Огнетушитель и консервированный банан

— Есть только одна сложность, — покачал головой чиновник, — мы безусловно рады проведению электричества и повсеместному распространению, но на данный момент ситуация сложилась слишком неоднозначная.

— Давайте уже прямо, что вы хотите сказать? — Виталий Сергеевич начал раздражаться.

— Несмотря на то, что вы продаёте своё электричество дёшево, потребителей на него едва ли можно найти... тем более — на такое количество!

Глава энергетической компании, пока ещё маленькой, ухмыльнулся:

— Ну давай проведём калькуляцию, — притянул к себе листок бумажки, — уличное освещение. Протяжённость улиц Питера — около тысячи километров. Фонари освещения нужно ставить не только на крупных улицах, иначе смысла в электрификации этой сферы нет вообще. Один фонарь на каждые пятьдесят метров дороги — это уже двадцать тысяч фонарей уличного освещения, по двести пятьдесят ватт каждый. Это уже пять мегаватт — и город освещён, а не представляет из себя средневековый пейзаж. Едем дальше — снабжение электричеством контактной сети городского трамвая — столько же, пять мегаватт. Но в городе будет удобный общественный транспорт, а не конные экипажи, смердящие навозом. Едем дальше — использование электричества для казённых учреждений. Свет — два мегаватта, плюс использование электроприборов — десять мегаватт.

— Но откуда столько? — возмутился чиновник.

— Гражданские нужды, — ответил ему энергетик, — те же пылесосы для уборки, прочая бытовая техника. Нашей компанией выпускаются очень приличные по качеству и цене приборы, хотите ознакомиться?

— Не откажусь, но позже, — ответил ему чиновник.

— Вот, на чём я остановился? Ах, да, калькуляция, — он пододвинул листок чиновнику, — это по самым минимальным прикидкам.

— Да? — чиновник прочитал цифру, — я согласен, но освещать даже самые удалённые улицы? Вы уверены, что это хорошая идея?

— Не вижу причины, по которой она была бы плохой. Электричества это конечно будет отъедать, но в свою очередь упростит работу полиции, потому что найти тёмную подворотню станет сложнее. И рабочим на окраинах будет безопаснее добираться домой ночью.

Чиновник и энергетик ещё немного поспорили, после чего по приглашению последнего пошли смотреть электротовары, выпускаемые заводами росэнерго. И было этих товаров великое множество, и были выставлены они на витринах, подобно магазинам бытовой техники далёкого будущего. И чего здесь только не было — вентиляторы разного калибра, обогреватели, несколько моделей пылесосов, электрические утюги и чайники, и даже кипятильники, швейные машинки от маленьких до очень солидных моделей.

Около электроинструмента мужчины задержались подольше. Тут были воздуходувы, смысл которых пришлось долго растолковывать чиновнику, дрели, которые ему сразу понравились, мощные промышленные пылесосы и электрические пилы.

Поскольку стенд был живой, всё можно было увидеть в действии, так что не привыкший к работе руками чиновник имел наслаждение собственноручно отрезать кусок от доски с помощью электролобзика. Впрочем, на этом экспозиция не заканчивалась. Помимо более-менее современной бытовой техники были и другие товары, в частности, проигрыватель винила и колонки с электрическими динамиками. Звук они давали среднего по меркам двадцать первого века качества — разве что отдельным дурачкам, которым можно втюхать хоть бабушкин патефон за миллион рубликов, он бы понравился. Но по меркам самого начала двадцатого века — и это было восхитительным результатом, как-никак хороший звукосниматель и электрические динамики вместо раструба громкоговорителя.

Чиновник уже готовил кошель — записывая всё, что хотел купить себе. Очень бы хотел. Наконец, добрались до больших водонагревательных котлов. Это оказалось выгоднее, чем проводить изначально не предусматривающуюся конструкцией многих домов горячую воду или топить старенький водонагреватель углём и дровами.

В результате чиновник всё-таки поверил в то, что потребительский сектор сожрёт названное количество мегаватт.

— Хорошо, я согласен с вашими выводами относительно объёмов. Но освещение всего города потребует слишком больших затрат... да ещё и в военное время.

— Не скажите. Владивосток полностью, до последней улочки, электрифицирован. И там уже запустили трамваи, и мачты освещения в порту. Ещё немного и он обгонит Петербург по привлекательности.

— Да? Не слышал такой новости... — чиновник хмыкнул, — я доложу всенепременно обо всех условиях...

— Цену на уличное освещение мы готовы снизить вдвое. Так и быть, только потому, что городу нужно быть светлым!

Препираться чиновник не стал и укатил. Ему оказали честь и водитель Росэнерго на автомобиле, напоминавшем Роллс-Ройс отвёз чиновника до его ведомства. А глава компании устало вздохнул. Было сложно уломать его. Конечно, большую часть своих услуг он намеревался оказать в жилой сектор, но теперь речь шла про казённое потребление. Зная манеру правительства дотошно выделять деньги на все подобные проекты, он не волновался. Шанс на то, что откажутся — ничтожен, слишком мала цена на предложенную энергию.

Виталий Сергеевич вернулся в кабинет, послал пару сообщений и покинул здание офиса, отправившись на электростанцию, находившуюся на окраине города. Электростанция была большой, необычно большой. Большое здание, внутри которого было установлено четыре паровых и четыре газовых турбины. Паровые по двенадцать мегаватт и газовые по шесть, чего должно было хватить на электроснабжение города. Электростанция, практически обыкновенная ТЭЦ, работала на природном газе. Маленькая труба-портал, из которой поступал газ, обеспечивала всю ТЭЦ топливом. К тому же природный газ был одним из самых экологически чистых видов топлива.

На той стороне в Мире-Фабрике стояли крупные подземные резервуары, и их было много. Газ поступал через газораспределительную станцию, в практически неограниченном количестве. Вопросов про то, что откуда берётся, тут не задавали, да и техника была новая, неосвоенная. Празднуя победу, Виталий Сергеевич осмотрел электростанцию и главное — работы по их установке. Всё-таки необходимо было установить ЛЭП, столбы освещения, они же линии электропередач. Около электростанции выгрузили уже которую катушку с кабелями и проводами. И их было много, очень много. Весь немаленький двор ТЭЦ был завален деревянными катушками, запакованными в полиэтиленовую плёнку. Работы предстояло много... Но и результат того стоил. Ежемесячная прибыль, плюс установка электросчётчиков, плюс ЛЭП, плюс столбы освещения, плюс эксплуатация всего этого... От правительства можно было разжиться солидной суммой, даже продавая электричество и товары незадорого.

Виталий Сергеевич, проверив все объекты, поехал работать дальше. Работа была сложная — теперь следовало найти и обучить электриков. Собственные курсы электропроводчиков не давали и половины, и четверти от необходимого количества кадров. А уж к высоковольтному оборудованию на распределительных станциях их подпускать и вовсе было страшно. Не сломают, так уронят!

* * *

Гораздо лучше дела обстояли у Алексея Александровича, который более-менее разбирался в химии, а теперь был главой крупной компании-производителя химии и сопутствующих товаров. Было столько вызовов, что ответить на них — невелика задача. И первый же из них — это производство для военных чёрного пороха и в содружестве с металлургом и машиностроителем, попутно его товарищем, снарядов для войны. Производство Тротила, который куда лучше, чем шимоза, подходил для снаряжения снарядов — дело непростое. Но посильное. Все переговоры с военными взял на себя Роман Карлович, металлург, профессионал тяжёлого и лёгкого машиностроения, в общем, работы с металлом. Но эта работа требовала огромных усилий от химиков — чтобы создать один простой снаряд приходилось изворачиваться и производить множество сопутствующих химических реагентов.

К сожалению, всей красоты оценить непосвящённому невозможно — химический концерн располагался там же, где и металлургический — под Москвой, на востоке, и представлял из себя множество оборудования, которое работало, вырабатывая из одного сырья другое, в конце концов превращая всё это в конкретные химические элементы. Тринитротолуол, он же тол, он же тротил, шёл сплошным потоком, но мощности всегда не хватало. А зная прожорливость военных и необходимость переоснащения всех до единого снарядов на Тротил, становилось не по себе.

И на Алексея Александровича Роман Карлович давил, каждый день тому названивая и прося увеличить выпуск необходимых тому товаров. Тротил, чёрный порох, краски и эмали, моющие средства, антикоррозийные материалы, и в первую очередь — смазки. Работать на местных, весьма грубых смазках, его оборудование решительно отказывалось. Приходилось вертеться! Наконец, всем нужны были самые простые и понятные вещества — кислород, азот, ингредиенты для фармацевтики — синтетические и органические лекарства.

* * *

Константин Валерьевич Рябов, офицер российской армии, был недоволен, пожалуй, всем. Он, кутаясь в куртку, вышел подышать свежим воздухом на палубу транспортного корабля. Север был для него диким местом, и его подозрения лишь подтверждались. На льдине он заметил семейство белых медведей, которые кушали рыбу.

Рядом шумела компания солдат, которую рябов уже было хотел затерроризировать. И даже нашёл причину — солдат проходя мимо, не выказал должного уважения. Однако, разнос прервался на середине. За спиной офицера образовался капитан транспорта. Он кашлянул, привлекая внимание.

— Ну что ещё? — возмутился офицер.

— Константин Валерьевич, вам не кажется, что вы слишком лютуете?

— И что? Вас то это как касается? Мои солдаты, что хочу, то и делаю!

— Ошибаетесь. Вы на моём корабле, и будь на то моя воля, вас выбросят за борт на корм вон тем медведям, — кивнул капитан, — в Порт-Артуре, насколько я знаю, самые злые офицеры погибли в первый же день. Официально — от японских пуль. Только все почему-то застрелены в спину! Так что, либо вы научитесь жить по-военному, либо найдёте свой упокой на Ляодунском полуострове, — капитан посмотрел на удивлённых таким вмешательством солдат, — и не устраивайте беспорядков на Моём судне. Иначе отправитесь на губу все, кто тут из вас офицер, а кто солдат — мне плевать, дураки всех чинов одинаковы. Не опаздывайте на обед!

Рябов конечно был злым человеком, но и у него присутствовала толика инстинкта самосохранения, поэтому поняв, что капитан не шутил про то, что мог выбросить его за борт — он решил не испытывать судьбу и погрозив солдату кулаком, удалился.

Пожалуй, это путешествие было для солдат, большая часть из которых — простые набранные из рабочего класса мужики, самым приятным путешествием в жизни. На транспортниках было уютно, комфортно, была даже собственная баня, где каждые три дня мылись, кормили — ну очень хорошо. Завтрак, обед и ужин обязательно с большим количеством мяса. А вот рыбу всерьёз как еду не воспринимали, но и её было достаточно. Отъедались солдаты впрок, потому что никаких ограничений по количеству добавки не было. Жрали много, очень, даже слишком.

Это вообще характерная черта Порт-Артура — снабжение провизией было усиленным, и особенно налегали на мясо — в день солдату было положено три сотни грамм чистого мяса. И обычно оно доставлялось в форме котлет, сосисок, иногда — в виде куриных наггетсов, зажаренных во фритюре кусочков куриного филе. И пользовалась эта кухня огромной популярностью.

В армии состояло много полевых кухонь, тягловых, вместо них в Порт-Артуре применяли грузовики, а готовили всё в военном кухонном комплексе. Оттуда же еда поступала в десяток столовых, которые были рассеяны по всему городу. Цены в них были очень скромными, так что столовые быстро облюбовали самые простые рабочие.

* * *

*