Иногда смерть - это именно смерть (старая версия)

— Это то, о чем я думаю? — слова довались с трудом, поскольку в памяти сразу всплывало всё то, что я знал о трудностях своего рождения и раннего детства.

— Боюсь, что да, — кивнула женщина, — ребёнок унаследовал практически все особенности своих родителей. И он будет силён, очень силён.

— Насколько это опасно? — я ведь не должен был пережить младенчество, но моё тело укрепили искусственно. Попробовать сделать так же? Не зря же я столько мучился, ища способ вернуть Шаалис в её мир. Теперь у неё есть свой домен, и любая потребная мне сущность всегда находилась в кратчайшие сроки.

— Обычно, смертельно, но в вашем случае всё на удивление спокойно. Он УЖЕ способен выдерживать подобные нагрузки, и всё должно быть в порядке. Что же будет, когда малыш подрастёт...

Внезапно на ум всплыли уже казалось бы забытые строчки: "Её наследие породит новую жизнь, и тогда уцелевшие позавидуют мёртвым". И из моей груди начал рваться откровенный хохот, подавить который удалось с большим трудом. Да уж, наследие породило жизнь: ребёнка со способностями к метаморфизму и магии крови, получивший дар смерти, а так же врождённую мощь, превосходящую, по всей видимости, даже собственного, далеко не слабого отца. А ещё он, в отличие от меня — чистокровный и наверняка сможет возродить род Мортем, а при определённых обстоятельствах и род Блэк. Поттер-то пока не спешит остепениться. Да я уже начинаю завидовать мёртвым, только представляя, как будет весело воспитывать будущую ходячую катастрофу. А уж если он и характер от родителей позаимствует...

— Хорошо, пусть так. Отныне его зовут Кайрис. Кайрис Мортем, мой сын, — последние слова прозвучали едва ли не шепотом.

— Ваш-ваш, — отмахнулась медик и тут же начала выпирать меня из комнаты, — но сейчас вы только мешаете нам работать.

Оказавшись едва ли не силой выставленным за порог, я попал в объятия Виктора, который тут же начал меня поздравлять. Впрочем, он быстро прекратил это дело, осознав, что сейчас я далек от воплощения осчастливленного таким событием молодого папаши. А Мелента, как всегда быстро понимающая, что у людей на душе, что-то нашептала своего супругу и меня оставили одного.

Как-то растерянно я вернулся обратно в свой кабинет и уселся в излюбленное кресло. Услышанные от медика новости несли какие-то двойственные чувства, к которым я даже и не знал, как относится. Вроде и хорошо, а вроде... Не знаю. По идее, раз уж такой специалист говорит, что всё будет хорошо, значит, будет хорошо. Но страх-то — чувство иррациональное и доводами логики его не осилить.

Бродящий по комнате взгляд сфокусировался на стеклянном шаре, что я уже успел взять в руки по своему обыкновению. И сам вид этой "игрушки" невольно успокаивал: мы столько всего пережили тогда, справимся и сейчас. Да, тогда погибли многие, но вот уже десять лет Британия живёт спокойно, а шрамы, оставленные тремя последовательными конфликтами, постепенно затягиваются. И ничего не предвещает новых проблем. По крайней мере, так было до сего дня... Взяв себя в руки я, положив шар на место, встал и направился на выход. Сейчас не время для тяжких мыслей. У меня родился СЫН и об этом факте должны знать все!

Мужчина встряхнулся и решительным шагом направился на выход. Его ждали друзья и знакомые, ведь в их дом прибыли действительно все, начиная от родни жены, заканчивая друзьями, сослуживцами и даже лично Фламелем. А шар так и остался лежать на столе, но если присмотреться повнимательнее, внутри можно было заметить не останавливающееся ни на мгновение движение. Полуразмытые духи трёх великих магов сплелись в поединке, длящемся уже десять лет. В поединке, где нет победителей и проигравших, а есть лишь непримиримая вражда и боль от мгновенно зарастающих ранений. И бой этот будет длиться вечно — таково наказание тем, кто посмел столь нагло играть людскими судьбами.