Академия Пророчеств и Предсказаний, или Апп!

— Кости целы, трещин нет. Небольшой ушиб мягких тканей имеется, мазь возьми, на ночь намажешь — утром здоровым встанешь, — повесив молоточек на пояс, вынес вердикт Лесариус. Старичок достал из мешочка на поясе маленькую баночку и всучил ее дракончику.

Более не интересуясь легким пациентом, старик развернулся к Рольду и объявил: — А вот твои глаза, парень, мне не нравятся. Ну-ка, пойди сюда.

— А может, я того, пойду уже, меня друганы и Дайла, небось, ждут, — попытался отбояриться здоровяк, попятившись к дверям.

— Дайла, стало быть, — сердито нахмурился что-то для себя уяснивший декан, и практически потребовал: — Мастер Лесариус, осмотрите-ка Рольда обязательно! А ты, парень, стой смирно, будешь дергаться, мы тебя к кушетке привяжем, чтобы осмотру не препятствовал.

— Стою, смиряюсь, а только здоров я, как минотавр, — забухтел Рольд, передернув плечами.

Как многие крупные и здоровые люди, он подсознательно опасался докторов, не потому, что боялся боли, скорее медики страшили его из-за своей близости ко всевозможным недугам.

Старый лекарь не стал бить студента любимым молоточком, он снял с пояса другой аксессуар — небольшое зеркальце, поймал маленький зайчик от розового закатного солнышка и направил прямо в глаз парню. Проделал ту же процедуру со вторым оком и сокрушенно покачал головой.

— Опять? — процедила дракесса, молча, как и все остальные, наблюдавшая за тем, как изучает Лесариус зрачки стоящего навытяжку парня.

— Доигралась девочка. Два тихих предупреждения у нее уже имеются, завтра будет общее оповещение о наказании, — хмуро пообещал начальнице декан. Гад потер свой длинный нос-сосиску и, будто только заметив столпившихся в смотровой студиозов, скомандовал:

— А вы почему еще здесь? Марш в общежитие! И да, Рольд, Машьелис, завтра на отработку! По шесть плиток на площади ваши! Чтобы не кидали больше никого и не падали где ни попадя! А будут по цвету от тех отличаться, что студентка Донская мыла, назначу еще по десять и все перемывать заставлю! Максимус, Картен, недомытая лестница в башне, так уж и быть, подождет ваших усердных рук до завтра! Марш, марш, или еще кто отработку получить хочет?

— Могу оздоровительную клизму поставить, — поглаживая жидкую бороденку, предложил добрый дедушка Лесариус и заулыбался.

Всю компанию из лечебного корпуса от таких щедрых авансов как ветром сдуло. Только входная дверь грохнула. Очухался народ лишь на полпути к общежитию, Иоле с Хагом даже пару раз опасливо оглянулись, не пустился ли за ними кто из учителей-лекарей в погоню, и только тогда стали переставлять ноги помедленнее. Этим не замедлил воспользоваться Машьелис, изгрызаемый чудовищным любопытством:

— Интересно, а на чем таком декан с ректором красотку Дайлу поймали, что так сильно разгневались?

— Завтра узнаем наверняка, в чем дело, и о Дайле ли шел разговор, — серьезно ответил Стефаль. — Тихое предупреждение делается студенту с глазу на глаз, общее оповещение оглашается сразу после сигнала подъема так, чтобы слышал каждый студент.

— Ну а если о ней? — подтолкнул разговор Лис, не замечая, или делая вид, что не замечает, как хмурится и морщит лоб Рольд.

— Полагаю, Дайла могла использовать способности горгоны и воздействовала на очарованных ее красотой поклонников. У влюбленных снижается критичность восприятия и слабеет ментальный щит. Не исключено, что Рольд столь сильно разгневался на тебя, Машьелис, не по собственной воле, а с подачи Фальрейн.

— Брешешь, Стеф, я сам осерчал, — набычившись, принялся возражать капитан команды по двану. Он упрямо отказывался верить в собственную роль марионетки. Да и какому парню бы такое по вкусу пришлось?

— Не буду спорить, — миролюбиво уступил эльф. — Завтра утром все узнаем, а пока я бы посоветовал тебе держаться подальше от девушки. На всякий случай.

— Корки-кочерыжки, это что ж за академия такая? — только уныло помотал головой прислушивающийся к беседе Максимус. — Нас на лестнице тварь какая-то в параличные беспамятные статуи обратила и следов не оставила, теперь это... Знал бы, что так будет, в военное училище бы пошел, и пусть бы мамка ворчала!

— Ничего, приятель, зато здесь веселее, чем в армейской шараге будет! — попробовал взбодрить его голубокожий Картен.

— Вот этого я и боюсь, — себе под нос пробормотал Максимус, тоскуя об утраченном шансе на упорядоченность, размеренность и дисциплину. Вот что ему стоило не поддаться на просьбы родительницы и последовать совету отца? Не смог, теперь расплачивайся!

— Экий ты скучный, Макс, не грусти, лучше скажи, куда вас ректор таскала утром, так что расоведение прогуляли и на медитацию опоздали? — снова принялся выдаивать ценную информацию из окружающих Лис.

— По академии, — кратко и неохотно ответил студент.

— А чего делали-то? — полюбопытствовал и Хаг.

— Болотный болтун болтом болтунью болтал, — выдал в ответ Картен, да так и застыл посреди дороги с отвисшей челюстью, со столь же удивленным видом на него уставились все остальные студенты.

— Чего-чего болтал? — на всякий случай переспросил тролль, пытаясь сообразить, а не ослышался ли он.

Картен тряхнул головой, поднатужился и добросовестно повторил поговорку. Голубая физиономия студента при этом стала еще более удивленной и пошла загадочными синими пятнами.

— Опять какую-то хрень горожу, — растерянно признал парень.

— Похоже, на вас наложили защиту от болтовни, — мигом сообразил Стефаль. — Вместо ответа, чтоб лишнее не сболтнуть, одну фразу повторять будете.

— Вот так всегда, как что интересное, так и не узнать сразу. А если написать попробуете? — находчиво предложил выход дракончик, прищелкнув пальцами. Но, прежде, чем жертвы нашли у кого одолжить карандаш и бумагу, эльф ответил:

— Разницы нет: устная речь, письменная или жестовая. Даже телепатия не сработает.

— Жаль, — сморщил нос блондинчик.

— Вы сейчас вообще о чем треплетесь? — заинтересовался Рольд.

— О пророчестве, печать на котором эти бравые парни сломали до срока утром на лекции, — похвастался Машьелис и в красках расписал событие дня, умолчав, впрочем, про ореолы, увиденные вандалами на нем самом, Хаге и Янке. Кажется, Картен, запыхтевший особо возмущенно, хотел выдать эту пикантную подробность, но увы... ничего кроме очередного шедевра про болтуна и болото не родил. Зато заставил посвященных в тайну переглянуться. Выходит, то, что они светились — важная и секретная информация. Экспериментатор блондинчик тут же решил проверить степень секретности секрета и... Вся компания в очередной раз насладилась историей на букву 'Б'.

— О как! — поразился пятикурсник. — Выходит, теперь у нас все перваки под антиболтушкой ходят. — Во что же вы там на вводной лекции вляпались?

— Похоже, во что-то связанное с тем взломанным пророчеством, — вставила Иоле.

— М-да, похоже, — Рольд с уважением глянул на хрупкую и тихую, как мышка, девчушку. — А у тебя соображалка работает.

— Это же очевидно, — повела плечиком ифринг, а капитан доблестных игроков в дван неожиданно смутился и ответ взгляд.

— Лучше бы нашим учителям было очевидно, кто со студентами всякие дурацкие шутки вытворяет! — хмуро заметил Максимус и замкнулся в себе. Шел молча, пиная редкие куртинки травы, ухитрившиеся пробиться между плитами дороги.

— Найдут и накажут, ты главное учись, — попытался подбодрить первокурсника староста, а Яна почему-то вдруг вспомнила про задание кентавра и попросила:

— Хаг, пока до общежития идем, ты меня какой-нибудь вашей песне не научишь, чтоб задание Быстрого Ветра сделать? Про любовь бы...

— Хм, у нас песней приличных про любовь не бывает, все больше про битвы, про походы, про героев, — замялся седьмой сын вождя и немного позеленел.

— Давай про войну. Это тоже должно быть здорово! Я наши старые песни патриотические очень люблю, — возразила Янка и даже для примера мощным грудным голосом пропела первый куплет легендарной 'Вставай, страна огромная...'.

— Сильно! — проникся тролль, почесал затылок и в обмен на полный текст патриотической русской песни предложил разучить землянке троллью 'Орочью смерть', имя доблестного автора коей затерялось в веках. Учить оказалось совсем не сложно, благодаря уникальной особенности тролльего торжественного стихосложения. Вторая строка каждого четверостишия, сохраняясь неизменной, повторялась в каждом куплете.

Так что всю оставшуюся дорогу до общежития Яна, а с ней заодно и остальные чисто для развлечения прочувствованно горланили:

Шел я на бой в предрассветное время,

Ярой зарею топор мой блистал.

Подло напавшее орочье племя,

Пусть вам ответит мой верный металл!

Орков коварных разил я без счета,

Ярой зарею топор мой блистал.

Я их валил и рубил до рассвета,

Бился отважно я, битвой дышал...

Полчища орков трусливых дрожали,

Ярой зарею топор мой блистал;

Кто уцелел, те позорно бежали.

Доблестной битве — славный финал!

Правда, пара второкурсников-пророков орочьей национальности, возмущенная куплетом песни о трусливом бегстве соплеменников, пыталась бурно возмущаться и качать права. Но Яна честно призналась, что выполняет задание по расоведению и это остудило пыл ребят. А уж после того, как девушка взяла с обиженных клыкастиков слово научить ее орочьей песне про битву с троллями, студенты окончательно пришли в благодушное настроение. Довольно оскалившись, они объяснили фигуристой девице, где искать их комнату в общаге, когда на расоведении речь об орках пойдет.

Глава 14. Разговор по душам

Отработка, хороший ужин, прогулка в лечебницу и песня дня на закуску — вечер, по мнению Лиса, определенно удался. А вот Янка думала только о том, как поскорее добраться до своей комнаты и записать троллий шедевр, пока он свеж в памяти.

Но едва девушка закончила конспектирование и по совету Иоле неохотно взяла с полки одну из книг, рекомендованных для реферата, в дверь постучали. На пороге, Яна даже почти не удивилась, стояли Машьелис и Хаг.

— Соскучились? — удивленно уточнила Яна.

— Это она спрашивает 'Чего приперлись?', — шутливо перевел для напарника дракончик и ответил девушке:

— Конечно, соскучились, мы же теперь шэ-даром так связаны, так связаны, полчаса разлуки и тянет, как веревкой к тебе: придти и сесть рядом, вот хоть на коврик у порога. А у вас тут даже коврика перед порогом нет, вы его за дверью положили. Вот и пришлось стучаться.

— Что, правда? — испугалась наивная землянка.

Нет, она подозревала, что блондинчик порой врет, как дышит, но уж больно у него был вдохновенный вид, и слишком серьезный у тролля, чьей основательности и здравости суждений Яна начала доверять.

— Правда, коврика нет, в остальном брешет, — успокоил Янку напарник.

— Проходите, вы чего в дверях замерли? — подошла к компании ифринг. Вот она была ребятам так рада, как может радоваться любому обществу человек, слишком долго ходивший в париях.

— Не хотели стеснять, — замялся Хаг и предложил: — Тебе же заниматься, наверное, надо, а мы Янку к себе бы позвали.

Светящееся радостью личико Иоле резко поскучнело:

— А? Да, идите, — девушка отступила.

— Ты не только серокожий, ты еще и толстокожий, — Лис бесцеремонно пихнул тролля в бок, выставил перед собой на уровне груди книгу и объявил:

— Иоле, ты на него, грубияна, внимания не обращай. Мы хотели потрепаться с Янкой насчет расшифровки талантов по этой вот рекомендованной мастером Тайсой книжище за авторством прославленного и труднопроизносимого дуэта Ульягатхара и Иоллель. Нам Стефаль посоветовал насчет возможностей друг друга все поскорее выяснить, чтоб срабатываться легче было. Если мы тебе не помешаем, так прямо тут и обоснуемся. Вдруг ты нам еще и присоветуешь чего здравого. А если ты занята, и наш треп раздражать будет, отвесь нам по одному пинку на брата, и мы скоренько уберемся.

— Вы меня не раздражаете и заданий нам пока не давали, это перваков сразу грузить начинают, чтобы поскорее в учебную колею вошли, — снова весело заулыбалась Латте. Кажется, даже комната засветилась от ее радости. — А таланты обсудить надо обязательно, заходите! На диванчике и креслах уютно будет.

— Хотите чаю с вареньем? — спросила Яна, когда поняла, что от парней сегодня не отделаться, да и бабулины припасы подъедать надо, пока не испортились.

— Обязательно, — согласился Хаг, с удовольствием усаживаясь в уютный уголок, устроенный Иоле. — К беседе самое то будет!

Ифринг отошла к тумбочке, чтобы активировать пластину подогрева — тонкий лист-артефакт всего с двумя знаками Игиды, который мог разогревать продукты. Эту волшебную микроволновку соседка продемонстрировала подруге еще вчера и объяснила принцип действия, сводящийся к элементарному — если на плиту что-то поставить, то оно будет нагреваться до тех пор, пока не снимешь или пока внутри посуды не останется напитка. Тогда пластинка враз остывала. Чай, кстати, у Латте был не привычным черным чаем, а сбором трав, но, сняв пробу, Донская одобрила вкус. Напиток оказался немного похож на мятно-земляничный зеленый чай.

Янка занялась извлечением из шкафа баночки с вареньем и посуды для чаепития. Когда руки работают, голова обычно освобождается и в нее так и норовят забрести посторонние мысли и всякие вопросы. Вот и сейчас девушка, неспешные мысли которой двигались порой странными тропами, озадачила блондинчика:

— Лис, ты ведь, как я поняла, из какой-то очень знатной семьи, раз тебе в невесты чуть ли не принцессу подыскивают?

— Ну... да, — напрягся дракон и нехотя пояснил. — Из Князей Полета. А что?

— Удивляюсь, почему ты как обычный пацан с улицы разговариваешь, — пожала плечами Янка, разом прихлопывая все закопошившиеся было у Машьелиса мыслишки насчет подлой матримониальной диверсии напарницы.

— Телохранитель у меня был хороший, — расплылся в мечтательной улыбке расслабившийся дракончик. — Он меня не только защищал, а и жизнь показывал. В город под колдовскими личинами мы с ним часто ходили. Я с обычными парнями и девчонками дружбу водил. Знаю я весь этот этикет, знаю, но любить-то и следовать вне официальных приемов и визитов не обязан. Не хочу!

— Почему был-то, телохранитель? Неужто убили? — озаботился Хаг, заподозривший очередную кровавую драму, оставившую несмываемое пятно на хрупкой психике юного о Либеларо.

— Зачем убили? Он и сейчас живехонек. В отставку вышел, женился, у него уже пятеро своих спиногрызов, — снова по-доброму улыбнулся Лис. — Жена в первый год двойню родила, на третий еще троих. Теперь у нас ставки принимают, ждать ли четверку отпрысков.

— Ого, — присвистнул в качестве оценки плодовитости матери семейства Хаг.

— Здорово, наверное, в большой семье расти, я вот у мамы одна, — позавидовала Иоле, водружая на стол чайник.

— Я тоже. А что до здорово... Все от семьи зависит, — рассудила Янка, навидавшаяся в селе всякого. — Где и с одним ребенком счастье будет, а где и пятеро радости не принесут.

Девушка расставила перед ребятами посуду и присела на диван. Лис с удовольствием отхлебнул из чашки и зашелестел страницами, выискивая ту самую четыреста пятьдесят третью, где скрывалось приложение 'Цветовой спектр магии'. Нашел и ткнул пальцем в первый цвет, раскрыл рот, чтобы с преувеличенной торжественностью начать оглашать результаты и захлопнул его с лязгом, когда в дверь скромно постучали.