Танцующая со зверем: Предсказание

— А, понял, — перебил тот. — Это как в том глупом анекдоте: "Мама, это Влад. Он будет жить с нами!" Нет, Катарина. Хватит играть в бирюльки! В твоем мире нет места для меня, ты ведь сама это понимаешь.

Влад некоторое время рассматривал мое лицо. Я не знаю, что он в нем искал, мне не хотелось этого знать. Сердце захватила обида, мне было действительно больно от его слов.

— Ты все понимаешь, — тихо проговорил Влад. — И пришла ты именно за тем, чтобы расставить все по местам. Так что расставляй, я не буду сопротивляться.

Некоторое время я молчала. Он откинулся на спинку дивана и явно ждал, когда я начну разговор. Что ж, это правильно.

— Я запуталась, — проговорила я. — Честно, я не понимаю, что со мной. Я противоречу самой себе, я бегу не знаю куда, но вдруг понимаю, что хочу вернуться к тебе.

Я беспомощно взглянула на Влада. Его бледное лицо было спокойно, ни одной эмоции не отразилось на нем, словно он вообще меня не слушал, хотя я и знала, что это не так.

— Мне кажется, что я тебя люблю, — тихо проговорила я.

Не знаю, зачем я это сказала. Это было опрометчиво и глупо, но мне хотелось, чтобы Влад услышал именно эти слова.

Я обратила на него глаза, ожидая хоть какого-нибудь ответа, но он молчал. Просто смотрел на меня, улыбаясь одними уголками губ, а потом вдруг протянул руку и коснулся моих еще влажных волос. Его рука спустилась на шею, лаская ее легким прикосновением, потом очертила вырез платья. Мое сердце застучала, как бешенное, а душа почти ликовала, неожиданно поддаваясь легкому порыву кинуться к нему и забыть обо всем. Глупая, наивная девчонка, не видевшая в жизни ничего, кроме танцев, гнавшаяся за успехом, как гончая за своей добычей. Какими пустыми и детскими казались сейчас мои же стремления.

— Потанцуй для меня, Катарина! — вдруг попросил Влад.

Такой просьбой он застал меня врасплох. Ошарашено хлопая глазами, я наблюдала, как его губы растягиваются в еле заметной теплой улыбке. Этого хватило, чтобы растерянность прошла, и знакомое чувство заставило меня пожелать танцевать. Медленно поднявшись, я направилась к музыкальному центру. Выбрав диск со сборником известных зарубежных хитов, я вставила его в дисковод и нажала на Play. Джастин Тимберлейк оказался очень в тему. Музыка, полная четких ритмов полилась из динамиков, посылая телу особые импульсы. Да, я любила хиты Тимберлейка именно за эту четкость и сексуальность такта. В них есть темперамент, напористость, но в то же время кошачья томность и хитрость одновременно.

На миг я закрыла глаза, чтобы настроиться, чтобы успокоить скачущее галопом сердце и вспомнить, кто я. Природа создала меня для танца, и мое тело знает это. Едва мелодия проникла в меня, затронув тонкие струны мозга и души, я изменилась, будто попав в другое измерение, в мое измерение. Я открыла глаза, и сделала вдох. Медлить нельзя. Вступаю на второй квадрат.

Левая рука медленно рассекла воздух перед глазами, бедра сделали полный круг. Я так давно не танцевала, что кости едва слышно похрустывали. Музыка вливалась в меня, пронзая, увлекая, заставляя тело извиваться и гнуться, благодаря многолетний труд за подаренную пластику. Я работала в полную силу, словно это было главное прослушивание в моей жизни. И энергично вскидывая голову, я видела перед собой лицо Влада с угольно-черными, горящими странным огнем глазами. Вот он, мой танец со зверем! Вот он, — я сделала волну руками, потом легкий взмах ногой, прыжок, прогнувшись в спине, — мой танец со зверем. Резко поднимая по очереди то левое, то правое плечо, я заставила шею сделать четкий круг вокруг своей оси. Мало кто умел так делать!

Я прогибалась в спине так, что касалась ладонями пола. Я вращала бедрами так, что любая танцовщица живота мне позавидовала бы. Я чувствовала такой адреналин, что едва ли не вставала на руки.

Заканчивая танец, я уже предвкушала свою победу. Я чувствовала, как через минуту Влад кинется на меня, сжимая в объятиях. Да, я танцевала так, что у мужиков всегда сносило крышу!

Последний аккорд. Я опустилась на колени, оперлась на руку и прогнулась в спине так, что едва ли не касалась головой пола. Музыка стихла, пропуская вперед следующую мелодию. Я не двинулась с места. Вот мой звездный час. Но поднявшись через несколько секунд, я увидела, что комната пуста. Что я испытала, не передать словами. Я почувствовала себя полной идиоткой, которой воспользовались, а потом бросили. Это было так омерзительно, так грубо, так больно, что я просто опустилась на пол и тупо смотрела в стену. За что он так со мной? Зачем нужно было просить меня танцевать? Чтобы показать, что я никто и ничто для него? Проще было бы сказать, хоть не так обидно.

Поднявшись, я направилась к лестнице. Слезы просились из глаз, но я дала себе слово, что никогда не буду страдать из-за мужчины. Никто из них этого не достоин. Плачут от физической боли, душевные страдания — это лишь внушение мозга!

Поднимаясь по лестнице, я старалась унять в себе дрожь, выкинуть из головы это чувство стыда. Он дал возможность верить ему, изображая из себя чуткого и внимательного человека. Будь он проклят, чертов вампир!

Громко захлопнув дверью, я прошла к окну в уже знакомой мне белой спальне. День близился к вечеру. Раскаленное солнце спешило к горизонту, чтобы не опоздать отойти ко сну. Его огненный диск словно отображал возродившуюся злость в моей душе. Хорошо, что Влада не было рядом, иначе, клянусь, я бы его убила. Так посмеяться надо мной! А может, он вообще исчез? Испарился, оставив меня здесь, как легкую добычу. Что если через несколько минут сюда придут его сородичи и... Как он сказал свой последний тост? "За то, чтобы твоя кровь никогда не оказалась в этом бокале!" Может быть, это был намек?

Дверь за моей спиной тихо скрипнула, открываясь. По спине побежал противный холодок. Неужели я права? Медленно оборачиваясь, я едва ли не задержала дыхание, но вместо кучки злых вампиров на меня в упор смотрел Влад. Он стоял так близко, что моя грудь почти касалась его. Черные глаза мерцали, но не как звезды, намного опаснее, отчаяннее. Мое сердце пустилось галопом, но я не могла понять — от страха или от радости. Он вернулся.

Нервно сглотнув, Влад тихо заговорил:

— Когда одна, от шума в стороне

Бог весть о чем рассеянно мечтая,

Задумчиво сидишь ты, всем чужая,

Склонив лицо как будто в полусне

Теплая рука коснулась моего обнаженного плеча, и его голос зазвучал совсем тихо, интимно:

— Хочу тебя окликнуть в тишине,

Твою печаль развеять, дорогая, — пальцы неспешно спустили одну бретельку с плеча.

Иду к тебе, от страха замирая,

Но голос, дрогнув, изменяет мне. — В ход пошла другая бретелька платья.

Лучистый взор твой встретить я не смею,

Я пред тобой безмолвен, я немею,

В моей душе безмолвие царит. — Его губы нежно касаются шеи, и я закрываю глаза. Сердце бьется, словно птица в клетке. Еще чуть-чуть и оно вырвется!

— Лишь тихий вздох, прорвавшийся случайно, — его шепот обжигает ухо.

Лишь грусть моя, лишь бледность говорит, — его губы спускаются по шее, ниже.

Как я люблю, как я терзаюсь тайно. — Его лицо снова передо мной, но вот руки...

Они скользят по спине, нежно, но в тоже время настойчиво. Его руки словно ждут приглашения... или разрешения?

— Я так больше не могу, Катарина! — прошептал Влад.

В тот же миг он вжал меня в подоконник, бесцеремонно впившись страстным поцелуем в мои губы. Я сжалась, но уже в следующий миг поняла, что только этого и желала. Злость, боль и горечь улетучились. Стало так хорошо, что голова пошла кругом, и я прижалась к Владу изо всех сил, отвечая на его поцелуй, ощущая, как его твердая рука зарылась в мои волосы, причиняя легкую боль. Все пошло по нарастающей — биение сердце, что разрывало грудь, полет души, что поднимал за горизонты, дыхание, которое опаляло все внутри. Я почувствовала спиной стену. Губы Влада скользнули в быстром ласкающем поцелуе по щеке, спускаясь по шее к плечу. Кровь в моих жилах медленно закипала, но это уже не пугало, а, наоборот, перерождало меня.

Одним рывком он сорвал с меня платье и швырнул на кровать. Не знаю, когда он успел избавиться от своей одежды, да это уже и не интересовало меня. Я приняла Влада. Впитывала его поцелуи, растворялась в его ласках. Это было время, когда меня просто не существовало на этой земле. Я никогда не думала, что такое бывает. Потерять голову от страсти, всегда казалось мне чем-то глупым и неестественным. Теперь я понимала, что сама сейчас не в своем уме. Мне было так хорошо, словно главная мечта в моей жизни вдруг осуществилась. Мне было так легко, словно, проделав трудный и долгий путь я, наконец, смогла отдать свое тело отдыху. Я даже боялась открыть глаза — вдруг спугну этот сказочный миг, ведь чудес в мире не бывает. Или бывает?

Я открыла глаза и увидела его улыбку. Черные глаза сияли неподдельным счастьем, и сейчас Влад особенно был не похож на человека. Но какая-то исполинская нежность, накрывшая меня совершенно неожиданно, заставила просто обнять его и прижать к себе.

— Что ты думаешь на счет теплой ванны? — прошептал Влад мне в самое ухо.

Я кивнула. Мне не хотелось говорить.

Глава 16

Ночью мне снился уже до боли знакомый сон. Зеркала, комната, пантера... Только теперь она сидела в углу, сверкая своими желтыми глазами, и чего-то ждала. Я сделала плие, и тут пантера оскалилась и кинулась на меня. Я едва успела закрыть руками лицо, но получила удар в спину. Отлетев прямиком в зеркало, я почувствовала, как сотни маленьких осколков впились в мое тело. Это была нестерпимая, ужасная боль! Кровь тут же заструилась на пол, заливая блестящий паркет; стальной запах ударил в нос и голова закружилась. Я теряла сознание, а пантера вдруг улеглась в лужи моей крови и стало жадно ее слизывать.

Я резко села, хватая открытым ртом воздух. Рядом, беспечно раскинув руки, спал Влад. Было раннее утро — время, когда сон завладевает вампиром, унося его в заоблачные дали или куда там еще.

Это был всего лишь сон, страшный сон, который ничего не значит. Слава богу, что это только кошмар.

Откинувшись на подушку, я успокоила сердце, ощущая слабость во всем теле. Вспомнив вчерашнюю ночь, я улыбнулась. Ничего подобного со мной раньше не случилось, особенно если учесть, что мы с Владом так мало знакомы. Но это не помешало мне в какой-то момент почувствовать, что я тянусь к нему душой, именно душой, а не телом, пусть это и случилось. Мне казалось, что окажись Влад обычным человеком, я бы связала с ним жизнь уже сегодня утром.

Когда мы вместе принимали ванну, рассказывая друг другу что-то очень личное о себе, я поняла, что на самом деле Влад не такой уж грозный и устрашающий, каким хочет казаться. Возможно, сущность вампира заставляет его быть жестоким и иногда беспощадным, но в остальном я была полностью согласна с Идой.

Мы с Владом много разговаривали вчера и просто смеялись, угомонившись только к трем часам утра. Мои глаза уже окончательно слиплись, я позволила себе довериться его объятьям и погрузиться в сон. Теперь же, ранним утром, я чувствовала себя уставшей.

Повернув голову в сторону Влада, я с нежностью стала рассматривать его лицо. Мне так хотелось его коснуться, но я знала правило. С тяжким вздохом я поднялась и, пошатываясь, направилась в ванную. Умывшись и кое-как пригладив волосы, я натянула свою прежнюю одежду и вернулась в комнату. Пол был усеян обрывками наших одежд, словно конфетти после праздника. Покачав головой, я решила хотя бы чуть-чуть прибраться.

Быстро подбирая обрывки ткани, я думала о том, что, возможно, уже сегодня я окажусь дома. Интересно, Влад уже был в профилактории. Судя потому, что он почти одет, значит, у мамы он также успел побывать.

Я прекратила уборку и посмотрела на спящего Влада. Да, сегодня я улечу, а он останется. Как-то больно об этом думать, словно моя жизнь уже никогда не войдет в прежнее русло. Теперь мне стало казаться, что все, что было вчера — абсолютно лишнее. Эти воспоминания будут причинять только боль, нещадно ковыряя тонкую оболочку моей совести. Я буду корить себя за то, что оставила Влада, что просто улетела домой, забыв о нем, как об обычном приключении.

Но что я могу ему предложить? Навещать меня в России? Нет, там только мой мир, Владу он чужд, я хорошо это понимаю. Ничего не остается, как только покончить со всем раз и навсегда. Тяжко вздохнув, я продолжила уборку, поймав себя на мысли, что настроение безнадежно утеряно, а сердце неприятно ноет, ощущая скорую разлуку. С вампиром. Выходит, я и правда в него влюбилась!

Отшвыривая в сторону клочки одежды, я ругала себя за столь бредовые мысли, хотя и понимала, что они самые настоящие, а не надуманные. Ничего подобного я раньше не испытывала, и от этого было еще горше. Яростно отшвыривая клочки тканей в одну большую кучу, которую потом предстояло выбросить, я вдруг наткнулась на небольшую миниатюру. Удивительно знакомое лицо девушки смотрело на меня с портрета, который по размеру был даже меньше ладони. Улыбка, глаза... Это была я!.. Мурашки побежали по спине, и я села на пол в полном недоумении. Рисунок был выполнен то ли углем, то ли очень мягким карандашом, но с такой точностью, что я безоговорочно узнала в портрете свое лицо.

Я перевела взгляд на мирно спящего Влада. Откуда взялся этот чертов портрет?

"Спокойно, Кэт! — говорил приятный голос в моей голове. — Наверняка он нарисовал тебя по памяти. Ведь сколько раз вы с ним встречались до того, как ты узнала, кто он".

"Конечно, — перебивал противный голос, — только ему и рисовать тебя! С чего бы это, Кэт? Здесь явно что-то не то!"

"Нет, все правильно, — не унимался тот. — Ты ему нравишься, почему бы и не нарисовать?"

Да, приятный голос прав. Этой ночью стало ясно, что я ему небезразлична. А он мне? Нет, Кэт, сегодня ты улетишь домой! Это была прекрасная ночь, но Влад вампир, он тебе не пара.

"Или ты ему!" — пропищал противный голос.

Засунув портрет в задний карман джинсов, я решительно вышла из комнаты и спустилась вниз. На кухне работал телевизор — мы так и не выключили его вчера. Зато свечи Влад потушил.

Взявшись готовить себе легкий завтрак, я старалась думать о чем-то совершенно бесполезном или хотя бы постороннем. Колено немного побаливало, но я верила, что былая боль ко мне не вернется. Я уже три дня жила без нее, а ведь это что-то значит!

Пожарив яичницу и заварив кофе, я села на высокий стул и принялась за еду, иногда бросая взгляд на экран телевизора. Там шла какая-то веселая утренняя программа, что-то наподобие нашей "Утренней почты". Музыка поднимала настроение, и я почти уже забыла о злополучном портрете, когда на пороге кухни появился Влад.

— Приятного аппетита, — улыбаясь, сказал он.

— Спасибо, — отозвалась я, отмечая про себя, что безумно ему рада.

Он был одет в темные брюки и легкую рубашку с коротким рукавом. Цепочка на левой руке отчетливо бросалась в глаза, отчего мне стало не по себе.