— Что? — хватаюсь за голову, с волос слетают стремительно тающие льдинки.
— Рассказывай, что увидел? — склоняет тяжёлую голову Катерина.
Я задумался, и внезапно мне стало жутко, это так очевидно, ещё мгновение и мог очутиться в самом центре Ледовитого океана.
— Вероятно, я действительно нащупал некие "кнопочки", они завязаны на разум, стоит о чём-то серьёзно подумать, и открывается "дверь". Мне было так жарко, что нестерпимо захотелось на Северный полюс ...
— Вот дурак, лучше б решил поплескаться в ванной с прохладной водой, где-нибудь в пятизвёздочном отеле, — насмешливо фыркнула Катерина, — но поздравить тебя могу, ты действительно узнал, как пользоваться этой штукой. Оказывается, всё до безобразия просто, стоит решить, куда тебе нужно, если имеются мозги, то постараться их напрячь, и ты там ... вместе со своим сапфиром ... а как же я ... здесь останусь?
— Ну ... может тебе следует за мной поспешить, когда меня будет втягивать ...
— А если не успею? — раздражённо произносит Катерина и внезапно изгибает шею, изумрудная зелень в глазах мутнеет, она раздражённо шипит, будто вода на раскаленной сковороде.
— Что с тобой? — пугаюсь я.
— Кровь в моём камне заканчивается я скоро приму человеческое обличие.
— Не беда, вновь его напоешь ...
— Это так, но боюсь, не успею, на нас движется нечто странное, понять не могу, поэтому необходимо срочно улетать, дай бог, чтобы в воздухе не начались метаморфозы. Да лезь на меня скорее, что глаза округлил!!! — Катерина подставляет крыло.
Вновь карабкаюсь на шею, цепляюсь за отливающие полированной медью чешуйки, с надеждой спрашиваю: — Ты хоть знаешь куда лететь?
— Если Персефона ничего не напутала, то к тем горам ... успеть бы! — Катерина резко отталкивается, словно отяжелевшая курица с насеста, с трудом развернула крылья, и вяло взлетает вверх.
— С тобой всё в порядке! — прокричал я.
— А не пошёл бы ты! — зло отвечает напарница и набирает приличную скорость, но я чувствую, силы у неё на пределе.
Я абсолютно не обиделся, вновь с тревогой спрашиваю: — Катюха ... а то, что ты увидела, оно где?
— Отстало. Оно пока нашло себе занятие, мертвецов жрёт.
— Тьфу ты! — сплюнул я.
— Вниз спустимся, вытрешь! — с угрозой прошипела напарница.
— Извини, — буркнул я.
Наконец-то огромное кладбище осталось позади, я с восторгом наблюдаю, как растут горы, возникают цветущие долины, сверкают водопады, сияют озёра и в ущельях змеятся глубокие реки.
— А здесь всё по-другому! — с надеждой выкрикиваю я.
— Какой внимательный, тоже заметил, — насмешливо прогудела Катерина, но я чувствую какой у неё усталый голос. Затем она уже совсем тихо произносит: — Где-то здесь обитает подруга Персефоны ... вероятно на том склоне ... там какие-то странные конфигурации из гальки.
Катерина судорожно замахала крыльями, из последних сил рванула вперёд и резко спланировала вниз. Посадка получилась весьма жёсткой, я слетел с её шеи, покатился по склону, едва успел зацепиться за выступ, рядом проносится какая-та девушка с золотистыми волосами, чисто автоматически хватаю её за одежду.
— Это ты? — глядя на Катю, спрашиваю я и глупо моргнул.
— Неужели я так сильно изменилась? — прищурилась напарница, сдула со лба непослушную чёлку и попыталась встать, но ноги подкосились, и она грохнулась рядом со мной, с какой-то обидой произносит: — В образе дракона было как-то комфортнее. Сейчас чувствую себя улиткой без раковины.
— Это слизняки, — уточнил я.
— Пусть будет так, — Катя даже не стала огрызаться, симптом не очень положительный.
— Немного расклеилась? — я помог ей встать.
— Не то слово ... Кирилл, мне так страшно! — она с силой прижалась ко мне.
— Да ладно, не трусь, прорвёмся, мы уже почти поняли, как пользоваться сапфиром.
— Почти не считается, — девушка испуганно озирается по сторонам. — Пожалуй, нам следует поискать Большой лабиринт, чуть выше по склону, огромное панно из гальки.
— Держись за меня, — я начал осторожно карабкаться вверх.
Подниматься сложно, наклон довольно сильный. Потревоженные нами камни, выворачиваются из сухой земли и, стремительно скатываются в бездонную пропасть. Одно неловкое движение и нас постигнет та же участь. Внезапно мы забираемся на ровную площадку, и нос к носу сталкиваемся со странной женщиной. Одета она в ослепительно белую тунику, подол оторочен чёрной лентой с кроваво красными цветами, на талии чёрный пояс с багровыми пятнами. Волосы у женщины длинные, невероятно чёрные, и они закрывают всё лицо, лишь слегка видна мраморно белая шея и чуть-чуть правое плечо. Мы остановились как вкопанные. Неужели нам стоит опасаться этой хрупкой женщины? Она совершенно спокойно достаёт из плетеной корзины гладкий голыш, некоторое время со всех сторон его рассматривает, затем укладывает на землю, сплошь заполненную такой же галькой. Я попытался разгадать рисунок, но бросил это бесполезное занятие, вероятно, это из области абстракционизма, а в этом искусстве я полный профан.
— Здравствуйте, уважаемая, — несмело здороваюсь я. Женщина даже не пошевелилась. — Необычный у вас получается узор, вы просто волшебница.
Она резко откидывает волосы и в упор смотрит на меня. Внутри всё похолодело, в центре её лба находится единственный угольно чёрный глаз. Он излучает такую бешеную энергию, что я едва сдержал рвущийся из груди крик ужаса, но женщина вновь погрузилась в своё занятие, чёрные волосы опустились на лицо.
— Не надо с ней разговаривать, она этого не хочет, — шепнула мне на ухо Катерина, — ты лучше глянь, на той горе множество дыр, это и есть Большой лабиринт.
— Совсем близко, — я смахнул со лба пот. — Ты видела, у неё один глаз!
— Нет, я не заметила. Бедняжка, она оказывается калека, — и почти без паузы продолжает говорить: — До лабиринта метров сто, и всё это пространство заполнено галькой. Заметь, некоторые камушки вообще стоят на рёбрах, положение крайне неустойчивое, хватит небольшого ветерка, чтоб они упали.
— Персефона предупреждала, что ни дай бог, мы нарушим конфигурацию ...
— То-то и оно, — горячо задышала мне в ухо Катерина.
Внезапно странная женщина резко встаёт, легко поднимает огромную корзину с галькой и быстро перемещается к нам за спину и мы, даже ойкнуть не успели, как она выложила странный рисунок, и все голыши стоят на рёбрах.
— Она нас поймала! — в ужасе воскликнула Катя.
— Тихо, не паникуй, впереди, вроде, камушки уложены крепко, по ним можно пройти ...
— Ага, а дальше тоже на рёбрах стоят!
— У нас нет другого выхода! — я решительно шагнул вперёд, ни одна галька не сдвинулась. Осмелел, делаю ещё один шаг, тоже получилось. — Ты смотри, а ведь не всё так страшно! — развеселился я.
Катерина сняла обувь, босиком прошмыгнула ко мне. Мы обернулись. Странная женщина уже успела заполнить голышами все нетронутые участки земли, и мы оказались в самом центре панно из камней.
— Лихо работает, — с сарказмом произношу я. У женщины, под чёрными волосами, мгновенно шевельнулись острые уши, словно она услышала своё имя.
— Лихо, не лихо, а у нас только один путь, к Большому лабиринту, — обречённо говорит Катерина.
Странная женщина бросает своё занятие и внимательно смотрит на нас, испепеляя жгуче чёрным взглядом.
— Тихо, — содрогнулся я, — похоже, она и есть ... — склоняюсь к уху напарницы и едва слышно произношу: — Это Лихо Одноглазое, её так звать, я в этом совершенно уверен.
— У неё глаз в центре лба, я не ошиблась? — Катерина в ужасе покосилась на женщину, но та уже вновь отрешённо выкладывает некую комбинацию из плоской гальки.
— Точно тебе говорю ... и если это так, то мы серьёзно влипли.
— А если мы попробуем превратиться в драконов? — несмело пискнула Катя.
— Персефона утверждала, через её мозаику нельзя пролететь.
— Всё верно, крыльями гальку разметаем, — обречённо соглашается Катя.
— Тогда тихонько пойдём, ставь ногу очень аккуратно, — советую я.
— У меня коленки дрожат, — всхлипнула девушка.
— Сосредоточься, у нас всё получится ... вот ещё один шаг ... видишь, ничего не сдвинули. Катюха, а ты молодец!
— Уф, я такая напряжённая! — она неуклюже шагает вперёд, внезапно спотыкается, выворачивает ногой с десяток голышей, падает на колени, судорожно отталкивается от земли руками, разбрасывая в стороны сверкающую гальку, в ужасе хватается за меня, я теряю равновесие, и мы валимся на землю, сминая и выворачивая гладкие камни. Я оцепенел, боясь повернуться в сторону страной женщины, а когда всё же повернул голову, то увидел на склоне огромную десятиметровую бабу, с угольно чёрным глазом в центре лба. Её лицо перекошено дикой злобой, губы отвисли, а с неровных зубов капает тягучая слюна. Лихо вытягивает руки, и они начали расти в нашу сторону. Извиваясь, из пальцев выползают кривые ногти, с их кончиков стекают капли крови. Катерина дико закричала и вцепилась в меня мёртвой хваткой, как молния мелькает мысль: "А ведь это и есть способ переместиться вместе!" — ликуя, выдёргиваю сапфир, заставляю себя вспомнить разбитые башни над пещерным монастырём в Инкермане, сую взгляд в самую глубину синего сияния ...
— Не уйдёте!!! — истерический вопль Лихо едва не рвёт перепонки, в опасной близости мелькнули окровавленные ногти, в икрах полыхнуло болью ...
Меня резко утягивает внутрь. Зажмурился, боюсь отрыть глаза, внезапно слышу восторженный писк: — Кирилл, у нас получилось, мы в Инкермане!!! — она как вихрь налетает на меня и целует в губы, щёки, лоб ...
— Ты, случайно, в меня не влюбилась! — смеясь, произношу я, с восторгом оглядываясь по сторонам.
— Да я сейчас и кота б расцеловала! — поддевает она меня.
— Охренеть!!! — я всё ещё не могу прийти в себя.
— Я согласна!!! — светится от счастья Катерина.
— Говорят, от Лихо ещё никто не уходил! — смеюсь я.
— Так говорят? — Катя внезапно пугается.
— Но у нас получилось!
— Кирилл, умоляю, не произноси больше её имя, вдруг она нас найдёт, — напарница уже не улыбается, эйфория прошла, и мысли начинают работать в правильном направлении.
— Замётано, — произношу я, внимательно разглядывая Катю. Она, вроде обычная девушка, вот только зрачки не принимают прежнюю форму, они узкие как у кошки, а глаза насыщенно изумрудного цвета, у людей такого не бывает.
Выбираемся на возвышенность, ветер морозит кожу, как-то резко холодает.
— Всё же она тебя зацепила? — Катя замечает, что я хромаю.
— Терпимо.
— В травмпункт надо, у тебя кровь.
— Вопросов задавать будут много, с такими ранами в милицию заявят, сами срастутся, в последнее время у меня всё быстро заживает, как на собаке.
— Как на драконе, — ухмыляется Катя.
— Очки б тебе подобрать, — с беспокойством смотрю ей в глаза.
— Зачем, я прекрасно вижу.
— Прикрыть глаза, они у тебя нечеловеческие.
— Да, ну! Шутишь, что ли? — пытливо смотрит на меня, но начинает рыться в сумочке, выуживает зеркальце, долго себя рассматривает, — Класс! — с восхищением говорит она.
— Другим может не понравиться.
— Плевать!
— Может и да, а скорее всего, нет. Маскировка не помешает, — с напором говорю я.
— Ладно, купим. А сейчас как мне быть?
— Глаза щурь.
— Парни будут липнуть, подумают ещё чего.
— Балаболка, — беззлобно улыбаюсь я.
— Вообще, здорово, — сияет Катя, — мои глаза как изумруд и рыжие волосы ... сама от себя в восхищении!
— Мрак! — хмыкаю я.
— Ничего ты не понимаешь в женской красоте, — пренебрежительно фыркает она.
Совсем рядом возвышаются полуразрушенные башни, виднеются развалины стен и домов.
— Под той башней должен быть ход. Интересно, шеф там? — Катя пристально вглядывается в нагромождение камней и путницу засохшего кустарника.
— Шефа там точно нет, — спокойно говорю я, присаживаюсь на камень, хочу шарфом перебинтовать ноги.
— Ты знаешь, где он?
— В Москве, возглавляет особый отдел при авиагарнизоне. Это он подстроил с армией. На основании одной лишь половинки паспорта не реально было бы мне попасть на службу под чужой фамилией. Тысячу раз проверили бы! А ему нужно было события направить таким образом, чтоб я угодил именно в эту часть. Очевидно, немалыми связями и властью обладает наш шеф.
— Зачем? — Катя присаживается на корточки, помогает с перевязкой.
— Третий драконий камень.
— Он находится в Москве?
— Да, и я его видел, — вспоминаю пытливый взгляд Стелы, мерещится осуждение в её взоре, словно хочет что-то сказать, предупредить о чём-то важном. Тоска пронзает сердце. А вдруг я делаю не то? Не может у неё отец быть плохим. Затем выплывает, словно из сна, сюжет событий у заброшенного метро, волчьи следы, автоматные очереди, фраза брошенная генералом: "Обязательно сходи к заброшенному метро! Это, в первую очередь!". Такое ощущение, генерал Щитов сознательно послал нас на смерть. Против логики не попрёшь, кроме него никто не знал о предстоящем задании. Теперь понятно, зачем он погнал нас дилетантов, а не бойцов роты обороны. Определённо, он хочет от меня избавиться. Хорошо, что не учёл одно обстоятельство, Миша заткнёт за пояс любого стрелка авиаполка. Не будь его с нами, привезли бы меня в Севастополь в цинковом гробу.
— А кто его владелец? — Катя даже прекратила перевязку, напряжённо вглядывается мне в глаза.
— Генерал.
— Целый генерал?!
— Настоящий, — хмыкаю я. — Он уже пытался меня убить.
— А вот это он не угадал! — в её глазах бушует настоящий шторм из зелёного пламени. — Решено, я еду с тобой! Пусть попробует справиться с нами двоими!
— Катюша, это может быть очень опасно.
— Мы напарники или ты это забыл? — вздёргивает она аккуратный носик.
— Он чудовищно силён ... мне так кажется.
— Ага, мы слабые, — усмехается Катюша. — Тебя, что-то тревожит? — девушка замечает на моём лице тревогу.
— Меня? Не знаю. А ты себя чувствуешь? — пытливо гляжу на неё, пытаюсь найти в лице следы зверя, но оно чистое, лишь глаза сияют словно изумруды.
— Странный ты, я же говорила, со мной всё в порядке. Это тебе помощь нужна, до сих пор кровь сочится.
— Почти нет, — отвожу глаза.
— Пойдём, всё же проверим, наша контора существует или нет, — она бодро идёт в направлении развалин.
Спускаемся в расщелину, но там даже нет и следа от входа, и всё же я чувствую, под землёй, что-то есть.
— Или ещё ничего не построили, или ... нас не хотят впускать, — спокойно заявляет Катя.
— Тропа существует, сюда приходят, — я замечаю примятую полынь.
— А вон кости обглоданные, — она указывает на белеющие черепки.
— Собаки кого-то загрызли?
— Или оборотни, — хмурится Катя.
Он появляется неожиданно, спрыгивает к нам, с интересом смотрит. Это долговязый парень, за спиной бухта из верёвки, на поясе болтаются самохваты, карабины и прочие скальные принадлежности.
— Привет! Вы из какой группы?
— В смысле? — не понимаю я.
— На Пионерку пришли тренироваться?
— Ты скалолаз? — догадываюсь я. Возле пещерного монастыря есть скала, с маршрутами разной категории сложности. Она не высокая и поэтому её прозвали Пионеркой.
