Выбирая судьбу

— Мари, а тот костюм, что я одевала на обряд, там ведь были брюки? — спросила я, закрываясь в ванной и одеваясь окончательно.

— Да, здесь нормально носить брюки и женщинам, но норманки сами решили, что это не женственно, а местные непривычны к брюкам, вот и получилось, что носим мы только юбки. Раньше норманки же были и воинами, и творцами и ученными, поэтому были равны мужчинам, как в стиле жизни, так и в одежде, а вот после той ошибки все стало по-другому.

— Вернем былое, — хитро подмигнула я и покрутилась в завершенном образе перед зрителями.

— Мамуль, мне нравится, ты очень красивая! — Данька подбежал, дернул меня за руку, это чтобы я наклонилась, и сразу поцеловал в щеку. Я прижала сына, он так быстро растет, уже не потискаешь его, как раньше, вот и сейчас мгновенно вырвался, и помчался за своей сумкой.

— Мне тоже нравится, — смущённо добавил Юнас, его я потрепала по волосам не решаясь обнимать, он держит дистанцию, и я боюсь его торопить и брать напором.

— Все готовы? Тогда пошли, — скомандовала я своему отряду, и первая пошла к двери.

Мальчишки при выходе из двора умчались вперед, догонять друзей, а мы с Мари шли медленно, хотя она и рвалась идти быстрее, но мне как-то боязно, тут ведь снег, лед, еще поскользнётся.

На площади действительно было очень много народу, наверное, все, кто сейчас в поселке, стояли на площади, общаясь между собой. Детвора промчалась в школу, а на ступеньки вышел директор школы.

— Я к мужу, — пискнула Мари и побежала к своему краснокожему, который до этого внимательно на нее смотрел, подбежав к нему, она попала в объятья, и я отвела взгляд. Когда одинок, парочки тебя раздражают.

— Пару часов назад пришло сообщение, что наши попали в плен, — вот так, без подготовки или каких-то вводных слов, резко начал директор, площадь мгновенно затихла, все были шокированы этой новостью. А до меня медленно доходило, ведь там за куполом был Кьелл, и значит он тоже...

— Есть те, кому удалось избежать плена? — вопрос, который задал мужчина, стоявший не далеко от меня, четко озвучивал мои собственные мысли.

— Сообщение передал Сокол. Он же сказал, что из отряда их осталось двое, но они пойдут следом, в надежде помочь нашим, — я внимательней присмотрелась к директору и увидела синяки под глазами и хмурые складки на лбу, что еще он скрывает? — есть подозрение, что нас предал кто-то из своих, у людей есть оружие карист, — вы когда-нибудь слышали гром в ясный день, такой, чтобы уши закладывало? Площадь взорвалась синхронными выкриками и гомоном, что такого быть не может, а потом, как всегда бывает, кто-то крикнул первым, и все подхватили на волне паники.

— Это все Исак и его женщина!

— Хватит врать про нее! — заорал в ответ ученый, и по тому, как он сжал кулаки, стало понятно, он доведен до грани этим бойкотом, упреками и последние выкрики — это его предел.

— Исак, — директор смотрел ему в глаза, видимо, решаясь что-то сказать, — нам надо будет поговорить, — ох, не это он хотел сказать, мужчина весь побелел и смотрел на всех, как на врагов.

— Не могла она, слышишь! Все вы! — что не могла, не знаю, но мне так жалко стало этого талантливого ученого, который сейчас стоял против всех, — Она вернется и тогда..!

— Не вернется, — грубо прервал его директор и на мгновение закрыл глаза, — она погибла, — наверное, так и стареют за мгновения, я взглянула на Вепря и, по тому, как он опустил глаза, и не только он, я поняла, знали козлы, знали и молчали!

Исак тряс головой, отказываясь верить в услышанное.

— Пойми, мы хотели, как лучше... — директор замолчал, не зная, что еще сказать, да что тут скажешь, какими жестокими надо быть, чтобы врать человеку, тьфу, норманну, что его жена сбежала от него, он поди ее ждал верил надеялся.

— А получилось, как всегда, — мне казалось, я сказала тихо, вот только на площади была тишина, и меня услышали.

— Хелена, пойми, он страдал, — начал Вепрь, но я перебила.

— А сейчас он не страдает, или, может быть, он не страдал, пока вы все его избегали, одни нос воротили, другие врали, глядя в глаза? — воздух тут видимо пьянит, иначе, почему я все время лезу, куда не следует.

— А может, она шпионка? — начал какой-т юнец, глядя на меня, и тут же с одной стороны получил подзатыльник от Вепря, с другой стороны по спине палкой от Тисы, где она ее только взяла, и такое шипение отборных змей от Ингрид и компании, что пацан голову вжал в плечи и, видимо, пытался сквозь землю провалиться.

— Сейчас важен один вопрос, сколько оружия попало в руки людей, — попытался вернуть внимание директор.

— Так и скажи, что считаешь, что Сули отдала оружие людям? — Исак весь подобрался и дерзко смотрел на директора (как его там зовут, вечно забываю), тот в свою очередь посмотрел на Вепря, а этот, поиграв бровями, вышел вперед и, повернувшись ко всем лицом, начал рассказ.

Оказывается, сразу группа, которая пошла по следу Сули, думала, что девушка заблудилась, так сильно она петляла, но, когда поняли, что она ушла через купол, стали торопиться, уже думая, что она неверная и просто сбежала от мужа. Вот только не успели, женщину они нашли мертвой в неглубоком овраге и рядом куча следов. Подстёгиваемые местью за женщину, отряд пошел по следам тех, кто ее убил, через несколько часов они были выслежены, и произошла банальная расправа. Вот только последний все молил о пощаде, обещая все рассказать. Что рассказывать, было непонятно, грабители напали на беззащитную, заблудившуюся женщину, но вот как бы не так. Оказывается, что эта женщина сама вышла на них, еще перед тем, как первый раз отправилась к норманнам, пообещав продавать невероятные вещи норманн за огромные деньги, обещая колоссальную прибыль. И несколько раз она передавала им товар, в этот раз все пошло не по плану, они принесла оружие и потребовала просто огромные деньги за него.

Главарь банды решил, что это слишком дорого и хотел припугнуть глупую бабу, вот только она испугалась и поверила всем его словам, выхватила оружие, собираясь защищаться. Как так получилось, что она погибла, 'язык' и не понял, но главарь, увидев тело, скомандовал сбросить ее в овраг, забрав предварительно все, и мчаться отсюда быстрее ветра. Но они не успели, вот только 'язык' так и не смог сказать, всех ли поймали.

— Я думаю, главарь тогда все-таки ушел, и забрал с собой часть оружия, часть оставив нам, чтобы мы не продолжили поиск, — закончил Вепрь, так и не подняв взгляд на Исака, на мужчину действительно было страшно смотреть.

— Прости, я должен был тебе сказать, но ты не хотел ничего слушать, и мы решили похоронить ее тихонько, — Вепрь замолчал, молчал и Исак, долго, наверное, минут пять.

— Хотели узнать, что пропало? — голос как у мертвого, никаких эмоций. — Я перепроверю сейчас и доложу, — с этими словами он развернулся и молча пошел в здание, с абсолютно прямой спиной.

Он уже зашел в здание, а на площади по-прежнему было тихо, пока одна из женщин не спросила шёпотом другую:

— А вдруг он тоже предатель?

— Дура ты, — громко возмутилась Тиса, вот же острая на язык бабка, — он не предатель, он мертвую жену последние несколько лет любит и себя корит. Думал, что сделал что-то не так, да все надеялся, что она вернется. Вы его, мальчики, наказали страшнее любого наказанья! — она посмотрел на Вепря, который все не поднимал взгляд от земли, и на директора, который пытался казаться невозмутимым. — Как получилось, что вы настолько поглупели все и стали такими жестокими? — она оперлась на свою палку и уткнулась взглядом в пол.

А я внимательно к ней присмотрелась, она состарилась, причем, колоссально. Сейчас на площади стояла действительно бабка, а не пожилая женщина, которая старается казаться старой, что же с ней происходит.

— Нет двух прерывателей и трех поглотителей, — Исак бежал к нам с перекошенным лицом, и все задергались, блин, что это такое, что все так запаниковали? Очень захотелось метаться, как и все, при этом теребить и говорит 'что будет?'.

— Сейчас расходитесь все по домам, внимательно слушайте, не забывайте, если услышите сигнал, все сюда, — все кивнули и начали расходиться, я же, не понимая, дернулась хоть к кому-то узнать подробности, но меня за руку поймала Тиса.

— Пошли к тебе, я расскажу подробно, за сына не переживай, они все под присмотром, — я хотела возмутиться, но тут она сказала совсем несвойственные ей слова, — пожалуйста, прошу... — вот после этого я молча пошла вместе с ней к нам домой, размышляя, что случилось, и почему эта вредная бабка говорит 'пожалуйста'?

23

Дома она попросила сделать ей отвар и с огромной тяжестью уселась на кухне за столом, что-то она мне совсем не нравится.

— Мое время пришло, — я еле сдержалась? чтобы не ляпнуть, что-то в стиле 'да мы только пришли', и только умение вовремя прикусить язык позволило подумать о том, что говорит Тиса, — я хочу рассказать тебе сказку, послушаешь? — она сделал глоток отвара и довольна покряхтела.

— Давно мне сказки не рассказывали, — буркнула я. Не понимаю, что происходит, и своей насторожённостью стараюсь подготовиться ко всему, как бы не так...

Она начала свой рассказ, попивая отвар и не притрагиваясь к угощеньям, которые я поставила на стол.

— Все началось еще в нашей Грани, бок о бок жили два народа, обладающие разными особенностями. И вроде сферы наших интересов не пересекались, разве только торговля. Совместных браков у нас практически не было, поскольку дети в смешанных семьях не рождались. Шли годы, века, сменялись поколения, и однажды у народа карист родился будущий вождь, который решил, что его народ лучше соседей, и обязан править недостойными, управляя их богатствами. В любой из Граней, в любое время всего несколько поводов для войн: жажда власти или богатств, обычно это одно и тоже, месть или зависть и, как не грустно, любовь или же жажда обладания. В нашей сказке все намешалось, шли годы, война только набирала обороты, уничтожая всех на своем пути, потери были колоссальные.

И вот однажды одна девушка ушла в горы. История умалчивает, чего ее туда понесло, просто, как факт, пошла туда и нашла раненого воина карист, другая бы на ее месте убила врага. Но не эта, она утащила его в пещеру и стала ухаживать, спасая от смерти. Что и говорить, она его вылечила, и пока происходило излечение, они влюбились. И вот уже девушка порхает на крыльях любви, не замечая давно влюбленного в нее парня из соседнего клана. Мать заметила состояние дочери и тихонько выпытала, кто этот счастливчик, а узнав, кто же именно похитил сердце дочери, впала в отчаянье. Рассказала все мужу. Отец нашей героини решил все сугубо по-мужски, есть враг, который угрожает его народу, еще и дочь соблазняет, не будет врага — не будет проблем.

Отец выследил дочь, взяв с собой несколько помощников, и напал на влюбленных, парень был еще слаб, поэтому шанса, что он сможет отбиться от четырех здоровых воинов, у него не было. И когда мужчина занес оружие, чтобы убить врага, дочь в последний момент бросилась, закрывая своим телом любимого. Наверное, на этом сказка могла бы и закончиться, погибает девушка, убивают парня, и все, но все было по-другому, девушка была сильным ученым с огромным даром ходящей и, теряя сознание от боли (благо отец в последний момент смог чуть сдвинуть оружие и удар не убил мгновенно), она всей своей сущностью захотела спасти любимого. Как ей хватило сил преодолеть огромное расстояние без сознания и умирая, до сих пор никто не знает, и ученые спорят, но факт остается фактом, они выжили и даже больше. Парень оказался сыном старого вождя и вскоре после возвращения с любимой к своему народу возглавил его. Войну прекратили, точнее, приостановили, пока сверху скомандуют, снизу еще дерутся, так и тут, сверху решили, а обычные вояки на дальних рубежах продолжали воевать. Дальше произошло чудо, девушка мало того, что выжила, она еще и забеременела от любимого, тут, я думаю, не обошлось без ее таланта ученого, но про это история также скромно молчит, давая возможность пофантазировать.

Проникшись симпатией к народу мужа, она стала им помогать, месяцы летели, и вот ей уже со дня на день рожать, но судьба опять взмахнула хвостом. Ее похитил парень, давно любивший ее и решивший, что девушка в плену, не без помощи ее отца. Отец для всех, чтобы оправдать бегство дочери, объявил, что ее похитили подлые каристы. И вот этот сорви-голова решил ее спасти, выкрал, да только силенок утащить ее домой переходом не хватило, и они оказались на полпути к дому, в пустынной местности. Начались роды, я не знаю всех подробностей, знаю только то, что, когда их нашли, ребенок был уже мертв, а она при смерти. Но ей опять повезло, хотя тут как посмотреть, ее вытащили с того света, да только радости она не испытала, когда поняла, что такой желанный ребенок от любимого мужа погиб по прихоти одного вершителя судеб.

Женщина, чуть окрепнув, ушла к мужу, который, в свою очередь, начал опять боевые действия, требуя вернуть свою жену. А узнав о гибели их наследника, обезумел, желая уничтожить виновных. Женщина, замутненная горем, помогала своему мужу, создала оружие против своего бывшего народа и, проведя серию экспериментов, помогла добиться того, что в смешанной паре стали рождаться каристы и только каристы.

Мы вымирали, уже был уничтожен род этой женщины, а она все не останавливалась, подгоняемая местью. Хотя ее я могу понять, но не принять ее решение, с тем ребёнком она потеряла шанс стать матерью и подарить любимому наследника. А он ему был нужен, вождь ведь, вот за измену мужа и его новых детей не от нее она и мстила норманам. За крах своих надежд...

Наши ученые вместе с творцами сделали ответный ход, и вот у нас рождаются только воины сильные и смелые, так необходимые на передовой и совсем не рождаются девочки, но кого это тогда волновало, была одна цель — выжить.

Тебе непонятен наш уклад и какое-то слепое повиновение наших мужчин капризам женщин, у этого тоже есть свое объяснение, хоть и жуткое. Каристы вовсю захватывали наших женщин, которых и так оставалось немного, угоняли в рабство, сдерживали поглотителем, не давая уйти, и насиловали. Увеличивая свое потомство, усиливая его нашей кровью и возможностями, новое поколение карист было бы сильнее норманн во много раз. И главное, обладали возможностями норманн. Переходы — вот за чем охотились каристы, и что бесило их, ведь у них никто такое не умел делать. Однажды наш отряд прорвался в тщательно охраняемый поселок, надеясь там захватить что-то важное, а встретили женщин норманок, беременных или с детьми. Глава отряда приказал забирать женщин и уходить, но женщины отказались уходить без детей, не знаю, что произошло дальше и почему, да уже и не узнаю, но глава отряда приказал убить детей, а женщин забирать, мол, самим баб не хватает.

Вот только женщина, настоящая мать остается ею всегда, они бросались на своих спасителей, пытаясь отбить детей, закрывали их своими телами, стараясь спасти. И пусть это дети от насильников и врагов, вот только это их дети, их часть, в том поселке не выжил никто... Когда отряд замер в глухой тишине мертвого поселка, до мужчин дошло, что они сделали. Они передали информацию и свое посмертное пожелание, как нужно воспитывать мужчин и ушли на верную смерть, окупая свое злодеяние, из них не выжил никто.