Сердце Тайрьяры

Загадки Туманной Реки

Книга 2. Сердце Тайрьяры.

Глава 1. Пленник

С приближением к горам Онкода Варский лес заметно редел. Закатное солнце Вары бросало на кроны деревьев ярко-рыжие отблески, поддразнивало мелких животных, искрилось в примятой траве. Пейзаж теперь менялся с каждым часом. Встречались то небольшие поляны, то ручьи, то заросшие непроходимые тропы, то редкие перелески. Лишь одно было неизменным — впереди маячили невысокие, но далеко протянувшиеся горы Онкода.

Присмотревшись, в очертаниях варских гор можно было разглядеть черты огромного змеиного тела, и это лишний раз убеждало в правдивости легенды, связанной с этими краями.

Онкод был тритоном, слугой морского языческого божества по имени Erabi. Он поднял мятеж против своей хозяйки и заставил сородичей бежать из Моря Ураганов на сушу, приняв человеческий облик. Разгневанная таким поступком, огромная змея Erabi оставила своего супруга Therabia и, прорывая путь под землей, бросилась вдогонку за своими слугами. Erabi нагнала тритонов на границе между нынешними Кирландом и Чегрессией — двумя соседствующими странами, на территории которых простирается огромный Варский лес. Почти все мятежники были убиты — погребены под грузным телом змеи, когда та выбралась на сушу. Один лишь Онкод сумел выжить и убить свою повелительницу, после чего скрылся в неизвестном направлении. Лесные колдуны того времени решили устранить нанесенный Варскому лесу урон, обратив тело огромной змеи в камень. Так образовались горы Онкода, а понижение горного хребта, где окаменевшее тело Erabi сильно прогнулось, стало называться Тритоновым перевалом.

Убитый горем потери супруги, Therabia ограничил магическим существам возможность передвигаться внутри Моря Ураганов с помощью мощного заклятия. Он вложил в это огромные силы, добровольно заточив себя в клетку и отобрав у своих верных слуг наяд возможность превращаться в людей без его ведома, чтобы история тритонов никогда более не повторилась. С тех пор участок Фальгертарга, где обитает древнее божество, называется Синей Глубью.

Эту историю рассказала мне обращенная в человека по разрешению Therabia наяда по имени Саари, с которой мы встретились в норциннском городе Ургоре.

Наверное, моим друзьям тоже было бы интересно сейчас послушать старую легенду. Но после того, как меня объявили опасным дексовым отродьем и связали, лишив при этом оружия, у меня не возникало никакого желания начинать светскую беседу.

Вот уже вторые сутки я плетусь за Руаном, Ольцигом и Филисити, прожигая взглядом их спины и не произнося ни слова. Идти по неровной дороге с плотно связанными руками — довольно непростое занятие, даже если ты хорошо физически подготовлен, поэтому я невольно замедлял темп, с которым так отчаянно старался продвигаться Руан. Несколько раз Филисити ругалась с бароном Экгардом, заставляя его замедлиться, чтобы мне было проще поспевать. Очень великодушно со стороны леди да-Кар. Но более великодушным жестом было бы, наконец, перестать ломать комедию и развязать мне руки. Разумеется, говорить этого своим новоиспеченным конвоирам я не стал.

Руан (сейчас не очень хотелось делать барону одолжение и называть его Роанаром даже в собственных мыслях) расстарался, стягивая мне запястья веревкой. И все бы ничего, если бы не заклинание, которое монах Ольциг вплел в мои путы. Каждая неровность на дороге, на которой я пытался сохранить равновесие, заставляла дергать руками, и заклинание dassa будто бы воспринимало мои резкие движения как акт сопротивления. Белые с красным всполохи, пробегающие по волокнам веревки, резко жалили запястья, оставляя болезненные ожоги на коже. К концу второго дня моего плена на руках проступили волдыри, которые быстро лопнули и превратили запястья в ужасное и болезненное зрелище. Поначалу я морщился от каждого движения, однако в какой-то момент привык к этому ощущению и уже мог не реагировать на него. Казалось, что у меня попросту нет рук, просто какие-то горящие ошметки.

Я знал, что Филисити заставит Ольцига вылечить меня сразу же, как только увидит, что его заклятие сделало с моими запястьями, поэтому я, как последний дурак, старался прятать от нее руки. Возможно, это несусветная глупость и мальчишеское упрямство (если в предполагаемые тридцать два года о нем еще может идти речь), но теперь мне не нужно было участие этих людей. Как и их снисходительность и жалость. Я чувствовал себя преданным после всего того, через что мы прошли вместе.

Мне невольно вспоминался возница, доставивший нас к тракту, пролегавшему через Варский лес, из Альграна. Его звали Цартен Анрок, и он был уроженцем Орсса, как и я. Лекарь Нарьо Эмса, что приютил нас в своем доме, доставив в новую столицу Миянны после Лэс-Кэрр-Грошмора, тихо сообщил мне, что его друг Цартен — орссец, поэтому он так нелюдим и резок. Таких, как он... таких, как мы не жалуют ни в одном уголке Солнечных Земель. Как только кто-то узнает, что ты из Орсса, это ставит на тебе клеймо даже заметнее, чем то, что стоит на Руане — сыне Дарнага Экгарда, предателя короны и убийцы короля. Никогда не верил, что подобное клеймо может изменить к тебе отношение близких, пока не убедился в этом на собственной шкуре.

Думаю, единственный человек, который мог не перемениться ко мне, узнав, откуда я, это Дайминио Солли, мой покровитель, заменивший мне всю семью. Сейчас, когда друзья отвернулись от меня, старик все чаще приходил ко мне в мыслях.

Задумавшись, я не заметил кочку, споткнулся и, не сумев помочь себе руками сохранить равновесие, растянулся на земле, громко охнув от досады. Обожженные запястья сковала боль, заставившая меня чуть слышно зашипеть. Я не увидел, но почувствовал, как мои конвоиры оборачиваются в мою сторону. Клянусь, в тот момент я их ненавидел.

— Райдер! — обеспокоенно окликнула девушка, делая ко мне шаг.

— Поднимайся, — холодно сказал Руан, замерший на месте, глядя на меня так, словно я не вытаскивал его из царства Смерти. Декс его сожри, лучше было оставить его там!

Я задержал дыхание, оперся на руки, надеясь, что они выдержат. Они не преминули отозваться жгучей болью, но все же послушались. Я стиснул зубы, сумел встать на одно колено и уже после этого подняться на ноги.

Филисити приблизилась. Ее прекрасные серые глаза светились сочувствием и... виной. Кажется. Сейчас за пеленой собственной злости я не был уверен ни в чем.

Взгляд девушки упал на мои связанные запястья и тут же наполнился ужасом.

— Боже мой, Райдер... — шепнула она, протягивая ко мне руки, чтобы лучше рассмотреть ожоги, но я резко отстранился, что заставило таирскую колдунью вздрогнуть. Несмотря на переполняющую меня ярость, я все еще не хотел ранить чувства Филисити и даже сейчас почувствовал себя немного виноватым, увидев, как блеснули ее глаза.

Девушка быстро взяла себя в руки и гневно оглянулась на попутчиков.

— Нужно устроить привал, — нахмурившись, произнесла она.

— Мы уже устраивали привал, — качнул головой Руан, потерев правой рукой с отсутствующим мизинцем заросшее молодое лицо, едва заметно проведя рукой по длинному шраму на правой щеке чуть выше уровня нижней челюсти, почти скрытому короткой бородой.

— Это было пять часов назад, — возразил ему Ольциг.

Я невольно посмотрел на dassa. Монах, одетый как благородный господин, на голову которого словно напал смерч, смотрел мне в глаза извиняющимся взглядом. Как ни странно, это действительно несколько смягчило мою злость. Все эти два дня Ольциг был хмур и неразговорчив. Не произносил нараспев привычных бравад, не заводил песен, даже о ереси и праведности не рассуждал, хотя в хорошем настроении он это обожает.

— Вот именно, — упрямо отчеканил Руан, — если будем так часто останавливаться, никогда не догоним кирландцев. Откуда вы знаете, что он не специально задерживает нас, чтобы дать войне начаться?

Я невольно усмехнулся. Руан не добился расположения Филисити, и сейчас ему, наверное, доставляет истинное удовольствие выставлять меня настоящим злодеем. Ну, разумеется. Я узнал, что родился в Орссе и резко проникся любовью к родине. Как же!

— Ему нужна помощь! — Филисити словно не поверила своим ушам. Ее глаза широко распахнулись от негодования и вот-вот могли начать метать искры. Учитывая, что девушка владеет магией четырех стихий, думаю, скоро можно будет воспринимать мое замечание буквально.

Арбалетчик прищурился и недоверчиво качнул головой.

— En dvara ne perrian numjette sezhora ime cest?

На этот раз я был близок к тому, чтобы пуститься в словесную перепалку. Хотелось броситься на Руана и хорошенько проучить его, выколотить дурь из этой глупой головы и вернуть человека, который был мне другом и боевым товарищем. Что этот грубый, фанатичный, подозрительный, кичащийся собственным положением выскочка, сделал с Роанаром Мэнтом?

Ольциг недовольно покачал головой и приблизился ко мне. Похоже, к барону Экгарду он сейчас испытывал примерно те же чувства, что и я.

— Не смей его освобождать, — грозно сдвинув брови, воскликнул Руан. Филисити метнула в его сторону взгляд, и мощный порыв ветра чуть не сбил барона с ног.

Dassa посмотрел на арбалетчика, точно пытался узнать в нем прежнего Роанара Мэнта. Он склонил голову и несколько секунд многозначительно молчал, затем ответил, разъяснив мне смысл фразы, сказанной на треклятом древнем языке, которого я (единственный, из нашей небольшой компании) не знаю. Или не помню, как и все свое прошлое до предполагаемых шестнадцати лет. Впрочем, для меня разница невелика...

— Нет, Роанар. Темная кровь сама себя не лечит. По крайней мере, у Райдера я этого не наблюдал ни на разбойничьих тропах, ни в Лэс-Кэрр-Грошморе, ни в Альгране. Ты хорошо помнишь Альгран?

Казалось, лицо Руана чуть побледнело. Разумеется, он помнил Альгран. Среди нас двоих только у меня отмечена потеря памяти. И господин барон прекрасно помнил, что мог погибнуть по собственной глупости на альгранской дуэльной арене, если бы я не решился отправиться в царство Смерти за ним.

Экгард прочистил горло, отведя взгляд, и воздержался от ответа. Монах кивнул и подошел ко мне. Прямого взгляда мне в глаза он избегал.

— Покажи руки, — довольно строго сказал dassa. Я не спешил подчиняться, и Ольциг, нахмурившись, повторил, — покажи, говорю.

— Зачем?

Кажется, это было первое слово, которое я проронил за два дня. Монах тяжело вздохнул, нервно проведя рукой по волосам и взъерошив их еще больше. Его прическа обладала удивительной способностью выглядеть неряшливо.

— Пожалуйста, Райдер, не усложняй все. Я хочу помочь, — закатил глаза Ольциг.

Я нехотя протянул dassa связанные руки, и при виде их он и Филисити поморщились.

— Ох... — лицо Ольцига исказило чувство вины, — прости. Сейчас пройдет.

Возражать было бы глупо, руки просто необходимо вылечить. Однако целительская магия принесет лишь временное облегчение, если не снять с веревки заклятие, и мы оба знали это.

Вокруг моих запястий разлился золотой свет. Я прикрыл глаза, чувствуя, как жгучая боль уходит из рук. Когда dassa закончил, я с нескрываемым удовольствием пошевелил пальцами и тут же нахмурился, взглянув на юношу.

— Ты ведь понимаешь, что твое заклинание вернет все в прежнее состояние через два дня?

Он посмотрел на меня почти умоляющим взглядом, мельком обернувшись на Руана, и я обреченно вздохнул. Не думаю, что Ольциг боится гнева барона. Просто он с ним согласен. И не хочет снимать чары, потому что считает меня опасным. Он боится не Руана, а меня.

— Мы не будем снимать заклятие, — строго произнес барон, делая шаг ко мне. Филисити качнула головой. Похоже, из всех присутствующих она одна не испытывала передо мной такого страха. Только недоверчивое опасение.

— Разве просто связать его недостаточно? — воскликнула она.

— Было бы достаточно, если бы в нем не текла кровь дексов. Это бесполезный разговор, леди да-Кар. Мы не будем снимать заклятие.

Девушка гневно всплеснула руками и быстрым шагом направилась вперед. Ольциг сочувственно взглянул на меня.

— Я буду проверять тебя на каждом привале. Прости, это все, что я могу... — неловко произнес он.

Я усмехнулся и саркастически прищурился.

— Ну, разумеется.

Dassa кивнул и предпочел отойти вместе с Филисити. Мы с Руаном Экгардом еще несколько секунд смотрели друг на друга. Он, кажется, пытался разглядеть во мне некую орсскую тьму, а я в нем — своего прежнего друга, и ни один из нас не находил того, что искал. В конце концов, барон просто развернулся и продолжил путь.

— Не отставай, — бросил он на ходу, и я, вздохнув, последовал за своими конвоирами.

* * *

В дороге у меня было достаточно времени для раздумий, и я старательно погружался в них, цепляясь за каждую приходящую в голову мысль. В основном мои думы были заняты снами. Теперь в каждом своем сновидении я не пытался разглядеть таинственный зов Тайрьяры, о котором Филисити говорила мне, кажется, в другой жизни. Теперь я прекрасно понимал, что сны, где мне виделся орсский замок Fell de Arda, возвышающийся на утесе Ревья — не кошмары, а воспоминания. Поэтому я пытался вычленить из них каждую деталь, которая могла бы помочь мне вспомнить, кто я и как потерял память.

Я знал, что в Fell de Arda есть некий длинный серый коридор, уходящий налево. Знал, что именно в этом замке погибла Литиция — женщина, призрак которой являлся мне в Лэс-Кэрр-Грошморе и в царстве Смерти. Она знала меня, но, к сожалению, ничего не разъяснила о моем прошлом. Литиция попросту не могла говорить: Виктор Фэлл лишил ее языка.

Не могу даже представить, кем она была для меня раньше. Знаю только, что у нее был сын. Мальчик по имени Кастер. Виктор Фэлл убил Литицию, потому что она, якобы, мешала сыну стать настоящим воином. Это все, что мои сны рассказали мне о Кастере. Где он теперь и кто он? Остается только гадать.

О себе с неуверенностью могу сказать только то, что у нас с Виктором Фэллом состоялся некий поединок прямо перед тем, как я потерял память. Думаю, наместник Орсса учил меня фехтованию, когда я был ребенком. Наверное, потому-то оно и далось мне так легко, когда после года моего пребывания в Дираде Дайминио устроил мне смотр у мэтров Ордена Креста и Меча. Обучение шло очень легко, мои наставники едва не лопались от гордости. Однако сейчас, думая о своих успехах, я хмурился. Если при начальных умениях, данных мне в Орссе, я получил негласный титул едва ли не лучшего фехтовальщика Дирады, чего же стоит орденская школа воинов в сравнении с орсской? Выстави против целой армии союзников несколько отрядов таких, как я (особенно с темной кровью и поддержкой дексов), и Виктор Фэлл сможет праздновать победу. Надежду вселяет только то, что далеко не каждый воин Орсса обладает темной кровью — у большинства она не прижилась, и неизвестно, что с ними стало после. Думаю, они встретили смерть...

Так или иначе, скоро нам воочию предстоит увидеть военную мощь земли, которую мы называем Орсской пустошью. И пусть Руан сейчас смеется над моими предположениями и считает, будто я резко осознал свое предназначение и сделался врагом Солнечных Земель, но что-то подсказывало мне, что Виктор Фэлл начнет войну, так или иначе, и мы не успеем остановить ее. Даже если нашей небольшой самоубийственной команде удастся нагнать армию кирландцев и убедить лорда Марвина Циссена не спешить с объявлением войны, это не повлияет на намерения орссцев.

Возможно, поэтому отчасти я и не стыдился того, что сильно замедлял темп, с которым мы двигались. Мне хотелось посмотреть на первые боевые действия, оценить, на что способен Орсс, прежде чем убить Виктора Фэлла.

А ведь я действительно собирался это сделать — выполнить задание данное королем. Что бы там ни думал Руан и каким бы ни оказалось мое прошлое, я остался Райдером Лиггом. И я не обману доверие Дайминио и Его Величества. Хотя пока что в я в своей уверенности оставался в меньшинстве: мои попутчики уже окрестили меня опасным врагом и ждали, когда же я обращусь в декса и улечу в родной Орсс на перепончатых крыльях. Смех, да и только!

Руан вел нас вперед еще несколько часов, и только когда солнце начало скрываться за горизонтом, решил устроить привал. Мы остановились на небольшой поляне, миновав перелесок, где на глаза нам попался небольшой ручей. До Тритонова перевала оставалось идти всего пару часов. Я удивился, что барон Экгард решил сделать остановку раньше.

— Привяжи его к дереву, — хмуро сказал Руан Ольцигу, бросив торбу на землю и зарядив арбалет, тем самым вырвав меня из раздумий.

Я поднял на него глаза, мысленно готовясь стать живой мишенью. Филисити тут же встала между нами, чуть раскинув руки.

— Что ты собрался делать, декс тебя забери? — я не видел выражения ее лица, но в голосе девушки зазвучала сталь. Руан ответил ей снисходительной улыбкой.

— Собрался привязать пленника, — непринужденно ответил он, — а потом отправиться на охоту. Нам нужно поужинать.

Вопреки моим ожиданиям, глаза Ольцига при мысли о скорой трапезе не засияли. Монах остался хмурым и неразговорчивым. Просьбу-приказ арбалетчика он проигнорировал, даже когда в руках Руана появилась веревка (и сколько у него их еще в запасе, хотел бы я знать). Барон приподнял бровь.

— Считаешь меня тираном? — усмехнулся он, обращаясь к Ольцигу, и скользнув по мне беглым ничего не выражающим взглядом.

— Сам его вяжи, если надо, — сдвинув брови, отозвался монах, не ответив на вопрос. Я невольно усмехнулся, подошел к невысокому вязу, росшему на поляне, и, прислонившись к нему спиной, съехал на землю.

— Смелее. Я даже облегчу тебе задачу.

Роанар надолго задержал на мне взгляд, и я даже почему-то посочувствовал ему.

На ум пришел Армин Дожо — лавочник, мошенник и вор, который должен был изначально стать нашим проводником в Орсс. Видя Армина на Рыночной Площади Эллы, я порой испытывал к нему уважение и симпатию: этот полный, но прыткий человек всегда учтиво обращался к покупателям, умел заинтересовать и расположить к себе. Личная же встреча принесла совсем другие впечатления. А когда Армин попытался скрыться от нас с деньгами Ордена, капитан Чарг Сторен, да прибудет его душа в мире и покое, догнал вора и привел на свой галеон, где наш проводник стал пленником. Капитан привязал его к грот-мачте и держал так в течение всего плавания. Армина мучила морская болезнь, и корабельный стюарт поставил возле него ведро. Ведро! И ничего больше. А Армину было действительно плохо, и можно было расщедриться на нечто большее, ведь сбежать с корабля он не мог.

Тогда я не задался вопросом, почему бы нам не отнестись к пленнику более снисходительно. Всем, и мне в том числе, казалось, что он заслужил условия, в которых его держали. Помню, как противно мне было даже проходить мимо пленника. Я осуждал его каждым взглядом, не доверял ему, считал его предателем. Меня не заботил приговор, который вынес ему король, поймав на мошенничестве. Я не спрашивал себя, почему Армин попытался скрыться с орденскими деньгами. И Роанар не спрашивал. И Ольциг (впрочем, монаху во время плавания самому пришлось несладко, его не стоит брать в расчет).

Так или иначе, мы и вся команда "Минующего бурю" просто поставили на Армине Дожо клеймо. Он стал для нас врагом, потому что попытался обокрасть нас.

Да, можно рассуждать о том, что Армин спровоцировал драку с "корабельщиками" в трактире "Золотая Жила", и что в этой потасовке мы могли погибнуть. Но суть ведь крылась не в этом. Суть крылась лишь в том, что его окрестили предателем. Практически так же, только с большей жестокостью повели себя жители Ургора, напав на слуг Экгардов, что работали в поместье, когда весть о предательстве отца Руана разнеслась по Солнечным Землям. Ургорцы не вникали в подробности, а лишь перебили слуг поместья. Невинных людей. Просто потому, что они служили у рода, окрещенного предателями короны.

Ставя на ком-то клеймо, мы не о чем больше не думаем. Чего же я хочу сейчас от Роанара, для которого я теперь орссец с темной кровью? На месте моих друзей не каждый бы решился оставить столь опасного человека в живых. А они даже чувствуют себя виноватыми передо мной. Разум упорно убеждал меня быть терпимее к друзьям, и хотя злость еще грызла изнутри, я постарался прислушаться к здравому смыслу.

— Так и будешь стоять? — после долгого молчания спросил я, борясь с желанием пошевелить затекшими руками и тем самым снова спровоцировать агрессию заклятия Ольцига.

Роанар, тяжело вздохнув, подошел ко мне с веревкой в руках и довольно туго стянул мне корпус, обездвижив плечи. Я не сопротивлялся.

— Если хочешь знать, я не считаю тебя тираном, — вырвалось у меня, когда Роанар закончил с узлом. Арбалетчик посмотрел на меня, и я не понял, что вижу в его глазах. Некую смесь сочувствия, недоверия и отчаяния.

— В отличие от Ольцига я не сомневаюсь в твоих умственных способностях, — с усмешкой отозвался Роанар, — поэтому уверен, ты подберешь много более красноречивых описаний моей деятельности. Но если ты считаешь, будто она доставляет мне удовольствие, ты сильно заблуждаешься на мой счет.

Фигура арбалетчика тенью возвысилась надо мной. Сидя на земле, я был вынужден смотреть на него снизу вверх, и от этого голова начинала неприятно ныть. Что ни говори, а мигрень, похоже, самый верный мой друг: вот уж, кто точно не оставит меня, чья бы во мне ни текла кровь.

— Я не думаю, что это доставляет тебе удовольствие. Ты вынужден так поступать.

Пришлось отвести глаза, чтобы не дать мигрени разыграться.

— Вот как? — Роанар недоверчиво качнул головой, — с чего такие перемены в настроении? Час назад ты скрипел зубами от злости.

— Вспомнил Армина Дожо, — отозвался я, — и то, как мы с ним обходились, когда он стал для нас предателем.

— Это не одно и то же, — произнес Рон, поморщившись, словно от зубной боли, — мы не обращаемся с тобой, как с этой свиньей, Райдер, имей совесть! Ты ведь прекрасно знаешь, что нам на тебя не плевать.

Я снисходительно усмехнулся. Похоже, попытки следовать голосу здравого смысла принесли свои плоды, и мною овладело почти безмятежное спокойствие. А вот Рон быстро раздражался, совершенно не желая осознавать, какой смысл я вкладываю в свои слова.

— Так и думал, что ты не поймешь. Просто хочу, чтобы ты знал: все в порядке. Я понимаю...

— Прекрасно! — раздраженно бросил арбалетчик и, схватив оружие, на ходу окликнул dassa, — Ольциг, идем со мной. Поможешь на охоте.

На минуту Роанар задержался рядом с Филисити. Она не сводила с меня глаз, я это чувствовал. Хотел бы понять, что написано на ее лице, но девушка стояла слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть точно.

— Справишься здесь одна? — холодно спросил барон.

— Займусь костром, — коротко кивнула Филисити, и в ее голосе послышалась опаска.

Рон снова обернулся на меня. Я с трудом сдерживал смех, понимая, как сильно мое нынешнее спокойствие действует ему на нервы.

— Осторожнее с лерсами на охоте! Если что, веди ко мне, я отпугну.

Роанар ничего не сказал в ответ, лишь ускорил шаг и направился, я полагаю, вниз по ручью. На нашей единственной совместной охоте он, помнится, сказал мне, что зверье часто приходит на водопой. Полагаю, они с монахом быстро вернутся.

Когда шаги Роанара и Ольцига затихли, я снова погрузился в свои мысли, чувствуя на себе взгляд Филисити. Она несколько секунд стояла на месте, затем принялась собирать сухие ветки и выкладывать место для будущего костра.

— Ты считаешь меня монстром? — почему-то спросил я. Девушка тяжело вздохнула, запрокинула голову и нервным резким движением бросила ветки на землю. С ее рук сорвался зеленый огонек, и резкий сильный порыв ветра подхватил брошенную кучку и перенес ее в заготовленное место для костра. Я невольно улыбнулся, восхитившись силой таирской колдуньи. Лицо девушки же осталось серьезным, она сделала ко мне шаг. Всего один. Нас по-прежнему разделяло около семи метров.

— Я считаю, что тебе не нужно было так говорить с Роном.

— Почему? — я непонятливо склонил голову, — вам ведь всем можно напоминать мне, что я орссец. А мне, выходит, нельзя указать Рону на его оплошность? Или тоже скажешь, что это совсем другое дело?

Филисити шумно выдохнула и закатила глаза.

— Роанар делает то, что должен. На его месте ты вел бы себя так же, — холодно отозвалась она.

— Я не повел себя так с тобой, когда узнал, что ты обладаешь магией. И с Роном, когда узнал, что он Руан Экгард, сын предателя короны. Думаю, некая темная кровь в ком-то из моих друзей меня бы тоже не смутила.

Филисити качнула головой. Голос ее стал хриплым и показался усталым.

— Ты просто не знаешь, на что способны эти люди.

— Ты права. Зато я знаю, на что способен я.

Девушка продолжила собирать ветки для костра. Слишком старательно, на мой взгляд. К тому же их и так хватало. Ей просто не хотелось говорить со мной, и она старалась занять чем-то руки.

— Так ты не ответила. Я, по-твоему, монстр, Филисити?

Она повернулась ко мне и склонила голову, как дикий ворон-пересмешник.

— В эту самую минуту мне кажется, что ты паяц, — со злостью произнесла она, снова отвернувшись. Продолжать разговор было бесполезно. Он ничего не даст, только расширит пропасть между нами. Я этого не хочу.

Что ж, придется снова погружаться в раздумья. Я невольно задумался о сказанной мною фразе. Не было ли это ложью? Разве мне известно, на что я способен?

Мои мысли сосредоточились на темной крови, которая, как выяснилось, течет в моих жилах. И, похоже, она не просто делает меня сильнее и быстрее обычных людей. Когда призрак Лэс-Кэрр-Грошмора показал мне, как именно был проклят его родной город, я видел, как неизвестный колдун с помощью крови Коруна Объединителя вызвал некое темное облако, которое обладало силой. В Лэс-Кэрр-Грошморе и позже в поселении лесных колдунов я выяснил, что тоже могу его вызвать. Но я понятия не имею, на что оно способно. Может ли это темное облако освободить меня, к примеру, от заклятия dassa?

Разумеется, я не собирался применять эту силу против друзей. Но если мне удастся овладеть ею, темная сила может стать неплохим союзником против Виктора Фэлла. Назовите меня трусом, но против этого человека я был готов применить любое оружие, будь то эсток, кинжал, арбалет, силы Ольцига и Филисити или темная магия.

Нужно было вспомнить, при каких обстоятельствах черное облако проявляло себя. Впервые я увидел его в Лэс-Кэрр-Грошморе. Безликий призрак Виктора Фэлла нанес мне смертельную рану. Второй раз меня должно было убить зелье лесной колдуньи Эвлорис. Филисити говорила, это снадобье попросту выжигает темную кровь. Выходит, оба раза, когда появлялось темное облако, я был при смерти...

Мой взгляд невольно упал на стянутые веревкой запястья. Кожа снова покрылась волдырями и болела, но вряд ли ожоги на руках сойдут за смертельную опасность. Я невольно хмыкнул от досады. Должен же быть способ вызвать эту магию, не умирая.

Я постарался воскресить в воспоминаниях ощущения, которые испытывал, когда облако появлялось. Это было трудно, требовалась предельная концентрация, но, казалось, темная кровь отзывалась. Я чувствовал внутри себя эту силу, и она готова была послушаться.

Руки неподвижно лежали на коленях, и вдруг веревка загорелась белым с красными всполохами светом и особенно больно обожгла кожу.

— Ох... — вырвалось у меня, и я закусил нижнюю губу, дожидаясь, пока боль схлынет.

— Что ты делаешь? — напряженно спросила Филисити, подходя ко мне. Ее голос звучал строго, но было видно, что девушка лишь старается скрыть за холодным тоном опасение, — заклинание сработало на защиту. Почему?

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось пугать Филисити, но и врать ей не было сил.

— Пытаюсь работать с темной магией.

Девушка задержала дыхание. Было видно, что она хочет сделать шаг от меня, но заставляет себя стоять на месте. Ее левая бровь недоверчиво приподнялась, Филисити молча ждала от меня объяснений.

— Не бойся меня, прошу тебя, — качнув головой, произнес я, и услышал в собственном голосе отчаяние.

— После того, как ты сказал, что пытаешься работать с темной магией? — хмыкнула девушка, и ее взгляд, как в начале нашего знакомства, показался мне тяжелым и пронизывающим, — странная просьба.

Я многозначительно посмотрел ей в глаза и вздохнул.

— А лучше было, если бы я соврал? Мне нечего скрывать, Филисити. Если во мне течет темная кровь, и она может давать некую силу, я хочу научиться ею управлять. Это может помочь в борьбе с Орссом.

Девушка вздохнула, сложив руки на груди.

Я вновь закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Веревка зашипела и вспыхнула белым светом, красные всполохи вновь обожгли запястья, и ожоги лопнули, взорвавшись болью. Я плотно сжал челюсти, прикрыв глаза.

— Прекрати! — воскликнула Филисити и сделала шаг от меня.

— Ты ведешь себя так же, как вел Ольциг, когда узнал, что ты обладаешь магией, — нахмурился я, чувствуя, как лицо покрывается испариной от боли. Запястья горели нещадно.

— Это другое, — потупилась девушка. Я был в корне не согласен.

— То же самое, и ты это знаешь!

— Ты из Орсса, — обличительно бросила она, — и в тебе темная кровь. Такие, как ты, убили моего отца.

— Но я этого не делал! Неужели ты не видишь разницы? — обиженно воскликнул я. Слова девушки действительно ранили. Я не горазд открещиваться от своих ошибок, но не нужно приписывать мне чужие грехи.

Несколько секунд мы молчали, и я снова попытался вызвать темное облако. Тьма действительно шевельнулась внутри меня, я это почувствовал. Как почувствовало и заклинание Ольцига. Веревки раскаленными клыками впились в лопнувшую кожу рук, заставив меня застонать от боли. Раны, образовавшиеся на запястьях, начали кровоточить.

— Проклятье, Райдер, хватит!

— Нет, не хватит! Я не враг, Филисити! — с жаром воскликнул я, — и хочу, чтобы ты поняла это. Все, через что мы прошли, все, что к друг другу испытываем — настоящее. Никакого обмана! Я тот же, кем был, когда мы познакомились. Темная магия и тогда являлась частью меня, и я случайно применил ее лишь однажды, когда снял проклятие с Лэс-Кэрр-Грошмора!

— И ты скрыл это, — кивнула Филисити.

— Потому что не знал, что именно произошло. Были только догадки, которые пугали меня. Оставлять страхи при себе было моим правом. В остальном я тебе не лгал.

— Ты не говорил, что потерял память, — качнула головой девушка.

— Ты тоже не сразу сказала, что замужем, — нахмурился я, и, кажется, сильно ранил девушку этими словами. Ее губы сжались в тонкую линию, послышался тяжелый вздох. Я поспешил найти глаза Филисити, — ты сама говорила, что поздно что-то менять. Ты обладаешь магией, твой муж командует одним из орсских отрядов, и я это принял. А ты не можешь принять то, откуда я родом?

— Я люблю тебя, Райдер, доволен?! — воскликнула она, всплеснув руками, — ничего не изменилось, когда я узнала, кто ты...

— Даже я не знаю кто я, — на моем лице появилась снисходительная усмешка. Филисити шумно выдохнула, качнула головой и села рядом со мной, обхватив согнутые в коленях ноги.

— Ненавижу тебя, — шепнула она. Я нервно хохотнул.

— А только что говорила, что любишь.

Филисити одарила меня уничтожающим взглядом, и я вздохнул.

— Прости. Вся эта ситуация выводит меня из себя, — бегло произнесла девушка.

Я кивнул.

— Меня тоже.

Несколько минут мы сидели молча. Слышалось лишь частое дыхание девушки, которая отчаянно пыталась взять себя в руки.

— Знаешь, я бы очень хотел обнять тебя сейчас, но... — я поджал губы и кивком указал на связанные кровоточащие запястья. Девушка нахмурилась.

— А я бы с радостью тебя развязала, но... — она скопировала мое выражение лица и развела руками. Я издал нервный смешок. Кажется, пропасть, возникшая между нами, стремительно сужалась, и ее вот-вот можно будет преодолеть одним прыжком. Было ясно, что мы оба этого хотим.

— Но ты должна разжечь костер, — хмыкнул я, указав на обложенную камнями горстку веток. Девушка ухмыльнулась, помедлила несколько секунд, на ее пальцах заиграли зеленые искорки, и перед нами замаячило рыжее пламя костра.

Взгляд Филисити остановился на моих связанных запястьях, и она недовольно нахмурилась.

— У тебя руки сильно кровоточат. Скорее бы Ольциг вернулся.

Девушка передернула плечами, словно от холода.

— Пусть лучше помедлят. Будет больше времени.

— На темную магию? — недовольно спросила Филисити.

— Да.

Девушка нахмурилась.

— Райдер...

— Филисити, я должен знать, как этим управлять. Как это использовать, как сдерживать. Вы только и делаете, что твердите мне о темной крови, но на деле она не делает меня опасным. Она делает меня вашим пленником.

Из груди таирской колдуньи снова вырвался тяжелый вздох. Она не ответила, потому что в душе была согласна со мной. И ей не нравилось это почти так же, как и мне.

— Мне нужна твоя помощь, — решился я.

— Райдер, я не могу, пойми...

— Дослушай, — мы столкнулись глазами, и я ободряюще улыбнулся, — ты владеешь магией крови. Я видел тогда в Лэс-Кэрр-Грошморе, что колдун, наложивший проклятие, использовал именно эту магию. Или что-то похожее. Ты знаешь, как... зацепить это, как заставить работать? Помоги мне.

Филисити посмотрела на меня почти умоляюще, качнув головой.

— Это безумие, — прошептала она. Я кивнул.

— Знаю. Но если бы ты попросила меня о чем-то подобном, я доверился бы тебе. Посмотри мне в глаза. Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе вред? Я дрался на дуэли ради тебя. Декс меня забери, я умер ради тебя и вернулся с той стороны! Что еще мне нужно сделать, чтобы ты начала доверять мне?

Филисити задумчиво посмотрела на меня и криво улыбнулась.

— Я доверяю тебе, Райдер, — она вздохнула, встала со своего места и тут же опустилась на корточки прямо напротив меня, — думаю, тебе не нужна моя помощь. Ты способен сделать это сам. И ты знаешь... — девушка помедлила и договорила, собравшись с силами, — к кому нужно обратиться. У тебя есть связь с ним, раз в твоих жилах течет кровь его детей.

Не знаю, почему, но по моей спине пробежал холодок. Отр. Она говорила об Отре. Божестве, которому поклоняется Виктор Фэлл. Именно к нему ведь взывал колдун, проклявший Лэс-Кэрр-Грошмор.

— Как на древнем языке попросить показать... — я помедлил, — источник моих сил? Я ведь это хочу узнать. Я вообще хочу... узнать.

Девушка пожала плечами.

— Tzara fere vast sarosa, — пальцы ее нервно сцепились, дыхание стало резче, — так ты попросишь показать источник твоих сил. А насчет знания и свободы...

Филисити понадобилось несколько секунд, чтобы решиться.

— Он может меня и не услышать, — улыбнулся я. Глупо было думать, что это предположение может успокоить. Девушка усмехнулась и качнула головой.

— Я доверяю тебе, — повторила она, похоже, пытаясь убедить в этом не меня, а себя, — скажу один раз. Слушай и запоминай. Или вспоминай, если получится. Ты хочешь попросить темное божество помочь тебе освободиться из плена и дать тебе знания о твоих возможностях. Так ему и скажешь. Это будет звучать как: "Atara fere urra cest git tenda. Para fere legrettaz de fere kannta".

Древний язык словно запел внутри меня. Он действовал почти магически, завораживал, заставлял замирать. Трудно было поверить, что я когда-то говорил на нем, знал его. Так ли это?

— Dahare, — натянуто улыбнулся я. Почему-то захотелось поблагодарить Филисити именно на древнем наречии, оно всегда казалось мне сильнее международного языка.

Девушка снисходительно склонила голову, затем обеспокоенно посмотрела на кровоточащие ожоги на моей руке.

— Уверен, что хочешь продолжать? Может, лучше дождаться Ольцига?

Я покачал головой.

— Нет. Иначе могу забыть слова. А ты говорила, что не будешь повторять.

Таирская колдунья нервно хохотнула, сочувственно сведя брови.

— Хочешь, попробую впечатлить тебя? — усмехнулся я. Девушка склонила голову в ожидании, и я кивнул. Помню, она как-то сказала, что имя моего покровителя Дайминио значит "любовь" и "жизнь". Похоже, я могу догадаться, как сказать фразу, которую никогда не слышал на древнем языке.

— Filisiti, fe dajmara heker.

Девушка задержала дыхание. Глаза ее блеснули, на губах появилась легкая улыбка.

— Действительно впечатлил, — не сказала — выдохнула она. Я, несмотря на связанное тело и горящие от боли руки, почувствовал себя победителем.

— Слава Богу, что ничего не напутал.

Несколько секунд мы провели в молчании. Затем Филисити вдруг приблизилась и легко поцеловала меня, тут же отстранившись. Мы оба чувствовали, что для магических практик времени осталось совсем мало.

— Будь осторожнее, хорошо?

— Тут же замолчу, если почувствую, что что-то не так, — заверил я, не зная, кого именно пытаюсь в этом убедить. Затем вздохнул и вспомнил слова, которые произносил седовласый колдун, проклявший Лэс-Кэрр-Грошмор. Глаза мои закрылись, я сосредоточился и начал говорить почти нараспев, как Дайминио в Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja, — Otra de Perrian Numjette, tgara fer! Tzara fere vast sarosa! Atara fere urra cest git tenda an para fere legrettaz de fere kannta!

Ничего не происходило. По крайней мере, сначала мне так показалось. А затем воспоминание о темном облаке ожило и начало обволакивать разум. Я услышал шипящий звук — кровь, попадающая на землю, начинала дымиться. Веревки раскалились, и я, запрокинув голову, закричал: боль оказалась просто ужасной! Сквозь нее прорвался испуганный крик Филисити, она произнесла мое имя. Но меня уже не было здесь. Я слышал чей-то зов внутри себя, и понял, что Отр откликнулся. И сейчас поможет мне вспомнить...

* * *

Он называл это кирпичным залом. Довольно простое название для комнаты, в которой менялись или отнимались жизни. Чаще, к слову, отнимались, поэтому среди слуг можно было услышать о "комнате смерти", а среди воинов — о "комнате суда Отра".

На стенах, отделанных красным кирпичом, в черных оправах висело множество факелов. У дальней от входа стены горел огромный камин, в котором, казалось, никогда не гасло пламя, будто бы сам Отр топил его из недр своего мира. В центре зала стоял массивный стол, по бокам которого болтались хваты. Ими привязывали избранного, чтобы он не мешал процессу. Рядом возвышалась резная черная этажерка, украшенная металлическими розами с шипами, на каждой полке лежали различные инструменты. В основном ножи разной кривизны и остроты, чтобы разнообразить процесс обращения. Второй разновидностью инструментов были стеклянные шприцы с толстыми иглами.

Древние наместники Орсса построили это место специально для обрядов, хотя изначально, похоже, для него задумывалось другое назначение. Я никогда не спрашивал, что было здесь в древние времена. Помещение было большим, как обеденные залы в старых замках. Возможно, раньше это и было основной функцией "комнаты смерти", трудно сказать наверняка.

Потолки казались высокими, как небо, и были черными, как непроглядная ночь. Это был зал операций. Со специальными оконными прорезями под самым потолком. За окнами располагались зрительские места. Лорд Фэлл любил, чтобы на процесс обращения смотрели те, кому никогда не суждено испытать его на себе. Самые лучшие воины. От них требовалась бесстрастность, выдержка, внимательность, сосредоточенность. Как и от того, кому выпала честь пройти обряд, который мог стоить жизни.

С раннего детства нам вбивали в головы то, что высшая цель — изменить саму суть своей природы. Стать выше, приблизиться к богам. И каждый был готов рискнуть, чтобы достичь священной цели.

Я чувствовал сильную руку на своем плече и старался держаться бесстрастно, как того требует лорд Фэлл. Это было трудно, лицо обливалось потом, и хотелось ежеминутно вытирать его — в зале стоял невообразимый жар, кругом витал запах металла. Дексы всегда пахли металлом...

По правую руку от двери начинался ряд огромных прочных клеток, откуда доносилось клацанье зубов и тихое утробное рычание. Отровы дети были недовольны. Их заставили слишком долго ждать. Я понимал их недовольство. Мне всегда было легко понять дексов, наверное, поэтому лорд Фэлл и выбрал меня. Хотя, думаю, он с самого моего рождения знал, что день обращения настанет.

Тяжелая дубовая дверь открылась, и в комнате появилась она. Невысокая, хотя сейчас была выше меня на полголовы. Она часто говорила мне, что будет чувствовать себя старой, когда я перерасту ее.

— Viktor! — умоляюще воскликнула она, вцепившись руками в круглую дверную ручку. У нее были очень худые запястья с сильно выделяющимися костяшками и тонкие пальцы с длинными всегда чистыми ногтями, — enkanta, ne set patora! Ne begara mer dameri de fere sana! Avetsara heker! Set le ketara ime....

И я понимал, что она говорит. Понимал без всякого труда. "Виктор, пожалуйста, не делай этого! Не становись палачом для моего сына! Умоляю тебя! Это убьет его".

Мне стало страшно, и я аккуратно взглянул на лорда Фэлла, надеясь, что он не заметит моего смятения. Хотя в глубине души я и хотел, чтобы он заметил. Чтобы отказался от своей затеи, ведь я никогда по-настоящему не желал пройти обряд.

Темные глаза незваной черноволосой гостьи светились мольбой. Брови сошлись в жалобном прошении, щеки краснели от слез. И без того худое лицо осунулось от страха, отчего скулы казались еще острее. Сегодня она надела красное платье. Наверное, это злило Виктора Фэлла: он любил черную одежду. Он вообще любил черное.

— Liticia, lanamera, — безразлично бросил он, но глаза его сверкнули угрозой, — hek distrira fere.

Затем он опустил на меня взгляд. Орсский наместник смотрел сверху вниз — почти заботливо. В его темных глазах читалась гордость.

— Идем, мой мальчик. Нам пора, — торжественно возвестил он.

— Viktor! — снова позвала Литиция. Она боялась сделать шаг, приблизиться, помешать. Ее тонкие пальцы обхватывали дверную ручку, словно она была оплотом равновесия.

— Hekere sana'ra fere estar, — все еще спокойно говорил лорд Фэлл, — hek ne dvara nehillen patora. Zili lanamera, ome fe le hek ketara.

Я напрягся, понимая, чем он угрожает Литиции. "Твой сын — мой воин. Ты не можешь ничего сделать. Просто уходи, или я убью тебя". Голос лорда Фэлла не дрогнул. И рука не дрогнет, если Литиция снова попытается помешать...

— Fale'ra zarane. Fe le amra, — ответил я. Голос мой был еще тонким и детским, но я старался заставить его звучать строго. Лорд Фэлл прищурился, и я поспешил добавить для пущей убедительности, — set'ra fere ie ganto. Fe le begara rev'ja de Ohrss.

Не знаю, могла ли она поверить в то, что "все хорошо", и в то, что я верю в "священный долг", желая "стать стражем Орсса". Похоже, что не могла. Из глаз потекли слезы, она закрыла лицо руками, зашептав:

— Ie Ja, sara fere sana...

На этот раз Виктор Фэлл не готов был ограничиться простыми угрозами. Что-то темное мелькнуло в его глазах, словно это была первозданная, первородная Тьма. Он грубо толкнул меня вперед, развернулся, быстрым движением вытащил кинжал из-за пояса и прижал его к шее Литиции, всем телом навалившись на хрупкую женщину и заставив ее вскрикнуть от ужаса.

— Не надо! — выкрикнул я.

— Замолчи, щенок! — тут же отозвался лорд Фэлл, не оглянувшись на меня. Глаза его светились злобой, он чувствовал превосходство. Может, поэтому заговорил с Литицией на языке, которого она не знала, — сколько раз я говорил тебе не упоминать своего поганого бога в стенах Fell de Arda?

Литиция сжалась, закрыла глаза, из-под век продолжали струиться слезы.

— Я отрежу твой поганый язык и скормлю его дексам.

— Хватит! — набравшись смелости, окликнул я. Мужчина обернулся и посмотрел на меня уничтожающим взглядом, но я выдержал. Кивнул в сторону клеток, из которых доносилось рычание демонов, и сосредоточенно посмотрел орсскому наместнику прямо в глаза, — они не хотят больше ждать. Нам следует приступить.

Хотелось добавить "пожалуйста", но я знал, что мольбы могут лишь разозлить лорда Фэлла. Этот человек понимал только силу. И если я хочу оставить мать в живых, я должен ее проявить.

— Твой сын мудрее тебя, — хмыкнул Виктор и грубо оттолкнул Литицию к двери, — убирайся! Чтобы глаза мои тебя не видели. Еще раз помянешь своего бога при мне, и, клянусь, твой язык сожрут Отровы дети!

Лорд Фэлл с силой захлопнул за женщиной дверь, и мы остались с ним в помещении рядом с разозленными дексами под пристальными взглядами воинов, сидевших на зрительских ложах под потолком.

Легким жестом руки Виктор указал мне на стол в центре зала, и я молча проследовал к нему. Забрался с первого же прыжка, хотя для моего роста он был довольно высоким. Лорд Фэлл проводил меня удовлетворенным взглядом. Он смотрел на меня с гордостью учителя при любом успехе.

Ловкие руки наместника Орсса быстро сковали меня хватами, полностью лишив возможности двигаться. Я старался не показать страха, хотя сердце бешено колотилось о ребра, а тело била мелкая дрожь.

Лорд Фэлл достал с полки этажерки короткий кинжал, которым тут же надрезал мою правую руку вдоль. Боль обожгла ее, и я стиснул зубы, зная, что показывать слабость нельзя. Воины в черных одеждах наверху пристально следили за мной. Я с ужасом понял, что каждый из них мечтал бы оказаться на моем месте.

— Сегодня твоя жизнь изменится навсегда, мой мальчик, — вкрадчиво произнес Виктор, отходя от стола к одной из клеток. Похоже, он не допускал даже мысли, что обряд отнимет мою жизнь.

Я молчал, плотно сжимая челюсти. Голова начинала кружиться — из горящей руки вытекало много крови. Хотелось заплакать или закричать, но это было неприемлемо.

Клетка открылась, и рычащий декс последовал за Виктором Фэллом с покорностью ручного зверя. Он шел в моем направлении, жадно облизываясь, чувствуя запах крови.

Это было высокое грузное существо с серой кожей, имевшее отдаленное сходство с человеком, заканчивающееся на общем количестве рук и ног. Лишенная волос голова имела четыре небольших рога — по два над каждой выдающейся вперед надбровной костью. Нос был прямой и длинный с заостренным кончиком. Вместо ушей — лишь маленькие дырочки на большой голове. Мускулистая рельефная серая шея переходила в огромные плечи, за которыми возвышались громадные перепончатые крылья. За спиной метался тонкий заостренный длинный хвост. Гениталии были прикрыты набедренной повязкой — лорд Фэлл считал, что дексам не следует забывать об эстетике. Руки с мощными пальцами заканчивались острыми длинными когтями, на локтях и пятках существа росли длинные шипы, поэтому передвигался декс на мысках. Больше всего пугал взгляд белесых глаз, лишенных зрачков и радужной оболочки.

Я молча лежал, истекая кровью, и пытался понять, что может чувствовать декс. Казалось, он интересуется тем же самым обо мне.

Виктор кивнул, и существо припало к моей кровоточащей руке, жадно впиваясь острыми зубами в кожу. Я застонал, не сдержавшись. Попытался вырваться, но хваты плотно держали мое тело, полностью обездвиживая его.

— Терпи. Как только он выпьет твоей крови, он даст тебе свою, — произнес лорд Фэлл.

Я не знаю, сколько длилось это мучение. Кажется, на несколько минут у меня помутился рассудок. Меня вернул голос Виктора, прогремевший на весь кирпичный зал.

— Otra de Perrian Numjette! Tgara fer! Para sete garade vast ritta begara hekere estar an rev'ja! Alira ime mer Vero de Lerria an metara vessa mer fere! Vos hek'ra fale an fale'ra hek!

С этими словами Виктор воткнул иглу шприца в руку декса. Тот недовольно зарычал, но при этом даже не думал сопротивляться, когда орсский наместник набирал его кровь в стеклянный сосуд. В следующую секунду игла вошла в мою левую руку, и мир затопила агония, которой не было конца. Тьма всколыхнулась внутри моего тела — густая и вязкая, как непроглядная ночь. И в ее глубине слышался голос, чувствовался пульс. Отр принимал меня и говорил со мной, и где-то еще дальше я слышал чей-то крик, который называл имя, которое привык считать моим...

* * *

— Райдер! — кричала Филисити, тряся меня за плечи.

Слышались чьи-то шаги, какая-то суматоха...

Я не понимал, что происходит, в голове словно каждую секунду взрывалась пороховая бочка. Острыми уколами пульсировали запястья, превратившиеся в кровавое месиво. Веревка, стягивающая их, была пропитана кровью, шипела и дымилась.

— Что происходит?! — я узнал голос Роанара, но глазами его найти не мог, все расплывалось от грызущей боли. Я только знал, что он стремительно приближался.

— Ольциг, ради Бога! — воскликнула девушка. Ее руки вцепились в веревки на моих запястьях в тщетной попытке сорвать их, и заклятие dassa отозвалось новым ударом.

Филисити вскрикнула — похоже, мои путы не преминули обжечь и ее ладони.

Я не мог реагировать на боль. Было трудно дышать: я лихорадочно хватал ртом воздух, пытаясь сладить с взбунтовавшимся телом.

— Что с ним? — рядом послышался голос монаха. Я почувствовал его руку на своем обливающимся потом лице, но не мог выдавить из себя ни слова. Голова раскалывалась так, словно мне заново раскроили череп.

— Филисити, что с ним произошло? — не унимался dassa.

— Я не знаю! Не знаю! Райдер... — в голосе девушки слышался неподдельный страх, — ты меня слышишь?

Нужно было что-то сказать. Потому что я и сам не понимал, жив я или мертв. Но на долгий рассказ у меня не хватило бы сил. Самой яркой в тот момент была мысль о Литиции. Я, наконец, узнал, кто она. Точнее, кем была.

— Она... моя мать... — выдавил я. Желудок тут же взбунтовался, и мне едва удалось успеть отвернуться в сторону, чтобы не вывалить его содержимое на себя и своих друзей.

— Ольциг, — умоляюще произнесла девушка.

— Я не могу помочь ему, когда темная кровь активна, — отчаянно воскликнул монах, — Райдер, ты должен ее остановить. Слышишь? Иначе я ничего не смогу сделать.

Не знаю, что я сделал и как, но веревка вдруг перестала дымиться и шипеть. Словно тьма, шевелящаяся внутри меня, свернулась клубком и уснула до следующего призыва. Монах не медлил. Я почувствовал, как вокруг меня разливается золотой свет, и тут же потерял сознание.

Глава 2. Тритонов перевал

— Он приходит в себя, — послышалось надо мной. Я узнал голос Роанара и открыл глаза. В голове стоял легкий туман, словно я выпил залпом бутылку плохой берки, однако боли больше не было. Я бегло посмотрел на связанные веревкой руки. Запястья больше не кровоточили, но от исцеленных монахом ожогов на них остались грубые следы.

Через пару секунд я понял, что лежу на земле на настиле из собственной плащ-накидки. Попытался подняться, но Роанар тут же положил руку мне на плечо и остановил.

— Не торопись, Райдер. Спешить некуда, — произнес он на удивление заботливо. Я настолько опешил, что даже не нашелся, что сказать.

Ольциг и Филисити быстро оказались рядом. В руке девушки была железная чашка.

— Вот, выпей, — сказала она. Я нахмурился. После отвара Эвлорис меня не очень-то тянуло пить предложенные напитки. Девушка поняла это и виновато опустила глаза, — это просто вода.

Я усмехнулся и все же приподнялся, опершись на руки. К моему удивлению веревки не обожгли запястья. Я недоверчиво посмотрел на Ольцига и вопросительно кивнул.

— Ты снял заклятие? — голос мой прозвучал хрипло и надтреснуто, словно у древнего старика. В горле пересохло. Филисити присела рядом и поднесла к моим губам чашку. Никаких посторонних запахов от жидкости не исходило, и я решил рискнуть. Похоже, в последнее время у всех нас проблемы с доверием.

— Ты сам его ослабил, — ответил dassa, пока я жадными глотками пил воду, — прости за то, что оно сделало с тобой. Мне удалось вылечить руки, но шрамы, боюсь, останутся...

Голос юноши звучал виновато, глаза беспокойно бегали, не зная, за какой предмет зацепиться, чтобы избежать прямого зрительного контакта со мной.

— Я хотел снять его и развязать тебя, честное слово, но... — Ольциг закусил губу, — решил не рисковать делать это после того, как ты воздействовал на него... темной магией. Я не знаю, какой может быть реакция. Нужно время подумать.

На удивление лицо Роанара осталось спокойным. Выходит, Филисити рассказала им, что именно я пытался делать.

— Ты вспомнил что-то? — спросил барон, столкнувшись со мной взглядами.

Я вздохнул.

— Да, — трудно было сформулировать точно, что это было. Слишком много спутанных образов, разом хлынувших в голову. Я постарался вычленить ключевой момент своего видения и кивнул, собравшись с мыслями, — момент... обращения. Как меня сделали тем, что вы называете perrian numjette.

Роанар, Ольциг и Филисити переглянулись. Я вздохнул и рассказал им, что видел, не утаив на этот раз ни одной детали. О кирпичном зале, о воинах, которые сидели на зрительских местах в помещении под самым потолком, о том, как выглядят дексы, об их полном повиновении Виктору Фэллу, о клетках, о столе, об инструментах, о Литиции, о самом обряде. Повторял все, что сумел запомнить и, к слову сказать, деталей было довольно много.

Роанар хмурился, задумчиво проводя рукой по лицу. Филисити слушала сосредоточенно и смотрела на меня с нескрываемым беспокойством. Ольциг прятал глаза и перебирал пальцами. Когда мой рассказ дошел до момента введения крови декса мне в руку, я вдруг запнулся, поняв, что не могу собрать воедино перевод последнего заклинания Виктора Фэлла.

— Я не могу понять, что он говорил, — сокрушенно произнес я, сжимая кулаки, — помню каждое слово, но не могу собрать перевод воедино. Как будто вместе с воспоминанием пропала возможность понимать древний язык. Там я понимал все, а сейчас... не могу.

Филисити тяжело вздохнула, Роанар положил мне руку на плечо.

— Говорят, так бывает, — пожал плечами он, — некоторые детали и даже навыки стираются с потерей памяти. Ты только начинаешь вспоминать, должно пройти время.

Я хмыкнул. Должно быть, друзья сильно испугались того, что творилось с темным облаком и заклятием dassa, раз Роанар вдруг стал таким понимающим и заботливым. Или Филисити, наконец, сумела убедить его, что я не враг. Не знаю, что именно произошло, пока я был без сознания, но отношение друзей ко мне стало практически прежним. С той лишь разницей, что веревки до сих пор стягивали мои запястья.

Молчание затягивалось. Филисити осторожно посмотрела на меня и вопросительно кивнула.

— Мы можем перевести заклинание Виктора Фэлла для тебя, если хочешь, — предложила она. И хотя я прекрасно знал, что не хочу произносить эти слова, все же решил это сделать. В конце концов, Ольциг еще с Лэс-Кэрр-Грошмора был обижен за то, что я не сумел передать ему заклятие темной магии, которым пользовался неизвестный седовласый колдун. Думаю, и ему, и Филисити любопытно, что же за слова произносил Виктор Фэлл, чтобы обратить человека в воина с темной кровью.

— Надеюсь, ничего не напутаю, — вздохнул я и произнес, — Otra de Perrian Numjette! Tgara fer! Para sete garade vast ritta begara hekere estar an rev'ja! Alira ime mer Vero de Lerria an metara vessa mer fere! Vos hek'ra fale an fale'ra hek!

Ольциг поднял на меня глаза и кивнул.

— Это не заклинание, Райдер, а прямая просьба, — пожал плечами он, помедлив. Думаю, принципы, привитые Орденом, попросту не позволяли ему перевести обращение к темному божеству Орсса. Для монаха, особенно для будущего пятого мэтра это было равносильно приобщению к ереси. Наверное.

Инициативу, как ни странно, решил перехватить Рон:

— Он сказал: "Родитель Темной Крови! Услышь меня! Даруй этому человеку силу, чтобы стать твоим воином и стражем! Проведи его через Царство Смерти и верни обратно ко мне! Ибо ты — всё, и всё — ты!".

Я несколько секунд смотрел в глаза арбалетчика. Мне трудно было сейчас находиться рядом с ним, в конце концов, он ведь велел связать меня после всего, через что мы прошли вместе. Злился ли я на него? Да, пожалуй. И сейчас мне вовсе не хотелось списывать его решение на молодость или страх. Это было предательством в чистом виде. Но прежней ярости и даже прежней обиды я уже не испытывал. И потом, Дайминио всю жизнь учил меня прощать.

— Спасибо, — сказал я.

Филисити кивнула и многозначительно посмотрела на монаха.

— Ольциг, ты не поможешь мне у костра? — спросила она. Dassa непонятливо прищурился.

— Зачем? Там же не надо ничего...

— Ольциг, — сквозь зубы с нажимом обратилась девушка, — идем. Со мной.

Монах несколько секунд пытался сообразить, затем улыбнулся и активно закивал головой.

— Ох, верно! Да, конечно, костер. Там... это... нужно... кое-что сделать, да.

Филисити закатила глаза, поднялась, и они с dassa направились к костру. Кажется, девушка успела назвать монаха идиотом, и тот принялся активно жестикулировать, оправдываясь. Его слов я уже не слышал, потому что говорил он шепотом.

Роанар прикрыл глаза и качнул головой. Он какое-то время собирался с мыслями.

— Райдер, я... — он помедлил, закусив нижнюю губу, — должен извинить перед тобой. За то, как поступил. После всего, что ты для меня сделал, я не имел права...

— Да, не имел, — согласился я. Роанар опустил глаза.

— Когда ты узнал, кто я, — Рон покачал головой и невесело улыбнулся, — ты не изменил своего отношения. И я не забыл об этом, когда связал тебя. Я считал, что поступаю верно, а твое великодушие списывал на то, что ты из Орсса, поэтому знаешь, что такое быть не таким, как все и хранить тайну своего происхождения.

Потрясающе!

— Была одна маленькая деталь, — усмехнулся я, но арбалетчик хмуро перебил меня.

— Дай мне закончить, — строго произнес он, — у меня не укладывалось в голове, что ты можешь не помнить своего прошлого. Мне не приходилось общаться с людьми, которые потеряли память. Мне проще было думать, что ты врешь, чем принять то, в чем я ничего не смыслю. Это не оправдание, Райдер, я знаю.

— Не оправдание, — повторил я, кивнув.

— Знаю, тебе к дексу не сдались мои объяснения, — усмехнулся барон, — и все же я хочу, чтобы ты знал, чем я руководствовался. Непониманием и предрассудками. Я вел себя, как идиот.

Зная, насколько тяжело барон Экгард относится к собственной гордости, я оценил такое признание по достоинству.

— И мстил мне за Филисити, — вырвалось у меня, пожалуй, против моей воли. Просто мне было необходимо это сказать. Роанар тяжело вздохнул.

— Хотел бы я заверить тебя, что она не при чем здесь, — арбалетчик оглянулся в сторону костра, где девушка продолжала беседовать о чем-то с монахом, затем снова посмотрел на меня, — но это будет ложью.

— Я знаю, — смиренно кивнул я.

— Я тебя предал, Райдер, — продолжил барон, — и если ты не захочешь меня простить, я пойму. Знаю, я не заслужил твоего прощения.

На моем лице появилась невеселая усмешка. Он был прав. Пожалуй, несколько часов назад я был бы категоричен и точно сказал бы, что никогда не забуду этого предательства. Однако сейчас...

— Знаешь, я всю жизнь говорил, что мне повезло с покровителем, — вздохнул я, — сейчас могу сказать, что с мои покровителем повезло тебе. Дайминио добрый человек. Он верил в прощение и в раскаяние. Я могу быть орссцем по происхождению, но воспитал меня кардинал Солли из Дирады. И Орден Креста и Меча.

Мы невольно бросили взгляд на метку Святой Церкви в виде длинного черного креста, вытатуированного на тыльной стороне моей правой ладони. Рисунок был виден через защитные перчатки, на которых с помощью "паутины" был сделан специальный прозрачный участок.

— Я тебя прощаю, Руан, — сказал я. Почему-то сейчас мне захотелось назвать его настоящее имя.

— Спасибо, мастер Лигг, — кивнул он, и сейчас ему удалость сказать это с той же многозначительной интонацией, с какой меня называли мастером Лиггом Его Величество Ирес Десятый и погибший капитан Курц. Я улыбнулся. Хотелось протянуть арбалетчику руку, но веревки, сковывающие запястья, мешали нормальному рукопожатию.

Я вздохнул.

— Полагаю, Тритонов перевал я все равно пройду связанным?

— Ольциг действительно пытался снять заклятие. Но тебе удалось его изменить, а темная магия монахам Ордена неподвластна, — произнес он.

Получается, теперь мои оковы — только моя проблема. В принципе, так было с самого начала, но теперь друзья не сумеют меня развязать, даже если захотят. Веселый получается расклад. Если мне не удастся выпутаться, придется просить помощи о Виктора Фэлла? Подобное развитие событий может вызвать, разве что, нервный смешок.

— И каков план? — усмехнулся я.

— Филисити сказала, что в Таире живет один старый dassa. Он экзорцист. Возможно, ему будет понятнее природа перемены заклятия, и он сумеет снять его. Но пока, боюсь, придется...

— Ясно, — коротко сказал я, понимая, что на старого dassa особенно рассчитывать не приходится, — что ж, теперь веревка хотя бы не жжет руки при каждом движении. Хоть это радует.

Роанар устало потер глаза.

— Не думай, что мы оставим попытки тебя освободить. Вполне возможно, Ольциг что-нибудь придумает и раньше. Просто...

— Нужно время, — понимающе кивнул я.

— Да, — быстро отозвался Роанар. Он стремился как можно скорее закрыть эту тему. Что ж, надо отдать должное: барон довольно долго продержался в условиях ущемления гордости. Наверное, это далось ему тяжело.

Несколько секунд Рон молчал, затем вопросительно посмотрел на меня и уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но в последнюю секунду передумал.

— В чем дело? — нахмурился я.

— Нет-нет, — покачал головой арбалетчик, — просто хотел спросить, но это меня не касается.

— Так спрашивай, — усмехнулся я, — секретов больше нет, забыл? Об Орссе я пока рассказал все, что знал.

— Да, я понимаю. Просто стало интересно, — Рон поджал губы, — в твоем видении никто не называл твоего имени? В смысле, настоящего...

Я опустил взгляд и вздохнул.

— Нет. Поверь, мне ничуть не меньше хотелось бы его узнать.

Роанару оставалось только кивнуть. Мы оба понимали, что разговор подошел к концу, и я решил избавить барона от необходимости находиться рядом со мной из вежливости или из-за чувства вины.

— Знаешь, если от вашего ужина что-то осталось, было бы весьма неплохо, — с усмешкой сказал я. Рон встрепенулся и кивнул.

— Ох, разумеется. Я совсем про это забыл.

— Я бы тоже забыл, но у моего живота дела с памятью обстоят явно лучше.

Арбалетчик расплылся в глупой улыбке, поднялся на ноги, протянул мне руку, и я ухватился за нее связанными руками, хотя удобнее было бы подняться самому. Кое-как отряхнув запачканную землей и листвой одежду, я направился к костру.

* * *

Когда солнце только начало подниматься, мы уже стояли у подножия гор Онкода. Чтобы выйти к Тритонову перевалу, нужно было пару часов взбираться вверх, но затем дорога становилась почти прямой, хотя местами встречались и довольно опасные провалы, и резкие возвышения.

Тритонов перевал считался основным трактом, по которому строился путь из Кирланда в Чегрессию и обратно. На то, чтобы обходить горы Онкода, могло уйти больше недели, поэтому, несмотря на возможные магические всплески, которые отмечали очевидцы, большинство путников предпочитало все же рисковать и идти через Тритонов перевал. Рискнуть решили и мы. Пожалуй, Синяя Глубь, разбойничьи тропы, Лэс-Кэрр-Грошмор и Варский лес наделили нас большой самонадеянностью: уж если удалось не погибнуть там, мы сумеем миновать и Тритонов перевал без потерь.

О самонадеянности я пожалел, как только мы начали подниматься. Подъем со связанными руками давался нелегко, риск сорваться возрастал с каждым шагом, поэтому Роанар и Ольциг страховали меня снизу. Первой поднималась Филисити. Нам повезло, что она хорошо знала эти места, и ей было известно, как обойти участки, в которых, по словам путешественников, могли встречаться некие аномалии или магические всплески.

Во время подъема я был сосредоточен, скрипел зубами от стараний, и в итоге не ударил в грязь лицом, сумев подняться со связанными руками без посторонней помощи. Dassa подбадривал меня заверениями в том, что он ежеминутно думает над разными способами снятия заклятия с моих пут. Надеюсь, его раздумья в скором времени принесут плоды: не хотелось бы, чтобы моей последней надеждой на освобождение был старый таирский экзорцист, который, к слову, может попытаться не столько освободить меня, сколько изгнать из меня темную кровь...

Я ненароком поинтересовался, не пытались ли друзья попросту разрезать веревку. Это, конечно, было бы самым простым вариантом, но вдруг они его не испробовали. Ответ меня разочаровал: это они попробовали с самого начала. Веревка испустила черный дым, который начал прожигать лезвие кинжала, который потом пришлось затачивать. Стало быть, я зря сомневался: все действительно непросто, и нужно было время подумать.

Когда мы вышли на основной тракт, Филисити, не дав нам толком перевести дух, взяла довольно быстрый темп, и теперь уже Роанар и Ольциг несколько раз просили ее замедлиться. Девушка извинялась, старалась идти рядом со мной, но через какое-то время все же снова увлекалась дорогой в родные края и прибавляла шаг. Что ж, если нам удастся выжить в Орссе, я, наверное, буду бежать до Дирады почти вприпрыжку, поэтому могу понять, почему Филисити так спешит в Таир.

Мы с ней, разумеется, еще не вели никаких разговоров о будущем, о том, как все сложится, если задание будет выполнено.

Во-первых, король, насколько я знаю, за успех обещал, что Орсские земли станут моими, но сомневаюсь, что захочу там оставаться. Элла, несмотря на то, что я по роду службы редко там задерживаюсь, давно стала моим домом. Но поедет ли таирская колдунья со мной в Дираду, если угроза ее землям, наконец, будет устранена? Во-вторых, формально Филисити остается замужней дамой, и взять ее в жены я не смогу, пока некто Алек ван Мар, командующий одним из отрядов Виктора Фэлла, жив. От одной мысли о том, что этот человек поднимал руку на Филисити, меня так и подмывало во время выполнения задания сделать ее вдовой...

Чем больше я погружался в эти раздумья, тем мрачнее становилось мое настроение, и я решил отвлечься от них и все же рассказать друзьям легенду, которую услышал от наяды Саари. Филисити заинтересовала эта история, и она даже сбавила темп. Девушка сказала, что никогда прежде не слышала эту историю, несмотря на то, что провела детство в Таире и Варском лесу. Даже лесные колдуны никогда не рассказывали ничего подобного, хотя уж они точно должны были об этом знать. Тем не менее, Филисити не ставила правдивость легенды под сомнение. В словах наяды также не сомневался Роанар. Больше всего вопросов задавал Ольциг. Глаза его горели интересом. Он тут же принялся рассматривать возвышающиеся над нами вершины гор Онкода с благоговением. Похоже, тяга к тайным знаниям еще надолго останется с ним.

— Когда вернусь из Орсса, обязательно расспрошу Эвлорис, — с энтузиазмом заключил он, когда я закончил рассказывать, — она наверняка знает подробности. Странно, что она не рассказывала тебе, Филисити, ты ведь была ее ученицей.

Девушка лишь пожала плечами.

— Мы редко беседовали о древних легендах, — миролюбиво ответила она, — Эва и о том, что она лично знала Харнека, не рассказывала. Я жила среди лесных колдунов до двенадцати лет, затем лишь навещала их, и наши разговоры ограничивались либо бытовыми темами, либо практической магией.

Ольциг задумчиво поджал губы.

— И все же лесные колдуны, при всем моим к ним уважении...

У меня едва не отвалилась челюсть от удивления: несколько дней назад монах мог называть их исключительно еретиками и говорить, что их надо бы сжечь на костре, а теперь он, видите ли, проникся к ним уважением. Воистину, языческие края меняют людей!

— ... не могли научить тебя всему, что ты должна была узнать. Они развили твой дар общения со стихиями, бесспорно, но ты ведь все-таки dassa и обладаешь силами боевого монаха. Тебе нужно совершенствовать свою магию.

Филисити недоверчиво прищурилась.

— Скорее разъясни, к чему ты клонишь, Ольциг, а то я уже начинаю додумывать и не верить собственным ушам, — нервно хохотнув, отозвалась она. Монах смущенно пожал плечами.

— Просто я подумал, что мог бы дать тебе несколько уроков. Это пригодится нам обоим. Я будущий мэтр, мне нужно уметь обучать людей. А тебе не дали нужных знаний, так почему бы тебе не поучиться у меня?

Девушка бросила на меня горящий детской радостью взгляд, и я подбодрил ее кивком. Страшно хотелось заключить ее в объятия, и она, кажется, желала того же. Я с досадой взглянул за стянутые веревкой руки и в который раз скрипнул зубами, отведя глаза.

— Серьезно? Ты будешь учить меня, как... боевого монаха? — глаза Филисити восторженно блеснули. Ольциг неуверенно пожал плечами.

— Если ты, конечно, согласишься.

Девушка хлопнула в ладоши, подпрыгнула на месте, и непринужденно заключила монаха в объятия. Ольциг растеряно замер, превратившись в соляной столб, и неуклюже раскинул руки, не решаясь обнять девушку в ответ. Его глаза растерянно бегали, словно искали помощи и совета, как себя вести. Помнится, когда перед Лэс-Кэрр-Грошмором ему пришлось выпить зелье, чтобы унять боль от переломанных ребер, на нем сказался опьяняющий побочный эффект, и он вел себя много увереннее. А сейчас просто диву можно даться! — эдакий прилежный и невинный юноша, который за счет своей растрепанной прически и наивного круглощекого лица на тонкой шее походил на желторотого воробья.

Мы с Роном снисходительно склонили головы. Я уже не в первый раз подивился поведению таирской колдуньи. Филисити была дочерью знатного человека, считавшегося формальным наместником города-государства Таир. Занк да-Кар должен был воспитать дочь в строгих традициях и привить ей сухое строгое поведение, которым искусно владеют знатные дамы на светских приемах. Однако Филисити была совершенно не похожа на одну из этих дрессированных леди. Она была самобытной, естественной и совершенно при этом не проявляла неучтивости. При взгляде на нее, на душе становилось светлее, хотелось улыбаться. Я тяжело вздохнул, в который раз осознавая, что действительно всем сердцем полюбил Филисити да-Кар. И не я один — Роанар старался прятать полный тоски взгляд, но от меня не укрылось то, что он смотрит на таирскую колдунью с грызущим невзаимным чувством.

— Спасибо, Ольциг! Ты не представляешь себе, как много это для меня значит! — воскликнула девушка. Ее голос вывел меня из раздумий. Я кивнул.

— Хочу сказать, что если станешь dassa, тебе придется учиться в Ордене в Дираде. Ты бы оставила Таир ради обучения?

Не знаю, зачем спросил это. Честно говоря, не уверен, что действительно хотел услышать ответ на этот вопрос. Девушка мельком заглянула мне в глаза, и, кажется, успела понять все, о чем я думал. На ее губах блеснула легкая улыбка.

— Никогда прежде не была в Дираде, — туманно отозвалась она и возобновила прежний темп.

Я был сильно озадачен ответом девушки и некоторое время шел молча, опустив голову и глядя себе под ноги, как и Роанар. Вскоре со мной поравнялся dassa и легко тронул за плечо.

— Каково это, Райдер? — вдруг спросил он, оглядываясь вокруг. Я непонятливо приподнял одну бровь и усмехнулся.

— Как будущему мэтру, тебе стоит яснее излагать свои мысли, Ольциг.

Монах недовольно прищурился и, проигнорировав мою колкость, пояснил.

— Не помнить своего прошлого.

Я невольно нахмурился и отвел глаза. За все шестнадцать лет, что я прожил под ненастоящим именем, мне никогда не приходилось говорить об этом столько, сколько приходится теперь. Даже кураторы и командиры, которые готовили меня в воины Святой Церкви, не знали о моей потере памяти. Только мэтры Ордена, Дайминио и Его Величество были в курсе моих, как они их называли, изысканий...

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Вопрос Ольцига все еще висел в воздухе.

— Скажи, dassa, ты помнишь деревню, в которой родился?

— Капирру, — улыбнулся монах, — разумеется. Это маленькая уютная деревенька, мы много подобных проходили, когда ехали из Альграна в Вару. Да и по дороге в Ургор такие встречались.

Я кивнул.

— Наверное, ты помнишь отца. Помнишь свою семью, соседей. Помнишь ту собаку, которую отпугнул, когда проявился дар. Помнишь, какие были вечера в твоей деревне, каким было капиррское утро. Помнишь свои предпочтения в еде и играх...

Пока я рассуждал, монах хмурился, понимая, к чему это ведет. Он качнул головой и виновато произнес:

— Ладно, я понял, что зря спросил...

— ... а еще ты помнишь свое имя.

Я вдруг посмотрел Ольцигу в глаза — жадно, с почти заметной одержимостью.

— Ты помнишь, как тебя звали до того, как ты стал dassa?

Монах сочувственно сдвинул брови.

— Когда мы поступаем в Орден, нам дают новые имена, и после этого ничего от нашего прошлого не остается. Нам запрещено называть свое прежнее имя кому-либо. Считается, что мы отдали его в знак служения Богу. Формально наше прошлое считается отсеченным.

Мое лицо невольно нахмурилось.

— Этого я никогда не понимал в Кресте и Мече, — фыркнул я, — намеренно отсекать людей от их прошлого, требовать их забыть, кем они были и что предшествовало Ордену, попросту глупо! Помнить — необходимо!

Ольциг снисходительно посмотрел на меня.

— Я знаю, Райдер. Прости, что спросил.

— Если тебя спросят, ты ведь ответишь, кем ты был? Ты рассказывал нам о Капирре, когда мы плыли на "Минующем бурю".

Монах тяжело вздохнул.

— Да, — серьезно кивнул он.

— А я не отвечу, — на несколько секунд мы погрузились в молчание. Филисити шла чуть впереди, но она слышала наш разговор. Более того, девушка напряженно прислушивалась к каждому слову. Роанар также молчал, изредка поглядывая на меня с опаской.

Я усмехнулся, хотя старался улыбнуться dassa.

— Первое, что я помню, это как проснулся в незнакомом мне доме под пристальными взглядами двоих мужчин. Одним из них был добродушный старик, склонившийся надо мной. Он был терпелив и заботлив. Говорил со мной. Спрашивал мое имя, — я покачал головой, — пытался понять, что за юнца с пробитой головой в Гранад принесло течением. Я обращался к своей памяти и понимал, что внутри меня пусто. Как будто в меня просто поместили примитивные бытовые знания, дали возможность объясняться и выпустили в мир. Как будто я таким и родился — подростком. Господи, да я даже не знаю, сколько мне на самом деле лет. Когда мэтры устроили мне смотр, Дайминио сказал, что мне шестнадцать. На самом деле, к тому моменту прошел уже год с моего предполагаемого шестнадцатилетия, и кардинал решил назвать наименьший из возрастов, на которые я выглядел. Предположительно мне сейчас тридцать два года. Предположительно.

Последнее слово я произнес с особым нажимом. Ольциг поджал губы, глядя на меня и не нашел никаких подходящих комментариев. Мне не нравилось это сочувствие. Я не стремился вызвать жалость, но хотел раз и навсегда донести до друзей ответ на вопрос "каково это?", чтобы больше не повторять подобный разговор.

— Представь, что твои детские воспоминания просто вырвали из головы. Не было твоего отца. Не было Капирры, не было собаки, не было первого проявления дара и твоего имени тоже не было. Представь, что ты проснулся с неизвестными навыками и уймой вопросов, а тебе сразу дали имя Ольциг, не разъясняя, кто ты на самом деле и сказали, как бы будешь дальше жить и кому посвятишь свое служение. Как часто ты будешь спрашивать себя, что было до Ордена?

Монах вздохнул.

— Каждый день... — произнес он хрипло и неуверенно. Я кивнул с усмешкой.

— Вот именно. Каждый день. Вот, каково это. Просто вопрос. Один и тот же. Изо дня в день. Без ответа.

Ольциг поджал губы и качнул головой.

— Прости, что спросил, — снова сказал он.

— Не извиняйся, — улыбнулся я, — у меня не было цели тебя пристыдить. Просто я хотел дать развернутый ответ на твой вопрос. Ты ведь спросил, каково это. Вот и получил наглядное объяснение. Учись! Знания надо уметь передавать.

Монах скептически прищурился.

— Ты ужасный человек, ты знал это?

Я невольно усмехнулся и заговорил нарочито задумчиво:

— Во мне течет кровь дексов, я родился в Орссе и, похоже, провел детство в Fell de Arda, где Виктор Фэлл давал мне уроки фехтования. Пожалуй, ты неправ, Ольциг. Я душка.

Роанар прыснул со смеху и покачал головой. Филисити обернулась с улыбкой на лице.

— Думаю, нужно передохнуть пару часов, — быстро сменил тему монах, — сделаю несколько попыток снять с тебя эту дрянь, — он кивнул на стягивающие мои запястья веревки, — заодно и дам Филисити пару уроков. А потом продолжим путь.

Роанар вопросительно посмотрел на dassa.

— Серьезно? И ни слова про обед?

— Зачем говорить очевидные вещи? — важно, сложив руки на груди, ответствовал монах.

Арбалетчик нервно хихикнул и бросил торбу на землю. Филисити напряженно оглянулась на тракт и пожала плечами.

— Уверены, что хотите останавливаться тут? Может, лучше сделать остановку после перевала?

Я нахмурился.

— У тебя нехорошее предчувствие?

— Нет, — неуверенно качнула головой девушка, — просто... армия кирландцев опережает нас на сутки. Мы, конечно, сумеем срезать путь через Таир — если я правильно поняла, лорд Циссен не поведет армию через мой город. Основная часть чегресской армии двинется навстречу кирландцам из Ярлока, а он лежит много восточнее Таира. Просто если мы поспешим, то, может быть, сумеем опередить армии у самой Тайрьяры.

Я понимал чувства девушки. И знал, что мои мысли по этому поводу могут снова поставить мое положение под удар. Но, думаю, теперь стоило рискнуть. Я вздохнул и осторожно оглядел друзей.

— Знаю, как это сейчас прозвучит, но не уверен, что нам стоит опережать союзников.

Несколько секунд мы молчали. Первой заговорила Филисити, недоверчиво хмурясь:

— Гм... ты прав, это не очень здорово звучит.

— Я поясню. Заранее прошу принять к сведению, что выношу свое предложение на общий совет, а не пытаюсь устроить все тайком.

В основном я искал поддержки у Роанара. Удивительно, но он кивнул, многозначительным взглядом убеждая таирскую колдунью и монаха выслушать меня.

— Нас всего четверо. Сейчас, когда к Тайрьяре подходит армия чегрессов и кирландцев, орссцы будут активно патрулировать границы. Ни одно проникновение на другой берег Туманной реки не останется незамеченным. Нам придется идти вслепую, и риск нарваться на целый отряд воинов, вроде меня — с темной кровью — которых вдобавок будут поддерживать с воздуха дексы, возрастет. Если мы подождем начала боя, можно будет попытаться проникнуть на территорию врага незамеченными. К тому же, в бою мы сумеем хотя бы примерно оценить военную мощь Виктора Фэлла.

Филисити неуверенно посмотрела на Ольцига. Монах непонимающе затряс головой.

— Ради всего святого, Райдер! Ты предлагаешь дать бою начаться, чтобы посмотреть, на что способен Орсс?

— Да, — кивнул я.

— А люди для тебя — пушечное мясо?! — возмущенно воскликнул он, — если кровопролитие можно предотвратить, это необходимо сделать!

Роанар приподнял руку, жестом прося dassa замолчать.

— Вообще-то, Райдер прав, — сказал арбалетчик, посмотрев на меня и тут же переведя взгляд обратно на монаха и Филисити. Ольциг недоуменно расширил глаза и уже набрал в грудь воздуха, чтобы выплеснуть очередную порцию возмущений, но барон Экгард опередил его, — бой начнется в любом случае. Возможно несколько раскладов. При первом мы действительно уговариваем армию союзников подождать с атакой, но, во-первых, это не отговорит орссцев от нападения, во-вторых, лорды Циссен и Канкор могут попросту нас не послушать. Это уже второй расклад. Мое имя для них ничего значить не будет, слово юного dassa и ведьмы, прости, Филисити, тоже. Они могут попросту взять нас в плен и отложить разговор с нами до удобного времени. А к моменту, когда оно настанет, дексы уже могут пожирать союзников, не давясь костями. Мы не можем так рисковать, это бессмысленно. При третьем варианте мы дожидаемся начала боя и пытаемся оценить военную мощь противника. Возможно, Райдер что-то вспомнит, что пригодится нам в Орссе, — я был удостоен еще трех внимательных взглядов со стороны друзей и постарался остаться невозмутимым, хотя одна мысль о том, что воспоминания могут вернуться, заставляла меня одновременно трепетать и содрогаться.

Рон кивнул мне и продолжил:

— Тогда мы действительно попытаемся проникнуть на другой берег Тайрьяры незамеченными. И чем больше будет суматоха вокруг, — он заглянул в глаза Филисити, — чем в больший хаос обратится бой, тем легче будет это сделать. И в глубине души каждый из нас это знает.

Ольциг задумчиво прикусил нижнюю губу и ничего не сказал.

Филисити устало потерла руками лицо. Ей тяжело было признать правоту арбалетчика, но она не находила аргументов в противовес.

Стараясь не упустить момент, я благодарно кивнул Роанару и заговорил:

— Знаю, вам эта идея не нравится. Но, боюсь, это единственно верное решение стратегически. Чем быстрее нам удастся проникнуть в Орсс и добраться до Виктора Фэлла, тем меньше боев придется выдержать союзникам. Если вы думаете, что я хочу смертей, вы ошибаетесь. Но я стараюсь реально смотреть на вещи и надеюсь свести потери Солнечных Земель к минимуму.

Таирская колдунья заглянула мне в глаза. Не знаю, что именно она пыталась в них увидеть, поэтому решил не обратить на это внимания и продолжить, обращаясь к ней и Ольцигу:

— Все годы, что я провел в Ордене, меня учили воевать. Подавлять бунты. Сводить потери к минимуму, если их нельзя предотвратить. Меня готовили в воины Святой Церкви. И, поверьте, я знаю, о чем говорю.

Девушка продолжала смотреть мне в глаза еще несколько бесконечно долгих секунд. Я не отвел взгляда, пытаясь показать всем видом, что секретов у меня нет. Видит Бог, это было правдой. Филисити, кажется, тоже разглядела это, и серьезно кивнула.

— Да, наверное, ты прав. Это единственно верное решение, — мрачно произнесла она.

Ольциг удивленно посмотрел на нее, затем на меня. Он, кажется, хотел что-то сказать, но передумал. Роанар подытожил:

— Давайте действительно устроим привал. Со вчерашней охоты кое-что осталось, я займусь едой. А вы с Филисити, — обратился он к монаху, — сделайте все возможное, чтобы снять веревки.

Я усмехнулся. Все же интересная выходит история с этими оковами. Не перестаю задаваться вопросом, как мне удалось в корне изменить заклятие dassa так, что теперь никто не понимает его природу.

Ольциг чуть тронул Филисити за локоть, выводя ее из неприятных, тяжких раздумий и повел подальше от места нашей остановки.

— Идем. Попробуем сделать из тебя dassa, если ты не передумала, — проговорил он, стараясь вплести в голос прежний непринужденный тон. Получилось не очень естественно, но девушка кивнула и натянула улыбку.

— Разумеется, не передумала, — отозвалась она, последовав за Ольцигом.

Я сделал несколько шагов к ним, но монах тут же развернулся, выставил руку вперед и покачал указательным пальцем в предупреждающем жесте. Я удивленно распахнул глаза и замер на месте, буквально лишившись дара речи от такого его поведения.

— Нет, нет, тебе с нами нельзя, — смиренно кивнув, произнес монах.

Нелепый и нескладный долговязый Ольциг с растрепанной прической и в столь напоминающих благородные одеждах и с моим эстоком, закрепленным на поясе, смотрел на меня почти снисходительно, как мэтр смотрит на только что поступившего ученика. Подобная сцена настолько выходила за рамки моего понимания, что я невольно издал нервный смешок. Монах поспешил объяснить:

— Филисити в знаниях dassa будет так же беспомощна, как ты в день своего пробуждения в Гранаде, — сказал он, и улыбка тут же пропала с моего лица, — ей нужна будет полная концентрация, и я не могу позволить, чтобы кто-нибудь нам мешал.

Я все еще стоял молча, не в силах вымолвить ни слова.

— Я усвоил твой метод передачи знаний, — качнул головой Ольциг, отворачиваясь и продолжая уводить Филисити. Девушка виновато оглянулась в мою сторону, и я кивнул ей, давая понять, что все в порядке. Позади меня послышался смешок Роанара.

— Он потрясающий, — сказал арбалетчик, — нет, серьезно! Он потрясающий — этот мальчишка.

Мне оставалось лишь хмыкнуть и кивнуть.

— Он жуткий наглец, но да. Он потрясающий, — сказал я, подходя к Роанару, который начал выкладывать место для костра. Снова оглянувшись в ту сторону, куда Ольциг увел Филисити, я продолжил свою мысль, — за этим мэтром будущее Солнечных Земель. Что-то подсказывает мне, что он изменит весь привычный уклад в Ордене.

— Если выживет в Орссе, — нахмурился Роанар. Его мрачное настроение было весьма заразительным. Я тяжело вздохнул.

Арбалетчик качнул головой.

— Ты думал, что будет после? Если нам удастся выжить, — поинтересовался он. Я неуклюже ухватил камень и положил его в ряд с теми, что укладывал Роанар. Он приподнял бровь, — не обижайся, но со связанными руками ты не самый лучший помощник, Райдер.

Я шумно выдохнул, и барон снисходительно качнул головой.

— Если сейчас хочешь помочь, лучше просто не мешай. Или это твой способ уйти от вопроса?

— Вовсе нет, — не согласился я, — просто не люблю сидеть без дела.

— Иногда быть в стороне — тоже полезный опыт, — арбалетчик ухмыльнулся.

— Этому меня не учили, — хмыкнул я в ответ.

— Мне приходилось держаться в стороне от многого после предательства отца и давить любые амбиции, — пожал плечами Роанар, — добро пожаловать в мой мир.

Я усмехнулся и сделал шаг от будущего места для костра.

— Ясно. Все решили учить меня наглядными примерами.

Поняв, что в данной ситуации буду совершенно бесполезным, я прислонился спиной к возвышающейся над перевалом горе и замолчал.

— Ты так и не ответил на вопрос, — с интересом посмотрел на меня арбалетчик, — как думаешь, она поедет с тобой в Дираду?

Меньше всего мне бы хотелось говорить об этом с Роанаром. Но, пожалуй, он не успокоится, пока не получит от меня хоть какие-то ответы. Я поджал губы, вспоминая ответ Филисити. Пожалуй, в этой ситуации он был лучшим.

— Она никогда не бывала в Дираде, — с кривой улыбкой пожал плечами я. Рон хмыкнул.

— Ты женишься на ней и будешь продолжать служить Святой Церкви? — снова спросил он. Я нахмурился. Не хотелось говорить ему, что если это задание будет выполнено с успехом, Его Величество пообещал мне Орсские земли и целое состояние. А пост наместника освободит меня от службы Святой Церкви, если мне этого захочется.

— Я не строю планы так далеко. Как ты сказал, нам еще предстоит выжить в Орссе.

Роанар понимающе кивнул и огляделся по сторонам.

— Пойду поищу веток. Вот тебе и задание — посторожи костер. Справишься?

Я усмехнулся и прикрыл глаза, погружаясь в раздумья. Роанар бесшумно удалился, и я понял, что остался один. Тритонов перевал казался тихим и спокойным.

Какое-то время я просто смотрел вдаль, отдаленно слыша возмущенные возгласы Филисити — похоже, у девушки получалось не все, чему учил ее dassa. Вскоре мне показалось, что в паре десятков метров от меня то появляется, то исчезает какая-то искорка. Словно обманчивый солнечный блик. Я нахмурился и безотчетно пошел к источнику света. Что-то непреодолимо тянуло меня к нему, и не поддаться было невозможно. Сейчас меня не смущали ни моя безоружность, ни связанные руки, ни отсутствие друзей рядом. Я просто двигался к играющему со мной световому блику и, кажется, слышал в нем заливистый детский смех.

Вот огонек мелькнул уже совсем рядом со мной. Я протянул к нему руку, совершенно не отдавая себе отчет в том, что делаю. Думал, что блик тут же исчезнет, но пальцы погрузились в комок света, как в болотный ил — ощущения даже через перчатки были похожими. На секунду я замер, и время, кажется, остановилось вместе со мной. А затем свет взорвался, словно пороховая бочка, яркая белая вспышка застлала мне глаза, и все заполнили неясные, неразборчивые детские голоса.

* * *

Широкий размах перепончатых крыльев поражал воображение и заставлял трепетать от восторга. Холодный ветер трепал волосы. До облаков, казалось, можно достать рукой, хотя я и знал, что это ощущение обманчиво.

Сильная спина под моими ногами напрягалась с каждым взмахом крыльев, я чувствовал движение мышц и чувствовал, как руки брата, сидящего позади, сжимают мои плечи. Несмотря на холод и ветер, его ладони были влажными от пота и чуть подрагивали. Он был старше меня на три года, но боялся этого полета до дрожи, а меня высота окрыляла.

В полете была какая-то загадочная свобода, нечто непостижимое и высокое. Думаю, здесь было бы самое место для того, что мама называет kamomeride'ja. Я не знал дословного перевода на международный язык, похоже, у нас в Орссе попросту не было такого понятия. Мама говорит, что kamomeride'ja — это "разговор с Богом". Но мне трудно понять, что за этим кроется. И вряд ли я когда-нибудь смогу это постичь, ведь в Орссе заречный бог не в почете...

Мама так и не отреклась от ложной веры, которую ей привили на родине. Лорд Фэлл злился на нее за это и грозился наказать, если она хоть раз вознесет своему богу молитву в стенах Fell de Arda. Сейчас, втайне от брата, я делал это за нее. Скажу ей, если представится возможность. Думаю, она обрадуется.

Руки брата сильнее сжали рукава моей рубахи, и я чуть сильнее надавил на шею декса, наклонился к его голове и дружелюбно шепнул:

— Давай вниз, друг.

— Долго еще? — послышался дрогнувший, начинающий ломаться голос позади меня.

— Совсем нет. Держись крепче! — воскликнул я, когда массивное серое тело подо мной резко устремилось вниз. Холодный ветер обдувал лицо, а почти ровная дорога, проходящая через горы Онкода, стремительно приближалась. Хотелось взвизгнуть от восторга, но я боялся напугать брата. Не знаю, чего Кастер боялся больше: дексов или высоты, но он упорно стискивал зубы и зажмуривался, чтобы не закричать.

Мыски декса мягко коснулись земли, и брат быстро соскочил, тут же уперев руки в колени и начав напряженно переводить дыхание. Декс издал недовольный утробный ворчащий звук, и я вытянул руку к нему, чтобы успокоить.

Существо сделало к нам шаг, и Кастер резко отпрянул.

— Проклятье, — в сердцах прошептал он, распрямляя спину, — усмири его.

— Он спокоен, — с улыбкой отозвался я, — ты как?

Мы оба знали, что на самом деле Кастер хочет, чтобы я не усмирил, а убрал декса подальше отсюда. Разумеется, он никогда бы этого не сказал ни мне, ни матери, ни тем более лорду Фэллу. Не знаю, от кого он больше хотел бы это скрыть...

Я протянул руку, чтобы положить ее брату на плечо, но Кастер упрямо отпрянул: он ненавидел заботу, особенно мою или мамы.

— Зачем мы сюда прилетели? — он проигнорировал мой вопрос, пригладил растрепавшиеся темные волосы, расправил серую вязаную кофту, которая была ему велика, и вздернул широкий подбородок. Он обычно делал так, чтобы лицо его показалось более мощным, взрослым и грозным.

Я покачал головой, обвел руками дорогу и указал вперед туда, где она плавно уходила вниз.

— Мама говорила, отсюда можно разглядеть ее родину. Я хотел посмотреть на Чегрессию.

— Чем тебе из окна замка не смотрелось? — недовольно буркнул Кастер.

Мне оставалось лишь закатить глаза.

— Через туман ничего не видно, и ты это знаешь.

Кастер недовольно сложил руки на груди и фыркнул, как капризный конь.

— Я не заставлял тебя со мной лететь, помнишь? — тут же отозвался я, повторяя движение брата и складывая руки на груди, но тут же решил, что не хочу задирать его и кивнул, — хотя я рад, что ты здесь. Правда.

Кастер смягчился. Он не хотел показывать своей любви к матери, но все же любил ее, как бы лорд Фэлл ни порицал это чувство.

— Ты мой младший брат, — сказал он, хотя мы оба поняли, что он отвечает за меня не только поэтому, — я не мог тебя оставить.

Я улыбнулся и направился к концу дороги. Декс бесшумно последовал за нами, и Кастер сделал шаг в сторону от него. Никогда не понимал его страха перед детьми Отра, но все же решил считаться с ним.

— Полетай свободно, Синнес. Возвращайся через пару часов. Хорошо?

Демон прищурил белесые глаза и взмыл в небо, резко вильнув тонким хвостом. Из груди Кастера вырвался облегченный вздох.

— Почему ты назвал его Синнесом? — спросил он через несколько секунд молчания.

Я пожал плечами.

— Он как-то написал мне свое имя на земле, когда мы встретились.

— Дексы умеют писать? — удивленно переспросил брат.

— Они много, чего умеют. Мы мало знаем их. Даже лорд Фэлл мало понимает их.

— Он управляет ими, — опустив глаза, прошептал Кастер, — этого достаточно.

Мне оставалось лишь пожать плечами и проследить за полетом грациозного, пусть и жуткого существа.

— Идем, посмотрим на Таир, — предложил я и повлек брата за собой.

Чуть меньше четверти мили мы шли молча. Кастер глядел строго себе под ноги и, похоже, мысленно проклинал меня за то, что я не заставил Синнеса опустить нас ближе к спуску с Тритонова перевала.

Когда тракт кончился, и впереди замаячил обрыв, брат резко сбавил темп и осторожно подобрался к краю тропы. Снизу на нас смотрело продолжение Варского леса, через который проглядывался большой город.

С высоты Тритонова перевала Таир показался мне загадочным и прекрасным. Мама рассказывала, что жители этого города со страхом смотрят за застланную туманом реку, за которой можно разглядеть очертания высокого утеса Ревья и огромную, казавшуюся бесконечной стену, тянущуюся вдоль береговой линии Тайрьяры. Мама даже говорила, что не все таирцы знают, какова жизнь в Орссе, хотя нас разделяет только река.

Отсюда утес Ревья был невиден, дома в Таире казались совсем маленькими, но, по словам мамы, они были высокими и раскидистыми, сделанными из серого камня, со сплошными коричневыми крышами. Самое большое поместье принадлежало знатной семье, которая заправляла всем в городе.

Людей отсюда было не разглядеть, зато отлично было видно, что легкая сизая дымка тумана, шедшего с Тайрьяры, укрывает город словно одеялом. Могу представить, как он, должно быть, красив в сумерках.

Кастер отвлек меня от изучения панорамы Таира, столкнув маленький дорожный камушек с перевала. Я обернулся и нахмурился, когда увидел, что брат делает опасный шаг вниз.

— Ты что?! — воскликнул я, за что получил в ответ довольно неприятный надменный взгляд старшего брата, за которым прятался страх перед высотой.

— Собираюсь спуститься туда. Иначе зачем мы прилетели? — хмыкнул он, буравя меня глазами.

— Нам не следует появляться в Таире, — неуверенно качнул головой я, — мне просто хотелось посмотреть... я не собирался...

— Хочешь сказать, ты достаточно смел, чтобы оседлать декса, но спуститься в Таир тебе духу не хватает? — с усмешкой поддел меня брат. Я недовольно сдвинул брови и качнул головой.

— Хватает. Просто я туда не собирался.

— Просто ты струсил! — Кастер недоверчиво прищурился. Теперь, когда декс оказался далеко, он почувствовал себя бесстрашным.

— Вот и не струсил! — с жаром возразил я.

— Тогда спускаемся?

Пришлось кивнуть. Я меланхолично начал проверять спуск, чтобы ненароком не покатиться отсюда кубарем. Падать было довольно высоко, и, скорее всего, живым бы я до Таира точно бы не добрался, если б сорвался отсюда.

— Что это ты делаешь? — хмыкнул Кастер, развернувшись спиной к долине и уверенно делая несколько шагов вниз, хватаясь за выступающие камни. Я качнул головой.

— Проверяю дорогу.

— А еще говоришь, что это я высоты боюсь, — брат в очередной раз не преминул поддеть меня.

— Я не боюсь высоты. Просто не хочу отсюда упасть.

— Это одно и то же! — возразил Кастер с присущим ему жаром.

— Вот и нет, — упорствовал я, — быть осторожным и бояться — разные вещи. Мама же говорила, что если рисковать, то оправданно.

Кастер отвел глаза — он всегда их отводил, когда речь заходила о матери.

— Лорд Фэлл говорит, ты слишком много ее слушаешь, — буркнул он, делая еще один шаг вниз. Я видел, как от страха напряглось его лицо, но мы оба не подали виду.

— Лорд Фэлл много чего говорит, — отозвался я, делая осторожный шаг вниз. Почва под моими ногами казалась обманчиво крепкой и вызывала ощущение надежности, но я знал, что верить этому не следует. Любой камень под моей ногой может сорваться вниз.

— Больше никогда не повторяй этого, — строго отозвался брат, нервно сжав развернувшийся рукав серой кофты. Обычно он чуть подворачивал рукава, потому что они были ему слишком длинными. Кастер занашивал эту вещь до дыр, получив ее с плеча лорда Фэлла. Она значила для него очень много.

Я усмехнулся, осторожно ступая вниз. Брат сильно опережал меня в спуске, но мне не хотелось торопиться. На самом деле я до сих пор лелеял надежду отговорить его от посещения Таира.

— Или что? Донесешь на меня?

— Толку-то? — хмыкнул Кастер, — ты наглец, но тебе все равно ничего не сделают, это мне нельзя ошибаться. С тобой все решено, лорд Фэлл проведет обряд, и ты станешь стражем Орсса.

— Может, и нет, — задумчиво хмыкнул я, делая два шага вниз, каждый раз стараясь проверить, выдержит ли камень мой вес.

— Думаешь, не вытерпишь? — поджал губы Кастер и мечтательно прикрыл глаза, — я бы хотел пройти обряд. Разве ты не хочешь?

По правде говоря, я не знал. Любой воин на моем месте хотел бы, а я не был уверен. Но этого, пожалуй, не стоило произносить вслух, поэтому я качнул головой.

— Хочу.

— Тогда почему говоришь, "может, и нет"? — не унимался брат.

— Не знаю. Просто не уверен.

— Все потому, что мама не хотела бы? — прищурился Кастер, двигаясь вниз. Он упорно старался смотреть только на меня, чтобы не опускать глаза и не чувствовать, какая высота под ним.

— Да хочу я пройти обряд, угомонись! — огрызнулся я.

— А про лорда Фэлла зачем так сказал?

Еще один шаг. Я старался не отставать.

— Просто не хочу, чтобы он обижал маму или угрожал ей. Что в этом такого?

— А то, что это лорд Фэлл. Не надо ему перечить.

— Знаешь, мне все равно, кто угрожает маме. Даже если это лорд Фэлл, мы должны ее защитить.

— Так учит заречный бог, — Кастер скривил лицо, — Отр учит, что высшая цель — это perrian numjette. И неважно, кто или что стоит на твоем пути к этому, нужно следовать цели. Ты должен знать это лучше меня.

Мама часто просила меня не произносить опасных речей ни при ком. Она боялась, очень боялась лорда Фэлла. И хотя то, что у наместника Орсса были большие планы на обоих ее детей, она все равно не чувствовала себя в безопасности в Fell de Arda. Меня это угнетало. А еще больше угнетало то, что Кастер готов с благоговением сносить все угрозы, которыми сыплет Виктор Фэлл. Ведь кроме нас у мамы никого нет, нельзя же просто взять и бросить ее ради того, чтобы стать стражем Орсса и приблизиться к Отру!

Все это настолько злило меня, что я, не думая, что говорю, выпалил:

— Знаешь, по мне это неправильная высшая цель!

В ответ на мои слова Кастер округлил глаза и уже хотел, видимо, сделать мне резкое замечание, как вдруг из-под его ноги посыпалась каменно-земляная крошка, и тело брата легко соскользнуло вниз.

— Кастер! — резко воскликнул я и, не помня себя, ринулся к нему.

Брат отчаянно уцепился за выступ и издал жалобный, полный ужаса стон. Не осталось и следа былой ссоры. Я забыл об осторожности, быстро продвигаясь к Кастеру. Он с трудом держался, цепляясь за выступ. Кофта его порвалась в нескольких местах, из ссадин на руках и животе сочилась кровь, пальцы напряженно дрожали.

Я успел ухватить Кастера за правую руку, когда левая соскользнула, содрав кожу с подушечек пальцев, и брат стиснул зубы и издал жалобный звук, глаза заблестели.

— Держись, я тебя вытащу!

Кастер сумел только кивнуть. Губы его дрожали от подступающих слез: правая рука выскальзывала, а мне, несмотря на рост, не хватало веса, чтобы вытащить брата. Я надувал щеки и отчаянно пыхтел, но результата это не приносило.

— Синнес! — завопил я, глядя в небо. Декса не было рядом, но он должен был слышать. Я знал это, чувствовал всей кожей, — Синнес, сюда! Быстрее!

— Нет! — жалобно и отчаянно прокричал Кастер в ответ, — не надо его сюда! Вытащи меня, вытащи, пожалуйста!

Я услышал взмах громадных перепончатых крыльев и недовольный рычащий звук. Существо несколько секунд смотрело на нас, затем протянуло Кастеру руку, будто проверяя, возьмет он ее или нет.

Брат лишь крепче сжал мое запястье, успев ухватиться за него второй рукой, и что-то промычал себе под нос. Я с трудом сумел разобрать: "я не могу! Не могу, убери от меня его лицо!"

— Кастер, хватай его за руку!

Но, казалось, брат меня не слышал. Не знаю, что это было, страх или упрямство, но посмотреть на Синнеса, а уж тем более протянуть руку и ухватить когтистую ладонь демона, он не мог. Страх, который он так упорно прятал, наконец взял верх — так не вовремя! Я ужасно разозлился на Кастера. Сил не хватало, рука вот-вот могла соскользнуть. Я качнул головой и отчаянно посмотрел на декса.

— Возьми меня за ноги и тяни нас обоих. Справишься?

Существо брезгливо фыркнуло, как будто я предложил ему отведать падаль вместо деликатеса, и неопределенно качнуло головой.

— Синнес, прошу тебя, — стиснув зубы, проговорил я и попросту доверился удаче. Мое тело ринулось вниз, живот больно поцарапался о камни. Еще секунда, и мы оба сорвались бы. С губ Кастера слетел полный ужаса крик, и я почувствовал, как что-то дернуло меня кверху, а вместе со мной — и брата...

* * *

В ушах звенело, кто-то тащил меня, поддерживая под плечи, ноги мои безвольно волочились по земле. Первым делом я попытался вырваться. Меня тут же отпустили и присели рядом со мной. Зрение понемногу возвращалось.

— Что произошло? — услышал я крик неподалеку. Ко мне торопливо направлялись люди. Сознание все еще не могло разобрать, где я нахожусь.

Чья-то рука легла мне на плечо, и лишь теперь я разглядел рядом Роанара.

— Райдер, ты меня слышишь? — обеспокоенно спросил он.

Все мое тело заполнял звон. И пока он постепенно стихал, я начинал понимать, что руки мои горят так, словно в них разожгли пламя Преисподней! Уже через секунду жар стал невыносимым, и я зажмурился, помотав головой, точно пытаясь сбросить его с себя.

— Райдер, что с тобой?.. — с нескрываемым страхом в голосе воскликнула Филисити, тронув мое взмокающее лицо.

— Руки, — только и сумел выдавить я, понимая, что этот свет, похоже, превратил их в угли, если верить ощущениям.

— Что у него с руками? — строго спросила девушка, поднимая глаза на арбалетчика.

— Не знаю, перчатки на месте, — неуверенно проговорил он. Я лишь стиснул зубы. Ольциг решительно подошел ко мне и потянул за кончик правой перчатки. Боль взорвалась в ладони пороховой бочкой, и я позволил себе в голос заорать. Тело невольно рванулось прочь, будто бы могло убежать от собственных рук, и Роанару с Филисии не без труда удалось удержать меня.

Ольциг обеспокоенно покачал головой.

— Чтобы помочь, я должен видеть повреждение, — строго сказал он, — мне надо стянуть перчатки. Придется потерпеть.

Я шумно выдохнул и кивнул:

— Только быстро...

Монах серьезно посмотрел в глаза Роанару и Филисити.

— Держите его, — скомандовал он, в следующую секунду рванув обе перчатки на себя.

Боль застлала глаза, я закричал, запрокинув голову.

— Ie Ja... — шепнул dassa, и я, переводя дыхание, опустил взгляд на свои связанные ладони. Кожа сохранилась лишь на тыльных сторонах — не знаю уж, что их защитило — внутренние же стороны превратились в куски обожженного мяса.

Я плотно сомкнул челюсти и отвел взгляд, не веря, что только что глядел на собственные руки. В нос ударил запах обгоревшей плоти.

— Декс меня сожри! — выкрикнул Рон. Ольциг качнул головой, не обратив на него внимания. С рук монаха сорвалось золотое свечение, и боль начала стремительно утихать. Лечение отняло больше времени, чем обычно, но через несколько минут dassa, утомленно вытирая лоб, уселся на землю. Боль ушла.

— Наращивать заново кожу — занятие не для каждого целителя, прошу заметить, — с усмешкой проговорил dassa, смотря на меня, как на непоседливого нашкодившего ребенка, — нас не было совсем недолго, и ты умудрился влипнуть в историю!

Я виновато покачал головой, бросив беглый взгляд на свои руки. Работу можно было назвать ювелирной. Кажется, даже кожные линии на руках соответствовали тому, что было раньше. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, останься хоть часть обугленной кожи на месте, и результат вышел бы грубее.

Так или иначе, похоже, наш юный мэтр с каждым днем совершенствует свои навыки целителя, и это отнимает у него все меньше и меньше сил.

Филисити подняла с земли мои перчатки, хорошенько вытряхнула их, отвернувшись, и снова надела их мне на руки с улыбкой. Я тоже легко улыбнулся ей, затем кивком указал на место, где недавно стоял.

— Там был свет... какой-то блик. Я пошел к нему. Не знаю, зачем, — мы встретились глазами с монахом, и я с искренней благодарностью кивнул ему, — спасибо.

— Да уж! — самодовольно отозвался dassa, — что бы ты без меня делал, хотел бы я знать!

— И что это был за свет? — нахмурился Роанар, обращаясь преимущественно к Филисити.

Я подался вперед и поднялся на ноги. Голова немного кружилась, а в памяти все еще мелькали только что увиденные события.

Девушка настороженно оглянулась на указанное мною место, где произошла эта вспышка и вздохнула.

— Похоже, это один из магических всплесков, — сдвинув брови, произнесла она.

— Ты ведь ведешь нас там, где их нет, — прищурился Ольциг. Филисити обожгла его взглядом.

— Так и есть! — парировала она, тут же с укоризной взглянув на меня. Однако это выражение не задержалось на ее лице надолго: похоже, девушка поняла, что произошло, — возможно, магический всплеск породил ты.

Я удивленно приподнял бровь.

— Каким образом?

— Все тем же, — повела плечами она, — твоя кровь...

Ах, ну да. Темная кровь. Она теперь, похоже, является причиной всех наших бед. Может, и Синюю Глубь тоже я пробудил, а не смерть капитана Курца? Вообще, если верить моему внезапному воспоминанию, то даже кровь истинных детей Отра не вызывала здесь магические всплески. Декс, которого я называл Синнесом, ведь не провоцировал здесь ничего такого...

Впрочем, эту историю следует пока приберечь. Хотелось убраться с Тритонова перевала как можно скорее.

— Что ж, даже если темная кровь вызвала всплеск, она и спасла Райдера, — заключил dassa, вырывая меня из раздумий, — соприкосновение с древней магией такой силы должно было убить обычного человека. Как и мое заклятие тогда...

При воспоминании о том, как Ольциг попытался убить Филисити, узнав о ее способностях, юноша покраснел, и на его лице отразилось чувство вины. Девушка понимающе хмыкнула и кивнула ему. Рука ее аккуратно легла мне на плечо.

— Не думала, что когда-нибудь скажу это кому-то, но в таком случае я рада, что в тебе течет кровь дексов, — нервно усмехнувшись, сказала она, прикрывая глаза и утыкаясь лицом мне в плечо. Страшно хотелось обнять девушку, но связанные запястья не позволяли. Я тяжело вздохнул, чуть развернул руки так, чтобы погладить Филисити по волосам и легко поцеловал ее в лоб.

Роанар стремительно отвел взгляд, тяжело вздохнув.

— Нужно уходить отсюда, — заключил Ольциг, тоскливо взглянув на место неудавшегося привала и решительно кивнув, — если твоя кровь привлекает магические всплески, в этом нет ничего хорошего.

Арбалетчик встрепенулся, стоило Филисити отстраниться от меня, и поддержал идею монаха.

— Согласен. Я заберу вещи.

Он сделал всего несколько стремительных шагов к бывшему месту для костра и замер.

— Райдер, — осторожно окликнул он. Я обернулся, — такой блик ты видел?

Мы насторожились. Я проследил за взглядом Роанара и заметил небольшой сияющий шарик, поблескивающий в двух шагах от лежащей на земле торбы барона. Роанар нетерпеливо посмотрел на меня в ожидании ответа.

— Их не должно здесь быть... — качая головой, прошептала Филисити. Ольциг одарил меня укоризненным взглядом.

— Моя кровь не могла их столько вызвать. Даже декс не вызывает магических всплесков, — все же произнес я, понимая, какие именно вопросы за этим последуют.

— Почем тебе знать? — хмыкнул dassa. Я вздохнул.

— Поверь, я знаю. Я бывал здесь раньше.

Друзья, не решавшиеся до этого сделать ни одного лишнего движения, теперь резко развернули головы в мою сторону. Я устало закатил глаза: долго еще каждое мое слово будет вызывать подозрения?

— Ты что-то вспомнил? — нарушила молчание Филисити.

— Да. Расскажу, когда обстановка станет менее напряженной, согласны? Если кратно, то я был здесь с братом. С нами был декс, но даже на то количество темной крови, что было в нем, Тритонов перевал не реагировал.

— Ты был здесь с братом? — недоверчиво переспросил Ольциг. Я хохотнул. Похоже, то, что в детстве я якшался с дексами, уже его не смущало. Брат — куда подозрительнее. Это, наверное, так по-орсски...

Впрочем, мне грех жаловаться. Я только что сообщил друзьям, что в детстве свободно находился рядом с дексами, а они обратили внимание на то, что я вспомнил своего брата. Прогресс налицо!

— Говорю же, потом расскажу, — примирительно проговорил я, — одно могу сказать точно: если эти блики вызывает темная кровь, ее должно быть очень много. Больше, чем у одного декса. И уж точно больше, чем у меня.

Dassa вдруг виновато расширил глаза.

— Наша магия тоже могла их вызвать... — шепнул он, обращаясь к Филисити. Девушка изумленно моргнула, но не успела ответить.

— Во мне нет ни темной крови, ни магии. Я заберу вещи, — хмуро бросил Рон, делая еще несколько осторожных шагов к месту для костра.

Я же сделал несколько шагов влево и также приблизился к огоньку.

— Райдер... — окликнула Филисити, — что ты делаешь?

— Отвлекаю этот ваш всплеск на себя. Если что, он меня не убьет.

— Но покалечить может, — напомнил Ольциг.

— На это у меня есть ты. Отходите. Медленно.

На счастье друзья послушались. Они неспешно, спиной вперед двигались к концу дороги.

Роанар все ближе подходил к вещам. Через несколько секунд он уже повесил торбу на плечо и закрепил арбалет на спину. Я облегченно вздохнул и тут же замер на месте, услышав предупреждающий выкрик Филисити.

— Стой! — воскликнула девушка.

Через пару секунд послышался ответ Ольцига — похоже, предупреждение предназначалось ему.

— Еще один... — произнес монах почти шепотом, словно боясь разбудить спящую магию Тритонова перевала.

На этот раз мы с Роанаром обернулись. Метрах в тридцати от нас, примерно в том месте, где я заметил первый магический всплеск, теперь мелькал новый огонек.

— Слишком много для одного места, — проговорила Филисити необычайно низким для себя голосом.

Мы осторожно сошлись и встали рядом спина к спине.

— Что будем делать? — сквозь зубы процедил Роанар.

— Есть мысль... — отозвался монах и, не посоветовавшись ни с кем, зажег на руке белый огонь. Заклинание dassa полетело в притаившийся рядом с нами блуждающий огонек, и яркая белая вспышка заставила нас припасть к земле, на несколько секунд лишив зрения.

Взрыв был беззвучным, по крайней мере, не раздалось привычного грохота, но у меня все равно зазвенело в ушах. Дождавшись, пока звон спадет, я быстро вскочил на ноги.

— Все целы?

Успев оглядеться вокруг, я понял, что блуждающего огонька рядом больше нет. Остался лишь тот, что появился возле бывшего места для костра, и он не двигался. Дальнейший путь был свободен.

— Декс тебя забери, Ольциг! — недовольно выкрикнул Роанар, поднимаясь, — надо предупреждать!

Я помог Филисити подняться. Девушка отряхнула запачканную одежду и улыбнулась.

— Это помогло, — воодушевленно сказала она, — можем двигаться дальше.

— Что бы вы без меня делали, — Ольциг улыбнулся во всю ширь, проигнорировав замечание арбалетчика и кивнул девушке.

Мы в темпе направились к концу перевала. Я все думал, насколько спуск в Чегрессию похож на то, что я вспомнил. Воспоминания и сны смешиваются, и мне трудно верить тому, что всплывает в моей памяти, наверняка.

Магические огоньки возникали на нашем пути еще несколько раз, и Ольциг на ходу бросал в них боевые заклятья. Каждый раз они взрывались ярчайшим белым светом, и приходилось останавливаться и закрывать глаза на несколько секунд. В остальном магические всплески можно было даже не считать опасностью. Dassa отлично справлялся с ними. Отчего же тогда мне было так тревожно? Или я просто привык, что с нами что-то приключается на каждом этапе пути, и теперь ждал какого-то более серьезного злоключения?

Мы молча продвигались вперед примерно два часа. Спуск с Тритонова перевала уже начал маячить вдалеке, когда я ощутил, что тьма внутри меня шевельнулась. Это чувство казалось одновременно таким чужим и таким знакомым, что я замер, а шедший позади Роанар едва успел остановиться, чтобы не врезаться мне в спину.

— В чем дело? — нахмурился он.

— Тише, — скомандовал я, приподнимая связанные руки в предупреждающем жесте, и прислушиваясь — скорее к собственным ощущениям, чем к окружающей нас местности, — здесь кто-то есть.

Роанар быстро вытащил и зарядил арбалет, настороженно глядя по сторонам.

— Я никого не вижу, — нахмурился Ольциг.

— А я привык доверять его чутью. Райдер отлично чует слежку, — с кривой улыбкой отозвался барон, памятуя о том, как я почувствовал его слежку за мной в Элле. Монах ничего не ответил и тоже стал осторожно приглядываться ко всему, что видит.

Вокруг стояла тишина, но я чувствовал, что мы на Тритоновом перевале не одни. У меня в голове мелькнула мысль, что магические всплески, особенно те, которые своими заклятьями Ольциг превратил в подобие взорвавшихся пороховых бочек, запросто могли привлечь кого-то...

— Райдер, здесь никого нет, — попыталась убедить меня Филисити, но в ее голосе прозвучала тень страха. Я качнул головой и посмотрел вверх. Там, на вершине одной из гор Онкода, возвышавшейся над трактом, мелькнула грузная крылатая тень.

— Дексы! — испуганно шепнул Роанар, быстро прицеливаясь.

Филисити испуганно ахнула. Я напрягся, вспомнив о том, что дексы — ее самый большой страх, Лэс-Кэрр-Грошмор наглядно дал нам это понять. Надеюсь, она не потеряет самообладание.

— Не спешите, — прошипел я, — не делайте резких движений. Отходите к спуску. Медленно...

Роанар недоверчиво качнул головой. Он не стрелял, но и цель из виду не упускал. Каждый его бесшумный шаг напоминал осторожную походку кошки.

— Они здесь из-за всплесков магии, — нахмурившись, сказал я, почему-то не сомневаясь в своей правоте, — если уйдем тихо, они не тронут. Мы им не интересны.

— С чего ты взял, что их несколько? — дрожащим голосом спросила девушка, аккуратно отходя к краю дороги, — мы видим одного...

Вопрос на секунду поставил меня в тупик: я знал, что не ошибаюсь, хотя доказательств у меня не было.

— Просто знаю. Он не один, — качнул головой я, надеясь, что это исключит дальнейшие расспросы.

Похоже, остальным никаких доказательств не требовалось. Если страж Орсса говорит, что демонов несколько, этому следует верить...

... я только что назвал себя стражем Орсса? Похоже, воспоминания играют со мной. Слава Богу, что я не сказал этого вслух. Вот уж, кем я точно не собираюсь становиться! Неважно, сколько лет до потери памяти я им был...

— Ты можешь ими управлять? — скороговоркой спросил монах, вырывая меня из раздумий.

— Только если ты подскажешь, как! — раздраженно огрызнулся я.

На пути к краю дороги вдруг возник еще один блуждающий огонек. Я успел вовремя заметить это и дернуть Филисити на себя, когда она едва не наступила на него.

Все произошло слишком быстро. Девушка вскрикнула от неожиданности. Тьма во мне почувствовала приближение дексов: тень на скале заметила нас. С рук dassa сорвался белый свет, полетевший в лежащий совсем близко от нас магический огонек. Беззвучный белый световой взрыв отбросил нас на пару метров, лишив зрения и частично слуха.

Я почувствовал, как декс сорвался с вершины горы, издав ужасающий крик — одновременно высокий и низкий, словно он умел кричать двумя голосами сразу. Зрение и слух быстро возвращались. Я поднялся на ноги, проклиная стянутые веревками запястья, выхватил из-за пояса dassa свой эсток и постарался сделать все возможное, чтобы можно было сражаться хотя бы двуручным хватом.

Перед тем, как вонзиться в мое тело острыми когтями, декс на миг замер в воздухе в нерешительности, что позволило мне быть быстрее. Я нанес два удара, отсекая демону ступню и вторым ударом задевая крыло.

Существо с отчаянным криком боли повалилось на землю: держаться на воздухе оно больше не могло. Кровь — действительно темная — из раненой ноги фонтаном брызнула на дорогу. Я не мог медлить. Не имел права. Поэтому с силой воткнул эсток в грудь существа так, что острие клинка пробило ее насквозь. На несколько коротких мгновений мы столкнулись взглядами, и мое сердце забилось чаще. Белесые, словно слепые глаза демона глядели на меня... наивно, будто спрашивали, за что я так обошелся с ним.

На миг мною завладело какое-то чудовищное наваждение. Мысль "что я наделал?", не переставая, стучала в висках. В следующий миг голова демона безжизненно упала на землю, и мне отчаянно захотелось попросить у него прощения. В груди будто что-то оборвалось, душу захлестывало чувство вины, называющее меня предателем. Что за помешательство?

Из этого неясного оцепенения меня вырвали белые вспышки, замелькавшие позади. Я обернулся и с ужасом увидел, как со стороны спуска в Чегрессию к тракту поднялась пара десятков дексов.

— Нет... — тихо произнесла Филисити, делая шаг назад. Дыхание ее стало громким, в голосе зазвучало безумие вперемешку со страхом, — пошли прочь! ПРОЧЬ!!!

Голос таирской колдуньи эхом отразился от гор, земля содрогнулась, небо быстро начали затягивать угрожающе черные грозовые тучи, с охваченных зеленым сиянием горных вершин сорвались огромные камни. Один из них полетел прямо на меня, и мне едва удалось вырвать эсток из тела убитого декса и прыгнуть в сторону, прокатившись по дороге.

Дрожащая земля сбила с ног Ольцига и Роанара. Филисити ухватилась за небольшое растущее рядом деревце и выкинула вперед правую руку. Зеленый вихрь магии с ее ладони отправился в сторону демонов, превращаясь в смерч. Часть дексов успела миновать опасность, полетев в наши стороны.

Замелькали бело-красные вспышки: отползая назад, монах швырял смертоносные заклятия в демонов, издавая нечто среднее между перепуганным воплем и боевым кличем. Он находился сейчас в гораздо более затруднительном положении, чем Роанар, который производил выстрел за выстрелом, успешно отбрасывая существ от себя, целясь преимущественно в глаза.

Я хотел броситься на помощь Ольцигу, но двое дексов тут же оказались рядом со мной. Я понял, что не успею подняться и защититься, поэтому остался на земле и приготовился к удару. Первое существо подлетело близко, и я полоснул эстоком, но толком ничего не добился: существо сумело выдержать расстояние, при котором длина моего клинка не позволяла нанести ему урон. Мне удалось лишь оцарапать грудь демона, а он, в свою очередь, прочертил длинным когтем неглубокий порез на моей левой щеке.

Рана защипала и к моему удивлению начала дымиться и шипеть, как шипели камни Лэс-Кэрр-Грошмора, когда на них попадала моя кровь.

Демон удивленно уставился на меня, а я почувствовал, как тьма внутри меня пробуждается. Дексы, похоже, тоже почувствовали это. Они приземлились рядом со мной и застыли в нерешительности, словно пытаясь изучить меня. Дети Отра чувствовали родство, чувствовали темную кровь, а она чувствовала их. Однако я не позволил себе впасть в такое же оцепенение снова, а, воспользовавшись промедлением противников, нанес смертельные раны обоим, стараясь не смотреть в их белесые глаза.

Еще один декс бросился в мою сторону, простирая ко мне когтистые руки. Демон был чрезвычайно быстр, он успел выбить эсток из моих рук. Я повалился на спину, успев лишь упереть ногу в грудь существа и перебросить его через себя в ту сторону, где позади нас один за другим появлялись белые огоньки магических всплесков.

Яркая вспышка дезориентировала демона. Я успел вовремя закрыть глаза и теперь, когда декс оказался от меня в опасной близости и был беззащитен, я поднял эсток и вспорол ему брюхо, окропляя землю темной кровью.

В глубине души я понимал, что не хочу этого. Не хочу убивать этих существ. То, что Виктор Фэлл сделал со мной, превратило меня в их подобие. Приходилось лишний раз напоминать себе, что это темные твари, и если не убить их, они убьют нас.

Земля снова задрожала под ногами под действием магии Филисити. Девушка, безумно рыча от страха, закручивала новые и новые ветреные вихри, заставляя дексов одного за другим разбиваться о камни.

Очередной толчок, и Роанар снова не удержался на ногах. Демон кинулся к нему. Рон выпустил арбалетный болт, угодивший демону в правый глаз, но, к моему удивлению, не убил его. Существо взвыло, и его подхватил серый с зелеными всполохами смерч, созданный Филисити. Декс взвыл и ухватился за ногу Роанара, чтобы удержаться, таща его за собой к опасному спуску.

— Нет! — отчаянно выкрикнул арбалетчик. Оружие выпало у него из рук от резкого рывка.

— Рон! — испуганно воскликнула Филисити.

Магия на миг ослабла, четыре декса выбрались из смерчей, один из них кинулся к Ольцигу, остальные направились к Филисити, и девушка испуганно закричала.

Роанар с криком полетел вниз со спуска, сплетаясь с демоном в отчаянной борьбе.

Мои друзья были в опасности. Все до единого. И я не мог помочь. Не успел бы помочь никому...

Отчаяние захватило меня на долю секунду, и тогда тьма черным облаком вырвалась наружу. Запястья немного обожгло, и веревка, все это время служившая моими нерушимыми оковами, осыпалась на землю, превратившись в горстку пепла.

Демоны замерли, глядя на меня.

Dassa решил не терять времени и воспользоваться промедлением врагов. Он зажег на руке белый огонь с красными переливами, который должен был убить ближайшее к нему существо. И теперь, когда темное облако стояло за мной, я отчетливо понимал, что не могу этого позволить.

Заклятие слетело с руки монаха.

— Нет, — качнул головой я, взмахнул рукой в ответ. Что-то подсказало мне, как нужно действовать. Тьма облачным щитом заслонила декса, принимая удар на себя. Существо осталось невредимым.

Ольциг перевел на меня шокированный взгляд и даже не нашелся, что сказать.

Остальные существа замерли, ожидая моего приказа.

— Пошли прочь, — произнес я, не трудясь говорить громче или переводить свои слова на древний язык. Дексы понимали меня с полуслова. Столкнувшись со мной взглядами, они не посмели ослушаться стража Орсса.

Огромные крылья понесли оставшихся существ обратно в Орсс, и тишина тут же накрыла Тритонов перевал.

* * *

Ольциг застыл, глядя на меня одновременно со страхом и негодованием. Филисити отвела глаза. Оба напряженно переводили дыхание, не зная, как со мной заговорить.

Темное облако исчезло, и я опомнился первым, качнув головой и бросившись к обрыву.

— Рон! — закричал я, свешиваясь вниз.

Имя арбалетчика отрезвило остальных. Филисити и Ольциг вслед за мной осторожно взглянули на спуск. Снизу послышался стон. Роанар с трудом держался за выступ. Казалось, он вот-вот сорвется.

Внизу на земле распласталось тело декса. Существо не двигалось, однако dassa все же отправил в него одно из своих боевых заклинаний.

— Он был уже мертв, — качнул головой я, стараясь не смотреть, как тело демона превращается в горсть пепла, и монах обжег меня взглядом.

— Лучше ничего не говори, Райдер, — строго сказал он и, делая шаг вниз, обратился к Роанару, — Рон, держись, мы сейчас!

В моей памяти мелькнула картина прошлого, и я резко остановил монаха, несмотря на его негодование по поводу моих действий. Юноша расширил глаза в немом приступе злости и уже хотел вылить на меня поток гневных обличительных замечаний, но я не дал ему этого сделать, заговорив первым:

— Вниз нужно спускаться очень осторожно, dassa. Дорога ненадежная. На это нет времени. Филисити, ты можешь поднять его ветром?

Колдунья недоверчиво покосилась на меня, переглянувшись с Ольцигом. Я всплеснул руками и предупреждающе качнул головой.

— Филисити...

— Да, — опомнившись, кивнула девушка. Сосредоточившись, она пустила с кончиков пальцев зеленое сияние. Ветер закрутился и, подхватив арбалетчика, понес его обратно к тракту.

— Ты спас дексов, — обличительно прошипел монах.

— Не начинай, — небрежно бросил я, отмахиваясь от слов юноши, как от назойливой мухи. Глаза Ольцига расширились еще сильнее, хотя, казалось, это невозможно.

— Да как у тебя язык поворачивается!.. — воскликнул он, но я перебил, не соглашаясь.

— Я их не спас, а отогнал. Их было слишком много, я не хотел рисковать вашими жизнями. И это было всяко быстрее, чем атаковать. Мы могли не успеть вытащить Рона, если бы сражались.

Ветер, вызванный Филисити, мягко опустил Роанара на землю. Арбалетчик тяжело застонал, окровавленная левая рука зажимала правый бок.

— Он ранен... — испуганно шепнула девушка, тут же садясь рядом с бароном, — Ольциг!

Монах пару мгновений смотрел на меня обличительным взглядом, затем изучающе посмотрел на мою щеку и качнул головой, погрозив мне пальцем.

— Мы не закончили, — предупреждающе произнес dassa, присаживаясь рядом с бароном.

— Ольциг, он прав, — холодно сказала Филисити, — оставь это. И не начинай.

— Он спас дексов! — возмущенно возразил монах. Девушка строго посмотрела на него.

— И наши жизни.

— Но с какими мотивами? — не унимался юноша.

Я тяжело вздохнул и снисходительно улыбнулся ему.

— Хотел заодно посмотреть, могу ли я ими управлять.

Dassa попытался прочесть что-то в моих глазах, затем качнул головой и сосредоточился на раненом.

— И все равно я этого не одобряю, — недовольно заверил он.

— Знаю, — усмехнулся я в ответ, облегченно выдохнув.

Арбалетчик попытался подняться, но лицо его тут же исказилось от боли, и он со стоном опустился обратно. На лбу выступила испарина, дыхание было тяжелым.

Филисити удержала Роанара за плечи и присела так, чтобы голова барона лежала у нее на коленях. На лице арбалетчика появилась вымученная улыбка. Мы столкнулись глазами, и я сумел лишь сдержанно кивнуть. Срочно захотелось чем-нибудь занять руки. К счастью у целителя нашлось для меня занятие.

— Райдер, разорви его сорочку на месте раны. Нужно посмотреть, что там, — сообщил он, потирая руки. И, несмотря на то, что раньше монах справлялся со всей работой целителя сам, я не стал перечить, а послушно выполнил его указания. Перчатки мои тут же окрасились кровью — рана арбалетчика была длинной, глубокой и сильно кровоточила.

Роанар стиснул зубы и дернулся, когда я разорвал сорочку. Филисити взяла его за руку.

— Потерпи немного, — тихо сказала она.

Я прочистил горло и посмотрел на Ольцига.

— Много крови...

— Порезался о выступ, — с нервным смешком сказал барон, переведя почти виноватый взгляд с меня на Ольцига, — все плохо?

Монах качнул головой.

— Не разговаривай. Береги силы, — строго сказал он, занося ладони над раной.

Золотое свечение загорелось над арбалетчиком. Я упорно смотрел на золотой свет, стараясь концентрироваться только на нем. Хотелось отвлечься от всего остального. Треклятая царапина начала нещадно чесаться при том, что не переставала кровоточить.

Прошло полминуты, но кровь, текущая из раны арбалетчика даже не думала останавливаться.

— Почему так долго? — напряженно спросил я. Ольциг обжег меня взглядом.

— Печень повреждена. Нужно больше времени.

Несколько минут тянулись невыносимо долго. Когда рана барона неохотно начала затягиваться, все, наконец, вздохнули с облегчением. Ольциг убрал руки и вытер взмокший лоб. Филисити отпустила руку Роанара и ободряюще улыбнулась ему.

— Все позади. Ты будешь в порядке, — сказала она.

Рон прикрыл глаза, переведя дух и слабо кивнул.

Взгляд Ольцига — необычайно строгий — остановился на моей щеке.

— Твое лицо. Это сделал декс? — тихо спросил он так, чтобы остальные нас не слышали.

— Ради всего святого, Ольциг, мы ведь закончили с этим, — закатил глаза я, поднимаясь. Юноша оставался непреклонным.

— Ответь на вопрос, — монах сложил руки на груди и посмотрел на меня со строгостью мэтра, глядящего на нерадивого ученика. Я вздохнул, стараясь побороть раздражение и кивнул.

— Да. Что с того? Считаешь, поэтому я отослал демонов обратно в Орсс вместо того, чтобы убить?

Роанар приподнялся и непонятливо посмотрел на меня. Начала нашего с dassa спора он не слышал, но решил вмешаться после моих слов.

— Так это сделал ты? Ты можешь ими управлять и дал им уйти живыми? Почему не заставил их разбиться о скалы во имя их темного божества? — возмущенно воскликнул барон.

Филисити встала на мою защиту.

— И ты туда же? Оставьте его в покое!

— Почему, Райдер? — упорствовал арбалетчик.

Ольциг многозначительно посмотрел на меня.

— Ты не хотел видеть их мертвыми, так? — спросил он.

Я тяжело вздохнул.

— Ты служитель Господа, dassa, откуда в тебе такая тяга к насилию?

— К насилию? — изумился он, — это дексы, Райдер!

— Что это меняет? Смерть есть смерть, — не согласился я. Филисити опасливо взглянула на меня, и я тут же пожалел о своих словах, поняв, как их можно трактовать.

— О Викторе Фэлле ты так же будешь думать? — монах упер руки в боки, буквально прожигая во мне дыру взглядом, и обратился к остальным, — кажется, мы поторопились его развязать.

Роанар качнул головой.

— Не горячись, Ольциг.

— Мы никого не будем связывать! Хватит! — строго воскликнула Филисити.

— Если уж на то пошло, вы меня не развязывали, — криво улыбнувшись, ответствовал я, — это сделала темная магия, которой вы так страшитесь. И к вопросу о мертвых дексах. Я своими руками убил четверых. И еще четверых отогнал, и да, я сделал это потому, что чувствую с ними некое родство. Виктор Фэлл сделал меня их подобием, и это уже нельзя изменить. Когда я могу избежать с обеих сторон кровопролития, я его избегаю. Когда настанет черед выбирать, кого защищать, я, не поколебавшись, выберу вас! Но темная кровь заставляет меня видеть одинаковую жестокость и в убийстве человека, и в убийстве демона.

На несколько секунд мы замолчали. Я вздохнул и продолжил свою мысль.

— Так что примите это. Или покончите со мной прямо сейчас, я даже не буду сопротивляться...

— Райдер! — окрикнула таирская колдунья, однако я оставил ее окрик без внимания.

— ... но хватит отворачиваться от меня при каждом удобном случае, — я строго смотрел на Роанара и Ольцига, — это нечестно. Здесь и сейчас — выбирайте, союзники мы или враги.

Филисити сделала ко мне несколько шагов и кивнула.

— Мой ответ ты знаешь.

— Мы союзники, — повел плечами Рон, устало глядя на меня, — никто не собирался тебя убивать. Я лишь интересовался твоими мотивами, вот и все.

Я усмехнулся и взглянул на монаха. Тот опустил глаза и покачал головой.

— У нас в корне разные взгляды, — произнес он, — но я ни за что бы тебя не убил. Только боюсь, что это могут сделать за меня.

Я удивленно уставился на него и заметил, что Филисити и Ольциг смотрят на мою левую щеку со страхом.

— Эта рана... — девушка опасливо посмотрела на монаха, — она...

— От декса, — кивнул он.

Колдунья ахнула, прикрыв рот рукой. Роанар тяжело опустил взгляд.

— Что с того? — всплеснул руками я.

Dassa тяжело вздохнул.

— Я надеюсь, темная кровь защитит тебя снова, — сказал Ольциг так, словно уже читал по мне заупокойную, — рана, нанесенная дексом, смертельна. По крайней мере, для большинства людей. Через два дня может начаться сильная боль и ломота в теле. Если это произойдет, ты умрешь. Противоядия от этого не существует. Мне жаль, Райдер.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, затем Ольциг лишь повторил, что ему очень жаль и поспешил занять чем-нибудь руки и приготовить новое место для костра. После всего, что произошло, нам был нужен привал.

Роанар и Филисити продолжали еще какое-то время смотреть на меня. Под их взглядами я не мог даже пошевелиться.

— Поможет мне кто-нибудь? — раздраженно выкрикнул Ольциг, и мои друзья сорвались, как по команде.

Я остался один и несколько секунд глядел в какую-то неизвестную точку вне пространства, пытаясь осознать и переварить информацию, которую только что получил. Моя рука невольно потянулась к лицу. Рана на щеке — небольшая царапина — зудела и кровоточила. А когда декс нанес ее, она начала шипеть и дымиться. Что ж, если это плохие признаки, выходит, через два дня меня не станет...

Глава 3. Таирский экзорцист

Костром на этот раз занимались Ольциг и Филисити. Рон поначалу пытался помогать им, но он быстро уставал, все валилось у него из рук, и было решено отправить его отдыхать. Это было лишней причиной устроить привал: сейчас Роанар был слишком слаб, чтобы одолеть спуск.

Мне же выпала роль караульного. Моей задачей было сообщить, если замечу магический всплеск или декса. Впрочем, со вторым я мог бы справиться и сам, и, кажется, друзья все же сумели это принять. Тяжелее всего это осознание давалось Ольцигу — он хмурился, упорно избегал смотреть на меня и говорить со мной, но, думаю, всплеск его радикального настроения скоро пройдет — в конце концов, с лесными колдунами дело обстояло так же.

Вечер был тихим. Закат с Тритонова перевала представлял собой зрелище непередаваемой красоты. Варский лес — редкий по сравнению с теми участками, что мы уже прошли, стелился у подножия гор Онкода, а вдалеке раскинулся город Таир, с которого лишь в сумеречный час, как теперь, пропадало одеяло из густого тумана, тянущегося с Тайрьяры.

Саму реку, как и Орсс, отсюда было не разглядеть, но от одного осознания того, как мы близко к цели, сердце начинало биться чаще. Полдня пути, и мы сумеем достичь Таира. Оттуда до границы с Орссом рукой подать!..

Но, если мои друзья окажутся правы, то через два дня я умру от мелкой царапины, нанесенной когтем декса.

Мои руки, наконец-то освобожденные, непроизвольно сжались в кулаки. Это глупо! Сейчас, когда левая щека перестала зудеть и кровоточить, слова Ольцига казались мне сущей нелепицей. Такого попросту не может быть.

— Райдер, — осторожно окликнула меня Филисити. Я повернулся к ней и с улыбкой кивнул.

— Он очень красивый. Таир, — я снова обернулся на раскинувшийся передо мной пейзаж. Большой город, казавшийся отсюда маленьким, с крепкими каменными домами, старыми церквями Единой Веры и с сохраненными как памятники культуры языческими тотемами, которые отсюда было не разглядеть. Но я помню рассказы таирской колдуньи о ее родине и могу представить, каков Таир изнутри. В моих нахлынувших сегодня воспоминаниях он был столь же красив и загадочен.

Филисити стала рядом со мной и улыбнулась.

— Он прекрасен на закате. Когда сходит туман.

Что-то в ее голосе словно отозвалось в моих воспоминаниях. Картины прошлого, которые я видел, но не мог вспомнить. Я попытался уцепиться за воспоминание, но не сумел: затылок кольнула боль — резкая и короткая, но она заставила меня поморщиться, прикрыть глаза и прекратить попытки угнаться за минувшими днями.

Филисити почти беззвучно ахнула и положила руку мне на плечо.

— Райдер? — в глазах ее читалась неподдельная тревога, — как ты себя чувствуешь?

Я криво улыбнулся, повернувшись лицом к Филисити.

— Я в порядке.

К моему удивлению глаза девушки блеснули, она повернула голову в сторону, и упрямо провела рукой по лицу.

— Прости, что-то в глаз попало, — сказала она, и голос ее дрогнул.

Я вздохнул, снял перчатку и аккуратно, коснувшись мягкой щеки колдуньи лишь кончиками пальцев, заставил ее посмотреть на меня.

— Филисити, — чуть опустив голову, улыбнулся я, — со мной ничего не случится.

Девушка зажмурилась, смаргивая слезы, и я кивнул, подтверждая свое заверение. Филисити тут же обожгла меня взглядом, словно осуждая за беспечность, затем протянула руку к царапине на моей левой щеке и поджала губы.

— Болит?

— Нет, — покачал головой я, — говорю тебе, это пустяк.

Девушка тяжело вздохнула.

— А если нет, Райдер? Как ты можешь быть уверен?

— Если нет, — пожал плечами я, — мы спросим у вашего таирского dassa, что с этим можно сделать. Он экзорцист, возможно, он знает, как действовать в таких случаях.

— А если он не поможет? — всплеснув руками, воскликнула колдунья. Я усмехнулся.

— Обожаю оптимистов вроде тебя. В таком случае мне предстоит умереть мучительной смертью от мелкой царапины на щеке. Ты это хотела услышать?

Глаза Филисити расширились, она глядела на меня с укоризной, возмущением и одновременно с нескрываемым беспокойством. Я обхватил ее за плечи, прежде чем она решила обиженно уйти: что-то подсказывало мне, что именно так она и собирается поступить.

— Послушай, темная кровь уже не раз защищала меня. Отогнала рогатого лерса, изменила заклятие Ольцига на веревках, помогала мне расправляться с кошмарами в Лэс-Кэрр-Грошморе, заставила дексов улететь обратно в Орсс, спасла меня от смертельного боевого заклятия и от магического всплеска. Неужели ты думаешь, что я умру от царапины декса после того, как Виктор Фэлл влил в меня кровь такого существа?

Девушка смотрела мне в глаза с надеждой. Ей очень хотелось верить моим словам.

— Я просто не могу тебя потерять, — шепнула она, покачав головой.

— Иди сюда, — я привлек хрупкую колдунью к себе и обнял, вдохнув травяной запах ее пушистых волос, тут же поняв, как хотел это сделать, когда мои руки были связаны.

Мы простояли молча несколько минут, затем я наклонился и поцеловал Филисити в губы. Девушка с жаром ответила на поцелуй, и я почувствовал, что по ее щекам все равно упрямо бегут слезы. Отстранившись, я склонил голову и улыбнулся ей.

— А вот это против правил. Женские слезы — мое слабое место.

Филисити тихо посмеялась и качнула головой, вытирая щеки.

— Прости, — кивнула она, — просто я боюсь за тебя...

— Ты не потеряешь меня Филисити. Не так легко, — с кривой улыбкой сказал я, и девушка легко хлопнула меня по плечу.

Я в свою очередь быстрым движением наклонился и вытащил из ее сапога свой кинжал, который Роанар отдал девушке на хранение, когда связал меня после лагеря лесных колдунов.

— Эй! — возмущенно воскликнула Филисити, отходя, но я лишь склонил голову, легко проведя пальцем по клинку.

— Думаю, я уже могу забрать это. Знаешь, я по нему скучал.

Девушка хитро прищурилась и кивнула.

— Вот как? А ему и со мной было неплохо.

— Спасибо, что сохранила его для меня, — я вернул ей улыбку.

— Так и будете там стоять? — недовольно окликнул нас Ольциг, — или, может быть, хотите поужинать?

Я указал девушке на место для костра и кивнул.

— Идемте, миледи.

Филисити одарила меня игривым взглядом. Я с облегчением вздохнул: кажется, она перестала заранее оплакивать меня. Хотя бы на время.

Мы присели возле костра, где Ольциг уже делил на порции зажаренного кролика.

Роанар сидел на земле, хмуро глядя на пламя. Лицо его было бледным и осунувшимся, под глазами пролегли темные круги. Арбалетчик не даже не шелохнулся при нашем приближении. Я сел на землю напротив него и вопросительно кивнул.

— Как ты?

Роанар поджал губы и посмотрел на меня. Несколько секунд он молча кивал, затем, наконец, выдавил:

— Хорошо.

Я прищурился. Похоже, барону не очень хотелось говорить на эту тему. Что ж, ему грех жаловаться. Ольциг вылечил его рану, и ему ничто не угрожает, хотя, не будь с нами талантливого целителя, Роанар был бы уже мертв. А вот мне, похоже, орденская магия не поможет, если подозрения dassa оправдаются.

Передо мною в памяти возникло лицо Дайминио Солли. Думаю, мой покровитель отругал бы меня за такие слова, произнеси я их вслух. Зависть — грех. Хотя он, конечно, преподнес бы это не так топорно. Скорее всего, он сказал бы что-то вроде: "желать чужой жизни — в корне неверно. Никогда ведь не знаешь, что у человека под кожей". Кажется, когда-то он даже говорил мне что-то подобное, когда я был юнцом и только начинал учиться в Ордене. Проклятье, Дайминио, как же мне сейчас не хватает тебя!

— Почему ты не вылечишь это? — небрежным тоном бросил Роанар, жадно вгрызаясь в доставшийся ему кусок кроличьего мяса. Увлеченный своими раздумьями, я даже не сразу понял, о чем толкует арбалетчик. Лишь после его быстрого кивка на мою левую щеку, мне стало ясно, о чем речь, и я невольно дотронулся до царапины рукой. Она, похоже, чуть покраснела и припухла, как любая свежая необработанная ранка, но ничего больше я не ощущал.

Ольциг резким движением протянул мне мою порцию, и я не преминул поблагодарить юношу, одновременно пожимая плечами в качестве ответа Рону.

— Не знаю. Наверное, не заслужил снисхождения от господина мэтра, — в словах прозвучало куда больше сарказма, чем мне хотелось бы. Я поджал губы и принялся за еду. Аппетит за тяжелый день разыгрался не на шутку.

Монах, как ни странно, не обратил на мое замечание ровным счетом никакого внимания. Он что-то бубнил себе под нос, кажется, на древнем языке. Я невольно прислушался и тут же расширил глаза от возмущения, услышав знакомые слова. Господи, надеюсь, я ошибаюсь.

— Декс тебя сожри, dassa, это, что, заупокойная?!

Ольциг всплеснул руками, словно я только что нанес ему тяжелейшее оскорбление. Он вскочил, шумно дыша через нос, от чего его ноздри расширялись, как у бешеного быка. Казалось, еще чуть-чуть, и этот нелепый долговязый юнец набросится на меня с кулаками. И, того и гляди, порвет на кусочки, так он был на меня зол.

— Мы прошагали одному Богу известно, сколько миль! — возмущенно закричал он, и что-то подсказало мне, что лучше его сейчас не перебивать, — миновали такие участки, где ни один счастливчик не выживет! Мы собрали их все, клянусь Тремя Плачущими Ангелами! И вот, у самого Орсса ты умудряешься получить рану от декса, а потом еще и защищаешь этих тварей! Что ты за человек, Райдер? Как? Просто скажи мне, как такое могло произойти?!

Я не знал даже, как на это реагировать. С одной стороны меня раздражало в который раз проходить заново тему меня и Орсса. С другой стороны казалось, что dassa пребывает в неподдельном отчаянии от того, что со мной произошло, и искренне скорбит... плохо только, что он делает это заранее.

Прочистив горло, я качнул головой и ответил:

— Я. Не. Умираю. Ясно? Это, — моя рука указала на левую щеку, — царапина. Я превосходно себя чувствую...

— Это пока! — со злостью, с какой могут кричать только на могилу безвременно ушедшего друга, выкрикнул Ольциг мне в ответ.

На этот раз мое самообладание дало трещину. Я со злостью швырнул кусок мяса на землю, резко встал со своего места, одновременно с тем всколыхнулось и магическое облако, доселе спящее. Оно возникло за мною темным шлейфом, когда я, что было злобы и строгости в голосе, закричал на юнца:

— ПЕРЕСТАНЬ МЕНЯ ХОРОНИТЬ!!!

Не выжидая больше ни секунды, я направился подальше от места нашей остановки в темноту Тритонова перевала, где дорогу освещали только звезды и полная луна.

* * *

Ночь на Тритоновом перевале жила своей жизнью: стрекотали насекомые, ветер играл свою тихую музыку на вершинах гор, шелестела трава. Поодаль от меня плясало пламя костра, кидая на поднимающиеся по бокам от тракта высокие скалы причудливые блики.

Не знаю, о чем говорили сейчас друзья. Изредка до меня долетали неразборчивые возмущенные возгласы, причем преимущественно Ольцига и Филисити. Похоже, они горячо спорили.

Я сидел, прислонившись спиной к возвышающейся над перевалом горе Онкода, и почему-то думал о песне Саари. Ее легкий и запоминающийся мотив не выходил у меня из головы. Похоже, я не раз слышал эту песню раньше. От Литиции. Из последнего воспоминания я выяснил, что моя мать была родом из Таира. Что ж, все сходится. Филисити ведь говорила, что эту песню часто пели у нее на родине.

Интересно, как Литиция оказалась в Орссе? Кем она была в Fell de Arda? А кем была до того, как пересечь Тайрьяру? Виктор Фэлл боролся с ее так называемым ложным богом. Насколько я знаю, Литиция исповедовала Единую Веру и говорила только на древнем языке, что свидетельствует о том, что ее воспитали в строгих старых традициях, и, похоже, ее семья была ортодоксально верующей. Должно быть, Литиции тяжко пришлось в Орссе, где Виктор Фэлл постоянно запугивал ее тем, что отрежет ей язык, если она воззовет к своему "ложному богу" в стенах Шипа Розы. И он привел свои угрозы в исполнение, чтоб его дексы жрали!

Интересно, что стало с Кастером? За что именно орсский наместник убил нашу мать? Сколько времени она прожила без языка? Каким образом я после потери памяти оказался в Гранаде? Как я вел и чувствовал себя после обращения? Сколько человеческого во мне осталось, когда моя кровь стала именоваться Perrian Numjette? Что входит в обязанности людей, ставшими стражами Орсса?

Проклятье! Чем больше прошлое приоткрывает передо мной свою завесу, тем больше появляется вопросов. Кажется, было бы проще, если б я совсем ничего не вспоминал.

Неподалеку послышались шаги. Я лениво повернул голову и хмыкнул.

— Теряешь форму. В Элле тебя было почти невозможно заметить.

— Я не скрывал своего приближения сейчас, — отозвался Рон, вернув мне усмешку. Приближался он неспешно. Было видно, что после обильной кровопотери он все еще чувствует себя слабым, хотя и пытался этого не показать.

Роанар старательно запахивал поистрепавшийся камзол, купленный в Альгране, чтобы закрыть порванную окровавленную сорочку. Заросший и осунувшийся, будто постаревший на несколько лет, Руан Экгард сейчас при всех своих барских замашках мало походил на знатного господина. Даже Ольциг, сменивший монашескую рясу на более подходящие к такому походу одежды, сейчас больше напоминал благородного. А это о многом говорит.

Роанар несколько секунд молча изучал мое лицо. Внутри меня вновь начало закипать раздражение, и я поспешил предупредить арбалетчика:

— Сразу говорю, если ты тоже пришел беседовать со мной об этой треклятой царапине, лучше даже не начинай.

Барон усмехнулся, вздохнул и присел рядом со мной.

— Не все сердца полны лишь волнения за тебя, Лигг, — склонив голову, сказал он, — так что, если ждешь от меня душевных излияний о том, как мне будет тебя не хватать, лучше закатай губу сразу.

Я от души рассмеялся и с нескрываемой благодарностью посмотрел на друга.

— Спасибо, Рон.

— Обращайся, — хмыкнул он.

Несколько секунд мы провели в молчании, затем арбалетчик все же произнес:

— Если хочешь мое мнение, — Роанар внимательно посмотрел на меня и кивнул, — думаю, ты не умрешь. И не злись так на dassa. Он юн и импульсивен. А еще он очень сильно к тебе привязался. Ему страшно, вот он и выражает это так...

Рон задумался, какое слово подобрать. Я хмыкнул.

— По-идиотски?

— Именно, — с нарочитой серьезностью отозвался арбалетчик, тут же прыснув со смеху. У меня на душе стало намного легче. Я взглянул в сторону Ольцига и Филисити. Девушка что-то сказала монаху, легонько ударив его по плечу, затем заботливо приобняла его и начала что-то ему усердно втолковывать. Ольциг кивал, сгорбив спину, словно таирская колдунья пыталась словами смягчить его большое горе. По правде говоря, мне стало даже жаль юношу. Может быть, Руан прав?

— Роанар, я скажу это один раз и только тебе, — вздохнув, серьезно проговорил я, — если через два дня опасения dassa подтвердятся...

— Райдер, — закатив глаза, протянул барон, но я не дал себя перебить.

— Дослушай. Если Ольциг окажется прав, ты ведь выполнишь задание короля? И Филисити... — я снова мельком взглянул на колдунью, и сердце защемила тоска, словно лишь теперь мне передались опасения друзей, — сбереги ее. Она...

Роанар вздохнул и тяжело опустил мне руку на плечо.

— Выбрось это из головы, Лигг, — строго сказал он, — прекрати хоронить самого себя. Злость, уныние и паника — чрезвычайно заразные недуги. Борись с ними, как боролся всегда, и будь самим собой. Ты не умрешь. Я знаю таких, как ты.

У меня вырвался нервный смешок.

— Стражей Орсса с темной кровью?

Рон посмотрел на меня, нахмурившись, и мне захотелось ударить себя по лбу. Какого декса я уже в который раз называю себя стражем Орсса?!

Руан коротко кивнул мне и тихо проговорил:

— Будем считать, первой половины я не расслышал, — он тут же перестал говорить полушепотом и продолжил, — нет. Племя победителей. Такие, как ты, рождаются под счастливой звездой. Вы всегда побеждаете, у вас это на роду написано.

Взгляд арбалетчика обратился в сторону костра, где Филисити продолжала о чем-то тихо беседовать с Ольцигом.

— Леди да-Кар... — Рон помедлил и, качнув головой, необычайно осторожно и нежно произнес имя таирской колдуньи, — Филисити... тоже из этой породы. Вы ломаете привычные устои, добиваетесь своего, выбираетесь из чудовищных передряг, отделавшись парой царапин. Вас словно что-то оберегает, ведет. Уж не знаю, какая это магия: темная кровь, или силы природы, но такие люди, как вы, всегда оказываются на коне.

Я слушал и удивлялся тому, каким кажусь со стороны. Эдакое олицетворение успеха. Причем в глазах наследника знатного рода. Я — безродный наемник, без определенного пути, без прошлого, без памяти... воистину, мой покровитель был прав.

— Никогда не знаешь, что у человека под кожей, — произнес я, предпочтя опустить первую часть фразы кардинала Солли.

Рон, как ни странно, встрепенулся от этих слов и непонятливо взглянул на меня.

— Что?

Я повторил.

— Никогда не знаешь, что у человека под кожей. Так говорил Дайминио, когда я выражал примерно то же настроение. У всех моих сверстников в Ордене было, о чем вспомнить. Было прошлое, и я тянулся к этому...

— У меня есть прошлое, — пожал плечами Руан, — и я помню, кто я. Но, знаешь, Лигг...

Арбалетчик вновь с тоской взглянул на Филисити и криво улыбнулся, убрав руку с моего плеча.

— ... лучше бы я не знал.

— Не стоит так говорить. Ты не стал бы, если бы понимал, каково это.

— Ты наглядно это объяснил днем, — хмыкнул Роанар, — и я все еще с тобой не согласен. Ты объяснил, что потерял, но совсем забыл про то, что приобрел.

Я непонятливо прищурился, и арбалетчик усмехнулся.

— Свободу, Райдер, — я предпочел не услышать осуждение в его тоне, — без опыта прошлого предопределенным перестает быть и твое будущее. Ты сам волен выбирать его. Какое, по-твоему, будущее у меня?

Я не ответил. На лице Рона растянулась понимающая кривая ухмылка. Ему еще долго придется бороться с тенью, которую его отец бросил на весь свой род.

— Знаешь, я бы многое отдал, чтобы поменяться с тобой местами. Поверь, — арбалетчик опустил взгляд, и подтвердил свои слова кивком, — я знаю, о чем говорю.

* * *

Мы двинулись в путь на рассвете. Ольциг, несмотря на сопротивление Роанара, повесил его торбу себе на плечо. Пытался забрать и арбалет, чтобы Руану было проще спускаться, но этого барон, сделать не дал, хотя и не успел полностью восстановить силы после обильной кровопотери. Упрямство взяло верх над здравым смыслом, поэтому ни уверения dassa, ни уговоры Филисити на Рона не подействовали. Я даже не пытался убедить его послушаться: знал, что это бесполезно, и прекрасно понимал друга. В нежелании признавать собственную слабость мы с Роанаром похожи — это серьезнейший удар по гордости.

Тем не менее, я бросил на барона несколько изучающих взглядов, пытаясь оценить его состояние. Арбалетчик все еще выглядел бледным, но, кажется, был вполне в силах одолеть спуск. В крайнем случае, Филисити сумеет его подхватить ветром. Я тихо предупредил об этом девушку и попросил ее следить за Роном краем глаза. Просьба колдунью, кажется, не обрадовала, но она постаралась не подать вида.

Филисити начала спускаться первой, я держался рядом. Девушка смотрела на меня с сомнением и не доверяла моим знаниям местности. Ей казалось, что одного воспоминания о спуске в Чегрессию недостаточно, чтобы вести нашу группу вперед. Со своей стороны я вовсе не пытался перенять на себя роль проводника, лишь хотел убедиться, что все останутся целы.

По дороге вниз я решил, наконец, рассказать друзьям в подробностях о том, какое воспоминание посетило меня, когда я коснулся блуждающего огонька. Филисити с интересом слушала о Кастере и о том, как мне удавалось общаться с дексами еще до обращения. Ольцига же заинтересовало другое.

— Ты хочешь сказать, что темные твари владеют искусством письма? — недоверчиво спросил монах, когда рассказ дошел до имени декса, и я невольно улыбнулся, понимая, что dassa, наконец, преодолел свое нежелание со мной разговаривать. Так и знал, что любопытство возьмет верх.

— Это то, что мне вспомнилось, — пожал плечами я, аккуратно спускаясь вниз еще на метр, — не знаю, насколько по этому можно судить обо всех детях Отра, но факт остается фактом. Декс написал мне свое имя.

— Не каждый крестьянин умеет писать, — немного ворчливо продолжал dassa, — мой отец, к примеру, не умел. В Капирре вообще было мало грамотных. Только староста. Ну и, может, еще пара человек.

С каждым словом Ольциг все больше начинал тараторить, и его повествование становило все более забавным. Я облегченно вздохнул, поняв, что монах окончательно забыл о былых тревогах и обидах и теперь ближайший час готов рассказывать нам о быте капиррских крестьян.

— Слышали бы сейчас твои мэтры, как ты болтаешь о своей деревне, — хмыкнул Роанар, — вам же не положено вспоминать о том, что было до Ордена.

Монах важно вскинул голову и с вызовом отозвался:

— Я и сам, между прочим, мэтр!

Филисити звонко засмеялась.

— Пока что ты монах, не сдавший последний экзамен, который, к тому же, одет в неподобающие одежды, — снова поддел его Роанар. На мой вкус, это было излишне, но Ольциг уже погрузился в свое нынешнее настроение и ответил с присущей ему нарочитой торжественностью:

— Одежда ничего не значит. Dassa, как и мэтром, нужно быть в сердце! Да, пока я еще не мэтр, но стану им, когда вернусь в Дираду! Я проводник, единственный в своем роде, и мое место в высших кругах Ордена. Меня запомнят: я принесу много новшеств. После меня dassa смогут становиться не только мальчики, но и ведьмы вроде нее, — монах небрежно кивнул вниз, и Филисити снова отозвалась смешком. Похоже, обращение "ведьма" от Ольцига сейчас казалось ей забавной шуткой, хотя меня до сих пор оно нисколько не радовало.

— Что я говорил тебе по поводу "ведьмы", dassa? — закатив глаза, спросил я.

— Прости, — протянул Ольциг, — но вообще, леди да-Кар могла бы подумать о том, чтобы спустить нас вниз намного быстрее с помощью своей магии, а не заставлять карабкаться по опасному склону самим.

Девушка хмыкнула.

— Если честно, я не подумала об этом, — сказала она почти виновато. Я нахмурился.

— Может, пусть Филисити вообще всю дорогу заставляет ветер таскать тебя, чтобы ты не ходил своими ногами, господин мэтр?

— Что ты за человек, Райдер! Вечно ты бросаешься в крайности. Как, кстати, твоя рана?

Ольциг так быстро сменил тему, что я даже не сразу понял, о чем он спрашивает. Но, как только осознал, что речь снова о моей предстоящей возможной смерти, тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ты все об этой маленькой царапинке? Я уже и забыл о ней.

— В таком случае тебе надо было брать себе фамилию не Лигг, а Отэлесса! — фыркнул монах, точно недовольный лакомством избалованный кот.

Я удивленно посмотрел вверх на dassa.

— Это еще почему?

— Потому что othelessa — значит "легкомыслие". Легкомыслие — твое второе имя.

Возможно, еще сегодня ночью я бы страшно разозлился, но сейчас, особенно после разговора с Роанаром, я несколько смягчился к Ольцигу. Да к тому же его тон в данный момент не мог вызвать ничего кроме улыбки. Я хохотнул и качнул головой.

— Знаешь, dassa, меня не дексы сведут в могилу, а твоя забота.

— Очень смешно, Райдер! — обиженно воскликнул он.

— Простите, что прерываю, — в наш разговор вмешался Роанар, — но я кое-что заметил. Точнее, кое-чего не заметил на Тритоновом перевале. Кирландцы должны были пройти в Чегрессию целой армией, и, думаю, остались бы следы, что там прошло большое количество человек.

Я нахмурился. А ведь арбалетчик был прав.

— К тому же и подъем, и спуск с перевала неудобен для прохождения армии. А Ярлок лежит восточнее Таира... — продолжил барон.

— Они пошли в обход, — согласился я, — решили обойти горы Онкода с восточной стороны.

На лице Филисити, спускавшейся рядом со мной, отразилось ликование. Она, наверное, хлопнула бы в ладоши, если бы не надо было цепляться за выступы.

— Они ведь потеряют неделю! Мы все еще опережаем союзников! — воскликнула девушка.

Dassa громко хмыкнул.

— Погодите, но мы ведь отказались от идеи опережать союзников. Или планы снова поменялись?

Упрямо цепляясь за выступы, мы переглянулись с Роанаром и Филисити. У нас не было разговора о планах, но, кажется, все подумали об одном и том же: если я могу управлять дексами, возможно, удастся с их помощью проникнуть в Орсс незамеченными и убить Виктора Фэлла еще до начала боевых действий. И, если верить моим обрывочным воспоминаниям, демоны... могут пойти за мной и после. Какой бы сильной ни была орсская армия, она не сможет противостоять детям Отра. Проблема заключалась в том, что помимо меня в подчинении Виктора Фэлла ходит еще не один верный страж Орсса, и неизвестно, за кем пойдут дексы: за мной или за ними. Собственная самонадеянность почему-то подсказывала, что за мной, но никаких подтверждений, кроме обрывков детских воспоминаний у меня не было. К тому же теперь есть еще и риск, что до Fell de Arda мне не дойти, поэтому спешить с переменой планов не стоило.

Я качнул головой, понимая, что пауза затянулась, а Ольциг ждет ответа.

— Будем смотреть по ситуации, dassa, — на моем лице отразилась усмешка, — в конце концов, ты сам говорил, что я могу не дожить до Орсса. Возможно, вам придется строить свои планы без меня.

Монах, весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро убеждавший меня, что мне осталось жить два дня, тут же расширил глаза, лицо его вытянулось и, казалось, даже чуть побледнело от возмущения. Удивительный он все-таки малый! Пожалуй, мне еще не встречался человек, настроение которого менялось бы так быстро. Это с учетом того, что я не раз имел дело с высокородными дамами, которые могут кардинально поменять отношение к тебе на прямо противоположное за несколько секунд...

— Ольциг! — окликнул я, всерьез испугавшись, что монах вот-вот сорвется, — равновесие не потеряй. Среди нас только один целитель.

Помрачневший dassa продолжил спуск молча и больше не задавал вопросов. Пожалев, что так испортил ему настроение, я решил возобновить рассказ — свое сбивчивое воспоминание — в котором, быть может, друзья смогут углядеть что-то полезное.

Филисити сильно заинтересовалась тем, что моя мать была родом из Таира. Девушка попыталась припомнить кого-либо с именем Литиция, но заверила, что никогда даже не слышала о ней. Я мог лишь пожать плечами. В конце концов, когда моя мать попала в Орсс, Филисити могла быть еще совсем маленькой девочкой или вовсе не родиться. Думаю, старожилы Таира смогут рассказать о Литиции хоть что-то.

— Странно, что она не говорила на международном языке, — заметила колдунья, — ортодоксов, которые знают только kadae, в Таире совсем немного. Если они вообще остались. Да и в Орссе, похоже, международный язык в ходу. Ты ведь говоришь на нем. И... — она помедлила, — твой брат говорил.

Я усмехнулся. Похоже, мои друзья искренне считают, что мой брат — некая запретная тема, и мне всеми силами хочется ее избегать. Весьма странное предположение, учитывая, что я не давал повода так думать.

В вопросе, касающемся моего брата, лично меня больше сбивали с толку временные промежутки между событиями, которые мне виделись, и я поспешил это озвучить:

— Так или иначе, мои воспоминания — не самый богатый и достоверный источник знаний. Они играют со мной, и не все передают, как есть.

Роанар опустил на меня вопрошающий взгляд.

— В смысле? — спросил он.

— В моих снах о Fell de Arda я видел момент, как Виктор Фэлл идет по коридору с Кастером после убийства Литиции. И брат казался мне мальчишкой. Таким же, каким я увидел его в последнем воспоминании. Но я ведь сражался с Фэллом в ту же самую ночь, тогда и потерял память. И вскоре каким-то образом оказался в Гранаде. Мне тогда было предположительно шестнадцать лет, а Кастер старше меня на три года. То есть, в ночь убийства Литиции он должен был быть юношей, почти как наш dassa.

Ольциг бросил на меня быстрый хмурый взгляд и никак не отозвался.

— Но то был сон, а не воспоминание. Точнее сказать, не совсем, — утешительно предположила Филисити. Я улыбнулся ей.

— Знаю. Просто предупреждаю на всякий случай, что мои воспоминания могут обмануть нас всех. Чтобы потом снова случайно не оказаться в ваших глазах пособником Виктора Фэлла.

Сказав это, я тут же прикусил язык, но было поздно. Теперь настроение испортилось у всех. Декс меня сожри, когда же я научусь вовремя затыкать рот? Может, еще на каждом шагу начать голосить, что я страж Орсса, а то меня, кажется, одолела тоска по оковам! Где, спрашивается, нотации Дайминио и лорда Гариенна, когда они так нужны?

— Простите, я не то хотел сказать...

На самом деле, это самое глупое извинение, которое только можно вообразить. Подобные фразы всегда казались мне бредом неумелых лицемеров. Браво, Райдер! Жалкая была попытка. Проще будет спасти обоих дуэлянтов-противников на альгранской арене, чем доказать, что ты "не то хотел сказать".

Чтобы не испортить всем настроение еще сильнее, я предпочел продолжать спуск молча. В конце концов, мы достигли земли и, перекинувшись парой сухих ободряющих фраз, продолжили путь через Вару, но теперь уже двигались со стороны Чегрессии. По сравнению с кирландскими чащобами здесь я чувствовал себя как на лугу. Через кроны деревьев пробивалось много дневного света, а дорогу было видно на несколько сотен метров вперед.

Полдня пути, и мы окажемся в Таире. Странно, но я чувствовал необъяснимое волнение. Как будто этот город должен что-то открыть мне. Больше скажу: у меня даже не было в этом сомнений. Но меня пугало другое. К своему ужасу я понимал, что действительно чувствую, будто возвращаюсь домой. Словно пара сбивчивых снов и воспоминаний действительно могла потянуть меня обратно в Орсс.

"Этому не бывать!" — убеждал я себя, — "это просто любопытство. Или действие темной крови, но никак не тяга к дому. Мой дом в Дираде, в Элле. А моя семья — это Дайминио и три моих нынешних попутчика. Клянусь Тремя Плачущими Ангелами, что у одиночки вроде меня никогда не было никого ближе и дороже..."

Однако помимо этого голоса в моей душе говорил еще один. Он убеждал меня, что настанет час, когда я не смогу сопротивляться Отру. Меня пугало родство, которое я чувствовал к дексам, пугало прошлое и, наверное, впервые пугало будущее... с каждым мигом мне все больше хотелось разобраться с этим и встретиться с Виктором Фэллом лицом к лицу. И одновременно не хотелось этого...

Полдня, что мы шли по Варскому лесу, я провел в раздумьях. Общее настроение постепенно пришло в норму, Ольциг повеселел, они с Роанаром перекинулись парой едких замечаний, Филисити звонко рассмеялась, и на моем лице невольно растянулась улыбка. С этого момента девушка, казалось, даже взяла более быстрый темп.

Вскоре по лесу начала стелиться едва заметная дымка, и Филисити замерла в волнительном предвкушении. Ее тонкая рука вытянулась вперед, указала направление, и вдалеке мы разглядели широкую стену с большими воротами.

— Это он, — благоговейно сообщила девушка, — мы подошли к воротам Таира.

* * *

С каждым шагом дымка тумана, тянущегося с Тайрьяры, становилась все гуще. Я вышел чуть вперед и повел друзей за собой. На этот раз Филисити не возражала. Она тут же отошла и теперь была замыкающей. Возвращение в Таир, похоже, пугало ее не меньше, чем меня — посещение Орсса.

Мы остановились, я вытащил эсток из кольца на поясе и постучал его черной рукоятью в закрытые ворота города.

На массивной стене из серого камня не началось никакого движения. Ни стражи, ни дозорных, никого. Лишь закрытые деревянные ворота и четыре путника по эту сторону, которых туманный город, кажется, вовсе не жаждал.

— У вас так принято? — удивленно спросил Ольциг, — почему заперли городские ворота?

Филисити лишь пожала плечами и не успела ответить монаху.

— Назовите себя, — строго послышалось с той стороны. Говорил мужчина. Точнее сказать, юноша, если не назвать его мальчишкой. Голос еще не сломался до конца и казался предательски срывающимся. Это повергло меня в искреннее удивление: никогда прежде не видел желторотых юнцов в роли городских стражников.

— Пожалуй, говорить лучше тебе, — полушепотом обратился я к колдунье, — среди нас ты здесь самый желанный гость.

— Надеюсь, это все еще так, — неуверенно шепнула девушка в ответ и подошла вплотную к городским воротам. Стражник не потрудился даже приоткрыть прорезь, чтобы посмотреть на незваных гостей, — я Филисити да-Кар. Дочь барона Занка да-Кара, наместника... бывшего наместника Таира. С кем я говорю?

С той стороны ответить не потрудились. Филисити посмотрела на нас беззащитно и неуверенно. Я пожал плечами. Теперь, когда я понял, как можно воззвать к тьме, притаившейся внутри меня, мне не терпелось проверить ее в действии. Интересно, сможет она по моему приказу отпереть городские ворота?

Я улыбнулся лишь уголком губ и азартно прищурился.

— Только скажите, миледи.

Думаю, намерения мои были вполне понятны, так что завершать реплику словами "и я разнесу эти ворота в щепки" не понадобилось. Девушка нахмурилась.

— Почему закрыты ворота? — строго обратилась она к стражнику.

— Если вы Филисити да-Кар, то должны бы знать, — не скрывая язвительности, отозвался юнец по ту сторону.

Я закатил глаза.

— Мне это надоело.

— Нет, Райдер! — зашипела на меня колдунья и тут же одними губами произнесла, — темную кровь здесь не жалуют. Прибереги силы на Орсс...

Пришлось согласиться. По рассказам Филисити, Виктор Фэлл давно терроризирует Таир. Вряд ли моя попытка с помощью темного облака магии вышибить городские ворота придется местному совету по вкусу. Перспектива снова стать пленником меня нисколько не привлекала. Да и создавать проблемы Филисити тоже было бы не самым лучшим поступком с моей стороны. Что ж, значит, будем ждать, пока желторотик соблаговолит впустить нас. Правда, вряд ли моего терпения хватит больше, чем на несколько секунд. Стражнику лучше бы взяться за ум прямо сейчас.

Филисити снова заговорила.

— Я уходила за помощью. А теперь вернулась. Отопри ворота. Со мной... воины из Дирады.

Снова никакого ответа. Создавалось ощущение, что девушка разговаривает с деревянной преградой, а не с юнцом по ту сторону от нее. Это унизительно, декс его забери!

Я выжидающе посмотрел на Ольцига. Юноша кипел от негодования. Похоже, среди нас всех спокойным и почти равнодушным по отношению к выходке негостеприимных таирцев остался только Роанар.

Мне на ум снова пришли предостережения монаха о том, что царапина на щеке может убить меня. Внутри тут же вскипела злость: если это так, то мне приходится тратить оставшееся время на капризы зазнавшегося мальчишки по ту сторону ворот!

Немыслимо! Терпеть я это точно не собирался. Не в сложившихся обстоятельствах. Плевать, как здесь относятся к стражам Орсса. Если они будут мешать мне, придется убедить их сотрудничать силой. Я сосредоточился и коснулся тьмы внутри себя, тут же почувствовав отклик. Когда оставалась секунда до того, чтобы пустить магию в действие, ворота вдруг начали медленно отворяться. Туман — густой, словно даже тяжелый — клубами вывалился из-под них. Из моей груди вырвался облегченный и чуть разочарованный вздох. Что ж, придется опробовать свою силу в другой раз, если таковой представится.

Я сделал первый шаг за городскую черту и оказался на небольшой площади. Посреди нее, почти наполовину укрытый густым сизым туманом, через который, несмотря на светящее солнце, было ничего не разглядеть, возвышался грандиозный фонтан, кажется, из белого мрамора. По центру его венчала фигура ангела с диадемой на волосах. По крайней мере, сначала мне так показалось, но потом я понял, что у женщины-небожителя, лик которой полностью совпадает с ликом Божьей Матери, который я не раз видел на скульптурах и барельефах по всем уголкам Солнечных Земель, перепончатые крылья, как у детей Отра. А то, что поначалу показалось мне диадемой, оказалось змеей, кольцом обвивающей голову скульптуры. В руках этот таинственный персонаж держал крупный нательный крест.

Встретить подобное произведение искусства в любом другом городе Солнечных Земель было бы попросту невозможно. Мастера, создавшего это произведение, однозначно должен был ждать еретический костер. Интересно, что бы сказал Дайминио, глядя на такой фонтан?

Ольциг, кажется, был шокирован этой скульптурой на всю оставшуюся жизнь.

— Eheressa... — прошептал он. Я нахмурился, понимая, что сейчас, пожалуй, разделяю его мнение. Даже мне — отказавшемуся вступить после обучения в ряды воинов Святой Церкви выскочке — подобное изображение лика Matrade'ja казалось ересью.

Ольциг возмущенно посмотрел на меня, и я кивнул, разделяя его реакцию на скульптуру.

— Здесь я с тобой совершенно согласен.

Я повернулся к Филисити и недоверчиво прищурился. Девушка выглядела так, словно заблудилась и теперь не могла отыскать дорогу домой. Судя по реакции колдуньи, то, что усыпанная мелкими камнями площадь Таира была совершенно пуста, вовсе не считалось здесь нормой.

Упомянутая площадь имела форму круга, центром которого был фонтан, а по периметру стояли невысокие двухэтажные деревянные дома. Прямо напротив входа в город возвышалось большое вытянутое в длину здание, напоминающее городскую ратушу. Как ни странно, многие дома, несмотря на опрятность, производили впечатление пустующих. Пустыми были и улицы, тянувшиеся лучами между домами.

— Куда девался стражник?.. — спросил Роанар.

Я сделал несколько шагов к фонтану, оглядываясь вокруг. В моей голове созрел более обобщенный вопрос:

— Куда вообще здесь все подевались?..

Я хотел обернуться и спросить Филисити, как давно она покинула город и что могло здесь произойти в ее отсутствие, но не успел. Прямо из тумана, точно демон Преисподней, на меня выскочила человеческая фигура с обнаженным мечом.

Филисити вскрикнула, Ольциг ахнул.

Атака была настолько быстрой и внезапной, что только, пожалуй, моя врожденная (или данная темной кровью) быстрота помогла мне не получить смертельный укол в грудь. Преимущество было на стороне противника всего на один удар, и заключалось оно во внезапности.

Отскочив, я поспешил достать эсток и отразить новую атаку. Лицо неизвестного скрывал капюшон плащ-накидки. Для такой неудобной одежды дрался боец на удивление хорошо, а главное, агрессивно. Он не издавал ни звука, но в атаку шел так, словно это его последняя битва.

Мне не хотелось начинать свой визит в Таир с убийства, поэтому я больше защищался, чем атаковал. Этот воин был быстр, но я был быстрее, хотя массивным эстоком отражать выпады короткого по сравнению с ним чегресского клинка, было не очень удобно.

— Рон? — услышал я, как Филисити обратилась к арбалетчику. Барон действительно держал оружие наготове, но не стрелял. Ни колдунья, ни dassa, к слову сказать, применить свои магические навыки не спешили. Похоже, о даре Филисити в Таире тоже знают далеко не все. Что останавливало Ольцига от действий, было для меня загадкой. Возможно, он не хотел оглушать меня магией на пару с моим противником в последние часы, что мне остались? Как знать!

— Пока рано. Думаю, Лигг и сам справится, — отозвался барон без тени сарказма.

Я невольно усмехнулся, не отвлекаясь от боя. Противника, похоже, разозлила моя усмешка, он поспешил нанести удар сверху, который его и подвел. Мой самый нелюбимый прием — он редко удается успешно против меня. Так было с первого смотра у мэтров Ордена Креста и Меча. Возможно, за умение отразить любой удар сверху я должен поблагодарить Виктора Фэлла.

На удивление легко продавив атаку противника, я перешел в наступление, провел серию ударов, которые были встречены умелым парированием, и, пнув противника ногой в живот, замер в изумлении.

Рассеяв вокруг себя туман, на усыпанную мелкими камешками площадь со стоном боли упала женщина, не выронив меча.

Капюшон плащ-накидки откинулся, явив мне поистине прекрасное лицо. Таирская воительница была примерно моего возраста, очень высокая и стройная, с ярко очерченными зелеными глазами. В длинных прямых волосах цвета вороного крыла белела одна густая седая прядь, что, как ни странно, не старило незнакомку и ничуть не крало ее красоты, а лишь придавало особого шарма. Тонкие черные брови ее были сурово сдвинуты к переносице, собирая на лбу неглубокую морщину. Женщина обладала чуть полноватыми розовыми губами, над верхней в правом уголке темнела небольшая игривая родинка. Тонкие скулы, аккуратный маленький носик, мягкая линия подбородка — словно только что вышли из-под рук искусного скульптора.

На незнакомке была тонкая куртка, напоминающая мою, только черного цвета. Темные штаны она, как и Филисии, заправляла в высокие сапоги. Теперь меня было трудно удивить таким нарядом, однако, надо отдать должное, с подобной внешностью это смотрелось по-настоящему эффектно.

Я несколько коротких мгновений не отводил глаз.

— Вы... женщина, — только и сумел произнести я.

— Не ожидал, красавчик? — чуть хриплым голосом спросила она, резко вскакивая и вновь бросаясь в атаку.

На этот раз послышалось тихое "танг" тетивы арбалета, и заточенный чегресский клинок со звоном упал на площадь, тут же скрывшись под одеялом тумана. Незнакомка вскрикнула от неожиданности, однако сразу удовлетворенно кивнула, поняв, что арбалетный болт не повредил ее руку. Я лишний раз подивился даже не мастерству — искусству — стрельбы Роанара.

— Если ты промахнулся, мне повезло, — сказала женщина, осторожно делая шаг от меня и не выпуская из вида эсток, — если попал, ты лучший стрелок, которого я видела...

Взгляд ее на секунду обратился к Рону. В ярких зеленых глазах наряду с осторожностью вспыхнули заинтересованные искорки.

— Я попал, — безразлично кивнул барон и учтиво склонил голову, — Руан Экгард к вашим услугам, миледи. Мы пришли с миром.

В доказательство я тут же убрал эсток и поднял руки. У черноволосой воительницы этот мой жест, как и ответ Рона, не вызвал ничего кроме усмешки. Имя арбалетчика тоже не произвело на нее никакого впечатления. Похоже, в Таире действительно не слышали о предательстве Дарнага Экгарда.

Не потрудившись ответить барону, женщина снова повернулась ко мне.

— Что у тебя за школа? — небрежно спросила она, кивнув на эсток, закрепленный в кольце у меня на поясе под коричневой курткой из лерсовой кожи, порванной на левом рукаве. Я не спешил отвечать, предоставляя незнакомке возможность рассудить самой. Она прищурилась, — ты быстр, как некоторые орссцы, но сражаешься по-другому.

Филисити бросила на меня предупреждающий взгляд, и я кивнул одновременно и ей, и моей удивительной противнице.

— Если вы все это время были здесь, то слышали, кто мы, миледи, — уклончиво ответил я.

— Воины из Дирады, — хмыкнула женщина. При слове "миледи" ее лицо скривилось в саркастическую гримасу, — если бы в Ордене учили так сражаться, цены бы ему не было.

Взгляд ярких зеленых глаз незнакомки обжег Филисити, губы дрогнули в кривой улыбке.

— Так значит, Дирада выделила вам в помощь целых трех воинов, леди да-Кар? Как щедро со стороны короля!

Лица Роанара и Ольцига вспыхнули, когда женщина успела в двух своих репликах принизить и Орден, и Его Величество. Однако у обоих хватило ума промолчать.

Филисити сделала несколько шагов вперед, и теперь нас разделяло не больше пары метров.

— Почему заперты городские ворота? — строго спросила она.

— В городе военное положение, — осклабившись, отозвалась женщина, — если вы не заметили, миледи, — она особенно неприятно нажала на это слово, — население Таира несколько поредело.

— Что произошло, Рика? — едва сдерживая негодование, процедила девушка сквозь зубы.

Имя женщины всплыло у меня в памяти по рассказам Филисити. Помню, моя дорогая колдунья отзывалась о ней как о человеке жестком и властном. Что ж, думаю, так оно и было.

Я удивленно перевел на воительницу взгляд и приподнял брови.

— Так вы леди Арнар. Глава таирского совета.

Моя осведомленность, похоже, произвела должное впечатление. Напряжение чуть сгладилось, лицо Рики расслабилось. Она легко склонила голову, словно бы в знак приветствия и выжидающе посмотрела на меня.

— Предпочитаю, когда меня называют по имени. А вы... — перейдя на уважительное обращение, Рика сделала паузу, чтобы я представился.

— Райдер Лигг.

Молчание длилось меньше секунды.

— Наемник Святой Церкви, — кивнула она, протягивая руку для рукопожатия, принятого при знакомстве, — как же, как же! Наслышана о вас. Так, выходит, Его Величество пожертвовал из Дирады поистине ценного человека.

Что же это за город, где не знают о скандале дома Экгардов, но наслышаны о наемнике Святой Церкви? Да, пожалуй, женщины, носящие мужские костюмы — последнее, чему здесь стоит удивляться.

Я обхватил женщину за предплечье правой руки и кивнул, стараясь не показать своего изумления, но, у меня, кажется, не вышло. Глаза женщины озорно блеснули.

— Вы выглядите удивленным, — чуть прищурившись, вкрадчиво произнесла она, — и представляла я вас, надо сказать, по-другому. Совсем.

— Не думал, что обо мне знают... здесь, — выдавил я, кивнув.

— Вы хотели сказать "так далеко"? — усмехнулась Рика, тут же снова переводя взгляд на Филисити и кивая ей, — я не забыла ваш вопрос, леди да-Кар. Надеюсь, вы не сочтете за оскорбление, если я сначала познакомлюсь с вашими дирадскими друзьями? Итак, мастер Лигг, — зеленые глаза снова изучающе уставились на меня, — ваша слава распространилась куда дальше, чем вы думали. Был человек, который называл вас чуть ли не легендой.

Я нахмурился. Кто бы, интересно знать, в Таире мог рассказывать обо мне? По долгу службы я здесь никогда не бывал, и вряд ли в этих краях кто-то мог знать меня как Райдера Лигга. Я бы меньше удивился, если бы Рика Арнар попыталась убить меня, называя незнакомым мне именем и обличительно выкрикивая на всю округу, что я орссец.

— Не представляю, о ком вы говорите, — честно ответил я.

— Вам знаком торговец по имени Армин Дожо?

Ольциг ахнул. А у меня в груди, кажется, что-то оборвалось. Так он все же был здесь. Его история — не выдумка. Он видел другой берег Тайрьяры и выбрался оттуда живым...

— Удивительный человек, — продолжила Рика, не заметив моего замешательства, — счастливчику удалось пройти в Орсс и вернуться оттуда невредимым. Правда, он был жутко напуган, клялся, что никогда больше не сунется в те края. При этом он не потерял торговую хватку и даже сумел что-то продать здесь. Истории о ваших боях на улицах Эллы очень нравились детям...

Рика чуть закусила нижнюю губу, стараясь не дать тоске и боли утраты взять над собою верх. В городе, судя по всему, погибло очень много людей.

Я, в свою очередь, прикрыл глаза, постаравшись подавить чувство вины, всколыхнувшееся внутри. Выходит, поэтому Армин и попытался сбежать из "Золотой Жилы". Он был в ужасе от предстоящей поездки в Орсс, хотя король не оставил ему выбора. Не могу сказать, что это до конца оправдывает поведение мошенника и его попытку натравить на нас "корабельщиков", но все же...

— Мастер Лигг? — окликнула Рика, чуть склонив голову. Ей удалось совладать с собой быстрее, чем мне.

— Простите, — я несколько раз моргнул, заставляя себя отвлечься от мыслей, — этот человек... Армин... он погиб при кораблекрушении по пути из Дирады в Норцинну.

— Да прибудет его душа в мире и покое, — прикрыв глаза, с неподдельной досадой отозвалась женщина, — сейчас очень многие гибнут. Грядет война. В Таире она идет уже больше двух месяцев...

Филисити вновь встрепенулась от слов лидера городского совета.

— Прошу, Рика, расскажи, что происходит в городе, — повторила она уже в который раз.

— Происходят дексы, леди да-Кар, — выпрямившись во весь рост (который практически не уступал моему), строго ответила женщина, — за два с половиной месяца вашего отсутствия они выкосили практически всех мужчин в Таире. И старых, и молодых. Остались единицы. Больные или совсем юные. Кажется, с каждым днем этих темных тварей становится все больше, а нападения учащаются. Мне приходится ускоренно учить сражаться женщин. Хотя, думаю, это лишь жалкие попытки оттянуть неизбежное. В основном я слежу за тем, чтобы жители вовремя получали еду и сидели в безопасном месте, не разбредаясь и не высовываясь. Вот, что происходит в городе. Мы умираем, леди да-Кар.

Рика говорила с почти обличительными интонациями, будто это Филисити виновата во всех невзгодах Таира. По мне, это было в корне несправедливым заявлением, и я поспешил встать на защиту девушки.

— По-вашему, будь леди да-Кар здесь, а не отправься за помощью, городу было бы легче?

— За помощью, — хмыкнув, повторила Рика, — при всем уважении к вашему мастерству и мастерству господина Экгарда, три человека против демонов — не Бог весть, какая помощь, Райдер. Магия стихий здесь пригодилась бы больше.

Филисити шумно втянула воздух, и Рика криво улыбнулась ей.

— А вы думали, ваши отношения с лесными колдунами были строжайшим секретом, леди да-Кар?

Девушка виновато опустила голову. Роанар вышел чуть вперед, словно пытаясь таким образом защитить Филисити от обвинений главы совета.

— Мы, может, и не целая армия. Но Его Величество дал нам задание проникнуть в Орсс и убить Виктора Фэлла, — холодно сказал он, выдерживая взгляд темноволосой женщины, — леди да-Кар согласилась стать нашим проводником на тот берег Тайрьяры и помочь.

Рика качнула головой.

— По-вашему, если Виктора Фэлла не станет, это тут же деморализует дексов? — недоверчиво хмыкнула она, — вам известно, сколько темных воинов готовы занять пост наместника и повести детей Отра за собой?

Роанар опасливо переглянулся со мной, и я кивнул.

— Нам мало, что известно об Орссе. Ваши знания существенно упростили бы нам задачу. Если помимо Виктора Фэлла для защиты Солнечных Земель нам предстоит уничтожить и его темных воинов, так тому и быть.

Рика улыбнулась, окинув меня оценивающим взглядом.

— А вы самонадеянный человек, мастер Лигг. Что ж, от вашей попытки городу хуже не станет. Но на помощь моих людей можете не рассчитывать. Я не могу выделить для вас ни одного человека.

Я склонил голову на бок.

— Такая помощь нам и не потребуется. Нам лишь нужно пройти через Таир, чтобы сократить время в пути. Мы опережаем армию кирландцев на несколько дней...

— Армию? — удивленно переспросила глава совета. Странно, мне показалось, она сама говорила о грядущей войне.... Стало быть, это были лишь ее предположения, к сожалению, оправдавшиеся.

В разговор вступила Филисити. Девушка поведала о своем пересмешнике, который не сумел доставить в Дираду сообщение о том, что мы выжили и продолжаем выполнять задание, вкратце упомянула о наших злоключениях в пути, опуская подробности о моей темной крови, о нашей дуэли с Роном и о том, что Ольциг — пятый мэтр Ордена. В деталях Филисити рассказала лишь, что нам поведали лесные колдуны и то, в чем мы убедились на Тритоновом перевале: армия кирландцев направляется в Чегрессию, обходя горы Онкода с восточной стороны, чтобы двинуться на Орсс.

Рика во время рассказа повлекла нас за собой по одной из улиц города. Я успел прочитать выжженное на деревянной табличке название "Riva de Verassa".

"Улица Эха", — мелькнуло у меня в голове. Тут же всплыли слова, звучавшие голосом Литиции. Я словно слышал, как она рассказывала о своем прошлом, когда я был совсем маленьким: "Fe gen nira mer Riva de Verassa mer Tair. Set gen'ra immorian hitii. Fe imhara ime, kassa gen lanamera omes tari". Мне было на удивление понятно каждое слово: "Я жила на Улице Эха в Таире. Это был прекрасный город. Я помню его, будто ушла только вчера".

Боль острыми когтями вонзилась в затылок, и я шумно выдохнул, чувствуя, что на лбу выступают капли пота. Ноги едва не запнулись, от волны боли перед глазами заплясали красные пятна. Пришлось опереться на стену ближайшего дома, чтобы не потерять равновесие. К счастью, я шел позади Рики, Роанара и Филисити, и приступа мигрени никто не заметил. Боль должна быстро схлынуть, нужно только подождать...

Ольциг вдруг оказался рядом со мною и поддержал под руку.

— Начинается? — с неподдельным страхом тихо спросил он. Я непонимающе качнул головой. Сознание все еще цеплялось за обрывок воспоминания.

— Что?..

Взгляд Ольцига остановился на моей щеке, и я раздраженно отмахнулся от монаха, как от приставучего насекомого. Роанар опасливо оглянулся на нас, однако на мое счастье ничего не сказал.

— Ради всего святого, dassa, скройся, чтобы я тебя не видел! — зашипел я сквозь зубы и упрямо продолжил дорогу.

Надежды на то, что монах обидится и на время вновь перестанет со мной разговаривать, не оправдались. Лицо юноши посуровело, он качнул головой.

— Я этого так не оставлю, ясно тебе? — строго сказал он, тут же обратившись к главе таирского совета, — леди Арнар! Нам необходимо поговорить с dassa, который живет в этом городе. Это срочно.

Филисити обеспокоенно посмотрела на меня, и глаза ее расширились. Не знаю, как я сейчас выглядел, но девушка, похоже, домыслила все сама и снова склонилась к версии, что меня пора хоронить.

— Это может подождать, — раздраженно бросил я.

— Нет, это ждать не может, — на удивление строго отрезал монах. В его голосе вновь послышались властные нотки мэтра, что искренне удивило Рику Арнар. Она оценивающе приподняла одну бровь и вопросительно кивнула.

— Позвольте полюбопытствовать, зачем он вам нужен?

— Мне нужна... — монах бросил на меня быстрый взгляд, — его консультация по одному очень важному вопросу.

— Могу я узнать, по какому? — осклабившись, елейно спросила женщина.

— Нет, — холодно отозвался монах, — это важные дела и они касаются только служителей Господа, миледи.

Рика усмехнулась и качнула головой.

— Dassa Шаддэк — не самый прилежный служитель Господа, милый мальчик, — отозвалась она, окидывая Ольцига снисходительным взглядом, — и я не представляю, какие у вас с ним могут быть дела.

Лицо монаха стало пунцовым от злости, глаза вспыхнули.

— Мне нужен этот таирский экзорцист, леди Арнар, и мне он нужен сейчас! Где его найти?

Я удивленно следил за этим спором, ожидая, пока отступит мигрень.

Рика изучающе оглядела моих друзей. Когда ее взгляд остановился на мне, она заметила то, как на меня поглядывают остальные. Женщина прищурилась, сделав шаг в мою сторону.

— Вы побледнели, мастер Лигг. Или мне кажется?

Хотел бы я заверить ее, что ей кажется, но Рика прекрасно распознала бы эту ложь благодаря красноречивым взглядам моих друзей. Я вздохнул и качнул головой.

— Мигрень. Со мной случается, не обращайте внимания.

— Тогда вам нужен целитель, а не экзорцист, если уж так принципиально, чтобы помощь оказал именно монах Ордена, — сказала она, делая еще шаг в мою сторону и нахмуривая брови, — поправьте, если я неправа, но ваши друзья почему-то смотрят на вас с большой опаской, dassa требует встречи с Шаддэком после того, как спросил, начинается ли что-то, когда вы побледнели. Все это потому, что у вас болит голова?

Пронзительный взгляд зеленых глаз Рики Арнар вот-вот должен был прожечь во мне дыру. Мы смотрели друг на друга, молчание почти звенело от напряжения.

— Нет, — тишину прорезал голос Роанара. Арбалетчик тяжело вздохнул, — не поэтому. По пути сюда на Тритоновом перевале Райдера ранил декс.

Казалось, Рика услышала ничем не примечательную новость. Довольно безразлично кивнула, уже повернулась, чтобы продолжить путь, как вдруг резко, словно демон, подскочила ко мне и ударила под колени так, что у меня невольно подкосились ноги. Рон спешно выхватил арбалет, но опередить женщину не сумел.

Знаю, незамедлительно среагировать должен был я, но я не среагировал. Не успел — может, дело в мигрени, или эффекте неожиданности. Впрочем, какая теперь разница? Ошибка — она и есть ошибка, и я ее совершил.

Молниеносным движением Рика выхватила у меня из-за пояса кинжал и приставила его к моему горлу. Филисити, Ольциг и Роанар закричали наперебой:

— Рика, нет!

— Что вы творите?!

— Стойте! Или я выстрелю.

На красивом лице леди Арнар показалась усмешка. Она уперлась коленом мне в грудь, любое мое движение привело бы к тому, что кинжал вспорол бы мне горло. Похоже, Рику вовсе не смущал наведенный на нее арбалет Рона.

— Если его ранил декс, я окажу ему услугу, — женщина, не отрываясь, смотрела на меня, обращаясь при этом к Роанару, — ваш друг уже мертвец, господин Экгард, и никакой экзорцист вам не поможет.

— Уберите кинжал, леди Арнар, — в голосе барона зазвучала сталь.

Если бы я мог видеть Руана за склонившейся надо мной Рикой, я бы послал ему самый злобный из возможных своих взглядов. И кто его вообще просил раскрывать рот?

— Сколько прошло времени? — спросила меня женщина. Я не ответил, и она чуть надавила на кинжал. Острие неприятно впилось в кожу, заставив меня напряженно поджать губы. Даже если мне осталось жить всего ничего, не хотелось бы умирать так бездарно.

— Сколько?! — повторила она.

— День, — сквозь зубы выдавил я.

Рика тяжело вздохнула, на секунду прикрыла глаза, и я воспользовался этим. Рискнув, быстро ударил по кинжалу. Тот, прочертив небольшую неопасную царапину по моей шее, повалился на землю, когда я уже столкнул с себя женщину, вскочил и скрутил ей руки за спиной.

Рика застонала от боли: при попытке сопротивления я лишь усилил хватку.

— Меньше, чем через сутки вы будете умолять меня убить вас! — отчаянно воскликнула она, тщетно пытаясь вырваться, — безумец! Вы умрете ужасной смертью, и вас ничто не спасет!

Ольциг сделал шаг вперед, строго глядя на главу таирского совета.

— Может, и так. Но декса с два я сдамся без борьбы за этого человека. Должен быть выход! Если его нет, пусть об этом мне скажет dassa.

— О, поверьте, именно это он и скажет! — упрямо отозвалась Рика, — сделайте это сами. Убейте вашего друга, не ждите, пока он будет вопить от боли и умолять вас оборвать его жизнь. Я видела это множество раз!

Я столкнулся взглядом с Филисити. Клянусь, я еще не видел в глазах колдуньи такого отчаяния. Словно она забыла, что мои шансы не среагировать на яд декса весьма велики.

К слову сказать, друзья не торопились сообщить Рике об этом. Что ж, пожалуй, это правильное решение. Думаю, узнай леди Арнар о темной крови, ее желание убить меня только возросло бы.

— Я отпущу вас, — тихо обратился я к Рике, — но вы пообещаете больше не нападать. Если мне суждено умереть, так тому и быть. Но пока еще не все потеряно...

— Потеряно все, — отрезала женщина. Я вздохнул. Ох уж мне эти оптимисты!

— Предлагаете мне держать вас в пленницах еще сутки? Я... — ложь, пусть и неумелая, быстро пришла на ум, и я решил воспользоваться ею, чтобы избежать дальнейших нападок, — толком не понял, декс это сделал, или острый камень. В драке на перевале было не понять.

— Верно! — быстро подхватил Ольциг, и я испугался, что его излишний энтузиазм быстро разоблачит ложь, но Рике, кажется, и самой захотелось ухватиться за эту соломинку, — поэтому я и хочу, чтобы его осмотрел экзорцист.

Глава таирского совета тяжело дышала, тело ее было напряженным, как струна.

— Вы больше не нападете, Рика? — тихо спросил я, зашептав прямо на ухо женщине. Леди Арнар чуть отвела от меня голову, и я поспешил сделать то же самое, опасаясь, что воительница может попытаться нанести удар макушкой мне в нос. Однако атаковать женщина не спешила. Либо я был настолько ей неприятен, либо рана, нанесенная дексом, для нее была хуже проказы или красной лихорадки. Если судить по произнесенным словам, для Рики Арнар я уже был покойником.

— Теперь не убью вас, даже если попросите, — хмыкнула она, — даю слово.

Большего мне и не требовалось. Я освободил руки женщины и сделал пару шагов назад. Филисити подошла ко мне и с облегченным вздохом уткнулась мне в плечо. Я тоже перевел дыхание, обнимая девушку. Рика удивленно взглянула на нас, лицо ее скривилось в неприятную гримасу.

— Отличный у вас вкус, леди да-Кар, — усмехнулась она, — то предатель, то живой труп.

На лицах Роанара и Ольцига застыло непонимающее выражение, а щеки Филисити вспыхнули ярким румянцем. Надеюсь, строгости в моем взгляде на друзей было достаточно, чтобы пресечь их праздное любопытство.

Внутри меня закипала злость. Я боялся, как бы тьма во мне не всколыхнулась от избытка негативных эмоций. Слава Богу, этого не произошло.

Роанар внимательно посмотрел на главу таирского совета и учтиво кивнул ей.

— На чем мы остановились, леди Арнар? Вы ведь вели нас в безопасное место, чтобы поведать ценные сведения об Орссе? Думаю, никто не будет против, если мы разделимся. Я отправлюсь с вами, а остальные навестят dassa.

Мысль арбалетчика была вполне дельной. Я был уверен, что больше ни минуты не хочу проводить в компании Рики Арнар. Видимо, она питала ко мне похожие чувства, потому что бегло согласилась на предложение Роанара.

— Леди да-Кар знает дорогу, — нарочито холодно, чуть вздернув подбородок, продекламировала Рика, — она вас проводит.

Стараясь не смотреть на меня, глава таирского совета быстрым шагом направилась вдоль по Riva de Verassa, Роанар последовал за ней. Через пару десятков метров они свернули на другую улицу — столь же пустынную — и пропали у нас из вида. Густой туман тут же скрыл их следы и мы с Ольцигом и Филисити почувствовали себя кем-то вроде призраков Лэс-Кэрр-Громшора: отчаявшимися душами, цепляющимися за последнюю соломинку.

— Нам вперед, — вдохнула Филисити, указав направление.

Мы с Ольцигом переглянулись, кивнули и молча последовали за колдуньей на встречу с dassa, который должен был сообщить, каковы мои шансы выжить.

* * *

Riva de Verassa оказалась довольно длинной улицей. Мы шли вперед больше четверти часа, и, кажется, я сбился со счета, сколько одинаковых серокаменных домов с двухскатными темно-коричневыми крышами нам довелось миновать за это время. Все дома выглядели одинаково пустующими. Не заброшенными, нет — в них еще будто бы теплились остатки жизни — но темные окна, в которые уже больше двух месяцев никто не глядел, почему-то вызывали неуютную дрожь. Готов поклясться, даже Лэс-Кэрр-Грошмор со своими пустыми окнами-глазницами, проклятый и заброшенный в течение нескольких столетий, казался более живым и сильным, чем ослабший Таир, из которого словно бы вышибли дух. Туман саваном окутывал город, мягким сизым одеялом накрывая его призраков. Хруст трущихся друг о друга мелких дорожных камней, которых было не видно за этой плотной дымкой, в какой-то момент начал напоминать хруст сухих ломающихся костей, и я вздрогнул, тут же стараясь отогнать от себя этот образ.

Филисити шла вперед молча, лицо ее было белым, как известь. Я поравнялся с девушкой, и она взяла меня за руку. Вот уж кому сейчас было по-настоящему тяжело: вернувшись в родной город, колдунья была вынуждена почти буквально идти по его костям. Таир умер.

Ольциг несколько раз останавливался, тихо говорил что-то себе под нос, вытягивал руку и поднимал голову к небу. Филисити тоскливо оборачивалась на монаха, но не задавала вопросов. Оба мы понимали, с кем он разговаривает и что пытается сделать. После норциннского разбойничьего лагеря, где нам с Роанаром пришлось перебить добрую половину людей Рыжего Шина, я усвоил урок: не стоит мешать проводнику беседовать с мертвыми и читать заупокойные молитвы. Побывав в Царстве Смерти, я самолично убедился: труд проводника очень важен. Никто кроме него не способен слышать голоса умерших. А ведь призракам так важно, чтобы их услышали — больше у них ничего не осталось.

Dassa старался не отставать от нас. Заканчивая с неуспокоенными душами, он припускался почти бегом, взбивая сизые клочья тумана, и нагонял нас, сокращая дистанцию до нескольких метров.

Через четверть часа Филисити остановилась и кивком указала на небольшой дом по правую руку от нас. В отличие от большинства домов Таира этот казался маленькой хижиной, имел всего один этаж и выглядел старше остальных. Тем не менее, только здесь ощущалось присутствие жизни.

— Мы пришли, — тихо, словно боясь потревожить кого-то, произнесла Филисити.

Я посмотрел в окно дома.

Дайминио когда-то говорил мне, что, путешествуя по Солнечным Землям, он не раз бывал в заброшенных деревнях и селениях. Но не все заброшенные дома можно было назвать мертвыми. Кардинал говорил, что по окнам легко понять, присутствуют ли в доме жильцы, при этом не обязательно заглядывать внутрь. Якобы если в окно недавно смотрели, оно запомнит это и запечатлеет.

Помню, я пропускал эти слова своего покровителя мимо ушей, и вот теперь они пришли мне в голову, потому что я, наконец, понял, что он имел в виду.

— Единственный жилой дом на всю улицу... — невольно вырвалось у меня. Рука Филисити, держащая мою, непроизвольно чуть сжалась, и я обнял девушку за плечи, — прости.

— Ничего, — отрешенно качнула головой она, — ты прав. Кроме этого жилых домов не осталось. Дексы выкосили всех. Мой город мертв, с этим нужно смириться.

Не дав мне сказать ничего в ответ, девушка медленно поднялась на крыльцо и взялась за дверную ручку.

— Не лучше ли постучать? — предложил я.

— Двери служителей Господа всегда открыты для людей, — уверенно произнес Ольциг, подходя к нам и толкая дверь. Та поддалась и со скрипом отворилась.

Монах вошел внутрь первым.

В прихожей царила темнота, но внутри было сухо и тепло. Не знаю, почему, но я ожидал сырости и холода.

Дверь позади нас прикрылась, тоскливо скрипнув петлями, погружая помещение во мрак — окон здесь не было, похоже, единственное окно было в жилой комнате.

— Шаддэк? — осторожно позвала Филисити.

Я что-то почувствовал. Как легкое дуновение ветерка, проходящего сквозь меня — то были эманации чужой магии, отличной от магии Ольцига или Филисити.

— Осторожно! — успел выкрикнуть я и толкнуть девушку в сторону, прежде чем в нас стремительно полетел плотный переливающийся темно-фиолетовый световой шар.

Ольциг оказался удивительно быстр. Его белое боевое заклинание послужило щитом: встретившись с чужой магией, оно заискрило и погасло, на несколько секунд погрузив нас в полную темноту.

— Laserassa! — выкрикнул юноша, — fez gen amra mer pasa!

В дальнем углу прихожей началось суетливое движение. Я быстро поднялся на ноги, и помог Филисити встать, вытащив эсток. Похоже, в этом городе его лучше и вовсе не убирать.

— Кажется, здесь слова "мы пришли с миром" не в ходу, Ольциг, — с нервным смешком сказал я. Удивительно, но, кажется, в этой поездке у меня поднакопилось знаний (или воспоминаний) о древнем языке. Всплыли в памяти и термины, которые я когда-то слышал в Ордене. Например, обращение Ольцига к экзорцисту. Во время обучения я не раз слышал его. Laserassa — от слова "lasera" — "изгонять".

— Esterassa? — удивленно спросила фигура, возникшая словно бы из подпола в дальнем углу темной прихожей.

Мои глаза быстро привыкли к темноте, и я разглядел перед собой почти лысого старика, едва ли не старше Дайминио. Он сильно горбил спину, и руки его от старости подрагивали. Это был щуплый хрупкий старец, облаченный в старую монашескую рясу. В левой трясущейся руке он держал скуфью с вышитым на ней простым золотым крестом — символом Единой Веры.

Голос, которым dassa Шаддэк произнес обращение к боевому монаху, прозвучал надтреснуто и сухо, как шелест бумаги.

— Не совсем, — развел руками Ольциг, протягивая старику руку для рукопожатия, — термин "alirassa", кажется, уже вышел из обихода служителей Господа, но я намереваюсь вернуть его.

Несколько секунд старик с замершей рукой, наполовину протянутой для рукопожатия, изумленно смотрел на Ольцига своими тусклыми темными глазами.

— Ты только что назвал себя проводником, милый мальчик? — прошелестел он, и я не знаю, чего в его голосе было больше: недоверия или восхищения.

— Пока только учусь этому. Но да. Рад встрече с вами, — учтиво кивнул он, вновь склоняя голову и все же обхватывая старика за предплечье. Казалось, от этого тонкая рука таирского экзорциста могла попросту рассыпаться в пыль, таким он выглядел хрупким.

Трудно было поверить, что этот человек может помочь мне. Да даже в то, что он способен создавать заклинания, верилось с не меньшим трудом, хотя старик только что продемонстрировал это умение. Жизнь не раз убеждала меня, что внешность обманчива, поэтому я не спешил с выводами: возможно, таирский экзорцист намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.

— Если ты проводник, юноша, то эта встреча — честь для меня, — отозвался Шаддэк.

Мы с Филисити застыли, словно тени, ожидая, как события будут развиваться дальше. Здесь я был готов всецело доверить Ольцигу вести переговоры. Не думаю, что у меня с обнаженным клинком больше шансов завоевать доверие старика, чем у молодого dassa.

— Мое имя Ольциг, — представился наш юный пятый мэтр, — о вас мне рассказала леди да-Кар.

Юноша указал на Филисити, и колдунья сделала небольшой шаг вперед, чтобы прищурившийся морщинистый старик сумел ее разглядеть.

— Доброго вечера, Шаддэк, — тихо поздоровалась она.

— Филисити, — протянул он, его рот, в котором зубы стояли через один (если не через два), растянулся в добродушной улыбке, тут же потускневшей, — я же чуть не навредил вам!..

— Все обошлось, — миролюбиво кивнула девушка.

Наконец, взгляд тусклых темных глаз экзорциста остановился на мне.

— Господин с мечом тоже пришел ко мне с миром? — вопросительно изогнув поседевшие, но удивительно густые брови, произнес он. Я хмыкнул и убрал эсток обратно в кольцо на поясе.

— Меры предосторожности, laserassa. Не держите зла.

Филисити огляделась вокруг и заметила на полке в дальнем конце прихожей ряд толстых церковных свечей. Девушка вздохнула, чуть шевельнула пальцами, пробуждая спящую магию стихий и улыбнулась:

— Кажется, здесь не хватает света.

Фитили свечей послушно вспыхнули, и прихожая озарилась приятным желтоватым сиянием. Кажется, Шаддэк прекрасно знал об умениях моей дорогой колдуньи, поскольку лицо его сохранило невозмутимость. Он одобрительно посмотрел на зажженные свечи.

— Спасибо, Филисити, так, конечно лу... — старый монах замер на полуслове, уставившись на меня. Темные глаза, отражающие пляшущие искорки света, расширились, губы задрожали.

Не успел экзорцист вымолвить больше ни слова, как ноги его подкосились, глаза прикрылись, и он рухнул на пол. Ольциг едва успел подхватить старика.

— Ie Ja! — воскликнул он.

— Что с ним? — Филисити быстро оказалась рядом со стариком, я замер на месте в неуверенности: вдруг мое приближение сделает только хуже?

— Я ничего не делал, клянусь. Он просто посмотрел на меня и... — тут же начал оправдываться я, памятуя о том, как мне везет в последнее время на бессмысленные подозрения во враждебности.

— У него обморок, — нахмурился Ольциг, проводя рукой над головой старого dassa. Из рук экзорциста выпала скуфья, и юноша поспешил поднять ее и отряхнуть от пыли.

— Почему? — обеспокоенно спросила Филисити.

— Откуда мне знать? — немного резко бросил Ольциг, тут же смягчаясь, — он стар, возможно, так сказывается возраст.

— Дайминио обычно при виде меня в обмороки не падает, — заметил я, за что получил от dassa недовольный взгляд.

— Бросай пагубную привычку винить во всем себя, — буркнул он, — от нас, что ли, понабрался?

Я невесело усмехнулся. Не понаберешься тут, как же!

Ольциг тем временем легко взвалил старика себе на плечи и указал Филисити кивком на дверь в жилую комнату.

— Нужно положить его на кровать. Откроешь?

Девушка поспешила помочь монаху. Мне же оставалось лишь молча последовать за друзьями и не мешаться им. Ольциг занес Шаддэка в комнату и бережно положил его на кровать, каким-то образом умудрившись не запнуться о два неудобно стоящих сундука у ее изножья. Мебели в комнате было действительно много: два полупустых шкафа с книгами, полка с различными пузырьками (как та, что я видел в доме лекаря Нарьо Эмса), прикроватная тумба, кровать, два сундука, стол с задвинутым под него массивным стулом, большая глиняная печь.

Несмотря на то, что комната была довольно большой, такое количество мебели визуально существенно уменьшало ее в размерах. Я невольно вспомнил о том, что загромождение пространства в стремлении занять каждый метр — типичная черта чегрессов.

— Ты вылечишь его? — спросила Филисити, зеленой искоркой зажигая масляный фонарь на столе у окна.

— Попытаюсь, — пожал плечами монах, — мне не доводилось выводить людей из обморока.

— Но доводилось в него вводить, — хмыкнула девушка, вспоминая, как Ольциг с помощью целительской магии погрузил ее в подобное состояние перед нашей с Роанаром дуэлью в Альгране.

— Ты вытащил меня с того света, — подбодрил я dassa, — и вылечил Мали от красной лихорадки. Думаю, это, — я кивнул на лежащего без движения старика, — для тебя должно быть сущим пустяком.

Ольциг благодарно улыбнулся мне и занес правую руку над головой Шаддэка. Золотое сияние лишь едва коснулось старого экзорциста, когда тот беспокойно заворочался на кровати. Юноша тут же заглушил целительскую магию и тронул старика за плечо.

— Шаддэк? Вы меня слышите?

Несмотря на заверения друзей, что моей вины в обмороке старика нет, я все же поспешил отойти в тень. Шаддэк же сразу начал искать меня глазами. Несколько секунд он изучающе глядел на меня, потом по щеке скатилась упрямая слезинка.

— Шаддэк... — шепнула Филисити. Только теперь старый экзорцист обратил на девушку внимание.

— Что... что со мной было?

— Вы упали в обморок, laserassa, — вздохнул Ольциг.

— Вот как, — задумчиво прошелестел старик, упрямо поднимаясь с кровати. Суставы на руках захрустели, стоило ему опереться на них. Судя по выражению лица экзорциста, это было болезненно.

Мои друзья расступились, позволяя Шаддэку сесть. Старый монах потер лысую макушку, и Ольциг протянул ему скуфью. Тот благодарно кивнул, но положил головной убор рядом с собой на кровать, а не надел его.

— Простите. Тени сыграли со мной злую шутку, мой мальчик, — его слова были обращены ко мне, голос зазвучал сипло и тоскливо.

Вопрос "что вы увидели?" так и норовил сорваться у меня с губ, но Ольциг опередил меня.

— Dassa, нам очень нужна ваша помощь. Ваша консультация как экзорциста. Вы сможете помочь?

Шаддэк посмотрел на юношу полупустым взглядом и неопределенно повел плечами.

— В помощи по вопросам экзорцизма я отказать не могу, и ты это знаешь, alirassa.

Из груди Ольцига вырвался облегченный вздох.

— Мне жаль, что приходится беспокоить вас, не давая прийти в себя. Но, возможно, у нас осталось совсем мало времени. Расскажите мне о яде дексов, laserassa. Есть ли способ спасти раненого демоном человека?

В темных глазах Шаддэка отразилась неподдельная злость.

— Вы думаете, если бы это было возможно, Таир опустел бы за два месяца? Я бы все отдал, чтобы научиться изгонять эту скверну, но, увы... если в человека проник яд детей Отра, это исполненный смертный приговор.

Я поджал губы, переглянувшись с Ольцигом и Филисити. Рука безотчетно потянулась к царапине на левой щеке. Смертный приговор... почему-то сейчас, произнесенные экзорцистом, эти слова прозвучали по-настоящему страшно.

Но ведь со мной ничего не происходит! Я не чувствую никаких изменений. Мне не становится хуже, не появляется слабость или боль, которую мне так пророчили. Не может же эта скверна никак не проявлять себя! Должны быть хоть какие-то симптомы!

— Этот яд внутри человека можно почувствовать? — глубоко вздохнув, спросил я, и старый dassa вновь столкнулся со мной глазами. Почему он так смотрит на меня, декс его забери?

— Ты заражен, да? — спросил он так, словно для него это было по-настоящему важно.

Я не сумел ответить сразу. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с силами.

— Да.

Из груди Шаддэка вырвался тяжелый вздох, полный неподдельного горя.

— Проклятье, — покачав головой, в сердцах шепнул он.

Я удивленно приподнял брови. Что ж, такое участие, пожалуй, скорее приятно, чем нет, но ведь мы друг другу чужие люди. Таирский экзорцист даже не знает моего имени.

Словно прочитав мои мысли, Шаддэк сделал ко мне несколько шагов, протянул трясущуюся руку к царапине на моей левой щеке и сочувственно вздохнул.

— Как тебя зовут? Ты, кажется, не успел представиться.

— Райдер Лигг.

Взгляд старика замер на моей правой руке, на которой через перчатку проглядывался черный вытатуированный длинный крест. На лице Шаддэка блеснула тень улыбки, тут же исчезнувшая.

— Твое имя кажется мне знакомым. Я мало имел дело с воинами Святой Церкви, и помню каждого. Но не тебя. Кто ты?

Хороший вопрос. Хотел бы я знать! Но, разумеется, так отвечать я не стал.

— Леди Арнар рассказывала, что торговец из Дирады говорил обо мне здесь. Я не совсем воин Святой Церкви. Меня считают...

— ... наемником, — хмыкнул Шаддэк, кивая, — да, все верно. Теперь припоминаю. Тебе покровительствует дирадский кардинал.

— Дайминио Солли, — кивнул я.

Старый dassa вновь тяжело вздохнул, качая головой. Что-то в его взгляде казалось мне странным. Он смотрел на меня так, будто испытывает едва ли не родственную привязанность. Правда, давно утраченную. С таким взглядом Филисити рассказывала о своем погибшем отце...

— Должен сказать, дорогой мальчик, я не раз пробовал спасти человека от яда декса. И мне никогда не удавалось. Но для тебя, — он чуть помедлил, многозначительно переглянувшись с моими друзьями, — я сделаю все, что в моих силах. Даже если они все на это уйдут, даю слово.

Я нахмурился, пытаясь понять, что же кроется за взглядом таирского экзорциста. И откуда такое сопереживание? Я знал многих служителей Господа, но, должен сказать, далеко не каждый из них отличается таким искренним состраданиям ко всем вокруг.

Так и не найдя ответа для самого себя, я все же решился спросить напрямую:

— Спасибо, но... почему?

— В память о человеке, которого ты напомнил мне, — невесело усмехнулся Шаддэк. Я встрепенулся и, кажется, излечение от яда декса переместилось для меня на второй план.

— О ком вы говорите?

— Давай не будем тратить драгоценное время, — хитро прищурился laserassa.

Руки старого монаха вдруг перестали подрагивать, движение приобрели твердость и уверенность, вокруг ладоней появилось ярко-фиолетовое свечение, и Шаддэк начал осторожно водить рукой на расстоянии в несколько дюймов от меня, сосредоточенно прикрыв глаза.

Поначалу я ничего не чувствовал. Царапина на лице не отозвалась даже легким покалыванием. Однако стоило рукам dassa замереть напротив моей груди, я ощутил удар изнутри, словно загнанная в клетку моего тела тьма вдруг начала резко рваться наружу. Я шумно выдохнул, с трудом сохранив равновесие, а Шаддэк нахмурил брови.

— Кажется, нашел... — шепнул он, — я постараюсь изгнать это.

Сияние усилилось. В отличие от целительской магии этот свет не был теплым, напротив — он обдавал колючим холодом, от которого тело покрывалось "гусиной кожей". Но холод быстро сменился жаром. Казалось, фиолетовое свечение с рук laserassa буквально заставляет мою кровь вскипать. Схожее ощущение я испытывал в поселении лесных колдунов, когда Ольциг попытался излечить меня от действия зелья Эвлорис.

Моей выдержки хватит ненадолго: жар становился невыносимым, каждая клетка моего тела горела. Уже через пару минут я со стоном рухнул на колени, чувствуя, что до конца этой процедуры не доживу.

— Нет... — вырвалось у меня. Как и тогда, в доме Харнека в Варском лесу, я чувствовал, что продолжать нельзя, магия Ордена сейчас враждебна, и это необходимо прекратить.

Филисити ахнула, прикрыв рот рукой, Ольциг положил ей руку на плечо, сжимая другую в кулак.

Я чувствовал, как внутри меня поднимается тьма.

— Господи!.. — мой голос прозвучал сдавленно и резко.

Я понял, что не сумею сдержать темное облако. Оно считает Шаддэка агрессором и убьет его, если тот не прекратит.

Собравшись с силами, я резко дернулся назад, вывалившись в прихожую через открытую дверь, отсекая себя от заклинания экзорциста. Старик ахнул, устало уронив руки. Ольциг поддержал его под плечи, Филисити бросилась ко мне.

— Райдер, — она помогла мне подняться и коснулась моего лица, — ты весь горишь...

— Я не смог, — сокрушенно прошелестел Шаддэк, виновато глядя на меня и качая головой, — яд проник слишком глубоко, его невозможно изгнать. Я никогда прежде не видел, чтобы его было так много. Не знай я, кто ты, решил бы, что ты темный воин...

Я постарался подавить нервный смешок, вместо этого ободряюще улыбнулся Филисити.

— А это разве спасло бы меня?

Девушка предупреждающе посмотрела на меня, но я предпочел не заметить этого. В конце концов, не так уж я и глуп, чтобы называть себя стражем Орсса в Таире. Это равносильно тому, чтобы войти в крепость Ордена Креста и Меча и заставить dassa молиться Отру или Therabia.

На лице Шаддэка появилась невеселая улыбка.

— Даже задавать такие вопросы опасно, дорогой мальчик. Они могут стоить тебе жизни в этом умирающем городе, — старый монах покачал головой, — тем более что ответа у меня нет. Даже не представляю, как темные воины могут реагировать на яд дексов. Думаю, я этого никогда не узнаю. Мне очень жаль, что я не сумел помочь тебе.

Я кивнул, поджав губы.

— Что ж, если так, может, хотя бы скажите, кого я вам напомнил? Поверьте, это важно.

Шаддэк тяжело вздохнул.

— Мою дочь. Лити.

Казалось, что-то выбило землю у меня из-под ног, а из легких выкачали весь воздух. Шаддэк ведь живет на Riva de Verassa...

— Полное имя вашей дочери... — я даже не сумел сразу произнести его. Сердце бешено заколотилось о ребра, — Литиция?

Ольциг и Филисити замерли, лицо девушки чуть побледнело. Думаю, на моих щеках не осталось и призрака румянца.

Шаддэк вопросительно приподнял седые брови.

— Литиция Виар. Ты знаешь ее?

Литиция Виар. Уроженка Таира. Дочь экзорциста. Моя мать.

— Доводилось встречаться, — уклончиво отозвался я.

— Ты уверен? — встрепенувшись, laserassa тут же недоверчиво прищурился, — ее украли темные воины много лет назад вместе с годовалым сыном. Мужа моей дочери убили. Если ты виделся с ней, это должно было произойти в Орссе...

— Армин Дожо был на том берегу Тайрьяры и вернулся живым. С чего вы решили, что я не сумел бы повторить это? — моя ложь звучала вполне уверенно, и у старика действительно не было повода не поверить мне.

Несколько секунд Шаддэк молчал, затем с укоризной посмотрел на меня.

— Почему же ты не вытащил ее оттуда? Разве она не хотела домой?

Колючее (необоснованное, на мой взгляд) чувство вины начало скрестись где-то в груди. Я тяжело вздохнул и качнул головой.

— У меня не было возможности это сделать. Но, видит Бог, я пытался.

Монах изучающе посмотрел на меня, поджав губы, затем все же взял себя в руки и заставил слабо улыбнуться. Улыбка его вышла мечтательной и очень печальной.

— Значит, она осталась там. Бедная моя девочка. Как она сейчас?

Вопрос старика поставил меня в тупик. Он ведь думает, что его дочь еще жива. Свято в это верит. Мое сердце сочувственно сжалось, и я покачал головой. Этот человек, похоже, ждет, что его дочь рано или поздно вернется к нему. Но ожидание невыносимо. Сомнения, тревоги. Осознание правды будет тяжелым, но от этого на душе со временем станет легче. Кто-то должен сообщить ему...

Я вздохнул.

— Сожалею, Шаддэк. Она мертва.

Мы столкнулись взглядами с таирским экзорцистом. Он смотрел прямо, с вызовом и необычайной силой духа в глазах, хотя душа старика, казалось, рвалась на части. Дыхание монаха стало шумным и нервным. Ольциг напрягся, готовый в любой момент применить к нему целительскую магию, как он проделал с Филисити в Альгране.

И вдруг темные глаза Шаддэка словно накрыла мутная пелена. Взгляд его из ясного превратился во взор безумца. Он смотрел на меня спокойно, но за этим спокойствием крылось нечто, непостижимое моему рассудку.

— Ты... — Шаддэк хихикнул и качнул головой, — лжешь.

Прежней тоски и родственной привязанности как не бывало. Таирский экзорцист смотрел на меня, как на врага, посмевшего посягнуть на святое.

— Dassa, — осторожно обратилась к нему Филисити, но старик будто бы не слышал ее.

— Ты лжешь!!! — воскликнул он, голос — скрипучий, но сильный — эхом разнесся по помещению, с рук сорвалось заклятие, и темно-фиолетовый световой шар ударил мне в грудь. Слава Богу, я успел оттолкнуть девушку в сторону, чтобы магия не зацепила ее.

Ноги мои подкосились. Тело пронзила такая боль, будто в меня вонзили несколько мечей и одновременно провернули. Я закричал, едва сумев сдержать тьму, рвущуюся наружу. Казалось, легкий, тут же рассеявшийся черный дым даже зашевелился у моих пальцев.

— Шаддэк, нет! — умоляюще воскликнула Филисити, поднимаясь и заслоняя меня собой.

— Она жива! И вернется ко мне, моя Лити! Это ты скоро будешь мертв! И твоя ложь умрет вместе с тобой!

На руке экзорциста загорелось новое заклинание, я приготовился к атаке, когда вокруг головы старика вспыхнул золотой свет, и Шаддэк безвольно осел в руки Ольцига.

* * *

Дом экзорциста мы покидали в спешке. Неизвестно, на какое время laserassa стараниями Ольцига потерял сознание, поэтому нужно было поскорее свернуть с Riva de Verassa: никому из нас не хотелось сталкиваться с Шаддэком снова. Оставалось лишь надеяться, что новость о смерти Литиции не помутила его рассудок, иначе получится, что я только что обрел живого родственника и тут же свел его с ума. Интересно, после этого Роанар тоже будет считать меня победителем по жизни и воплощением успеха?

В своих раздумьях я следовал за друзьями, не запоминая дороги. Филисити уводила нас вглубь города. Миновав маленькую улочку Zosian Riva, мы остановились на небольшой площади, посреди которой возвышалось странное старое здание. Время не пощадило кремово-белую краску на его стенах: цвет потускнел, по фасаду шли глубокие трещины. Это было строение, сравнимое по высоте с альгранской дуэльной ареной. Его венчала выпуклая куполообразная крыша, сохранившая серебряный блеск, а посреди нее торчал высокий шпиль, на острие которого сидела большая металлическая птица, похожая на фазана с высоким гребнем на голове.

Несмотря на всю свою грандиозность, сооружение, напоминающее некий языческий храм, производило впечатление заброшенного. Кажется, никто не заходил сюда очень давно. Гораздо дольше, чем в опустевшие жилые дома Таира.

Ольциг невольно замер возле этого здания. С торцов странного строения виднелись широкие красные узоры, походившие на крылья. На светлых стенах также остались истертые временем следы начертанных золотой краской письмен, однако теперь невозможно было прочитать ни слова. Яркими оставались лишь высокие вытянутые тонкие витражи, отделанные разноцветным стеклом. Ступени храма поднимались к большим резным дверям, укрытым широким навесом, опирающимся на две массивные узорчатые светлые колонны.

— Что это? — зачарованно спросил монах.

Меня помимо этого интересовало другое. Название улицы. Zosian Riva. Если Riva de Verassa я сумел перевести самостоятельно, то сейчас, встретив новое слово, не вспомнил его значения. Меня одолело глубокое разочарование. Мне невольно казалось, что имя моей матери — Литиция Виар — должно снести ту стену, что воздвигает мое сознание вокруг древнего языка. Я думал, воспоминания польются ручьем, и плевать, какую мигрень пришлось бы из-за этого вытерпеть...

... но ничего такого не произошло. Словно имя — это просто имя, а не значительный кусок моего прошлого. Память о былом не спешила возвращаться ко мне, и в свете пессимистичных прогнозов таирского экзорциста о продолжительности моей жизни это совершенно не радовало!

— Насколько я знаю, это называется Gana de Ilma, — неопределенно поведя плечами, ответила Филисити Ольцигу, выводя меня из раздумий.

Я недовольно скрипнул зубами, перебарывая раздражающую дрожь в словно набитых опилками ногах после двух заклинаний экзорциста.

— Ох уж мне этот ваш древний язык! Что такое Ilma? И, если уж на то пошло, что значит "zosian"? Оба слова кажутся знакомыми, но я не помню, где мог слышать их.

Девушка почти виновато посмотрела на меня и кивнула.

— "Zosian" — значит "пришедший". Что касается здания, то с древнего языка название переводится как "Дом Ильмы". Это имя древнего божества.

Ольциг поморщился, словно услышал похабное выражение, однако быстро совладал с собой и вопросительно кивнул, взъерошив пятерней хаотично лежащие волосы.

— Вроде Therabia и его супруги? Или Отра?

— Да, — кивнула Филисити, не сводя взгляда со старого обветшалого храма, — вроде них.

— Никогда не слышал... — нахмурился монах.

— Немудрено, — ухмыльнулась девушка, — в отличие от других божеств об Ильме даже легенд не осталось. Безвозвратно забыты со временем. Возможно, это единственное оставшееся упоминание о Красной Птице.

Я внимательно смотрел на храм перед нами. Как только колдунья назвала Ильму Красной Птицей, в воспоминаниях — не столь далеких — всколыхнулся образ, заставивший меня встрепенуться и улыбнуться.

— Не единственное. Неудивительно, что сюда ведет Улица Пришедших.

Друзья обратили на меня изумленные взгляды. Я пожал плечами.

— Это символично. Я уже бывал в подобном месте.

— В Орссе? — тихо спросила Филисити, оглядевшись по сторонам. Я качнул головой.

— Нет. В Ланкерии.

На этот раз пришел черед Ольцига искренне изумляться, потому что девушке я успел вкратце рассказать о своих похождениях, в том числе и об этом.

— Ты бывал в Ланкерии? Туда же почти невозможно попасть!

Доля истины в словах монаха действительно была. Но ключевое слово "почти".

Ланкерия — не самая гостеприимная страна. Она находится на крупном острове Ланкер посреди Техротарга, западнее Дирады. Это жаркий и засушливый остров, часть его занимает пустыня Лари, по свидетельствам некоторых любителей легенд считающаяся непроходимой. Лично я не назову ее таковой: в конце концов, я ведь сумел пройти ее. Основная опасность состоит в зыбучих песках, жаре, змеях и почти полном отсутствии источников пресной воды. Впрочем, с пресной водой дела обстоят тяжело почти во всей Ланкерии.

Еще до своего путешествия туда я слышал в эллском трактире "Золотая Жила" россказни старых моряков о том, что Лари — магический край. Помнится, тогда это укрепило мой интерес к этому месту, но, побывав там, я могу заверить: это миф. Магии в этом месте столько же, сколько в Роанаре способностей dassa. Просто Лари — непригодное для жизни опасное место.

Ланкерия — самая вольная страна в альянсе Солнечных Земель. Одно то, что ее наместник носит титул шаха и держит себя, как великий правитель, не подчиняющийся никому, а Его Величество Ирес Десятый (как и его покойный отец) закрывает на это глаза, говорит о многом. Это единственный край, где Единая Вера не является официальной религией, ее исповедует малая часть населения, проживающая по большей части в периферийных городах.

На момент моего прибытия на Ланкер (как, впрочем, и по сей день) титул шаха носил Халиб Ар Раиль — закоренелый язычник, человек старых верований, но при этом успешный реформатор, особенно в вопросе подготовки армии. Его дворец находится в столице Ланкерии Нариме, самом крупном городе страны. Для случайных путешественников он закрыт, Халиб Ар Раиль не терпит незваных гостей. Он сосредоточил в Нариме всю свою немногочисленную, но смертоносную армию, состоящую, как я успел убедиться, сплошь из женщин. При шахе находится пророк из Ордена (пожалуй, единственное, что Ланкерия получила от альянса Солнечных Земель), он определяет при рождении девочек, которые не будут способны продолжать род. Таких с раннего детства отдают на службу в армию Ланкерии. Это считается почетной должностью. Ланкерцы верят, что если женщина не способна выполнить свой священный долг и продолжить род, она не получила благословения древних богов, и служба государству и шаху — единственный способ заслужить его в конце жизни. Я видел этих женщин в действии и готов поклясться: по своей опасности, подготовке и искусству владения оружием они могут запросто соперничать со стражами Орсса.

В Ланкерии (в том числе и в пустыне Лари) сохранилось множество алтарей древних божеств, и та, чей храм мы с друзьями видим сейчас перед собой, одна из них. Красная Птица Ильма даже стала символом шахов Ланкерии.

— Мне дал задание лорд Тюрен, нынешний советник короля, — начал я свой рассказ. Ольциг с интересом слушал меня, жадно впитывая информацию, — мы высадились в порту Ланкерии, довольно далеко от Нарима. Чтобы добраться до столицы, нужно было пересечь пустыню Лари. Я тогда исполнял роль гонца лорда Тюрена к шаху Халибу Ар Раилю. У меня было две недели, чтобы преодолеть Лари, передать шаху послание и вернуться обратно. По пути мой проводник погиб от укуса ядовитой змеи. Помочь ему я не сумел, хотя, видит Бог, я бы многое отдал, чтобы спасти его жизнь. Продолжать путь пришлось в одиночку, и мне чудом удалось не сбиться с пути. Жара в Лари совершенно жуткая. Миражи способны запросто свести с ума. Храм Ильмы я поначалу принял за такой вот мираж, но все равно побрел к нему. Тогда я не задумывался, зачем.

Я хмыкнул, разглядывая старое строение перед собой.

— Gana de Ilma. Только теперь вспомнил, как он назывался. Его прохлада помогла мне спастись от жары и выжить. Позже в Нариме шах Ар Раиль сказал, что мне благоволит удача, раз Красная Птица укрыла меня своим крылом. По легенде храм Красной Птицы в Лари может найти только истинно удачливый путник, случайно пришедший к его воротам.

Глаза Ольцига засияли.

— Так Ильма — богиня удачи?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, это можно прочитать здесь.

Помню, там, в Лари, изнемогая от жары, я запомнил, что при входе на навесе с внутренней стороны была выбита мелкая надпись. Возможно, она есть и здесь. Ее можно увидеть, только если привалиться к двери храма в поисках тени. Я поднялся по ступеням, повернулся спиной к входу и посмотрел вверх, победно улыбнувшись: мелкие слова действительно были выбиты на навесе.

— Garade, kessian par Ciirian Sinn darr vez en dassara ime ligg. Garade, kessian par Ciirian Sinn han vezaz ra halessian avola, — прочел я. Филисити улыбнулась, и я вопросительно кивнул колдунье, — переведешь? Я понимаю не все.

Девушка приблизилась.

— "Человек, благословленный Красной Птицей один раз, заслужил ее взгляд. Человек, благословенный Красной Птицей дважды удачлив навеки". Знаешь, в свете сложившихся событий это радует, — она многозначительно посмотрела на меня и качнула головой, — Шаддэк не знал, кто ты, Райдер. Он пытался лечить тебя, как обычного человека. Темная кровь все еще может...

— Я знаю, — улыбнулся я, — так или иначе, это выяснится меньше, чем через сутки.

— Ты не один, Райдер, — кивнул Ольциг, — мы не оставим тебя, что бы ни случилось. Обещаю, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь, даже если симптомы начнут проявляться.

Я благодарно кивнул монаху.

— Спасибо, — и добавил, взглянув на Филисити, — вам обоим.

Из груди девушки вырвался тяжелый вздох.

Тем временем на город незаметно набежали сумерки, и плотное одеяло тумана рассеялось, показав, наконец, скрытую под собой дорогу. Улицы Таира были усыпаны мелкими камнями, как в Лэс-Кэрр-Грошморе. Я представил, каким был этот город раньше, когда по его каменным дорогам ходили люди. Филисити рассказывала, что сумерки были особенным временем, люди распахивали двери своих домов, и с удовольствием выходили гулять, вдыхая сумеречную прохладу. Сейчас же улицы Таира пусты, и кроме нас на них никого нет.

Филисити с неподдельной тоской глядела на мертвые дома, словно втайне надеясь, что вот-вот из них появятся улыбчивые жители. Сейчас Таир казался обманчиво мирным, живым и спокойным.

Я приобнял девушку за плечи, хотя и понимал, что вряд ли сумею утешить ее. Стоило просто поскорее покинуть Таир.

— Нужно найти Роанара, — нарушил молчание я, — есть предположение, куда Рика могла увести его?

Филисити задумчиво поджала губы.

— Если Рика хочет, чтобы оставшееся население пряталось вместе, есть только один дом в городе, который имеет большие подвалы и может вместить относительно много человек. Эт-о храм Онкода.

Я покосился на Ольцига, который, следуя вбитой Орденом привычке, услышав о языческом храме, недовольно скривил лицо.

— Ie Ja, храм Онкода? Сколько же ереси сохранилось в этом городе? — сокрушенно пробурчал он себе под нос. Я усмехнулся.

— Знаешь, dassa, тебе пора понять разницу между ересью и историей.

— Я бы не сказала лучше, — с усмешкой согласилась Филисити.

Ольциг обиженно поджал губы.

— Therabia, Отр, дексы... эта ваша история сильно кусачая.

Его скорбный взгляд упал на царапину на моей левой щеке, и я сочувственно склонил голову.

— Ей Богу, dassa, ты переживаешь об этом даже больше меня.

— Все-таки ты самое неблагодарное существо, которого я когда-либо встречал! — всплеснул руками монах.

Несколько секунд я смотрел на юношу с доброй усмешкой, а затем Ольциг вдруг заливисто расхохотался. Его смех — молодой и живой — словно заполнил собой мертвые улицы Таира, и город, кажется, жадно впитал этот звук. Возможно, еще не все потеряно. После эпидемий проказы или чумы в древние времена некоторые города были полностью выкошены болезнями, но со временем они восстанавливались.

Я повернулся к Филисити, которая быстро заразилась душевным смехом Ольцига. Хотелось сказать ей, что надежда есть, и все будет хорошо. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы произнести эти слова, как вдруг почувствовал, что тьма шевелится внутри меня.

На мгновение мною завладел страх: а вдруг яд все же убивает меня, и это первый симптом, но потом, прислушавшись к себе, я понял, что Perrian Numjette сейчас откликается на призыв. Она чувствует родство, как тогда, на Тритоновом перевале.

— Райдер? — обеспокоенно обратилась ко мне Филисити, заметив, что что-то не так.

Я повернулся к девушке и монаху, напряженно сдвинув брови. Хороших новостей у меня для друзей не было.

— Дексы. Они рядом.

Глава 4. Долг Альграна

Несколько мгновений друзья напряженно молчали, озираясь по сторонам, а затем заговорили наперебой:

— Что?

— Дексы в городе?

— Ты уверен?

— Откуда ты знаешь?

Последний вопрос от Ольцига почему-то вызвал у меня неподдельное раздражение, и я выпалил, не задумываясь:

— Я страж Орсса, dassa, откуда, по-твоему, я знаю?!

Осознание того, что было произнесено, пришло ко мне секундой позже. Филисити на миг замерла, словно борясь с собой и пытаясь не заметить моих слов. Лучше всего было просто не позволить друзьям углубиться в эту тему.

— Я чувствую их, они в городе, — голос мой прозвучал спокойно и ровно, несмотря на нарастающее волнение.

Филисити качнула головой, заставляя себя собраться с мыслями. Брови ее напряженно сошлись к переносице, глаза горели страхом и беспокойством.

— Мы не видели их в небе... как же они...

— Они могли пролететь, пока мы были в доме Шаддэка, — предположил Ольциг.

— Как они сюда проникли, неважно. Важно убрать их отсюда, — строго произнес я.

— Ты ведь сможешь? — опасливо спросила девушка, обратившись ко мне.

Работать с темным облаком в Таире было рискованным и неблагодарным делом. Если кто-то сейчас пытается дать отпор, и я отгоню дексов с помощью темной магии, то тут же превращусь для горожан в заклятого врага. Однако позволить детям Отра и дальше терроризировать таирцев я не могу.

— Нужно понять, в какой именно части города они находятся, — нахмурился я, прислушиваясь к зову темной крови, — дайте мне минуту.

Тьма тянула меня вглубь города, на улицу, начинающуюся за Gana de Ilma.

— Туда, — я указал на правильное направление. Филисити чуть побледнела.

— Это Riva de Estarz. Улица воинов. Она ведет к храму Онкода...

— Надо спешить, — бросил Ольциг, срываясь с места.

Мы бегом последовали за монахом, минуя мертвые дома горожан. Сейчас рассеявшийся туман был нам очень некстати, его можно было бы использовать для прикрытия, как днем это сделала Рика Арнар. Жаль, ничего не выйдет.

Впереди замаячила новая небольшая площадь. Когда мы находились в середине улицы, издали начали слышаться беспокойные голоса, вскрики... у храма Онкода, похоже, была схватка.

Крылатая тень пролетела над нами. Ольциг приготовил боевое заклинание, но не успел бы атаковать — декс приземлился перед нами слишком стремительно. Я успел оттолкнуть монаха к земле и заслонить собой его и Филисити.

Тьма пробудилась внутри меня, и когтистая рука демона замерла в паре дюймов от моей груди. Клубы черного дыма начали подниматься за моей спиной.

Белесые глаза декса смотрели подозрительно и напряженно. На моих пальцах тоже заиграл черный дым. Оставалось только надеяться, что этого не заметит никто из тех, кто сражается на площади.

— Нет, — тихо приказал я сыну Отра, — ты их не тронешь. И никого в городе. Лети в Орсс и предупреди остальных, что если вы снова нападете на Таир, вас ждет смерть. Неважно, кто тебе прикажет вернуться, ты не послушаешься. Иначе я тебя найду и уничтожу. Тебе известно, что я не лгу. Ты понял?

Демон несколько секунд выжидающе глядел на меня, затем грозно фыркнул и отступил на шаг. В следующий миг он взмыл высоко в небо и полетел прочь из Таира. Филисити ахнула.

— Остальные послушаются так же безропотно? — осторожно спросила она, словно забыла, что я проделывал тот же прием на Тритоновом перевале. Что ж, колдунью можно понять: привыкнуть к беспрекословному послушанию демонов не так-то просто.

Раздался боевой агрессивный женский крик на площади. Я обнажил эсток и качнул головой в ответ Филисити.

— Остальные не переживут этот день.

Воздержавшись от пояснений, я бросился вперед.

На площади было четыре человека. Я сразу же узнал Рику Арнар. Она сама была быстра, как демон. Ее не пугали три десятка кружащих над городом дексов, глава совета готова была убить всех сама.

Спиной к спине с ней сражался Роанар. Арбалетчик производил выстрел за выстрелом и уже успел убить пятерых демонов, попав им в головы.

— Филисити, бери левый фланг! — на бегу бросил я, — уничтожай стихиями тех, что находятся дальше, чтобы не зацепить людей. Ольциг, прикрывай ее. Чтобы ни одна тварь не посмела...

— А как же ты? — испуганно крикнула Филисити, борясь со страхом перед дексами. На ее пальцах уже начинали играть зеленые искорки магии стихий.

— Мне либо нечего бояться, либо нечего терять, — отмахнулся я и бросился в эпицентр сражения.

Двое демонов полетели в мою сторону. Я вытащил на бегу кинжал и запустил его прямо в голову одному из противников. Годы тренировок помогли мне развить меткость левой руки, и, должен признать, метать кинжал у меня получается лучше, чем стрелять из арбалета или лука.

Декс упал замертво. Кинжал вошел в голову твари по самую рукоять. Вытаскивать его сейчас не было времени. Второй демон хищно взревел, пикируя в мою сторону. Я сделал кувырок, увернувшись от острых когтей, вскочил и взмахнул эстоком, целясь в крыло. Промахнулся: клинок лишь ранил бедро существа, что только разозлило это чудовище. Простирая вперед когтистые руки, декс с агрессивным криком бросился на меня, я уклонился и на этот раз сумел прорезать перепончатое серое крыло. Существо тут же неуклюже приземлилось на ноги, и я отрубил ему голову, когда тот поворачивался ко мне.

На город быстро налетели грозовые тучи, переливающиеся зелеными всполохами магии Филисити. Замелькали вспышки боевых заклинаний Ольцига. Схватка с монахом и колдуньей заняла половину напавших на город дексов.

Тяжелее всего сейчас приходилось Роанару и Рике Арнар. Женщина, словно в искусном танце кружилась спина к спине с арбалетчиком, отражая атаку за атакой. Но демонов было слишком много, и они были быстры.

Рону пришлось отскочить в сторону и припасть к земле, чтобы избежать ранения. Арбалетный выстрел поразил декса одновременно со смертоносным ударом Рики. Женщина кинулась к барону и встала наизготовку рядом с ним, чтобы дать ему время подняться.

— Он не достал вас, Экгард? — воскликнула она.

— Нет, — коротко отозвался Роанар, вскакивая на ноги и производя следующий выстрел. Болт пролетел в дюйме от головы Рики. Воительница пригнулась, удивленно оборачиваясь, и увидела еще одного убитого демона. На лице Роанара заиграла улыбка, и он кивнул в ответ на изумление леди Арнар, — не за что.

Помимо Рики и Рона на площади перед невысоким, но вытянутым храмом Онкода, по бокам от которого тянулись восемь каменных щупалец, сражались еще двое: одним из них был светловолосый щуплый мальчишка, дай Бог, лет четырнадцати. Он стрелял из лука по демонам, а рядом с ним, держа в левой руке полтораручный чегресский клинок, находилась женщина. Длинные светлые волосы были стянуты в тугой высокий хвост на самой макушке. Верх ее одеяния напоминал простое платье золотисто-песочного оттенка, а вместо юбки сзади и спереди свисали длинные прямые лоскуты ткани. При этом на женщине также были облегающие темные штаны, заправленные в невысокие сапоги.

Светловолосую воительницу окружили четыре демона, и я, не раздумывая, бросился ей на выручку. Толкнув одного из дексов, я повалил его на землю, прорывая круг, в который была зажата женщина.

— Бегите! — крикнул я, вскакивая. Когти декса едва не зацепили меня. Повезло, что, чувствуя родственную темную кровь, дети Отра чуть медлили, прежде чем напасть на меня. Мое присутствие, надо сказать, существенно сбивало их с толку и помогало людям выигрывать спасительные секунды. Правда, вот, не все этим пользовались...

Женщина не послушалась моего совета, а начала наносить умелые удары мечом по на миг потерявшим бдительность существам. Однако демоны были быстрее, и вот-вот могли ранить воительницу.

— Нет! — вырвалось у меня со смесью приказа и отчаяния в голосе, и дети Отра замерли, посмотрев в мою сторону. Несколько секунд мы молча глядели друг на друга, а затем демоны сделали шаг от таирской воительницы и вдруг приклонили передо мной колена...

Время будто бы замерло.

Светловолосая женщина ахнула, а мое сердце бешено заколотилось о ребра.

— Что за... — резко выкрикнула Рика Арнар, продолжая отбиваться от демонов.

— Берегись! — завопил Роанар, отталкивая женщину и становясь на пути летящего на нее декса. Болт пробил голову существа за секунду до того, как когти вонзились бы арбалетчику в грудь. Рон тут же помог Рике подняться, — цела?

— Спасибо... — выдохнула женщина.

Я не медлил. Воспользовавшись заминкой, одним прыжком подскочил к трем демонам и молниеносным ударом, в который я вложил всю имеющуюся физическую силу, отсек головы всем троим. Тот, которого я опрокинул на землю, жалобно взревел, но светловолосая воительница ударила его мечом раньше, чем он успел атаковать. Слава Богу, у нее не было времени на то, чтобы задавать мне вопросы. Она тут же ахнула от страха, увидев, что к мальчишке с луком направляются три демона.

— Дан, нет! — отчаянно выкрикнула она. Я поспешил на помощь юнцу. Он боязливо застонал: очередная стрела, вынутая из колчана, дрогнула у него в руках и упала на землю. Нужна была пара секунд, чтобы поднять ее, и у него не было этого времени. Дексы стремительно приближались.

Светловолосая женщина отразила первый удар, я отразил второй, но не успел среагировать на атаку третьего демона, пытаясь не дать женщине и мальчику попасться в руки детей Отра. Острые когти больно впились в мое правое предплечье, прорывая лерсовую куртку и оставляя глубокие борозды на коже.

Эсток выпал из руки. Я отчаянно зарычал от боли, прижимая к себе руку в попытке зажать раны, чувствуя, как яд детей Отра проникает в мое тело. Кровь обильно полилась на левую перчатку, пропитывая рукава сорочки и куртки.

— Боже! — воскликнула светловолосая женщина, с ужасом взглянув на глубокие порезы на моем предплечье. Мальчик тем временем успел выпустить злосчастную стрелу и прикончить ранившего меня демона.

Рука горела огнем, раны начали издавать шипящий звук, который, к счастью, заглушили боевые заклятия dassa и громовые раскаты, сопровождающие удары молний, поразивших остальных темных тварей. В сгустившихся сумерках темный дымок, поднимавшийся от порезов, был не так виден, но я все же старался прикрыть его, повернувшись спиной к мальчишке и светловолосой воительнице, которая, судя по всему, была его матерью.

Когда убитые молниями дексы рухнули на землю, на несколько коротких мгновений площадь перед храмом Онкода погрузилась в звенящую тишину. На мою удачу, раны на руке перестали шипеть и дымиться, однако боль лишь усилилась, и мне пришлось закусить губу, чтобы не застонать в голос.

Первой тишину нарушила Рика Арнар. Переводя дух, она повернулась к Роанару и благодарно кивнула ему.

— Спасибо, Руан. Ты спас меня. Это было рискованно, тебя едва не задели...

— Но не задели, ведь, — криво улыбнулся арбалетчик, — а значит, все обошлось.

Внезапно Рика приблизилась к барону и горячо поцеловала его. Я изумленно расширил глаза: казалось, даже боль в руке чуть притупилась.

Женщина быстро отстранилась и пожала плечами.

— Это за спасение, — произнесла она. Роанар зарделся, виновато обернувшись в сторону Филисити. Из груди Рики вырвался нервный смешок, она одарила колдунью испепеляющим ревнивым взглядом, однако быстро попыталась совладать с собой и сделала несколько шагов прочь от барона. Лицо ее было нарочито серьезным и строгим: похоже, скрыть обиду главе таирского совета сейчас было действительно трудно.

— Все целы? Ради Бога, скажите, что никого не зацепило, — проговорила она с деланной небрежностью.

Светловолосая воительница посмотрела на меня с искренним сочувствием и страхом. Так смотрят на людей, умирающих от тяжелых неизлечимых недугов. Для всех присутствующих я, пожалуй, был уже одной ногой в могиле.

— Есть раненый! — выкрикнула женщина. Ее взгляд казался мне извиняющимся, словно она вынуждена была выдать мою страшную тайну.

Все посмотрели в сторону светловолосой воительницы.

— Анна?.. — в ужасе обратилась Рика, но тут же перевела взгляд на меня, и даже не попыталась скрыть облегчения. Что ж, справедливо. Леди Арнар еще днем уверовала, что я покойник.

Теперь взоры всех участников схватки обратились ко мне. Мальчишка виновато опустил голову, утерев нос рукавом темной куртки.

— Это из-за меня, — сокрушенно произнес он.

— Вы спасли моего сына, — тихо сказала женщина, которую Рика назвала Анной. В ее глазах перемешивались сочувствие и благодарность, — я никогда этого не забуду, господин...

— Райдер Лигг, — хмыкнув, представился я. По привычке правая рука дернулась, чтобы пожать руку новой знакомой, но боль тут же пронзила предплечье, и я скривился, нервно усмехнувшись.

— Господи, нет... — прошептала Филисити, подойдя ко мне. Глаза девушки заблестели от слез, и я попытался ободряюще улыбнуться ей, но вышло натянуто.

— Вторая рана, и на этот раз точно от декса, — поджав губы, произнесла Рика Арнар, — не самый удачный день, мастер Лигг?

Я, прищурившись, посмотрел на нее.

— Вторая рана? — непонимающе спросила Анна. Я проигнорировал этот вопрос и обратился к главе таирского совета.

— Снова попытаетесь убить, леди Арнар?

Рика тяжело вздохнула и качнула головой.

— Я ведь дала вам слово, что не убью вас, даже если попросите — невесело усмехнулась она, — но, боюсь, время ваше стремительно сокращается. С таким количеством яда вам осталось, дай Бог, несколько часов.

Филисити зажала рот рукой и зажмурилась, пытаясь не дать слезам волю. Рика едва заметно закатила глаза и строго посмотрела на меня.

— Я обработаю ваши раны. Заодно задам пару вопросов, если не возражаете, — глава совета буквально прожигала во мне дыру взглядом.

Предложение обработать раны было вполне дельным: я уже ощущал легкое головокружение от обильной кровопотери. А обращаться к Ольцигу как к целителю сейчас было довольно рискованно. Если темная кровь активна, воздействие орденской магии покажется ей агрессивным, появится темное облако, чтобы обезвредить dassa, и все тут же поймут, кто я. С такими представлениями, пожалуй, стоило повременить.

— Не возражаю, — устало отозвался я.

— Вопросы? — возмущенно переспросил Ольциг, сложив руки на груди, — вы допрашивать его, что ли собрались?! Ему нужна помощь целителя, а не полевая медицина! И уж точно не нужен допрос!

Я обжег монаха взглядом и качнул головой, многозначительно покосившись на раны. Он, кажется, не понял меня, зато поняла Филисити. Она понимающе кивнула и положила Ольцигу руку на плечо.

— Рика знает свое дело, dassa, — необычайно мягко проговорила моя дорогая колдунья, обменявшись со мной долгим взглядом. Я кивнул.

— Для допроса действительно не время, — осторожно проговорила Анна. Леди Арнар посмотрела на нее так, что светловолосая воительница невольно вжала голову в плечи.

Рика указала на нее пальцем, расширив глаза от возмущения.

— У тебя нет. Права. Голоса, Анна, — сквозь зубы, разделяя слова паузами, произнесла глава таирского совета, — лучше держи своего мальчишку на привязи! Или дай ему помогать городу вместе со всеми, но больше не смей подвергать опасности других, поняла?!

Анна виновато опустила голову и замолчала. Рика вздохнула и продолжила:

— Филисити, отведи своих друзей в подвал храма. Дорогу знаешь. А я пока помогу мастеру Лиггу.

Девушка кивнула и послушалась, хотя на лице ее отражалось недоверие. Ронаар подошел к Филисити и молча последовал за ней в подвал храма Онкода, вход в который располагался, судя по всему, с торца этого необычного здания.

— Дан, иди с ними, — устало произнесла Анна. Однако Рика была с ней не согласна.

— Нет, пусть пойдет с тобой, — отчеканила она, и в голосе ее зазвучала сталь.

Я, вздохнув, последовал за ней, стараясь концентрироваться на чем угодно, кроме боли в руке. Раны горели нещадно, до звона в ушах. Я прижимал правую руку к телу, будто бы мог ее убаюкать и унять боль таким образом.

Рика и Анна шли по бокам от меня, мальчишка по имени Дан угрюмо плелся позади. У меня создавалось ощущение, что мне действительно предстоит допрос, а не медицинская помощь. Хладнокровная Рика производила впечатление скорее конвоира, чем лекаря.

Мы поднялись по невысоким, но широким белокаменным ступеням храма, вершину которого венчала громадная скульптура человека с гипертрофированно большими, напоминающими рыбьи, глазами, абсолютно лысого и с прорезями на шее — по две с каждого бока. Жабры.... Глядя на массивные каменные щупальца, обрамляющие каждую сторону строения, я невольно вспомнил, что Саари рассказывала о тритонах. Они больше напоминали осьминогов, чем рыб. Что ж, архитектор храма Онкода, надо сказать, постарался на славу!

Дверь маячила перед нами массивным черным пятном. Рика потянула ее на себя, и та на удивление мягко поддалась. Внутри храма было прохладно, но светло, хотя и недостаточно, чтобы обрабатывать раны.

Устройство этого святилища вовсе не походило на церкви Единой Веры. Это больше напоминало вытянутый вширь мемориальный зал Онкода. По стенам были развешены картины древних художников, изображающих победившего Erabi тритона то в своем истинном облике, то в образе человека, стоящего над телом побежденной огромной змеи. Черты лица было не разобрать из-за масштаба картин. Но, кажется, легенда, рассказанная мне Саари, полностью соответствовала действительности.

— Дан, принеси фонарь, — сухо произнесла Рика, — Анна, возьми инструменты. Нужно осмотреть раны. Райдер, вы идите за мной.

Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Я последовал за леди Арнар к дальнему углу храма, где располагалась небольшая кабинка, похожая на исповедальни в соборах Единой Веры, только немного просторнее. Внутри стоял высокий стол и небольшая скамья. Рика указала мне на нее.

— Вам сюда. Погодите, — окликнула она, когда я послушно двинулся внутрь. Голос ее вдруг показался мне удивительно мягким, что повергло меня в откровенный шок, — нужно снять с вас куртку, иначе до ран не добраться. Придется потерпеть.

Женщина встала напротив меня и осторожно, боясь задеть раненую руку, принялась расстегивать застежки на куртке. Я на миг даже забыл о боли, удивляясь произошедшей с ней перемене.

— Простите, что была так строга с вами. Я видела, вы спасли мою сестру. А потом ее сына. Мне... искренне жаль, что вас ранили.

На моем лице появилась сочувствующая улыбка. Почему-то лишь теперь я почувствовал, какой груз лежит на этой женщине, и как тяжела ноша, которую ей приходится нести. Рика Арнар всеми силами пыталась спасти умирающий город, хотя считала, что он обречен, как раненый дексом человек. Мне хотелось утешить ее, заверить, что дексы больше не заявятся в город, да и со мной, может быть, не все потеряно, ведь я до сих пор не чувствую в себе никаких изменений, кроме боли в треклятой руке. Однако, вспомнив слова Дайминио и Массена Гариенна, я вовремя прикусил язык и качнул головой.

— Мне было уже нечего терять. В таком случае, пусть лучше зацепят меня, чем здоровых людей.

— Вы с Руаном похожи, — хмыкнула леди Арнар, добравшись до застежки рядом с раненой рукой. Я стиснул зубы и с трудом отнял правое предплечье от корпуса, чтобы облегчить Рике задачу.

— Вот как? — сдавленно, усмехнувшись, переспросил я. Женщина извиняющимся взглядом посмотрела на меня.

— Да. Он так же бросился в атаку, когда спас меня от декса, — она покачала головой, — как будто не боялся последствий.

Голос Рики — бархатный с легкой хрипотцой — хорошо отвлекал от боли. Я хохотнул, вспоминая, как Рон вызвал меня на дуэль в Альгране. Ему хватило ума назначить фехтовальный поединок, в котором бы он в любом случае проиграл и который нельзя было отменить, а все потому, что барон Экгард решил отстоять вопрос чести.

— Руан — горячая голова.

— И горячее сердце, — хмыкнула Рика в ответ, покончив с застежками на моей куртке и подойдя ко мне со стороны левой руки, — как же вы столько прошли вместе, если соперничали за внимание Филисити да-Кар?

Я качнул головой. Похоже, глава таирского совета увидела во мне лучшего собеседника для этой неприятной темы. Надо признать, она была в равной степени немила нам обоим.

— Мы сразились на альгранской дуэли, чтобы решить этот вопрос, — с усмешкой отозвался я.

— Как же вышло, что вы оба остались живы? — голос Рики стал сосредоточенным, она чуть направила меня рукой, пытаясь как можно осторожнее снять куртку с левой стороны.

— Никак. Я убил его. А потом Ольциг и Филисити помогли вернуть его из Царства Смерти.

— Вам удалось воскресить человека? — изумленно спросила женщина, недоверчиво посмотрев на меня.

— Даже двух, — на моем лице появилась кривая улыбка, — я отправился за ним на ту сторону, чтобы помочь его душе вернуться к телу. А Ольциг призвал нас обоих. Он проводник.

— Редкий дар, — Рика оценивающе поджала губы и вновь сосредоточилась на работе, — Райдер, я сейчас начну снимать куртку с правой руки. Потерпите.

Поначалу Рика бережно стянула с меня правую перчатку, ненадолго остановив взгляд на метке Святой Церкви на тыльной стороне ладони. Лишь когда перчатка оказалась в руке леди Арнар, я сумел выдохнуть.

Женщина аккуратно потянула рукав с плеча, и раны отозвались пульсирующей жгучей болью. Я плотно стиснул челюсти, чувствуя, как лоб покрывается испариной. Рика, нахмурившись, постаралась осмотреть порезы через куртку и покачала головой.

— Слишком много крови. Одежда прилипла к ранам. Без света трудно что-то разобрать...

Точно услышав ее слова, прибыл мальчик с зажженным масляным фонарем. В его свете я заметил в чертах Дана некоторое отдаленное сходство с Рикой, хотя, казалось, между ней и ее сестрой Анной нет ничего общего, кроме, разве что, высокого роста и зеленых глаз.

Дан виновато посмотрел на меня и шмыгнул носом.

— Простите, что не пустил вас за ворота сразу... — произнес он. Я усмехнулся. Так вот, кем был наш нагловатый страж.

— Ничего. Мы не знали, что творится в городе. Твое поведение было правильным.

Казалось, моя похвала только больше опечалила мальчишку.

— Спасибо, что спасли меня, — грустно произнес он.

Рика раздраженно вздохнула.

— Дан, посвети сюда. Я должна видеть раны, — строго сказала она. Мальчик безропотно послушался.

Вскоре в зале храма Онкода снова появилась Анна. Она несла небольшой сундучок в одной руке, а в другой сосуд с водой. Леди Арнар даже не посмотрела в сторону сестры: похоже, она злилась на нее. Предполагаю, что между Анной, Рикой и Даном произошла какая-то размолвка, из-за которой они и Роанар оказались на площади Онкода, когда напали демоны.

— Готовы? — спросила меня Рика и отвлекая от раздумий. Я сдержанно кивнул, впрочем, ничего другого мне и не оставалось.

Женщина вздохнула и начала стягивать рукав с правой руки — аккуратно, но уверенно. Поначалу ощущения были вполне терпимыми, но когда прилипшая к ранам куртка начала двигаться в районе предплечья, я не сдержал стон и резко опустил голову к самой груди, будто это могло помочь убежать от боли. Перед глазами заплясали цветные пятна.

— Еще чуть-чуть, — извиняющимся голосом произнесла Рика и уже в следующую секунду бросила окровавленную куртку на пол.

Я устало выдохнул. Тело предательски качнулось, и Анна, оказавшаяся рядом, поддержала меня под левое плечо, помогая удержаться на ногах.

— Ох, сколько крови, — испуганно выдохнул Дан. На его слова не обратили внимания, хотя мальчишка был прав: на пол уже успела натечь маленькая лужица.

— Посади его, — Рика указала сестре на то, что я про себя окрестил "исповедальней". Анна поспешила выполнить ее указания.

Я безвольно опустился на сидение, чувствуя неимоверную усталость. Рука вновь вспыхнула дикой болью, когда Рика быстрым движением подцепила ножом прилипшую к ранам сорочку и разрезала рукав.

— Ох... — вырвалось у меня. Голова снова закружилась, и я привалился к стене "исповедальни", прикрыв глаза.

— Проклятье, — зашипела Рика, качая головой, — Анна, перетяни ему плечо выше ран. Нужно остановить кровь, ее слишком много. Декс постарался на славу, мастер Лигг.

Слова женщины невольно заставили меня посмотреть, что с рукой, и я тут же пожалел об этом. Ясно, откуда взялось головокружение. Повезло, что рука хотя бы осталась на месте! Сквозь кровавое месиво, которое когда-то было моим предплечьем, проглядывались кости. Я плотно закрыл глаза и отвернулся от ран, которые тут же заболели сильнее прежнего, стоило мне их увидеть. Проклятье, без помощи целителя эсток я еще долго в руку не возьму! Если, конечно, яд декса не убьет меня через несколько часов — тогда беспокоиться, пожалуй, не о чем.

Анна захлопотала возле меня. Тугой жгут обхватил правое плечо.

— Все, — отозвалась светловолосая женщина.

— Теперь оставьте нас, — скомандовала Рика. Сестра обменялась с ней многозначительными взглядами, но все же подчинилась, увлекая за собой сына.

Когда шаги Анны и Дана смолкли у выхода из храма Онкода, Рика тяжело вздохнула, открыла принесенный сестрой сундучок и достала оттуда чистый кусок ткани.

— Так о чем же вы хотели спросить, леди Арнар? — усмехнулся я, стараясь не думать о пульсирующей боли.

— Успеется, мастер Лигг. Сначала нужно остановить кровотечение, иначе вы потеряете сознание, а мне бы этого не хотелось. Думаю, вам тоже, — спокойно произнесла женщина, смачивая в невысоком сосуде с водой ткань. Я почувствовал, что вода имеет довольно резкий травяной запах, и это тут же заставило меня встрепенуться.

— Что это?

Рика насмешливо посмотрела на меня.

— Это остановит кровь, чтобы я могла зашить и забинтовать раны.

Этого ответа было недостаточно. Помню, таким же мягким голосом колдунья Эвлорис просила меня выпить отвар, который потом чуть не убил меня. Он и убил бы, если бы Филисити не владела магией крови.

Рика протянула смоченную тряпку к моим ранам, но я, поморщившись, отнял руку.

— Я зарекся применять неизвестные травы, леди Арнар. Неприятный опыт.

Женщина посмотрела на меня очень многозначительным взглядом.

— Яда дексов вы боитесь меньше, чем трав? — хмыкнула она, затем, вздохнув, добавила, — уверяю, здесь нет ничего, что навредило бы вам. Доверьтесь мне, Райдер. Так или иначе, мне нужно остановить кровь.

Я искренне пожалел, что все же не обратился за помощью к Ольцигу. Но теперь уже, пожалуй, поздно идти на попятную.

— Зачем вы лечите покойника? — с нервным смешком спросил я. Рика вернула мне усмешку.

— Не очень-то вы, честно говоря, похожи на покойника. Так как? Будете упрямиться, или дадите вам помочь? Поверьте, среди этих трав нет ничего, что могло бы навредить вам. Мы не знаем таких рецептов. Их знают лесные колдуны, а они водят дружбу только с Филисити да-Кар.

Меня прошиб холодный пот. Уж не знаю, виной тому раны на руке или слова Рики Арнар, но факт оставался фактом — она знала, кто я.

Поняв, что сопротивляться я больше не намерен, женщина приложила смоченную теплым отваром ткань к кровоточащим ранам на моем предплечье. В руке словно взорвалась пороховая бочка. Я невольно застонал, вцепившись левой рукой в скамью, на которой сидел.

— Сейчас будет легче, — сочувственно проговорила Рика.

И вправду, боль чуть отступила. Я перевел дыхание, спутавшиеся волосы прилипли к взмокшему лицу, и леди Арнар небрежным движением убрала их, улыбнувшись. Ее взгляд переместился на тыльную сторону моей правой ладони. Женщина вздохнула и качнула головой.

— Никогда прежде не видела темного воина с меткой Святой Церкви, — тихо произнесла она.

Я напряженно глядел на нее, не спеша комментировать. Рика усмехнулась.

— Бросьте, Райдер. Странно было бы не понять вашу природу, после того, как дексы приклонили перед вами колена. Насчет Анны и Дана не волнуйтесь. Они не расскажут остальным горожанам. Никто не придет вас линчевать.

Мне на плечи резко навалилась усталость. Отвар успокаивал боль, теперь ее вполне можно было терпеть. Ткань пропиталась кровью, но, кажется, кровотечение почти остановилось. Правая рука немела от перетягивающего ее жгута. Глаза потяжелели, начало клонить в сон, но раздражающий озноб не давал в него погрузиться.

— Глава таирского совета сохранит жизнь темному воину? — с усмешкой спросил я, вовремя опомнившись и не назвав себя стражем Орсса. Рика смотрела на меня, как на наивного ребенка.

— Считаете, что это ошибка? — хмыкнула она, осторожно отнимая ткань от моих ран. Я бросил на них быстрый взгляд и тут же отвернулся, увидев пять глубоких порезов, два из которых рассекли руку до самой кости.

Рика сняла стеклянную колбу с масляного фонаря, повернулась к сундучку с инструментами, вытащила длинную грубую иглу и, ловко вдев в ушко нить, поднесла кончик к верхнему пламени. Затем она поместила колбу на место и поставила фонарь на стол "исповедальни", чтобы лучше видеть раны. Я сосредоточился на ее глазах и старался не следить за ее работой.

— Назовите меня глупцом, но мне непонятно, почему вы, узнав, что меня ранил декс, готовы были убить меня, а поняв, кто я, решили сохранить мне жизнь.

Леди Арнар снисходительно качнула головой и сделала первый стяжек. Я вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки. Надо сказать, движения Рики были уверенными и твердыми, словно ей уже не раз приходилось зашивать такие раны.

— Я видела, как мучаются люди, которые были ранены дексами. Поверьте, каждый из них умолял о смерти или совершал самоубийство, если хватало сил. Никто не мог пережить эту боль. Ни один человек. Рано или поздно они все сдавались. Чаще рано, чем поздно. Я не хотела видеть в их числе вас.

Женщина говорила медленно и сосредоточенно, однако грусть в ее голосе пробивалась сквозь отвлеченный тон. Трудно представить, скольких людей она похоронила.

— Соболезную вашим утратам, — тихо произнес я.

— Спасибо, — невесело улыбнулась Рика, и добавила, тяжело вздохнув, — сестра и племянник — вся моя живая родня. Наши с Анной мужья, отец и братья погибли. Мой муж ушел в Орсс вместе с Занком да-Каром и не вернулся. А ведь они отправились туда, после того, как сбежал... — леди Арнар замялась и выдержала паузу, потребовавшуюся на то, чтобы отрезать нить и приступить к работе над второй раной, — Алек ван Мар.

Я кивнул, чуть морщась от первого стежка на особенно глубоком порезе.

— Муж Филисити.

— Так вы знаете, что он был именно мужем? — облегченно спросила Рика. Надо сказать, моя осведомленность удивила ее. На лице женщины отразилась язвительная усмешка, — Руан не знал.

Я прищурился. Похоже, немой вопрос застыл у меня на губах, и леди Арнар поспешила объясниться.

— Не думайте, что я сплетничаю об этом с каждым, чтобы очернить репутацию дочери барона да-Кара. Руан задавал соответствующие вопросы. То так, то эдак, он расспрашивал о Филисити. Теперь я понимаю, почему.

Мне стало жаль Рику. И Роанара, если честно, тоже. Леди Арнар удивительная женщина, из них с бароном могла бы получиться отличная пара. Возможно, наш арбалетчик, все же, прозреет?

— Я не думал, что вы сплетничали, — покачал головой я.

— Думали, — не согласилась Рика, — не стоит ничего говорить, я знаю, как это выглядело со стороны.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Некоторое время мы провели в молчании, и женщина успела закончить зашивать второй порез, приступив к третьему.

— Я так и не взял в толк, почему вы сохранили мне жизнь, узнав, кто я.

— Тут вы ошибаетесь, Райдер, — хмыкнула она, делая два стяжка, — я совершенно не поняла, кто вы. Лично мне темная кровь ничего о вас не говорит.

Странно было слышать такое от Рики Арнар. Невольная обида всколыхнулась во мне волной: моим друзьям, которых я не раз выручал в опасных ситуациях, темная кровь сказала достаточно, чтобы связать меня.

— Я видела лишь то, что темный воин спас мою сестру и ее сына, не боясь получить ранение от дексов. И, судя по всему, вы до сих пор не знаете, смертельна ли для вас эта отрава. К сожалению, не знаю и я.

Мы переглянулись и обменялись кивками. Женщина продолжила:

— С вами путешествует новый проводник из Ордена, Руан Экгард, который сражался с темными тварями бок о бок со мной, и Филисити да-Кар. И все они доверяют вам. Мне этого достаточно, — с легкой улыбкой продолжала Рика, сосредотачиваясь на работе.

Я тяжело вздохнул. Мне пришлось потрудиться, чтобы вернуть доверие друзей. Но оно того стоило. Я не стал снова разжигать пламя обиды на них. В конце концов, о моей темной крови мы узнали вместе, и у Филисити, Роанара и Ольцига не было подспорья, какое есть сейчас у Рики Арнар. Для нее большой вес имеет доверие моих друзей. В лагере лесных колдунов у нас не было ничего, что могло бы сию же секунду оправдать меня в глазах попутчиков.

— Как вы оказались в Дираде? Не слышала, чтобы темные воины когда-либо покидали Орсс.

Голос Рики вернул меня из раздумий. Я повел левым плечом. На ум невольно пришел образ возницы, доставившего нас в Вару из Альграна. Цартен Анрок был орссцем, правда, не знаю, имел ли он какое-то отношение к стражам, поэтому я не стал упоминать о нем.

— Хотел бы я сам это знать.

Ответ поставил женщину в тупик. Она даже отвлеклась от почти законченного зашивания третьего пореза и вопросительно кивнула.

— Что вы имеете в виду?

Я помедлил пару секунд. Мне все еще было неприятно и непривычно беседовать о потерянном прошлом с незнакомцами. Но, думаю, в столь откровенной беседе не стоит утаивать такую существенную деталь и пытаться извернуться. Леди Арнар, скорее всего, почувствует ложь, а ее доверие терять не хочется.

— Я не помню, кто я.

Рика многозначительно взглянула мне в глаза, кивнула и закончила зашивать третий порез, приступив к четвертому. Она молчала, давая мне возможность продолжить рассказ.

— Я потерял память примерно в шестнадцать лет, точный возраст мне неизвестен. Меня воспитал дирадский кардинал Святой Церкви Дайминио Солли, он нашел меня в Норцинне с тяжелой раной на голове и вылечил. Но память, — я качнул головой, — вернуть не сумел. Только сейчас я собираю прошлое по крупицам. Всего несколько воспоминаний по дороге в Орсс, остальное лишь логичные домыслы. Я выяснил, что моей матерью была Литиция Виар, дочь вашего dassa.

Рика удивленно вскинула брови.

— Вот как, — понимающе кивнула она, и прищурилась, обращаясь к собственным знаниям и воспоминаниям, касательно Литиции, — я была годовалым ребенком, когда орссцы атаковали Таир и похитили несколько женщин, включая Литицию Виар. Слышала о ней от Шаддэка многими годами позже, поэтому запомнила, когда это произошло. Тридцать четыре года назад. Тогда эти набеги были редкими, и жертв было много меньше. Меньше было и дексов. Насколько я знаю, ваша мать была воспитана в старых традициях. Жена Шаддэка говорила исключительно на kadae, а международный язык считала не богоугодным. Что ни говори, в Единой Вере она была ортодоксальна в отличие от мужа. Я ведь говорила, он не самый примерный dassa на моей памяти. Может, поэтому мэтры Ордена отправили его так далеко? Шаддэк ведь родом не из Таира, он норциннец.

Я рассеянно кивнул, не зная, что ответить. В голове крутилось множество вопросов, но задавать их не было сил.

— Жаль, я не так много знаю о вашей матери, чтобы рассказать, — с досадой проговорила Рика, продолжая зашивать четвертый порез, — и жаль, что вы ничего не помните, чтобы рассказать об Орссе. Наших знаний недостаточно. Например, мы понятия не имеем, как появляются темные воины и дексы.

— Про дексов сказать не могу, это мне неизвестно. Но темные воины проходят специальный обряд. Им надрезают руку и дают дексу выпить крови. А затем шприцом вводят кровь демонов в тело избранного. Это мучительный и опасный обряд, выживают его не все. Но в Орссе любой согласился бы пройти через это, дай Виктор Фэлл им на это хоть малейший шанс.

Рика недоверчиво прищурилась, заканчивая с четвертой раной.

— Это вы подчерпнули из воспоминаний?

Я кивнул.

— Да. Они иногда приходят ко мне вспышками. Или во снах.

— Поэтому у вас мигрени, — скорее утвердила, чем спросила леди Арнар, приступая к пятому, самому небольшому порезу. Я кивнул, а Рика спросила, — эти обряды проводит Виктор Фэлл?

— Да. Именно он, к слову, и нанес удар, лишивший меня памяти.

Леди Арнар понимающе хмыкнула, но комментировать это не стала. Я вздохнул и решил продолжить рассказ.

— Так вот, насчет обряда. Те, кто выживает, становятся стражами Орсса. Так там называют темных воинов. У них появляется власть над дексами и способность управлять тьмой.

На этот раз Рика недоверчиво прищурилась.

— Управлять тьмой? — переспросила она, заканчивая с последней раной и откладывая иглу.

Я усмехнулся.

— Что вас так удивило? Вы ведь неспроста называете стражей Орсса темными воинами? Наверняка, вам приходилось сталкиваться с их магией.

Женщина задумчиво качнула головой. Яркие дуги бровей хмуро сошлись к переносице. Рика повернулась к сундучку с инструментами и извлекла оттуда новый чистый кусок ткани.

— Приподнимите руку, — спокойно сказала она. Я послушался, и леди Арнар начала бережно перевязывать предплечье, которое одновременно занемело от жгута и все еще болезненно пульсировало.

Покончив с повязкой, Рика ослабила жгут, и через несколько секунд пульсация усилилась. Я устало вздохнул, но с благодарностью заглянул в зеленые глаза женщины.

— Спасибо, — для наглядности я шевельнул пальцами.

— Не беспокойте руку, — качнула головой леди Арнар, — ей нужен покой, чтобы швы не разошлись. Раны глубокие.

Я кивнул, а Рика вернулась к нашему разговору:

— Мы зовем стражей Орсса темными воинами, потому что знаем о perrian numjette, не более того. О какой такой магии вы говорите, Райдер? Темные воины могут седлать дексов, могут скомандовать им закончить бой, могут даже направить их гнев на определенных людей, но не контролировать их поведение в битве. Если бы кто-то из них вдруг закричал "нет", когда демон атаковал мою сестру, это не возымело бы никакого эффекта. Руки дексов не замирают на полпути от жертвы по одному слову темн... стража. Потому-то я и удивилась, когда они приклонили перед вами колена. О вашей сути вопроса не стояло. Неясно лишь, почему вы обладаете над ними такой властью.

Я нахмурился. Так темное облако могут вызвать не все стражи? Насколько я знаю, это основной атрибут в вопросе моей "работы" с дексами. Если стражи Орсса не могут ими командовать, как это делаю я, выходит, и темной магией они не владеют?

Помню, облако мог вызвать седовласый колдун, проклявший Лэс-Кэрр-Грошмор. Но для заклятия он использовал не свою кровь, а кровь Коруна Объединителя. Возможно, это, конечно, обуславливалось простым нежеланием резать собственную руку, как знать. Что же это мог быть за человек?

Да и с Коруном Объединителем все совсем не просто. Выходит, человек, принесший в наш мир то, что мы зовем Единой Верой, взявший титул Иреса Первого и объединивший разрозненные страны в большой альянс, был орссцем, и в его жилах текла темная кровь? Интересно, как среагировал бы Дайминио, услышь он такое? А король! Знает ли Его Велиество Ирес Десятый о своей демонической сути?

Каждый мой вопрос порождал все новые, а при этом ответов я не находил ни на один из них. Стоило прошлому чуть приоткрыть двери, тут же падала еще более плотная завеса, никак не позволяющая понять, что такое Орсс.

— Райдер? — окликнула Рика, выводя меня из раздумий. Я качнул головой.

— То есть, вы никогда прежде не видели, чтобы стражи Орсса управляли видимой, вещественной тьмой? Неким бесформенным темным облаком.

Женщина склонила голову.

— Вы обладаете такой магией? — спросила она, и ее вопрос послужил мне ответом. Я осторожно кивнул, совершенно теряясь в догадках. С детства мне удавалось находить общий язык с детьми Отра, а теперь, выходит, я обладаю особенной магией, подвластной не каждому стражу Орсса? Кто же я, декс меня забери, такой?!

Тем временем глаза Рики заинтересованно загорелись. Она внушительно посмотрела на меня.

— И на что способна эта магия?

— Понятия не имею, — отозвался я, многозначительно взглянув в зеленые глаза Рики и качнув головой. Женщина чуть приблизилась ко мне и заговорщицки прошептала:

— Тогда покажите. Если сможете...

Если смогу? Пожалуй, это самый топорный вызов на моей памяти, но я его принял, азарт леди Арнар легко передался мне, несмотря на усталость. Я сосредоточился и попытался коснуться тьмы внутри себя. Дремавшая сила шевельнулась, и легкие струйки черного дыма начали плясать у пальцев моей левой руки. Сильного впечатления это не произвело, и я, прикрыв глаза, мысленно приказал тьме освободиться и наполнить храм Онкода.

Казалось, дремавшая во мне магия только этого и ждала. Темное облако окружило "исповедальню", Рика испуганно ахнула, но я открыл глаза и ободряюще посмотрел на нее.

— Не бойтесь, — голос мой прозвучал необычайно вкрадчиво.

Тьма вырвалась в зал, наполняя его собой, растягиваясь и извиваясь. Правда, я понятия не имел, что еще можно продемонстрировать. Вопрос Рики был справедлив: на что способна эта магия? Возможно, Отр мог бы подсказать... Кажется, моего словарного запаса на древнем языке хватит, чтобы попросить божество услышать меня, освободить мою силу и показать ее.

Я не знал, как Рика отреагирует на обращение к Отру, но все же решил рискнуть. Мои губы непроизвольно зашептали:

— Otra de Perrian Numjette, tgara fer. Urra fere vast an tzara ime...

На миг мне показалось, что ничего не произошло, но затем внутри темного облака раздался низкий гул, и оно начало резко расти, раскидывая по сторонам сотканные из дыма щупальца. Рика отступила на шаг от меня, но я внушительно посмотрел на нее и вопросительно кивнул.

— Не передумали? Я могу остановить это.

Казалось, такое заверение послужило леди Арнар гарантом безопасности. Она плотно стиснула челюсти и качнула головой, борясь со страхом перед неизвестностью.

— Не передумала.

Темное облако танцевало в зале храма, прорываясь сквозь потолок черным вихрем. Внутри него нарастал гул, и я почувствовал, что темная кровь внутри меня вновь реагирует на призыв.

Рика вопросительно качнула головой, и тут же оглянулась в сторону двери в зал.

— Вы слышали? — спросила она, делая несколько шагов к выходу. Я встал со скамьи, стараясь унять головокружение и не обращая внимания на слабость. Рика двигалась уверенно, обнажив чегресский клинок. Я, придерживая правое предплечье, опередил ее, и женщина нервно хмыкнула.

— Не глупите, Райдер. Вы ранены, лучше держитесь позади.

— Декса с два, леди Арнар, — качнул головой я, с улыбкой добавив, — при всем уважении.

Я оказался на улице первым.

С наступлением темноты Таир вновь застелило сизое одеяло тумана, и сперва я ничего не увидел на площади Онкода. Лишь привыкнув к мраку ночи, я сумел рассмотреть источник шума, который услышала Рика, и обомлел.

— Ie Ja... — прошептала леди Арнар, безвольно опуская клинок к земле.

Мы не верили своим глазам. Площадь Онкода заполняли варские рогатые лерсы, на рогах и плечах которых сидели крупные вороны с ярко-рыжими глазами. Я и не подозревал, что этих существ так много в окрестностях Таира. Но, судя по выражению лица Рики, это стало открытием не для меня одного.

Сердце мое бешено заколотилось о ребра. Взгляд упал на укрытую туманом площадь, и я мысленно сосредоточился на дексе, которому метнул кинжал в голову в самом начале схватки. Оружие до сих пор лежало где-то здесь под плотным дымчатым одеялом. Пытаться отыскать эсток нет смысла, я не смогу сражаться правой рукой. Кинжал вряд ли поможет против стольких лерсов, но на одну магию я полагаться не хотел.

Щупальце темного дыма, повинуясь моим мыслям, нырнуло в туманный покров Таира и выудило из тела декса кинжал. Клинок послушно прилетел мне в левую руку, и я встал наизготовку рядом с Рикой. Женщина оценивающе цокнула языком.

— Думаете, это поможет?

Ее слова тут же многократно повторились пересмешниками, и от этого призрачного эха у меня пошел мороз по коже.

— Лучше, чем ничего, — отозвался я, стараясь не обращать внимания на вторящих мне птиц, и тут же нахмурился, — если они бросятся, попробую задержать их магией. Один раз у меня это получилось, но если сейчас не выйдет, я выиграю всего пару секунд. Бегите в храм и...

— Отправляйтесь к дексу, Райдер, я вас не брошу, — твердо отозвалась женщина. Я криво улыбнулся, глядя на застывших высоких существ на площади.

Я мысленно воззвал к темному облаку, позволил ему вести и направлять меня. Мы с леди Арнар ждали, чего угодно, кроме того, что произошло. Большие хищные животные выровнялись в ряды, подобно небольшому войску и одновременно, как по команде, склонили головы в жесте почтения.

— Матерь Божья, — шепнула Рика, — я ведь не одна это вижу?

Было невозможно оторвать взгляд от этого удивительного зрелища. Я покачал головой, не глядя на леди Арнар.

— Чтоб меня Отровы дети жрали, — вырвалось у меня. Рика нахмурилась и уже собиралась сделать мне замечание, когда отчаянный крик множества демонов — одновременно высокий и низкий — вдруг прорезал небо.

Мы оба вздрогнули и подняли головы вверх. Над храмом Онкода не было ни одного декса, но я явственно ощущал их близость и поспешил сообщить об этом Рике:

— Они за городской чертой.

Рика серьезно кивнула и увлекла меня обратно внутрь храма, понимая, что лерсы, похоже, не представляют для нас никакой угрозы.

Когда мы снова очутились в зале, густая дымчатая тьма уже заполнила собой все помещение, однако расступилась передо мной, стоило мне сделать шаг внутрь. Леди Арнар следовала за мной по пятам.

— Я не могу позволить снова напасть на город, — отчаянно проговорила Рика, прорываясь вперед во тьму, — для Таира это уже слишком.

— Не понимаю, я ведь запретил им снова приходить, — с досадой покачал головой я.

— Видимо, ваша власть над дексами не столь безгранична, — хмыкнула воительница, оценивающе глядя на меня, — вам нужен отдых, Райдер. Прячьтесь в подвале храма, а я должна узнать, с чем имею дело.

Не дожидаясь моего ответа, женщина снова начала продираться сквозь тьму. Я раздраженно прищурился и последовал за ней. Неужели она считает, что я оставлю ее бороться с дексами в одиночку? Особенно учитывая то, что именно моя магия, должно быть, привлекла их и заставила вернуться.

Мне без труда удавалось не потерять Рику из вида: темное облако расступалось передо мной, открывая проход. В конце концов, я снова оказался у "исповедальни". Леди Арнар вошла внутрь и скользнула рукой под стол. Раздался щелчок, женщина спешно вышла из кабинки, когда та начала бесшумно отъезжать в сторону.

Я изумленно распахнул глаза, увидев перед собой темную потайную лестницу. Рика взяла со стола "исповедальни" масляный фонарь и уверенно двинулась вверх по лестнице, обернувшись в мою сторону.

— Я ведь говорила вам... — начала она.

— При всем уважении, леди Арнар, вы не король и не кардинал, чтобы мне приказывать. Одна вы не пойдете, — перебил я и вопросительно кивнул в сторону лестницы, — куда она ведет?

— К скульптуре, — улыбнулась Рика и хитро прищурилась, — хватит сил подняться?

Чувствовал я себя, на самом деле, прескверно, но куда уж было теперь отступать! Поэтому я кивнул и направился вслед за главой таирского совета. Рика взяла неспешный темп, чтобы мне было легче поспевать за ней.

— Берегите руку, — напомнила она, — швы могут разойтись, если будете напрягать предплечье.

Трудно было забыть о руке, которая постоянно напоминала о себе сильной пульсирующей болью. И, тем не менее, я все же постарался плотнее прижать предплечье к корпусу, следуя совету Рики.

Лестница привела нас на вытянутую темную площадку, ведущую к еще одной — уже винтовой — лестнице, которую выхватил из мрака свет масляного фонаря. Перестав подниматься по ступеням и выйдя на ровную поверхность, я тут же почувствовал сильное головокружение и устало привалился к стене. Резкое движение отозвалось болью в раненой руке, и я поморщился. Рика остановилась и нахмурилась, глядя на меня.

— Райдер? — она приблизилась, поднесла фонарь к моему лицу и обеспокоенно склонила голову, недовольно цокнув языком, — все же зря мы это затеяли. Вы потеряли много крови.

Я упрямо покачал головой, переведя дух.

— Просто дайте мне минуту.

Женщина снисходительно улыбнулась и кивнула, молча ожидая, пока я буду готов двинуться дальше. Я хмыкнул и, решив, что заставлять леди Арнар ждать, как минимум, невежливо, игнорируя головокружение, оттолкнулся от стены, придерживая раненую руку. Темный дым все еще тянулся за моей левой рукой, втягивая за собой и облако. Вскоре вязкая дымчатая тьма заволокла площадку, и свет масляного фонаря потускнел.

Рика медленно поднималась вверх по винтовой лестнице, следя, чтобы я не отстал.

На моем лице появилась нервная усмешка: тоже мне, защитник. Плетется сзади, как ненужный груз, но все равно мнит, что без него идти нельзя. Не Бог весть, какая помощь, в сущности! Пот градом лился у меня со лба, от головокружения к горлу подступала легкая дурнота, но я упрямо не обращал на нее внимания, отбрасывая мысли о том, что дело может быть в яде дексов, смерть от которого мне так любят пророчить.

Подъем, казалось, длился бесконечно, хотя мы миновали всего четыре крутых пролета. Уже на втором лестница вошла в узкий вертикальный туннель, через который Рика попыталась пройти быстрее. Поспевать за ней стало труднее, и к концу, когда мы оказались на небольшой открытой площадке, я окончательно выдохся, но приваливаться к стене и переводить дух не стал.

Один лишь взгляд вперед отбросил все остальные ощущения на второй план.

Перед нами простирался Таир, укутанный густым туманом, стелящимся по дороге. На площади под нами все еще, склонив головы, стояли варские рогатые лерсы с пересмешниками на рогах и плечах. Темное облако окутывало храм Онкода и раскрывалось, словно черный хищный цветок. А вдали, не осмеливаясь пересечь городскую черту, кружили дексы. Я ахнул: их было больше сотни. Никогда прежде я не видел такого количества детей Отра в одном месте, и с каждой секундой прилетали все новые. Они издавали тоскливые крики, заставляющие лицо леди Арнар искажаться от страха, который ей не удавалось скрыть.

Рука женщины быстрым движением вытащила меч.

— Проклятье, их слишком много! — отчаянно прошептала она.

Я осторожно приблизился к краю смотровой площадки, которая, как я понял, находилась в правом глазу скульптуры, и покачал головой, глядя вниз на покорных смертоносных чудищ с пересмешниками на плечах, затем в кишащее дексами небо и вдруг ощутил единение, которое чувствовал на Тритоновом перевале. Все эти существа были здесь из-за моего призыва. Они чувствовали то же самое и сейчас подняли головы, в почтении глядя на меня. Каждое находящееся здесь существо пойдет за мной, стоит только приказать...

— Уберите меч, леди Арнар, он не понадобится, — наши глаза столкнулись, и я прочитал во взгляде Рики почти животный ужас. Казалось, на секунду она подумала, что я вот-вот велю "темным тварям" уничтожить Таир, — они не нападут.

Женщина недоверчиво покосилась на небо.

— Почему? — напряженно спросила она, не спеша убирать клинок.

— Перед схваткой на площади я отпустил одного из дексов обратно в Орсс, приказав ему передать остальным запрет на возвращение в Таир. Я пообещал убить каждого, кто ослушается меня, и вот результат. Тьма зовет их, но они не нарушают приказ.

Я с трудом одернул себя, заставив прекратить упиваться собственной властью. Воистину, она может вскружить голову. Перед глазами встало осуждающее лицо Дайминио, и я в который раз за это путешествие мысленно поблагодарил старика.

Рика изумленно посмотрела на меня.

— Как вы это делаете?

Мне хотелось объяснить ей, успокоить и заверить, что я точно знаю, что и как делаю. Если б я только мог! Но это было бы ложью, поэтому оставалось лишь покачать головой.

— Я не знаю.

Леди Арнар шумно выдохнула.

— Тогда уведите их отсюда. Прогоните, прошу. Если кто-то из горожан выйдет...

Я кивнул и подошел к самому краю смотровой площадки. В какой-то момент мне показалось, что Рика попросту толкнет меня вниз, чтобы избавиться от опасности, которую я в себе несу. Однако женщина стояла неподвижно, прижав ко рту ладони и уже не пытаясь скрыть свой страх.

Я вытянул левую руку вперед. Клубы черного дыма у пальцев стали гуще. Дексы издали протяжный крик и замерли, ровными рядами выстроившись за городской чертой и, замерев в воздухе, изобразили долгий почтенный поклон.

— Ie Matrade'ja, — шепнула Рика, — или лучше обращаться к Онкоду, если уж мы в его храме?

Из груди женщины вырвался нервный смешок. Сейчас я не мог отвечать. Мои глаза закрылись, сознание сосредоточилось на сообщении, которое нужно было донести до детей Отра и лерсов (к слову сказать, их присутствие было мне здесь совершенно непонятно — неужто лерсы и пересмешники тоже неким образом связаны с темной магией?).

— Возвращайтесь, откуда пришли! — тихо, но властно проговорил я, — и будьте готовы прийти по первому зову! Я позову вас...

Дексы помедлили не больше пары секунд, затем стремительно направились на свой берег Тайрьяры. Лерсы быстрыми прыжками покидали площадь Онкода, возвращаясь в Вару, как и летевшие над ними вороны-пересмешники.

Как только площадь очистилась, я почувствовал неимоверную усталость, и на этот раз ноги не удержали меня. Рика вовремя подоспела и направила мое падение, иначе я полетел бы вниз со смотровой площадки.

— Райдер, — обеспокоенно окликнула женщина, присаживаясь на пол рядом со мной и убирая волосы с моего лица.

— Все в порядке, — улыбнулся я. Кажется, вышло натянуто. Рика покачала головой, сочувственно глядя на меня.

— Я не должна была вас просить демонстрировать магию. Она отняла у вас последние силы...

На самом деле леди Арнар была в корне неправа: темное облако поддерживало меня, пока не исчезло. Только теперь, когда тьма вновь задремала, усталость взяла свое.

— Не магия, — качнул головой я, не спеша вставать, — а, скорее, подъем по лестнице. Кажется, я совсем теряю форму.

Рика нервно хохотнула, покачав головой.

— Вы потеряли очень много крови, — виновато произнесла она.

— Онкод, кстати, не бог, — сказал я, меняя тему. Надоело слушать о том, как я слаб или близок к смерти.

Леди Арнар непонимающе прищурилась, и я поспешил пояснить:

— Вы хотели обратиться с молитвой к Онкоду. Но, по сути, у него не должно быть храма, он не бог. Онкод был слугой Erabi, древнего морского божества. Тритоном. Он убил ее, и лесные колдуны превратили ее тело в горы. Он, может и герой, но не бог.

Рика изумленно посмотрела на меня.

— Это вы тоже подчерпнули из воспоминаний?

— Нет, — усмехнулся я, — мне рассказала наяда по имени Саари.

Леди Арнар оценивающе поджала губы и кивнула.

— Ох... ясно. Наяды, лерсы, дексы... интересный у вас круг общения, мастер Лигг, — усмехнулась она и тут же посерьезнела, — на самом деле даже не представляла себе, что можно обладать такой властью над этими существами. Вы понимаете, насколько сильны, Райдер?

Я серьезно посмотрел в глаза главе таирского совета.

— Да. И вы бы знали, как меня это пугает...

* * *

Рика любезно подождала некоторое время, пока я не приду в себя, а затем помогла мне спуститься вниз и выйти из храма Онкода, забрав мои окровавленные вещи из зала. На улице я проделал с помощью темного облака тот же самый прием, что с кинжалом. Эсток покорно оказался у меня в левой руке, и я убрал его в кольцо на поясе. Неважно, что правая рука пока неспособна держать клинок, оставлять свое оружие я не собирался.

— Спасибо, — сказала Рика, когда мы обходили храм Онкода с торца, чтобы направиться в подвал. Я непонимающе качнул головой, и глава таирского совета поспешила пояснить, — за то, что спасли мой город. Я много лет пыталась это сделать, но безуспешно. Если теперь дексы не будут нападать, мы заживем спокойно и сумеем восстановить Таир рано или поздно.

Я улыбнулся, устало пожав плечами, совершенно не зная, что отвечать. Как будто я мог поступить иначе. Хотя меня не покидала мысль, что мог. Не просто же так Орсс ведет себя агрессивно. Почему он делает это? Все воины там верят в свой священный долг, но я не помню, в чем он заключается. За что они борются? У меня не было ответов.

— Теперь вам предстоит тяжелая задача, — отвлеченно заметил я, — убедить горожан, что в Таире отныне безопасно.

Рика кивнула, но на лице ее застыло облегченное выражение, глаза буквально светились новой надеждой.

— С этим я как-нибудь справлюсь, поверьте, — заверила она. Что ж, не было причин сомневаться в словах сильного лидера. Я открыл перед леди Арнар дверь в подвал храма Онкода и пропустил ее вниз, замерев на площади, — Рика?

Женщина внимательно посмотрела на меня. Казалось, она готова была сейчас выполнить любую мою просьбу.

— В чем дело?

— Если не возражаете, мы с друзьями переночуем в каком-нибудь из домов. Заодно послужим вашим горожанам хорошим примером того, что бояться нечего. Только, ради Бога, объясните им, что именно помешает дексам сюда явиться, после того, как мы с друзьями покинем Таир.

Женщина опустила взгляд и понимающе кивнула. Казалось, касательно нежелания ночевать в одном помещении со всеми, она поняла куда больше, чем я хотел сказать.

— Думаете, яд дексов все же убьет вас? — сочувственно спросила она. Я огляделся. На улице стояла тихая темная ночь, укрытая одеялом из сизого тумана. Возможно, моя последняя ночь.

— Если так, не хотелось бы будить горожан криками, — усмехнулся я, — они достаточно натерпелись.

Из груди Рики вырвался тяжелый вздох. Несколько секунд она размышляла над моими словами, затем все же кивнула.

— Хорошо, я приведу ваших друзей. Думаю, мы с Анной тоже будем неподалеку... — она на миг замялась и закусила нижнюю губу, — на всякий случай.

Я поблагодарил Рику Арнар и остался ждать ее снаружи, оглядывая ночной Таир. Правое предплечье все еще болело, тело казалось набитым опилками чучелом, страшно хотелось провалиться в сон, но мне было искренне страшно. В голову лезли слова Шаддэка. Он уверял меня, что я скоро умру, и говорил это так яростно...

Никогда раньше я не боялся смерти. У меня бывали довольно опасные задания, я участвовал во множестве поединков, и ни разу не боялся умереть. Жара в пустыне Лари не была вражеским клинком, но тоже могла убить меня, однако и тогда мне не было страшно. Даже в Лэс-Кэрр-Грошморе в бою с призраком Виктора Фэлла страха было меньше, чем сейчас. То была бы смерть от меча, когда ее можно ожидать. А смерть в пустыне, когда ты изможден жаждой и жарой, кажется избавлением, и ты ждешь ее по-настоящему...

Этой же ночью за моим окном будет маячить другая смерть. Если яд дексов все же подействует на меня, мне предстоит проснуться от страшной боли, пережить которую, по словам Рики Арнар, невозможно. Не могу представить, чтобы я умолял кого-то убить меня.

— Райдер! — окликнул меня знакомый голос, от которого на душе сразу стало теплее. Филисити осторожно приблизилась, и я заключил ее в объятия, опустив правую руку. Предплечье тут же налилось тяжестью, и тянущая боль стала сильнее, но сейчас мне было на это плевать.

Роанар и Ольциг остановились напротив нас и смотрели на меня напряженно, словно пытаясь отыскать печать Смерти на моем лице. Я раздраженно отвел глаза и зарылся лицом в пышные волосы Филисити, приятно пахнущие травой.

— Как рука? — ревностно поинтересовался монах, косясь на повязку.

Позади dassa и арбалетчика показалась Рика с сестрой.

— Я зашила его раны, но, если мастер Лигг захочет сражаться, то ему потребуется помощь целителя, — миролюбиво заметила леди Арнар, обменявшись со мной улыбками.

— Я ведь сразу этого говорил! — возмущенно воскликнул dassa, обжигая Рику обиженным взглядом.

Роанар устало вздохнул и качнул головой.

— Послушайте, нам лучше сейчас всем отправиться спать. День выдался не из легких, — арбалетчик перевел на меня взгляд, — завтра Ольциг приведет твою руку в порядок, и можно будет двигаться в путь.

— Он может не дожить до завтрашнего утра! — отчаянно воскликнул dassa, отворачиваясь. Роанар ободряюще посмотрел на меня. Похоже, арбалетчик был единственным человеком, который не верил в то, что мне грозит смерть от яда дексов.

Я оглядел друзей и кивнул. Распалять спор мне совершенно не хотелось.

— В любом случае, сейчас лучше всем действительно отправиться спать. Мы все валимся с ног, а впереди самый сложный этап пути.

Ольциг не спешил повернуться. Кажется, чтобы добиться его внимания, я должен был сначала прочесть по себе заупокойную, а уж потом вносить какие-то дельные предложения. Dassa явно считал, что мы с арбалетчиком недостаточно серьезно подходим к вопросу моей возможной кончины.

Филисити отстранилась от меня и предложила:

— Дом, где я раньше жила, располагается недалеко отсюда. Там достаточно комнат, мы все сможем разместиться.

Рика покачала головой, бросив беглый взгляд на Роанара. Похоже, ей не очень хотелось находиться рядом с ним после его реакции на поцелуй.

— Мы с Анной, пожалуй, переночуем в нашем доме. Он стоит по соседству, — спокойно проговорила она. Было видно, что леди Арнар этот тон дался тяжело. Арбалетчик почувствовал это и стыдливо опустил взгляд.

— Значит, решено, — подытожил я и обратился к Филисити, — покажешь дорогу?

Девушка кивнула и направилась вперед. Вскоре с ней поравнялась Рика, и они начали тихо разговаривать о чем-то своем. Я не концентрировался на их диалоге: мне представился шанс побыть в одиночестве, и упускать его не хотелось. Я чувствовал себя настолько измотанным, что поддерживать с кем-то разговор сейчас просто не было сил.

Dassa, слава Богу, беседовал с Роанаром, а Анна держалась молчаливо и отстраненно. Несколько раз она смотрела на меня и ободряюще улыбалась, но не пыталась завязать разговор, и сейчас я был искренне ей за это благодарен.

Дорога до дома Филисити заняла около получаса. Поместье барона да-Кара не отличалось такой изысканностью и роскошью, как, например, поместье Экгардов в Ургоре. В здании было два этажа, вход украшали круглые резные колонны из белого мрамора. С правой стороны дома надстройкой возвышалась цилиндрическая башня, похоже, использовавшаяся как часовня. Ставни на втором этаже были плотно закрыты, а окна на первом смотрели на нас черной пустотой. Как и все дома в Таире, этот выглядел брошенным, хотя и сохранил аккуратность окружающей его территории и вовсе не казался обветшалым. Только по окнам можно было почувствовать: здесь давно никто не жил. Даже призраки, казалось, обходят стороной это место.

Филисити с тоской оглядела поместье и, вздохнув, указала нам на вход.

— Что ж, прошу, — невесело усмехнулась она.

Рика и Анна учтиво кивнули нам и молча отправились в дом по соседству. Леди Арнар, похоже, стремилась как можно быстрее избавить себя от необходимости находиться рядом с Роанаром. Что ж, ее можно понять.

Напоследок Рика ободряюще улыбнулась мне, произнеся одними губами, что все будет хорошо. Анна уходила, не оборачиваясь. Светловолосая женщина, кажется, чувствовала себя виноватой за то, что декс ранил меня. Мне хотелось приободрить ее, убедить, что она вовсе в этом не виновата, это ведь мне не хватило скорости отразить атаку, да и защищать Дана меня никто не заставлял, это был только мой выбор. Однако усталость настолько сильно давила на плечи, что у меня попросту не нашлось сил заговорить с Анной.

Мы с Роанаром и Ольцигом последовали за Филисити. Рон опередил девушку у самых дверей и, опустив взгляд, потянул на себя тяжелую створку. Филисити посмотрела в темноту холла перед собой и тяжело вздохнула. Я остановился рядом с ней и ободряюще положил левую руку на плечо.

— Послушай, нам не обязательно оставаться именно в этом доме. Если ты не... — начал я, но Филисити натянула улыбку и отрицательно покачала головой.

— Нет, все в порядке, — уверенно произнесла она и тут же сделала шаг в темноту. Из дома повеяло холодом: никто давно не протапливал его. Похоже, поместье да-Каров пустовало дольше, чем многие другие дома горожан.

Я последовал за Филисити по темному холлу почти наощупь, здесь было намного темнее, чем на улице.

Девушка отправила игривые зеленые искорки магии стихий зажигать свет, не пропуская ни единой свечи или масляной лампы. Когда вдруг вспыхнул огромный камин, dassa вздрогнул. Поленья приятно затрещали. Широкий холл озарился мягким светом, однако Ольциг неприятно поежился. Роанар, шедший рядом с ним держался молчаливо и мрачно.

Из холла на второй этаж вела широкая укрытая темным ковром лестница. Филисити уверенно направилась вверх по ней.

— Жилые комнаты на втором этаже, — пояснила она, и ее дрожащий голос эхом разлетелся по дому. На последней ступени Ольциг положил руку на перила и недовольно смахнул с ладони налипшую паутину.

— Да это же настоящий склеп, а не дом. Не лучше ли было остаться в храме Онкода, прости Господи? — шепнул он арбалетчику. В тишине не услышать его было невозможно. Филисити напряженно вздохнула, я обжог монаха взглядом.

— Dassa, соображай, что говоришь. Если очень хочется, можешь вернуться в храм Онкода и оставаться там до утра, — процедил я сквозь зубы.

— Ничего, Райдер, он прав, — отозвалась Филисити, когда Ольциг уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, — этот дом действительно стал похож на склеп. Если хотите, мы можем вернуться.

Мне стоило больших трудов не застонать в голос от усталости. Честно говоря, сейчас я мог бы уснуть где угодно, хоть прямо на полу этого самого коридора. Возвращаться в храм Онкода только потому, что поместье Филисити кажется неуютным, я был совершенно не готов.

— Послушайте, — из моей груди вырвался тяжелый вздох, — нам с вами приходилось ночевать под открытым небом, в клетках лагеря Рыжего Шина, в Хальдском и Варском лесах, у спуска с Тритонова перевала. Не кажется ли вам, что по сравнению с этими местами поместье Филисити — королевские хоромы? Ольциг, можешь возвращаться в храм Окнода, если хочешь, но я остаюсь здесь. Мне сейчас совершенно все равно, где спать, лишь бы лечь поскорее.

Монах сочувственно склонил голову и вздохнул.

— Если ты остаешься, я тоже остаюсь. Сегодня ночью будет ясно, выживешь ты или нет. Если яд начнет действовать, я должен быть здесь.

Dassa решительно зашагал к одной из комнат и распахнул дверь. В помещении на прикроватном столике горел масляный фонарь — от магии Филисити не укрылся ни один потенциальный источник света. Небольшая комната была плотно заставлена мебелью: сундуки для одежды, письменный стол, широкая кровать, прикроватный столик, высокий книжный шкаф.

Ольциг ободряюще улыбнулся хозяйке поместья и уверенно шагнул в комнату, напоследок посмотрев на меня.

— Если поймешь, что яд действует... — неуверенно начал он, — сразу же кричи, я приду.

Роанар устало закатил глаза и хлопнул монаха по плечу.

— Не переживай, dassa, — невесело усмехнулся он, — если яд начнет действовать, поверь, он закричит.

С этими словами Рон повернулся к нам спиной и направился в самый конец длинного коридора, в дальнюю комнату. Филисити и Ольциг проводили его возмущенными взглядами. Монах, похоже, был настолько ошеломлен грубостью его язвительного замечания, что даже не нашелся, что ответить, однако лицо его побагровело от негодования.

Реакция Филисити была схожей. Заметив на моем лице усмешку, она вопросительно кивнула, изогнув бровь.

— Это было очень грубо, разве нет? Чему ты усмехаешься?

Я глядел в спину арбалетчика и качал головой.

— Роанар среди нас всех единственный, кто не верит, что я отправлюсь в Царство Смерти. Думаю, он считает, что вы напрасно всполошились и носитесь со мной.

Филисити недовольно прищурилась.

— Пусть считает, как хочет. Если тебе угрожает опасность, мне не может быть все равно, — с вызовом заявила она. Я невольно улыбнулся, приобняв колдунью левой рукой.

— Никому из нас не все равно. Ты ведь наш друг, — серьезно проговорил Ольциг. Я улыбнулся ему и поцеловал Филисити в волосы.

— Все будет хорошо. От меня не так-то просто избавиться. И потом, — мы столкнулись взглядами с девушкой, — я ведь дал тебе слово, что ты не потеряешь меня, помнишь?

— Хотелось бы верить.

Девушка тяжело вздохнула, затем посмотрела на dassa.

— Ольциг, ты... — она замялась, пытаясь подобрать слова и озираясь по сторонам, точно ища кого-то в этом заброшенном доме, — не видишь здесь никого?

— Ни одной души, — покачал головой монах, и в его глазах отразилась скорбь.

— Если вдруг встретишь моего отца... — глаза колдуньи блеснули от подступивших слез. Ольциг улыбнулся ей понимающей доброй улыбкой.

— Я укажу ему дорогу к миру и покою. И обязательно скажу тебе об этом.

— Спасибо, — хрипло произнесла она.

Мы неспешно побрели к выбранной девушкой для меня комнате. Мебель там была расставлена чуть иначе, чем в той, что выбрал для себя Ольциг, но набор ее был абсолютно идентичным.

Обычно чегресская манера пытаться занять каждый свободный метр меня немного раздражала, но сейчас уютное нагромождение мебели действовало успокаивающе.

Не терпелось лечь спать. Казалось, я провалюсь в сон, стоит только принять горизонтальное положение. А еще это, наконец, отвлечет от боли: рука ныла не на шутку, особенно когда я опускал ее вниз.

Филисити тихо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Я изумленно посмотрел на девушку и вопросительно приподнял брови, но задавать вопросов не спешил, боясь своим косноязычием обидеть ее. Филисити криво улыбнулась и приблизилась ко мне.

— Хочешь напомнить мне о приличиях? Что леди не должна оставаться в одной комнате с мужчиной, особенно ночью?

Я хохотнул и покачал головой.

— Ты меня с кем-то путаешь. Когда это я напоминал тебе, как должна вести себя леди?

Филисити осторожно прикоснулась к моей забинтованной руке и сочувственно сдвинула брови. В полумраке комнаты взгляд колдуньи снова показался мне тяжелым и пронизывающим.

— Сильно болит? — спросила она.

— Терпеть можно, — отмахнулся я, — леди Арнар действительно знает свое дело. К тому же мне не стоит расслабляться.

Девушка непонимающе склонила голову, и я, вздохнув, пояснил:

— Если верить мнению большинства, сегодняшней ночью мне предстоит испытать боль, от которой я буду молить о смерти, — мое лицо подернулось гримасой отвращения, — и я собираюсь пережить ее.

Филисити посмотрела на меня с надеждой, хотя, кажется, не очень-то верила, что мне удастся осуществить этот замысел. Я коснулся мягкой щеки колдуньи левой рукой и кивнул.

— Я не собираюсь сдаваться, Филисити. Не теперь, когда практически подобрался к Виктору Фэллу и своему прошлому.

Девушка нахмурилась, и я вкратце рассказал ей о нашем разговоре с Рикой и о том, что произошло после. О рогатых лерсах, пересмешниках и дексах, склонившихся передо мной и готовых исполнить любой приказ. Филисити завороженно слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Хотя у нее их скопилось не меньше, чем у меня. То, что мне подвластна магия, которой не владеют другие стражи Орсса, по-настоящему удивило и заинтересовало ее.

— Я просто не имею права сейчас выйти из игры. Только мы сможем остановить войну внутри самого Орсса, и без меня это будет невозможно. Только я могу провести нас через дексов и, может даже обратить их против наших врагов. У меня нет права сейчас умирать!

Девушка прикрыла глаза. Ее мучили сомнения.

— Я бы все отдала, чтобы ты пережил эту ночь, Райдер, — тихо произнесла она, — даже своей жизни бы не пожалела...

— Не надо так говорить, — качнул головой я, — такой ценой мне не хотелось бы выживать.

Глаза Филисити блеснули в тусклом свете масляного фонаря.

— Иди ко мне, — вздохнув, я привлек девушку к себе и обнял. Правая рука отозвалась болезненной пульсацией, и мне не удалось не скривиться. Девушка отстранилась и указала мне на кровать.

— Тебе нужно, наконец, поспать. Прости, что досаждаю тебе. Понимаю, как ты устал, просто я боюсь...

— Знаю, — кивнул я и, подумав, честно добавил, — я тоже.

— Если хочешь, я останусь. Позову Ольцига, если тебе станет хуже...

— Не надо, — покачал головой я, надеясь, что отказ не обидит колдунью. Он не обидел, — если что-то начнется, не хочу, чтобы ты увидела это. И чтобы кто-то еще видел. Постараюсь справиться сам. Надежда на темную кровь еще есть. Пока никаких изменений нет. Если удача благоволит мне, а встреченный храм Ильмы, вроде, говорит именно об этом, то я проснусь утром, и мы отправимся в путь.

Филисити кивнула.

— An hoto Otra de Perrian Numjette sara heker, — со слабой улыбкой произнесла она после недолгой паузы. Я обомлел. Если честно, я ни от кого из друзей не ожидал подобных слов.

— Ты только что сказала "и пусть Родитель Темной Крови хранит тебя"? Мне не послышалось?

Девушка смущенно опустила голову.

— Если бы это помогло спасти тебя, я обратилась бы к кому угодно, — она вздохнула и открыла дверь, — доброй ночи, Райдер. И не забывай. Ты дал мне слово.

— Я помню.

Филисити еще несколько секунд смотрела на меня, а затем скрылась за дверью. Я вздохнул и опустился на кровать. Рука продолжала пульсировать болью, но это не прогнало сон. Наверное, впервые я уснул так быстро, не снимая сапог и с оружием наперевес.

* * *

Меня разбудил крик.

Клянусь, я никогда в жизни не слышал столь безумного вопля.

Тело дернулось вверх, я оперся на кровать двумя руками, тут же скривившись от резкой боли в раненом предплечье и ухватившись за него. Раны пульсировали еще сильнее, чем когда я ложился спать.

В комнате было тихо, горел масляный фонарь, который я не потушил. Несколько секунд стояла звенящая тишина, слышалось только мое испуганное дыхание. Что это был за крик? Он мне приснился, или это я его издал? Но ведь болят только раны на руке, царапина на щеке ведет себя спокойно, да и никаких других изменений я не чувствую...

Крик раздался снова, и от него у меня по спине побежал холодок. Одно было ясно: его издавал не я. Кто же тогда?

В груди будто что-то оборвалось, глаза округлились в ужасе, я вскочил с кровати.

Дверь моей комнаты с шумом распахнулась, внутрь влетели Ольциг и Филисити. Оба смотрели на меня испуганно.

— Райдер?

— Началось? — наперебой закричали они.

Я посмотрел на них взглядом затравленного зверя.

Как же можно было не понять? Не заметить...

— Райдер, что... — девушка сделала шаг ко мне, я покачал головой:

— Это не я...

Словно вторя моим словам, крик раздался снова и уже не прекратился. Ольциг в ужасе расширил глаза. Филисити застыла, не веря в происходящее.

— Роанар... — одновременно выдохнули мы, бросившись к выходу из комнаты.

На бегу dassa, стараясь перекричать арбалетчика, проговорил:

— Не понимаю! Два дня назад мы были на спуске, он сказал, что поранился о камни, — слова вылетали у Ольцига сплошной скороговоркой. Я не винил dassa за наивность: сейчас и мне не хотелось признавать очевидное, но кто-то должен был это сделать.

— Он солгал, — скорбно произнес я, распахивая дверь в дальнюю комнату по коридору и влетая в нее первым.

Арбалетчик стоял на коленях по пояс голый посреди комнаты. Безумный взгляд метался по помещению. Лицо болезненно осунулось и словно бы постарело на несколько лет, кожа приобрела бледно-серый оттенок, на правом боку на месте раны, которую исцелил Ольциг на Тритоновом перевале, чернело большое пятно, и оно росло...

Казалось, Роанар не узнавал нас. Он продолжал безумно кричать, раздирая правый бок до крови, будто мог выскрести из себя яд декса.

Филисити в ужасе ахнула и закрыла рот рукой. Мы застыли в оцепенении на несколько мгновений, не зная, что делать.

Бок арбалетчика начал кровоточить, и попытки разодрать рану привели только к тому, что пятно начало расти быстрее. Крик стал громче и безумнее, хотя, казалось, это попросту невозможно. Роанар вдруг схватил из колчана арбалетный болт и попытался направить его себе в шею. Вспороть горло. Убить себя, только бы не испытывать больше эту агонию!

Я, наконец, вышел из оцепенения и решительно шагнул в комнату, выставив вперед правую руку. Боль пронзила предплечье, но я не обратил на нее внимания.

— Рон, нет! — вырвалось у меня. Черный дым сорвался с пальцев и превратил арбалетный болт в пепел за секунду до того, как острие пронзило бы шею друга. Роанар зашелся в отчаянном крике, продолжив раздирать кожу на правом боку. Тело неуклюже распласталось на полу и начало извиваться, словно в каком-то припадке, изо рта брызгами вылетала слюна.

Я бросился к другу, присел на колени рядом с ним и обеими руками постарался удержать его тело ровно, чтобы открыть целителю доступ к черному пятну.

— Ольциг, помоги ему! — отчаянно воскликнул я.

Послышались новые шаги: по коридору к нам приближались Рика и Анна. Филисити встретила их у двери.

— Началось? — услышал я испуганный голос леди Арнар. Филисити молча освободила им проход, и Рика ахнула, покачав головой, — боже, Руан... но когда?..

— На Тритоновом перевале, — с нескрываемым отчаянием произнесла Филисити, — он не сказал нам.

Dassa занес руки над правым боком арбалетчика. Я пытался удержать Рона, каждый раз стискивая зубы от боли: раненое предплечье реагировало на каждое движение.

Золотое свечение целительской магии почему-то мерцало. На лбу Ольцига выступил пот. Роанар продолжал извиваться.

— Dassa, в чем дело? — напряженно произнес я.

— Мне не хватает сил, — отчаянно произнес он и обернулся, — Филисити! Помоги мне. Помнишь, как я тебя учил? Самое время применить это на практике.

Девушка подоспела и села рядом с Ольцигом.

— У меня ведь плохо получалось, — испуганно шепнула она, не в силах смотреть в горящие безумием глаза арбалетчика.

— Сосредоточься, иди за светом, повторяй за мной. У тебя получится, я поведу тебя.

Девушка непонимающе посмотрела на Ольцига, и тот хмуро отчеканил:

— Я проводник, помнишь? Я умею вести не только мертвых. Доверься мне.

Одна его рука легла на плечо колдунье, вторая осталась над боком Роанара. Арбалетчик дернулся, и я поморщился от сильной боли в руке.

— Не хочу вас торопить, но давайте быстрее! — процедил я, понимая, что мне вот-вот не будет хватать сил держать Рона.

Филисити прикрыла глаза и занесла руки над боком друга. Золотое сияние с ее рук и руки Ольцига сплелось в причудливый узор и засияло так, что мне начало слепить глаза. Дыхание Роанара стало резким и прерывистым, он попытался перевести дух. Затравленный, испуганный, полный отчаяния взгляд метнулся ко мне.

— Райдер... — произнес арбалетчик.

— Все будет хорошо, мы поможем тебе, — мягко произнес я, искренне веря в собственные слова. На лице барона появилась слабая улыбка, взгляд остановился на моей левой щеке.

— Два ранения от декса, и у тебя до сих пор никаких симптомов...

— Не разговаривай, береги силы, — покачал головой я, но арбалетчик меня не слушал.

Филисити отвлеклась на его слова, сияние целительской магии стало чуть тускнеть.

— ... значит, ты не умрешь. Я ведь говорил, — хмыкнул Рон, — ты всегда побеждаешь.

Сияние замерцало, и черное пятно начало разрастаться с новой силой. Тело Роанара вновь выгнулось, он ухватил меня за правую руку так, что едва не поломал кости. На этот раз я не заметил боли: не имел права ее замечать, видя, что испытывает мой друг.

— Нет! Нет! Остановите! Пожалуйста! Только не снова! — завопил арбалетчик.

Рика Арнар отвела глаза, Анна в ужасе смотрела на корчащегося в муках Роанара, прикрыв рот ладонью. Похоже, зачастую сестра лишала ее этого зрелища и находилась рядом с умирающими одна.

— Филисити! — строго окликнул dassa, — соберись, нужно повторить. Погружайся глубже, не отвлекайся!

— Мы можем только задержать распространение яда, но не излечить от него, — отчаянно крикнула девушка.

— Пожалуйста! Остановите это! — извиваясь, кричал арбалетчик. Филисити стиснула зубы и повторила попытку, на этот раз полностью доверив себя воле alirassa. Сияние целительской магии вновь заставило пятно замереть. Роанар судорожно стал ловить ртом воздух. Взгляд его вновь остановился на мне.

— Мне конец... — спокойно произнес он, и у меня буквально защемило сердце.

— Нет, — я сжал губы и несогласно покачал головой, — нет, не конец. Я что-нибудь придумаю. Я не дам тебе умереть, слышишь?

— Меня нельзя спасти, — покачал головой арбалетчик. Тело его била крупная дрожь, — если это начнется снова, я не выдержу. Прошу тебя... Райдер, прошу, останови это.

— Я пока не знаю, как. Нужно подумать... — скороговоркой отозвался я, гадая, как долго Ольциг и Филисити смогут сдерживать яд декса.

— Ты знаешь, — строго произнес барон, обжегши меня глазами.

На пару секунд комната погрузилась в молчание. Только теперь я понял, о чем друг меня просит, и возмущенно воскликнул:

— Нет! Роанар, не проси меня об этом. Только не так!..

— Ты не имеешь права мне отказывать! — яростно прокричал он, сильнее схватив меня за больное предплечье. Руку обожгло болью, и я поморщился, но арбалетчик нарочно не отпускал, — думаешь, это больно?! Ты понятия не имеешь, что такое боль! Ты не Знаешь! Не смей отказывать мне, Райдер Лигг! Ты должен убить меня! Ты должен был сделать это еще в Альгране, и мне не пришлось бы этого испытать! Это невозможно вынести! Невозможно!

— Рон...

Проклятье, я понятия не имел, как должен поступить. В памяти всплыли слова Рики Арнар: "безумец! Меньше, чем через сутки вы будете умолять меня убить вас". Мне казалось, это невозможно, и вот он контраргумент... мой наглядный пример, будь я проклят!

— Ты обязан, — тихо произнес Роанар.

Я не мог. Должен быть другой выход. Его просто не может не быть.

Рика Арнар сделала шаг вперед.

— Райдер, — окликнула она. В ее глазах я заметил понимание, сочувствие, разделенную боль. Она множество раз бывала в подобной ситуации. Так умирали люди, которые были ей очень дороги. Рика, как никто другой, знает, что я чувствую. Я посмотрел на нее, словно ждал совета, рецепта, который помог бы выйти из этой ситуации, но женщина лишь качнула головой, — вы должны это сделать. Другого выхода нет. Поверьте, я искала.

В ее словах не приходилось сомневаться, хотя мое сознание упорно отказывалось это признавать.

— Сделай это, Лигг, — снова полушепотом попросил Роанар, — пожалуйста, не заставляй меня унижаться и умолять тебя.

Мое сердце болезненно сжалось. Что-то сдавило горло, глаза защипало.

— Позвольте мне, — Рика сделала еще несколько шагов к нам, но я остановил ее жестом.

— Нет.

— Райдер, ты хочешь, чтобы я умолял? — отчаянно прошептал Роанар, — тогда я умоляю тебя, избавь меня от этого, или позволь ей!

Взгляд друга обратился к Рике. По щекам женщины текли слезы.

— Леди Арнар, — тихо произнес арбалетчик, — простите меня. Вы удивительная женщина, прекрасная. Мне жаль, что я так повел себя с вами. Скажите, что прощаете меня. Пожалуйста. Мне это нужно...

Роанар посмотрел на Филисити. Девушка пребывала словно между двумя мирами, как и Ольциг, который вел ее с помощью магии проводника. Они, кажется, не слышали наших разговоров.

Рика печально улыбнулась. Это была не одна из тех женщин, разум которых затапливает ревность и обида. Она слишком часто видела умирающих и знала, когда о любых своих чувствах нужно забыть. Сейчас казалось, что Рика никого не винила в том, что сердце понравившегося ей мужчины было уже отдано другой.

— Я прощаю вас, Руан.

— Спасибо вам, — выдохнул мой друг и снова посмотрел на меня, — ты сделаешь это? Считай это долгом Альграна. Нельзя обмануть Смерть.

Кажется, у меня задрожали руки. Я обманывал Смерть. И должен был сделать это снова. В душе загорелась надежда, что если все же убить Роанара, действие яда остановится, и я сумею вернуть его к жизни, как тогда, в Альгране.

— Хорошо, Рон, — мой голос стал похож на хриплый полушепот.

В блестящих от слез глазах арбалетчика мелькнула благодарность.

— Попроси их прекратить, — вздохнул Роанар, взглядом указав на Ольцига и Филисити, — я должен сказать ей напоследок.

На лице друга появилась кривая усмешка. Я больше не мог выдавить из себя ни слова, поэтому лишь кивнул и тронул Филисити за плечо. Девушка очнулась и удивленно посмотрела на меня.

— В чем дело? — спросила она. Ольциг продолжал держать свечение, начавшее стремительно слабеть.

— Филисити, я полюбил тебя с первого дня, как увидел. И любил до самого дня своей смерти...

— Смерти? — выдохнула девушка, недоуменно глядя на меня. Сейчас я не мог выдержать ее взгляд. Роанар продолжал:

— Время, которое я провел рядом с тобой, было лучшим в моей жизни. Я благодарю Бога за то, что узнал тебя. Прости за все и будь счастлива. Будьте счастливы оба...

Последние слова были обращены ко мне.

Ольциг открыл глаза, сияние замерцало. Лицо Роанара исказилось гримасой боли, вскоре с губ сорвался крик.

Я вытащил кинжал и взял его левой рукой, готовясь нанести смертельный удар. Уже через секунду крик невозможно было выносить.

— Что ты делаешь? — воскликнула Филисити, всхлипнув. Вопрос не требовал ответа: она прекрасно знала, что я делаю.

Рика взяла ее за плечи и оттащила от арбалетчика.

— Он должен это сделать. Мне очень жаль.

— Господи, нет... — она попыталась вырваться, но Рика держала крепко.

Я сжал рукоять кинжала и вонзил острие в грудь своего друга. Роанар шумно втянул воздух и замер, тело прекратило извиваться, став твердым, как изваяние. Ольциг ахнул, глядя на меня, как на самого жестокого палача, отшатнувшись от умирающего. Рон обхватил руками рукоять кинжала, из груди вырвался кряхтящий булькающий звук. Черное пятно на его боку перестало расти. Казалось, боль от смертельной раны стала для него облегчением по сравнению с той агонией, что вызывал яд.

— Спасибо... спасибо... — судорожно произнес он. На губах выступила кровь. Я взял друга за руку, качая головой, — так лучше...

— Прости меня, — шепнул я, и даже шепот вышел дрожащим, — я тебя подвел.

— Ты мой друг, — отстраненно произнес арбалетчик, смотря в потолок комнаты, — был им всегда... это я тебя подвел...

На несколько коротких мгновений он замолчал, но жизнь еще теплилась в нем.

— Руан? — окликнул я. Глаза его не обратились ко мне, но друг отозвался.

— Не хороните. Сожгите, — призрачным отрывистым полушепотом сказал он, — нужен только огонь и пепел...

— Я все сделаю, — сдавленно пообещал я, — и восстановлю твое доброе имя перед королем, даю тебе слово.

Роанар раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и обмяк в моих руках. Взгляд застыл, рука, сжимавшая мою, расслабилась и упала на грудь, которая перестала вздыматься.

Молчание затопило комнату на несколько секунд, затем я вскочил, озираясь по сторонам, вырвал кинжал из груди арбалетчика и направил острие на себя.

— Нельзя медлить! Ольциг, я иду за ним, ты выведешь меня...

Монах бросился ко мне и вырвал кинжал из моих рук.

— Райдер, нет! Стой. Ничего не выйдет.

Я не слушал его причитаний. Сейчас не до них, я должен был спасти друга. У меня получилось однажды, получится и сейчас. Главное не терять времени.

— Призови его дух сюда, чтобы он не ушел далеко. Я знаю, где его искать, если... — моя рука рассеянно пыталась дотянуться до кинжала, который Ольциг яростно отбросил в сторону.

— Райдер, тебе некого искать! — завопил dassa, брызжа слюной от злости. В его глазах светилось отчаяние, и я понял, что он пытается докричаться до меня. Руки монаха усиленно трясли меня за плечи, — его души здесь нет! Он не ушел от тела, он исчез, понимаешь?! Духа нет, мне некого призывать, я его не вижу!

Это невозможно. Я не верил...

— Попытайся...

— Мастер Лигг, — вмешалась Рика, — успокойтесь.

Я яростно обжег главу таирского совета глазами.

— Мы теряем время! Я могу вернуть Роанара. Призови его, Ольциг, сейчас же!

— Райдер, ты не слышишь проводника? Его нет! Рона больше нет! — срывающимся от слез голосом закричала Филисити, и лишь это, наконец, отрезвило меня. Ольциг почувствовал, что со мной снова можно говорить, и голос его стал спокойнее. Монах отпустил мои плечи.

— Я говорил с душами в Таире. С теми, кто погиб не от рук дексов. Они сказали, что раненые демонами люди не появлялись в Царстве Смерти, они попросту исчезали. Руан Экгард мертв.

Мне показалось, что-то придавило меня к полу. Удивительно, что я устоял на ногах.

Все молчали несколько секунд. Ольциг скорбно смотрел на тело Роанара. Филисити тихо плакала на плече у Рики. Леди Арнар выглядела отстраненной, словно ее разум находился далеко отсюда. Так же выглядела и Анна.

Роанар лежал неподвижно. Жизнь покинула тело, и я понимал, что это уже не мой друг, а пустой искалеченный труп. Душа исчезла — я сам это позволил. Упустил ее...

Тоска тяжелым грузом затопила мое сердце. Горло словно сжало в тиски, грудь заболела, крик несправедливости рвался наружу, и у меня почти не было сил его держать, но все же я не издал ни звука.

— Уйдите, — проскрипел я через полминуты, делая шаг от dassa.

— Райдер, — протянул он, но я внушительно посмотрел на него и повысил голос.

— Уходите сейчас же! Все! Уходите отсюда!

Рика повлекла Филисити за собой, Анна сделала то же самое с Ольцигом.

— Пойдемте, — мягко произнесла леди Арнар, — дайте ему время.

Дверь в комнату тихо закрылась за ними, и я остался наедине с телом Роанара. В его груди зияла рана, нанесенная моей рукой. Несколько секунд я молча смотрел на мертвого друга. Сознание отказывалось признавать поражение. Должен был быть выход. Казалось, он маячил у меня прямо перед глазами, и я упустил его...

Ноги сами понесли меня к телу Роанара.

— Почему же ты ничего не сказал? — хриплым шепотом вырвалось у меня. Я тяжело сел на колени рядом с арбалетчиком, закрыл лицо руками и застонал от собственного бессилия. Кажется, мне не приходилось плакать уже очень много лет, а сейчас хотелось зарыдать в голос. И все же, давившие грудь рыдания не могли вырваться наружу.

— Прости меня... прости меня... Боже, Роананр, прости... — не знаю, сколько раз я повторил это. Казалось, прошла вечность.

"Не хороните. Сожгите", — это была его последняя просьба. Я должен ее исполнить.

Ноги сами понесли меня на улицу. Сизое одеяло тумана мирно укрывало участок перед поместьем да-Каров. Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти место, где устроить последнюю церемонию. Я вернулся в дом и выволок оттуда невысокий стол с первого этажа. Затем нашел дерево, и эстоком, словно топором, принялся рубить нижние ветви для костра. Рука каждый раз отзывалась болью, но я не замечал ее. В какой-то момент повязка начала пропитываться кровью. Плевать! Я жив. Два раза ранен дексами, но жив! Сколько раз я обманывал смерть? У Роанара не получилось это сделать...

Меня обуяла злость.

— Все два дня носились с моей царапиной на щеке и беспокоились за меня, а ты даже никому не сказал! — закричал я в воздух, — это были последние два дня твоей жизни, а ты промолчал! Будь ты проклят, Руан Экгард! Ты успокаивал меня и убеждал, что я не умру, но ни словом не обмолвился о себе! ТЫ умирал, ТЫ должен был пытаться что-то сделать. Может, магия крови могла помочь? Может, Филисити могла перенести твое отравление на меня, чтобы все остались живы?! Теперь мы никогда этого не узнаем, потому что время упущено. Потому что ты не сказал. Проклятье, почему ты не сказал?!!!

Последний удар эстоком встретила особенно толстая ветвь искалеченного мною вяза. Швы на руке не выдержали и, похоже, один из самых глубоких порезов раскрылся, пропитывая повязку кровью. Предплечье пронзила резкая сильная боль, и эсток показался непомерно тяжелым. Клинок уткнулся острием в землю, ноги мои подкосились, и я тяжело рухнул на колени, прижимая к себе горящую огнем руку, уже не сдерживая стон.

Напряглись мышцы всего тела. Казалось, еще немного, и меня просто разорвет на куски, но внутри меня при этом было пусто.

— А теперь ты мертв, и я готовлю место для твоего погребального костра, дексов ты любитель чести, — тихо произнес я, сжимая дрожащие пальцы правой руки.

Пожалуй, хватит веток для кострища.

Но на этом дело не закончено. Я дал обещание. Нужно продолжать.

Убрав эсток в кольцо на поясе, я сгреб в охапку ветки и уложил часть на стол. Вновь сходил в дом и принес с собой два масляных фонаря — из своей комнаты и из комнаты Роанара. Приготовив все, я отправился за мертвым другом. Тело оказалось ужасно тяжелым, мне с трудом удалось взвалить его на плечи, вынести на улицу и аккуратно положить на стол.

Рука горела огнем, повязки почти насквозь пропитались кровью. Я стиснул зубы и продолжил работу, пытаясь соорудить кострище. Использовал масло одного из фонарей в качестве жидкости для розжига. Оставалось лишь завершить начатое...

На какое-то время я замер. Тело Роанара безжизненно и спокойно лежало на столе. В груди зияла рана от моего кинжала, а на разодранном в кровь правом боку чернело похожее на чернильную кляксу пятно. Я постарался сложить руки друга на груди так, чтобы закрыть эти ужасные раны.

Позади меня раздались шаги, но я не обернулся. Вскоре рядом со мной оказался Ольциг.

— Райдер, — осторожно обратился он, косясь на мою руку, кровь с которой капала на землю и пропадала под туманным покровом Таира, — твоя рука выглядит ужасно, нужно вылечить ее.

Опять он возится со мной. Сколько можно? Хотелось накричать на монаха или отвесить ему оплеуху, однако сил на это попросту не осталось.

— Исчезни, dassa, — устало попросил я.

Ольциг поджал губы, но сейчас мне было плевать на его обиды. Кажется, монах и сам это понимал, поэтому стоял молча.

— Нужно прочесть заупокойную, — сказал он после долгой паузы.

— Я сам, — вздохнул я и посмотрел на юношу умоляющим взглядом, — прошу тебя, dassa, дай мне закончить здесь самому. Я убил его, понимаешь?

— Райдер, это не твоя вина, — сочувственно произнес монах.

Злость взвилась во мне пламенем. Тьма, дремавшая внутри, вырвалась черным облаком, окружив меня, капли крови, падающие на землю с моего предплечья и скрывающиеся в тумане Таира, вновь начали издавать шипящий звук, соприкасаясь с каменной дорогой.

— Ольциг! — выкрикнул я, и темное облако приняло неопределенный хищный контур за моей спиной, взвившись выше, — уйди!

Тело монаха подалось в сторону, но шага прочь он не сделал. Лицо юноши стало удивительно серьезным, лишилось всякого другого выражения. Ни наивности, ни обиды, ни возмущения, а лишь исключительная отстраненная серьезность. На меня смотрел мэтр Ордена Креста и Меча, а не юный вспыльчивый dassa.

— Сделай это, если полегчает, — спокойно произнес он с тенью печальной улыбки на лице, — ударь своей магией. Можешь пытаться напугать меня, Райдер, но ты слишком много приложил усилий, чтобы я тебя не боялся. И в свете этого я могу требовать от стража Орсса, своего формального врага, а на деле настоящего друга поумерить пыл. Потому что не ты один имеешь право попрощаться с Роанаром.

Слова монаха, произнесенные ровным безмятежным тоном, подействовали на меня, как ушат холодный воды, вылитый на голову. Я мысленно приказал тьме исчезнуть и только тогда понял, что уже больше минуты не дышу. Из моей груди вырвался шумный выдох, голова немного закружилась. Я приложил левую руку ко лбу, пытаясь взять себя в руки и рассеянно закивал.

— Прости. Прости, dassa. Ты прав, — ко мне пришло осознание, что еще секунда, и темное облако по моему приказу могло атаковать Ольцига. Это заставило меня содрогнуться от ужаса, — боже, прости. Я ведь чуть...

— Ты мне ничего не сделал, — строго сказал монах, подходя ближе и смотря куда-то в сторону.

Я проследил за его взглядом и увидел в отдалении Рику, Анну и Филисити. Они стояли рядом, не решаясь подойти. Леди Арнар была похожа на мраморное изваяние, хотя было видно, что в душе ее буйствует настоящая буря. Анна держалась отстраненно. Филисити обнимала себя за плечи и, кажется, дрожала от холода.

Увидев, что мы смотрим на них, женщины неспешно направились в нашу сторону. Монах подбодрил их кивком и повернулся к кострищу.

— Читай заупокойную, — мягко сказал он, — ты справишься не хуже любого dassa, я уверен.

От слов монаха у меня вновь защипало глаза. Я сжал губы, стараясь собраться, и дождался, пока остальные окажутся рядом. Когда Филисити поравнялась со мной, я заметил, что ее лицо раскраснелось от слез, уставшие заплаканные глаза блестели. Она стала в двух шагах от меня и не приблизилась.

Я вздохнул.

— Если кто-то хочет что-то сказать, сейчас самое время, — мой голос прозвучал хрипло, как у древнего старика.

Филисити тихо всхлипнула. Ольциг, Рика и Анна молчали. Возможно, они правы. Не нужно ничего говорить.

Множество раз мне приходилось бывать на похоронных церемониях, которые проводил Дайминио. Я слушал каждое его слово и внимал ему, настолько проникновенно звучал голос кардинала. Он читал молитву не нараспев, без ложной лицемерной церемониальной торжественности, а так, словно каждый умерший, похороны которого он проводил, был его близким другом или родственником. У многих в конце короткой молитвы стояли слезы в глазах. Хотел бы я, чтобы Дайминио читал заупокойную и сейчас, но старика нет рядом.

Я вздохнул, помедлив несколько мгновений. Никто из присутствующих не торопил меня.

Слова полились сами, словно их направляла некая невидимая сила.

— Ie Ja, karra fa-asha de heke liiva fouz. Alira mer avolian vero de sollian pazari. De estar, de lana `ra kobrian leja. Ne fara ime mer koff de mal. Hoto uhr corian rajaz lara de ime fa-asha de garian laranaz. Le tu'ra sara ime fa-ahsa sasta de lerria par Ja, Matrade'ja an Sanade'ja. An tu ksaara ime fa-ahsa mer pasa an sota.

Когда я замолчал, улица погрузилась в звенящую тишину. Никто не произносил ни звука. На руке Филисити заплясали зеленые искорки. Они облетели вокруг сложенного мною погребального костра, и через секунду стол, на котором лежало тело Роанара, занялся пламенем.

Мне почему-то пришли в голову недавние слова колдуньи: "An hoto Otra de Perrian Numjette sara heker". Роанар а убил яд дексов. Ольциг сказал, что не видел душу арбалетчика после смерти. Куда же она могла попасть и почему теперь недоступна для проводника? Не может же дух Роанара вечно блуждать между мирами! Его должно взять под свою опеку хоть какое-нибудь божество. Возможно, Отр внемлет моей немой просьбе, если уж этого не может сделать наш Бог?..

— Прощай, друг, — произнес я, отводя глаза от кострища.

Филисити, наконец, приблизилась ко мне и аккуратно положила голову мне на грудь. Я обнял девушку и зажмурился, пытаясь отгородиться от мира вокруг. От мира, где начинала заниматься заря. От мира, где мы должны войти в новый день, в котором уже не будет Роанара Мэнта.

Глава 5. Летящие всадники

Над Таиром быстро вставало солнце. Яркое и теплое, согревающее ныне безопасный город. Второй по счету, который спасает темная магия Орсса моими стараниями. Быть может, я сильно запоздал для Лэс-Кэрр-Грошмора, но для Таира было еще не поздно. Рика Арнар сумеет его воскресить, в этом не приходилось сомневаться. Как ни странно, воскресить целый город, где со временем снова сможет жить огромное количество людей, возможно. Наверное, когда-нибудь жителей в Таире станет даже больше, чем в лучшие его времена. А воскресить одного конкретного человека никто не в силах.

Роанар Мэнт умер.

Я повторял это себе мысленно все утро, потому что не мог в это поверить. Только вчера он храбро сражался рядом с Рикой Арнар, а теперь от него остался лишь пепел. Прошло меньше суток... всего несколько часов...

Смерть Рона стала шоком для всех. Даже для таирских воительниц, которые толком не успели его узнать. Мне и вовсе казалось, что это какой-то страшный сон, и я до сих пор сплю в комнате, выделенной для меня Филисити в поместье да-Каров. Вот-вот кошмар закончится, наступит утро, и все мы, целые и невредимые, отправимся дальше в путь до Орсса. Но утро уже наступило, а страшное видение никуда не исчезло. Пепелище, кровь на полу, порубленные деревья, пустая комната, где спал Рон — все было реальнее некуда, и это заставляло сомнения вновь пробуждаться: вдруг это просто кошмарный сон? А затем снова осознание, и, казалось, этому порочному кругу нет конца!

Видимо, схожие ощущения преследовали и Ольцига с Филисити.

Друзья боялись заговорить со мной о Роанаре, думая, что я снова начну крушить деревья или, не дай Бог, освобожу темную магию, но, вопреки их ожиданиям, я не собирался делать ни того, ни другого. Это ничем не поможет вернуть Рона к жизни, а, значит, нужно взять себя в руки и продолжать выполнять задание, несмотря ни на что. Он хотел бы этого.

Начиная рассуждать здраво, я понял, что стоит поскорее привести в порядок правое предплечье, иначе я не смогу сражаться. Ольциг заметно просиял, когда услышал от меня просьбу помочь с рукой, и хотя он оставался довольно мрачным, все же воодушевленно отправился со мной в дом. Рика, Анна и Филисити последовали за нами, не произнося ни слова. Им, похоже, было проще переживать случившееся молча, тогда как dassa требовалось говорить на отвлеченные темы и заниматься какими-нибудь важными делами. Сидение на месте убивало его, впрочем, как и меня.

Когда монах разматывал повязки, все присутствующие стояли, затаив дыхание: они втайне боялись увидеть на моей руке черные пятна, как то, что расползалось на боку у Роанара. Признаться честно, я тоже этого боялся. Никто не хочет умереть так. Однако на предплечье не было черных пятен. Кожа вокруг порезов покраснела и воспалилась, рука заметно опухла, но в целом не наблюдалось никаких проблем, с которыми бы не справился целитель.

При взгляде на раны из груди dassa вырвался облегченный вздох. Я криво улыбнулся.

— Опасность миновала? — приподняв бровь, спросил я у монаха, стараясь разбавить звенящее молчание. Ольциг испытующе посмотрел на меня, словно пытаясь понять, можно ли спокойно со мной говорить.

Рика Арнар взглянула на мое предплечье из-да плеча долговязого юноши и внимательно изучила раскрывшиеся порезы. Швы разошлись на двух из пяти, остальные тоже были близки к этому. Что ж, неудивительно. Рекомендациями не беспокоить руку я пренебрег, чего же еще следовало ожидать?

Женщина недовольно цокнула языком.

— Если не считать того, что ваши раны в ужасном состоянии, то да, мастер Лигг, опасность миновала. Вам повезло, что Ольциг искусный sezhorassa.

Я слабо улыбнулся. Столько лет, проведенных в Ордене, не заставили меня запомнить обращения к каждой специальности монахов. А живущая в Таире леди Арнар помнила. Зато она не знала о скандале с семьей Экгардов, облетевшем все Солнечные Земли. Странный город.

Мысль о семье Рона колко отозвалась в сердце. Я обещал арбалетчику восстановить его доброе имя перед королем. И будь я проклят, если не сделаю этого!

Анна убрала со стола выделенной мне комнаты окровавленные бинты и заострила на них взгляд, заинтересованно хмыкнув. Ее движение вырвало меня из раздумий.

— Почему это называют "темной кровью"? — спросила она, демонстрируя бинты всем присутствующим, — на вид она самая обычная.

Только теперь Анна решилась столкнуться со мной глазами, до этого она избегала зрительного контакта. Казалось, она до сих пор чувствует себя виноватой передо мной.

— Виктор Фэлл вливает нам кровь дексов, когда проводит обряд. У демонов она действительно темная, почти черная. Но в человеческом теле она, похоже, растворяется и меняет цвет.

Анна опасливо переглянулась с Рикой, но сестра никак не среагировала на ее взгляд, как и на мое объяснение. Она на удивление спокойно слушала о Викторе Фэлле и о том, что я когда-то жил в Орссе (в отличие от моих друзей, которые почти каждый раз напрягались при одной мысли о том, кто я). Более того, главе таирского совета вовсе не интересно было выслушивать это по второму разу. Куда больше леди Арнар заботило состояние моих ран.

— Вы ведь справитесь с этим, мэтр Ольциг? — ровным тоном спросила она, и dassa повернулся к ней, с изумленно блестящими глазами. Еще никто никогда не произносил этого так серьезно. Мы называли Ольцига господином мэтром, когда хотели поддеть его. Рика же считала титул проводника очевидным.

Заметив реакцию dassa, леди Арнар непонятливо прищурилась и огляделась по сторонам.

— Я что-то не так спросила?

— Вы только что покорили его сердце, — усмехнулся я. Ольциг обжег меня взглядом и возмущенно всплеснул руками.

— Они никогда не называют меня мэтром! А когда называют, мне кажется, они смеются надо мной. Как будто быть проводником — это шутка. Райдер с Роанаром вечно...

Юноша осекся на полуслове и замер, опустив глаза. Я закусил нижнюю губу и устало опустил веки.

Роанар Мэнт умер. Его больше нет, и мы ничего не можем сделать. Мы слишком поздно узнали о яде декса и сделали все, что могли. Смерть была для нашего друга избавлением от мук.

Пришлось в который раз повторить себе это, но на совести легче не стало. Пустота, связанная со смертью Руана, казалось, только разрослась от попыток оправдаться.

Ольциг помрачнел, чувство вины перед памятью погибшего друга явно начало давить ему на плечи.

— Никто еще не привык, dassa, — покачал головой я, пытаясь своим выражением лица подбодрить юношу. Нельзя раскисать. Впереди самый сложный, решающий этап пути.

В повисшей тишине вдруг послышался одинокий всхлип. Филисити, до этого стоявшая неподвижно, привалившись к стене, резко вышла за дверь, бросив сухое "извините меня".

Несколько секунд я смотрел девушке вслед, затем шумно выдохнул и направился за ней, отстранив от себя готового к работе монаха.

— Райдер! — возмущенно окликнул меня Ольциг, — ты и этому городу решил отдать всю свою кровь? Ты можешь потерять руку!

Анна удивленно прищурилась, но не задала вопроса. Я покачал головой.

— Этот город моей крови не требует. Минута, dassa. Мне нужна минута. Через минуту сможешь втащить меня обратно силками, и обещаю, я не буду сопротивляться, — уже в дверях я обернулся и кивнул монаху в сторону Рики и Анны, — расскажи им пока про Лэс-Кэрр-Грошмор, раз уж упомянул эту историю. Поверь, им будет интересно.

Не дожидаясь ответа от Ольцига и радуясь, что сумел чем-то занять его, я поспешил за девушкой по коридору. Голова предательски кружилась, и мне приходилось иногда удерживать равновесие, отталкиваясь левой рукой от стен. Слава Богу, что отвар, которым Рика смочила мое предплечье, позволял ранам меньше кровоточить.

— Филисити! — окликнул я.

Девушка стояла в середине коридора, закрывая руками лицо и тихо всхлипывая. Я неспешно подошел к ней и заставил посмотреть на себя, сочувственно заглянув в глаза, и заботливо поинтересовался:

— Ты в порядке?

Во взгляде Филисити мелькнула злость, хотя девушка и пыталась взять себя в руки.

— Нет, Райдер! Я не в порядке! Наш друг погиб, а мы ничего не смогли с этим сделать! Я. Не. В порядке.

Я поджал губы и опустил глаза. Понимаю, что злость колдуньи направлена не на меня, но я все равно ощущал себя виноватым. До сих пор жалею, что Ольцигу удалось не дать мне последовать за Роанаром на ту сторону. Невозможно было избавиться от чувства, что проводник мог ошибиться, и мы попросту отпустили душу нашего друга в неизвестность. Но теперь было уже поздно что-то делать, потому что возвращаться духу Роанара некуда. Мы сожгли его тело. Я сжег...

Тем временем злость Филисити, казалось, начала отступать. Девушка отвела глаза и прикрыла их в попытке совладать с собой.

— Прости, Райдер, — покачала головой она, — я не хотела срываться на тебе. Ты здесь совершенно не причем, просто...

Филисити запнулась на полуслове и прикрыла лицо рукой. Я приобнял ее за плечи.

— Нет, ты права. Наш друг погиб, и мы все не в порядке. Мы имеем полное право скорбеть по нему. Я понимаю, почему ты злишься. Я тоже злюсь.

Девушка зажмурилась, пытаясь не дать себе расплакаться. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и сказать то, что было у нее на душе.

— Меня не покидает чувство, что я могла что-то сделать, — тихо произнесла она, — если б только знать заранее, я могла попытаться. Магия Ордена, быть может, была бессильна, но магия крови...

— Или темная магия, — многозначительно добавил я, — моя магия тоже могла бы что-то сделать. Возможно. Знай мы заранее, что Роанар заражен, мы сделали бы все, чтобы спасти его но он не сказал нам.

Филисити качнула головой. Я тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что она чувствует и почему не может это высказать. Все эти два дня она и Ольциг носились со мной, поэтому даже не заметили, что Роанар ушел в себя, стал мрачнее. Никто не придал значения тому, как отчаянно он защищал Рику Арнар от дексов, не боясь попасть под их удар. Я предположил, что Рон — горячая голова, а он попросту знал, что терять ему уже нечего. Почему я не прочел это по его словам на перевале? Почему не заметил в бою? Не хотелось признавать, но мысли мои были заняты исключительно собственной судьбой.

Чувство вины накатило новой волной. Не такой сильной, как первая, но все же...

— Я должен был заметить, — из моей груди вырвался тяжелый вздох. Филисити вздрогнула, но черты ее лица расслабились, когда я озвучил мысль, мучившую и ее саму.

Рука колдуньи легко легла мне на заросшую мелкой щетиной щеку. Девушка понимающе кивнула, смаргивая слезы. Голос ее все еще дрожал.

— Мы все должны были заметить. Мы с Ольцигом — в особенности. Ты ведь и сам не знал, выживешь или нет. А мы....

— Не надо перекладывать вину на себя, — не согласился я. Несколько секунд мы молчали, затем я все же продолжил, — Роанар умер. И ничто не вернет его назад. Мы должны были заметить, а он должен был сказать нам сам. Я не могу ответить однозначно, чьей вины здесь больше. Честно говоря, собирая место для костра, я ненавидел Рона. Ненавидел и, если бы мог вернуть, то с трудом сдержался бы, чтобы не убить его снова.

На лице Филисити мелькнула нервная полуулыбка, которая тут же померкла.

— Его слова не выходят у меня из головы... — покачала головой девушка, и осеклась, испуганно посмотрев на меня. Не знаю, чего она ждала от меня. Ревности? Напрасно. Я понимал, что она имеет в виду.

Филисити считает, что заставила Роанара страдать. Отчасти так и было, но в том не было ее вины. С момента нашего знакомства Филисити вела себя с Роанаром сдержанно и вежливо и не давала арбалетчику никакого повода домысливать иное.

Я вздохнул, решив, что говорить очевидные вещи на этот раз нет смысла. К тому же у меня оставалось мало времени до того момента, как Ольциг закончит рассказывать Анне и Рике про Лэс-Кэрр-Грошмор и наши злоключения в древнем городе.

— Если я скажу тебе, что ты ни в чем не виновата, легче тебе не станет, — вздохнул я, — ты все равно мне не поверишь, как бы я тебя ни убеждал. Поначалу это будет почти навязчивым чувством, но потом притупится. Просто нужно время.

Филисити кивнула.

— Знаю, — серьезно кивнула она, — так же было с моим отцом.

Я поджал губы, понимая, что заставил девушку обратиться к еще одним неприятным воспоминаниям вместо того, чтобы поддержать.

— Просто знай, что тебе не придется переживать это одной, — посмотрев в заплаканные глаза колдуньи.

Несколько мгновений девушка внимательно глядела на меня, а затем шумно выдохнула и прильнула ко мне. Я постарался обнять ее только левой рукой, чтобы не запачкать кровью ее одежду. За эту ночь боль в раненом предплечье почти превратилась в привычку.

— Спасибо, — прошептала Филисити. Я улыбнулся лишь уголком губ и качнул головой, вдыхая травяной аромат ее пышных волос.

Мы могли простоять так целую вечность, если бы из двери моей комнаты не показался dassa.

— Райдер! — возмущенно выкрикнул он, — тебе, что, хочется остаться без руки?

Филисити резко отстранилась от меня, ахнув.

— Боже мой, твоя рука! Я ведь совсем...

— Хоть кто-то забыл, наконец, о ней, — у меня вырвался нервный смешок, и я ободряюще улыбнулся колдунье.

Ольциг подошел к нам и потянул меня за собой.

— Идем. Никаких отговорок!

— Успокойся, dassa, я ведь обещал не сопротивляться.

Мне не хотелось, чтобы темная кровь, которая, возможно, все еще борется с ядом дексов, среагировала на Ольцига, как на агрессора, но выбирать не приходилось. Если я хочу взять в руки эсток, раны нужно залечить в кратчайшие сроки, а в этом мне поможет только целительская магия.

Послушно вернувшись в комнату, я с облегчением заметил, что Филисити последовала за нами и вновь остановилась у двери. Анна вопросительно кивнула ей, и колдунья одним взглядом заверила светловолосую воительницу, что беспокоиться не о чем.

Ольциг серьезно посмотрел на меня.

— Послушай, Райдер, экзорцист из меня плохой, но я должен применить одно из заклинаний laserassa, чтобы проверить наличие яда. Хочу убедиться наверняка, что у тебя иммунитет к нему, а не отсрочка. Мне уже приходилось работать с твоей темной кровью, я сумею отличить ее от отравы дексов.

Я нахмурился и оглядел присутствующих. Идея казалась здравой.

— Делай, что требуется, Ольциг. Здесь я тебе не советчик.

Монах серьезно кивнул, облегченно вздохнув. Видимо, он думал, что уговаривать меня придется дольше.

— Скорее всего, будет больно, — предупредил dassa.

Мне оставалось лишь нервно хмыкнуть: кто бы сомневался.

— Удиви меня.

Монах окинул меня хмурым взглядом, явно считая, что я недостаточно серьезно отношусь к предстоящей процедуре, и обиженным грубоватым движением повернул мое предплечье так, чтобы удобнее было работать с порезами. На этот раз мне удалось даже не поморщиться от боли. Я просто расслабился на стуле, пытаясь не обращать внимания на легкое головокружение.

Рука alirassa замерла в нескольких дюймах от моего правого предплечья и засветилась темно-фиолетовым сиянием. Ольциг закрыл глаза, словно пытался сам себя направить и выискать яд.

Тьма внутри меня недовольно шевельнулась, почувствовав себя неуютно, но я строго приказал ей замереть и не вредить монаху.

Фиолетовое сияние окутало руку, поползло вверх к плечу и спустилось к груди, замерев в области сердца. Если бы у темного облака были зубы, оно бы сейчас недовольно оскалилось. Я плотно стиснул челюсти: приходилось напрягаться, чтобы сдерживать орсскую магию — она с трудом поддавалась контролю. Если монах продолжит усиливать воздействие, тьма попросту меня не послушается и навредит ему.

— Dassa... — неуверенно обратился я.

— Тебе больно? — обеспокоенно спросила Филисити. Ольциг хмыкнул.

— Он терпеливый, — отозвался он за меня.

Я сжал кулак левой руки, чувствуя, что черный дым вот-вот заклубится возле пальцев.

— Мне не больно, просто не хочу тебе навредить.

— Так не вреди, — нервно усмехнулся монах, не открывая глаз. Его легкомыслие проявилось не вовремя. Темная магия неистовствовала, и сдерживать ее стало практически невозможно.

Филисити недоверчиво покосилась на меня: на моем лбу от напряжения начали выступать капли пота.

— Ольциг, стоит поторопиться.

— Стараюсь, как могу, — протянул монах, качая головой и все еще не открывая глаз.

Пальцы левой руки задрожали. Теперь в кулак сжалась даже раненая правая. Кровь, текущая из открытых порезов на стол, начала шипеть. Легкие струйки черного дыма стали подниматься от пальцев и растворяться в воздухе. Еще секунда, и магия вырвется наружу. Я запрокинул голову, задерживая дыхание.

— Dassa, хватит.

— Терпи, Райдер, еще немного, — напутственным тоном произнес он.

Воздействие магии экзорциста усилилось. Сдерживать силу, стремящуюся защитить себя от агрессора, было больше нельзя.

— Ольциг, отходи! — выкрикнул я, понимая, что теряю контроль.

Монах не послушался.

Темное облако хищным контуром вырвалось наружу. Я запрокинул голову, ловя ртом воздух, и услышал, как Анна испуганно ахнула — среди присутствующих она единственная никогда прежде не сталкивалась с магией Орсса так близко.

Монах не успел бы убежать или защититься. А тьма не желала давать ему даже такого шанса. Облако черного дыма взвилось, и я не нашел ничего лучше, чем перенаправить удар на единственного человека, которому эта магия не навредила бы.

Я почувствовал удар, а затем все вокруг погрузилось в темноту.

* * *

Если занимаешься фехтованием, ты обязан уметь не путаться в своих ногах. Ноги должны быть сильными и хорошо тренированными, чтобы быстро двигаться и иметь возможность переносить вес всего тела с одной на другую. Это я усвоил с первых уроков, которые давал мне Кастер.

Мне казалось, он давно должен был перестать заниматься со мной, но лорд Фэлл дал приказ продолжать. Кастер был до одури горд этим приказом, и подходил к моему обучению со всей возможной дотошностью, на которую был способен. Я, в свою очередь, упорно набирался знаний и опыта, желая научиться управляться с мечом виртуозно, не вкладывая в него магию стража Орсса. Особую магию, данную мне обрядом.

Может, из-за нашей общей дотошности лучший фехтовальщик среди учеников сейчас лежал передо мной, опираясь на локти и гневно смотря на выбитый клинок, на полу большого тренировочного зала. Брат смотрел на меня одновременно гордо и обиженно. На моей памяти только у него получалось состроить такое выражение лица. Довольно близко посаженные карие глаза метали искры, густые темные брови сошлись к переносице, губы сжались в тонкую линию, что лишь подчеркнуло хищный профиль брата, контрастировавший с казавшимся мне столь правильным овалом лица.

Откинув с лица непослушную прядку волнистых темно-каштановых волос, Кастер присел, криво ухмыльнулся и приподнял руки в знак своей капитуляции.

— Даже не отдышишься? — вопросительно кивнул он, — ну же, брат, не заставляй меня чувствовать себя настолько униженным твоей силой.

Он старался обратить свое поражение в шутку, но я слишком хорошо знал брата, и понимал, насколько сильно уязвил его гордость, превзойдя его в фехтовальной схватке. Я сделал вид, что сдержанно выдыхаю и нарочно с вызовом приподнял подбородок, чтобы Кастер подумал, будто я пытаюсь скрыть усталость. На самом деле усталости не было. С тех самых пор, как лорд Фэлл провел надо мной обряд, мне требуются куда более изнурительные тренировки и бои, чтобы дыхание начало сбиваться. Однако для брата я уже несколько лет притворялся, что притворяюсь, что не устаю...

Глупая игра, но Кастер с удовольствием играл в нее. Он был старше меня на три года, и ему было необходимо чувствовать собственное превосходство, чувствовать, что мне еще нужна его опека. Отчасти я разделял это желание, потому что знал: как только лорд Фэлл поймет, что брату больше не нужно со мной заниматься, он разделит нас и не позволит проводить много времени вместе, а я не хотел разлучаться с Кастером.

— Мне повезло, — нарочито громко дыша, бросил я, убирая клинок, острие которого смотрело в грудь брату секунду назад, — у тебя хороший удар сверху, но я умею обращать их в свою пользу. Ты сам научил меня.

Это тоже было ложью. Удары сверху со мной тренировал лично лорд Фэлл. Он дал мне три урока — невиданная щедрость и редкое внимание, ведь наместник ни с кем не занимается лично. Однажды Кастер обмолвился мне, что Виктор собирается провести одно занятие с ним, потому что доволен его успехами. До сих пор это так и осталось обещанием.

Я убрал клинок за пояс, протянул брату руку, и тот, крепко обхватив ее, быстро поднялся на ноги.

— Больше не дам тебе такой поблажки, — он качнул головой.

В дверях зала с черным мраморным полом и серыми каменными стенами мелькнул силуэт, и темная магия внутри меня откликнулась на зов. Я не спешил поворачиваться к наместнику, а Кастер сделал это сразу же, как только услышал его первый шаг.

— Милорд, — поприветствовал он, учтиво кивнув.

— Ты прекрасно его обучил, — вкрадчиво произнес Виктор Фэлл, и я почувствовал, как его многозначительный взгляд буквально прожигает во мне дыру.

Брат вытянулся во весь рост, взирая на наместника с неподдельным восхищением.

— Благодарю, милорд, — отозвался он.

Виктор обратился ко мне:

— Это твоя первая победа над братом? — в голосе лорда Фэлла слышалась легкая усмешка.

Я кивнул, спокойно выдерживая его взгляд.

— Да.

— Ты вложил в нее только физическую силу? Больше не пытался вплести магию в клинок?

— Я много занимался.

— Это не ответ.

Голос наместника звучал строго, но мы оба знали, что мой прием с вплетением силы стража Орсса в меч пришелся ему по вкусу. Не по вкусу ему пришлось то, что я не убил своего противника. Это был ученик, чуть старше меня, но все же ученик, я не хотел убивать его, пусть он и сам вызвал меня на поединок. Им двигала зависть и желание проучить меня. Отчасти мы были похожи: мой противник, как и я, не умел скрывать свои истинные чувства, и мне не хотелось, чтобы он поплатился за это жизнью.

Виктор Фэлл сказал, что этот юнец не только не сумел отстоять свою честь как старший, но и показал себя слабаком и выскочкой, за что мне следовало бы убить его, победив. Я отказался, а на следующий день тот ученик исчез. Я спросил у лорда Фэлла, что с ним стало, и он уклончиво ответил, что отправил его туда, где от него будет больше пользы. Мне было непонятно, зачем говорить загадками, ведь оба мы знали, где теперь этот юноша. Возможно, в чем-то Виктор прав: так от него будет больше пользы. Но, несмотря на это, я испытывал злость за то, что наместник не оставил ученику выбора.

Виктор все еще выжидающе смотрел на меня. Не стоило дразнить его молчанием.

— Нет, лорд Фэлл, я больше не пытался вплести магию в клинок. С тех самых пор, как сделал это впервые.

Мой ответ вылетел сплошной скороговоркой, на одном дыхании. Договорив последнее слово, я тут же плотно сомкнул челюсти и замолчал. Наместник прищурился и качнул головой.

— Злишься, — констатировал он.

Я почувствовал, как напрягся Кастер. Он всегда считал, что я оказываю лорду Фэллу недостаточно уважения, веду себя слишком вольно.

Замечание наместника осталось без ответа, и он улыбнулся.

— Что ж, злость — это хорошо, — молниеносным движением Виктор вытащил двуручный меч, закрепленный у него на поясе, и играючи взял его правой рукой, заложив левую за спину, — теперь попробуешь снова вплести магию. Хочу посмотреть, как ты ею владеешь, когда злишься.

Кастер удивленно отпрянул, но не сказал ни слова.

— Моим противником будете вы? — ровным голосом спросил я, хотя, надо признаться, мне стало несколько не по себе от подобной перспективы. Кастер шумно втянул в себя воздух, но лорд Фэлл с улыбкой приподнял руку, пресекая попытку брата сделать мне замечание.

— Оставь нас, Кастер, — спокойно сказал он.

Брат учтиво кивнул и, бросив положенное "да, милорд", направился к двери. У самого выхода из зала он обернулся и посмотрел на меня предупреждающим взглядом, который я предпочел проигнорировать.

Поняв, что мы остались одни, наместник скептически улыбнулся мне и кивнул на мой меч.

— Так и будешь стоять, или все же начнем? Мне кажется, ты вполне можешь сражаться эстоком. Ты ведь уже пробовал, и у тебя хорошо получалось.

Он ненавязчиво повел в сторону своим мечом с черной рукоятью и многозначительно взглянул на меня. От этого взгляда хотелось спрятаться, но я знал, что должен смотреть прямо. Присутствие наместника у всех вызывало волнение. Среди орссцев были те, кто осуждал его действия, но не было тех, кто бы его не боялся и не уважал.

— Я поменяю оружие, если вы прикажете, — мой голос, несмотря на волнение, прозвучал ровно. Виктор улыбнулся и вздохнул, небрежным движением левой руки зачесав назад смолисто-черные волосы.

— Твои глаза говорят намного больше, чем твои слова, мой мальчик. Ты спесив, — оценивающе констатировал он, — иногда мне кажется, что тебе следует поучиться сдержанности у своего брата. А иногда кажется, что это ему стоит поучиться у тебя. Он слишком послушен.

Я не знал, что на это отвечать, поэтому предпочел промолчать. Лорд Фэлл понимающе хмыкнул, тонкие губы дрогнули в легкой полуулыбке.

— Что ж, вижу, ты не настроен разговаривать, — кивнул он, — и все же не спешишь начать бой.

Я вздохнул. Поединок с наместником нельзя было назвать заурядным событием, даже если брать в расчет все планы, которые лорд Фэлл на меня возлагал после обряда.

— Я начну бой, но у меня есть условие, — выпалил я, почувствовав, как кровь отливает от лица. Наместник выжидающе склонил голову, — если сумею победить вас, вы больше никогда ее не тронете.

Уточнять не было смысла. Виктор знал, о ком я говорю. Я хотел, чтобы он больше и пальцем не прикоснулся к моей матери.

— Вот как, — оценивающе хмыкнул он, — хорошо.

... и уже в следующее мгновение на меня обрушился внезапный удар сверху. Мне едва хватило реакции, чтобы ускользнуть от него. На лице Виктора появилась азартная улыбка. Эсток легко провернулся в его руке.

— Молодец, — бросил он, тут же нападая снова.

Серия атак была сокрушительной. Мне оставалось только защищаться и отступать. Ноги слушались, но наместник был быстрее и сильнее. А ведь он даже не бился в полную силу, и, похоже, ему быстро начинало это наскучивать.

— Так ты не победишь, — констатировал лорд Фэлл, оценивающе поджав губы, — тебе нужна мотивация.

На лице наместника появилась хищная улыбка.

Его удар сбоку — парирование, моя попытка атаковать — сбив, тут же отскок и моя атака в ногу — уход. Виктор снова нанес удар сверху, и наши клинки с металлическим звоном встретились. Проклятье, ошибка! Надо было уходить. Наместник сумеет продавить меня, я не удержу позиции. Если бы лорд Фэлл бился в полную силу и имел цель покончить со мной, я был бы уже мертв.

Виктор склонился к самому лезвию, словно дразня меня, зная, что у меня не получится навредить ему. Глаза его блестели кровавым азартом.

— Что если так, — прошипел он, — если выиграю я, твоя мать умрет?

Я почувствовал, что у меня подкашиваются ноги. Не знаю, как мне удалось удержаться на месте и вывернуться из-под продавливающей атаки эстока. Наместник криво улыбнулся и качнул головой.

— Вы не убьете ее, — я исподлобья посмотрел прямо в глаза Виктору, выжимая из себя все возможные силы.

— Убью, если ты не победишь, — хмыкнул он, уводя вниз и тут же отбивая мой клинок. Проклятье, он слишком быстрый! И чрезвычайно сильный. Мне едва удалось удержать меч в руках.

Меня обуяла злость, и я кинулся в атаку. Наместник играючи отбил каждый из моих ударов, даже не выведя левую руку из-за спины для балансирования.

— Условия должны быть равноценными, — ухмыльнулся он. Голос его звучал под аккомпанемент металлического звона клинков.

Я смахнул волосы с лица, убирая левую руку от эфеса меча. Сердце билось быстрее, хотя усталость была здесь не при чем. Невозможно было поверить, что этот поединок обречет мою мать на смерть.

— Вы ее не тронете! — прорычал я, снова бросаясь в атаку.

Попытка удара сбоку — Виктор умело ушел от него и парировал, тут же принимаясь атаковать.

— Убью этим самым мечом!

— Нет! — заорал я.

Тьма внутри меня вырвалась наружу, оплела змеевидными нитями клинок, и эсток Виктора, столкнувшись с моим мечом, осыпался пеплом.

— Отлично, — осклабился наместник. Но я не собирался останавливаться. Я бросился в атаку снова на уже безоружного противника.

Виктор молниеносно среагировал, выставил руку вперед, и облако черного дыма вдруг отбросило меня назад. Я упал, больно ударившись спиной о пол, из меня буквально вышибло дух, меч отлетел на несколько метров.

Я не успел ни опомниться, ни подняться, когда сильная рука схватила меня за ворот рубахи и дернула вверх.

— Ты хоть представляешь себе, что я могу сделать с тобой за это, щенок?! — прошипел Виктор, швыряя меня, как тряпичную куклу еще дальше.

Я охнул и закашлялся, приземлившись на пол. Наместник навис надо мной грозной тенью, в его глазах плясала смертоносная тьма, и я смотрел в нее, не отводя взгляда.

— Вы победили. Убейте меня, но не трогайте мать, так будет справедливо, — скороговоркой вылетело у меня раньше, чем пришло осознание сказанного.

Долю секунды Виктор, казалось, действительно готов был убить меня, затем тьма в его глазах рассеялась. Он выпрямился и протянул мне руку.

— Вставай, — ровно произнес наместник, словно схватки и вовсе не было.

Я недоверчиво уставился на его ладонь, и он снисходительно ухмыльнулся.

— Ну же.

Я поднялся и отряхнул штаны. Стоило, наверное, рассыпаться в извинениях, но толку от этого будет чуть. Виктор Фэлл не признает слабость. Поэтому уж лучше держаться своей позиции.

— Когда меня казнят за измену? — я с вызовом поднял подбородок. Голос прозвучал на удивление ровно.

Виктор качнул головой.

— Казни не будет, — твердо произнес он, разведя руками, — я знаю, что за злобу ты испытывал. Именно ее я и пытался вызвать, и у меня получилось. Не стоит удивляться, что ты не остановился вовремя. Это не так просто, как кажется.

Я отвел взгляд. Наместник положил мне руку на плечо.

— Будем считать, что я забыл об этом инциденте. Пойдем, пройдемся. Думаю, прогулка к Сердцу Тайрьяры — это то, что нужно нам обоим.

Коротко кивнув, я последовал за Виктором.

* * *

Воздуха не хватало, словно мне пришлось долгое время провести под водой. Я резко попытался "вынырнуть" и сделал шумный жадный вдох, дернувшись вперед. Меня остановили чьи-то руки, ухватив за плечи.

— Тише, Райдер! Тише. Все хорошо, просто дыши, — прозвучал рядом со мной чей-то мужской голос. Знакомый, но я не распознал, кто это.

Руки снова попытались удержать меня. Как Виктор перед тем, как швырнуть меня по залу. В чем дело? Бой продолжается? Меч, кажется, выпал, и наместник сейчас убьет меня. Нужно защищаться.

— Райдер, ты...

"...ты хоть представляешь себе, что я могу сделать с тобой за это, щенок?"

Он убьет меня. А потом убьет мать.

Не задумываясь ни секунды, я ударил наотмашь.

— Райдер! — послышался возмущенный женский крик. Мужчина, стоявший рядом со мной, кажется, упал на пол.

Зрение начало проясняться. Размытая фигура, схватившая меня за руки, обрела контуры, и я узнал ее. Филисити. Мы не в фехтовальном зале, мы... в поместье да-Каров. Я полусижу на кровати в комнате, в которой ночевал.

— Что?.. — только и смог произнести я, недоуменно разглядывая свои запястья, которые с силой сжимали руки Филисити.

Рядом послышался женский голос.

— Все хорошо, просто губу рассекли, мэтр Ольциг, — с улыбкой проговорила Рика Арнар, помогая монаху встать.

— Dassa... — прошептал я, качая головой, — ох, я не хотел... прости.

— Какого декса, Райдер?! — возмущенно выкрикнул монах. Филисити повернулась к нему. Не знаю, какое у нее было в этот момент выражение лица, но оно заставило dassa поумерить свое негодование и внимательно посмотреть на меня, — скажи, что для этого удара хотя бы была уважительная причина. Потому что я его, ей-богу, не заслужил.

Я покачал головой, стремясь заставить комнату перестать кружиться перед глазами. В ушах стоял назойливый раздражающий гул.

— Я... кажется, я просто не сразу понял, где нахожусь. Прости.

Ольциг непонимающе прищурился. Филисити мягко положила руку на мое правое предплечье, и я заметил, что глубокие порезы от когтей дексов превратились в почти незаметные розовые шрамы. Прекрасная целительская работа, надо заметить!

— Ладно, раз ты хотя бы жив, ты прощен, — хмыкнул Ольциг, все еще не спеша приближаться.

Я непонятливо склонил голову. Комната перед моими глазами сделала пару оборотов.

— Жив? — переспросил я, пытаясь побороть подступившую к горлу дурноту.

— Ты нас до смерти перепугал, — глядя на меня широко распахнутыми глазами, кивнула Филисити.

Перепугал?

Последним, что я помнил из недавних событий, было то, как темное облако вырвалось на свободу и едва не атаковало Ольцига. По одному лишь мысленному приказу эта сила способна превратить арбалетный болт или веревку в пепел. Кто знает, чем она грозила монаху! Мне пришлось перенаправить удар на себя, потому что только меня бы он не убил.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил я. Казалось, народу в комнате стало меньше, чем было.

— Да. Я. Только что, — деловито хмыкнул монах. Филисити недовольно протянула его имя, и dassa закатил глаза.

— Никто кроме вас не пострадал, мастер Лигг, — до меня донесся бархатный, чуть хриплый голос Рики Арнар. Темноволосая женщина с одной седой прядью сделала шаг ко мне. Руки ее были сложены на груди, — вы не дышали. Мы побоялись, что собственная сила убила вас.

Я оглядел комнату и понял, что не хватает сестры Рики.

— Анна в порядке? Я не вижу ее здесь.

— Я отправила ее к сыну, — качнула головой леди Арнар, — моя сестра не была готова это увидеть, Райдер. Не принимайте близко к сердцу, хорошо?

— Кстати, о сердце, — встрепенулся я, вспоминая последние слова Виктора Фэлла, на которых оборвалась картина прошлого. Мой взгляд заинтересованно скользнул по друзьям, — кто-нибудь знает, что такое Сердце Тайрьяры?

Ольциг и Филисити переглянулись и уставились на меня, как на безумца или допившегося до горячки пьянчугу.

— Ты что-то вспомнил? — спросил dassa, тут же повернувшись и обратившись к Рике, — он все время что-то вспоминает, когда получает какой-нибудь магический удар.

Я нервно хохотнул и прищурился. В трактире "Золотая Жила" в Элле после удара боевым заклинанием мне не пришло никаких воспоминаний. Но доля истины в утверждении монаха все же была — частенько именно воздействие магии пробуждало те или иные образы в моей памяти.

Рика к теории Ольцига отнеслась довольно скептически, приподняла бровь и вопрошающе посмотрела на меня.

— Я живу в Таире уже тридцать пять лет, мастер Лигг. Я здесь родилась, и, должна признаться, что впервые слышу подобное словосочетание. Мне знакомо мифическое понятие "зова Тайрьяры", вы точно ничего не перепутали?

Филисити многозначительно посмотрела на меня, ее рука на моем правом предплечье чуть сжалась.

— Что ты вспомнил? — мягко спросила она.

Я рассказал. Друзья сосредоточенно слушали. Рика хмурилась, руки ее по-прежнему были скрещены на груди. Ольцига и Филисити сильно интересовала персона Кастера, а вот леди Арнар становилась более внимательной, когда я говорил о наместнике Орсса. Когда рассказ был закончен, она прочистила горло и прищурилась.

— Райдер, кем, по-вашему, вам приходится Виктор Фэлл?

Этот вопрос для друзей прозвучал как гром среди ясного неба. Ольциг и Филисити встрепенулись, внимательно смотря в яркие зеленые глаза Рики. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать свой ответ, а главное, чтобы озвучить его.

— Мысль, посетившая вас, уже не раз приходила мне в голову, но уверенности у меня нет до сих пор, — вздохнул я, делая паузу и ожидая, когда затихнет гул в ушах, — думаете, это возможно?

Рика хмыкнула.

— Что вы — его сын? — спросила она, и я почувствовал, как рука Филисити, накрывавшая мою, ощутимо вздрогнула. Леди Арнар неопределенно повела плечами, — я не знаю ничего о личной жизни Виктора Фэлла, но то, чем вы обладаете, наводит на определенные мысли. Литиция Виар была похищена тридцать четыре года назад, и она точно ваша мать. Сколько вам лет?

Я поджал губы, досадуя на то, что даже на этот вопрос не знаю точного ответа.

— Тридцать два. Может, тридцать три... если б я знал точно...

Рика качнула головой.

— Простите мою бестактность, но не думаю, что Виктор Фэлл способен на долгие ухаживания за своими заложницами, так что, скорее всего, вам тридцать три.

Удивительно: я почти не помнил Литицию, но слова Рики сейчас действительно задели меня, и мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не сжать руку в кулак и не показать своей реакции, но все, кажется, было написано у меня на лице. Леди Арнар кивнула.

— Похоже, я все же задела вас. Поверьте, это не было моим злым умыслом. Я лишь хотела сказать, что ваше с Виктором Фэллом родство, если и не очевидно, то вполне вероятно.

— Понимаю, — выдохнул я, — все в порядке.

Повисло неловкое молчание, и мне страшно захотелось разбавить его. К счастью, оставался вопрос, который мог в этом помочь.

— Так что насчет Сердца Тайрьяры? Кто-нибудь представляет себе, что это?

Мой вопрос снова был обращен ко всем. У Ольцига во время обучения в Ордене был доступ к трактатам, написанным на древнем языке, Филисити могла слышать что-то от лесных колдунов, а Рика всю жизнь прожила близ Тайрьяры. Однако, похоже, ответа не было ни у кого из присутствующих. Друзья лишь качали головами и разводили руками.

— Боюсь, мы знаем об Орссе слишком мало, — досадливо отметила леди Арнар, — а я ведь думала, что наших знаний достаточно, думала, что мы знаем врага...

Монах задумчиво приложил кулак к подбородку, затем, погрузившись в свои мысли, раскрыл рот и закусил костяшки пальцев, не обращая внимания на рассеченную губу. Со взъерошенной прической, в благородных одеждах и в подобной позе, он выглядел до ужаса комично. Я невольно хохотнул.

— Dassa, ты с нами?

Он убрал ото рта свой многострадальный кулак и нахмурился.

— Меня не оставляет мысль о том, почему в твоих воспоминаниях всегда говорят о стражах Орсса. Все мое обучение, когда речь заходила об Орсской пустоши, ее называли агрессором, еретической страной, языческим темным краем, как угодно! Но никогда не говорили о том, что Орссу нужны стражи. Если верить твоим рассказам, Виктор Фэлл и твой брат, помимо поединков с тобой, были сильно озабочены именно защитой, а не нападением. Что и от кого они могут защищать, Райдер? То самое Сердце Тайрьяры?

Хороший, декс его забери, вопрос!

Я устало потер глаза, безуспешно обращаясь к своей памяти. Это лишь усилило схлынувшую было мигрень и не дало никаких результатов. Тяжело вздохнув, я виновато посмотрел на Ольцига и Филисити и качнул головой.

— Не знаю. Клянусь Богом, я не знаю. Поверьте, я рассказываю вам все, у меня нет секретов.

Рика нервно усмехнулась, присев на край моей кровати и всплеснув руками.

— Проклятье, а ведь я ему верю, — криво улыбнулась она, — никогда не думала, что буду доверять сыну Виктора Фэлла!

Я нахмурился и качнул головой.

— Возможно, все сочтут это ребячеством, но мне бы не хотелось, чтобы меня так называли, пока я не буду знать это точно.

Леди Арнар улыбнулась и кивнула.

— Вы правы, простите. Пожалуй, я оставлю вас, дам время приготовиться в путь. Вы ведь хотели отправляться с рассветом?

Я взглянул за окно, солнце за которым уже поднялось из-за горизонта и осветило призрачный Таир. Мы и без того запоздали относительно наших планов. Рика была права: пора отправляться в путь. Втроем.

Мысль о смерти Роанара снова больно уколола меня, и я прикрыл глаза, кивая в ответ леди Арнар.

— Все верно. Не стоит терять времени.

Рика поднялась с кровати и, не оборачиваясь, скрылась в коридоре.

* * *

На сборы ушло немного времени, поэтому я успел даже привести себя в порядок: бегло обмыться и даже побриться — Филисити любезно одолжила бритву, которой пользовался ее отец. Лезвие, конечно, было не идеально острым, но жаловаться не приходилось. После Филисити предложила мне также одну из рубах своего отца — плотную, болотно-зеленого цвета с треугольным воротом. Она была мне несколько великовата, но все же это лучше, чем потная пропитанная кровью черная сорочка с разорванным рукавом. Я поблагодарил девушку, мы подождали, пока Ольциг, решивший помыться последним, будет готов отправиться в путь. От того, чтобы поменять сорочку, монах отказался, решив, что вещи отца Филисити ему придутся совершенно не по размеру. Девушка не настаивала. Сама она также сменила дорожный костюм, из прежнего оставив только простой корсет и сапоги. Теперь корсет опоясывал темно-красную сорочку, расшитую белыми причудливыми узорами. На ногах колдуньи теперь красовались заправленные в высокие сапоги штаны из красной кожи. Филисити забрала волосы в высокий пышный хвост и выглядела в этом образе, надо сказать, настолько эффектно, что у меня от изумления буквально отвисла челюсть. На такую мою реакцию девушка отозвалась легкой улыбкой.

Dassa, увидев ее в таком виде, покраснел и, кажется, только мой строгий взгляд заставил его не начать креститься и читать молитву о спасении души Филисити: для монахов Ордена подобные женские одежды считались едва ли не святотатством. Впрочем, надо отдать Ольцигу должное, он быстро справился со своими предрассудками. К слову, dassa успел вылечить свою рассеченную губу, так что теперь мне не надо было чувствовать себя виноватым перед ним. Правда, похоже, юноша это мое убеждение не разделял. Готов поспорить, Ольциг специально не стал бы лечить свою губу, если б знал, что это продлит мои угрызения совести. Но это бы не продлило, поэтому dassa решил не мучиться зря.

Когда мы вышли на территорию при поместье да-Каров, солнце уже ярко светило на небе.

Мой взгляд невольно упал на пепелище, в которое превратился погребальный костер Роанара. От тела не осталось ни следа, пепел развеяло по ветру, стол сгорел дотла и сломался, превратившись в груду изломанных обугленных досок.

Я тяжело вздохнул, отвернувшись. Филисити взяла меня за руку и крепко сжала ее. В глазах девушки стояли слезы, она с трудом заставляла себя сохранять самообладание. Ольциг также был мрачен, брел, опустив голову, и всеми силами старался не смотреть на пепелище.

Навстречу нам, словно призраки, сквозь плотное одеяло таирского тумана шли Рика и Анна. В руках последней я увидел свою куртку, оставленную в храме Онкода вчерашним вечером. Анна робко смотрела на меня, словно боясь столкнуться взглядами. Рика глядела прямо, на красивом лице играла легкая полуулыбка.

— Мы решили проводить вас, — пожала плечами она, кивая в знак приветствия и оценивающе смотря на меня. Улыбка стала чуть шире, — вы выглядите лучше. Теперь я за вас спокойна, мастер... Лигг.

Перед тем, как произнести мое имя, Рика чуть помедлила. Казалось, она едва сдержалась, чтобы не назвать меня мастером Фэллом. Я скрипнул зубами, но быстро взял себя в руки и не стал хмуриться, лишь ответил главе таирского совета кивком.

— Благодарю леди Арнар.

Анна сделала небольшой шаг вперед, протянув мне коричневую куртку из кожи варского рогатого лерса. Я с благодарностью принял ее из рук женщины, на миг вспомнив, как на площади Онкода по зову моей магии собралась целая стая этих удивительных животных, и от этой мысли стало не по себе. Почему лерсы тоже подчинились зову темной магии? А пересмешники почему? Как они могут быть связаны с этой силой?

— Я заштопала вашу куртку, — робко произнесла Анна, выведя меня из раздумий, — получилось грубо, но лучше, чем было.

Я невольно оглядел ее работу и усмехнулся продемонстрированной скромности: швы были почти незаметны, выполнить их аккуратнее, наверное, попросту невозможно. Я улыбнулся женщине, и она потупила взгляд.

— Простите, что убежала... и... за все простите, мастер Лигг, я...

— Анна, — обратился я, ожидая, что она все же посмотрит мне в глаза. Она посмотрела, — вам не за что просить у меня прощения. Запомните это, пожалуйста.

Светловолосая женщина улыбнулась, из ее груди вырвался легкий вздох облегчения.

— Скажите, это правда? — осторожно спросила она, тут же пояснив, — вы сын Виктора Фэлла?

Я тяжело вздохнул и качнул головой.

— Не знаю. Возможно. Эта версия моего прошлого недалека от истины, если сопоставить факты.

Анна пожала плечами.

— Если так, вы не похожи на него, — сказала она.

Я удержался, чтобы не хмыкнуть: все поголовно говорят, что ничего не знают о Викторе Фэлле, но с уверенностью утверждают, что я на него не похож. В моих воспоминаниях — и то слишком мало информации, чтобы быть в чем-то уверенным...

Голос Анны резко оборвал мои мысли:

— Спасибо, что спасли меня и моего сына. И Таир... Рика рассказала мне. За все спасибо, Райдер. Храни вас Бог.

Моя рука невольно потянулась к нательному кресту и сжала его.

Рика едва заметно хмыкнула и протянула мне мои перчатки, которые все это время, оказывается, держала в руках.

— Это, кстати, тоже ваше.

— Благодарю.

— Берегите себя, друзья, — она окинула нас всех беспокойным взглядом, — присоединяюсь к благодарностям сестры. И скорблю вместе с вами о вашей потере. Хочу, чтобы вы знали: в Таире Руана Экгарда будут чтить как героя.

На этот раз я посмотрел на Рику со всей благодарностью, на которую был способен. Простого "спасибо" было бы недостаточно, чтобы выразить чувства, всколыхнувшиеся у меня в душе, и я знал только одно слово, звучащее сильнее.

— Dahare.

— Enkanta, — отозвалась она, — я решила, что вы захотите знать это.

Мы лишь обменялись кивками.

— Пора идти, — мрачно заметил Ольциг, оглядываясь на дорогу.

— За чертой Таира туман сгущается, — предупредила Анна, — будьте осторожны.

— Будем, — пообещала Филисити, — я знаю те места, я смогу использовать туман в нашу пользу.

— Надеюсь, до встречи, — кивнула Рика, — удачи вам. Ie Ja, sara hezer.

Прощание не затянулось надолго. Мы просто повернулись спиной к провожающим нас женщинам и неспешно двинулись в путь, ни разу не обернувшись. Вскоре туман и расстояние скрыли нас из виду, и я перестал ощущать тяжелый взгляд Рики Арнар у себя на затылке.

* * *

За чертой Таира Варский лес давал еще один "отросток", быстро переходя из небольшого перелеска в густую чащобу. Тумана здесь было действительно больше. Теперь его призрачная дымка витала в воздухе, мутила взгляд, а плотное одеяло стелилось по земле, поднимаясь почти до пояса.

Идти приходилось медленно: невозможно было разглядеть, что находится под ногами. Дорога была неровной, с множеством небольших ям, кочек или торчащих из земли коряг, о которые можно было легко запнуться.

Я шел первым, проверяя дорогу, Филисити указывала мне направление. Ольцига мы поставили замыкающим и предупреждали его о каждой неровности, стараясь уберечь юношу от травм. Если поранимся мы с Филисити, целительская магия быстро придет нам на помощь. Если же серьезное увечье получит dassa, мы не сумеем его вылечить, а собрать нужные травы для обезболивающего отвара, который, как в Лэс-Кэрр-Грошморе, поможет монаху сконцентрироваться на самолечении, здесь практически невозможно из-за тумана.

Поначалу я старался не обращать на летающую вокруг дымку внимания. Но после нескольких запинок на кочках и ухабах она начала раздражать меня все больше и больше. Постоянно хотелось потереть глаза и отмахнуться от тумана. Обманчиво казалось, что ухудшилось зрение.

Споткнувшись в очередной раз, я ухватился за ветку близстоящего дерева, но она обломалась, не выдержав моего веса, и я стукнулся коленками о землю. По всему телу прошел неприятный звон, и я скрипнул зубами от злости.

— Будь неладен этот дексов туман!

Dassa прыснул со смеху, и я гневно ожег его глазами. Юноша тут же сделал нарочито обеспокоенное выражение лица и сочувственно распахнул глаза.

— Прости. Ты в порядке?

— В порядке, если не считать того, что чувствую себя неуклюжей курицей, — раздраженно бросил я.

Филисити снисходительно улыбнулась и качнула головой.

— Может, мне пойти первой? — предложила она.

— Не надо, — буркнул я, отряхивая штаны и тут же возобновляя темп.

Еще некоторое время мне удавалось продираться через треклятый туман без происшествий.

Ольциг пребывал в приподнятом настроении. Почему-то именно сейчас его захлестнула ностальгия по старым временам.

— Когда я учился в Ордене, — начал он, обращаясь преимущественно к Филисити, — в первые годы у нас были занятия по всем специальностям. И по экзорцизму в том числе. Однажды мы изучали случай реальной одержимости злым духом. Это довольно редкое явление, и посмотреть на обряд привели практически весь эллский корпус Ордена. Изгнание поручили самому талантливому выпускнику, за процессом следил лично мэтр. И dassa Эрцин начал осматривать одержимого. Так, представляете себе, злой дух решил поиздеваться над юным экзорцистом, и сумел отразить его воздействие! Эрцин еще неделю не мог скоординировать движения ног и рук. Мэтр говорил, что это очень серьезно и лечил его, но вы бы видели, как забавно он тогда двигался! Невольно вспомнил эту историю сейчас...

Меня вдруг обуяла дикая злость. Я постарался унять ее, но ничего не получилось. Она накатывала сплошной волной и, казалось, только усиливалась с каждой секундой. Тьма, прятавшаяся где-то в глубинах моей души, недовольно заворочалась, и мне показалось, что я вот-вот обрушу ее на Ольцига, отдавая себе полный отчет в своих действиях.

— По-твоему, это смешно? — процедил я, обернувшись. Собственный голос показался мне чужим.

Филисити непонимающе склонила голову и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Райдер, в чем дело? — обеспокоенно поинтересовалась она.

— Это обычная история, не принимай на свой счет, — улыбнулся dassa, — просто вспомнилось...

Мои руки сжались в кулаки. Темные струйки дыма заиграли у пальцев.

Прежняя веселость испарилась с лиц друзей. Они отступили на шаг. Ольциг чуть не споткнулся и только с помощью Филисити удержал равновесие.

— Райдер! — предупреждающе прикрикнула девушка, внимательно заглядывая мне в глаза, — да что с тобой такое?

Действительно, что со мной? Всю дорогу мы поддевали друг друга и вместе смеялись над шутками. Почему же теперь мне буквально захотелось испепелить монаха и все вокруг в придачу? Раньше у меня не было проблем с чувством юмора, да и обуздание собственных эмоций не вызывало особого труда.

Я приложил руку ко лбу, огромным усилием заставляя тьму успокоиться. Пожалуй, только страх перед этой тьмой заставил меня взять себя в руки.

— Не знаю, — честно ответил я.

Какое-то время мы стояли молча. Тишину нарушил dassa.

— У тебя снова мигрень? — участливо спросил он. Я качнул головой, чувствуя, что волна беспричинной злости схлынула, оставив после себя лишь чувство стыда за агрессивное поведение.

— Нет. Все в порядке. Просто... даже не знаю, что на меня нашло, простите.

Друзья все еще недоверчиво смотрели на меня. В молчании прошло несколько долгих мгновений, затем Филисити приблизилась и положила мне руку на плечо.

— Ничего, — мягко произнесла она, — после смерти Рона мы все немного не в себе.

Ольциг опустил глаза и кивнул. Я дождался, пока он поднимет взгляд и ободряюще улыбнулся ему, стараясь прогнать вновь нахлынувшее чувство вины за то, что произошло с арбалетчиком.

— Да, думаю, дело в этом. Прости, что срываюсь на тебе, dassa. Поверь, я не со зла, и ты этого не заслужил, мне это прекрасно известно. С меня причитается.

На лице юноши появилась слабая улыбка.

— Уж не сомневайся, я с тебя сторицей спрошу, — невесело усмехнулся он.

Я вернул ему усмешку, и вдруг по лесу разнесся грозный рык. Филисити испуганно ахнула, на ее руках заплясали зеленые искорки магии стихий.

— Ie Ja, это же лерс... — прошептал Ольциг, готовя боевое заклятье.

Памятуя о нашем последнем столкновении с таким существом, я неосознанно потянулся к эстоку, но рука замерла в дюйме от эфеса.

— Всем тихо, — нахмурившись, скомандовал я и вышел чуть вперед.

Неподалеку были слышны тяжелые шаги лерса, но туман и эхо играли с нами, и я не понимал, где мелькает силуэт чудовища. Каждый причудливый контур в сизой дымке мог оказаться зверем.

Лерс показался с восточной стороны. Грозно рыча, он подобрался к нам, и я медленно вышел ему наперерез, закрывая собой Филисити и Ольцига. Друзья встали наизготовку, чтобы ударить магией, но я тут же одернул их:

— Нет, не надо! Замрите. Не пугайте его.

Удивительно, но друзья послушались, дав зверю приблизиться. Они встали плотнее друг к другу за моей спиной. Лерс изучающе смотрел на нас.

— Тише, дружище, тише, — мягко проговорил я, успокаивающе улыбаясь чудовищу и делая к нему еще шаг. Существо недоверчиво оскалилось, но, кажется, нападать оно не собиралось.

Не знаю, как, но я чувствовал намерения зверя. Мы зашли на его территорию, и он попросту пытался понять, зачем мы сюда явились.

— Все хорошо, — продолжал говорить я.

В груди лерса пугающе заклокотало, и вдруг он опустил голову, будто бы склонившись передо мной.

Ольциг изумленно ахнул. Филисити задержала дыхание.

Я сделал шаг к зверю и осторожно потянул к нему руку.

— Райдер... — предупреждающе шепнула девушка, но я жестом показал ей, что все нормально.

— Можешь поднять голову, — мой голос показался спокойным, убаюкивающим. Рука легла на теплую, покрытую короткой светлой шерстью когтистую переднюю лапу лерса, и зверь издал довольный мурлыкающий звук.

Лерс посмотрел мне в глаза, я расплылся в улыбке.

— Мы не причиним вреда тебе и твоим сородичам. Можете не волноваться насчет нас.

Зверь, кажется, доверял мне. Более того, он понимал все, что я говорю. Каким-то образом мне было это совершенно точно известно.

— Ты можешь идти, друг, — кивнул я, заглядывая в бездонные глаза зверя.

Лерс вновь заурчал и начал медленно отходить. Сначала он пятился, словно не знал, чего от меня ждать, при этом испытывая ко мне... что-то вроде любви вперемешку со страхом. Даже не представляю, как объяснить это другими словами. Затем, когда зверь понял, что меня можно не бояться, он повернулся к нам спиной и длинными прыжками удалился вглубь леса.

Мы с Ольцигом и Филисити некоторое время не двигались. Никто не мог вымолвить ни слова. Dassa стоял с приоткрытым ртом, глядя вслед лерсу, шумно дыша.

В моей груди словно бы билось два сердца, причем одно из них упорно качало темную кровь. Я чувствовал с только что ушедшим лерсом необъяснимую прочную связь. Не понимаю, как можно было не замечать ее раньше! Казалось, та сила, что дремала во мне шестнадцать лет обучения в Ордене, наконец, проснулась и теперь растет с каждым часом. Постепенно мне все лучше удается понимать Perrian Numjette, хотя, кажется, разгадать все ее секреты до конца невозможно.

Так или иначе, связь с темными существами может послужить прекрасным союзником против Виктора Фэлла, а значит, нельзя терять времени. Нужно применить свои преимущества, пока дексы или лерсы не дали наместнику Орсса понять, что у него за противник. Уверен, Виктор тоже обладает такой связью, особенно если он действительно мой отец. Так что на эффект внезапности можно рассчитывать совсем недолго. На счету каждая минута.

Я вздохнул, кивнув друзьям.

— Нужно продолжать путь.

Монах переглянулся с колдуньей, прежде чем следовать за мной сквозь туман. Пройдя несколько десятков метров, я оглянулся и вопросительно поглядел на друзей: их было практически не видно в тумане на таком расстоянии.

— Так вы идете?

Ольциг и Филисити словно сбросили с себя оцепенение и поспешили в путь.

— Это было невероятно! — восклицал dassa на ходу. Девушка молчала, но, видимо, ее удивлению тоже не было предела. Она слышала, что произошло в храме Онкода, но видеть это воочию — совсем другое дело, — как тебе удалось?

От молчания Филисити мне становилось неуютно. Почему-то вновь накатывало неконтролируемое раздражение, а назойливые восклицания Ольцига не прекращались.

— Удалось и все, — буркнул я, стараясь не оступиться.

— Ты приручил варского рогатого лерса! — всплеснул руками dassa, — самое агрессивное и хищное животное на свете! И говоришь, что тебе это "удалось и все"?

Я неопределенно повел плечами.

— Да.

На этот раз юноша быстро понял по моему тону, что обсуждать мне это не хочется, и поумерил пыл.

— Что ж, иногда темная кровь творит чудеса, — заключил он, — не думал, что скажу это, но спасибо, Господи, что ниспослал нам в союзники стража Орсса в этой нелегкой борьбе! Без тебя мы бы не справились, Райдер.

Хорошо, что юноша был просто не в состоянии восхвалять меня и темную кровь дольше нескольких секунд, поэтому он быстро оборвал свою оду. Я облегченно выдохнул.

До берега Тайрьяры оставалось всего полдня пути. Трудно было представить, какая непроглядная завеса тумана будет ждать нас там. Интересно, сумеем мы в ней хотя бы найти мост через реку, чтобы попасть в Орсс?

Очередная коряга отвлекла от раздумий. Я оступился и едва сумел сохранить равновесие. Челюсти звонко клацнули, я ухватился за ствол растущего рядом дерева и шумно выдохнул.

Филисити осторожно подошла ко мне и положила руку мне на плечо.

— Теперь я пойду впереди, хватит с тебя, — заботливо произнесла она, но я упрямо качнул головой.

— Нет. Мне нужно привыкнуть. Уверен, стражи Орсса прекрасно ориентируются в этой завесе. Я не имею права уступать им.

Девушка нахмурилась, и я снова постарался взять себя в руки. Собственная раздражительность удивляла меня. Обычно ее причиной становится только мигрень, но сейчас физически я чувствовал себя прекрасно, если не считать невесть откуда взявшуюся неуклюжесть.

Ольциг склонил голову и попытался отвлечь меня.

— Думаешь, на другом берегу Тайрьяры то же самое? Такой же густой туман? — спросил он без прежнего чрезмерного энтузиазма, за что ему большое спасибо.

Я пожал плечами, чуть успокаиваясь.

— Не знаю. Логично предположить, что да. Думаю, туман распространяется по обе стороны от реки. Поэтому и говорю, что нужно быть готовыми. Наверняка, в Орссе и коряг не меньше.

Ольциг неопределенно повел плечами.

— Знаешь, после твоих рассказов я понятия не имею, что ждет нас на том берегу Тайрьяры. Но готовыми быть стоит ко всему, ты прав.

Мысль монаха показалась мне удивительно мудрой. Мы, не сговариваясь, совершенно одинаково представляли себе Орсс. Эдакий темный мрачный край, олицетворение зла из старых детских сказок, где растут сухие терновники, ночью похожие на ужасных монстров, где постоянно сгущаются грозовые тучи, из-за которых никогда не выходит солнце, и где в огромном мрачном замке, хищно возвышающемся на утесе Ревья, живет самый злой и опасный человек, который одним движением руки способен утопить Солнечные Земли в крови. Но так ли это на самом деле?

Виктор Фэлл жесток. Он опасен, он неумолим, это правда. Но в своих воспоминаниях я не мог назвать его порождением абсолютного зла, как ни старался это сделать. Какая-то часть моей души почему-то верила, что действия наместника Орсса оправданы, и он знает свое дело.

Жаль, в моих воспоминаниях я не мог подчерпнуть никакой информации о своей родине. Какая она на самом деле?

— Думаю, нам нужен привал, — серьезно заявил Ольциг, переглянувшись с Филисити, — такая дорога тяжелее любой другой, до Тайрьяры полдня пути, и нам нужно прийти к реке не вконец измотанными. Что скажешь, Филисити? Есть тут более-менее безопасные места?

Голос монаха вырвал меня из размышлений. По привычке я хотел одернуть dassa и поспорить с ним, однако вовремя прикусил язык, понимая, что вообще-то полностью согласен с юношей. И по поводу усталости, и по поводу безопасного места.

Девушка кивнула.

— Место есть. До него отсюда примерно, — она прикрыла правый глаз, вспоминая дорогу и прикидывая время, — полтора часа. Меньше, если быстрым шагом, но, думаю, быстрым шагом не получится.

Я хмыкнул, но не стал принимать эти слова за вызов.

— Хорошо. Тогда укажи дорогу.

Филисити вышла вперед, взяв более быстрый темп, чем я. Удивительным образом колдунье удавалось миновать все кочки и коряги и ни разу не споткнуться. Ольциг, аккуратно шагающий за мной, плыл в тумане, словно грациозный призрак, и я продолжал чувствовать себя самым неуклюжим созданием на свете.

Раздражение то вскипало, то угасало. Тьма внутри меня отчего-то вела себя неспокойно. Возможно, причина в близости Орсса, а, может, всему виной участившееся в последнее время воздействие магии laserassa, кто знает...

В своих раздумьях я еще несколько раз запинался о коряги и неприятно стукался мысками сапогов о выступающие корни деревьев. Назойливая дымка лезла в глаза, и я отмахивался от нее, скрипя зубами. В какой-то момент злость достигла своей крайней точки, и я, сжав кулаки, непроизвольно выкрикнул:

— Надоело!

Все произошло раньше, чем я сумел среагировать. Тьма сорвалась с моих ладоней черным дымом. Ни я, ни друзья не сумели понять толком, что происходит. Моя рука направилась вперед, и Филисити едва сумела испуганно отскочить с линии, по которой пронеслась черная дымчатая стрела, рассекая туман, который с шипящим звуком стремительно таял, открывая передо мной ровную линию дороги, ведущей далеко вперед.

Это была секунда помутнения, и Орсская магия взяла надо мной верх.

Я быстро обуздал вырвавшуюся наружу тьму. Черный дым послушно рассеялся, как и обуревавшее меня раздражение — его как рукой сняло.

Лес погрузился в звенящую тишину: птицы и насекомые смолкли, слышалось только наше испуганное частое дыхание. Лишь через несколько секунд молчания Ольциг обжег меня взглядом и, всплеснув руками, воскликнул:

— Райдер, да какого декса ты творишь, ей-Богу?!

Я посмотрел на Филисити. В глазах девушки стояло опасение. У меня в голове пронеслась мысль, что друзья, возможно, сейчас утратят доверие ко мне. В конце концов, этот выплеск мог стать последней каплей, особенно учитывая, что выброс силы произошел бесконтрольно, я не стремился рассеять туман таким образом. Я даже не знал, что это возможно! Магия Орсса сделала это за меня.

— Я... я не понимаю, как это вышло... простите! Никто не пострадал?

Колдунья молча приподняла правую руку. На мясистой части ладони виднелся сильный ожог.

Я задержал дыхание, с надеждой заглянув Филисити в глаза.

— Боже, мне так жаль. Дай, посмотрю, — качнув головой, я сделал шаг к девушке, но она отступила, это заставило меня превратиться в соляной столб. Похоже, мои худшие подозрения только что оправдались: она не доверяла мне и боялась меня.

Ольциг преградил мне путь. Юноша внушительно поглядел на меня и кивнул:

— Думаю, лучше я, — сказал он. Я выглянул из-за его плеча, стараясь найти взгляд колдуньи, но она избегала смотреть на меня.

— Филисити, поверь, я бы никогда...

— Знаю, — перебила девушка. Голос ее прозвучал отстраненно. Даже не представляю, что она сейчас чувствовала. Ответ на это дали ее следующие слова, — надеюсь, прикосновение твоей магии — это не то же самое, что яд декса?

Она заговорила со мной примерно так же холодно, как после того, как узнала о темной крови. У меня к горлу подступил тяжелый ком. Колкие слова колдуньи заставили меня поморщиться, словно от зубной боли.

Не знаю, стремилась ли Филисити задеть меня, но у нее получилось. От одной мысли, что я мог собственными руками обречь девушку на страшные муки, у меня по спине бежал холодок.

Я невольно вспомнил Роанара и его рану, нанесенную демоном. Целительская магия dassa слишком долго не могла подействовать на ранение. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, и я серьезно посмотрел в глаза таирской колдунье, заговорив при этом с монахом:

— Ольциг, вылечи ее. Если магия не будет действовать на ожог слишком долго, боюсь, тогда да, это то же самое.

Произнося эти слова, я не сводил с Филисити глаз. Кажется, мое лицо превратилось в непроницаемую фарфоровую маску.

Девушка возмущенно распахнула глаза, но я быстро направился вдоль по дороге, предпочитая не продолжать этот разговор.

Колдунья замерла на месте, так и не сумев найти нужных слов для ответа. Я шел, не оборачиваясь, понимая, что несколько мгновений назад, возможно, подписал смертный приговор своей возлюбленной, и изменить этого не сможет уже никто...

* * *

Ольциг поравнялся со мной примерно через полчаса, решив, что я провел достаточно времени в гордом одиночестве. Он несколько секунд молча вышагивал рядом со мной, затем, наконец, заговорил.

— Почему у тебя такой вид, что мне хочется перед тобой извиниться? — обиженно спросил dassa, заложив руки за спину, — ведь, по идее, должно быть наоборот.

Я мрачно продолжал смотреть перед собой.

— Ты прав. Должно быть наоборот. Я искренне прошу прощения, только вряд ли это что-то изменит.

Ольциг расширил глаза, но я махнул рукой, не желая слушать его восклицания.

— Не переживай, dassa, я понимаю. Мне нельзя доверять, тьма контролирует меня, я опасен. На этот раз я даже злиться не буду, если вы меня свяжете.

На самом деле напрашивался другой вопрос, но у меня не хватало духу его задать. И монах, кажется, прекрасно это понимал, поэтому сказал сам:

— Если тебе интересно что-то кроме своей многострадальной персоны, то я вылечил ожог Филисити. Это заняло, — он сделал натужно-задумчивый вид, словно пытаясь провести в уме сложнейшие расчеты, — секунд пять. Скажи мне, ради Бога, что она вне опасности!

Я шумно вздохнул, чувствуя, как с плеч сваливается тяжелый камень.

— Слава Богу! Да, Ольциг, она вне опасности, — на моем лице появилась невольная улыбка. Я был искренне благодарен монаху за хорошую весть.

— Fe vekara Ja pat halessa! — воскликнул Ольциг, воздев руки к небу. Я усмехнулся. Что ж, пожалуй, действительно стоит поблагодарить Бога за удачу. Хотя, в моем случае, похоже, надо благодарить, скорее, Красную Птицу Ильму, чьего взгляда я удостоился дважды, если верить надписи на Gana de Ilma, и теперь удача — мой вечный спутник.

Я не сказал этого вслух, чтобы не заработать от dassa очередного клейма еретика, но мысленно все же произнес: "Dahare heke, Ciirian Sinn, pat halessa!"

— Кстати, связывать тебя тоже никто не собирается, — продолжил Ольциг, осторожно оглядываясь на таирскую колдунью. Филисити брела, опустив голову в мрачном сосредоточении на своих мыслях, — даже она. Я говорил с ней.

— Со мной она, смотрю, не горит желанием общаться. Что ж, это неудивительно, — усмехнулся я, за что заработал осуждающий взгляд dassa.

— Временами ты ведешь себя как идиот, Райдер. Поговорите на привале. Благо, до него осталось совсем недолго. Мы почти пришли, твоя проторенная дорожка значительно ускорила наш темп.

Я промолчал, продолжая смотреть перед собой. Ольциг закатил глаза.

— Прекрати уже корить себя. Никто, можно считать, не пострадал. В чем дело?

— Вы поступаете неразумно, — хмыкнул я, многозначительно посмотрев на монаха, — оставляя меня на свободе. На этот раз я действительно не контролировал тьму. И мог навредить вам.

— Ты не навредил. По крайней мере, не сделал ничего такого, чего нельзя было бы исправить, — качнул головой Ольциг, и его глаза стали серьезными, — послушай, мы уже потеряли Роанара. Мы были слепы, и...

— ... и остаетесь слепыми сейчас, — тут же парировал я, не дожидаясь, пока юный мэтр сформулирует до конца свой аргумент, — игнорируете опасность. Вы не должны мне доверять: я сам себе не доверяю!

Монах вновь покачал головой.

— Райдер, к тебе медленно возвращается память, и ты заново учишься контролировать силу, которую получил в Орссе. Придет время, и ты этому научишься окончательно. А пока мы будем иметь в виду твои способности, но делать тебя пленником не станем. Просто ты заранее сообщай, когда снова превратишься во вздорную барышню, и мы отойдем от тебя на пару миль, пока ты не перебесишься.

Слова dassa заставили меня усмехнуться. Надо сказать, ему все же удалось приподнять мой боевой дух.

Оставалось лишь кивнуть и пообещать себе усилить самоконтроль многократно. Это слишком большая сила, чтобы относиться к ней без должной ответственности.

— Ясно. Спасибо... наверное, — отозвался я, и постарался отойти от dassa, ускорив темп. Ольциг хмыкнул и кивнул мне вслед:

— Не торопись. Мы пришли. Вот то самое место.

Я огляделся вокруг и увидел небольшую поляну. Здесь дорожка, прорубленная черным облаком через завесу тумана, исчезала, словно магия знала, что привал будет здесь, и плотная призрачная дымка снова окутывала землю. Через редкие кроны деревьев пробивался яркий солнечный свет. Посреди поляны рос высокий старый дуб, на одной из толстых ветвей которого висели простые самодельные качели.

— В детстве я часто убегала сюда, — с ностальгической улыбкой сказала Филисити, обращаясь преимущественно к Ольцигу.

Мне хотелось сосредоточиться на ее словах, но что-то мешало. В голове нарастал неприятный гул, затылок начинал ныть, и с каждой секундой боль усиливалась. Нечто подобное происходило со мной в трактире "Gana", и ничего хорошего от этого ждать не стоит.

Тем временем Филисити продолжала:

-Эти качели появились не сразу. Думаю, их повесил мой отец, он знал про мое тайное убежище, но от этого становилось даже спокойнее. Папа всегда знал, где меня найти, если что-то случится...

Слова колдуньи ускользали от меня.

Мигрень резко усилилась и острыми иглами вонзилась в голову, причем с таким усердием, что глаза невольно заслезились, перед ними заплясали красные пятна. К горлу от острой боли подкатил тяжелый ком тошноты. Я попытался закрыть глаза, но это не помогло. При виде поляны, на которую мы пришли, в мое сознание хлынуло воспоминание, которое мне почему-то не хотелось видеть.

Боль полоснула особенно сильно. Я стиснул зубы и постарался отвернуться от друзей. Поворот головы заставил весь окружающий пейзаж сделать несколько оборотов перед глазами.

— Райдер? — голос Филисити донесся словно откуда-то издалека. В последние минуты присутствия сознания я обрадовался, что она заговорила со мной.

Несколько мгновений прошло в тщетной борьбе с мигренью, но, приступ все же одержал верх, и я застонал, изо всех сил сжав голову руками. Отяжелевшие ноги потянуло к земле, реальность растворилась, и воспоминание утянуло меня в прошлое.

* * *

Перед нами стоял мужчина, высокий, широкоплечий и казавшийся немного грузным. Через плечо были перекинуты длинные тугие веревки, в руке он держал небольшую толстую отполированную доску.

Серые глаза смотрели на нас с подозрением, брови строго хмурились — похоже, эта встреча оказалась для мужчины таким же неприятным сюрпризом, как для нас с Кастером.

Я заметил, что щеки незнакомца были изрыты крупными оспинами, однако при этом он обладал удивительно красивым овалом лица и аккуратным небольшим носом. Густые русые волосы были стянуты в низкий хвост. Мужчина был одет в простые дорожные башмаки, штаны из коричневой кожи и плотную болотно-зеленую рубаху с треугольным горлышком.

За спиной незнакомца висел лук с колчаном стрел, и правая рука была готова в любой момент выхватить оружие и применить его против нас.

Я чувствовал, как брат вытянулся во весь рост, рука его тянулась к мечу. Кастер был искусным фехтовальщиком, лучшим среди учеников, но у него не хватило бы скорости опередить стрелу или реакции отбить ее мечом. А я, не планировав ни с кем сталкиваться, даже не подумал взять с собой оружие...

Мы провели в напряженном молчании несколько секунд, которые показались мне вечностью. Затем неизвестный лучник вопросительно кивнул нам и заговорил на kadae:

— Pero'ra hez? Fe ne gen marra hezer emotari.

Кастер нахмурился. Он когда-то понимал kadae, но уже много лет старался не говорить на нем, с чего-то решив, что лорд Фэлл больше любит говорить на международном языке. Поэтому брат реже общался с мамой, а после того, как наместник искалечил ее, у него и вовсе не стало практики, поэтому он с трудом понимал, что сказал незнакомец. Лучник говорил на kadae свободно и бегло, как наша мать когда-то. Он, несомненно, был таирцем. Странно только, что он спрашивает, кто мы и утверждает, что не видел нас раньше. Таир — большой город, невозможно знать там всех и каждого. Впрочем, возможно, в окрестностях есть еще какая-нибудь деревушка, и мужчина решил, что мы оттуда родом?

Я сделал шаг вперед и попытался придать своему лицу максимально миролюбивый вид.

— Fez nira mer Tair, thevor. Gen amra hetta zili khor efekarna.

Несколько секунд лучник изучал нас. Мое обращение "thevor" — "господин" — он воспринял как должное. А вот в то, что мы "живем в Таире и пришли сюда просто погулять", похоже, не поверил.

Следующую секунду я думал, что он вытащит лук и выпустит в нас стрелу, но мужчина этого не сделал. Черты его лица чуть разгладились, и он обаятельно улыбнулся.

— Hez kamomera kadae kassa Tair lanaz, — хмыкнул он, и я даже счел это за комплимент. В конце концов, "говорить на kadae, как таирец" меня научила мать.

Решив, что проверка пройдена, я счел нужным перейти на международный язык, чувствуя, что если разговор продолжится в том же ключе, растерянный вид брата выдаст нас.

— Мы говорим не только на kadae, господин, — почтительно кивнул я, улыбнувшись, — меня зовут Арн Виар, а это мой брат Кастер.

Я почувствовал на себе обжигающий взгляд, но не среагировал на него. Мы много раз спорили насчет того, как я представлялся, и брат убеждал меня, что я с гордостью должен носить фамилию Фэлл. Однако за все пятнадцать лет моей жизни мы так и не пришли к согласию. Кастер мечтал быть одним из Фэллов. Я же предпочитал не забывать свои таирские корни. В конце концов, отчасти поддавшись на уговоры матери и брата, я стал представляться как Арн Виар-Фэлл, что чрезвычайно раздражало наместника Орсса, хотя он и не говорил мне ни слова по этому поводу. Кастер полностью разделял его недовольство, и в отличие от Виктора не забывал выказывать его при каждом удобном и неудобном случае. Я лишь надеялся, что у брата хватит ума промолчать сейчас, когда слишком опасно было произносить фамилию Фэлл вслух.

— Виар, говорите... — задумчиво произнес лучник, точно пытаясь нас вспомнить.

Кастер сделал шаг вперед, чуть загораживая меня собой. Несмотря на то, что мы почти сравнялись в росте, он все еще опекал меня и готов был броситься в бой, потому что знал, что лорд Фэлл будет очень им недоволен, если со мной что-то случится. Временами меня сильно раздражала фанатичная забота брата, особенно учитывая то, что она, скорее, была обусловлена приказом наместника, чем чистосердечным порывом. Хотя нельзя было сказать, что брат не любил меня. Просто без указаний Виктора он проявлял бы это чуточку меньше.

— А с кем мы имеем честь беседовать, господин? — последнее слово Кастер добавил особенно едко, и я невольно напрягся. Однако лучник лишь добродушно улыбнулся и протянул правую руку вперед.

— Верно. Невежливо получается. Я Занк да-Кар. Тоже, кстати, из Таира.

Мы с братом неуверенно переглянулись, не понимая, почему этот человек держит перед собой руку. Через несколько секунд он склонил голову, окинув нас изучающим взглядом, и, наконец, опустил руку.

— Что ж, вижу, вы крепкие ребята, — хмыкнул он, кивая в сторону высокого дуба, — может, поможете мне повесить эти качели?

Кастер непонимающе прищурился, силясь понять, о чем нас просит Занк да-Кар. Если бы брат больше времени проводил с матерью, то знал бы, что такое качели, но он предпочитал посвящать почти все свои свободные часы подражанию стражам Орсса.

Понимая, что мы вот-вот выдадим себя, я сделал шаг к лучнику и кивнул.

— Конечно, поможем. А зачем здесь нужны качели, господин да-Кар? Что-то не вижу здесь детей.

— Есть один непоседливый ребенок, который часто прибегает сюда. Я решил, что ей будет веселее прятаться здесь, если повесить тут качели.

Лучник испытующе смотрел на меня, и я неопределенно повел плечами. Нам в Fell de Arda такое поведение детей было непонятно, и Занк да-Кар словно понимал это, поэтому я поспешил согласиться с его утверждением.

— Да, думаю, так ей будет определенно веселее.

Мужчина прищурился и хмыкнул, после чего мы приступили к работе. Я пытался незаметно указать Кастеру, что именно нужно делать, потому что брат совершенно не понимал, что за конструкцию мы пытаемся создать.

Работа была окончена очень быстро.

Занк да-Кар, довольно потер ладони друг о друга, улыбаясь, глядя на качели.

— Уверен, Филисити понравится, — мечтательно произнес он.

Мы с братом переглянулись и, не сговариваясь, отступили на шаг.

— Что ж, нам пора. Родители будут ждать нас.

Лучник промолчал, и мы решили было, что сумеем разойтись мирно, однако он окликнул нас, когда брат уже почти скрылся за деревьями.

— Таир в другой стороне, — констатировал Занк да-Кар, и я отчего-то застыл. В голосе мужчины прозвучала досада.

Я обернулся и увидел направленную на себя стрелу огромного лука.

— Мы... думали погулять еще немного, — вылетело у меня, прежде чем мне удалось сопоставить факты своей вымышленной биографии и понять, что они не вяжутся между собой. Глупо вышло. Я ведь только что сказал, что родители будут ждать нас...

— Вы ведь не таирцы, — скорее утвердил, чем спросил Занк да-Кар, — я наместник города, я знаю почти всех людей в нем, но вас не встречал ни разу. Зато знаю фамилию, которую вы использовали. Вы орссцы, так?

Рука Кастера застыла на рукояти меча, но мы с братом оба понимали, что он не успеет никак отразить атаку. Одно резкое движение, и стрела угодит в меня.

Я осторожно выставил руку вперед.

— Мы никому не хотим зла, господин да-Кар,— голос мой прозвучал необычайно низко и почти угрожающе, несмотря на слова, которые я произнес.

— Орссцы нападают на Таир, похищают наших женщин и детей, и вы говорите, что не хотите зла? — на лице лучника появилась нервная усмешка, — может, это послужит уроком Виктору Фэллу...

Занк да-Кар туже натянул тетиву.

— Нет! — отчаянно закричал Кастер.

Время для меня словно замерло. Стрела полетела в мою сторону. С моих пальцев, повинуясь инстинктивному порыву защититься, сорвались клубы черного дыма и устремились ей навстречу. Стрела вмиг обратилась в пепел, но облако тьмы на этом не остановилось: оно направилось к лучнику, стремясь уничтожить агрессора.

Нет, не надо! — мысленно прокричал я, когда раздался испуганный крик Занка. Мужчина попятился и повалился на землю.

— Господи! — выкрикнул он.

Тьма настигла его и с угрожающим шипением оставила сильный ожог на его щеке, прежде чем исчезнуть по моему мысленному приказу.

Кастер изумленно уставился на меня. После соприкосновения с темной магией Занк да-Кар потерял сознание. Не знаю, от страха или от боли.

Я ринулся к нему, но брат грубо дернул меня за руку.

— Нужно помочь... — произнес я, вырываясь из хватки брата.

— С ума сошел? Этот человек хотел тебя убить, — он снова перехватил мою руку, и угрожающе сдвинул брови.

— А я чуть не убил его! — резко выкрикнул я в ответ.

— Оставь его, Арн, — Кастер снова потянул меня в лес, — слышишь? Пойдем...

* * *

Я открыл глаза и тут же прищурился от яркого света, хотя солнце уже давно не стояло в зените, и прямые лучи не попадали на поляну. Я с удивлением отметил, что почти по самую шею укрыт одеялом из густого тумана и полулежу, привалившись к крупному дубу. Справа от меня, висели, покачиваясь от легкого ветерка, те самые качели, что мы вешали с братом и Занком да-Каром. В воздухе слышался приятный запах жареной птицы.

В голове у меня стоял гул, затылок все еще неприятно ныл, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой приступ головной боли свалил меня, когда мы с друзьями добрались до поляны.

Подумав об Ольциге и Филисити, я тут же с досадой вспомнил, что обжег девушке руку своей магией... точно так же, как много лет назад обжег лицо ее отцу Занку да-Кару. Мой взгляд непроизвольно опустился на грудь, из-под треугольного ворота болотно-зеленой рубахи виднелся подаренный Дайминио нательный крест. А ведь это та самая рубаха, в которой был отец Филисити, когда мы с Кастером встретили его. На моем лице от легкой иронии происходящего появилась нервная усмешка, и вдруг отголоски воспоминания снова всколыхнулись.

Арн...

Мое имя. Арн Виар-Фэлл. Я одними губами произнес его и изумленно распахнул глаза: сочетание звуков показалось мне до ужаса знакомым и правильным, словно детская колыбельная. Когда-то меня звали именно так, в этом не было никаких сомнений.

Я замер в ожидании: придут ли вместе с именем и другие воспоминания об утраченном прошлом? Нет. Ничего. Память возвращается лишь отдельно всплывающими картинами вроде той встречи с Занком да-Каром на этой самой поляне, не более того.

— Ты очнулся, — прозвучал приятный женский голос рядом со мной.

Я поднял глаза.

Филисити стояла по левую руку от меня, привалившись к дубу, скрестив руки на груди и глядя несколько отстраненно. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, однако девушка легко оттолкнулась от ствола и на ходу бросила:

— Хорошо. Как раз сможешь поесть, и нам пора будет отправляться в путь. Мы потеряли достаточно времени.

Я вскочил и схватил колдунью за руку, игнорируя неприятный укол головной боли.

— Филисити, постой!

Она внимательно посмотрела на меня, взгляд снова показался мне тяжелым и пронизывающим. Такие же глаза были у ее отца.

— Мне жаль, — голос мой предательски дрогнул, но я хотя бы сумел выдержать взгляд колдуньи, — я не хотел ранить тебя, ты это знаешь. Я никогда бы сознательно не причинил тебе или Ольцигу вреда. То, что произошло, было бесконтрольным проявлением силы. Я не могу обещать, что такого больше никогда не случится, поэтому если ты знаешь рецепт отвара, которым нас напоила твоя учительница Эвлорис, и считаешь меня опасным, приготовь его для меня. Обещаю, что выпью его сам, как только выполню задание, данное Его Величеством. Или свяжите меня снова. Поверь, все лучше, чем знать, что я неосознанно могу навредить вам. Мне жаль, что это произошло, Филисити, правда.

Девушка продолжала внимательно смотреть мне в глаза. Черты ее лица чуть разгладились, холодное отстраненное выражение сменилось на сочувственное. Из груди колдуньи вырвался тяжелый вздох.

— Я знаю, что ты не хотел, — кивнула она, — и знаю, что ты опасен. Но ни связывать, ни, тем более, опаивать тебя отравой Эвы никто не собирается, она чуть помедлила и продолжила, качнув головой, — знаешь, больше всего меня раздражает то, что я упорно игнорирую здравый смысл, который подсказывает, что мне надо бежать от тебя.

— Так беги, — серьезно сказал я, перестав держать девушку за руку. Филисити страдальчески нахмурилась и шагнула ко мне.

— В том-то и дело, что я не могу, Райдер! Не могу, — она взяла мои руки в свои, и я даже через перчатки почувствовал жар, идущий от ее ладоней. От эманаций мощной магии стихий по телу пробежала легкая дрожь, — даже понимая, кем ты можешь приходиться Виктору Фэллу, я не могу послушать голос разума...

— Я действительно его сын, — тихо произнес я, перебивая девушку. Она широко распахнула глаза и изумленно посмотрела на меня.

На несколько секунд мы замолчали. Затем колдунья, поджав губы, вопросительно кивнула.

— Ты вспомнил?

— Не все, — покачал головой я, — только свое имя. На этой самой поляне я назвался твоему отцу.

Мои слова заставили девушку ахнуть.

— Ты видел моего отца?..

— Много лет назад. Когда мы с братом из любопытства вновь наведались в Таир. Он пришел сюда, чтобы повесить качели для тебя. Ты права, он знал о твоем тайном убежище. Барон да-Кар попросил нас с Кастером помочь ему. Мы представились таирцами, но он понял, что мы из Орсса, и хотел убить нас. Он выпустил в меня стрелу, а я отразил атаку с помощью магии и обжег ему щеку. Я не хотел ранить его, но сделал это. Так же, как сегодня...

Девушка качнула головой, пытаясь воспринять полученную информацию. Думаю, другие детали воспоминания были ей более не интересны, теперь я для нее человек, который покалечил ее отца. Мне оставалось только хмыкнуть.

— Я пойму, если ты не захочешь продолжать этот разговор.

— Нет, — решительно сказала Филисити, когда я уже сделал шаг прочь от нее. Глаза колдуньи метали искры, — не вздумай так поступать! Даже не думай пытаться сыграть на памяти о моем отце, чтобы избавиться от меня!

Мои глаза изумленно распахнулись. Не ожидал, что девушка именно так воспримет мои слова.

— Филисити, я и не думал...

— Думал, — не согласилась она, — понимаю, ты таким образом заботишься обо мне, но к дексу такую заботу, Райдер! Ты можешь быть хоть сыном самого Отра, но не смей отворачиваться от меня так и изображать жертву! У нас был шанс остановиться, но мы наплевали на него. Оба. Я приняла твою темную магию, ты принял мое прошлое, поэтому не смей сейчас отрекаться от своих слов!

Девушка приблизилась ко мне, продолжая смотреть прямо в глаза.

— Но там, в лесу ты не хотела даже, чтобы я подходил к тебе...

— Я испугалась, — кивнула Филисити, — любой бы на моем месте испугался. И я выпалила про яд декса, не задумываясь. Наверное, хотела, чтобы ты разделил мой страх, не знаю. В любом случае, сказанного не воротишь. Мне жаль, что я тебя задела. После того, как умер Роанар, я не имела права такого говорить. Прости меня.

Я не сумел ответить колдунье. Отчасти я чувствовал что-то сродни возмущению, услышав слова Филисити, но по сравнению с испытанным облегчением оно было ничем. Тело само подалось вперед, руки обвились вокруг тонкой талии девушки, и я поцеловал ее — жадно, как будто в первый или в последний раз.

Когда я отстранился, Филисити выразительно посмотрела на меня и качнула головой.

— Это можно расценить как "я тебя прощаю"? — легко улыбнулась она.

— Я тебя люблю, — прошептал я в ответ.

Улыбка колдуньи стала шире. Я облегченно вздохнул, прижимая хрупкую девушку к себе. Еще какое-то время мы молчали, затем Филисити отстранилась и вопрошающе кивнула.

— Так как тебя на самом деле зовут?

— На самом деле меня зовут Райдер Лигг. Это имя давно стало моим настоящим.

Девушка закатила глаза.

— Ты меня прекрасно понял.

Я вздохнул. Произнести свое прежнее имя вслух по совершенно неведомой мне причине оказалось непросто, пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить:

— Арн Виар-Фэлл.

От звука собственного голоса меня почему-то пробрала дрожь. Лицо девушки осталось невозмутимым.

— Арн... — произнесла она, словно пробуя имя на вкус. Я невольно нахмурился. Почему-то когда кто-то другой назвал меня этим именем, оно перестало казаться мне родным и правильным, слышать его было неприятно, — что ж, можно привыкнуть.

— Не надо, — покачал головой я, — говорю, это имя давно уже не мое.

— Прости, — понимающе кивнула девушка, на несколько мгновений погрузившись в свои мысли, затем снова выразительно посмотрела мне в глаза, — Райдер, я должна задать тебе вопрос. Не злись на него, пожалуйста. Просто я обязана спросить...

Я промолчал в ожидании вопроса. Филисити вздохнула.

— Твои воспоминания как-нибудь влияют на чувства? Я имею в виду...

— Смогу ли я убить Виктора Фэлла, зная, что он мой отец? — на моем лице появилась нервная усмешка, — за это можешь не переживать. У меня не проснется к нему сыновьих чувств. Этот человек долгое время возлагал на меня большие надежды. Я был его сыном, я был ему нужен, а он искалечил, затем убил мою мать, а после чуть не отправил в Царство Смерти и меня самого.

Девушка кивнула, глубоко вздохнув.

— Ты прав. Прости.

— Не извиняйся. Ты действительно должна была спросить.

Снова повисло молчание, за которое я понял, что наш dassa обладает каким-то удивительным чувством момента. Не знаю уж, как Ольциг умудрился понять, что наш с Филисити разговор окончен, находясь в противоположном конце поляны, но в ту же секунду, как я произнес последнее слово, монах бесшумно оказался рядом и хлопнул меня по плечу.

— Гляжу, вы, наконец, помирились, — скорее утвердил, чем спросил он, — хорошо! А то мне уже начало становиться слегка не по себе.

Я усмехнулся и кивнул Ольцигу, искренне радуясь его присутствию. Однако радость моя быстро сменилась едва заметным раздражением, стоило юноше снова посмотреть на меня обеспокоенным взглядом и спросить:

— Как ты себя чувствуешь, Райдер? У тебя кровь носом шла, и ты потерял сознание. Это тоже от воспоминаний?

Я закатил глаза.

— Ради Бога, dassa, я все тебе расскажу, если только не будешь снова изображать наседку.

Ольциг обиженно нахмурился и сложил руки на груди, набрав воздуха для очередного возмущенного восклицания в мой адрес.

— Знаю, знаю, — небрежно отмахнулся я, — я самое неблагодарное существо на свете.

Лицо юноши побагровело от обиды, мне даже показалось, что я переусердствовал с сарказмом. Филисити едва сдерживала смех, и это, кажется, еще больше обидело монаха.

— Там еда готова, — буркнул он и понуро побрел к костру на другом конце поляны от нас. Переглянувшись, мы с Филисити последовали за ним.

У костра на металлической тарелке была выложена уже разделанная птица. Судя по всему цвету перьев, которые после ощипывания кучкой лежали неподалеку от костра, мои друзья умудрились убить дикую утку. Возможно даже двух, если смотреть на количество перьев, но одну из них уже успел умять монах. Этот совершенно фантастический персонаж и к моей порции присматривался с нескрываемым интересом. Что же у него, вместо желудка, бездонный колодец, что ли?

Я поджал губы и, с трудом заставив недовольно урчащий живот замолчать, спросил:

— Dassa, если отдам тебе свою порцию, перестанешь обижаться? У тебя невыносимо несчастный вид.

Ольциг скептически прищурился, хотя мое предложение и показалось ему заманчивым, но он героически покачал головой, состроив соответствующее выражение лица.

— Нет уж, тебе тоже надо есть хоть иногда. А обижаться я на тебя перестану, если расскажешь, что вспомнил.

— Сначала расскажи, как вы умудрились поймать диких уток...

Сказав это, я тут же осекся. Раньше охотой всегда занимался Роанар, ему в ней не было равных.

Лица друзей чуть помрачнели, но и Ольциг и Филисити быстро совладали с собой.

— Ну... мы поймали птиц в ловушку. Надо ведь было быстро раздобыть еды, у нас не было времени на обычную охоту, мы в ней не сильны, — неуверенно заговорил монах. Филисити вздохнула.

— Я поймала птиц в ловушку с помощью ветра, а он убил их боевым заклятием. Для мелких животных оно слишком сильно, поэтому не оглушает, а убивает.

Я промолчал, поджав губы, и вновь с тоской подумал о Роанаре. Я не мог до конца поверить, что одного из самых близких моих друзей больше нет. Раньше, чтобы раздобыть еды в лесу, Рон брал арбалет и шел на охоту. Сейчас нам требуется применить магию стихий и магию Ордена, чтобы просто поесть. Даже если бы во время этой странной охоты я был в сознании, сомневаюсь, что от меня был бы толк, ведь стрелок я все равно никудышный.

— Так ты расскажешь о своем воспоминании? — спросил dassa, когда молчание начало тяготить нас.

И я рассказал, стараясь не упустить ни одной детали. Филисити напряженно хмурилась — в моем воспоминании барон Занк да-Кар представлялся не в самом лучшем свете, и девушке было трудно промолчать и не разжечь спор. Когда я закончил рассказывать, dassa задумчиво провел рукой по подбородку и ухмыльнулся.

— Арн Виар-Фэлл, значит, — хмыкнув, произнес он, — что ж, поздравляю, к тебе вернулась память.

Я качнул головой, не соглашаясь с юношей.

— Она не вернулась. Я помню лишь отдельные моменты, редкие короткие эпизоды из прошлого, но не знаю полной картины. Не помню, каков на самом деле Орсс, не помню толком дня, когда Виктор Фэлл убил мою мать...

Ольциг пожал плечами.

— Ну, думаю, возвращение твоих воспоминаний — это лишь вопрос времени. Возможно, в самом Орссе они нахлынут на тебя, — dassa вдруг нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза, — а ты сражаться-то сможешь, если резко начнешь все вспоминать? Сегодняшний приступ мигрени заставил тебя потерять сознание...

Я неприятно поморщился: ведь монах был прав.

— Что ж, тогда тебе лучше быть неподалеку, чтобы быстро привести меня в чувства. Единственный из противников Фэлла, кто может защитить вас двоих в Орссе — это я, поэтому мне просто необходимо быть в состоянии сражаться. Конечно, лучше всего было бы мне отправиться туда в одиночку...

— Один ты не пойдешь! — хором воскликнули Ольциг и Филисити, строго посмотрев на меня. Я невольно усмехнулся и кивнул.

— Кто бы сомневался.

* * *

Мы не стали терять время на лишние разговоры и отправились в путь, быстро затушив костер. Ольциг шел рядом со мной, не прекращая расспросы, на которые ему не хватило времени на привале.

— Так нам теперь называть тебя Арн? И формально ты носишь титул лорда, раз уж Виктор Фэлл твой отец? Лорд Виар-Фэлл. Даже при всех имеющихся обстоятельствах, должен признать, звучит неплохо.

Я устало вздохнул, представляя, сколько раз мне еще придется повторить ответ:

— Нет, dassa, называть меня по-другому не нужно. Я уже объяснял Филисити, что имя Райдер Лигг давно стало моим настоящим, воспоминание ничего не меняет. И никакого титула лорда я не ношу.

Собственные слова заставили меня осечься. Задание короля давно стало для меня личным делом, и я забыл, какую награду сулил мне Его Величество в случае успеха. Он ведь обещал мне огромное состояние и титул лорда-наместника Орсса. Титул, который я действительно формально имею и без него.

На моем лице невольно появилась кривая улыбка.

— Уверен? — недоверчиво переспросил монах, вырвав меня из раздумий.

— В чем? — непонятливо переспросил я.

— В том, что воспоминания ничего не меняют. Они не влияют на твои... гм... чувства?

Хм, помнится, Филисити задавала мне тот же вопрос. Я оценивающе опустил уголки губ вниз и неопределенно повел плечами.

— Нет. А должны?

— Не знаю. Я никогда не терял память.

Я понимал, что монах ведет свой расспрос к тому же, к чему недавно его вела Филисити. Усмехнувшись, я предвосхитил его вопрос и сразу дал на него ответ.

— Хочешь спросить, сумею ли я выполнить задание короля теперь, когда знаю, кем мне приходится Виктор Фэлл? Да, Ольциг, смогу. С воспоминаниями у меня не просыпается к нему сыновьей любви. Да и, если верить обрывочным воспоминаниям, ее никогда не было. Думаю, за то, как Фэлл обращался с моей матерью, я его искренне ненавидел в какой-то мере. И даже попытался убить однажды, после чего и получил удар по голове, лишивший меня памяти.

Ольциг понимающе кивнул. Замолчав на несколько секунд, он продолжил расспрашивать меня обо всех воспоминаниях, которые приходили ко мне за время нашего путешествия. Dassa подходил к своим расспросам с усердием, которому мог бы позавидовать сам Массен Гариенн. В следующий час, в течение которого продолжалась наша беседа, я начисто отвлекся от ноющей головной боли и не успел заметить, как она прошла.

День медленно клонился к закату. Лучи неспешно катящегося к горизонту солнца, пробивающиеся через густые кроны деревьев Вары, приобрели приятный рыжий оттенок, и одеяло густого тумана, стелившееся теперь выше уровня пояса, окрашивалось в причудливые переливающиеся краски.

Мы продвигались осторожно и неспешно, понимая, что все равно успеваем достичь берега Тайрьяры раньше армии чегрессов, хотя теперь наш отрыв уже и не составляет неделю — мы потеряли сутки в Таире...

Я отогнал от себя тоскливые мысли о смерти Роанара и попытался сосредоточиться на задании.

Небо постепенно начали застилать тучи: ближе к Орссу погода портилась. Мое сердце начало биться чаще от волнения — совсем скоро я попаду в край, в котором родился. Что он принесет мне? Может, Ольциг прав, и воспоминания, которые могут нахлынуть, начисто лишат меня возможности сражаться? Надеюсь, что этого не случится...

Отвлекая меня от раздумий, за деревьями вдруг послышался хруст веток.

— Стойте! — резко зашипел я друзьям. Ольциг и Филисити напряженно замерли, я жестом показал им, что надо прислушаться. На руках таирской колдуньи заплясали зеленые искорки, dassa приготовил боевое заклятие, а я с угрожающим звоном вытащил из кольца на поясе эсток, жалея, что не успел как следует размять правую руку после ранения. Возможно, сейчас предстоит сражаться двуручным хватом, чтобы не рисковать выронить тяжелый клинок.

На этот раз я не стал отговаривать друзей от применения магии. Тьма внутри меня оставалась спокойной — похоже, наши невидимые наблюдатели не обладают темной кровью, то есть, они не лерсы и не дексы. Но кто тогда?

Не успел я выкрикнуть, чтобы предполагаемые противники показались, как рядом с моей щекой просвистела арбалетная стрела, мне чудом удалось дернуться в сторону и увернуться от нее.

Не медля ни секунды, dassa отправил боевое заклятие в ту сторону, откуда прилетела стрела. Послышались стоны, звуки падающих тел и быстрые шаги, движущиеся в нашем направлении. Я приготовился к сражению. Следующую стрелу мне удалось отбить клинком — я словно слышал, как перед ее наконечником рассекается воздух, и знал, откуда она прилетит. Новое заклинание монаха повалило на землю еще одного или двоих человек. Туман перед нами всколыхнулся, я инстинктивно полоснул эстоком по земле, услышал металлический звон и понял, что в эту самую секунду остановил чей-то клинок, который мог запросто ранить меня в ногу. Невидимый противник ахнул — то ли от неожиданности, то ли от боли.

Нет уж, в такие прятки я играть не намерен.

Радуясь, что Филисити так и не продемонстрировала противникам свои силы — пусть магия стихий в случае чего будет для них неожиданностью — я быстро коснулся тьмы внутри себя и направил ее на плотное одеяло тумана. Это оказалось сложной ювелирной работой: черное облако должно было прожечь и развеять туман Тайрьяры так, чтобы воин, скрывающийся под ним, не увидел мою магию — знать о том, что я страж Орсса, ему ни к чему. При этом приходилось действовать быстро, чтобы не дать противнику возможность нанести новый удар.

Через мгновение, когда обгорая, словно опаленная бумага по краям, туман рассеялся передо мной, я заметил на земле пригнувшегося невысокого человека. Он сидел на четвереньках, потирая руку, которую ударила гарда его собственного меча, когда я нанес случайный удар эстоком.

У воина было заросшее короткой темной бородой лицо, ледяные глаза смотрели со страхом и нескрываемой ненавистью. На долю секунды неизвестный чем-то напомнил мне Роанара, я даже подумал, что встретил его призрак, и заметно вздрогнул, однако быстро сумел взять над собой контроль. Послушная тьма успела незаметно скрыться. Зеленые искры у ладоней Филисити тоже погасли, но одного угрожающего взгляда колдуньи было достаточно, чтобы понять: она не преминет убить наглеца, стоит ему дернуться.

— Встань и подними руки, чтобы я их видел, — зло воскликнул я. Острие моего клинка смотрело незнакомцу в лицо.

Воин бросил меч и медленно поднял руки, столь же осторожно начав подниматься. Выпрямившийся во весь рост, он оказался ниже меня на целую голову. Его взгляд упал на мою правую ладонь, и глаза загорелись надеждой.

— Воин Святой Церкви... — воодушевленно прошептал он, будто бы только что нашел лекарство от всех болезней, — здесь, у самого Орсса!

Незнакомец сделал ко мне шаг, словно признал родственную душу, и понадеялся, что я опущу клинок.

— Мастер, я не знал!

Острие эстока угрожающе направилось ему в грудь и заставило оторопевшего воина опасливо замереть. Он испуганно смотрел на меня, во взгляде читалось, что этот человек сделает что угодно, чтобы выжить. Готов поспорить, если б ему предложили горсть золотых, он, не задумываясь, убил бы собственную мать, и рука бы не дрогнула. Мне знаком этот сорт людей. Гран-отравитель, брат наместника Барии, которого я убил на прошлом задании, был таким.

— Ты не спешил узнать, кто я, когда пытался ранить в ногу, прикрывшись туманом. Шаг назад!

От моего резкого выкрика вздрогнула даже Филисити. Я сам не узнал властные нотки, прозвучавшие в голосе.

— Простите, мастер. Умоляю, это ошибка... — воин огляделся по сторонам. Кажется, он только сейчас заметил, что туман рассеялся лишь на небольшом участке леса. Я хмыкнул, понимая, что он гадает, как мне удалось развеять туман Тайрьяры. Не стоит давать ему размышлять о колдовстве, лучше уж приписать эту заслугу монаху.

— Ошибка, — я согласился с воином, — еще одной ошибкой было напасть на dassa. Орден бережет своих людей, ты ведь это знаешь?

Взгляд затравленного воина умоляюще обратился к Ольцигу.

— Вы dassа?.. — голос прозвучал беспомощно.

Ольциг со взъерошенными волосами, в потрепанных одеждах, похожих на благородные, конечно, нисколько не походил на монаха Ордена. Но это ведь не давало повода к нападению!

— Умоляю, простите. Я лишь исполнял приказ...

— Что за приказ? Убивать всех путников в округе? Интересно, кто бы тебе его мог отдать, ведь отряд подчинялся тебе?

Воин вновь собирался начать лепетать что-то невразумительное, когда я вдруг увидел на его плече нашивку. Геральдическая лилия на синем фоне, вокруг которой обвивалась змея.

Я опешил, даже эсток едва не опустил.

— Почему ты носишь на себе этот знак? — в моем голосе зазвучала сталь. Я указал на нашивку кивком головы, и угрожающе повел эстоком, вынуждая своего фактического пленника поспешить с ответом.

— Я служу благородному дому Тюренов, мастер... — осторожно произнес незнакомец и тут же представился, — мое имя Саммель Госси.

Мне было плевать на его имя. Все люди лорда-советника вызывали у меня по жизни одинаковое омерзение.

— И какого декса человек Рихарда Тюрена забыл здесь?

Ольциг и Филисити напряженно смотрели на меня.

— Мы здесь уже два дня, мастер, — пролепетал Госси, — ждем остальных, нас отправили первыми по распоряжению Его Величества. Вскоре сюда должны прибыть все до единого люди лорда Тюрена.

Выходит, король отправил людей лорда-советника к берегам Тайрьяры, как минимум, за месяц до меня. А то и раньше, потому что "Минующий Бурю" точно не перевез бы столько людей в один заход, следовательно, люди Тюрена плыли на другом корабле и точно не через Синюю Глубь. Шли они тоже вряд ли самой короткой дорогой: сомневаюсь, что Рихард Тюрен стал бы рисковать собой и проходить через разбойничьи тропы Норцинны или через Лэс-Кэрр-Грошмор. Стало быть, дирадцам пришлось сделать огромный крюк, чтобы добраться до Тайрьяры, и все же они опередили нас на два дня. Значит, они вышли задолго до меня. Месяца за два, не меньше.

— А сам Рихард Тюрен, — нахмурился я, — он тоже здесь?

— Разумеется, мастер...

Сам советник короля? У границы с Орссом? Проклятье, хоть убейте, что-то мне здесь не нравится. Почему король не предупредил меня о том, что отправил сюда Тюрена и всех его людей? А главное, зачем они здесь? Вести войну, поддерживать чегрессов и кирландцев? Так ведь целью Иреса Десятого было предотвратить войну, для этого я и здесь. Или нет?

Или и Тюрен здесь, чтобы предотвратить войну? Почему-то в это мне верилось меньше всего. У лорда-советника в подчинении больше двух тысяч человек — сомневаюсь, что все они в таком количестве прибыли сюда быть послами мира. Почему король принял такое решение?.. И почему ничего не сказал об этом? Его Величество — отличный стратег и вряд ли он забыл сообщить мне столь немаловажную деталь. Если он не сказал, то сделал это намеренно...

— Веди нас к нему, — скомандовал я.

— Но мастер... — лицо Госси заметно обливалось потом.

— Саммель, что из моего приказа тебе, моему фактическому пленнику, было неясно?

Филисити напряженно посмотрела на меня. Похоже, она ожидала от меня меньшей строгости по отношению к пленнику.

— Райдер... — предупреждающе прошептала она.

Услышав мое имя, Госси заметно побледнел и отступил на маленький шаг. В самом деле, оно было запоминающимся. Мне за время учебы в Ордене не встречался второй Райдер, как, впрочем, и во всей Элле. Возможно, Дайминио подарил мне поистине редко встречающееся имя.

— Святой Боже! Так вы Райдер Лигг? Наемник?.. Вы ранили Нисса и Бонса за то, что они обсуждали предателя короны...

Казалось, мое лицо побелело от ярости и стало похоже на фарфоровую маску. Я крепче сжал рукоять эстока и направил клинок в грудь пленника, остановив его за секунду до того, как лишить Госси жизни. Он зажмурился и испуганно вскрикнул, я наклонился ближе и заговорил тихо, полушепотом:

— Еще раз назовешь Руана Экгарда предателем короны, я убью тебя без предупреждения, тебе ясно?

Саммель испуганно посмотрел на Филисити, ища в ней поддержки, но лицо колдуньи осталось невозмутимым, холодные глаза метали искры. Сейчас эманации ее магии чувствовались особенно сильно. Казалось, она сама готова в эту самую минуту заживо похоронить пленника. И, кажется, на этот раз даже Ольциг оправдает подобную жестокость.

— Веди нас к лорду Тюрену, Саммель. И поживее, — криво улыбнулся я.

И Госси повел. Я заставил воина идти впереди, держа его на расстоянии одного укола эстоком, но так, чтобы ненароком не убить пленника, споткнувшись на неровной, скрытой под слоем тумана тропе.

Пока мы шли, Ольциг тихо обратился к Филисити.

— Слушай, а туман — это же тоже твоя вотчина, так ведь? Ты разве не можешь расчистить его?

Я напрягся, надеясь, что Госси слишком сосредоточен на своем положении пленника, чтобы прислушиваться к разговорам моих друзей. Похоже, так оно и было, поэтому я сам решил внимательно выслушать ответ колдуньи. Ведь Филисити и в самом деле управляет стихиями, почему она с самого начала не развеяла туман?

— Не могу, — покачала головой девушка, тоже стараясь разговаривать тихо и не привлекать внимания, — этот туман другой. Видишь, как густо он стелется и как далеко распространяется от реки? Прислушайся к нему, и ты почувствуешь, что этот туман — порождение магии. Причем очень древней. Я не могу управлять им.

Похоже, друзья одновременно посмотрели на меня, потому что их взгляды едва не прожгли дыру в моем затылке. Знаю, о чем они подумали и чего не досказала Филисити: "Я не могу управлять им. А Райдер может". Темное облако моей магии действительно запросто прожигает туман Тайрьяры и рассеивает его.

Я вспомнил все, что когда-либо слышал о Туманной реке. На ум также пришло мое видение из Лэс-Кэрр-Грошмора о седовласом колдуне, который наложил проклятие на город. По легенде это был тот самый колдун, который работал с Тайрьярой. В чем, интересно, заключалась эта самая работа? Не в том ли, чтобы окутать берега реки туманом? Вопрос только, зачем это было нужно? Скрыть реку от лишних глаз? Скрыть Орсс? Защитить его? Проложить границу?..

Нечто смутное и далекое словно начало всплывать в моей памяти, но резкий и сильный укол головной боли заставил меня поморщиться и стиснуть зубы. Я тут же оставил попытки дотянуться до утраченных воспоминаний: новый приступ мигрени мне сейчас совершенно ни к чему.

Тем временем впереди послышались голоса множества людей. Громко и отчетливо зашумела вода, и я понял, что мы, наконец, достигли берега Тайрьяры.

Госси, казалось, чуть успокоился, оказавшись в лагере своих, и ускорил шаг. Я продолжал держать его на расстоянии одного укола, пытаясь рассмотреть лагерь. Туман теперь был повсюду, но плотной непроницаемой завесой он стелился лишь по земле — вокруг через него можно было что-то разглядеть, хотя снующие вокруг люди казались призраками.

Бурная вода Тайрьяры шумела совсем близко. На берегу раскинулись шатры, в воздухе летал запах готовящейся пищи, чьи-то голоса то раздавались в двух шагах от нас, то смолкали. Казалось, воины Тюрена совсем не ждали, что здесь может появиться кто-то враждебный, поэтому не обратили на нас никакого внимания. Странное поведение, учитывая, что совсем близко располагается вражеская территория.

— Пискнешь, и твое тело никогда не найдут в этом тумане, — предупредил я Саммеля. Пленник прерывисто вздохнул и кивнул, продолжая вести нас почти наощупь.

Вскоре мы оказались у большого шатра, откуда до меня донесся знакомый бас Рихарда Тюрена:

— ... там только два дня, даже чуть меньше. Орсскому наместнику, должно быть, требуется чуть больше времени, а мы никуда не спешим. В конце концов...

— Милорд! — чуть подрагивающим голосом выкрикнул Госси, входя в шатер и перебивая Тюрена.

Я вошел следом, продолжая держать эсток у спины Саммеля. Стоило мне сделать шаг внутрь шатра, как послышался звон обнажаемого клинка. Воин, с которым беседовал Рихард, был готов броситься в атаку.

— Доброго дня, лорд-советник, — с кривой усмешкой поздоровался я, почтительно кивая.

Тонкое вытянутое, заросшее густой темной с проседью бородой лицо Тюрена с хищным орлиным профилем повернулось ко мне. Каре-зеленые с темным ободком глаза удивленно распахнулись. Советник вытянулся во весь рост, пригладил беспорядочно лежащие вьющиеся темные, припорошенные сединой волосы, отросшие до самых плеч, и небрежным властным движением приказал грузному воину, стоявшему позади него, убрать оружие.

— Райдер Лигг, — басовито проскрипел он, — вот так встреча! Какими судьбами, дорогой друг?

Я всеми силами постарался не скривиться: вот уж кем Рихард Тюрен мне не был, так это другом. Честно говоря, я на дух не переносил этого человека. Заметить было трудно, но мне показалось, что мое присутствие заставило лорда-советника занервничать.

— Теми же, что и вы, милорд, — туманно отозвался я, — по заданию Его Величества.

Похоже, лорд Тюрен ожидал от меня более развернутого ответа. На лице его появилась дружественная улыбка, но глаза неприятно сощурились, и, казалось, вот— вот начнут метать искры. Мое присутствие без сомнения злило лорда-советника.

— Занимательно, — задумчиво потерев подбородок, произнес Рихард и небрежно посмотрел на Госси, — не соизволите ли вы объяснить мне, господин наемник, почему вы угрожаете моему человеку мечом?

Я вздохнул, пряча клинок.

— Меры предосторожности, милорд. Видите ли, отряд господина Госси напал на меня и моих друзей в лесу, пришлось отражать атаку.

Тюрен с интересом огляделся.

— Остальные мои люди убиты?..

— Оглушены боевым заклинанием, — в наш разговор вмешался монах, все это время молчаливой тенью державшийся рядом с Филисити позади меня. Рихард с интересом посмотрел на него, и юноша представился, — dassa Ольциг, милорд. Рад встрече.

— Взаимно, esterassa, — чуть кивнул Тюрен, предпочтя обратиться к Ольцигу, как к боевому монаху, услышав о заклятье. Что ж, так даже лучше. Не стоит ему знать, что перед ним новый проводник. Рихард продолжал рассматривать юношу, — простите, что так пристально вас изучаю. Впервые вижу, чтобы монах ордена не был одет неподобающим образом...

Ольциг вспыхнул, но быстро заставил себя пропустить этот мелкий укол и улыбнуться.

— Монашеская ряса — не самая удобная одежда для подобных путешествий, милорд. К тому же, внешний облик никак не омрачает чистых богоугодных помыслов.

— Интересно, — оценивающе цокнул языком Рихард, — я встречал многих dassa, и ни один из них не мыслил так. Что ж, Ордену на пользу новаторские убеждения, — змеиный взгляд лорда-советника начал заинтересованно изучать колдунью, — а вашу прекрасную спутницу вы представите, мастер Лигг?

Я с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Девушка обворожительно улыбнулась и поспешила представиться сама, делая шаг к Тюрену.

— Филисити да-Кар, дочь покойного барона Занка да-Кара из Таира. Эта встреча — честь для меня, лорд-советник.

Голос Филисити прозвучал звонко и певуче, девушка легко протянула тонкую руку Тюрену и почтительно присела, изображая реверанс. Рихард очарованно окинул колдунью глазами и приник к ее руке долгим поцелуем.

— О нет, леди да-Кар, это честь для меня, — промурлыкал он, — да прибудет душа вашего покойного отца в мире и покое. Он вырастил прекрасную дочь.

— В таком случае, возможно, лорд-советник не сочтет за труд объяснить, почему мне пришлось искать у мастера Лигга защиты от стрел ваших людей? — с улыбкой почти нараспев произнесла Филисити, и лицо Рихарда чуть покраснело. Я едва сдержал довольную улыбку. Все же умение елейным тоном пристыдить и вогнать человека в краску, не произнеся при этом ни единого оскорбительного слова — это искусство, которого мне никогда не постичь.

— Это недоразумение, миледи. Будьте уверены, моим людям будет объявлен строгий выговор за подобное поведение. К сожалению, в данном положении и я не могу применить к ним более строгие меры, мне нужны все мои люди в полной боевой готовности. Надеюсь, вы поймете...

— Разумеется, милорд, — мягко отозвалась Филисити.

На несколько секунд шатер Тюрена погрузился в молчание, затем лорд-советник обратился к грузному воину, стоявшему позади него молчаливой тенью, и кивнул.

— Боувель, уведи отсюда Госси, объяви ему строжайший выговор от моего имени и устрой поудобнее наших гостей dassa Ольцига и леди да-Кар. Ты знаешь, что делать. Нам с мастером Лиггом нужно поговорить с глазу на глаз.

— Сию минуту, милорд, — скороговоркой отчеканил Боувель и вывел моих друзей и Саммеля Госси из шатра Тюрена. Я обеспокоенно проследил за ними взглядом, услышав за спиной самодовольный смешок Рихарда.

— Не бойся, Райдер, мои люди позаботятся о твоих друзьях.

Он тут же забыл об уважительном обращении "мастер Лигг" и заговорил более непринужденно.

— В лесу я почувствовал на себе "заботу" ваших людей, милорд, — скептически отозвался я.

— Брось, Райдер. Рядом Орсс, люди напуганы, каждый случайный путник кажется им демоном. Я не оправдываю своих людей, но все же склонен считать случившееся недоразумением. Если бы я знал, что ты окажешься здесь, то, разумеется, отдал бы соответствующее распоряжение. Но король не предупреждал меня о тебе.

Я выразительно посмотрел на лорда-советника.

— Как и меня о вас. Зачем вы здесь, лорд Тюрен?

Никаких вариантов я предлагать не стал, потому что знал: Рихард любит говорить то, что люди хотят услышать. Что он скажет, не имея понятия о моем задании?

— Его Величество отправил меня и моих людей сюда на случай, если Орсс проявит агрессию и нападет на Чегрессию и Кирланд. Моей задачей является сдерживать агрессора у берегов Тайрьяры.

Хм, сдерживать, значит.

— До какого момента?

Рихард прищурился и принялся мерить шагами шатер. Синий плащ с вышитой на нем геральдической лилией, обвитой змеей, развевался при каждом его широком шаге.

— Ты наглец, Райдер. Всегда им был. Ты считаешь, что можешь требовать у лорда-советника отчитываться перед тобой?

— При всем уважении, милорд, сейчас я бы требовал с вас отчета, будь вы хоть самим королем. Особенно после...гм... недоразумения, устроенного вашими людьми. Так до какого момента вы должны сдерживать агрессора?

Тюрен ухмыльнулся и фыркнул, словно недовольный кот.

— Столько, сколько сможем, я полагаю, — туманно отозвался он, — целью Его Величества является мир в Солнечных Землях, Райдер. Когда Орсс стал проявлять агрессию, король сказал, что я нужен ему здесь. И действовать я должен по обстоятельствам.

Из моей груди вырвался усталый вздох. Похоже, Ирес не дал своему советнику конкретных указаний, что совершенно не было на него похоже. Складывалось впечатление, что Его Величество попросту отослал лорда-советника к Тайрьяре, а только потом придумал задание для меня.

— Ясно.

— А с какой целью ты сюда прибыл? — Рихард остановился, буравя меня глазами. Я неопределенно повел плечами.

— Я наемник, лорд Тюрен. Как вы сами думаете, какое задание в этих краях я получил от короля?

Рихард на секунду словно превратился в соляной столб и опасливо поглядел на мой эсток. Я опешил. Он решил, что я собираюсь убить его?

— Мне нужно попасть в Орсс, милорд. И как можно скорее, — поспешил пояснить я. Лицо Рихарда расслабилось, что лишь подтвердило мою догадку.

— Ох... вот, как. Что ж, я бы с радостью посодействовал тебе, Райдер. Дал бы форму со своим гербом, отправил бы в Орсс как посла мира, но, боюсь, это невозможно. Видишь ли, я уже послал человека к Виктору Фэллу для переговоров. Наместнику Орсса будет предложено сдаться и подписать мирный договор на наших условиях. Со дня на день прибудет армия Чегрессии и Кирланда, и тогда начнется война, если лорд Фэлл не согласится на мир.

Я нахмурился и недоверчиво качнул головой.

— И сколько времени этот парламентер там находится?

— Второй день, — небрежно сообщил Тюрен, начав возиться с чем-то на импровизированном столе, скрытом туманом.

Я хмыкнул, вспомнив рассказ короля о том, как Виктор поступил с двумя монахами laserassa, пришедшими к нему с визитом мира. Он распял их и выставил на всеобщее обозрение, и это зрелище попало на глаза Армину Дожо.

— Зря тратите время на ожидание, милорд. Ваш посол мертв.

Рихард хмуро посмотрел на меня.

— На переговоры ведь дается три дня, Райдер. Время еще есть. Каким бы варваром ни считали Виктора Фэлла, не думаю, что он станет убивать посланца мира.

Я отвернулся и уставился на укутанный туманом берег бурной реки. Удивительно, что мне не пришло никаких воспоминаний об Орссе здесь, у самой его границы. Поэтому я мысленно обратился ко всему, что помнил о Викторе Фэлле, и понял, что Рихард глубоко заблуждается.

— Именно так он и поступит, лорд-советник. Можете мне поверить.

— Ты, похоже, неплохо проинформирован о противнике? — хмыкнул Рихард, — но я все еще уверен, что мой человек жив.

Я услышал в голосе Тюрена сосредоточенные интонации. Что-то меня сильно настораживало в поведении лорда-советника.

— С чего такая... — я развернулся и осекся, слово "уверенность" с легким уколом боли застряло у меня в горле. Я схватился за уколотую шею, наткнулся на что-то тонкое, торчащее из нее, и выдернул, одновременно увидев в руке Рихарда толстую трубку. На моей ладони оказался небольшой дротик, который трудно было рассмотреть помутившимся взглядом.

Проклятье! Как я мог быть таким неосмотрительным?

— Поверь, Райдер, у меня есть причины для уверенности, — с усмешкой сказал Рихард, делая ко мне два неспешных шага. Я схватился за рукоять эстока, но не сумел вытащить клинок: руки налились тяжестью, ноги подкосились, мое непослушное тело рухнуло на землю. Хищное лицо Тюрена с самодовольной улыбкой склонилось надо мной, и мир погрузился во мрак.

* * *

Первой моей мыслью была мысль о Филисити. Где она? Что с ней сделали? Куда увели? Если хоть один волос упадет с ее головы...

— А ты быстро очнулся. Я ожидал, что ты проспишь еще несколько часов. Впечатляет, — с небрежностью произнес Рихард Тюрен, — все воины Святой Церкви такие крепкие, или только ты?

Я дернулся вперед, попытавшись вскочить, но ничего не вышло. Мое движение сопроводил металлический звон: цепи сковывали мне руки, ноги и грудь. Я невольно усмехнулся собственной глупости. Надо же было дать так просто обвести себя вокруг пальца!

— Не нужно дергаться, Райдер, — снисходительно проговорил лорд Тюрен, — этот металлический звон меня раздражает.

Цепи были толстыми и тяжелыми. Держали крепко. О том, чтобы выпутаться, а уж тем более сломать их, и речи не шло, однако я все же применил несколько тщетных попыток на радость лорду-советнику. Тюрен смотрел на меня, не скрывая удовольствия. Он чувствовал, что, наконец, сумел преподать урок наглецу, коим всегда меня считал.

Оставив попытки вырваться, я замер, лежа на земле под крышей шатра. Волосы падали на лоб, мешая смотреть перед собой, туман застилал глаза. Пришлось еще немного позвенеть цепями, чтобы сесть и посмотреть в глаза лорду-советнику.

Рихард самодовольно ухмылялся, с вызовом подняв подбородок.

— Я должен был догадаться, — на моем лице появилась нервная ухмылка, — вы решили заключить союз с Виктором Фэллом. Поддержать его в войне против Солнечных Земель.

— Только сделай одолжение, Райдер, — скривился Рихард, отмахнувшись, — не нужно сейчас сыпать обличительными фразами и говорить о предательстве. От прописных истин у меня голова разболится...

Я скептически прищурился. Готов поспорить, лорд-советник понятия не имеет, что такое головная боль. Впрочем, это не имеет значения. Я искренне подивился дальновидности нашего правителя. Отправив Рихарда Тюрена сюда, Его Величество лишил себя большой проблемы, предоставив грязную работу Виктору Фэллу.

Я невольно усмехнулся, и лорд-советник непонимающе склонил голову.

— Вы хоть раз встречались с Виктором Фэллом? С чего вы решили, что ему будет интересен союз с вами?

Тюрен небрежно махнул рукой.

— Я приближенное лицо короля, мне известно множество государственных тайн, я прекрасно знаком с Солнечными Землями, с их сильными и слабыми местами, располагаю информацией о военной мощи каждой из стран, и у меня лично в подчинении две тысячи триста человек. Думаю, такой союзник будет полезен в войне. А после, — Рихард задумчиво потер подбородок, и принялся неспешно расхаживать по шатру, — смогу стать наместником. Что, в конце концов, такое титул лорда без возможности управлять своими землями? Когда вместо больших территорий, сравнимых со своим маленьким королевством, у тебя лишь покои во дворце Дирады, и ты тенью должен ходить за Его Величеством?

Я усмехнулся.

— Мне всегда хватало комнаты.

Рихард посмотрел на меня, как на невежественного юнца и качнул головой.

— Я думаю взять под свой контроль Чегрессию. Или Кирланд. Еще не решил, но меня всегда влекло к этим странам...

— Где мои друзья? — холодно осведомился я, перебивая лорда-советника.

Рихард прищурился, на лице появилось раздосадованное выражение, словно я показался ему самым неблагодарным слушателем.

— О них не стоит беспокоиться. По крайней мере, пока не вернулся мой посол. Затем я преподнесу лорду Фэллу dassa в качестве трофея. Слышал, у него слабость к монахам Ордена.

Я невольно сжал кулаки.

— Что до леди да-Кар, — Тюрен мечтательно прикрыл глаза, — то она — прекрасная партия для будущего наместника Кирланда. Или Чегрессии. Думаю, ей больше понравится Чегрессия, она ведь родом из Таира.

Я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица, успокаивая себя тем, что ни одной фантазии Рихарда не суждено сбыться.

— А вот для тебя, боюсь, в моих планах места нет, — с деланной досадой проговорил лорд-советник, неспешно подошел к столу и принялся, кажется, заряжать арбалет.

— Это все очень занимательно, лорд Тюрен, но Виктор Фэлл распнет вас и ваших людей и поставит на всеобщее обозрение под утесом Ревья.

Рихард оторопел и даже отвлекся от своего занятия. Я повел плечами, цепи негромко звякнули, послушная тьма во мне шевельнулась и приготовилась действовать по моему приказу.

— Люди Виктора Фэлла преданы ему с того самого дня, как рождаются на свет. Такой союзник, как вы, не сдался ему и даром. В вас нет ничего, что могло бы его заинтересовать.

Рихард недоверчиво качнул головой.

— Ты не можешь этого знать. И тебе не выпадет шанса это проверить.

— Вы иначе запоете, когда дексы будут рвать на части вас и ваших людей.

Тюрен хмыкнул и навел на меня заряженный арбалет. Он не пытался оставить за собой последнее словно, просто выстрелил. Послышалось тихое "танг" тетивы, и тогда тьма черным облаком взметнулась передо мной, превратив стрелу в пепел. Туман, вставший на ее пути, рассеялся. Рихард ахнул и отступил на шаг.

— Какого декса...

Клубы черного дыма окутали меня, заставляя цепи с шипением пеплом опадать на землю. Но освобождение не было единственной моей целью. При следующей попытке Тюрена выстрелить я направил темное облако н арбалет и испепелил его. Рихард с шипением отдернул обожженную магией руку.

— Кто ты, декс тебя забери, такой? — зло процедил он.

— Sanaz de Perrian Numjette, tgara fere kadae, — необычайно вкрадчиво произнес я, давая тьме волю. Темное облако издало низкий гул, и я тут же почувствовал отклик с другого берега Тайрьяры. Дексы. Несколько сотен дексов только что среагировали на призыв и вот-вот будут здесь. Оставалось только вовремя подоспеть к моим друзьям, чтобы обезопасить их от демонов.

Снаружи послышались испуганные крики людей, началась суматоха. Пространство прорезал множественный крик детей Отра, одновременно высокий и низкий.

Я поднялся со своего места. Тьма клубилась вокруг меня, раскрываясь хищным цветком. Я был безоружен, но и без эстока или кинжала имел достаточно устрашающий вид, судя по полным ужаса глазам лорда-советника.

— Ради всего святого, Райдер! Ты не можешь... это попросту невозможно!

Уж не знаю, кем я сейчас был для Рихарда Тюрена. Одержимым? Демоном? Вряд ли он мог предположить, что перед ним родной сын Виктора Фэлла.

Лорд-советник, кажется, пытался молиться. Я не слушал его причитаний. Темное облако, повиновавшись моему мысленному приказу, быстро отыскало эсток и кинжал. Оба клинка мягко прилетели мне в руки. Я, помедлив, убрал их. Наконец мне выпала возможность проверить, какое воздействие моя магия может оказать на живого человека.

Не произнося ни слова, я направил тьму на Рихарда Тюрена. Он попытался бежать, ему даже удалось покинуть шатер. Облако черного дыма окутало его, окружило, сжало в кокон, заглушив предсмертный крик, и через секунду от лорда-советника не осталось ничего, кроме горстки пепла.

Сердце застучало у меня в висках. Эта магия сильна. Очень сильна. Это опьяняло, но еще больше пугало. Превращение человека в горсть пепла даже не потребовало усилий. На что же я способен, если приложить хоть немного стараний?

Мысль о друзьях отрезвила меня. Я огромным усилием воли заставил себя сдвинуться с места и забыть о магии. Сейчас не время. Нужно найти Филисити и Ольцига, они могут попасть в эпицентр устроенной мною бойни.

На улице творился сущий кошмар. Напоминающие крылатых призраков тени, укрытые туманом Тайрьяры, со скоростью стрел проносились в воздухе, хватая людей — одного за другим — и разрывая на части раньше, чем воины успевали достать оружие. Вопли умирающих заставляли содрогаться. Повсюду лилась кровь. Каждого, кого хотя бы зацепили когти или зубы декса, можно было считать мертвецом. И это ведь сделал я. Кровь каждого из этих людей — на моих руках....

Один декс приземлился прямо передо мной и угрожающе зарычал. Я обнажил эсток, глядя в белесые глаза демона. Декс перебрал пальцами, словно демонстрируя острые когти, но напасть не решался. Его смущала моя темная кровь.

А ведь когда-то я мог общаться с ними и без помощи Perrian Numjette.... Пожалуй, стоило рискнуть.

— Я этого не хочу, — эсток мягко скользнул обратно в кольцо на поясе. Я показал демону руки, и тот недоверчиво мотнул головой. Я вдруг понял, что узнаю его. Это был один из тех дексов, что напали на нас на Тритоновом перевале. Он видел, как я убивал сынов Отра, а после видел, как отпустил оставшихся демонов. Возможно, он был и в Таире по призыву моей магии.

— Я помню тебя, — на моем лице мелькнула тень улыбки, — ты можешь доверять мне.

Лицо декса (если, конечно, эту страшную морду можно назвать лицом) показалось мне беззащитным и почти несчастным. Демон издал низкий звук, похожий на усталый стон. Не знаю, почему, но мне захотелось успокоить это существо.

— Я страж Орсса, ты понимаешь меня? Fe'ra rev'ja de Ohrss. Atara fere, — поняв по глазам демона, что не нужно вымучивать просьбу на древнем языке, я вновь перешел на международный, — помоги мне найти моих друзей. Девушка-колдунья и dassa.

При слове "dassa" демон нахмурился и зарычал, но я качнул головой. У моих рук начал клубиться черный дым.

— Я не хочу заставлять тебя силой. Найди их. Защити. Не дай никому их тронуть, ясно?

Демон был явно недоволен, однако сдержанно кивнул и взмыл в воздух. Я старался следить за ним и маневрировать среди носящихся в панике воинов. Мне на глаза попался Саммель Госси. Ноги его были серьезно изранены, виднелись глубокие следы от когтей. Идти воин уже не мог, поэтому полз, отчаянно перебирая руками. Казалось, от ужаса он не чувствовал боли и даже не осознавал, что ползет по земле. Его руки вцепились в меня, в голубых глазах читалось безумие.

— Мастер Лигг! — истерически завопил он, пытаясь взобраться по мне, как по канату, — помогите...

У меня не было ни времени, ни желания бороться с собой, я отмахнулся и отступил от раненого, глядя на него со смесью отвращения и сочувствия. Не хочу даже думать, как бы Дайминио осудил меня за такое отношение к нуждающемуся в помощи человеку.

За моей спиной на землю почти бесшумно опустились четыре декса. Указав на них рукой, Саммель отчаянно завопил. Я обернулся к демонам. Несколько мгновений они изучающе смотрели на меня, а затем одновременно приклонили колена, почувствовав притаившуюся внутри меня магию.

— Что?.. — выдохнул Госси.

— Найдите девушку и монаха. Сообщите всем, что я убью любого, кто даже попытается причинить им вред.

Мой голос звучал спокойно и вкрадчиво. Дети Отра повиновались и взмыли в небо. Я вновь повернулся к Саммелю.

— Как же так?.. Мастер Лигг... — пролепетал он, медленно отползая от меня. Попытался встать, но тут же со стоном рухнул на землю: похоже, когти дексов повредили ему сухожилия на ногах. Я качнул головой. Этого человека нельзя спасти.

— Если ты не умрешь от кровопотери, через двое суток тебя ожидает другая смерть, и она во сто крат страшнее, можешь мне поверить, — тихо проговорил я, медленно подходя к раненому.

— Умоляю... — из глаз Госси полились слезы, — умоляю, помогите! Я все сделаю! Все, что угодно!

Я вытащил эсток, подошел к раненому и сочувственно посмотрел на него.

— Знаю.

Острие клинка насквозь пробило грудь воина. Глаза Саммеля удивленно и, как ни странно, доверчиво смотрели на меня. Он попытался что-то сказать, но не смог.

— Поверь, Саммель, это единственная помощь, которую я мог оказать...

Хорошо, что друзья не видят меня сейчас. А еще лучше, что этого не увидел Дайминио. Кажется, я только что предал то, чему старик учил меня. Сострадание, участие, помощь...

От раздумий меня отвлек странный зеленый купол, поднимающийся над берегом Тайрьяры. Зеленого цвета может быть только магия Филисити. Не раздумывая, я бросился туда.

Колдунья и монах держались за руки, и от их ладоней поднимался купол, который словно щитом укрывал собой их и около сотни воинов Рихарда Тюрена. Вокруг кружили дексы, как стая воронья кружит над начавшим разлагаться трупом.

Колдунья плакала, со страхом оглядывая берег Тайрьяры.

Демоны устремились ко мне, пришлось вновь выпустить темное облако, чтобы показать детям Отра, что я для них свой. Больше сотни демонов мигом опустились на землю и приклонили колена передо мной.

— Райдер! — отчаянно позвала Филисити. Зеленый защитный купол, рост которого вела магия alirassa, начал мерцать. Детям Отра было приказано не трогать моих друзей, но я ничего не говорил о воинах Тюрена. По правде говоря, я не хотел, чтобы кто-то из лживых предателей лорда-советника остался жив. Но Ольциг и Филисити об этом не знают, поэтому стараются защитить их. Думаю, они бы старались, даже если бы знали о моих намерениях. Ольциг не потерпел бы такого кровопролития. Нужно было отозвать дексов, пока их когти случайно не зацепили кого-то из моих друзей вместо тюреновских предателей.

— Уходите, — тихо скомандовал я демонам, — вы мне здесь больше не нужны.

Сыны Отра переглянулись и поспешно взмыли в воздух. К моим противоречивым приказам они, похоже, уже привыкли.

Купол замерцал сильнее и исчез. Ольциг, на лбу которого выступила испарина, устало рухнул на землю. Филисити тут же начала помогать ему подняться.

Я не успел перевести дух: в меня же полетело множество арбалетных стрел воинов лорда-советника. И это благодарность за то, что я отогнал демонов?

— Нет!!! — отчаянно закричала девушка.

Порыв ветра замедлил полет стрел, но колдунья не успела достаточно сконцентрироваться, чтобы остановить их полет. И все же, я был благодарен ей за старания. Сейчас было особенно важно чувствовать поддержку Филисити и знать, что она не отвернется от меня.

Непринужденно взмахнув рукой, я позволил темному облаку обратить стрелы в пепел. Воины Рихарда Тюрена отреагировали неоднозначно: кто-то снова взвел арбалет, кто-то испуганно попятился от меня. Однако никто не решился произнести ни слова. Я усмехнулся, глядя преимущественно на тех, кто готовился вновь выстрелить, не спеша скрыть темное облако орсской магии.

— Подумайте, прежде чем стрелять. В этот раз я уничтожил стрелы. В следующий раз просто призову дексов обратно и не стану их отгонять.

Никто так и не решился заговорить, однако все, как один, опустили оружие. Видимо, здравый смысл все же подсказал воинам, что человек, который запросто может обратить в пепел стрелы, может сделать нечто подобное с человеческим телом.

— Вот и славно, — устало улыбнулся я.

Филисити подбежала ко мне и, всхлипывая, уткнулась в мое плечо, когда воины Тюрена растерянно замерли на своих местах.

— Боже мой, Райдер, я так испугалась...

— Главное, что вы с dassa целы, — я погладил ее по голове, — в лагере очень много погибших.

Мой голос предательски дрогнул. Девушка вопросительно кивнула:

— А где лорд-советник? Вы были вместе, я думала, ты отогнал от него дексов...

— Давай позже об этом? — мрачно спросил я. Девушке не понадобилось объяснять дважды. Она сдержанно кивнула и хотела что-то спросить, как вдруг пространство снова прорезали крики детей Отра. Темня кровь почувствовала их приближение. И не только их...

— Ты ведь приказал им уйти, — опасливо шепнула Филисити.

Не было времени объяснять. Я выхватил эсток, молясь, чтобы правая рука сумела твердо держать оружие. Сейчас было неважно, предатели люди Тюрена или нет, у нас был общий и очень опасный враг.

— Это орссцы! Не просто дексы! Приготовиться к сражению! Бросайтесь врассыпную, не держите строй — строй они сомнут! Сражайтесь по двое спина к спине и просто старайтесь убить как можно больше!

Я раздавал указания на ходу, стараясь закрыть собой Филисити и подоспеть к Ольцигу. Надеюсь, воины Тюрена достаточно напуганы, чтобы послушаться меня и не задавать лишних вопросов. Еще лучше было бы, если б их испуга хватило, чтобы броситься бежать очертя голову, хотя вряд ли это кого-то из них спасет.

— Dassa, сколько тебе нужно времени восстановиться? — скороговоркой спросил я, подбегая к монаху. Усталый юноша повел плечами. На его осунувшемся взмокшем лице застыло серьезное выражение.

— Пара минут...

— Пары минут у нас нет.

Прорезая туман, с Тайрьяры стремительно летели странные фигуры. Я не сразу понял, что дексы попросту несут на себе людей. Летящие всадники...

Демоны полетели ниже. Облаченные в черную с развевающимися плащами форму Фэллов, орссцы ловко спрыгивали на землю один за другим, тут же обнажая оружие и бросаясь в атаку. Они не кидались атаковать по двое, только поодиночке.

Я крутанул эстоком в руке, вставая на защиту Ольцига и Филисити. Противник немного уступал мне в росте, но был шире в плечах. Он двигался с огромной скоростью, быстрее, чем Рика Арнар. Не просто воин. Страж Орсса.

Мы кружили в этом боевом танце, отражая и парируя атаки друг друга. Обоим было нужно слишком много времени, чтобы выдохнуться. На третьей минуте я понял, что схватка затянулась, но мне казалось просто необходимым победить в честной борьбе и не применять магию. Глупое, пожалуй, стремление к честному бою в сложившихся обстоятельствах.

У орссцев особая школа. Нечто похожее, но еще смертоноснее я видел только в Ланкерии. Тела женщин ланкерской армии отличаются большей гибкостью, а потому их сложнее достать, в этом вся разница.

Но ведь я прошел подготовку в орсской школе. Рискуя заработать очередной приступ мигрени, я отрешился от всего, одновременно пытаясь дать телу вспомнить все то, чему учил меня Кастер.

Как ни странно, у меня быстро получилось перестроиться. Противник не успел среагировать на то, что я начал двигаться иначе, и это стало ошибкой, убившей его.

Я быстро отер лезвие эстока о форму орссца, заметив на плече поверженного воина нашивку с красной розой. Она не бросалась в глаза из-за черного фона нашивки. Arda. Странно, что на стебле цветка не было отчетливо видно шипов.

— Держитесь за мной, — предупредил я друзей, продвигаясь вперед, — Филисити, в какой стороне мост на другой берег? Нам нужно попасть туда.

Девушка на миг задумалась, затем указала направление.

— Там. А как же остальные воины?

— Теперь они сами по себе, — мрачно бросил я, потянув колдунью за собой. Я не учел лишь одного: самоотверженности Ольцига.

Выкрикнув "их же всех убьют!" обличительным тоном, монах бросился в гущу сражений, швыряя на ходу боевые заклятья. Он не был готов бросить людей.

— Dassa, стой! — отчаянно крикнул я, привлекая внимание стража Орсса.

Смуглый воин бросился ко мне, за ним следовал еще один. Придется попотеть. Схватка с двумя такими бойцами — нелегкая задача.

Не успел я приготовиться, как с неба ударили молнии, поражая стражей Орсса. Никогда не видел, чтобы удар молнии был таким затяжным. Два изжаренных тела упали на землю. Филисити опустила руки, погасив зеленые искры магии стихий.

Кружащие рядом с воинами дексы взвыли и устремились к колдунье, словно запутавшись в приказах — моем и стражей Орсса. Я вставил руку вперед, черный дым заклубился у моих пальцев, и испуганные демоны мигом улетели прочь.

— Нужно увести оттуда Ольцига, — сквозь зубы процедил я, стараясь разглядеть dassa сквозь туман. Филисити кивнула, крепко ухватив меня за предплечье. Мы двинулись в гущу сражения. Колдунья ловила демонов в ветряные ловушки, оберегая сражающихся людей лорда Тюрена от их когтей. Стихия взбунтовалась, сгустившиеся тучи сверкали молниями. Свирепствовали оглушительные громовые раскаты. Удивительно, что при этом не было проливного дождя.

По пути мне удалось не убить, но серьезно ранить четверых стражей. Похоже, обычных воинов здесь не было и в помине — в каждом противнике чувствовалась темная кровь.

Я разглядел Ольцига между несколькими сражающимися группами людей. Он посылал в дексов заклятие за заклятием, а раздраженные демоны лишь кружили рядом, не решаясь нарушить мой приказ и напасть на монаха.

— Dassa, уходи оттуда! — злобно закричал я. Монах не услышал. К нему, без труда прокладывая себе путь трупами воинов лорда-советника, двигался орссец. Никогда прежде я не видел, чтобы человек сражался так искусно и легко, словно он и полтораручный меч — это одно целое. Никто не успевал даже попытаться нанести ему удар, он будто бы предвосхищал каждое движение, с поразительной быстротой приближаясь к Ольцигу.

Я кинулся наперерез неизвестному воину, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Главным было успеть защитить друга. Позже спрошу с него сторицей за эту треклятую выходку.

Клинки со звоном столкнулись, и, кажется, искусный противник был поражен, что не прикончил меня первым же ударом. Похоже, этот воин ни дня не проводил без тренировок, чем сумел добиться поразительной силы, быстроты и точности своих атак. Даже мне с моей скоростью было непросто отражать их.

Воин не упускал ни малейшего шанса нанести смертельный укол, я сосредоточился только на его движениях, не успевая рассмотреть лицо врага. Клянусь Богом, никогда не встречал противника искуснее! Его техника напоминала технику моего кошмара в Лэс-Кэрр-Грошморе, с той лишь разницей, что сейчас мой противник был реальным живым человеком, и от прикосновения моего клинка он не обратится в дым.

Не представляю, сколько длилась эта схватка, но явно больше, чем любая другая, в которой мне приходилось участвовать. Ни один из нас не допускал ошибок, такое встречалось впервые на моей памяти. При том, что мы не пытались кружить друг вокруг друга, а бросались атаковать, как разъяренные звери, удивительно, что поединок длился так долго. Я потерял счет времени. Знал только, что сражаюсь уже не две и не три минуты.

Слишком долго для человека.

Мысль о том, что мой противник — обычный человек, поразила меня, словно молния. Я ведь действительно не чувствовал в нем темной крови. Это был не страж Орсса, а простой воин, не прошедший обряд. Единственный, кто был лишен Perrian Numjette, но прилетел верхом на дексе.

Где-то глубоко в душе моя гордость была ущемлена. Я разозлился. Бросился атаковать, попытался уколоть, но противник искусно сбил клинок. Он орудовал полтораручным мечом, как будто сам Отр направлял его руку.

Не знаю, сколько еще это длилось. Я потерял из вида и Ольцига, и Филисити, но сейчас думать об этом было попросту нельзя. Моя правая рука не в лучшей форме после Таира, и одна маленькая ошибка может стать моей погибелью в схватке со столь искусным фехтовальщиком. Силой воли я заставлял себя концентрироваться только на поединке. Менял тактику: использовал все известные мне школы, смешивал приемы, пробовал отвлекающие маневры, но мой противник, кажется, был готов ко всему.

В какой-то момент я понял, что враг начинает уставать, однако сдаваться он при этом не собирается. Орссец решил вложить всю силу, которую имел в сокрушительный удар сверху. Доверившись инстинктам своего тела, я сумел уйти от удара, хотя, признаюсь, нанесен он был мастерски. Противнику понадобилась доля секунды, чтобы перевести дух, но ее хватило, чтобы я выбил клинок у него из рук и ударом ноги в живот повалил воина на землю.

Он охнул от неожиданности, придержав ушибленное место, и злобно зарычал, подняв на меня глаза. Мы, наконец, столкнулись взглядами. Лицо воина вытянулось, глаза широко распахнулись, рот чуть приоткрылся от изумления.

— Арн?.. — выдавил из себя противник хрипловатым голосом, и я застыл.

Да, он повзрослел, возмужал и теперь несколько отличался от образа, запечатлевшегося в моей памяти, но все же это был мой брат. Высокий, статный, кареглазый, с темными бровями, каштановыми волосами, тонкими губами, вокруг которых росла аккуратная окладистая бородка, казавшаяся светлее бровей и волос. Кончик носа был едва заметно загнут вниз, что придавало профилю хищных черт. С возрастом лицо брата стало чуть более вытянутым и тонким. Роста и телосложения мы были примерно одинакового. Мне казалось, что я смотрю на незнакомца и одновременно в зеркало.

— Ты жив, — снова пробормотал он.

Время замерло. Я понял, что уже почти минуту не дышу. Что-то сковало меня, я словно увидел призрак, и это видение полностью лишило меня возможности двигаться. Было страшно вслух произнести имя брата, было непривычно слышать свое. Теперь, когда прошлое фактически смотрело мне в глаза, я хотел сбежать от него, но вместо этого превратился в соляной столб. И, похоже, брат чувствовал то же самое.

Сзади послышались шаги. Ко мне приближалось два стража Орсса.

— Командир! — обеспокоенно выкрикнули они, обнажив клинки. У них была невероятная скорость, и, думаю, им хватало фехтовального мастерства. А моя правая рука подрагивала после нескольких схваток, и я понимал, что сейчас не сумею одолеть двух искусных противников.

Тьма шевельнулась внутри меня. Дексы отозвались и встали на мою защиту. Краем уха я услышал, что Кастер встал и схватил клинок, однако нападать не спешил.

— Вы, что спятили?! — грозно выкрикнул один из подоспевших стражей, обратившись к демонам. Те лишь угрожающе оскалились в ответ.

— Арн! — окликнул меня Кастер, и по тону я понял, что это предупреждение. Похоже, лишь он один знал, что дексов сейчас контролирую я.

Брат обратился к демонам.

— Пошли прочь! — воскликнул он, и в его голосе зазвучала сталь. Сыны Отра низко зарычали, замерев. Они не знали, чьим приказам подчиняться. Но ведь Кастер не один из стражей, в нем нет темной крови. Почему же демоны слушаются его? Ответ был очевиден: они получили приказ повиноваться Кастеру от Виктора Фэлла. Я, даже, кажется, припоминаю нечто подобное.... Призраки воспоминаний мигренью вгрызлись в затылок. Я стиснул зубы и попытался не замечать боль, но она упорно усиливалась, как это было в Ургоре, когда Саари пела свою песню, или на поляне недавно. Только не сейчас! Господи, только не сейчас!

Помедлив, дексы все же послушались приказа моего брата и взмыли в небо, освободив воинам дорогу. Я скрипнул зубами: придется сражаться. От боли в голове слезились глаза. Похоже, на этот раз мигрень не собирается отступать так легко. Не знаю, сколько я продержусь. Декс меня сожри, действительно не знаю. Наверное, впервые мне стало по-настоящему страшно за исход поединка. Похоже, случилось то, о чем предупреждал Ольциг...

Схватка началась. Снова раздался звон клинков. Брат на этот раз не нападал на меня, но я старался краем глаза следить за его движениями, насколько позволял затуманившийся взгляд.

Помощи было ждать неоткуда, и когда я подумал, что совершенно точно потерплю поражение, магия Орсса пришла на выручку. Она действовала сама, и на этот раз я позволил ей управлять мною. Тьма змеевиными нитями обволокла лезвие эстока, и, лишь раз коснувшись клинков стражей, я сумел обратить сталь в пепел.

Вот, что за заклинание мне когда-то давно удалось вплести в свой меч! Как тогда, во время боя с Виктором Фэллом.

Голова разболелась сильнее. Еще немного, и я потеряю ориентацию в пространстве. Нельзя этого допустить, Господи, нельзя! Слишком многое поставлено на карту. Слишком долгий путь мы проделали сюда! Роанар погиб ради этого...

Стражи остались безоружными, но, кажется, были готовы сражаться врукопашную. Что ж, я тоже не собирался отступать. Тьма послушно всколыхнулась внутри меня и готова была вырваться наружу по первому приказу.

Пространство вдруг прорезал крик боли. Женский крик.

Где-то в тумане, озаренным зелеными вспышками я увидел фигуру Филисити. Девушка упала на колени.

Сердце гулко ударило в грудь.

Нет! Проклятье, только не она!

Я отвлекся. Всего на секунду, но эта самая секунда стала роковой ошибкой. Что-то резко схватило меня за шею. Я обернулся и наугад полоснул эстоком. Попал только по воздуху: Кастер быстро успел уйти от моей атаки.

Тьма во мне снова шевельнулась в ответ на призыв, но в глазах тут же помутилось. Стало невозможно дышать, воздух словно выкачивали из груди. Я попытался вновь призвать магию, и тогда боль захлестнула тело, взгляд окончательно помутнел.

— Взять его, — услышал я. Голос брата тонул в сгущающемся воздухе. Кто-то подхватил меня под руки. Я услышал женский стон.

— Райдер... — окликнула меня колдунья.

У меня не получилось ответить. Но, по крайней мере, я точно знал, что Филисити еще жива. Мысль о ней была последней перед тем, как удушье утянуло меня в темноту.

Глава 6. Страж Орсса

Я открыл глаза. Вокруг царил полумрак, было холодно и сыро. Лицо покрылось липким потом. Голова гудела, но приступ мигрени, кажется, миновал. Сколько, интересно, я был без сознания? А Филисити? Ольциг? Что с ними сделали?

Тревожное воспоминание о схватке с орссцами заставило меня судорожно оглядеть помещение, в котором я оказался. Первым, что попалось мне на глаза, была решетка. Примечательным в ней было то, что она имела кремово-белый оттенок. Никогда прежде не встречал тюремных решеток, выкрашенных в белый, а стараниями Массена Гариенна мне довелось поведать не одну. Кто, интересно, сможет оценить по достоинству это бесполезное новшество здесь, в тюремной камере? К слову, в единственной камере, находящейся в этом небольшом подземелье. Похоже, Виктор Фэлл не привык брать пленников. Или они попросту не задерживаются в Fell de Arda надолго, раз для них отведено так мало места...

В полумраке темницы раздался тихий всхлип, отвлекший меня от изучения обстановки. Я приподнялся на локтях и повернул голову в темный угол камеры, где увидел неопределенную фигуру. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть в неясном силуэте Филисити и Ольцига, который лежал у ног колдуньи без чувств. Девушка же сидела, прижавшись спиной к грубой каменной стене, подтянув к себе ноги.

— Филисити, — проговорил я, поднимаясь. Голос был похож на хриплый полушепот: в горле совершенно пересохло. Я приблизился к девушке, игнорируя легкое головокружение, и опустился на колени рядом с ней. Лицо Филисити осунулось, под глазами пролегли темные круги. Глаза ее еще блестели от слез, но, кажется, девушка уже не плакала. Я обеспокоенно посмотрел на нее, одновременно досадуя на треклятую мигрень, которая лишила меня возможности сражаться в полную силу на берегу Тайрьяры. Ольциг проявил себя как настоящий пророк: случилось именно то, что он предрекал. Возможно, если бы не приступ головной боли, я сумел бы одержать верх над орссцами, и мы не оказались бы в плену. Впрочем, злиться можно было не только на себя, но и на dassa. Дернул же его декс броситься в гущу сражения! Если бы не это, мы могли бы пробраться в Орсс незамеченными. Но в этих рассуждениях слишком много "если бы"...

— Что с тобой? — встревоженно спросил я девушку. Помню, что она кричала от боли во время сражения, — ты ранена?

Филисити слабо улыбнулась. Я заметил, что она зажимает левое плечо, и правая ладонь запачкана кровью. Глаза колдуньи смотрели на меня почти виновато.

— Заживет... — тихо произнесла она, поморщившись. Я качнул головой.

— Дай посмотрю.

Филисити осторожно отняла ладонь от плеча. Я поджал губы. Рана сильно кровоточила. Я не обладаю глубокими познаниями в лекарском деле, но прописные истины понимаю: кровь нужно остановить как можно скорее, а у меня нет под рукой ничего, чем можно это сделать.

Я с надеждой посмотрел на лежащего без чувств монаха. Интересно, долго он без сознания? Нам бы пригодилась помощь целителя.

Проследив за моим взглядом, Филисити невесело усмехнулась.

— Боюсь, он не сможет помочь, — хрипло произнесла она, прикрыв глаза, — мы потеряли силу. Стоило ступить на этот берег Тайрьяры, способности Ольцига исчезли, как и мои. Мы ведь, по сути, оба dassa.... Вот, почему я не смогла одолеть дексов, когда пришла сюда с отцом. Просто тогда я не сумела почувствовать, что дар пропал. Дело было не в страхе...

Девушка устало вздохнула и замолчала. Я подумал было, что она потеряла сознание, но глаза колдуньи снова открылись и посмотрели на меня. Взгляд в темноте нашей клетки вновь показался мне тяжелым и пронизывающим, как при первой встрече в лагере норциннского разбойника Рыжего Шина. Боже, кажется, это было так давно, словно в другой жизни!

— Нужно остановить кровь, — качнул головой я, когда Филисити вновь приложила к ране ладонь.

— У нас нет ничего, чем можно это сделать, — хмыкнув и поморщившись от боли, отозвалась девушка.

Я опустил глаза и прислушался к себе. Да, мои друзья обладают способностями dassa. Но я-то нет. Моя магия здесь не исчезает. Напротив — я чувствую ее силу отчетливее, чем когда-либо, здесь все пронизано ею.

— Можно попытаться прижечь, — неуверенно проговорил я. Филисити вздрогнула и с опаской покосилась на три факела, чей тусклый свет неравномерно распространялся по всему небольшому подземелью. Все три факела в черных подвесах находились за пределами нашей клетки.

— Даже если так, до огня не дотянуться, — выдохнула девушка.

Я качнул головой и посмотрел на свою ладонь. Тонкие струйки черного дыма заплясали возле моих пальцев. Филисити выразительно посмотрела на меня. Дыхание ее стало резким и прерывистым, в глазах читался страх.

— Ты хочешь...

— Можно попытаться, — кивнул я, взвешивая все "за" и "против". Аргументов "против" было куда больше, чем "за", но весомым для меня был только один.

— Я не знаю, насколько это безопасно. Не знаю, безопасно ли вообще. Но, если ничего не сделать...

— ... я умру от потери крови, — закончила за меня девушка.

Я с тревогой посмотрел ей в глаза, не подтверждая, но и не опровергая эти слова.

Колдунья понимала, что окончательное решение за ней. Когда речь шла о том, чтобы вернуть к жизни меня и Роанара, да прибудет его душа в мире и покое, Филисити применила свою магию и пропустила через наши тела молнии, руководствуясь указаниями Нарьо Эмса. Это было рискованно, ни Нарьо, ни Филисити никогда раньше такого не проделывали, но, чтобы спасти нас, они решили рискнуть. Тем более что мы тогда были мертвы, и спросить у нас разрешения не представлялось возможным.

Я бы тоже, не задумываясь, применил свои возможности, чтобы помочь Филисити, но она в сознании, и решать должна сама. Орсская магия считается темной. Возможно, то, что я предлагаю, еще опаснее, чем кровопотеря.

Филисити прикрыла глаза.

— Ie Ja, sara fer, — полушепотом произнесла она с нервной усмешкой. В моих мыслях же всплыло другое обращение: "an hoto Otra de Perrian Numjette sara heker". Что-то подсказывало, что в подземельях Fell de Arda надежнее взывать к Отру, чем к нашему Богу.

Я вопрошающе посмотрел на девушку. Она решительно кивнула мне.

— Попытайся, — ее голос прозвучал совсем тихо, едва слышно. Не стоило терять время. Я прикоснулся к тьме внутри себя, и она послушно отозвалась. Нужно было действовать ювелирно, чтобы не нанести еще больший вред. Я занес ладонь над раной девушки, она убрала свою руку, поморщившись от боли.

— Мне страшно... — прошептала Филисити, и по ее щеке скатилась слеза. Я постарался ободряюще улыбнуться ей, но вышло натянуто. Она невесело усмехнулась и добавила чуть подрагивающим голосом: — похоже, тебе тоже.

— Да, — честно ответил я. Трудно было не согласиться, — готова?

Колдунья лишь кивнула в ответ и зажмурилась.

Тьма всколыхнулась и сорвалась с моей ладони. Послышалось шипение, как если бы раскаленный металл опустили в ледяную воду. Филисити запрокинула голову и закричала от боли. Она дернулась, пытаясь отстраниться от меня, но не сумела даже ослабить мою хватку. Магия окутала нас полностью, и я доверился ей.

Разумеется, это не было целительством в чистом виде. Это была агрессивная магия, она причиняла боль, но лечила. По-своему.

Не знаю, сколько это длилось, на деле, наверное, не больше минуты. Я вновь начал чувствовать окружающий мир и понял, что обнимаю плачущую Филисити и чуть покачиваю ее на руках, стараясь успокоить, как ребенка. Девушка тихо всхлипывала, ее била мелкая дрожь.

— Прости, — прошептал я, осознав, какую боль только что ей причинил, — прости меня...

Девушка осторожно отстранилась и вновь посмотрела мне в глаза. Я вытер слезы с ее лица. Без своих сил моя колдунья казалась такой хрупкой, слабой и беспомощной. Пожалуй, сейчас она таковой и была...

— Я не хотел причинять боль, — извиняющимся тоном произнес я, качая головой.

Филисити осторожно коснулась раненого плеча, вновь поморщившись.

— Крови нет, — сказала она, разглядывая грубую корку, которой покрылась рана, — а значит, это того стоило. Спасибо тебе.

— Надеюсь, это был первый и последний раз, когда я помогаю тебе таким образом. Впредь береги себя, ладно?

На лице девушки появилась вымученная улыбка. Сейчас смотреть ей в глаза было тяжело, и я перевел взгляд на dassa. Ольциг лежал, не двигаясь, грудь его слабо вздымалась в такт дыханию.

— А что сделали с ним? — осторожно поинтересовался я.

Филисити глубоко вздохнула.

— Когда мы перешли Тайрьяру, он сыпал проклятиями вперемешку с просьбами вылечить мою рану. Поначалу орсский командир только смеялся, но ему быстро надоели причитания dassa, и он насмешливо позволил ему попытаться меня вылечить. У Ольцига, как ты понимаешь, ничего не вышло. Он кинулся на командира с кулаками, и тот ударил его по голове рукоятью меча...

Я поморщился. Представляю, какой силы должен был быть удар, если монах до сих пор без сознания.

— Надеюсь, его память не пострадает. Похоже, в Орссе это любимый прием.

Филисити сочувственно склонила голову. Я вздохнул, устало потерев глаза.

— Проклятье, это моя вина, что мы попали сюда. Dassa был прав насчет меня: я не смог сражаться, и мы... я подвел вас.

— Райдер, — девушка накрыла мою руку своей, — не надо себя винить. Я видела, как ты сражался. Вряд ли кто-то на твоем месте выстоял бы дольше...

Она ошибалась. Кастер. Кастер выстоял бы дольше. Он настоящий мастер, а ведь при этом он человек. Даже не страж Орсса. В нем нет темной крови, которая придает скорости и силы. А во мне есть, и все же я с трудом одолел брата.

Однако говорить об этом Филисити я не стал: знал, что в ответ услышу слова поддержки и утешения, и был заранее благодарен за них девушке, вот только глупо тешить себя иллюзиями. До встречи со стражами Орсса я невольно поддавался всеобщему заблуждению, считая себя если не лучшим, то точно одним из лучших мастеров фехтования. Его Величеству и Массену Гариенну удалось убедить меня в этом. На деле же приходится признать, что против стражей Орсса у меня есть только одно существенное преимущество — магия. Но не знаю, насколько она поможет мне выполнить полученное задание, ведь против Виктора Фэлла она преимуществом не является.

— ... тем более после того, как на тебя надели ту дрянь, ты тоже, кажется, потерял контроль над магией. Ее словно обратили против тебя, — задумчиво проговорила девушка, заканчивая свою мысль.

Я непонимающе качнул головой.

— О чем ты?

Филисити прищурилась.

— О том ошейнике. Ты не помнишь?

— Каком еще ошейнике? — я невольно дотронулся до шеи рукой и не обнаружил на ней ничего, кроме нательного креста, подаренного Дайминио.

— Командир орсского отряда надел на тебя ошейник, когда ты начал сражаться с двумя стражами и отвлекся от него. Не знаю уж, как ему удалось извернуться, но эта дрянь ловко обернулась вокруг твоей шеи. Как только ошейник оказался на тебе, ты почти сразу упал, не сумев применить магию. Думаю, орссцы могут блокировать и твою силу.

Я задумчиво потер подбородок. Что-то ведь действительно начало душить меня на берегу Тайрьяры, когда я попытался применить магию. От головной боли я тогда с трудом что-то соображал, но, скорее всего, Филисити права. У орссцев есть способ взять под контроль мою магию. Видно, Виктор Фэлл таким образом предупреждает непослушание своих стражей. Хотя, если судить по моим обрывочным воспоминаниям, непослушание среди людей для Орсса — вещь, из ряда вон выходящая.

— Что ж, по крайней мере, сейчас на мне никакого ошейника нет, — пожал плечами я. Филисити кивнула.

— Его сняли, как только бросили нас сюда.

Я криво улыбнулся.

— Странное решение, но, пожалуй, оно сыграет нам только на руку. Попробуй привести Ольцига в чувства, я займусь клеткой. Нужно отсюда выбираться.

Я поднялся на ноги и встал напротив решетки. Филисити, придерживая раненое плечо, присела на колени перед Ольцигом, неуверенно поглядев на меня.

— Постой, а что будет, когда мы выберемся?

Резонный вопрос, декс его забери. И ответа на него у меня не было.

— Честно говоря, плана действий у меня пока нет, — повел плечами я, — но чего мне однозначно не хочется, так это торчать здесь пленником. Доверимся Ильме, раз уж она богиня удачи. Она подскажет нам, что делать дальше.

Филисити криво улыбнулась.

— Ольциг назвал бы твои слова ересью, — пожала плечами она. Я вернул ей улыбку.

— Разбуди его, и я лично выбью из него дурь с превеликим удовольствием.

Девушка усмехнулась и, кивнув, попыталась привести в чувства dassa. Я сосредоточился на темном облаке. Оно отозвалось на призыв, я выставил руку вперед и направил тьму в толстые прутья, которых вот-вот не станет.

Облако понеслось вперед, с силой врезалось в решетку и... растворилось.

Я изумленно замер. Ничего не произошло. Проклятье, темная магия Орсса обладает способностью обращать металл в пепел! Я лично проделывал это на берегу Тайрьяры в бою со стражами.

— В чем дело? — тревожно спросила Филисити. Я обернулся. Ольциг все еще лежал без сознания. Похоже, на этом фронте у нас тоже не было успехов. Что ж, рано мы понадеялись на удачу. Видно, взгляд Красной Птицы Ильмы на этот берег Тайрьяры не распространяется...

— Райдер? — снова окликнула девушка, так и не услышав от меня ответа. Я лишь качнул головой, подозрительно глядя на толстые белые прутья решетки.

— Не сработало. Не понимаю...

— Попытайся снова, — с нескрываемым беспокойством в голосе сказала Филисити. Я вздохнул и предпринял вторую попытку. Снова ничего. Тьма попросту рассеивалась, касаясь решетки.

— Проклятье! — прошипел я, делая несколько шагов в сторону непробиваемой преграды, отделяющей нас от свободы, — из чего же она сделана, что моя магия не может пробить ее?

Филисити набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, в тот момент, когда я раздраженно схватился за толстые белые прутья, позволяя тьме вырваться наружу.

Боль оказалась такой резкой и внезапной, что я не сумел сдержать крик. Ноги подкосились, и я тяжело рухнул на колени. Боль поднялась от ладоней до шеи, растеклась по позвоночнику и взорвалась во всем теле пороховой бочкой. Казалось, что что-то выжигает все мои внутренности, и эта мука длилась до тех пор, пока руки касались прутьев решетки. Клянусь, эти считаные секунды показались мне часами.

— Райдер! — услышал я: Филисити испуганно склонилась надо мной, — Райдер, ты меня слышишь? Что случилось?

— Не знаю, — промычал я, стараясь унять мелкую дрожь в теле, и осторожно приподнялся. Теперь белые прутья казались мне вовсе не столь бесполезным "украшением"тюремной камеры. Решетка обладала некой силой, не позволяющей ее разрушить. По крайней мере, с помощью темной магии, а другой мы и не располагаем. Из моей груди вырвался тяжелый вздох, — кажется, выбраться отсюда будет не так просто...

В коридоре послышались шаги, и из-за угла показалась человеческая фигура. Мужчина, лицо которого скрывалось в полумраке, неспешно захлопал в ладоши, отблагодарив меня издевательскими аплодисментами за сиюминутную выходку.

— Я вот все никак в толк не возьму, Арн, — произнес он, сложив руки, словно в молитве, и я невольно вздрогнул, услышав голос Кастера. Брат приблизился к нашей камере, держа дистанцию в три шага от прутьев, его взгляд остановился на тыльной стороне моей правой ладони, где через перчатку виднелась метка Святой Церкви, — что за спектакль ты устраиваешь для этой милой барышни? Тебя почему-то называют другим именем, и у тебя на руке это позорное клеймо. При этом монах и колдунья прекрасно знают о твоей магии.

Взгляд брата сосредоточился на Филисити. На лице заиграла легкая улыбка.

— А еще твоих новых друзей совсем не смущает, что я называю тебя Арном. То есть, они прекрасно знают, кто ты. Зачем же было тебе хвататься за прутья и так себя изводить? Ходят слухи, это страшно больно. В чем твоя цель? Мы с лордом Фэллом потерялись в догадках, зачем ты пришел после стольких лет.

Я вышел чуть вперед, заслоняя Филисити собой. Кастер прищурился, глядя на нас.

— Ты молчалив, брат. Раньше ты таким не был, — усмехнулся он, покачав головой. Выдержав паузу в несколько секунд, Кастер тяжело вздохнул и добавил, — знаешь, когда я увидел тебя на берегу Тайрьяры, я думал, что передо мною призрак. Мы были уверены, что ты мертв.

Голос брата звучал ровно, но глаза выдавали волнение, которое он на самом деле испытывал. Нужно было, наконец, что-то ему сказать. Я кивнул и спокойно произнес:

— Ты тоже был для меня призраком, Кастер.

Это был честный ответ. На деле я до последнего момента не был уверен, что брат — не игра моих воспоминаний, а реально существующий человек.

Кастер изучающе смотрел на Филисити, следил за ее реакцией. Девушка буравила его взглядом в ответ. Брат хмыкнул.

— Так ты все же объяснишь, что у тебя на уме, или так и будешь молчать? — он вновь обратился ко мне.

— Пусть Виктор Фэлл сам спросит меня, раз теряется в догадках, — нахмурился я в ответ.

В глазах брата мелькнула обида. Он поморщился, словно от зубной боли.

— То есть, мне ты не хочешь ничего сказать? — Кастер скрестил руки на груди и недоверчиво склонил голову. Я лишь пожал плечами и постарался сохранить в голосе небрежность.

— Не хочу объясняться дважды.

Кастер тяжело вздохнул.

— Арн, я не смогу тебя выпустить, пока не пойму, на чьей ты стороне, — снисходительно произнес брат, качая головой, — там, на берегу Тайрьяры ты бился против нас. Но до этого вызвал дексов, чтобы они перебили тюреновских идиотов. Так на чьей ты стороне?

Девушка, до этого стоявшая молча за моей спиной, ахнула. Я прикрыл глаза и сжал кулаки, понимая, что сейчас произойдет...

— Что?! — воскликнула она, отступая от меня, и недоверчиво смотря мне в глаза. Я спокойно выдержал ее взгляд. Девушка покачала головой, — о чем он говорит, Райдер? Ты вызвал дексов, чтобы убить людей лорда-советника?

Кастер хмыкнул, внимательно наблюдая за нашей внезапной ссорой.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Снова этот обличительный тон. Неужели Филисити проще сейчас поверить, что я действовал в угоду Виктору Фэллу, чем даже предположить, что Рихард Тюрен был предателем короны, причем куда более опасным, чем Дарнаг Экгард?!

— Арн, — на лице брата играла довольная ухмылка, — игнорируешь меня, не игнорируй хотя бы даму. Ответь, нам всем интересно услышать твои намерения.

— Да, вызвал, — спокойно ответил я, глядя в глаза Филисити, — именно с этой целью. Он говорит правду.

"Пойми. Пойми, пожалуйста. Я не скажу тебе сейчас, что Тюрен предал Дираду и все Солнечные Земли ради союза с Орссом. У нас только один шанс убедить Кастера выпустить нас отсюда, чтобы хотя бы один из нас подобрался к Виктору Фэллу! Пойми меня, прошу. Я бы не вызвал дексов просто так. Я не стал бы убивать людей без нужды. Придет время, и я смогу с тобой объясниться, но сейчас просто поверь мне!" — кричал мой внутренний голос. Однако вслух я больше ничего не произнес.

Глаза девушки заблестели от слез. Я продолжал многозначительно смотреть на нее, даже не представляя себе, о чем она сейчас думает.

— Все это время... — она покачала головой, — ты был нашим врагом?..

Сердце гулко ударило мне в грудь. Господи, неужели эта история повторяется? Снова назвать меня предателем? После того, сколько раз я демонстрировал свою верность?

— Филисити...

— Ненавижу! — воскликнула она, — орссцы разрушили мой город! Убили моего отца! Не смей говорить со мной, Арн Виар-Фэлл!

Девушка резко развернулась и отошла к стене, закрыв лицо руками. Я молча стоял и смотрел на нее.

Кастер понимающе склонил голову и тяжело вздохнул.

— Так, значит, ты все-таки вернулся? Надеялся, что эта небольшая выходка с Тюреном поможет тебе снова стать стражем после стольких лет?

Не хотелось ничего объяснять. Не хотелось оправдываться. Прикрыв глаза, я качнул головой и безразлично произнес:

— Я сделал то, что должен был.

— Да, брат. Ardalevekarahekepatsetavola, — произнес Кастер на древнем языке, что заставило меня искренне удивиться. Если судить по моим воспоминаниям, брат практически не говорил на kadae. А если и говорил, то без особой охоты и только в том случае, если вынужден. С чего бы ему переходить на древний язык сейчас, когда никакой необходимости нет? Да и о какой такой "розе" идет речь? Если я не ошибся в переводе, то Кастер сказал: "Роза будет вечно благодарить тебя за это". Скорее всего, это как-то связано с названием замка — FelldeArda — но уверенности у меня не было, я слишком мало знаю об Орссе.

Брат выжидающе молчал. Он явно ждал, что я скажу что-то в ответ, но я лишь покачал головой.

— Что еще за роза?

Глаза Кастера изумленно расширились.

— Ты это всерьез у меня спрашиваешь, Арн? Потому что, если так, я не знаю, что и думать! Ты просто не мог забыть, сколько бы лет ты ни прожил вдали от Орсса...

Брат смотрел на меня так, словно пытался прочесть всю мою душу по взгляду. Мое непонимание искренне его изумляло. И вдруг он понял. Глаза его расширились, Кастер всплеснул руками и прикрыл рот ладонью, качая головой.

— Отрово пламя, да ты ведь и вправду ничего не помнишь!

Филисити тихо всхлипнула в полумраке камеры, и я невольно обернулся в ее сторону. Взгляд девушки метал искры. Думаю, если бы магия стихий сейчас ей повиновалась, я уже был бы поражен молнией или погребен в каменном полу как враг и предатель.

— Лучше бы ты никогда ничего не вспомнил! — зло бросила колдунья, придерживая раненое плечо. Ее слова сильно задевали, но я постарался сохранить невозмутимое лицо.

Кастер несколько секунд о чем-то размышлял, потирая подбородок, затем вынул из-за пояса какую-то странную полоску то ли ткани, то ли кожи — трудно было сказать наверняка — и протянул ее мне через прутья решетки.

— Приложи это к шее. Думаю, лорд Фэлл захочет поговорить с тобой. Если ты потерял память, это многое объясняет, — серьезно произнес брат.

Я задумчиво взял странную полоску в руки и снова посмотрел на Филисити. Она с вызовом приподняла голову.

— В чем дело, мастер Фэлл? — со злой усмешкой спросила она, — надевай смелее свой пропуск к свободе и иди со своим треклятым братцем к орссцам, где тебе и место! Не надо изображать, что волнуешься за нас. Тошнит от твоей лжи. Я думала, что знаю тебя!..

Я невольно поморщился. Такая перемена из-за одной фразы Кастера? А ведь только недавно она сказала, что заранее приняла все, что есть во мне.

— Твоя дама с норовом, — усмехнулся брат, — но говорит она дельные вещи. Тебе не место среди пленников, и этот ошейник — твой пропуск на свободу, без него я тебя отсюда не выпущу. Приложи его к горлу, он защелкнется сам. Это на случай, если ты не помнишь, как он работает. И пойдем со мной. Я отведу тебя к лорду Фэллу.

— Зачем это нужно? — я указал кивком на полоску серой кожи у меня в руке.

— Меры предосторожности, брат, — пожал плечами Кастер, — ты обладаешь магией и силой стража Орсса, и нам следует держать это под контролем, пока не решится вопрос о твоей преданности священному долгу.

— И как я его сниму? — серая полоска ловила блики тусклого света факелов. Я недоверчиво вертел ее в руках.

— Это сделаю я, — Кастер серьезно посмотрел на меня, — если лорд Фэлл решит, что тебе можно доверять.

Я тяжело вздохнул. Если этот ошейник лишит меня сил, выполнить задание короля будет попросту невозможно. А ведь я здесь именно за этим, что бы там теперь ни думали себе мои друзья. Но если я останусь в этой камере, мне задание уж точно никак не выполнить. А с ошейником я смогу хотя бы разведать обстановку, выиграть время. Да и терять мне, похоже, нечего.

Помедлив несколько секунд, я приложил к шее странную полоску кожи, и она ловко обвилась вокруг горла. Никаких неприятных физических ощущений это не вызвало: ошейник почти не чувствовался, но мне все же стало не по себе. В Ланкерии ошейники носят животные знатных господ и слуги из самых бедных слоев населения. Я мгновенно почувствовал себя кем-то из них и невольно поморщился. Тьма осторожно замерла внутри меня.

Кастер подошел к решетке и открыл дверь ключом. В замочной скважине послышался гулкий щелчок, эхом разнесшийся по всему подземелью, и дверь открылась.

— Осторожнее с прутьями, — предупредил меня Кастер, освобождая мне дорогу. Сам он без каких-либо последствий прикасался к решетке. Я усмехнулся, поняв, что преимущество вновь на стороне брата.

Мы сделали несколько шагов к лестнице, и мой взгляд невольно вновь обратился к Филисити. Девушка буравила меня глазами. На какой-то момент мне показалось, что взгляд ее смягчился, но услышав голос колдуньи, я тут же списал это на игру света и тени.

— Фэлл! — окликнула она ледяным тоном. Я замер. Кастер обернулся первым, но мы оба знали, что колдунья обращается ко мне. Я посмотрел на нее. Удивительно, но такой окрик от нее действительно задел меня.

Мы с девушкой столкнулись глазами. Филисити стояла рядом с решеткой и внимательно смотрела на меня.

— Подойди ко мне, — ровно произнесла она.

Кастер усмехнулся.

— Идем, брат, — он положил мне руку на плечо и обратился к колдунье, — вы, милочка, не в том положении, чтобы приказывать.

— Ты мне должен, — Филисити вскинула голову. Обратить внимание на слова Кастера она не сочла нужным, — за услуги проводника. Подойди.

Брат мрачно окинул меня взглядом. Я отстранился от него и сделал несколько шагов к клетке.

— Арн, — недовольно окликнул Кастер.

— Она права. Я ей должен.

Расстояние между нами с Филисити теперь составляло всего три шага. Девушка вплотную приблизилась к решетке и ухмыльнулась.

— Ближе, — тихо сказала она, беспрепятственно положив руки на прутья. Я вздохнул.

— Филисити, это...

— Ты выполнишь долг, или нет? — на этот раз она повысила голос. Ее осунувшееся лицо сейчас, в этом мрачном освещении было похоже на маску Смерти.

Я подошел еще на два шага. Взгляд Филисити вдруг сделался почти виноватым. Или сочувствующим, трудно было понять. Я потерял бдительность и не успел среагировать, когда девушка вдруг схватила меня за руку и прижала мою ладонь к решетке.

Боль вспыхнула вновь, заставив меня согнуться. Девушка наклонилась к самому моему уху, продолжая удерживать мою руку на пруте решетке, и зашептала самым злым из всех возможных своих тонов. Мой стон заглушил ее слова.

Мука быстро прекратилась. Девушка отступила на шаг от решетки, позволив мне, наконец, отдернуть руку. Я тяжело дышал, пытаясь перевести дух, и изумленно смотрел на колдунью. Глаза ее метали искры и смотрели на меня, как на злейшего врага.

— Надеюсь, тебе было больно! — воскликнула она, — хотя это все равно не сравнится с тем, что я испытала, потеряв Таир.

Колдунья яростно плюнула мне в лицо, снова отступив во мрак тюремной камеры.

Я прикрыл глаза и молча повернулся к девушке спиной, не потрудившись ответить.

Кастер стоял со сложенными на груди руками и тихо посмеивался.

— Воистину, она с норовом. Ничего, с нее здесь быстро собьют спесь.

— Оставь ее, — строго сказал я, пытаясь унять мелкую дрожь в теле.

— Очень благородно, Фэлл! — воскликнула Филисити, — но мне не нужны подачки от тебя! Делайте со мной, что хотите. Все вы будете гореть в преисподней!

Кастер закатил глаза и, вновь положив мне руку на плечо, повел меня вверх по лестнице. Я молча последовал за братом. Больше на Филисити я не смотрел.

* * *

Подъем, вопреки моим ожиданиям, оказался совсем недолгим. Помещение, в котором располагалась наша камера, даже не было, по сути, подземельем — это можно было назвать, скорее, глубоким гротом, в котором устроили клетку лишь для ослушавшихся приказа стражей. А таковых во всем Орссе можно было по пальцам одной руки пересчитать.

Что до темниц, то лестница, по которой мы поднимались, вела и вниз, судя по всему, в настоящие катакомбы и была окутана пугающей темнотой. Я невесело усмехнулся, взглянув туда. Пока что FelldeArdaполностью соответствовал моим представлениям о нем: большой мрачный замок, окутанный темной магией, а в нем — солдаты, облаченные в черное, грубые серые каменные стены, тусклый свет факелов на черных подставках и подвесах...

— Брось расстраиваться из-за слов колдуньи, — ободряюще произнес Кастер, шагая рядом со мной. Похоже, он неверно расценил мою усмешку, — фамилию Фэлл надо носить с гордостью, а не стыдиться ее. Придет время, и ты вспомнишь об этом, Арн. Слова таких ведьм больше не будут иметь для тебя значение.

Я с трудом сдержал усмешку. Вспомню? Судя по моим воспоминаниям, с гордостью я свое имя никогда не носил.

— Не называй меня так, — покачал головой я. Кастер изумленно распахнул глаза.

— Ты просишь не звать тебя твоим именем? — он недоверчиво сдвинул брови.

— Я давно уже не Арн Виар-Фэлл, и становиться им снова не входит в мои планы.

Брат остановился на крутых каменных ступенях и внушительно посмотрел на меня.

— А что же входит в твои планы? Зачем ты явился сюда, если не за этим? — строго спросил он. Я хмыкнул.

— Пока что в мои планы входит встреча с отцом.

Кастер закусил губу. Кажется, мои слова произвели на него сильное впечатление. Если верить моим обрывочным воспоминаниям об орсском прошлом, я никогда не называл Виктора Фэлла отцом, и решение назвать его так сейчас вызвало у брата смешанные чувства. Он нахмурился.

— Хорошо, идем. Мы почти пришли.

Я кивнул и последовал за братом. Он широким шагом преодолел несколько ступеней, и мы оказались в длинном коридоре, тянущемся вдаль и уходящем влево. Факелы на стенах горели, ветра почти не было. Слышался шум бурной реки снаружи.

В моих воспоминаниях этот коридор казался длиннее, но это был он. То самое место.

"Неблагодарный щенок!" — прозвучало в моей голове громовым раскатом. Я словно вновь почувствовал тот удар по затылку, что раскроил мне череп, и от неожиданности даже потерял равновесие. Пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Виски заломило, я, стиснул зубы и шумно выдохнул, понадеявшись, что боль быстро пройдет. По счастью так и случилось: она отступала.

— Арн? — одновременно подозрительно и обеспокоенно окликнул брат. Я лишь качнул головой и вновь поравнялся с ним.

— Я же просил меня так не звать.

Кастер скептически поднял бровь и усмехнулся.

— К этому не так-то просто привыкнуть, знаешь ли, — изучив мое лицо, брат нахмурился, — ты побледнел, или мне кажется?

Не думал, что Кастер будет проявлять такую заботу.

— Тебе кажется.

Несколько мгновений мы продолжали идти молча. Затем, когда головная боль окончательно утихла, я посмотрел на брата.

— Кастер, сколько мне лет?

Он изумленно уставился на меня. Казалось, мой вопрос сначала показался ему шуткой.

— Отрово пламя, ты и этого о себе не знаешь? — воскликнул он.

— Я бы не спрашивал...

— Прости, — покачал головой брат, — тебе тридцать три года.

Мне невольно вспомнились слова Рики Арнар о том, что Виктор Фэлл вряд ли долго ухаживал за моей матерью до моего рождения. Я невольно усмехнулся, поняв, что глава таирского совета была права.

— А тебе, стало быть, тридцать шесть, — кивнул я. Кастер склонил голову набок, на лице растянулась улыбка.

— Ты помнишь, что я старше на три года?

— Когда воспоминания начали возвращаться, я чаще всего вспоминал именно тебя. И нашу мать, — я немного помедлил, с опаской оглядевшись, — и этот коридор...

Кастер тяжело вздохнул.

— Ты помнишь, что здесь произошло? — тихо спросил он.

— Виктор Фэлл практически убил меня, — ровно отозвался я. От злости, кипевшей внутри, тьма шевельнулась во мне, и ошейник начал ощутимо сильнее давить на шею, затрудняя дыхание. Я сжал кулаки и быстро заставил магию успокоиться. Брат, кажется, ничего не заметил.

— Арн, то, что он сделал, ужасно, но, поверь, ты повел себя... — со вздохом начал Кастер, и я поспешил поправить его.

— Меня зовут Райдер.

Брат помедлил несколько секунд, затем кивнул.

— Если хочешь, я не буду вовсе называть тебя по имени, но не заставляй меня поддерживать этот фарс. Ни один орссец никогда не променял бы твое имя ни на что другое, — Кастер окинул меня обиженным взглядом, — впрочем, это в тебе не изменилось, брат.

Мы продолжали молча идти вперед по коридору. У Кастера отпало всякое желание продолжать разговор о нашей стычке с Виктором Фэллом шестнадцать лет назад, а я был этому только рад. Не хотелось слышать, как брат в который раз оправдывает орсского наместника. Он всегда это делал. Он оправдал убийство матери, оправдал то, что Фэлл сделал со мной. Бесполезно пытаться вразумить его, это все равно, что слепому вести разговор с глухим.

Мы дошли до первого поворота налево и прошли мимо. Я успел лишь разглядеть еще один уходящий вдаль коридор, по бокам которого располагалось множество дверей, судя по всему, в жилые комнаты. Сердце мое забилось чаще. Я словно оказался внутри собственного сна и сумел теперь изучить его досконально.

За окном мелькнула серая тень, и в следующую секунду в коридор ворвалась высокая грузная фигура декса. Я отступил и потянулся к эстоку, но тут же обнаружил, что оружия нет.

— Отрово пламя! Пошел прочь отсюда! — воскликнул Кастер, властно махнув демону рукой. Декс недовольно зарычал, глядя на меня белесыми глазами. Я посмотрел на него внимательнее и вдруг узнал.

— Синнес?

Мой голос чуть сорвался от изумления.

— Ты не потерял способность их различать, — хмыкнул брат, грозно уставившись на демона.

Я подошел ближе с улыбкой на лице и по-дружески положил грузному серокожему существу руку на плечо.

— Он носил нас на своей спине к Тритонову перевалу, когда мы были детьми, — мы с братом столкнулись взглядами, — когда ты сорвался со спуска.

Кастер недовольно фыркнул, сложив руки на груди.

— Неужели! — казалось, вложить больше скептицизма в голос было попросту нельзя. Кастер снова строго посмотрел на Синнеса и заговорил, — я, что, неясно выразил свой приказ? Пошел прочь отсюда!

Демон обиженно зарычал, но все же повиновался, выскользнув в окно. Я недоуменно посмотрел на брата.

— Идем. Лорд Фэлл уже долго ждет тебя, — бросил Кастер на ходу. Я поравнялся с ним и вопрошающе кивнул.

— Ты до сих пор боишься дексов, — сказал я, и это не было вопросом. Брат презрительно поджал губы.

— Не боюсь. Они не вызывают у меня ничего, кроме отвращения, — мрачно отозвался он, — это реакция любого обычного человека. Только стражи могут испытывать к ним некую симпатию, потому что чувствуют родство.

Я вздохнул, буквально всей кожей ощущая, как брату неприятно об этом говорить.

— Почему тебя не сделали стражем?

Кастер обжег меня глазами.

— Лорд Фэлл не позволил пройти обряд. Говорит, что не хочет рисковать, и человеком я пригожусь ему больше.

Я не совсем понял ответ брата и уже набрал в грудь воздуха, чтобы задать новый вопрос, но Кастер остановился и указал мне на массивную деревянную дверь прямо перед нами.

— Мы пришли, — отчеканил он, — ты можешь войти. Лорд Фэлл попросил меня дать вам поговорить наедине.

Не говоря больше ни слова, брат развернулся и зашагал обратно по коридору. А я замер возле двери, за которой меня должно было ждать реальное олицетворение моего лэс-кэрр-грошморского кошмара.

* * *

Нельзя было останавливаться надолго. Темная кровь чувствовала Виктора Фэлла за дверью, а он, соответственно знал, что я здесь.

Мешкать было глупо. Прикрыв глаза, я позволил своему телу действовать самостоятельно. Рука вытянулась вперед и потянула на себя тяжелое кольцо на двери. Створка открылась без скрипа, удивительно тихо, и я вошел в огромный зал. На полу лежала длинная тонкая полоса красного ковра, по бокам на расстоянии в два метра от него возвышался ряд массивных каменных колонн, на каждой из которых висели черные флаги с изображением красной розы. В самом конце зала на высоте трех широких ступеней стоял огромный металлический (либо серебряный — от двери было не разглядеть) трон, украшенный черным бархатом. За троном находилась еще одна дверь, а чуть ближе ко мне с правой стороны зала ширилось огромное витражное окно.

Именно у окна я увидел человека, эманации темной магии которого почувствовал еще в коридоре. За то время, которое я провел вдали от Орсса, он практически не изменился. В моих воспоминаниях передо мной представал тот же высокий статный мужчина, только его темные волосы чуть припорошила седина.

Лишь сейчас я осознал, насколько мы на самом деле схожи с ним внешне. Тот же прямой профиль, та же форма лица, тот же рост... я словно смотрел на свое будущее отражение. Внешняя разница — детали, унаследованные мною от матери — казалась совершенно несущественной.

От моего взгляда не укрылся длинный тяжелый клинок, висящий на поясе наместника. Эсток с черной рукоятью. Я бы издали мог спутать его со своим, если бы не крупный рубин, украшавший навершие эфеса.

Нужно было что-то сказать, но слова застряли в горле. Да что там! Я пошевелиться-то не мог, так и стоял в дверях, словно ожидая приглашения.

Виктор Фэлл повернулся ко мне, соединив подушечки пальцев, и его удивительно молодое для его предполагаемого возраста лицо вытянулось, темные глаза чуть распахнулись, напряженная скобка между бровей разгладилась. Наместник сделал шаг ко мне и замер. Я невольно отметил, что Кастер сильно схож с лордом Фэллом повадками, и, думаю, это не случайное совпадение, а намеренно натренированная годами схожесть.

— Арн, — выдохнул он. У Виктора Фэлла оказался приятный голос. На лице показалась тень удивительно мягкой улыбки, — так, значит, это правда. Я до конца не верил, что это ты.

Я плотно стиснул челюсти. Виктор сделал ко мне еще несколько шагов и усмехнулся.

— Кастер предупредил, что ты не сильно разговорчив, — качнул головой наместник, — но, видимо, вы все же поговорили, раз он привел тебя ко мне.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Приходилось каждый раз одергивать руку, то и дело тянувшуюся к эстоку, которого не было на привычном месте.

Виктор следил за каждым моим движением. И хотя в его взгляде не было ни страха, ни даже тени опаски, казалось, что он отдает должное моим навыкам и примерно представляет себе, на что я способен, поэтому предпочитает держаться на ощутимом расстоянии. В конце концов, многому из того, что есть в арсенале моих умений, научил меня он сам.

Взгляд наместника бегло скользнул по тыльной стороне моей правой ладони перед тем, как мы посмотрели друг другу в глаза. Я отчего-то задержал дыхание: мною завладело неприятное ощущение того, что этот человек действительно знает обо мне больше, чем я сам.

— Мне знаком этот взгляд, — спокойно, с долей... кажется, досады, произнес Виктор, опуская руки и вновь сплетая пальцы, — ты движешься, как человек, готовый схватиться за оружие. Ты нервничаешь, хотя глаза у тебя холодные, решительные. Ты не стремишься говорить со мной, хотя Кастер привел тебя именно для этого. Полагаю, на сердечные объятия можно не рассчитывать, так, сын? Ты пришел убить меня.

Лорд Фэлл говорил размеренно, вкрадчиво, не тараторя и не повышая голоса. В ораторском искусстве ему было не отказать: его действительно хотелось слушать. А спокойная интонация заставляла мягкий голос проникнуть в самую душу. Я встречал не одного оратора в своей жизни, но такое действие мог оказать далеко не каждый. Большинство ораторов могли заинтересовать людей и даже настроить их на свой лад, однако чаще всего этот эффект быстро проходил. Поселить свои слова непосредственно под кожу слушателя — это, пожалуй, редкий дар, и орсский наместник обладал им. Подобного эффекта, к слову, умел добиться наш король, Ирес Десятый. Его слова тоже проникали в самое сердце.

— Я безоружен и в ошейнике, — мой голос невольно вдруг начал походить на голос Виктора, что вызвало у него легкую улыбку, которую я постарался не заметить, — ты же вооружен и владеешь магией. Не думаю, что я представляю для тебя угрозу. По крайней мере, сейчас.

Лорд Фэлл чуть прищурился, и легкие морщинки сбежались к уголкам его глаз.

— Справедливо, — кивнул он, делая ко мне еще шаг, — должен заметить, что на этот раз "Кресту и Мечу" удалось по-настоящему задеть меня. Прислать сюда в качестве убийцы моего сына — низко даже для ордена.

Я недоверчиво прищурился.

— Почему же моя голова все еще на плечах, а не на пике в назидание остальным, если ты уже второй раз называешь меня убийцей?

Виктор поморщился, словно увидел в супе муху.

— Не помню за собой привычки насаживать головы на пики, — усмехнулся он.

— Прости, я забыл. Ты больше любишь распинать монахов на крестах.

В моих глазах, кажется, мелькнула злость, не укрывшаяся от зоркого взгляда наместника. Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Жизнь вдали от Орсса не пошла на пользу твоей памяти? — между бровей Фэлла пролегла глубокая морщина, но голос его оставался спокойным, почти миролюбивым, — даже в детстве ты прекрасно понимал, почему мы так поступаем. А сейчас проникся пошлыми идеями вашего ордена? Зачем ты пришел, Арн? Кастер рассказал мне о твоих действиях на берегу Тайрьяры. Они неоднозначны. С какими намерениями ты явился, раз оскорбляешься, когда я называю тебя убийцей?

Настал мой черед тяжело вздыхать.

— Хотел бы я сам это знать, — мы столкнулись взглядами, и я заметил, что Виктор растерян. Он молча смотрел на меня, ожидая пояснений, и сейчас наступил самый удобный момент, чтобы дать их. Я отвел взгляд и неспешно зашагал по залу, держась от наместника на расстоянии нескольких шагов, стараясь говорить ровно и почти безразлично, — не буду скрывать, что я получил задание убить тебя. Ты знаешь это.

— Не ты первый, не ты последний, кто за многие десятилетия пытается это сделать, — небрежно повел плечами Виктор Фэлл. Я сглотнул. Сколько, интересно, их было? Скольких Солнечные Земли, получается, отправили на смерть?

— Я шел в Орсс с твердой мыслью выполнить задание короля, потому что последние шестнадцать лет это то, чем я занимаюсь. Выполняю задания разного рода. Это плата за то, чтобы носить это клеймо, — я указал на тыльную сторону своей правой ладони, — и не посвящать всю свою жизнь служению Святой Церкви. Тому, что ты называешь служением ложному Богу, если я не путаю.

Виктор кивнул, не перебивая. Похоже, мои слова заинтересовали его. Я продолжил.

— Последние шестнадцать лет я знал лишь распространенные слухи о тебе, об Орссе, о дексах и об этом замке. По пути сюда мне стало понятно, что добрая половина этих слухов — заблуждение. А полдороги спустя я начал понимать, что иду убивать собственного отца. По крайней мере, у меня были догадки, когда мне опытным путем объяснили, что такое темная кровь.

Виктор Фэлл изогнул бровь. Взгляд его вдруг сделался сочувствующим, он вздохнул, покачав головой.

— Ты потерял память, — сказал он, и, казалось, я услышал в его голосе искреннее сожаление.

— Да. И она не вернулась ко мне до сих пор. Я помню лишь обрывки. Ярче всего мне вспоминалась та ночь, когда умерла моя мать. От твоей руки.

Виктор вновь тяжело вздохнул. Мне показалось, на его лице отразилась смертельная усталость.

— Отр свидетель, я знал, что Литиция захотела бы отомстить мне твоей рукой, — невесело усмехнулся он, — она делала это в ту ночь и продолжает делать сейчас. Даже потеряв память, ты находишься под ее влиянием. Эта женщина своими убеждениями с детства затуманивала твой разум.

Я сжал руки в кулаки, давя желание заставить Виктора Фэлла замолчать. Не хотелось, чтобы он даже говорил о Литиции Виар после того, что сделал с ней, однако я заставил себя прикусить язык.

— Если надеешься услышать от меня слова сожаления, забудь об этом, — спокойно произнес наместник, покачав головой, — я не сожалею о том, что сделал. Я поступил так ради цели, выше которой ничего стоять не должно.

— Какой цели? — нахмурился я. Виктор едва заметно улыбнулся.

— Это положено знать лишь стражам Орсса. А ты, мой мальчик, наемный убийца из Ордена, а не страж.

Я нахмурился, пытаясь заглушить раздражение. Виктор Фэлл тем временем кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и повернулся ко мне в пол-оборота, снова сложив подушечки пальцев, словно в молитве. Это странным образом напомнило мне Дайминио, и впервые воспоминание о добром старике не принесло никаких приятных ощущений.

— Выходит, люди лорда Тюрена поплатились своими жизнями за то, что предали твоего короля? — с усмешкой спросил Виктор, вновь поворачиваясь ко мне и наклоняя голову чуть набок.

Я вздохнул и понял, что пришло время ответить на этот вопрос честно. И, как ни странно, Виктор Фэлл — единственный, кто сумеет понять меня правильно.

— Знаешь, я хотел бы, чтобы это было так, — я отвел взгляд и взглянул на свои ладони, — очень хотел, пусть даже это бы стоило мне жизни. Я узнал о желании Тюрена заключить с тобой от него самого. Но решение убить его и его людей принял не поэтому.

Наместник с интересом посмотрел на меня, и я спокойно выдержал его взгляд.

— Почему же ты принял такое решение? — с улыбкой спросил он, поняв, что пауза затянулась. Я кивнул.

— Потому что я знал, что Орссу даром не сдался такой союзник, как Рихард Тюрен. Мы не ведем дел с предателями. Люди, которым мы доверяем, с нами едва ли не с самого рождения и до самого конца. Своим решением Рихард сам подписал себе смертный приговор, я лишь его исполнил, потому что мог и должен был так поступить...

Собственные слова заставили меня осечься. Забывшись, я вдруг начал говорить "мы", имея в виду Орсс и стражей. И, что самое странное, я говорил это искренне и чувствовал свою причастность каким-то неизвестным доселе образом. Орсс так быстро заставлял меня чувствовать себя... дома. А ведь ушло много времени, чтобы я стал называть своей родиной Дираду. Сейчас я понимал, что все шестнадцать лет попросту пытался убедить себя в этом. Элла — прекрасный город, и она тепло принимала меня, но все же...

Виктор Фэлл понимающе хмыкнул.

— Надо отдать должное хитрости вашего ордена, — усмехнулся он, — они превзошли себя. Мне впервые так хочется поверить своему убийце. Но желание верить не есть доверие. И если ты считаешь, что этот поступок снова сделает тебя стражем Орсса, то глубоко заблуждаешься.

Я постарался не улыбнуться в ответ на эту реплику и опустил глаза, покачав головой.

— На это мог рассчитывать только круглый идиот или самонадеянный индюк, вроде Рихарда Тюрена.

Мои слова заставили наместника ухмыльнуться.

— Ты прав, я не страж Орсса. Я перестал быть им в ту ночь, шестнадцать лет назад, — мы столкнулись глазами, и мне вдруг показалось, что взгляды у нас одинаковые. Это вызвало у меня невольную, немного нервную ухмылку, — но если надеешься услышать от меня слова сожаления, забудь об этом. Я не сожалею о том, что сделал. Для меня тогда не существовало цели выше, чем отомстить за смерть матери. Я могу этого не помнить, но я это знаю.

Виктор пронзительно смотрел на меня, не в силах сдержать улыбку.

— А что же теперь? Ты здесь с той же самой целью, Арн?

Эти вопросы заставили меня отвести глаза — на этот раз не наигранно.

— Не называй меня так, это имя потеряно для меня вместе с памятью.

Лорд Фэлл чуть приподнял подбородок.

— Я перестану называть тебя Арном не раньше, чем ты избавишь себя от ложного бога, — с усмешкой отозвался он. Я непонимающе посмотрел на него, и он кивнул, поясняя, — ты просишь меня отказаться от того, во что я верю — от твоего имени, которое для меня является непреложной истиной. Я согласен принять твои условия, если ты отплатишь мне той же монетой. Откажись от того, во что веришь ты.

Он говорил с едва скрываемым азартом, в глазах горел огонь настоящего игрока. Я тяжело вздохнул и, чуть помедлив, сорвал ставший таким родным небольшой серебряный нательный крест. Посмотрев на него секунду, я поднял глаза на наместника и швырнул подарок Дайминио к ногам лорда Фэлла. Он неопределенно качнул головой.

— Считаешь, этого достаточно? — спросил он, приподняв бровь. Я посмотрел на тыльную сторону своей ладони.

— Хочешь, чтобы я срезал клеймо? — голос мой прозвучал ровно, однако идея вовсе не показалась мне привлекательной.

— Опыт показывает, что гораздо важнее то, что у тебя под кожей, чем то, что на тебе надето, — Фэлл пожал плечами, — и я могу с тем же успехом надеть на себя этот крест хоть прямо сейчас, это ничего не будет значить. А вырвать из-под кожи печать — уже куда более значимый поступок. Разве нет?

Я был согласен не со всем, что говорил наместник: подарок Дайминио значил достаточно много, однако доля истины в словах лорда Фэлла все же была.

— Я безоружен, — повторил я.

— Ты торгуешься, — не согласился Виктор, легко улыбаясь, — если ты действительно хочешь добиться цели, ты найдешь способ.

Из моей груди вырвался вздох. Способ был. Я сорвал перчатку с правой руки и, сосредоточившись на тьме внутри себя, я позволил магии всколыхнуться. Ошейник сильно сдавил шею, дышать стало намного тяжелее, но все же еще возможно. Задержав дыхание, я выпустил темное облако. Кожаная полоска туго обвилась вокруг горла, я почувствовал, как начали вздуваться вены на висках.

Струйки черного дыма начали хищно лизать тыльную сторону ладони. Запахло горелой кожей, я стиснул зубы, резко выдохнув, чтобы не вскрикнуть. Голова закружилась, стало не хватать воздуха.

Виктор Фэлл смотрел на меня, чуть приподняв голову. Для него это было своеобразным испытанием, которое я должен был пройти.

Ладонь горела огнем. Клеймо, глубоко вбитое в кожу, начало покрываться волдырями и лопаться, превращаясь в сплошной кусок обгоревшей плоти. Я зарычал от боли, зажмурился, но продолжал. Дышать становилось решительно невозможно, кровь пульсировала в висках, перед глазами плясали цветные пятна.

Эта самостоятельная пытка длилась около минуты. Когда клеймо было, наконец выжжено, а рука превращена в кровавое горелое месиво, я, наконец, сумел приказать магии рассеяться. Ошейник перестал давить на шею, и с первым глотком воздуха мое тело едва не рухнуло на пол.

Виктор Фэлл стоял на месте, хотя я видел его порыв податься в мою сторону.

Боль в обожженной руке пришла лишь после того, как я смог снова дышать. Кисть предательски дрожала. Я плотно стиснул челюсти и постарался попросту не обращать внимания на боль. Всего лишь ожог, нестрашно. Бывало и хуже.

— Как тебя называть? — спокойно спросил Виктор, глядя на меня со смесью сочувствия и уважения.

— Райдер Лигг, — прохрипел я, приложив обожженную руку к горлу. На лицо лорда Фэлла так и просилась улыбка, но он подавил ее. В его глазах удивительным образом смешивались интерес, снисхождение, азарт и досада. Похоже, ему было искренне обидно, что я все же нашел способ избавиться от имени Арн Виар-Фэлл.

Наместник склонил голову, словно бы изучая меня, затем вопрошающе кивнул.

— Что же мне с тобой делать, Райдер? — он чуть выделил мое имя, словно примерялся к нему, пробовал на вкус. Казалось, Виктор действительно адресовал этот вопрос мне, а не бросил его в пустоту. Я усмехнулся.

— Ты правда надеешься, что я облегчу тебе эту задачу и выберу за тебя, отец? — глаза Виктора Фэлла, казалось, загорелись ярче. Похоже, это первый раз, когда я обратился к нему так, и на него это, как ни странно, произвело не меньшее впечатление, чем на Кастера, — можешь посадить меня снова в клетку, пока будешь думать, что предпринять. За это время те, с кем я пришел сюда, попытаются решить мою судьбу за тебя: для них я теперь предатель после расправы с людьми Тюрена.

Наместник тяжело вздохнул, глядя на меня и покачал головой.

— Интересный способ просить пощады, — усмехнулся он. Я состроил недовольную гримасу, выставив руки перед собой. Обожженная правая отозвалась еще более резкой болью, но я постарался не обратить на это внимания.

— Думаю, ты неверно меня понял. Просить пощады я не собираюсь. Ты взял меня в плен и теперь волен делать то, что хочешь. Ради твоей высшей цели, о которой ты говорил, — на моем лице появилась скептическая усмешка, — не знаю уж, что вы здесь защищаете, но раз ты ради этого готов убить и жену, и сына, думаю, оно того стоит. Ты не выглядишь дураком и не гонишься, судя по всему, за безграничной властью. Ты, кажется, действительно что-то свято оберегаешь, так что... как это ни странно, но я доверяю тебе. Решай сам.

Виктор изучающе нахмурился и чуть прикусил нижнюю губу. Его глаза буравили меня, стараясь почувствовать подвох, но не видели его. А еще во взгляде наместника была искренняя досада.

— Отрово пламя, ты ведь действительно не помнишь, — невесело усмехнулся он. Я подтвердил его слова кивком.

— Не знаю, к сожалению, или к счастью.

— К сожалению, — уверенно сказал Виктор, — к моему глубочайшему сожалению, Ар... Райдер.

Назвав мое имя, наместник криво улыбнулся, и я вздохнул.

— Так что же ты решишь со мной сделать?

— Для начала отправлю обработать руку, — хмыкнул он, глядя на мою обожженную правую ладонь, — а затем, думаю, тебе стоит переодеться в надлежащую одежду и принять ванну.

Я изумленно округлил глаза.

— Мне для казни нужно быть в чистом? — из моей груди вырвался сдавленный нервный смешок. Виктор хохотнул в ответ.

— Ты слишком рано настроился на казнь, она тебе не грозит. Пока что, — качнул головой он. Я недоверчиво приподнял брови, и Виктор продолжил:

— Как ты выразился: безоружен и в ошейнике? Так это, пожалуй, и останется. Это почти то же самое, что клетка, но без бывших друзей, желающих вершить твою судьбу.

Я невольно напрягся.

— Что будет с ними? — попытка делать тон безразличным на этот раз успехом не увенчалась. Виктор небрежно махнул рукой.

— Знаю, чего ты от меня ждешь. Вопреки твоим ожиданиям, сынок, я не убиваю всех чужаков, ступивших на наши земли. Лишь тех, кто представляет угрозу. Раненая девушка и монах — оба лишившиеся сил — ее не представляют. Покуда они ведут себя тихо и не досаждают мне, я не собираюсь ничего с ними делать. Вижу, они тебе еще дороги. Предоставляю тебе самому решить, что делать с твоими друзьями. В этом вопросе причин для спешки нет.

Я понял, что не дышал все время, пока лорд Фэлл говорил об Ольциге и Филисити. Он, кажется, заметил это, и на его лице появилась снисходительная усмешка.

— Всему свое время, Райдер. Ты не помнишь, но я много в тебя вложил, и сейчас, когда ты, наконец, готов воспринимать информацию, убить тебя будет просто кощунством. Возможно, теперь, когда твое сознание почти свободно от старых предрассудков, ты все же сумеешь стать стражем Орсса. Таким, каким родина желает тебя видеть.

Я не поверил своим ушам и вытаращился на Виктора Фэлла, расширив глаза.

— Ты хочешь сделать меня стражем, хотя знаешь, что я пришел убить тебя?

— Никто не говорит, что я собрался довериться тебе, — хмыкнул наместник, — но я готов дать тебе вспомнить, кто ты, или попросту узнать все заново. На твоем месте вместо того, чтобы собирать по крупицам Арна Виар-Фэлла, я предоставил бы будущее Райдеру Лиггу. Он подает куда больше надежд. По крайней мере, на первый взгляд.

Виктор задумчиво потер гладко выбритый подбородок.

— Что до казни, то: ее действие уже не удастся отменить, а значит, нужно убедиться, что других вариантов нет, — его темные глаза холодно посмотрели на меня, — обманешь мое доверие, и окажешься на плахе. Надеюсь, ты понимаешь.

— Понимаю, — кивнул я, морщась от боли в руке.

Наместник приблизился ко мне и указал на дверь.

— Иди к Кастеру и передай ему мои распоряжения. Пусть отведет тебя перевязать руку и прикажет наполнить ванну. Позже придешь ко мне снова, и сможем продолжить разговор. Чтобы стать стражем, необходимо знать об Орссе больше, чем известно тебе сейчас.

Мое тело предательски била мелкая дрожь. Неужели это действительно происходит? Неужели Виктор Фэлл позволил мне подобраться к нему так близко? И неужели скоро мое прошлое и Орсс перестанут быть для меня загадкой?

Наместник склонил голову, не понимая, почему я медлю.

— У тебя есть вопросы, Райдер? — осведомился он.

— Только один, — я поднял глаза на наместника, — где комната Кастера?

* * *

Я шел по коридору под конвоем двоих орсских солдат. Оба — обычные люди, не прошедшие обряд, но на вид они казались бывалыми воинами. Их выправка и буквально светящаяся дисциплина могла бы послужить хорошим примером даже королевским гвардейцам Дирады. Ни одного небрежного движения, все отточено, выверено, доведено до идеала.

Придя по приказу Виктора в зал, солдаты молча выслушали приказ, с приложенным к груди кулаком откликнулись: "будет сделано, лорд Фэлл", и, бросив лишь один взгляд на мой ошейник, повели меня к Кастеру. По пути мои конвоиры не разговаривали ни со мной, ни друг с другом. Не проявляли грубости, как это часто делали гвардейцы короля, когда уводили меня на очередную разъяснительно-воспитательную беседу с лордом Гариенном, не пытались насмехаться в знак демонстрации некоего превосходства над пленником, не задавали вопросов.

Удивительно, но от этого конвоя я не чувствовал никакого дискомфорта. Помню, когда Роанар, Ольциг и Филисити решили связать меня, это походило на настоящий плен и мало отличалось от заточения в клетке Рыжего Шина. Здесь же, несмотря на ошейник, стягивающий шею при любом проявлении магии, или на то, что мне пришлось проделать, чтобы заставить Виктора Фэлла называть меня Райдером, я не ощущал себя узником, хотя ожог на руке не давал о себе забыть.

Солдаты, следя за моими движениями, смотрели на меня уважительно. Они видели ошейник и понимали, что носить его в наказание может только страж Орсса, кем я, вследствие этого, для них и являлся. Моих конвоиров совершенно не интересовало, за что меня наказали, почему я не знаю дорогу в покои Кастера или почему на мне нет формы стража. Удивительно, но я даже проникся симпатией к этим двум молчаливым солдатам.

В отсутствие разговоров я старался запомнить дорогу до комнаты брата хотя бы от зала. Fell de Arda казался поистине огромным замком, заплутать в котором не составляло никакого труда.

Остановившись у скромной деревянной двери, один из моих конвоиров — высокий светловолосый солдат постучался и заговорил, не дожидаясь ответа:

— Командир Кастер! Нас прислал лорд Фэлл.

В комнате послышались торопливые шаги, дверь открылась. Мой брат встал на пороге, голый по пояс. Откинув волосы с блестящего от пота лица, он поспешно спрятал в ножны полтораручный меч и перевел дыхание. Я изумленно застыл: тело брата сплошь покрыто грубыми шрамами.

Кастер нахмурился, глядя на меня и моих конвоиров. Солдаты приложили кулаки к груди и кивнули в знак приветствия.

— Командир, — произнесли они вместо приветствия.

— В чем дело? — серьезно и напряженно спросил он.

— Нам было приказано доставить этого человека к вам.

Я едва заметно улыбнулся брату.

— Прости, что пришлось воспользоваться конвоем, брат. Но я понятия не имел, где находятся твои покои.

Солдаты ошеломленно посмотрели на меня. Кастер же взглянул с легкой укоризной. Надо отдать должное орссцам: они не проронили ни слова удивления, а быстро овладели собой и повернулись к моему брату.

— У вас будут указания, командир? — осведомился второй солдат: чуть ниже ростом, чем первый, с заросшим лицом и русыми волосами. Кастер качнул головой.

— Нет, вы свободны. Дальше я сам, — сказал он. Солдаты кивнули, вновь приложили кулаки к груди и поспешно удалились, оставив меня наедине с братом. Мы посмотрели друг на друга.

— Ты вырос паяцем, Арн, — усмехнулся Кастер, — будь любезен, смой с лица эту самодовольную улыбку.

Я пожал плечами.

— Ты прав. Но, знаешь, хотелось немного отвлечься после беседы с Виктором. Разговоры с ним действительно приносят множество впечатлений.

Кастер чуть поморщился, когда я фамильярно назвал наместника Виктором, но не успел укорить меня в этом. Его взгляд упал на мою обожженную ладонь, и глаза изумленно распахнулись.

— Отрово пламя! — только и воскликнул он. Я усмехнулся.

— Ну, ты, в общем-то, прав. Именно оно, по сути, и выжгло мое клеймо.

Кастер хмуро сдвинул брови.

— Это сделал лорд Фэлл? — осторожно поинтересовался он, — он собирается казнить тебя... из-за клейма ложного бога?

Я приподнял бровь.

— Нет, не собирается. По крайней мере, пока. И он этого не делал. Это сделал я сам.

— На тебе ошейник, — нахмурился брат.

— Он начинает душить, если пользоваться силами стража, все верно. Но ведь не убивает сразу. Пришлось потерпеть, — с деланной небрежностью объяснил я. Брат оценивающе хмыкнул.

— Быстро же лорд Фэлл заставил тебя отказаться от клейма. А я думал, в ордене учат свято верить в ложного бога, — прищурился он. Я покачал головой.

— Я попал туда слишком поздно, чтобы орденцам удалось вдолбить это мне в голову до основания. Выжигая клеймо, я защищал то, во что верил больше. Зарабатывал себе право на новое имя.

Кастер хмыкнул.

— То есть, лорд Фэлл теперь называет тебя Райдером?

— Да, — кивнул я, — но ты можешь продолжать называть Арном.

Брат непонимающе качнул головой. Знаю, он сию же секунду станет пытаться привыкнуть к моему имени, раз уж Виктор Фэлл решил называть меня им, но мне хотелось, чтобы Кастер хоть в чем-то не пытался походить на орсского наместника. Это его стремление во всем копировать Виктора Фэлла раздражала. Она была понятна и объяснима, когда мы были детьми, но не теперь.

— Почему? — поинтересовался брат.

— Не хочется выжигать еще что-нибудь, — хмыкнул я, решив не высказывать ему своих соображений. Кастер вернул мне усмешку и отошел от двери, впуская меня в свою комнату.

Покои брата оказались довольно большими, однако вся мебель была сосредоточена в углу у окна: кровать, прикроватный столик, и небольшой шкаф с одеждой. Остальное пространство в комнате было совершенно пустым: Кастер использовал его для тренировок.

Вновь посмотрев на брата, я невольно задержал взгляд на шрамах покрывающих его тело.

— Кастер, кто это сделал? — спросил я. Брат не сразу понял, о чем я. Он бегло натянул широкую белую рубаху, лежавшую на кровати, и вопросительно кивнул.

— Сделал что?

— У тебя все тело в шрамах. Я сражался с тобой и видел, на что ты способен. Тебя достать-то практически невозможно, откуда же столько отметин?

Лично у меня шрамов практически не было. Почти все, что есть, появились за это самое путешествие.

Кастер криво улыбнулся, заправив рубаху в темные штаны.

— Большинство из них оставил лорд Фэлл, — произнес он с плохо скрываемой гордостью, — на тренировках. Мы много часов провели в фехтовальном зале. Чтобы стать хорошим воином, мне пришлось набить шишек.

Из груди брата вырвался нервный смешок. Я сочувственно нахмурился. Во время обучения в Ордене ученики тоже, бывало, получали травмы, но не такие. Большинство занятий проходило с тупыми тренировочными мечами, мало кому выдавали настоящее оружие в начале обучения... откровенно говоря, я не знаю никого, кроме себя, кто взялся за настоящий меч почти сразу, как поступил в Крест и Меч.

— Он ведь мог убить тебя.

— Мог, — согласился Кастер, — и убил бы, если бы постарался чуть больше. Он до сих пор дает мне уроки, но уже намного реже. И, похоже, лорд Фэлл напрасно сократил часы занятий: в результате этого ты одолел меня на берегу Тайрьяры.

Я приподнял голову. На лице брата показалось все то же смешанное выражение гордости и обиды, не изменившееся за столько лет. Похоже, мне вновь удалось слишком сильно уязвить его самолюбие. Честно говоря, даже не представляю, сколько на самом деле занятий Виктор Фэлл провел со мной в далеком прошлом, но, похоже, это вкупе со школой воинов Святой Церкви позволило мне сохранить преимущество перед его высококлассным мастерством.

— Скорее всего, мне повезло, — хрипло произнес я, морщась от боли в правой руке, кожа на тыльной стороне которой напоминала кусок подгорелого мяса.

— Нет, — качнул головой брат, — я помню тот бой до мельчайших деталей. Каждое движение. Везение тут не причем.

Я прикусил язык. Слова брата заставили меня задуматься. Я, конечно, тоже могу запомнить, как противник движется, какие у него слабые места, но помнить бой до мельчайших деталей... похоже, Кастер поистине фанатично подходит ко всему, за что берется.

Из моей груди вырвался глубокий вздох, я посмотрел брату в глаза.

— Послушай, Кастер, хочу сказать тебе честно: за шестнадцать лет, что я провел вдали от Орсса, мне доводилось встречать многих воинов, и ты лучший мастер из всех, кого я когда-либо видел. У тебя нет силы стража, и это не мешало тебе держаться на высоте. Уверен, не будь у меня дарованной обрядом скорости, ты убил бы меня раньше, чем я сумел бы узнать твое лицо.

Глубокая напряженная скобка между бровей брата чуть разгладилась. Он положил мне руку на плечо.

— Что ж, в таком случае, может, оно и к лучшему. Особенно раз лорд Фэлл решил, что казнить тебя ни к чему, — Кастер улыбнулся, — так зачем тебя отправили ко мне?

Я покосился на правую ладонь.

— Виктор сказал, чтобы я сделал что-нибудь с этим. И вообще привел себя в надлежащий вид. Сказал, что мне не помешает подобающая одежда.

Брат гордо приподнял подбородок.

— Если он решил выдать тебе форму стража, это добрый знак, Арн, — с неподдельной радостью сказал он, кивая.

Решив, что Кастеру не стоит так поспешно делать выводы на мой счет, я решил предупредить его.

— Виктор, кстати, не сказал, что собирается доверять мне. Думаю, он отправил меня к тебе, потому что лучшего конвоира, чем ты, придумать просто нельзя.

Брат чуть нахмурился, но тут же улыбнулся снова.

— Разумеется, глупо было рассчитывать, что лорд Фэлл сразу доверится тебе после стольких лет. Но он мудрый правитель и, раз не увидел в тебе угрозы, значит, ее нет. Давай будем честны, брат, — Кастер многозначительно посмотрел на меня, — я повидал на своем веку орденских воинов, и ты совсем на них не похож. Они скорее удавятся, чем избавятся от своего клейма. По крайней мере, большинство из них.

Я внимательно смотрел на него и не спешил комментировать.

— Ты почти ничего не помнишь об Орссе, однако, стоило тебе оказаться рядом, ты повел себя как страж, а не как орденский воин. То, чему нас учили с младенчества, все еще внутри тебя, и рано или поздно ты сумеешь это вспомнить. Или узнать заново.

Вспомнить или узнать заново. Проклятье, да брат даже слова подбирает те же и в том же порядке, что Виктор! Помнится, dassa Шаддэк рассказывал, что мужа ее дочери убили во время нападения на Таир в ту ночь, когда орссцы похитили Литицию Виар. Фактически отца Кастера убил Виктор. Почему же брат относится к нему с таким благоговением и такой фанатичной преданностью? Он ведь с детства смотрел на лорда Фэлла едва ли не как на Бога!

Вырывая меня из раздумий, Кастер продолжил свою речь, неспешно выводя меня из комнаты:

— Ты пока еще не страж Орсса, Арн, на это становление нужно время. Но одно я могу сказать тебе с уверенностью: ты точно не орденский воин.

Дверь за нами захлопнулась, и брат повел меня по длинным запутанным коридором Аell de Arda.

* * *

От накопившихся вопросов затылок снова начал надоедливо ныть. Я старался не обращать на боль внимания, концентрируясь на дороге. Пару раз, пока Кастер вел меня туда, где мне должны были обработать ожог на руке, я пытался задать свои вопросы: что за розу брат имел в виду там, в темнице? В чем состоит тот священный долг стража, о котором все говорят? Почему мы называемся именно стражами Орсса, и что мы такое защищаем?

В ответ Кастер лишь таинственно улыбался, и возвышенно отвечал, что всему свое время. Брат явно считает, что рассказывать мне об этом имеет право только лорд Фэлл. Похоже, он собирался выполнять указания Виктора с почти тошнотворной дотошностью, и иногда мне стоило огромных усилий сдерживать раздражение, которое, в свою очередь, заставляло тьму внутри меня беспокойно ворочаться, а ошейник — предупреждающе сдавливать горло. Здесь магией был пропитан каждый метр, и темная кровь реагировала на нее остро, как никогда раньше. Казалось, здесь моей силе не было предела, однако эти иллюзии быстро отсекались небольшим кругом из неизвестного материала, обвитого вокруг моей шеи.

— Из чего мой ошейник? — морщась от боли в руке и затылке, спросил я. Брат качнул головой.

— Я ведь говорил, Арн...

— Всему свое время, я понял, — в моем голосе звучало плохо скрываемое раздражение, — но еще ты говорил, что мне предстоит заново узнать, каково быть стражем. Как же я узнаю, если ты ничего не рассказываешь? Неужели лорд Фэлл будет против, если ты расскажешь мне хотя бы об ошейнике и о клетке?

Кастер посмотрел на меня снисходительно.

— Пожалуй, ты прав, — хмыкнул он, положив руку на эфес меча, — ошейник, который ты носишь, сделан из кожи декса. А прутья клетки покрыты специальным составом, сваренным из перемолотых костей павших демонов. Разумеется, все это сопровождалось магическим ритуалом, о котором лично я не имею ни малейшего понятия, поэтому можешь не расспрашивать меня о нем.

Брат шумно выдохнул. Похоже, он действительно считал, что, разговаривая со мной, ходит по лезвию ножа, и любое лишнее сказанное слово будет иметь необратимые последствия.

— Почему Виктор сотворил это? Разве есть стражи, способные его ослушаться? — усмехнулся я. Кастер окинул меня суровым взглядом. Не нужно было быть пророком, чтобы прочесть его значение: "один из таких стражей сейчас передо мной".

— Предупредительные меры, брат, — пожал плечами Кастер, смягчая взгляд — как видишь, сейчас они пригодились, а много лет до этого не использовались вовсе. К тому же они были созданы задолго до лорда Фэлла.

— Кем созданы? — непонимающе нахмурился я, хотя отчасти понимал цель, с которой делалась такая магическая защита. Разумеется, до Виктора Фэлла в Орссе были и другие наместники, которые, возможно, не пользовались такой всеобщей фанатичной любовью.

— Об этом с тобой поговорит лорд Фэлл, — с невинной улыбкой отозвался брат.

Я тяжело вздохнул. Похоже, придется смириться с тем, что от Кастера мне многого не добиться. Нужно подождать новой встречи с Виктором, чтобы что-то узнать.

— Там, на берегу реки, — задумчиво проговорил я, — ты надел на меня этот ошейник. Он был у тебя с собой во время битвы...

Брат поджал губы и крепче взялся за эфес меча, сдерживая злость. Немудрено! Если и можно было разглядеть в моих словах подтекст, то только один, и он сильно задевал Кастера: обычный человек не может командовать стражами Орсса, а если ему и выпала такая участь, он должен уметь обуздать их.

— Не знаешь, чего ожидать, когда не одна сотня дексов вдруг срывается на чей-то призыв на другом берегу реки, — выдержав небольшую паузу, заговорил брат, — человек, призвавший разом столько демонов, должен обладать огромной силой. Лорд Фэлл сказал мне взять ошейник с собой, потому что тот запросто мог пригодиться. Мы не знали ни одного стража, кроме самого лорда Фэлла, кто был бы способен на такую магию. То, что встретим тебя, мы не могли даже предположить, потому что последние шестнадцать лет считали тебя мертвым.

— Ясно, — коротко кивнул я.

Брат замолчал.

Темные крутые лестницы и витиеватые проходы привели нас в новый коридор. Он располагался много ниже уровня моей первой темницы. Здесь не было окон, по стенам в шахматном порядке висели факелы и черные с красной розой флаги Фэллов. Чуть подрагивающее пламя рыжими бликами плясало на каменных стенах коридора, заканчивающегося массивной арочной дверью.

Боль вдруг пронзила затылок, словно удар ножа. Я ахнул и остановился, привалившись к стене, пытаясь перевести дух и дождаться, пока перед глазами перестанут плясать красные пятна.

— Арн, — Кастер положил мне руку на плечо.

Укол боли был сильнейшим, но мгновенным, и сейчас я уже чувствовал себя вполне сносно. Удивительно, но ожидаемая вспышка воспоминаний не пришла. Я был уверен, что прошлое мощным потоком нахлынет на меня, но пока что в Орссе этого не случилось ни разу.

— Все в порядке... — сказал я, устало потерев глаза и лоб.

Брат все еще глядел на меня с легким беспокойством.

— Часто с тобой так? — участливо спросил он. Я поджал губы.

— Чаще, чем хотелось бы. Но все уже хорошо, — мы неспешно продолжили путь.

— Ты что-нибудь вспомнил?

Я покачал головой и опустил взгляд. Мне отчаянно хотелось ответить положительно, каждая клеточка моего тела жаждала вспомнить хоть что-то, к этому буквально взывал сам этот замок, но...

— Нет, ничего. Думал, что вспомню, но нет.

Кастер сочувственно вздохнул.

— Мы в детстве часто играли в этом коридоре. Проскальзывали мимо стражей и бегали сюда. Нас раньше пугало это место, но подземелья страшно притягивали. Мы хотели стать стражами, поэтому были готовы смотреть страху в лицо.

Я недоверчиво приподнял бровь. Если верить обрывкам моих воспоминаний, стать стражем хотелось только Кастеру, я же изъявлял куда меньшее желание, если вообще его изъявлял.

Брат продолжил увлеченно рассказывать, с радостью предаваясь воспоминаниям, которыми владел он один.

— Однажды лорд Фэлл поймал нас здесь, — Кастер покачал головой и усмехнулся, — мы были уверены, что он нас накажет, и ты сказал, что идея играть здесь принадлежала тебе, хотя это было не так. Я же в ответ сказал, что все придумал я, хотя и знал, чем мне это грозит. Но я просто не мог иначе.

Мы столкнулись взглядами.

— А меня бы Виктор наказывать не стал? — усмехнулся я. Кастер неопределенно повел плечами.

— Мое воспитание проходило строже, чем твое, — сказал он, — впрочем, лорд Фэлл успел пожалеть об этом...

Последние слова брат произнес с нескрываемой досадой. Я промолчал. Кастер глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Надеюсь, на этот раз ты его не подведешь. Я не знаю никого, кому давали бы шанс после предательства. Но ты всегда был исключением из правил.

— Так-таки и всегда, — усмехнулся я.

— Всегда, — строго ответил Кастер, и я понял, что не стоит больше говорить о моей "исключительности". Лучше вернуться к воспоминаниям, которые много приятнее нам обоим.

— Так что сделал с нами лорд Фэлл тогда?

Мы как раз дошли до двери, и брат с улыбкой потянул за тяжелое кольцо. Дверь мягко поддалась.

— Ничего, — усмехнулся Кастер, — сказал, что нет никакой опаснотси в медицинском крыле, и нам бы поискать более интересное место для игр и тренировок.

Мы вошли в большой зал, уставленный узкими кроватями, хорошо освященный и, как ни странно, уютный. Здесь приятно пахло какими-то травами, было тепло и сухо. По помещению бесшумно, словно духи, ходили женщины в простых платьях, в белых фартуках и убранными в пучки или хвосты волосами. Практически все кровати были пусты, на редких лежали люди, и заботливые женщины хлопотали возле них.

— Что с этими людьми?.. — удивленно спросил я.

— Это стражи, которые выжили на берегу Тайрьяры, — хмыкнул брат, — не думаю, что ты хочешь с ними поздороваться.

Я потупил взгляд. Да, пожалуй, раненые стражи вряд ли будут рады моему сердечному приветствию...

— Командир Кастер! — раздался радостный девичий голос.

К нам спешно приближалась светловолосая юная девушка с удивительно яркими зелеными глазами. Она чем-то напомнила мне Анну, сестру Рики Арнар. Я изумленно уставился на эту юную жизнерадостную особу. Отчего-то я был уверен, что женщины Орсса должны быть не менее запуганными, чем жители Таира, но во взгляде этой девушки не было ни намека на страх.

Кастер улыбнулся, как мне показалось, чуть смущенно, и прочистил горло.

— Здравствуй, Марика, — хрипло поздоровался он.

На меня девушка не обратила никакого внимания. Она робко убрала за ухо выбившуюся их тугого высокого хвоста прядь медовых волос, ее щеки залились легким румянцем.

— В нашем крыле вы редкий гость, — с улыбкой проговорила Марика, блестящими глазами глядя на Кастера, и вдруг ее лицо сделалось обеспокоенным. Девушка бегло окинула моего брата взглядом, и голос ее едва заметно задрожал, — с вами же все в порядке?..

Кастер чуть приподнял голову.

— Да, со мной все хорошо, Марика, — он спешно указал на меня, — а вот этому человеку нужно, чтобы ты его подлатала. Справишься?

Девушка цепким взглядом посмотрела на меня и нахмурилась, глядя на мой ожог.

— Разумеется, командир Кастер, — кивнула она.

От ее глаз не ускользнул мой ошейник. Марика шумно втянула воздух и чуть приподняла голову, обратившись ко мне.

— Никогда вас прежде не видела. Вы страж? — неуверенно произнесла она, глядя на серую полоску из дексовой кожи, обвитую вокруг моего горла. Похоже, отсутствие на мне подобающей формы одежды несколько смутило Марику. Она посмотрела на моего брата, словно ища в его глазах ответы.

— Не совсем, — неопределенно качнул головой я. Девушке, судя по всему, такой ответ был совершенно непонятен. Она поджала губки и сдвинула брови.

Кастер улыбнулся и пришел мне на выручку.

— Это мой брат, Марика.

Девушка, во все глаза смотревшая на Кастера, медленно перевела на меня взгляд. Казалось, она увидела призрак.

— Вы Арн Виар-Фэлл... — едва слышно произнесла она, ахнув — все думали, вы погибли много лет назад...

Я приподнял брови и взглянул на брата. Кастер пожал плечами, словно говоря мне: "а чего ты хотел? Замок полнится своими легендами". Я предпочел промолчать.

— Как видишь, все мы заблуждались, и мой брат жив. Приведи его руку в порядок, пожалуйста, — со смущенной улыбкой сказал брат, — и отведи принять ванну. Я принесу ему подобающую одежду.

Марика слабо улыбнулась и склонила голову.

— Конечно, командир Кастер, — сказала она, приложив руку к груди. Ее движения были мягкими и плавными, но я узнал тот же жест почтения и повиновения, который демонстрировали орсские солдаты.

Мой брат едва заметно улыбнулся и, кивнув, поспешно вышел за дверь. Я чуть улыбнулся девушке. Она поджала губы, кивнула и направилась вглубь зала.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — робко произнесла она.

Мы быстро оказались у большого дубового стола, рядом с которым стояло два стула. Марика села на один из них и указала мне на второй. Я молча сел, не понимая, почему так неловко себя чувствую.

Девушка достала из стоявшего на столе сундучка чистую тряпку. Бегло окинув взглядом мою руку, она также скользнула глазами по куртке и вновь посмотрела на ошейник. Марика, несмотря на мягкий от природы голос и плавные движения, держалась достаточно строго и смотрела на меня с легкой укоризной. Похоже, кем бы я для нее ни был — ожившим персонажем из слухов, или кем еще — кожаная полоска на моей шее значила только одно: я страж, который заслужил свое наказание.

Я вздохнул.

— Это не самая моя любимая деталь одежды.

Марика прочистила горло и отвела взгляд.

— Надо думать, — хмыкнула она, — за что его надели на вас?

Я глубоко вздохнул и кивком указал на занятые стражами кровати.

— Видите этих людей? Это, можно сказать, моих рук дело.

Глаза Марики вспыхнули злобой, миловидное лицо сделалось непроницаемой фарфоровой маской, однако, вспоминая просьбу Кастера, девушка быстро овладела собой.

— Положите руку на стол, — холодно произнесла она.

— Можете не верить, но мне не хотелось никого убивать или калечить, — с легкой долей снисходительности произнес я. Марика обожгла меня взглядом, но заговорила удивительно мягким голосом.

— Стражи часто получают травмы на тренировках. Взять хотя бы командира Кастера.

— То была не тренировка, — хмыкнул я.

Девушка сжала руки в кулаки.

— Думаю, это меня не касается, и вам не обязательно рассказывать мне подробности, — безразлично отозвалась она, — а теперь позвольте мне выполнить просьбу командира.

Я не мог не улыбнуться. Не знаю, почему, но эта девушка, упорно считающая меня чистокровным злодеем, вызывала у меня теплую симпатию.

— Вы ведь сами спросили, за что на меня надели ошейник. Я лишь ответил на ваш вопрос.

Марика смотрела на меня, как на предателя. Я внутренне усмехнулся: пожалуй, еще немного, и я привыкну к этому; слишком часто в последнее время на меня кто-то так смотрит.

— Что ж, я пожалела, что спросила, — бросила девушка, — не думала, что брат командира, которого вот-вот облачат в почетную форму стража, выступил против своих на берегу Тайрьяры.

Марика осеклась, словно решив, что сболтнула лишнего. Я склонил голову.

— Хотели сказать, что вам не доставляет удовольствия лечить предателя, — мы столкнулись глазами, я усмехнулся, — ничего страшного, я привык.

Марика глубоко вздохнула и приподняла подбородок.

— Пока что я не могу заставить вас даже положить руку на стол, — отчеканила она.

— Мне жаль, что в этой битве пришлось биться со стражами Орсса, — ответил я, проигнорировав замечание девушки. Как ни странно, слова были искренними. Марика отвела взгляд.

— Они хорошие люди, — пространно произнесла она, выдержав небольшую паузу, затем качнула головой, — так что, если вы хотя бы сожалеете, я рада, господин Фэлл.

— Пожалуйста, зовите меня Райдер, — попросил я.

Марика удивленно подняла на меня глаза, совершенно запутавшись.

— Райдер? — переспросила она, — но командир Кастер сказал...

— Да, и он не обманул. Я действительно его брат, но я не так давно узнал об этом.

Несколько секунд девушка размышляла о том, что услышала, и вдруг расширила глаза.

— Ох... так вы ничего не помните? — она оглянулась на занятые стражами кровати. В глазах ее мелькнула скорбь, и, когда Марика снова на меня посмотрела, злость ее словно испарилась, — поэтому сражались со своими же...

Я прикусил язык. Вряд ли стоило объяснять, что на тот момент мне и в голову не приходило считать стражей Орсса "своими". Я лишь коротко кивнул девушке.

— Что ж, это объясняет, почему на вас этот ошейник. Но, похоже, лорд Фэлл дал вам второй шанс, — на красивом лице Марики вновь появилась добродушная улыбка, — положите, наконец, руку на стол. Нужно осмотреть вашу рану.

Я выполнил указания. Ладонь отозвалась болью, но я сумел сохранить невозмутимое лицо. Марика аккуратно осмотрела руку.

— Серьезный ожог. Что случилось?

— Избавился от клейма Святой Церкви, — пожал плечами я. Марика непонимающе подняла на меня глаза, и пришлось объяснить в той манере, к которой здесь привыкли, — от клейма ложного бога. Вдали от Орсса меня учили как орденского воина. Тогда же и поставили метку. Виктор захотел, чтобы я избавился от нее.

Услышав, как я столь фамильярно называю наместника по имени, девушка едва заметно вздрогнула, но быстро овладела собой.

— Болит, должно быть, — сочувственно произнесла она, щедро вымачивая тряпку в каком-то травяном отваре, стоявшем на столе.

Запах этих трав был мне незнаком, и я с трудом удержал себя от того, чтобы отдернуть руку. Опыт с неизвестными травами после деревни лесных колдунов все еще напоминал о себе. Но вряд ли здесь, в Орссе, после приказа моего брата эта милая девушка вздумает травить меня.

Мягким заботливым движением Марика приложила тряпицу к моей обожженной ладони. Я приготовился к тому, что боль усилится, памятуя о том, как мне обрабатывала раны Рика Арнар, и задержал дыхание. Однако ничего такого не произошло. Напротив: боль начала сразу отступать, а огонь, полыхающий в ожоге до этих самых пор, начал превращаться в приятное тепло. Я изумленно распахнул глаза и выдохнул. Марика улыбнулась.

— Уже лучше, да? — спросила она и заговорила воодушевленно, — а через два дня совсем пройдет. Дерганица — поистине чудодейственное средство, особенно для поверхностных ран.

Я непонимающе качнул головой.

— Дерганица?

— Трава, — снисходительно объяснила Марика, перевязывая мне руку, — ее сок сильно ускоряет процесс заживления. Пить его нельзя, можно очень сильно отравиться, а вот на кожу наносить — очень помогает.

Девушка сочувственно покосилась на стражей, лежащих на кроватях. Я виновато опустил взгляд. Против тех ран, что получили они, эта чудо-трава, к сожалению, не поможет. К слову сказать, я никогда не слышал о дерганице. Похоже, она растет только в этих краях.

Проследив за моим взглядом, Марика ободряюще улыбнулась мне.

— Они сильные. Должны выкарабкаться, — участливо сказала девушка, заканчивая перевязывать мне руку. Оценивающе окинув свою работу взглядом, она всплеснула руками и поднялась со стула, — что ж, идем. Я провожу вас . Карла слышала просьбу командира, должно быть, она уже наполнила ванну.

Марика вдруг раскраснелась и смущенно опустила голову.

— Ох... вам же нужно будет помочь. Правую руку пока мочить нельзя. Прислать кого-нибудь, или желаете, чтобы я помогла?

Она так это произнесла, что, кажется, я и сам с ног до головы залился краской. Воистину, это невинное создание могло смутить кого угодно. Неудивительно, что Кастер тушуется перед ней!

— Спасибо, но я вполне справлюсь сам, — даже не пытаясь сдержать глупую улыбку, отозвался я. Марика недоверчиво посмотрела на меня, и я нервно хохотнул, — мне доводилось сражаться одной левой рукой. Уж помыться-то я ей, думаю, смогу.

Девушка расплылась в улыбке, хихикнула и повлекла меня за собой.

Мы прошли через зал, спустились по небольшой лестнице, где короткий коридор вел в ванную комнату. У самой ванны сидела пожилая женщина, пробуя рукой температуру воды.

— Карла, все готово? — деловито поинтересовалась Марика, чуть приподняв голову.

Дородная дама в простом платье и белом фартуке повернулась к девушке и снисходительно взглянула на нее. Поседевшие волосы женщины были стянуты в тугой пучок на затылке. Чем-то эта женщина напомнила мне лесную колдунью Эвлорис, только чуть моложе на вид (о возрасте и говорить не приходилось, памятуя о том, сколько живут лесные колдуны).

— Только закончила, — миролюбиво улыбнулась Карла и поспешно удалилась. Марика еще несколько секунд переминалась с ноги на ногу, затем тоже отошла к двери.

— Если что-то понадобится, я буду в зале. Чистые полотенца лежат вон там, — девушка указала мне на широкую этажерку в дальнем углу просторного помещения. Я благодарно кивнул и принялся расстегивать застежки на куртке. Марика пробежалась по мне глазами и быстро скрылась за дверью.

* * *

Дверь отворилась, когда я, замотав полотенце на бедрах, уже собирался надевать старую одежду, потому что другой пока что не было.

— Кажется, я как раз вовремя, — осклабившись, заметил Кастер, подходя к этажерке с полотенцами и кладя туда аккуратно сложенную форму стража Орсса. Я бегло окинул ее взглядом: черные сапоги, темные кожаные штаны, черная рубаха, кожаный жилет и крепящийся на него плащ с эмблемой Фэллов.

— Спасибо, Кастер, — тихо отозвался я. Брат кивнул и вновь вышел за дверь.

— Поторопись. Лорд Фэлл уже ждет тебя.

Судя по тому, как Кастер говорил об этом, складывалось впечатление, что меня ждет не простой разговор с Виктором. Однако расспросить об этом я не успел: брат поспешно вышел за дверь. Да и толку его спрашивать! Все равно ведь не ответит...

Махнув рукой, я принялся быстро одеваться. Удивительно, но и одежда, и обувь оказались подобраны, словно по мне были сшиты. Я даже пожалел, что в этом большом помещении, отведенном под ванную комнату, не оказалось зеркала. Наверняка, форма сидит хорошо. Однако чувствовал я себя в ней немного странно.

Выйдя обратно в медицинское крыло, я поспешил найти глазами Марику. Девушка как раз возвращалась к столу, поговорив с Кастером.

Брат окинул меня оценивающим взглядом и улыбнулся.

— Другое дело, Арн, — одобрительно кивнул он. Я пожал плечами.

— Кастер, лорд Фэлл подождет меня еще пару минут? Мне нужно кое-что сделать.

Брат удивленно приподнял брови, но возражать не стал. Я стремительно направился к столу Марики, и Кастер последовал за мной.

— Марика, — дружелюбно улыбнувшись, окликнул я. Девушка подняла на меня глаза, и тоже расплылась в улыбке.

— Прекрасно выглядите, Райдер, — искренне произнесла она и вновь смущенно отвела глаза, столкнувшись взглядами с моим братом. Тот чуть нахмурился, услышав, что девушка называет меня Райдером, но ничего не сказал в ответ.

Я с трудом сдержал усмешку и кивнул Марике в знак благодарности.

— Сок той травы, которой вы лечили меня...

— Дерганица, — напомнила девушка.

— Верно, — кивнул я, — можно мне взять немного?

Кастер недоверчиво нахмурился. Девушка с опаской покосилась на него.

— Но я... я ведь использовала достаточно для вашей руки. Если этого не хватит, можете прийти в любое время, — пролепетала она. Кастер снисходительно улыбнулся Марике и тяжело вздохнул.

— Кажется, мой брат беспокоится не о себе, — он буквально обжег меня глазами, — это для той девушки? Как же ее...

— Филисити, — мрачно напомнил я. На лице брата показалась кривая ухмылка. Помолчав несколько секунд, он махнул рукой и кивнул Марике.

— Хорошо, будь по-твоему, брат.

Девушка неуверенно протянула мне маленький флакон и, немного погодя, вытащила из небольшого сундучка чистую тряпицу. При каждом своем движении она оборачивалась на Кастера, словно пыталась понять, не передумал ли он. Я благодарно кивнул.

— Спасибо, Марика.

Кастер улыбнулся девушке, и та снова зарделась, приложив кулачок к груди. Брат стремительно развернулся и направился к выходу из медицинского крыла. Я поспешил спрятать данные мне флакон и тряпицу в карман жилета и последовал за ним.

В коридоре, когда мы уже отошли на достаточно большое расстояние от медицинского крыла, брат снисходительно посмотрел на меня и качнул головой.

— То, что ты делаешь, неразумно, брат, — сказал он, — эта девушка... Филисити... она ведь ясно дала понять, что помощи от тебя не примет. Она ведет себя, как все таирцы, и это не изменишь.

— А, по-твоему, таирцам не за что нас ненавидеть? — нахмурился я. Брат вздохнул.

— Я этого не говорил. Но о взаимоотношениях Таира и Fell de Arda тебе лучше поговорить с капитаном ван Маром. Он расскажет тебе об этом много больше, чем я.

Имя заставило меня задержать дыхание. Муж Филисити, сбежавший в Орсс, когда узнал о ее даре.

— Что ж, я с этим ван Маром с радостью потолкую, — сказал я, стараясь сохранить голос ровным, — он страж?

Разумеется, ожидаемым ответом был отрицательным. Мне просто не хотелось показать брату, что я прекрасно понимаю, о ком речь.

Руки Кастера невольно сжались в кулаки, лицо сделалось нарочито безразличным.

— Да, — ответил он, и я едва сдержался, чтобы не раскрыть рот от изумления, — для него лорд Фэлл обряд счел испытанием верности. И Алек прошел его успешно. Так что теперь он командует одним из отрядов и является полноправным стражем Орсса. К слову, он таирец, поэтому я и посоветовал тебе поговорить с ним.

Казалось, несправедливость, что какого-то выскочку сделали стражем, до сих пор задевала Кастера, хотя, судя по всему, он в Fell de Arda считался главным командиром, и ему подчинялись все беспрекословно, едва ли не так же, как самому Виктору Фэллу.

Я вздохнул. Не понимаю, по какому принципу наместник выбирает тех, кто должен пройти обряд, однако, уверен, здесь присутствует определенная логика. Иначе бы Виктор давно сделал бы Кастера стражем. Человека, который бы по всем своим качествам подходил бы на эту роль лучше, попросту невозможно представить.

— Я поговорю, — заверил я брата.

— А насчет той девушки, — поучительным тоном продолжил Кастер, посмотрев на меня, — я не советовал бы тебе унижаться перед ней.

Я поморщился, словно от зубной боли.

— Унижаться никто не собирался. Я лишь хочу помочь. Она ведь ранена.

Кастер пожал плечами.

— Как знаешь. Но не думаю, что будет приятно, если эта взбалмошная дамочка выплеснет сок дерганицы тебе в лицо.

Я предпочел не спорить с братом. Проще будет проверить на практике, кто из нас прав, когда у меня выдастся свободная минута.

* * *

Кастер все вел меня по коридорам. Я тщетно пытался запоминать дорогу в огромном замке, но то и дело терялся в поворотах и лестницах. Катакомбы, где располагались библиотеки Ордена Креста и Меча казались мне теперь открытым парком по сравнению с Fell de Arda. Ей богу, этот замок был настоящим лабиринтом, и мне даже с трудом представлялось, как Кастер может ориентироваться здесь. А ведь он, похоже, мог найти дорогу в нужную комнату даже с завязанными глазами!

В конце концов, брат привел меня к очередной двери. Мы вошли в огромный зал с черным мраморным полом и серыми стенами. Помимо факелов, зал обычно также хорошо освещался дневным светом, падающим из окон, но сейчас был уже поздний вечер, поэтому приходилось довольствоваться малым.

Я окинул помещение взглядом и едва не ахнул, потому что узнал это место. Зал из моих воспоминаний, где я впервые одолел Кастера на мечах много лет назад.

Удивительно, но новые воспоминания не накинулись на меня хищной стаей, и голова не заболела, как это часто бывает при виде знакомых мест или лиц.

В центре зала стоял наместник в такой же одежде, как и я. А у дальней от входа стены находилось еще почти три десятка человек. Тьма внутри меня беспокойно заворочалась, и мне с трудом удалось утихомирить ее: стражами в этом зале были если и не все воины, то точно большинство из них.

— Мы заждались тебя, Райдер, — снисходительно произнес Виктор, не утруждаясь сделать к нам и пары шагов. Кастер приложил руку к груди в почтительном жесте и едва заметно толкнул меня в бок, указывая, что я должен сделать то же самое. Что ж, раз здесь такие традиции...

Я чуть кивнул и повторил движение за братом.

Виктор расплылся в улыбке и поманил нас к себе. Мы приблизились. Я с некоторым опасением поглядывал на собравшихся здесь воинов. У каждого из них было оружие. Вообще, из всех присутствующих в зале безоружным был только я.

— Форма сидит прекрасно, — одобряюще причмокнул Виктор, окидывая меня взглядом, — глядя на нее, я только укрепился в своем решении. Казни не будет.

Звучало обнадеживающе, но я не спешил радоваться. Судя по глазам Виктора, это далеко не все, что он хотел сказать.

— Будет испытание? — усмехнулся я. Лорд Фэлл склонил голову.

— Верно, — кивнул он, — ведь надеть форму стража недостаточно, чтобы им стать. Достойно покажешь себя в бою, и сможешь стать полноправным стражем. От исхода боя будет зависеть то, как сложится... — наместник помедлил, — или не сложится твоя дальнейшая жизнь.

Я чуть вскинул голову, понимая, к чему он клонит. Сохранить голос ровным стоило больших трудов.

— Биться против них?

Азартная улыбка Виктора была мне ответом. Я беглым взглядом окинул стоящих ровным строем стражей Орсса. Тридцать человек. Тридцать обученных, наделенных скоростью и силой воинов против меня одного.

Я неуверенно посмотрел на лорда Фэлла. Он остался невозмутим. Либо бой со стражами, либо казнь. Выбирать мне.

Снова беглый взгляд в сторону противников.

Мне не одолеть их. Там, на берегу Тайрьяры, скольких я убил? Тридцати и близко не наберется, а со мной тогда была магия и поддержка дексов. И даже при всем этом мне не удалось одолеть Кастера, хотя он даже не страж.

Мы с братом переглянулись. Лицо его было напряжено, но, разумеется, он не решится перечить решению Виктора. А заставлять наместника передумать — бесполезное дело. Он попросту предлагает мне другой вид казни. Возможно, более достойный по орсским меркам.

— Обозначь правила, — холодно сказал я, чуть приподняв голову, — ошейник, как я понимаю, остается...

Виктор улыбнулся, и, похоже, это значило "да", что оправдывало худшие из моих ожиданий.

— Оружие мне не дадут?

Наместник изучающе склонил голову.

— Отчего же? — хмыкнул он, извлек свой эсток с рубином, украшающим навершие, и протянул его мне. Я прокрутил оружие в руке, пробуя его вес. В точности, как мой. Что ж, привычное оружие несколько увеличивает мои мизерные шансы. Хотя, чтобы я победил в этой нелепой бойне, нужно чудо.

— Значит, я должен всех их убить? И тогда стану стражем?

— Ты должен сделать так, чтобы стражи не могли тебя атаковать, — хмыкнул он, — не столь важно, как ты это сделаешь, но, думаю, в нынешнем положении у тебя есть только один выход. Не будь ошейника, ты использовал бы магию в полную силу и одолел бы всех, даже не дав им приблизиться. Так было бы слишком легко.

Виктор с кривой улыбкой посмотрел на своих верных подданных.

— Если один человек способен противостоять трем десяткам стражей Орсса, так ли эти стражи надежны? — небрежно рассудил он, взглянув на Кастера. Тот нахмурился и кивнул после нескольких секунд раздумий.

Я тяжело вздохнул и вытащил из кармана жилета сок дерганицы и тряпицу, которые дала мне Марика. Немного помедлив, я протянул их брату.

— Сохрани это. Если меня убьют, я хочу, чтобы это попало по назначению.

Кастер неуверенно принял из моих рук маленький флакон и чистый кусок ткани. Виктор с интересом наблюдал за нами, но не произносил ни слова.

— Ты сделаешь это для меня? — я внушительно посмотрел на брата. Он вздохнул и отозвался кивком.

— Сделаю, — твердо произнес он, — но надеюсь, что ты сделаешь это сам.

Пауза затянулась. Наместник подошел к моему брату и положил руку ему на плечо.

— Идем, Кастер. Зрелище обещает быть интересным, — сказал он и, снова окинув меня взглядом, кивнул, — удиви меня, Райдер. Заставь поверить, что я в тебе не ошибся.

С этими словами Виктор повел моего брата прочь. Я проводил их. Брат оглянулся лишь раз, затем повернулся ко мне спиной. Наместник отвел Кастера в дальний угол зала, решив смотреть бой оттуда.

— Начинайте! — скомандовал лорд Фэлл. Это напомнило мне дуэль Альграна, и в сердце всколыхнулась злость. Я крепче сжал рукоять эстока. Что ж, надеюсь, мне улыбнется удача. Боюсь, только она мне сейчас и поможет. Otra de Perrian Numjette, sara fer!

Лязгнула сталь клинков, вытаскиваемых из ножен.

Я провернул эсток в руке. Правая рука действовала удивительно хорошо после того, что я с ней сотворил собственной магией.

Магия... ошейник задушит меня, если я применю ее в полную силу. Но в том зале, при разговоре с Виктором, он ведь не задушил. Магию можно применять частично и вовремя усмирять. Задерживать дыхание. Запоминать каждое движение. Кастер когда-то учил меня этому. Нужно только вспомнить. Вспомнить... только бы память тела оказалась сильнее памяти сознания, иначе приступ мигрени точно станет моей роковой ошибкой!

Несколько воинов бросились на меня. Но не все разом. Единовременно нападать на одного человека могут не больше восьми противников, иначе они попросту начнут мешать друг другу. То есть, формально мне предстоит просто непрерывно вести бой максимум против восьми стражей, а не против тридцати...

Пытаясь отражать первые удары, я сам не заметил, как оказался в кругу. Плохо: замечать нужно все.

Три удара сверху. Почти синхронных. Пробуют на зуб, примеряются...

Я увернулся, подшагнул, парировал — на мое счастье, это тот удар, от которого я способен уйти всегда. Но воинов больше, а я окружен. В этой ситуации основная задача — прорвать круг. Биться линейно всегда проще, у меня ведь нет глаз на спине.

Удар! Четверо ударили с боков с разницей в доли секунд, остальные четверо отступили, давая другим большее пространство. Они были быстры. По счастью скорость наша равна — моя, может, даже чуть больше. Ошейник не может заглушить все, что дала мне темная кровь.

Удалось отразить удары, но пока о том, чтобы перейти в атаку не могло быть и речи, приходилось лишь защищаться.

Так прошло несколько секунд, и я к собственному удивлению не совершил ни малейшей ошибки. Тело помнило орсскую школу. И умело вплетало в нее орденскую. Я был необычным противником для стражей, пусть они и превосходили меня числом.

В какой-то момент тьма всколыхнулась во мне, ошейник предупреждающе сдавил горло. Я набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание и позволил черному дыму вплестись в клинок, превращая его тем самым в смертоносное оружие. Иначе мне не справиться одному против стольких стражей.

Остается только один вопрос: сколько времени я смогу не дышать?.. Запоминай движения. Следи за всем. Считай.

Раз...

Эсток отразил два синхронных удара сверху. Лезвия издали непривычно короткий звон, столкнувшись.

Два...

Сталь мечей противников стражей зашипела... и обратилась в пепел.

Три...

Ошеломленно гаркнув что-то невразумительное и оказавшись без оружия, противники были вынуждены отступить. Не думаю, что им хотелось проверить, обратит ли мой клинок в пепел живое тело, соприкоснувшись с ним.

Четыре...

Круг прорвался, и я поспешил изменить свое положение, чтобы не быть окруженным вновь. Следующие воины набросились на меня. Трое.

Пять...

Удар сбоку одного, двое шагнули в стороны. Пытаются зажать в меньший круг, атаковать с разных сторон. Отражаю первый удар.

Шесть...

Клинок нападающего рассыпается пеплом, я прокручиваю эсток в руке, что служит одновременно защитным и отвлекающим маневром для двух других нападающих, метивших в бок и в ноги.

Семь...

Столкнувшись с эстоком, в лезвие которого вплетена магия, клинки двух воинов с шипением взрываются. Стражи вдыхают пепел, начинают кашлять, отступают. Минус пять клинков. В бой бросились новые воины. Увидев, что я сражаюсь с помощью магии, они решили брать количеством. Плохо.

Восемь...

От удушья скоро начнет мутнеть в глазах. Ошейник все сильнее давит на горло. Нужно отпускать магию. Но мне бы еще пару секунд!

Девять...

Стараюсь поймать в полете как можно больше клинков. Удалось зацепить четыре, и еще четверо безоружны. Первые секунды, когда их мечи осыпаются прахом, вводят стражей в ступор. Они прежде не встречали такого. Никто не встречал. Эти секунды — мое спасение.

Десять...

Отражающий удар. По клинку не попал — ушел от атаки, но задел стражу плечо, его скорость оказалась меньше моей. Что ж, тоже неплохо. Обезоруженных стражей уже девять. Десятый ранен, но его ранение показало особенно внимательным стражам, что живое тело мой клинок в пепел не обращает. Нужно обезоружить как можно больше противников, пока я еще могу это сделать. Сколько еще я протяну?

Одиннадцать...

Воины приходят в себя, начинают бросаться на меч в рукопашную, но мешают друг другу. Успеваю отскакивать. Испепеляю еще один меч. Удушье неумолимое, начинает мутиться зрение. Сердце стучит в висках. Не отвлекаться!

Двенадцать...

Прорываю новый возникший круг. Сознание помутилось, я полностью доверился инстинкту тела, каким-то непостижимым образом сумев обезвредить еще пять клинков. Минус пятнадцать мечей и один страж с раненой правой рукой. Больше половины. Держись, декс тебя сожри! Держись!

Тринадцать...

Нужно вдохнуть. Когда быстро двигаешься и задерживаешь дыхание, можешь продержаться без воздуха решительно меньше.

Магия стихла, иначе было никак. На то, чтобы переводить дух, попросту не оставалось времени. Воины набрасывались, и мне за их движениями было уже не уследить. По крайней мере, не в том случае, если подключать сознание. Тело помнит лучше. Кастер учил меня...

Я сделал то же, что во время боя при Тайрьяре: доверился инстинктам. Но даже самый опытный и сильный воин не выстоит один против четырнадцати вооруженных стражей Орсса, которые нападают только на него.

Чей-то сильный удар в грудь сбил меня с ног. Я едва успел откатиться от просвистевшего рядом клинка. Острие воткнулось в пол, металл капризно звякнул. Встать не успею: слишком много займет времени, а круг смыкается.

Без магии не управиться. Никак. Проклятье, Виктор, это не испытание — это казнь!

Тьма возрастала во мне, эхом отражаясь от пропитанных магией стен Fell de Arda, ее было невозможно сдержать. Ошейник надавил на горло с такой силой, что, казалось, оно вот-вот лопнет. Я судорожно схватил ртом воздух, заслоняясь от удара сверху.

Какая ирония. Самый топорный замах оборвет мою жизнь...

И вдруг кругом раздался звон бьющегося стекла, на который отвлеклись все.

Дексы с душераздирающими криками ворвались в зал, стремительным вихрем пролетели над смыкающимся кругом, схватив стражей Орсса, как тряпичных кукол, и швырнув их к дальним стенам. Я попытался унять магию, чтобы та не убила меня через ошейник. Ноги были тяжелыми и не слушались, но я заставил себя встать. В ту же секунду я понял, что нахожусь в кругу демонов. Они все стояли спинами ко мне, угрожающе смотрели на моих противников, рычали и скалились. Одного из дексов я узнал — не знаю уж, каким образом. Это был Синнес. Он сделал шаг вперед, расправив крылья, и готов был броситься в атаку на тех, кто посмел угрожать мне мечом. Я буквально физически чувствовал его ярость.

— Нет! — воскликнул я, выставив руку вперед, когда сын Отра уже почти сорвался с места. Все внимание дексов было обращено на меня. Белесые глаза горели решимостью и преданностью.

Стражи поднялись с пола. Демоны оскалились и издали утробный низкий рык.

Мои противники были ошеломлены таким поведением. Сама суть стражей заключалась в том, что дети Отра не причиняют им вреда и даже дают управлять собой. Никогда прежде дексы так рьяно не бросались никого защищать. Никого, кроме, может быть, Виктора Фэлла.

— Невозможно, — сипло произнес один из стражей Орсса, сделав шаг ко мне. Синнес угрожающе шагнул ему на встречу и закричал. Этот рык был похож на боевой клич.

— Не надо, Синнес! — вновь окликнул я, — они стражи, я не собираюсь убивать их ни своими руками, ни вашими!

Еще один из противников вышел на свет. У него были русые волосы, узкий овал лица и острый, но удивительно широкий нос. Чуть оттопыренные уши прикрывали волосы, спускающиеся до затылка. Нижнюю часть лица покрывала легкая щетина. Мужчина был высокого роста и атлетического телосложения. Я вспомнил, что именно его удар сбил меня с ног, и его клинок едва не проткнул мне грудь несколько мгновений назад.

— Кто ты, страж? — уважительно спросил он, — клянусь Отром, я никогда тебя прежде не видел.

Я знал, что только что заслужил право назваться так, как захочу. Для Виктора я хотел стать наемником Святой Церкви Райдером Лиггом, который сам не знает, с каким намерением явился в Орсс. Но сейчас... сейчас я не мог позволить себе стать им.

— Последние шестнадцать лет я был известен как Райдер Лигг, — мой голос зазвучал одновременно властно и вкрадчиво, как голос отца, и это едва не заставило меня вздрогнуть.

Дексы, довольно рыча, повернулись ко мне и с хищным подобием улыбок на серых лицах, приклонили колена.

По рядам стражей пронесся неясный гул. Тот, что обратился ко мне, продолжал стоять чуть впереди. Нужно было закончить представление, на которое рассчитывал Виктор. Я скрипнул зубами.

— Но эти шестнадцать лет я попросту искал дорогу на родину, которой не помнил из-за ошибки, совершенной в детстве, — внимание стражей было обращено ко мне, — эта битва должна была решить мою судьбу. Я не выдержал схватки с вами. Вас было тридцать, и вы убили бы меня, но сыны Отра решили иначе. Они пришли мне на выручку сами. Я не призывал их.

Стражи внимательно слушали, ожидая конца монолога.

— Вы опытные и хорошие бойцы. И вы нужны Орссу. Я обезоружил многих из вас, но никого не пытался убить именно по этой причине. Как бы сыны Отра ни защищали меня, вы не предавали доверие лорда Фэлла, в отличие от глупого подростка, которым я был, — мой взгляд столкнулся со взглядом вышедшего вперед стража, и я кивнул ему, — ты спрашивал, кто я. Теперь мне известен ответ на этот вопрос.

Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы все присутствующие в зале могли услышать последний аккорд этого выступления.

— Я Арн Виар-Фэлл.

По рядам стражей прокатился громкий вздох. Они построились ровной линией, каждый успел бросить взгляд на моего отца, стоявшего в отдалении, и лишь я на него не посмотрел.

Страж, говоривший со мной, первым приложил руку к груди, и его примеру последовали остальные. Головы воинов склонились в почтительном кивке.

— Для нас честь познакомиться с вами, милорд, — произнес тот, что говорил за всех.

Послышались медленные скупые аплодисменты. Виктор Фэлл неспешно двинулся к центру зала, улыбаясь во всю ширь.

— Браво, сын, — произнес он, — ты не разочаровал меня.

Брат спешно приблизился ко мне, с трудом сохранив невозмутимость на лице, когда прошел через круг дексов. Стоило ему оставить демонов за спиной, он вздохнул с явным облегчением и крепко обнял за плечи, отдав мне флакон с соком дерганицы и кусок ткани из медицинского крыла. Я отрешенно убрал их в карман жилета.

— Поздравляю, Арн, — с жаром произнес брат, — я верил, что ты справишься. Ты истинный страж Орсса.

Слова брата ударили по мне, как молот по наковальне. Не знаю, почему.

— Каждый присутствующий здесь сегодня творил историю! — радостно воскликнул Виктор Фэлл, — вы помогли моему сыну пройти испытание, и я благодарен каждому!

Стражи попрятали оставшиеся клинки в ножны.

— На сегодня все свободны! — Виктор обвел глазами присутствующих. Демонов в том числе.

Дексы поднялись в воздух и улетели через окна. Наместник обратился к моему брату.

— Кастер, прикажи слугам прибрать здесь. И утром вызови мастеров из Гира. Нужно восстановить стекла.

— Да, лорд Фэлл, — кивнул брат и спешно направился к выходу из зала. Я хотел проследить за ним взглядом, но меня отвлекли. Тот самый русоволосый страж, что говорил со мной. Он протянул мне руку в знак приветствия, и я рефлекторно пожал ее, как принято в Солнечых Землях при первом знакомстве.

Этот человек не орссец, мелькнуло у меня в голове. Я ведь помню, здесь не принято так делать. Именно отличие в этом обычае выдало в нас с Кастерм орссцев Занку да-Кару много лет назад в лесу.

— Искренне рад познакомиться с вами, — произнес воин, учтиво кивнув и отпустив мою руку. Я еще несколько секунд недоверчиво смотрел на свою ладонь, — этот бой был для меня честью, милорд.

Я заглянул ему в глаза. Хитрый, лисий взгляд. Колкий и цепкий. И кипящая внутри темная кровь.

— Для меня тоже, — не задумываясь, ответил я, — простите, страж, мне не известно ваше имя. И, не сочтите мое любопытство за грубость, но вы не похожи на орссца...

Воин расплылся в улыбке.

— Все верно, я чегресс. Таирец, если быть точнее. Но уже не один год предан Орссу телом и душой, — он вновь приложил руку к груди, а я почувствовал, как мое сердце забилось чаще. Он мог и не называть своего имени, я и так прекрасно понимал, кто передо мной, но страж все же назвал, — Алек ван Мар, милорд. Рад буду сражаться с вами плечом к плечу.

Глава 7. Сердце Тайрьряры

Мимо меня все проходили стражи. Каждый из них считал своим долгом поздравить меня и сообщить, что этот бой был для него честью. Я потерял из вида и Алека ван Мара, и своего брата. Пытался найти их взглядом, но быстро оставил попытки: от множества новых лиц, на которые приходилось обращать внимание, уже рябило в глазах.

Я не сильно задумывался над ответами на поздравления, говорил что-то отвлеченное, но, кажется, отвечал впопад, потому что стражи отходили с гордыми улыбками на лицах и в отдалении продолжали обсуждать бой и поведение дексов.

Виктор молча наблюдал за мной, стоя чуть поодаль. Когда стражи, наконец, разошлись, я повернулся к нему и выжидающе приподнял голову. Наместник неспешно направился ко мне.

— Что ж, пришло время и мне поздравить тебя, — он ухмыльнулся и качнул головой, — ты прошел испытание.

Я тут же вернул ему ухмылку.

— Наверное, не совсем так, как ты ожидал.

— Напротив, — не согласился Виктор, — ты сделал все именно так, как я ждал. Даже кое-чем удивил.

— Интересно, чем.

Лорд Фэлл неопределенно повел плечами.

— Я думал, дексы появятся раньше, — ответил он и дальше предпочел эту мысль не развивать. Под его изучающим взглядом мне стало неуютно. Я молча вытащил эсток из ножен на поясе, перевернул клинок и протянул его наместнику эфесом вперед.

— Я полагаю, это нужно вернуть.

Виктор несколько секунд разглядывал эсток, словно за один бой в нем могло что-то измениться, затем задумчиво убрал его в ножны и посмотрел мне в глаза.

— Не только это, — кивнул он и потянул руку к моей шее. Я задержал дыхание, тело подалось назад, чтобы отпрянуть, и мне с трудом удалось удержаться на месте. Я тут же пожалел, что отдал наместнику оружие.

— Ты боишься меня, сын? — хмыкнул он.

— Путаюсь в твоих намерениях, отец, — отозвался я.

Виктор улыбнулся и коснулся ошейника.

Тьма шевельнулась во мне, и лицо наместника стало напряженным, он плотно стиснул челюсти, словно прикосновение к ошейнику причинило ему сильную физическую боль. Мне стало трудно дышать, горло сдавило тисками. Темное облако рвалось наружу.

— Не усмиришь магию, погубишь нас обоих, — прошипел Виктор.

Сердце гулко ударило мне в грудь. Будь я верным воином Святой Церкви или одним из фанатично преданных делу dassa Ордена, я, наверное, решил бы, что это мой шанс выполнить возложенную на меня миссию. Такая мысль и в самом деле возникла. Использовать магию и погубить Виктора Фэлла, неважно, какой ценой. Я ведь так верил, что именно за этим сюда пришел...

Было трудно заставить тьму успокоиться и затаиться, особенно сейчас, когда она слышала отклик буквально от каждой стены замка. Однако у меня получилось. Виктор шумно выдохнул, и тонкая полоска из кожи декса быстро скользнула к нему в карман жилета.

Я потер шею, сумев вздохнуть полной грудью. Виктор тоже тяжело дышал, лоб заблестел от пота. Скользнув взглядом по руке наместника, я вдруг заметил кровь и удивленно уставился на него.

— Когда ты успел пораниться?

— Только что, — небрежно отозвался он, отирая кровоточащие пальцы о черную рубаху. Лицо его вдруг озарилось довольной улыбкой, — но это меньшее из того, что могло произойти, учитывая, что ты чуть не использовал магию. Стоило сначала напомнить тебе, как действует этот ошейник.

Лорд Фэлл неспешно двинулся к выходу из зала, и я последовал за ним.

— Если сам закованный страж или другой обладатель темной крови пытается применить магию, чтобы снять эти оковы, она обращается против него, — продолжил рассказывать он, — точечный удар своей собственной я бы вынес, благо, на то, чтобы освободить тебя, потребовалась бы не вся моя сила. А вот ты готов был дать магии волю, и это убило бы нас обоих.

Я кивнул.

— Что ж, рад, что ошейник больше не на мне. Стало быть, ты начал доверять мне после этого боя?

Виктор оценивающе цокнул языком.

— Не обольщайся, сын, — качнул головой он, — я лишь выполняю собственные условия. Ты выдержал испытание и теперь стал полноправным стражем Орсса. Я верну тебе твой эсток, и ошейник ты больше носить не будешь: он, к слову сказать, не сильно мешал тебе пользоваться магией.

Я невольно усмехнулся, потому что лорд Фэлл был прав. Ошейник лишь затруднял возможность пользоваться магией, но не лишал меня ее полностью.

Мы вышли в очередной длинный коридор, и Виктор целеустремленно повел меня куда-то.

— Так, значит, я буду единственным стражем, которому ты не доверяешь? — спросил я.

— Я буду держать с тобой ухо востро, ты ведь все еще можешь хотеть убить меня. Не стоит думать, что я к этому не готов.

Из моей груди вырвался глубокий вздох.

— У меня был шанс убить тебя только что, я им не воспользовался, — качнул головой я. Наместник снисходительно взглянул на меня.

— Ты бы погиб при этом сам.

— Меня учили не бояться отдать жизнь за короля и Солнечные Земли. Будь у меня намерение убить тебя, перспектива собственной смерти не остановила бы меня.

Разумеется, я не надеялся, что после моих слов Виктор тут же доверится мне целиком и полностью. Но напомнить о том, что я не убил его, хотя имел все шансы, стоило.

— Это все бесполезные слова, — отмахнулся наместник, — и этот спор не стоит внимания. Разве тебе больше не о чем поговорить со мной?

Я задумался. Конечно, мне было, о чем поговорить с ним. Кажется, мне не хватит и недели чистого времени, чтобы расспросить Виктора обо всем, что я хочу узнать: о себе, об Орссе, о стражах, о дексах, об Отре...

Однако сейчас, когда можно было начать спрашивать, вопросы вдруг вылетели у меня из головы, оставив только пустоту и тупую боль в затылке, которая медленно упрямо нарастала.

— Куда ты меня ведешь? — только и сумел выдавить из себя я. Виктор кивнул.

— В один особенный зал. Основное покажу тебе завтра. Просто сейчас темно, и Арда не произведет на тебя такого впечатления, как днем.

Снова эта Арда. Только теперь это слово точно не произносилось на древнем языке, имелась в виду не какая-то "роза", а нечто, называемое Ардой.

— Я уже второй раз слышу это название и не могу понять, о чем речь.

— Всему свое время, сын, — усмехнулся Виктор, и я невольно поморщился, снова заметив, что Кастер выражался теми же словами, лишь заменяя "сына" на "брата".

Виктор решил, что этого ответа вполне достаточно, и продолжил дальнейший путь молча.

Головная боль мешала мне запоминать дорогу, и я быстро отказался от этой затеи. Знаю только, что в этот раз мы поднимались вверх. Потеряв счет пройденным ступеням, я едва не споткнулся, оказавшись, наконец, на ровном полу. Виктор толкнул дверь слева по очередному длинному коридору, и мы оказались в просторном зале.

Здесь потолки не были такими высокими, как в других помещениях Fell de Arda, в которых мне довелось побывать. По виду зал напоминал обычную комнату, примерно как у Кастера, только чуть больше по размерам. Все стены были увешаны картинами, от которых начинало пестрить в глазах. В большинстве своем это были портреты.

Я устало потер глаза, чувствуя, что головная боль снова усилилась, и теперь не прекращала ныть в затылке ни на минуту.

— И где мы? — скептически спросил я. Виктор выжидающе посмотрел на меня.

— В зале, где присутствуют свидетельства истории, — вкрадчиво произнес он, — реальной истории, а не той, которую выдумали в Солнечных Землях, чтобы с младенчества пичкать ею детей.

В его голосе прозвучало презрение. Похоже, он имел в виду Единую Веру. Я скрипнул зубами, но спорить не стал. Бесполезно было здесь защищать то, что мне привил Дайминио: для Виктора Единая Вера была такой же ересью, как для dassa язычество. Спор ни к чему не приведет.

Я вновь окинул взглядом картины. Если это именно то, что должно было меня впечатлить, то я разочарован. На Ланкере мне доводилось видеть и более завораживающие полотна.

— Прости, отец, я не силен в искусстве, — хмыкнул я.

— Как страж ты должен знать историю Орсса, — поучительно проговорил наместник и обвел помещение рукой, — пройдись по залу. Я расскажу тебе то, что ты должен узнать, но прежде попытайся вспомнить. Ведь я обещал тебе помочь восстановить воспоминания или узнать все заново. Время второго варианта не пришло, пока не испробован первый.

Я закатил глаза, чувствуя, как из-за головной боли снова становлюсь раздражительным, но все же послушался и прошелся по залу. И Виктор оказался прав: мне действительно было знакомо, как минимум, одно из лиц, глядящих с портретов.

При взгляде на него перед глазами у меня воскресли страшные сцены прошлого, которые показал мне призрак Лэс-Кэрр-Грошмора. Худшие кошмары живших там магов оживали и обращались против них из-за заклятия, которое наложил человек, смотревший на меня с портрета.

Я шумно выдохнул.

— Помнишь его? — недоверчиво спросил Виктор, подходя и становясь за моей спиной.

Потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и ответить.

— Скорее то, что он сделал, — качнул головой я, — этот человек проклял Лэс-Кэрр-Грошмор.

— Это все, что ты о нем знаешь? — с усмешкой спросил наместник.

— Это то, что мне довелось видеть, — ответил я резче, чем хотелось бы. Виктор недоверчиво приподнял брови, подойдя так, чтобы видеть мое лицо.

— Мой мальчик, — мягко заговорил он, склонив голову, — Лэс-Кэрр-Грошмор был проклят не одно столетие назад. Сомневаюсь, что ты мог это видеть.

Наместник говорил снисходительно, и вкупе с головной болью это всколыхнуло во мне раздражение. Тьма недовольно шевельнулась, и я сжал кулак, чтобы успокоить ее.

— Я сказал, что видел момент проклятия Лэс-Кэрр-Грошмора, но не сказал, что лично при этом присутствовал, — с усмешкой отозвался я, — мне показал призрак умершего мага, когда просил снять заклятие этого колдуна.

На лице Виктора появилось заинтересованное азартное выражение.

— И тебе удалось?

— Да, — я вновь повернулся к портрету. Седовласый колдун словно взирал на меня свысока, — я использовал темную кровь. Тогда я еще не знал, что именно делаю. Действовал инстинктивно, и магия повиновалась мне. Этот призрак был первым, кто назвал меня Perrian Numjette, правда древнего языка я не помню, поэтому и понять смысл этих слов не смог.

Виктор улыбнулся и качнул головой.

— Вот, как, — хмыкнул он, — что ж, ты действительно силен. Я даже не думал, что настолько.

Он задумчиво прошелся по залу и с интересом посмотрел на меня.

— Если ты вошел в проклятый город, ты должен был столкнуться нос к носу со своим кошмаром. Что Лэс-Кэрр-Грошмор явил тебе?

Я серьезно посмотрел на отца.

— Тебя, — на несколько секунд мы погрузились в молчание, — он явил мне тебя в ночь убийства матери.

Виктор испытующе поглядел на меня. В его глазах не было ни тени сожаления. Рука его готова была в любой момент схватиться за эфес эстока, а тьма, бурлящая в его крови, заворочалась, и я почувствовал это движение. Виктор был готов к тому, что я захочу убить его за то, что он сделал с Литицией Виар.

— Я чувствую твою злобу, — с кривой улыбкой сказал он.

— Почему ты сделал это? Ты сказал, что не сожалеешь. В чем была причина?

Мне с трудом удалось сохранить голос ровным. Виктор склонил голову.

— Я расскажу тебе позже, — пообещал он, и я почему-то поверил.

Вновь посмотрев на портрет, я нахмурился, подождав, пока схлынет приступ головной боли.

— Так кто этот седовласый колдун?

Виктор тоже посмотрел на полотно, но в отличие от меня, он глядел на него с гордостью и почти благоговением.

— Это основоположник всего, — вкрадчиво произнес он, и назвал имя, которое я совершенно не ожидал услышать, — это Онкод.

Я изумленно посмотрел на Виктора, не поверив своим ушам.

— Онкод? Тритон, который победил Erabi?

— Я что-то путаюсь в деталях, которые тебе известны, — посмеялся Виктор. Я улыбнулся и вкратце поведал отцу историю моего знакомства с Саари. Лорд Фэлл слушал с неподдельным интересом. Когда я закончил, он оценивающе опустил уголки губ.

— Что ж, с теми знаниями, которые тебе дали в ордене, и теми обрывочными воспоминаниями, что ты сохранил, твое отношение к Орссу неудивительно, — усмехнулся он и повел меня к одному из портретов на стенах, — пожалуй, я расскажу тебе все с самого начала.

Виктор набрал в грудь побольше воздуха, а я понадеялся, что сумею внимательно выслушать его: мигрень упорно усиливалась, а рассказ обещал быть долгим. Лорд Фэлл повернулся к картине, которую мне уже доводилось видеть в Таире в храме Онкода. Там тритон в человеческом обличье был изображен стоящим на теле Erabi.

— В те времена, когда Онкод воспротивился воле своей повелительницы, еще не было альянса Солнечных Земель. Страны были разрозненными, между ними буйствовали постоянные войны за территории. Победив Erabi, Онкод искал место подальше от Фальгертарга, где сможет жить в мире. Чегрессия и Кирланд, нынешнюю границу между которыми он проложил с помощью лесных колдунов, не подходили для этого. Онкод направился дальше и обосновался недалеко от берега небезызвестной тебе Туманной Реки.

Виктор помедлил, изучая мою реакцию. Я внимательно слушал отца.

— Будучи магическим существом, Онкод почувствовал, что густой туман Тайрьяры — не простое природное явление, а отзвуки чьей-то силы. Силы, которую он желал постичь. Лесные колдуны того времени не были теми размякшими стариками, которыми являются сейчас. Тогда они готовы были променять долгую жизнь в Варском лесу, что питал их молодость, на знания, которыми мог с ними поделиться Онкод. Вместе они начали строить поселение недалеко от Туманной реки.

— Таир, — кивнул я. Что ж, неудивительно, что в этом городе существует храм Онкода.

— За полвека с помощью магии и усердного труда им удалось построить величественный город на отшибе Вары, о котором почти никто не знал. Но за это время лесные колдуны, ушедшие так далеко от источника своей силы, сильно постарели, а Онкод не изменился ни на день.

Я хмыкнул. Похоже, как и Therabia с Erabi, их слуги обладали способностью жить достаточно долго. Интересно, сколько лет Саари?

— Надо думать, им не нравились столь неравные условия.

— Естественно, — усмехнулся Виктор, соединив подушечки пальцев, — колдуны желали и себе, и следующим поколениям магов долгой жизни, которую им могла дать только глубь Вары. Тогда население Таира раскололось на четыре части. Первая предпочла удалиться обратно в Варский лес. Вторая часть решила, что узнала у Онкода достаточно, и хочет теперь стоить собственный город, где не будут так чтить тритона. Эти люди не считали убийство Erabi поступком, дающим Онкоду право на вечную власть. Они не стали возвращаться в Вару и ушли много дальше. Именно эта часть колдунов построила Город Костяных Башен.

Я изумленно посмотрел на Виктора. Он улыбнулся, радуясь, что так заинтересовал меня, и продолжил рассказ.

— Третья часть пожелала остаться в Таире, но не захотела, чтобы бок о бок с ними жило существо, которое украло их молодость.

Я нахмурился.

— Но Онкод ведь не...

— Да, он ничего у них не крал. Но он обладал способностью жить долго, а поделиться ею не хотел.

— А разве он мог поделиться? — недоверчиво прищурился я. Виктор качнул головой.

— Разумеется, нет, но колдуны считали, что это лишь отговорки. Чтобы споры не переросли в открытое противостояние, Онкод решил уйти и дать Таиру жить своей жизнью без него.

— Дай угадаю, — хмыкнул я, — четвертая часть таирцев последовала за ним?

— Да, — кивнул Виктор, перейдя к другой картине. На ней был изображен мрачный замок на утесе Ревья. Величественный и устрашающий, — они пересекли реку. За ней была голая земля. Пустошь, на которой не жила ни одна живая душа. Онкод чувствовал, что этот берег Тайрьяры пропитан особенной магией, и он решил выведать, что это за магия. Он нашел отток реки, где находится то, что мы называем Сердцем Тайрьяры.

Я вздрогнул. В моих воспоминаниях Виктор говорил мне об этом. И, кажется, даже показывал, что это за место...

— Что это?

— Проход в нижний мир, — серьезно ответил наместник, — запечатанный едва ли не с начала времен. Мир, где заточен Отр.

Мигрень особенно сильно ужалила затылок, и мне стоило огромных трудов не поморщиться и сохранить невозмутимое лицо. Виктор продолжал:

— Услышав его зов, наш предок заключил с божеством сделку. Отр пообещал дать ему силу, с помощью которой тритон сумеет наполнить пустошь жизнью, а взамен Онкод сломает печать, сдерживающую Отра под землей. Магия, данная тритонам, была сильна, но не настолько, чтобы снять древнее заклятье. Нашему предку удалось лишь заставить его слабеть со временем. Отр сказал, что силу Онкод получит, только если нырнет в Тайрьяру и день проведет, зарывшись в илистое дно реки, пропитанное темной кровью. Божество было уверено, что никто этого сделать не сможет, но что такое для тритона день, проведенный под водой?

Я усмехнулся.

— Что ж, для Онкода все сложилось довольно удачно.

— Он стал первым носителем темной крови. Получил огромную силу и новую магию, которой научился управлять. Все союзники присягнули на верность ему и Отру. У Онкода были громадные амбиции и поддержка древнего божества. Новый покровитель. Онкод принялся работать в поте лица, использовал все данные ему силы, чтобы создать мир по собственному вкусу. Идеальный мир. Прекрасный, как цветок розы.

— Арда... — прошептал я. Виктор расплылся в заговорщицкой улыбке.

— Прекрасная Арда. Но розе, как известно, нужны шипы. Без них она беззащитна. Так замок, который возводили люди Онкода, получил свое название.

Я понял, что не дышу и шумно втянул воздух. Виктор повел плечами.

— Онкод испугался за свое творение, когда реку начали пересекать люди из соседних стран. Он не хотел, чтобы люди, желающие прибрать к рукам все, что попадается им на глаза, испортили то, на что он потратил столько сил. А ведь рано или поздно завоеватели явились бы сюда. Онкод приказал обнести береговую линию стеной и оградить проход в свою страну. Без магии эта работа затянулась бы на многие столетия, но колдуны с поддержкой магии Отра были достаточно сильны, чтобы потратить на строительство всего два десятка лет. После нужно было создать для "Шипа Розы" достаточно устрашающий вид, чтобы никому не пришло в голову сунуться в столь мрачные земли.

Использовав магию, Онкод сгустил над Fell de Arda постоянные тучи, и берег Тайрьяры стал казаться угрожающим, темным и таинственным, сокрытый густым непроглядным туманом.

Полотно на стене подтверждало слова наместника. Впрочем, то, что я видел на картине, сохранилось и по сей день. Fell de Arda был живым подтверждением правдивости этой истории.

— А стражи? И дексы? — качнул головой я, — откуда появились они?

Виктор вздохнул.

— Когда у Онкода здесь появился первый наследник, он понял, что сын не обладает той же силой. Наш предок обратился к Отру, чтобы узнать, как передать силу потомкам. Божество сказало, что никто больше не сумеет получить силу так же, как это сделал Онкод.

— Видимо, нашелся другой способ, — кивнул я. Виктор хмыкнул.

— Нашелся. Хотя цена и была высока.

— Что же Отр запросил?

Наместник многозначительно посмотрел мне в глаза.

— Сына Онкода.

Я нахмурился. Виктор тяжело вздохнул и продолжил:

— Наследник Арды должен был спуститься в Сердце Тайрьяры и испить крови Отра, дав взамен свою. Божество сказало, что выпустит его обратно в мир, но избранный умрет в страшных муках и переродится в новой сути. Его кровь будет источником силы для тех, кого мы сегодня называем стражами, если человек будет способен выдержать обряд. В этом случае избранный будет пополнять армию Онкода. В противном случае — станет сыном Отра.

Я непонимающе качнул головой.

— Постой, обряд... тот, что проходят стражи? Если человек не выдерживает, то не умирает, а превращается в декса?

Виктор улыбнулся.

— Да. Такова была цена, которую выдвинул Родитель Темной Крови. Онкод не принуждал сына к этой жертве, Орсс пошел на нее сам.

— Орсс? — переспросил я.

— Так его звали, — кивнул Виктор, — он отправился в Сердце Тайрьяры и выполнил условия божества. А Отр выполнил свою часть договора. Орсс вернулся и почти сразу упал в агонии. Это длилось несколько дней. Трое самых верных приближенных Онкода и жена день и ночь не отходили от Орсса, не имея никакой возможности облегчить его страдания. Когда несчастный, наконец, умер, Отр объяснил, что тело нужно сжечь. Снедаемая горем мать сама подожгла погребальный костер сына и смотрела на него до тех пор, пока не затлел последний уголь. В ту же секунду Орсс переродился.

Я шумно выдохнул. Мысли мои путались. Боль, словно топор дровосека, впивалась в голову.

— С тех пор береговая линия Тайрьяры, включающая в себя город-союзник Таир и город Гир, расположенный под замком, стала называться в честь Орсса. Утес, на котором стоит Fell de Arda начал именоваться утесом Ревья.

— "Rev'ja" — на древнем языке значит "страж", — отвлеченно произнес я. Виктор кивнул.

— Историю сына Онкода переврали в Солнечных Землях, перевернули ее с ног на голову. Я хочу, чтобы ты знал историю такой, какой она была, — вкрадчиво проговорил наместник. Я непонимающе качнул головой, плохо соображая от разбушевавшейся мигрени.

— О чем ты говоришь? В Солнечных Землях о сыне Онкода ни одна душа не знает...

— Серьезно? — хохотнул Виктор, — то есть тебе не знакома история о человеке, которого вы называете Sanade'ja?

У меня перехватило дыхание. Я изумленно уставился на наместника, не веря собственным ушам. Будь здесь Ольциг, он бы удавил Виктора голыми руками, услышав такую ересь.

— Но это же...

— Невозможно? — усмехнулся лорд Фэлл, — то есть у тебя не вызывает никаких подозрений схожесть некоторых деталей в историях этих двух совершенно разных людей?

На лице наместника играла саркастическая ухмылка.

— Сын Божий, отдавший жизнь во благо других, три плачущих ангела, никак не облегчившие его муки, сходящая с ума мать, лик которой ты можешь видеть вот здесь... — Виктор указал на небольшой портрет. Это была женщина, в которой я безошибочно узнал черты той, кого высекали скульпторы Солнечных Земель. Ее же статуя венчала фонтан в Таире.

Я тут же перевел взгляд на другую картину и почувствовал, как волосы у меня встают дыбом. Там были изображены три человека у смертного одра молодого мужчины. Страдание, запечатленное на их лицах, было мне знакомо: я всегда восхищался скульптурой в Nio Edrian Kastelarii de Matrade'ja в Элле, которая изображала этих самых людей...

Неужели рассказ Виктора — правда? Выходит, вся концепция, на которой строится Единая Вера, основана на истории, случившейся здесь?..

— Ты даже в детстве не был так этим поражен, — хмыкнул наместник.

— Должно быть, в детстве для меня история, которую преподносят в Солнечных Землях, не была непреложной истиной, — огрызнулся я.

Хотелось подвергнуть слова наместника сомнению, но для них не оставалось места. Еще в дороге я понял, что человек, принесший Единую Веру в мир, пришел из Орсса, а это многое объясняло и, к сожалению, говорило не в пользу верований альянса.

— Кем Онкоду приходился Корун Объединитель? — хрипло спросил я. Виктор кивнул и отвел меня к портрету. Лицо, изображенное на полотне, я помнил еще с Лэс-Кэрр-Грошмора.

— Корун был бастардом, — небрежно сказал Виктор, — он родился, когда сменилось несколько поколений наследников Онкода. Потомки тритона жили намного меньше, чем он сам. Онкод не захотел быть лидером всю свою долгую жизнь и ушел в изучение магии. Корун не обладал ни темной кровью, ни магической силой, но хотел могущества. Он отыскал своего древнего родственника и попросил помочь ему завоевать власть. Воин был амбициозным и знал, чья кровь течет в его жилах, но по праву крови, наместником Орсса и Арды никогда бы не стал. Не знаю, чем именно руководствовался Онкод — опасениями ли за свои земли или симпатией к своему дальнему родственнику — но он решил посодействовать Коруну в его начинаниях и помог собрать людей, которых тот повел в Солнечные Земли. Армия Коруна росла с покоренными странами, и вскоре стала несокрушимой. Единственный раз в своей объединительной войне Корун потерпел поражение в Мияннской битве.

— Он не сумел взять Лэс-Кэрр-Грошмор, — кивнул я.

— В те времена в Городе Костяных Башен уже никто не знал Онкода лично, поэтому его появление не сочли угрозой. Самонадеянные маги решили, что их не сокрушить заклятием, но ошиблись. А у Онкода, похоже, взыграла застарелая обида на тех, кто отвернулся от него.

Я отвел глаза от портрета и устало потер их.

— Ходят слухи, что за свою помощь Онкод попросил у Коруна лишь одну вещь: чтобы Арду никто не тронул. Из уважения к Онкоду или из чувства любви к родине, воитель, провозгласивший себя Иресом Первым, потрудился распространить в Солнечных Землях слух, что Орсс — проклятый край, где нет ничего, кроме выжженной пустоши. Не одно поколение сменилось, прежде чем правящая династия стала ставить это под сомнение. Последние два короля усиленно работали над изучением наших краев, — Виктор невесело усмехнулся.

— Хочешь сказать, агрессия исходит только со стороны Иресов? — качнул головой я, — а набеги на Таир? А акты агрессии в Чегрессии и Кирланде? Не говори, что не хочешь войны — ты к ней готовишься.

Виктор вздохнул.

— Все верно. Я рад бы не делать этого, сын, но я вынужден. И, если ты считаешь, что мне доставит удовольствие разрушить Солнечные Земли, то ошибаешься. У меня попросту нет выхода.

Я чуть помедлил, ожидая, пока схлынет очередная волна головной боли.

— Объясни, — выдавил я. Виктор изучающе посмотрел на меня.

— Не сегодня, — мягко сказал он и указал мне на дверь, — сейчас тебе лучше всего отправиться спать. Сколько еще ты будешь терпеть боль и считать, что я этого не вижу?

Слова наместника почему-то заставили меня вздрогнуть. Он заботливо посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ты терпеливый и стойко переносишь боль, но когда у тебя болит голова, твои глаза кажутся темнее и блестят, кожа становится бледнее, а черты лица заостряются, — хмыкнул он. Я невольно вспомнил, что то же самое говорил мне Дайминио.

— Меня не было шестнадцать лет, и ты... — начал я, но Виктор перебил меня.

— Считаешь, что я не просто не знаю тебя, но и не имею на это право? — усмехнулся он, — в некоторых вопросах ты все еще мыслишь, как обиженный мальчишка. Ты мой сын, Райдер, и первые семнадцать лет твоей жизни ты провел здесь.

Наместник неспешно двинулся к выходу из зала.

— Однажды в детстве вы с Кастером устроили очередную "тайную", — Виктор саркастически закатил глаза, — вылазку в Таир, и оттуда ты принес красную лихорадку. Ты достаточно долго не говорил, что болен, но когда тебя начали мучить головные боли, Кастер понял это на тренировках и сказал мне. Лекарства от этой болезни у меня не было, и пришлось применить магию крови, чтобы перенести твою болезнь.

— На кого?.. — тихо спросил я.

— Я не различаю дексов по именам, как это делаешь ты, — небрежно бросил Виктор, — но каждый из них был готов спасти тебя ценой собственной жизни. У тебя с детьми Отра сильная связь с самого детства, она присутствовала даже до обряда. Поэтому я говорил тебе, что ты нужен Орссу. В тяжелые времена Арде требуется сильное подспорье, и ты был рожден, чтобы стать им.

Боль снова полоснула затылок. Я стиснул зубы и зажмурился, ожидая, пока она пройдет.

— Кажется, этот разговор совсем утомил тебя, — мягко произнес Виктор, — думаю, на сегодня с тебя хватит.

Наместник замер возле лестницы, ведущей вниз, и указал мне туда.

— Ступай. Спустись на три этажа, и окажешься в коридоре. Первая дверь слева от лестницы — твоя комната, я приказал слугам приготовить ее. А в конце этого коридора небольшая лесенка приведет тебя в темницу, где держат девушку и монаха. Ты, кажется, хотел отдать им кое-что.

Не говоря больше ни слова, Виктор развернулся и направился прочь от меня.

* * *

Несколько секунд я провожал наместника взглядом. Он не оборачивался и не произносил больше ни слова. Мои мысли путались, а головная боль мешала думать. Я оперся о стену и закрыл глаза, пытаясь отвлечься от боли и думать о той истории, что услышал в зале наверху. Что бы сказал Дайминио, услышь он правду? А я почему-то не сомневался, что история, рассказанная Виктором, правдива. Интересно, это картины поспособствовали моей доверчивости, или лорд Фэлл обладает таким удивительным даром убеждения?

Я не понимал Виктора. Не понимал, почему шестнадцать лет назад он убил мою мать и чуть не убил меня. Глядя на него, я все пытался рассмотреть в нем тирана и хладнокровного убийцу, но не видел этого. Девушка по имени Марика, мой брат Кастер, стражи Орсса — все они питают к лорду Фэллу исключительно теплые чувства. Даже Алек ван Мар — таирец — искренне говорит, что предан Орссу телом и душой. Почему же шестнадцать лет назад...

Мигрень хищно вгрызлась в голову, и я обхватил затылок руками, словно это могло помочь унять боль. Когда волна немного схлынула, я решил больше не размышлять о событиях шестнадцатилетней давности. Виктор обещал объяснить все позже, и, пожалуй, это лучший вариант. Это сущая нелепица, но мне хотелось понять и найти логичное объяснение того, что сделал мой отец...

Ноги сами понесли меня вниз по лестнице. Пройдя три этажа вниз, я тут же направился по коридору, пока не увидел спуск. Оттуда доносились голоса...

— ... а что ты будешь делать сейчас, когда твоя магия не действует? — с усмешкой произнес чей-то голос. Я прислушался и понял, что уже слышал его. Совсем недавно.

— Ты ее не тронешь! — воскликнул Ольциг.

Этого было достаточно, чтобы я ринулся вниз, но уже на первом шаге меня опередила и едва не сбила с ног громадная серая тень. Послышался грозный рык, и мужчина, которому только что перечил Ольциг, ахнул.

— Что ты себе позволяешь?! — воскликнул он. Я оказался в темнице и тут же узнал стража, который угрожал Филисити. Это был Алек ван Мар. Огромный декс оттеснил его к стене и теперь преграждал стражу путь к белой решетке, за которой держали моих друзей. Белесые глаза демона горели злобой.

Я нахмурился и склонил голову.

— Что происходит? — в моем голосе зазвучала сталь.

— Хорошо, что вы здесь, милорд, — улыбнулся Алек, одергивая жилет, — никто не приструнит декса лучше вас. Сын Отра позволил себе угрожать стражу.

Я сделал несколько неспешных шагов к ван Мару.

— Я спросил не об этом. Что здесь делаешь ты? Запугиваешь девушку, запертую в клетку, до которой ты не можешь даже дотронуться?

Лицо Алека помрачнело. Он опустил взгляд.

— Вы, верно, не знаете, милорд. Эта чародейка была моей женой в Таире, — презрительно произнес он, покосившись на Филисити, — из-за нее я ушел в Орсс. Я не знал, что женился на ведьме, которая способна подчинять силы природы...

— То есть ты попросту, бежал от женщины, которая показала тебе свою магию? И тебя здесь сделали стражем? — на моем лице появилась кривая ухмылка, — а Виктор знает, что позволил трусу пройти обряд?

Алек возмущенно округлил глаза. Кажется, слова "да как вы смеете!" были готовы в любой момент сорваться с его губ, но он сдержался.

— При всем уважении, лорд Виар-Фэлл, я страж, и... — начал он, но я прервал его.

— ... и как страж, немедленно прекратишь позориться и запугивать пленницу, если не хочешь, чтобы возникли сомнения в твоем назначении, — хмыкнул я, — думаю, командир Кастер будет счастлив рассмотреть этот вопрос.

Алек вновь опустил глаза.

— Милорд, вы неверно расценили мое пребывание здесь. Я лишь хотел преподать ведьме урок. Сейчас, когда она не владеет своей магией...

— Без магии она всего лишь беззащитная женщина, а ты страж, который должен смотреть опасности в лицо. Сейчас здесь опасности нет, — я перекинулся взглядами со стоящим напротив решетки дексом, и мне показалось, что демон расплылся в улыбке, хотя трудно было с уверенностью трактовать этот оскал, — думаю, урок нужен тебе.

Ван Мар обжег меня взглядом.

— Что вы имеете в виду? — холодно спросил он.

— Чтобы исполнить свои угрозы или, как ты выразился, преподать урок ведьме, ты должен был бы прикоснуться к решетке. Сделай это.

Алек нахмурился, глядя на белые прутья.

— Стражей учат отвечать за свои слова, — подтолкнул я, — так ответь за них. Или я попросту уйду, и это своевольно существо само решит, как поступить.

Я кивком указал на декса, и тот утробно зарычал, подтверждая мои слова.

Шумно втянув воздух, ван Мар легко коснулся толстого белого прута, и ноги его тут же подкосились. Он издал сдавленный стон и рухнул на колени, отдирая руку от решетки. Его громкое прерывистое дыхание эхом отражалось от каменных стен.

— Встань, — скомандовал я. Алек стиснул зубы и выполнил приказ, — можешь идти. Надеюсь, это был последний раз, когда я тебя увидел у этой камеры. В бою ты проявил себя много лучше, чем здесь.

Ван Мар снова обжег меня взглядом.

— Да, милорд.

— Ступай.

Страж сжал кулаки и спешно покинул темницу. Декс фыркнул, проводя его взглядом. Я посмотрел в его белесые глаза и кивнул.

— Ты тоже свободен. Но буду благодарен тебе, если не допустишь проявления таких недоразумений в дальнейшем.

Демон издал бурлящий рык и тенью выскользнул из темницы, успев напоследок посмотреть на моих друзей, чего я, в отличие от него, пока не решался сделать. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы просто поднять на них глаза.

Филисити была бледна и выглядела усталой и измученной. Точно так же, как и Ольциг. Dassa заслонял девушку собой и глядел на меня взглядом затравленного зверя.

Я тяжело вздохнул, приблизившись.

— Как вы? — это все, что у меня получилось из себя выдавить. Филисити многозначительно смотрела на меня, затем приблизилась к решетке, и поморщилась, как от зубной боли, оглядев мою новую форму. Рука девушки легла на один из белых прутьев, при этом колдунья ничего не испытала.

— Смотрю, ты быстро освоился в новой роли, — устало произнесла она. Я покачал головой и сделал шаг к Филисити.

— Я пришел не обмениваться обличительными словами, — моя рука быстро скользнула в карман жилета и извлекла флакон с соком дерганицы и кусок ткани, — просто хотел дать это. Приложи к ране, она быстро заживет.

Ольциг также приник к решетке.

— Они тебе поверили? — одними губами произнесла Филисити, после чего нарочито громко воскликнула, — я же говорила, что мне не нужны подачки от тебя!

Мне было трудно сейчас соображать: мигрень все не отпускала. Я непонимающе нахмурился, замерев с протянутой рукой с флаконом и бинтом. Ольциг улыбнулся и взял сок дерганицы, вопросительно кивнув в сторону лестницы.

— Проверь коридор. Там никого? — едва слышно шепнул он.

Я устало обернулся на ступени, затем нехотя поднялся и оглядел коридор: там было пусто. Вернувшись к друзьям, я кивнул.

— Никого нет.

Ольциг и Филисити облегченно вздохнули.

— Райдер, ради Бога, прости, что пришлось причинить тебе боль, — виновато заговорила девушка, — я сделала это, чтобы Кастер поверил, что ты наш враг.

— Ты уже видел Фэлла? — мрачно перебил ее Ольциг, — это он тебя сделал стражем? Не думал, что скажу это, но нам играет на руку, что ты его сын. Сможешь подобраться к нему достаточно близко.

— Райдер, ты ведь понял, что я просто изображаю злость? — продолжала Филисити, — ты так посмотрел на меня, что я подумала, ты поверил...

Голова гудела, я потер глаза и подождал, пока схлынет очередная волна боли. Девушка тронула меня за руку, дотянувшись через решетку.

— Райдер, скажи хоть слово, — умоляюще произнесла она.

Я виновато посмотрел на dassa. Юноша так ждал от меня результатов. Идя сюда, я свято верил, что должен убить тирана и не представлял, что меня может тронуть и захватить этот мрачный край.

— Все... непросто, — сказал я, боясь, что вот-вот снова услышу от друзей обличительные выкрики о предательстве. Похоже, они испугались не меньше моего. Тяжелый взгляд Филисити вот-вот мог прожечь дырку в моем лице.

— Что с твоей рукой? — спросил монах, указывая на повязку на моей правой ладони. Я сжал руку в кулак.

— На ней больше нет клейма ло... — я осекся, понимая, что едва не произнес "ложного бога", — Святой Церкви.

Филисити вздрогнула.

— Ты... — глаза девушки блеснули, — ты решил принять сторону Фэлла?..

— Нет, — я покачал головой, — дело не в нем.

— А в чем же? — с вызовом вскинув подбородок, спросил Ольциг, делая шаг от решетки, — может, ты все-таки проникся сыновьей любовью к Виктору Фэллу?!

Я тяжело вздохнул и попытался собраться с мыслями: мигрень мешала ясно думать.

— Послушайте меня, — я снова потер глаза, — представляю, что вы сейчас подумаете, но мне кажется, что нам не дали всей информации, когда отправили сюда...

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Виктор Фэлл не заслуживает смерти? — монах сурово посмотрел на меня. Я качнул головой.

— Я не уверен. Виктор многое рассказал мне.

— С чего ты взял, что он говорил тебе правду? — воскликнул dassa, всплеснув руками.

— Я родился здесь, Ольциг! Воспоминания, пусть и дремлющие, помогают мне отличить правду от лжи.

Филисити шумно выдохнула.

— Райдер, расправа, которую ты учинил над лордом-советником и его людьми... — девушка серьезно посмотрела на меня, — почему ты это сделал на самом деле? Неужто, чтобы защитить Орсс?

Глаза ее были холодными. Казалось, еще одно мое слово, и друзья уже безвозвратно сочтут меня предателем и врагом. А мне упорно не хотелось этого, хотя, пожалуй, они в какой-то мере были бы правы, если бы думали так.

— Рихард Тюрен планировал заключить с Орссом военный союз. Он предал Солнечные Земли и сказал мне об этом сам. Тебя, — я посмотрел на dassa, — он собирался отдать Виктору, чтобы тот распял тебя и выставил под стеной Fell de Arda на всеобщее обозрение, а тебя, — мой взгляд столкнулся со взглядом Филисити, — планировал сделать своей женой, когда после победы Орсса в войне ему отошла бы Чегрессия. Или Кирланд, он на тот момент не определился. Для меня в его планах места не оставалось.

Ольциг и Филисити переглянулись.

— Так ты убил его, потому что он предал корону? — прищурился монах.

— И поэтому тоже, — кивнул я, — перво-наперво я стремился защитить вас двоих. Второй причиной было его предательство. Но и о том, что такой союзник опасен для кого угодно, в том числе и для Орсса, я тоже думал.

Колдунья отвела глаза, но от решетки не отошла.

— Ты не собираешься выполнять задание, — сокрушенно произнес Ольциг, покачав головой, — Ie Ja, sara fezer, ты ведь действительно становишься стражем Орсса! Может, ты еще и армию этого тирана в бой поведешь?!

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

— Виктор сказал, что не хочет войны, но вынужден идти на нее. Пока не объяснил, почему.

— Не придумал еще достойную отговорку, — саркастически усмехнулся dassa, — а ты готов все принять на веру. Что этот человек сотворил с тобой?

— Ольциг, — устало окликнула Филисити, прислонившись головой к решетке.

— И ты туда же? — воскликнул он, — да он же защищает этого еретика! И готов помогать ему во всем. Из Фэлла такой же миротворец, как из меня декс!

Я криво ухмыльнулся, вспомнив рассказ Виктора. По его словам, декс получился бы из кого угодно, так что Ольциг даже не представляет себе, как его сарказм на самом деле недалек от истины...

— Верите вы, или нет, я устал быть орудием в чьих-то руках, — покачал головой я, — и больше никого не собираюсь убивать, пока не буду знать полной картины. У меня складывается впечатление, что Нор прекрасно знал, кто я, когда отправлял сюда.

Щеки Ольцига вспыхнули от возмущения, когда я фамильярно назвал Его Величество Нором. Филисити внимательно посмотрела на меня.

— Я устала сомневаться в тебе, Райдер, — произнесла она, — ты слишком много раз делами доказывал, что тебе можно верить, и я верю. Делай то, что считаешь нужным, я больше не отвернусь от тебя.

Колдунья внушительно посмотрела на монаха, и тот закатил глаза.

— Ему я верю, но не Виктору Фэллу, — сказал он, удалившись в дальний угол клетки. Я слабо улыбнулся. Филисити протянула ко мне руку через клетку, и я взял ее в свою.

— Спасибо, что проучил Алека, — ухмыльнулась девушка, — и за то, что приставил к нам охрану. Я боюсь дексов, но это лучше, чем положиться на милость ван Мара.

Я лишь кивнул в ответ. На самом деле этому дексу я не говорил ни слова о защите моих друзей, но печально осознал, что мотивы этого существа вполне понятны...

— Обработай плечо, — кивнул я, — это сок дерганицы. Его ни в коем случае нельзя пить, но на поверхностные раны наносить можно.

— Спасибо, — улыбнулась Филисити.

— Я вытащу вас отсюда, обещаю, — пообещал я и поспешил покинуть темницу, пока головная боль не усилилась.

* * *

Через окна в коридоре слышался шум бурного течения Тайрьяры. Я выглянул в окно, и холодный ветер немного успокоил голову. Снаружи было темно, и за туманом не было видно самой реки. Виднелась лишь высокая длинная стена Орсса, тянущаяся от Fell de Arda и уходящая вдаль. Серые тени дексов то и дело пролетали у самых окон.

Я печально опустил глаза, вновь осознавая, что на самом деле сделал в Таире. Тьма послушно шевельнулась, концентрируясь на призыве одного конкретного существа. Я слабо улыбнулся, когда ночной ветер вновь обдал лицо прохладой.

— Роанар... — тихо позвал я, чувствуя укол вины.

Серая грузная тень не заставила себя ждать. С гулким рычанием демон приземлился рядом со мной, и я повернулся к нему. Белесые глаза не выдавали ничего похожего на барона Руана Экгарда, но сейчас в том, кто передо мной, не возникало никаких сомнений.

Ошейника на мне уже не было, но что-то с силой сдавило мне горло. Какое-то тянущее ощущение, поднимающееся из груди.

Дексы возрождаются из пепла... чтобы сын Онкода стал первым дексом, тело, получившее яд Отра, нужно было сжечь...

"Не хороните... сожгите... нужен только огонь и пепел..." — предсмертные слова друга прозвучали у меня в голове.

— Рон... — произнес я.

Глупо было рассчитывать, что демон заговорит со мной по-человечески. Из его груди донеслось лишь гулкое рычание, но угрозы в нем не было. Я шагнул к дексу, чувствуя, что руки у меня дрожат. Сын Отра протянул ко мне когтистую лапу и мягко опустил ее мне на плечо.

— Роанар, это действительно ты? — спросил я, все еще не в силах поверить. Кажется, если бы стоящий передо мною декс не бросился без приказа защищать Филисити, я бы и не подумал сопоставить факты и предположить... — господи, что же я наделал!

Демон непонимающе склонил голову, убрал руку от моего плеча и опустился на одно колено. Он смотрел на меня так же, как все те дексы, прилетевшие в фехтовальный зал защищать меня. Эта безграничная верность, готовность отдать жизнь, преданность до последнего вздоха. Это было выше моих сил.

Голова вновь взорвалась болью. Я понял, что ноги подкашиваются, не хватило воздуха. Я прикрыл рот рукой, чтобы, к своему стыду, не зарыдать в голос. Демон ухватил меня за плечи, когда я тяжело ударился коленями об пол. Моя вторая рука безвольно повисла плетью, навалилась нечеловеческая усталость. В горле декса клокотало, как у ручного тигра шаха Ланкерии, он легко поставил меня на ноги, глядя прямо в глаза. Это был не совсем Роанар. Сын Отра, в которого переродился мой друг, сохранил, как минимум, часть своих человеческих воспоминаний, но прежде всего теперь он был дексом.

— Боже, что же я сотворил с тобой? — сокрушенно покачал головой я, — прости, Роанар. Если можешь, прости...

Демон вновь склонил голову, затем провел когтем указательного пальца правой руки по левому предплечью. Темная кровь густо потекла из раны.

— Рон, что ты....

Декс смазал коготь кровью и опустился на колено. Я думал, он вновь решил выразить свое почтение, но понял, что коготь кровью неровным почерком выводит на полу слова.

"Не за что прощать, хозяин", — прочитал я, и сердце гулко стукнуло мне в грудь.

— Не называй меня так! — я с жаром схватил демона за плечи, когда тот поднялся. Он ответил лишь клокочущим рычанием, и я качнул головой, — меня зовут Райдер, ты помнишь? Райдер Лигг. Ты не должен называть меня хозяином, ты мой друг...

Сильнейшая волна боли вдруг разлилась по затылку, перед глазами заплясали цветные пятна, а к горлу подкатила тошнота. Я обхватил голову руками и не сдержал стон. Роанар подхватил меня под руку, подстраховав мое предательски качнувшееся тело. Он вновь зарычал, и мне показалось, что я услышал в этом рыке вопросительные интонации.

— Все пройдет. Нужно просто немного отдохнуть. Лети, друг, я в порядке, — я постарался натянуть улыбку и убедить декса в правдивости своих слов. Он упрямо качнул головой и продолжил поддерживать меня под руку.

— Лети, Рон, я хочу, чтобы ты улетел. Пожалуйста.

На этот раз рычание демона было недовольным, но, кажется, не повиноваться он не мог. Стремительной тенью демон взмыл в небо, а я побрел к комнате, которую выделил мне Виктор, хватаясь за стены, чтобы не упасть.

* * *

Ночи хуже мне не выпадало уже давно. Приступы головной боли накатывали один за другим, не давая и четверти часа на отдых. Спать я не мог, ворочался с боку на бок, пытаясь найти хоть какое-то положение, при котором проклятая мигрень не будет так полосовать голову.

Несколько раз я впадал в беспамятство и, кажется, начинал бредить. В эти моменты мне слышались неясные голоса из прошлого, виделись мать, Роанар, Филисити, Ольциг, Кастер, Виктор...

Я что-то говорил им, но сам не разбирал, что. А затем вновь выныривал в реальность и понимал, что кругом нет ничего, кроме боли. Я с силой вжимал голову в подушку, тщетно пытаясь прекратить эту пытку. Теперь мне было уже все равно, закричу я или начну стонать в голос.

Кажется, такой сильной эта боль была лишь однажды. Я ощущал нечто подобное, пока Дайминио не вылечил меня.

Образы врывались в сознание.

Я чувствую, что лечу над лесом, слышу шелест листвы, чувствую, что из головы течет кровь. Чьи-то сильные руки несут меня, унося все дальше и дальше от Орсса. Теперь я понимаю, что позади остался именно Орсс, но тогда, похоже, не понимал. Меня несет декс, и я узнаю его. Синнес. Мой друг. Почему он уносит меня так далеко? Эхом звучат слова Виктора: "неблагодарный щенок!", хотя наместника уже нет рядом. Он приказал Синнесу избавиться от моего тела.

Удар из прошлого отдался жуткой вспышкой боли в настоящем, и я снова провалился во тьму на какое-то время. Образы вновь выдернули меня оттуда.

"Брось тело в реку", — небрежные слова Виктора всплывают в голове. Голова. Она буквально горит огнем. Но, похоже, Синнес не собирается бросать меня в Тайрьяру, лорд Фэлл ведь не сказал, какую именно реку выбирать. Он хочет оставить меня в другом месте. Хочет, чтобы мне помогли. Чтобы спасли меня.

Внизу показывается город. Видны его огни. Этот город всегда освещен. Гранад. Видимо, Синнес хочет оставить меня здесь...

Воспоминания оборвались. В поту я добрался до окна, пытаясь вдохнуть прохладный воздух. Когда я распахнул створки, пустой желудок скрутил рвотный позыв, который сдержать не удалось. Ничего не соображая, я рухнул на пол и вновь провалился в беспамятство.

Не знаю, как снова оказался на кровати. Помню, что бормотал что-то невразумительное, думая, что рядом находятся Виктор и Кастер. Слышались голоса, которые звучали для меня, как громовые раскаты.

Что-то холодное опустилось мне на голову. Кажется, стало чуточку легче. Какой-то травяной запах ударил в нос — слишком резкий. Я поморщился, но чья-то маленькая и одновременно сильная рука удержала меня и заставила вновь вдохнуть едкий запах. Мне показалось, я видел Филисити. Она заботливо что-то говорила, но я не разобрал ни слова и снова провалился в забытье...

А в следующую секунду мои глаза открылись. Боли не было.

По небу за окном плыли черные тучи, но все же уже настало утро. Мрачное и пасмурное, как всегда в этом замке.

— Я надеюсь, тебе лучше? — донесся до меня голос. Я резко обернулся и увидел в дальнем углу комнаты лорда Фэлла. Он сделал ко мне несколько шагов, изучающе склонив голову.

— Виктор? — я нахмурился и сел на кровати. Рубаха была влажной от пота: похоже, ночью я потрудился снять только плащ и жилет, — что ты здесь делаешь?

Наместник не ответил. По его глазам я понял лишь то, что он пришел не только что, и это изумило меня до глубины души. Я недоверчиво нахмурился:

— Ты был здесь ночью?

— Да, — он прикрыл глаза, — ты здорово напугал Кастера. Он сказал, что ты бредишь и не узнаешь его. Я думал, он преувеличивает, но, как оказалось, нет. Часто у тебя такие чудовищные головные боли?

Я потер руками лицо и качнул головой.

— На самом деле, нет. Такие бывают редко. А почему Кастер был здесь?

— Услышал крик, — повел плечами наместник, присаживаясь на стул возле массивного дубового стола у окна. Он вновь сцепил пальцы, лицо тронула легкая улыбка, едва заметные морщинки скопились в уголках глаз.

Я вздохнул, покачав головой. Виктор внимательно смотрел на меня.

— Та девушка, с которой ты пришел сюда, — ухмыльнулся он, и я тут же поднял на него глаза. Ухмылка на его лице стала шире, — Филисити. Она для тебя, похоже, много значит.

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, хотелось пригрозить Виктору, что он пожалеет, если хоть волос упадет с головы Филисити, но я сдержался. Не стоит провоцировать этого человека. Вчера мне не удалось разглядеть в нем хладнокровного убийцу, но это вовсе не значит, что наместник не опасен.

— Мне знаком этот взгляд, — невесело усмехнулся Виктор, — ты так же смотрел на меня каждый раз, когда я повышал голос на Литицию. Не переживай, с девушкой все в порядке. Я больше тебе скажу: их с монахом даже не отвели обратно в камеру, а позаботились о них должным образом.

Я плотно стиснул челюсти, заставляя себя прикусить язык. Виктор шумно хлопнул руками по коленям.

— Надеюсь, ты поймешь мое намерение все еще держать этих двоих под стражей, — миролюбиво произнес он, — девушка сговорчива, но монах явно горит желанием убить меня. Такой молодой фанатизм не стоит недооценивать. Однажды я недооценил твой, и это едва не стоило тебе жизни.

Спрашивать, о чем говорит мой отец, не понадобилось. Сегодня ночью, несмотря на боль, я восстановил часть той ночи в памяти. Виктор не ожидал, что я буду настолько одержим жаждой мести, что нападу на него. И либо я на его фоне был совсем никудышным воином, либо страх перед наместником и злость за смерть матери не сыграли на руку моим навыкам, и я проиграл бой. Виктор думал, что убил меня, и приказал Синнесу избавиться от моего тела, бросить в реку. Наместник имел в виду Тайрьряру, разумеется, но декс предпочел не понять этого, и отнес меня в Гранад, где меня на следующий день нашел господин Хилло, а после так вовремя подоспел Дайминио.

Я понял, что уже больше минуты не дышу, и шумно втянул воздух.

— Виктор, объясни толком, что с Ольцигом и Филисити.

— Так юнца зовут Ольциг? — усмехнулся наместник, — он упрямо не хотел говорить мне даже это. В ордене не учат элементарной вежливости.

— Отец, — я внушительно посмотрел Виктору в глаза, — где они?

Лорд Фэлл кивнул.

— Этажом выше в соседних комнатах друг от друга. Я приказал Марике осмотреть рану Филисити. Помощь уже не нужна, сок дерганицы свое дело сделал. Через пару дней останется только шрам. Монах в порядке. На голове шишка от удара, осталась еще от стычки на берегу Тайрьяры, только и всего. Твоим друзьям дали новую одежду и поставили в комнаты еду. Но что-то мне подсказывает, что Ольциг упрямо будет ходить в рванье и голодать.

На лице Виктора блестела снисходительная усмешка.

— Что заставило тебя их выпустить? — нахмурился я.

— Ты заставил, — пожал плечами наместник, — ты так часто произносил имя этой девушки, что я теперь не забуду его, даже если захочу. Кастер послал за Марикой, чтобы она дала тебе что-нибудь от боли, но я решил, что из рук Филисити ты примешь лекарство более охотно. А монах так кричал и дико бросался на решетку, угрожая убить каждого, кто прикоснется к девушке, что я решил выпустить и его. У юноши просто талант действовать на нервы.

Я напряженно молчал, а Виктор, кажется, пытался прочесть мои мысли по выражению лица. Тишина затянулась примерно на полминуты, после чего наместник поднялся со стула и кивнул на дверь.

— Ты в состоянии пройтись? — воодушевленно спросил он, — сегодня прекрасный солнечный день. Мне есть, что показать тебе. Что скажешь?

Я молча поднялся и на ходу схватил жилет и плащ.

* * *

Виктор ничего не говорил, пока мы не начали подниматься по лестнице. Куда мы идем, я уже не спрашивал: название мне ничего не скажет, а дорогу все равно не удастся запомнить с первого раза. Одно было понятно: наместник ведет меня наверх.

Когда мы миновали полтора этажа замка, Виктор тяжело вздохнул и замедлил темп.

— Райдер, эта девушка неравнодушна к тебе, — серьезно сказал он, — и это погубит ее рано или поздно. Если ты дорожишь ею, я обязан предупредить: ей опасно с тобой.

Слова наместника заставили меня замереть. Я испытующе уставился на него, нахмурив брови.

— О чем ты, к дексу, говоришь?

Глаза Виктора потускнели, а на лице появилась печальная улыбка.

— О твоей матери. Кажется, пора все же объяснить тебе, что произошло.

Он продолжил подъем. Несколько секунд наместник молчал, будто бы собираясь с мыслями.

— Знаю, в связи с тем, что ты помнишь, тебе трудно будет поверить в мои слова сейчас, но я любил Литицию. И это не пошло на пользу ни одному из нас, — Виктор печально усмехнулся, — тебе ведь известно, что ее увели из Таира силой?

— Известно, — кивнул я, — также известно, что орссцы убили ее мужа и вместе с ней забрали ее сына. Кастера.

Виктор ничего не отрицал.

— Я вчера говорил тебе, что долгое время Таир формально входил в территорию Орсса. Сменилось много поколений, прежде чем таирцы стали считать нас врагами, и я не отвечу тебе, из-за чего это случилось. Попросту не знаю. Пусть это и произошло незадолго до моего рождения, но, кажется, этот момент в истории толком никто не отследил.

Я непонятливо качнул головой. На вид Виктору можно было дать лет сорок пять или пятьдесят. С другой стороны в моих воспоминаниях шестнадцатилетней давности он был почти таким же, как сейчас, только без седых волос. И учитывая мой возраст, Виктору должно быть, по меньшей мере, за шестьдесят, а то и за семьдесят.

— Постой, сколько же тебе лет? — недоуменно спросил я. Наместник приподнял брови.

— Ох, ты, верно, не знаешь, что наш род стареет значительно медленнее обычных людей? Сказывается кровь Онкода. Зато седеть мы начинаем рано, — с усмешкой отозвался он.

Я сдвинул брови к переносице и недоверчиво окинул Виктора взглядом.

— Хочешь сказать, я тоже...

— Разумеется, — улыбнулся лорд Фэлл, — ты с каждым годом будешь стареть все медленнее. А примерно в тридцать пять этот процесс практически остановится. Десять лет будут проходить для твоего организма, как один год.

Несколько секунд я молчал, размышляя о том, что только что услышал. Выходит, я буду жить очень долго? Но сколько?

— Ты не ответил на вопрос, — я поджал губы, — о твоем возрасте.

Наместник усмехнулся и махнул рукой.

— О, я давно перестал считать, — небрежно сказал он. Я изумленно склонил голову, и Виктор в голос засмеялся, — но явно не столько, сколько ты подумал! Около ста пятидесяти. Плюс-минус пара десятков. Я не помню, сколько лет мне, но помню, сколько лет моему наследию, Райдер, — отец одарил меня гордой улыбкой, — например, тебе тридцать три, я это отлично знаю.

Я не нашелся, что ответить, и, похоже, моя реакция доставила наместнику истинное удовольствие. Он решил вернуться к своему рассказу.

— Так к вопросу об истории, — лорд Фэлл прочистил горло, — в Таире осталось множество потомков колдунов, что пришли вместе с Онкодом. Отголоски их магии делали таирцев более восприимчивыми к обряду. Я понимал, что мне нужен наследник, и знал, от какой женщины должен его получить. Лициция Виар по матери принадлежала к древнему роду. Ее отец — монах по имени Шаддэк — тоже обладал силой, причем силой экзорциста, что помогает не дать темной крови одержать верх над человеческой природой. Более идеального сочетания и придумать было нельзя, и я приказал забрать Литицию любой ценой.

Виктор снова замолчал, ожидая от меня комментариев. Их не последовало, и, вздохнув, наместник продолжил.

— В мои планы с самого начала не входило оставлять Литицию в живых после твоего рождения, однако чем дольше я находился рядом с ней, тем больше понимал, что начинаю испытывать к ней чувства. Она была невероятно красива, своевольна, умна, в ней чувствовалась внутренняя сила. Кастер... — лорд Фэлл, улыбнувшись, помедлил, — совсем еще мальчишка начал видеть во мне отца, и я с радостью принял этого ребенка, как своего собственного. Но, разумеется, Литиция не испытывала ко мне ничего, кроме злости и страха. Страх, особенно страх за детей был сильнее, поэтому она практически не перечила мне.

Я прерывисто вздохнул. Этот человек запугал мою мать, разрушил всю ее жизнь, убил отца Кастера, чего он еще от нее ожидал? Любви и понимания? У нее не было никого, кроме нас с братом. И то, Кастер был больше предан Орссу и наместнику, чем ей.

— Ты убил ее, потому что так и не сумел подчинить? — с усмешкой спросил я, и впервые, обернувшись, Виктор обжег меня глазами так, что я почти физически ощутил это. Тьма внутри него угрожающе шевельнулась, и глаза сделались совсем темными, как непроглядная орсская ночь.

— Нет, — холодно отрезал он, — не поэтому. Литиция постоянно пыталась настроить против меня детей. И, к моему глубочайшему сожалению, ее влияние на тебя было слишком сильным. Она не хотела признавать правду о своем ложном боге, не хотела слышать об Онкоде и его истории, не хотела даже попытаться понять, что такое Арда. Для нее я и все, что я делал, было чудовищным и отвратительным. И это же она пыталась внушить тебе. В какой-то момент ее влияние стало слишком сильным, и тогда...

— И тогда пришло время забыть о чувствах? — хмыкнул я. Наместник резко обернулся, и густая тьма окутала его.

— Дай мне закончить, декс тебя забери! — выкрикнул он, и голос его был похож на громовой раскат. Глаза почернели, темное облако шлейфом встало за спиной. Я отступил на шаг, не ожидая такой реакции, и приготовился отразить магический удар, надеясь, что у меня хватит сил одолеть наместника.

Однако приступ гнева схлынул так же быстро, как накатил. Виктор сжал кулак, усмиряя тьму внутри себя, опустил глаза и покачал головой.

— Перебивать невежливо, — усмехнулся он. Мои губы сжались в тонкую линию.

— Извини, — бросил я на ходу, чувствуя, что сердце до сих пор бешено колотится.

Некоторое время Виктор поднимался молча. Мы вышли в новый серый коридор. В окна бил холодный ветер, и я неуютно поежился.

— Ты не продолжишь рассказ?

Виктор недовольно поморщился и вздохнул.

— Будь моя воля, я бы и не начинал его. Но ты должен знать.

— Мои комментарии были неуместны, — качнул головой я, — и я о них сожалею.

Наместник криво ухмыльнулся, отметив мои слова, но оставив их без ответа. Вместо того он продолжил рассказывать.

— Чем старше ты становился, тем больше походил характером на мать. Ты был подростком, который не мог решить, что важнее: мнение Литиции или долг стража. Твоя мать знала об этом и всячески пыталась склонить тебя на свою сторону. Веришь ты или нет, но я любил ее и не хотел вести войну за тебя, но ты был нужен Орссу, и у меня не оставалось выбора. В какой-то момент это противостояние стало слишком меня злить, и тогда темная кровь показала себя.

Что-то вновь заставило меня поежиться, и на этот раз к холоду это не имело никакого отношения. В словах Виктора не было лжи, я это знал. Нечто в глубине моей памяти откликнулось и подтвердило это, предупредив: наместник прав, Филисити с тобой опасно, и сейчас ты поймешь, почему.

— Ты хорошо владеешь магией, сын, — в улыбке Виктора не было ни намека на веселье, — но наступит момент, если такого до сих пор не случалось, когда магия возьмет верх над тобой. Человеческую злость, подкрепленную темной кровью, невозможно взять под контроль, выплеск силы будет неизбежен. Если ты не причинишь объекту своей злости вреда с помощью магии, ты причинишь его физически и не станешь самим собой, пока этого не случится.

Я скрипнул зубами, невольно вспоминая дорогу к берегу Тайрьяры. Тогда мне пришлось признать, что иногда темная кровь берет надо мной верх...

— Вижу по твоим глазам, что тебе знакомо то, о чем я говорю, — усмехнулся Виктор, — такое с тобой прежде случалось?

Я опустил глаза. Мы миновали длинный коридор и начали подниматься по узкой винтовой лестнице.

— Я выжег туман Тайрьяры в лесу с помощью магии и случайно обжег Филисити руку. Но это было...

-... только начало, сын, — серьезно сказал наместник, внушительно посмотрев мне в глаза, — ты обладаешь огромной силой, и рано или поздно она перевернет твои чувства и эмоции с ног на голову. Ты будешь приходить в ярость от малейшего неповиновения...

Слова его вновь заставили меня вздрогнуть. Мне на ум невольно пришел Саммель Госси, отряд которого напал на нас в лесу. Помню, тогда даже Ольциг и Филисити были шокированы тем, как я разговаривал с ним. Я действительно был готов убить Саммеля за малейшее неповиновение.

— Вижу, такое с тобой тоже уже происходило, — лорд Фэлл опустил глаза.

— Вспышки ярости бывают у всех, — покачал головой я.

— Все верно, — согласился Виктор, — и некоторые из них вполне можно контролировать. Но не те, которые подпитываются темной магией. Поверь, я знаю, о чем говорю. В одном из этих приступов ярости я искалечил твою мать.

Моя рука снова непроизвольно сжалась. В Царстве Смерти, куда я отправился, чтобы вернуть к жизни Роанара, я встретил Литицию. Она не могла разговаривать со мной, потому что у нее не было языка...

— Эту ярость даже нельзя назвать вспышкой. Она холодна, как лед. У тебя не встает перед глазами красная пелена гнева, ты совершенно ясно осознаешь, что делаешь. И при всем этом знаешь, что прав. Ты можешь сотворить что угодно в этот момент.

Я опустил взгляд. Убивая Саммеля Госси или вызывая дексов разделаться с людьми лорда Тюрена на берегу Тайрьряры, я действовал именно так, как говорит Виктор.

— Ты испытывал нечто подобное, — хмыкнул наместник, и это не было вопросом, — я ни с чем не спутаю этот взгляд, Райдер. Не обманывай себя, считая, что ты всегда сумеешь контролировать свою силу. Это не так. В ту ночь, когда я убил твою мать и чуть не убил тебя, была очередная вспышка гнева. Поверь мне, сынок, — Виктор покачал головой, — это не удержать.

Я тяжело вздохнул и невесело усмехнулся собственной мысли.

— Так ты солгал? Когда сказал, что не сожалеешь о том, что сделал.

Виктор прищурился и качнул головой.

— А ты разве сожалеешь о том, что сделал? Взять хотя бы призыв дексов для расправы с людьми Тюрена. Не думаю, что твои друзья одобрили это твое действие, но в твоих глазах я сожаления не вижу.

Я задумчиво нахмурился и повел плечами.

— Это ведь совсем другое. Здесь шла речь о матери твоего ребенка, Виктор! И о твоем сыне.

— Это я и пытаюсь тебе объяснить, — смиренно кивнул наместник, — когда тебя направляет Perrian Numjette, нет никакой разницы. Впрочем, если ты не внемлешь моим словам, рано или поздно сам в этом убедишься. Мой долг — лишь предостеречь тебя.

Винтовая лестница закончилась, и мы оказались на небольшой смотровой площадке, напоминающей ту, на которую я поднимался в Таире в храме Онкода.

— Воистину, прекрасный солнечный день, — улыбнулся наместник и указал на улицу в сторону.

Я хмуро проследил взглядом за движением лорда Фэлла и обомлел. Все возражения и возмущения насчет только что услышанных предостережений вылетели у меня из головы.

Перед глазами у меня предстало удивительное зрелище.

Башня, в которую Виктор привел меня хитросплетениями коридоров Fell de Arda, была расположена так, что по правую руку виднелся весь Орсс — береговая линия Тайрьряры, окутанная туманом река и утес Ревья. Вся эта территория, словно куполом, была накрыта мрачными грозовыми тучами с угрожающе вспыхивающими то тут, то там зарницами. Темные кучевые облака проплывали совсем рядом; я даже не подозревал, что "Шип Розы" тянется настолько высоко.

Но прямо за замком тучи рассеивались, не оставляя по левую руку от башни ни единого облачка. На чистом лазурно-голубом небе светило теплое утреннее солнце, заливающее золотистым светом панораму удивительной красоты.

Чуть левее под замком раскинулся уютный городок, чем-то напомнивший мне Ургор. Невысокие деревянные дома, оживленные улицы, трактиры, конюшни, рынок. На окраине города виднелось большое поле, на котором, похоже, располагался огромный военный лагерь. Видимо, здесь сосредотачивалась армия Орсса. Не стражи, а обычные воины. Их лагерь располагался ближе всего к мосту через Тайрьяру.

— Орсс на самом деле совсем небольшой, — с теплой улыбкой сказал Виктор, нарушая молчание. Похоже, мое шокированное выражение лица уже в который раз за это утро доставило ему истинное удовольствие, — береговая линия и этот маленький городок. Гир. Я упоминал его вчера, если ты помнишь.

Мне было сложно ответить. Я смотрел вдаль на панораму, раскинувшуюся по левую руку от башни. Трудно представить, что когда-то это было мертвой пустошью. Сейчас перед моим взором предстала прекрасная картина. Залитая солнцем равнина плавно перетекала в гористую местность и была густо усеяна кипарисами. Если смотреть на Орсс с берега Тайрьяры, то и в голову не придет думать, что здесь растут эти прекрасные деревья. Кажется, что за мрачным Fell de Arda могут, словно сорняки, разрастаться лишь сухие терновые стволы да коряги. Но, как известно, внешность обманчива...

От невысоких гор, обрушиваясь искрящимся бликами водопадом, тянулась тонкая линия речушки, бурно текшей в сторону Тайрьяры.

С высоты башни невозможно было рассмотреть детали, но общая картина была ясна, и я понял, что колдуны, ушедшие в Миянну, не забыли прихватить с собой идеи Онкода. Перед моим взглядом словно бы предстал увеличенный в размерах величественный Лэс-Кэрр-Грошмор. Сияющие в солнечном свете костяные башни гордо смотрели ввысь. Повсюду, то и дело, возвышались великолепные статуи, фонтаны, обелиски...

Из-за гор изредка виднелись какие-то красные всполохи, и я не сразу сообразил, что это машет крыльями огромная птица, напоминающая фазана с алым оперением и высоким золотистым гребнем на голове. Трудно было поверить собственным глазам, но, похоже, они не обманывали.

— Ильма... — выдохнул я.

— Знаешь о ней? — улыбнулся Виктор, снова кивая в сторону величественного создания, — с самого образования Арды Красная Птица свила в ее горах гнездо.

Ильма неспешно пронеслась над горами и вновь скрылась за хребтом. Заметив ее, люди, бродившие по улицам Гира и Арды, опустились на колени и простерли руки к небу.

Виктор испытующе посмотрел на меня.

— Знаешь, чем люди, живущие здесь, отличаются от жителей Солнечных Земель? — хмыкнул он, снова кивая в сторону Арды, — они видели своих богов. И видят их до сих пор. Им не нужны храмы, чтобы вознести молитвы. Не нужны символы. Вот он — лучший гарант веры.

Я вновь восторженным взглядом окинул панораму. Здесь ведь действительно не было ни одной церкви или часовни. И при этом, кажется, всей моей жизни не хватит, чтобы описать красоту этого зрелища. Величественные фонтаны, прекрасные озера, водопад, горный хребет, костяные башни, совершенно не кажущиеся пугающими.

— Это мир, который мы защищаем, — серьезно сказал мне Виктор, — наследие нашего предка. Мир, который создал Онкод. Да, мы живем в мрачном замке, видя в основном Орсс. Но, поднимаясь сюда, — лорд Фэлл глубоко втянул воздух, — я каждый раз понимаю, что это того стоит. Мир и процветание этих земель зависят от таких, как мы. Мы — шип розы, Райдер. И мы не должны позволить королю Дирады посягнуть на Арду и прибрать к рукам свободу этих людей. Самыми страшными войнами в мире всегда будут войны за веру. Орден не успокоится, пока не пожжет всех тех, кто не покорится ложному богу, на костре как еретиков. Недаром он зовется орденом "Креста и Меча". Тех, кто не примет крест, ждет меч. Ильму и твоих верных дексов сочтут чудовищами, которых нужно уничтожить. Людей будут пытать, будут ломать их сознание. Возведут храмы и заставят молиться о спасении, которое здесь никому и даром не нужно! Неужели Арда заслужила это только тем, что живет не так, как Солнечные Земли? Только посмотри на нее!

— Она... прекрасна... — я покачал головой, не в силах оторвать взгляда от поистине идеального мира, созданного тритоном. Теперь нетрудно было понять, почему у Онкода есть храм, и здесь его чтят как демиурга. Неужели моя мать не хотела понять этого? Неужели даже не захотела раскрыть глаза и посмотреть?

— Нельзя допустить, чтобы война проникла сюда, — тихо произнес я. Воистину, мне ни разу в жизни не доводилось увидеть место, где было бы так спокойно и хорошо, — я этого не допущу.

Тьма во мне всколыхнулась, и воинственные крики дексов прорезали небо. На лице Виктора растянулась улыбка. Он испытующе склонил голову.

— Ты был рожден, чтобы не допустить этого, — гордо сказал он, затем, шумно вздохнув.

Я почувствовал движение темной магии и уже грешным делом подумал, что бесконтрольно призываю ее сам, однако быстро понял, что источником силы на этот раз является Виктор.

На смотровую башню стремительно поднялись два декса. Они с клокочущим рычанием опустились на пол и покорно склонили перед нами головы. Их затянутые белой пеленой глаза обратились ко мне, и в одном из демонов я каким-то шестым чувством узнал Роанара. Сердце гулко стукнуло в грудь.

Виктор улыбнулся, обратившись к дексам.

— Нам нужно попасть к сердцу Тайрьяры, — внушительно произнес он. Демоны синхронно кивнули. Роанар мягкой поступью подошел ко мне, повернулся спиной и чуть опустился, расправляя огромные перепончатые крылья и подставляя мне спину.

Виктор ловко запрыгнул на спину второго сына Отра. Я медлил.

— В чем дело, сын? — усмехнулся наместник, — в детстве ты не боялся седлать дексов. И даже приучил к этому Кастера.

— Тут дело не в том, — я виновато опустил глаза, — этот человек... погиб по дороге сюда. Перед смертью попросил не хоронить его тело, а сжечь. Я не знал, что это сделает его дексом. Он был моим другом...

Виктор качнул головой, понимающе улыбнувшись.

— И, поверь, он им остался. Сейчас ты не встретишь более преданного тебе существа, — с гордостью произнес он. Роанар, все еще ожидающий, что я влезу ему на спину, подтвердил слова наместника довольным деловитым рычанием.

Лорд Фэлл вздохнул, видя мои сомнения.

— Райдер, ты дал ему вторую жизнь, превратив его в сына Отра. Это будет долгая жизнь, наполненная смыслом. Если ты спросишь его, жалеет ли он об этом, уверен, ты услышишь отрицательный ответ.

Снова согласное рычание. Я тяжело вздохнул и решил больше не заставлять наместника ждать. Вряд ли он мог понять, что именно так меня тяготит, а я не мог подобрать подходящих слов для объяснения. Пришлось попросту прикусить язык и взобраться на спину дексу, который когда-то был моим близким другом и боевым товарищем, а стал верным псом, преданным темной крови, что текла в моих жилах.

Демон с легкостью поднялся в воздух, и я ухватился за его шею, чтобы не упасть. Второй декс отлетел от башни, поднимая наместника в небо. Виктор восторженно рассмеялся, раскидывая руки.

Роанар поравнялся со своим новым собратом и завис в воздухе рядом с ним.

— Тебе даже повезло, если ты забыл это ощущение, — воскликнул Виктор, — полет на спине декса ни с чем нельзя сравнить. Я многое бы отдал, чтобы снова испытать это в первый раз. Вперед!

Демон, услышав команду, зарычал, и в этом рыке послышался некий азарт. Грузная серая крылатая фигура рванулась вниз, прорезая особенно низкое облако. Роанар, похоже, ждал моей команды. Я наклонился к голове декса.

— Что ж, Рон, полетели...

Уверенности у меня в голосе не было, однако и этого вполне хватило. В горле демона заклокотало, он сорвался с места, и уже через долю секунды я не сдержал восторженный крик. Гир, раскинувшийся внизу, стремительно приближался, ветер с шумом обдавал лицо прохладой. Никогда прежде, сколько себя помню, мне не приходилось ощущать такую скорость!

Роанар нырнул под мрачное небо Орсса, сделал большую петлю и начал спускаться за стену, где в отдалении я увидел какое-то большое светлое пятно.

Никаких воспоминаний об этом месте у меня не было, но сейчас я вдруг ощутил, что, несмотря на прохладный ветер, по телу разливается жар. Я уже представлял себе, что это на самом деле за пятно света. Казалось, сама твердь разверзлась и переливается раскаленной магмой неподалеку от русла реки.

Вот она — темница Отра. Проход в нижний мир. Сердце Тайрьяры.

* * *

Роанар мягко приземлился и опустился на колени, чтобы я без труда слез с его спины. Меня немного пошатывало с непривычки, а лицо резко покрылось липким потом: здесь было намного жарче, чем на смотровой башне замка. И ясно, откуда исходил этот жар. Прямо передо мной Тайрьяра давала отток, который напоминал бы небольшое озерцо, если бы не переходил в раскаленную огненную яму. Черные камни плавали в кипящей лаве, но при этом даже трава рядом с этой преисподней была зеленой и сочной. Жаркий ровный круг словно был печатью на орсской земле, раскаленным клеймом Родителя Темной Крови, не распространяющимся дальше очерченного контура.

Почва под ногами здесь была твердой, но я непрерывно ощущал в ней какое-то движение, вибрацию, словно что-то шевелится в недрах земли и вот-вот начнет прорываться наружу.

Виктор оказался подле меня и указал вперед, приглашая подойти поближе. Дексы жалобно взвыли и сделали несколько крадущихся шагов назад. Они боялись этого места, и винить их, пожалуй, было не за что...

Я молча сделал шаг к Сердцу Тайрьяры, и низкий гул словно бы прошел через все мое тело. Я резко выдохнул и замер, размышляя, стоит ли двигаться дальше. Виктор хмыкнул. Его лицо тоже было мокрым от пота, а под глазами начали вырисовываться темные круги. Сердце Тайрьяры словно вытягивало из нас жизненную силу и, казалось, готово было высосать ее без остатка, перестань мы сопротивляться.

— Неприятное ощущение, верно? — ухмыльнулся он, двигаясь вперед, — здесь всегда так. И тем оно сильнее, чем ближе подходишь к краю. Это говорит о том, что печать на темнице Отра слабеет. Скоро ее совсем не станет, и Родитель Темной Крови вырвется наружу.

У меня в голове стоял неприятный гул, глаза слезились от жара, исходящего из огненного клейма. С трудом мы с Виктором подошли ближе и оказались у самого края ровно очерченного раскаленного круга.

Печать представляла собой настоящий пламенный водоворот. Черные камни кружились и перекатывались, спускаясь спиралью, казалось, в бездну. Горячий воздух обжигал глаза, тяжело было смотреть вниз. Впрочем, и разглядеть что-то в этом огненном месиве было решительно невозможно. Я с содроганием подумал, каково же было Орссу — наследнику Онкода — нырнуть туда, чтобы получить кровь темного божества!

У края темницы шум сделался таким сильным, что я поморщился и прикрыл уши. Виктор изучающе склонил голову. Крупные капли пота стекали у него по вискам.

— С непривычки действительно громко, — понимающе кивнул он. Ему приходилось почти кричать, чтобы пробиться сквозь непрекращающийся гул. Я лишь качнул головой, к собственному удивлению понимая, что гул вовсе не является беспорядочным шумом: в нем можно было что-то расслышать. Голос. Такой низкий, что человеческое ухо не может воспринимать его. Но я, похоже, могу...

Открыть уши и раствориться в этом звуке стоило больших трудов. Поначалу голова загудела, а глаза заслезились только сильнее. Я шумно втянул горячий сухой воздух и не услышал собственного вздоха.

Опустившись на четвереньки, я припал к земле, давая низкому гулу пройти через все тело. В какой-то момент, казалось, не осталось ничего, кроме этого звука, и тогда я действительно расслышал голос. Поначалу было очень трудно понять, что именно он говорил, но потом я распознал kadae:

— Uhr leriviiz... uhr leriviiz ak urr'ja. Uhr leriviiz far an pares le'ra estrakte...

Голос — низкий, словно это говорил сам массив земли у меня под ногами и руками, пробрал до костей и заставил поежиться, несмотря на жар, исходящий из темницы. Я резко поднялся и невольно отступил на шаг от раскаленного круга, жестом призывая Виктора покинуть это место. Огненная печать, похожая на проход в саму Преисподнюю, внушала мне страх, с которым даже не хотелось бороться.

Оказавшись достаточно далеко от темницы Отра, я серьезно посмотрел на отца.

— Виктор, ты слышал его голос?

— Голос Отра? — невесело усмехнулся лорд Фэлл, — разумеется, слышал.

Я покачал головой.

— Что он говорил? Я разобрал слова, но не могу понять, что они значат. По крайней мере, часть из них...

— Знаю, ты говорил, что не помнишь kadae, — кивнул наместник и, тяжело вздохнув, перевел мне слова Отра, голос которого до сих пор вызывал у меня мороз по коже, — он сказал: "Три дня... три дня до свободы. Осталось три дня, и печать будет уничтожена". Это причина, Райдер, по которой мне приходится провоцировать Солнечные Земли на войну.

Я непонимающе склонил голову и вопрошающе взглянул на лорда Фэлла.

— Поясни?

Виктор отвел глаза и кивнул.

— Однажды я говорил с Отром. И он сказал, что скоро придет день, и печать рухнет. Тогда человеческий род поплатится за то, что когда-то заточил его в эту темницу. Он жаждет мести, сын.

Я напрягся и замер. Виктор заметил это и приподнял руку в останавливающем жесте.

— Он обещал не тронуть Арду и Орсс: в конце концов, наш род много веков пополнял армию дексов и служил Отру. За это он позволит нам жить. Но Солнечные Земли, — Виктор покачал головой, — по словам Отра, те, кто заточил его, удалились далеко за моря и переселились на отдаленный остров, где усиленно молились Красной Птице, чтобы Родитель Темной Крови никогда не выбрался из своей темницы. Только, боюсь, наш предок сделал так, что удача отвернулась от них.

Я шумно выдохнул, понимая, о какой земле говорило темное божество.

— Ланкерия... Отр хочет добраться до острова Ланкер. Это единственное место в Солнечных Землях, кроме Таира, где сохранились Gana de Ilma.

— Мне нет до этого никакого дела, — прикрыл глаза Виктор, — меня заботит лишь судьба Орсса и Арды.

Каким-то шестым чувством — наверное, тем же, которым я отличаю дексов друг от друга — я осознал, что наместник говорит неправду. Он просто готов принять любые меры, чтобы защитить мир, созданный Онкодом, и если для этого требуется отдать Отру Солнечные Земли на растерзание, Виктор готов на этой пойти. Но это вовсе не значит, что ему все равно.

— Ты лжешь, — качнул головой я.

— Нет, Райдер, не лгу, — с жаром отозвался наместник, — я ничего не поставлю выше долга, ты знаешь это лучше, чем кто-либо.

— Ты не хочешь всех этих смертей, которые сопроводят войну, — возразил я. Лорд Фэлл улыбнулся лишь уголком губ:

— Желать кому-то смерти и ничего не сделать для его спасения — близкие, но все же разные вещи. Думаю, не мне тебе это объяснять, — спокойно отозвался он.

Я нахмурился и приблизился к наместнику.

— Люди, которые живут в Ланкерии сейчас, ни в чем не виноваты! Они не обязаны расплачиваться за то, что сделали их предки. А если бы и должны были, множество людей в Солнечных Землях погибнет, пока Отр доберется до Ланкера! Хороших людей, отец!

Виктор покачал головой.

— Я знаю это, Райдер. Знаю и, как уже говорил, вовсе не желаю этих смертей. Но мы живем в нелегкое время, и мне приходится выбирать. Как у стража Орсса и наместника Арды у меня не возникает сомнений по этому вопросу. Но, вижу, у тебя они есть...

Я невесело усмехнулся и опустил голову. Похоже, войну Виктор провоцирует, чтобы армия союзников встретила Отра с оружием, и темное божество обрушило на чегрессов и кирландцев свой гнев. Виктор решил использовать вражескую армию как пушечное мясо или как прикормку для разгневанного существа, жаждущего мести. Это отвлечет его внимание от Орсса и Арды, но надолго ли?

Видя, что рука наместника напряжена и готова в любой момент потянуться к эстоку, чтобы отразить мою возможную атаку, я лишь шире расплылся в улыбке. Теперь мне, кажется, ясно, о чем говорил Ирес Десятый, когда пришел ко мне в комнату на постоялом дворе в Элле. Он описывал мой взгляд, как взгляд человека, считающего, сколько движений ему понадобиться, чтобы обезвредить опасного противника.

— Не беспокойся. Я уже не тот ребенок, который кинется на тебя с оружием. К тому же, клинки мне так и не вернули. Но не думай, что я буду сидеть сложа руки, когда Отр двинется на Солнечные Земли. Я сделаю все, что смогу, чтобы его остановить.

Глаза Виктора изумленно расширились.

— То есть, ты бросишься с мечом не на меня, а на Отра? — с нервным смешком воскликнул он, — в таком случае ты еще больший ребенок, чем был тогда! Самонадеянный и глупый.

— Лучше так, чем никак, отец.

— Наш долг — защищать Арду, — устало проговорил он.

— Все верно. Арда — наследие Онкода, и мы рождены, чтобы защищать его, но ведь Солнечные Земли — фактическое творение Коруна. Тоже, кстати, нашего предка! И какой же из меня страж, если я позволю Отру разрушить его?

Если быть до конца честным, вопросы наследия волновали меня очень мало. Мне хотелось избежать ненужных смертей. Ведь все, кто мне был когда-либо дорог, могут погибнуть в этой войне.

Виктор хмыкнул.

— Нужно разумно оценивать свои силы, Райдер. Отру не стоит перечить, он — источник нашей силы. Пойти против него равносильно самоубийству. Мы давали клятву защищать Орсс и Арду...

— А я также дал клятву защищать Солнечные Земли, — на моем лице появилась ухмылка. Виктор нахмурился.

— Клятва, принесенная ложному богу, ничего не стоит, — он покачал головой.

— Для меня все иначе, отец. Я прожил в Солнечных Землях шестнадцать лет и не готов бросить их в беде. Нор был прав, когда сказал, что эта война утопит Объединенное Королевство в крови, если я ничего не сделаю. Похоже, его дар пророка сильнее, чем он думает.

Наместник напряженно глядел на меня. Когда я заговорил о короле, Виктор закатил глаза и ухмыльнулся.

— Это дар пророка подсказал королю, что моя смерть решит проблему? В таком случае, даже если тебе все же удастся убить меня, он будет сильно разочарован.

— Я не собираюсь даже пытаться тебя убить, — честно сказал я, окончательно утвердившись в своем решении, — но уповаю на твое благоразумие, отец. Те люди, что когда-то заточили Отра в темницу, вряд ли сделали это без причины. Я видел Therabia своими глазами, видел, какой силой обладает это божество. Оно опасно, кровожадно и сильно, однако его древние маги не тронули. Почему же Отра предпочли заточить?

Виктор качнул головой.

— Это никому из ныне живущих не известно...

— Потому что он представлял опасность для всего человечества, и ты это прекрасно понимаешь! — я всплеснул руками, глядя наместнику в глаза, — глупо надеяться, что Отр, разрушив Солнечные Земли, не направит свой гнев на Орсс и Арду. Когда это произойдет — это лишь вопрос времени. Причем, скорее всего, очень короткого времени.

Какое-то время лорд Фэлл молчал, всерьез обдумывая мои слова.

— Даже если все так, как ты говоришь, — тяжело вздохнул он, — мы все равно не сможем противостоять Отру. Стоит ему освободиться, как все дексы встанут на его сторону и будут беспрекословно ему подчиняться. Связь с Родителем Темной Крови у них сильнее, чем с кем-либо. Даже сильнее, чем с тобой. С тремя тысячами дексов не справятся даже стражи. Это при условии, что они сами не попадут под его влияние...

Виктор замолчал. Похоже, собственные слова вселили в него ужас. Я с удивлением понял, что лорд Фэлл, всю свою долгую жизнь защищавший Орсс и Арду, раньше даже не задумывался над тем, о чем мы сейчас говорим. Точно так же, как и многим поколениям Иресов не приходило в голову изведать, что находится за стеной Fell de Arda.

— Если все, в чьих жилах течет темная кровь, покорятся Отру... — заговорил Виктор, и голос его впервые дрогнул.

— ... это послужит концом всему живому, — закончил я за него, — нужно что-то сделать. И у нас три дня, чтобы понять, что.

— Если мы потеряем волю, то ничего сделать не сможем, — Виктор задумчиво потер подбородок.

Он прав. В худшем из раскладов так и будет. А оптимистично пустить все на самотек попросту нельзя — слишком рискованно. Даже если человеческая природа стражей возьмет верх, и они не покорятся Отру, дексы противиться воле своего божества не смогут.

Я нахмурился и отвернулся от отца, с надеждой посмотрев на Роанара. Сейчас бы не помешал твой совет, дружище. Но ты уже не тот, что прежде, и вряд ли сможешь его дать. Никто не сможет.

Я вновь ощутил ответственность, о которой говорил Ирес Десятый. Если мы ничего не придумаем, то все пойдет прахом. Все, что мы знаем и любим, погибнет. Я больше никогда не увижу Дайминио, Виктор и Кастер не выполнят свой священный долг, Филисити не увидит, как возрождается к жизни Таир, Ольциг не станет полноправным пятым мэтром...

Мысль поразила меня, словно молния. Я превратился в соляной столб, вытянувшись по струнке.

— Райдер? — окликнул меня Виктор, заставляя обернуться.

— Что если есть способ отсечь эту связь? — осторожно спросил я. Глаза лорда Фэлла изумленно распахнулись. Он сложил руки на груди, недоверчиво склонив голову.

— Связь Отра и дексов?

— Связь Отра со всеми, с кем он вообще может ее установить! — воодушевленно кивнул я. На лице Виктора появилась легкая полуулыбка.

— Внимательно тебя слушаю.

Я махнул рукой Роанару, подзывая его к себе. Декс послушно зарычал и приблизился. Я ловко запрыгнул ему на спину, не сдерживая азартную улыбку.

— Надо возвращаться в замок. Расскажу свой план по дороге.

* * *

Полет на спине декса сильно сэкономил нам время. Оказавшись на смотровой башне, я опрометью бросился вниз по винтовой лестнице, и на этот раз наместник едва поспевал за мной. К собственному удивлению я понял, что могу самостоятельно найти дорогу в нужный коридор. Похоже, рано или поздно мне все же удастся освоиться здесь.

Мы оказались на один этаж выше, чем тот, где располагалась моя комната. У двух соседних друг с другом дверей стояли орсские солдаты — по двое у каждой условной темницы, где держали моих друзей. Заметив нас, они приложили кулаки к груди и почтительно кивнули.

— Вы свободны. Сторожить пленников больше не требуется, — коротко сообщил наместник. Солдаты, как обычно, повиновались, не задав ни единого вопроса.

— Как прикажете, лорд Фэлл, — почтительно сказали они, отсалютовали и направились к лестнице. Их шаги гулко звучали в стенах коридора.

Виктор посмотрел на меня, словно ища поддержки. Думаю, еще никому и никогда не доводилось видеть лорда Фэлла таким растерянным.

— Хочу, чтобы ты знал, — сказал он, — твой план не вселяет в меня уверенности.

Я вздохнул.

— Знаю. Но если этот шанс есть, надо его использовать, согласен?

Короткий кивок в ответ. Я положил отцу руку на плечо.

— Приведи Филисити в комнату Ольцига. К dassa первым зайду я, так будет лучше.

На лице Виктора появилась кривая ухмылка, однако он ничего не сказал в ответ и вошел в первую дверь. Я же распахнул вторую.

Ольциг сидел на полу возле широкой роскошной кровати, скрестив ноги. Как и ожидалось, одежда, которую ему дали, осталась нетронутой. Волосы монаха сейчас особенно неряшливо торчали в разные стороны. И если с короткой стрижкой это иногда не бросалось в глаза, то сейчас, когда волосы чуть отросли за время нашего путешествия, Ольциг сделался похожим на карикатурного домового — чумазого и взъерошенного — которого я так часто видел в деревянных поделках старого Карла в Элле.

Заметив меня, монах вскочил и затравленно огляделся. На секунду его взгляд задержался на нетронутой тарелке с едой: мясом, сыром и фруктами. Представляю, какая выдержка потребовалась юноше, чтобы даже не прикоснуться к предложенным яствам. Удивительно, что я от самой двери не слышу недовольного урчания его живота.

— Райдер! — воскликнул Ольциг, делая несколько шагов ко мне, — ты разогнал охрану? Мы убегаем?

Я покачал головой.

— Нет, dassa, не убегаем. Ты бы подкрепился, а то похож на затравленного зверя.

Несколько мгновений юноша изучал меня взглядом, смотря так, будто я только что сказал нечто ужасное. Затем он гордо вскинул подбородок и сложил руки на груди.

— От этого монстра я ни крохи не приму, так ему и передай! — обличительным тоном выкрикнул он. Я скептически склонил голову.

В этот момент в комнату вошел Виктор, ведя за собой Филисити. В отличие от монаха девушка, похоже, не гнушалась ни едой, ни чистой одеждой. На ней по-прежнему были ее штаны и простой черный корсет, но рубаху сменила на странное вишневое одеяние, похожее на то, что я видел на Анне, сестре Рики Арнар в Таире. Длинные полоски ткани опускались почти до самых щиколоток, и издали могло показаться, что на Филисити надето простое платье.

Девушка посмотрела на меня, словно пытаясь понять, что именно я затеял. Я сдержанно улыбнулся, понимая, что меня уже начинает раздражать тот факт, что все постоянно пытаются найти некий скрытый план, по которому я действую. Пришлось подавить свое негодование и сосредоточиться на деле. Сейчас, пожалуй, предстоит самая сложная часть работы.

Услышав последние слова Ольцига и заметив, что еда и одежда остались нетронутыми, Виктор криво ухмыльнулся.

— Я ведь говорил, ничего не выйдет.

— Виктор, — я внушительно посмотрел на него, надеясь, что он с высоты своих ста пятидесяти (или сколько ему там) лет проявит снисходительность к упрямству юноши и не будет усугублять ситуацию.

Наместник, кажется, понял мой взгляд, отозвавшись коротким кивком, и я вновь повернулся к Ольцигу.

— Dassa, я знаю, какие трудности восприятия у тебя сейчас возникнут, поэтому не буду вдаваться в подробности истории Орсса и Солнечных Земель. Важно, чтобы ты понял одно: над всем нашим миром нависла большая угроза, и мне нужна твоя помощь, чтобы устранить ее.

Выражение лица Ольцига, кажется, менялось после каждого моего слова: на нем отражалось то явное негодование, то желание помочь мне, то неприкрытая ненависть ко всему, что связано с Орссом и с Виктором Фэллом в частности. Монах обжег наместника взглядом и шумно втянул воздух.

— Он моей помощи не добьется. Пусть лучше сразу убьет меня, — сквозь зубы процедил монах.

Я вновь посмотрел на Виктора. К счастью ему удавалось сдерживать раздражение, но не знаю, насколько хватит его терпения, особенно учитывая, что прежде почти никто не перечил ему, а те, кто это делал, успели за это поплатиться.

Радовало хотя бы то, что Филисити спокойно находилась с лордом Фэллом в одном помещении и, кажется, не была настроена столь категорично. Она, похоже, в принципе изменила мнение о Викторе после его решения освободить ее и Ольцига из камеры. По крайней мере, моя дорогая колдунья готова была выслушать нас с отцом и не спешить с выводами.

Мне невольно вспомнились слова Виктора о том, что темная магия может погубить Филисити. Но я постарался сейчас просто не думать об этом. Придет время, и я скажу ей об опасности, но сейчас у нас другая задача.

— Ольциг, — я тяжело вздохнул и покачал головой, — здесь речь идет не о том, чтобы помогать Виктору, а о том, чтобы остановить Отра. Через три дня... два, если не считать этот, он вырвется из своей темницы и захочет уничтожить все живое. Львиная доля его гнева падет на Солнечные Земли, потому что потомки людей, которые заточили его, сейчас живут на Ланкере...

Dassa раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и, судя по его выражению лица, это было бы не желание помочь, а новая порция возмущений и обличительных высказываний. Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Если ты не поможешь, погибнут все. Ты можешь желать смерти Виктору. Можешь даже желать смерти мне — уверен, ты считаешь меня предателем... уже в который раз за это путешествие. Но ты не можешь желать смерти всем остальным и себе в том числе.

Ольциг резко вдохнул и плотно стиснул челюсти, оглядывая всех присутствующих затравленным взглядом. В последний момент он столкнулся глазами с Филисити, и в нем, кажется, вновь вспыхнуло негодование.

— Ты так покорно слушаешь эти россказни! Неужели ты поверила, что этот... монстр и его новообретенный сын, — dassa обжег меня взглядом, — заботятся о всеобщем благе?!

Виктор сжал правую руку в кулак. Казалось, он вот-вот схватится за эфес эстока и одним движением отрубит упрямцу голову. Филисити опасливо покосилась на клинок.

— С чего бы Райдеру врать нам? И с чего лорду Фэллу поддерживать это? — девушка стремилась сохранить голос твердым, но получалось у нее с трудом, — не думаю, что они придумали бы легенду, чтобы заманить нас в ловушку, мы беззащитны и так. Поэтому... — Филисити съежилась под испытующим взглядом наместника, помедлила и кивнула, — да, я верю.

Виктор осклабился.

— В вас говорит здравый смысл, юная леди, — вкрадчиво произнес он, — рад, что вы понимаете, что мы все попали в непростую историю. Вы явились, чтобы убить меня, а я могу в любой момент оборвать ваши жизни, и все же судьба поставила нас на одну сторону.

Ольциг возмущенно распахнул глаза.

— Не смейте говорить, что мы на одной стороне! Вы мучили и убивали сотни невинных людей, а сейчас считаете, что можете попросту попросить моей помощи?!

Виктор нервно хохотнул.

— Помилуйте, юноша, откуда же взяться сотням?

— Вы чудовище! — не обратив внимания на вопрос наместника, выкрикнул Ольциг, — вы распинали посланцев Божьих на крестах и выставляли на всеобщее обозрение!

— Посланцев Божьих? — переспросил наместник, и в его голосе просквозила едва заметная злость, — это вы о тех монахах, которые пришли сюда с той же самой целью, что и вы? Под предлогом того, чтобы "наставить меня на истинный путь" они применяли свои заклятья экзорцистов, пытались выжечь дотла темную кровь и убить меня. И сделали бы это, окажись мы на другом берегу Тайрьяры. К счастью, от новых покушений я обезопасил Орсс после первой попытки.

— Они пытались искоренить зло и обезопасить мир от тирании! — голос dassa сорвался. Я чувствовал, как в комнате растет напряжение.

— Ольциг... — тихо произнесла Филисити, но монах не обратил на нее внимания.

— Так, значит, теперь я еще и тиран? — изумленно распахнул глаза Виктор.

— Вы искалечили и убили свою жену! И чуть не убили сына! — вновь прокричал dassa, явно начав ходить по лезвию ножа.

Тьма взметнулась внутри Виктора, и даже не представляю, каких усилий ему стоило не испепелить моего друга на месте.

— Ольциг, прекрати! — одернула его Филисити, на секунду опередив меня. Монах посмотрел на нее так, словно она резко уменьшилась в росте, смерив презрительным взглядом с ног до головы.

— О, я прекращу, — хмыкнул он, — помогай им сама, если хочешь, от меня этот демон помощи не добьется. Я, скорее умру.

— Клянусь, Райдер, я исполню его волю, если он скажет еще хоть слово, — процедил наместник, внушительно поглядев на меня.

Я почувствовал, что воздух вокруг Виктора словно бы сгустился. Тьма вот-вот могла вырваться наружу. И неизвестно, кто обрушит ее на упрямого юнца первым. Я многозначительно посмотрел на отца, заставляя себя успокоиться.

— Так мы ничего не добьемся. Филисити, уведи его отсюда! — скомандовал я. Девушка испуганно выдохнула.

— Я... его?.. — она опасливо покосилась на Виктора, что вызвало на лице наместника невольную ухмылку. На то и был расчет.

— Отец, иди с ней. Пожалуйста.

Лорд Фэлл кивнул мне, азартно посмотрев на Филисити.

— Смотри, не убей его сам, — без особого беспокойства предупредил он и галантно предложил девушке руку, — идемте, дорогая. Вам приказано увести меня.

Наместник удалился из комнаты. Филисити оглянулась на меня, и я ободряюще улыбнулся ей. Когда дверь закрылась, я еще несколько секунд смотрел в пустоту, собираясь с мыслями.

— Если ты надеешься заставить меня...

— Замолчи, — прикрыв глаза, сказал я, чувствуя, как тьма внутри меня начинает недовольно ворочаться. Казалось, Ольциг тоже почувствовал это, потому что он вдруг послушался и прикусил язык. Мы столкнулись взглядами, dassa сделал шаг назад.

— Святой Боже, — прошептал монах, — после стольких раз, когда я спасал тебе жизнь ты, ведь и вправду готов меня убить...

— Да пойми ты! — я всплеснул руками, — если ты продолжишь упрямиться, то погибнешь в любом случае! Тут дело не в Викторе и не во мне, а в темном божестве, которое никого не пощадит! А даже если тебе удастся чудом скрыться от Отра и выжить, ты будешь обречен наблюдать гибель мира, который так любишь! Ни стать мэтром, ни учиться у лесных колдунов, ни изменить порядок приема детей в ряды dassa ты не сможешь. Только потому, что отказался находиться на одной стороне с Виктором.

— С чего ты взял, что это правда? — неуверенно произнес он, — про Отра. Фэлл запросто мог солгать тебе, чтобы ты использовал меня в его темных целях.

— Да нет никаких темных целей, Ольциг! — воскликнул я, — это не его идея просить у тебя помощи, а моя! И про Отра — тоже правда. Я был у Сердца Тайрьяры и своими ушами слышал голос этого существа. Или божества, называй, как хочешь.

Пришлось вкратце рассказать монаху об огненной печати. Я старался как можно меньше углубляться в историю и не упоминать об Онкоде, иначе одно могло потянуть за собой другое, и пришлось бы рассказывать слишком долго. При этом я почему-то чувствовал, что не нужно посвящать dassa в историю этих земель.

Ольциг смотрел на меня, как нашкодивший ребенок смотрит на своего учителя, который его отчитывает. Гнев начал понемногу униматься, и я устало потер глаза.

— Когда Отр вырвется из своей темницы, все дексы и, возможно, все стражи, в чьих жилах течет темная кровь, станут на его сторону. Я и сам, скорее всего, потеряю волю и вступлю в ряды его смертоносного войска. Мы будем разрушать все на своем пути, ведомые его гневом. И да, Ольциг, я готов убить тебя, потому что из-за своего упрямства ты обрекаешь меня на эту участь.

Монах непонимающе покачал головой.

— Но... чем же я, по-твоему, могу здесь помочь?

Стоило больших трудов не показать своего ликования. Похоже, мне все-таки удастся убедить dassa.

— Основной проблемой является связь Отра со всеми, в чьих жилах течет темная кровь. И единственный, кто способен разорвать эту связь, единственный живой alirassa — это ты, Ольциг. Как ты говорил, проводник способен не только призывать мертвых. Ты помогал Филисити работать, как sezhorassa, мог черпать силы из ее дара. Ты помог накрыть куполом воинов лорда Тюрена, используя и чужую силу, и свою.

Монаха, видимо, моя теория заинтересовала не меньше, чем меня самого. Глаза юноши загорелись интересом.

— И ты считаешь, что я смогу отсечь Отра от всех его подопечных? Даже если так, моя сила не действует на этом берегу Тайрьряры.

Я покачал головой.

— Виктор сумеет снять это заклятие. Если ты согласишься помочь.

Ольциг крепко задумался. Некоторое время он напряженно молчал.

— Допустим, ты прав, и у меня получится, — предположил он, — сколько же я должен буду сдерживать Отра? Моя сила действует, только пока я на ней концентрируюсь...

— Тебе придется удерживать Отра, пока мы с Виктором его не убьем.

— Вы собираетесь... — монах изумленно распахнул глаза, — ... и Фэлл пойдет на это?

— У нас нет иного выхода. Можешь не верить, но Виктор просто хочет защитить свои земли. Он надеялся, что война с Солнечными Землями отвлечет внимание темного божества от Орсса, и гнев падет лишь на Объединенное Королевство. Я не оправдываю его и не поддерживаю, но просто хочу объяснить мотивы. Мне удалось убедить Виктора, что в опасности не только Солнечные Земли, но и Орсс. И он послушал меня.

Монах нахмурился.

— Не трудись объяснять мне это, — он покачал головой, — мое мнение об этом человеке не изменится. Но тебе я помогу. Поблагодари за это кардинала Солли.

Он мог не продолжать и не продолжил. Я прекрасно понял, что он хотел сказать. Если бы Дайминио не воспитал меня, как сына, Ольциг бы и в чистоте моих помыслов усомнился. Хотелось по привычке потянуться к нательному кресту, но я вспомнил, что выбросил его при первой встрече с Виктором, и лишь сжал кулак.

— Я могу сказать, что ты согласен помочь?

Ольциг вздохнул и устало опустился на кровать.

— Мне нужно хорошо обдумать, как все устроить. Обсудим план через пару часов.

Я понял, что сейчас лучше оставить монаха одного, и неспешно вышел из его комнаты.

Глава 8. Стена выдержит

Филисити и Виктор стояли друг напротив друга в коридоре. Девушка с блестящими от слез глазами опиралась на стену возле окна.

— И он... все помнит? — дрожащим голосом спросила колдунья, не отводя глаз от наместника.

— Большую часть, — кивнул он.

Мы с Филисити столкнулись взглядами. Я не имел ни малейшего представления, что из слов Виктора могло довести ее до слез, но был готов заставить наместника пожалеть о сказанном.

Лорд Фэлл повернулся ко мне, на его лице растянулась улыбка.

— Думаю, Райдер может оказать вам услугу и даже найти его, — сказал он, кивнув. Филисити шумно выдохнула, обняв себя за плечи. Я приблизился, накрыл ее ладони своими и строго посмотрел на Виктора.

— О чем речь?

— О моем отце, — тихо отозвалась девушка.

— Мы всегда сжигаем тела тех, кто пал от рук дексов, — развел руками наместник.

Больше объяснений не требовалось. Странно, что я не подумал об этом после того, как узнал, что стало с Роанаром. Филисити рассказывала о смерти Занка да-Кара. Он погиб на этом берегу Тайрьяры в схватке с детьми Отра. Выходит, он теперь среди дексов.

— Так, значит, и Рон... — глаза девушки изумленно распахнулись. Она посмотрела на меня и качнула головой, — ты знал?

— Узнал вчера, — я виновато отвел взгляд, — я не помнил, откуда берутся дексы. Понял, только когда сопоставил факты.

Филисити сжала руки в кулаки.

— Вам следует посмотреть на это с другой стороны, леди да-Кар. Ваш отец жив, и вспомнит вас, если увидит, — с улыбкой произнес Виктор. Я внушительно посмотрел на него.

— Отец, у тебя нет других дел? — процедил я сквозь зубы.

Виктор хмыкнул.

— Монах согласился помочь? — спросил он, проигнорировав мой вопрос.

— Согласился. Через пару часов обсудим детали плана.

— Что ж, тогда оставлю вас. Дела действительно есть, — ухмыльнулся наместник и неспешно направился к лестнице.

Я молча проводил его взглядом и не заговорил с Филисити, пока шаги отца не смолкли окончательно. Казалось, девушка тоже этого ждала. Когда коридор погрузился в тишину, она уткнулась головой мне в плечо и невесело усмехнулась, с трудом подавив всхлип.

— Я думала, что подобные слова можно счесть чудом. Получается, те воины, что пришли с моим отцом в тот день в Орсс, в каком-то смысле живы...

— В каком-то смысле, — с нажимом повторил я, заставляя Филисити посмотреть на себя, — это уже не совсем они. Это дексы.

— Знаю, — девушка смахнула слезы, — и все те дексы, которых мы уничтожили, когда-то были людьми. Виктор даже сказал, что они сохранили большую часть воспоминаний. А что, если в Таире... или на Тритоновом перевале я убила своего отца, Райдер?

Филисити беспомощно всхлипнула и вновь уткнулась мне в плечо. Я качнул головой, успокаивающе погладив ее по густым распущенным волосам. Некоторое время мы молчали.

— Если хочешь, я действительно мог бы...

— Нет! — резко оборвала меня Филисити, — не надо. Я не хочу знать. И... вряд ли хочу видеть его таким.

— Хорошо, — согласился я, вновь обнимая девушку и стараясь ее успокоить, — хорошо, как скажешь.

— Райдер, когда все кончится... — Филисити подняла на меня покрасневшие блестящие от слез глаза, — ты останешься здесь?

Я крепко задумался. Как у стража Орсса у меня не должно возникать сомнений. Но почему-то я сомневался. Сомневался, потому что часть меня все еще считала себя наемником Святой Церкви, родиной которого была Дирада.

Невольно возникала и мысль о задании. Что будет, если нам удастся остановить Отра? Как дальше будет складываться ситуация в мире? Ведь война уже наступает нам на пятки. На чьей стороне я должен сражаться? Бок о бок с Виктором, или все же против него?

Король пообещал мне Орсс в качестве награды, но я обязан буду подписать договор о присоединении Орсса к Солнечным Землям. Это спровоцирует то, о чем говорил Виктор: сюда придут новые люди. И Орден. В словах наместника есть правда: Орден запустит в Арду свои когти, захочет принести сюда Единую Веру, будет разжигать еретические костры, сочтет дексов монстрами. И Ильму, скорее всего тоже. Повторится ситуация многовековой давности, когда Корун объединил страны в большой альянс. Орден тогда только был создан, он зиждился на фанатиках, которые готовы были убивать неверных повсюду. Теперь королевская власть и Святая Церковь сдерживают пыл Ордена, хотя мэтры до сих пор враждебно относятся к Ланкерии. Только король не позволяет посягнуть на ее веру. Сможет ли Ирес удержать Орден в своей хватке, когда откроется доступ в новые земли, а королевство будет ослаблено после войны?.. Вряд ли. Виктор был прав: на нашу родину явится Крест, а те, кто его не примет, встретят Меч...

Я не мог этого допустить. Воспоминания во мне говорят, или впечатления — не имеет значения. Я не мог отдать Арду на растерзание Ордену. А для этого мне нужно принять позицию стража.

— Райдер? — вновь окликнула Филисити, когда мое молчание затянулось.

— Я должен остаться... — мой голос прозвучал глухо и надтреснуто, как у древнего старика, — и дело здесь не в том, что я принял сторону Виктора, нет. Дело в том, что лежит за Орссом. И если ты захочешь... остаться со мной, я покажу тебе, что защищают стражи.

Девушка внимательно смотрела на меня, словно читая мою душу.

— Твой брат в темнице говорил о некой розе. Сказал, что она будет благодарна тебе. Речь об этом?

— Не о розе, — качнул головой я, улыбнувшись от воспоминаний о красоте мира, созданного Онкодом, — земля, лежащая за Орссом, называется Ардой. А этот устрашающий замок — шип розы. Создан, чтобы ее защищать.

Филисити не успела толком расспросить меня: в коридоре появился Кастер. Завидев нас, он нахмурился, огляделся и приблизился на несколько шагов. Честно сказать, я был даже рад, что брат прервал наш разговор: не думаю, что пришло время рассказывать Филисити об Арде.

— Леди да-Кар, — Кастер кивнул девушке в знак приветствия и, сдвинув брови, обратился ко мне, — Арн, я думал, ты с лордом Фэллом.

— Он был здесь пару минут назад, — бегло отозвался я, — ушел вниз по этой лестнице. А в чем дело? У тебя встревоженный вид.

Последние слова я произнес, когда брат уже собирался уходить. Несколько мгновений он размышлял, стоит ли рассказывать мне, что его беспокоит, но потом кивнул собственным мыслям и ответил:

— С разведки вернулся отряд наших людей. Они сообщили, что по направлению к Орссу движется огромная армия.

Мы с Филисити переглянулись.

— Чегрессы и кирландцы, — мрачно сказала девушка. Кастер приподнял бровь.

— Уже завтра они будут на берегу Тайрьяры, — сказал он, обращаясь преимущественно ко мне, — я должен сообщить лорду Фэллу.

Кастер перевел взгляд на Филисити и кивнул ей.

— Вам и вашему другу монаху лучше всего будет переждать осаду в Гире. Я распоряжусь, леди да-Кар, и вас устроят с комфортом, — на лице брата самоуверенная улыбка, — уверяю, в городе вы даже не почувствуете, что началась война. Стена выдержит любую осаду.

Филисити неуверенно посмотрела на меня. Я качнул головой.

— Кастер, мои друзья нужны здесь. У нас с Виктором есть план, в котором они задействованы, я не могу отправить их в Гир.

Брат нахмурился.

— План касается войны?

— Он касается всего. Идем, — я решительно шагнул к лестнице, — найдем Виктора. Объясню все по дороге.

Мы с Филисити успели обменяться взглядами перед моим уходом. В глазах девушки читался страх, смешанный с решительностью, и я понял: она не среагирует на мои предупреждения об опасности, темная магия не отпугнет ее. Она говорила правду, когда пообещала больше никогда не отворачиваться от меня.

Не зная, радоваться этому, или нет, я просто поспешил скрыться на лестнице.

* * *

Уже в следующем коридоре я понял, что дексы куда быстрее найдут Виктора. Кастер поморщился, но все же без вопросов сел на спину Синнеса, когда тот с рычанием присел и расправил крылья. Меня поднял на себе Роанар, и демоны стремительно вылетели в окно.

Дексы понесли нас в Гир, в лагерь, где армия орсских солдат готовилась к бою. Люди были выстроены ровными колоннами.

Мне доводилось видеть дирадское трехсоттысячное войско с высоты башни Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja, поэтому армию орсса, насчитывающую, дай бог, пятьдесят тысяч человек (если говорить только об обычных солдатах), можно было назвать небольшой. Хотя не стоило списывать со счетов то, что орссцы хорошо обучены, и один солдат стоит десятка чегрессов или кирландцев.

Виктор расхаживал перед армией, давая наставления. Солдаты согласно вскрикивали, их голоса соединялись в мощный раскатистый звук, но слов было не разобрать.

Я невольно подумал о том, что при желании мог бы в одиночку заставить войска Циссена и Канкора развернуться, стоит лишь продемонстрировать, на что способна темная магия. По сути дела, и сам Виктор может, однако сейчас, глядя на воодушевленные лица орсских солдат, я понял, что наместник не будет этого делать и мне не позволит. Много лет Арда и Орсс жили в мире, но при этом всегда были готовы к мощной атаке захватчиков, и вот эти захватчики, наконец, явились. Виктор позволит своим людям броситься в атаку. Эта армия с поддержкой стражей и дексов, если ее правильно использовать, может стать поистине смертоносной силой. И солдаты ждали этой войны...

Дексы мягко опустились на землю. Мы с братом спешились и подошли к лорду Фэллу. Войны, заметив нас, прижали кулаки к груди, почтительно кивнув. Мы ответили сдержанными кивками.

— Лорд Фэлл, — хмуро заговорил Кастер, — отряд вернулся из разведки. Войска неприятеля от орсской границы отделяет день пути.

Виктор испытующе посмотрел на нас, затем вновь повернулся к армии.

— Захватчики приближаются к Орсской границе! — возвестил он, — они будут здесь уже завтра. Завтра мы дадим им бой, который они запомнят на долгие века, если останутся выжившие!

Казалось, предыдущие речи уже достаточно раззадорили солдат. Теперь, услышав от Виктора любой выкрик, они радостно вскрикивали, поднимая вверх оружие. Лишь теперь я расслышал, что именно выкрикивают воины: "во славу Орсса и Арды да разгорится Отрово пламя!"

Вот, почему на лице Виктора отражалась печать тревоги. Солдаты скандировали слова, ставшие привычными, как монахам Ордена — их молитвы. Однако теперь, когда печать на темнице Отра вот-вот рухнет, его пламя действительно может разгореться и накрыть все вокруг. Солдаты, похоже, не знали об этом, Виктор не стал посвящать их.

Я изучающе посмотрел на Кастера. Знает ли он об опасности?

— Покажем захватчикам, кто хозяин на этих землях! Во славу Орсса и Арды! — Виктор поднял руку, сжатую в кулак, к небу. Солдаты вторили ему, повторив свой боевой выкрик.

Кастер посмотрел на наместника.

— Лорд Фэлл, нужно обсудить много деталей подготовки к сражению. Я хочу, чтобы Арн был со мной во время боя, чтобы, если понадобится поддержка дексов... — заговорил он, но Виктор остановил его жестом.

— Помощь Райдера тебе не нужна. Алек ван Мар прекрасно сможет призвать дексов сам, хотя, думаю, что до этого не дойдет.

Цвет лица Кастера претерпел серию изменений с серого до багрового. Наместник не обратил на это внимания и неспешно направился к демону, что ждал его в отдалении от армии. Мы молча пошли следом. Виктор подозвал своего декса, похлопал его по плечу, получив в ответ довольное рычание, и устало повернулся к нам.

— У вас еще какое-то дело?

Кастер смотрел себе под ноги, хмурясь и подбирая слова, затем, все же посмотрел наместнику в глаза.

— Лорд Фэлл, я плохо подготовлен к завтрашнему сражению? — он постарался говорить ровно, но некоторые нотки все же выдавали его негодование. Виктор склонил голову.

— Ты отлично подготовлен, — коротко ответил он.

Кастер пожевал губу и, тяжело вздохнув, вздернул подбородок.

— Тогда почему не я поведу армию в бой завтра? При всем уважении, лорд Фэлл, ван Мар...

— Алек ван Мар хороший командир и полноправный страж. Завтра он поведет за собой армию в бой, потому что таков приказ наместника Орсса и Арды. Какие еще у тебя вопросы?

Губы брата сжались в тонкую линию. Он приложил кулак к груди и качнул головой.

— Никаких, лорд Фэлл, — коротко ответил он, сел на спину Синнеса и взмыл в небо. Я проводил его глазами, затем посмотрел на наместника.

— Почему ты не сказал ему, Виктор? Кастер — твой лучший воин, самый уважаемый командир. Он ждал этого сражения всю жизнь. Разве он не заслуживает знать о печати Отра и о том, что ты попросту не хочешь рисковать им?

Лорд Фэлл тяжело вздохнул и потер глаза рукой.

— Ты сам прекрасно знаешь ответ, Райдер. Избавь меня от глупых вопросов.

— Это не глупые вопросы, отец, — качнул головой я, — мне непонятна твоя стратегия. Из всех стражей ты мог выбрать кого угодно, если не хочешь отправлять Кастера на передовую, но ван Мар был, есть и остается чужаком. Он не родился в Орссе и стал бы дексом, если бы не был столь удачлив и не прошел бы обряд успешно. Так почему ван Мар?

Виктор сложил руки на груди и строго посмотрел на меня.

— Потому что остальные стражи — не чужаки, Райдер. Стражи — основная сила нашей армии. А Кастер стоит всех их вместе взятых, хотя никогда не проходил и не пройдет обряда, — наместник с тяжелым вздохом отвел взгляд, — я хочу, чтобы завтра во главе нашей армии стоял кто-то чужой, вроде Алека ван Мара, когда у ворот начнется бой.

Заявление Виктора ввергло меня в ступор. Несколько секунд я моргал, тупо уставившись на наместника.

— Но... — только и выдавил я, не сумев подобрать слов.

— Я похож на юнца, который верит в чудеса, Райдер? — строго спросил отец. Мне оставалось лишь головой качнуть. Виктор шумно вздохнул, — не стоит думать, что никто не покидает пределов Орсса. У меня есть разведчики, от которых я узнаю обстановку внутри других государств. Солнечные Земли не знают, какими силами мы располагаем, зато я знаю их военную мощь. И знаю, что движущиеся сюда чегрессы и кирландцы образовали почти полумиллионное войско! Наша армия даст достойный отпор, но враг в десять раз превосходит нас по численности. Начиная эту войну, я рассчитывал успеть ко дню пробуждения Отра. Знал, когда и как надавить, чтобы Циссен и Канкор двинулись сюда с войсками и подоспели вовремя. Знал, куда отправить дексов, чтобы задержать или ускорить продвижение врага. Я просчитался на день, Райдер! И завтра будет бой, где большинство наших солдат может пасть, если противнику удастся прорвать ворота. Даже не думай, что я отправлю в это месиво Кастера или тебя.

Я прищурился.

— Никого ведь можно и не отправлять на смерть. Мы и вдвоем с тобой можем остановить армию.

— С помощью магии, — кивнул наместник, — да. Можем. И все, кто проходит военную службу и службу стража, сочтут свой труд бесполезным. Никому и в голову не придет проходить обряд и думать о священном долге защитника, никто не станет ради этого рисковать превратиться в декса. Зачем, если мы с тобой и сами можем отражать любой удар противника? Орсс и Арда станут держаться лишь на магической мощи своего наместника. Ответь мне честно: это надежно?

Я невесело усмехнулся.

— Разумеется, нет. Но рисковать столькими людьми... у тебя ведь небольшая армия...

— Те, кто проходят обучение, в бой не отправятся, — качнул головой наместник. Мне это казалось недостаточно веским аргументом, — людских ресурсов хватит, чтобы восстановиться после этого боя.

— И все же мне кажется неразумным, зная о риске, не обезопасить людей. Ты в своей голове уже считаешь многих из них мертвецами. Разве так ты защищаешь свой народ? Выставляешь пятьдесят тысяч против пятисот и ждешь бойни?

— Ты говоришь о гуманности? — хмыкнул Виктор, — да, Райдер, это не гуманно. Но действенно. Этот бой запомнят. Запомнят храбрость воинов Орсса, новобранцы будут трудиться с тройным усердием, чтобы стать похожими на своих предшественников. А что будет, если мы решим остановить армию вдвоем?

— Это заставит солдат чувствовать себя бесполезными, я понял. Но разве они не будут благодарны за то, что мы сохранили им жизнь, а не использовали в качестве пушечного мяса?

— Будут, — кивнул Виктор, — некоторые. Найдутся, пожалуй, даже те, кто будет ценить это до конца своих дней. Но я знаю орссцев. Они слишком быстро станут чувствовать себя нереализованными. А, как следствие, они начнут завидовать нашей силе. Когда у множества людей отбирают призвание и цель в жизни, у них возникнет желание восстать против тех, кто это сделал. Не все, но многие солдаты посчитают, что их жизнь разрушена. Они будут злиться, а злость питает желание мстить, это прописная истина. Может начаться восстание. Стражи подавят его силой, но это будет лишь отсрочкой перед новой войной. Внутренней. А нет войны, страшнее, чем та, что разобщает людей внутри страны, — Виктор внушительно посмотрел на меня, — чтобы человек шел за идеей, надо дать ему почувствовать, что он необходим, что его существование имеет сакральный смысл. И иногда позволить ему слепо умереть за это, если потребуется.

Я выдержал взгляд наместника. Он смотрел строго, но с пониманием. Холодно и сочувственно одновременно, словно знал, что должен завести со мной этот разговор, но отчаянно этого не хотел.

В его словах я не слышал фанатизма, которым обладают, к примеру, многие dassa. Виктор доказывал свою точку зрения спокойно, лаконично, без критической нужды показать всем и вся свою правоту. Наместник просто знал, на что шел, и был готов взять всю ответственность за смерть своих людей на себя одного.

Я тяжело вздохнул.

— Объясни это Кастеру, — наместник непонимающе посмотрел на меня, пришлось пояснить, — ты только что описал, как отреагируют солдаты, если их деморализовать. Так ведь с Кастером ты делаешь то же самое.

Не произнося больше ни слова, я подозвал своего декса. Демон с низким рычанием оказался рядом со мной, и я легко запрыгнул ему на спину. В этот момент я пытался не думать, что между этим существом и Роанаром Мэнтом есть хоть что-то общее.

Виктор молча проводил меня глазами.

Мощные перепончатые крылья рассекли воздух, и уже через секунду прохладный ветер бил мне в лицо.

* * *

Казалось, это были самые долгие два часа в моей жизни. Последние шестнадцать лет я почти всегда был где-то задействован. Теоретическое обучение, тренировки, задания, встречи с людьми. Даже в дороге ожидание не казалось тягостным: я знал, что двигаюсь вперед. Но сейчас у меня не было этого ощущения. Сейчас я просто бесцельно слонялся по замку, совершенно не зная, чем себя занять. Размышления ускользали от меня, перемежаясь с призраками воспоминаний, что ворочались где-то в дальних уголках моей памяти.

Единственное, что радовало — на этот раз обошлось без мигрени. Появлялись какие-нибудь мысли, я отчаянно пытался ухватиться за них, но они рассеивались, уступая место призрачным образам, что навевали стены Fell de Arda. Я ведь провел здесь семнадцать лет! Должно было всколыхнуться хоть что-то внятное! Но этого не происходило. Память отказывалась возвращаться ко мне. Странно, но в глубине души я понимал, что это вовсе меня не расстраивает. Виктор был прав: между тем, чтобы вспомнить свое прошлое, или узнать его заново, я искренне выбрал последнее.

На моем лице невольно появилась усмешка: что-то я зачастил признавать правоту Виктора Фэлла. А ведь еще несколько дней назад невозможно было поколебать мою уверенность в том, что этот человек — враг, заслуживающий смерти. Все меняется слишком быстро. А два часа тянутся слишком долго...

В тщетных попытках найти себе хоть какое-то занятие, я остановился на том, чтобы погулять по замку. Ноги сами вывели меня к медицинскому крылу, и мне даже удалось запомнить дорогу туда. Я решил зайти и поговорить с Марикой. Девушка настойчиво требовала осмотреть мою руку, и, в конце концов, мне пришлось уступить.

Ожог совсем не болел и почти прошел, хотя грубый рубец останется на всю жизнь. Впрочем, это меня не заботило. Во время осмотра я кратко рассказал Марике о предстоящем сражении, постарался подготовить девушку к тому, что скоро работы у нее будет невпроворот. Марика слушала, округлив юные доверчивые глаза. Я не стал пересказывать ей слова Виктора о предстоящих смертях, не хотел еще больше расстраивать это юное создание.

Марика вскользь поинтересовалась, отправится ли в бой корпус стражей. Она старалась выглядеть бесстрастной, но я понимал, что единственное, что ее по-настоящему волновало, это судьба моего брата. Я поспешил уверить девушку, что из стражей в бой отправится лишь Алек ван Мар. Сказал, что Кастер нужен наместнику здесь. Марика слабо улыбнулась, пытаясь скрыть свое облегчение, но румянец на щеках выдал ее с потрохами.

Рядом с ней я почувствовал себя намного лучше. Эта девушка и без своих снадобий могла поставить человека на ноги. Ко мне вернулась бодрость духа, и последние полчаса получилось прождать намного легче. Надеюсь, брат не настолько глуп, чтобы не замечать Марику...

До комнаты Ольцига я почти бежал, поняв, что даже немного припозднился. Он, Филисити, Виктор и Кастер уже ждали меня там. Лицо брата было мрачно сосредоточенным. Не знаю, поговорил ли с ним наместник — это невозможно было определить по его лицу.

Письменный стол был выдвинут на середину комнаты, все собрались вокруг него, нависнув над картой. Я приблизился и увидел подробное изображение береговой линии Тайрьяры. Арды, разумеется, на карте не было. Зато было все остальное. Ровно очерченным кругом неподалеку от Гира темнело пятно Сердца Тайрьряры.

— Итак, начнем, — серьезно сказал Ольциг. Он тоже был предельно серьезен. Сейчас я не видел перед собой того неотесанного юношу, к которому привык, а истинного пятого мэтра Ордена Креста и Меча, благородного и величественного, что так контрастировало с его поношенной одеждой и растрепанной прической.

Alirassa слегка улыбнулся мне, заметив мой взгляд, и кивнул. Виктор указал пальцем место на карте.

— Отр появится здесь, — сказал он, исподлобья глядя на монаха, — в Сердце Тайрьяры.

Ольциг ответил почти безразличным кивком, держась холодно и спокойно.

— В день, когда рухнет печать на темнице Отра, мы должны ждать его на месте, — начал он, коснувшись колким взглядом меня, Виктора и Кастера, — разумеется, для этого вы должны сначала снять заклятье, сдерживающее мои способности на этом берегу Тайрьяры. Без этого ничего не получится.

Виктор ухмыльнулся.

— Я это знаю, — кивнул он, не утруждая себя дальнейшими комментариями. Ольциг пожал плечами и продолжил:

— Я никогда прежде не отсекал чужую связь с магией, но уверен, что сделать это смогу лишь сначала, когда Отр будет достаточно слаб и растерян. Если я потеряю над ним контроль, то вряд ли смогу взять его снова, а так рисковать мы не можем.

Мы терпеливо слушали. Ольциг умудрился полностью завладеть вниманием всех присутствующих. Удостоверившись, что пока никаких вопросов не возникло, dassa кивнул и заговорил снова:

— План очень рискованный, в нем много прорех. Вы должны понимать, что успех я не гарантирую, это, увы, не в моей власти, — монах внушительно посмотрел на меня, Кастера и Виктора. Убедившись, что они внимательно слушают его, он вздохнул, — пока я буду держать Отра в сети, у вас будет очень мало времени, чтобы убить его. У вас двоих.

Я изумленно качнул головой.

— Постой, dassa, почему у двоих?

Юный мэтр, кажется, ждал от меня этого вопроса.

— Потому что когда связь Отра со всеми темными тварями, — эти слова заставили наместника поморщиться, но он промолчал, — будет разорвана, они будут растеряны. И если у стражей их человеческая природа возьмет верх, то за дексов я не ручаюсь.

— Не только за дексов, — мрачно проговорил я, вспомнив ночь в Таире, когда Рика Арнар попросила меня показать силу темной магии. Тогда на призыв отреагировали не только дексы, — варские рогатые лерсы и вороны-пересмешники тоже каким-то образом связаны с Отром.

Виктор кивнул.

— Если верить легендам, лерсы — первые дети Отра. Это существа, древние, как мир; каким образом они появились на свет, неизвестно. Я даже не был уверен, что нынешние лерсы до сих пор связаны темной кровью. Выходит, связаны, — на лице наместника мелькнула тень улыбки, — пересмешники появились, заразившись от крови мертвых лерсов. Вороны — птицы, питающиеся падалью. Вопрос их появления не вызывает сомнений.

Ольциг отрешенно выслушал Виктора и кивнул.

— Тем важнее то, чтобы связь не была окончательно разорвана. Все эти существа могут сойти с ума, лишившись ее, и неизвестно, что они начнут творить. Поэтому основная задача здесь ложится на тебя, Райдер, — взгляд dassa остановился на мне. Я нахмурился.

— В чем она заключается?

— Ты должен быть вне сети, когда я осеку связь с Отром. И взять контроль над темными тварями.

На этот раз Виктор и Кастер округлили глаза. Брат напрягся, как струна.

— А лорд Фэлл должен быть внутри? — возмутился он. Похоже, собственное нахождение в рамках магической сети проводника, его не так заботило.

— Да, — холодно отозвался монах, — вы с ним будете внутри, пока Райдер не подчинит себе всех тварей.

Кастер обеспокоенно посмотрел на Виктора.

— Но если мы будем внутри сети, лорд Фэлл... подчинится воле Отра?

— Нет, потому что его от магии я отсеку еще раньше, — Ольциг покачал головой.

Филисити изумленно распахнула глаза.

— Ольциг, тебе придется держать две сети сразу... — осторожно сказала она. Dassa лишь качнул головой.

— Не придется, — отозвался он, — Виктор Фэлл — все-таки не божество, а человек, и его силу я заблокирую навсегда. Если я преуспею в этом, то сеть на Отре удержу. По затрате сил это примерно одно и то же.

Кастер вскочил, стукнув рукой по столу.

— Отечь лорда Фэлла от магии?! Так не годится!

Взгляд брата обратился ко мне в поисках поддержки, но я сочувственно покачал головой. Мне, как и всем остальным здесь, приходится соглашаться с Ольцигом, кроме него никто не может сейчас диктовать условия.

— Это единственный выход. Так или никак, — монах прикрыл глаза и сложил руки на груди, — вы хотели моей помощи, лорд Фэлл? Вот мои условия. Я помогаю спасти ваш Орсс, исправить то, что вы натворили, но тренироваться в отсечении магии я буду на вас.

— Это возмутительно! — рука Кастера потянулась к клинку, но Виктор остановил его. Наместник оставался удивительно спокойным. Он прямо посмотрел в глаза юноши.

— Я согласен, — Кастер почти умоляюще посмотрел на него, но Виктор лишь качнул головой, — нет ничего важнее долга стража. Ты это знаешь не хуже меня. И если долг требует от меня отказаться от магии, я сделаю это без колебаний, — его взгляд обратился ко мне, — у Орсса по-прежнему будет магия, и она будет течь по твоим венам.

Почему-то от слов Виктора у меня по коже пробежал холодок.

— Так я... — пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить, — стану новым Родителем Темной Крови, когда Отра не станет?

Ольциг неопределенно повел плечами.

— Не родителем, но хранителем. Ты и твои... — в глазах монаха мелькнула тень грусти, — наследники, если ты решишь стать наместником.

Взгляды всех присутствующих в комнате сосредоточились на мне. Я это чувствовал, но смотреть мог лишь на одного человека: на Филисити. Она глядела спокойно, ободряюще. Губы дернулись в слабом подобии успокаивающей улыбки. Она была со мной...

— Вы, — Ольциг вновь посмотрел на Виктора и Кастера, его голос прорезал звенящую тишину комнаты, нарушаемую только дыханием, — должны будете покончить с Отром. Понимаю, задача не из легких, и у вас будет мало времени. Но это все, что я могу предложить. Повторюсь: или так, или никак.

Виктор посмотрел на меня и улыбнулся. Он обратился к моему брату, не поворачиваясь к нему:

— Что бы ни произошло внутри сети, — наместник хмыкнул, — ты должен выжить, Кастер. Основной удар Отра приму я, и ты вступишься только в случае моего провала. Новому наместнику Орсса понадобится твоя помощь, он ведь так мало помнит...

У меня встал ком в горле.

— Лорд Фэлл... — тихо произнес Кастер.

— Я слишком долго ждал, что ты начнешь спорить со мной, сынок, — усмехнулся Виктор, посмотрев на моего брата. Кастер замер, не поверив своим ушам. Судя по всему, Виктор впервые обратился к нему так, — но сейчас неподходящий момент. Слишком многое изменится, слишком многое будет поставлено на карту. Я лишусь магии и в любом случае буду неспособен более защищать Орсс как лидер. Нашей земле нужна сила, которая течет в венах Фэллов. А я еще не видел носителя этой силы, более подходящего на роль наместника, чем твой брат. Ему нужен будет его лучший командир. Я ведь могу на тебя рассчитывать?

Кастер опустил голову. Казалось, в эту самую секунду он готов был убить Ольцига и не делал этого лишь из уважения к воле лорда Фэлла.

— Да... — коротко отозвался мой брат. Виктор улыбнулся и шумно опустил руки на стол.

— Хорошо. Эта задача ясна. Нужно обсудить остальное.

Рука лорда Фэлла легла на карту на столе, однако Ольциг прервал его.

— Нет, — строго сказал он, — подробности завтрашнего сражения обсуждайте со своим командиром где-нибудь в другом месте, лорд Фэлл. Это война с Солнечными Землями, и я не желаю слышать, как вы собираетесь вести битву.

Кастер нетерпеливо сжал кулаки. Казалось, у него так и чешется язык указать Ольцигу, что тот все еще пленник, и ему стоит помнить об этом, однако к моему глубочайшему удивлению, брат смолчал. Виктор криво улыбнулся и примирительно кивнул.

— Хорошо, — коротко ответил он, вопросительно посмотрев на меня. Я качнул головой, и Виктор, не задавая вопросов, вышел из комнаты Ольцига. Кастер угрюмо последовал за ним.

Лишь когда мои брат и отец удалились, я сумел вздохнуть полной грудью. Резко навалилась усталость, я придвинул стоящий рядом стул и тяжело опустился на него.

Филисити подошла ко мне сзади, положила руки на мои плечи и поцеловала меня в волосы.

— Ты справишься, — тихо сказала она. Я хмыкнул.

— С чем тут справляться? Ольциг самую сложную задачу возложил на Виктора и Кастера, мне остается только стоять в сторонке.

Монах недовольно посмотрел на меня, уперев руки в боки.

— Тебе не нравится план? — он приподнял бровь. Выражение его лица словно бы говорило, что "да" — явно неправильный ответ. Я прищурился.

— Жестокий план, dassa.

— По отношению к Виктору Фэллу? — хмыкнул монах.

Я отвел глаза и сжал руки в кулаки.

— Ты фактически лишаешь его всего. Он всю жизнь положил на защиту Орсса и... — я вовремя прикусил язык, — ... и своего народа.

Филисити едва ощутимо сжала мои плечи, словно показывая тем самым, что она понимает, о чем я умолчал.

— Мне нет дела до Орсса, Райдер. Я пытаюсь спасти Солнечные Земли, — холодно сказал dassa. Я тяжело вздохнул.

— Знаю, Ольциг. Я тоже пытаюсь их спасти. Что бы ты ни думал, я не забыл о том, что когда-то поклялся служить на благо Солнечных Земель. Но и Орсс я тоже хочу спасти, в Гире живет множество людей, которых нельзя обвинять только в том, что они родились здесь.

Лицо Ольцига чуть смягчилось, и я, улыбнувшись, продолжил:

— К слову, твой план лишает и меня возможности выбора. Мне придется остаться здесь, если я стану хранителем темной крови.

Монах снисходительно улыбнулся, сложив руки на груди.

— Ты бы и так остался. Я понял это сразу, как только увидел тебя в форме стража Орсса. Скажи, ты все вспомнил? — теперь dassa говорил со мной мягко, как с давним другом

Я качнул головой.

— Нет. Память ко мне так и не вернулась. Но и без нее я вижу, что Орсс совсем не такой, каким кажется на первый взгляд.

— Вижу, ты не хочешь рассказывать, что именно защищают стражи, — невесело усмехнулся монах, прикрыв глаза, — но я знаю, что в отличие от Виктора Фэлла ты искренне пытаешься сохранить мир. Поэтому я и согласился помочь тебе.

Мне оставалось только кивнуть. Ольциг ободряюще улыбнулся мне.

— Пусть наместник подготовится. Мы начнем тренироваться, когда он будет готов. Пусть не затягивает, — тоном наставника проговорил монах. Я неопределенно качнул головой.

— Пожалуй, стоит сообщить ему это.

Не говоря больше ни слова, я вышел из комнаты друга, пытаясь понять, когда между нами успела вырасти такая непробиваемая стена.

* * *

Еще несколько часов у Виктора ушло на подготовку к завтрашнему сражению. Я удалился в свою комнату и окинул ее беглым взглядом.

Уже через секунду я начал сдвигать всю имевшуюся там мебель в угол возле окна. Не знаю, сколько на это ушло времени, но результатом я остался доволен: освободилось достаточно пространства.

Ни эстока, ни кинжала у меня по-прежнему не было. Была лишь кочерга, мирно стоявшая возле камина у дальней стены. Что ж, за неимением ничего лучше и это сойдет.

Я ловко перекинул кочергу в руке, усмехнувшись комичности этой картины, и растворился в тренировке, которая очистила мысли. Полностью. Без остатка.

Я отрабатывал приемы и шаги с неистовым усердием, до седьмого пота. Понимаю теперь, почему Кастер раздевается по пояс во время своих занятий: форму стража можно было выжимать.

Тучи за окном стали темнее. Похоже, я провел за тренировкой не два и даже не три часа. Вскоре мне даже удалось забыть, что в руке у меня кочерга, а не клинок.

Дверь тихо открылась, и я замер, со своим "оружием" наготове, тут же встретив округленные глаза брата. Кастер несколько мгновений окидывал меня, превратившегося в соляной столб, изумленным взглядом, затем резко недоверчиво прищурился, словно искал в открывшейся ему картине какой-то подвох.

— Арн? Ты... это... кочерга?

Я, наконец, опустил руку, расплылся в глупой улыбке и тихо засмеялся.

— Да, — мне удалось выдавить из себя ответ не раньше, чем через четверть минуты, — мне ведь так и не вернули оружие.

Кастер задумчиво почесал затылок.

— Ох, верно. Но ты мог попросить, — на лице брата появилась кривая улыбка.

Я вернул многострадальную кочергу на место, вновь повернулся к Кастеру, сложил руки на груди и прочистил горло.

— Так что ты хотел?

Похоже, мой тон прозвучал несколько резче, чем хотелось бы. Кастер недовольно сдвинул брови и оперся на дверной косяк.

— То есть, брат может зайти к тебе только по делу? — хмыкнул он. Я облизал губы, почувствовал соленый привкус и отер лицо от пота рукавом рубахи.

— Нет, что ты. Конечно, нет, проходи... — я перевел дух после долгого изнурительного занятия и натянуто улыбнулся брату, всеми силами стараясь не повторить вопрос: "так что ты хотел?". Кастер оттолкнулся от косяка двери и вошел в комнату с кривой довольной улыбкой на лице.

— Ты можешь стать прекрасным наместником, Арн, — посерьезнев, сказал он, — но лорд Фэлл прав: нам с ним многому придется тебя научить. И, кстати, ты был прав: я пришел по делу.

Я выжидающе качнул головой, сложив руки на груди. Брат продолжил через несколько секунд:

— Лорд Фэлл интересуется, когда монах будет готов начать подготовку, — похоже, Кастеру понадобилось сильно себя сдержать, чтобы не обругать Ольцига всеми известными ему бранными словами. Я понимающе кивнул.

— Dassa сказал, что сможет приступить сразу, как Виктор будет готов.

Губы брата сжались в тонкую линию, и он сдержанно кивнул.

— Хорошо. Тогда приведи его в тренировочный зал. Помнишь, где это?

Я мысленно прошелся по коридорам Fell de Arda и решил, что сумею отыскать дорогу туда. Трудно было не запомнить место, где мне пришлось сражаться сразу с тремя десятками стражей Орсса.

— Да, я приведу его.

— Встретимся там, — отрешенно отозвался брат и спешно покинул мою комнату.

* * *

Вопреки собственным ожиданиям, я все же запутался в коридорах, поэтому мы с Ольцигом около получаса пытались найти нужный зал.

— Ты бы себе карту, что ли, сделал? Или заметки оставил. Ты же здесь жил раньше, неужели трудно было запомнить дорогу? — причитал dassa, в очередной раз поняв, что я запутался.

— Ольциг, не занудствуй, — буркнул я, пытаясь сообразить, где ошибся с поворотом или этажом. Монах лишь закатил глаза.

— Я, между прочим, серьезно. Какой из тебя наместник, если ты комнаты в замке не можешь запомнить? — хмыкнул он. Я состроил недовольную гримасу и покачал головой.

— Из меня такой же наместник, как из тебя мэтр, dassa. Новенький и неопытный. Так что, будь любезен, перестать действовать мне на нервы, — следующие слова я уже добавил для себя, — кажется, мы ошиблись этажом...

— Мы проводником ошиблись, — пробурчал dassa себе под нос.

Его хватило лишь на полминуты молчания. Он снова заговорил, стоило мне неуверенно побрести к лестнице.

— Когда станешь наместником, тебе понадобится личный эскорт, который будет сопровождать тебя, чтобы ты тут не потерялся. Попроси Кастера. Кажется, у него отлично получается роль верного пса, — надменно произнес юноша. Похоже, Ольциг решил, что это отличная шутка, но я его мнения не разделял.

На этот раз ему удалось серьезно меня разозлить. Я сжал руки в кулаки и почувствовал, как темная магия реагирует на прилив злости. Стоило больших трудов не выплеснуть ее на монахе.

— Ольциг, ты говоришь о моем брате. Прояви уважение, или я за себя не ручаюсь, — произнес я сквозь плотно стиснутые зубы.

Кажется, это заставило dassa всерьез задуматься о своих словах. Фактически я отдавал себе отчет, что не могу даже при желании причинить юноше вреда, но мой тон все равно заставил его испуганно и виновато опустить голову.

— Пожалуй, ты прав, извини. Мне не стоило...

— Да уж, не стоило, — буркнул я, — но эскорт, судя по всему, действительно понадобится.

Я сосредоточился на призыве, и уже через пару минут большое серокрылое существо влетело в коридор с лестницы. Демон возвысился надо мной с послушным тихим рычанием. Ольциг с опаской отступил от него на шаг.

— Синнес, мне нужна помощь, — улыбнулся я, положив руку на плечо декса, — проводи меня в фехтовальный зал. Я совсем забыл дорогу.

В горле демона заклокотало. Он медленно повернулся и неслышными шагами повел меня к лестнице. Ольциг держался позади меня, с большой осторожностью следуя за сыном Отра.

Я невольно задумался: кем был Синнес до того, как стать дексом? Одним из предполагаемых стражей? Или тем, кто пришел в Орсс расправиться с Виктором? Жаль, демоны лишаются возможности говорить после обращения. Однако они понимают человеческую речь. Стоит, пожалуй, спросить у него при случае. Хочется знать, кем раньше было существо, спасшее мне жизнь. Ведь, если верить моим обрывочным воспоминаниям, именно этот демон намеренно неверно интерпретировал приказ Виктора бросить меня в реку и отнес меня к берегу Норьяры в Гранаде...

Выяснилось, что я промахнулся на два этажа. Синнес быстро вывел нас с Ольцигом в нужный коридор и с низким рычанием указал на дверь фехтовального зала.

— Спасибо, друг, — улыбнулся я. Демон почтительно склонил голову и выскользнул в окно, поняв, что больше мне его помощь не требуется. Ольциг выдохнул с явным облечением.

— Знаешь, может, ты и новичок в качестве наместника, но умения общаться с темными тварями тебе не занимать, — оценивающе произнес он. Я нахмурился.

— Dassa, я был бы тебе крайне признателен, если бы ты прекратил называть дексов темными тварями. Они когда-то были людьми...

— Но сейчас они не люди, Райдер. И тебя они слушаются только потому, что в твоих жилах течет темная кровь и кровь Фэллов. В противном случае они не медлили бы и убили тебя еще на Тритоновом перевале. Поэтому не проси меня полюбить их.

Я покачал головой. У меня пропало всякое желание спорить.

Мы вошли в фехтовальный зал.

-... у них просто не будет выбора, придется прорываться через ворота, это самое слабое место в стене, поэтому мы... — донесся до нас немного взволнованный голос моего брата.

Заметив меня и Ольцига, Виктор жестом прервал разговор с Кастером и повернулся к нам.

— Мы заждались вас, — с тенью улыбки сказал он. Ольциг качнул головой.

— Вы потеряли время зря. Я все еще не чувствую связи с моим даром. Если вы не снимите заклятье, которое его сдерживает, я не смогу помочь в борьбе с Отром, — серьезно произнес монах. Виктор примирительно кивнул.

— О, я это знаю. Но заклятие снимет Райдер, — колкий взгляд наместника обратился ко мне. Я растерянно обвел взглядом всех присутствующих. Dassa посмотрел на меня так, словно я съел его обед. Не надо было быть пророком, чтобы прочитать его взгляд: "ты мог снять это заклятие, но не сделал этого?" Похоже, я в очередной раз сделался предателем в глазах монаха. Что ж, действительно, пора привыкать.

— Что? Но я ведь не... я никогда прежде... — у даже меня не получилось подобрать слова от растерянности.

— Не делал ничего подобного, знаю, — взгляд лорда Фэлла блеснул хитростью, — но будущий наместник должен это уметь. И я научу тебя, как. Это нетрудно. Подойди ко мне, сын.

Я неспешно приблизился к Виктору. Он смотрел уверенно и ни на секунду не сомневался в успехе. Во мне вдруг всколыхнулось... не чувство, нет — скорее, воспоминание о том, что я чувствовал по отношению к отцу, когда был ребенком. Во время обряда — одном из немногих событий, которые мне удалось вспомнить — мне было до боли страшно разочаровать наместника, как и любому из учеников. Я знал, что нельзя показывать слабость, нельзя проявлять неуверенность. За то, что я его сын, мне не давалось послаблений, наоборот — требования ко мне были более жесткими. У меня не было прав на ошибку. Пожалуй, нет их и теперь...

— Закрой глаза, — сказал Виктор, — почувствуй магию внутри себя. Ты знаешь, как управлять ею, и всегда знал. Теперь представь, как она течет по твоим венам, и прикажи ей то, что хочешь. Наша магия работает именно так. Она способна творить, что угодно. Коснись темного облака, дай ему вести себя...

Слова Виктора долетали до меня, словно издалека. Я растворился в силе, затопившей мое сознание. Вскоре то, что говорил наместник, и вовсе растворилось в пульсе магии Орсса. Руки непроизвольно поднялись вверх. Я почувствовал, как облако тьмы распространяется по фехтовальному залу, вылетает за его пределы через окна, обволакивает стены замка, растекается по береговой линии.

У меня в ушах зазвенело от напряжения. Казалось, воздух, который я вдыхаю, раскалился. Глаза начало щипать. Этой магии было слишком много для меня одного. Я дал ей волю, и, если не выпущу ее, она попросту разорвет меня на части.

"Прикажи ей то, что хочешь. Наша магия работает именно так. Она способна творить, что угодно"...

Казалось, я мысленно касаюсь всего Орсса, накрываю его огромной невидимой ладонью. Мне была открыта сама внутренняя суть этой земли, единственным местом, куда я не мог добраться своей властью, была печать на темнице Отра.

Я сосредоточился и продолжил держать темное облако над Орссом. Грянул оглушительный гром, послышался испуганный вздох Ольцига. Я вспомнил о юноше и сосредоточился на эманациях, которые излучал его дар. Магия dassa здесь словно была заперта в клетке, вроде той, с белыми прутьями, что блокировала силу стражей. Но темная магия была иной природы. Я направил ее на удерживающее заклятие и разбил его вдребезги. Снова послышался гром, которому вторили крики дексов.

Темное облако, окутывавшее Орсс, рассеялось по моему приказу. И только тогда я открыл глаза, поймав на себе испытующий взгляд Виктора.

— Как ты? — спросил он. Обеспокоенностью здесь и не пахло, исключительно праздный интерес. Я пожал плечами.

— По-прежнему. А должно было что-то измениться?

Виктор склонил голову набок, оценивающе хмыкнув.

— Saranta de Perrian Numjette, — гордо сказал он, положив мне руку на плечо, — да, ты, как никто другой, достоин зваться хранителем темной крови, сын.

Кастер сделал ко мне два шага, держа острием лезвия книзу мой эсток. Он резко приложил эфес к моей груди и отпустил клинок, когда я перехватил рукоять.

— Наместнику негоже ходить без оружия, — криво улыбнулся он. Я не знал, что говорить в ответ.

Виктор повернулся к Ольцигу.

— Вы чувствуете свой дар, юноша?

Dassa прикрыл глаза и выставил руку вперед, направив ее к стене зала. На ладони его появился белый огонек, и уже через секунду в стену врезался искрящийся шар магии esterassa. Кастер бегло выхватил клинок, но я остановил его, положив руку брату на плечо.

— Не горячись, он должен был проверить.

— Лучше перестраховаться, — поведя головой и не отрывая взгляда от монаха, процедил мой брат.

— Да, теперь мы можем начать, — серьезно сказал юноша, поворачиваясь к лорду Фэллу. Виктор кивнул, отходя в центр фехтовального зала.

Он выглядел величественно и держался уверенно, как и всегда, но что-то неуловимое выдавало, что он переживает не меньше, а то и больше, чем Кастер.

Поймав мой взгляд, Виктор едва заметно качнул головой и вкрадчиво обратился к dassa.

— Итак, я буду направлять на вас свою магию. Предупреждаю, Отр не станет вас жалеть и ждать, пока вы сконцентрируетесь. И я не стану. У нас слишком мало времени на подготовку, поэтому тренироваться будем ускоренно.

Ольциг неуверенно посмотрел на меня. Я сдержанно кивнул, приготовившись подстраховать dassa, если он вдруг не успеет заблокировать магию Виктора. Нельзя, чтобы монах пострадал, иначе мы все погибнем.

Без предупреждения наместник вдруг выбросил руку вперед, и стрела черного дыма сорвалась с нее и полетела в Ольцига. Юноша не успел ни подготовиться, ни сконцентрироваться. Все произошло слишком быстро. Я среагировал инстинктивно. Темное облако встало щитом возле dassa, закрыв его от удара Виктора и сразу же рассеявшись.

Ольциг приложил руку к груди и громко задышал. В глазах стоял испуг.

Виктор невозмутимо сложил руки за спиной.

— Вы с ума сошли?! — вскричал монах, осознав, что едва не случилось. Лорд Фэлл пожал плечами.

— Я предупреждал, что Отр не будет ждать, пока вы подготовитесь.

Лорд Фэлл предпочел не продолжать бессмысленный спор, вместо того он атаковал снова. Dassa успел только расширить глаза от изумления. Если бы не моя реакция, он уже обратился бы в пепел, но черный дымчатый щит моей магии вновь защитил его.

Заслонив глаза рукой, монах резко взъерошил пятерней волосы и яростно уставился на наместника.

— Это же тренировка, декс вас забери! Хотите меня угробить? — возмущенно всплеснул руками Ольциг.

Виктор оставался спокойным.

— Это вы нас всех угробите, юноша. Считайте, через день вам нужно будет то же самое проделать с Отром, и пока у меня нет ни толики уверенности, что у вас получится, — парировал Виктор, качнув головой, — соберитесь!

Не произнося больше ни слова, наместник вновь выбросил руку вперед. Черный дым полетел в сторону Ольцига, и на этот раз юноше удалось отразить удар боевым заклятием. Белая вспышка встретилась с черной стрелой орсской магии и, зашипев, исчезла.

Молчание продлилось не дольше секунды.

— Уже лучше, — холодно произнес Виктор, — но это не та магия, которой вы должны отражать мои атаки.

— Да вы же даже не даете мне секунды, чтобы...

Ольциг не успел закончить мысль: новая стрела черного дыма стремительно полетела в его сторону, встретив на своем пути еще одно белое боевое заклятие. Затем еще и еще раз.

— Хватит! — от возмущения dassa даже топнул ногой, — если вы убьете меня, некому будет спасать ваш Орсс!

— Если все будет так же плохо, его уже некому спасать, — прикрыв глаза, парировал Виктор, — вам нужно уметь концентрироваться быстрее. Вы ведь пятый мэтр ордена. И самый ценный из всех них.

Ольциг прищурился.

— Я только начинаю познавать свой дар...

— И нет обучения быстрее, чем подобная практика. Можете не верить, но я желаю вам добра, юноша.

Монах шумно втянул в себя воздух.

На лице Кастера, несмотря на напряженную обстановку, появилась самодовольная ухмылка.

Виктор вновь повторил выпад. Ольциг попросту увернулся от черной стрелы магии, упав на бок. Он не успел ни возмутиться, ни встать, когда очередная Виктор атаковал снова.

Мне показалось, время замедлило ход. По коже вдруг прошелся неуютный мороз.

Dassa прикрыл глаза. Я хотел защитить его своей магией, но не смог пошевелить рукой. Даже мысленно приказать магии стать щитом монаха у меня не вышло. На лице Виктора мелькнула опаска: он не ожидал, что Ольциг перестанет защищаться. Однако и наместник ничего не сделал со своей магией, он попросту не сумел с нею управиться.

Долю секунды спустя я понял, что за холод коснулся меня: мир словно бы разделился надвое. Наверное, я чувствую это, потому что уже бывал по ту сторону, бывал в Царстве Смерти. Это сеть проводника. Ольциг сумел ее выпустить.

Фехтовальный зал стал видеться мне в голубоватом свете смертельного вихря, который когда-то (казалось, это было целую жизнь тому назад) едва не забрал нас с Роанаром внутрь себя. Я слышал чьи-то голоса повсюду и видел, как эта сеть, сотканная из ткани иного мира, обвила собою Виктора. Наместник судорожно схватил ртом воздух.

Кастер бросился к нему, но мне удалось удержать его, с трудом заставив себя двигаться.

— Лорд Фэлл! — выкрикнул брат.

— Нет, стой, — скомандовал я, — у Ольцига получается...

Виктор рухнул на колени. Черный дым рассеялся. Alirassa поднялся на ноги, его окутывало холодное голубое сияние смерти, и оно, казалось, вытягивает часть жизни из наместника, запирает часть его души.

— Он убьет его! — выкрикнул Кастер, стараясь ударить меня локтем в лицо. Спасло меня лишь то, что я изначально быстрее брата. Я выкрутил ему руку и заставил опуститься на колени. Кастер охнул от боли, ему пришлось перестать вырываться, иначе он повредил бы руку.

— Не убьет, — мой голос показался мне чужим, — жди.

Виктор издал сдавленный стон. Я начал чувствовать, как эманации темной магии внутри него затихают. Ольциг стоял, как изваяние, развернув ладони вверх, с закрытыми глазами. Он ничего не говорил, просто стоял, погруженный в какое-то промежуточное состояние, держащее его между двух миров. Он единственный, кто может беспрепятственно проходить завесу в Царство Смерти, и голубой вихрь не тянет его за собой. Я понимал, что alirassa защищает Виктора, не дает ему умереть. Монаха вел его дар, подсказывал, что нужно делать.

Не представляю себе, сколько прошло времени. Час? Две минуты? Для меня время потеряло всякий смысл. Когда мир вдруг снова стал прежним, я не сразу сообразил, что нужно отпустить брата.

Глаза Ольцига закатились, и юноша тяжело осел на пол.

Кастер дернулся, и я ослабил хватку. Брат, на бегу разминая плечо правой руки, бросился к Виктору. Я же подошел к монаху.

— Лорд Фэлл, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Кастер, присаживаясь на корточки возле наместника.

— Dassa, — тихо обратился я, — ты в сознании?

— Я... устал... — прошелестел монах. Я обеспокоенно посмотрел на Виктора и впервые за всю свою жизнь увидел в его глазах беспомощность. Казалось, ему стоит огромных усилий сохранять самообладание.

— Поздравляю, юноша, — невесело усмехнулся он, — кажется, вам удалось...

Я действительно больше не чувствовал эманаций темной магии, что раньше исходили от Виктора. Теперь он, как и мой брат, обычный человек. Я невольно задумался, отразится ли отсечение от силы на возрасте наместника. Ему ведь больше ста лет, а выглядит он, дай бог, на пятьдесят. Не случится ли такого, что через два дня он превратится в груду высушенных костей? Ведь люди не живут столько так долго.

— Лорд Фэлл, вам нужно отдохнуть, — сказал Кастер, помогая ему подняться.

Виктор отмахнулся от него.

— Все в порядке, я не устал, — сказал он, и мне показалось, что наместник лжет, — лучше отведите нашего гостя в его комнату. Он должен набраться сил, ему предстоит через день сражаться с Отром. А когда освободишься, вели усилить караул на стене. Наши люди должны быть втрое бдительнее обычного. Если заметят сквозь туман Тайрьяры хоть какое-то движение на берегу, пусть немедленно докладывают стражу ван Мару. Его тоже предупреди: он сейчас собирает группу солдат, которая будет ждать атаки у ворот.

Я испытующе посмотрел на наместника.

— Мы можем поговорить сейчас? — многозначительно спросил я.

— Разумеется, — кивнул Виктор.

Кастер неуверенно отошел от наместника, и лорду Фэллу, пошатнувшись, удалось удержаться на ногах.

— Нужно решить кое-какие вопросы, — серьезно сказал я, подойдя к отцу и испытующе посмотрев на него. Виктор выглянул из-за моего плеча и кивнул Кастеру.

— Позаботься, чтобы наш гость ни в чем не нуждался, прежде чем пойдешь к караульным, — с улыбкой сказал он.

— Да, лорд Фэлл, — процедил мой брат и, состроив недовольное лицо, поддержал Ольцига под плечо. Долговязый юноша поплелся к выходу, с трудом переставляя ноги. Похоже, магия проводника, в отличие от магии целителя, отнимала у него действительно много сил.

И не только у него.

Стоило Кастеру вывести Ольцига за дверь, как Виктор вновь пошатнулся, и я едва успел удержать его, чтобы он не упал.

— Может, тебе присесть? — спросил я. Наместник нахмурился и покачал головой.

— Что ты хотел обсудить, Райдер? — строго спросил он. Я кивнул.

— Для начала... — вместо продолжения я сконцентрировался на призыве, и уже через несколько секунд два демона влетели в фехтовальный зал.

Роанар и Синнес склонили головы, выражая свое почтение. При взгляде на Виктора, они тут же оскалились, и мы с наместником оба поняли, что демоны не узнают прежнего хозяина.

— Спокойно, — тихо, но строго сказал я, выставив руку перед собой.

Дексы послушно зарычали.

Виктор невесело засмеялся, опустив глаза.

— Они больше не узнают меня, — констатировал он, — проклятье, мальчишке удалось...

— Да, — кивнул я, вновь повернувшись к детям Отра, — вы должны передать остальным: Виктор Фэлл стал человеком. Он принес свою магию в жертву, чтобы спасти Орсс. Если хоть один из вас посмеет его тронуть, будет иметь дело со мной. Вы будете повиноваться ему и Кастеру, как раньше. Вам ясно?

Роанар и Синнес кивнули.

— Я рассчитываю на вас друзья. Летите. Дайте знать остальным.

Демоны взмыли в воздух и вновь скрылись в окнах, стекла на которых еще не успели восстановить после моего "испытания".

— Очень... непривычно, — с кривой улыбкой сказал Виктор. Я положил ему руку на плечо, и наместник поднял на меня глаза, — спасибо, что дождался, когда остальные ушли. Не хочу, чтобы...

— Чтобы тебя таким видели, знаю. Мне жаль, что Ольциг выставил такие условия, отец. Я пытался поговорить с ним, но...

— Условия здесь может ставить только он, как это ни прискорбно, — кивнул лорд Фэлл, — я не жалею, сынок. Я согласился, потому что судьба Орсса и Арды зависела от этого юноши. Я не был уверен, что он не захочет убить меня. Знаешь, когда он начал связывать мою силу, мне показалось, что сама Смерть пришла за мной.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

— Отчасти так оно и было. В этом и заключается способность проводника. Он всегда живет между двух миров.

Мне невольно вспомнились слова возницы Цартена Анрока, что вез нас в Вару из Альграна. Он и обо мне говорил, что я всегда буду жить меж двух миров. И, похоже, пока его слова недалеки от истины...

— Знаешь, в чем я действительно уверен, так это в будущем Орсса с тобой, — с неожиданной теплотой и мягкостью сказал Виктор, — ты будешь прекрасным наместником.

Мне не хотелось обсуждать свое будущее на этом посту, поэтому я лишь качнул головой.

— Я хотел еще кое-что обсудить. На всякий случай предлагаю увести людей из Гира в Арду. Если армии союзников удастся прорваться через ворота, в городе будет опасно.

— Армия даст им отпор у ворот, население может спать спокойно, — отмахнулся наместник.

— А если прорыв будет не только у ворот? Ведь там будут боевые монахи. Их заклинания...

— Ничего их заклинания со стеной не сделают, — улыбнулся Виктор, — видел Ольцига сегодня? Его заклятие не повредило даже стене фехтовального зала. Что уж говорить об Орсской стене! Ее не возьмешь ни порохом, ни, тем более, заклятиями орденских монахов. Не стоит за это переживать.

Я нахмурился.

— Не стоит исключать возможность прорыва, отец. Циссен и Канкор — неглупые люди, я их знаю. Уверен, они приложат усилия...

— Стена выдержит, — отрезал наместник.

Я вздохнул. Что ж, пожалуй, у такой уверенности есть свои причины. Орсская стена действительно может выдержать осаду. Но что-то вызывало у меня чувство беспокойства по поводу сражения. Я невольно подумал о Филисити и ясно понял для себя, что ни за что не отправлю ее пережидать сражение в Гире. Нужно максимально обезопасить ее. И, думаю, я знаю, как.

* * *

Ночью мне никак не удавалось сомкнуть глаза. Сон не шел. Мысли беспокойно метались с одной на другую. В конце концов, находиться наедине с этими размышлениями в комнате стало совершенно невыносимо, и я вышел в коридор.

Перспектива снова заблудиться в замке меня не пугала. Если что, любой декс с радостью покажет мне дорогу обратно.

Ноги понесли меня на этаж, где располагались комнаты моих друзей. Стражи у дверей уже не было, и я тихо заглянул к Ольцигу. Интересно, как dassa себя чувствует после того, как лишил Виктора магии? У него и самого на это ушло немало сил. Надеюсь, он быстро придет в форму.

Юноша мирно спал, раскинув руки и ноги в стороны на кровати. В темноте я не сразу увидел, что он взобрался на нее в сапогах.

Ольциг спал с открытым ртом и иногда громко всхрапывал, словно делал попытки раскатисто захрапеть, но в последний момент бросал эту затею. Я невольно улыбнулся этой картине. Все же удивительно: вот этот нелепый, нескладный птенец, полный максималистских наивных взглядов и стремлений — пятый мэтр Ордена, единственны проводник, связанный с миром мертвых. Не знай я об этом, мне бы даже в голову не пришло считать Ольцига первым alirassa за много лет. У судьбы своеобразное чувство юмора, надо сказать.

— Ты перепутал дверь или специально оберегаешь сон Ольцига? — зазвучал рядом со мной ехидный полушепот Филисити.

Похоже, погрузившись в раздумья, я даже не услышал, как она открыла дверь.

Мы столкнулись взглядами, и я лишний раз подивился красоте девушки.

— Просто мне будет не так стыдно, если нарушу его сон, а не твой, — усмехнулся я, прикрыв дверь в комнату dassa и шагнув к Филисити. Девушка вышла и нежно поцеловала меня. Я невольно отметил, что, как и мы все, таирская колдунья спала, не раздеваясь, готовая вскочить по тревоге. Похоже, никто из нас не был так уверен, что предстоящая осада для Орсса пройдет незаметно. Самонадеянность Виктора и его людей не внушала доверия.

Хотя, может, переживаю только я, а Филисити попросту привыкла срываться с места по первому сигналу — кто знает.

— Мне тоже не спится, — вкрадчиво прошептала девушка, отстранившись от меня. Она попятилась обратно в свои покои, держа меня за руку.

На моем лице расплылась глуповатая улыбка, и я шагнул в комнату.

* * *

Стояла глубокая ночь. Скоро за тучами Орсса над Гиром и Ардой должен был забрезжить рассвет.

Филисити перекатилась на живот, я повернулся на бок и едва ощутимо провел рукой по гладкой коже ее спины. Девушка захихикала от щекотки и тут же посмотрела на меня. Она улыбалась.

— Проклятье, я люблю тебя, — вырвалось у меня. Глаза девушки изумленно распахнулись, и она засмеялась, укрывшись с головой одеялом и перекатившись на спину.

— "Проклятье, я люблю тебя"? — переспросила Филисити, — почему "проклятье"?

Я опустил одеяло, чтобы увидеть прекрасное лицо девушки, и качнул головой.

— Потому что Виктор недавно сказал, что тебе опасно оставаться со мной, а я упорно тянул с этим разговором и не хотел, чтобы ты об этом знала. Если здравомыслия в тебе окажется больше, чем безрассудства, то я потеряю тебя. Поэтому "проклятье".

Мой голос звучал почти обыденно, хотя от произнесенных слов сердце у меня боязливо сжималось.

Девушка посерьезнела и села, выпрямив спину. Глаза ее внимательно смотрели на меня. Этот пронизывающий тяжелый взгляд моя дорогая колдунья и впрямь унаследовала от отца.

— Райдер, о чем ты говоришь? — обеспокоенно спросила она, — чем ты можешь быть для меня опасен?

Я вздохнул и вкратце передал ей слова Виктора о Литиции. О вспышках гнева, которые практически не поддаются контролю, о том, что лорд Фэлл любил жену, но магия извратила его чувства, и он искалечил, а после убил ее. Я рассказал Филисити обо всем сплошным потоком, не давая ей перебить меня, потому что боялся услышать хоть один комментарий.

Когда рассказ был окончен, колдунья продолжала буравить меня глазами, и я отвел взгляд, отвернувшись.

— Райдер, — из груди девушки вырвался тяжелый вздох, — вспышки гнева бывают у всех, а Виктор...

— Я тоже ему так сказал. Но после разговора с ним убедился, что он прав, потому что нечто подобное я уже испытывал. Тогда в лесу, когда я обжег тебе руку магией, это была неконтролируемая вспышка. Так же и с Саммелем Госси, помнишь его?

— Помню, но...

— Я не признавал и малейшего неповиновения. И будь он чуть глупее, моя рука бы не дрогнула, поверь. Виктор прав, это будет невозможно контролировать.

— Но ты контролируешь! — возразила Филисити, упрямо покачав головой.

— Пока что, — я опустил взгляд, — Виктор предупредил, что со временем это будет все меньше поддаваться. Поэтому ты...

Девушка приблизилась и приложила мне пальцы к губам.

— Нет. Не говори ничего. Не произноси это, потому что я не хочу слышать ничего подобного. Ты не прикажешь мне уйти из-за опасности быть с тобой. Я знала, на что иду, еще когда выяснила, что в твоих жилах течет темная кровь. В темнице я пообещала, что больше никогда не отвернусь от тебя, и я не отвернусь, потому что "проклятье, я люблю тебя", Райдер Лигг.

На моем лице появилась вымученная улыбка, и я крепко обнял девушку. Филисити уткнулась мне в плечо, и я ощутил жар ее дыхания.

Несколько секунд мы молчали. Я невольно подумал о том, что девушка ведь формально еще состоит в браке с Алеком ван Маром. На моем лице невольно появилась кривая усмешка. Филисити отстранилась и непонимающе сдвинула брови.

— О чем ты думаешь? — спросила она. Я неопределенно повел плечами и решил ответить честно:

— О том, что хочу убить Алека ван Мара...

Глаза Филисити изумленно расширились, из груди вырвался нервный смешок.

— Ох... — только и выдавила она.

— Виктор сказал, что именно ван Мар встанет во главе нашего войска, когда начнется битва. Множество людей может отдать жизнь, а я страшно не хочу этих напрасных смертей ни с одной из воюющих сторон, и все же мне почему-то хочется, чтобы ван Мар погиб в этом бою. Это ведь ужасно, верно?

Филисити прищурилась и криво ухмыльнулась.

— Можно мне воздержаться от ответа на этот вопрос?

Я вновь заключил девушку в объятия. Она вновь заговорила после недолгой паузы.

— Значит, ты точно решил остаться в Орссе, — сказала Филисити, и по интонации я понял, что это был не вопрос. Мне оставалось только кивнуть. Помнится, я ведь обещал, что отвезу ее в Дираду, покажу Эллу, познакомлю с Дайминио, но...

— Виктор лишился своей силы. А эта земля... она... — мне трудно было подобрать правильные слова.

— Нуждается в темной магии? — спросила Филисити.

— Именно, — кивнул я, — Орссу и Арде нужна моя защита. Я должен остаться. Это мой долг как стража.

Филисити вздохнула и поджала губы.

— Замок мрачноват, — она оценивающе окинула глазами комнату, — но он... интересный.

— Я не хочу, чтобы ты... — начал я, но девушка вновь прервала меня.

— Арда такая же мрачная?

— Нет, — при воспоминании о красоте Арды на моем лице вновь растянулась мечтательная улыбка, — я в жизни не видел земли прекраснее!

— Я тоже хочу ее увидеть, — кивнула Филисити, — и хочу увидеть, как воскресает Таир. Ты ведь прекратил атаки дексов на мой город...

— Я сделаю все, чтобы восстановить Таир, — серьезно кивнул я.

— Знаю, Райдер. И верю тебе.

Я лег на спину, а Филисити положила голову мне на плечо.

— Сегодня мы ночуем в моей комнате, — хитро прищурившись, произнесла она, — и надеюсь, утром я найду тебя здесь же. Не мсти мне за Альгран, хорошо?

Я не сразу сообразил, о чем идет речь, пока не вспомнил, что в доме Нарьо Эмса Филисити к утру ушла в свою комнату. Я погладил девушку по волосам и прищурился.

— Посмотрим.

Она легонько пнула меня в бок и устроилась поудобнее на моем плече. Я прикрыл глаза и почувствовал, что начинаю погружаться в сон. Разумеется, я никуда не собирался уходить.

* * *

Нас никто не разбудил.

Проснувшись, я даже не представлял, сколько времени — даже не был уверен, что сейчас утро. Вполне возможно, мы с Филисити проспали до полудня, а то и дольше, последние несколько дней сильно нас измотали.

Я попытался определить время по положению солнца по привычке, но серое небо за окном в этом вопросе было не лучшим союзником. Удивительно, что не нужно было срочно никуда собираться и срываться с места, сроки не поджимали, никто не дышал в спины...

Я с удивлением осознал, что здесь, в Fell de Arda чувствую себя уютно и нахожусь в безопасности. Если, конечно, не брать в расчет то, что к границе Орсса движется огромная армия чегрессов и кирландцев.

Филисити все еще спала, отвернувшись. Я обнял ее, и девушка сладко застонала во сне. Казалось, она уже проснулась, но не хочет признаваться в этом ни себе, ни окружающему миру. Я принялся поглаживать ее по спине, и вскоре Филисити потянулась и повернулась ко мне.

— Ты здесь, — сонно произнесла она. Я улыбнулся.

— Как раз собирался реализовать свое право сбежать и отомстить тебе за Альгран. Но ты проснулась, и теперь весь мой план насмарку.

Глаза Филисити все еще были закрыты. Она улыбнулась, плотнее закутавшись в одеяло.

— Не насмарку, я все еще сплю, — промурлыкала девушка. Я вздохнул и провел рукой по ее густым волосам.

— Тогда, надеюсь, ты не сочтешь это местью, потому что мне действительно нужно идти. Надо найти Виктора. Что-то у меня сердце неспокойно по поводу предстоящего сражения...

Филисити резко открыла глаза и села на кровати. Сон как рукой сняло. Она взяла меня за плечи и серьезно посмотрела на меня.

— Райдер, орссцы уверены, что чегрессам и кирландцам даже через ворота сюда не пробиться. Я почему-то верю Кастеру, мне кажется, что как такового боя не состоится. Орсс выдержит любую осаду, потому что стены крепкие, а от продовольствия эту землю не отрезать — она и так много лет экономически изолирована. Тебе незачем переживать из-за этого боя. Главная задача — остановить Отра, а потом ты сможешь своей силой заставить войска альянса повернуть.

Я опустил голову. Хотелось бы, чтобы все так и было, но мне не верилось в то, что Циссен и Канкор слепо ведут армию к Орссу, чтобы измотать себя этой осадой. Это все равно, что прийти на берег Фальгертарга и пытаться сражаться с Therabia, молотя мечами по воде. Наместники Чегрессии и Кирланда — неглупые люди, они знают, что делают, раз ведут сюда такую большую армию...

Мне уже доводилось за время своей работы наемником Святой Церкви встречаться с лордом Циссеном и даже сражаться на его стороне. В столице Кирланда Маррее тогда вспыхнули беспорядки, которые нужно было подавить, а я был на задании. Марвин Циссен заплатил мне, сказал, что лишний клинок ему не помешает.

После мы с ним много разговаривали. Он говорил, что не хотел бы сражаться против меня когда-либо: мол, у меня сходу получается чувствовать противника и даже просчитывать его стратегию. Как в воду глядел, декс его забери! Как бы он сейчас действовал?..

Уж точно не вел бы войска вслепую к стенам Орсса. Насколько я знаю, в альянсе Солнечных Земель никто толком не знает ни того, какой длины и толщины стена, ни того, что находится за ней. Я никогда не задумывался над этим, когда шел сюда, практически слепо верил в слова Иреса Десятого. Но теперь насчет знаний и намерений противников у меня есть сомнения.

Не знаю, насколько должны были отчаяться от страха перед дексами наместники Чегрессии и Кирланда, чтобы вести войска к стене, о которой они не имеют ни малейшего преставления. Витт Канкор, возможно, и из этой породы людей, но не Марвин Циссен. Нет, он определенно должен знать, на что идет...

Виктор говорил, что у него есть шпионы в Солнечных Землях, и он свято уверен в преданности каждого из своих людей. Но ведь орссцы не все такие. Я даже знал одного, кто в число преданных подданных Виктора Фэлла не входил...

Мысль пронзила меня, как удар молнии. Я вскочил и принялся быстро одеваться, не забыв взять повесить на пояс эсток.

— Райдер! — встревоженно воскликнула Филисити, — что? Что такое? В чем дело?

— Я должен идти, — времени объяснять не было. Девушка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но я бегло поцеловал ее, не дав вымолвить ни слова, и, надевая на ходу рубаху, выбежал из комнаты.

* * *

Он должен знать...

Он должен знать...

Он должен знать...

Эта мысль, не переставая стучала у меня в голове. Миянна, Чегрессия, Кирланд — соседствующие страны. И что может быть более незаметным, чем простой возница?

Марвин Циссен не просто так повел войска к берегу Тайрьяры. Он должен. Знать. Стену. Должен знать Fell de Arda и его слабые места. Иначе Циссен попросту не пошел бы сюда, он отправил бы чегрессов первыми и посмотрел бы, чего они добьются. Если наместник Кирланда идет на Орсс, значит, он знает противника, никак иначе. Он ведь сам говорил, что это главное — знать! А кто мог рассказать ему лучше, чем страж Орсса? Бывший страж!

Я на бегу призвал декса.

Роанар с грозным рычанием опустился рядом со мной и присел, чтобы мне было удобнее запрыгнуть ему на спину.

— Рон, нужно найти Виктора! Это срочно!

По большому счету, стоило бы искать ван Мара, но я должен был убедиться, что не ошибся, а для этого нужно поговорить с Виктором.

За стенами была суматоха, стоял непрерывный шум. Я вдруг осознал, что бой, начала которого так ждали орссцы, уже идет. И, судя по всему, у ворот.

Проклятье! Проклятье!..

Роанар, к моему разочарованию, понес меня к залу, в котором я встретился с Виктором впервые после шестнадцатилетней разлуки. Там не было никакого обзора на боевые действия. Неужто наместник решил даже не следить за ходом сражения?

Декс тебя забери, Виктор! Почему?

Роанар стремительно влетел в зал, и я соскочил с него и едва не споткнулся, оказавшись на твердом полу после большой скорости. Бегло откинув с лица волосы, я посмотрел в глаза лорду Фэллу.

Наместник смотрел прямо и держался все так же величаво, как обычно, но что-то в его взгляде было другим. Оно ускользнуло, когда Ольциг запер его силу.

— Райдер, — отец качнул головой, — я думал, ты захочешь посмотреть на бой.

"Удивительно, что ты не хочешь!" — подумалось мне, но я проглотил этот укол. Сейчас было совсем не время перебрасываться претензиями, а подобное заявление спровоцировало бы спор.

— Виктор, надо поговорить, — от волнения я часто дышал.

Наместник отвлеченно посмотрел в окно, из которого видна была лишь часть стены.

— Они все же пытаются пробиться через ворота, и пока безуспешно. Мне доложили, что ван Мар стягивает туда основные силы. Ты когда-нибудь видел обваренных в кипящем масле людей? То еще зрелище, — на лице лорда Фэлла блестела ухмылка, — враг и пройти в город не сможет, наши люди дадут отпор, и, если понадобится, Кастер мобилизует корпус стражей. Думаю, все будет лучше, чем я ожидал...

Не было времени разубеждать наместника. Нужно было понять, ошибся я, или нет.

— Виктор, ты знаешь всех стражей?

Лорд Фэлл непонимающе прищурился.

— Я лично отбирал каждого, кто проходил обряд. Разумеется, я знаю их всех!

— Среди них когда-нибудь был человек по имени Цартен Анрок?

Виктор задумчиво нахмурился.

— Вообще-то был. Почему ты о нем спрашиваешь? Ты помнишь его? — отец непонимающе качал головой. Каким же старым он мне сейчас казался, Господи! Хотя с виду ничего не изменилось, мне он виделся древним стариком.

Нельзя, чтобы лорд Фэлл сдал позиции сейчас!

— Нет... — я покачал головой, стараясь отогнать от себя тревожные мысли, — расскажи о нем.

Виктор сложил руки не груди. Он никак не мог взять в толк, почему это так важно.

— Цартен много лет умолял меня дать ему пройти обряд, но я не соглашался. Не потому что, он не годился, задатки по крови в нем имелись, но дело было в его теле. Проблемы со спиной. На повседневной жизни это не так сильно сказывалось и даже не бросалось в глаза, но как воин он никуда не годился. Цартен просил об обряде, потому что верил, что это поможет ему исцелиться и стать воином. Однажды я согласился. Цартен был одним из тех немногих, кто прошел обряд успешно в зрелом возрасте. Он говорил, что даже превращение в декса его прельщает больше, чем отказ от мечты всей жизни. И я сделал его стражем. Но недуг не исчез, — Виктор покачал головой, — Цартен так же не мог сражаться, его мучила сильная боль после каждой тренировки. А такой изъян с помощью магии крови не устранить. Поэтому я сказал Цартену, что полноправным стражем его сделать не могу, и он бросился в реку. По крайней мере, так говорят. Тела никто не нашел. Почему ты спросил о нем?

Я сжал кулаки. Проклятье!

— Потому что встретил его в Альгране. Цартен Анрок жив и он предал тебя, Виктор! Я не был уверен, но теперь...

Наместник выставил руки вперед и прикрыл глаза, ожидая, что я замолчу.

— Райдер, погоди. Почему ты считаешь, что...

Нетерпение заставило меня перебить наместника.

— Потому что я знаю Марвина Циссена! Он бы не пошел войной на Орсс, если бы не знал противника! А кто еще мог предоставить ему нужную информацию, как не страж, у которого отняли цель в жизни? Ты сам говорил, что подобная деморализация вызывает желание мстить! Цартен мог рассказать ему обо всех слабых местах, назвать толщину и высоту стен, сказать, из какого она камня сделана. Виктор, этот человек обладает знаниями о Fell de Arda, и он направил против тебя войска Чегрессии и Кирланда. Марвин Циссен не мог не подготовиться, он знает, на что идет. Виктор, будет диверсия! Одна из групп, я уверен, уже заложил бочки с порохом у стены. Нужно уводить людей из Гира и остановить группу диверсантов у стены, пока не было взрывов! Потом здесь начнется бойня...

Виктор обхватил меня за плечи.

— Райдер, успокойся, — строго сказал он, — даже если ты прав, эту стену не возьмет ни один взрыв. Я не просто так в этом уверен, я знаю, о чем говорю. Какой бы заряд ни заложили диверсанты, стена выдержит.

Я отстранился от отца и всплеснул руками.

— Это безумие, Виктор! Нельзя так рисковать из-за собственного тщеславия! Подумай, ты ведь ставишь под угрозу и Орсс, и Арду, только потому, что не хочешь послушать меня. Как у лорда-наместника у тебя сейчас просто должны возникнуть сомнения!

Лорд Фэлл задумался. Он серьезно смотрел мне в глаза.

— Караульные на стенах заметили лишь группу, что хотела подорвать ворота. Мы вылили десять бочек с водой и размочили весь порох. Ты понимаешь, о чем я говорю? Ту группу заметили, Райдер. Заметили бы и другую, мы усилили караул так, что и муха бы не пролетела без нашего ведома.

Я качнул головой.

— Хочешь сказать, караульные увидят диверсантов за туманом Тайрьяры? Да через него же ничего не разглядеть!

— Если все так, как ты говоришь, диверсанты готовили взрыв ночью, двигались в полной темноте по незнакомому берегу и не производили никакого шума. Это разве возможно для чегрессов и кирландцев, которые здесь чувствуют себя, как слепые котята?

Я сжал кулаки.

— Возможно, если им указали точно, куда идти.

Виктор не успел возразить мне, а я — закидать его новыми аргументами и попросту отправиться проверять свою теорию. Раздался мощный взрыв, от которого я рефлекторно зажал уши. Казалось, он прогремел совсем рядом. Не успели мы и опомниться, как прозвучал еще один. Виктор опасливо оглянулся на окно, словно оно должно было успокоить его.

Я бегло посмотрел на дверь.

Роанар, все это время молчаливо державшийся в стороне, вдруг протяжно завыл, и у меня в сердце что-то оборвалось. Ie Ja, sara fezer, как сказал бы Ольциг. Послышались крики. Множество испуганных воплей в городе.

— Отрово пламя! — воскликнул Виктор.

Я не мог комментировать, ехидствовать или заявлять о собственной правоте. Не могу даже представить, что должны были сейчас чувствовать орсские солдаты. Хотя нет. Могу. Полная деморализация. Рухнул главный столп их уверенности в победе. Взрывы, чем бы они ни были усилены (подозреваю, что боевыми заклятьями dassa, что стоят на стороне чегрессов и кирландцев — больше просто нечем), сделали свое дело.

Стена прорвана.

Через несколько минут начнется резня в городе.

Через несколько часов Гир падет. А за ним и Арда...

Глава 9. Лорд-наместник

Сердце отчаянно колотилось в груди. Виктор смотрел на меня — виновато, беспомощно... даже испуганно. Он не верил в то, что произошло, хотя сейчас сомневаться уже не приходилось.

— Нет времени ждать. Нужно оценить обстановку. Где Кастер? Корпус стражей должен быть готов сорваться по первому же приказу!

На этот раз Виктор не стал со мной спорить. Пришлось призвать еще одного декса — было без разницы, кого, хотя я был бы рад видеть сейчас Синнеса.

Прилетел незнакомый мне демон, хотя такой же верный и преданный, как и все остальные.

— Понесешь его на себе, — бегло кивнул я сыну Отра, указав на Виктора.

Лорд Фэлл запрыгнул на спину демона, который издал недовольное рычание, но ослушаться моего приказа не посмел.

— Надо понять, с чем мы имеем дело, — бросил я, — возможно, все еще поправимо.

— На стену, — скомандовал Виктор, — быстрее!

Я лишний раз порадовался, что приказал дексам слушаться лишившегося силы лорда-наместника, как меня самого. Иначе сейчас с этим возникли бы лишние проблемы.

Дети Отра стремительно отнесли нас на стену, и я подивился ее широте. Да здесь ведь две повозки разъедутся — не иначе! Теперь самоуверенность орссцев была мне понятна. Вряд ли кто-то мог даже представить, что найдется взрыв, способный проделать дыру в основании такого массивного сооружения.

Я подбежал к краю стены и обомлел. Туман Тайрьяры словно шевелился, затекая в Гир вместе с тысячами и тысячами людей. Я бросился к другому краю стены, надеясь с помощью магии остановить хлынувшие вражеские войска. Виктор застыл, наблюдая за раскинувшейся перед глазами картиной.

Мирные жители Гира — кто успел — сорвались с места и бездумно помчались в сторону Арды, затаптывая друг друга в панике, теряя родных из виду и превращаясь в одну бешеную толпу. Других несчастных встретила настоящая резня.

Алек ван Мар слишком поздно понял план противника, но я его, пожалуй, не виню.

Орсские войска оказались совершенно растеряны, не говоря уже о дезориентации после оглушительных взрывов. Пущего эффекта добавили вражеские солдаты, хлынувшие отовсюду — прорывы в стене были сделаны с двух разных направлений, и ван Мар попросту не знал, куда отправлять войска, стянутые к воротам. Чегрессы и кирландцы зажимали их со всех сторон, а орссцы не понимали, как должны действовать и кого атаковать.

— Отрово пламя, их форма... — сокрушенно произнес Виктор, и я понял, о чем он говорит.

Когда я был в Кирланде, то отметил для себя, что воины Марвина Циссена носят темно-зеленый цвет, что помогает им хорошо скрываться в Варском лесу. А чегрессы, насколько мне известно, в угоду своей помпезности предпочитают красные плащи. Однако сейчас все солдаты объединенной армии Циссена и Канкора были облачены в черное, подобно орссцам.

К своему ужасу я понял, что и сам не знаю, кого теперь атаковать. Часть армии ван Мар все же отправил на выручку мирным жителям Гира, и с такой высоты для меня свои и чужие смешались в одну беспорядочную массу.

— С той стороны точно враги, — я кивнул Виктору на другой край стены, — остановим хотя бы их.

Наместник кивнул. Он выглядел потерянным и сломленным. Сейчас от него не было никакого толку. Возможно, отсечение от магии так повлияло на него — трудно было сказать наверняка. Итог один: помощи от отца мне ждать не приходилось, а положение нужно было исправлять, причем срочно!

Я побежал к краю стены и свесился, насколько смог, уцепившись за зубчатое ограждение и решив сначала разогнать туман, чтобы видеть лагерь чегрессов и кирландцев. Однако первым, что я увидел и без тумана, было огромное ядро, летящее прямо на стену.

Не думая ни секунды, я поднял руку и прикоснулся к дремавшей внутри меня тьме, дав волю всепоглощающей ярости. Магия черным щитом сорвалась с моей руки и, соприкоснувшись с ядром за секунду до того, как то нанесло бы стене существенный урон, обратила его в пепел.

Надо сказать, удар я почувствовал. Словно в меня врезалась мощная волна. Ноги предательски дрогнули, я едва удержался на них. Виктор прищурился, также выглянув за ограду.

— Райдер! Там еще! — выкрикнул он.

Пришлось повторить, только на этот раз я послал магию в атаку, а не на защиту. Огромные катапультные ядра осыпались пеплом на непрерывно проскальзывающих через дыру в стене воинов. Проклятье! Их слишком много.

— Отрово пламя... — выдохнул Виктор, когда увидел летящие в нашу сторону бело-красные шары, сотканные из света. Боевые заклинания dassa. Смертельные. Они решили биться с нами магией против магии. Точнее, со мной...

Черное облако приняло на себя удар. Световые шары вспыхнули, столкнувшись со щитом, и оба заклятья рассеялись. Нужно было передохнуть хоть секунду, чтобы защититься вновь, но этой секунды у меня не было. Монахов на стороне альянса Солнечных Земель имелось предостаточно.

Я заметил красно-белый шар, летящий прямо в Виктора.

Он теперь обычный человек, магия Орсса не спасет его.

Не раздумывая, я бросился наперерез световому оружию и оттолкнул отца с линии огня.

Левый бок взорвался болью. Я со стоном рухнул на колени, глаза заслезились. Я плотно стиснул зубы, чтобы не заорать. Казалось, с меня заживо сдирают кожу. В прошлый раз, когда я пережил подобную атаку, на пути заклятья Ольцига стояла хотя бы плотная лерсовая куртка, а сейчас на мне была только рубаха.

Виктор подхватил меня под подмышки и оттащил к зубчатой каменной ограде, укрывая от новых боевых заклятий.

— Ненавижу этих поганых монахов! — процедил он сквозь зубы, опуская меня, — Райдер, как ты?

Виктор попытался осмотреть повреждение, но от прикосновения к сожженной до мяса коже я тяжело застонал.

— Проклятье... — выдохнул Виктор, — жди здесь. Я приведу помощь.

Так не годится. Слишком долго, а я нужен в сражении и должен быть в форме.

— Роанар, — выдохнул я, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на призыве. Одновременно с тем я приказал магическому черному щиту обвить стену. Кто или что бы сейчас ее ни коснулось, оно обратится в пепел. Правда, не знаю, как долго мне удастся эту защиту держать. Чтобы стена не пострадала пуще прежнего, нужно уничтожить эти треклятые катапульты. А я даже не знаю, сколько их.

Демон не заставил себя ждать. Он приземлился на стену и приклонил колена. В его рычании я услышал и почтение, и беспокойство. Ох, не время сейчас для этих формальностей и сантиментов, ох, не время!

Я постарался отвлечься от боли и заговорить с серым существом ободряющим тоном. Сейчас мне нужен был именно Роанар Мэнт, а не преданный декс, готовый отдать жизнь за меня.

— Рон, слушай внимательно. Ты должен привести сюда Ольцига. Поторопись. Неважно, спит он или нет. Разбуди его и заставь явиться сюда. Постарайся сделать так, чтобы он пошел с тобой добровольно и не швырялся заклятьями. Не хочу, чтобы он навредил тебе.

Белесые глаза демона смотрели преданно и серьезно. Роанар кивнул и с рычанием бросился вниз со стены.

Я плохо соображал от боли. Рубаха, которую заклятье по какой-то причине не тронуло, начала пропитываться кровью, а прикоснуться к ране я просто не мог.

— Виктор, мне надо знать, сколько там катапульт. Ты должен выяснить, долго я щит не удержу.

— Райдер! — прозвучал голос Филисити на стене.

Девушка приближалась к нам в сопровождении Кастера. Вопрос, как и с чьей помощью она сюда добралась, отпал у меня сам собой.

— Лорд Фэлл, Арн! Вы целы? — выкрикнул брат.

— Не совсем, — мрачно отозвался Виктор и, поднявшись, принялся искать глазами катапульты, проглядывая сквозь щит черного дыма и тумана Тайрьяры.

— Арн, ты ранен... — Кастер опустился рядом со мной на колени.

— Бывало и хуже, — проскрипел я.

Щит дрожал от вспышек заклинаний. Приходилось прикладывать слишком много сил, чтобы удерживать его. Но хоть поток людей, проходящих через стены, уменьшился. Вряд ли воины продолжали слепо бросаться на преграду, которая обращала все живое (да и неживое тоже) в пепел.

— Но как же ты... — непонимающе качнул головой Кастер, так и не завершив вопроса.

— Монахи... — выдавил я. Брат гневно сдвинул брови к переносице.

— Чтоб их дексы жрали! — он подошел к другому краю стены и, сжав кулаки, посмотрел на охваченный боем Гир, — и как им удалось переправить столько людей через Тайрьяру так быстро?

Вопрос брата не был лишен смысла. Тайрьяра — бурная река. Мосты через нее строить не так-то просто, и вброд ее не перейдешь. А люди Циссена и Канкора прут так, словно Туманная река — спокойный ручеек. Будто бы кто-то замедлил или успокоил течение. Но dassa на такое не способны, это для них слишком, если верить словам Ольцига. Это под силу Филисити, но она этого делать попросту не стала бы, в этом у меня не было сомнений.

Мы с девушкой переглянулись и пришли к одной и той же мысли, но колдунья озвучила ее первой.

— Ох, нет... им помогли.

Я скорбно опустил глаза, на миг забыв о боли, и согласился с ней.

— Лесные колдуны. Декс меня забери, это ведь наша вина...

— О чем это вы? — прищурился Виктор. Кастер обжег нас глазами.

Филисити качнула головой.

— Позже объясним. Мы совершили большую ошибку. Сколько у них катапульт?

Виктор шумно втянул в себя воздух.

— Шесть.

— Райдер, опускай щит по моей команде. Сейчас будет ноль, — в голосе девушки зазвучала сталь, у ладоней заклубились зеленые искорки магии стихий.

Прозвучал оглушительный громовой раскат, тучи над замком пронзили множественные молнии. Филисити, окруженная зеленым магическим сиянием воздела руки к небу и кивнула мне. Я с величайшим облегчением убрал щит, снова почувствовав, как боль разливается по телу. Мой тяжелый стон был заглушен громом. Молнии разбушевались и градом врезались в противоположный берег Тайрьяры.

Я не мог подняться и посмотреть, что там происходит, но представлял себе, какие разрушения могла учинить Филисити своей магией.

Полетела очередная вспышка боевого заклятья, и Виктор стремительно дернул девушку за руку, заставляя ее спрятаться от смертельного бело-красного светового шара. Филисити присела рядом со мной и взяла меня за руку.

— Катапульты уничтожены.

Кастер все еще следил за ходом сражения в городе.

Я даже не подозревал, сколько времени прошло с момента моего пробуждения до теперешнего. Все, казалось, прошло за несколько минут, а на деле тучи темнели и, вполне возможно, бой длится уже несколько часов. Время потеряло для меня всякое значение.

На стену приземлился мягкой поступью декс, неся на себе бледного, как маска самой Смерти, Ольцига. Юноша судорожно обхватывал существо за шею и, кажется, дрожал от страха. Похоже, впечатлений ему хватило на всю жизнь, но мало кто заметил это.

— Мэтр Ольциг, мой брат ранен, — серьезно обратился к нему Кастер, помогая спешиться. Dassa, кажется, был настолько шокирован полетом на спине декса, что даже не обратил внимания на обращение "мэтр Ольциг", произнесенное без намека на сарказм, — вы можете помочь?

Монах потеряно посмотрел в глаза командиру корпуса стражей и неопределенно повел головой.

— Я... да... что случилось? — он постепенно старался разобраться в том, что происходит. Когда мы, наконец, столкнулись взглядами, юноша встрепенулся и быстро подбежал ко мне, — Райдер! Как тебя угораздило?

Я терпеливо стиснул зубы. Действительно, и как меня угораздило получить ранение в разгар сражения, ума не приложу!

Роанар встал рядом со мной и издал непонятный жалобный звук. Его пугало мое ранение, пожалуй, больше, чем всех присутствующих. Для него я натянул ободряющую улыбку на лицо.

— Все будет хорошо, Рон, я поправлюсь...

Глаза Филисити и Ольцига одновременно изумленно распахнулись.

— Роанар?.. — выдохнула девушка, недоверчиво окидывая глазами грузного серого демона с огромными перепончатыми крыльями.

Для Филисити не было неожиданностью, что Роанар жив, она даже знала, что он теперь среди дексов, но, кажется, только увидев его в этой ипостаси, девушка окончательно поверила. И не могу сказать, что на ее лице отразилась хоть тень радости. Как будто ей пришлось снова оплакивать друга.

Ольциг и вовсе был шокирован до глубины души, ему мы про спорное выживание барона Экгарда сообщить забыли...

Рон посмотрел на колдунью и склонил голову. Филисити ничего не могла прочитать по его белесым глазам, зато я понимал все, что он сейчас чувствует. У него не осталось к девушке прежних эмоций, но остались воспоминания о них, и Роанар готов броситься на защиту колдуньи так же самоотверженно, как если бы он оставался любящим ее мужчиной. И одновременно с тем вели его совсем другие чувства, если это вообще можно так назвать. Рон помнил Филисити, но эти воспоминания были для него чужими, словно ему попросту кто-то о ней рассказал, пусть и очень проникновенно.

— Ладно, об этом позже поговорим, — монах нарушил молчание первым.

Он вышел из оцепенения и дернул вверх мою рубашку, чтобы видеть рану. От неожиданности и резко вспыхнувшей боли я зарычал, стараясь подавить крик. Руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а тело дернулось, как я ни старался его сдержать.

— Прости. Сейчас будет легче, — пообещал монах, опуская глаза на рану, — ох... это след от боевого заклятия?

Виктор скрипнул зубами.

— Да, юноша. Теперь ведь ваша сила на этом берегу действует.

Ольциг предпочел проигнорировать укор, звучавший в голосе наместника. Вместо этого он занес руки над куском обгорелого кровоточащего мяса, в который превратился мой левый бок, и прикрыл глаза.

Золотое сияние слетело с его ладоней, и уже через несколько секунд мне боль начала стремительно утихать. Я закрыл глаза от блаженства, позволив себе эту минуту расслабления. Кажется, с момента моего пробуждения по нынешнее мгновение действительно успело пройти несколько часов.

Когда исцеление закончилось, я осторожно поднялся, стараясь не угодить под еще одно шальное заклятье.

— Нужно уходить отсюда. Здесь мы на линии огня, — строго произнес Виктор.

— Лорд Фэлл, ван Мар уводит армию к замку. Пытается не дать врагу прорваться к Fell de Arda, но их слишком много. Я мобилизую корпус стражей, — напряженно отчеканил мой брат.

Виктор уже хотел ответить, но я опередил его.

— Действуй, Кастер. Собери людей, я призову дексов. И не только. Пора уравнять шансы.

Наместник сдвинул брови к переносице, но возражать моим указаниям не стал. Я обратился к нему.

— Виктор, насколько я помню, ты один из лучших воинов Орсса, навыки не исчезли вместе с твоей магией. Возьми с собой Ольцига и укройтесь где-нибудь в замке. Как можно лучше, чтобы вас не нашли, если в замок прорвутся. Уверен, в Fell de Arda множество потайных ходов. Защищай Ольцига до последнего, если вдруг понадобится, но надеюсь, что до этого не дойдет. Кроме него никто не сможет обуздать Отра.

Виктор шумно втянул воздух.

— Хорошо. Юноша, вы слышали приказ. Идемте со мной.

В руку наместника скользнул эсток. Я сосредоточился и призвал Синнеса. Демон оказался рядом почти мгновенно. В приветливом рычании не было ни тени страха. Дексов битва не пугала.

— Друг, ты сумеешь унести отсюда двоих? Их нужно укрыть в замке.

Я указал кивком на Ольцга и Виктора. Ничего не выражающие белесые глаза Синнеса бегло скользнули по ним, и демон кивнул.

— Хорошо. После сразу возвращайся. Ты будешь мне нужен, — сказал я.

Снова лишь кивок в ответ.

В следующее мгновение Синнес небрежным движением схватил юношу под руки, одновременно деликатно, чтобы не ранить его ненароком своими когтями, а наместнику предложил устроиться на спине. Виктор благодарно кивнул мне.

— Я уберегу его, — пообещал он.

— И себя сбереги, — только и вырвалось у меня.

Демон скользнул вниз со стены, и в воздухе повис крик сходящего с ума от страха Ольцига. На всякий случай я проследил за их полетом глазами, пока они не скрылись в окне замка, чтобы подстраховать Синнеса магией, если крик монаха привлечет вражеских лучников, воюющих в Гире.

Мы остались с Кастером, Роанаром и Филисити — большинству караульным пришлось прятаться от атак боевых монахов или присоединяться к своим товарищам в обороне замка.

Брат положил мне руку на плечо и кивнул.

— Я соберу стражей.

— Поспеши. Я направлю дексов. Имейте в виду, что не только к вам, они нужны у прорывов в стене.

— Как прикажешь, — серьезно отозвался Кастер. В его словах не было ни намека на сарказм или укор — он действительно видел меня в роли главнокомандующего.

Кастер бросился вдоль по стене. Возможно, с нее есть какой-то тайный ход в замок, не знаю. Во всяком случае, мой брат знает, что делает.

Я повернулся к Филисити и положил руки ей на плечи.

— У меня есть просьба и к тебе, — мой взгляд скользнул по неподвижно стоящему рядом демону, — к вам обоим.

Девушка опасливо и сочувственно одновременно посмотрела на Роанара. Затем покосилась вдаль на охваченный битвой Гир и решительно кивнула.

— Если я могу хоть как-то помочь, то готова это сделать.

— Хорошо, — слабо улыбнулся я. Не хотелось отправлять Филисити куда-либо, кроме тайных подземелий замка, но на том берегу Тайрьяры, если пролететь незаметно, она будет в большей безопасности, чем здесь или в Гире.

Я тяжело вздохнул, последний раз взвешивая все "за" и "против".

— Мне нужно, чтобы вы с Роанаром проскользнули на тот берег Тайрьяры. Неважно, какой крюк придется для этого сделать, я не хочу, чтобы вас видели. Если возникнет хоть малая опасность, и вас заметят, убивай врагов молниями без разбора, но надеюсь, что этого не произойдет.

Девушка смотрела прямо с готовностью выполнить любое мое указание.

— Что от меня требуется? — спросила она.

— Найди лесных колдунов. Поговори с ними. Убеди возобновить бурное течение реки, чтобы уменьшить проходимость мостов. Скажи, что все сложнее, чем нам казалось. Что мы ошиблись. Они послушают только тебя и никого больше. Это будет непросто, я уверен, но ты должна попытаться.

Филисити кивнула.

— Я все сделаю, лорд-наместник, — улыбнулась она, — можете на меня положиться.

От подобного обращения я вздрогнул, но оспаривать я не стал. Пришлось признать, что сейчас я выполняю именно эту функцию. Лорд-наместник. Единственный, у кого есть силы спасти Орсс и Арду. И, возможно, сохранить жизнь солдатам Солнечных Земель, насколько это возможно, потому что, вопреки всему, их смертей я тоже не хотел. Точнее, часть меня не хотела...

— Роанар, — обратился я. Демон послушно зарычал, — защищай Филисити любой ценой, как защищал бы меня. Она не должна пострадать, что бы ни случилось, ты понимаешь?

В горле декса заклокотало, и он склонил голову. Я вздохнул.

— Летите. Постарайтесь, чтобы вас не заметили.

Роанар присел, подставляя девушке свою спину. В последний момент я взял Филисити за руку.

— Прошу тебя, будь осторожна.

Она улыбнулась, хотя за улыбкой скрывался страх.

— И ты будь, хорошо? Не хочу тебя потерять.

— Не потеряешь, — кивнул я, — летите.

Девушка взобралась на спину ширококрылого декса, и Роанар поднялся. Я позволил себе потерять еще несколько драгоценных секунд, чтобы проводить взглядом их полет. Меня отрезвила новая вспышка боевого заклятья dassa, врезавшаяся в зубчатую ограду стены. Внутри вскипела злость, и я дал ей волю. В ту же секунду ярость обратилась в ледяное спокойствие. Я почувствовал что-то сродни тому, что чувствовал на смотровой площадке храма Онкода в Таире.

Эти монахи — убийцы, ничем не отличающиеся от обычных головорезов. Они не стремятся узнать суть, они нападают на Орсс, в котором живет множество невинных людей. Эти dassa не хотят защищать, они завоевывают, запуская когти Ордена в чужую землю. И мой долг — остановить их. Любой ценой.

Призыв произошел сам собой, и мне даже не надо было говорить с чудовищами, чтобы сообщить, что мне от них нужно.

"Я обещал призвать вас, когда придет время. Время пришло! На вашем берегу Тайрьяры люди, желающие уничтожить земли Родителя Темной Крови. Не дайте им этого сделать. Защитите Орсс!"

Мои мысли, казалось, распространялись по сотням сознаний темных существ. До меня донесся тихий рык с того берега. Но, думаю, для воинов, которые там находились, это было оглушительным ревом сотен разъяренных лерсов.

Туман заклубился беспорядочными движениями, когда огромные толстокожие животные, которых многие считали монстрами, начали со всех сторон появляться и превращать в кровавое месиво каждого на своем пути.

Крики воинов на том берегу смешались с криками на нашей стороне. Среди врагов началась паника, их лагерь буквально стал тонуть в крови. Люди ринулись, вопреки моим ожиданиям не прочь от Орсской стены, а наоборот. Похоже, Циссен и Канкор отдали своим людям прямой приказ бежать только в Орсс. Ни шагу назад.

Туман начал раздражать меня, и я решил, что пора рассеять его. Обратившись к магии, я заставил черное облако выжечь часть тумана над рекой. И тогда я увидел, какой тщательной была чегрессо-кирландская подготовка к этому сражению. Через реку, течение которой нарочно успокоилось благодаря лесным колдунам, было уложено из варских деревьев два десятка плотных мостов, у которых были закреплены различные средства подъема на крутой берег: простые веревки, веревочные лестницы, канатные сети. Понятно, каким образом на нашу сторону перебралось столько людей! Группа диверсантов поработала на славу: в Гире уже тысяч триста солдат! И они продолжают прорываться через массивные отверстия в стене, созданные взрывом.

Однако перебирались лишь те, кто не успел столкнуться с лерсами.

Сейчас, несмотря на прямой приказ, паника в рядах солдат на другом берегу от встреч с этими существами нарастала, люди лезли буквально друг по другу, чтобы успеть перебраться в Гир. Похоже, сражение с людьми их привлекало больше, чем смерть от когтей варских рогатых лерсов.

Часть мостов начала рушиться и расходиться под весом солдат. Эти мосты не были рассчитаны на то, что по ним будет разом проходить столько человек. Даже при замедленном течении бурной реки солдаты в кожаных доспехах тонули и тянули за собой собственных товарищей.

Это нам на руку. Я выставил руку вперед, вновь призывая темную магию. Сейчас у врагов больше не будет возможности перебираться через Тайрьяру.

Черное облако сорвалось с моей руки и послушной стрелой полетело вниз, множась и расходясь на смертельные уничтожающие лучи. Я попал в каждый из мостов, и древесина обратилась в прах вместе с теми, кто в этот момент переходил реку. Паникующим солдатам больше не было дороги в Орсс, только назад.

Те, кто выживут при столкновении с лерсами, будут предоставлены собственной судьбе, мне не нужна их смерть. Но война есть война, и в ней не обходится без жертв.

Я вновь посмотрел на охваченный боем Гир. Сколько же времени я потратил на объяснение с Филисити и на приказания лерсам, если стражи Орсса уже вовсю вступили в бой? Казалось, всего ничего, а небо над Орссом стремительно темнело. Начинались сумерки. Либо я слишком долго спал, либо время ускорило ход, и вместо одной минуты мимо меня пролетала четверть часа.

Схватка в Гире, кажется, немного изменила характер. Исход уже не казался таким однозначным. Стражи, будучи сильнее и быстрее обычных людей, брали на себя как можно больше врагов, стараясь разить противника по всем возможным направлениям. При этом они работали не хаотично, а слаженно — как команда. Дисциплинированная и смертоносная.

Орсские солдаты чуть собрались с духом и теперь с большим рвением атаковали. Похоже, они уже научились различать своих и чужих, беспорядочной резни больше не было.

Но противники все еще брали числом. Нужна была помощь дексов.

Я сосредоточился на призыве демонов. Множество сынов Отра появилось передо мной на стене уже через пару мгновений, остальные продолжали подлетать.

— Мне нужно, чтобы вы разделились на три отряда! — скомандовал я. Черный дым для наглядности и демонстрации власти заклубился у моих пальцев, — часть отправится на помощь мирным жителям в Гире. Часть сдержит натиск врага у дыр в стене. А часть прилетит на выручку стражам и будет биться с врагами в основном сражении. Можете убивать и ранить любого врага. Сожжем тела, и наши ряды пополнятся. Гоните чужаков отсюда, как только сможете. Любой, кто переберется на другой берег, будет свободен, их не трогайте. Синнес! — я безошибочно нашел глазами своего друга среди толпы абсолютно неразличимых между собой дексов, — ты останешься со мной. Приказ понятен?

Серые грузные существа почтительно склонили передо мной головы.

— Тогда летите.

Демоны взмыли в небо и обрушились на город в трех направлениях.

Ход сражения, похоже, резко переломился. Люди, только что сбежавшие от варских рогатых лерсов встретили на своем пути новых чудовищ на этом берегу. Многие обращались в бегство, прыгали в реку. Более сообразительные на бегу снимали доспехи и пытались плыть вдоль по течению, чтобы покинуть Орсс. И, надеюсь, навсегда.

У дыры в стене, что была ближе всего ко мне, началась настоящая резня. Дексы нещадно убивали или ранили любого, кого могли зацепить.

Я присмотрелся и атаковал черным облаком нескольких людей, которые явно были ранены. Мною руководил почти праздный интерес: что будет, если ускорить процесс сжигания тел? Помочь этим людям все равно уже нельзя — через два дня, если выживут сейчас, они умрут в страшных муках. Так что я потеряю, если проверю свои догадки и заодно избавлю бедняг от мучений?

Зрелище казалось небывалым. Черный дым испепелял человека за секунду, а уже в следующе мгновение из горсти пепла вырастала фигура новоявленного декса, такого же преданного сына Отра, как и другие, что сражались на нашей стороне. Это лишь усиливало панику воинов. Волна людей начала раскачиваться в разные стороны: кто-то пытался бежать, кто-то сражался с демонами, кто-то бездумно размахивал мечом, разя и своих и чужих, попросту обезумев от страха. К такому наши противники не готовились. Люди Орсса и так вселяли в них достаточно страха, а уж о дексах и говорить нечего. Чегрессы и кирладнцы были в ужасе.

В давке у дыр в стенах число погибших возрастало с каждой минутой. И там не было орсских солдат. Только враги.

Тем не менее, наша армия терпела несоизмеримо большие потери. За стены перебралось больше трехсот тысяч человек. Около ста тысяч из них уже были убиты орссцами, но и с нашей стороны погибали люди. От армии Виктора Фэлла уцелело примерно пятнадцать тысяч, плюс дексы и почти весь корпус стражей.

Даже сверху, со стены, я видел в жару боя Кастера. Он двигался, как Бог. На этот раз он орудовал двумя мечами, и поражал врагов с небывалой для обычного человека быстротой и ловкостью. Мой брат ничуть не уступал стражам, а даже в чем-то превосходил их. Наверное, поэтому Виктор не стал рисковать им: понял, что Кастер и без обряда, чреватого риском превратиться в декса, станет лучшим командиром корпуса стражей.

Я присмотрелся к городу. Гир фактически пал. Кругом полыхали пожары. Жалкие остатки сил, которые ван Мар послал защитить мирное население, все еще пытались сражаться до последнего вздоха. Дексы, пришедшие на помощь по моему приказу, существенно облегчили эту задачу, хотя и не решили ее до конца. По крайней мере, пока.

Всю береговую линию Тайрьяры заполняли крики людей: стоны боли, вопли ужаса, боевые кличи, смешивающиеся для меня в единый звуковой фон. Это была музыка войны под аккомпанемент металлического звона и грохота. Мне уже доводилось слышать отголоски этой музыки, но такого сражения в Солнечных Землях я не видел никогда.

— Синнес! — подозвал я.

Демон послушно приблизился. Клокочущий звук в его горле походил на утробное мурлыкание тигров или львов Ланкерии.

— Летим на тот берег, друг. Пора заканчивать эту кровавую демонстрацию силы.

Декс присел, позволяя мне забраться ему на спину. Уже через пару секунд Синнес расправил крылья и стремительно сорвался со стены, в мгновение ока преодолев Туманную реку.

Меня заметил кто-то из монахов. Красно-белую вспышку, полетевшую в нас, мне удалось отразить магическим щитом в последний момент. Я решил не глушить в себе тьму и дальше, чтобы проще было общаться с монстрами, которых пришлось призвать.

— Немедленно прекратить бой! — крикнул я, понимая, что кричать, по сути, не обязательно — лерсы и без того услышат мои мысленные команды благодаря узам темной крови.

Чудовища начали послушно отступать. По крайней мере, нападать они перестали, лишь защищались в случае необходимости.

Синнес опустил меня ниже к земле.

Я не убирал щит, расширяя его и выжигая туман Тайрьяры, чтобы люди могли лучше меня разглядеть. Они пытались сражаться с лерсами, наступая на внезапно притихших животных, еще несколько минут. Я быстро потерял терпение и, дав тьме внутри себя волю, проделал в земле большую борозду, разделяя черным дымом самых активных нападающих и лерсов.

— Я сказал, немедленно прекратить бой!

На этот раз слова возымели эффект. Люди замерли, берег Тайрьяры почти погрузился в тишину. Лерсы, следуя моему мысленному приказу, подтолкнули людей ближе, чтобы все оставшиеся в живых могли меня слышать.

Я обомлел. На этом берегу потери были куда значительнее, чем на нашем. Здесь должно было остаться около двухсот тысяч людей. Этого вполне хватало, чтобы заполонить берег. Однако сейчас передо мной находилось не больше двадцати тысяч человек. Сколько же погибло, когда лерсы напали, или когда я разрушил мосты? Казалось, нескончаемые потоки человеческой крови начали литься мне на руки, и я с трудом заставил себя не покоситься с ужасом на свои ладони.

Нужно было говорить с выжившими, и голос не должен подвести. Я невольно представил себе, как бы сейчас вел себя Виктор, и это, как ни странно помогло.

— Слушайте меня внимательно! Все, кто сейчас решит сложить оружие и выйти из этой войны, могут быть свободны, — я обвел холодным взглядом толпу, — остальных же я обращу в пепел раньше, чем они сумеют даже выпустить стрелу. И так будет с каждым, кто посмеет снова прийти в Орсс с мечом. Dassa, не глупите и придержите свои обвинения в ереси. Убеждения не играют роли, моя магия сильнее вашей. Воины Чегрессии и Кирланда, отступите. Меньше всего мне хочется убивать вас, но, видит Бог, я это сделаю, если хоть один из вас снова попытается атаковать.

Один человек вышел чуть вперед. Я не дернулся. Синнес угрожающе зарычал, и я похлопал его по плечу, давая понять, что бояться нечего. Магический щит не даст пройти ни стреле, ни в данном случае заклятью, потому что вышедший человек был монахом Ордена.

— Вы... — неуверенно заговорил он, прищурившись, — вы... Райдер Лигг из Дирады? Вы учились в Ордене?..

Голос монаха чуть дрожал. Казалось, он с трудом давит в себе нотки страха и обвинения. Его мысли были мне отлично известны. Это слово я уже много раз услышал от своих друзей. Предатель.

Я не помнил этого человека, хотя его лицо и казалось мне смутно знакомым.

— Сейчас важно не то, кто я, а то, что я вам предлагаю. Развернуться и отправиться домой, оставить Орсс в покое. Либо умереть. Третьего не дано.

Монах, как и все воспитанники Ордена, оказался упрямее, чем хотелось бы. Он решительно шагнул вперед и сложил руки в молитвенной позе.

— Не знаю, что сделал с вами этот еретик Виктор Фэлл, мастер Лигг, но одумайтесь! Вы сражаетесь не на той стороне. Орсс — агрессор, и он нападает на невинных жителей других стран, используя этих чудовищ, — dassa указал на Синнеса, и демон оскалился, — я ведь помню вас, Райдер, в Дираде. Вы были лучшим учеником, на вас метка воинов Святой Церкви...

Взгляд монаха упал на мою правую ладонь, и он, увидев на ней лишь грубый шрам от ожога, осекся.

— Нам нужна ваша помощь, Райдер, — осторожно продолжил dassa, — вы ведь знаете меня, я esterassa Мензель, один из наставников боевых монахов. И я молю Господа о вашем прощении. Ваш разум затуманен темной магией. Наши лучшие laserassa помогут вам, но сейчас вы можете помочь нам усмирить агрессора...

Я качнул головой, криво усмехнувшись.

— Dassa Мензель, мне надоело повторять условия. Если оставшиеся воины и монахи сейчас же не развернутся и не покинут берег Тайрьяры навсегда, то вы будете первым, кого я обращу в пепел. Не хочу делать вас последним предупреждением.

— Мастер Лигг, вы все еще не сделали этого, потому что знаете в глубине души...

Это был бесполезный разговор. Чем больше мы будем спорить, тем меньше вероятности, что люди послушают меня. Жаль. Воспитанников Ордена невозможно убедить ничем, кроме, пожалуй, страха смерти...

Снова почувствовав на своих рукав кровь десятков тысяч людей, я прикрыл глаза и воззвал к тьме внутри себя. Истошный вопль боли dassa Мензеля практически сразу смолк — черное облако обратило его в горстку праха, и по-настоящему испуганная толпа ахнула и отошла на шаг. Ни воины, ни монахи не могли мне навредить, и они понимали это.

На несколько секунд воцарилось молчание.

Синнес угрожающе зарычал, и задние ряды противников попятились назад. За ними последовали другие. Все больше и больше людей бросали оружие, если оно у них было, и начинали отходить спиной вперед, с опаской косясь на меня.

— Бегите прочь отсюда! — заорал я, и по толпе прошлась волна дрожи. Даже силу не понадобилось применять вновь. Кто-то сразу побежал глубоко в Варский лес, с опаской минуя хищных животных, кто-то лишь ускорил шаг, но все отступали.

Жалел ли я dassa Мензеля? Нет. Его смерть, как и смерть многих людей, была демонстрацией силы. Это война. Мне необходимо было закончить этот бой хотя бы на одном берегу, и если для этого требовалось отдать одну жизнь вместо нескольких тысяч, я готов был на это пойти.

Не знаю, сколько я стоял, провожая уходящих людей взглядом. Мне нужно было убедиться, что противников, желающих умереть от сильной магии жуткой смертью, не останется. Часть меня даже была немного разочарована, что их нет, но я старался давить это в себе...

Через какое-то время, показавшееся мне бесконечностью, берег Тайрьяры опустел.

Небо потемнело. Сгущались сумерки. На нашем берегу за стеной все еще шел бой.

Я сосредоточился, стараясь прочувствовать Роанара. Филисити должна была уже вернуться. Но отклик все еще был на этом берегу Тайрьяры. И мне это не нравилось. Совсем...

* * *

Синнес нашел Роанара в считаные минуты. И, кажется, я успел вовремя, потому что мои беспомощные и обездвиженные заклятьем друзья стояли столбами, а вокруг них семь знакомых мне человек выкладывали места для костра.

— Эва... — похоже, Филисити уже не первый раз обращалась к своей бывшей учительнице, — ну прекратите же это безумие! Мы ошиблись! Виктор Фэлл спровоцировал эту войну, но мы с Райдером пытаемся ее остановить! В Орссе живет множество мирных людей. Эва, ради всего святого!..

Старая колдунья со струящимися по морщинистым щекам слезами даже не обращала на ее слова внимания, продолжая укладывать дрова.

— Ты прилетела сюда на дексе, Филисити, — строго ответил ей колдун по имени Вейнар. Обездвиживающее заклятье было именно его рук делом, — и защищаешь Орсс, который была готова сравнять с землей не так давно. О чем с тобой говорить? Твой разум поражен скверной.

— Бетани! — умоляюще выкрикнула девушка, — ты ведь знаешь, что я не вру...

— Ты свято веришь в свои слова, — прервала ее старуха по имени Вилисса, — и любой околдованный темной магией верил бы.

Я наконец оказался в поле видимости лесных колдунов и тут же отдал приказ, придав своему голосу максимально угрожающий тон:

— Освободите их! Сейчас же!

Вейнар бросил на меня резкий взгляд. Магические эманации обездвиживающего заклятья резко нагрели воздух вокруг меня. Я взмахнул рукой, и темное облако по моему приказу отбросило колдуна на несколько метров, не дав сковать меня чарами. Мне с трудом удалось заставить тьму не превратить его в горстку пепла.

Вилисса бросилась к своему другу и по-старчески тяжело присела рядом с ним.

Теперь черный щит магии защищал меня от воздействия обездвиживающего заклятия Вейнара. Шлейф дыма клубился за мной, как плащ.

— Отпустите их, — повторил я.

Светловолосая сухощавая колдунья Бетани уставилась на меня, словно не верила своим глазам. Представляю, в каком замешательстве она находится сейчас, не понимает, каким образом мне удалось скрыть от нее мою истинную суть тогда, в лагере.

— Perrian Numjette... — выдохнула Бетани, оправившись от первого шока. Она невольно сделала шаг назад, в страхе глядя на шлейф темного дыма, тянущегося за мной.

— Да, — серьезно кивнул я, — во мне темная кровь. Более того, я наследник Виктора Фэлла.

Бетани изумленно смотрела на меня, не мигая. На моем лице появилась кривая ухмылка.

— Ты не почувствовала это в лагере, потому что тогда я этого не знал. Все непросто.

Мой взгляд обратился к еще одной женщине. На ее голове уже начали прорастать короткие темные волосы, и теперь она не носила платок. Я невесело улыбнулся ей.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Мали.

— Не надо пытаться давить на это, Райдер. Я благодарна Ольцигу за излечение, а тебе за то, что ты попросил его об этом. Но ты орссец. А значит, наш враг. И сделал Филисити таким же врагом для нас, затуманив ей разум темной магией.

Я закатил глаза. Мне думалось, исцеление от красной лихорадки сделало эту женщину менее твердолобой. Сейчас она напоминала мне служителей Ордена, квохчущих свои заученные фразы при любом удобном и неудобном случае. Это раздражало.

— Мали, прошу! Вы всегда внимали моим словам, почему же теперь не слушаете? — голос Филисити предательски сорвался.

Ей не ответили.

Бетани и Эвлорис встали наизготовку, готовясь атаковать меня магией стихий. Я качнул головой.

— Не надо. Не глупите. Мне не хочется вредить никому из вас. Все, чего я прошу, это вернуть течению Тайрьяры прежний характер и отпустить моих друзей. Вы были правы, когда говорили, что это не ваша война.

— Ты сам убедил нас в обратном, — загробно низким голосом произнесла Эва. С ее руки сорвался огонь, разбрызгивая искры, как праздничный фейерверк на гранадской ярмарке. Без предупреждения, без зеленого сияния. Бетани удвоила атаку старой колдуньи.

— Боже, нет! — заорала Филисити.

Синнес утробно зарычал, бросаясь наперерез огню, чтобы защитить меня. Я, не раздумывая выставил руку вперед, мысленно приказывая демону уйти с линии огня. Он послушался в последний момент.

Все произошло за долю секунды. Черный дым сделался заслоном, в который врезалось пламя. Запахло гарью, хотя я так и не понял, что именно могло гореть. Вскоре оба заклятья рассеялись.

Казалось, эта атака отняла у Эвлорис слишком много сил, старуха тяжело осела на землю, а Бетани подхватила ее, хотя и сама с трудом сохраняла равновесия.

Я сочувственно сдвинул брови.

— Вы истощены одним этим заклятием. Я же могу продолжать еще долго, но мне вовсе не хочется вас убивать. Давайте решим все мирным путем, я все еще хочу просто поговорить.

Мали сложила руки на груди.

— Мы не ведем переговоров с орссцами, — отрезала она, — мы говорили, что ни одна репутация не может для нас бросить тень на человека так, как орсская кровь.

— Филисити родилась в Таире, — язвительно напомнил я, спешившись. Синнес недовольно зарычал, предупреждая меня об очередной опасности.

Мали качнула головой.

— Она помогает Виктору Фэллу спасти Орсс. Этого достаточно. Эва, подожги костер!

Эвлорис, поднявшись, прикрыла глаза, вновь заплакав, выставила руку вперед и тут же опустила ее. Не знаю, что именно помешало ей, любовь к бывшей ученице или слабость от только что произведенной бесполезной атаки.

— Я... не могу... — скрипучим голосом прошелестела она. Мали угрожающе сдвинула брови.

— Зато могу я, — из тени деревьев вышла грузная женщина по имени Ардэнна. Она направила руку на Филисити и Роанара, и дрова, сложенные вокруг них, занялись пламенем.

— Нет! — с жаром выкрикнул я, вновь отшвырнув колдунов от костра одним взмахом.

Вокруг Филисити начали плясать искры магии, и небо, громыхнув, разразилось проливным дождем, который почти сразу затушил костры. Девушка плакала.

— Прости меня, — шепнул ей я, нащупывая сквозь тьму внутри себя ниточки, которыми связаны мои друзья.

Один точечный удар магии разрушил заклятье Вейнара и освободил Филисити и Роанара из его оков. Это сработало по тому же принципу, по которому я снял сеть, сдерживающую силу dassa на противоположном берегу Тайрьяры.

Филисити бросилась ко мне, я обнял ее и тут же загородил собой на случай, если лесные колдуны решатся на новые глупости.

Они с трудом поднимались с земли. Глядя на этих стариков, я понял, что Виктор был прав: несмотря на свою магию, они представляли собой жалкое зрелище. Лишь теперь мне удалось по-настоящему это понять.

Первым поднялся Имайя, смахивая промокшие рыжие волосы со лба. До этого он не проронил со мной ни слова, но сейчас заговорил первым:

— Ты сам просил о помощи против Орсса, Райдер. А теперь хочешь нас убить? — холодно спросил он.

— Я вовсе не желаю смерти ни одному из вас. Говорю же, все непросто. Мы мыслили однобоко, когда хотели убить Виктора Фэлла. Но сейчас нет времени объяснять. Мне нужно остановить бой на том берегу. С каждым словом гибнут люди, Имайя. Ваше упрямство губит их. Не только Орссцев, но чегрессов и кирладнцев тоже.

Эвлорис тоже поднялась с земли, отряхивая промокшее под дождем платье. На ее лице отражалась бессильная злость.

— Как же ты после моего зелья выжил?

Не стоило расширять пропасть между Филисити и ее учителями, поэтому я не стал говорить, что именно она помогла мне с помощью магии крови.

— Сейчас это неважно. Все, что мне нужно, это мирное соглашение между нами. В противном случае мне действительно придется применять против вас силу, после которой вам не выжить. Мне этого хочется не больше, чем вам. Так почему бы не облегчить друг другу жизнь?

Мали помогла подняться Вилиссе, а Бетани — Вейнару. Грузная Ардэнна встала с земли сама. Она и заговорила со мной.

— Как мы можем доверять орссцу? Тем более наследнику Виктора Фэлла? — язвительно бросила она.

Я лишь развел руками, поежившись от холодного порыва ветра. Затушив костры, ливень, вызванный Филисити, быстро прекратился, но все присутствующие успели вымокнуть под ним до нитки.

— Если вы откажетесь разойтись мирно, мне придется вас убить, — я повернулся к Эвлорис и серьезно посмотрел ей в глаза, — Эва, наши предки не просто могли доверять друг другу, но и вместе строили города. Таир, Гир, даже отчасти Лэс-Кэрр-Грошмор. Многие знания, которые вам передали ваши предки, они получили от Онкода, первого носителя темной крови.

Старая колдунья недоверчиво склонила голову. Бетани прищурилась и тут же изумленно обвела взглядом своих друзей.

— Он...

— Не врет, знаю, — бросила Вилисса, шагая вперед, — я кое-что подобное слышала от своей бабушки, когда была совсем маленькой, но не прислушивалась к ней.

Я кивнул с усмешкой на лице.

— Хорошо, что твоя бабушка знала историю. Полагаю, она была мудрой женщиной, — мне с трудом удалось не добавить "в отличие от всех вас".

Вилисса прищурилась и повела плечами.

— Среди лесных колдунов она слыла выдумщицей, а позже и сумасшедшей.

Я предпочел проигнорировать это замечание и вновь обвел глазами совет. Не было времени разъяснять этим людям детали, рассказывать об Онкоде и его первенце, о расколе Таира, о постройке Лэс-Кэрр-Грошмора, о Коруне. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.

— Мне не нужна вражда с вами. Почему бы не оттолкнуться от этого? Филисити по-прежнему любит вас, а Ольциг все еще лелеет мечту учиться у вас, Эвлорис.

Только теперь взгляд старой колдуньи смягчился. Она посмотрела на меня с надеждой, пусть и недоверчиво. Возможно, воспоминания о последнем проводнике Харнеке протянулись некими нитями к Ольцигу, и Эвлорис с первой встречи начала питать к юноше очень теплые, почти родственные чувства.

— Проводник жив? Почему он не с вами?

— Потому что он пытается помочь Виктору Фэллу на другом берегу противостоять темному божеству, которое вот-вот вырвется наружу. Сила проводника — единственное, что сумеет отрезать Отра от его сил.

Бетани пронзительно смотрела на меня. Она повернулась к Вейнару и кивнула.

— Он говорит правду...

Имайя недоверчиво сложил руки на груди.

— Отр пробудится? Как такое возможно?

— Слишком долго объяснять, — качнул головой я. И, кажется, колдун понял это. Несколько секунд он изучал меня глазами, словно думая, можно ли мне доверять, затем вздохнул.

— Хорошо, пусть так, — Имайя примирительно склонил голову, — но, если вы отрежете его от силы, все связанные с ним темные твари будут бесконтрольными, — он мрачно посмотрел на Синнеса и Роанара.

Демоны недовольно зарычали. Я предпочел проглотить это замечание и кивнул.

— Все верно. Поэтому мне придется взять контроль над ними.

— Тебе? — изумленно переспросила Мали.

— Да, — кивнул я, — мне предстоит взять на себя большую ответственность, поэтому за свои слова я тоже должен отвечать. И как лорд-наместник и Хранитель Темной Крови я клянусь, что агрессии по отношению к соседствующим землям со стороны Орсса при мне не будет. Мы сможем скрепить мир прямо сейчас, если вы отправитесь домой. Возобновите течение Тайрьяры.

Среди колдунов прошелся недоверчивый шепот. Они переспросили титулы, которыми я себя обозначил, друг у друга, и вновь уставились на меня.

Имайя переглянулся с Вейнаром, они оба посмотрели на Бетани, и светловолосая колдунья коротко кивнула.

— Я говорю правду, — мы с ней столкнулись глазами.

— Знаю, — отозвалась Бетани и обвела взглядом совет лесных колдунов, — я бы приняла предложение мира. Время покажет, правильное это было решение или нет, но сейчас Райдер нам не лжет. И Филисити, стало быть, тоже.

Эвлорис приблизилась ко мне, и я внушительно посмотрел на нее, немо предостерегая от необдуманных решений. С виду колдунья, казалось, не была настроена враждебно, но от нее всего можно ожидать.

Она подошла почти вплотную и приложила руку к моей щеке.

— Я склонна верить Бетани, а значит, и тебе. Не обмани наше доверие, мой мальчик.

Я удержался от снисходительной улыбки. Не хотелось провоцировать новый спор в столь натянутой обстановке.

— А вы — мое, — тихо отозвался я. Эвлорис криво улыбнулась. На секунду все колдуны прикрыли глаза. А затем молча повернулись к нам спинами и начали неспешно удаляться в Варский лес.

Лишь когда сгустившиеся сумерки скрыли их силуэты, я сумел вздохнуть с облечением.

Филисити прижалась ко мне. Ее от холода била мелкая дрожь. Я обнял девушку, стараясь успокоить и согреть.

— Все хорошо. Прости, что отправил тебя сюда...

— Главное, что все кончено, — всхлипнула девушка.

Я невольно оглянулся на другой берег Тайряры. Ох, как мне хотелось бы согласиться с колдуньей, но это была непозволительная роскошь.

— Ничего еще не кончено. Я должен остановить бой в Гире.

Оседлав дексов, мы стремительно направились обратно в Орсс, чтобы спасти те жалкие остатки армии, что все еще бились с врагами в городе и обороняли Fell de Arda. Теперь нас сопровождал шум воды, и я заметил его, лишь перелетая реку.

Туман сильнее клубился над водами Тайрьяры, а ее возобновленное бурное течение уносило вдаль тела погибших от моей магии солдат.

* * *

Во время полета я приказал Роанару спрятать Филисити в замке. Девушка пыталась возражать, но я не желал слушать. После того, что лесные колдуны едва не разожгли из них с Роном еретические костры, я больше не намерен был так рисковать.

Декс не осмелился ослушаться моего приказа. Хотя что-то подсказывает мне, что Роанар, будучи человеком, и сам согласился бы, что Филисити следует спрятаться в безопасном месте, пока все не закончится.

Синнес описал большую дугу и стремительно направился в Гир.

Бой все еще шел с прежним жаром. В сгустившихся сумерках мне было трудно понять, кто свой, а кто чужой среди огромного количества солдат, одетых в черное. Стражей Орсса было заметно лишь по скорости движений, и я со скорбью отменил, что их стало ощутимо меньше. Оставалось лишь уповать на то, что среди погибших не было Кастера. Я искренне беспокоился за него.

Найдя удобное место, чтобы привлечь к себе внимание, я поступил так же, как на другом берегу Тайрьяры. Черный дым легко обращал в пепел даже каменные улицы Гира, и делал он это с соответствующим грохотом, проделывая в мощеной улице глубокие борозды.

Воины обратили на меня внимание, и я заорал, что было силы, отдавая дексам и мысленную команду:

— Остановить бой! Сейчас же!

Как и в прошлый раз, сразу меня послушали лишь те, кто видел проявление темной магии своими глазами. Мало кому из них хотелось почувствовать на теле воздействие смертоносного черного дыма после того, что, они видели, он сделал с камнем.

Дальним рядам пришлось объяснить снова и повторить показательное выступление.

Но труды были не напрасны, и через несколько минут воюющий Гир был погружен почти в звенящую тишину, нарушало которую только бурное течение вод Тайрьяры.

— Ваши товарищи на том берегу сложили оружие и отказались участвовать в битве, — достаточно громко, но уже спокойнее заговорил я, — советую вам сделать то же самое. Вы видели, что темная магия способна сделать с камнем. С человеческим телом то же самое, и я охотно продемонстрирую это на любом, кто откажется отступить.

Некоторое время солдаты растерянно переглядывались, словно пытаясь понять, правду ли я говорю. Часть меня хотела продемонстрировать им это на деле, но я боролся с собой.

Из толпы ко мне обратился человек. Я не сразу узнал его, перемазанного в крови, грязи и копоти. Но зоркий взгляд этих зеленых глаз трудно было перепутать.

— Темная магия, мастер Лигг? — спросил он, выходя чуть вперед.

Это был высокий статный мужчина пятидесяти лет. Его каштановые волосы еще не тронула седина, но на бороде уже имелась заметная проседь. Походка и манера держаться всегда выдавала в нем знатного господина, и даже годы попыток сливаться с толпой не искоренили в нем этого.

— Лорд Циссен, — кивнул я, отдавая ему должное за отвагу. Вместо того чтобы отсиживаться в тылу, наместник Кирланда предпочел сражаться вместе со своими солдатами. Хотя, возможно, после атаки лерсов у него попросту не осталось выбора.

— Не могу сказать, что рад вас видеть в подобных обстоятельствах, Райдер, — Марвин нахмурился, делая еще шаг. Я спешился с декса. Серокрылый грузный Синнес угрожающе зарычал, становясь рядом со мной.

Я вздернул подбородок.

— Полностью разделяю ваше мнение, лорд Циссен. Сожалею, но сегодня у нас с вами не выйдет задушевной беседы, как в былые времена. Мое предложение весьма коротко: сложите оружие и отступите. Иначе темная магия обратит вас в пепел. Так будет с любым, кто вновь перейдет границу Орсса без моего личного согласия.

Марвин прищурился.

— Подобный ультиматум может поставить только главнокомандующий орсской армии, — на его лице блеснула тень улыбки. Похоже, он плохо представлял себе нынешнее положение дел. Цартен Анрок не мог информировать его обо всем, — хотел бы я знать, где он в этот самый момент.

Я кивнул.

— Вы правы. Позвольте пролить свет на ситуацию, лорд Циссен. Мои условия остаются прежними. Я выдвигаю их как действующий главнокомандующий орсской армии Арн Виар-Фэлл, наследник Виктора Фэлла и лорд-наместник Орсской земли.

Глаза Марвина Циссена округлились.

Я боялся, что по остаткам нашей армии пройдет недовольный рокот, но после моего заявления солдаты, стражи и даже дексы воинственно распрямили спины. Похоже, ни один из них не был против моей позиции. То ли показательный бой с тремя десятками стражей уже стал легендой Fell de Arda, то ли роль сыграло мое имя, то ли обессиленные боем солдаты уже готовы были принять любого на роль наместника, если он положит конец не успевшей начаться войне.

Кирладнцы и чегрессы тоже подобрались, готовые к внезапной атаке, но никто не рисковал поднять оружие после демонстрации темной магии.

Я не искал глазами Кастера, хотя больше всего хотел этого. Сейчас необходимо смотреть прямо и только на врага, иначе придется все же применять силу и убить множество людей.

— Арн Виар-Фэлл? — переспросил Марвин.

— Об этом ваш информатор не сказал.

Лорд Циссен приподнял голову. В его глазах мелькнула опаска. Дезинформация — это то, чего он старался всячески избегать. И теперь Марвин понятия не имеет, о чем еще умолчал Цартен Анрок. Я продолжил, чтобы эти сомнения укрепить.

— По моему приказу варские рогатые лерсы напали на ваш лагерь и разгромили его. Жалкая горстка выживших, в том числе и dassa приняли мои условия и отступили. Советую вам поступить так же, иначе придется применить силу и здесь. Esterassa Мензель тоже упорствовал, и я убил его в назидание остальным. Не думайте, что у меня возникнут сомнения насчет вас, лорд Циссен.

— Райдер, — Марвин прищурился, и пришлось тут же поправить его.

— Лорд Виар-Фэлл, — я угрожающе прищурился, — и мне не хочется повторять. Убирайтесь с моей земли! Немедленно!

Не знаю, что такого прозвучало в моем голосе, но это заставило Марвина сделать шаг назад.

Я окинул ряды противников, стараясь найти глазами Витта Канкора. Похоже, наместник Чегрессии погиб в этом бою.

Никто не двинулся с места. Воины крепко сжимали в руке оружие, ожидая приказа. Почему-то сейчас, несмотря на опаску в глазах Марвина Циссена, я не сомневался, что этот приказ поступит. Мне больше не нужны смерти орссцев. А чегрессы и кирландцы сами подписывают себе приговор.

— Вы не отступите, — хмыкнул я.

Откуда-то полетела арбалетная стрела. Только реакция стража спасла меня: я поймал стрелу налету за древко за секунду до того, как острие попало бы мне между глаз. Тьма возмущенно взметнулась внутри меня, и на этот раз я не стал ее сдерживать.

Дексы услышали призыв и истошно завопили, задрав головы к небу. Лязг мечей словно запустил время, которое, казалось, остановилось во время нашего короткого разговора с Марвином Циссеном.

— Биться до последнего вздоха!!! — закричал я, и оставшиеся в живых солдаты и стражи подхватили мой клич. Они ринулись вперед так, словно были завоевателями, а чегрессы и кирландцы на миг растерялись от натиска моей маленькой армии.

Повсюду слышался звон мечей, выстрелы луков и арбалетов.

Стрелы дождем полетели в нас, но встретили на своем пути темное облако, с шипением обратившее их в пепел. При желании я мог то же самое проделать и с людьми, но лишь теперь понял то, что говорил Виктор. Пусть и измотанные сражением, солдаты хотели продолжить бой. Их больше прельщала перспектива умереть за меня, чем перспектива быть спасенными моей магией. Мы должны дать бой, которого еще не видели Солнечные Земли. Такие сражения встречались лишь в эпоху Коруна Объединителя, и я готов был повторить это здесь.

Эсток скользнул мне в руку, и я счастливо улыбнулся. Было приятно чувствовать в руках оружие. Нельзя полагаться только на магию, иногда нужно поработать клинком.

Дексы кружили над армией врагов и пытались зацепить любого.

Группа орссцев приблизилась ко мне и стала надежно страховать в бою. В каждом из них я почувствовал стража. Почти в каждом.

— Защищайте лорда Фэлла! — скомандовал знакомый голос.

Отбившись от двух чегрессов, я с облегченной улыбкой взглянул на брата. Его форма была потрепанной, на плече была пара мелких царапин, на которые он даже не обращал внимания, и где-то в схватке был утерян его второй меч, но в остальном он выглядел отлично.

— Что ты творишь?! — прошипел Кастер, бросаясь наперерез трем вражеским клинкам. Солдаты не успели даже понять, как им нанесли ранения.

— Ты о чем? — я подстраховал брата, взяв на себя еще двоих. В отсутствие какой-либо защиты (на мне даже жилета не было, не говоря уже до полноценных доспехах), приходилось брать на себя меньше врагов, чем я позволял себе обычно.

Брат снова оказался рядом со мной. На его лице то и дело появлялась азартная улыбка.

— Ты должен быть в замке! Ты нужен в борьбе с Отром!

— Как и ты, — отмахнулся я.

Мы снова ринулись в атаку. Приходилось попутно отражать магией атаки лучников. Казалось, в моем разуме вообще не осталось места для других мыслей. Кастеру тоже было некогда продолжать спор.

Один из стражей на дальнем от нас участке громогласно подбадривал солдат выкриками:

— Во имя Орсса и лорда Фэлла, продавайте свои жизни подороже! Стоять до последнего вздоха!

На другой стороне наши лучники тоже посылали стрелы во врагов. Они не били шквалом, целились в конкретных людей, и в условиях характера нынешнего боя это давало лучший эффект. Дексы страховали сверху, и многие солдаты альянса отвлекались на них.

Не представляю себе, сколько времени шло это сражение. Я полностью погрузился в него, работая спина к спине с Кастером. Приходилось применять магию в самых затрудненных местах схватки, тобы подстраховать солдат.

Небо Орсса совсем потемнело, свет давали только полыхающие дома Гира. Гибло какое-то безумное количество людей. Я видел, как один из дексов вонзил длинные толстые когти прямо в живот Марвину Циссену, проходя сквозь кожаный доспех, как через нож сквозь масло.

Синнес, все еще державшийся подле меня издал жалобный вой, на минуту отвлекшись от битвы. Почему?

Сражаясь, я невольно вспомнил уроки истории во время обучения в Ордене. Только теперь я осознал, где слышал имя своего декса раньше. Синнес Циссен был старшим братом Марвина Циссена, первым наследником трона Кирланда. О его истории не распространялись, ходили лишь слухи, что он бесследно исчез, но, как и где, никто не знал. Полагаю, только Ирес Девятый, отец нашего нынешнего монарха, знал, что исчез Синнес Циссен именно в Орссе.

Атака противников отвлекла меня от дальнейших размышлений по этому поводу. Я бегло прорвал круг, в который меня замкнули четверо воинов. Синнес яростно вспорол двоим из них глотки. Я повернулся к осевшему на землю Марвину и отправил стрелу черного дыма в его сторону, пресекая его предсмертные муки. Вопль боли утонул в сотнях других криков. И уже через мгновение новый декс с ревом восстал из пепла, готовый сражаться за меня.

— Лети к брату, Синнес! — крикнул я с азартной улыбкой на лице, — помоги ему освоиться. Он теперь с нами.

Декс послушался, этот приказ пришелся ему по душе (а она у него, я не сомневаюсь, есть).

Люди продолжали гибнуть, падать на землю, а я, как мог, старался превращать врагов в своих верных слуг, стараясь не думать о том, что вскоре это может выйти мне боком. Если связь с Отром будет слишком прочной, дексы могут обратиться против нас, и тогда вряд ли мы сумеем отбиться.

Ход сражения переломился в нашу сторону. Теперь уже орссцы наступали, оттесняя врагов к стенам. Оставшиеся в живых солдаты, что дежурили наверху, лили на них кипящее масло. Из тех ста тысяч вражеских солдат, что я встретил, вернувшись в Гир после беседы с лесными колдунами, в живых осталась, дай бог, половина. А дексы с каждой минутой уменьшали это число.

Бой длился до глубокой ночи. Множество людей дезертировали после смерти лорда Циссена. Схватка начинала приобретать беспорядочный характер. Я не замечал ни лиц, ни голосов противников, с которыми сражался. И вдруг чей-то клинок зацепил мою левую руку.

Я с жаром набросился на него, пытаясь игнорировать резкую боль в левом плече, когда понял, что мой враг обладает темной кровью.

— У меня были слишком большие планы на Орсс! — прошипел Алек ван Мар, наступая, — а ты явился, унизил меня перед ведьмой, все разрушил!

Я рефлекторно отражал удары перешедшего в наступление стража, не сознавая, что происходит. Можно сказать, ван Мар только что осуществил мое желание, но я даже не сразу это понял.

Осознание вернулось ко мне через секунду.

Я мог стереть этого человека с лица земли с помощью магии, но это была бы слишком простая смерть. И слишком быстрая. Я знал, что Алек ван Мар сгнил изнутри, но не ожидал, что он готов пойти против меня в бою. Должно быть, он решил, что в сражении погибнут многие, и никто не заподозрит его предательства, спишут вину за мою смерть на кого-нибудь из чегрессов или кирландцев.

— Все шло прекрасно, пока ты не появился! — выкрикнул он, нанося рубящий удар сбоку.

На левом плече, похоже, был сильный порез. Рука болела и кровоточила. Я стиснул зубы и попытался не обращать на это внимания. Нельзя отвлекаться ни на что. Только не в бою со стражем.

Паршивец ван Мар подгадал момент, застав меня довольно далеко от остальных сражающихся, и на нашу схватку никто не обращал внимания. Надеюсь, потом у орссцев не возникнет сомнений, что я убил этого человека не из своих корыстных целей, а из самозащиты. Если, конечно, именно он окажется убитым...

— А ты хотел стать наместником, Алек? — усмехнулся я, сбивая клинок, подшагивая и переходя в наступление. У противника была высокая скорость и хорошая техника.

— Виктор Фэлл стар, — фыркнул ван Мар, умело отражая удар, — слаб и беспомощен. Отсиживался в замке весь бой! Орссу не нужен такой наместник. Ему нужен сильный лидер и страж! Такой, как я!

Взмах. Удар. Еще удар. Ван Мар метил в ноги или в голову. Острие его меча постоянно возвращалось в исходную позицию с потрясающей скоростью и смотрело мне прямо в лицо. Биться против обычных солдат — плевое дело, но страж — противник совсем другого уровня. А на мне нет ни перчаток, ни доспехов. Стоило бы применить против него магию, но здесь вопрос был в другом. Дело чести, как сказал бы Роанар.

Я ушел от очередной атаки. Ван Мар нанес удар сверху, я сбил клинок, попытался уколоть его в правый бок, но не вышло. Алек оказался проворнее. Он сбил мой эсток, и мне пришлось отступать и переходить в защиту. Парировав серию ударов, я едва успел отскочить, когда острие клинка противника едва не вошло мне в левое бедро.

Это был удобный момент, и я его использовал. Отскочив и перенеся вес на левую ногу, я развернулся, предвосхитив движение ван Мара, и эсток с хрустом прошел между его ребер, ломая кости.

Глаза Алека округлились, он дернулся, замер и беспомощно выронил меч, опустив глаза на рану.

Я резко выдернул эсток, пнув поверженного стража ногой на землю. Из раны хлынула кровь, и противник издал мучительный стон. Губы окрасились красным, глаза округлились от ужаса и боли, дышать Алек уже не мог.

— Ты оказал мне огромную услугу, ван Мар. Я мечтал убить тебя еще до прихода в Орсс. А ты дал мне прекрасный повод, — мне не захотелось удерживать себя от этой речи, хотя обычно я в бою убиваю молча. Но не в этот раз.

Огромная армия чегрессов и кирландцев превратилась в свое жалкое подобие. Орсские солдаты, дексы и корпус стражей не давали им выбраться за стены, уничтожали всех, не щадя и не захватывая пленных.

Я остановился перевести дух и пожалел, что Виктор не присутствует при этом сражении. Уверен, он хотел бы быть здесь. Но он принес свою жертву ради главной победы, и теперь у Орсса фактически новый лорд-наместник.

Остатки нашей армии вдруг радостно закричали, подняв мечи к небу. Похоже, от меня как-то ускользнул момент, когда живых противников не осталось. Я нашел глазами Кастера и кивнул ему. На лице брата отражался восторг.

— Мы победили, Арн! — крикнул он.

— Во славу Орсса и Арды! — скандировали солдаты.

— Вы прекрасный наместник, лорд Виар-Фэлл, — ухмыльнулся Кастер, вдоволь наслушавшись победных криков солдат и стражей.

Я вздохнул.

— Можно ограничиться просто Фэллом. Так проще и короче, — на моем лице отразилась усмешка.

Брат недоуменно уставился на мертвого Алека ван Мара. Я устало прикрыл глаза и кивнул, подтверждая мысли Кастера.

— Да, я убил его. Он хотел занять пост наместника, а для этого нужно было шагнуть через меня. Ван Мар решил сделать это сейчас. Думал, что в бою никто не заметит, кто именно меня убил.

Мой брат прищурился, посмотрев на труп так, словно отчитывал его.

— Что ж, — хмыкнул Кастер, — он мне никогда не нравился.

Я натянуто улыбнулся в ответ. Брат положил мне руку на плечо.

— Идем. Тебе нужно сказать что-нибудь своим людям. Они ждут.

Кастер повел меня к солдатам. При виде того, сколько их осталось, у меня сердце сжималось, однако их измученные лица были полны гордости и, декс их забери, радости. Я тяжело вздохнул. Слова будто бы сами себя произносили, мне даже придумывать ничего не пришлось:

— Это был славный бой, друзья. Многие из нас погибли в нем, но каждый из этих людей — герой. Вы все герои. Орсс и Арда никогда не забудут вам этого. И я не забуду. Часть мирного населения жива только благодаря вам. Их было в десять раз больше, чем нас! И вы дали отпор. Вы — самая лучшая армия, которую мне доводилось видеть. Все последующие поколения воинов, — я поочередно окинул глазами солдат, затем перевел взгляд на корпус стражей, — будут равняться на вас. Мы больше не подпустим врага к Орсской границе! Каждый из вас может обратить противника в пепел. Без вас моя магия — ничто! Поэтому я сегодня буду кричать не "во имя Орсса и Арды", а "во имя героев Орсской Битвы!".

Солдаты подняли вверх оружие и подхватили мой клич.

— Во имя героев Орсской Битвы! За лорда Фэлла! — сбивчиво несколько раз выкрикнули солдаты. Кто-то пытался назвать меня лордом Виар-Фэллом, и кличи превратились в один беспорядочный гомон. Я молча ждал, пока выжившие солдаты затихнут и поднял глаза на настоящую армию дексов, кружащих в воздухе.

— Сегодняшнее сражение запомнят на века. В будущем любой захватчик десять раз подумает, прежде чем идти к Орсской границе. С вами я уверен, что мы остановим любого неприятеля.

Солдаты вновь закричали "за лорда Фэлла" и "во славу Орсса и Арды". Голоса даже в общем гвалте показались мне измученными. Пора было заканчивать этот долгий день, а ведь еще столько всего предстояло сделать.

Брат положил мне руку на плечо и кивнул, словно бы говоря, что дальше справится сам.

— Нужно сжечь тела убитых. Но первым делом ищите раненых орссцев. Их нужно доставить в медицинское крыло, возможно, выживших больше, чем мы думаем, — властно проговорил Кастер, угрожающе сдвинув брови, — врагов добивать, не жалеть. Нам не нужны пленные.

— Да, командир, — бегло отозвался кто-то из стражей.

Я облегченно вздохнул, чувствуя неимоверную усталость.

И вдруг землю сотрясла дрожь, словно сама улица под ногами начала движение. Многие не удержались на ногах. Солдаты обеспокоенно переглянулись, пытаясь понять, что происходит. Дексы начали хаотично описывать круги вокруг Гира, издавая тревожный вой.

У меня в груди что-то оборвалось. Третий день. Тот самый день, когда должен был пробуждаться Отр.

— Синнес! Марвин! — выкрикнул я, запрокинув голову к небу. Пришлось приложить нешуточное усилие, чтобы дексы послушались меня, но они все же прилетели, — нужно найти Ольцига и Виктора. Живо, сделайте это.

Демоны жалобно завыли и направились к Fell de Arda. Я вновь посмотрел на солдат.

— Всем людям! Укрыться в замке. Держитесь подальше от дексов, — я помедлил, размышляя, затем вздохнул и добавил, — и от стражей тоже. Стражи должны укрыться в противоположном от людей крыле замка. Все, кто связан темной кровью с Отром, сейчас могут быть опасны. Выполнять!

Один из стражей подошел ко мне, прислонив кулак к груди. Он был ранен, правое плечо сильно кровоточило.

— Милорд, что происходит? — поинтересовался он. Я качнул головой.

— Не спрашивайте, просто уводите людей.

Кастер напряженно посмотрел на меня, и я кивнул, подтверждая его мысли.

— Началось, брат.

— Да пребудет с нами Ильма, — шепнул он, и мы опрометью бросились к Сердцу Тайрьяры.

Глава 10. Хранитель Темной Крови

Мы бежали так, словно за нами гонится блуждающая волна Фальгертарга. Холодный ветер обдувал мое раненое плечо, и я невольно морщился от боли. Ван Мару все-таки удалось сильно задеть руку. Оставалось только радоваться, что левую, а не правую, потому что одной правой я могу сражаться без потери эффективности, а вот одной левой это было бы затруднительно.

На бегу я призвал Роанара. Демон не сразу откликнулся на зов. Сейчас я его понимал: мне и самому казалось, что во мне начало стучать второе сердце. Какой-то потусторонний пульс, другая сущность, даже дух. Так проявлялся голос Perrian Numjette, связь с темным божеством. А я ведь остался человеком, не превратившись в декса. Каково же было сейчас истинным детям Отра? Должно быть, через все их тело проходят те же импульсы, которые заставляют вибрировать землю под моими ногами, только во много крат сильнее.

Когда Роанар все же прилетел, я со сбивающимся от долгого бега дыханием заговорил с дексом.

— Рон, Филисити цела?

Демон кивнул, тут же поежившись и издав жалобный звук.

— Хорошо, — я попытался ободряюще улыбнуться, — пусть остается в замке. Собери остальных и летите на другой берег Тайрьяры, подальше от людей. Будьте с лерсами, ждите нового призыва. Скоро вы почувствуете себя совсем странно, но я это исправлю, даю слово.

Пришлось чуть сбавить темп, чтобы дыхание окончательно не сбилось. Кастер тоже стал бежать чуть медленнее, радуясь мимолетной передышке.

Когда мы с Виктором летели к Сердцу Тайрьяры на дексах, расстояние до огненной печати показалось мне пустяковым. Однако преодолеть его пешком оказалось более затруднительно, чем я думал, особенно в условиях ходящей ходуном земли под ногами.

Кастер, что радовало, держался прекрасно даже без силы стража и после изнуряющего сражения.

— Как думаешь, дексы выполнят твой приказ? — на бегу спросил он.

— Надеюсь, что так, — отозвался я, — им следует быть подальше от людей, когда Отр вырвется...

— Я о монахе и лорде Фэлле. Они принесут их?

Ответа у меня не было. Хотелось бы верить, что демоны не потеряют голову от зова Родителя Темной Крови. Уповать приходилось только на их верность мне.

— Не знаю.

— А ты сам? — настороженно спросил Кастер, переводя дух, — ты с собой справишься?

Я нахмурился и продолжил бежать вперед, стараясь не обращать внимания на гул, распространяющийся по всему телу.

— Арн! — снова окликнул брат, явно не удовлетворившись моим молчанием. Я внушительно посмотрел на него.

— Не знаю.

До Сердца Тайрьяры оставалось всего ничего. Над нами стремительно пронеслись две серые фигуры. Дексы обогнали нас, доставив Виктора и вопящего от страха полета Ольцига к нужному месту.

Мы подоспели через пару минут. Я наклонился, опершись на колени, стараясь восстановить дыхание. Кастер тяжело дышал, приложив руку к груди.

— Как раз вовремя, — мрачно констатировал Виктор, окидывая нас взглядами, — Кастер, ты готов?

— Да, лорд Фэлл, — бегло отозвался брат, вытаскивая клинок.

Ольциг расправил плечи и взъерошил пятерней волосы, и без того находящиеся в состоянии полного хаоса. В его взгляде все еще читалось потрясение от очередного полета, но юноша — надо отдать ему должное — быстро овладевал собой.

— Райдер, отойди шагов на десять. Тебе нельзя угодить внутрь сети, — строго скомандовал он, тут же переводя взгляд на Виктора и Кастера, — вы двое, пожалуйста, останьтесь здесь. И будьте осторожны, не подходите слишком близко к краю печати. Раскаленные камни могут полететь в вас, когда Отр вырвется...

Из-под земли раздался сильный толчок. Мои брат и отец с трудом удержались на ногах. Что-то с силой ударило меня в грудь изнутри, и я невольно приложил руку к сердцу. Виктор настороженно посмотрел на меня.

— Не вздумай терять разум, сын, — процедил он сквозь зубы, — помни, что ты должен сделать.

Я положил руку на эфес эстока, это позволяло не забыть, кто я и зачем сюда пришел. Трудно было отвлечься от призрачного голоса, звучащего в голове. Я уже слышал его прежде — это был голос Отра.

"Dassara fer... ovesara fer", — говорил он, приказывал служить и подчиняться ему. Это словно был голос самой земли. Страшный и зачаровывающий. Соблазн послушаться его был слишком велик. Я сжал руку на эфесе эстока так сильно, что рукоять впечаталась в ладонь, костяшки пальцев побелели.

— Я помню, — только и удалось вымолвить мне в ответ на замечание Виктора.

Ольциг незаметно оказался рядом со мной и недовольным взглядом окинул рану на моем плече. На порезы Кастера он посмотрел так же мрачно. Монах занес руки над моей раной, но я ухватил его за кисть и качнул головой.

— Не надо, dassa. Береги силы для Отра.

— Именно этим я и занимаюсь, Райдер, — строго отозвался он, качнув головой, — я берегу силы. Свои и ваши. Вы должны быть в форме. А после сети проводника я вряд ли смогу хоть что-то вылечить довольно долго. Так что не надо артачиться.

В его голосе снова зазвучали интонации мэтра. Я вздохнул и кивнул.

Золотое сияние целительской магии быстро уняло боль в плече и заставило ее уйти насовсем. Несмотря на свой первоначальный протест, я вздохнул с облегчением и благодарно кивнул dassa.

— Спасибо.

Ольциг лишь повел плечами, повернувшись к моему брату.

— Теперь вы, командир. Не спорьте.

— Хорошо, мэтр Ольциг, — кивнул Кастер, и на этот раз монах заметил, с каким почтением к нему обратились. Он с трудом подавил гордую улыбку и принялся за работу целителя.

На лице Кастера не дрогнул ни один мускул. Казалось, он даже не замечал боли от своих ран, хотя одна из них оказалась довольно глубокой.

Земля под нами вновь содрогнулась, и на этот раз Виктор не удержался на ногах.

Синнес и Марвин, все это время кружившие рядом, жалобно взвыли, принявшись описывать круги над печатью Отра. Я призвал магию и приказал им убраться отсюда на другой берег реки. Демоны пролетели еще три круга над Сердцем Тайрьяры, прежде чем подчиниться.

Ольциг отошел на небольшое расстояние от круглой печати и оказался посередине между теми местами, куда определил меня и Виктора с Кастером.

"Dassara fer... ovesara fer" — вновь зазвучало у меня в голове. Я, издав недовольный мычащий звук, с силой надавил на виски, чтобы заглушить этот треклятый голос.

— Райдер? — окликнул dassa. Я кивком дал ему понять, что все под контролем. Он строго посмотрел мне в глаза самым пронизывающим из всех возможных своих взглядов, — держись.

Я не ответил ему — попросту не успел. С новым толчком окутанные жидким пламенем черные камни, перекатывающиеся в темнице Отра, взлетели вверх. Виктор и Кастер бросились в разные стороны, чтобы раскаленные булыжники не угодили прямо в них.

Я пошатнулся и не удержал равновесие: земля под ногами дрожала и вибрировала, а из огненного круга вдруг показалась огромная когтистая лапа. Как и у варских рогатых лерсов, она отдаленно напоминала по строению человеческую. Я изумленно ахнул, прикинув, какого же роста должен быть Отр. Одна эта рука до плеча была в три человеческих роста!

Когтистая лапа оперлась на обожженный край печати, и вверх потянулась голова. Два высоких рога, массивная с огромной челюстью морда и черные, словно сама тьма глаза. Я никогда не думал, что тьма может гореть, но внутри бездонной черноты этих глаз бушевало жидкое пламя. И оно смотрело на меня. Звало меня.

"Ahrn Viar-Fell! Ahrn Viar-Fell! Dassara fer. Ovesara fer", — слышал я. И еще больший ужас вселяло то, что Отр говорил со мной, не раскрывая рта.

Тело продолжало подниматься из жидкого пламени. Черные камни скатывались по толстой коже, не оставляя ожогов. В отличие от дексов, это существо было покрыто короткой светло-коричневой шерстью. Показался какой-то длинный отросток, затем еще один и еще, и я понял, что у Отра восемь членистых ног, как у жуткого подобия паука. Располагались они по бокам и сзади. Темное божество обладало массивным туловищем, как у декса, а на спине росли огромные перепончатые крылья. На светлой груди по центру темнело небольшое багряное пятно, как родимая отметина.

Это существо по сравнению с нами казалось неимоверно огромным, как Therabia на фоне "Минующего бурю", и оно внушало дикий, животный страх. Хотелось развернуться и броситься бежать без оглядки, но я не мог себе этого позволить даже не из мужества и чувства долга, а из-за сковавшего меня ступора. Невозможно было пошевелиться, я лишь лежал на земле, опершись на руки, словно истукан, и не двигался.

К реальности меня вернули Ольциг, Виктор и Кастер.

Мои отец и брат обнажили клинки. Отр с угрожающим ревом шагнул на землю четыремя из восьми своих ног.

Ольциг простер руки перед собой, и меня обдало потусторонним пронизывающим холодом. Голубое сияние окружило Сердце Тайрьяры, и монах вместе с Кастером и Виктором оказались внутри сети проводника.

— Арн, вставай! — мой брат звал меня сквозь мерцающую голубую завесу царства Смерти, — вставай!

Голос Отра исчез из моего сознания, и мне показалось, что мне отрезали ноги или отсекли сердце. До меня донесся ужасающий вой множества существ на другом берегу Тайрьяры. Они чувствовали это, чувствовали потерю связи со своим божеством. Это сводило с ума. И стражи Орсса! Они ощущают то же самое, а рядом с ними обычные люди, и они в опасности.

Это заставило меня встать. Пусть связь с Отром отсечена, но магия все еще присутствовала во мне, я чувствовал ее каждой клеточкой своего тела.

Кастер и Виктор в эти самые секунды пытались сражаться с огромным существом. Отр ревел от ярости и размахивал когтистыми передними лапами, пытаясь достать назойливых врагов. Кастер задел чудовище мечом, но для него это было даже не мелким порезом. Он и внимания-то не обратил на рану, лишь размахнулся лапой, и мой брат едва успел отскочить. Сделай он это секундой позже, и огромные когти Отра превратили бы его в кровавое месиво.

Виктор страховал пасынка, как мог, но теперь, когда он лишился магии, его скорости не хватало, а он к этому не привык. Кастеру приходилось, скорее, защищать себя и лорда Фэлла, чем атаковать Отра.

Вой на другом берегу нарастал.

Я сосредоточился, отвернувшись от завесы, чтобы думать только о призыве. Тьма всколыхнулась внутри меня, пришлось сконцентрировать все имеющиеся у меня силы.

Черный дым сорвался с моих пальцев. Я воздел руки кверху, выпуская темное облако.

Ночное небо Орсса сделалось совершенно непроглядным. Черная магия Отра накрывала собой всю береговую линию Тайрьяры.

Вой затих, все существа слушали призыв. Я не представлял, что должен произнести, но теперь, после того, как Отр вырвался из темницы, понял, что именно должен говорить Хранитель Темной Крови своим верным подданным. Нужно было, чтобы меня услышал каждый...

— Sanaz de Perrian Numjette, tgara fer! Fe'ra hezere edrian Otra — Saranta de Perrian Numjette. Dassara fer! Ovesara fer!

И меня затопил новый звук — звук тысяч и тысяч присягающих на верность темных существ.

* * *

Тьма может сиять...

Только заглянув в глаза темного божества я понял и прочувствовал это по-настоящему. И вот теперь наблюдаю нечто подобное снова.

Раздался далекий и в то же время близкий вой, но на этот раз это были не крики растерянных терзаемых разрывом связи существ — это был боевой клич. Я слышал и чувствовал каждого, кто присягнул мне, и знал, что никто не остался в стороне. Каждый лерс, страж или декс ухватился за восстановленную и обновленную связь и теперь был всецело предан мне. Я знал, что хитросплетение этих нитей не исчезнет, даже если завеса потустороннего мира поднимется. Будут попросту присутствовать обе связи — и с Родителем, и с Хранителем Темной Крови. Вопрос лишь в том, чья будет прочнее. Впрочем, если Отр будет повержен, то и выяснять не придется.

Я обернулся и победно посмотрел на Виктора и Кастера, желая возвестить им, что дело сделано. Однако слова застряли у меня в горле.

Брат маневрировал между массивными лапами Отра, которые в любой момент могли достать его. Огромные перепончатые крылья существа взмахивали так, что Виктора и Кастера сдувало с места. Отр пытался взмыть в небо и миновать сеть проводника, однако она накрывала его низким куполом, и попытки были тщетными. Сам Ольциг, кажется, находился для темного божества в зоне недосягаемости, и это до безумия злило чудовище. Разрушить непроходимую завесу Отр не мог, уничтожить alirassa тоже, поэтому он был вынужден сражаться и ловить маневрирующих между его когтей Виктора и Кастера, надеясь если не поймать их, то взять измором. Темное божество, древнее, как сам мир, понимало, что рано или поздно юный dassa уронит сеть. И оно умело ждать...

Виктор ухитрился снова ранить Отра в паучью ногу и тут же отскочить от удара когтистой передней лапы. Темное божество чувствовало лишь раздражение, но огромные по человеческим меркам раны, что убили бы даже лерса или декса, толком не причиняли ему дискомфорта, потому что в его масштабах были лишь мелкими царапинками.

Я невольно заметил, что настоящие крики ярости у чудовища вырываются, когда клинок Виктора или Кастера оказывается в опасной близости от странного родимого пятна на груди. Может ли быть такое, что столь сильное существо обладает таким очевидным слабым местом? Трудно сказать, но попробовать стоило.

Я сложил руки трубкой у рта и закричал, что было силы:

— Бейте в пятно на груди! — Виктор первым удостоил мой крик вниманием, для брата пришлось повторить, для наглядности ударив себя в грудь, — пятно! Бейте туда!

В ответ я получил лишь резкий кивок. Трудно было сдержать себя и не ринуться на помощь брату и отцу. Но ведь если из-за моей импульсивности все полетит к дексу в пасть, это обречет на гибель едва ли не весь мир. Нужно придерживаться плана, как бы ни было трудно просто стоять и смотреть.

Бой (если эту беготню от когтей вообще можно было назвать боем) продолжался. Я с ужасом отметил, что брат начинает выдыхаться. О Викторе и говорить нечего — он явно держался из последних сил. Одно движение Отра стоило моим брату и отцу десятка шагов, и потусторонняя завеса давала им слишком мало пространства для маневрирования.

Кастер в очередной раз зацепил мечом лапу чудовища, пытаясь достать родимое пятно на его груди. Когти едва не разрубили брата пополам. Кастер увернулся от них, но получил удар тыльной стороной лапы, не удержался на ногах и тяжело рухнул на землю, меч отлетел в сторону. Нужно было быстро подниматься с земли, но брат лежал. Не знаю, без сознания ли, но, похоже, удар был слишком сильным, и оправиться от него за несколько секунд обычному человеку было невозможно.

Я дернулся вперед, рванул на помощь, но замер у самой завесы. Холод Царства Смерти вгрызся в мои кости. Если я миную границу, то разум окажется во власти Отра, и тогда помощи от меня не будет, я только наврежу.

— Ольциг! — мой голос сорвался, — Ольциг, помоги ему!

Никакой реакции. Alirassa пребывал внутри завесы и был полностью поглощен этим состоянием. Он не мог среагировать на мои слова, просто держал Отра в ловушке, это все, на что хватало его сил.

Виктор на секунду отвлек на себя внимание чудовища. Его лицо было пепельно-серым от страха или от усталости, но двигался он все еще достаточно быстро, отдавая на это все свои силы. Отр переключился на него.

Я сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не начать барабанить по сети проводника.

— Кастер! Вставай! Поднимайся, брат! Скорее! — голос срывался от осознания собственной беспомощности.

Кастер беспокойно заворочался. Я заметил кровь у него на лбу — похоже, удар был сильнее, чем я мог предположить. Слишком много времени потребуется, чтобы брат пришел в себя. Виктор остался один против темного божества. Нужно помочь! Должен же быть хоть какой-то выход!

— Ольциг! — снова позвал я, хотя сразу понимал, что попытка будет тщетной, и оказался прав.

Dassa не реагировал. Кастер тоже...

Отр заметил, что мой брат беззащитен. Казалось, массивная челюсть деформировалась в извращенном, страшном подобии улыбки. Огромная когтистая лапа взметнулась в воздух, крылья опустили чудовище на землю, когти полетели прямиком в моего брата.

— Нет! — закричал я, подаваясь вперед к завесе.

Виктор опередил меня.

Он бросился наперерез лапе Отра, размахнувшись эстоком. Клинок врезался в плоть существа, нанося по-настоящему глубокую рану. Виктор отвел смертоносные когти от Кастера, но его клинок застрял в лапе Отра. Существо взвыло от гнева и боли, тут же размахнувшись второй рукой.

Все произошло буквально за доли секунды, но время словно бы замедлило ход. Я видел с доскональной точностью, как когти Отра пронзают насквозь моего отца, и уже следующим движением швыряют его, как ненужный хлам к границе сети проводника.

Я не сознавал, что делаю. Новый разрыв связи с темными существами, собственное подчинение воле темного божества — ничего из этого меня уже не волновало. Не помня себя, я обнажил эсток и сделал шаг внутрь завесы. А дальше мир растворился внутри меня.

* * *

Трудно было понять, какой язык я слышу: kadae или тот, что предшествовал ему. Впрочем, не в том суть! Важно то, что каждое слово было мне понятно, стройная речь звучала у меня в голове, как голос собственных мыслей, а вокруг царил холод. Холод и голубоватое сияние вихря царства Смерти. Где-то в отдалении я чувствовал проводника, что находился между мирами, хотя и не мог точно определить его местоположение. С другой стороны, я не пытался отыскать alirassa: мое сознание было полностью поглощено совсем другим — в нем не осталось ничего кроме голоса. Прекрасного и завораживающего, как глас истинного Бога. Так со мной говорила моя кровь.

"Арн Виар-Фэлл", — звала она, и я кивал в ответ, — "Арн Виар-Фэлл. Служи мне. Подчиняйся мне".

Это казалось теперь таким очевидным. Кому же еще я мог подчиняться, если не Родителю Темной Крови?! Все мы связаны с ним. Он — начало всех начал. Он дал нам жизнь, настоящую жизнь. Его кровь пропитана магией разрушительной силы. Как я мог просить отрезать божество от его способностей? Это ведь то самое, на чем зиждется весь мир!

Я почувствовал себя глупцом и мог лишь надеяться, что великодушный Родитель простит свое непутевое дитя.

"Арн Виар-Фэлл. Служи мне..."

— Я служу, о, Родитель!

"Подчиняйся мне".

— Нет другой воли кроме твоей.

"Все верно, сын мой", — голос Отра звучал мягко, он убаюкивал, — "я с момента твоего обращения знал, что могу рассчитывать на тебя. Ты был рожден, чтобы стать моим верным воином".

Я ощутил прилив гордости. Родитель оказывал мне великую честь столь лестными словами. Я склонил голову, благоговейно прикрыв глаза.

— Благодарю тебя всей душой...

Это было непреложной истиной. От ощущения единения со своей сутью на глаза наворачивались слезы счастья.

"Я внутри тебя, Арн Виар-Фэлл. Твоя душа принадлежит мне..."

— Да, Родитель.

"Ты чувствуешь зов темной крови?"

— Да, Родитель.

"Ты сделаешь все, что она от тебя потребует?"

Виктор... Кастер... Ольциг... Филисити... Дайминио... Роанар...

В моей голове всплывали имена, но сейчас они имели для меня призрачное, далекое, мизерное значение. Нет другой воли, кроме воли Отра.

— Разумеется! Я сделаю все.

Сияние потустороннего вихря, наконец, позволило мне разглядеть величественное существо. Оно возвышалось надо мной, подобно горе, и было устрашающе прекрасным. Я смотрел в его бездонные черные глаза, где горело жидкое пламя, и чувствовал, что теперь могу познать любую истину.

Я благоговейно опустился на колени перед Родителем Темной Крови и смиренно опустил голову.

"Встань, сын мой", — пробасил Отр. Я послушно поднялся, — "ты всегда был верен мне, и я хочу, чтобы ты снова это доказал".

Всегда был верен. Эти слова тревожным маячком отозвались в моем сознании. Всегда ли? Я не хотел разочаровывать Родителя и перечить ему, но где-то в глубине души меня грызли призрачные сомнения.

"В чем дело, мой мальчик?" — ласково обратился Отр.

Я собрался с мыслями и с вызовом поднял голову.

— Ни в чем, Родитель. Как ты хочешь, чтобы я доказал свою верность?

"Найди и убей мальчишку. Уничтожь завесу", — в словах Отра одновременно прозвучала улыбка и угроза.

Что-то внутри меня отчаянно воспротивилось этому приказу. Какая-то часть, именно та, в которой жили сомнения. Почему это происходит? Темная кровь велит мне повиноваться, но что-то мешает. Мне стоило огромных усилий заставить ее замолчать.

Я в панике огляделся вокруг, но увидел лишь лежащих на земле людей. Я называл их братом и отцом... когда-то... в другой жизни...

Что-то внутри меня вновь шевельнулось. Волнение. Страх. Сочувствие. Отчаяние. На какую-то долю секунды все эти эмоции взяли верх надо мной. Голос Отра вернул меня к реальности.

"Почему ты медлишь, сын?" — строго спросил он. Я сглотнул подступивший к горлу ком. Больше никого рядом не было. Я чувствовал, что проводник, удерживающий эту тюрьму, должен находиться поблизости, но совершенно не мог понять, где.

— Я... не вижу его! — сердце забилось чаще, на лбу начал выступать пот, — не вижу, где он! Прости, Родитель, я не знаю, как его найти...

"Ты ведь можешь смотреть сквозь любую завесу, Арн Виар-Фэлл!" — на этот раз голос Родителя звучал по-настоящему раздраженно, — "обряд наделил тебя двойственной природой и дал эту способность, разве ты не помнишь?!"

— Прости! Прости меня, о, Родитель, я... — мой голос оборвался на полуслове. Множество образов всколыхнулись в голове. Мое обучение в Ордене Креста и Меча, заботливый старик Дайминио Солли, заменивший мне семью, мои задания, визит короля Дирады, знакомство с Ольцигом, Роанаром и Филисити...

Все это поразило меня вспышкой, и я резко выдохнул, словно меня ударили в живот. Да, я помнил все это: свою жизнь. Настоящую жизнь. Но практически все, что касалось обряда, Орсса, Арды и моего происхождения я узнал заново. Воспоминаний об этом у меня не было. Я не помнил последствий обряда, не помнил о верности темному божеству, не помнил, как управлять дексами, и понятия не имел, что я — Арн Виар-Фэлл. До недавнего времени я ведь был совсем другим человеком, и даже магия во мне все эти шестнадцать лет забвения дремала. Настоящая жизнь — та жизнь, что я помню — она не здесь! Она принадлежит человеку, который зовет себя Райдер Лигг. Арн Виар-Фэлл, преданный сын Родителя Темной Крови, умер в тот момент, когда удар Виктора отнял у него память. И на его месте теперь другой человек. Настоящий. Не подчиняющийся воле Отра.

"Не сопротивляйся, Арн Виар-Фэлл", — вкрадчиво произнесло существо, и я почувствовал его магические эманации. Но сумел отразить его воздействие, сконцентрировав все свои силы.

— Ничего не выйдет, — хмыкнул я.

"Ты сгоришь в моей пасти, наглый мальчишка!" — взревел Отр, пораженный моим наглым отпором.

В виски вгрызлась, казалось, уже забытая резкая боль, какая приходит во время вспышек старых воспоминаний, и лишь она не дала мне вновь поддаться зову темного божества. Моя рука крепко сжалась на рукояти эстока.

Огромная когтистая лапа полетела в мою сторону, но я был быстрее, чем мои брат и отец. Сам Отр дал мне эту силу.

Уйти от этого неуклюжего удара было просто.

"Изменник!" - пробасил монстр. Виски вновь полоснула боль, я стиснул зубы, с трудом не дав ей свалить себя с ног. Паучьи лапы чудовища тяжело вминались в землю, надеясь раздавить меня, как надоедливую букашку. Я маневрировал среди них со всей возможной скоростью.

Взмах! Я ушел влево, полоснув эстоком почти наугад, и глубоко ранил членистую ногу Отра. Рык монстра пронзил все вокруг. Еще одна нога вонзилась в землю. Я ухватился за нее и, выгнувшись, скользнул по земле. Зацепить лапу на этот раз не получилось. Перед новой попыткой раздавить или проткнуть меня, пришлось попотеть, чтобы успеть вскочить и ударить с разворота.

Отр взревел и пошатнулся. Здоровая передняя лапа пыталась достать меня. Раненая Виктором конечность пыталась защитить родимое пятно на груди. В этот самый момент я понял, что не ошибся с догадкой, и помчался к другим членистым лапам, чтобы свалить чудище с ног. Раненый, он не мог достать меня, для него я в отличие от Виктора и Кастера был слишком быстр. Чтобы победить Отра, нужна была скорость стража. Не лиши отец меня памяти, не нашлось бы такого стража, который пошел против Родителя Темной Крови. Память об узах с ним не дала бы этого сделать...

Еще два рубящих удара эстоком не встретили никакого сопротивления. Монстр издал жалобный звук и начал тяжело заваливаться на бок. Его туловище угодило в жидкое пламя, которое, к несчастью не причиняло ему вреда. Нужно было достать пятно.

Я по чистому везению миновал когтистую лапу, оттолкнулся от нее и погрузил клинок в отметину на груди по самую рукоять.

Облако черного дыма с воющим звуком вырвался из груди Отра и оттолкнуло меня. Рукоять эстока раскалилась добела, я запрокинул голову и зарычал от боли, чувствуя запах собственной горелой плоти. Раскалившийся меч за те секунды, что я его держал, дочерна спалил кожу на моих руках.

Облако дыма отбросило меня на несколько метров, и от удара у меня на миг потемнело в глазах. Рядом со мной пошевелился брат. Он дернулся и тут же заслонился от черного дыма, врезавшегося в сеть проводника. Завеса дрогнула и с грозным шипением вспыхнула и исчезла.

Ольциг вскрикнул и тяжело повалился на бок.

Тело Отра выгнулось, тьма затопила мой мир, и, декс ее забери, эта тьма горела...

* * *

Я открыл глаза. Голова гудела. Воздух вокруг был непривычно тяжелым, в нем витал едва уловимый запах гари. Вдалеке за горами, где Ильма свила гнездо, занималась заря.

Молодое призрачное утро выдалось на удивление холодным, воздух казался почти морозным. Изо рта при каждом выдохе вырывались едва уловимые облачка пара.

Я приложил руку ко лбу и тут же, зашипев от боли, посмотрел на свои ладони. Руки представляли собой сплошной ожог. Кожа в некоторых местах покрылась волдырями, потрескалась и лопнула, из трещин сочилась кровь.

Я закусил губу, постаравшись не думать о боли. В памяти всплыли картины недавних событий, и это заставило меня вскочить.

— Лорд Фэлл!.. Держитесь, прошу вас... — услышал я неподалеку. В голосе Кастера звучало отчаяние. Я увидел его недалеко от огненной печати Отра, в которую недавно рухнуло израненное тело древнего чудовища, от коего ныне не осталось и следа.

Виктор лежал на спине, положив руку на живот. Кастер стоял на коленях рядом с ним и пытался зажать рану. Я поспешил к брату и отцу.

— Виктор!

Мы с Кастером столкнулись взглядами, и в глазах брата читалась страшная мука.

Лицо Виктора было белым, как известь. На посиневших губах выступила кровь.

Я присел рядом, пытаясь понять, насколько все плохо.

Плохо. Очень. Даже с помощью целителя Виктор вряд ли выживет.

— Арн, сделай что-нибудь, — Кастер пытался придать своему голосу строгость, но вышла отчаянная мольба. Я с призрачной надеждой посмотрел на Ольцига и сокрушенно опустил голову. Монах лежал без сознания. Грудь его медленно вздымалась, но, даже если он придет в сознание, у него не хватит сил вылечить такую рану. Он ведь об этом предупреждал.

Я опустил глаза на зияющую дыру в животе отца. Руки Виктора и Кастера были перепачканы кровью наместника, вокруг уже натекла приличных размеров лужа. Не надо быть лекарем, чтобы понять: эта рана смертельна. Виктор должен был умереть сразу, как получил ее, но каким-то непостижимым образом ему все еще удавалось цепляться за жизнь. Возможно, дело в том, что пока завеса не упала, он находился в Царстве Смерти, и кровь вытекала медленнее?.. Трудно сказать наверняка.

— Кастер, я...

— Нет! — перебил меня брат, предугадывая мои слова, — разбуди монаха! Он может помочь!

Стараясь не обращать внимания на боль в руках, я поднялся и направился к Ольцигу, но Виктор ухватил меня за ногу и уставился на меня умирающими, почти безразличными глазами. Казалось, он уже не чувствовал боли, или у него просто не было сил на нее реагировать.

— Н-н-не над-до... — прошелестел он.

— Лорд Фэлл... — умоляюще прошептал Кастер, и Виктор с силой сжал его руку, отпустив свою рану. Кровь хлынула сильнее, и наместник закашлялся.

Я сделал еще шаг к Ольцигу, но Виктор вновь удержал меня, и, кажется, ему стоило огромных усилий это сделать. Лицо его исказилось гримасой боли, рука, хватающая меня за ногу, ослабла.

— Все кончено, — выдохнул Виктор.

— Нет, лорд Фэлл, держитесь! — прорычал Кастер.

На этот раз я не был готов поддержать брата. Я строго посмотрел на него и качнул головой, вновь опускаясь на колени рядом с отцом.

— Он прав, Кастер. Это конец. Виктор не дождется dassa.

Наместник устало моргнул вместо того, чтобы кивнуть. Я сочувственно склонил голову.

— Нет! Лорд Фэлл, вы сильный человек! Держитесь, мэтр Ольциг сумеет помочь, только нужно разбудить его! — выкрикнул Кастер, отчаянно глядя на dassa. Я тяжело вздохнул.

— Ольциг не поможет, брат. Прости.

— Кастер, — еле слышно обратился Виктор. Мой брат с трудом сморгнул слезы.

— Лорд Фэлл, умоляю, держитесь. Мэтр Ольциг очнется, и... — повторял он, как заговоренный.

— Все хорошо, сынок... — с трудом сдержав кашель, произнес Виктор. Я сжал губы, к горлу подступил ком, — я х-хочу уйти.

Глаза Кастера распахнулись в немой мольбе.

— Но...

— Кастер, дай ему сказать, — злясь на собственное бессилие, произнес я, понимая, что это последние слова отца. Брат обжег меня глазами. Он не желал признавать, что я прав.

На несколько секунд Виктор замолчал, прикрыв глаза, и я подумал, что его больше нет, но он заговорил вновь.

— Я уже ни на что не г-г-гожусь. Без магии. Я умер... в тот самый м-м-момент, когда... — он замолчал, словно потерял нить или решил, что продолжать эту мысль бесполезно. Еще несколько секунд онне говорил ни слова. Кастер обеспокоенно сжал его руку.

— Лорд Фэлл...

— Вы д-должны сохранить... Орсс и Арду... — с трудом выдавил наместник, — Кастер... п-п-п-помоги брату.

Я плотно зажмурился, сетуя на бессилие и беспомощность.

Виктор тронул меня за предплечье.

— Если тебе... тоже придется отказаться от м-м-магии... — отец выдержал паузу, сдерживая приступ кашля, — н-не соглашайся...

Эти слова вкупе с шелестящим голосом умирающего Виктора Фэлла пробрали меня до костей. Я сумел только кивнуть в ответ. Виктор перевел взгляд на Кастера.

— Т-ты всегда был... моим сыном... — он слабо улыбнулся, а мой брат мучительно опустил голову и всхлипнул. Виктор вновь посмотрел на меня, — а ты... сменишь м-м-меня, к-как я и думал... Л-л-литиция хотела бы этого...

Я, несмотря на боль, накрыл руку Виктора своей ладонью. Ожоги горели нещадно, но это все же было ничто по сравнению с тем, что должен был испытывать мой отец.

— Т-ты вел с-с-себя, как истинный л-лорд-наместник.

Я качнул головой и нахмурился. Хотелось сказать многое, но мне удалось вымолвить лишь:

— Мы тебя не подведем, отец.

— Я... так горжусь... — уже едва слышно произнес Виктор и вдруг замер. Его глаза остекленели, взгляд застыл.

Кастер вздрогнул.

— Лорд Фэлл? Лорд Фэлл, нет!

Я молча закрыл отцу глаза, все еще до конца не осознавая, что он мертв.

— Отрово пламя, нет! — закричал мой брат, закрывая лицо руками и вскакивая. При упоминании темного божества я вздрогнул и невольно задумался, что будет с душой Виктора. Проводник сказал бы нам....

Я невольно посмотрел на Ольцига. Dassa все еще был без сознания, и, похоже, это будет длиться еще долго.

Я поднял глаза к небу. Возможно, Виктор был прав, называя нашего Бога ложным. Его никто никогда не видел, а история, которую рассказывали о Sanade'ja полностью повторяет историю Орсса, первенца Онкода. Но сейчас, глядя в утреннее небо над Сердцем Тайрьяры, на место, за рамки которого не вышел самый главный бой в истории этих земель, я осознавал, что все это было неспроста. Кажется, впервые за шестнадцать лет у меня появилось четкое понимание смысла происходящего. Я понял, для чего было нужно, чтобы я потерял память. Для чего было нужно, чтобы Ольциг не определился со специальностью в Ордене, и вместо того, чтобы выгнать его с позором, Дайминио дал ему последний шанс — это путешествие, где юноша нашел свое истинное призвание. Я понял, для чего было нужно, чтобы меня воспитывал именно Дайминио, который, надеюсь, привил мне достаточно качеств, чтобы не позволить темной крови брать верх надо мной, как над Виктором. Понял, зачем было нужно, чтобы Виктор искалечил и убил мою мать. Я понял все. И что же это, если не элементы большого, четко рассчитанного, выверенного плана?

Не знаю, почему, но именно сейчас мне было просто необходимо верить, что существует некто свыше, который все это задумал. Задумал для того, чтобы мы остановили великое зло. И я заговорил на kadae. Пожалуй, впервые с тем же светом в душе, что Дайминио.

— Ie Ja, karra fa-asha de heke liiva fouz. Alira mer avolian vero de sollian pazari.

— Арн, какого декса ты... — дрожащим голосом возмутился брат, но я его не слушал.

— De estar, de lana `ra kobrian leja. Ne fara ime mer koff de mal. Hoto uhr corian rajaz lara de ime fa-asha de garian laranaz. Le tu'ra sara ime fa-ahsa sasta de lerria par Ja, Matrade'ja an Sanade'ja. An tu ksaara ime fa-ahsa mer pasa an sota.

— Арн! — голос брата сорвался.

— Это молитва по усопшим на kadae, Кастер, — спокойно объяснил я.

— Молитва ложному богу, — брат поморщился.

Я нахмурился и резко указал на огненную печать.

— ЭТО был твой истинный бог? — мой голос тоже сорвался на крик, — бог, которого пришлось уничтожить, чтобы он не погубил все живое?! Может, я молюсь вымыслу, но этот вымысел говорит, что душа после смерти обретает покой. И проводник видел это собственными глазами! Если ты знаешь бога, который вернет отца обратно, помолись ему, может это поможет! А пока это лучшее, что я могу сделать.

Кастер замолчал и отвернулся, прикрыв лицо рукой.

Я продолжал сидеть на коленях подле Виктора. Мне не хотелось плакать. В отличие от брата, мою душу не так разрывало на части от потери. Я ощущал какую-то пустоту. И стыд перед Кастером за то, что я — родной сын Виктора — не могу разделить это горе по-настоящему. Я слишком мало знал Виктора, хотя, безусловно, мне было жаль, что все так вышло.

Несколько минут прошли в звенящей тишине. Я вновь начал ощущать связь с темными существами и понял, что, несмотря на смерть Отра, действительно остался Хранителем Темной Крови. Это заставило меня лишний раз посочувствовать Кастеру. В отличие от него я был не одинок. Вряд ли мне когда-нибудь доведется снова испытать это чувство.

Брат продолжал стоять, отвернувшись. Я не мог заговорить с ним. Казалось, любое мое слово может спровоцировать взрыв. Я ожидал, что брат вот-вот сорвется и начнет обвинять меня или Ольцига во всех смертных грехах.

Не знаю, сколько времени прошло в этом безмолвии. Время словно остановилось. Оно возобновило ход, лишь когда Кастер повернулся ко мне и подошел. Его глаза раскраснелись от слез, лицо было серым и осунувшимся. Я хотел бы подобрать слова утешения, но не мог.

— Связь сохранилась? — хрипло спросил он.

— Что? — непонимающе качнул головой я.

— Связь с дексами, — бесцветно произнес брат. Я кивнул, — хорошо. Вызови сюда четверых. Нужно вернуться в замок. И... — он на секунду замялся, — похоронить нашего отца.

Я тяжело вздохнул. Хотелось спросить, разве в Орссе не принято сжигать тела, но я счел этот вопрос сейчас неуместным. Пусть Кастер распорядится так, как считает нужным.

— Хорошо, брат.

Я сосредоточился на призыве, но не успел. Кастер тронул меня за плечо.

— Погоди, — закусив губу, попросил он. Я кивнул, не зная, к чему готовиться.

Брат молча направился в сторону и поднял с земли свой меч. Он бережно заложил клинок за пояс и, вернувшись ко мне, вдруг приклонил колено.

— Кастер, что ты... — воскликнул я, но он перебил.

— Клянусь в верности лорду Арну Виар-Фэллу, наместнику Орсса и Арды, Хранителю Темной Крови. Клянусь служить нашему наследию и защищать наши земли до последнего вздоха. Клянусь приложить все силы, чтобы сохранить мир и процветание Арды, а Орсс сделать неприступным для любого захватчика. Клянусь помогать лорду-наместнику взращивать новое поколение воинов и стражей. Любой твой приказ — закон, и если я проявлю неповиновение, то буду готов принять любое твое наказание, — голос брата дрогнул, — во имя Орсса и Арды...

Он не стал договаривать "да разгорится Отрово пламя". Я видел, как Кастер смотрит на меня. По сути, теперь эти земли лишились своего божества. Сосредоточением темной крови и магии теперь являюсь только я.

— ... да здравствует Хранитель, — выдавил брат, найдя подходящие, на его взгляд, слова. Я прерывисто вздохнул, так и не сумев вымолвить ничего в ответ. На лице Кастера показалась натянутая улыбка. Он поднялся с колен и вытянулся во весь рост, — вы принимаете мою клятву верности, лорд-наместник?

Я чувствовал себя странно и непривычно. От произнесенных слов брата земля уходила у меня из-под ног. Слушая его, я понимал, какую ответственность на себя беру. Но больше ее брать некому. Если я покину Орсс, он падет. А я не могу допустить этого.

— Принимаю, командир Кастер.

Брат почтительно склонил голову и приложил кулак к груди. Я хотел ответить ему тем же, но вскрикнул от боли, шевельнув рукой. Кастер обеспокоенно посмотрел на мои ладони.

— Ох... — сочувственно причмокнул он, — тебе нужна помощь.

— Подождет, — небрежно бросил я, скрипнув зубами. В приоритете было вернуться в замок, наладить там дела и похоронить Виктора, а уже потом можно заниматься ожогами.

Кастер угрюмо сдвинул брови.

— При всем уважении, милорд, не подождет, — сказал он, качнув головой. Его взгляд невольно опустился на тело Виктора, и в глазах брата вновь отразилось постигшее его горе, — на вас теперь держится все, и мы не можем позволить себе небрежность по отношению к вашему здоровью.

Я устало покачал головой.

— Кастер, не надо обращаться ко мне "милорд". И "лорд-наместник". И "Хранитель". Только не ты, хорошо? Ты мой брат, и я хочу, чтобы ты продолжал звать меня по имени.

Командир корпуса стражей смиренно кивнул.

— Как прикажете... то есть, прикажешь... Арн.

Со вздохом я поднял руку кверху. Черный дым сорвался с обожженных пальцев, усилив боль в ладонях. Они горели и пульсировали, и я, стискивая зубы, сосредоточился на призыве демонов.

Уже через несколько минут рядом с нами приземлились четыре декса. Я узнал Роанара, Синнеса и Марвина. Имени четвертого я не знал, то мы точно встречались: это был тот самый демон, которому я приказал передать послание не нападать на Таир.

Увидев меня, демоны приклонили колена. Я устало вздохнул, с удивлением осознавая, что начал привыкать к такому поведению этих существ. Неужто когда-нибудь и обращение "милорд" перестанет вызывать у меня дискомфорт?

— Поднимитесь, — с усталой улыбкой сказал я. Мои подопечные покорно вытянулись во весь рост. Я внимательно посмотрел на демона, с которым встречался в Таире и обратился к нему, — как твое имя?

Декс сделал ко мне несколько шагов и наклонился к земле, начертив огромным когтем кривые, но вполне понятные буквы.

"Дэрек" — прочитал я.

— Хорошо. Дэрек, видишь того юношу? — демон послушно проследил за моим взглядом и кивнул, посмотрев на Ольцига, — ты должен отнести его в Fell de Arda. Роанар полетит с нами и потом покажет тебе, где его покои.

Дэрек покорно кивнул, издав низкое рычание. Я почувствовал, что ему лестно обращение самого Хранителя Темной Крови, и едва не закатил глаза. Купаться во всеобщем почтении — не самое приятное занятие для человека, который привык работать наемником и выполнять много грязной работы, у которой не должно быть свидетелей. У жизни такого человека в принципе не должно быть свидетелей...

Вздохнув, я посмотрел на остальных демонов.

— Марвин, — декс подтянулся, — понесешь на себе командира Кастера в замок. Роанар, ты полетишь со мной.

Покорные демоны молчали. Лишь Синнес, к которому я еще не обратился, недовольно зарычал и выступил чуть вперед, словно спрашивая: "а я тебе зачем?". Этот демон, несмотря на свою безграничную преданность, проявлял больше всех вольностей, и этим был симпатичен мне более других. Мой взгляд невольно упал на лежащее неподалеку тело отца.

— К тебе у меня особое поручение, друг, — не без грусти отозвался я на недовольное ворчание демона. Никому другому бы я это не доверил, да простит меня Рон, — возьми тело лорда Фэлла. Его тоже нужно отнести в замок. Я рассчитываю на тебя.

Казалось, демон понял гораздо больше, чем я хотел сказать. Он кивнул и приложил руку к груди, глядя на мертвого наместника. Роанар, Дэрек и Марвин переглянулись и сделали то же самое, выразив почтение Виктору Фэллу.

У меня в голове до сих пор звучали слова отца: "если тебе тоже придется отказаться от магии, не соглашайся... я умер в тот самый момент..."

Мой взгляд невольно упал на Ольцига. Он единственный, кто может отсечь меня от темной крови. Если он когда-нибудь это сделает, Орсс будет обречен. Сейчас юный мэтр слаб и беззащитен... эта мысль не давала мне покоя. Думаю, Виктор, не задумываясь, устранил бы подобную угрозу.

Нет! Я тут же одернул себя и тряхнул головой, чтобы выбросить эти ужасные идеи из головы.

— Арн? — обеспокоенно обратился Кастер, словно заметив всю гамму эмоций, отразившихся на моем лице. Я лишь покачал головой и указал в сторону Fell de Arda.

— Нужно возвращаться в замок.

* * *

У Fell de Arda нас ждала толпа людей. Выжившие жители Гира, новобранцы, жалкие остатки регулярной армии и стражи Орсса. Встретив нас, они разразились улюлюканьем и приветствующими криками. Не знаю, видел ли кто-нибудь из них бой у Сердца Тайрьяры, но не сомневаюсь: все присутствующие прекрасно знают, с кем мы сражались, и именно поэтому приветствуют нас, как героев.

Я отослал дексов в замок, и мы с Кастером остались вдвоем перед толпой радостно вскрикивающих людей.

У меня вновь разболелась голова, но я сдержался и не дотронулся руками до лба. Меня до сих пор била мелкая дрожь после полета на дексе, когда пришлось держаться за шею демона, так что лишний раз руки я сейчас решил не тревожить: казалось, их разрывают на кусочки. Кровь продолжала сочиться из трещин на коже, и боль в ладонях чуть отвлекала меня от накатившей мигрени.

Кастер то и дело поглядывал на мои руки. Похоже, ему не терпелось отвести меня к Марике, чтобы она занялась ожогами.

Толпа продолжала приветствовать своих спасителей. Я не мог разобрать ни единого слова, слышал лишь ликующие интонации. Нас с братом обступили. Кастер встал чуть впереди меня, словно пытался защитить. Меня раздражала такая забота, но сил спорить и сопротивляться попросту не было. Я мог лишь стоять и слушать, позволяя орссцам выразить свои чувства. Несмотря на многочисленные потери после боя, у людей было победное настроение.

— Если прикажешь, я разгоню народ, — тихо сказал брат. Я качнул головой.

— Не стоит, пусть радуются. Они это заслужили.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Помимо боли я мог чувствовать сейчас только связь с темными существами. Это убаюкивающее ощущение единения помогало мне держаться на ногах.

В какой-то момент крики начали стихать. Я не помню, когда успел закрыть глаза и замереть, погрузившись в собственные ощущения.

Через несколько минут многие люди замолчали, мне пришлось открыть глаза, и даже слабый утренний свет отозвался болью в голове. Я устало оглядел собравшихся людей и поднял обожженную руку, чтобы заставить их замолчать окончательно.

В своей радости при виде нас они не успели даже заметить, что дексы понесли двух людей в замок, и что один из них мертв. Где-то в глубине души я злился на это ликование, потому что считал, что мы потеряли слишком многое, и поводов для радости было куда меньше, чем для горя. Однако гораздо хуже было бы, если б орссцы впали в уныние. Это значило бы, что их боевой дух полностью сломлен и истощен сражением. Но передо мною были сильные люди, которые готовы были радоваться победе, несмотря ни на что.

При виде моей поднятой руки народ окончательно стих, все приготовились слушать.

— Сегодня, — начал я, окидывая глазами орссцев, — мы победили. Не только воины, дексы и стражи, но все вы!

Снова победный клич. Пришлось дождаться, пока он стихнет.

— Эта победа досталась нам очень дорого, — продолжил я, стараясь не повышать голос, чтобы люди слушали внимательно, — уверен, у каждого из вас есть погибшие родственники и близкие. Каждый кого-то потерял и уже никогда не вернет, и поверьте, мы разделяем горе любого из вас.

По лицам людей пробежала тень. Кастер недоверчиво покосился на меня, но ничего не сказал.

— Помимо этого нас объединяет общая потеря и общее предательство.

На этот раз брат прочистил горло, покосившись на меня с явным подозрением. Я сделал ему едва заметный знак, попросив не перебивать.

— Нас предал Родитель Темной Крови. Многие поколения орссцы молились ему и почитали его. Все это время он вынашивал план мести всему живому за то, что когда-то древние люди с далекого острова Ланкер заточили его в темницу в Сердце Тайрьяры. Мстить за это он собрался нам, обратив против нас всех, кто когда-либо был связан с ним темной кровью.

Люди в толпе начали недоверчиво оборачиваться на стражей, по рядам людей прошла волна тревожного шепота.

— Чтобы предотвратить это, нам с командиром Кастером, монахом Ольцигом и лордом Фэллом пришлось принять бой у Сердца Тайрьяры и сразиться с Отром. Убить его.

Кто-то ахнул, кто-то кивнул, подтверждая, что и так знал это. Я продолжил.

— К великому несчастью, лорд Виктор Фэлл в этом бою не выжил, и это наше с вами общее горе. Я вернулся в Орсс недавно, многие из вас даже не представляют, кто я такой и почему говорю с вами вместо командира Кастера, — я окинул людей взглядом. Все внимательно слушали, — мне надлежит представиться. Мое настоящее имя Арн Виар-Фэлл. Шестнадцать лет назад я потерял память и оказался далеко от родного дома. Вел другую жизнь, и вернулся сюда лишь благодаря заданию короля Солнечных Земель. Здесь мне удалось, наконец, узнать свое прошлое и даже кое-что вспомнить. Я плохо знал лорда Фэлла. Но знаю, что среди вас он был горячо любим, и хочу, чтобы вы помнили: он отдал жизнь ради вас. Ради вас он согласился отказаться от своей магии и сразиться с Отром, когда тот будет отрезан от связи со всеми, кто обладает темной кровью. Моей задачей было восстановить эту связь. Как и мой отец, я обладаю магией.

Для наглядности черный дым сорвался с моих пальцев и шлейфом взметнулся за спиной. На орссцев эта сила не наводила страх, они видели в ней свое спасение, поэтому никто не отшатнулся от меня, никто не закричал. На некоторых помрачневших лицах даже вновь мелькнули улыбки.

— Мне удалось удержать связь. Теперь каждое существо, обладающее темной кровью, знает меня как Saranta de Perrian Numjette, — стражи согласно кивнули, когда взгляды людей обратились к ним, — и теперь сосредоточение магии Орсса внутри меня. Перед своей смертью отец провозгласил меня лордом-наместником этих земель. Но я не могу вступить на этот пост, следуя лишь его воле. Вы должны знать: я был наемником, солдатом, и понятия не имею, как следует управлять страной. Возможно, вы хотели бы видеть своим наместником человека, которому всецело доверяете, например, командира Кастера.

— Что?! — изумленно воскликнул мой брат. Я лишь кивнул, подтверждая свои слова.

— Он лучше знает устройство Орсса и сумеет управлять им куда эффективнее меня.

— Нет! — перебил меня Кастер, делая шаг вперед, — люди Орсса! Я любил лорда Фэлла, как отца, и он воспитывал меня, как сына. Однако я не Фэлл и никогда не буду Фэллом. Во мне нет магии, у меня нет сил защитить наши земли так, как это сделает мой брат. У Сердца Тайрьяры я принес ему клятву верности и призываю каждого сделать то же самое. На посту наместника Орсса должен быть Фэлл. И я готов помочь ему всем, чем он попросит.

Я улыбнулся, окинув глазами толпу.

— Здесь и сейчас все зависит от вашего решения. Я хочу, чтобы вы сказали, чего хотите. Говорите. Без вашего слова я не приму этот пост.

Несколько секунд на площади перед замком стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь дыханием. Затем один из стражей из дальних рядов прошел вперед, встал передо мной и приклонил колено.

— Клянусь в верности лорду Арну Виар-Фэллу, наместнику Орсса и Арды. Клянусь защищать наши земли до конца своих дней. Клянусь приложить все силы, чтобы сохранить мир и процветание Арды, а Орсс сделать неприступным для любого захватчика. Любой ваш приказ — закон.

Слова немного отличались от тех, что произнес мой брат у Сердца Тайрьяры, но в целом, похоже, это была традиционная клятва верности, что привыкли произносить тут.

Через пару секунд на колени начало опускаться все больше и больше людей. Их голоса, произносящие те же самые слова, слились в один общий гомон. Уже через несколько минут мне на верность присягнули все. Кастер ликующе улыбался.

— Да здравствует Хранитель! — воскликнул он, и толпа, поднявшись с колен, подхватила его клич. Я устало улыбнулся людям и понял, что в этот самый момент формально свершилось то, что обещал мне король Дирады.

Глава 11. Господин Мэтр

В медицинское крыло мне удалось попасть не сразу. Еще некоторое время после произнесенной клятвы верности люди продолжали подходить ко мне, говорить о помощи, которую они готовы оказать ради светлого будущего, выражать свое почтение Хранителю Темной Крови, называть меня своим спасителем и героем, коим я себя вовсе не чувствовал.

Многие соболезновали по поводу смерти Виктора.

На меня навалилась небывалая усталость и сонливость. Уже неважно было, удастся ли мне сегодня обработать ожоги на руках: сейчас хотелось только упасть на кровать и уснуть, но я остался и продолжил общаться с орссцами ради брата. Ему нужны были эти разговоры, нужно было это сочувствие, потому что жители Орсса знали Виктора гораздо лучше, чем я. Они могли по-настоящему разделить его горе, а я мог лишь остаться и поддержать Кастера. Это меньшее, что от меня требовалось, поэтому стоило набраться терпения.

В толпе среди людей, спешивших что-то мне сказать, я разглядел Филисити. Она стояла у самой стены замка, в отдалении, обняв себя за плечи. Мы столкнулись взглядами, и я невольно потянулся к ней. Девушка слабо улыбалась, глаза ее покраснели и блестели от слез, но когда я подался вперед к ней, она едва заметно качнула головой и ободряюще улыбнулась. Это значило, что мы поговорим позже, а сейчас я должен быть здесь и уделять время людям.

Присутствие Филисити помогло мне не упасть в грязь лицом и не растеряться перед огромным количеством людей, которые без устали что-то говорили.

Через некоторое время Кастер решил все же увести меня, сказав, что наместнику сейчас нужен отдых и покой, и на этот раз я не стал возражать.

На заплетающихся от усталости ногах в сопровождении брата я добрался до медицинского крыла и тяжело упал на стул к Марике. Светловолосая девушка внимательно выслушала Кастера и принялась осматривать ожоги на моих ладонях.

Все кровати в зале были заняты ранеными. Пришлось оборудовать койками также весь коридор, и большую ванную комнату: мест катастрофически не хватало, чтобы разместить всех, кто получил тяжелые ранения во время сражения. Но я слушал стоны орссцев с радостью: чувствуют боль — значит, живы. И, возможно, выживших оказалось куда больше, чем я предполагал.

Марика выглядела измотанной. Весь день она вместе с остальными лекарями медицинского крыла хлопотала над ранеными. Как сказала сама девушка, ей не удалось выйти на площадь даже после окончания сражения. Наоборот, тогда работы прибавилось. Солдаты приносили все новых и новых людей, которым требовалась срочная помощь. Я пожалел, что среди орссцев нет целителей Ордена, их дар здесь бы пришелся очень кстати. Возможно, когда Ольциг очнется, он согласится помочь солдатам, которые смогут дождаться его?

В медицинском крыле царил хаос, Марике не удалось сразу найти нужные средства для обработки моих рук, и она попросила подождать несколько минут. Я безразлично кивнул и прикрыл глаза, тут же провалившись в сон.

Казалось, легкое прикосновение к обожженным рукам разбудило меня уже через секунду.

— Ох, простите, — смутилась Марика, опустив глаза, — я надеялась, что вы спите достаточно крепко и даже не заметите...

Легкая застенчивая улыбка показалась в уголках ее губ. Я качнул головой и усмехнулся.

— Ничего страшного, я выспался.

Девушка вернула мне усмешку.

— Неужели? Вы спали меньше четверти часа.

— Сейчас и это — роскошь, — пожал плечами я. Марика нахмурилась, осмотрев мои руки. Ее взгляд бегло окинул зал, и я понял, почему она медлит с обработкой ожогов, — дайте угадаю: сока дерганицы осталось слишком мало, верно? И он нужен другим раненым?

Девушка виновато качнула головой.

— Это не должно вас беспокоить, — твердо произнесла она, поднеся тряпицу к наполовину пустому флакону.

Мне стоило огромных усилий остановить ее. Руки пронзила дикая боль, я стиснул зубы и качнул головой, надеясь, что Марика не вынудит меня повторить это движение.

— Это ведь последний флакон, так?

Девушка глядела на меня широко распахнутыми невинными глазами. Она смущенно убрала за ухо выбившуюся из хвоста светлую прядь волос, после чего едва заметно кивнула.

— Тогда оставьте его для других раненых, — улыбнулся я, тоже оглядывая зал, — это меньшее, что лорд-наместник может сделать для героев Орсской битвы.

Марика изумленно моргнула.

— Лорд-наместник? — переспросила она. А я ведь и забыл, что она не знает о смерти моего отца. Из моей груди вырвался усталый вздох.

— Боюсь, что так. Лорд Фэлл погиб.

Девушка ахнула, прикрыв рот рукой. На ее глаза навернулись слезы.

— Что? Не может быть! Как же...

Я кивнул и рассказал ей все, что произошло, начав с того, как Виктору пришлось пожертвовать своей магией, чтобы обучить Ольцига ставить сеть проводника на Отра. Рассказывая, я выставлял своего отца настоящим героем, отдавшим жизнь за спасение Орсса, опуская подробности о том, что потеря магии полностью сломила его. Я рассказал, что отец пожертвовал собой, чтобы спасти Кастера. Рассказал, что он был предан своему наследию до конца.

Подробности сражения с Отром навалились на Марику тяжелым грузом. Девушке с трудом удавалось сохранять самообладание. Похоже, лишь чувство долга перед ранеными заставляло ее держаться. Потеря Виктора стала ударом для всех, кто его знал.

Рассказал я и о том, как стал Хранителем Темной Крови. Эта часть повествования поразила девушку еще сильнее. Она вдруг стала смотреть на меня совсем иначе. Думаю, так монахи Ордена смотрят на кардинала Солли или на своих мэтров, которых считают почти святыми. Я почувствовал себя неуютно под этим взглядом.

Когда я закончил рассказ, Марика вновь потянулась к флакону с соком дерганицы, и я жестом остановил ее вновь.

— Не надо.

— Но милорд...

— Это приказ, — строго проговорил я, и это возымело эффект.

Девушка вдруг встала передо мною на колени и заговорила.

— Клянусь в верности...

— Встаньте, Марика, прошу, — перебил я, ласково посмотрев на нее, — мне известно, что вы скажете дальше. Первых слов вполне достаточно, поверьте.

Поколебавшись, девушка все же поднялась и села на стул напротив меня. Она несколько секунд изучала мои руки, закусив нижнюю губу, затем внимательно посмотрела мне в глаза.

— Раны нужно хотя бы промыть.

— Это можно, — улыбнулся я.

Несколько минут Марика молчала, сосредоточенно и напряжено промывая раны. Когда она потянулась за травами, я нахмурился, но девушка объяснила:

— Не запрещайте мне лечить вас, милорд. В отличие от сока дерганицы в этих травах нет недостатка. В раны попала грязь, это поможет от возможного воспаления. Уверяю, это совершенно необходимо.

Почтительный тон, которым она заговорила, выбивал меня из колеи. Я вздохнул.

— Марика, прошу, не называйте меня милордом. Мы в прошлый раз договорились, что для вас я Райдер. Хочу, чтобы так и оставалось.

— Хорошо, ми... Райдер, — смущенно улыбнулась она.

В молчании прошло еще несколько минут.

— Вы ведь участвовали в самом сражении? Слышала, случилось небывалое. Прорвали стену, — пролепетала Марика. Я кивнул.

— У врагов были свои маги. Их атака усилила взрывы пороха, и в стене образовались дыры. Никто из нас не был к этому готов.

Девушка закусила губу.

— Ох, это так ужасно... — вздохнула она.

— Отвечу на ваш вопрос: я участвовал в сражении меньше, чем хотелось бы. Пришлось оборонять стену от новых атак. Иначе наши враги могли нанести куда больший урон.

— Вы защищали стену? — заинтересованно спросила она.

— Да. Держал магический щит, пока моя... пока колдунья леди да-Кар, прибывшая сюда со мной, не разрушила своей магией орудия вражеской армии.

— А как вы справились с магами?

— Приказал лерсам уничтожить их.

Марика шумно втянула воздух и внимательно посмотрела мне в глаза.

— Это война, — качнул головой я, пытаясь оправдать свою жестокость, — мы должны были убить тех магов, иначе они убили бы нас.

— Я знаю, — кивнула Марика и улыбнулась, — мне кажется, с вами Орссу нечего бояться. Я не знала, что лорд-наместник может управлять варскими рогатыми лерсами.

Я не стал говорить ей, что в моей власти находятся и вороны-пересмешники. Правда, им я применения в этой войне не нашел, но, думаю, в будущем они будут лучшими разведчиками, каких только можно сыскать.

— Я дал отцу слово, что не подведу его и защищу наши земли.

— Я верю в вас, Райдер, — улыбнулась Марика, всплеснув руками, глядя на свою работу, — что ж, раны обработаны. Боюсь, через два дня они не будут выглядеть так хорошо, как после сока дерганицы. Если что-нибудь понадобится...

— Спасибо, — улыбнулся я.

* * *

Найти дорогу в свою комнату мне удалось на удивление быстро. Идя по старым коридорам Fell de Arda, я пытался вспомнить что-нибудь из прошлого, но воспоминания не пробуждались. Возможно, они уже никогда не вернутся ко мне. Впрочем, теперь меня это не беспокоило. После того, как потерянная память защитила меня от воздействия Отра, я решил, что свое прошлое я лучше узнаю заново, чем вспомню. А на это у меня будет предостаточно времени.

Я добрался до своей комнаты и несколько секунд воевал с дверной ручкой. Двигать руками было очень больно, а сейчас, похоже, все чувства обострились до предела, и открыть дверь удалось лишь с четвертой попытки.

Войдя в комнату, я увидел Филисити. Девушка сидела на краю кровати, сцепив руки на коленях.

— Я уже думала уйти. Тебя долго не было, — тихо произнесла она, — как твои руки?

Я посмотрел на перевязанные ладони и пожал плечами.

— Бывало и лучше. Впрочем, хуже тоже бывало. Как ты? Видел тебя у замка.

— Да, — коротко ответила она, поднимаясь с кровати и делая ко мне несколько осторожных шагов. В голосе Филисити слышалась какая-то тревога, природу которой я пока не мог распознать, — вы победили Отра...

— Победили, — кивнул я.

— Значит, все кончено?

— Все только начинается, — из моей груди вырвался тяжелый вздох, — теперь я наместник Орсса и Арды.

— Верно, — Филисити опустила голову.

У меня к горлу подступил тяжелый ком. Я понял, о чем она хочет поговорить.

— Прежде, чем ты что-то скажешь, я должен сообщить, что теперь ты вдова, — собственный голос показался мне чужим, — Алек ван Мар предал Орсс. Он пытался убить меня на поле боя. В его планах было стать наместником, а я ему мешал. Как ты уже догадалась, он потерпел поражение.

Филисити криво улыбнулась.

— Если ты так пытаешься сделать мне предложение, то спешу тебя заверить, это самый нелепый способ, который только можно придумать.

Я нахмурился и качнул головой.

— Филисити, послушай. Ты была на площади и слышала, кем я стал. Сосредоточение всей орсской магии теперь находится во мне, и я понятия не имею, как это отразится на моем... поведении. Я боюсь навредить тебе, боюсь потерять контроль. Со мной опасно. И я не хочу, чтобы ты...

Девушка приблизилась ко мне и положила два пальца на мои губы.

— Замолчи, — прошептала она. Ее глаза блестели. Филисити заговорила почти шепотом, — Sanaz de Perrian Numjette, tgara fer. Fe'ra hezere edrian Otra — Saranta de Perrian Numjette. Dassara fer. Ovesara fer.

У меня по спине пробежал холодок.

— Постой... это должны были слышать только...

— Те, в чьих жилах течет темная кровь, знаю, — дрожащим голосом проговорила девушка.

— Но как?

— Послушай, — прикрыв глаза, сказала Филисити, — я прекрасно знаю, кто ты. И не буду отрицать, что боюсь твоей магии. Боюсь повторить судьбу твоей матери.

— Филисити...

— Нет, — отрезала девушка, обжигая меня взглядом, — не перебивай. Я действительно боюсь, и на это даже есть причины. Но, если ты помнишь, я дала тебе слово больше не отворачиваться от тебя. И теперь я особенно не хочу этого делать. Стражи рассказали мне, что Виктор Фэлл стареет очень медленно. Я тоже старею медленнее обычных людей, кое-чему лесные колдуны меня научили. Не думаю, что ты когда-нибудь найдешь себе более подходящую пару, Арн Виар-Фэлл.

Она произнесла это имя так, что меня пробрала дрожь.

— Мне не хочется искать никого другого, — покачал головой я, — но подвергать тебя опасности...

— Я не закончила, — строго сказала Филисити, и я вновь замолчал, — тебе придется контролировать себя. А еще придется поработать над способом сделать мне предложение, потому что первая попытка была ужасной.

Я невольно усмехнулся. На лице девушки тоже мелькнула тень улыбки.

— А еще негоже наместнику Орсской земли отказываться от своего наследника. Или от наследницы.

Я изумленно распахнул глаза, не веря собственным ушам. Усталость улетучилась, я выпрямился, словно мне в лицо плеснули холодной водой.

— Что?..

— А как я, по-твоему, услышала призыв?

Мой взгляд невольно опустился на живот Филисити. А ведь действительно! От девушки исходили едва уловимые эманации темной магии. Если не обратить пристального внимания, их невозможно было почувствовать, но теперь я видел.

— Боже...

Я не знал, что сказать. Слова словно выветрились из моей головы.

— Я жду ребенка, Райдер, — глаза Филисити вновь заблестели. Я качнул головой, улыбаясь.

— Леди да-Кар, вы будете моей женой?

Девушка звонко засмеялась. Я обнял ее — осторожно, словно она была сделана из хрусталя.

— Уже лучше, Лигг, — усмехнулась она.

— Тебе стоит поработать над согласием, — с кривой ухмылкой отозвался я.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала она. Я наклонился к ее уху и шепнул:

— Уже лучше.

* * *

Мы с Филисити неспешно шли по одному из коридоров Fell de Arda, возвращались из медицинского крыла.

Со дня Орсской битвы прошла уже неделя. Многие солдаты в особенно тяжелом состоянии так и не дождались целителя и скончались от полученных ран. Юный монах провел без сознания два дня. Мы начали всерьез опасаться за его здоровье, но на третий день он очнулся. В первые же секунды он отругал меня за обожженные руки и воскликнул "что же я за человек такой, что везде найду, где получить травму".

Я был счастлив видеть Ольцига в добром здравии. Примерно два часа у нас ушло на обсуждение всего того, что он пропустил. Удивительно, но юноша искренне расстроился, услышав о смерти Виктора, и тут же поинтересовался, как это пережил Кастер.

Ольциг заметил мое удивление и решил рассказать, когда успел проникнуться теплыми чувствами к моим отцу и брату. Оказывается, пока по моему приказу Виктор и dassa прятались в замке, они о многом успели поговорить. Лорд Фэлл даже рассказал монаху об Арде, и юноша теперь требовал показать ему эти земли. Ольциг сказал, что Виктор — чрезвычайно интересный человек, и многие слухи о нем сильно преувеличены. Это шло вразрез с впечатлениями монаха о моем отце, что держались практически до самого дня сражения, поэтому с трудом укладывалось у меня в голове.

Весть о моем новом титуле dassa не удивила, он сказал, что по-другому и быть не могло.

О нашем будущем ребенке мы с Филисити решили пока не говорить. Никому, кроме Кастера. Мы с невестой оба пришли к выводу, что моему брату следует знать.

За минувшую неделю развернулась активная работа. Привлекая выживших людей из Гира и жителей Арды, начали отстраивать разрушенные дома, латать и укреплять стену. Большинством работ руководил Кастер.

Несмотря на то, что наша армия в итоге по факту одержала победу, я решил, что расслабляться не стоит.

Стражи по моему приказу занялись усиленной подготовкой новобранцев. Караул на стенах был усилен, насколько это было возможно с имеющимися у нас силами.

Многие выжившие жители Гира изъявили желание научиться сражаться на мечах или стрелять из лука и арбалета, чтобы суметь защититься в случае нового нападения. Я организовал небольшую группу из корпуса стражей, которые занялись тренировкой желающих.

Орсс преображался, восставал, как декс из пепла.

При виде меня орссцы первое время опускались на колени. Думаю, с этим придется бороться еще долго, но впоследствии я надеюсь искоренить это идолопоклонничество из моей земли.

За всю эту неделю Ольциг, сколько мог, использовал свои целительские способности, начиная с особенно тяжелых раненых. Орссцы на удивление терпеливо ждали своей очереди, никто не торопил целителя, солдаты даже в медицинском крыле оставались героями, и я искренне гордился каждым из них, не забывая говорить им об этом.

За минувшую неделю Ольцигу удалось постепенно вылечить всех раненых. Марику особенно впечатлил его дар, девушка была счастлива, что в короткие сроки удалось поставить на ноги столько солдат. Она искренне пожалела, что юноша не собирается оставаться в Орссе. А еще в больший ужас ее привело то, что я вскоре улечу в Дираду вместе с монахом.

Филисити этой новости тоже не обрадовалась. И даже декс в качестве транспорта ее не успокаивал.

— Тебе обязательно лететь? — хмуро спросила девушка, сложив руки на груди. Я вздохнул, обнимая ее на ходу.

— Боюсь, что да. Есть вопросы, которые мне необходимо решить в Дираде.

— Но почему я не могу полететь с тобой? — упорствовала Филисити. Мы уже не первый раз заводили этот разговор.

— Ты сама прекрасно знаешь, почему.

Девушка обиженно надула губки. Ей не нравилось мое более осторожное, бережное обращение, но я ничего не мог с собой поделать и невольно проявлял порой излишнюю заботу.

— Ты ведь говоришь, что полетишь на дексе и будешь отсутствовать всего две недели. По твоим словам, это безопасно.

— Это безопасно, — подтвердил я, — но мне нужно, чтобы ты осталась здесь.

— Да почему? — девушка негодующе всплеснула руками.

— Можешь считать это просто приказом наместника? — усмехнулся я. Филисити недовольно прищурилась, и я внушительно посмотрел на нее, — пожалуйста. Сделай это для меня.

Девушка вздохнула и неопределенно повела плечами.

— Ты просто хочешь заставить меня в одиночестве изучать традиции орсских свадеб, — буркнула она. Я улыбнулся, поцеловав Филисити в волосы.

— От тебя ничего не скроешь.

Девушка невесело усмехнулась, затем положила голову мне на плечо и глубоко вздохнула.

— Когда ты отправляешься?

— Завтра на рассвете. Со мной полетит Роанар, а Ольцига на себе понесет Синнес. Этим двоим я доверяю больше других.

Филисити покачала головой.

— Как думаешь, Рон помнит Дираду?

— Думаю, помнит. У дексов сохраняются человеческие воспоминания, меняется только степень восприятия. Уверен, если Роанара вновь назовут предателем короны, это уже не будет его волновать: он не почувствует, что это про него.

Некоторое время мы молчали, неспешно направляясь к смотровой башне Fell de Arda.

— Райдер, пообещай, что будешь осторожен. Поклянись! — потребовала Филисити. Я ободряюще улыбнулся ей.

— Клянусь, что буду осторожен, — пришлось уже в который раз дать это обещание.

— И когда полетите над Фальгертаргом, летите как можно выше.

— В этом тоже поклясться? — усмехнулся я.

— Неплохо бы.

— Ладно. Клянусь, что полечу над Фальгертаргом как можно выше.

— Хорошо, — кивнула девушка, и на ее лице появилась озорная улыбка, — что ж, если ты отправляешься только завтра на рассвете, значит, эта ночь принадлежит нам.

Глаза моей колдуньи игриво блеснули, руки обвили меня за шею, и Филисити страстно, жадно поцеловала меня.

— Эту ночь у нас никто не отберет, — кивнул я, обвивая девушку за талию, затем поднял ее на руки и понес в нашу комнату. Думаю, у нас обоих тут же отпало желание подниматься на смотровую башню.

* * *

Еще никогда мне так сильно не хотелось, чтобы рассвет не наступал.

Филисити мирно спала, повернувшись на живот. Последнюю неделю она все время спала на животе. Я не хотел будить ее и тихо встал, подойдя к окну. Орсское небо, как всегда, было затянуто тучами, но над Ардой уже через час забрезжит рассвет. Нужно было собираться в дорогу.

Даррен, крестьянин из Гира любезно обещал помочь со сборами, решив, что у наместника хватает дел перед путешествием. Что ж, я был ему благодарен.

Я собирался, как можно тише, чтобы не разбудить Филисити. Когда я набросил плащ, девушка беспокойно заворочалась и открыла глаза.

— Уже улетаешь? — простонала она.

Я присел на кровать и поцеловал колдунью.

— Прости, что разбудил.

— Я бы разозлилась, если бы ты этого не сделал, — сонно улыбнулась она, — ты ведь будешь...

— Осторожен? — усмехнулся я, — разумеется. Я ведь поклялся.

Несколько минут Филисити просто смотрела на меня. Я был бы рад провести рядом с ней весь день, но, к сожалению, не мог. Девушка накрыла мою изуродованную ожогами ладонь своей и нежно сжала ее.

— Надеюсь, ты исполнишь свою клятву. У тебя талант попадать в неприятности, — тихо произнесла колдунья, рассматривая мои руки, покрытые грубыми шрамами. Ладони выглядели так, словно я сунул руки в костер, даже несмотря на вмешательство целительской магии Ольцига. Юный мэтр недовольно качал головой после исцеления, ворча, что это максимум, что он мог для меня сделать.

— На этот раз я очень постараюсь, — заверил я.

— Спасибо, — прошептала Филисити, зевнув. Похоже, она начала снова проваливаться в сон, — передай Ольцигу....

Окончание фразы девушка промурлыкала себе под нос, и я ничего не понял. На моем лице растянулась довольная улыбка.

— Передам, — прошептал я и тихо выскользнул из комнаты.

Открыв дверь, я нос к носу столкнулся с dassa. Он уже занес руку, чтобы постучать, и замер, увидев меня.

— Ты готов?

— Тссс! — шикнул я, оттесняя монаха от двери и выходя в коридор. Только оказавшись достаточно далеко от входа в комнату, пояснил, — не хочу ее будить.

— Прости, — развел руками dassa, — так ты готов?

— Как видишь, — кивнул я, положив руки на эфес эстока.

Этот клинок выковал для меня знакомый кузнец Кастера из Гира. Я хотел взять себе эсток из арсенала Виктора, но брат возразил, что у меня должен быть особенный клинок. Его отлили из лучшей стали, украсив навершие черным гранатом. На рукояти были выгравированы слова, олицетворяющие теперь мою суть: "Saranta de Perrian Numjette".

— Даррен сказал, что собрал для нас мешки, — улыбнулся монах.

Я закусил губу.

— Отлично, идем. Нужно не забыть поблагодарить его, — dassa хмыкнул, сделав несколько шагов по коридору. Я вздохнул, — и тебя.

— Что? — переспросил Ольциг.

— Всю эту неделю ты помогал. Помогал орссцам. Помню, как ты относился к ним, когда мы только познакомились. Вы очень повзрослели за это путешествие, господин мэтр.

Dassa замер, изумленно уставившись на меня.

— Ты сказал это без издевки? — воскликнул он. Я улыбнулся и склонил голову.

— Только не зазнавайся. Нам еще неделю вместе лететь до Дирады, помнишь?

Юноша кивнул, гордо улыбнувшись.

— Среди нас двоих только у тебя проблемы с памятью, — я хохотнул, закатив глаза, а монах, прищурившись, добавил, — потому что ты так меня и не поблагодарил.

На этот раз я заливисто расхохотался.

— И то верно. Спасибо вам, мэтр Ольциг.

— Браннан, — неопределенно повел плечами dassa. Я недоверчиво сощурил глаза.

— Что?

— Ты когда-то спрашивал, помню ли я свое имя. До того, как Орден взял меня на обучение, меня звали Браннан Зарри. И я был сыном капиррского пастуха, — глядя на мое изумленное лицо, Ольциг склонил голову, — просто подумал, что ты захотел бы знать это, Арн Виар-Фэлл, прежде чем мы распрощаемся навсегда.

Я опустил голову. Юноша понимал, что мы больше никогда не увидимся, прилетев в Дираду. Даже если он будет неподалеку обучаться у лесных колдунов, я не могу позволить себе роскошь встречаться с ним. Alirassa — единственный, кто может отсечь меня от моей силы. Чтобы мы оба были живы, нам лучше больше никогда не встречаться, иначе я должен буду устранить его, как угрозу. Неизвестно, как пост мэтра Ордена изменит юного проводника. Я не могу позволить себе рисковать.

— Мне жаль, dassa. Это не моя прихоть, я был бы рад сказать, что ворота Fell de Arda для тебя всегда открыты, но...

— Поверь, Райдер, я все понимаю, — кивнул Ольциг, — пожалуй, мне тоже стоит поблагодарить тебя за то, что ты сохранил мне жизнь. Я понимаю, что опасен для тебя, и ты мог убить меня сразу после победы над Отром. Однако ты этого не сделал, и я у тебя в долгу. Клянусь Богом, что ни одна живая или мертвая душа никогда не узнает, что я видел на этом берегу Тайрьяры. Орсс останется загадкой Туманной реки.

Я благодарно улыбнулся, хлопнул монаха по плечу, и мы продолжили неспешно идти к выходу из замка в Гир.

— Что ж, надеюсь, на посту мэтра ты всем запомнишься как новатор. Помнишь, что обещал Филисити брать девочек в ряды dassa?

Ольциг усмехнулся.

— О, в Ордене грядут значительные изменения, можешь не сомневаться, — он чуть поджал губы, — знаешь, я ведь буду скучать по твоей ведьме.

Я поднял голову к потолку и улыбнулся во всю ширь.

— Она просила передать тебе то же самое.

* * *

Кастер провожал нас в путь. Он повторил для нас напутствия Филисити слово в слово. Жители Гира оторвались от работы по восстановлению своих домов и стали осторожно наблюдать, как мы с Ольцигом готовились к отбытию.

Синнес и Роанар недовольно рычали, ожидая, когда же мы отправимся.

Кастер любезно попрощался с Ольцигом, поблагодарив за все, что тот сделал для Орсса. Раньше юноша, наверное, картинно возвестил бы, что делал это не ради Орсса, а ради всего живого, но сейчас он промолчал, приняв благодарность.

Что удивило меня еще больше, dassa искренне попросил командира корпуса стражей беречь себя. И даже дал ему наставление позаниматься со мной фехтованием, как только я вернусь, потому что мои руки, по его словам, были в ужасной форме, несмотря на целительское вмешательство.

Брат с готовностью согласился. Я подозвал Синнеса и Роанара, и мы с Ольцигом запрыгнули демонам на спины. Dassa, казалось, уже относился к этим полетам без прежней опаски, и во мне затеплилась надежда, что он спокойно выдержит дорогу до Дирады.

Поднимаясь в воздух, я в который раз попросил Кастера позаботиться о Филисити. Брат снисходительно кивнул, махнув рукой мне вслед.

— Возвращайтесь скорее, милорд, — подмигнув, крикнул он, и дексы, посчитав это сигналом, взмыли высоко в небо.

Боялся ли я оставлять Орсс сейчас? Пожалуй, да. Пусть Чегрессия и Кирланд еще долго не оправятся от потери полумиллионной армии, на наши земли могли напасть и другие враги. Слава Богу, пересмешники, которых я отправлял в Миянну и Норцинну не принесли никаких вестей о том, что наместники этих стран собираются начать с нами войну. Ближайшие две недели можно не ждать даже начала подготовки, а посему я успею вернуться и обезопасить Орсс от захватчиков. И все же мне было неспокойно уезжать сейчас, когда люди напуганы и нуждаются в моей магической защите.

Орссу предстояло многое перекроить внутри себя. Насколько я понял, жители Арды раньше держались особняком, и Виктор поощрял это. В мои планы обособленность Арды не входила, я собирался объединить силы людей на наших землях. Если все хотят мира, необходимо приложить усилия, чтобы его удержать.

Не могло не радовать, что выжившие гирцы быстро стали отучать себя от упоминаний Отра. Я не считал себя суеверным, и все же не хотел, чтобы жители Орсса и Арды продолжали поминать темное божество.

Меня беспокоило будущее. Когда Виктор погиб, я начал лучше понимать многие его действия. Понял я и то, почему для него было так важно вбить в меня орсские идеалы и стремления — я был его истинным наследником и должен был сменить его на посту, когда придет время. Виктор хотел подстраховать себя и свои земли, чтобы в случае чего Орсс и Арда не остались без защиты. Со своим наследником мне предстоит сделать то же самое: рассказать и показать ему, как важно сохранить наше наследие и защитить его от захватчиков. Судьба не без чувства юмора, и, надеюсь, это самое чувство юмора у нее не настолько жестоко, чтобы заставить меня повторить судьбу своего отца.

Правда, Филисити вовсе не похожа на Литицию Виар, она понимает, как важен мой долг перед Орссом. Она знает об опасности и о рисках судьбы жен орсских наместников и пошла на это добровольно. Однако не представляю себе, какой будет ее реакция, когда придет время совершить над нашим ребенком обряд посвящения. Ведь если избранный не выдержит, то превратится в декса...

Впрочем, до этого было еще далеко. Услышав счастливую новость о ребенке и выслушав все мои опасения, Кастер посоветовал мне решать проблемы по мере их поступления. Брат был уверен, что все будет хорошо, и эта уверенность немного успокаивала меня.

Поделиться этими опасениями с Ольцигом я не мог, ведь мы с Филисити решили не рассказывать о ребенке. Мне было неприятно скрывать от dassa эту новость, но все же я смолчал.

Большую часть дороги мы разговаривали о будущем Ольцига на посту мэтра и о моем будущем на посту наместника. Юноша много расспрашивал меня о том, зачем я направляюсь в Дираду. Об этом я тоже старался говорить поменьше, и dassa, похоже, всерьез боялся, что я натворю глупостей.

Пришлось пообещать ему этого не делать и сказать, что в мои планы входит только поговорить с королем и попрощаться с Дайминио. Я искренне надеялся, что кардинал еще жив. Он стар, и весть о крушении "Минующего бурю" могла стать для него роковой.

На одном из привалов я даже попросил Ольцига поискать Дайминио в Царстве Смерти. Юноша уважительно отнесся к этой просьбе и выполнил ее, но заявил, что духа кардинала Солли по ту сторону нет. Этот самый привал мы сделали в Миянне близ Альграна в конце первого дня пути. Ночью я оставил Роанара и Синнеса охранять Ольцига, коротко сказав монаху, что у меня есть одно дело в этих краях.

Я знал, что теперь, когда связь стала сильнее, я везде смогу почувствовать темную кровь. И я ее почувствовал.

... Он явился на мой призыв. Не мог не явиться.

— Хранитель, — благоговейно прошептал человек, в почтении склонив голову и остановив передо мной повозку.

— Здравствуй, страж Анрок. Как твоя спина?

Возница вздрогнул, услышав мой голос. Провозгласив себя Хранителем Темной Крои, я предпочел остаться безликим. Каждое существо, связанное со мной, теперь меня чувствует, но далеко не все из них знают мое имя. Только при встрече или призыве они сразу понимают, кто перед ним.

— Райдер Лигг? Ты — Хранитель Темной Крови?

Я чувствовал нарастающее в нем волнение. Чувствовал его страх. Внутри меня же не было ничего, кроме ледяного спокойствия.

— И лорд-наместник Орсской земли.

Черный дым сорвался с моих рук и, ухватив возницу за корпус, сбросил его с повозки и пригвоздил к земле. Магия обжигала грудь Цартена Анрока, он завопил от боли и страха, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Милорд... прошу... — пролепетал предатель.

Я лишь покачал головой. Хотелось убить его молча, без лишних слов, но мне казалось, бывший страж должен знать, за что умирает, чтобы в Царстве Смерти у него не осталось вопросов.

Нависнув над Цартеном грозной тенью, я сжал кулак, и обжигающие, удивительно плотные клещи черного дыма сильнее стиснули его грудь. Анрок завопил.

— Нет! Умоляю!!!

Я склонил голову, ожидая, когда прекратятся стоны.

— Кому следующему ты станешь раскрывать секреты Орсса? Шарду Каста? Ларссену Килю? Быть может, самому Иресу Десятому?

— Хранитель, молю тебя... я ведь...

— Замолчи! — отрезал я, и трясущийся от страха возница прикусил язык, — ты предал все то, что делало тебя стражем. Ты натравил захватчиков на наши земли, и они перебили больше половины населения Гира! Мирного населения, Цартен! Я уже молчу о наших солдатах, которых было вдесятеро меньше, чем чегрессов и кирландцев!

— Милорд... — умоляюще пролепетал Анрок, — позвольте искупить вину. Я все сделаю, клянусь!

Мне не составляло труда заглянуть в его сердце и прочитать в нем искренность. Однако предавший однажды, предаст и дважды. Я не мог позволить ему оставаться в живых. Он и его знания — угроза.

— Вы ведь чувствуете, я говорю правду, — энергично закивал Цартен, — милорд, поверьте...

— Я верю.

Глаза Анрока наполнились надеждой. И в тот самый миг выжигающий черный дым накрыл его полностью.

Предсмертный вопль быстро растворился в непроглядной мияннской ночи.

Я молча побрел обратно к месту нашего с Ольцигом привала. На обратном пути мне предстояло завершить еще одно дело. В Альгране живет старый лекарь Нарьо Эмса. Он новатор и экспериментатор. Уверен, ему понравилось бы в Орссе. Возможно, он согласится отправиться туда со мной. Не знаю, почему, но что-то подсказывало мне, что этому человеку можно доверять.

Когда я вернулся, Ольциг не спал. Юноша встретил меня мрачным взглядом и глубоко вздохнул.

— Он умер быстро? — только и спросил монах.

— Кто? — я изобразил изумление, но взгляд dassa остался холодным.

— Цартен Анрок.

Я не стал расспрашивать проводника, откуда ему известно о смерти возницы. Alirassa имеют свои способы выяснять такие вещи. Мне оставалось лишь пожать плечами.

— Достаточно.

Ольциг кивнул.

— Что ж, значит, мы действительно больше никогда не увидимся после Дирады. Потому что если ты увидишь меня у границы Орсса, ты меня убьешь.

Я поджал губы.

— Прости, dassa. Но в этом случае да. Я тебя убью.

— Понимаю, — невесело усмехнулся юноша, — я и раньше это знал, просто до последнего сомневался, что ты это сделаешь. Но теперь уверен, что духу у тебя хватит.

— Хочу, чтобы ты знал: я не желаю тебе зла.

— Это мне тоже известно, — бегло отозвался монах.

Больше этой ночью мы не разговаривали

* * *

Остальная часть дороги прошла спокойно.

Пролетая над Лэс-Кэрр-Грошмором, я убедился, что город сверху действительно имеет определенную структуру. Он был похож на схематичное изображение солнца, от огромной площади в самом центре, на котором возвышался величественный фонтан с изображением тритона (думаю, то был небезызвестный мне Онкод), расходились лучи улиц, усеянные ровными рядами костяных башен. Единственным геометрическим изъяном Лэс-Кэрр-Грошмора была неровно текущая Мальяра, на мосту через которую мы в своем злоключении столкнулись с дексами из кошмаров Филисити.

Сейчас Город Костяных Башен выглядел мирным, безобидным местом. Ольциг тоже почувствовал это, пролетая над бывшей столицей Миянны. Юноша не преминул напомнить мне о том великом благе, которое я совершил для этого места.

Чем ближе мы подлетали к Дираде, чем чаще я слышал от dassa помпезные речи, от которых только начал отвыкать. Что ж, возможно, я буду скучать по Ольцигу меньше, чем мне думалось.

Никаких злоключений не было и во время полета над Фальгертаргом. Дексы взмыли достаточно высоко. Мы с dassa промерзли до костей, но это была маленькая цена за спокойный перелет через Синюю Глубь.

На исходе седьмого дня пути мы, наконец, достигли Дирады.

Я попросил Синнеса и Роанара сесть в южной части города, где было проще укрыться от чужих глаз. Думаю, два декса в Элле — не самое частое зрелище, и вряд ли горожане отреагируют на него спокойно и предпочтут не поднимать шум.

Здесь мне предстояло распрощаться с alirassa.

— Что ж, вот я и дома, — немного грустно улыбнулся Ольциг, поворачиваясь ко мне лицом.

Я поджал губы и протянул юному будущему мэтру руку.

— Спасибо тебе за все, dassa, — почему-то очень хотелось назвать его настоящим именем, но я заставил себя сдержаться, — береги себя.

— Ты тоже, Райдер, — кивнул Ольциг, пожимая мне руку, — ты тоже. Можно я тебя попрошу?

Я выжидающе приподнял бровь, и юноша невесело усмехнулся.

— Уходи молча. Ненавижу прощаться. Особенно, когда знаю, что это навсегда.

Это чувство было мне вполне понятно. Я улыбнулся.

— Хорошо, Ольциг.

— Иди. И не натвори глупостей!

Я усмехнулся, и Роанар вновь поднял меня в воздух.

Укрывшись в тени безлунной дирадской ночи, я приказал Синнесу ждать меня в Портовом Районе. Найти укромное место и ждать призыва.

Демон был недоволен этой просьбой, но приказа ослушаться не мог.

Мы же с Роанаром направились в замок короля. Когда-то давно (кажется, это было в прошлой жизни) мне доводилось бывать там на приемах, сопровождать Дайминио в качестве телохранителя. Сейчас я вспомнил об этом с тоской, потому что в то время был еще жив и здоров самоотверженный герой капитан Тальгерт Дармкурц. Наше с ним официальное знакомство стало и фактической последней встречей, о чем я искренне сожалел.

Стражники, патрулирующие замок, не были учитывали возможность появления декса, поэтому нам с Роанаром удалось выбрать момент и проскользнуть через балкон в огромную тронную залу из белого мрамора, украшенную резными с золотыми узорами колоннами. Замок короля во всем отличался от Fell de Arda, и я лишь теперь понял, почему он всегда казался мне таким чужим и неестественно светлым: отголоски детских воспоминаний, оказывается, давали о себе знать.

Тронная зала была пуста. Короля внутри не было, но я знал, что Ирес Десятый по ночам часто появляется здесь. Теперь мне было прекрасно известно, что он здесь делает в одиночестве, выгоняя всех стражников и строго-настрого запрещая кому-либо отвлекать его.

Я понимал, что нет смысла скрываться, поэтому мы с Роанаром попросту остались у огромной двери на балкон с разноцветными витражными стеклами. Король не заставил себя долго ждать. Большая резная входная дверь тихо отворилась уже через несколько минут. Послышались неспешные мерные шаги, замершие метрах в трех от трона.

— Мастер Лигг, — с улыбкой поприветствовал Ирес Десятый, медленно поворачивая ко мне голову. Удивленным он не выглядел, — с возвращением в Дираду.

Надо сказать, королю удавалось весьма успешно справляться с опасением перед дексом. Роанар, уставившись на монарха, недовольно рычал, однако я давал ему приказ вести себя спокойно, и демон не дергался.

Я стоял молча, скрестив руки на груди, ожидая, когда Ирес снова что-нибудь скажет. И он прекрасно понимал это.

Монарх вздохнул, чуть приподняв голову, окинул взглядом мою одежду, с опаской покосился на декса и кивнул.

— Весьма эффектное появление, надо сказать, — Роанар угрожающе зарычал, чувствуя на себе пронизывающий взгляд короля, — я теряюсь в догадках, мастер Лигг. Вы ведь явились не для того, чтобы меня убить.

Последние слова не были вопросом. Они были утверждением. Ирес знал, зачем я здесь. И он был прав: убийство не входило в мои планы. Я продолжал молчать. Его Величество криво ухмыльнулся, полностью повернувшись ко мне и небрежным движением пригладив светлую, чуть рыжеватую бороду.

— Или стоит теперь называть вас лордом Фэллом?

Я качнул головой и сделал шаг к монарху. Ирес не дрогнул и не сдвинулся с места.

— Виар-Фэллом, если быть точнее, — на моем лице тоже появилась кривая усмешка, — но мне гораздо интереснее, как теперь называть вас. "Ваше Величество" или "господин Мэтр"? Как вас называют в Ордене? Maitre Ovirassa?

Лицо монарха озарила широкая улыбка, он хохотнул, посмотрев на потолок и похлопав в ладоши.

— А вот теперь браво, Райдер. Вам удалось удивить меня. Должен заметить, это весьма непросто. Давно вы знаете?

Я прищурился, склонив голову набок.

— Что вы — мэтр пророк? Наверное, после убийства лорда Тюрена. Хороший способ избавиться от предателя, не замарав руки — заставить меня сделать грязную работу за вас. Обычно я за это беру определенную плату.

Ирес улыбнулся.

— Вообще-то, я планировал, что грязную работу выполнят орссцы. Так вы явились за платой, лорд Виар-Фэлл?

— Нет, — я внушительно посмотрел в глаза короля, — я явился за ответами.

Монарх понимающе кивнул.

— Что ж, — он развел руками и принялся неспешно вышагивать по залу. Роанар недовольно зарычал, и я шикнул на него, чтобы друг не забывался, — отвечу на ваш вопрос: вы можете называть меня Нор. В Ордене меня действительно называют Thavor Maitre или Maitre Ovirassa, но мне кажется, для характера нашей беседы это слишком долго. Вы не находите?

Я невольно отметил про себя, что имя нашего короля в переводе с древнего языка означает "шанс", это вызвало у меня кривую улыбку. Казалось, Нор понял, о чем я думаю, и кивнул, соглашаясь с моими мыслями.

— Какие ответы вас интересуют, лорд Виар-Фэлл? — вежливо поинтересовался он.

— Хочу знать, что вам было известно об исходе моего задания. А главное, знали ли вы, кто я, когда отправляли меня в Орсс? Знали, что произойдет с Роанаром? Знали, что пробудится Отр, что погибнет множество невинных людей?!

Мой голос невольно повысился, когда я вспомнил сражение с чегрессо-кирландским войском.

Нор понимающе посмотрел на меня и смиренно сложил руки в молитвенной позе.

— Не горячитесь, — он покачал головой, — вы несколько переоцениваете мои способности, лорд Виар-Фэлл.

— Арн, — перебил я. Обычно я предпочитаю называться именем, к которому привык, но сейчас мне вовсе не хотелось, чтобы этот человек называл меня Райдером Лиггом.

Нор кивнул.

— Так вот, каково ваше настоящее имя, — улыбнулся он, — Арн Виар-Фэлл. Это, к слову сказать, один из ответов: имени я не знал. И толком не знал, кто вы. Понимание, что я направил в Орсс сына Виктора Фэлла в качестве убийцы, пришло ко мне позже. Примерно после крушения "Минующего бурю".

Я глубоко вздохнул, стараясь заставить себя не злиться и не дать тьме беспокойно заворочаться внутри меня. Странно, но вину за смерть капитана Курца я почему-то возложил на короля. Казалось, сейчас я готов обвинить Нора во всех бедах, которые приключились со мной и моими попутчиками с самого начала этой поездки.

Тем временем король продолжил говорить после недолгой паузы.

— Что произошло с Роанаром, мне также неизвестно.

— Он перед вами, — я указал на перебирающего когтистыми пальцами демона.

На этот раз глаза монарха расширились от сочувствия и отвращения. Я улыбнулся.

— Я требую у вас, чтобы вы вернули барону Руану Экгарду его доброе имя. Снимите с его рода печать позора, клеймо предателей короны. Этот человек отдал за вас жизнь, он умирал в страшных муках.

Нор прерывисто вздохнул, заглядывая в белесые глаза демона.

— Но... как же он стал...

Я внушительно посмотрел на короля.

— Я сделал его таким. Это был единственный способ спасти ему жизнь.

Король жаждал подробностей, это было для него стратегически важно, но я не уважил его интерес. По сути это короткое объяснение даже не было ложным, я ведь сжег тело Роанара, и именно это превратило его в декса. Такой правды для Иреса вполне достаточно...

— Вы сделаете это для барона Экгарда, Нор?

Монарх некоторое время переводил взгляд с меня на декса, пытаясь принять шокирующую информацию.

— Сделаю, — пообещал он, наконец.

Я вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Тогда, быть может, продолжите свой рассказ? Как насчет пробуждения Отра? Вы о нем знали?

— Пробуждение Отра стало для меня новостью, — сказал Нор, отвлекаясь от мыслей о перерождении Роанара, и по глазам монарха я понял, что это не ложь, — я бы с радостью выслушал ваш рассказ об этом...

— Это не входит в мои планы, — покачал головой я. Нор кивнул. Похоже, осознание того, что я могу превратить человека в декса, сделало короля более сговорчивым.

— Понимаю. Что ж, отвечу, что мне было известно о вашем задании. Мне было видение, что со стороны Орсса на нас нападет великое зло. Оно будет разрушать все на своем пути, и остановить его можно только одним способом: на его пути должны оказаться вы, Арн.

Я недоверчиво нахмурил брови, но Нор лишь развел руками.

— Говорю же, вы несколько преувеличиваете способности пророков. Я знал лишь то, что противопоставить орсской угрозе могу вас, и тогда наш с вами знакомый мир будет спасен. Я сделал это, а дальше предпочел не вмешиваться в ход событий. Через неделю после вашего отплытия мне пришла депеша из Кирланда. Лорд Марвин Циссен писал, что его армия в союзе с чегресской собирается напасть на Орсс. Их местные ovirassa тоже чувствовали приближение некоего абстрактного зла, и лорды Циссен и Канкор начали вести усиленную подготовку, чтобы напасть первыми. Наместник Кирланда сказал, что у него появились очень ценные сведения об Орсской земле, и он не собирается ждать, пока зло вырвется из-за Тайрьяры. Я не стал отговаривать чегрессов и кирландцев.

— Вы предпочли наблюдать, — это было не вопросом, но Нор кивнул.

— Да, как бы это ни звучало. Я привык доверять своему дару, Арн, а он говорил мне не вмешиваться. Знаю, вы сейчас готовы обвинить меня во всех смертных грехах, напомнить о тысячах жизней, которые унесло сражение, но я лишь молча выслушаю вас и все равно не пожалею о том, что сделал. Мир все еще стоит. Отру не удалось разрушить его. Возможно, не начнись война, и все произошло бы иначе.

— Вам не удастся переложить всю ответственность на судьбу, Нор, — я покачал головой, — можете не притворяться благодетелем, я прекрасно понимаю, почему вы не стали останавливать чегрессов и кирландцев. Это вторая причина, по которой я здесь. Орсс вы не получите.

Несколько секунд король пронизывающим взглядом смотрел на меня, а затем на его лице появилась легкая полуулыбка.

— К чему все так усложнять? — мягко заговорил он, — вы стали наместником Орсса, Виктор Фэлл мертв. Все ведь вышло, как я говорил, если опустить некоторые детали.

Я усмехнулся.

— И какие же детали вы хотите опустить, Нор? Сражение? Пробуждение Отра? Смерть моего отца?

— Так вы прониклись к тирану сыновьими чувствами? — глаза короля скептически прищурились, — и для вас я теперь олицетворение зла, так?

Я покачал головой.

— В этой истории нет злодеев, Ваше Величество. Виктор Фэлл не был тираном. И вы им не являетесь. Я не хочу войны с Солнечными Землями, не хочу убивать столько людей ради того, чтобы Орсс попросту оставили в покое.

Нор усмехнулся.

— Вы считаете, что выиграете эту войну? — недоверчиво спросил он.

— Я знаю, что мгновенно обращу в пепел любого, кто подойдет к границе Орсса без моего на то согласия.

Взгляд короля скользнул к двери. Похоже, с минуты на минуту сюда должны войти стражники, проведать монарха. Я ухмыльнулся.

— Можете смело звать стражу, если хотите. Это будет прекрасная возможность продемонстрировать вам то, о чем я говорю. Повторяю: Орсс вы не получите. Уберите от него руки, и мир можно будет считать заключенным. Если вы ослушаетесь, — я качнул головой, — призовите свой дар и посмотрите, что будет. Я самолично утоплю Солнечные Земли в крови.

На виске короля надулся желвак. Он плотно стиснул челюсти, внушительно глядя на меня. Я понял, что стал для Солнечных Земель новой угрозой. Похоже, даже большей, чем был мой отец. Это заставило меня снисходительно улыбнуться монарху.

— Я понимаю, что война не окончена. Она только начинается, верно?

Король не ответил.

Дверь с шумом распахнулась, в зал влетели стражники с оружием наизготовку. Роанар угрожающе зарычал, а я рассмеялся, понимая, что могу уничтожить королевских гвардейцев раньше, чем они приблизятся ко мне.

— Лигг! — изумленно и обличительно воскликнул громогласный Массен Гариенн.

— Приветствую, милорд, — осклабился я, взмахивая рукой. Послушная тьма, только и ожидающая своего часа, сорвалась с моих пальцев, облетела стражников, и люди остались рассеянно стоять на месте, не понимая, куда испарилось их оружие, а у их ног остались лишь горстки серого пепла.

Глаза Нора изумленно расширились.

— Помните о моем предупреждении, Ваше Величество, — усмехнулся я, мысленно призывая декса. Роанар сорвался с места, и я ловко запрыгнул на его спину.

Король молчал, буравя меня взглядом. Я вылетел на балкон, и безоружные стражники бросились за мной, но, разумеется, не смогли догнать. Тень Роанара укрылась в безлунной дирадской ночи, оставив королевский замок позади.

* * *

Старый бревенчатый дом с глиняным дымоходом вызвал у меня в сердце тягучее чувство тоски. Я постучал в дверь громко и настойчиво, понимая, что на деликатность нет времени.

Роанар притаился за трубой дымохода, послушно ожидая, пока я призову его.

Дверь отворили лишь несколько минут спустя. Я уже начал думать, что хозяина нет дома, но, слава Богу, ошибся.

Старик показался в дверном проеме, и мои глаза едва не заполнились слезами.

— Ты... — только и сумел выдавить из себя мой покровитель.

— Здравствуй, Дайминио, — сказал я, тут же закусив губу. Пожалуй, лишь по этому человеку я буду тосковать по-настоящему.

— Святой Боже! Ты жив! — воскликнул кардинал Солли, заключая меня в крепкие объятия и тут же отстраняясь. Он внимательно изучил мое лицо, словно пытался понять, я ли это. Его не смутила ни орсская форма, ни исчезнувшая метка Святой Цервки с моей правой руки. Он был просто счастлив видеть меня живым, — я уже не надеялся... но молился. Мой мальчик, господи, как я счастлив тебя видеть!

Мое сердце сжалось в комок от осознания того, что эта встреча последняя.

— И я рад видеть тебя, Дайминио, — мягко произнес я, — позволишь войти? У нас мало времени. Уже меня догонят королевские гвардейцы.

Глаза старика изумленно расширились.

— Королевские гвардейцы? Но почему, Райдер?

Я многозначительно посмотрел на своего покровителя, и он, понимая, отступил, приглашая меня войти.

— Давай внутрь, скорее.

Как только дверь закрылась, старик отвел меня в комнату и зажег свечу на столе.

— Я слушаю, — деловито сказал старик, бегло оценивая взглядом и мою одежду, и отсутствующее клеймо Святой Церкви, — что у тебя за неприятности?

Я улыбнулся, покачав головой.

— Их нет, Дайминио. Больше нет. Я знаю, кто я.

Глаза старика изумленно распахнулись.

— Вот, как?

— Мое настоящее имя — Арн Виар-Фэлл.

И я бегло рассказал ему обо всем, о чем мог, остальную часть истории сможет поведать и Ольциг.

Дайминио не перебивал меня, понимая, что времени и впрямь мало. К моему огромному сожалению, я не мог рассказать ему ни о Филисити, ни о нашем ребенке, понимая, что это таит в себе определенную опасность. Дайминио, конечно, скорее умрет, чем предаст меня, но все же я не имел права рисковать.

Большую часть повествования я отвел на свое прошлое и на наши злоключения. Дайминио был сильно огорчен смертью Роанара, и перевоплощение барона в декса, кажется, не показалось ему утешительным исходом. Однако старик не стал сыпать обвинениями в ереси, он просто слушал меня и радовался, что я жив.

Эта встреча, пожалуй, станет моим лучшим воспоминанием о Дираде.

Когда я закончил рассказ, кардинал покачал головой и бегло смахнул слезы с глаз.

— Мой мальчик. На что же я тебя обрек?

— Ты никогда ни на что не обрекал меня, Дайминио. Ты заменил мне семью, и я никогда тебя не забуду. Я благодарен тебе за все и хочу, чтобы ты это знал.

Старик молча заключил меня в объятия.

— Мне пора, — произнес я, нарушив молчание, которое, казалось, длилось вечность.

— Знаю, мой мальчик, — поджав губы, кивнул Дайминио, — спеши. И береги себя. Тебе нужна помощь?

Я улыбнулся и качнул головой.

— Ты уже все для меня сделал. Теперь я справлюсь сам. Береги и ты себя. Пожалуйста.

— За меня не беспокойся, сынок, — кардинал Солли положил мне руку на плечо.

Я уходил из дома Дайминио с тяжелым сердцем. Неизвестно, что могут сделать с ним королевские гвардейцы. Надеюсь, у нашего короля и господина мэтра-пророка не возникнет мысли пытать кардинала. Хотелось предложить Дайминио полететь со мной в Орсс, но я прекрасно знал, что он откажется, а времени терять не стоило.

Дождавшись, пока старик закроет дверь, я подозвал Роанара, и мы взмыли в воздух. По пути я отправил сигнал Синнесу, чтобы ждал нас высоко в небе над Фальгертаргом. Предстоит долгая дорога домой.

Но сначала Альгран. Возможно, Нарьо Эмса захочет отправиться в Орсс. Его мастерство там бы пригодилось. К тому же, там этот человек будет в безопасности, когда начнется война. А война ведь начнется, в этом не было сомнений. Орсс кажется правителям Солнечных Земель запретным плодом, а людей всегда будет тянуть нарушить запреты. Такие, как я, всегда должны будут держать оружие и магию наготове, чтобы защитить Орсс и Арду.

Это будет тяжело, но теперь я твердо знал, что выдержу.

Я все выдержу.

Глоссарий

Алый Риф

(Ciirian Rana)

Опасный риф, раскинувшийся у восточного берега Норцинны за Синей Глубью (см. "Норцинна", "Синяя Глубь")

Альгран

Нынешняя столица Миянны. Богатый город с жарким климатом. Здесь располагается резиденция наместника Миянны лорда Шарда Каста. Альгран известен на все Солнечные Земли как культурный центр, сюда стекаются ценители искусства со всего Объединенного королевства. Альгран — единственный город Солнечных Земель, где не используется древний язык. Также известной считается цирковая и дуэльная арены столицы Миянны (см. "Миянна")

Бария

Небольшое государство на берегу Моря Исцелений (Сезортарга) с хорошо развитым сельским хозяйством и морским промыслом. При том, что страна имеет выход к морю, флот в Барии практически отсутствует. Данное государство промышляет в основном торговлей и мало уделяет внимание военной мощи (см. "Сезортарг")

Берка

Крепкий алкогольный напиток, который принято настаивать на фруктах или лесных ягодах (этот вариант считается лучшим и называется голубой беркой).

Боевые монахи (Esterassa)

Одна из специализаций dassa. Боевые монахи обладают способностью к быстрому сотворению атакующих и защитных магических заклятий. Магия этих dassa губительна для темных существ и не менее опасна для людей при должной концентрации. В основном атакующие удары боевых монахов сопровождаются белым или белым с красными переливами светом (см. "Dassa", "Орден Креста и Меча")

Варский лес (Вара)

Самый большой по величине лес Солнечных Земель. Тянется на две страны и формально частично принадлежит Кирланду, а частично Чегрессии — двум странам, разделенным горами Онкода. На деле же Вара не принадлежит никому, внутри нее образовалось поселение лесных колдунов, и наместники соседствующих стран предпочитают не связываться с ними и не беспокоить их территорию. Именно в Варских землях за Тритоновым перевалом находится большой город Таир (см. "Кирланд", "Чегрессия", "Таир", "Лесные колдуны", "горы Онкода")

Варский рогатый лерс

Опасное животное, обитающее на территории Варского леса, занимающего огромную площадь в Чегрессии и Кирланде. Ценное и пользующееся огромным спросом животное, однако поймать его не так просто. Эти крупные хищники часто поворачивали охоту с ног на голову и превращали охотников в собственную добычу (см "Варский лес").

Вороны-пересмешники

Особый вид воронов. Обитают в Варском лесу. При первом рассмотрении кажутся обычными воронами, внешнее отличие только в глазах. У пересмешников они ярко-рыжие. Пересмешники могут запоминать довольно длительные переговоры и пересказывать их хозяевам дословно. При этом они потрясающе копируют голоса (см. "Варский лес").

Горы Онкода

Горный массив, разделяющий Кирланд и Чегрессию. По легенде образовался из тела убитой змеи Erabi с помощью магии лесных колдунов древности (см. "Erabi", "Тритоны", "Тритонов перевал", "Кирланд", "Чегрессия").

Гранад

Крупный город, столица Норцинны. Здесь располагается резиденция наместника страны лорда Ларссена Киля. В Гранаде ежегодно проводится выставка изобретений. Новаторы со всех Солнечных Земель стекаются в столицу Норцинны, чтобы продемонстрировать свои идеи (см. "Норцинна").

Dassa

Дословно с древнего языка — "служители". Так называют монахов Ордена Креста и Меча, принадлежащих к четырем различным специальностям (см. "Орден Креста и Меча", "Целители", "Пророки", "Экзорцисты", "Боевые монахи", "Проводники", "Мэтры Ордена Креста и Меча").

Дексы

Демоны, дети темного божества Отра. Кровожадные крылатые хищники. Рана, нанесенная их зубами и когтями, обрекает человека на мучительную смерть, противоядия не существует. По легенде дексы считаются стражами-часовыми Тайрьяры (см. "Отр", "Орсс", "Тайрьяра").

Дирада

Крупное государство, формально являющееся центром Солнечных Земель. В столице Дирады располагается главная резиденция короля, основанная первым правителем Солнечных Земель Коруном Объединителем. В столице располагается основной порт страны, выходящий к Морю Ураганов. С юга Дирады имеется выход к Техротаргу (Рыбье море). Также на территории столицы страны находятся главная крепость Ордена Креста и Меча (см. "Солнечные Земли", "Корун Объединитель", "Элла", "Фальгертарг", "Техротарг").

Дом Ильмы (Gana de Ilma)

Храмы древнего божества — Ильмы. По всем Солнечным Землям известно только два сохранившихся храма Красной Птицы: посреди пустыни Лари на острове Ланкер и в Таире. Выбитая на навесе храма надпись свидетельствует о том, что "Человек, благословленный Красной Птицей один раз, заслужил ее взгляд. Человек, благословленный Красной Птицей дважды, удачлив навеки" (см. "Пустыня Лари", "Ланкерия", "Остров Ланкер", "Таир", "Ильма")

Древний язык

(Kadae)

Был распространен до объединения Солнечных Земель. После начал уступать позиции международному языку. Значения многих слов со временем начали теряться, язык стал называться древним, однако ранее был известен как kadae, что дословно означает "зов" или "голос" (см. "Лэс-Кэрр-Грошмор", "Объединительная война").

Единая Вера

Религия, основанная на учении Сына Божьего — спасителя человечества, отдавшего жизнь за людские грехи. Самая крупная религия Солнечных Земель (см. "Святая Церковь Единой Веры").

Erabi

По легенде, супруга Therabia, огромная змея, убитая своими слугами между Кирландом и Чегрессией. По той же легенде, ее огромное тело превратилось в горный массив, который назвали в честь тритона, что сумел победить хозяйку (см. "Therabia", "Онкод", "горы Онкода", "Тритонов перевал", "Тритоны", "Чегрессия", "Кирланд").

"Знаменосец" ("Минующий бурю")

Галеон, которому ранее отводилась роль флагмана дирадского флота. Позже переквалифицирован в торговое судно. Известен тем, что каждый раз с успехом проходит через непроходимый участок Фальгертарга Синюю Глубь. Первое плавание было совершено под началом капитана Тальгерта Дармкурца (Курца), далее командование принял его первый помощник Чарг Сторен (см. "Дирада", "Норцинна", "Малый Порт Норцинны", "Фальгертарг", "Синяя Глубь", "Therabia", "Алый Риф").

Ильма (Ilma)

Древнее языческое божество. Выглядит как огромная красная птица с золотистым гребнем. Ее изображение используют на своем гербе шахи Ланкерии. Известно два сохранившихся храма Красной Птицы, носящие название Gana de Ilma, они располагаются в пустыне Лари и в Таире. Наиболее полные сказания и поверья об Ильме сохранились лишь на острове Ланкер, там она известна как богиня удачи. Путник, случайно набредший на Gana de Ilma считается благословленным Красной Птицей (см. "Солнечные Земли", "Дом Ильмы", "Ланкерия", "Остров Ланкер", "Таир").

Кирланд

Крупное государство с большой военной мощью, располагающееся к востоку от Орсса Большую территорию Кирланда занимает Варский лес. Эта страна отделена от своей соседки Чеграссии горами Онкода. На территории Кирланда находятся самоуправные земли лесных колдунов (см. "Лесные колдуны", "Орсс", "горы Онкода").

"Корабельщики"

Организация, заправляющая делами в Портовом Районе Эллы. Образовалась в результате сплочения в группы портовых разнорабочих, и вскоре переросла в некий правящий сектор. "Корабельщики" получили одобрение короля на создания организации, но не были одобрены Орденом Креста и Меча (Святая Церковь воздержалась от участия в данном вопросе). За счет враждебного отношения Ордена к "корабельщикам" в Портовом Районе между представителями этих структур неизбежны стачки (см. "Дирада", "Элла", "Орден Креста и Меча", "Святая Церковь Единой Веры")

Корун Объединитель

Легендарный воин, собравший армию и начавший войну за объединение разрозненных государств в один большой альянс. Несмотря на благую, на первый взгляд, цель, в этом объединительном походе пролилось немало крови. Самые сильные потери понесла Миянна — ее прежняя столица Лэс-Кэрр-Грошмор была полностью уничтожена и превратилась в проклятую землю. Однако цель Коруна была достигнута, и он стал известен Солнечным Землям как первый правитель, взявший себе имя Ирес Первый (см. "Объединительная война", "Лэс-Кэрр-Грошмор", "Миянна", "Мияннская битва", "Солнечные Земли").

Красная лихорадка

Болезнь, при которой больной стремительно лысеет, начинает медленно слабеть, позже кожа головы покрывается твердой красной коркой, которая начинает разрастаться точечно по всей голове. Больного мучают ужасные головные боли, и с развитием заразы они учащаются. Люди умирают от нее в страшных муках, и лекарства от красной лихорадки нет. Помочь от нее может только очень сильный целитель (см. "Целители").

Ланкерия

Государство, входящее в состав Солнечных Земель, находится на крупном острове Ланкер западнее Дирады в водах Техротарга. Единственная страна, где Единая Вера не стала официальной религией, а наместник имеет титул шаха. Отличается очень жарким климатом, часть территории острова в центральной части занимает пустыня Лари. Ланкерия имеет большой флот и малочисленную, но отлично подготовленную армию, состоящую исключительно из бесплодных женщин. Активного участия в делах Солнечных Земель Ланкерия не принимает. Дворец шаха располагается в самом крупном закрытом городе Ланкерии и ее столице — Нариме (см. "Единая Вера", "Остров Ланкер", "Пустыня Лари", "Дирада", "Техротарг").

Лесные колдуны

Их поселение находится на территории Варского со стороны Кирланда леса недалеко от гор Онкода. Это люди, наделенные особыми магическими способностями и отличающиеся крайне большой продолжительностью жизни. Их силы привязаны к Варскому лесу, поэтому они ведут оседлый образ жизни и не принимают участия в делах Солнечных Земель (см. "Варский Лес", "Горы Онкода", "Кирланд").

Лэс-Кэрр-Грошмор

Дословно — Город Костяных Башен. Считается родиной древнего языка. Бывшая столица Миянны. До Объединительного похода Коруна был известен как город магов и колдунов. Во время войны за объединение Солнечных Земель маги отказались пойти на условия завоевателя, и город был проклят неизвестным колдуном по приказу Коруна. С тех самых пор Лэс-Кэрр-Грошмор пустует, а столицей Миянны стал город Альгран. В истории Солнечных Земель падение Лэс-Кэрр-Грошмора известно как мияннская битва (см. "Древний язык", "Миянна", "Мияннская битва", "Корун Объединитель", "Объединительная война", "Солнечные Земли", "Альгран").

Малый Порт Норцинны

Самый редко посещаемый порт Норцинны, располагающийся на восточном берегу страны неподалеку от Алого Рифа. Т.к. редкие корабли могут миновать Синюю Глубь Фальгертарга, в Малом Порту чаще швартуются рыбацкие лодки местных жителей и дирадский корабль "Минующий бурю", являющийся единственным исключением, который каждый раз проходит Синюю Глубь с успехом (см. "Алый Риф", "Знаменосец ("Минующий бурю")", "Норцинна", "Синяя Глубь", "Фальгертарг").

Мальяра

Дословно с древнего языка — Ночная река. Название получила за счет черного илистого дна, из-за которого ее воды кажутся очень темными. Известна тем, что у ее истока стоит древний проклятый город Лэс-Кэрр-Грошмор (см "Лэс-Кэрр-Грошмор").

Метка Святой Церкви

Татуировка, которую делают воинам, учившимся в Ордене Креста и Меча. Ее всегда выбивают на тыльной стороне правой ладони. Метка имеет вид длинного вытянутого толстого креста со скругленными углами и выполняется черным цветом (см. "Святая Церковь Единой Веры", "Орден Креста и Меча").

Миянна

Государство, лежащее к северо-востоку от Норцинны. Считается второй по добыче золота в Солнечных Землях после Чегрессии. Управляется наместником лордом Шардом Каста, известным своей подозрительностью и мнительностью. Страна не имеет выходов к морю и не держит флота. Армия Миянны малочисленна по сравнению с войсками Дирады, Чегрессии или Кирланда. Получила известность как страна двух столиц — ранее эта роль отводилась Лэс-Кэрр-Грошмору, но после объединительной войны перешла к Альграну (см "Лэс-Кэрр-Грошмор", "Альгран", "Норцинна").

Мияннская битва

Одна из самых известных битв в Объеденительной войне. Попытка армии Коруна взять Лэс-Кэрр-Грошмор силой была провалена, колдуны города быстро сломили передовой отряд воителя. Тогда Корун обратился к колдуну, наложившему на Лэс-Кэрр-Грошмор проклятие, после чего его воины лишь добивали перепуганных и пытавшихся спастись беженцев (см. "Лэс-Кэрр-Грошмор", "Миянна", "Корун Объединитель", "Объединительная война").

Мэтры Ордена Креста и Меча

Четыре dassa, превосходящих всех остальных своих коллег в мастерстве удостаивались места в совете Ордена Креста и Меча. Это были лучшие dassa в каждой специальности: пророки, экзорцисты, боевые монахи и целители. Ранее мэтров было пять, однако последний проводник умер более ста лет назад, и специальность стала считаться забытой (см. "Dassa", "Орден Креста и Меча", "Пророки", "Экзорцисты", "Боевые Монахи", "Целители", "Проводники").

Нарим

Столица Ланкерии. Здесь располагается дворец шаха, здесь же сосредоточена малочисленная армия страны. По городу разбросаны множественные языческие памятники и алтари древних божеств. Нарим — закрытый город, случайному путнику-чужеземцу попытка проникнуть в столицу Ланкерии грозит смертной казнью (см. "Ланкерия", "Остров Ланкер", "Пустыня Лари")

Наяды

Верные слуги Therabia, обитающие в Синей Глуби Фальгертарга. Их неслышное пение мутит сознание моряков, усыпляя бдительность, чтобы их хозяин мог забрать себе жизни членов команды. Наяды лишь отдаленно напоминают людей. Имеют рыбий хвост и акулий плавник на спине, темные глаза, острые зубы и когти, лысые головы, при этом туловище имеет определенное сходство с человеческим. Там, где проплывают наяды, вода начинает озаряется золотым свечением, похожим на то, что срывается с рук целителей во время работы (см. "Фальгертарг", "Синяя Глубь", "Therabia", "Erabi", "Тритоны")

Норцинна

Крупное государство, известное тем, что сочетает в себе древние языческие традиции с новаторством. Имеет два выхода к морю (Фальгертарг, Эльертарг), развила сильный флот, однако по мощи армии является одной из самых слабых стран Объединенного Королевства. Большую часть территории страны занимает Хальдский лес, по которому проходят так называемые разбойничьи тропы (см. "Хальдский лес", "Разбойничьи тропы", "Фальгертарг", "Синяя Глубь", "Алый Риф", "Малый Порт Норцинны", "Гранад", "Эрьертарг").

Объединительная война

Война, начатая легендарным воином Коруном Объединителем. Целью его было создание большого альянса Солнечных Земель из разрозненных государств (см. "Конун Объединитель", "Мияннская битва", "Солнечные Земли", "Лэс-Кэрр-Грошмор").

Онкод

Тритон, поднявший восстание против Erabi. Он подговорил остальных тритонов обратиться в людей и бежать из Фальгертарга. Известен также тем, что сумел уничтожить Erabi, когда она настигла слуг в Варском лесу. В честь Онкода назван горный массив, образовавшийся на месте гибели змеи (см. "Erabi", "Тритоны", "Фальгертарг", "Синяя Глубь", "Therabia", "Горы Онкода", "Лесные Колдуны", "Варский лес").

Орден Креста и Меча

Отделение Святой Церкви, ответственное за подготовку церковных воинов и монахов четырех специальностей (ранее — пяти, однако пятая считалась забытой, т.к. люди с соответствующим даром перестали появляться на свет). Служители Ордена (dassa) делились на пророков, экзорцистов, целителей и боевых монахов. После выпуска они отправлялись на различные задания Ордена, либо оставались преподавать следующим поколениям по усмотрению четырех мэтров, стоящих во главе Креста и Меча (см "Святая Церковь Единой Веры", "Dassa", "Мэтры Ордена Креста и Меча", "Пророки", "Экзорцисты", "Боевые Монахи", "Целители", "Проводники").

Орсс

(Орсская пустошь)

Страна, не входящая в состав Солнечных земель. Отделена от них Туманной Рекой, на которой, по легенде, лежит древнее проклятие, и в которой скрывается некое темное божество, которому поклоняется наместник Орсса Виктор Фэлл (см. "Отр", "Тайрьяра", "Дексы", "Солнечные Земли").

Остров Ланкер

Остров посреди Техротарга, центральную часть которого занимает большая пустыня Лари, входящая в земли Ланкерии. Остров известен жарким и засушливым климатом, обладает малым количеством источников пресной воды (см. "Ланкерия", "Пустыня Лари", "Техротарг").

Остров Смерти

Пиратский порт на острове посреди Рыбьего Моря (Техротарга). Часто его название произносят на древнем яззыке: Torre de Lerria. Получил свое название из-за формы. Под определенным углом может показаться, что остров имеет форму черепа (см. "Техротарг").

Отр

Темное божество, обитающее в темных водах Тайрьяры. По сбивчивым свидетельствам очевидцев, это существо сочетает в себе черты паука, летучей мыши и варского рогатого лерса. Открыл темным колдунам возможность получения сил с помощью темной крови. Дословно слово "Отр" переводится как "родитель", поэтому это божество называют отцом дексов (см. "Орсс", "Дексы", "Тайрьяра").

"Паутина"

Плотный прозрачный материал, часто используемый для изготовления защитных перчаток воинов Святой Церкви, чтобы не закрывать метку в виде креста на тыльной стороне правой ладони (см. "Метка Святой Церкви").

Проводники (Alirassa)

Специальность dassa, считающаяся утерянной. Последний проводник (Харнек) умер, и после него не рождалось dassa с подобным даром. Способностью проводника является возможность говорить с умершими и видеть их на другой стороне. Проводник в силу этих особенностей и сам обитает между двумя мирами и при должном развитии дара способен проникать в царство Смерти и призывать душу человека, с которым хочет поговорить (см. "Dassa", "Орден Креста и Меча", "Мэтры Ордена Креста и Меча", "Пророки", "Целители", "Экзорцисты", "Боевые Монахи").

Пророки (Ovirassa)

Одна из специальностей dassa. Пророки имеют способность заглядывать в будущее, однако лишь мэтрам удается вызывать видения по своей воле в любое время. Большинство пророков так и не достигает такого развития в своей сфере, и видения посещают их неожиданно. Магия пророков пассивна и не видна человеческому глазу. (см. "Dassa", "Орден Креста и Меча").

Пустыня Лари

Пустыня, раскинувшаяся на острове Ланкер и формально считающаяся землями шаха Ланкерии. Посреди пустыни располагается древний храм божества Ильмы, однако немногим путникам хватало сил и выносливости добраться до Gana de Ilma, т.к. источников пресной воды в пустыне Лари практически нет (см. "Ильма", "Остров Ланкер", "Ланкерия", "Gana de Ilma")

Разбойничьи тропы Норцинны

Общее название дорог, проходящих через Хальдский лес Норцинны, где есть огромная вероятность встретить орудующих там разбойников. Точного расположения троп нет на картах, поэтому дорога через Хальду представляется весьма опасным приключением (см. "Норцинна", "Хальский лес").

Святая Церковь Единой Веры

Духовенство Солнечных Земель. Неофициально — одна из правящих структур Объединенного Королевства, не централизована. Главным лицом в каждой стране выступает выбранный кардинал (см. "Орден Креста и Меча", "Единая Вера").

Сезортарг

С древнего языка буквально — Целительное Море (или Море Исцелений). Озеро-море, омывающее берега Барии. По слухам, воды Сезортарга обладают целительными свойствами и способны вылечить любую болезнь (см. "Бария").

Синяя Глубь

Участок Фальгертарга, который не удается миновать практически ни одному судну. По слухам и легендам это место — алтарь древнего языческого морского божества Therabia (и ранее — Erabi), которому служит множество темных существ, начиная от огромных рыб до наяд, песни которых мутят сознание моряков, затуманивают их разум и ведут к погибели. Синяя Глубь находится со стороны восточного берега Норцинны близ Малого Порта и протягивается на много миль в длину. На то, чтобы обойти ее, уходит много времени, и самые отважные моряки предпочитают рисковать (см. "Норцинна", "Малый порт Норцинны", "Фальгертарг", "Therabia", "Erabi", "Наяды", "Тритоны", "Знаменосец ("Минующий бурю")", "Алый Риф").

Сияющая Чаща

Участок Варского леса, обозначающий территорию лесных колдунов с помощью голубого сияния (см. "Варский лес", "Лесные колдуны").

Солнечные Земли

Большой альянс, куда не входит лишь одна страна мира — Орсс. Солнечные Земли — Объединенное королевство, созданное после войны, начатой воином по имени Корун (см. "Корун Объединитель", "Объединительная война", "Мияннская битва", "Орсс", "Дирада", "Норцинна", "Бария", "Миянна", "Кирланд", "Чегрессия").

Таир

Дословно с древнего языка — "туман". Город на территории Варских земель близ Тритонова перевала. Формально входит в состав Чегрессии. Получил свое название из-за того, что туман, приходящий с Тайрьяры окутывает его практически целыми сутками. Город имеет определенный суверенитет и статус города-государства. Раньше управлялся наместником, однако после его смерти в Орссе роль управленцев взял на себя совет, состоящий, по большей части из женщин (см. "Варский лес", "Тритонов перевал", "Горы Онкода", "Тайрьяра", "Орсс", "Дексы").

Тайрьяра

В дословном переводе с древнего языка — Туманная Река. Получила свое название в связи с тем, что ее берега вечно покрыты густым туманом. По легенде на Тайрьяру наложено проклятие, открывшее в ней дверь темному божеству Отру и его детям дексам. Туманная река служит условной границей между Солнечными Землями и Орссом (см. "Солнечные Земли", "Орсс", "Отр", "Дексы", "Таир").

Техротарг

С древнего языка буквально — Рыбье Море. Омывает Дираду с юга. Известно своими теплыми течениями, обилием рыбы и промышляющими в его водах пиратами. Посреди Техротарга находится негласный пиратский порт, прозванный Островом Смерти (Torre de Lerria), другой известный остров — Ланкер расположен западнее Дирады. (см. "Остров Смерти", "Дирада", "Остров Ланкер", "Ланкерия").

Тёмная кровь

Часто произносится на древнем языке как Perrian Numjette. Смесь человеческой крови с кровью дексов. Эксперимент Виктора Фэлла. При успешном результате темная кровь делает человека быстрее, сильнее, выносливее. В редких случаях дает ему магические способности. Но успеха практически невозможно добиться, испытуемые умирают в муках, не выдерживая смешения кровей (см. "Орсс", "Отр", "Дексы")

Therabia

Имя не имеет точного перевода, т.к. звучит на наречии, предшествующем древнему языку. Therabia выглядит как огромный морской змей. По слухам и легендам он является древним языческим божеством, алтарь которого находится в Синей Глуби Фальгертарга. (см. "Erabi", "Наяды", "Синяя Глубь", "Фальгертарг", "Тритоны").

Тритоны

Как и наяды, тритоны когда-то были слугами Erabi, супруги Therabia и жили в Фальгертарге. Они имели черты, сходные с человеком и осьминогом. Erabi обходилась с ними очень жестоко. Один из тритонов — Онкод — решил поднять восстание, заставив сородичей применить всю свою магию и обратиться в людей, чтобы бежать как можно дальше от Фальгертарга. Erabi настигла их в Варе, проползя под землей и выбравшись на землю, погребя под собой своих слуг. Тритоны практически все погибли, но Онкод сумел уничтожить хозяйку. С тех пор Therabia отнял магию перевоплощения у своих прислужниц и заточил их в Фальгертарге, оградив наяд и остальных существ Фальгертарга в рамки Синей Глуби (см. "Erabi", "Therabia", "Наяды", "Фальгертарг", "Варский лес", "Горы Онкода", "Тритонов перевал", "Онкод", "Синяя Глубь", "Лесные колдуны").

Тритонов перевал

Перевал в горах Онкода, через который проходит путь из Кирланда в Чегрессию. По легенде получил свое название в честь мятежников, пытавшихся проложить себе путь, убегая от гнева Erabi. Известен тем, что на некоторых участках перевала все еще возникают магические всплески, и без опытного проводника Тритонов перевал может быть крайне опасен (см. "Erabi", "Therabia", "Варский лес", "Горы Онкода", "Онкод", "Синяя Глубь", "Лесные колдуны", "Кирланд", "Чегрессия").

Ургор

Ныне чаще известен как Новый Ургор. Провинциальный городок в Норцинне, разросшийся вокруг большого собора Kastelarrii de Sanade'ja. Вторым центром города стало имение семьи Экгардов. В Ургоре ранее это семейство чтили и уважали, однако после предательства Дарнага Экгарда отношение горожан резко изменилось. Тем не менее, город сохранил старую форму с двумя центрами, оттого имел примерную форму восьмерки, отсюда и название. (Uhrgor — восемь) (см. "Норцинна").

Утес Ревья

Скала, на которой возвышается замок Виктора Фэлла Fell de Arda (Шип Розы) (см. "Орсс", "Шип Розы")

Фальгертарг

Дословно с древнего языка — Море Ураганов. Известно бурными водами, частыми штормами. Фальгертарг является, тем не менее, самым кратчайшим путем от Дирады до Норцинны. (см. "Erabi", "Therabia", "Наяды", "Онкод", "Синяя Глубь", "Тритоны", "Дирада", "Норцинна", "Малый Порт Норцинны", "Алый Риф").

Хальдский лес (Хальда)

Второй по протяженности лес в Солнечных Землях. Занимает большую часть территории Норцинны. Известен тем, что через него проходит множество разбойничьих троп (см. "Разбойничьи тропы", "Норцинна").

Харнек

Последний проводник Ордена Креста и Меча. После него люди со способностью разговаривать с умершими долгое время не рождались. Харнек провел несколько лет в Варском лесу в окружении лесных колдунов, и они помогли ему развить его дар (см. "Проводники", "Dassa", "Орден Креста и Меча", "Варский лес", "Лесные колдуны")

Целители (Sezhorassa)

Одна из специальностей dassa. Целители обладают способностью к лечению даже сложных заболеваний и смертельных ран. Чем сильнее целитель, тем более сложную болезнь или травму он способен вылечить. Магия этих dassa сопровождается теплым золотым свечением (см. "Dassa", "Орден Креста и Меча")

Чегрессия

Крупное богатое государство к западу от Кирланда. Одно из ближайших государств к Орссу. Известно развитой добычей руды, золота и лесных ресурсов, а также развитым сельским хозяйством. Выходов к морю не имеет. Обладает большой военной мощью. Большую часть территории Чегрессии занимает Варский лес. Также на территории Чегрессии располагается суверенный город-государство Таир (см. "Кирланд", "Орсс", "Горы Онкода", "Тритонов Перевал", "Таир", "Тайрьяра", "Варский лес").

Шип Розы

На древнем языке — Fell de Arda. Замок-крепость, принадлежащий Виктору Фэллу. Считается неприступным. Располагается на утесе Ревья (см. "Утес Ревья", "Орсс").

Экзорцисты (Laserassa)

Одна из специализаций dassa. Экзорцисты обладают способностью вытягивать темную демоническую сущность из занятого ею тела. Для этих сущностей магия экзорцистов ничуть не менее губительна, чем магия боевых монахов. Заклинания этих dassa сопровождаются темно-фиолетовым свечением (см. "Dassa" "Орден Креста и Меча", "Боевые Монахи").

Элла

Столица Дирады. Крупный город, стоящий на берегах реки Эллеяры. Здесь располагается резиденция короля, главная крепость Ордена Креста и Меча, а также один из главных соборов Святой Церкви Единой Веры — Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja (см. "Дирада", "Эллеяра", "Святая Церковь Единой Веры", "Единая Вера", "Орден Креста и Меча").

Эллеяра

В дословном переводе с древнего языка — "Жила-река". На ней стоит столица Дирады Элла (см. "Дирада", "Элла").

Эрьертарг

Дословно с древнего языка — Холодное море. Единственное море в Солнечных Землях с преобладающим холодным течением, где зимой вода частично замерзает (см. "Норцинна").

Эсток

Двуручный кончар, предназначенный для пробивания рыцарских лат с клинком длиной более метра, граненый, иногда — с ребром жесткости и сложной гардой. Может удерживаться одной рукой, однако для пробивания рыцарских лат используется двуручных хват.

Древний язык

Словарь:

Ak

До (предлог)

Alira

Вести, проводить

Alirassa

Обращение к монахам-проводникам

Amra

Брести, идти

An

И (союз)

Anafesa

Лишение

Annefour (annefourian)

Безгрешность (безгрешный)

Arda

Роза

Aridii (aridian)

Солнце (солнечный)

Atara

Помогать

Avetsara

Умолять

Avola (avolian)

Навеки, навсегда, всегда (вечный)

Bar

Где

Bedta

Хлеб

Begara

Становиться, превращаться

Borro

Опасность (опасный — не изменяется)

Cest

Оборот "самого себя"

Ciir (ciirian)

Краснота (красный, алый)

Cora (corian)

Плакать (слезливый, плачущий)

Dajmara

Любить

Dajmii

Любовь

Dameri

Палач

Dari

Среди, посреди

Darr (darrian)

Один (первый)

Dahare

Спасибо

Dassa

Служитель (у монахов часто используется без перевода)

Dassara

Служить, заслуживать

Daver

Поединок, дуэль, схватка

De

Управляющий предлог (зов Тайрьяры-Kadae de Tajr'jara)

Deks

Декс, демон

Dessat

Существующий

Dessanta

Воспитанник

Digrii (digriian)

Зелень (зеленый)

Distrira

Мешать, препятствовать

Dvara

Мочь, уметь

Edrian

Новый

Efekara

Гулять

Efekarna

Прогулка

Egrassijum

Предатель

Eheressa

Ересь

Ella

Элла/ жила

Elle'jara

Эллеяра/Жила-река

Emotari

Раньше

En

Вспомогательная частица, обозначающее вопросительное предложение при отсутствии косвенных вопросов (где? куда? И др.)

Enkanta

Пожалуйста

Er'ja

Холод

Er'jertarg

Холодное Море

Estar

Воин

Este

Клинок

Estraktara (estraktarian)

Разрушать, уничтожать (разрушенный/уничтоженный)

Estrakte

Уничтожено, разрушено

Esterassa

Обращение к боевым монахам

Fa-asha

Душа

Fale

Все/всё

Far

Остаток

Fara

Бросить, оставить

Fell

Шип

Ferr (ferrian)

Интерес (интересный)

Fert

Страх

Fhalleger

Ураган

Fhallegertarg

Море Ураганов (Фальгертарг)

Forra

Лететь

Fouz

Грешный

Gana

Дом

Ganto

Долг

Gar (garian)

Рай (райский)

Garade

Человек

Garadiri

Человечество

Gen

Частица, обозначающая прошлое время

Geta

Там, туда

Gihr

Часовой

Git

Из (предл.)

Halessa (halesian)

Удача (удачливый, удачный)

Hara

Бороться, сражаться

Hetta

Здесь, сюда

Hitii

Город

Hoto

Пусть, пускай

Ie

Святой

Iiara

Понимать

Imhara

Помнить, вспоминать

Immora

Красота

Immorian

Прекрасный

Ja

Бог

Jara

Река

Jedian

Каждый

Kadae

Зов, голос (точный перевод утерян)

Kalarii

Тягота

Kamomera

Говорить

Kamomeride'ja

Исповедь

Kannta

Способность, возможность

Karra

Принимать

Kassa

Будто, словно

Kastelarrii

Собор, церковь

Kemso

Коли, если

Kessa (kessian)

Благословения (благословенный, благословленный)

Ketara

Убивать

Ketarii

Убийство

Khor

Для (предл.)

Kober (kobrian)

Единство (единый)

Koff (koffian)

Мрак (мрачный)

Komo

Очень

Ksaara

Пребывать, находиться

Lana

Мирянин, житель

Lanamera

Уходить, покидать помещение

Lara

Петь

Larana

Песня

Lasera

Изгонять

Laserassa

Обращение к монахам-экзорцистам

Le

Частица, обозначающая будущее время

Leja

Саван

Lessa

Мысль, раздумье, размышление

Lessara

Думать, мыслить

Legretta

Знание

Lerria (lerrian)

Смерть (мертвый)

Lerivii

День

Ligg

Миг, мгновение, взгляд (точный перевод утерян)

Ligerrii

Ученик

Liiva

Раб

Lira

Бежать

Lun

Луна

Maitre

Мэтр

Mal

Ночь

Marra

Смотреть, видеть

Matra

Мать

Matrade'ja

Богоматерь

Mer

с/к/в/на (обобщенный предлог)

Metara

Возвращать

Meunt

Честь

Morregrerrii

Сомнения

Narra

Ожидать, надеяться на что-то

Ne

Нет, не.

Nehillen

Ничего, ничто

Nio

Жизнь

Nira

Жить

Nisario

Молитва

Nor

Шанс

Nor'jara

Норьяра (название реки в Гранаде)

Numjette

Кровь

Ome

Или (союз)

Omes

Только

Orria (orrian)

Старость (старый)

Or'ja (or'jian)

Непроглядность (непроглядный)

Othe

Легко

Othelessa

Легкомыслие

Otra

Отец, родитель

Ovesara

Подчиняться

Ovira

Предвидеть, предсказать

Ovirassa

Обращение к монахам-пророкам

Par

Многозначный предлог (часто указывает принадлежность — Tu im sa'ra ime fa-ahsa sasta de lerria par Ja — Да будет хранима его душа после смерти Богом)

Para

Давать

Pares

Печать, метка

Pasa

Мир

Pat

За (предл.)

Patora

Делать

Pazari

Очищение

Perrii (perrian)

Темнота (темный)

Pero

Кто

Quana

Вода

Ra (`ra)

Быть

Raja

Ангел

Rana

Риф

Rawedada

Ил

Rev'ja

Страж

Rhemenda

Тень

Ritta

Чтобы

Riva

Улица

Samara

Достигать

San

Сын

Sanade'ja

Сын Божий

Sara

Хранить, охранять

Saranta

Хранитель

Sarosa

Источник

Sasta

После

Sehme

Имя

Set (sete)

Это (этот)

Sezhor

Исцелять, лечить

Sezhorassa

Обращение к монахам-целителям

Sezhortagr

Море Исцелений (Сезортарг)

Sinn

Птица

Sivan

Переулок

Sollii

Свет

Sota

Покой

Tair

Туман / Таир (город)

Tajr'jara

Туманная река (Тайрьяра)

Tahar

Друг

Targ

Море

Tari

Вчера

Tasara

Держать

Tehara

Ждать

Tehro

Рыба

Tenda

Плен

Tgara

Слышать

Thevor

Господин

Torre

Остров

Travarii

Берег

Tu

Да

Tut

Враг

Tzara

Показаться, предстать

Urr'ja

Свобода

Urra

Освобождать

Vast

Сила

Vekara

Благодарить

Verassa

Эхо

Verno

Сквозь, через

Vero

Царство

Vessa

Назад

Vez

Раз

Vire

Посланник

Vos

Ибо

Zarian (zarane)

Хороший (хорошо)

Zili

Просто

Zola

Земля

Zosa (zosian)

Пришелец (пришлый, придедший)

Местоимения:

Лицо

Ед. ч.

Мн. ч

Междунар.

Древ.

Междунар

Древ.

1

Я (меня, мне, мое, мной, обо мне)

Fe (fer, fere, fere, fer, feran)

Мы (нас, нам, наше, нами, о нас)

Fez (fezer, fezere, fezere, fezer, fezeran)

2

Ты (тебя, тебе, твое, тобой, о тебе)

Hek (heker, heke, heke, heker, hekeran)

Вы (вас, вам, ваше, вами, о вас)

Hez (hezer, hezere, hezere, hezer, hezeran)

3

Он/она/оно (его, ему, их, им, о нем)

Im (ime, ime, imere, imer, imeran)

Они (их, им, ими, о них)

Imaz (imar, imar, imare, imarar, imaran)

Числительные:

Один

Darr

11-19

(1?9)+svor

(Darrsvor, hansvor, barsvor)

Два

Han

20, 30, 40, 50, 60, 70, 80, 90

Hansvet, uhrsvet, barsvet, gorsvet, darrgorsvet, hangorsvet, uhrgorsvet, bargorsvet)

Три

Uhr

21-29

(11?19)+hansvet

(Darrhansvet, hanhansvet)

Четыре

Bar

Обозначение сотен

Stat

Пять

Gor

Обозначение тысяч

Rhava

Шесть

Darrgor

Обозначение миллионов

Derhava

Семь

Hangor

Восемь

Uhrgor

Девять

Bargor

Десять

Svor

Благородные дома

Имя

Положение

Страна

Город

Баршаки

Наместники Барии. В настоящий момент страной управляет лорд Унтер Баршак. Второй претендент на пост наместника — брат лорда Гран Баршак был убит по тайному заказу лорда Унтера.

Бария

Харосс

Гариенны

Личная служба короля. Лорд Массен Гариенн — капитан королевской гвардии.

Дирада

Элла

да-Кары

Знатная фамилия, имеющая негласный статус наместников в городе-государстве Таир. До самой своей смерти этот пост занимал барон Занк да-Кар, однако после его гибели в Орссе единственная наследница Филисити да-Кар отказалась встать во главе города, и управлением начал заниматься совет.

Чегрессия

Таир

Иресы

Правящая королевская династия. На настоящий момент на престоле Солнечных Земель находится Ирес Десятый (Нор).

Солнечные Земли (Дирада)

Элла

Канкоры

Наместники Чегрессии. На настоящий момент Чегрессия управляется лордом Виттом Канкором.

Чегрессия

Ярлок

Каста

Наместники Миянны. На настоящий момент на посту наместника находится лорд Шард Каста. Единственным наследником является его сын Ийенн.

Миянна

Альгран

Кили

Наместники Норцинны. В настоящий момент Норцинна управляется лордом Ларссеном Килем.

Норцинна

Гранад

Раили

Шахи Ланкерии. В настоящий момент титул шаха носит Халиб Ар Раиль

Ланкерия

Нарим

Тюрены

Придворные, занимающие высокие посты. Рихард Тюрен — личный советник короля.

Дирада

Элла

Фэллы

Наместники Орсса. В настоящий момент единственной страной, не входящей в состав Солнечных Земель, управляет лорд Виктор Фэлл.

Орсс

Гир

Циссены

Наместники Кирланда. На настоящий момент страной управляет лорд Марвин Циссен.

Кирланд

Маррея

Экгарды

Ранее — советники короля, придворные, занимающие высокие посты. После смерти Иреса Девятого лорд Дарнаг Экгард казнен за предательство, его сын Руан Экгард разжалован в бароны, лишен части имущества, однако оставлен при дворе после присяги на верность Иресу Десятому.

Дирада

Элла

Норцинна

Ургор

ПЕСНЯ В ТРАКИРЕ GANA

Estar amra verno or'jan koff (Воин бредет через непроглядный мрак)

Narra daver tu ime meunt (Надеется на бой чести)

Dessat'ra jara na para nor (Существует река, что даст на это шанс)

Jinne quana parra fert (Воды ее наводят ужас)

Im Amra Otrian Tajr'jara (Перейдет Отрову Туманную реку)

Borro de lerria (Смертельно опасную)

Kemso morregrerrii fara (Коли сомнения оставил)

Hara tut de rev'ja (Сражайся с врагом до конца)

Deksaz de Otra'ra rev'jaz-gihrz (Отровы дексы — стражи-враги)

Forra rhemendaz de Lun (Вылетят при встающей луне)

Tzara dameri de koffian mal (Движутся тенями в темной ночи)

Estar fara heke fert (Воин, оставь свой страх)

Святой Боже, прими грешную душу раба твоего. Введи в вечное царство светлого очищения. Для воина, для мирянина саван един. Не оставь его во мраке ночи. Пусть три плачущих ангела поют для его души небесные песни. Да хранима будет его душа после смерти Богом, Божьей Матерью и Сыном Божьим. И да прибудет его душа в мире и покое..

287