1.Под искусственным солнцем

Шинигами прижал её к одному из напичканных непонятными кнопками столов и безжалостно погружался в её горячую влажную плоть.

Боли больше не было. Впрочем, удовольствия женщина уже тоже не ощущала. Всё то, что она чувствовала, сводилось к холоду.

Тёмному и пугающему...

Она изо всех сил впивалась пальцами в уголки стола, отлитого, должно быть, из какого-то железного сплава. Вспотевшая грудь фракции непроизвольно давила на кнопки, которыми был усеян весь стол. Каждое невольное нажатие сопровождалось едва слышным щелчком и чем-то похожим на слабый удар тока. Единственное, что она видела, была тень. Тень страшного змееподобного шинигами, так беспристрастно карающего жертву, по ошибке попавшую в его гнездо. Гин двигал бёдрами всё так же энергично. Казалось, что он никогда не остановится и будет насыщаться её пышной плотью ещё ни одну вечность.

— Сколько раз ты уже кончила? — это были первые слова ехидного шинигами за всё последнее время. — Если продолжишь делать это так обильно, то зальёшь весь пол... — со смехом заметил он, замечая тонкую лужицу у ног женщины.

Сколько влажных капелек она уже впитала? Много... Страстно пахнущие женские выделения текли по ногам арранкарши холодными зыбкими струями. Но те крупицы удовольствия, которые они несли с собой, тут же растворялись в океане непонятного страха.

— Хватит... — прошептала Роза, вновь уткнувшись щекой в отдающие током кнопки.

Боль отрезвляла, но лишь совсем на самую малость... От былой стервозности и харизматичности не осталось ни следа. Женщина чувствовала себя как никогда раздавленной. Закусив и без того кровоточащую губу, она зажмурилась и продолжила отдаваться пустым чувствам.

— Знаешь, а по тому, как женщина кончает, можно многое сказать о её характере... Но... Ты же всё равно арранкар... — произнёс он, запуская руку в жёсткие вьющиеся волосы женщины. — Я знал, что... Так ничего и не почувствую... — с горечью в голосе закончил он, вновь ускоряя движение, стараясь закончить с Розой как можно скорей.

Новая серия криков быстро потонула в монотонном гудении отчуждённых машин...

35. Вдыхая песок (Ичиго/Рукия)

Её дыхание было громким и размеренным. Наверное, так дышали все люди, которые, после долгих скитаний в поиске мечты, наконец-то, обретали её.

Протянуть руку и схватить — что может быть проще?

Ладони Рукии проникли под его спёкшиеся с телом одежды и стали небрежно мять мускулистый торс Куросаки. Девушка вальяжно улеглась на него, тщетно пытаясь прижать к земле своим донельзя миниатюрным телом, принялась овладевать своим другом-шинигами:

— Раздень меня... — нежно. Но настойчиво прошептала девушка, водя по сухим губам Ичиго язычком.

Боже, как же давно она не говорила с ним таким обожающим тоном. С тех самых пор их возвращения из Общества душ, наверное, но те дни были для него сейчас как в тумане.

Дрожащие руки парня медленно вцепились в поясок на осиной талии Рукии и, после некоторых усилий, развязали его: узелок был уже ослаблен.

Издав новый наполненный горячим возбуждением вздох, брюнетка отбросила игры и стала жадно целовать партнёра, осыпая его лицо, шею и грудь горячими влажными капельками.

Теперь Ичиго тоже мог ощутить прелесть подзабытого тела любимицы. Его прикосновения к ней поначалу были лёгкими и осторожными — такими, что по её телу ползли лишь лёгкие мурашки, и девушка предвкушённо извивалась от наслаждения. Но постепенно шинигами становился всё грубее, наглее и отчаяннее.

Обхватив руками белые груди подружки, он жадно мял их в своих ладонях, прекрасно зная, что это младшей Кучики очень нравится. Нравится её сосочкам-вишенкам...

Жмурясь от наслаждения, он всё продолжал трогать девушку, спускаясь вдоль живота всё ниже. После грудок он почувствовал чуть выпирающие рёбра худышки, затем прикосновения его перешли на плоский и упругий животик с таким маленьким глубоки пупочком...

"Рукия... Ах, Рукия..."

Быстро вспотевшие ладони любовников все быстрее и быстрее проникали в самые потаённые места разгорячённых тел друг дружки. Поцелуи ласкали сердца, но чтобы пробудить настоящую, пробивающую до костей, страсть, одних поцелуев было преступно мало. Нужно было продолжать тереться телами, причём делать это всё сильнее и сильнее!

Любовники поглядывали друг на друга с одинаковым уже голодом в глазах:

— Ну же, — подзадоривающий шёпот Рукии завлекал шинигами. Девушка была уже совсем готова, — я нападаю! — её рука скользнула под бельё временного шинигами и бесцеремонно сомкнулась на уже вполне твёрдом члене, сжав его так сильно, как только могла, что вызвало у Ичиго новую конвульсию страсти и похоти. — Сдавайся... — сладко прошептала она, начиная массировать его рукой.

— Нет уж, не в этот раз! — покачал головою Ичиго. Его пальцы резко вошли во влажное лоно брюнеточки, заставив её чуть вскрикнуть и выгнуться от наслаждения по движению его кисти. — Я уже не тот... — вторая рука парня быстро ощупывала пышные ягодицы девушки в поисках второй заветной дырочки.

— Эй! — возмущённо простонала Рукия, морщась от неприятного зуда. — Не суй их туда! — лишь пара сантиметров отделяла бьющуюся на грани влаги девушку от совсем другой похоти — грязной...

— Тише! — повелительным тоном произнёс шинигами, быстро работая пальцами. Вот и прошли эти заветные сантиметры. Гордая Кучики в который раз осталась опороченной его пошлыми пальцами. И насаженной самым похабным образом на пару фаланг. — Лучше всего тоже сосредоточься! — Куросаки больно куснул ухо любовницы и притянул, нагибая её ещё ближе к себе.

— Но мне неприятно... — она задёргалась. — А-ах... Ты уже в моей попке? Да... чувствую... Ох, ладно, сделай это с моей попкой... — за пару секунд Рукия уже успела вспотеть и полностью поменять мнение. — Ласкай меня там, хорошо?

"Рукия... Эти твои слова... Они так заводят..."

Казалось, всё то, что было до этих сладких моментов, попросту было забыто ими, точно так же, как и всё то, что их ещё ждало. Единственным, что не потеряло ещё значения для рыжеволосого шинигами, это сладкие крики подруги и приятное ощущение грядущего оргазма.

Рукия вновь впилась в его губы поцелуем, а он жадно подхватил его, стараясь проглотить как можно больше и раствориться в её тепле до самого конца. А его пальцы в ней... да, в такие моменты эти, казалось бы, извращённые штучки, казались ему самыми возбуждающими. Словно грани приличия непривычно широко раздвигались, демонстрируя полный резонанс, полное доверие между ними... Ещё несколько движений, и он почувствовал, как лоно девушки немного сжалось, а потом...

— А-а-а! — влажные выделения потекли по пальцам временного шинигами.

Закатив глаза, девушка обессиленно упала ему на грудь, перестав двигаться.

— Быстро ты... — задумчиво произнёс Ичиго, облизывая пальцы.

— Заткнись, — сонным голосом пробормотала Рукия, — девушки должны кончать первыми, а для остального у тебя тоже есть руки...

— Хочешь сказать, что ты уже всё? — усмехнулся Куросаки. — Ну, нет уж! — он резко поднял лёгкую, как пушинку, девушку и, уложив на спину, быстро стянул с неё остатки одежды. — Я не собираюсь останавливаться вот так просто! — с лёгкостью раздвинув расслабленные ножки Кучики, парень быстро у без лишних трудов погрузился в едва кончившую Рукию и принялся толкаться в её тёпленьком податливом лоне.

Нелл выглянула из-за камня:

"Странно... — ход мыслей маленькой девочки оставался на удивление ровным и расчётливым. — Ещё совсем недавно он был настолько раздавлен горем, что не мог думать ни о чём, кроме той рыжей девки... Но сейчас он словно ничего не помнит, как будто что-то сейчас отводит от него плохие мысли, или... — она вновь окинула взглядом развращённую пару. Теперь Рукия уже вернулась к действиям и быстро "насаживалась" на член Куросаки в позе наездницы. — Эта девушка... Почему мне кажется, что что-то не так..."

— Ну как, Ичиго? — в перерывах между страстными стонами спросила Рукия. Она упёрлась руками в мускулистую грудь шинигами и быстро-быстро работала бёдрами. — Я уже нашла его... — голос шинигами неожиданно приобрёл ядовитый оттенок.

— О чём ты? — временный шинигами почти уже не слышал её размягчающих слов, пребывая между реальностью и миром сладких грёз.

— ИЦУГО-О-О!!! — Нелл вдруг резко закричала не своим голосом, заставил Куросаки отвлечься, небрежно вырывая его из розовой пелены экстаза. — БЕГИ ОН НЕЁ, ИЦУГО-О-О, БЕГ-И-И-И!!!

Крик девочки был настолько глубоким и отчаянным, что сомнений попросту не возникало...

Переведя взгляд на Рукию, Ичиго вдруг закричал не своим голосом. Одна из рук девушки потеряла форму, распавшись на сплетение извивающихся фиолетовых щупальцев с полой присоской посредине.

— Что за... — Кучики таинственно закатила глаза, уродливая конечность стремительно неслась к нему словно в замедленной видеосъемке.

Собрав все силы, Куросаки быстро выбросил вперёд правую руку, отшвыривая от него враждебное существо.

"Рукия" отлетела на несколько метров и, перекувырнувшись в воздухе, плавно приземлилась на ноги, не теряя безумно-искажённой улыбки на лице. Теперь щупальца тянулись ещё и из широко распахнутого рта обнажённой девушки.

— Я знава! — закричала Нелл, тыча во враждебное существо пухлой ручкой. Выходить из-за камня, однако, она не спешила. — Аалонильо Алулуэфи-сама нигагда не афтафляет пвотифников живыми!!!

— Что... — глаза Куросаки были широко распахнутыми, сердце бешено колотилось. — Что ты такое?

Существо не ответило, лишь пристально всматривалось в покорёженное безумием лицо Ичиго.

— Я спрашиваю, что?! — прокричал шинигами, хватаясь за меч.

— Мы есть всё... — низкий голос Рукии торжественно отчеканил каждое слово. — И даже ты... И даже то, что внутри тебя...

Воспоминание 8. Готова ли ты искупить вину? (Ааронильо/Рукия)

"И даже если небеса упадут на землю, мы всё равно вернёмся на это место живыми!"

Пять голосов, слившихся в один, эхом пробежали по небольшой круглой комнате.

Пятеро вторженцев резко бросились врассыпную. Каждый из них сейчас следовал по своему пути. Пути, который, однако, всё равно обречён был привести к одному таинственному завершению... К смерти...

* * *

День вторжения в Лас Ночес)

Пересиливая волнение, девушка медленно ступила в темноту. Глазам было сложно адаптироваться к полумраку после неестественно яркого искусственного неба наружного двора замка.

Рукия сделала несколько тихих шагов по натёртому до блеска полу. Тот, кто позвал её за собой, стоял в центре зала и ждал. Его силуэт походил на человеческий. Его облачала форма, похожая на ту, что ей уже доводилось видеть у врагов во время вторжения в Мир Живых. На голове незнакомца было надето что-то, отдалённо напоминающее большой продолговатый цилиндр.

Девушка тревожно принюхалась.

Несомненно. Перед ней стоял арранкар...

— Кто ты?... — что-то подсказывало, что сейчас он не намерен нападать, однако рука шинигами всё равно нервно трепала рукоять занпакто.

— Кто я? — существо заговорило низким и хриплым голосом. Такого отвратного голоса она не слышала никогда... — Интуиция молчит, а? Что же... — руки существа потянулись к цилиндру.

Рукия неподвижно смотрела за движениями противника, пока вдруг...

— Ну привет, Кучики! — голос незнакомца неожиданно изменился...

Какой знакомый голос...

— Каен-доно... — поражённо ахнула девушка.

В голове что-то негромко застучало, а во рту отчего-то стало совсем сухо.

В голове снова всплыли тусклые картины прошлого: их совместные тренировки наедине, долгие разговоры на плавающие темы, их сражения на мечах, их никому неизвестная близость и... Их последняя ночь...

— Каен-доно... — снова прошептала Рукия.

Почему? Почему сейчас она пятится назад?

— Ты вспоминала о моей смерти долгие годы... — с тихим злорадством в голосе прошептал шинигами. — А я всё это время был здесь... Я был вновь рождён, чтобы помнить каждое мгновение своей смерти, Рукия! — всего за несколько шагов он преодолел расстояние между собой и девушкой, и уже стоял к ней почти вплотную.

Отступать было некуда — за спиною была стена...

— Каен-доно... — сердце Рукии бешено колотилось, по телу сновала дикая дрожь.

Дыхание Каена было так близко, что она могла уловить его искажённый аромат...

Так пахли покойники...

Чудовищная догадка родилась сама собой: после своей чудовищной смерти душа Каена не очистилась и не переродилась в Мире Живых. Его искажённая болью предательства душа осела здесь! Должно быть, вмешательство Айзена дало Каену возможность эволюционировать так скоро, минуя долгие столетия, которые должны были уйти на естественное превращение...

— Сколько долгих лет ты винила себя в моей смерти? — ядовито шептал мужчина на ухо маленькой шинигами. — Но мне всегда было интересно, не пусты ли были твои слова...

— Нет! — неожиданно для самой себя завопила Рукия. — Я действительно очень жалею!

— Тогда, — взгляд Каена был направлен прямиком на неё, — что, если я скажу, что твоя смерть упокоит мою душу?

Девушка дёрнулась с нечеловеческой силой, однако даже этого оказалось недостаточно для того, чтобы выбраться из захвата.

Страх достиг своего апогея... Дёрнувшись ещё пару раз, она обессиленно обмякла, уронив голову:

— Значит, пусть будет так... — несколько едва заметных слезинок сорвались с тонких ресниц Кучики и затерялись в пустоте. — Простите меня, Каен-доно...

Как ни крути, всё всегда шло именно к этому. Где-то в глубине души девушка жаждала встретить этот день, другая же её сторона всеми силами отвергала безумное наваждение.

Пустой молчал, дожидаясь, когда Рукия вновь на него посмотрит.

— Дура...

Шинигами быстро подняла взгляд. Ещё спустя миг, двое уже слились в полном давно забытых эмоций поцелуе. В голове Рукии сейчас была мучительная пустота, но тем, что сейчас вело её тело, был уже совсем не разум...

* * *

Расслабившись, она стояла босиком на холодном полу, разглядывая в нем своё телесного цвета мутное отражение.

Руки стоящего позади неё Каена сумбурно перебирали её пахнущие полевыми цветами волосы. В каждом лёгком движении холодных ладоней девушка чувствовала что-то отчуждённо-знакомое. Но чувство страха всё равно бурлило в её раскалённом сердце.

Пустой мягко коснулся губами бледной шеи Рукии. Сейчас она могла почувствовать, что мужчина словно играет губами, массируя её нежную кожу.

Какое тонкое чувство...

Он жадно глотал воздух рядом с её обнажённым телом, причмокивая от каждого вдоха... Должно быть, его обоняние как пустого обострилось настолько, что сейчас он ясно чувствовал каждый её феромон, каждую капельку её растущего возбуждения.

Покрывая девичье тело поцелуями, пустой медленно опускался ниже, стараясь прощупать губами каждый выпирающий из худощавой спины шинигами позвонок. Язык и губы сумбурно двигались, слегка увлажняя кожу Рукии, а зубы иногда смыкались, оставляя на теле партнёрши хищные следы.

Девушка закрыла глаза, чтобы ничто сейчас не мешало ей полностью погрузиться в ласки давно исчезнувшего учителя. С такой же лёгкостью и уверенностью он когда-то забрал её девственность посреди зеленеющих холмов Хокудана... Боже, сколько же долгих лет прошло с тех самых заветных пор?