Танец В Небесах

У мальчишек не возникало и мысли покапризничать, утром они вскакивали, быстро умывались, пыхтя одевались, помогая друг другу — деда так велел, поев кашку, бегом бежали к Саю, знали уже, что днем он сильно занят.

Сай тоже с большим удовольствием бегал и прыгал с братишками, восторженные детские мордашки вызывали у него что-то теплое в груди. Слуги, помнившие ещё маленького Джаса, строгие и замкнутые, тоже оживали вместе с малышней. Джаймис удивленно говорил сыну:

-Я, сынок, много чего в жизни делал неправильно и с тобой и с остальными детьми, вот сейчас это ясно осознал, и для маленьких внуков сделаю все возможное, чтобы выросли людьми и воинами!!

Папу малыши видели редко, с гордостью говоря, что папа воин, и он борется с врагами.

Очень скучали, когда Сай по нескольку дней не появлялся — дедуня говорил, что он уехал по делам, полюбили и подружились со смешным осликом Ённом, который позволял им карабкаться на него и ездить по двору. Дед Юнчи потихоньку учил мальчишек буквам, понимая, что вот из этих трех малышей и для Джаса, и для Сая вырастут настоящие помощники, говоря Джаймису:

-Великий Путник ничего зря не делает!! Вот прислал же этих малышей тебе на радость и всей степи на пользу. А при этой идиотке что бы из них выросло?

-Да, я в свое время многое сделал неправильно, начиная с матери Джаса, — горестно вздыхал дед.

-Вот и исправляй свои ошибки с этими внуками. Сам же видишь, не по душе это Сайху, он очень переживает, что Айн учится, а ему приходится мотаться по степи, наводить порядок. Одно можно поставить твоей идиотке-дочери в заслугу — мальчики от её злобы и ненависти, наоборот, старались быть всегда вместе, а сейчас тем более, вот и подумай — подрастут они — не будет среди них ссор и зависти, вот тебе готовые три сильных воина, помощь Джасу.

-Да Джас давно сказал, что ему не надо ничего — он только возле сына и желает быть.

-Тем более, будем из твоих внуков делать настоящих наследников.

Сайх устал. Вот уже полгода они мотались по степям, как было трудно и сложно, казалось вот, зачистили всю дрянь, можно двигаться дальше — ан нет, через какое-то время, просачиваясь по одному, в зачищенных местах опять объявлялись 'паразиты' — иномирское слово жены Людига быстро прижилось в степи, мешая людям жить мирной жизнью.

Сайх очень хотел увидеть неведомую иномирянку, с её же совета по степи распространили весть для скрывающихся бандитов — были среди них и обманутые и удерживаемые всяким шантажом люди — так для таких вот, кто не принимал участия в кровавых расправах и отравлении мирного народа — была объявлена, опять чужое слово -"ам-нис-тия", прощение. И сначала по одному, тоненьким ручейком, стали проявляться у отрядов Джаса степняки, поверившие в прощение — многие после проверки отправлялись домой, к семьям. Джас и его верные люди не были дураками — Юнчи вместе с Фейхом придумали специальный состав питья, выпив который, степняки уже никогда не могли присоединиться к недовольным или стать врагами .

Как охотились теперь уже за Юнчи, Наима с Иштеем — сыном Серзи, но умудренный жизнью Юнчи, знал много хитрых трюков, да и при нем постоянно находились по два воина. Видя, как устал Сайх, Джас с Юнчи решили, поговорив предварительно с постоянно бывающим в степи Людигом, отправить мальчика на три-четыре денечка в Куифру.

-Мальчик наш в пятнадцать лет вынужден тащить на плечах тяжкую ношу — пусть немного отдышится. Мы тут справимся, тем более, зверь мифический с нами будет!!

Зверь мифический, про него не знал теперь в степи только глухой, он одним своим появлением наводил ужас на степняков. Пару раз его неожиданное появление прямо посреди сражающихся вызвало паническое бегство, уж больно страшен был его вид.

Ещё раз он появился внезапно, когда возле Сайха оказалось аж пять противников — попали они вчетвером в засаду, против них оказалось человек пятнадцать, схватка получилась неравная. Марая ранили, Джас и Ахмис старались пробиться к Саю... следящая с невысокого кургана Наима уже потирала руки в предвкушении, этот полукровка ей нужен был живой — велела оглушить его и напоить забвен-травой. Джас, крутившийся волчком, отбивался от трех озверевших степняков и, увидев,что сыну грозит смерть, понимая, что не успевает, мысленно заорал во всю мочь:

-Зверь мифический-Сим, Сая спасай!!

Вот тогда-то и появился возле лошади Сая огромный зверь с полыхающими красно-черным светом глазами, с оскаленной пастью, в которой торчали жуткие клыки...

Среди этих пятерых никто сначала не отреагировал на лабиса в горячке схватки — они уверовали, что вот сейчас они, накинув аркан, потащат ненавистного полукровку к Наиме. Сим в две минуты разорвал двоих степняков, третий, заорав от ужаса, попытался ускакать, да не родилось ещё то животное, которое сумело бы убежать от лабиса, тут же расправившись с третьим, лабис рванул к остальным. Те, парализованные ужасом, и не сопротивлялись, Ахмис, не церемонясь, посносил им головы. Два, оставшихся возле Сая, уже валялись бездыханными — подоспевший Джас смахнул одному, самому рьяному голову, а второго, ударив со всей силы — оглушил, надо было взять пленного.

Наима, едва увидев появившегося зверя, перепуганная до заикания, летела с кургана без оглядки, молясь про себя всем богам — уж очень страшный зверь оказался на самом деле. Сим не стал преследовать удирающую с тремя своими охранниками Наиму, был у него свой, только одному ему ведомый расчет, где и как он достанет главную врагиню его малыша.

После этой засады и отправили Сая отдохнуть.

Сайх с любопытством озирался вокруг уже при подлете к столице грургов — не доводилось ему пока что видеть большие, да и маленькие, впрочем, тоже — города. Грурги опустились на той улочке, где стоял дом Людига, было раннее-раннее утро, город ещё досматривал последние сны, и только Лена, услышав хлопанье крыльев, тут же вскочила — знала уже, если крылья хлопают поблизости — муж ненадолго прилетел.

Быстренько натянув свой видавший виды костюм, бегом понеслась по лестнице к выходу, выбежав, застыла в удивлении. Первым к двери шел молодой, высокий юноша, удивительно напоминавший Вилью, только глаза были-черные, степняцкие. Людиг здоровался с Наином, что-то негромко у него спрашивая.

Молодой человек слегка склонил голову:

-Приветствую Вас, уважаемая Лена, жена моего наставника!!

Наверху стукнула рама, кто-то охнул, и не успела Лена ответить на приветствие, как из двери выскочила растрепанная после сна Вилья, молчком обогнув Лену, она повисла на сыне.

-Саюшка, мальчик мой!

Мать и сын, забыв обо всем, обнимались и внимательно вглядывались в друг друга.

-Как ты изменился!!Совсем мужчиной стал!

Сай только счастливо улыбался.

-Ой, что это я? Лена, это же мой сынок!!

-Да кто же не узнает твою копию? — улыбнулась Лена. — Пойдемте в дом.

Сай с любопытством осматривался, мамочка тут же потащила его в небольшой бассейн с теплой водой, сама торопливо захлопотала на кухне, подогревая приготовленное с вечера. Так повелось у них с Леной-Людиг мог появится поздно ночью или рано утром, и уставшего, иной раз засыпающего прямо за столом, Людига надо было покормить.

К Саю присоединился Людиг, они с удовольствием поплавали, поныряли, отмыли степную пыль, Людиг заторопился:

-Сейчас вот-вот мое сокровище проснется, я побежал, ты можешь не спешить!!

Сайх вытерся, надел какие-то брюки с рубашкой, приготовленные мамочкой, и едва вышел из помещения, попал в объятья Айна.

-Ух ты, какой ты стал, совсем мужчина!! А я все такой же!

-Айн, дружищще!

Они пошли на кухню, откуда тянулись ароматные запахи. Счастливая, сияющая мамочка наливала в тарелки что-то ароматное.

-Садитесь, мальчики, сейчас Людиг подойдет!

Людиг пришел не один, на руках у него сидела крохотная девчушка, с любопытством уставившаяся на Сайха своими сиреневыми глазками. Сайх вспомнил, жена Людига говорила, у них такие глаза называют фиалковыми, по каким-то земным цветам.

Одетая в какие-то смешные штанишки с лямочками и необычную... майку, как потом узнал Сайх название этой одежки, малышка, как-то очень серьезно вгляделась в него и, улыбнувшись, потянулась к нему. Людиг удивленно протянул:

-Надо же, впервые вижу, чтобы она сама к кому-то тянулась!

Сайх осторожно принял такую драгоценную ношу, немного неловко взяв её, мамочка показала ему, как правильно держать ребенка. Ребенок сидел у него на руках, ей явно нравилось, она все также внимательно вглядывалась в Сайха, потом что-то сказав на своем детском языке, завозилась на его руках, как-то ловко извернулась, послышались удивленные и восхищенные вздохи. Малышка, одетая в эту странную майку — Лена сразу же назаказывала таких маечек, которые не мешали Голубе расправлять иногда крылышки — сейчас их полностью раскрыла.

-Сайх, невероятно!! — воскликнул Людиг, забежавшие на изумленные восклицания Лена и какая-то пожилая женщина, замерли, глядя на малышку. А та доверчиво прижалась головой к груди Сайха и опять что-то говорила на своем языке. Лена отмерла:

-Людиг, у неё появился другой цвет на крылышках!!

-Вижу, ну что, девочки и мальчики, думаю, всем ясно, что случилось!!

Сайх, осторожно покачивая девчушку, сказал:

-Мне ничего не ясно.

-Иди к маме, маленькая!! — позвала дочку Лена, та не реагировала. Тогда мама сказала непонятные Саю слова: — Иди скорее, мы сейчас крылышки большие посмотрим!

-Сай, покажи свои крылья!! — попросил Людиг.

-Зачем? — не понял Сай. — Они же пока не работают.

-Покажи, покажи, так надо.

Сай посмотрел на мамочку, она, странно поглядывая на него, просто кивнула. Сын быстро стянул рубашку и повернулся ко всем спиной — распахнул крылья и услышал дружный вздох. Потом пискнула девчушка и через секунду крыльев Сайха коснулись маленькие ладошки... вопреки ожиданиям Сая, они не старались смять или дергать их, осторожно гладили, и опять малышка что-то говорила. Лена передала дочку Людигу, Сай убрал крылья, привычно вздохнув — он так устал ждать, когда же они заработают.

-Чего вы все вздыхали, крылья — как крылья, у всех грургов такие же? — недоуменно спросил он, накинув рубаху.

-Видишь ли, Сайх, дело в том, — немного растерянно начал Людиг, запнулся... — Ленуша, помогай!

Ленуша ласково взяла Сая за руку. -Это звучит дико, но, Сай, наша малышка признала тебя своей парой!

-Какой парой?

-Самой что ни на есть настоящей! Ты — её вторая половина.

-И как вы такое определили? — недоверчиво спросил Сайх, а девчушка опять потребовала, чтобы он взял её на руки.

-Видишь ли, тут столько всего... Во-первых, наш ребенок сам тянется на руки только ко мне, Людигу и твоей маме — она родилась с крылышками, они были почти полностью белые с небольшими крапинками темного на кончиках. Во-вторых-сейчас, когда она выпустила крылья, у неё просто как в кино, стала проявляться темная широкая полоса, такая кобальтовая, то есть насыщенно-синяя, — поправилась Лена.

-И что? — опять не понял Сайх.

-А то, что у тебя точно также на таком же месте появилась такая же полоса на крыльях.

-Но, — удивился Сайх, — она же совсем маленькая?

-По нашим, земным меркам, ей должно быть около восьми месяцев, а здесь она уже наполовину старше выглядит, топает вовсю, только вот говорить ленится.

-Покажи Саю крылышки, маленькая!!

Ребенок радостно гукнул и развернул крылышки, Сайх долго долго смотрел на эти маленькие крылышки и точно так же нежно-нежно дотронулся рукой до них.

-Когда она только родилась, буквально через полчаса, прилетал к нам Великий Путник. Я только-только её завернуть успел — Ленуша измученная уснула — вышел на свет, а там птица сидит на скале, огромная такая, что твой Сим во гневе. И велел он показать малышку, крылышки посмотрел и сказал, что парой ей будет тот, в чьей крови смешалась кровь грургов и проклятая — степняков. Так что все сошлось, и полосы у вас появились одинаковые.

-Надо же!! — удивился Сай, потом улыбнулся. — Я жениться пока точно не собираюсь, сам ещё неуч, так что расти, маленькая невеста, подрастай.

А маленькая крошка, опять внимательно посмотрев на него, выдала:

-Сяй!

-Вот, кто мы такие против воли Великого идти? — засмеялся Людиг. — Мне теперь тебя внуком звать не с руки, зятюшка скорее.

< Малышку Голубу прорвало, она теперь старательно повторяла все слова — смешно, шиворот-навыворот, но словарный запас увеличивался.

-Папа мо Лю! Ена-мама, Иля-Вилья, баба Ель.

Людиг посмеивался:

-Давно надо было Сая привезти, а то ещё бы с полгода молчала.

Все последующие три дня Голубонька, оказываясь на руках у Сяя, тут же распускала свои крылышки, ну нравилось ребенку на руках у суженого!

Сайх с Вильей с утра уходили знакомиться с городом. Сая интересовало все — город был чистым, ухоженным, не было бедных кварталов, не было свалок, каких-то опустившихся личностей, грурги строго следили за порядком в столице.

Если люди не имели работы, их ставили на учет в специальном Учетном Доме, выплачивая небольшой минимум в местных деньгах, и пока не появлялась подходящая работа, они занимались полезным трудом-подметали улицы, вывозили мусор, прочищали забившиеся стоки, озеленяли улицы и скверы. Многие старались держаться за свою работу, не каждый желал мести и убирать мусор.

С подсказки Лены — Айхо всерьез ждал её на должность своего советника, начали разрабатывать находящийся неподалеку карьер с розоватым камнем — из него получались красивые барельефы, всякие лепнины, появилась мода на обкладывание нижних этажей зданий и домов этими розоватыми плитками. Город заметно прихорашивался, опять же на обширной торговой площади на пробу открылись парочка летних уличных рестораций с напитками и выпечкой, популярность их стала зашкаливать за неделю, и по всему городу стали появляться такие вот небольшие уютные местечки, где можно было спокойно посидеть, пообщаться с друзьями.

Айхо не стал заморачиваться — сделал эти ресторации государственными — затраты окупились, и прибыль пошла на постройку большого предприятия возле карьера.

Там кроме барельефов и чисто плитки начали производить статуи для фонтанов, всякие фигурки для украшения садов и парков, какой-то ушлый грург заказал первым небольшое изображение Великого Путника в камне и прикрепил на фасад дома, а дальше понеслось — всем непременно стало надо украсить свое жилище вырезанным в камне изображением Великого Путника.

Были и большие и маленькие его изображения — у кого-то стояли целые статуи, но всем обязательно хотелось иметь своего Великого Путника.

Там, в вышине, он ухохатывался, но относился по-доброму почти ко всем своим человечкам, такой вот был оставшийся здесь после Великого Потрясения бог.

Когда устроившие Потрясение боги, разуверившись в этих негодных людишках, решили уйти из их мира, он тогда ещё совсем юный Птиц, решил остаться, дать людям шанс, негоже было оставлять переживших беду малочисленных людей совсем без помощи.

Ему не особо нужны были пустые и лживые восхваления в каких-то больших постройках, где хитрые и отнюдь не худые служители наживались бы на якобы служении ему.