Студент

Все-таки жаль, что она пообещала никому не рассказывать то, что она ей про себя сообщила. Было бы просто здорово, при случае поведать Семену, что красавица, на которую он не может наглядеться, имеет троих детей и ей тридцать два года, а потом посмотреть, какие у него будут при этом глаза. Представив себе эту сцену, она чуть не рассмеялась. Нет, потом, когда Мери уедет, и они уже вряд ли когда-нибудь встретятся, она может и доставит себе такую радость и расскажет ему об этом.

— Я готова.

Мери стояла в проеме двери и была как всегда ослепительна. Леночка встала, если до этого она чувствовала себя рядом с Мери какой-то ущербной, то сейчас, зная ее секрет и одетая как никогда, она почувствовала себя равной ей. Все комплексы остались в прошлом, она ощущала себя победительницей. Ее глазки на гордо поднятой голове сверкали, а выражение лица было такое, словно мужчины уже штабелями падали у ее ног. Мария улыбнулась. Все, что происходило в душе этой девочки, было ей ясно как дважды два.

— Ну, что, наше сафари ждет нас? — Она подмигнула Леночке с видом заправского интригана.

Та было смутилась, поняв, что все ее чувства отчетливо читаются по ее лицу, но тут же сообразила, что Мери ее союзница и успокоилась. Из номера Марии она вышла с видом светской львицы отправляющейся на охоту.

11 Тучи на горизонте.

Почему вы не можете ничего делать сами? Обязательно над вами должна стоять дубина и вами командовать?

Из сборника начальственных маразмов.

В последние годы Геннадий Викторович питал все большую тягу к тому, чтобы сделать свой имидж более респектабельным. У него была небольшая фирма, занимавшаяся сервисным обслуживанием автомобилей. Дела там шли ни шатко, ни валко, но все в этой фирме было легально, и никакими темными и сомнительными делами она не занималась. Фомичев числился в ней генеральным директором и любил приехать потасоваться в офисе, почувствовать себя нормальным удачливым бизнесменом. Реально он выполнял только представительские функции, да и то не всегда, а от случая к случаю. Фактически всю работу тянул исполнительный директор, которого наняли на стороне, и который был не в курсе, кем был его патрон на самом деле, считая его просто богатым бездельником.

Через два дня, после того как он договорился с Бабкиным и передал одному из своих помощников полученные от того данные, снабдив их собственными приказами, как, что, и когда сделать, он решил начать свой день с посещения любимой фирмы.

Выпивая традиционную утреннюю чашку кофе, Геннадий Викторович рассеянно перебирал принесенные секретаршей на подпись бумаги. В кабинете негромко бубнил подвешенный в углу на стене модный плоский телевизор, Фомичев не любил абсолютной тишины.

Из задумчивости его вывел негромкий зуммер селектора. Фомичев раздраженно нажал кнопку, он не любил когда его беспокоили сразу по приходу на работу:

— Да?

— Геннадий Викторович, к вам господин Соловьянов. — Вкрадчивый голос Алены звучал как всегда интимно-успокаивающе.

Фомичев усмехнулся, в свое время он взял ее на работу исключительно за голос, который сразу произвел на него неизгладимое впечатление, да и до сих пор действовал умиротворяюще.

— Хорошо. Пусть зайдет.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник Максим Соловьянов.

— Геннадий Викторович здравствуйте.

— Ну, здорово, здорово. С чем пожаловал?

— Кажется, у нас проблемы.

— У нас?

Соловьянов проигнорировал вопрос. Он был не на шутку взволнован и не пытался этого скрыть. Проверив плотно ли закрылась дверь, он схватил пульт от телевизора и начал щелкать кнопками.

— Сейчас, секундочку. Вот нашел. — Он сделал звук погромче. — Послушайте.

Геннадий поднял глаза на экран. Передавали новостной блок. Диктор перешел к криминальной хронике.

— И снова о криминальных разборках на улицах нашего города. Вчера ночью на Крымской набережной, пенсионерка Мария Ивановна, выгуливавшая свою собаку, наткнулась на тело молодого человека, не подававшего никаких признаков жизни. Приехавшая по вызову группа милиции обнаружила по близости еще несколько трупов. Что это? Очередная криминальная разборка молодежных банд или что-то другое, покажет следствие. Личности погибших молодых людей устанавливаются. Если кто-то узнает эти лица просьба сообщить то указанному телефону.

Камера показала несколько физиономий, две из которых показались Фомичеву смутно знакомыми. Сердце кольнуло нехорошим предчувствием.

— Ну и какое это к нам имеет отношение? — Он вопросительно глянул на своего помощника.

— Боюсь, что самое непосредственное. — Соловьянов уменьшил звук телевизора и посмотрел в глаза босса. — Молодые люди, погибшие на набережной, входили в группу Виктора Пярина, которому я по вашему заданию поручил сделать дело с девушкой.

— Это точно они? — Фома спросил просто так, он знал ответ и сейчас пытался лихорадочно сообразить, как это убийство можно связать с ним.

— Они, я проверил. Сам Пярин пропал. Я пытался его найти и не смог.

— Думаешь, их гибель связана с тем делом, которое мы им поручили?

— Не знаю.

— Хорошо, я понял. Значит так, Максим. Сейчас иди и следи за развитием событий вокруг этого дела. Если узнаешь что-нибудь новое, сообщай немедленно. Понял?

— Да!

— Ну, давай.

Едва Соловьянов вышел, как Фомичев схватился за телефон и вызвал секретаршу.

— Алена? — Услышав положительный ответ, он распорядился, — Соедини меня как можно быстрее с Рыжовым.

Бросив трубку, Геннадий задумался. Может он зря так напрягся, и это происшествие на набережной не имеет к нему никакого отношения. Пярин мелкий отморозок. Его и его банду могли перебить по совершенно другому поводу. Наверняка найдется не мало людей, которые имеют на него зуб. Все это так, но расслаблять себя не стоит. Во-первых, не каждый из тех, кому досадил Пярин, имеют возможность перебить его людей. Это раз. А во-вторых, как не крути, но он получил от него задание и даже если гибель бандитов не связана с его выполнением, следствие может выйти на это дело и на него, Фомичева. Следовательно, эту ниточку надо обрубить сразу. Для этого ему и нужен был Рыжов, служивший в немалых чинах в родной милиции и уже на протяжении нескольких лет оказывавший Фомичеву определенные услуги. Естественно не безвозмездно, но это того стоило. Геннадий всегда считал, что иметь своего человека в органах необходимо и, хотя, был по натуре весьма прижимист, на Рыжове не экономил, и материальное благополучие отдельно взятой милицейской семьи во многом основывалось на его щедрости.

Телефон зазвонил минут через десять.

— Слушаю?

— Мне сообщили, ты меня искал?

— Да. Хочу немного пообщаться.

— Через час-полтора, я смог бы к тебе заехать.

— Я на фирме. Буду ждать.

— Хорошо.

Геннадий положил трубку. Это был Рыжов. В разговорах по телефону они избегали имен, на всякий случай. В наше время только ленивый не прослушивает телефонных переговоров.

Рыжов появился у него, как и обещал, через час с небольшим. После взаимных приветствий Фомичев перешел к делу. У себя в кабинете он чувствовал себя в безопасности и говорил спокойно.

— Вот что, Генрих, что это у вас за трупы на набережной?

Рыжов сразу напрягся.

— А почему это тебя интересует?

— Слушай, дорогой, я плачу тебе не за вопросы, а за ответы.

Это было правдой, и Генрих Петрович проглотил приказной тон, хотя, и очень не любил, когда его тыкали лицом и указывали на свое место. У себя в отделении он был царь и бог. Подчиненные трепетали перед грозным начальником, но здесь платил деньги и правил бал мафиози Фомичев и Генрих Петрович должен был придерживать свой гонор.

— Ну что тебе рассказать? Странное дело. Четыре трупа. Убиты, судя по всему, без применения оружия, голыми руками и такое ощущение одним человеком. Хотя, сами потерпевшие были вооружены. На месте происшествия нашли два ножа и у всех были кастеты, но чистые, пустить их в дело не успели. Все отпечатки пальцев принадлежат только потерпевшим. Убитые видимо кого-то ждали. Ждали не менее получаса. Один дедок видел их. Там рядом арка, в ней они и стояли. Это подтверждает и куча достаточно свежих окурков, которые они там набросали. Все это очень похоже на засаду. Четверо вооруженных людей, достаточно характерной наружности и поведения ждут с кем-то встречи, причем стоят так, чтобы с улицы их было не видно. А потом, видимо, тот кого они ждали, их всех и порешил. Примерное время смерти врачи определили между девятью и десятью часами вечера.

— Да это же какой-то монстр получается?

— Получается. Сейчас пытаемся выяснить кто это мог сделать.

— А кто убитые выяснили?

— Да, здесь особых проблем не было. Это члены небольшой молодежной банды. Они у нас все числились в картотеке. Но это так, мелкая шушера, ничего серьезного за ними не числилось. Заправляла у них всем некая личность по фамилии Пярин. — Рыжов посмотрел прямо в лицо Фомичева. — Тебе эта фамилия ни о чем не говорит? Виктор Пярин.

— Давай так. — Фома не собирался отвечать на вопросы, Рыжов работает на него, а не наоборот, поэтому заказывать музыку будет он, а не разжиревший на его харчах подполковник. — Ты рассказывай, что знаешь. Если я сочту нужным, что-то добавить, я скажу сам и не надо этих ментовских штучек.

Генрих Петрович опустил жгуче блеснувшие глаза. Геннадий даже случайно не должен догадываться о его истинных чувствах. Как он его ненавидел в такие моменты! Иногда ему казалось, что не забирай охрана Фомичева при входе в здание оружие, он бы его пристрелил, а дальше будь, что будет. Мечты, и, к великому сожалению, несбыточные. Даже по толстой щекастой физиономии не настучишь. Слишком он от него зависит. Геннадий Викторович не раз намекал, что Рыжов живет и благоденствует, пока живет и благоденствует он — Фомичев. Наверняка существует пакет с убойным компроматом на очередного оборотня в погонах и если что, мало ему не покажется, а в лучшем случае, просто пристрелят. Поэтому надо терпеть и утешать себя тем, что жизнь она длинная и случаи бывают разные. Про себя Рыжов скрипнул зубами, но внешне это никак не проявилось.

— Хорошо Геннадий, я понял.

— Тогда продолжай.

— А собственно это практически и все. Остается добавить, что Пярина, которому хочется задать несколько вопросов про его подельников, пока найти не удалось. Дома он со вчерашнего дня не появлялся.

Рыжов замолчал и украдкой глянул на Фомичева. Тот задумчиво барабанил пальцами по поверхности стола. В этот момент он решал дилемму — стоит ли посвящать милиционера в свои дела и если стоит, то насколько глубоко. Взвесив все 'за' и 'против' он решился.

— Генрих, я дам тебе фотографии двух людей. Проверь, может кто-то из них связан с этим происшествием. Но сделай это сам. Никого посторонних посвящать не надо. Своих людей используешь втемную или вообще никак. Если что узнаешь, сначала доложишь мне, а потом решим, что будешь писать в отчетах. Все понял?

— Да.

— Кстати, найдете Пярина, тоже сначала сообщи мне.

— Понятно.

— Вот возьми.

Фомичев достал из своего портфеля несколько фотографий и бросил их на стол перед Рыжовым. Это были снимки, которые ему дал Бабкин. На них были изображены Сашка и Джаго, Сайлин на этих фотографиях не было, о ее существовании Рыжову знать было необязательно, по крайней мере, пока.

128