Эзотерическое подполье Британии

7. У Англии черное сердце

"Дамы и господа, они меня спрашивают, сколько в море белых лилий? А я их вопрошаю со слезами на глазах: сколько кораблей ходит по лесу?"

— "Фальшивая невеста", народная песня

Когда в 1987 году вышел альбом Current 93 Swastikas For Noddy, многие андеграундные комментаторы восприняли его как шутку. Считая, что все это звучит как Саймон и Гарфанкель, они решили, что Тибет сошел с ума и намерен избавиться от своих поклонников. "Я думал, все они дураки, — говорит на это Тибет. — Они намертво застряли в мире, где единственное, что имело смысл, это лупы и композиции на два десятка минут, в которых непременно должны упоминаться Мэнсон и Кроули, и где не было места юмору. Они называли это комической пластинкой, а я считал, что это альбом с черным юмором". Тибет, ушедший от индустриального нойза к пасторальным настроениям, имел предшественников в лице английских художников, желавших спастись от темных сатанинских жерновов индустриальной революции в английском райском пейзаже. Выпустив Swastikas For Noddy, Тибет начал создавать карту альтернативной реальности.

Тем временем на андеграундной музыкальной сцене происходили серьезные изменения. Такие музыканты, как Крис и Кози, начинавшие со свободных электронных экспериментов, забросили былые игры и принялись создавать электронную музыку, полную размытых ритмов автомагистралей и безудержного фанка. Этот новаторский подход подвергся искажению и растворению третьей волной индустриальных халтурщиков вроде бельгийского Front 242 или американских Skinny Puppy. Теперь музыканты новой волны намеревались сочетать сакральное и профанное на залитом светом танцполе.

К 1987 году Тибет почти не обращал внимания на то, чем занимаются его современники, пытаясь сблизиться с более традиционной музыкальной формой. Swastikas For Noddy знаменует начало осторожного диалога с мейнстримом. "В то время множество моих знакомых начали создавать музыку, ориентированную на танец, — вспоминает Тибет. — Меня это поражало. Большинство из них вообще не интересовались танцевальной культурой, но так называемое индустриальное направление действительно становилось танцевальным. Танец не спасет мне жизнь, но я ничего не имею против танцевальной музыки — Sly & The Family Stone, одна из моих любимых групп. Хотя я все равно не понимал, почему люди начинают танцевать. Так что я выпустил Swastikas For Noddy, а другие в это время брили головы, надевали строгие очки и покупали секвенсеры".

Swastikas For Noddy открывает "Benediction", вокальная композиция в исполнении Яна Рида. Это плач по мифической "прекрасной стране" Англии, которая в контексте альбома выступает как метафора утраченной невинности. Та же потеря оживает в версии Current 93 песни "Since Yesterday" группы Strawberry Switchblade. Это можно было бы назвать настроением всей работы Тибета, но здесь его то и дело скрывает плотная и чересчур хаотичная образность. Одна только "Beausoleil" ссылается на все, от убийств Мэнсона, Dogs Blood Rising, Будды и Христа до Нодди, In Menstrual Night, средневековых гримуаров, Love и даже The Monkees. "Я не мог выразить то, что думал, — признается Тибет. — Тогда я был очень зол, несчастлив и не имел определенной цели. Возможно, это и есть подростковая тоска. Кто знает? Бойд Райс как-то сказал мне — думаю, его слова удивительно точны, — что не понимает, почему люди продолжают жаловаться на отчуждение, поскольку если люди испытывают отчуждение, они должны желать принадлежать обстоятельствам. Бойд уловил мое разочарование, непонимание того, против чего я выступал, незнание того, что именно потеряно, но ясное чувство этой потери, из которого рождалось ощущение несчастья".

Большинство композиций Swastikas For Noddy были написаны Пирсом и Тибетом в квартире на Тафнелл-парк. Для "Beausoleil" Пирс нашел обманчиво простую музыкальную фразу, контрастирующую с удивительным вокалом Тибета, но когда все было записано, он не смог восстановить использованные им аккорды, а значит, Current лишались возможности играть эту вещь на концертах. Так было до 1999 года, когда на выступлениях в Нью-Йорке новый гитарист Майкл Кэшмор подобрал ее на слух. Столь же интуитивно Пирс создал мелодию для "Oh Coal Black Smith", традиционной народной песни о превращениях, ставшей у Current одной из самых популярных. До записи Тибет никогда ее не слышал, найдя текст в одной из многочисленных книг об английском фольклоре, которые в то время читал. Тревожная баллада полна жестокой образности: "И стала она уткой /Уткой на волнах /А он — охотничьей собакой /И притащил ее назад". Жестоко притащить, вытянуть или пасть — частый мотив у Тибета, проходящий красной нитью через многие его песни и наиболее ярко заметный в таких тревожных двусмысленных названиях, как "Falling Back In Fields Of Rape" (с Dogs Blood Rising).

Рассказывая о детстве в Малайзии, Тибет вспоминает один из любимых видов своего отдыха. "Я заходил на пляже в воду и ждал, пока на меня накатятся волны, собьют с ног и утащат в море, — рассказывает он. — Я падал и погружался под воду, в молотые ракушки и песок. Меня это всегда очень трогало; казалось, я попадал в иной мир, превращался в водяного духа или оказывался на другом плане бытия". Одно из любимых стихотворений Тибета — "Гончая небес", написанное католическим поэтом и наркоманом Фрэнсисом Томпсоном. Стихотворение повествует об ощущении преследования Богом и о том, что падение и прыжок веры предполагают твердую убежденность, что тебя кто-то подхватит. Тибет помещает сценарий Томпсона в прекрасные поля рапса вокруг Йорка, по которым он бродил в юности, и игра слов [rape имеет много значений, в том числе насилие и рапс] создает тревожную атмосферу композиции. Это сосуществование образов страшного насилия и райской красоты — устойчивый элемент творчества Current 93, как и вопрос, что нас подхватит, если мы упадем.

Кавер-версия песни "This Ain't The Summer Of Love" группы Blue Oyster Cult, песнь на смерть утопического эксперимента шестидесятых и на гибель людей на фестивале в Алтамонте, является еще одним аспектом этой темы. Тибет узнал об альбоме Secret Treaties группы Blue Oyster Cult от Сэнди Робертсон и Эдвина Поунси в офисе Sounds. "Они любили BOC, но мне больше нравилось представление о них, нежели реальность, — говорит Тибет. — У них были свои удачи, такие, как "Astronomy" на Secret Treaties, где есть одни из самых прекрасных строк, какие я только слышал". Однако на большинство композиций Swastikas For Noddy повлияло увлечение Тибетом величайшей английской фолк-певицей Ширли Коллинз.

"Работая над Swastikas For Noddy, я постоянно слушал Ширли, — рассказывает он. — Я любил британский фолк, например, The Incredible String Band и их альбом The Hangman's Beautiful Daughter, группы вроде Trees и Clive's Own Band, но как только услышал Ширли, она немедленно стала для меня богиней, я сразу ее обожествил. Казалось, это поет чье-то сердце. Пение было абсолютно чистым, никакой мелодрамы. Я до сих пор считаю, что Ширли создавала музыку, на сто процентов совершенную и полностью лишенную фальши. Над Ширли только Иисус. На ее уровне находятся люди, проявляющие свою гуманность и красоту так, как это только возможно для человека. Однажды она сыграла мне свои недавние записи — они ей не очень нравились, она не хотела их выпускать, — и когда я их послушал, то был так растроган, что заплакал". Позже в интервью для The Wire Коллинз сказала Майку Барнсу, что Тибет, без сомнения, ее самый некритичный поклонник. Такое очарование музыкой Коллинз можно видеть в новом уровне простоты его работ, сочетающих сокровенную, автобиографическую лирику и неизменную тему лишения Англии ее культуры.

"Я действительно люблю Англию, — подтвердила Коллинз, когда я разговаривал с ней в сентябре 2001 года. — Люблю смотреть на нее из окна поезда и имею очень тесные связи с сельским краем. В детстве я с ума сходила по истории и навсегда запомнила, что история была прекрасна; то, что в ней происходило, было волшебным, и об этом так или иначе говорится в балладах. Но у Англии черное сердце. В ней происходило столько злого, во имя нее совершалось столько ужасных вещей... В песнях, которые я люблю, люди знают, что с ними сделается, однако именно там чувствуется подлинный дух. Я не считаю, что терпение — наилучший выбор, но они терпели и все же сохранили способность замечать тот прекрасный мир, в котором жили. Поскольку он все равно прекрасен, если вы сможете увидеть его красоту".

Англия Коллинз все еще существует. Она ждет, чтобы о ее существовании спели, как поэт А. И. Хаусман (1859 — 1936), восхвалявший свой родной Шропшир, "страну утраченного содержания", или как трагический молодой писатель Дентон Уэлч (1915 — 1948), исходивший Сассекс, Кент и Хемпшир в книгах "Радость в молодости" и "Я оставил дом деда". На альбоме 1994 года Of Ruine Or Some Blazing Starre Тибет представляет одно из своих наиболее удивительных обращений к Англии в композиции "The Great Bloody And Bruised Veil Of The World", визионерском послании, схожим с творениями Уильяма Блейка: "Деревья качаются в Англии /Ручьи текут в Англии /Несчастный замирает в Англии /Несчастное сердце Англии /.../ Это рай /Это Сад Садов /Солнц и жуков /Божья коровка садится мне на колено /Радостно поет жаворонок /Птицы птиц /За великим, кровавым, израненным, молчаливым занавесом /Этого мира".

"Все, что я делал, вся музыка, которую я люблю, о невинности, — говорит Тибет. — Я всегда возвращаюсь к теме утраты невинности, и то, что я люблю в Англии, это Англия Anthems In Eden Ширли Коллинз. Это ушедшее детство. Люди, которыми я больше всего восхищаюсь, невинны; у них нет какой-то сложной теологии или мировоззренческих концепций. То, что я люблю, по своей сути очень просто. Да, я читаю сложные теологические книги, но больше всего меня интересуют простые фразы, лежащие в их основе. Вы можете прочитать весь католический катехизис или "Град Божий" Августина, но эти громоздкие структуры выстроены на очень простых понятиях, таких, как "блаженство" или "возлюби ближнего как самого себя". Сам я не слишком терпелив. Но меня очень трогает глубокая простота, и музыка Current проста. Иногда, как в All The Pretty Little Horses или Nature Unveiled, она звучит сложно, но на самом деле это не так. Она простая и циклическая".

Swastikas For Noddy был необычен еще и тем, что в работе над ним не принимал участия Стэплтон. Но результаты Пирса и Тибета ему не понравились, и он убедил Тибета разрешить ему сделать ремикс. Измененная версия альбома, Crooked Crosses For The Nodding God, вышедшая на United Dairies, придает музыке психоделическую глубину, однако за счет нее исчезает простая красота оригинала. Пока Тибет делал Swastikas For Noddy, Стэплтон заканчивал альбом Nurse Drunk With The Old Man Of The Mountains. Демонстрируя многочисленные стратегии Nurse, от ударных наработок и долгих волн ассоциативно связанных эффектов до индустриального джема, альбом был выпущен строго пронумерованным тиражом в 30 экземпляров, а также не пронумерованным изданием из ста копий с рукотворной обложкой и, в некоторых случаях, прекрасной, но путанной фотографической живописью. Для коллекционеров это один из самых интересных артефактов Nurse.

Работа над Swastikas For Noddy во время болезни усилила духовный кризис Тибета. Через своего друга Джеймса Лоу его представили Его Преподобию ламе Чимед Риг Дзин Ринпоче. Лоу жил в Индии, где много лет был учеником Ринпоче. Этот высокопоставленный лама в традиции ньингма лучше известен по своему появлению на обложке каталога тибетских божеств и духов-хранителей Оракулы и Демоны Тибета, составленного Рене Небески-Войковицем. Враги лам ньингма часто называют их черными магами, и Ринпоче определенно имел подобную репутацию среди изучавших дхарму. "Линия, к которой он принадлежал, не практиковала воздержание, и он очень любил мясо, — рассказывал Тибет Марку Барнсу из The Wire. — Я пригласил его записать некоторые тантрические ритуалы. Существует ритуал под названием чод. Изначально его следовало выполнять на кладбище, сидя на трупе. Чод по-тибетский означает "резать", и суть ритуала в том, чтобы окружить себя ужасом и отсечь свое эго, разрезать себя, а затем собрать в более чистом состоянии. Так вот, он сказал: "Дэвид, можете принести мне что-нибудь перекусить?". Наш звукорежиссер был вегетарианцем, и я его предупредил, что приведу очень уважаемого буддийского ламу, который споет тексты кое-каких буддийских ритуалов. Я принес большой пакет мяса с кровью, порезанного на большие кубики, и вот Ринпоче ел это мясо, дул в костяную трубу, колотил по барабану из черепа, а по его подбородку стекала кровь. Жаль, этого нет на видео".

Встретив Ринпоче, Тибет стал преданным членом буддийского сообщества, изучая под его руководством определенные тексты и соответствующие практики и получая духовное право выполнять их. Эффект оказался невероятно мощным, и многие ритуалы он практикует по сей день. "Есть один ритуал, Zhi.Khrod, посвящение в мандалу мирных и гневных божеств, — вспоминает он. — Эти боги появляются перед вами в бардо после вашей смерти. Это инициация в то пространство, которое обсуждается в "Тибетской книге мертвых". Она называется Бардо Тхедол, освобождение через слушание в промежуточном состоянии между жизнью и смертью. Этот ритуал произвел на меня огромное впечатление, поскольку я всегда очень интересовался гипнагогическими состояниями". В детстве Тибет прочитал "Тибетскую книгу мертвых" в замечательном переводе Уолтера Эванс-Венца и был потрясен описанным там опытом. Позже Тибет выпустил песни, молитвы и взывания Ринпоче на альбоме Current 93 Present The Venerable 'Chi.Med Rig. 'Dzin Lama, Rinpoche.

1988 год начался с очередной поездки в Исландию, где Current 93 играли в Рейкьявике с Энни Энкзайети, S.H. Draumur, Мегасом и Johamar. Тибет описывает Мегаса как "исландского Боба Дилана", чье выступление сопровождали Бьорк и Роуз в качестве приглашенных танцовщиц и бэк-вокалисток. Также он работал с Хилмаром Хилмарссоном над песнями, появившимися на альбоме 1991 года Island. "Работа над этим альбомом шла очень долго, — вспоминает Тибет. — Поначалу мы даже не знали, что назовем его Island. Когда я оказывался в Исландии, Хилмар снимал студию, и мы приходили туда, заранее не зная, что получится". Island выделяется из альбомов Current тем, что в нем преобладают синтезаторы и неприятный глянец нью-эйджа с басовыми звуками, сильно напоминающими брачные песни китов. Однако тексты Тибета достаточно сильные, особенно "The Dream Of A Shadow Of Smoke", где выразительные аранжировки Хилмарссона достигают максимума благодаря леденящему хору оперных певцов, произносящих такие атмосферные строки, как "в моем сознании звуки кораблей без руля", взятые из длинного раннего наброска, ставшего затем "The Sadness Of Things". Первая композиция, "Falling", рождает иллюзию бездонного черного пространства благодаря эффектному использованию синтезаторов и стенающего вокала Бьорк. Однако на Island были и минусы — дополнительные треки, появившиеся на СD. "Crowleymass Unveiled", "Paperback Honey" и "The Fall Of Christopher Robin" — легковесный синти-поп, где Тибет явно переигрывает. "Думаю, основная ошибка Island на CD заключалась в том, что между первыми восемью песнями и более легкими композициями вроде "Christopher Robin" и "Paperback Honey" было оставлено мало места, — сокрушается Тибет. — Хотя мне всегда нравилась "Paperback Honey", было бы лучше, если б мы ее туда не помещали. Island интересен, но проблема любого альбома, где много клавиш или синтезаторов, в том, что он быстро устаревает".