Лишь едва уловимое движение морщин арха выдало его удивление.
— Я знаю, что в сложившихся обстоятельствах Совету выгоднее пожертвовать одним своим членом, чем поставить под удар сразу множество людей или, тем более, всю Школу. Я готов понести наказание,— сказал иерарх воздуха.
— Ваше ранение, Икен, дает нам возможность обойтись с вами не слишком сурово, одновременно успокоив общественное мнение... — арх Дахар ответил обращением "вы" на "ты" Икена.
Оставалось только гадать: то ли дело было в том, что арх на сорок лет моложе, то ли он желал сохранить дистанцию.
— И как же вы со мной... обойдетесь? Я должен подать в отставку?
— Это было бы лучше для всех. Горожане жаждут крови... чего-то вроде возмездия за свой страх. Еще не факт, что они удовлетворятся этим.
— Понятно. Я подам в отставку. Как я обещал, я не буду бороться за свое оправдание. За это я попрошу одну незначительную услугу. Как ты думаешь, Дахар, это справедливо? Тебе не придется доказывать, что именно я виноват в том, что кое-кто не понимает приказа "не стрелять". А мне не придется уговаривать тебя насчет одной услуги.
— Справедливо или нет, зависит от услуги,— осторожно заметил глава Совета, обойдя молчанием тему стрельбы.
— Я хочу, чтобы Совет официально отправил меня в изгнание.
На этот раз арх уже не смог скрыть удивление:
— Но это же... отставка с изгнанием — это ведь более серьезно, чем просто отставка?!
— Верно. И так вам будет легче успокоить горожан, да и моя рожа не будет напоминать о позоре Цитадели. Но я хочу, чтобы это было не просто изгнание, а задание.
— Какое еще задание?
— Со всем этим переполохом вы, кажется, забыли о том, что его вызвало.
— Мы не забыли. Но летающая тварь больше не появлялась. Многие считают, что это — один из легендарных джаа. Но что толку долго обсуждать то, что все равно нельзя изучить поближе?
— Или можно,— возразил Икен.— Именно об этом задании я говорю. Я пытался выяснить, но потерпел неудачу и оказался на этой койке. Я хочу повторить попытку. Помнишь последнее донесение моих людей, Дахар?
— Конечно. Оно заставляет относиться к Джаггарану всерьез.
— Есть еще кое-что, о чем я не успел тебе рассказать. Это случилось перед самым прилетом джаа. Одна из студенток сбила летающего голема.
— Летающего голема?! Но големы не летают!— кажется, на этот раз арх был удивлен еще больше.
— Так все считают. До недавних пор все считали, что джаа — всего лишь легенда. Однако как же тогда назвать нечто летающее, но сделанное из металла?
Арх внимательно вглядывался в старика, слушая это известие. Потом заключил:
— Это делает предзнаменования еще более значимыми. Если ты в самом деле можешь выследить джаа, сделай это! Твое якобы изгнание будет прекрасной маскировкой. Цитадель окажет тебе любую помощь... но втайне. Можешь просить о многом.
— Многое не понадобится. Пока что. Мои люди — в основном маги воздуха, но на этот раз мне потребуется сборная команда. Мне нужны четверо помощников... двое уже есть на примете. Третьим должен быть кто-то с твоего факультета, "крот". Не слишком старый, не слишком тупой, достаточно отчаянный, имеющий опыт боевых операций. И понадобится еще один такой же с факультета света. И лучше, если иерарх Пур останется в неведении...
По-видимому, даже седобородый старец должен хотя бы иногда делать необдуманные глупости. В таком духе Икен прокомментировал свое решение Алии. Горячая амазонка немедленно изъявила желание делать глупости вместе.
Третьим разведчиком стал Джерр, чем несказанно удивил девушку. Она думала, что молодой водяной маг по характеру прагматичен, довольно уравновешен и не имеет никаких причин отправляться в авантюрное путешествие. Видимо, в чем-то она ошиблась, поскольку он согласился, перекинувшись лишь несколькими фразами с отставным иерархом. Джерр задал всего четыре вопроса: куда, зачем, когда, и с кем. Судя по всему, последний вопрос был самым главным, получив ответ на него, он сразу согласился и попросил час на сборы.
Вскоре появился и "крот", которого обещал прислать глава Совета. Им оказался маг земли по имени Камо. Алия помнила его в лицо, хотя и не знала по имени до сего момента. Рослый и крупный, но немного неуклюжий, он напоминал чем-то големов, с которыми неплохо управлялся. Лицо Камо пересекала татуировка в форме широкой косой черной полосы, охватывающей правый глаз, нос и подбородок слева. Белесые глаза выглядели жутковато, да и выражение лица было крайне угрюмым. Пустить такого ночью по темным переулкам — вся шпана разбежится. Камо был почти вдвое старше Алии и Джерра, но по сравнению с магистром Икеном — сущий мальчишка.
Последним членом экспедиции стал маг света Люпин: высокий мужчина со светлыми волосами с голубовато-серой кожей. Люпин только что вернулся из дипломатической миссии на востоке, и был в курсе тамошних дел. Арх Оруд откровенно объяснил, что хотя Люпин формально подчиняется иерарху Пуру, но на деле является человеком Страшного Сна, который его и порекомендовал. С атархом снов Икен давно дружил и вполне доверял как ему самому, так и его способности подбирать правильных людей.
Солнце Виза отправилось освещать другую сторону планеты, изумрудно-туманная атмосфера медленно гасла, когда тяжело нагруженный ковер-самолет перелетел сначала внутреннюю стену Школы, а вскоре и внешнюю, городскую. На ковре сидела молодая рыжая девушка весьма решительного вида и трое мужчин: один — неопределенного возраста гигант, второй — совсем молодой, длинноволосый и стройный, и третий — важный и холеный. И еще на ковре-самолете летел старик, который умиротворенно похрапывал в центре под тяжелым и теплым одеялом.
Этот летательный аппарат правильнее было бы назвать коробкой-самолетом, поскольку основу летающего сооружения составлял большой деревянный короб. Обычная конструкция: на дно насыпан слой перьев, а сверху расстелено толстое льняное полотно, прибитое скрепами по краям, борта украшены узорами. Вдоль бортов сложили багаж, а в середине располагались спальные места. На носу и корме возвышались две мачты, которые поддерживали матерчатую крышу, если шел дождь. В движение ковер-самолет приводился ветром, который создавался вокруг него магией. С течением времени магия в древесине расходовалась, и аппарат летел все медленнее. Тогда нужно было искать волшебника, чтобы подзарядить его.
Конечно, ковер перемещался намного медленнее, чем созданные из чистой магии и сжатого воздуха "хрустальные сани". Но зато деревянное сооружение не требовало постоянного присмотра и могло применяться как палатка.
Сейчас спешить было некуда. Алия чувствовала себя умиротворенно. Борта закрывали обзор, так что видимым оставалось лишь небо, окрашенное легкими зеленоватыми мазками. Движения не ощущалось, разве что облака немного смещались назад и в сторону. Пахло сушеной рыбой — рядом лежала пара мешков. Алия подумала, что к утру вся одежда провоняет, но шевелиться не хотелось.
— Магистр, вы спите?
— Нет.
— О чем вы говорили с архом? Расскажите!
— У нас военная разведывательная миссия, Алия. В таких миссиях участники знают лишь минимум.
— Да, я поняла,— дисциплинированно ответила девушка, решив, что больше ничего не добьется.
— Но вы пока не знаете даже минимума,— он покосился на Люпина и уточнил,— по крайней мере, это относится к большинству из вас. Думаю, пора рассказать кое-какие детали.
Разведчики подсели ближе к командиру. Под слабыми отсветами ночного неба лица пятерых магов казались мрачными фресками.
— Что вы слышали о Джаггаране?— спросил магистр, обращаясь ко всем.
— Только слухи. Говорят о большом войске где-то далеко на востоке, которое взяло несколько городов и продолжает в том же духе. Так бывает. Рано или поздно они наткнутся на крепость, о которую сломают зубы.
— В общем, верно,— подтвердил старик, и начал подробный рассказ.
Войско называют ордой Джаггарана по имени предводителя. На вид — обычный завоевательный поход. Но есть кое-что странное. Новые градоправители сохраняют подчинение и верность Джаггарану.
Казалось бы: какой в этом смысл? Как только войско уходит, местные элиты могут наплевать на победителя — ведь город, который уже разграблен, никто не станет брать повторно. Ни один солдат не пойдет воевать, если знает, что трофеев не будет.
Это, так сказать, азы военного искусства. Одновременно это и традиция. Так было издавна. Но, тем не менее, ставленники Джаггарана остаются верны ему. И еще одна странность: в захваченных городах они устанавливают законы, подобные законам очень старых времен — жестокие, бессмысленно ограничивающие свободу населения, замешанные на страхе и лживых лозунгах.
Это неэффективно... это ослабляет экономику, науку и в конечном счете все остальное... избыток свободы лучше, чем недостаток. Чем меньше законов соблюдается из-под палки, тем стабильнее и эффективнее система управления. Если тебе необходимо принудить кого-то делать то, что ему не хочется, тебе придется поставить над ним надзирателя. А потом — надзирателя над надзирателем и так далее. Гораздо разумнее создать такую систему, в которой большинству людей выгодно исполнять законы. Эти принципы знает весь просвещенный мир за исключением дикарей. Но во всех городах, захваченных ордой Джаггарана, насаждаются другие законы.
И, к сожалению, в этом обнаруживается особый смысл. После ухода орды захваченные города продолжают обучение воинов, которые потом присоединяются к орде. Без верности правителей и жесткого режима такое было бы невозможно. В результате орда все время растет.
Вот в этом главная неприятность и странность. Любое войско несет потери и потому рано или поздно останавливается или оказывается разбито. А орда все время увеличивается. Если эта армия будет и дальше расти, она сломит любое сопротивление. И непонятно, когда и как это все закончится. Последний раз, когда на Визе происходили самые масштабные битвы — это были Баталии Предтеч, и они привели к очень печальным последствиям.
Сначала, услышав об этих ордах, Совет Цитадели решил: как хорошо, что все это происходит так далеко от нас. Но оказывается, недостаточно далеко!
По сведениям агентов орда использует для разведки и диверсий летающих существ. Весьма странных летающих существ, которых трудно описать. Незадолго до штурма их замечают в небе обреченного города все чаще и чаще. А что видели мы? Сразу и джаа, и летающего голема. Не предвестники ли это грядущей беды? Что, если Джаггаран присматривается к Столице? А может быть, это совпадение? Это надо выяснить.
Люпин заметил:
— Если легенды о джаа правдивы хотя бы на одну сотую, это само по себе обещает проблемы — даже без всяких там орд.
Они еще долго обсуждали происходившее на востоке. Люпин рассказал все, что мог вспомнить важного об орде — не так много, как хотелось бы, поскольку в городах самой орды он не побывал, а только у соседей. Те были настроены очень негативно, боялись, что станут следующими жертвами, но надеялись, что все обойдется: хан прочно увяз в войне с двумя городами на юге, войска обеих сторон несли серьезные потери и был неплохой шанс, что там экспансия Джаггарана и завершится. Но, может быть, и нет.
Джерр и Алия задавали много вопросов: первый больше про то, как живут в орде, а вторая — про то, как воюют. Камо помалкивал и любые попытки разговорить его вежливо гасил — похоже, необщительный тип попался. Магистр Икен тоже после своих объяснений притих — видимо, устал и чувствовал себя еще очень худо.
Заяц
— Ничего себе!
— Что такое?
— У нас заяц!
Прошли примерно сутки с тех пор, как ковер-самолет с экспедицией бывшего иерарха, а ныне — просто магистра стартовал из Столицы. И тут Джерр сделал неожиданное открытие: среди мешков с припасами прятался мальчишка. Это был Эйдар (а кому бы еще пришло в голову...) Допрос с пристрастием был почти сразу прерван заявлением: "я ОЧЕНЬ хочу писать". Пришлось садиться и делать внеочередной привал.
К этому времени летательный аппарат достиг пустыни и немного углубился в пески.
Если свести ответы шестилетнего зайца в единый рассказ, то получалось примерно следующее. Он видел, как "дядя Джерр" собирается в дорогу. Тот сказал, что уезжает с "тетей Алией" лечить "дедушку Икена". Малыш увязался следом из любопытства, и сначала хотел просто поглазеть, как взлетает ковер-самолет. Но в последний момент ему взбрело в голову, как весело будет спрятаться, а потом "всех напугать", выскочив с диким криком. Довольно глупая затея, но что возьмешь с шестилетнего сорванца?
Ночь он проспал среди мягких мешков. Наутро какое-то время раздумывал, пора уже выскакивать или нет. Но затем настолько увлекся зрелищем земли с высоты птичьего полета, что целый день прошел незаметно. И только, когда простирающиеся внизу картины начали тускнеть в сумерках, Эйдар очнулся, и выдал себя шумом.
Земные путешественники в такой ситуации, возможно, пришли бы в ужас: шутка ли — увезти с собой чужого ребенка?! А что скажут родители!?
Для магов выходка сорванца тоже создавала проблемы. Что за удар по репутации: какой-то малолетний шалопай пролез в сверхсекретную разведывательную миссию!
Назад в Столицу решили не возвращаться. Путь ковра-самолета лежал на восток в пустыню, но если сделать небольшой крюк к югу, можно пролететь через город Упур, где жили родителя Эйдара. Пускай сами делают своему сынку внушение и везут обратно в Цитадель.
Путешественники не торопились: пока магистр не выздоровеет, активные действия все равно невозможны. Тот не жаловался, но случай с зайцем говорил сам за себя. Способность чувствовать ауры живых существ — это первоначальные азы магии снов. Однако старик не заметил ауру ребенка, который спрятался в нескольких шагах. Значит, сейчас он не мог использовать даже простейшие навыки. Какое-то время спустя после катастрофы он еще мог с трудом колдовать и даже вызвал помощь, но потом ему стало еще хуже из-за многочасового лежания на холодном песке с кучей внутренних повреждений.
Время от времени они совершали посадку, и Джерр с Камо колдовали над пациентом. Лечение шло по плану, но медленно — хотя угроза жизни миновала, но повреждения были слишком обширными. К счастью, старик был в хороших руках: Джерр считался одним из самых талантливых лекарей Цитадели, а Камо добавлял к этому свой солидный опыт и подстраховывал. Хотя Камо больше специализировался на големах, но лечить он тоже умел.
Спустя сутки, магистр попробовал набрать немного магической энергии и с большим трудом, в несколько этапов подзарядил ковер-самолет. Раньше для него это было секундым делом.
Неспешный полет до Упура с периодическими остановками мог занять несколько дней. Все это время Эйдар должен был бы посещать занятия. Алия заявила, что раз шалопай все равно прогуливает уроки, она самолично займется его обучением. Возражать никто не стал: и пацана займет делом, и себя.
Надо сказать, что педагог из огненной получился никудышный: она хотела от мальчишки всего и сразу, сердилась на его непонятливость, говорила быстро, неразборчиво и на повышенных тонах.
