— Это очень мало! Если где-то начинается испарение, давление может за счет считанных килограммов воды подскочить на много порядков, оставаясь при этом мизерным.

— И это что-то меняет? Было десять в минус пятнадцатой, а стало десять в минус десятой!

— Это меняет всё! Посмотрите насколько круто идет график в области низких температур. Равновесная температура очень сильно зависит от давления. При локальном нагреве испаряющийся лед быстро повышает парциальное давление пара и существенно препятствует дальнейшему испарению, но молекулы быстро разбегаются и оседают в другом, более холодном месте. Лёд ведёт себя как очень хитрый предмет! Можно предположить, что в кратере за миллионы лет установилось хрупкое равновесие — лед не испаряется и не конденсируется, но любое вмешательство изменит установившийся баланс. Применительно к взлёту и посадке челнока это не только приведет к огромным ямам на месте посадки, но и послужит толчком к массовому бегству воды в соседние кратеры и в космическое пространство. Что же касается базы — даже небольшой нагрев вызовет испарение льда в непосредственной близости от источника тепла.

— Отсюда вывод — база должна быть за пределами кратера? Почему тогда первый спуск планируется прямо туда?

— Чтобы как можно быстрее восполнить запасы воды, вот зачем...

Ире поначалу тоже было немного странно — зачем ради такой ерунды отвлекать целого профессора. Оказалось, никакая это не ерунда, а профессор смог вызвать интерес и объяснить всё доходчиво, так что через год нужные знания сразу возникли в памяти... Этот день запомнился ожиданием возвращения первопроходцев. ЦУП продолжал пугать возможными вспышками, а радиация так и встала на границе желтой зоны, девушка немного волновалась. Каца пришлось загонять спать — выглядел он неважно, причальное устройство установили Алекс с Маратом. Девушки занимались биореактором — было принято решение выводить из биоконтура углерод и зарядить все картриджи более калорийным питанием. Углерод поедет вниз в виде еды и в перспективе уже из картриджей регенерации и утилизации пополнит новый биорегенератор. На следующее утро было запланировано возвращение челнока.

Серая изрытая поверхность, круглая лапа челнока и голос Олега — так начиналась трансляция. Интересно, насколько быстро это станет рутиной? Пока что интерес был огромным, и девушка смотрела на голоэкран с замирающим сердцем. Программа введена в компьютер, десять секунд до старта. Подъем на орбиту несколько проще спуска — двигатели врубаются на 100% , а управление производится по каналу тангажа. Вспышка! Камера ослепла, а когда она начала привыкать к увеличившейся освещенности челнок, еще не вышел из огромного облака пара. Сквозь молочную дымку можно было разглядеть только голубые факелы яркого пламени. Наконец, аппарат смог вырваться из стремительно вспухающей белой полусферы. Разглядеть внизу оттащенное на безопасное расстояние имущество нечего было и думать, к тому же челнок быстро перешел в почти горизонтальный полет и скоро темное пятно кратера скрылось из виду. Поверхность планеты постепенно отодвигалась, крупные кратеры бежали не спеша, а через пару минут двигатели отключились.

— Челнок на восходящем эллипсе! — доложил Олег. — Сбоев в работе оборудования нет. Встречайте через двадцать минут!

— Ждем вас, ребята!

— Вообще-то я один, — сообщил Олег. — Капитан остался внизу.

Ира не нашла что сказать — она как-то не думала, что Алексей останется. Конечно, с точки зрения расхода топлива никакого смысла таскать его вверх-вниз не было, но с другой стороны, он же устал — мог бы принять душ, отдохнуть от скафандра и нормально, не через трубочку, поесть. С другой стороны — экономить так экономить. Вся эта возня со шлюзом и с рискованной посадкой без резерва топлива тоже дала не так уж много. Ира чувствовала себя немного виноватой перед капитаном... Олег стыковался в ручном режиме, и у него на это ушло минут сорок, при том что автоматическая стыковка проходит в три раза быстрее. К сожалению, компьютер сразу отказал в автомате, ссылаясь на нештатное состояние датчиков. Ира подумала, что, наверное, можно переписать программу стыковки, ведь задача надевания на корону причального устройства мало отличается от классической стыковки — то же выравнивание скоростей, совмещение осей и медленное сближение... Через несколько минут Олег был уже внутри станции.

Вдоволь наобнимавшись с Олегом, девушка осознала, что она всё еще командир — ведь капитан остался внизу. Солнечная обсерватория ухудшила прогноз и обещала средние или сильные вспышки втечение суток. У Иры уже была возможность сравнить показатели радиационного облучения на станции, в кратере и внутри вулкана — выходило, что внизу гораздо безопаснее. В чаше кратера уровень жесткого электромагнитного излучения был ниже почти в десять раз, нейтронов — в двадцать раз. Статистику несколько портили заряженные частицы — на поверхности их было в пять раз больше. По всей видимости такой результат отражал работу магнитного щита. Внутри криовулкана радиационный фон был совершенно безопасным. Людей нужно срочно спускать вниз, всех. Сильная вспышка если и не станет фатальной, то может существенно подорвать здоровье. Осталось придумать как это сделать — штатных кресел в челноке было только пять.

От размышлений Иру отвлекла необходимость посетить санузел, однако с этим оказалось непросто. В очередь выстроились абсолютно все, включая Олега. Кац, на отходя от пульта управления, прокричал, что Ира будет за ним. Методом исключения можно было предположить, что Ольга с Эммануилом успели попасть в кабинки до начала аншлага. Это от чего, интересно, такая неприятность?

— Диана, что у нас происходит? Это эпидемия? Отравление пайками?

— Не думаю. Скорее всего — вода. Олег только прилетел и еще не обедал , но воду он точно пил.

— А что показывает встроенный анализатор устройства регенерации? Ты смотрела?

— Да, я подключалась — параметры в норме. Если бы датчики сработали, у нас бы давно индикация на пульте зажглась, так что скорее всего контроль не работает — придется проверять вручную. До выяснения всех обстоятельств пожалуйста воздержитесь от приема пищи и воду не пейте.

— Помощь нужна? Анализ питьевой воды я сама сделаю и от его результата будет зависеть направление работы. Кстати, как самочувствие?

— По ощущениям, ничего особенного, но я перепугалась когда вас всех здесь увидела. Как остальные?

— Примерно как у тебя, извини Ирочка, моя очередь.

В пробах воды болезнетворные бактерии обнаружены не были, однако, по органике был явный перебор. Тест на нукелотиды тоже вышел положительным — не исключались вирусы, и оставалось искать поломку в системе очистки. Диана прописала всем сорбент. Марата Ира отправила дежурить на пульт, Кац с Эммануилом изучали схемы регенератора, Ира с Олей сняли крышки и брали пробы из разных мест, Диана делала анализы. Через час собрались на совещание.

— Такс, давайте я расскажу, что с пробами. Бак с питьевой водой весь загажен, а блок очистки фильтрует только механически, так что гонять самоочистку бесполезно. Что удивительно, в контуре анализатора вредных примесей нет.

— Ребята, тогда все просто. Если не определяется уровень загрязнения, то активная фильтрация отключена.

— Внимание, — Марат привлек внимание собравшихся, — аппаратура слежения за солнцем регистрирует всплытие активной группы пятен! Прогнозируется сверхмощная вспышка, и у нас в запасе только четыре или пять часов!

— Черт, как не вовремя! Есть связь с Алексеем?

— Минут через десять выйдем из тени.

— Передай ему, что мы будем садиться на то же место, чтобы он ждал на безопасном расстоянии... Диана, первоочередная задача проверить картриджи для скафандров. Это можно сделать за два часа?

— Все — нет, но можно устроить выборочную проверку в хронологическом порядке. Номера картриджей зафиксированы в журнале, а эта зараза судя по всему недавно начала распространяться.

— Есть желающие разобраться с системой очистки воды?

Кац и хмурый невыспавшийся Эммануил подняли руки.

— Отлично, все остальные занимаются погрузкой. План скину через пятнадцать минут. Олег, сколько тебе потребуется времени, чтобы снять кресла с бешеной табуретки? Я изучила спецификацию — их можно установить на челнок без переделки.

— Час — час пятнадцать.

— А сколько времени их прикручивать?

— Вдвоем за полчаса управимся.

— Давай сделаем так — надевай скафандр и снимай их. Если чувствуешь, что не успеваешь за час, все бросай и возвращайся. Алекс начинает устанавливать имеющиеся кресла. Черновик плана я скинула. Чистовой вариант будет чуть позже. Марат — на пульте. Оля пока отдыхает.

Необходимость спешить в ожидании неизбежного радиационного удара мобилизует. С другой стороны появляются и панические настроения — руки предательски дрожат, а мысли в голове лихорадочно набегают одна на другую. В такой ситуации легко накосячить и совершить фатальную ошибку , а на помощь рассчитывать не приходилось. Груз ответственности давил. И как так получилось, что именно в этот момент капитан внизу?

Кац доложил о починке системы фильтрации еще до того, как вернулся Олег.

— Мы разобрались в чем там дело!

— Ну и в чем?

— Обычный дэдлок. При отсутствии сигнала сокращается циркуляция через фильтры и отключается активная часть, причем из-за неудачной компоновки контрольный контур начинает крутиться отдельно от основного. После этого концентрация вредных веществ растет, но на соответствующие датчики они не попадают.

— То есть это конструктивный недостаток?

— Возможно, трубки не туда подключены. Там есть несколько альтернативных отводов — скорее всего разработчики аппарата так и не доотладились. Мы с Эммануилом просто кинули провод и включили фильтрацию на максимум — датчики сразу ожили. Трубки мы не стали перетыкать, мало ли что.

— Молодцы, всё правильно сделали. Закрывайте крышки и помогайте с погрузкой! Через пятнадцать минут все будем одеваться в скафандры. Успеете?

— Да, конечно...Ир, а мы что, все полетим? У нас и кресел столько нет!

— Полетим все! Ты что, желаешь остаться?

— Нет, не хочу, но я всё думал — кого оставим. Можно было бы спички тянуть, а я как раз знаю такой фокус... — Кац замялся.

— Чтобы подсунуть человеку короткую? — Засмеялась Ира. — Ну ты и жук! Хотя, я буду иметь в виду.

Через полтора часа челнок был оборудован восемью креслами. Несколько ящиков тоже нашли свое место внутри металлического яйца. Погрузка осложнялась необходимостью таскать их через шлюз. Откачка воздуха занимала уйму времени и, возможно, быстрее было бы прикрутить шлюз на место. У Иры возникла одна идея и она отправилась поговорить с Эммануилом.

— Слушай, а если мы стравим воздух...

— Даже и не думай! Здесь полно жидкостных систем! Разорвёт!

— Нет, ну а с чего? Давление здесь всего-то четверть атмосферы. Сколько баки выдерживают?

— Бакам , допустим ничего не сделается — они рассчитаны на аварийную разгерметизацию и там имеются отсечные клапаны. Система регенерации вскипит.

— Почему это? Если там останется хоть одна десятая атмосферы, то температура кипения будет градусов пятьдесят.

— Трубку какую-нибудь вырвет и привет.

— Видел какие там трубки? Если что — заткнем. Я считаю, что стоит попробовать. Ты, главное, посмотри спецификации больших баков. При одной десятой атмосферы мы сильно быстрее шлюзоваться будем.

— Ты командир — сама решай. Мне как-то стрёмно.

— Я уже все решила. Если ты ничего серьёзного не накопаешь, кислород будем стравливать.

Время пожимало и радиация начала расти. Эммануил просмотрел спецификации на приборы — везде допускался кратковременный вакуум. По всей видимости таковы были требования техзадания. На регенерацию в целом никто никаких гарантий не давал. Кислород из жилого отсека откачали до десяти килопаскалей и при этом система не разгерметизировалась. Наружу ходили по быстрой схеме, стравливая кислород из шлюзовой камеры за борт и давление внутри с каждым разом падало все больше, но до одной десятой так и не дошло. Все системы переключили в дежурный режим, а орбиту подняли до пятидесяти километров, после чего настало время занять свои места в челноке. Один человек остался без места в кресле и Ира уже думала, что придется тянуть спички, но Олег потребовал, чтобы без кресла летел он. Пилотировать должен был Алекс. Ира согласилась. Перебираться в челнок было не трудно — суррогат причального устройства прочно удерживал корабли вместе. Размещение людей в челноке напоминало поездку на дачу большой семьи — в малолитражке. Причем, с той же мотивацией — чтобы не жечь лишний бензин и не ездить два раза. Кресла были прикручены в два яруса в шахматном порядке — хорошо, что разработчики предусмотрели избыточное количество мест крепления. Вся нижняя полусфера была занята оборудованием. Олег сидел в самом центре, в углублении из ящиков. На этот раз со станции забрали практически всё. Оставили только несколько мешков реголита, ЗИПы и расходники к оборудованию корабля, кислород и всю воду. Подходящий для принтера реголит Кац надеялся добывать прямо на Меркурии.

— Всё ребята, отстыковываемся. Алекс, ты ближе всех. Умеешь пользоваться нашим стыковочным устройством?

— Да, конечно! Вот эти рычажки загибаешь, и все. Главное не вывалиться наружу.

— Приступай, и оттолкнись рукой посильнее.

— Есть!

В результате нехитрых манипуляций захват немного сжался и отпустил челнок. Алекс придал ему ускорение. Оттолкнуть рукой десять тонн? В невесомости это нетрудно. Поначалу кажется что ничего не выходит , но миллиметр за миллиметром громада начинает двигаться, лапки захвата выходят из окошка челнока и удаляются. Через пять минут до осиротевшей станции уже десять— пятнадцать метров.

— Начинаю тест двигателей ориентации, — доложил Алекс.

— Приступай. Успеем нырнуть на этом витке?

— Если управимся за сорок минут. Сейчас нет необходимости делать полую калибровку, но если центровка плохая — второй раз прогнать тест не успеем.

— Делай все что от тебя зависит

— Поехали, укороченный тест. Пара по тетта...

Укороченный тест шел почти полчаса. Эволюции корабля почти не ощущались, Ира только видела, что звезды в дыре немного меняли свое положение.

Хочу вас расстроить — центровка нарушена.

— Кинь мне данные, я посчитаю, что можно переставить! — попросил Кац.

— Данные в общей папке. Смотрите по дате.

Эммануил с Кацем принялись считать варианты. Лёня закончил первым, и тут же отстегнулся от кресла.

— Ирочка, положишь сундук на колени — центровка будет зашибись! — тело программиста нырнуло отвязывать одну из сеток, при этом ноги его упёрлись Оле в живот.

— Эй, поаккуратнее, — взвизгнула она.

— Лёня, ты совсем свихнулся? Какой еще сундук на колени? Это же строжайше запрещено!

— Таки, что тут можно возразить, если вы совершенно правы..! Зато центровка будет как надо. Ирочка... мои неродившиеся дети плачут и просят тебя о снисхождении! Если мы останемся еще на виток, я, возможно, никогда уже не смогу стать папой — посмотри какая пошла радиация!