Чёрные руины

— Ну, представь: ты написала статью о том, что у нас случилось из-за коллектора, — предложил ведун. — Написала о том, что пережила сама, и о том, что было вокруг академического городка, — со слов очевидцев. И? Какое название статье придумаешь?

— "Нечто выползло из коллектора", — быстро сказал крылан и уставился на Марину.

— В заголовке должна быть отражена тема, — заметил Шторм. — А здесь — выползло и выползло. И что? Пошло гулять по окрестностям, знакомиться с живыми?

— Да-а... — вздохнула крылан. — Погуляло, так погуляло.

Марина тоже притихла, вспоминая жуткого гиганта из грязи, облепленного листьями и мусором. Медленно, стараясь предположить все темы статьи, она сказала:

— В одну статью всё не вложить. Это могла бы быть серия статей о том, что вылезло из коллектора и что натворило. Или цикл. Если б я такое писала, назвала бы цикл "Месть умирающего города".

В машине стало тихо. Буклих, наверное, минуту таращился на девушку, а потом устремил взгляд за окно, причём в его глазах отчётливо промелькнуло обескураженное выражение. Шторм уже успокоился, снова припрятав эмоции под маской покоя.

— Почему? Почему такое название? — как ни в чём не бывало, спросил он. — Ты сказала, что название должно отражать идею и содержание. И как ты объяснишь название? Какая основная идея может в нём быть?

— Я не маг и не энергогностик, — сказала Марина. — Может, поэтому мне легче писать о том, что я знаю только по слухам и по примитивным лекциям, которые читают студенткам факультета общего ознакомления. Идея... По моему примитивному представлению, всё происходило примерно так. Город покинут людьми. Но его стены, дороги и всё остальное помнят о них. Ведь люди обжили его. Насколько я понимаю, если кто-то из старшекурсников, например, факультета прорицания, подойдёт к любой стене в этом городе, он сумеет по остаточным ментальным следам рассказать о том, кто здесь жил. Вывод для меня лично: город и до сих пор живой. Но без людей он жить не может. Без них он постепенно умирает. Ко всему прочему, его используют как мусорную свалку, накапливая в нём отбросы магии, которые соединяются в странные сочетания. А те, в свою очередь, проникаются настроением умирающего города. И вот город получил какой-то необходимый для него импульс, в результате которого ожил и решил отомстить тем, кто его смерть ускоряет, — то есть академическому городку.

— Притянуто за уши, — заметил ведун, напряжённо слушавший медлительный из-за размышлений монолог Марины. — Наш городок только стоит на его пути.

— Не мешай мне придумывать! — засмеялась Марина. — Нет, он именно что решил отомстить. Ведь, не будь отбросов магии, покинутый жителями город постепенно умер, уснул бы, заносимый пылью. Как засыпают живые на морозе, чтобы никогда не проснуться. А вы ему спать не даёте, заставляя ощутимо больно умирать.

— Хм... Марина, а ты точно мечтала о журналистике? — серьёзно спросил Шторм. — Не мечтала о карьере готического писателя?

— Нет. Статьи пробовала писать — и те слишком сухими получаются. Учиться надо. Но теперь мне хочется попробовать другое.

— Что-то в нашей академии?

Буклих поднял глаза на верхнее зеркальце. Марина заметила быстрый взгляд ведуна туда же. Это значит — переглянулись? Что это они?

— Ну и воображение у тебя, — после недолгого молчания задумчиво проговорил крылан, серьёзно глядя на девушку.

Хм. А об интересующей её теме так и не поговорили. Или парни не верят, что она может заинтересоваться магией? Или энергогностикой, как светлые и тёмные драко? Поколебавшись, Марина вздохнула и спросила:

— Шторм, а нельзя на минуточку подъехать к городу? Ну, к коллектору?

— Зачем?

— Интересно же!

— Нельзя, — авторитетно сказал Буклих. — Во-первых, там, на очистке, до сих пор работают наши преподаватели и целая группа магов из столицы Салливана. Не пустят, потому что — мало ли... Во-вторых — страшно.

Девушка вгляделась в его глаза. Нет, говорит серьёзно.

— Всегда думала, что некроманты — самые смелые люди в мире. Ведь они постоянно видят самое страшное на свете — смерть. И работают с ней.

— Некроманты — самые умные, а не смелые, — возразил Шторм, — именно потому, что повидали самое страшное. Поэтому лезть куда не надо — не будут.

Не найдясь, что ответить на это, Марина засмотрелась на пролетающие мимо окрестности, благодаря чему заметила, что машина Шторма давно уже едет не по гладкой дороге, а свернула куда-то наверх, на неровный путь, благодаря чему начала слегка подпрыгивать. Девушка недоумевала недолго. Теперь, когда в маленькой компании она, кажется, пришлась ко двору, она не боялась спрашивать.

— Мы разве не по дороге дальше?

— Нет. Любимая пустошь Буклиха чуть наверху, — отозвался Шторм. — Чем ещё она хороша: нас там не заметят. Можем прыгать сколько угодно.

Когда машина не смогла больше осторожно протискиваться между завалами валунов, ведун остановил её. Они вышли и оглядели место. То есть оглядели Шторм и Марина. Крылан же немедленно и радостным вздохом облегчения скинул с себя просторную рубаху и медленно расправлял крылья, осматриваясь с радостным предвкушением. Марина встревожилась: не слишком ли рано для него? — и, стараясь не смотреть на тело, сплошь в шерсти, придирчиво оглядела кожистые складки, которые постепенно вытягивались. Не специалист, она не могла твёрдо сказать, что кожа восстановлена, но положилась на мнение Шторма: уж он-то не захочет, чтобы друг рисковал потенциальными травмами.

А на валуны посмотреть — одно удовольствие. Марина, заглядевшись, даже топнула ботинками — на отличной, хорошо цепляющей подошве. Девушка пока не знала, каким образом они будут прыгать с камня на камень, но ей уже не терпелось забраться на один из них и перескочить на другой. Азарт Буклиха подействовал?

Ведун помог Марине подняться на первый камень. Девушка, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси, глубоко вздохнула: целое море валунов! Почти бесконечное! Только внизу виден лес, скрывающий море, а сверху виднеются скалы. Крылан прав: здесь можно прыгать бесконечно — и эта забава надоест лишь тогда, когда ноги устанут. И прыгнула! Удивилась, но признала, что это здорово: прыжками перебираться с валуна на валун, чувствовать собственную едущую, соскальзывая с камня, ногу и успевать перепрыгивать на следующий, где стоишь на ногах более уверенно!

У крылана оказалась своя игра: Буклих прыгал изящно и легко, помогая себе раскрытыми крыльями, — и такое блаженство сияло на его лице! Правда, до тех пор, пока ведун не предложил поиграть в догонялки. Марина наахалась и навизжалась до хрипоты, удирая от него, легко переходившего с камня на камень. Ещё бы ему не передвигаться! Да он шагал по воздуху, когда Марина сбегала от него на землю — там, где между камнями оказывалось довольно приличное расстояние! Как выяснилось, левитировать у него получалась на "отлично"!

Ладно, Буклих помогал девушке сбегать. В первый же раз, когда Шторм почти догнал девушку, крылан повис над нею и крикнул:

— Руки!

Марина, не раздумывая, быстро подняла руки, в которые крылан вцепился и уволок беглянку из-под носа рассердившегося ведуна.

Они потом вдвоём стояли на одном камне и хохотали над Штормом, а потом удирали от него уже вместе.

Так и получились догонялки, в которых один преследовал, а двое, попискивая от хулиганского адреналина, драпали от него со всех крыльев и ног.

И спала Марина в ту ночь так крепко, что утром чуть не проспала, несмотря на то что ведун помог ей организовать примитивный магический будильник.

Две недели пролетели мгновенно.

Недели эти обрели своё расписание: утром — пары, потом кропотливая работа в читалке по плану Шторма, который решил, что официальная невеста должна всё-таки уметь использовать свои силы практически, и подсказал ещё пару учебников к книге Мелинды. Потом обед втроём — в кафе. Затем часа два девушка сидела за конспектами в своей комнатке, дожидаясь, пока освободятся друзья. А потом они ехали на пустоши с валунами и носились там, как дети, одновременно обретая сноровку и ловкость, а Марина, ко всему прочему, — спортивную форму.

Чего только ни делали на пустоши. Марина пыталась научиться левитации — и Шторм еле поймал её, когда она торжественно заявила, что не нуждается в его поддержке. И не преминул воспользоваться оказией, когда официальная невеста оказалась в его руках. Поцеловал — то ли наказал, то ли подбодрил... Ещё именно на пустошь девушка привезла распечатку с рисунками Бидструпа — с трудом нашла в Космосети, и парни нахохотались и наудивлялись жанровым сценкам древнего художника. А однажды им повезло, что отменили послеобеденные пары, и вся троица выбралась на пикник среди камней — вместо посещения кафе.

Шторм за эти дни и сам привык, и приучил девушку, что он обязательно заходит за нею в апартаменты перед обедом, чтобы сопроводить её в кафе. И целовал перед выходом. Правда, пока без катаклизмов, как в первый раз. Он приучил её к обязательному поцелую по утрам, встречая её по утрам у входа в учебный корпус факультета общего ознакомления. Марина сначала страшно стеснялась невольных зрителей, но как-то поймала завистливый взгляд Риналии. И перестала смущаться, потому что взгляд этот ей понравился. "Какая я зловредная, оказывается!" — дивилась она себе.

Правда, и Шторм ожидал её у корпуса как-то странно. По какому-то совпадению он всегда целовал невесту в момент появления Шемара, который проходил мимо них спокойно, а то и со скрытой усмешкой. И в эти минуты Марина считала высокомерного ведуна самым настоящим мальчишкой. Но, помня о личной бессовестной радости из-за возмущения Риналии, благосклонно прощала Шторму собственнические замашки.

... В этот день Марина привычно накормила Биллима, оставила ему и его приятелю корзинку с фруктами. Пришёл Шторм, поцеловал — не спрашивая, и вывел в коридор. И вскоре они втроём мчались на машине к полюбившимся пустошам.

Сегодня решили позаниматься практической работой с силой.

После того как набегались по валунам, уселись на осколок скалы рядом с камнем, накрытым вкусными мелочами, и Шторм велел:

— Вот тот камешек — прямо перед тобой. Пожелай его развалить. На две половинки.

— Слишком большой, — с сомнением сказал Буклих, хлопая глазами на довольно высокий валун примерно в десяти шагах от них.

— Ничего. Её силёнок хватит, — снисходительно сказал ведун.

Ага, сердито вздохнула Марина. Ему-то легко говорить. А если уверенности нет?

Но встала и размахнулась, даже не лепя "снежок". Вот о чём она очень сожалела, так о том, что для неё, невидящей, и сила невидима, и, естественно, её полёт. Попала? Не попала? Хотя... Есть индикатор. И не один. Она покосилась на некромантов. Те аж вытянулись к камню, что-то пристально высматривая. Первым непроизвольно кивнул Буклих. Он видел лучше ведуна.

Значит, попала.

А в следующую секунду валун крякнул и медленно, а под конец резко развалился на две части, по объёму и форме больше похожие на две ванны.

— О-о! — пискнул крылан.

Ведун смотрел на половинки валуна, покусывая губу, а потом обернулся к Марине, старательно делавшей вид, что она тут не при чём.

— Марина, только не удивляйся. Я и правда не верил. Ты тренировалась?

— На то, чтобы разбить, нет. А так... Дома всё та же доска, с которой продолжаю сбивать мелочи. Просто работаю пока на меткость.

Потом ещё немного побегали, после чего Буклих первым, хоть и с сожалением, напомнил, что пора собираться в обратный путь. Они собрали остатки от мини-пикника и уселись в машину. Здорово устали, поэтому чаще молчали, чем болтали. За окнами машины постепенно темнело. Осень не хотела уходить. Дни держались тёплыми, но к вечеру и к ночи становилось прохладно настолько, что мёрзли ноги. Правда, троица-то набегалась — и замёрзнуть студентам не грозило.

Ехали, как всегда, не возвращаясь на хорошую дорогу. К тряске на каменистой — привыкли, и она никого не пугала...

Первым забил тревогу Буклих.

— Шторм, остановись! — пронзительно заверещал он в ужасе. — Остановись!!

— Что? Зачем? — растерялся ведун, всё же послушно останавливая машину: крылану он доверял до немедленного выполнения приказа.

Машина дёрнулась от резкой остановки, и крылан осел на своём месте.

— Звёзды... — прошептал он, с ужасом глядя вперёд. — Ещё немного — и...

Шторм посидел-посидел немного и зашевелился встать.

Марина взглянула в верхнее зеркальце. Пусть в салоне машины и полумрак от подступающих сумерек, но бледное лицо ведуна было видно чётко.

Что случилось? Сколько девушка ни всматривалась, ничего не видела.

Они подъехали к леску, за которым прятался академический городок. Деревья, слегка таинственные в вечернем свете, едва проникающем с гор, темнели и давали чёрные тени. Но росли они редко, и Марина в упор не могла обнаружить хоть что-то опасное.

Но чутью парней доверяла.

Сначала вышел Шторм. За ним вылез Буклих. Почти одновременно оглянулись, и ведун севшим голосом приказал:

— Из машины не выходи!

— Есть, господин официальный жених! — пробормотала Марина, щурясь на то, что перед ними, и с досадой думая, что надо бы научиться видеть, как они.

В любом случае, она устроилась так, чтобы выглядывать из окна.

Шторм стоял и руками трогал нечто невидимое. Марина чуть-чуть выдохнула спокойней: если он "это" трогает — оно неопасно, как думал Буклих?

Но крылан тоже дотрагивался до этого нечто, а один раз даже изо всех сил ударил его кулаком. Но кулак, как заметила уже встревоженная Марина, резко остановился на том же месте, где этого нечто касался Шторм. И догадалась. Это магическая защита!

Что произошло в академическом городке за время их отсутствия, если маги немедленно подняли защиту вокруг него? И такую сильную, что даже ведун не может её прорвать? Девушка уже знала, что он умеет работать с силой на уровне Мелинды.

Парни вернулись в машину. Позакрывали дверцы. Помолчали. Марина — тоже. Знала, что всё равно потом, когда придут в себя, объяснят. И это тоже стало привычкой последних двух недель, которую взяли на себя студенты, — учить девушку не только практически, но и теоретически, объясняя всё, не понятное ей. Пусть и учили тому, что она пока не могла выполнить.

Первым заговорил крылан — дрожащим голосом, и девушка сообразила: он до сих пор не может опомниться от страха. Неужели машина на полном ходу могла врезаться в эту защиту? И разбиться? Защита такая сильная?

Но на этот раз Буклих даже не обернулся к ней.

— Шторм, что делаем?

— Придётся спускаться к дороге, — недовольно сказал ведун. — Если они растянули защиту до этого места, дело серьёзное. А на дороге наверняка остались кто-нибудь из преподов. Пропустят, а потом узнаем, что случилось.

— А что будет, — робко сказала Марина, — если я попробую пробить защиту?

— Не знаю, — честно сказал Шторм. — Одно дело — разрушать немагические предметы. Другое — действовать против магического заслона. Если откровенно, я бы даже пробовать не стал. Мало ли чем может ответить защита. Её ведь ставили не просто для преграды. Она вполне и ответить может на угрозу.