Так или иначе, но Анетта уже смирилась с мыслью, что не видать ей семейного счастья и вскоре придется выбирать: остаться ли на всю жизнь при родителях или отправиться в какой-нибудь монастырь, где срежут ее длинные косы и заставят целыми сутками замаливать грехи, главным из которых будет ярко-рыжий цвет волос.
С такими невеселыми мыслями и ехала леди Анетта в родной замок Вирсан в сопровождении эскорта, присланного отцом. Ее невысокая породистая лошадка мерно вышагивала по хорошо укатанной лесной дороге, и путешественница полностью предалась своим мыслям, совсем не замечая происходящего вокруг.
— Госпожа! — вывел ее из задумчивости окрик.
Девушка обернулась на голос. К ней подскакал один из воинов.
— Что случилось, Гневко? — поинтересовалась она.
— У нас там, на санях, лопнула веревка, сундуки попадали на землю. Придется немного задержаться, пока мы погрузим ваши вещи обратно, -виновато сообщил он и озадаченно добавил: — Странно, но веревка была новая и крепкая, сам проверял... и перетереться ей не обо что было.
— Ничего страшного, — успокоила его дочь барона Вирсана. — Только постарайтесь поскорей со всем этим закончить. Мороз крепчает.
— Да миледи.
Всеслав покинул Иверу только к полудню. Утром его еле разбудили. И не удивительно: всю ночь Михал, он, Болеслав и несколько гостей, из тех, кто посмелей, обыскивали замок в поисках незваного гостя, который, как призрак, появился неизвестно откуда и исчез в никуда. Граф Иверский рвал и метал, загонял своих людей в поисках человека в черном. На сей раз это не было игрой его воображения: незнакомца видели все. И что? И ничего... Никого они не нашли. Кто-то из гостей, кажется, молодой барон Дортон, предложил позвать мага или ведунью, чтобы те, если в замке поселился призрак, уговорили его оставить мир живых и перейти на ту сторону, но Михал обозвал его глупцом и заявил, что призраки так не дерутся. Советчик очень обиделся и хотел вызвать хозяина крепости на поединок, наверно, с перепоя: трезвому такая бредовая идея даже в голову бы и не пришла, но тут вмешались менее пьяные участники поисков и кое-как уговорили повздоривших не устраивать драку. Одно радует: этот зазнайка и красавчик барон Дортон в запале проговорился, что сам хотел попросить руки Еланты, а Всеслав его опередил. Что ж, пусть теперь локти кусает, раз такой нерасторопный. Так ему и надо! Не про его честь девица!
Каю жалко. Хорошая ведь девушка. Михал только с ней отношения наладил, а в этот вечер все полетело псу под хвост. А он, Всеслав, радовался, что у друга все стало складываться в личной жизни! Так нет же: угораздило того вломиться в каморку воспитанницы матери, разбудить девушку да еще и наорать на бедняжку за то, что та просила не обыскивать комнату Еланты, ссылаясь на то, что сестра графа и так сегодня очень расстроена. Нехорошо вышло...
Михал — дурак, каких еще поискать надо. В него влюблена такая девушка, а он... Как он не поймет, что одних женщин мы любим, а на других женимся для продолжения благородного рода. Ну и что, что ее происхождение неизвестно. Но ведь есть же у Каи золотое украшение. У простолюдинов не хватило бы средств приобрести такое, если только они его не украли. Друг говорил, что на нем какой-то герб изображен. Надо будет надоумить его, чтобы он проверил, какому роду принадлежит этот герб. Может, выяснил бы что-нибудь? А вдруг Кая из дворян? У нее такие тонкие черты лица, да и сложение тоже... Признаки породы пальцем не размажешь... Благородная кровь всегда даст о себе знать.
А вообще, какое Всеславу дело до чужих неприятностей?! Пусть сами разбираются! А то еще виноватым остаться можно. Главное, он добился своего: Еланта станет его женой. Но особой радости на душе не было. И тому виной не категорический отказ девушки выходить за него замуж: уж ее то он смог бы заставить пересмотреть свое отношение к этому браку достаточно первой брачной ночи — и Елька бы сдалась. Нет, появление незнакомца во время празднования помолвки — вот что его по-настоящему беспокоило. Кто этот человек? Внешность незваного гостя показалась Всеславу знакомой, но где он встречался с этим мужчиной, юноша никак не мог вспомнить. О чем он и сказал другу. Михал, как всегда, отругал его за бестолковость и пьянство, из-за которых наследник барона Антарского скоро остатки ума потеряет...
День сегодня выдался солнечный. Дорога хорошо укатана, ведь три дня не было снегопадов. Конь молодого человека за несколько дней пребывания в Ивере отдохнул, даже успел немного застояться, и теперь постоянно пытался перейти с шага на рысь, но всадник его постоянно сдерживал. Нетерпеливому жеребцу ничего не оставалось, как раздраженно грызть удила, пока его хозяин предавался размышлениям. А Всеслав все пытался вспомнить, где же он мог видеть незнакомца в черном. А может, ему показалось, что он уже встречался с этим человеком? Нет, успокаивал сам себя парень, такие холодные серые глаза, пронизывающие взглядом насквозь, словно стремящиеся узнать все твои мысли. Один раз увидишь — никогда не забудешь, даже если их обладатель и не станет тебе угрожать, а будет предельно вежлив и учтив... Ух, ты! Всех демонов в одну кучу и их прислужников туда же! Вспомнил! Вспомнил наконец-то! Видел Всеслав этого странного человека на дороге, ведущей к монастырю Святой Тарисы. И как он смог это забыть?! И ведь не так давно произошла эта встреча. Еще тогда юноше показался странным этот молодой мужчина, выглядевший, как воин благородного происхождения, но идущий на своих двоих в сопровождении какой-то старой крестьянки. Тогда как он оказался в Ивере? Добраться мог и пешком даже в самую мерзкую погоду, но вот как он в замок проник? Часовые у ворот говорят, что никого постороннего в крепость не пропускали... И еще не все сходится: Всеслав, встретив на дороге этого человека, спросил, не встречал ли он Еланту, а тот ответил, что нет. Значит, он солгал, а старуха, видимо, и была та знахарка, которая спасла жизнь девушке. Наверно, у этой травницы и познакомился человек в черном с теперь уже с его, Всеслава, невестой. Да, так оно и было. А если этот незнакомец появляется и исчезает из Иверы, когда ему вздумается, значит, он маг. А с магами шутки плохи. И почему этот чародей так обеспокоен судьбой Еланты и ее наперстницы? Михал рассказал, что и за Каю тот заступался. Не иначе волшебника пленила красота сестры графа Иверского, и девушка наверняка попросила заступиться за подругу.
Все, Всеслав, пора заканчивать свои размышления! Вот уже до чего додумался! А Михал своего друга тугодумом считает. Вот вернется наследник барона Антарского домой и письмецо хозяину Иверы состряпает, и пусть тот прощение просит за то, что считает Всеслава бестолковым. "Ну, что ты дурак радуешься? — осадил сам себя юноша. — И что ты теперь будешь делать с таким соперником, как маг? Ага? Не знаешь? Вот то-то и оно... А это что за люди на дороге?"
Молодой человек подъехал чуть ближе и разглядел на туниках воинов, копошащихся возле саней, герб барона Вирсана. "Этого еще не хватало, — подумал Всеслав. — Может, не узнают? Главное, чтобы самого барона в обозе не было".
Заметив незнакомого всадника, воины прекратили возиться возле саней и с подозрением уставилсь на него. Кое-кто даже потянулся к оружию.
— Тише-тише, любезные, — Всеслав остановился и поднял руку в приветствии. — Я всего лишь одинокий путник. Позвольте проехать тихо и мирно.
— Вот и проезжай, — огрызнулся один из вояк, разглядывая молодого человека в скромной, но недешевой одежде и пытаясь понять, кто передним: дворянин или просто воин с неплохим достатком. А затем, так и не разобравшись, кем является незнакомец, прикрикнул на солдат: — Хватит глазеть! За работу!
— Благодарю, — Всеслав тронул коня.
Но лишь только юноша успел поравняться с санями, как к ним на некрупной, тонконогой и нервной лошадке подъехала богато одетая всадница и стала отчитывать медлительных вояк. Девушка бегло окинула взглядом Всеслава, который попридержал коня и, в свою очередь, оценивающе рассматривал ее: так себе девчонка, не красотка, но и не дурнушка; глаза огромные, светло-карие, словно золотые; веселые веснушки на задорно вздернутом носике, косы толстые, необыкновенно длинные, такого редкого, ярко-рыжего цвета. Интересно, кто она такая? Неужели родственница барона Вирсана?.. Может, даже дочь, хотя вряд ли: совсем она на него не похожа, ну цвет волос такой же — огненно-рыжий. Наверно, она в мать уродилась. Жену беспокойного соседа юноша плохо помнил, так как видел то ее всего пару раз, да еще когда самому ему было лет десять.
— А ты что прохлаждаешься? быстро за работу! — крикнула она ему, видимо, приняв за одного из воинов своего эскорта.
Всеслав подумал, что у девчонки не все в порядке с головой, но не успел ничего сказать ей в ответ, так как раздался треск обломившейся под тяжестью снега ветки, рухнувшей на круп кобылы, на которой восседала наездница. От боли и испуга лошадь встала на дыбы, едва не сбросив хозяйку на землю, затем закусила удила и понесла. Всеслав пришпорил своего жеребца и поскакал следом за обезумевшим от страха животным. Воины из эскорта девушки бросились к своим лошадям, и никто не заметил сидящей на дереве, с которого сорвалась злополучная ветка, диковинной птицы с бледно-зеленым оперением...
Перепуганное животное стрелой летело по дороге, которая где-то через шагов двести от места остановки обоза делала крутой поворот. Обезумевшая лошадь не повернула, а ринулась сквозь придорожные голые кусты в лес. Анетта, не отпуская поводьев, вцепилась крепко руками в гриву кобылы так, что стали болеть пальцы. А та неслась, лавируя между деревьями, не обращая внимания на всадницу, которая от страха закрыла глаза, не в силах смотреть на мелькающие стволы, каждый из которых мог стать причиной ее смерти.
Всеслав скакал следом, проклиная на чем свет стоит эту бестолковую породистую скотину, гордо именуемую лошадью, и которая при своем мелком росте обладала поразительной резвостью. Юноша пришпорил своего коня, заставив двигаться быстрее. Вдруг лошадь девушки споткнулась и чуть не перекинула всадницу через голову, но каким-то чудом та ухитрилась остаться в седле. Этой заминки хватило, чтобы за считанные мгновения наследник барона Антарского догнал ее и, поравнявшись, вырвал из рук девушки поводья. Какое-то время животные шли ноздря в ноздрю, постепенно замедляя бег. Вскоре они остановились. Парень соскочил на землю и подбежал, чтобы помочь спуститься наезднице, которая с готовностью потянулась к нему.
— С вами все в порядке? — поинтересовался он, держа девушку на руках и не спеша опускать ее на землю.
— Да, — ответила она и попросила: — Не будет ли мой благородный спаситель так любезен и не поставит ли он меня на землю? А то лошади разбегутся...
— Да, конечно, — Всеслав выполнил ее просьбу, хотя он совсем не желал расставаться с приятной во всех отношениях ношей. Он сам не понял, почему ему так не хотелось отпускать девушку. Ведь нет в ней ничего необычного. Девчонка, как девчонка, но что-то неуловимое так и притягивало к ней его взор, заставляя получше рассмотреть.
Они стояли и разглядывали друг друга, пока юноша, наконец, не опомнился и не вспомнил правила приличия.
— Простите, — наконец произнес он, взял лошадей за поводья, а затем, поклонившись, представился: — Всеслав из Антары.
— Леди Анетта, — назвалась девушка, а затем добавила: — Спасибо вам за мое спасение, — и улыбнулась так, что у юноши перехватило дух от восхищения.
Ее улыбка оказалась необыкновенно светлой и доброй, будто солнышко спустилось на землю, чтобы одарить своим теплым сиянием лишь только его, Всеслава. Леди Анетта сразу же преобразилась, став необыкновенно привлекательной, и юноша невольно подумал, а не поторопился ли он со сватовством к прекрасной, но ненавидящей его сестре друга. Эх, если бы Еланта вот так улыбалась ему! Но, по всей видимости, не дождется он от своей невесты ни улыбки, ни такого озорного блеска глаз, как у этой рыженькой девчонки.
— Мой рыцарь, вы что-то растерялись, — засмеялась Анетта, и ее смех, словно отзвук звонкого колокольчика, разнесся по зимнему лесу. — А мне казалось...
— Простите, леди, — только и смог произнести Всеслав, так как ему безумно хотелось обнять и поцеловать это золотистое создание, случайно повстречавшееся на лесной дороге.
— Надеюсь, вы не будете сожалеть, что спасли жизнь дочери вашего врага? — перестав смеяться, серьезно сказала девушка.
— Значит, вы барону Вирсану приходитесь дочерью, — произнес парень, раздосадованный, что его догадка о происхождении путешественницы, оказалось верна.
— Вы разочарованы? — с напускным удивлением поинтересовалась Анетта. Отчего-то ей понравилось смятение молодого человека, и очень захотелось его подразнить.
— Нет...
Она справилась со своим порывом и извинилась:
— Я сожалею, что мой отец стал причиной несчастий, обрушившихся на вашу семью, и хотела бы попросить...
— Не стоит, миледи. В том, что произошло, нет вашей вины. Вам ведь тогда было лет двенадцать?
— Тринадцать.
— Как и мне... — Всеслав замолчал и уставился на снег под ногами. Затем, словно вспомнив о чем-то важном, сказал: — Вам надо возвращаться к вашим людям: они могут застать нас вместе, а это не совсем хорошо повлияет на вашу репутацию...
— Вы намекаете на свою? — Анетта снова рассмеялась и погладила лоб своей лошадки. — Я наслышана о ваших... э-э-э любовных похождениях...
— Надеюсь, вы не считаете меня столь чудовищно безнравственным, чтобы соблазнять только что спасенную от смерти невинную девушку, — он намеренно выделил слово "невинную".
— Знаете, Всеслав из Антары, я прекрасно отдаю себе отчет, что я не очень красива, вернее совсем не красавица. На меня позарится только слепой. Так что ни замужество, ни приобретение любовника мне не грозит. Вот погощу немного дома и отправлюсь в монастырь, — нисколько не смутившись столь откровенного намека, честно ответила она и забрала у юноши повод своей кобылы. — Пойдемте, а то, действительно, что-нибудь непристойное подумают.
Они направились по направлению к дороге, ведя лошадей в поводу.
— А вы совсем не такой страшный, как мне говорили, — заявила дочь барона Вирсана, глядя в темные глаза молодого человека и находя их необыкновенно волнующими.
— Да? Вот, значит, дожил до того, что моим именем девиц пугают, — сконфузился парень, чем снова развеселил спутницу и искупался в теплом сиянии ее улыбки.
— Я имела в виду не вашу внешность, хотя мне и говорили, что вы не красавец.
— Спасибо.
— Извините, если я вас обидела.
— Не стоит. Ничего нового о себе я не узнал. Уж какой уродился... Некоторые и такого любят, — пробурчал себе под нос молодой человек.
— Вы что-то сказали? — переспросила его леди Анетта, сделав вид, что ничего не расслышала.
— Да это я так, о своем, — отмахнулся он, а затем сказал: — А я слышал, что вас долго не было в родительском гнезде.
— Я жила у тетки. Так захотел отец. Он приверженец новой моды — отдавать девочек так же, как мальчиков, кому-нибудь на воспитание.
