Последний шанс палача

К концу первой сигареты мысли Глеба сделались насквозь философскими, аж в дремоту потянуло. Антураж подействовал. Настолько веяло отовсюду летним благодушием, что ТУ САМУЮ машину чуть не упустил.

"Волга", черная, тонированная. Обыкновенная до зевоты, на фоне иного столичного автопрома. Глеб и ожидал, признаться, совсем другой техники, потому водителя заметил не сразу — даже когда тот вылез наружу. Коренастый, неприметный, в мешковатых джинсах и футболке навыпуск. Бородка в образ не вписывается, придает Серафиму (или как его там?) вид поиздержавшегося интеллигента. Экономит Мастер на людях — эта мысль посетила Глеба первой. Вспомнил выкладки Дины про уровень доходов, оценил, на глазок, стоимость "черкизоновских" джинсов с футболкой. Потом подумалось, что Серафиму другого и не надо — чокнутый же!

Третий вывод родился уже на полпути к "волге", когда взгляд экс-мента, скользнув по толпе, безошибочно уперся Глебу в переносицу: да это же маскировка! Каракулевая шкура поверх матерого волкодава! Футболка наверняка скрывает огнестрельную железяку, а потертая "волга" может скрывать вообще что угодно. Останавливаться, впрочем, поздно, да и бородатый пока не проявляет агрессии. Полная площадь народу, в конце— то концов!

— Идиот ты, братело, — сказал Глеб себе, любимому, пересекая площадь уверенной походкой. Улыбнулся издалека, руки приподнял в американском жесте — с миром иду! Про "смартфон" за поясом никому знать не нужно, да и в машину Глеб не сядет. Лезьте наружу, херр Мастер, тут и пообщаемся! Метров двадцать еще пройти, а потом...

Серафим первым почуял неладное — взгляд его стёк, вдруг, от Глеба в сторону, к дороге. К гулу моторов и потоку разноцветному. К вполне обычной "девятке", вильнувшей со своей полосы прямиком на "газовское" детище. Стекло опускается, словно в замедленной съемке, наружу лезет ствол... два ствола! Раскатисто-гулкие хлопки, застывшие лица вокруг, женский визг, Серафим сигает за руль, а "девятки" уже след простыл. Поздно наземь падать. Осталось проводить взглядом "волгу" — передняя правая дверь вогнута, вся в оспинах сбитой краски. Картечь? Просто крупная дробь? Да, без разницы теперь уже!

А женский визг за спиной всё никак не стихал...

Глава 7

Старый друг в новых интерьерах

— Вот такая фиговая история, — подытожил Глеб парой часов спустя, уже в гостинице. — Я про эту встречу даже тебе не рассказывал, а какая-то падла всё равно узнала!

— Слушают его телефон?

— Скорее всего. Или у Мастера имеется свой товарищ, который ему вовсе не товарищ. В любом случае, дилетанты сработали. Из ружья тоже можно завалить, но бить надо наверняка. В стекло, хотя бы. Эти шмальнули дробью в железо, придурки. Догадываешься, кто они?

— Увы, отстала от этой жизни. У Мастера давно свои дела и свои враги. Что делать-то будем?

— Пожуем-увидим. Не так много осталось путей, на самом деле.

Слукавил! По большому счету, вариантов впереди просматривалось всего два: активный и пассивный. Второй означал "залегание на дно", а то и вовсе бегство из столицы обратно на простор России-матушки. Осесть в любом случайном городе, от Азова до Владивостока, снимать угол, работать где-нибудь. Наличных денег у ведьмы почти не осталось, да и про счета подозрительно помалкивает, но это фиг с ней. Найдем, чем прокормиться. Отмажемся от бдительных участковых, приживемся, со временем. Возможно, распишемся — так удобней воспитывать дитё. Забудем, кем были, да и будущее покажется слишком мещански-удобным, чтобы зря дергаться. Пивко по вечерам, телевизор, бигуди и халаты, растущее пузцо... тоска, в общем! Нормальная жизнь миллионов нормальных семей — аж выть хочется!

Активный вариант тоже не предполагал особых изысков — ну не стратег Глеб, что тут поделаешь! У него даже с тактикой всегда было не очень. Многоходовые комбинации пускай придумывают Штирлицы, а Глеб Воропаев все надежды возлагал, по-прежнему, на личную встречу. На "стрелку", называя всё своими именами. В безлюдном местечке, с группой товарищей за спиной, чтоб никаких тебе сюрпризов. Самая подходящая практика для сомнительных переговоров, где на слова могут ответить пулей. Лично Мастеру теперь звонить бесполезно (да и не факт, что в той машине сам был, а не нукеры), а потому пригласить на беседу должен кто-то другой. Авторитетный кто-то, широко известный в узких кругах Московии. Кто-то, чье приглашение нельзя игнорировать, и чье имя будет гарантией честной игры.

Как ни крути, а на ум Глебу приходило только одно имя. Даже Акоп с его чернокостюмными племянниками на этом этапе не годился — нужен другой уровень. Человек, "засвеченный" в СМИ, дружный с мэром столицы и еще сотнями лиц той же обоймы, цивилизованный бизнесмен, в конце концов. Бывший "радикальный демократ" по имени Макс, ставший, с годами, "демократом разумным", а теперь и вовсе далекий от политики. Сколько лет не виделись? С конца 90-х, пожалуй. Долги друг другу отдали еще тогда, потом Глеб мучительно карабкался по скользкой бизнес-горе, не желая больше просить помощи ни у кого на свете. Взобрался, на свою голову! За покоренной вершиной ждал его комфортабельный отель, а дальше оказалось болото, замаскированное под зеленую альпийскую лужайку — еле выбрался!

Макса за эти годы видел всего пару раз, на случайных тусовках. Умником оказался экс-глава молодежной "Позиции", на гору не полез, и обходить не стал тоже — лифты ведь не зря придуманы. Взлетел, с чьей-то помощью сразу ввысь, стены древнего Кремля почти перепрыгнул... а может, и не надо ему туда. Он ведь к публичной власти сроду не рвался — проще представить Макса смотрителем где-нибудь у Большого Крана. Того самого, что на Большой Нефтегазовой Трубе. Качаем и никого не трогаем.

— Ты мне пока не мешай, ладно? — попросил Глеб, врубая ноутбук. — Я тут слегонца пошарю, а ты... ужин приготовь, что ли.

— На настольной лампе? Или, может, костер в ванне разжечь?

— Лапши завари, — отмахнулся он, не желая затеваться. Устал за последние дни от дискуссий. Характер Дины портился неумолимо, без видимых причин — если не брать за таковые саму беременность. Исхудала совсем, аппетит пропал, фыркала по любому поводу. Иногда хотелось пришибить, но чаще обуревала жалость, будто к больной кошке, огрызающейся от беспомощности. Странное чувство. Оскорбительное, пожалуй, для любой женщины, а потому делиться им Глеб не собирался. Время пройдет, всё перемелется — глядишь, и вернется к жизни та рыжая красотка, ради которой дауншифтер с бурным прошлым решил еще разок глотнуть цивилизации.

"Всемирная паутина", между тем, отличалась нынче редкостным безмолвием. Поисковые системы брали фамилию Макса в работу, но взамен вылезала куча совсем "левых" ссылок. Единственное упоминание нашлось на "Яндексе", почти случайно — в привязке к какому-то ЗАО "Винтек-Заря". Название ассоциаций не вызвало, род занятий за ним не просматривался. Мрак, в общем. Даже Фродо, тертый-опытный раздобыл лишь пару контактных номеров — это при том, что офис у ЗАО в пределах Садового кольца! Такой вот интересный человек наш Максимка. Яркий фасад с запертыми наглухо дверями.

— Ладно, мне ты откроешь, — проворчал Глеб, устраиваясь поудобней на казенной койке. — Мы ведь с тобой старые кореша, ага? Сколько я для тебя наркоты перетаскал и прочей гадости, неужели теперь не поможешь? Тут делов-то, тьфу!

Ноутбук ему не ответил — не обучен был. Дина не ответила тоже, уединившись снова в ванной. Никакого, разумеется, ужина, даже банальный чай до сих пор не заварен. Ну и ладно!

Будем надеяться, недолго уже осталось!

* * *

— Зачем он это сделал? Реально думал вас убить?

— Сомневаюсь, Серафим. Киллеры бы дождались, пока я выйду. Скорее всего, нашу встречу хотели сорвать, и это им удалось.

— Вы кого-то подозреваете, Мастер?

— Если бы я знал имена, ты бы ими уже занялся. Пока займись своей работой, ищи Дину. Найди ее, Серафим, это очень важно!

— Знаю. Предательство заслуживает смерти.

— Не спеши, она еще нужна мне живой. Ищи, Серафим!

* * *

— Алло, я слушаю.

— Привет... Макс.

— Алло! С кем я говорю?

— Ну, вот, забыл уже старого друга! Глеб я!

— Вот ни фига себе! Откуда ты...

— Номер откуда знаю? Это всё мелочи, не парься. Нам бы встретиться накоротке да вопросы порешать.

— А у нас с тобой есть вопросы? Хотя, ладно, для старых друзей я на всё готов... или почти на всё. Подъезжай ко мне в офис. Попьем чайку, на Кремль полюбуемся. Сегодня сможешь?

— Почему бы нет? У меня теперь времени много, Макс!

— Ну, вот и договорились...

* * *

Деньги меняют внешность, но дело не только в них. Для настоящей Большой Перемены нужна трансформация сознания, переход его в совершенно новое качество. Наглый боевик Акоп, например, сделался солидным мужчиной, но восточным человеком быть не перестал. Растолстевшим восточным человеком, нуворишем, не желающим более рисковать.

Бывший хулиган Макс изменил в себе ВСЁ. От главного отказался — от обязательного качества богатых россиян под названием "понты". Никаких тебе вилл на Рублевке, никаких "роллексов" с бриллиантами и моделей-секретарш. Если что есть в заначке, так не для всех. Офис, правда, выглядел вполне презентабельным, вот только сам Макс среди всей этой солидной роскоши оказался вовсе не первым лицом. Не вторым даже. Один из замов президента ЗАО "Винтек-Заря" — а таковых у этого президента было достаточно.

— Я тут ведаю внешними связями, — пояснил Макс небрежно, приземляя гостя в одно из кресел. — У меня же давние контакты с заграницей, надо пользоваться.

Светлый костюм, голубая сорочка, галстук в радужных переливах. Интеллигентские окуляры образца 96-го сменились линзами, а легкий жирок той же поры превратился в обаятельную кругловатость лица под хорошим загаром. Завершилась, короче, трансформация. Простолицый нахал 80-х миновал успешно стадию "ботаника" 90-х, сделавшись, наконец, бизнесменом усредненного облика.

Окна в полстены действительно выходят на Кремль (хоть и далековато), мебели в кабинете минимум, сплошь светло-серые и кремовые тона. Кожа и дерево, никакого пластика. Над столом классический уже портрет "тандема": Медведев с Путиным, глядящие мудро в одном направлении. Стену напротив украшает изображение незнакомого важного мужика с номенклатурными щеками и сединой. Маслом писаное, кстати, в отличие от президентско-премьерской штамповки.

— Это наш самый главный, — кивнул Макс в ту сторону с неуловимой иронией. — Царь, бог и отец родной! Вот под его зорким взглядом тружусь на благо фирмы.

— И что продаешь?

— Я? Продаю?! — брови Макса скакнули вверх, и даже пальцем в грудь себя ткнул. — Окстись, парень, когда это я был торговцем?! Внешние связи, говорю тебе, всё на хороших человеческих отношениях. Фирма да, продает чего-то, по мелочи... редкозёмы там, углеводороды всякие. На хлебушек с маслом хватает, и даже тонкий слой икорки позволяем себе мазать.

— Ну, не прибедняйся, — усмехнулся Глеб, разглядывая старого знакомца с удовольствием. Хитер, конечно, змей, подставил пару раз, но такие уж правила. Не та была компания, где блещут благородством — самые, что ни на есть провокаторы и жулье. Макс хоть вовремя одумался. Отстегнул криминальные хвосты еще при Ельцине, потому и дожил благополучно до нынешних стабильных времен. Напоминал теперь не столько о мрачном, сколько о бурной юности, когда бабы, как известно, были моложе и поясница не хрустела при слишком резких движениях.

— Икорку ты можешь рубать ложками, если она вам еще не надоела. Вы ж теперь все на здоровье подсели, вегетарианцы и прочее!

— Да Боже упаси! — перекрестился Макс на старинный манер, двумя перстами. — Мне желудок еще не вырезали, и печень на месте. Люблю мясо с кровью.

— Это хорошо, что с кровью, — кивнул Глеб серьезно. — Дело у меня к тебе не то, чтобы криминальное, но очень занятное.

— Без проблем. Лично я вместе с тобой готов хоть в рукопашную, по старой дружбе и бесплатно. Один. А вот если нужно ребят подключать... у меня есть связи в ментовке и среди прочих дяденек с погонами. Гораздо дешевле выйдет.

— Не вариант. С милицией дело иметь не хочу, там по-всякому может получиться.

— Так, стоп. Ты куда меня хочешь пихнуть? Под статью? А ну рассказывай всё сначала про дела свои скорбные!

Пришлось Глебу заходить издалека — по другому этот разговор никак не срастался. С Кирюши начинать, с первых филиалов еще той, давней поры. Мудрое августовское солнышко улыбалось ему из-за дальних кремлевских башен, Москва-река несла свои воды, приятно все было и благостно. Потом секретарь принесла кофе — красивая, строгая женщина, смутно похожая на библиотекаршу "от кутюр".

— Помнишь мою Аньку? — подмигнул Макс даме вслед. — Так и идет со мной по жизни, еще с тех пор. И секретарь, и подруга. Чуть не женился, в натуре!

— И что остановило?

— Воля вольная! Бабы ведь от брака дуреют, сразу хотят тебе накинуть седло, а я этого не люблю. Может, потом, к старости. А ты рассказывай, у тебя хорошо получается. Я ж за тобой наблюдал еще с тех времен, поднимешься, или нет. Потом, правда, стало не до тебя. Пришли "питерские", делюга поперла. Потерял из виду.

— Ну, ты не так много упустил, — усмехнулся Глеб при мысли о гламурно-откатных годах своего позднего успеха. — Было сытно, стабильно и скучно. Теперь зато веселюсь...

Дальнейшей истории хватило еще на пару чашек кофе, плюс сигары — дорогие, но не из шикарных. Дань вежливости.

— И чего ты хочешь от бедного коммерса? — взял Макс быка за рога почти сразу, еще не все кольца дыма успели рассеяться. — Прижать твоего Кирилла и вернуть всё взад?

— Бесполезно, я думаю, — отмахнулся Глеб, не желающий пока переходить в этот сектор проблем. — Кирюшу надо брать за голову как змею, а еще лучше сразу эту голову срубить, но это всё потом. Для начала, хочу девушке помочь.

— Ведьме своей? А ты становишься сентиментальным.

— Годы! Пора уже в благодушного старпера превращаться, тренируюсь. А если серьезно — нужна она мне.

— Да понял, не дурак! И где ты видишь меня в этой схеме?

Глеб ответил. Обрисовал картинку, знакомую миллионам россиян, даже совсем далеких от криминала. Картинку, не менее заштампованную Новым Русским Кино, чем "ковбойские трюки" в подаче Голливуда — все эти пальцы, подрагивающие над "кольтом", и драки стульями в салунах. Российский телефольклор сделал классикой несколько иной образ: пустырь, крутые "тачки", братва с автоматами, двое солидных людей, идущих друг другу навстречу. Всё понятно с полуслова, не нужно грозить и разбрасываться словами.

— А он поймет эту тему? Все-таки сектант, они ведь шизанутые.

— Он бизнесмен, Макс. Шустрый и неглупый. А раньше, вроде, был силовиком, если Дина не путает.

— Силовик — это хорошо. Надрать задницу силовику мы всегда готовы, но, опять же, не бесплатно.

— И сколько?

Макс назвал цену — небрежно, будто пива в киоске попросил. Может, для него эта тема большего и не стоит?

— Круто, — оценил Глеб ровным голосом, почти без эмоций. — Скакнули, однако, расценки!