Связанные

— Женя...

Что же я наделала! Надо было молчать и терпеть!

— Прости меня, Дарелин, я не хотела им говорить! Я правда не хотела, но было так больно, так страшно...

Я не смогла договорить, так как оказалась подхвачена и прижата к груди. Да еще так крепко. Кстати, оказалось, что Дарик пахнет божественно. Мылом, потом и чем-то спиртосодержащим.

— Глупая девчонка.

Я и так знаю, что дура, но зачем напоминать?

Дарелин уткнулся носом мне в волосы, и я явственно почувствовала влагу. Он действительно плакал. И от этого стало так неуютно. Для меня он был всесильным, непоколебимым.

— Дарик? Все так плохо?

Неужели моя глупость стала тому причиной?

— Твои глаза... У меня не получается вылечить твои глаза. Фанатики выжгли их особым сплавом, который блокирует мою магию. Грубой мощью можно было бы пробиться, но нужна тонкая работа. Прости, у меня не получается.

На некоторое время я потеряла дар речи. В голове никак не желала уложиться мысль, что я больше никогда ничего не увижу. Как это, жить в мире тьмы, полагаясь лишь на слух и осязание? Разве это возможно?

— Прости меня, Женька, я должен был раньше позвать его. И он бы вытащил тебя, и глаза были бы целы. Я так виноват...

А с другой стороны, живут же люди как-то? Чем я хуже? У меня есть все, что необходимо для счастья, — друзья, семья, дом и возлюбленный. Так что я не имею права жаловаться, а тем более винить его в чем-то.

— Ты не виноват. Ты ни в чем не виноват. Это несчастный случай. А то, что видеть не буду, так и ладно. Не придется глазеть на постные физиономии твоих дроу.

Даже я услышала, как фальшиво это прозвучало. И те не менее я попыталась нащупать лицо Дарелина, чтобы успокоить его. Он и правда не виноват в произошедшем. Он сделал, что мог, и даже больше.

— Женька, я...

Все, хватит, а то я сейчас сама расплачусь.

— Дарик, мне кажется, или ты лопоухий? — перебила его я, ощупывая его уши.

— Ох, и глупая же ты...

И я почувствовала его улыбку.

— Шес, зараза, как я выгляжу?

— Восхитительно, — отстраненно пробормотал мой телохранитель, и я поняла, что он даже не взглянул на меня. Мужчины! Как же они бесполезны в этом деле! Ну почему рядом со мной нет какой-нибудь верной подружки?

— Ну все, я уродина. Не пойду никуда, запрусь и буду сидеть здесь, чтобы никто не мог потом сказать, что на свадьбе владычицы была какая-то идиотка, толком не умеющая наряжаться!

Я сердито одернула подол праздничного наряда, который даже не видела. После тщательного ощупывания осталось лишь смутное представление. Вроде пышная юбка, шнуровка на спине, вышивка точно есть. В остальном ни малейшего понятия.

— Но Жени, ты же прекрасна, как видение! Это платье тебе очень идет, а красотой ты затмишь всех, даже невесту! — несколько наигранно продекламировал он.

Как будто по бумажке прочитал.

Я скептически задрала бровь и постаралась всем видом выразить сомнение.

— Тогда скажи, какого цвета платье?

— Э... красное? — неуверенно промямлил он.

Изобразив вселенское страдание, я попыталась потереть виски, но наткнулась на шелковую повязку, закрывающую глаза. На душе стало тоскливо. Дарелин честно предупредил, что вылечить это может только Демиург, если его об этом попросить, но я не спешила. Дарик и так уже многое отдал ради моего спасения. Он расстался с самым дорогим — своей свободой. И просить его пожертвовать большим свинство с моей стороны.

— Шес, найди какую-нибудь девушку, которая сможет мне объяснить нормально, — устало попросила я.

Надо жить с тем, что имеешь.

— Ты стала слишком капризной, Жени.

Но для того чтобы не жаловаться, у меня еще слишком мало воли.

— Имею полное право, — фыркнула в ответ я. — Иди уже. В плане одежды ты абсолютно безнадежен, можно сказать бесполезен.

Он как-то уж нарочито громко вздохнул и покорно вышел, но в комнату сразу же кто-то вошел. Это я почувствовала благодаря обострившемуся из-за слепоты восприятию мира. Теперь я точно могла бы сказать, сколько живых существ в комнате. Еще бы научиться не спотыкаться и не ронять всякие хрупкие вещи со столов, типа раритетных ваз возрастом в десять тысяч лет.

— Кто здесь? — нервно поинтересовалась я.

Впрочем, сразу опознала вторженца, после того как он привлек меня к себе и уткнулся подбородком в макушку. Знакомый запах Дарелина окутал теплом, заставив расслабиться и почувствовать себя почти счастливой.

— Ты выглядишь, словно богиня, в этом лиловом платье с вышивкой в виде листов розовой конопли. Любая другая смотрелась бы дурой в подобном наряде, но ты сумела его как-то облагородить. Как себя чувствуешь?

Поразительно, как чувство вины ломает сильных мужчин. Он же теперь носится со мной, как с безумно дорогой хрустальной статуэткой. Вначале это было приятно, но потом уже начало раздражать. И с каждым разом раздражало все больше.

— Дарик, я в полном порядке, правда! Я не развалюсь, я сильная, так что перестань трястись. Ты мужик или как?

Я раздраженно стукнула его по руке, пытаясь привести в чувство и вернуть прежнего Дарелина.

— Я мужик, но Тьма, как же я боюсь за тебя. Ты сейчас слишком уязвима. Может, мне все же стоит попросить его вернуть тебе зрение?

Я поморщилась, уловив обреченные нотки. Я знала, сколь велико его отчаяние из-за того, что теперь он полностью зависим от Демиурга.

— Неужели у нас нет другого выхода? Ты же говорил, что если каждый день потихоньку работать, то через пару лет зрение начнет восстанавливаться.

Он сжал меня крепче, на секунду став прежним, легко раздражимым Темным Лордом.

— Но все это время ты будешь беззащитной! К тому же я не гарантирую результат.

М-да... утешительные новости. Но ведь я еще могу некоторое время потерпеть.

— Я не так беззащитна, как тебе кажется. Но для своего спокойствия можешь приставить ко мне усиленную охрану. И я согласна ждать так долго, сколько понадобится. А если у нас не получится, мы всегда сможем обратиться к нему. Но пусть это будет лишь запасной вариант, ладно?

Для пущей убедительности я потерлась щекой об его камзол и состроила умильную мордашку. Я уже хорошо поняла, что это третье по действенности оружие против мужчины. Первым и вторым являются слезы и постель.

— Ладно, как пожелаешь, малявка. Пожалуй, я действительно приставлю к тебе четверых дроу. Для моего спокойствия. Только пообещай, что будешь хорошо себя вести.

Я скрестила за спиной пальцы и послушно закивала. Как можно требовать от меня такое обещание? Я люблю пошалить.

— Ну теперь, когда мы во всем разобрались, ты отведешь меня на церемонию? Только учти, тебе придется описывать мне все происходящее, а также все наряды, цветы и... — Мне бережно, но твердо закрыли рот рукой. А ведь я могу и укусить!

— Я тебя понял! Тьма, это непомерное наказание за грехи! — перебил мою вдохновенную речь Дарик.

— Зануда.

В ответ на мой обиженный тон раздался бархатистый смех. Ну слава богу, оттаял. А то я уже начала волноваться.

— Малявка. Ладно, пошли уже. Может, тебя на руках донести? — попыталось проявить свою обеспокоенность это перерождение Матери Терезы.

— Ты опять? Я тебя щас покусаю!

Дарелин

Приобняв Женьку за талию, я осторожно вел ее через весь дворец, стараясь предупредить о каждой складке на ковре и ступеньке, чтобы она не споткнулась. В последние два дня, после того как она пришла в себя, это стало почти навязчивой идеей. Я не мог представить себе, что из-за одного неосторожного шага, из-за недосмотра она может упасть и свернуть себе шею. Или выпасть в окно. Или... да мало ли что может с ней произойти!

— Здесь красиво, Дарелин?

Она вертела головой так, будто пыталась рассмотреть то, что ее окружало, и этот жест заставил все мои внутренности сжаться в комок.

— Здесь очень много света. Он попадает в эту галерею через витражи, которые занимают почти всю стену. Свет дробится и разноцветными 'зайчиками' ложится на мрамор, которым отделаны пол и стены. Мрамор телесного цвета, и эти цветные пятнышки на нем складываются в дивные картины. Их сюжеты взяты из истории эльфов. Да, здесь очень красиво. Чуть позже я построю тебе дворец, который будет прекраснее этого.

И прикажу сделать там десяток детских комнат. Нет, лучше два десятка. Да, два десятка детских спален для мальчиков и столько же для девочек. Осталось уговорить Женьку, чтобы она согласилась помочь мне заполнить их маленькими бойкими ребятишками.

— Ужас, целый дворец... Да я же замучаюсь мыть полы и вытирать пыль!

Против воли я рассмеялся, представив, как Женька моет полы и при этом ругается как сапожник, потому что 'ходют тут всякие, полы пачкают'.

— Я планировал нанять слуг, но если ты настаиваешь на том, чтобы самостоятельно готовить и убирать, я тебе мешать не буду.

Тем более что пол моют обычно внаклонку, а значит, сзади открывается прелестный вид.

— Эксплуататор! — обиженно бросила Женька, пытаясь вырваться. Попытку я быстро пресек, подхватив все-таки малявку на руки, и почувствовал успокоение от того, что теперь все под моим контролем.

— Ни в коем разе. Я милый. Белый и пушистый.

Она обиженно надула губки и выдала:

— Ага, седой и волосатый. Поставь меня, я хочу идти самостоятельно.

Она брыкнулась, но почувствовав, что вот-вот упадет, крепко обхватила меня за шею, чем вызвала у меня самодовольную улыбку.

— Мы опаздываем на церемонию, так что держись крепче, я прибавлю шаг.

На церемонии нам повезло стоять рядом, так как я выступал в роли шафера жениха, а Женька — подружки невесты. Роль довольно важная, поэтому не стоило и надеяться, что никто не обратит внимания на то, каким образом я доставил малявку. Эльфийки тут же умиленно заахали и начали строить мне глазки, приговаривая, что это жутко романтично. Мужики скисли, поняв, что их дамы теперь долго будут заставлять носить их на руках. И только Женька всю дорогу к алтарю бурчала, что она мне все припомнит.

Я видел, как волнуется Шес, и пытался представить, что будет со мной, когда буду так же стоять у алтаря. Наверное, покроюсь испариной от страха, что она вдруг передумает и не придет. Или еще что-то в этом роде.

— Дарик, мне кажется, или тебя колбасит? — шепотом спросила Женька, тряся меня за рукав. — Что-то случилось? Нервничать вроде должен жених, а его шафер — ехидно скалиться и нервировать бедняжку еще больше.

Она ослепительно улыбнулась и легонько толкнула меня в бок. Легко ей говорить!

— Да так, вдруг представил, что будет на моей свадьбе.

Женька ехидно фыркнула. Настроение у нее явно поднялось.

— Да уж, представляю. Стоишь ты, бедняжка, ждешь своего приговора, а какая-нибудь ослепительная блондинка в это время топает к тебе по проходу в пышном подвенечном платье. И тебе кажется, что лучше уж сбежать, чем такое... Чур, мне место в первом ряду на это зрелище!

Ага, только в моих планах Женька не зритель, а участник. И никуда я не побегу, у меня же мозги есть. Обидится, догонит, пендалей надает и бросит меня.

Церемония шла своим ходом, уже и невеста заняла свое место у алтаря. Пока я в подробностях описывал любопытной малявке платье владычицы, брачующиеся принесли клятвы, а жрец подошел к статуе Демиурга, чтобы попросить благословения на этот брак. И тут произошло то, чего я больше всего опасался: зал наполнился золотистым свечением — предвестником появления демиурга.

— Возрадуйтесь, дети Света, наш создатель решил почтить нас своим присутствием! Падите на колени перед ним! — экзальтированно завыл жрец.

Гости начали поспешно опускаться на колени, и я, скрипнув зубами, последовал их примеру, понимая, что утратил право на открытый протест. Уже через пару секунд осталась стоять только Женька, хотя я ее и предупредил о сложившейся ситуации.

— Пусть пребудет с вами Свет и мое благословение, дети. А ты, Женя, не хочешь последовать примеру и преклонить колени?

Я покосился на малявку, надменно задравшую подбородок, и почувствовал себя частично отомщенным.

— Вы не мой демиург. Я — создание Старшего.

Демиург неуловимо поморщился, выдавая недовольство дерзкой фразой. Я же почувствовал мрачное удовлетворение от того, что она не показывает своего страха. И этим нравится мне еще больше!

— Не продемонстрировала бы ты сейчас характер, я бы вылечил тебе глаза.

Теперь уже поморщилась Женька.

— В подачках не нуждаюсь. Я и так прекрасно вижу то, что просмотрели вы.

Честно говоря, я думал, Демиург прихлопнет ее прямо здесь и сейчас, но обошлось. Он лишь улыбнулся, изобразив полное пренебрежение чужачкой, и обратился со своей речью к 'подданным'. Эльфы внимали ему с открытыми ртами, дроу лишь поблескивали глазами, выдавая затаенную ненависть.

Женька вдруг присела рядом со мной на корточки:

— Дарик, он мне не нравится.

Тоже мне открытие. Я это давно уже понял.

— Как и мне, так что не переживай. Могу лишь оправдаться тем, что предков не выбирают. А жаль, — сквозь зубы выдавил я.

Она тяжело вздохнула, задумавшись о чем-то своем.

— Сын, нам нужно будет поговорить. Встретимся в полночь. — Демиург величественно кивнул и растворился в золотистом вихре, оставив меня скрипеть зубами от бессильной злости.

Заметив взволнованные взгляды жениха и невесты, я выдавил из себя улыбку и попросил жреца продолжить церемонию. Тот поспешно кивнул и начал вещать о нерушимости брачных уз.

— Дар... Дарик! А ты меня возьмешь на встречу с ним? Ну, пожалуйста! Я тихо посижу у тебя на коленках, и ни во что не буду вмешиваться.

Брать ее на подобное мероприятие очень не хотелось, но отказать я не мог. Эта маленькая бестия фактически держала меня в своем кулачке, сделав подкаблучником. Пришлось согласно кивнуть, а потом и продублировать согласие словами, испустив горестный вздох. Но ведь есть и положительный момент — она сказала, что будет сидеть у меня на коленях, а это такой простор для рук! Хоть пощупаю ее в свое удовольствие.

Жрец приступил к перечислению обязанностей супругов, что подтолкнуло меня к неожиданному поступку.

— Женька, а ты бы хотела выйти замуж? — шепнул я ей на ухо.

Девчонка сразу погрустнела, губы сжались в тонкую ниточку.

— Издеваешься? Кому нужна жена-инвалид? Такого и врагу не пожелаешь, — отвернулась она, так же, как и раньше, когда хотела скрыть обиду в своих глазах.

Плюнув на церемониал, я притянул ее к себе и крепко обнял.

— Мне нужна.

Спина Женьки напряглась, но я все равно не отпустил ее, понимая, что решается наша судьба.

Скоро она осмелилась и заговорила тихим, но решительным голосом:

— Ты достоин лучшего. В перспективе я навсегда останусь слепой и беспомощной, как новорожденный котенок. Тебе нужна сильная женщина, способная быть опорой, если ты вдруг пошатнешься.

Это был явный отказ, но принимать я его не собирался.

— Моей силы хватит на двоих.

Она вновь покачала головой, попытавшись отстраниться:

— Нет. Мне не нужна эта свадьба из жалости и чувства вины. Я ни за что и никогда не стану твоей женой.