[ролевик] Метаморф / "Воитель"

Видимо, женское тело таки влияет на мужскую составляющую. На всякий случай я это запомнил.

Пока я размышлял, лиса уже твёрдо решила, что переодеванию быть, после чего, не особо обеспокоившись моим присутствием, сбросила рюкзак и принялась стягивать рванину через голову.

Вот это уже чисто мужское...

Женскость, впрочем, дремала недолго — на полдороге лиса смутилась, покраснела и натурально запуталась в той куче дырок, что осталась от прежней одёжки.

Я смущённо кашлянул, сделал честное лицо и отвернулся.

Чего бы и не отвернуться, тем более что всё самое интересное уже в любом случае видел. Оставалось только надеяться, что мне за это ничем тяжёлым в затылок не прилетит.

Но нет, не прилетело.

Так я и стоял как истукан, разглядывая клубящуюся под носом белёсую пакость, пока за спиной слышалось шебуршание и ещё что-то, подозрительно похожее на не особенно успешно сдерживаемое мурчание.

Странно, разве лисы умеют мурлыкать? Эх, надо было дома чаще включать 'Дискавери'.

Внезапно мои мысли оказались прерваны самым жестоким образом: пара лисичкиных лапок неожиданно обхватила меня поперёк туловища, принявшись сжимать бронированную тушу с силой гидравлического пресса.

Я матюгнулся про себя. Всё-таки обиделась? Так вроде поздновато уже...

— Извини, перестарался... — послышался сзади лисячий голос.

До меня дошло, что смертоносные объятия были вовсе не попыткой меня убить, а вполне человеческими обнимашками в несколько нестандартном исполнении.

Ну нифига себе! Кайна в своём мире что, одним геркулесом питается?! Откуда в этом тщедушненьком тельце такая способность давить паладинов?

Лиса, сконфузившись, сделала попытку выправить мой несколько помявшийся нагрудник, хотя вмятин от этого скорее только прибавилось, чем наоборот.

— Однако... Про избы и коней, кажется, не врут, — впечатлившись, проговорил я, активируя регенерацию и восстанавливая смятый доспех.

Пока тело занималось самопочинкой, я ненавязчиво оглядел Кайну. Подошла рубашка-то, не зря позорился!

Прям мастер кенпо женского полу!

— А гребешок? — невинно поинтересовалась лисодевушка, убедившись, что я не спешу отбросить копыта.

— Эээ...

По правде говоря, я про него напрочь забыл, но раз уж обещался, деваться некуда. Рассудив, что гребень, в сущности, не так уж отличается от брошенного в шатре Ракарда шлема, я решил, что сделать его будет не так уж трудно.

— Будет тебе гребешок, — пообещал я.

Сев на землю, я вытянул вперёд руку, и начал растить из ладони стальной бугорок. Бугорок понемногу рос, превращаясь в затребованный гребень.

Интереса ради я заморочился с узорчатой рукояткой; к несчастью, линии всё время норовили разъехаться, а объёмные изображения листиков и всяких там цветочков то и дело расплывались, так что несколько раз пришлось тормозить работу, втягивать часть гребня обратно и переделывать заново.

— Фух, — выдохнул я наконец, отделяя от руки готовый гребешок. — Однако с мечами оно как-то проще...

Лисичка критически оглядела подарок, взвесив его в руке.

— Гхым... А ведь им можно и убить.

— Зато надёжно, зубчики не обломаются. Считай, что это средневековая разновидность старенькой 'Нокии', — зевнул я в ответ.

Кицунэ некоторое время боролась с собой, решая, присовокупить подарок к остальной поклаже или прямо здесь употребить по назначению. Ну, по крайней мере, я тешу себя надеждой, что вариант 'выбросить подальше' не рассматривался — хотя бы из вежливости.

Как только узорчатая железка оказалась надёжно зажилена среди прочих вещей, уши Кайны дёрнулись, вставая торчком. Я ничего не слышал; пришлось немного повозиться с барабанными перепонками, чтобы понять, в чём дело.

А между тем в тумане снова кто-то ругался. Многоэтажненько так...

Кажется, это уже стало традицией — сколько раз я сам здесь этим грешил, не говоря уж про Кайну и, надо думать, всех остальных попаданцев.

Забавно окажется, если призрачные монстры, с которыми мне пришлось иметь дело, появились в белёсой мути из-за наших матюгов, как олицетворение негативных эмоций или вроде того.

Глядишь, пой мы тут песенки из советских мультфильмов, и максимум, что грозило бы неосторожному путнику — это споткнуться о мирно поедающего радугу пушистого кролика.

Пусть даже чёрного и котообразного.

Меж тем, матюги понемногу приближались.

— Да когда ж ты закончишься-то, а, кисель накрахмаленный? — страдальчески вопросил заплутавший в тумане некто, вываливаясь к месту нашего привала.

Мы с Кайной синхронно повели головами сверху вниз и обратно, откровенно разглядывая пришельца, а вернее, пришелицу.

Судя по длинным ушам, перед нами была эльфийка.

Ну, в принципе, а чего было ждать? Если есть девушка-лиса и недопаладин, то почему бы и эльфийкам тут не шастать...

У девушки были невероятные глаза цвета подсвеченного солнцем свежего мёда. Молочно-белая кожа казалась идеальной, серебряные волосы чуть блестели, заставляя замирать дыхание. Полупрозрачный доспех из какого-то дымчатого стекла время от времени вспыхивал золотистыми искрами, будто ловя лучики несуществующего солнца.

Я поймал себя на мысли, что никогда не видел ничего подобного прежде. Казалось, сердце готово выпрыгнуть из груди, разродившись вечной любовию, ноги жгло желанием куда-то бежать и что-то свершать, дабы, что называется, покорить и...

Тьфу-ты, ё-моё!

Пришлось жёстко себя одёрнуть, чтобы и в самом деле не унестись в туман навстречу подвигам. Чего это меня так расколбасило?

Девчонка как девчонка, я и получше видел, да и не только, кхм, видел. С чего вдруг такая реакция?

Блин. Не иначе какая-то расовая эльфийская магия.

Не очень-то красиво с её стороны. Или оно не выключается? А может, и сама не знает про эти штучки-дрючки?

Ладно, чего гадать.

— Щоб мэнэ кони грали! — окончательно разрушая очарование, выпалила вновь прибывшая, беззастенчиво пялясь на кайнины уши. — Живая кицунэ!

Я снова оглядел девушку, на этот раз более критическим взором.

Ёлки-палки... Доспех в самом деле почти совсем прозрачный. Всё женское достоинство через нагрудник просвечивает.

Ну щьорт побьери... Только я, понимаешь, кицуну одел, чтобы своими прелестями не отвлекала, как это чудо длинноухое выскочило из тумана, аки демон из табакерки.

Откуда только эту пигалицу принесло на мою голову...

Тут в мозг стукнула более рациональная мысля, которую пришлось тут же хватать за хвост, не давая смыться куда глаза глядят. Касалась мысля того, что украинский навряд ли очень распространённый в веере миров язык.

— Опаньки, — заинтересованно выдохнул я. — Наша.

— Наша няша, — почти одновременно изрекла заинтересованная лисица.

— Это ты, получается, обещанное подкрепление?

— А як жеж, — улыбнулась эльфийка, явно намеренно злоупотребляя украинским. — А почему нас так мало?

— Сейчас ещё подтянутся, — ответил я. — Всё равно придётся ждать до упора, без Лаганара мы отсюда никуда не денемся.

— А это кто?

— Дед один. Бегает по мирам, как заяц по грядкам с морковкой.

— Это, получается, он нас отправит?

Кажется, девушка была разочарована. Причём как-то странно разочарована. Запала она на этого Артаса, что ли?

— Он самый. Можно поинтересоваться, как зовут нашу новую напарницу?

Эльфийка тряхнула головой, как если бы хотела убрать с лица непослушную прядь — чисто рефлекторный жест, абсолютно бесполезный ввиду того, что сейчас её волосы были стянуты в хвост.

— Миакелла из Дома Чёрной соты, сумеречные эльфы, — официально представилась она, — отвесив какой-то замысловатый не то полупоклон, не то ещё что-то из церемониальных ужимок. — Но обычно все зовут меня просто Миа.

— Клеймор, — представился в ответ я, — самопровозглашённый рыцарь и паладин несуществующего бога.

— Кайна, сталкер, исследователь, самоназначенный специалист в области нахождения и полезного обмена инфой, товаром и прочими интересностями, — с лёгким полупоклоном проговорила лиса. — Но можно просто — Саша.

Судя по несколько заниженному относительно лица собеседницы взгляду, Кайна — точнее Лекс — свойства прозрачного доспеха тоже оценил. Не похоже, чтобы на него подействовала эльфийская магия, скорее это была просто естественная мужская реакция; оно и понятно, на женщин, даже таких, сия магуйская приблуда наверняка не действует. Скорее всего, кицурэ даже не заметил всей этой прибавки к стандартным женским чарам.

Не знаю уж на почве чего, но двое моих спутников быстро сошлись, уже через пару минут тихонько секретничая о чём-то своём, эээ, девичьем.

Пусть, я ничего не имею против.

Хотелось спать, но делать это в тумане мне казалось не самой лучшей идеей. Да и вообще, спать, когда ты уже спишь, это немного странно, разве нет?

Стоило заняться чем-нибудь полезным, так что я решил провести эксперимент — давно ещё пришла в голову мысль сделать что-то вроде разведчика, который наворачивал бы круги по туману вокруг моей бренной тушки, засекая разную пакость и... А что тут вообще кроме пакости водится?

Вытянув вперёд руку, я пошёл проторенным путём и, нарастив на ладони шишку из сырой плоти, принялся лепить из неё будущего наблюдонта. Рассудив, что от птицы толку будет мало — что она в этой мути разглядит? — я остановил выбор на летучей мыши, в надежде, что эхолокация сработает лучше.

Шишка подросла, покрылась шёрсткой, выпустила крылья — и вскоре у меня на ладони сидел натуральный летучий мышь. Нет, он, конечно, наверняка отличался от настоящих мышей какими-нибудь мелочами, о которых я не имел ни малейшего понятия, но поскольку Николая Дроздова к нам в напарники не определили, то это всё несущественно. Раз я говорю, что это летучий мышь, значит, это летучий мышь, и никаких гвоздей.

Подкинув животинку в воздух, я отправил мышаку в полёт. Мнда... Что-то не особо-то много толку оказалось от этой эхолокации. То ли я чего-то не то с нужными органами намудрил, то ли туман понемногу глушил ультразвук, но 'видела' мышь не так чтоб сильно далеко, и в воздухе передвигалась безумными зигзагами. Вот ведь невезуха...

Ну да ладно, летает, и фиг с ней.

Плюнув на всё, я повёл мышенцию по широкому кругу вокруг нашей импровизированной стоянки. Чувствуя себя в полёте всё уверенней, животинка замкнула окружность, пойдя на второй, а потом и на третий круг. Примерно на середине четвёртого мимо пролетела стрела.

— Эй! Совсем озверел, Чингачгук? — проверещал мышь в направлении одетого в костюм индейца парня.

— Говорящая... — удивлённо пробормотал индеец, каким-то хитрым образом заставляя исчезнуть в кулаке лук.

— Я не только говорящая, у меня ещё и зубы острые! — обиженно заявило животное. — Иди давай вперёд, Гойко Митич, тебя там заждались уже.

— Чуть что, так сразу Гойко Митич, — скривился краснокожий. — А может, я под Монтесуму кошу.

— Монтесума штанов не носил, — мстительно ответил мышь. — Так что либо снимай, либо иди и не выпендривайся.

Оставив индейца обиженно сопеть, летучий разведчик улетел на базу, а я поспешил обрадовать своих спутников известием, что наш четвёртый боец вскорости прибудет.

Девушки прекратили шушукаться, и с любопытством уставились в белую мглу. В общем-то посмотреть было на что, товарищ попался колоритный: по туману шлялся с голым торсом, только в кожаных штанах (я с радостью отметил, что здравый смысл возобладал над монтесумностью) и таких же мокасинах, да ещё в индейской национальной шапке из перьев.

Меня лично больше заинтересовал маленький амулет, 'ловец снов', болтавшийся у парня на шее, и явно не пустая торба на плече — надо будет потолковать с этим индейцем, может, удастся выменять что-то полезное.

— Хау, бледнолицые! — вполне жизнерадостно помахал нам индеец рукой. — Рад представиться, Койот!

Что ж, Койот так Койот, хорошо ещё, что не Лис пустыни... Хотя чья бы корова мычала.

Миакелла тем временем исполнила на бис свой спектакль с церемониальной ерундой, объявив имя и принадлежность к Дому Чёрной соты или как его там. Лисица выпендриваться не стала, просто пересказав заготовленную загодя фразу с представлением.

— Клеймор, — представился и я, — практикующий метаморф, самозваный рыцарь и паладин.

Пока знакомились, я приглядывался к Койоту на тему восприимчивости к приворотной магии — но тот никаких характерных признаков любовного поражения так и не проявил, хотя прозрачным доспехом, по понятным причинам, заинтересовался. Кстати о доспехе — я только сейчас заметил, что в стратегических местах сия чудо-одёжка потемнела, потеряв прозрачность.

А Лекс-то молодец — видимо, намекнул эльфюшке, что не след в мужском коллективе всякими штуками светить. Надеюсь, магию она тоже вырубила, ибо фиг с ним, с индейцем, но с влюблённым Лаганаром я бы точно не хотел иметь дела.

ГЛАВА 16

— Кто-то ещё будет? — спросил, наконец, Койот.

— Старик один, — без задней мысли ответил я.

— Кто... — внезапно раздался откуда-то из-за моей спины сердитый голос.

Я от неожиданности чуть не подпрыгнул — да и остальных такая внезапная способность к заходу с тыла, кажется, тоже проняла. Похоже, кое-кто преуменьшал, рассказывая мне про 'стянуть, что плохо лежит'.

Кицуна с перепугу выхватила револьвер, да и индеец, в отличие от меня собиравшийся вздремнуть, лук свой опять развернул каким-то совершенно забавным способом, на неё глядючи — одна только Миакелла не запаниковала, а тут же полезла к лисице, мол, ты чего?

— Кто это тут старик? — как ни в чём не бывало продолжил Лаганар, скептически поглядев на направленное на него оружие. — Да я вас всех четверых в любом деле обставлю!

Мдя, нехорошо получилось...

— Ещё раз так сделаешь — прибью, — серьёзно пообещал я. — Меня чуть кондратий не хватил!

— Пф-ха, какие ноныча паладины пугливые пошли, — заухмылялся Лаганар.

— Паладины, может, и не пугливые, а метаморфы очень даже, — глубокомысленно отбрехался я. — И вообще, может, я маленький, белый и пушистый... под доспехами.

— Ну да, пушистый. Дракона загрыз, а туда же — всё добрячком быть хочешь. Нельзя так, не получится.

— Сам знаю, что не получится. Но это не значит, что и пробовать не стоит. Кстати, я тут спросить хотел...

— Чего?

— Да вот всё думаю, где ты ту бутылку водки взял. Я такую только из советских запасов пил.

— Где взял, где взял... В ларьке купил.

— На Земле?

— А ты ещё где-то встречал 'Столичную'?

— Так ведь её теперь не продают, тем более настоящую, — удивился Койот. — Союз распался же.

— Это на вашей Земле Союз распался и водку в ларьках не продают, — объяснил Лаганар.

Как будто что-то понятней стало. У меня голова уже понемногу начинала пухнуть от сделанных из этой фразы выводов.

— Не ваша это Земля, другая, — видя наши круглые глаза, сжалился старикан. — Другой мир, хоть и похожий. История там где-то не туда свернула или ещё чего, не знаю — а на вашу Землю мне путь заказан, не по зубам орешек. Да и вообще, я там во всех ориентировках...