Путь, который мы спели - общий файл

Но это и была другая жизнь...

Теперь он Поющий, а не граф йен Арелла. Хотя и граф тоже. Имя и честь вернули... Интересно, кого же в нем больше сейчас? Поющего или шайлского графа?

Об Илтарни Даллен вспоминал редко. Старался не вспоминать. Он не волен был изменить прошлое и судьбу запутавшегося слабовольного мальчишки. Но, кажется, его новый приятель изменил будущее Илтарни? Вправду ли йенна Крейд очнется теперь, или сумасшествие так легко не лечится? Хотя это не совсем обычное сумасшествие. Даллен болезненно усмехнулся — он вспомнил: "Убей меня наконец, прошу тебя..."

Интересно, как среагируют найгерис, если Илтарни и вправду явится в Найгету с повинной?!

Поющий и сейчас видел, как наяву, улицу Шайла, залитую ярким утренним солнцем. Как они втроем вышли туда из этого мрачного каземата, где казнил себя Илтарни. Йенна Крейд был один, и выглядел непривычно — серьезно и торжественно. А Даллена совсем не удивляло, что они идут по улицам Шайла. Всё было так, как должно... И в какой-то момент ему даже показалось, что это — не сон.

Что-то изменилось. И что-то ещё должно было измениться... Вот и Илтарни, быть может, придет в себя.

— Доброе утро! — почти неслышно подошел его гость. Не кэрье, но задатки есть. — Воздух тут у вас какой! Ветром пахнет и лесом...

— Доброе! — улыбнулся Даллен. — А день и впрямь хороший. Тебе понравится. А то у нас тут , особенно весной и осенью, часто дожди...

"У нас", — подумал он. Я говорю "у нас"... И давно уже, если припомнить.

— Ладно! Давай собираться, Наставник, наверное, нас заждался. Мастер Дэррит привык вставать с рассветом!

— Тогда он уже встал, — заключил мистралиец, кашлянув в кулак.

Наскоро ополоснувшись холодной водой, они зашли за Тэйгланом и направились от Западных Ворот к Дому Песен.

Они шли по улице — и навстречу им с кустов срывало ветром белые лепестки. Еле слышно звенели колокольчики — маленькие флюгера на крышах, Даллен так и не понял, как они устроены, но при разных направлениях ветра они звенели по-разному.

Скоро должна была показаться Площадь... Даллен вспомнил, как увидел ее впервые — хотя, признаться, в тот день он мало что видел. Какой-то серый туман — и запредельная, далекая и чем-то успокаивающая музыка. И эта Площадь, воздух которой был пронизан мелодиями, словно принесенными ветром...

На бортике поблескивающего золотистой бронзой фонтанчика сидели парень и девушка — смотрели друг на друга, вслушиваясь во что-то, внятное только им.

— Поющий фонтан, — пояснил Даллен, заметив заинтересованный взгляд Диего. — Такой сплав, в Шайле из похожего колокола отливают. Струи воды падают на бронзу и вызванивают мелодию. Если сесть на бортик — хорошо слышно. Старый фонтан — не одна сотня лет ему... Говорят, тут ещё Поющие в свое время поработали... словом, каждый слышит своё.

— А я-то думал, самый музыкальный город на свете — Арборино, — улыбнулся гость. — Хотя... Вам тут по-другому и нельзя. Огонь же у всех поголовно — я даже и не представлял, что так бывает.

— Найгерис становится неуютно, если они попадают в абсолютную тишину... — сказал Даллен и замолчал. Какое дело Кантору до той ночи, что он провел в Немой Комнате?

Тогда он, Даллен, не мог понять, почему же его так угнетает полная, абсолютная тишина. Ведь хорошо, что никто не мешает, и можно думать и вспоминать о чем хочешь! Он и вспоминал — стараясь не пропустить всё самое главное, то хорошее, что он успел в жизни... и то, что не успел, тоже. А в голову приходили всё какие-то мелочи — разговор со старым оружейником, и то, что Даллен так и не заказал ему новый кинжал, выступление шайлского оркестра, плутоватая добродушная физиономия деревенского старосты из его родового имения...

А ещё — его солдаты, вместе с которыми он шел в бой, и как они сидели рядом у костра, и кто-то из них сказал мимоходом "наш командир — он молодец!" — а Даллен случайно услышал... и уважительные взгляды мечников-найгерис — там, у Кроличьей Балки...

Всё рассыпалось на кусочки, и каждый кусочек было почему-то очень жаль терять. И тогда он стал вспоминать о войне — и так и просидел ту ночь.

— Трудно представить себе такую тишину... — задумчиво покачал головой мистралиец. — И представлять не очень хочется! А здесь всё время что-то звучит. Еле слышно, но приятно. Фонтаны, колокольчики какие-то... ветряки...

Он досадливо поморщился, закашлявшись вновь — на этот раз куда сильнее, чем дома.

— Что-то с тобой не то, — заметил Тэйглан профессиональным целительским тоном. — Простыл?

Кашель у Диего и впрямь был какой-то нехороший, Даллен тоже заметил это, даже не будучи целителем.

— Похоже — да, — согласился мистралиец. — Горло болит зверски и словно дрянью какой-то забито... Вот гадство! Мне же Зарби петь! Он, конечно, орк, но у всего есть границы.

— Если хочешь, я посмотрю потом, что можно сделать, — предложил Тэйглан.

Гость прокашлялся вновь и ответил красноречивым взглядом, без слов говорившим: "Может, лучше не надо?!!"

А вот когда они стали приближаться к Дому Песен, тут не было уже звенящих фонтанов и музыкальных ветряков. Только птицы чирикали в ветвях старого дерева. Было тихо. Очень тихо. И в тишине вставала во всем своем великолепии Башня Поющих — стройный, высокий шпиль, выше самых высоких деревьев — острая, сияющая игла, отливающая всеми цветами радуги, сияющая, как брызги воды на солнце, как водопад. "Красиво как", — подумал Кантор. — "И не поймешь, из чего сделано... у нас такого нет..."

Он остановился, любуясь. Сделал шаг. Вновь остановился. И удивленно огляделся по сторонам.

— А это откуда? Башня так звучит? Или это магия?

— Что? — насторожился Даллен. — Ты что-то слышишь?

...Барабаны. Флейта. Дальнее эхо струн...

В тот день он тоже не мог понять, откуда доносятся звуки, сливающиеся в стройную мелодию.

— А как же не слышать? — удивился Диего. — Гитара! И вокал. Голос... нет, пожалуй, два голоса! Всё-таки два... Нет, они, конечно, очень тихие... но различить можно.

— Голоса?! — даже после семи лет обучения Даллен не взялся бы утверждать, что знает о магии Поющих все, но никто из найгерис на его памяти не говорил, что слышал голоса.

Сам он уже привык слышать здесь уже вполне отчетливую мелодию — бархатный голос виолончели, легкая трель барабанчика и чистый, ясный голос альтовой флейты, которая словно разговаривала с ним. У Тэйглана тоже была флейта... Флейта и скрипка.

— А чьи голоса? Ты их знаешь?

Мистралиец задумался, прислушиваясь.

— Да нет, конечно, — проговорил он наконец. — Просто один из них показался мне знакомым...

— А другой?!

— А другой нет. Да и звучало это... странно как-то. Словно бы очень издалека — и одновременно как будто здесь, рядом... А что это за голоса? Откуда?

— Да погодите! Вы что?! Правда?!

Тэйглан даже остановился посреди площади, как вкопанный.

— Какие голоса? Ты что, утверждаешь, что... слышишь здесь музыкальные инструменты?! Или, вернее... инструмент и голос?

Взволнованный целитель переводил взгляд с Даллена на Кантора и обратно. Глаза его горели, лицо посуровело, словно найгери вспомнил о чем-то трагичном.

Так оно и было, но Кантор этого не знал:

— Инструмент, да, — терпеливо повторил он, — гитара и два голоса.

— Но это же... — пораженно проговорил Тэйглан, — это же... Даллен! Я помню...

— Я тоже, Тэй, — еле слышно произнес Поющий. — Пошли...

... А Дэррит уже ждал. Как будто чувствовал. С другой стороны, а почему "как будто"? Во всяком случае, когда они пересекли площадь, вслушиваясь каждый в свою музыку — Дэррит уже стоял на пороге.

— Вернулся!

Он порывисто обнял Даллена и на миг застыл, сжав его плечи, словно убеждаясь — да, живой!

— Вернулся, как же иначе... Иначе не могло и быть... — наставник смотрел на Даллена с отеческой теплотой. — Ты расскажешь мне все, подробно! А сейчас познакомь меня, пожалуйста, со своим другом. Он пришел Путем, который ты спел! Невероятно!

— Это Диего, или иначе Кантор, — охотно исполнил просьбу Даллен. — А это мастер Дэррит, Наставник Поющих.

— Здравствуйте... маэстро! — поздоровался гость.

— Маэстро... — тихо повторил Дэррит. — Это незнакомое слово — но я понимаю его... и тебя. А ты мог говорить с людьми там, в другом мире, Даллен?

— Да — видимо, это свойство Пути, — предположил Даллен. — Я там... в городе Даэн-Рисс... правильно, Диего? Там я тоже понимал местную речь.

— Я искренне рад приветствовать тебя в Найгете, Диего, — улыбнулся наставник и вновь обернулся к ученику: — Ты даже сам не представляешь, мой мальчик, ЧТО ты сделал! Но пойдемте ко мне — ведь вы же не оставите старика без рассказа о другом мире?

— Мастер! Мы ещё не сказали... — взволнованно начал Тэйглан. — Про нашего гостя! Он — слышит! И слышит... голоса...

— Погоди, погоди, Тэйглан, — поднял руку Наставник. — Говори толком. Какие голоса он слышит, и при чем здесь я? Или ты как Целитель хочешь просить поддержки Поющих?

— Э... Я не то хотел сказать... — покраснел Тэй. — Он услышал на Площади. Струнный инструмент и дуэт.

— Вот оно что! — воскликнул Дэррит и внимательно вгляделся в Кантора. — Тогда... тем более не приходится удивляться, что он смог пройти тем Путем, что спел Даллен... Но... что же инициировало его?!

— Мне кажется... он — как я, — проговорил Даллен.

— То есть? Что ты имеешь в виду? Но ведь твоё Посвящение...

— Видимо, есть люди, способные обойтись без Посвящения... Или оно проходит как-то по-другому... Между прочим, Мастер, в своем мире он сочиняет музыку! — сказал Даллен.

— И ещё людей убиваю, — буркнул Кантор. — По четным дням.

Тэйглан на мгновение удивленно выпрямился, но потом понял, что это была шутка.

— Мало кто из найгерис никогда не убивал... — задумчиво проговорил Дэррит. — Хотя тропы воина и Поющего всё же разные.

— "Бард на поле боя — жертвенная курица"? — усмехнулся гость.

— Так то у людей, наверное, — с сомнением произнес Дэррит. — Впрочем, не в твоем случае, как я понимаю? Пойдемте за стол, вы, наверное, не завтракали!

...За столом, подкладывая ученикам и Кантору невероятно аппетитные пирожки, рыбу и полоски вяленого мяса, Дэррит слушал рассказ Даллена — и лучился тихой радостью и гордостью, знакомой только тем, кто был отцом или учителем...

Даллен рассказывал о городе с маленькими цветными крышами на узкой улочке, о бирюзовых водах речки, в которую смотрятся окна домов с цветными переплетами стекол и кружевными занавесками...

О тихо звучащих старых домах и кокетливо выгнутом мостике, об улыбках женщин и гордой линии набережной. Кантор слушал Поющего — и тоже почти слышал тихую мелодию улицы и что-то вроде соло трубы — на площади. Ему раньше никогда не приходило в голову, что улицы могут звучать. А ведь правда!

Даллен говорил о людях: добром забавном шуте, так гостеприимно встретившем незваного пришельца, о юном открытом эльфе с жестким взглядом, и другомэльфе — с лицом веселого студента и потрепанной старенькой гитарой, помнящей партизанские горы. О приветливой хозяйке смешной белой собачки..

Говорил — или пел?

Так странно было услышать рассказ о том, к чему ты давно привык и не задумываешься, как оно выглядит со стороны! Разве что иногда, быть может, слышишь, КАК оно звучит — когда идешь по улице и в голову приходят какие-то мелодии. Так было вчера у Кантора — уже здесь, в Найгете. Оказывается, и с другими так бывает, когда они слушают то, что кажется тебе привычным и родным. И люди... Диего рассмеялся, услышав емкий и образный рассказ о Жаке и Орландо, и как гостю пришлось прятаться, опасаясь любопытства Его Величества.

— ...А потом мы попали под дождь... и Диего пригласил меня в гости, — сказал Даллен, явно не собираясь рассказывать об Ольге и их доме. Кантор почему-то сразу понял, что это дань уважения. Для Даллена то был чужой дом и чужие тайны в нем...

— Как ты думаешь, почему Путь пролег именно туда? — спросил Дэррит. — Другой мир, город, про который никто даже не слышал?

— Возможно... — Даллен на секунду задумался. — Он очень похож на Шайл. Наверное, поэтому.

— Ты хотел спеть путь в Шайл? — остро взглянул на ученика Дэррит. — Или... хотел найти что-то похожее... перед тем, как идти в Шайл?

— Я хотел в Шайл, — отозвался Даллен. — Очень. Но... знал, что нельзя. Может быть, поэтому Путь обошел его стороной. И вывел в похожий город. Если бы у городов бывали дети, я бы сказал, что это сын Шайла...

— Ты решил? — тихо спросил Дэррит с еле заметным оттенком боли. Только Тэйглан, давно знавший Мастера, сразу всё понял и увидел в глазах Дэррита тревогу.

Даллен ответил не сразу. Он посмотрел на своего учителя — и за какие-то пару мгновений подавил собственную неуверенность. Ту, что ещё оставалась. А ещё сломал привычную стену, что стояла семь лет. Стена, состоявшая из слов "невозможно" и "заклятие". Их просто не было больше.

— Решил, — улыбнулся он. — Мастер... я знаю. Знаю, что дойду.

Повисло молчание.

И в этой тишине Кантор раскашлялся, впрочем, ненадолго. Он не собирался привлекать к себе внимание, тем более не очень-то было понятно, о чем говорят его новые друзья. Кашель закончился словом "тьфу!"

Но найгерис, как по команде, повернулись к нему. А Дэррит, словно возвращаясь из неведомого далека, задумчиво уставился на мистралийца, как будто тот был прозрачным.

— Диего... — не сразу спросил он, и тихий голос Мастера был почти торжественен. — Скажи... какие голоса... или голос слышались тебе на Площади?

— Да не знаю! — ответил тот почти раздраженно. — Два голоса... вроде мужских... один показался знакомым. Если бы я обладал романтическим воображением, то сказал бы, что это мой собственный... тот, что был когда-то.

— У тебя раньше был другой голос? — живо поинтересовался Тэйглан.

— Был. И сплыл. Вернее, сорвался. Навсегда. Осталось то, что осталось... а теперь ещё и простуда. Как я через два дня орка играть буду?!

— Я же предлагал посмотреть, — мягко укорил Тэйглан.

— Ну, да... Ладно, подумаешь, ерунда какая! Пройдет.

— За два дня, само? Как Целитель — сомневаюсь. Можно попробовать привести твое горло в порядок до спектакля.

— Ну... может быть... — пробормотал мистралиец, испытывая острое отвращение к самой мысли отдать себя в руки какого бы то ни было медика. Хотя... маг же! Мэтр Истран был ничего, если б еще нравоучениями не надоедал. Наставник Дэррит, пожалуй, чем-то походил на придворного мага Ортана.

— Хорошо! — вздохнул Кантор. — И... что мне делать?

Он повел взглядом, ища что-то вроде привычной кушетки в кабинете мэтрессы Стеллы.

— Погоди! — голос Дэррита прозвучал почти тревожно. — Тэйглан, ты видишь? Нет? Посмотри...

— Да! Неужели... не знаю, — пробормотал Тэйглан.

Дэррит обратился к Кантору, начавшему потихоньку жалеть, что он вообще пришел сюда:

— Я попрошу тебя — спой, пожалуйста. Не важно, как, — подняв ладонь, он остановил уже готового возразить мистралийца. — Шепотом, хрипом, как угодно... тихо, неслышно. Хотя бы куплет.