| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Благодаря постоянной практике Джордж сносно освоился с пилотированием "Иглы", научился бегло считывать показания приборов, не всегда, впрочем, до конца осознавая, что они означают и как могут повлиять в той или иной обстановке. К концу нашей вахты его самомнение о своих пилотных навыках достигло небывалых высот. То, что после моих действий по настройке режима автопилотирования его истребитель из смертоносного боевого судна превратился в неспешную космическую повозку осталось для него абсолютно незаметным. Он искренне считал, что всё идёт как положено и то с какой лёгкостью он "самостоятельно" управляется со своим кораблём является исключительно заслугой его ранее нераскрытых талантов. Всё это повысило его и без того неоправданно задранную самооценку, а также внушило мысль что во время обучения я был с ним излишне суров и неоправданно жесток. Об этом он не преминул упомянуть, сопроводив своё замечание тем, что: "Сейчас уже не сердится на меня, ведь в итоге моё обучение сделало из него первоклассного пилота". От возмущения столь вопиющей наглостью я не смог сразу найти походящие слова чтобы достойно возразить на сказанное им, а когда ко мне вернулась способность к внятному и рассудительному ведению диалога я предпочёл благоразумно воздержаться и не затевать конфликт, из которого мне не суждено выйти победителем. Время ему судья и жизнь учитель. Не желаю ему зла, но полагаю впереди его ещё ждут суровые уроки. Однако, зная Джорджа правильных выводов от него всё равно не следует ожидать. Чтобы с ним не случилось обвинять во всех своих просчётах и неудачах он будет окружающих, обстоятельства, судьбу, но только не самого себя. А раз так, то я умываю руки.
Как я и ожидал на пересменку Ральф оставил новичка. Как вахтенный для Лэсса такой боец просто находка и Малькольм думаю тоже найдёт его идеальным сослуживцем. Конкурировать с ним он не может и претендовать на лётные часы не станет, вдобавок пуглив как мышь. Чем это чревато в ситуации с Малькольмом несложно себе представить. Беднягу ждут впереди тяжкие испытания. Уверен, что Малькольм не упустит возможности повеселится за его счёт. От этой мысли я невольно рассмеялся, огорошив ошивающегося поблизости Джорджа. Удивлённо изогнув бровь, он уставился на меня. Я лишь мотнул головой. Нет смысла вдаваться в долгие объяснения о том, что послужило причиной моего веселья. Он не проявлял любопытства к тому как я провёл прошлую вахту, я же со своей стороны ни словом ни обмолвился ему про Малькольма. Если им суждено встретится пусть это будет Джорджу маленьким сюрпризом. Я опять довольно хмыкнул. Джордж молча бросил взгляд в мою сторону, укоризненно покачал головой и продолжил облачаться в скафандр. Моё настроение улучшалось с каждой минутой. Впервые за тридцать дней я собирался покидать объект, ставший мне почти что родным, пусть холодным и неприветливым, но домом. И делал я это с лёгким сердцем!
* * *
Процесс обратной переброски с объекта на базу в точности до наоборот повторял первоначальный маршрут. Буксировка контейнера. Погрузка в тот же, а может быть другой безликий и ни по каким внешним признакам не отличимый рудовоз компании "Солар Фанданго", гиперпрыжки из системы икс в систему игрек, мягкая посадка и вот я на не твёрдых и подгибающихся в коленях ногах, проседающей походкой ступаю на трап. Никогда раньше мне не доводилось пребывать в невесомости так долго. Удивительно до чего же быстро оставленные без нагрузки мышцы начинают забывать привычную силу тяжести. Окажись я сейчас не при половинном, а при одном полноценном g и вполне вероятно, что для преодоления дистанции из ангара в свой кубрик мне пришлось бы прибегнуть к посторонней помощи. Как же себя должны ощущать те несчастные, которые подобно Тони провели на станциях с пониженной гравитацией или при полной невесомости всю жизнь с самого своего рождения. Вспомнив про мальчишку, я решил, как у меня появится возможность навестить его и заодно узнать, как продвигаются его успехи на лётном тренажёре.
Чтобы в полной мере вкусить простых житейских радостей как-то сладко выспаться в тепле и вдосталь поесть нормальной пищи вместо пайкового концентрата, мне хватило два дня. К тому времени пиратская бухгалтерия произвела нужные вычисления и уведомила меня о зачислении на мой персональный счёт денежной суммы в размере двадцати трёх тысяч крон Лиги. Пролистав приложенный к письму расчётный лист, я пришёл к выводу что львиную долю моих доходов составляли отчисления за экспроприированные в ходе патрулирования судна. Теперь можно понять Малькольма сетовавшего на Лэсса за его несправедливое перераспределение ролей на объекте.
Также я ознакомился со сводом правил поведения на базе, списком запрещённых веществ и предметов, распорядком дня и прочими внутренними документами. По-хорошему мне надлежало сделать это ещё раньше, но как говорится лучше позже чем никогда. По сути содержание прочитанного мною большей частью ничем не отличалось от регламентирующей документации в тех же ВКС или федеральной пересыльной тюрьме. Благодаря своему изрядно обогатившемуся в последние месяцы личному опыту я мог теперь с лёгкостью судить о таких вещах. Однако в документах имелись и некоторые различия. Первое из них состояло в том, что в отличии от формализованных воинских инструкций и предписаний всё было изложено простым и доступным для понимания языком, чётко, ясно, к тому же в явной не завуалированной форме, напрочь исключающей возможность двоякого толкования. Второе относилось к наказанию за провинности. Чего стоил хотя бы раздел посвящённый взаимоотношениям сослуживцев. После его прочтения у меня сам собою снялся вопрос почему за всё время моего пребывания на базе я не был свидетелем или участником даже малейшей ссоры или скандала. Если за совершение мелких нарушений виновные лица могли ещё отделаться солидным штрафом, то дальше с ростом тяжести содеянного проступка одними штрафными санкциями не ограничивалось. Вначале я даже не поверил собственным глазам, когда прочёл что виновные могут быть "прижизненно привлечены к донорству для трансплантации их органов". Дочитав до конца всю документацию, я отчётливо представлял, что страх моментальной расплаты за содеянное способен остановить даже закоренелых отморозков, хотя таковые как мне кажется на базу изначально не попадали.
Связаться с Доком по внутренней сети у меня не вышло. В медблоке я его тоже не застал. Первый подошедшей ко мне медик, узнав, что я хочу увидеть своего лечащего врача направил меня к незнакомому мне специалисту, который отказался отвечать на мои расспросы и настойчиво попросил покинуть помещение. Из его слов следовало что если я не имею жалоб на своё здоровье, то мне незачем отвлекать его от работы, а отвечать на иные не связанные с его родом деятельности вопросы он не обязан и не имеет права разглашать информацию посторонним лицам. Памятуя о жёстких установленных на базе правилах, я держал себя в руках и не переступая рамки дозволенного потребовал, чтобы на мой вопрос о местонахождении Дока ответило уполномоченное на то лицо. Поняв, что просто так отделаться от меня не выйдет медик спровадил меня своему вышестоящему руководству и покинул нас. Оставшись наедине я выложил свой последний тщательно приберегаемый исключительно для такого случая козырь:
— Если я не получу от Вас нужного мне ответа, то отправлюсь к мистеру Хону. — увидев, как недоверчивая ухмылка скользит по губам заведующего медблоком я продолжил. — Можете думать, что это бахвальство или пустая угроза, как Вам угодно. Только знайте, я не остановлюсь даже если мне придётся оторвать мистера Хона от его важных дел лишь для того, чтобы узнать судьбу моего друга. Когда же мистер Хон спросит меня почему с подобным вопросом я обращаюсь именно к нему, то я не премину пояснить что был вынужден обратиться к нему так как не имел никакой другой возможности добиться ответа на этот простой вопрос по той причине, что коллеги моего друга сочли необходимым утаить от меня эту информацию.
Как ни странно, моя угроза возымела должное действие. Из медблока я выходил победителем отчасти спокойный за Дока. Ничего страшного с ним, по крайней мере со слов заведующего, не произошло. Обычная служебная командировка в составе боевой группы. Куда, зачем и с какой целью, я не спрашивал, прекрасно осознавая, что какими бы угрозами в адрес медика я не сыпал, ответы на эти вопросы всё равно ни за что не получу.
Тони нашёл меня сам, подкараулив на выходе из столовой. Судя по количеству фраз, сказанных им при нашей встрече, он действительно скучал по мне или вернее всего по нашим лётным тренировкам. Капсулу он не запускал из опасения как бы чего ненароком не сломать. К тому же отец строго запретил ему без присмотра в одиночку соваться к тренажёру. Стало быть, Тони живёт вмести с отцом. Не бог весть какая информация, но всё лучше, чем ничего. От дальнейших расспросов я воздержался дабы не спугнуть ребёнка, только-только начавшего раскрываться перед чужим ему человеком. Во-первых, мальчонка и взаправду был мне симпатичен, а во-вторых, как я уже успел убедиться являлся единственным ребёнком на базе, а это само по себе уже очень многое значило. Мне ещё предстоит узнать кто же его отец и как это может пригодиться мне в дальнейшем.
Джордж отказался составить нам с Тони компанию, не выказав никакого интереса к продолжению своего обучения.
— Дэвид, мне вполне достаточно того чему ты меня уже обучил и того чему я обучился сам. Я безмерно благодарен тебе за твоё участие и проявленную ко мне заботу, но на этом будем считать моё обучение законченным. — с прохладцей в голосе он отчеканил свой монолог, развернулся и прошёл мимо нас заставив меня обращаться к его спине.
— Джордж, тебе не помешало бы пройти курс боевой подготовки, освоить технику боевого пилотирования, выучить новые лётно-тактические приёмы.
— Когда будет надо, тогда и будем учиться! — не оборачиваясь бросил он на ходу и вскоре скрылся за поворотом.
Вот как объяснить ему что когда наступит "надо" тогда уже будет "поздно"!
С этого момента тренажёрная капсула оказалась в нашем полном с Тони распоряжении. Будучи не ограничен жёсткими временными рамками, я взялся за его обучение обстоятельно и неспешно, стараясь учесть все допущенные мною при подготовке Джорджа ошибки. Мальчишка впитывал отдаваемые ему крупицы знаний как губка. Ему не терпелось узнать всё и сразу. Он был одержим стремлением летать и с нетерпением ожидал каждого нового занятия. Я не сразу осознал, что для него это не временное детское увлечение или забава и он на полном серьёзе надеется в будущем стать пилотом космического корабля. У меня просто не поворачивался язык сказать о том, что ему возможно никогда не суждено стать настоящим боевым пилотом. Хрупкие кости его ослабленного скелета сформировавшегося в условиях невесомости не смогут выдержать допустимых нагрузок, не позволят ему управлять военным судном и совершать требуемые в боевом столкновении манёвры. Я не мог покушаться на его мечту и лишать его надежды. Кто я такой чтобы рушить его жизненные планы?
Закончив с тренировкой Тони, я перенастраивал капсулу под себя и не щадя своих сил запускал симуляцию боевого режима, раз за разом повышая сложность прохождения. Невидимый свидетель моих виртуальных побед и поражений всё это время заворожённо следил за разворачивавшейся перед ним на головизионном экране битве. Его тяжёлое сопение у меня в шлемофоне иногда прерывалось восторженным пыхтением и редкими восхищёнными возгласами. Моим побудительным мотивом изводить себя ежедневными усиленными тренировками послужило неоднократно слышанное мною упоминание о понесённых потерях в рядах пиратского братства и предстоящих в скором времени новых боях. Также, осознание того что за каждым моим действием следит пара мальчишечьих глаз служило мне дополнительным стимулом, и я лишний раз старался не ударить в грязь лицом, что, впрочем, удавалось мне далеко не всегда.
Я предпринял ещё несколько настойчивых попыток убедить Джорджа в необходимости прохождения специального комплекса тренировочных занятий, но он не желал слушать никакие разумные доводы и упрямо продолжал стоять на своём. Ну что ж, я сделал всё от меня зависящее и даже больше. Однажды помогая Тони выбраться из капсулы, я посетовал на неразумное поведение Джорджа. Охваченный эйфорией от только что удачно завершённой цепочки сложных заданий, мальчишка не раздумывая ляпнул:
— Зато у папки он бывает чуть-ли не каждый день. — и тут же спохватившись Тони инстинктивно поджал губы. Очевидно мальчишка нечаянно проговорился о том, чего мне знать совсем не полагалось. Я не стал развивать эту тему и сделал вид что не обратил внимания на обронённые им ненароком слова. Однако услышанное поразило меня и заставило основательно задуматься. О том, кто является отцом Тони у меня к этому времени уже сложилось определённое мнение. Все признаки однозначно указывали на Чеха, главу службы безопасности мистера Хона. В пользу этой версии говорило многое. Только очень высокий статус во внутренней иерархии братства мог позволить оставить при себе ребёнка. Кроме того, оба — отец и сын, имели сходное строение скелета. Никого другого из обитателей пиратской базы с подобными нарушениями в развитии костных тканей мне встречать не доводилось. Приближённость Тони к мистеру Хону в качестве его личного курьера, чьими обязанностями мальчишка по своему усмотрению с лёгкостью манкировал, тоже говорила в пользу моей версии. Из всего этого следовало, что мой напарник поддерживает контакт с главой службы безопасности и держит этот факт от меня в тайне, ведь за всё время он ни словом не обмолвился мне о своих встречах с Чехом.
* * *
Незадолго до отбытия с базы я решил обратиться к "сисопу". Уже не в первый раз я отмечал, что любой собеседник, за исключением, пожалуй, одного лишь Джорджа, стоит ему завести со мною разговор на тему, не касающуюся напрямую моей военной специальности, ставит меня в неловкое положение. Даже лица, отнюдь не являющиеся источниками вселенской мудрости и носителями энциклопедических знаний, заставляли меня чувствовать себя полным болваном. Так получалось что мой чересчур однобокий и плоский "отфедеральный" взгляд на мир годен лишь среди таких же как я жителей Федерации. Оказавшись среди представителей других миров, составлявших подавляющее большинство обитателей базы, оторванный от облачных ресурсов федеральной инфосети и привычного мне жизненного уклада, я чувствовал себя диковинным животным, собакой на пяти ногах по недоразумению оказавшейся принятой в волчью стаю. Разумеется, с течением времени моё отличие от остальных должно будет нивелироваться. Однако, если в будущем мне удастся выжить и покинуть приютившего меня мистера Хона, то необходимо заранее позаботится о приобретении новых более объективных или разносторонних знаний об окружающем мире. Именно для того чтобы удовлетворить мою возникшую потребность в самообразовании я и отправился к "сисопу".
Поздоровавшись с неприязненно поглядывающим на меня взлохмаченным парнем, я принялся излагать ему цель своего визита:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
