Поднимается ветер (главы 1-17)

Якуси склонился над обоими мальчишками, вглядываясь в лица.

— С ними все в порядке, они просто спят, — констатировал он. — Сейчас попробуем их разбудить...

Сделать Якуси ничего не успел. Башня разразилась оглушающим жутким ревом, вслед за которым все фонари словно взбесились. Бившие из них лучи опутали железные обломки и подняли их над землей, после чего все одновременно рванули к башне. Бандзан рухнул на землю, накрыв голову руками и в то же мгновение огромный кусок железа со свистом пронесся над ним. А за ним еще и еще...

Осторожно повернув голову, Бандзан посмотрел в ту сторону, где стоял Якуси. Странное дело, но фонари, тащившие обломки, аккуратно огибали его ни разу не задев.

— Вставай, Бандзан, — сказал Якуси, сам не меньше озадаченный таким поворотом событий. — Кажется эти штуки не смогут причинить нам вреда.

Бандзан начал подниматься, готовясь в любое мгновение упасть обратно. Но стоило ему выпрямиться, как фонари начали огибать его также, как и Якуси. Он подхватил обоих мальчишек под мышки и поспешил за Якуси, направившегося в сторону оставленных ими спутников.

Первым к ним бросился Явата и выхватил одного из мальчишек из рук Бандзана.

— Стена исчезла как только фонари зашевелились, — сообщил он.

— Посмотрите, что происходит! — раздался крик Куримото, уже вскочившего на лошадь.

Все обернулись.

Последние фонари втягивались в башню, вздымая за собой стены черной пыли. Трубы вновь выбросили струи пара, на этот раз рассеявшегося мгновенно. С пригорка, на котором стояли самураи было хорошо видно, как башня дернулась, ее руки пришли в движение и она стала погружаться в шахту. Как только скрылась верхушка, из шахты выплеснулась шапка странной серой пены, принявшей форму купола. Вокруг шахты ударили фонтаны пепла. Как только он осел, никаких следов дыры в земле не осталось. Лишь выжженное пятно с протянувшимся к нему горелым рвом свидетельствовали о том, что здесь недавно произошло нечто необычайное.

— Да, такое не каждый день увидишь, — пробормотал Куримото. — Учитель Якуси, как вы думаете, что это было?

Якуси пожал плечами и сказал:

— Кажется в историях о происхождении мира рассказано далеко не все. Сдается мне, чем бы ни была эта штука на самом деле, она крепко связана с существованием Ямато.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,

повествующая о том, как Кумадзава Бандзан и его спутники встретили тануки Синъэмона и сразились с чудовищем

Распрощавшись с Куримото, отряд Бандзана вернулся к курсу, указываемому осколком. Теперь они неслись без остановки надеясь наверстать потраченное на спасение Мицуко время.

Спустя пару дней отряд проезжал провинцию Мимасака, в которой ранее никто из его членов не бывал. Бандзану приходилось ориентироваться только по осколку. Из-за этого и исключительной густоты лесов, не зная местных троп, отряду несколько раз приходилось поворачивать назад. Вырвавшись из одной чащобы, спустя пару часов можно было легко заблудиться в непролазном буреломе другой. Бандзан злился все больше, но эти земли были давно покинуты местными жителями и мечтать о проводнике из местных не приходилось.

Третьего дня, ехавший впереди Бандзан вдруг увидел кое-что, показавшуюся ему не менее удивительной, чем падение огненного шара.

Пару часов назад они покинули покров очередного леса и теперь ехали по относительно благополучной равнине. Справа и слева от дороги ютились крестьянские дома. За ними простирались невозделанные рисовые поля и сады. Но все это было брошено, и между домов шастали лишь озверевшие от голода кошки, провожавшие отряд горящими глазами, да стаи галдящего воронья. Опустевшие деревни сменяли одна другую, как вдруг Бандзан заметил, что над большим домом с вывеской постоялого двора поднимается дым.

Подъехав поближе, Бандзан увидел, что во дворе полно тяжело нагруженных коней и татиком. Кроме транспорта, во дворе толпились его владельцы — все сплошь закутанные в грязные плащи, с надвинутыми на лица соломенными шляпами и вооруженные до зубов самым разнообразным оружием от мечей до цепов. Не было видно только тепловых ружей — слишком дорогих игрушек для обыкновенных разбойников.

— Поздравляю, Бандзан, кажется мы наткнулись на логово мародеров, — сказал едущий рядом Киёмицу. — Несомненно паре сёгунских стражников тут будут страшно рады.

Весь этот сброд косился на въехавший во двор отряд недобрыми глазами, однако его вид заставил разбойников вести себя прилично. Связываться с десятком вооруженных самураев никому не хотелось, но Бандзан не сомневался, что стоит ему повернуться спиной к этим людям, как в нее всадят нож.

— Я думаю, нам здесь придется остановиться, — сообщил Бандзан спутникам. — Мы поищем проводника по этим землям. Мне уже надоело выбираться из местных буреломов.

— Эй, любезный, — обратился он к проходящему мимо мужику с огромным мешком на спине. — Что это за место?

Мужик бросил на Бандзана злобный взгляд и собрался было пройти мимо, но был остановлен Яватой, ухватившим его за плечо. От хватки мё-о разбойник побледнел и со стоном выпустил мешок, отозвавшийся лязгом при ударе о землю.

— Кажется господин самурай задал тебе вопрос, — прорычал Явата в ухо своей жертве.

— Это постоялый двор Ингадзаэмона, — прошипел тот, тщетно пытаясь сбросить руку мё-о. — Он единственный, кто еще не сбежал из этих земель кроме нас. В обмен на добытое нами он кормит нас.

— Хозяин этого двора очевидно либо еще более жаден, чем эти негодяи, либо совершенно безумен, — удивился Явата, выпуская плечо мародера.

Тот схватил свой мешок и бросая злобные взгляды через плечо, скрылся за воротами.

— Хотел бы я думать, что это так, — пробормотал Дзюбей, настороженно оглядывая двор.

— О чем ты думаешь? — спросил у него Бандзан.

— Мне кажется странным, что человек, выбивающий из мародеров наворованное добро в обмен на пищу, может быть еще жив. Будь я на их месте, давно бы прибил его и забрал все себе.

— Может быть каждый из них боится сделать это сам, а жадность не позволяет объединиться с другими?

Дзюбей промолчал.

— Как бы то ни было, нам надо попробовать нанять здесь проводника, — Бандзан спешился. — Камбира, Ивао и Ямага, останьтесь здесь и присмотрите за татикомами, а мы зайдем к хозяину этого заведения.

— Может и нам удастся здесь поесть, — добавил Киёмицу. — А то мне до смерти надоели сушеные сливы.

Они вошли в дом.

Ингадзаэмон, похоже, не очень заботился о том, чтобы его заведение снискало популярность среди людей, приученных к аккуратности. Впрочем, таковых среди его посетителей и не наблюдалось. Помещение харчевни не убиралось уже много дней. Повсюду были разбросаны высохшие объедки, поломанные палочки, а пол был покрыт пятнами от соуса. Десяток отъявленных головорезов, судя по их виду, мрачно поглощавших местную еду при появлении Бандзана и его спутников уставились на них. У парочки даже хватило наглости взяться за прислоненные к стенам дубинки. Самураям пришлось демонстративно положить руки на рукояти мечей, чтобы отвести от себя чрезмерно откровенные взгляды. Остальной сброд, род занятий которого читался по его внешнему виду, оказался менее любопытен. Дабы больше не привлекать к себе внимания, Бандзан и его спутники заняли место в самом темном углу.

— Что-то мне не кажется, что мы сможем здесь найти что-либо, кроме неприятностей, — Юи отодвинула от себя тарелку с заплесневелым огрызком сушеной хурмы.

— Придется исходить из того, что есть, — пожал плечами Бандзан. — Все остальные отсюда давно сбежали.

Киёмицу поднялся, стряхивая со штанов прилипшие рыбные косточки.

— Ну вы поищете пока проводника, а я пожалуй наведаюсь к хозяину этого заведения, — сказал он. — Посмотрим, что у них тут есть съедобного. Эй, принцесса, не хотите со мной пройтись?

— Нет, спасибо. Не думаю, что я соглашусь здесь что-нибудь съесть, — Юи тоже встала. — Лучше я пойду к Камбире и Ивао. Зовите, если помощь понадобится.

Принцесса запахнула поплотней одежды, укрыв рукавами полураскрытый тэссен и зашагала к выходу. Киёмицу направился вглубь дома.

— Ну, учитель, что делать будем? — спросил Бандзан у Якуси. — Мне уж не кажется, что этот сброд согласится нам помочь? Принцесса права — здесь можно найти только неприятности.

— Я смотрю на этих людей, — ответил Якуси. — И думаю о том, что раз они до сих пор здесь, то за деньги они пойдут даже в царство Эмма.

— Да, конечно, — хмыкнул Бандзан. — Как только мы покажем хоть один рё, вся эта шайка не задумываясь набросится на нас.

При этих словах около стола объявился Киёмицу, следом за которым шел хозяин двора — здоровенный лысый детина, с заплывшими жиром глазами-щелочками. Ростом он лишь чуть-чуть уступал Райдену Тарокити, а в ширину мог с ним и поспорить. Небрежно завязанное кимоно едва сходилось на его выпирающем пузе.

Однако же вряд ли он мог быть борцом сумо, подумал Бандзан, разглядывая хозяина. Рожа у него отличалась каким-то особенно неприятным хитрым выражением.

— Что господам самураям будет угодно, — поинтересовался хозяин заискивающим тоном.

Глаза его при этом обшарили каждого из сидящих перед столом с головы до ног.

— Еды, — буркнул Бандзан. — Все, что есть, и посвежее.

Хозяин участливо поклонился и попятился в сторону кухни.

— И еще, — бросил ему вдогонку Бандзан. — Нет ли среди твоих клиентов людей, которые хорошо знали бы земли дальше к югу? Нам нужен проводник.

— Хорошо, хорошо. Обязательно поинтересуюсь, как только накормлю уважаемых господ. Здесь всякие люди собираются...

— Вот ведь сволочь на вид какая, — пробормотал Киёмицу. — Неудивительно, что его ни один мародер не прирезал. Видно он для них в доску свой.

— Не нравится мне этот Ингадзаэмон, — произнес Явата, косясь по сторонам. — Надо проваливать отсюда, пока в драку не ввязались...

— А вам это уже не удасться.

Бандзан и его спутники повернулись к тому, кто это сказал.

Напротив них, положив на колени палку с завязанным на ней объемистым узелком, уселся толстый человечек в таких разноцветных одеждах, что в глазах рябило. Круглое его лицо выглядело поразительно веселым и беззаботным для такого места, да и оружия при нем не было заметно.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно уставился на него Бандзан.

— Если я скажу, что мне за это будет?

— Я тебе ноги-руки не поотрываю, — мрачно пообещал Явата.

— Грубо, — ничуть не обескуражено заметил толстяк. — Грубо и глупо. Я слышал, вы ищите проводника в южные земли. Зачем вам туда? Там ведь кроме демонов и воронья больше никого нет.

— А тебе-то какое дело?

— Кажется разговор у нас не клеится, — толстяк вздохнул. — А жаль. Мой вам совет — не ешьте ничего на этом дворе.

Он встал и собрался было уйти. И тут раздался насмешливый голос Такедзо:

— Тануки, тануки, выйдешь поиграть?

Ой, ты же ешь!

А что ты ешь?

Вкусные сливы?

Дай мне кусочек.

Ух, какой ты жадный!

При этих словах толстяк застыл.

— Тануки, а ты знаешь, что с тебя, по указу сёгуна, шкуру положено спустить за то, что ты человеком прикидываешься?

— Здесь сёгун не указ, — буркнул толстяк, не поворачиваясь.

Только теперь Бандзан заметил зеленый листок, торчащий в его шевелюре.

— А как ты думаешь, эти головорезы обрадуются, увидев тебя в истинном облике? — мягко поинтересовался Такедзо.

— Вот так всегда, — вздохнул толстяк, возвращаясь на место. — Хочешь вам, людям, что-нибудь хорошее сделать, а нарываешься на неприятности.

Он вздохнул еще раз и представился:

— Синъэмон к вашим услугам.

— Синъэмон, — обратился к тануки Якуси. — Не согласишься ли ты побыть нашим проводником?

— Смотря, что вы можете предложить мне за это.

— Твою шкуру, — пообещал Такедзо.

— Дедушка, вы такой грубый для монаха, — обиженно произнес Синъэмон. — Не иначе у тэнгу много лет жили.

— Где я жил, тануки, тебя не касается, — разозлился Такедзо. — А будешь препираться с господином Якуси, я сам с тебя твою шкуру спущу.

— Брат Такедзо, утихомирься, — прервал монаха Якуси. — Синъэмон нам не враг.

— Пусть он объяснит, что имел в виду, когда говорил, что еду здесь есть не стоит, — подал голос Дзюбей, до этого по своему обыкновению сидевший тихо.

Все выжидающе уставились на тануки.

— Ну... Два дня назад к хозяину ночью приходили странные люди. А может и не люди... Я их не разглядел, но краем уха слышал разговор. Прибывшие, очевидно, имели какую-то власть над Ингадзаэмоном, так как он только что по полу перед ними ползал. В общем, они примерно описали вас и приказали ему, если вы появитесь отравить вас, а если не получится — натравить на вас мародеров.

— Опять проделки синигами! — в сердцах Киёмицу треснул ладонью по столу так, что огрызок хурмы улетел со стола. — Я же говорил, что наш хозяин сволочь! Надо же до чего дошел, с демонами якшаться. Вот ведь гад.

— Ты, Киёмицу, даже еще не представляешь себе какой, — улыбнулся Якуси. — А что, Синъэмон, как же тебе удалось все это вызнать?

— Рядом случайно прогуливался, — при этих словах тануки сделал вид, будто ему в жизни не приходилось большей правды говорить.

— Конечно, — хмыкнул Такедзо. — Так и скажи, что собирался у хозяина барахлишко-то мародерское умыкнуть...

— Тихо, — зашипел Киёмицу. — Хозяин идет.

Ингадзаэмон с несходящей с лица улыбкой выставил на стол поднос с дымящимися плошками с рисом и тыквой с сакэ.

— Вот, господа самураи, самый лучший рис в этой деревне. Специально берег для важных гостей, не скармливал этим отбросам.

— Спасибо, добрый хозяин, — ответил ему Якуси. — Не будешь ли ты столь любезен пока порасспрашивать о проводнике. Передай, что мы заплатим серебром.

Глаза Ингадзаэмона сверкнули и кланяясь, он попятился назад. У первого же стола он обратился к сидящим за ним.

— Судя по тому, как они на нас теперь смотрят, этот гад их явно не проводниками просит побыть, — прокомментировал действия Ингадзаэмона Киёмицу, краем глаза наблюдающий за ним.

— Бандзан, проводник у нас есть, — сказал Якуси. — Теперь надо уходить. Ты, Синъэмон, иди первым. Во дворе стоит девять татиком, с ними самурай, две девушки и мальчишка. Подойдешь к ним, скажешь что от нас.

— Я еще не согласился, — буркнул Синъэмон, но поднялся и потопал к выходу.

— А нам что делать? — спросил Бандзан.

— То, что вам, самураям, и положено, — ответил Якуси.

— Что, опять драка? — вздохнул Киёмицу и покосился на плошки с рисом.

— Даже не смотри, если хочешь еще на этом свете пожить, — бросил ему Дзюбей. — Судя по запаху это яд фугу. Ты и второй щепотки не успеешь съесть, как околеешь.

— Давай, Киёмицу, задерись-ка к хозяину, — обратился к другу Бандзан. — У тебя хорошо получается.

— Это еще зачем?

— Первыми драку начнем — будет преимущество. По-хорошему нас все равно отсюда не выпустят.

— Эй, хозяин!!! — во всю глотку заорал Киёмицу, сообразив, что от него хотят. — Хозяин, где тебя носит, деревенщина?!