— О, да. По крайней мере, твои брови снова отросли.
— Хмпф. У меня почти получилось. Еще один эксперимент...
— Это же ты говорила в прошлый раз, — он понимал, что ступает на зыбкую почву, но, казалось, был не в состоянии остановиться.
Она медленно, глубоко вздохнула, взглянув на него слегка прищуренными глазами, словно оценивая направление огня перед артиллерийским обстрелом. Затем показалось, что она передумала говорить то, что намеревалась; черты ее лица расслабились, и она вытянула руку, указывая на предмет, который он держал.
— Что это ты делаешь?
— Маленькую безделушку для Джемми, — он позволил ей взять предмет, чувствуя тепло скромной гордости. — Все колесики вращаются.
— Это мне, папочка? — Джемми возился на полу с котом Адсо, снисходительным к маленьким детям. Услышав свое имя, мальчик бросил кота, который тут же исчез в окне, и во все глаза стал разглядывать новую игрушку.
— О, посмотри! — Брианна прокатила маленькую машинку по ладони своей руки и подняла ее, давая всем четырем крошечным колесикам свободно крутиться. Джемми нетерпеливо схватил игрушку, дергая за колесики.
— Осторожно, осторожно! Ты оторвешь их! Подожди, дай я тебе покажу, — присев, Роджер взял машинку и прокатил ее вдоль очага. — Видишь? Дрррыынь. Дррыынь-дррыынь!
— Тррыынь! — повторил Джемми, — Дай мне, папа, дай мне!
Роджер отдал игрушку Джемми, улыбаясь.
— Тррыынь! Тррыынь-тррыынь! — малыш увлеченно толкал машинку, затем, отпустив ее и открыв рот, смотрел, как она с жужжанием сама докатилась до очага, ударилась в его край и перевернулась. Визжа от восторга, он бросился за новой игрушкой.
Продолжая улыбаться, Роджер взглянул вверх и увидел Брианну, наблюдающую за Джемми, на ее лице были написаны весьма странные эмоции. Она почувствовала его взгляд и посмотрела на него.
— Дррыынь? — тихо сказала она, и он ощутил легкий толчок внутри, как будто его ударили в живот.
— Что это, папочка, что это? — Джемми поймал игрушку и подбежал к отцу, прижимая машинку к груди.
— Это эээ... ээ, — начал он беспомощно. На самом деле, это была грубая модель Моррис Минор, но даже слово "машина", не говоря уже об "автомобиле", ничего не значило здесь. И двигатель внутреннего сгорания с его вызывающим приятные воспоминания шумом был, по меньшей мере, на столетие впереди.
— Я полагаю, это "дрынь", милый, — сказала Бри с явным сочувствием в голосе. Он ощутил мягкую тяжесть ее руки на своей голове.
— Эээ... да, все верно, — сказал он и сглотнул комок в горле. — Это дрынь.
— Тррыынь, — повторил Джемми счастливо и опустился на четвереньки, чтобы снова катнуть машинку к очагу. — Тррынь-тррыынь!
* * *
"ПАР. Это должны быть ветряные или парогенераторы; ветряная мельница будет работать, возможно, для перекачки воды в систему, но если я хочу горячую воду, в любом случае там будет пар, — почему бы не использовать его?
Проблема в герметичности; дерево горит и протекает, глина не может выдержать давление. Мне нужен металл, это единственное, что подойдет. Интересно, что сделает миссис Баг, если я возьму ее котел для стирки? Ну, я знаю, что она сделает, и взрыв пара не идет с этим ни в какое сравнение; кроме того, нам необходима прачечная. Я должна придумать во сне что-то еще".
Глава 19. СЕНОКОС.
МАЙОР МАКДОНАЛЬД возвратился в последний день сенокоса. Я шла вдоль дома с огромной корзиной, наполненной хлебом, когда увидела его неподалеку на тропе, привязывающего свою лошадь к дереву. Он приподнял шляпу и поклонился мне, затем пошел по палисаднику, с любопытством глядя вокруг на происходящие приготовления.
Под каштанами мы соорудили козлы из досок, уложив поперек них широкие доски, которые будут столами, и женщины, как муравьи, постоянным потоком сновали взад и вперед, между домом и двором, нагруженные пищей. Солнце садилось, и в ближайшее время должны были появиться мужчины для праздничного застолья: грязные, измученные, голодные и приободренные окончанием своих трудов.
Я кивком поздоровалась с майором и с облегчением приняла его предложение нести хлеб к столам вместо меня.
— Заготавливаете сено? — сказал он, в ответ на мое объяснение. Ностальгическая улыбка появилась на его обветренном лице. — Я помню сенокос, того времени, когда я был мальчишкой. Но это было в Шотландии, да? Мы редко в то время заставали такую славную погоду, как сейчас.
Он посмотрел в сверкающий темно-синий купол августовского неба в вышине. Это действительно была прекрасная погода для сушки сена, жаркая и сухая.
— Замечательная, — сказала я, блаженно принюхиваясь. Аромат свежего сена был везде; его насыпи мерцали в каждом сарае, почти все носили его частички на своей одежде, и повсюду были следы разбросанной соломы. Теперь запах скошенного, сухого сена, смешивался с восхитительным ароматом барбекю, которое жарилось на медленном огне целый вечер, запахом свежего хлеба, и пьянящим духом сидра миссис Баг. Марсали и Бри выносили кувшины из погреба, где он охлаждался, наряду с кефиром и пивом.
— Я вижу, что подоспел вовремя, — заметил майор, с одобрением глядя на все эти усилия.
— Если вы пришли, чтобы поесть — да, — сказала я, иронично. — Если вы пришли поговорить с Джейми, думаю, вам придется подождать до завтра.
Он озадаченно посмотрел на меня, но не имел возможности продолжить разговор — я мельком увидела движение в начале тропы. Майор повернулся, проследив направление моего взгляда, и слегка нахмурился.
— Ба, да это тот парень со шрамом на лице, — сказал он, с настороженным неодобрением в голосе. — Я заметил его к югу от Куперсвилля, но он увидел меня первым и старался держаться подальше. Вы хотите, чтобы я прогнал его прочь, мэм? — он поставил корзину с хлебом и уже коснулся портупеи на своем бедре, когда я схватила его за предплечье.
— Вы ничего подобного не сделаете, майор, — сказала я резко. — Мистер Хиггинс — наш друг, — он непонимающе посмотрел на меня, потом опустил руку.
— Конечно, как пожелаете, миссис Фрейзер, — сказал он невозмутимо, — и, подхватив корзину с хлебом, пошел в сторону столов.
В раздражении закатив глаза, я двинулась, чтобы поприветствовать вновь прибывшего. Ясное дело, Бобби Хиггинс мог присоединиться к майору на пути в Ридж; и столь же очевидно, что он предпочел этого не делать. Видно было, что он научился ладить с мулами, он ехал на одном и вел в поводу другого, нагруженного впечатляющим количеством корзин и ящиков.
— Наилучшие пожелания от Его Светлости, мэм, — сказал он, приветствуя меня коротким салютующим жестом и ловко спешиваясь. Краем глаза я увидела взгляд МакДональда — он узнал этот военный жест. Итак, теперь он знал, что Бобби солдат, и, несомненно, начнет выведывать его подноготную в кратчайшие сроки. Я подавила вздох: вмешиваться в это я не могла, они должны выяснить эти вопросы между собой, если и было что выяснять.
— Вы хорошо выглядите, Бобби — сказала я, улыбаясь и отодвигая свое беспокойство. — Никаких трудностей с верховой ездой, я надеюсь?
— О, нет, мэм! — он сиял. — И я не падал ни разу, с момента нашей последней встречи!
"Падал" — означало "упал в обморок", и я поздравила его с отличным состоянием здоровья, осмотрев парня, когда он ловко разгружал вьючного мула. Он выглядел гораздо лучше: румяный и посвежевший, как ребенок, не считая уродливого клейма на щеке.
— Кто этот красномундирник? — сказал он, притворяясь беззаботным и ставя на землю коробку. — Это ваш знакомый, мэм?
— Это майор МакДональд, — сказала я, тщательно стараясь не смотреть в направлении Майора; я чувствовала его пристальный взгляд, сверлящий мою спину. — Да. Он... выполняет некоторые поручения для губернатора. Не регулярная армия, я имею в виду, он — офицер на полставки.
Эта ремарка, казалось, немного успокоила Бобби. Он вздохнул, как будто хотел что-то сказать, но затем передумал. Вместо этого, он запустил руку в свою рубашку и достал запечатанное письмо, которое и передал.
— Это для вас, — объяснил он. — От его светлости. Не здесь ли случайно мисс Лиззи? — его глаза уже искали в группе девушек и женщин, подготавливающих столы.
— Да, она была на кухне в последний раз, когда я ее видела, — ответила я, и небольшое неприятное чувство пробежало вниз по позвоночнику. — Она будет через минуту. Но... вы же знаете, что она обручена, не так ли, Бобби? Ее жених приедет с другими мужчинами на ужин.
Он встретил мой взгляд и улыбнулся с исключительной сладостью.
— О, да, мэм, я знаю это достаточно хорошо. Но я подумал, что должен поблагодарить ее за доброту, которую она проявила ко мне в последний раз, когда я был здесь.
— О, — сказала я, ни на йоту не веря этой улыбке. Бобби был очень красивым парнем, полуслепым или нет — но он был еще и солдатом. — Что ж... хорошо.
Прежде, чем я смогла сказать больше, я услышала звуки мужских голосов, проникающие через деревья. Это явно не было пением: какой-то вид ритмичного скандирования. Я не была уверена, что это, там было много гэльского "Хо-ро!", но все они, казалось, выкрикивали хором в какой-то особой задушевной манере.
Сенокос был незнакомым понятием для новых арендаторов, которым привычнее было вылавливать водоросли, чем косить траву. Джейми, Арч и Роджер присматривали за ними во время процесса. И как итог — меня попросили зашить всего лишь несколько легких ран, таким образом, я предположила, что сенокос имел успех — никаких отрубленных рук или ног, несколько громких ссор — но ни одной драки, и немного растоптанного сена.
Все они, казалось, были в хорошем настроении, когда ввалились в палисадник, потрепанные, потные и жаждущие воды, словно губки. Джейми был в гуще людей, он рассмеялся и слегка пошатнулся, поскольку кто-то толкнул его. Он увидел меня, и широкая улыбка расцвела на его загоревшем лице. Мгновением позже, он добрался до меня и прижал к себе, благоухая сеном, лошадьми и потом.
— Закончили, слава Богу! — сказал он, и крепко поцеловал меня. — Господи, мне нужно выпить. И нет, это не богохульство, малыш Роджер, — добавил он, повернув голову. — Это сердечная благодарность и отчаянная нужда, не так ли?
— Да. Хотя, хм, завершим сначала с важными делами? — Роджер появился вслед за Джейми, его голос был настолько хриплым, что был едва различим в общем шуме. Он сглотнул, морщась.
— О, да, — Джейми бросил быстрый взгляд на Роджера, оценивая, затем пожал плечами и вышел в центр двора.
— EЛsd ris! EЛsd ris! — заорал Кенни Линдсей, увидев его. Эван и Мурдо присоединились к нему, хлопали в ладоши и кричали — "слушайте его!" — достаточно громко, чтобы толпа начала затихать и обратила внимание.
Мои уста творят молитву,
И сердце вторит им вослед.
"Вот, это я", — взывая, крикну,
Подай, Спаситель, руку мне.
Джейми не повышал голос сильнее, чем при обычном разговоре, но все сразу успокоились, поэтому его слова прозвучали ясно.
Ты, Ангелов Господь и Бог,
Своим покровом защити;
От голода меня спаси,
И страшной тени злых миров.
Дела благие поддержи,
Подай мне милости в нужде,
И удержи меня от лжи,
Рожденной в яростной вражде.
Из толпы донесся невнятный гул одобрения; я увидела, как несколько рыбаков склонили голову, хотя все равно все взгляды были обращены на него.
Преграду возведи для зла
И подлости не допусти.
Защита моего Христа —
Мой светоч на земном пути.
О, Боже слабых,
Бог смиренных,
Господь всех правых,
Щит нетленный.
Ты, некогда призвавший нас,
О, Милосердные Уста!
Любви и вечной Славы Глас
Сына любимого — Христа.
Я глянула на Роджера, который тоже слегка кивал с одобрением. Очевидно, они договорились об этом заранее. Это было правильно — древняя молитва была знакома рыбакам, и не было в ней ничего специфически католического.
Джейми неосознанно развел руки, и ветерок поймал потертое влажное льняное полотно рубашки, он откинул назад голову и поднял лицо к небу, переполненный радостью.
Ах, обрету ли я покой
Рай праведных, благослови
В селеньях Троицы Святой
Так светел сад Его любви.
— Аминь! — сказал Роджер, так громко, как только мог, и удовлетворенное эхо "Аминь" наполнило круглый двор. Затем майор МакДональд поднял кружку сидра, которую держал, и с возгласом "SlЮinte!" залпом осушил ее.
Праздник стал всеобщим после этого. Я сидела на бочке, Джейми — на траве у моих ног, с блюдом еды и постоянно наполняющейся кружкой сидра.
— Бобби Хиггинс здесь, — сказала я ему, увидев Бобби посреди небольшой группы восхищенных барышень. — Ты не видел Лиззи?
— Нет, — сказал он, подавив зевок. — А что?
— Он слишком интересовался ею.
— Тогда я уверен, что он найдет ее. Съешь немного мяса, Сассенах? — он поднял вверх большую реберную кость и вопросительно глянул на меня.
— У меня есть немного, — заверила я его, и он сразу же впился зубами в ребро, приготовленное со специями на барбекю, как будто не ел целую неделю.
— Майор МакДональд говорил с тобой?
— Нет, — сказал он с полным ртом, и проглотил. — Это подождет. Вон Лиззи, с МакГилливреями.
Я почувствовала себя уверенней. МакГилливреи, особенно фрау Юта, конечно, пресекут слишком пристальное внимание к своей новой невестке. Лиззи болтала и смеялась с Робином МакГилливреем, который отвечал ей отеческой улыбкой, в то время как его сын Манфред ел и пил со зверским аппетитом. Я видела, как фрау Юта, внимательно и заинтересованно наблюдала за отцом Лиззи, который сидел на крыльце поблизости, уютно, бок о бок с высокой, немецкой леди, у которой было довольно невыразительное лицо.
— Кто это с Джозефом Вемиссом? — поинтересовалась я, подталкивая Джейми коленом, чтобы переключить его внимание.
Он сощурил глаза от яркого солнечного света, присмотрелся, потом пожал плечами.
— Я не знаю. Она немка, приехала с Ютой МакГилливрей. Сводничество, да? — он наклонил свою кружку и пил, вздыхая от счастья.
— Ты так думаешь? — я взглянула на странную женщину с интересом. Казалось, она поладила с Джозефом, так же, как и он с ней. Его худое лицо светилось, когда он жестикулировал, объясняя ей что-то, и она улыбалась, склонив к нему аккуратно прикрытую чепцом голову.
Я не всегда одобряла методы Юты МакГилливрей, которые зиждутся на безжалостной силе, но я не могла не восхищаться сложной структурой ее интриг. Лиззи и Манфред поженятся следующей весной, и я задавалась вопросом, как тогда будет жить Джозеф, ведь Лиззи была всей его жизнью.
Он мог, конечно, переехать с ней, когда она выйдет замуж. Она и Манфред просто поселились бы в главном доме МакГилливреев, и они смогли бы также найти комнату для Джозефа. Тем не менее, он бы разрывался, не желая покидать нас — как любой здоровый человек он мог всегда быть полезным на ферме, но фермерство никогда не было для него привычным делом, не говоря уже о том, что он не был оружейником, как Манфред и его отец. А вот если он сам женится...
Я глянула на Юту МакГилливрей и увидела, что она смотрит на мистера Вемисса и его возлюбленную с довольным выражением кукловода, чьи марионетки танцуют точно под ее дудку.
