Пять минут спустя, Джеймс заговорил в темноте.
— Пап, а ты не мог бы мне оставить свою мантию-невидимку на время учебного года?
— Нет, мой мальчик, конечно же нет, — сказал Гарри сонно. Джеймс слышал, как он ворочается. Через несколько минут оба спали.
Когда на следующее утро Джеймс и Гарри вошли в Большой зал, Джеймс почувствовал перемену настроения среди студентов. Он привык к реакции людей, когда он появлялся с отцом, но сейчас она была другой. Вместо того, чтобы смотреть на них, люди стали отворачиваться. Разговоры стихли. У Джеймса было странное чувство, что люди искоса смотрели на них, или провожали их взглядом, когда они проходили мимо. Мальчик почувствовал прилив гнева.
Кто были эти люди? Большинство из них были добрые ведьмы и волшебники, их родители всегда поддерживали Гарри Поттера, сначала как мальчика-который-выжил, потом как молодого человека, который помог добиться падения Волан-де-Морта, и, наконец, как человека, который был главой мракоборцев. А теперь, только потому, что кучка подстрекателей нарисовала несколько плакатов и распускала глупые слухи, они боялись смотреть на него.
Однако, вскоре Джеймс осознал, что был неправ. Когда Гарри и Джеймс сели в конце стола Гриффиндора (Джеймс умолял своего отца не заставлять его садиться за учительским столом), последовало несколько улыбок и сердечных приветствий. Тед увидел Гарри, издал радостный возглас и побежал к ним, обмениваясь с Гарри сложным рукопожатием, которое включало множество ударов кулаками, всевозможных захватов и наконец, объятия, которые с одной стороны были сердечные, а с другой стороны уж очень похожи на приемы в борьбе.
Гарри рухнул на скамейку, смеясь.
— Тед, ты хочешь вытрясти из меня все кишки?
— Мой крестный, все, — сказал Тед, представляя Гарри всему залу. — Ты знаком с Ноем, Гарри? Он тоже Гремлин, как я и Петра.
Гарри пожал Ною руку.
— Я думаю, мы встречались на прошлогоднем Чемпионате по квиддичу, да?
— Конечно, — сказал Ной, — это ведь было тогда, когда Тед забил победный гол, правда в ворота нашей команды. Как я могу забыть?
— Технически, это получилось случайно, — с ложной скромностью сказал Тед. — Я случайно отбил квоффл у соперников и попал в ворота. Я целился в комментаторскую будку.
— Не хочу вас прерывать, ребята, если не возражаете, мы с Джеймсом хотели бы позавтракать, — сказал Гарри, указывая на стол.
— Так и быть, — великодушно разрешил Тед. — И, если любой из этих балбесов создаст тебе проблемы, просто дай мне знать. Сегодня квиддич и мы все немного враждуем. — Он окинул взглядом Большой Зал, ухмыльнулся и неторопливой походкой удалился.
— Я бы сказал ему, чтобы он не волновался, но это было бы не так весело, — сказал Гарри, наблюдая за уходящим Тедом.
Джеймс усмехнулся, и они оба стали наполнять свои тарелки с дымящихся блюд на столе. Когда они приступили к еде, Джеймс с радостью заметил, как в зал вошли Ральф и Зейн. Он помахал им с энтузиазмом.
— Пап, это мои друзья, Зейн и Ральф, — сказал Джеймс, когда они сели на скамейки по обе стороны от него. — Зейн — тот, который блондин, а Ральф — тот, который похож на кирпичный дом.
— Рад познакомиться с вами, Зейн, Ральф, — сказал Гарри. — Джеймс рассказывал много хорошего о вас.
— Я читал о вас, — сказал Ральф, глядя на Гарри, — Неужели вы действительно все это совершили?
Гарри рассмеялся.
— Прямой парень, не так ли? — сказал он, поднимая бровь и взглянув на Джеймса. — В общих чертах, конечно, это правда. Хотя, тогда, много лет назад, все казалось менее героическим. Главным образом, меня и моих друзей заботило то, как бы сохранить себе жизнь, не взорваться, не быть съеденными или проклятыми.
Зейн был тихим, что казалось совсем не характерно для него.
— Эй, в чем дело? — спросил Джеймс, подталкивая его, — Ты, видимо, не так хорошо знаком со всем этим, чтобы обожать Великого Гарри Поттера.
Зейн поморщился, а затем вытащил копию Ежедневного Пророка из своего рюкзака.
— Вот, — сказал он, вздохнув, и бросил газету на стол, — ты бы все равно это увидел рано или поздно.
Джеймс наклонился над газетой.
«Демонстрация против мракоборцев в Хогвартсе затмила международный саммит» гласил заголовок. Ниже более мелким шрифтом: «Визит Гарри Поттера вызвал протест всей школы, поскольку волшебное сообщество явно переоценивает политику мракоборцев».
Джеймс почувствовал, что его щеки покраснели от гнева. Прежде чем он успел ответить, его отец положил руку ему на плечо.
— Хм… — сказал Гарри мягко, — работа Риты Скитер, что ж, это в ее стиле.
Зейн нахмурился, поглядев на Гарри, затем уткнулся в газету:
— Вы можете назвать автора статьи, только увидев название заголовка?
— Нет, — рассмеялся Гарри, отложив газету, и отломил кусочек французского тоста. — Там внизу подпись. Тем не менее, да, это что-то вроде ее фирменного знака. Но это не имеет значения. Мир забудет об этом к началу следующей недели.
Джеймс читал первый абзац, нахмурив яростно брови:
— Она пишет, что большая часть учеников была там, протестовала и кричала. Это полная чушь! Я все видел, и, если там было больше ста человек, я поцелую Соплохвоста! Кроме того, большинство студентов просто смотрели на демонстрацию. Только пятнадцать или двадцать человек стояли с плакатами и лозунгами.
Гарри вздохнул.
— Это просто статья, Джеймс. Она печаталась не для того, чтобы быть правдой, а для того, чтобы ее продали.
— Но почему ты позволяешь им это говорить? Это опасно! Ведь даже профессор Франклин…
Взгляд Гарри помешал ему говорить дальше. Через секунду выражение его лица смягчилось.
— Я знаю, что тебя беспокоит, Джеймс, и не виню тебя. Но есть другие способы справляться с этим, и один из них — не спорить с людьми, как Рита Скитер.
— Ты говоришь, как МакГонагалл, — сказал Джеймс, опустив глаза, и ткнул вилкой в кусок колбасы.
— Я должен, — быстро ответил Гарри, — Она ведь преподавала у меня. И я думаю, что для тебя это директриса МакГонагалл.
Джеймс угрюмо посмотрел в свою тарелку. Он больше не хотел читать содержание статьи, грубо свернул газету и убрал в сторону.
— Первая игра сезона по квиддичу сегодня вечером, не так ли? — спросил Гарри, размахивая вилкой.
— Когтевран против Гриффиндора! — объявил Зейн. — Моя первая игра! Не могу дождаться.
Джеймс поднял голову и увидел, как его отец улыбается Зейну.
— Ты попал в команду Когтеврана! Это очень здорово. Если я смогу закончить пораньше, то обязательно приду. Я с нетерпением хочу увидеть, как ты летаешь. Кто ты в команде?
— Загонщик, — сказал Зейн, изображая вилкой удар по бладжеру.
— Он просто великолепен, мистер Поттер, — серьезно подтвердил Ральф. — Я видел его первый полет. Он чуть не разбился в лепешку прямо в центре поля, но сумел затормозить в последнюю секунду.
— Здесь нужно очень серьезно контролировать себя, — признал Гарри, изучая лицо Зейна. — У тебя были уроки полетов?
— Ни одного! — отвечал за него Ральф, будто был его рекламным агентом. — Это немного удивительно, не так ли?
Джеймс посмотрел на Ральфа, его лицо было мрачным, он попытался поймать взгляд Ральфа, чтобы тот не развивал тему, но было уже поздно.
— Он, даже не осознавал, что делает, — продолжал Ральф, — когда ринулся спасать Джеймса, пока тот, взвившись словно бутылочная ракета, танцевал румбу на метле.
Ральф корчился на скамейке, изображая первый полет Джеймса.
— Но вы, конечно, будете поддерживать Гриффиндор, — внезапно прервал его Зейн, шлепнув Ральфа по затылку.
Гарри оглядел стол, доедая свой тост, на его лице была загадочная улыбка.
— Э-э… Ну да, конечно, — подтвердил он, переводя взгляд от одного мальчика к другому.
— Да, это круто. Я понимаю вас, — быстро сказал Зейн, сделав знак бровями все еще ничего не понимающему Ральфу — Хотите быть верным своему факультету и все такое. О-о-о, сколько уже времени, вставай, Ральфинатор, нам еще нужно добраться до класса.
— У меня нет урока сейчас и к тому же, я еще не позавтракал, — запротестовал Ральф.
— Идем, болван! — настаивал Зейн, выходя из-за стола и хватая Ральфа за локоть. Зейн едва ли мог сдвинуть Ральфа, но Ральф позволил ему потянуть себя вперед.
— Что? — громко сказал Ральф, хмурясь и не обращая внимания на многозначительный взгляд Зейна. — Что я сделал? Я сказал только то, что было на самом деле, — он вдруг замолчал. Его брови приподнялись и он повернулся к Джеймсу, смотря на него виноватым взглядом. — Ой… ай, — сказал он, когда Зейн потянул его к выходу.
Когда они завернули за угол, Джеймс слышал, как Ральф сказал:
— Я просто полный идиот, да?
Джеймс вздохнул.
— Думаю ты уже понял, я провалился на отборочных по квиддичу. Мне очень жаль.
Гарри внимательно смотрел на Джеймса.
— Все было плохо?
Джеймс кивнул.
— Я знаю, — сказал он. — Это не так уж и важно. Это просто квиддич. Будут отборочные и в следующем году. Мне не нужно делать это только потому, что ты это сделал. Я знаю, я знаю. Можешь не говорить мне.
Гарри продолжал смотреть на Джеймса, его подбородок немного шевелился, как будто он размышлял. Наконец, он откинулся на спинку стула и взял свой тыквенный сок.
— Ну, ты снял этот груз с моей груди. Похоже, ты сделал мою работу за меня.
Джеймс взглянул на своего отца. Гарри смотрел на него, медленно потягивая свой тыквенный сок. Он, казалось, улыбался, пряча улыбку за стаканом.
Джеймс старался не смеяться. Это серьезно, сказал он себе. Это не смешно. Это ведь квиддич. Он больше не мог себя сдерживать и улыбнулся, затем попытался прикрыть улыбку рукой, но от этого стало только смешнее.
Гарри поставил стакан и усмехнулся, медленно качая головой.
— Ты действительно был сильно обеспокоен этим, не так ли, Джеймс?
Улыбка Джеймса замерла, он сглотнул.
— Да пап. Конечно. Это ведь квиддич. Это семейный спорт, и твой, и дедушкин. Я Джеймс Поттер. Я должен отлично летать на метле. Не представляя опасности для своей жизни и для всех окружающих.
Гарри наклонился вперед, поставив свой стакан и, глядя Джеймсу в глаза.
— Ты все равно сможешь отлично летать на метле, Джеймс. Борода Мерлина, сынок, это твоя первая неделя в школе и у тебя даже не было урока полетов на метле. Правда, когда я учился здесь, мы даже не могли сесть на метлу вне урока, и тем более, попробовать свои силы на отборочных в команду факультета.
— Но, если бы вам разрешили, — прервал его Джеймс, — Ты бы справился и без уроков.
— Это не то, к чему нужно стремиться, сын. Ты так беспокоишься о том, чтобы достигнуть того, кем якобы являюсь я, что не даешь себе шанса быть еще лучше. Ты проигрываешь, даже еще не начав. Разве ты не видишь этого? Никто не может соперничать с легендой. Даже я хочу быть хотя бы на половину таким волшебником, каким описывают меня в историях. Каждый день я смотрю в зеркало и говорю себе, не старайся быть знаменитым Гарри Поттером, просто расслабься и позволь себе быть вашим отцом, и мужем вашей мамы, и лучшим из мракоборцев, что совсем не кажется таким крутым, по правде говоря. Ты должен перестать думать о себе, как о сыне Гарри Поттера… — Гарри остановился, видя, что Джеймс действительно слушал его, возможно, впервые. Он слегка улыбнулся. — И дай мне шанс думать о себе просто как об отце Джеймса Поттера. Потому что из всех вещей, которые я сделал в своей жизни, я горжусь только тремя вещами, тем, что воспитал тебя, Альбуса, и Лили. Ты меня понимаешь?
Джеймс тоже улыбнулся. Он не осознавал этого, но это была та самая улыбка, которую он часто видел на лице своего отца.
— Все в порядке, пап. Я постараюсь. Но это будет трудно.
Гарри понимающе кивнул и откинулся на спинку стула. Через некоторое время он сказал:
— А я всегда такой предсказуемый?
Джеймс рассмеялся.
— Всегда. И ты, и мама, вы оба. «Ты же не пойдешь на улицу в этом, Джеймс?»
Гарри рассмеялся над тем, как Джеймс изображал Джинни.
Джеймс продолжил:
— «Там очень холодно, надень свитер! Не говори таких слов при своей бабушке! И хватит играть с садовыми гномами или у тебя будут зеленые пальцы!»
Гарри смеялся до слез, потом они попрощались, пообещав друг другу, что встретятся вечером на матче по квиддичу.
Глава 7. Потерянная дружба
По иронии судьбы, первым уроком Джеймса были полеты на метле. Преподавателем был здоровенный верзила по имени Кабриэль Ридкули. Он был одет в желто-коричневую спортивную мантию поверх официального костюма по квиддичу, который демонстрировал его огромные мускулы и икры.
— Доброе утро, первокурсники! — прогремел он, и Джеймса охватила уверенность, что Кейб Ридкули был когда-то одним из знаменитейших людей мира. — Добро пожаловать на занятия по полетам на метле. Большинство из вас, возможно, уже знает меня, когда-то я участвовал в матчах по квиддичу и всевозможных турнирах. В этом году у нас по плану знакомство с основными принципами управления метлой. Я верю в практический подход, поэтому мы сразу перейдем к необходимым действиям: как правильно держать метлу и управлять ей. Подойдите к вашим метлам, пожалуйста.
Джеймс боялся снова возвращаться к метле, но вместе с классом он обнаружил, что под хорошим руководством, он был в состоянии заставить свою метлу подниматься в воздух, удерживать его и научился даже контролировать высоту и скорость. Он понял, что была масса нюансов в том, как отреагирует метла в зависимости от скорости и наклона. Когда метла просто парила в воздухе, наклон вперед заставлял двигаться ее быстрее, а, чтобы остановить метлу, нужно было отклониться назад. Однако, когда метла находилась в движении, те же самые команды управляли изменением высоты. Чем быстрее метла двигалась, тем больше поза Джеймса контролировала высоту, а отнюдь не скорость. Тонкая разница между скоростью-наклоном и высотой-наклоном зависела полностью от быстроты метлы в данный момент. Джеймс почувствовал, что малейшая паника может повлиять на потерю контроля над метлой, что он уже испытал на своей шкуре, и постепенно до него дошло, почему все было настолько ужасно во время его отборочных испытаний по квиддичу.
Хоть Джеймс и был счастлив чувствовать, что он впервые контролирует метлу, но он все еще испытывал зависть к Зейну, когда видел, как тот легко управляется с метлой, совершая на ней сложные развороты, а затем резко пикируя вниз.
