— Капитан, вы забываете, что это семнадцатый батальон. Они специально подготовлены для встреч с чужими и прочей инопланетной напастью. Осторожность у них в крови.

Кротов знал это и не стал больше ничего говорить Беррингу. Пока он отвлекся, Леха и брат куда-то исчезли. Тревога за брата кольнула сердце, но он одернул себя — парню уже за двадцать, как и тебе — не пропадет, тем более оба уже воевали. Лучше сходить проверить родителей, пока сюда не навалились.

Тем временем сумерки стали ощутимо гуще, за домами разрослись тени, видимость ухудшилась. Кротов знал, что еще час и ночь полностью скроет поселок. Для спецназовцев и нападавших темнота особой роли не играла — оптика шлема позволяла видеть, как днем, — но вот люди, сейчас спрятавшиеся, могут посчитать, что ночью их не заметят и попытаются выйти на улицу, тогда жертв будет гораздо больше.

Установившаяся после взрыва тишина тревожила больше, чем звуки боя. Сергей добавил еще две камеры, опустил всех 'мух' ниже и отправил в разные стороны.

То, что показали камеры, никакой надежды не вселяло — со всех сторон в поселок входили десантники с полной боевой выкладкой, с опущенными щитками шлемов. 'Хоть бы один открылся', — подумал Кротов. Почему-то ему казалось, что под броней прячутся совсем не люди. 'Похоже, я опять начал чувствовать эмоции'. Эта способность то пропадала, то возвращалась по непонятному алгоритму. Но думать на отвлеченные темы было некогда, надо было хорошенько подготовиться к встрече противника. Сергей знал, что никуда он отсюда не уйдет даже при самом плохом раскладе — если уж и пришла пора умереть, то только так, защищая свой дом, родных и друзей. Полковник опять позвал его к себе под прикрытие транспортера, но Кротов снова отказался. 'Ты смотри, — про себя усмехнулся он. — Что творится в мире, полковник МРОБ уже не приказывает мне, а просит'. Сергей заметил, что отношение к нему сильно изменилось после успешного завершения миссии на Баррахе, а уж после Цессии и особенно после награждения самим Императором, тут он вообще стал каким-то избранным.

Впервые с начала высадки зараженных Кротов заметил вражеских 'мух', одна из них пронеслась над домом и он рефлекторно вскинул игольник, но вовремя остановился — одна сбитая камера ничего не решала, скоро их здесь будет столько же, сколько обычных мух.

По улице, поджимая хвост и поскуливая, пронеслась собака. Ощущение было такое, словно животное почуяло смерть. 'Это что? Они так на инфицированных реагируют?' Уже в нескольких местах до этого звучал потерянный вой дворовых собак.

Вдруг словно кто-то плеснул в костер бензин, сереющий вечер вспыхнул, совсем уже недалеко, улицы через две, прогремел еще один взрыв и со всех сторон зазвучали выстрелы. Кротов рефлекторно вжался в землю. Хотя он уже и не помнил себя без войны, но эта солдатская надежда — может все-таки не будет боя, может, пронесет сегодня — так и осталась с ним. Он знал, стоит только самому начать действовать и вся нерешительность, все нежелание идти туда, под пули, исчезнет, появится второй Сергей, тот, который родился и живет на вечной войне. 'Началось. Сейчас пойдут прочесывать дворы. Хоть бы земляки затаились'. Но все происходило наоборот: на дорогу выскочили две машины, 'нива' и иномарка, кто-то не выдержал и попытался прорваться к выезду из поселка.

— Дураки, — прошептал он. — Куда вы?

Было ясно, что никого из поселка не выпустят, будут искать то или того, за чем они сюда прилетели. Машины скрылись за поворотом, но через пару минут появились вновь. 'Наверное, заметили, что дорога перекрыта'. Они промчались мимо дома Кротовых, стремясь на другой выезд, там надо было проехать по лесной дороге, сделать крюк, но, в конце концов, тоже можно было выйти на дорогу, ведущую в райцентр. Сергей чуть не застонал, заметив в салоне женские и детские лица. 'Твою медь! Эти-то за что должны страдать?'

Все войны, в которых он участвовал, были наполнены горем и страданием простых мирных людей, но все это происходило далеко от его земли и его близких, даже в Афганистане — он тоже казался ему сейчас одной из экзотических планет. Сейчас же погибали или погибнут те, кого он знал с детства. Его снова пронзило чувство вины — это ведь, по большому счету, он притащил всю эту дрянь сюда.

Кротов поднял разлетевшиеся в разные стороны камеры выше и рассматривал панораму воюющего поселка. Все десантники МРОБ включили мимикрию и 'мухи', имеющие только оптику видимого человеку спектра, их не улавливали. Наступавшие, наоборот, шли словно по проспекту, не маскируясь, они боевыми группами по три человека — обычная тактика боя в городе — растекались по поселку.

Камера засекла те две машины, что пытались вырваться из поселка, Сергей быстро направил камеру поближе. Жуткая даже по меркам войны картина,ударила по глазам. Из одной машины солдаты в зеленых брониках уже вытащили пассажиров, из второй люди только выходили. Кротов сразу заметил лежавших у первой машины людей — три распластавшихся фигуры, одна побольше — женская, и две поменьше — дети. Только рвущегося мужчину держали двое пехотинцев. Подсознательно Сергей сразу понял, что с лежавшими, но не хотел верить. На спинах и женщины, и детей расплывались черные пятна — в сумерках кровь потеряла свой цвет.

'Твари! Женщины и дети не являются объектом поиска, и они не нужны. Значит в расход'. Такой нечеловеческий, машинный, подход к выполнению задачи сразу поставил нападавших в разряд нелюдей. 'Суки, вас надо уничтожать. Это единственное решение проблемы'.

Кротов переключился на панораму поселка. 'Вот вам и ответка', — злорадно отметил он — в проулке лежал пехотинец из нападавших. На животе в бронекостюме рваная дыра с вогнутыми краями. 'Чем это его? На игольник не похоже, от бластера тоже другой след'. Дальше по проулку Сергей увидел совсем удивительную картину — лежали еще двое нападавших, а над ними склонились два человека — один в бронике, другой без.

— Твою медь! — по огоньку, загоревшемуся в уголке щитка, он понял, что это брат Вовка, через секунду узнал и другого — одноклассник Леха.

'Что они там творят?' Еще через секунду понял и это — собирают 'трофеи'. Леха закинул за спину подобранный игольник и опять наклонился снять вибронож. У брата в руках тоже появился второй игольник. 'Сразу видно — бывшие вояки, — мысленно усмехнулся Кротов. Оружия много не бывает'. Но то, что произошло дальше, стало еще интересней: во дворе, напротив места, где орудовали Вовка и Леха, появились люди, трое — по курткам Сергей сразу признал старых знакомцев — чеченцы. Все трое были вооружены, двое держали в руках автоматы, у третьего в обеих руках по пистолету. И самое удивительное — за плечами у него висела труба гранатомета. 'Муха — узнал он знакомое оружие. — Ни хрена себе, живут люди в мирной стране!'. Они, пригибаясь, скользнули к забору и припали к щелям. Ни брат, ни одноклассник их явно не заметили. Кротов хотел уже, было, предупредить брата, но тот вскочил и сам повернулся к забору. С другой стороны поднялись бандиты. Сергей направил камеру поближе и усилил звук, поставив на фильтрацию человеческой речи.

— ...надо?

Расслышал он конец фразы, но смысл понял — брат спрашивал, что им надо, видимо, чеченцы первыми вступили в разговор.

— Друг, кто это? И как вы их завалили? Калашников их не берет.

Говорил тот, которого Кротов скрутил во дворе.

— Вы че хотели? — не отвечая на вопрос, опять спросил брат. В его голосе не было ни капли приветливости.

Чеченец вдруг перепрыгнул забор и оказался перед мгновенно вскинутыми стволами Володьки и Лехи.

— Успокойся, друг, — бандит упорно обращался только к Вовке, видимо то, что он в бронекостюме, делало его более важным.

Что было дальше, Кротов не увидел, дела в другом конце деревни отвлекли его. Там шел настоящий бой. Закопавшийся в том краю еще один транспортер семнадцатого батальона открыл огонь по крадущемуся по дороге транспортеру нападавших. Удар был комплексным, сразу из обычных автоматических пушек и плазмомета. Транспортер приостановился, вспыхнуло синее сияние активной брони, и тоже ударил высокотемпературной плазмой из боевого модуля в сторону засады. Сам он не пострадал — снаряды обычной пушки были нейтрализованы действием активной брони, а плазменный шар прокатился через припавший к земле транспортер и разметал идущих сзади пехотинцев. Прокатившись дальше, он потерял энергию, но все-таки успел поджечь стоявший на пути дом.

Спецназовцы были опытные вояки, не давая вражеской машине уйти, они продолжали атаковать, поливая врага из всех стволов. Синее свечение вокруг транспортера пехоты почти не гасло. Сергей понял, что хотят сделать спецназовцы — хотя, пока работает силовое поле активной брони, большого эффекта их атака не достигнет, энергия в транспортере не вечна — силовое поле жрет её как энергетическая свинья. Через несколько минут такой атаки она начнет иссякать, в поле появятся бреши и тогда преградой для снарядов останется только обычная броня. Транспортер — это не танк поля боя и броня у него соответствующая.

Но то, что произошло дальше, показало Кротову, что он еще слабо знает семнадцатый батальон. С тыла транспортера пехоты, прямо среди оплавленных разбросанных трупов, появился десантник в черном МРОБовском бронике. На плече у него лежала труба плазмомета. Откуда он взялся, Сергей не сразу сообразил, только что там никого не было, потом понял: спецназовец все время был там, просто он был в 'призраке' и лишь сейчас отключил его. Дорогущий комплекс невидимости был на вооружении только у разведчиков спецназа всех родов войск, остальные обходились системой мимикрии бронекостюма.

Разведчик с ходу выстрелил, шар синего пламени ударил в корму транспортера. Вся энергия активной защиты была переброшена на лобовую броню для отражения огня спецназовской машины, и плазма, прорвав тонкую пленку защитного поля, ударила в десантный шлюз. Транспортер подбросило, синее свечение вокруг него пропало, и спецназовцы не упустили такой момент — противотанковая ракета, сверкнув хвостом пламени, прыгнула вверх и, резко сменив направление, молнией ударила вниз, приклеившись к броне между башенок боевых модулей. Там мгновенно вспыхнул шар нестерпимого белого света — ракета прожигала менее толстую верхнюю броню.

Через мгновение все было кончено. Раздался взрыв, и транспортер вскрыло, из рваных дыр по броне плеснули языки пламени, рванулись вверх, отрываясь, и опали, оставив лишь маленькие красно-черные коптящие язычки.

Оторвавшись от зрелища подбитой машины, Кротов попытался вернуть картинку с места, где находился брат. Тот переулок он нашел сразу, но там уже никого не было, кроме трупов пехотинцев. Оружия рядом с ними не было. 'Значит, прихватили и свалили. Где же они? И где чечены?' Сергей быстро оглядел с высоты поселок: во многих местах двигались люди, в основном, судя по бронекостюмам, космическая пехота нападавших, но ни Вовки, ни Лехи, ни бандитов он не увидел. Не видно было их и среди убитых. Трупов, несмотря на начавшийся бой, было вообще мало. Это говорило о том, что нападавшие были опытные вояки и на рожон не лезли, ну а про семнадцатый батальон и говорить не приходилось — чтобы попасть в это подразделение, надо было пройти не один отбор.

Бросив бесполезное занятие — и брат, и Леха прекрасно знают поселок и, наверняка, где-то спрятались — Кротов сосредоточился на развитии атаки десанта. Нескончаемый дождь из солдат на 'ступах', наконец, прервался, и из десантного модуля больше не выезжали транспортеры. 'Значит, посчитали, что сил достаточно'. Это, действительно, было так — хотя к его охране и прибыло подкрепление, но все равно три взвода МРОБовцев против полного армейского батальона Космической Пехоты при поддержке восьми транспортеров, противостояние было явно неравным. Лишь применение спецназом комплекса 'призрак' и то, что они были в обороне, несколько выравнивало шансы. 'Ну и еще я, — мелькнула мысль. — Если бы сейчас включились приобретенные способности, можно было и самим контратаковать'. Но сам активировать дар предтеч он так и не научился.

Он вызвал полковника и поинтересовался, есть ли связь с имперцами, могут ли они надеяться на помощь. Берринг коротко ответил, что связи пока нет, причину — то-ли они не могут пробиться сквозь 'купол', то-ли просто на орбите нет наших кораблей — он называть не стал, вместо этого он опять позвал Кротова в укрытие, под защиту брони транспортера. При этом высказал странный аргумент — мол, если вам не дорога ваша жизнь, это ваше право, но надо думать и о Звездном Мече. Сергей так и не понял, при чем здесь его награда. 'Я так и не удосужился изучить документы по этой штуке, — посетовал он. — Пекутся о железяке больше, чем обо мне'. Он машинально поправил спадавший из-за спины пенал и опять переключился на обзор с летающих камер.

Пока он разговаривал с Беррингом, обстановка в поселке, и особенно на его окраинах, изменилась. Пехота начала массированную атаку. Со всех сторон, напрямую через дворы, по проулкам и огородам, темно-зеленые фигурки стали двигаться к центру поселка. 'Твою медь! Как немцы в кино, по горящей деревне'. По улицам, стараясь не выходить из-под прикрытия домов, медленно двигались уцелевшие транспортеры. Башенки боевых модулей крутились в разные стороны, гоняя стволы автоматических пушек вслед за лазером наведения. Изредка они давали короткие очереди, разнося в прах подозрительные постройки. Никого из своих — десантников из семнадцатого батальона — Сергей не засек, в ответ не раздавалось ни выстрела. 'Все ждут', — понял он, представляя, как сейчас напряжены нервы у сидевших в засаде спецназовцев. Он и сам почувствовал, что стал как натянутая струна — задень и лопнет. Этот мандраж перед боем стал неизменным атрибутом его жизни в последние несколько лет.

Дом Кротовых был ближе к краю поселка, и было понятно, что скоро и здесь появится пехота. Хотя прорваться сюда будет непросто, потому что основные силы десантников прикрывают именно это место, Кротов понимал — против такой массы взвод продержится от силы несколько часов. То, что тяжелой техники совсем не высадили, обошлись пехотными транспортерами и большим количеством живой силы, подтверждало догадку, что их хотят не уничтожить, а взять живыми. Во всяком случае, некоторых. И вполне возможно, нападавшие рассчитывают на возможное заражение МРОБовцев. Эта мысль больше всего беспокоила Сергея, ведь пока никакого безошибочного метода отличить инфицированного человека от незараженного у них нет. Сергей вспомнил свои встречи с зараженными людьми и животными на Баррахе. На первый взгляд, там их отличала только безмятежность при встрече со смертью, словно они знали, что умирают не навсегда. Ну и, конечно, безумное поведение тела убитого 'мертвеца' — сюрреалистичное, почти мгновенное превращение людей и животных в противную черную жижу. В остальном они ничем не отличались от обычных людей и животных.

'Но где же Вовка?' — Сергей гонял 'мух' по всему поселку, но ни брата, ни Лехи, ни чеченцев так и не увидел. Сердце противно заныло, — Блин, идиот, надо было загнать его в подвал, чтобы не высовывался'.