Часть 1. Трое в лодке

— Десять процентов сержант! Что скажешь? Плюс ещё парочка слитков сверху в качестве благодарности от меня лично. Ты сам посуди, тут такие бабки, что твоё начальство вас обоих с Гарисоном сольёт, не моргнув глазом.

— Ставки слишком высоки, а лично я готов делиться. Всё честь по чести, слово даю! Сержант Грико мог бы за меня поручиться. — Показав кулак Лебовски, сидящему с круглыми глазами за пультом, заставил того закрыть рот, пока он не ляпнул что-то в своём стиле (упаси боже).

— Полковник Рассел! Проклятый жирный боров! Ну конечно, это он послал Грико! No es tan tonto como aparenta serlo. Я должен был догадаться, что это не простое совпадение. И как грамотно сработал hijo de puta, мы сами тебя скинули на поверхность. Ну что ж, las apariencias engañan. Я согласен на тридцать процентов, по пятнадцати мне и Гарисону. Не спеши возражать, доля будет вся из той части слитков, которые мы везли с собой. Сразу всё доставить не удалось, партия оказалась больше, чем нам сообщили.

— Сержант! Ты что решил договариваться с этим козлом? Из-за него вся наша группа погибла. Хайди, Крёгер, Харрис, Уокер, ты, что их списал уже? Вспомни сраного нигера Джонсона. Он ему голову отхерачил напрочь! Эй, ты чего...

Очередь из импульсника прервала эмоциональную речь Гарисона. Кажется, навсегда. Я надеюсь на это.

— Cabron! Слишком туп, чтобы быть богатым. — Да точно, не повезло Гарисону, тщательнее надо друзей выбирать.

— Эй, Васкес! Я так понял, ты только что вдвое увеличил свою долю? Поздравляю! Тридцать процентов звучит очень вкусно. Ну а полковник Рассел не будет возражать, кто ему скажет. И раз уж мы договорились, бросай оружие и давай без неожиданностей.

В очередной раз убеждаюсь, что умных людей обманывать легче, чем тупых. Они сами себе придумают и объяснят всё, что тебе и в голову бы не пришло. Главное делать многозначительные намёки с умным лицом и подавать туманные реплики.

Глава 14

— Дуболом вызывает Антиквара, код сто сорок зелёный, приём! — Проигнорировав удивлённый взгляд Зигги, я переключил гарнитуру и закрыл глаза, нет сил объяснять, кто, куда, кому и зачем.

Слушая тихое шипение эфира, я не ожидал, что мне ответят. Сомневаюсь даже, что и координаты мне дали правильные. С другой стороны, я, наверное, и сам бы не ответил. Есть неслабая вероятность, что наши "друзья" с орбиты могут засечь переговоры. Нужен повстанцам такой риск? Но голос подать всё равно надо, так договаривались.

— Дуболом Антиквару. Поймал попутку домой, так что не ждите. Конец связи.

Бросив гарнитуру на пульт, я кивнул Лебовски, — пора. По дороге к своему месту проверил как зафиксирован наш латиноговорящий друг, штаб-сержант Мигель Васкес. Зигги, щедро отплачивая за стресс, замотал наёмника стропами вместе с креслом в плотный кокон, тутовый шелкопряд отдыхает. Теперь даже не знаю, как наёмника оттуда доставать случись что. Дернув пару мотков на всякий случай, я в очередной раз проигнорировал матерные пожелания латиноса. Ничего нового, от бригадных инструкторов слышал и посильнее загибы. С фантазией у Мигеля слабовато, в основном малопонятные реплики на родном диалекте. Удобный способ кстати ругаться, и пар спустил и морда цела, пока не нарвёшься на полиглота.

Предложив Мигелито гадить под себя, я поспешил занять своё место. При взлёте может сильно трясти, а я не совсем уверенно стою на ногах. Боюсь сил не хватит подняться если упаду, а смешно барахтаться на полу плохо для моего имиджа.

Выходя на рабочую мощность, взвыли генераторы накачки и корпус челнока мелко завибрировал, резко отрываясь от поверхности: Джим торопился покинуть эту негостеприимную планету и лично я его всей душой поддерживаю в этом стремлении.

Доковыляв до своей ячейки и опустив крепления, я со страдальческим вздохом откинулся на спинку кресла. Кому-то оно покажется по-армейски жестковатым, но лично мне успокаивающе привычно. Любезно одолженный Васкесом импульсник я закрепил рядом, в оружейный фиксатор, отсюда он никуда не денется даже при сильной болтанке.

В десантной ячейке напротив меня, с ожидающим выражением побитого лица немедленно расположился человек неистребимой веры в своё благополучие — Зигфрид Штайн. Вновь фонит любопытством, хотя, казалось бы, после таких приключений должен сидеть и тихо плакать себе в уголочке, или что там эти заднеприводные делают.

Пришлось поспешно закрыть глаза, принимая болезненно усталый вид, что так уж трудно. Может у репортёра хватит совести не трогать меня какое-то время, обходясь своими силами, инструкций для этого я раздал более чем достаточно.

Забавно: сел, пристегнулся и сразу почувствовал себя воздушным шариком. Лебовски чем-то меня обколол, так что я почти не ощущал своего тела, эмоции и те где-то там далеко, болтаются за корой головного мозга. Одно радует, что боли я также не чувствую. Ощущения странноватые. Кожная чувствительность практически отсутствуют, сперва даже не мог подняться. Как рассчитать усилия, если ты тела своего почти не ощущаешь? C грехом пополам удалось принять вертикальное положение, и некоторое время притворяться полноценным, строя из себя убер солдата. Не всегда успешно, кстати. Штайн, к примеру, мою притворную игру выкупил на раз, и долго недоуменно косился, хорошо хоть спросить не догадался.

Васкес между тем позволил себя обмануть, даже не сопротивляясь своей фиксации и обыску. Хотя заподозри он что-то и вполне мог всех нас уделать. Джим и Зигги ему не соперники, а я так и вовсе условно жив. Странно, что это меня почти не беспокоит, какой-то острый приступ пофигизма одолел.

Меня не беспокоило даже и то, что мы можем долбануться о землю едва взлетев: Джим сам признался, что опыта вождения военного транспорта у него нет: 'Всё другое: настройки, управление, обзорность, габариты, юстировка'. Бла бла бла и прочая трусливая хрень, но так как выбора у нас не было, то единственный в нашей компании лояльный пилот был назначен единогласно. Штаб-сержант, опять же, как человек не нашего избирательного округа в выборах не участвовал.

Как я и сказал, всё вышесказанное меня мало беспокоило. Больше всего меня сейчас занимал вопрос, что делать дальше. Это как раз та ситуация, когда решение одной проблемы неминуемо повлечёт за собой бесчисленный ворох других проблем.

Довольно просто будет перебраться в другую обжитую систему. По договорённости между военными обеих сторон, прыжок предстояло совершить на носителе Меруа, который скинет челнок в следующем граничном переходе. К счастью, сделать это можно было, не вылезая из транспорта, что меня полностью устраивало, лишнее внимание нам сейчас ни к чему.

Сутки конечно придется потерпеть без удобств, но это как раз не страшно, есть уже опыт длительных переходов, хотя туалет в невесомости — то ещё удовольствие. Немного рассмешил ужас на лице Штайна, когда я раздавал мочесборники, ему явно не приходилось пользоваться этим приспособлением ранее. Поначалу голубок даже хотел отказаться следовать протоколу, но быстро передумал, когда я пригрозил выкинуть его тощую задницу наружу. Еле сдержался от смешка. Зигги бы в комедийных роликах сниматься, очень выразительная мимика.

Лебовски отнёсся к новому плану индифферентно, что настораживало, последние пару часов яйцеголовый ведёт себя несколько заторможено. Мне честно говоря всё равно, что у него там в голове творится, просто хочется надеяться, что он нас нормально довезёт до места. Не улыбается после всего что было, сойти с дистанции на самом финише, будет несколько обидно.

Оружие я от яйцеголового на всякий случай убрал, мало ли что ему в кукушку взбредёт, он у нас парень непредсказуемый. К тому же с ним рядом Васкес, которому для расправы и повода выдумывать не надо.

Вот ещё одна проблема, одна из основных между прочим — надо как-то отделаться от наёмника, причем сделать это следует оговоренным путём. Можете считать меня инфантильным или недальновидным, но я не привык разбрасываться своими обещаниями.

При этом я прекрасно понимал, что оставлять латиноса в живых — ошибка, неоправданный риск. Он или улучит момент, чтобы зачистить свидетелей или сдаст нас со всеми потрохами после того как его самого возьмут за задницу. То, что Мигель по своей воле вернётся к хозяевам практически исключено — это ж такая прорва денег, но вот спрятаться ему будет очень трудно: это про нас никто пока не знает, а вот он на виду. Остаётся надеяться, что латинос тёртый калач и искать его будут долго.

После того как вопрос с Васкесом будет решён, нужно найти способ легализоваться, сохранив при этом слитки. На данном этапе Лебовски со Штайном могут взбрыкнуть и тогда у меня начнутся неприятности, вплоть до пристального внимания со стороны полиции. Сейчас сдать меня властям мешает страх перед наёмниками, но стоит сладкой парочке почувствовать слабину...

В общем, нет у меня к пассажирам доверия. Жители центральных миров совсем другие. Это с парнями из моего взвода всё понятно, не нравится кто — набей морду, чувствуешь общность — подставь плечо и в нужный момент тебе отплатят тем же, нет в них ни гнили, ни двойного дна.

Хотя тому же Лебовски я сильно задолжал: как ни крути, а ведь он меня не бросил под завалами, дотащил на себе. Пусть конечно не из большой привязанности, а скорее от страха, но сам факт не опровергнешь. Чёрт, башка уже трещит от этих мыслей.

Ничего хорошего я от своих попутчиков не ожидаю. Сейчас мы повязаны и надо быть полным идиотом, чтобы в такой ситуации идти в полицию с повинной. Сколько там трупов на головастом со звездой экрана числится? То-то и оно. Лебовски так и вовсе линчеватель и начинающий террорист, а в довесок ещё и угонщик военного имущества.

Ради смеха: мне впору самому их сдать полиции за соответствующую награду или вовсе "потерять" эту троицу по дороге, прекрасное было б решение проблемы.

Штайн начал странно коситься. Наверное, на моём слегка не свежем лице отразилась мечтательная улыбка, понимаю, пугающе неподходящая к ситуации.

Ставлю сотню против одного, Васкес легко бы всех унасекомил, не моргнув и глазом. Гарисона к примеру, латинос рассчитал безо всяких сожалений, а они с ним не один день знакомы были.

Легко, наверное, быть беспринципным мудаком, есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы. Как удобно живется этим типам. Скорее всего, это оттого, что они слабые. Слабаки всегда найдут способ убедить себя в том, что поступают правильно, даже если идут против совести. Да и как не убедить себя, если быть моральным уродом это норма цивилизованного общества. Так проще жить.

Передо мной вопросы необходимости морали не стояли, я рос на примерах своего детства. Многие из окружения дяди Тони приложили свою руку к моему воспитанию, специально или опосредованно. И хотя я не готов рисковать собой и своими близкими ради эфемерного общества, но в то же самое время против своих принципов не пойду никогда.

Вспоминаю слова нашего соседа, майора СВР в отставке, Дина Бейкера. Он часто любил пространно пофилософствовать под стакан горячительного. Особенно я запомнил последнюю с ним встречу, когда все собрались на празднование Дня единения: "Неважно что думают окружающие о тебе Мартин, важно, что ты сам будешь о себе думать. Будешь ли ты в старости с улыбкой вспоминать свои испытания или будешь скрипеть зубами от упущенных возможностей и осознания неправильности своих поступков. Всё зависит только от тебя". В тот раз мне показалось, что слова отставного разведчика отдавали горечью.

Тряска прекратилась, челнок наконец вышел в невесомость. Открыв глаза, я увидел всё ту же картинку: скучный армейский интерьер, ожидаемо болтающегося под потолком Штайна, смирившегося со своим смешным положением. Каюсь, 'забыл' его предупредить о необходимости регулировки ячейки. Ничего, это не смертельно, хоть под ногами путаться какое-то время не будет, как раз даст мне спокойно вздохнуть.

Пока трясло, появилось несколько логичных мыслей, которые стоило обдумать. Есть шансы, что в межсистемный розыск меня не подавали, мелковат повод, как бы обидно это ни звучало. Ведь я на закрытой планете, и, по мнению штабного начальства, никуда оттуда деться не могу, а, следовательно, беспокойств не доставлю. После передачи системы в руки Меруа надобность в поисках вовсе отпадёт. Проведут по графе пропал без вести, через три года внесут в мемориальные списки и выплатят страховку родственникам. Шумиха никому не нужна, и так много непонятного вокруг этой операции, начальству проще и дешевле по-тихому замять дело. Так что военной полиции с большой долей вероятности можно не опасаться. И хорошо, а то с этих идиотов сталось бы заявиться ко мне домой. Нет, конечно люди на Дикой и раньше бесследно исчезали, но особый отряд кровопийц из военной полиции — это крутовато. Многим моим соседям пришлось бы свой не совсем легальный бизнес на время сворачивать, пока всё поутихнет. Зачем мне доставлять людям такие трудности? Для всех будет проще и дешевле, если рядовой первого класса Мартин Петрофф останется пока в тени.

Интересно как там дядя Тони? Мои друзья и знакомые? Как они все там? Уже полтора года не удавалось пообщаться. С тех пор как объявили начало операции, связь с родственниками запретили, в целях информационной безопасности. Нам даже новости перестали крутить, в личное время остались лишь развлекательные программы, одна бредовее другой и музыка. Интенсивность тренировочных процессов заметно снизилась, зато удвоилось время политической и психологической накачки, вкупе с шагистикой.

Это вскоре дало свои плоды. Нельзя сказать, что на всех вдруг подействовало воспевание величия конфедерации над отсталыми мирами, но и среди нас вдруг появились рыбоглазые.

Хм. Только сейчас начинает доходить, что таким странным способом бригада приводилась в состояние тупого стада: выполняй простые команды, не задавай вопросов, маршируй, жри, оправляйся и спи.

Вот кукловоды, наверное, удивились, когда наш взвод на совместных учениях выиграл у кадрового взвода Скайгейт. Мы правда тоже удивились своему успеху, но то как раз объяснимо: среди эпитетов, которыми нас награждал хай-сержант Грико, гоняя в очередной свободный от дежурства час, "никчёмные уёбки" было не самым обидным. И почему-то каждому из нашей компании хотелось от этой характеристики избавиться.

Старый недобрый сержант. Понять бы, какая связь между Грико и Васкесом. Не помню я, чтобы хай-сержант хоть сколь-нибудь тепло отзывался о наёмниках. Ещё более интересен характер связи Васкеса с инопланетниками. Ладно, не настолько интересен, есть и важнее дела.

Первым делом следует решить, как разойтись с сопровождающими. Ведь контроль будет обязательно: у тех, кто осуществляет тайные операции давно налажена схема действий, в которой нет места доверию. Одно хорошо, встречающих не должно быть много, чтобы не привлекать излишнего внимания и заодно ограничить число вовлечённых, но это безусловно будут лучшие. Попробовать подкупить через Васкеса? Нереально. Уверен, большие боссы подстраховались от подобного исхода: на этой стороне люди будут рангом повыше, верные и имеющие общие интересы с руководством. Кроме того, верность достаточно просто обеспечить заложниками, тема древняя как мир.