Но вот такого мгновения и вот такого секундного, обжигающего чувства нежности к Кире он не помнил. А на Катю смотрел, и хотелось её обнять. Просто обнять, пожалеть, все её страхи забрать, сказать что-нибудь важное... люблю, например. Конечно, это неправильно, нельзя врать, разве прошлые ошибки его ничему не научили? Но смотрел на жену, и сказать хотелось, просто для того, чтобы она лишний раз улыбнулась... Ему улыбнулась.
А Кире не нужна была его жалость, ей не нужно было, чтобы он гладил её по голове и ловил её улыбки. Говорила, что нужно, что мечтает именно об этом, но на самом деле всё было совсем не так. Она хотела взрыва чувств и бурю страсти. Чтобы он каждый день доказывал ей, что жизни без неё не мыслит, что все другие женщины для него не существуют, чтобы был рядом и любил, любил, любил... А он слишком быстро выбился из сил. И сейчас было бессмысленно ломать голову — слабость это с его стороны, трусость или то и другое вместе.
Протянул к Кате руку.
— Иди ко мне.
Она прилегла, положила голову на его плечо и приготовилась слушать. Андрею очень нравилось, как она слушает. Очень внимательно, не перебивая, и наверняка пытается всё запомнить. Как есть, отличница. Поцеловал её в лоб и начал рассказывать о городе её мечты, о прогулках... он ведь действительно любил гулять по Парижу. Бывал там не часто, но когда случалось, гулял часами и любил делать это в одиночестве. И сейчас рассказывал об этом жене. Об улочках со странными названиями, вроде Impasse de la Baleine (Тупик кита) и о бульваре Сен-Жермен с его ресторанчиками.
Утром проснулся оттого, что в прихожей хлопнула дверь. Тихо, но хлопнула, Андрей это отчётливо слышал. Потёр глаза, повернулся на бок, но Кати рядом не обнаружил. И вот тогда проснулся окончательно, поднял голову с подушки и обвёл взглядом комнату. Окна были плотно зашторены, но даже сквозь них, в узкую щёлочку, пробивался солнечный свет.
Суббота, вспомнил Андрей, и на душе вдруг стало спокойно и легко. Снова лёг и вот тут услышал Катин голос. Она с кем-то очень тихо разговаривала.
Ну, вот тебе и суббота... С утра гости.
Надевая джинсы, посмотрел на часы, мысленно присвистнул, и босиком отправился искать жену.
— Проходи на кухню, только тихо, — говорила она кому-то, а в ответ ей тишина. Если бы это были её родители или Зорькин, в ответ точно бы не промолчали.
Андрей выглянул в коридор, увидел Катю и пушистый рыжий хвост, который скрылся за углом. Жданов недоумённо нахмурился. Послышалось требовательное мяуканье, а Катя снова шикнула:
— Тише!
Андрей вошёл на кухню и посмотрел на рыжего кота, которого не раз видел в подъезде или во дворе дома. Кот был большой, пушистый, с хитрющими глазами и длинными усами. Андрей всегда считал, что он чей-то, кот выглядел ухоженным и упитанным. А теперь он что-то делал в его доме, крутился у Катиных ног и требовательно мяукал, несмотря на запрет подавать голос.
— Его дома не кормят? — спросил Жданов.
Катя обернулась, увидела его и в первый момент смутилась.
— Ты проснулся?
Андрей кивнул и снова посмотрел на кота. Тот взирал на Катерину с тоской, а когда та прервала наиважнейшее занятие — приготовление ему завтрака, сел и помёл хвостом по полу, приглядываясь к Жданову. А потом, наверное, решил — чем чёрт не шутит? — подошёл к Андрею и принялся тереться о его ноги.
— Стёпка, прекрати, — попыталась одёрнуть нахала Катя, а Андрей сел на табуретку. Опустил руку и почесал кота за ухом.
— Стёпка, значит?
— Степан. А дома у него нет. Он общий.
— Это как?
— У него были хозяева, — сказала Катя, нарезая варёную колбасу небольшими кусочками, — квартиру снимали на пятом этаже, а потом съехали, а его оставили. Представляешь? Как они могли его бросить? Он такой умный... И красивый.
— И теперь он общий?
— Да. Его все кормят, а иногда он живёт у кого-нибудь. — Катя улыбнулась. — Только Анна Павловна его не любит.
— Почему-то я не удивлён... Какие у тебя усищи, — проговорил Андрей, почёсывая кота под подбородком. Стёпка громко мурлыкал и сам тёрся о его руку. Но продолжалось это только до того момента, пока Катя не поставила тарелочку с колбасой на пол. Об удовольствиях тут же было позабыто, и кот набросился на угощение.
— Я сейчас приготовлю завтрак, — заторопилась Катя, а Андрей понаблюдал за ней, а потом, неожиданно для самого себя, сказал:
— Я отвезу тебя в Париж.
Она обернулась.
— Что?
— У нас же не было свадебного путешествия.
Катя рассмеялась.
— Андрюш, ну какой Париж?
— А что?
Она пожала плечами, не зная, что сказать.
— Ты же жила в Берлине несколько месяцев, а до Парижа так и не доехала? Почему?
— Не получилось. Да я тогда о Париже и не мечтала, если честно. Это потом уже...
— Когда?
Помолчала немного.
— Когда мечтать стало не о чем. Была чёрная полоса в жизни, и хотелось сказки. Вот я и придумала.
— Поэтому ты учишь французский?
Она широко улыбнулась.
— Просто я дальновидная.
Пришлось улыбнуться ей в ответ. Но повторил ещё более решительно:
— Я отвезу тебя в Париж. Ты со мной поедешь?
Катя подошла к столу, не сводя с мужа глаз, смотрела недоверчиво, но спокойно.
— С тобой, в Париж?
Он кивнул.
— С тобой поеду. Куда угодно. Я же твоя жена.
Жданов улыбнулся и взял её за руку.
— Да, жена.
"13"
Несмотря на все положительные качества жены, которые Андрей в ней открывал для себя каждый день, иногда Катя совершала какие-то непонятные поступки, чем ставила Жданова в тупик. Причём делала это она не специально и не по недоразумению, а совершенно осознанно, и для неё это было настолько же естественно, как для него странно и непривычно. Вот например сегодняшним утром они едва не поругались. А всё почему? Потому что на вопрос, чем она собирается сегодня заняться без него, Катя спокойно сказала:
— Дел у меня сегодня очень много. Мне нужно по магазинам, потому что я сегодня буду готовить... — заглянула в открытую книгу и прочитала: — Свинину, запеченную с грибами и сметаной. Кажется, это совсем не трудно, я решила попробовать сама. А ещё нужно отдать сапоги в ремонт. Я уже неделю собираюсь это сделать, а всё время забываю.
Андрей допил кофе, не спуская с жены взгляда. Затем кашлянул в кулак, наблюдая за тем, как Катя вытирает тарелки полотенцем.
— Прости, что?
Она обернулась на него и непонимающе посмотрела.
— Что?
— Про сапоги, что ты сказала? — решил уточнить он.
Катя пожала плечами.
— Надо в ремонт отдать. У меня каблук один качается.
— А новые купить? — развёл Жданов руками, от невозможности взять в толк то, о чём она говорит.
Теперь удивилась Катя.
— Зачем? И эти хорошие. Надо только в ремонт отдать...
Жданов соображал полминуты, не меньше. Потом спросил:
— Кать, я мало денег даю? Я больше буду давать.
Она покачала головой.
— Деньги у нас ещё есть, в шкатулочке лежат. До конца месяца нам хватит, я уже всё продумала.
Андрей вдруг призадумался о том, что за всё время их совместной жизни, его жена ещё ни разу не похвасталась перед ним какой-нибудь покупкой. Нет, в дом она покупала какие-то мелочи, посуду, говорила ему об этом, показывала, а вот себе она что купила? Он даже не поленился сходить в комнату и заглянуть в шкатулку, в которой они хранили "семейный бюджет". Деньги, которые он положил ещё неделю назад, так и лежали нетронутыми.
— Андрюш, что-то случилось?
Он закрыл шкатулку и посмотрел на жену.
— Катя, ты деньги тратишь только на продукты?
Она заметно растерялась.
— Почему? Нет... я ещё покупала... я же тебе показывала.
— А для себя ты что-нибудь купила?
— Мне пока не надо ничего.
Оказывается, его жена — просто удивительная женщина. Ей ничего не надо.
Нужно было ей что-то сказать, объяснить. Как-то... Как — Андрей не знал. Выдал ободряющую улыбку.
— А по магазинам с подружками?
В ответ получил снисходительный взгляд.
— Андрюш, ну какие магазины? Нам за квартиру надо платить... и за курсы ещё. Это дорого.
Он подошёл и обнял её, просто не знал, что ещё сделать. Поцеловал в висок и достаточно уверенно начал:
— Давай с тобой договоримся на будущее, что ты не будешь экономить каждую копейку. Если у тебя кончаются деньги, ты просто мне об этом говоришь. О том, где и как заработать, буду думать я, хорошо?
Она стояла и молчала, обдумывала его слова, покусывала нижнюю губу и выглядела несчастной.
— Ну что такое? — спросил Жданов, начиная терять терпение.
— Я устроюсь на работу. Скоро. Кольке же повезло.
— Конечно, устроишься, — не стал спорить он. — Просто я хочу, чтобы ты поняла... я зарабатываю достаточно, чтобы свою жену баловать.
Катя, наконец, расслабилась, положила руку на его плечо и поводила пальцем по свитеру.
— Ты же этого мне не говорил, откуда я могла знать?
Андрей кивнул.
— Да, этот момент я из вида как-то упустил, — повинился он. — Простишь меня? — и, не дожидаясь её ответа, продолжил: — Сходи в магазин и купи новые сапоги. И ни о каком ремонте я слышать больше ничего не хочу, не беспокой меня этим, договорились?
Катя пообещала, но улыбнулась несколько натянуто.
— А почему ты мне про курсы ничего не говорила?
— А можно в следующем месяце оплатить, я узнавала. Я заплатила половину вперёд, а вот вторую половину...
— Давай сегодня съездим, пока у меня время есть, и оплатим.
— Сегодня?
— На работе мне нужно быть только после обеда. Можем пообедать в городе, а потом я поеду. Как тебе?
Она отвернулась от него, но заулыбалась, а Андрей рассмеялся.
— Что? Женщина-загадка. Всё на последний момент оставляет. Собираешься?
— Я быстро.
На людях, с мужем под руку, Катя частенько чувствовала себя неловко. Он такой высокий, красивый, в себе уверенный, решительно шагал вперёд, время от времени наклонялся к жене, чтобы что-то ей сказать, а Кате казалось, что на них все смотрят. Точнее, на неё. Ведь абсолютно понятно, что она рядом с ним не смотрится совершенно. В короткой курточке и джинсах, чувствовала себя рядом с ним подростком, спешила за ним, боясь отстать, и крутила головой по сторонам, ловя чужие взгляды. Ей всё время казалось, что на неё все смотрят и отделаться от этого ощущения, было очень трудно. А Андрей по привычке ни на кого внимания не обращал и, кажется, и её неловкости тоже не замечал.
А сегодня было ещё хуже, потому что сегодня Андрей собирался на какую-то важную встречу и по этому поводу был одет в один из своих шикарных костюмов. Катя неизменно удивлялась тому, с какой лёгкостью и непосредственностью он их носит, и даже галстук сам завязывает, и не выглядит "при полном параде" напыщенным или зажатым. Кажется, его внутреннюю уверенность ничем нельзя сломить.
Андрей шёл вперёд, держал её за руку, а Катя смотрела на его пальто... потом на свою куртку посмотрела. Сравнивала. Вот как тут комплексы не нажить? Всё-таки когда, он одет не столь презентабельно, ей собственную несостоятельность пережить легче, а так — хуже некуда.
Утро у них на самом деле получилось насыщенным. Помимо важного дела — оплаты курсов, Андрей предложил ещё и в магазин съездить, время позволяло. Катя вначале решила, что он просто хочет помочь ей с покупкой продуктов, принялась отказываться, совершенно не представляя, как Андрей будет ходить по супермаркету с тележкой в своём дорогущем пальто. А он, оказывается, совсем о другом магазине говорил. Катя даже рассмеялась, когда услышала.
— Дались тебе мои сапоги.
— Дались, — на полном серьёзе сказал он. — Потому что мне кажется, что сама ты долго до магазина не дойдёшь. Лучше я прослежу.
— Андрей...
— Не спорь, пожалуйста.
Эта странная, чуть грубоватая, забота вызвала у Кати улыбку.
Вот так они и оказались в магазине. Жданов свернул на стоянку первого попавшегося на пути торгового центра и вскоре они уже шли мимо сверкающих витрин, а Катя беспрестанно оглядывалась, начиная приходить к неутешительному выводу: её муж — транжира. О здешних ценах даже подумать было страшно. Поэтому Катя и не удивилась, не увидев в обувном магазине ни одного покупателя. Правда, Андрея это нисколько не смутило, Катя видела, что он уже украдкой посматривает на часы, и поэтому спорить с ним не решилась, только разозлит его, а в последствиях она до конца ещё не разобралась. Насколько опасно его злить?
— Выбирай, — сказал он, когда они вошли в магазин. — Я позвоню, хорошо?
Она кивнула, больше ничего ей не оставалось. И остановилась, разглядывая ряды обуви. В душе всё явственнее намечалась паника.
Андрей отошёл в сторону, а к Кате приблизилась улыбающаяся продавщица. Окинула её оценивающим взглядом, потом посмотрела на Жданова, и заулыбалась старательнее.
— Здравствуйте, я могу вам помочь? Вы ищите что-то определённое?
Катя на мужа тоже оглянулась, тот послал ей мимолётную, но ободряющую улыбку, и отвернулся. А она принялась сбивчиво и торопливо объяснять девушке, что ей нужно. Та внимательно выслушала, покивала и попросила минуту подождать. Во время этого ожидания Катя разглядывала обувь: туфли на высоченных каблуках или вообще без оных, со стразами и бантами, всех мыслимых расцветок. Сапоги были представлены в огромном количестве, от такого многообразия шикарной обуви, да ещё зеркал и блестящих полов, кружилась голова.
На смену одной девушке в зале появилась другая, похожая на предыдущую, как сестра-близнец. В таком же строгом костюме насыщенного серого цвета, гладкой причёской и неброским макияжем. Дежурно улыбнулась Кате и остановилась неподалёку, наблюдая за ней и Андреем.
На примерку принесли сразу несколько пар сапог. Одни — излишне вычурные, лакированные и на высоком каблуке, Катя даже мерить отказалась. Продавщица спорить не стала, унесла коробку, а вернулась с другой.
— Это новая коллекция, — щебетала она без остановки, показывая Кате обувь. — "ORORO". Вам нравится?
Катя быстро кивнула, не желая вникать в подробности.
— А какие больше? С каких начнём?
Катя снова обернулась на Андрея, но он на неё совсем не смотрел, разговаривал по телефону.
— Вот с этих, — сказала она, указав на понравившуюся пару.
— Очень хорошо. Это тоже новая модель, от VIVIEN LEE.
— А это так важно? — озадачилась Пушкарёва.
— Конечно, — удивилась в свою очередь девушка. — Примерьте. Сами всё поймёте.
В словах и поведении продавщицы было столько учтивости, что Кате даже неудобно стало. Обычно при посещении магазинов перед ней никто так в любезностях не рассыпался, и от всего этого Катя растерялась. Сказать девушке хоть слово против, казалось неучтивым.
Но надо признать, что предложенные для примерки сапоги на самом деле были очень красивые, а главное, удобные, а на ногах смотрелись так, что Катя поневоле залюбовалась.
— Мне вот эти очень нравятся, — призналась она, глядя на себя в зеркало. Потом улыбнулась девушке, получила в ответ любезную улыбку и обернулась, чтобы посмотреть на мужа. И нахмурилась, когда поняла, что Андрей по-прежнему на неё не смотрит, и совсем не из-за важного-преважного телефонного разговора. Он спокойно беседовал с другой девушкой-продавцом, и даже улыбался ей. Это сильнее всего задело. Андрей улыбался, пусть и чуть отстранённо, слушая девушку, которая смотрела на него с большой благосклонностью и интересом. Уж что она ему говорила, Катя слышать не могла, но Жданов вдруг рассмеялся.
