Жрец Лейлы: На распутье

— Насколько я помню, — жрец ничуть не смутился. — Этот титул дает неприкосновенность на год? И никак не касается семьи этого самого победителя...

Воин внезапно слабо улыбнулся:

— А когда этого победителя зовут Лилиан Катани?

Мирос замер, широко раскрытыми глазами смотря на наглую ухмылку воина. Наглую и одновременно... сочувствующую?

Лилиан Катани — это имя объясняло слишком многое. Дочь верховного жреца проклятой Лейлы?! Самого любимого врага повелителя Растина?!

Да уж, глава храма наверное загибался от смеха в своих кельях, когда гордый Мирос приходил ему отчитываться о продвижении дела с девочкой.

Мирос прекрасно знал, что ему прочили место главы Храма, после нынешнего, но только если он оправдает ожидания, как самый перспективный жрец-новичок в Прибрежных Королевствах. Но так как его мало интересовала подобная власть, больше занимаясь тем, что бы верно и правильно служить культу Роя, то он как-то упустил тот факт, что главу как раз волновал этот вопрос, и место свое он уступать просто так, какому-то перспективному выскочке не собирался. И его ход не был лишен некоторого... изящества.

Мирос мигнул и сжал губы в тонкую линию. Вот почему ему отдали лучших, но самых неуправляемых воинов. Он не должен был справиться. И все же... в его душе разгоралась решимость.

— Мы не можем упустить это дитя.

В глазах воина, все еще стоящего напротив, мелькнуло одобрение.

— Согласен, жрец Мирос.

— Сможете выяснить, куда спрятали девочку? Храм Совирага или дворец правителя? И проверить все бывшие капища Лейлы...

— Я уже отдал приказ своим осведомителям, — лицо командира пятерки осветила радостная и предвкушающая улыбка.

Мирос медленно кивнул:

— Очень хорошо. Девочка должна принадлежать Рою. Её могущество неоспоримо и славно послужит Мраку. Но стоит быть осторожным, жрец Лейлы — очень опасный и непредсказуемый противник, впрочем, как и служители Совирага.

— Жрец, — глаза капитана смотрели внимательно. — Мое имя Рамис. И я готов рискнуть, если это во славу Роя, Мрака и Крови, которым мы служим.

— Все так и есть... Рамис, — Мирос прекрасно понимал, что воин Мрака оказал ему огромное доверие, позволив называть просто по имени. — Меня не волнует место повыше, ты понимаешь это?

— Я вижу это в тебе, — одобрительно кивнул мужчина. — Вижу ясно. Только, жрец, помни: Лилиан Катани — враг повелителя Растина. Личный враг.

Мирос склонил голову в жесте принятия:

— Нам нужна девочка.

— Она будет с Роем, — уверенный ответ командира.

Мирос удовлетворенно улыбнулся. Слишком многие жрецы Роя в последние годы начали принижать значение воинов Мрака, забывая тот факт, что кровным братом любимца Мрака является как раз простой воин Мрака, которому Рой даровал долголетие как и своему любимцу. Воин Габриэль, чья сила превосходит силу многих жрецов.

Их дуэт — это дуэт сильнейшей пары в культуре Роя: жрец и воин. Глупо пренебрегать таким опытом.

И все же, как бы в это не хотелось верить изначально, но отец девочки таки все испортил. Качественно испортил. Он не стал прятаться не в одном из предполагаемых убежишь. Он поступил более ошеломляюще — сбежал! С дочерью! И это они смогли выяснить только спустя неделю! Еще пара дней была потеряна, пока они выяснили, что наиболее вероятный его путь — Черная ложа, это ложный след. А ведь если бы он добрался до неё, девочку можно было бы сразу списывать.

Но проклятый жрец Лейлы дал им шанс. И Мирос собирался им воспользоваться в полной мере.

К тому же молодой мужчина видел, как все сильнее разгораются угли пламени азарта в глазах Рамиса. Настоящий воин Мрака — охотник по сути. А когда добыча достойная, да еще и так хитра...

— Я отправляюсь с отрядом, — непреклонно заявил жрец воину, и тот только уважительно склонил голову. Ему нравился этот настойчивый жрец. Молодой, решительный, верный своей вере, а не власти, которую дает ему сила жреца Мрака. За последние два года они неплохо изучили навязанного пятерке новичка-жреца. Он им подходил. Обузой жрец Мирос не будет — это знал каждый из его пятерки. Из этого жреца мог бы получиться неплохой воин Мрака, но Рой уготовил ему иной путь.

Они выехали на рассвете следующего дня, оставив для главы храма Мигара сообщение с послушником. Рамис знал, что сообщение дойдет до главы не ранее полудня, если не дольше. Но на эту фору они рассчитывать могли. И уже остановить их шестерку никто не сможет.

Глава рассчитывал, что жрец Мирос оплошает? Рамис не даст парню оступиться. И поддержит. Такие должны служить Рою и нести его слово дальше во славу Мрака и Крови.

Я провел в пути все свободное время. Мы с Тамирой почти не останавливались для передышек. Только чтобы девочка могла немного передохнуть и порезвиться, разминая мышцы от долгой езды на Призраке. Путь, которым я следовал в прошлый раз, я решил проигнорировать. Велика была возможность, что там остались какие-то магические ориентиры, все-таки слишком мало времени прошло с того момента, как там побывало сразу два бога, да еще и из разных времен.

Пришлось так же объехать по дуге тот самый городишко, где Рой схлестнулся со своим племянничком.

Удивительно, но моя дочурка оказалась не просто крепкой, она была сама разумность для своих лет. И удивительная выдержка, почти невероятная для такой малышки. Я поневоле начал разговаривать с ней, как со взрослой. Казалось, что меня внимательно слушают и периодически, я читал на её личике то одобрение, то недовольство, и иные эмоции, хотя ни одной истерики или каприза...

Я даже побаиваться начал, что с ней что-то магическое... ибо насколько я знал детей, они должны вести себя по другому... хотя, у малышки был перед глазами замечательный пример её родной матери... женщины способной изменить через чур многое.

Через некоторое время, что бы не молчать постоянно, я не просто начал рассказывать ей план своих действия, я начал рассказывать ей свои приключения. Это оказалось даже интереснее, так как я старался учесть возраст своей дочери и пересказывал свои истории, как сказки... Кажется это получилось у меня неплохо, потому что Тамира постоянно взвизгивала и смеялась, а иногда даже начинала всхлипывать... и я начал успокаиваться, так как это больше походило на ребенка, чем на то рассудительное маленькое существо, которое все понимало, до этого момента.

И я увлекся переиначивая на более сказочный лад приключения Сигана, историю с Лейлой, историю с кланом львов и смелом юноше-султане и его мудром деде, про весело-го и смелого пантеру Кэртиса... я рассказал ей половину своей жизни, наверное, за то время, что мы путешествовали до ... — города-границы Пустыни.

За это время даже немного притупилось ощущение преследователей. Воины Мрака либо притомились и, наконец, отстали, либо, что более вероятно все же попали под мои хитрые маневры и пошли по ложному пути. Но рано или поздно, во втором случае, они выйдут на верный след. А до этого стоило поторопиться, и все-таки оказаться там, где по-могут, не взирая на то, являюсь я жрецом Лейлы или не являюсь... Совираг был прав, подставлять собственный город и Темную Ложу, до которой могли просто сделать засаду, не стоило... а Мейдок... брат мог нас с Тамирой просто порталом переместить в Черную Ложу.

Но почему-то я не сильно на это рассчитывал, предчувствие говорило о том, что все так просто не получится...

В городе я дал нам передохнуть не более суток, причем это время Тамира в основном отсыпалась. Блаженное счастливое выражение её личика на мягкой полушке в гостинице, где хозяйка без лишних слов притащила самое свежее белье, увидев замотанное состояние девочки, заставило меня почувствовать угрызения совести в полной мере.

Однако за ужином, моя дочь, внимательно разглядывая меня, после того, как слопала полную тарелку каши, отложила ложку и наклонив голову, проницательно заметила:

— Папа... я ильная...

— Сильная, — машинально поправил я её и удивленно уставился на малышку.

— Сссссссильная,— покорно повторила она, буквально высвистев эту "с".

Я задумчиво смотрел на дочь и улыбался... сильная. Действительно. Ну что ж... с утра я решил отправиться в лавку, закупаться необходимым. Пустыня не терпит халатности, а нам с Тамирой нужно добраться до территории песчаных котов как минимум... там уже разберемся, как двигаться дальше... однако следовало рассчитывать и на вариант того, что придется добираться до Белой Ложи только полагаясь на себя.

Кэртис сумрачно смотрел на отца. Тот только покачал головой, рассматривая окровавленную морду сына.

— Кэрт, — Кагано Эро прибавил мурлыкающих тонов в свой голос. — Может, ты уже приведешь себя в порядок? Мама начала волноваться. Ты уже пятые сутки не перекидывался. И все время гоняешь по лесам этого черного единорога. А меду прочим — это единственная особь на весь Эмир.

Его старший сын недовольно рыкнул и занялся самым кошачьим из всех возможных дел — умыванием.

Кагано укоряюще покачал головой

— Какой же ты еще мальчишка.

"Не переживай. И матери передай — сегодня приду на ужин."

— Неужели успокоился?

"Не совсем. Я бы этому единорогу рог еще бы пообломал. Но на самом деле я даже рад."

Старший оборотень улыбнулся:

— Я думаю, тебя беспокоит совсем не факт того, что Лилиан пытается освободиться от влияния своей богини.

"Она уже не его богиня", — раздраженно фыркнул Кэртис.

— Пока еще его, — отозвался Кагано. — Прими это. Неужели ты откажешь своему брату в возможностях своих собственных ошибок?

"Отец..." — зеленые глаза смотрят внимательно. — "Мне не нравится ощущать его боль. А ему было очень больно."

— Сейчас ты тоже чувствуешь эту боль?

Пантера чисто по-человечески вздохнула:

"Он... что-то нашел. Или кого-то..."

— Ревнуешь?

"Наверное. Теперь у него есть дочь..."

— Стоп. — Кагано аж подскочил на месте. — У Лилиана есть дочь?!

"Ну да," — недоумение на морде пантеры смотрелось даже забавно. — "Это последствия из дурацкого проклятия Чистой души..."

— Он попал под ЭТО?...

"В Мигаре... тогда когда Танцевал..."

— Так. Новость о внучке я сообщу твоей матери сам, — категоричным тоном заметил Кагано. — Тебе же настоятельно советую все же явиться сегодня на ужин и приготовиться к весьма дотошному допросу.

У огромной черной кошки испуганно дернулись уши.

Кагано злорадно улыбнулся, а Кэртис судорожно начал вспоминать, что еще он забыл упомянуть о приключениях Лиани.

— С такой малышкой через всю пустыню?! — владелец лавки, статный старик с темной, продубленной солнцем пустыни, кожей, покачал головой неодобрительно. Он бы еще понял, если бы молодой воин, который закупался в его лавке, был с сыном на руках. А тут девчонка. Совсем еще малышка. Да такая под солнцем суровой пустыни растает как знаменитый северный сладкий снег, который едят богатые дети на ужин.

Но синеглазый воитель с тонким шрамом через щеку только плечами пожал:

— Она крепкая.

— Пустыня жадна, — старик, прищурясь разглядывал дитя, которое с восторгом прилипло к прилавку с кучей диковинок. — Она сожрет твою дочь. Не рискуй. Через два дня идет караван в торговый город Тахезиз...

Воин только хмыкнул:

— Нам в другую сторону.

Продавец смотрит на чужестранца, и спустя целую минуту молчания, глухо интересуется:

— Что такой молодой смертник забыл в Белой Ложе? Дочь драконам на закуску везешь?!

И такие попадались в последние пару лет, с тех пор как пошел слух, сначала об одном драконе Белой Ложи, потом о втором... да говорят не просто так, а о настоящей драконице. Фанатики они ведь... везде фанатики... И было бы жаль, если бы этот синеглазый оказался одним из них.

Но тихий смех воина подарил облегчение, не должны родную кровь везти на заклание. Не по чести это..

Однако ответ оказался еще страшнее:

— Нет, она едет познакомиться со своим дядюшкой.

Глава 16. Путь в Пустыню

— Какая неожиданная встреча, — мягкий, до боли знакомый голос за спиной.

Я смог не вздрогнуть только потому, что ЭТОТ знакомый никогда не пытался убить меня или моих близких.

— Мастер Марек, — я повернулся к некроманту. — Я думал вы все еще в Ларджине.

Древний маг смерти был укутан в темный плащ с глубоким капюшоном, скрывающим его лицо от любопытных глаз, а заодно защищая от солнца.

— Нет, я покинул его почти сразу после вас. Мой путь лежит несколько иными тропами.

— Папа, — Тамира подергала полу моего плаща. — А дядя умеет говолить со смеяками?

Я ощущал волну удивлению исходящую от некроманта, как будто её можно потрогать. Он присел на корточки, что бы сравнять в росте с моей дочерью.

— Ты права, малышка, — голос звучал ласково. — Я действительно умею говорить со змейками. Но почему ты это спросила?

— У тебя глазки как у смеек, — бесхитростно поделилась девочка.

Мастер Марек поднял на меня свой затемненный капюшон. И я кивнул утвердительно, отвечая на его немой вопрос.

— Твоя дочь такая же как ты — умеет преподносить сюрпризы, — тихо заметил мужчина.

Я вздохнул:

— О да. Не вы один это заметили.

Он выпрямился и еще глубже надвинул свой капюшон.

— Бежите от кого-то?

— Да. И они весьма настырны.

— Хм... Вам случайно в пути не пригодится одинокий некромант?

Я почувствовал, что мой путь опять сдвинулся в какую-то сторону, не совсем ясную мне, но... такую привлекательную. Некромант... располагал к себе. Я сам не понимал чем.

— Мы нашли его! — ворвался в гостиничный номер воин. Жадно ухватился за кувшин на столе и в три глотка осушил его. Мирос с капитаном при его появлении напряглись и сейчас с хищным интересом наблюдали за ним, напоминая двух близнецов.

Девочку и её отца они потеряли еще в Прибрежных королевствах около двух недель назад. Хорошо, что Мирос интересовался тем, что происходило с возрождающимся культом Лейлы, справедливо полагая, что если повелитель Растин заинтересован и пристально следит за тем, как слабый культ возрождается, то и жрецам рангами ниже тоже стоит понаблюдать за ситуацией, просто потому что в первой линии стоять им.

Поэтому он примерно представляя путь жреца Лейлы, ведь в прошлый раз тот тоже исчез в Пустыне. И после Эмир узнал о новом главе Белой Ложи — Мейдоке Катани. Воплощении Света. С тех пор каналы общения с Белой ложей заморожены личным приказом верховного жреца Мрака. Девочку нужно перехватить ДО того, как её отец доберется до Белой ложи.

Уже вторые сутки они сидели в этом городишке на краю Пустыни, и воины пятерки прочесывали улочки, выспрашивая, угрожая, подкупая.

— Рассказывай, — голос капитана был тих, но властности мог бы позавидовать любой правитель.

— Их видели четыре дня назад, — послушно начал рассказывать воин. — Мужчина с синими глазами и шрамом на щеке, по описаниям красив до неприличия. С ним девочка — и они собирались в Пустыню. Закупались в лавке старика, который живет на самом приграничье. Сам из пустынников, по матери. Так вот, старик рассказал, что они встретили какого-то знакомого, и тот решил сопровождать обоих. Я нашел место, где они остановились. Хозяин сказал, что они отбыли в тот же вечер. Кони у них были отдохнувшие, так что с появлением того человека, они сразу же выдвинулись в путь. Мне все уши прожужжали, что они не выживут.