Такие деньги не могли появиться в оккупированной стране, покоренной инопланетными пришельцами. Даже чисто для внутреннего употребления — я снова не видел нигде дублирующих надписей на имперском. И... Я еще раз вгляделся в батальную сцену. Танк на ней смахивал на "тридцатьчетверку", значит, воевали они достаточно современным оружием. Интересно, когда это было?!
Подумав, я собрал деньги и спрятал их обратно в портмоне. Получалось, что имперцы, захватив Филлину, законсервировали здешний уклад на уровне начала второй половины двадцатого века. Либо... они на Филлине совсем недавние гости, не успевшие стать полноправными хозяевами! Эта версия объясняла все непонятки с разрывом эпох.
Такое открытие меня не обрадовало. Оно означало, что Марк мог наврать мне вообще во всем, а описанная им версия недавних событий на Филлине могла совершенно не отвечать реальности!
Впрочем, понять, что тебя обманывают, — это первый шаг по направлению к правде. Меня охватил азарт. Будем считать, что я вообще ничего не знаю о планете, и судить могу только по тому, что увижу сам. Увидел же я не так уж и мало, а увижу еще больше!
Провернув ключ в замке зажигания, я двинул машину вперед. Через пару километров вместо одноэтажных деревянных домиков по обеим сторонам дороги появились более основательные двух— и трехэтажные здания, а вскоре среди них стали попадаться кирпичные пятиэтажки, напоминающие "сталинки". Похоже, я въехал в центр города.
Свернув в переулок, я припарковал автомобиль рядом с двумя другими машинами. Никаких парковочных автоматов поблизости не было, и я решил, что с ним ничего не должно случиться.
Положив портмоне с деньгами во внутренний карман куртки, я выбрался из машины. Сердце у меня радостно колотилось. Наконец-то я смогу увидеть обычную повседневную жизнь настоящего филлинского города! Какие же новые знания и впечатления принесет мне эта прогулка?!... Конечно же, если меня сразу не арестуют как подозрительного элемента непонятной гражданской наружности...
Помните, я рассказывал, что когда-то моей любимой книгой был "Обитаемый остров"? Идя по улицам, я чувствовал себя Максимом, впервые оказавшемся в одиночку в инопланетном городе.
Первым моим открытием стало то, что меня, как и Максима, здесь принимают за своего. Немного странного, отличающегося от других, но не чужака. Прохожие бросали взгляды на мое небритое лицо, но без какой-либо опаски или особого удивления. Так, возможно, смотрели бы в нашем провинциальном городке на попавшегося навстречу индуса или негра. А вскоре я сам разглядел в толпе целую группу молодых людей с бородками и усами на чуть более смуглых, чем у окружающих, лицах. Высокие, стройные, тонкокостные, они походили на танцоров из чеченского или грузинского ансамбля.
Вообще, как для своих скромных размеров городок оказался удивительно многолюдным. Конечно, это был не Токио и не московское метро в час пик, но глядя на толпу, заполнившую улицы, я даже удивлялся: где здесь помещаются все эти люди?! И чем они тут могут заниматься?
Ответ на последний вопрос я получил... отчасти. Людей, собирающихся на центральной улице, забирали большие автобусы с газогенераторами и везли куда-то за город, в сторону, обратную той, откуда приехал я. Похоже, где-то поблизости находился крупный завод или рудник, хотя на карте я, вроде бы, не видел ничего подобного.
Пройдя по опустевшей центральной улице еще пару кварталов, я очутился на главной площади города. Большую ее часть занимал симпатичный скверик с очищенными от снега дорожками, деревянными скамейками, бездействующим по зимнему времени фонтаном и памятником, к пьедесталу которого было прислонено несколько венков в сине-бело-желтых тонах.
Дальше возвышалось пятиэтажное административное здание под двумя флагами — с желтой, белой и синей горизонтальными полосами и с разделенным по диагонали красно-зеленым полем с золотой фигуркой некоего геральдического зверя. Такой флажок я видел на карте.
Перед зданием прохаживались полицейские или солдаты, вооруженные короткими автоматами со складными прикладами. На меня они не обратили никакого внимания, да и мне не было до них особого дела. Ноги сами понесли меня вбок, к стенду, на котором было вывешено несколько газетных листов, как когда-то делали в наших скверах и парках. Там уже стоял некий дедок, вежливо поздоровавшийся со мной. Я ответил ему улыбкой и пробормотал что-то, надеюсь, похожее на его собственную фразу. Это его устроило, он потерял ко мне всякий интерес.
Газета, размещенная на стенде, имела восемь полос и по формату напоминала "Правду" или "Известия". Почему я вдруг вспомнил советскую прессу?! Да очень просто! Она на них сильно походила. Такая же черно-белая, со слегка расплывчатыми фотографиями, броским четким заголовком из шести букв и полным отсутствием рекламы.
Первым делом я отыскал дату. В местных числительных я уже разбирался и без особого труда установил, что газета вышла 20-го числа неизвестного месяца 5374 года по местному летоисчислению. Не то, чтобы это сильно мне помогло, но я получил хоть какую-то привязку по времени.
Просматривая газету, я все больше убеждался в том, что сравнение с советскими временами пришло в мою голову не случайно. Передо мной было типичное солидное издание неторопливого бумажного века, когда печатное слово выступало главным источником информации. Ее издатели не боялись "многа букофф". Эту газету следовало внимательно, вдумчиво и спокойно читать, а не выдергивать из нее заметки и анекдоты.
Прямо жаль, что мне приходилось довольствоваться одними картинками! Я видел портреты каких-то людей, собрание в большом зале, мост через широкую реку, взаправдашний паровоз, тянущий за собой товарный состав... От всех этих сюжетов сходство со старой советской прессой только усиливалось.
Нет, неграмотность необходимо ликвидировать в первейшую очередь! Я б в читатели пошел, пусть меня научат! Жалко лишь, что некому пока...
Мой сосед перешел к следующему стенду. Я встал на его место и едва удержался от удивленного возгласа. На большой иллюстрации была изображена пылающая нефтебаза, а с соседнего фото напряженно улыбался "третий дан" в знакомой мне военной форме.
Появление этого персонажа на странице местной газеты меня совсем запутало. Так все-таки, в каких отношениях находятся Филлина и Империя?! Или рассказ Марка о сепаратистах, отделившихся от метрополии, был хотя бы частично правдивым?!
Так или иначе, газета уже не могла дать мне новую информацию. А что может?! Рядом со стендом был установлен рекламный билборд, к слову сказать, первый увиденный мною в этом городе и вообще на Филлине. Сюжет меня, правда, поразил: рядом с изображением открытой книги был прорисован темный силуэт с телефонной трубкой в руках, а под тревожно изломанным шрифтом текста аж светилась корявая строчка цифр. Интересно, неужели здесь всерьез рекламируют книги-бестселлеры?! Вздохнув, я пошел дальше.
Этот городок загадал мне немало загадок, но и дал много ответов, из которых подчас возникали новые вопросы. Например, теперь я почти не сомневался, что страна, в которой я нахожусь, или воюет, или только что пережила войну, или готовится к войне, или и первое, и второе и третье вместе.
Практически все здесь свидетельствовало о непростых реалиях местной жизни. Люди, попадавшиеся мне навстречу, в основном, были одеты бедно и разномастно. Многие, даже женщины, носили форму. Витрины магазинов на первых этажах зданий, по большей части, были заколочены, а изнутри тянулись наружу жестяные трубы буржуек.
Отойдя немного в сторону от центральной улицы, я вдруг попал в какой-то табор или лагерь беженцев. Прямо среди деревьев парка или небольшой рощи виднелись длинные заглубленные в землю постройки. Внутрь них тянулись трубы и кабели с опор линий электропередачи. Рядом ходили люди, висело развешанное среди деревьев белье, на деревянных горках играли дети. Кое-где над крышами были натянуты маскировочные сети, сейчас частично покрытые снегом. Похоже, здесь со всем вниманием относились к возможной угрозе с воздуха.
Недалеко от лагеря я натолкнулся на настоящий блошиный рынок, где чинили одежду и обувь, что-то шили на швейных машинках с ножным приводом и торговали поношенной одеждой, вязаными шапочками и носками, домашней снедью и всякой мелочевкой. За порядком следили вооруженные полицейские.
Здесь мне удалось перекусить. Побродив вокруг и поприслушиваясь, я смело подошел к торговке, протягивая ей купюру, и произнес слово, которое на местном языке должно было означать "пять". И таки без лишних расспросов получил целых пять восхитительно горячих пирожков, начиненных яйцом и чем-то наподобие капусты. Каждый из них был почти с мою ладонь величиной, но все усвистели у меня за две минуты. Все-таки, я здорово проголодался.
После пирожков захотелось пить. Увидев продовольственный магазин, я решился заглянуть в него. Может, там самообслуживание? Увы, мои надежды не оправдались. Большую часть зала занимала большая, но удивительно тихая и довольно быстро продвигавшаяся очередь, которую обслуживали сразу четыре продавщицы. Приглядевшись, я понял, что здесь происходит продажа продуктов по карточкам. Протягивая вместе с деньгами разграфленные листы плотной бумаги, из которых вырезались нужные прямоугольники, люди получали хлеб, крупу, консервы, молочные продукты и еще какие-то пакеты.
В портмоне мне попадались такие листы, но встать в очередь я, понятное дело, не рискнул. Вдруг здесь, как у нас в девяносто первом, потребуют с незнакомца еще и паспорт с местной пропиской? Но в магазине нашелся еще и коммерческий отдел. Меня там много чего интересовало, но незнание языка, увы, накладывало ограничения. Ткнув пальцем в стоящую прямо на прилавке литровую, примерно, банку с рыжеватой жидкостью и изображением румяного красно-желтого плода, напоминающего яблоко, на этикетке, я пробурчал что-то неразборчивое и протянул продавщице целую сотенную банкноту, заранее извлеченную и приготовленную.
Смерив меня неприязненным взглядом, тетка лет пятидесяти на вид задала мне вопрос, в ответ на который я мог только смущенно улыбнуться и развести руками. Надеюсь, она всего лишь спрашивала, нет ли у меня менее крупных денег.
Получив целый ворох мелочи и несколько белых и желтоватых монет, я поспешил ретироваться. Ноги слегка подкашивались. Все-таки, общаться с филитами без знания языка было весьма стремно. На всякий случай, я решил поскорее покинуть этот городок, пока на мою нездешнюю внешность не обратили пристального внимания.
Кроме того, меня беспокоило полное отсутствие здесь одежных магазинов. Я подозревал, что Том и его люди могли засунуть "жучков" в куртку или штаны, и собирался постепенно переодеться, приобретая вещи по одной в разных местах. Но не покупать же что-то с рук!
Машина находилась там же, где я ее оставил. Вскрыв с помощью небольшого гаечного ключа закатанную банку, я вдоволь напился сладковатого с приятной кислинкой сока и развернул карту. Где-то в семидесяти или восьмидесяти местных километрах находился здешний областной центр, и именно туда я и собирался отправиться. Тем более, что он лежал у меня на пути. Чем больше город, тем проще в нем затеряться. Да и если где-то в этих краях есть универмаги с готовой одеждой, то только там.
Развернувшись, я вырулил на центральную улицу и продолжил путь. Через несколько километров после выезда из города я увидел недалеко от шоссе большую стройку, где жизнь так и кипела. Очевидно, именно туда направлялись утренние автобусы. Хотя, если подумать, людей здесь было, наверное, раз в пять меньше, чем выехало из города.
Дорогу пересекла железнодорожная ветка. Шлагбаум опустился прямо у меня перед носом, так что я продолжал наблюдать за стройкой, а потом с интересом оглядел два состава, что проследовали мимо меня сначала в одном, а потом — в другом направлении. В сторону стройки черный стимпанковский паровоз протянул длинный эшелон платформ, на которых стояли какие-то большие предметы неправильной формы, прикрытые брезентом. Обратным ходом шли открытые вагоны, засыпанные с горкой обычной землей.
Сопоставив все, что я увидел, я пришел к выводу, что здесь, скорее всего, строится что-то подземное. Сравнительно небольшой каркас здания с высоким первым этажом и широченным проемом, куда уходила железнодорожная колея, по крайней мере, подталкивал именно к такому варианту. Это меня несколько озадачило. С одной стороны, филиты явно принимали меры на случай обстрелов с воздуха, а с другой, совершенно не опасались нападения на земле. Я несколько часов гулял по городу рядом с неким важным объектом, а никто даже не спросил у меня документы. А теперь методом простого наблюдения я опознал подземную стройку, которую филиты, очевидно, хотели замаскировать от чужих глаз.
Воображение тут же нарисовало мне парящие в воздухе замки и целые города, в которых и живут здесь повелители-имперцы, тогда как филиты занимаются своими низменными делами внизу. Однако вариант с летающими островами, хотя и объяснял многие непонятки, к сожалению, не подкреплялся никакими реальными доказательствами. Впрочем... может, мы просто не разглядели их с орбиты или не туда смотрели?!
Шлагбаум поднялся, и я продолжил движение, на всякий случай поглядывая не только на дорогу, но и вверх. Но на фоне низких туч, время от времени просыпавшихся мелким снежком, ничего не появлялось.
Впервые я заподозрил неладное вскоре после развилки, когда въехал в горелый лес. Вправо и влево от дороги, насколько хватало взгляда, торчали голые обгоревшие стволы с обугленными обрубками веток. Не знаю, что там случилось, но если бы у филитов все было благополучно, они бы просто не допустили такого глобального лесного пожара в десяти или пятнадцати километрах от "областного центра".
Приглядевшись, я отметил, что лес сгорел достаточно давно. Из-под снежного покрова тянулись вверх целые заросли высокого бурьяна, который обычно вырастает первым делом на пожарищах и вырубках.
Пейзаж, между тем, продолжал меняться. Теперь вокруг торчали, как огромные спички, грубо обломанные черные стволы, а вскоре я оказался в зоне поваленного леса. Обрисы рухнувших деревьев легко угадывались под снегом. Все они были развернуты в одну сторону — верхушкой от эпицентра.
Все-то я уже понял, но продолжал ехать вперед. Навстречу время от времени попадались машины, а пару раз — даже автобусы, поэтому можно было надеяться, что дорога не заведет меня в тупик. Лес по бокам исчез совсем, а потом трасса пошла вверх, и я увидел впереди мемориал.
Когда-то это была стела, какие обычно ставятся у нас при въезде в какой-либо город. Теперь же, опаленная адским пламенем, она напоминала оплывшую свечу.
Пути дальше не было. Шоссе перегораживал высокий барьер. Но от дороги отходила наезженная колея, ведущая на ровную площадку. Там стояли несколько машин, а чуть поодаль виднелась небольшая деревянная постройка, увенчанная высокой башенкой с символом спирали на шпиле. Свернул туда и я.
Выйдя из автомобиля, я медленно двинулся в сторону стелы, подножие которой было усыпано свежими и увядшими цветами, венками и, что потрясло меня до глубины души, детскими игрушками. В нескольких стеклянных лампадках дрожали огоньки.
