Выехав за ворота гудевшего города, я, подождала пока парни пристроятся по бокам от меня, и провокационным тоном спросила:
— Ну что, исполнил Истхиил ваши желания?
Мальчишки вздрогнули, поежились, но промолчали.
Тяжело вздохнув, я лишь спросила:
— А подрывать-то зачем было? Можно было использовать заклятье рассеивания... или применить артефакт-поглотитель.
— А ты откуда знаешь? — тихо спросил братишка.
— А ты думаешь, ваше поколение магов первое, которое наткнулось на этот манускрипт?
Парни не сговариваясь выжидательно на меня уставились, а я лишь усмехнулась.
— Ты что тоже... — начал обалдело Мир.
— Ага. Только я визжала от неожиданности. Как выяснилось тогда на практике, высокий звук так же способен нарушить целостность магической сущности, и даже частично рассеять его. Хотя, тут все зависит от уровня сущности... В общем, я так орала, что Истхиил быстро прекратил нас пугать и поклялся сделать все что угодно, лишь бы я заткнулась.
— А дальше? — хором спросили юные маги.
— Я замолчала раньше, чем меня насильно не полезли затыкать.
Да, что тут сказать, молодые маги решительные, импульсивные. И наивные. Как потом мы узнали от старшекурсников, этот манускрипт, запустил в массу учеников кто-то из первых преподавателей Академии, желая пробудить у студентов дух авантюризма и тягу к знаниям вне учебных часов. Кто-то шел по пути мальчишек и подрывал все, кто-то зубрил десятки заклинаний, кто-то нарушая все мыслимые и немыслимые правила, получал знания на порядок выше требуемых. В общем, развлекались как могли. Однако, после нескольких случаев, когда адепты магии не справлялись с заклинаниями и сильно калечились, а один случай вообще закончился смертью, преподаватели стали искать этот манускрипт, что бы уничтожить его. Окрепшая и обретшая сознание магическая сущность не захотела попадаться в руки страшных магов, и тем более потом уничтожаться, и растаяла в неизвестных далях. Почему на этот раз Истхиил выбрал кабинет Наставника, я понять не могла. То ли Кирстан ему чем-то насолили, то ли наоборот — понравился. И теперь Главе Академии и Конклава приходится третий раз ремонтировать свой кабинет.
— И чего ты попросила у духа? — не вытерпел братец.
— А ты? — ответила вопросом на вопрос я.
— Заклинание невидимости... — тяжело вздохнул братишка, — Так Истхиил поржал и уронил мне на голову учебник по практической магии за восьмой курс. А я там половину не понимаю!
— Надо было правильно и полностью формулировать желание, — ухмыльнувшись, ответила я.
— А все-таки, что попросила ты? — влез Мир.
— Заклинание левитации!
Братец гоготнул:
— Что, тоже учебником по голове получила?
— Нет, — все так же смеясь ответила я, — Меня подвесили в воздух и направили в сторону библиотеки, где находился учебник. А то, что по дороге я сосчитала лбом все двери это так, мелкие трудности. Зато летела, да...
— У-у-у-у-у... — протянул Мир, — А я-то попросил способность ходить сквозь стену...
— И что — живо заинтересовалась я.
— А то... Я могу ходить сквозь стену. Одну единственную. Ту, что разделяет кладовую на два отсека.
Ник поперхнулся смехом, а я только покачала головой. И не устает дух издеваться над студентами.
Несколько дней мы проехали без особых проблем. Останавливались в деревеньках, попадающихся на пути, и почти в каждой местные бабушки божие одуванчики окидывали меня укоризненными и неодобрительными взглядами. Молодая, а уже двое таких взрослых детей. Да еще и меч притороченный к седлу. А когда узнавали что еще и маг... В общем, в их глазах я пала ниже некуда.
— Не понимаю, — качал как-то за обедом головой Мир, услышавший краем уха, разговоры старушек, — Если мужчина маг, то честь ему и хвала, он считается защитником. А если женщина — то она занимается недостойным делом. Где тут логика?
— Узость мышления! — с важным видом заявил мой братишка, поднимая указательный палец к небу. А за тем смутился под моим взглядом и пояснил, — Нам так на занятиях говорили.
— Не путай узость мышления с образом мыслей, — откликнулась я, отламывая ломоть хлеба, — Большинство из этих женщин не выезжали в большие города, и весь их образ жизни и мыслей построен на традициях семьи, рода. А уж в рамках этих традиций мышление диво как широко. По их традициям — женщина хранительница домашнего очага, опора мужа. Она должна заниматься домом, растить детей и делать все, что бы мужчине-добытчику и кормильцу было хорошо дома. И если вдруг девица променяла целомудренные юбки на покрытые дорожной пылью штаны и несется крушить головы нечисти — то это блаж, и знак того что она не ценит того что имеет.
— Но ведь неразвитый дар может убить... — тихо прошептал Мир.
— И убивает. Поэтому не зря, что до образования Конклава, что после по стране разъезжают маги, в поисках одаренных детей. Магов не смотря ни на что на население не хватает, да и смертность высокая. Кто-то погибает от зубов-когтей нечисти с нежитью, кто-то от собственных экспериментов в своей области, а кого-то совсем дремучее население сожгло на костре, посчитав угрозой себе, а то и виновником того что во всем селении по прибытии колдуна молоко все скисло. Не забывайте еще и про войны.
— Но Вилар же ни с кем не воюет, — возразил Мир.
— Официально ни с кем, — поправила я мальчишку, — Но если есть возможность, не слишком довольные союзником в нашем лице люди, совершают пакости... Вот и приходится воинам и магам, отложив пироги в строну браться за оружие и незаметно идти восстанавливать покой и порядок, что бы другие жили спокойно.
Парни задумались, а я, пока они заняты пищей духовной приступила к пище телесной.
Вообще, путешествовать с детьми было легко и приятно. Почти целыми днями меня не покидало хорошее настроение. Пока ехали я почти полностью вспомнила свою жизнь до поступления на службу к Натаниэлю и травила байки парням про свои ученические годы и случаи из практики. Смех почти не смолкал, и даже засыпая, они фыркали и посмеивались. Нередко мои мысли возвращались к Моргану. Я поймала себя на мысли, что дико скучаю по нему. Хм-м... А может срок свадьбы перенести? Почти год ведь ждать...
Один раз мы остановились около реки, и я, взяв обоих парней за шкирку, потащила смотреть одно из наиболее мощных мест силы нашей страны. Местом была небольшая зеленая полянка в окружении дубов-колдунов, подметающими листвой облака, и корнями, уходящими далеко в землю. На дальнем конце поляны прямо из сложенных горкой камней бил родник, ручьем пересекающим место силы и убегающим к реке. Там же в тенечке отдыхали два мага, азартно режась в карты. Приветливо кивнув коллегам, провела детей к самому роднику и объяснила что вода родника и есть по сути носитель силы. Лучше ее, конечно, пить, но и если просто находиться поблизости, можно пополнить резерв. Мальчишки с блестящими от восторга и жажды знаний глазами облазили всю землю вокруг родника, а братец попытался выковырять хоть один камешек, объясняя тем, что ему как приложения к практической по камням-магическим накопителям нужно. Посетовав про себя, что я плохая сестра и только сейчас узнала тему задания собственного брата, принялась рассказывать что помню про конкретно камни родника. Прислушивающиеся краем уха к моей лекции маги, кивали и иногда дополняли.
Буквально через час стихийно возникшего занятия я выдохлась, а маги попрощались и разошлись по своим делам. Закусив травинку, я разлеглась на траве, ловя заострившимися ушами все шорохи дневного леса, пока неугомонные мальчишки ползали по поляне, изучая все попавшую в их внимание зелень. К моему удивлению брат сплел браслет из вьюна и с гордым видом презентовал мне как артефакт здоровья. Взглянув более внимательно, я только покачала головой. А молодец братишка. Вьюн именно этого семейства обладал целебными свойствами, а уж в сочетании с магией... В общем, если этот браслет на руке, то полученные царапины заживают почти что мгновенно. Похвалив братишку, нацепила браслет и со вздохом поднялась, чувствуя как бурлит внутри сила полученная от источника. Как бы не было здесь хорошо, но нужно ехать дальше.
(продолжение от 3,07,2015)
Спустя неделю пути, мальчишки уже притомились, но я так и не рискнула ехать быстрее.
— Ну долго еще? — с тоской спрашивал братец.
— Завтра будем уже в городе, — откликнулась я, устраиваясь поудобнее в седле.
Дети недоверчиво переглянулись.
— Слово даю!
Сделали вид, что поверили. Все же путь на такое расстояние для них тяжел, что ни говори. А уж для Ника, неделю назад впервые севшего верхом, первые дни вообще были адом. Магия магией, но я не лекарь. Снять боль могла, но убрать усталость мог лишь сон. Я покосилась на полыхающим багровым светом заходящее солнце, и решительно свернула с дороги. Пора было становиться на привал.
Пока разводила костер, мальчишки стреножили лошадей и задавали им корм. Застоявшийся за время моей службы Сев был рад прогулке, а на мою природу оборотня ему было по моему вообще наплевать. По крайне мере он единственный из коней кто при моем приближении не нервничал. С остальными же с начала пришлось помучаться.
Парни поели и тут же заснули. А я чем хуже? Проверив защитный купол вокруг стоянки и пасущихся тут же лошадей, я подложила под голову сумки и забылась тревожным сном.
Ты не осознаешь, когда именно сознание угасает и приходит сон. Это, пожалуй, единственная тонкая грань, которую наше сознание не может уловить. Мгновение назад я смотрела на зеленый шелестящий ковер листвы над головой, освещенный багровыми лучами, и вот через миг я стою в темной комнате. Нет, не комнате... это подвал. Знакомый до последней выбоинки и глубоких царапин на стенах от сильных и острых когтей. Через окошко под самым потолком пробивается еле заметная полоска света, но с моим звериным зрением этого хватает с головой. Пахнет влажной землей, какая бывает после дождя. Слух режет резкий неприятный скрип ключа, что запирает за спиной дверь. А внутри все горит. Горит от бешенства, что заперли как животное. Горит от желания хлебнуть солоноватой крови... и сквозь яркую алую пелену злости и ярости пробивается отчаяние... которое, в конце концов и остужает охваченный эмоциями зверя разум. Я человек. Что бы проклятый Темный не делал, я человек. И не стоит забывать об этом...
Тишину и мрак комнаты разрывает мое хриплое дыхание... и чьи-то всхлипы. Я медленно поднимаю голову и вижу сжавшегося от ужаса человека. Худой мужчина в драной одежде с ужасом смотрел на меня и пытался отползти подальше. Вот только ползти было некуда...
А в реальности был только занимающийся рассвет. Резко открыв глаза, я еще долго лежала, пытаясь успокоить часто колотящееся сердце, постепенно осознавая, что это был очередной кошмар. Расслабилась кошка, серди друзей и любимых. Весь ужас прошлого подзабылся, отступил под натиском детского смеха и лучей дневного светила. Я уверена, со временем воспоминания хотя бы частично, но поблекнут. И перестанут рвать сердце и душу. Но пока...
Подняв голову, убеждаюсь что все еще спят. Даже лошади. Липкие пальцы кошмара еще сжимали трепыхающееся сердце, но тусклые угли прогоревшего за ночь костра, заставили меня отвлечься от собственных проблем и присмотреться повнимательней. То, что я приняла с начала за угли, оказалось маленькой саламандрой, вольным духом огня. Мягко поднявшись на ноги, я осторожно подложила щепок и поделилась с маленькой красавицей частичкой силы. Дремавший до этого огненный дух встрепенулся и с удовольствием начал пожирать дерево. Уже буквально через минуту, передо мной горел колдовской костер. Саламандра довольно курлыкнув вновь свернулась клубочком, нежась в пламени. Я раньше только слышала о них. В Академии точно одна живет, и видело ее много народу. Мне только обычно не везло, я больше с сильфами общалась. И вот теперь передо мной это маленькое чудо...
Мы ехали по западным землям Вилара, а уже сегодня должны будем достичь самого большого для этой местности города — Ольминиры. Именно там, мне, по словам Ривера стоило начать поиски осколка Короны. В дневниках упоминалось, что один из осколков осел в руках одного из Совета Старейшин Ольминиры... но сейчас у города был свой властитель. Верительные грамоты Короны, Инквизиции и Конклава, по идее должны были открыть передо мной все двери, но я чувствовала, что все будет не так просто. Ольминира далеко от столицы, тут своя жизнь. И когда неожиданно, как снег на голову, сваливается птица вроде меня, в головах власть имущих начинается брожение. По расчетам Ривера, ни мне, ни детям ничего не угрожало. Меня либо не воспримут в серьез, либо поостерегутся связываться совсем. Не то ни другое меня полностью не устраивало. Но в любом случае мой путь лежит к потомкам Старейшин и возможно в городской Архив.
Сверху раздался присвист и переливчатое пение. Храбрая пичуга, усевшись прямо над моей головой, приветствовала новый день. А я так и просидела над полыхающим костром пока не проснулись остальные.
Пока я жила в Виларе, я полюбила город. За его постоянное движение, не стихающее порой даже ночью. За народ, вспыльчивый, но отходчивый. За тихие, засаженные зеленью улочки с уютными скамьями. Ольминира отличалась от столицы. Она была меньше по размеру, а люди были... необычные. Пока мы ехали к башне Конклава, я приглядывалась к окружению, пытаясь представить, что нас ждет. Нет, люди тут тоже ругались и мирились, любили и ненавидели, говорили правду и врали не краснея. Но при всем при этом, в воздухе... буквально звенело древнее, как сама магия, волшебство. Иначе не скажешь.
— Ты это чувствуешь? — повернув ко мне голову, спросил Ник, — Тут странно так...
— И ауры у людей интересный, — буркнул в спину оттертый братцем Мир. Ну да, втроем по местным улочкам не проедешь.
— Эй, верховые! — впереди, встав посередине дороги, нам махал рукой городской стражник, — Верхом передвигаться на лошадях в городе нельзя! Только пешком! Слезайте немедленно!
Остановив Сева, у стражника, я спешилась и с милой улыбкой произнесла:
— Приветствую вас, доблестный страж. Не подскажите, как бы нам добраться до башни Конклава магов?
Вобравший в себя воздух для следующего крика стражника поперхнулся и сейчас пытался прокашляться. Пожалев бедолагу, похлопала его по спине, вызвав веселый перезвон звеньев кольчуги.
— Спасибо, — недовольно буркнул спасенный, несколько задумчиво потирая место моих ударов, — А зачем тебе девка, маги-то? Учеников они не берут. И вообще, штраф давай плати.
Братец возмущенно фыркнул и явно собрался идти выяснять права, но более умный Мир придержал братишку.
— И за что вздымается штраф, уважаемый страж? — я лишь слегка бровь приподняла.
— Больно мудрено ты говоришь, — буркнул мужик, — А на лошадке кто по городу разъезжал, я что ли? Говорю же, запрещено!
— Так мы в первый раз здесь! — не выдержал Ник.
— Ваши проблемы, — безразлично откликнулся стражник и угрожающие нахмурился. — Платите давайте штраф, десять золотых, или задержу вас, как правонарушителей.
