Возвращение

-Сколько?! — вытаращил глаза тот.

-Триста пятьдесят. И курить тебе вот так, на улице, никто бы не позволил.

-Да, блин, как вообще можно жить в этой Америке?

Леня с Виктором расхохотались.

-Устами младенца глаголет истина, — сказал Виктор Лёне, — Понял, почему здесь никогда так не будет?

Они отправились домой. Возбужденный Дима никак не мог угомониться, и по дороге резвился, подкалывая их шутками, толчками в бок, резво убегая от возмездия.

-Дитя, — покачал головой Лёня.

-Гаврош наш, — с лаской в голосе отозвался Виктор, — А не плохо было бы, если бы это был наш законный сын?

-Такой, как вчера? — напомнил Лёня.

-Понимаешь, Малыш, когда наш — это наш, какой бы он ни был.

-Нет, Вил, мне еще далеко до тебя, — улыбнулся Лёня.

До дома доехали без приключений, хотя Дима не унимался и в метро — пытался заняться гимнастикой на поручнях в вагоне и прокатиться, лежа на перилах эскалатора.

-В магазин зайдем? — спросил он, когда они вышли из автобуса.

-Зачем? У нас все есть, — ответил Виктор.

-А пивка для рывка?

-Может, сразу водочки для заводочки? Остынь.

Виктор хотел напомнить про вчерашнее, но сдержался.

После ужина он поинтересовался у Димы:

-Нам завтра на работу, а у тебя какие планы?

-Не знаю...

-Шуманскому будешь звонить?

-Да пошел он... Ты правильно говоришь — он меня использует, только когда ему надо.

-Ну, оставайся дома, играй на компьютере. Книг там много в шкафу...

В лице Димы что-то неуловимо изменилось:

-Нет, мужики. Без вас я дома не останусь. А то потом скажете — приводил кого, или пропадет что...

Виктор с Лёней переглянулись.

-Разбудите меня тоже, короче, — твердо сказал Дима, поднимаясь,— Поеду во Внуково на самолеты смотреть. Дадите мне денег на дорогу?

-И на пиво? — поинтересовался Лёня.

Дима вопросительно посмотрел на Виктора.

-Чего уставился? Мы все вместе решаем, — улыбнулся Виктор.

-Он знает, кого больше разжалобить можно, — подмигнул Лёня, и все трое засмеялись.

К Диме моментально вернулось настроение. Он подошел и схватил их за шеи.

-Чё за папики такие строгие?

Дело закончилось борьбой. Они отнесли смеющегося и брыкающегося Диму в комнату, держа один за руки, а другой за ноги, и уложили на диван.

-Один ноль в нашу пользу — Виктор положил его на лопатки и завершил, выключая свет, — Спи. И будь всегда таким, как сегодня.

Виктор с Лёней разделись и тоже легли.

-А где спокойной ночи? — послышалось с дивана.

Они засмеялись.

-Воспитанный стал, — сказал Виктор, — Спокойной ночи, Гаврош.

-Приятных сновидений, — добавил Лёня.

-И вам, — отозвался Дима.

Так прошли две с половиной недели. За это время Дима ни разу не доставил им никаких хлопот. Оставаться дома в их отсутствие он упорно не хотел, и целый день слонялся по улицам. Виктор давал ему немного денег, чтобы он мог перекусить где-нибудь или сходить в кино. Дима неожиданно проявил серьезный интерес к компьютеру, и Леня вечерами допоздна занимался с ним, обучая программированию. Больше всего было непонятно Виктору то, что за все это время ни разу не побеспокоилась его мать.

-Гаврош, а матери ты позвонил? Она знает, где ты?— на всякий случай спросил он.

-Больно ей надо, — мрачно отозвался Дима, — Ей теперь без меня лафа...

-Дай мне свой домашний телефон.

-Зачем? — Дима вскинул на него взгляд, ставший вдруг таким, как при первом знакомстве.

-Дай. Надо, — твердо ответил Виктор, — Не бойся, ничего лишнего не скажу.

Тот неохотно продиктовал.

Выбрав во время работы момент, когда Наталья ушла в бухгалтерию, а Эдик был в банке — занимать рекламный телефон под личные переговоры они категорически запрещали — Виктор набрал номер. К телефону долго никто не подходил, и он уже собирался положить трубку, когда на другом конце послышался сонный женский голос:

-Да...

-Здравствуйте, — деловым тоном заговорил Виктор, — Я могу услышать Дмитрия Евстропова?

-А его нет, — индифферентно ответила женщина.

-А когда его можно застать?

-Не знаю, он давно уже не приходит...

-Как давно?

-Недели две, наверное, или больше уж...

-И вы не знаете, где он?

-Нет... Я уже тоже беспокоюсь, — утешила женщина.

-И вы не побеспокоились раньше? — резче, чем следовало, спросил Виктор.

-А чё вы на меня кричите? — голос том конце моментально перешел в высокую тональность, — Чё я ему, нянька? Я всю дорогу работаю!

-Но это ваш сын! — Виктор уже не сдерживал себя, — И он две недели не приходит домой и не дает о себе знать...

-А я всю дорогу работаю на работе! — перекрыл его слова визгливый крик, но вслед за этим, голос снисходительно понизился, — А вы чё? Из военкомата? Так я же за повестку расписалась. Придет — отдам. Я же сказала вашему этому...

-За какую повестку? — не понял Виктор.

-А вы чё, сами не знаете, кому повестки шлёте?! Чё у вас за порядки там? А еще военные...

Дальше он слушать не стал и положил трубку.

"Бедный Гаврош, — с горечью подумал Виктор, — В чем его после этого можно упрекнуть?"

В кабинет вошла Наталья.

-Наташ, подмените меня на пару минут? — обратился к ней Виктор, — Мне очень нужно срочно позвонить.

-Только на пару, — недовольно согласилась та.

Виктор вышел на лестницу и нажал вызов на своем мобильном. В трубке возник шум грохота колес идущего поезда

-Да, — донесся сквозь них голос Димы.

-Гаврош, это Вил. Ты далеко?

-В Апрелевке...

-Что ты там делаешь?

-Катаюсь... Не хер делать.

-Опять на электричках виснешь?

-Все нормально, Вил, не переживай...

По голосу было можно догадаться, что Дима заулыбался.

-Короче, кончай страдать фигней, и дуй срочно домой. Я имею в виду, не к нам, а к матери. Тебе повестка пришла из военкомата.

-Что-что? — голос Димы стал серьезным, — Какая повестка?

-Я сам не знаю. От твоей матушки ничего не добьешься. Поезжай и разберись. Срочно, понял?

-Ты звонил ей? — спросил Дима.

-Звонил. Но она подумала, что я из военкомата. Сказала, что получила для тебя повестку.

-Вил, я все понял. Спасибо, Вил. Все. До вечера.

В трубке послышались гудки отбоя, и Виктор вернулся в офис, сделав над собой усилие, чтобы сосредоточиться и опять не перепутать тонер с девелопером.

А телефоны все звонили и звонили, не иссякала и вереница клиентов за стеклом. Виктор работал на автомате — соответствующий навык у него появился — будучи в мыслях со своим Гаврошем.

Но вот и конец.

-Виктор, что у нас там по складу? — как нельзя некстати задала вопрос Наталья, и рабочий день увеличился еще на добрых полтора часа.

Когда он, наконец, добрался до дома, уже смеркалось. Виктор поднялся на лифте, и не успел достать ключи, как дверь распахнулась. На пороге стоял, улыбаясь, наголо остриженный парень.

-Гаврош... — протянул Виктор, с трудом узнавая в нем Диму.

-Завтра в восемь ноль ноль, — сообщил тот, — Пишите письма.

В прихожей уже стоял собранный рюкзак.

-Проводим? — спросил Лёня.

-Какие ж это проводы? — растерялся Виктор, — Я думал, в лес пойдем, шашлыки пожарим, я же ему обещал.

-Вил, уже все на столе, — сказал Лёня, — Гаврош без тебя ни за что не хотел садиться, хотя голодный с самого утра.

Накрытый стол удивлял обилием деликатесов.

-Решил его побаловать, — тихонько сказал Леня Виктору, — Я ведь тоже прикипел к нему незаметно...

Они уселись за стол.

-Наливай, — сказал Виктор Диме, — Твой день.

Дима разлил по бокалам вино.

-Гаврош, — сказал Виктор, вставая с бокалом в руке, — Мы с Лёней хотим проводить тебя в первый самостоятельный в жизни путь и пожелать, чтобы он вывел тебя на правильную дорогу. Чтобы ты выдержал все испытания и остался самим собой. Чтобы ты сохранил свои человеческие качества — доброту, отзывчивость, способность придти на помощь и свой отчаянный веселый нрав, поскольку это тоже твое. Чтобы ты умел найти со всеми общий язык, и в то же время никогда не изменял себе и не смотрел на себя чужими глазами.

-Присоединяюсь! — воскликнул Лёня, — Вил, молодчина!

-Бля... — покрасневшее растерянное лицо Димы расплылось в улыбке, — Да неужто я такой хороший?!

Все трое расхохотались.

-Бля, Витёк... Мужики, — Дима расчувствовался, несчетное количество раз чокаясь то с одним, то с другим, — Спасибо вам... Бля... Мне никто так никогда не говорил...

-Пей, бля! — по-доброму прикрикнул Виктор.

Они опять расхохотались, залпом опустошили бокалы, и крепко обнявшись за плечи, прижались друг к другу щеками.

-Мужики, я только вас помнить буду, — говорил Дима, — Вы такие... Бля...

-Без бля можешь? — улыбаясь, спросил Лёня.

-Да ладно, простим ему, — сказал Виктор, — Он просто не знает, как это можно сказать по-другому. Верно, Гаврош?

-Витёк, ты меня всегда понимал. Мне когда кайфово, всегда ругаться хочется. Не ругаться, короче, а просто говорить...

-Наливай по второй, теперь тебе Лёня скажет, — перебил Виктор.

-Евстропов, — тоже вставая с бокалом в руке, сказал Лёня, — Я учил тебя целый год и не обращал на тебя внимания, несмотря на твои любвеобильные взгляды. Мне по душе более личностные и целеустремленные. Но за последнее время я понял, что ты способен овладевать тем, что считаешь интересным, и я желаю тебе, чтобы ты находил такого как можно больше. И еще я заметил, что ты ценишь доброту и способен на поступок ради другого человека, хоть и очень стараешься это скрыть. Я хочу, чтобы ты, когда станут одолевать сомнения, вспоминал двоих людей, которые в тебя верят и любят такого, какой ты есть. Удачи тебе!

Они опять стоя чокнулись, выпили до дна и обнялись.

-Давайте закусим немного, — сказал Виктор, а то захмелеем.

-Нет, — Дима опять стал наполнять бокалы, — Теперь я скажу.

Он, подражая им, тоже встал в полный рост с бокалом в руке:

-Витёк, Лёня, я хочу вам сказать... Хочу сказать...

-Да не произноси ты речь, говори от себя, все как есть, — подбодрил его Виктор.

-Спасибо вам, мужики! — с сердцем воскликнул Дима, — Вы для меня... Бля... Не думайте, я сейчас не про это...

-Мы тебя поняли, мы тоже не про это, — улыбнулся Лёня.

-Я вас первых таких встретил, в натуре... Я не знал, что бывают такие люди... Не бросайте меня...

Димин голос дрогнул. Виктор обнял его за плечи и чокнулся с дрожащим в его руке бокалом:

-Спасибо тебе, Гаврош!

С другой стороны подошел Лёня и сделал то же самое:

-Спасибо. Ты сказал больше, чем мог.

-Закусываем, — объявил Виктор, когда они выпили, — пусть Гаврош поест. Мы обязаны доставить его на призывной пункт не пьяного.

-А вы со мной поедете? Правда? — с надеждой спросил Дима.

-Как же мы тебя бросим? Ешь... — ответил Виктор.

Некоторое время они все втроем сосредоточенно жевали.

-Мы не можем тебе дать совет, как вести себя там, куда ты уходишь, — заговорил Виктор, — нас с Алленом минула сия чаша, но мы уверены, что ты сумеешь сориентироваться, и не дашь себя в обиду.

-Не сомневайтесь, — заверил Дима, — Я никого не боюсь.

-Мы знаем, — улыбнулся Лёня.

Он задумчиво посмотрел на Диму и сказал:

-Хочешь подарок на память?

-Какой? Вы мне уже столько надарили...

-Я не про вещи. Пойдем, — Лёня встал из-за стола и ушел в комнату.

-Аллен хочет подарить тебе танец, — пояснил Виктор, — Это будет здорово, вот увидишь.

Когда они вошли в комнату, Лёня уже разделся до трусов и нашел музыку:

-Прости, Гаврош, костюма нет, буду танцевать в трусах. Не смущайся...

-Да ладно, я с крыши видел... — опять повторил Дима.

-С крыши ты подсматривал. Воровал то, что я дарил Вилу, а это мой подарок тебе, — сказал Лёня серьезно, — Этот танец я танцевал на выпускном в хореографическом. Давно было, но постараюсь вспомнить...

Он задумался, сделал несколько телодвижений и попросил:

-Вил, как встану в позицию, сними с паузы.

Дима сел в кресло, Виктор на стул возле магнитофона, а Лёня встал посреди комнаты. Вот он собрался и замер. Виктор нажал на кнопку. Полилась тихая музыка, и тело Лёни стало растворяться в ней. Это совсем не напоминало то, что он танцевал для Виктора. Тут не было ни капли эротики. Возникало совсем другое чувство, зовущее за собой в неизведанное, где все было чисто, светло и радостно. Музыка незаметно ушла, а тело Лени застыло, выражая собой это стремление. Виктор остановил пленку, и в комнате возникла мертвая тишина.

-Ну, как? — спросил Лёня.

-Лёня, ты... Это ваще..., — ошеломленно выговорил Дима.

Виктор с Лёней рассмеялись.

-А это что? Балет? — допытывался Дима, — Я не знал... Я думал — фигня, на носках бегают, мотней трясут...

-Больше открывай для себя нового, интересней жить будет, — сказал ему Лёня, уходя принимать душ.

Они еще долго сидели на кухне, пока не было все съедено и выпито.

-Блин, я схожу еще, — предложил Дима.

-Гаврош, хочешь, скажу, что тебя губит? — спросил Виктор.

-Почему — губит? Сегодня такой день...

-И надо его испортить? Ты не знаешь меры в своем стремлении поймать кайф. Ты его уже поймал, и вместо того, чтобы наслаждаться, хочешь нахапать его побольше впрок, а в результате забываешь получить от кайфа кайф.

Дима согласился:

-Мне и правда всегда хочется, чтобы было больше, чтоб захлебнуться нах... Чтоб... бля, по самые помидоры!

Они рассмеялись.

-Наш Гаврош неподражаем, — заключил Лёня, — За ним записывать надо.

-Сейчас идем на прогулку, а возвращаемся — едим горячее и спать, — сказал Виктор,— На обратном пути покупаем то, без чего не может обойтись наш виновник торжества — по две бутылки пива.

Улица встретила их ночной прохладой. Дима опять начал беситься, увлекая их, и дело закончилось кучей-малой на куче опавших листьев.

-Ночь-то какая, — проговорил он, лежа на спине и глядя в темное небо, — И спать не хочется.

-Запомни эту ночь, — сказал Виктор, — И вспоминай, когда будет трудно. Это придаст тебе силы.

-Я запомню, — серьезно ответил Дима.

Но вот прошла и ночь, которую почти не спали. Еще не успел забрезжить рассвет, как они втроем вышли из дома. Путь был не близок — на какую-то никому не известную Угрешскую улицу. Вот и призывной пункт. Повсюду стояли вокруг новобранцев провожающие. Их было много — родители, родственники, некоторых провожали целой оравой друзья. Кому было весело, кто утирал слезы.

Они встали в стороне ото всех. Дима без конца курил и смотрел в глаза Виктору и Лене с молчаливым вниманием, моментально став выглядеть лет на пять старше.

-Пиши, звони при любой возможности, — в десятый раз повторял Виктор, — Телефон городской, мобильный, адрес, e-mail знаешь...

Настал последний момент. Дима обнял Леню, и они трижды расцеловались. Потом шагнул к Виктору:

-Прощай, батя, — серьезно сказал он, глядя ему в глаза, и крепко обняв, тоже трижды поцеловал его.

Из Диминого левого глаза опять упала слеза. Почему-то они никогда не растекались у него по щекам, а только падали...