Тень луны (Проклятый)

Тень луны

пролог

Светало.

Туман с торфяников неохотно уползал в лес, цепляясь за густые, пушистые лапы ельника, и сумеречный свет мягко стягивал плотное одеяло темноты с сонной крохотной деревеньки в неполный десяток дворов, черными покосившимися заборами отгородившейся от холодного, хмурого леса...

Сонная тишина вместе с туманом отползала в чащобы, укрываясь в оврагах прелыми листьями, путаясь в их тихих шорохах, отзывающихся утреннему ветру, и дробясь редкими криками лесных птиц.

Внезапно безмятежную дремоту рассвета разорвал гулкий топот: отряд вооруженных всадников галопом ворвался в мирно спящую деревеньку. Во всех дворах тощие плешивые собаки подняли отчаянный лай, и в окнах ветхих перекошенных домишек замелькали тусклые огоньки лучин. Всадник во главе отряда резко осадил коня, поднял вверх руку, и конники остановились.

Случилось то, чего боялись все жители деревни: приехал сам хозяин, лорд Гиранд. Его появление не сулило ничего хорошего. Графа Энторского боялись пуще самого Маренга, бога раздора: уж больно скор был на расправу, а если затягивал с наказанием, то жди неминуемой беды. Да и прозвище у него соответствующее — Волк. Наградили такой кличкой лорда Гиранда из-за отрубленной волчьей головы на кроваво-красном поле родового герба и за лютый характер. Не только крестьянам внушало страх это имя, его опасались владельцы земель, примыкающих к обширным владениям графа Энторского. Даже дальние соседи не осмеливались затевать с ним ссору: нанесет удар и затаится до поры до времени, а потом добьет измотанную жертву, когда она этого меньше всего ожидает. Дикий зверь, иначе не назовешь.

Более трех месяцев, как не платили обитатели деревеньки своему хозяину подать. А чем тут платить? Год-то выдался неурожайным, большую часть посевов захлестали дожди. Того, что удалось спасти, едва набралось, чтобы прокормиться несколько месяцев. Часть отощавшего скота уже забили, а на оставшийся — рука не поднимается: надо же чем-то детишек кормить. Впереди долгая лютая зима. Вот и решились с отчаянья мужики в графском лесу охотой промышлять. И все это время крестьяне жили в страхе: не приведи Создатель, хозяин узнает о браконьерстве. Все надеялись, что лорд забыл об их поселении: да разве это деревня — всего около десятка дворов? Смех, да и только! Среди тридцати более крупных селений, принадлежащих графу Гиранду — капля в озере. Для благородного лорда, богатого дворянина — мелочь, можно и руки не марать. Так вот нет, вспомнил. Видно, лесничий, гад, доложил. Пожаловало солнышко наше ясное, благодетель...

Люди выглядывали из окошек домов, боясь выйти на улицу.

Терпение графа истощилось, и он коротко отдал приказ своим воякам.

Начался погром.

Вооруженные воины врывались в дома, хватали людей не разбирая: женщина ли, ребенок — выталкивали их на деревенскую площадь, швыряли прямо в грязь...

На колени перед благородным господином!

Граф молча взирал на происходящее. Его темная массивная фигура на огромном боевом коне внушала страх жителям деревеньки. Женщины и дети плакали, мужчины и старики молчали, опустив головы. Графский суд скор, виновных искать не станет.

И не ошиблись.

Последний житель деревни предстал пред светлые очи хозяина.

Лорд Гиранд безразличным голосом отдал распоряжение — и навстречу алому свету зари, зажегшей небо, с земли вскинулось алое зарево пламени.

Черный дым тяжело стлался по земле, путаясь в гудящих столбах ревущего огня...

Отчаянно кричала, металась, задыхаясь в дыму, запертая в курных избушках-развалюхах скотина, где-то истошно мяукала погибающая в пламени кошка. Псы с диким воем, поджав хвосты, носились черными тенями в огненном кошмаре горящих дворов, уклоняясь от падавших с треском бревен...

Багряное солнце вставало, свет дробился в раскаленном струящемся мареве над деревней.

Смрад горелого мяса витал в воздухе, смешиваясь с горьковатым запахом обугленного дерева, пепел кружился хлопьями в воздухе, забивался в нос, скрипел на зубах.

Потом всех мужчин связали и погнали... в сторону болота.

Женщины голосили, а которые посмелей, падали под ноги шарахающейся лошади хозяина, не боясь угодить под копыта, хватались за стремена, умоляя пощадить их мужей. Это вывело графа из себя.

— Пошли прочь, быдло!

По худым женским плечам заплясала плеть. И ее жестокий танец разрывал грязные лохмотья, оставляя длинные кровавые следы.

Молча взирала на происходящее лишь одна старуха, которую деревенский люд почитал как колдунью-знахарку. Но и она не выдержала:

— Прекрати, душегуб! Мы голодаем, без кормильцев все погибнут!

— Ты, ведьма, посмела перечить своему хозяину?! — прогремел лорд Гиранд. — Учить вздумала? Схватить ее, проучить, как следует!

Двое самых ретивых графских служак схватили старуху, связали ей руки, а конец веревки привязали к седлу. Протащили ее волоком вокруг горящей деревни и бросили в грязь посреди площади.

Знахарка тяжело подняла голову.

-Смотри-ка, живучая, карга! — загоготал один из графских вояк.

Но старая женщина не обратила на эти слова внимания. Ее взгляд был прикован к виновнику всех несчастий.

— Проклинаю тебя! Тебя и твое потомство, Волк! Взрастишь ты волчонка, и умрешь от волчьих зубов! И на этом род твой прекратится!

На красивом жестоком лице графа появилась хищная брезгливая улыбка:

— Заткнись, ведьма! Как ты смеешь мне угрожать?! Прикончить ее! Затоптать лошадьми!

Проклятье совсем не волновало графа: мало ли что болтает выжившая из ума бабка. Но в одном она права: род его скоро угаснет. Не дал Создатель ему наследника. Вот уж как двенадцать лет он женат. Женат на самой красивой и доброй женщине в мире, которую любит и почитает всем сердцем. Только она может спасти его взбалмошную, мятежную душу — приласкать и успокоить просыпавшегося в нем зверя. Видимо, Судьба мстит ему за грехи.

Через год граф погиб. Графиня уже носила под сердцем долгожданного первенца, о котором ее муж так и не узнал: во время охоты он оторвался от свиты, и нашли его с разорванным горлом только через сутки.

Проклятие вступало в силу.

1.

127 лет спустя.

Свет полной луны едва проникал через густую чащобу леса. Но глаза зверя, пробирающегося сквозь заросли, отлично видели даже в полной темноте. Путь не из легких, но так спокойней и незаметней. Какая-то неведомая сила выгнала его из теплого спокойного убежища и заставила двигаться вперед, напрягая все силы. Только бы успеть... Пошел первый в этом году легкий снег. Снежинки, сумевшие пробиться через мохнатые лапы елей, таяли, едва коснувшись темной шкуры животного.

Наконец он вышел на лесную поляну. Сделав еще несколько шагов к ее середине, зверь сел и принюхался. Чуткий нос уловил волнующий сладковатый запах. Запах смерти... Не выдержав, зверь поднял голову вверх и издал душераздирающий вой, полный боли, одиночества и отчаянья... И эта песнь, песнь луне — его молчаливой спутнице и проклятию — отозвалась гулким эхом во всех уголках дремлющего леса.

Из темноты послышалось тихое ржание. Зверь принюхался еще раз и бросился туда, куда вело его чутье. Чем ближе он приближался к лошади, тем сильнее становился другой запах, заставляющий терять контроль над собой, словно балансировать на тонкой грани лезвия: шаг — и возврата не будет... Но сначала он должен утолить свой голод, иначе...

Вот она...

Лошадь лежала на земле спиной к нему.

Прекрасное благородное животное... Сломаны передние ноги. Как же это произошло?

Он бесшумно двинулся в сторону кобылы. Та, почуяв опасность, попыталась приподнять голову, но последних сил хватило только чтобы издать тихий храп и скосить глаз в сторону надвигающейся смерти.

Зверь приближался к своей жертве.

Сегодня судьба к нему благосклонна: он не должен убивать сильное, здоровое животное, чтобы утолить свой голод. Он даст своей жертве освобождение от страданий...

Мощные челюсти сомкнулись на шее лошади, огромные желтые клыки легко пробили шкуру, и теплая кровь потекла в пасть зверя, пробудив животный инстинкт...

Теперь можно продолжить свой путь, не опасаясь, что жажда крови выиграет схватку с разумом.

Вскоре он вышел на лесную дорогу и увидел следы стычки: утоптанная копытами лошадей земля, отпечатки колес и несколько темных холмиков в лужах замерзающей крови. Пять тел — трое мужчин и две женщины — лежали на холодной земле. Вот это место, куда его направляла неведомая сила, может, Судьба.

Принюхался. Нападавших было трое. Возможно разбойники, но засады не было. Следы указывали на то, что эти трое ехали вместе с путниками. Сделав свое черное дело, они забрали уцелевших лошадей, повозку и все ценности, а трупы просто бросили. Через несколько дней ничто уже не напомнит о разыгравшейся тут трагедии: пятна крови прикроет снег, а тела растащат и растерзают животные.

Осматривая печальное место, зверь поочередно обошел и обнюхал каждое тело. Четверо мертвы уже около суток. На залитых кровью туниках мужчин можно было различить вышитый герб какого-то рода. Воинов застали врасплох, они были убиты ножами в спину и даже не успели вытащить оружие, чтобы оказать сопротивление. Явное предательство. Несколько в стороне от своих спутников лежала на животе пожилая женщина. По одежде видно — служанка. Похоже, пыталась скрыться в лесу от нападавших. Из ее спины торчали две стрелы, которые убийцы даже не потрудились забрать.

Он подошел к пятому, последнему телу, телу молодой женщины, почти девочки, в плече которой застряло древко стрелы. Она лежала на спине около дерева, и снег уже успел присыпать тонким слоем ее богатую одежду и светлые волосы. Что-то перевернулось в груди у зверя, когда он взглянул в лицо девушки. Таких красавиц он никогда не встречал даже в свои лучшие времена. Снег прекратился, и легкий ветерок нервно трепал выбившиеся из кос волосы девушки. Свет луны придавал ее лицу мертвенную бледность, которая нисколько не портила, а скорее, подчеркивала тонкие черты, подтверждая благородное происхождение женщины. Пожухлый лист, так долго удерживавшийся на ветке дерева, не выдержал тяжести снега и, кружась, с тихим шорохом опустился на грудь девушки. Странно, но от нее не исходил запах смерти. Это удивило и заинтересовало зверя. Он еще раз принюхался и ткнулся носом в ее щеку. Чуткие уши зверя уловили еле слышное дыхание.

Жива! Но как?! Она ведь провела столько времени на холодной земле и потеряла много крови! Будь на ее месте здоровенный мужик, давно бы вознесся в небесные дали, а она... Надо спешить, сам он ничем не может ей помочь. Если Судьба будет и дальше к девушке благосклонна, она выживет. Он просто не даст ей умереть!

Развернувшись, зверь хотел было двинуться в обратный путь, но знакомый неприятный запах резанул ноздри: волк...серый одиночка... Все волки глупы и жестоки. Как он их ненавидит!.. Пришел поживиться плешивый выродок?! Пусть даже не рассчитывает на легкую добычу! Он ее не получит! Пришло время разобраться, кто в этих лесах хозяин.

Серый приближался, оскалив пасть и прижав уши.

Глупец! Если ты жаждешь смерти — приготовься встретиться с ней!..

Волк прыгнул. Черный зверь встретил его, припав всем телом к земле. Как только Серый поравнялся с ним, противник сделал рывок навстречу и вцепился снизу в волчье горло. Два звериных тела сплелись в один клубок, но перевес сил явно был не на стороне Серого. Несколько секунд — и на поле битвы осталось лежать бездыханное, изорванное в клочья тело волка.

Теперь никто и ничто его не остановит.

Еще немного - и я достигну своей цели.

Серый все-таки успел зацепить кожу на голове, и теперь кровь тонкой струйкой стекала на левый глаз, мешая смотреть.

Успеть бы до рассвета... Ненавижу рассветы после полнолуния...

Вот, наконец, и место, где можно надеяться на помощь.

Он подошел к двери ветхого, покосившегося от времени домика и стал скрести ее лапами. Наконец она со скрипом отворилась. Зверь вошел. Пожилая женщина, захлопнув за ним дверь и даже не взглянув на своего нежданного ночного гостя, занялась своими делами.

— Ну заходи, заходи, Черный... Ложись ближе к огню... Ты вот старую Марту не забываешь... Сегодня что, полнолуние? — спохватилась вдруг знахарка.— Ох, не люблю я, когда ты в таком виде вваливаешься ко мне, да еще в такую ночь... Да знаю, знаю, что ты не причинишь мне вреда... И в другом виде ты не лучше? Главное, душа...

Отложив в сторону пучки трав, которые перебирала, женщина повернулась к зверю:

— Ты что, подрался с кем-то? Да, с Серым давно пора было разобраться... Сколько кур этот вор у меня стянул. Куда спешить? Я не думаю, что еще смогу ей помочь. Ты же говоришь, что прошли сутки... Ну и что, что я знахарка и лечить умею? На все воля Судьбы... Тебе вот помочь не могу... Ну ладно, пойдем, посмотрю на твое сокровище.

Марта подошла к большому старому сундуку и, с трудом подняв тяжелую крышку, принялась что-то искать. Наконец она достала черный длинный плащ. Отряхнув его от пыли, женщина подозвала зверя.

Черный подошел и сел у ног Марты. Женщина накинула плащ на плечи так, что он закрыл и зверя. Короткое заклинание — и они оказались на месте трагедии.

Марта осмотрела девушку, удивленно покачала головой и, немного поразмыслив, произнесла:

— Странно, что она все еще жива... Очень странно... Что ж, раз Судьба даровала ей возможность продержаться до сей поры, попробую помочь бедняжке. Но вот смогу ли я удержать ее душу на земле, не знаю. Ты куда? Месть самое последнее дело... Скоро рассвет... Не буду спорить... Береги себя, Черный...

Уставшее красное солнце, опускаясь за горизонт, лениво посылало лучи сквозь верхушки высоких деревьев. Скоро совсем стемнеет.

Три путника устроили привал прямо в лесу. Опасно двигаться с таким добром открыто по дороге и останавливаться в корчме: повозка с узнаваемым гербом, на лошадях тавро графское. Не по хозяевам имущество. У людей возникнут вопросы, а привлекать внимание не хотелось.

Холодно. Мерзко. Хорошо, что хоть снег прекратился.

Костер, на котором жарилась дичь, весело потрескивал, распространяя вокруг себя уютное тепло и запах долгожданного ужина. Мужчины сидели, греясь около огня, и тихо беседовали.

Стемнело.

Где-то далеко послышался вой волка — лошади тревожно захрапели, но вскоре успокоились. Мужчины переглянулись и лишь поближе подвинулись к огню. Самый молодой, не старше двадцати лет, щербатый, с взъерошенными соломенными волосами, давно не знавшими гребня, спросил:

— И какого демона этот высокородный молокосос приказал нам тащиться в такую даль? Что, раньше прикончить их нельзя было?

— Лучше заткнись, Янош! Мозгов у тебя, как у этого вот дуба, — осадил парня мужчина постарше и посолидней, судя по властному голосу — предводитель. — А ты, Чтан, вшей тебе в штаны, о чем только думал, когда в графскую девку стрелял?

— Да не целился я в нее, Якуб. Я не виноват, что эта дура свою служанку хотела телом закрыть, — виновато начал было оправдываться детина, которого назвали Чтаном.

— Да, тело было у нее, наверно, что надо... — мечтательно заметил Янош.

— Что ты, болван, понимаешь в графских шлюхах, ты их хоть без одежды видел? — спросил Чтан, отвешивая брату подзатыльник. — Да что с такой мелкой худышкой в постели можно делать? В простынях потеряешь. Пока найдешь — перехочется.

И загоготал, довольный своей грубой шуткой.

— Да заткнитесь вы оба! Мало ли кто услышит, незачем внимание привлекать, — не выдержал старший. — Не шлюха она вовсе, а сестра нашего графа.

— А кто нас может услышать, разве что звери да деревья, — не унимался Янош.

— Дурак ты, Янош, и у деревьев уши бывают.

— С каких пор ты, Якуб, таким трусом стал? А? — поинтересовался Чтан.

— А с тех пор, как к нашему графу на работу подрядился, — ответил Якуб, оглядываясь вокруг. — Да и предчувствие у меня нехорошее.

— И чем это графу сестра не угодила? — спросил Янош, переворачивая жарящееся над костром мясо.

— А тем, что уж больно жаден наш хозяин, а сестрица заладила: "В монастырь уйду". И все тут. А графу — что в монастырь приданное сестры отдай, что — зятю, если замуж выдаст. Одинаково жалко. Вот и решил ограбление разыграть. Только девушку не велел убивать, а где-нибудь рядом с монастырем бросить, чтобы наверняка до него добралась. А вам, дурням, поторопиться надо было! Вот теперь как будем перед графом ответ держать? Дознается ведь, если из монастыря вестей не будет.

— Так что ты нам сразу не сказал, чтобы девчонку не убивали? — возмутился Чтан.

— Да говорил он, — напомнил брату Янош. — Ты просто в ночь перед отъездом так морду вином злил, что я тебя еле до дома доволок.

Вдруг лошади заволновались, начали ржать, рвать поводья, вставая на дыбы. Языки костра затрепетали. Мужчины быстро поднялись и бросились успокаивать лошадей.

— Маренгова свора! Что за?.. Чтан, посмотри, что там! — отдал приказание Якуб.

— Не вспоминай отступника — беду накличешь! — взяв горящее полено из костра, Чтан стал вглядываться в безмолвную черноту леса.

Тишина.

Вскоре мужчинам, хоть и с большим трудом, удалось успокоить лошадей.

— Не к добру это, — мрачно сказал Якуб, снова подсаживаясь к огню. — Ох, не к добру. Ну да ладно. Что делать-то будем?

— Ну, продадим лошадей, а вырученные деньги и золото высокородной девки поделим между собой, а к графу и носа не покажем, — предложил Чтан.

— Уж больно гладко у тебя получается. Продадим... Поделим... Я вот сам не рад, что в это дело ввязался. Нрав у графа такой — из-под земли достанет, — мрачно промолвил Якуб. — Да и за работу не все деньги заплатил, — добавил он, подумав, что подвернулся удачный момент утаить от подельников часть золотых.

— Твою мать! Как не все?! — возмущенно вскричал Янош, вскакивая на ноги. — Ты!.. Ты — гоблин мохнозадый!.. Ты же говорил, что расчет полный!

— Сядь! — прикрикнул на него старший. — Это я, чтобы вас уговорить на дело, так сказал! Если бы чисто сработали, получили бы все обещанное золото. А так...

— А так сделаем, как я предложил, — с явной угрозой произнес Чтан, поигрывая, как бы между прочим, ножом.

Якуб не ответил, лишь плюнул в сторону.

Пара горящих красным огнем глаз следила за происходящим у костра, пара чутких ушей слышала все, о чем говорилось...

Что ж, старший прав, и в лесу есть уши, которые услышат, и глаза, которые увидят. Так значит, вон тот здоровый, белобрысый, которого Чтаном назвали, в девушку стрелял. Ты будешь первым... Теперь надо к ним выйти...

— Да что ты, в самом деле, перед сопляком струсил? — спросил Чтан. — Поздно теперь локти кусать. Дело сделано. Плюнь ты на этого графа. Пока нас найдет, состарится. А ты что, Янош, челюсть отвесил?

— Я... Там, в лесу, два красных глаза, — заикаясь, начал лепетать младший брат, с ужасом глядя в темноту леса.

— Да брось, ты. Лошади вон спокойно стоят. Если бы зверь какой тут появился — они бы вмиг почуяли, — успокоил его Чтан.

— Смотрите, собака...здоровая, — Янош указал дрожащей рукой на приближающееся животное.

Из леса к костру двигалось существо, очень похожее на помесь волка с собакой, но значительно крупнее их обоих. Блики пламени мягкими переливами скользили по черной шерсти, заглушали алое мерцание глаз...

Зверь спокойно, лениво виляя хвостом, подошел к костру, и, окинув людей безразличным взглядом, растянулся около него. Тепло, исходящее от огня, приятно согревало.

Мужчины, как завороженные, смотрели на ночного визитера. Первым не выдержал Янош:

— О, Создатель! Какой огромный! Может, он бешеный?

Слишком уж спокойный он для бешеного. Да и лошади на него не обращают внимания. Может, этот пес из какого-нибудь замка сбежал? — предположил Чтан.

— Не к добру это... И замков поблизости здесь нет, а этот, видишь, какой холеный! Шерсть так и блестит,— заметил Якуб.

— Может, он на запах еды пришел?— предположил Янош.

— Кинь ему пару костей, — приказал брату Чтан.

Янош нехотя приблизился к собаке и осторожно бросил несколько обглоданных костей перед мордой зверя. Пес посмотрел на еду, принюхался... Затем отвернул морду от пищи и уставился цепким взглядом на Чтана, заставив того поежиться. Потом лениво зевнул и закрыл глаза.

Люди подвинулись поближе друг к другу с противоположной стороны костра и, продолжая наблюдать за ночным визитером, тихо переговаривались. В обществе незваного гостя не спалось, поэтому мужчины договорились дежурить по очереди. Первым выпало караулить Чтану. Зверь вел себя тихо и смирно, казалось, что только тепло огня привлекло его в это место, а люди и лошади его совсем не интересуют. Вскоре усталость взяла свое. Сон окутал своим одеялом путников, и Якуб с Яношем дружно захрапели.

Чтан, чтобы не заснуть, нервно ходил какое-то время около костра, с опаской поглядывая на загадочного зверя, но вскоре и его начал одолевать сон. Он присел на корточки около огня и принялся подкладывать в него ветки. Неожиданно караульный почувствовал, что пес не спит, следит за каждым его движением. Подняв голову, мужчина столкнулся взглядом со зверем. В темном волчьем взоре отражалась пляска пламени. Ужас охватил Чтана, сердце на секунду замерло. Хищный, цепкий взгляд зверя связывал волю в неподдающийся тугой узел. В этих жестоких, не по-звериному умных глазах Чтан прочел свой приговор и понял, что умрет... Сейчас... Он вскрикнул, но его крик захлебнулся в яростном реве зверя, черной молнией вонзившегося ему в горло.

От шума проснулись Янош с Якубом. Янош, схватив меч, бросился на выручку к брату. Но было уже поздно. Зверь оторвался от разорванного тела и, оскалив пасть, ринулся на Яноша. Меч замер на мгновение в воздухе, так и не достигнув своей цели, и глухо упал на землю, лишь немного опередив своего хозяина.

Якуб, не переставая молиться Создателю, бросился к лошадям, которые в ужасе, почувствовав запах крови, нервно ржали, рвали поводья и норовили ударить человека копытами. Страх сковал разум, руки дрожали, пальцы отказывали повиноваться, и узел повода никак не хотел развязываться. На мгновение Якуб оглянулся, но так и застыл на месте.

Светало.

Пепельные рассветные сумерки выпили яркость огня. Костер поблек, хотя еще рьяно лизал обугленные головешки. Там над жаркими алыми сполохами стоял зверь. Черный убийца. В глазах метались блики пламени. Якуб не был уверен, что это всего лишь отражение...

Морду зверя покрывала кровь. Он тяжело дышал. Из открытой пасти, перемешанная с кровью жертв, сорвалась слюна. Хищник облизнулся. Человеческое выражение жестокой насмешки в темных глазах чудовища сковало волю несчастного человека.

Желтые зубы в алой пасти. Ироническая ухмылка...

Прыжок.

Якуб рухнул на колени, закрыв голову руками. Верная смерть. Пощады не будет...

Гигантская тень взметнулась над костром и растворилась в его рыжих искрах. Волчий образ растаял в очищающем дыхании огня, и над Якубом встал человек.

— Подними голову, ничтожество! — раздался над скрючившимся в ужасе мужчиной властный презрительный голос...

2.

Острая боль пронзала тело при малейшей попытке пошевелиться.

Как больно...Не могу даже разомкнуть веки... а тем более позвать на помощь. Что со мной? Тепло... Но ведь на дворе конец осени. Надо посмотреть, где я нахожусь. Собраться с силами и открыть глаза...

Девушка с трудом приоткрыла веки. Перед глазами все закружилось и поплыло. С обветренных губ сорвался еле уловимый стон...

— Очнулась, деточка, — мягкий успокаивающий голос придал девушке немного уверенности. — Ты сильная, я знала, что справишься. Молчи. Не трать зря силы, они тебе ух как пригодятся. Не бойся, тебя никто не обидит. Меня зовут Марта, я помогу тебе поправиться. Вот выпей отвара из трав, он поможет отдохнуть и набраться сил.

Девушка закрыла глаза: нет сил бороться с болью и усталостью. Чьи-то нежные руки приподняли ее голову, и в рот потекла, приятно согревая, теплая терпкая жидкость. Одновременно с ней подкрался сон, расслабляя раненое тело и прогоняя жестокую боль.

Громкий звук, словно кто-то скреб чем-то твердым по дереву, заставил девушку проснуться. Сквозь пелену слабости и усталости, застилающую глаза, девушка увидела, как пожилая женщина, открыв дверь, впустила огромную темную собаку. Тусклый свет одинокой свечи не дал возможности лучше рассмотреть хозяйку дома и животное.

Нет сил... Веки сами собой сомкнулись. Словно издалека доносились слова женщины, отчитывающей за что-то собаку, но девушка не могла уловить их смысл. А затем опять нахлынуло спокойное забытье.

Впустив зверя, Марта оглядела его со всех сторон. Вид Черного совсем не радовал. Она ненавидела, когда он убивал, пусть даже из чувства справедливости... Это уничтожало все лучшее, что она смогла возродить в его искалеченной душе. И вот опять шальной блеск в довольных глазах, следы крови... человеческой крови на шерсти. Слишком хорошо знала Марта характер зверя. Теперь за ним нужен глаз да глаз. По крайней мере, до утра. Глубокие шрамы от зубов Черного на ее плече постоянно напоминали, что, пока он рядом, нужно быть начеку. Но сдержаться не смогла.

— Ты что, не мог себя в порядок привести, перед тем, как ко мне заявиться? — начала ворчать Марта. — Что значит, "было некогда"? Торопился? Ах, беспокоился! Жива. Она сильная девочка, но понадобится время, чтобы залечить телесные и душевные раны. Что ты говоришь? Родной брат? Не подходи к ней близко, вдруг очнется, а ты ее своим видом напугаешь. Ах, ворчать прекратить! Не командуй мной! Утром приходи. Нет, не прогоняю совсем... да не боюсь, знаю, что ты тогда молодой был... Давно простила... В том случае сама виновата — зазевалась. Все, уходи, утром все расскажешь.

В мрачном холодном зале старого, небольшого, давно опустевшего замка, затерявшегося в глуши древнего леса, уже несколько дней назад умер огонь камина. Вместе с ним сгинули последние крохи тепла и уюта. На темных стенах еще кое-где горело несколько факелов, но их тусклый свет был бессилен осветить мрачную глубину помещения.

Мирослав проснулся от холода и тошноты. Казалось, что его сейчас вывернет наизнанку. Все тело ломило, голова кружилась. Как он ненавидел эти рассветы после полнолуния, особенно,когда он убивал.

Вчера, вернувшись от Марты, он настолько подчинился звериной сущности, что даже не стал подниматься в спальню — так и уснул в зале на холодном полу, очень довольный собой. Он чувствовал себя героем. Хм... Защитник... Создатель! Что он сделал с теми людьми!

При этом воспоминании его желудок снова свел спазм.

Пора бы привыкнуть, но он не хочет и никогда не примирится со своей участью! Мерзко...

Это были преступники, но они не заслужили такой смерти. Чем он лучше их? Такой же безжалостный убийца! Нет, хуже. Он — чудовище! А так долго держался, даже гордился собой, что может, перекинувшись, контролировать своего зверя. Демоны! Как больно!

Первая попытка подняться не принесла желаемого результата. Тело отказывалось повиноваться.

Кажется, он надерзил Марте, и та его выставила... Мудрая старушка, правильно сделала. Он уже и сам был не уверен в благополучном исходе визита. Мирослав вспомнил лицо раненной девушки. Редкая красавица. Небесное создание. Он бы все отдал, чтобы только она выжила...

Давно забытое чувство растревожило душу. Любовь... С первого взгляда... Такое могло произойти только с ним. Судьба опять устроила ему очень хитроумную ловушку, и он в нее благополучно попался, как неопытный сопливый мальчишка. Хм, как давно это было.

Воспоминания накатили новой волной...

Ее звали Ярина. Она была простой крестьянской девушкой. Он познакомился с ней, когда ему было всего пятнадцать, а ей, кажется, семнадцать. Они повстречались в лесу, неподалеку от Лосиного Лога, когда Ярина собирала землянику. Она ее очень любила... Его тогда удивило, что девушка совсем не испугалась незнакомца.

Они стали встречаться...

У Ярины были светлые волосы, зеленые глаза, заразительный смех и лучистая улыбка. Когда она улыбалась, ему казалось, что весь мир радуется вместе с ней: птицы поют звонче и радостней, цветы раскрывают свои венчики только для нее... Для них...

Как-то она заметила, что он странно выглядит. Ее несколько смутила его улыбка. Ярина тогда сказала, что его улыбка похожа на оскал. Это задело его, он смог подавить обиду, но с тех пор перестал улыбаться.

Ярина любила петь. Ее красивый, нежный голос он мог слушать часами. Во время ее пения ему казалось, что он обыкновенный человек, а родовое проклятие всего лишь старая легенда, не имеющая к нему никакого отношения.

В нем зарождалось совсем неведомое прежде чувство. Ярина сказала, что это любовь, и рассмеялась...

Он считал себя самым счастливым человеком на свете.

Как он был молод, наивен и глуп...

Они встречались несколько месяцев, а потом она сказала, что выходит замуж и очень любит своего жениха. Тот другой мужчина даст ей безбедное существование. Спросила, что он сирота без роду без племени, кроме любви, может ей предложить? Он не нашелся, что ответить. Девушка попросила оставить ее в покое и больше не искать с ней встреч. Никогда...

Он вспылил. Сейчас он не помнит, что тогда ей наговорил, но Ярина убежала в слезах...

Он был зол...Разъяренный зверь вырвался на свободу. Тогда он еще не мог, перекинувшись, контролировать разум животного...

Марта сразу поняла, что происходит, но зазевалась, и вот на всю жизнь у нее на плече остались глубокие шрамы от его клыков. Как это произошло, он и сам не понял. Опомнился лишь, когда ощутил вкус крови. Тогда он сбежал из замка и несколько недель скитался по лесу. Но душевная боль не утихла, а переросла в ярость.

В полнолуние, выйдя на лесную дорогу, по которой несколько часов назад проехали телеги, среди множества запахов он учуял один, до боли знакомый... И впал в бешенство... Взял след, который привел к небольшой деревеньке, в самый разгар свадебного веселья и разгула...

Судьба явно решила развлечься за его счет...

Он плохо помнит, что тогда натворил, но до сих пор в ночных кошмарах его преследуют крики людей, кровь... много крови... и мертвые остекленевшие глаза Ярины...

От этих воспоминаний Мирославу стало еще отвратительней. Он с трудом поднялся, и, шатаясь, подошел к столу, на котором стоял кувшин с водой. Оборотень поднял его и вылил себе на голову.

Нет, сегодня к Марте он не пойдет... Может, завтра...Надо окончательно привести себя в порядок и "посадить на цепь животное".

Яркий солнечный луч проскользнул через небольшое окошко избушки и, задержавшись на лице мирно спящей девушки, разбудил ее. Еланта открыла глаза.

Уже утро. Раненое плечо все еще болит, но не так сильно, как раньше. Наверно, напиток хозяйки подействовал. Действительно, стало намного легче.

Девушка огляделась. Скорей всего, это крестьянский домик. Стены сложены из цельных бревен. Грубая мебель: стол и несколько лавок, огромный сундук. Повсюду развешены связки каких-то трав и кореньев, расставлены какие-то баночки и горшочки. Хозяйка, что-то бормоча, суетится у печи.

Еланта села. Голова закружилась от слабости, и девушка прислонилась спиной к стене.

— Доброе утро, матушка, — поздоровалась она с женщиной.

Хозяйка обернулась. На ее лице, еще хранившем признаки былой красоты, засияла улыбка. Было очень трудно определить ее возраст: на вид около пятидесяти, а в глазах отражается глубокая мудрость. Темно-русые, едва тронутые сединой, волосы собраны на затылке в тугой узел.

— Доброе утро, девочка. Как ты себя сегодня чувствуешь? Осторожно, не делай резких движений, а то рана откроется. Меня зовут Марта, если помнишь, — ласково поприветствовала девушку хозяйка.

— Да, — ответила Еланта и спросила. — Кто вы? Вы меня нашли? А мои спутники, где они?

В последнем вопросе девушки прозвучала неподдельная тревога и надежда...

— Погоди, погоди, не надо так спешить. Я все расскажу потом. Пока давай осмотрим твою рану и сделаем перевязку, а там и завтрак подоспеет. Как тебя зовут?

— Еланта.

— Вот и познакомились. Красивое у тебя имя. Ну, сегодня у нас дела куда лучше, — размотав бинты, удовлетворенно произнесла Марта.

— Почему вы не хотите отвечать на мои вопросы? — нетерпеливо перебила ее девушка.

Женщина вздохнула.

— Ну, хорошо... Они все погибли. И ты уже была бы мертва, если бы не Черный. Он нашел тебя.

Плечи девушки дрогнули, она отвела взгляд. Марта заметила, с каким трудом Еланта пытается сдержать слезы, но та справилась.

— Черный — это ваша собака? — подняв глаза на женщину, спросила девушка.

— Собака? Ну, в некотором роде, да.

— Я люблю собак, но брат не разрешает их держать в замке, — грустно произнесла Еланта.

— В замке? — переспросила Марта.

— Да. Я сестра графа Михала Иверского, — ответила девушка и поинтересовалась. — А кто вы?

— Знахарка. Живу одна в этом лесу, помогаю нуждающимся... Я вот как знала, что ты сегодня очнешься. Водицы нагрела... Освежишься, волосы помоем. Я помогу, — женщина занялась приготовлениями к купанию.

— Спасибо, что вы обо мне заботитесь, матушка, — поблагодарила Еланта, прислонившись к стене.

— Да не за что... Ну вот, все готово. И не называй меня матушкой. Зови просто Мартой. Внешность иногда бывает обманчивой, — в последних словах знахарки прозвучали недовольные нотки.

Девушка сползла на край кровати, попыталась подняться и пошатнулась. Марта подхватила ее.

— Не спеши. Лучше сядь, а я займусь твоими волосами, — знахарка усадила раненую.

Когда грязь и пот с девушки были смыты, пожилая женщина расчесала ее влажные волосы и, разложив на столе какие-то баночки и бинты, принялась за перевязку.

Сначала Марта промыла рану странной, приятно пахнущей жидкостью, потом положила на нее бурого цвета мазь и прикрыла тампоном из чистой, светлой ткани.

— Вчера мне было совсем плохо, а после вашего отвара стало намного лучше, — признательно сказала Еланта.

— Вчера? Что ты, деточка... Прошло уже пять дней, как ты попала ко мне. А тот отвар хороший... Да... Силы восстанавливает, раны заживляет, простуду лечит и от других хворей помогает, — похвалила Марта свое снадобье и, заканчивая перевязку, добавила: — Я тут привела в порядок твою одежду, пока наденешь ее, а потом что-нибудь придумаем...

— Спасибо.

— И как это тебя занесло в наши глухие края, девушка? Да еще с такой малочисленной охраной? — поинтересовалась пожилая женщина, помогая одеваться Еланте.

— Я направлялась в монастырь Святой Тарисы. Его настоятельница согласилась принять меня. А по дороге на нас предательски напали наши же охранники. Польстились на мои деньги.

— Да, знаю этот монастырь, но он находится совсем в другой стороне. Видимо, вас намеренно увели с правильной дороги. Тебе не нравится мирская жизнь?

— Да нет. Я просто устала от постоянных споров и ссор с братом и от его друзей. Михалу все равно: что в монастырь я уйду, что он замуж меня выдаст. Я предпочла монастырь, — смутилась Еланта. — Теперь меня без платы туда не примут.

— Ничего, не переживай. Незачем такую красоту в монастырских стенах скрывать. Вот поправишься, и, если захочешь, вернешься к родственникам, — попыталась успокоить девушку хозяйка.

— Мы с братом сироты, кроме него, у меня никого больше нет...

— Давай я тебе помогу волосы просушить. Есть у меня полотенце, которым что ни вытрешь, мгновенно сухим становится, — Марта, чувствуя, что разговор перетекает в неприятное для собеседницы русло, поменяла тему разговора.

Девушка удивленно посмотрела на нее и с детским восхищением полюбопытствовала:

— Волшебное?

— Волшебное, — подтвердила Марта, доставая из сундука белое льняное полотенце, с вышитыми рунами на кайме.

— Но оно же стоит целое состояние! — воскликнула Еланта, не веря, что простой женщине принадлежит такое сокровище. По каким-то причинам отец нынешнего короля ввел закон о магах и волшебных артефактах, согласно которому заниматься магией позволено только человеку благородного происхождения после уплаты огромного взноса в королевскую казну. Простолюдины обязаны были сдать короне, за исключением различных мелких амулетов, все волшебные предметы, которые позже описывали и продавали знатным волшебникам. Тем, кто не соблюдал этот закон, грозило наказание: от огромного штрафа вплоть до смертной казни. Был даже создан королевский Совет магов, которому было вменено в обязанность выявлять утаенные артефакты. Но некоторой части волшебных предметов все равно удавалось ускользнуть от поисковых заклинаний. — Откуда оно у вас?

— Оно принадлежало моему мужу, — ответила знахарка, умолчав о том, что сама же и вышила на полотенце магические знаки.

— А где ваш муж? — последовал вопрос.

— Умер... Давно... Он был воином...

Марта принялась вытирать девушке волосы, которые и вправду быстро высохли.

Мирослав подошел к домику Марты. Как там девушка? Жива ли? Он не появлялся у старушки почти неделю. Опять будет ворчать и отчитывать...

От волнения сердце начало отчаянно биться в груди. Немного помедлив, Мирослав толкнул дверь, которая со скрипом отворилась. Переступив порог, он замер от представшего перед его взором видения. На кровати Марты сидело небесное создание. Распущенные волосы густым каскадом золотисто-русых завитков рассыпались по плечам и спине девушки.

Она обернулась... Огромные синие глаза на бледном, осунувшемся, но прекрасном лице с интересом рассматривали незнакомца. Мирослав не мог оторвать восхищенного взора от такой красоты, которую даже болезнь не испортила.

Ее глаза в темном бархате длинных ресниц, синие, как небо, и такие же завораживающие, манящие: так и хочется раствориться в их бесконечной синеве, забыть все и наслаждаться счастьем. Неужели на свете существует во плоти такое совершенство?..

Еланту поразила внешность гостя. Одетый во все черное человек был высок и статен. Девушка сразу не смогла определить возраст мужчины, но, приглядевшись, решила, что ему лет двадцать пять — двадцать семь, не больше. Волосы цвета безлунной ночи слегка волнистыми прядями падали на широкие плечи. Длинная челка, повинуясь порыву ветра, ворвавшегося в избушку через открытую дверь, скользнула на лицо гостя, и он откинул ее назад. Еланта заглянула в его глаза. В их серой дымке отражалось неподдельное восхищение. Это был не тот похотливый взгляд, которым провожали ее дружки брата. Нет. Незнакомец смотрел не нее, как на что-то неземное, божественное.

Марта прервала молчание.

— Ну, что стоишь, как истукан? — начала ворчать она. — Дверь закрой, холода напустил.

Человек кивнул, и, захлопнув дверь, с какой-то странной, звериной, грацией прошел через весь дом. Усевшись в углу на лавку, он принялся заворожено наблюдать за работой старой женщины.

— Ты как раз к завтраку. Чего молчишь, поприветствуй девушку. Что с твоими манерами, мальчик? — продолжала Марта, заплетая волосы Еланты в толстую тугую косу.

Мужчина не ответил, лишь недовольно нахмурился.

— Нашу гостью зовут Еланта, — представила девушку Марта, и, сделав паузу, многозначительно добавила. — Ее Черный в лесу нашел. Она сестра графа Иверского.

Еланта заметила, как при этих словах Марты сверкнули глаза человека, и на его лице мелькнула тень волнения.

— А вот этого бессловесного увальня зовут Мирослав, — закончила свою речь Марта.

— Рад, что с вами теперь все в порядке, миледи, — наконец произнес Мирослав, и посмотрел в глаза девушке.

Приглушенный, с легкой хрипотцой голос и пристальный взгляд мужчины заставили Еланту смутиться, и ее бледные щеки покраснели.

— И как вы оказались в наших лесах? — поинтересовался гость.

— Зачем расстраивать лишний раз девушку, я сама тебе потом все расскажу, — ощетинилась Марта.

— Потом так потом... Надеюсь, Черному за недельную отлучку нагоняя не будет? — с неожиданным лукавством спросил Мирослав.

-Если он больше не оставит старушку одну на такой долгий срок, думаю, нет... — шутливо ответила пожилая женщина и проворчала: — Я тут волнуюсь, переживаю, а он как ни в чем не бывало где-то шляется...

Еланта удивленно слушала, ничего не понимая, эту перепалку, а потом спросила:

— Вы тоже любите собак?

Мужчина уставился в пол, казалось, что он изо всех сил старается не рассмеяться. Марта бросила на Мирослава понимающий взгляд и, улыбаясь, ответила:

— Можешь мне поверить, деточка, уж кого-кого, а Черного он любит больше всех на свете. Ладно, давайте завтракать.

Разговор перешел на другие темы. Мирослав, забыв о еде, зачарованно разглядывал девушку. Его восхищало в ней все: изящный изгиб шеи, когда она поворачивала голову, элегантные жесты, непринужденная манера держаться, даже то, как она смущенно, взмахнув длинными пушистыми ресницами, отводила взгляд, заметив, что он за ней наблюдает. Из скудных сведений, которыми он располагал о Еланте, при всей своей хрупкости и изящности девушка явно была не из робкого десятка. Закрыть собой другого человека и принять предназначавшийся тому удар способен не каждый мужчина.

Марта и Еланта оживленно беседовали. Мужчина поражался, как могли две почти незнакомые женщины, разные по возрасту и положению, найти столько тем для обсуждения. Мирослава забавляло, как девушка рассыпалась в благодарностях Черному и пожелала лично его отблагодарить. Иногда по его лицу скользила тень улыбки. Сам он больше отмалчивался, слушал приятный голос Eланты. Нежный голос девушки успокаивал, возрождал желание жить и снова окунуться в суетливый мир простых людей...

3.

Неприступная крепость Ивера грозно возвышалась на вершине высокой горы, чьи крутые склоны покрывали вековые леса. Над главной башней в светлеющем предрассветном небе ветер лениво развевал флаг, на синем полотнище которого был вышит родовой герб.

В зале главной башни уже несколько часов как отгремела развеселая пирушка, и все ее участники разбрелись по отведенным им комнатам. Остался только сам хозяин со своим дружком да полусонная прислуга, убирающая со стола.

Убранство зала указывало как на любовь хозяина к роскоши, так и на его богатство. Каменные стены украшали знамена с гербом рода и великолепные гобелены, между которыми на пестрых звериных шкурах висело оружие: мечи, боевые топоры, щиты. На огромном камине красовались два дорогих витых канделябра. Свет восходящего солнца проходил через витражи узких окон и разноцветными бликами скользил по залу.

В центре зала находился большой стол, вдоль которого неровным рядом тянулись длинные скамьи и резные деревянные стулья. Вся столешница была беспорядочно заставлена серебряными столовыми приборами и блюдами с остатками пищи.

Михал большими шагами нервно измерял огромный зал. Выпитое вино не оказывало своего веселящего действия, и заснуть спокойно он не мог. На душе не просто скребли кошки, они буквально разрывали ее на части.

Прошло несколько дней, как должно было прибыть известие из монастыря Святой Тарисы, но его все не было. Смутные предчувствия не оставляли его в покое. Что-то пошло не по плану, который он продумал до мелочей.

Еланта порой была просто невыносима. Она надоела постоянными жалобами на его частые пирушки с друзьями. Глупая девчонка не хотела понимать, что все это делается ради их безопасности: чем больше богатых влиятельных друзей, тем больше союзников в случае осады крепости... Подумаешь, смотрят на нее не так... Сама замуж не захотела... А ведь он ей предлагал выбор...

Пнув под стол попавшуюся под ноги кость, он подошел к столу, налил себе целый кубок вина и залпом выпил его.

— Да что ты мечешься, успокойся, — не выдержав долгого молчания, подал голос его закадычный дружок Всеслав, с аппетитом поглощая куриную ножку. — Уж кто-кто, а твоя сестрица не пропадет. Баба с воза, кобыле легче.

Чувствительный удар в ухо заставил его заткнуться.

— Это моя сестра, болван! — угрожающе процедил Михал. — Еще что-нибудь подобное ляпнешь, и я забуду, что ты мой лучший друг.

Как бы Всеслав ни был пьян, но то, что Михал отлично владел мечом, никогда не забывал. На своей шкуре проверял не раз... Росли-то вместе. А Елька ему всегда нравилась, только вот досада, она на него внимания не обращала. И что это за семейка такая, чуть что — сразу драться? Папаша их, великолепный мечник, скор был на руку, и многочисленные отпрыски благородных семейств, отданные ему на обучение, частенько получали затрещины. Михал такой же. Да и сестрица его в обиду себя не даст. Как-то год назад, во время одной из пирушек они так разошлись, что всю ночь замок сотрясался от громкого хохота и шума. Во время самого разгара веселья в зале появилась Еланта и устроила брату разнос. Михал, конечно же, заткнул ей рот и велел уйти из зала. Когда она проходила мимо Всеслава, тот схватил девушку и притянул к себе, но Елька, на радость всей честной компании, первым попавшимся под руку кубком засветила наглецу глаз. Больше недели ходил Всеслав, освещая все укромные уголки замка без факела. Но тем не менее, парню было обидно, что Еланта относится к нему, в лучшем случае, как к брату, а ему хотелось большего... намного большего...

Всеслав что-то недовольно пробурчал, взглядом измерил содержимое своего кубка, долил еще вина, и подумав, что эта порция, наверно, будет уже перебором, выпил его.

Что ж, он зальет свое несчастье и невезение вином... А на ночь себе найдет какую-нибудь служанку, для успокоения души... Да вон та смазливенькая девчонка с длиннющими каштановыми косами вполне подойдет. Кажется, ее Каей называли...

Всеслав озорно подмигнул проходящей мимо служанке, которая уносила пустую посуду. Девушка, поймав похотливый взгляд, вздрогнула и чуть не выронила из рук серебряное блюдо... Она раньше была личной служанкой леди Еланты, и та частенько защищала ее от приставаний многочисленных дружков лорда Михала. Но с отъездом хозяйки все изменилось... Кая постаралась быстрее скрыться из поля зрения Всеслава, которого помнила по его детским "подвигам", а теперь, как она знала, он слыл отъявленным бабником, и ускорила шаг...

Всеслав, уловив смущение девушки, громко загоготал...

Служанка обернулась... и со всего размаха налетела на лорда Михала. Посуда с грохотом выпала из рук под оглушительный хохот закадычного графского дружка.

Кая не знала, что ей сначала делать: извиняться перед лордом или собирать посуду. Она потупила глаза и молча стояла, ожидая наказания... Властная рука взяла ее за подбородок и заставила смотреть прямо в лицо хозяина. Девушку озадачил взгляд голубых глаз лорда Михала. Он смотрел на нее так, словно увидел впервые.

Тень удивления скользнула по красивому лицу хозяина.

"Странно, — подумал Михал. — Это же Кая, служанка Ельки. Подкидыш, оставленный моей матерью в замке из милости. Да я ее всегда ненавидел, презирал, и, когда мог, давал ей это понять! А потом и вовсе перестал замечать, словно она пустое место. И когда же это из обыкновенного сорняка она успела превратиться в такой великолепный цветок?!"

Почему-то сейчас девушка не показалась ему слишком высокой, и ее темно-каштановые толстые косы совсем не жалкие грязные веревки. А глаза... глаза у нее, оказывается, зеленые... как молодая весенняя трава. Кая оказалась невероятно привлекательна.

Служанка, смутившись, покраснела. Не раз она заглядывалась на крепкую, широкоплечую фигуру графа, а его голубые глаза с длинными, почти как у девушки, ресницами и чувственные губы часто снились ей по ночам. Кае всегда хотелось прикоснуться к его густым светло-русым волосам, узнать, такие же они шелковистые, как у сестры, которой она часто делала прически. Она могла часами тайком наблюдать за тренировочными поединками, которые хозяин устраивал себе и своим солдатам, и надеялась, что когда-нибудь лорд Михал обратит на нее внимание. Но уже несколько лет он словно забыл о ее существовании. К лучшему, наверно, ведь она понимала, что никогда он не возвысит ее до положения жены, а становиться очередной его любовницей не хотела...

Тяжелая дверь зала распахнулась, и в нее вошли два солдата, волоча под руки какого-то изрядно потрепанного человека. Он еле держался на ногах и что-то без умолку бормотал.

Михал нехотя оторвался от созерцания служанки, чем та не преминула воспользоваться и принялась собирать посуду, а справившись, выскользнула за дверь.

— Милорд, вы приказали каждого, кто принесет известие о леди Еланте, доставлять сразу к вам... Этот человек утверждает, что знает о ней, но толком мы ничего не смогли разобрать, — сказал один из солдат. — Кажется, у бедняги не все в порядке с головой, все какую-то чушь про оборотня несет...

С большим трудом Михал узнал в этом опустившемся изможденном человеке своего наемника. Да и как тут узнать: за прошедшие недели Якуб изменился до неузнаваемости: куда только делась его дородная фигура? Высох весь, лицо осунулось и, кажется, постарело лет на двадцать, а волосы стали полностью седыми.

— Отпустите его, — властно повелел Михал.

Солдаты исполнили приказание и вышли из зала. Лишенный поддержки, несчастный пошатнулся, но удержался на ногах. Он поднял голову и посмотрел в глаза графу.

— Он придет и убьет всех... за нее... И тебе не избежать этой участи...

— Что за бред ты несешь?! Где моя сестра?! Что с ней?! — терпение графа подходило к концу.

— Он порвал их на моих глазах... Он и до тебя доберется... Скоро... Совсем скоро... — Якуб, казалось, совсем не слышал задаваемых вопросов. В его глазах отражался неподдельный ужас. — Он велел все рассказать...

— Что ты сделал с моей сестрой?! — предчувствуя недоброе, рявкнул Михал и, схватив Якуба за одежду двумя руками, притянул к себе, уставившись гневным взглядом в сумасшедшие глаза бедняги. — Говори немедленно!

— Они... Чтан и Янош, они убили всех... и леди Еланту... — начал лепетать убийца и, увидев, как меняется цвет лица хозяина, попытался было упасть на колени, но сильные руки Михала удержали его на месте.

Лицо Михала сначала побледнело, затем покраснело от гнева. Голубые глаза, словно два кинжала, ледяным взглядом буравили несчастного насквозь...

— Это Чтан сделал... Я им говорил, чтобы леди не трогали... Вы не приказывали... Они там остались... на указанном вами месте, — перешел на шепот Якуб

— Где золото? — так же шепотом спросил граф, оглядываясь, не слышит ли Всеслав их разговор, но его дружок уже тихо посапывал, уронив голову на стол.

— Там недалеко... в лесу... в дне пути от того места... он приказал его спрятать... я его закопал под сосной... Холодно, пришлось повозиться... Там еще повозка осталась... — сбивчиво начал было объяснять несчастный, но его прервала резкая боль, и изо рта тонкой струйкой потекла кровь.

Михал отпустил тело Якуба, и оно глухо рухнуло на пол. Граф со всего размаха вогнал окровавленный нож в стол, от чего, подпрыгнув, зазвенела посуда, разбудив Всеслава. Тот спьяну не сразу понял, что произошло, и с удивлением уставился на нож, затем перевел взгляд на друга, ожидая объяснений. Еще никогда Всеславу не приходилось видеть Михала в такой ярости.

— Он убил мою сестру! — процедил Михал.

Всеслав тут же протрезвел.

В зал вошла Кая с новым кувшином вина. Увидев мертвое тело на полу и услышав последние слова хозяина, она выронила кувшин из рук...

— Стража! — позвал граф. — Уберите эту падаль отсюда.

— Собирайся! Едешь со мной! — тоном, не принимающим возражений, бросил другу Михал.

Уже выходя из зала, граф окинул взглядом Каю с головы до ног и приказал девушке:

— Проследи, чтобы тут навели порядок.

Михал почти не давал своим людям отдыха, и уже на третий день они прибыли на место убийства. За все время пути он почти не разговаривал с Всеславом, который попытался как-то растормошить друга, отвлечь от тяжелых мыслей, но, каждый раз натыкаясь на тяжелый взгляд товарища, вскоре оставил свои попытки.

Глубокая тишина окутывала непроницаемой пеленой место печальных событий. Уставшие деревья, разбуженные от длительного зимнего сна неожиданным вторжением, осуждающе взирали на людей, посмевших нарушить их покой. Прошедший за неделю снег полностью покрыл тела убитых. Теперь лишь небольшие холмики выдавали их положение. Михал соскочил с коня и, как одержимый, начал разгребать снег. К его поискам присоединились и Всеслав с воинами. Первых три тела оказались мужскими, а в четвертом, лежащем в небольшом отдалении от предыдущих, опознали компаньонку Еланты, и то только по одежде. Еще одна находка заставила вздрогнуть даже повидавших многое, закаленных в боях воинов: в нескольких шагах от большого дерева лежал разорванный труп волка. Голова животного была почти полностью отделена от туловища, а на теле зияли длинные глубокие раны. Страшная находка наводила на ужасное предположение.

Почти до самого заката воины графа обыскивали все окрестности, но тело леди Еланты так и не нашли.

Выбившись из сил, граф Иверский упал в снег на колени. Молодой лорд не мог поверить, что необдуманный эгоистичный поступок и ненасытная жадность лишили его единственного родного существа. Горечь и боль от безвозвратной утраты сжали сердце. Впервые чувство вины посетило молодого человека.

Он не должен проявлять эмоции...

На него смотрят...

Как тяжело...

Откинув эти мысли, Михал поднял руки к небу и издал крик отчаянья, со всего размаха ударив руками о замерзшую землю. Когда граф поднялся, по его щекам текли слезы. первые в жизни слезы... Окружавшие лорда мужчины понимающе молчали. Михал вытер лицо рукавом, и, не глядя на своих спутников, приказал прекратить поиски, подобрать тела убитых, дабы похоронить по обычаю, и собираться в обратный путь.

По дороге домой разные мысли не давали молодому лорду покоя. Даже то, что золото надежно спрятано, совсем не согревало душу.

Будь оно проклято!.. Потом, весной, заберу его...Чем меньше свидетелей, тем лучше... А может, Еланта жива? Тело ведь не нашли... Может, она была только ранена, и ей кто-то оказал помощь...

Затеплилась надежда, но быстро угасла...

Места глухие, кто там мог ее найти... а вдруг тело волки в глубь леса затащили и сожрали... Господи, что он натворил!.. Елька, прости...

4.

Михал возвращался домой...

Один...

Теперь на целом свете он один...

Отец! Как тебя мне не хватает...

Ты всегда был рядом... Удерживал от безумных поступков... Давал дельные советы...

Год назад с твоей смертью на меня легла обязанность защищать крепость и сестру...

И что?..

Сестру я потерял...По своей же глупости... и жадности...

А может, из-за ее упрямства?..

Все идет не так...

Ну, почему у меня ничего не получается?

Родные стены Иверы...

Лорд Михал всегда восхищался величием и огромными размерами своей крепости. Еще бы, Ивера — одна из самых крупных и грозных крепостей страны и предмет его, Михала, гордости. Вид грозных сторожевых башен и высокие стены, прорезанные узкими щелями бойниц, заставят кого угодно хорошенько подумать перед тем, как отдать приказ о штурме крепости. Да и кому из его ровесников еще может достаться такое вот наследство? Никому! Отец Всеслава очень богат, но такой крепости у друга никогда не будет. На душе стало намного легче.

Что ж, погрустил и хватит...

Скрип опускаемого моста вывел молодого лорда из задумчивости.

Я должен быть сильным...

Я хозяин Иверы... и никому не дам в этом усомниться!

Гулкий стук лошадиных копыт по мосту развеял последние туманные клочки печали и сомнений. Молодой человек приободрился, выпрямился в седле. Его лицо вновь приобрело надменное и властное выражение. Он положил одну руку себе на бедро и гордо направил коня в ворота крепости.

В Иверу возвращался хозяин — граф Михал Иверский.

На большом внутреннем дворе крепости встречать отряд собрались почти все ее обитатели. Люди молча наблюдали за медленно въезжающим в ворота отрядом. Все очень любили леди Еланту и надеялись, что ужасная новость — всего лишь досадная ошибка. Но среди приехавших не было сестры хозяина, не было и ее тела... Зная крутой нрав молодого графа, никто вопросов задавать не стал. Потом всё узнают от ездивших с лордом воинов.

Михал, проезжая через заполненный людьми двор и вглядываясь в их лица, поймал себя на мысли, что неосознанно ищет в этой разношерстной толпе обладательницу каштановых кос. Но ее не было. Это еще больше испортило настроение молодому лорду. Спешившись и кинув повод своего коня подбежавшему мальчишке, Михал молча удалился в свою комнату.

Народ заволновался. Плохой признак. Уж за год они хорошо изучили своего нового хозяина. Неделю точно опасно попадаться ему на глаза.

— Ну что столпились? Дел никаких больше нет? — не выдержал Всеслав. А сам подумал, что лучше бы сейчас оказаться у себя дома, но состояние друга вызывало тревогу. Нет, он останется, даже если потом об этом пожалеет...

— Кажется, приехал твой ненаглядный, — сказала дородная повариха Неда, выглядывая из кухни через небольшое окошко во двор.

— Кто? — удивленно спросила Кая, нарезая хлеб.

— Кто, кто? Хозяин наш явился.

— А почему это мой ненаглядный? Он такой же мой, как и всех, — огрызнулась Кая, по ее щеке скользнула еще одна слезинка.

— Хватит реветь, слезы утри, — приказала Неда. — Ты думаешь, никто не замечает, как ты на него смотришь? Люди все видят...

— Ну и смотрю, и что? На него многие девушки заглядываются... Я для него ничто, найденыш... Он меня считает хуже раба, хуже дворовой собаки, хуже грязи под ногами... Если бы не его родители, Михал бы меня еще в детстве придушил...

— Но он тебе все равно нравится.

На этот довод Неды Кая ничего не ответила. Спорить тут бесполезно. Неда права. Да, вот такая она, Кая, дура: ей нравится человек, презирающий ее.

— Леди Надин добрая была женщина, и старый граф, хоть и суров с виду был, да честен и справедлив. и в кого это только их сынок такой уродился, лорду Михалу всего девятнадцатый год идет, а откуда столько злобы?.. — продолжала Неда. — Нет, ну только посмотри, и дружок его тоже явился. Всеславу что, заняться нечем? У самого такие владенья, а он тут все ошивается... Девки наши ему, что ли, больше нравятся? Или они сами его не отпускают?

— Тетка Неда, а тело леди Еланты нашли? — всхлипывая, поинтересовалась Кая.

— Отсюда не видно.

— Мне так не хватает Еланты, она относилась ко мне, как к подруге... Мне не верится, что ее больше нет, — Кая опять залилась слезами. — Почему я не поехала с ней?! Может быть, все сложилось бы по-другому...

Неда покачала головой:

— Глупая девчонка! Хорошо, что ты из-за своего красавчика осталась, а то бы и тебя вот также на санях привезли.

Повариха выглянула за дверь, отловила за шиворот пробегавшего мимо дворового мальчишку и устроила ему допрос.

— Ее не нашли. Может, тот человек ошибся? — сказала она, вернувшись. — Кая, прекрати реветь, от слез все лицо опухло. Делом лучше займись, еду нашим вернувшимся воякам надо отнести.

Граф Иверский в самом дурном настроении шел к себе в комнату по коридору, освещенному тусклым светом редко расположенных факелов. По дороге он споткнулся об зазевавшегося черного кота. Перепуганное животное с воплем попыталось скрыться, но Михал брезгливо отбросил его ногой к стене. Легче не стало: некстати вспомнилось, что кот был любимцем сестры. Лорд зашел в свою комнату, сильно хлопнув дверью: так, что та чуть не слетела с петель, и рухнул прямо в дорожной одежде на застеленную синим бархатным покрывалом кровать.

Сколько времени он пролежал, тупо уставившись в потолок, Михал не помнил. Постепенно в голове начали бродить разные мысли...

Надоело все... И кто во всем виноват? Как все надоело!

А она не вышла встречать... Боится...Это хорошо...Хм... ну, надо же, какой красоткой стала..."Гадкий найденыш, мокрая курица"...кажется, так я ее называл...Вот тебе и придорожный подкидыш... Сколько же ей лет?.. Кажется, она ровесница Еланты... Тогда около семнадцати...Интересно, а жених у нее уже есть?

Вдруг он одернул себя...

Что это со мной? Какой жених? Все, я явно сошел с ума... Лежу и размышляю о какой-то низшей твари...Это из-за нее отец лет пять назад меня хорошенько выпорол, сказав, что рыцарю позорно унижать жешщину, даже простолюдинку, а если я загляну Кае под юбку — он отречется от меня. Но теперь я здесь хозяин! Захочу — на тяжелой работе сгною, захочу — любовницей сделаю, в шелка одену...

Каю, в шелка?! Нет, я точно не в себе... ну это надо же было придумать, любовницей... И это ее, такое ничтожество... Тьфу...

Напиться, что ли?..

И как это у Всеслава получается? Напился и забылся. А я никак не могу... Несколько кубков и все... а может, все же попробовать? И где он только шляется, когда так нужен мне?

Михал нехотя сполз с кровати и, выглянув в коридор, что есть силы гаркнул, чтобы принесли выпивки.

Пусть попробуют не услышать приказа.

Услышали. Через несколько минут мальчишка приволок целый кувшин вина.

"Ну надо же, мальчишку прислали. Знают, что на детей у меня рука не поднимется", — подумал Михал, а вслух сказал:

— Найди лорда Всеслава, пусть поднимется ко мне.

Парнишка стрелой вылетел из комнаты и побежал выполнять приказ. Кажется, ему повезло. Пусть лучше хозяин на ком-нибудь другом отыгрывается...

Друзья сидели в комнате Михала за небольшим столом около узкого окна, выходившего на внутренний двор. Пили молча. Как всегда, выпивки оказалось мало. Михал уже в который раз поражался способности своего друга поглощать вино в неограниченном количестве и долго оставаться трезвым. Они вдвоем уговорили весь кувшин буквально за считанные мгновения. Напиться у Михала так и не получилось, а Всеславу не хватило, чтобы дойти до излюбленного состояния.

Всеслав, заглянув в кувшин и в десятый раз убедившись, что тот абсолютно пуст, с тоской и надеждой посмотрел на друга. Михал поймал взгляд товарища, и, кивнув ему в знак согласия, как более трезвый, пошел требовать добавки. На его зов опять прислали того же мальчишку.

Граф брезгливо поморщился, и сказал:

— Передай этим бездельницам на кухне, чтобы тебя больше не присылали, — и, немного подумав, добавил. — Пусть вино Кая принесет... Быстро! — рявкнул лорд вдогонку мальчишке.

Услышав слова друга, Всеслав заволновался... Кая... А не та ли это девчонка, которую они вдвоем в детстве донимали "за то, что она придорожный подкидыш, лесное отродье, длинная, как жердь, и вообще полное ничтожество"? Кажется, так объяснял Михал? Вот те раз... В детстве это казалось весьма забавным, но с каждым разом "проказы", придуманные другом, становились все изощренней и злее. За это и получали оба нагоняй от родителей Михала. Она старалась почти не попадаться им на глаза, и он даже забыл ее имя и как она выглядит... Вспомнилось, когда Всеславу было одиннадцать, а Михалу десять, они подожгли Кае косы... Михал сказал, что эти мышиные хвосты пригодны только на фитили к свечкам. Тогда эта выдумка Михала казалась очень даже забавной. Хорошо, что Елька оказалась рядом и помогла Кае затушить огонь. На Всеслава поступок сестры Михала произвел сильное впечатление, а еще больше впечатлила порка, которую им устроил лорд Ярослав, отец Михала. С той поры Всеслав начал уважать всех женщин без исключения, даже рабынь. А с возрастом понял, что с женщинами приятней заниматься совсем другими делами, чем развлекаться их унижением. После того случая лорд Ярослав вплотную занялся воспитанием и обучением мальчишек, так что времени на проказы у них почти не осталось. Всеславу казалось, что друг забыл о девчонке, увлекшись изучением воинского искусства. Иногда он думал, что женщины совсем не интересуют молодого хозяина Иверы, и даже тайком переживал за друга. Во всяком случае, они никогда не обсуждали личную жизнь графа Иверского. А вот ему, Всеславу, женщины нравились. Все... но в отношении к сестре Михала было совсем иное чувство. Эх, Елька... ну почему он не попросил у друга ее руки? Может быть, теперь она бы была жива... За спрос морду не бьют, хотя с лордом Иверским никогда не знаешь, чего ожидать.

Всеслав тяжело вздохнул, оторвался от созерцания пустого кубка и перевел взгляд на друга... Знакомое с детства выражение на физиономии Михала заставило его насторожиться, друг что-то задумал... неужели вспомнил старую игрушку?

Мальчишка прибежал на кухню и быстрым взглядом окинул помещение в надежде присмотреть, что можно стащить вкусненького. Почесав затылок, он устремился к миске с нарезанными ломтями хлеба, надеясь, что тетка Неда, стоящая к нему спиной, не заметит его проделки. Но как только он потянулся к самому большому куску, так сразу получил чувствительный удар по руке и услышал над собой грозный голос:

— Ах ты, мелкий белобрысый негодник, сколько раз я тебе говорила, хочешь чего-нибудь — попроси, а не воруй!

— А я не хотел тебя отвлекать, тетка Неда, — начал оправдываться мальчишка.

— Смотрите, какой заботливый выискался. Ладно, держи, — сказала кухарка, протягивая ребенку облюбованный им ломоть. И, отрезая еще в придачу большой кусок жареного мяса, спросила: — Стась, ты лучше скажи, что нашему господину понадобилось?

— Да пьют они всё, — с набитым ртом сказал мальчик и махнул рукой. А проглотив еду, продолжил: — Вина им еще надо и велели мне больше не приходить, а чтобы Кая им выпивку принесла.

— Вот те раз! — всплеснула руками Неда. — Ох, что-то задумал наш благодетель...

В это время вернулась Кая, нагруженная посудой, и Неда послала Стася помочь девушке. Когда посуда была составлена на стол, Кая повернулась к кухарке и, увидев ее озабоченный вид, с тревогой спросила:

— Что-то случилось?

— Случилось? Случилось! Вспомнил о тебе твой ненаглядный, — с волнением и тревогой в голосе сказала Неда, и, заметив, как побледнело лицо девушки, пояснила: — Вино, видите ли, ты должна принести. Другие его не устраивают. И дружок его там с ним пьет... в спальне лорда...

По коже у Каи забегали мурашки.

Создатель, ну чем я тебя прогневала! Мечтала о том, чтобы лорд посмотрел на нее благосклонно, вот теперь получила... и этот Всеслав там... Воспоминания детства еще больше разогрели страх.

Девушка попятилась назад и замотала головой:

— Нет, я одна туда не пойду! Нет! Никогда! Стась, пойди и скажи это хозяину.

— Сама иди и скажи, — огрызнулся мальчишка и добавил про себя: "Вот дура-то".

— Успокойся, девочка, — попыталась утешить ее Неда, понимая, что помочь девушке никто не сможет. Раньше Каю защищала от злых выходок мальчишек леди Еланта да прежние лорд и леди, но теперь, когда главный обидчик стал полновластным хозяином, никто не придет на помощь бедняжке. — Может, все обойдется, — в это Неда совсем не верила. Но после того, как лорд Михал устроил несколько жестоких показательных порок, все приказы выполнялись сразу и неукоснительно.

— Неда, я не хочу! Там больше никого нет, я боюсь! — Кая была близка к истерике, по ее щекам снова потекли слезы.

— Кая, пойми, никто тебя не защитит, кроме тебя самой. Будь сильной и прояви характер. Он просто наслаждается твоим бессилием и своей властью. Покажи, что ты его не боишься. Возможно, мой совет не принесет ничего хорошего. Но если хозяин задумал что-то непотребное, поверь, он своего добьется. В конце концов, это когда-нибудь случается с каждой смазливой служанкой. В чем я точно уверена, так в том, что лорд Всеслав на сей раз помогать нашему хозяину не будет. Впрочем, женщинами наш лорд не часто интересуется. Иди быстрее, лорд Михал не любит, когда его приказы сразу не выполняются.

Кая взяла кувшин с вином и молча направилась в комнату графа. Внутренний голос шептал: "Ты сама этого хотела, ждала, когда он тебя заметит. Он тебе нравится, и ты даже простила все детские обиды, которые он тебе причинил. Неда права, он действительно наслаждается твоим страхом. Преодолей свой страх. Заставь Михала уважать себя". Ждать от Михала уважения. да он, кроме себя, никого не уважает... Но попробовать не помешает, в конце концов, что бы она ни предприняла, все равно будет наказана тем или иным способом.

Терпение графа Иверского подходило к концу, прошло столько времени, а Кая так и не появилась.

— Где эта девчонка шляется? — не выдержав длительного молчания, сказал Михал и, заметив пристальный взгляд друга, спросил. — Что ты на меня так уставился?

— Да так, ничего, — вздохнув, ответил Всеслав и отвернулся. Ему совсем не нравилась ситуация, в которую его втягивал друг.

— Ты чем-то недоволен? — возмутился граф, и в его глазах заплясали злые огоньки.

— Михал, ты действительно решил вспомнить детство? — ответил вопросом на вопрос Всеслав.

— Не твое дело! — зло рявкнул граф.

В дверь тихонько постучали.

— Входи! — разрешил Михал.

Кая нерешительно вошла. Ее давно интересовало, как выглядит комната, в которой обитает граф. Любопытство пересилило страх, и девушка осмотрелась по сторонам. Роскошь и богатство везде окружали графа Иверского. На стенах комнаты висело инкрустированное позолотой дорогое оружие, на полу — огромная шкура медведя. Кровать лорда была застелена дорогим бархатным покрывалом, складки и вмятины на котором свидетельствовали о том, что на нем недавно изволил отдыхать хозяин.

Напротив кровати находился камин, на нем — два серебряных подсвечника, украшенных замысловатым, витиеватым узором. Над камином висел щит с изображением родового герба. Хозяин со своим другом, расположились в креслах у стола, стоящего возле окна.

Всеслав сидел, облокотившись на столешницу, и недовольно смотрел на графа. Появление Каи привлекло его внимание, и он, проведя рукой по коротко стриженным, очень светлым, почти белым волосам, перевел взгляд на нее. Девушка только теперь разглядела, что у него такие же светлые брови и ресницы, а глаза темно-карие — редкое сочетание. Черты лица неправильные и его трудно назвать привлекательным, но что-то во внешности хозяйского дружка подсказывало Кае, что он достаточно мягкий, хоть и наделенный некоторыми пороками человек.

Михал явно был раздражен: красивое лицо искажала кривая улыбка, глаза хищно блестели, наполняя ужасом сердце служанки.

— Сколько тебя ждать можно? Тебя моя сестра избаловала. Я смотрю, ты совсем от рук отбилась! — рявкнул Михал. Кая вздрогнула и заспешила к столу. В ее глазах граф Иверский прочел испуг и неуверенность. Убедившись, что его слова произвели должное впечатление, брезгливо продолжил. — Что крадешься, словно мышь запечная! Шевелись быстрей! Демонова кровь! Да что с твоим лицом, девчонка?!

Михал, глядя на заплаканное лицо девушки, сделал вывод, что он причина ее слез, и на душе у него значительно полегчало. Хотя отметил, что даже слегка опухшие и покрасневшие от слез глаза девушки не портят ее нежной красоты.

Всеслав чувствовал себя не в своей тарелке. Его так и подмывало встать и уйти, чтобы не смотреть, как друг измывается над девчонкой. Но сохранившееся с детства чувство вины перед этой беззащитной девушкой удерживало на месте. Да если он за нее заступится, то, возможно, его дружбе с Михалом придет конец. А что терять? Ельки нет... А без нее пребывание в Ивере теряет всякий смысл. Девок и выпивки у него дома тоже хватает; конечно, при папеньке не разгуляешься: в последнее время строг стал лорд Казимир.

— Да что ты ноги еле переставляешь! — гаркнул Михал.

Кая подошла к столу и стала наливать вино в кубки. Девушка постоянно ощущала на себе тяжелый взгляд жестоких глаз, руки ее затряслись, и вино пролилось на стол. Тут же хозяин разразился самыми отборными ругательствами. Всеслав удивленно вскинул бровь, ему никогда не приходилось слышать таких выражений от своего друга, и все это из-за кого-то пустяка. Он не мог никак понять, почему вид этой девчонки действует на его товарища, как красная тряпка на быка. Да и сам Михал вряд ли смог бы это объяснить.

— Простите, леди, вы затмите и курицу своей глупостью. Ах, вы так неловки! Вот опять что-то разлили! Вы не обидитесь, если я воспользуюсь вашими волосами и вытру со стола, а то, знаете ли, неприятно сидеть за грязным, — неожиданно галантно произнес Михал, и на его лице засияла ехидная улыбка. А потом он схватил Каю за косы и дернул с силой вниз. Девушка, вскрикнув, опустилась на колени. Граф вытер косами разлитое вино и, не отпуская их, рывком поднял девушку на ноги. — Ваша помощь бесценна, миледи.

— Михал... — начал было Всеслав, но красноречивый взгляд друга остановил его.

"Сколько же это будет продолжаться? Сколько я могу терпеть? — подумала Кая.

Она выпрямилась и решительно посмотрела в глаза хозяину. Смелость и гордость, так долго дремавшая в ней, поразили Каю, но сдержаться девушка уже не могла. Терять нечего.

— В чем я провинилась перед тобой, что ты всю жизнь надо мной издеваешься? — вырвалось у девушки. — Ответь, в чем моя вина!

— Леди требует ответа? Ах, как вы недогадливы! — глаза графа зло блеснули. Он долго скрывал от всех причину, по которой ненавидел девчонку, но теперь выскажет ей все, и плевать, что их разговор еще кто-то слышит. У друга много недостатков, но он не проболтается. — Да будет вам известно, благородная леди, вы отняли у меня любовь моей матери! Из-за вас она всегда презирала меня! Мне больно было смотреть, что она относилась к вам, как к дочери, в то время, как меня почти не замечала. Лишь только мои проделки могли привлечь ее внимание. А следом за этим следовало наказание. И тогда я ненавидел и вас, миледи, и мать... Но я все равно жаждал ее любви и внимания. А вы... Ты всегда стояла у меня на пути! — последние слова были брошены брезгливо и с нарочитым презрением.

Боль и обида нелюбимого ребенка, лишенного материнского тепла и ласки, вырвавшаяся из самой глубины, как раньше казалось Кае, жестокого сердца, ошеломили ее. Неда говорила, что первые роды у леди Надин были тяжелыми и длились несколько суток. Возможно, это и заставило мать отвернуться от сына. Как ему все рассказать? Михал сейчас не в том состоянии. Он не поймет... Может, он прав... Ведь леди Надин любила ее, а вот лорд Ярослав просто терпел...

— А твой отец? Он ведь любил тебя, — сказала она.

— Отец? Отец... Да, он любил меня, любил как наследника, как хорошего мечника, продолжателя его славы. Я из кожи вон лез, лишь бы заслужить его одобрение...

Кая вдруг поняла состояние Михала... Все считали его слегка не в себе, но теперь ей известна причина его "помешательства". Вот почему она неосознанно всегда чувствовала себя виноватой перед ним. Смогла простить ему детские обиды... Ей захотелось обнять его... Ее рука потянулась к его волосам...

— Гадина! Вздумала на своего лорда руку поднимать!

Граф перехватил руку девушки и заломил ей за спину.

— Отпусти! — Кая попыталась вырваться из рук хозяина, но они, как железные тиски, только крепче прижимали ее к его груди. Девушка кинула на Всеслава взгляд, полный мольбы и призыва о помощи...

Близость девушки как-то странно действовала на Михала. Он хотел согнать злость на красивой служанке, унизить ее, растоптать... Но тепло ее тела, бешеный ритм сердца, неровное дыхание... Волна нежелательных чувств мощно обрушилась на молодого лорда. Запрокинув голову Каи, он посмотрел в ее лицо. Переводя взгляд то на прекрасные испуганные глаза, то на манящие губы, граф понял, что теряет контроль над собой, и желание затмевает разум.

В глазах лорда отражалась вся гамма чувств, смутившая его душу. Кая сначала увидела злость, сменившуюся удивлением, затем восхищение и... желание. Что-то оборвалось у нее в груди, когда губы Михала стали приближаться к ее губам. Девушка сделала очередную безрезультатную попытку вырваться.

— Тебе как, помочь? Или сам справишься? — не выдержал Всеслав, невольный свидетель этой сцены. Насилие над женщинами он не терпел, а Михал сейчас был способен на столь постыдный поступок.

Граф ослабил хватку. Посмотрел на друга затуманенным взглядом. Слова Всеслава подействовали на него, как вылитое на голову ведро ледяной воды. Девушка, вырвавшись, кинулась к двери.

— Да катитесь вы оба ко всем демонам! — в сердцах прогремел он, приходя в себя, и, глядя на Каю, гаркнул. — Вон отсюда! И не попадайся мне больше на глаза! Никогда! Иначе...

Но служанка уже исчезла из комнаты...

Повернувшись к Всеславу, граф с иронией в голосе сказал:

— И тебя, друг, я больше не задерживаю. Надеюсь не скоро узреть твою физиономию.

Слово "друг" хлестнуло, как пощечина.

Всеслав и так уже встал, собираясь уходить. Михал его, видите ли, не задерживает... Теперь его, действительно, никто здесь не задерживает...

Он молча вышел.

Оставшись один, граф заметил на полу цепочку с кулоном.

"Откуда она здесь? — подумал молодой лорд, поднимая украшение. Он удивился, увидев на небольшой овальной золотой пластинке изображение какого-то герба в узорной рамке. — Неужели это принадлежит девчонке? Откуда у простой служанки золотая вещь? Ничего, я докопаюсь до истины..."

Михал брезгливо бросил украшение на стол и, схватившись за голову руками, тяжело опустился на стул.

Все идет не так: потерял контроль над собой, выставил друга... А все она, эта тварь, Кая, виновата. Будь они прокляты, эти зеленые невинные глаза!.. Ведьма!.. Ненавижу!.. Пусть только попадется мне! Выдеру!..

Граф встал из-за стола, схватил кувшин с вином и со всей силы запустил его в дверь, ни в чем, в сущности, не повинную.

5.

День близился к своему завершению. Солнце медленно скользило за горизонт, играя розоватыми бликами на древних стенах Антары. Барон из окна увидел возвращение блудного сына. Явился, наконец, гуляка. Надоели старику его частые отлучки.

Старая крепость словно ожила: со двора доносился веселый девичий смех, а в коридорах раздавался топот прислуги, готовящейся достойно встретить хозяйского сына. Вернулся молодой повеса, теперь от служанок нормальной работы не жди. Лорд Казимир улыбнулся. Нужно браться за мальчишку всерьез. Хватит ему просиживать месяцами в Ивере, пора бы и о своем наследстве подумать. Избаловал старый барон единственного, оставшегося в живых, младшего сына.

Шесть лет назад на их крепость напал восточный сосед, барон Тарсо. Не понравилось, видите ли, что наследник Антары не пожелал взять в законные супруги его, барона Вирсан, дочь! Оскорбление ему нанесли. Это же надо было: предлагать в жены девчонку, которой едва стукнуло тринадцать лет. Да и старший сын хозяина Антары уже был помолвлен. Не дочь хотел барон Тарсо выдать замуж, а прибрать к рукам Антару. Сватовство было просто предлогом...

Лорд Казимир сумел отразить наступление неприятеля, но в бою погибли два его старших сына. Захватчику тоже досталось: сам барон Тарсо получил серьезные ранения и остался на всю жизнь калекой. Теперь сидит в своей крепости и не высовывается.

Гибель детей подорвала здоровье баронессы Антары, и через год после печальных событий лорд Казимир овдовел. Теперь все надежды на продолжение рода возлагались на младшего сына. А у мальчишки все еще ветер в голове, ему бы только пить, гулять да за девками ухлестывать. Конечно, дома Всеслав старается держать себя в руках, но едва выедет за ворота родного замка, так сразу ощущает себя свободным, как птица в небе, и ничего ему, кроме гулянок, не надо. Наверно, пора женить оболтуса. Может, за ум возьмется.

Лорд Казимир спустился в зал, чтобы поприветствовать наследника. Серьезное выражение на лице сына встревожило старика: очень редко Всеслав бывал таким мрачным. Тем не менее, старый лорд не смог удержаться и по привычке заворчал:

— Явился, гуляка! Что это ты так быстро вернулся? Девки в Ивере перевелись, что ли? — пошутил он.

— Отец, я должен уехать. Завтра утром, — вместо приветствия произнес Всеслав и добавил: — Извини.

— Что случилось? — не на шутку встревожился барон: в первый раз его наследник был предельно серьезен.

— Новости — хуже не придумаешь, — тяжело вздохнув, сказал сын. — Даже не знаю, с чего начать...

— Пойдем присядем, — промолвил старый барон и, обняв Всеслава одной рукой, проводил к двум стоящим у камина резным креслам. — Рассказывай, что произошло.

— Леди Еланта пропала... — тихо сказал Всеслав, глядя на танец огня в камине.

— Что? Как пропала?!

— Она уговорила брата отправить ее в монастырь Святой Тарисы. В отряде, сопровождавшем ее, оказались предатели, которые убили всех, а деньги и все остальное добро забрали. Один из разбойников, видимо, спятил, или что там с ним случилось, не знаю. Он явился к Михалу и все рассказал. Михал в гневе его прирезал.

Когда мы прибыли на место нападения, то тела Еланты среди убитых не было. А еще мы нашли растерзанного волка. Не знаю, какой зверь это мог сделать. Я сначала подумал, что стая волков добралась до трупов, но оказалось, что тела не тронуты. Мы обыскали окрестности в надежде отыскать хоть какие-то следы сестры лорда Иверского, но так ничего не нашли. Михала словно подменили... Он и так был со странностями, а теперь вообще как с цепи сорвался: придирается к мелочам, над прислугой издевается. Мне кажется, что к этому ограблению он сам руку приложил. Я же его знаю, за деньги удавится. Только на себя их тратить может...

— Это серьезное обвинение, — подумав, произнес лорд Казимир.

— Отец, я никого не обвиняю. Это только предположение.

— И куда же ты собрался?

— Поеду Еланту искать. Не верю я, что она погибла...

— С Михалом или один?

— Нет, не с ним... Возьму с собой пару солдат и поеду... А то, пока этот ненормальный в себя придет, много воды утечет.

— Поссорились, что ли?

— Можно сказать, и так. Странный он последнее время какой-то. Устал я от него.

— Неужели? — не удержался от сарказма старик. Ему мало верилось, что сын наконец-то одумался. Заметив, что Всеслав с обидой смотрит на него, продолжил: — Извини... Только вот разреши мне спросить, для чего тебе все это нужно?

— Я решил, что, если найду леди Еланту, женюсь на ней, — с уверенностью сказал Всеслав.

То, что сын решил жениться, порадовало бы старика, если бы не осознание, что Всеслав возводит воздушный замок, который при малейшем дуновении ветра развеется, как призрачный туман. Но вслух про это не сказал, а лишь спросил:

— А ты уверен, что, если найдешь девчонку, Михал отдаст ее тебе?

— Отдаст. Ему понравится мое предложение.

— Позволь спросить, какое?

— Я не возьму Елькиного приданого.

Лорд Казимир ничего не ответил на слова сына. То, что Еланта — главная причина, по которой сын так долго пропадает в Ивере, он давно догадывался. Девушка красивая, добрая... Да и сын его не так уж плох. Ну, кто по молодости за девками не бегает, да гулянок не любит? Женится — образумится. Только вот от приданного отказываться... М-да... Вот уж он не думал, что сумасшествие — заразная болезнь, и Михал заразил ею Всеслава.

Смеркалось.

Черный еще издали увидел яркий огонек в окошке.

Не спят. Наверно, опять болтают о всяких мелочах. Марте, конечно, не понравится, что я появлюсь в таком виде, но Еланта так хотела увидеть своего спасителя...

Зверь подбежал к двери и толкнул ее лапами. Дверь поддалась и, скрипнув, открылась.

Женщины сидели за столом и что-то читали в большой старинной книге. Стол был уставлен разными баночками и горшочками, завален пучками трав. Их ароматы смешивались, щекотали ноздри. Раздражающее переплетение запахов заставило животное недовольно фыркнуть. Пожилая женщина и девушка были так увлечены чтением, что не обратили никакого внимания на вошедшего ночного гостя.

Мысленно достучаться до Марты Черному не удалось. "Что это с ними? Совсем меня не замечают", — недовольно подумал поздний гость. Он бесшумно подошел к столу, сел и, подняв морду вверх, завыл. Результат оказался мгновенным. Женщины с испугом уставились на гостя.

— Черный, негодник ты этакий! Разве можно так пугать людей? — возмутилась Марта. — И вообще, как ты посмел явиться сюда в таком виде? В каком?! Весь мокрый и грязный. Ну и что, что снег... Отряхнуться не мог на улице? Я тебе сейчас отряхнусь! Ах, когда двери научусь запирать? Вздумал старуху жизни учить?!

— Марта, вы можете читать мысли животных? — с удивлением спросила Еланта, разглядывая зверя.

— Нет, только вот этого блохастого страшилища, — проворчала пожилая женщина. Ей не нравилось хитрое выражение на морде зверя. Явно он что-то задумал. — Это у тебя-то нет блох? Я тебе сама все припомню! Если не прекратишь огрызаться, выгоню вон!

— И никакое он не страшилище, только очень крупный для собаки. У него такие умные, почти человеческие глаза... Ну как вы можете его в такой мороз на улицу выгонять? — сказала Еланта, выходя из-за стола. — Ему нужны тепло и ласка.

Черный бросил на Марту довольный взгляд, а мысленно добавил: "Поняла? Тепло и ласка. Ласка мне нужна больше всего". Зверь с гордым видом победителя подошел к очагу и растянулся около него.

— Где ты так долго пропадал, Черный? — спросила девушка, опускаясь перед животным на колени.

— Где ж ему пропадать? По лесу шатался, кобелина этакий, — ворча, ответила за зверя Марта. — Поосторожней с ним, от этой псины все что угодно можно ожидать.

Зверь поднял голову и рыкнул на хозяйку.

— Порычи, порычи мне тут. Больше в таком виде на порог не пущу! Хозяин нашелся! Это ж надо выкинуть такое. О чем ты только думаешь? — ворчала пожилая женщина, убирая со стола.

— Правда, ты не злой? И никому не причинишь вреда? — спросила у Черного Еланта, запуская руку в его густую шерсть на шее, и, обняв зверя, шепнула ему на ухо. — Я очень тебе благодарна за мое спасение. Ты воистину самый благородный пес в мире.

— Еланта, ну что ты делаешь!? — возмутилась Марта, глядя, как девушка звонко чмокнула оборотня в нос.

— Марта, но он ведь заслужил похвалы, — ответила, улыбаясь, Еланта, почесывая зверя за ухом.

— Но целовать его совсем не обязательно! Я тебе сейчас замолчу. "Не мешай ему"! Совсем обнаглел! — последние слова пожилой женщины были обращены к ночному гостю, который уже успел положить голову на колени девушке и находился в состоянии полного блаженства. — Черный, я вот тебе устрою головомойку! И твоему хозяину тоже... Ему в первую очередь! Надеюсь, он не забыл, что собирался завтра меня проводить в селение? И ночевать ты тут не останешься! Я понятно объясняю? Наглая твоя морда... Да я не боюсь... Сам остынь! Я тебя не узнаю.

— Марта, ну не надо на него сердиться, он же не сделал ничего плохого, — заступилась за зверя девушка.

— Сделал. Он прекрасно знает, за что я его отчитываю, — продолжала ворчать хозяйка и, открыв дверь, добавила. — Черный, тебе пора домой. Имей совесть.

Зверь недовольно рыкнул, но, лизнув руку девушки, нехотя поднялся и направился к двери...

По укатанной дороге, спускающейся с холма, шли двое путников. Они направлялись и небольшое селение под названием Морочки, в котором находился монастырь Святой Тарисы.

— Мирослав, как ты мог вчера такое выкинуть? — не выдержав долгого молчания, спросила Марта у своего спутника.

— Ну, ничего же не случилось, — виновато буркнул мужчина.

— Если не считать... — начала было знахарка.

— Марта, я знаю, что вчера позволил лишнее, — раздраженно перебил ее спутник, понимая, что нагло воспользовался незнанием девушки о его второй сущности. — С чего это ты из нашей гостьи решила ведьму сделать?

— Ах, вот как? Ты и меня считаешь ведьмой? — возмутилась Марта.

Ответа не последовало.

— Решил отыграться за вчерашнее?

— Уж от кого, а от тебя я не ожидал услышать столько лестных комплиментов. Чем это вы вчера занимались?

— Еланта попросила научить ее делать мазь для заживления ран, которой я ее лечила. Сказала, что Иверский лекарь обучил ее некоторым премудростям, но, к сожалению, старик не так давно помер, а на его место пока желающих нет, или брат по какой-то причине замену не ищет. Вот леди и пришлось по мере сил помогать хворым. Надо сказать, хороший у них лекарь был, много полезного девушке рассказал. И хватка у Еланты есть, нравится ей это. Да, а на комплименты ты сам напросился.

— Ты все еще боишься меня. Столько лет уже прошло... — мрачно сказал Мирослав.

— Мирослав, я боюсь, что... — с тревогой попыталась ответить женщина. Мужчина нахмурился и перебил речь спутницы:

— Только не надо вспоминать тот случай... Он и так меня преследует по ночам вот уже более ста лет...

"Вот опять он отвечает на невысказанный еще вопрос, словно читает мысли", — подумала Марта. Это пугало знахарку. С каждым годом эта способность все сильнее проявлялась у ее воспитанника. Его магическая сила тоже росла, благо Мирослав пользоваться ею не любил. Вслух она произнесла:

— Ты уверен, что это именно та девушка? Ты думаешь...

— Не уверен, но... Она мне нравится. Она особенная, — опять не дожидаясь окончания фразы, ответил Мирослав.

— Я понимаю, что у тебя должна быть личная жизнь, но она не простая деревенская девчонка, а из благородных, — напомнила Марта.

— А я кто? — молодой человек пристально посмотрел на спутницу.

— Но... — замялась женщина: разговор принимал неприятный для обоих оборот. — Мирослав, не заставляй меня напоминать тебе о твоем происхождении. В тех событиях нет ни моей, ни твоей вины. Твой род угас.

— Не совсем... — призадумался Мирослав, размышляя, поведать ли о том, что столько времени скрывал. И решился: — Помнишь, лет шестнадцать назад... Я говорил тебе, что Энтор, замок моего отца, разрушен... Я тогда кое о чем умолчал. В ночь, когда это произошло, я рыскал в тех местах по лесу в образе зверя. До меня вдруг донесся запах дыма. Чем ближе я приближался к цитадели, тем сильнее он становился. К нему примешивался еще запах крови... и смерти... Прячась в кустах, я наблюдал, как горит Энтор, как гибнут люди... А потом я услышал детский плач, совсем близко. Побежал на звук... И в кустах нашел женщину. Я узнал в ней жену последнего хозяина замка... Несчастная была уже мертва: из ее спины торчала стрела.

— Мирослав, ты все-таки нарушал мой запрет и наблюдал за обитателями Энтора, — покачав головой, со вздохом сказала Марта.

— Марта, это мои родственники, потомки моей сводной сестры... Когда я наблюдал за ними, мне казалось, что я не так одинок, — грустно ответил мужчина и продолжил: — На руках у женщины лежал ребенок и плакал. Я увидел на шее несчастной кулон с изображением родового герба моей матери. Я забрал ребенка, прихватив и цепочку с кулоном. Ребенок оказался девочкой. К утру я вышел на эту дорогу и оставил у обочины младенца, надев ему на шею украшение его матери, а сам спрятался в лесу и следил за дорогой.

— Ты не принес ребенка мне? И ничего не сказал? — возмутилась Марта.

— И что мы смогли бы ей дать? Жизнь в лесу? Хватит в моем роду одного изгоя. Ребенка подобрали граф и графиня Иверские.

— Что? Ты хочешь сказать, что Еланта твоя родственница? — удивилась пожилая женщина.

— Нет. У них уже были мальчик и девочка. Это я понял по их разговору. Еланта совсем не похожа на родителей найденного мной ребенка, — начал было Мирослав, но вдруг резко умолк, развернулся, прислушался и встревожено произнес: — Всадники...

Спустя некоторое время показались четверо верховых. Они стремительно приближались. Еще издали Мирослав разглядел, что впереди скачет дворянин, а остальные — его сопровождение. Поравнявшись с путниками, рыцарь резко осадил коня. Лошадь шарахнулась в сторону и встала на дыбы. Всаднику удалось справиться с животным, но оно продолжало нервно стричь ушами и гарцевать на месте. Спутники молодого человека остановили лошадей чуть в отдалении. Рыцарь, не зная как обратиться к незнакомцам, несколько минут молча разглядывал странную пару: высокого, статного, хорошо одетого мужчину, на поясе которого висел дорогой меч, и пожилую женщину в крестьянской одежде.

Мечник явно благородного происхождения, но почему идет пешком? Кто его спутница? Странный взгляд у незнакомца... Цепкий... От него становится не по себе.

Мирослав, в свою очередь, разглядывал светловолосого и темноглазого юношу, которому, видимо, едва исполнилось лет девятнадцать — двадцать.

Этот оказался здесь неспроста. Его появление не сулит ничего хорошего.

Еланта...

Он здесь из-за нее... Я чувствую это... Я знаю...

— Чем могу помочь благородному господину? — поинтересовался мужчина, глядя прямо в глаза всаднику.

— Около трех недель назад в этих краях было совершено нападение на эскорт сестры графа Иверского. Все были убиты, а девушка исчезла. Может, вы слышали что-нибудь про это происшествие? — спросил юноша.

— Нет. Мы ничего не слышали, — сухо ответил Мирослав.

— Если вдруг вам станет известно, где находится леди Еланта, сообщите в крепость Иверу или в крепость Антару, в последней вы получите достойное вознаграждение, — попросил юноша.

— А как выглядит леди Еланта? — спросил мужчина.

— Она очень красива, — мечтательно начал описание молодой всадник: — Невысокого роста, у нее золотисто-русые волосы и синие глаза. Если вы однажды увидели ее, то никогда не забудете такой красоты...

— Будет ли мне позволено узнать ваше имя, господин? — почтительно спросил Мирослав. Он казался предельно спокойным, но Марта, которая не стала вмешиваться в разговор, по блеску его глаз догадывалась, какая буря бушует у него в душе.

— Если вы увидите леди Еланту, сообщите ей, что ее разыскивает Всеслав из Антары, — сказал юноша. Для себя же отметил, что во время всего непродолжительного разговора ощущалось какое-то непонятное напряжение. Женщина, сопровождавшая странного путника, явно нервничала. Может, им есть что скрывать? Но молодой рыцарь махнул рукой своим солдатам и пришпорил коня.

Мирослав и Марта продолжили свой путь.

— Почему ты ничего ему не сказал?! — возмутилась Марта.

Мужчина не ответил.

-Хватит молчать! Ты понимаешь, что ее разыскивают, беспокоятся! — продолжала пожилая женщина, которую молчание спутника начинало раздражать.

— Он любит ее... — выдавил из себя Мирослав.

— Тем более, надо было, — Марта не докончила фразы. Вдруг догадка осенила ее. — Ты читал его мысли... Ты ревнуешь?

— Да, демон все возьми! Довольна?! — рявкнул мужчина и ускорил шаг.

— Не надо на меня кричать. Не моя вина, что у девушки есть жених, — обиженно проворчала Марта. — Это вполне нормально...

— Он ей не жених.

— Да, да, да... Конечно, с чего это девушку отпустили бы в монастырь, если у нее был жених? Но все же, Мирослав, ты думаешь только о себе! Тебе все равно, что ее ищут, волнуются...

— Волноваться надо было, когда ее отправляли в монастырь в компании с убийцами. Ты у Еланты спросила, хочет ли она вернуться домой? К братцу, причастному к убийству?! Который из-за денег забыл о своих кровных узах? У меня так руки и чешутся удавить гаденыша!..

— Но ведь ты этого ей никогда не расскажешь? И будешь держаться подальше от ее брата. Пообещай мне, — потребовала знахарка, но ответом было молчание.

— Мирослав, поклянись!

— Клянусь, что никогда не расскажу Еланте о том, кто виновен в нападении на ее эскорт. Других клятв от меня даже и не требуй.

— Иногда твоему упрямству нет предела, — проворчала старая женщина.

— Твоему тоже... Сколько можно меня опекать? Я уже давно не ребенок. И когда ты только прекратишь меня воспитывать?! — возмущенно сказал Мирослав.

— Ты в последнее время ведешь себя просто невыносимо. Никакого уважения к сединам, — обиделась Марта.

— Тогда прекратим этот разговор, — предложил мужчина и, меняя тему, спросил: — Как там у тебя с запасами, может, что нужно?

— Я уже думала, что и не спросишь об этом. Мясо закончилось, а Еланте нужно хорошее питание, чтобы набраться сил.

— Хорошо, может, на днях схожу на охоту, — сказал Мирослав, и, немного помолчав, добавил: — На дневную охоту...

Еланта сидела у окна и наблюдала за плавным кружением редких снежинок.

Девушка скучала.

Вспомнилась Ивера.

Как там брат, Кая? Наверно, волнуются, что так долго нет вестей из монастыря. А может, Михал разыскивает меня и, конечно, ругается, что золото украли. Кая... Ей теперь придется нелегко, она такая ранимая и нежная. Брат изведет ее своими придирками. И почему он ее так презирает? Он ведь очень нравится ей... Как бы она это ни скрывала, все равно заметно. И почему Судьба так сурово обошлась с Каей? Она заслуживает большего...

В этом лесном маленьком домике так уютно. Только здесь чувствуется настоящее человеческое тепло и любовь. Марта такая мудрая и добрая. Она очень много знает о травах, лечении, да и вообще о жизни. Ее рассказы можно слушать часами. Вот только она упорно отказывается рассказывать что-либо о Мирославе.

Мирослав... Он такой загадочный. Ему впору быть рыцарем, а он простой лесник. Странно, как, все-таки, внешность бывает обманчива. Нет, все равно не верится, что Мирослав простой человек. Самое интересное, что именно таким в детстве я представляла себе своего будущего возлюбленного. Высоким, сильным и добрым... Какие глупости... Почему он никогда не улыбается? В первый раз встретила человека, который умеет смеяться только глазами.

Нет... Не может Мирослав быть простолюдином, врожденного благородства не скроешь. Умру от любопытства. Прямо ведь не спросишь, да и не похож он на человека, который любит рассказывать о себе... Интересно, где он живет? Может, спросить у Марты? Нет, она не скажет. Неприлично леди интересоваться такими вещами.

И чего это мне вздумалось отправиться в монастырь? Наверно, у меня тоже бывают приступы сумасбродства, как у Михала. Вот чуть не погибла, спасибо, меня нашли и вылечили добрые люди. А если бы я не поехала в монастырь Святой Тарисы, то никогда бы не встретилась с Мартой и Мирославом. Может, и не Черный меня спас, а его хозяин? Только он слишком скромен и великодушен, чтобы признаться... Вот опять мои мысли возвращаются к Мирославу. Странная это пара: Черный и его хозяин. Ни разу не видела их вместе. Марта говорит, что Черный очень независим и приходит к ней или к хозяину только тогда, когда сам захочет.

Скучно...

Девушка накинула подбитый мехом плащ, с которого Марте так и не удалось полностью удалить следы крови, и вышла во двор.

Она огляделась вокруг.

Зимний лес хранил тишину. Тихо и плавно падали снежинки. Девушка подняла руки ладонями вверх. Одна за другой опускались на ладони белые пушистые звездочки. Еланта едва успевала разглядеть их замысловатые узоры, как снежинки таяли от тепла рук.

"Людские судьбы похожи на эти снежинки, — подумала Еланта. — Рождаются высоко в небе и падают, весело кружась в воздухе. Ветер играет ими так же, как нами играют прихоти Судьбы. Она может их заставить падать медленно или быстро, но их падение неизбежно. Они могут упасть на землю и присоединится к миллионам таких же снежинок, и никто не заметит, как они прекрасны и чисты. Придет весна - и они растают от первых теплых лучей солнца. Все имеет начало и конец...

Но снежинки могут упасть на чьи-то теплые ладони. Кто-то успеет рассмотреть и оценить их неповторимость и красоту, перед, тем как они растают...

Если моей жизни суждено таять на чьих-то руках, то я бы хотела, что бы это были руки Мирослава..."

— Еланта, что ты делаешь во дворе? — раздался строгий мужской голос.

Девушка обернулась. Мирослав с Мартой подходили к домику. Еланта бросилась к ним на встречу.

- Я просила тебя, пока нас не будет, не выходить из дома, — сказала Марта.

— Вас так долго не было... Я скучала, — начала оправдываться гостья.

— Тебя же предупреждали, что одной находиться в лесу опасно, мало ли какой зверь во двор забредет, — продолжила наставления Марта.

— Я не боюсь, — храбро заверила ее Еланта.

"Глупая, упрямая девчонка", — подумал Мирослав, но, стараясь скрыть свое дурное настроение, вслух ничего не сказал.

Уже в домике, после того, как путников согрел горячий отвар из трав, Еланта стала расспрашивать о посещении селения. Марта коротко рассказала о событиях этого дня, опустив встречу на дороге, и достала купленную для Еланты одежду. По мнению Мирослава, платье было слишком простым для привыкшей к роскоши красавицы, но его цвет очень подходил к глазам Еланты. Подарок привел в восторг девушку. Она приложила наряд к себе и закружилась по дому, потом подбежала к Марте и со словами благодарности обняла ее.

"Какой она еще ребенок, — подумал Мирослав, глядя на Еланту, искренне радующуюся недорогой обновке. Он достал из-за пазухи пару вышитых рукавичек и протянул их девушке.

— Я подумал... Это тебе... — сухо произнес он.

Под недовольное бурчание Марты Еланта повисла на шее у дарителя и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, — сияя, сказала девушка. Но, осознав, что она только что совершила неподобающий леди поступок, как бы оправдываясь, произнесла: — Вот уже почти семь лет, как мне никто не делал подарки.

Оба смутились, но настроение у Мирослава значительно улучшилось.

Марта, что-то ворча, продолжала возиться у печи, решив, что с этой парочкой бороться бесполезно. По крайней мере, пока.

6.

Всю ночь шел сильный снег. Он прекратился только к рассвету, укрыв новым белоснежным одеялом землю и укутав деревья в теплые шали. Мирослав шел по зимнему лесу в надежде подстрелить какую-нибудь дичь. Случайно задел головой еловую лапу. Та грациозно качнулась и в отместку осыпала охотника густой россыпью снежинок. Он поднял голову и посмотрел вверх. Высокие верхушки елей вонзались в чистое безоблачное небо, такое же теплое и синее, как глаза Еланты. Мужчина улыбнулся... Он заметил, что с некоторых пор стал обращать внимание на красоту девственно чистой природы, радоваться новому восходу солнца. Раньше он проклинал каждый наступающий день вынужденного бессмертия и ненавидел ночи, опустошающие его душу своей жестокой темнотой, приносящие с собой только боль и страдания.

Охотиться Мирослав не любил, но надо было держать данное Марте обещание.

Ему повезло: он быстро наткнулся на следы лани и пошел по ним. Они вывели охотника на лесную поляну. Солнечный свет рассыпался по поверхности снега мириадами искр. На поляне охотник заметил лань. Животное насторожилось, подняло голову и втянуло воздух ноздрями. Мирослав, спрятавшись за широкими еловыми лапами, вскинул лук, прицелился. Человек и оружие слились воедино.

Охотник замер.

Стрела сорвалась.

Со свистом достигла своей цели. Лань успела сделать один прыжок и упала в снег.

Охотник подошел к добыче. Лань была еще жива. Она тяжело, с хрипом, дышала. Мирослав, обругав себя за то, что сделал неудачный выстрел, достал нож и перерезал горло своей жертве...

И вдруг...

Вдруг непонятная тревога, та же, что выгнала его из дому в ту морозную ночь, когда он нашел раненую Еланту, раскаленным обручем сдавила его душу. Господи, неужели что-то с девочкой случилось?!

Лесное эхо донесло до него женский крик. Еланта... Ее голос... Он различит его даже среди тысячи голосов, звучащих одновременно! Зов о помощи доносился со стороны, в которой находилась вырытая Мирославом ловушка на лося. Мужчина бросил оружие около убитой лани и кинулся на голос.

Бежать было тяжело, ноги утопали в глубоком снегу. Мирослав несколько раз падал, поднимался и опять бежал. Крик девушки донесся еще раз...

Нет, так я долго буду добираться... Черт, могу не успеть!

Оборотень прыгнул вперед — на белоснежный снег приземлился огромный черный зверь...

Еланта из последних сил цеплялась за клочки прошлогодней травы, покрывавшей края ямы. Корни растений обрывались и вместе с небольшими комками промерзшей земли падали на утыканное заостренными кольями дно. Пальцы замерзли и уже не подчинялись. Девушка попробовала в очередной раз подтянуться и ухватиться за небольшой кустик, растущий около края ловушки, как вдруг плечо пронзила предательская боль. Рана... Едва зажившая рана открылась вновь!

Еланта вскрикнула.

Рука скользнула по лежащему под снегом льду. Пальцы разжались. Еланта почувствовала, что падает...

До нее оставалось не более двенадцати шагов. Он увидел, как руки девушки заскользили по краю ямы. Зверь прыгнул...

Мирослав упал лицом в снег у кромки ловушки, взметнув облако икрящейся снежной пыли. В самый последний момент он успел схватить девушку за руку.

— Держу! — крикнул он Еланте, сплёвывая попавший в рот снег. — Дай вторую!

— Я не могу, — в испуганном голосе девушки слышались отчаянье и обреченность.

— Руку! Быстро! — рявкнул мужчина.

Угасающая надежда на спасение опять стала разгораться. Девушка с большим трудом попыталась дотянуться до Мирослава, но острая боль опять пронзила плечо. Еланта вскрикнула. Но спаситель уже успел схватить ее за обе руки и легко, одним рывком, вытащил из ямы. Все произошло в считанные секунды.

Они сидели на снегу. Мирослав не сводил глаз с девушки, такой маленькой и беззащитной.

О, Создатель! Я же ее чуть не потерял! Я никогда так не боялся за другого человека! Опоздай я на мгновение - и ее бы не стало!

Страх за жизнь Еланты перерос в негодование.

Молодой человек вскочил на ноги и начал отчитывать девушку:

— Какого демона ты здесь делаешь?! Как Марта могла тебя одну в лес отпустить?! Вы что, с ума сошли, что ли?! И как ты только ухитряешься попадать во всякие переделки?! Ты, глупая девчонка, хоть понимаешь, что еще немного, и погибла бы!.. — он отвернулся от девушки и отошел на несколько шагов, пытаясь успокоиться.

— Я... мы вчера были с Мартой в лесу... я потеряла рукавичку. Мы возвращаться не стали... уже начинало темнеть. Я решила ее найти утром. А ночью был снегопад, наши следы замело... и я заблудилась. Засмотрелась на белку и начала падать, — виновато начала оправдываться девушка.

— Марта что, сама не могла сходить? Вот вернемся домой, я ей все выскажу! Надо же было додуматься в таком снегу что-то искать...

— Но она же старая, ей тяжело ходить по такому глубокому снегу... — стала защищать старуху девушка.

— О, Создатель! Еланта, когда ты только будешь думать о себе, а не о других? Ничего бы с Мартой не случилось. Ты чуть не отправилась в небесные выси из-за какой-то рукавицы, — оборачиваясь, строго сказал Мирослав.

— Но... это... эти рукавички ты мне подарил, — шепнула девушка. Она была очень расстроена, в ее огромных синих глазах уже стояли слезы.

Мужчину поразил несчастный вид Еланты. Она все еще продолжала сидеть на холодном снегу и, дрожа, пыталась согреть своим дыханием замерзшие кисти рук.

Я чудовище! Она чуть не погибла, а я, как бесчувственная скотина, отчитываю ее!

До него наконец дошел смысл последних слов Еланты.

Я ей их подарил! Она не хотела расставаться с моим подарком!

Он кинулся к девушке. Упал перед ней на колени и заключил в объятья.

— Прости... Прости... Я глупец, — прошептал он.

Еланта неосознанно прильнула к его груди. Еще никогда она не чувствовала себя такой защищенной и нужной. Он разомкнул кольцо своих рук, взял ее ладони в свои и стал растирать, согревая дыханием. А потом поднял голову и, встретив взгляд Еланты, смутился...

— Вставай, а то совсем замерзнешь. Идти сможешь? — спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Надо забрать подстреленную мною дичь. Я провожу тебя к дому Марты. Пойдем.

Он помог девушке подняться.

Мирославу показалось, что обратный путь к месту, где осталась туша лани, занял гораздо меньше времени, чем когда спешил на помощь девушке, хотя и повел ее другим путем, что бы она случайно не заметила волчьи следы. Еланта шла, утопая в снегу и спотыкаясь. Упрямица отказывалась от помощи. После нескольких падений в снег она уцепилась за рукав спутника.

На поляне с убитой ланью их приветствовали грозным рычанием. Мужчина заслонил собой девушку. Еланта, выглянув из-за спины Мирослава, увидела сидящую около туши огромную кошку. Шкура животного поражала белизной, лишь от носа и до кончика хвоста тянулась бурая полоса, да на тяжелых лапах темнело несколько пятен. Хищница смотрела на людей большими бледно-голубыми глазами и, глухо рыча, скалила пасть, обнажая огромные желтые клыки. Хвост зверя нервно скользил из стороны в сторону, поднимая в воздух снежную пыль.

— К-кто эт-то? — дрожащим голосом спросила Еланта, дернув за рукав спутника.

— Тихо, это снурк, снежный лев, — медленно отступая назад, шепотом сказал Мирослав. Много диковинных зверей повидал он за свою жизнь, но с этим животным ему не хотелось встречаться ни во сне, ни наяву. Снежный лев слыл жестоким и коварным зверем, встреча с ним почти всегда оказывалась смертельной для человека. Это животное не водится в их местах. Как снурк оказался здесь, видимо, останется загадкой.

Надо как-то выпутываться из этой ситуации, спасать девушку. Черт, оружие осталось около туши. Что делать?

Снурк явно решил отстоять свои права на добычу и, припав телом к земле, медленно стал приближаться к людям.

— По моей команде побежишь назад, по следам выйдешь к дому. Что бы ни произошло, ни в коем случае не останавливайся и не оглядывайся, иначе погибнешь, — еле слышно прошептал мужчина.

— А как же ты? — с тревогой спросила девушка.

— Сделаешь, как сказал, — тихо и настойчиво повторил Мирослав. Он увидел, что зверь приготовился к прыжку, и, кинувшись навстречу животному, крикнул девушке: — Беги!

Еланта бросилась бежать, успев заметить, как снежный лев всей массой навалился на Мирослава и подмял под себя...

Шаг человека навстречу опасности...

Точный прыжок дикого зверя...

Мгновения, отсчитывающие жизнь...

Сбивающий с ног удар...

Желтые зубы безжалостного убийцы вонзились в плечо мужчины в опасной близости от шеи, легко, словно ножом, разрезая плоть. Зверь зацепил клыком ключицу противника и рванул вверх. Острые когти пропороли бедро человека.

Мирослав, превозмогая боль, стиснул руками шею льва. Сопротивление еще больше разъярило зверя. Он оторвался от плеча человека и попытался впиться в его горло. Мужчину обдало зловонным дыханием чудовища. Из пасти огромной кошки сорвалась окрашенная кровью слюна и упала на лицо человека. Мирослав сильнее сжал шею снежного льва. Снурк, задыхаясь, захрипел. Почувствовав, что тело зверя стало обмякать, молодой человек сбросил его с себя и откатился в сторону. С трудом поднявшись на ноги, он увидел, что его противник уже отдышался и твердо стоит на лапах.

Рык снежного льва гулким эхом разнесся по всему лесу. Огромный зверь припал к земле и приготовился к нападению, сверкая полными дикой ярости глазами.

Оборотень прыгнул навстречу взметнувшейся в воздух кошке. Острые клыки черного зверя мертвой хваткой вцепились в белоснежную шею снурка...

— Марта! — крикнула Еланта, ворвавшись в дом. От боли в боку она согнулась. Села на скамью, пытаясь восстановить дыхание. — Там Мирослав!.. Зверь!.. Его наверно уже нет в живых...

Уткнувшись лицом в плечо женщины, девушка разразилась рыданиями.

— Что произошло?! Какой зверь? — взволнованно спросила пожилая женщина. Первое, что пришло ей в голову, что этот безответственный мальчишка превратился в зверя на глазах у девочки.

— Ми-мирослав с-сказал, что это с-снурк, снежный лев. Эт-то ч-чудовище набросилось н-на него! Оно его, н-наверно, уже ра-разорвало! — всхлипывая и запинаясь, стала рассказывать Еланта.

— Откуда здесь взяться снурку? — Марта с трудом могла поверить словам девушки. Но испуг и волнение Еланты были неподдельными. — Где это произошло?

— В лесу, на поляне, недалеко от ловушки, в которую я попала...

— Ловушки?

— Да, я п-поскользнулась и ч-чуть не упала в яму на колья, а М-мирослав меня спас... Марта, у него нет оружия! Он... он все оставил около убитой лани, к-когда услышал мои к-крики. Это м-моя вина... Из-за меня он наверно п-погиб, — слезы большими каплями падали с длинных ресниц девушки.

— Ясно! Еланта, успокойся, с Мирославом не так просто справиться даже такому страшному зверю, как снежный лев, — сказала Марта, накидывая на плечи длинный черный плащ. Женщина взяла с собой сумку, в которую положила несколько баночек с мазями и бинты. И, выходя из дома, добавила: — Закройся в доме, никуда не выходи, никому не открывай. Я вернусь не скоро, возможно, даже через день. Сделай себе успокоительный отвар, как я учила. Когда вернусь, расскажешь подробно, как было дело.

То, что увидела женщина на месте схватки, заставило ее содрогнуться. На забрызганном багровыми каплями снегу, почти в центре поляны застыл труп белого зверя, вокруг которого растеклось кровавое пятно. В нескольких шагах от животного Марта увидела Мирослава, лежащего на животе, лицом вниз. Он был без сознания. Пожилая женщина подошла ближе. В том, что мужчина жив, она не сомневалась, проклятие не дало бы ему умереть. Тело Мирослава было все в запекшейся крови, одежда порвана, и через разрывы ткани зияли глубокие раны. Марта осторожно перевернула мужчину на спину и ужаснулась. Все его лицо напоминало страшную кровавую маску: от левого глаза почти до подбородка тянулась рваная рана, обнажающая кость. Мирослав застонал и приоткрыл глаза.

— Еланта? — тихо спросил он.

— Она в безопасности, — успокаивающим голосом ответила женщина.

— Как я?

— Такой редкий зверь забрел в нашу глушь, и угораздило же его встретить тебя. Тебе повезло. Снурк постарался на славу, — попыталась пошутить Марта.

— Ничего, заживет как на собаке, — прошептал мужчина и улыбнулся, а потом опять впал в забытье.

От этой улыбки у Марты пробежали мурашки по спине. Она прикрыла Мирослава полами плаща, произнесла заклинание, и они оказались в его замке...

Марта провозилась с Мирославом остаток дня и целую ночь, обрабатывая раны и накладывая на них швы. Мужчина под конец перевязки пришел в себя и попросил:

— Марта, я не хочу, чтобы Еланта видела меня таким... слабым...

— Она не знает, где ты живешь, а я ей не скажу. Да Еланта и не доберется: магия не подпустит к твоему жилищу. Уже сотню лет защитный круг исправно отваживает народ от этих мест. Даже землю, на которой стоит твой замок, никто прибрать к рукам не хочет, — заверила его знахарка.

— Я обновил заклинание... Боялся, что она на него набредет и ... Защитный круг теперь ее признает...

— Глупый мальчишка! — возмутилась женщина. — Доиграешься, что придется мне по чужим углам мыкаться! И так окрестный люд давно косо смотрит...

— Теперь нет сил восстановить... — прошептал Мирослав. — Прошу тебя...

— Не беспокойся. Я не пущу ее в Лесной замок. Тем более, скоро полнолуние, — пообещала Марта. Про себя же пожилая женщина подумала, что наступил благоприятный момент для осуществления ее плана. Она осуждала стремление Мирослава любой ценой удержать девушку. Это неправильно. Так быть не должно.

Любовь... Что она может принести ему? Очередное испытание, горечь и обиду от измены или отсутствия ответных чувств. Взаимная симпатия — это лишь шаг навстречу настоящей любви. Встретят ли они ее? Насколько сильной будет их любовь? Сможет ли она победить проклятие Мирослава? Если любовь Еланты будет недостаточно сильной, то проклятие может убить девушку или перейти на нее, лишив Мирослава жизни. Они оба могут погибнуть. А ведь он мне как сын, и я не хочу его потерять. Еланта, милое создание. Я не желаю ей зла. Я не хочу ее смерти.

Мирослав с такими ранами около недели проваляется в постели, и в полнолуние у него не будет сил рыскать по лесу в поисках добычи. Как все удачно складывается, никто не сможет мне помешать...

Пожилая женщина шла по безлюдной улице небольшого селения Морочки. Ее можно было бы принять за местную жительницу, если бы не странный черный плащ, слишком дорогой для простой крестьянки.

Поселок медленно просыпался. Кое-где раздавался скрип открываемых ставень и дверей. Женщина зашла на постоялый двор, где, в отличие от всего селения, вовсю кипела работа. Хозяин двора, дородный мужчина средних лет, уже давно был на ногах и громкими указаниями подгонял полусонных слуг.

— А, Марта, здравствуй! А зверь твой где? — увидев пожилую женщину, поздоровался хозяин.

— Здравствуй, Зденек. Да в лесу с кем-то подрался и теперь раны зализывает, — ответила Марта и поинтересовалась: — Как твой младшенький?

— Спасибо, перелом прекрасно сросся. Ты, Марта, к нам в Морочки перебралась бы. А то живешь в лесной глуши, неподалеку от Гиблого места, мало ли что случиться может, — заботливо посоветовал Зденек. Разные слухи ходят о знахарке, однако никто не скажет, что она отказала кому-то в помощи. И его семье всегда помогала, за что он всю жизнь благодарен будет. А народ темный, путь продолжает болтать всякую ерунду.

— Да привыкла я к своей избушке.

— Ну, как хочешь... Какое дело тебя привело?

— Мне нужно отправить одну весточку в Иверу, можно и в Антару, в последней посыльному обещали достойное вознаграждение. Твой старший не сможет передать сообщение?

— Отчего ж не сможет? Сможет... Бог умом не обидел, память хорошая, — согласился Зденек и позвал сына: — Янко!

— Слушай, Марта. Тут недавно некий рыцарь разыскивал сестру графа Иверского, — наклонившись к гостье, тихо добавил хозяин постоялого двора

— Да вот прослышала я про это, но этот рыцарь уже уехал, — солгала Марта.

На зов из конюшни вышел рыжий юноша лет шестнадцати и подошел к отцу.

— Янко, тебе придется выполнить поручение Марты, — сказал хозяин постоялого двора, вытягивая из волос сына соломинку.

— Да, отец, — пригладив ладонями непослушные вихры, ответил юноша.

— Поедешь в Иверу, а потом в Антару. Дорогу знаешь? — поинтересовалась Марта.

— Знаю. Если что, спрошу, — заверил ее юноша.

— Передашь графу Иверскому, что его сестра жива и находится у меня. Если понадобится, покажешь, где я живу. Это вот тебе за работу и на дорогу, — пожилая женщина протянула юноше несколько серебряных монет.

— Понятно. Спасибо.

— Тогда собирайся, — приказал отец, а у Марты поинтересовался: — И давно она у тебя?

— Около месяца. Еле выходила бедняжку, совсем она слабая была. Вот только теперь сможет путь домой выдержать. Больше ни о чем не спрашивай...

— Пойду я. Спасибо за помощь.

— Марта! Что с Мирославом?! — Еланта бросилась на встречу входящей в дом женщине. — Жив?

— Да жив он, жив. Перепало ему хорошо от этого снурка, — сказала женщина, закрывая дверь. — Откуда этот зверь здесь взялся?

— Я хочу видеть Мирослава. Ему нужна помощь и уход.

— Еланта, успокойся. Единственное, что ему сейчас нужно, это покой.

— Но он там совсем один, а вдруг ему станет еще хуже? Да ему же некому даже воды подать, — не успокаивалась девушка.

— Я дала ему отвар из трав. Мирослав теперь будет долго спать. И я хочу отдохнуть, всю ночь его штопала, — устало сказала Марта и села на скамью около печи.

— Марта, а вы меня возьмете, когда пойдете к нему? — спросила Еланта.

— Нет. Даже не проси.

— Он не хочет меня видеть? Да?! — догадалась девушка. — Ну конечно, я виновата в том, что с ним произошло! Если бы не я, то он бы не пострадал! Я должна попросить прощения у него.

— Девочка, ему сейчас не до твоих извинений. Давай прекратим этот разговор, — попросила пожилая женщина, а потом спросила: — Еланта, а ты не тоскуешь по дому?

Еланта растерялась и не сразу нашла что ответить.

— Я... Да, конечно... Но... Вы меня прогоняете? — с грустью в голосе спросила она.

— Нет. Просто я подумала, что твой брат переживает, не зная, что с тобой случилось. Да и не дело благородной леди с простолюдинами якшаться.

— Марта, ну зачем вы так, — обиделась девушка и, немного помолчав, добавила. — У меня лучшая подруга из простых людей. Мы так думаем. Но благородства у нее хватит на нескольких леди.

Но пожилая женщина уже ее не слышала: бессонная ночь и усталость дали о себе знать. Марта так и уснула, сидя на лавке, прислонившись к стене. Еланта принесла на лавку подушку и уложила женщину, а сверху прикрыла одеялом...

Со дня нападения снурка прошло уже более недели. Марта продолжала отклонять все просьбы девушки взять ее к Мирославу. Каких только отговорок ни придумывала знахарка, но Еланта была настойчивой в желании увидеть своего спасителя.

Чувство вины, как червяк яблоко, точило сердце сестры графа Иверского. И, когда в очередной раз пожилая женщина отправилась проведать раненого, Еланта последовала за ней, прячась за толстыми стволами деревьев и заснеженными кустами, между которыми петляла протоптанная в снегу узкая дорожка. По дороге Марта несколько раз останавливалась, оглядывалась, но, не заметив ничего подозрительного, продолжала путь.

Еланте казалось, что вот-вот знахарка ее заметит и отправит домой. Нервы девушки были натянуты, как тетива лука. Каждый неожиданный звук в зимнем лесу пугал, заставлял бешено стучать сердце...

Вскоре показался старый, источенный временем замок, стены которого были густо покрыты почерневшими от морозов плетями дикого винограда.

Знахарка, еще раз обернувшись, вошла в жилище Мирослава. Еланте оставалось только, спрятавшись за вековым дубом, дождаться, когда Марта покинет его. Девушке показалось, что за ней кто-то следит. Огляделась, но ничего подозрительного не заметила.

С дерева слетела какая-то птица, стряхнув с ветки снег, который упал прямо под ноги Еланте. Она вздрогнула от неожиданности, внутри словно все оборвалось от страха. Девушка раньше и представить себе не могла, что будет зимой одна в лесу заниматься слежкой. Хоть бы знахарка надолго не задержалась у Мирослава!

Мороз быстро дал о себе знать, и Еланта начала пританцовывать на месте. На ее счастье долго ждать не пришлось. Марта вышла из замка явно недовольной и быстрыми шагами направилась домой.

Как только знахарка скрылась из виду, девушка вышла из укрытия и направилась к входу. Чем ближе подходила она к строению, тем древнее и загадочней оно ей казалось. Высокие темные стены не одно столетие противостояли ветру, дождю и снегу. В некоторых местах кладка стала разрушаться, появились предательские трещины. Окна были узкими и маленькими, словно щели. Почти во всех отсутствовало стекло. Замок давно умер, и ничто не в силах было его воскресить.

Над входом находилось лепное изображение родового герба. Что-то в его символике показалось незваной гостье знакомым. Да, она уже видела этот рисунок раньше, но вот где, не могла вспомнить.

Массивная дверь оказалась не запертой. Еланта вошла. И в тот момент, когда двери крутили свой певучий полукруг на ржавых петлях, ей почудилось, что во дворе мелькнула темная тень, — но что это было, и было ли, Еланта не успела осознать. двери с грохотом захлопнулись за ее спиной. Древние стены неприветливо встретили нежданную гостью холодом и мраком. Одинокий, прикрепленный намертво к стене факел был не в состоянии рассеять темноту помещения, но его света оказалось достаточно, чтобы девушка смогла разглядеть в стене небольшую нишу, в которой стоял подсвечник с наполовину сгоревшей свечой. Еланта зажгла ее от факела и лишь только тогда отважилась пойти по темному коридору.

Тусклый свет свечи выхватывал из темноты висящие на стенах старинные, давно уже поблекшие гобелены. Но на них еще можно было разглядеть рыцарей и прекрасных дам в старомодных одеждах. Иногда попадались изображения драконов и каких-то химер.

Тишина. Только звук осторожных шагов гостьи тревожил эту густую тишину. Замок казался необитаемым. Еланта подумала о том, что могло заставить человека жить в таком всеми забытом месте?

Наконец девушка вошла в полутемный зал. Света от затухающего огня в камине не хватало, чтобы осветить и согреть это большое помещение. Незваная гостья направилась к камину, чтобы подкинуть в огонь дров и согреться, но ее внимание привлекло единственное украшение этого зала — гобелен с изображением очень красивой темноволосой дамы. Еланта остановилась перед ним и заворожено стала его рассматривать. Гобелен был старым, но изображение на нем сохранило всю полноту первоначальных цветов.

Что-то необычное было в этом лице. Что? Глаза... Да, глаза. Такие знакомые и добрые. Гостья не могла отвести взгляд от этих глаз.

— Что ты здесь делаешь? — неожиданно прозвучали слова позади Еланты.

Она резко обернулась. Ей показалось, что в полумраке зала сверкнули два красных огонька. Девушка вздрогнула от неожиданности и, вскрикнув, выронила подсвечник со свечой из рук.

— Ой! Мирослав... Ты меня напугал, — сказала Еланта, опускаясь на колени. — Надо найти свечу.

— Ты пришла поджечь мое логово? — с иронией в голосе спросил хозяин замка.

— Я не хотела...

— Знаю... Я тебе помогу.

Глаза оборотня прекрасно видели даже в кромешной тьме, поэтому найти свечу не составило для него особой трудности.

— Держи, — Мирослав протянул гостье подсвечник. Еланта быстрыми шагами подошла к камину и зажгла огарок. Подкинув в огонь несколько поленьев, она вернулась к гобелену.

— Прекрасная работа, — похвалила она вышивальщицу.

— Марта, мастерица на все руки, — прозвучал ответ. — Это она вышивала.

— Кто эта женщина на гобелене? — поинтересовалась девушка, повернувшись к собеседнику.

— Это моя мать, — печально ответил тот.

— Ее глаза так похожи на твои, — сказала девушка, про себя же отметила, что Мирослав, скорей всего, незаконнорожденный ребенок богатой дамы.

— Это единственное, что мне от нее досталось.

— А кем был твой отец? — задала Еланта бестактный вопрос и, опомнившись, добавила. — Извини, я не должна об этом спрашивать.

— Я его никогда не видел и даже не хочу вспоминать ни о нем, ни о том, что он мне оставил в наследство, — с неприкрытой ненавистью произнес мужчина, опустив глаза.

— А чей это замок? Твой? Ты живешь здесь один? У тебя есть другие животные, кроме Черного? — не унималась нежданная гостья.

— Вы задаете слишком много вопросов, миледи. Это допрос? — Мирослав перевел взгляд на девушку.

— Ой, извини, но любопытство — моя слабость, — честно призналась она.

— Поэтому ты постоянно и попадаешь в разные переделки.

— Да, наверно, — согласилась девушка.

— Я давно живу здесь один и, кроме Черного, других животных не держу. А замок... Мне никто не мешает в нем жить. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство? Я так и не получил ответа на свой вопрос. Что ты здесь делаешь?

— Я пришла попросить прощения. В том, что произошло с тобой, только моя вина.

— Марта знает, что ты здесь?

— Нет, я кралась за ней очень осторожно. Она так меня и не заметила.

— Надо отдать должное вашей находчивости, миледи, — весело заметил Мирослав.

Девушка подняла свечу повыше, чтобы разглядеть лицо собеседника. Свет на мгновение ослепил привыкшие к темноте глаза оборотня, заставив его резко отвернуться. Еланта увидела на щеке молодого человека уродливый красный шрам, идущий от левого глаза к подбородку.

— Извини. Я причинила тебе столько страданий, — расстроено промолвила девушка.

— Я меньше всего нуждаюсь в жалости, юная леди, — жестко ответил Мирослав.

— Я не жалею тебя. Мне тяжело видеть чужую боль. Почему вам, мужчинам, так трудно осознать, что сострадание и жалость — разные понятия? — девушка подошла ближе и осторожно, ласково провела ладонью по щеке молодого человека.

Это невинное, легкое прикосновение взволновало его. Он прикоснулся губами к ускользающим пальцам.

Нежность...

Смущение...

Молчание...

— Здесь так темно и холодно, — гостья первая нарушила тишину.

— Это надгробие былой славе уже давно не нуждается ни в тепле, ни в свете.

— Странно ты отзываешься о своем доме. А тебе разве не нужны тепло и свет? — спросила девушка.

— Да, нужны, но тепло человеческой души, свет любимых глаз, — в голосе мужчины прозвучали одновременно и тоска, и надежда.

Еланта подняла повыше свечу. На этот раз Мирослав не отвернулся, а смотрел ей прямо в глаза. В его взоре было столько нежности, что девушка снова смутилась и отвела взгляд. Догорающая свеча роняла слезы воска на края подсвечника. Стихи, словно чарующая сказка, сорвались с губ молодого человека:

Тихий отзвук шагов — шорох трав под ногами,

Умирающий свет от огарка свечи.

Глаза смотрят в глаза, но стена перед нами,

Что воздвигла Судьба в полнолунной ночи.

— Это твои стихи? — спросила Еланта, подняв голову и посмотрев прямо в глаза Мирослава.

— Нет. Эти стихи написал человек, которого я считал своим другом. Его уже давно нет, — старая боль прозвучала в голосе мужчины.

— Как жаль...

Молодой человек подошел ближе к девушке, почти вплотную. От волос Еланты доносился запах зимней свежести, смешанный с ароматом трав. Мирослав мог их все перечислить, но запах ромашки был самым сильным. Зима и ромашка — два несовместимых аромата. В этом вся Еланта: отважная и такая беззащитная одновременно. Она так близка. Он чувствует ее дыхание. Мужчина не в состоянии был противиться манящей силе ее губ, блеску больших синих глаз. Только неровный свет свечи находился между ними. Мирослав пальцами затушил пламя и привлек к себе любимую. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Подсвечник выпал из рук Еланты и со звоном ударился о каменные плиты, но молодые люди этого не заметили. Девушка обвила руками шею мужчины и робко отвечала на его поцелуи. Ее неопытность и доверчивость сводили с ума Мирослава.

Страсть на грани безумия.

Опьяняющая нежность губ... прикосновений...

Желание...

"Нет. Надо остановиться. Как невыносимо трудно разжать объятия. Я должен это сделать. О, Создатель! Дай мне силы отпустить ее!" — подумал Мирослав, но не спешил, оттягивал этот момент. Наконец, решившись, он положил руки на плечи девушке и отстранил ее от себя.

— Нет, — тихо вырвалось у Еланты. Магия поцелуя, завладевшая ее разумом, постепенно стала исчезать.

Непонятная тревога охватила душу молодого человека. От мысли о скорой разлуке заныло сердце. Мужчина снова привлек возлюбленную к себе, обнял и прижался лицом к ее волосам. Он бы продал душу самому Маренгу, отдал бы свою никчемную жизнь за обладание этой девушкой хотя бы на одну незабываемую ночь. Но ему нечего предложить: душа его и так проклята, а жизнь... жизнь не нужна ни Создателю, ни Судьбе. Честь Еланты неприкосновенна. Демоны и все святые, вместе взятые! Она так близка и так далека одновременно...

— Еланта, тебе пора уходить, — тихо сказал он, но его сердце кричало: "Останься!"

— Я не хочу, — голос девушки дрогнул.

— Глупышка, представляешь, что может подумать Марта, когда узнает, где ты была?

— Но ведь ты ей не расскажешь? — голосом заговорщицы спросила гостья.

Мирослав засмеялся. Впервые за столетие древние стены замка слышали его смех.

— Это наш секрет. Ведь так?

— Да. Мирек?.. — Еланта впервые так назвала его.

— Я слушаю.

— Поцелуй меня еще раз, пожалуйста, — попросила девушка. Она смотрела на него умоляющими и одновременно такими невинными глазами, что мужчина невольно признался:

— Если я это сделаю, то никогда не смогу тебя отпустить.

— И не надо. Мне так хочется, чтобы ты всегда был рядом со мной.

— Я всегда буду с тобой, — пообещал Мирослав. А сам подумал, что надо поскорей отправить девушку домой, иначе его воля уступит желанию. Он совсем не был уверен, что сможет ограничиться только невинными поцелуями. Но вслух сказал: — Скоро стемнеет, и небезопасно будет идти по лесу одной, а проводить я тебя не смогу...

Он долго смотрел вслед уходящей девушке. Она несколько раз оборачивалась и махала рукой.

Как тяжело. Словно прощаюсь с ней навсегда. Марта права: что я могу ей дать?.. Любовь? Надежду? Счастье? Призрачные мечты, которые никогда не сбудутся? Все против нас. Мы из разных миров. Межу нами стена... пропасть... проклятие...

Как это больно!..

Невыносимо больно любить и знать, что она никогда не станет моей...

Судьба, ты опять играешь мной...

Жестоко играешь...

Но спасибо тебе за мимолетное мгновенье счастья...

7.

Меч со свистом разрезал воздух и легко вонзался в соломенное чучело. "Противник" не смог долго выдерживать яростные атаки и после нескольких ударов из его тряпичного чрева на плотно утоптанный снег посыпалась солома.

— Демонова кровь! — в сердцах выругался Михал. Он уже потерял счет, сколько чучел, предназначенных для упражнений лучников, он распотрошил за последние неполные две недели.

С момента исчезновения сестры вся жизнь пошла наперекосяк. Все не так. Вот уже которую ночь ему снится эта зеленоглазая ведьма Кая. Просто наваждение какое-то. Он перевернул вверх ногами весь замок, но ее так и не нашел. Хорошо спряталась, мерзавка! Слуги все как один утверждают, что не видели девушку. Не может же он выпороть всех обитателей замка. Тетка Неда точно знает, где прячется девчонка, но молчит и даже под розгами не признается. Портить отношения с кухаркой ему не хотелось, работу свою она знала отлично, и многочисленные гости замка частенько нахваливали ее стряпню.

Еще одна мысль не давала покоя молодому графу: "Откуда у простой девчонки такое старинное дорогое украшение?". А тут эта ссора с Всеславом! Демонов дамский угодник! Михал никогда не думал, что ему будет так не хватать друга. Он даже собственной персоной явился в Антару, чтобы помириться, а этот белобрысый гад куда-то уехал! Все это приводило графа Иверского в бешенство.

Возвратившись домой, он попытался сорвать злость на своих солдатах, изматывая их с утра до вечера тренировками. За неделю таких интенсивных упражнений он выжал из воинов все силы, и, чтобы избежать бунта, пришлось перейти на обычный распорядок. Вот сегодня вообще не нашлось желающих поучаствовать в учебном бою с Михалом. И он продолжал терзать несчастное чучело.

Молодой граф сделал еще несколько выпадов. Одним ударом снес голову "противника"... и вдруг почувствовал, что за ним кто-то пристально наблюдает. Огляделся. Все слуги и воины заняты своими делами, но чувство, что за ним следят, не исчезало. Михал поднял голову вверх и на одной из башен увидел ее.

— Кая! — вырвалось у молодого человека. Девушка, поняв, что место наблюдений раскрыто, исчезла. Граф бросился к башне.

У самого входа лорда догнал один из слуг:

— Милорд, там какой-то юноша, привез известие о вашей сестре.

— Что? — переспросил Михал. До него не сразу понял смысл услышанного. — Где этот человек?

— Там, у конюшни, — последовал ответ. — Привести его в главный зал?

— Нет.

Душа графа Иверского разрывалась на части. Одна половина жаждала догнать девчонку, которая причинила столько душевных мук, другая — взывала к долгу. Михал тяжело выдохнул воздух и посмотрел на вход в башню. "Демоны с ней, с этой ведьмой. Никуда не денется", — подумал он и быстрыми шагами направился к конюшне...

Еланте всю ночь не спалось. Уже начало светать, а она так и не сомкнула глаз. Тревожили, мешали заснуть разные мысли. Она вспоминала поцелуй Мирослава, прикосновение его рук, его тихий, слегка хриплый голос.

Его поцелуй... Еще ни один мужчина не целовал ее. Всеслав не считается. Когда ей было всего тринадцать лет, он попытался это сделать. Ему удалось. Они тогда подрались. Вернее, дралась она, а он только смеялся, даже не пытался защищаться. Тогда досталось и Михалу за то, что он пытался заступиться за друга. Но разве может сравниться поцелуй подростка с поцелуем влюбленного мужчины? Мирослав любит ее. Она это знает. Он не признался в этом, но за него это сделали его глаза, нежность, поцелуй.

Еще чуть не поругалась с Мартой. Вчера она вернулась в избушку знахарки, когда уже начало смеркаться. Как и предупреждал Мирослав, хозяйка отругала ее за непослушание, напомнила о том, к чему могут привести прогулки по лесу и ее, Еланты, поведении, недостойном леди. Она попыталась доказать, что сама может следить за своей добродетелью, но пожилая женщина заявила, что, как старшая, несет ответственность за ее честь. Спорить было бесполезно.

Когда сон, наконец, сомкнул веки девушки, на дворе послышались мужские голоса и лошадиное ржание. Шум разбудил Еланту. В дверь стучали с такой силой, что она едва не слетала с петель.

— Открывайте! — раздался громкий голос за дверью.

Марта была уже одета, но, видя, что девушка только что проснулась, не спешила впускать "гостей".

— Девочка, поспеши, пока эти люди не разобрали дом на бревна, — поторопила Еланту знахарка, выглядывая в окно. — Быстрей одевайся.

— Кто это? — спросила девушка, наспех натягивая платье.

— Какие-то вояки, — ответила хозяйка.

— Откроют эту чертову дверь когда-нибудь?! — послышалось со двора.

— Михал? — с удивлением спросила Еланта, пытаясь побыстрей привести волосы в порядок. — Как он тут оказался?

— Я послала в Иверу гонца с известием, — призналась пожилая женщина и направилась к двери. — Мне показалось, что твоему брату надо знать, что его сестра жива.

В дверь опять постучали.

— Марта, что ты наделала! — вырвалось у девушки. — Меня увезут! Мирослав! Я даже не попрощаюсь с ним! Зачем ты так с нами?!

Но знахарка уже открывала дверь.

Первым в избушку вошел Михал и по-хозяйски окинул взглядом жилище знахарки, затем перевел взгляд на Марту. Властные голубые глаза изучали пожилую женщину. От этого взгляда хозяйке дома стало не по себе. Казалось бы, он еще мальчишка, но сколько высокомерия и холода в красивом лице. Червь сомнения заполз в душу женщине. Может, она совершила ошибку, сообщив о местонахождении девушки? Нет, Еланте не место в этой глуши.

— Так значит, здесь моя сестрица решила прятаться от своего брата? — гневно спросил граф. — Может, поздороваешься?!

— Здравствуй, Михал, — холодно ответила Еланта. — Но если ты думаешь, что я рада тебя видеть, то ты ошибаешься.

— Чем я заслужил такую немилость, миледи? — язвительно поинтересовался молодой человек.

— А тем, что из-за тебя погибло столько людей!

— Что?! Да как ты смеешь обвинять меня в преступлении?! — возмутился лорд. — Я весь этот маренгов лес перевернул, разыскивая тебя!

— Если бы ты дал в сопровождение проверенных людей, а не первый попавшийся сброд, то тебе не пришлось бы этим заниматься! — парировала девушка.

Марта была поражена. Вот тебе и тихоня. Оказывается, Еланта может за себя постоять и, когда нужно, показать зубки.

— Собирайся! Едем домой! — не зная, что ответить на доводы сестры, приказал Михал.

— Я никуда не поеду! — последовал твердый ответ.

— Ты ослушаешься старшего брата?! — возмутился граф. Такого открытого неповиновения он не ожидал. — Мне что, приказать тебя связать?

— Ты не посмеешь!

— Может, я и не стану этого делать. Но если ты не поедешь со мной, то, когда я вернусь в Иверу, я отдам Каю солдатам, — зная о привязанности Еланты к служанке, пообещал граф Иверский.

— Нет! — возмутилась девушка. — Ты не сделаешь этого!

— Сделаю.

— Михал, ты — чудовище!

— Вы очень добры ко мне, миледи, — ехидная улыбка засияла на лице Михала. — Собирайся! Да поживей!

Молодой человек вышел из дома.

Еланта бессильно опустилась на скамью. Хозяйка села рядом и обняла девушку.

— Мне жаль... Я ведь хотела тебе только добра, — сказала Марта.

— Все хорошо. Я должна уехать, вы правы. Я веду себя эгоистично, забывая, что от меня зависит жизнь и спокойствие некоторых людей, — грустно ответила гостья. — Марта, вот такой мой брат. Он действительно выполнил бы обещание. Он ненавидит Каю с детства.

— Кто такая Кая? — поинтересовалась знахарка.

Она воспитанница моей матери. Родители подобрали ее на дороге, когда возвращались из монастыря Святой Тарисы. Мы с ней росли, как сестры, а брат всегда издевался над ней. Марта, мне надо собираться... Жаль, что я не смогу попрощаться с Мирославом, — по щеке Еланты скатилась слеза. — Мне пора.

Сестра графа Иверского накинула свой плащ и повернулась к хозяйке.

— Спасибо вам за все. Передайте Мирославу, что я его люблю, пусть помнит о своем обещании, — грустно сказала девушка и вышла из дома.

Знахарка последовала за ней, но остановилась на пороге.

Небольшой отряд был уже готов к обратной дороге. Один из воинов помог Еланте сесть на лошадь. Девушка еще раз попрощалась с хозяйкой.

Михал подъехал к Марте, сняв с пояса кошель, развязал его и достал три золотые монеты. Потом, видно решив, что трех монет слишком много, положил две обратно.

— Вот тебе за труды, — сказал он, бросил монету под ноги женщине и пришпорил коня.

Марта не обратила внимания на золотой. Она смотрела вслед уезжающей девушке. Еланта обернулась в последний раз и помахала рукой. По щекам девушки текли слезы.

Когда путники выехали на дорогу, до них донесся далекий душераздирающий волчий вой...

Черный, прихрамывая, вбежал во двор знахарки, когда отряд давно исчез из виду.

Чужие запахи, чужие следы...

Я не успел!

Я не смог с ней даже попрощаться...

Пустота...Раздирающая душу, сминающая сердце пустота...

Из глубины души вырвался вой. Он эхом разнесся по всему лесу...

— Марта, ты предала меня! А я... Я доверял тебе! Доверял во всем! — Мирослав метался по всему домику. — Как ты могла воспользоваться моей беспомощностью?!

Знахарка сидела за столом и с недовольством взирала на воспитанника.

— Я поступила правильно. Еланта должна жить среди людей своего круга. Ты ей не пара. Я не хочу больше возвращаться к разговору на эту тему. Уймись! — твердо сказала Марта.

Мужчина остановился с противоположной стороны стола и, опершись об него руками, посмотрел на знахарку тяжелым, цепким взглядом. В его глазах плясали дикие красные огоньки. Женщине показалось, что еще одно слово — и оборотень вопьется ей в горло.

— Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! — рявкнул он. — Хватит!

— Мирослав...

— Ты хочешь знать, что между мной и Елантой произошло? — мужчина прочел мысли знахарки. — Это не твое дело!

— Не груби мне, — попыталась пожилая женщина охладить гнев мужчины. — Эта девушка, как черная кошка, пробежала между нами. А ведь я люблю тебя, как родного сына.

— Марта, я очень тебе благодарен за все, что ты для меня сделала. Но чувства, которые я испытываю к Еланте, сильнее и важнее для меня. Я боюсь... — взгляд оборотня потеплел, гнев стал исчезать. — Боюсь, что без нее умрет моя человеческая сущность, останется лишь звериная злоба... Кто за ней приехал?

— Брат... Она сказала, что любит тебя, и просила передать, чтобы ты помнил обещание, — сказала знахарка и вопросительно посмотрела на оборотня.

— Быть всегда рядом... — тихо произнес он. — Я должен последовать за ней. Я дал клятву и сдержу ее.

— Мирослав, и как ты собираешься это сделать?

— Я стану ее верным псом.

— Это опасно. И для людей, и для тебя, — встревожено сказала женщина. — Ты можешь утратить человеческий разум, если очень долго будешь находиться в облике зверя.

— Знаю и постараюсь этого избежать.

Марта поднялась со скамьи и направилась к сундуку. Запрещать Мирославу следовать за девушкой бесполезно. Он уже все для себя решил. Единственное, что знахарка могла сделать, это помочь ему.

— В случае необходимости, воспользуйся этим, — сказала она, доставая из сундука плащ. Женщина протянула его молодому человеку. — Но не увлекайся: при перемещении он забирает много жизненных сил. Да, еще. Твоя родственница, та девочка, которую ты оставил у дороги, жива. Ее зовут Кая, она служанка и подруга Еланты.

— Он издевается над ней, — оборотень опять прочитал мысли знахарки. — Я его все же убью!

— И навсегда потеряешь Еланту.

Мирослав тяжело вздохнул. Марта, как всегда, права. Он накинул плащ и вышел на порог.

— Что это? — спросил он, заметив на снегу золотой.

— Плата за "наши труды", — ответила пожилая женщина. — Не бери ее.

Но молодой человек поднял монету и положил ее за пазуху.

— Я верну ее прежнему хозяину, — жестко сказал он.

— Береги себя, Мирослав...— тихо сказала женщина, предчувствуя, что добром эта история не закончится.

Мирослав прыгнул. Черный мягко приземлился на снег и взял след...

Еланта ехала молча, совсем не обращая внимания на тщетные попытки брата разговорить ее. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как начало темнеть и отряд остановился в лесу на привал. К реальности девушку вернул громкий голос графа Иверского:

— Еланта, очнись! Да, что с тобой происходит?

Она вздрогнула и с какой-то непонятной грустью посмотрела на брата. Михал помог сестре слезть с лошади и отвел к специально приготовленному для нее месту у костра.

— Придется заночевать в лесу. До ближайшего постоялого двора еще полдня пути. Скоро поставят палатку, — сказал граф и, видя, что сестра не обращает внимания на его слова, спросил. — Ты меня слышишь?

— Да, — последовал тихий ответ.

— Тебе холодно?

Не дожидаясь ответа, молодой человек снял свой плащ, подошел к девушке и набросил его ей на плечи.

— Ты очень изменилась за это время, — произнес Михал, садясь рядом.

— Ты тоже, — Еланта была удивлена заботой брата о ней.

— Может, я научился ценить то, что считал потерянным навсегда.

— И что же ты считал потерянным?

— Свою семью. Тебя.

Девушка с недоверием посмотрела на графа Иверского.

— Но в одном, Михал, ты остался прежним, — сказала она.

— Это в чем же?

— В ненависти к Кае.

Лицо молодого человека помрачнело.

— Не напоминай мне о ней, — нахмурившись, сказал он.

— Что произошло? — встревожено поинтересовалась Еланта. — Она жива?

— Жива... Но лучше бы... — Михал не закончил фразу. Напоминание об этой зеленоглазой ведьме растревожило душу.

Он тяжело вздохнул и поднялся:

— Пойду, проверю, как там подготовились к ночлегу. Надо расставить караульных...

Странные слова брата обеспокоили девушку. Что-то произошло между ним и Каей.

— Подожди! Ты действительно бы отдал Каю солдатам, если бы я отказалась ехать домой? — спросила Еланта вдогонку уходящему графу.

Граф на мгновение замер и, не ответив на вопрос, направился к группе солдат, занимающихся палаткой.

Стемнело. Уставшие воины собрались у костра. Одни тихо беседовали, другие готовились ко сну.

Еланта, утомленная прошлой бессонной ночью и дорогой в седле, быстро заснула. Она спала около разведенного прямо в палатке костра на медвежьей шкуре, укрывшись несколькими меховыми плащами.

Михал заглянул в палатку, посмотрел, все ли в порядке у сестры и присоединился к своим воинам.

Черный давно догнал путников, но не решился открыто выйти к ним, а предпочел следовать за ними в лесу, параллельно дороге. Теперь, когда весь лагерь погрузился в сон, он тенью проскользнул в палатку к Еланте мимо задремавшего караульного. Он долго смотрел на спящую девушку, любуясь ее прекрасным лицом, потом лег у нее в ногах и заснул...

— Еланта, просыпайся! — громко сказал Михал, входя в палатку сестры, но тут же отпрянул от входа. Огромный черный зверь, оскалив пасть и грозно рыча, наступал на него. Молодой лорд обнажил меч.

— Черный, нельзя!— раздался крик девушки. Проснувшись, она сразу узнала животное. Пес мгновенно повиновался и отступил. Он сел около девушки и недоверчиво смотрел на молодого человека. — Михал, остановись!

— Демон его задери! — выругался граф, с ненавистью глядя на животное. — Что это за тварь?!

— Это собака Марты, — сказала девушка, благоразумно решив скрыть от брата правду об истинном хозяине пса. Она была удивлена, увидев животное у себя в палатке. — Черный нашел меня в лесу, когда на нас напали, и привел знахарку. Он, видимо, привязался ко мне, раз решил последовать за отрядом. Еланта погладила пса. — Он послушный и не причинит никому вреда.

— Отправь к хозяйке этого урода, — Михал не поверил сестре. Черная, лохматая, размером с теленка, псина, готовая в любой момент напасть, совсем не внушала доверия. Граф вышел из палатки, устроил разнос караульному за нерадивость, приказал в случае необходимости убить зверя.

— Черный, как я рада тебя видеть! — девушка погладила пса по голове. — Ты не бойся Михала, он хоть и не любит животных, но иногда считается с моими желаниями и не причинит тебе вреда, пока ты со мной.

Еланта посмотрела в глаза животному. Ей показалось, что зверь понял каждое ее слово.

— У тебя очень умные глаза. Ты, наверно, все понимаешь, что я говорю. Мне очень хотелось бы, чтобы ты отправился со мной в Иверу, но боюсь, что твой хозяин будет скучать по тебе и теряться в догадках, куда пропал его пес. Я меньше всего на свете хочу огорчать Мирослава. Ему, наверно, будет так же тяжело, как и мне, когда он узнает про мой отъезд, а еще ты сбежал.

Зверь грустно заскулил и лизнул руку девушки.

— Ты должен вернуться домой, — сказала она.

— Леди Еланта, — послышалось с наружи палатки. — Милорд приказал принести вам завтрак.

— Входи, — разрешила девушка.

Воин вошел, но, увидев огромное черное животное, так и остался стоять у входа.

— Проходи, не бойся.

Воин с опаской подошел к сестре графа и поставил перед ней посуду с едой.

— Милорд приказал передать, чтобы вы не затягивали со сборами в дорогу, — сказал он и, испуганно покосившись на пса, быстро удалился.

Еланта поделилась едой с Черным. Тот сначала отказывался есть, но ей удалось его уговорить съесть немного жареного мяса.

Позавтракав, девушка вышла из палатки. Оборотень последовал за ней.

Небольшой отряд был готов отправляться в путь. Большинство воинов уже были в седле. Михал отдавал последние указания. Увидев сестру и пса, он недовольно рявкнул:

— Эта тварь еще здесь?! Я же велел отправить его назад!

— Михал... — Еланта с мольбой в глазах посмотрела на брата.

— Нет! Не проси! Этому чудовищу не место в Ивере, — непреклонно ответил граф.

Девушка, вздохнув, отвела животное от отряда на небольшое расстояние и сказала псу:

— Черный, иди домой к Миреку, не бросай его.

Пес грустно посмотрел на Еланту, но остался на месте.

— Прошу тебя, уходи. Ты не можешь следовать за нами. Иди домой, -девушка была очень расстроена.

Зверь отступил на несколько шагов, издал звук, похожий на стон, и побежал прочь от людей...

К полудню второго дня погода начала портиться: поднялся сильный ветер, пошел снег. Михал рассчитывал до наступления темноты добраться до ближайшей деревни и переночевать на постоялом дворе.

Лес закончился. Отряду предстояло преодолеть заснеженные поля и луга. К обеду порывы ветра и снегопад усилились. Вскоре укатанную дорогу замело. Лошади утопали в снегу, некоторые совсем отказывались идти, поэтому хозяевам пришлось спешиться и вести их в поводу. Ветер сбивал с ног путников, пронизывал одежду насквозь, хлестал по лицам острыми иглами снежинок.

Уже стемнело, но отряд так и не достиг деревни. Люди и животные выбились из сил, и Михал понял, что спасти их может только чудо. Словно сами по себе вспомнились слова молитвы, они шепотом слетали с потрескавшихся от мороза губ молодого человека и уносились в даль обезумевшим ветром.

Неожиданно к заунывному стону вьюги добавился одинокий волчий вой.

— Демонова кровь! Еще волков нам не хватало, — мрачно сказал Михал сестре, пытаясь различить среди буйства ветра и снега приближающуюся опасность.

— Наверно, послышалось, — с надеждой ответила Еланта.

Вой повторился, но уже ближе и громче. Вскоре люди увидели огромного темного зверя, который остановился на безопасном расстоянии. Ветер безжалостно трепал его шерсть, засыпал ее снегом. Некоторые солдаты обнажили мечи.

— Это Черный! Не трогайте его! — крикнула Еланта. Она соскочила с лошади и, утопая в снегу, направилась к псу.

Зверь схватил ее за подол платья и потянул за собой.

— Михал! — громко сказала девушка. — Пес, наверно, хочет нам помочь. Он выведет нас к деревне.

— Не говори глупостей! — не поверил Михал. Увидев, что сестра его не слушает, а следует за зверем, гаркнул: — Остановись, дура! Погибнешь!

— Он нас спасет!

Темнота, занавесившись неистовым снегопадом, быстро скрыла девушку из вида.

— Еланта! Вернись! — встревоженно прокричал граф, прикрываясь рукой от бьющего в лицо снега.

— Все погибнут, если... — порыв ветра скомкал последние слова Еланты и швырнул в сторону.

— За ней! Пока следы не замело! — приказал он воинам, устремляясь за сестрой.

Отряд последовал за ним. Вскоре ветер стих, но снег все еще сыпал, хоть и не так сильно. Вдалеке показались огни селения...

Уставшие и замерзшие путники вошли в дом, встретивший их теплом и уютом. Следом за ними проскользнул и пес.

— Миледи, милорд, проходите, садитесь ближе к камину, — суетился приветливый хозяин постоялого двора. — Это чудо, что вы в такую погоду смогли добраться до нас. Давненько не было такого снегопада. На моей памяти уже лет пять, как будет.

— Да, если бы не пес, то туго бы нам пришлось, — признался граф, стряхивая снег с плаща.

Хозяин с опаской покосился на устрашающего вида зверя, растянувшегося возле камина.

— Пойду распоряжусь, чтобы приготовили вам комнаты, а также разместили ваших воинов, милорд, — поклонился он и удалился.

Как только он вышел, Михал окинул сестру гневным взглядом и процедил:

— Только посмей еще раз такое выкинуть!

— Ты о чем? — непонимающе поинтересовалась та, снимая плащ и передавая его подоспевшей служанке, которая, дождавшись, когда граф снимет свой и отдаст ей, быстро выскользнула за дверь, ведущую на кухню.

— Как ты могла доверить свою жизнь какой-то дворняге?! — возмущенно спросил молодой человек. Зверь поднял голову и недовольно рыкнул, но граф, не обращая внимания на него, продолжил: — Ты рисковала не только собой, но и другими людьми!

— Но все закончилось благополучно. Ты сам признался, что он спас всех нас, — заявила Еланта, с удовольствием глядя, что брат замешкался с ответом. И пока он раздумывал, чем возразить, произнесла: — Михал, Черный заслужил отправиться с нами в Иверу.

— Хорошо, — нехотя согласился граф. — Но если этот урод будет путаться под ногами или пакостить, я избавлюсь от него.

— Черный не урод, Михал, — обиженно сказала девушка. — Я присмотрю за тем, чтобы он тебе не мешал.

Пришла служанка, которая принесла еду и теплое питье, а следом за ней появился и хозяин постоялого двора.

— Кушайте, пейте, миледи, милорд. Что еще прикажете? — услужливо поинтересовался он.

— Принесите что-нибудь поесть нашей собаке, — попросила Еланта.

— Хорошо, миледи.

Наутро распогодилось. День выдался солнечным, и путники без труда достигли Иверы.

Обитатели крепости приветствовали возвращение леди Еланты радостными криками. Со всех сторон доносились поздравления и добрые пожелания.

— Тетка Неда, она вернулась! С ней все в порядке! — на кухню прибежала Кая с радостной улыбкой на лице. — Идем же скорей!

Она схватила кухарку за руку и потянула на внутренний двор.

— Дождались, наконец-то! Теперь наш благодетель оставит тебя в покое, — сказала стряпуха, еле поспевая за проворной девушкой.

— Надеюсь на это. Неда, я так рада! — Кая отпустила руку женщины. — Ну, пропустите же!

Девушка с трудом пробивалась сквозь плотное кольцо людей, обступивших вернувшийся отряд.

— Леди Еланта! — крикнула она.

— Кая! — сестра хозяина Иверы заметила подругу, соскочила с лошади и побежала навстречу ей.

Девушки обнялись.

Кая в порыве радости была необыкновенно хороша. Михал не мог оторвать от нее взгляда. Он видел только ее. Все окружающие люди и предметы исчезли.

Она так красива. Блеск ее глаз, ее улыбка сводит с ума. Но это богатство предназначено не мне.

Что это? Ревность?

Какое унижение! Ревновать служанку к своей сестре!

Проклятая колдунья!

Уже в который раз граф Иверский поймал себя на том, что в присутствии Каи перестает здраво мылить, и недовольно поморщился.

Да эта ведьма меня просто не замечает!

— Какая встреча! Трогательно до слез, — съязвил он, мрачно глядя на счастливые лица подруг, и рявкнул на окружающую их челядь. — А ну, всем разойтись!

Девушки посмотрели на молодого человека: радость в глазах Каи померкла, Еланта разозлилась.

— Михал, в день моего возвращения... — начала было она, но брат, не слушая ее, слез с коня и быстрыми шагами направился в свою комнату.

— Что произошло в мое отсутствие? — с тревогой поинтересовалась Еланта у подруги. — Он опять стал донимать тебя?

— Миледи, я потом все расскажу. Идемте, вы устали с дороги, — тяжело вздохнув, ответила Кая и, заметив подошедшего к леди зверя, удивленно спросила: — Ой, а это кто?

— Это мой спаситель, — сказала сестра графа Иверского, потрепав Черного по холке. — Пойдем, я действительно очень устала. Нам надо о многом поговорить.

8.

Еланта распахнула дверь в свою комнату и остановилась на пороге.

— Здесь ничего не изменилось, — сказала она, бегло окинув ее взглядом.

Все было на своих местах. На стенах по-прежнему красовались два уже порядком надоевших гобелена с изображением диковинных растений и животных, которые почему-то никогда не нравились Еланте. Сколько раз она просила брата заменить их, но тот лишь отмахивался, считая это бабским самодурством. Кровать с балдахином как всегда аккуратно застелена бархатным покрывалом. Небольшой камин в углу, а по его бокам — два сундука с одеждой. У противоположной от двери стены — маленький столик и два деревянных резных кресла около него. Даже медное зеркало, стоящее на столешнице, было на своем месте.

— Я следила за порядком, да и Михал, думая, что ты погибла, не хотел ничего здесь менять, — Кая тихо вздохнула.

Черный проскользнул между девушками в комнату. Он деловито изучил обстановку, заглянув в каждый укромный уголок и засунув нос под кровать, словно хотел удостовериться, что здесь ничего не угрожает его новой хозяйке.

Подруги вошли следом за псом. Служанка помогла леди Еланте снять верхнюю одежду, после чего они уселись в кресла.

— Еланта, твой пес ведет себя, как хозяин, — заметила Кая, по привычке переходя на "ты" в обращении к леди. Она всегда так делала, когда оставалась с подругой наедине.

Удостоверившись, что все в порядке, Черный растянулся у ног сестры хозяина Иверы и пристально уставился на ее подругу.

— А он меня не укусит? — с опаской спросила служанка.

— Не бойся, он может с виду грозный, но в душе очень добрый и ласковый, — ответила Еланта. — И потом, он дважды спас мне жизнь. Первый раз, когда нашел раненой в лесу, а второй — вчера: во время снежной бури вывел наш отряд к деревне.

Пес поднялся и подошел к Кае. Он уселся напротив нее и протянул ей лапу.

— Видишь, он тебя признает, — сказала леди.

— Надеюсь, мы станем друзьями, и ты не станешь на меня рычать, — с надеждой произнесла ее подруга и пожала зверю лапу, а тот благодарно лизнул ее руку.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно улыбнулась Еланта и продолжила. — А теперь я хочу знать, что здесь случилось в мое отсутствие.

— А Михал тебе ничего не рассказывал? — голос Каи дрогнул. Ей придется рассказать о происшедших событиях, ведь подруга не отстанет, пока не выведает все.

— Нет, — последовал ответ.

— Явился человек, который был в твоем эскорте и сказал, что тебя нет в живых. Михал пришел в ярость и убил этого человека. Твой брат сразу поехал искать твое тело, но не нашел. Он был сам не свой, когда вернулся. Его раздражало все. Челядь боялась попадаться ему на глаза. Он даже поссорился со своим дружком Всеславом.

— Что?! Не может быть?! — удивилась сестра графа Иверского. Михал с Всеславом, сколько она помнит, были не разлей вода.

— Люди говорят, что он его выгнал из замка. А неделю назад приехал какой-то юноша и сообщил, что ты жива и находишься у целительницы, живущей в лесу не далеко от монастыря Святой Тарисы, — закончила рассказ служанка.

— И это все? — Еланта почувствовала, что та что-то не договаривает. — Кая, ведь между тобой и моим братом что-то произошло.

— Нет... Ничего... — Кая отвела взгляд. Она не хотела впутывать леди в свои неприятности.

— Подруга, ты не умеешь лгать! — настаивала сестра хозяина Иверы. — Да и Михал особо не скрывает, что что-то случилось.

— Он поссорился с другом из-за меня, — тихо призналась собеседница.

— Рассказывай!

— Всеслав заступился за меня, когда наш лорд хотел... — девушка замялась, стараясь подобрать слова. Рассказывать о таком горько и стыдно, даже если в произошедшем нет ни капли ее вины. Решив, что подруге незачем знать всей правды, произнесла: — Когда Михал вытер моими косами стол.

— Вот, гоблин зеленый! — вспыхнула леди Еланта. — Ну, когда же он только повзрослеет?! Сколько можно донимать тебя! Слепец! Неужели он не видит, что нравится тебе?

— Ну что ты такое говоришь! — служанка покраснела.

— Правду! И не смей этого отрицать: я все равно не поверю. Где у моего брата глаза? Неужели он не видит, какой красавицей ты стала?

— Уже увидел, — прошептала Кая.

— И...

— Еланта, я... Мне не очень хочется про это говорить... — подруга с мольбой посмотрела на леди.

— Что еще выкинул мой ненормальный братец? — возмущенно спросила Еланта.

— Я случайно пролила вино... Михал разозлился и стер моими волосами вино со стола, а потом почему-то решил меня поцеловать. У него было очень странное выражение лица... Он меня напугал. Если бы не Всеслав... Еланта, я, кажется, обронила в комнате графа свой кулон, — служанка замолчала и заплакала.

Черный, прикинувшись спящим, внимательно слушал весь разговор. При последних словах Каи он не удержался и зарычал. Но девушки не обратили на него внимание.

— Так он пытался тебя... Это ужасно! — Еланта подошла к подруге и обняла ее.

Та, всхлипнув, кивнула головой в знак согласия.

— Мне жаль, что мой брат такое чудовище. Как бы я хотела, чтобы он хоть немного был похож на... — сестра графа осеклась.

— На кого? — всхлипывая спросила подруга.

— На хозяина Черного.

Пес, услышав свою кличку, поднял голову и подошел к своей новой хозяйке.

— Да, Черный, на Мирослава, — девушка погладила пса по голове.

— Кто он? — поинтересовалась Кая.

— Я точно не знаю. Мирослав мало рассказывал о себе. Я думала, что он лесник. Но оказалось, что он живет в заброшенном замке. Мирек очень красивый, добрый и... любит меня... Кая, как тяжело здесь находиться, зная, что он так далеко.

— Ты так сильно влюбилась?

— Да, но люди и Судьба против нас. Я не хотела от него уезжать, но мой брат умеет уговаривать... Как там Мирослав без меня и без Черного? Ему, наверно, очень тяжело... Кая, он из-за меня чуть не погиб, защищая от снежного льва. Он ранен и сейчас один в Лесном замке... Это ужасно... — девушка обняла пса. — Увижу ли я его еще раз? Он мне обещал всегда быть рядом... Но хоть Черный со мной. Правда, изменник?

Последние слова были обращены к псу. Тот жалобно заскулил и преданно посмотрел в глаза Еланте. Она подошла к кровати и упала на нее. Мягкие перины приняли ее в свои ласковые объятья, наполняя уставшее тело томной негой.

— Так он не благородного происхождения? — поинтересовалась ее подруга.

— Скорей всего, нет. Но я знаю, что его мать из дворян, а про его отца мне ничего не известно. Наверно, он незаконнорожденный. Мой брат никогда не согласится на такой брак.

— И никогда не полюбит простолюдинку, — печально произнесла служанка.

— Ну что ты, — Еланта села на кровати.

— Да. Это правда. Извини, что я так рассуждаю о твоем брате... Почему я такая глупая?..

— Ты не глупая. А любовь не разбирается в происхождении. Она просто приходит к людям и всё. Но ты права. Михал никогда никого не любил и не полюбит... Наверно... Не знаю... С ним что-то происходит. Когда по дороге сюда он мне признался, что переживал из-за утраты своей семьи... — девушка села.

Пес положил морду на колени Еланте и тяжело вздохнул, печально взглянув на хозяйку.

— Вот и Черный со мной согласен, — девушка потрепала его за холку.

— Ой, что-то я заболталась, а ведь ты очень устала с дороги, а я все со своими горестями... — спохватилась Кая, откинув растревожившие душу мысли. — Сейчас сбегаю прикажу, чтобы нагрели воды для купания, и поесть принесу. А что ест твой лохматый друг?

— Да все, что и другие собаки. Только я думаю, что сегодня он заслужил королевский обед.

Служанка кивнула и удалилась.

Вскоре она явилась с едой, а следом за ней слуги принесли бадью и ведра с горячей водой, которую уже успела нагреть предусмотрительная Неда.

Девушки поужинали и накормили пса. Тот, словно поняв слова про королевский обед, сначала отказывался от еды, но, когда его новая хозяйка стала предлагать еду с рук, стал жадно есть.

Когда Еланта стала готовиться к купанию, Черный улегся напротив двери задом к девушкам, и целомудренно прикинулся спящим.

Шорох упавшего платья заставил пса поднять голову и насторожиться. Он повел ушами, услышав тихое шуршание снимаемой сорочки, которая вскоре опустилась на пол.

— Кая, подай мне заколку, пожалуйста, — попросила сестра графа Иверского.

Черный, не справившись с любопытством, обернулся. Еланта стояла к нему спиной, придерживая одной рукой собранные в тугой узел волосы, а другую протягивала подруге, которая искала требуемую вещь в стоящей на столе небольшой шкатулке. Свет пламени камина мягко обтекал стан девушки, подчеркивая плавность изгиба спины, крутизну бедер...

Кая подала заколку леди, и та, закрепив волосы на затылке, опустилась в бадью. Теплая вода расслабляющее подействовала на уставшее тело Еланты, и девушка в блаженстве закрыла глаза. Служанка подняла одежду подруги:

— Еланта, я отнесу твои вещи прачке. Пусть их перестирают и почистят.

— Хорошо, — ответила сестра графа, не размыкая век.

Лишь только захлопнулась дверь, оборотень бесшумно перебрался к бадье, положил голову на ее борт и с любопытством воззрился на Еланту. Он даже ни на мгновение не задумался о том, что ведет себя неподобающе, зная, что никому в голову не придет стесняться собаки или обвинить ее в наглом подглядывании. Впервые в жизни Мирослав был благодарен Судьбе за свою вторую ипостась, преимуществами которой сейчас позволил себе воспользоваться. Сохраняя разум человека в облике животного, он преспокойно наслаждался великолепным зрелищем, которое взволновало бы любого мужчину, даже каменного. А сколько подобных ситуаций еще будет!.. Хотя... Рано или поздно девушка узнает, кто на самом деле ее четвероногий друг, и тогда расплата может оказаться невероятно жестокой. Но пока есть возможность...

Еланта неожиданно открыла глаза и увидела перед собой счастливую собачью морду:

— Черный, ты что? Как тебе не стыдно! — шутливо пожурила она пса, брызгнув на него водой.

Оборотень, фыркнув, отпрянул от бадьи. Ощущать капли воды на носу было ужасно неприятно. Он попытался стереть их лапой, а затем медленно поплелся к камину, подле которого и улегся. Ему совершенно не было стыдно. Он поднялся лишь тогда, когда Кая вышла позвать слуг забрать бадью. Еланта уже лежала в постели. Зверь подошел к ней и положил голову на подушку. Девушка, утомленная трехдневным путешествием, уже спала. Пес вздохнул и растянулся около кровати...

Михалу всю ночь не спалось. Даже усталость после долгого пути не могла заставить его закрыть глаза. Да где тут уснешь, когда, едва сомкнешь веки, перед мысленным взором тут же возникает она, эта зеленоглазая ведьма. Как она прекрасна, когда улыбается! Ее улыбка... Он бы отдал все, лишь бы Кая улыбалась только ему... Какой бред... Колдовство... Наваждение... Увлечься какой-то безродной дворовой девкой... Да симпатичных мордашек у него в замке пруд пруди... Только помани пальцем — и любая с радостью согреет его постель. Но почему ни одна не тревожит душу так, как воспитанница матери? Почему хочется прикасаться только к ней, узнать вкус ее губ? Почему она, не стоящая даже его мизинца, лишает его покоя? Чем он провинился перед Судьбой, которая устроила ему такую изощренную пытку? Расплата за детские шалости? В конце концов, почему он столько лет не замечал красоты Каи?!

Лорд Иверы поднялся с кровати и подошел к столу. Цепочка с кулоном все еще лежала на прежнем месте. Он взял ее, повертел в руках, рассматривая в свете свечи выбитый на украшении рисунок. Сам не зная почему, молодой человек поднес кулон к губам и поцеловал его. Потом, словно опомнившись, хотел было бросить его на прежнее место, но вместо этого крепко сжал в кулаке. Михал сел за стол и отрешенно уставился в окно, за которым уже зарождался новый день...

Молодого лорда вывел из задумчивости стук в дверь.

— Милорд! — донеслось снаружи.

— Входи! — разрешил Михал, узнав голос своего капитана. Произошло что-то из ряда вон выходящее, если Болеслав лично явился в такую рань. — Что случилось?

— Убийство в Новополе. Несколько лихих людей напали на семью вашего арендатора. Убили и его, и жену...

Граф Иверы хорошо знал своего вассала Станислава, когда-то служившего капитаном в гарнизоне крепости. За долгую, верную службу отец Михала отдал ему в аренду небольшой укрепленный дом с прилегающей к нему плодородной землей. Как к арендатору и вассалу, Михал не имел к Станиславу никаких претензий. Насколько он помнит, у того было несколько детей.

— Что с детьми? — спросил молодой лорд.

— Двое младших привезли это известие. Они сейчас на кухне с Недой, — ответил капитан. — Что с остальными, не знаю.

— Собирай отряд! Едем! — приказал граф.

— Да, милорд, — Болеслав, поклонившись, вышел.

Михал вздохнул. Ему вспомнились слова отца о том, что долг сюзерена защищать своих вассалов, помогать им. Печальное известие пришлось как нельзя кстати: прекрасный повод снова уехать из дома, где его душа не могла обрести равновесия, и хоть ненадолго отвлечься от мыслей об этой зеленоглазой колдунье. Он разжал кулак и еще раз посмотрел на украшение, потом надел его на шею и направился на кухню. Перед отъездом необходимо было выяснить некоторые подробности происшествия.

На кухне граф нашел двух зареванных и перепуганных детишек: мальчика и девочку. Мальчику было не больше девяти лет, девочка — значительно младше, может быть, лет четырех. Из рассказа старшего ребенка Михал понял, что добрый арендатор впустил несколько путников переночевать, а те оказались разбойниками и ночью напали на хозяина дома. Шум услышали дети, один из старших сыновей бывшего капитана сумел вывести малышей из дома и отправить их в Иверу...

Новополе встретило графа тяжелой тишиной. С первого взгляда было понятно, что разбойники уже покинули это место. Михал со своими воинами вошли в дом. Лорд чуть не споткнулся о тело распростертого на полу человека, из шеи которого торчала стрела. Видно, вопреки чаяниям воров, не все прошло гладко, и одному из них пришлось заплатить за преступление. В помещении царил беспорядок: столы, стулья и лавки перевернуты, со стен сорваны гобелены.

Из зала в жилые комнаты вел длинный коридор, возле входа в который, прислонившись к стене, полусидел старший сын арендатора, сжимая в руке лук. Рядом на полу лежал колчан со стрелами. На боку юноши по светлой рубахе растеклось темное багровое пятно. Граф наклонился к юноше: тот, несмотря на большую потерю крови, каким-то чудом оказался жив. С губ раненого сорвался тихий стон.

— Перевязать его и срочно доставить в Иверу! — приказал Михал. Он выпрямился и направился в спальню арендатора.

Хозяина Новополя закололи прямо в постели. Его жена смогла добежать до двери, где ее и настиг смертельный удар в спину. А то, что молодой граф увидел в ближайшей к спальне арендатора комнате, заставило его застыть на месте: на кровати в окровавленных простынях лежала мертвая девушка, почти девочка, в разорванной и окровавленной сорочке. Несчастную изнасиловали, а потом вспороли ей живот. Голова убитой была повернута в сторону двери. В широко раскрытых глазах застыли ужас и обреченность. Михал пошатнулся и прислонился к стене, прочитав во взгляде мертвой немой вопрос: "Где ты так долго был, защитник?". Только сейчас до него дошел смысл угрозы, которой он заставил сестру вернуться с ним в замок. Нет, ни один другой мужчина не прикоснется к Кае. Она его и только его. Вот опять он вспомнил об этой колдунье...

Молодой человек почувствовал, что еще немного, и его желудок вывернется на изнанку. Приказав накрыть тело убитой, Михал поспешил покинуть дом, мысленно давая обет, что лично прикончит всех убийц.

— Милорд! Мы нашли в конюшне мертвого мальчика, — доложил подошедший воин. — Он пытался защищаться. Еще трое убитых в комнате для работников.

— Найдите священника и похороните несчастных как подобает! — приказал граф и спросил у своего капитана, который осматривал территорию возле дома: — Что там удалось выяснить?

— Разбойники направились в лес. Их трое. У них только две лошади, так что быстро передвигаться по снегу они не смогут. Если нам повезет, мы их быстро настигнем, — ответил Болеслав.

— По коням! — скомандовал Михал...

Следующий день Еланта начала с представления Черного обитателям замка. На счастье, лорд Михал куда-то уехал с самого утра, и они беспрепятственно могли передвигаться по Ивере. Девушке почти на каждом шагу приходилось объяснять встречным слугам и воинам, что чудовище, следующее за ней — смирное создание, и не следует его бояться. Псу было запрещено попадаться на глаза Михалу, особенно появляться на площадке для упражнений в воинском деле, охотиться на животных, живущих в замке, приказано обходить стороной птичий дворик, ни в коем случае не трогать черного кота с глупой кличкой Светлячок, любимца Еланты, и конечно не воровать еду с кухни, так как тетка Неда всегда найдет для него сахарную косточку.

Девушке захотелось поболтать с кухаркой, и она отправилась на кухню. Черный, как привязанный, последовал за ней.

Повариха возилась у печи.

— Неда! — громко позвала стряпуху Еланта, заходя в помещение кухни.

— Тише, миледи. Тише, — попросила женщина, оборачиваясь к посетительнице. Она молча кивнула в сторону скамьи, на которой спали двое детей, прикрытые кожухом.

— Чьи это детки? — шепотом спросила девушка.

— Бывшего капитана Иверы, Станислава, — последовал ответ.

— Почему они здесь?

— Сегодня ночью на их дом напали разбойники. Кажется, всю их семью убили, только им удалось спастись. Наш милорд поехал в Новополе ловить убийц.

— Бедные сиротки, — пожалела малышей сестра графа. — Что же ты не сообщила мне раньше.

— Вы устали с дороги, моя госпожа. Я хотела дать вам отдохнуть, — ответила женщина.

— Неда, их надо перенести в комнату и устроить поудобней, — сказала леди Еланта. — Пойду позову слуг...

— Вот вы где, — Кая ворвалась на кухню. — А я по всему замку вас разыскиваю.

— Тише, — шикнула на нее кухарка и бросила в ее сторону гневный взгляд. — Не видишь, что дети спят?

— Там раненого из Новополя привезли. Говорят, что это старший сын нашего бывшего капитана, — тихо сказала служанка.

— Радек! — закричал проснувшийся от шума мальчик. Он соскочил со скамьи и бросился к выходу. Кая схватила его за руку.

— Пусти! Там мой брат! — стал вырываться ребенок и попытался укусить девушку.

— Вот чертенок! — девушка отпустила сорванца.

Его крик разбудил девочку, которая тут же заплакала.

Мальчишка метнулся к двери, но, увидев сидящего около нее огромного пса, остановился. Устрашающего вида зверь показался непреодолимым препятствием мальчишке, и от досады и бессилия у него потекли слезы.

— Не переживай за брата, — Еланта подошла к ребенку и положила ему на плечо руку. — Мы сделаем все, чтобы помочь ему. Как тебя зову?

— Янек. Мой брат не умрет? — с надеждой спросил малыш.

— Не знаю. Останься с сестрой, ты ей нужен. Кая присмотрит за вами. А я займусь твоим братом. Хорошо?

— Да... — всхлипнув, согласился Янек. — А ты кто?

— Я леди Еланта, сестра графа Иверского, — последовал ответ.

Ребенок, успокоенный тем, что сама леди будет лечить его брата, прекратил всхлипывать и вернулся на скамью к сестре. Девочка уже перестала плакать и с аппетитом жевала огромный пряник, который ей дала добрая повариха...

Еланта наклонилась над раненым, который оказался не многим старше ее. От потери крови лицо парня побелело, как полотно. Темные, разметавшиеся по подушке волосы, еще больше подчеркивали его бледность. Девушке показалось, что Радек мертв: его дыхание было столь слабым и почти незаметным. Она поднесла медное зеркало к лицу юноши, надеясь, что ошиблась. К ее радости, появившийся на металле белесый налет подтвердил, что парень продолжает держаться за жизнь. Еланта аккуратно разрезала рубаху Радека и сняла ее. Такой же участи удостоилась и повязка, наспех сделанная доставившими юношу воинами. Рана оказалась хоть и длинной и глубокой, но не опасной: меч рассек кожу и мышцы, скользнул по ребрам, не повредив жизненно важных органов. Девушка промыла рану, зашила ее, обработала мазью, приготовленной по рецепту Марты. Когда Еланта при помощи слуги закончила перевязку, в комнату заглянула Кая.

— Как он? — спросила служанка, кивнув в сторону раненого.

— Потерял много крови, но рана не опасная. Будем надеяться, что он поправится, — устало ответила Еланта.

Молодой человек глубоко вздохнул и застонал от боли. Кисти его рук сжались в кулаки.

— Смотри, он, кажется, приходит в себя, — заметила Кая, наклоняясь над несчастным.

Радек с невероятным усилием приоткрыл веки. Голова кружилась. Медленно исчезающая пелена перед глазами мешала смотреть. Окружающие предметы и люди сливались в белесой дымке в какой-то непонятный быстрый хоровод. Юноша с трудом смог рассмотреть двух склонившихся над ним девушек. Они показались ему неземными прекрасными созданиями, окруженными светлым сиянием.

— Феи, — прошептал раненый и опять впал в забытье.

Подруги переглянулись.

— У него бред. Посиди с ним, а я пойду немного отдохну, — сказала Еланта и спросила. — А Черный где?

— Он остался на кухне с детьми. Твой пес понравился малышке, и она не разрешает ему уйти. Только он поднимется с пола — девочка сразу в крик.

— Нужно найти детям комнату, не место им на кухне. Да и тетке Неде надо работать. Я пришлю кого-нибудь на смену тебе, — пообещала сестра графа Иверского, выходя из комнаты.

У постели раненного Каю подменил один из дворовых мальчишек.

— Мне что, больше заняться не чем? — прямо с порога начал возмущаться он, изображая из себя взрослого. — Не моя это работа раненых выхаживать.

— Стась, ты просто посмотри за ним, если что — позови или леди Еланту, или меня, — попросила служанка, поднимаясь с табурета.

— А вдруг он уже помер? Может, я пойду? — в надежде отвертеться от поручения спросил мальчишка.

— Не помер, — улыбнувшись, успокоила его девушка.

— А если помрет?

— Не помрет. Хватит болтать ерунду, еще, действительно, беду накличешь, — разозлилась Кая. Вдруг догадка осенила ее: — Ты что мертвецов боишься?

— Не-а, — ответил Стась, но по его испуганным глазам служанка поняла, что мальчишка просто трусит.

— Хорошо, тогда иди займись его братом и сестрой, — последовало предложение.

— А сколько им лет? — поинтересовался служка.

— Четыре и восемь.

— Фу, не буду я с малявками возиться. Больно надо сопли им утирать, — возмущение так и плескалось через край.

— А ты уже взрослый?

Мальчишка кивнул, занимая место девушки.

— Тогда сиди здесь и не привередничай. А я пойду к детям. Может, для тебя что-нибудь вкусненькое у тетки Неды выпрошу, — пообещала Кая, выходя из комнаты.

Служка нехотя остался с раненым. Повертевшись немного на табурете и изучив свои обгрызенные ногти, мальчишка решил лично убедиться, что подопечный жив. Он наклонился над юношей и прислонился ухом к его груди, стараясь уловить тихие удары сердца.

Вдруг сильная рука сжала его запястье. Стась вскрикнул от неожиданности и дернулся, пытаясь вырваться.

— Я жив, — тихо произнес раненый.

— Да вижу, что помирать не собираешься, — огрызнулся парнишка и строго сказал: — А ну пусти! Больно ведь.

Радек отпустил руку мальчишки и спросил:

— Где я?

— В Ивере. Где ж еще?

— Что в Новополе?

— Вояки, которые тебя привезли, говорили, что разбойники всех порешили. Только вот мелюзга да ты в живых остались.

Юноша с трудом сдержал крик отчаянья. Он отвернулся к стене, чтобы мальчишка не видел, как из его глаз катятся слезы.

Стась отошел от кровати и устроился рядом на табурете. Он понимающе умолк, но на долго его выдержки не хватило.

— Ты не волнуйся, наш милорд этих лихих людей выловит, никому спуску не даст, — попытался успокоить раненого служка. — Он хоть и странный, то есть строгий, но в бою ему равных нет.

Но парень не обращал внимания на слова утешения. Через некоторое время он повернулся к мальчишке:

— Кто эта девушка?

— Какая? — удивился Стась.

— Та, которую ты сменил, — ответил Радек.

— А эта... — протяжно сказал служка и, махнув рукой, добавил: — Так, никто. Служанка.

— Имя у нее есть? — продолжал выспрашивать молодой человек.

— Кая зовут. А что? — Стась, прищурив один глаз, уставился на раненого.

— Красивая... — юноша шевельнулся и тут же застонал от боли.

— Угу. Красивая... — философски согласился Стась и, немного подумав, добавил. — Но дура.

— Это почему? — удивленно спросил Радек.

— Дура и все, — служка явно дал понять, что не собирается обсуждать внешность какой-то девчонки ...

Кая направилась на кухню. Самый короткий путь туда вел по коридору мимо покоев графа. Она смело выбрала его, подумав, что Михал в отъезде и вернется не скоро. Проходя мимо графской комнаты, девушка заметила, что дверь слегка приоткрыта. Видимо, граф в спешке забыл ее запереть. Кая остановилась в нерешительности. Желание поискать в покоях брата Еланты свой кулон было так велико, что девушка легко поддалась ему, отбросив все мысли о последствиях своего поступка. Она робко открыла дверь и вошла. Да, Еланта, если узнает, отругает ее за это, но второй такой возможности вернуть утерянное, наверно, не представится.

В первую очередь девушка решила осмотреть пол и шкуру медведя. Служанка обшарила их, ползая на четвереньках, но ничего не нашла. Украшения не было ни на столе, ни на камине. Она перетрясла всю постель графа, но ни под подушками, ни под перинами кулона не было. Кая присела на кровать, теряясь в догадках, куда брат Еланты мог спрятать ее сокровище. Обыскивая хозяйскую спальню, девушка совсем потеряла счет времени и не заметила, как дверь отворилась и на пороге комнаты возникла широкоплечая фигура Михала.

— Как мило. Я знал, что рано или поздно ты окажешься в моей постели, — съязвил он, оценивающе разглядывая незваную гостью. — Да, трудно не поддаться такому искушению.

Лорд Иверский захлопнул за собой дверь, сложил руки на груди и с наглой улыбкой уставился на подругу сестры.

Кая покраснела, подскочила и отбежала подальше от графского ложа.

— Ну, что вы, миледи, смутились? Ведь желание ублажить своего лорда так естественно, — продолжал издеваться Михал.

Лорд был в бешенстве, но, как всегда, умело скрывал это за видимой язвительностью. Он устал. Неделя поездки за сестрой, сегодняшняя бессонная ночь, день, проведенный в погоне за разбойниками, окончательно его доконали. Хозяин Иверы вернулся домой в надежде добраться до кровати, завалиться спать и не думать о ней, об этой зеленоглазой ведьме. И что? Она сидит в его комнате. Нет, его терпению пришел конец.

— Я не... — замялась Кая.

— Ах, миледи не ожидала, такого скорого возвращения своего лорда, — в глазах молодого человека заплясали злые огоньки.

Он медленно начал наступать на девушку. Служанка, отступая, наткнулась на стол и оперлась об него ладонями. Михал достал из-за пазухи кулон, подошел вплотную к Кае и спросил:

— Вы это искали, миледи?

— Д-да... — голос незваной гостьи дрогнул.

— Старинная вещица и, несомненно, дорогая. Позвольте узнать, откуда она у столь благородной дамы? — спросил молодой человек, с жадностью впитывая страх девушки.

— Кулон был у меня всегда... Меня с ним подобрали, — последовал робкий ответ.

— Весьма занятно.

— Верни мне его, — взмолилась служанка.

— А вам, не кажется, что это надо заслужить? Например, — граф решил окончательно запугать незваную гостью и многозначительно кивнул в сторону разобранной кровати. И, увидев ужас в глазах Каи, удовлетворенно спросил. — Как? Вы считаете это слишком большой ценой? Ну, может хотя бы поцелуй.

Он навис над девушкой. Ее руки нервно заскользила по крышке стола, тщетно пытаясь нащупать какой-нибудь предмет для защиты. От Михала пахло выделанной кожей и лошадьми. Его волосы слиплись от пота и свисали сосульками на лоб. На лице и одежде засохли пятна крови. Лорд смотрел на девушку взглядом хищника, приготовившегося нанести последний смертельный удар своей жертве.

— Нет, — девушка с отвращением отвернулась, закрыв глаза.

Граф отпрянул от нее. Им брезгуют. И кто?! Жалкий подкидыш!

— Уходи, — тихо сказал он.

Кая, не веря, что так легко отделалась, продолжала стоять на месте.

— Прочь отсюда! — рявкнул лорд.

Больше служанке не надо было повторять. Она вылетела из комнаты, столкнувшись в дверях с Богданом, оруженосцем хозяина, который, заметив разобранную постель графа, понимающе подмигнул ей. Вслед убегающей девушке доносился гневный голос Михала, отчитывающего нерасторопного оруженосца.

9.

— Наконец-то, и вы миледи, — сказала Неда, заметив леди Еланту, входящую в помещение кухни. — Эти непоседы совсем уже вашего пса замучили. Дети и в таком случае остаются детьми, разыгрались — не остановить.

Еланта не смогла скрыть улыбки, глядя на развернувшуюся перед ее глазами картину: малышка оседлала Черного, словно лошадь, а ее брат тянул беднягу за шерсть, пытаясь заставить идти, а пес, поджав хвост, упирался всеми четырьмя лапами. Увидев хозяйку и почувствовав, что спасение близко, он заметно оживился.

— Ах вы, проказники! — пожурила она детей. — Разве можно так над животным издеваться? Это собака, а не конь.

Малыши оставили пса в покое и подбежали к девушке.

— Что с Радеком? — поинтересовался мальчик.

— С ним, я думаю, будет все хорошо, — ответила сестра графа Иверского.

— Мой брат очень сильный и храбрый. И на мечах умеет драться, — гордо похвастался Янек.

— Да, твой брат — хороший воин, — согласилась девушка. — Но сейчас он сражается за свою жизнь, и будем надеяться, что выиграет этот бой.

— Я хочу к Радеку, — начала хныкать девочка. — Я к маме хочу!

— Каська, прекрати реветь, — одернул сестру брат. Но малышка разошлась еще больше.

Еланта присела перед Каськой и прижала ее к себе:

— Детка, ты скоро увидишь Радека, я тебе обещаю. Только не плачь и будь послушной девочкой. Хорошо?

— Да буду, — пообещала Каська и тут же спросила: — А где мама?

— Давай подождем возвращения графа, он все нам расскажет, — попыталась отвлечь ребенка Еланта.

— Тетя...

— Это не тетя, а леди, — поправил сестру Янек.

— А Черный меня покатает? — спросила, успокаиваясь, девчушка.

Еланта улыбнулась, заметив, что пес, словно поняв, о чем речь, забился под кухонный стол.

— Может быть. Но не сегодня, — уклончиво ответила она.

— А я хочу сегодня, — настаивала девочка.

В это время пришла молоденькая служанка. Еланте она нравилась своим добрым нравом и исполнительностью.

— Алина, присмотри за детьми, пока их брат не поправится, — приказала леди Еланта. — Определи их в какую-нибудь комнату для гостей. Надеюсь, Михал не будет против.

— А вы, — обратилась она к детям, — ступайте с тетей Алиной и слушайтесь ее.

Когда служанка с детьми ушла, сестра хозяина Иверы взялась за приготовление отвара по рецепту Марты.

Руки, словно сами по себе, подбирали необходимый состав трав и кореньев, а мысли девушки были только о любимом, оставшемся в холодном Лесном замке. Она корила себя за беспечность, из-за которой на лице ее возлюбленного навсегда останется ужасный шрам. Но внешность Мирослава не имеет для нее никакого значения. Главное, он жив.

Девушка вспомнила полный тоски взгляд серых глаз, словно мужчина знал о предстоящей разлуке. Он обещал всегда быть рядом, но Еланта понимала, что Мирослав не может сдержать своего обещания, это не в его силах.

Почему? Почему я родилась в знатной семье? Чем я провинилась? Зачем Судьба подарила мне любовь и тут же разрушила мое счастье? Как долго я смогу прожить без любимого и не сойти с ума?

— О чем задумались, миледи? — спросила кухарка.

Ее голос вернул Еланту к действительности:

— Да так, ни о чем...

— Ловко у вас получается готовить.

— Да, у меня была хорошая наставница. Я рада, что она поделилась со мной своими знаниями. Теперь и я смогу кому-нибудь помочь, спасти чью-то жизнь. Вот хотя бы этим сироткам попытаться вернуть брата, ведь, кроме него, о них некому больше позаботиться.

— Кажется, похлебка готова, — тетка Неда сняла пробу с варева и приказала помогающим ей подростками. — Анна, Чарек отнесите обед нашим доблестным воякам, а то, небось, уже ложками по столу стучат.

Поварята быстро кинулись выполнять поручение кухарки.

— Что-то Кая долго не идет, — сказала Еланта, посмотрев на дверь. — Я просила Стася, чтобы он подменил ее. Неужели этот проказник не выполнил поручение?

— Если мне будет дозволено, я бы хотела поговорить о ней, — попросила тетка Неда.

— Я слушаю, — девушка повернулась к стряпухе.

— Смею заметить, что и вам, миледи, и воспитаннице вашей матери уже замуж пора.

— Может быть и пора. Но как видно, такое счастье, как мы, никому не нужно, — отшутилась девушка.

— Шутки — шутками, а время идет, — по-матерински заботливо произнесла кухарка.

— Ты хотела поговорить о моей подруге, — напомнила Еланта.

— Кая добрая и отзывчивая девушка. Любой мужчина будет счастлив с такой женой, но она только о вашем брате и мечтает. Слезы льет. Тяжело смотреть, как она страдает, — поделилась своей тревогой тетка Неда.

— Я это знаю, — вздохнула леди. — И была бы рада такой снохе, но в нашем королевстве не приветствуются браки между знатью и простолюдинами.

— Вот и я о том же. Тем более, и наш милорд не очень-то ее жалует. Эх, совсем девушка изведется. Хотя вот, всем известно, что барон Верны женился на своей ключнице. не побоялся простую женщину замуж взять.

— Да это так, можно и еще примеры привести, но эти лорды из-за брака потеряли расположение короля.

— Но наш хозяин не такой, — заметила кухарка.

— Мой брат очень гордится благородным происхождение и слишком любит деньги, чтобы жениться на простолюдинке-бесприданнице, — согласилась сестра графа. — Да он лучше погибнет, чем попадет в немилость к своему сюзерену. И вообще, ему пока в голову и мысли о женитьбе не приходят. Мне жаль, что Михал не знает, что значит любить. Думаю, что все люди должны познать это чувство, ведь любовь делает нас чище и лучше. Я, наверно, ошибаюсь, но мне кажется, что любовь Каи может вытянуть моего брата из водоворота злобы и насилия.

— Возможно. но иногда спасающий гибнет сам. Вы бы вразумили Каю, чтобы оставила глупые мечты, — попросила тетка Неда.

— Она сделала свой выбор. Кто я такая, чтобы запрещать ей любить?

— Простите меня, госпожа, но ваш брат натешится ею в постели, а потом бросит. Что тогда с девочкой будет? — встревожено спросила стряпуха.

— Если Михал вознамерится это сделать, то никто ему не помешает, — с горечью ответила девушка, и, осознав свое бессилие, произнесла: — Даже я...

Тетка Неда промолчала, понимая, что леди права.

— Пойду сама отнесу раненому отвар, заодно гляну, как у него дела, — сказала Еланта, теряясь в догадках, куда могла запропаститься подруга. — Черный, вылезай-ка из-под стола. Нечего тебе тут под ногами путаться...

В комнате Радека Каи не оказалось. Стась, честно выполняя поручение заменить ее, сидел на табурете у постели раненого и страдал от безделья.

— Он не приходил в сознание? — поинтересовалась Еланта.

— Еще как приходил. Как схватит меня за руку и давай выпытывать, как и что в Новополе, — пожаловался мальчишка.

— Ну, а ты что сказал?

— Что, что? что знал, то и сказал. Он сейчас спит. Может, я уже пойду? — спросил Стась, сползая с табурета.

— Нет, останься с ним. Кая давно ушла?

— Давно. Она на кухню к вам собиралась, — паренек неохотно вернулся на прежнее место.

— Странно. Вот, дашь выпить Радеку этот отвар, когда он проснется, — девушка поставила на стол кружку с питьем.

— Мне что, тут с ним еще долго нянчиться? — возмутился мальчишка.

— Ладно, не шуми. Найду я тебе замену, но пока присмотри за раненым, — велела леди и вышла из комнаты.

Еланта обошла ползамка, но никто из встречных слуг и воинов не видел ее подруги. Девушка заволновалась. Что могло произойти? Михал еще не вернулся, в замке тишина и покой.

Тут ей на глаза попался Богдан, пятнадцатилетний юноша, оруженосец брата. Он сидел в оконной нише и чистил оружие своего господина, что-то бубня себе поднос. Давно не стриженая светло-рыжая челка то и дело падала парню на глаза, и ему постоянно приходилось кивком головы отбрасывать волосы назад. Вид у него был донельзя несчастный и жалкий.

— Ты Каи не видел? — спросила Еланта.

— Видел, — нехотя отрываясь от своего занятия, ответил он.

— Где?

— Она выходила из комнаты милорда, — Богдан шмыгнул носом. Девушке показалось, что густая россыпь веснушек на его лице слилась в одно золотистое пятно.

— Что она там делала? — удивилась леди.

— Откуда мне, глупому оруженосцу, знать, чем занимаются хорошенькие служанки в хозяйских спальнях?

— Не мели ерунды, — строго приказала леди. Не хотелось верить, что опасения тетки Неды сбылись.

— Да она меня чуть с ног не сбила, когда выбегала из комнаты. Наверно, чем-то милорду не угодила, а он на мне всю злость сорвал, — пробурчал обиженно юноша.

— Так граф вернулся?

— Угу. Не так давно. Отдыхать изволит, — Богдан опять принялся за работу, давая понять, что больше ничего у него не выведаешь.

Девушка заволновалась: оруженосец брата не глупец и не лжец, придумывать сплетни и попусту языком молоть не будет. Между подругой и Михалом явно что-то произошло. О, Создатель! Да, где ж она может быть?

Вдруг догадка осенила ее. Да ведь Кая, наверно, в Закрытой башне, главный вход в которую замуровали еще при Михала и Еланты прадеде. Говорили, что сестра того прадеда не смогла вынести гибели возлюбленного и выбросилась из окна этой башни. И с тех пор там, в комнате, на самом верхнем этаже не успокоившаяся душа несчастной плачет по ночам.

Еще детьми Еланта и Кая случайно нашли потайной вход в башню. Привидения они в ней так и не увидели, но одна из комнат стала их укрытием от посторонних глаз, когда, повздорив с Михалом и его дружками, они сидели и придумывали планы мести обидчикам, мечтали о женихах и болтали о всяких глупостях. Повзрослев, Еланта как-то застала подругу за подглядыванием: та наблюдала за тренировкой Михала. С высоты башни хорошо просматривалась площадка для тренировок воинов. Сестра графа Иверского ничего тогда Кае не сказала, сделала вид, что не заметила, чем занимается подруга.

Еланта зашла в свою комнату, захватила плащ и направилась в башню. Пес черной тенью последовал за хозяйкой...

Служанка сидела на старом, давно вылинявшем гобелене, прислонившись к холодной стене и обхватив руками колени, опустив на них голову. Стекла в окне башни давно не было, и ветер беспрепятственно кидал в комнату снежные хлопья. Одни падали прямо на пол возле окна, другие долетали до девушки и, осев на одежду и волосы, таяли. Ее плечи вздрагивали то ли от холода, то ли от плача.

— Святые девы! Кая! Что ты делаешь?! — воскликнула Еланта. — Ты здесь решила замерзнуть насмерть?!

— Ну и пусть! Все равно я никому не нужна! — девушка посмотрела на подругу, вытирая ладонями слезы.

— Что ты такое говоришь? — спросила Еланта, присаживаясь рядом с подругой и укрывая ее своим плащом. — Ты очень нужна мне. Ведь мы как сестры. Что произошло?

Пес улегся девушкам на ноги, согревая своим теплом.

— Еланта, я сегодня совершила ужасный поступок... Твой брат был в праве меня наказать, — всхлипывая, стала оправдываться девушка.

— Что еще выкинул Михал? — Еланта приготовилась выслушать неприятный рассказ.

— Он ничего не сделал... Это я во всем виновата. Я... Я пыталась найти в его комнате свой кулон, а он меня застал... Михал меня напугал... Лучше бы он меня выпорол. Я заслужила. Почему он всегда старается меня унизить?.. Почему он не может ко мне хорошо относиться?.. — рыдала Кая. И вдруг призналась. — Почему я люблю этого невозможного человека?!

Еланта обняла подругу и ничего не ответила. Некоторое время девушки сидели молча.

— Он носит его на шее, — вдруг сказала служанка.

— Что?

— Мой кулон.

Еланта еле сдержала улыбку: оказывается, ее братец не так уж и безнадежен.

— Я при первой же возможности поговорю с графом, может, мне удастся убедить его вернуть твое украшение, — пообещала она и добавила: — Ты действительно виновата, старайся больше не давать Михалу повода для издевательств. Хотя ему и поводов не надо... Кая, давай вернемся в замок. Ведь у нас на попечении раненый. Вдруг ему нужна помощь?..

Радек открыл глаза. Прошлым вечером страдающий от безделья у радековой постели мальчишка напоил его какой-то терпкой дрянью, от которой сразу же захотелось спать. Надо отдать должное лекарю, приготовившему это зелье. Сегодня боль от раны не была такой сильной. Раненый попытался сесть, с большим трудом это удалось. "Нет, пожалуй, мне еще рано подниматься с кровати, силы пока не те, — подумал он: — Интересно, сколько я проспал".

Юноша окинул беглым взглядом комнату. Никого. Вчера ему показалось, что у постели дежурила восхитительная темноволосая девушка, слишком красивая, чтобы быть земным существом. Может, ему привиделось, а может, он видел ее во сне.

Из коридора послышались топот ног и детские голоса. Янек и Кася, как ураган, ворвались в комнату и повисли на шее у старшего брата. Юноша попытался обнять малышей, но острая боль в боку помешала ему это сделать.

— Я так рад тебя видеть! — воскликнул мальчик.

— И я! И я! — подхватила малышка, залезая на колени к Радеку. За ней последовал и паренек.

— Тише, тише, зайчата, — попытался успокоить сорванцов старший брат. Но дети его не слушали и продолжали скакать по кровати.

— Что здесь происходит? — послышался строгий и одновременно приятный голос.

Раненый посмотрел на двери. В комнату вошла богато одетая синеглазая девушка с золотисто-русыми волосами. Она была очень красива, но не ее образ видел Радек в своем видении.

— Это леди Еланта, — шепнул Янек юноше. — Она сама тебя лечит.

— Оставьте брата в покое, а то у него швы разойдутся. Быстро слезайте с кровати, — приказала детям красавица.

Малыши нехотя повиновались.

— Благодарю вас миледи за заботу, оказанную мне и моим брату и сестре, а так же за предоставленный нашей семье приют, — при последнем слове юноша тяжело вздохнул.

— Не надо благодарности. Долг сюзерена заботиться о своих вассалах, а я рада, что смогла оказать кому-то посильную помощь, — леди улыбнулась.

— Как долго я нахожусь здесь?

— Уже прочти трое суток.

— Я так долго спал? — удивился юноша.

— Это действие лечебного отвара. Он помогает восстановить силы и быстрей заживить раны. Скоро принесут завтрак, а потом я сделаю тебе перевязку.

— Миледи, позвольте узнать, а что с... — юноша замялся, не зная как спросить о погибших родственниках при детях.

Но девушка поняла недосказанный вопрос.

— О них позаботились... Виновные наказаны.

— А ну, сорванцы, бегом к Алине. Вашему брату надо отдыхать, набираться сил, — сказала Еланта малышам, открывая дверь, и уже, обращаясь к Радеку, добавила: — Ох, и шустрые же они!

— Да, этого у них не отнять, — согласился он...

После неприятной сцены в комнате графа Кая, как могла, избегала встреч с Михалом. Она считала, что слишком легко отделалась. Служанка думала, что он вынашивает какой-нибудь изощренный способ наказания и поэтому не спешит с экзекуцией. Девушка старалась не показываться там, где можно было встретить хозяина, но сегодня Еланта попросила отнести раненому завтрак и помочь ей при перевязке. Слуги все были заняты, поэтому Кае ничего не оставалась, как выполнить просьбу подруги.

С тяжелым подносом, полностью заставленным мисками с едой, идти по извилистым коридорам обходного пути было неудобно. Поэтому скрепя сердце девушка выбрала короткую дорогу в надежде незамеченной проскользнуть мимо комнаты графа. Но ей это не удалось.

Как только девушка прошмыгнула опасный участок коридора, за ее спиной раздался голос Михала:

— Куда это миледи спешит?

Кая остановилась и резко развернулась. В живот графу уперся поднос. Миски съехали к краю и чуть не вывалили свое содержимое на кожаную куртку лорда. Девушка испуганно посмотрела на Михала.

— Леди Еланта просила отнести раненому еду и помочь при перевязке, — ответила она и приготовилась к очередной выволочке. Но, к ее удивлению, вспышки гнева не последовало.

— Ну да, как же леди может без тебя обойтись? — с легкой иронией сказал молодой человек. — Ступай. Нет, подожди...

— Да?

Михал как-то странно смотрел на нее. Его взгляд не был ни угрожающим, ни презрительным, ни насмешливым. Кая назвала бы его дружеским, если бы так смотрел другой человек, не брат подруги. Это привело девушку в замешательство.

— Может быть, нам стоит ... — слова с трудом давались графу. Вдруг он замолчал. Потом вновь разрешил: — Можешь идти...

Девушка развернулась, как-то нерешительно сделала несколько шагов. Остановилась.

Что Михал задумал? Откуда этот дружеский тон? И это после всего, что произошло пару дней назад! А может, в этом и заключается мое наказание — теряться в догадках о смысле его слов? Ведь он знает, что я очень мнительная.

А может, он искал примирения? Нет. Это не похоже на графа.

Святые девы! Да, что же все это значит?!

Кая обернулась. Михал стоял все там же и задумчиво смотрел ей вслед.

Девушка быстро пошла по коридору.

Нет, я никогда не пойму этого человека!

Раненый, позабытый всеми, скучал. Обещанный завтрак что-то не несли. Юноше надоело вынужденное безделье. Радеку, такому же непоседе, как его брат и сестра, было невыносимо валяться в постели. "Раз меня кормить не собираются, то зашел бы кто-нибудь поговорить, что ли" — как и всякий больной, с долей некоего эгоизма, думал он.

Наконец дверь отворилась, и в комнату с подносом в руках вошло живое воплощение его грез. Юноша улыбнулся: так значит, это был не сон. Создание, поразившее его своей красотой, действительно существует.

— Прошу прощения за задержку, — извинилась девушка, опуская поднос с едой на колени раненому.

— Ничего страшного, я не голоден, — успокоил ее Радек, восхищенно разглядывая служанку, хотя его желудок давно требовал наполнения.

Под его восторженным взглядом Кая смутилась.

— Я пойду. зайду чуть позже за посудой, — сказала она.

— Кая. Ведь так тебя зовут? — спросил юноша.

— Да.

— Побудь со мной. Мне не нравится есть в одиночестве, хотя теперь придется привыкать, — с надеждой попросил он.

— Но у тебя же остались брат и сестра, — возразила девушка, садясь на табурет.

— Верно. Теперь забота о них полностью легла на меня. Но разве я смогу заменить малышам родителей?

— А ты постарайся, — посоветовала собеседница и смущенно добавила: — Не смотри так на меня, пожалуйста.

— Извини, но ты очень красивая. Глаз не оторвать, — признался он. — Я ничего не могу с собой поделать.

Кая промолчала.

Пока раненый занимался едой, девушка украдкой рассматривала его.

Юноша выглядел достаточно привлекательно: темные длинные волосы ниспадали ниже плеч, светло-карие, почти желтые глаза, прямой нос, тонкие губы. Но что-то подсказывало Кае: "Держись от этого человека подальше".

Радек закончил завтрак.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Девушка подошла забрать поднос. Как только она склонилась над раненым, тот положил свою руку ей на запястье.

— Кая, могу я надеяться? — спросил он.

— На что? — девушка была поражена такой наглостью. Только познакомились, а он уже про надежды заговорил.

— Ну, хотя бы, что ты еще заглянешь ко мне.

— Я не знаю... — под его взглядом Кая почувствовала себя очень неловко и, давая понять, что этот разговор ей неприятен, уклончиво ответила: — Если будет время.

Сегодня мир сошел с ума: один разговаривает, как старый друг, другой — только пришел в себя и уже надеется на что-то. Они что, сговорились, что ли?

К счастью, в комнату пришла леди Еланта с бинтами и лекарствами. Следом за ней проскользнул Черный.

Радек недовольно вздохнул. Ему очень хотелось пообщаться с темноволосой красавицей, но его сразу взяли в оборот. Попробуй не подчинись этой невысокой светловолосой девчонке, возомнившей себя чуть ли не самим Создателем. Как же, леди ведь. А тут еще эта здоровенная псина.

Сняв повязку и осмотрев рану, Еланта сделала вывод, что все прекрасно заживает, даже быстрее, чем ожидалось.

— Рана чистая, затягивается хорошо, — заметила целительница. — Радек, если так будет продолжаться и дальше, ты скоро сможешь отправиться домой.

— Как быстро? — недовольно спросил молодой человек.

— Думаю, недели через две.

— Всего? — вырвалось на волю разочарование.

— Я считала, что ты хочешь скорее оказаться дома.

— Да, конечно, — нехотя согласился юноша.

Сестра графа Иверского при помощи Каи сделала раненому перевязку. Еланта заметила, какие взгляды кидает Радек на ее подругу, и они ей не понравились. Почему-то она не ощущала доверия к этому человеку. Быстрей бы он уехал. Зачем Кае еще неприятности. Михал рано или поздно тоже заметит интерес юноши к ней. И вот пожалуйста — лишний повод донимать девушку.

— Вот, выпей отвар, — Еланта протянула ему кубок.

— Опять эта дрянь, — возмутился Радек, но под строгим взглядом "благородной пигалицы" смирился. — Хорошо.

— Не волнуйся, в ее состав не вошла трава, вызывающая сонливость.

Девушки вышли из комнаты.

— Кая, что ты думаешь об этом юноше? — спросила леди.

— Довольно симпатичный, — ответила подруга. — И нахал.

— Мне он тоже не нравится... Ты с ним поосторожней...

— И кого это вы обсуждаете? — граф Иверский преградил девушкам дорогу.

— Да так, идем и разговариваем, — ответила его сестра.

— Ну-ну. Что-то долго вы его кормили и занимались перевязкой, — Михал строго посмотрел на Каю. Та смутилась и отвела взгляд, поняв, что милорд слышал их разговор.

— У Радека серьезная рана, и нужно много времени, чтобы ее обработать, — Еланта разозлилась. — Тебе что, больше делать нечего, как только подслушивать женские разговоры? Шел бы лучше своими солдатами командовал...

— Да как ты смеешь так разговаривать со своим лордом, да еще при слугах?! — рявкнул хозяин Иверы.

Черный грозно выступил вперед и, подняв шерсть на холке, зарычал на молодого человека.

— Ты обещала, что эта тварь не будет путаться под ногами! — бушевал Михал. — Что бы я его больше не видел!

Служанка оставила Еланту и побежала по коридору. Пусть брат с сестрой разбираются без свидетелей.

После таких событий сестра хозяина больше не просила Каю помогать при перевязке или относить еду в комнату. Служанка любыми путями пыталась избежать встреч с хозяином, а также с подопечным Еланты. И все же через два дня девушке пришлось заняться уходом за Радеком. Один из воинов гарнизона Иверы сломал на тренировке руку и разбил лоб. Сестре графа пришлось срочно взяться за его лечение. Кая скрепя сердце вызвалась сделать перевязку Радеку...

Она нерешительно вошла в комнату раненого. Тот сидел в кровати и скучал. Увидев девушку, он оживился и, улыбнувшись, сказал:

— Я ждал встречи с тобой. Ты так долго не приходила...

— У меня были другие дела, — ответила Кая. Ей совсем не понравилось начало разговора. — Леди Еланта занята, поэтому сегодня мне придется сделать тебе перевязку. Как ты себя чувствуешь?

— С твоим приходом мне стало намного лучше.

— Радек, пожалуйста, прекрати эти речи, — смутившись, попросила девушка.

— Я тебе не нравлюсь? — поинтересовался юноша, глядя в глаза Каи.

— Дело не в этом...

— У тебя есть жених? — разочарованно спросил он. Ему всегда фатально не везло: у понравившейся девушки обязательно оказывался возлюбленный или ее уже просватали.

— Нет... но есть человек, которого я очень люблю, — призналась служанка.

— Кто он? — допытывался Радек, обрадованный появившейся надеждой.

— Тебе знать не обязательно, — сухо сказала Кая. — Я пришла перевязать твою рану, а не для того, чтобы ты устраивал мне допрос. Позволь мне выполнить поручение. У меня еще много дел.

Раненый снял рубаху и предоставил Кае возможность заняться перевязкой. Служанка ловко и быстро делала свою работу. Легкие прикосновения ее пальцев, близость лица, губ волновали юношу. Он провожал взглядом каждое ее движение. Девушка подняла голову. Их взгляды встретились... Неожиданно парень обнял Каю за талию и привлек к себе. Кая упала к нему на колени:

— Нет, не надо!

Он заглушил протест поцелуем.

Скрипнула дверь.

— Я не помешал? — в комнату вошел граф.

Радек отпустил девушку. Та, вскочив на ноги, испуганно посмотрела на лорда. Тот стоял, прислонившись к двери спиной и сложив руки на груди.

— Все не так как ты думаешь, — попыталась объяснить ситуацию она, но, столкнувшись с холодным и презрительным взглядом голубых глаз, умолкла и кинулась к выходу.

К ее удивлению, Михал отступил от двери, дав возможность Кае скрыться.

— Не вынуждай меня сожалеть, что я спас твою жизнь, — мрачно сказал граф Иверский Радеку и вышел, громко хлопнув дверью.

Лорду было не по себе. Он не думал, что, увидев девчонку в объятьях другого мужчины, испытает столько боли. Молодой человек не понимал, как смог сдержаться и не придушил этого наглеца, воспользовавшегося его помощью, гостеприимством и добивающегося девушки, которую он...

— Михал...

Навстречу хозяину Иверы шла виновница всех его страданий.

— Он пока жив, — сухо сказал граф.

— Я хочу все объяснить, — Кая не знала, откуда у нее появились силы прояснить ситуацию именно сейчас, а не потом, когда лорд остынет.

— Не стоит объяснять очевидное, — зло бросил он.

— Ты не понимаешь...

— Чего не понимаю?! Того, что для тебя любой встречный лучше меня? Что ты предпочла нищего дворянчика своему лорду? Что любой, кто захочет, может целовать тебя? — молодой граф был в ярости. Раньше ему всегда удавалось скрывать вои чувства под маской холодности, но только не сейчас.

— Михал, не говори так. Не надо... — Кая опешила. Неужели он считает ее какой-то блудливой девкой?

— Ты рада любому, — повторил он. — Но мной, своим хозяином, брезгуешь...

— Да. Ты мой хозяин, и в твоей власти сделать со мной что угодно. Но я никогда, слышишь, никогда не стану ничьей любовницей! — крикнула она.

— Не забывай, с кем разговариваешь, девчонка! — прогремел граф. Он грубо толкнул девушку к стене. Кая больно стукнулась об нее головой. Чуть не упала, но сильные руки лорда, как капкан, поймали ее. Михал припал своими губами к ее губам.

Кая попыталась оттолкнуть его. Напрасно! Уже второй раз за сегодняшний день ее целовали против воли.

Этот человек был ей не безразличен, но его поцелуи были местью, наказанием. Они причиняли боль...

Губы графа скользнули по ее шее...

В полумраке коридора сверкнули два красных огонька.

Мелькнула темная тень.

— Нет! — успела крикнуть Кая.

Лорд резко обернулся в ту сторону, куда смотрела девушка. Он едва успел отпрянуть от служанки, как был сбит с ног черным зверем.

Зубы оборотня полоснули по руке юноши, рванули ткань куртки.

— Черный, нельзя! Остановись! — Кая бросилась к псу и попыталась оттащить его от графа. Животное, щелкнув перед лицом Михала челюстями, нехотя повиновалось.

Молодой человек с трудом поднялся. Бросил гневный взгляд на девушку и рычащего пса.

— Убери эту тварь отсюда! — рявкнул он и приказал. — Ельку ко мне, живо!

10.

Кая шла по узкому потайному ходу в Закрытую Башню. Впервые в жизни ее переполнял гнев. Черный бежал следом за ней.

— Да как они могут так со мной поступать?! — спросила она у пса, понимая, что он ничего ей не сможет ответить. — Я им не игрушка! Я не бесчувственная вещь, чтобы мной вертеть, как им вздумается! Они словно сговариваются: если один что-то вытворит, то и другой туда же. Черный, ну за что мне это?

Животное издало стонущий звук и посмотрело на девушку таким выразительным взглядом, что той показалось, что оно все поняло. Еланта говорила, что и ей, порой, кажется, что пес всё понимает, но ответить не может.

Служанка погладила зверя.

— Зачем ты напал на Михала? Конечно, я тебе очень благодарна за помощь, но теперь у нас и у Еланты будут большие неприятности. Особенно у тебя. Граф может приказать расправиться с тобой.

Пес как-то печально визгнул и ткнулся носом в руку девушки.

— Сожалеешь, что так вышло? — Кая именно так восприняла действия Черного. — Ты — умница. Все понимаешь.

Они вошли в комнату в башне. Девушка села на старые гобелены. Животное устроилось у нее в ногах.

— Знаешь, Черный, я ничего не стану рассказывать Еланте. У нее много забот и без меня. Она и так переживает из-за разлуки с любимым, а я еще буду ей надоедать со своими неприятностями. Сама постараюсь справиться с ними. Хотя с нашим лордом невозможно спокойно поговорить... Не знаю... Почему я его люблю?.. Почему терплю все унижения?.. Почему я наивно верю, что смогу растопить его холодное сердце?.. — служанка погладила зверя. Тот печально посмотрел на нее. — Ты считаешь, что я ненормальная и говорю глупости?.. Наверно, ты прав. Я еще переживаю, как бы Михал не убил этого глупца Радека, который никак не хочет отцепиться от меня. Но знаешь, у графа хоть и взрывной характер, но до убийства раненого он не опустится.

Девушка пыталась сама себя успокоить.

Пес посмотрел ей прямо в глаза. Кае показалось, что она поняла его мысленный вопрос.

— Ты думаешь, граф ревнует? Глупости... — ответила она и невольно вздрогнула от выразительного, совершенно человеческого взгляда карих собачьих глаз. Наваждение...

Михал ждал свою сестру достаточно, чтобы окончательно выйти из себя. Неужели эта зеленоглазая ведьма ничего ни передала Еланте? За время ожидания, каких только наказаний он не придумал для Каи, сестры и этого демонского отродья — Черного. Нет, лохматого урода точно надо прикончить, и как можно быстрей. А еще надо будет разобраться с этим наглецом, пусть только оправится от раны.

Точно, девчонка ничего не сказала своей благодетельнице. Ну, ничего, она за все заплатит, а он еще пытался быть к этой мерзавке снисходительным... Демон всех задери! Где Елька?!

В комнату заглянул Богдан. Оруженосец, увидев дурное настроение хозяина, поспешил ретироваться.

— Стоять! Что тебе надо? — спросил лорд.

— Леди Еланта просила передать, что с вашим воином все будет хорошо.

— Где она?

— Ваша сестра заканчивает перевязку.

— Быстро Еланту ко мне! Шевелись! — рявкнул Михал.

— Да, милорд, — настроение и тон лорда не понравились парню. "Надо будет предупредить госпожу, что ее брат не в духе", — решил юноша.

Еланта вошла в комнату брата, Черный, догнавший хозяйку возле двери, прошмыгнул впереди. Молодой человек стоял к ней спиной и смотрел в окно. Услышав тихий скрип петель, лорд обернулся.

— Наконец-то, явилась! — хозяин Иверы, как всегда, был предельно "любезен", а, увидев спутника сестры, потребовал: — Отправь этого урода за дверь!

— Он останется со мной, — твердо сказала девушка и, видя, что граф раздражен, спросила. — Что произошло?

— А тебе еще не доложили?

— Михал, я все утро занималась лечением одного из твоих лучших воинов, накладывала швы на его разбитый лоб, и у меня, поверь, совсем нет желания играть в загадки.

— Твой пес напал на меня! — перешел к делу брат.

— Черный все время был со мной... кажется, — в ее голосе прозвучала неуверенность.

— Ты так считаешь? По-твоему, я сошел с ума и своими зубами порвал рукав?! — лорд продемонстрировал разодранную куртку.

— Без причины пес не нападает. Значит, для этого был повод. Что ты натворил? — потребовала девушка, разглядывая порванную одежду.

— Я натворил?! — вскипел хозяин Иверы. — Да! Я натворил! Я застал эту ведьму, эту потаскушку, целующуюся с этим...

Лорд был так зол, что не мог подобрать самого унизительного сравнения для раненого.

— И что? Что тебе не понравилось? То, что кто-то, в отличие от тебя, может нормально проявлять свои чувства? Мне не нравится Радек, но он не оскорбляет и не унижает Каю, как ты... Я так понимаю, Черный защищал мою подругу от тебя! Что ты с ней сделал?!

— Не забывай, с кем разговариваешь? — рявкнул граф. — Я не обязан ни перед кем отчитываться!

— Это ты не забывай, что, в первую очередь, являешься моим братом, а уж потом хозяином Иверы! На правах сестры я могу открыто говорить то, что думаю!

— И тебя околдовала эта ведьма! Ты вечно ее защищаешь!

— Прекрати так называть Каю! Может, еще прикажешь устроить показательное сожжение на костре?

— Что ж, хорошая мысль, — молодой человек хищно улыбнулся.

Еланта испугалась, что этот сумасброд действительно сможет устроить казнь. Девушка мысленно обругала себя за свой длинный язык, но отступать было уже поздно.

— Да? Тогда повесь ей на шею табличку и распишись в своем неумении любить! — она уже не могла остановиться. — Да-да! Напиши: "Так будет с каждой, кто осмелится полюбить грозного лорда Иверского!"

— Прекрати! Иначе!.. — руки Михала сжались в кулаки.

Пес, рыча, встал между графом и хозяйкой. Она положила руку ему на холку, словно приказывая не двигаться.

— Иначе что?! Ты меня ударишь?! Убьешь?! Черный, стоять! — пальцы девушки впились в шерсть животного. Лорд был взбешен и не обратил внимания на рывок зверя. — Жаль, что я не умерла тогда, в лесу — мне бы не пришлось смотреть, как мой брат превращается в чудовище! Кая ошибается, считая, что своей любовью может смягчить твоё жестокое сердце! Ты не достоин ее любви! Я сожалею, что именно ты мой брат!

— Она любит меня? — прошептал молодой человек. Это новость явилась ему, как откровение. Он опустится в кресло.

— Да, и давно. Но ты предпочитаешь называть это колдовством, чарами. Тебе проще унижать и оскорблять ее, ведь это легче, чем научиться любить!

— Она любит меня, — повторил юноша.

"Но этого не может быть, — подумал он. — Я столько лет издевался над девчонкой, да и теперь не упускаю момента, чтобы унизить. Да как она вообще осмелилась влюбиться в благородного господина?! Но одно неоспоримо — смятение в моей душе, когда я смотрю на нее, прикасаюсь к ней... и зачем я только поцеловал ее..."

— Глупости! А как же сегодняшнее зрелище? — граф встряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

— Если что-то между Каей и Радеком произошло, то не по ее вине.

— Это еще раз доказывает, что она колдунья! Она зачаровала этого нищего дворянчика.

— Михал, ты слышал, что я говорила раньше? — вздохнув, спросила сестра.

— Да! Я не глухой и еще в здравом уме! — огрызнулся брат.

— Так не давай повода усомниться! Кстати, верни каин кулон, — потребовала Еланта, протягивая руку.

— У меня его нет, — отрезал тот.

— Ты носишь его под одеждой. Я знаю.

— Я его потерял.

— С трудом верится. Как же, расстанешься ты с вещью, при помощи которой можно вертеть Каей, как хочешь!

— Ты обвиняешь меня во лжи?! Мне надоело слушать оскорбления! — Михал вскочил с кресла. — Значит, так: этот черный урод не должен появляться в замке. И если он хоть случайно кого-то толкнет или мне доложат, что он косо посмотрел на кого-нибудь, я прикажу его убить! Все понятно?! И чтоб эта гулящая девка не попадалась мне на глаза. Можешь идти! Постой!

— Да?

— Сколько еще времени надо этому, чтобы поправиться? — граф намеренно не называл по имени раненого.

— Около недели, — ответила Еланта.

— Много... Ступай!

— Благодарю, милорд! — сестра графа склонилась в поклоне.

Девушка, пропустив вперед пса, вышла, хлопнув дверью.

Еланта вошла в свою комнату и упала на кровать. Зверь, тенью следующий за хозяйкой, проскользнул за ней, но устроился рядом, на полу.

— Черный, и что мы теперь будем делать? Где мне тебя спрятать? Ты привык к свободе и не можешь вечно сидеть в моей комнате. Как бы я хотела очутиться вдали от этого места, в замке Мирослава, в его объятьях. Я скучаю по нему. А ты? Давай убежим? Как тебе это предложение? — она села на кровати и посмотрела на пса.

Тот поднял голову и заскулил.

— Ты не согласен? Да, это плохая мысль. Я не могу бросить подругу. Ты прав. Надо выяснить у нее, почему ты напал на моего брата. Подозреваю, что Михал обидел Каю. Он не признался, но я знаю его характер. Черный, я устала быть сильной. Я хочу быть слабой, чтобы обо мне заботились и любили. Разве я хочу слишком много?

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошла Кая. Еланта соскочила с кровати и бросилась к подруге:

— С тобой все в порядке? Мой брат не причинил тебе вреда?

— Ты уже все знаешь? — спросила та.

— Я знаю лишь то, что Михал посчитал нужным мне рассказать. Радек неблагодарный нахал, но вот что выкинул мой братец, я так и не узнала. Почему Черный напал на него?

— Пес защищал меня... Я боялась, что граф убьет этого наглеца. Если бы ты видела лицо Михала, когда он застал нас... Я хотела все объяснить, но он не поверил, что я не виновата...

— Он и сейчас не верит, — перебила ее леди.

— Твой брат накричал на меня и насильно поцеловал. Это было так грубо... как наказание... Еланта, ну что мне с ними делать?

— Хочешь, я попрошу Радека, чтобы он оставил тебя в покое? — предложила сестра лорда Иверы.

— Не надо, с ним я сама справлюсь, но граф...

— Кая, простишь ли ты меня? — виновато спросила Еланта.

Служанка вопросительно посмотрела на подругу.

— Я проговорилась. Михал отругал мня из-за Черного. Досталось и мне, и тебе, и собаке... Я наговорила лишнего... Граф теперь знает, что ты его любишь, но он не верит... Ему не хочется верить... Он не ожидал такого поворота событий... Наш лорд странный человек, жестокий, но он мой брат... И каким бы он ни был, я не могу просто так отвернуться от него... Я хочу, чтобы он был счастлив, а ты именно тот человек, который может сделать его таковым, если он пустит любовь в свое сердце... Прости меня...

Кая в смятении опустилась на кровать, Еланта села рядом с ней и обняла подругу.

— Он не хочет тебя видеть... Трус! — продолжила леди. — Еще я хотела забрать у него твой кулон, но он мне его не отдал. Сказал, что потерял.

— Это правда? — из глаз служанки покатились слезы. Сегодня выдался трудный день, слишком наполненный неприятными событиями. — Это все, что у меня было... Все, что осталось от моих родителей...

— Я думаю, он солгал. Михал быстрее десять раз что-нибудь найдет, чем одни раз потеряет. Кулон, скорей всего, у него. Я вот не знаю, что делать с Черным. Куда его определить, чтобы он не попадался на глаза брату. Граф грозился его убить, если увидит.

— Может, на кухню? — предложила Кая.

— Тетка Неда будет против. Нет, кухня не место для собаки. Но постоянно в моей комнате он не может сидеть. А если пристроить его на конюшню? Может, мой братец успокоится и сменит гнев на милость?

— Может... Но конюшня тоже не совсем подходит для собаки. Ты ведь будешь скучать по нему, а он по тебе.

— Это тоже верно. И как мне только в голову пришло такое? Я не хочу ни на минуту расставаться с Черным, — вздохнула Еланта, и, посмотрев в грустные глаза пса, спросила у него: — Что нам с тобой делать?

В дверь постучали. С разрешения хозяйки в комнату заглянул Богдан. Увидев слезы на глазах Каи, юноша смутился, почему-то покраснел и, запинаясь, сказал:

— Хозяин приказал передать вам, миледи, что пса надо привязать в конюшне... и не выпускать без разрешения.

— это все? — спросила Еланта.

— Нет... — парень как-то странно покосился на служанку. — Граф не желает, чтобы Кая вам прислуживала, и велел ей не обременять вас своим присутствием, а заняться делом, помогать в прачечной.

— Богдан, где сейчас наш милорд? — гнев закипал в сестре хозяина Иверы, но она изо всех сил пыталась держать себя в руках: юноша всего лишь посланник.

— Леди Еланта, вам не надо с ним разговаривать... Он сейчас в состоянии убить кого угодно... Я его таким злым еще никогда не видел... — в глазах оруженосца отражался неподдельный страх.

— Ступай... И не беспокойся, я сегодня с ним общаться не буду.

— Да, миледи... — юноша ушел.

Как только он закрыл за собой дверь, Еланта сказала подруге:

— Я согласна оставить пса в конюшне, но в прачечную ты не пойдешь. Ты останешься со мной, даже если Михалу придется поднять на меня руку.

Еланта завела пса в один из свободных денников конюшни, опустилась на колени перед животным и погладила его по голове.

— Извини, Черный, но я должна подчиниться приказу брата. Я понимаю, что тебе это не нравится, — сказала она. — Веди себя хорошо, не пугай конюха и лошадей. Они ни в чем не виноваты. Я завтра к тебе приду. Мне, наверно, следовало бы отправить тебя к твоему хозяину, к Мирославу, у него тебе было бы лучше, но погода стоит плохая, ты не сможешь добраться до его замка. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, а если честно, когда ты рядом, я ощущаю присутствие Мирека. Ты славный пес и все понимаешь. Может, Михал перебесится и разрешит тебе снова жить в замке?

Еланта поцеловала зверя в нос и поднялась.

— Спокойной ночи, — она вышла, закрыв дверь денника.

Черный остался один в темноте конюшни. Девушка ушла, унося с собой свет, тепло ласковых рук, любовь...

Нет, я решительно не согласен находиться здесь, я должен быть рядом с ней, должен чувствовать ее запах, ощущать ее присутствие.

О, Создатель! Я уже думаю, как животное!

Еще я должен что-то предпринять, чтобы защитить ее и Каю. Что ж, Михал, ночь тебя ожидает длинная и, по возможности, бессонная. Уж это я тебе постараюсь устроить. Ты заплатишь за все переживания Еланты, за каждую слезинку Каи...Главное, не увлечься и не перегнуть палку.

Оборотень лег на солому. Отовсюду доносилось фырканье лошадей, встревоженных его присутствием. Вскоре пришел конюх проверить, все ли в порядке. Черный с нетерпением ждал, когда человек уйдет, но тот не спешил отправляться спать. Конюх, честно выполняя свои обязанности, обошел все денники, пообщался с каждой лошадью, заглянул и к псу, пожалел его и лишь после этого ушел.

Кони успокоились. Зверь слушал, как постепенно затихают во дворе звуки и замок медленно погружается в сон. Оборотень вздохнул, поднялся, покрутился на месте, разгреб лапами солому, и, соорудив что-то вроде гнезда, улегся, положив голову на лапы. Закрыл глаза. Попытался заснуть, но мысли о возлюбленной, оставшейся там, в замке, без его защиты, гнали сон. Он не знал, сколько времени пролежал в такой непонятной дреме. Из оцепенения пса вывел наглый мышонок, шустро прошмыгнувший мимо морды и задевший своим тонким хвостиком нос. Черный клацнул зубами, пытаясь поймать нарушителя спокойствия, но юркий нахал мгновенно исчез в соломенной подстилке. Оборотень вскочил на лапы. Уткнулся носом в то место, где пропал серый наглец, и взрыл мордой солому. Затем неожиданно замер. В испуге попятился назад. Наткнувшись на ведро с водой, развернулся и уставился бледно-желтыми глазами на свое отражение.

Оборотень с места перемахнул дверь денника. С другой стороны на утоптанный земляной пол приземлился человек.

Марта права, слишком долго пребывать в облике пса опасно. Я уже веду себя, как животное, думаю, как зверь. Мне трудно контролировать свой гнев. Но это моя вторая сущность... половина меня... Что скажет Еланта, когда узнает, что я не человек. А она узнает. Я сам скажу ей. Но еще рано... Слишком рано... Почему мне так важно знать заранее, как она это воспримет?.. Сможет ли она выполнить мою просьбу? Достаточно ли она сильна духом? Достаточно ли меня любит? Я сомневаюсь в ней? Нет... Я сомневаюсь в себе... Я не уверен, что смогу сдерживать свою злобу, что смогу оставить в живых ее брата... Наверно, во мне больше от животного, чем от человека... Волк-одиночка...

Мирослав, желая проверить истинность своих мыслей, подошел к деннику, в котором стоял серый в яблоках двухлетка. Молодой жеребец, увидев человека, радостно подбежал и потянулся мордой к протянутой ладони. Неожиданно он остановился, втянул ноздрями воздух, резко шарахнулся в сторону, отбежал к противоположной стене, застриг ушами, нервно захрапел.

— Ты прав. Я — не человек, я — опасность, я — смерть, — тихо прошептал оборотень.

Из человеческого горла вырвался душераздирающий волчий вой...

Он гнался за ней по длинному мрачному коридору замка... Догонял... Она была словно окутана золотым сиянием... Она, как спасительный лучик света и тепла в кромешном мраке, манила к себе. Он догнал ее. Развернул лицом к себе. Ее глаза вспыхнули изумрудным огнем. Они зачаровывали. Они поглощали его целиком. Он испугался... Оттолкнул ее от себя. Она вскрикнула, ударившись о стену. Ее спина заскользила по каменной кладке... Он подхватил ее на руки... Прижал к себе... Вдруг ее лицо стало меняться: глаза темнели, яркая зелень медленно сменилась карим цветом, жизнь в них угасла, из края рта потекла тонкая струйка крови. На него смотрело осуждающее лицо девушки из Новополя. Он в ужасе отпустил ее... Она исчезла... Он почувствовал, что его руки покрыты чем-то густым и липким. Он посмотрел на ладони: они были все в крови... Он закричал...

Ему эхом ответил волчий вой...

Михал проснулся от собственного крика. Сел на кровати, тяжело дыша. Со страхом уставился на свои руки. Словно не веря, что они чисты, юноша обтер их об простыни. Показалось мало. Он, соскочив с кровати, бросился к бадье с водой. Молодой человек неистово тер ладони, словно хотел смыть с них невидимую кровь вместе с кожей.

В дверь постучали — граф отпрянул от бадьи, опасаясь, что его застанут за этим занятием.

— Кто? — спросил он.

— Милорд, — послышался за дверью голос капитана. — Там пес леди Еланты перепугал всех лошадей в конюшне. Они от страха поразбивали загородки денников, вынесли ворота...

— Где эта тварь?! — рявкнул Михал, открывая дверь.

— Он исчез, — ответил Болеслав. — Мы обшарили весь двор — его нигде нет.

— Демонова кровь! — выругался лорд. Он быстро оделся и последовал за воином...

Граф вышел во двор, по которому в свете факелов метались обезумевшие от страха лошади, темными тенями скользя по белому снегу. Воины и конюх ловили животных, не доверяющих больше людям и старавшихся увернуться от их рук. Михал направился к конюшне. По дороге к нему подбежал один из солдат и сообщил, что пса видели возле кухни. Воин поскользнулся и чуть не угодил под копыта проносившегося мимо жеребца. Лорд едва успел выдернуть неуклюжего вояку из-под ног коня.

Хозяин Иверы, обнажив меч, кинулся к кухне, но там пса уже не было. Кто-то из присоединившихся к поискам солдат сказал, что видел черного зверя в крыле для слуг. Воины подняли на ноги всю челядь замка. Они тщательно обыскали каждую комнату. Михал решил лично проверить спальню Каи. Молодой человек рывком распахнул дверь в надежде, что девчонка скрывает у себя зверя. Хлипкая створка ударилась о стену, чуть не слетев с петель. Граф ворвался в помещение и остановился в замешательстве. Комната оказалась пустой. Гнев, горящий в молодом человеке, вспыхнул пламенем ярости.

"Девчонка у него, — ревность охватила сердце юноши. — Этот подлец уже труп! Я убью их обоих, если они вместе! Тварь! Подлая тварь! Потаскуха!"

Лорд вышел в коридор.

— Милорд, пса вашей сестры видели возле ее комнаты, — бросил пробегающий мимо воин...

— Елька открывай! Быстро! — в дополнение к приказу послышались тяжелые удары кулака.

Еланта спросонья не сразу смогла нащупать в темноте халат:

— Сейчас, Михал, подожди!

— Шевелись! А то двери к демонам разнесу! — лорд не желал ждать.

Найдя халат и надев его, сестра графа Иверского, наконец, впустила брата в комнату. Яркий свет факелов, ворвавшийся вместе с ним, ослепил ее, и она невольно прикрыла глаза ладонью.

Михал, грубо отстранив сестру, ввалился в комнату.

— Что это значит?! — возмущенно спросила девушка.

— Где эта тварь?!

— Ты о ком?

— Где твой пес?

— Я выполнила твой приказ. Он на конюшне.

Граф стал осматривать спальню сестры. Огонь факела осветил шкуры и одеяла, лежащие на полу возле кровати.

— Это еще что такое? — молодой человек наклонился, откинул одеяла и рявкнул: — А она какого лешего тут делает?!

Он выпрямился, одновременно поднимая с пола за локоть Каю. Пальцы юноши впились в нежную кожу девушки, угрожая оставить на ней синяки.

— Я спрашиваю, почему она здесь?! — прогремел он, не отпуская руки служанки.

— Михал, мне больно! — взмолилась та и попыталась вывернуться, но мучитель только усилил захват.

— Отпусти ее! — заступилась за подругу Еланта.

— Что она тут делает?! — медленно, выделяя каждое слово, повторил вопрос граф.

— Кая после всего случившегося боится ночевать у себя! — крикнула сестра лорда. — Она тебя боится, ненормальный!

Граф окинул грозным взглядом воинов — невольных свидетелей семейного скандала, — столпившихся в дверном проеме.

— Оставьте нас одних! — рявкнул он.

Солдаты поспешили ретироваться. Один из них, уходя, шепнул Еланте:

— Миледи, ваш пес напугал лошадей и удрал. Кони от страха разнесли конюшню и разбежались.

Леди закрыла за ним дверь.

— Раз уж ты здесь, — сказала она брату, — выясним раз и навсегда: Кая не рабыня, не служанка. Она — воспитанница нашей матери. И если она оказывает какие-то услуги мне, то только по своей воле. Это отец и ты превратили ее в прислугу...

— Не зарывайся, девчонка! — гаркнул Михал.

— Это ты перешел все границы! Кая не пойдет в прачечную! Я этого не позволю!

— И это все пожелания, миледи? — ехидно спросил граф, неожиданно быстро обуздав свой гнев.

— Нет. Не смей срывать злость на своем оруженосце, — добавила Еланта, удивившись неожиданной уступчивости брата, наверняка, задумавшего какую-нибудь пакость.

— Бедный ребенок наябедничал... — ехидно предположил Михал.

— Богдан уже не ребенок, и не жалуется.

— Не лезь не в свои дела, сестрица! — отрезал лорд. — Возможно, я пойду на мелкие уступки тебе. Но запомни! Если ты еще раз оскорбишь меня при моих воинах — я велю тебя выпороть.

Он швырнул Каю на кровать и направился к выходу. Открыв дверь, он остановился и сказал:

— Считай своего зверя мертвым. Я прикажу содрать с него шкуру и повесить ее в твоей комнате на стене.

— Ты чудовище, Михал! Надеюсь, что пока ты его будешь убивать, Черный хорошенько тебя покусает! — крикнула сестра графа.

— Ты сегодня на редкость доброжелательна, сестренка, — юноша криво улыбнулся и вышел.

Еланта опустилась на кровать. Кая подвинулась к ней и обняла.

— Не думаю, что Михал сможет поймать твоего пса, — попыталась она успокоить подругу.

— Замок большой, но брат его по камушкам разберет, чтобы добиться своей цели, — ответила та. — Уж пусть лучше он сорвет злость на животном, чем на тебе. Ну, что я говорю? Что мне делать?! Может, поищем Черного и спрячем его в закрытой башне? Его там никто не найдет.

— Неплохая мысль, — согласилась Кая.

Девушки оделись и отправились на поиски зверя.

Граф Иверский обыскал весь замок. Поступали сообщения о том, что пса видели в разных местах крепости. Как-то доложили, что Черного видели одновременно в двух противоположных концах укрепления. Тщательные поиски зверя не дали никаких результатов — он оставался неуловимым.

Раздосадованный неудачей и разъяренный скандалом с сестрой, Михал возвратился к себе в комнату.

— Маренгово отродье! — лорд с грохотом захлопнул дверь. — А моя сестрица тоже хороша! Оскорблять меня перед этой девчонкой, перед моими воинами!

Юноша отстегнул меч и в сердцах швырнул его в ближайший угол. Рухнул на кровать:

— Я это так не оставлю! Я им покажу, кто здесь хозяин!

— И как ты собираешься это сделать? — раздался насмешливый мужской голос.

Михала буквально скинуло с постели. Он метнулся к столу, надеясь найти свечу.

— Можешь не искать, — послышалось из темноты. Вслед за этими словами внезапно зажглись свечи над камином.

Юноша сделал несколько шагов назад:

— Кто ты такой?

Вспыхнувший свет обрисовал человеческий силуэт. Лица ночного посетителя не было видно. Незнакомец расположился на стуле в непринужденной позе, словно давал понять, кто тут хозяин положения.

— Мое имя тебе ничего не поведает, а вот я хочу сказать несколько слов, — незнакомец повернул голову. Его глаза сверкнули красными огоньками, а свет свечей обрисовал правильный профиль.

Михал почувствовал закрадывающийся в душу страх. От загадочного незнакомца исходили волны какой-то непонятной силы, заставляющей замереть на месте и не сопротивляться захватывающему сознание ужасу. Молодой человек хотел позвать стражу, но мужчина, словно прочитав его мысли, сказал:

— А вот солдат звать не надо. И не стоит вынуждать меня идти на крайние меры, а то убью ненароком.

— Что тебе нужно? — юноша попытался побороть свой страх.

— Наконец-то прозвучали правильные слова, — ночной посетитель поднялся и оперся руками о другой конец стола. — Мне нужно совсем немного. Всего лишь твою клятву, что ты прекратишь преследовать Каю, издеваться над ней и вернешь ей кулон.

— Это все? — Михал уже окончательно пришел в себя.

— Нет, — покачал головой незнакомец. — Еще оставь в покое свою сестру и ее пса.

— И ты серьезно думаешь, что я это выполню? Как же, уже разбежался!

— А стоило бы, — серьезно посоветовал мужчина.

— Ну да, уже бегу! — гнев охватил хозяина Иверы.

— Мальчишка, не вынуждай меня кое-что рассказать Еланте про проделки ее братца, — как бы между прочим обронил незнакомец.

— Да что ты ей можешь рассказать?! — Михал пришел в ярость.

— Думаю, ей интересно будет узнать, кто организовал нападение на эскорт и где спрятано ее приданное.

— Всего лишь неудачный подбор сопровождения, — попытался оправдаться граф, но его голос звучал уже не так уверенно.

— Мы оба знаем, что это не так. Или ты уже сам поверил в придуманную тобой ложь?

— Что? Что ты об этом знаешь?! — легкая паника охватила молодого лорда.

— Очень много. Мне перечислить имена убийц? Рассказать, как они обсуждали прелести твоей сестры? Ну что за ребячество! — воскликнул незнакомец, глядя, как юноша бросился к висящему на стене оружию. — Оставь меч в покое. Он тебе все равно не поможет. И не буди во мне зверя. Я его и так еле обуздал.

— Шантаж?

— Мне все равно, как ты это назовешь. Может, посчитаем это деловым соглашением? Ты выполняешь мою просьбу — и все остаются в блаженном неведении о твоих выходках, — скучающим голосом произнес человек в темном и, увидев выражение лица юноши, добавил: — Тебе не нравится? А я думал, ты оценишь.

— Сейчас ты оценишь то, как я проткну тебя насквозь! — рявкнул лорд.

— Так и знал. Угроза мечом безоружному человеку. Михал, ты предсказуем... как скучно, — незнакомец вздохнул. — Глас разума ты не слушаешь...

— Бери оружие!

— Чтобы проучить такого мальчишку, как ты, мне оно не понадобится.

— Предлагаешь проверить?

— Раз ты на слово не веришь...

— Предпочитаю убедиться сам! — лорд принял боевую стойку. — Ты будешь на коленях просить пощады!

Граф атаковал, нацелившись в грудь врага. Тот увернулся. Меч вонзился в столешницу. Удар оказался столь сильным, что ножка стола подломилась. Мебель с грохотом рухнула на пол.

— Демонова кровь! — выругался юноша. Он сделал рубящее движение. Лезвие со свистом пропороло воздух, но так и не поразило противника.

— Я слишком быстр для тебя? — улыбнулся человек.

— Ты уже покойник! — наступая, рявкнул хозяин Иверы.

— О нет. Об этом я могу только мечтать! — сказал ночной посетитель, уклоняясь от яростных атак Михала.

— Бери меч и сражайся, как подобает воину!

— Раз ты настаиваешь... — с поразительной быстротой незнакомец бросился к стене с оружием и сорвал боевой топор.

Молодые люди долго кружили по комнате. Мужчина играл с юношей, словно кот с мышью. Он только защищался и не переходил в наступление. Под градом яростных ударов графа большая часть мебели превратилась в груду щепок, пригодных только на растопку камина. Лорд начал уставать в то время, как его противник все еще был полон сил.

Во время одной из передышек человек в темном не удержался от замечания:

— А мы здорово поработали над изменением обстановки в этой комнате. Дров тебе теперь надолго хватит.

Эти слова окончательно вывели из равновесия Михала. Он потерял хладнокровие: эмоции захлестнули его. Юноша замахнулся мечом. Незнакомец, отбросив в сторону топор, перехватил руку графа, держащую меч, и с силой сжал ее, вынудив того выпустить оружие. Затем, не отпуская, нанес ему удар кулаком в живот. Михал охнул и согнулся пополам, глотая ртом воздух, как вынутая из воды рыба. Мужчина швырнул противника на кровать, поднял меч и с размаху всадил в постель возле шеи лорда. Тот встретил удар, глядя в глаза победителю.

— К-кто ты? Очередной... воз-здыхатель Каи? — с трудом спросил юноша.

Незнакомец проигнорировал вопрос.

— Советую выполнить мою просьбу, иначе я надоем тебе своими визитами, — спокойно сказал он и улыбнулся. — А знаешь, может, мне будет стыдно, что я избил такого сопляка, как ты, но в таком удовольствии отказать себе не могу.

Он с размаха ударил кулаком в лицо брата Еланты. Михал потерял сознание. Мирослав сорвал с его шеи цепочку с кулоном.

Осмотрев критическим взглядом разрушения в комнате, оборотень решил добавить последний штрих. Он взял топор и перерубил стойки у рамы балдахина, обрушив ее на невезучего графа.

— Уж извини, не удержался. Надеюсь, ты под этой роскошью не задохнешься, — пожал плечами Мирослав и исчез.

11.

Капитан Иверы, как всегда по утрам, явился в главный зал крепости с отчетом о ночном дежурстве. Воин большими шагами мерил помещение, ожидая прихода графа, но тот все не появлялся. Болеслав уже несколько раз порывался подняться в покои хозяина, но останавливал себя, вспоминая, что юноша провел бессонную ночь. и ему надо отдохнуть подольше. Близился полдень, но лорд Михал так и не спустился в зал.

Капитан, решив, что прождал достаточно, направился в спальню лорда. У двери в комнату он столкнулся с графским оруженосцем, тоскливо топчущимся у дверей.

— Богдан, милорд еще спит? — поинтересовался мужчина.

— Да, — ответил парень. — Это странно. Он никогда так долго в постели не залеживался.

— Может, что случилось?! — озадаченно спросил воин. — Что стоишь, болван?! Загляни к хозяину!

Юноша побледнел и замялся:

— Может, лучше вы... После вчерашнего он может быть не в духе...

— Отлыниваешь от своих обязанностей! — строго сказал капитан.

— Ну, я... Вы же его знаете... Будить не велел... — попытался оправдаться Богдан.

Болеслав вздохнул и постучал. Ответа не последовало. Мужчина толкнул дверь. Та беспрепятственно отворилась. Капитан вошел и застыл на месте, затем, выдав многозначительное крепкое выражение, бросился к обрушенному балдахину, из-под которого торчали ноги лорда Михала. Услышав ругань воина, в помещение заглянул оруженосец.

— О, Создатель! — воскликнул юноша. — Он жив?

— Беги за леди Елантой, — приказал Болеслав, скидывая с тела хозяина раму с балдахином. Затем припал ухом к груди графа и, услышав биение сердца, облегченно выдохнул.

Воин похлопал юношу по лицу, но тот не отреагировал. Мужчина окинул взглядом разгромленную комнату в поисках воды. Среди обломков стола обнаружился серебряный кувшин. Капитан подошел и поднял сосуд. Благородный металл при падении погнулся, но на донышке еще плескалось немного влаги. Болеслав вылил ее на лицо графа — тот пошевелился и открыл глаза.

— Где он?.. Кто... его пропустил... в замок?.. — с трудом спросил лорд Михал и застонал от боли в челюсти.

— Кого? — удивился Болеслав.

— Темноволосого человека... в черном, — ответил юноша садясь.

— Никто посторонний ни вчера, ни сегодня у ворот замка не появлялся. Мне бы уже доложили, если бы заметили кого-то подозрительного, — заверил его капитан.

— Обыскать весь замок!.. Быстро! — рявкнул граф, пытаясь встать на ноги. Ему это удалось сделать только с помощью воина, своевременно подставившего покачнувшемуся парню плечо.

— Но, милорд...

— По-твоему, я всю комнату сам разнес к гоблинам зеленым! — разбушевался хозяин Иверы, немного придя в себя. — Выполняй приказ!

Капитан направился к выходу.

— Постой! — окликнул его граф Иверский. — Нашли пса?

— Нет.

— Ступай, — разрешил лорд, опускаясь на постель.

Голова молодого человека раскалывалась от боли. "Ну и удар у этого гада, — подумал юноша: — Словно обухом топора врезал, сволочь".

На душе молодого человека было мерзко и гадко. И не из-за того, что кто-то избил его. Нет. Мысль о том, что у этой зеленоглазой ведьмы, помимо Радека, появился еще воздыхатель, отравляла душу. Михалу захотелось взвыть от ревности и крушить все вокруг.

Как же, любит Кая его! И от этой большой любви обзавелась двумя ухажерами! Потаскушка! Что она там тогда кричала? Ах, да... Что не будет ничьей любовницей! Подлая лгунья! Ненавижу!

Его молчаливое негодование прервало появление Еланты. Следом за ней в комнату проскользнул Богдан.

— Михал, с тобой все в порядке? — встревожено спросила девушка и, увидев разгром в спальне брата, поинтересовалась: — Что произошло?

Граф проигнорировал ее вопросы и обратился к своему оруженосцу:

— Что стоишь, как неживой? Бегом за слугами! И чтобы к обеду тут был порядок!

— Хорошо, милорд.

— Шевелись, бездельник!

— Уже иду... — парень исчез из комнаты.

Затем лорд Михал обратил внимание на сестру:

— Хочешь знать, что случилось? Может, ты сама знаешь ответ?

— Ты о чем? — удивилась девушка.

— О темноволосом человеке в черном. Кто он? Защитник униженных и оскорбленных? Или очередной любовник нашей леди-недотроги?!

— Михал, прекрати! Мне доложили, что ты находишься... чуть ли не при смерти. Я бросаю все дела, со всех ног бегу к тебе на помощь — и что я вижу? Очередной приступ необоснованной ревности, — Еланта укоризненно посмотрела на брата.

— Елька, и ты считаешь, что я выдумал ночного визитера?! Думаешь, я устроил разгром в комнате, а потом сам себе набил физиономию?! — возмущенно спросил граф Иверский. Но потом, осознав смысл последних слов сестры, он вскричал: — Да не ревную я! Это ведьма подослала ко мне...

— Ты точно спятил! Кая любит только тебя, — заверила его девушка.

— И поэтому наняла мужика, чтобы он внушил мне уважение к ней?!

— Сумасшедший!

— Прекрати оскорблять меня! — гневно приказал лорд.

Но сестра не слушала и продолжала:

— Где Кае взять деньги, чтобы заплатить наемнику?

— Украсть... Околдовать! Темные духи, она очень красива и могла предложить свои услуги!

— Да ты сам не веришь в эту чушь! Моя подруга не воровка, а единственная ценная вещь, принадлежащая ей, у тебя.

Юноша запустил руку за пазуху и, не нащупав украшения, вскричал:

— Кулон исчез! Это он его забрал! Шип дракона ему в задницу!

Еланта покараснела, услышав ругательства брата.

— Ты же говорил, что потерял каино украшение, — недоверчиво сказала она.

— Я ошибался... — попытался извернуться Михал.

— Может, и человека в черном не было? Я все больше и больше убеждаюсь: мой брат — полный дурень. Я пришлю прислугу с настойкой, снимающей боль, — девушка, тяжело вздохнув, направилась к выходу. Затем, передумав, остановилась. — И еще. Прекрати издеваться над своими людьми. Они всю ночь ловили лошадей...

— В этом виноват твой уродливый любимец, — уточнил граф Иверский.

Но сестра оставила его выпад без ответа и продолжала:

— А теперь ты заставил их искать какого-то призрака.

— Призраки не дерутся! — раздраженно рявкнул лорд.

— Михал. Я устала от этого бреда. Когда ты прекратишь вести себя, как мальчишка? — спокойно поинтересовалась Еланта.

— Как пожелаете, миледи. Отныне я буду вести себя, как мужчина, как и подобает лорду и хозяину со своими вассалами, к коим и ты относишься. С этого дня каждое мое слово — закон, и только попробуй не повиноваться! А если я услышу от тебя еще хоть одно оскорбление, то ты прямиком отправишься в руки к палачу для порки. Все! Ступай!

Девушка не заставила брата повторять приказ дважды.

Возле кухни сестру графа Иверского поджидала Кая. Девушка не находила себе места от беспокойства, узнав о происшествии. Пойти вместе с Елантой ей не хватило мужества, оставалось только гадать, что с Михалом.

— Как он? Жив? — взволнованно поинтересовалась она у подруги.

— Да жив! Демон бы его побрал! — выругалась леди.

— Еланта...

— Кая, ты влюбилась в сумасшедшего, упрямого осла! Если бы ты знала, до чего он договорился! Конечно, я сама подтолкнула его... Ну почему после моего возвращения в Иверу, мы с братом постоянно ругаемся?! Все! Я не могу больше терпеть его самодурство!

— Успокойся, пожалуйста, — попросила Кая подругу, а затем поинтересовалась: — Что с ним?

— А что может быть с ненормальным?! Продолжает нести всякий бред! — фыркнула та.

— Еланта, зачем ты так с Михалом! Ему надо всего лишь немного понимания и любви...

— Да он слов таких и не знает, — перебила ее сестра графа. — Представляешь, мой братец заявил, что его избил какой-то человек в черном, которого ты специально наняла и который является твоим любовником! Мало этого, наш господин, действительно, куда-то дел твой кулон, а обвиняет в этом того же призрака.

— Но так и есть. Граф на самом деле потерял мое украшение, но только вчера в твоей комнате. Я нашла цепочку утром на полу, когда убирала свою постель, — Кая протянула руку к подруге и разжала кулак. — Вот, смотри.

— Да, это твой кулон, — согласилась Еланта. — Но это ничего не прояснит, а, наоборот, только запутает. Он будет считать, что незнакомец отдал его тебе... А еще наш сюзерен заявил, что все должны беспрекословно подчиняться его приказам, даже я. За непослушание — порка. Как это тебе нравится?

— Он просто расстроен...

— Господи, Кая! Открой глаза-то, наконец! Мой брат...

— Просто запутавшийся молодой человек, который готов вылезти вон из кожи, чтобы придать себе больше значимости, — перебила ее подруга.

— Мне бы твое терпение и понимание. Можешь и дальше продолжать защищать его, но поверь мне, он этого даже не заметит. Давай больше не будем говорить о Михале. Мне надо еще проверить, как там мои подопечные. Да, ты не могла бы сегодня после обеда посмотреть за детьми? Алина просила отпустить ее в деревню. Она хочет проведать родителей.

— Хорошо, — согласилась Кая.

Выпив настойки Еланты, Михал почувствовал себя значительно лучше. Боль от ушиба исчезла, но разбитое сердце продолжало болеть. Молодой человек решил пойти на площадку для тренировок, чтобы в поединке на мечах выплеснуть злость. Но сегодня ему не суждено было найти партнера для боя. Солдаты, видя состояние своего хозяина, отказывались упражняться с ним. Это еще больше разозлило лорда, но что он мог сделать один против множества воинов. Графу Иверскому ничего не оставалось, кроме как излить свой гнев на соломенное чучело, что служило мишенью для стрельбы из лука.

Юноша натянул тетиву и прицелился в "сердце" пугала. "Это тебе, Радек, — подумал парень и выпустил стрелу, которая точно попала в намеченную цель. Михал повторно поразил мишень: — А это тебе, незнакомец..."

Граф уже выпустил в соломенного истукана дюжины две стрел, когда его отвлек капитан.

— Милорд, — обратился тот к хозяину. — Мы обыскали еще раз весь замок, но так и не нашли ни пса, ни постороннего человека.

Лорд Михал повернулся к воину и рявкнул:

— Еще раз обыщите! Искать, пока не найдете!

— Но, милорд, люди устали, — попытался облегчить участь солдат Болеслав.

— Не смей перечить мне! Иди и выполняй приказ! — прогремел граф.

Открытое неповиновение Михал мог простить только сестре, и он не потерпит, чтобы капитан обсуждал его приказы.

Болеслав, поняв, что не добьется отмены распоряжения, только покачал головой, проклиная тот день, когда поклялся отцу Михала служить сыну так, как служил самому лорду Ярославу...

Кая любила заниматься с детьми, но брат и сестра Радека оказались сущим наказанием: более шустрых и шкодливых сорванцов девушка никогда не видела. Это омрачало радость от общения с малышами. На счастье служанки, Стась увел Янека на конюшню посмотреть на иверских лошадей, а заодно и поучиться уходу за ними.

Кася тоже пыталась увязаться за мальчишками, но те отказались взять ее с собой. Девочка от обиды разревелась, и только обещание Каи погулять с ней во дворе успокоило малышку. Оказавшись на свежем воздухе, девчушка так расшалилась, что окончательно вышла из-под контроля. Кася решила поиграть в догонялки и пустилась бежать от своей няньки по направлению к площадке для тренировки воинов...

Кая бросилась за ней.

Девчушка выбежала на стрельбище и остановилась возле чучела, ощетинившееся десятками стрел. Их яркие оперения привлекли малышку, и она стала подпрыгивать, стараясь добраться до ближайшего древка.

На площадке девушка заметила графа. Он стоял к ней спиной с луком в руках и о чем-то беседовал с капитаном Иверы.

Михал не мог видеть ребенка, прыгающего возле мишени. Кая, надеясь увести малышку раньше, чем лорд закончит разговор и обратит на них внимание, подбежала к девочке. По доносившимся обрывкам фраз девушка поняла, что лорд чем-то недоволен. Она еще успела заметить, как он достал из колчана стрелу, наложил на лук — и выстрелил прямо в развороте, не целясь.

Кая заслонила девочку собой...

Михал в бешенстве от поведения капитана резко повернулся и, даже не прицеливаясь, спустил тетиву. Стрела сорвалась, и он увидел у мишени... Каю.

— Нет! — разнеслось над стрельбищем.

Но юноша не слышал собственного отчаянного крика.

Он ощущал только бешеный стук сердца, готового вырваться из груди и разорваться на части, пульсацию крови в висках.

Ужас, отразившийся в глазах Каи, сковал его тело.

Он видел неизвестно откуда взявшегося черного пса, в прыжке ловящего стрелу, почти достигшую груди девушки.

Миг, длиною в вечность ...

Когда оцепенение прошло, Михал бросился к... любимой. Лишь только в этот момент он осознал и смог признаться себе, что она не безразлична ему, что ее жизнь самая большая драгоценность из всех, имеющихся у него. Молодой человек обнял Каю, которую била нервная дрожь, и крепко прижал к своей груди, не переставая шептать:

— Ты жива...Я так испугался... Я не могу тебя потерять...

Потом, вспомнив, что на него смотрят, отстранил от себя девушку, еще не пришедшую в себя от пережитого страха.

— Глупая девчонка! Ты чуть не погибла! Какого демона тебя занесло сюда?! Почему притащила с собой ребенка?! — стал он гневно отчитывать Каю.

— Я... я... не хотела, — попыталась оправдаться та.

Кася, испугавшись грозного графа, заревела. Девушка взяла малышку на руки и неуверенно сказала:

— Пес меня спас...

Тут граф вспомнил о Черном, который сидел со стрелой в зубах и с любопытством наблюдал за людьми.

— Я разрешаю ему оставаться в замке, — немного подумав, сказал Михал. — Передай это Ельке. И чтобы больше я не видел тебя на стрельбище!..

Весть о том, что граф чуть не убил Каю, а пес леди Еланты ее спас, мигом облетела весь замок. Вскоре она дошла и до Радека.

"Хватит валяться в кровати, — решил юноша. — Я должен поговорить с девушкой". Он быстро оделся и отправился на ее поиски. Никто из челяди не знал, где Кая. На счастье, парню попались его брат Янек и служка Стась. Они-то и сообщили, где она.

Радек отворил дверь в комнату, отведенную его брату и сестре, и увидел Каю занимающуюся с Касей: они шили тряпичную куклу. Девочка первая заметила юношу и, бросив лоскутки на пол, повисла у него на шее. Он стиснул зубы от боли, но взял сестру на руки.

— Братик мой, — защебетала она. — Я так рада, что ты поправился. А мы скоро поедем домой? Я соскучилась по маме и папе. Этот глупый Янек говорит, что их убили. Правда, он врет мне? Правда?

Юноша, не зная, что ответить сестре, только крепче прижал ее к себе. На помощь парню пришла девушка:

— Касенька, Радеку еще нельзя носить тяжести, — сказала она, забирая малышку с его рук. — Твои родители теперь далеко-далеко, и ты их обязательно увидишь, но не скоро... очень не скоро...

— Обещаешь? — наивно спросила девчушка.

— Да...

Обрадованная Каська соскользнула с рук Каи и продолжила копошиться в ворохе обрезков материи.

— Спасибо тебе, — поблагодарил юноша. — Не знаю, как бы я справился с этим.

— Не за что, — ответила девушка.

— Кая...

— Да?

— Я хотел бы с тобой поговорить.

— Нам не о чем говорить, Радек.

— Я не должен был поцеловать тебя без разрешения, — извиняясь, сказал молодой человек, но в его голосе не слышалось раскаянья.

— Да, не должен, — занервничала Кая, разговор принимал неприятный оборот.

— Я тогда понял, что граф и есть тот загадочный возлюбленный, — продолжил Радек, блуждая взглядом по стройной фигуре девушки.

— Это не твое дело, — отрезала Кая, про себя молясь, чтобы юноша поскорей ушел.

— Как ты можешь любить такого человека? — воскликнул парень, убедившись, что его предположения оказались верны.

— Каждый человек достоин любви. А ты его совсем не знаешь.

— За дни, проведенные в Ивере, я достаточно узнал о ее хозяине. Он не заслуживает твоей любви!

— Радек, ты не тот, с кем бы я хотела обсуждать это, — девушка не стала скрывать свое раздражение.

— Как ты можешь прощать ему пренебрежительное отношение к себе?! Да он тебя сегодня чуть не убил! — негодовал юноша.

— Это был несчастный случай. Михал не знал, что я нахожусь у мишени. Он даже не видел меня, когда спускал тетиву. В том, что произошло, никто не виноват.

— Кая, — парень взял девушку за руки. — Забудь о нем. Ты для него не пара. Он смотрит на тебя, как на вещь...

— Замолчи! Я не хочу этого слушать, — она выдернула свои руки из его ладоней.

— Я люблю тебя... Я понял это, как только увидел в первый раз, — признался Радек. — Забудь лорда! Давай убежим вместе! Ты лишь игрушка в его руках, а со мной ты ощутишь себя...

— Не говори глупостей! — перебила его Кая. — Ты наивно думаешь, что Михал даст нам просто так уехать, даже если бы я это захотела?! Но я не хочу! Пойми ты, наконец! Я не люблю тебя!

— Кая!

— Оставь меня, Радек, — попросила она. — И если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, больше не начинай разговоры на подобную тему.

— Хорошо, — нехотя согласился парень и покинул комнату, злясь и на себя, и на эту упрямую девчонку.

После столь волнующего события прошло более недели. Жизнь в Ивере текла обычным порядком. Граф немного поутих, перестал докучать сестре и ее подруге, но, если он случайно встречался один на один с воспитанницей матери, хмурился и проходил мимо, делая вид, что не заметил девушку. Та вздыхала и печально смотрела ему вслед. Черный вел себя смирно, как ягненок. Радеку стало намного лучше. Он бы уже покинул крепость, если бы его сестра не заболела. Девочка слегла с сильной простудой, и леди Еланта не разрешила ей ехать в Новополе. Кая была совсем не рада этому. Она, конечно, сочувствовала малышке, но ее раздражало навязчивое общество Радека, который никак не хотел смириться с ее отказом и продолжал уговаривать девушку...

Время от времени Михал занимался изучением учетных книг, предоставленных управляющим замка. Это необходимое, но нудное занятие вгоняло молодого графа в тоску и уныние. Его отец всегда говорил, что управляющим надо доверять, но периодически проверять, в противном случае не заметишь, как от твоего замка не останется и камешка. Лорду Ярославу с трудом удалось усадить сына за книги, но его настойчивость в этом деле теперь приносила плоды. Молодой граф обнаружил несколько незначительных ошибок в подсчетах.

К полудню от тщательного изучения всех записей перед глазами юноши цифры и буквы стали сливаться в сплошные линии. Ему захотелось прогуляться, подышать свежим воздухом и немного размяться.

Выйдя из замка, он заметил, что вся челядь стекается на площадку для тренировок, откуда доносились веселые крики и смех. Михал быстрыми шагами направился туда. Увиденная картина заставила его застыть на месте и потерять дар речи от возмущения.

На дорожке, предназначенной для упражнений всадников, развернулись военные действия. Из снега были возведены две крепостные стены, из-за которых с разной периодичностью и частотой летели снежки. Битва была в самом разгаре. Среди сражающихся граф увидел Еланту, своего оруженосца Богдана и служку Стася с одной стороны, с другой — Каю, этого вызывающего раздражение Радека и его младшего брата Янека. Пес сестры соблюдал нейтралитет и безучастно смотрел на разворачивающиеся события с безопасного расстояния. Михал еще как-то мог вынести, что место тренировок всадников было безнадежно изуродовано, но смотреть спокойно, как Кая счастливо улыбается Радеку и звонко смеется над каждой его глупой шуткой, было выше сил молодого человека.

Граф наклонился, загреб пятерней снег и скатал снежок. Народ, наблюдающий за событиями, притих в ожидании чуда: их лорд присоединится к потешной битве.

Снежок взвился в воздух и метко угодил в затылок Радека. Тот покачнулся, не ожидая предательского удара, но устоял на ногах. Обернулся. Несколько снежков, выпущенных противниками, ударили его по спине и плечам.

— Ты что? Мы из-за тебя проиграем! — возмутилась Кая, поворачиваясь к Радеку, но, заметив лорда, все поняла. Счастливый блеск исчез из ее глаз.

Увидев, что в стане "врага" произошли непредвиденные события, Еланта с "соратниками по оружию" подошла узнать, что случилось.

Граф Иверский неспешно направился к молодым людям. Как всегда, его злость бушевала под маской иронии. Только взгляд убийцы, прикованный к глазам соперника, выдавал истинные чувства Михала. Богдан и Стась, прекрасно знающие характер милорда, живо ретировались, прихватив с собой Янека.

— Резвимся? — язвительно спросил граф.

— Михал... — попыталась все объяснить Еланта, но брат кинул на нее взгляд, приказывающий: "Молчать!". Она благоразумно решила, что вмешиваться бесполезно, и, взяв за руку Каю, отвела ее от молодых людей.

Радек смело смотрел на лорда. Ни во взгляде юноши, ни в его осанке не было и тени преклонения перед сюзереном. На площадке стояли два соперника, твердо решивших доказать друг другу свое превосходство.

— В детские забавы играем? — поинтересовался граф.

— Играем, — последовал ответ.

— Вижу, ты уже вполне оправился от ранения. А как насчет взрослых игр?

— Меч, — коротко сказал Радек.

Михал кивнул ближайшему воину — и вскоре у ног вассала воткнулось в снег оружие.

Юноша взял клинок. Привычным движением проверил баланс, сделал несколько взмахов, приноравливаясь к весу и размеру клинка, приготовился к бою.

Граф оценивающе разглядывал соперника и не спешил обнажать свое оружие. Противник был чуть ниже его ростом и не так широк в плечах, но не стоило забывать, что он сын бывшего капитана Иверы и отец явно хорошо его обучил. "Ну что ж, проверим", — подумал Михал, вынимая меч из ножен и принимая боевую стойку. Яркий солнечный луч резво скользнул по лезвию остро заточенного клинка и, ослепительно сверкнув, исчез.

Противники некоторое время стояли друг напротив друга, испытывая свою выдержку. Первым не сдержался Радек и сделал атакующий выпад. Граф легко отбил его и перешел в наступление, заставляя вассала отступать под непрерывным потоком яростных ударов.

Кая с ужасом смотрела на происходящее.

— Они поубивают друг друга. Останови их, — попросила она подругу.

— Когда мужчины решают выяснить отношения, лучше им не мешать. Пусть они сделают это сейчас и при людях, — ответила Еланта и спросила. — Неужели ты не понимаешь, что вся эта показная бравада из-за тебя?

— Да знаю я. Но у них боевое оружие. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Ты же знаешь Михала, ведь среди наших воинов ему нет равных.

— Знаю. Он решил просто доказать свое превосходство над соперником и хочет, чтобы ты это видела. И это здорово.

— Что? Что может быть хорошего в убийстве, — удивилась Кая.

— Ничего. Но мой брат ревнует тебя к Радеку. Может, так он пытается показать свои чувства к тебе, ведь по-другому он просто не умеет. Пусть выпустят пар и разойдутся. Тем более, противник брата неплохо владеет мечом.

— Ты права. Но я не могу спокойно на это смотреть, — служанка отвернулась.

В этот самый момент Радек не успел отразить удар и меч Михала полоснул его по предплечью. Лезвие прошло через подбитую мехом ткань и слегка царапнуло кожу. Граф вовремя остановил разящий полукруг стали, отступил на несколько шагов, давая противнику мгновения передышки, чем тот не преминул воспользоваться и перешел в наступление. Мечи со звоном сталкивались. Их лезвия, вспыхивая под холодными лучами зимнего солнца, выбивали искры.

Черный, устроившись на снегу у ног хозяйки, внимательно следил за кружащими по площадке юношами. Он с интересом наблюдал за каждым движением графа. Со стороны могло показаться, что пес пытается понять тактику его боя. Но людям не было до собаки никакого дела. Воины и челядь заключали пари, как долго сможет продержаться Радек против их хозяина и чем закончится эта схватка.

Михал, для себя отметив, что его противник достаточно неплохо держится, но уже стал уставать, сделал обманный выпад. Во время очередной атаки он уклонился в сторону, ударом ноги подрезал соперника и, резко развернувшись, ударил потерявшего равновесие вассала плашмя мечом ниже пояса. Под оглушительный хохот толпы Радек, выронив оружие, упал лицом в снег.

Граф вложил меч в ножны, тем самым давая понять, что бой окончен. Не глядя на побежденного, он направился к замку, надо было закончить начатую утром работу. Проходя мимо сестры и ее подруги, он посмотрел в их сторону. Еланта отвела взгляд. Кая отвернулась. Михал сжал губы и ускорил шаг.

Вернувшись к изучению учетных книг, молодой человек никак не мог сосредоточиться. Он хотел отложить это занятие на завтра, но вспомнил совет отца о том, что необходимо до конца доводить начатое дело.

Кто-то зашел в комнату.

Молодой человек нехотя оторвался от записей. Увидев вошедшего, он нахмурился и спросил:

— Что тебе надо? Я тебя не звал.

— Обязательно было унижать меня при ней, милорд? — спросил Радек, произнеся с иронией последнее слово.

— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — рявкнул Михал, пораженный наглостью парня. — Ты мой вассал, и я поступаю с тобой так, как хочу. Скажи спасибо, что не убил!

— Она бы не простила вам это!

— Это она так сказала? — граф отложил книгу в сторону и поднялся.

— Ты не любишь ее! Отпусти Каю со мной в Новополе! — настаивал Радек, уверенный в своей правоте.

— Да что ты знаешь о моих чувствах?

— Я ни разу не видел улыбки на ее лице, когда ты рядом. Она тебя боится!

— Убирайся из Иверы, — приказал граф. Он казался спокойным, и только блеск глаз выдавал его гнев. — Сестру заберешь позже. Да, и подумай, куда пристроить детей. Я решил передать Новополе другому арендатору.

— Что?! — опешил Радек. Он совсем не ожидал такое услышать. Это, как удар ниже пояса. Подлый, мстительный сукин сын!

— Ты молод, глуп и не внушаешь мне доверия, — ответил лорд Михал.

— Это из-за нее ты лишаешь нас крова? — с горечью поинтересовался парень. Лишь сейчас он осознал, что обращается к графу на "ты", но ему уже было все равно.

— Нет. Только из-за тебя. Я знаю, у твоей тетки есть небольшое владение. если хочешь, отправляйся к ней.

— Ты не можешь...

— На своих землях я могу все!

— Но...

— Вон! Иначе тебя силой вышвырнут отсюда! — рявкнул хозяин Иверы, но, смягчившись, добавил. — Уедете с братом завтра утром...

Кая не могла заснуть всю ночь. Как только она смыкала веки, так сразу перед ее мысленным взором возникала сцена боя двух молодых людей. Она снова слышала лязг мечей, видела искры, летящие от клинков, и полные ненависти взгляды противников. "Скорей бы Радек покинул Иверу, — подумала девушка. — Если он этого не сделает, Михал найдет способ избавиться от него. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня пролилась кровь. Еланта права, Михал не знает, как проявить свои чувства ко мне, и поэтому злится и на себя, и на других. Что же мне делать? Попытаться поговорить с ним? А захочет ли он со мной разговаривать? Надо попытаться заснуть, скоро рассвет".

Раздался тихий стук в дверь, а следом за ним голос:

— Кая, это я, Радек. впусти меня. Надо поговорить.

— Радек? — удивилась девушка. Она встала и, закутавшись в одеяло, подошла к двери. — Еще слишком рано. Я не открою тебе.

— Впусти, а то кто-нибудь из прислуги увидит меня.

Она немного поколебалась, но открыла дверь.

— Хорошо, входи, — сказала Кая и поправила сползающее с плеч одеяло.

Юноша посмотрел по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, проскользнул в комнату.

— Я этим утором уезжаю, — сказал он и оперся спиной о дверь. — Я зашел в последний раз попросить тебя оставить графа и уехать со мной.

— Радек, я устала повторять, что никуда с тобой не поеду. Когда ты поймешь, что я не люблю тебя.

— Ты так говоришь потому, что боишься его!

— Тише! Нас могут услышать, — предупредила парня девушка. — Я не боюсь Михала. Мы сами разберемся в своих чувствах, без твоей помощи. Ивера — мой дом, и я не собираюсь...

— Я понял. Да, ты права. Дело тут совсем не в любви. Богатство графа привлекает тебя. И ради этого ты готова терпеть унижения и издевательства. Только из-за денег ты готова стать его подстилкой!..

Его заставила замолчать пощечина.

— Уходи! — приказала Кая. — Ты мне противен... Ты... Ты отвратителен...

— Кая...прости... — извинился Радек, поняв, что наговорил лишнего. Теперь она никогда...

— Прощай, — сказал он и вышел.

С рассветом юноша, взяв с собой брата, покинул Иверу.

12.

Четыре всадника приближались к Антаре. Непогода разбушевалась не на шутку. Стараясь проникнуть ледяным дыханием под одежду путников, ветер неистово трепал их плащи и кидал огромные хлопья снега им в лица. Его надрывные стоны заглушали голоса упрямо двигающихся к цели людей.

Уже показались огни на сторожевых башнях крепости. Лорд Казимир в непогоду всегда приказывал жечь костры, чтобы застигнутые ненастьем путники смогли добраться до спасительного убежища. И теперь издалека, как никогда ярко, был виден призывный спасительный свет. Хозяин замка ожидал своего наследника...

Всеслав вошел в главный зал Антары, освещенный ярким пламенем камина и трепещущими огоньками факелов. Наконец-то дома. Юноша скинул мокрый от снега меховой плащ на пол, прямо у входа, и поспешил к огню. Молодой человек промерз до костей и устал. А еще больше страданий доставляла мысль, что Еланта навсегда исчезла из его жизни. Несколько недель безрезультатных поисков, напрасных надежд... Всеслав присел на корточки у камина и подставил свои руки исходящему от огня теплу.

— Сынок! — радостно раздалось за спиной.

Юноша поднялся и обернулся.

— Отец! — парень бросился в раскрытые объятия родителя. — Я не нашел ее...

Старый барон крепко обнял сына, затем, взяв за плечи, отстранил от себя и посмотрел в его глаза, в которых отражались боль и отчаянье. Его наследник выглядел уставшим и изможденным. Юноша похудел и осунулся с лица, отчего его темно-карие глаза стали казаться еще темнее и больше. Подбородок зарос многодневной светлой щетиной. Пожилой мужчина покачал головой и, тяжело вздохнув, попросил:

— Пообещай мне, сынок, что сегодня ты уже никуда не поедешь.

— Да, отец.

— Еланта в Ивере...

— Что!? — перебил барона Всеслав. На его лице сначала отразилось неподдельное удивление, которое быстро сменилось радостью. Юноша улыбнулся и засыпал родителя вопросами: — Как долго? Где она была? Кто ее нашел?! Я немедленно должен ехать...

— Сегодня ты обещал никуда не ездить, — напомнил лорд Казимир.

— Но... — сник парень.

— Никаких "но"! Когда отдохнешь, тогда и поедешь, — строго сказал барон. — И не вздумай улизнуть этой ночью. Поймаю и посажу под замок. Ты все понял, сын?!

— Да...

— Эй, кто-нибудь, принесите моему наследнику поесть, — приказал хозяин Антары двум смазливым служанкам, подглядывающим через щель неплотно прикрытой двери. Сразу же послышался торопливый топот девушек, бросившихся выполнять поручение лорда. Тот, улыбнувшись в усы, повернулся к юноше и продолжил: — Садись поближе к камину, грейся и слушай, что я тебе расскажу. Через несколько дней, как ты уехал, приезжал твой закадычный дружок Михал. Узнав, что тебя в замке нет, он расстроился и тут же уехал. А спустя неделю после его визита прискакал какой-то парнишка и сообщил, что леди Еланта жива, но долго болела, и находится она у какой-то знахарки-травницы в лесном домишке. Также он сказал, что ее брат отправился за ней. Я щедро вознаградил гонца...

— Ты все правильно сделал отец. А как Елька? С ней теперь все хорошо?

— По слухам выходит, что с ней все в порядке, но не ладят они с братом. Ссорятся постоянно. Говорят, сильно изменилась девчонка, стала какой-то серьезной, замкнутой и все время грустит.

— А как давно она дома?

— Да недели три будет, — ответил барон, а затем поинтересовался: — Так ты не передумал жениться на ней?

— Нет, — последовал ответ.

— Ты ее очень любишь?

Всеслав не смог сразу ответить на этот вопрос. Над этим он никогда не задумывался. Да, сестра друга очень нравилась ему, была желанна, но любил ли он ее?

— Не знаю... — честно признался он.

Лорд Казимир вздохнул:

— Подумай, сынок... Хорошенько подумай...

Михал распекал молодого воина-новичка. Еще никогда в гарнизоне Иверы не было такого беспечного и бестолкового вояки.

— Во что ты превратил свой меч, балбес?! — отчитывал лорд солдата. — Все лезвие в зазубринах! Ты им камни обтесывал, дрова колол?! А это что?! Я тебя спрашиваю! Ржавчина!

Непутевый парень боялся взглянуть на хозяина и уставился на свои сапоги.

— Смотри на меня, бестолочь! — прогремел граф. — Сколько времени ты служишь в крепости?

— Два месяца, милорд... — пролепетал вояка.

— И за это время ты так и не научился следить за своим оружием?! — взревел хозяин Иверы.

— Я...

— Молчать! Я не разрешал тебе говорить! Неужели за два месяца, трудно усвоить простую истину: от состояния оружия зависит твоя жизнь. Тупым мечом ты не сможешь защитить себя! Но не это главное. Ты можешь подвести своих товарищей, и из-за тебя они могут погибнуть...

— Милорд... — нерешительно сказал воин, глядя куда-то за спину своего господина.

— Что?

— Господин Всеслав, — солдат кивком головы дал понять, что за графом находится наследник барона Антарского.

Михал развернулся и увидел друга. На лице хозяина Иверы засветилась радостная улыбка.

— Здравствуй, Михал! — поприветствовал гость приятеля.

— Темные духи! Всеслав! Где тебя носило столько времени?! — радостно вскричал молодой лорд, протягивая ладонь для рукопожатия.

Друзья обнялись. Затем граф повернулся к воину и приказал:

— Ступай к кузнецу и отдай ему эту бесполезную железяку. Затем пойдешь в оружейную и выберешь себе новый меч. И не дай Бог я еще раз увижу, что ты не следишь за оружием — выпорю! Что стоишь?! Бегом!

Как только солдат ушел, Михал сказал Всеславу:

— Пойдем, отметим твое возращение!..

Друзья направились в главный зал замка.

— После нашей ссоры я ездил в Антару, но не застал тебя, — сообщил по дороге Михал. — Я благодарен тебе, что ты меня вовремя остановил... Спасибо... Так, где ты пропадал?!

— На то и нужны друзья, чтобы своевременно предостеречь от ошибок. Я тогда сразу же отправился Еланту искать.

— Что?!

— Не верил я, что она погибла, и я не ошибся. Как она?

— C ней все хорошо... Нашел я ее в какой-то лесной берлоге у тамошней ведьмы. Не хотела сестрица почему-то домой возвращаться... Знаешь, а я уже начинаю жалеть, что в Иверу ее привез.

— Отчего ж так? — удивился Всеслав.

— Перестала она меня слушаться. При каждой возможности перечит... Поучать вздумала.

— Может, она повзрослела? В монастырь больше не просится? — серьезно поинтересовался друг.

— Как ни странно, нет. Даже думать про него забыла. Да и не повзрослела она, а обнаглела... — ответил граф Иверский. Заметив пробегающего мимо дворового мальчишку, Михал окликнул его: — Эй! Стась! Поди-ка сюда!

— Что прикажете, милорд? — приблизившись, спросил служка.

— Беги на кухню и скажи кухарке Неде, что господин Всеслав приехал, пусть она поросенка зажарит да на стол еще чего-нибудь соберет.

— Хорошо, хозяин.

— Да шевелись быстрей! — крикнул вдогонку парнишке граф...

Кухарка позаботилась обо всем, о чем приказывал хозяин. Осталось только отнести еду господам. Но все слуги были при деле: помимо еды для графа и его дружка, еще следовало приготовить обед для гарнизона крепости. И этот шалопай Стась куда-то запропастился, не иначе как опять на конюшне торчит. На счастье тетки Неды, в кухню заглянула Кая.

— Ах, деточка! Мне тебя сам Создатель послал, — обрадовалась женщина. — Дружок твоего ненаглядного заявился. Было приказано стол накрыть.

— Всеслав здесь? — удивилась девушка.

— Да. Кая, ты не смогла бы отнести им еду, а то больше некому. Вся прислуга занята, — попросила кухарка ее.

— Тетка Неда, я... я боюсь... — запротивилась служанка.

— А разве не все наладилось у тебя с графом?

— Да, вроде, он... а вдруг ему опять в голову взбредет... — нерешительно залепетала Кая.

— Там же лорд Всеслав. Он тебя в обиду не даст, — продолжала уговоры стряпуха.

— Хорошо... — нехотя согласилась девушка...

Кая с подносом, полным разной снеди, вошла в зал. Друзья, сидя за столом, тихо беседовали. Увидев, кто принес им еду, лорд Михал нахмурился и недовольно спросил:

— Что ты тут делаешь? Почему тебя прислали нам прислуживать?

— Больше некому. Вся челядь занята, — вздрогнув, ответила девушка и посмотрела на лорда Всеслава.

Тот улыбнулся и ободряюще кивнул ей. Или он давно не видел девушку, или ему просто показалось, но девчонка похорошела, даже очень похорошела...

Кая, расставив на стол принесенную еду, направилась к двери, провожаемая восхищенным взглядом гостя. То, как приятель смотрел на девушку, не ускользнуло от Михала.

— Кая! — окликнул он подругу сестры, когда та уже закрывала дверь: -Найди Стася или Богдана, пусть кто-нибудь из них нам прислуживает.

Затем хозяин Иверы повернулся к Всеславу и гневно заявил:

— Еще раз увижу, что ты так пялишься на нее — морду набью! Понял, дружок?!

К его удивлению, тот расхохотался, а затем сказал:

— Та-а-ак, я вижу, что многое пропустил, пока разыскивал твою сестру. А ну рассказывай!

— Что?

— И давно ты страдаешь приступами ревности к Кае? — полюбопытствовал наследник барона Антарского и потянулся за молочным поросенком.

— Не ревную я... Ну, может, и ревную... Тебе-то, какое дело? — Михал неожиданно для себя почувствовал, что краснеет. — Что, так заметно?

— Заметно, — подтвердил Всеслав, отрезая от жареной тушки ножку. Да, порадовал ты меня друг, а то я уже начал подумывать, что девушки тебя перестали интересовать.

— Всеслав! Еще одно слово — и ты труп! — взревел граф и стукнул кулаком по столу.

— Да, я всегда знал, что от ненависти до любви один шаг, — не обращая внимания на угрожающий тон товарища, продолжал тот. — У вас все наладилось? Ты уже переспа...

— Ничего у нас не наладилось, — с досадой перебил его хозяин Иверы. -Она заявила, что не будет ничьей любовницей.

— А ты, вероятно, вел себя, как при штурме крепости. Наверно, опять пытался силу применить. Поверь мне, не всем девушкам это нравится, — тоном истинного знатока женщин произнес наследник барона Антарского и впился в сочный окорочек.

— Ну так просвети друга. Я всегда поражался твоему умению дам обхаживать. Ведь ни одна тебе не отказала, — попросил Михал.

— Ни одна, — довольный похвалой, осклабился Всеслав и откинулся на спинку стула, жуя мясо.

— Поделись опытом.

— Самое главное в этом деле — дать почувствовать женщине, что она особенная и единственная в своем роде. Не важно, служанка она или благородная леди, все они одинаковы. Относись к девушке так, словно, она королева, и вскоре ты получишь от нее все, что пожелаешь.

— Как у тебя все легко и просто, — недоверчиво сказал лорд Иверский.

— Да, чуть не забыл. И пореже напоминай ей, что ты ее господин, — дополнил поучение Всеслав.

— Гм... Не знаю... — задумчиво произнес Михал. — Так она совсем обнаглеет, и так без должного почтения ко мне обращается.

— Но Кая ведь не просто прислуга, она — воспитанница твоей матери. Не забывай это, — напомнил друг, поднося окорок ко рту. Откусив кусок мяса и проглотив его, спросил: — Ты чего не ешь?

Хозяин Иверы отмахнулся и, думая о своем, сказал:

— Где уж тут забудешь. Елька постоянно об этом твердит. И как мне... Что я должен ей сказать?

— Наплети ей разных сентиментальных глупостей, что она самая прекрасная, что лучше нее ты никого не встречал, что ее глаза, как молодая весенняя травка радуют тебя... Говори это не с такой раздраженной рожей, как у тебя сейчас. Приветливо улыбайся ей.

— Как деревенский дурачок... — буркнул граф, затем вспыхнул: — Это когда ты цвет ее глаз успел разглядеть?!

— Михал, ты хочешь заполучить Каю? — спросил Всеслав и сам же ответил: — Вижу, хочешь. Так вот, слушай дальше. Сделай ей подарок. Можешь даже несколько. И не обязательно драгоценности, порой какая-нибудь мелочь оказывается ценнее и действенней золота.

— Что, например? — поинтересовался лорд.

— Котенок или щенок вполне подойдет, — ответил его друг.

— Да я постоянно спотыкаюсь об этих Елькиных котов! А от ее пса с ума сойти можно.

— Пса?

— Потом расскажу. Продолжай.

— Тогда привези ей из леса бельчонка или птичку. Можешь подарить ей кусок ткани на платье. Скажи, что специально для нее выбирал. В конце концов, хвали ее почаще. Когда она перестанет от тебя шарахаться, можешь нежно дотронуться до ее руки. Если она спокойно отнесется к этому, попытайся поцеловать девушку. Только ничего не делай с принуждением. Она сама намекнет тебе, чего хочет...

— Все, Всеслав, достаточно, — остановил друга Михал. — Не думаю, что у меня получится... Я ее чуть не убил.

— Что?! Ну ты даешь!.. — опешил наследник барона Антарского.

— Она на стрельбище выбежала. Я ее не видел и выстрелил из лука. Если бы не пес сестры... Он поймал летящую стрелу... Мне, порой, кажется, что этот зверь умен, как человек. Он постоянно оказывается рядом, когда Ельке или Кае грозит опасность. Кстати, держись от него подальше. Этот Черный злой, как тысяча демонов.

— А как он тут оказался? — заинтересовался Всеслав.

— Это собака той знахарки, что вылечила мою сестру. Пес привязался к Еланте и последовал за ней в Иверу, — ответил граф, а затем, поменяв тему, спросил: — Ты надолго к нам?

— Отец отпустил на несколько дней, не больше. заявил, что я нужен ему в Антаре.

— Жаль. Ну да ладно, — со вздохом сказал граф Иверский. Затем возмущенно спросил: — Куда эти бездельники пропали? Вина-то еще не принесли!

Как только он произнес эти слова, в зал вошли служка Стась с очередным кувшином вина и оруженосец лорда Михала с подносом, полностью заставленным блюдами с едой.

— Ну, дождались, — Всеслав обрадовано потер руки и взял кувшин из рук мальчишки. — Эй, Стась! Этого будет мало. Ну-ка сбегай еще за вином...

Друзья засиделись за выпивкой и разговорами до поздней ночи...

Еланта всю ночь провела у постели больной девочки. Несколько дней у Каси держался сильный жар. Она тяжело дышала и металась в бреду. Последние сутки оказались самыми тяжелыми. Девушка уже думала, что малышке не суждено поправиться, и она вскоре умрет, но, на счастье, к утру жар спал, и девчушке стало лучше.

Сестра графа Иверского вышла из касиной комнаты и тихонько затворила дверь.

— Еланта, — окликнул ее знакомый голос.

Она обернулась. В оконном проеме, сложа руки на груди, сидел друг брата.

— Всеслав, рада тебя видеть, — устало сказала девушка.

— Я вчера приехал, — сообщил ей юноша, поднимаясь. По тону сестры друга он понял, что она не рада его приезду.

— Знаю. Кая говорила. Вы с Михалом прошлым вечером здорово повеселились. Слышно было на весь замок.

— Мы давно не виделись, — молодой человек подошел почти вплотную к девушке. — Я, между прочим, ездил тебя искать.

— Знаю... Мне говорили, — как-то отрешенно произнесла Еланта. — Я устала. Хочу отдохнуть.

— Можно мне проводить тебя? — поинтересовался юноша.

— Как хочешь, — безразлично ответила она и направилась в свою комнату. Всеслав последовал за ней, удивляясь произошедшим с девушкой переменам.

— Еланта, я хотел у тебя что-то спросить, но думаю, сейчас не подходящий момент, — неуверенно произнес он, любуясь роскошным золотом вьющихся волос Еланты.

— Возможно...

— Вероятно, мне стоит сперва обсудить этот вопрос с Михалом? — спросил юноша, поняв, что выбрал неподходящее время для разговора.

— Наверно, — безучастно ответила, не оборачиваясь, сестра графа.

— Да, так будет лучше...

— Молодые люди подошли к комнате Еланты, возле дверей которой лежал огромный черный пес. Заметив людей, зверь поднялся и подошел к девушке. Он ткнулся носом ей в ладонь, приветствуя хозяйку и требуя внимания. Та погладила его по голове. Получив свою порцию ласки, пес резко повернулся в сторону Всеслава и угрожающе рявкнул. Парень от неожиданности шарахнулся и прижался спиной к стене.

— Тише, Черный! Это друг, — попыталась успокоить животное девушка. Но тот не отреагировал на ее слова и стал наступать на молодого человека.

— Черный, нельзя! Стоять! — Еланта вцепилась руками в густую шерсть пса. Животное, оскалив пасть, рванулось на юношу, увлекая за собой хозяйку. Девушка еле удержалась в вертикальном положении и заскользила ногами по полу.

— Нельзя! Что с тобой?! — ей пришлось всем телом повиснуть на звере, и лишь только тогда он остановился.

— Я, наверно, пойду, раз твой любимец такой собственник, — отшутился Всеслав, хотя на самом деле ему было совсем не весело под цепким взглядом черного зверя.

— Извини... Я не знаю, что с ним. Он никого не трогает... кроме Михала. Почему Черный невзлюбил тебя? — девушка как-то печально улыбнулась. — Порой мне кажется, что он считает себя моим хозяином и постоянно следит, чтобы со мной ничего не случилось.

— Все хорошо... Вот я и познакомился с твоим охранником...

Оборотень весь день старался держаться подальше от людей. Появление в Ивере Всеслава, мальчишки, мечтающего жениться на Еланте, раздражало, приводило в бешенство Мирослава. Ему хотелось убивать: разрывать плоть на части, ощущать запах крови, чувствовать ее вкус. Хотелось выть в безмолвной ночи, излить всю свою ненависть, всю свою боль.

С трудом дождавшись темноты, он при помощи волшебного плаща перенесся в Закрытую башню. Это было единственное место, где оборотень мог избавиться от звериной шкуры и стать самим собой, не опасаясь привлечь к себе чье-нибудь внимание.

Да, Марта была права. Несколько недель в облике пса, и, поддавшись звериной сущности, начинаешь забывать, что ты человек. Мужчина тяжело вздохнул. Это просто пытка быть рядом с любимой и не иметь возможности поведать ей о своих чувствах, не прильнуть в страстном поцелуе своими губами к ее губам, не прикоснуться рукой к ее золотистым волосам...

И нет уже сил терпеть выходки бешеного братца Еланты.

Молодой человек подошел к единственному окну в башне, оперся руками о подоконник и с жадностью вдохнул морозный воздух. Зимний лес за стенами замка манил запахами, ночными звуками, потрескиваниями замерзших деревьев. Смешно, но он тосковал по одиночеству. Чужой среди людей. Чужой среди животных.

Оборотень посмотрел на луну. Ее бледный лик лениво посылал свет бренной земле. Еще несколько суток — и очертания ночного светила обретут идеально круглую форму.

— Привет, — услышав до боли знакомый голос, Мирослав не смог сдержать вырвавшегося стона.

— Не думаю, что рад тебя видеть, Зеленый Гаденыш, — не оборачиваясь, сказал мужчина.

— Я тоже счастлив нашей встрече. И потом, я не гаденыш а ...

— Знаю. Ты Изумрудный Дракон Судьбы... Моей судьбы... Будь ты неладен, — перебил незваного гостя оборотень. — По какому поводу имею честь лицезреть столь дивное явление?

— Да так, решил проведать своего подопечного, — нисколько не обидевшись таким явным пренебрежением, ответил собеседник.

— Давненько не виделись, — невесело произнес Мирослав, про себя подумав, чтоб еще столько времени этого мелкого паршивца не встречать.

— Да, лет сто будет.

— А я так надеялся, что ты забыл о моем существовании, — со вздохом сказал мужчина, понимая, что его покою пришел конец.

— Ну, как же можно, — попытался обидеться Изумрудный Дракон Судьбы.

Мирослав обернулся.

— А ты подрос немного, Грино, — заметил он, разглядывая собеседника. Парнишка действительно несколько вытянулся вверх, стал шире в плечах, но его золотистые вихры по-прежнему торчали в разные стороны. Да, кожа стала еще более зеленоватой.

— Зеленеешь? — спросил оборотень.

— Стараюсь, — довольный комплиментом мальчишка расплылся в улыбке, обнажив два ряда заостренных зубов, поразительной белизны.

Он подошел ближе к окну и c видом великого поэта заметил:

— Красивая луна, ты не находишь? Скоро полнолуние.

— Ты умеешь поднимать настроение, — раздраженно ответил мужчина.

— Что будешь делать?

— Не твое дело, Зеленый, — нахмурился Мирослав.

— Не буду спорить. Дядя тебе, между прочим, привет передавал, спрашивал, как у тебя дела, — сказал Грино, поковырявшись в носу.

— Как видишь.

— Вижу, что тебе понравился мой подарок, — самодовольно изрек парнишка.

— Что? — Мирослав удивленно вскинул бровь.

— Эта девушка, — последовал ответ

— Объясни? — насторожился оборотень.

— Ну, та, которую ты в лесу нашел.

— Так это ты, гад бледный, ее чуть не угробил? — мужчина схватил мальчишку за шиворот и оторвал от пола.

— Лучше поставь меня на место, пока во мне дракон не проснулся, — серьезно посоветовал Грино и предупредил: — А то огнем плеваться начну.

Мирослав отпустил одежду мальчишки, и тот, упав на мягкое место, недовольно крякнул.

— Можно было и понежнее, — проворчал сорванец, поднимаясь с каменного пола и потирая ушибленный зад.

— Ты не заслужил нежностей.

— Ничего я ей не сделал. Это ее брат расстарался. Я только мысленно сообщил тебе о ее местонахождении, и все, — стал оправдываться проказник.

— Может, ты и снурка к нам в лес приволок? — осенила догадка оборотня.

— Кого? — сделав вид, что не понимает о чем речь, поинтересовался Грино.

— Снежного льва! — рявкнул Мирослав.

— Ну, я. А что? Да вы бы с этой девицей еще долго хороводы водили вокруг да около, пока признались бы в любви друг другу

— Хороводы водили, говоришь? Выражений-то где таких понабрался?!

— Учитель хороший был... Забыл, как ты ему в горло впился?

— Было за что... Значит, нравится людскими судьбами играть? — недовольно поинтересовался мужчина, которого начало лихорадить от выходок Грино.

— Долг обязывает...

Собеседники замолчали.

— Получается, любовь Еланты ко мне — колдовство? — спросил мужчина, едва сдерживая закипающую ярость. В его глазах заплясали дикие огоньки.

— Я не властен над чувствами людей, а вот свести их вместе — это я могу, — признался мальчишка, не обращая внимания на эмоции подопечного.

— Мал еще сводничеством заниматься... Тоже мне, сводник нашелся, -Мирослав потихоньку обуздывал свой гнев.

— Ну, вы же понравились друг другу, — сказал Грино, а потом спросил. — Мне что, напомнить, для чего мой дядя на целых семьдесят лет свой хвост изуродовал?

— Ты уверен, что ее любовь ко мне настоящая?

— В этом ты должен быть уверен, не я. Помнишь, я говорил, что ты когда-нибудь встретишь сильную любовь? Говорил. И оказался прав. А ты теперь уж сам разбирайся, что с ней делать.

— Как это в твоем духе: заварить кашу — и в кусты, — сказал оборотень, недовольно покачав головой.

— В горы, — поправил его мальчишка.

— И за какие грехи мне привалило такое счастье в виде чокнутого дракона? — вздохнул оборотень.

— Я уже раньше слышал этот вопрос, — невозмутимо ответил Грино.

— Ты невыносим...

— Невыносимо стоять тут с тобой, болтать.

— Я тебя не звал. Делай выводы.

— Мирек, а давай сделаем налет на графскую конюшню. Там до безобразия откормленные лошадки стоят. Я даже уже одну приглядел, — вкрадчиво сказал сорванец.

— Я те сейчас сделаю налет! Только попробуй! Он пакостит, а мне отвечать придется.

— Ну, я же только предложил... — сник мальчишка, потом, что-то вспомнив, заявил. — И кто бы это говорил? Сам неделю назад что натворил?!

— По-моему, ты тут засиделся, дружок зеленый, — недовольно сказал мужчина.

— Прогоняешь?.. Ну да ладно...

Мальчишка встал в оконный проем и спрыгнул с башни. До Мирослава донесся звук размеренных взмахов кожистых крыльев.

Мирослав еще некоторое время постоял у окна, всматриваясь в ночное небо. Еще несколько дней и...

13.

Кая сидела у постели больной малышки. Еланта попросила подругу подменить Алину, служанку, ухаживающую за крохой. С тех пор, как у девочки прекратился жар, прошли сутки. Кася сильно ослабела за время горячки и теперь крепко спала, тихо посапывая веснушчатым носиком. Девушка, проведя всю ночь возле больной, и сама задремала в большом кресле, свернувшись калачиком и укрывшись большим вязаным платком...

Михал тихо отворил дверь комнаты, где, как ему доложили, находится Кая. Огарок свечи на стоящем возле кровати сундуке, вздрогнул немощным пламенем и погас, уступив свои обязанности лучам восходящего солнца, робко пробивающегося в помещение через узенькое окошко. Граф подошел к девушке. Мягкий, приглушенный свет падал на ее нежное лицо, которому сон придал наивное детское выражение. Рот Каи был слегка приоткрыт, а пушистые, необыкновенно длинные ресницы изредка вздрагивали. На щеке покоилась прядка шелковистых волос, выбившаяся из золотисто-каштановой косы. Юноша с трудом подавил в себе желание убрать ее, чтобы не мешала любоваться совершенной красотой девушки, но побоялся, что может разбудить любимую. Он опустился на колени подле нее и терпеливо стал дожидаться ее пробуждения.

Служанка проснулась от ощущения, что кто-то наблюдает за ней.

-Ты прекрасна... — тихий шепот.

Кая потянулась и, открыв глаза, встретилась взглядом с взглядом восхищенных голубых глаз Михала. Он стоял, опустившись на колено возле кресла, спрятав одну руку за спину, а другой — опираясь на резной подлокотник, и ласково смотрел на девушку. Кая, встрепенувшись, вскочила на ноги. Лорд несколько замешкался. В комнату уже проник рассвет, давая возможность графу разглядеть, как щеки возлюбленной покрываются густым румянцем: вид коленопреклоненного хозяина Иверы смутил девушку.

Юноша поднялся, улыбнулся и повторил:

— Ты так прекрасна.

Кая смотрела на Михала и не знала, как реагировать на его слова и действия. Приветливая улыбка делала лорда мягче и добрее. Перемена происшедшая с хозяином замка, озадачила девушку, и она, желая скрыть смущение, робко улыбнулась юноше в ответ.

— Вот... Я принес это тебе... вернее, девочке, — шепотом сказал граф и протянул воспитаннице матери игрушку, которую прятал за спиной. От нежной улыбки Каи как-то теплей стало на душе. Она улыбается ему и только ему...

Девушка приняла дар и, разглядев его, тихонько рассмеялась:

— Тряпичный рыцарь... Ты сохранил его... Мы с Елантой сшили его на твой десятый день рождения... Но вы с Всеславом порвали наш подарок и сказали...

— Что рыцарь не бывает тряпкой... — перебил ее граф Иверский. — Я помню...

— Ты тогда поднял части и собрал их воедино? — изумилась Кая. Ей не верилось, что озлобленный подросток, каким был Михал почти девять лет назад, оказывается, склонен к сентиментальности.

— Отец велел нам сделать это. Я так и не нашел одной ноги... На днях случайно обнаружил куклу на дне сундука и подумал... Вот сшил только вчера ... — смутился Михал, чувствуя себя не в своей тарелке. И подумал: "О, Создатель! И как Всеслав умудряется чувствовать себя в женском обществе, как рыба в воде?"

Кая, представив лорда занимающегося шитьем, развеселилась еще больше. На душе стало легко и свободно. Неужели она не ошибалась, веря, что за показной суровостью прячется нежность. Почему такая разительная перемена? Чувство вины за то, что он ее чуть не убил? Но она видела, что убийство не производит на лорда никакого впечатления. А может, ледяное сердце Михала оттаяло? Может, она не безразлична ему? Как бы хотелось, что бы все было именно так...

— Не думаю, что это смешно... — нотки обиды прозвучали в голосе юноши.

— Я представила, как ты орудовал иголкой с ниткой. Наверно, все пальцы исколол? — девушка потянулась к игрушке. — Спасибо...

Она нечаянно прикоснулась к ладони молодого человека, когда забирала дар, и тут же отдернула свою руку, но Михал успел схватить ее за запястье. Страх, промелькнувший в глазах Каи, заставил парня тут же отпустить девушку.

— Я не хотел тебя пугать. — успокаивающим голосом произнес он и неожиданно для себя добавил: — Извини.

— Михал, я не узнаю тебя... — Кая была окончательно сбита с толку и, чтобы скрыть свое смятение, стала рассматривать тряпичного рыцаря: грубые, неровные стежки, поблекшую от времени краску на мордашке и ветхий плащик, завязанный узлом на шее.

— Я... Мне...мне захотелось сделать те... приятное девочке... Ее брат уехал...

— Я знаю... Слышала, ты забрал у него Новополе. Куда ему теперь деваться с детьми?

Молодой человек нахмурился, улыбка исчезла. По выражению его лица девушка поняла, что сказала лишнее. Ожидая вспышки гнева, она опустила голову и уставилась в пол.

— Ты не должна задавать мне такие вопросы. Это тебя не касается, — в глазах лорда вспыхнули угрожающие огоньки, но, тем не менее, он не повысил голоса и шепотом добавил: — Его судьба не должна тебя волновать.

— Извини, Михал... Я переживаю за детей... Я никогда не поощряла действий Радека...

— Забудь о нем, — юноша быстро обуздал гнев. Он взял девушку за подбородок и поднял ее голову, заставив смотреть на себя. В каином взгляде уже не было страха, лишь мольба поверить ее словам. В ее красивых зеленых глазах он увидел любовь...

— Создатель, ну что она делает со мной? Ведьма... Колдунья... Наваждение... Чары... Восхитительное волшебство...

Он взял ее за руки, нежно притянул к себе и, сам того не ожидая, признался:

— Я люблю тебя...

Она не испугалась, не оттолкнула его.

Это, наверно, сон... Все слишком прекрасно, чтобы происходить наяву... Как хочется верить, что он, действительно, любит меня... Хотя бы на этот миг...

Кая приникла лицом к его груди:

— Я верила, что когда-нибудь ты это поймешь...

Михал обнял любимую и крепче прижал к себе.

— Милорд! — в комнату заглянул Богдан. Увидев обнимающуюся парочку, парень хитро улыбнулся. Он хотел было уйти, но передумал и решил изложить суть дела, заставившего его отправиться на поиски хозяина: — Там лорд Всеслав вас разыскивает, грозился мне уши надрать, если не найду.

Кая, смутившись, покраснела и попыталась отстраниться от графа, но тот удержал ее на месте.

— Чего шумишь? Ребенка разбудишь, — тихо сказал лорд Михал. — Катись отсюда, пока я сам тебе уши не оторвал.

— Так что мне лорду Всеславу сказать? — поинтересовался оруженосец, продолжая улыбаться.

— Передай, чтобы он сам себе нашел развлечение, а я... занят. И перестань скалиться.

— Но он велел передать, что хочет поговорить с вами об очень важном деле, — осмелился настаивать Богдан.

— Хорошо. Ты мне передал. Ступай.

— Но он сказал...

— Дверь закрой, — глухо рыкнул лорд, потеряв терпение.

Парень исчез.

— Теперь он всем разболтает, что видел нас... — взволнованно сказала Кая, посмотрев на Каську. Девочка приоткрыла глазки, вздохнула и, перевернувшись на другой бочок, снова заснула.

— Это ни для кого не будет новостью, — перебил ее молодой человек.

— Возможно, но...

— Я заставлю их молчать, — он нехотя отпустил девушку и сказал: — Пойду, выясню, что этому бездельнику надо...

Михал, раздраженный и злой, как сотня орочьих наемников, поднятых по тревоге, ворвался в главный зал, где, сидя за накрытым к завтраку столом, его ожидал друг, от скуки ковыряя ножом крышку стола.

— Всеслав! Демонова теща тебя задери! Что тебе так приспичило меня разыскивать?! — взревел граф и, увидев, чем занимается его дружок, рыкнул: — Оставь стол в покое!

— А что ты с самого утра такой буйный? — спокойно поинтересовался тот и небрежно бросил нож на столешницу.

— Воплощал твои советы в жизнь!

— Надо же! — физиономия Всеслава приобрела хитрое выражение. — И каковы наши успехи?

— Из-за тебя, скудоумного гоблина, почти никакие! — возмущенно прогремел Михал.

— Ну, по крайней мере, она не упала в обморок, не сбежала? — допытывался собеседник.

— Нет.

— Что нет?

— Она разрешила себя обнять.

— О! Это радует! Ты на правильном пути, — друг графа расхохотался и откинулся на спинку стула.

— Заткнись! — прорычал хозяин замка, недовольный, что друг потешается над его чувствами.

— Это надо отметить! — сказал Всеслав и потянулся за кувшином с вином. Наполнив кубки, он взял один и, подняв его, произнес тост: — За тебя и за эту смазливую бестию!

Михал нахмурился и процедил сквозь зубы:

— Еще раз так ее назовешь — морду набью! — Чем вызвал у дружка очередной приступ хохота. Тем не менее, граф поднял свой кубок и пригубил.

— Ну, как хочешь. Тогда за чарующие зеленые глаза! — Всеслав налил себе еще вина.

— Так о чем ты хотел со мной так срочно поговорить? — спросил Михал. Его начинало раздражать неуместное веселье друга. Почему-то совсем не хотелось обсуждать с ним, да и вообще с кем-либо, свою личную жизнь.

— Я должен завтра уехать, — сообщил друг.

— Это не новость, — недовольно буркнул Михал.

— Согласен, — наследник барона Антарского неожиданно стал очень серьезен. Он залпом опустошил кубок и сказал: — Я тут решил... Слушай, Михал, а не жениться ли мне на твоей сестре?

Граф Иверский хотел было сделать глоток вина, но после вопроса друга передумал и поставил кубок на стол. Он долго молчал, глядя на отставленный сосуд, а потом громко расхохотался.

— Хорошая шутка Всеслав, — медленно произнес он и пристально посмотрел Всеславу в глаза.

— Я не шучу, — заверил тот.

— Давно знаю, что она тебе нравится, но вот не думал, что ты решишься попросить ее руки. С чего это тебе взбрело в голову притащить в Антару такую ядовитую змеюку, как моя сестрица? — серьезно поинтересовался хозяин Иверы. — Всеслав, хорошенько подумай, а нужно ли тебе это, ведь ни я, ни Елька, она — в особенности, не будем терпеть твои любовные похождения.

— Михал, я уже все для себя решил и все обдумал. Кстати, мой отец не против этого брака. А еще я сделаю одно предложение, которое, я думаю, придется тебе по нраву, — последние слова он произнес с загадочной улыбкой.

— И что ты мне хочешь предложить? — заинтересовался Михал.

— Я возьму твою сестру замуж без приданого.

Граф Иверский глянул на друга, как на сумасшедшего, недоверчиво покачал головой, и спросил:

— Ты уже говорил об этом с Елантой?

— Она согласилась, чтобы я сначала поговорил об этом с тобой, — уклончиво ответил тот.

— Я спрашиваю, она знает, что ты собираешься на ней жениться?

— Нет, и боюсь, что она не согласится, — вздохнул наследник барона Антарского.

— Мне необходимо обдумать это, Всеслав. Я должен поговорить с сестрой. И если решу выдать Еланту за тебя замуж, то я сумею убедить ее дать согласие на этот брак, — пообещал лорд Михал

— Когда ты сообщишь мне ответ? — последовал вопрос.

— Завтра утром.

Еланта удивленно смотрела на брата, гадая о причине столь срочного желания лицезреть ее с самого утра.

Черный еще вчера куда-то пропал. Может, пес опять что-то натворил?.. Да и с Каей, кажется, у брата начинает все налаживаться... За подругу можно даже порадоваться... Что же произошло?.. Ну, почему Михал медлит, стоит, как каменная статуя Создателя в Иверской церквушке, смотрит куда-то сквозь меня и не спешит начинать разговор?! Какую очередную гадость он задумал?

Юноша молчал, словно не зная с чего начать беседу. Весь вчерашний день и ночь он думал над предложением друга. То, что рано или поздно снова возникнет вопрос о замужестве сестры, молодой хозяин Иверы знал, но вот, что именно Всеслав первым сделает предложение взять в жены Еланту, он не ожидал. Совсем не ожидал. Наследник барона Антарского — единственный сын, следовательно, все владения лорда Казимира перейдут со временем ему, а это несколько хороших крепостей и много земли. Да, Антара — большая мощная крепость, хоть и уступает во многом Ивере, но не каждому захватчику придется по зубам. Ну и что, что Всеслав — бабник и пьяница? Но зато Еланту пальцем не тронет, голос не повысит... Тут самому надо следить за сестрицей, как бы она из мужа не начала веревки вить и в узлы завязывать. Но это все мелочи.

Богатый, сильный сосед, да еще и лучший друг, чего можно еще желать? Но сосед, он сегодня друг, а завтра... завтра может стать врагом, не известно, как Судьба сплетет нити жизней. Но если богатый и сильный сосед хочет стать родственником... А еще отказывается от приданого... Разве не предел мечтаний? Конечно, Еланта слишком хороша для простого барона, да еще такого гуляки, как Всеслав, но искушение оставить приданое сестры при себе слишком велико, чтобы оставить это предложение без внимания. М-да, дружок, ты сам себе выкопал яму... Что ж...

Граф Иверский принял свое решение, осталось дело за малым...

— Михал, что ты хотел мне сказать? Я сегодня очень занята, и у меня нет времени... — первой не выдержала затянувшегося молчания девушка.

— Найдешь... Еланта, вчера Всеслав попросил твоей руки, — сухо сообщил ей граф Иверский.

— Глупости, он, наверно, по пьяни ляпнул, — отмахнулась девушка, но в ее сердце уже постепенно стал закрадываться холодок страха. Может, об этом друг брата пытался с ней поговорить, а она не захотела слушать...

— Он был трезв, — заверил ее брат.

— Ты ему, конечно, отказал? — с надеждой спросила она.

— Я пообещал подумать.

— Михал, это смешно...

— Вовсе нет. Я решил дать свое благословение, — тоном, не принимающим возражений, отрезал лорд.

Услышав его слова, Еланта побледнела. В груди словно что-то оборвалось, а душу заполонила холодная, невыносимая боль, быстро сменившаяся оглушающей пустотой. Мирослав... Она не сможет жить без него... Ее жизнь превратится в сплошной кошмар... Запинаясь, она произнесла:

— Ты... ты не сделаешь этого...

— И кто мне помешает? Ты?!

— Но я не люблю его! — гневно крикнула девушка.

— А про это вас, миледи, никто и не спрашивает, — злорадно усмехнулся Михал.

— Я всегда считала его своим вторым братом! Я не хочу выходить за него замуж! — мысли сестры графа затравленными зверьками, попавшими в ловушку, метались в поисках путей к спасению.

— Твое мнение никого не интересует! А меня — в первую очередь! — рявкнул граф Иверский. — Мое решение не обсуждается!

— Ты гадкий двуличный змей! — в сердцах крикнула Еланта.

— Не смей оскорблять своего господина, девчонка! — прогремел лорд Михал. Он знал, что сестра будет против его решения, и заранее приготовился к скандалу, но такой бури он не ожидал.

— Да плевала я на таких господ, как ты! Подлый никчемный мальчишка! Думаешь, если ты родился мужчиной из благородной семьи и тебе досталось богатое наследство, то считаешь себя равным Создателю и вершителем судеб! Я не позволю испортить себе жизнь! Я ни за что не выйду замуж за этого бабника! Что тебе наобещал этот белобрысый пьяница?! Что?! — Еланта была на грани истерики.

Михал стоял, сложив руки на груди, и молчал. Его лицо стало непроницаемым — верный признак охватившей молодого человека ярости.

— Ты выговорилась?! — ровным голосом спросил он, когда девушка умолкла. — Хочешь знать, как он меня уговорил дать свое согласие?! Так слушай! Он отказался от твоего приданого!

-Ах, да! Как же я могла забыть! Везде и всюду замешаны деньги! Ну, как же ты расстанешься хоть с одним золотым! Кая, наивная дурочка, поверила твоим словам... А ты больше всего на свете любишь звон монет и блеск золота! Тебе плевать на судьбу сестры, лишь бы денежки остались на месте! Я презираю тебя, сволочь! Ненавижу! Слышишь, гад! Не-на-ви-жу!

Удар по щеке сбил ее с ног. Еланта упала на пол. Боль пронзила все ее тело, а в глазах на мгновение потемнело. Она снизу вверх посмотрела на брата. Тот стоял непроницаемый, словно камень, все еще сжимая одну ладонь. Слезы боли от незаслуженной обиды навернулись на глаза девушки.

Михал тяжело вздохнул и сказал:

— Запомни, маленькая паршивка: ты выйдешь замуж за Всеслава. А откажешься — то кнут в руках ката научит тебя сговорчивости и послушанию!.. А если ты и дальше будешь упорствовать...

— Будь ты проклят, Михал! — прошипела Еланта поднимаясь.

— Помолвка состоится сегодня вечером. И мне плевать, явишься ли ты на нее или нет. И не думай сбежать! Посажу под замок! Свадьба через месяц, и если у алтаря ты заартачишься, как упрямая ослица...

Но сестра, не слушая его, вышла из комнаты, гордо подняв голову.

Захлопнув за собой дверь и не слушая приказов Михала вернуться, девушка бросилась бежать к своей комнате, не сдерживая слезы.

— Еланта, подожди! — окликнули ее, когда она пробегала мимо главного зала крепости.

Сестра графа остановилась и резко развернулась на голос. Увидев перед собой Всеслава, она вытерла ладонями слезы. Юноша, догадавшись о причине их появления, виновато смотрел на нее. Девушке показалось, что в его карих глазах промелькнуло сочувствие...

Да кому оно нужно твое сочувствие?! Ты, долго не раздумывая, исковеркал мне жизнь!.. Ты и мой гадкий братец!.. Вы оба поплатитесь за это!..

Еланта с негодованием крикнула:

— Как ты мог?! Ты... Я считала тебя другом и братом! А ты!.. Я ненавижу тебя! Ненавижу и презираю! Ты такой же бесчувственный, как и наш грозный хозяин Иверы!

— Еланта! — юноша попытался взять ее за руку, успокоить.

— Не трогай меня! — увернулась девушка и отступила назад. — Ты никогда не коснешься меня! Я превращу твою жизнь в кошмар! Ты проклянешь тот день, когда тебе в голову пришла бредовая мысль жениться на мне!

— Елька... — ненависть и презрение в глазах сестры друга заставили усомниться Всеслава в правильности своего решения жениться на ней. Но пути назад уже нет, если он не хочет обзавестись врагом...

Еланта упала на кровать, уткнулась носом в подушку и дала волю слезам. Никогда в жизни ей не было так тяжело. Еще никогда в жизни она так не рыдала. Еще никогда брат не поднимал на нее руку... Но он сделал это!.. Сделал!..

Я его теперь ни за что не прощу!.. Всеслав... этот белобрысый бабник и пьяница... Неужели он думает, что я буду принадлежать ему?.. Глупый наивный дурак!.. Да что он себе возомнил?! Что же делать?! Мирослав... Что же будет с нами?..

Девушка не заметила, как в комнату вошла Кая.

— Еля... — подруга легонько дотронулась до ее плеча. — Я уже знаю, что Всеслав попросил твоей руки, а Михал дал согласие.

— Кая... он ударил меня... ударил! Как ты можешь его любить?! Он разрушил мою жизнь... обрек на страдания! Что мне делать?! Лучше бы я... умерла тогда в лесу, лучше бы... — Еланта снова зашлась рыданиями. — Кая... я хочу остаться одна...пожалуйста...

— Может, я могу чем-то помочь? — сочувственно поинтересовалась воспитанница матери.

— Чем?! — сестра графа поднялась с подушки и сокрушенным взглядом посмотрела на подругу.

— Всеслав не такой уж и плохой... — последовала неудачная попытка успокоить.

— Когда тебя не выдают за него замуж...

— А ты говорила Михалу, что любишь другого?

— Нет. Даже, если бы я и сказала это, даже если сам Мирослав явился сюда и попросил моей руки, брат бы отказал ему, так как мой любимый не знатен и совсем не богат. А для Михала деньги превыше всего...

— А может, сообщить как-то об этом твоему возлюбленному? -нерешительно предложила Кая. — Может, он сможет что-то предпринять?

— Как сообщить? И что он сможет сделать? Убить Всеслава? Но я не хочу больше смертей! Не станет одного жениха, братец быстренько подыщет другого.

— А если тебе сбежать? — нерешительно спросила подруга.

— Ах, Кая! Если мне это и удастся, ты не представляешь, что Михал сделает со мной, когда поймает! В том, что он найдет меня, можешь не сомневаться! Как же! Это ведь дело чести! А что будет с тобой? Ты подумала? Ведь он догадается, что ты мне помогла скрыться.

— Ты права...

— Кая, если ты хочешь хоть как-то скрасить мое горе, найди, пожалуйста, Черного. Я чувствую себя более защищенной, когда он рядом.

— Хорошо...

Кая только к вечеру разыскала пса. Он прятался в Закрытой Башне и наотрез отказывался оттуда уходить, даже припугнул подругу хозяйки, оскалив пасть и обнажив огромные клыки. Но на девушку, хорошо узнавшую характер зверя, эта демонстрация силы и агрессии не произвела никакого впечатления. Она настойчиво пыталась заставить пса следовать за собой, но никакие уговоры и посулы сахарных косточек не действовали на упрямца, пока девушка в сердцах не упрекнула его: "Черный! Ты тут артачишься, как упрямый осел, а там Еланту насильно замуж отдают!". После этих слов пес издал душераздирающий вой и бросился к хозяйке.

Девушка догнала его только около комнаты сестры графа Иверского. Она пропустила зверя вперед и, закрыв за собой дверь, сообщила:

— Еля, представляешь, я нашла его в Закрытой башне. Черный вел себя очень странно, не слушался и даже огрызнулся на меня, но, как только я ему сказала, что произошло, он, словно все понял, и сразу побежал сюда. Он умен, как человек. Это меня пугает. Он — не собака.

Еланта сидела в кресле возле окна и безучастно смотрела куда-то в заснеженную даль, когда Черный подбежал к ней и ткнулся носом в ее ладонь.

— Да. Ты права. Он не просто пес — он мой друг, — Еланта повернулась к подруге, затем обняла Черного за шею, прижала к себе и добавила: — Мой защитник.

— Всеслав решил сегодня никуда не уезжать, а в замок гостей понаехало, — сообщила Кая последние новости, услышанные, когда она возвращалась с псом к подруге. — Тетка Неда попросила меня помочь ей на кухне... а Михал строго запретил мне появляться в зале...

— Я рада, что хоть тебя он перестал донимать, — тихо сказала сестра графа Иверского, гладя пса по голове. — Я хочу побыть одна...

Когда подруга ушла, Еланта пересела на кровать, а зверь устроился рядом, положив голову на колени хозяйке и время от времени косясь на нее умным, почти человеческим взглядом. Девушка запустила руку в его густую шерсть на холке и пожаловалась, словно пес мог понять ее слова:

— Мой братец решил меня выдать замуж за своего дружка... за этого гуляку и пьяницу... Черный, представляешь, если я добровольно откажусь выйти за Всеслава, меня силой заставят сделать это. Михал грозился выпороть меня на конюшне, чтобы научить сговорчивости и послушанию. Что мне делать? Я... я люблю твоего хозяина... Мирослава... Я хочу быть с ним... Только с ним... Никого другого мне не надо... — из глаз девушки покатились крупные слезы. Она обняла пса за шею и прижалась к нему. — Сегодня моя помолвка. Брат сказал, что обойдутся без меня... И когда только он успел гостей пригласить? — Еланта всхлипнула, хотела смахнуть пальцами слезинки, но зверь носом оттолкнул ее руку и слизнул их одну за другой. — Ты меня понимаешь и сочувствуешь, но ничем не можешь помочь... Я знаю... А Всеслав — предатель! Подлый гад!.. Я... Я всегда считала его вторым братом, а он... Ненавижу его! Ненавижу! Слышишь? Это гости веселятся... Я, наверно, сойду с ума. Я не могу... не хочу жить без Мирослава.

Девушка разрыдалась. Она отпустила Черного и упала на кровать, уткнувшись лицом в подушки. Еще долго ее плечи тряслись от тихих всхлипов.

Вскоре она успокоилась и заснула...

Ночь. Она стоит на крепостной стене. Легкие порывы ночного ветерка играют с золотыми прядками волос, выбившимися из косы, путаются в складках одежды. Бледная луна ласкает нежным холодным светом ее лицо. На небе ни облачка. Звезды так ярки и так печальны.

Они зовут, манят к себе в этот небесный омут, где нет горестей разлуки, несбывшихся надежд и несчастной любви...

И нет его... Его...

Шепот... Она слышит призывный шепот звезд...

Всего один шаг им навстречу... Один шаг...

Конец боли... Конец страданиям...

Она смотрит вниз, в темноту... Делает шаг в вечность...

— Прости, - срывается с ее губ.

— Нет!

Сильные руки в последний момент выхватывают ее из пасти черной, всепоглощающей бездны...

Сон Еланты был беспокойным, она часто всхлипывала и металась по постели. Мирослав стоял на коленях у ее изголовья и с болью смотрел на страдания девушки. Не в силах больше переносить эту пытку, он обнял возлюбленную. Она сквозь сон обхватила его шею руками и прижалась к его груди, словно ища защиты и утешения. Он нежно поцеловал возлюбленную.

— Ты? — спросила она, с трудом разомкнув опухшие от слез веки.

— Да...

— Это сон?..

— Сон... — эхом ответил он и крепче прижал ее к себе. — Спи, моя любовь...

Оборотень нежно провел пальцами по золотистым волосам Еланты и поднялся с колен. В его глазах дикими сполохами плясала ярость...

В самый разгар веселья Мирослав ураганом ворвался в зал. Он с такой силой распахнул тяжелые дубовые двери, что те чуть не слетели с петель, дважды с грохотом ударившись о стены.

Подвыпившие гости не сразу сообразили, что происходит. Те, что потрезвее, попытались преградить разъяренному человеку в черном дорогу, но тот уверенно продвигался вперед, сметая все преграды на своем пути.

Заметив замешательство в зале, Михал вскочил с кресла. Он сразу же узнал направляющегося к нему незнакомца. Ночной гость! Граф улыбнулся: Судьба дает ему шанс взять реванш. И на этот раз он победит. Он в этом уверен! Молодой человек выхватил меч и приготовился к нападению.

Человек в черном остановился в нескольких шагах от графа Иверского. Всеслав и несколько воинов, выхватив мечи, кинулись было на помощь Михалу, но тот, подняв руку, молча остановил их.

— Один на один, — спокойно сказал он противнику.

Тот согласно кивнул и с редкостной быстротой нанес брату Еланты удар. Кулак оборотня врезался графу в лицо, прежде чем тот успел поднять для атаки меч или увернуться. Удар сбил Михала с ног и отшвырнул его к камину. Юноша ударился головой о каменную кладку и чуть не потерял сознание, но ему все же хватило сил подняться. Перед глазами мелькали цветные пятна, а из разбитого носа хлестала кровь. Граф утерся рукавом. Он отбросил в сторону меч и бросился на противника, надеясь всем телом сбить его с ног. Но хозяин Иверы просчитался. Человек в черном уклонился, и молодой человек, споткнувшись о ножку кресла, рухнул на пол.

Мирослав склонился над распростертым на полу врагом и, схватив его одной рукой за шкирку, брезгливо, словно напакостившего котенка, встряхнул. Гости, те, что похрабрее, обнажив оружие, бросились было на помощь хозяину замка, но грозный взгляд незнакомца заставил их застыть на месте.

— За то, что ты еще жив — благодари свою сестру, — прогремел мужчина. Исходящая от него ярость, словно оплетала обездвиживающей прочной сетью души собравшихся в зале, надежней любых приказов удерживая их на местах. На какое-то мгновение лицо оборотня исказилось почти волчьим оскалом, но невероятным усилием воли Мирославу удалось сдержать своего рвущегося на свободу зверя. Он угрожающе рявкнул: — Только попробуй еще хоть раз пальцем дотронуться до нее — и ты больше не жилец. Понял?

Михал кивнул.

— Повтори! — приказал Мирослав.

— Не трогать... ее... — прохрипел юноша.

Мужчина отшвырнул парня в сторону, а затем достал золотой и небрежно бросил его на грудь растянувшегося на полу графа.

— А это тебе за труды, — сказал оборотень. Затем он посмотрел на Всеслава тяжелым угрожающим взглядом, от которого у юноши волосы на голове стали дыбом, а озноб ледяными объятиями сковал спину, и процедил сквозь зубы: — А ты забудь о Еланте, если хочешь дожить до старости!

Мирослав запахнул плащ и исчез, прямо на глазах у оторопевшей толпы...

Бледный, холодный свет полноликой луны окутывал грозную крепость, где этой ночью никто не узнал покоя.

14.

Мирослав лежал на снегу, глядя в светлеющее небо. Чувствовал он себя так мерзко, как после первой и единственной в его жизни хорошей пьянки. Ему тогда было около семнадцати. Он и не понял, как дружок Крейко смог его так напоить.... Ох, и натворили они тогда дел! До сих пор, как вспомнит — жутко становится. Кому первому тогда в голову пришла мысль перекинуться и попугать народ в трактире, так и осталось невыясненным. Первым превратился в волка Крейко. Люди с криком бросились вон из помещения. Кто-то посмелей метнул нож в зверя, но тот увернулся, и оружие поразило какого-то ни в чем не повинного человека. То, что казалось забавным, обернулось трагедией: два хмельных оборотня совсем потеряли над собой контроль, как только учуяли запах свежей человеческой крови...

Вот и этой ночью слишком много крови пролилось... Это же надо было до такого дойти! Демоново полнолуние! Мирослав с трудом встал на колени. Все вокруг качнулось и поплыло перед глазами, а содержимое желудка попросилось наружу. Так было с оборотнем всегда после того, когда он убивал, убивал жестоко и бездумно, поддавшись слепой ярости. Кое-как поднявшись, мужчина, еле переставляя ноги, дотащился до ближайшего дерева и прислонился к нему спиной: стоять без опоры просто не было сил. Он провел пальцами по щеке, вымазав их в уже начавшую сворачиваться кровь из глубокой ссадины под глазом. Располосованные левые плечо и бок отозвались той тупой, ноющей болью, которая вроде и не мешает, но в то же время не позволяет забыть о ранах. Молодой человек сделал несколько шагов, голова закружилась, и он упал лицом в снег, больше не в силах пошевелиться. "Грино, потомок чокнутых зеленых ящерок, ты мне нужен", — последнее, что успел подумать Мирослав, перед тем как впасть в забытье...

— Ну, и что мне с тобой таким делать?

Оборотень открыл глаза и первое, что увидел, — это пару сапог из темно-зеленой перламутровой кожи.

— Грино, ты... — прохрипел мужчина, уставившись на ноги обладателя столь приметной обуви, не в силах выше поднять голову.

— Нет, это не я, а королевский шут в черном колпаке с дырками для глаз, — недовольно буркнул дракон.

— Палач...

— Где? — Грино огляделся по сторонам.

— Это палач носит черный колпак, а шут ходит в шапке с бубенчиками, — пояснил человек. Дракончик-оборотень иногда путался в названиях.

— Да знаю я! — огрызнулся мальчишка, пытаясь скрыть свою оплошность. — Это я так... хотел проверить, не свихнулся ли ты еще.

— Ты же сам сказал, что мне безумие не грозит.

— А я могу и ошибаться, — заявил парнишка с явным намерением позлить подопечного.

— Плевать... — отмахнулся тот. — Мне нужно срочно в Иверу...

— Ты что, в таком виде явишься? Весь в крови и рваных ранах? Кто хоть это был? — поинтересовался Грино, опускаясь на колени возле Мирослава.

— Кажется, рысь... Точно не помню, где я ее нашел... А до этого были стая волков, кабан, олень и еще кто-то... но не человек, это точно...

— Эх... горе ты мое... — по-матерински заботливо вздохнул мальчишка и погладил оборотня по голове.

— Грино! — раздраженно огрызнулся Мирослав.

— Глаза закрой! Лечить тебя буду. В первый раз что ли?..

Пальцы мальчишки заскользили вдоль ран. Там, где они касались кожи, Мирослав сначала чувствовал сильное жжение, которое резко сменилось ощущением невыносимого холода. Мужчина с силой стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Все! — радостно заявил "лекарь", довольный своей работой. — Вставай и выкладывай, что тебе от меня надо. Ты же не для наложения заплаток на твою многострадальную шкурку меня вызвал.

— Не наглей, я ведь и разозлиться могу, — криво оскалившись, одернул его Мирослав, поднимаясь на ноги.

— Вот так всегда, — простонал негодник: — Вместо благодарности — угрозы.

— Спасибо, — сказал оборотень, мысленно признавая, что парнишка прав.

— Я слушаю.

— Мне необходима твоя помощь.

— Что, так приспичило, раз вспомнил обо мне? — весело поинтересовался Грино.

— Дорого каждое мгновение, — ответил Мирослав, не разделяя его веселья.

— Да? Поэтому ты всю ночь в лесу куролесил по полной? — не успокаивался дракон.

— Ну и выражения у тебя... Этому тоже Крейко научил? — недовольно поморщившись, спросил оборотень. Разговор приобретал неприятный оборот.

— Ну он... А зря ты так с ним. Эх!.. Такого поэта загубил!.. У тебя что, друзей много, чтобы каждому глотку рвать? — дракон осуждающе посмотрел на подопечного.

— Хватит! Он предатель и перестал быть мне другом, когда решил моей жизнью оплатить место в постели смазливой дочки чернокнижника! — рявкнул мужчина и отвернулся от собеседника, пытаясь успокоиться.

Мальчишка обошел оборотня и, глядя ему в глаза, произнес:

— И ничего бы с тобой не случилось, а Крейко был влюблен.

— А ты побыл бы на моем месте и посидел по его милости несколько дней в серебряных оковах, укрепленных магией. Знаешь, это такое незабываемое удовольствие!.. При одном воспоминании об этом у меня шея, запястья и щиколотки болят, словно огнем жжет, — даже спустя более сотни лет Мирослава кидало в дрожь и прошибал холодный пот при упоминании об испытанном. — Да и молод я был... горяч не в меру... Давай больше не будем предаваться воспоминаниям. И так тошно.

— Я вот, что тебе еще скажу: зря ты избил брата Еланты прилюдно и зря исчез у всех на виду. Надо было выйти, как обычный человек, через дверь, а ты представление устроил. Теперь граф Иверский из кожи вылезет, но найдет тебя.

— Как скоро это произойдет?

— Точно не знаю... — задумался дракон: — Где-то месяц у тебя есть, но скорей всего меньше — недели три.

— Ладно. Как-нибудь разберусь и с этим... — устало произнес Мирослав. Он и так догадывался, что рано или поздно придется вновь скрестить свой меч с клинком брата Еланты.

— Кто бы сомневался! Разберешься! Только потом всю шерсть на себе повыдираешь от...

— Что?! Что я сделаю?! — взволнованно вскричал Мирослав, схватив мальчишку за куртку. Если дракон начал говорить загадками, значит, случится что-то серьезное. Хоть бы любимая не пострадала...

— Вот когда все произойдет — тогда и узнаешь. Все равно ты ничего изменить не сможешь... Так зачем я тебе понадобился? — напомнил Грино.

— Надо отвадить от Еланты этого белобрысого женишка, да так, чтобы и другим свататься к девушке не повадно стало, — попросил оборотень

— Мирослав, я постараюсь помочь тебе, но не уверен, что получится.

— А ты попробуй, до конца жизни буду тебе обязан... Ты его только припугни... Я бы и сам смог, но боюсь, что не удержусь и насмерть парня покалечу. Пойми, не хочу я мальчишку убивать. Избавишься от одного, так другой найдется... Еланта ведь необыкновенно красивая...

— Припугнуть?.. Гм... — дракончик призадумался.— А что девушка про него говорила?

— Что? Замуж за него не хочет... — стал вспоминать мужчина.

— Это и ежику понятно, но я не о том. Может, слабости у него есть? — допытавался Грино.

— Вино любит... Да, кажется, падок до женских ласк...

Грино вновь задумался, но вскоре его бледная мордашка прояснилась, а изумрудные глазки хитро блеснули, и он изрек:

— Нет, Мирослав, пугать его я не буду. Бабник он, говоришь?

Мужчина согласно кивнул.

— Тогда у меня есть одна мыслишка... — дракон озорно улыбнулся.

— Ладно, Зеленый, мне к Ельке пора, а то неизвестно, что в замке без меня произошло, — с тревогой в голосе сказал оборотень. — Так говоришь, что я там натворю?

— Ты меня не пытайся запутать! Сам запутаюсь и все равно не скажу! Может не все окажется так плохо. Ты вот лучше поспеши к своей ненаглядной. Вдруг проснется, а тебя нет. Огорчится, опять плакать будет. А я немного развлекусь.

Леди Анетта, единственная дочь барона Вирсана, возвращалась домой. Девушка провела несколько лет у своей тетки, сестры отца. Почтенная дама обучала племянницу премудростям ведения хозяйства, этикету и всему тому, что должна знать благородная леди. Анетта терпеть не могла новую моду — отдавать дочерей на воспитание родственникам. И кому только такое в голову пришло?! Разве мама плохая хозяйка и не смогла бы научить дочь вышивке и всему остальному? Но так решил отец шесть лет назад после неудачной попытки выдать ее, Анетту, замуж за одного из трех сыновей соседа, барона Антарского. Девушка уже тогда, в свои тринадцать лет, понимала, что отцу нужен был только благовидный предлог, чтобы открыто напасть на соседа и потом не понести наказания от короля за свои действия.

Анетте скоро исполнится девятнадцать, а она еще не замужем. Наверно, ей так и придется остаться старой девой. Кому нужна некрасивая, высокая и пухленькая девица с курносым носом и совсем не аристократическими чертами, когда нынче идеалом красоты считаются тощие блондинки с бледным, почти как у покойника, цветом лица. А за такие, как у нее, рыжие косы можно запросто и на костер попасть, спасает только благородное происхождение. Девушка готова была их повыдергивать, волосинку за волосинкой — ведь они причина того, что молодые люди обходят ее стороной, принимая за ведьму. Ну, за какие прегрешения ей такое наказание? Чем она провинилась перед Создателем?

Так или иначе, но Анетта уже смирилась с мыслью, что не видать ей семейного счастья и вскоре придется выбирать: остаться ли на всю жизнь при родителях или отправиться в какой-нибудь монастырь, где срежут ее длинные косы и заставят целыми сутками замаливать грехи, главным из которых будет ярко-рыжий цвет волос.

С такими невеселыми мыслями и ехала леди Анетта в родной замок Вирсан в сопровождении эскорта, присланного отцом. Ее невысокая породистая лошадка мерно вышагивала по хорошо укатанной лесной дороге, и путешественница полностью предалась своим мыслям, совсем не замечая происходящего вокруг.

— Госпожа! — вывел ее из задумчивости окрик.

Девушка обернулась на голос. К ней подскакал один из воинов.

— Что случилось, Гневко? — поинтересовалась она.

— У нас там, на санях, лопнула веревка, сундуки попадали на землю. Придется немного задержаться, пока мы погрузим ваши вещи обратно, -виновато сообщил он и озадаченно добавил: — Странно, но веревка была новая и крепкая, сам проверял... и перетереться ей не обо что было.

— Ничего страшного, — успокоила его дочь барона Вирсана. — Только постарайтесь поскорей со всем этим закончить. Мороз крепчает.

— Да миледи.

Всеслав покинул Иверу только к полудню. Утром его еле разбудили. И не удивительно: всю ночь Михал, он, Болеслав и несколько гостей, из тех, кто посмелей, обыскивали замок в поисках незваного гостя, который, как призрак, появился неизвестно откуда и исчез в никуда. Граф Иверский рвал и метал, загонял своих людей в поисках человека в черном. На сей раз это не было игрой его воображения: незнакомца видели все. И что? И ничего... Никого они не нашли. Кто-то из гостей, кажется, молодой барон Дортон, предложил позвать мага или ведунью, чтобы те, если в замке поселился призрак, уговорили его оставить мир живых и перейти на ту сторону, но Михал обозвал его глупцом и заявил, что призраки так не дерутся. Советчик очень обиделся и хотел вызвать хозяина крепости на поединок, наверно, с перепоя: трезвому такая бредовая идея даже в голову бы и не пришла, но тут вмешались менее пьяные участники поисков и кое-как уговорили повздоривших не устраивать драку. Одно радует: этот зазнайка и красавчик барон Дортон в запале проговорился, что сам хотел попросить руки Еланты, а Всеслав его опередил. Что ж, пусть теперь локти кусает, раз такой нерасторопный. Так ему и надо! Не про его честь девица!

Каю жалко. Хорошая ведь девушка. Михал только с ней отношения наладил, а в этот вечер все полетело псу под хвост. А он, Всеслав, радовался, что у друга все стало складываться в личной жизни! Так нет же: угораздило того вломиться в каморку воспитанницы матери, разбудить девушку да еще и наорать на бедняжку за то, что та просила не обыскивать комнату Еланты, ссылаясь на то, что сестра графа и так сегодня очень расстроена. Нехорошо вышло...

Михал — дурак, каких еще поискать надо. В него влюблена такая девушка, а он... Как он не поймет, что одних женщин мы любим, а на других женимся для продолжения благородного рода. Ну и что, что ее происхождение неизвестно. Но ведь есть же у Каи золотое украшение. У простолюдинов не хватило бы средств приобрести такое, если только они его не украли. Друг говорил, что на нем какой-то герб изображен. Надо будет надоумить его, чтобы он проверил, какому роду принадлежит этот герб. Может, выяснил бы что-нибудь? А вдруг Кая из дворян? У нее такие тонкие черты лица, да и сложение тоже... Признаки породы пальцем не размажешь... Благородная кровь всегда даст о себе знать.

А вообще, какое Всеславу дело до чужих неприятностей?! Пусть сами разбираются! А то еще виноватым остаться можно. Главное, он добился своего: Еланта станет его женой. Но особой радости на душе не было. И тому виной не категорический отказ девушки выходить за него замуж: уж ее то он смог бы заставить пересмотреть свое отношение к этому браку достаточно первой брачной ночи — и Елька бы сдалась. Нет, появление незнакомца во время празднования помолвки — вот что его по-настоящему беспокоило. Кто этот человек? Внешность незваного гостя показалась Всеславу знакомой, но где он встречался с этим мужчиной, юноша никак не мог вспомнить. О чем он и сказал другу. Михал, как всегда, отругал его за бестолковость и пьянство, из-за которых наследник барона Антарского скоро остатки ума потеряет...

День сегодня выдался солнечный. Дорога хорошо укатана, ведь три дня не было снегопадов. Конь молодого человека за несколько дней пребывания в Ивере отдохнул, даже успел немного застояться, и теперь постоянно пытался перейти с шага на рысь, но всадник его постоянно сдерживал. Нетерпеливому жеребцу ничего не оставалось, как раздраженно грызть удила, пока его хозяин предавался размышлениям. А Всеслав все пытался вспомнить, где же он мог видеть незнакомца в черном. А может, ему показалось, что он уже встречался с этим человеком? Нет, успокаивал сам себя парень, такие холодные серые глаза, пронизывающие взглядом насквозь, словно стремящиеся узнать все твои мысли. Один раз увидишь — никогда не забудешь, даже если их обладатель и не станет тебе угрожать, а будет предельно вежлив и учтив... Ух, ты! Всех демонов в одну кучу и их прислужников туда же! Вспомнил! Вспомнил наконец-то! Видел Всеслав этого странного человека на дороге, ведущей к монастырю Святой Тарисы. И как он смог это забыть?! И ведь не так давно произошла эта встреча. Еще тогда юноше показался странным этот молодой мужчина, выглядевший, как воин благородного происхождения, но идущий на своих двоих в сопровождении какой-то старой крестьянки. Тогда как он оказался в Ивере? Добраться мог и пешком даже в самую мерзкую погоду, но вот как он в замок проник? Часовые у ворот говорят, что никого постороннего в крепость не пропускали... И еще не все сходится: Всеслав, встретив на дороге этого человека, спросил, не встречал ли он Еланту, а тот ответил, что нет. Значит, он солгал, а старуха, видимо, и была та знахарка, которая спасла жизнь девушке. Наверно, у этой травницы и познакомился человек в черном с теперь уже с его, Всеслава, невестой. Да, так оно и было. А если этот незнакомец появляется и исчезает из Иверы, когда ему вздумается, значит, он маг. А с магами шутки плохи. И почему этот чародей так обеспокоен судьбой Еланты и ее наперстницы? Михал рассказал, что и за Каю тот заступался. Не иначе волшебника пленила красота сестры графа Иверского, и девушка наверняка попросила заступиться за подругу.

Все, Всеслав, пора заканчивать свои размышления! Вот уже до чего додумался! А Михал своего друга тугодумом считает. Вот вернется наследник барона Антарского домой и письмецо хозяину Иверы состряпает, и пусть тот прощение просит за то, что считает Всеслава бестолковым. "Ну, что ты дурак радуешься? — осадил сам себя юноша. — И что ты теперь будешь делать с таким соперником, как маг? Ага? Не знаешь? Вот то-то и оно... А это что за люди на дороге?"

Молодой человек подъехал чуть ближе и разглядел на туниках воинов, копошащихся возле саней, герб барона Вирсана. "Этого еще не хватало, — подумал Всеслав. — Может, не узнают? Главное, чтобы самого барона в обозе не было".

Заметив незнакомого всадника, воины прекратили возиться возле саней и с подозрением уставилсь на него. Кое-кто даже потянулся к оружию.

— Тише-тише, любезные, — Всеслав остановился и поднял руку в приветствии. — Я всего лишь одинокий путник. Позвольте проехать тихо и мирно.

— Вот и проезжай, — огрызнулся один из вояк, разглядывая молодого человека в скромной, но недешевой одежде и пытаясь понять, кто передним: дворянин или просто воин с неплохим достатком. А затем, так и не разобравшись, кем является незнакомец, прикрикнул на солдат: — Хватит глазеть! За работу!

— Благодарю, — Всеслав тронул коня.

Но лишь только юноша успел поравняться с санями, как к ним на некрупной, тонконогой и нервной лошадке подъехала богато одетая всадница и стала отчитывать медлительных вояк. Девушка бегло окинула взглядом Всеслава, который попридержал коня и, в свою очередь, оценивающе рассматривал ее: так себе девчонка, не красотка, но и не дурнушка; глаза огромные, светло-карие, словно золотые; веселые веснушки на задорно вздернутом носике, косы толстые, необыкновенно длинные, такого редкого, ярко-рыжего цвета. Интересно, кто она такая? Неужели родственница барона Вирсана?.. Может, даже дочь, хотя вряд ли: совсем она на него не похожа, ну цвет волос такой же — огненно-рыжий. Наверно, она в мать уродилась. Жену беспокойного соседа юноша плохо помнил, так как видел то ее всего пару раз, да еще когда самому ему было лет десять.

— А ты что прохлаждаешься? быстро за работу! — крикнула она ему, видимо, приняв за одного из воинов своего эскорта.

Всеслав подумал, что у девчонки не все в порядке с головой, но не успел ничего сказать ей в ответ, так как раздался треск обломившейся под тяжестью снега ветки, рухнувшей на круп кобылы, на которой восседала наездница. От боли и испуга лошадь встала на дыбы, едва не сбросив хозяйку на землю, затем закусила удила и понесла. Всеслав пришпорил своего жеребца и поскакал следом за обезумевшим от страха животным. Воины из эскорта девушки бросились к своим лошадям, и никто не заметил сидящей на дереве, с которого сорвалась злополучная ветка, диковинной птицы с бледно-зеленым оперением...

Перепуганное животное стрелой летело по дороге, которая где-то через шагов двести от места остановки обоза делала крутой поворот. Обезумевшая лошадь не повернула, а ринулась сквозь придорожные голые кусты в лес. Анетта, не отпуская поводьев, вцепилась крепко руками в гриву кобылы так, что стали болеть пальцы. А та неслась, лавируя между деревьями, не обращая внимания на всадницу, которая от страха закрыла глаза, не в силах смотреть на мелькающие стволы, каждый из которых мог стать причиной ее смерти.

Всеслав скакал следом, проклиная на чем свет стоит эту бестолковую породистую скотину, гордо именуемую лошадью, и которая при своем мелком росте обладала поразительной резвостью. Юноша пришпорил своего коня, заставив двигаться быстрее. Вдруг лошадь девушки споткнулась и чуть не перекинула всадницу через голову, но каким-то чудом та ухитрилась остаться в седле. Этой заминки хватило, чтобы за считанные мгновения наследник барона Антарского догнал ее и, поравнявшись, вырвал из рук девушки поводья. Какое-то время животные шли ноздря в ноздрю, постепенно замедляя бег. Вскоре они остановились. Парень соскочил на землю и подбежал, чтобы помочь спуститься наезднице, которая с готовностью потянулась к нему.

— С вами все в порядке? — поинтересовался он, держа девушку на руках и не спеша опускать ее на землю.

— Да, — ответила она и попросила: — Не будет ли мой благородный спаситель так любезен и не поставит ли он меня на землю? А то лошади разбегутся...

— Да, конечно, — Всеслав выполнил ее просьбу, хотя он совсем не желал расставаться с приятной во всех отношениях ношей. Он сам не понял, почему ему так не хотелось отпускать девушку. Ведь нет в ней ничего необычного. Девчонка, как девчонка, но что-то неуловимое так и притягивало к ней его взор, заставляя получше рассмотреть.

Они стояли и разглядывали друг друга, пока юноша, наконец, не опомнился и не вспомнил правила приличия.

— Простите, — наконец произнес он, взял лошадей за поводья, а затем, поклонившись, представился: — Всеслав из Антары.

— Леди Анетта, — назвалась девушка, а затем добавила: — Спасибо вам за мое спасение, — и улыбнулась так, что у юноши перехватило дух от восхищения.

Ее улыбка оказалась необыкновенно светлой и доброй, будто солнышко спустилось на землю, чтобы одарить своим теплым сиянием лишь только его, Всеслава. Леди Анетта сразу же преобразилась, став необыкновенно привлекательной, и юноша невольно подумал, а не поторопился ли он со сватовством к прекрасной, но ненавидящей его сестре друга. Эх, если бы Еланта вот так улыбалась ему! Но, по всей видимости, не дождется он от своей невесты ни улыбки, ни такого озорного блеска глаз, как у этой рыженькой девчонки.

— Мой рыцарь, вы что-то растерялись, — засмеялась Анетта, и ее смех, словно отзвук звонкого колокольчика, разнесся по зимнему лесу. — А мне казалось...

— Простите, леди, — только и смог произнести Всеслав, так как ему безумно хотелось обнять и поцеловать это золотистое создание, случайно повстречавшееся на лесной дороге.

— Надеюсь, вы не будете сожалеть, что спасли жизнь дочери вашего врага? — перестав смеяться, серьезно сказала девушка.

— Значит, вы барону Вирсану приходитесь дочерью, — произнес парень, раздосадованный, что его догадка о происхождении путешественницы, оказалось верна.

— Вы разочарованы? — с напускным удивлением поинтересовалась Анетта. Отчего-то ей понравилось смятение молодого человека, и очень захотелось его подразнить.

— Нет...

Она справилась со своим порывом и извинилась:

— Я сожалею, что мой отец стал причиной несчастий, обрушившихся на вашу семью, и хотела бы попросить...

— Не стоит, миледи. В том, что произошло, нет вашей вины. Вам ведь тогда было лет двенадцать?

— Тринадцать.

— Как и мне... — Всеслав замолчал и уставился на снег под ногами. Затем, словно вспомнив о чем-то важном, сказал: — Вам надо возвращаться к вашим людям: они могут застать нас вместе, а это не совсем хорошо повлияет на вашу репутацию...

— Вы намекаете на свою? — Анетта снова рассмеялась и погладила лоб своей лошадки. — Я наслышана о ваших... э-э-э любовных похождениях...

— Надеюсь, вы не считаете меня столь чудовищно безнравственным, чтобы соблазнять только что спасенную от смерти невинную девушку, — он намеренно выделил слово "невинную".

— Знаете, Всеслав из Антары, я прекрасно отдаю себе отчет, что я не очень красива, вернее совсем не красавица. На меня позарится только слепой. Так что ни замужество, ни приобретение любовника мне не грозит. Вот погощу немного дома и отправлюсь в монастырь, — нисколько не смутившись столь откровенного намека, честно ответила она и забрала у юноши повод своей кобылы. — Пойдемте, а то, действительно, что-нибудь непристойное подумают.

Они направились по направлению к дороге, ведя лошадей в поводу.

— А вы совсем не такой страшный, как мне говорили, — заявила дочь барона Вирсана, глядя в темные глаза молодого человека и находя их необыкновенно волнующими.

— Да? Вот, значит, дожил до того, что моим именем девиц пугают, — сконфузился парень, чем снова развеселил спутницу и искупался в теплом сиянии ее улыбки.

— Я имела в виду не вашу внешность, хотя мне и говорили, что вы не красавец.

— Спасибо.

— Извините, если я вас обидела.

— Не стоит. Ничего нового о себе я не узнал. Уж какой уродился... Некоторые и такого любят, — пробурчал себе под нос молодой человек.

— Вы что-то сказали? — переспросила его леди Анетта, сделав вид, что ничего не расслышала.

— Да это я так, о своем, — отмахнулся он, а затем сказал: — А я слышал, что вас долго не было в родительском гнезде.

— Я жила у тетки. Так захотел отец. Он приверженец новой моды — отдавать девочек так же, как мальчиков, кому-нибудь на воспитание.

— Слышал я об этом новшестве. А вот и ваши охранники показались, — сказал Всеслав, заметив меж деревьев воинов из эскорта девушки. — Здесь мы и расстанемся. Прощайте! И не спешите уходить в монастырь, а вдруг найдется зрячий "слепец".

Он вскочил в седло, пришпорил коня и погнал его через лес вдоль дороги.

— До свидания! — крикнула ему вслед леди Анетта и побрела к своим людям.

— Миледи, вы не пострадали? — спросил один из подъехавших к ней солдат.

— Нет.

— Я узнал этого человека. Он сын барона Антарского, врага вашего отца.

— Он человек, который спас жизнь дочери твоего господина, — жестко отрезала девушка. — И не забудь про это, когда будешь делать доклад моему отцу...

По возвращении в Вирсан Анетту почти сразу же заперли в ее комнате, даже не дав толком обняться и поговорить с матерью. Видимо, расторопный вояка, решив выслужиться перед своим господином, тут же доложил о произошедшем на лесной дороге. Девушка сидела и размышляла о том, чего теперь ждать от отца.

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа. В комнату вошла леди Ягна, баронесса Вирсан. По удрученному виду матушки девушка поняла, что ей не избежать больших неприятностей.

— Доченька, отец хочет тебя видеть. Он очень разгневан, — расстроенно произнесла женщина. — Ты, действительно, не пострадала? я имею ввиду...

— Мама, не надо... Всеслав был крайне вежлив и обходителен. Он ничего предосудительного себе не позволил, — перебила ее Анетта. — Пойдем...

Лорд Зых ждал их в своей комнате. Недавнее происшествие, в котором оказалась замешанной его дочь, вывело барона из себя, напомнив о многих неприятных событиях шестилетней давности, одним из которых, и, пожалуй, самым болезненным, являлась потеря ноги в бою за Антару. И теперь хозяин Вирсана вынужден ходить, опираясь на привязанную к обрубку деревяшку, каждый день напоминающую ему о позорном поражении. А тут еще беспутный, случайно оставшийся в живых, выродок лорда Казимира добрался до его дочери. Это, конечно, прекрасный повод снова затеять свару с соседом и попытаться оттяпать у него кусок земли в качестве компенсации за порчу девицы, которой при такой внешности все равно замужество не светит. Хотя есть у графа Санторского, старого приятеля лорда Зыха, племянник, которому все равно, на ком жениться, если вообще он понимает значение этого слова. Сколько же ему лет? Наверно, чуть младше его дочери, но это ничего страшного. Только вот поговаривают, что он, мягко говоря, не совсем в своем уме, но зато сказочно богат. За него ни одна порядочная девушка замуж не пойдет, даже несмотря на его огромное состояние, так как ходят слухи, что помешательство кандидата в зятья буйное. Посмотришь со стороны: вроде, парень как парень, даже симпатичный, и ведет себя почти нормально, когда рядом дядька находится, но стоит ему вырваться из-под контроля родственника или хоть немного выпить, так в нем зверь просыпается: обязательно надо кого-нибудь поистязать. Был как-то хозяин Вирсана у него в гостях: почти вся прислуга в синяках и ссадинах... А его дочери уже все равно терять нечего. Нет у нее ни красоты, а теперь и чести нет. Анетта — девица не глупая, найдет потом способ избавиться от такого супруга, а если не захочет, то он сам позаботится об этом, долго тянуть не станет. Барон улыбнулся в усы, довольный придуманным планом.

При появлении жены и дочери он принял строгий вид и, прихрамывая, подошел к ним.

— Ягна, оставь нас одних! — потребовал он от супруги, но та проигнорировала его приказ и осталась стоять на месте.

— Я хочу присутствовать при разговоре, — заявила она, всем своим видом давая понять, что не позволит обидеть дочь.

Лорд Зых мысленно обругал строптивую бабу. Угораздило же его жениться на такой упрямице, всю жизнь она с ним спорит и пререкается! И никакой управы на нее нет. Это она шесть лет назад накаркала, что его затея захватить Антару провалится. Ну да темные демоны с ней! Пусть сидит, и слушает, и не дай Создатель, только посмеет что-то вякнуть ему в пику.

— Я хочу знать, что у тебя произошло с этим белобрысым ублюдком из Антары?! — нахмурившись, рявкнул он на дочь.

— Зых! — попыталась заступиться за нее леди Ягна.

— Молчи, женщина! Тебе я не разрешал говорить! Будешь вмешиваться — велю выпроводить тебя силой! Поняла?!

Супруга нехотя кивнула головой в знак согласия.

— Отец, что тебе наговорили? — смело глядя родителю в глаза, спросила Анетта.

— Я хочу услышать все от тебя.

— Моя лошадь понесла, а наследник барона Антарского как раз проезжал мимо. Он поскакал мне на помощь.

— Мне доложили, что вы слишком долго пробыли наедине! — не унимался барон Винсан.

— Ничего непоправимого не произошло. Я не виновата, что твои вояки так нерасторопны, и если бы не своевременное появление наследника барона Антарского, то неизвестно, разговаривала ли бы я сейчас с тобой, — пыталась оправдаться девушка, понимая, что, если отец вбил себе что-то в голову, его не переубедишь.

— А ты знаешь, о том, что он не пропустил мимо себя ни одной юбки?! Да одно то, что тебя видели в его обществе, даст повод усомниться в твоей непорочности! — бушевал "опозоренный" отец.

— С каких это пор спасение жизни девице считается блудом?! — возмущенно воскликнула Анетта. — Меня и так никто замуж не возьмет! И не важно с кем и когда я имела несчастье попасться сплетникам на глаза! Даже если ты и купишь мне мужа...

"Вот же характерец у дочери! Вылитая мать! На все у нее есть ответ, — подумал лорд Зых. — Но ничего, дорогуша, я этого так не оставлю. Сейчас ты узнаешь, кому я тебя в жены спихну". А вслух сказал:

— Кстати, о твоем замужестве. Раз ты у нас теперь порченый товар, то и жених у тебя будет соответственный. Выдам я тебя за племянника моего друга, графа Санторского.

— Зых! — крикнула леди Ягна. Она прикрыла рот руками, словно боясь, что выскажется неподобающими леди словами.

— А что? Чем не жених? — спокойно спросил глава рода, старательно делая вид, что не понимает причину такого бурного возмущения.

— Отец, да я помню этого женишка: низкий, тощий и вечно сопливый! — Анетта содрогнулась от отвращения.

— Это он был в детстве таким, — возразил лорд Зых.

— Он еще к тому же и не совсем в своем уме, — продолжала девушка.

— У всех свои странности.

— Ты сумасшествие считаешь странностью?! Ты представляешь, какие у тебя будут внуки, если я вообще решусь лечь с таким в постель! — вырвалось у новоиспеченной невесты.

— А разве тебе обязательно от него рожать? — как ни в чем не бывало поинтересовался барон, почесав пятерней рыжую бороду.

— Зых, что ты говоришь! — не выдержала баронесса.

— Зато женишок очень богат.

— Да он же меня сразу после свадьбы убьет! — запаниковала Анетта, вспомнив, что женишок еще горазд и руки распускать. Слухи о странностях Зданко, племянника графа Санторского, доходили и до замка тетки, где девушка провела последние четыре года.

— А ты постарайся опередить его, — не моргнув глазом, посоветовал отец.

— Это омерзительно! — крикнула она и выбежала из комнаты.

— Мой супруг, сегодня ты перешел все границы. И если наша дочь унаследовала хоть каплю моего характера, посмотришь: сорвет она твои планы, — сказав это, леди Ягна последовала за девушкой...

Баронесса Вирсан подошла к Анетте и опустилась радом с ней на кровать. Она обняла дочь, прижав ее голову к своей груди.

— Не переживай, девочка. Мы что-нибудь придумаем. Я не позволю отцу испортить тебе жизнь! — сказала она и, желая успокоить дочь, погладила ее по плечу.

— Мама, Всеслав действительно не сделал ничего предосудительного. Он мне показался очень милым. Он не стал скрывать своего происхождения и сразу представился настоящим именем, хотя догадывался, кто я.

— Доченька, но ты ведь знаешь, какие слухи ходят об этом мальчишке...

— Он уже не ребенок, он — воин. И не растерялся, как сопровождавшие меня вояки, а сразу же поспешил мне на помощь, хотя знал, что нестись карьером по лесу — самоубийство.

— Для меня он так и останется безответственным мальчишкой, также как и ты любимой, милой девочкой.

— Знаешь, наследник барона Антарского меня предупредил о возможных последствиях встречи с ним и оказался прав. Мама, а почему отец так ненавидит нашего соседа? — поинтересовалась девушка, посмотрев в глаза леди Ягне.

— О... Это старая и длинная история... — попыталась отказаться баронесса Вирсан.

— Расскажи! Я хочу знать, — Анетте не верилось, что лишь жадность движет отцом в его стремлении отобрать у соседа кусок земли вместе с замком. Наверняка, была еще какая-то причина, которую родители скрывали от девушки.

— Что ж, слушай... поведаю то, что знаю, — начала рассказ леди Ягна. — Покойная баронесса Антарская и твой отец, еще будучи детьми, были помолвлены. Она была единственным ребенком в семье и должна была унаследовать обширные земли: Антару и еще несколько крепостей. Зых спал и видел, когда он станет владельцем всего этого состояния. Но дело в том, что девушка не любила его и постоянно находила причины отложить свадьбу. А однажды у ворот Антары появился симпатичный белокурый рыцарь на белом скакуне.

— Как в сказке... — мечтательно произнесла девушка.

— Да... — подтвердила пожилая женщина и продолжила: — Его звали Казимир. Он был потомком древнего славного рода, но, к сожалению, далеко не первым сыном в семье. Так что молодому человеку ничего не оставалось, как зарабатывать на жизнь своим мечом и щитом. Он поступил на службу к старому барону Антарскому. Надо отметить, что парень был везде первым: и в ратном деле, и в женской постели. Не устояла перед ним и хозяйская дочь. Как только последствия этой связи стали видны, хозяин Антары, решив, что Казимир больше подходит ему как наследник, разорвал помолвку с Зыхом и обвенчал влюбленных. С тех пор твой отец и затаил злобу на нынешнего барона Антарского.

И еще не давало покоя моему супругу то, что у соседа было три здоровых сына-наследника, а наши два мальчика, твои братья, умерли в раннем детстве.

— Поэтому он и решил истребить весь род лорда Казимира, как только подыскал подходящий повод? — спросила дочь, придя в ужас от страшной догадки.

— Да. И я не удивлюсь, что из-за этого случая в лесу он раздует еще один скандал, совсем не заботясь о твоей чести, — со вздохом ответила леди Ягна.

— Мама, а ты знаешь, какие красивые у него глаза... — мечтательно произнесла девушка, вспомнив соседского сына.

— У кого? — не поняла ее баронесса.

— Ну, конечно же, у Всеслава. А взгляд такой добрый, нежный...

— Деточка, да никак ты влюбилась в этого негодника! — воскликнула пожилая женщина.

— Не знаю... — сказала дочь и, немного подумав, заявила: — А что тут такого? Уж лучше быть женой бабника, чем ненормального изверга.

— А ты уверенна, что он захочет на тебе жениться? — леди Ягна была наслышана о похождениях наследника лорда Казимира и совсем не представляла, что такой гуляка вообще думает о женитьбе.

— Мне показалось, что я ему понравилась...

— Ему все девушки нравятся, — баронесса попыталась спустить дочь с небес на землю.

— Мама, ну могу я хоть помечтать о большой и светлой любви?

— Найди боле достойный предмет для мечтаний. И только не вздумай рассказать это кому-нибудь еще, — предупредила баронесса Вирсан. — Одно я тебе обещаю — ты не выйдешь замуж за сумасшедшего.

— Всеслав, развратный ты паршивец! Открывай! — крик отца и громкий стук в дверь вырвали юношу из сна и объятий прехорошенькой служанки. Парень попытался разлепить веки, но ему это так и не удалось. Не открывая глаз, он спихнул девицу с постели, а та, наученная многолетним опытом, собрав в охапку свою одежду, выскользнула из комнаты через потайную дверь.

— Открывай живо! — снова донеслось из-за двери.

— Уже иду... — сонно протянул Всеслав.

Молодой человек, так окончательно и не проснувшись, с трудом выбравшись из перекрученных простыней, свесился с кровати, нащупал на полу штаны, кое-как натянул их на себя. Затем босиком пошлепал к двери и, отперев ее, увидел разъяренного лорда Казимира.

— Что случилось, отец? — зевая, спросил он, одновременно протирая спросонья глаза.

— А ты не знаешь?! Я вчера тебя спрашивал, все ли ты мне рассказал о своем визите в Иверу?! — от гнева глаза старого барона чуть ли молнии не метали.

— Спрашивал... — кивнув, согласился юноша, все еще не проснувшись.

— И ты ответил мне, что все!

— Да так оно и было... — Всеслав зевнул.

— Прекрати зевать и продери глаза, а то я сейчас на тебя кувшин ледяной воды вылью! — рявкнул родитель.

— Я не понимаю... — промямлил юноша.

— Сейчас поймешь! Ты по дороге никого не встретил?!

— А кого я мог встретить?

— Может, тебе вот это все объяснит?! — барон Антарский сунул под нос отпрыску письмо. Тот апатично повертел пергамент в руках и, как только разглядел герб на печати, сразу же проснулся.

— Это же от ... — и принялся читать.

— Вот именно! И что ты скажешь по этому поводу?! Я жду! — потребовал родитель.

— Ничего не случилось.

— Но здесь написано, что ты обесчестил леди Анетту, дочь нашего "обожаемого" соседа! — лорд Казимир готов был поверить всему, о чем говорилось в свитке: слишком хорошо он знал о слабости сына к обладательницам юбок.

— Да не трогал я ее! — стал оправдываться Всеслав, понимая, пришло время отвечать и за себя, и, возможно, за неизвестного счастливчика, успевшего насладиться прелестями Анетты. — Я ее эскорт случайно на дороге встретил. Лошадь девчонки чего-то испугалась и понесла, а я смог остановить ее. Да за кого ты меня принимаешь?!

— За блудливого кобеля! — последовал ответ.

— Если девушку кто-то испортил, то это был не я!

— Да ты же ни одной юбки мимо не пропустишь! Даже если ты не имеешь к этому никакого отношения, все поверят Зыху!

— Отец...

— Доигрался ты голубчик! Ох, доигрался! Твое счастье, что скоро женишься! Читал, что этот рыжий одноногий козел требует в компенсацию за поруганную честь его дочери?!

— Ты что, ему такой кусок так вот и отдашь?!

— А вот возьму и отдам... вместе с тобой. Посидишь у него несколько лет в подземелье, может, ума наберешься! — мрачно пообещал лорд Казимир.

— Отец, да не трогал я ее! Не трогал! — настаивал молодой человек, поддавшись легкой панике. — Хочешь, поклянусь перед алтарем Создателя, если ты мне на слово не веришь!

— Ладно, — смягчился отец. — Может, и приврал Зых... Наверно, решил, обманом столько земли у нас оттяпать. Пойду ответ напишу и с тем же гонцом передам. Я вот удивляюсь, как это еще у ворот Антары нет вереницы девиц с твоими байстрюками.

— Ну, я же остор... — пролепетал Всеслав, потупив глаза.

— Ты мне смотри! — перебил его родитель и строго предупредил: — Узлом хозяйство завяжу, если не угомонишься!

— Ну что мне делать! — сокрушенно воскликнул юноша.

— Учись воздержанию, — посоветовал барон и покинул комнату сына.

Как только за лордом Казимиром закрылась дверь, Всеслав прислонился к холодной стене и, скользнув по ней спиной, опустился на пол.

Да, Что это такое происходит?! За одну девушку заступился - поссорился с другом; другую спас от смерти - насильником объявили! Вот после этого и помогай всяким разным девицам!..

15.

Лорд Михал еще раз перечитал письмо от друга, бросил пергамент на стол, откинулся на спинку кресла и задумался.

Значит, Кая ни в чем не виновата. О, Создатель!.. Чего я только не думал о девушке! Каких только пороков не приписывал ей! А ведь сестра постоянно твердила, что ее подружка ни в чем не повинна... А я, дурак, не хотел ей верить! Вот ведь... Надо будет поговорить с Каей, все объяснить... Только захочет ли она меня выслушать? Что это я, в самом деле?.. Никуда она не денется! Прикажу - и явится для разговора, как миленькая! Да кто в этом замке хозяин в конце концов!!! Я! Все должны об этом помнить! Всеслав подкинул неплохую мысль выяснить происхождение девчонки. А вдруг она действительно из благородных? Это было бы очень даже кстати... Надо будет по памяти нарисовать изображение герба с каиного кулона и отправить гонца в графство Энтор, ведь там Каю нашли. Как это я сам не догадался? А было ли мне дело до всяких там найденышей? Зато теперь... Гонца точно надо послать, чтобы узнал, какому роду принадлежал герб с украшения.

Из прочитанного понятно, что незнакомец, шастающий по замку в любое время дня и ночи, — маг... Он появляется здесь из-за Ельки... Из-за моей строптивой и наглой сестрицы!.. Может, человек в черном — причина как Елькиного нежелания покидать лесную развалюху, так и недавнего скандала? Из-за этого мужика она не хочет выходить замуж за Всеслава? Спросить у нее, что ли? Так ведь разве от Еланты добьешься истины? Опять упрется рогом, как бестолковая коза, и будет делать из меня ненормального. Хотя, спросить можно... вдруг скажет правду? А если она уже успела слишком близко пообщаться с этим ублюдком, ведь целый месяц в одной избушке обретались? Если это так — убью обоих!!! Убью! Но позорить свой род и благородное имя не дам!

Всеслав... Вот же подсунул Создатель мне такого бестолкового друга! Нет, это был не Создатель, это явно работа демонов или их подручных! Эх, дружок, дружок!.. Ну, что ты не мог раньше вспомнить, что уже видел этого человека в черном! А я, как ошалелый, носился по всему замку в поисках ночного визитера! Людей своих измучил! Они и так раньше считали, что я с легким сдвигом, а теперь... Хорошо, что этот неуловимый мститель при всех появился... Итак, он — чародей... Вот откуда его необыкновенные сила и быстрота... И наглость!.. Да, серьезный противник... и имеет виды на мою сестрицу... Что теперь делать? У кого спрашивать совета?

А с Елькой все же поговорю! Ох, поговорю! Вот только с мыслями соберусь...

Всеслав заглянул в отцовскую спальню, где среди нескольких больших сундуков с одеждой и разными ценностями находился один, полностью набитый дорогими, старинными книгами и свитками. Барон Антарский, так же как и граф Иверский, к которому он отдал на обучение и воспитание сына, высоко ценил умение читать, хотя это и не входило в список рыцарских достоинств, которыми должен овладеть молодой дворянин. Юноша обучился грамоте быстрее, чем его друг Михал, и полюбил чтение. С тех пор, когда на Всеслава накатывало романтическое настроение, он искал возможность почитать какой-нибудь рыцарский роман. Отец знал о сыновнем пристрастии и всячески поощрял его. Он разрешал отпрыску в любое время приходить к нему в комнату и читать.

Наследник барона Антарского достал из сундука книгу с любимым сказанием о подвигах рыцаря Темеорика и, поудобней устроившись в кресле, принялся за чтение. Строка за строкой витиеватого текста мелькали перед глазами, но смысл прочитанного ускользал от юноши, все мысли которого возвращались к тому дню, когда он познакомился с ярко-рыжим чудом, дочерью неспокойного соседа. А в книге, в довершение ко всему, еще оказался рисунок, изображающий главного героя и его возлюбленную. Краски на изображении несколько потускнели от времени, и женщина с изначально каштановыми волосами стала рыжей.

Молодой человек не заметил, что в комнату тихо вошел барон Антарский.

— Ну, что приуныл, сынок? — лорд Казимир опустился в кресло, стоящее рядом с креслом Всеслава.

Юноша посмотрел на отца.

— Никак ее забыть не могу, — тихо ответил наследник, бережно закрывая толстенный фолиант и кладя его на стол.

— Неужели? Подожди месяц — и Еланта станет твоей женой.

— Отец, я не про сестру Михала говорил, — поспешил исправить ошибку отца юноша.

— А про кого? — удивленно спросил барон Антарский, но по его взгляду сын понял, что тот и сам догадался, о ком идет речь.

— Ты прекрасно знаешь...

— Если я, действительно, понял правильно, то мой тебе совет — забудь ее. Ты просил руки другой девицы. из-за этого твой друг поссорился с сестрой и, возможно, ты сделал несчастными двух человек, а теперь мечтаешь о соседской дочке? — лорд Казимир, нахмурившись, покачал головой. — Не гоже так, сынок.

— Но Еланта не любит меня! А Анетта... — вырвалось у юноши.

— Даже не называй ее имя! Ее одноногий папаша обвиняет тебя в распутстве! Возможно, девица сама оговорила тебя, а ты... Или это все-таки правда?! — гневно поинтересовался хозяин Антары.

— Да ложь, это все! Ну, сколько мне можно повторять! Не трогал я ее! — в отчаянии вскричал Всеслав и вскочил на ноги, чуть не опрокинув кресло.

— Тогда больше и не вспоминай о ней!

— Да как не вспоминать о такой красоте?!

— Видел я предмет твоих воздыханий. ничего особенного, — несколько пренебрежительно бросил отец.

— И когда ты ее видел? Лет шесть-семь назад?! — не унимался сын.

— И что? Она тогда была высокой, пухленькой и страшненькой девчонкой, да еще к тому же огненно-рыжей, как и ее отвратительный папаша. Чтоб его остаток жизни гоблины под зад пинали! Да она и теперь, наверно, красотой не блещет. Еще у меня в замке ведьмы не хватало!

— Она не ведьма, отец! И не рыжая она, а золотая! Такая солнечная! А ее смех и улыбка... — лицо молодого человека светилось от восторга.

— Эх, Всеслав, Всеслав... Я и сам был по молодости любителем за юбками поволочиться, но, как женился, сразу же успокоился. В кого ты такой уродился, не знаю. Чует мое сердце, какой раскрасавицей бы твоя жена ни была, а ты все налево смотреть будешь... А знаешь, к чему это приводит? К плохой еде, больному желудку и холодной постели в лютые морозы зимой, так как... — назидательно произнес старый барон, пытаясь хоть немного образумить сына.

— Ты так говоришь, словно, на своей шкуре все испытал!

— Да, было дело! Но я осознал свою ошибку, и моя семейная жизнь стала безоблачной, пока наш любимый сосед все не разрушил...

— Я не меньше тебя скорблю о братьях и матери... Отец, я не маленький! Сам буду решать, как себя вести после того, как женюсь! — вскричал сын.

— Ну-ну! И поумерь пыл, мальчишка! Негоже на отца кричать, — осадил его лорд Казимир.

Всеслав смутился и, потупив голову, произнес:

— Прости, отец. Может, дочь соседа — лгунья и стерва, но не могу ее забыть, хоть убей!

— За меня это сделает ее папаша, если ты...

— Я устал, и хочу сегодня раньше лечь спать, — нахмурившись, перебил отца Всеслав, беря подсвечник со стола. Барону, все-таки, удалось добавить каплю дегтя в бочку с медом, и в душе юноши зародилась обида на Анетту.

— Ну, иди... спи... — лорд Казимир почувствовал, что сын все-таки внял его предостережению. Немного подумав, еще добавил о наболевшем: — А знаешь, я совсем не удивлюсь, если утром в твоей постели обнаружится Иветка. И не говори, что она помогала тебе избавиться от мыслей о соседской дочке.

Всеслав подумал, что не случайно отец про эту служанку вспомнил, кто-то доложил ему, что девица постоянно кочует из баронской постели в кровать наследника. Все-таки для хозяина Антары эта служанка значит гораздо больше, чем тот пытается показать. Ну и Создатель с ней, с Иветкой-то! В крепости еще помимо нее девушки есть! Хотя Иветка...

Парень печально вздохнул:

— Спокойной ночи, отец, — и направился к себе в комнату...

Михал тяжелым взглядом смотрел на сестру, читающую письмо от Всеслава. Молодой человек внимательно следил, как по ходу чтения меняется выражение лица девушки.

Так... Вижу, что что-то в содержании письма тебя встревожило, сестренка. Ты даже не потрудилась скрыть это. И что это тебя так взволновало? Описание человека в черном или то, что Кая может оказаться благородного происхождения? Интересно, что ты мне ответишь...

Еланта закончила чтение, вздохнула и бросила пергамент на стол, за которым сидел брат.

— Что скажешь? — поинтересовался тот, глядя сестре прямо в глаза.

— Давно надо было выяснить, чей герб изображен на кулоне Каи, — с показным спокойствием ответила Еланта. — Да... жаль, что ты потерял украшение моей подруги. Теперь это сделать невозможно.

— Я помню, как выглядело изображение на нем, и могу нарисовать его по памяти.

— Так сделай это и пошли человека в графство Энтор...

— Уже позаботился обо всем этом. Меня интересует, что ты думаешь о той части письма, в которой написано про незнакомца в черном плаще.

— Я не знаю этого человека, — тихо произнесла девушка, стараясь скрыть охватывающее ее волнение.

— А если хорошо подумать? — Михал встал и оперся руками о крышку стола. По глазам видно, девчонка бессовестно врет, чего никогда толком не умела делать.

— А что тут думать, братец? Я никогда не видела...

— Я тебе не верю, Елька! Хватит лгать! — граф ударил кулаком по столешнице.

— Что ты от меня хочешь услышать? — девушка старалась не смотреть на брата, опасаясь, что не сможет убедительно обманывать под его строгим взглядом.

Граф Иверский вышел из-за стола, подошел к сестре и хорошенько встряхнул ее за плечи:

— Смотри мне в глаза, мерзавка! Последний раз спрашиваю, ты знакома с ним?!

— Михал, мне больно! — девушка попыталась вырваться.

— Тебе будет еще больнее, когда розги запляшут по твоей спине! — рявкнул лорд.

Еланта молчала. Она перестала сопротивляться и безвольно стояла, удерживаемая братом. Тот резко отпустил ее. Оставшись неожиданно без поддержки, девушка покачнулась и чуть не упала на каменный пол, если бы Михал вовремя не подхватил ее.

— Ответь мне, ты с ним знакома?! Говори правду! — гаркнул молодой человек прямо на ухо сестре. — Не вынуждай меня идти на крайние меры! Что у тебя было с этим демонским приспешником?!

— Отстань от меня! Сколько еще ты будешь измываться надо мной?! Ты и так исковеркал мне жизнь! Оставь хоть воспоминания! — она посмотрела на юношу глазами полными слез.

— Еланта, скажи мне правду, и я оставлю тебя в покое, — он не совсем понял, о чем она просит, но высказал свое предположение: — Ты знаешь его! Ты влюблена...

— Я не знаю никакого мага... Я действительно знакома с человеком, внешность которого сходна с описанной в послании Всеслава. Этот человек обыкновенный лесник, наверно... И я люблю его! Люблю! А ты... Ты... — призналась девушка, окончательно сломленная натиском лорда Михала.

Граф отпустил Еланту, и она медленно осела на пол, утирая слезы ладонями.

— Моя сестра влюбилась, демоны знают в кого! В безродного! В простолюдина! В полное ничтожество! — в сердцах вскричал юноша, повернувшись к сестре спиной. — Хорошо, что этого не увидели ни мать, ни отец!

— Мирослав не ничтожество и не безродный! — гордо подняв голову, крикнула Еланта в попытке защитить любимого от нападок брата. — Его мать была настоящей леди!

— Значит, его так зовут?! — уточнил Михал, оборачиваясь, а затем вскричал: — Он к тому же еще и незаконнорожденный!!! И как далеко у вас все зашло?! Отвечай!!! Живо!!!

— Не твое дело, братец! — ответила девушка, внезапно нашедшая силы противостоять натиску графа.

— Нет, мое! Ты помолвлена с моим другом, и я не допущу, чтобы был опозорен наш род!

— Ты сам позоришь наше славное имя своими словами, своими поступками! Я не буду больше отвечать на твои вопросы! — поднимаясь, сказала Еланта: — Можешь запороть меня до смерти!

— Всеслав слишком мягок... — как бы размышляя сказал хозяин Иверы, а затем мрачно пообещал: — Если твой первенец окажется черноволосым, я самолично убью тебя!

Сестра бросила на брата презрительный взгляд и снисходительно произнесла:

— Михал, ты мне надоел своим допросом. Да, у меня есть возлюбленный, который похож на твоего призрачного посетителя. Мирослав простой человек, и у него совсем нет магических способностей. Я призналась тебе в этом... А знаешь, даже на душе стало легче... Я не думаю, что ты можешь меня понять, ведь ты никогда никого не любил... Я не верю, что твои чувства к моей подруге можно назвать любовью, хотя ты и делаешь жалкие попытки убедить ее и самого себя в истинности этого чувства. Если бы ты умел любить по— настоящему, ты бы меня понял. Мне тебя жаль.

— Еланта, сама себя пожалей! Ты никогда больше не увидишься со своим безродным поклонником! И я тебе обещаю, что, если он еще раз объявится, это будет его последний визит в Иверу! Я сделаю все, чтобы он не ушел отсюда живым!

— Еще раз повторяю, Мирослав — простой человек, а не волшебник, и он не может незаметно сюда проникнуть. Всеслав что-то путает, ему, наверно, показалось, что встреченный им человек на дороге, ведущей к монастырю Святой Тарисы, и твой незнакомец похожи! Еще неизвестно, трезв ли был твой дружок, когда встретил его! — не сдавалась девушка.

— И все-таки, я твердо уверен, что это был твой ненаглядный. Зачем постороннему человеку тайком проникать в замок и при помощи грубой силы требовать с меня обещание оставить тебя и Каю в покое?!

— Я не знаю! — Еланта уже сама начинала верить, что Мирослав появлялся в замке, тогда напрашивается один вопрос, и она его высказала вслух: — Если он был здесь, то почему ни разу не встретился со мной? Почему?!

— Откуда мне знать?! — Михал не верил ни единому слову сестры. Хотя разочарование, с которым она произнесла последние слова, трудно было назвать поддельным. — Кстати, куда запропастился твой пес?!

— Я его не видела со дня так называемой помолвки. Ты ведь держишь меня под замком и не разрешаешь ни с кем встречаться, даже Каю ко мне не пускаешь.

— Вот и будешь дальше сидеть одна в своей спальне, пока не состоится свадьба с Всеславом.

— Михал, не будет никакой моей и Всеслава свадьбы!

— Посмотрим... — граф подошел к двери и, открыв ее, позвал: — Эй, стража!

Воины, которые привели леди Еланту и терпеливо ожидали, когда хозяин закончит с ней разговор, заглянули в комнату.

— Проводите мою сестру в ее покои и проследите, чтобы никто без моего разрешения не общался с ней. Это касается и Каи. Также я запрещаю впускать к леди Еланте ее блохастого любимца, когда он объявится. Если ей что-нибудь понадобится, передайте просьбу мне, а я решу, стоит ли ее выполнять.

— Михал, может, ты еще посадишь меня в темницу, как преступницу?

— Если это первая ваша просьба, миледи, то я в ближайшее время склонен рассмотреть ее и принять положительное решение, — на лице молодой человека появилась ехидненькая, кривая ухмылка.

— Гад... — прошипела Еланта.

Юноша сделал вид, что не расслышал оскорбление и надеялся, что воины тоже пропустили его мимо ушей.

Сестра ушла, а граф опустился в кресло и задумался.

Что-то не все так гладко выходит, как представлялось на первый взгляд. Если незнакомец в черном и мужчина, влюбленный в мою сестру, с которым встретился Всеслав во время поисков Еланты, - один и тот же человек, почему он, действительно, не искал встреч с ней? Может, Елька лжет, что не виделась с ним? Ладно... поглядим, что будет дальше... По крайней мере, я выяснил причину, почему девчонка так не желала уезжать из лесной хибары, а теперь не хочет выходить замуж за Всеслава.

Скорей бы сплавить сестрицу дружку. Пусть он сам разбирается и с ней, и с ее любовниками! А, плевать, если девица уже не невинна, дружок тоже далеко не монах, как раз два сапога - пара! Что я себе голову забиваю всякой ерундой! Для меня сейчас гораздо важней выяснить что-нибудь о происхождении Каи...Это самое главное...

Анетта смотрелась в медное зеркало: одетая в изумрудно-зеленое платье из парчи, она выглядела непривычно хорошенькой. Девушка со злостью отшвырнула зерцало в сторону. Сегодня был единственный раз, когда она осталась удовлетворенной своим отражением, но именно в этот день ей хотелось выглядеть как можно менее привлекательной. Необычное желание для девушки с такой внешностью, как у нее. Да, это казалось бы странным, если бы ей не надо было скоро спускаться в зал для встречи почетных гостей: графа Санторского и его племянника. Руки бы оторвать тем двум служанкам, которых прислал отец, чтобы подготовить Анетту к приезду жениха. Что-то лорд Зых пообещал девчонкам или пригрозил чем-то, раз они, стараясь угодить господину, чуть не вылезли из кожи вон, когда одевали и причесывали будущую невесту. Супругу к дочери барон Вирсана так и не пустил, сказал, чтобы она проследила за накрытием стола для трапезы, а ведь Анетте так хотелось поговорить с матерью перед неприятным событием.

Ох, и пожалеешь, ты папочка! Пожалеешь! Думаешь, ты умнее всех? Да? А вот посмотрим, смогут ли твои мечты претвориться в жизнь, папуля! Посмотрим! У тебя свои планы, а у меня свои... и в них не входит брак с твоим отвратительным избранником!

Отпустив прислугу, леди Анетта выглянула в окно и увидела въезжающих на территорию замка "долгожданных гостей". На беду, женишок задрал голову вверх и, заметив ее, криво улыбнулся, а затем, по всей видимости, грубо пошутив, громко и противно загоготал. Девушка отпрянула от окна. Она так надеялась, что произойдет чудо, и дружок отца вместе со своим сумасшедшим племянничком не доберутся до Вирсана. "Но почему не разгулялась непогода? Почему они не забыли дорогу в этот замок? Почему перекидной мост под их лошадьми не обрушился? — зло подумала она. — Теперь придется разыгрывать из себя воспитанную леди, вежливо говорить заведомую ложь и слушать тупые, надуманные комплименты от придурка, мнящего себя неотразимым кавалером".

Да... сегодня явно не мой день, но он еще не закончился...

Раздался стук.

— Войдите, — разрешила Анетта.

Дверь отворилась.

— Милорд приказывает вам спуститься вниз. Ваш жених уже приехал, — сообщил слуга и тут же исчез.

Молодая леди тяжело вздохнула, расправила складки на платье и медленно поплелась в зал...

Она стояла по правую руку от отца. Вот-вот должны были войти "долгожданные гости". "О Создатель, сделай же что-нибудь, чтобы они не дошли до зала!" — молила девушка. Но Создатель, как и раньше, остался глух к ее просьбе. В дверях появились граф Санторский с родственничком. Они чинно шествовали через огромное помещение, снисходительно глядя на хозяев замка. Анетта разглядела жениха: на полголовы ниже ее ростом, темно-русые жирные волосы, слипшимися патлами падающие на перекошенные плечи, лицо было бы достаточно привлекательным, если бы не глаза какого-то непонятного бледного цвета, словно линялое ситцевое полотно. Вдобавок ко всему, юноша так и остался сопливым, он то и дело вытирал нос рукавом, а когда он звучно высморкался на пол, невесте стало дурно. Анетта закрыла руками рот, надеясь, что завтрак все-таки останется там, где ему и положено быть.

— Что ты делаешь, дурочка? — зашипел на нее отец: — Ничего страшного не произошло... Все будет хорошо, ты выглядишь прекрасно... Улыбайся, демон тебя задери...

— Но он омерзителен... — девушка с трудом убрала руки ото рта.

— Улыбайся... — снова глухо рыкнул лорд Зых, и дочь, собрав все свое мужество, растянула губы в неком подобии улыбки.

Прибывшие подошли ближе.

— Дорогие гости, очень рад вас видеть в своем замке, — радостно приветствовал их хозяин Вирсана: — Позвольте представить вам мою семью: супруга — леди Ягна, дочь Анетта.

Женщины в порядке представления поклонились.

— Милые леди, — сказал граф Санторский: — Разрешите познакомить вас с моим племянником, бароном Зданко Зенерским.

Юноша кивнул головой и, до неприличия нагло уставившись на будущую невесту, заявил:

— Ну, она и дылда! — и отвратительно захихикал.

Девушка покраснела и хотела достойно ответить на комплимент, но отец крепко стиснул ее руку. Анетта промолчала, но твердо решила до конца дня отыграться и на папеньке, и на женишке.

Во время трапезы сопливый кавалер, которого специально посадили рядом с дочерью хозяина замка, чтобы молодые люди поближе познакомились, окончательно доконал девушку своей манерой разговаривать с набитым ртом, чавканьем и откровенным разглядыванием ее бюста. Анетте так и хотелось врезать по физиономии Зданко и, сказав ему несколько обидных эпитетов, выскочить из-за стола, но на беду с другого бока девушки сидел отец и строго следил за ней. Как только мысленно не умоляла несчастная невеста Создателя избавить ее от общества барона Зенерского, но жених не подавился, не захлебнулся и с каждым кубком вина становился все развязнее и наглее. Лорд Зых и граф Санторский словно не замечали его пьяных выходок: вульгарных, грубых шуток, беспардонного щупанья колен соседки и омерзительного хихиканья. Леди Ягна, сидящая напротив молодой парочки, только и могла, что тяжело вздыхать и хмуриться, не в силах ничем помочь дочери.

— Послушай, Зых, — сказал граф Санторский, ставя кубок на стол: — А не дать ли детям возможность узнать друг друга поближе, пусть пообщаются наедине.

На пол со звоном упала вилка. Звук падения эхом отозвался под высоким сводчатым потолком огромного зала. Все посмотрели на побледневшую девушку, сразу же поспешившую нырнуть под стол, чтобы скрыть нахлынувшие чувства и одновременно поднять злосчастный предмет, привлекший к ней всеобщее внимание.

— Простите, — извинилась она, поднимаясь и умоляюще посмотрев на отца, отрицательно покачала головой.

Но тот оставил без внимания молчаливую просьбу дочери и сказал:

— А что, пусть пообщаются... а мы, дорогой лорд Северин, — обратился он к своему другу: — пойдем обсудим некоторые пункты свадебного контракта...

Дверь тяжело захлопнулась за хозяином Вирсана и лордом Северином. Молодые люди остались одни в небольшой комнатке, в которой леди Ягна любила проводить долгие зимние вечера за вышивкой и разговорами.

Анетта бросила обреченный взгляд на жениха и медленно стала отступать, стараясь оказаться как можно дальше от него. Зданко тупо посмотрел на дверь, а затем уставился на грудь девушки и, не отрывая от нее взгляда, громко заявил:

— Это мне нравится...

— Что? — в голосе затравленной невесты прозвучали вопрос и отвращение.

— Все! — радостно воскликнул парень, сверкнув безумно-пьяными глазами. Он с поразительной для изрядно выпившего быстротой оказался рядом с Анеттой. Она не успела увернуться, и была прижата спиной к голой каменной стене безумцем, счастливо урчащим от восторга, словно щенок, нашедший пригодный предмет для игры. Руки Зданко тут же начали блуждать по ее груди. Девушка не намерена была это терпеть, и звонкая пощечина прекратила творящееся безобразие. Барон на мгновение протрезвел, дочери хозяина замка даже показалось, что его лицо приобрело осмысленное выражение. Он стоял, опустив руки, и молча взирал на нее, пытаясь понять, что же такое произошло.

— Ты, сучка, меня ударила! — вскричал он, в конце концов разобравшись в случившемся.

Парень замахнулся для удара, но Анетта пригнулась, и его кулак врезался в каменную стену. Зданко взвыл от боли, а баронская дочка, толкнув его двумя руками в живот, бросилась вон из комнаты. Вслед ей неслись брань и проклятия упавшего на спину женишка, который из-за перебора крепких напитков уже не мог самостоятельно подняться.

Девушка стрелой влетела в свою комнату и заперла дверь на все засовы. Сердце бешено стучало в груди, а мысли были только об одном — бежать, бежать из этого замка подальше, чтобы никто и никогда не нашел ее — ни отец, ни чокнутый жених...

Кто-то попытался открыть дверь. Затем из-за нее раздался тихий голос леди Ягны:

— Анетта, девочка моя, открой... Быстрее, доченька... Я одна...

Девушка впустила мать и, обняв ее, расплакалась:

— Мамочка, сделай что-нибудь... Прошу...

— Доченька, тебе надо покинуть Вирсан и как можно быстрее... одевайся... и слушай, что я скажу...

Анетта бросилась к сундуку, где хранилась ее теплая одежда, а пожилая женщина продолжала:

— Что произошло у тебя со Зданко? Парня нашли валяющимся на полу и орущим на весь замок. Отец обвиняет во всем тебя и очень разгневан твоим поведением. Сейчас он извиняется перед графом и приводит в чувства этого сопливого ненормального женишка, который, неизвестно как, ухитрился разбить себе кисть руки...

— Это из-за меня, мама. Он стал меня лапать, а я съездила ему по физиономии, тогда он замахнулся на меня, но промахнулся, и удар пришелся о стену, — пояснила девушка.

— Теперь понятно... У нас есть в запасе немного времени... Зданко хорошо набрался и пока ничего вразумительного сказать им не может... Я подслушала разговор Зыха и лорда Северина. Они договорились записать помолвку задним числом и совместными силами напасть на Антару. Граф Санторский уже послал гонца в свои владения, чтобы тот привел его солдат.

— А ему зачем все это надо? — удивленно поинтересовалась Анетта

— Отец ему что-то наобещал... А запись о помолвке внести задним числом в церковную книгу: надо, чтобы и у дружка моего супруга был благовидный повод для нападения на нашего соседа — защита чести невесты племянника...

— С ума сойти можно! — вырвалось у девушки.

— Готова? — спросила баронесса Вирсан.

Анетта согласно кивнула головой.

— Пойдем скорее... по дороге все остальное расскажу... — поторопила ее леди Ягна.

Они тихо выскользнули из комнаты. Мать взяла дочь за руку и увлекла за собой.

— Куда ты меня ведешь? — поинтересовалась Анетта, следуя за баронессой по плохо освещенным коридорам.

— Я покажу, где находится подземный ход, — ответила леди Ягна. — Зых и не догадывается, что я знаю про этот выход из замка. Вот сюда... Теперь направо... двадцать шагов вниз по лестнице...

— Темно... — девушка споткнулась о какой-то попавший под ноги предмет.

— Зато не привлекаем к себе внимание... А теперь налево... и опять вниз по лестнице... Осторожно...

— Ты так уверенно идешь... Ой!.. — Анетта оступилась и чуть не упала, несмотря на предупреждение матери.

— Я его знаю, как все пальцы на своих руках... По молодости я частенько после очередной ссоры с мужем убегала из замка, чтобы побродить по лесу в одиночестве... Все, пришли... — баронесса сняла со стены заранее приготовленный, горящий факел и вручила его дочери. -Пойдешь по этому тоннелю... Он выведет тебя в ельник, от которого рукой подать до деревушки Берни. Ее огни даже из-за деревьев видны будут... Зверей не бойся... Волки и рыси у нас не водятся. Да, в деревне зайдешь к кузнецу, он даст тебе лошадь... Он не откажет... Скажешь, что от меня, и попросишь его проводить тебя в Антару.

— А если он не захочет мне помогать? — спросила дочь, глядя в пугающую темноту подземного хода. Но она ни за что не призналась бы, что боится идти по нему одна.

— Не посмеет, он мне жизнью обязан, — с уверенностью ответила мать.

— Ты спасла жизнь незнакомому простолюдину? — удивилась девушка.

— Он тоже человек, дочка... Я нашла его раненым в лесу, недалеко от выхода из подземелья. Он потерял много крови и был без сознания. Я привела селян, а они выходили его...

— Теперь понятно... Мама, а если меня в Антару не пустят? — засомневалась Анетта. Ее отец точно никого из семьи недруга и близко бы к их замку не подпустил.

— Пустят. Лорд Казимир еще ни одному человеку, которого застигла ночь в пути, не отказал. Расскажешь ему все, что произошло, а про готовящуюся осаду замка в первую очередь. Попросишь убежища.

— Но... А вдруг он мне не поверит?

— Постарайся его убедить... Спеши... — леди Ягна обняла дочь.

— Спасибо, мама...

Среди ночи стук в дверь разбудил лорда Казимира.

— Что случилось? — зевая, поинтересовался хозяин Антары.

— Господин, там у ворот девушка и мужчина просятся в замок, -ответил из-за двери старший ночной стражи.

— Они одни? — лорд Казимир нехотя выбрался из постели и, накинув халат, направился к двери.

— Да.

— Впусти их и отправь на кухню, пусть согреются и поедят, — распорядился барон, открывая дверь.

— Милорд, девушка назвалась леди Анеттой из Вирсана и срочно требует встречи с вами.

— Глупости! — рявкнул рассерженный лорд, не веря воину.

— Но она одета, как дворянка, и разговаривает как... — настаивал воин.

— Хорошо, сейчас спущусь в зал. Проводи ее туда, — хозяин Антары вздохнул и, закрыв дверь, направился к сундуку, на крышке которого он вчера оставил одежду.

Всеслав тоже проснулся среди ночи: ему приснился кошмарный сон — свадьба. Он вел к алтарю Антарской церквушки невесту, лицо которой было закрыто плотной вуалью. Девушка шла уверенно, гордо подняв голову. казалось, что она совсем не опечалена предстоящим событием, хотя раньше Еланта ни в какую не желала выходить за Всеслава замуж. Это насторожило юношу — слишком резкая перемена отношения сестры друга к их свадьбе. Из-под вуали мелькнул огненно-рыжий кончик косы, и наследник барона Антарского сразу же успокоился, а тревога сменилась радостью: его невеста — Анетта. Святейший Аугустий, как всегда, в легком подпитии монотонно начал читать слова, сопровождающие обряд. Его сомнительной трезвости хватило лишь на несколько столбцов, потом местное святейшество стал спотыкаться, а на последнем столбце юноша лишь смог разобрать слова: "А теперь молодые... ик... супруги... ик могут...". Далее слова превратились в бессмысленное бормотание, и что могут сделать новобрачные, пришлось догадываться самим. Всеслав откинул с лица жены вуаль и крепко поцеловал ее в сладостные губы. Неожиданно во время поцелуя нежная кожа девушки стала раздражающе неприятно покалывать лицо. Парень отпрянул от любимой и обомлел: вместо соблазнительной Аннеты, на него ехидно взирала огненно-бородая физиономия ее папаши. От отвращения Всеслав заорал во все горло!

От собственного крика юноша проснулся, тяжело дыша и отплевываясь. Сразу же захотелось выпить чего-нибудь значительно крепче воды. А поскольку прислуга уже давно спала, ему ничего не оставалось, как самому отправиться в кухню за вином, если, конечно, оно еще осталось от ужина. Парень натянул штаны и, кое-как накинув на плечи обшитый мехом халат, поплелся на поиски необходимого напитка, надеясь, что не придется тащиться в погреб.

Путь в кухню вел через главный зал Антары. Помещение было ярко освещено к вящему удивлению юноши, а в креслах возле камина, спиной к Всеславу сидели два человека.

— Прекратите вздрагивать и трястись и еще раз медленно повторите все, что вы мне только что рассказали, — парень узнал требовательный голос отца.

— Они собираются взять в осаду вашу крепость, — сказал дрожащий женский голосок.

Наследник барона Антарского узнал его.

Не может быть!.. Это ее голос!... Может, я сплю?! Анетта здесь? И что она тут забыла?!

Парень ущипнул себя за ухо, не веря, что все происходит наяву.

— Анетта?! — то ли удивляясь, то ли утверждая, крикнул он.

Девушка повернулась к нему:

— Всеслав!

— Ну вот... — проворчал лорд Казимир, недовольный появлением сына, да еще в таком расхристанном виде. — Ты чего по замку ночью шастаешь?

— Да так... не спится, — буркнул тот в ответ и, наконец, догадавшись запахнуть на груди халат, приблизился к беседующим. — Что вы здесь делаете, миледи, да еще в такое позднее время? — поинтересовался он, пристально глядя на нежданную гостью, смущенно опустившую глаза. Та посмотрела на него и хотела было ответить, но ее опередил барон.

— Не приставай к девушке с расспросами, она мне все уже рассказала. Ей сегодня и так туго пришлось, — лорд Казимир смерил сына недовольным взором.

— Я случайно услышал, что кто-то хочет напасть на нас, — допытывался Всеслав, переведя взгляд на отца.

— Наш любимый сосед нашел себе союзников и решил не медлить с восстановлением доброго имени дочери. Через несколько дней Антару возьмут в осаду, — объяснил хозяин Антары.

— Ты ей веришь? — спросил парень, сомневаясь в истинности слов Анетты.

— Верю, — твердо ответил барон.

— И кто же его союзник? — поинтересовался Всеслав.

— Союзники. Граф Санторский и барон Зенерский.

— Лорд Северин — давний приятель барона Вирсана — это понятно, но вот как полоумного Зданко в это дело втравили? — размышляя, поинтересовался Всеслав.

— А очень просто, Всеслав, очень просто: сосватали за него эту несчастную девушку, — лорд Казимир кивком головы указал на гостью: — А теперь, как жених, он обязан...

— Я понял, — перебил он отца, а потом, повернувшись к Анетте, произнес: — Примите мои соболезнования, миледи.

Его голос прозвучал так холодно и отчужденно, что девушка чуть не разревелась от обиды. Она так надеялась, что Всеслав заинтересовался ею, что он проявит хоть капельку сочувствия и понимания, а он...

— И что нам теперь с ней делать? — сухо спросил парень у отца.

Гостья чуть не подпрыгнула в кресле.

Да как он смеет говорить обо мне, словно меня здесь нет? Ничего со мной делать не надо! Мама так верила, что я в Антаре буду в безопасности и под защитой. А я, оказывается, обуза, даже когда сообщила о готовящемся нападении! Неблагодарные!

— Спасибо, милорды, я не хочу обременять вас своим присутствием, — девушка поднялась. Направляясь в Антару, ей казалось, что труднее всего будет разговаривать с хозяином замка, а оно вон как оказалось...

— Подождите, миледи. Я хотел бы извиниться за поведение моего сына, но вы понимаете... — замялся барон Антарский.

— Да я все понимаю, милорд. Вы перенесли всю свою ненависть к моему отцу и на меня, хотя я всего лишь пешка в его игре...

— Я должен знать всю правду, леди Анетта. У вашего отца есть веские основания для нападения на мой замок?

— Если и не было, то теперь появились! — вставил зло Всеслав.

— Помолчи, пожалуйста! Я жду ответа, миледи!

Гостья, смутившись, покраснела:

— Ваш сын всего лишь спас мне жизнь. Он вел себя учтиво и не допустил никаких вольностей, и даже предупредил о возможных последствиях моей и его встречи. Я то же самое рассказала и моему отцу, но он не поверил...

— Я же говорил тебе! — облегченно воскликнул наследник барона Антарского. Всеслав еще хотел добавить, что если кто-то и посягнул на честь Анетты, то это был точно не он, но вовремя прикусил язык, вспомнив о недопустимости такого поведения при даме. Почему-то стало обидно и горько. И он понял почему...

— Заткнись! — рявкнул лорд Казимир на отпрыска: — Ты, бесчувственная скотина, не видишь, что девушке и так не по себе. Еще раз прошу прощение за моего сына. Он пожинает плоды своего распутного поведения и потому злится...

— Милорд, я прошу лишь убежище на остаток этой ночи, а завтра мне придется вернуться в Вирсан, — печально произнесла Анетта.

— Так, девочка, — голос старого барона потеплел и приобрел отеческую интонацию: — Вы остаетесь здесь. Я не допущу, чтобы вас выдали замуж за сумасшедшее чудовище. Только прошу... нет, приказываю, ради вашей же безопасности, держитесь подальше от моего сына.

— Ну, спасибо, отец! — в сердцах воскликнул Всеслав и, окончательно утвердившись в намерении напиться до зеленых гоблинов, стремительно вышел из зала...

16.

Грино сидел в оконном проеме Закрытой башни и терпеливо ждал появления Мирослава. Ветер нервно трепал золотистые вихры мальчишки, а убывающая луна освещала его лицо своим бледным светом. Уже не первую ночь дракон проводил в ожидании своего подопечного, но тот не спешил повидаться с ним. Зеленый сорванец понимал: оборотню необходимо время, чтобы укротить разгулявшегося зверя и запрятать его подальше в себя. Обычно Мирославу хватало трех-четырех дней, а тут уже почти неделя прошла. Дракон, конечно же, мог с легкостью найти друга, но решил не навязывать ему свое общество, пока тот сам не захочет.

"Ну и почему, Мирослав, ты так долго не появляешься?" — думал парнишка, разглядывая ночное небо в поисках созвездия Огненного дракона, его, Грино, созвездия, ярко сиявшего на почти черном небосклоне во время его рождения. Почему-то, совсем некстати, вспомнилась мать. Она была, как и он, драконом-хранителем судеб и тоже могла превращаться в человека, но долго пребывать в этой ипостаси ей было тяжело, как любому чистокровному дракону. Грино плохо помнил мать... вернее, помнил только ее человеческое обличье, в котором она была необыкновенно прекрасна... Хотя, дядя ему говорил, что все дети считают своих матерей красивыми... Да врет все дядька! Его, Грино, мама была лучше всех... Ну почему она влюбилась в своего подопечного? Почему наплевала на все законы и дала жизнь ублюдку: и не дракону, и не человеку — созданию, чуждому и драконьему, и человеческому миру? Мать, сколько могла, скрывала рождение Грино, но рано или поздно тайное становится явным. По третьей заповеди Дышащих Огнем отступница должна была тут же убить отпрыска или обменять свою жизнь на его. Как решит Совет Мудрейших. Но ей предоставили возможность сделать выбор, и она выбрала. выбрала последнее...

— Грустишь? — раздался за спиной мальчишки голос Мирослава.

Грино обернулся.

— Привет, — тихо сказал он и опять уставился на небо.

— Мать вспомнил? — спросил оборотень, зная, что только эти воспоминания могут заставить неугомонного дракона грустить. В такие минуты в душе Мирослава все переворачивалось, и, словно старшему брату, хотелось подойти, обнять мальчишку. Но тот не примет сочувствие — расценит это, как проявление жалости, как свою слабость...

Паренек снова повернулся к мужчине, но оставил его вопрос без ответа.

— Не могу свое созвездие найти, — опечаленно сказал он.

Мирослав подошел ближе к окну и тоже стал рассматривать ночной небосклон.

— Вот оно, рядом с пятой звездой Водяного дракона, видишь? Демон! Облако закрыло... Сейчас появится... Смотри, — он указал на созвездие.

— Да... Вижу... Спасибо... — Грино удовлетворенно улыбнулся.

— Полегчало?

— Да... Ты помнишь, мое созвездие...

— Я помню все, что ты любишь и что тебе не нравится.

— Спасибо... я бы хотел, чтобы у меня был такой брат, как ты... — с глубокой тоской в глазах произнес парнишка и вздохнул, а затем вопросительно уставился на мужчину.

— Тогда считай меня своим братом, — ответил Мирослав, и, зная характер дракона, про себя подумал: "Что же я наделал? А... Ладно..."

— Ты не пожалеешь, Мирослав, — на бледно-зеленой мордашке мальчугана засветилась улыбка.

— Надеюсь... — сказал оборотень, вспомнив свое детство, проведенное вдали от матери и сестры. — Я вот все хотел спросить, ты опять от дядьки удрал?

— Да нет. Он решил, что сотни лет постоянного надзора за мной даже для него много, смилостивился и решил дать мне немного свободы. Вот я к тебе и явился.

— Понятно... — мужчина уставился на пол, присыпанный пушистым снегом.

— Мирослав, знаешь, а драконы тоже умеют любить... Это правда... Снежный Дракон мне не родной дядька... Его зовут Грхэм.

— Я не знал... — удивился человек и, сев рядом с собеседником, обнял его, поражаясь своему порыву. Умеет же негодник играть на его чувствах.

— Он недавно рассказал, что выбрал мою мать спутницей в Ночной Полет к звездам... Она все откладывала ритуал... Снежный терпеливо ждал... А она... Грхэм, не мог ее спасти... Он оказался единственным, кто согласился взять ответственность за мою жизнь... У людей это называется, кажется, усыновить. Он заботится обо мне, как родной отец. А я... Я, действительно, зеленый ублюдок...

— Ты слишком юный зеленый ублюдок, — поправил его Мирослав, еще раз удивившись, что у драконов есть брачный ритуал, и подбадривающе улыбнулся.

— Думаешь, это не на всегда? — молодой дракончик выжидающие уставился на мужчину.

— Что? Если юный, то — да, а если зеленый ублюдок — только от тебя зависит, каким драконом ты станешь.

— Я не хочу быть драконом! я хочу стать человеком! — поспешно заверил мальчишка.

— Разве это возможно? — в очередной раз удивился оборотень, подумав, что сегодняшняя ночь — ночь сюрпризов. С какой это радости паршивца пробило на откровения?

— Да. Только мне надо еще многому научиться и немного подрасти. Ты поможешь мне? — спросил паренек, с мольбой и печалью глядя огромными изумрыдными глазами на собеседника.

— Я... — замялся человек: — Я не собираюсь так долго жить...

— Знаю, — оживился дракончик. — Тогда обещай, что это сделают твои родственники по крови.

— Грино, ты собираешься взвалить непосильный груз на плечи моих потомков, которых у меня нет и, возможно, никогда не будет!

Сорванец загадочно улыбнулся:

— Я же сказал, что кровные родственники, а не прямые твои потомки... Кая, ведь, из твоего рода.

— Грино, ты все же ублюдок, — с укором покачал головой Мирослав.

— Обещай! — нагло потребовал дракон.

— Я не могу давать такие обещания! И не проси! — последовал категоричный отказ.

— Мирослав, у тебя совесть есть?! Я в поте своей морды, то есть лица, пытаюсь тебе помочь, а взамен получаю кукиш! Тебе не стыдно?! — возмущение было безграничным.

— Хорошо, — сдался мужчина, терзаемый мыслями о возможных последствиях очередной аферы, в которую его втравил неугомонный дракон. — Давай договоримся так: если ты поможешь мне избавиться от проклятия, я дам тебе такое обещание.

— Согласен, и только попробуй обмануть!

— Я тебя когда-нибудь обманывал?!

— Ну, я это так... Для острастки... — сконфузился Грино, а затем сообщил: — А у меня есть для тебя новости. Я выполнил твою просьбу.

— И как? Сильно напугал юнца? — заинтересовался мужчина.

— Нет, я придумал кое-что лучше. Я познакомил Всеслава с одной девушкой. Она ему больше подходит, чем Еланта.

— Еланта подходит только мне, — буркнул Мирослав.

— Да, ну тебя с твоей ревностью! Парень о твоей возлюбленной и думать забыл: страдает уже по другой девице. Но есть одно "но".

— У тебя всегда так...

— Не перебивай меня. Я еще не совсем уверен... кажется, назревает небольшой вооруженный конфликт, в который будет втянута и семья Еланты.

— Еще бы! Чтобы ты, да все тихо и гладко обставил! — возмутился мужчина. — Ельку я нашел среди замерзших трупов! Чтобы нас на признание в чувствах подтолкнуть, ты взял и натравил на меня снурка! А теперь решил в войну поиграть и столкнуть между собой нескольких лордов?

— Мирослав, но ведь это все ради твоего счастья, тем более ничего особо страшного не происходило, не происходит и не произойдет, — заверил Хранитель судьбы.

— Ну, спасибо, успокоил... Только вот что ты понимаешь под "особо страшным"? — с иронией спросил Мирослав.

— Не цепляйся ко мне! Я делаю все, что в моих силах!

— Ладно, не кипятись, — поспешил успокоить возмущенного дракона оборотень. — Лучше расскажи, как Еланта.

Грино спрыгнул с подоконника на пол.

— Вспомнил, наконец, о любимой. А вот не знаю! — и отвернулся, сложив руки на груди.

— Не знаешь или не хочешь говорить?

— Попытайся сам разузнать. Бросил девушку на произвол судьбы и пропал почти на неделю. Ты где хоть отходил после полнолуния? — ворчливо поинтересовался через плечо дракон.

— Да, в соседней деревушке, в заброшенной избенке отлеживался. Что-то крепко меня разобрало, — нехотя ответил оборотень.

— Ладно, — смилостивился Грино. — Еланту братец под замок посадил и стражу выставил у дверей. Даже Кае запретил подругу навещать и тебя велел не пускать, когда "блохастый любимец объявится". Вот так.

Дракончик так удачно передал приказной тон лорда Михала, что Мирослав невольно улыбнулся, хотя прозвище, придуманное братом Еланты для Черного, приводило его в бешенство.

— Дождется он у меня! — угрожающе воскликнул он.

— Мой тебе совет, — назидательно произнес Хранитель судьбы: — Больше в человеческом обличье не показывайся на глаза Михалу. Так будет лучше. Я знаю.

— Как скажешь...

На улице, медленно кружась, падали редкие снежинки, устилая утоптанный снег во дворе белой мягкой периной. Радек сидел в небольшом трактире, находящемся в деревеньке Веськи, неподалеку от Иверы. Он отвез брата к их тетке Люции в ее небольшое собственное именьице Сенлике. Та с радостью приняла племянников и опечалилась отсутствием Каси, но, узнав, что девочка тяжело больна, согласилась с решением лорда Михала оставить ее в Ивере до полного выздоровления. Люция, видя, что старший племянник находится в расстроенном и одновременно рассерженном состоянии, спрашивать о причине передачи Новополя другому арендатору не стала. Придет время — сам расскажет, если захочет. А вообще, появление Радека оказалось кстати для тридцатилетней, овдовевшей несколько лет назад женщины: есть теперь на кого свое имение оставить. Уже больше года сватался к ней один весьма состоятельный и далеко нестарый бездетный барон, который как-то оказался застигнутым ночью неподалеку от Сенлике и остановился переночевать у гостеприимной, еще очень даже интересной вдовы.

Радек и сам был счастлив намечающейся свадьбе тетки: теперь у него будет дом, пусть и не собственный, но намного больше и богаче, чем тот, в котором он вырос. Есть теперь, куда жену привести. И у юноши, не оставившего надежд завоевать сердце прекрасной служанки из Иверы, созрел в голове план. Он под предлогом забрать сестру проникнет в Иверу и уговорит Каю ехать с ним. Только сделать это он должен, когда лорда Михала не будет в замке, чтобы граф не помешал их побегу. А на земле тетки хозяин Иверы не властен.

Парень понимал, что осуществить задуманное будет нелегко, но жить вдали от любимой еще тяжелее. И теперь Радек, нисколько не сомневаясь в успехе задуманного, проводил время в Веськах, ожидая благоприятного момента для претворения плана в жизнь. Но граф Иверский, как назло, не собирался покидать крепость, и у его бывшего вассала стало пропадать терпение.

Вот и сегодня юноша в уже привычном раздраженном состоянии духа расположился за столиком в углу, под прибитыми к стене рогами оленя и развешанными на них связками лука. На доске, к которой крепилось столь примечательное украшение зала, какой-то шутник выцарапал ножом "Срезаны с головы трактирщика в 476 году" и на один рог завязал кокетливый бантик из узкой льняной полоски. Рога висели в таком непотребном виде уже не первый день: хозяин заведения или не замечал это безобразие, или недосуг ему было заняться устранением порчи. Радек тоскливо пялился на деревянную кружку с пивом, мысленно костеря лорда Михала. За столиком напротив трое хмельных крестьян о чем-то спорили. В другом конце зала шла оживленная игра в кости, грозившая закончиться потасовкой. Из какого-то укромного закутка доносился развязный громкий женский смех, изредка прерываемый приглушенным мужским басом. Трактирщик и его помощники шустро сновали туда-сюда, обслуживая все прибывающих посетителей. И весь этот шум перекрывал надрывный голос местного менестреля сомнительной трезвости.

На душе у Радека и так было мерзко и гадко, а тут еще горе-певец исполнял бесконечную балладу о любви рыцаря и зеленоглазой девушки. Словно издеваясь над чувствами парня, менестрель каждый куплет песни заканчивал словами:

"...и он влюбился навсегда,

В каштановые волосы, в зеленые глаза".

На шестом рефрене терпение Радека истощилось. Не в силах больше выносить такую изощренную пытку, юноша поднялся и, хоть денег у него оставалось немного, бросил медяк хозяину трактира: бедняга уже битый час крутился возле стола щедрого посетителя. Монета взлетела в воздух и, тускло сверкнув затертой стороной, ловко упала в подставленную ладонь трактирщика.

— Милейший, пива нашему замечательному менестрелю, за великолепное пение! — громко крикнул юноша, надеясь, что певец наконец-то замолчит. Но, как оказалось, надежды его не оправдались.

Человек, исполнявший балладу, счастливо улыбнулся и, взяв у хозяина трактира кружку с пивом, подсел к парню за стол.

— Благодарю, молодой господин. Вам понравилась песня? — спросил он, гордясь своим талантом и надеясь на похвалу.

— О ком эта баллада? — вместо восторженных слов, услышал он в ответ.

— Я сочинил ее для нашего хозяина, графа Иверского. Она о лорде Михале и его прекрасной леди Кае.

— Леди? — удивился Радек и недоверчиво посмотрел на мужчину.

— Я, конечно, не совсем уверен. Слышал, что есть такой закон: заплати за дворянскую грамоту — и любая нищенка станет леди. Да ведь все знают, что наш лорд влюблен в воспитанницу своей матери, вот я и решил, что за эту песню он мне хорошо заплатит, — несколько разочарованно сказал певец, так и не услышав слов восторга от щедрого слушателя, и отхлебнул из кружки.

Радек стал мрачнее тучи:

— А девушка? Она любит его, графа?

— О... насколько я знаю, она полюбила его очень давно, но милорд только недавно это понял, — не обращая внимания на то, что собеседник почему-то то бледнел, то краснел, менестрель продолжал самозабвенно разливаться соловьем: — Когда я пел на помолвке сестры нашего графа, то видел его возлюбленную: очень красивая девица, глаз не оторвать, и добрая к тому же. Велела меня на кухне хорошо накормить и даже вина предложила, того, что гостям предлагали...

— И кто жених леди Еланты? — поинтересовался парень, стараясь не выдать своего особого интереса к личной жизни лорда Михала и решив больше узнать о последних событиях, произошедших в Ивере.

— Всеслав из Антары... Но невесты я не видел, говорили, что она недовольна выбором брата и поэтому не спустилась в зал к пирующим. Вы здешний, уж больно хорошо графское семейство знаете? — менестрель смотрел прямо в глаза собеседнику.

Радек занервничал, но, тем не менее, ответил, как можно спокойнее:

— Да. Бывал я в крепости по делам. А Кая — девушка, которая... возлюб... — он никак не мог выдавить из себя это слово: — Она... она счастлива?

Собеседник хоть и казался пьяным, но соображал еще достаточно хорошо:

— Вы о возлюбленной графа?

Юноша согласно кивнул.

— А чего ей не быть счастливой-то? — пустился в рассуждения менестрель. — А что? Живет в таком богатом замке, граф ее вниманием не обделяет, — и многозначительно подмигнул юноше, намекая на то, какого рода это внимание, а затем, прищурившись, спросил: — А вы что, тоже глаз на эту девицу положили? Уж слишком сильно вы ею интересуетесь.

— Не твое дело! — возмущенно рявкнул парень. — Пей, раз угощают, а свои догадки оставь при себе!

— Значит, любите ее, — певец, похоже, не собирался менять тему разговора. Он, пьяно осклабившись, ударил собеседника по плечу и продолжил: — Я вот что тебе скажу. Бабы, они такие подлюки: позвени перед любой кошельком с деньгами — и ты для них бог, хозяин...

Радеку это стало слушать невмоготу. В сердцах стукнув кулаком по столешнице, он выскочил из-за стола и бросился вон из таверны.

— Эй! Молодой господин! Вы куда? Хотите, я вам еще спою! — неслось вдогонку юноше.

Первым порывом парня было вскочить на коня и покинуть эти края. Он кинулся к конюшне.

Она не помнит меня. Она счастлива с другим. Граф прикасается к ней, целует ее... Я был прав... Прав во всем... Кая любит деньги... Это важнее для нее... Важнее любви... Она любовница графа... одна из его подстилок...

Но, оказавшись в деннике своего жеребца, Радек обуздал желание во что бы то ни стало уехать.

Что ж... завтра утром заберу из Иверы сестру и уеду навсегда... Забуду о Кае... Постараюсь забыть... Смогу ли?.. Не знаю. Но я должен...должен... Демон всех задери, должен!

Неожиданно предательские слезы навернулись на глаза юноше. Ощущение такое, словно выбили землю из-под ног, и нет сил подняться. Разве сможет он когда-нибудь забыть свою первую и единственную любовь? Может, для кого-то время — лучшее лекарство, но парень знал, что в его случае это снадобье будет бессильно.

Радек постоял немного, уткнувшись лицом в гнедую шею коня, затем ласково похлопал его по боку, погладил лоб:

— Ну что, приятель? Завтра отправимся домой? Ты согласен?

— Животное покосилось глазом на хозяина и, словно все поняв, закивало головой.

— Все правильно. Тут нам делать нечего. И на что я только надеялся? Ладно... Отдыхай... Завтра у нас будет трудный день.

Еланта спросонья не поняла, кто теребит рукав ее рубашки. Она открыла глаза и, увидев сверкнувшие в темноте два красных огонька, с криком подскочила на кровати, прижалась к стене. Но услышав радостное поскуливание, девушка облегченно вздохнула.

— Черный? Ты? — успокаиваясь, спросила она и протянула руку, чтобы погладить пса. — Ты меня напугал. Где столько времени пропадал, лохматый негодник? Я волновалась за тебя. Как ты попал сюда? Дверь ведь заперта, и стражникам приказано тебя не пускать.

Она накинула на плечи халат и, поднявшись с кровати, стала нащупывать ногами башмачки. Оборотень посмотрел в сторону выхода. Замок щелкнул, словно в нем провернули невидимый ключ. Звук был столь тихим, что только чуткое звериное ухо и смогло его уловить. Еланта, так и не найдя обуви, босиком на цыпочках подбежала к двери и осторожно толкнула ее. Створка бесшумно приоткрылась. Пленница выглянула в коридор: ее стражники крепко спали, сидя на полу и прислонившись спинами к стене, громко сопя и похрапывая. "Видел бы их Михал, — злорадно подумала девушка, переступая с ноги на ногу на холодном каменном полу: — Мало бы им не показалось".

Еланта тихонько затворила дверь, на столе нащупала свечу и подошла к камину. В нем уже полностью прогорели все дрова, и теперь лишь мелкие искорки изредка вспыхивали на черных головешках. Девушка попыталась раздуть умирающие огоньки, чтобы зажечь свечу, но у нее ничего не получилось.

— Вот ведь не везет, — расстроено прошептала она, и повторила попытку.

Черный бесшумно подошел к ней и уселся рядом, привалившись боком к ее ноге. Он заинтересованно глянул на тлеющие поленья, затем на девушку, упрямо старающуюся зажечь свечу, потом перевел взгляд на самую яркую искорку в остывающем камине... Та вспыхнула так неожиданно мощно, что Еланта невольно отшатнулась и села на пол.

— Ой!

Оборотень, виновато повиливая хвостом, ткнулся носом ей в лицо, а затем со щенячьим восторгом лизнул щеку.

— Ты видел? Это волшебство какое-то? — спросила у него девушка, уворачиваясь от "назойливого обожателя". — Ну, прекрати же! Вот подлиза! Я на ночь умывалась, между прочим.

Но пес продолжал лизать ее щеку, норовя добраться до губ.

— Отстань... — она села на колени и, оперевшись руками о шею любимца, попыталась отпихнуть его морду.

Их взгляды встретились: светло-желтые глаза зверя в упор смотрели в синеву глаз девушки. При всем желании она не могла отвести взгляд... Ей показалось, что очертания пса меняются, медленно и нечетко, а неизвестно откуда взявшаяся туманная пелена, постепенно сгущаясь и становясь непрозрачной, окутывает Еланту и четвероногого любимца. Девушка не испытывала ни страха, ни беспокойства, лишь легкое прикосновение чего-то сказочно прекрасного и волнующего, придающего уверенность и силы. Словно сама Любовь обрела телесное воплощение и ласкает ее, погружая в море неги и счастья. Леди завороженно глядела, как вокруг нее, редея, плавно оседает белесое марево и исчезает, едва коснувшись пола, а вместо Черного на нее смотрит человек. Ее сердце ошеломляюще стукнуло, замерло на миг, пропустив удар, а затем затрепетало, словно одинокий листочек, терзаемый ветром, готовый оборваться в любой момент. Руки Еланты соскользнули с плеч мужчины, он поймал их и не отпустил.

— Мирослав... — она узнала его, улыбнулась и хотела броситься на шею, но неведомая сила удержала ее на месте.

Он смотрел на нее взглядом полным восхищения и невыразимой тоски, как в тот памятный день у дверей Лесного замка, когда провожал ее после их поцелуя и молчаливого признания.

— Я с тобой... Я обещал... Я люблю тебя... — тихо произнес он, слегка сжав ее пальцы своими. Она вздрогнула, ощутив волну необыкновенной нежности и тепла, наполнившую сердце радостью, именно тем, чего ей так не хватало в последнее время. Все горести, обиды и печали растаяли, словно снег на ласковом весеннем солнце. Еланте хотелось, чтобы Мирослав ее поцеловал, но он лишь глядел на нее. В его серых глазах промелькнули тень усталости и векового одиночества, всего лишь на мгновение, но она заметила это и почувствовала его боль и страдание.

Девушка сморгнула навернувшиеся на глаза слезы.

Все исчезло, растворилось в полумраке, как та призрачная седая пелена. Там, где мгновение назад был ее любимый, сидел черный пес, тоскливо глядя на хозяйку.

— О, Создатель! — покачала головой Еланта и подумала, что от тоски по возлюбленному начинает сходить с ума. Но видение было таким реальным! Она чувствовала твердость плеч своего любимого, тепло рук. Мирослав любит ее, помнит о ней. Он произнес именно те слова, которые ей хотелось услышать, слова, вселяющие надежду, побуждающие возобновить борьбу за свою любовь. Но это марево... Всего лишь мимолетное, призрачное видение. Это не мог быть Мирослав из плоти и крови. На его лице не было ужасных отметин, оставленных снежным львом.

Девушка печально вздохнула, зажгла свечу:

— Черный, ты пойдешь со мной? Пока охрана спит, попытаюсь увидеться с Каей. Ты думаешь, что мой брат разозлится, если обнаружит, что я сбежала от стражи? Ну почему мне постоянно кажется, что я отвечаю на твои мысли? Не знаешь?

Четвероногий любимец наклонил голову набок и внимательно посмотрел на хозяйку. Она улыбнулась:

— А тебе следовало бы родиться человеком. Ты умнее, чем некоторые люди. Да, я про своего брата говорю!

Девушка снова поймала себя на том, что отвечает на мысленные вопросы пса.

— Слушай, а может, Марта каким-то образом передала мне способность мысленно общаться с тобой? — осенила ее догадка, приведя в полный восторг.

Тут же пришел мысленный ответ: "Молодец, девочка".

— Не называй меня так. Да, "хозяйка твоего сердца" звучит намного лучше. Как-то странно, но лучше. А просто "хозяйка" тебе не нравится? Ты сам себе хозяин? Ну, как хочешь. "Хозяйка твоего сердца" так "хозяйка твоего сердца". Кому ни расскажи, все сочтут, что я сошла с ума. Предлагаешь при посторонних разговаривать с тобой, чтобы они это поняли? Думаешь, Всеслав откажется из-за этого на мне жениться? Неплохая мысль, но многие люди разговаривают со своими любимцами. Что? Разговаривать с мебелью? Тогда меня точно отправят в монастырь, в котором содержат душевнобольных. Оттуда сбежать легче? А, по дороге туда... А если тебе не разрешат со мной ехать? Не посмеют? Ты знаешь, после той неудачной поездки и встречи с Мирославом мысль о монастыре, каким бы он ни был, мне стала противна. Нет уж, лучше я посижу в своих покоях и подумаю, как избежать ненавистной свадьбы. Убить Всеслава? Ты поможешь? О, нет! Ты что?! Как бы я его ни ненавидела, я не хочу его смерти. Да, он же был мне, как брат. Да, был, а теперь — нет. Он не так уж и плохой, в сущности... За Каю заступился... Я рассуждаю, как она? Может быть... Это я-то глупышка? Ах, ты лохматый негодник! Вот поживи с мое, а потом обзывайся! Да, что ты мог видеть за свой короткий собачий век! И вообще, собакам не положено поучать хозяев. Запомни это...

Еланта подошла к двери и осторожно толкнула ее, но та не поддалась. Девушка сильнее налегла на створку, но она так и осталась на месте.

— Ну, что же это такое делается?! — в отчаянии воскликнула пленница. -Заперли! Почему мне не везет?! Как это, "нечего на неприятности напрашиваться"? Нет, я без Каи не обойдусь! Мы уже столько дней не виделись. Да, я подумала о последствиях!.. Ты прав... Он может меня и в подземелье заточить... Да... Кая тоже пострадает... и охранники... Все ты знаешь... Лучше с тобой побыть, пока Михал не знает, что ты вернулся? Черный, ты наглый, самолюбивый пес!.. Но я тебя и такого люблю...

Пес радостно визгнул и лениво завилял хвостом...

Анетта подошла к комнате Всеслава и остановилась в нерешительности. Она собиралась постучать в дверь, но не спешила, взвешивая все "за" и "против". Порядочной леди неприлично посещать комнату молодого человека, особенно, когда ее туда не приглашали и, вообще, открыто намекнули, что в этом замке ей делать нечего. Но девушка ничего не могла поделать с собой: она все равно была неравнодушна к наследнику хозяина Антары, а его волнующие темно-карие глаза снились ей почти каждую ночь. Сегодня, как назло, болтливая служанка, присланная добрым хозяином замка, в услужение леди, только и трещала о том, какие у нее великолепные хозяева: и отец, и сын. От нее Анетта, к своему большому огорчению, узнала, что Всеслав недавно обручился, и через месяц состоится его свадьба с сестрой лорда Михала, графа Иверского. Благородная леди знала, где находится крепость Ивера, но ни с невестой, ни с ее братом лично знакома не была, так что красоту и богатство будущей супруги наследника барона Антарского, описываемые служанкой с таким восхищением, по достоинству оценить не могла. Сказать, что девушка была очень разочарована, — это ничего не сказать: в одно мгновение рухнули все мечты, все ее надежды обрести любовь и счастье. Если честно, эта новость очень расстроила Анетту, сразу прояснилась причина вчерашней грубости баронского сынка. Да и кому понравится, когда его практически накануне свадьбы обвиняют в совращении другой девицы.

Что ж, он почти женат... Как бы там ни было, но дочь барона Вирсана должна объясниться с Всеславом, должна доказать свою невиновность, свою непричастность к происходящим событиям, ведь она тоже является одной из главных фигур в игре ее отца.

Гостья еще некоторое время потопталась около двери, с опаской оглядываясь по сторонам, боясь оказаться застигнутой за недостойным для молодой леди поведением слугами или солдатами, случайно проходящими по коридору. Наконец, она решилась и дробно постучала в дверь.

Прислушалась...

Тишина...

Девушка решила, что наследник барона Антарского уже проснулся и помогает отцу в организации обороны крепости. Но чтобы убедиться в верности своего предположения, Анетта постучала еще раз. За дверью послышалась возня, затем звон разбившейся о пол посуды. А грохот от падения, кажется, стула или кресла, заглушила громкая тирада, заставившая Анетту смутиться и покраснеть. Дверь открылась, и в ее проеме появилась шатающаяся фигура Всеслава. Юноша, чтобы не упасть, опираясь одной рукой о косяк, другой придерживал дверь. На нем были надеты, как и вчера, штаны и все тот же халат, который теперь держался лишь на одном плече. Физиономия парня была слегка отекшей, а почти белые взъерошенные волосы торчали во все стороны. От всей представшей перед гостьей и неуверенно держащейся на ногах особы исходил сильный запах винных испарений. Анетте показалось, что юноша даже не ложился спать, а до рассвета только тем и занимался, что старался напиться вусмерть.

Всеслав спросонья долго не мог сообразить, кто посмел его потревожить в такую рань. Он уставился на нежданную визитершу, стараясь припомнить, кто это и как она тут оказалась. Мягкий золотистый свет трепещущего огонька свечи, которую держала в руках нежданная гостья, нежно ложился на ее лицо, отражался в светло-карих глазах и тонул в яркой рыжине распущенных вьющихся волос. Юноше безумно захотелось зарыться в них лицом, вдохнуть их запах, обнять Ане...

Стоять!

В обнимку с кувшином вина он всю ночь пытался если не забыть эту девушку, то хотя бы погасить один из пылающих в его груди костров: костер обиды и костер неожиданного увлечения, который с появлением девицы в замке вспыхнул с необыкновенно силой. А увлечение ли это?.. Да он почти каждой девкой увлекался... Но тут что-то другое... более сильное... неужели люб... Нет! Нет! И еще раз нет!!! Всеслав даже в мыслях не будет произносить это слово. Скорей всего, Анетта, как и предполагает его отец, оговорила его, обвинила во всевозможных грехах, а он рассуждает про лю... Вот демоны ее принесли!.. И кто только этой девице показал, где его комната находится? Она хоть соображает, что делает?

А еще Всеслав удивился своему состоянию: голова, вопреки всем его ночным усилиям, медленно, но как-то еще соображала, и ноги, как ни странно, не пытались уронить его на пол. Обычно после такого количества выпитого голова и ноги напрочь отказывались работать, но сейчас...

- Ты!?.. - одновременно возмущенно и удивленно выдавил он, узнав гостью, а затем поправился, обдав леди винным запахом: - Вы?

— Я... — начала было Анетта, но парень поспешил закрыть дверь. Девушка, схватив за железное кольцо с другой стороны, рванула створку на себя: — Всеслав, подожди, нам надо поговорить!

Юноша, не ожидавший от девицы такой прыти и силы, чуть не вывалился в коридор, но вовремя ухватился рукой за дверной косяк. Кое-как приняв вертикальное положение, парень рявкнул:

— Что надо?!

— Всего лишь поговорить, — настаивала гостья.

— Ты... вы... понимаешь... те, что творишь?.. Вот демоны!.. Кто те... вам сказал, где моя ком...

— Не имеет значения, — поспешно перебила его гостья. — Мне надо сказать всего пару слов...

Всеслав изобразил на лице сосредоточенную работу мысли, затем сделал руками жест, приглашающий войти в комнату, едва не упав при этом, но, вдруг опомнившись, передумал и отрицательно покачал головой:

— Иди...те... и говори... те... с моим папенькой, а то опять скажешь... те, что я те... вас изна... соблазнил... А меня оставь...те... в покое! — запинаясь почти на каждом слове, медленно произнес он. Ему почему-то было очень трудно обращаться к девушке на "вы".

— Пьяница, — прошипела Анетта.

— Добавь... те... и это к моим недостаткам, — с обидой сказал юноша. а нежданная визитерша решила, что раз он еще в состоянии обижаться, то не так уж парень и пьян, как ей сначала показалось. следовательно, разговор можно продолжить.

— Всеслав, я хотела бы объясниться...

— Мой отец совершенно необдуманно разрешил теб... вам остаться... Вот ему и...

— Лорд Казимир тут ни причем. Мне показалось, что он очень порядочный и честный человек, и Иветка говорила...

Ее прервал хохот парня, опять ухватившегося за дверь, чтобы не упасть:

— Иветка говорила?! Да, Иветка наговорит... И что же она рассказала?

— Она очень хвалила твоего отца, — сама не зная почему, Анетта перешла на "ты": — Говорила, что он очень порядочный, отзывчивый и защитит меня от...

— О! Раз Иветка так сказала!.. — юноша развеселился еще больше. Он пальцем поманил девушку, словно собирался что-то сказать по большому секрету ей на ушко. Когда она приблизилась к нему, наследник барона Антарского глухо рыкнул: — Да! Вообще, мой отец еще орел во всех отношениях! Спроси у этой болтливой девчонки, и не упусти момент...

Всеслав пьяно улыбался, а глаза отражали обиду и беспокойство.

Анетта отпрянула, поняв намек, но промолчала. Зато Всеслава, неожиданно ощутившего жуткий приступ ревности, понесло:

— Выходи за него замуж, и тогда никакой сумасшедший жених тебе больше не будет угрожать!..

Девушку вдруг охватила злость на этого безответственного папенькиного сынка. В то время, когда лорд Казимир всю ночь занимался подготовкой к обороне Антары, его отпрыск преспокойно заливался вином! Анетта поняла, что пора прекращать это безобразие и, резко оттолкнув юношу, который не удержался на ногах и шмякнулся на каменный пол, проскользнула в комнату. Быстро оглядевшись в ней, нашла кувшин с водой. Шустро обогнув кресло и глиняные черепки в небольшой луже темно-розовой жидкости, девушка схватила сосуд и, приблизившись, выплеснула его содержимое парню на голову, пока тот не опомнился. Наследник барона Антарского опешил. Ледяная вода капала с намокших опавших волос и неприятно стекала по лицу на грудь. Парень сидел, глупо хлопая ресницами, не зная, что сказать: еще ни одна женщина не обращалась с ним подобным образом. Пока он мысленно подбирал выражения, соответствующие испытываемым в данный момент ощущениям, Анетта решила воспользоваться этим и заявила:

— А теперь выслушай меня, Всеслав из Антары! Я совершенно не причастна к тем надуманным обвинениям, которые выдвинул вам мой отец. Я даже до вчерашнего вечера не знала, что он замышляет. Лорд Казимир разрешил мне остаться здесь! Замуж за него я не выйду! А вот ты сейчас разбудишь свою совесть, оторвешь зад от пола, оденешься и пойдешь помогать барону готовить замок к защите!

— Так его, девочка! — в дверном проеме, улыбаясь в усы, стоял барон Антарский — невольный свидетель разыгравшейся сцены. Так как осада замка, по подсчетам лорда Казимира, намечалась, приблизительно через три дня — раньше собрать войско и привести его под стены Антары мерзкий Зых просто не успеет — любящий отец решил в эту ночь дать сынку отдохнуть и хорошенько выспаться. Барон Антарский был готов увидеть в спальне Всеслава все, что угодно, но только не это. Он не слышал начала разговора и поначалу сильно разгневался на девчонку, которая посмела нарушить его приказ и бессовестно явилась в комнату Всеслава. Но, хорошо разобрав последние слова молодой леди, смягчился и даже проникся к ней симпатией и уважением.

Анетта замерла, ожидая праведного гнева хозяина замка. Она стояла и, широко раскрыв светло-карие глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, бесстрашно смотрела на него в ожидании разноса. Но лорд Казимир, кажется, совсем не собирался ее отчитывать. Девушка, смутившись, потупила взор и, бросив короткое "простите", выбежала из комнаты.

Барон Антарский проводил ее взглядом, а потом обратил свое внимание на беспутного отпрыска.

— Ты слышал, что леди сказала?! — строго поинтересовался он у сына, и, не дожидаясь его ответа, продолжил: — Быстро одевайся и на стену! Там поговорим!

Уже находясь в дверях, лорд Казимир остановился и добавил:

— Ты прав: она необычная, — и вышел, заметив, как быстро протрезвевший отпрыск, услышав его последние слова, недовольно сверкнул глазами.

17.

— Помощи просим, милорд, — комкая в руках шапку и раболепно кланяясь, начал излагать дело пожилой крестьянин в добротном тулупе. — Я староста вашей деревни Залески. Беда у нас, господин, беда.

— Что случилось? — несколько лениво поинтересовался лорд, наблюдая за тренировкой то и дело поскальзывающихся и падающих воинов. Сегодняшней ночью неожиданно наступило потепление — очень редкое явление для зимы в здешних местах. Утоптанный снег подтаял, и Михал, считающий, что воин должен уметь сражаться при любой погоде одинаково хорошо, только обрадовался этому обстоятельству. — Ты, вихрастый! Да, к тебе обращаюсь! Я сколько могу повторять, что одноручный меч потому так и называется, что предназначен для одной руки! Возьми оружие правильно!.. А ты чего стоишь? Плевать, что скользко! — затем снова обратил внимание на просителя: — Ну?!

— Простите, господин. Деревенька у нас небольшая...

— Но доходная, — перебил его хозяин.

— Да, милорд, стараемся, — охотно согласился староста, продолжая нещадно мять многострадальную заячью шапку: — Все вам во благо, милорд...

Граф бросил на просителя высокомерный взгляд и приказал:

— Не тяни!

— Господин, наша деревенька-то на окраине леса находится, вот и повадилась стая волков к нам по ночам наведываться. Сначала птицу таскать стали с околицы, потом за овец и коз принялись... А вчера вот... двух коров у... м-м-меня... утащ... зарезали... загрыз... — жаловался мужик, запинаясь и путаясь в словах под строгим, все больше и больше мрачнеющим взором лорда Михала. Правду народ шепчется: хоть и молод хозяин, да шибко грозен, вон глядит коршуном. не ровен час, порешит на месте... Видно, при отце-то норов свой в узде держал, а теперь дал ему волю...

— И? — только произнес граф, но этого оказалось достаточно, чтобы до смерти перепуганный селянин бухнулся на колени в снег, впившись в свой несчастный головной убор так, что тот заколыхался в такт мелкой дрожи рук.

Глядя на этот панический страх, Михал с ехидством и брезгливостью подумал, что зайцам, принудительно предоставившим свои шкурки для шапки, на бескрайних зеленых лугах вечности не один раз икнулось. Откровенно говоря, молодого лорда раздражало, что простой люд шарахается он него, как от демона. Конечно, с одной стороны хорошо: боятся своего господина — порядка больше будет, но скоро дойдет до того, что его именем детей пугать начнут. Неужели он слишком строг и жесток? А Кая... Она и любит, и боится его, и в то же время находит где-то силы отшивать, когда ему хочется сближения... Ну вот, опять он размышляет о девчонке...

— Мы... мы и-и-их п-пытались сами у-у-убить, х-хозяин... К-капканы с-с-ставили и ловушкки р-разные... С-стаю в-водит ш-шибко лютая и хитрая волчица... З-з-зараза всё стороной об-обходит... Мужики го-говорили, что и не волчица она в-вовсе, а оборотниха...

— Хватит заикаться и ерунду молоть! Встань! — приказал лорд Михал.

— Д-да, милорд... У нас народ т-темный, глупости болтает... — поднимаясь, поспешил согласиться староста, как можно более ровным голосом. — Я так разумею: мешанка она, полукровка, от волка и собаки рожденная... Оттого-то умная такая, людей не боится... Мой сын Ярко видел белые отметины у нее на морде и груди... Мы стаю выследили... но облаву сами не выдюжим... Помощи смиренно просим, хозяин. Молим — не откажи...

— Как давно эта напасть приключилась? — сухо поинтересовался граф Иверский, скрестив руки на груди.

— Недели три уже будет... — ответил селянин и снова рухнул на колени, увидев искаженное гневом лицо лорда.

— Вот глупец! Деревенщина бестолковая!!! Еще дождался бы, когда волки средь бела дня по деревне разгуливать станут и на людей нападать! Выпороть бы тебя за такую волокиту! Но толку!.. — прогремел хозяин Иверы.

— Ну... мы... — голос старосты снова задрожал, а на покрытую снегом землю посыпались заячьи шерстинки.

— Большая стая?!

— Да, милорд, велика... волков десять, может, двенадцать будет... У нас все для облавы готово, помощи только ждем, — мужик, кланяясь, потерял равновесие и упал лицом в грязный снег.

Михал тяжело вздохнул и покачал головой, подумав, что пора отдать соответствующие распоряжения пока этот горе-проситель в штаны не наделал от страха.

— Эй! Богдан! — кликнул он своего оруженосца, тренирующегося с одним из опытных солдат. а когда раскрасневшийся и довольный подросток с деревянным мечом в руках приблизился, приказал: — Разыщи Болеслава и скажи, чтобы отобрал несколько людей из бывших охотников. поедем облаву на волков делать.

— Хорошо, милорд! — ответил парень, но задержался с исполнением приказа, вопросительно глядя на хозяина.

Тот понял молчаливую просьбу и, снисходительно махнув рукой, разрешил:

— Ладно, поедешь со мной. Пора тебе крови понюхать...

Небольшой отряд из пяти человек уже был готов отправиться в путь и дожидался своего господина. Граф задерживался.

Сборы в дорогу у Михала всегда занимали мало времени, а сейчас это и сборами не назовешь — переоделся и только, ехать ведь собирается не надолго, если все пойдет, как надо, то завтра вернется. В комнату вошел улыбающийся Богдан. Юноша всеми силами пытался скрыть нетерпение, с которым он ожидал предстоящую охоту, но выражение лица и блеск глаз выдавали его. Еще бы, хозяин в первый раз его с собой берет, да еще и не наорал за дерзкое поведение.

— Милорд, будут еще приказания? — поинтересовался Богдан, опасаясь, что граф передумает, и ему придется остаться в замке.

— Нет, — ответил лорд, глядя на возбужденного и радостного оруженосца. Оказывается, как мало нужно парнишке для счастья: всего лишь быть полезным, получить возможность проявить себя, показать, что он на что-то способен. Глупый сопляк! Еще замучается доказывать...

— Люди уже готовы.

— Хорошо. Да, говорю один раз, напоминать больше не буду. Полезешь на рожон — сам тебя прибью, если волки первыми не доберутся. Понял? — смерив оруженосца строгим взглядом, предупредил граф. Михалу было двенадцать, когда отец взял его на облаву, а Богдану уже пятнадцать исполнилось.

Богдан сник, но поспешил заверить хозяина:

— Да, милорд. Я постараюсь не доставлять вам хлопот. Честно...

— Уж постарайся. Пойдем.

Они уже спустились в главный зал крепости, когда лорда окликнули.

— Михал, можно с тобой поговорить?

Кая...

Молодой человек остановился и обратился к своему спутнику:

— Ты, Богдан, иди. Скажи, что я скоро приду, — лорд повернулся к девушке, которая сегодня показалась ему необыкновенно красивой. Он уже в который раз удивился ее умению носить даже очень скромные платья с достоинством королевы и с каждым днем становиться в его глазах все прекрасней и прекрасней. Так бы вечность и любовался ее совершенством. Лицо молодого лорда на мгновение прояснилось, и уголки губ уже начали приподниматься в приветливой улыбке, но догадка, о чем пойдет разговор, тут же заставила его невольно нахмуриться. С того дня, как Михал посадил сестру под замок, Кая каждый день донимала его просьбами отпустить Еланту или хотя бы разрешить видеться с подругой, и каждый раз лорд отвечал отказом. Это превратилось в своеобразный ежедневный ритуал. — Я не выпущу Ельку и не разрешу тебе посещать ее, даже не проси.

Раздался заливистый детский смех. Граф огляделся вокруг: две служанки скоблили стол, вокруг которого, непонятно почему, играли в догонялки, весело хохоча, дворовый мальчишка Стась и малышка Кася, сестра Радека. Они-то что тут делают? Понятно, Алина подметает пол.

— Михал...

— Даже не пытайся уговаривать. Мне надоело... Сколько можно просить об одном и том же? — строго сказал граф и тяжело вздохнул, глядя, как по щеке девушки заскользила слезинка. — Не реви. Хватит слезы по щекам размазывать! О, Создатель! Да ты скоро мой замок полностью затопишь! Стены уже плесенью покрываются, — попытался пошутить он и, увидев, что Кая расстроилась еще больше, тут же пожалел о своей неудачной шутке. Собственная жалость несколько разозлила его, и он раздраженно добавил: — И сколько можно плакаться Неде? Думаешь, я не знаю, что ты постоянно ей жалуешься? Можно подумать, кухарка что-то изменит или повлияет на мое решение.

На лице девушки отразилось удивление.

— Наивная, думаешь, я не слежу за каждым твоим шагом? Я знаю, кто и чем занимается в замке: у меня кругом есть глаза и уши, — не меняя тона, продолжил Михал, отмечая, что ему безумно хочется обнять и поцеловать девушку. Так ведь опять она что-нибудь придумает, выкрутится. Надоело! Тысяча хвостатых демонов! И вообще, сколько можно держать его на расстоянии? А? Где это видано, чтобы лорд у прислуги вымаливал поцелуй! Но только слегка прояви настойчивость — и хлипкое перемирие лопнет. Ведь девчонка до сих пор не верит его признанию. Он это чувствует. А верит ли он в него сам? Была ли это минута слабости... или не слабости... Он сам не понял, почему тогда вырвались эти слова. Может, он действительно любит ее? Бесспорно одно: его сильно влечет к этой зеленоглазой колдунье.

— Тебе, конечно, больше нечем заниматься, как только собирать все сплетни, гуляющие по замку! — громко выпалила Кая и осеклась, от испуга прикрыв ладонями рот.

Михала передернуло, лицо исказилось гневом. В зале повисла тишина. Дети прекратили играть. Затих шорох метлы. Слышали ли слуги слова воспитанницы матери лорда? Можно быть уверенным: слышали. Мало того, еще и всем расскажут, что прислуга на хозяина голос повышает, да вдобавок еще и приврут.

— А он теперь будет ее наказывать или потом? — дернув Стася за полу куртки, чтобы привлечь к себе внимание, с детской непосредственностью поинтересовалась Каська и испуганно уставилась на графа огромными карими глазами.

— Каська, молчи, — шикнул на нее мальчуган, сочувствующе глядя на Каю.

Молодой человек, метнув на притихшую прислугу гневный взгляд, глухо рыкнул, схватил Каю за предплечье и потащил в один из коридоров, подальше от любопытных глаз и ушей.

— Ты!.. Ты!.. Совсем обнаглела?! — прорычал граф, когда решил, что они достаточно удалились от свидетелей. — Забыла, кто здесь хозяин?!! Смотри на меня!!!

— Если я это иногда забываю, ты мне обязательно напомнишь! Как будто и не признавался мне в... — во взгляде и испуг, и решимость бороться.

— Мало ли что я тогда говорил! Это еще не повод, что-то от меня требовать! Как ты смеешь повышать голос на своего лорда!!! — грубо перебил ее Михал, зная, что она хотела сказать. Наверно, он сейчас ляпнул лишнее: вон в глазах Каи опять стоят слезы. О, Создатель! Ну почему он постоянно все портит? А девчонка тоже хороша и заслужила выволочку. Это ж надо, выговаривать ему при слугах! Тысяча хвостатых демонов и столько же их прихлебателей вместе со всеми своими семействами! Она опять ревет! Что ж ему делать? Кто ее за язык тянул? Да и его тоже...

Молодой человек отпустил ее руку и отвернулся. Он некоторое время постоял, слушая тихие всхлипывания.

— Занялась бы лучше делом. Скоро свадьба. Взяла бы платье для подруги новое сшила, что ли, — уже примирительно сказал он, снова повернувшись к Кае.

— Одна я не успею, и нет ткани, достойной красоты Еланты... И потом опять же мерки надо снять, — нащупав трещинку в обороне графа, тихо произнесла девушка. Буря миновала, но его слова тяжело ранили ее душу. Она знала: признание в любви было обманом. Знала, но хотела верить, что оно было из глубины сердца. Вот и расплата за наивность.

— Даже так? Значит, сестрица наденет на свадьбу подвенечное платье матери, — категорично заявил лорд. — Его-то успеете в порядок привести.

— Но оно может быть испорчено, — Кая смахнула с ресниц слезы обиды.

— Да плевать, в каком оно состоянии! Я что, еще и в бабских нарядах должен разбираться?! — раздраженно рявкнул Михал. Он злился и на себя, и на вечно ревущую девчонку. И что это на него сегодня напало? Обязательно было гадости ей говорить? Пора заканчивать этот пустой разговор. Хорошо, что скоро он уедет и выпустит всю свою злость на волков. — Так, сейчас пойдешь к управляющему и скажешь, что я разрешил тебе порыться в материнском сундуке. Он даст тебе ключи и проводит до хранилища. Больше ни с какими просьбами ко мне не приставай. Ты все поняла?

Девушка молча кивнула.

— Ступай, — приказал граф. Он не спешил уходить и видел, как она развернулась и, то и дело вытирая слезы, медленно поплелась по коридору, залитому неровным светом факелов.

Пройдя шагов десять, служанка громко всхлипнула и, прислонившись к стене, осела на пол, разразившись рыданиями. Первым порывом молодого человека было бежать, бежать подальше от всего этого, но вдруг что-то неведомое с силой стиснуло его сердце, причинив невыносимую боль и заставив остаться на месте. Что-то перевернулось в его душе, как тогда, в лесу, на заснеженной поляне, где он нашел убитых из эскорта сестры и думал, что Еланты нет в живых. Юноша с удивлением и ужасом понял: что с этого момента страдание Каи — его страдание, ее слезы — его слезы, и боль одна на двоих. Это ранее неизведанное чувство подтолкнуло Михала подойти к девушке и опуститься перед ней на колени. Он легонько коснулся рукой ее вздрагивающего плеча:

— Кая... Не надо... Я... я не могу смотреть, как ты плачешь... Я... Не знаю, что заставляет меня говорить тебе грубые слова, унижать... Все время делаю что-то не то... Я не хотел... — как тяжело признаться в своей ошибке.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Не надо Михал... Все ясно. Тебе больше не придется ставить меня на место... Постараюсь больше не попадаться тебе на глаза...

— Ты не понимаешь...

— Нет, это ты не хочешь понять...

— Кая... — он попытался обнять ее.

— Не надо... — она отстранилась и встала.

— Если хочешь, — тихо сказал молодой человек, поднимаясь: — Я прикажу, чтобы сундук матери принесли в комнату сестры, а вы вместе разберете его содержимое... Я не буду больше запрещать тебе видеться с Елькой... Только не плачь... Это... Это больно... Очень больно... — и поспешил вон из замка, чувствуя себя измотанным и ослабленным.

Молодой лорд, погруженный в свои мысли, уже вставил ногу в стремя и приготовился вскочить в седло, когда с башни донесся голос дозорного:

— Всадник!

Через некоторое время последовало уточнение:

— Гонец!

Раздался лязг цепей, опускающих мост и поднимающих массивную, окованную решетку.

Посыльный, вернувшийся из графства Энтор, галопом въехал во внутренний двор Иверы, резко осадил взмыленного коня, спешился и подбежал к графу.

— М-милорд, я... я выполнил... ваше поручение, — пытаясь восстановить дыхание, сказал он и коротко кивнул. Затем, пошарив за пазухой, протянул хозяину послание от Его Святейшества главы Энторской церкви.

Михал на мгновение замер, затем, с трудом скрывая свое волнение и дрожь в руках, принял письмо:

— Ты знаешь, что в нем? — спроил он, метнув на гонца взгляд, заставивший того вздрогнуть.

— Нет, милорд, — поспешно заверил его слуга, для большей убедительности усиленно жестикулируя. У хозяина-то нрав бешеный, от лорда что угодно можно ожидать. И сейчас видно он не в духе. — Я грамоте не обучен.

— Да, верно... Печати целы... — подозрительно процедил лорд, словно сомневался в уверениях гонца. — А на словах ничего не просили передать?

— Нет, господин. Я сделал все так, как вы приказали.

— Хорошо, свободен, — сказал лорд Михал и направился к себе в комнату, ничего не обьясняя своим воинам.

Там сел за стол, положил письмо, неторопливо стянул перчатки, бросил их рядом со свитком и, уперевшись локтями в столешницу сложил пальцы домиком.

Вот он... Жалкий клочок пергамента... и в нем заключена судьба человека. Возможно, судьба Каи, девушки, которая любит меня... Демонова кровь! Любила... до сегодняшнего дня любила... пока я... О, Создатель!.. Задери меня маренгова стая, дурака такого!.. Поделом будет!.. Все испортил! Все!..

Перед глазами возник образ поникшей рыдающей Каи, смотрящей на него, как на врага, безжалостно втоптавшего в грязь ее мечты, счастье, веру в любовь... и воспринявшего все легко, как должное.

Нет, Кая, не легко!.. Это совсем не легко... Демон меня возьми!

Михал со стоном схватил со стола железную чернильницу и запустил ею в украшенный родовым гербом щит, висящий на стене. Небольшой, но увесистый снаряд, разбрызгав по комнате содержимое, врезался в цель, отозвавшуюся глухим скрежещущим звуком, и, оставив глубокую вмятину, звонко шмякнулся на пол.

Ненавижу!.. Себя ненавижу!.. Чудовище!

Как мне сейчас не хватает Всеслава! Он бы, наверняка, подсказал, что делать, как все исправить... если еще возможно исправить...

Молодой человек, немного успокоившись, снова обратил свое внимание на лежащий перед ним клочок пергамента.

А так ли важно знать мне происхождение Каи? А что, если сообщение, содержащееся в письме все перевернет вверх ногами?.. все полетит кобелю под хвост?

Михал вздохнул, оперся лбом на руку, а пальцами другой нервно забарабанил по крышке стола. Затем взял послание, повертел в руках, посмотрел на нетронутые сургучные печати с оттиском печати Его Святейшества Энторской церкви Аронта ІІ и снова бросил на стол, откинувшись на спинку кресла.

С тех пор, как отец научил меня держать меч, я в первый раз испытываю страх? И чего я боюсь? Неизвестности?.. Правды?.. Да, правды... Нет, не этого... Я боюсь потерять Каю...

Надо решаться... сейчас или никогда...

Молодой человек дрожащими руками схватил свиток и, взломав печати, быстрым движением развернул. Лицо юноши, когда он прочитал витиеватые строки, на мгновение прояснилось, но быстро приобрело сосредоточенное выражение. Михал поднялся, подошел к камину и перечитал. Затем еще и еще, словно не веря своим глазам и желая в очередной раз удостовериться в правильном понимании содержания письма.

Граф Иверский уже не помнил, в какой раз читает послание: в десятый или сотый...

— Милорд, прошу меня простить, — в комнату вошел капитан. — Осмелюсь вам напомнить, что люди ждут...

Юноша прекратил чтение, отрешенно посмотрел на Болеслава и раздраженно рявкнул:

— Пусть ждут! Оставь меня!

Воин вышел. Михал в очередной раз перечитал содержание письма и бросил свиток в камин. Языки пламени сразу же вовлекли тонкий пергамент в свой демонический танец, за считанные мгновения превратив в пепел...

Всеслав, выполняя приказ родителя, кое-как собрал всю силу воли и занялся приведением себя в более сносное состояние. Когда юноша счел возможным выбраться во двор и отправиться на поиски отца, был уже день. Погода сегодня выдалась на редкость отвратительная. Низкое зимнее небо затянуло плотной пеленой облаков. Крупными хлопьями падал мокрый, мерзкий снег и сильный, порывистый ветер бросал его в лицо, залепляя глаза, засыпал за шиворот. Неожиданно нагрянувшее потепление, продержавшееся почти всю ночь, утро и грозившее продлиться еще несколько дней, успело уже натворить дел. Под ногами неприятно хлюпала смесь грязного снега и воды.

Вся крепость напоминала разворошенный муравейник. Солдаты передвигались только бегом, исключение составляли лишь занятые переноской тяжелых грузов. На стены поднимали небольшие метательные орудия и складывали возле них камни, чтобы при атаке скидывать их на головы нападающих. Во дворе устанавливали массивные котлы для нагрева воды и смолы. Таким вот котлом Всеславу чуть не отдавили ногу: юноша поскользнулся на ранее утоптанном, а теперь подтаявшем снегу и, чтобы не упасть, уцепился за первого попавшего человека, коим оказался один из переносящих этот крупный сосуд. Воин, не заметивший приближение хозяйского сынка, от неожиданности разжал руки. Его напарник не в состоянии удержать в одиночку ношу, тоже выпустил ее. Лишь по счастливой случайности котел, рухнув на землю и несколько раз качнувшись на круглом боку, не причинил никому вреда. Раздался мат, превышающий количеством этажей все виденные Всеславом донжоны вместе взятые, и резко оборвался, когда выдавший его вояка увидел, кто послужил причиной инцидента.

— Прошу прощения, господин, — поспешил извиниться солдат, понурив голову.

— Я сам виноват, — ответил юноша, неожиданно почувствовавший себя здесь, где все при деле, лишним и ненужным. — Лорда Казимира не видел?

— Видел еще утром у главной башни, — последовал ответ.

Всеславу пришлось хорошенько набегаться по замку и его укрепленным стенам, прежде чем он наконец-то сумел разыскать родителя. В кузне вовсю шла работа: чинили доспехи, ковали мечи, наконечники для стрел, копий и арбалетных болтов. Тут же, под навесом, несколько человек собирали стрелы, которые сразу же отправляли на крепостные стены и в оборонительные башни. У конюшен юноша встретил двух вассалов отца, только что прибывших вместе со своими отрядами из ближайших к Антаре небольших крепостей Ниры и Харген.

Наследник лорда Казимира, наверно, раз десять побывал возле ворот цитадели в поисках родителя, но его там не заставал. Воины неизменно отвечали: "Был, ушел к конюшням", "Только что направился к Северной башне"... Юноша побывал во всех уголках Антары, где видели барона, и в итоге, у этих же самых ворот юноша и нашел его, громким голосом отдающего распоряжения по подготовке к обороне.

— Отец...

Тот оценивающе посмотрел на сына, недовольно покачал головой и подумал, что все, как в старой-престарой сказке "Были у отца три сына: двое умных, а третий..." Барон вздохнул. Два сына у него, действительно, "были", а вот третий... непутевый какой-то. И вот такому гуляке и пьянице он оставит свой замок... Остается надежда, что не зря хвалил Всеслава за успехи в ратном деле ныне покойный граф Ярослав Иверский, отец Михала.

— Ты не спешил...

— Я... Мне нужно было время, — промямлил отпрыск, чувствуя себя под строгим взглядом отца сопливым мальчишкой. — Прости...

— Не думал, что моему сыну будет напоминать о его долге дочь врага, -с укором произнес лорд Казимир, стряхивая с усов и бороды налипший снег.

— Может, она солгала. Может, никакого штурма не будет, — Всеславу не хотелось верить в реальность надвигающейся угрозы.

— Нет, Всеслав. Девица сказала правду. Какой леди придет в голову одной среди ночи явиться в стан отцовского недруга? Была веская причина, заставившая ее сделать это. Тем более, Анетта сослалась на слова леди Ягны, а уж ее-то я знаю, как человека, заслуживающего доверия. Я никогда тебе не говорил, но твоя мать и леди Ягна вместе воспитывались здесь в Антаре. Они были кузинами. Можешь поверить: она помогла мне добиться руки твоей матери.

— Ну... Я...

— Сейчас пойдешь и извинишься за свое поведение перед леди Анеттой, а затем, когда начнут прибывать крестьяне из Мирны, присмотришь за их размещением, — приказал барон, а затем пояснил: — Я послал в деревню гонца. Они должны сегодня укрыться в стенах Антары и скот свой пригнать, чтобы Зыху осада нашей крепости небесной страной не казалась.

— Но я... Я нужен здесь, — опешил парень.

— Утром ты так не считал. Иди, не путайся у людей под ногами! -отрезал родитель. Увидев приближающихся вассалов, он поправил капюшон плаща и направился к ним.

Всеслав понуро поплелся в замок. День не задался с самого утра. Сначала эта рыжая стала уму-разуму учить. Да кто ей право такое дал?! Отец видел, как девчонка его унизила, и одобрил ее действия. И вот сейчас он весьма не прозрачно намекнул, что юноша является лишь помехой, усилив и без того чувство ненужности, гложущее парня. Да, уж если барон решал наказать сына, то делал это виртуозно. Лучше бы лорд Казимир его выпорол или запретил служанкам наведываться по ночам в спальню наследника. Нет, первое все же предпочтительней. Не дал старый барон сыну возможности проявить себя, а ведь во время обучения воинскому искусству под началом лорда Ярослава Всеслав был одним из лучших. Конечно, до Михала ему далеко, тут не споришь. Ничего, сын еще докажет родителю, что умеет не только девкам подолы задирать и вино пьянствовать... Докажет, что достоин носить титул барона Антарского, когда придет время...

Расстроенная душа срочно затребовала успокоения, и ноги сами по себе завели парня в кухню. Всеслав, поддавшись невеселым размышлениям, даже не заметил косого недовольного взгляда кухарки, видимо, получившей строгие указания относительно допуска молодого господина к крепким напиткам.

— Хм! Милорд, поставьте кувшин на место! — угрожающе прогрохотала повариха, возмущенно глядя, как с плаща юноши сказываются и падают на пол капли растаявшего снега. — Давать вино вам не велено!

Всеслав сразу же очнулся от своих тяжких дум и с удивлением увидел, что его рука сжимает кувшин с вином.

— Кем не велено? — не поверил он своим ушам.

— Батюшкой вашим, лордом Казимиром, запрещено, — отрезала женщина и строго покачала головой.

Юноша хотел огрызнуться в ответ, но передумал, увидев, как поднимается черпак в мощной, по-мужски мускулистой руке дородной тетки. И где только мать ее отыскала? Гося не такая добрая и отзывчивая, как повариха из Иверы, у которой, будучи еще детьми, он, Елька и Кая под предводительством Михала таскали пирожки с зайчатиной, яйцом и луком, а Неда делала вид, что не замечает воришек. С антарской кухаркой такой номер никогда не проходил. От ее строгого взгляда у маленького Всеслава всегда подкашивались ноги, а уж если она поднимала крик, то ему хотелось раствориться на месте. И малыш безоговорочно верил рассказам старших братьев, что по ночам тетка Гося разделывает в кухне кошек, собак крыс, а по утрам начиняет их мясом пироги. Поэтому всю свою порцию он отдавал братьям, не таким брезгливым, как он. Только родители могли находить общий язык со здоровенной теткой, которая и сейчас была выше Всеслава почти на полголовы и, возможно, намного сильнее.

Молодой человек с тоской посмотрел снизу вверх на Госю, потом, вздохнув и решив по старой памяти не связываться с ней, медленно разжал пальцы, державшие ручку сосуда с вином.

— Так-то, молодой господин, — без особого почтения в голосе прогремела повариха и назидательно добавила, опуская черпак: — Надо слушаться своего батюшку.

— Ну, я пойду, — неуверенно произнес Всеслав, подумав, что для обороны замка достаточно было бы вытолкнуть за стены одну кухарку Госю с ее черпаком и луженой глоткой. Стоило бы ей только открыть рот, замахнуться своим "оружием" — и неприятелю сразу бы пришел конец, если бы он вообще рискнул связаться с таким чудовищем.

— Идите, идите молодой господин, — милостиво разрешила великанша, не отрывая строгого взгляда от юноши. — Нечего шляться тут и грязь разводить!

В расстроенных чувствах наследник барона Антарского выволокся из кухни, проклиная судьбу-злодейку, в последнее время щедро награждающую его пинками под зад. Перспектива разговора с Анеттой не придавала оптимизма парню. Всеслав с тоской подумал, что надо было бы расспросить у прислуги, в какой комнате разместили гостью, так неожиданно свалившуюся на его несчастную, многострадальную голову. Юноша никак не мог понять своего отца, который сначала посеял в его душе недоверие к соседской дочке, а теперь вроде как поддерживает леди Анетту. Ну почему именно он, Всеслав, должен извиняться? О, демоны! События сегодняшней ночи и утра вереницей потянулись перед мысленным взором парня. От воспоминаний о своем поведении наследник барона Антарского почувствовал, как краска стыда заливает лицо. Отец, как всегда, прав. Всеслав не должен был так бурно реагировать на появление Анетты. Он, даже в находясь в сильном подпитии, никогда не обращался с женщинами грубо, а сегодня... Да, он устроил ей чуть ли не сцену ревности, не имея на это никакого права, и еще в придачу гадостей наговорил! Самое отвратительное, этим уподобился своему дружку Михалу. Правду говорят люди, с кем поведешься — от того и наберешься. Не удивительно, что девица окатила его водой! Хотя, если хорошо разобраться, она сама виновата: зачем явилась к нему в комнату, как какая-то... Ну не важно... Это он, Всеслав, вел себя, как ублюдок.

Позади послышался торопливый топот каблучков. Юноша обернулся. По коридору спешила фаворитка отца, вездесущая Иветка, миниатюрная светловолосая служаночка, с ворохом одежды в руках.

— Ты куда? — поинтересовался наследник хозяина замка.

— Молодой господин, — девушка остановилась лишь тогда, когда подошла так близко к молодому человеку, что едва не уткнулась носом ему в грудь, затем томным взглядом посмотрела на него и произнесла: — Тут одежду леди Анетты привели в порядок. Вот несу ей.

— Где ее разместили? — поинтересовался Всеслав.

Служанка понимающе улыбнулась и сообщила:

— Как где? В комнате для гостей, рядом с той, что когда-то была спальней ваших родителей.

— А ты-то чего улыбаешься? — недовольно пробурчал парень, поняв, что, вероятно, уже весь замок знает о его позоре.

— Леди Анетта очень милая, — заметила Иветка, наклонив набок белокурую головку.

— Да у тебя все милые и добрые! — прорвало юношу. — Что ты там ей наплела про меня и моего отца?!

Девица, нисколько не смутившись, отчеканила:

— Всего лишь, что вы с хозяином очень добрые и щедрые господа, что вы скоро женитесь, и что ваша невеста очень красива и богата...

— Достаточно! — остановил ее Всеслав.

— Я не должна была ничего такого говорить? — наигранно испугалась служанка, а затем, видимо, сделав какие-то свои умозаключения, продолжила: — Простите, милорд... я ведь не знала, что вы питаете своего рода интерес к леди Анетте...

— Вот и продолжай оставаться в неведении. Не твоего ума дело, какой у меня к ней интерес.

— Я могу идти? Меня леди Анетта ждет, — сказала Иветка и, бросив многообещающий взгляд на Всеслава, добавила: — Но если господин желает, я могу задержаться...

— Не желает. Пойдем. Я к ней направляюсь.

Девушка опять улыбнулась и, словно кошка, скользнув щекой по груди юноши, совершенно не побрезговав его мокрой одеждой, заспешила по коридору. Наследник барона Антарского последовал за ней, не в силах долго сердиться на такое легкомысленное и ласковое существо, как эта девчонка. Хм... Девчонка... Да она старше Всеслава года на три, а то и на все четыре. Из-за своего хрупкого сложения, маленького роста и прехорошенькой мордашки служанка казалась намного моложе своих лет. Юноша не знал, как и когда она появилась в замке, но это произошло уже после смерти матери. То-ли отец ее где-то приглядел, а затем привез в Антару, то ли она сама в один прекрасный день пришла к воротам замка. Очень скоро смазливая девица стала часто скрашивать ночи вдовца-лорда и изредка его наследника, когда тот подрос и стал понимать что к чему. Иветка приходила к Всеславу лишь тогда, когда ему было плохо и одиноко. У нее всегда находились для него добрые слова утешения, и не только слова.

Отцовская фаворитка после того, как стала пользоваться особым расположением владельца Антары, не чуралась любой, даже очень тяжелой работы. Она всегда была мила со всей прислугой, и те не могли найти повода, чтобы завидовать ей или оскорблять, а уж тем более, держать на нее какое-нибудь зло. Раза три к ней сватались. Барон отпускал Иветку, но она отказала всем женихам. Может, ждала, что лорд Казимир сам ее в жены возьмет, были уже случаи, когда хозяева женились на служанках, но он не предлагал, а она не просила, даже ни разу вскользь не обмолвилась ни Всеславу, ни другим.

Юноша знал: сегодня девушка почувствовала, что ему необходима поддержка и ласка. Но в первый раз он отказался принимать их...

Иветка постучала в дверь комнаты, выделенной леди Анетте.

— Миледи, это я, Иветка, и... — служанка замялась, так как Всеслав знаком приказал ей не выдавать его присутствия. — Я... принесла вашу одежду.

Молодой человек сам не знал, почему ему захотелось застать врасплох гостью. Может, решил так расквитаться за утреннее унижение? Но мстить женщине — занятие не достойное мужчины, во всяком случае, так считал его отец, и юноша был с ним полностью согласен. Парень вздохнул. С момента приезда в Антару соседки, похожей на Cолнечную фею, Всеслав сам себя не узнавал и не мог понять, что же с ним такое происходит. Юноша про себя прочел молитву, попросив у Создателя терпения и выдержки во время разговора с Анеттой.

— Входи, — не сразу послышалось из-за двери.

Получив разрешение, Иветка вошла, а вслед за ней бесшумно проскользнул Всеслав.

Гостья стояла у узенького окошка, выходящего во двор и смотрела, как замок готовится к обороне. Роскошные огненно-рыжие волосы девушки сейчас были заплетены в несколько перевитых между собой косичек, образующих одну, спускающуюся ниже талии косу. На Анетте было надето шерстяное платье терракотового цвета со шнуровкой на спине, которое было откровенно коротковато девушке, и из-под подола, едва достигающего щиколоток, выглядывали темно-коричневые сапожки. Неширокая вязаная шаль сползла с плеч и держалась на скрещенных на груди руках. Всеслав не видел лица леди, но чувствовал, что она встревожена и одновременно опечалена.

Как только служанка положила принесенную одежду на кровать, наследник барона Антарского кивком головы приказал ей выйти. Девица понимающе улыбнулась и поинтересовалась у гостьи:

— Миледи, я принесла вашу одежду. Ее высушили и привели в порядок. Что-нибудь еще желаете?

Всеслав молча показал Иветке кулак.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Я могу идти?

— Останься, — так и не повернувшись к служанке, попросила Анетта.

Парень повторно жестом приказал Иветке убираться, и она, подмигнув ему, как матерая заговорщица, тихонько выскользнула из комнаты, ухитрившись абсолютно бесшумно затворить дверь.

Гостья какое-то время молча смотрела в окно, а затем произнесла:

— Помоги мне снять платье.

— Я бы с большим удовольствием это сделал, — заявил Всеслав, с удовлетворением глядя, как девушка резко развернулась, чуть ли не подпрыгнув на месте от неожиданности, и, быстро окинув взглядом комнату в поисках служанки и не найдя той, удивленно воззрилась на него. "Вот тебе за мое беспокойное утро", — подумал юноша, но тут же устыдившись своей мелкой мести, поспешил все загладить: — Но ведь нам больше не нужны неприятности. Не так ли?

— Не сомневаюсь, что у вас в этом большой опыт, — нисколько не смутившись, словно ожидала от парня подобной выходки, ответила леди Анетта. Она отошла от окна: — Но вы правы: неприятностей и у вас, и у меня предостаточно. Так по какому поводу вы тайком прокрались сюда?

Всеслав не сразу нашелся, что ответить, так как увлекся созерцанием груди девушки, обтянутой закрытым, но слишком тесным лифом платья. Гостья заметила его целеустремленный взгляд и поспешила закутаться в шаль.

— Я... э-э-э... — мысли юноши потекли в совсем другом направлении, а воображение тут же стало рисовать весьма фривольные картины, и от них, совсем не соответствующих цели его визита, покраснел, как какой-то неопытный юнец.

— Может, вы все же ответите, что привело вас сюда? — повторила она свой вопрос.

— Вам идет цвет этого платья, — промямлил он, пытаясь взять себя в руки и мысленно напомнив себе, что под одеждой девушки нет ничего такого, чего он не видел у женщин.

— Спасибо. Но вы не это явились мне сказать.

— Да. Я пришел принести извинения за недостойное поведение сегодня... — молодой человек опустился на одно колено и уставился на пол, изображая полное раскаянье. — Мне нет прощения...

— Встаньте, Всеслав из Антары. Я тоже хочу извиниться... Я не должна была себе позволять такое... Мы стали жертвой обстоятельств... Искренне сожалею, что мой отец решил погубить ваш род... Знаю, вы мне не верите... Тем более, скоро ваша свадьба, а тут такое творится... — как-то сбивчиво ответила Анетта, глядя на склоненную у своих ног светловолосую макушку.

— Я ошибался, не доверяя вам, — заверил, поднимаясь, наследник барона Антарского, для себя отмечая, что ему в последнее время совсем не хочется думать о свадьбе с Елантой, а все кому не лень постоянно напоминают об этом.

— Позвольте узнать, что заставило вас изменить мнение обо мне? -полюбопытствовала леди Анетта.

— Барон рассказал мне некоторые подробности жизни моей матери. А вы знаете, что она и ваша матушка были кузинами?

— Да, знаю.

— Отец доверяет леди Ягне, — молодой человек старался не смотреть на собеседницу и пытался разглядеть мелкие детали на гобелене за ее спиной, но его взгляд помимо воли постоянно сосредотачивался на фигуре девушки. Демоны-искусители! И кто ей только такое платье подсунул? Оно было маловато Анетте не только в груди, но и плотно обтягивало талию, подчеркивало крутые бедра. Всеслав взволнованно сглотнул слюну.

— Может, я могу чем-нибудь помочь вам в подготовке к обороне? — поинтересовалась гостья.

— Спасибо, у нас достаточно людей... Отдыхайте, вы устали с дороги, — поблагодарил ее Всеслав. Он умолчал, что его самого отец отправил с глаз долой. Молодой человек чувствовал, что слишком долго пробыл в комнате гостьи, и слуги не упустят момента посплетничать по их поводу. Если честно, парню было наплевать, что одной сплетней о нем станет больше, но девушка не заслуживает, чтобы ее имя трепали досужие кумушки. И хотя ему совсем не хотелось покидать общество Солнечной феи, он произнес: — Мне нужно идти. Леди Анетта, я прощен?

— Да, Всеслав из Антары. А вы не сердитесь больше на меня? — улыбнулась гостья, искупав молодого человека в лучах своей улыбки.

— Разве можно вообще сердиться на столь прекрасную леди? — галантно спросил он и поклонился, в очередной раз отмечая, что улыбаясь девушка становится необыкновенно привлекательной и... желанной.

Всеслав обреченно подумал, что еще одна такая улыбка — и его самообладанию придет конец. Надо уходить, и как можно быстрее... Под ее взглядом он плавится, как воск... Да, поспешил он, посватавшись к Еланте, такой холодной и недоступной, как Ледяная колдунья, способной лишь заунывным стоном вьюги усыплять путешествующих зимой странников и проращивать сосульки в их замерзших сердцах. А тут рядом такое теплое солнышко... Только прикоснись — потеряешь голову и сгоришь дотла... И юноша предусмотрительно сделал несколько шагов назад, борясь с искушением.

— Вы льстец, — с укором покачала головой леди и вздохнула.

— Может быть... иногда, — уклончиво промолвил сын хозяина замка, мысленно костеря того дурака, который ляпнул дочке неугомонного соседа, что она некрасива: — Но сейчас я сказал правду...

18.

За дверью послышались возня и голоса.

— Пропусти! — потребовал девичий.

— Хозяин не велел никого впускать! — строго заявил мужской.

— А мне он приказал доставить сюда этот сундук и разобрать его вместе с леди Елантой!

Сестра графа Иверского, узнав голоса подруги и одного из охранников, отложила вышивание в сторону и поднялась с кресла. Она жестом приказала псу, лежавшему подле ее ног, спрятаться под кровать, а сама подошла к двери и прислушалась.

— Нам никто ничего про это не говорил. У нас приказ: никого не впускать и все, — присоединился к спору другой стражник.

— А как вы думаете, управляющий без позволения лорда Михала разрешил бы мне принести его сюда? — спросила Кая, возмущенная тупостью вояк. За право увидеть подругу она выиграла сражение у лорда и теперь не собиралась отступать перед какой-то незначительной преградой в виде двух остолопов.

— Ну... не знаю... — протянул первый охранник, видя, что девушка настроена решительно, и никакие отговорки ему не помогут запретить ей это. А применять силу к девице, на которую положил глаз хозяин, глупо и опасно.

— А... пусть проходит, Ждан, открой дверь, — оказался более сговорчивым его напарник.

— Вы все подтвердите, что я не соглашался никого впускать, если вдруг хозяин прогневается, — решил заручиться поддержкой Ждан и брякнул ключом, снимая его с пояса.

Сестра хозяина замка решила, что помимо стражников и ее подруги, в коридоре есть еще кто-то. Она не ошиблась. Щелкнул замок — дверь отворилась, и в комнату с видом победительницы ворвалась Кая, сразу же заключив Еланту в объятья. Следом за ней двое слуг с трудом втащили большой сундук.

— Поставьте его около кровати, — распорядилась служанка.

Мужчины подтянули ношу к указанному месту и на радостях, что наконец-то отделались от тяжелого груза, поспешили уйти. Как только за ними затворилась дверь, раздался звук закрываемого замка.

— Еланта, я так рада тебя видеть!! — воскликнула Кая.

— Я тебя тоже! — ответила Еланта, искренне улыбаясь. — Глазам своим не верю. Ты здесь! Наверно, что-то в лесу сдохло, раз мой братец разрешил тебе навестить меня. И зачем этот сундук сюда принесли?

Служанка тоже улыбнулась, но как-то вымученно, грустно.

— Мне жаль, но я огорчу тебя... Михал приказал подготовить платье для твоей свадебной церемонии. Чего я ни придумывала, только бы не делать этого. Он сказал, что ему все равно, что на тебе будет надето, и, раз времени до свадьбы осталось мало, потребовал подогнать по тебе подвенечное платье твоей мамы. Я согласилась, ведь это возможность видеться с тобой. Знаю, ты очень переживаешь из-за свадьбы...

Еланта печально посмотрела на подругу, радость от встречи с ней померкла. Леди нахмурилась и, сжав кулачки, принялась нервно ходить вдоль огромного сундука.

— Кая... Я не знаю, что придумать... — она с ненавистью пнула его. — Я готова, как волк, взвыть от безысходности! Не хочу выходить замуж за Всеслава!.. Не хочу! Ни за него, ни за кого-либо другого! Что же делать?!!

Тут же из-под кровати донеслось недовольное ворчание и скрежещущие звуки, словно кто-то большой и сильный царапал когтями пол.

— Еля... — служанка от испуга побледнела и попятилась к двери.

— Да не бойся ты. Это всего лишь Черный, — поспешила успокоить ее леди. Она приподняла покрывало и приказала: — Эй ты, негодник, вылезай и проси прощения у моей подруги! Ты ее напугал.

— Черный? Откуда? — Кая бросила на подругу недоверчивый взгляд и осторожно приблизилась к кровати, из-под которой, отчаянно скользя когтями по каменным плитам, выползал огромный пес.

Выбравшись, зверь отряхнулся и несколько раз громко чихнул, затем направился к хозяйке, мимоходом коснувшись носом ладони служанки и бросив на нее взгляд, говоривший: "Рад встрече, знаю, что у тебя все хорошо".

— И это все твои извинения? Мне стыдно за тебя, — возмутилась Еланта.

Черный посмотрел на хозяйку, словно хотел сказать: "Этого вполне достаточно", — и деловито принялся изучать новый предмет, от которого веяло подвальным холодом, сыростью, крысами и еще какой-то гадостью. Неприятный запах заставил животное резко отпрянуть от сундука. Пес брезгливо поморщил нос, чихнул и недовольно заворчал.

— Все правильно, малыш. Мне он тоже не нравится, — произнесла сестра лорда Иверского и, встретившись глазами со зверем, поспешила заверить его: — Да, да, да... Ты не малыш. Не беспокойся, я это запомню. Тебе не придется напоминать.

Затем леди посмотрела на недоумевающую подругу и спросила:

-Думаешь, я схожу с ума от горя и одиночества?..

— Ты читаешь его мысли? — в свою очередь заинтересовалась та.

— Знаю, это кажется очень странным, но с недавних пор я понимаю все, что Черный хочет мне сообщить, но не может сказать. Марта, прежняя хозяйка пса, постоянно с ним так разговаривала. Я думала, что только она способна на такое, но и у меня это стало получаться. Не спрашивай, как я научилась: сама не знаю. Это произошло, когда он ночью неожиданно появился у меня в комнате. Два олуха возле двери забыли ее запереть. Вот пес и проскочил мимо. Ох, и напугал же он меня тогда!.. А еще мне привиделся Мирослав. Да, это был именно он. Видение было таким реальным и живым... И не говори, что мне все приснилось! Это было на самом деле! Я ... я хочу, чтобы это было на самом деле.

Черный подошел к хозяйке и, привалившись боком к ее ноге, тяжело вздохнул.

— Наверно, я схожу с ума... Кая, поклянись мне, что никому не расскажешь про то, что я тебе сейчас доверила! — попросила леди, с мольбой глядя на подругу.

— Да, конечно... Клянусь... Только... — наперсница леди замолкла в нерешительности.

— Что?

— Мне тоже иногда кажется, что твой любимец со мной мысленно разговаривает... Я думала... Тебе не кажется, что это не обыкновенный пес? Ведь не можем мы сходить с ума одновременно!

— Не знаю... Это все так странно... Я ощущаю, что Мирослав рядом, но его нет возле меня... Нет... — Еланта опустилась на пол подле сундука и разрыдалась. Служанка подошла к ней и, сев рядом, обняла:

— Еля, не надо, а то и я сейчас разревусь... Ты ведь сильная... сильней меня... Что мы тогда с Черным будем делать? Михал и так ругается, что от моих слез замок плесенью покрывается. Наш лорд сегодня заявил, что больше не может спокойно смотреть, как я реву.

— Что?.. — леди с недоверием посмотрела на подругу, а затем, покачав головой, продолжила: — Нет... Я не верю. Не может быть, — она улыбнулась сквозь слезы. — У моего братца, оказывается, сердце не окончательно превратилось в камень. Кая, ты не представляешь, как обрадовала меня этими словами! Граф в последнее время очень жесток, но он ведь мой брат... и... я все равно люблю его, хотя Михал этого не всегда заслуживает... А ты, Черный, ничего не понимаешь! И не гляди на меня, как на дуру.

— Может, посмотрим, что в сундуке? — предложила Кая.

— Хорошо. Открывай. Но сначала принеси свечи со стола и поставь их возле этого короба.

Служанка, выполнив просьбу, вставила в замок ключ и с трудом повернула. Тяжелую крышку поднимали вдвоем, так как одной девушке было не справиться. В сундуке лежали личные вещи покойной графини, завернутые чьими-то заботливыми руками в когда-то чистые, но теперь запыленные от времени холстины. Еланта печально посмотрела на содержимое сундука и со вздохом потянулась к сверткам, между которыми лежали веточки с листьями, призванными своим отвратительным запахом отпугивать вредных букашек и мышей с крысами. Одно за другим она вынимала материнские платья и, даже толком не рассмотрев, вывешивала на крышку. засохшие растения при этом рассыпались, превращаясь в труху. Свадебное лежало на самом дне. Помимо того, что было завернуто, как и предыдущие вещи, оно оказалось перевязано атласной лентой.

— Кая, помнишь, как мама показывала нам это платье? — спросила сестра графа.

— Да. Это было незадолго до смерти... ее и малыша...

— Я вспоминаю, как она перевязывала платье этой лентой и говорила, что оно принесло ей счастье в замужестве... А мне... — несчастная невеста прижала сверток к груди, а затем, уткнувшись в него носом, заплакала.

— Еланта! Все будет хорошо! — рука Каи легла на плечо подруги.

Но та легким движением скинула ее и вскочила на ноги:

— Ничего хорошего не будет! Ничего!!! Это у тебя и Михала может быть все хорошо! Но не у меня! — и опять с рыданием упала на колени подле сундука.

Черный с тоской в глазах смотрел на страдания Еланты, но вскоре не выдержал и, уцепившись зубами за платье, вырвал его из ее рук и стал трепать во все стороны, словно хотел отомстить за обиду хозяйки.

— Отдай сейчас же! — Кая попыталась вырвать несчастный наряд из пасти пса, но тот впился в ткань мертвой хваткой и ни в какую не хотел отпускать. Девушка дернула сильней, а зверь потянул на себя. Послышался треск рвущейся ткани. Платье развернулось, и из него на пол упал сложенный в несколько раз кусочек пергамента. Оба противника замерли и, почти одновременно бросив спорный предмет, кинулись к письму.

— Еланта, посмотри, что в платье было спрятано! — воскликнула служанка, успевшая первой подхватить пергамент.

— Покажи! — сестра графа взяла загадочное письмо, всхлипнув, развернула и замерла, не отрывая взгляда от него. Затем придвинулась поближе к стоящим на полу свечам и перечитала содержимое.

— Кая, я так рада за тебя! — она улыбнулась недоумевающей подруге. -Послушай, что здесь написано.

И принялась читать вслух:

"Почтеннейшая госпожа леди Надин-Ванессия, графиня Иверская!

Присланная вами копия изображения на медальоне мной опознана. Описанная вещь принадлежала ныне покойной Альвене-Иллисс, графине Энторской. Если у девочки, при которой был найден указанный выше медальон имеется родимое пятнышко под волосами на затылке, ближе к шее, то смею вас заверить, что это дитя является пропавшей без вести единственной наследницей графа Даромира Энторского, погибшего вместе с супругой во время нападения барона Фрестена.

Буду премного благодарен, если вы воспитаете девочку как собственное дитя, храня до времени тайну ее происхождения. Поскольку барон Фрестон повсюду разыскивает наследницу графа Энторского, существует опасность, что ребенку может быть причинен смертельный вред. Имя девочки Кайрина-Вейэлин."

— Тут еще стоит дата, подпись "Святейшество Энторской церкви Аронт ІІ" и его печать, - Еланта посмотрела на замершую и побледневшую подругу. Пес же сидел с таким довольным видом, словно всю жизнь ждал этого момента. — Кая! Это же здорово! Я всегда считала, что ты благородного происхождения. Ты ведь знаешь.

— Там... там сказано про родимое пятно... А вдруг его у меня нет... и это все неправда... а та несчастная малышка погибла или... — запинаясь, произнесла служанка, не зная, как отнестись к этой вести.

— Не говори глупостей! Так, посмотрим, где там у тебя родинка! Повернись к свету спиной! Ну что ты, как неживая! — сестра хозяина замка насильно развернула подругу и принялась перебирать волосы на ее затылке, пока не добралась до кожи. Обнаружив небольшое родимое пятнышко, Еланта подпрыгнула от радости и, обняв подругу, закружила ее по комнате. — Кая! Оно у тебя есть! Ты графиня, наследница знатного рода! Это так здорово! Ты не рада?!

— Это так неожиданно... свалилось, как снежный ком на голову... Не знаю... — пролепетала Кая, теребя дрожащими руками кончик косы. — У меня теперь есть имя. Я знаю, кто были мои родители...

— И ты больше не безродный подкидыш! — Еланта ехидно улыбнулась: — Михал, дурак, сам того не ведая, сделал тебе необыкновенно ценный подарок! Представляю его физиономию, когда он узнает, что ты не простая девчонка, а ровня ему! Он же...

— Еля, не говори ему ничего! Прошу тебя! — взмолилась бывшая служанка.

— Но он бы перестал тебя притеснять и оскорблять.

— Я сама ему скажу, когда буду готова: он может не поверить...

— А письмо? Кая, перестань вести себя, как дурочка! — леди строго посмотрела на подругу. — Он должен это знать! Возможно, это известие могло бы подарить мир и его мечущейся душе... В конце концов, от этого зависит и твое счастье. Ты ведь любишь его!

— Люблю... Но я хочу, чтобы он любил меня такую, какая я есть, а не мой титул и призрачное наследство.

— Я не понимаю тебя. Но как хочешь... — согласилась Еланта, поднимая подвенечное платье с пола и рассматривая его. — Что ж... оно окончательно испорчено. Такую дыру в юбке ничем не закроешь и не залатаешь. Хоть одной проблемой меньше стало, — и бросила обратно в сундук наряд, за которым последовали остальные вещи.

Захлопнув крышку, сестра хозяина Иверы уселась на нее, а Черный тут же взгромоздил свою голову на колени хозяйки, которая ласково потрепала его за ухом. Немного помолчав, Еланта сказала:

— Да... Почему отец ничего не говорил о твоем происхождении? Он же должен был знать.

— Возможно, леди Надин ничего ему не рассказала... — дрогнувшим голосом произнесла воспитанница покойной графини Иверской и смахнула с ресниц слезы: — В письме ведь просили хранить все в тайне.

— Кая, ты что? Ты собралась плакать? Тебе положено сиять от счастья! — заволновалась леди.

— Я рада... Это слезы радости... Еля, встань с сундука, я сложу аккуратно вещи... и попробую починить платье... оно ведь твоей мамы.

— Ты не должна этим вообще заниматься... Особенно теперь, — запротестовала подруга.

— Еланта, ведь только мы знаем, кто я на самом деле. для других это тайна, поэтому не мешай мне. Поднимись, пожалуйста.

— Я помогу тебе. Ты во всем права...

Смеркалось. Наследник барона Антарского стоял возле главных ворот и отдавал необходимые распоряжения. Погода немного улучшилась: неприятный мокрый снег прекратился, но порывы сильного ветра сдували с головы юноши капюшон. Всеслав после многократных попыток вернуть его на голову, выругавшись, сдался, и теперь воздушный разбойник с нескрываемой издевкой трепал во все стороны необыкновенно светлые волосы.

Через ворота при свете трепещущих огней факелов медленно тянулся обоз крестьянских саней из ближайшей к крепости деревни. Селяне везли свой скромный скарб, собранный на скорую руку, гнали скот, некоторые ухитрились прихватить с собой по несколько кур, упрятав их в плетенные из лозы коробы. Понукающие возгласы, детский плач, рев скота, скрип саней и сбруи смешивались в один гул с бряцаньем доспехов и оружия, стуком кузнечных молотов, крепкими словечками вояк, громкими приказами командиров. Все это тупой болью отзывалось в висках Всеслава, проведшего неспокойную ночь и теперь мечтающего как можно скорее добраться до спасительной постели.

Всё идет как надо: замок готовится к обороне, крестьяне укрываются за его стенами — все знают свою работу и выполняют ее наилучшим образом. Отвернувшись в сторону, юноша зевнул. Будь его воля, он бы уснул даже где-нибудь в уголке кузницы под громкий звон обрабатываемого железа и тяжелые вздохи раздуваемых мехов. Всеслав качнул головой и встрепенулся, разгоняя сон. Мимо прошла неказистая девица с выцветшей рыжей косой, и тут же перед глазами наследника барона Антарского всплыл образ другой рыжей девушки, необыкновенно волнующей и желанной. Ох, уж этот папа со своими приличиями и требованием извиниться перед гостьей! Ну, извинился, и что? Стало легче? Да не стало! Проблем только добавилось.

— Всеслав! — послышался за спиной женский голос.

Юноша обернулся. Перед ним стояло живое воплощение его грез, закутавшееся в длинный, отороченный мехом черно-бурой лисы плащ.

— Что ты... вы здесь делаете? — с нескрываемым удивлением спросил он.

Анетта, потупив глаза, немного помолчала, а затем, посмотрев на парня, ответила:

— Я же говорила, что не могу спокойно сидеть в комнате, когда здесь нужна моя помощь.

— Вам здесь делать...

— Я там, где мне следует быть! — твердо заявила девушка.

— Тебе вообще в Антаре находиться не полагается! — вспылил наследник барона, разозлившись на девицу, такую же настырную и неугомонную, как ее папаша. Она, наверно, собирается преследовать его всю оставшуюся жизнь, которая, возможно, очень скоро оборвется. Не будь отец Анетты виновен в смерти его старших братьев, не являйся девушка причиной грядущей междоусобицы, не посватайся он, Всеслав, к Еланте — и мысли бы не возникло отказаться от такой преследовательницы, но сейчас... Сейчас не время... "Не время", — напомнил он еще раз себе и, совладав со своими чувствами, ровным голосом произнес: — Миледи, в очередной раз прошу простить меня. Ваше присутствие здесь излишне...

— Всеслав из Антары, не надо высокопарных слов, — перебила его девушка. — Кто эти люди? — поинтересовалась она, кивнув в сторону движущихся селян.

— Крестьяне из Мирны, деревеньки, расположенной неподалеку отсюда. Возможно, с ними люди и из других наших деревень.

— Я могу помочь...

— Не надо, — коротко бросил Всеслав и отвернулся.

Она хотела еще что-то сказать, но заметила, что внимание юноши привлекла ссора, вспыхнувшая среди прибывших крестьян. Мужчины, вероятно, что-то не поделили, и теперь один из них, что постарше, яростно поливал другого оскорблениями, а тот вяло отбрехивался и все норовил затеряться среди обступивших спорщиков людей.

— Простите, миледи. Стойте здесь, — бросил молодой человек и, отдав приказание следовать за ним двум находившимся неподалеку воинам, направился к зачинщикам ссоры.

Соперники, видимо, исчерпав запасы красноречия, принялись молотить друг друга кулаками. Стоящий вокруг народ с интересом наблюдал за потасовкой, но почему-то разнимать их не спешил. Воины, сопровождавшие Всеслава, кинулись к драчунам. Вскоре дебоширы, успокоенные грубой силой, предстали перед наследником барона. Один из них, невысокий мужчина средних лет, с легкой проседью в русых волосах, держался спокойно и уверенно смотрел на молодого господина. Второй же, чуть моложе первого, худощавый, смуглый и темноволосый, явно нервничал. Он почему-то боялся встретиться с Всеславом взглядом и все время опускал глаза, когда тот начинал пристально смотреть на него.

— Что происходит? — строго поинтересовался сын хозяина Антары у старшего крестьянина.

— Да вот этот хмырь утверждает, что он из Солонечков, — ответил тот и кивнул головой в сторону смуглого. — А я часто бываю в этой деревне, сестра у меня в ней живет, но этакой темной рожи там никогда не видел.

— Что скажешь? — Всеслав перевел взгляд на второго мужчину.

— Да баба у меня в Солонечках... — начал было темноволосый.

— Брешет он! — перебил его старший. — Пусть имя назовет, поганец.

— Ну? — молодой человек выжидающе уставился на обвиняемого во лжи.

— Веселая Эдытка, — последовал ответ.

— Врет он! Врет! — закричал человек из Мирны, обрадовавшись, что сейчас уличит смуглого в обмане, а затем обратился к господину: — Нет у Эдытки мужика. Гулящая девка она, милорд, на одну ночь всем радость. Какой нормальный мужик с такой жить-то долго будет? У людей спросите! Нет у Эдытки мужика, и не будет. А этот, наверно, соглядатай вражеский!

Всеслав окинул взглядом собравшихся вокруг зевак и спросил:

— Есть ли еще кто из Солонечков?

— Мы, — раздался девичий голос, и из толпы вышла молодая пара. Парень продолжил:

— Мы из Солонечков. Этого человека вижу в первый раз.

— Не из нашей деревни он, — подтвердила девушка.

— Дядька Базыль врать не будет! — выкрикнули из толпы.

— Не, не будет, — подтвердил кто-то.

— Вот видите, хозяин, правду я говорю, — заявил Базыль.

— В темницу его, — наследник барона указал на темноволосого.

Солдаты схватили того и хотели было уже увести, но тут Всеслав увидел: через толпу к нему пробирается леди Анетта, которая, видимо, устала наблюдать издали за событиями, и чуть не застонал вслух. Когда она приблизилась, молодой человек возмущенно сказал:

— Леди, я же вас просил...

— Мне стало интересно, — невозмутимо ответила девушка и удивленно уставилась на человека, которого воины уже тащили в каземат. — Подождите!

Наследник барона Антарского посмотрел на нее, затем на взятого под стражу. "Эти двое друг друга узнали", — подумал он, увидев, как смуглый прячет глаза и отворачивается от Анетты.

— Леди Анетта, вы знакомы с этим человеком? — спросил Всеслав.

— Думаю, мы встречались, — как-то неуверенно ответила она, а на лице схваченного отразился ужас. Немного подумав, гостья произнесла: — Я его уже где-то видела... кажется, он был в свите графа Санторского. Да. Это его человек.

— Повесить! — бесстрастно приказал юноша.

— Смилуйся, господин! Меня заставили! Я не хотел!.. Не хотел! — завопил обреченный, пытаясь вырваться из рук солдат, волокущих его через расступившуюся толпу крестьян. — Я... все расскажу!.. Не казните меня, господин! Только не убивайте!.. Не убива-а-а-й-те!.. — его голос сорвался на плач.

— Стойте! — приказал молодой человек. — Пусть им займется Одноглазый. Барону доложите обо всем. А это тебе, Базыль, награда за бдительность, — он бросил золотой довольному крестьянину из Мирны. — Всем разойтись!

Люди, бурно обсуждая происшествие, стали разбредаться.

Всеслав с благодарностью посмотрел на Анетту:

— Спасибо, что узнали соглядатая.

— Я его точно видела в свите отцовского дружка. Кажется, это один из доверенных лиц графа.

— Что ж... Посмотрим, что он у Одноглазого запоет. Наш палач знает свое дело, — сказал юноша, стараясь не смотреть на девушку, с головы которой ветер сорвал капюшон и перебирал выбившиеся из кос огненно-рыжие вьющиеся прядки. Демоны-искусители! Да что это такое происходит! Он потупил глаза и нервно произнес: — Думаю, что вы выполнили свою часть по защите замка и можете укрыться...

— Всеслав, вы опять пытаетесь избавиться от меня?! — возмутилась девушка, надевая капюшон.

— Да... — выдохнул молодой человек и, осознавая, что ведет себя грубо, добавил: — Идите в свою комнату, миледи, поболтайте с Иветкой. У нас тут много дел, с которыми мы прекрасно справимся и без вас.

— Как пожелаете... — Анетта закусила от обиды губу и, гордо подняв голову, направилась в свою комнату. Неугомонный ветер опять сдул с ее головы капюшон, но девушка не обратила на это внимания.

Всеслав же проводил ее взглядом, вздохнул, мысленно обругал себя и направился к воротам крепости...

Радек сидел за облюбованным столом в трактире и пил. Пил один. Еще никогда в жизни ему не хотелось напиться так, чтобы забыть обо всем на свете, а особенно зеленоглазую фею, обитающую в неприступном замке под бдительной охраной бешеного "дракона". Демоны бы все побрали! Сегодня он полдня проторчал истуканом у закрытых ворот Иверы, замерз, как собака, но внутрь его не впустили. Почему? Да потому, что их хозяин-козел во время своего отсутствия не велел его, Радека, впускать. Почему стражи не сказали это сразу?! Капитана, бараны тупорогие, побежали искать! А тот, гоблины только поймут, где шлялся столько времени, пока соизволил снизойти до общения с бывшим вассалом хозяина. И когда граф вернется, ему, конечно, было неизвестно.

Юноша налил себе еще вина и угрюмо осмотрел зал. Что-то народа сегодня маловато. И куда запропастился этот прилипчивый бард, уже несколько дней терзающий уши посетителей своими балладами? Наверняка, он смог бы прострадать что-нибудь подходящее настроению, охватившему душу парня. Сколько Радек сегодня выпил? Считал, наверно, только трактирщик, жадным взглядом следивший за передаваемыми из рук в руки монетками. Молодой человек, печально заглянув в кружку, мгновенно осушил ее и со стуком поставил на стол. Перед глазами все поплыло, и он упал лицом на столешницу.

— Эй! Господин!

— Отстань... — пьяно пробормотал Радек и скинул с плеча тормошащую его руку.

— Господин, — человек явно не собирался оставлять захмелевшего парня в покое: — Не место вам тут валяться, подобно какому-нибудь забулдыге, — и хорошенько тряхнул юношу.

— Оставь меня... — молодой человек с трудом разлепил веки, затем тряхнул головой, разгоняя пьяный дурман, и уставился на разбудившего его мужчину. Он некоторое время смотрел, не узнавая того, и, наконец-то признав в нем местного менестреля, спросил: — Чего надо?

— Давайте я вас в вашу комнату провожу, — предложил бард.

— Не надо.

— Надо, молодой господин, надо, — настаивал мужчина, выволакивая парня из-за стола.

— Никуда я не пойду, — заявил Радек, неуверенно стоя на ускользающем из-под ног полу.

— Пойдете, — менестрель закинул одну руку юноши себе на плечо, перехватил поперек туловища и потащил вяло сопротивляющегося парня через зал. Он остановился около хозяина трактира и спросил: — Где его комната?

— На втором этаже, третья дверь налево, — ответил трактирщик и одарил барда подозрительным взглядом: — Ты мне смотри, не обери его!

— Сам не обери, — огрызнулся тот, перехватил сползающего на пол парня и поспешил наверх.

Поднимаясь со своей ношей по лестнице, мужчина не удержался и, не надеясь на ответ, поинтересовался: — Эк тебя угораздило... С чего бы?

— Люблю ее... Каю люблю... — пробормотал Радек.

Менестрель, услышав это, присвистнул.

— Да, парень, ты влип... А я еще вчера... Да ладно... — отсчитывая по коридору двери, сказал он. — Так, эта твоя комната. Ключ где?

— Был на поясе... не помню...

— Нашел, — мужчина зашел в комнату и уложил на кровать юношу, который тут же заснул. — Ладно, спите, молодой господин, а завтра мы поговорим... Завтра все может показаться по-другому...

Михал возвращался в свой замок после удачной облавы на волков. Им удалось уничтожить всю стаю. Ох, и погоняла их черная волчица с белой грудью! Ее, гадину, труднее всех оказалось загнать и убить. Словно демон вселился в волчье тело: вцепившись мертвой хваткой в правое предплечье графа, она боролась за свою жизнь, пока он не вогнал нож между ее ребрами. Даже когда зверь был убит, с большим трудом удалось разомкнуть челюсти. Рука опухла и ныла, несмотря на оказанную в деревне помощь. Молодой лорд чувствовал, что повязка набухла от пропитавшей ее крови, которая скоро начнет просачиваться и сквозь ткань рукава. Это ерунда, были у Михала и пострашнее раны, однако ничего, жив, а тут всего лишь укус. Но почему-то не хотелось, чтобы Кая это заметила.

Граф Иверский обернулся, окинул взглядом свой небольшой отряд. Чуть позади ехал, виновато понурив голову, Богдан, боясь встретиться взглядом с хозяином. За ним — несколько воинов, оживленно обсуждая подробности облавы и что сделают из шкур убитых волков, которые хозяин разрешил забрать. Замыкали группу молчаливый пожилой воин и бывший вассал. Подземные духи бы его к себе скорей забрали! Лорд встретился с ним взглядом. Мгновение — и тот отвернулся, сделав вид, что разглядывает окрестности.

Происки демонов! Какой гоблин дернул Михала уступить просьбам своих воинов и свернуть к Веськам, чтобы перекусить в таверне?! Граф знал: люди заслужили отдых после напряженных ночи и утра, но могли бы потерпеть: до Иверы рукой подать. Кто ж мог подумать, что в этом захудалом трактире он встретит Радека. Как бы хотелось, чтобы парень исчез. Исчез навсегда. Почему его по дороге не усыпила Ледяная колдунья? Почему его не зарезали в пьяной трактирной поножовщине?! Если Радек хоть на сто шагов приблизится к Кае — он труп! Граф мрачно улыбнулся. Никто не имеет права покушаться на принадлежащее ему, особенно на любимую. Пусть забирает свою сопливую сестрицу и в этот же день проваливает подальше с глаз долой на все четыре стороны. Чем быстрей — тем лучше. Долго лорд не намерен терпеть присутствие в замке, пусть не серьезного, но все же соперника. Только где взять силы, чтобы не сорваться за это время и не придушить гада голыми руками? Пусть только словом с Каей обмолвится — и тогда... Нет, пусть только на нее посмотрит... От злости и раздражения Михал скрипнул зубами и снова бросил полный ненависти взгляд на бывшего вассала, который продолжал делать вид, что не замечает гнева хозяина Иверы.

Граф пришпорил коня, задавая темп движению всего отряда.

Домой!

Скорее домой! Иначе ревность и ненависть молодого лорда выиграют у его благоразумия и выдержки.

Так в борьбе с самим собой Михал доехал до крепости, у ворот которой его уже поджидал капитан, предупрежденный дозорными о прибытии хозяина.

За долгие годы службы в Ивере Болеслав так и не научился скрывать эмоции, когда дело касалось чего-то важного и срочного. вот и сейчас его лицо отражало волнение и тревогу. Что-то стряслось в замке. Граф остановил коня возле капитана:

— Докладывай!

Болеслав окинул взглядом небольшой отряд и, заметив в нем постороннего, ответил:

— Милорд, дело срочное, но позвольте изложить его вам наедине.

— Жду тебя в своей комнате. А за этим, — молодой человек кивком головы указал на Радека: — пусть присмотрят...

— Болеслав, что там у нас произошло? Какое такое неотложное дело? — недовольно спросил Михал у своего капитана, только что вошедшего в комнату.

Тот покосился на пропитанный кровью рукав лорда и ответил:

— У нас все в полном порядке, милорд, только вот...

— Не тяни! — перебил его граф и, заметив, что воин разглядывает его раненую руку, добавил: — Волчица добралась.

— Надо бы перевязать... — посоветовал воин.

— Я сам знаю, что надо! — рыкнул молодой человек: — Не до того пока. Так что там?

— В полдень прибыл гонец с письмом из Антары, — сообщил капитан.

— А там-то что случилось? Всеслав в отцовской крепости всех девок перепортил? — недовольно буркнул Михал, устало опускаясь в кресло.

Капитан Иверы грустно усмехнулся и сообщил:

— Все намного хуже. Со слов посыльного я понял, что лорд Казимир готовится к осаде замка.

Графа Иверского словно подкинуло из кресла.

— Что?! Богдан! — прогремел он.

В комнату тут же вбежал оруженосец:

— Да, милорд...

— Срочно ко мне гонца из Антары! И чего-нибудь для перевязки принеси! — лорд подвернул рукав и принялся разматывать бинты.

— Милорд, восемьдесят воинов ждет вашего приказа, — сказал Болеслав.

— Очень хорошо. Чем раньше выступим, тем лучше. Зараза... кровь не останавливается, — произнес Михал, сняв последнюю полотняную полоску с руки. — Как некстати все!

Капитан посмотрел на рану:

— Хорошо хватила.

— Да... Еще... Ты в мое отсутствие смотри, чтобы Радек к Кае близко не подходил. Знать не хочу, как ты будешь за ним следить. Хоть сопровождающего к нему приставь!

— Понял. Милорд, ему будет позволено покинуть замок в ваше отсутствие?

— Да. Пусть забирает сестру и проваливает. Можешь выделить ему сани: ребенок долгий путь на лошади не выдержит.

— Хорошо, милорд...

— Где этот треклятый гонец? — нетерпеливо спросил граф Иверский. -Богдан за эти дни заработал не одну выволочку. Еще получит и за нерасторопность!

— Мальчишка провинился на охоте? — поинтересовался Болеслав.

— Хорошо, что живым остался, раззява! Он единственный сын в семье. не знаю, как бы я оправдывался перед его отцом, — раздраженно ответил Михал, вытирая только что снятыми бинтами выступившую на ране кровь.

Капитану было интересно, что выкинул оруженосец, но у хозяина спрашивать не стал. Потом у мальчишки все разузнает.

Дверь в комнату открылась.

— Милорд, гонец из Антары, — в комнату вбежал запыхавшийся Богдан, а следом за ним быстрыми шагами вошел посыльный, который тут же протянул лорду послание.

Граф нетерпеливо развернул пергамент и углубился в чтение.

— Я сам лично прибью Всеслава, если враги не успеют! — вскричал он, прочитав письмо. Затем обратился к гонцу: — Ты пока свободен.

Тот поклонился и вышел.

— Читай, — Михал передал пергамент капитану. — Мой дружок когда-нибудь доиграется. Если бы не лорд Казимир, я бы даже зад от кресла не оторвал, чтобы помочь этому бабнику. Хоть бы успеть. Болеслав, мы можем выделить еще тридцать воинов?

Вопрос прозвучал так, словно граф советовался со своим подчиненным. Удивившись этому, тот ответил:

— Да, милорд. Оставшихся воинов вполне достаточно, чтобы в случае необходимости защитить Иверу. Если потребуется, призовем ваших вассалов. С позволения милорда, пойду, отдам приказание.

— Ступай, — разрешил хозяин крепости.

Капитан ушел. Михал стал стягивать окровавленную рубаху. Богдан тут же подскочил к нему и услужливо предложил:

— Милорд, я помогу вам.

— Я сам. Найди лучше чистую. Принес что-нибудь для перевязки? — поинтересовался лорд у парня.

— Нет, — ответил тот, роясь в сундуке с хозяйскими вещами.

— Бездельник, выпороть тебя надо! Заслужил! — рыкнул Михал.

— Я Кае сказал, чтобы принесла. Она расстроилась и побежала к леди Еланте за какой-то мазью.

— Ты рассказал ей, что произошло?!

— Да, милорд, — Богдан положил чистую одежду на кровать и, чувствуя, что начинает пахнуть жареным, поспешил занять позицию ближе к двери.

— Балбес! Дурак! Убить тебя мало! Вон отсюда! — граф скомкал грязную рубаху и запустил ее в парня. Тот увернулся. В это же самое время открылась дверь и на пороге появилась Кая, к ногам которой и опустился окровавленный ворох. Девушка невольно отступила и удивленно воззрилась на лорда.

Хозяин Иверы перевел взгляд на нее. Ну конечно, этот засранец все ей разболтал, и, небось, с подробностями. Опять глаза у девчонки на мокром месте, еще немного — и разрыдается. Создатель свидетель, не хотел Михал, чтобы она видела его рану. Так нет же...

Улучшив момент, оруженосец выскользнул за дверь.

— Милорд, я... — Кая смущенно опустила глаза: непривычно было смотреть на обнаженного по пояс лорда в его комнате и наедине.

— Что он наговорил? — стараясь обуздать гнев на мальчишку, чтобы не пугать любимую, спросил граф.

— Это очень благородно, Михал... ты рисковал жизнью ради него. Я поняла, что волк хотел вцепиться Богдану в горло, а ты принял зверя на себя, — осмелев, ответила девушка и посмотрела в глаза молодому человеку. — Я не знала, что ты...

— Надо сделать перевязку... — почему-то ее похвала смутила юношу.

— Да, я все принесла, — девушка разложила на столе принесенные лекарства и полотняные полоски.

Михал показал укус. Взглянув на него, Кая вздрогнула: она видела и намного страшней раны, но не ожидала, что будет так тяжело смотреть именно на эту. Девушка на мгновение закрыла глаза. Молодой человек заметил это и сказал:

— Не надо, я сам...

Он хотел опустить руку, но служанка удержала ее:

— Нет... прости... тебе больно...

— Кая, если не хочешь, не делай этого...

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Ты сам не сможешь, — она отвела взгляд и принялась обрабатывать и перевязывать рану.

Михалу было приятно ощущать ее поначалу робкие, затем более уверенные, но легкие прикосновения. Ему даже показалось, что боль отступает, когда рядом любимая. Невыносимо захотелось прижать Каю к своей груди, но как это сделать, что бы не напугать ее? О, Создатель! Сегодня он уедет, так и не узнав ее поцелуя. А там... Трудно сказать, что ожидает его впереди...

— Все... — закончив перевязку, девушка отвернулась от графа и стала собирать со стола лекарства в мешочек.

Юноша молча следил за ее странно неловкими действиями. Вдруг маленький горшочек с мазью выпал из ее рук и, скатившись по столешнице, разбился о пол. Служанка замерла, плечи ее вздрогнули.

— Кая... — тихо позвал он.

— Михал... — она бросилась к нему, обняла и разрыдалась, уткнувшись носом в его обнаженную грудь. — Я знаю... Я все знаю... на Антару напали... Ты сегодня уезжаешь...

— Ну, что ты... Словно меня хоронишь... — его рука успокаювающе легла на ее плечо.

— Ты ранен...

— Я вернусь... Я люблю тебя... — как Михалу хотелось, чтобы после вчерашней ссоры Кая ему поверила! Тогда он вспылил, ляпнул глупость, незаслуженно обидел девушку, и уже сто раз обругал себя за это. Он ее любит, больше жизни любит...

Она посмотрела ему в глаза: они не лгали, и признание казалось искренним. Ее руки обвили шею молодого человека. Он слегка наклонился, здоровой рукой крепко прижал ее к себе и с нежностью, на какую только был способен, припал губами к ее губам в таком долгожданном поцелуе.

— Милорд! — в комнату без стука заглянул Болеслав, но, увидев, что не вовремя, закрыл дверь.

Кая, смутившись, прижалась щекой к груди любимого. Михал погладил ее по волосам.

— Мне надо собираться... — как можно более ровным голосом сказал он.

— Я люблю тебя...

19.

Покинув комнату графа Иверского, Кая со слезами на глазах поспешила к подруге в поисках утешения. Ни слова не говоря, она бросилась на шею Еланты и разрыдалась.

— О, Создатель! Что случилось? Кая, ты сама не своя, — встревожилась сестра графа Иверского.

— Это так ужасно... ужасно... Особенно теперь, когда у нас с Михалом все наладилось, — всхлипнула служанка, вытирая скользящую по щеке слезинку.

— Наладилось?

Кая кивнула:

— Он признался мне в любви...

— В который раз? — не удержалась Еланта, понимая, что скоро эта парочка сведет ее с ума.

Черный, лежащий подле камина и делающий вид, что дремлет, поднял голову и глухо, недовольно рыкнул.

— Но сейчас он был искренен и поцеловал меня, — поделилась с подругой Кая и, немного подумав, добавила: — Он был очень нежен... Я не переживу, если с ним что-то случиться!

— Кая, прекрати реветь, ну, пожалуйста, — Еланта пыталась успокоить, рыдающую у нее на плече девушку.

— Я знаю: он погибнет... — не успокаивалась та: — Если бы ты видела его рану... Это же правая рука... Ему больно... Он не сможет нормально сражаться!

Пес лениво поднялся, потянулся, медленно подошел к служанке и коснулся нее лапой. Кая потрепала его за ушами, давая понять: "Не до тебя, отстань". Зверь недовольно фыркнул и улегся у ее ног.

— Не говори глупостей. Мой брат превосходный воин и какой-то укус ему не помеха! Не веришь мне, спроси у капитана Болеслава, он скажет тоже самое. Хочешь, я прикажу, чтобы его позвали сюда? Пусть подтвердит мои слова.

Услышав, что сказала хозяйка, Черный поднял голову и оскалил пасть в некоем подобии злорадной ухмылки.

— Да, хочу. Но не думаю, что меня это успокоит...

— Хорошо.

Еланта подошла к двери и постучала. Тут же снаружи задали вопрос:

— Миледи, что-то нужно?

— Позовите капитана, — приказала узница.

— Да, миледи!

— Вот сейчас придет Болеслав и все объяснит, — произнесла леди, поворачиваясь к подруге. — Думаешь, мне не тяжело и я совсем не переживаю за Михала. Сколько бы он гадостей мне ни делал, но он остается моим братом, и я все равно люблю его. Как бы мне хотелось, чтобы Болеслав был рядом с ним, но капитан нужен здесь.

— Да, конечно... — как-то рассеянно подтвердила Кая, а затем заявила: — От этого Всеслава одни неприятности! Обязательно Михалу самому надо было ехать его спасать!

— Да как ты смеешь так говорить после всего, что Всеслав для тебя сделал?! — возмутилась Еланта. — Ты хоть моему брату не ляпнула, чтобы он сам не ехал?!

— Нет... — смутилась Кая и всхлипнула.

— И не вздумай! Перед Михалом даже вопроса не стояло ехать самому или кого-то вместо себя послать барону Антарскому на подмогу. Как бы брат ни ворчал на Всеслава, как бы ни осуждал за пьянство и распутство, но он очень дорожит его дружбой. А еще уважает лорда Казимира. Да для нашего графа помочь защитить Антару — дело чести! Михал не трус и никогда не прятался за спины своих воинов!

— Он же на рожон полезет! Мужчинам бы только мечами махать, а о нас они не думают!

— Полезет! Этого я и боюсь. Но его присутствие там необходимо. Ты помнишь, за что в семнадцать лет он был посвящен в рыцари? Помнишь, что мой брат на хорошем счету у его величества после того, как спас ему жизнь, вовремя заметив убийцу, собирающегося метнуть нож?

— Да.

— Кто решиться связываться с фаворитом короля?

— Конечно... Но все же, мне бы очень хотелось, что бы кто-то из надежных людей был около него.

— Мне тоже... Тише... — Еланта услышала быстрые уверенные шаги и бряцанье оружия: — Кажется, Болеслав идет. Черный, прячься.

Она не ошиблась. Вскоре в комнату вошел капитан замка.

— Миледи, вы звали? — он поклонился сестре графа, а затем коротко кивнул его возлюбленной, отчего та смущенно зарделась и опустила глаза, вспомнив, что воин застал ее целующейся с Михалом.

— Да, — ответила леди.

— Вы что-то желаете? — легкий, но почтительный поклон.

— Болеслав, я слышала, что Антара в осаде и брат отправился на помощь лорду Казимиру. Мы волнуемся за графа, ведь он ранен, — Еланта глазами показала капитану на заплаканную Каю.

Тот все понял и ответил:

— Милорд молод, горяч и временами ведет себя, то как опытный, мудрый муж, то, да простит меня госпожа, как необузданный, бестолковый мальчишка... — капитан замолчал и вопросительно посмотрел на леди Еланту. Девушка улыбнулась одними уголками губ и подбадривающее кивнула, давая понять, что все принято и следует продолжать. Болеслав снова почтительно поклонился и сказал: — Мой господин — великолепный мечник, несмотря на свою молодость. Он отлично владеет мечом левой рукой, как же, как и правой. Я не думаю, что...

— Но от шальной стрелы его ничто не защитит. Да он даже щит держать не сможет... — всхлипнула служанка.

Воин вздохнул и с упреком посмотрел на нее:

— Кая, нет ничего тяжелее для воина, когда любимая женщина не верит в его доблесть, в его силу и преданность. Даже на расстоянии мы чувствуем мысли возлюбленных. От тебя зависит, вернется ли наш господин целым и невредимым.

Девушка недоверчиво посмотрела на него, затем перевела взгляд на подругу, которая ободряюще пожала ей руку.

— Простите, миледи. У меня есть важные дела, — капитан в очередной раз поклонился.

— Да, конечно. Можешь идти, — отпустила его сестра графа Иверского.

Болеслав подошел к двери. Как только он ее открыл, из-под кровати черной молнией вылетел пес и, чуть не сбив с ног ошарашенного воина, исчез в темноте коридора. Еланта даже ничего не успела крикнуть ему вслед.

Радек бросил седельные сумки на пол возле стола, а сам упал на кровать. Итак, он в Ивере. Хм, комнату выделили далеко от крыла, в котором проживают слуги. Михал точно решил держать его подальше от Каи, даже человека приставил, чтобы везде сопровождал и не дал встретиться с ней. Вояка и сейчас торчит за дверью. Даже по нужде без его надзора не сходишь. Это, конечно, неприятно, но терпимо. Насколько юноша понял, произошло какое-то событие, требующее вмешательства графа. Тот благополучно оставил замок, отправившись в неизвестном направлении и, судя по тому, как всю крепость лихорадило во время сборов, надолго. А вот это очень хорошо и на руку. Обидно, что оружие забрали. Не доверяет ему хозяин Иверы... А может, опасается чего? Ну конечно! Враг в его доме, а самому уезжать приходится. Хотя, будь у Радека небольшая крепость или дом, то он даже вооруженного друга в него не пустил бы, не то что врага. Жизнь научила. и еще не тому научит.

Юноша поднялся и принялся рыться в карманах седельных сумок. Вскоре на стол был выложен огромный пряник, завернутый в чистую льняную тряпицу, и крохотная деревянная лошадка, вырезанная специально для сестры Янеком. Радек взял игрушку, повертел в руках, рассматривая ее неровную поверхность, кривые ножки, случайно срезанный наполовину хвостик и улыбнулся — малышка обрадуется. Парень поставил поделку на столешницу. Затем из темного чрева сумки были вынуты два глиняных сосуда, которые ему перед отъездом из трактира дал менестрель. Один был в форме крохотной капли с крышечкой, другой напоминал огрызок колбасы, только очень маленький и тонкий, с большим трудом верилось, что в нем содержится какая-то жидкость. Бард сказал, что это магические эликсиры: усыпляющий и перемещения. Он словно знал, что эти волшебные средства пригодятся, и они оказались под рукой, даже в своих котомках не искал, а сразу достал из кармана. Где менестрель их взял? Наплел юноше сказок, что нашел эти баночки случайно на другом конце света, в какой-то пещере, приспособленной под жилье, но давно покинутой. А откуда узнал, что в них за жидкость хранится? Почему все утро выспрашивал, чем собирается Радек заниматься в Ивере и нет ли у него желания умыкнуть девушку прямо из-под носа у соперника? Странный этот бард, очень странный. Какое ему дело до несчастного влюбленного? Даже посоветовал, что и как лучше сделать, вызвался встретить юношу после воплощения задуманного и Каську к его тетке доставить, чтобы не мешала заметать следы. Откуда такое стремление помочь? Ох, не верилось парню, что оно возникло просто так. Нет, есть у менестреля причины подгадить графу Иверскому и, вероятно, очень веские. А нужна ли Радеку его помощь?.. Об этом надо еще хорошенько подумать... Ну, Создатель с этим бардом! Или демоны? Какая разница...

Молодой человек спрятал сосуды обратно в сумку, а затем, взяв со стола подарки для сестры, вышел за дверь. Приставленный к нему вояка, как и ожидалось, недовольно топтался рядом.

— Я могу увидеться со своей сестрой? — поинтересовался юноша.

— Да, — буркнул солдат и смерил его презрительным взглядом. — Идем.

В отведенной девочке комнате Каси не оказалось. Проходящая мимо служанка сказала, что видела девочку, играющую с бездельником Стасем, дворовым мальчишкой, где-то во дворе.

Радек нашел сестру неподалеку от кухни. Малышка и ее друг держась за руки и, заливисто хохоча, катались на ледяной дорожке, падали, поднимались, снова разбегались и скользили. Молодой человек грустно улыбнулся. Всего ничего прошло с того времени, когда и он вот так беззаботно возился со своими младшими братьями и сестрами. А теперь...

— Каська! — позвал он.

Девочка, неожиданно услышав родной голос, обернулась, поскользнулась, выпустила руку Стася и упала. Следом за этим раздался ее громкий плач.

— Касенька! — юноша уронил на снег подарки, рванулся к сестре и рухнул перед ней на колени: — Ушиблась? Где болит?

— Ручка, — сквозь всхлипы ответила девочка: — Ой! Больно! Больно!

— Зайчонок, — парень подхватил малышку на руки и поднялся: — Сейчас пойдем найдем кого-нибудь, кто твою ручку посмотрит и полечит. А я тебе твой любимый пряник с медом привез и деревянную лошадку. Ее сам Янек смастерил. Только потерпи немного, не плачь, — он поцеловал ее в макушку.

— Я... Я Каю позову, — предложил мальчик, поднимая с земли гостинцы и протягивая их подружке. — Она умеет ее быстро успокаивать... Она поможет чем-нибудь, — и побежал в сторону жилых помещений.

— Стась, не смей! Уши оборву, паршивец! — рявкнул ему вдогонку сопровождающий Радека воин, чувствуя сгущающиеся над своей головой тучи. Мальчишке то что — отходят пару раз по заднице хворостиной и все, а вот самому так легко не отделаться. Капитан Болеслав даже лорда дожидаться не будет, сразу в темницу бросит и на дыбу подвесит, ведь подвел вояка, в первую очередь, своего командира. Ну, раз беды все равно не миновать, он посоветовал: — Ее бы леди Еланте показать. Она хорошо умеет вывихи вправлять да переломы складывать и залечивать.

Еланта была удивлена, когда к ней в комнату быстрыми шагами вошел расстроенный Радек с плачущей девочкой на руках, а следом за ним воин. Произошло что-то серьезное, раз охранники так легко пропустили к ней посетителей.

— Ты в замке? — спросила она, переводя взгляд с юноши на воина. — Михал знает?

— Да, госпожа, — ответил солдат.

— Что с девочкой? — поинтересовалась леди и погладила малышку по мокрой от слез щечке. — Почему ты плачешь?

— Я... Я упала... Ручка болит, — всхлипывая, пожаловалась Кася

— Простите, миледи, что побеспокоили вас, — обратился к ней молодой человек: — Нам необходима ваша помощь. Сестра неудачно упала.

— Сними с нее верхнюю одежду и посади в кресло, — распорядилась Еланта.

Как только все было выполнено, леди присела около девчушки, зажмурившейся в ожидании боли во время осмотра.

— Касенька, посмотри на меня и послушай, — ласково попросила девушка и, когда малышка открыла глаза, продолжила: — Знаю, что будет больно, но я постараюсь как можно аккуратней посмотреть твою ручку. Потерпи немного и не плачь. Хорошо?

— Да, — девочка шмыгнула носом.

— Какая ручка болит?

— Эта...

— Правая, — подсказал Радек.

— Можешь пошевелить пальчиками? — спросила леди у Каськи.

Малышка попыталась, но у нее ничего не получилось, и она снова зашлась ревом.

— Дайте нож, — приказала леди Еланта.

Воин протянул ей требуемое.

Девушка осторожно разрезала рукавчик Каськиного платья. Правое предплечье девочки оказалось искривленным, припухшим, и отек продолжал увеличиваться. Леди осторожно ощупала ручку, сокрушенно покачала головой и сказала:

— У нее перелом двух косточек. Радек, сожалею о случившемся, но я не позволю тебе забрать ребенка в таком состоянии. Да и граф бы не разрешил.

— Понимаю, миледи, — молодой человек вздохнул. Что ж, придется возвращаться домой одному. От досады захотелось взвыть. Когда же эта полоса невезения закончится! А может... А может Судьба дает ему шанс воплотить в жизнь ранее задуманное, но откинутое из-за ряда обстоятельств? Главное, чтобы бард не подвел и встретил в условленном месте.

— Мне необходимы два лубка, полосы ткани для перевязки, мазь, снимающая боль. Кая, кажется, мне ее еще не вернула. Надо чтобы кто-то сходил к ней.

— Стась побежал ее искать, — сообщил воин.

— Значит, она скоро придет. Вот возьми свой нож, — девушка протянула оружие солдату. Тот принял его и водрузил на место. Затем леди продолжила: — Радек, буду с тобой честна. Мне не хочется, чтобы ты виделся с Каей. Думаю, что и ей эта встреча будет неприятна. Но ты нужен здесь. Кто-то должен подержать девочку, пока я буду складывать кости и накладывать лубки. И конечно, для малышки будет лучше, чтобы это был кто-то из людей, кому она доверяет, а ты ее старший брат. Прошу тебя...

— Простите, миледи. Я все понимаю... — перебил ее молодой человек: — Постараюсь не доставлять вам неприятностей, и буду заниматься только своей сестрой.

Дверь отворилась, и в комнату вошел капитан крепости, а за ним Кая со Стасем.

— Что происходит, миледи? — мрачно, но все же с почтением поинтересовался Болеслав. Не успел хозяин из замка уехать, а его приказы нарушаются на каждом шагу.

Радек посмотрел на вошедших и встретился взглядом с Каей, которая тут же поспешила спрятаться за широкой спиной капитана. Она показалась юноше расстроенной, растерянной и ошарашенной одновременно.

— Девочка сломала руку, ей необходима помощь, — сообщила леди Еланта старому вояке, а затем обратилась к подруге: — Ты что-нибудь принесла из мазей?

— Да, ту мазь, что ты давала для милорда, полоски ткани... Я не знала, что с малышкой все так плохо... Стась не сказал... — запинаясь произнесла Кая.

— А я разве знал, что Каська руку сломала? — надулся мальчишка.

— Стась, быстро сбегай к плотнику, пусть он что-нибудь подберет, -распорядилась сестра графа Иверского.

— Опять Стась! — возмутился паренек и, получив подзатыльник от солдата, выскользнул за дверь.

— Вот мазь, — служанка, стараясь не глядеть на Радека, подошла к столу, поставила на него горшочек, положила принесенные полоски ткани и поспешила вон из комнаты.

Юноша провожал ее взглядом, надеясь, что Кая все-таки хоть мельком бросит на него взгляд. И она, подойдя к двери, обернулась, печально посмотрела на юношу, вздохнула и вышла из комнаты...

Ночь выдалась светлая. За прошедший день ветер разогнал тучи и вскоре сам стих. Старики предрекали на завтра хорошую погоду, заморозки. Правду они говорили: подтаявший снег стал схватываться. В небе так непростительно беспечно светит месяц в окружении необычайно ярких звезд. Никогда еще Всеславу они не казались такими прекрасными, такими близкими, такими родными... Молодой человек не мог оторвать взгляд от звездного неба.

Еще вечером разведчики доложили о приближении неприятеля. А сейчас дозорный заметил редкие огоньки в деревеньке Мирна, расположенной недалеко от крепости. Жители селения укрылись за высокими стенами Антары. почти все вассалы барона, кроме одного прибыли со своими отрядами. Жечь огни некому, только... Михал что-то запаздывает, хотя, уже должен быть здесь. Нет, не стал бы он ночевать со своими людьми в деревеньке — сразу бы сюда приехал, да и опоздавший вассал Барток тоже бы не стал... Слишком быстро приблизился враг. ждали через день, а он уже совсем рядом, и погода не помешала. Ворота крепости закрыты и, возможно, уже не откроются, пока Антара не падет или враг не снимет осаду. Юноша вздохнул. Что будет завтра, знает только Создатель. Почти все поручения отца выполнены, сам он, небось, давно в объятьях Иветки, пора и его наследнику на отдых. Осталось проверить последний пост — и спать. Наследник барона Антарского зевнул и медленно побрел вдоль крепостной стены.

— Всеслав! — раздалось сверху.

Он поднял голову и увидел на боевой галерее Анетту. Какого демона она там забыла?! Да кто ее вообще туда пустил! Она точно решила его доконать!

— Всеслав, нам надо поговорить! — крикнула девушка и побежала к лестнице.

"Ненормальная!" — подумал юноша, вспомнив, что на тех ступеньках скользко — он сам недавно чуть не навернулся, а вдобавок еще и перила разобрали, чтобы не мешали поднимать на стены крупные предметы. Молодой человек бросился навстречу к Анетте, оказавшейся уже на лестнице:

— Анетта, осторожно! Ступени скользкие!

Только он это крикнул, девушка где-то на половине спуска поскользнулась, вскрикнула и проехала на ногах несколько ступенек. По привычке попыталась нащупать рукой уже несуществующие перила, не найдя их, покачнулась — и полетела вниз. Наследник барона охнул и припустил быстрее, ругая на чем свет стоит нерадивого слугу, которому еще вечером, как только начал браться мороз, было приказано посыпать песком двор, все лестницы и боевые галереи. Вроде бы, поручение было выполнено, но не совсем прилежно, а Всеслав забыл устроить разнос за нерадивость. И вот случилось несчастье.

Всеслав каким-то чудом успел поймать Анетту и при этом удержаться на ногах. Он крепко прижал девушку к себе, а она обвила руками шею парня, словно не желая, чтобы тот ее отпускал. Юноша и сам не очень хотел расставаться со своей ношей, но правила приличия требовали как можно скорей поставить леди на землю. Он тянул время, и она это понимала.

— С тобой всё хорошо? — наконец спросил Всеслав, стараясь обуздать предательски неровный стук сердца, и посмотрел ей в глаза.

— Кажется, я подвернула ногу, — рассеянно ответила Анетта. — Болит.

— Я не знаю, что сделаю с тем бестолковым, ленивым олухом, который толком простую работу выполнить не может! Я же приказал все лестницы посыпать песком! — парень рвал и метал от злости. Он так перепугался за жизнь Анетты, что его эмоциям требовался выход.

— Всеслав, не ругайся, ведь все обошлось, — тихо попросила гостья.

Молодой человек, успокаиваясь, кивнул и со своей драгоценной ношей направился в помещение.

— Ты куда? — поинтересовалась девушка и плотнее прижалась к его груди.

— Надо осмотреть твою ногу.

— Но слуги, наверно, уже спят.

— Спят, — согласился парень. затем посмотрел на ее губы и добавил: — Я сам могу, если понадобится, наложить повязку. А челядь пусть отдыхает, возможно, это их последняя спокойная ночь.

Анетта ничего не ответила и положила голову ему на плечо...

Молодой человек толкнул дверь ногой и вошел с девушкой на руках в полумрак комнаты. так же ногой, захлопнул створку, а затем усадил Анетту на кровать. Он взял со стола подсвечник со свечами и зажег их от затухающего пламени камина.

Девушка, плохо знающая замок, не сразу поняла, куда темными коридорами нес ее наследник лорда Казимира. Оглядевшись, она поняла, что это комната Всеслава, которая после того, как навели порядок, стала выглядеть вполне уютно.

— Всеслав, это же твоя комната! — удивленно воскликнула гостья.

— Моя, — ответил парень и подошел к девушке, затем опустился перед ней на колени, поставив подсвечник на пол.

— Всеслав...

— Да... — как-то странно произнес он, словно все его мысли витали где-то очень далеко.

— Я не должна здесь находиться... — смутившись, пролепетала Анетта.

— Знаю... Но моя комната оказалась ближе, чем твоя... Какая нога болит? — поинтересовался он.

— Правая.

Он посмотрел в глаза девушки, а затем осторожно стянул сапог. За сапогом последовал носок. Всеслав осторожно дотронулся до щиколотки.

— Здесь? — и тут же отдернул руку, борясь с искушением совсем по-другому прикоснуться к Анетте. Опять это неровное дыхание и бешеный стук сердца. Хоть бы она ничего не заметила...

— Чуть выше...

— Тут?.. — Всеслав понял, что это испытание он не пройдет.

— Да...

Юноша поднялся и направился к сундуку поискать ткани для повязки. Он нарочито долго рылся в вещах, стараясь взять себя в руки, успокоиться.

— Всеслав, я знаю, что отец с союзниками уже рядом. Со стены видела огни в той деревне, — виновато произнесла девушка, наблюдая за его действиями.

— Да они там, — его голос дрогнул, и он перестал копаться в сундуке и через плечо посмотрел на Анетту. О, Создатель! Какая она все-таки красивая! Юноша отвернулся и вздохнул.

Гостья, услышав его тяжелый вздох, тут же поинтересовалась:

— Ты переживаешь за завтрашний день?

"Эх, невинное создание! Знала бы ты, из-за чего я переживаю! Как желторотый юнец, переживаю!" — подумал молодой человек, но вслух сказал:

— Надеюсь, Антара выстоит. Не в первый раз уже на наш замок нападают.

— Всеслав, я хотела бы тебя попросить... — неуверенно произнесла девушка.

— Да?..

— Я понимаю, что мой отец причинил твоему роду много вреда. его поступкам нет оправдания, но... — она замолчала, собираясь с мыслями, а затем сказала: — Если это возможно, не убивайте его... Я знаю, что прошу слишком многого, но это мой отец...

Всеслав выпрямился и повернулся к ней. Как она прекрасна, невинна и одновременно одинока и несчастна!

— Я не могу ничего обещать... Это война... — он взял из сундука первую попавшуюся рубаху и оторвал от нее полоску ткани. Потом подошел к девушке, встал перед ней на колени, посмотрел в ее глаза и взял за руку:

— Клянусь, что от моего оружия он не падет.

— Спасибо... Я понимаю... Ты... Ты... тоже можешь погибнуть... Я не хочу этого!.. Не хочу!.. — она коснулась его щеки так легко, нежно, словно мотылек крылышками, и поправила непослушную светлую прядь волос юноши.

Молодой человек от неожиданной ласки невольно застонал, уронил полосу ткани, перехватил ее ладонь и с мольбой снова посмотрел в большие печальные глаза Анетты. Как девушка ждала этого взгляда, в котором читались и восхищение, и нежность, и желание... И пусть наследник барона Антарского помолвлен, пусть он влюблен в другую, она должна рассказать ему о своих чувствах, должна узнать его поцелуй, испытать мимолетные мгновения счастья, ведь скоро Судьба разъединит их.

— Всеслав, я... я люблю тебя... — смущенно призналась она, затем приблизила свое лицо к его лицу и коснулась губ, неуверенно... неумело...

Она ответила на его молчаливый призыв. у юноши перехватило дыхание от восторга. У него было много женщин, и большинство красивее этой рыженькой девчонки, но ее невинный поцелуй перевернул все в его душе. Солнечная фея околдовала его, открыла глаза — он понял, что значит любить... Сколько было в жизни наследника барона любви всего на одну ночь? Разве сосчитаешь? Да и не вспомнишь, как ни старайся. Пришло и ушло, без упреков и сожалений. Слова Анетты так искренни, она не лжет, признаваясь в своих чувствах. Уж он всегда чувствует, когда женщина обманывает. Плевать ему на причины, толкающие девушку в его объятия! Плевать на помолвку с Елантой, в верности он ей не клялся! Он столько мечтал об этом моменте, и вот Судьба дает ему единственный шанс испытать счастье с женщиной, умеющей любить вопреки всему. Всеслав отбросил прочь сомнения и приличия, крепко обнял любимую и поцеловал так, как давно мечтал.

Эта ночь для обоих обещала стать прекрасной и незабываемой...

На столе в окружении миски с засыхающими остатками пищи, кубка и двух маленьких сосудов горела свеча. Ее одинокий огонек, нервно трепыхался из стороны в сторону, подчиняясь воздушным волнам, исходящим от молодого человека, собирающего свои нехитрые пожитки. После недолгих размышлений все ранее терзавшие душу сомнения и опасения были откинуты Радеком этой ночью навсегда, окончательно и бесповоротно. Если до прибытия в Иверу юноша не был уверен, решится ли на похищение Каи, то после встречи с ней понял, что не сможет жить вдали от любимой. Расстроенный вид, припухшие веки, наверняка, от слез и печаль в голосе убедили, что она глубоко несчастна. У парня не укладывалось в голове, как можно любить человека, который унижает, презирает и оскорбляет ее. Она простая, бедная девушка, которую некому защитить от посягательства хозяина. Разве служанка может противостоять натиску грубой силы и могуществу? Юноша был уверен, что только с ним, с Радеком, она будет счастлива, только он сможет окружить ее заботой и нежностью. Кая со временем поймет: счастье не в драгоценных каменьях и золотых монетах, не в обладании громким титулом и неприступными замками, а в любви, сметающей все преграды на своем пути...

Молодой человек закончил сборы, взял со стола сосуды с магическими эликсирами. Тот, что для перемещения, он спрятал за пазуху, а усыпляющий открыл и постучал в дверь. Тут же из-за нее послышался недовольный полусонный голос охранника:

— Чего неймётся, полуночник?

— По нужде надо! — ответил парень.

— В ведро сходи, — посоветовали снаружи.

— А если нужда великая, — не сдавался юноша.

— Ведро все выдержит, — послышался смешок.

Радек тихо выругался и опять постучал в дверь:

— Меня-то и ведро устроит, а тебе же тут всю ночь стоять. Боюсь, долго животом буду маяться.

Послышался скрежет открываемого замка.

— Демоны с тобой, — стражник заглянул в комнату. — Что, не пошли впрок графские харчи?

В этот самый момент юноша плеснул ему в лицо волшебную жидкость.

— Ты что делаешь?.. — воин замер, затем закрыл глаза и грузно осел на пол.

Парень опустился перед ним на колени и прислушался к тихому дыханию. Спит. Значит, эликсир сработал как надо. Радек быстро обыскал солдата, снял с него ремень с мечом, забрал нож. В обнаруженном на поясе кошельке оказалось несколько медных монеток, вероятно, остатки жалованья. Юноша хоть и нуждался в деньгах, но решил их не брать, он ведь не какой-то мелкий воришка. А оружие ему просто необходимо.

Беглец тихо прикрыл дверь и бесшумно направился по коридору в сторону крыла, где жила прислуга. В то, что у него все задуманное получится, парень уверовал, когда благополучно миновал два поста стражи. И даже не без ехидства порадовался, представляя, как будет разъярен Михал, вернувшись домой: соперник сбежал, да еще и не один. Поворот направо, еще поворот направо. Теперь налево. Спуститься вниз по лестнице. На последней ступеньке юноша оступился и чуть не упал, но удержался за стену. Теперь прямо и направо. Темновато: жалеет граф факелы для освещения крыла челяди, но это только на руку. Впереди затрепыхались редкие огни факелов, послышались голоса, и Радек поспешил укрыться в первой попавшейся нише, плотно прижавшись спиной к каменной кладке.

— Не переживай так, на твой век войн хватит, — утешающе произнес мужской голос.

— Но он теперь будет считать, что я ни на что не годен, — сокрушался юношеский. — Он ведь всего на четыре года старше, а уже такой опытный воин. А у меня ничего не получается...

— Получится. Всему свое время, Богдан, — заверил графского оруженосца пожилой воин.

— Я в бою хотел свою преданность доказать. Он же мне жизнь спас, — мальчишка шмыгнул носом и остановился почти напротив прячущегося в нише беглеца.

Радек сильней приник к стене.

— Глупый ты еще, — солдат взъерошил пареньку волосы. — Спать иди, вояка, — и подтолкнул в спину.

Лишь когда звуки голосов и шагов затихли, беглец отважился выйти из убежища и продолжил путь, от всей души потешаясь над малолетним глупцом. Михал и честь, совесть, доблесть, что там еще?.. Ха! Радек бы много порассказал этому сопляку, жаждущему закрыть своей грудью хозяина, о графской чести и справедливости.

Он без труда отыскал вход в комнату Каи. Дверь легко поддалась, выдав отсутствие хозяйки помещения. Молодой человек выругался, нащупал в темноте табурет и сел. Но долго оставаться на одном месте он не смог и принялся нервно ходить от двери к столу. Демоны! Где ее носит в такое время, когда всем порядочным девушкам положено десятый сон видеть и не где-нибудь, а в своей постели? Единственным приемлемым оправданием было бы то, что хозяйка ее задержала. Что ж, придется подождать. Хоть бы все получилось! Первая неудача несколько расстроила, но не отбила желания умыкнуть девушку прямо из-под носа грозного графа.

Судьба этой ночью все же осталась благосклонной к беглецу. Прошло совсем немного времени, и из коридора послышались легкие шаги. Кто-то приближался к комнате Каи. Радек приготовил сосуд с усыпляющим эликсиром и встал у стены возле двери так, чтобы когда та откроется, его не было бы видно.

Девушка тихо вошла и прикрыла дверь. Неожиданно слабый огонек свечи осветил стоящего у стены человека. Кая вскрикнула от испуга, уронив подсвечник, схватилась за дверное кольцо, но ночной посетитель, опередил ее: метнулся к засову и задвинул его. Служанка отпрянула, бросилась в глубь комнаты. Молодой человек ловко обхватил одной рукой ее талию, а другой закрыл рот, при этом случайно выпустил из рук сосуд с магическим эликсиром. Девушка отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться и, не имея возможности кричать, издавала похожие на мычание звуки. Радек получил несколько чувствительных пинков по ногам и удар локтем в бок, прежде чем ему удалось прошептать ей на ухо:

— Кая, тише. Это я, Радек, — служанка затихла, а он продолжил: — Я не причиню тебе вреда. Нам надо поговорить. Я отпущу тебя, но обещай, что не будешь звать на помощь.

Она кивнула. Юноша разжал руки и отступил назад. Из-под каблука раздался тихий хруст. Парень тут же вспомнил о потере сосуда с волшебной жидкостью, и этот звук означал, что рассчитывать придется только на собственные силы.

— Радек?! Что ты тут делаешь! — голос девушки дрогнул.

— Я хотел встретиться с тобой. Кая, не проходило ни одного дня, ни одной ночи, как меня вышвырнули отсюда, чтобы я не думал о тебе.

— Прекрати! И уходи! — потребовала служанка.

— Успокойся! Пожалуйста...

— Надо зажечь свечу, — служанка всеми силами пыталась скрыть дрожь в голосе.

— Для разговора свет не нужен.

— Тогда вообще не будет никакого разговора!

— Хорошо, — нехотя согласился молодой человек. — Где свеча?

— На полу. Радек, я быстро сбегаю, принесу факел из коридора, и мы поговорим, — предложила Кая.

— Хватит морочить мне голову! Я не дурак! — парень пошел на ее голос. Он случайно задел носком сапога злополучный подсвечник и поднял его. — Вот твоя свеча.

— А огонь?..

Радек тихо выругался. Девчонка решила его довести до белого каления.

— Не будет никакого огня! — и швырнул свою находку куда-то в темноту. — Кая, пойдем со мной. Я сделаю тебя счастливой. Я буду всю жизнь любить тебя. А твой граф наиграется с тобой и бросит, как ненужную вещь. У него, может, сотни таких, как ты в каждом замке! А для меня ты будешь единственной любимой. Мы уедем к моей тетке, будем жить у нее...

— Замолчи! Ты мне противен! Убирайся вон из моей комнаты! Немедленно! — она не скрывала своего отвращения.

— Кая, — он все приближался к ней.

Девушка отступала, пока не наткнулась на табурет. Она замешкалась, а парень, воспользовавшись этим, схватил ее за руку и крепко прижал к себе.

— Отпусти! — служанка попыталась вырваться.

Почувствовав гибкость девичьего стана, упругость ее груди, юноша понял, что не в силах противостоять искушению. Словно какой-то демон затуманил разум, не давая рассуждать здраво. Радек забыл об опасности, забыл, где он, зачем пришел сюда. Для него сейчас существовала лишь Кая, такая красивая и желанная.

— Он что, целуется лучше меня? — прошептал Радек ей на ушко и слегка прикусил его зубами.

— Михал многое делает лучше тебя!

— Ты забыла мой поцелуй? Я напомню, — пропустив оскорбление мимо ушей, тихо сказал он.

— Не прика...

Он заглушил ее протест поцелуем.

Каю чуть не стошнило от отвращения, когда он попытался разжать ее губы своим языком. Она укусила его.

Не ожидая такого, парень ослабил хватку, чем тут же воспользовалась служанка и бросилась к двери.

— Помогите!

Радек успел уцепиться за ее рукав, но девушка рванулась вперед. Раздался треск рвущейся ткани. Юноша, отбросив в сторону кусок материи, нагнал Каю у двери, когда она пыталась отодвинуть засов, и ударил по голове. Служанка потеряла сознание, упав прямо ему на руки. Молодой человек положил ее на кровать.

— Я не хотел... Создатель свидетель, не хотел... — извинился он, словно Кая могла его услышать. Затем стер рукой кровь с губы, завернул девушку в одеяло, ведь времени рыться в ее вещах, выискивая теплую одежду, не было: на поднятый шум могли прибежать люди. Нашел свои сумки, перекинул добычу через плечо, достал из-за пазухи сосуд с эликсиром перемещения. Что там говорил менестрель? Надо ясно представить себе место, куда хочешь перенестись, а потом раздавить сосуд.

Радек постарался вспомнить с большим количеством подробностей старую охотничью избушку, в которой его обещал дожидаться бард, местность, где она расположена и разломил глиняную колбаску с магической жидкостью. Несколько волшебных капель упали ему на сапоги, скатились на пол, оставляя за собой голубые светящиеся дорожки. Затем у ног юноши стало сгущаться искрящееся облако, с каждым мгновением разрастающееся все больше и больше, пока полностью не окутало его. Молодой человек невольно закрыл глаза. Неожиданно ночную тишину разорвал резкий хлопок. Радек почувствовал, как его ноги оторвались от земли, услышал свист в ушах. Невыносимый звук внезапно оборвался, а под ногами оказалась твердая земля. Юноша открыл глаза, огляделся вокруг и улыбнулся. Все вышло как надо: он оказался посередине охотничьей избушки, в печи приветливо пощелкивают поленья, на столе с перекошенными ножками горшок с едой, мерно раздается храп барда, спящего на нескольких звериных шкурах прямо на полу.

Молодой человек бросил сумки и, подойдя к сообщнику, ткнул его носком сапога:

— Эй! Вставай! Мы уже здесь!

Менестрель заворочался, что-то недовольно пробормотал и открыл глаза.

— Вернулся? — он сел.

— Да!

— О! И не один, — засмеялся бард, разглядев, что на руках у парня взрослая девушка, а не ребенок. — А сестра где?

— Сломала руку. Осталась в замке, — ответил парень. — Поднимайся, я не двужильный ее всю жизнь на руках держать. Демоны! После перемещения голова кружится.

— Все гладко прошло? — мужчина поднялся, освобождая постель.

Радек устроил на шкурах Каю, а затем сел на скамью возле стола и ответил:

— Не совсем. Разлил я усыпляющее зелье, пришлось оглушить девчонку.

— Выпить хочешь? — видя, что юноша не на шутку взволнован и у него дрожат руки, предложил бард.

— У тебя есть? — оживился парень.

— Припас, как раз для такого случая, — менестрель налил в кубок вина из оплетенного лозой кувшина. — На, успокойся. Я, как знал, захватил несколько теплых вещей. Твоей красавице впору должны быть.

— Все ты предусмотрел, — произнес юноша и сделал большой глоток. — Я вот не пойму, почему ты мне взялся помогать? За что зуб на графа имеешь?

— Не на него. Это старая история... Я тоже молодым когда-то был. Понравилась мне девушка, а она оказалась любовницей одного барона. Я отступил... А потом узнал, что она забеременела, и хозяин вышвырнул ее за ворота замка... — бард замолчал, опустив глаза. Он налил себе вина и мгновенно осушил кружку. — Она потом при родах умерла... Вот решил помочь тебе. Бабы... они ведь глупые... не знают, где их ожидает счастье...

В избушке повисла тишина. Мужчины выпили еще.

— Ты, парень, приляг, отдохни. А с рассветом — в дорогу. Путь ведь неблизкий...

20.

Михал был разъярен, как тысяча демонов: рана на руке снова дала о себе знать. Мазь, которой обработали укус, принесла облегчение, сняла боль, но не на такое длительное время, как он рассчитывал. А еще граф терпеть не мог передвигаться ночью по лесным дорогам, особенно во время военных действий: факел не зажечь, чтобы осветить путь, костров не развести — враг заметить может. совсем близко подошли к Антаре. До деревеньки, как ее там... кажется, Мирна, рукой подать. Одна надежда на тонкий серп месяца, который худо-бедно, но пытается помочь скудным светом, не дает заплутать. Тут еще где-то на границе владений лорда, скорей всего, у сельца Стринья, за отрядом увязался блохастый любимец сестры. Мерзкое отродье! Близко не подходит, на расстоянии полета стрелы держится... Тварь! Михал думал, что пес вскоре отстанет, но нет, тот следовал за всадниками до темноты, да и сейчас он где-то поблизости.

Граф остановил отряд. К Антаре ведут всего две дороги: одна через луга со стороны владений барона Вирсана, другая, по которой ехал отряд лорда Михала, — через лес, и сходятся они в Мирне. Других путей к замку нет, так как его огибает довольно широкая река с быстрым течением. Зимой лед на ней всегда такой тонкий, что только ребенок сможет по нему пройти.

Михал подумал, что надо послать разведчиков в деревню и к замку, чтобы прояснить обстановку, и даже успел отдать приказ по этому поводу, как к нему подскакал один из воинов, замыкающих отряд.

— Милорд, там что-то в лесу случилось! — сообщил он. — Какая-то возня и рычание раздается. Мы думаем, ваш пес кого-то поймал. А мне показалось, что я слышал человеческий вскрик, но негромкий... глухой такой...

— Возьми с собой пару человек и посмотрите, что там происходит. Если понадобится, пса можете убить, — распорядился молодой человек. Он сам лично с огромным удовольствием снял бы шкуру с черного урода, прямо с живого! Но не до него пока, не время счеты со зверем сводить, когда впереди враг намного опасней любого животного.

— Будет исполнено, милорд! — воин скрылся.

Вскоре солдаты вернулись, ведя впереди себя человека со связанными за спиной руками, который то и дело оглядывался на конвоиров.

— Господин, это его пес отловил, — сообщил один из воинов. — Зверь его не покусал, только помял немного и к земле лапами придавил. Отпустил лишь тогда, когда мы на расстоянии десяти шагов подошли, и тут же скрылся в темноте. А этот вот говорит, что он разведчик из отряда Бартока, вассала барона Антарского. Они не успели в крепость до того, как наступила темнота и был поднят мост.

— Милорд, — пленник поднял голову: — Мы давно вас заметили, и хозяин послал меня выяснить, кому принадлежат воины. Он догадывался, что вы придете на помощь барону. Мой господин хотел бы встретиться с вами и обсудить план действий, когда начнется штурм.

— Барток, говоришь? — Михал вспомнил, что когда-то встречался с этим вассалом лорда Казимира. Но можно ли доверять стоящему перед ним человеку? Действительно ли он разведчик Бартока? При свете месяца трудно различить лицо парня: не поймешь, лжет он или говорит правду. Голос у него уверенный, но это ведь ничего не значит. Надо как-то проверить его.

— Да, милорд.

— Хорошо... Помню твоего господина... Низкий, лет сорок, волосы темные и шрам на левой щеке... — граф замолчал, ожидая ответа разведчика.

— Что вы, милорд! Моему господину всего двадцать семь этой зимой исполнилось. И не низкий он, а приблизительно с вас ростом... и волосы у него очень светлые, но темнее, чем у наследника барона Антарского. А шрам у хозяина не на щеке, а над левой бровью, — горячо запротестовал тот.

— Правду говоришь, но это еще не доказывает, что ты его воин. Бартока кто угодно и где угодно мог увидеть, — недоверчиво произнес лорд Михал.

— Господин предвидел, что вы можете сомневаться в истинности моих слов, поэтому велел рассказать, как он получил этот шрам, — заявил парень.

— Ну, и как же? -заинтересовался граф.

— Милорд, хозяин приказал это вам наедине рассказать, — попросил разведчик.

Лорд спешился и приказал своим воинам:

— Отойдите!

Сам то он прекрасно помнил, как Барток обзавелся тем шрамом. А произошло это год назад в Ивере, когда Всеслав вместе с вассалом отца заезжали погостить, погулять и девиц иверских потискать. Вернее, Барток оказался там проездом, ему надо было выполнить какое-то поручение сюзерена, а вот друг застрял в замке на месяц. Закатили они тогда знатную пирушку. Когда гости хорошенько набрались, вздумалось им порезвиться. вот вассал барона Антарского и попытался заглянуть под юбку служанки Алины. Что он в этой невзрачной мышке углядел — одному ему было видно, а скорей и не видно вовсе, так как в таком подпитии все девки хороши. Девчонка увернулась, а горе-ухажер не удержал свое тело в вертикальном положении и со всей дури налетел лбом на край стола.

Все это шепотом и изложил разведчик Бартока с мельчайшими подробностями, словно сам тогда за столом сидел.

— Хорошо. Где твой господин? — спросил Михал, понимая, что таким шрамом воин налево и направо хвастаться не будет, а если и расскажет причину его появления, то только доверенному человеку.

— Он тут недалеко. У нас небольшой отряд. Всего двадцать человек вместе с ним. Я должен подать условленный сигнал.

— Какой?

— Три раза прокричать совой. И еще, милорд... Враги уже заняли деревеньку Мирна и подошли к стенам крепости. Наш человек видел следы на дороге в Вирсан и предположил, что их более трехсот человек. Говорит, что они с собой тянули что-то тяжелое. Наверно, стенобитное орудие или катапульту.

— Что ж, зови хозяина. Развяжите ему руки, — приказал граф и жестом дал понять своим воинам, чтобы все были начеку.

Дремлющий лес огласило уханье крылатой ночной охотницы...

Анетта проснулась в объятиях Всеслава от ощущения присутствия в комнате кого-то постороннего, пристально наблюдающего за ней. Она повернулась, попыталась отодвинуться от молодого человека, но тот, что-то пробормотав во сне, притянул ее к себе. Анетта, робко высунув нос из-под одеяла, увидела лорда Казимира. Он стоял возле двери, сложив руки на груди, и смотрел на парочку гневным взглядом. Леди тут же натянула одеяло на голову в надежде, что барон не успел разглядеть ее, толкнула юношу локтем в бок. Парень не отреагировал. Она уже со всей силы ущипнула его. Молодой человек ойкнул и сел на постели.

— Ты чего? — он покачал головой, разгоняя сон. Увидев в комнате отца, Всеслав застонал и бессильно рухнул на подушки. "Сейчас начнется", — только успел подумать он, как, действительно, — началось.

— Всеслав! Ты похотливый, блудливый козел! — прогремел барон, заметивший рыжую макушку, торчавшую из-под одеяла и понявший, кто пригрелся этой ночью в постели сына. — Я тебя, гада, просил! Просил!.. Не трогать ее, держаться подальше! А ты!.. Ты, кобелина, не выдержал! Вытаскивай свой зад из койки и иди погляди, что за стенами делается! Быстрее, паршивец, пока я тебя прямо при леди не выпорол!

Юноша свесился с постели и осмотрелся в поисках штанов. О, Создатель! Да где же они? Одежда молодых людей оказалась раскиданной вокруг кровати. Со стороны Всеслава: сапожки Анетты, ее плащ, чуть дальше — чья то рубаха, возможно, его, так сразу и не поймешь... Демоны! Его штаны где?

Парень выбрался из постели и босиком пошлепал искать свою одежду.

— Тьфу, Всеслав! Ты бесстыдник! — возмутился отец. — Хоть бы девушки постеснялся!

— Ты не знаешь, где мои штаны? — поинтересовался сын и спокойно добавил: — А она меня вчера таким видела.

Барон отрицательно покачал головой, но Всеслав уже нашел их сам. Что они делали возле сундука, стоящего в углу комнаты, далеко от кровати, так и осталось загадкой.

— Мой сын — безответственная скотина! — сокрушался хозяин Антары, глядя, как отпрыск собирает одежду с пола. — А вы, леди? вы то, как допустили такое? Где было ваше благоразумие?

— Это все моя вина, — ответил за Анетту юноша, одеваясь.

— Кто бы сомневался! — с иронией сказал барон.

— Нет, лорд Казимир, я тоже причастна, — заявила девушка, продолжая прятаться под одеялом, и, уже совсем смутившись, тихо добавила: — Я сама этого хотела.

— О, Создатель! — воскликнул хозяин Антары и разразился непристойными ругательствами, затем, вспомнив, что в комнате присутствует дама, замолк. Немного подумав и успокоившись, произнес: — Меня сегодня хотят в гроб загнать! Если враг не прикончит, то вы точно убьете! И что мне с вами делать?!

— Отец, может, подумаем об этом позже? — предложил Всеслав, застегивая плащ на плече.

— Это только ты так делаешь! Натворишь, а потом, если сочтешь нужным, думаешь!.. И то не тем местом!.. — прорычал барон. — Выметайся из комнаты! Скажи Иветке — она за дверью ждет — чтобы зашла сюда.

— Так вот, кто... — начал было юноша, открывая дверь, но договорить он не успел — лорд Казимир, от всего сердца поддал ему пинка под зад, и Всеслав вылетел в коридор.

Тут же в комнату проскользнула служанка и с легкой улыбкой на лице принялась поднимать одежду Анетты. Когда все вещи были собраны, Иветка с укором посмотрела на хозяина и сказала:

— Мой господин, миледи стесняется. У вас ведь есть более достойные дела, чем смущать своим присутствием девушку.

— Иветка, ох, и достанется тебе за твой язык! — с наигранной строгостью ответил барон, но, тем не менее, вышел из комнаты.

Служанка помогла леди одеться и принялась прибирать постель. Словно ничего не случилось, она стянула с кровати простыню и отбросила ее в сторону. Затем посмотрела на зардевшуюся от стыда Анетту, подбадривающее улыбнулась ей и продолжила застилать кровать. Закончив с этим, Иветка сгребла с пола белый ворох и выскочила за дверь. Через некоторое время в комнату вошел озадаченный барон.

Гостья сразу бросилась к нему.

— Милорд, прошу вас, не сердитесь на своего сына! Он не виноват! Это только моя вина! Не карайте его слишком сурово! Умоляю вас! — девушка упала перед лордом Казимиром на колени.

— Миледи, встаньте... — он помог ей подняться, потом пристально посмотрел в ее глаза и попросил: — Леди Анетта... Позвольте задать вам несколько вопросов.

— Слушаю вас, милорд.

— Как вы оказались в комнате моего сына?

— Я подвернула ногу, когда упала с лестницы, а Всеслав меня спас... он хотел помочь... — ответила девушка.

— И случилось то, что случилось, — закончил за нее лорд Казимир.

Анетта молча кивнула и опустила глаза.

— Я понимаю, что сейчас не совсем подходящий момент для подобных разговоров, но времени у нас мало. Ответьте мне, только честно: вас на это толкнула безысходность, боязнь достаться сопливому недоумку, или, все-таки, вы испытываете какие-то чувства к моему сыну?

— Я... — леди посмотрела на барона. — Лорд Казимир, я люблю вашего сына. Когда мы встретились с ним в лесу, он понравился мне с первого взгляда. Я лучше руки на себя наложу, чем достанусь Зданко!

В комнате повисла тишина.

— Вы выйдете за Всеслава замуж? — неожиданно спросил барон.

Девушка, даже не задумываясь, ответила:

— Да.

— Вы понимаете, что Всеслав такой, какой есть? Он не сможет вечно хранить вам верность.

— Я знаю... Но мне нужен только он, — уверенно произнесла Анетта.

— Надеюсь, что вы осознаете, какими могут оказаться последствия прошедшей ночи? — допытывался хозяин Антары.

— Милорд, я согласна стать женой вашего сына, — твердо ответила леди. — И я готова дать вашему роду много наследников.

— Спасибо, девочка, — старый барон улыбнулся, и взгляд его потеплел.

— Но...

— Что? — обеспокоено спросил он.

— Я слышала, ваш сын обручен.

— Это — самая большая глупость, которую совершил мой бестолковый отпрыск. Леди Еланта умна и красива, но она не любит Всеслава, а он лишь хотел получить недоступное... Они оба были бы несчастливы в браке. Как только сын вернулся из Иверы, он только тобой и грезил, Анетта. Я сам улажу расторжение помолвки. Брат невесты поймет, надеюсь... — лорд Казимир снова улыбнулся, но вскоре его лицо стало серьезным: — И еще... время военное, неизвестно, как сложатся наши судьбы. Кто-то из близких тебе людей может погибнуть...

— Так угодно богине Судьбе... Я ни на кого не буду держать зла...

— Тогда разреши проводить тебя в нашу церквушку. Я уже послал Иветку разыскать святейшего Аугустия, чтобы он совершил свадебный обряд. Они уже должны ждать нас там. Сейчас распоряжусь позвать Всеслава. Пора ему научиться отвечать за свои поступки.

— Лорд Казимир, а если он не захочет? — неуверенно поинтересовалась Анетта.

— Захочет. Или он плохо знает своего отца..

Когда Всеславу сообщили о желании лорда срочно лицезреть своего наследника, он уже успел устроить разнос нерадивому слуге, забывшему посыпать песком ту злосчастную лестницу, а также разрешить один спор, возникший между солдатами. Молодой человек был очень удивлен, узнав, что отец ждет его в Антарской церквушке. Барон никогда не отличался особой набожностью, ему было все равно, подносить ли дары Создателю, его супруге Судьбе или их многочисленным отпрыскам, заслужившим святость и почитание лишь по праву рождения. Юноша встрепенулся и огляделся по сторонам, словно его мысли мог кто-то подслушать и отправить на костер за ересь. Он и сам не особо чтил божественное семейство, разве что святого Верония, помощника виноделов, и святого Зерануса — покровителя воинов. Да, Зеранусу бы не мешало хотя бы свечку поставить, даже две, чтобы помнил святой о своих подопечных во время грядущей битвы. Может, еще и обет какой дать, например, положить на алтарь пять рыцарских щитов противника или несколько плюмажей с неприятельских шлемов, тогда точно покровитель не оставит воинов без своей опеки. Ну, и Верония забывать не стоит, на тот случай, если Антара выстоит перед врагом, чтобы вино веселило, но не озлобляло, а воины на радостях не перепились и не перессорились. А то только что пришлось разнимать двух бестолковых вояк, поспоривших из-за десятка стрел. Можно подумать, всем не хватит. Мало враг у ворот вольготно себе прогуливается, так внутри крепости лада нет. Кувшина горячительного напитка святому будет предостаточно. И еще надо святейшему Антарской церквушки вина пожертвовать, чтобы тот своими молитвами не давал забывать святому Зеранусу о своих обязанностях.

Первая мысль, пришедшая на ум молодому человеку, после получения приказа лорда была о том, что отец решил наказать его за проделки в прошедшую ночь. И выбрал на этот раз самую мучительную и занудную кару, какую можно только придумать, — выслушать проповедь святейшего Аугустия о вреде блуда, прелюбодеяния и тому подобного. Хорошо, если святейший будет слегка трезв, а то придется внимать его речам до вечера или пока штурм не начнется. Демоны! Всеслав утром под давлением отцовского гнева вылетел за дверь, так и не сказав доброго слова Анетте, даже не поцеловав ее в благодарность за прекрасные минуты, а ведь девушка отдала ему самое ценное. А он!.. Он... Простит ли она его?.. Каково было ей после того, что они натворили, остаться одной с разъяренным лордом Казимиром?.. Ну не совсем одной, туда Иветка отправилась... Создатель! Помоги нам!..

Всеслав еще издали увидел барона Антарского. Лорд, видимо, топтался у входа в храм достаточно долго, так как его борода и усы успели покрыться плотным кружевом инея. В одной руке он держал очень тяжелый на вид кошелек, а в другой что-то сжимал в кулаке.

Юноша прибавил шаг и, когда подошел к отцу, спросил:

— Как она? Ты был с ней не очень строг?

— С Анеттой все хорошо. Она смелая, сильная девушка и знает, что ей нужно в жизни. В отличие от тебя, безответственный сопляк! — ответил отец.

— Я не... — обиделся молодой человек.

— Молчать! — строго приказал барон: — Сейчас я задам тебе один вопрос. Отвечай четко и быстро — времени на долгие рассуждения у нас нет. Хотел бы ты, что бы твоя мечта стала явью?

— Я сейчас не в состоянии разгадывать загадки... — произнес сбитый с толка отпрыск.

— Да или нет? — настаивал отец.

— Не знаю... — промычал Всеслав, вспоминая все свои желания и мечты за последние месяцы. Их оказалось не так уж и мало. Что же ответить?

Лорд глухо рыкнул и повторил вопрос:

— Да или нет?

— Да, — ответил наследник с видом осужденного, самого себе подписавшего смертный приговор.

— Держи, — барон протянул сыну мешочек.

— Что там? — спросил тот, прикидывая вес содержимого кошелька

— Посмотри.

Всеслав достал из мешочка женский серебряный пояс со специальными колечками для ключей, украшенный полудрагоценными камнями, и застыл на месте.

— Это мамин пояс... — прошептал он.

— Да, сынок, ее, — подтвердил отец и добавил: — Это еще и пояс хозяйки дома.

— Что? — переспросил сын, рассматривая хитрые переплетения серебряных нитей, символов чистоты и непорочности, вкрапления в образованные ими узлы полудрагоценных камней, каждый из которых соответствует определенной добродетели, которыми должна быть наделена хозяйка дома и... хозяйка сердца... О Создатель! Неужели?.. Не может быть! Судьба решила осыпать его своими щедротами с ног до головы!

— Что, от радости слова сказать не можешь? — довольный произведенным впечатлением, поинтересовался барон.

— Я... Анетта... Она... Она согласна? — запинаясь от избытка чувств, поинтересовался свежеиспеченный жених.

— Почему бы тебе самому об этом не спросить? — предложил Лорд Казимир.

— Она там? В храме? — поинтересовался Всеслав.

— Да. Ждет тебя.

— Спасибо отец! — горячо поблагодарил Всеслав и обнял родителя. Вдруг лицо юноши помрачнело, и руки его безвольно опустились: — А Михал... Что я ему скажу?! Не хочется терять друга и наживать врага... Он же...

— Не беспокойся. Я сам поговорю с ним. Скажу, что настоял на твоем браке с Анеттой из Вирсана, а ты, как послушный сын, подчинился воле отца. Могу для убедительности заявить, что ты не соглашался, а я в гневе чуть не отрекся от тебя.

— А ты бы это сделал? Ну, если бы я воспротивился?.. — поинтересовался сын.

— Знаешь, бывали у меня такие мысли, особенно, когда ты месяцами в Ивере пропадал.

— Ты серьезно? — не поверил непутевый отпрыск.

— Конечно. Зачем такой наследник, как ты, который и не вспоминает, что у него, помимо клепки байстрюков, есть другие обязанности по отношению к роду.

— Ты как скажешь!.. — Всеслав, стараясь не выдать своей обиды, открыл створку дверей церквушки.

— Подожди, — остановил его лорд Казимир.

— Да? — нетерпеливо спросил отпрыск.

— Возьми еще и это. Раз у вас и помолвка, и свадьба в один день, не следует девушку оставлять без причитающего невесте подарка, — Барон Антарский разжал кулак и на протянутой руке показал сыну пару серег. — Они тоже ранее принадлежали твоей матери. Она хотела подарить их своей первой невестке. Пусть ее желание исполнится.

Молодой человек бережно принял золотые украшения, выполненные в форме разрезанной пополам восьмиконечной звезды, каждый лучик которой был украшен на конце бриллиантом.

— Спасибо. Я уже могу идти? — торопился юноша.

— Ты хоть знаешь, что надо говорить у алтаря, оболтус? — не без ехидства поинтересовался отец и, видя замешательство сына, вздохнул, а после произнес: — Благородную леди попортить сумел, а что после этого сказать надо, так и не сподобился узнать. Запоминай, повторять не буду.

Барону пришлось, все-таки, пять раз повторить слова клятвы, так как сын мыслями явно уже был не рядом с ним, а с любимой у алтаря.

Получив наставления от родителя, Всеслав тут же скрылся в церквушке. Лорд Казимир чуть помедлил, без него все равно церемонию не начнут. Он полной грудью втянул холодный воздух. После вчерашнего погодного безобразия это утро выдалось солнечным и морозным: на руку защитникам крепости, на беду осаждающим. Что ж, прекрасный день, что бы... умереть... Антара теперь будет в надежных руках, что бы ни случилось... Да и беспутный отпрыск тоже под хорошим присмотром. Намучается Анетта с ним. Ох, намучается! Но она сама сделала выбор. после свадьбы надо будет дополнить завещание. Возможно, слишком опрометчиво передавать право на владение крепостями дочери врага, если смерть заберет в ближайшее время и его, хозяина Антары, и сына. Почему-то кажется, что девочке можно доверять, она справится. Как вдова, уже будет неподвластна отцу, и король не сможет приказать ей выйти повторно замуж, пока не пройдет год после смерти мужа — достаточное время, чтобы выяснилось, будет ли в роду баронов Антарских законный наследник. А там, как Анетта пожелает.

Барон Антарский посмотрел на двери храма. Пора идти... А Всеслав даже и не вспомнил Еланту. Об отношениях с другом беспокоился, а о прежней невесте ни слова. Значит, все-таки, не любил... Желать — желал, но не любил... Да, не ошибался старый барон, что брак сына с сестрой графа Иверского был бы ошибкой. Ничего хорошего бы он не принес, лишь сплошные взаимные упреки, сожаление и ненависть... Если лорд Казимир останется жив, предстоит ему трудный разговор с лордом Михалом... Всеславу доверять это нельзя: все испортит да и могущественного врага наживет. Ладно... Это еще будет, если будет вообще. Пока есть сегодня, а завтра может и не наступить...

Воск медленно оплывал с многочисленных свечей, освещающих помещение Антарской церквушки. Мягкий свет обтекал стоящие друг против друга белокаменные статуи Создателя и его супруги Судьбы, падал на расположенный между ними алтарь, подле которого стояла молодая пара и святейший Аугустий. Его святейшество, вопреки своей привычке, был абсолютно трезв и всем своим видом выказывал недовольство по поводу отсутствия одного из обязательных участников церемонии. То ждали непосредственного виновника предстоящего знаменательного события, то теперь его отец задерживается. Собравшиеся в помещении свидетели: капитан крепости, оба прибывших вчера вассала, шесть заслуживших доверия воинов, несколько самых преданных слуг и вездесущая Иветка в том числе — нетерпеливо перешептывались. Каждый понимал необходимость свадьбы, но у каждого в преддверии штурма были неотложные дела, несвоевременное выполнение которых может обернуться трагедией.

Створка дверей храма отворилась, пропуская во внутрь яркий солнечный свет, морозный воздух и долгожданного барона. Ворвавшийся в помещение ветерок всколыхнул огоньки свечей, отчего на статуях заиграли блики, и Всеславу, разглядывающему в этот момент изваяния, показалось, что Создатель подмигнул ему. Юноша невольно подумал, что все события происходят слишком быстро: ночью неожиданно в его объятиях оказалась любимая девушка, а утром он женится на ней. А что будет днем? Что ему еще уготовила божественная пара? Молодой человек посмотрел на невесту: она, стыдливо опустив глаза, рассматривала выглядывающие из-под длинного плаща носки своих сапожек. Анетта показалась ему такой одинокой, смущенной, неуверенной, словно, весь мир узнал о ее позоре и громко осуждает за это. Всеславу захотелось обнять ее, сказать что-то утешительное, подбодрить, но под строгим взглядом служителя церквушки он не решился это сделать.

Все в сборе, и святейший Аугустий расплылся в улыбке, предвкушая любимое занятие — изречение проповедей. Как только лорд Казимир занял место позади жениха и невесты, святейшество приступил к ритуалу очищения душ. Барон недовольно поморщился — теряется драгоценное время, но этот ритуал ни отменить, ни сократить нельзя: от чистоты душ свидетелей и самой молодой пары зависит чистота и крепость брака.

Святейший Аугустий, как всегда, подошел ответственно к выполнению своих обязанностей. Всеслав даже подумал, что усилиями их местного святейшего сегодня очистятся души не только присутствующих на свадьбе, но и всех обитателей Антары и даже окруживших крепость врагов. А тем временем служитель церквушки вошел в раж и, как токующий глухарь, забыл об окружающем, не видя и не слыша происходящего вокруг.

Жених посмотрел на невесту, хотя ему полагалось глядеть только на святейшего, внимать его многомудрым речам и наставлениям, и прошептал:

— Анетта...

— Что? — также тихо спросила девушка, не отводя глаз от пола.

— Спасибо.

— За что?

— За чудесную ночь и...

— Тише! — шикнул на них, стоящий позади лорд Казимир.

— ...за то, что согласилась стать моей женой, — закончил мысль Всеслав, несмотря на замечание отца. — Это большая честь для меня.

Анетта повернулась к нему и улыбнулась. Молодой человек расплылся в ответной улыбке. Он был счастлив, действительно, счастлив и за себя, и, как ни странно бы это показалось, за Еланту, о которой вспомнил, лишь оказавшись подле алтаря. То-то она обрадуется, узнав, что отделалась от ненавистного жениха. Хотя, чем он сестре друга не угодил? А... теперь это не имеет никакого значения. Сейчас Всеслав женится на любимой девушке, которая, в чем он убедился, к нему неравнодушна.

К всеобщему облегчению, святейший Аугустий завершил проповедь и приступил непосредственно к свадебному обряду:

— Святость брачных уз... — начал было служитель церквушки, собираясь прочесть очередную проповедь.

— Святейший, прошу короче. У нас мало времени, — перебил его барон Антарский.

Святейший Аугустий недовольно поморщился и спросил:

— Насколько?

— Насколько можно.

Служитель церквушки вздохнул, повернулся лицом к статуям Создателя и его супруги Судьбы, быстро пробурчал себе под нос обязательную при свадебном обряде молитву, затем развернулся к жениху и невесте.

— Возьмитесь за руки, — сказал он и, когда молодые люди выполнили его просьбу, продолжил: — Анетта из Вирсана, согласна ли ты выйти замуж за Всеслава из Антары по доброй воле и без принуждения?

— Да, святейший, — ответила девушка.

— А ты, Всеслав из Антары, по доброй воле и без принуждения берешь в жены Анетту из Вирсана?

— Да, святейший. Отныне мой дом — ее дом, мой род — ее род. Мое сердце принадлежит только ей. Смиренно прошу, — молодой человек опустился на колено перед возлюбленной и протянул ей пояс, который дал ему ранее отец: — Анетта из Вирсана, прими этот знак супружества и стань хранительницей очага в моем доме, хранительницей моего сердца.

— Я принимаю твой дар, Всеслав из Антары. Я стану хранительницей очага в твоем доме, хранительницей твоего сердца.

Юноша поднялся и застегнул пояс на талии невесты.

— Волей Судьбы и с согласия Создателя объявляю вас мужем и женой, — произнес святейший Аугустий: — Чтите святость брачных уз...

— Гхм!.. — лорд Казимир дал понять, что пора заканчивать ритуал.

Служитель церквушки бросил гневный взгляд на хозяина Антары, еле сдерживаясь, чтобы не отчитать того за непочтительное отношение к ритуалам, а следовательно, и к самим богам, и чинно произнес:

— Прошу молодых супругов и всех присутствующих внести свои имена или поставить знаки в брачный документ.

После того, как молодожены вписали свои имена, барон Антарский сказал:

— Поздравляю вас, дети. Анетта, вручаю тебе ключи от комнат и сундуков в Антаре, — он протянул ей связку. — Иветка покажет тебе весь замок, если сумеет это сделать в таком бардаке.

— Спасибо, лорд Казимир, — поблагодарила невестка.

— Всеслав, останешься пока здесь. Я хочу, чтобы ты присутствовал еще при одном важном деле, — приказал барон...

Барон Антарский с наследником стояли на крепостной стене и смотрели на неприятельский лагерь. Пока шла свадебная церемония и улаживались связанные с ней формальности, враги, не теряя зря времени, плотным полукругом расположились у подступов к замку, но не настолько близко, чтобы стрелы осаждаемых могли их достать.

— Ну, что? Как тебе зрелище? — спросил старый барон у сына.

— Многовато... Человек двести с гаком будет. Демоны! Эти гады и требюше приволокли! — ответил тот, не отрывая взгляда от стана врага.

— Около шестидесяти тяжело вооруженных всадников, приблизительно двести солдат и сотня лучников, — уточнил отец. — Шпион на редкость разговорчивый попался. Хотя в гостеприимных покоях Одноглазого у всех языки развязываются. Наблюдатель приблизительно столько же насчитал.

— Хорошо подготовились, — невесело отозвался юноша.

— И явно не за три дня. Старался старый козел, давно сговорился с дружком... А ты, балбес, ему повод дал. Туговато придется. Ну да ладно. В первый раз, что ли? Отобьемся... Из Иверы так подкрепления и не прислали... — сказал лорд Казимир.

— Михал не мог отказать нам в поддержке. Его, наверно, что-то задержало, — уверенно ответил Всеслав.

— Будем надеяться, что он все же появится до того, как Антаре подпортят красоту, — медленно произнес барон, глядя, как противник подтягивает поближе к крепости стенобитное орудие. — Зых совсем рехнулся. Зимой брать замок в осаду!

— Отец, прости... Я не думал, что так все обернется... — сын виновато опустил глаза.

— В последнее время ты вообще забыл, что значит думать. Как считаешь, рыжебородому гаду понравится новость?

— То, что он теперь мой родственник? — спросил Всеслав.

— И это тоже... Я о другом, — ответил лорд Казимир

— О чем? — не понял юноша.

— О том, что, возможно, независимо от исхода битвы, первым его внуком будет и мой внук.

— Как-то не думал, что... Я был бы счастлив... — растерянно произнес отпрыск, улыбаясь.

— Я сначала хотел хорошенько тебя вздуть, за... Да ладно... Но увидел, что девчонка любит тебя. Она умоляла не гневаться... Тогда я и подумал, что, возможно, ты поступил правильно сегодняшней ночью... хоть и сделал это неосознанно. Роду нужен наследник, законный наследник. Я вспомнил, как ты грезил этой рыжеволосой девицей... Ваша свадьба оказалась единственным приемлемым выходом из сложившегося положения. По поводу Еланты... Не переживай, я сам все улажу с Михалом, если конечно... — барон выглянул из-за зубчатого парапета и злорадно улыбнулся. — А вот и одноногий козел. Надо же, и в седле как-то держится... Сообщить ему радостную новость?

— Может, не надо? Зачем провоцировать раньше срока, — попросил сын.

— Поздно, он меня заметил.

Всеслав посмотрел вниз: на расстоянии полета стрелы находились три всадника, по всей видимости, предводители войска, возле них — еще несколько рыцарей в цветах дворян, затеявших осаду. От группы отделился конник, а следом за ним пара воинов.

— Эй, белобрысые засранцы! — донеслось из-за стены. — Поговорить надо! Казимир, старый хрыч, жду тебя здесь!

На что барон Антары ответил:

— Мы и отсюда хорошо слышим! Не устраивает — поднимайся к нам!

В ответ послышалось заковыристое ругательство. Со стены отец и сын увидели, как к барону подскакал один из зачинщиков осады, по всей видимости, горе-женишок, барон Зенерский, и что-то спросил у отца своей предполагаемой невесты. После чего лорд Зых поинтересовался:

— Где моя дочь?!

— Жива, если тебя только это интересует! — сообщил лорд Казимир.

— Сволочи, если вы хоть пальцем... — начал было Зданко, покраснев от злости.

— У меня другое приспособление есть! Ей понравилось! — перебил его Всеслав.

С земли послышался рев, а затем разъяренный голос барона Вирсана:

— Ты уже труп, развратный кобель! Ты умрешь, как...

— Зачем кипятишься, рыжий осел?! — спросил, улыбаясь, хозяин Антары. — Ведь ты пришел мстить, якобы, за поруганную честь дочери. Так вот, раз нам придется за что-то расплачиваться, то теперь точно есть за что! И потом, ты хочешь расправиться с собственным зятем?

— Что?!!! — опешил лорд Зых.

— Они сегодня утром обвенчались! — пояснил не без удовольствия барон осажденной крепости.

— Кстати, — подал голос Всеслав: — Еще вчера она была невинной девицей!

— Мерзкий ублюдок! Ты заставил ее! Взял силой! Моя дочь никогда бы... — прогремел барон Вирсан.

— Все произошло добровольно! — прокричал наследник барона Антарского. — Это ты вынудил ее! Она предпочла меня этому сопливому недоумку, что торчит тут рядом с тобой и корчит из себя образец доблести!

— Мерзкий выродок! Сын вонючей свиньи и похотливого козла! Я!.. Я!.. Я сам убью тебя! — вскипел сопливый недоумок переходя на визг. — Нет, сначала...

Воины из охраны предусмотрительно выехали вперед, держа наготове щиты, чтобы в любой момент можно было прикрыть господ. Лорд Зых рыкнул на парня. Тот заткнулся, зло зыркнул на стоящих на стене, а затем, пришпорив коня, поскакал к лагерю.

— Я хочу видеть Анетту! Пусть она сама скажет, что произошло! — потребовал новоиспеченный тесть.

На стенах посоветовались и ответили:

— Хорошо! Жди!

Вскоре из-за парапета показалась дочь барона Вирсана:

— Отец! Со мной все хорошо! — девушка выглядела невредимой и очень счастливой.

— Тебя принудили к этому браку? — допытывался расстроенный лорд Зых.

— Нет, что ты! Я добровольно согласилась стать супругой Всеслава! Никто меня не принуждал! — храбро улыбнувшись, поспешила заверить родителя она, хотя многочисленное воинство, расположившееся у стен замка, пугало и вызывало у нее тревогу за Всеслава, за их любовь и будущее.

— Они заставили тебя это сказать?! Ведь так?! — не веря своим ушам, спросил отец. Вот теперь штурм не имеет смысла. Еще придется объясняться с лордом Северином и убедить барона Зенерского не делать никаких глупостей. Кто ж знал, что Анетта так понравится безумцу Зданко, особенно после того, как она ему по морде съездила. Он даже заявил, что это девушка его грез. Извращенец!

— Нет! Я полюбила Всеслава с первого взгляда! Я хотела его в мужья! Ой!

Лорд Зых увидел, как Всеслав дернул девушку на себя, а в то место, где только что она стояла, со свистом разрезав воздух, угодила стрела. Барон Вирсан бросил взгляд на лагерь в поисках стрелка и увидел Зданко, опускающего лук. Демоны его задери! Проклятый придурок!

Тут же со стен полетели стрелы. Несколько легло возле копыт лошади барона Вирсана, около пяти воткнулись в щиты, прикрывающих хозяина воинов. Со стороны стана осаждающих донеслись крики и стоны боли, вероятно, досталось кому-то потерявшему бдительность и слишком близко подошедшему к крепости. Сам же виновник внезапного обстрела поспешил затеряться среди своих солдат. Лорд Зых погнал коня к лагерю, ругаясь на чем свет стоит и придумывая, что он сделает с горе-женишком, когда найдет. И пусть только его дядя попробует вмешаться.

Подъехав ближе, барон Вирсан увидел волнение среди людей барона Зенерского. По отдаваемым командирами распоряжениям он понял, что бестолковый "полководец" отдал приказ атаковать крепость. Этот дурак решил всех своих людей угробить? Да они и на триста шагов подойти не смогут к стенам — всех перебьют. И куда только смотрит дядюшка. Где он?!! Демоны его задерите!

Лорд Зых остановил одного из воинов графа Санторского:

— Где твой господин?

— Кажется, он был у своей палатки, но это было еще до того, как нас обстреляли, — ответил солдат.

— Увидишь графа — передай, что я его искал, — приказал барон и направил жеребца к шатру лорда Северина.

К счастью, лорд Зых застал там друга, преспокойно завтракающего и пребывающего в блаженном неведении о проделках драгоценного племянника.

— Ты знаешь, что твой сопливый придурок чуть не убил мою дочь?! — прогремел барон Вирсан прямо с порога.

Лорд Северин бросил на тарелку обглоданную куриную косточку:

— Как это произошло?

— Как?! Я хотел увидеть свою дочь! Они разрешили ей поговорить со мной! А Зданко выстрелил в нее! — лорд Зых хромая подошел к другу. — Хорошо, что зять вовремя заметил стрелка, — он осекся, удивившись, как легко смог произнести слово "зять". Хвостатые прислужники демонов! Да, что это происходит?!

— Какой зять? — заинтересовался граф.

— Мой! — рявкнул барон. — Белобрысый пес женил своего ублюдка на Анетте! Сегодня утром! Чтобы ему в небесные сады вовеки не попасть!

— Интересно... — протянул лорд Северин. — И ты после этого удивляешься, что мальчик расстроился?

— Твой расстроившийся мальчик, сейчас положит всех своих людей под крепостной стеной! Он отдал приказ говориться к штурму!

Граф покачал головой и встал с кресла:

— Где он?

— Сам бы хотел знать, чтобы удавить паршивца своими руками!

— Успокойся. Я с ним поговорю! — заверил барона друг.

— Поговоришь?! Просто поговоришь?!! Ты понимаешь, что теперь осада не имеет смысла!

— Для тебя не имеет, — заявил лорд Северин. — А я намерен сдержать слово, данное племяннику. Он получит в жены Анетту, даже если мне тут придется с ног до головы инеем покрыться и Антару по камушку разобрать. Тебя ведь устроит другой зять? — последовал вкрадчивый вопрос.

Барон Вирсан ответил не сразу:

— У тебя-то какой интерес? Данное придурку слово?!

— Буду с тобой честен, друг мой. Все очень просто. Сделка: Зданко получит твою дочь, а я его крепость Кли и несколько деревень впридачу. Согласись, хороший обмен. Тебе же достанется Антара. Разве не о ней ты всю жизнь мечтал?

Лорд Зых не успел ответить, как с наружи донесся боевой клич баронов Зенерских: "За доблесть и достоинство"! Его подхватила сотня голосов.

Мужчины ринулись из шатра.

— Ненормальный засранец! Зых, возьму твоего коня, — крикнул граф. Не дожидаясь ответа, вскочил на жеребца, вырвал из рук держащего его слуги поводья и поскакал в сторону Антары...

Осажденные с нескрываемым интересом следили с высоты крепостной стены за происходящими внизу событиями. Волнение в стане врага настораживало. Лорд Казимир приказал лучникам быть наготове.

— Что они затевают? — поинтересовался Всеслав, подойдя к отцу и выглянув из-за парапета. — Что-то не похоже это на начало штурма.

— Видимо, в рядах врага нет согласия, что нам на руку, — с издевкой ответил барон, а затем поинтересовался: — Как жена?

— Жена? — переспросил Всеслав, еще не привыкший так называть Анетту. А когда понял, о ком спрашивает отец, ответил: — Испугалась, но храбрится. Я ее вниз проводил и приказал воинам не пускать больше на стены.

— Смотри! Это не барон Зенерский своих вояк строит? — спросил лорд Казимир.

— Точно, он! — ответил наследник.

Раздался боевой клич: "За доблесть и достоинство!" К крепости устремилась сотня людей. Впереди шли воины со щитами, прикрывая других солдат, некоторые из которых тащили лестницы. Где-то среди них в шлеме с красными перьями мелькал Зданко. Остальные осаждающие бездействовали.

— Они издеваются? — спросил Всеслав у родителя.

— Что ты хочешь от дурака? — барон брезгливо сплюнул. — Стрелять только по моей команде! — приказал он лучникам, выжидающе смотрящим на него.

— Отец, граф Санторский к ним скачет?

— Никак мальчишка решил самостоятельность проявить, — произнес барон, глядя, как граф останавливает воинство и громко спорит с племянником. И не удержался, крикнул: — Всыпь ему ремнем по заднице Северин, чтобы тебя не позорил!

Лорд Северин бросил на лорда Казимира злой взгляд и выругался. Солдаты барона Зенерского отступили под язвительные насмешки и улюлюканье защитников Антары, выпустивших для приличия несколько десятков стрел им вдогонку и, чтобы себя потешить, мешок с навозом, который разорвался в полете и обсыпал содержимым нескольких ретирующихся вояк и их горе-предводителя...

21.

Кая медленно, через силу открыла глаза. Темный низкий потолок... Нет, это перекошенная, угрожающе поскрипывающая кровля, готовая рухнуть в любой момент... Рассеянный тусклый свет с трудом пробивается сквозь узкую прорезь в стене, затянутую выделанным бычьим пузырем. Рядом раздается чье-то громкое сопение, пахнет винным перегаром. Она повернула голову на звук, и затылок тут же охватила ноющая боль, вместе с которой всплыли в памяти события прошедшей ночи: ее комната, Радек, ссора, его приставания, попытка побега, нанесенный парнем удар. И вот обидчик лежит рядом и беззаботно сопит. Девушка еще раз окинула взглядом избушку. Где она? То, что это ветхое строение не на территории Иверы, стало понятно сразу: юноша не вел бы себя так беззаботно, да и не напился бы... Каким образом ему удалось сбежать из замка, прихватив ее собой, гадать было некогда. Очевидно, не обошлось тут без темных сил...

Кая тихо выбралась из-под одеяла, стараясь не разбудить похитителя. Поднялась, осторожно переступила Радека, с трудом подавив внезапно возникшее желание хорошенько пнуть его за причиненную боль. На цыпочках проскользнула к скамье, где, к счастью, обнаружила несколько теплых женских вещей, немного великоватых, но вполне пригодных. Наскоро одевшись, выскочила за дверь.

Верхушки деревьев зимнего леса золотило поднимающееся солнце. Выйдя из потемок на яркий свет, девушка невольно зажмурилась. Где-то совсем близко послышалось призывное ржание лошади. Зов повторился, и Кая, ступая по уже оставленным кем-то в снегу следам, поспешила в его сторону. Отпечатки сапог сперва напугали беглянку. Но рассудив, что их оставил Радек, она успокоилась. За углом избушки под покосившимся навесом стояли три оседланные лошади. Девушка отвязала одну из кобыл, перекинула поводья ей через голову и уже приготовилась вскарабкаться в седло, как за спиной раздался мужской голос:

— Далеко собралась, красавица?

Кая вздрогнула и обернулась. В десяти шагах от нее стоял невысокий крепкий мужчина средних лет. Что-то смутно знакомое было в его внешности. Она уже где-то встречала этого человека, но вот где именно, не могла припомнить.

— Привяжи лошадь и ступай за мной, — потребовал он.

Но беглянка отрицательно покачала головой и повторила тщетную попытку взобраться на лошадь.

— О, Создатель! — сокрушенно выдохнул мужчина, в несколько больших шагов оказавшись возле девушки. Он вырвал из ее рук повод и привязал кобылу.

Пока человек возился с животным, Кая попыталась улизнуть, бросившись бежать куда глаза глядят, но глубокий снег оказался серьезным препятствием, и сообщник Радека быстро нагнал ее.

— Ты куда, глупая девчонка?! — крикнул он, схватив за руку. — С ума сошла? Там глухой лес! Волки! Жить надоело?!

— Отпустите меня, дядечка! — взмолилась девушка. — Прошу вас! Моя госпожа вам хорошо заплатит! Даст даже больше, чем вы попросите выкуп за меня!

Мужчина невесело рассмеялся:

— А про господина что ж не вспоминаешь?

— Он с бандитами разговаривать не будет! Быстро вздернет их на первом попавшемся суку! — заявила Кая, почему-то веря, что ради нее Михал все леса бы прочесал, да в них деревья выкорчевал бы, знай он, что ее похитили. Но его дома нет, и неизвестно, вернется ли...

— Дурочка, разве ж тебя Радек ради выкупа выкрал? Мила ты ему! Жениться на тебе хочет. Чего рыпаешься? Не хочешь жить в достатке и быть сама себе госпожой?

— Не люблю я его, дяденька! Противен он мне! — из глаз девушки потекли слезы.

— А красавица не знает, где счастье обитает. Плачет и рыдает, вора проклинает, — произнес менестрель. — Слезы утри, а то сосульки на ресницах вырастут.

Кая с удивлением посмотрела на него. Слова из старинной песни напомнили ей один недавний вечер в Ивере, когда в замке останавливался бард и развлекал графа и его гостей своими балладами.

— Вы... вы были... вы пели на помолвке Еланты и Всеслава, — узнала она менестреля. — Мне показалось, вы добрый человек. Зачем подсобляете Радеку?! Зачем?!

— Когда-то я не помог одной девушке, такой же наивной дурехе, как ты, верящей красивым словам хозяина и его ласкам. Она потом погибла. Не хочу, чтобы и тебя так же, как ее, выкинули за ворота крепости, когда граф наиграется, — он схватил Каю под локоть и потащил в избушку.

— Вы ничего не понимаете! Михал любит меня! Любит! Отпустите! Прошу вас! Я не могу стать женой Радека! Не могу! — девушка упиралась изо всех сил. — Не хотите пожалеть меня — себя пожалейте! Вы не представляете, что граф с вами обоими сделает!

— Может и сделает, если поймает, — спокойно согласился мужчина: — Но насколько я знаю, ему пока не до того, если вообще еще жив.

— Зачем...в-вы так? — разрыдалась девушка.

— Заходи и не смей больше убегать! — пригрозил бард, открывая дверь и подталкивая Каю внутрь. Сам следом зашел за ней и прямо с порога крикнул, стараясь разбудить молодого человека: — Эй, горе-похититель, вставай! Чуть добычу свою не проспал!

— Что случилось? — парень заворочался, с трудом разлепил веки и сел.

— Полдень уже! — язвительно заявил сообщник. — И сокровище твое слишком беспокойное! Я не собираюсь за ней в свои-то годы по лесу скакать. Сумел выкрасть — сумей и удержать, а я поехал! В сумках все приготовлено в дорогу. Счастливо! — попрощался он и вышел из избенки.

Радек проводил его взглядом и, как только за бардом захлопнулась дверь, повернулся к девушке.

— Не смей даже пальцем шевельнуть, а то снова ударю, — пригрозил он, затем поднялся, подошел к столу, потряс сосуд, в котором еще вечером было вино. Обнаружив, что он пуст, со стуком поставил его на место и принялся что-то искать в своих вещах.

— Я все равно сбегу! Михал...

— Забудь о Михале, забудь об Ивере, забудь о прежней жизни! — словно пощечины хлестнули Каю его слова. Парень наконец-то нашел то, что искал. Он направился к девушке, держа в руках веревку. — Некогда мне с тобой возиться и уговаривать. Протяни руки! Будешь сопротивляться — пожалеешь! Свадьбы дожидаться не буду! Хотя... этим тебя уже не напугаешь, — он вспомнил вчерашнее, презрительно брошенное служанкой оскорбление.

— Ты считаешь графа чудовищем, а сам поступаешь еще хуже! — крикнула она, но препятствовать, когда он перетягивал веревкой ее запястья, не рискнула.

— Замолчи! — Радек бросил на нее взгляд, не обещающий ничего хорошего. Девушка сникла и отвернулась. Он подумал, что вот так-то лучше. Чем больше боится — тем меньше неприятностей в дороге, а уж потом он сумеет доказать ей, как горячо ее любит и каким нежным умеет быть.

Молодой человек отломал кусок хлеба и сунул его Кае в руки:

— Поешь! Рассиживаться тут некогда, пора в дорогу. Чем быстрее из графских владений уберемся,тем лучше. Потом хорошо поедим.

Пленница молча глотала хлеб вместе со слезами...

Солнце уже давно покинуло точку зенита и медленно спускалось по небосклону. Морозный воздух был таким чистым и прозрачным, что чуть ли не звенел. Его святейшество Аугустий резво обегал крепостные стены, благословляя воинов на битву, и по Антаре разносился его зычный голос, заглушая остальные шумы готовящегося к обороне замка. Во внешнем и внутреннем дворах жгли костры, кипятили воду и масло. Командиры отдавали последние приказания своим воинам. Капитан крепости доложил барону о готовности к отражению атаки. Замок, ранее напоминавший разворошенный муравейник, замер в ожидании.

— Скоро начнут, — медленно произнес лорд Казимир, глядя, как неприятель выстраивает два ряда лучников, перед которыми уже протянулась линия солдат со щитами для прикрытия. Два предводителя, сопровождаемые знаменосцами, объезжали свое воинство и горячими речами поднимали его боевой дух. До защитников доносились громкие одобрительные возгласы неприятельских солдат, выдающие их решимость идти на штурм. Враг подтянул поближе несколько требюше, а стенобитное орудие разместил напротив ворот на расстоянии полета стрелы, чтобы как можно быстрее можно было подтащить к ним таран.

— Что-то не видать сопливого Зданко. Наверно, от дерьма отмыться не может, — мрачно промолвил Всеслав, тщетно пытаясь разглядеть среди осаждающих красный плюмаж барона Зенерского. — Вот уж кому бы я с огромным удовольствием голыми руками хребет переломал, а потом...

— Вознеси молитву к Создателю и не поскупись Святому Зеранусу на подношение, дабы свел он тебя с обидчиком в честном бою, — посоветовал проходивший мимо и услышавший слова юноши святейший Антарской церкви.

— Я, кажется, уже пожертвовал святому... — начал было наследник барона, но был снова перебит служителем церквушки, назидательно изрекшим:

— Чем больше пожертвование, тем внимательней святые к нашим просьбам.

— Ступайте, святейший Аугустий, в свой храм и постарайтесь донести до ушей Создателя и почитаемого нами Святого Зерануса все просьбы, пока случайно какую-нибудь не забыли и ненароком не стали мишенью для вражеских стрел, — посоветовал ему лорд Казимир.

Святейший недовольно фыркнул, но, тем не менее, поспешил исчезнуть с крепостной стены, пока не началось сражение. Всеслав проводил его взглядом, дождался, когда тот, мелко семеня, скатится со ступенек, и лишь тогда продолжил разговор с отцом:

— Никак, дядя Зданко последовал твоему совету.

Барон Антарский улыбнулся в усы:

— Скорее всего, отправили тыл прикрывать, чтобы под ногами не путался и не мешал бестолковым рвением. И как только Зыху пришло в голову заполучить такого вот родственничка?!

— Отец, как ты думаешь, они сразу нас из требюше обстреляют? — спросил наследник.

— Зых заинтересован вернуть дочь живой и невредимой, да и Антара ему нужна без особых повреждений. Шесть лет назад он начал с лучников, — ответил отец и тяжело вздохнул, вспомнив, какой ценой ему удалось отстоять свою крепость.

— А может, не будем дожидаться, когда они пойдут на штурм, и сами ударим по ним из онагров, а потом — стрелами? — предложил Всеслав.

— Так и поступим. Пора, — согласился лорд Казимир.

Вскоре по цепочке был передан приказ, чтобы готовили метательные орудия к бою. А еще через некоторое время горящие каменные снаряды, обмотанные тряпьем, пропитанным маслом, врезались неприятельские в ряды. Заснеженное поле перед крепостью огласили треск и скрежет мнущейся брони, предсмертные хрипы и стоны. Пролилась первая кровь. Линия вражеских стрелков несколько поредела. Послышалась команда сомкнуть ряды, но тут на осаждающих посыпались стрелы, вбиваясь в наспех подставленные щиты, ломая кольчужные кольца и врезаясь в плоть.

Командирам союзников удалось быстро подавить возникшее среди войска замешательство: сотни стрел устремились в сторону Антары. Всеслав едва успел спрятаться за резным парапетом. Его же отец невозмутимо принял на щит несколько стрел и, пока молодой человек отвлекся, осторожно выглянув из-за укрытия, дабы посмотреть, что дальше собирается предпринять враг, успел оказаться на другом конце стены.

— Не высовываться! — гремел его голос. — Ждать!

Тут же последовал приказ капитану, подбежавшему сообщить о первых потерях, отправить тяжело раненных в убежище, оказать им помощь и убрать мертвых.

Защитники Антары успели еще раз выстрелить из онагров, прежде чем противник принялся щедро поливать их дождем из стрел, настолько плотным, что высунуться из-за зубчатого парапета стало невозможно. Лишь самые отважные и верткие из лучников крепости ухитрялись сделать по врагам выстрел и юркнуть в укрытие раньше, чем их снова накроет дождем стрел. Всеслав не считал, но ему показалось, что погибло или тяжело ранено уже более десятка воинов. Демоны! Сколько это будет продолжаться! Рядом, хрипло вскрикнув, упал с горящей стрелой в боку еще один солдат. Пара оперенных огненных вестниц смерти свистнула над головой юноши, наклонившегося, чтобы оттащить раненого воина в сторону. Еще одна царапнула острием кольчугу на руке, а другая проскрежетала по шлему. Парень громко выругался, заметив несущийся прямо на него и невысокого шустрого лучника пылающий каменный шар.

— Берегись! — Всеслав едва успел оттолкнуть воина в сторону, как полыхающий снаряд снес зубец парапета, за которым они только что стояли, и рухнул во внешний двор, огласившийся воплями и проклятиями. С земли взметнулся столб дыма, запахло гарью. Видимо, горящий камень попал в котел с маслом и поджег его. Осколок крепостной стены угодил наследнику барона в шлем, сделав в нем вмятину, и сбил молодого человека с ног, оглушив на считанные мгновения.

— Господин! Очнитесь! — лучник затормошил парня. — Господин!

Всеслав со стоном открыл веки и сел при помощи солдата. Он почувствовал, что шапочка под шлемом неприятно набухла, и вскоре по правой щеке побежала тонкая струйка крови.

— Господин, вы ранены! — с ужасом воскликнул воин. — Вам надо...

— Не надо! — отмахнулся наследник барона, снял поврежденный шлем и отбросил за непригодностью. Затем стянул с головы стеганый подшлемник, в котором острый конус вмятины сделал дырку, и стер им кровь с лица. Тут он по голосу узнал в лучнике самого юного из оруженосцев отца. — Энри, ты?

— Я... — виновато признался тот.

— Вон отсюда! Быстро! — приказал Всеслав.

— Не пойду! — заупрямился мальчишка.

— Барон увидит — сам тебя прибьет!

Энри промолчал.

Спорить было некогда.

— Принеси мне новый шлем! — потребовал парень, надеясь, что под таким предлогом оруженосец уберется со стены. — Бегом!

— Да, господин! Я быстро! — заверил мальчишка и припустил к лестнице, совершенно не страшась то и дело мелькающих над головой стрел...

К счастью, неприятельские лучники вскоре выдохлись, но к крепости с воинственными криками устремились солдаты с лестницами и рыцари, а ворота внешнего укрепления сотрясли гулкие удары стенобитного орудия.

Стрелки Антары старались изо всех сил: каждый выстрел выводил из строя или забирал жизнь идущих на приступ. Солдаты и слуги лили кипяток и бурлящее масло на вражеские головы. Всеслав видел, как в одного неприятельского воина, на которого попали брызги масла, вонзилась горящая стрела. Его одежда вспыхнула. За считанные мгновения превратившийся в полыхающий факел человек от ужаса и боли стал метаться среди своих, внося сумятицу в их ряды, пока не упал и не затих.

Сколько бы осажденные ни прилагали усилий, но враг устремился на стены. Защитники крепости сбрасывали на противника бревна и камни, рогатинами отталкивали лестницы, которые вместе с поднимающимися по ним неприятельскими воинами падали на окровавленный снег. И все же захватчикам удалось взобраться на внешнее укрепление Антары. Завязался рукопашный бой.

Меч Всеслава без особого труда раскроил голову солдата, только успевшего поставить одну ногу на стену. Тот рухнул вниз, сбив с лестницы взбирающегося за ним воина. Наследник барона едва успел уклониться от удара сзади, развернулся, рубанул обоюдоострым клинком живот нападающего и сразу отскочил в сторону от падающего тела. Неподалеку, душераздирающе крича, упал один из защитников крепости с отрубленной рукой. Его сразу же добили ударом в грудь. Убивший тут же был сражен лордом Казимиром, прокладывающим мечом себе дорогу к сыну. Раздался очередной удар стенобитного орудия, а следом за ним треск деревянной обшивки ворот.

— Всеслав! Помешай им!.. — крикнул барон и тут же ввязался в поединок, отражая атаку неприятельского воина.

Юноша бросился по стене в сторону раздающегося гула и, оказавшись над воротами, посмотрел вниз. Если враг разворотит их створки, то его остановит двойная решетка. А если кому-то из солдат противника удастся добраться до подъемного рычага?.. Демоны! Что делать?! Долго раздумывать над этим было некогда. Вдруг Всеславу вспомнился горящий неприятельский воин. А что если?...

— Масло на стену! Живее! — прокричал наследник барона, останавливая прямо над своей головой блеснувшую молнию вражеского клинка и отводя ее в сторону. Разворот. Лезвие полуторника под хруст ломающихся ребер врезалось в бок потерявшего равновесие противника. Тот рухнул на живот и замер. Всеслав для верности всадил неприятелю в спину меч, с трудом выдернул его, а затем прогремел: — Лучников сюда!

К нему тут же подбежал один стрелок:

— Господин!

— Стреляй горящими стрелами по тарану! — отдал ему приказ наследник барона. — Где, демон побери, масло?!

— Уже поднимают на стену! — крикнул кто-то из защитников крепости.

— Быстрее!

— Господин, вот возьмите! — раздалось позади.

Всеслав обернулся. За ним стоял Энри и протягивал ему шлем. Молодой человек громко и неприлично выругался.

— Какого гоблина ты тут появился?! — взревел он. — Брысь отсюда!

— Вы просили... — промямлил оруженосец барона.

— Я велел тебе убраться! Вон! Чтобы ноги твоей тут не было! А то убью!!!

Вид у наследника барона был устрашающий: волосы слиплись от пота и крови, на одежде багровые пятна, с клинка на затоптанный снег падают рдяные капли. Мальчишка побледнел, всунул Всеславу шлем и кинулся прочь.

Наконец-то на стену подняли котел с бурлящим маслом. Его вылили прямо на утыканное горящими стрелами стенобитное орудие, ошпарив при этом солдат противника. Многочисленные язычки огня, получив подпитку, полыхнули, охватив всю деревянную конструкцию гудящим пламенем. Неприятель бросился прочь от ворот Антары. Со стен раздались победные крики.

— Молодой господин, а если ворота загорятся? — поинтересовался кто-то из гарнизона Антары.

Но его вопрос остался без ответа. Раздался трубный звук рога.

— Они отступают! — весть быстро облетела внешнее укрепление крепости.

Неприятель, так и не сумев проникнуть на территорию внешнего двора, отхлынул от стен и устремился к своему лагерю. Антарские лучники стреляли вслед убегающему противнику, а солдаты добивали не успевших убраться врагов. Одиночные схватки постепенно угасали. Всеслав бросился искать отца.

Дым, исходящий от горящего стенобитного орудия, пробивался сквозь начинающие тлеть ворота и стлался по земле. Он раздражал глаза и был настолько едким, что наследник барона закашлялся. Во дворе тушили недогоревшие неприятельские стрелы и обмотанные промасленным тряпьем камни, осматривали распростертые на снегу тела, выискивая раненых, убирали трупы. Собирали стрелы, посыпали песком пропитанный кровью снег. Молодой человек огляделся, но так и не нашел отца. В том, что лорда Казимира к моменту отступления неприятеля не было на стенах, юноша был уверен. Иначе бы барон сам подошел к сыну. Что-то случилось.

— Эй, ты, — Всеслав остановил одного из Антарских солдат, помогающего раненому воину добраться до внутренних ворот: — Ты не видел барона?

— Видел, — ответит тот. — Милорда ранили, и наш капитан приказал мне и Брану силком отвести его в замок. Леди Анетта взялась перевязать лорда Казимира.

— Он тяжело ранен? — взволновался наследник барона, испугавшись за жизнь родителя.

— Не знаю. Его по ноге полоснули.

— Ладно, ступай. Найди барона, разузнай все о нем, а потом доложи мне.

— Да, господин!

Немного успокоившись за судьбу отца, Всеслав вернулся на стены. К нему сразу же подбежал Вранко, капитан Антары, и доложил:

— Лорд Казимир получил ранение.

— Я уже знаю. Что у врага происходит?

— Они отвели войско и перестраиваются. думаю, готовятся к сражению.

— Драконьи шипы им в задницы! — выругался молодой человек. — Какие потери у нас?

— Двенадцать воинов пали, двадцать три ранены, пятеро из них тяжело. Захвачены в плен семь неприятельских солдат: сами сдались, когда поняли, что не успеют удрать.

— Лестницы все от стен убрать и поджечь, — распорядился юноша, вглядываясь в неприятельский лагерь.

— Да, молодой господин, — Вранко тут же передал приказ солдатам.

— Не пойму, что у них? Они выстраивают солдат для отражения нападения с тыла, — произнес Всеслав. Вдруг он улыбнулся своей догадке: — Никак Михал пришел нам на помощь?! Сейчас он им под хвост врежет! Жаль, что они заметили его отряд.

— Может, и Барток с ним? — поинтересовался подошедший к ним Милан, вассал барона Антарского. — Что-то не верится, что бы он не ответил на призыв сюзерена.

— Будем надеяться, что они объединили силы... — сказал наследник барона, поворачиваясь к рыцарю. Он отвлекся от наблюдения за противником всего лишь на мгновение, а когда снова посмотрел в его сторону и увидел зарево над серым пятном деревеньки, вскричал: — Демон все возьми! Мирна горит!

— Точно! — подтвердил Милан.

Над полем, прилегающим к стенам крепости, разнесся громкий звук призывающего к атаке рога.

— Началось!..

Как только разведчики донесли, что начался штурм Антары, Михал с отрядом поспешил на помощь другу. Барток со своими людьми должен был занять деревню, очистить ее от неприятельских солдат, захватить лошадей и провизию. Граф Иверский рассчитывал нанести внезапный удар в тыл врага. Но и у того наблюдатели не дремали. Едва были замечены стремительно приближающиеся всадники, неприятель прекратил штурм и развернул несколько потрепанное войско в сторону более грозного противника, надеясь, что защитники крепости на радостях примутся зализывать раны и не рискнут высунуть нос из-за стен. Но союзники так и не успели выстроить линию стрелков.

Воины из Иверы, наклонив копья и пригнувшись к шеям лошадей, подобно смерчу, широким клином врезались в нестройные неприятельские ряды, которые дрогнули и распались. Мощный удар нанес значительный урон пешему противнику. Всадники пронеслись до конца вражеского войска, ломая копья, круша топорами и мечами шлемы, щиты, топча копытами все на своем пути. Они развернулись и повторили маневр, но враг успел опомниться от первого натиска и со всей силы обрушился на конников. Поле перед Антарой огласилось скрежетом брони, треском щитов и копий, лязгом ударяющихся друг о друга мечей, воинственными кличами, ржанием лошадей, криками боли. Солдаты союзников выбивали Иверских рыцарей из седел, завязывались отдельные поединки. Противники безжалостно и без передышки наносили удары друг другу. Во все стороны летели искры от скрещивающихся в бою мечей. Лошади скользили копытами по пролитой на утоптанный снег крови, спотыкались о трупы и падали, подминая своих седоков и калеча неприятеля...

Вражеское копье пронзило жеребца лорда Михала. Конь истошно заржал и завалился на бок. Молодой человек едва успел вынуть ноги из стремян и по чистой случайности не оказался придавленным. Поднявшись, он тут же сумел отразить неприятельский удар, отвести его от плеча и сразить противника, вогнав кинжал между железных пластинок на его груди. Едва молодой граф вынул оружие из тела, как его атаковали сразу два вражеских воина. Михал отбил клинок и снес одному неприятелю голову. Развернулся, чтобы дать отпор другому, но кто-то из иверских воинов пришел на помощь своему лорду, и вражеский солдат c топором в спине упал графу под ноги. Молодой человек выдернул секиру и тут же метнул ее в ближайшего неприятеля.

Вскоре бой превратился в кровавое месиво: лилась кровь, падали отсеченные конечности, покалеченные тела, вываливались внутренности из вспоротых животов, хрустели под копытами кости. Боевые кличи, звон мечей, лошадиное ржание, крики боли, предсмертные хрипы и стоны сливались в один невыносимый гул, разносящийся над полем брани. Судьба для многих обрядилась в белый саван и щедро собирала ужасную дань с подопечных Зерануса. Никто не заметил, как в самый разгар битвы среди бьющихся насмерть воинов, словно из воздуха, появился человек в черном плаще.

Ноздри резанул сильный запах крови с примесью сладковато-приторного зловония смерти. Убивать, терзать, рвать на части любого, кто попадет в поле зрения, не разбираясь, свой или чужой, — это все, что сейчас хотел оборотень. Ярость привычно заклокотала в груди, быстро растеклась по всему телу, попытавшись захватить рассудок. Неимоверным усилием воли он заставил ее отступить и подчиниться разуму, своей человеческой сути.

Мирослава чуть не сшиб с ног вражеский солдат в черно-красной тунике. Он налетел на оборотня спиной и сразу же поплатился за свою невнимательность: тот толкнул его прямо на меч иверского воина, который благодарно кивнул неожиданному помощнику, и тут же схватился с другим неприятелем. Молодой человек увернулся от нацеленного на него копья, ухитрился перехватить его и тыльной стороной древка толкнуть напавшего в живот. Дерево, не выдержав силу удара, расщепилось, пронзив врага острым сколом насквозь. Противник выронил щит, схватился руками за древко, рухнул на колени, жадно глотая ртом воздух, а затем завалился на спину. Мирослав подхватил с окропленного кровью снега щит, сбил им с ног какого-то излишне прыткого вояку из отряда лорда Иверского, который в запале боя чуть не рубанул его клинком, и осмотрелся в поисках самого графа. Он увидел Михала среди постепенно рассредоточивающегося скопления синих туник. И направился в его сторону.

Оборотень ударил щитом набросившегося на него противника, опрокинув его. Тот упал, выронив меч, которым не преминул воспользоваться Мирослав. Он всадил клинок в грудь распростертого на снегу солдата. Выпрямляясь, молодой человек краем глаза заметил несущегося на него врага. Лезвие меча с громким чваканьем покинуло поверженное тело, описало полукруг и прошло сквозь торс напавшего, разрубая его пополам, разбрасывая кольчужные кольца и кровяные брызги.

Багряные капли попали на лицо, заставив чуткие ноздри затрепетать от пьянящего аромата крови, и Мирослав понял, что уже не в силах сопротивляться слепому желанию убивать. Зверь проснулся, заслонил человеческий разум своим огромным черным телом. Оборотень не знал, что удерживало его от перекидывания, помогало отличать врагов и своих. Он не помнил, как прокладывал себе дорогу среди неприятельских солдат, как оказался спиной к спине с лордом Михалом и как долго они сражались вместе, словно два соратника. Мирослав опомнился, услышав над собой ржание поднятого на дыбы коня. Перед лицом в опасной близости мелькнули копыта и тяжело опустились на землю. Блеснул наконечник копья, приготовленного для удара. Но направлено оружие было на графа Иверского. Оборотень отшвырнул щит и шагнул вперед. Жеребец снова взвился на дыбы, попятился назад.

Всадник, чудом удержавшись в седле, ухитрился метнуть копье, но промахнулся: оно вошло в снег в шаге от лорда. В поисках бросавшего Михал обернулся и увидел, как незнакомец в черном, тот, который причинил в Ивере ему столько неприятностей, одним сильным толчком завалил коня в черно-красной попоне вместе с седоком. В воздухе только и мелькнули красные перья плюмажа на шлеме. К удивлению графа, рыцарь довольно резво поднялся, обнажил меч и, обогнув пытающегося подняться жеребца, с криком бросился на человека в черной одежде. Что было дальше, Михал не увидел. Его оттеснил вихрь сражения.

Мирослав одним выверенным ударом выбил меч у противника, перехватил руку с кинжалом, нацеленным ему в сердце, и с силой сжал ее. Послышался звук дробящихся костей и хриплый крик боли. Оборотень отшвырнул вояку в сторону. Тот упал на бок, потеряв при падении шлем, но, невзирая на боль, быстро подскочил, подобрал с земли клинок и с упорством разъяренного вепря снова атаковал. Мирослав увернулся — лезвие меча со свистом рассекло воздух. Противник рыкнул и повторно замахнулся. Оборотень снова уклонился, схватил его запястье и вывернул, хрустнув костью. Уронив оружие, рыцарь взвыл от боли. Удар в челюсть оборвал его крик. Мирослав отпустил его руку, и обмякший воин грузно рухнул на снег. Добивать вояку не пришлось, но безумный взгляд мертвых глаз отрезвил победителя. Оборотень осмотрелся вокруг: смерть, кровь, боль... И каждым движет стремление выжить любой ценой...

— Всеслав! — Анетта бросилась на грудь мужу. Тот не ожидал увидеть ее на крепостной стене и как-то неловко обнял, стесняясь окружающих их воинов. Те понимающе отвернулись, обсуждая происходящее на поле перед Антарой.

— Что ты здесь делаешь? — нахмурился молодой супруг и мягко отстранил ее от себя.

— Ты... ты ранен, — словно не слыша его вопроса, сказала она и с сочувствием посмотрела на юношу.

Лишь после ее слов Всеслав вспомнил, что так и не надел шлем, принесенный Энри, и до сих пор таскает его в руке.

— Анетта, что ты здесь делаешь? — повторно спросил он.

— Тебе больно?

— Ерунда... царапина... — смутился юноша и покосился в сторону стоящих неподалеку воинов, в надежде, что те не прислушиваются к их разговору.

— Хотела сама убедиться, что с тобой все хорошо и ты цел и невредим... Я так боюсь за тебя... — произнесла она, глядя влюбленными глазами на мужа. — Не хочу тебя потерять! — девушка снова прижалась к нему, совсем не брезгуя запятнанной кровью одеждой.

— Как только лорд Казимир мог тебя отпустить? Мне сказали, ты занималась его раной.

— Я сам с ней пришел, — раздался рядом голос барона Антарского. — Отдыхать некогда. А твоя жена даже мертвого уговорит выполнить ее просьбу! — несколько раздраженно заявил он. Затем, слегка прихрамывая, подошел к своим рыцарям и спросил: — Что там творится?

— Предполагаем, их атаковал граф Иверский, — ответил капитан. — Больше некому. Возможно, с ним Барток.

— Отец! — Всеслав оставил супругу и приблизился к родителю: — Нам бы им помочь! Ведь разобьют их! Конница быстро в пехоте вязнет. Враг не ожидает, что мы решимся выбраться из крепости! Я не могу допустить, чтобы из-за меня погиб друг...

— Остынь! — осадил сына барон и задумался. Все замерли в ожидании его решения. Наконец лорд Казимир произнес: — Ладно. Собирай людей. Возьми пятьдесят человек.

— Спасибо, — обрадовался юноша.

— Милорд, можно и мне со своими воинами? — спросил разрешения Милан.

— Хорошо, — согласился барон, подумав, что вассал — опытный рыцарь и присмотрит за мальчишкой. Порыв ветра поднял и бросил в их сторону едкий дым от горящего тарана. — И демоны вас задери, потушите скорей эту штуковину у ворот, пока все не задохнулись! Всеслав, твоя работа?! — парень кивнул. — Вот и исполняй, если хочешь как-то за ворота выбраться!

— Да, отец! — живо отозвался наследник, но, когда он посмотрел на жену, радость его померкла: та стояла, еле сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. — Анетта, что ты?..

— Ты... мой отец... — только и смогла прошептать она.

Всеслав прижал ее к себе и тихо сказал:

— Я помню свое обещание.

— Ты видел моего отца во время штурма?

— Нет. Только перед самым его началом, — честно ответил молодой человек и поцеловал Анетту. — Береги себя...

Вскоре во внешнем дворе крепости стали раздаваться его приказы:

— Залить водой таран! Живо котлы на стену! Быстро! Не спать! Какая разница, что горячая вода, дурень? Ты и ты — бегом за веревками! Скорее, а то пинка под зад дам! Милан, собирай своих людей!

Воины и слуги зашевелились, и в скором времени со стен на горящий таран было вылито четыре котла воды. На счастье защитников, масло быстро прогорело: от подожженной конструкции теперь стало больше дыма, чем огня. Из-за вчерашней непогодицы дерево, из которого было сделано стенобитное орудие, отсырело и его удалось быстро потушить. Сложнее оказалось расчистить пространство перед воротами, чтобы можно было их открыть. Но и с этим как-то справились: сбросив сверху веревки, заканчивающиеся массивными крюками, подцепили бревна и оттянули их в сторону. Как только проход освободился, Антарские воины ринулись на врага.

Мирослав с разворота замахнулся мечом на противника. Но неожиданно враг исчез, а клинок со свистом опустился, косо рассекая тонкий ствол покрытого инеем деревца. Растение несколько мгновений еще постояло, словно ничего не произошло, а потом его верхушка рухнула на снег. Молодой человек не сразу сообразил, что произошло, и удивленно огляделся. Вокруг деревья, не слышно шума боя. Умиротворяющая тишина.

— А дерево чем перед тобой провинилось? — раздалось откуда-то сверху.

Оборотень обернулся на голос и увидел сидящего на ветке старого дуба вихрастого мальчишку в зленной одежде, весело болтающего в воздухе ногами. Он показался Мирославу странным и совершенно не вписывающимся в окружающую снежную белизну цветным пятном.

— Грино?! Ах ты, гад ползучий! — возмутился мужчина и гневно сверкнул глазами.

— Что, не ожидал? — улыбнулся сорванец. — Ты на меня так не зыркай! Пуганого нашел.

— Какого демона!..

— Порезвился — и хватит! — отрезал Грино и серьезно посмотрел на Мирослава. — Устал я за тобой следить.

— Это не повод вырывать меня прямо из сражения! — раздраженно рявкнул тот. — Пока я тут с тобой болтаю, братца Еланты могут убить! А я не хочу больше видеть слезы на ее глазах!

— Странные вы, люди. Вам только дай мечами помахать да кровь друг дружке пустить. Ничего с ее родственником не случится, — отмахнулся дракон, спрыгивая с ветки. — А сражение и без твоего участия выиграют. Воины Антары присоединились к людям Михала. Думаю, это тебя немного утешит. Кстати, ты ранен.

— Куда? — удивился оборотень. В пылу сражения он совсем не чувствовал боли.

— На левом рукаве рассечена ткань и сочится кровь.

— А... эта царапина... К утру затянется, — небрежно бросил мужчина и разгневанно добавил: — Грино, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня вот так, не спросив, перекидываешь из одного места в другое! — он с размаха воткнул меч в снег.

— У меня был серьезный повод. Твоя помощь больше нужна не Михалу, а Кае.

— Кае? — встревоженно переспросил Мирослав. — Что с ней? Граф ведь...

— А разве только он причина всех ее слез? — спросил дракон.

— Хватит! Отвечай, что с ней произошло?!! Не испытывай мое терпение!

— Ее Радек похитил!

— Что?! Когда?!

— Этой ночью.

— И ты только сейчас решил мне это сообщить?! — рявкнул оборотень и тяжело посмотрел на мальчишку.

— Ты должен был участвовать в бою и спасти жизнь Михалу. Такова твоя судьба, — невозмутимо произнес тот, ковыряя пальцем в носу.

Но Мирослав его не слушал:

— Грино, где Кая? Отвечай, плесень зеленая, что с ней?!

— Жива и пока невредима, — заверил дракон.

— И как это сопливый мальчишка смог ее выкрасть из Иверы?! У Михала из крепости даже мышь не выберется.

— Так же, как и ты ухитряешься туда и обратно шляться, — при помощи магии.

— А где он... — мужчина не успел закончить вопрос, его перебил Грино:

— Помощник у него нашелся, эликсиры магические дал.

— Ладно, хватит трепаться! Помоги лучше Каю найти! — потребовал оборотень.

— Как хочешь, — живо согласился Грино. — Я тебя к охотничьему домику перенесу, где они ночевали, а там уж сам по следам найдешь...

22.

Охотничий домик встретил незваного гостя холодным полумраком. Мирославу пришлось слегка пригнуться, что бы войти в это сиротливое жилище, где царствовало стойкое зловоние сырости и запустения, которое, хоть и с трудом, но перебивалось ароматом сосны от раскиданных по всему полу иголок, винным душком из стоящего на столе сосуда и запахами трех человек. Оборотень прикоснулся рукой к кладке печи. Вероятно, последний раз ее растапливали еще вчера вечером: камни едва теплые, почти остыли. У стены на полу лежат шкуры, служившие постелью, поверх них — смятое старое одеяло, в складке которого забыт недоеденный кусок хлеба. Именно в этом месте запахи людей наиболее сильны. Ночевали здесь.

Мирослав вышел из избушки. Снег перед прогнившим крылечком хранил отпечатки человеческих ног. Самые свежие следы привели за угол охотничьего домика, где оказался покосившийся навес. Под ним на утоптанном копытами снегу были раскиданы клочки сена и конские испражнения. Осмотревшись, оборотень выяснил, что Радек с Каей уехали около полудня и направились в глубь леса, а незнакомец — в сторону деревушки, из которой ветер доносил запах дыма.

Оборотень прыгнул. На снег приземлился черный зверь, который сразу же помчался вслед за похитителем...

Анетта стояла рядом с бароном Антарским и смотрела на сражение, развернувшееся под стенами крепости. Замерзшие пальцы крепко вцепились в подбитый мехом плащ свекра. Девушка была столь неподвижна, что лорду Казимиру она показалась вообще бездыханной. К хозяину крепости подошел его вассал Гневко, держа руку на перевязи, и доложил о своих потерях. Они перекинулись еще несколькими словами. Вассал отпустил очень едкое замечание по поводу вражеских командиров и боеспособности их солдат, способное оскорбить любого из союзников, но Анетта не обратила на это внимание. Барон взглянул на невестку. Казалось, она не замечает ничего, что происходит вокруг. Взгляд девушки был устремлен туда, где сейчас находились ее муж и отец.

— Анетта, — мягко позвал лорд Казимир, но невестка не ответила, и ему пришлось повторить еще раз ее имя.

Она как-то отрешенно посмотрела на свекра и отпустила его плащ.

— Девочка, ты замерзла. Будет лучше, если ты пойдешь в свою комнату или поможешь женщинам с ранеными.

— Я хочу видеть все до конца...

— Мы побеждаем.

— Знаю... — ее голос звучал так же отрешенно.

— Не переживай так. Твой отец окажется живым... и мой сын тоже. Не может ведь Судьба отобрать у меня последнего ребенка! — этими словами барон успокаивал больше себя, чем девушку. И хотя на участь лорда Зыха ему было совершенно наплевать, он сказал: — Обещаю, что не буду слишком жестоким с твоим отцом, хоть он причинил мне много горя и страданий.

— Я понимаю... — тихо произнесла Анетта.

— Ступай вниз, — настаивал барон.

— Останусь.

— Не вынуждай меня применять силу! Вон отсюда! — разгневался лорд Казимир. — Не изводи себя заранее!

Девушка вздрогнула, с укором посмотрела на свекра и медленно пошла к крепостной лестнице.

— Энри! — окликнул барон своего самого юного оруженосца, находящегося неподалеку и с любопытством наблюдающего за ходом сражения.

— Милорд? — нехотя отозвался тот.

— Проводи леди и передай Иветке, чтобы она ее отвлекла от печальных мыслей.

— Да, господин, — парнишка поспешил вдогонку за Анеттой...

Лошади с трудом, иногда проваливаясь по брюхо, ступали по девственно чистой белизне снега. Радек старался избегать оживленных дорог и двигался через лес. Каю пугала и настораживала уверенность молодого человека, с которой он направлял за повод ее кобылу. Девушке, почему-то, все время казалось, что они заблудятся и замерзнут в лесу. Очень быстро она свыклась с этой мыслью, решив, что лучше умереть, чем достаться похитителю. С момента отъезда из охотничьего домика Кая не проронила ни слова.

— Ты жива? Замерзла? — Радек остановил свою лошадь и обернулся посмотреть, как там девушка. Она как-то отчужденно просмотрела на юношу и отвернулась. Тот тихо выругался и потребовал: — Да скажи хоть что-нибудь!

— Ненавижу тебя! — ее зеленые глаза гневно блеснули.

— Вот и хорошо, — облегченно сказал парень, рассудив, что, если у нее есть силы ненавидеть, все в порядке, а значит, можно посвятить Каю в свои планы. Он ударил свою кобылу каблуками и принялся описывать их будущую жизнь: — Мы будем жить в доме моей тетки. Это небольшое такое имение. Называется Сенлике... Тетка скоро выйдет замуж за барона и переедет в его замок, а за домом должен кто-то приглядывать.

— И ты решил меня вместо цепной собаки привязать во дворе? — мрачно спросила девушка.

— Кая, — молодой человек бросил на нее укоризненный взгляд из-за плеча: — Не мели ерунды. Это Михал держит тебя в клетке и выгуливает на цепи...

— Лучше сидеть на привязи в замке любимого человека, чем быть связанной брачными узами с тем, кого презираешь!

— Дурочка! — рявкнул Радек.

— Сам глупец! — огрызнулась Кая. — И не думай, что любовь можно украсть, купить или продать!

— Такая умная?! Да?! А сама продалась за...

— Ублюдок!

— Я знал своего отца, — мрачно произнес парень.

— А я сирота. И поэтому ко мне можно относиться, как к бездушной вещи?!

— Замолчи! — гаркнул похититель, понимая, что девушка права, и отвернулся.

— Радек, ты сам себе выкопал яму! И уже стоишь на ее краю! Сам не заметишь, как окажешься на дне!

— Прекрати! Скорей всего, твоего любимого графа уже нет в живых, а без него ты никому в Ивере не нужна. Никто за тебя не заступится. По рукам пойдешь! — молодой человек сам не мог понять, что его толкает говорить гадости. Возможно, обида и ревность, а скорей всего, зависть. Почему Судьба к нему так несправедлива? Почему одному достается богатое наследство, титул и самая красивая девушка на свете, а он должен жить на подачки тетки? Ну, пусть не подачки, но на ее содержании.

— Не смей так говорить! Почему ты решил, что Михал погиб?! — вскричала Кая. Слова Радека острым стилетом пронзили сердце, и она еле сдерживалась, чтобы не разреветься. — Даже если... Нет! Я буду нужна Еланте. Она не допустит, чтобы...

Ее перебил далекий волчий вой. Лошади заволновались, нервно захрапели и ускорили шаг.

— Это волки? — спросила девушка, негодование сразу сменилось испугом, а ей самой захотелось оказаться поближе к похитителю, даже на его лошадь перебраться.

— Они далеко, — произнес тот, стараясь скрыть свое беспокойство. Ладно, если это один или два зверя, а если стая голодных тварей?

— До селения далеко? — встревожено поинтересовалась Кая.

— К сумеркам доберемся, — последовал уверенный ответ.

Это не успокоило ее, а, наоборот, еще больше убедило, что живыми они из леса не выберутся. Какая разница: замерзнуть или отправиться на ужин зверя, если окажется, что Радек прав, и Михал погиб у стен Антары? Лучше умереть, чем жить без любимого.

Вой раздался снова и уже совсем рядом. Лошадь Каи, встав на дыбы, скинула ее в снег и, вырвав из рук Радека повод, понеслась прочь. Молодой человек кое-как справился со своей и развернулся посмотреть, что с девушкой. Та лежала лицом вниз и не шевелилась. Юноша вздрогнул, испугавшись, что Кая убилась, и он повинен в ее смерти. Случись это так, то не жилец он на этом свете, даже если слуги графа не найдут ее тело и его самого. Он точно не сможет существовать с таким камнем на шее. Да как вообще можно жить без нее!

— Кая... — прошептал парень и приблизился к девушке, боясь спрыгнуть с лошади и проверить истинность своей догадки.

Вдруг ему показалось, что она пошевелилась и застонала.

— Кая, — уже громче позвал он.

Ответом ему был тихий, но отчетливый стон. Радек улыбнулся и уже хотел было спешиться, как черная тень молнией вылетела из-за припорошенных снегом кустов и выбила парня из седла. Лошадь, истошно заржав, шарахнулась в сторону, а затем помчалась вслед за первой беглянкой.

Похититель упал на спину. Рука судорожно потянулась за оружием, но не успела достигнуть рукояти меча. Огромный зверь с яростным рыком всем весом навалился на Радека, поставив передние лапы ему на грудь. Острые зубы в опасной близости клацнули перед лицом парня, зажмурившегося от страха. Собрав остатки мужества, молодой человек вцепился руками в шею дикой бестии и попытался оттолкнуть брызжущую слюной морду. Жалкая попытка освободиться лишь еще больше разъярила животное: глаза сверкнули кровавыми огоньками, а когти сильнее вжались в грудь Радека. Парню показалось, что еще немного — и они, вспоров одежду, вопьются в тело. Он перестал сопротивляться и беспомощно обмяк, попрощавшись с этим светом.

Оскаленная морда приблизилась к горлу, клыки коснулись бьющейся под кожей жилки. Еще чуть-чуть — и зубы вонзятся в нее, оборвав тонкую нить жизни...

— Нет! Черный, не смей! — раздался девичий крик.

Зверь поднял голову, обернулся на крик, а затем опять перевел взгляд на похитителя. Глухо рыкнув ему в лицо, пес не спеша убрал лапы с его груди и потрусил к сидящей на снегу девушке. Приблизившись, он ткнул ее носом в плечо, словно хотел удостовериться, что она жива и невредима. Кая обхватила его шею руками и спрятала лицо в шерсти. Защитник подоспел на помощь быстрее, чем она ожидала. Конечно, лучше бы спасителем оказался Михал, но пес не менее надежен и более опасен для похитителя. Зверь выбрался из кольца ее рук и принялся перегрызать стягивающие запястья веревки.

Радек не сразу смог выровнять дыхание и унять бешеный стук сердца. Не верилось, что опасность миновала. Демоны! Это же пес той заносчивой пигалицы, леди Еланты! Как ему удалось так быстро найти их? Ведь никаких следов не было... Только от заброшенного охотничьего домика... А от Иверы до него слишком большое расстояние, чтобы собачий нос мог что-то почуять. Но зверь здесь, а за ним должны и люди подоспеть. Надо избавляться от твари.

Молодому человеку не сразу удалось подняться: ноги предательски дрожали, не хотели повиноваться. Он обнажил меч и, шатаясь, приблизился к девушке.

— Кая, отодвинься! Он опасен! — приказал парень, занося для удара меч.

Пес тут же развернулся, угрожающе зарычал и медленно, прижав уши, пошел на противника. Радек стал отступать, стараясь отвести зверя подальше от служанки.

— Для тебя опасен! Черный, нельзя! — сбросив с рук обрывки веревок, крикнула Кая и вцепилась в густую шкуру. Животное замерло.

Рывок.

— Нет! — девушка упала лицом в снег с зажатыми в руках клочками шерсти. — Нет!

Она подняла голову и увиденное заставило ее застыть на месте. Пес прыгнул. Волна искрящихся огоньков пробежала по ощетинившейся шерсти. Мгновение — огромное звериное тело приобрело человеческие очертания, и перед похитителем приземлился на ноги высокий, одетый во все черное человек. Его кулак врезался в ставшее белее полотна лицо Радека. Удар сбил парня с ног, и он, выронив меч, рухнул на землю. Оборотень одной рукой схватил не успевшего опомниться парня за куртку, поставил на ноги и снова ударил, а затем еще и еще.

— Не убивай его! Пожалуйста!

Мирослав остановился и обернулся. Кая с широко открытыми от ужаса глазами глядела на него. По ее щекам текли слезы.

— Не убивай! — ее голос дрогнул: — Прошу... тебя... Он не знал, что творит...

Оборотень посмотрел на Радека и с издевкой поинтересовался:

— Действительно, не знал?

Юноша что-то промычал и отрицательно качнул головой. Миг — и он оказался прижатым к ближайшему дереву: рука незнакомца сжимает шею, а ноги болтаются в воздухе. Парень почувствовал, что задыхается. Противник, слегка наклонив на бок голову, так спокойно, даже снисходительно, смотрит на него и ждет ответа, от которого зависит жизнь Радека. Страх невидимыми цепями сковал разум парня, язык отказывался повиноваться, и не было сил сопротивляться.

— Я... лю... люблю... ее... — прохрипел он.

— А она тебя? — пальцы сильнее сжали горло.

— Не... не знаю... Нет... — глухой сип.

— Думаю, ты все понял, — Мирослав отпустил юношу, и тот, жадно глотая воздух, упал на колени возле его ног. Оборотень присел на корточки и сказал: — Забудь о ней. Если ты еще раз окажешься во владениях графа Иверского, я найду тебя.

Радек посмотрел в его глаза и увидел в них приговор. Сомнений, что его приведут в исполнение, не осталось. От незнакомца словно исходили волны гнева, с головой накрывая похитителя.

— Уходи! — человек в черном поднялся и направился к девушке.

Повторять парню дважды не пришлось. Он, спотыкаясь и проваливаясь в снег, поспешил убраться подальше от оборотня.

— Подожди!

Радек остановился. Сердце замерло в груди, а внутри все словно оборвалось. Неужели чудовище передумало?

— Оружие забери!

Сзади, почти у самых ног, с шорохом вонзился в снег меч. Юноша медленно обернулся, взял его. И посмотрел вслед приближающемуся к Кае человеку. Если у Радека и возникла мысль, что тот может причинить служанке вред, и не мешало бы придти ей на помощь, то он сразу отогнал ее. Он ничего не сможет сделать. Надо уходить, пока сам цел.

Мирослав остановился возле девушки и протянул руку:

— Вставай, надо идти. Скоро начнет смеркаться. Нам нужно до наступления темноты добраться до охотничьего домика.

— Не прикасайся ко мне! — Кая ползком попятилась от него.

Мужчина вздохнул и покачал головой:

— Кая-Кая. Ты доверяла зверю, а человека боишься?

— Ты... не человек! — испуганно крикнула она.

— И не животное. Верно?

— Да... нет... Я не знаю, — девушка, казалось, запуталась. Она продолжала сидеть на снегу и смотреть на незнакомца в черном. Высокий, темноволосый, с привлекательным лицом. Он держался уверенно и спокойно. Странно, но его состояние каким-то образом передавалось Кае, и сейчас он не казался ей таким ужасающим, даже несмотря на пугающую догадку. — Ты... Ты — оборотень?!

Легкий кивок послужил ответом.

— И твой дальний родственник, — добавил мужчина, а затем представился: — Мирослав.

От удивления Кая не сразу нашлась, что сказать. И еще его имя...

— Ты... — пролепетала она, осознав, кем он еще, помимо всего сказанного, является, и, вспомнив, от кого часто слышала это имя. — Еланта... Она знает?

— Нет. Я хочу, чтобы это так и осталось тайной, — ответил Мирослав. — Поднимайся. Снег холодный.

Он приблизился к девушке и снова протянул ей руку. Она помедлила, но все же воспользовалась предложенной помощью. Помимо воли Кая посмотрела в глаза молодого человека и не сразу смогла отвести взгляд. Остатки страха перед оборотнем окончательно исчезли.

— Надо идти. Может, нам удастся поймать одну из лошадей, — произнес мужчина, отпуская ее ладонь. Ему пришлось применить свои способности, воздействовать на разум девушки: успокоить и внушить доверие. Угрызений совести он не чувствовал, ведь все, что собирался ей сказать, — правда.

— Да... Хорошо, — отозвалась Кая. За столь короткое время так много всего произошло. Мысли путались. Один невысказанный вопрос опережал другой, а задать их девушка не решалась: боялась разозлить необычного спасителя.

— Ты, наверно, хочешь о многом спросить? — поинтересовался оборотень, заметив ее растерянность. — По дороге я тебе все расскажу.

— Хорошо, — согласилась она и, набравшись храбрости, все же спросила: — Это ты избил Михала в Ивере?

— А разве он не заслужил? — последовал встречный вопрос.

— Ты мог его убить, — тихо произнесла девушка.

— Мог, — согласился Мирослав: — Но не сделал этого, и ты знаешь почему.

— Он брат Еланты...

— И ты его любишь.

— Это так важно для тебя? — спросила Кая.

— Мне важно, чтобы ты была счастлива. Это твой выбор. Мое мнение не имеет значения, — он развернулся и побрел по своим следам в сторону избушки.

Девушка поспешила за ним. Ее удивило, что Мирослав движется несколько в другом направлении, и она некоторое время шла молча, но любопытство взяло свое.

— Мы, кажется, идем не той дорогой, — заметила Кая.

Мужчина посмотрел на нее через плечо и ответил:

— Это более короткий путь.

— Мирослав...

— Да.

— Ты сказал, что мы родственники.

— Это так. Дальние родственники. Твоя пра... сколько-то там бабка была моей сестрой, — он немного подумал и добавил: — Сестрой по матери.

Кая остановилась в изумлении и не сразу сообразила, что сказать.

— А сколько тебе лет? — наконец поинтересовалась она.

— Сто двадцать шесть. Идем.

Девушка подбежала к нему. Она чувствовала, что хоть Мирослав и обещал рассказать многое о себе, но делает это с большой неохотой.

— Так много...

— Это мое проклятие...

— А почему ты решил, что именно я твоя родственница? — осмелев, Кая дернула его за левый рукав. Увидев, что ткань на нем разрезана, спросила: — Ты... ты ранен?

— К утру от раны не останется и следа, — отмахнулся оборотень.

— Твоя одежда вся в крови... — произнесла она, разглядев темные бурые пятна. — Радек ведь не задел тебя. Я видела.

Мирослав понял, какие мысли возникли у девушки, остановился и, чтобы успокоить ее, признался:

— Я был в бою... у Антары.

— Ты был там?! Был?! Михал жив?! Он жив?! — пальцы Каи вцепились в его плечо рядом с раной так сильно, что он не сдержал стона. Девушка отдернула руки: — Извини...

— Когда я видел его в последний раз, был жив, — ответил мужчина.

Кая улыбнулась:

— Я знаю: он вернется!

— Возможно, — оборотень не разделял ее радости. Он бы предпочел видеть графа мертвым, но Еланта и Кая... Тревожное предчувствие прокралось в душу, что все же Михала в скором времени Судьба окутает белым саваном...

Весть о том, что неприятель повержен и сложил оружие, быстрее выпущенной из лука стрелы облетела Антару. Когда это произошло, Анетта сидела в отведенной для нее комнате и делала вид, что слушает беззаботное щебетанье Иветки о том, как леди повезло с мужем и со свекром, и вообще, какое счастье вот так, неожиданно, свалилось ей на голову. Девушка понимала, что служанка всеми силами пытается отвлечь ее от грустных мыслей, но как можно думать о семейном счастье, когда в любой момент и муж, и отец могут погибнуть.

Только Анетта поднялась с кресла и, несмотря на протесты случайной компаньонки, решительно направилась к выходу, как во дворе замка послышались радостные крики. Леди бросилась к окну:

— Что происходит?

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвался оруженосец лорда Казимира.

— Победа! Миледи, мы победили! — лицо Энри сияло от радости.

— Всеслав здесь?! Ты его видел? — взволнованно спросила Анетта.

— Н-нет. Воины еще не вернулись в крепость.

Леди оттолкнула парня от выхода и выбежала из помещения.

Внутренний и внешний дворы Антары были наполнены ликующим народом. Девушка с большим трудом пробиралась сквозь устремившийся к воротам людской поток: между воинами, челядью, крестьянами, желающими первыми приветствовать победителей. Кто-то случайно задел ее локтем и даже не подумал извиниться. Кого-то Анетта сама толкнула в бок, чтобы он освободил дорогу. Двое солдат, узнав жену наследника барона, помогли ей добраться до выхода из крепости, заставляя толпу расступиться. Но выбраться из Антары ей так и не удалась.

— Анетта, — властный голос лорда Казимира заставил девушку остановиться. — Ты куда?

— Я... Там Всеслав! Я хочу его видеть! Разрешите мне его встретить, -попросила невестка.

— Нечего тебе там делать! — последовал категоричный отказ.

— Ну, пожалуйста... — взмолилась Анетта.

— Пойми, девочка, поле боя — страшное зрелище. Жди мужа здесь, со мной.

— Но...

Ее отвлекло появление воинов, возвращающихся после боя. Толпа заволновалась и расступалась, освобождая дорогу победителям. В крепость потянулась вереница солдат: одни несли на сооруженных из подручных средств носилках тяжело раненых, другие поддерживали тех, кто мог сам передвигаться. К ним подбегали люди, подхватывали пострадавших в битве и помогали добраться до казарм, где им окажут помощь. Анетта скользила взглядом по входящим, стараясь отыскать мужа. Не выдержав, она подбежала к одному из антарских солдат, показавшемуся знакомым. кажется, он присутствовал на ее свадьбе. Он шел прихрамывая, опираясь на обломок копья и подволакивая ногу. Жена наследника барона взволнованно спросила:

— Молодой господин жив?! Всеслав жив?

— Да, миледи, — воин остановился.

— Где он?! — обрадовано воскликнула девушка.

— Там, — кивок в сторону ворот: — Скоро будет. Я видел его и графа Иверского около группы пленных.

— Пленных?.. — оживилась Анетта. Она беспокоилась за лорда Зыха. Пусть этот негодяй заслужил наказание за свои деяния, но, тем не менее, он остается ее отцом, и его судьба ей небезразлична.

— Да. Нам удалось захватить барона Вирсана, и графа Санторского, и других рыцарей, — похвастался солдат и уверенно заявил: — Наш лорд получит богатый выкуп за них. — Он посмотрел на вход. — А вот и молодой господин с другом идут.

Анетта поблагодарила Создателя, сохранившего жизни отца и мужа, и повернулась туда, куда был устремлен взгляд воина. На ее лице заиграла улыбка, когда она увидела супруга живым и невредимым.

— Всеслав! — ее крик поглотил усилившийся гул возгласов, приветствующих наследника барона и графа Иверского. Она бросилась навстречу любимому.

Он оживленно разговаривал с другом и не замечал ее.

— Всеслав! — позвала девушка.

— Анетта?! — молодой человек встрепенулся и, увидев жену, кинулся к ней. Она повисла у него на шее и, не обращая внимания на окружающих, припала своими губами к его губам. Он обнял ее за талию и закружил.

— Ты жив! Жив! — произнесла девушка, когда закончился порыв радости и Всеслав поставил ее на землю.

— Я люблю тебя! — прошептал Всеслав, целуя ее в кончик носика. — Люблю!

— И я люблю тебя! — Анетта приникла лицом к его плечу. — Места не могла себе найти, пока шел бой.

— Анетта, — Всеслав потрепал ее за предплечье и сказал: — Это граф Иверский — наш союзник и мой лучший друг.

Девушка отстранилась от мужа и посмотрела на стоящего неподалеку молодого рыцаря. Он даже не пытался скрыть недовольство на красивом, но уставшем лице. Анетте показалось, что он еле сдерживается, чтобы не запустить в них шлем, который держит в руке. А еще вспомнилось о том, что именно на его сестре должен был жениться Всеслав. Теперь она поверила Иветкиной болтовне о том, что бывшая невеста наследника барона — потрясающая красавица. И вместе с этим пришло, согрев душу, осознание того, что неземной привлекательности Всеслав предпочел ее, совсем обыкновенную.

Михал, увидев, что парочка вернулась к реальности, подошел ближе. Ему, конечно, было плевать, кто в Антаре согревает постель друга, но что-то подсказывало ему, что пышногрудая рыжая девица имеет какие-то права на Всеслава, раз открыто их демонстрирует. Это графу не понравилось. Очень не понравилось. Он хотел пройти мимо молодых людей, но Всеслав окликнул его:

— Михал!

Хозяин Иверы остановился:

— Да? — его глаза гневно сверкнули.

— Михал, это моя жена, леди Анетта, дочь барона Вирсана, — виновато произнес друг.

— Жена? — граф скрипнул зубами от злости, но быстро взял себя в руки: — Поздравляю вас... миледи. Прекрасный выбор... Простите.

Он оставил супружескую пару и направился к лорду Казимиру.

— Анетта, распорядись, чтобы накрыли на стол, подготовили комнату для графа и разместили его рыцарей. И... Иветку близко к нему не подпускай... он ее терпеть не может... Да и отец будет недоволен.

— Иветку? — удивилась девушка.

— Потом объясню, — и поспешил за другом.

Молодой лорд уже нашел барона, и они приветствовали друг друга.

— Рад видеть вас, лорд Казимир!

— Михал! — барон пожал протянутую руку, а затем обнял графа, похлопав его по плечу. — Ты подоспел вовремя. Большие потери?

— Благодаря заступничеству Зерануса, погибло мало моих людей, а вот раненых много. Буду просить вас оказать им помощь и предоставить кров, пока не поправятся, — ответил граф.

— Мог бы и не просить. Зачем старика обижаешь? — улыбнулся барон. -Как там наши захватчики?

— Барон Вирсан, граф Санторский и еще больше десятка их рыцарей взяты в плен, — бесстрастно перечислил юноша. — Хотелось бы еще сегодня обсудить условия выкупа. Завтра утром отправлюсь в Иверу.

— Так скоро, — обиделся лорд Казимир и предложил: — Отдохнул бы пару дней.

— Дома отдохну, — сомнение прозвучало в голосе Михала. В последнее время его постоянно преследовали неприятности и дела, требующие личного вмешательства. Вот и сейчас червь недоброго предчувствия вгрызался в душу. Еще Всеслав со своей женитьбой...

— А барон Зенерский? Что с ним? — поинтересовался лорд Казимир, вспомнив, что союзник не упомянул такую значимую особу.

— Ему кто-то шею свернул, — небрежно бросил граф и, увидев подошедшего к ним наследника барона, съязвил: — А... вот и главный виновник сегодняшнего "торжества".

— Уже знаешь? — спросил хозяин Антары.

Молодой человек утвердительно кивнул, снимая перчатку.

— Я все объясню... — поспешил сказать барон, заметив недобрый блеск в глазах парня.

— Простите, лорд Казимир!

Кулак Михала врезался в челюсть Всеслава:

— Поздравляю... друг...

Тот дернулся, но устоял на ногах, а затем выплюнул на снег зуб:

— Михал... — он стер кровь с разбитых губ.

— Ты хоть понимаешь, что я из-за тебя поссорился с сестрой, выставил себя перед всеми дураком! — прогремел граф, схватив Всеслава за тунику и глядя ему прямо в глаза.

— Я... — наследник барона не знал, что сказать и, осознавая свою вину, даже не пытался сопротивляться.

Народ вокруг замер и притих. Все наблюдали за ссорой союзников: кто с любопытством, кто с ужасом, предчувствуя очередную битву.

— Михал! — одернул графа лорд Казимир.

Молодой лорд отпустил друга, повернулся на голос.

— Все улажено, — произнес он и направился к своим воинам.

Перчатка так и не была брошена...

Запертая дверь дрогнула под весом навалившегося на нее тела.

— Михал, открой!

— Убирайся, Всеслав!

— Михал! Надо поговорить! — Всеслав ударил кулаком в дверь.

Тишина.

— Михал! Я хочу все объяснить! Ну что ты заперся, как единственная девица в замке, наполненном рыцарями после долгого похода, — ехидный смешок.

Послышался шорох отодвигаемого засова. Створка двери резко открылась и граф, схватив друга за одежду, втянул его в комнату. И снова запер дверь. По всей видимости, Михал только выбрался из бадьи: босой, в одних штанах, а с мокрых волос капает вода.

— Ты это что творишь? — прошипел он, натягивая чистую рубаху. — Решил меня сегодня доконать?

— Я? — удивился Всеслав.

— Это ты Иветку прислал? — возмущенно поинтересовался Михал. Он сел на кровать, чтобы обуться. — Я же просил держать эту девицу от меня подальше!

— Что, снова пыталась добраться? — улыбаясь, полюбопытствовал друг.

— А ты, якобы, ни о чем не знаешь? — граф не поверил удивлению Всеслава. С того станется подобную шутку выкинуть.

— Нет, — Всеслав хитро прищурился, предвкушая пикантный рассказ.

— Я согрелся в теплой воде и задремал. Проснулся от поцелуев этой несносной девицы.

— И?.. — наследник барона откровенно потешался над молодым лордом.

— Что "и"? Я ее выставил... силком, — нехотя признался Михал.

— Бедная девушка! Столько увидеть — и ничего не получить! — расхохотался друг, присаживаясь на край стола. Заметив рваную, но несвежую рану на руке Михала, полюбопытствовал: — Так значит, это Иветка тебя укусила, когда ты ее выпроваживал?

— Глазастый нашелся! Это меня во время облавы волчица прихватила, — недовольно ответил граф. Он поднялся, подошел к собеседнику и мрачно посоветовал: — Всеслав, лучше заткнись, пока тебе все зубы не повыбивал. Я слишком уважаю лорда Казимира, чтобы...

— Успокойся, Михал! Уж это бы отец простил. Особенно сегодня... И с чего ты взял, что это я Иветку подослал?

— Решил отомстить за набитую морду. Знаешь, у меня нет настроения зубоскалить. Так чего ты приперся? — граф Иверский сложил руки на груди и выжидающе уставился на друга.

— Михал, я пришел извиниться, — Всеслав мгновенно стал серьезным. — Ты вправе требовать...

— Чего? Смерти? Так она мне не нужна. Побереги жизнь для молодой жены. Будешь гулять налево и направо — она сама тебя убьет. Я не понимаю, как можно быть таким... Ты же сам просил руки моей сестры.

— Я не знаю, как все получилось... — начал оправдываться сын барона, виновато потупив глаза в пол. — Утром нас застал отец... Я не мог отказаться от свадьбы.

— И наверняка, не хотел? Я знаю твои пристрастия. Леди Анетта им полностью соответствует...

— Дело не в этом, а в чести.

— В чести?! Вон как ты заговорил! О чести вспомнил!.. О своей чести!.. — прогремел лорд.

— О чести леди.

Глаза Михала грозно сверкнули.

— А о моей сестре ты подумал? Ты не забыл, что и у нее честь есть? — он оперся рукой о крышку стола и рявкнул прямо в лицо другу: — О моей чести ты тоже не подумал!

— Я... — Всеслав поднялся.

— Ты знаешь, что я ударил свою сестру?!! Из-за тебя, гад, ударил! Я стал для нее врагом! Единственное родное создание считает меня чудовищем и ненавидит... А самое отвратительное во всей этой истории, что я из-за этого наговорил гадостей Кае. Обидел ее... Сильно обидел... Ты понимаешь, похотливый козел?! Обидел девушку, которую люблю!

Всеслав сник:

— У меня не было выбора. Я не мог опорочить доброе имя Анетты...

Михал презрительно усмехнулся.

— Порой обстоятельства сильнее нас... Признаю... — наследник барона тяжело вздохнул: — Еланта для меня всегда была желанна... но когда я увидел ее после вашей беседы, осознал, что не должен был просить ее руки... но было уже поздно... Мне надо было сразу отказаться, только вот страх потерять друга остановил. Когда я встретил Анетту, то окончательно понял, что не люблю твою сестру... А там все завертелось...

Граф молча посмотрел в глаза друга.

— Без любви счастья не будет, — продолжил тот. — Елька освободилась от ненавистного жениха... Теперь ты волен выдать ее за того, кого хочешь. Помнится, барон Дортон интересовался твоей сестрой...

— Всеслав! Заткнись!

— И не забудь про мага в черном... Кажется, он тоже глаз на нее положил.

— Всеслав! Заткнись, ради всех святых! — словно дикий зверь, взревел Михал.

— Михал, ч-что с тобой? — опешил Всеслав, не ожидавший такой ярой вспышки гнева.

Молодой лорд стал мрачнее тучи и процедил:

— Он мне жизнь спас...

Сын барона Антарского удивленно присвистнул, опускаясь в стоящее у стола кресло:

— Ты хочешь сказать, он здесь, в Антаре?

— Демоны только знают, где он может сейчас быть! Наверно, этот маг и свернул шею сопливому Зданко, — предположил Михал, постепенно успокаиваясь. — Я не видел... Думаю, человек в черном какое-то время прикрывал мою спину.

— Поэтому ты так разбушевался? — догадался Всеслав.

— Я обязан жизнью врагу! Как бы ты себя чувствовал в таком случае? А? — лицо молодого графа стало непроницаемым.

Всеслав понял, что друг в ярости.

— Ну, я... — замялся он. Ему трудно было представить, как бы он сам вел себя в подобном случае, и решил переменить тему: — Михал, я еще с поручением от отца к тебе пришел. Обдумай его предложение, пока будешь собираться к застолью. Отец считает, что выкуп за графа и всех остальных рыцарей должен назначить и получить ты, а с лордом Зыхом мы сами разберемся. Понимаешь... это семейное дело...

— Хорошо, я подумаю...

С наступлением сумерек Мирослав и Кая добрались до охотничьей избушки. Путь, выбранный оборотнем, оказался намного короче, чем тот, по которому Радек вез девушку. К счастью путников, одна из сбежавших лошадей вернулась к домику и радостным ржанием приветствовала их. В седельных сумках молодые люди обнаружили еду. Этим и поужинали.

Кая, завернувшись в одеяло, лежала на звериных шкурах, но, несмотря на усталость, не могла уснуть. Она вспоминала события прошедшего дня, обдумывала сказанное спасителем. Он сидел за столом и смотрел на танец язычков пламени в очаге. Легкие тени играли на его лице.

Девушка села. Оборотень посмотрел на нее:

— Не спится?

— Да.

— Ты все еще боишься меня?

Она отрицательно покачала головой.

— Мирослав, не знаю почему, но я волнуюсь за Радека.

— Ничего с парнем не случится. Там неподалеку деревня. Дотопает...

— Он, конечно, причинил мне много неприятностей но...

— Понимаю. Он молод, горяч и влюблен... А влюбленные часто делают глупости... И я не исключение, — он грустно усмехнулся. — Поэтому и не свернул ему шею, хотя очень хотелось. Очень... Наверно, пожалею, что сохранил жизнь ничтожеству...

— Ты дал человеку шанс. Возможно, он поймет свои ошибки.

— Кая, ты умеешь прощать и видишь в людях не только их недостатки... Хочется верить, что Михал все-таки оценит эти достоинства... Хотя, демон его возьми, он не заслуживает такой девушки, как ты.

Служанка улыбнулась.

— Ты так и не ответил, почему считаешь меня своей родственницей, — напомнила она. Еще недавно она считала себя сиротой, а тут вдруг появляется, хоть и пугающе необычная, но родня. — Я ведь подкидыш.

— Более сотни лет я наблюдал за потомками сестры и видел, как пал замок Энтор. В лесу, не далеко от замка, я нашел мертвой графиню Энторскую. На ее руках лежал кричащий младенец, девочка. Я снял с тела женщины золотую цепочку с кулоном и забрал ребенка. Мне трудно было бы заботиться о малышке, а повесить на шею Марте еще кого-то совесть не позволила. Я вышел на дорогу, оставил девочку на обочине и дождался, когда ее подберут. Этот ребенок — ты, Кая.

— Д-да... — прошептала девушка, получив еще одно подтверждение своего дворянского происхождения. Конечно, оборотень был рядом при прочтении письма, найденного в сундуке покойной графини Иверской, и все слышал. Но Мирослав спас жизнь Еланте, столько раз защищал ее от нападок брата, да и не могла подруга влюбиться в недостойного человека, поэтому нет причин не верить его словам. Но все же...

Оборотень прочел ее мысли и спросил:

— Ты мне не веришь?

— Нет... — честно призналась Кая.

— Я бы тоже не поверил. Но моим словам можно найти подтверждение. В Энторе хранится летопись рода, — ему не удалось развеять ее сомнение. — Похоже, придется все рассказать. Только поклянись, что никто об этом не узнает.

— Даже Еланта?

— Даже она... Пока не придет время.

— Обещаю, что буду молчать, — заверила девушка.

Молодой человек пристально посмотрел на нее, вздохнул и произнес:

— Надеюсь. Ладно... Замок Энтор когда-то принадлежал моему отцу. Люди говорили, что он был жестоким и властным человеком, за это одна ведьма прокляла его вместе с наследником. Граф погиб, так и не узнав, что жена носит под сердцем ребенка. Я родился оборотнем. Марта совершила какой-то обряд, поэтому проклятие не сразу обрело силу, и только ближе к совершеннолетию я стал перекидываться в зверя. Когда мне исполнилось пять лет, мать была вынуждена выйти повторно замуж за барона, у которого имелось трое своих детей. Все старше меня. К этому времени моя вторая сущность начала давать о себе знать. Мама думала, что я причиню кому-нибудь вред. Кроме того, она боялась, что ее второй супруг может тайно убить меня, ведь я истинный наследник графского титула. А еще у меня должна была появиться на свет сестренка. Поэтому в шесть лет меня отдали на попечение Марте и ее мужу Сташко и перевезли жить в Лесной замок. Я многим обязан им... — он умолк и снова перевел взгляд на огонь.

— А дальше? — поинтересовалась Кая.

— Я сначала злился на мать, но не мог подавить желания видеть ее. И Сташко, несмотря на запреты Марты, тайно проводил меня в замок, чтобы я хоть мельком, но мог взглянуть на маму и сестру. Лишь повзрослев, понял, почему графиня так поступила. Она была права... Со временем я научился жить со своей второй сущностью, сумел подчинить ее.

Мирослав повернулся к собеседнице. По ее щеке, блестя в свете огненных всполохов, скатилась слеза.

— Ты плачешь?

Девушка всхлипнула и вытерла лицо рукой.

— Мне надо побыть одному, — молодой человек выбежал из дома...

23.

Мерзкий червь недоброго предчувствия, что еще в Антаре начал свою разрушительную работу, не оставлял в покое душу Михала почти до самого дома. Казалось бы, чего волноваться: враг повержен, погибло всего двенадцать иверских воинов. Да, раненых много, но все они через две-три недели смогут сами добраться до Иверы. Оговорены условия выкупа графа и других пленных рыцарей. Лорд Казимир согласился содержать узников у себя в темнице, пока те не заплатят требуемой суммы. То, что барон Антарский будет предельно честен, не утаит ни золотого, и даже причитающиеся деньги за содержание чужих пленников не возьмет, молодой лорд не сомневался.

Откуда же эта непонятная тревога? Неужели что-то случилось дома? Но что? Капитан Болеслав — надежный человек, ни разу не подвел ни прежнего хозяина, ни настоящего... Нет, в крепости все должно быть в полном порядке. А, может, он дергается перед предстоящим разговором с сестрой? А тут чего переживать? Сообщит Ельке радостную новость и выпустит из-под замка. Ну, конечно, она выскажет все, что думает и о нем, и о Всеславе... Но... Может, ее ко двору отправить? Прямо завтра?.. Так ведь без подруги не поедет. А Каю он никуда не отпустит. Знает Михал дворцовые нравы! И вообще, как такая глупость могла только в голову ему прийти? А вот самому ко двору все равно придется съездить, уладить кое-какие дела. Только несколько позже.

Скорее всего, не дают покоя размышления о человеке в черном, спасшем ему жизнь. Зачем он это сделал? Для чего вмешался в бой? Ведь в Ивере незнакомец дважды ухитрился избить Михала, угрожал расправой, если он не прекратит донимать сестру и Каю. Тогда у графа возникло ощущение, что так именно и произойдет, если он не прислушается к "мудрому совету". А вчера этот несносный маг спас ему жизнь и, по всей видимости, некоторое время прикрывал тыл. Почему не ударил в спину? Почему не воспользовался прекрасной возможностью избавиться от противника раз и навсегда? Почему?! И что же это теперь получается? Михал — его должник? Он должен врагу жизнь?! Как это унизительно!!!

А вот и Ивера. Но что-то не так. Почему опущен мост? Обычно это делали лишь, когда желающий попасть в крепость приближался к краю рва, и то, после долгих проверок и расспросов. Не раньше! Только хозяина и членов его семьи впускали без лишних разговоров. Демоны! Что за бардак?! Ворота открыты, и всего одна из двух железных решеток преграждает вход в цитадель! Что Болеслав творит?! Михал покраснел от злости, но быстро взял себя в руки. Все-таки неприятности поджидают дома. Но какие?

Отряд въехал на мост. Решетка с громким лязгом поползла вверх. Только скрежет железа и никаких приветственных криков. Лишь хмурые, виноватые взгляды дозорных. Хозяин вернулся после битвы, и никто этому не рад. Будто надеялись, что граф погибнет в бою, а он всем назло вернулся и, мало того, цел и невредим. Демоны все заберите! Что же происходит?! Что?!

Едва конь лорда ступил на территорию крепости, как споткнулся о ледяной нарост, но не упал, а сразу выровнялся, шарахнувшись в сторону. Михал выругался сквозь зубы. Недобрый знак. Очень недобрый. А вот и капитан. Как всегда, встречает возле ворот. Лицо бледное, усталое и нескрываемая тревога в глазах. Даже не тревога, а обреченность. Словно отсчитывает последние мгновения жизни.

Граф спешился, кинул повод подбежавшему конюху и рявкнул:

— Болеслав, Маренг тебя возьми! Ты что это вытворяешь?! Почему ворота настежь?! Мост не поднят?!

— Милорд... — старый солдат не мог подобрать слов, чтобы доложить о случившемся. Лорд Маренга вслух вспомнил, чье имя даже в мысленно произносить нельзя, выродка из божественной семьи, пытавшегося уничтожить своего отца, Создателя, и занять его место. Проклятие прозвучало, и капитан его заслужил. Он вынул меч из ножен и, преклонив колено, протянул его лорду. — Господин, я не выполнил ваш приказ и больше не имею права носить звание рыцаря... и жизни не заслуживаю...

— Болеслав, ты совсем спятил?! — раздраженно рявкнул Михал, глядя, как верный воин повинно склонил голову.

Солдаты, случайно оказавшиеся возле ворот, когда вернулся хозяин, потупили глаза, а слуги, неуспевшие вовремя скрыться, так и вовсе попадали на колени.

— Кто-нибудь объяснит, что все это значит?! — граф обвел всех гневным взглядом.

— Господин, — капитан посмотрел на графа. Обреченность в его глазах сменилась безразличием к собственной судьбе. — Кая исчезла.

— Что?! — не веря в случившееся, переспросил граф.

— Она пропала позапрошлой ночью.

— Пропала?! Она не вещь, чтобы пропадать!

— Исчезла из закрытой изнутри комнаты, и в эту же ночь Радек, бросив сестру и лошадь, сбежал из крепости.

Михал побледнел и скрипнул зубами.

— Как это произошло? — неожиданно ровным голосом поинтересовался он, не понимая, как из ЕГО крепости вообще можно сбежать.

— Думаю, он воспользовался магией, — предположил Болеслав, не решаясь встать с колена. — Воин, приставленный следить за Радеком, рассказал, что тот ему что-то в лицо плеснул, а дальше он ничего не помнит.

— Поднимись, — мрачно приказал лорд.

— Мы обыскали весь замок: подвалы, башни, комнаты. Все. Ни парня, ни девушки нигде не было... Я послал на поиски отряд. Он недавно вернулся... Говорят, осмотрели все окрестности, но даже следов не нашли. Собирался отправить другую группу воинов... Милорд, я готов понести наказание... — капитан снова склонил голову.

— Вставай, и спрячь меч! Думаешь легко отделаться?! Не получится! Ступай за мной! — граф развернулся и направился в крыло, где жили слуги...

В комнате подруги сестры еще не успели починить дверь, и в ней зияла порубленная дыра. Михал остановился в дверном проеме, не решаясь войти. Он так стремился домой, хотел обнять девушку, крепко прижать к себе, увидеть счастливую улыбку на ее лице... А его встретили пустота... и куча дураков, которых обвели вокруг пальца! Неужели Кая предала, сбежала с нищим дворянчиком? Ну, чем он лучше его? Чем?! Они заранее все спланировали! Радек крутился около Иверы не случайно — поджидал удобный момент, чтобы умыкнуть девушку. А она с радостью последовала за ним. И все ее слезы во время прощания — чистое притворство!

Граф стукнул кулаком по дверному косяку и застонал от боли.

— Господин...

Лорд обернулся и смерил старого воина взглядом, от которого тому стало не по себе. Капитан всегда поражался способностью хозяина, по сути, еще сопливого мальчишки, одним лишь выражением лица внушать страх и уважение к себе. Уж лучше, действительно, попасть в услужение к Маренгу, чем ожидать от молодого графа кары за проступок.

— Господин, — повторил капитан. Он догадывался о тревожащих Михала мыслях и сказал: — Не думаю, что Кая добровольно с ним сбежала. Мы нашли на полу черепки от маленького сосуда, а на столе валялся кусок ткани. Леди Еланта сказала, что девушка вчера вечером была одета в платье именно такого цвета. И еще... Кто-то из слуг заметил, что с кровати пропало одеяло.

Граф отвернулся и медленно вошел в комнату. Осмотрелся.

— Болеслав, собери людей и отправляйся на поиски девчонки и этого мерзавца! Привези их живыми! Если не найдешь, всех, кто дежурил той ночью, повешу! — он бы сам с превеликим удовольствием занялся поимкой беглецов, но боялся, что в приступе гнева натворит дел, о которых, возможно, будет очень жалеть.

— Да, милорд, — старый воин поклонился.

— Не крепость, а проходной двор! — рявкнул лорд и направился к сестре.

— Вы свободны, — бросил Михал охранникам, тоскливо подпирающим стены у комнаты Еланты. — Ключ.

— Вот, господин, — один из стражей протянул требуемое, и оба воина, видя, что граф не в духе, поспешили покинуть пост.

Молодой лорд рывком распахнул дверь. Сестра сидела в кресле и что-то вышивала. Увидев брата на пороге комнаты, она быстро спрятала вышивку в корзинку под ворох тканей и ниток. Улыбка озарила ее лицо. Михал подумал, что, наконец-то, хоть один человек рад его возвращению, но сейчас он сам омрачит эту радость.

Граф закрыл дверь и подошел к сестре. Он посмотрел на корзинку с вышивкой, затем на Еланту и опустился в кресло, стоящее напротив того, в котором сидела девушка.

— Ты знала? — слишком спокойным тоном поинтересовался он, пристально глядя в глаза сестре.

— Что? — настороженно спросила та, чувствуя, что в душе брата бушует ураган.

— Ты ее подруга. Ты должна была знать...

Девушка промолчала.

— Еланта, Кая ничего от тебя не скрывала. Она должна была тебе рассказать о своем желании сбежать с Радеком.

— Михал, ты глупец! Тебе не надоело постоянно убеждать меня в этом?! — сорвалась Еланта.

— Не смей оскорблять своего лорда! — гаркнул граф, вставая с кресла. Он честно пытался спокойно поговорить с сестрой. Пытался! Ну, почему в последнее время у него это не получается?!

— Я перестану оскорблять тебя лишь тогда, когда ты начнешь здраво рассуждать! — девушка тоже поднялась. — Когда поймешь, что Кая любит только тебя, и никакой подонок, вроде Радека, бросивший свою сестру на произвол судьбы, ей не нужен!

— Он оставил сестру здесь? — опешил молодой человек.

— Тебе еще об этом не доложили?! Или ты так запугал людей, что они теперь боятся вообще что-то сказать?

Михал отрицательно покачал головой. Елька, как всегда, права. Демоны! Она почти всегда во всем права!

— Твой бывший вассал знал, что после содеянного больше не сможет здесь появиться!

Граф подошел к окну и некоторое время молча смотрел в него. Молодому человеку очень хотелось верить, что Кая осталась верна ему, что ее действительно похитили, а не она сама сбежала.

— Болеслав говорит, что тут не обошлось без магии. Я знаю, что в ту ночь он не ложился спать, все проверял посты... Ты уехал, а он во время твоих отъездов удваивает бдительность...

— Я же его просил не спускать глаз с ублюдка!

— Кто же знал, что так получится... — Еланта подошла к брату и, встав за его спиной, спросила. — Михал, ты не ранен? А как твоя рука? Кая очень переживала...

Граф обернулся и небрежно бросил:

— Нет... Укус не кровоточит... — он устал. Очень устал. Устал от лжи, интриг, ссор с сестрой. Устал доказывать всем, что является достойным преемником своего отца.

— В Антаре все хорошо? Ты быстро вернулся.

— Да, в Антаре теперь, действительно, все хорошо. Враг разбит, барон Вирсан с графом Санторским пленены, Всеслав успел жениться и, по всей видимости, несказанно счастлив, — мрачно сообщил лорд. Демоны! Друг действительно счастлив в то время, как Михал готов на стены кидаться, не зная, где искать любимую.

— Всеслав женился?! — с нескрываемой радостью переспросила Еланта.

— Да! Вчера утром, перед штурмом.

— И кто эта несчастная девушка?

— Дочь барона Вирсана. И она довольна своим мужем. А вы, миледи, теперь свободны выбирать: монастырь или свита короля Горанда. А может, вам незамедлительно другого жениха подыскать? Есть у меня несколько друзей, которые сокрушались, что Всеслав их опередил и первым попросил вашу руку, миледи, — не удержался и съязвил граф, не найдя ничего лучшего, чем отыграться на сестре за свои неудачи и чтобы хоть как-то приглушить боль утраты.

— Н-нет...

— А знаешь, я, наверно, даже турнир устрою. Кто победит, тот тебя и получит.

— Даже если это будет Мирослав?! — парировала сестра.

— Черни нет места на турнире!

— Да с чего ты взял, что он простолюдин?!

— Ты сама говорила, что он лесник! — напомнил лорд. — Иначе бы давно был здесь и, как честный дворянин, попросил твоей руки! Но он предпочитает сидеть в своем захолустье!

— Я просто предположила... Его мать была леди!

— А ты не подумала, что он нарочно скрывается в лесной глуши?!

— Нет... — прошептала она и задумалась: а ведь брат, может быть, прав. Слишком густой ореол загадочности окружал Мирослава. Девушка вернулась в свое кресло и украдкой думая, что Михал продолжает стоять у окна, достала вышивку.

— Покажи, — раздалось над самым ухом.

Еланта вздрогнула, но спрятать пяльцы с почти законченной работой не успела — граф выхватил их. Он некоторое время разглядывал вышивку, и с каждым мгновением его лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

— Это он? — спросил Михал, узнав в искусно наложенных стежках глади лицо человека в черном.

Девушка поднялась с кресла, но не ответила.

— Это Мирослав?! — рявкнул граф, и, ожидая ответ, гневно воззрился на сестру.

Еланта опустила глаза.

— Значит, он! — Михал в пару шагов преодолел расстояние до камина и швырнул вышивку в огонь.

— Не надо! — слишком поздно крикнула Еланта и бросилась к очагу, но языки пламени уже добрались до расшитой ткани и принялись обволакивать рамки пяльцев.

— Подлая тварь! — словно брезгливый плевок упало к ее ногам. Презрительный взгляд, как пощечина, ударил по лицу. Развернувшись, граф быстро вышел из комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь...

Михал внешне казался необыкновенно спокойным, но в душе рвал и метал: загадка, которая не давала покоя столько времени, разгадана. Ненавистный маг — возлюбленный сестры, поэтому он и пытался защищать девушек, когда граф с ними слишком сурово обращался. Теперь все встало на свои места: незнакомец вмешался в бой не по доброте душевной, а потому, что Еланта его попросила, а может, и не просила вовсе: Мирослав сам решил, что она расстроится, если ее брат погибнет. Вероятно, он тоже не может выносить слез на глазах любимой...

Как все мерзко! Просто невыносимо знать, что твоя сестра любит врага! А еще отвратительней быть обязанным жизнью этому врагу! Михала передернуло. Мирослав никогда не получит Еланту! Уж он об этом позаботится!

Граф направился к тетке Неде. Кухарка была еще одним человеком, которому Кая могла доверить свои секреты. Но станет ли она разговаривать о планах девушки? Конечно, можно приказать, пригрозить, потребовать, но тетка Неда — крепкий орешек: не захочет — не скажет, а портить отношения с человеком, который тебе готовит пищу (кстати, очень хорошо готовит, на зависть всем соседям), совсем не хотелось.

Михал зашел в кухню, где витали ароматы жареного мяса и каких-то дорогих приправ, купленных еще при жизни отца, любителя пряностей, что-то вовсю булькало в большом котле. Сама же кухарка крошила едкий лук и постоянно вытирала рукавом выступающие на глазах слезы. Граф не выдержал раздражающего запаха и, отвернувшись к двери, чихнул. Тетка Неда прекратила работу и недовольно посмотрела на хозяина.

— Милорд, рада вашему возвращению, — тон, которым было произнесено приветствие, совсем не соответствовал сказанным словам. — Желаете, чтобы приготовила что-то особенное по случаю...

— Тетка Неда, ты мудрая женщина... Ведь знаешь, почему я сюда пришел, — сказал граф и сглотнул слюну, набежавшую от изобилия вкусных запахов.

Кухарка смерила молодого человека строгим взглядом, вытерла руки о чистую тряпицу и заявила:

— Если господин интересуется, собиралась ли Кая в ваше отсутствие покинуть замок, то я ничего об этом не знаю, — и посоветовала: — Вы бы лучше у леди Еланты спросили.

— А я и спросил! — погремел лорд, но тут же взял себя в руки: — Она сказала, что Каю похитил Радек... — его голос неожиданно дрогнул. — Она не могла сбежать!.. Я не знаю, где ее искать!..

Тетка Неда не могла не заметить вырвавшееся на свободу отчаянье и сказала:

— Главное, вы верите, что Кая не покинула вас по доброй воле...

— Я не знаю, во что верить, кому верить! Не знаю...

— Могу лишь сказать, господин, что девочка давно и слишком сильно вас любит, хотя, смею заметить, вы не всегда были достойны ее чувств, ее слез...

— Я знаю... — молодой человек виновато опустил глаза. Чего бы он только не отдал, чтобы прямо сейчас распахнулась дверь и на пороге кухни появилась Кая.

Ничего больше не сказав, граф развернулся, вышел из кухни и медленно направился к себе в комнату. По дороге он раз сто отругал себя за беспечность. Зачем разрешил остаться Радеку в крепости? Ведь чувствовало сердце, что от гада будут одни неприятности. А Кая... если она не предала его любовь... Каково ей теперь? Что этот мерзавец с ней сделал?

В полумраке коридора молодой человек споткнулся о черного кота, который с появлением в замке пса перебрался жить поближе к кухне. Пушистый любимец сестры имел поразительную привычку путаться под ногами Михала, когда молодой человек был не в духе или в ярости. На этот раз граф случайно наступил несчастному животному на хвост, а когда Светлячок заорал от боли, ухитрился хорошенько пнуть его, чтобы впредь не попадался на пути.

— Брысь, демонское отродье! Свору Маренга на тебя! — разнеслось по замку.

Только лорд разобрался с котом, как на него налетел дворовый мальчишка Стась, сломя голову бежавший в сторону кухни.

— Прос-с-тите... г-г-господин, — дрожащим голосом извинился паренек под гневным взглядом хозяина.

— Какого лешего ты тут носишься! Делом займись! — прогремел граф.

— Л-л-леди Еланта п-п-приказала срочно... д-для Каськи... — стал оправдаться мальчуган.

Но Михал не стал его слушать и, отвесив Стасю подзатыльник, рявкнул:

— Никаких приказов Еланты! Бегом на конюшню навоз выгребать! И не попадайся мне больше на глаза! Вон!

— Д-да, хозяин! — мальчишка быстро скрылся в мрачном коридоре, радуясь, что на этот раз легко отделался.

Граф, громко ругнувшись, продолжил путь, но до своей спальни не дошел, а, решив еще раз осмотреть жилище Каи, свернул в коридор, ведущий к коморкам слуг. Проходя мимо комнатки, выделенной для сестры Радека, Михал не удержался и захотел лично удостовериться в том, что малышка больна. Он распахнул створку двери. Девочка, держа ручку на перевязи, сидела на кровати рядом с Алиной, а та рассказывала ей какую-то сказку. Увидев на пороге хозяина, служанка поднялась и поклонилась. Граф, брезгливо поморщившись, смерил их гневным взглядом.

— Как долго она будет болеть?! — прогремел он.

— Леди Еланта сказала, что около месяца, — пролепетала девушка.

— Демоны! — рявкнул лорд. Так долго он не намерен терпеть присутствие сестры врага в своем доме.

Девочка, испугавшись громкого крика, разревелась. Ее плачь еще больше разъярил Михала.

— Что стоишь, дура! Заткни ее скорей! — он гаркнул на служанку. — А то...

— А то что? — послышалось позади молодого человека.

Юноша обернулся и увидел сестру. Ее лицо хоть еще и хранило следы слез, но выдавало решимость девушки поставить брата на место.

— Не нашел ничего лучшего, чтобы согнать злость за свои неудачи, и отыгрываешься на челяди?! Детей своим ревом пугаешь? — перешла Еланта в наступление. — Что тебе ребенок сделал?

— Замолчи! — приказал он сестре и бросил полный ярости взгляд на служанку.

Алина, вздрогнув, подхватила на руки рыдающую Каську и поспешно выскользнула из комнаты, подальше от господского гнева.

— Как пожелаешь, господин, — с издевкой ответила Еланта. — Лучше бы ты отправился Каю искать, а не...

— Где?! Маренг, отдай всё своей своре на растерзание! Где я должен ее искать?! — он схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул. Девушка поморщилась от боли. — Может, подскажешь?!

— Михал, это тебя давно поглотили псы предателя: Ярость, Гнев, Ненависть, Недоверие!.. Могу перечислить все клички, и каждый зверь терзает твою душу!

— Замолчи! — лорд снова встряхнул Еланту.

В темноте коридора послышался торопливый топот. Вскоре в комнату, запыхавшись, вбежал Стась.

— Господин! Господин!

Мальчишка так спешил, что споткнулся на ровном месте и упал под ноги графу. Лорд Михал отпустил сестру и удивленно воззрился на служку.

— Что, гоблины зеленые, происходит?! — прогремел лорд.

— Господин! Там Кая!.. Она вернулась!.. И пес миледи с ней... — радостно сообщил паренек, поднимаясь с пола.

— Где она?! — взволнованно спросил граф.

— Наверно, уже в замке... Меня капитан Болеслав послал...

— Не путайся под ногами! — Михал оттолкнул мальчишку и бросился навстречу любимой.

— Спасибо, Стась! — леди Еланта потрепала служку по вихрастым волосам. — Пойди на кухню к Неде, пусть даст тебе пряник, и для Каськи возьми.

— Госпожа так добра, — обрадовался Стась.

Сестра лорда улыбнулась и поспешила на встречу с подругой.

Граф нашел Каю во внутреннем дворе крепости в окружении слуг и воинов. Михал направился к плотному кольцу людей. Девушка стояла почти в самом центре круга рядом с капитаном крепости и устало отвечала на его многочисленные вопросы. Черный нетерпеливо крутился возле ее ног.

Кто-то из солдат, заметивший приближение лорда, гаркнул:

— Дорогу милорду!

Народ расступился, пропуская графа. Воспользовавшись моментом, пес, едва не сбив с ног молодого человека, выскочил из круга и исчез за конюшней. Михал медленно подошел к Кае и Болеславу и, сложив руки на груди, смерил обоих строгим взглядом. Она виновато опустила глаза, не зная, как себя вести с лордом: неизвестно, что он думает о случившемся и к каким выводам пришел. Капитан решил принять удар на себя:

— Господин, Кая говорит...

— Какого демона ты еще здесь?! — перебил его лорд.

Окружающие их люди, тихо переговариваясь, поспешили убраться подальше с глаз разгневанного графа.

— Милорд, моя лошадь захромала. Пришлось подкову менять. Кузнец сказал, что... — попытался оправдаться Болеслав

— Меня не интересует, что он сказал! Надо было взять другую лошадь!

— Но мы могли бы тогда разминуться с Каей, а теперь точно знаем, в каком направлении искать похитителя.

— А похитителя ли? — поинтересовался лорд, с подозрением глядя на девушку.

Кая покраснела и придвинулась поближе к старому воину, надеясь на его защиту и поддержку.

Капитан укоризненно покачал головой:

— То, что она вернулась добровольно, доказывает ее невиновность в происшедшем.

— И как достопочтимой леди удалось совершить такой подвиг — вырваться из грязных лап вора?! Мне это очень интересно, — ехидно спросил Михал, не отрывая взгляда от служанки.

— Это Черный... Он выследил нас и напал на Радека, — Кая наконец-то отважилась защищаться сама от нападок графа.

— Ну надо же, какая вездесущая собака! — недоверчиво воскликнул молодой человек. — Да этот пес вчера, до начала штурма Антары, вертелся возле моего отряда! И ты наивно думаешь, что я поверю, что он за сутки еще успел побывать здесь, взять след и разыскать тебя?!

— Но так и было... — на глаза девушки навернулись слезы. Она подозревала, что Михал ей не поверит. А поверила бы она сама в произошедшее, не зная всей правды о странном черном псе?

— Михал, у тебя совсем совести нет! — к ним подошла Еланта и обняла подругу. — Она устала, замерзла, а ты!.. Кая пойдем... — и, осуждающе посмотрев на брата, язвительно добавила: — Милорд, позволит?

Не дожидаясь разрешения, она взяла Каю за руку и повела за собой. Сделав несколько шагов, леди остановилась и решительно заявила:

— Михал, она пока поживет в моей комнате. После того, что произошло в ее каморке, Кае может быть неприятно туда возвращаться. Надеюсь, ты найдешь время подумать, где можно ее поселить.

Михал не стал препятствовать их уходу, понимая, что сестра права: Кая сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на его вопросы, а он еще напугал девушку и, возможно, оскорбил недоверием. Проводив их взглядом, Михал повернулся к Болеславу:

— Ну, рассказывай.

— Милорд, из рассказа девушки я понял, что Радек ее оглушил. Она очнулась в какой-то заброшенной избе, возможно, это был старый охотничий домик. Где он находится, Кая не знает. Говорит, что не так далеко от него есть какая-то деревня. Она в нее не заезжала, так как боялась, что там может оказаться похититель или его помощник.

— И как же она нашла дорогу в Иверу? — молодой человек все еще сомневался в истинности услышанного.

— Пес привел.

— Значит, Радек жив?

— Получается — да. Вроде как Черный его здорово напугал, хотел даже загрызть, но послушался приказа Каи и отпустил парня, — сообщил капитан.

— Послушался и отпустил... — медленно повторил граф. Затем он пристально посмотрел на старого воина и поинтересовался: — А сам ты веришь в эту сказку?

— Я думаю, девушка не лжет, но мне показалось, что она что-то не договаривает... — осторожно предположил Болеслав и, зная бешеный нрав хозяина, тут же мысленно проклял свой язык. — Возможно, я ошибаюсь...

— Возможно — да, возможно — нет... — Михал снова посмотрел в сторону, куда ушли сестра с подругой. — Ты догадываешься, где может быть та избушка?

— Что-то не припомню такой. Надо поспрашивать у наших людей, может, кто и знает про нее. А не выясним, снег в этот день не шел, по следам найдем. А еще можно вашего лесника Свенко к поискам подключить. Он следопыт хороший. Может быть, даже знает про тот лесной домик.

— Хорошо. Бери Свенко и разыщите мерзавца, — согласился молодой лорд. — Привези его. Живым. Даже если придется выкрасть гада из дома тетки. Радек должен ответить за свое преступление. И постарайся найти его сообщника.

— Да, мой господин, — капитан поклонился. — Милорд позволит один совет.

— Какой? — Михал недовольно сдвинул брови.

— Постарайтесь поверить девушке...

Граф ничего не ответил.

Еланта проводила подругу до своей комнаты. Весь путь они проделали молча. Сестра лорда не хотела расспрашивать Каю о том, что с той произошло, не хотела будоражить неприятные воспоминания, тем более, Михал не упустит момента устроить бедняжке допрос с пристрастием. Ведь братец не успокоится, пока не докопается до правды. Зачем подруге проходить это испытание несколько раз: захочет, сама потом расскажет. Главное, она здесь, под защитой неприступных стен Иверы... Хотя подвели эти стены, оказались сомнительным препятствием для магии. Теперь грозному лорду придется раскошелиться на услуги королевского мага, а тот свою работу ох как оценивает! Леди усмехнулась, представив лицо брата, когда тот узнает, сколько золота надо выложить за барьер, защищающий от колдовства.

Отворив дверь, Еланта вскрикнула от радости, увидев развалившегося подле камина черного зверя, и сразу бросилась к нему.

— Ах ты негодник этакий! — девушка опустилась перед псом на колени.

Черный медленно сел и требовательно подкинул носом руку хозяйки.

— Где ты пропадал? — Еланта потрепала его за ухом, а пес, исхитрившись, несколько раз лизнул ее в губы. Девушка рассмеялась: — Ну, что ты творишь?

Ответом ей послужил совершенно невинный взгляд по-человечески умных глаз.

— Как ты можешь? — Кая строго посмотрела на оборотня и осуждающе покачала головой.

— Что? — леди не поняла подругу.

— Это я Черному, — ответила та, снимая старый, потертый кожушок и небрежно бросив его на пол добавила: — Он недостойно себя ведет.

Пес недовольно буркнул, но, тем не менее, виновато вильнул хвостом, давая понять, что замечание принято.

— Кая, что с тобой? — Еланта поднялась с пола и подошла к своей наперснице. — Он же пес и не понимает, что достойно, а что нет.

— Он знает, что делает, — упрямо заверила подруга. — Не смотри на меня так, я в здравом уме.

— Хорошо, я не буду позволять ему лизаться, — поспешно согласилась сестра графа Иверского, решив, что воспитаннице матери надо время, чтобы прийти в себя от испытанного потрясения: неизвестно, что пришлось ей испытать в грязных лапах похитителя. И еще во дворе Еланта услышала, как Кая заявила, что ее спас Черный. По всей видимости, в тот момент он был не добрым и ласковым, а разъяренным зверем. Вот теперь подруга и боится, чтобы пес случайно не причинил кому-нибудь вред.

Кая ничего не ответила и устало опустилась в кресло.

Леди давно заметила странные синяки и потертости на ее запястьях, но не стала спрашивать, откуда они. И так понятно, что с подругой вряд ли обращались, как с королевой. Сейчас девушку надо отогреть и накормить, а уж потом можно будет и ее ранами заняться.

— Тебе необходимо переодеться, но нужна новая одежда. И не такая, что носит прислуга, а наряды, достойные леди. Я распоряжусь, чтобы еще сегодня приступили к их шитью. Мне все равно, что на это скажет мой братец.

— Еланта, не надо, — запротестовала воспитанница матери, не желая становиться причиной очередной ссоры Михала с сестрой.

— Я лучше знаю, что надо, — настаивала леди. — Это пришло в негодность. Ты выше меня, поэтому из моих нарядов тебе ничего не подойдет. Сейчас прикажу принести твое второе платье, а заодно чтобы нагрели воды: тебе необходимо согреться. Ты наверно, очень замерзла.

— Михал будет недоволен...

— Михал — то, Михал — это! — возмутилась леди Еланта, уперев руки в бока. — Это вынужденная роскошь. Пусть только попробует запретить!

— Как хочешь... — служанка вцепилась в кончик своей косы.

— А знаешь, наш лорд себе места не находил, когда вернулся и узнал, что тебя нет в замке. Метался, как раненый зверь, и кидался на всех, -сообщила сестра графа.

— Правда? — Кая подняла глаза на подругу.

— Да. Ко всему придирался. Придумал, что тот маг, который появляется у нас в замке, это Мирослав. Михал случайно увидел вышивку с его изображением и в ярости кинул в огонь.

Служанка побледнела и вздрогнула, а в ее глазах отразился неподдельный испуг.

— Кая, что с тобой? — встревожено спросила Еланта.

— Н-ничего, — запнувшись ответила девушка.

— Тебе холодно? — леди подумала, что дрожь в голосе вызвана тем, что подруга промерзла до костей.

— Да.

— Извини, я заболталась и забыла, что собиралась сделать, — Еланта вышла из комнаты.

Лишь только она удалилась, оборотень приблизился к Кае и пристально посмотрел ей в глаза. "Помни обещание" означал его взгляд.

— Я помню, — ответила девушка.

"Хорошо", — донесся мысленный ответ, и пес забрался под кровать.

Через некоторое время вернулась Еланта и радостно сообщила:

— Скоро все принесут.

Затем она подошла к камину и бросила в огонь пару поленьев.

— Кая, я думаю, что пора рассказать Михалу о том, кто ты на самом деле.

— Нет. Пока рано.

— Боишься, не поверит? — предположила леди: — Но ведь есть письмо. Мне кажется, он обрадуется этой новости. А если и нет, то больше не посмеет грубо обращаться с тобой. Сама ведь знаешь — словам леди поверят больше, чем оправданиям простолюдинки.

— Я боюсь, что меня могут убить. Боюсь жить в постоянном страхе, — ответила подруга. — Это для меня ужаснее, чем грубость и недоверие Михала.

— Но если бы ты все рассказала моему брату, он нашел бы способ защитить тебя. Михал ведь ходит в любимчиках у короля. Его величество не отказал бы ему в просьбе и разобрался бы, кто больше имеет прав на замок Энтор: ты или убийца-барон. Мне кажется, что твое признание значительно бы облегчило жизнь и тебе, и нашему лорду.

— Я не знаю... Подумаю... Наверно, я все расскажу... Только пусть Михал немного успокоится и начнет здраво мыслить, — уступчиво произнесла Кая.

— Вот и хорошо, — обрадовалась сестра графа Иверского. — Молодец...

Граф без стука вошел в комнату сестры, громко захлопнув за собой дверь. Девушки встрепенулись: Еланта, стоявшая у камина, обернулась, а Кая встала из кресла и нервно затеребила кончик косы. Из-под кровати послышалось глухое рычание Черного.

— Еланта, выйди! — молодой человек требовательно посмотрел на сестру. — И пса своего забери.

Леди перевела взгляд на подругу и, увидев в ее глазах страх, запротестовала:

— Михал, она ни в чем не виновата. Я никуда не пойду, пока не поклянешься, что...

— Выйди, — перебил брат, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

— Но ей нужно...

— Вон! — гаркнул лорд, но, заметив, как служанка испуганно вздрогнула, постарался обуздать свой гнев и уже примирительным тоном сказал: — Еланта, прошу тебя, оставь нас одних... пожалуйста.

Последнее слово граф произнес с явным трудом.

Сестра удивленно посмотрела на хозяина Иверы и нехотя направилась к выходу. У двери она позвала пса. Тот, недовольно бурча, выполз из-под кровати и потрусил вслед за хозяйкой. Перед тем, как покинуть комнату, Еланта подбодрила подругу:

— Мы с Черным будем тут рядом.

Оставшись наедине, молодые люди некоторое время молча смотрели друг на друга, и никто не решался заговорить первым. Михал не знал, с чего начать разговор, чтобы не напугать девушку. А еще ему безумно хотелось обнять ее, но невыносимый маренгов пес Недоверие продолжал вгрызаться в душу. Кая боялась графского гнева, боялась, что он оттолкнет ее, считая предательницей и обманщицей, хотя ей очень хотелось прижаться к его груди и почувствовать себя любимой и защищенной. Она первой отвела взгляд, стыдясь своего порванного платья, и, уставившись на пол, с большим усердием затеребила кончик косы.

— Оставь волосы в покое.

Спокойный, но властный голос заставил девушку поднять глаза на хозяина Иверы. Она не отпустила косу, но пальцы служанки замерли. Михал не мог не заметить отсутствие рукава и следов от веревки на запястьях.

— Это он сделал?! Он тебя связывал?! — в его вопросах слышался нарастающий гнев.

Кая молча кивнула.

— Я с него живого кожу сдеру за это! — мрачно пообещал лорд. — Покажи!

Девушка медленно подошла поближе и робко протянула к нему руки ладонями вверх. Он сделал шаг навстречу. Осторожно, стараясь не причинять боли, обхватил ее предплечья своими руками. Вид стертой, местами до крови, кожи и темнеющих синяков, словно кандалы, охватывающие тонкие запястья, заставил все заклокотать в его душе. О, Создатель! Как тяжело это видеть. А еще около месяца назад он сам, совершенно не испытывая никаких угрызений совести, легко мог причинить Кае еще больший вред. Теперь Михалу стало понятно, что она пыталась бежать, освободиться от пут; ей было больно, а он тут изводил ее своей подозрительностью и недоверием, считал обманщицей и предательницей. От осознания этого стало еще отвратительней, и молодой человек мысленно поклялся, что никогда больше не обидит девушку, даже голоса не повысит. А если он не сдержит клятвы, то пусть Судьба жестоко покарает его.

Молодой лорд перевел взгляд на лицо служанки. Та не сводила с него глаз. Он бережно отпустил ее руки и тут же обнял, крепко прижав к себе.

— Никто и никогда больше не причинит тебе боль. Клянусь, никогда! — пообещал он. — Я не допущу этого.

— Михал, Радек говорил, что ты наверняка погиб... — Кая всхлипнула, припав щекой к его груди.

— Ну, я ведь живой. Не плачь.

— Я Радеку не поверила. И Ми... он сказал, что ты жив... — произнесла девушка и тут же осеклась, поняв, что проговорилась.

— Кто он? — граф резко отстранил от себя служанку и вопросительно воззрился на нее.

На лице девушки отразился неподдельный испуг.

— Я... я... не знаю... — запинаясь, пролепетала она и опустила глаза.

— Тот, второй? Сообщник Радека? — слегка повысив голос, предположил Михал.

— Д-да... он, — с нескрываемым облегчением выдавила из себя Кая, надеясь, что относящийся ко всему с подозрением лорд поверит в ее ложь. Обманывать служанке не хотелось, равно, как и отвечать на последующие вопросы. чтобы отвлечь графа от расспросов она не нашла ничего лучшего, как повиснуть у него на шее и поцеловать в губы. Смелость Каи заставила молодого человека охнуть от неожиданности, но уже через миг его руки заскользили по ее спине. Ладони девушки опустились ему на грудь, а его пальцы, перебравшись на ее плечи, натянули ткань платья. Старые нитки не выдержали страстных объятий, и шов разошелся, обнажая плечо и спрятанную под одеянием цепочку с кулоном.

— Михал, нет! — служанка, сбросив с себя руки лорда, отшатнулась от него, едва успев придержать на груди ниспадающее платье.

— Кая... я... не хотел... — взволнованным, хрипловатым голосом произнес молодой человек, стараясь выровнять дыхание.

Он сделал пару шагов к девушке, и лишь тогда заметил сверкнувшую на ее шее золотую нить. Выражение растерянности на лице графа тут же сменилось надменной холодностью.

— Он отдал? — его слова прозвучали, как утверждение.

— Кто? — вопрос, которого она так боялась, был задан.

— Не прикидывайся дурочкой! — граф еле сдержался, чтобы не рявкнуть на весь замок. — Мирослав! Будь проклят этот маг!

Тем не менее, девушка вздрогнула:

— Михал, я...

— Ты такая же лгунья, как и моя сестрица! Такая же, как она! Подлая лгунья! — с горечью бросил он. — Ты все знала! Знала о ней и Мирославе! И не отпирайся! По твоим глазам вижу, что ничего о них не было для тебя тайной! А я уже почти стал доверять тебе! Я полюбил подлую тварь! Это твоя месть за мои детские проказы?! Радуйся, ты своего добилась!

— То были не проказы, а злобные, жестокие выходки... — тихо произнесла Кая, а затем, гордо подняв голову, смело заявила: — Я не тварь и не лгунья!

— Что?! — Михал опешил от такой смелости и даже покраснел от нахлынувшего на него гнева.

— Я устала от твоих постоянных нападок, издевательств и унижений! Мне казалось, что любовь тебя изменит: ты станешь мягче и добрее, научишься доверять людям, а получается, что ты только больше ожесточился. Мне жаль тебя, Михал. Действительно жаль... — по щеке девушки скатилась слеза. Она приблизилась к графу и поцеловала его мгновенно побледневшую щеку. — Но я все равно люблю тебя...

Кая вздохнув, отошла к окну и разрыдалась.

Михала будто окатили ледяной водой. Он не знал, что ответить ей. Угрозы, уже готовые сорваться, словно прилипли к языку. Молодой человек еще какое-то время молча постоял, затем сделал пару шагов к девушке.

— Оставь меня, — попросила его Кая, зябко поведя плечами.

Граф замер на месте, а затем, резко развернувшись, быстро вышел из комнаты.

24.

Болеслав со своим небольшим отрядом вернулся в Иверу поздним вечером. Почти двое суток он мотался по заснеженному лесу и пограничным с владениями барона Дортона деревенькам. Боялся, что уйдет мальчишка, и не сможет старый капитан восстановить свою воинскую честь. Тридцать лет верой и правдой служил он хозяевам Иверы, ни разу их не подвел, а тут из-за какого-то влюбленного сопляка, решившего с графом тягаться, все полетело в гоблинскую выгребную яму. Если бы не следопыт Свенко, ушел бы Радек. Как пить дать, ушел. Пока бы с бароном Дортоном договорились о разрешении на поиски, преступник давно уже был бы во владениях своей тетки, а там лишь ее сюзерен или сам король могут вершить суд.

Все-таки любит святой Ксарен, покровитель охотников и рыбаков, Свенко. Явно любит. Молодой ведь еще, лет двадцать от роду исполнилось, а лес знает как свои пять пальцев. Не иначе, как его мамка с лесным духом по молодости резвилась, а тот, в благодарность за утехи, и одарил ее дитя (поговаривают даже, что от него) способностью везде верную дорогу находить и постоянно с добычей с охоты возвращаться. Ведь ни разу со следа не сбился парень, даже в деревушках, где все сотнями ног истоптано.

Надо будет графа Иверского попросить, чтобы он щедро вознаградил Свенко. А сам Болеслав уже за все щедро расплатился с поганцем Радеком. Вон лежит поперек седла Андрека, как мешок с зерном... Нет, как мешок с дерьмом. Точно, с дерьмом! По-другому не скажешь. Это за все хорошее, что хозяева Иверы сделали для его семьи, он так отплатил. Обиделся, что Новополле его лишили? Не надо было поперек дороги у лорда Михала становиться, тем более, Кая тоже была против его ухаживаний. И это ж только подумать, бросить родную сестру и сбежать, зная, что дороги назад уже не будет. Ух! Сам бы удавил за это мерзавца! И за похищение девушки, и за то, что впервые капитан Иверы не справился со своим заданием. Да уж, этого Болеславу хозяин точно бы не простил. Остается только пойти и доложить о своем возвращении.

— Этого — в темницу! — приказал старый воин, кивком головы показав на так и не пришедшего в сознание пленника, и направился к графу...

Капитан нашел лорда Михала на одной из сторожевых башен. Вернее, Болеслав только начал подъем по витой лестнице, как навстречу ему спустился хозяин. Видимо, или уже успели доложить о прибытии отряда с пойманным преступником, или сам увидел. Выглядел молодой граф не лучшим образом. Даже полумрак башни не мог скрыть бледности и усталости его лица, а свет факела только больше подчеркивал темные круги вокруг глаз. Вероятно, мальчишка недосыпал несколько последних суток, если вообще спал. Не трудно догадаться почему. Глупец! И сам измотался, и девчонку, небось, извел, и прислуге тоже хорошо перепало. Ладно, потом всё прояснится, а пока...

— Милорд! — вежливый поклон.

— Где он? — спросил граф таким голосом, что старый воин подумал: "А не лучше ли было ему Радека убить сразу, как поймал? Из сострадания".

— Я приказал его в подземелье кинуть.

— Идем! — хозяин Иверы направился к выходу из башни.

— Может, дождаться утра или пока... — предложил Болеслав, следуя за молодым человеком.

— Опять мерзавец удерет?! — перебил его лорд Михал.

— Протрезвеет, — закончил мысль капитан.

Граф остановился, вопросительно посмотрел на него и потребовал:

— Рассказывай!

— Милорд, поймали мы его в Вернейке, на границе с землями барона Дортона, — начал рассказ Болеслав.

— Я знаю, где находится моя деревня. Дальше! — нетерпеливо рявкнул Михал и продолжил путь к темницам.

— Он сидел в местном трактире и спокойно напивался. Когда мы его увидели, парень был уже готов. Правда, промычал невнятно о том, что для него все кончено, и большего мы от него не добились. Попытались привести в чувства, но немного переусердствовали.

— Ничего, в руках палача мигом протрезвеет, — мрачно пообещал молодой лорд и недобро ухмыльнулся.

— Мы так и не узнали, куда пропал его подельник. Свенко указал направление, в котором он мог отправиться. Я послал следопыта и двух людей в ту деревню, но они вернулись ни с чем. Говорят, что шли по следу до селения, но в самом селении никто чужака не видел. А потом там пошел снег и Свенко уже ничего не смог обнаружить.

— Проклятье! Ничего, Радек мне все расскажет: и кто ему помогал, и откуда у него волшебные эликсиры, — граф остановился у двери башни, где находился вход в подземелье, и обернулся. В неровном свете факела его взгляд показался таким пугающе яростным, что старый капитан невольно отступил на шаг. — Пусть молится Судьбе, — продолжил лорд. Тон, которым были сказаны эти слова, не оставлял надежды на пощаду.

— Милорд, — нерешительно продолжил Болеслав, сомневаясь, следует ли говорить хозяину о том, что помимо всего нашел Свенко в лесу. Поверит ли лорд? — Еще есть кое-что...

— Да?

— Когда мы пошли по следу девушки и пса, то Свенко обнаружил, что девушку сопровождал мужчина, а когда она вышла из леса, на снегу исчезли отпечатки мужских сапог и появились собачьи. А еще там, где пес настиг похитителя, следы зверя оборвались и возникли следы второго мужчины. Следопыт говорит, что этот неизвестно откуда взявшийся человек хорошо тряхнул Радека...

— Мужские следы? — заинтересовавшись, переспросил Михал.

— Да. Свенко сказал, что пес прыгнул, а там, где он должен был опуститься на землю, оказались мужские следы. Затем этот человек дошел с Каей до избушки... Странно это как-то... Следопыта я потом в селение за сообщником отправил... Приказал помалкивать об увиденном. Не нравится мне это...

Михал отвернулся от капитана, оперся рукой о дверной косяк и опустил голову. Лорд побледнел, сердце стиснула когтистая лапа Предательства. Кая соглала ему. Солгала! Он был прав — девчонку спас маг. А что стоит тому вызвать, перенести или как он там мог доставить собаку сестры в нужное место, чтобы не привлекать к себе внимание? Ну не мог же пес за короткий промежуток времени оказаться в том лесу!

— Милорд, с вами все хорошо? — встревоженно поинтересовался Болеслав.

Хозяин Иверы обернулся. Посмотрев в его глаза, капитан тут же пожалел, что рассказал про загадочные следы, и почувствовал, что сегодня в крепости кто-то умрет: Радек, Кая или сам Болеслав, а то и все трое.

— Идем, — странно тихим голосом сказал граф и, толкнув створку двери, стал спускаться по лестнице. Болеслав поспешил за ним, в очередной раз поражаясь умению этого молодого человека нагонять страх лишь одним взглядом...

Михал терпеть не мог подземелий. Узкие проходы, низкие потолки, извечные сырость и холод, постоянный полумрак давили со всех сторон до головной боли, а запахи затхлости, крыс и людских нечистот вообще могли свести с ума, если задержаться в этом месте подольше. И еще эта омерзительная плесень на стенах... Юношу передернуло от отвращения. Ничего, ради зрелища страдающего врага он выдержит все.

— Господин, — к графу резво подбежал низенький плотненький тюремщик и, услужливо кланяясь, затараторил: — Вы к новому пленнику? Я провожу! Идите за мной. Он здесь. Его пока не приковали. Послали за кузнецом. Может, палача пригласить?

Лорд согласно кивнул.

— Рен, бегом! — тюремщик толкнул зевающего на посту молодого охранника и поспешил заверить лорда: — Парень мигом обернется. Сюда, господин, сюда, налево. Вот в этой камере его разместили.

Другой стражник, здоровенный детина с квадратной окладистой бородой, приставленный охранять пленника, пока того не закуют в кандалы, увидев приближающегося начальника и следующих за ним лорда и капитана, посторонился, давая возможность открыть дверь.

В камере к смраду подземелья добавился еще и сильный запах перегара. Михал брезгливо поморщился: он сам не испытывал тягу к горячительной "отраве" и не понимал, как можно напиться до потери сознания. Ну да, Всеслав частенько набирался так, что еле на ногах стоял, но вот чтобы совсем до потери чувств, — никогда. Радек — дурак. Ему бы после всего, что натворил, бежать сломя голову и без оглядки, а он решил утопиться в вине. И чего он добился? Веревку на шею. Вон валяется посреди гнилого тряпья и дерьма. А ведь мог бы стать рыцарем, и неплохим. Граф покачал головой. Если бы бывший вассал с достоинством принял свою опалу и отказ девушки, в которую, к несчастью для него, влюбился лорд, а не опустился до лжи и воровства, возможно, смог бы обеспечить и себе, и младшим брату и сестре довольно сносное существование, но Радек выбрал другой путь, путь на виселицу. Проклятье! Он жалеет преступника и врага. Недостоин этот подлец жалости! За похищение дамы благородного происхождения и причинение ей телесного вреда грозит штраф тысяча золотых в королевскую казну или лишение правой руки и повешение. Так гласит закон. Михал обязан его соблюсти и плевать, что никому больше не известно то, что Кая наследница графского титула. На своей земле он сам выбирает меру наказания, а Радек заслуживает самой суровой кары. Тем более, что тому негде взять столько денег, даже тетка ему не поможет.

— Приведите его в чувства, — приказал граф Иверский.

— Это мы мигом. Это мы сейчас, — засуетился тюремщик: — Сейчас, господин, он у нас быстро в себя придет.

Он выбежал из камеры и сразу же вернулся, неся с собой два ведра с водой, покрытой корочкой льда. Вероятно, они у него были заранее приготовлены для подобных случаев. Разбив ледяную корку ножом, тюремщик выплеснул содержимое ведер на заключенного. Радек заворочался и что-то промычал. К нему тут же подскочили тюремщик и охранник, подняли его и хорошенько встряхнули.

Холодная вода и несколько увесистых затрещин заставили узника протрезветь если не полностью, то хотя бы до осознания того, что он очутился в пренеприятном месте. Парень с большим трудом открыл глаза. Ему не сразу удалось рассмотреть, где он находится: ничего кроме темноты и разрывающего ее светлого пятна. Все тело ныло, казалось, по нему проскакала тяжеловооруженная конница. Собравшись с силами, юноша дернулся, но цепкие руки удержали его на месте. Удар в живот не заставил себя долго ждать. Радек от боли согнулся пополам, но его рывком за волосы тут же вернули в вертикальное положение. Послышался ехидный смешок, а следом за ним оскорбительная шутка. Свет приблизился, ослепив пленника. Он не сразу смог узнать того, кто перед ним стоит, и качнул головой, словно отгоняя наваждение.

— Ты... — лизнув разбитую губу, хрипло произнес узник. В стоящем напротив человеке он наконец-то признал графа.

Михал подошел еще ближе и поднес факел почти к самому лицу плененного врага. один глаз подбит и под ним уже красуется синяк; нижняя губа рассечена, и на ней засохла корочка крови. М-да... Болеслав, действительно, перестарался, пытаясь привести парня в чувства или отомстить за все свои неприятности. А эти свежие порезы на левой половине лица, вероятно, оставили острые осколки льда, когда тюремщик окатил его водой.

— Ты ждал кого-то другого? — легкая брезгливая усмешка.

— Тебя и ждал, — нагло заявил Радек и застонал от боли.

Охранник хорошенько врезал ему по ребрам и грозно напомнил:

— Не забывай, с кем разговариваешь, щенок!

— Сам мне расскажешь, где твой подельник, или сначала с палачом по душам поговорите? — спокойно спросил молодой граф.

— Не знаю...

— Не хочешь говорить?!

— Не знаю... Мы с ним у охотничьего домика расстались.

— И я должен поверить?!

— Как хочешь... Оу-у-х! — получив очередной удар в живот, застонал пленник.

Тюремщик снова замахнулся, но его остановил жест хозяина.

— Его имя?! — громыхнул лорд Михал.

— Все его бардом звали... Он не говорил мне своего имени...

— Где ты взял магические эликсиры?

— Бард дал...

— Как выглядел твой помощник?

— Как все барды.

— Старый или молодой?

— Не разглядывал...

Михал покачал головой, подумав, что от Радека он ничего толком не добьется. Придется расспрашивать Каю. Но разве сможет он поговорить с девушкой, не сорвавшись? Еще ненароком причинит ей вред, чего бы ему не хотелось, даже после того, как выяснилось, что она его предала. Да захочет ли она вообще с ним разговаривать? Ладно, как-нибудь выяснится, кто помогал подонку. И нечего всякую падаль лишний день кормить.

Граф переглянулся с капитаном и, получив кивок согласия, приказал палачу:

— Отрубить руку, а потом повесить вора!

Михал развернулся и уже хотел было удалиться в сопровождении капитана, как узник окликнул его

— Милорд! — Радек иронично улыбнулся, и его глаза как-то странно, можно сказать с надеждой, сверкнули. — Девушка вернулась?

— Да, — ответил хозяин Иверы, повернувшись к нему.

— Я знаю, кто ей помог сбежать от меня, — заявил пленник.

— Она мне все рассказала.

— Все ли, милорд? — мерзавец, похоже, ликовал.

— Ее спас пес, а ты в штаны наделал, — вмешался в разговор Болеслав,

— Пес ли? — торжествующе полюбопытствовал бывший вассал графа. Могущественный лорд попался на крючок, и Радек не упустит шанс выгодно поторговаться.

— Говори! — рявкнул хозяин Иверы.

— Слышал, что в замке завелся некий маг...

— Его многие видели, — отмахнулся Михал и направился к выходу.

— Я знаю, кто он! — крикнул в след ему узник.

Лорд, не обращая внимания на его слова, вышел из камеры.

— Милорд, я знаю, кто это и где его можно найти!

— Господин, может, выслушаем, что он скажет, — нарочито громко, чтобы услышал Радек, предложил капитан хозяину. — Повесить его еще успеем.

Тот молча кивнул и вернулся в камеру.

— Ну? — граф ожидающе уставился на пленника.

— Обещай мне жизнь, и я скажу, кто он, — потребовал тот.

Михал недоверчиво ухмыльнулся, но, немного поразмыслив, ответил:

— Тогда еще ты мне скажешь, кто твой сообщник.

— Н-нет... Я н-не могу... — похититель опустил голову.

— Как хочешь. Я это и у Каи смогу узнать. Палач, приступай! — жестко приказал лорд Михал.

— Хорошо. Поклянись, что не убьешь меня, — с мольбой глядя на хозяина Иверы, попросил бывший вассал. Похмелье вместе с его бравадой куда-то исчезли, когда он осознал, что граф действительно намерен его убить. Затевая похищение девушки, он не думал, что все так может обернуться. А мог ли думать он вообще о чем-то, кроме как о зеленоглазой фее? Тут еще этот бард обнадежил, помощь предложил... А так забрал бы Радек сестру и уехал к тетке, а не сидел бы в подземелье. Парню совсем не хотелось из-за своей глупости так рано расставаться с жизнью. — Поклянись, что не убьешь!

— Ты очумел, сопляк, требовать от милорда клятву! — разъярился тюремщик, отвешивая парню подзатыльник.

— Заткнись! — рявкнул на него граф, и, уже обращаясь к Радеку, сказал: — Клянусь, что, если твои слова правдивы, ты будешь жить. Кто помогал тебе?

— Бард... Он говорил, что пел на помолвке твоей сестры... Имени своего он так и не сказал... Просил звать просто бардом.

— Где его искать?

— Не знаю... Бард спешил... Мы расстались у лесного домика... Он не говорил, куда направляется.

Михал смерил парня строгим взглядом. Похоже, не врет, вон колени дрожат. Если бы его не держали, то уже давно бы рухнул от страха на пол.

— Кто освободил Каю?

— Черный пес...

— Я это знаю, — отмахнулся граф.

— Он — оборотень! Пес твоей сестры — оборотень! — испугавшись, что сделка сорвется, крикнул Радек,

В камере повисла тишина. Вид побледневших и вытянувшихся от ужаса лиц и дрожь в руках мучителей доставили пленнику большое удовольствие. Он все-таки смог немного отыграться на своих врагах.

— С чего ты взял, что оборотень и маг — один и тот же человек? — лорд первый справился с потрясением от страшного сообщения. Резвящийся в его замке маг — неприятное явление, но оборотень, столько времени живущий в комнате сестры, — уму не постижимо! Проклятье!

— На нем были черный плащ и такого же цвета одежда. Волосы тоже темные... А глаза серые, горящие кровавым огнем... Правду говорю. Его глаза никогда не забуду.

Хозяин Иверы грубо выругался. Демоны! Мало того, что возлюбленный сестры — маг, так он еще и оборотень! И как только Михалу удалось избежать его клыков, ведь столько было случаев, когда зверь мог его поранить. Чудом весь замок не превратился в одно логово мерзких тварей! Видно, Судьба хранит графа от такой напасти.

Михал пристально посмотрел на узника: похоже, не лжет, как утопающий, хватается за соломинку, только бы не умереть. Лорд поклялся, и клятву свою сдержит. Но он не может оставить преступника безнаказанным.

— Я это проверю, — быстро подавив в себе зародыш паники, произнес хозяин Иверы и, окинув всех грозным взглядом, предупредил: — Если кто-нибудь проболтается об услышанном здесь, полетят головы. Понятно?! Нечего всякую глупость по всему замку разносить.

— Да, милорд, — ответил нестройны хор голосов.

— Этому, — граф повернулся к палачу и кивнул в сторону Радека: — Двадцать плетей.

Граф Иверский, несмотря на поздний час, заперся с капитаном в своей комнате: надо было обдумать полученные от Радека сведения и решить, как бороться со свалившейся на Иверу напастью. Следить, чтобы никто им не мешал и не подслушивал, поручили полусонному оруженосцу лорда: мальчишка неболтлив, а после того, как лорд Михал спас его от волчьих зубов, так и вовсе стал преданным хозяину, как пес.

Михал стоял напротив окна и вглядывался в темноту ночного неба и чернеющую полосу леса. Он долго молчал, погрузившись в свои размышления, пока легкое покашливание капитана не вывело молодого человека из задумчивости.

— Милорд, — напомнил о своем присутствии Болеслав.

Граф обернулся и жестом пригласил капитана сесть. Лорд еще немного постоял у окна, а потом подошел к воину и угрюмо произнес:

— Она лгала.

Старый воин догадался, о ком говорит хозяин, и сказал:

— Ложь лжи рознь.

Граф ничего не ответил, а капитан продолжил:

— Возможно, девочка напугана, боится оборотня. Не стоит забывать и того, что Кая благодарна ему за свое спасение. Ее можно понять. Хотя бы попытаться понять...

— Возможно, — жестко прервал его Михал. — Каким бы он там героем ни был, он остается опасной тварью, исчадием темных сил. Он опасен. Это не простой оборотень, а маг, поэтому он опасен вдвойне. Я несу ответственность за жизни сестрицы-дуры, ее подружки, твою... да всех обитателей Иверы и ближайших деревень! Я!.. И я не буду дожидаться, когда эта нечисть превратит мою крепость в свое логово!

— Вы думаете, сказанное Радеком — правда? Ведь в подземелье вы не поверили...

— Поверил, еще как поверил, Болеслав! Тем более, ты сам говорил про странные следы в лесу, — заверил воина граф. Он был предельно серьезен, а в глазах отражалась неподдельная тревога. — Теперь все сходится. Пес то исчезает, и его нигде в замке найти не могут, то совершенно внезапно появляется. Так же поступает маг. И заметь, он знает обо всем, что происходит в Ивере. Когда я с отрядом отправился на помощь Антаре, тварь увязалась за мной, а на поле боя появился маг в черном. Он спас мне жизнь. Да, Болеслав, не удивляйся! Мой враг спас мне жизнь! Но он опасен, он зло, которое надо уничтожить! Я обязан это сделать, во что бы то ни стало!

— Милорд, боюсь, обычными средствами с ним не справиться, — заметил капитан.

— Надо разузнать, к кому можно обратиться за помощью. В Столицу ехать далеко, да и королевского мага так просто с насиженного места не поднимешь, даже если его величество сам ему прикажет.

— Хорошо, господин, расспрошу народ, — пообещал Болеслав.

— Только осторожно, и так много тех, кто об оборотне знает. Кстати, приглядывай за ними, чтобы языки не распускали.

— Да, милорд. Припоминаю одну ведьму, которая могла бы помочь.

— Ведьму? — недоверчиво переспросил молодой человек.

— Давно это было... Я тогда молод был, да и она тоже... — капитан мечтательно улыбнулся, потом, спохватившись, продолжил: — Тогда ее знахаркой называли, но говорили, что сила у нее магическая есть. Можно у нее совета спросить, если, конечно, Оллия еще живет в той деревне.

— Как далеко она обитает?

— За день обернемся.

— Тогда завтра утром поедем к ней.

— Как прикажете, милорд... Надеюсь, никто из прислужников короны не узнает, что она колдовством балуется? — нерешительно поинтересовался Болеслав.

— Не переживай, — успокоил его лорд.

Знахарка Оллия все еще жила в старом домике на окраине деревеньки Стежки. Она была немало удивлена, когда на ее пороге появился пожилой воин. Далекое прошлое тенью промелькнуло перед ее глазами, и в вошедшем она узнала своего первого возлюбленного. Женщина, не веря глазам, отставила плошку с каким-то отваром в сторону и поднялась из-за стола. Около тридцати зим прошло с того дня, когда двадцатилетний отпрыск некогда знатного рода, но, к сожалению, четвертый сын обедневшего дворянина, был вынужден отправиться добывать мечом себе славу и средства к существованию. Годы сильно изменили его, но глаза остались прежними, хотя теперь юношеский задор в них сменился зрелой мудростью. Так и должно было быть.

Они расстались без упреков и сожалений. Оллия — простая деревенская девушка, а он — дворянин. Им самой Судьбой была предсказана разлука. Вспоминал ли он о своей Олли? Узнал ли ее сейчас? А ведь не проходило ни дня, чтобы знахарка не думала о своей первой любви и не молилась Создателю, Судьбе и Зеранусу, чтобы берегли ее рыцаря, даже если он давно забыл о ее существовании. После его ухода жить в родной деревне было невыносимо: все напоминало о тех счастливых моментах, которые они переживали вместе. Знахарка ушла из родного дома и, поскитавшись немного по свету, осела в небольшой и гостеприимной деревеньке Стежки.

Вот теперь, после стольких лет разлуки, Болеслав стоит перед ней. Случайно ли он зашел в ее домишко? Или Судьба, внемля молитвам женщины, устроила эту встречу?

— Ну, здравствуй, Оллия, — поздоровался воин, разглядывая бывшую подругу, которая, несмотря на пролетевшее время, выглядела не старше сорока лет. — Годы были милостивы к тебе. Ты по-прежнему хороша.

— А ты по-прежнему льстишь мне, — улыбнувшись, ответила знахарка. — Не ожидала тебя увидеть.

— Сам не ожидал, что хватит смелости появиться тебе на глаза, — смутившись ответил Болеслав.

— Случайно зашел, или дело есть?

— Нет, не случайно. Давно знаю, что ты тут поселилась. Да вот все никак... И дело серьезное есть, иначе бы духу не хватило... Я не один. Со мной мой господин. Молод он, горяч. Заварил такую кашу, что не знаем, как теперь расхлебывать!

— А почему он не зашел? — полюбопытствовала Оллия.

— Сама понимаешь, ты ведьма. Мало ли, еще сглазишь ненароком, — задорно сверкнув глазами, пошутил капитан Иверы.

— А вот вспомню былые времена и за уши оттаскаю за ведьму! -шутливо пригрозила женщина.

— Ты еще балуешься магией?

— Тс... — шикнула на рыцаря Оллия. — Здесь я всего лишь знахарка. Так что произошло? Рассказывай!

— Даже не знаю, с чего начать... В замке завелся оборотень, — сообщил капитан.

В глазах знахарки на мгновение отразилась тревога, которая сразу же сменилась спокойной уверенностью.

— Он оборачивается только в полнолуние?

— Нет. Мы сначала думали, что это маг...

— Маг?! — удивилась Оллия: чтобы оплачивать постоянные услуги мага, нужно быть очень состоятельным. Это могли себе позволить только члены королевской семьи. — У твоего хозяина на службе маг?!

— Нет, — ответил пожилой рыцарь. — Мой лорд богат, но ему это будет не по карману. Наверно, придется подробнее все рассказать.

Женщина кивнула головой в знак согласия.

— Сестра графа захотела уйти в монастырь. Он отправил ее без должной охраны, вернее, в охрану затесались воры и убийцы. Они напали на эскорт девушки, убили всех и забрали золото, которое она везла с собой. Леди случайно удалось выжить: ее в лесу подобрала знахарка и залечила раны. Старуха и сообщила, что леди находится у нее. Когда лорд Михал забирал сестру, за отрядом увязался пес знахарки, который так и остался жить в замке. Потом граф влюбился в простолюдинку, воспитанницу матери и подругу сестры. Парень хорошо научился мечом махать, а в сердечных делах — дурак-дураком. И сам извелся, и девушек замучил. Вот и появился в Ивере человек в черном, который попытался вправить нашему лорду мозги, — Болеслав невесело улыбнулся и продолжил: — Мы сначала думали, что этот незнакомец — маг. Много чего потом произошло и выяснилось, что маг еще и оборотень, который влюблен в сестру графа. Он же и ее верный пес.

— Оборотень нападал на кого-нибудь? Кусал?

— Вроде кидался несколько раз на лорда Михала и одного мерзавца хорошенько напугал, но, насколько мне известно, никого не кусал.

Оллия задумалась, а потом сказала:

— Это хорошо. Зови своего хозяина, пока остатки мозгов не отморозил. Нечего ему на улице прозябать.

Болеслав улыбнулся и покачал головой:

— М-да, ты все еще остра на язык. Только попридержи его при мальчишке.

— Такой грозный у тебя хозяин?

— Увидишь, — произнес воин и вышел из домика.

Вскоре в жилище знахарки вошел богато одетый юноша, а следом за ним капитан Иверы. Рыцарь был прав: его господин, действительно очень молод, наверно и двадцати не исполнилось. Молодой человек быстро осмотрел странное помещение, стены которого были увешаны пучками трав, разными шкурками, лапками и еще какой-то, по его мнению, мерзостью. Рука невольно легла на рукоять меча, вызвав у ведьмы легкую улыбку. Если у него и появились чувства страха и отвращения, то он быстро справился с ними. Оллия ожидала увидеть растерявшегося и перепуганного парня, но перед ней стоял действительно хозяин крепостей. Взгляд голубых глаз выдавал властный характер, напрочь отбивая желание перечить его обладателю. Теперь не удивительно, почему Болеслав предупредил ее, чтобы не распускала язык.

— Ты можешь помочь? — спросил молодой человек, давая понять, что отказа он не потерпит.

— Господин, — ответила знахарка: — Что вы хотите узнать?

— Как его убить.

— Это не истинный оборотень. Они никогда не бывают колдунами. Если это маг-перевертыш — все просто. Достаточно добавить ему в пищу или просто обрызгать волшебным зельем, которое ослабит или уничтожит его магическую силу, и он не сможет обернуться в зверя. Тогда с ним можно справиться, как с обычным человеком. Но...

— Ты можешь приготовить это средство? — нетерпеливо перебил ее лорд Михал.

— Но если же это проклятый оборотень, да еще и чародей, — одним зельем не обойтись. Нужно серебряное оружие, которое тоже надо окропить волшебным эликсиром. Целиться только в сердце или в голову... — Оллия замолчала.

— Так ты сделаешь эликсир?

— Сделаю, но...

— Сколько еще "но", женщина?! — рявкнул Михал, окончательно потеряв терпение.

— Это средство действует на большинство проклятых оборотней, но есть такие проклятия, что...

— Приступай к делу, Оллия, — спокойно попросил Болеслав, испугавшись, как бы бывшая подруга не сглазила парня за его взрывной характер.

Женщина понимающе улыбнулась воину и, словно прочитав его мысли, заверила:

— Не беспокойся.

Затем подошла к стоящей у стены перекошенной лавке и стала что-то искать среди разложенных на ней вещей. Вскоре из-под груды каких-то старых свитков и тряпок был извлечен старый пергамент. Оллия развернула его и долго вчитывалась в содержание, потом задумалась, глядя на потолок и что-то прикидывая в уме.

— Ну? — Михал опять проявил нетерпение.

— Господин, этот рецепт требует одного вещества, которое нельзя ничем заменить.

— И, конечно, его у тебя нет? — разочарованно вздохнул граф. Его начинала раздражать эта наглая простолюдинка, и он еле сдерживался, чтобы не наорать на нее. Демонская свора Маренга! С ведьмами лучше не враждовать.

— Оно есть у вас, — спокойно ответила знахарка, чувствуя, что у парня в душе все бушует. — Для изготовления магического эликсира требуется кровь человека, который больше других хочет смерти оборотня. Лишь только он сможет его убить. Я не ошибаюсь, этот человек — вы? — она вопросительно посмотрела на молодого человека.

— Делай свое зелье, женщина! — без колебаний приказал граф Иверский, подумав, что ведьма испытывает его смелость.

— Тогда присаживайтесь сюда на лавку, — предложила она, легким взмахом руки указав на свободное от различных вещей место. — Придется подождать и довольно долго.

— Оллия, прекрати болтать и займись делом, — мягко попросил Болеслав. — Нам еще предстоит длинный обратный путь.

Ведьма долго колдовала над варевом. Сначала в кипящую воду было положено несколько пучков разных трав, отчего по избушке разнесся приятный аромат свежести. Затем в котелок было брошено три щепотки странного светлого порошка. Все это бурлило довольно продолжительное время, по истечении которого Оллия произнесла на непонятном певучем языке короткое заклинание над варевом и кинула туда что-то, подозрительно напоминающее связку засушенных крысиных хвостиков и лапок. За тем, что еще добавлялось в магическое зелье, Михал больше не следил: ему хватило уже увиденного. Он бы не удивился, если в состав эликсира входило что-нибудь вроде кошачьего помета, ушек летучих мышей и прочей гадости.

Приятный аромат резко сменился невыносимой вонью. Сбивающий с ног, сладковатый смрад гниющего трупа вызвал у юноши приступ тошноты. Граф с большим трудом подавил его, увидев, что капитан сидит рядом с самым невозмутимым видом. К счастью, неприятный запах исчез так же внезапно, как и появился.

Оллия еще немного поколдовала над эликсиром и, наконец, вспомнила о притихших в ожидании рыцарях:

— Господин, подойдите ко мне и снимите перчатку с левой руки.

Михал приблизился к чародейке и выполнил ее просьбу.

— Мне нужно немного вашей крови, — произнесла она и, заметив неуверенность, с которой юноша стягивал перчатку, добавила: — Или вы передумали?

— Делай, что требуется, — сквозь зубы процедил граф.

Женщина взяла нож, поводила его лезвием над паром, исходящим от кипящего варева, что-то пошептала над ним.

— Протяните руку над котелком, — попросила она молодого человека.

Когда ладонь Михала оказалась над паром, колдунья, ухватившись за его запястье, без предупреждения полоснула ее клинком. Кровь тонкой струйкой устремилась к тыльной стороне ладони. Несколько багряных капель сорвались с нее, и, как только первая достигла готовящегося зелья, из горшка выплыло белесое облачко. Оллия вздрогнула и с силой сжала руку графа. В необыкновенно плотном сгустке пара возникло видение: на утоптанном снегу багряные брызги и распростертое тело, над которым безутешно рыдает красивая девушка. Колдунью затрясло мелкой дрожью, и она резко отпустила запястье молодого человека. Облако тут же рассеялось.

Видение длилось всего лишь мгновение. Женщина посмотрела на графа. Тот был совершенно спокоен, и она решила, что он ничего не видел и не понял.

— Господин, покажите ладонь.

Оллия взяла ее, провела по порезу пальцами, шепча заговор. Кровотечение сразу же прекратилось, а рана стала затягиваться прямо на глазах у изумленного юноши.

— Я выполнила твою просьбу. Назад пути нет. Ты сам все решил, — тихо произнесла Оллия. Она не заметила встревоженного взгляда Болеслава.

Чародейка перелила жидкость в небольшой сосуд и плотно закрыла его крышкой.

— Вот. Он действует в течение трех дней, — предупредила она графа, протягивая эликсир. — Окропите им оборотня, и он станет человеком, потеряв магическую силу. Не забудьте про серебро.

— Что ты хочешь за свою услугу? — спросил лорд Михал.

Женщина посмотрела на капитана, потом перевела взгляд на молодого лорда, загадочно улыбнулась и ответила:

— Его, — она указала кивком головы на опешившего Болеслава. — На пять дней.

— Оллия, ты не изменилась. Стыд у тебя так и не появился! — смутился воин.

Граф Иверский прикинул в уме, что без капитана он обойдется несколько дней, а золото останется в кошельке, и согласился:

— Только после того, как оборотень сдохнет.

Ведьма отрицательно покачала головой:

— Нет. Ровно через два месяца, — она немного подумала и добавила: — Да, через два месяца.

— Хорошо. Идем, Болеслав.

— Я вас догоню, милорд, — сказал капитан вслед графу, выходящему из домика. Затем повернулся к знахарке: — Не пытайся обманывать меня, Оллия. У тебя было видение.

— Было. Не проси, я не могу о нем рассказать, — опередила она его просьбу.

— Хорошо, не буду. Так ты все еще... все эти годы меня...

Оллия улыбнулась и согласно кивнула логовой:

— Иди. Нельзя заставлять своего господина ждать...

Яркая луна лила серебристый свет в единственное окно Закрытой башни, высвечивая силуэт сидящего на подоконнике ребенка.

— Михал что-то затевает, — мальчишка грустно посмотрел на молодого человека. — У тебя есть несколько дней.

— Так и думал! Радек не смог держать язык за зубами! — рявкнул оборотень.

— Ты сам тоже виноват. Надо было его сразу убить. Еще пожалеешь, что не сделал этого.

— Я не мог при ней... А Радека и так повесят.

Грино ухмыльнулся:

— Не повесят. Он выторговал себе жизнь и продал тебя. На мой взгляд, удачная сделка. Не продешевил.

— Вот ублюдок! — процедил сквозь зубы Мирослав.

— Ты сам виноват... ведь знал, чем все закончится, когда последовал за Елантой в замок...

— Знал, — согласился оборотень, тяжело вздохнув. — Но я обещал ей быть рядом.

— Влюбленный дурак! — воскликнул дракон.

— Не тебе об этом судить, мелочь зеленая!

— Уходи пока не...

— Я останусь.

— Глупец!

— Наверно... Но я устал обманывать Еланту... Пусть будет так, как решит Судьба...

Еланта возвращалась из конюшни, где молодого конюха лягнул в живот новый жеребец брата с таким же буйным нравом, как и у его хозяина. От сильного удара парень отлетел к стене и, стукнувшись об нее головой, потерял сознание. Все это произошло на глазах у Стася, который, бросив работу, позвал сестру лорда. Конюху, похоже, повезло: он отделался, как показалось на первый взгляд леди, всего лишь сотрясением. Дав необходимые распоряжения, Еланта направилась к себе в комнату, где они с Каей собирались выбрать ткань для ее новых платьев. Черный, по обыкновению, тенью трусил позади хозяйки.

Девушке оставалось пересечь внутренний двор, когда она увидела быстро приближающегося к ней брата в сопровождении десятка воинов. Уж его-то она совсем не хотела видеть. Леди Еланта свернула в сторону, чтобы избежать встречи с графом.

— Еланта, остановись, — раздался его приказ.

Леди повиновалась. Пес у ее ноги, подняв шерсть на загривке, оскалился и угрожающе зарычал. Солдаты быстро взяли их в кольцо.

— Тихо, Черный, все хорошо, — рука девушки легла на холку зверя. Но он, скинул ее и выступил вперед, закрыв собой хозяйку.

— Еланта, выйди из круга! — рявкнул лорд Михал. — Немедленно!

— Что происходит? — удивленно спросила девушка, даже не думая выполнять его приказ.

— Вон из круга! Быстро! — повторил граф.

— Но... Отпусти меня! — один из солдат, стоявший позади девушки, повинуясь жесту хозяина, схватил ее и выдернул из кольца. Еланта рванулась к брату, но воин удержал ее: — Михал, что ты задумал?! Что?!

Зверь не обернулся. Еланте ничего не угрожало.

Значит, он решился...

Сегодня! Сейчас!

При ней!

Он медленно опустил голову. Огромные клыки обнажились. Шерсть по всей спине поднялась. Разум оборотня захлестнула волна ярости, отразилась диким блеском в глазах и хлынула на стоящего перед ним врага. Михал почувствовал ее напор: волосы у него на голове зашевелились, а по телу пробежал озноб ужаса. Но граф устоял, ничем не выдав своего страха, в то время, как его воины отступили, расширив кольцо.

Зверь медленно стал надвигаться на врага.

— Черный, нельзя! — крикнула Еланта, вырываясь из рук держащего ее воина. — Михал!

Но противники не слышали ее. Расстояние между ними становилось все меньше и меньше. Вокруг стал собираться народ, привлеченный поднятым шумом. Среди толпы зевак мелькнула любопытная мордашка Стася и исчезла.

Зверь приготовился к прыжку.

— Нет! Черный, нет! — леди тщетно пыталась вывернуться из захвата.

Оборотень взвился в воздух.

Люди охнули, глядя, как граф, вместо того, чтобы обнажить меч, брызнул чем-то на зверя. Оглушительный рев ярости и боли, переходящий в душераздирающий человеческий крик, ударился о стены Иверы. Тело зверя дернулось, по шерсти пробежала голубая волна искр и к ногам лорда Михала упал корчащийся в судорогах темноволосый мужчина.

— Тварь! — граф брезгливо пнул его сапогом.

Оборотень застонал.

Толпа охнула и придвинулась поближе. Раздались удивленные возгласы, крепкие словечки. Кто-то крикнул: "Убить нечисть!" — и его подхватили десятки голосов.

Лежащий на снегу человек показался сестре графа знакомым. Нет! Нет, это не может быть он! Но почему?! Почему он?..

— Мирослав? — узнавая, прошептала Еланта и, не веря своим глазам, покачала головой, разгоняя наваждение. Ее любимый не оборотень и не маг! Он — человек, нежный и добрый! Он не... Но... Она растерялась. Девушка считала Михала врагом, а все его домыслы и рассказы о маге бредом. Но он оказался прав: Мирославу действительно было что скрывать. Он находился все время рядом, когда она сходила с ума от разлуки с ним: ходил тенью, спал у ее кровати, ел с рук, клал голову и лапы на колени, нагло лез лизать лицо... Лишь раз мелькнул туманным видением и оставил наедине с ее страданием. Мерзавец! Вот почему Кая, когда вернулась в замок, так странно себя вела с Черным. Она знала, кто он. Знала и скрывала от подруги правду. Это... Это предательство... Да! Они предали ее! — Мирослав... — чуть громче повторила она.

Оборотень услышал и, превозмогая боль, повернулся к ней.

— Еланта... — извиняясь, прохрипел он. — Прости...

Она покачала головой. Простить того, кого она считала безупречным во всем, но оказавшегося лжецом. Неужели Мирослав думал, что она отвернется от него, если узнает, что он оборотень. Он не доверял ей... Недоверие... Это как пощечина...

— Вставай, маренгов пес! — Михал, уверенный в своем превосходстве, еще раз пнул Мирослава.

Тот резко повернулся к нему и процедил сквозь зубы:

— Не терпится умереть?

— Заткнись, тварь!

Оборотень скрипнул зубами и, превозмогая жгущую боль, волнами пробегающую по мышцам, медленно поднялся. Неуверенно стоя на ногах, он гордо вскинул голову и криво улыбнулся.

Его улыбка показалась графу оскалом затравленного зверя, готового на все ради выживания. Взгляд серых глаз, в которых бушевала так и не укрощенная ярость, заставил сердце хозяина Иверы бешено заколотиться. Не может быть! Ведьма сказала, что маг-перевертыш потеряет свою силу, когда на него попадет волшебный эликсир... Он... Он — проклятый оборотень... А она говорила... Парализующий ужас с головой накрыл молодого человека. Назад пути нет. Граф должен справиться с нечистью. Он избавит мир от порождения Маренга! Кровожадные твари не должны осквернять землю своим существованием. Оборотни — зло, которое надо уничтожить.

Михал обнажил меч. Окованный серебром клинок сверкнул на солнце. Граф ожидал увидеть испуг в глазах Мирослава, но тот только вздохнул и снисходительно произнес:

— Серебро? Ты неплохо подготовился, мальчишка. Надеешься этим справиться со мной?

Лорд не обратил на его слова внимания: обычный прием отвлечь противника.

— Ты умрешь! — принимая боевую стойку, выкрикнул он. — Дайте ему меч! Пусть защищается! Я не убиваю безоружных!

— Как это благородно, милорд! — оборотень снисходительно ухмыльнулся, принимая оружие у дрожащего от страха молодого вояки. — Я в твоем распоряжении, — насмешливый поклон.

Боль отступала...

— Кая, быстрее! — поторопил девушку Стась, протискиваясь между людей, окруживших место поединка. — Они уже начали.

— Пропустите, — попросила она воина, заслонявшего ей проход.

Тот обернулся и покачал головой:

— Тебе лучше этого не видеть.

— Пусти, — прикрикнул на него мальчишка и получил за наглость подзатыльник.

Кая, воспользовавшись замешательством, проскользнула в первый ряд кольца, внутри которого два очень близких для нее человека пытались убить друг друга. В нескольких шагах от себя она увидела Еланту. Подруга заметила ее, окинула презрительным взглядом и отвернулась.

Толпа ахнула.

Сердце Каи замерло от страха, когда она увидела, как меч Мирослава просвистел в опасной близости от шеи графа. Михал каким-то чудом увернулся, но клинок противника все же задел его, и на снег упали первые капли крови.

Лорд выругался и атаковал.

Оборотень легко уходил от его меча и так же легко наносил ответные удары. Молодой человек очень скоро понял, что враг забавляется с ним, и лишь от Мирослава зависит, как долго продлится эта игра...

Он легко выбил меч у Михала и, схватив его за горло, отшвырнул, как шелудивого щенка. Юноша упал навзничь в десяти шагах от противника. Мирослав повернулся к Еланте. Она смотрела на него полными слез глазами, в которых отражались презрение, отчаянье, боль. Мужчина сделал несколько шагов к ней, их взгляды встретились. Девушка отрицательно покачала головой. С ее губ почти беззвучно слетело всего лишь одно слово. Никто его не услышал. Никто, кроме оборотня. Этого слова оказалось достаточно, чтобы сбить с ног, пронзить сердце, погасить солнечный свет, чтобы весь внутренний мир проклятого превратился в прах и упал к ее ногам.

"Уходи".

Вот так просто. Ничего больше. Он не отрываясь смотрел в ее голубые глаза, надеясь отыскать в них ответ на вопрос: "Почему?". Народ вокруг волновался и что-то кричал, воины, прицеливаясь, натянули луки. Все взгляды были устремлены на Мирослава. Но он видел лишь ее. Все остальное стало неважно.

Шаг к ней.

Еще шаг.

Она взглядом умоляет остановиться.

Вдруг зрачки девушки расширились от ужаса:

— Нет!

Оборотень покачнулся, почувствовав, как сквозь его тело проходит холодный, окованный серебром, клинок. Невыносимая боль, от которой потемнело в глазах, охватила тело. Не разворачиваясь, глухо рыкнув, Мирослав перехватил свой меч, вонзил его в тело противника и тут же выдернул, разбрызгивая по белому снегу багряные бусины крови, а затем упал на колени, опираясь на свое оружие.

На миг воцарившуюся тишину разорвал отчаянный женский крик.

Рядом с оборотнем легла стрела. другая, с серебряным наконечником, вонзилась в бок. Мужчина обломал ее древко, с трудом поднялся и обернулся. На снегу в растекающейся луже крови лежал Михал, подле него сидела рыдающая Кая. К ним бежали несколько воинов и кто-то из прислуги. Мирослав окинул взглядом толпу в поисках Еланты. Она, словно окаменев, стаяла на прежнем месте и не сводила с него глаз. Упрек. Безмолвный упрек и осуждение. И горечь обиды.

Несколько неуверенных шагов навстречу.

Очередная стрела попала в запястье, раздробив кости и выбив из руки меч, следующая вонзилась в грудь. Оборотень дернулся, будто поперхнулся, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Стрелы посыпались со всех сторон, но Мирослав словно не замечал их. Он видел только глаза любимой. Он хотел запомнить их навсегда.

— Прости! — хрипло произнес мужчина, еле удерживаясь на ногах.

Еланта закрыла глаза руками и отвернулась. Ее плечи вздрогнули.

Все кончено.

На мгновение лицо оборотня приобрело волчьи черты, а из груди вырвался стон, переходящий в печальный вой. Народ в ужасе отпрянул.

"Прекрати!" — донесся до Мирослава мысленный приказ Грино, наблюдавшего за поединком с Закрытой башни.

"Оставь меня..." — отмахнулся тот, падая на снег.

Солдаты кинулись к лежащему на земле человеку, но как только приблизились, тело исчезло. Они, испугавшись, отшатнулись от оставшегося на снегу пятна темной крови. Кто-то зашептал заговор против нечистой силы. Кто-то громко стал молиться Создателю, прося защиты. Кто-то в ужасе бросился прочь...

25.

Древняя книга с потертым и почерневшим от времени переплетом лежала на столе. Тихо потрескивала лучина, освещая затейливый узор, вытисненный на коже. Знахарка отложила в сторону кусок ткани, которым вытирала только что вымытые руки, и положила ладонь на фолиант:

— С чистой рукой, с чистым сердцем, с чистыми помыслами открываю тебя.

Сверкающая волна, зародившаяся под рукой, пробежала по изгибам тиснения, заставив их засветиться, скопировала узор, который принял объемную форму и потянулся вслед за удаляющейся ладонью. Книга со звуком, похожим на тихий вздох, открылась. Пергаментные листы пришли в движение и остановились лишь на странице с изображением дракона, пожирающего солнце.

— Значит, не избежать, — сама себе сказала пожилая женщина и тяжело вздохнула.

Неожиданно сильно защемило сердце, словно кто-то проткнул его раскаленным железом. Перед глазами возникло белоснежное поле, усеянное брызгами багряных капель, ослепительный отблеск солнечных лучей на вонзающемся в тело клинке, кровавая пелена. Марта вскрикнула и упала на раскрытую книгу...

Еланта обернулась, услышав полный тоски и безысходности волчий вой, увидела, как тело Мирослава исчезло прямо на глазах, и замерла, не в силах пошевелиться. Люди вокруг волновались, что-то кричали. Кто-то убегал с места поединка, кто-то спешил к лежащему на окровавленном снегу Михалу. Девушка не могла поверить, что все произошло на самом деле. Будто бы издалека доносился гул людских голосов, плач Каи, короткие приказы Болеслава. Она должна быть там, рядом с братом... Нет, она должна быть возле Мирослава... Должна спросить... объяснить... Душу, словно клыками, разорвали на две части... А сердце... это в него вонзился меч Мирослава...

Кто-то подошел к девушке сзади, положил руки ей на плечи и потряс.

— Еланта, девочка моя, очнись! Ты меня слышишь?! Еланта! Ты нужна брату! — услышала сестра лорда Иверского голос кухарки.

Она обернулась и пошатнулась. Тетка Неда поддержала ее:

— Ты должна быть сильной!

— Я устала быть сильной... — прошептала Еланта. — Тут пусто... — она положила руку себе на грудь. — Почему они так поступили?..

— Видимо, у каждого была своя причина.

— А Кая? Она ведь знала, что Мирослав оборотень, и промолчала. Если бы она рассказала...

— Не будем гадать... Пойдем, лорда уже унесли. Ты единственная, кто может помочь ему... Или облегчить страдания... Еланта, прислушайся к совету старой Неды. Не спеши с приговором. Постарайся понять всех троих.

Еланта кивнула и неуверенно сделала несколько шагов:

— Ноги не слушаются.

— Я помогу тебе добраться до графской комнаты.

Еланта в сопровождении кухарки вошла в спальню брата. Михал лежал на выдвинутом на середину комнаты столе, вокруг которого стояли два воина, капитан Иверы, заплаканная Кая, держащая Михала за руку и что-то шепчущая ему. Тунику с лорда уже срезали, и она валялась на полу, прямо под ногами, большим бурым пятном вверх. Рядом с ней бросили окровавленный ворох светлой ткани, вероятно, послуживший тампоном, которым пытались остановить кровь.

Девушку первым заметил графский оруженосец, из сбивчивого рассказа которого она поняла, что положить графа на стол распорядился Болеслав, знающий, как следует обращаться с воинами с такими тяжелыми ранениями.

— Неда, приготовь успокоительный отвар для Каи, — приказала сестра графа Иверского. Затем сделала глубокий вдох, собираясь с силами, и решительно направилась к столу.

— Миледи, лорд Михал поправится? — встревожено поинтересовался Богдан.

— Как решит Судьба, — уклончиво ответила Еланта.

— Он не может... он не должен умереть! Я не хочу! Он мне жизнь спас! — мальчишка был в отчаянии.

— Заткнись, Богдан! И вон из комнаты! — громко шикнул на него капитан, затем посмотрел на Еланту и отрицательно покачал головой. Граф обречен. От таких ран умирают долго и в муках. — Он очень слаб, но в сознании... Я велел принести горячей воды и все для перевязки.

Еланта посмотрела на брата. Его лицо было бледным, как полотно, а на лбу выступили капельки пота. Взгляд Михала был устремлен на Каю. Лорд что-то пытался ей сказать, но с его губ срывались лишь тихие стоны. Кольчугу графа подтянули повыше, чтобы не мешала, и один из воинов осторожно отрезал от куртки кусок ткани, обнажая рану.

— Это ж какую силищу надо иметь, чтобы так легко пробить кольчугу из амира, да еще заговоренную королевским магом! — удивился солдат.

— Ага, — поддакнул второй воин. — Особенно таким паршивым клинком, как у придурка Арека.

— Маренгов пес! — сквозь зубы процедил Болеслав.

Кая смерила капитана Иверы гневным взглядом и с неприсущей ей жесткостью крикнула:

— Не тебе его судить!

Пожилой воин покачал головой. Попробуй, пойми этих женщин: заступается за убийцу ее любимого, брата подруги.

— Кая, успокойся, — попросила Еланта. Ее саму раздирали противоречивые чувства, но сейчас не время и не место размышлять о них.

— Ты!.. Ты тоже отвернулась от Мирослава, а ведь он и тебе жизнь спас! — служанка была на грани истерики. — Он, быть может, уже мертв!

У леди все похолодело в груди:

— Не надо...

— Михал, — Кая припала щекой к руке графа и разрыдалась: — Я не хотела, чтобы так получилось... Я боялась...

— Кая, ты сейчас пойдешь в мою комнату и принесешь мазь. Ту, которой лечила укус на руке Михала, — жестко приказала сестра графа. Лучше пусть подруга займется делом и отвлечется. Может, хоть немного успокоится. Все равно толку тут от нее никакого, только мешает. Да и выдержит ли она вид открытой раны? Еланта сама не была уверена, что справится с этим испытанием.

— Я хочу быть возле Михала, — запротестовала служанка.

— Только ты знаешь, где хранится эта мазь. Медлить нельзя. Поторопись.

— Х...хорошо, — всхлипнула девушка.

— Богдан! — позвала леди оруженосца, который ослушался приказа Болеслава, и, притихнув, стоял возле двери.

— Госпожа, — тут же отозвался тот и подошел ближе.

— Проводи Каю в мою комнату. Помоги ей.

— Да, миледи.

— Я скоро вернусь, — Кая поцеловала Михала: ей было уже все равно, что подумают о ней окружающие. Молодой человек закрыл глаза и застонал: воин, занимающийся курткой графа по неосторожности задел рану.

— Аккуратней, болван, — рыкнул на солдата Болеслав.

— Простите, — извинился тот и буркнул себе под нос: — Мои лапы для меча пригодны, а не...

— Отойди, — приказала ему Еланта. — Дай нож.

— А ты, Арек, иди подгони того олуха, которого за водой и бинтами для перевязки послали, — распорядился капитан.

Получив требуемое, девушка склонилась над братом. Надо как-то ухитриться осторожно убрать с раны прилипшую ткань рубахи, не причинив сильной боли. Плохо, что кровь все еще продолжает сочиться.

— Болеслав, наверно, лучше приподнять рубаху. Помоги, — попросила сестра графа.

Они вдвоем справились с этим.

Увидев обнажившийся глубокий разрез, Еланта вздрогнула, подумав, что где-то другой мужчина, который был ей очень дорог, так же истекает кровью и неизвестно, есть ли кому оказать ему помощь... Серебро смертельно для оборотня... А всему виной ее просьба... Глупая просьба...

— А теперь оторви подол, чтобы не мешал, — велела леди Болеславу, прогоняя тяжелые мысли.

Капитан выполнил ее поручение, и удивленно уставился на небольшое кровавое пятнышко на оторванном куске с тыльной части рубахи:

— Демоны! Клинок насквозь прошел!

— О, Создатель! Да где же они все ходят! — не выдержала Еланта, и по ее щекам покатились две слезинки.

Болеслав положил ей руку на плечо:

— Леди Еланта...

— Я... Все... Сейчас... — она, шмыгнув носом, вытерла слезы.

— Милорд что-то хочет сказать, — тихо сказал капитан, заметивший, что губы лорда шевелятся.

— Михал, я слушаю, — Еланта, прислушиваясь, наклонилась к брату.

— Про... сти... ме... ня... — еле слышно прошептал он.

— Михал...

— За... в... се... — с невероятным усилием произнес он и закрыл глаза.

— Болеслав! — девушка припала к груди графа.

— Миледи? — встревожено откликнулся капитан.

— Жив! — облегченно вздохнула Еланта, услышав слабое биение сердца. — Впал в забытье. Он потерял слишком много крови...

В помещение вошли Арек с ведром горячей воды и слуга, несущий перевязочный материал.

— Почему так долго?! — рявкнул на них Болеслав.

Те не успели ответить: в комнату ворвалась запыхавшаяся Кая, а следом за ней оруженосец хозяина Иверы.

Девушка сразу бросилась к графу и, увидев, что он неподвижно лежит с закрытыми глазами, выронила мешочек с мазями, который едва успел подхватить Богдан. Заломила руки и в отчаянье крикнула:

— Нет! Еланта, скажи, что он не...

— Он жив... — произнесла леди. Она пыталась придать своему голосу уверенность, но в нем прозвучала безнадежность.

— Миледи, — оруженосец брата протянул Еланте мешочек с мазями.

Еланта приняла его:

— Ты принеси успокоительный отвар для Каи, — приказала слуге леди Еланта, поочередно доставая из мешочка горшочек с мазью, иголку и нитки. Затем строго посмотрела на воспитанницу матери и жестко произнесла: — Кая, отойди и не мешай.

— Но... — девушка не ожидала такого тона от подруги.

— Или я прикажу Болеславу запереть тебя в моей комнате!

Служанка не стала спорить и отошла от стола.

— Богдан, раздобудь еще свечей. Да побыстрее! — распорядилась сестра графа и принялась за обработку раны...

— Марта, очнись! — Грино потряс женщину за плечо. — Срочно нужна твоя помощь! Марта!

Веки знахарки дрогнули, она открыла глаза, подняла голову и повернулась на голос, показавшийся ей знакомым. Женщина прищурилась, стараясь разглядеть посетителя. Зрение восстанавливалось медленно, но верно.

— Это ты виноват! — узнав, наконец, Грино, спросила она: — Зачем ты вернулся?!

Дракон понял, о чем она говорит, и недовольно засопел.

— Я его предупреждал. Он сам сделал выбор, — попытался оправдаться мальчишка, зная, что никакие заверения не переубедят знахарку и для нее юный дракон-оборотень всегда будет источником нескончаемых бед.

— Он жив?

— Мирослав в своем замке. Ему хорошенько досталось: сдобренное волшебным эликсиром серебро — вещь серьезная, да еще в таком количестве... Утыкали его стрелами, как ежика, и в придачу всадили меч в спину... Ничего, оклемается довольно быстро. В первый раз, что ли? Хотя, и с ним придется повозиться... Довольно занятное зрелище получилось. Еще долго вспоминать будут...

— Я спрашивала про Михала, — перебила его женщина. — Ты представляешь, что будет с Мирославом, если тот умрет?! Еланта не простит убийство брата! Грино, я боюсь!.. Мне надо в Лесной замок, — Марта засуетилась. Она подхватила с лавки котомку и принялась собирать различные баночки и горшочки. — Из-за твоих дурацких игр...

— Игры, может, и мои, но правила не я писал! Не по своей прихоти приходится развлекаться! — огрызнулся Грино, а потом ответил на вопрос знахарки: — Михалу остались сутки, не более.

Женщина вздрогнула и выпустила из рук горшочек.

— Я сейчас перенесу тебя в Иверу. У тебя осталась мазь на драконьей крови?

Марта расстроенно посмотрела разбившийся сосуд, потом подняла глаза на мальчишку:

— Теперь нет.

— Чтобы у тебя гребень и хвост отвалились! — выругался дракон-оборотень, поняв, что темная масса с вкраплениями черепков и есть мазь на драконьей крови. — Тьфу! Чтобы руки у тебя отсохли! Ладно... Медлить нельзя. Давай миску.

Не дожидаясь, пока женщина выполнит его просьбу, Грино схватил c ближайшей полки первую попавшуюся чистую посудину и со стуком поставил на стол. Марта едва успела захлопнуть и подхватить древнюю книгу. Мальчишка подтянул рукав куртки, освобождая запястье, поднес руку ближе к миске и когтем, в который превратился ноготь на указательном пальце правой кисти, полоснул по вене. Темно-бурая кровь мощной струей потекла по коже, частыми большими каплями падая в емкость.

Когда Грино решил, что крови собралось в посудине достаточно, он что-то прошептал, и рана в мгновение ока затянулась, словно ее и не бывало.

— Так, продолжим... — пробурчал он и сделал пасс рукой. В его ладони появился горшочек, из которого исходил очень неприятный запах.

Марта невольно зажала нос пальцами, глядя, как мальчишка откупоривает сосуд и вытряхивает из него грязно-серую массу — жир эбернака, редкой рыбы, встречающейся в горных речках. Этот жир обладает поистине чудодейственными лечебными качествами и стоит целое состояние. Никак дракончик из запасов своего дядьки стянул. Но это сейчас неважно...

Грино повторил действия несколько раз, и в его руках поочередно оказывались сосуды то с эликсиром солнечных лучей, то со слезами единорога, то с росой с листьев королевской ромашки, то с обыкновенным пчелиным медом, то еще с чем-то, что Марта не смогла определить. Все это мальчишка добавил к уже имеющейся в миске крови и перемешал. Довольно посмотрев на смесь, парнишка произнес:

— Осталось дыхание дракона. Марта, отойди подальше, а вдруг не рассчитаю и обдам тебя жаром.

Женщина повиновалась и отступила к двери.

Грино дыхнул в миску, выпустив струю горячего сероватого пара. Содержимое миски загустело.

— Ну вот, мазь готова! — заявил дракончик и распорядился: — Часть возьмешь с собой, а остальное заберу я для Мирослава. Да, чуть не забыл, — Грино достал из-за пазухи свернутый вчетверо лист пергамента: — Это лечебное заклинание прочтешь после того, как обработаешь мазью рану Михала. И поскорей собирайся, время уходит...

Никто из привратников не заметил, когда и откуда у приподнятого моста Иверы появилась странная женщина и громко потребовала пропустить ее в замок. Один караульный заверил другого, что не спускал глаз с дороги, ведущей к цитадели, ну, может, только моргнул, а тетка уже у ворот и орет. Поскольку был строгий приказ никого не впускать без разрешения капитана, решили его позвать.

Болеслав, недовольный и злой, поднялся на сторожевую башню: граф обречен и в любой момент может умереть, в лучшем случае ночь переживет. Леди Еланта не замужем и даже не просватана, значит, если король оставит за ней Иверу и все остальные крепости Михала, она превратится в лакомый кусочек для любителей легкой наживы. Что тут начнется! Эта цитадель почти неприступна, вернее, капитан так считал, пока в ее стенах не объявился маг-оборотень. Если получилось у одного чародея, может получиться и у другого. Сбежавший при помощи волшебных эликсиров Радек тому пример. Болеслав совсем забыл, что хотел сам поговорить с похитителем Каи. Но это немного подождет. Хозяин тому поклялся сохранить жизнь, а вот капитан этого не обещал...

М-да... Теперь людям рты не заткнуть. Скоро весть о том, что Михал убит и о том, кто это сделал, разлетится по всей округе. Найдутся желающие расстаться с огромным количеством золота, дабы оплатить услуги волшебника и захватить крепость изнутри. Несколько атак гарнизон отразит, если вовремя удастся лазутчика найти, но ведь надолго людей не хватит. Дезертировать начнут... Демоны с ней, с Иверой! А вот Еланту жалко: спуталась по глупости с маренговым отродьем... Да еще разорванная помолвка с Всеславом из Антары... После такого любой дворянчик может без зазрения совести затащить девчонку в постель, а после этого объявить себя ее мужем. Болеслав готов был дать руку на отсечение: до сестры покойного графа первым доберется барон Дортон. Этот, если не уследишь, даже у гроба Михала юбку Еланте задерет. Видел капитан, как барона Дортона на помолвке передергивало, и каким ненавидящим взглядом он смотрел на Всеслава. А что будет с Каей? Будь у Михала наследник, пусть даже незаконнорожденный, — все стало бы проще... Надо потом попросить леди Еланту, чтобы та как-то у Каи выведала.

— Кто ты?! И что тебе нужно?! — крикнул Болеслав пожилой женщине, Олухи-караульные даже не потрудились это выяснить.

— Я Марта! Знахарка! Слышала, твоему господину нужна помощь! — громко ответила Марта.

Капитан выругался и в сердцах сплюнул. Еще далеко до сумерек, а уже слухи поползли! А ведь был приказ никого за ворота не выпускать.

— Тебе сказали не пр...

Болеслав не договорил, его перебила знахарка.

— Мне сказали, что если я не помогу лорду Михалу, он, возможно, ночью...

— Хорошо! — после некоторых колебаний разрешил капитан. Он не верил, что графа можно спасти, но если Судьбе угодно даровать хозяину жизнь, то почему бы не принять помощь знахарки. — Опустить мост, — приказал он караульным.

Скрипя, опустился мост, глухо ударившись об покрытый ледяной коркой край рва. Женщина вошла в крепость. Две железных решетки, словно капкан, с лязгом захлопнулись за знахаркой. Марта никогда не видела столь огромной, поражающей своей мощью, крепости. Снаружи Ивера подавляла высотой стен, но лишь внутри нее в полной мере ощущалось, что эта цитадель неприступна.

Марте очень не хотелось отправляться в эту крепость и после всего произошедшего встречаться с Елантой. Тогда женщина искренне думала, что поступает правильно. Она даже не представляла, что все может так обернуться. Да, ей не понравился надменный и эгоистичный брат девушки, но смерти она ему не желала. Станет ли сестра графа разговаривать с ней? Поверит ли в чудодейственную мазь Грино? Марта не была уверена, что мазь и заклинание не дадут Михалу переступить порог вечности. Было бы лучше, чтобы дракон сам занялся лечением, но тот заявил, что знахарку знают, а его нет, и пожилой женщине быстрее поверят, чем незнакомому странному мальчишке. Может, он и прав...

Под подозрительным взглядом подошедшего капитана знахарка занервничала, ожидая пристрастного допроса, и не ошиблась.

— Кто сказал? — сразу перешел к делу Болеслав.

— Друг.

— Оборотень?

— Нет. Мирослав сейчас толком не то, что говорить, дышать не в состоянии. Но он выживет, а лорд Михал в любой момент может испустить дух, пока стоящий передо мной слишком бдительный болван чешет языком, — отчитала воина Марта.

— Не зарывайся, тетка! — возмущенно рявкнул тот и осмотрелся вокруг, не слушает ли кто их разговор. Не хотелось бы, чтобы обитатели замка раньше времени волновались. Ведь всем было объявлено, что у графа ранение тяжелое, но не смертельное. — Нечего каркать всякую ерунду и зря народ будоражить!

— А мне все равно. Не больно-то я уважаю вашего лорда, — пожала плечами женщина. — Как по мне, так пусть помирает. И не из-за Еланты я здесь. Хотя, жаль девочку: тяжело ей придется после смерти брата. А из-за другого человека, который не простит себе убийства графа Иверского. Ты знаешь почему. Самое страшное, если зверь окончательно захватит его разум. Жутко представить, что тогда Мирослав может натворить! Так что веди к хозяину, пока есть возможность спасти лорда Михала!

Лицо капитана покрылось красными пятнами от возмущения:

— Да как ты сме... — но, догадавшись, кто перед ним, и поняв, что она права, смягчился: — Значит, это ты выходила леди Еланту?..

— Да.

— Ступай за мной.

Болеслав большими шагами направился в комнату господина, часто оглядываясь на едва поспевающую за ним знахарку. Капитану не давали покоя мысли о том, что еще кто-то за пределами замка знает о трагедии в Ивере и насколько этот кто-то опасен. Не приведи Создатель, им окажется еще один оборотень.

Марта не выдержала постоянных подозрительных взглядов и сказала:

— Хватит на меня зыркать! Не собираюсь я никому вред причинять!

Шагов десять не дойдя до графской спальни, воин остановился, решив получить ответ на мучивший его вопрос:

— Кто еще знает о ранении графа?

— Не бойся, он не опасен... Пока... — ответила женщина и, окончательно разозлившись, добавила: — Да плевать он хотел на вашу крепость и всех ее обитателей разом взятых!

— Не злись, тетка!

— Думаешь, мне в радость тебя уговаривать, чтобы разрешил помочь своему хозяину?! Думаешь, мне делать больше нечего, кроме как спасать какую-то жалкую жизнь?! Да я бы лучше Мирославу помогла! Он больше нуждается...

Дверь графской спальни отворилась, и послышался голос леди Еланты:

— Что происходит? — узнав капитана, закрывающего широкоплечей фигурой свою спутницу, она поинтересовалась: — Болеслав, кто с тобой?

Воин обернулся, поклонился и ответил:

— Пришла знахарка. Говорит, что может спасти лорда Михала. Но я ей не доверяю...

— Это я, — пожилая женщина обошла капитана и встала перед ним.

— Марта?.. — удивилась леди. Она сначала обрадовалась неожиданной встрече, но отголоски былой обиды заставили исчезнуть улыбку с ее лица и еще больше разбередили душевную рану. Еланта холодно поинтересовалась: — Что ты здесь делаешь?

— Она говорит, что может спасти нашего господина, — вместо знахарки ответил Болеслав: — Я ей не особо доверяю...

— Мне решать, верить ей или нет, — резко осекла его девушка. Сейчас не время вспоминать плохое. Время поверить в чудо. Хотя бы попробовать поверить... — Пусть попытается...

Начинало смеркаться. Комната лорда медленно погружалась в полумрак. В камине жарко полыхал огонь. Около дюжины подсвечников окружали стол, на котором лежал Михал. В стоящем около стола кресле сидела темноволосая девушка, которая, увидев незнакомку, поднялась и хотела что-то спросить, но, повинуясь жесту леди Еланты, кивнула и молча отошла в сторону.

Марта приблизилась к раненому. Перед ней был мальчишка, обыкновенный мальчишка с бледным, осунувшимся лицом. Неужели вот этот юноша смог хладнокровно отправить сестру на верную смерть? Куда только подевались надменность и гордыня. Трудно было поверить, что это грозный граф, хозяин обширных владений, человек, сумевший в таком молодом возрасте заставить соседей если не бояться, то считаться с его мнением и желаниями. Знахарка из своего опыта знала, что внешность обманчива, но ненависть к брату Еланты неожиданно прошла, осталось лишь желание помочь. Теперь уже не только ради Мирослава и его душевного спокойствия, а ради хотя бы той красивой девушки с длинной каштановой косой и покрасневшими от слез глазами, нервно сжимающей руку Еланты и с надеждой смотрящей на неожиданную спасительницу.

Марта откинула одеяло, которым был прикрыт раненый. На правом предплечье молодого человека она увидела начинающую затягиваться рваную рану. Похожую когда-то оставил Черный на ее руке. Но не верилось, что Мирослав мог такое натворить, находясь в ипостаси зверя. За сотню с лишним лет оборотень научился контролировать себя даже в зверином обличье.

— Это ведь не Черный сделал? — решила все-таки уточнить пожилая женщина.

— Нет. Михала во время облавы волк укусил, — ответила Еланта, чувствующая себя напряженно в присутствии знахарки.

— Это хорошо, — с облегчением произнесла Марта и принялась развязывать пропитанные кровью бинты на торсе гафа.

— Он давно впал в забытье, — решила прояснить ситуацию леди. — Я сделала, что смогла: очистила рану, зашила ее и приложила ту мазь, которую ты меня научила делать. Но боюсь, она не поможет... Да я и не уверена, что смогла хорошо очистить рану от кольчужных колец и обрывков ткани. Меч насквозь прошел...

— Вы сможете спасти Михала? Сможете? — взволнованно спросила темноволосая девушка и приблизилась к знахарке. — Я... Я сделаю для вас все, что попросите...

— Кая, если кто и сможет сотворить чудо — то это Марта, — поспешила заверить подругу сестра лорда.

— Вот, — Кая дрожащими руками сняла цепочку с кулоном с шеи и протянула ее пожилой женщине: — Возьмите. Это все, что у меня есть... Только помогите ему.

Знахарка выпрямилась, посмотрела на кулон, лежащий на протянутой ладони и, узнав выбитый на нем герб, произнесла:

— Оставь это себе, — а затем поинтересовалась: — Значит, это ты наследница графа Энторского?

— Вы знаете? — девушка побледнела, зажав украшение в кулак.

— Мирослав рассказал историю твоего спасения. Но сейчас не время для разговоров, — Марта продолжила снимать бинты.

Кая отошла от стола, чтобы не мешать знахарке.

Обнажив рану, пожилая женщина покачала головой. Грино был прав: Михал больше нежилец. Только вот ошибся дракон в отпущенном графу времени для завершения пути. Какие там сутки, до полуночи бы парень протянул. Хоть бы еще заклинание не подвело: Марта совсем не была уверена, что прочтет его правильно, и оно подействует так, как нужно. Грино объяснил все быстро, как-то небрежно, и у знахарки сложилось смутное представление о том, что должно произойти с раненым в то время, когда она будет произносить магические слова. Но она поняла: посторонним будет тяжело вынести это зрелище.

— Вам нужна помощь? — поинтересовалась Кая.

— Нет. Я справлюсь сама, — заверила ее пожилая женщина. — А вам, девушки, лучше выйти: и, что бы тут не происходило, ни в коем случае не входить и никого сюда не впускать, пока я сама не разрешу.

— Пойдем, Кая. Не будем мешать, — произнесла леди Еланта.

— Но... — служанке не хотелось уходить.

— Раз Марта просит — значит так надо, — сестра графа Иверского подхватила подругу под локоть и вывела ее из комнаты.

Мирослав пришел в себя от боли. Он застонал и дернулся, пытаясь подняться. Последнее, что он помнил, — забрызганный кровью снег...

— Лежать! — рявкнул на него Грино и, хоть находился в обличии ребенка, подкрепил приказ драконьим рыком.

— Больно... — прошептал оборотень, успокаиваясь.

— Еще бы! — согласился дракон, прикладывая ладонь к очередной ране. — В тебе серебра застряло столько, что на кольчугу хватит. Мало того, наконечники стрел и, подозреваю, меч Михала были обрызганы особым эликсиром ... Тем, что заставил тебя помимо воли принять человеческий облик. Кстати, очень гадкая вещь... Как-то я залез в кладовую дяди и совершенно случайно подобный себе на лапу вылил...

— О-ууу! — снова простонал оборотень и тяжело задышал.

Мальчишка резко приподнял руку над раной, из которой вместе с куском обломанного древка выскочил наконечник стрелы и упал в складки одеяла.

— Седьмой, — радостно сообщил Грино и, быстро подхватив его, кинул к шести уже лежащим на столе.

— Оставь меня...

— Рехнулся?! Да ты ж никогда не оклемаешься, если их не вынуть!

— И хорошо... — хриплым голосом произнес Мирослав.

— Глупец!.. Так о чем я... Ах, да! Так вот подобный эликсир попал мне на лапу, вернее, на ногу, так я потом неделю не мог в дракона превратиться. Дядя сказал...

— А-а-а-а!

— Восьмой и девятый... Рядом вошли, потому так больно, — пояснил дракон и продолжил о своем: — Что я все-таки больше человек, чем дракон, поэтому и люблю пребывать в двуногом облике. А тот эликсир, как потом выяснилось, для меня приготовил. Для воспитательных целей.

— Плевать мне на вас с дядькой и на все эти демонские облики! Маренг все побери!

— Успокойся, еще штук десять осталось. Может, больше. Извини, но уменьшить боль, пока ты напичкан звездным светом, я не могу. Так что терпи. Ладно, отдохни немного.

— Где мы?.. — спросил оборотень. Взор словно застилала сероватая полупрозрачная пелена: сказывалось пагубное влияние серебра. Это ж надо, такую дрянь звездным светом назвать. Помешались драконы на звездах. — Плохо вижу...

— В твоем замке...

— Она... Она отвернулась... — Мирослав сомкнул веки и повернул голову набок, а в уголках глаз блеснули слезинки.

— Еланта пыталась тебя предупредить...

— Я убил ее брата! — мужчину не особо расстраивало то, что одним, по его мнению, гадом на свете стало меньше. Но осознание того, что им оказался брат Еланты, делало невозможным примирение с ней. А это самая страшная рана, которая будет постоянно напоминать о себе, причинять невыносимую боль и никогда не затянется.

— Ну, пока Мих...

— Исчезни, дракон! Все кончено... Больше не прикасайся ко мне... Уходи...

Грино проворчал себе под нос о том, что он Мирослава предупреждал о затее Михала, и продолжил извлечение стрел. Оборотень больше ни слова не произнес, лишь стонал, когда из его тела выходил очередной серебряный наконечник...

Закончив читать заклинание, Марта перепугалась: тело Михала дрогнуло, выгнулось дугой и зависло над столом. Голова графа откинулась, веки приоткрылись, и знахарка заметила, что зрачки его закатились. С губ раненого сорвался то ли тихий стон, то ли последний выдох. Какое-то время волшебная сила удерживала в воздухе молодого человека, окутывая его красновато-оранжевым светом, а затем бережно опустила на прежде место. Оказавшись на столешнице, хозяин Иверы глубоко вдохнул и открыл глаза. По устремленному на нее взгляду пожилая женщина поняла, что он в сознании и узнал, кто находится рядом. Неожиданно Михала затрясло, дыхание стало тяжелым, лоб и грудь покрылись капельками пота, пальцы судорожно сжались, словно пытаясь вцепиться в невидимую простыню. Он вскрикнул, когда из раны вышли два обломка кольчужных колец, и затих: веки сомкнулись, а дыхание стало спокойным и ровным.

— О, Создатель! — услышав крик, Кая ворвалась в комнату.

— Марта просила не входить! — пытаясь удержать подругу, Еланта едва успела схватить ее за руку. Но та, более рослая и сильная, втянула ее в графскую спальню.

— Отпусти! — служанка освободилась и бросилась к графу. Увидев, что он лежит с закрытыми глазами, и, ожидая самого худшего, испуганно спросила: — Что... Что с ним?!

— Он теперь спит... — ответила знахарка, устало опускаясь в кресло. — Рана очистилась... Думаю, все теперь будет хорошо...

— Спасибо вам, — Кая погладила Михала по руке и легонько сжала его пальцы.

— Дождемся утра... Еланта, помоги мне перевязать рану, — попросила Марта, нащупала в своей суме горшочек с приготовленной Грино мазью, но доставать его не спешила. — Нужна теплая вода.

— Да, конечно, — согласилась леди. Заметив нерешительность знахарки и, догадавшись, что та хочет ей что-то рассказать без свидетелей, тут же распорядилась: — Кая, сходи на кухню за водой.

— Но эта еще не остыла, ее ведь недавно принесли, — запротестовала подруга, не желая покидать любимого.

— Сходи за новой, — повторила Еланта. — Поторопись!

Служанка нехотя отпустила руку графа и поспешила на кухню.

Марта достала мазь и сказала:

— Это мазь на крови дракона и жире эбернака. Не спрашивай, откуда она у меня, не скажу. Будешь брату через день делать с ней перевязку.

— Но... но это безумно дорогое средство. Когда Михал поправится, он тебе заплатит. Я...

— Не надо. Прими это, как дар...

— Спасибо...

— Как извинения... Я пыталась уберечь тебя от всего этого, поэтому и сообщила графу Иверскому, где ты. И не могла сказать правду о Мирославе.

— Он мог сам рассказать!.. — Еланта не сумела скрыть горечь обиды. — Мог! Он не доверял мне... Обманывал... Я не хочу о нем говорить! Не сейчас, — на самом деле ей безумно хотелось спросить, что с оборотнем, жив ли, но гордость не позволила: она чуть с ума не сходила после каждого видения, как оказалось, магических штучек Мирослава, и уж слишком много было разрешено псу. Сестра графа потянулась за бинтами. — Давай лучше займемся перевязкой.

Знахарка немного поколебалась, размышляя надо ли говорить девушке, что Мирослав жив, и, все-таки решившись, произнесла:

— Серебро смертельно для обычного оборотня, но Мирослав проклят и не может умереть.

— Мне все равно... — пошептала та и почувствовала, что обманывает не только пожилую женщину, но и саму себя. Один рулончик белой ткани выскользнул из ее рук и, разматываясь, покатился по полу...

Огонь бушует и набирает все больше силы. Языки пламени так и норовят лизнуть голую спину, опалить плечи. Едкий дым раздражает глаза, сушит веки. Жмуришься, стараясь выдавить хоть одну слезу, но ничего не получается. Пот ручейками стекает по телу. Бежать некуда. Вокруг лишь ревущее огненное море, стремительно подбирающееся к босым ногам. Внезапно возникшая, полыхающая волна всей мощью обрушивается сзади и накрывает с головой. Вспыхиваешь, подобно щепке. Корчишься в конвульсиях от боли. Кричишь, но вместо своего крика слышишь лишь хрип. Неожиданно среди огненных всполохов видишь очертания женской фигуры и думаешь, что твой путь уже завершен. Но Судьба не спешит забрать жизнь, а с любопытством смотрит на твои мучения, загадочно улыбаясь. Ты ждешь, что вот-вот она,легким кивком головы позовет за собой и уведет за порог вечности. А богиня протягивает руку и тихо говорит: "Держись. Ты нужен мне". Хватаешься, с силой сжимаешь ладонь, не веря в спасение, закрываешь глаза, и тебя вырывают из лап разъяренной огненной стихии.

Огонь... Он не отпускает, сосредотачиваясь в животе. Его жар уже невыносимо терпеть. С губ срывается стон, а пальцы с удвоенной силой стискивают спасительную руку. Она так тонка... хрупка... Понимаешь, что причиняешь боль, но не можешь отпустить. Чувствуешь прикосновение чего-то мягкого ко лбу, а затем на пересохшие губы падает капелька воды... Жадно слизываешь ее, ощущая привкус соли... С трудом размыкаешь глаза и в ореоле скудного света свечи видишь богиню... Она тут, рядом... Не важно, что это твоя бывшая служанка, что ее веки припухли от слез, и лицо выглядит усталым... Для тебя она всегда самая прекрасная на свете... Вспоминаешь, что не успел ей сказать что-то важное... Даже если перед тобой всего лишь предсмертное видение... Она должна знать...

— Кая... — Михал не узнал свой голос.

— Тише... Тебе нельзя говорить... — девушка одной рукой отжала в тазик лишнюю воду с тряпочки и потянулась лицу молодого человека.

— Я дол...жен... Мож...ет... быть... поздно... — юноше каждое слово давалось с невероятным усилием и болью.

— Молчи, береги силы, — прохладная влажная ткань скользнула по потному лбу.

— Важно... Про...сти... я... Письмо... — мысли путались.

— Потом. Молчи.

— Нет... Я сжег... письмо... Слы...шишь?

— Да, Михал. Я слышу.

— Ты... гра... графиня... Энтор...ская, — лорд с трудом сглотнул подкативший к горлу комок. — Пить...

— Тебе нельзя. Потерпи...

— Письмо... Это прав...да... — Михалу показалось, что она ему не верит. Его пальцы еще сильнее сжали руку девушки.

— Знаю.

— Не пони...маешь... Ты дворянка... Сво... бодная... — молодой человек удивился, откуда она может знать, и решил, что она просто соглашается с умирающим. — Боял...ся ска... сказать... Ду...мал уйдешь...

— Нет. Никогда... — она поцеловала горячую щеку, покрытую двухдневной щетиной.

— Хотел... восстановить т-твои пра...ва... Не успел...

— Ты все успеешь, — Кая провела пальцами по его влажным от пота волосам.

— Нет... Скажи Ельке... пусть о...на...

— Я скажу. Обязательно передам, — пообещала девушка.

— Прости... Я... Я... был...жесток... Я не дол...жен... был так... с тобой...

— Я прощаю тебя, Михал. Молчи. Береги силы... Они тебе нужны... — по щекам Каи покатились слезы. Марта заверила, что все прошло, как надо, и граф Иверский поправится. Уже идет вторая ночь после его ранения. О, Создатель, как тяжело видеть некогда полного сил любимого человека слабым, изможденным и беспомощным!

— Не плачь... Я не достоин... тебя... — смотреть стало невероятно тяжело, и молодой человек сомкнул веки.

— Я люблю тебя таким, какой ты есть. И всегда буду любить.

— Не оставляй... меня... Прошу... — Михал почувствовал, что силы покидают его. Уже погружаясь в забытье, он услышал:

— Никогда не оставлю. Никогда...

26.

Еланта сидела в кресле возле окна с корзинкой для рукоделия на коленях и перекладывала хранящиеся в ней нитки, подбирая цвета для вышивки. С улицы послышался счастливый смех. Девушка поставила корзинку на стол, выглянула в окно и улыбнулась, увидев во дворе парочку: брата и Каю. Михал одной рукой обнимал бывшую служанку, и они медленно шли к тренировочной площадке. Передвигаться самому без опоры графу пока было сложно, но уж слишком часто этой опорой служит подруга сестры. Еланта подозревала, что брат просто пользуется случаем, чтобы лишний раз потискать любимую, уж слишком вид у него довольный в такие моменты. Да и Кая уже не стеснялась, когда Михал открыто проявлял свои чувства. Еланта, конечно же, была рада и за брата, и за подругу, хотя с обоими у нее все еще были натянутые отношения. Леди понимала желание брата защитить своих людей от нечисти, порождения Маренга, но Кае она никак не могла простить то, что та скрыла правду о Черном. Если бы она заранее знала, кто на самом деле ее пес, возможно, все сложилось бы по-другому. Если бы Мирослав сам во всем признался! Но он предпочел обманывать, не доверяя ей. Разве кто-то может легко простить обман?

Вот уже месяц пролетел после поединка между Мирославом и ее братом. Столько всего за это время произошло! Благодаря своевременному появлению Марты Михал выжил и довольно быстро поправлялся. Он сильно изменился, стал уравновешеннее и терпимее. Куда-то подевалась вся спесь, и эхо больше не разносит по замку его рявканье и крик. Возможно, когда граф окончательно выздоровеет, все вернется на круги своя, но пока в Ивере царят тишина и покой.

Спустя неделю после поединка в крепость заявился барон Дортон под предлогом попрощаться с умирающим другом. И кто ему только успел донести, что граф Иверский при смерти?! Конечно же, барон был неприятно удивлен, что ранение Михала хоть и очень тяжелое, но отнюдь не смертельное. Однако это не помешало ему навязчиво добиваться благосклонности сестры соседа. Марек Дортон зачастил с визитами в Иверу, пытаясь убедить Еланту выйти за него замуж. Хорошо, что капитан Болеслав во время его посещений постоянно находился возле сестры хозяина, не давая наглецу перейти к более активным действиям.

На счастье леди и к большому неудовольствию наглого Марека, в замок приехал наследник барона Антарского с выкупом за пленных. Увидев друга в таком тяжелом состоянии, Всеслав расстроился и решил задержаться на некоторое время. Он и положил конец сватовству барона Дортона.

Разговор был короток.

— Еланта, ты хочешь выйти за него замуж? — поинтересовался Всеслав.

— Нет, — не раздумывая, ответила девушка.

— Ответ понятен? — спросил наследник барона Антарского у Марека Дортона.

— Ты не имеешь права!.. — стал возмущаться тот.

— Приедешь, когда Михалу станет лучше, — перебил его Всеслав. — А пока...

— Но...

— Если ты не согласен, я готов принять вызов!

Марек, разумеется, был не согласен, но у него хватило ума не ссориться с лучшим другом соседа. Ничего, он приедет позже, когда этот белобрысый вернется в Антару. Барон смерил Всеслава гневным взглядом, кивнул Еланте и ушел.

Всеслав пробыл в Ивере почти две недели. Много времени проводил с другом и, к разочарованию всех служанок, которых ранее одарял вниманием, ночи коротал один. Наследник барона Антарского уехал, когда убедился, что Михал в состоянии подниматься с постели без посторонней помощи.

Когда у графа Иверского спал жар, капитан напомнил ему о Радеке, про которого в свете последних событий все позабыли. Все, кроме Болеслава. Оказалось, к двадцати ударам плетью, что Михал приказал отпустить пленнику, капитан добавил еще и от себя тридцать. К тому же, палач с усердием выполнил свою работу, и спина Радека превратилась в кровавое месиво. Необработанные раны неудачливого похитителя загноились, ко всему этому добавилась простуда, полученная после обливания ледяной водой и лежания на холодном полу подземелья после порки. К моменту, когда о парне вспомнили, он был уже скорее мертв, чем жив.

Михал, решив сдержать обещание сохранить жизнь бывшему вассалу, приказал освободить его и вместе с сестрой отправить к их тетке. Выживет — ну и ладно, не выживет — сам виноват. Еланте с трудом удалось уговорить брата разрешить промыть и перевязать раны Радека.

А барда, сообщника похитителя Каи, так и не нашли. Он словно в воду канул.

За окном замок жил своей жизнью: Михал с Каей уже скрылись из виду, Стась пробежал с каким-то свертком в руках, прошел конюх, ведя оседланного коня в поводу. Еланта сразу же узнала цвета и герб барона Дортона на попоне. Ну вот! Закончилось спокойствие! Выждал время, явился. Девушка про себя помолилась Судьбе, чтобы визит соседа оказался просто дружеским, а не очередной попыткой сватовства. Слезы навернулись на глаза Еланты. Ну почему она такая невезучая?! Почему жизнь так несправедлива! Почему к ней сватаются те, кто ей безразличен? Они ведь ее не любят! Им нужна лишь красивая чистокровная кобыла для продолжения рода, ее приданое и брат — сильный союзник! Почему единственный на свете человек, которому она безгранично доверяла, оказался обманщиком?! Почему она, несмотря на все обиды, до сих пор любит его?!

Сестра хозяина Иверы отошла от окна, посмотрела на корзинку с рукоделием и резким движением скинула ее со стола. Почему Мирослав не может прийти и объясниться с ней? Что ему мешает спокойно поговорить с Михалом? Брат же смог переступить через безграничную гордость и раскаялся в своих поступках. Сначала она и подруга предположили, что граф, ожидая своей скорой смерти, решил попросить прощение. Но потом, когда он почувствовал себя значительно лучше, решил еще раз извиниться за свое отношение к ним и рассказал о том, что выяснил о происхождении Каи. Он просил девушек все сохранить втайне, пока не съездит к королю и не решит вопрос о восстановлении прав Каи.

Брат сумел... А Мирослав? Он, наверно, уже забыл о ней... Она ему не нужна!..

Еланта разрыдалась и бросилась на кровать...

— Еланта, — в комнату вошла Кая. Увидев плачущую подругу, она села с ней рядом, положила руку ей на плечо и поинтересовалась: — Что случилось?

— Дортон приехал... — всхлипывая, ответила Еланта.

— Ну и что? — не поняла причины слез Кая.

— Я выйду за него...

— Что?! Ты с ума сошла?! — служанку словно подкинуло с кровати.

— Какая разница, за кого выходить замуж, — безучастно ответила сестра графа Иверского.

— А как же Мирослав? — недоумевала Кая.

— Не вспоминай о нем! Если бы он хотел, то давно бы появился здесь и объяснился! — крикнула Еланта. — Я ему не нужна!

— Да что ты такое говоришь?! — не выдержала подруга. — Как у тебя язык повернулся сказать такое!

— Он...

— Нет!! Не он, а ты его предала! Ты отвернулась от него! Тебе даже в голову не пришло, как ему было тяжело в тот момент!

— Но...

— Не перебивай! Можешь продолжать и меня считать обманщицей, предательницей или еще кем, но я вот что тебе скажу! Он мне рассказал о своей жизни, о том, как люди шарахались от него, пытались убить, когда он был еще ребенком, и в нем только начинала просыпаться его вторая сущность. Родная мать вынуждена была отказаться от Мирослава и спрятать его в лесной глуши. Думаешь, легко жить, не имея возможности общаться с родными, а потом тайком наблюдать, как сменяются поколения обитателей замка, принадлежащего ему по праву рождения! А Марта мне поведала о том, что его несколько раз предавали любимые женщины и друзья, которым он доверял. Сам бы он этого никогда не рассказал.

Он разочаровался в людях, заперся в своем замке и больше не искал общения с ними... Пока не встретил тебя! Он надеялся, что ты сможешь даровать ему счастье, любовь! Но он боялся, что, узнав правду о нем, ты испугаешься, бросишь его да еще устроишь облаву. А ты... Я вынуждена признать: он не ошибся!

— Я...

— Ты думаешь только о себе! Будто только ты страдаешь! Тебе даже в голову не приходит, что Мирослав может тоже переживать, от горя не находить места! — возмущенно бросила Кая.

— Но почему он не приходит? — настаивала на своем Еланта.

— А зачем ему приходить? — бывшая служанка еле сдерживала желание дать подруге пощечину, чтобы та, наконец, начала нормально соображать. И откуда только такая злость взялась? — Ты ведь ясно дала ему понять, что все кончено!

— Что же теперь делать? — растерялась сестра графа, поняв, что подруга права. Вдруг Мирослав не может передвигаться? Она ведь видела, как Михал его каким-то волшебным зельем обрызгал. Кто знает, как оно действует на оборотней? А серебро?.. Дюжина серебряных стрел вонзилась в тело оборотня. Она даже не попыталась его защитить, а отвернулась, не в силах смотреть на это.

— Забудь про свою гордость и поезжай к Мирославу. Я бы именно так поступила, — посоветовала Кая.

— А Михал?

— Надо придумать убедительный предлог, чтобы он разрешил покинуть замок.

— Может быть, ты права... — согласилась Еланта.

— Ой, чуть не забыла сказать, зачем я к тебе пришла. Михал просил передать, что не намерен выдавать тебя замуж без твоего согласия, -спохватилась Кая.

— Оказывается, хорошая трепка пошла моему братцу на пользу, — произнесла Еланта. — Только надолго ли его благодушия хватит?

Кая улыбнулась в ответ.

Несмотря на старания Грино и Марты, многочисленные раны Мирослава совершенно не хотели заживать и, хоть были нанесены серебром, воспалились. Около месяца оборотень провел, словно в каком-то оцепенении: не замечая смены дня и ночи, не обращля внимания на присутствие знахарки и дракона, не отвечал на их вопросы, ни на что не жаловался и ничего не просил. Еще недавно он думал, что Судьба преподнесла ему драгоценный подарок — любовь, способную преодолеть все преграды на своем пути, разрушить проклятие и даровать простое человеческое счастье. Он был нужным, любимым, желанным... И вдруг все исчезло, как в омут кануло. Остались лишь боль, и осознание, что все обратилось в прах: погибла надежда, умерла любовь, ушла часть жизни. Ничего не осталось. Ничего, чтобы удержать его в этом мире... Но ему отказано даже в смерти... Каждый наступающий день стал для него безразличен.

Как только раны очистились и стали заживать, Мирослав перебрался из постели в кресло у камина, где и просиживал дни и ночи. Чувство пустоты, безысходности и сознания своей горькой участи росло день ото дня. Грино и Марта пытались его разговорить, вернуть интерес к жизни, но он словно не слышал их, и лишь известие, что Михал выжил и, хоть медленно, но выздоравливает, заставило на какой-то миг оживленно сверкнуть его глаза.

В первое полнолуние после того, как начали затягиваться раны, он обернулся и ушел в лес.

Через некоторое время по округе поползли слухи, что в деревни стал захаживать черный хромой не то волк, не то пес. Сначала он появлялся по ночам на окраинах селений, своим заунывным воем раздражая людей. Потом начал заглядывать в хлевы, наводя ужас на скотину. Вскоре он нагло, прямо средь бела дня, стал наведываться в деревушки, нарочито вел себя агрессивно, добиваясь, чтобы на него набросились с вилами, будто смерти искал. Но в то же время никого из селян не мог заявить, что пострадал от его клыков. Зато многие хвастались, что ранили зверя, и удивлялись, как легко тому удавалось ускользать от погони. Только мелькнул хвост за кустами — и вот волка уже нет, след обрывается, и лишь на земле несколько пятен крови, как насмешка. Стали даже поговаривать, что сам Маренг одного из своих псов спустил. Средь деревенского люда так и прозвали черного зверя Демоном.

Марта чуть ли не каждый день приходила в Лесной замок, надеясь застать Мирослава, но там ее встречали лишь холод, давно нетопленный камин и корзина с нетронутой едой. Оборотень явно не желал наведываться ни в свое жилище, ни в избушку знахарки.

Однажды Янко, старший сын хозяина постоялого двора в селении Морочки, приехал за лекарственным сбором для простудившегося младшего брата. Он рассказал Марте о переполошившем всю округу странном черном звере и отметил, что тот очень похож на ее пса. То, что Черный пока не пустил человеческую кровь, немного успокоило знахарку, но кто знает, что может вытворить обезумевший от горя оборотень. Она прекрасно помнила, чем закончилась свадьба девушки, предавшей любовь Мирослава и посмеявшейся над ним. Конечно, теперь он не тот желторотый юнец, не умеющий обуздывать свою вторую сущность, но она совсем не уверена, что со временем его разум не затмит безумная ярость зверя.

После разговора с Янко пожилая женщина решила искать Митрослава в лесу. С утра она углублялась в чащу, звала, надеялась, что оборотень выйдет к ней, но каждый раз уставшая и обессиленная, возвращалась домой ни с чем. Однажды ей все-таки удалось увидеть средь голых кустов черного пса. Он постоял некоторое время, послушал ее призывы и уговоры вернуться домой, а затем медленно скрылся из вида.

В довершение ко всему куда-то запропастился Грино. Как всегда, он исчезал в самый неподходящий момент, успев напоследок хорошенько напакостить другу. А в том, что безалаберный дракончик — недоразумение, называющее себя Хранителем судьбы, на этот раз учинил самую грандиозную пакость в своей недолгой по драконьим меркам жизни, Марта не сомневалась. Пожилая женщина никогда не верила зеленому шкоднику, что все его выходки — это повеление богини Судьбы, как бы он там ни оправдывался. Хоть знахарка и недолюбливала Грино, она все же надеялась, что дракончик-оборотень бросил Мирослава не по своей прихоти. Наверняка, опять чем-то провинился перед дядькой. Вполне возможно, Снежный дракон заметил пропажу из кладовой дорогостоящего жира эбернака и наказал воришку, запретив покидать пределы пещеры.

Как бы там ни было, но только Грино мог помочь найти и вернуть оборотня домой, даже если для этого понадобится применить магию. Но как вызвать зеленого паршивца? Он ведь только на призыв Мирослава откликается или появляется, когда сам захочет. Уже в который раз знахарка пожалела, что не наделила Судьба ее в полной мере способностью к колдовству. Хотя, один раз она смогла использовать магию, пытаясь снять с новорожденного Мирослава проклятие. Но силы не хватило. Марта добилась лишь того, что оборотень при укусе не передавал своего проклятия. Тогда она всей душой хотела помочь ни в чем не повинному малышу. А не так давно ей по просьбе Грино пришлось прочесть заклинание над умирающим графом Иверским. Все получилось. Но Марта была уверена, что дракончик находился где-то поблизости и поддерживал ее своей магической силой.

Спустя неделю безрезультатных поисков оборотня пожилая женщина решила попробовать вызвать дракона. Хорошо, что в ее магической книге описывалось, как это сделать. Как ни странно, Грино появился сразу же после прочтения волшебных слов. Как обычно, неожиданно, без всяких там хлопков или цветных облаков. Просто возник прямо перед Мартой.

— Что надо? — грубовато поинтересовался он, взлохматив и без того постоянно взъерошенные волосы.

— Ты сам должен знать, — ответила знахарка, удивившись, что дракон явился на ее призыв.

— Я ему не нянька, — недовольно проворчал Грино. — Может, Мирославу так легче.

— Легче?! Кому легче?! Это тебе легче! Ты его бросил! Бросил тогда, когда ему очень был нужен друг! — взвилась пожилая женщина. — Он же и себя изводит, и другим людям покоя не дает!

Дракончик-оборотень надулся и недовольно засопел.

— Ну не мог я раньше появиться, — нехотя признался он. — Меня дядька наказал, и сама знаешь за что. Если бы не твой призыв, он бы меня из дома еще долго не выпустил. А так сказал: "Раз взялся за работу хранителя, иди ее выполняй".

— Грино, найди его, пока не поздно, — взмолилась знахарка. — Если узнают, кто он на самом деле, не будет ему покоя в этих местах. Выследят, затравят, замок разрушат... Боюсь, озлобится он, и тогда прольется невинная кровь!

— Ну, найду я его, силком в замок доставлю, на все двери заклинание наложу, чтобы Мирослав выйти не мог, и что? Он же тоже магической силой наделен, только пользоваться ею не хочет. Посидит, подумает и найдет способ улизнуть. И что я ему могу сказать, как успокоить? Я же совсем ничего не понимаю в человеческих чувствах. Вот дядя — он бы смог его убедить не делать глупостей. А я...

— Ты его только верни домой, а убеждать я сама буду, — заверила мальчишку Марта.

— Ну, хорошо, — немного поразмыслив, согласился тот и, загадочно улыбнувшись, добавил: — Совсем забыл! И какой я после этого хранитель судьбы?! Скоро ведь придет тень луны! — и внезапно исчез.

Знахарка покачала головой, подумав, что неугомонный зеленый шкодник вместо помощи натворит дел...

Разыскать оборотня для Грино не составляло никакого труда. Надо только выйти на открытое место, закрыть глаза, подумать о Мирославе, и перед мысленным взором сразу возникало место, где тот находится. Вот и сейчас, едва очутившись на лесной полянке, мальчишка сомкнул веки и тут же увидел, что подопечный нуждается в его помощи.

Черный зверь снова наведался в одну из деревень, расположенных на окраине леса. Пробрался в ближайший хлев, где его и застиг хозяин, который, недолго думая, схватил стоявшие у стены вилы. Дракону удалось выдернуть оборотня прямо из-под острых зубьев.

Пса грубо швырнуло на землю. Он проехался боком по грязи, остановился, тут же вскочил на лапы и ощетинился в поисках нападающего. Шерсть на холке улеглась, когда оборотень увидел перед собой Грино.

— Теперь у тебя такое развлечение? — полюбопытствовал дракон.

Зверь глухо рыкнул и отряхнулся, обрызгав мальчишку капельками грязи и крови с распоротого бока, по которому все же успели скользнуть вилы. Затем развернулся, намереваясь скрыться в лесу, но его остановило брошенное Грино заклинание. Черный оказался в невидимой клетке, из которой можно освободиться, только приняв человеческое обличье. Он тяжело вздохнул, а затем снова отряхнулся. По шерсти пробежала волна голубых искр...

— Чего тебе надо? — хриплым голосом спросил Мирослав. Он не спешил подниматься с четверенек, лишь одной рукой схватился за располосованный бок.

Грино покачал головой, разглядывая молодого человека. Одежда грязная, местами с прорехами, через которые виднелись свежие шрамы, иногда пересекающиеся с еще толком не затянувшимися ранами от серебряных стрел. Волосы давно нечесаные, с запутавшимися в них обломками веточек. Длинная челка, слипшись от пота и грязи, свисает сосульками. Лицо изможденное, усталое, а глаза... В глаза лучше не заглядывать... Одно лишь страдание и отчаянье.

— Ну, и до чего ты себя довел? — осуждающе поинтересовался дракон.

— Не твое дело! — огрызнулся оборотень, медленно садясь на колени.

— Да на тебе живого места не осталось!

Мирослав отвернулся.

— Что ты вытворяешь?! Совсем рехнулся?! Не надоело каждый день на вилы натыкаться или стрелу в задницу получать?!

Оборотень посмотрел на мальчишку, который отчитывал его, как какого то сопляка, и с горечью произнес:

— Лучше пусть тело болит, чем душа...

— Душа?! Представляешь, что с тобой будет, если люди догадаются, кто ты такой? Да на тебя облаву устроят! И тогда твоя вторая сущность полностью поглотит тебя: озвереешь и дашь отпор! Не этого ли ты сотню лет боялся?! Хочешь еще несколько десятков жизней на совести иметь?! И думаешь, душа болеть не будет, когда остынешь и придешь в себя? Вот тогда точно все будет кончено раз и навсегда! Еланта, наверняка, узнает о твоих "подвигах". Молва быстро донесет, не сомневайся. И что она подумает? Что ее брат был прав, пытаясь остановить зло! И пожалеет, что ему это не удалось! Может, она за эти месяцы все обдумала, поняла и простила?! Может, хочет встретиться с тобой?! Вдруг приедет в Лесной замок, а тебя демоны носят неизвестно где?!

Мирослав вскочил на ноги, рванулся к мальчишке, забыв о невидимой клетке. Наткнувшись на прозрачную решетку, быстрым движением руки разрушил заклинание. В два шага оказавшись возле Грино, схватил его за куртку и тряхнул:

— Что?! Что ты знаешь о ней?!

— Отпусти, — медленно сказал дракончик, глядя на сжимающие его одежду руки. — Даже если и знаю — не скажу.

Оборотень скрипнул зубами и разжал пальцы: если Грино не хочет говорить, требовать бесполезно.

— Мне нужно побыть одному... — немного остыв, попросил молодой человек.

— Хорошо. Вечером мы с Мартой ждем тебя в замке.

Осунувшийся, безучастный и молчаливый, Мирослав вернулся домой поздним вечером. Не обращая внимания на знахарку и дракона, он снова занял кресло у камина и уставился на полыхающий в чреве камина огонь...

В последнее время дни для Еланты тянулись медленно. Недели вообще казались бесконечными, а месяц — вечностью. По совету подруги девушка пыталась найти предлог, чтобы брат разрешил ей покинуть пределы Иверы. Чего она только не придумывала.

Над просьбой съездить в гости в Антару брат только посмеялся, заявив, что друг с супругой скоро сами появятся в Ивере потому, что он намерен официально объявить о своей помолвке с Каей, пусть даже для всех происхождение воспитанницы матери остается тайной. Не согласился Михал и отпустить сестру в монастырь Святой Тарисы, заявив, что, когда почувствует себя лучше, сам с ней съездит, так как Кая тоже хочет помолиться и получить у святой благословение на брак. Можно и без благословения обойтись, но любимая так пожелала. А когда Еланта, исчерпав все придуманные поводы, заикнулась, что хочет съездить к Марте, отблагодарить ее за спасение брата и попросить еще такой чудесной мази, граф вообще пришел в ярость. Она что, его за дурака держит? Он будто не понимает, зачем ей к Марте понадобилась! Обойдутся они без мази, а к знахарке уже давно съездил гонец, передал ей слова благодарности и отвез плату за лечение, от которой глупая тетка отказалась. Михал не собирается отчитываться в каждом своем шаге перед сестрой и вообще ему надоели ее глупые просьбы. И прав был барон Дортон, что Еланту пора выдавать замуж, пока она брату плешь не проела. Вот поисками мужа для любимой сестрички Михал и займется, когда поедет в столицу. А еще пожалел, что так опрометчиво пообещал не выдавать Еланту замуж без ее согласия, и, если она от него не отстанет, выдаст ее за того же барона Дортона.

Еланте ничего не оставалось делать, как оставить брата в покое.

Весна в этом году выдалась ранняя. Снег сошел быстро, разбудил от зимнего сна землю, напоил влагой, и она, радуясь быстрому пробуждению, откликнулась первыми весенними цветами и ростками трав. Все оживало стремительно, буйно. Мир преобразился. Зарождалась новая жизнь, любовь, счастье, надежда... Только в сердце Еланты продолжала царствовать зима, ибо некому было растопить лед одиночества. Чувство вины с каждым днем все жестче и яростней грызло душу девушки. Это по ее вине оборотень оказался в Ивере. Она виновата, что уговорила Михала отпустить ее в монастырь. Виновата, что не умерла после нападения на эскорт. Если бы не ее глупая просьба, чтобы Мирослав был всегда рядом, он бы не пострадал. Еланта многое бы отдала, даже жизнь, чтобы все повернуть вспять, чтобы Михал и Мирослав никогда не сошлись бы в поединке... Никогда...

День ото дня осознание беспомощности перед Судьбой угнетало Еланту все больше и больше. Она радовалась за подругу и брата, за Всеслава и Анетту, уже ожидающих первенца. За капитана Болеслава, который, наплевав на предрассудки, женился на своей первой любви, знахарке Оллии, и так решил трудности Иверы с лекарем. Но смотреть на чужое счастье, когда обвиняешь себя в страданиях любимого, невыносимо. А если становилось совсем невмоготу, она пряталась в Закрытой башне и в ее мрачной тишине давала волю слезам.

Сегодняшнее утро выдалось обычным и, несмотря на яркое, теплое солнце, показалось Еланте таким же безликим, холодным и тоскливым, как два пролетевших месяца одиночества. Хотя, все-таки оно отличалось от предыдущих тем, что девушка проснулась с чувством страха. И никак не могла понять, было ли это отголоском ночного кошмара, который она, как ни старалась, не могла вспомнить, или предчувствием надвигающейся беды.

Непонятная тревога нарастала с молниеносной быстротой, и страх переродился в ужас. Еланте почему-то уверилась, что именно она станет причиной каких-то кошмарных событий, и пострадает кто-то из тех, кого она любит. Девушка заперлась в своей спальне, отказалась спуститься к завтраку, сославшись на плохое самочувствие. Не впустила она и служанку, принесшую ей еду, и приказала никому ее не беспокоить до завтрашнего утра. Михал, когда ему передали требование сестры, только пожал плечами: мол, пусть поступает, как хочет. Каю просьба подруги взволновала, но, рассудив, что каждому порой требуется побыть одному, она согласилась с графом.

Еланта забилась в угол за огромным сундуком, зажмурила глаза, закрыла руками уши, думая, что если она что-то увидит или услышит, то непременно произойдет нечто кошмарное. "Наверно так сходят с ума", — мелькнула у девушки последняя здравая мысль. А потом пол ушел из-под ног...

Девушка вдруг почувствовала, что теперь сидит на холодной, чуть влажной земле, а легкий ветерок обдувает ее лицо. Страх внезапно куда-то исчез, словно его и не бывало, но она не решалась разомкнуть веки и убрать руки от ушей.

— Не бойся, — послышался незнакомый детский голос.

Еланта отрицательно покачала головой.

— Мирослав тоже так вел себя после первого переноса, — рассмеялся ребенок: — А потом хотел надрать мне уши.

Знакомое имя пробудило интерес, и Еланта открыла глаза. Перед ней стоял мальчишка не старше десяти лет с золотистыми вихрами и в изумрудно-зеленой одежде. Кожа паренька показалась девушке болезненно бледной с каким-то странным зеленоватым оттенком. Если бы не довольная улыбка и веселая россыпь веснушек загадочного цвета на лице ребенка, то Еланта решила бы, что ему крайне необходима помощь лекаря.

— Ты знаешь Мирослава? — удивленно спросила она, поднимаясь на ноги и отряхивая платье, будто можно сразу избавиться от прилипшей свежей грязи.

— Он мой друг, — жизнерадостно сообщил мальчишка и представился: — Меня зовут Грино.

— Друг? — переспросила девушка, не понимая восторженности парнишки.

— Да, — гордо подтвердил тот. — Его единственный близкий друг, почти брат.

— Мирослав ничего не говорил о тебе, — Еланта с недоверием воззрилась на Грино.

— А много ли он говорил о себе? — не остался в долгу мальчишка.

Девушка не нашлась, что ответить.

Осмотревшись вокруг, она осознала, что находится за пределами Иверы, где-то в лесу, точнее, на лесной дороге. Хоть место казалось незнакомым, Еланта чувствовала, что когда-то уже была тут, и окончательно уверилась в помутнении своего рассудка.

Грино вдруг стал серьезным и пристально посмотрел на нее.

— Не... с тобой все хорошо, — произнес он, словно прочел мысли Еланты. И тут же пояснил: — Ну, ты не сошла с ума. Эта дорога ведет к Лесному замку.

Слова мальчишки прозвучали очень убедительно и разогнали все сомнения девушки.

— Как я тут оказалась? — поинтересовалась она.

— Ты так стремилась к Мирославу, что Судьба не могла не внять твоим молитвам, — уклончиво ответил парнишка. — Думаю, Мирослав тоже хотел бы увидеться с тобой, но... Могу ведь я помочь другу?

— Да... Но... я... А вдруг я... Вдруг он... — сердце Еланты рвалось к любимому, но чувство вины продолжало подпитывать сомнения.

— Пока не встретишься с ним, не узнаешь. Ведь так? — улыбнулся мальчишка. — Я провожу тебя до ворот. А там посмотрим...

Еланта вошла в большой и мрачный зал, каменные стены которого, несмотря на раннюю весеннюю жару, стоящую уже более двух недель, все еще хранили зимний холод. Узкие, с давно не мытыми витражными вставками окна, а некоторые из них вообще затянутые бычьими пузырями, почти не пропускали теплые солнечные лучи. Он сидел в кресле напротив закопченного камина, казавшегося черным провалом бездны, а не очагом, дарующим свет и тепло. Мирослав не проявлял никакого интереса к посетительнице, хотя девушка знала, что он слышит приближающиеся шаги. Даже когда она подошла почти вплотную и положила ему руку на плечо, мужчина остался неподвижным.

— Мирослав, — тихо позвала Еланта.

Он не ответил.

Она легонько потрясла его за плечо:

— Мирослав!

Оборотень резко развернулся к ней. В тусклом свете свечи его глаза сверкнули красными огоньками, но сразу же утратили блеск, став безжизненными и пустыми. От неожиданности девушка отшатнулась, а мужчина снова уставился в темную пасть камина.

— Прости меня! — она опустилась перед ним на колени, взяла его руку, прижалась к ней щекой. — Ты... ты выполнял свое обещание быть всегда рядом. Как мог, так и выполнял... Я... я поняла это... Поняла, почему ты не мог открыться мне... Кая... она мне все рассказала. Я думала только о себе, о своей боли, о своем страдании... не понимала, что тебе тоже было тяжело находиться около меня, не имея возможности даже поговорить и... Мирослав, прости...

Слеза скатилась по ее щеке и упала на его ладонь. Он вздрогнул и посмотрел на девушку. Она отпустила его руку и заглянула ему в глаза.

— Мирослав, я не могу без тебя жить! Мне не нужны титулы и богатство. Мне нужен только ты!.. И не важно, что ты оборотень... В тебе больше человечности, чем в некоторых людях. Мне потребовалось столько времени, чтобы понять это... Прости меня за глупость... пожалуйста... Я хочу остаться с тобой здесь, в этом замке... Не прогоняй меня!.. Я люблю тебя!

Он не ответил, а устремил свой взор куда-то поверх головы Еланты. Она проследила за его взглядом. Мирослав смотрел на окно, за которым, несмотря на то, что наступил полдень, начало темнеть. Девушка не придала этому значения и разрыдалась, положив свои руки ему на колени и приникнув к ним лицом.

— Ну почему ты молчишь?! Что мне сделать, чтобы ты простил меня?! Что?!

Мирослав взял ее за плечи и поставил на ноги, одновременно вставая из кресла. Он приблизил свое лицо к ее, так что их губы едва не соприкоснулись, и произнес:

— Убить...

— Что?! — Еланта, вырвалась из его рук и отступила на шаг. — Что ты такое говоришь?!

Оборотень грустно улыбнулся и сделал пасс рукой. В его ладони, словно из воздуха, возник меч с полупрозрачным, обоюдоострым клинком, переливающимся всеми цветами радуги. Девушке показалось, что он выточен из горного хрусталя. Молодой человек взял его за лезвие и протянул Еланте:

— Убей меня и прекрати мои страдания... Я больше не могу так жить... Не могу и не хочу!

— Нет! — она отрицательно покачала головой и сделала еще один шаг назад.

Он шагнул к ней:

— Сделай так, как я прошу. Докажи свою любовь ко мне. Избавь от мучений. Я не зверь и не человек. Чужой среди животных и чужой среди людей. Изгой и в том, и в другом мире.

— Я не могу... — по щекам Еланты катились крупные слезинки.

— Ты сможешь. Это ведь так просто: поднять и опустить оружие, а оно выполнит свое предназначение.

— Нет!

— Ну же, смелей! Я помогу тебе, — Мирослав вплотную приблизился к девушке и вложил ей в ладонь рукоять меча, а потом крепко сомкнул вокруг нее пальцы девушки.

Клинок ослепительно засветился в ее руке, сокрушив окружающий мрак.

Молодой человек посмотрел сначала в окно: небо стало совсем темным, — а затем в глаза Еланты и осуждающе спросил:

— Или твои слова о любви — ложь?

— Нет, не ложь! Я... л-люблю т-тебя, — ее голос дрожал, а руки тряслись.

— Тогда выполни мою просьбу, — он опустился перед ней на колени, склонил голову и убрал с шеи волосы: — Меч острый. Достаточно одного удара. Не бойся. Это не так страшно, как кажется.

— Я не хочу, чтобы ты умирал! Не хочу! — она попятилась и попыталась бросить оружие, но оно словно приросло к руке.

— Не медли! Время уходит! Руби!

— Зачем ты так? Это жестоко!

Мирослав поднялся и, повернувшись к ней спиной, подошел к креслу:

— Ты не оставляешь мне выбора.

Он резко развернулся. В его глазах заплясали дикие красные огоньки. Оборотень, издав громкий рык, прыгнул на Еланту. Все произошло в считанные мгновения. Оскаленная пасть разъяренного зверя оказалась у самого ее горла. Меч в руке помимо воли девушки взметнулся вверх и обрушился на шею пса, отделяя голову. У ног замершей от ужаса Еланты упало обезглавленное человеческое тело.

Оружие затряслось в ее ладони. Обагренное кровью лезвие покрылось неровными трещинками и, ослепительно вспыхнув, осыпалось мелкими сверкающими осколками на пол. Рукоять меча стала невыносимо горячей, и, вскрикнув, девушка выронила ее. В глазах помутилось от нахлынувших слез, голова закружилась, и Еланта упала на колени перед лежащим на боку в луже крови телом.

— Зачем ты так?!.. Зачем?! — крик отчаянья вознесся к высокому потолку.

Трясущимися руками она развернула Мирослава на спину и разрыдалась, прижавшись к его груди. Затем, опомнившись, она огляделась в поисках отрубленной головы и лишь только тогда заметила, что осколки меча продолжают довольно ярко сверкать, освещая помещение. Еланта увидела голову оборотня почти напротив висящего на стене гобелена. По прихоти Судьбы взгляд стекленеющих глаз Мирослава был обращен на изображение той, что дала ему жизнь.

Девушка, задыхаясь от рыданий, попыталась подняться, но ноги отказывались повиноваться. С большим трудом на четвереньках ей удалось добраться до отрубленной головы. Дрожащей рукой Еланта прикоснулась к темным волосам и провела по ним ладонью:

— Зачем?..

Голова качнулась, и мертвый взор устремился на девушку. Словно эхо она услышала слова, сказанные ранее Мирославом: "Ты сможешь. Это ведь так просто... так просто... просто..." Неожиданно у ног Еланты заклубился туман, который в мгновение ока окутал ее с головой и так же неожиданно, как и появился, отхлынул. Девушка, не осознавая, что делает, подняла голову любимого, встала и донесла ее до тела, а потом приложила к перерубленной шее. Затем опустилась на колени, закрыла глаза оборотня и потянулась за светящимся осколком лезвия. Полоснула им по левому запястью. Кровь неожиданно мощно брызнула на лицо Мирослава. Багровые капли скатились по его подбородку, не оставляя за собой багряных дорожек, и устремились к ране на горле.

Наваждение пропало. Еланта застонала, внезапно почувствовав сильную боль. Не понимая, что произошло, посмотрела на свою руку: порез на запястье исчезал прямо на глазах, словно его и не бывало. Затем перевела взгляд на труп и увидела, что кровавая лужа, в которой он лежал, медленно уменьшается, будто безжизненное тело впитывает ее. Виски с силой сжало, приступ тошноты подступил к горлу, все поплыло перед глазами...

— Встань и посмотри на меня, — раздалось за спиной.

Еланта, с трудом превозмогая головокружение, поднялась, обернулась и увидела уже знакомого странного мальчишку, который, нетерпеливо сверкнув зелеными глазами, непривычно серьезным и жестким для ребенка голосом произнес:

— Уходи!

Она не ответила, а лишь отрицательно покачала головой.

— Уходи! — повторил паренек, не скрывая угрозы.

— Нет! Я останусь с ним.

Грино посмотрел на начинающее светлеть за окном небо. Он впустую тратит время на уговоры. Судьба жестоко накажет за промедление. Девушка не должна быть тут, не должна видеть... Для ее же блага.

— Во-о-о-н!!! — рявкнул дракон.

Неизвестно откуда взявшийся ураганный ветер вынес Еланту за пределы замка и, швырнув ее на землю, с громким стуком захлопнул ворота. При падении девушка больно ударилась, но нашла в себе силы подняться. Она на негнущихся ногах подошла к двери и толкнула створку, но та даже не шелохнулась.

— Открой! — Еланта что есть силы заколотила по ней кулаками. — Пусти меня к нему! Пусти!

Крики девушки перемешивались со всхлипываниями и глухими ударами по двери, но лишь тишина была ей ответом. Обессилев, Еланта прислонилась к потемневшим от времени досками и, скользнув по ним спиной, опустилась на землю, где, поджав колени и уткнувшись в них лицом, разрыдалась...

Девушка не заметила, сколько времени просидела, прислонившись к обшивке ворот, как тьма уступила место солнечному свету и лес наполнился птичьими трелями. Мирослав умер, и ее душа умерла вместе с ним. Она — убийца... Она убила не только человека: своими руками погубила любовь, счастье, надежду — все, что было так безумно дорого и так необходимо. Как жить дальше?.. Зачем жить?.. Для кого?..

— Еланта... — такой знакомый, родной голос. Но это не может быть Мирослав. Это не он... Его нет... Нет...

Нежное прикосновение к вздрагивающему плечу. Шорох одежды опускающегося на землю человека.

— Это я! Ну, посмотри же на меня!

Девушка медленно подняла голову и замерла. Ее зрачки расширились от ужаса. Перед ней на коленях стоял Мирослав.

— Нет! — она медленно покачала головой. Оборотень мертв. Это призрак. Странно, но выглядит, как живой... И куртка на нем другая, не та, в которой он умер... Казалось, дотронься до него — и почувствуешь тепло кожи...

Еланта, не веря в реальность происходящего, протянула руку к его груди... Он перехватил ее, поцеловал. Прикосновение теплых мягких губ...

— Нет! Не может быть! — девушка вырвала ладонь из рук Мирослава. Оттолкнув его, вскочила на ноги и отбежала в сторону. — Ты! Ты умер! Тебя нет! Я схожу с ума!

Мужчина поднялся, сделал пару шагов к ней:

— Я жив!

— Не подходи ко мне! — она отступила. Ее затрясло, по щекам покатились слезы.

— Еланта, не бойся... Позволь мне все объяснить... пожалуйста, — как можно спокойнее и мягче попросил молодой человек, чувствуя, что у Еланты начинается истерика.

— Отправляйся в свой мир мертвых! — она попятилась от него. — Оставь меня в покое!

— Еланта, ты спасла меня! Избавила от проклятия! — Мирослав медленно приближался к ней.

— Нет... не подходи... — девушка продолжала отступать.

— Мне нельзя было тебе рассказывать о ритуале... Проклятие могла снять лишь женщина, готовая пожертвовать своим счастьем, своей любовью...

— Но... но ты вынудил меня... Я бы не смогла... — с сомнением произнесла Еланта.

— Если бы твоя любовь ко мне не была сильной, чистой и искренней, меч никогда бы не исполнил своего предназначения, или ты бы тоже была мертва, — заверил ее Мирослав. — Это правда.

Девушка остановилась, совершенно растерянная и ошеломленная. Просто поверить? Такого не бывает, чтобы умерший сам по себе воскрешался. Бред! Сумасшествие какое-то! Магия! Тут же вспомнился странный мальчишка, перенесший ее в Лесной замок, и о котором она совсем позабыла. Он — некромант, или как там таких магов называют. Это он поднял тело и заставил его двигаться. Но зачем? Для чего? Посмеяться над ней? Напугать?

— Не бойся. Я, действительно, живой! О, Создатель! Да как мне убедить тебя?! — вскричал Мирослав. Он отчаянно пытался отыскать доказательство, которое не оставило бы сомнений у Еланты. Показать ей Грино во всей красе истинного облика — еще больше напугать. Да и согласится ли дракон? Попросить Марту подтвердить его слова? Но поверит ли ей девушка? Остается одно: дать прочесть описание снятия проклятия в магической книге и надеяться, что Еланта сочтет это убедительным. — Еланта, ты слышала, что магические книги никогда не лгут?

— Да...

— Одну такую книгу я нашел в подвале на пепелище деревни, которую сжег мой отец, — смешанные чувства отразились в глазах девушки: и удивление, и испуг, и любопытство. Немного подумав, молодой человек продолжил: — Похоже, я должен все рассказать... Мой отец, граф Энторский, жестоко наказал своих крестьян. За это деревенская ведьма, бабка Марты, прокляла и его, и меня. Прозвище у родителя было Волк... Отца на охоте загрызли волки... Говорили, что он умер, не зная о беременности жены... А я... — комок подкатил к горлу, Мирослав замолчал: он не хотел, чтобы она его жалела, и засомневался, надо ли выкладывать тяжелую правду. Но она должна знать все... Все, чтобы поверить. И он продолжил: — Я... Сначала зверь тихо дремал во мне, но потом он все чаще и чаще стал давать о себе знать, пока... — молодой человек тяжело вздохнул: в его длинной жизни было много такого, о чем не то, что говорить, вспоминать тяжело. Нет, сейчас всего говорить нельзя. Может быть, потом... — Я забрел на пепелище одной деревни... Это оказалось то селение, которое сжег мой отец. Спустя столько лет там до сих пор дымятся бревна, и ничего не растет, а в завывании ветра можно услышать крики людей и шум пламени. Среди пепла я нашел старую книгу, совершенно нетронутую огнем. В этом фолианте, как потом оказалось, описывался способ снятия моего проклятия... Самым простым оказалось добыть шип Снежного дракона и сделать из него меч... Остальное ты уже знаешь...

Он приблизился вплотную к замершей в нерешительности и сомнениях девушке.

— Так решила Судьба, — мужчина приподнял ее голову за подбородок, приблизил свое лицо к ее лицу. — Кто мы такие, чтобы с ней спорить? — и, обняв одной рукой, поцеловал.

Еланта хотела вырваться, но...

Звук пощечины вспугнул мелкую птичку, осмелившуюся слишком близко приземлиться около пары молодых людей.

— Оу-у-у!.. — Еланта потрясла горящую от удара руку. — Это тебе за то, что меня напугал!

— Заслужил, — улыбнулся Мирослав, потирая щеку, на которой остался след от ладони.

Тут же отпечаток руки девушки украсил вторую щеку мужчины:

— За то, что пришлось мне испытать! — но тот даже не шелохнулся, хотя улыбаться перестал.

Отчего-то Еланта почувствовала себя лучше и, не долго думая, ударила молодого человека в живот, потом еще раз и еще. Затем замолотила по нему кулаками, куда приходилось, громко вспоминая, за что ему причитаются такие ласки. С каждым ударом Еланте становилось все легче и легче. Страх, боль, обида медленно покидали ее, а вместе с ними уходили и силы. Мирослав стойко сносил наказание и лишь слегка морщился, когда ее кулачки слишком чувствительно прикладывались к едва затянувшимся ранам от серебряных стрел. Только когда она, совсем обессилев, опустила руки и уткнулась носом в его грудь, обнял ее и крепко прижал к себе:

— Прости...

— Не думай, что я так быстро тебя прощу, — обиженно сказала девушка, посмотрев на него.

— Готов всю жизнь вымаливать прощение. Что для начала я должен сделать?..

— Показать ту книгу.

Эпилог

...Михал ждал этой неприятной встречи на постоялом дворе в деревеньке Стрежки, что в дне езды от Иверы. Он отказался принимать бывшего оборотня в Ивере, в которой вовсю трудился королевский маг, ставя защиту от магических проникновений на территорию крепости. Молодой лорд нервничал и даже не пытался скрывать этого от посторонних. Он согласился поговорить с Мирославом лишь потому, что так нужно. Так заведено — просить руки у старшего мужчины в роду. Демоны бы побрали этот дурацкий обычай! Но Кая наотрез отказалась выходить замуж, пока граф Иверский не соблюдет все обязательные ритуалы. Еланта настаивала, чтобы подобную возможность Михал предоставил и ее жениху, тем более, что брат убедился в его благородном происхождении. Для этого графу пришлось подать прошение королю, добиться, разумеется, за хорошее пожертвование в королевскую казну, передачи замка Энтор его законной владелице, после чего поднять все энторские архивы и отыскать записи о проклятии и рождении Мирослава. Будь он еще трижды проклят!

Молодой человек не боялся встретиться с Мирославом в честном бою, особенно теперь, когда, по словам сестры, тот стал обыкновенным человеком. Михал опасался, что будущий зять расскажет Еланте, кто истинный виновник нападения на ее эскорт. Граф Иверский не хотел смерти сестры... Сейчас юноша не мог понять, как ему вообще пришло в голову отдать такой приказ. За короткое время столько всего произошло, что этот поступок стал казаться глупым, жестоким и до отвращения подлым. Он помнил, как перед приближающейся смертью попросил прощения у Еланты. Тогда духа не хватило объяснить, что именно за этот случай. Не хватит духа и сейчас все рассказать. Но сестра простила... За все простила... Больше всего Михал тревожился, что об этом постыдном деянии узнает Кая. Что самый дорогой на свете человечек станет презирать и, самое страшное, бросит его. Он не может ее потерять! Никогда! Он готов на все, лишь бы она осталась с ним.

Мирославу было все равно, где состоится их разговор, лишь бы все закончилось как можно быстрее и он бы наконец-то осуществил свою мечту стать обыкновенным человеком и обзавестись семьей. Надо соблюсти приличия и честно попросить руки любимой у ее брата — он попросит, как бы ему это было неприятно. Конечно же, он выслушает подобную просьбу от Михала и даст свое благословение, хотя крайне не согласен с выбором Каи. Главное, держать себя в руках, чтобы не разрушить хрупкое перемирие.

Он уверенно вошел в комнату, где помимо графа Иверского находились свидетели: капитан Иверы и Его Святейшество Энторской церкви Аронт ІІ, любезно согласившийся представлять сторону бывшего оборотня, — и невольно улыбнулся, увидев, как рука Болеслава легла на рукоять меча. Его улыбка заставила лорда Михала нахмуриться и поспешно приступить к обсуждению дел.

Встреча прошла быстро и довольно мирно, несмотря на то, что в помещении ощущалось сильное напряжение, исходящее от молодых людей. К всеобщему удивлению, Михал и Мирослав с честью прошли это испытание. В заранее подготовленные брачные договоры не было внесено изменений. Все улажено, подписи поставлены.

— Оставьте нас наедине, — неожиданно для всех попросил Мирослав и пристально посмотрел в глаза Михалу.

— Милорд? — Болеслав встревожено спросил у своего господина.

— Оставьте нас, — распорядился граф Иверский.

Воин поклонился и вышел за дверь, его Святейшество немного помедлил, но последовал за капитаном.

О чем разговаривали бывшие враги осталось тайной, но когда Мирослав выходил, он остановился в дверях и произнес:

— Если узнаю, что она плачет из-за тебя, я приду.