Позволь мне тебя коснуться

— А бомж в соседней камере и шлюха напротив не в счет? — тихо ответила я, чтобы наши соседи нас не услышали. Макс подавил смех, протягивая руку к моей коже.

Я оцепенела от такой наглости, забыв о дыхании.

— У тебя не получается быть злой, ты знаешь об этом?

Рука макса едва коснулась моего подбородка, пробуждая волны мурашек в моем теле. Я больше не могла кричать и опускать шуточки. Я лишь вглядывалась в бесконечную глубину его каре-голубых глаз.

— Нет. — Его большой палец коснулся моих губ, и он медленно провел по ним, вырисовывая круг. Мой рот непроизвольно и предательски приоткрылся.

Его касания были нежными и дразнящими. Дерзкими, из-за своей бесцеремонности. Неповторимыми.

— Не заставляй меня целовать тебя, чтобы ты заткнулась, — низким шепотом добавил он и надсмехнулся: — Я не буду этого делать, пока ты сама этого не попросишь.

Следующие действия дались мне с невыносимым трудом, но я знала, что просто обязана оттолкнуть его снова. Никаких сближений. Только не сейчас, когда по его прихоти мы оказались в тюрьме. А лучше вообще никогда.

— Ты невыносим, Максимилиан Кенинг. — Я сделала шаг назад, в душе радуясь, что нас разделяла решетка. Мне было бы трудно сдержать себя, если бы он позволилсебе ещё хоть несколько секунд таких поглаживаний.

Мои губы уже горели из-за прильнувшей к ним крови, а ведь он даже и не начал меня целовать.

Но воспоминания о безумии на Колесе Обозрения были слишком яркими, чтобы эгоистичное тело так быстро отказалось от них.

— Кенинг, Бломен? — Вдруг я услышала голос офицера, который повернул ключ в замке и раскрыл по очереди каждому из нас двери. — Вам повезло — мистер Картер внес за вас обоих залог в двойном размере. Удачи, и, я надеюсь, больше такого не повторится.

Я вздохнула с облегчением, посылая Кайлу бесконечные лучи добра и солнца. Боже, как же всё-таки здорово иметь настоящих друзей. И только здесь, на другом конце света, я наконец-то обрела их.

Потому что я стала другим человеком.

Глава 17

POV Эмили

— Дорогая, у тебя точно всё в порядке? — Лицо мамы принимало всё более депрессивный вид, по мере того, как она выслушивала мой рассказ о половине ночи, которой я провела в тюрьме.

— Теперь, да. Главное, что все хорошо закончилось, — постаралась угомонить её я и представила себе, что она там себе накрутила.

— Ох, не знаю. Я и так невыносимо скучаю по тебе, а ты ещё меня так расстраиваешь... — Мама покачала головой. Я начала замечать слезинку, которая вот-вот сорвется с её глаз.

— Мам, ну перестань. Я в порядке. Я не одинока здесь, хоть и тоже по тебе скучаю. Скоро приезжает папа... И я думаю, что готова встретиться с ним.

— Жаль, что я не могу к тебе приехать. А вот Руслана мечтает летом сорваться к тебе. Хотя, в последнее время, она, кажется, с мальчиком начала встречаться. — Мама закатила глаза, выражая свое недовольство.

— Я поговорю с ней об этом. — Мне на самом деле это тоже не очень нравилось. Я боялась, что Руслане попадется какой-нибудь поддонок, который разобьет ей сердце.

Или какой-нибудь псих, как мне.

— Очень на это надеюсь. — Мама выглядела так, будто хотела сказать мне что-то ещё, и это не ускольнузло от меня.

Я была готова поговорить с ней до тех пор, как не услышала звук внезапно пришедшего сообщения. Взяв в руки телефон, я прочитала сообщение от Макса, которое свалилось на меня словно снег на голову:

"Преподаватель по математическому анализу заболел. Я торчу на пляже весь день. Присоединяйся".

— Кто это тебе там написывает? — Мама была заинтригована, по-видимому заметив легкую улыбку на моем лице.

— Это Кендалл. Говорит, что ждет меня в кафе. Мне нужно собираться, Мам. — Да врать было нехорошо, но после истории с тюрьмой маму вряд ли обрадует, что я до сих пор общаюсь с ЭТИМ мальчиком.

На самом деле мы не разговаривали уже три дня. Я не собиралась делать первые шаги к нему навстречу. Да, минуты, что я провела с ним на Голливудском холме были незабываемыми. И даже попадание в тюрьму теперь не казалось мне трагедией, но это только благодаря тому, что всё так хорошо закончилось.

Вчера я снова видела его с Беккой, и они что-то бурно обсуждали на повышенных тонах. Иногда я ловила себя на мысли, что Ребекка с ее природным упорством и головокружительной внешностью рано или поздно добьется желаемого — привяжет Макса к себе. Может, они из тех парочек, что сначала ненавидят друг друга, а потом влюбляются без памяти.

И всё же, теперь, когда я перестала на него злиться из-за тюрьмы (хотя, если смотреть правде в глаза, он и так не виноват, что просто хотел показать мне это нереальное место), я могла бы попробовать словить парочку волн под его присмотром.

Я давно не каталась на скейте, а о сноуборде вообще можно забыть, находясь в солнечной Калифорнии. Поэтому, поразмыслив еще несколько минут, я попрощалась с мамой и быстро собралась на пляж, облачившись в белый купальник. Из одежды я надела на себя легкое белое короткое платье из плотного шифона. Оно оголяло колени и плечи, а Кендалл бы и вовсе назвала бы его "ночнушкой", но повышенная влажность на улице резко сократила мой и так не обширный гардероб.

Дорога до пляжа не заняла много времени — теперь, когда я изучила ее вдоль и поперёк, больше не блуждала по улицам в поисках нужного указателя. К тому же, сегодня Макс тренировался на пляже, что в двух шагах от дома Картеров, который я уже успела хорошо изучить.

В такое время здесь было довольно много народу: толпы серферов и их ученики, молодые парочки с детьми и просто студенты, у которых сегодня выдался выходной.

Макса я заметила в океане, когда подошла к линии прибоя. Теплая вода бережно ласкала мои щиколотки, несмотря на то, что океан сегодня был бурным. В небе я, впервые раз долгое время, увидела сероватые тучи, сгущающиеся над городом. Небывалая редкость для Калифорнии, где 340 дней в году стоит сухость и жара. И всё же, для октября дождь или гроза вполне возможное явление.

Макс летел на поднимающейся волне с безумной скоростью, колени его были слегка согнуты, руки помогали парню управлять своими движениями с такой легкостью, будто для него это было не труднее, чем вести обычный автомобиль.

Он соскользнул вниз по воде, разрезая ее на две части, и, совершив резкий поворот, снова поднялся уже на другой волне, взбираясь на ее гребень.

Не представляю, как я все это буду проделывать, но очень хочу попробовать. В последнее время меня так и тянет испытать на себе все оттенки адреналина.

— Я уже собирался уходить, — недовольно заметил Макс, когда вышел из воды. Несмотря на раздраженный тон, он смотрел на меня, не отрываясь — это все белое шифоновое платье и мой новый загар на коже.

— Я решила, что три дня молчания — достаточное наказание за то, что ты рисковал нашими жизнями. — Его черные шорты потяжелели от воды и низко висели на его бедрах. Капли воды россыпью украшали его многочисленные мускулы... Я хотела лишь пробежаться по нему взглядом, но, заметив сережку в его левом соске, удивленно вскинула бровь.

Это что-то новенькое.

— Ладно, оставим разговоры. — Макс был не намерен любезничать со мной сегодня. — Чтобы на следующей неделе моя доска была готова.

— Или что? — Я бросила ему вызов, снимая через голову свое платье, оставаясь в белом купальнике. Если бы он не умел скрывать свои эмоции, то, вероятнее всего, я сейчас подбирала бы с песка его отпавшую челюсть.

— Узнаешь, — огрызнулся он, отводя от меня взгляд.

Следующие полчаса, мы, можно сказать, барахтались на мелководье. Макс учил меня держаться на воде и не падать, но у меня и так все замечательно получалось.

Это, правда, было очень похоже на сноуборд, только равновесие держать гораздо труднее из-за постоянно переменчивых волн.

— Ты быстро учишься, — подытожил он, садясь на песчаный берег.

— Можно мне попробовать заплыть поглубже? — Я не нуждалась в его разрешении и всё же знала, что его заденет мое самоуправство.

— Нет. Океан сегодня тяжелый, — ответил он, закинув ракушку в воду. Наши взгляды встретились и в его глазах я прочитала четкое и твердое: 'Нет, Эми'. — К тому же, тучи какие-то низкие. Я думаю, нам пора домой.

— Мы успеем. — Я легла на свою доску и принялась уверенно грести, разрезая воду своими руками. — Я не буду заплывать слишком далеко.

— Эми, немедленно развернулась к берегу! — рявкнул он, наверняка подскочив с берега. Я улыбнулась, осознавая, что он переживает за меня.

Я выведу Макса Кенинга на эмоции, чего бы мне это не стоило.

Я заставлю его показать мне себя настоящего.

Он поплыл за мной, но без доски, и я радовалась, что на борде могу быть куда быстрее его. Мной овладело неведомое до сих пор чувство: страсть сделать что-то, чего я никогда не делала. Страхи были отпущены, внутренние барьеры разрушены.

Я тоже хотела лететь. И я знала, что со мной ничего не случится в случае падения — он поймает меня.

Я запрыгнула на доску и надавила на нос борда носком, чтобы увеличить скорость. Первые несколько секунд я вообще не понимала, что со мной происходит, и где я нахожусь. Я чувствовала себя волшебницей, которая не просто уметь ходить по воде — она умеет летать.

Законы гравитации перестали работать в тот момент, когда я одержала верх над волной и поддалась ее могучему течению.

Брызги соленой воды, что я оставляла после себя, летели мне в лицо, и океан будто радовался знакомству, растирая передо мной свои могучие объятия.

Эйфория. Наркотик. Только так я могла описать это чувство словами...

В тот самый момент, когда я была готова визжать от счастья, новая, огромная волна, сбила меня с ног, и я шлепнулась в воду на высокой скорости, наверняка разодрав себе весь живот.

Я всплыла на поверхность, но только сейчас поняла, что у меня совершенно не осталось сил плыть к берегу. Морская вода разъедала мои глаза, забиралась в нос, не намереваясь щадить меня даже в первый раз.

Я поплыла к берегу, забыв про попавшую из вида доску, и только сейчас поняла, что меня течением отбросило от Макса. Я не видела где он ни на берегу, ни в океане.

Когда я была готова потерять сознание от усталости и уже сдаться разъяренной бездне, Макс подхватил меня к себе на спину, и мы вместе добрались до берега.

— С тобой все хорошо? — спросил он, когда я, устав от такого количества воды, присела на берег. Дыхание было невыносимо тяжелым, а руки тряслись от стресса, что я испытала за последние несколько минут.

— Да.

— Так какого черта ты это сделала? — тут же повысил голос Макс, возвышаясь надо мной всем телом. — Ты совсем с головой не дружишь? Ты могла утонуть!

— Ты преувеличиваешь. — Я встала, чтобы разговаривать с ним на одном уровне, и нашла на берегу свое платье, потянувшись за ним. Я хотела уйти домой и поскорее, а не выслушивать его нравоучения, в которых я не нуждалась.

— Эми, ты не понимаешь! Ты хоть представляешь, что я подумал, когда ты свалилась в воду?

Вместе с последними словами Макса небо разразилось громом, будто было с ним полностью согласно.

Я вздрогнула, когда посмотрела ему в глаза: еще никогда я не видела столько злости в его взгляде. Ненапускной и настоящей. Он был готов взять в руки трезубец и самолично пустить в меня парочку молний.

— Кажется сейчас не время для выяснения отношений! — Я тоже перешла на крик, потому что со всего пляжа начали доноситься голоса людей, на которых посыпались мелкие капли дождя.

Погода в один миг окончательно слетела с катушек, и тут я вспомнила, что Кендалл, кажется, с утра что-то упоминала о возможном штурмовом предупреждении. Небо стало серым в один миг, и, когда я перевела взгляд на линию горизонта, увидела небольшую синюю воронку, которая стягивала небосвод. В следующую секунду облака поделились на части с помощью огромной и яркой молнии, а за ней прогремела дополнительная порция грома, от которой хотелось побыстрее скрыться.

Люди убегали с пляжа, как ненормальные. Находиться в воде во время грозы или даже рядом было не самой лучшей идеей.

— Пора сваливать. — Макс взял меня за руку — довольно бесцеремонно, но я не стала спорить с ним, уже привыкнув к его касаниям. Я побежала за ним, начиная утопать в мокром песке, но он уверенно тянул меня на себя, будто был солдатом, который ведет меня в бомбоубежище.

После того, как мы перешли с песка на асфальт и добежали до Ворот, на которых зияла огромная буква 'К', я поняла, где мы находимся. Дом Кайла. Хороша идея заявиться к родителям своего лучшего друга, Макс, ничего не скажешь.

Но он не собирался вести меня в дом.

Дождь прибавил силу в несколько раз: крупные, теплые капли были почти болезненными. У меня было ощущение, что я стою под душем и не могу остановить прорвавшийся кран.

Я любила дождь, но этот был слишком сильным. Он буквально не давал мне открыть глаза, сделать один глубокий вдох...

Я промокла насквозь к тому времени, как мы добрались до места, где дождь не мог достать нас. В домик на дереве.

POV Макс

Я усадил Эми в кресло, словно непослушную девочку, и смерил ее извергающим молнии взглядом. Невыносимая, упрямая...

— Дура! — не сдерживая своих эмоций, заявил я, тяжело вздохнув. — Ты меня чуть всех нервных клеток не лишила, чёрт возьми.

Эми взглянула на меня исподлобья, слегка поморщившись. Теплота ее карих глаз умоляла меня успокоиться, но мне хотелось разорвать ее в клочья за то, что она не послушалась меня.

— Макс, прошу, не говори так со мной, — тихо произнесла она. Видимо, сама понимает, что виновата, и чем это могло все кончиться.

Мой брат утонул. Наверняка, утонул. И когда я увидел, как она падает в воду, у меня чуть сердце не вырвалось из груди.

В эту секунду я осознал, что оно вообще у меня есть.

Но она этого не знала.

— Давай просто переждем дождь. Успокоимся. — Она встала с кресла, оказавшись передо мной. — Со мной ничего бы не случилось. Я в порядке.

Она сцепила пальцы у подола своего, теперь уже прозрачного, платья. Оно теперь было похоже на белую тряпку, облегающую ее тело. Я старался не смотреть на ее грудь, что двигалась с бешеной скоростью от взволнованного дыхания.

Ей-то чего переживать? Эми легко рассуждать: она бы вряд ли что-то почувствовала в случае плохого исхода, а вот на мою душу лег бы очередной груз вины и боль утраты от потери еще одного человека из моей жизни.

Эта мысль поразила меня настолько, что я замер на несколько долгих секунд, сопротивляясь внутренним чувствам.

Мне хотелось сгрести Эми в охапку и радоваться, что она жива, что она здесь, что я могу протянуть руку и дотронуться до нее.

Отключив нахрен свою голову, я подался вперед и прижал ее к себе за талию, другой рукой сжав ее попку, обтянутую легкой тканью.

— Что ты дела... — вырвалось из ее губ, но я накрыл их своим ртом, чувствуя ее дрожь и волнение, которое передавалось и мне.

В этот раз она не сопротивлялась мне, а наоборот: она трепетала; она таяла; она желала меня именно сейчас и именно в эту секунду.