плечами.

Ему было трудно спорить. На коронации дяди семь с лишним лет тому назад он, конечно, присутствовал, но почти ничего не запомнил, флиртуя с симпатичной фрейлиной.

После такой церемонии, перед которой придется еще и провести бессонную ночь, он будет совершенно никаким, внезапно пришла в голову Кэноэ новая мысль. Пожалуй, зря он наметил себе на завтрашний день такую интенсивную программу. С другой стороны, откладывать первое заседание Государственного Совета, половина членов которого только сегодня узнала о наличии такого органа, никак нельзя. Да и с губернатором 38-й провинции необходимо скорее определиться. Похоже, сидеть ему следующие сутки на стимуляторах!

Однако все лишнее придется отложить. Парикмахер снова занялся его затылком, и Кэноэ, открыв глаза, связался в Наарит через планшет и попросил ее перенести встречу с главой службы по делам форпостов с завтрашнего дня на послезавтра.

Передав послание, он снова начал вчитываться в текст церемониала. Что-то в нем царапало, цепляло, раздражало его, словно камешек в ботинке. Он никак не мог понять, что.

Имя! — вдруг осознал Кэноэ. Коронационное имя, которое принимал, восходя на трон, каждый новый Император. Список этих имен был утвержден Департаментом Императорских родственников на многие поколения вперед и висел в Храме Звездного Света над алтарем.

— Это неправильно, — сказал Кэноэ. — Между мной и моим дядей (он по-прежнему продолжал называть погибшего Императора именно так) одно имя должно быть пропущено. То, что вы определили для меня, должен был носить мой отец!

— Ваше величество! — с легкой укоризной напомнил Гиэлс. — Его высочество принц Клоэрмэ не был коронован. Он даже не был провозглашен!

— Это не имеет значения! — повысил голос Кэноэ. — Мой отец стал Императором и погиб, будучи им! Я не имею права взять коронационное имя, по праву принадлежащее ему!

— То есть, вы хотите принять следующее в списке? — осведомился Гиэлс. — Но это же...

— Нет! — перебил его Кэноэ. — Пусть его будет носить мой сын, как и должно быть. Я хочу быть просто Императором Кэноэ.

— Но это же беспрецедентно! — наконец, выговорил Гиэлс.

— Сейчас пришло время устанавливать новые прецеденты, — напористо возразил ему Кэноэ. — Все эти пышные церемонии, по сути, — театральщина. Я не беру обряды, так как понимаю, что они проводятся не просто так. Но все остальное — эти торжественные представления непонятно для кого, они только отдаляют нас от людей! Надо их постепенно отменять. Император должен быть проще и доступнее. Например, зачем превращать каждый выезд в город в военные маневры с перекрытыми дорогами и дежурными хлопальщиками на перекрестках?! Если не устраивать этот балаган, а просто вылететь в Храм Тишины на катерах, будет и легче, и безопаснее!

— Но если уж вы решили все менять, не начинать же с церемонии торжественного выезда в город?! — тяжело вздохнул Гиэлс.

— А почему бы и нет?! — пожал плечами Кэноэ — Все равно, с чего-то надо было начать.

Храмовый комплекс встретил их напряженной суетой, словно военный лагерь, готовящийся к бою. По периметру он был оцеплен полицией, внутри разноцветные балахоны храмовых служителей перемежались с камуфляжными куртками дружинников, а встретил его почетный караул в мундирах Управления Двора во главе с Ровоамом. Начальник Конвоя занимал свой пост всего несколько часов, но вполне справился с задачей.

По церемониалу Кэноэ и Кээрт должны были проследовать в Храм Тишины — небольшое приземистое здание плавных округлых очертаний, прячущееся в роще немного поодаль от основного комплекса. Но, увидев черно-белые траурные флаги перед Храмом Памяти — императорской усыпальницей, Кэноэ без колебаний свернул туда. Ночь только начинается, так что бдение подождет. За суматохой последних дней ни он, ни Кээрт так и не смогли попрощаться с погибшими и вряд и успеют это сделать до церемонии похорон.

Толстая ковровая дорожка глушила шаги. Внутри было тихо и полутемно, от многочисленных курительниц тянулся вверх, завиваясь в почти неподвижном воздухе, ароматный дым. Возле центрального возвышения были надстроены временные помосты, чтобы уместить на них все гробы. У подножья одного из них склонилась коленопреклонная фигура в траурной накидке. Больше в храме никого не было, и от этого одинокого силуэта тянуло такой тоской и безнадежностью, что у Кэноэ пошел мороз по коже.

Много, много веков в Императорской семье не было девятерных похорон. И никогда ранее не провожали в последний путь сразу двух Императоров, хотя один из них провел на престоле всего только час. Кэноэ сжал руку Кээрт, словно ища у нее поддержки. В горле стоял комок.

Неужели всем Императорам до него вот так пришлось пройти через горе утраты перед праздником вступления на престол?! Возможно, в этом заключался некий высший смысл, но Кэноэ не хотел своим детям такой судьбы. Если Звезды будут к нему милостивы, он постарается передать трон еще при жизни.

Медленно, будто через силу делая каждый шаг, Кэноэ приблизился к центральной части храма. Угольно-черные гробы, усыпанные белыми цветами и лепестками цветов, стояли почти вплотную. Все они были закрыты, чтобы поддерживать внутри необходимый микроклимат. Их откроют ненадолго только послезавтра, на церемонии прощания, и то частично, чтобы не показывать изломанные пулями тела. Однако над крышкой каждого гроба висело голографическое изображение — такое четкое, что люди казались просто тихо спящими.

Женщина, стоявшая на коленях перед гробом кронпринца, никак не прореагировала на их появление. Подойдя ближе, Кэноэ узнал Милаэнт. Ее осунувшееся, опухшее от слез лицо было совершенно неподвижным, только губы шевелились, проговаривая что-то про себя. Она не замечала ничего вокруг.

Кэноэ почувствовал, как в нем нарастает жалость и сострадание к этой девушке. Еще несколько дней назад она была почти что официальной невестой наследника престола и дочерью одного из наиболее могущественных людей в Империи. Сейчас у нее не было ни жениха, ни отца, большая часть ее родственников погибла во время переворота, а остальных арестовывали или добивали сейчас. "Семья" посмела посягнуть на трон, и за это должна была быть показательно покарана, да и слишком много преступлений совершила она, прорываясь к власти. Кэноэ вынужденно понимал эту жестокую логику, а значит, должен был ее принять.

Кээрт преклонила колени рядом с Милаэнт, а Кэноэ на подгибающихся ногах молча подошел к своим родителям. Его пошатнуло — они выглядели совершенно живыми. Отец будто прилег на минутку, сейчас встанет, громогласно пожалуется на судьбу, потом очаровательно улыбнется и отправится весело прожигать жизнь, как он делал до своего последнего часа, когда он преобразился, прожил его настоящей жизнью и погиб в бою. Мама словно спит, лицо спокойное, умиротворенное. Она сделала все, что могла.

Едва увидев ее лицо, Кэноэ почувствовал, что слезы словно сами хлынули у него из глаз. Кто-то из-за спины протянул ему белый платок. Прижав его к лицу, Кэноэ рухнул на колени перед черным гробом. Из него словно капля по капле вытекала его прежняя жизнь, которая казалась теперь такой счастливой и беззаботной. Он так и не успел передать маме последние — не высказанные вслух — слова отца о том, что он всегда, всю жизнь любил ее. Он знал, что эта горечь останется с ним до конца жизни.

Кээрт опустилась рядом с ним, обнимая его. На ее глазах тоже стояли слезы, но Кэноэ чувствовал исходящие от нее любовь и поддержку.

Помогая друг другу, они встали и несколько минут стояли перед черной шеренгой гробов, опустив головы. Глубоко вздохнув и протерев лицо косметической салфеткой, Кэноэ медленно повернулся к выходу. Теперь их осталось только двое. И они должны были исполнить свой долг.

Храм Тишины обладал необычным интерьером. Мягкая простеганная обивка стен и пушистый ковер на полу делали его похожим на внутренность некоего огромного саквояжа. Толстые, словно плюшевые, дырчатые колонны, похожие на огромные микрофоны, разделяли полутемное пространство на множество небольших закуточков. Храм действительно глушил все звуки. Можно было стоять в одном углу не очень большого зала и орать во все горло, но уже в паре дюжин шагов ничего не было бы слышно. Как подозревал Кэноэ, Храм часто использовался для конфиденциальных бесед и тайных встреч.

У них была целая ночь, уединение на жесткой скамье, запрятанный планшет с информацией из Императорских архивов, добытой советником Тропаэро и упорядоченной добросовестным Таутингом, и одна бутылка простой питьевой воды на двоих.

Сначала они только сидели, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу.

— Спасибо, Ау-Ке, — Кэноэ, пошевелившись, принял более свободную позу. — Мне уже лучше.

Кээрт ничего не ответила, просто потерлась подбородком о его плечо.

— Ау-Ке, о чем ты думаешь? — вполголоса спросил Кэноэ. Как ни странно, здесь можно было разговаривать только так, тихо. Более громкие звуки глушились.

— О нас с тобой. О будущем.

— И что ты видишь дальше?

— Трудно сказать, — Кээрт смотрела прямо перед собой. — У нас открылось столько степеней свободы, что я просто теряюсь.

— Да, ты права, Ау-Ке. Слишком много свободы. В последние дни нас вела неизбежность. Мы сражались за свою жизнь и делали все, что могли и должны были. А сейчас, когда мы, вроде бы, победили, я даже не знаю, что делать. Конечно, Суорд показал мне путь, но я не уверен, смогу ли пройти по нему.

— Ты сомневаешься в самом себе? — как всегда, Кээрт точно определила его состояние.

— Да. Я не готов. И никто не был бы. Это только в книгах или кино можно раз — и стать властелином и сразу же начать распоряжаться и принимать какие-то гениальные решения. Кхаэро, вон, рассуждал: мол, как бы было хорошо, если бы наша семья вернула себе власть. Вот она вернула. И я еще посмотрю, как он управится с Космофлотом, не наломает ли там дров и не съедят ли его через месяц.

— Ты боишься наломать дров сам?

— Да. А больше всего я боюсь не справиться. Тебе Териа рассказывала, как она восприняла свое возведение на престол?

— Сначала она была немного растеряна. Все обрушилось на нее очень неожиданно. Но потом она поняла, что все не так страшно. Никто не требует от нее сразу принимать судьбоносные решения. У нее очень квалифицированный премьер-министр, который во всем поддерживает ее. Она ощущает себя как просто еще один элемент стабильности государственной системы. Прежде чем принять какое-либо важное решение, затрагивающее судьбы людей, премьер-министр должен убедить ее, что это решение правильное.

— Вот именно! Она — только надстройка над уже имеющейся, действующей и более-менее налаженной системой. А Суорд хочет разрушить почти все старое и создать что-то новое. Меня откровенно пугает грандиозность задачи, которую он перед собой поставил. Это ведь придется менять так много, это затронет жизни всех!

— Есть такая поговорка: глаза боятся, а руки делают. Помнишь, мы говорили, что люди хотят перемен. Надо будет лишь немного их подтолкнуть, и они сделают все сами. Главное, чтобы перемены не оседлали и не воспользовались ими всякие мерзавцы.

— Но...

— Погоди, — ладошка Кээрт мягко прикоснулась к его губам. — Сюда кто-то идет.

Чувствуя только звенящую пустоту, Кэноэ вскочил, заслоняя собой Кээрт. Проклятие! Они прибыли на церемонию безоружными! Если все завершится благополучно, он всегда будет носить с собой, как минимум, пистолет. А лучше — игломет. Или даже два...

Из глубины храма к ним медленно шел невысокий чуть полноватый человек в длинном плаще с капюшоном. Его лицо скрывала темная вуаль. Не доходя до них дюжины шагов, он остановился, показав пустые руки.

— У него нет оружия, — прошептала Кээрт. — Он не несет угрозы.

— Кто вы?! — резко спросил Кэноэ.

Что бы ни говорила Кээрт, а вот таким появляющимся ниоткуда незнакомцам он совершенно не доверял.

— Вы хотели пригласить к себе главу службы по делам форпостов, — послышался глуховатый голос из-под капюшона. — Но поговорить, очевидно, хотели со мной. Я пришел.

— Хорошо, садитесь, — Кэноэ справился с волнением.

— Спасибо, я постою.

— Нет-нет, присаживайтесь, — чуть усмехнулся Кэноэ, успокаиваясь. — Как говорится, в ногах правды нет.

— Вы хотите правды?! — в голосе незнакомца послышалась оценивающая нотка.

— Да. Я устал от недомолвок и лжи. Иначе для чего вы пришли?! Как там по старинной формуле: я хочу слышать правду, только правду и всю правду!

Неизвестный присел на дальнюю скамейку. Как заметил Кэноэ по его движениям, это человек средних лет, не первой молодости, но и совсем не старый. Не боец-рукопашник, но достаточно тренированный.

— Хорошо, я обещаю вам говорить правду, — сказал он. — Но не могу пока сказать, будет ли это вся правда, — это решится в процессе нашей беседы. Однако лгать я вам не буду. Это подтвердит ваша прекрасная супруга.

— Нет, не подтвержу! — вспыхнула Кээрт. — Вы умеете скрывать!

— О, прошу прощения! — незнакомец сделал извиняющийся жест. — Я это как-то упустил из виду.

Кэноэ почувствовал раздражение. Опять эти реверансы, многозначительные предисловия, ничего не значащая словесная вязь. Почему бы сразу не перейти к делу?!

— Я понимаю, что у нас еще вся ночь впереди, но давайте оставим взаимные политесы, — предложил он, не скрывая своих негативных эмоций. — И так понятно, что вы расскажете нам лишь то, что считаете нужным. Но я, наконец, хочу узнать о том, кто такие космические боги, какое отношение они имеют к нашей державе, и почему вы пытались помешать объявлению Филлины колонией, да еще таким сложным и неэффективным способом?!

— Хорошо, постараюсь ответить на эти вопросы, — миролюбиво произнес незнакомец. — Но вначале хочу предупредить вас: информация, которую вы сейчас получите, более чем совершенно секретная. Идя к вам, я и так нарушил несколько правил.

— Каких? — спросила Кээрт.

— Например, о том, что только один член Императорского Дома может быть посвящен в наши тайны.

— Бабушка Инноэне?! — догадался Кэноэ.

— Да. Кроме того, наша деятельность обычно была секретной от главы государства.

— То есть, Оонк не знал?!

— Нет. Возможно, это было неверно. Но мы не могли нарушить запрет.

— Ладно! — нетерпеливо махнул рукой Кэноэ. — Давайте, наконец, перейдем к делу!

Незнакомец медленными и плавными жестами вытащил из своих широких одежд мини-планшет и раскрыл его. Сам нажал на кнопку и протянул Кэноэ аппарат, на экране которого появилось изображение рубки небольшого космического корабля.

— Эту запись зафиксировали приборы наблюдения одного курьера около года тому назад, — пояснил неизвестный. — Они находились в космосе, начинали разгон, идя от Филлины к Тэкэрэо. И прямо к ним явилась необычная гостья...

— Остановитесь сами или вас остановят! — Кэноэ зябко повел плечами. Он просмотрел запись дважды, почему-то сразу поверив в ее подлинность. — Хорошенькое предупреждение!

— К сожалению, запись не передает всего, — незнакомец забрал мини-планшет у Кэноэ, сложил и спрятал его. — Послание содержало не только предупреждение, но и сильнейшее эмоциональное воздействие, связанное с Филлиной. Оба члена экипажа начали проявлять несвойственные им ранее сильнейшие активные эмпатические способности. При самом поверхностном сканировании все его участники испытали те же чувства, что и они при встрече с посланницей.

— И вы восприняли это предупреждение всерьез?

— Безусловно. В Дальнем космосе существует некая сверхцивилизация, настолько могущественная, что их представителей мы называем богами. И к их словам стоит прислушиваться.

— И что вы тогда сделали? — спросил Кэноэ.

— Мы обратились к Гдооду. Он был посвящен в тайну космических богов — один из очень немногих в верхушке Империи. Но он не смог или не захотел переубедить Оонка. Мы наделали ошибок — понадеялись на него, потеряли время, подставили себя под возможный удар. В итоге стало слишком поздно. Прошу прощения, ваше величество, но мы были вынуждены имитировать попытку срыва церемонии с помощью Лмеалса — он должен был показать вам именно эту запись, а затем, задействовав Раэнке. Как я понимаю, она своей цели не достигла.

— Почти достигла, — проворчал Кэноэ. — Я не нарушил слова, которого дал ей, и никому не рассказывал о ее миссии и о том, что она поведала нам, но я хочу знать. Верно ли, что космические боги готовы вмешаться и остановить наше продвижение в космосе или силой изменить нашу цивилизацию?!

— Это не совсем так, — покачал головой неизвестный. — Настоящая правда, увы, более горькая. Дело не в космических богах, дело в нас. Мы несовершенны. Мы несем в космос зло, смерть, страдания. И пока мы не изменились сами, мы должны находиться в резервации внутри границ Зоны действий. Наша организация, основанная Тинкоу, лично встречавшимся с космическими богами, взяла на себя функцию охраны внутренних границ этой резервации. Мы — тюремщики, обеспечивающие прочность стен и засовов. Мы не знаем, будут ли вмешиваться космические боги, и как они вмешаются, если мы не воспримем их предупреждение. Но мы сами были готовы действовать.

— Это вы прислали нам ролик с подслушанным разговором Оонка?! — вдруг спросила Кээрт.

— Да. — верхушка капюшона чуть качнулась.

— Почему?! — задал свой вопрос Кэноэ.

Молчание.

— Позвольте мне пока не отвечать на этот вопрос, — наконец, глухо сказал неизвестный.

— Пока?! — Кэноэ выразительно глянул на него.

— Да, пока.

— Тогда я спрошу по-другому, — тихо сказала Кээрт. — Почему вы, имея такие возможности, не предотвратили все это?

— Надо не только обладать возможностями, но и уметь их использовать, — вздохнул незнакомец. Его лица было не различить под вуалью, но Кэноэ показалось, что он видит губы, исказившиеся в горькой гримасе. — Годы спокойствия сказались и на нас. Мы пропустили момент, когда все только начиналось — более трех дюжин лет тому назад. Потом стало поздно. Недостаточно только располагать информацией. Империя — это огромный бюрократический механизм, и чтобы повернуть его на новый курс с помощью сравнительно небольшого усилия, надо приложить его в нужном месте и в нужное время.

— Разве Филлина не была нужным местом? — немного удивился Кэноэ.

— Нет. Станет она в этот раз колонией или нет, не имело существенного значения. Оонк и Гдоод с помощью Филлины пытались отвлечь друг друга от действительно важных дел. Мы же просто отбывали номер.

— Ничего себе, отбывали, — недовольно проворчал Кэноэ, и вдруг его лицо осветилось догадкой. — Вы были вынуждены играть в их игру, потому что... показались перед ними, да?!

— Да. В вашей свите были люди Оонка и Гдоода, они не должны были заподозрить, что мы играем не в полную силу. По крайней мере, мы старались не причинять излишнего вреда.

— А кто эти люди? — заинтересовался Кэноэ.

— Сейчас это уже не актуально. Их рядом с вами нет. Или они уже безопасны для вас.

— Вы говорили, Гдоод знал обо всем с самого начала, а Оонк вас раскрыл? — напомнила Кээрт. — Насколько серьезной была для вас эта угроза?

— Оба они могли нанести по нам сильный превентивный удар, — признал неизвестный. — Но они не сделали этого. А потом не успели.

— В борьбе между Оонком и Гдоодом... не должно было быть победителей?! — вдруг понял Кэноэ. — А вы бы смогли...?!

Ответом ему было красноречивое молчание, что лучше всяких слов.

— То есть вы были готовы погрузить Империю в войну и хаос, лишь бы остановить космическую экспансию?! — повысил голос Кэноэ.

Его слова словно увязли в крадущей звуки атмосфере Храма Тишины, но их собеседник его расслышал и понял.

— Да, — бестрепетно подтвердил он. — Пока Империя внутренне не изменилась сама, она должна находиться в своих границах!

— Но тогда я снова задам этот вопрос: почему вы поддержали нас?! — в упор взглянул в темноту под капюшоном Кэноэ — Уж не возникли у вас внезапно верноподданнические чувства?!

— А они у нас и не исчезали, равно как и надежды на Императорскую семью, — в голосе главы сверхтайной спецслужбы послышалась доброжелательная усмешка. — Положение Империи в глазах космических богов может измениться, если она изменится сама. Вы и Суорд — сейчас наши главные надежды на благоприятные перемены.

— И что мы, по-вашему, должны сделать?

— Я не имею права вам советовать, ваше величество, — неизвестный шевельнул рукой в отрицательном жесте. — Думаю, вы все знаете сами. Но мы, если что, будем поблизости.

— Как с вами связаться? — с интересом спросил Кэноэ.

— Никак. Наша организация должна оставаться тайной от всех, даже от Императора. Надеюсь, нам больше не придется встречаться, так как следующая встреча означала бы новый кризис. Да, служба по делам форпостов была одной из наших масок. Сейчас, когда она стала известной многим, она перестала играть эту роль. Вы вызвали на завтра ее главу, но он не имеет никакого отношения к нам. Расспросите его о кризисе на форпосте Энгиаграве. Это был весьма важный вопрос, но они его блестяще решили. Ему будет приятно. А сейчас — прощайте.

Незнакомец развернулся и буквально исчез в полутьме на другой стороне зала. Кэноэ показалось, что где-то чуть слышно скрипнула дверь, но, возможно, это ему только показалось.

Прошло несколько минут.

— Тихо-то как, — сказал Кэноэ. Подняв голову вверх, он изучал старинные балки из потемневшего от времени дерева.

— Что, Кэно? — Кээрт то ли думала о чем-то своем, то ли сканировала окружающее пространство.

— Тихо и спокойно, говорю. Никто не домогается, никто не прибегает с проблемами и вопросами, никому ничего не нужно. Наверное, эту ночь для того и придумали, чтобы мы понимали, чего лишаемся. Сколько помню, дядя всегда был чем-то занят. Церемонии, обряды, приемы, встречи с людьми. У него был свой фонд, из него финансировались различные проекты. Сплошная работа, практически нет времени для себя. В последние годы начал сильно выпивать — как я понимаю, чтобы сбрасывать напряжение, и что взамен?! Ему оказывались почести, но они предназначались не ему лично, а Императору, занимающему трон. Будет ли его кто-то помнить, кроме членов семьи?

— Ты что, жалуешься на жизнь?! — с показным удивлением повернулась к нему Кээрт, демонстративно расширив глаза.

— Конечно, Ау-Ке, — Кэноэ улыбнулся.— Где и когда же еще мне жаловаться?! С завтрашнего дня уже не получится. Теперь надо тащить!

— В детстве я немного завидовала папе, — словно про себя произнесла Кээрт, глядя куда-то вдаль. — Ведь он занимался такими важными делами! А теперь мы с тобой тоже будем делать что-то очень важное. Ты же всегда хотел работать. Помнишь, как тебе нравилось заниматься всякими спасательными миссиями!

— Это было скорее, увлечение, — с улыбкой вспомнил пару эпизодов Кэноэ. — Мне оно нравилось, но я мог прервать эту деятельность в любой момент. Просто мне было интересно...

— А разве работа не может быть интересной?! Строить нечто новое из целого государства — что может быть сложнее, но и увлекательнее?!

— Это верно, — согласился Кэноэ. — Я ведь всегда хотел что-то значить. Спасибо, Ау-Ке, ты, как всегда, поднимаешь мне настроение и вселяешь в меня жизнь. Жаль, что здесь нельзя поднять его еще выше — нашим традиционным способом!

— Да, нельзя, — напряженным голосом сказала Кээрт. — У нас новый гость!

Кэноэ не услышал его, но увидел. Фигура в белой хламиде храмового служителя возникла в проходе, рванулась по направлению к ним, но была настигнута и сбита с ног охранниками в Дворцовой униформе. Возможно, это сопровождалось криками, руганью и прочим шумом, но для Кэноэ все происходило в почти полной тишине и поэтому казалось ненастоящим.

— Это не террорист, — тихо произнесла Кээрт, приложив пальцы к вискам. — Не чувствую в нем агрессии. Только отчаяние.

— Хм, интересно, кто же тогда так настойчиво рвался на аудиенцию? — пробормотал Кэноэ.

Он поднял руки вверх, привлекая внимание охранников, а затем просигналил — ведите его сюда! Гвиэнт, появившаяся в Храме вслед за охранниками, понимающе кивнула головой.

Человека в белой хламиде подняли, заковав ему руки в наручники, и потащили к ним. Вначале это происходило в странном безмолвии, но вдруг кто-то словно включил звук. До Кэноэ донеслись шарканье ног по ковру, тяжелое дыхание пленника и недовольный голос Гвиэнт, отчитывающей нерадивых караульных.

— Защиты и справедливости! — вдруг прохрипел пленник старинную формулу. Произнесший ее вручал свою жизнь Императору.

Он сделал попытку броситься на колени, но охранники остановили его. Один из них сдернул с его головы капюшон. Пленник в отчаянии поднял голову, и Кэноэ узнал незваного гостя. Это был сын бывшего губернатора 41-й провинции, члена Совета Пятнадцати Тмаара, когда-то вместе с отцом вылетевший в Столицу на его лайнере. Кэноэ без труда вспомнил его имя — Мтаор.

— Как он сюда попал?! — спросил Кэноэ, обращаясь к Гвиэнт. — Почему охрана его пропустила?!

— Шустрый больно, — Гвен недовольно поморщилась. — Удачно выдал себя за служителя, не успели задержать. Но оружия при нем нет!

— Нет у меня оружия! — прохрипел Мтаор, согнутый почти вдвое охранниками, заломившими ему закованные руки за спину.

— Поставьте его ровно, — распорядился Кэноэ. — О какой справедливости вы просите, и от кого вам нужна защита?

— Ваше величество, за нашей семьей — Долг Жизни! — Мтаор снова попытался упасть на колени, но охранники и в этот раз удержали его на ногах. — Хочу служить Императору!

— Хм, а в каком качестве? — поинтересовался Кэноэ. — И почему вы избрали такой странный и опасный способ пойти ко мне на службу? Ведь, если я не ошибаюсь, вас могли бы запросто застрелить перед Храмом!

— Не ошибаетесь, ваше величество, — подтвердила Гвиэнт. — Но не сомневайтесь, шел бы он с оружием, мы бы его и в Храме положили! А так решили на всякий случай живьем взять.

— Я вам очень признателен, госпожа старший офицер первого ранга, — Мтаор сделал попытку поклониться.

— Если можно, давайте ближе к делу, — напомнил о себе Кэноэ. — Как именно вы хотите служить мне?

— Прошу прощения, ваше величество! — Мтаор еще раз попробовал отдать поклон, но охранники продолжали его фиксировать. — Может, это звучит нагло и непочтительно с моей стороны, но я прошу о чести служить в вашей охране. Я был старшим-два во внутренних войсках, отряд быстрого реагирования. Три года назад, когда мой отец стал считаться кандидатом в Совет Пятнадцати, я по его просьбе ушел в отставку и фактически возглавил его личную охрану. У отца было много недоброжелателей, он опасался за свою безопасность и не доверял никому из посторонних. Бывало всякое, но отец благополучно пережил все покушения, не считая тех, что мы смогли предотвратить. Госпожа старший-один подтвердит.

— Да, это так, — кивнула Гвиэнт. — Мы взаимодействовали не очень долго, но я могу сказать, что вряд ли какая охранная служба в Империи имела за последние годы больший практический опыт.

— Как вам удалось пережить путч? — на этот раз Кэноэ посмотрел на сына покойного губернатора с неприкрытым интересом.

— Тем самым утром я не сопровождал отца. Выполнял его поручение... в другом месте. За мной охотились, но от команды ликвидаторов я смог уйти. Потом едва не попался дружинникам господина Первого министра. К сожалению, у Союза Борьбы есть ко мне претензии. Отец с ними не церемонился, а мне пару раз приходилось выполнять грязную работу по его приказу... — Мтаор невесело усмехнулся. — Ваше величество, я понимаю, что не заслуживаю вашего доверия и, наверняка, значусь в "черных списках", но, Звезды свидетели, мне некуда идти, только к вам! Готов честно и преданно служить Императору, как служил отцу и Империи! На любом посту, в любом качестве!... Или расстреляйте меня сразу, чтобы не мучился!...

— Он не лжет, — тихо заметила Кээрт, встав за плечом Кэноэ. — У него нет своих амбиций, он будет верно служить достойному. А я, если ты хочешь, могу немного укрепить его верность.

— Гвен, как ты думаешь, у тебя может найтись вакансия для господина Мтаора? — спросил Кэноэ.

— Хорошие профессионалы на дороге не валяются, — Гвиэнт задумчиво оглядела губернаторского сына, выглядящего где-то на дюжину лет старше ее самой. — Но насколько вы готовы ему доверять, ваше величество?

Кээрт, выйдя из-за спины Кэноэ, встала перед Мтаором.

— Смотрите на меня, — приказала она ему. — Глаза в глаза!

Несколько секунд они стояли с застывшими лицами, глядя друг на друга. Затем Кээрт повернулась.

— С него можно снять наручники, — сказала она. — Ему можно верить!

— Ну, если так, — Гвиэнт кивнула охранникам, отпустившим Мтаора и начавшим освобождать его от оков. — От охраны Дворца остались только рожки да ножки, а мне нужен толковый заместитель, способный так организовать периметр, чтобы ни одна крыса не пролезла! Как вам такая работа, господин старший офицер второго ранга!

— Сочту за честь, госпожа старший офицер первого ранга, ваше величество! — на этот раз уже никто не помешал Мтаору церемонно поклониться — сначала Кэноэ и Кээрт, потом — Гвиэнт.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно заметил Кэноэ. — Тогда вводите нового зама в курс дела. И, наверное, заодно дайте знать Суорду: если Мтаор был в каких-либо "черных списках", пусть его оттуда исключат.

— И Милаэнт тоже, — тихо добавила Кээрт.

— Будет сделано, ваше величество! — Гвен поклонилась, не менее изящно, чем Мтаор. — Прошу прощения, больше никто не нарушит вашего уединения!

Гвиэнт оказалась права. Больше их никто не побеспокоил. Всю ночь они разговаривали друг с другом, просматривали информацию с планшета, готовясь к завтрашнему дню, вполглаза дремали на жесткой скамье — Кээрт положила голову на колени Кэноэ. А перед рассветом к ним пришли служители...

Саму коронацию Кэноэ запомнил плохо. Слишком много внимания требовала к себе сложная и незнакомая церемония, в ходе которой ему неоднократно приходилось действовать по подсказкам Меркуукха.

Он отвлекся только один раз, когда неожиданно обратил внимание на публику, заполнившую Храм Звездного Света, где проходила финальная и самая торжественная часть действа. Обычно непосредственными свидетелями коронации становились представители высшей элиты Империи — Совет Пятнадцати в полном составе, их приближенные и советники, руководители министерств и ведомств. Сейчас, глядя в зал, он видел камуфляжные куртки дружинников и простые, без вычурности, парадные платья их жен, полицейские униформы, чиновничьи мундиры Управления по воспитанию и Императорской канцелярии... Лишь где-то в углу зала он заметил небольшой островок дорогих костюмов и роскошных женских одежд.

И правильно! — решил Кэноэ. Сегодня большинство мест в Храме по праву занимают те, кто не побоялся вступить в борьбу с Оонком и своей самоотверженностью принес ему власть и престол. Нынешний праздник — это, в первую очередь, их праздник. А заодно и символ того, что его трон стоит на самой широкой и прочной из возможных опор!...

— Кэно! — внезапно донесся до него шепот бабушки Инноэне. — Отомри! Подойди ко мне и наклони голову!

Ох, точно! Впереди ведь самый главный момент! Кэноэ наклонил голову, и бабушка Инноэне по праву старейшего члена Императорского Дома, в это утро сменившая траурное платье на ритуальный наряд, увенчала его Императорской короной — узким, но весьма тяжелым обручем из звездного металла рения с многолучевой золотой звездой во лбу. Затем Кэноэ, повернувшись к залу и выслушав положенные приветствия, водрузил такой же обруч, но поменьше и поуже, на голову Кээрт.

Теперь, казалось, весь Храм дрожал от аплодисментов. Оркестр заиграл торжественный гимн "Начала", который традиционно исполнялся при вступлении нового Императора на престол. Взяв Кээрт за руку и стараясь держать голову ровно — проклятый обруч весил, наверное, несколько килограммов, Кэноэ начал медленно спускаться с центрального возвышения. Лежащая перед ними ослепительно голубая атласная дорожка словно лучом разрезала ликующую толпу, а в конце этого пути служители уже распахивали парадные врата — по пять метров в ширину и в высоту.

Снаружи Кэноэ едва не оглох от приветственных криков. На площади перед Храмом собралось несколько тысяч человек, и все они весьма громко выражали свои верноподданические чувства. Хотя это и не было предусмотрено церемониалом, Кэноэ остановился, чтобы помахать им рукой.

Сейчас уже не имело значения, предназначены ли эти почести и овации ему лично либо Императорскому титулу как таковому. Как и на Площади несколько дней назад, Кэноэ ощущал энтузиазм толпы. Люди хотели перемен, отчаянно надеялись на лучшее и связывали эти надежды с ним — первым за много-много веков Императором, которого можно было бы назвать народным.

Но какая же это все-таки тяжкая ноша — бремя надежд! Кэноэ казалось, что он физически чувствует эту тяжесть, точно так же, как и тяжесть короны-обруча на голове. С ней ему придется жить всегда. Равно как и всегда быть в центре внимания, всегда находиться среди людей и одновременно быть отделенным от них — Кэноэ видел генераторы силового поля, прикрывавшие выход из Храма и вытянутые цепочкой вдоль прохода, по которому ему и Кээрт предстоит пройти к ожидающему из колесному экипажу.

Под неумолкающие аплодисменты и стрекотание летающих камер-квадрокоптеров, снимающих их со всех ракурсов, они рука об руку прошли этот путь и покинули храмовый комплекс. Здесь силовые поля заканчивались, но зато все было оцеплено полицией и охраной.

Перед тем, как сесть в огромный бронированный лимузин с Императорскими солнцами, Кэноэ повернулся, чтобы приветствовать собравшихся вокруг людей. Вот тут-то все и случилось.

За шеренгой охранников Кэноэ внезапно замечает краем глаза какое-то резкое движение. "Гвен, помоги! — истошно кричит Кээрт. — Не могу его держать, он сильный!". Короткая суета, и вдруг его буквально забрасывают внутрь машины, Кэноэ успевает заметить бледное сосредоточенное лицо Мтаора. Прямо на него валится Кээрт, и тут же автомобиль резко стартует, отбрасывая их на спинку сиденья.

И вот теперь можно, наконец, стащить с головы чудом удержавшийся на ней опостылевший обруч, и поинтересоваться, что же, собственно, произошло.

— Среди охранников был чужой, манипулятор, — пояснила Кээрт. Она тяжело дышала, словно после хорошей тренировки. — Он был в режиме невидимки, то есть, сделал так, чтобы его не замечали или не обращали на него внимания. Наверное, он ждал, чтобы ты подошел поближе, но ты остановился. Тогда он парализовал стоявших рядом охранников — это я как раз и заметила — и попытался напасть. Я блокировала его, потом на помощь пришла Гвиэнт. А дальше, наверное, она расскажет тебе сама.

Гвиэнт и Мтаор прибыли во Дворец вскоре после них. Выглядели они нерадостно.

— Взять террориста живым не удалось, — хмуро доложила Гвиэнт.

— Он оказал сопротивление?! — нетерпеливо перебил ее Кэноэ.

— Он не оказал никакого сопротивления. Когда его схватили и повалили на землю, он просто взял и внезапно помер. Я могу ошибаться... Но мне почувствовалось, будто его как бы кто-то выключил, словно ненужную лампочку.

— Кто-то выключил?! — повысил голос Кэноэ.

— Прошу прощения, ваше величество, я неверно выразилась. Он выключился сам. По крайней мере, выглядело это так... в моем восприятии. Еще раз прошу прощения, не знаю, как правильно объяснить...

— Спасибо, Гвен, я все поняла! — кивнула Кээрт. — Понимаешь, Кэно, — повернулась она к Кэноэ, — это называется "предохранитель". Если возникает опасность попасть в плен, он срабатывает, и человек умирает.

— То есть, получается, против нас действовал не свихнутый одиночка, а целая организация таких манипуляторов? — невесело понял Кэноэ. — Кстати, он точно собирался нападать сам? Не получится ли, что в следующем случае в меня выстрелит взятый под контроль охранник?!

— Нет, даже если человек попал под контроль манипулятора, его очень трудно заставить кого-либо убить, — покачала головой Кээрт. — Надо или ломать, но это хорошо видно, или долго и тщательно обрабатывать. Вспомни, сколько времени готовили на Филлине Ургана, чтобы он выстрелил в тебя?

— Да, теперь я вспомнил. Ты мне об этом рассказывала, — смущенно улыбнулся Кэноэ. — Значит, террорист отключил охрану и попытался выстрелить в меня?

— В одного из вас, — педантично уточнила Гвиэнт. — При нем нашли весьма нестандартное оружие. Миниатюрный арбалет, не содержащий никаких металлических деталей и поэтому не засекаемый сканерами. Он был заряжен пластиковой иглой с нервно-паралитическим ядом. Ориентировочно, дальность этого устройства составляет не больше дюжины шагов, но если бы он попал, смерть была бы практически мгновенной! — Гвиэнт передернуло.

— Что же, готовьте на охранников, которые его задержали, представление к награде за спасение жизни Императора, — вздохнул Кэноэ. — И на вашего заместителя тоже. Это ведь вы запихнули нас в машину?

— Я, — не стал запираться Мтаор. — Можно сказать, привычка сработала. Как можно скорее убрать вас с линии огня и вообще с места происшествия. Но большой моей заслуги в этом деле нет. Я не считаю Долг Жизни выплаченным, ваше величество! — Мтаор упрямо наклонил голову.

— Думаю, вам еще неоднократно представится такая возможность, — невесело усмехнулся Кэноэ. — Интересно, на других Императоров когда-нибудь покушались прямо на коронационном торжестве, или я установил рекорд?

Гвиэнт беспомощно посмотрела на Мтаора. Тот пожал плечами.

— Не знаю, ваше величество. Могу провести поиск в источниках. Но покушение в день коронации... За последнюю тысячу лет этого точно не было!

— Я знал, что войду в историю, — иронично хмыкнул Кэноэ. — Хорошо, что не вляпался. И что теперь?!

— Теперь начнется очень тщательное, долгое и нудное расследование, — сообщила Гвиэнт. — Его будут совместно проводить Служба Безопасности и департамент особых дел Управления Двора. Начнут отрабатывать различные версии, искать следы, устанавливать личность террориста, искать источники материалов для арбалета, определять происхождение яда и все прочее. Если повезет, нащупают какие-то ниточки и будут их постепенно разматывать.

— Дело ясное, что дело темное, — скептически подытожил Кэноэ. — Если за полгода ничего не смогли раскопать по той истории, что произошла по пути на Филлину, то что уж сейчас... Кстати, вам не кажется, что оба этих покушения похожи?!

— По крайней мере, в обоих участвовали манипуляторы, — нахмурилась Гвиэнт. — И уровень их подготовки говорит о серьезности организации. Не исключено, что за вами действительно идет целенаправленная охота!

— Да, быть дичью весьма неприятно! — Кэноэ повел плечами, как от холода; на мгновение ему стало не по себе. — Тогда практический вопрос. Как в дальнейшем защищаться от таких манипуляторов?

— Только насыщением вашей охраны специалистами, способными их видеть и противостоять и влиянию! — четко отрапортовала Гвиэнт. — Такие люди наверняка есть в спецподразделениях Военного Космофлота и Службы Безопасности.

— Хорошо, я поговорю на эту тему с принцессой Инноэне, — кивнул Кэноэ. — А пока...

— Мы будем бдительны! — очень серьезно пообещала Гвиэнт. — Будьте уверены, ваше величество! Мы не подведем!

Глава 49. Самое скучное занятие

Суорд прибыл во Дворец немного позже. Он уже знал, что произошло.

— Привлечение менталистов в вашу охрану — это хорошо, — одобрил он. — Но я бы предложил еще и технические методы. Можно задурить голову людям или обмануть сканеры, но сделать то и другое одновременно не так уж и легко.

— Вы имеете в виду систему, отслеживающую все перемещения во Дворце? — спросил Кэноэ.

— Она эффективна, но работает только там. Вашим охранникам и слугам, которые сопровождают вас во время поездок, придется вживить под кожу микрочипы. Причем, сделать это надо так, чтобы они сами об этом не подозревали, а о такой мере безопасности был бы осведомлен максимально узкий круг людей. По периметру внутренней зоны безопасности следует расположить незаметные сканеры, которые будут выявлять каждого визитера, не имеющего подобного чипа. Мне такая система неоднократно помогала засекать нежеланных гостей. Если хотите, могу откомандировать к вам нужных специалистов.

— Командируйте, — устало кивнул Кэноэ. — Так и в самом деле будет спокойнее.

— Ваше величество, как вы себя чувствуете? — насторожился Суорд. — Еще не поздно перенести беседу.

— Нет, я должен встретиться с губернатором сейчас, — упрямо мотнул головой Кэноэ. — Ведь от итогов этой встречи будет зависеть повестка дня первого заседания Государственного Совета, так?

— Так, — подтвердил Суорд. — Но не волнуйтесь слишком сильно! Этот визит не будет иметь судьбоносный характер. Просто разведка боем.

— И что, по-вашему, он захочет разведать?!

— Вчера вечером ваш гость встретился с несколькими своими коллегами — губернаторами провинций и влиятельными лидерами Старых кланов. Вот краткий отчет, — Суорд протянул Кэноэ флешку. — Судя по всему, они выработали общую позицию.

— В чем она заключается?!

— Не скажу наверняка, потому что участники той встречи смогли обеспечить очень высокий уровень конфиденциальности, — усмехнулся Суорд. — Но мне их позиция видится примерно так. Во-первых, они, скорее всего, предложат вам уход в отставку некоторых губернаторов — тех, к кому вы непосредственно обращались за поддержкой, но не получили ее.

— Да, это логично, — согласился Кэноэ.

— Во-вторых, они пообещают лично вам безусловную лояльность и даже ничуть при этом не соврут.

— Лично мне или трону? — уточнил Кэноэ.

— Трону. Попытка Оонка узурпировать верховную власть напугала их до дрожи. Но им все-таки позарез нужен слабый бессильный центр, не способный диктовать им свою волю.

— То есть, их программа — вернуть все назад, как было?

— Именно так, — Суорд снова усмехнулся. — Поэтому их главная задача — оттереть от трона меня как несистемного и неподконтрольного им опасного реформатора. Однако ирония заключается в том, что им нечего вам предложить. Поэтому единственное, что им остается, — это завуалированные угрозы и шантаж.

— Они посмеют мне угрожать?! Сейчас?! — изумился Кэноэ.

— О, все будет высказано вежливо, корректно и даже униженно. Но суть от этого не меняется. Кланы станут пугать вас тем, что не дадут свершиться переменам, заявлять, что мы ничего не сможем сделать, вынуждать нас требовать меньшего.

— Это серьезная угроза? — нахмурился Кэноэ.

— Самое интересное, что именно сейчас — нет! Экономическая мощь кланов базировалась на двух вещах — дефиците и монополии. Государство было не в состоянии обеспечить своих граждан необходимыми им товарами и услугами в достаточном объеме и с приемлемым качеством. На пути же заполнения этой нехватки иными силами стояли запреты и ограничения, которые могли обходить только кланы либо те, кому они давали свое соизволение. Их орудиями выступали подконтрольные им чиновники, своими действиями непосредственно создававшие дефицит, на котором наживались кланы, и Синдикат в роли силового инструмента.

— Но всего этого уже нет! — Кэноэ широко улыбнулся.

— Вот именно! Благодаря "Черным отрядам" Оонка... ну, и нашему скромному вкладу Синдикат разгромлен. Коррумпированные чиновники и силовики арестованы или перебиты вплоть до районного уровня. Нами создается новая система власти на местах, которая пока находится вне влияния кланов. Контроль центрального правительства над провинциями и Министерствами не только не уменьшится, но будет дополнен общественным. Надеюсь, это поможет немного уменьшить злоупотребления. Старые запреты и ограничения будут отменены, а прошлый эксперимент в 26-й провинции, который отнюдь не забыт, дает нам испытанный механизм внедрения реформ на низовом уровне. При этом, мы сохраняем централизованное стратегическое планирование в крупной промышленности и финансах, что не даст экономике свалиться в хаос.

— То есть, фактически, это не кланы грозят нам, а мы объявляем им ультиматум, — заметил Кэноэ.

— Совершенно верно! Мы предлагаем им то, что обсудили с вами вчера. Возможность служить Империи для тех, кому это интересно, а для остальных — перспектива превращения в легальных крупных предпринимателей, соблюдающих законы, платящих налоги и не имеющих рычагов воздействия на верховную власть.

— Думаете, это сработает? — скептически покачал головой Кэноэ. — Из фактических властелинов Империи превратиться всего лишь в промышленников и торговцев?

— А мы и не ставим перед собой задачу привлечь на свою сторону всех. Главное — оторвать от общей массы вменяемых и разумных людей. Здесь, кстати, я возлагаю определенные надежды на вашего гостя.

— Он произвел на меня приятное впечатление, — кивнул Кэноэ.

— Губернатор 38-й провинции — ярко выраженный созидатель, — пояснил Суорд. — Насколько я знаю, управление провинцией доставляет ему удовольствие. Клановые деньги для него глубоко второстепенны.

— Хотя разговор все равно будет нелегкий, — вздохнул Кэноэ.

— Вы справитесь! — убедительно сказал Суорд. — Если понадобится, я буду рядом и приду к вам на помощь. Хотя, конечно, лучше, если бы вы справились сами.

— Конечно! — согласился Кэноэ. — Кланам нужно продемонстрировать мою самостоятельность и силу.

— Почему же только кланам? — хмыкнул Суорд. — Ваше величество, будьте более уверенным в себе! Вы можете и вы сделаете!

До встречи с губернатором 38-й провинции оставалось еще время, и Кэноэ отправился узнать последние новости у Таутинга.

— Все пока спокойно, — Таутинг отложил в сторону неизменный планшет. — Народ празднует. Каких-либо важных новостей на данный момент нет. Разве что...

— Разве что — что?!

Таутинг замялся.

— Сегодня утром во Дворце видели призрак Тинкоу, — наконец, сказал он.

— Где?

— На третьем этаже, возле Малой библиотеки, — Таутинг, снова взяв планшет, вывел на экран схему. — Вот здесь.

— И что он там делал? — улыбаясь, поинтересовался Кэноэ.

— Просто висел в воздухе. Две уборщицы, которые в то время наводили порядок в коридоре, утверждают, что он появился прямо у них на глазах. Будто кто-то из пустоты открыл дверь, а он из нее вышел.

— А это точно был Тинкоу? — уточнил Кэноэ. Ситуация начинала его все больше забавлять.

— Других призраков, насколько мне известно, во Дворце никогда не водилось. Кроме того, у него было характерное лицо, как на портрете, и старинный мундир с гербом Империи на груди и канцлерскими золотыми лентами на воротнике.

— Какие наблюдательные уборщицы! — засмеялся Кэноэ.

— У них должность такая — везде наблюдать и все замечать, — спокойно пояснил Таутинг. — Случайных людей во Дворце нет.

— Я понял! — махнул рукой Кэноэ. — Так что еще разглядели эти замечательные уборщицы?!

— К сожалению, больше ничего. Призрак обратился к ним с вопросом. Это было уже слишком даже для них, и они бежали.

— И что же такого страшного спросил у них призрак?! — весело прищурился Кэноэ.

— Вообще-то, вопросов было два. Призрак хотел узнать, какой сейчас год, и чья кровь недавно пролилась во Дворце.

— Кто о чем, а Тинкоу — о крови! — хохотнул Кэноэ, хотя ему вдруг стало совсем не смешно.

— Вот именно, — так же невесело кивнул Таутинг. — Уборщицы не болтливы. Они рассказали о странном происшествии только начальнику над слугами, дежурному офицеру Дворцовой охраны, советнику Тропаэро и мне. Слухов не будет. Но появление призрака Тинкоу в день коронации и вопрос о крови — это, безусловно, плохое предзнаменование.

— Ты веришь в предзнаменования, Тау?! — удивился Кэноэ.

— Я верю в тех, кто организовывает такие предзнаменования. Охрана обыскала библиотеку и близлежащие коридоры в поисках проектора или какого-либо иного устройства, способного создать говорящую голограмму, но ничего не нашла.

— Значит, его кто-то забрал и унес, — без труда сделал вывод Кэноэ. — И не известно, кому и что он покажет в следующий раз.

— К сожалению, все несколько сложнее. Камеры в искомом коридоре оказались выведены из строя — ориентировочно, электромагнитным импульсом, а система слежения не засекла поблизости посторонних.

— Ого! — Кэноэ даже присвистнул. — По Дворцу гуляет невидимка!?

— Нет, это не так, — успокоил его Таутинг. — Обмануть датчики невозможно. Для этого надо не дышать, не излучать тепло, не двигаться и не думать. Маскировочная аппаратура такого уровня нам не известна. Все должно иметь другое объяснение. По-видимому, устройство было доставлено туда заранее и включилось, среагировав на появление потенциальных зрителей. А затем самоликвидировалось, не оставив следов. Или же...

— Или что?!

— Или это был настоящий призрак. Хотя, признаться, эта версия кажется мне маловероятной. Обычно таинственные происшествия имеют более материальные причины.

— Мне тоже так думается, — кивнул Кэноэ. — В общем, будем исходить из того, что во Дворце имеется шутник, любящий устраивать представления с призраками. Надеюсь, его найдут.

— Я тоже надеюсь, — отозвался Таутинг. — Гвиэнт уже знает. Ее подчиненные проведут расследование.

— Очень хорошо, — одобрил Кэноэ. — Тау, пусть этот вопрос будет у тебя на контроле. Очень уж мутная новость с этим призраком. Это все?!

— Есть и другие новости, получше, — Таутинг загадочно улыбнулся.

— Да?! И какая?!

— Это проще показать...

Таутинг распахнул перед Кэноэ дверь в приемную. Навстречу ним с дивана поднялся молодой человек в серой форме Службы Безопасности.

— Хургаад!

— Готов служить вашему величеству! — Хургаад низко поклонился Кэноэ.

— В прежней должности?! — Кэноэ почувствовал, как его рот сам собой расплывается в улыбке. — А ваше начальство не возражает?!

— Мое начальство само направило меня к вам, ваше величество, — Хургаад посмотрел на Кэноэ открытым и честным взглядом. — Меня и мою невесту Лаэле.

— Ваше величество! — невысокая хрупкая темноволосая девушка с милым полудетским личиком, но в форме Службы Безопасности с нашивками младшего офицера второго ранга, сделала глубокий поклон.

— Хм, а не создать ли нам вообще секретариат из супружеских пар? — повернулся Кэноэ к Таутингу. — В любом случае, секретарям придется и дневать, и ночевать на службе.

— Думаю, это хорошая идея, — Таутинг хитро взглянул на невозмутимого Хургаада.

— Тогда пусть ваша Лаэле пройдет собеседование у Кээрт, — обратился Кэноэ к Хургааду. — Если она даст добро, я с удовольствием возьму вас обоих. Займешься, Тау?

— Да, ваше величество.

— Я тоже с удовольствием с вами побеседую, — Кэноэ немного виновато глянул на Хургаада и Лаэле, — но чуть позже. Тау, губернатор 38-й провинции прибыл?

— Он уже ждет вас в малой приемной.

— Тогда созвонись с Наарит, пусть пригласит его в кабинет. Я иду!

— Ваше величество! — губернатор, стремительно поднявшись навстречу Кэноэ, согнулся в изящном придворном поклоне.

— Присаживайтесь, — Кэноэ жестом пригласил его в уютный уголок кабинета к дивану и креслам.

Наарит поставила на столик поднос с кувшинчиком туа и вазочкой печенья, разлила ароматный напиток по чашкам и удалилась, напоследок бросив опасливый взгляд на дядю.

— Садитесь, достойнейший! — повторил приглашение Кэноэ.

Устроившись в кресле, он осторожно взял в руки тонкую, изящной работы чашку, от которой исходил легкий парок. Это помогало сосредоточиться. О чем говорить с губернатором, он обсудил вчера с Суордом, еще раз проговорил во время ночного бдения с Кээрт, а только что окончательно расставил все знаки препинания, но Кэноэ все равно волновался. Похожие ощущения он испытывал, разве что, перед экзаменом по пилотированию, но там все было как-то проще. Допущенная грубая ошибка в худшем случае означала лишь его собственную гибель. Сейчас же, если все пойдет совсем плохо, существовала не слишком вероятная, но безусловная опасность угробить Державу, бросив ее в новое противостояние элит.

— Ваше величество, я готов служить вам, — губернатор произнес традиционную формулу, опускаясь в кресло напротив Кэноэ.

Руки у него пока оставались свободными и расслабленно лежали на подлокотниках.

— Вот давайте и поговорим о вашей службе Императору, достойнейший, — Кэноэ, так и не пригубив туа, поставил чашку на столик. — Вашей службе и ваших коллег. Вы ведь встречались с ними перед визитом сюда?

— Ваша проницательность делает вам честь, ваше величество, — губернатор наклонил голову.

— Моя проницательность здесь не при чем, — усмехнулся Кэноэ. — Ваши передвижения по Столице не могли не отслеживаться. Мне даже известно, с кем именно и когда вы беседовали. И как вы думаете, могу ли я после этого вам доверять?!

— Безусловно, можете, ваше величество! — губернатор спокойно выдержал его взгляд и легко, одной рукой, взял с подноса чашечку, держа ее за тонкую ручку. — Мы с вами, можно сказать, обречены на сотрудничество друг с другом. У Державы может быть только один Император, но и ему нужны верные слуги. Особенно, если они безусловно лояльны ему, но не совсем ладят между собой.

— Думаю, мы можем обойтись без формальностей, — Кэноэ, вежливо улыбаясь губернатору, тоже взял со стола чашку и, не торопясь, чуточку отпил из нее. — И без недомолвок. Вы только что предложили мне сохранить Старые кланы, используя их в качестве противовеса усилившемуся Союзу Борьбы. Но вы забываете, что у моего трона и так несколько опор. Это и Служба Безопасности, и Военный Космофлот, и Канцелярия, и Управление Двора, наконец. А у господина Первого министра Суорда будет достаточно забот по утихомириванию разногласий в собственных рядах. Не забудьте, что помимо Союза Борьбы существует и такая вещь, как Объединенный комитет, где представлены весьма разнородные силы. Но давайте пока сосредоточимся на ваших вопросах. Старые кланы не захотели бороться с Оонком. Они простили ему даже убийства некоторых своих членов. Еще бы! Ведь им пообещали за пролитую кровь щедрый выкуп — часть активов Императорского Дома, который узурпатор и мятежник Оонк был готов полностью уничтожить с их ведома и молчаливого согласия! Вот скажите, зачем мне после всего этого вообще нужны Старые кланы?!

На губах губернатора по-прежнему играла любезная улыбка, но теперь она казалась немного неестественной. Они оба знали, что реальная ситуация была на самом деле более сложной и неоднозначной, однако у Кэноэ были все основания выдвигать именно такие претензии и требовать ответа.

— Вы — наш сюзерен. Вы вправе карать и миловать, — губернатор на мгновение опустил взгляд. — Тот, кто лишился вашего доверия, должен уйти. Но покорнейше прошу проявить снисхождение к заблудшим и учесть все нюансы при выборе их преемников. Этот вопрос, как никакой другой, требует деликатности и подлинной государственной мудрости.

Кэноэ мысленно в восхищении покачал головой. Под видом вежливой и даже униженной просьбы ему только что выдвинули ультиматум. Губернатор, что называется, приподнял маску, продемонстрировав свое истинное лицо самодержавного властелина целой провинции с населением в пару сотен миллионов человек, привыкшего распоряжаться в ней как в собственной вотчине, умеющего заставлять людей делать то, что нужно ему, и навязывать им свою волю. Нужно было быть очень сильным, чтобы устоять и не отступить под таким давлением.

И все-таки, до бабушки Инноэне в гневе ему далеко, — эта внезапная мысль помогла Кэноэ выдержать и не согнуться под прессом.

— Итак, вы считаете, что главы провинций могут уйти в отставку, но сами провинции должны остаться под контролем кланов, — с внешней невозмутимостью выразил он предложение губернатора более простыми словами. — Простите, но такой подход я не могу принять, потому что проблема заключается не в отдельных персонах.

— Я вас очень внимательно слушаю, — губернатор остро взглянул на Кэноэ, но тут же снова превратился в приятного и любезного собеседника.

— Достойнейший, вы лично мне очень симпатичны, — со вздохом сказал Кэноэ. — Я хорошо помню, как вы помогли мне, когда я приехал в вашу провинцию после землетрясения. Помню ваши поздравления на моей свадьбе и не забыл, как вы сказали, пусть даже тогда это было шуткой, что хотели бы видеть меня своим сюзереном. Я знаю, что вы делаете очень много полезного для своей провинции и для живущих в ней людей. Но с некоторыми... аспектами вашей деятельности я никак не могу согласиться.

Губернатор молчал с каменным лицом. Но Кэноэ каким-то образом ощущал его растущее раздражение.

— Мне, например, известно, что рениевый комбинат, который возглавляет ваш брат, на самом деле выпускает почти на четверть больше продукции, чем официально сообщает, — решившись, продолжил Кэноэ, выкладывая на стол свой старший козырь. — Этот излишек идет на расположенный в вашей провинции завод, который изготовляет из него сердечники для гравитационных двигателей, а соседнее предприятие, расположенное на той же площадке, — сами двигатели для космических кораблей, не числящихся в имперском реестре. Совет Пятнадцати закрывал на это глаза, потому что все его члены занимались чем-то похожим, а некоторые из них, например, Гдоод, были вашими клиентами. Но согласитесь, что ни одно нормальное правительство не может терпеть наличия теневой экономики таких масштабов!

— Ваше величество! — губернатор с грустью покачал головой. — Поверьте, я тоже вам искренне симпатизирую. Поэтому позвольте дать вам дружеский совет. Отступитесь. Ни вы, ни даже Суорд не понимаете до конца, на что хотите поднять руку. Вы правильно сказали: все делают это. Если вы представляете, какие силы за этим стоят, и какие деньги крутятся в так называемой теневой экономике, смело увеличиваете сумму на порядок! Я и мои коллеги готовы честно служить вам, как служили Совету Пятнадцати, и не посягать на ваш трон и лично на вас. Но прошу вас, не трогайте механизм, который работает, и который может отреагировать на помехи самым... непредсказуемым образом. Пусть Суорд занимается тем, что делал в 26-й провинции, но не покушается на основы! Мне он тоже симпатичен, и я не хочу, чтобы он ввязывался в безнадежное противостояние, в котором он может очень легко сломать себе шею!

— Не торопитесь никого хоронить! — усмехнулся Кэноэ. — Тем более, что нынешняя ситуация выглядит не совсем так, как вы, возможно, себе представляете.

— Вы подразумеваете 26-ю провинцию в масштабах всей Империи? — понимающе хмыкнул губернатор.

— Скорее, планета Тэкэрэо в масштабах всей Империи. Но с более четким разделением бизнеса и власти.

— Суорд хочет лишить Старые кланы власти, но оставить им бизнес? — расслабленным тоном осведомился губернатор.

— Суорд, между нами говоря, — тот еще идеалист, — вздохнул Кэноэ. — Несмотря на всю свою бурную биографию он до сих пор не потерял веры в людей. Он считает, что среди Старых кланов найдутся те, кто смогут отказаться от неправедного богатства ради достойной службы Империи либо выбрать честный бизнес и не лезть в политику.

— Итак, Суорд взял на себя роль хорошего полицейского, — губернатор иронично улыбнулся. — Кто же тогда плохой?!

— Наверно, я, — без улыбки признался Кэноэ. — Не знаю, господа, отдаете ли в себе в этом отчет или нет, но сейчас в Империи вы лишние. Беда даже не в том, что Старые кланы, управляя Империей, на самом деле служили не ей, а своим кошелькам, а в том, что их управление оказалось плохим. Держава в кризисе! Ее законы превратились в инструмент для отбора избранных, которым позволено их нарушать, и серой массы, обязанной повиноваться! Государственные доходы падают, средств вечно не хватает, а Старые кланы, которых это должно было обеспокоить в первую очередь, делают деньги на бедности и нищете и самозабвенно пилят бюджеты! Скажите, разве это не так?!

— Вы во многом правы, ваше величество, — осторожно сказал губернатор. — Но это только один взгляд на проблему.

Кэноэ не дал ему перехватить инициативу.

— Вы знаете, что хотел сделать со Старыми кланами Оонк?! — в упор спросил он.

— Такая информация у меня есть, — губернатор очень внимательно посмотрел на Кэноэ. — Но я и мои коллеги склонны считать ее преднамеренной дезинформацией, направленной на то, чтобы столкнуть нас с вами.

— То, что утечка была намеренной, я не сомневаюсь, — Кэноэ изо всех сил старался скрыть облегчение. Наконец, ему удалось вывести непростой разговор на одну из ключевых тем, которые они согласовали вчера с Суордом. — Однако я склонен верить Оонку. Старые кланы были для него помехой. Препятствием в проведении любых реформ. А препятствия обычно отодвигают в сторону. Или убирают.

— Вы тоже хотите вернуться в недоброй памяти времена Тинкоу?!

Кэноэ не удержался, вздрогнул. Что же хотел сказать тот, кто устроил во Дворце пришествие призрака давно покойного диктатора?!

— Нет, не хочу! — может быть, даже слишком поспешно сказал он. — Тинкоу подверг чистке, как он ее понимал, все общество. Мы же ставим вопрос об обновлении элиты, но совершенно не против, если лучшие представители старой власти займут в ней достойные места.

— Как?! — коротко спросил губернатор.

Вот теперь начиналась самая важная часть разговора. Прежняя верхушка Империи не могла сохранить свое положение, а сила в данный момент была не на ее стороне. Они оба это понимали. Но губернатор и те, чьи интересы он здесь представлял, не собирались уходить просто так.

— Есть два пути, — лаконично произнес Кэноэ. — Первый — это деньги без власти. Пусть кланы докажут, что могут зарабатывать не только на бедности, но и на изобилии, и не нарушая законов, а соблюдая их. Второй — власть без денег. Использовать свои знания и опыт, чтобы управлять во благо народа Империи, а не клановой казны!...

Кэноэ старался максимально четко, подробно и убедительно описать новую систему, хотя и понимал, что его шансы быть услышанным невелики. Предложение, разработанное Суордом с помощью его и Кээрт, означало конец кланов как организованной силы имперского и даже регионального масштаба, низводя их членов на уровень обычных подданных, пусть и с лучшими возможностями для нового старта.

Судя по немного ироничной улыбке губернатора, он все это прекрасно понимал.

— Однако у вас суровые порядки! — заметил он. — Суд за право сохранить должность и новый процесс по итогам каждого шестилетнего срока... Вы настроены очень решительно, господа!

— Что поделать, — Кэноэ пожал плечами. — При прежних властях было слишком много несправедливости и злоупотреблений. Чтобы выправить положение, палку придется перегнуть в другую сторону. Кстати, это относится и к тем, кто выберет бизнес. Новые законы будут простыми и необременительными. Платить налоги, не обманывать клиентов и покупателей, не обижать сотрудников, не щемить конкурентов, не требовать для себя привилегий за счет других, не получать незаработанного, не нарушать стандартов качества... Впрочем, это уже входит в категорию "не обманывать". Пожалуй, все. К предпринимателям будет применяться презумпция честности, то есть, от них не станут требовать предварительных оправданий и отчетов за каждый чих. Но если кого-то схватят за руку, наказание может оказаться очень суровым.

— Все это, конечно, хорошо, — с усмешкой заметил губернатор. — Но что произойдет с теми, кто не захочет принять ваши щедрые предложения? Или, приняв, нарушит их условия.

— Казней за старые грехи не будет, — четко произнес Кэноэ. — Хотя тот, кто будет слишком активно противодействовать новым порядкам, рискует нарваться. Клановая молодежь, которая еще не дослужилась до высоких постов, будет продолжать службу на общих основаниях, но в других местах и, возможно, под новыми именами. Кто захочет отойти от дел, сможет вести тихую частную жизнь, правда, под надзором. Однако есть люди, их немного, не более двух тысяч человек на всю Империю, от которых потребуется четкое и недвусмысленное подтверждение лояльности. Если бы мы жили на Филлине, несогласных можно было бы просто выслать из страны, но, к сожалению, у нас такой возможности нет. Поэтому их ждет ссылка на форпост Мидлауранти за границу Зоны действий без права на возвращение. С достойным их статуса содержанием, со слугами, чадами и домочадцами, ежели они решат за ними последовать. Со следующих поколений запреты будут сняты. И я обещаю, — Кэноэ повысил голос, — что это будет первый и последний случай репрессий по "черным спискам"! Впоследствии все дела будут расследоваться только в суде и в индивидуальном порядке.

— Что же, не могу не признать: разумно, — губернатор задумчиво потер подбородок. — Я бы, пожалуй, не отказался пройти через вашу судебную процедуру, чтобы сохранить свой пост.

— Вы уже приняли решение?! Оно окончательное?!

Кэноэ старался скрыть радость, но у него, похоже, не слишком получалось. Губернатор 38-й провинции, насколько ему было известно, считался видным представителем старой имперской элиты, и его поддержка, что ни говори, дорогого стоила.

— А что мне еще остается? — губернатор хитро улыбнулся. — Я еще слишком молод, чтобы уходить в отставку, семейный бизнес меня мало интересует, а на Мидлауранти мне будет скучно. Так что, понадеюсь на честность и непредвзятость ваших судей. Только у меня будет одна просьба, ваше величество!

— Какая?!

— Я хочу стать первым! Пусть ваш суд начнет рассматривать дела с меня! Я не принес вам первым присягу на верность, в чем сейчас искренне каюсь, так пусть хотя бы здесь проложу путь остальным!

— Думаю, это выполнимо, — облегченно улыбнулся Кэноэ. — Не знаю, как много времени займет подготовка процесса, но рассчитывайте, наверно, на несколько декад.

— Буду ждать, ваше величество! — губернатор, встав с места, глубоко поклонился. — И передам ваши предложения своим коллегам.

— Шести суток хватит?! Вам и им?!

— Полдекады? Пожалуй, устроит, — губернатор махнул рукой. — В наше время сведения разносятся быстро. Но если кто-то из моих коллег или знакомых захочет что-то уточнить или получить предложение лично от вас, вы не откажетесь его принять?

— Не откажусь, — пообещал Кэноэ. — И передайте им, что я надеюсь на их мудрость. Есть вещи, которые изменить нельзя, как бы кому ни хотелось...

Распрощавшись с губернатором, Кэноэ отправился переодеваться. От не очень долгого разговора он вспотел словно от хорошей тренировки. Приводя себя в порядок, он немного задержался и прибыл на заседание Государственного совета последним, когда остальные были уже в сборе.

Впрочем, за опоздание его не ругали. И не только потому что Императоров ругать не принято.

— Ты молодец. Кэно! У тебя прекрасно все получилось! — Кээрт поцеловала его в щеку и тут же смущенно отвернулась, словно застыдившись открытого проявления чувств.

— Вы слушали мой разговор с губернатором вживую? — немного растерянно спросил Кэноэ.

Он, конечно, знал, что беседа записывается, а Суорд наблюдает за ней, чтобы вмешаться в случае необходимости, но не ожидал, что она соберет более широкую аудиторию.

— Слушали, — подтвердила бабушка Инноэне, сменившая вдовий наряд на парадный мундир Службы Безопасности с ромбами верховного комиссара. — Ты действительно хорошо справился. Старые кланы получили ответы на все свои вопросы. Но не совсем те, хе-хе, которые они ожидали.

— Две личные яхты глав кланов уже отбыли из Метрополии. Одна по направлению к Буэривое, вторая — курсом на Тэкэрэо, — заметил капитан Свэрэон, к удивлению Кэноэ тоже оказавшийся среди членов Государственного Совета. — Теперь, думаю, процесс пойдет быстрее.

— Они обратятся в бегство?! — понял Кэноэ.

— Пусть бегут, — недобро усмехнулась бабушка Инноэне. — В колониях и по одиночке они не опасны. Будем их потихоньку ловить и изымать. Главное, что от них здесь будет меньше неприятностей.

— Ваша беседа с достойнейшим губернатором должна была, в первую очередь, разобщить кланы, которые пытались выстроить против нас единый фронт, — пояснил для Кэноэ Суорд. — Теперь же, надо понимать, каждый станет решать за себя. Кто-то захочет сохранить власть, кто-то — деньги. Кто-то временно заляжет на дне, а кто и ударится в бега, чтобы не очутиться на Мидлуаранти.

— И почему им этот форпост не нравится?! — громогласно удивился Свэрэон. — Бывал я там. Прекрасная планета, мягкий климат. Курорт!

— Господа, на этом, думаю, тему Старых кланов на сегодня предлагаю считать исчерпанной, — строго сказал Суорд. — Подождем, так сказать, их реакции. Перейдем к более насущным темам. Начну, пожалуй, со всеобщего представления, поскольку, подозреваю, не все здесь всех лично знают...

Кэноэ взглянул на Суорда с неприкрытой благодарностью. Ему была совершенно не знакома добрая половина присутствующих.

— Их величеств, думаю, никому представлять не надо, — с улыбкой произнес Суорд. — Император и Императрица будут не только присутствовать на заседаниях Государственного Совета, но и принимать в них активное участие, утверждать принятые нами решения, раздавать поручения, а иногда, — Суорд широко улыбнулся, — и выполнять их!

Кэноэ встал и молча поклонился собравшимся. То же самое сделала и Кээрт.

— Пожалуй, все знают и принцессу первого ранга Инноэне, согласившуюся стать хранительницей закона и порядка в нашей державе. К тому же, вряд ли кто-либо из нас знает реальное положение дел в государстве лучше, чем она...

От Кэноэ не укрылись многозначительные взгляды, которыми обменялись принцесса Инноэне и Кээрт. Уж не означает ли это, что бабушка готовит себе смену?!

— ...Принц второго ранга Свэрэон, капитан Императорской яхты "Звезда". К нему стекается информация о положении дел в Военном Космофлоте, колониях и форпостах...

Ох, дядя! Кэноэ мысленно покачал головой. Выходит, тот образ недалекого космического волка, демонстративно держащегося вдали от политики и дворцовых интриг, был только маской?! Интересно, какие еще сюрпризы принесет ему сегодняшний день?!

— Теперь пару слов о себе, — Суорд поклонился собравшимся. — Ванио теперь-эни-Суорд — Первый министр, стало быть, глава правительства. Одновременно продолжаю оставаться руководителем Союза Борьбы и председателем Объединенного комитета.

— А вы не собираетесь распускать свой союз? — осведомилась бабушка Инноэне. — Бороться ему стало как бы и не с кем...

— Не собираюсь, ваше высочество, — Суорд невозмутимо качнул головой. — Союз еще послужит Державе и как способ вовлечения людей в процессы управления на локальном уровне, и как кадровый резерв, и как социальный лифт. Но делать из него параллельный и подконтрольный только мне механизм управления государством я не буду, если именно это волнует вас, ваше высочество.

Бабушка Инноэне молча кивнула, а Суорд после недолгой паузы продолжил.

— Теперь хочу представить своих товарищей, которые, на мой взгляд, имеют все необходимые знания и достоинства, чтобы определять будущее Державы, участвуя в работе Государственного Совета. Прежде всего, это мой заместитель по Союзу Борьбы Виарв, позывной Бухгалтер...

Невысокий человек неопределенного возраста с блеклым лицом встал и поклонился. Из-под амбразуры очков внезапно выстрелили острым взглядом умные и внимательные глаза.

— ...Господин Виарв будет также моим заместителем в правительстве, где он займет пост... м-м-м... если перевести с одного из филлинских языков, министра без портфеля.

Кэноэ не удержался от смешка, потому что портфель у Бухгалтера как раз был. Такое очень солидное вместилище для документов из темно-лиловой кожи с серебряными пряжками.

— Пожалуй, правильнее было бы назвать уважаемого Виарва министром с портфелем! — послышался звонкий голос Кээрт.

Теперь засмеялись почти все.

— Вообще-то, мою должность можно назвать и немного по-другому — министр-администратор или министр организации, — с ироничной улыбкой заметил сам Бухгалтер.

Его глаза весело блеснули, недвусмысленно указывая на наличие у него чувства юмора, неожиданное для такого "сухаря".

— Тогда уж лучше министр организации! — быстро нашелся Суорд. — И поверьте, в организационной работе он имеет себе мало равных!

Следующего участника Кэноэ знал. Это был Тертый, помощник Суорда во время борьбы с Оонком. В новом правительстве он занял пост министра информации.

Что дальше?! Кэноэ с интересом посмотрел на дальний конец стола. Сидящие за ним трое мужчин и две женщины были ему совершенно не знакомы. Четверо из них были облачены в чиновничьи мундиры различных ведомств с аксельбантами старших советников. Пятый, самый пожилой и, можно сказать, наименее блестящий из всех, носил обычный штатский костюм со слегка потертыми рукавами.

Именно с него и начал Суорд.

— Позвольте представить вам человека, о котором вы все, вероятно, слышали, но которого в последние несколько лет трудно было повстречать вживую, — негромко сказал он. — Знакомьтесь, кто не знает: Мтидриас, бывший старший инструктор и главный аналитик Канцелярии Совета Пятнадцати, один из авторов так называемого Письма тридцати шести и неформальный руководитель группы, разрабатывавшей для Оонка концепцию радикальной экономической реформы. Приношу особую благодарность ее высочеству принцессе Инноэне, без чьего личного и очень своевременного вклада прибытие господина Мтидриаса сюда могло бы и не состояться!

Это было неожиданно! И, пожалуй, не только для Кэноэ. По залу пронесся легкий шум.

— Спокойствие, только спокойствие! — Мтидриас поднялся с места. — На самом деле, все было не настолько драматично. Возможно, нас было не так просто разыскать, но я не думаю, что нам что-то всерьез угрожало.

— Это уж, позвольте, зависело от того, что вы там напридумали, громко хмыкнула бабушка Инноэне. — Господин Первый министр, вам известно, что за реформу задумал Оонк? И нужны ли нам здесь ее авторы?!

Сказано это было вполне дружелюбным тоном, но Кэноэ про себя поежился. Бабушка никогда не страдала излишней деликатностью и называла все своими именами. Если она и дальше будет заседать в Государственном Совете, остальным придется привыкать к ее стилю.

— Я считаю, что нужны, ваше высочество, — Суорд церемонно поклонился бабушке. — На данный момент у господина Мтидриаса и его коллег имеется самая детальная и проработанная программа реформ, без которых, как я думаю, все здесь понимают, нам не обойтись. Кроме того, у них есть уникальный опыт создания такой программы и есть команда, заточенная на решение стратегических задач.

— Надеюсь, у меня будет возможность рассказать о нашей концепции и ответить на все вопросы, — добавил Мтидриас. — Но пусть уважаемый председатель нашего собрания сначала закончит с представлением участников. К своему стыду, я сам знаю здесь далеко не всех.

— Их, действительно, мало кто знает, — кивнул Суорд. — И это несправедливо, потому что в своих профессиональных кругах они заслуженно пользуются репутацией специалистов высочайшего класса. Итак, господа, кто не знает, знакомьтесь: Кхеаст, заместитель начальника экономического департамента Управления Императорского Двора!

— Наверное, здесь стоит внести небольшое уточнение, — произнес Кхеаст приятным мягким голосом. — Мой департамент занимается управлением активами, принадлежащими Императорскому Дому.

— А господин Кхеаст — как раз тот самый человек, в чьих руках сходятся все управленческие нити, — подхватил Суорд. — Господа, перед вами, возможно, самый могущественный олигарх Империи! Во всяком случае, меня он когда-то потряс до глубины души, заявив, что миллиард — это, по сути, совсем небольшие деньги.

— Кроме того, у нас есть своя концепция реформ, несколько отличная от той, что предлагают уважаемый Мтидриас и его группа, — дополнил Кхеаст. — Они, на наш взгляд, возлагают слишком много надежд на денежные или, если можно так сказать, рыночные механизмы. Мы же считаем более эффективным централизованное планирование. Впрочем, о нем лучше всех расскажет мой сосед.

— Совершенно верно! — с улыбкой подтвердил Суорд. — Представляю вам Риеннера, председателя плановой комиссии при Министерстве промышленности. И если у вас возникли вопросы по поводу его родственных связей, скажу, что покойному верховному советнику Риенгу он приходится внуком, однако своего нынешнего положения добился полностью самостоятельно!

— Спасибо на добром слове, — поблагодарил Риеннер. Он выглядел самым молодым из присутствующих, не считая Кэноэ и Кээрт, и походил больше на ученого или инженера, чем на чиновника. — На самом деле, мне будет интересно сравнить подходы. Возможно, мы сможем объединить наши концепции, взяв с каждой из них самое ценное.

— Возможно, возможно, — покачал головой Суорд. — Теперь перехожу к главному — представляю уважаемым членам Государственного Совета наших прекрасных дам!

— Так уж прямо и прекрасных! — проворчала одна из женщин, немолодая, но все еще весьма интересная блондинка со звездами министерского советника на аксельбантах. — Суорд, ты так и не научился говорить девушкам комплименты!

— Увы, — Суорд виновато развел руками. — Этот пробел в моем образовании, боюсь, так и останется навсегда.

— Прошу прощения, господа! — женщина иронично изогнула уголки губ. — Просто с этим несостоявшимся дамским угодником мы знакомы еще с академии. И раз он не успел меня представить, сделаю это сама. Мое имя Танниат, я первый заместитель министра ресурсов!

— Госпожа Танниат точнее всех в Империи знает, какими ресурсами располагает наша держава, — быстро добавил Суорд. — А за умение подбивать отраслевые балансы она получила прозвище Бухгалтер Нации. Однако один Бухгалтер у нас уже есть, поэтому предлагаю произвести ее в главные бухгалтеры!

— Льстец! — громко произнесла Танниат под всеобщий добродушный смех. — Но не думай, что это даст тебе хоть какую-то поблажку!

Госпожа Танниат на самом деле очень важный человек, — пояснил Суорд. — Именно она будет находить и привлекать ресурсы под наши мероприятия, а чаще всего — ограничивать наши фантазии, урезая желаемое до уровня возможного.

— Да, вот такой я человек, — с удовольствием сказала Танниат. — И я очень надеюсь, что наш Совет двенадцати будет благоразумнее прошлого Совета Пятнадцати, где некоторые члены, очевидно, считали, что ресурсы берутся из воздуха!

— М-м-м... Учитывай, что ты теперь сама — член нашего Совета... гм... двенадцати, — откликнулся Суорд. — Но пора сказать несколько хороших слов еще об одной участнице нашего высокого собрания. Леди Карие, пожалуйста, покажитесь нам!

— Можете называть меня просто Карие, — невысокая худенькая темноволосая женщина средних лет несмело поднялась с места. — Я служу заместителем начальника департамента школьного обучения в Министерстве науки и образования. И... я совсем не уверена, что достойна оказаться в такой представительной компании.

— Иногда скромность является не достоинством а пороком, — покачал головой Суорд. — Я считаю, что леди Карие достойна заседать в Государственном Совете, по меньшей мере, по двум причинам. Во-первых, благодаря ей мы всегда будем помнить о тех, ради кого мы, в конечном итоге, хотим преобразовать державу, — наших детях и внуках. Во-вторых, у леди Карие безошибочная интуиция. Она умеет видеть и находить слабые места абсолютно любого плана, любой программы! Если леди Карие скажет вам: "Это может сработать", считайте, что вы прошли контроль качества. Есть еще третья причина, но о ней я пока умолчу.

— Спасибо...

Окончательно смутившись, леди Карие опустилась на место, прикрыв лицо руками. Однако Кэноэ чувствовал, что ей было приятно услышать слова поддержки от Суорда.

— И, наконец, не могу не отметить наш технический персонал, — Суорд повернулся к стоящим вдоль длинной стены столикам, за которыми сидели несколько молодых людей, среди них Таутинг и Наарит. — Это сотрудники секретариата Государственного Совета. Они будут помогать нам готовить заседания, собирать для нас дополнительную информацию, фиксировать наши решения и облачать их в форму поручений, распоряжений и указов. Поприветствуем их!

Кэноэ с удовольствием поаплодировал смутившимся от такой чести парням и девушкам. Наарит ответила ему несмелой улыбкой.

— А сейчас, когда мы закончили со всеми предварительными процедурами, предлагаю заняться работой, пока у нас есть немного времени до Большого приема в честь коронации, — продолжил Суорд. — Насколько я понимаю, вопрос об удержании власти перед нами уже не стоит (бабушка Инноэне молча кивнула в знак подтверждения). Тогда давайте поразмыслим, на что мы можем сейчас эту власть употребить, а я поделюсь с вами своими наработками на счет того, что надлежит сделать в первую очередь...

Спустя два с лишним часа Кэноэ буквально выполз из зала в самых расстроенных чувствах, жестоко страдая от головной боли и осознания собственной никчемности. Десять из двенадцати членов Государственного Совета показали себя сплоченной и эффективной командой, успев за отпущенное им время обсудить несколько важных проблем и без лишнего шума и пустопорожней болтовни принять по ним решения, зафиксированные секретариатом. Даже Кээрт, с очень сосредоточенным видом сидевшая рядом с Кэноэ и державшая его за руку, несколько раз выступила по делу, а однажды предложила удачный компромиссный вариант, примиривший две группы спорщиков.

На фоне остальных Кэноэ чувствовал себя лишним и, хуже всего, безнадежно некомпетентным. Нет, он, безусловно, понимал, о чем идет речь, мог разобраться в сути проблем и оценить предложенные решения. Но когда члены Государственного Совета непринужденно переходили от общих рассуждений к практическим вопросам, а затем на конкретику, свободно жонглируя именами дюжин людей, названиями учреждений и даже отдельных промышленных предприятий, Кэноэ оставалось только в растерянности хлопать глазами. Может быть, после, если у него хватит времени просмотреть запись заседания еще раз, он сумеет что-то понять, но пока что Кэноэ был попросту раздавлен своим невежеством.

Может, ему с самого начала следовало принять другое предложение Суорда и не пытаться лезть в управление Империей?! Или только что состоявшееся заседание, на котором он позорно провалился, и было намеком на этот счет со стороны Первого министра?!

Кэноэ не нашел ничего лучшего, чем буквально вывалить свои сомнения и переживания на голову Суорда, подошедшего к нему, чтобы справиться о самочувствии и впечатлениях.

— Ваше величество, все прошло нормально! — с нажимом произнес Суорд, выслушав сбивчивые сетования Кэноэ. — Вы только начинаете учиться управлению государством! Было бы странно и неправдоподобно, если бы вы сразу встали вровень с профессионалами, работающими в своих отраслях не одну дюжину лет и умеющими раскладывать широкие проблемы на конкретные детали! Вы понимали, о чем идет разговор, и это очень приличный стартовый уровень! Сейчас вы начнете расти с него, постепенно воспринимая новые знания. Поверьте, пройдет не так уж и много времени, и вы сможете участвовать в обсуждении любого вопроса на равных!

— Кэно, я должна попросить у тебя прощения, — вдруг сказала Кээрт, опустив голову.

— Почему?!

— Видишь ли... Когда началось заседание, я решила немного помочь... Ясность мышления, творческие озарения, эмпатия, память, умение воспринимать доводы собеседника — все это можно усилить, а агрессивность или упрямство — наоборот, ослабить. Я... так и сделала, и у меня даже получилось! Но эта работа оказалась очень затратной. У меня не хватило энергии, и я начала тянуть ее у тебя. От этого и депрессия, и... голова болит, да? Я немного отойду и полечу тебя, Кэно... Прости, пожалуйста!...

Кээрт смущенно замолчала. Кэноэ обнял ее, прижав к груди.

— Ау-Ке, милая! Так это благодаря тебе заседание оказалось таким эффективным?!

— Нет, не только, — Кээрт слабо улыбнулась. — На нем действительно собрались незаурядные люди. Я только немного им помогла...

Наверно, они бы еще долго так простояли в обнимку рядом с деликатно отвернувшимся в сторону Суордом, но их уединение прервал Меркуукх.

— Ваши величества! — воскликнул он, вбегая в комнату. — Скоро Большой прием! Вам надо срочно идти переодеваться! В вашем распоряжении не более четырех минут!

— Да, Большой прием, — Кэноэ с сожалением оторвался от Кээрт. — Это значит, весь вечер сидеть на троне, когда остальные празднуют, и выслушивать дюжины полузнакомых и совсем незнакомых людей, из которых почти каждый придет что-то просить. Потом разбираться с их просьбами, работать с документами вместо тихого вечера перед сном... А с утра опять все сначала — обряды, ритуалы, приемы, заседания, изучение новых документов, непростые беседы с непростыми людьми, где надо задумываться о каждой фразе. И так изо дня в день...

— Да уж, быть Императором — это, наверное, самое скучное занятие! — с сочувственной улыбкой подхватила Кээрт. — Ни тебе экшена, ни драйва, сплошная рутина! Об этом даже в книгах не напишут!

— А если кто и напишет, так никто не будет читать! — засмеялся Кэноэ.

То ли Кээрт действительно помогла ему, то ли все прошло само собой, но головная боль куда-то исчезла, а настроение заметно улучшилось.

— Выше голову, друзья! — улыбнулся им Суорд. — Время пришло, так пойдемте выполнять нашу скучную работу. И утешайте себя тем, что ее не сделает никто кроме нас!

Глава 50. Девятый вал

— Все кончено?! — напряженным голосом спросил Гредер Арнинг.

— Да конечно! — Драйден Эргемар облегченно хлопнул чинета по плечу. — Стоило Терии объявиться, и все решилось буквально само собой. Обошлось даже без особой стрельбы. Все эти опереточные комитеты слились за пару часов.

— Прямо не верится, — Арнинг покачал головой. — Поначалу ваш многослойный заговор производил очень серьезное впечатление.

— Он и был очень серьезным, — согласился Эргемар. — Но для его успеха требовалось непременное условие — наша гибель. Здесь нам очень помог Дилер Даксель, с самого начала распространивший слух о том, что Териа жива.

— И народ поверил?!

— Ну, людям всегда хочется верить в лучшее. Поэтому, когда императрица вернулась, все быстро встало на свои места. Тем более, что наши приключения к тому времени были описаны в газетах, а она сама начала с выступления по телевидению.

— Так просто...

— На самом деле, нет. Наши противники отнюдь не были слабаками. У них были деньги, на их стороне оказались многие чиновники высокого ранга, офицеры армии и спецслужб. Однако в решающий момент у них не нашлось рядовых, которые согласились бы выполнять приказы изменников.

— Так или иначе, вам сейчас не позавидуешь, — сочувственно вздохнул Арнинг. — Это ж какую теперь придется проводить чистку!

— Как сказано в одной книжке, сама победа — это достаточно примитивное искусство, — понимающе и с легкой горечью улыбнулся Эргемар. — Трудно подготовить ее и не менее сложно — использовать подобающим образом. Иначе она может превратиться в поражение.

— Очень даже может! — энергично кивнул Арнинг. — Мил говорит, что здесь, на базе, ситуация обостряется. До наших солдат дошло, что они надолго застряли на карантине, а пришельцев все больше тяготит наше присутствие.

— Не люблю неопределенности, — скривился Эргемар. — Раньше все было как-то проще: мы победили, а они — взяты в плен. А теперь мы с ними вроде как союзники против землян или не пойми что. Скорее бы эти звездные захватчики появились!

— Проблема в том, что местное командование ненадежно, — заметил Арнинг. — Высшая раса, чтоб их!... Я вчера общался с Реэрном, но у него полно других забот и совершенно нет людей. Его представитель здесь — нормальный парень, хотя и странноватый, но он всего лишь сержант! Здешние офицеры его даже слушать не станут!

— Командование базой сейчас само не в авторитете, — пожал плечами Эргемар. — Слишком много здесь молодых придурков! Полно гонора, мало мозгов. Занять бы их чем-то полезным!...

— Я поговорю с начальником базы на этот счет, — заверил его Арнинг. — Но и ты, пожалуйста, обратись к майору Лерстону. К сожалению, он вносит не меньший разлад. Попытайся как-то достучаться до него! Он буквально провоцирует пришельцев, а его солдаты слишком беспечны!

— Попробую, — хмуро проворчал Эргемар.

Ему самому уже пришлось не раз пожалеть о том, что именно майор Лерстон волею случая оказался самым старшим офицером внутри карантина. Старый вояка, участник еще той войны, презирал штатских и недолюбливал чинетов, а к пришельцам относился с гремучей смесью ненависти и брезгливости. С представителем Межкома Гредером Арнингом, считавшемся здесь главным начальником, он сразу же не сработался, а к Эргемару прислушивался через раз, не слишком жалуя горданского принца-консорта.

Неужели придется беспокоить Терию, чтобы она своей властью урезонила майора или прислала сюда какого-либо более вменяемого военного?!

"Я все слышу! — раздался в голове Эргемара бесплотный голос Терии. — Постараюсь решить вашу проблему, но чуть позже. Ты сейчас сильно занят? Мне бы хотелось, чтобы ты послушал один важный разговор".

Эргемар мысленно кивнул. Он быстро свернул беседу с Арнингом, пообещав ему содействие по всем направлениям, торопливо уединился в небольшом закутке административного корпуса базы, который он выбрал под кабинет, и сосредоточился, мысленно переместившись на несколько сотен километров к северо-западу.

Смотря глазами Терии, Эргемар увидел перед собой небольшую скудно меблированную комнату — то ли номер в недорогой гостинице, то ли комфортабельную тюремную камеру. Нет, скорее, все-таки камеру: об этом свидетельствовали решетки на окнах, прикрепленные к полу стол и табуретки и массивная металлическая дверь с "волчком" и "форточкой" для передачи внутрь мисок с едой.

В камере находился немолодой человек в однотонной серой одежде. С некоторым усилием Эргемар узнал в нем лорда Тангерина, губернатора провинции Эслар.

"Бывшего губернатора!" — уточнила за краем его сознания Териа.

— Ваше величество! — экс-губернатор неловко бухнулся на колени.

— Встаньте! — властно приказала ему Териа, внутри которой отвращение к этому человеку соединялось с отстраненным интересом исследователя. — Встаньте и расскажите, почему вы примкнули к заговору!

— Ваше величество, простите меня, старого дурака! — Тангерин продолжал смотреть на Терию снизу вверх. — Поверил, что вы погибли, и решил рискнуть! Как есть, бес попутал!

— Вы лжете, — спокойно и не повышая голоса произнесла Териа. — Согласно показаниям ваших сообщников, вы были одним из координаторов заговора. Вы ждали, пока сторонники республики самоликвидируют друг друга, чтобы выдвинуть своего претендента на престол!

— А что мне еще оставалось?! — огрызнулся Тангерин. — Он встал с колен и присел на табуретку, стоявшую у изголовья узкой койки, искоса поглядывая на оставшуюся стоять Терию. — Маклент и слышать не хотел ни о ком, кроме вас, а после попытки перехвата власти в пользу принца Майрона предлагать кандидатуру его дочери стало бессмысленно!

— Господин Тангерин, — ледяным голосом сказала Териа. — Возможно, до вас доносились слухи о том, что я умею видеть ложь. Так вот, это не слухи. Я действительно, различаю, когда мне лгут, и даже чувствую, когда мне недоговаривают. О том, что Тизелия Синджен имеет некие права на трон, не знал никто до самого последнего момента! Поэтому я спрашиваю, когда был задуман заговор в ее пользу, и кто на самом деле его спланировал?!

— Все началось после гибели императорской семьи при бомбежке Тогрода, — нехотя проворчал Тангерин. — Раньше я ни о чем подобном и не помышлял, а тут увидел шанс, и словно черт дернул!

— Кажется, вы так и не поняли меня. Я же говорила, что мне бесполезно лгать! — голос Терии опасно зазвенел. — Может, вы об этом забыли, но и я, и господин Таркин прожили здесь всю жизнь и имели доступ к весьма разнообразной информации. Заговор в пользу Тизелии Синджен возник еще при республике?!

— Д-да! — взгляд Тангерина полыхнул неприкрытой ненавистью.

— За попытками покушения на императорскую семью в эмиграции стояли ваши сообщники?!

— С чего вы...

— Благодарю, — сухо оборвала бывшего губернатора Териа. — Как видите, я умею не только видеть ложь, но и добиваться правды. Но мне хотелось бы получить от вас честные и полные ответы.

— Зачем это вам, ваше величество? — прохрипел Тангерин. — Вы победили, зачем ворошить уже мертвое прошлое?! К тому же, есть тайны, которым лучше навсегда остаться тайнами.

— Я императрица, поэтому отвечаю за все, что происходит в моей стране! — отчеканила Териа. — И ваш многолетний заговор — не та вещь, которую я могу оставить без внимания. Ведь все началось еще тридцать лет назад с принца Майрона, верно?!

— Д-да! — с усилием, словно против воли, выдохнул Тангерин.

— Пожалуйста, не сопротивляйтесь, — попросила Териа. — Понимаете, мне еще не приходилось проводить допросы таким образом. Поэтому я опасаюсь, что в какой-то момент пережму и случайно убью вас или лишу разума.

Это прозвучало достаточно убедительно. Тангерин неохотно кивнул.

— Итак, ваш заговор имеет очень давнюю историю, — спокойно констатировала Териа. — У кого же хватило терпения и упорства ждать столько лет после провала первой попытки, а затем вдруг вернуться к давно отыгранной фигуре? Это ведь принц Майрон был автором комбинации с несколькими последовательными переворотами и троном для Тизелии в финале?!

— Скорее, соавтором, — неохотно признал Тангерин. — Но будьте уверены, ваше величество! Я не допустил бы его возвращения в Барганд!

— Боюсь, вас бы просто не стали спрашивать, — хмыкнула Териа. — Вы ведь только играли роль главы предприятия, не будучи им в действительности?!

— Почему только играл?! — казалось, Тангерин даже обиделся. — Старое поколение прежних сторонников Майрона давно ушло. Поверьте, я не стал бы брать на себя чужую вину!

— Да? — усомнилась Териа. — Почему же вы встали во главе заговора?

— Странный вопрос, — бывший губернатор не удержался от нервного смешка. — Власть, ваше величество, вот и есть объяснение! Это сильный наркотик. Он кружит и туманит голову.

— Насколько сильный?!

— Непреодолимый! Вы помните легенду о древнем властителе, поймавшем волшебную антилопу, которая копытами высекала из камня золотые искры? Она предложила выкуп за свою свободу, он потребовал от нее золота, бесконечно много золота. Антилопа согласилась, но поставила условие: если он скажет "достаточно", все его богатства превратятся в черепки. Властитель согласился, и антилопа принялась за дело. Она била и била копытами о каменный пол дворца, пока золота не оказалось настолько много, что оно засыпало властителя с головой. И чтобы не задохнуться, он закричал: "Довольно, хватит!". Так он потерял богатство, но сохранил жизнь.

— Я помню эту легенду. И что дальше?

— Она лжет, ваше величество! Человек, по-настоящему алчущий — богатства или власти, никогда не скажет "достаточно". Даже когда на кону будет стоять его жизнь.

— Убедительно, — кивнула Териа. — Но неправдоподобно. Во всяком случае, в отношении лично вас. Я читала ваше досье. Вы никогда не отличались болезненным властолюбием, господин Тангерин! Ни при республике, ни позже! У вас даже не было собственной команды, иначе вы бы не обратились за поддержкой к Райзену. Вы находились в верхушке заговора, но не были его главой. И я хочу знать, кто это был!

— В-ваше величество! — лицо Тангерина внезапно приняло испуганное выражение. — Я... не могу сказать! У меня... словно язык отсыхает, и слова куда-то пропадают!

"У него в мозгах стоит блок! — внезапно догадался Эргемар. — Мне о подобных штуках рассказывал пришелец-исследователь, который занимается вакциной! Значит, в деле замешаны кээн?!"

"Спасибо, милый! — ощутил он печальную улыбку Терии. — Воистину, только пришельцев не хватало в нашем компоте! Но твоя версия правдоподобна и, боюсь, верна".

— Я не настаиваю, чтобы вы назвали всех, — произнесла она вслух, обращаясь к Тангерину. — Мы можем поиграть в вопросы-ответы. Я буду говорить, а вы — кивать или даже моргать в знак подтверждения. Надеюсь, свои веки вы сможете контролировать?!

— Ваше величество, увольте! — взмолился Тангерин. — По его щекам поползли капли пота. — Если я выдам вам тайну, мне не жить! Да и вы сами окажетесь в большой опасности!

— Конечно, спасибо за заботу, — иронично хмыкнула Териа. — Но, надеюсь, я смогу позаботиться о своей безопасности. Вам же можно вообще не беспокоиться. Вы и так уже официально мертвы.

— Что?!

— Господин Тангерин, для всех вы оказали сопротивление при аресте и были убиты. Ваше тело опознано, о чем составлен соответствующий протокол, и кремировано, согласно вашему завещанию. Урна с прахом передана вашим скорбящим родственникам и завтра будет помещена в родовую усыпальницу. Так что, ничто не мешает вам начать новую жизнь где-нибудь за пределами Барганда. Кстати, а почему в завещании вы так настаивали на немедленной кремации?

Тангерин опустил голову.

— Зубы, — наконец еле слышно сказал он. — Зубы и некоторые лицевые кости.

— И что же не так с ними?!

— Они синтетические. В молодости я попал... в одну неприятную историю. Получил пулевое ранение в лицо. Наша медицина спасла бы мне жизнь, но я бы остался уродом. И тогда моя семья...

— Обратилась к инопланетной медицине? — закончила Териа. — Но откуда у вас оказался доступ к ней?!

— Кээн появились на Филлине очень давно, — глухо произнес Тангерин. — Мои предки были одними из тех, с кем они вступили в контакт и поддерживали связи на протяжении многих поколений.

— Тайная организация пришельцев?! — Териа удивленно покачала головой. — Что же они делали на Филлине все это время? И какие услуги оказывала им ваша семья?

— Возможно, вы удивитесь, ваше величество, — Тангерин горько усмехнулся. — Но пришельцы, в основном, тайно прилетали на Филлину торговать.

— Торговать?! — переспросила Териа. — И чем же?

— Поначалу их интересовали, в основном, предметы роскоши. Золотые ювелирные изделия. Ковры и драгоценные ткани ручной работы. Лучшие отделочные породы дерева. Мамонтовая кость. Меха и выделанные шкуры животных. Пряности, некоторые травы, плоды и листья — ценное растительное сырье, так сказать... Они всегда честно расплачивались. Самоцветы, устройства с волшебными свойствами, медицинские приборы, средства связи, оружие...

— Оружие? — нахмурилась Териа.

— Да, теперь я могу признаться, что министра Леферта убили оружием пришельцев. Все равно, все непосредственные участники той истории давно мертвы. Но около сорока лет назад, уже при мне, отношения изменились. Если раньше с нами торговал небольшой клан, то теперь его сменила настоящая большая тайная организация. И их интересы стали другими. Им были нужны золото, платина, редкие металлы, другие товары. Закупки становились все более масштабными. Их уже нельзя было полностью скрыть от государства...

— И в один прекрасный момент они решили, что проще поставить во главе государства своих партнеров, — понимающе добавила Териа. — Но почему же, потерпев поражение с принцем Майроном, они не повторили попытку сразу, а ждали столько лет?!

— Не знаю, — покачал головой Тангерин. — Тогда мне показалось, что у них появился другой, более привлекательный для них проект. Они почти свернули контакты и возобновили их лишь незадолго до вторжения.

— А как, кстати, они к нему отнеслись?!

— Резко отрицательно, ведь это разрушало их бизнес! Они ничего не могли поделать. И им очень не понравилось, что Филлина стала колонией Империи.

— Но, тем не менее, им снова понадобилась своя власть в Барганде?

— Э-э-э... — Тангерин с выпученными глазами задвигал челюстью, но не сумел произнести ни слова.

— Не можете сказать? Блок? — кивнула Териа с легким сочувствием. — Но как пришельцам так долго удавалось хранить свое пребывание здесь в тайне?

— Они умеют принимать обличье филитов! — Тангерин явно испытал облегчение от того, что к нему вернулся дар речи. — Некоторые их агенты жили здесь долгие годы, оставаясь неузнанными.

— Область их интересов ограничивалась Баргандом или были еще и другие страны? — задала новый вопрос Териа.

— О, да! Гордана — точно! Вероятно, Чинерта, побережье Круглого океана. Но их всегда было немного.

— Значит, Гордана? — прищурилась Териа. — Тот горданский эмиссар, что участвовал в заговоре, на самом деле был пришельцем?!

— П-простите, к-какой эм-мис-сар?! — у Тангерина начал снова заплетаться язык. — Я... не помню никаких горданцев!

— Понятно, — Териа сжала губы. — А насколько активное участие во всей этой истории принимала леди Синджен? Или она только служила вашим знаменем?!

Тангерин молча помотал головой.

— Тиззи была достойной дочерью своих родителей, — вздохнул он. — Она никогда ничего не делала просто так. Заигрывала с Гилдейном, со мной, с вашим мужем, но не удивлюсь, если окажется, что все это время она играла только свою игру.

— Тогда, может быть, вы скажете, когда и в каком направлении она смылась?!

— Я... я... не помню! — Тангерин поднял на Терию наполненные испугом и страданием глаза. — Она... была со мной, а потом... ее вдруг не стало!... Она пропала, исчезла, и я не помню, куда!...

— Последний вопрос, — Териа попыталась успокоить трясущегося экс-губернатора. — Когда вы общались с вашими инопланетными партнерами, вам приходилось слышать об Учителях?!

— Да, они себя иногда так называли. А что?

— Нет, ничего, спасибо, — Териа повернулась, показывая, что разговор закончен.

— Ваше величество, простите! — задержал ее Тангерин. — А что... будет дальше со мной?!

— Какое-то время вы пока пробудете здесь, — полуобернулась к нему Териа. — Возможно, у меня или у других людей появятся к вам новые вопросы. А потом... придумывайте себе биографию и выбирайте страну, в которую вам хотелось бы поселиться. Только Гордану и Уйратоск, пожалуйста, не предлагать!

"Ну, ты сильна, Тери! — отсигналил Эргемар, когда за Терией закрылась дверь камеры. — Такое впечатление, что у тебя за спиной уже сотня допросов! Я вначале даже немного тебя испугался, честное слово!".

"Школа дедушки Таркина, — хмыкнула Териа. — Чтобы получить нужную информацию, нужно уметь задавать вопросы и знать, как оказывать давление на собеседника. Да и даром принцессы Кээрт я могу пользоваться все лучше. Но ты мне вот что скажи, Драйден. Что нам теперь делать со всеми этими открытиями?!".

"Думаю, оповестить Межком".

"Само собой, милый! Но я вообще не о том. В Барганде уже несколько десятилетий, если не столетий, действует тайная организация пришельцев, члены которой способны, как минимум, подчищать людям память!".

"И вообще, кто знает, какие у них возможности, — подумав, добавил Эргемар. — Я вначале подумал, что тот пресловутый горданский эмиссар, собиравшийся отправить тебя в ссылку за пределы Филлины, просто ломал комедию перед Гилдейном. А он, возможно, именно это и имел в виду".

"Да, со всем предстоит еще разбираться и разбираться, — вздохнула Териа. — Но боюсь, всей правды мы до конца так и не узнаем".

"Подчищена память?!".

"Да. Из всех, кто предположительно общался с тем, якобы, горданцем, почти никто даже не может его вспомнить. Как ни странно, больше всех мне о нем рассказала Кайса Левендер. Она несколько раз пересекалась с ним в качестве доверенного лица Нимарша. Кстати, он вызвал у нее необъяснимый страх и впечатление некой чуждости, инаковости".

"Придется тебе теперь держать ее при себе, — заметил Эргемар. — Пусть будет хоть такой способ выявлять чужих".

"Благо, если только чужих! А если своих?! Тизелия ведь тоже бесследно исчезла! И не поймешь, то ли пришельцы вывели из-под удара ценного агента и претендента на престол, то ли она сама кое-что может... Ведь если принцесса Кээрт поделилась своими умениями со мной, что мешало другим кээн сделать то же самое с ней?!"

"Будь осторожна! — очень серьезно попросил Эргемар. — Может, мне поговорить с пришельцем-исследователем?! Он упоминал, что с имеющимся у него запасом новой вакцины сможет выпустить из карантина двух-трех человек".

"Нет, оставим пока этот вариант в резерве. Возможно, все не так плохо. Если этим пришельцам нужно торговать с Филлиной, вероятно, они в конце концов выйдут на официальные власти, то есть, на меня или Райзена".

"Извини, Тери, но я бы не слишком на это надеялся", — с сожалением сказал Эргемар.

"Почему?".

"Да вот, вспомнил одну книжку, в которой рассказывалось об экспансии Барганда в Заморье. Там все тоже начиналось просто с торговли. Однако баргандцам не хотелось платить за заморские товары столько, сколько они по-настоящему стоили. Выгоднее оказалось купить местную элиту или вообще сменить прежних правителей на более сговорчивых и зависимых. Как бы и эти пришельцы не решили действовать аналогичным образом...".

"Что же ты предлагаешь?!".

"Не расслабляться, быть готовым к новым атакам на тебя и укреплять сотрудничество с Межкомом, Чинертой, Горданой и командующим Реэрном. Ведь тайная организация пришельцев — это далеко не только наши проблемы!".

— Да, теперь это наша общая проблема, — Буонн, уже не лежащий, а сидящий на постели, опираясь на пирамиду подушек, с благодарностью принял от молчаливой Айки Веренис подносик с таблетками и кружку с водой. — И у меня такое впечатление, что ситуация все более запутывается.

— Не только у вас такое впечатление! — нервно хохотнул Кир Калансис. — У нас это называют пожаром в борделе во время наводнения! Поэтому для начала предлагаю просто систематизировать все беды, что вдруг свалились нам на голову.

— Тогда начнем с самого очевидного, на что мы никак не можем повлиять, — с землян, — хмыкнул Реэрн. — Согласно данным со спутников, их корабль достигнет орбиты Филлины через шесть суток.

— Один корабль?! — уточнил Калансис.

— Да, один. Остальные пока никак не проявляют себя. Но и этот один стоит многих. Судя по показаниям масс-детекторов, это либо большой транспортник, что маловероятно, либо крупный военный корабль — по нашей классификации, не меньше класса "флагман".

— Хм, у нас линкоры в одиночку не ходят, — хмыкнул Кир Калансис.

— У нас тоже. Но кто знает, каковы возможности земного корабля такого класса?! Во всяком случае, нам практически нечего ему противопоставить. В прошлом году на орбите Филлины начали разворачивать защитную спутниковую систему "Страж", но разместили только три станции из штатных двенадцати. На планете у нас есть техника и ядерные ракеты на двух базах плюс законсервированная база Север, но мы беззащитны против удара с орбиты.

— Ну, не обязательно же земляне сразу начнут военные действия, — запив водой таблетки, Буонн коротко прокашлялся.

— К сожалению, версия об их сугубо мирных намерениях получила сильный удар, — вздохнул Калансис. — Как вы уже знаете, в Виморском районе нашей земли Эсселейн, менее, чем в трехстах километрах от базы Север, произошло нападение на деревню Тенекара. Убито более восьмидесяти человек, среди них — женщины и дети! Судя по показаниям выживших, нападавшими были "Серые призраки"! С большой степенью вероятности, это земляне!

— Простите! — Буонн недоуменно уткнулся в планшет. — Кажется, я не получал такого сообщения!

— Извещение было в ленте, — сообщил Реэрн. — А более подробный отчет, очевидно, еще не переведен.

— Тогда я изложу суть, — предложил Калансис. — В пользу версии о землянах свидетельствует, прежде всего, оружие, из которого были убиты жители деревни. Большая часть погибла от пуль, выпущенных из автоматических винтовок нестандартного калибра. Кроме того, в деревне было найдено несколько гильз неустановленного образца с необычной маркировкой. Но окончательно склонили экспертов в пользу инопланетного происхождения налетчиков нетипичные боеприпасы, обнаруженные в одном из домов. Судя по всему, людей в нем застрелили из электромагнитного ружья, идентичного тому, что были найдены на полярной базе землян на Туманном острове.

— Это точно?! — Реэрн подался вперед.

— Увы, да. Криминалисты извлекли из стены дома стрелки из твердого сплава, которые пронзили входную дверь, тела людей и едва не пробили насквозь стену из бревен и внутреннего утеплителя.

— Жестокое и бессмысленное преступление, — осуждающе произнес Буонн. — Великие Звезды, как это похоже на Кронтэю!... Неужели мы увидим в землянах лишь беспощадное отражение самих себя?!...

— В любом случае, с "Серыми призраками" пора кончать! — жестко сказал Калансис. — Господин командующий, вы не откажете помочь в этом деле?!

— Сочту за честь! — Реэрн церемонно наклонил голову. — В любом случае, лучшего способа поддержать наше налаживающееся сотрудничество я просто не представляю.

— Но найти земных агентов вам пока так и не удалось? — с интересом спросил Калансиса Буонн.

— Земных — нет. Но и у нас, и у наших баргандских коллег случились весьма примечательные находки.

— Что вы имеете в виду?! — насторожился Буонн.

— На Филлине обнаружена давно и активно действующая агентурная сеть кээн. Причем, судя по всему, за ней стоят те, кто называют себя Учителями, — любезно сообщил Калансис.

— Этого не может быть! — Буонн так разволновался, что пирамида подушек за его спиной опасно накренилась, и Айке Веренис пришлось срочно ее поправлять. — С момента вторжения прошло всего лишь полтора года!

— Они появились на Филлине задолго до вторжения, — пояснил Калансис. — Возможно, речь идет даже не о десятилетиях, а о веках.

— Черные Звезды! — выругался Буонн. — Что за день поганых сюрпризов!

— Вообще-то, некая информация на этот счет уже проходила, — напряженно заметил Реэрн, сверившись с планшетом. — Вот, вижу вчерашнее сообщение о задержании депутата парламента Чинерты Райнера Вергиниса. У него обнаружены предметы инопланетного происхождения, в том числе ингибитор короткой памяти, которым он, к сожалению, успел воспользоваться.

— Хвостатая Звезда! Почему я об этом слышу в первый раз?! — в сердцах воскликнул Буонн.

Реэрн резко закрыл планшет.

— Потому что мы тонем в вале информации, который накатывается на нас вот уже несколько суток подряд! Земляне, Учителя, проблемы в отношениях между кээн и филитами, "Серые призраки", угроза эпидемии — все эти кризисы обрушились на нас одновременно! Мы только и делаем, что совещаемся, но не успеваем даже толком разобраться, с чем столкнулись! Господин управитель! Ни у вас, ни у меня нет нормального аппарата, а вдвоем мы просто не справляемся! Предлагаю передать власть над планетой Межкому или напрямую правительствам Чинерты и Горданы, оставив себе те участки работы, которые нам по силам!

— И как вы себе это представляете?! — недовольно поинтересовался Буонн.

— Я готов защищать планету всеми имеющимися в моем распоряжении силами и средствами! — со всей серьезностью заявил Реэрн. — Равно как бороться с "Серыми призраками", непрошеными Учителями и любыми другими мыслимыми угрозами. Во всех этих делах я намерен самым тесным образом сотрудничать с Объединенным командованием Межкома и Вооруженными Силами Горданы вплоть до подчинения им отдельных имперских подразделений при решении конкретных задач. Вам же, достойный, я советую временно, пока вы не оправились от ранений, назначить своими заместителями председателя Межкома господина Калансиса и президента Горданы господина Раннина, передоверив им принятие решений, непосредственно касающихся управления Филлиной и не затрагивающих прерогатив Министерства колоний!

— Вы с ума сошли! — Буонн оторопело уставился на Реэрна. — Считайте, что вы ничего такого не говорили, а я не слышал! И вообще никто не слышал!

Айка Веренис иронично изогнула бровь, выразительно взглянув на невозмутимого Кира Калансиса, но ничего не сказала.

Наступившую тишину внезапно прервала трель спутникового коммуникатора.

— Господа, — сообщил Реэрн, завершив разговор. — Прошу прощения, но я вынужден срочно вылететь на базу Восток!

— Но почему?! — удивился Буонн, сверившись с планшетом. — И кто с вами только что связывался?!

— Кен Собеско из Горданы, — спокойно ответил Реэрн, поднимаясь с места. — Он предупредил, что на базе назревает мятеж.

— Но откуда от может знать?! — Буонн раздраженно отставил в сторону планшет. — Где Гордана, и где Восточный континент!? Там сейчас вообще раннее утро!

— Мне это не известно, но ситуация на базе Восток в последние дни, действительно, вызывает тревогу, — сказал Реэрн. — И в конце концов, этот кризис я, наверное, смогу разрешить!

— Предъявите, пожалуйста, ваши вещи к осмотру!

Услышав в наушниках равнодушный голос автоматического переводчика, командир сводного дивизиона дистанционного управления базы Восток с позывным "Сорванец" еле удержался, чтобы не заскрипеть зубами от злости. Его, старшего офицера первого ранга, обыскивают как простого солдата! И где?! На входе в его собственный Центр управления, где он все еще является главным начальником!

Но показывать гонор сейчас было не с руки, и Сорванец, старательно скрывая раздражение, внешне покорно расстегнул сумку, показывая филиту-караульному ее содержимое.

— Это компьютер? — более дурацкого вопроса трудно было и представить. — Включите его, пожалуйста!

"Да зачем тебе это?! Ты же ничего не понимаешь в компьютерах, кретин!" — едва не произнес вслух Сорванец, но сдержался и исполнил требуемое. По экрану поползли строчки загрузки, их сменила его любимая заставка с атакующими "Молниями".

Старший-один сразу же ощутил, как напрягся филит, и уловил исходящую от него волну враждебности.

"Что, не нравится?! — злорадно подумал он. — Небось, досталось в свое время!".

Филит тоже глядел на пришельца с неприкрытой злостью. Было заметно, что теперь он с удовольствием придрался бы к любой мелочи. Однако все у Сорванца пребывало в полном порядке. Его пропуск был подписан начальником базы и снабжен закорючкой, означающей получение разрешения от так называемого майора Лерстона. В вещах не было решительно ничего предосудительного — во всяком случае, с точки зрения компьютерно неграмотного филлинского солдата.

— Проходите, пожалуйста, — услышал Сорванец голос переводчика и, стараясь не показывать чувства превосходства, прошел, наконец, внутрь.

Центр дистанционного управления так и не привели толком в порядок после захвата базы филитами, и это тоже вызывало у него раздражение. Здесь только подлатали проломленную крышу и убрали обломки, но рабочие места операторов по-прежнему оставались сдвинутыми в кучу, техника, сброшенная со столов и стендов, валялась на грязном полу, повсюду змеились вырванные из разъемов кабели.

Они ответят и за это!

Сцепив зубы, Сорванец сел за свой командирский компьютер. Он находился у стены и поэтому не пострадал при грубом вторжении филитов.

Закончив работу, которую правильнее было бы назвать диверсией, он выключил компьютер и с планшета отправил нескольким своим доверенным подчиненным сигнал общего сбора. Пора было приступать к реализации основной части замысла.

При виде ребят Сорванец почувствовал мимолетный укол совести, ведь сейчас он собирался самым беззастенчивым образом манипулировать этими молодыми людьми. Он подавил это неуместное сожаление. Задуманный им план требовал безжалостного отношения не только у чужим, но и к своим.

— Хватит разговоров, пора действовать! — сказал он им. — Многое не готово, но медлить нельзя. Завтра будет поздно!

— Почему? — немедленно спросил самый настырный из них, с позывным "Скалолаз".

— Потому что нас убирают с базы! — разъяснил Сорванец. Это было правдой, хотя и не полной. — Нашу технику, боеприпасы к ней, а также нас самих увозят на северный берег моря. Там нас разбросают по нескольким военным аэродромам филитов. Так мы окажемся в полной их власти!

— Парни, что уехали вчера, не вернулись и в сети не объявились, — негромко напомнил командир роты технического обслуживания с позывным "Метеор", заместитель и ближайший конфидент Сорванца.

С Метеором обычно не спорили. В его словах всегда было... нечто окончательное. Но в этот раз с ним вдруг не согласился Вулкан, самый надежный из собравшихся.

— С ними не должно было ничего случиться! — сердито сказал он. — Командование не допустило бы ничего подобного!

Сорванец ждал этой реплики. И дал на нее развернутый и обстоятельный ответ.

— А что командование?! — небрежно спросил он. — Все настоящее командование собрали на Центральной базе, а потом взорвали там атомную бомбу. Вы думаете, это произошло случайно?! А до этого убили генерала Пээла. А после кто-то пропустил филитов на нашу базу и оставил наш Центр управления без защиты! Давайте назовем все это настоящим именем — предательство!

— Нас предали и продали! — медленно и внушительно произнес Метеор таким тоном, что даже у Сорванца пошел мороз по коже. — Это нельзя терпеть!

— Планету сдают без боя! — подхватил Сорванец. — Сначала филитам, а потом — землянам! И некому защитить честь Империи кроме нас!

— Но на базе много филлинских солдат, нас меньше, чем их, — усомнился Скалолаз. — И у нас нет оружия!

— Пока его не успели вывезти с базы, у нас оно есть! — покачал головой Сорванец. — Нам нужно только снова получить к нему доступ. Я знаю, как это сделать. Слушайте меня внимательно!...

Закончив изложение диспозиции, Сорванец покинул собрание, оставив Метеора отвечать на вопросы, распределять задачи и проводить инструктаж. Все равно, роль ребят будет второстепенной, им лишь предстоит выполнить отвлекающий маневр. Самое важное он должен сделать сам.

На какое-то мгновение его охватил страх — уж очень жуткое дело он затеял, потом его проклянут и свои, и чужие. Но отступать было поздно, и Сорванец, высоко подняв голову, зашагал вперед.

На плацу, как обычно в это время, никого не было. Но в беседке Сорванец разглядел небольшую группу солдат, собравшихся вокруг невысокого унтер-офицера в чуть потрепанной парадке.

При виде их он почувствовал раздражение. После захвата базы филитами привычный порядок нарушился. Солдаты бездельничают и обсуждают между собой какую-то чушь, а от этого недалеко и до беспорядков!

Особенную же неприязнь вызывала у Сорванца фигура этого унтера. Нет, он понимал, почему новый командующий взял в ординарцы именно его, единственного уцелевшего с Центральной базы. Но совершенно не обязательно было привозить его сюда, а затем оставлять без каких-либо четких обязанностей! Позже, когда решатся более важные вопросы, надо будет приставить его к какому-то занятию...

Однако, пройдя мимо беседовавших солдат, Сорванец моментально забыл о них. В конце концов, они будут делать то, что прикажут им офицеры. Сейчас его ждало более важное дело.

В Большом зале базы было не продохнуть от филлинских солдат. Они занимали все кресла, включая несколько рядов разномастных стульев, стащенных сюда из других помещений, и даже сидели в проходах прямо на ковровом покрытии.

Зайдя внутрь, Сорванец нерешительно остановился на пороге. Филиты в таких количествах вызывали у него дискомфорт. Но, к счастью, устроители этого мероприятия оказались совсем недалеко. Тэон базы, стоя возле столика с проекционным аппаратом, разговаривал с двумя филитами — представителем Межкома Арнингом, высоким, атлетически сложенным и поэтому неприятно напоминавшим баргандского спецназовца, и его молоденькой миловидной помощницей.

— А, господин старший-один! — приветствовал его тэон. — Вы тоже хотите принять участие в просмотре?

— Нет! — Сорванец едва удержался, чтобы не замахать в ужасе руками. — Я... просто хотел взглянуть, сколько филитов хотят ближе познакомиться с Империей, ее историей, традициями и культурой.

— Как видите, немало, — спокойно заметил Гредер Арнинг. — По-моему, господин старший офицер второго ранга (кивок в сторону тэона) подготовил весьма удачную подборку материалов. Вы ведь тоже что-то предлагали, верно?

— Нет-нет! — поспешно открестился Сорванец. — Но мне стало интересно... Скажите, вы начинаете просмотр через полчаса?

— На самом деле, немного раньше, — пояснил тэон. — Мы решили немного сдвинуть сеанс, чтобы филиты успели до обеда. Вы точно не хотите присоединиться? Думаю, ваши комментарии были бы достаточно интересны.

— О, нет! — Сорванец отступил назад. — Прошу прощения, я спешу!

Он и в самом деле торопился. Оказывается, в его распоряжении чуть меньше времени, чем он планировал. Это пока не было проблемой, но подобные мелкие помехи в последнее время начали раздражать его сильнее обычного.

— Странный он какой-то сегодня, — задумчиво сказала Мил Адарис по-чинетски, проводив взглядом пришельца. — Беспокойный! И глаза бегают.

— Действительно, — подумав, согласился Гредер Арнинг. — Обычно он старается держаться от нас подальше, словно побаивается, а тут вдруг сам пришел. Интересно, что было ему здесь нужно на самом деле?!

— Не знаю, — покачала головой Мил. — Приглядеть бы за ним...

— Да?! — Арнинг достал из кармана коммуникатор и, подумав, с сожалением засунул его обратно. Звонить майору Лерстону по такому ничтожному поводу откровенно не хотелось. — Пожалуй, я сам посмотрю, куда он отправился. Ты сама здесь справишься?...

Извинившись перед тэоном, Арнинг вышел из зала. Пришельца нигде не было видно. Интересно, куда же он делся?!

А Сорванец, между тем, завернув за угол и убедившись, что за ним никто не наблюдает, открыл электронной отмычкой неприметную дверцу, ведущую в небольшое техническое помещение. Среди змеившихся труб и поблескивавших огоньками индикаторов агрегатов он безошибочно нашел нужный шкаф и, сняв фальшивую стенку, осторожно откинул крышку тяжелого металлического ящика. Метеор, как всегда, не подвел его.

Сорванец не интересовался, кто, когда и зачем устроил на базе две закладки с оружием. В присутствии своего заместителя по технике у него как-то вообще не возникало желания задавать вопросы. Так или иначе, он был снова вооружен, а значит, достаточно опасен.

Взяв из ящика небольшой пистолет с удобной ухватистой рукояткой, две запасные обоймы и небольшой черный прибор с антенной и дисплеем, Сорванец закрыл ящик, поставил стенку на место и вышел из помещения. Теперь все зависело только он него.

Штаб охраняли двое баргандских солдат с ручными сканерами. В последние дни филиты немного расслабились и уже не проверяли каждого посетителя, но Сорванец не хотел рисковать. Устроившись в беседке, чтобы не вызывать подозрений, он раскрыл планшет и под его прикрытием достал и активировал прибор, взятый из тайника.

Дождавшись, когда устройство выйдет на рабочий режим, Сорванец аккуратно расширил зону захвата и, убедившись, что в нее вошли оба караульных, запустил процесс сканирования с автоматической подстройкой частоты. Эту процедуру он выполнял впервые в жизни, как видел в первый раз и сам прибор, но почему-то совсем не волновался. Подробная инструкция, переданная ему Метеором, словно отпечаталась в его мозгу. Он точно знал, что нужно делать в каждый конкретный момент, а все индикаторы на дисплее имели для него смысл.

Аппарат мигнул зеленым огоньком, сигнализируя о завершении процесса. Сорванец торопливо захлопнул планшет и встал. В его распоряжении было не больше трех минут.

Двое филлинских караульных по-прежнему стояли у входа в достаточно вольных позах, без характерной для взятых под контроль "деревянности". Но их взгляды были устремлены в никуда. Они не обратили внимания на проскользнувшего мимо них Сорванца, а возможно, даже не заметили его.

Пройдя по коридору, Сорванец толкнул дверь командного центра. Как он рассчитывал, там оказались именно те люди, которые были ему нужны, — новый начальник базы, чей предшественник сгорел меньше декады назад в атомном пламени, и его зам.

Сухо поздоровавшись с ними, Сорванец протянул начальнику базы заранее составленный рапорт. Тот поднял на него удивленные глаза.

— Что это? — недоуменно спросил он. — Зачем вам пропуск в ядерное хранилище?!

Сорванец глубоко вздохнул. Он не верил в успех этой миссии, но для очистки совести надо было попытаться.

— Чтобы вернуть Империи власть над Филлиной! — заявил он.

— Как?!

— Я запустил в систему информационную бомбу! — начал четко докладывать Сорванец. — Достаточно ввести код, и она оборвет связь, изолируя базу. Военное положение, объявленное перед нападением филитов, до сих пор не отменено. Вы введете режим чрезвычайной ситуации, что даст вам право и полномочия на активацию и запуск ядерных ракет...

— И куда вы хотите их запустить, беспокойный вы человек?! — не выдержал заместитель.

— Достаточно будет одной! Цель — город 8-1, местное название Тогрод! Мощность — двести килотонн!

— Вы с ума сошли! — возмутился начальник базы. — Там же наши гражданские!

— Во-первых, можно немного промахнуться, — пренебрежительно махнул рукой Сорвагнец. — Главное — продемонстрировать филитам серьезность наших намерений. А во-вторых, гражданские являются нашей слабостью, заложниками в руках филитов. Избавившись от них, мы станем сильнее!

— Достаточно!

Начальник базы вскочил с места и вдруг замер, глядя на зрачок пистолетного ствола, уставившийся ему прямо в лоб.

— Без глупостей! — предупредил Сорванец, выразительно взглянув на заместителя. — Руки на стол! Я еще не закончил!

— Ладно, — процедил начальник базы. — Говорите!

— Восстановив контроль над ядерным оружием, мы сможем диктовать филитам свою волю, — продолжил Сорванец. — Мы потребуем очищения базы Запад, освобождения личного состава базы Север и выдачи предателя Буонна вместе с его планшетом управителя! Тогда планета полностью вернется под наш контроль.

— Вы хотите спровоцировать еще одну войну с филитами?! — воскликнул заместитель. — Это безумие!

— Войны не будет! — спокойно и немного покровительственным тоном разъяснил Сорванец. — Ведь помимо ядерных ракет у нас есть еще одно оружие. Освободив от филлинских солдат базу, мы загоним их в зону, которую раньше занимали пленные. А если правительство филитов потребует от нас повиновения, мы пригрозим, что выпустим их из карантина.

— Послушайте! То, что вы предлагаете, это авантюра! — примирительным голосом произнес начальник базы. — Здесь же полно филлинских солдат! Они не позволят...

— Большая часть из них сейчас смотрит кино в Большом зале. Заблокировать их там — дело шести секунд! — оборвал его Сорванец. — А как только я и мои люди получим доступ к военной технике, мы сможем защитить базу от любой угрозы — изнутри или снаружи!

— И все равно, это безумие! — пробормотал заместитель.

— Решайтесь! — Сорванец буквально пронзил начальника базы яростным взглядом. — Вы еще можете стать героем Империи!

— Я не стану могильщиком ее власти на Филлине! — начальник с сожалением покачал головой. — Допустим, ваша авантюра удастся. И что вы будете делать с филитами?! Вы говорите о власти над планетой, но она будет заканчиваться за периметром наших баз! С помощью угроз и шантажа вы не выиграете ничего, но разрушите все надежды на достижение взаимопонимания с филитами! Накануне прибытия землян нам необходима их лояльность! Господин старший-один! Вы пока не совершили ничего необратимого! Опустите, пожалуйста, пистолет! Давайте поговорим как нормальные люди...

— Мне не о чем с вами говорить!

На мгновение Сорванца охватил ужас. Что же он делает?! Начальник базы кругом прав, почему же его так корежит от этого понимания?! Неужели он действительно сошел с ума?!

Он даже захотел опустить руку. Но не смог. Пистолет словно сам собой, помимо его воли, дважды дернулся, пуская иглы в голову начальника базы. Заместитель вскочил, повалив кресло, но не успел ни напасть на убийцу, ни уклониться. В следующие секунды две разрывные иглы настигли и его.

Сорванец с усилием опустил, наконец, руку с пистолетом. Выстрелы были совсем не громкими и вряд ли привлекли чье-то внимание.

Теперь у него больше не было пути назад.

Глава 51. Использованный инструмент

Говорят, совершенное убийство расщепляет душу. Теперь бывший командир дивизиона дистанционного управления базы Восток под позывным "Сорванец" точно знал, что так оно и есть. Несколько негромких выстрелов, прозвучавших в командном центре базы, не только разделили его жизнь на две неравные части — до и после. Они разделили его самого.

По одну сторону незримого барьера остался прежний Сорванец — молодой и очень перспективный специалист, настоящий ас виртуальных схваток, умелый и заботливый командир, любящий во всем порядок, но умеющий отступать от него, если необходимо. Сейчас эта часть его души, надломленная грубым вторжением реала в его идеальный мир во время взятия филитами базы, лежала в осколках у его ног. А на первый план вышел совсем другой человек — не знающий жалости и сомнений, действующий без ошибок и колебаний, словно реализующий заложенную в него программу.

Тот, другой Сорванец, не обращая внимания на мертвые тела и кровавые пятна на рабочем столе начальника базы, сразу же устремился к его командирскому планшету. Браслеты начальника и его заместителя уже должны были отправить в информационную сеть сигналы о выбытии из строя обоих офицеров.

Так и есть! Начальник базы убит. Его зам еще жив (Сорванец с сомнением покосился на неподвижное тело на полу), но находится без сознания и не может принять командование.

Теперь счет шел буквально на секунды. Сорванец, вернее, тот, другой человек, ставший им, ввел в свой планшет нужную команду. Экран мигнул, на нем возникла и тут же пропала целая дюжина мелких окошек. Все иконки на рабочем столе исчезли, но тут же появились вновь в измененном составе.

Хладнокровно дождавшись завершения процесса обновления системы, Сорванец ввел еще один код, активируя информационную бомбу. В это мгновение должна была прерваться связь, превращая базу Восток в изолированный остров посреди враждебного штормящего моря. Одновременно бомба должна была скрыть последние изменения в цепочке командования. Если повезет, то, может быть, никто кроме Метеора, и не заметит, что у базы поменялся начальник.

Для верного зама это будет сигналом к действию. Но и ему самому еще много чего надо успеть. Первым делом он объявил на базе режим чрезвычайной ситуации и отправил в систему запрос на получение полномочий и кодов на применение ядерного оружия. Не дожидаясь ответа, он активировал Центр управления военной техникой и разблокировал доступ к ангарам и складам с боеприпасами к танкам и воздушным машинам. Когда он ошеломит филитов атомным ударом, боеготовая техника поможет ему взять под контроль базу и обеспечит ее защиту.

Впрочем, о филитах, находящихся на базе, все равно придется позаботиться. Следующей командой Сорванец дистанционно запер Большой зал и установил в нем режим полной изоляции, что подразумевало отключение электроэнергии и глушение связи. Так он заодно выводил из игры тэона, единственного человека на базе, способного законно оспорить его новые полномочия и отстранить от командования.

А кстати, как обстоят дела с его полномочиями?! Сорванец взглянул на экран планшета и похолодел. Военное положение на Филлине все-таки было отменено, и санкцию на применение ядерного оружия мог дать только управитель Буонн. И никакое исчезновение связи не могло изменить этот порядок.

Знали ли об этом начальник базы и его заместитель?! Конечно, знали! Поэтому и смотрели на него как на сумасшедшего. Наверное, не меньше чем на минуту потрясенный Сорванец выпал из реальности. Он поставил все, абсолютно все на эту карту! Ради призрачной, нереальной цели он тяжело ранил товарища и убил своего непосредственного командира, нормального человека и хорошего офицера, сделавшего все, чтобы защитить базу, и капитулировавшего лишь когда ситуация стала безнадежной.

Безусловно, они с Метеором предусмотрели и такую возможность. Тогда основным становился запасной план, а отвлекающие действия превращались в главную цель выступления. Однако Сорванец не верил в ее достижимость. Ни его парни-дистанционщики, ни техники Метеора просто не успеют подготовить танки и "Молнии" к бою и пустить их в ход. Здесь не поможет даже то, что около половины живой силы противника заперто в Большом зале. Достаточно пригнать за базу с расположенного поблизости лагеря филитов пару бронемашин и даже автомобилей с пулеметами, и все их выступление будет потоплено в крови!

Что-то внутри, словно заложенная программа, продолжало толкать его на этот гибельный путь. Согласно новому плану, он должен был забаррикадироваться в командном центре и, пользуясь полномочиями временного начальника базы, помогать своим людям в неравной и безнадежной борьбе. Возможно, он так бы в конце концов и поступил, но охватившее его отчаяние оказалось настолько сильным, что буквально сожгло его душу, освободив от всех установок, зависимостей и обязательств.

Нет, он не имеет права бесполезно гнать своих парней на верную смерть! Метеор получит сигнал о том, что продолжает действовать основной план, а он все-таки попытается проникнуть в ядерное хранилище! Оттуда он будет блефовать, угрожать, требовать! В крайнем случае, запустит ракету вручную, наобум! Он не просто заступится за поруганную честь Империи, но и постарается обойтись минимумом жертв среди имперских граждан! Хватит и того, что он уже натворил!

Подхватив планшет, Сорванец бросился вон из штаба, машинально заперев дверь командного центра за собой. Мертвый начальник базы и его полумертвый заместитель остались внутри.

На Большой зал вдруг рухнула темнота. Именно рухнула, потому что выключение света сопровождалось странным металлическим лязгом. Через секунду в кромешной тьме затеплился единственный несмелый огонек — это осветился экран планшета в дрожащих руках тэона.

— Что это было? — без особого беспокойства спросила Мил Адарис.

После полутора военных зим за спиной кого-либо в этом зале было невозможно удивить или напугать внезапным отключением света. Сама Мил ощущала, скорее, недоуменное разочарование. Неужели и у пришельцев, что летают в космос и вообще много чего достигли, возникают такие же проблемы с электроснабжением?!

Однако тэон базы Восток, очевидно, не считал отключение электроэнергии случайностью. Даже в темноте можно было заметить, как он напуган.

— У меня нет связи! — громко прошептал он, терзая планшет. — Похоже, в зале установили режим изоляции!

— Что значит — установили?! — Мил немедленно вычленила ключевое слово. — Кто установил?! И что это значит?!

Она говорила по-баргандски и весьма громко, так что ее слова услышали. В зале начал медленно нарастать гул. В белесом неверном свете экрана стали видны лица солдат, обращенные к тэону. И их выражение не сулило пришельцу ничего хорошего.

— Что происходит?! — к ним энергично проталкивался баргандский офицер со знаками различия первого лейтенанта и эмблемой армейского спецназа на рукаве. — Вы хотите сказать, нас кто-то запер?!

— Д-да, — голос тэона немного дрожал, но автоматический переводчик, как обычно, передал его слова равнодушным механическим тоном. — Если зал изолирован, то на базе, возможно, мятеж!

— Вы знали, что он готовится?! — звонкий голос Мил перекрыл нарастающий шум. — И ничего не сделали?!

— Я не думал, что все так обернется, — тэон едва не выронил планшет. — Некоторые молодые офицеры были настроены агрессивно, но это были только разговоры... Я докладывал начальнику базы. Но никогда не предполагал, что дело зайдет так далеко...

— Хватит, понятно! — оборвал его первый лейтенант. — Нам надо немедленно выбираться отсюда! Что там с дверями?! У кого-то есть свет?!

— Двери заложены стальными щитами! — раздалось сразу несколько голосов. — Толстые! Уперты в пол, не шевельнуть!

Где-то в середине зала появился тонкий луч карманного фонарика. Очевидно, у кого-то из солдат обнаружилась полезная привычка таскать с собой всякие ненужные вещи. Фонарик попрыгал по рядам и, наконец, осветил массивные металлические шторы, опустившиеся на дверные проемы и закрывшие им выход.

— Хоть сквозь стены пробивайся! — в сердцах воскликнул первый лейтенант.

— Стены прочные! — жалко пробормотал тэон. Ему было очень не комфортно. — Они из каменных блоков.

Спецназовец махнул рукой.

— Посветите-ка наверх! — распорядился он.

Луч фонарика встал вертикально, осветив высокий подвесной потолок, аккуратно расчерченный на прямоугольные панели.

Баргандский офицер азартно подмигнул Мил.

— Если нельзя через дверь, попробуем выйти через крышу! Не будем же мы сидеть и пассивно ждать помощи! Скорее, это наша помощь понадобится тем, кто снаружи!

А ведь так оно и есть, вдруг с тревогой подумала Мил. Если на базе мятеж, к нему наверняка причастен тот офицер, что заглянул к ним перед сеансом. А Гредер пошел за ним! Мил сделалось жарко. Теперь она была готова сама пробиваться голыми руками через стены и крышу, лишь бы скорее придти к нему на помощь.

Куда же подевался этот пришелец?! Место-то открытое. Как сквозь землю провалился!

Гредер Арнинг обежал по периметру весь центральный корпус базы, но никого не увидел. Естественно, он не обратил внимания на неприметную запертую дверь, ведущую в техническое помещение, куда он заглянул лишь однажды, а потом забыл о его существовании.

Может, он сразу отправился в свой Центр дистанционного управления? Или к казармам? Или в офицерский городок? По крайней мере, все эти объекты находились в одной стороне.

Прибавив шагу, Арнинг в очередной раз завернул за угол... и едва не налетел на идущего навстречу ему майора Лерстона.

— Куда это вы так торопитесь?! — сухо осведомился майор. — Насколько я помню, вы собирались организовывать этот... как его... кино-сэ-анс.

— Да, так оно и есть, — корректно согласился Арнинг. — Но перед сеансом к нам заглянул странный гость...

Стараясь говорить четко и лаконично, он поведал Лерстону о подозрительном старшем офицере и нарастании реваншистских настроений среди молодых дистанционщиков.

— Чушь! — резко отреагировал Лерстон на его рассказ. — Пришельцы могут болтать между собой о чем угодно, но никогда не возьмутся за оружие, которого у них, кстати, нет. Они умеют воевать, только сидя в удобных креслах, и слишком трусливы для открытого выступления, особенно, когда мы им недавно задали трепку!

— Для диверсии много смелости не надо, — заметил Арнинг. — Между прочим, мы пока до конца не знаем, что у них хранится здесь на складах. Такими темпами мы будем проводить инвентаризацию еще полгода! И меня никак не убеждает то, что мы пока не обнаружили ничего по-настоящему опасного!

— Господин Арнинг! — майор Лерстон чуть поморщился, это был камешек в его огород. — Когда вы были в плену у пришельцев, вас содержали именно здесь?

— Да, на этой базе, — с холодной вежливостью ответил Арнинг.

— Над вами еще слишком довлеют те воспоминания. Научитесь, наконец, не смотреть на пришельцев снизу вверх! Кстати, чтобы вы знали, я как раз отправлялся в складской комплекс проверять посты. Честь имею!

Не отдавая честь, майор обошел Арнинга, чуть не задев его плечом, и зашагал прочь, не оглядываясь. Гредер Арнинг глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

Нет, майор не прав, считая пришельцев совсем ни на что не пригодными. Но как убедить его?! Неужели для этого обязательно нужен какой-нибудь инцидент?!

Подозрительного офицера-пришельца по-прежнему нигде не было видно, и Арнинг все-таки решился сходить в жилой сектор базы. Там его подозрения только усилились. Пришельцы активно шушукались между собой, умолкая при его появлении, а потом провожали его настороженными взглядами.

Если бы Арнингу встретился ординарец Реэрна, он бы, конечно, подошел к нему с вопросами. Но унтер-офицера с Центральной базы нигде не было видно. Зато от взгляда Арнинга не укрылись некие силуэты за окнами офицерской столовой.

Странно, что там за сборище?! Вроде бы, для обеда еще рано?... Арнинг уже решил на всякий случай заглянуть внутрь, но его отвлек сигнал коммуникатора. Звонил Драйден Эргемар, и Арнинг заторопился прочь, в какое-нибудь более спокойное место, где можно было бы поговорить без помех.

В то насыщенное событиями утро Драйден Эргемар находился в медицинском блоке базы, в небольшом боксе, отведенном под лабораторию Перевозчику — единственному уцелевшему из группы отдела Специальных исследований Службы Безопасности.

— Да-да, вот так!

Под руководством пришельца Эргемар осторожно выполнил нужную операцию с помощью полуавтоматического манипулятора и поставил матрицу с пробами в специальный шкаф.

— Благодарю вас!

Перевозчик с облегчением вытер пот со лба. После нескольких сеансов в регенерационном аппарате в госпитале базы он практически полностью оправился от ран и травм, но едва зажившие пальцы еще плохо слушались его. Поэтому для выполнения тонких операций ему требовалась помощь. В то же время, хотя соблюдать режим секретности уже было не обязательно, Перевозчик по-прежнему сторонился своих соотечественников, но охотно общался с филитами.

— Что дальше? — спросил Эргемар, закрывая дверцы шкафа.

— Дальше? Дальше будем ждать. Если повезет, мы получим препарат, который полностью позволит вывести биоконструкты из вашего организма без применения сложной аппаратуры. Если же нет, придется провести еще одну серию опытов, и так пока не получится. К сожалению, решать нашу задачу приходится путем перебора вариантов. Другой возможности у нас, увы, нет.

— Поня-атно, — Эргемар вдруг резко повернул голову, взглянув в упор на пришельца. — Скажите, почему вы нам помогаете?!

Перевозчик медленно пожал плечами. Его лицо ничего не выражало.

— Любая помощь вам ослабляет Империю, — наконец, сказал он.

Эргемар покачал головой.

— Как вы все-таки не любите ваше государство!

— Любить государство?! Какой извращенный подход! — пришелец сухо рассмеялся. — Вас, возможно, интересует, почему я вообще занялся антигосударственной деятельностью?!

— Наверно, да.

— Потому что это государство должно быть разрушено, чтобы на его месте можно было построить новое! В нынешней Империи невозможно заниматься тем, что для меня по-настоящему важно! Вы знаете, у меня есть в жизни цель. Я мечтаю создать искусственные существа, которые смогли бы защитить организм от любой болезни, от любого яда! — пришелец воодушевленно блеснул глазами, но тут же печально потух. — Чтобы тему включили в план, нужно, чтобы она принесла начальству награды, чины, деньги, и притом, сразу! В крайнем случае, через год. И к тому же, в Империи нет никакой свободы! Все расписано, регламентировано и огорожено!... Впрочем, вы же выросли в свободной стране, вам не понять нашей тоски!

— Отчего же, — хмыкнул Эргемар. Раньше он действительно не задумывался о подобных вопросах, но несколько месяцев пребывания в должности баргандского принца-консорта научили его разбираться в политике и понимать общественные законы. — Свобода как возможность распоряжаться собственной жизнью, не спрашивая ни власти, ни начальство, — это просто прекрасно! Но когда на трибуну вылезает некий типчик и начинает вещать о свободе, это всегда вызывает у меня подозрения. У таких господ свобода почему-то означает лишь их личную свободу делать деньги, не отягощая себя соблюдением законов или моральных норм. Для всех же остальных существует только свобода сдохнуть под забором, потому что никому до них нет никакого дела!

— Это разочаровывает, — вздохнул пришелец.

— К сожалению, да. На первый взгляд, все выглядит роскошно, но чтобы воспользоваться всеми свободами, у нас в Гордане нужны большие деньги. Такие, что их никогда не заработать не то, что простому работяге, но и квалифицированному наемному специалисту. Чтобы стать свободным, нужно почему-то уметь, прежде всего, красть, обманывать и подличать! Кстати, вынужден разочаровать вас еще раз. В отношении научных исследований в свободной Гордане почти то же самое, что и в несвободной Империи. Разработка должна приносить деньги, причем, достаточно быстро, иначе ее никто не поддержит. На мой взгляд, только сильное и уверенное в своем будущем государство способно финансировать научные исследования, которые дадут отдачу только через много лет. Я очень надеюсь, что Барганд станет таким государством!

— Возможно, вы правы, — вздохнул Перевозчик. — Знаете... когда-то я стал членом одной организации...

— Тайной?! — не удержался Эргемар.

— Нет, почему же?! Мы действовали вполне открыто, тогда это было можно. Мы много говорили о свободе, о равенстве всех космических народов, помогали кронтам... Мы называли себя Учителями и думали, что научим державу жить по правильным и разумным законам. И все это, к сожалению, оказалось ширмой! Лидеры нашей организации на самом деле хотели только... как вы это сказали... свободы делать деньги. Они подтолкнули кронтов на восстание, рассчитывая получить через них контроль над частью планеты и иметь доходы с нелегального бизнеса. Для этого они вступили в союз с одним из могущественных кланов, правящих в Империи. Но тот сначала подчинил их себе, а потом кинул, свалив на них... на нас... ответственность за восстание, жертвы и кровь. Для меня тогда это стало очень сильным потрясением. Я отошел от их движения, занялся чистой наукой, а потом нашел... других соратников.

— Тех, кто говорили не о свободе, а о справедливости?

— Да, как-то так. Но я не порвал полностью отношения и со старыми друзьями. Кстати, вы знаете, что они есть и на Филлине? И даже на этой базе.

— Кто?!

— Не знаю, я видел его только в сети. Но, полагаю, его будет не так уж сложно вычислить, — пришелец радостно оживился, новая задача заметно подняла его настроение. — Сейчас посмотрим...

Перевозчик раскрыл планшет, но внезапно нахмурился.

— Чтоб всем Звездам потухнуть! В системе информационная бомба!

— Что?! — вскинулся Эргемар. — Что это такое?!

— Чужая вредоносная программа, — процедил сквозь зубы Перевозчик. — И очень серьезного уровня. Не будь у меня на диске такого качественного миноискателя, я мог бы ничего и не заметить!

— Что может натворить такая бомба, если взорвется?! — напряженно спросил Эргемар.

— Она, похоже, уже сработала! У нас нет связи ни с кем! И на базе передача командования! Начальник и его заместитель вышли из строя. Теперь вместо них командир дистанционщиков.

— Я все понял! — Эргемару и в самом деле все стало ясно. Мятеж, которого они с Арнингом опасались, произошел. — Оставайтесь пока здесь, — попросил он пришельца. — И я был бы вам очень благодарен, если бы вы выяснили, кто именно на базе принадлежит к организации Учителей!

Выскочив из медицинского блока, Эргемар схватился за коммуникатор. Надо немедленно предупредить Арнинга! И майора Лерстона.

— Я отправляюсь в командный центр, — решил Гредер Арнинг. — Надо хотя бы выяснить, что там происходит.

— Хорошо, — одобрил Эргемар. — Я извещу майора Лерстона, пусть вызывает подмогу из лагеря. Сам отправляюсь в караулку. Оттуда можно будет послать людей, если кому-то понадобится помощь.

— Большой зал! — вдруг вспомнил Арнинг. — Там полно наших, и все они безоружные! И с ними Мил! Мятежники могут попытаться захватить их в заложники!

— Там, в зале, два взвода спецназовцев! Если пришельцы попробуют взять их в заложники, они будут очень удивлены! — засмеялся Эргемар. — Не бойсь, прорвемся! До связи!

— До связи!

Арнинг спрятал в карман коммуникатор и быстро пошел, почти побежал по направлению к командному центру, возвращаясь туда, откуда пришел. О силуэтах в окне офицерской столовой он не забыл, но перестал считать их заслуживающей внимание угрозой.

— Ушел филит! — доложил наблюдатель. — Его кто-то вызвал по комму, и он убежал.

— Ну что же, свалил — его счастье, — Метеор опустил игломет, нацеленный в дверной проем. — Тогда не будем терять времени. Итак, ты, Скалолаз, отправляешься к караулке филитов, оборвешь им связь.

— Есть! — Молодой офицер пружинисто вскочил на ноги. — Инструмент со мной!

Скалолаз поднял высоко над головой кусачки.

— Что это?! — не удержался кто-то от недоуменного вопроса.

— У филитов проводная связь. Чтобы нарушить ее, достаточно разрезать...

— Все объяснения — потом! — оборвал его Метеор, подавив раздраженный вздох. — Вперед!

Скалолаза как ветром сдуло.

— Первая группа, ваша цель — Центр дистанционного управления! — продолжал распоряжаться Метеор. — Задача — занять его и предотвратить повторный захват противником! Вторая группа — за вами ангары! Третья группа — активировать технику и подготовить ее к бою! Четвертая — склад боеприпасов! Старайтесь действовать максимально тихо, без крайней необходимости не стрелять, используйте подавители!

— Понятно! — хмуро и сосредоточенно кивнул в ответ Вулкан.

— Ты помнишь, как обращаться с подавителем?! — Метеор пристально взглянул на дистанционщика. — Да, теперь ты помнишь...

Ну что, все доведены до нужной кондиции?! Может, добавить им немного уверенности в победе, энтузиазма и безрассудной храбрости?! Нет, и так сойдет. Это гдоодовские ведьмы могут замутить мозги сотне людей, а потом полежать дюжину минут, потереться о чье-то плечико и снова скакать молоденькими козами! А ему силы надо экономить!...

Все эти мысли промелькнули у него в голове за долю секунды. Метеор повелительно взмахнул иглометом.

— Вперед, друзья! Постоим за честь Империи! Император с нами!

— Император с нами! — раздался в ответ нестройный восторженный рев, и три с лишним дюжины молодых людей высыпали в разные стороны из столовой, неумело пряча под полами кителей иглометы и пистолеты.

Метеор, наблюдая за ними, только покачал головой. Детский сад, конечно! Но кое-какие шансы удивить филитов у них все-таки есть.

Теперь пора идти и ему самому. Надо повторить такое же представление в казарме для техников.

Перед уходом Метеор бросил взгляд на экран планшета и выругался от досады. Проклятый Сорванец опять все позабывал! Хорошо еще, что он оставил для себя возможность дублирования команд.

Чтобы активировать глушилки, оборвавшие связь по коммуникаторам, хватило пары секунд.

Эргемар в отчаянии сжал в руке вдруг замолчавший коммуникатор. Техника пришельцев была такая удобная, и как они на это повелись! И конечно, в первую очередь надо было звонить Лерстону!

Скорее, может, он еще успеет исправить ошибку!

Провожаемый недоуменными взглядами попадающихся навстречу пришельцев, Эргемар бросился бежать к караулке. Как назло, до нее отсюда было не близко — около километра.

Гредер Арнинг спешил изо всех сил, но старался не переходить на бег. На военной базе бегущий человек всегда привлекает к себе тревожное внимание, а быстро идущий, наоборот, выглядит совершенно естественно. Тем более, что вокруг все пока выглядело как обычно. Очевидно, мятежники, кем бы они ни были, не торопились заявлять о себе.

Возле штабного корпуса тоже было все тихо. Двое баргандских солдат, как обычно, несли караул у входа. Их спокойный вид вызвал у Арнинга недоумение. Неужели Эргемар ошибся и зря поднял тревогу?!

— Да, все нормально, — подтвердил один из солдат. — Начальник базы у себя. В последнее время никто подозрительный не появлялся.

— Разве что этот, с тремя шпалами, господин комиссар, — напомнил его напарник. — Командир дистанционщиков. Выскочил отсюда так, словно за ним гнались.

— Когда это было?! — насторожился Арнинг.

— Да вот только что. Минуты три, может, прошло. Или чуть больше.

— Странно, — покачал головой Арнинг. — Когда же он зашел?

Оба караульных оторопело посмотрели друг на друга.

— Не помню, — неуверенно сказал один из них. — И в самом деле, странно. Мы не видели, как он входил.

— За мной! — коротко приказал Арнинг.

Дверь в кабинет начальника базы оказалась запертой, но карточка-пропуск Арнинга давала ему здесь проход всюду. Один из солдат первым сунулся внутрь и тут же отшатнулся.

— Здесь кровь!...

Темно-синяя кровь пришельцев была всюду. Она запятнала гладкую поверхность стола и поблескивала размазанной лужицей на светло-сером ковровом покрытии. Заместитель начальника базы, лежащий у стены, чуть шевельнул рукой, пытаясь зажать кровоточащую рану в груди.

— Врача! Немедленно! — распорядился Арнинг.

Отщелкнув пульт системы всеобщего оповещения, он нажал кнопку, объявляя общую тревогу.

Ядерное хранилище было совсем рядом. Осталось только завернуть за угол длинной глухой стены вещевого склада.

— Куда это вы так торопитесь, господин старший офицер?! — окликнул его механический голос переводчика.

Сорванец обреченно обернулся. Его не спеша догонял майор Лерстон.

— Я почему-то так и подумал, что вас потянет сюда, — спокойно произнес майор. — Советую вам остановиться, пока чего не вышло!

— Нет, это вы оставайтесь на месте! — Сорванец выхватил пистолет. — А ну, стоять!

Но майор продолжал приближаться. Руки его были пусты, взгляд повелительно устремлен в глаза кээн.

— Бросьте оружие, — посоветовал он. — Сдавайтесь. Вы все равно ничего не сможете сделать.

Майор не учел всего две вещи. Во-первых, в переводе его слова прозвучали не так решительно и непреклонно. А во-вторых, внутри Сорванца все еще скрывался другой человек, которого ничто не могло остановить.

Пистолет в руке офицера-кээн дернулся. Один раз, другой, третий. Промахнуться на такой дистанции было невозможно. Согнувшись пополам, майор Лерстон молча упал на колени, а затем повалился на бок.

Сорванец в ужасе смотрел на дело рук своих. Что же он все-таки творит?!

Но отступить в нескольких шагах от цели было уже невозможно. С усилием засунув пистолет в карман кителя, Сорванец двинулся вперед, сжимая в руке черную коробочку-подавитель.

Сейчас у него не было ни времени, ни желания церемониться с филитами. Караульные мешками повалились на землю с искаженными от жуткой головной боли лицами, а Сорванец рванулся к заветной двери — единственной, что еще преграждала ему путь к цели.

Раскрыв планшет, он начал торопливо набирать код доступа и вдруг остановился, не дыша. По всей базе надрывно завыли сирены. Это кто-то через его голову как временного начальника объявил общую тревогу.

Неужели здесь все-таки были ловушки, о которых не знали ни он, ни Метеор?! Все смерти, все совершенные им преступления оказались напрасными!

Задыхающийся, опустошенный, полумертвый от отчаяния и чувства надвигающегося провала, Сорванец все же закончил положенные операции. И был искренне удивлен, когда массивная бронированная дверь по его команде сдвинулась с места и не спеша провернулась на громадных шарнирах, открывая ему путь в святая святых базы.

Сирены между тем продолжали завывать. Закрывая за собой дверь, Сорванец отстраненно подумал, что сигнал мог бы быть и совпадением. Возможно, тревога включилась не из-за его проникновения в ядерное хранилище. Может, ее поднял кто-то другой.

— Стой, кто идет?! — по уставу окликнул подходивших к Центру дистанционного управления кээн один из караульных у входа.

Вероятно, даже в этой ситуации можно было бы потянуть время, чтобы подойти поближе, но взбудораженные юнцы сразу же начали пальбу. Караульного буквально разорвало в клочья десятком игл, но его промолчавший напарник остался невредимым. Отступив за импровизированную баррикаду из мешков с песком, он открыл ответный огонь, заставив противника отпрянуть назад.

Атака захлебнулась, толком и не начавшись. Дистанционщики рассыпались в стороны, разбежавшись по всевозможным укрытиям и вжавшись в землю, не в силах поднять голову. Им надо было преодолеть не более двадцати метров открытого пространства, а противостоял им всего один стрелок с не бесконечным запасом патронов. Но пули, свистящие над головой и высекающие искры из каменных плиток, резко охладили их боевой пыл, а двое раненых, оставшихся на площадке перед входом, окончательно лишили их остатков духа. Один из них громко кричал от боли, зажимая простреленную ногу. Другой, наоборот, затих, с расширившимися и остекленевшими глазами прижимая руки к животу. Возле него стремительно растекалась темно-синяя лужица.

Звук тревожных сирен только добавил панического настроения пацанам, до которых только сейчас начало доходить, насколько сильно настоящий бой отличается от компьютерных сражений. Некоторые из них, наверное, с удовольствием бы сдались, если бы нашли, кому.

Однако свое дело неудачливые мятежники сделали. Они отвлекли на себя внимание, позволив их товарищам действовать без помех.

Здесь все удалось сделать без шума и пыли. Филлинские караульные были нейтрализованы с помощью подавителей, заранее разблокированные ворота ангаров открыты, а в шлемы вставлены энергопатроны.

Да-да, в ангарах с боевыми беспилотниками всегда держат полдюжины шлемов. С их помощью можно управлять техникой, передвигать ее по ангару, проводить пробные вылеты и даже использовать бортовое оружие, не привлекая для выполнения этих рутинных задач Центр дистанционного управления.

Конечно, возможности этих шлемов невелики. Каждый из них дает возможность управлять всего одной машиной. Но на филитов и этого хватит!

Дело оставалось за малым. Надо было поставить на "Молнии" топливные элементы, установить на подвесках ракеты и митральезы, поставить на боевой взвод боеголовки. Дистанционщики, захватившие ангары, естественно, все это знали... теоретически. Но никто из них не умел совершать нужные действия, как говорится, руками.

— Сейчас Метеор пришлет своих техников! — успокаивал товарищей Вулкан. — Поэтому сидим тихо и ждем.

Однако помощь все никак не приходила, не было вестей и от четвертой группы, которая должна была доставить им боекомплект со склада. Это заставляло молодого офицера все больше нервничать. Ну, где же эти проклятые бойцы?! Почему их до сих пор нет?!

— Я возьму с собой только добровольцев! — Метеор сурово оглядел строй своих подчиненных. — Тех, для кого честь Империи — не пустой звук!...

Метеор обожал такие моменты, когда несколько дюжин человек, стоящих перед ним, без всякого дополнительного воздействия превращаются в единый механизм, покорный его воле. Это было сродни настоящей магии.

И как же он вознегодовал, когда эта магия оказалась самым грубым и беспардонным образом разрушена!

— Парни, не слушайте его! — послышался рядом чей-то громкий голос. — Если кто-то начал трындеть про честь Империи, точно на какую-то тухлятину вас подписывает!

Метеор в гневе обернулся. Ну, конечно, перед ним стоял наглый унтер с Центральной базы, ординарец командующего Реэрна.

— Унтер-офицер, заткните пасть и немедленно покиньте расположение части!

В отцовском поместье такой тон вкупе с легким ментальным давлением мигом приводил к покорности самых нахальных и бесцеремонных посетителей. Но ненормальный унтер-офицер только оскалился.

— Слышите, как он мне рот затыкает?! — обратился он к техникам. — Видать, точно что-то мутит! Было бы все путем, отдал бы вам нормальный боевой приказ, а так хвостом вертит — боится, что его самого за шкирку возьмут! Парни, он вас только уговаривает, не ведитесь!

— Я приказываю вам немедленно замолчать и убираться вон! — взбеленился Метеор. — Вам предстоит важнейшая миссия...

— Это какая-то не такая миссия! — наглый унтер не испытывал ни малейшего почтения к старшему офицеру, и это было настолько ненормально, что Метеор даже растерялся. — Небось, с филитами воевать!? Был у нас один такой воинственный, суперофицер Мивлио его звали. Так знаете, что с ним стряслось?! Голову ему отрезали! Только из-за него, гада, столько нормальных ребят погибло!

— Мивлио был дурак и неудачник! — не выдержал Метеор. — Потому и проиграл! А мы все вместе победим!

— Это кто — все вместе?! — унтер-офицера было невозможно переспорить. — Он вас подведет под пули, а сам, небось, по дороге куда-то сдриснет!

Метеор непроизвольно вздрогнул. Он и в самом деле собирался поступить именно так. Это не укрылось от зоркого унтера, некогда прошедшего неплохую подготовку пропагандиста и агитатора в Союзе Борьбы, а затем не один год оттачивавшего свои умения в солдатских казармах.

— Смотрите, парни, как у него сразу глазки забегали! — весело крикнул он. — Точно решил вас на измену толкнуть, а сам смыться!

Строй отозвался одобрительным гулом.

— А ну, молчать! — Метеор выхватил пистолет. — Вон отсюда!

Однако проклятый унтер не высказывал страха.

— Что, пушку вынул?! — оскалился он, медленно идя вперед — открытой грудью на уставившийся на него ствол. — Пугаешь?! А я не боюсь! Я уже два раза помирал, мне не страшно! Я за правду погибну, а ты, падаль, за что?! За хозяев? Или за деньги кровавые?!

Метеор смешался. Палец лежал на курке, но никак не мог надавить на него. Старший офицер второго ранга, наследник миллионного состояния, сильный менталист и фактический руководитель мятежа не мог выстрелить в человека. Зато в его распоряжении имелось другое оружие, которым он без промедления воспользовался.

Но унтер-офицер устоял и под ментальным ударом, отправившим бы любого нормального человека в беспамятство. Он только нагнулся вперед, словно двигался против ураганного ветра. Сцепив зубы, он сделал шаг вперед. И еще шаг.

— Врешь, не возьмешь! — прохрипел Беглец, глядя прямо в расширившиеся глаза офицера. — Давите его, парни!

Он рухнул, не дойдя до цели каких-то трех шагов. Метеор дрожащей рукой отер обильный пот со лба, едва не заехав себе в переносицу рукояткой пистолета.

И тут взвыла сирена общей тревоги, словно символизируя тщетность его победы.

— Все за мной! — Метеор взмахнул рукой с зажатым в ней пистолетом.

Однако пока он воевал с покрытым тьмой унтер-офицером, его люди куда-то улетучились. В непривычно коротком строю стояли два из трех командиров взводов и лишь чуть больше дюжины рядовых и унтеров — прикормленные им прихлебатели и стукачи и парочка слишком трусливых или тупых, чтобы вовремя смыться.

— За мной! — повторил Метеор каркающим голосом. — Бежим!

Все уже пошло не так, но начатое дело надо было довести до конца.

Тревога объявлена, отлично! Но что дальше?! Драйден Эргемар даже немного растерялся.

Две смены караульных, больше ста человек — большая сила, но как ей воспользоваться?!Начальник караула первый лейтенант Самрин, офицер исполнительный, но не слишком инициативный, явно собирался ждать приказов командования, но их-то как раз и не было. Майор Лерстон четверть часа назад ушел проверять посты и пока не вернулся. Связи с ним не было. И вообще ни с кем. Молчала даже трубка полевого телефона, а к рации в лагере почему-то никто не подходил и не отвечал на вызовы.

Расслабились они тут все на местном ук... то есть, коммуникаторах! Эргемар физически чувствовал, как секунда за секундой безвозвратно утекает время. Откуда-то доносились отдельные выстрелы. Где-то шел бой. На базе полсотни человек разбросаны по парным и тройным постам, а мятежники могут сконцентрировать свои силы и наносить сокрушающие удары там, где им вздумается!

А ведь почти половина гарнизона сидят безоружные в Большом зале — одна большая мишень! Гредер не простит ему, если с Мил Адарис что-то случится! И кто-то должен обязательно остаться в резерве в караулке, там же придется держать и единственный пулемет — не таскать же эту бандуру по всей базе!

Майора Лерстона все еще не было, и Эргемар вопросительно глянул на первого лейтенанта. И получил в ответ аналогичный взгляд. Выстрелы все еще раздавались, хотя и реже. Кому-то надо было брать ответственность на себя.

Драйден Эргемар глубоко вздохнул, словно перед прыжком в глубокую воду. В последний год он постоянно находился рядом с теми, кто принимает решения, но командовали всегда другие — Даксель, Млиско, премьер-министр, глава комитета, Териа, наконец. Он сам был государевым оком, инспектором, штабистом, но только не начальником.

Что же, пришла, наверное, пора закрывать эту прореху в биографии...

— Господин первый лейтенант, прикажите отправить отделение на подкрепление поста у Центра дистанционного управления! Кажется, стрельба идет оттуда. Вышлите, как минимум, два отделения к Большому залу, убедитесь, что находящимся там людям ничто не угрожает! Срочно возьмите под охрану командный центр базы, склады оружия и боеприпасов, ангары для техники, госпиталь! Выдвините разведку к казармам, складам и в офицерский городок! Да, и обязательно отправьте посыльных в лагерь, пусть ведут сюда технику! Только пусть будут осторожны, на пути возможна засада!

— Слушаюсь! — обрадованно воскликнул Самрин. — Господин... э-э-э...

— Принц-консорт, — подсказал Эргемар.

Все-таки непорядок, надо будет подсказать Терии, пусть присвоит ему какое-нибудь воинское звание. Только, конечно, не генеральское!

"Драйден, что там у тебя?" — послышался в его голове тревожный голос Терии.

"Похоже, мятеж на базе. Кто-то из пришельцев решил взять реванш. К сожалению, они нас поймали. Сидим здесь без связи".

"Я распоряжусь, чтобы немедленно известили лагерь. Пусть скорее идут вам на помощь".

"Ну, да, а потом пойдут слухи о ясновидящей императрице!".

"Плевать мне на слухи! — рассердилась Териа. — У нашего ребенка должен быть живой отец! Я отдам приказ о приведении в боевую готовность войск за периметром!".

"Ну, это уже самое последнее средство! — мысленно покачал головой Эргемар. — Помни о заразе!".

"Да, чертов карантин! Надеюсь, вы справитесь с мятежом сами. Но если надо, помощь придет! Держите меня в курсе".

"Да, моя королева!".

Эргемар "отключился", вернувшись в реальный мир. Первый лейтенант Самрин, получив приказ, развил бурную деятельность. Вглубь базы выдвинулись вооруженные отряды. Майор Лерстон все никак не появлялся, и Эргемар приказал отправить на его джипе посыльных в лагерь. В конце концов, майор сам воевал, поймет. А если нет, он разберется с ним сам.

В разгар суматохи низко над караулкой прошел катер, явно собираясь сделать посадку у командного центра. Интересно, мимолетно подумал Эргемар, кто это прилетел, и поможет ли он им?

Как ни спешил, а все равно опоздал! Реэрн был зол на самого себя. Его предупреждали о возможных беспорядках на базе Восток, а он еще и забрал оттуда самых надежных людей! Местный начальник спецотдела и его люди кто в Тогроде, кто на базе Юг, кто — еще где, а эсбист — вообще на Западном континенте.

И вот результат! Начальник базы убит, его заместитель тяжело ранен, в сети хозяйничает информационная бомба, связи нет!

Связи нет?! Ну, это поправимо. Введя свой код, Реэрн временно взял на себя командование и отключил глушилки. Теперь донесения пошли потоком.

Несколько командиров подразделений сообщили, что у них все нормально, личный состав находится в казармах или занимается обычными делами. Это обрадовало Реэрна. Значит, мятеж не успел разгореться. Кто же его возглавляет?!

— Командир дивизиона дистанционного управления?! — Реэрн выслушал немного сбивчивый доклад Гредера Арнинга. — Да, вполне возможно.

Старший-один, якобы, присвоивший себе полномочия начальника базы, на вызовы не отвечал. Но не потому, что не хотел говорить с командующим, как подумалось Реэрну. В этот момент Сорванец, отключив коммуникатор, пытался разобраться в непростом хозяйстве ядерного хранилища, чуть не плача от собственной беспомощности.

Это в виртуальном пространстве захваченную технику врага можно было сразу использовать или, на худой конец, хакнуть. Сейчас же Сорванец лихорадочно листал тетради с техническим описанием, стараясь совместить их содержимое с тем, что он видел на экране планшета и наблюдал воочию. О том, что ему надлежит выполнять обязанности начальника базы и помогать в этом качестве товарищам, он в суматохе забыл.

— Ну что же, это было предсказуемо.

Без особых надежд на успех Реэрн вызвал заместителя командира дистанционщиков по технике и неожиданно получил ответ. Старший-два с позывным "Метеор" немного нервным тоном доложил, что большинство подчиненных ему техников находятся в казарме и ни в каком мятеже не участвуют.

Метеор даже не соврал. Но внезапный разговор с командующим выбил его из колеи. Все и так уже шло не по плану. Сорванец не отвечал, проклятый унтер лишил его большей части людей, а неизвестно откуда взявшиеся вооруженные филиты выбили четвертую группу из склада боеприпасов, прежде чем она успела оттуда что-то забрать.

Правда, и в ангаре нашелся кое-какой запас — то, что в нарушение инструкций было прикопано на случай срочных боевых вылетов и не вывезено во время разоружения базы филитами. Две ракеты к единственной боеготовой "Молнии" и небольшой запас кассет с иглами, достаточный, чтобы снарядить один ударный беспилотник.

Снаружи постреливали — филиты уже обнаружили их, но пока не торопились идти на штурм. А Метеор, ругаясь, подгонял оставшихся в его распоряжении бойцов, устанавливающих ракеты на подвески.

Связь восстановилась, но майор Лерстон так и не объявился, и это наводило на тревожные мысли. Зато начала понемногу проясняться обстановка.

Возле Большого зала противника не обнаружили. Эргемар воспринял эту весть с неприкрытым облегчением, но так и не решился отозвать оттуда бойцов. Безоружные, они бы только добавили беспорядка и суматохи. Вместо этого он приказал прикрыть подходы к Большому залу усиленными дозорами.

Отделение, отправленное к Центру дистанционного управления, успело придти на помощь единственному уцелевшему караульному, в одиночку сдерживавшему до десятка нападавших. Деморализованный противник частично бежал, бросив оружие, частично был взят в плен. Двух раненых пришельцев отправили в госпиталь.

Другое отделение после короткого боя рассеяло и разогнало небольшую группу кээн, которые, сняв часовых, проникли на склад боеприпасов и попытались организовать их вывоз. Правда, двое или трое налетчиков спрятались где-то на складе, но с этим пока приходилось мириться.

Серьезная проблема возникла только возле ангара с воздушной техникой. Разведывавшие это направление солдаты были неожиданно встречены сильным и плотным огнем. Командир отделения, потеряв трех бойцов ранеными, был вынужден отступить и запросить помощь.

— Нет! — возразил Реэрн. — Это не война, а мятеж. С ним должны справиться мы сами. Я отдам приказ комендантской роте навести порядок! Но сначала попробуем вступить в переговоры. Все равно, без боеприпасов они не опасны.

К сожалению, в последнем Реэрн трагически ошибся. Бойцы комендантской роты только начали занимать позиции вокруг ангара, а ее командир с золотым флажком в руке поджидал других парламентеров, как ворота приоткрылись, а из них выскочил шустрый беспилотник.

Очереди, хлестнувшие поверх голов, никого не задели, но заставили всех проворно разбежаться в поисках укрытий. А ворота тем временем распахнулись во всю ширину, и из них неторопливо выползла на антигравах черная "Молния" с двумя ракетами на внешних подвесках.

— Нанесите первым делом удар по Большому залу! — скомандовал Метеор. — Так мы продемонстрируем серьезность наших намерений и одновременно проредим живую силу противника!

— Стрелять по безоружным и ничего не подозревающим людям... филитам?! — возмутился Вулкан. — Нет! Тем более, что у нас есть цели и поважнее!

Окутавшись на пару секунд белым дымом, ракета ушла на карантинный лагерь, расположенный рядом с базой. Остававшиеся в нем филиты, едва успевшие получить известие о мятеже, причем, сразу из двух источников, но еще на него не отреагировавшие, одним ударом лишились почти всей бронетехники, скученно стоявшей на площадке.

— Стреляют! — первый лейтенант поднял голову. — Вернее, бомбят.

Пол под ногами слабо дрогнул. Еле заметно, но тем, кто пережил бомбежки в первую военную осень, это говорило о многом. Ракета, выпущенная "Молнией", ударила где-то в полутора-двух километрах.

А что у них находится в полутора-двух километрах?! Лагерь! Мил Адарис внезапно стало жарко, а затем по спине прокатилась морозная волна, заставив ее зябко передернуть плечами. Может быть, снаружи идет бой! И как там Гредер?!

— Что там, черт возьми, творится?! — процедил сквозь зубы первый лейтенант. — Сидим тут как в западне!

Судя по фосфоресцирующим стрелкам часов, с того момента, как погас свет, прошло не более двадцати минут. Но всем они показались вечностью.

Наконец, наверху показались отблески света. В проделанную в потолке дыру просунулась голова солдата.

— Нашли выход! — хрипло прокричал он. — Можно подниматься!

— Может, останетесь здесь? — вполголоса предложил Мил первый лейтенант. — Там, снаружи, может оказаться жарковато..

— Ни в коем случае! — решительно возразила Мил, потрясая коммуникатором. — У меня связь! Может быть, там она заработает! И там Гредер Арнинг, мой жених! Я должна узнать, что с ним!

— Хорошо, — спецназовец понимающе кивнул. — А вы? — обратился он к тэону.

— Я уйду отсюда последним! — пришелец, очень нервничавший поначалу, теперь, как ни странно, совершенно успокоился. — Здесь будет нужен свет.

Первый лейтенант, кивнув, двинулся к сложенной из мебели пирамиде, по которой уже, осторожно и поддерживая друг друга, лезли наверх солдаты. Мил Адарис держалась за ним в кильватере, машинально обдумывая внезапно пришедшую ей в голову мысль.

Профессиональная деформация — это иногда такая страшная вещь! Мил бесконечно анализировала свои чувства с точки зрения психологии, сомневалась и никак не могла придти к какому-либо однозначному выводу. Ей постоянно казалось, что она придумала себе любовь к Гредеру Арнингу, а на самом деле только жалеет его.

Понадобилось им обоим столкнуться с реальной опасностью, и все наносные страхи слетели с нее как шелуха. Она впервые назвала Арнинга женихом, но больше не сомневалась — так оно и есть! Осталось только сказать об этом ему самому...

Пробравшись с помощью солдат через низкий чердак и спустившись с крыши, Мил сразу же схватилась за коммуникатор. Связь восстановилась, и Гредер Арнинг сразу же откликнулся на ее зов!

К сожалению, прежде чем обсуждать личные вопросы, надо было разобраться с этим глупым мятежом.

— Кто там рядом с тобой?! Первый лейтенант Огер?! — сразу же спросил Арнинг. — Дай ему, пожалуйста, трубку! Здесь командующий Реэрн, он хочет с ним поговорить...

— Сейчас мои люди закончат подготовку второго беспилотника. Для него нет боеприпасов, но пугать филитов и комендачей он сможет. Мы же под прикрытием второй, вооруженной, машины пробьем коридор к складу боеприпасов, — инструктировал Метеор Вулкана. — Скалолаз вернулся?! Пусть возьмет на себя управление второй "Молнией". На ней будет висеть учебная ракета, но снизу они не разберут. Вот тогда и начинайте переговоры, не раньше! Требуйте, чтобы все филиты покинули базу и безоружные отправились в лагерь, где раньше держали пленных! И пусть суперофицер Реэрн утвердит вас в качестве начальника базы!

— Меня?! — удивился Вулкан.

— Да! Не знаю, куда подевался командир, с ним до сих пор нет связи. Поэтому берите руководство на себя! Держитесь увереннее! Угрожайте, что запустите следующую ракету по Большому залу!

— А вы? — рискнул спросить Вулкан.

— Я буду заниматься своими прямыми обязанностями — обеспечивать вас техникой и боеприпасами, — внушительно сказал Метеор.

На самом же деле старший-два уже давно решил: пора покидать эту компанию. Все с самого начала пошло не так, как планировалось, Сорванец куда-то пропал, а командующий, наоборот, неожиданно появился на базе. В то же время, мятеж уже зашел достаточно далеко, чтобы задание можно было посчитать выполненным. Выжмет из него Вулкан еще что-нибудь или нет, уже не так важно, а позаботиться о сохранности своей шкуры совершенно необходимо.

Кольцо окружения вокруг ангаров было еще не сплошным, а эту часть базы Метеор знал как свои шесть пальцев. Он не сомневался, что уйдет. А дальше — заранее подготовленный катер без маячка, путь на север и передышка в комфортабельном убежище...

Пора кончать с мятежом! Реэрн с удовлетворением взглянул на подробную схему на экране командного компьютера. Баргандские спецназовцы, вышедшие из Большого зала, отправились на соединение с комендантской ротой базы. Теперь он был полностью уверен в успехе.

Новый вызов по коммуникатору заставил его снова собраться. Звонил Эргемар.

— Только что получил новое донесение, — сообщил он. — Найден майор Лерстон. Убит, застрелен из пистолета. Часовые у ядерного хранилища обнаружены без сознания. Судя по всему, в само хранилище кто-то проник. Очевидно, пропавший командир дистанционщиков.

— Ничего не предпринимайте! — предупредил его Реэрн. — Это моя проблема, я должен справиться с этим кризисом сам!

— Но вы же не пойдете туда в одиночку?! — забеспокоился Эргемар. — Вы же командир! И... есть очень вероятное предположение, что этот тип может как-то задуривать людям мозги!

— Все, что необходимо, я уже сделал! — отрезал Реэрн. — С мятежниками теперь справится комендантская рота с вашей поддержкой. А что касается ментального воздействия, будьте уверены — со мной такие штуки не пройдут!

Хорошо, наверное, быть уверенным в себе! Эргемар с сомнением покачал головой. Но, возможно, Реэрн знал, что делает.

Новый сигнал коммуникатора заставил его нервно вздрогнуть. Опять что-то пошло не так?! Но это оказался Перевозчик.

— Я, кажется, нашел человека, о котором мы говорили, — деловито сообщил он. — По всем признакам, это командир технической роты в дивизионе дистанционного управления. Старший офицер второго ранга... не помню, как его зовут, но позывной у него "Метеор".

— Спасибо, я понял, кого вы имеете в виду! — воскликнул Эргемар.

Большинство офицеров базы он едва узнавал в лицо, но именно этот пришелец ему почему-то запомнился. Может быть, потому что командир техников чем-то напомнил ему банкира, что заключил с его родителями тот самый кредитный договор, из-за которого они чуть не потеряли ферму, а сам он ушел из дома.

Будучи баргандским принцем-консортом, он неоднократно встречал подобных персонажей. Это были энергичные, расторопные, изворотливые люди, везде находящие свою выгоду и не боящиеся риска. Приемлемые и часто полезные, если они на твоей стороне, но не дай Единый оказаться между ним и деньгами, которые он уже считает своими. Видеть такого дельца-авантюриста на месте простого офицера-технаря было очень удивительно. Наверное, это странное несоответствие личности и должности заставило Эргемара обратить на него внимание.

Кажется, Реэрн не называл Метеора в числе участников мятежа, но Эргемар не хотел ждать ни минуты. Это сейчас он здесь, а потом как бы не смылся куда-нибудь в суматохе...

— Заканчивайте без меня! — обратился он к первому лейтенанту Самрину. — Я возьму с собой пару солдат. Надо срочно поговорить с одним типом!

— Э-э-э... Погодите! — вскинулся Самрин, но Эргемар только махнул рукой.

— За дело уже взялся наш спецназ! Думаю, мятежу теперь осталось жить считанные минуты.

Эргемар ошибся, но не намного. На самом деле, спецназовцы вышли на исходные позиции уже в тот момент, когда он в сопровождении двух бойцов выскочил из караулки, собираясь обогнуть ангары по широкой дуге, чтобы попасть в жилой сектор базы.

На прорыв! Вулкан машинально поставил игломет на предохранитель и снова снял с него. Конечно, это непорядок, когда командир сам идет в атакующей цепи, но иного выхода нет — слишком мало у него людей. Оголив все прочие направления, он смог выделить только девять человек плюс четыре невооруженных техника для погрузки боеприпасов в тележки.

Зато когда они прорвутся на склад и вернутся обратно с грузом, с филитами можно будет поговорить по-другому! Вулкан никогда не считал себя мастером блефа, поэтому на переговорах желал иметь реальную силу за спиной.

Все на местах?! Вулкан бросил взгляд на тактический наладонник. Беспилотник уже подсветил несколько целей как подлежащие нейтрализации в первую очередь. Его безоружный дублер с другой стороны успешно сдерживает неприятеля.

Вперед!

Из распахнувшихся задних ворот ангара неторопливо выкатился грузовой кар, тянущий за собой целый поезд из полдюжины тележек. Из его кузова, блиндированного с помощью подручных средств и материалов, ударили три игломета. Сверху открыл огонь короткими скупыми очередями беспилотник, словно кто-то с остановками рвал на части кусок крепкого полотна.

Все идет по плану, — успел обрадоваться Вулкан. И внезапно сам словно оказался в кратере настоящего вулкана в самый разгар извержения.

Пробивавший им дорогу беспилотник вспыхнул в воздухе огненным шаром. Еще несколько гранат ударили по кару. Эрзац-броня из стенных панелей и запасных бронелистов к "Молниям" не выдержала, превратив машину в братскую могилу для стрелков и водителя. А затем по ним ударили с трех сторон имперские иглометы и филлинские автоматы. Плотный и кучный огонь (хотя его вели на самом деле не более дюжины человек) не давал поднять голову, а под его прикрытием рванулись в атаку полтора десятка темных фигур.

Не потерявший присутствия духа Вулкан, залегший за опрокинутой набок тележкой, бросил взгляд на тактический наладонник и жалко выругался.

Как раз в этот момент его второй ударный беспилотник был сбит метким выстрелом из гранатомета. По "Молнии", нарезавшей круги на трехсотметровой высоте, отстрелялась чудом уцелевшая после ракетного удара автоматическая пушечная установка филитов. Оператор не посмел потратить единственную ракету на такую малозначимую цель, а через пару секунд хорошо видимые даже при свете дня трассы скрестились на запоздавшей с маневром уклонения воздушной машине, поставив точку в ее существовании.

Шальная игла, угодив Вулкану прямо в середину лба, оборвала мучения командира, потерпевшего полное и сокрушительное поражение. Он уже не видел, как баргандские спецназовцы, без потерь прорвавшиеся в ангар через так и оставшиеся открытыми задние ворота, отлавливают техников и операторов и разоружают сдающихся бойцов.

Мятеж был подавлен. Но Метеору удалось вырваться из стягивавшегося кольца.

Все катера на базе находились на огороженной и охраняемой площадке. Эти меры предосторожности, впрочем, ввели, скорее, против филитов, чем против кээн. Гредер Арнинг хорошо помнил, как быстро освоил инопланетную технику Кен Собеско, и не желал рисковать нарушением карантина даже в малом.

Пришельцев же на площадку пропускали свободно. Не было никаких ограничений и на полеты — согласовал маршрут с дежурным, и лети! Правда, после гибели Центральной базы и эвакуации персонала с базы Север летать на катерах стало особо некуда и незачем.

Наверное, Метеора даже сейчас пропустили бы внутрь. В конце концов, приказа о приостановке полетов не было, его забыли отдать, а об его участии в мятеже пока не знали ни филиты, ни Реэрн. Но Метеор на всякий случай перестраховался.

Эргемар вообще-то собирался искать нужного ему пришельца в офицерском городке или в казармах техников. Но заметив издали, что на площадку для катеров кто-то заходит, он решил поинтересоваться, кто это.

Оба караульных стояли на местах, но выглядели как истуканы — неподвижные и безмолвные. Их широко открытые глаза были устремлены в никуда.

"Драйден, будь очень осторожен! — послышался в голове Эргемара голос Терии. — Этот пришелец, похоже, умеет делать то же, что и я, а то и больше!".

"Я буду очень осторожным, дорогая, — отозвался Эргемар. — Я вообще собираюсь сначала стрелять, а потом разговаривать".

Он без труда забрал у замерших караульных парализаторы, взял один и протянул второй одному из солдат.

— Стреляйте по нему сразу, как только увидите!

Его предупреждение запоздало. Метеор, уже сидевший в катере, заметил преследователей раньше, чем они его. В принципе, он мог бы стартовать, и никто бы ему не помешал. Но катер, даже без маячка, отлично виден на экранах радаров, поэтому Метеор снова решил подстраховаться, чтобы не оставить за собой никаких следов. Он сам выскочил из катера навстречу филитам.

Выглядело это так, словно на голову Эргемару с размаху водрузили большущий поднос с кирпичами и каждый миг добавляют по несколько штук. Эта тяжесть не причиняла боли, но она окружала его стеной, лишала желаний и воли, опускала в сонное забытье.

Рядом свалились на землю оба солдата, он едва отметил их падение угасающим разумом. Эргемар и сам не устоял на ногах, упав на колени. Парализатор выпал из его ослабевших рук.

"Драйден! — уловил он истошный крик Терии. — Держись! Я помогу тебе!".

И действительно, обрушившаяся на него тяжесть вдруг стала меньше, словно кто-то подставил подпорки под поднос с кирпичами. И тогда стало можно просто нагнуться, чтобы выскользнуть из-под него.

Вздохнув с облегчением, Эргемар осмотрелся по сторонам. И то, что он увидел, ему не понравилось. Пришелец, стоящий перед ним, отрастил две невидимые руки и ковырялся ими в его голове, что-то подкручивая. Лицо у него медленно принимало недоуменно-раздраженный вид, словно какие-то колесики не желали проворачиваться.

Ну, уж нет! Нечего всяким типам копаться у него в мозгах! Эргемар захлопнул крышку своего черепа, почти услышав звук щелчка. А затем оказалось, что он сам умеет отращивать невидимые руки, и он изо всех сил ударил этими руками пришельца в корпус.

Удар у Эргемара не получился. Он больше походил на тычок растопыренными пальцами. Но пришелец не ожидал и такого. Он пошатнулся. Проклятые липкие ручонки, продолжавшие шарить по голове Эргемара в поисках запора, отцепились от него. И тогда он, окончательно придя в себя, подхватил лежащий перед ним парализатор и выстрелил два раза подряд. Пришелец, неловко взмахнув руками, упал на спину, приложившись затылком о борт катера.

"Драйден! Ты молодец! Ты победил!"

Эргемар чувствовал радость, опасливое восхищение, счастливое изумление Терии, но не мог сам пошевелить и пальцем. Короткий поединок на невидимых руках отнял у него больше сил, чем полноценный спарринг с сильным кулачным бойцом.

"Еще не все кончено, — собравшись с силами, отсигналил он Терии. — Точку должен поставить Реэрн, в ядерном хранилище".

Разобравшийся, наконец, с техническими описаниями Сорванец не терял времени зря. Одна из ракет была извлечена из контейнера и с помощью манипуляторов закреплена на пусковой установке, опущенной до предела. Сейчас старший-один примеривался к ее головной части, просматривая инструкции на экране планшета.

— Солидная, но дурная работа, — спокойно заметил Реэрн. — Вам все равно не удастся ее запустить.

— Стойте! — Сорванец, только сейчас заметивший нежданного визитера, проворно наставил на него черный прибор. — Ни с места!

— Что там у вас, подавитель? — поинтересовался Реэрн, подходя ближе. — И что вы собираетесь со мной сделать с его помощью?

— Да все, что угодно! — Сорванец бросил взгляд на экран планшета. — Вам не следовало приходить сюда в одиночку, господин командующий! Или... вы принесли мне коды?!

— Нет, не принес, — Реэрн укоризненно покачал головой. — И вообще, собираюсь отговорить вас от этой безумной идеи. Запуска не будет!

— Я же говорил, вы зря сунулись сюда один! — хищно прищурился Сорванец. — Вы все равно принесете мне коды! В зубах и виляя хвостиком!

Оскалившись, он принялся за манипуляции с прибором. Реэрн наблюдал за его действиями со спокойной грустной улыбкой.

— Что, не выходит? — сочувственно спросил он.

— Нет, — Сорванец растерянно поднял голову. — Не работает... А ведь только что работал...

— А со мной не работает, — убедительно объяснил Реэрн, некогда получивший качественную защиту от ментального подавления как член Центра. — Дайте-ка его сюда... М-да, я так и думал. От кого вы его получили?

— От зама по технике, — Сорванец был полностью сбит с толку.

— А, тот, что с позывным "Метеор", — вспомнил Реэрн. — Весьма прыткий молодой человек! Но выдавая вам эту опасную игрушку, он точно не желал вам добра.

— Почему? — тупо спросил Сорванец.

— Потому что это устройство действует и как ингибитор короткой памяти. Или не совсем короткой, — Реэрн осторожно отложил подальше прибор. — Причем, оно может сработать дистанционно. И без вашего ведома.

— Вот как? — пустым голосом переспросил Сорванец.

Спокойный деловой тон Реэрна сбивал его с толку.

— Да, вот так, — Реэрн, отстранив Сорванца, подошел к ракете. — Так что вы хотели с ней сделать?

— Снять боеголовку, поставить вместо нее имитатор и запустить ее вручную, без конкретной цели, — машинально ответил Сорванец. — Потом я бы заявил на переговорах, что следующая ракета полетит уже с ядерным боезарядом.

— Для незнающих могло и покатить, — сухо заметил Реэрн, открывая панель на головной части ракеты. — Итак, что вы уже успели сотворить?...

Внезапно он отшатнулся, словно неожиданно увидел перед собой смертельно опасную ядовитую змею. Лицо его посерело.

— Вы уже ковырялись здесь? — спросил Реэрн неестественно спокойным тоном.

— Н-нет, — испуганно помотал головой Сорванец. — Н-не успел...

— Ваше счастье, что не успели, — Реэрн с величайшей осторожностью поставил крышку на место. Ваше и всех остальных. У нее ключ в положении "Д"!

— Что это?! — от голоса Реэрна у Сорванца пошел мороз по коже.

— Не в курсе?! Это означает, что боеголовка была подготовлена к взрыву. И если бы вы вздумали ее открутить, она бы немедленно взорвалась! Сколько там?... Триста килотонн? Да плюс делящийся материал в других боеголовках... На базу бы хватило. С лихвой.

— Я н-не знал! — потрясенно выдохнул Сорванец. У него непроизвольно застучали зубы.

— О да, вы не знали! — Реэрн смерил его тяжелым взглядом. — Почему вы выбрали именно эту ракету?!

— Э-э-э... Она была ближе всех. Удобнее...

— Сейчас проверим...

Реэрн вскрыл ближайший контейнер и проверил пульт управления. Затем повторил процедуру с другой ракетой. Сорванец наблюдал за ним с совершенно потерянным видом.

— Везде одно и то же, — сообщил Реэрн, закрывая третий контейнер.— Подозреваю, что и на базе Запад нас ожидают такие же сюрпризы. Интересно, не подорвал ли и Центральную базу ненароком какой-то непрошеный энтузиаст?!... Кто натолкнул вас на идею шантажировать филитов ядерным оружием?!

— Не шантажировать, — Сорванец виновато потупил взор. — Я собирался запустить одну ракету по городу 8-1. И уже потом выставлять требования.

— Еще и 8-1?! Прелестно! — покачал головой Реэрн. — А как вы рассчитывали получить коды для запуска?!

— С помощью информационной бомбы, — признался Сорванец. — Смоделировать чрезвычайную ситуацию...

— Нет! — решительно возразил Реэрн. — Ничего бы у вас не вышло! Вы совершенно зря пришли сюда!

— Выходит, зря, — вздохнул Сорванец. — Вообще-то, на тот случай, если бы не удалось получить коды, у нас был составлен резервный план...

— У кого это — у вас?! — заинтересовался Реэрн. — У вас с Метеором?! С тем, кто дал вам подавитель?

— Да...

— Расскажите о нем поподробнее, — ласково попросил Реэрн. — Возможно, перед нами откроются и другие интересные вещи.

Сорванец снова глубоко вздохнул. Сейчас план казался ему опасным и глупым.

— Нет, это не так уж и глупо, — не согласился Реэрн, выслушав его. — Бучу вы устроили преизрядную. Но зачем?!

— Как зачем?! — не понял Сорванец. — Филиты захватили наши базы! Их следует выгнать прочь! Надо восстановить нашу власть над планетой!

— Какая же у вас все-таки короткая память! — теперь уже Реэрн устало вздохнул. — Филиты атаковали базы, чтобы предотвратить всепланетную войну, которую был готов начать Мивлио, до этого убивший законного командующего — генерала Пээла. Много ваших подчиненных погибло во время атаки?!

— Нет, никого, — был вынужден признать Сорванец. — Но раненые были!

— У нас есть причины не доверять филитам, — продолжил Реэрн. — Равно как и у них — нам. Но я тружусь над тем, чтобы мы с филитами вместе защищали планету, если земляне станут для нее угрозой. А за что собирались воевать вы?! За то, чтобы филиты захотели избавиться от нас с помощью землян?!

— Я не знаю, — Сорванец опустил голову словно проштрафившийся школьник. — Я не думал...

— А о чем вы вообще думали?! — оборвал его Реэрн. — Вы, во имя Звезд, военный, старший офицер, а не сопливый штатский интеллигент, фрондирующий против любой власти только потому что это власть! Когда эта каша появилась у вас в мозгах?! Когда вы вообще начали планировать мятеж?!

— На прошлой декаде, — признался Сорванец. — Мы поговорили с Метеором и решили, что не имеем права оставаться в бездействии. А когда с базы начали выводить технику и вывозить людей, мы поняли, что медлить нельзя.

— Это вы о чем?! — приподнял бровь Реэрн. — Расположение баз должно быть хорошо известно противнику, а от ударов с орбиты нам не защититься. Поэтому мы и готовим вместе с филитами резервные площадки. Вообще-то, вы обязаны об этом знать!

— Я знал... — Сорванец растерянно потер лоб. — Но забыл...

— Точнее, вам помогли забыть.

— Метеор?! Это он во всем виноват?!

— С Метеора мы тоже спросим, — строго сказал Реэрн. — Но вы подумайте вот о чем. Манипулятор может взять под контроль кого угодно, но ему очень трудно заставить человека сделать то, чего он по-настоящему не хочет. И ваша вина в том, что вы слишком легко забыли о дисциплине и долге, дав себя использовать!

— Меня использовали, — машинально повторил Сорванец.

Чужой человек внутри него вдруг пропал. Наконец-то он смог взглянуть на себя и свои поступки со стороны. И ужаснуться увиденному.

— Великие Звезды! — прошептал он. — Я ведь убил их всех по-настоящему!...

В его руке будто сам собой появился пистолет и тут же исчез, выбитый Реэрном.

— Отдайте оружие, — слабым голосом попросил Сорванец. — Мне хватит одной иглы...

— Застрелиться захотел?! — зло оскалился тяжело дышащий Реэрн. — А вот не выйдет! Сдохнуть — это слишком легко! А ты поживи, чтобы осознал — и искупил!

Глава 52. Опасные люди

— Наш пациент приведен в чувство, — Реэрн отложил в сторону коммуникатор. — Думаю, пора задать ему пару вопросов.

— Давно пора, — Драйден Эргемар бросил заинтересованный взгляд на экран монитора. — Ого! Крепко вы его упаковали!

Подлинный главарь мятежа на базе Восток лежал на широкой постели, зафиксированный за руки и ноги. К его левому локтю тянулась прозрачная трубка капельницы. Одежды на нем не было за исключением больших толстых белых трусов.

— Иначе нельзя, — строго сказал Реэрн. — Кстати, он представляет опасность даже в таком состоянии. Вот увидите, как только мы войдем, он постарается взять нас под контроль.

Реэрн не ошибся. Едва они вошли, как от неподвижной фигуры на кровати к ним потянулись невидимые руки. Они полезли в голову Реэрна и тут же шарахнулись обратно, словно попытались протиснуться в приоткрытую дверь и получили этой дверью по пальцам.

"Надо бы проучить нахала, — заметила Териа по их мысленной связи. — Драйден, сосредоточься!"

С помощью Терии Эргемар отрастил одну невидимую руку и ответил лежащему противнику смачный щелбан в середину лба.

— Эй, больно же! — голова Метеора недовольно дернулась, а руки бессильно затряслись в зажимах.

— Больно?! — вкрадчиво переспросил Реэрн. — А унтер-офицеру Мэоргу, что лежит в коме в соседней палате, значит, не больно?! Или доброй дюжине филитов, которые до сих пор находятся между жизнью и смертью благодаря лично вам или вашим подавителям, — им уже не больно, да?! Вы можете привести их в сознание?!

— Это — к ведьмам! — недовольно огрызнулся Метеор. — Мои таланты менее разносторонние.

— Ах, вот как?! — чуть опустил уголки губ Реэрн. — Значит, сотрудничать вы не хотите?!

— Не хочу и не буду, — старшему офицеру было сильно не по себе, но он храбрился несмотря на связанные руки и ноги. — Ничего вы мне все равно не сделаете! На вас, может, стоит неплохая защита, но мне в голову вам не залезть. Пытки мне не страшны — я умею отключать боль. А если вы захотите допросить меня со спецсредствами, — тут его голос впервые дрогнул, — то просто убьете. У меня к ним непереносимость.

— Зачем прибегать к таким грубым мерам? — Реэрн недобро усмехнулся.

Он не спеша достал из внутреннего кармана кителя небольшой пластиковый пакетик с защепкой и аккуратно вынул из него белое пушистое перышко.

— Не желаете говорить? — дружелюбно обратился он к Метеору. — Нет?! Тогда заметьте, я не собираюсь причинять вам боли.

Подойдя поближе, Реэрн протянул руку и легонько пощекотал перышком под носом лежащего узника.

— Эй, эй, не надо! — Метеор бешено задергался, пытаясь убрать голову, но перышко догоняло его везде. — Не на-а-адо! Я... я все скажу!

— Все скажете? — уточнил Реэрн, чуть отводя назад руку с перышком. — Вы будете отвечать на вопросы честно?

— Да, да! — Метеор с отвращением скосил глаза на ненавистный белый пушистый предмет, висящий у него перед носом. — Но я почти ничего не знаю!

— А это позвольте решать мне! — Реэрн выпрямился. — Итак, от кого вы получили задание устроить мятеж на базе Восток?!

— От моего шефа.

— Кто он?!

— Директор Нэестар! Глава Центра по слежению за космическим пространством!

"Врет! — негромко отметила Териа. — Вернее, не совсем врет, но не говорит всей правды".

— Вы лжете! — на мгновение опередил Реэрна Эргемар. — Вашим настоящим шефом был не Нэестар! Не пытайтесь прикрыться мертвецом!

Переводчик Эргемара, настроенный так, чтобы выводить на наушники баргандскую речь, а на динамики — язык пришельцев, был, пожалуй, слишком громким. Произнесенные механическим голосом слова, казалось, заполнили всю палату.

— Я не лгу! — запротестовал Метеор, с опаской косясь на поигрывающего перышком Реэрна. — У меня действительно была инструкция от директора Нэестара! Если филиты захватят базы до появления землян, я должен был принять меры для их освобождения или, на худой конец, спровоцировать новые боевые действия.

— Нэестар был эмиссаром "Семьи" на Филлине? — небрежно уточнил Реэрн.

— Да, да!

— А вы?!

— В некотором роде, и я тоже.

— А вот здесь вы уже солгали, — с доброй всепонимающей улыбкой произнес Реэрн. — Вы, может, и сотрудничали с "Семьей", но приказы вам отдает совсем другая организация.

— П-пожалуйста, не надо об этом! — Метеор снова задергался. — Это не только моя тайна!

— Еще бы, — улыбка Реэрна стала откровенно недоброй. — И меня весьма интересует, какой урок хотят преподать здесь Учителя.

— Н-н-нет! — Метеор запаниковал. — П-пожалуйста, не давите на меня! Вы же знаете, я в любой момент могу приказать себе умереть!

— Так приказывайте! — хмыкнул Реэрн. — А я с удовольствием похороню вас в безымянной могиле. Или вообще отправлю ваш труп в мусорный конвертер. После того, что вы учинили на базе, любой трибунал без колебаний выпишет вам высшую меру!

По щеке Метеора проползла капля пота, лоб покрылся испариной. Он раз, другой, дернулся в оковах и обмяк, тяжело дыша. Его невидимые руки бессильно опустились.

— Не хотите умирать?! — спокойно и жестко спросил Реэрн. — Все вы, убийцы, слишком цените свою собственную жизнь. Между прочим, именно сейчас я решаю, будет ли она продолжаться, или нет.

— Что со мной будет?! — Метеор лихорадочно облизал губы. — Что вы собираетесь со мной сделать?!

— Такие как вы слишком опасны, — одними губами холодно улыбнулся Реэрн. — Их принято сразу убивать или держать в бессознательном состоянии под тяжелой химией. Поэтому единственный приемлемый вариант, который я вижу, — ссылка на необитаемый остров. Однако какой это будет остров, зависит от вас. Мы можем отправить вас на один из островков рядом с базой, чтобы, так сказать, постоянно держать под приглядом (Метеора передернуло), а можем предложить вам настоящий тропический рай. Пляж, пальмы, теплое море, ежедекадная засылка дронов с продуктами согласно избранному вами меню. Свежая рыба на гриле, если не поленитесь ее поймать и приготовить. И все возможности планетной информационной сети... естественно, через односторонний терминал. Решайте!

Метеор снова облизал губы. Глаза его забегали по сторонам. Внезапно он выбросил невидимую руку, целясь в Реэрна, но опять натолкнулся на непроходимый барьер. А Эргемар, теперь уже без помощи Терии, отвесил ему своей невидимой рукой крепкую оплеуху. Пришелец обреченно взвыл и задергался, пытаясь вытащить руки. Но оковы держали крепко.

— Вижу, вы еще недостаточно прониклись, — без улыбки сказал Реэрн. — Мне что, применить к вам по-настоящие серьезные методы воздействия?! И никакая блокировка болевых ощущений вам не поможет.

— Вы не сможете!...

— Смогу и сделаю! — отрезал Реэрн. — На мне лежит ответственность за жизни более двух тысяч имперских граждан, не говоря уже о судьбе планеты. От вас я могу получить важную информацию. И я ее получу — любой ценой! Или любезно предоставлю такую возможность филиту — ему-то вообще незачем заботиться о вашем здоровье. Верно, господин Эргемар?!

— Совершенно верно! — Эргемар гнусно ухмыльнулся, входя в роль "злого следователя". — Хотите, я расскажу вам, что можно сделать с помощью одного плотного мешка и резинового жгута?...

За свою не такую уж и долгую жизнь Драйден Эргемар прочитал множество книг. Среди них попадались и некоторые... весьма специфические. А несколько месяцев стажа в должности принца-консорта научили его держать эмоции под контролем.

Зато Метеор, похоже, обладал более живым воображением. Или он поверил, что Эргемар не шутит.

— Хватит! -жалобно попросил он. — Не надо!... Но я на самом деле не могу...

— Сможете, — спокойно заметил Реэрн. — Разве это не вы всегда утверждали, что человеческая жизнь бесценна, и ради ее спасения можно пойти на все?!

— Хорошо, — Метеор сдался. — Я расскажу. Но сразу предупреждаю: я знаю совсем мало!

— Ну, что-то же вам все-таки известно, — пожал плечами Реэрн. — Итак, кто отдавал вам приказы помимо директора Нэестара?!

— Резидент.

— Не "Семьи", а вашей организации, так? Кто он? Где он находится?!

— Не знаю! — почти выкрикнул Метеор. — Я никогда не общался с ним лично, только по сети. Кажется, он живет на Западном континенте, в той большой стране...

— Гордане?!

— Наверное.

— Кого вы еще знаете?! — продолжал наседать на него Реэрн. — Кто на Филлине еще входит в вашу организацию?!

— Начальник спецотдела на базе Запад! И еще один офицер на Центральной базе! Но они уже мертвы!

— Кто еще?!

— Не знаю! Наверное, кто-то есть. Но они мне не известны!

— Что приказал вам резидент?!

— Предотвратить войну!

— Между кем и кем?! Как?!

— На Филлине не должна вспыхнуть война между Империей и Землей, — начал торопливо излагать Метеор. — Земляне должны взять планету без боя!

— То есть, он приказал вам противоположное тому, что требовал Нэестар?!

— Да, да! И я справился!

— Почему вы так решили?! — Реэрн даже сбился с ритма.

— Потому что вы больше не можете рассчитывать на операторов-дистанционщиков! Если они получат оружие, не известно, в какую сторону они его повернут! Мне не пришлось даже воздействовать на них. Хватило небольшого влияния на командира, а остальные присоединились к нему сами — добровольно и с радостью!

Метеор торжествующе усмехнулся, и Эргемар отметил про себя, что пришелец только выглядит запуганным и сломленным. В нем чувствовался некий стержень. Похоже, поняв, что ни убивать, ни пытать его не будут, он быстро восстановил присутствие духа.

— Из-за чего же возникло такое противоречие во взглядах между вашей организацией и Империей... или "Семьей"? — сухо спросил Реэрн.

Он тоже заметил перемену в Метеоре. И она ему не понравилась.

— Империя должна уйти с Филлины! — убежденно воскликнул Метеор. — Планета должна быть независимой или находиться в сфере влияния Земли!

— Почему Земли?!

— Она слишком далека, чтобы утвердить здесь свою власть.

— Вам нужна нейтральная Филлина... потому что вы с ней тайно торговали! — догадался Эргемар. — А присоединение ее к Империи рушило ваш бизнес. Так?!

— Так, верно, — подтвердил Метеор. Теперь молодой пришелец уже совсем не производил впечатления затравленного узника, скованного по рукам и ногам. — Моя семья заключает взаимовыгодные сделки на Филлине уже несколько поколений и готова расширить эти отношения. Если ранее мы были вынуждены опасаться огласки, то теперь ничто не мешает нашему прямому сотрудничеству с вашими государственными структурами... Да, кстати, вы не могли бы освободить мне хотя бы одну руку? А то нос зверски чешется!

Реэрн молча щелкнул замком. Высвободив правую руку, Метеор с выражением огромного облегчения на лице яростно почесался под носом.

— Что вы бы еще хотели спросить, ап-чхи!? — осведомился он.

— Каковы ваши настоящие взаимоотношения с "Семьей"? — поинтересовался Реэрн. — Насколько я понимаю, это она стояла за вторжением на Филлину в прошлом году и желает возобновить войну сейчас?

— Некоторое время назад нам пришлось принять покровительство "Семьи", — вальяжно ответил Метеор, снова почесав нос. — Но они использовали и подставили нас! Поэтому у нас нет никаких причин сохранять ей лояльность!

— Тогда какую цель преследовала ваша организация, занимая старую базу на севере Западного континента?! Чье там складировано оружие и против кого оно должно быть использовано?

— Какое еще оружие?! — Метеор искренне удивился. — Я не знаю ни о какой нашей военной базе на Филлине! ("Не врет!" — коротко отметила из своего далека Териа) Оружие, насилие — это вообще не наш метод!

— И вам не известно о существовании так называемого Союза меча и плуга и не знаком некий Учитель Вруим? — Реэрн, кажется, тоже все понял и спрашивал лишь для порядка.

— Нет, это какая-то ошибка! -помотал головой Метеор. — Мне, конечно, известно немногое, но строить военные базы и набивать их оружием — это совершенно не в наших обычаях! Мы воздействуем исключительно на разум!

— Кстати, о воздействии, — Реэрн недобро усмехнулся. — Сколько еще манипуляторов на Филлине?!

— Не знаю, — Метеор повел свободной рукой и, похоже, не соврал и на этот раз. — Возможно, кто-то есть в распоряжении резидента. Мне не сообщали...

— Хорошо, вернемся к вашему резиденту, — кивнул Реэрн. — Вы говорили, что он находится в Гордане?

— Да, скорее всего, там. По крайней мере, на Западном континенте — это точно.

— Что вы о нем знаете?

— Почти ничего. Слышал, что он живет на Филлине уже много лет.

— В образе филита? — уточнил Эргемар.

— Вы знаете и об этом?! Да, безусловно. Возможно, он имеет некоторое отношение к местным деловым кругам.

— Вы можете выйти с ним на связь?!

— Увы, мой канал односторонний. В последний раз он отправил мне послание две декады тому назад... еще до того, как все началось.

— То есть, вы ждете нового сеанса связи?

— Уже нет, — Метеор усмехнулся. — Перед выступлением я отправил сообщение о временном прекращении контактов. Восстановить их можно только из убежища.

— Это еще что?! И куда вы вообще собирались отправиться, покинув базу?

— Э-э-э... В поместье одного из наших филлинских партнеров. Сразу скажу, — пришелец поднял руку ладонью вперед, — что я не знаю, где именно оно расположено. Где-то в восьмой зоне, сектор 8-5 или 8-6. При приближении к месту назначения должен был включиться маячок.

"Прямо не соврал, но что-то скрыл, — констатировала Териа. — Впрочем, не важно. Город 8-6 — это, по-моему, Эслар. Значит, скорее всего, речь идет о поместье лорда Тангерина. Там уже расставлены ловушки. Так что, взяли бы его под белы рученьки..."

"Не факт, — с сомнением мысленно покачал головой Эргемар. — Такого зверя простыми ловушками не удержать".

"Да, возможно, — задумалась Териа. — Все равно, далеко бы он не ушел. Но, конечно, хорошо, что ты его взял!"

— Вы еще что-то хотите спросить? — осведомился Метеор, глядя на Эргемара слегка расширившимися от удивления глазами. Кажется, короткий обмен репликами с Терией не остался незамеченным.

— Да, если вы не против, — Эргемар понимающе улыбнулся. — При вашей... гм... родословной как получилось, как получилось, что вы служите в армии в такой... немного не соответствующей вашим склонностям должности? Это ваша маска, прикрытие?

— Нет, это настоящее, — пришелец недовольно скривился и продолжил скучным голосом, словно излагая давно заученный текст. — В нашей семье есть уходящая в глубину веков традиция. Прежде чем быть допущенным до серьезных дел, надо пару дюжин лет потереться, так сказать, на земле, в народной гуще. Чтобы, якобы, познать жизнь и научиться взаимодействовать с простолюдинами, малыми и средними начальниками. У нас считают, что от этой мелкоты порой зависит исход большого дела.

Сделав паузу, Метеор продолжил уже нормальным тоном.

— Можно было пойти на гражданскую службу, но я выбрал Военный Космофлот, а в нем — изучение ударной военной техники. Достаточно полезные знания, не правда ли? Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

— Последний вопрос, — вежливо наклонил голову Эргемар. — Я родом из Горданы. Меня заинтересовали ваши торговые связи с моей родиной. Что вы там закупаете?

— О, Гордана — это замечательный торговый партнер! — пришелец оживился. — В первую очередь, это лес! Ваши черные ели не уступают драконовым деревьям на Мааримпоа! Об этом мало кому известно, но из их древесины изготовляют мачты, по меньшей мере, половины самых фешенебельных яхт! Потом, конечно, металлы — самородное золото и серебро, молибденовый концентрат, платиноиды... Плюс различные диковинки — рога и шкуры экзотических животных, натуральный мед, пряные травы! А у вас есть связи в горданском деловом мире?! Можно было бы поднять вопрос о расширении закупок...

— Я подумаю над этим.

Эргемар сделал шаг назад, показывая, что разговор закончен. Но и Реэрн не был склонен продолжать допрос... или уже беседу.

— Спасибо за проявленное вами желание сотрудничать, — сухо произнес командующий. — Сейчас вы заснете, а проснетесь уже в другом месте. Я держу слово.

Жидкость в капельнице, тянущейся к левому локтю Метеора, слегка поменяла оттенок. Глаза его закрылись. Убедившись, что он действительно заснул, Реэрн и Эргемар покинули палату.

— Я узнал много, но одновременно слишком мало, — недовольно произнес Реэрн, когда они вышли из госпитального блока. — С одной стороны, общая обстановка прояснилась, но с другой, я по-прежнему не представляю, что делать.

— Что же вы поняли? — поинтересовался Эргемар.

Реэрн испытывающе посмотрел на филита.

— Некоторые выводы я пока предпочту придержать при себе, — наконец сказал он. — Все, что услышите вы, узнает императрица Териа, а от нее информация, надо понимать, уйдет в Межком президенту Калансису. Поэтому я скажу вам то же самое, что сказал бы ему. Мне теперь ясно, что Гдооду нужна война. И если он станет... или уже стал главой Совета Пятнадцати, Филлина превратится в поле боя. Причем, филитов как бы заранее записывают в союзники землян, вернее, в противников Империи.

— Чтобы потом обрушиться на них с карательной экспедицией? И заодно покончить со всякими Межкомами, Континентальными ассамблеями и прочими претензиями на самостоятельность? — догадался Эргемар.

— Да, как-то так, — Реэрн тяжело вздохнул. — Но такой вариант меня категорически не устраивает. И по, так сказать, мировоззренческим причинам, да и просто потому, что при таком раскладе весь гарнизон на Филлине списывается в неизбежные жертвы.

— Получается, что и та база на севере Западного континента, якобы контролируемая Учителями, на самом деле по-прежнему принадлежит Военному Космофлоту? — высказал новое предположение Эргемар.

— Да, теперь в этом нет никаких сомнений. Впрочем, я и раньше подозревал, что это не могут быть Учителя. Насилие — это действительно не их метод.

— Вы с ними и раньше сталкивались?

— Еще бы! Просто тогда они назывались совсем по-другому. Демократический союз свободы или как-то так. Обычная либерально-интеллигентная оппозиция, считавшая, что для достижения всеобщего счастья достаточно разрешить всем свободно высказываться в сети, а для решения всех экономических проблем следует оказывать всяческую поддержку частному бизнесу и защищать его от государства. Мы с ними в чем-то спорили, в чем-то сотрудничали, но после... одной заварушки в 26-й провинции наши пути разошлись.

— Я немного наслышан о том, что там случилось, — вставил Эргемар. — Нам Боорк рассказывал.

— Тогда эту часть повествования я опущу. После погрома и нашего вынужденного ухода в подполье демократы разделились на два лагеря. Одни посчитали, что мы действовали слишком радикально и поэтому навлекли на себя неприятности, а на государство можно повлиять только с помощью воззваний и петиций. Потом они, правда, убедились, что это дурной номер, и снова начали сближаться с нами. Несколько лет назад мы образовали с ними Объединенный комитет.

— А другие подумали, что вы недостаточно решительны? — предположил Эргемар.

— В точку! Им захотелось действовать. Сейчас принято считать, что они организовали восстание на Кронтэе, хотя понятно, что там отличились далеко не только их представители. Потом о них было вообще ничего не слышно, а теперь они, выходит, объявились снова. Но то, что они, оказывается, занимались еще и тайной торговлей с Филлиной, это для меня новость.

— Этот... главарь мятежа больше похож на дельца, чем на солдата, — заметил Эргемар.

— И не преминул сделать вам деловое предложение. Кстати, оно должно быть выгодным для вас, филитов. Независимость от Империи и одновременно сохранение деловых связей с ней — не этого ли вы хотите?!

— Знаете, нас, горданцев, принято считать беспринципными дельцами, ради прибыли готовыми торговать даже с людоедами, — хмыкнул Эргемар. — Но я уже, наверно, немного баргандец. А в Барганде обычно стараются иметь дело с партнерами, которым можно доверять.

"Верно, — поддержала его Териа. — Я не против честной торговли, но мне очень не нравится, когда бизнесмены начинают финансировать государственные перевороты. Империя — не друг нам, но она, по крайней мере, откровеннее и честнее".

Эргемар постарался передать эти мысли Реэрну, но получил в ответ неопределенное пожатие плечами.

— Хотелось бы, чтобы это было так. Но понятно, что тот же Калансис или новый президент Горданы сделают свои выводы и решат по-своему. Впрочем, так или иначе, но позиции Учителей я тоже знаю. Осталось только понять, что на уме у землян.

— О них есть какие-то новости?

— Нет. Их корабль все так же неспешно приближается к Филлине, остальные по-прежнему не обнаруживают себя.

— Да есть ли они вообще?! — усомнился Эргемар.

— Не знаю. Но пока не доказано обратное, буду считать, что есть. Чтобы не расслабляться и не надеяться, что пронесет.

— Будет интересно, если они тоже прибыли сюда торговать, — иронично предположил Эргемар.

— О, эта версия даже не приходила мне в голову! Кстати, а почему вас вдруг заинтересовал товарооборот Горданы?

— Да вот возникла одна идея, — признался Эргемар. — Наш пленный упомянул, что их резидент в Гордане занимается бизнесом. И уж думаю, не мелким. Я передам информацию своему бывшему напарнику Кену Собеско. Может, он сумеет понять, хотя бы где искать агента.

Расчет Драйдена Эргемара был, в принципе, верным. Но переданные им сведения все-таки чуть запоздали.

Когда в двери камеры с лязгом провернулся замок, узник даже не поднял головы. Вчера он и так общался со следователем больше пяти часов, а если они докатились до ночных допросов, пусть не надеются, что он станет им помогать.

— Шеф, я пришел за вами, — почтительно прошелестело от входа.

Вот это уже дело! Узник откинул тонкое тюремное одеяло. Перед открытой дверью стоял ничем не примечательный с виду немолодой полноватый человек, в котором Драйден Эргемар, находись он здесь, безошибочно признал бы горданского эмиссара в рядах баргандских заговорщиков. Рядом с ним застыл столбом надзиратель с пустыми глазами и остановившимся взглядом марионетки.

— Долго же вы добирались! — ворчливо заметил узник, с отвращением засовывая ноги в грубые разношенные ботинки без шнурков.

— Шеф, вы же сами приказывали сначала довести баргандское дело до конца, — напомнил эмиссар-менталист. — К сожалению, оно не завершилось успехом.

— А я потерпел неудачу здесь, — с неудовольствием признал резидент. — Проклятые филиты!

Менталист озабоченно крутнул головой, словно к чему-то прислушиваясь.

— Шеф, пожалуй, над поторопиться, — произнес он. — Я выведу вас в режиме невидимки, но нам нужно, чтобы кто-то открывал двери, а дыра в здешней системе безопасности долго не продержится.

— Хорошо! — миллиардер, бывший министр и один из руководителей неудавшейся попытки государственного переворота Пикас Форк пружинисто, по-молодому, вскочил на ноги. — Действительно, пора покинуть это неуютное место и выяснить, наконец, что произошло в мире во время моего отсутствия!

— Конечно, я слежу за всем, что происходит в мире во время моего отсутствия! — бывший президент Лёрид Кирстен вальяжно развалился в кресле. — В моем положении нельзя пренебрегать никакой информацией.

— Скучаете? — с неподдельным сочувствием усмехнулся Кен Собеско.

— Скучаю?! Здесь?! Да вы что?! — Кирстен раскатисто расхохотался. — Ладо-Ваталин — изумительное место, даже зимой! Нет, особенно, зимой! Я катаюсь на снегоходе! Бегаю на лыжах! Съезжаю со склонов! А какая здесь охота! Вы когда-нибудь ходили зимой на оленя?! Или на дикого кабана!

— Спасибо, я немного не по тем делам, — Собеско спокойно качнул головой.

Кирстен, как всегда, подавлял. Но сейчас его энтузиазм показался Собеско наигранным и преувеличенным.

А Лёрид Кирстен не унимался.

— Предпочитаете двуногую дичь, да?! Но, надеюсь, вы навестили приют одинокого изгнанника не для охоты, господин Собеско?! Только не говорите, что вы решили развеять мою скуку, устроив воссоединение с семьей!

— Вам не хочется с ними воссоединяться? — невозмутимо улыбнулся Собеско.

— Сейчас это было бы неуместно, — Кирстену пришлось немного сбавить напор. — Мальчикам нужно продолжать учебу, а Ларга должна за ними присматривать. Пусть приезжают на каникулы! Тогда я, так и быть, постараюсь их выдержать.

— Вижу, вы не сильно страдаете здесь от одиночества, — заметил Собеско.

— Я не страдаю вообще ни от чего! И ничем! — снова расхохотался Кирстен. — Но если вы явились сюда не для того чтобы развеять мою скуку, то что вам надо? Неужели вы пришли ко мне по делу?!

— Можно сказать и так, — не стал отрицать Собеско.

— Великолепно! — Кирстен с возбуждением вскочил с кресла. — Не прошло и месяца, и вы обо мне вспомнили! Вы все-таки не можете без меня обойтись! И Салливой или кто там сейчас у вас не решился обратиться ко мне лично и прислал вас! Просто чудесно! Так с чем же вы не справились?!

— Да вообще-то со всем справляемся, — хмыкнул Собеско. — Понемногу начинаем исправлять перекосы в экономике. Проводим новые назначения. Договариваемся со странами Восточного континента о возвращении беженцев — тех, кому есть, куда возвращаться, и кто хочет вернуться. Решаем вопросы с компенсацией для заморцев и узников концлагерей. Пересматриваем потихоньку дела, если в них есть, что пересматривать. Вынужден немного разочаровать вас, господин Кирстен. К вам приехал я, потому что на моем участке возникла проблема. Меня интересуют ваши контакты с пришельцами. Не с официальными властями или военными, а неформальные деловые переговоры. С теми, чьи интересы представлял бывший начальник спецотдела базы Запад.

— Что же конкретно вас интересует? — ощетинился Кирстен. — И почему вы решили, что я вообще стану с вами об этом разговаривать?!

— Конкретно я хочу знать, что пообещал вам покойный начальник спецотдела, после чего вы приняли решение атаковать Остров и Голубой Дом, — жестко сказал Собеско, надавив на бывшего президента своим взглядом. — Те якобы торговцы, с которыми вы вели дела, решили поиграть на Филлине в политические игры.

— И какое отношение к ним сейчас имею я?! — в упор спросил Кирстен.

— С вами могут связаться. И предложить вернуться во власть взамен на некоторые услуги.

— Вы боитесь, что я продешевлю?! — Кирстен сухо рассмеялся. — Или хотите предложить мне больше?!

— Я хочу вас предостеречь, — невозмутимо произнес Собеско. — Кстати, вы знали, что Пикас Форк — на самом деле пришелец, очень качественно замаскированный под филита, и их резидент на Филлине?

— Форк?! — Кирстен словно с разгону налетел на некое невидимое препятствие. Взгляд его на некоторое время расфокусировался. — Ах, гаденыш! Они попытались! Обвести меня! Вокруг пальца!

— Что они вам предложили? — спросил Собеско, спокойно наблюдая за бешенством Кирстена.

— Что если я уберу Буонна, военные не вмешаются, а Империя уйдет с Филлины! Планета снова станет независимой, но торговые контакты сохранятся и будут проходить только через меня! Я согласился! Да кто бы не согласился на такие условия?!

— А вместо этого вас подставили, — понимающе кивнул Собеско.

— Да, именно так! Военные получили бы повод, а Форк — власть! Он бы остался чистеньким перед Империей и доил бы Гордану... да что там — весь Западный континент! Черт! Черт! Черт! Они меня почти переиграли и едва не использовали как тряпку! — Кирстен внезапно остановился. — Но почему вы тогда пришли ко мне?! Форк же в ваших руках! Или вы всех уже шлепнули?!

— Нет, зачем же? — возразил Собеско. — Мы готовили над ними открытый и гласный процесс. Однако Форк, к сожалению, бежал.

— Вот хитрый ублюдок! — восхищенно покачал головой Кирстен. — А вы, господа, однако, оказались изрядными лопухами!

— Не без этого, — согласился Собеско. — Но дело в том, что в распоряжении Форка есть, как минимум, один человек — скорее всего, тоже замаскированный под филита пришелец, который обладает некоторыми необычными способностями. Примерно как наша Ри.

— Какая еще Ри? — не понял Кирстен. — Вы имеете в виду эту бешеную риссу, дочку генерала Рэстана, которого вы поставили на Министерство обороны? Вы хотите сказать, что один спецназовец, пусть и высокого класса, справился со всей вашей охраной?!

— Способности этого человека не ограничиваются спецназовской подготовкой, — Собеско едва удалось скрыть удивление: оказывается, Кирстен полностью забыл Ри. — Он как-то умеет воздействовать на разум. Проходить везде невидимкой и делать невидимыми своих спутников. Гипнотизировать людей, заставлять их делать то, что нужно ему, приводить в беспамятство и даже убивать силой мысли. Он сможет сделать вас марионеткой Форка, а вы даже не почувствуете этого!

— Ну, раньше ведь не сделал, верно? — Кирстен с сомнением хмыкнул. — Не такой он, значит, и всемогущий!

— И все-таки, если у вас появятся посланцы от прежних торговых партнеров, особенно, этот человек, — Собеско вынул из портмоне и протянул Кирстену фоторобот, присланный из Барганда по фототелеграфу, — будьте очень осторожны! И дайте немедленно мне знать. Я оставлю вам коммуникатор для срочной связи со мной или Орной.

— А, молодой женой Билона? — вспомнил Кирстен. — Ладно, вы меня, пожалуй, убедили. Не думайте, что мы сейчас на одной стороне, но против общего противника я вам, так и быть, помогу! Что вы еще хотите знать?! Задавайте вопросы!

В катере Кен Собеско несколько минут просидел неподвижно, упорядочивая мысли. Разговор с экс-президентом дал ему много важной информации и еще больше пищи для размышлений.

Да, пожалуй, благодаря полученным сегодня сведениям контрразведка может начать разматывать чужую сеть. Но стоит ли спешить, если причин торопиться пока нет, а в любой момент можно нарваться на противника, способного подчинять и убивать силой мысли?

Ри. Ему остро не хватало Ри,застрявшей вместе с Билоном на вражеской базе в Мултанских горах, но эту проблему нельзя было решить быстро. По правде говоря, Собеско больше надеялся на саму инопланетянку. Она уже там, на месте. Возможно, ей удастся найти какой-нибудь выход.

Сегодня Учитель Вруим был любезным до приторности.

— Надеюсь, вы оценили наши жесты доброй воли, — проникновенно вещал он, хотя этот эффект во многом смазывался монотонным голосом переводчика. — Мы приступили к обучению ваших пилотов, правда, на тренажерах и имитаторах. Вам был предоставлен доступ к информационной сети базы. Скажите, вам это было интересно?!

— Да, очень, — поблагодарил Ринчар Линд, не удержавшись от заразительного зевка.

Получив вчера в свое распоряжение компьютер с программой перевода текстов на баргандский язык, он просидел за ним, не отрываясь, до утра и поэтому совершенно не выспался.

— Вы видите сами, у нас есть все возможности для плодотворного сотрудничества! — с энтузиазмом продолжил Учитель Вруим. — Теперь ход за вашей стороной!

— Что возвращает нас ко все тому же старому вопросу: для чего это вам нужно?! — вставил Майдер Билон.

— Хорошо! — Учитель Вруим энергично кивнул головой, так что его торчащая во все стороны шевелюра интенсивно зашевелилась. — Признаю, мы сделали ошибку! Все мы совершаем ошибки! Мы больше не настаиваем на том, чтобы вы немедленно начали военные действия против Империи! Признаю, это могло выглядеть некрасиво. Мы фактически подставляли вам под ракеты и бомбы, а сами оставались в стороне. Больше так не будет. Мы готовы предоставить вам помощь без всяких условий!

— Но вы все равно захотите что-то получить в ответ, — упрямо посмотрел на пришельца Билон.

— Да, захотим! — на этот раз Учитель Вруим не стал вилять. — Сейчас вы думаете, что сможете как-то договориться с Империей и сохранить мир на вашей планете. Но когда вы убедитесь, что это невозможно, а на Филлину обрушатся имперские каратели, мы рассчитываем, что вы вспомните, что мы предлагали с самого начала, и наконец встанете с нами в одном строю! Это уже не вызывает у вас отторжения?!

— Нет, не вызывает, — признал Билон.

Он отчаянно жалел, что с ними нет Ри, она бы сумела отличить ложь от правды. Но ее нынешний образ не совмещался с участием в серьезных разговорах, где даже Билон и Линд воспринимались только как посредники, пусть и обладающие собственным мнением.

— Мы подготовили новые пакеты предложений для ваших правительств, — продолжил Учитель Вруим... и вдруг запнулся.

Отключив переводчик, он начал поспешно проводить какие-то действия со своим компьютером. В ответ электронное устройство вдруг разразилось громкой фразой на языке пришельцев, из которой Билон смог понять лишь то, что прибыли какие-то долгожданные гости.

— Проведите их сюда, — кажется, сказал Вруим и, снова включив переводчик, повернулся к филитам.

— К сожалению, у нас большое и сложное хозяйство. Иногда приходится срочно реагировать на... некоторые проблемы. Мы продолжим наш разговор, но позже, через несколько часов. Можете отдыхать, вас позовут.

Спустившись на жилой уровень — им уже разрешали ходить по открытой для них части базы без сопровождения, Линд, снова широко зевнув, обратился к Билону.

— Извини, Майдер, но я наверное пойду посплю. Думал, еще немного почитаю, но сил больше нет. Глаза слипаются.

— Все нормально, отдыхай, — кивнул Билон.

На самом деле, отсутствие Линда было ему только на руку. Пожелав чинету хороших сновидений, он тут же отправился в хозяйственный блок. К счастью, Ри находилась там.

— Дорогая, — мурлыкнул Билон, приобнимая ее сзади и шепча на ушко. — Кажется, у нас есть парочка свободных часов. Ты не против провести их приятно и с пользой?!

Конечно, это было игрой, в которую Ри и Билон увлеченно и правдоподобно играли третий день, ведя партию против здешних хозяев.

Оказавшись в плену, они утратили возможность свободно общаться не только с Большой землей, но и друг с другом. Пришельцы вообще любили втыкать в любое свободное место камеры и микрофоны, но здесь их количество вылезало за любые разумные пределы.

Их выпустили из камер в первый же вечер, но каждый их шаг просматривался и прослушивался — в этом ни у кого не возникало иллюзий. Ри сразу же натянула на себя маску восторженной и не очень умненькой, но расторопной и энергичной помощницы заместителя министра, влюбленной в своего шефа. Она трогательно заботилась о Билоне, не оставляя своим вниманием и Линда, налаживала их скудный быт, весело щебетала с вилкандкой Элльи о чем-то сугубо женском и, демонстрируя неуемное любопытство, облазила все уголки базы, куда их пропускали, и даже кое-что из запретного.

Образ был настолько совершенный, что Билон даже иногда начинал сомневаться, а существовала ли когда-либо боевая инопланетная агентесса, все умеющая и способная справиться с любым противником. Однако он продолжал всеми силами подыгрывать Ри, надеясь, что она рано или поздно найдет способ избавиться от постоянной слежки.

Она и нашла. Но совершенно неожиданным образом, правда, не лишенным некоторой приятности.

Однажды, когда Билон отдыхал в одиночестве после тяжелой беседы с Вруимом, перешедшим тогда от посулов к угрозам, Ри неслышно прокралась в его комнату и несмело положила ему руки на плечи. "Поддержи мою игру!" — прошептала она, наклоняясь.

Такую игру — почему бы и не поддержать?! Тем более, что целоваться Ри умела, хотя Билону, конечно, больше хотелось бы видеть в этот момент на ее месте Орну.

Затем Ри взяла его за руку и молча повела в одну из пустующих комнаток-келий на жилом уровне. Пропустив его вперед, она заперла за ними дверь, повернулась к Билону и, что говорится, дала волю чувствам.

Маскировка Ри была совершенной. Даже без одежды она выглядела точь в точь как филлинская девушка, причем, очень привлекательная девушка, от которой было легко потерять голову. Билон, к своему стыду, и потерял. Он с увлечением занимался с ней любовью, чувствуя, как хорошо с ним ей и от этого еще больше заводясь.

После бурного и обоюдного финала Билон, довольный, немного усталый и пока не испытывающий никаких угрызений совести, удовлетворенно вытянулся на спине. И тут Ри снова удивила его. С криком: "Извращенцы! Они наблюдали за нами!" она соскочила с их узкого и неудобного ложа и запустила тяжелыми ботинками Билона прямо в темный глазок камеры под потолком. И оба раза попала. Что-то полыхнуло, на пол посыпалась стеклянная крошка, чуть потянуло паленым.

— Теперь мы можем говорить здесь свободно, — Ри деловито повернулась к Билону. Сейчас ее нагота почему-то больше не выглядела возбуждающей и дразнящей. — Я коротнула им не только камеру, но и прослушку.

— Наконец-то! — с облегчением выдохнул Билон. И сразу же задал наиболее беспокоящий его вопрос. — Как ты думаешь, кто такой этот Вруим?! Он на самом деле член антиправительственной организации или просто провокатор?

— Просто провокатор, — коротко ответила Ри. — Подожди, Майдер, у нас еще будет время все обсудить. Извини за спектакль, но теперь, я думаю, у них не будет возникать подозрений, если мы время от времени станем ускользать из-под наблюдения, чтобы уединиться в этой комнатке.

— А чем мы в действительности будем здесь заниматься? — поинтересовался Билон.

— Ты — в основном, ждать меня, — Ри слегка виновато улыбнулась.

Она подошла к стене и проделала какие-то манипуляции с висящим на ней индикатором, показывающим температуру, влажность, давление и еще какие-то параметры. На глазах изумленного Билона панели разошлись в стороны, открыв темный узкий проход.

— К счастью, эту базу построили по знакомому мне проекту, — разъяснила Ри. — Я буду делать так, чтобы следилка принимала одного тебя за нас двоих, пока я... буду заниматься разведкой.

— Понятно, — протянул Билон, принимая сидячее положение.

— Прости, — Ри наклонилась к горке одежды, доставая упаковку влажных салфеток. — Прости, что использовала тебя. Но, поверь, мне самой это было очень важно. Теперь я знаю, что могу... — она оборвала себя.

— Все нормально, — Билон улыбнулся, потянувшись за майкой. — Спасибо. Это на самом деле было здорово.

— Погоди, — Ри присела рядом с ним, коснувшись его разгоряченным обнаженным телом. — Надо немного потянуть время. Приучим их к тому, что мы можем задерживаться здесь надолго. Ты же не против продолжения?!

— Не против! — засмеялся Билон и привлек Ри к себе, опрокидывая ее на койку.

В последние три дня они несколько раз приходили в эту комнату, чтобы провести там пару часов. Точнее, проводил их один Билон, пока Ри исследовала тайные ходы и коридоры. Любовью они больше не занимались. Ри не проявляла инициативы, а Билон не настаивал. Ему было немного стыдно за свое внезапное увлечение, ведь он любил Орну.

Остальные относились к их связи, которую они старательно изображали на людях, с легкой завистью, но в целом индифферентно. Один только Ринчар Линд, знающий больше чем другие, похоже, догадывался об их игре. Но он молчал, и Билон был ему за это благодарен.

Поэтому никто не стал задавать ненужных вопросов и вообще обращать внимание, когда Билон и Ри снова удалились в сторону заветной комнаты.

— Гости?! — озабоченно переспросила Ри. — Сейчас взгляну.

Она разделась до белья, чтобы не испачкать одежду в узких ходах, крепко взяла Билона за руки и, глядя ему в глаза, приникла к его губам, передавая метку для следилки.

Поцелуй затянулся, и Ри в какой-то момент отметила, что давно уже со всем закончила, а теперь просто получает удовольствие от процесса. Филит вообще не вызывал у нее ни отторжения, ни брезгливости. Его живозапах был приятным, а прикосновения волнующими. Может, у нее теперь получится и с...?! Она запретила себе об этом думать.

Ри поспешно оторвалась от немного смущенного и удивленного Билона и нырнула в темный проем, надеясь, что он не заметил ее учащенного дыхания и порозовевших (в этой личине) ушек.

Вокруг стояла кромешная тьма, но Ри не нужно было зрение, чтобы свободно ориентироваться в трехмерном лабиринте из узких проходов, наклонных ходов и вертикальных колодцев. Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до цели.

У здешнего хозяина действительно были гости. И какие гости! От изумления Ри едва не выдала себя. Прямо напротив тайного глазка в кресле вальяжно развалился немолодой долговязый филит, в котором она узнала Пикаса Форка, одного из руководителей попытки государственного переворота, несостоявшегося президента Горданы.

Тогда она не обратила на него особого внимания и не удостоила пристального взгляда. А зря. Потому что, судя по видимым элементам ауры, это был кээн, причем не просто скрывающийся под личиной филита, но подвергнувшийся глубокой физиологической трансформации.

Но наибольший интерес у нее вызвал не Форк, а незнакомый ей низкорослый кээн, тоже замаскированный под филита. Он был менталистом и довольно сильным, ненамного слабее ее. К счастью, в этот момент он развлекался тем, что пробовал на зуб защиту так называемого Учителя Вруима. Ри, стремительно отступив, могла надеяться, что осталась незамеченной.

— Нет, так дела не будет! — между тем недовольно произнес Форк. — Что за дурацкая самодеятельность?!

— А кто здесь теперь не занимается самодеятельностью?! — огрызнулся Вруим, и его непослушная шевелюра воинственно встопорщилась. — Может, вы?! Вот не сиделось вам на месте, потянуло вдруг в президенты! В результате вы и в Барганде ничего не добились, и в Гордане влияние потеряли.

— А вы тут решили его восстановить! Союз меча и плуга! Тьфу!

Несколько секунд Вруим и Форк яростно глядели друг на друга, сжав кулаки.

— Ладно, — первым сдался Вруим. — Давайте признаем, что мы все здесь напортачили, а больше всех — покойный Мивлио. Предлагаю закончить со взаимными обвинениями и поговорить более конструктивно. И у нас, и у вас на этой планете есть общие интересы.

— Что же, и я не против поговорить начистоту, — Форк довольно оскалился. — Но вначале не помешает принять кое-какие меры предосторожности.

По его кивку молчаливый менталист достал из кармана сканер.

— У меня здесь все чисто! — оскорбился Вруим. — Мой кабинет не просматривается и не прослушивается. Никогда!

— Охотно верю, — ухмыльнулся Форк. — Но, знаете, филиты говорят: доверяй, но проверяй. Вот мы и проверим!

— Ну, хорошо, — ворчливо сказал Вруим, когда процедура завершилась. — И что вы мне хотели сказать такого предосудительного?

— Предосудительного?! Я?! Вы меня с кем-то путаете! — расхохотался Форк. — Я просто хочу узнать, зачем вы потребовали этой встречи, да еще так срочно.

— Я прошу вашей помощи, — эта фраза далась Вруиму не легко. — Филиты появились неожиданно. К этому времени все уже пошло кувырком. Пришлось импровизировать, и я, боюсь, не смог завоевать их доверие. Вы живете здесь уже целую вечность и понимаете их. Посоветуйте мне, что делать! Это ведь выгодно и вам!

— Чушь вы спороли! — беспощадно подытожил Форк. — И Салливой, и, по слухам, чинетский президент Калансис — это такие хитрые прагматичные сволочи, которые не доверяют никому чужому, не любят, когда от них чего-то требуют, и ничего не делают без парочки запасных планов и путей отхода. К тому же, они еще и считают себя самыми крутыми в этой песочнице и думают, что Гдоод будет с ними о чем-то разговаривать. Наивные!

— Так что же мне с ними делать?! — раздосадованно спросил Вруим.

— Вы уже сами нащупали правильную линию. Поскольку вас считают невменяемым чудиком и безнадежным психом, станьте для них полезным психом! Этаким идиотом-идеалистом с деньгами. Дайте им оружие и информацию! Завалите их подарками! И когда придет время, они сами прибегут к вам, потому что ничего иного им не останется! Понятно?!

— Понятно, — покорно кивнул Вруим, и даже его растрепанные волосы немного опали. — Спасибо за консультацию. У меня к вам есть еще две просьбы.

— Валяйте! — засмеялся Форк. — И чего я сегодня такой добрый?!

— Наверное, потому что у меня заныкан бочонок настоящего кробро из Пятой провинции? — вкрадчиво предположил Вруим.

— О, кробро! Вы знаете толк во взятках! Считайте, что ваши просьбочки уже выполнены!

— В них нет ничего сложного. Во-первых, не могли бы вы оказать небольшое, совсем мягкое воздействие на одного упрямого имперского офицера? Он, видите ли, не хочет учить филитов летать на боевых машинах, а сильно давить на него не хочется — другого такого здесь нет.

— Это ерунда! — Форк искоса глянул на менталиста. — Справишься?

Тот молча кивнул.

— А во-вторых, я бы хотел попросить вас приютить одну сиротку.

— Ха! Вот это поворот! — длинный нос Форка хищно расширился. — Откуда вы их берете?!

— Дочка покойного Нэестара. Довольно миленькая, но немного повернутая на всяких железках. Папаша немного привлекал ее к своим делам и, похоже, зря. Она все сделала, но в процессе прилично напутала, да еще и спалилась перед новым командующим и филитами. Оставлять ее здесь, думаю, будет неразумно. Возьмете?!

— Отчего бы не взять?! — прищурился Форк. — И вам спокойнее, и мне приятнее...

— Тогда не будем откладывать! — Вруим подскочил с места. — Пациент, прекрасная дама и кробро ждут нас!

Подождав несколько минут, Ри решилась. Она привела в действие рычаг и осторожно проникла внутрь кабинета Вруима. Благо, свет там оставался гореть. К компьютеру фальшивого главы Союза меча и плуга она даже не притронулась — на то, чтобы ломать тамошние пароли и знакомиться с содержимым, у нее не хватило бы времени. Но в ящиках стола она пошарила. И неожиданно наткнулась на знакомую вещь — коммуникатор Билона.

Без колебаний Ри нажала на нужные кнопки и неожиданно для себя чуть не расплакалась, услышав далекий голос Собеско.

— Кен! — воскликнула она, утихомиривая забившееся изо всех сил сердце. — Докладываю. Ситуация у нас следующая...

Ри появилась из тайного хода буквально светящаяся от радости.

— Я смогла связаться с Кеном! — воскликнула она, целуя Билона. — И вот, что он предлагает...

— Значит, сделать вид, что мы им поверили?! — усмехнулся Билон. — Хорошо, потрафим немного самолюбию Вруима. Пусть считает себя гениальным дипломатом. И подождем, что будет...

Большая стройка — много хлопот. Поэтому не удивительно, что заместитель директора проекта восстановления Тогрода по кадрам добрался до своего кабинета лишь незадолго до полудня.

И весьма удивился, увидев там невесть как появившийся приставной столик, а за ним — незнакомую молодую женщину, весьма симпатичную, с коротко стриженными темно-рыжими волосами и великолепной фигурой, которую не мог скрыть даже толстый мешковатый свитер.

— Кто вы такая? — строго спросил замдиректора.

— Как кто? — женщина чарующе улыбнулась. — Ваша новая помощница!

— Какая еще помощница?! Как вы попали сюда без моего ведома?! Я вас не назначал! — рассердился замдиректора и случайно заглянул в глубокие серо-зеленые глаза. — Ах, да... Я вас назначил... Только забыл...

У него вдруг заболела голова. Он буквально рухнул в кресло, даже не обратив внимания на то, что и женщина тяжело дышит, а ее волосы потемнели от пота, оставляющего мокрые дорожки на щеках.

Замдиректора пришел в себя, только увидев перед собой стакан, наполненный прохладной чистой водой. Он выхлебал его одним махом, глянув на новоиспеченную помощницу с искренней благодарностью.

— Спасибо, э-э-э...

— Сита, — подсказала она ему.

— Да, Сита! Прошу прощения! Я, должно быть, сам принял вас на работу и забыл. Замотался, наверное. Значит, мне действительно нужна помощница. Что вы умеете делать?!

— Всё! — гордо ответила рыжеволосая красотка и добавила про себя: "А лучше всего я умею ждать".

Глава 53. Объявление войны

Все кончено, они прилетели!

Элфаим не сказал ни слова и даже не изменился в лице, но овладевшие им эмоции были настолько сильными и очевидными, что Ариант легко почувствовала перемену в его настроении.

— Том, милый Том! — она легко погладила его кончиками пальцев по щеке. — Право же, не надо так расстраиваться!

— К сожалению, для этого есть причины, — Элфаим совершенно искренне вздохнул. — Земляне прибыли, а ситуация не укладывается ни в какие рамки! Центральная база уничтожена, все остальные захвачены почти без боя и, главное, без нашей помощи! Более того, управитель и новый командующий сотрудничают с филитами! Все будто с ума посходили и занимаются какой-то жуткой отсебятиной, забыв приготовленные для них роли! Может... вам заявить о себе? И предъявить ваши полномочия координатора?

— Нет! — подумав, Ариант решительно покачала головой. — На самом деле, еще ничего не потеряно. Ну, будут вместо благородных повстанцев зловредные сепаратисты, а вместо звездных освободителей — агрессоры и захватчики. А потом все равно придут имперские корабли...

— Справимся ли мы? — с сомнением взглянул на агентессу Элфаим.

— Том, Том, вы слишком много берете на себя, — Ариант успокаивающе улыбнулась. — Нельзя быть настолько ответственным! Вам все равно не удержать на плечах всю планету. Будем делать, что можем, и смотреть на результаты. А возможности для влияния у нас есть. Как вы смотрите на то, чтобы навестить базу Север? Ее эвакуировали, и это хорошо. Можно будет без помех распотрошить оставленные там на черный-пречерный день закладки.

Большую госпитальную палату превратили в настоящий кризисный штаб. Из нее вынесли койки, поставив в середине большой овальный стол, во главе которого сидел в удобном кресле на колесиках управитель Буонн, укутанный пледами и соединенный проводами со стойкой медицинского диагноста. Возле на него застыла, поглядывая то на приборы, то на пациента, и ловя каждое слово, неизменная Айка Веренис, очень серьезная и сосредоточенная.

Длинную глухую стену занимали полторы дюжины больших и малых экранов. Все они были включены, показывая лица кээн и филитов. В сборе были все — президент Риген из Горданы в сопровождении министра обороны генерала Рэстана и Кена Собеско, Териа и премьер-министр Райзен из Барганда, Эреган Ольсинг и вилкандский полковник Ауто из Межкома, начальники всех баз и другие старшие офицеры имперских сил.

— В общем, мы их потеряли, — докладывая о неудачах, Реэрн не прятался за спины подчиненных. — К сожалению, наша система космического наблюдения страдает дальнозоркостью. В околофиллинском пространстве мы наполовину слепы. Они то ли сели на обратной стороне Большой Луны, то ли облетели ее, чтобы изменить траекторию. Так или иначе, повторно обнаружить их не удалось.

— Теперь я верю, что и остальные корабли землян точно так же исчезли из-под наблюдения, — жизнерадостно хмыкнул начальник базы Запад. — Интересно, а они вообще настоящие?!

— Мне кажется, шутки сейчас не совсем уместны, — лязгнул со своего места Буонн. — Мог ли земной корабль уже совершить посадку на Филлине?

— Мог, — ответил Реэрн, проконсультировавшись со специалистом по информационной безопасности с базы Юг. — Из-за неполноты спутниковой группировки на подступах к Филлине у нас не дыра, а целые ворота. К их услугам почти все Южное полушарие и арктические районы Северного.

— Если они скрываются, значит, это, скорее, разведка, — негромко заметил баргандский премьер Райзен.

— Не обязательно, — покачал головой Реэрн. — Возможно, им нужно время для закрепления на плацдарме.

— Пустое, — возразил командующий объединенными силами Межкома маршал Сертенис. — Нет их здесь и быть не может. Линкоры на разведку не посылают, а большие десантные корабли не будут садиться на враждебную планету без прикрытия.

— Мне думается, мы сами себя загнали в рамки, а теперь пытаемся подогнать под них факты, вдруг негромко, словно рассуждая вслух, произнес президент Кир Калансис. — Я так понимаю, что вы лишь подбираете для земного корабля знакомые аналоги, исходя из единственного критерия — его массы. Но откуда мы можем знать, какие функции выполняет он в земном флоте?!

— По-моему, вы вообще не то обсуждаем! — вдруг резко сказал Кен Собеско. — Наши противники — те, кто в теме, — почему-то совсем не боятся прилета землян, а вот ожидание карателей из Империи вызывает у них большой напряг. При этом, они исходят из того что Гдоод уже победил, и не допускают иных вариантов. Или, может, они точно знают, что он победил?!

Реэрн и Буонн со значением переглянулись.

— В последнее время мне пришлось поверить во столько сказок, что еще одна уже не кажется такой невероятной, — вздохнул управитель.

— О чем это вы? — заинтересовался Кир Калансис.

Реэрн невесело усмехнулся.

— Сигналы в космосе передаются, максимум, со скоростью света. Поэтому мы и используем для связи с колониями курьерские корабли. Однако существует старая байка, будто бы ученые давно нашли способ мгновенного обмена информацией между звездными системами, но держат его в секрете.

— Такие слухи ходили всегда, — добавил Буонн. — Но мне, например, не известно, если в них хоть доля правды.

— И все же, предлагаю не отвлекаться, — строго предложил маршал Сертенис. — Имперские каратели — опасность серьезная, но отдаленная. И вы же сможете заранее обнаружить их появление?... Поэтому считаю, что нам надо сосредоточиться на опасности пусть и неопределенной, но близкой — землянах. Что вы в состоянии сделать, господин командующий?

— Мы контролируем воздушное пространство и ближний космос над наиболее густонаселенными районами Восточного и Западного континентов, — Реэрн вывел на один из больших экранов карту с обстановкой. — Гарантирую, что ни чужой корабль, ни чужая техника над этими территориями не останутся незамеченными. На базе военных аэродромов в Барганде, Гордане и Чинерте подготовлены три группы быстрого реагирования... — Реэрн сделал паузу и добавил глухим голосом. — Надеюсь, все эти приготовления нам не понадобятся. По крайней мере, мы не станем открывать огонь первыми.

— Мы все на это надеемся, — Кир Калансис посмотрел на Реэрна с грустной понимающей улыбкой. — Но для войны бывает достаточно одной стороны. Это для мира непременно нужны двое... Есть ли у нас прогресс в отношении земной агентуры?

— Никакого, — директор Информбюро Торви Терсенис резко качнул головой. — Ни следов, ни зацепок. Мы продолжаем вызывать их на контакт, но реакции нет. "Серые призраки", чье земное происхождение можно считать весьма вероятным, после нападения на деревню не обнаруживались.

— Уж не исчезли ли они как настоящие призраки? — неудачно пошутил Буонн.

— К сожалению, скорее всего, нет, — Терсенис не поддержал шутку. — По-видимому, мы имеем дело с диверсионным отрядом, нацеленным на крупную разовую акцию либо на действия малыми группами.

— Причем, в качестве возможного объекта диверсии буквально напрашивается ваша база Север, — заметил маршал Сертенис, обращаясь к Реэрну.

— Мы тоже на это рассчитываем, господин маршал, — Реэрн недобро усмехнулся, переглянувшись с генералом Кедерисом. — Сейчас это, скорее, ложная цель. Ни техники, ни личного состава там нет, но кое-что к приему незваных гостей мы приготовили...

— Нет, это какие-то темные параноики! — разорялась Ариант, просматривая сведения, принесенные миниатюрными разведывательными беспилотниками. — Они же ушли с базы! Зачем понадобилось превращать ее в покрытый тьмой укрепрайон?!

— На самом деле, все логично, — Элфаим едва удержался от смешка: в переводе на земной язык привычные ругательства казались какими-то жалкими и пресными. — Когда мы вышли на поверхность, кто-то сложил два и два и решил, что единственной достойной целью для нас в этом захолустье может быть только база. Правда, изначально мы и не собирались туда соваться в одиночку, без филитов, но в конечном итоге он оказался прав.

— Прав, не прав... И что нам теперь делать?!

Элфаим еще раз внимательно проглядел донесения.

— Толково сработано, — заключил он. — Электронные и живые сторожа, а где-то рядом, надо понимать, отряд быстрого реагирования. Незаметно проникнуть и незаметно уйти, в принципе, можно. Но большой группой и с грузом... Госпожа координатор, нам действительно очень нужно сюда?!

— Только не говорите, что у вас нет средств для нейтрализации этих ловушек! — фыркнула Ариант.

— Есть, конечно. Но применить их — значит расписаться вот такими большими буквами: здесь был имперский спецотряд! Для тех, кто в теме, это очевидно.

— Хм, — задумалась агентесса. — А много ли здесь тех, кто в теме?! Или скажем по-другому: много ли здесь останется тех, кто в теме, после того как все завершится?!

— Хорошо, — поклонившись, Элфаим поспешно подавил неуместную здесь и сейчас тревожную мысль. — Возражения снимаются. Готовьтесь, Леди, мы идем!

— ...Вперед, парни! Бог с нами! — неожиданно для самого себя закончил Элфаим, отправляя в путь передовую группу.

— Прости, Том, кто с нами?! — полюбопытствовала по двустороннему каналу Ариант.

Вопрос был совершенно несвоевременным, но Элфаим ответил.

— Бог. Это такое невероятно могущественное и всеведущее существо, которое, как верят земляне и филиты, постоянно присматривает за ними. И если одобряет их действия, может помочь. Например, подарит удачу.

— Да?! Тогда нам, наверное, не стоит уповать на его поддержку.

— И то верно, — согласился Элфаим. — Да пребудет с нами сила!

Он лично активировал режим полной маскировки. Для внешнего наблюдателя и даже для зорких глаз и чутких ушей электронных приборов люди, сгрудившиеся вокруг груженых гравитележек, словно исчезли из этого мира. Только чуть дрожащий воздух, обтекающий купол, свидетельствовал, что там внутри что-то есть.

По сигналу Элфаима группа двинулась вперед — не очень быстро, но со скоростью хорошего велосипедиста. Гравискейты и платформы не оставляли следов на снежной глади и позволяли без труда преодолевать скрытые под снегом камни и ямы. Правда, купол был непроницаемым с обеих сторон, поэтому все, что находилось снаружи, тонуло для них в непроглядном тумане. Но Элфаим был уверен, что техника не подведет, и навигационная система выведет их туда, куда надо.

Под их ногами вдруг разверзлась пропасть, над которой из ниоткуда в никуда тянулись несколько полупрозрачных канатов. Для гравискейтов — вполне подходящий мост, но Элфаим облегченно вздохнул, когда они, наконец, оказались на той стороне. Затем гравиплатформы дрогнули, преодолевая новое препятствие — частично занесенный снегом поваленный забор периметра безопасности, прорванного филитами во время атаки базы. А затем группа двинулась дальше, через казавшееся бесконечным и необозримым неровное снежное пространство.

Автоматика не подвела. На внутренней поверхности тактического шлема Элфаима замерцал маячок, сигнализируя о прибытии в нужное место. Теперь наступал самый ответственный и рискованный момент — возвращение в реальность. Бывало, что группа после снятия купола оказывалась в кольце направленных на нее стволов, но Элфаим был непоколебимо уверен: с ним это не произойдет!

Тщательная подготовка помогла им в этот раз избежать всех ловушек. Они вышли туда, куда и планировали, — к складскому комплексу базы, где беспилотные разведчики обнаружили засаду. Сигнал от передовой группы свидетельствовал, что все чисто. Вокруг было темно и тихо, но сереющее небо в восточной части горизонта говорило о скором приближении рассвета.

Элфаиму даже не нужно было отдавать приказы. Каждый солдат в его небольшом отряде знал свой маневр. Передовая группа приступила к блокированию камер и датчиков по маршруту движения. Техник запустил беспилотник, который в ближайшие несколько часов будет имитировать обычный радиообмен базы, а потом своим ходом вернется в их лагерь.

Бойцы ударной группы, в которой шли Элфаим и Ариант, подготовили оружие — газометы, заряженные произведенной на Земле боевой химией. Активное вещество, распространяемое в виде аэрозоли, приводило противника в состояние полной дезориентации. На несколько часов он погружался в прострацию, переставая воспринимать окружающее. Потом этот эффект пропадал, не оставляя после себя неприятных ощущений и побочных последствий.

Элфаима совсем не радовало это достижение враждебной технической мысли. Его весьма напрягало наличие в арсенале землян таких средств, разработанных специально против кээн. Однако сейчас это опасное изобретение должно было послужить ему самому.

— Все объекты на месте, — доложил разведчик, принимавший данные с беспилотников. — Все тихо.

Впрочем, и сам Элфаим уже хорошо видел освещенные окна караулки и даже склонившийся над столом темный силуэт. Здесь никто не подозревал об их присутствии.

— Работаем, — скомандовал он по общему каналу. — Вперед!

Внезапно по его нервам резанул сигнал тревоги. Это биоискатель вдруг заметил рядом с ними появление крупных биологических объектов.

Это какие-то животные! — вдруг понял Элфаим. Откуда они взялись?! Неужели по брошенной базе бродят дикие звери?!

Огромная белая с рыжими подпалинами собака вдруг вымахнула из темноты и со сдавленным низким рычанием сбила с ног одного из его бойцов. Еще одна такая же зверюга молча атаковала другого солдата. Страшные клыки сомкнулись на горле. На снег хлынула кровь — горячая, дымящаяся, ярко-синяя. Тишину разорвал истошный крик, перешедший в жуткое хрипящее булькание. За ним раздался оглушительный выстрел. Из темноты ударил сноп пламени, и еще один диверсант, получив заряд картечи в живот, с воплем повалился на снег.

Они угодили в ловушку, но и те, кто ее устроил, не ожидали, что дичь окажется настолько кусачей.

Это был всего лишь один филит в странной меховой одежде, вооруженный какой-то допотопной бандурой, и только две собаки, пусть и монструозные, совершенно не похожие на тех мелких псовых, что некогда использовались в Метрополии в качестве живой сигнализации и для охоты на грызунов — вредителей посевов. Конечно, они напали не для того чтобы погибнуть в самоубийственной атаке, а в надежде поднять тревогу и получить помощь из караулки, в которой должны были все прекрасно видеть и слышать.

Но помощь все не приходила. Почему?!

— Скорее! — раздался в наушниках голос Ариант. — Я держу их! Помогите!

Агентесса стояла, раскинув руки, прямо перед полуоткрытой дверью, откуда пробивался свет. Вдруг она пошатнулась. Один из солдат бросился поддержать ее. Ариант схватилась за парня как за спасательный круг, и тот внезапно сам стал валиться с ног.

— Еще! — Ариант снова ухватилась за что-то невидимое. — Не хватает!

Ведьма истратила все свои силы, и теперь ей нужны чужие, заемные, — пронеслось в голове у Элфаима. Он содрогнулся.

— Обещаю! Все будут живы и здоровы! — выкрикнула Ариант. — Иначе тревога!... Сдохнем все!

— Нерон, Иуда! — распорядился Элфаим. — Помогите ей!

Двое солдат бестрепетно выполнили приказ, подставив Ариант свои плечи. Оба они пошатнулись, когда агентесса оперлась на них, но удержались на ногах.

— Держу! — выдохнула Ариант. — Газы!

— Газы! — продублировал ее приказ Элфаим и сам нагнулся, подхватывая с утоптанного снега выпачканный в крови газомет.

Дюжина солдат-кээн в караулке бестолково пялилась на стены и друг на друга. Тринадцатый застыл в неудобной позе на стуле в углу. Его пустой взгляд ничего не выражал.

— Принцип мертвой руки, — тяжело дыша, объяснила Ариант. — Ему было достаточно отпустить кнопку, чтобы поднять тревогу. Хорошо, я успела его парализовать.

— Значит, он не успел?! — настроение Элфаима скакнуло вверх.

Только что он получил донесение от вспомогательной группы. Она успешно захватила единственный действующий объект на базе — радиолокационную станцию, нейтрализовав ее персонал. Роботы-беспилотники успешно перехватили радиосвязь базы с внешним миром. Это позволяло надеяться, что противник до сих пор остается в неведении.

Может, не все так плохо?! Но снаружи все положительные эмоции исчезли у Элфаима без следа.

Отряд впервые понес потери. Джокеру собака разорвала горло, и он истек кровью, прежде чем кто-либо успел придти ему на помощь. У старшего сержанта Полпота разворотило весь живот. Он потерял сознание от болевого шока, и один из товарищей милосердно избавил его от дальнейших страданий. Бейнс жив, но располосован собачьими клыками. Ланнистер лежал без сознания, портативный диагност определил у него сильное нервное истощение. Двое солдат, поделившиеся силой с Ариант, находились в полуобморочном состоянии — тоже не бойцы. Меньше чем за минуту он потерял треть группы.

И везде кровь. Синяя кровь на белом снегу, безошибочно выдающая их истинное происхождение. Им не скрыть и не убрать ее полностью, даже если попытаться растопить снег. А что может замаскировать кровь?! Только другая кровь! Много крови...

— Выведите сюда всех, кроме паралитика, и перережьте им глотки! — начал распоряжаться Элфаим. — И чтобы собак хорошенько кровью заляпало! Трупы оставить здесь! Заминировать локаторы, станцию космической связи и Центральный пост! В караулку — термобарический заряд!

Да, и это он хотел тихо зайти и тихо убраться, подорвав на прощание только РЛС, чтобы замаскировать истинную цель их визита! Так что же за закладку имела в виду Ариант?! Ради чего он положил и еще положит здесь полторы дюжины имперских граждан?!

— Это — оно?! — при виде небольшого летательного аппарата, спрятанного за фальшивой стенкой в одном из складов, Элфаим почувствовал, как им овладевает гнев.

— Что вам не нравится?! — зло и устало огрызнулась Ариант. — Это же "Скрытохвост" — транспорт для спецопераций! Система активной маскировки, антирадарное покрытие, высокая автономность!

— Ну и х...и?! — грубо выразился Элфаим, перейдя на земной русский язык. — Что это нам дает?!

— Для начала, свободу действий! Мы больше не привязаны к этой глуши и можем проводить операции по всей планете и даже выходить на орбиту! А при необходимости, — она выделила это слово особым тоном, — и добраться до нашего корабля на луне!

— О, да! — Элфаим с отвращением сплюнул.

"Скрытохвост" брал на борт восемь бойцов в полном снаряжении, дюжину — если хорошо потесниться, или полторы дюжины в перегруз, когда люди сидят друг у друга на головах. Это сколько рейсов понадобится, чтобы перевезти хотя бы половину его отряда?!

Конечно, Ариант почувствовала его неприязнь.

— Так что вас не устраивает?! — ощерилась она. — В вашем досье указано, что вы умеете пилотировать "Скрытохвост". Разве это не так?!

— Так, — вздохнул Элфаим. — Но...

Но не объяснять же ей, что с именно такой изящной машинки двенадцать лет тому назад на Кронтэе начался его путь в мир тайных операций — жестокий, грязный и подлый. И с тех пор он почему-то недолюбливает "Скрытохвосты", хотя виноваты во всем, конечно, не они, а люди, которые их используют для злых дел.

— "Скрытохвост" для нас больше обуза, чем подмога, — сказал он вслух, что тоже было правдой. — Я умею на нем летать, это так. Но ему нужен ангар, нужны топливо, квалифицированное техническое обслуживание, спутниковая система позиционирования и все такое. В наших условиях это, по сути, одноразовый аппарат, который слишком дорого нам обошелся.

— Мы можем держать его на точке два! — немедленно нашлась агентесса. — Топливные элементы здесь есть; загрузим, сколько влезет. И, думаю, дюжину полетов он выдержит и без техобслуживания, верно?

— Верно, — с неохотой согласился Элфаим.

И поскольку никто не снимал с него командирские обязанности, а давать задний ход было поздно, начал распоряжаться. План отхода требовалось откорректировать в связи с новыми обстоятельствами.

— Итак, я забираю погибших и раненых и вылетаю на точку два, — заявил он, когда все было сделано. — Лейтенант Лектер! Вы берете под командование остальных и возвращаетесь пешим путем. У вас осталось чуть больше трех земных часов до взрыва зарядов. Постарайтесь за это время покинуть зону безопасности базы. По возможности, захватите себе транспорт. На связь без крайней необходимости не выходить! Рандеву — точка девять!

— Мы все поняли, — опередив лейтенанта, ответила Ариант. — Чистого неба, командир! Мы справимся!

Пожалуй, у Линн Валькантис были все основания быть недовольной жизнью. И дело заключалось даже не в очередной отлучке Ринчара. Как дочь военного, Линн понимала печальную необходимость таких командировок и мирилась с тем, что они могут быть сопряжены с риском для жизни.

Просто и Ринчар, и ее подруги находились в самой гуще интереснейших событий! Вирта Эрилис каким-то образом добилась, чтобы ее взяли в космический полет. Айка Веренис ухаживает за советником Буонном и присутствует на важных совещаниях. А ей, словно в насмешку, досталась миссия — съездить на базу Север, где из медицинского блока нужно демонтировать кое-какое оборудование, и убедиться, что снято именно то, что нужно, и так, как нужно. Будто техники сами без нее не знают, что делать!

При этом честная даже с собой Линн понимала, что не имеет права претендовать на что-то большее. Не наработала. Учиться на спецкурсах для космических дипломатов и агентов было в целом не труднее, чем в медицинском, но Линн сильно отставала в одном из важнейших предметов: ей упорно не давался язык пришельцев.

Проблема заключалась даже не в грамматике или словарном запасе — с ними у нее как раз было все в порядке. Просто этот проклятый язык сформировался в очень стратифицированном сословном обществе и отражал массу нюансов обращения от высших к низшим и наоборот либо от равных к равным.

Конечно, в разговорной речи эти заморочки обычно не применялись. Но считалось хорошим тоном знать их и к месту употреблять. А в официальном, формализованном общении и, тем более, в бюрократической переписке всевозможные архаизмы засовывались чуть ли не в каждую фразу. Вирта или Айка чисто на интуиции разбирались в подобных вещах как бы не лучше, чем сам Дауге, обучавший их языку и обычаям кээн, а Линн все пыталась постичь эту безумную систему с помощью логики, не понимала ее и психовала.

Не удивительно, что все у нее буквально валилось из рук. Собираясь в эту поездку, она уже на лестнице разорвала рукав о невесть как вылезший из стены гвоздь. Пришлось возвращаться и вместо удобного бушлата надевать длинное пальто, в полах которого она путалась. Потом оказалось, что она забыла конспект, который собиралась перечитать в дороге. И наконец, эти проклятые пирожки! Ели их все, а живот скрутило только у нее! Причем, сумку с медикаментами, с которой Линн обычно не расставалась, она в этот раз благополучно оставила дома, а в водительской аптечке отсутствовали именно таблетки от расстройства желудка!

В результате Линн пришлось уже дважды за утро просить водителя остановить машину и опрометью бежать в придорожные кустики. При температуре в минус десять это обеспечивало просто незабываемые впечатления!

Хорошо еще, что двое молодых техников, которые могли бы позубоскалить на ее счет, ехали в утепленном кузове фургона. А пожилой водитель относился к Линн со смущенным сочувствием — ведь это он предложил позавтракать после ночевки в придорожной гостинице этими злосчастными пирожками.

До блокпоста у въезда в зону безопасности базы оставалось не более пяти-семи километров, но откуда-то густо повалил снег, и водителю пришлось снизить и без того невысокую скорость. В животе у Линн снова недобро забурчало, и перетерпеть опять не было никакой возможности. Попросив водителя сделать еще одну остановку, она подхватила пачку салфеток и, увязая в глубоком снегу, заторопилась на другую сторону дороги в густой молодой ельник.

— И чего б ему еще полсотни метров не проехать!? — выругался один из диверсантов, чуть выглядывая из-за пушистой ели.

— Прекратить разговорчики! — прикрикнул на него "лейтенант Лектер". — Сколько их там?

— Внутри трое, — отрапортовал боец с биоискателем.

— Тогда по варианту два! Власов, Калигула, разберитесь с ними!

— Погодите! — остановила лейтенанта Ариант. — Вариант два — это можно повредить машину. Я сделаю лучше.

Водитель фургона не поверил своим глазам, когда в круговороте снежинок на дороге вдруг появилась темная фигура. Она словно выпрыгнула откуда-то сверху-сбоку, словно лесной дух из чащи.

"Лесной дух" выпрямился, сделал несколько танцующих шагов и внезапно обернулся женщиной. Высокой и стройной, с развевающимися черными волосами, в которых застревали снежинки. Одетой в черный облегающий костюм с черными перчатками.

Ее бледное голубоватое лицо показалось шоферу необычно и экзотично красивым. А потом он взглянул в темные глаза инопланетянки и растворился в них, безвозвратно утратив самого себя.

Словно загипнотизированный, он открыл дверцу кабины и неловко выпрыгнул, почти вывалился на снег.

— Что-то случилось?! -забеспокоился один из техников в кузове.

— Да. Выйдите. Нужна ваша помощь, — надтреснутым, но вполне нормальным голосом попросил водитель.

Откинув полог, они, ничего не подозревая, выбрались наружу... и были взяты в ножи диверсантами, неслышно подкравшимися из леса на гравискейтах.

— Браво! — подъехавший на доске лейтенант Лектер с поклоном протянул Ариант теплую куртку. — Чистая работа!... Стоп! А где четвертый?!

— Четвертая, — машинально поправила Ариант. — Это женщина. И она удирает отсюда! Далеко!... Не могу ее достать!...

— Ничего, мы достанем! — хохотнул лейтенант. — Мориарти, прикончи засранку! Трумэн, Бен Ладен, спрячьте трупы! Остальные — в кузов! Вы, госпожа, сядете с водителем?

— Совершенно верно, — кивнула Ариант. — Не беспокойтесь, маскировка не потребует от меня много сил.

Тем временем, солдат, щелкнув предохранителем автомата, стремительно заскользил на гравискейте к близкой полоске леса. Благодаря подсказке агентессы он быстро обнаружил след. И даже немного пожалел филитку. Глубокий снег должен был отнимать у нее массу сил. У нее не было ни единого шанса.

Где-то впереди послышался громкий треск, чуть приглушенный шорохом падающих снежинок. Солдат наподдал и через минуту выскочил на край глубокого оврага, едва не свалившись в него.

Прямо перед собой он увидел неясную серую массу и даже успел дважды выстрелить в нее, пока не сообразил, что это не человек, а длинная плотная одежда, застрявшая в ветвях колючего куста.

След вел вниз. Филитка, убегая, свалилась в овраг, продралась через кусты, оставив в них пальто, и... что дальше?! Солдат остановился в нерешительности. Овраг был слишком крутым и глубоким, чтобы спуститься в него на скейте. Взгляд не различал никаких движений, а снегопад заглушал все звуки. Снег засыпал следы, и солдату вдруг самому стало не по себе. Вдруг и он теперь затеряется в этом глухом зимнем лесу?!

По коммуникатору диверсант доложил обо всем командиру.

— Возвращайся! — недовольно приказал лейтенант. — Не теряй времени! Никуда она все равно не дойдет. Если не сломала себе шею, так замерзнет.

Солдат развернулся и заскользил назад по наполовину занесенным снегопадом следам. Вскоре на дороге затарахтел мотор. Фургон, двинувшись под умелым, хотя и ставшим немного "деревянным" управлением пожилого шофера, развернулся и покатил назад.

А еще через десяток минут на дне оврага зашевелился сугроб. Линн Валькантис осторожно подняла голову, стряхивая с шапки снег.

"Кажется, ушел, — сказала она самой себе. — И кажется, я ничего не сломала".

Насчет последнего Линн была совсем не уверена. После стремительного спуска-падения с крутого склона, когда она, выпутавшись из застрявшего в колючках пальто, кубарем покатилась вниз, у нее болело все тело. Особенно сильно ныла сломанная прошлым летом рука.

Осторожно пошевелив пальцами, Линн решила, что рука у нее все-таки более-менее в порядке, зато не в порядке все остальное. Верхней одежды она лишилась. Пока кувыркалась по склону, снег набился под свитер, даже под рубашку, и неприятно холодил тело. Рукавиц нет, зато в одной руке судорожно зажато несколько салфеток — вот уж, необходимый предмет! Кстати, живот по-прежнему побаливает, хотя и не так сильно.

Что делать?! Ответ на этот вопрос надо было найти безотлагательно. Здесь она просто замерзнет — в этом Линн ни чуточки не сомневалась. Все в ней буквально вопило о том, что надо скорее уходить, опрометью бежать из этого страшного места, от смертельной погони, но Линн заставила себя рассуждать логично.

Снегопад, конечно, скрадывает звуки, но она уже давно не слышит ничего подозрительного. За ней в овраг никто не спустился. Значит ли это, что преследователь караулит ее наверху или ждет, когда она сама выдаст себя неосторожным движением. Подумав, Линн решила, что вряд ли. Таинственные враги, кажется, хотели захватить машину. Может быть, у них мало времени и они поэтому не стали гнаться за ней до конца?!

Ответить на последний, самый важный вопрос Линн не могла, но не видела для себя иного выхода. Оставаться на месте было нельзя. Идти вниз или вверх по оврагу бессмысленно. Она слишком близко от периметра базы Север. Здесь нет никакого жилья, а военные уже ушли отсюда. Ее единственный шанс — вернуться на дорогу и попытаться преодолеть оставшиеся до блок-поста несколько километров. Даже если он атакован и разрушен врагами, там может найтись крыша над головой, тепло и, главное, связь!

Сцепив зубы, Линн встала и, хватаясь мерзнущими руками за торчащие из-под снега ветки, начала медленно и упрямо взбираться вверх по склону оврага.

К счастью, подъем был не настолько трудным, как казалось снизу. А в конце пути Линн ждал роскошный приз — ее собственное пальто, пусть и простреленное в двух местах, но восхитительно теплое. А когда она сумела отодрать его от цепких кустов, то обнаружила в одном из карманов рукавицы и обрадовалась им как родным. Теперь она уже верила, что выживет.

Выбравшись на дорогу, Линн с невольным облегчением отметила уходящие в обратную сторону следы шин и, подняв воротник, упорно зашагала вперед, против летящих в лицо ветра и снега.

Когда смертельно уставшая Линн добралась до блок-поста, там уже знали и о взрывах на базе, и о гибели людей. Снегопад приковал к земле воздушные машины, а поднятые по тревоге поисковые отряды тщетно пытались отыскать следы неуловимых диверсантов, словно провалившихся под землю.

Поэтому к рассказу кашляющей, измученной и облепленной снегом девушки в простреленном пальто отнеслись предельно внимательно. Громоздкая машина розыска, получив, наконец, первые данные, начала постепенно набирать обороты.

После обеда снег повалил еще гуще. Движение почти прекратилось, машины с трудом пробивали себе колею. Трактор-снегоочиститель прошел больше часа назад и до сих пор не вернулся. И не мудрено: вся техника была брошена на расчистку главных дорог.

Замотанный по самые уши полицейский на блок-посту даже не стал проверять документы у водителя небольшого фургона. Отодвинув в сторону заграждение, он поспешно махнул рукой: "Проезжайте, проезжайте!" и заторопился обратно под навес, где можно было хотя бы немного укрыться от летящего снега.

Дождавшись, когда задние огни фургона скроются в снежной пелене, полицейский стащил с головы шапку и трясущейся рукой вытер со лба обильную испарину.

— Звони военным! — срывающимся голосом приказал он напарнику. — Это те самые, из нашей ориентировки!

— Так чего же ты их пропустил?!

— Страшно стало, — тяжело дыша, признался полицейский. — Шофер смотрит на дорогу, а сам как мертвый. И глаза стеклянные. А рядом с ним — я и не разглядел, кто, — какой-то монстр! Прямо чувствую: только дернусь, и он нас двоих здесь же и положит! Я как в какой-то транс ушел — если бы кто рассказывал, то никогда бы не поверил, что такое возможно. Мол, ничего не знаю, ничего не видел и вообще устал, и ни до чего мне нет дела. Может, только потому и прокатило...

Километров через десять Ариант приказала водителю свернуть в лес на еле проглядывавшуюся среди деревьев просеку.

— Что-то произошло?! — немедленно вскинулся "лейтенант".

— Да. На последнем блок-посту нас срисовали. И сделать я ничего не смогла — у того филита оказалась защита. Природная, но сильная — сразу не сломаешь!

— Не беда! — оптимистично откликнулся "лейтенант". — Все равно, уже почти добрались до места.

Солдаты затолкали фургон подальше под деревья, замаскировали его еловыми лапами и встали на гравискейты. Перед уходом "лейтенант" аккуратно выстрелил в голову так и не приведенного в чувство водителя.

Возможно, занесенную снегом машину никто и не нашел бы до самой весны, как рассчитывали "лейтенант" и Ариант. Но они недооценили реакцию филитов на нападение на имперскую базу. Снегопад замедлил выдвижение поисковых отрядов на новые позиции, поэтому диверсантам благополучно удалось уйти. Однако фургон с телом водителя был обнаружен уже на следующее утро, а аналитики получили еще одну важную точку, которая помогла им наконец очертить границы предполагаемого района базирования неуловимых "Серых призраков".

Войска, выведенные из окрестностей базы Север после ее эвакуации, вновь пришли в движение. Они возвращались обратно, получив от командования новую задачу.

— Моя вина, — Реэрн выглядел очень утомленным. На его осунувшемся лице пролегли новые морщины,превращая его в трагическую маску. — Я слишком понадеялся на технические средства. Нельзя было так недооценить противника.

— Да нет, это называется как-то по-другому, — покачал головой очень озабоченный Буонн. — Если я не ошибаюсь, вы не только восстановили зону безопасности базы, но даже дополнили ее?

— Да, взяли несколько блоков от системы "Страж". Те, что имелись в наличии, и что можно было быстро смонтировать. Плюс программа, отслеживающая блокировку датчиков.

— То есть, защита была серьезная?

— Верно, — кивнул Реэрн, пока не понимая, куда клонит Буонн. — Как говорит наш специалист по информационной безопасности, система "Страж" с виду простенькая, но с хитрой подковыркой.

— Однако диверсантам удалось проникнуть на базу, не подняв тревогу! Не означает ли это, что они точно знали, с чем столкнулись, и заранее приняли меры противодействия?! Что-то типа купола полной маскировки.

— Или у них есть воздушный транспорт-невидимка, — медленно произнес Реэрн. — Теперь понимаю, о чем вы. Думаете, земные диверсанты переиграли нас, потому что играли с открытыми глазами, а мы — нет?!

— Именно так! — припечатал Буонн. — Вот вы, господин президент, — он наклонил голову в сторону необычно молчаливого сегодня Кира Калансиса, — ищете на Филлине земных агентов. Но что мешает им действовать в Империи?! Если кээн, как оказалось, умеют успешно маскироваться под филитов, то земляне, возможно, могут маскироваться под кээн!

— Мы озаботим этой проблемой спецотдел и Службу Безопасности, — заверил Реэрн. — Но пока вернемся к диверсантам. Что еще может быть у них в арсенале?! К сожалению, мы так и не поняли, как им удалось захватить врасплох засадную группу! Там никто даже не оказал сопротивления!

— Нет, не так! — подал голос мрачный генерал Кедерис по видеоосвязи. — Дар успел выстрелить. И надеюсь, попал!

— Уверен, что ваш двоюродный брат сделал все, что мог, — Реэрн со вздохом провел рукой по лицу в знак траура. — Но это еще больше все запутывает. Мы до сих пор не представляем картину происшедшего! С одной стороны, отлично подготовленная и исполненная диверсия на охраняемой базе, а с другой — странный захват фургона при отходе. Такое впечатление, что эта акция представляла собой импровизацию. Впрочем, нам не известно, была ли там одна группа диверсантов, или две.

— Господа, мы еще долго можем говорить о том, что нам не известно, — негромко произнес Кир Калансис. — Предлагаю сосредоточиться на тех вещах, что больше не вызывают сомнений.

— Прошу прощения, — Реэрн с благодарностью посмотрел на президента. — Итак, первое. Уничтожение РЛС на базе, скорее всего, означает, что незваных гостей нам предстоит ожидать именно в этом районе. Впрочем, совсем без прикрытия он не останется. Здесь у нас есть один летающий радар, он уже поставлен на боевое дежурство. Второй перебрасываем с базы Восток. На оставшихся базах введено осадное положение, их защита усилена.

— Кстати, думаю, и вам не помешало бы принять меры предосторожности, — заметил Буонн, обращаясь к Калансису.

— Резонно, — согласился президент. — Меры будут приняты.

— Второе, — продолжил Реэрн. — Не вызывает сомнений высокий технический уровень противника и его знакомство с имперскими защитными системами. Между прочим, у меня появилась версия, объясняющая такую осведомленность и без замаскированных земных агентов в Империи. Арестованный представитель так называемых Учителей на базе Восток показал на допросе, что его руководство желает захвата Филлины землянами без боя. Кроме того, он сообщил, что его организация ранее находилась под покровительством "Семьи", но недавно рассорилась с ней. Не нашла ли она себе нового покровителя?!

— Вполне возможно, — кивнул Буонн. — Если имперские спецслужбы завербовали того самого землянина, тело которого вы нашли на Туманном острове, то и земляне могли обзавестись агентами среди имперских граждан. Да и гибель Центральной базы в связи с этим может получить новое объяснение.

— Да, одно из, — Реэрн посерьезнел. — И третье. Мои надежды на то, что дело, возможно, удастся решить миром, к сожалению, не оправдались. Нам объявлена война. Первая кровь в ней уже пролилась — и наша, и ваша. Я не знаю, какой будет дальнейшая политика Империи в отношении Филлины, кто и как ее будет проводить, но здесь и сейчас я предлагаю вам встретить общего врага в едином строю!

— Мы обсудим ваше предложение, — нейтральным тоном сказал Кир Калансис. — Но, как минимум, совместную операцию против "Серых призраков" я готов поддержать целиком и полностью.

— Да, это необходимо сделать как можно скорее, — тяжело заворочался Буонн. — Опять эта бессмысленная жестокость...

— Простите, с этим я не согласен! — возразил Калансис. — По моему впечатлению, она не бессмысленная, а как раз очень осмысленная. Это террор, господа. Стремление возбудить в нас страх и сделать его своим союзником.

— А террористов уничтожают, а не ведут с ними переговоры, — добавил Реэрн. — Похоже, так придется поступить и с любым земным кораблем, если он сядет на Филлину!

Блям-м-мс!

Айка Веренис, стоявшая неслышной и невидимой тенью у изголовья кровати Буонна, уронила металлический поднос, на котором лежали таблетки и аппарат для измерения давления.

— Извините, — пробормотала она, наклоняясь. — Но здесь... что-то неправильно!

— Что именно? — с интересом спросил Кир Калансис.

— Диверсии, убийства... Это не могут быть земляне! Это не они, честное слово! Это какая-то провокация! Земляне... они не террористы!

— Понимаю, вам хотелось бы верить в добрых пришельцев, — грустно покачал головой Кир Калансис. — Но, увы, все говорит об обратном, а вам, к сожалению, нечем подтвердить вашу точку зрения.

— О, если бы я могла!... — Айка Веренис подняла голову... и снова печально ее опустила. — Простите... мне действительно нечем доказать. Но я уверена, полностью уверена, здесь что-то нечисто! Пожалуйста, не делайте поспешных выводов! Вспомните, что отнюдь не земляне хотят войны на Филлине!

— Да, это довод, — одобрительно заметил Реэрн. — Однако нам все равно приходится быть бдительными и недоверчивыми. Мы можем ошибаться, но совершенно не имеем права недооценить опасность!...

— Господин командующий!

— (устало, глуховатым голосом) Это закрытый канал, Куоти. Мы можем говорить свободно.

— Э-э-э... Случилось что-то еще?!

Пауза.

— Куоти, скажи, как ты оцениваешь мое сегодняшнее выступление перед личным составом? Только честно.

Долгая пауза.

— Оно... оно было чудовищным!

— (с горечью). Ты прав. Как все чудовищно извратилось! Я предал все, чему служил. Боролся против войны на Филлине, а теперь сам призываю к такой войне. Мечтал о крахе Империи, надеялся на то, что Военный космофлот когда-нибудь повернет оружие против нее, а теперь призываю к ее защите. Ненавидел пропагандистскую мишуру, а сам говорю солдатам о чести и воинском долге. Разоблачал имперских провокаторов, а в итоге иду у них на поводу.

— (срывающимся голосом) Вы же командующий! Вы здесь за все в ответе, вы не могли поступить иначе! То, что прежде было казенной трескотней, стало настоящим!

— (успокаиваясь) Нет, не совсем так. Империя — это хищник, злобный и ненасытный. Она — враг Филлине и враг нам, нашему Союзу Борьбы. Но нельзя сражаться со своим хищником с помощью чужого! Пусть в той войне, что вот-вот разразится на планете, сто раз виновата Империя! Пусть землян спровоцировали! Но это они сейчас пришли сюда как агрессоры! Враг нашего врага совсем не обязательно является нам другом!

— (с легкой растерянностью) Так за что же тогда нам сражаться?

— (убежденно) Сейчас начинается война не только за Филлину, но и за филитов, их сердца и симпатии. Чтобы выиграть эту войну, Империи придется измениться изнутри! Доказать, что она может быть не только захватчиком, но и честным покровителем. Вот за эти перемены я и призываю бороться! Независимо от того, кто станет нашим противником, — Земля, Империя или даже сама Филлина!

— Читаешь? — Барк Негелис с интересом взглянул на Кира Калансиса, сидящего за столом с книгой в руках.

— Да какое там, — президент отложил в сторону томик в черном переплете. — Перелистываю. Освежаю в памяти.

— И что же ты перелистываешь? — Негелис присмотрелся. — О! "Дахранские войны"! Весьма актуальное чтиво.

— Более чем, — Кир Калансис потер виски. — Ты ведь помнишь историю? Король Дахрана сделал все, чтобы спасти свою страну от захвата баргандцами, и даже больше. Он не совершил ни одной серьезной ошибки. Укреплял державу изнутри, начал создавать промышленность, пытался призвать на помощь Гордану, играл на противоречиях между различными партиями при тогродском дворе. Но все равно проиграл. А вместе с ним — и его народ.

— Потому что ни при каких обстоятельствах не мог бы выстоять против Барганда на пике мощи, — понимающе кивнул Негелис.

— Нет, главное не в этом. Я только сейчас это понял, — Калансис похлопал по обложке книги. — Дахранцы с самого начала понимали реальное соотношение сил. Они были готовы покориться Барганду, но на определенных условиях. А с ними вообще не хотели ни о чем разговаривать. Баргандцы воспринимали дахранского короля и его правительство просто как досадную помеху, которая мешает им без затей захватить страну и разделить между собой ее богатства.

— С помехой не о чем вести переговоры. Ее нужно устранить любыми средствами, — медленно и очень серьезно произнес Негелис.

— Так оно и было. Баргандцы плевать хотели на любые договоренности и нарушали любые обещания, когда им было нужно. Если их обыгрывали по их же правилам, они тут же меняли их в свою пользу. Они без зазрения совести использовали ложь, клевету, провокации, а баргандское общество покорно принимало это вранье и даже не ставило его под сомнение. Они знали, что сильнее всех, и поэтому позволяли себе все.

— Думаешь, что сейчас Дахран — это мы?! — Барк Негелис схватился за подбородок.

— Боюсь, что да. Летом, когда на Филлину прилетал имперский принц, я рассчитывал, что с пришельцами можно будет как-то договориться, пусть даже как вассал с сюзереном. Но теперь, с появлением землян, я уже не уверен, что наши интересы хоть кто-то будет принимать во внимание. Безусловно, очень хочется верить в то, что мы сможем снова стать нейтральной зоной между двумя космическими державами, но здесь, на своем посту, я не имею права верить в сказки со счастливым концом. Я запускаю план "Корни"!

— Но это значит, — Негелис изменился в лице, — что мы уже проиграли?!

— Еще нет. Но пока мы хозяева планеты, и ее не начали отнимать друг у друга два хищника, мы можем начать приготовления. Кто знает, что произойдет потом?

— Понимаю, — Барк Негелис наклонил голову. — Тяжелый выбор.

— Вполне вероятно, что выбора у нас не будет вообще. Барк, ты готов стать одним из "корешков"?!

— Да куда уж там без меня, — Негелис невесело усмехнулся. — Но не сейчас, не сразу. Я хочу досмотреть все до конца. И... может, это глупо, но я все еще надеюсь, что можно будет обойтись и без настолько отчаянных мер.

— Ну, еще не все потеряно. Буонн и Реэрн нуждаются в нас, а я готов пойти им навстречу. По крайней мере, нам тоже есть за что мстить "Серым призракам"!

Глава 54. Охота на призраков

Затерянная в глухих лесах деревенька, пожалуй, еще никогда не принимала таких необычных гостей. Они прибыли ранним утром, на трех вездеходах. Три десятка вооруженных солдат, пара человек из Межкома, а с ними — самый настоящий пришелец, одетый в бело-серо-черный камуфлированный комбинезон и носящий шлем, похожий на мотоциклетный.

Поглядеть на чужака сбежалось почти все население деревни. Он воспринимал знаки внимания с молчаливым смирением, покорно отвечая на вопросы с помощью коробочки-переводчика, но выглядел смущенным и даже будто бы немного виноватым.

Молодой охотник, предупрежденный вчера телеграммой из района, был дома и с готовностью ответил на все вопросы.

Да, это он несколько недель назад видел вооруженных незнакомцев в дальнем лесу. Да, они выглядели как филиты, но смотрелись чужеродно. На них, например, были надеты маскировочные куртки, чем-то напоминающие вот эту, — молодой человек указал на одежду инопланетного гостя. Нет, после той встречи он ни разу туда не ходил. Может ли он их провести? Конечно! Это не очень далеко, а зимой работы по хозяйству все равно мало.

Меньше чем через час в лес двинулась целая экспедиция. Проводник и тяжело навьюченные солдаты встали на лыжи, а пришелец приспособил для передвижения скользящую над снегом доску, на которой можно было легко преодолевать бурелом и перебираться через торчащие над снегом верхушки мелких кустов.

— У те, в лесу, тоже были такие же, — заметил молодой охотник, с интересом оглядев снаряжение инопланетного гостя.

— Такие же или похожие? — повернулся к нему один из межкомовцев, говорящий с легким иностранным акцентом.

— Наверное, похожие, — охотник честно попытался вспомнить. — Плохо тогда рассмотрел. Не на то внимание обратил.

До места добрались достаточно быстро.

— Вон тот лес, — проводник махнул рукой в сторону стены деревьев за неширокой ложбиной заболоченного ручья, ныне скованного льдом. — Только лучше туда не ходить.

— Почему?

— Там кто-то есть. Птицы кружат, — проводник показал на едва заметные темные штришки в низком пасмурном небе. — В лесу чужие.

— О, это очень интересно! — пришелец впервые оживился. — Тогда я пошлю туда своих "птичек".

Под прикрытием густых зарослей на опушке солдаты развернули настоящий лагерь. На толстой ветви дерева укрепили параболическую антенну. За кустами поднялись белые палатки. В одной из них негромко зашумел портативный генератор на топливных элементах, в двух других, соединенных открытыми пологами, солдаты расставили раскладные столы. На одном расстелили большую карту, составленную на базе спутниковой съемки, за другим расположился пришелец. Он собрал на нем несколько миниатюрных летательных аппаратов, действительно напоминавших крохотных птичек с неброским серо-коричневым оперением, разложил на свободном месте портативный компьютер, похожий на раскрытую книгу, сел в раскладное кресло, надвинул на глаза забрало шлема из темного стекла и застыл.

— Что это он? — шепотом спросил проводник, наблюдавший за странными манипуляциями инопланетного гостя во все глаза.

— Он сейчас отправит в полет "птичек" — это такие разведывательные аппараты, — так же шепотом объяснил межкомовец. — Он будет управлять ими с помощью шлема, а мы увидим то, что заметят они, на экране монитора.

Действительно, "птички", лежавшие на столике, одна за другой поднялись в воздух и, чуть покружив над палатками, полетели в дальний лес, постепенно расходясь в стороны. Экран компьютера осветился. На нем появилось изображение заснеженного леса, разделенное на четыре части. Картинки плыли, менялись, порой аппараты зависали на месте, стараясь разглядеть что-то на земле под кронами высоких сосен, затем летели дальше.

Больше получаса они не видели ничего примечательного. Но внезапно на одной из картинок появились движущиеся фигуры.

— Это люди! — не удержавшись, воскликнул один из межкомовцев. — У них здесь лагерь!

И верно, среди деревьев можно было различить низкие полукруглые белые палатки, издали похожие на сугробы. Среди палаток стояли, ходили и сидели на ковриках из грязно-белой пенки люди, одетые в необычную униформу с рисунком из черных, белых и серых миниатюрных квадратиков. Один из воздушных разведчиков, спешно подтягивавшихся к лагерю, показал пару часовых, вооруженных короткими автоматами.

Дистанционщик удачно расположил "птичек" на ветвях деревьев, так чтобы своими камерами они перекрывали всю стоянку. Затем он начал работать с фокусным расстоянием, приближая изображения заинтересовавших его людей и предметов. Межкомовцы о чем-то переговаривались вполголоса, стараясь не мешать пришельцу, а молодой охотник из-за их спин, не отрываясь, смотрел на экран, замечая на нем только лица. Пока он не видел в них чего-то совсем уж чуждого. Обычные молодые мужчины, некоторые похожие на парней из семьи южных горцев, прижившихся в соседней деревне, но тоже ничего необычного...

Внезапно камера одной из "птичек" выдернула мужчину постарше, чье лицо было наполовину скрыто полусферическим шлемом и огромными очками на пол-лица. Его губы, к которым тянулась тонкая дужка гарнитуры, шевелились. Он с кем-то говорил!

— Как жалко, что в "птичках" нет микрофонов! — страдающе простонал один из межкомовцев.

Второй шикнул на него, но его лицо тоже выражало сильнейшее разочарование. Даже охотник удрученно покачал головой. Конечно, ему тоже было бы интересно услышать голос чужаков, даже если он ничего бы не понял из их речи.

— Они вылетели, — послышался в наушниках взволнованный голос Ариант. — Выдвигайтесь в квадрат ДК-11-17.

— Слишком близко, — неодобрительно заметил Элфаим.

— Зато позволяет быстро принять меры на случай различных неприятных сюрпризов.

На это Элфаиму нечего было возразить.

— Прибыв на место, ждите, — продолжила Ариант. — Я подам один из четырех сигналов. Ноль — ничего не предпринимать. Один — имитировать попытку захвата наших гостей, давая им возможность ретироваться. Два — взять их по-настоящему, живыми и невредимыми. Три — изобразить дружественный отряд филитов, оснащенный земным оружием и снаряжением.

— Импровизация, — проворчал Элфаим.

— Мне напомнить, кто первым предложил импровизировать? — неодобрительно осведомилась Ариант. — Окончательное решение будет принимать агент. Кроме него, там будут двое настоящих землян, они не должны ничего заподозрить.

— Мы будем очень убедительными, — пообещал Элфаим.

И, перейдя на общий канал, отдал приказ к выступлению.

Лагерь неожиданно пришел в движение. Чужаки собирали и упаковывали палатки и прочие вещи, разбирали оружие и становились на летающие доски — небольшие, похожие на ту, что была у пришельца-дистанционщика, и более массивные грузовые, напоминающие широкие бесколесные самокаты с рулевой стойкой впереди.

Камеры на беспилотниках вдруг заметались из стороны в сторону, выхватывая из лагерной суеты и укрупняя различные изображения — автоматы и экипировку, мелкие предметы в руках чужаков, краткий обмен репликами и жестами, брошенная в сугроб смятая блестящая упаковка...

Сборы были недолгими. Уже через несколько минут чужаки, выстроившись в колонну по два и выставив боевое охранение, двинулись в путь. "Птички" устремились за ними, осторожно провожая их сзади и с боков.

— Дайте связь с центром, — неожиданно проговорил пришелец, вернее, закрепленная на его плече коробка, произносящая слова механическим голосом. — У моих "птичек" низкая автономность, я с ними долго не продержусь. Нужна помощь!

— Полагаю, они теперь долго не продержатся, и мы вскоре узнаем все тайны "Серых призраков", — уверенно заявил советник Буонн. — Почему же вы так торопитесь убедить всех, что это не земляне?

— Потому что время имеет значение, — Айка Веренис упрямо скрестила руки на груди. — Еще немного, и вы сами себя убедите в том, что земляне здесь — главные злодеи и вообще захватчики и агрессоры!

— Вам будет нелегко доказать обратное, — заметил Буонн. — По всем законам, убийство пленных, не говоря уже о гражданских, является преступлением.

— Да, но почему вы решили, что за ними обязательно стоят земляне?! "Серые призраки" могут быть наемниками на службе какой-то из ваших группировок!

— Интересно, — Буонн и в самом деле заинтересовался. — Что же заставляет вас так думать?

— То, что их действия можно назвать намеренным стремлением вызвать войну на Филлине! Я, конечно, не эксперт-криминалист, но я читала умные книги. Есть такое понятие — почерк преступника. Стремясь добиться цели, он использует одни и те же приемы. Здесь, на Филлине, уже несколько раз пытались начать новую войну. Летом, когда нам подкинули ядерные ракеты. Потом устроив покушение на принца. Наконец, то самое нападение на Остров, когда вас ранили. А теперь взрывы и убийства на базе! Вам не кажется, что между всеми этими случаями есть что-то общее?! Провокация. Скрытые мотивы. Безжалостность к своим и чужим. Может быть, у них один и тот же заказчик?! И это точно не земляне!

— Хм, что-то в вашей версии есть, — согласился Буонн. — Но мы все равно должны предполагать худшее...

— Вот именно, — вздохнула Айка. — Вы убедили себя в том, что из всех версий нужно придерживаться самой худшей! Даже не самой простой или самой вероятной, а худшей! Вы уже почти уверены в том, что земляне пришли сюда, чтобы воевать. А ведь это может быть совсем не так!

— Вы так рьяно защищаете землян, будто сами землянка! — засмеялся Буонн.

— А вы сомневались?! — в тон ему засмеялась Айка. — Конечно, я землянка и прибыла на Филлину как агент таинственной сверхцивилизации. И мне вообще триста лет!...

Буонн понимающе усмехнулся. Он еще что-то хотел сказать, но тут по палате прокатился мелодичный сигнал вызова. Айка, действуя привычно и уверенно, включила видеосвязь.

На экране появился очень возбужденный Реэрн.

— "Серые призраки" обнаружены! — выпалил он.

— База?! — Буонн подался вперед.

— Нет, группа в рейде.

— Куда же они направляются?!

— Точно не знаем. Но не это сейчас главное! Мне переслали несколько очень интересных кадров. Смотрите!

— Что это? — не сразу понял Буонн.

— Гравискейт. Обычная модель, используемая планетными частями Космофлота. Главный интендант базы Север его сразу же опознал. Кстати, палатки, рюкзаки, даже упаковочный материал у них нашего производства!

— Земляне с имперским снаряжением?! — Буонн оторопело покосился на Айку Веренис. — Наемники на службе "Семьи"?!

— Вполне вероятно, — кивнул Реэрн. — Но главное еще впереди.

На этот раз Буонн не замедлил с ответом.

— Да это же упаковка от наших стандартных пайков! — воскликнул он.

— Более того, на изображении даже виден номер партии! Мы оперативно проверили: пайки с такой маркировкой на Филлину официально не поставлялись. Но, думаю, спецотдел или СБ сумеют пройти по этому следу!

— Грандиозно! — Буонн всплеснул руками. — Кто оператор? Представьте его к награде!

— Полагаю, с этим можно погодить, — усмехнулся Реэрн.

— Это еще почему?!

— Потому что над ним висит приговор трибунала за убийство. Оператором этих беспилотников является бывший командир дивизиона дистанционного управления базы Восток.

— И вы оставили его на свободе?!

— Как видите, это себя оправдало. У нас не так много специалистов, чтобы разбрасываться дистанционщиками высшей квалификации. К тому же, парень попал под воздействие манипулятора и искренне раскаивается в содеянном.

— Ладно, — махнул рукой Буонн. — Пусть зарабатывает себе смягчение наказания. Что сейчас делают "Призраки"?

— Куда-то идут или откуда-то возвращаются. Филиты сейчас просеивают сводку происшествий. Мы выдвигаем группы поддержки по их возможному маршруту. К сожалению, у беспилотников, которые следят за ними, недостаточная дальность.

— Уверен, вы их не упустите! — Буонн азартно потер руки. — А есть ли какие-либо новости о земных кораблях?

— Ничего нового, — Реэрн покачал головой. — Мы не замечаем в системе никакого движения. Хотя, если они используют небольшие корабли наподобие челноков, мы, скорее всего, ничего и не сможем заметить... Прошу прощения!

Обменявшись парой фраз с невидимым собеседником, командующий снова повернулся к экрану.

— Свежее донесение! — воскликнул он. — "Призраки" снова остановились. Оператор рискнул и на последних крохах энергии отправил одну "птичку" в облет окрестностей. Аппарат безвозвратно потерян, но он успел передать, что в нескольких километрах, на берегу замерзшего озера, замечены трое людей. У кого-то там встреча! И "Призраки" то ли охраняют ее, то ли ждут сигнала, чтобы прервать...

— Что вы собираетесь делать?! — прервал его Буонн.

-Брать всех! — глаза Реэрна азартно блеснули. — Поднимаю "тревожную" группу и вылетаю с ней сам! Мы будем там через полчаса!

Так вот ты какой, пришелец со звезд! Ариант с любопытством разглядывала первого увиденного ею настоящего инопланетянина.

К ее разочарованию, его лицо было скрыто маской и огромными пластиковыми очками с затемненными стеклами. Однако она чувствовала его взгляд, в котором смешивались восхищение и деликатное вожделение.

Такая реакция, скорее, обрадовала Ариант, чем рассердила ее. Она уже и забыла, когда ее вот так рассматривали с откровенной мужской заинтересованностью. Вуурм, которого она пока не собиралась освобождать, глядел на нее с безмолвным щенячьим обожанием и искусственно наведенным и поэтому преувеличенным поклонением перед госпожой. Том из спецотряда одновременно и желал ее, и опасался, а в последнее время еще и старательно закрывался, пытаясь скрыть от нее тревожные мысли, яркими сполохами прорывавшиеся через его дилетантские заслоны. Агент, прибывший на земном корабле, первым делом мысленно облапал ее с ног до головы, но затем, спохватившись, извинился и наглухо закрылся. Ариант едва воспринимала за барьером его смущение и недовольство собой.

Землянин был не таков. Ариант видела, что просто интересна ему как женщина, и это, признаться, льстило. Он выглядел совершенно открытым, и Ариант, не удержавшись, потянулась к нему. Легко вошла в, казалось, распахнутую настежь дверь и неожиданно натолкнулась на препятствие.

Нет, даже не так! Возможно, подобные ощущения испытала бы отмычка, скользнувшая в замочную скважину и вдруг обнаружившая, что не только ничего не может открыть, но и застряла внутри, не способная даже убраться назад.

К счастью, это жутковатое ощущение продлилось не больше пары секунд. Ариант выскользнула обратно и торопливо втянула внутрь щуп, смотря на землянина уже с некоторым страхом. Она только что побывала на грани безумия и полной утраты личности и только чудом не переступила за эту грань.

— Ты тоже попробовала просканировать Константина? — с легким сочувствием осведомился агент, конечно, заметивший и ее попытку, и поспешное бегство. — Незабываемое впечатление, не правда ли?

Ариант коротко и нецензурно высказала свое мнение и тут же испуганно остановилась, едва удержавшись, чтобы не прикрыть губы ладонью.

— Ничего страшного, он не слышит, — хмыкнул агент. — Я поставил полог молчания.

— Думаете, он мог бы нас понять?

— Не знаю. С Константином ни в чем нельзя быть уверенным. Это самый опасный человек на корабле. Поэтому я и держу его поближе. Запомните его получше. Может быть, ему придется устроить небольшой несчастный случай.

— Насколько небольшой?

— Решу позже, — отмахнулся агент. — Я уже понял, что ситуация развивалась не по сценарию. Что же мы имеем в наличии на данный момент?!

Ариант, мысленно вздохнув, приступила к рассказу.

— Каша, — резюмировал агент, выслушав ее. — Но вы правы, еще ничего не потеряно. Возможны различные варианты. Хотя главная задача остается та же: Земля должна узнать об угрозе со стороны Империи, а Империя должна получить доказательства того, что события на Филлине произошли при активном участии землян.

— У меня есть идеи, как это организовать, — осторожно сказала Ариант. — Здешний отряд как бы земных диверсантов может при необходимости выступить и в роли филлинских повстанцев. Кроме того, под нашим контролем находится база на севере Западного континента. Я могу связаться с ними и предъявить свои полномочия координатора.

— Да, свяжитесь, будьте так любезны, — кивнул агент. — Наша задача, безусловно, решаема, но она усложнилась. Надо использовать все имеющиеся ресурсы.

— Тогда могу ли я попросить вас об одолжении? — решилась Ариант.

Агент, впрочем, отнесся к ее просьбе вполне благосклонно.

— Хм, почему бы и нет? — произнес он, пожав плечами. — Это... несколько неожиданно, но вполне в рамках нашего плана. Подумайте, как это можно организовать.

Согласование прочих деталей не заняло много времени. Ариант ощущала исходящее от агента удовлетворение. Очевидно, он с самого начала не рассчитывал, что все пойдет точно по плану. Более того, Ариант показалось, что сложившаяся на планете нештатная ситуация его даже устраивает.

— Теперь завершающий штрих, — подытожил он. — Как я понимаю, вы хотите сейчас изобразить группу захвата, чтобы спровоцировать нас на немедленное отступление?

— Да, господин агент, — кивнула Ариант. — Так как видны будут только метки на биоискателе, подобный вариант, полагаю, будет уместным.

— Хорошо, — одобрил агент. — Вроде бы, мы обо всем договорились, планы на ближайшее будущее согласованы, связь налажена. Так что, действуйте.

Поклонившись, Ариант отправила Тому кодовый сигнал "один". Однако события вдруг снова пошли не по плану.

Что-то передав агенту по двусторонней связи, землянин вдруг понесся на своих странных моторных лыжах куда-то в сторону — только снег взвихрился.

— Куда это он?! — агент даже растерялся от неожиданности. — Кого он хочет отвлечь?!... Остановите его! Только без насилия!

— Том, внимание! — заторопилась Ариант. — К вам гость! Переходим на варианты "два" и "три", повторяю: совместно "два" и "три"! Задержите его! Вы — филлинский отряд, охраняете нас!

— Засекли непонятные воздушные цели и решили на всякий случай прикрыть! — включился агент.

— Принято! — отрапортовала Ариант и передала дополнение, хотя оно, наверное, уже было лишним.

Скорее, скорее! Элфаим подгонял своих людей и гнал изо всех сил сам, спеша перехватить землянина, который, очевидно, стремился проскочить мимо них вдоль берега озера. Однако получалось все равно недостаточно быстро. Проклятые кусты и коряги так и лезли под ноги, вынуждая терять время на объезд.

Свернув на относительно свободное место, Элфаим наподдал и вдруг увидел его! Серая фигура с матовым шлемом на голове скользила по снегу, держась за рукоять некоего устройства, похожего на легкий грузовой скейт. Их разделяло не больше пятнадцати метров.

Внезапно землянин повернул голову. Элфаиму даже показалось, что он видит чужие глаза, блеснувшие из-под стекол громадных очков.

И в тот же миг землянин, пригнувшись к рулю, резко ускорился. Он был невероятно быстр, он уходил!

— Стой! — в отчаянии выкрикнул Элфаим.

Кто-то за его спиной, не сдержавшись, выстрелил в воздух. С ветвей деревьев посыпался снег.

Но землянину это, похоже, только придало прыти. Серая куртка замелькала между стволами, скрываясь из виду.

— Держать! — заорал Элфаим, мешая искаженные филлинские и земные слова. — Стреляй нет! Иметь живой!... Стоять, постанови, wait-ah! Ми есть охрана, глюпий! Ми с тобой!

— Внимание! — вдруг раскатился в наушниках гарнитуры тревожный голос наблюдателя, державшего связь со спутником. — Воздушные цели опознаны! Это имперские катера, четыре десантных и два ракетных! Тревога!

— Тревога! — взревел Элфаим. — Это вариант шесть, шесть! Прекратить погоню! Все ко мне!

Все равно, землянина уже не догнать, машинально отметил он, бросив мимолетный взгляд на обстановку. Беглец стремительно наращивал отрыв, уходя из зоны покрытия биоискателя. Пора было бросать это безнадежное дело и заняться более насущными вещами.

— Какие еще катера?! — агент был зол и немного напуган. — Этого не было в сценарии!

— Нет! — Ариант сцепила зубы. — Это за вами... или за нами!

— В любом случае, мы срочно уходим, связь в обычном режиме, — недовольно бросил агент. — Черт побери! Константина придется оставить здесь! Ты хоть поняла, кто он такой?! Или... что он такое?!

— Извините, господин агент! — Ариант покачала головой. — Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Он даже не сканируется!

— Проклятье! А теперь ищи его!

— Прошу прощения, господин агент! Я успела поставить на него манок. Теперь сам сюда явится... если сможет!...

— Хорошо. Постарайтесь найти его! Мне он нужен живой... пока живой и здоровый... Связь с ним есть, я дам тебе знать...

Взметнулся снег, и агент исчез. Теперь Ариант могла полностью сосредоточиться на проблемах собственного выживания.

Напали на их след или засекли землян? Элфаим был почти уверен в правильности первого предположения. Затевая свою игру, он заранее закладывал в нее, что их вскоре обнаружат. И был готов к этому. Те, кто снаряжал его отряд, предусмотрели и такую ситуацию.

Поэтому первым делом — электромагнитный импульс, чтобы нейтрализовать вражеские мелкие дроны-разведчики, ежели они есть поблизости. Если на хвост ему сели имперцы, предосторожность не лишняя. (В двадцати с лишним километрах Сорванец с сожалением стянул с головы шлем: связь с последними "птичками" была утеряна).

Теперь надо найти более-менее свободное от деревьев место.

— Полог, разворачивайте полог! Мориарти, надевай сбрую и подключай ракетную платформу! Поведешь на прорыв фантомов! Выполняй!

Солдат заметно сбледнул, но споро натянул поверх маскировочной куртки толстый жилет со взрывным устройством и запасом специального термита внутри. Если его носитель погибнет либо потеряет сознание или возникнет опасность попасть в плен, заряд сработает, а термит, смешавшись с реагентом, оставит от тела лишь не поддающийся идентификации пепел.

Приготовления не заняли много времени. Уже через несколько минут стороннему наблюдателю могло бы показаться, что группа продолжила движение, на полной скорости уходя на север. Сейчас, правда, за ней никто больше не наблюдал, но новые зрители должны были вот-вот появиться на сцене.

Они не должны уйти! Они не должны уйти! Они не должны... Эта назойливая фраза билась в голове Реэрна словно большая осенняя муха о стекло. Нетерпение и азарт погони туманили голову, но он заставил себя отрешиться от эмоций.

Ни у него, ни у кого-то из его людей не было опыта преследования беглецов в лесах и полях. Реэрн до рези в глазах вглядывался в карту, пытаясь поставить себя на место командира диверсионной группы противника.

С того момента, как они вывели из строя "птичек" электромагнитным импульсом, очевидно, обнаружив погоню, прошло чуть меньше трети стандартного часа. Куда они могли уйти за это время? И, главное, куда они пойдут? Скорее всего, на северо-восток. Там всего в десяти километрах петляет по лугам замерзшая река. Перейдя ее, они уходили в глухие чащобные леса, способные надежно скрыть отряд любой численности от наблюдения с воздуха. Северное и северо-западное направления тоже выглядели перспективными. Но там путь был дольше. К тому же, беглецам приходилось бы обходить поля и деревни, пересекать дороги.

Нет, вероятность их ухода по тем направлениям тоже есть, но она меньше, меньше! Нельзя дать им перейти реку! Кажется, последние слова он произнес вслух, потому что сидящий рядом с ним пилот катера с некоторым напряжением покосился на командующего.

На самом деле, у пилота были свои проблемы. Только что, случайно глянув вбок, он заметил что-то вроде кусочка странно искаженного пространства, бесшумно и стремительно поднявшегося ввысь и скрывшегося в облаках, аккуратно раздвинув их, а затем задвинув их за собой. Пилот в недоумении взглянул на командующего, но тот, похоже, был занят своими мыслями и расчетами. Приборы ничего не показывали, и пилот промолчал, сосредоточившись на своих прямых обязанностях.

Катера выстроились редкой цепью, барражируя вдоль реки — на достаточной высоте, чтобы охватить взглядом большее пространство и одновременно оказаться подальше от ПЗРК диверсантов, если те у них есть. Их задачей было не перехватить, а задержать противника, не дать ему прорваться в тайгу. Через стандартный час ожидалось прибытие транспортов второго эшелона с людьми, тяжелым вооружением и, главное, разведывательными и ударными беспилотниками, куда лучше защищенными от электромагнитного импульса, чем маленькие бедные "птички" Сорванца.

За всей этой деятельностью с тревогой наблюдал Мориарти, получавший регулярные сообщения о воздушной обстановке. Преследователи ошиблись с направлением. Вместе со всем своим фантомным воинством он мог бы обойти цепочку загонщиков с фланга и незамеченным уйти в большие леса. Но он не имел права бросить командира и товарищей. В то же время, умирать ему совсем не хотелось, и намеренно подставляться, вызывая на себя огонь, он тоже никак не стремился.

Взвесив все "за" и "против" и просчитав все возможные варианты, он, наконец, решился.

— Вижу их! — раздался в эфире истошный вопль пилота крайнего в цепи катера.

Группа темных фигурок выскочила из редколесья, пересекла пустынную дорогу и во всю прыть помчала через вырубку к лесу, на ходу четко перестраиваясь в широкий веер с ядром в виде неполной дюжины грузовых скейтов.

— Перехватите их! — в отчаянии закричал Реэрн, уже понимая, что они не успевают.

И они действительно не успели. Прежде чем подоспели катера, беглецы уже скрылись в спасительном лесу. Пущенная им вслед с досады ракета повалила пару деревьев на опушке и развеяла осколками несколько невезучих фантомов, но этого никто уже не увидел.

Черные звезды! Он все-таки упустил "Призраков"! Реэрн едва удержался, чтобы не шарахнуть кулаком по приборной панели. Но он так просто не сдастся! По крайней мере, ему теперь известно, куда они ушли. Леса Северной Чинерты велики, но не беспредельны Он прочешет их дронами — жаль только, что у него слишком мало аппаратов, способных проникать в самую чащу, и выставит сторожей. Рано или поздно они попадутся ему снова, и тогда уже он не оплошает! И, конечно, надо будет на всякий случай прочесать тот квадрат, где "птички" в последний раз видели "Призраков". Может, что-то или кто-то там остался...

Последняя мысль была, без сомнения, здравой, но она запоздала. Элфаим, убедившись, что преследователи лишь пытаются закрыть ему один из путей к отступлению, поднял полог и повел свою группу на запад, подальше от чужих глаз. Примерно в том же направлении уходила и Ариант. Ее крохотный двухместный катерок был надежно скрыт под маскировкой, так что она могла почти не бояться случайного обнаружения.

Они возвращались, и их возвращение было отнюдь не триумфальным. Реэрн сидел, обхватив руками голову, и пытался разобраться, где и в чем он допустил самую большую ошибку.

Наверное, в том, что он в азарте понесся в бой с совершенно недостаточными силами. Поэтому "Серые Призраки" так легко обошли его хлипкий заслон. Однако сможет ли он вообще когда-нибудь собрать достаточно сил?! Ведь ему всегда будет не хватать беспилотников, десантных катеров и, самое главное, подготовленных людей, которых можно было бы отправить в бой против элитного диверсионного отряда. Наверняка такие люди есть у филитов. Но если у "Призраков" имперское оружие и снаряжение, они просто раздавят противника чудовищным техническим превосходством, а союзники потеряют своих лучших бойцов.

Так что же делать?! Проводить войсковую операцию, как сказал филлинский генерал Кедерис, с которым он уже успел коротко переговорить? Стягивать на север войска, технику, прочесывать местность, посылать в лес дроны и разведывательные группы, чтобы напасть на след неприятеля. А потом уничтожить его с воздуха, по возможности не вступая в огневой контакт, чтобы сберечь людей.

Так-то оно так, но сколько времени и сил потребует такая операция? И не направлен ли террор, устроенный "Призраками", как раз на то, чтобы приковать к себе внимание, заставить забыть о прочих, менее очевидных угрозах? А ведь где-то в системе прячутся земные корабли. Может быть, они прямо в этот момент, пока все брошено на поимку диверсантов, садятся на Филлину или вообще уже находятся на планете? Нет, как ни горько это признать, но справедливую месть, очевидно, придется отложить на потом...

— Господин командующий! — вдруг раздался в наушниках возбужденный призыв. — Обнаружен интересный объект!

— Где?!

Реэрн торопливо раскрыл планшет и подключился к передаче, транслируемой одним из катеров. Его взору предстал одинокий лыжник, несущийся во весь опор по белому полю, оставляя за собой широкий след.

Всего лишь лыжник? Но с какой скоростью он гонит?!

— Более сорока километров в час, — доложили ему. — Это не филит! И если проанализировать его маршрут, можно предположить, что он уходит из той зоны, где находились "Призраки"!

— Получен результат анализа изображений, переданных "птичками"! — вмешался в разговор другой голос. — С вероятностью почти в семь двенадцатых это один из участников встречи у озера!

— Так чего же вы медлите?! — воскликнул Реэрн. — Он же сейчас скроется в лесу! Хватайте его!

Неведомый лыжник был быстр, но катер — еще быстрее. Нагнав беглеца, он сбросил на него ловчую сеть. Одинокая серая фигура кубарем полетела с лыж, подняв снежный вихрь.

Проваливаясь в глубокий снег, Реэрн подбежал к плененному незнакомцу. Запутавшись в сеть, он спокойно лежал ничком, не делая попыток освободиться. Солдаты рывком перевернули его на спину и сорвали маску, закрывавшую большую часть лица.

Реэрн даже оторопел. Он ждал, что увидит матерого хищника, бойца, может быть, даже имперца, представителя тех, кто нанял земной отряд для грязной работы. Но, к его удивлению, это оказался совсем молодой и совсем не военного вида человек приятной наружности с раскрасневшимися от мороза и скорости щеками и в огромных очках, за которыми ему почудились внимательные и изучающие глаза. Филита... или все-таки землянина?!

— Упакуйте его со всей аккуратностью и доставьте на нашу новую базу, — приказал Реэрн. — Такую добычу следует держать в самом надежном и охраняемом месте.

А про себя подумал: "Теперь начнется совсем другая игра!"

Конец седьмой книги

Киев — Пушкино — Москва 2013-2015