Не гадайте на ромашках. Книга 2

— Мы готовы, а вы как? — нагло заявил Бугров.

Даша, прячась за его спиной, старалась слиться с ней в одно целое. Лишь бы никто не заметил и не тронул. Она невероятно переживала за только что произошедшее, не смея поднять на кого-то глаза. А тут ещё с ужасом заметила, как из кармана Романа выглядывает её гипюровое бельё, которое он не дал ей одеть на себя, так небрежно засунув в карман. Все, конечно, старательно отводили глаза от злосчастного кармана, но не заметить не могли. Дашка проглотила давивший горло горячий комок. "Все осуждают меня, беспутную, непременно, но, что с ним можно сделать?"

— Не страдай, — шепнула ей у самого ушка мимоходом свекровь, — а ничего ты с ним сделать другого просто б не смогла.

— Раз вы готовы, мы давно на выходе стоим, вас дожидаясь. — Бодренько затараторила Надежда Фёдоровна, тоже поглядывая на торчащий из кармана зятя гипюр. — Дашенька, ты ничего, детка, не хочешь себе прикупить?

Дашка замотала опущенной головой, мечтающей быстрее сбежать отсюда.

— Трусы в карман спрячь, обормот, — прошипела сыну гусыней, ворочая глазами Зинаида.

— Эка невидаль, — ухмыльнулся невозмутимый Роман. — Вот пройдусь по улице, это будет уже модно. Завтра полгорода с такой крутизной гулять будет. Мать, у меня нормальная ориентация. К тому же Дашенька — моя жена. О чём сыр бор, не догоняю я?

— Девчонку пожалей, дубинушка. — Погрозила ему кулаком мать. — Дарья, мы тебе все очень завидуем. Правда, правда, по-бабьи. Вот девчонки, не дадут соврать. Показала она на смущённо улыбающихся и дружно кивающих в знак согласия продавщиц.

Романа это привело в неописуемое веселье, а Дашу в ещё большую краску. Хотя куда ещё больше-то.

— Я им идею подал. Теперь новый вид брачных услуг предложат покупателям. Будут сдавать примерочные кабины молодожёнам со скидкой за купленные у них наряды. А насчёт тебя матушка надо подумать... О! Придумал. Придётся предложить отцу почаще водить тебя по магазинам, — оставив Дашу в покое, обнял он, хохоча, мать.— Чтоб ты от зависти не страдала.

— Это зачем? Я пока сама с тратами справляюсь. Его дело деньги зарабатывать, а расфукаю я их сама.

— Чтоб помогал в примерочной тебе одежду примерять, — сказав, резво отпрыгнул он от матери за Дашу.

— Обалдуй, балабол, — заругалась схватив наживку Зинаида. — Идите уже. Работать людям мешаете. Вон покупатели зашли, не у одних у нас счастье.

— Спасибо за покупку, ещё приходите, — махали продавщицы.

— Тьфу, тьфу,— поплевала Зинаида.— Разве, что внуков женить.

Примерочная только распалила Бугрова. В машине, на заднем сидении, отгороженный от матери и тёщи высокими спинками кресел, он бурлил, стараясь довести и жену до точки кипения.

— Повернись ко мне. Вот так, — просил он, запуская руку в свободное плавание. — Не смотри ты на них, не оглянуться они. Малыш, не дёргайся, расслабься.

Не готовая к такому костру, в полной растерянности, не зная как себя вести и в какие крайности податься Даша мучилась, чувствуя себя не лучше карася на раскалённой сковороде. Зарывшись на Дашином плече губами, он бесстыже проделывал такое, от чего бедняжка, пряча глаза и заливаясь пунцовой краской, стонала. У Романа при деле было всё. Руки, ноги и язык. Девчонка горела, а он, как удав, заглядывая в широко раскрытые глаза жертвы, кровожадно ждал финала. Закусив губы, боясь ещё громче застонать, Даша умоляла о пощаде. Наконец автомобиль въехал в ворота. В нетерпении, рванув дверь, Бугров умчал с женой на руках в дом.

— А кому-то тяжести поднимать нельзя, — вспомнила вчерашний разговор Зинаида Валентиновна.

— Зина, он её замучает, — разволновалась Громова, жалея дочь.

— Ты о чём? — удивилась Зинаида и, проследя за взглядом Громовой провожающей ребят, улыбнулась.— Ах, это?! Пустое. Больных от этого я ещё пока не встречала. И потом, если б ей было неприятно, огрела его по мордасам, и все дела. Опять же какая откажется потешить такого боровочка... Успокойся, у них медовый месяц. Им сейчас хорошо. Пойдём, перекусим. Я проголодалась.

— Вы что это, все магазины скупили? — подошёл на помощь достающим коробки и многочисленные пакеты женщинам, Сан Саныч.

— Что-то вроде этого. Саныч, впрягайся, помогай покупки занести,— тут же припахала его Зинаида.

— У молодых беда стряслась, с Дашей что?— полюбопытничал он.

— С чего ты взял?— распрямилась Зинаида.

— Тык, Ромаха с ней летел, чуть с ног меня не сшиб, как нёсся.

— С вами умора. Сан Саныч, медовый месяц у них. Лёд тронулся. Любовь.

Охранник похрюкивая засмеялся:

— Понятно, ему под ноги сейчас лучше не попадаться.

Рассмеялась и Зинаида.

— Да уж. Поберегись.

Больше молодых до вечера никто не видел и вытащить из берлоги Романа при всём старании не мог. Вечером друг за другом подъехали Фёдор Егорович и Громовы, рапортуя друг перед другом о проделанной предсвадебной работе. Всех кружил праздничный азарт.

— Гирлянды, навесы, столы завтра будут готовы. Всё в процессе работы. Ребята после двух часов привезут и смонтируют. Я договорился, осечки не будет. — Обещал Громов.

— У меня тоже всё в ажуре. Шампанское, коньяк, фрукты, закуски заказаны. Предложение у меня наклёвывается. Давайте завтра мальчишник закатим. Шашлыки я заказал. Вы как, Борис Викторович, за?

— Естественно, как без этого.

Мужики взбодрились и хлопнули по рукам друг друга. Но их подслушали, а получив информацию сразу кинулись в борьбу за свои так ущёмлённые права.

— Пирог с глазами, а девичник? Девичник, Федечка, зажуливаешь?

Полное лицо Фёдора вытянулось в сардельку, а потом расплылось в улыбке.

— Куда же мы без вас, Зинуля. Каждый жуёт мясо в своём углу. А что, это даже забавно. Где, невестушка моя? Я ей подарочек купил.

Он огляделся и не найдя Даши воззрился на женщин.

— Фёдор Егорович, зачем такие расходы, купили мы ей сегодня с Зиночкой прелестные вещицы, — засомневалась в целесообразности трат Надежда Фёдоровна.

— Я в курсе, то само собой, а это от меня. За сына. Где Дарья?

Ему ответил дружный хор женщин.

— Спит она.

— Её, что покупка свадебного наряда так утомила, — съязвил Громов.

— Сон что богатство,— всунулась Зинаида,— больше спишь, больше хочется.

Громов поморщился и отрезал:

— Будите. Ночью выспится.

Роман тут же, на ходу, закрутил головой. "Как посмели, ткнуть в его добро".

— На счёт ночи, это вы круто пошутили, — объявился, зубоскаля и здороваясь с отцом и тестем, он.— Через полчаса разбужу, пусть отдохнёт пока немножко. Ужинать будем? Я проголодался чего-то.

— Неудивительно после такой нагрузки, — съязвила Зинаида Валентиновна.

— Ему положено сейчас много есть, — подмигнул свату Фёдор Егорович. — Силу восстанавливать. Ты как, Ромаха, после ранения с задачей справляешься?

— Балалайки, да и только. Нашли о чём переживать, для него это только разминка. Проходите, садитесь к столу лучше, в столовой накрыли. Хорошо, что ребёнок вас не слышит. — Ворчала хозяйка, не одобряя жареные шуточки мужчин.

Для всех в том числе и Романа было неожиданным появление Даши. Они с изумлением развернулись на её щебетание:

— Я слышу, ко мне долетел аромат готовящихся блюд. Рома, ты меня бросил. Да?

Бугор маханув ей навстречу уронил стул. Тут же поймав оклик матери:— "Осторожно шалый". А он не слыша, мурлыча словно кот, усаживал уже свою жёнушку рядом.

— Не хотел тебя будить, малышка. Какой кусочек тебе положить? Просыпайся, золотко, а то ты ещё спишь наполовину.

— Рыбку и салат рыбный.

— Делаем рыбный день, — ухмыльнулся Роман, наполняя тарелки.

— И ты бы рыбки скушал. Вкусно и полезно при такой затрате энергии. — С серьёзным видом сбросил отец сыну на тарелку кусочек побольше.

— Ха, ха! Не смешно, папуля. Сговорились ребёнка в краску вогнать.

— Ой, кто бы рассказывал сказки, — всплеснула руками Зинаида Валентиновна. — Целый день девчонка из-за него помидором ходила.

— Так. Много говорите, маменька, а утка фаршированная макаронами и печёнкой с хрустящей корочкой где?

— Ой, — сорвалась хозяйка, — в духовку поставила разогреть. — Побегу, принесу.

Проводив хитрым взглядом мать, Роман развернулся к отцу:

— Батя, ты б от бизнеса немного отдохнул, — начал издалека запивший салат соком Роман. Он понял: мать выдаст всё, и сейчас старался опередить её.

— Я и так не устал, не темни, Ромаха, чего там ещё сочинил?

— Мамулю за покупками вывел бы.

— Придумал, она и без меня денежки спускает за милую душу. Ещё скажет контролирую. На фиг мне нужна такая головная боль.

Роман было раскрыл рот собираясь забацать речь с объяснениями, но всё испортила запыхавшаяся Зинаида с блюдом на котором в листьях зелени и кусочках помидор с перцем полёживала аппетитная утка.

— Какие мой сын на этот раз вам байки травит? — ставя блюдо с уткой на стол, заинтересовалась Зинаида.

— Салон одежды предлагает посетить. Примерить чего-нибудь. Может и правда Зин, нам, что-то новенькое надо к свадьбе прикупить?— с ходу озадачил жену Фёдор.

— Не балбес ли, как дам сковородой, — под женский смех увесистая затрещина матери нашла Романа.

— У вас, как мы поняли, свои девичьи секреты. Нас грешных в курс не введёте? — заинтересовался Громов.

— Да? — и хозяин тоже проявил немалый интерес.

— Потом расскажем, — увела от опасной черты разговор Надежда Фёдоровна. — Похвастаемся вам, смотрите, что мы Дашутке сегодня купили. Правда, красиво.

Даша вытянула шею, оттопырила ушко и продемонстрировала пальчик. Народ поглазел оценил, порадовался

— Вечером ещё интереснее смотрится. Бриллианты играют. Что скажете папочки?— настаивала на публичном высказывании Надежда Фёдоровна.

— Вроде ничего. Дашеньке-то нравится?

— Да, спасибо.

— Забыл, — засуетился Фёдор Егорович. — Я тебе тоже подарок купил, — зашарил он по карману.

— Мне уже купили всё это, — показала Дашка на кольцо с серьгами.

— Ничего не знаю, а это мой подарок, смотри, — высыпал он из пакетика перед невесткой колье. — Не понравится, обменяем. Я договорился. Примерь.

— Какая красотища, ахнула собирающая тарелки Степанида.

— Спасибо. Очень нравится. Можно я вас поцелую?

Дарья перецеловала всех, чтоб никому не было обидно. Она в своей благодарности и любви была искренней. Раньше её любили всего три человека. Папа, мама и бабуля. Теперь же таких людей увеличилось ещё на трое. Дашка была счастлива.

— Меня обделила, так нечестно, — притянул жену к себе на колени Роман.

Получив поцелуй и вернув Дашу на ноги, поднялся.

— Пойдём, мы, наверное, родители дорогие, пройдёмся, погуляем по ночному городу. — Потянул жену за собой Роман.

— Надолго? Смотри, у нас неспокойно бывает, — насторожилась мать.

— Это ты сейчас пошутила, не иначе. На час, два не больше. Задержимся, позвоним. Мобилка с нами.

Они шли медленно, часто останавливаясь и подолгу целуясь. То крепко держась за руки, то обнимаясь. Шли без конкретного плана, никуда, просто гуляя... Чудный вечер. Звёзды о чём-то своём тайном шептались с луной. Купол неба раскачивал лёгкий ветерок. У дома на углу улицы, в кустах дикой розы, заливался соловей. Его не могла заглушить даже музыка, доносившаяся сюда, с летней танцплощадки. Он пел с надрывом, пытаясь перепеть её.

— Постоим, послушаем, дорогой. От его песни останавливается сердце, а время уносит в сказку, уводя землю из-под ног. Я от него без ума.

— А от меня?— шуршит на её щеке Роман.

— От тебя я уже давно сошла с ума. Ты подарил мне чудный вечер. Это самый дорогой подарок за сегодняшний день. Странный поцелуй..., — удивилась Даша воздушному необыкновенно нежному скольжению губ.

— Почему? — прохрипел Бугров, с неохотой отлепляясь от её губ.

— Нежно и не очень решительно, на тебя совсем не похоже.

— Это соловушка виноват.

Должно быть, услышав шёпот, соловей затих.

— Не поёт, — огорчился Роман. — Спугнули. Идём, посмотрим другую музыку, ту, что старался так перепеть он.

Они вошли в парк. Прошли по полутёмным дорожкам. На танцплощадке по-прежнему гарцевала молодёжь. Под пышными берёзами, вокруг неё, прятались, как и в прежние года, влюблённые парочки.

— Подумать только, когда-то я торчал тут по три раза в неделю, — припомнил он свои старые грешки, весело увлекая Дашку за дерево для жаркого поцелуя. Помешал, промчавшийся мимо них, задев Романа рукой, парень, за ним стараясь догнать, галопом милиционеры.

— А тут, как всегда. Ничего не меняется. Уже новые салаги наступают всё на те же грабли. И менты по-прежнему гоняют губошлёпную шпану, а не ловят бандитов.

— Интересно, что он такого натворил, а Ром?

— Стукнул кого-то или козлом наскочил, вот и весь пока его криминал.

— Ерунда.

— Эта ерунда, много накрутить при желании может, девочка. Идём, по центру пройдёмся. Мороженого хочешь?

— Сока замороженного в шоколаде, — запрыгала Дашка.

Бугров расплылся в улыбке от её такого детского ребячества.

— Будем искать. Помню, тут бар недалеко был. Зайдём в него,— обняв чмокнул он её в уголок губ.

Улица, на которую они вышли, у нового банка, соседствующего с баром, гудела от наплыва зевак и милицейских машин. Воющие сирены зазывали новые потоки зрителей. Рискуя обвалить балконы, но без особых усилий получить информацию, желающих посмотреть было тоже не мало. Через весь этот гвалт пробивался истерический женский вопль о помощи и, кажется, не один. Интуитивно ощущая опасность, Даша встала:

— Там что-то происходит. Рома, пойдём в другую сторону, от греха подальше. Напуганная Даша, пыталась утянуть мужа подальше от возможной беды. Но Бугров, есть Бугров. Он навис на неё глыбой, чмокнул в переносицу и замурлыкал.

— Даш, ты постой тут. За углом, в сторонке, тебе ничего не угрожает. Ни в коем случае никуда не уходи. Я пройду в бар, куплю мороженого и вернусь. Всё займёт с десяток минут. Ты будешь умницей?

Несмотря на ангельский голосок Бугрова, Даша заупрямилась, что-то её настораживало.

— Я с тобой, — заявила она.

— Дашенька, — терпеливо запел он. — Там взяли заложниц, всякое может быть, милиция кольцом стоит. Оцепили всё. Я быстро. Дворами. Посиди на лавочке.

Это слово "заложницы" после случившегося с ним вгоняло её в дрожь.

— Я уже ничего не хочу. Зачем нам мороженое. Идём, в другое место, — умоляюще не сводила с него глаз она.

— Детка, сок в шоколаде есть только тут. Я быстро.

— Рома, — завелась она, но была прижата его лапищей к скамье.

— Малыш, я скоро, посиди.

Роман растаял в глубине неосвещённого двора, а Дарья, вцепившись побелевшими пальцами в скамью, вспоминала все молитвы, что выучила за время его болезни. Они скоро закончились, оказалось их знала не так уж и много. Тогда она начала с неменьшим рвением ругать себя. Обзывая всякими нехорошими словами за глупость, но и это облегчения не принесло. "Сижу, жду, тупица несчастная, а что мне ещё остаётся".

Бугров осторожно перелез через решётку балкона. Бесшумно соскользнув вниз, повис на льняных простынях. На балконе, стараясь удержать нелёгкий груз, пыхтели два мужика. Скорее всего, хозяева квартиры. Всё произошло в какую-то минуту, выровняв тело, Роман, ногами произвёл захват головы бандита, державшего нож у горла хрипящей жертвы, повернул её. Нож выпал. Пока он летел, Бугров переключился на другого. Второй, получив пяткой удар в подбородок, отлетел, вместе со второй жертвой к стене и, ударившись об камень, сполз на плиты, девица грохнулась рядом. Обе визжали от непонимания того, что происходит, громче прежнего, не пытаясь даже воспользовавшись свободой убежать. Менты тоже онемели. Бугров, спрыгнув, отпихнул их к милиционерам. Обоим сторонам развлечение. Из банка выскочили ещё трое, завязалась драка. Когда Роман, перебив руку, выбил у нападавшего обрез и вырубил его ударом ребра ладони по горлу, на помощь смело ринулась милиция. Молоденький лейтенант, собрал добычу. Семь ножей, пара гранат, газовый пистолет, обрез. Вот, пожалуй, и всё.