Генетический шторм

Женщины составили список потребного, распечатали его вместе со сводной таблицей размеров одежды и обуви.

— Яркое не берите, — напомнил я.

— Жаль, блин, а я хотел себе курточку оранжевую отжать, трендовую, хипстерскую! С блёстками, — смело заявил Данила Манченко, дерзкий растёт пацанчик, далеко и прямо пойдёт в хороших руках с вожжами.

— Мотокуртки берите, если будут, да шоб со вшитой защитой, щирая вещь. Хватайте, сколько утащите, добрая шкурка, — вспомнил шкипер.

Вроде, всё предусмотрел — группа заряжена, морально настроена, оружие проверено, связь опробована. Да и недалеко ведь!

Но я всё равно боялся. Сразу же после отбытия мародёр-группы на вражеский берег мы с Василием Семёновичем бодренько влезли в "Диско", подкатили к посту, встали рядом с машиной Ноя: что-то типа мангруппы, если что, рванём на выручку.

— Знаешь, я попросил Петра очки добыть солнцезащитные, крутые чтобы, полароиды, четыре штуки надо, — поделился подошедший к нам глава семейства. — Не забудет, как ты думаешь?

— Не забудет. А четыре зачем, вас же трое?

— Тебе одни.

Ною нравится моё криминальное прошлое, хорошо, не напоминает, знает, что не люблю этого. Как и настоящее нравится, уважает. Ещё бы, я ж чисто положенец; Гарик, в его понимании, тут чуть ли не на общаке стоит, всё чики-брики, в законе. "Нормальный армянин" в детстве мечтает стать вором в законе. Большинство с годами умнеет, но матрица остаётся, её отмечаешь даже в знаменитых армянских телеведущих и шоу-менах. Поэтому знание фени или хотя бы бодрячка, как и умение грамотно вести себя с ментами по жизни, тем более, в курортном городе, просто обязательны. В общем, надо слегка косить под жизнь "человека в понятиях". В идеале — знать лично хотя бы одного "законника". Он считает, что теперь знает. Спорить с ним мне неохота.

Небо мрачное — сплошное серое промокшее одеяло. Одеяло это висит высоко, границ облачности не видно, на западе она сливается с морем, и там тоже не понять, где кончается атмосфера и начинается вода.

Никакого движения в кругозорах. Опять тишина.

Ни ракет, крылатых или хвостатых, ни НЛО. Один раз видели, как высоко, в стратосфере с нашей стороны куда-то в море прошёл след рашпара: джет это был или ракета, не разобрать было, видимость плохая. Мне очень не хватает взлетающих самолётов, наличие рядом огромного безжизненного аэропорта угнетает. Ещё недавно с ВПП аэропорта изредка подскакивали вертушки, улетали куда-то, возвращались. Теперь рёва двигателей не слышно, может местные авиатопливо берегут, может ресурс.

Рация пока молчит, а сам я группу не беспокою, кто его знает, какая там оперативная ситуация, не помешать бы.

Вот такой расклад.

— К мосту кто-то подходил? — заполнил я паузу.

— Никого. В "Новом Веке" ночью огонь горит, генераторы у них... — откликнулся Ной. — Сюда не суются.

— А звуки?

— Вчера утром один раз выстрелили, — он подумал, вспоминая. — Далеко. Машин совсем не слышали.

— Не весело...

Довоевались, что ли? Добились желаемого результата? "Зелёные" обрадуются, если таковые остались в опустевшей живой природе.

— Мотодрезина ночью на тут сторону бегала! — вспомнил командир поста. — Рейд на вокзал готовят, точно, опять состав угнать хотят, мамой клянусь!

— И то движняк.

На секунду стало полегче. Всего на секунду.

Говорю же, новая ступень модели, народу становится меньше и меньше. А вот собак — всё больше и больше. Собаки осваиваются и адаптируются к ситуации значительно быстрее людей, сбиваются в стаи, быстро и кроваво определяют статусы, социальные масти. Мало кто из брошенных животных выходит к людям, бывшие домашние хищники уже инстинктивно почувствовали грядущие перспективы, увидели некий новый миропорядок. Не верят они нам. Не справились мы.

Но есть исключения.

Два дня назад к "Орхидее" подошёл здоровенный мраморный дог в широком и толстом ошейнике со стальными бляхами по кругу, тощий и усталый. Женщины завели его во двор, накормили досыта, пёс рухнул в кусты и мочил до ужина. Кликали-пиликали, пытались вычислить погоняло, но неудачно. Сейчас хозяева такие имена зверью дают, что язык сломаешь, никакой фантазии не хватит. Назвали псину Герингом. Почему так? Уже чисто дурью бесились, вслух перебирали самое нелепое, тут он и среагировал на очередное имя, не совсем явно, видать, что-то похожее помнит. Начали копать ассоциации — безуспешно, уточнить не смогли, вот Герингом и оставили.

Дог быстро вник в ситуацию, определил законную территорию, быстро запомнил своих, мудро приладился к женщинам, которые его кормят, и принялся ждать нашествия чужих.

Пёс сметливо опознал меня, как вожака стаи. Когда я сижу во дворе за столиком кафешки, обязательно подойдёт, положит голову — глаза огромные, умные, с уголков рта из-под обвисших щёк висят тягучие слюни, словно Геринг только что проглотил кроссовок. Посмотрит, вздохнёт тяжело, иногда лизнёт и бредёт обратно на пост, извини, мол, служба... Чаще всего гигант статуей сидит во дворе, перед воротами, иногда — на набережной напротив "Орхидеи", периодически бегает на пацанский блок, проверяет, как там служба идёт.

Позади нашего отеля стоит частный большой гостевой дом, это такой отель в кавычках, хозяева темнят бизнес, ни названия тебе, ни наёмного персонала — всё сами, от жадности, с враньём типа "у нас тут просто жилой дом", — из тех особо умных чмошников, что бегают по поездам, бесцеремонно врываясь в купе, и где попало расклеивают объявления с ошибками: "Здается жыльё занедорого".

Посмотрели, забор там крепкий, высокий, сам домина капитальный.

Подумали, и пробили в соседское хозяйство ход, решив организовать там безопасную детскую зону, дожили... Надо же им где-то спокойно бегать-прыгать. Умная псина теперь заходит и туда, внимательно считает детвору по головам, смотрит, чтобы никто не сбёг и не упал в бассейн. Жрёт огромный собак, конечно, много, но с этим проблем нет, в огромном здании "Магнита" провианта запасено столько, что существующей на территории численности выживших в обозримом будущем всё это не употребить. Краснополянская ГЭС работает, энергия есть, агрегаты пашут.

Вблизи и внутри базы ничего не гудит, агрегаты на кухне хорошие, современные, тихие, акустический фон крошечной общины не может разрушить глобальную тишину места. Генераторы пока не используются, хотя за топливом люди по очереди мотаются каждый день, шкипер держит эту практику на контроле, запас создаёт... Вчера обсуждали дела огородные. Точнее так: другие обсуждали, я же слушал и молчал, мотал, так сказать, на ус. Дело очень важное, свежие продукты в супермаркетах скоро закончатся. Сейчас вояки стащили скоропорт в огромные холодильники, но пора уже думать о завтрашнем дне. Решили-постановили: искать птицу и домашнюю живность, соседство с парком "Южные культуры" к тому располагает, на огромной территории можно сделать целый агрокомплекс.

Дикие собачьи стаи одно время начали подходить ближе, и я отдал приказ стрелять на поражение, не разбираясь и не дожидаясь, — сомнительной роскоши ленивого ожидания первого ЧП у нас нет. После отстрела первых разведчиков стаи отошли и больше сюда не суются. Быстро они учатся. Но надо присмотреть и приручить ещё парочку путных собачек, из числа одиночек, со стаи уже вряд ли отщемишь.

Пригодятся на постах, прокормим. Дал задание.

Пока ждали сигнала от рейдеров, я успел примочить, прямо в салоне автомобиля. А шкипер на диване без устали режется с Ноем в нарды. Тишина напрягает, но сейчас я категорически не хочу, чтобы она раскололась выстрелами. Пока ни одного хлопка.

Серое небо не даёт определить время дня, кажется, что сейчас уже вечер, а ведь самое утро. Посмотрел на часы — уже восемь, пора бы им возвращаться. Что они тянут?

— Командир, может, вызову их? — крикнул с дивана Будко, старик тоже переживает.

— Давай!

Василий Семёнович пошёл под тент, к рации блокпоста, Ной ударился куда-то звонить по проводному телефону, наверное, поторапливает женщин с горячим завтраком. О чём именно говорил шкипер, я не слышал, так как сидел в салоне с открытой форточкой, смотрел в бинокль на правобережье.

Замершие остатки цивилизации.

Эта тишина и неподвижность пейзажа рождает новый феномен — страх необычного, по себе чувствую, хотя Гарика боязливым вряд ли кто осмелится окрасить. Глаза привыкли, что ничего перед тобой не движется, им остро не хватает динамики событий, начинаются фантомные перемещения, боковым зрением иногда ловишь странное, будто кто-то скакнул, прыгнул в сторону, переместился бесшумно на крыше, не потревожив жестяную черепицу — и это нечеловеческое. Чёрный подвижный силуэт. Чушь.

Но я уже их три раза видел!

Глаза реально тренируются на движение: когда в кои веки вдали пробегает одинокая кошка, то её замечаешь сразу же, даже на приличном расстоянии, пусть в форме размытой точки. Из-за этого постепенно начинаешь верить в "фантомки". Спрашивал: у остальных то же самое, особенно у молодых, наигравшихся в консольные игрушки. Детки ждут зомбаков и всякой вампирятины.

Меня же реально беспокоят не ходячие мертвецы, а дичающие по вечным правилам эволюционных законов стайные собачки, я хорошо знаю, во что они превращаются в тайге и лесотундре — пострашней волков будут. Заставил мальчишек на посту у "пешеходника" взять ещё и ижевский обрез "вертикалки" 12-ого калибра, тот самый, выцарапанный у Мокшанцева по-первости, и поясной патронташ с крупной дробью, это самое лучшее средство от дурной стаи. Отдача, не отдача — так спокойней.

Парни взяли, примерились, и Марик восхищённо выдохнул:

— Мощняк, такой толпу зомби положить можно!

— А если дуплетом... — мечтательно подхватил второй.

Я значительно цыкнул зубом, строго покачал головой.

— Марик, вам тут о реальном думать положено. А не о комиксах.

— Дядь Гарик, да как же! — с чувством оскорбленного достоинства произнес пацан. — Какие комиксы, мы уже не раз замечали — то за "Тремя солдатами" кто-то на ларёк прыгнет, то по крышам домов пробежит!

Напарники тут же поддержали бригадира. Я поёжился. Представляю, как им тут вечером. И не скажешь, что врут, если сам чёртиков на крышках ловил. Собравшись с мыслями, объяснил им про фантомные чудеса, убедившись, что они мне ни на копейку не поверили. Подумал и плюнул, так даже лучше, глядишь, романтический страх добавит ребятам лишней бдительности.

Подошёл довольный шкипер.

— Едут уже, всё нормально, нагрузились.

— Что-то долго они.

— Алик говорит, округу заодно разведали.

— Про встречу говорил?

— А как же. Говорит, не надо, мол, вокруг спокойно.

Я подумал немного.

— Всё равно едем, садись.

Оповестив Ноя о решении, мы тронулись. Сначала прокатились по мосту, остановились. Потом я проехал чуть подальше, встав на кольце, напротив кафе "Жили-были". Посмотрев вокруг, прижал высокий джип ближе к домам, чтобы машину не могли заметить из громады "Нового Века". А вот нам отсюда многое видно, все дороги, как на ладони, незаметно не подкрадёшься.

Пш-шш...

— Алик, вы где там?

— Выезжаем на Ленина, идём штатно! — неожиданно громко заявил Гумиров.

— Мы на кольце стоим, двигайтесь.

Вскоре показалась крошечная колонна охотников за сокровищами, прицеп набит доверху, груз крепко стянут верёвками. Вездеход-кабриолет тоже полон, улов у мародёров, чувствуется, весьма богатый, не зря мужики съездили. Пропустив добытчиков вперёд, мы со шкипером тронулись за ними, обратно — рейд закончен.

Все остановились на блокпосту, ребята шумно полезли из машин. Разведчикам нужно снять напряжение, чужой район остался за спиной, всё обошлось, теперь можно и расслабиться. Вот что значит своя территория, как в кровавой древности, главная и единственная моральная и психологическая опора — "Земля родная". Сразу легко становится.

— Надо бы почаще выбираться за кордон, коллеги, — выдал свой первый наболевший вывод Пётр, с трудом приседая возле прицепа. — Иначе никаких сил не хватит в этой чёртовой тишине мотаться, аж глаза ломит... Привычка нужна, нагрузка на нервы.

— Что, никого так и не встретили? — знаю, что гипотетика, но уточнил.

— Никого, ни одной живой души, — с энергичным кивком подтвердил Манченко-старший. — Алик! Очки свои забери! Стопка лучшего за заказ!

Армянин тут же подошёл, обрадовано взял красный фирменный пакет, поблагодарил и оперативно направился к сыновьям, наблюдающим за мостом, примерять обновку. Зачем они ему сейчас, солнца и близко нет? Про меня "в крутых очках" от радости что-то позабыл...

— Ситуация тяжёлая, — начал Гумиров, отвинчивая большой "постовой" термос с горячим чаем. — Чувствую, родной Адлер практически мёртв, аж не верится, сука. Ни звука, и следов не видно! Пётр смотрел, он, оказывается, у нас следопыт, замечает нужное. После дождя, говорит, никто не ездил. А пешком сейчас люди не ходят, сам понимаешь.

— Твой вывод? — быстро перебил я.

— Выживет всего одна крупная банда, — осторожно объявил он. — Та, что в "Южном взморье" сидит, если на вокзале кто-то ещё не сел. И мы напротив. Так что, рано или поздно, схлестнёмся.

— Это уж как карта ляжет, — не согласился я. — Сейчас многое меняется, идиоты умирают быстро.

Алик неопределённо склонил голову, чуть поджал губу.

— Чёрт его... В общем-то, пусто. Даже как-то слишком пусто. Магазин до нас ломанули, очень удобно, двери уже вынесли. Ломали явно молодые, забирали всякую хрень. "Найковские" кроссовки выгребли, весь стенд, майки модные, толстовки...

Я на то и рассчитывал, гопота масс-брендовое любит. А нам нужна трекинговая и горная обувь, в том числе и зимняя, и не понтово-уличная. В задницу те "найки", пусть эти марамои их себе заберут.

— Докладываю: мы всю туристическую обувь выгребли, по размерам, и даже с запасом, мало ли что... Подтянутся ведь люди, как считаешь?

Да он оптимист! Но главмародер прав, сегодня ночью с поста одну семью привели, самарцы, муж с женой и двое детей, девочке шесть, а пацану тринадцать, придётся дежурный ствол на ресепшене отменить, в общине ещё один мужик появился. Асмик, правда, главу семьи пока уложила, ему путёвку дали для реабилитации после болезни спины, Мацеста, фиеста, все дела. Вроде здоров, но пусть пока отлежится, проглотит стресс плашмя. Хотя работать уже рвётся.

— Подтянутся. Правильно сделал, по-хозяйски.

— С одеждой аналогично, яркое унесли, реально нужное нам оставили, придурки! — Алик вроде обрадовался похвале. — Даже высокотехнологичное камуфло висело. Кроме того, набрали мелочёвки: мультитопливных и газовых печек, подрезали все фонари с элементами, ещё кое-что, короче, толковую попутку.

— И всё было тихо?

— Ну... Данила сначала на стрёме постоял, потом я его сменил, — вместо прямого ответа уклончиво пояснил Алик. — Никого в районе нет, так мне кажется... Ну, разве что, кто из забившихся по углам спит, там, где безопасней.