Consecration

— Хозяин придет с минуты на минуту, лучше прячься! — твердили Огоки и Тсим.

— Хватит говорить слово "хозяин" — он вами больше не владеет.

— Как же ты одолеешь его без оружия и доспехов, раз ты такой рыцарь?

— У меня есть оружие, и оно куда прочнее всякого железа. С какой стороны гоблин придет к вам?

Тсим указал пальцем в конец солевой равнины, где располагались солевые холмы, и стал объяснять:

— В этих холмах есть пещера, где находится его логово.

— Значит там все вещи, какие он забрал у вас? Что ж, тогда мне нужно идти именно туда. Как он отнял у вас воду?

— Он просто перекрыл ее. Раньше возле нашей деревни тек канал, а брал начало он в холмах, — объяснил Тсим.

Сум так же обратил внимание и на разрушенный домик в деревне. Огоки рассказал, что когда эльфы не захотели подчиняться гоблину, он разрушил хатку и приказал не отстраивать ее — в противном случае "хозяин" грозился скорой расправой со всеми жителями солевой равнины.

— Нет, мы отстроим домик, — решил Сум, — я помогу вам. Как вы сделали его?

— Это очень долгая и кропотливая работа. Мы, пустынные эльфы, вовсе не строим убежища, как вы, люди. В строительстве не используем молоток и гвозди, только соль и воду.

Строительство эльфийского домика можно было описать просто — они разбавляли соль с водой так, чтоб вода почти превращалась в жидкую соль. Потом эту жидкую соль эльфы наливали на поверхность, и солнце испаряло воду, образовывая солевые стены в форме сталактитов, которые таким же образом соединялись, и получалось сферическое, немного вытянутое, яйцеобразное сооружение, в котором после сего вырезалась сама комната, окна и двери круглой формы. В таких домиках было много пользы — они защищали от приходящих с запада песчаных бурь. К тому же, белый цвет хорошо отражает солнечные лучи, и из-за этого внутри было не так жарко, как снаружи. Единственное, от чего многофункциональные домики не защищали, так это от "хозяина".

— Для того чтобы отстроить этот домик, нужна вода, а у нас ее итак мало — в шахте мы собираем росу со стен, которой нам едва хватает. Так получилось, что под нами даже нет подземных источников...

Сум немного поразмыслил вслух:

— Я еще не могу создать искусственный источник воды, так как моя сила зависит от Вазорайна — я вечно чувствую, что он далеко от меня, да в придачу к тому до сих пор не может пополнить магию. Теперь с ним меня многое связывает, как будто я его часть. Но все равно я чувствую громадную силу черной книги в себе. Главное не сойти с ума от этого. Такое ощущение, что каждую секунду эта сила отламывает по одной маленькой частичке моего здравого смысла и рассудка.

Внезапно равнина затряслась — эльфы чуть ли не стали подскакивать от низкочастотной вибрации, раскатываемой землетрясением от чьих-то ступней.

— Он идет, — дрожащим голосом сказал Огоки.

— Залезьте в шахту пока что — находиться в строениях из соли опасно.— сказал Сум, и все быстро послушались его — все вместе с Огоки и Тсимом залезли в шахту.

На горизонте появился силуэт огромного гоблина-великана. Тело его было несколько бесформенным, две мускулистые руки выделялись больше всего. На голове красовались три рога разного размера. Цвет кожи чудища был такой же, как и у песка — бледно-желтый. Монстр даже слегка сливался с окружающим миром.

Сум немного отошел от деревни, приблизился к подходящему гоблину, который уже был ближе некуда.

— Рр-рар! Я чувствую человека! — взревело чудище.

Рутжад не отходил от прежнего места.

— Откуда здесь человек, эльфы?! Кто он? Свежее мясо? Если так, то буду вам благодарен и разрешу взять немного воды.

— К сожалению, во мне нет мяса. — спокойно ответил Сум.

— Я владыка этих мест! Так зачем ты пришел? — рычал гоблин на эльфийском языке. Его рост улаживался в пять человеческих. Рутжад даже не мог представить, что монстр будет таким большим. Эх... Если бы увидел Ванвар такое порождение природы, то бежал бы в страхе, ведь гоблины так давно пропали на нем.

— Оставь этих эльфов, дай воду и право покидать пустыню, когда им захочется, — продолжал Сум.

— Ты кто такой?! — еще пуще взревело чудовище.

— Несущий пламя Сваффара! — повысил голос Сум-Рутжад, — ты оставишь их в покое, или нет?!

— Жалкий человечишка! — прогремел гоблин, направился наСума, — я тебя в миг размажу!

После этих слов своей мощной рукой монстр вмял Рутжада вместе с солью, покрывающей всю равнину. Огоки, услышавши все это, сделал тревожный короткий вздох. Всех эльфов охватил ужас.

— Была проблема, и нету проблемы, — захохотал песчаный гоблин, — а теперь, эльфы, вы объясните мне, как так получилось, что мое мясо превратилось в кашу!

Порывом кулака чудище снесло один из эльфийских домиков.

— Вы где, трусы?! — возмущался монстр.

— Все пропало, — паниковал Огоки. — Нельзя было быть настолько уверенным в словах человека — он поплатился за свою храбрость.

Тсим закрыл лицо руками и судорожно мотал головой:

— Засыплет, сейчас он нас всех засыплет! Он знает, где мы можем находиться. Что с нами будет, что будет...

— Что будет... — вторили остальные эльфы.

— Половину убьет, остальные до скончания веков без передышки станут добывать ему изумруды, — поник Огоки, — если он, конечно, пощадит половину.

— Бедный юноша... — не успел договорить Тсим, как сильный удар поразил домик, служащий входом в шахту.

— Вылезайте, трусы! — рычал гоблин, — Не то засыплю всех!

— Как же мы выберемся, если он разрушил крепления, на которых была веревка? Теперь мы никак не сможем выбраться!

Массивные толчки обрушались на поверхности, шахта стала осыпаться.

— Не хотите вылезти, так будете погребены! — продолжало чудище.

Вдруг сильная тепловая отталкивающая волна, появившаяся в том месте, где монстр вмял юношу в солевую гладь, обдала тело гиганта. Резко вокруг этого места закружились потоки огненной энергии, сопровождающиеся сильными взрывами. Гоблин развернулся в удивлении. Поток энергии вихрем развеял огонь, и гоблин увидел перед собой целого и невредимого Сум-Рутжада, вид которого изменился. Рваный балахон сменился на черную, расписанную золотыми узорами мантию. Сум стал даже немного выше, чем был. Казалось его мантия полностью поглощает солнечный свет. Волосы так же вторили цвету мантии — сильно потемнели, лицо приобрело острые черты, немного похудело, каменный взгляд обратился на монстра.

— Ты как это поднялся?! Я же тебя размазал! — удивился гоблин.

Сум посмотрел на соль, которая покрывала равнину — он был темной точкой на белом фоне.

— У меня не так много магии, поэтому буду атаковать тактически.

— Ничего, значит, заново размажу! — разорался великан.

Магия обращалась вокруг Сума и начала скапливаться в левой руке, где загорелось яркое пламя — формировался огненный шар — древнее заклинание черной магии, которое не использовали довольно долго. Спустя мгновение шар полетел в гоблина. Но попав в чудище, огонь не нанес тому значимого урона — от каменной кожи быстро потух.

— Без толку, — подумал Рутжад, — нужно попробовать что-нибудь посильнее.

Большой гоблин все приближался к юноше, медлить нельзя!

— Ладно, попробуем это, — магия завертелась хлыстами вокруг чародея — в этот раз она пульсировала намного быстрее — огонь превратился в молнии.

Грозы заискрились и затрещали, приближенное к фиолетовому цвету свечение охватило часть равнины, затмив собой даже солнце. Энергия переполнила сама себя и мощным залпом молния устремилась к гоблину. Не прошло и доли секунды, как разряд достиг чудовища, и в тот миг, когда молния соприкоснулась с кожей гоблина, соль поблизости испарилась, а монстр получил серьезные раны и упал. Но у него еще были силы подняться, что он незамедлительно сделал.

— Это что такое?! — заорал хозяин пустыни. — Меня таким не одолеть!

— Не волнуйся, я всего лишь практиковался. Это не должно было одолеть тебя. А сейчас приготовься умирать, неуклюжее уродливое создание!

Гоблин рыкнул, и вновь побежал наСума так, что все вокруг затряслось.

— Завершающее разрушающее заклинание! — воскликнул Рутжад.

Пламя охватило Сума вновь, но намного более масштабно — из огня образовалось нечто вроде доспехов. Энергию можно было почувствовать на себе — непреодолимая сила, охватывающая все.

Из магического шлема ответвлялись два рогообразных энергетических потока — броня чем-то напоминала духа Эдоал. Контролировать силу становилось все труднее — самосознание постепенно растворялось чернотой, приступом ярости.

Сум больше не мог совладать с самим собой — его глаза опять зажглись, как во время разорвавшегося по частям замка. Он впустил слишком много магии в разум. Теперь гнев безумия неизбежен. Синее пламя стало собираться в голубые комки, и уже нельзя было определить цвет свечения — их яркость слепила даже чудище. Комки превратились в шаровые молнии, которые после собрались в одну громоздкую сферу. Гоблину на это все было начхать, он размахнулся своей молотообразной рукой на сферу и ударил ее. Вмиг рука монстра испарилась, от чего он заорал сильнее, чем когда либо:

— Будь ты проклят, жалкий человечишка!!!

В ответ на это Сум сжал сферу в руках и пустил в гоблина.

Это был последний удар. Взрыв разворотил всё в радиусе ста метров. Эльфийская деревня превратилась в пар вместе с гоблином. На этом сражение окончилось. Волна достигла шахты, где сидели спрятавшиеся ранее жители деревни. Таким образом, им был открыт выход наружу — взрыв снес потолок пещеры, солнце свободно осветило каменистые стены с изумрудами.

Эльфы замерли в ожидании того, кто же смог одолеть, потому как поняли, что невероятный взрыв не был создан гоблином. Они посмотрели вверх, на уступ, куда вышла тень, заслоняющая собой солнце.

— Кто это? — спросил сам себя один из жителей пустыни.

Тень подняла руки подобно птице, магия и дальше продолжала обращаться вокруг тела, и мгновенно рассеялась. Звук от этого рассеивания был чем-то похож на гул фанфар. Откуда же брало начало столь дивное звучание, будто поблизости находился военный оркестр, играющий победную музыку?

— Новая стадия достигнута, — произнесла тень, — несмотря на то, что Вазорайн еще несколько лет вынужден пополнять свою энергию, я меньше завишу от него.

Потом тень громовым голосом обратилась к эльфам:

— Поднимайтесь, и я восстановлю ваш труд, — голос этот был сильно похож на всплеск хорового пения. Казалось, говорил не один, а тысячи людей. Говорили Эдоал.

Эльфы вылезли из ямы, схожей с кратером и узнали Сум-Рутжада.

— Ты нас всех напугал, — Огоки чуть не заплакал.

— Вы добрые создания, а потому имеете полное право просить меня обо всем, чего захотите. — добродушно сказал полностью измененный Сум.

— Куда же делся монстр? Что с ним произошло? Ты смог его убить?

— Отныне его не существует. Вам нечего бояться с этого момента — вы итак натерпелись немало от него. Я не переношу злобу... — последние слова как будто имели в себе агрессию.

Внезапно Сум схватился за голову и стал кричать:

— Агх! Нет, нет! Я справился со злом, его больше не-е-ет! Не надо убивать никого более! Вокруг добро, вокруг добро... добро... добро...

Рутжад выпрямился, глаза перестали излучать ярость — он одолел самого себя. Тсим, колеблясь, подошел к чародею и спросил:

— Что это? Что это за пламя?

— Вам лучше не знать, — мотал головой Сум.

Эльфы смотрели на юношу озадаченно.

— Это похоже на магию Эдоал, — сказал Тсим.

— Какого Эдоал?

Эльфы почувствовали знакомую силу:

— Эдоал — это насекомые, с помощью которых ты, похоже, управляешь магией. Невероятно, значит, они все-таки мигрировали на запад.

— На запад, в смысле, в Ванвар? Но этого не может быть — там нет ни одной черной пчелы, — догадался Рутжад, — и, по-моему, Сваффар использовал черных пчел до того, как вы ушли в Алазаммур.

— Сваффар? — изумленно спросил Тсим.

После этого все вторили — "Сваффар, Сваффар..."

— Что-то не так?

— Из-за его магии... Магии, которую он создал... Нам пришлось убегать на другой континент. Мы, эльфы, собственноручно справились со всеми гоблинами и другими мерзкими существами, населяющими когда-то Ванвар, очистили его, потратив все усилия. Затем началась война из-за магии, и нам пришлось прийти сюда, где этих гоблинов полным полно.

— Вы бессмертны?

— Почти. Мы живем, пока нас не убьют, что сделал Хсара, истребивший половину расы эльфов.

— Неужели вы все присутствовали тогда, когда Хсара напал магией на Ванвар?

Эльфы кивнули в ответ.

— Невероятно. Вы, наверно, очень много знаете, раз живете так долго. Что ж, что я могу сказать... Может магия и разрушительная форма энергии, но она победила этого гоблина — вы теперь не пленники пустыни.

— Это так, но дело в том, что гоблинов еще толпами ты сможешь встретить в разных закоулках Алазаммура, — отвечал Огоки.

— Мне очень жаль слышать, что так получилось, но я не могу с этим ничего поделать. Вы знаете, где именно находится логово гоблина, которого я только что уничтожил? Скорее всего, там находятся все ваши сбережения и ресурсы.

— Главным образом изумруды. Но мы не можем пойти туда, — указывая, отвечал Тсим, — вдруг там живут еще гоблины? Они свободно раздавят нас!

— Не волнуйтесь. Дайте только мне несколько больших мешков — я схожу туда. Надеюсь, настанет время, когда вы сможете без опаски вернуться в Ванвар. Я понимаю, что люди за свою историю наделали много бед, но не я управлял этим процессом, не я был королем Хсарой II. Сделаю все возможное, чтобы загладить вину человечества. Что вы хотите помимо того, что я добуду изумруды и отстрою ваше поселение?

— Отстроишь? Как ты это сделаешь? — поинтересовался один из эльфов.

— Да примерно вот так, — сказал Сум, направив руку на разрушенные домики.

Глаза волшебника загорелись голубым пламенем, не красным, как в тот раз, ведь он применял уже белую магию, а не черную. Солевые стены стали собираться у всех на глазах в воздухе. Поражению эльфов не было предела.

— Мы никогда не видели такой магии, что это? Разве магия способна еще на что-то кроме разрушения?

Сум улыбнулся и продолжал:

— Существуют два главных течения магии — черная и белая. В битве с гоблином я применил черную, сейчас использую белую. Магия не единолична, она на многое способна.

— И ты сможешь отремонтировать так все наши домики? Тогда шахта будет работать и дальше без перебоев. Но Алимбус не будет знать о том, что мы живы — нужно сообщить ему, что гоблин не убил нас.

— Кто такой Алимбус? — спросил Сум.

— Это правитель нашего королевства эльфов. У него имеется список всех поселений. Из-за того, что мы долгое время не могли покинуть пустыню, Алимбус считает нас пропавшими, и вычеркнул нашу деревню из списка.

— Тогда после того, как я раздобуду изумруды, пойду к Алимбусу. Где он живет?

— На горе Луибрум, в своем замке. Дворец Алимбуса самый высокий в мире. Мы дадим тебе все необходимое, но прежде нам нужны наши драгоценные камни.