При взгляде на раны из груди dassa вырвался облегченный вздох. Я криво улыбнулся.
— Опасность миновала? — приподняв бровь, спросил я у монаха, стараясь разбавить звенящее молчание. Ольциг испытующе посмотрел на меня, словно пытаясь понять, можно ли спокойно со мной говорить.
Рика Арнар взглянула на мое предплечье из-да плеча долговязого юноши и внимательно изучила раскрывшиеся порезы. Швы разошлись на двух из пяти, остальные тоже были близки к этому. Что ж, неудивительно. Рекомендациями не беспокоить руку я пренебрег, чего же еще следовало ожидать?
Женщина недовольно цокнула языком.
— Если не считать того, что ваши раны в ужасном состоянии, то да, мастер Лигг, опасность миновала. Вам повезло, что Ольциг искусный sezhorassa.
Я слабо улыбнулся. Столько лет, проведенных в Ордене, не заставили меня запомнить обращения к каждой специальности монахов. А живущая в Таире леди Арнар помнила. Зато она не знала о скандале с семьей Экгардов, облетевшем все Солнечные Земли. Странный город.
Мысль о семье Рона колко отозвалась в сердце. Я обещал арбалетчику восстановить его доброе имя перед королем. И будь я проклят, если не сделаю этого!
Анна убрала со стола выделенной мне комнаты окровавленные бинты и заострила на них взгляд, заинтересованно хмыкнув. Ее движение вырвало меня из раздумий.
— Почему это называют "темной кровью"? — спросила она, демонстрируя бинты всем присутствующим, — на вид она самая обычная.
Только теперь Анна решилась столкнуться со мной глазами, до этого она избегала зрительного контакта. Казалось, она до сих пор чувствует себя виноватой передо мной.
— Виктор Фэлл вливает нам кровь дексов, когда проводит обряд. У демонов она действительно темная, почти черная. Но в человеческом теле она, похоже, растворяется и меняет цвет.
Анна опасливо переглянулась с Рикой, но сестра никак не среагировала на ее взгляд, как и на мое объяснение. Она на удивление спокойно слушала о Викторе Фэлле и о том, что я когда-то жил в Орссе (в отличие от моих друзей, которые почти каждый раз напрягались при одной мысли о том, кто я). Более того, главе таирского совета вовсе не интересно было выслушивать это по второму разу. Куда больше леди Арнар заботило состояние моих ран.
— Вы ведь справитесь с этим, мэтр Ольциг? — ровным тоном спросила она, и dassa повернулся к ней, с изумленно блестящими глазами. Еще никто никогда не произносил этого так серьезно. Мы называли Ольцига господином мэтром, когда хотели поддеть его. Рика же считала титул проводника очевидным.
Заметив реакцию dassa, леди Арнар непонятливо прищурилась и огляделась по сторонам.
— Я что-то не так спросила?
— Вы только что покорили его сердце, — усмехнулся я. Ольциг обжег меня взглядом и возмущенно всплеснул руками.
— Они никогда не называют меня мэтром! А когда называют, мне кажется, они смеются надо мной. Как будто быть проводником — это шутка. Райдер с Роанаром вечно...
Юноша осекся на полуслове и замер, опустив глаза. Я закусил нижнюю губу и устало опустил веки.
Роанар Мэнт умер. Его больше нет, и мы ничего не можем сделать. Мы слишком поздно узнали о яде декса и сделали все, что могли. Смерть была для нашего друга избавлением от мук.
Пришлось в который раз повторить себе это, но на совести легче не стало. Пустота, связанная со смертью Руана, казалось, только разрослась от попыток оправдаться.
Ольциг помрачнел, чувство вины перед памятью погибшего друга явно начало давить ему на плечи.
— Никто еще не привык, dassa, — покачал головой я, пытаясь своим выражением лица подбодрить юношу. Нельзя раскисать. Впереди самый сложный, решающий этап пути.
В повисшей тишине вдруг послышался одинокий всхлип. Филисити, до этого стоявшая неподвижно, привалившись к стене, резко вышла за дверь, бросив сухое "извините меня".
Несколько секунд я смотрел девушке вслед, затем шумно выдохнул и направился за ней, отстранив от себя готового к работе монаха.
— Райдер! — возмущенно окликнул меня Ольциг, — ты и этому городу решил отдать всю свою кровь? Ты можешь потерять руку!
Анна удивленно прищурилась, но не задала вопроса. Я покачал головой.
— Этот город моей крови не требует. Минута, dassa. Мне нужна минута. Через минуту сможешь втащить меня обратно силками, и обещаю, я не буду сопротивляться, — уже в дверях я обернулся и кивнул монаху в сторону Рики и Анны, — расскажи им пока про Лэс-Кэрр-Грошмор, раз уж упомянул эту историю. Поверь, им будет интересно.
Не дожидаясь ответа от Ольцига и радуясь, что сумел чем-то занять его, я поспешил за девушкой по коридору. Голова предательски кружилась, и мне приходилось иногда удерживать равновесие, отталкиваясь левой рукой от стен. Слава Богу, что отвар, которым Рика смочила мое предплечье, позволял ранам меньше кровоточить.
— Филисити! — окликнул я.
Девушка стояла в середине коридора, закрывая руками лицо и тихо всхлипывая. Я неспешно подошел к ней и заставил посмотреть на себя, сочувственно заглянув в глаза, и заботливо поинтересовался:
— Ты в порядке?
Во взгляде Филисити мелькнула злость, хотя девушка и пыталась взять себя в руки.
— Нет, Райдер! Я не в порядке! Наш друг погиб, а мы ничего не смогли с этим сделать! Я. Не. В порядке.
Я поджал губы и опустил глаза. Понимаю, что злость колдуньи направлена не на меня, но я все равно ощущал себя виноватым. До сих пор жалею, что Ольцигу удалось не дать мне последовать за Роанаром на ту сторону. Невозможно было избавиться от чувства, что проводник мог ошибиться, и мы попросту отпустили душу нашего друга в неизвестность. Но теперь было уже поздно что-то делать, потому что возвращаться духу Роанара некуда. Мы сожгли его тело. Я сжег...
Тем временем злость Филисити, казалось, начала отступать. Девушка отвела глаза и прикрыла их в попытке совладать с собой.
— Прости, Райдер, — покачала головой она, — я не хотела срываться на тебе. Ты здесь совершенно не причем, просто...
Филисити запнулась на полуслове и прикрыла лицо рукой. Я приобнял ее за плечи.
— Нет, ты права. Наш друг погиб, и мы все не в порядке. Мы имеем полное право скорбеть по нему. Я понимаю, почему ты злишься. Я тоже злюсь.
Девушка зажмурилась, пытаясь не дать себе расплакаться. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и сказать то, что было у нее на душе.
— Меня не покидает чувство, что я могла что-то сделать, — тихо произнесла она, — если б только знать заранее, я могла попытаться. Магия Ордена, быть может, была бессильна, но магия крови...
— Или темная магия, — многозначительно добавил я, — моя магия тоже могла бы что-то сделать. Возможно. Знай мы заранее, что Роанар заражен, мы сделали бы все, чтобы спасти его но он не сказал нам.
Филисити качнула головой. Я тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что она чувствует и почему не может это высказать. Все эти два дня она и Ольциг носились со мной, поэтому даже не заметили, что Роанар ушел в себя, стал мрачнее. Никто не придал значения тому, как отчаянно он защищал Рику Арнар от дексов, не боясь попасть под их удар. Я предположил, что Рон — горячая голова, а он попросту знал, что терять ему уже нечего. Почему я не прочел это по его словам на перевале? Почему не заметил в бою? Не хотелось признавать, но мысли мои были заняты исключительно собственной судьбой.
Чувство вины накатило новой волной. Не такой сильной, как первая, но все же...
— Я должен был заметить, — из моей груди вырвался тяжелый вздох. Филисити вздрогнула, но черты ее лица расслабились, когда я озвучил мысль, мучившую и ее саму.
Рука колдуньи легко легла мне на заросшую мелкой щетиной щеку. Девушка понимающе кивнула, смаргивая слезы. Голос ее все еще дрожал.
— Мы все должны были заметить. Мы с Ольцигом — в особенности. Ты ведь и сам не знал, выживешь или нет. А мы....
— Не надо перекладывать вину на себя, — не согласился я. Несколько секунд мы молчали, затем я все же продолжил, — Роанар умер. И ничто не вернет его назад. Мы должны были заметить, а он должен был сказать нам сам. Я не могу ответить однозначно, чьей вины здесь больше. Честно говоря, собирая место для костра, я ненавидел Рона. Ненавидел и, если бы мог вернуть, то с трудом сдержался бы, чтобы не убить его снова.
На лице Филисити мелькнула нервная полуулыбка, которая тут же померкла.
— Его слова не выходят у меня из головы... — покачала головой девушка, и осеклась, испуганно посмотрев на меня. Не знаю, чего она ждала от меня. Ревности? Напрасно. Я понимал, что она имеет в виду.
Филисити считает, что заставила Роанара страдать. Отчасти так и было, но в том не было ее вины. С момента нашего знакомства Филисити вела себя с Роанаром сдержанно и вежливо и не давала арбалетчику никакого повода домысливать иное.
Я вздохнул, решив, что говорить очевидные вещи на этот раз нет смысла. К тому же у меня оставалось мало времени до того момента, как Ольциг закончит рассказывать Анне и Рике про Лэс-Кэрр-Грошмор и наши злоключения в древнем городе.
— Если я скажу тебе, что ты ни в чем не виновата, легче тебе не станет, — вздохнул я, — ты все равно мне не поверишь, как бы я тебя ни убеждал. Поначалу это будет почти навязчивым чувством, но потом притупится. Просто нужно время.
Филисити кивнула.
— Знаю, — серьезно кивнула она, — так же было с моим отцом.
Я поджал губы, понимая, что заставил девушку обратиться к еще одним неприятным воспоминаниям вместо того, чтобы поддержать.
— Просто знай, что тебе не придется переживать это одной, — посмотрев в заплаканные глаза колдуньи.
Несколько мгновений девушка внимательно глядела на меня, а затем шумно выдохнула и прильнула ко мне. Я постарался обнять ее только левой рукой, чтобы не запачкать кровью ее одежду. За эту ночь боль в раненом предплечье почти превратилась в привычку.
— Спасибо, — прошептала Филисити. Я улыбнулся лишь уголком губ и качнул головой, вдыхая травяной аромат ее пышных волос.
Мы могли простоять так целую вечность, если бы из двери моей комнаты не показался dassa.
— Райдер! — возмущенно выкрикнул он, — тебе, что, хочется остаться без руки?
Филисити резко отстранилась от меня, ахнув.
— Боже мой, твоя рука! Я ведь совсем...
— Хоть кто-то забыл, наконец, о ней, — у меня вырвался нервный смешок, и я ободряюще улыбнулся колдунье.
Ольциг подошел к нам и потянул меня за собой.
— Идем. Никаких отговорок!
— Успокойся, dassa, я ведь обещал не сопротивляться.
Мне не хотелось, чтобы темная кровь, которая, возможно, все еще борется с ядом дексов, среагировала на Ольцига, как на агрессора, но выбирать не приходилось. Если я хочу взять в руки эсток, раны нужно залечить в кратчайшие сроки, а в этом мне поможет только целительская магия.
Послушно вернувшись в комнату, я с облегчением заметил, что Филисити последовала за нами и вновь остановилась у двери. Анна вопросительно кивнула ей, и колдунья одним взглядом заверила светловолосую воительницу, что беспокоиться не о чем.
Ольциг серьезно посмотрел на меня.
— Послушай, Райдер, экзорцист из меня плохой, но я должен применить одно из заклинаний laserassa, чтобы проверить наличие яда. Хочу убедиться наверняка, что у тебя иммунитет к нему, а не отсрочка. Мне уже приходилось работать с твоей темной кровью, я сумею отличить ее от отравы дексов.
Я нахмурился и оглядел присутствующих. Идея казалась здравой.
— Делай, что требуется, Ольциг. Здесь я тебе не советчик.
Монах серьезно кивнул, облегченно вздохнув. Видимо, он думал, что уговаривать меня придется дольше.
— Скорее всего, будет больно, — предупредил dassa.
Мне оставалось лишь нервно хмыкнуть: кто бы сомневался.
— Удиви меня.
Монах окинул меня хмурым взглядом, явно считая, что я недостаточно серьезно отношусь к предстоящей процедуре, и обиженным грубоватым движением повернул мое предплечье так, чтобы удобнее было работать с порезами. На этот раз мне удалось даже не поморщиться от боли. Я просто расслабился на стуле, пытаясь не обращать внимания на легкое головокружение.
Рука alirassa замерла в нескольких дюймах от моего правого предплечья и засветилась темно-фиолетовым сиянием. Ольциг закрыл глаза, словно пытался сам себя направить и выискать яд.
Тьма внутри меня недовольно шевельнулась, почувствовав себя неуютно, но я строго приказал ей замереть и не вредить монаху.
Фиолетовое сияние окутало руку, поползло вверх к плечу и спустилось к груди, замерев в области сердца. Если бы у темного облака были зубы, оно бы сейчас недовольно оскалилось. Я плотно стиснул челюсти: приходилось напрягаться, чтобы сдерживать орсскую магию — она с трудом поддавалась контролю. Если монах продолжит усиливать воздействие, тьма попросту меня не послушается и навредит ему.
— Dassa... — неуверенно обратился я.
— Тебе больно? — обеспокоенно спросила Филисити. Ольциг хмыкнул.
— Он терпеливый, — отозвался он за меня.
Я сжал кулак левой руки, чувствуя, что черный дым вот-вот заклубится возле пальцев.
— Мне не больно, просто не хочу тебе навредить.
— Так не вреди, — нервно усмехнулся монах, не открывая глаз. Его легкомыслие проявилось не вовремя. Темная магия неистовствовала, и сдерживать ее стало практически невозможно.
Филисити недоверчиво покосилась на меня: на моем лбу от напряжения начали выступать капли пота.
— Ольциг, стоит поторопиться.
— Стараюсь, как могу, — протянул монах, качая головой и все еще не открывая глаз.
Пальцы левой руки задрожали. Теперь в кулак сжалась даже раненая правая. Кровь, текущая из открытых порезов на стол, начала шипеть. Легкие струйки черного дыма стали подниматься от пальцев и растворяться в воздухе. Еще секунда, и магия вырвется наружу. Я запрокинул голову, задерживая дыхание.
— Dassa, хватит.
— Терпи, Райдер, еще немного, — напутственным тоном произнес он.
Воздействие магии экзорциста усилилось. Сдерживать силу, стремящуюся защитить себя от агрессора, было больше нельзя.
— Ольциг, отходи! — выкрикнул я, понимая, что теряю контроль.
Монах не послушался.
Темное облако хищным контуром вырвалось наружу. Я запрокинул голову, ловя ртом воздух, и услышал, как Анна испуганно ахнула — среди присутствующих она единственная никогда прежде не сталкивалась с магией Орсса так близко.
Монах не успел бы убежать или защититься. А тьма не желала давать ему даже такого шанса. Облако черного дыма взвилось, и я не нашел ничего лучше, чем перенаправить удар на единственного человека, которому эта магия не навредила бы.
Я почувствовал удар, а затем все вокруг погрузилось в темноту.
* * *
Если занимаешься фехтованием, ты обязан уметь не путаться в своих ногах. Ноги должны быть сильными и хорошо тренированными, чтобы быстро двигаться и иметь возможность переносить вес всего тела с одной на другую. Это я усвоил с первых уроков, которые давал мне Кастер.
Мне казалось, он давно должен был перестать заниматься со мной, но лорд Фэлл дал приказ продолжать. Кастер был до одури горд этим приказом, и подходил к моему обучению со всей возможной дотошностью, на которую был способен. Я, в свою очередь, упорно набирался знаний и опыта, желая научиться управляться с мечом виртуозно, не вкладывая в него магию стража Орсса. Особую магию, данную мне обрядом.
