Вот с наемниками было сложнее. Если взглянуть, с одной стороны, то, как ни крути, они в данный момент были преступниками, посягнувшими на жизнь венценосной особы. А за это, смерть была очень мягким приговором. С другой стороны, наемники в силу магического контракта были людьми подневольными и выполняли распоряжение командира, которого больше нет. После долгих размышлений, Люцифиано решил все-таки дать этим людям шанс, пусть и оценивая их как ресурс, который лучше куда-нибудь вложить, чем бездарно потратить.
Вторая проблема была сложнее и проще одновременно. Надо придумать, чем компенсировать отсутствие защитного амулета, пока Даши не окажется во дворце, под охраной стационарного императорского артефакта. Стрелу из ближайшего подлеска или одиночный магический удар, как вероятность, никто не отменял. Даниэль мог без особых проблем сделать временный амулет, благо знал соответствующие печати, но вот на чего их ставить? Украшения Кайнэ были в данном случае слишком приметными, да и как материал слабоваты. Талика, несмотря на постоянное подчеркивание своей "женственности", как ни странно, ничего не носила, горничная в силу специфики профессии тоже. Все, что было у принцессы, погибло во время нападения в карете. Парадоксально, но факт — в обозримом пространстве женские украшения, на которые можно было бы нанести защитные печати, просто отсутствовали.
Значит, надо использовать что-то другое. Пока Даниэль раздумывал об этом, он уже успел встать, выполнить соответствующие утренние процедуры и даже дойдя до костра, где готовилась еда, получить от уже поджидавшей его Талики поднос с завтраком. Рядом появилась довольная Эли и также взяв свою порцию, с удовольствием ее уминала. Чуть позже подошла зевающая Кайнэ.
Ощущая по "связи" эмоции дочки, Люцифиано некоторое время просто млел от тех чувств, что разноцветной палитрой сменялись одна за другой. Получив вопрос, честно ответил, что сегодня они с принцессой расстанутся, выдал утешающее: "придет время, опять увидитесь" и обратил внимание на желание Эли подарить что-то Даши? на прощанье. При этом она сильно переживала об отсутствии чего-то хоть мало-мальски ценного.
Потом подумав, дочка неожиданно приняла решение и сказала, что подарит кролика, что болтается у нее на рюкзаке. Люцифиано зацепился взглядом за фигурку и неожиданно осознал, что сделана-то она из высококачественной эринийской стали, прекрасно держащей магические печати. Если прикрепить небольшой, а лучше два накопителя, то неплохой артефакт можно сделать. Решение пришло само собой. После чего Даниэль, объяснив удивленной Эли ситуацию и получив согласие, взял ее фигурку, и ушел в палатку.
Правда, перед этим он дал четкие указания подошедшему Мартину и Андрэ, краем глаза заметив вернувшуюся с озера принцессу и ее служанку. Даши хоть и стала красной от смущения, едва увидев Эли, но сияющие глаза и постоянно наползающая на лицо улыбка показывала, что с настроением у принцессы все хорошо. Эпичный момент принесения извинений девочке со стороны капитана гвардейцев уже прошел мимо его внимания. Однако, переданная от дочки картинка неловко согнувшегося в поклоне здоровенного мужчины с багровым лицом, перед хрупкой фигурой ребенка, совместно с едва выговариваемыми словами, отпечаталась в памяти приятным следом правильно выполненного дела.
...
Глаза, кстати, Люцифиано не обманули, и прекрасно зафиксированный в металле комплекс печатей гарантировал, что тот, кто носит фигурку, будет защищен как минимум от нескольких стрел в упор и от пары довольно мощных магических ударов. А дальше уже работа гвардейцев. Дополнительные мелочи вроде проверки пищи на яды или действующий короткое время барьер, защищающий от отравленного воздуха, а также дающий лишние секунды дыхания в воде, были введены уже чисто символически. И то только потому, что Даниэль слишком привык создавать полноценные артефакты, а не временные поделки.
Впрочем, если дворцовый маг разрешит принцессе оставить фигурку себе, будет вполне неплохо. Лишняя защита в будущем тоже не помешает. Главное, чтобы подзаряжал вовремя. А когда Даши вырастет, то и сама сможет. Люцифиано четко видел почти сформированное ядро источника. Судя по косвенным признакам, это будет Свет и Жизнь. На каком уровне пока непонятно, но уже совсем неплохое сочетание.
...
Тем временем лагерь потихоньку сворачивался, повинуясь четким командам Мартина. Из оставшихся на ходу повозок выстраивалась центральная часть колонны. Все лошади также ушли к имперской охране, что позволило стразу поднять мобильность. Стража из города, не скрывая радости, готовилась в обратный путь. Охотники, неловко переминаясь с ноги на ногу, уже кучковались со своими скромными пожитками возле палатки Даниэля.
И только угрюмые наемники, которым Люцифиано пока "позабыл" рассказать об их судьбе, стояли плотной группой отдельно от всех, с момента появления гвардейцев, ожидая самого худшего. Этому, кстати, способствовало вчерашнее, прошедшее мимо и только сегодня рассказанное Даниэлю, событие, после которого их стало на двоих меньше. Те самые "идейные" решили, что нужно "делать ноги", даже как-то смогли пройти полог, но успешно забыли про "поводок" от Люцифиано, перекинутый для контроля на лучника из Охотников.
А приказ тогда Даниэль сразу дал ему однозначный. Как результат, найденные утром в подлеске тела со стрелами в затылке и нервно подрагивающие пальцы "измененного". Понимая, каких усилий ему стоило выполнить приказ, Люцифиано не поленился подойти, поблагодарить, сказать, что тот поступил правильно и по закону и еще раз пообещать решить их проблему. Вроде успокоил.
...
Уже ближе к полудню, на месте лагеря друг напротив друга стояло два отряда. С одной стороны, четко сформированный кортеж принцессы, пусть и выглядевший немного нелепо из-за неказистых повозок и разномастных лошадей, но не переставший от этого быть опасным для всех кто захочет напасть. С другой стороны — слегка бесформенная группа, состоящая из трех четко выделенных частей: городские стражники, наемники и Охотники с Даниэлем, Кайнэ и Эли.
Все было обсуждено, показано и даже нарисовано. Поток благодарности от Мартина де Шевреза и горничной Раи Фаневски, Даниэлю пришлось прерывать даже с некоторой грубостью, настолько он грозил затянуться. Андрэ де Скотяк, молча, поклонился, вынуждая свое лицо побагроветь во второй раз за этот день. Порадовала принцесса с неловкими, но искренними извинениями и обещанием "больше так не делать", пускай и выглядевшим по-детски, что совсем не умаляло его ценность.
Собственно сейчас она являлась тем, кого ждали, чтобы разойтись в разные стороны. Она и Эли. Оба стояли в довольно большом свободном пространстве между отрядами, и никто из присутствующих не решался их поторопить, а многие, вообще, смотрели в сторону, испытывая неловкость. У Люцифиано же разворачивающаяся сцена вызывала умиление напополам с непонятной ностальгией. Он наслаждался каждым ее мгновением, учитывая, что видел и слышал благодаря "связи" гораздо больше, чем окружающие. Но даже так, Даниэль не мог предвидеть, чем она закончится.
Эли и Даши. Неизбежное прощание
Я стоял, смотрел и молчал. Причем даже если и мог говорить, все равно не знал чего сказать. Обещания и заверения, вести себя хорошо и правильно, я от Даши получил еще утром, когда гуляли по полю, ожидая отъезда. И да, мы при этом опять держались за руки, что, впрочем, уже особо никого не шокировало. Принцесса достаточно стойко перенесла весть о расставании на неизвестное время и даже не стала капризничать по этому поводу. Более того, у меня возникло ощущение, что сегодня с утра рядом находился совсем другой человек. Гораздо более рассудительный и понимающий, что он несет ответственность за свои слова и поступки. Теперь это действительно была принцесса, хотя и оставалась ребенком, постоянно краснея и смущаясь, даже когда я просто срывал и преподносил цветок. Теперь она стояла, ждала ответа на заданный вопрос:
— Ты ведь приедешь ко мне на День Рождения?
Папа уже рассказал про свои объяснения учителю Даши, Мартину, и я был с ними согласен. Безымянный мальчик-кукла с хозяином-кукольником Даном, должны были скоро исчезнуть и тешить девочку напрасными иллюзиями не стоило. Но, ни тело, ни палка в моих руках не могли сдвинуться с места, чтобы показать и написать на находящемся рядом песчаном пригорке про невозможность такого приезда. И что мне делать?
...
Не смог. Прилагая невероятные усилия, нацарапал: "стараться", "я", "быть", и с паузой, "подарок", затем, ощущая дикую неловкость, протянул Даши уже давно зажатую в моей ладони фигурку кролика. Та, постояв, также неуверенно ее взяла, смотря на меня своими, подозрительно заблестевшими глазами. "Только не плачь, пожалуйста, только не плачь" — мысленно взмолился я. Не заплакала. Постояв, я сделал прощальный поклон и, развернувшись, медленно пошел к ожидавшему меня Даниэлю, ощущая с его стороны очень странный набор эмоций. Внезапно возникло непреодолимое желание посмотреть на принцессу еще раз. Не выдержал, повернулся и... увидел как она, также сделав несколько шагов от меня, обернулась в ответ.
Не знаю почему, но ноги сами начали двигаться обратно, причем Даши поступила аналогично. Более того, мы внезапно перешли на бег (я, естественно, без ускорения) и встретились на том же месте, где расстались буквально несколько мгновений назад. Уже не сдерживаясь, и не ощущая сопротивления, я обхватил девочку одной рукой за талию и крепко прижал. Она, каким-то естественным движением положила свою руку мне на плечо. Пальцы других рук переплелись, и я ощутил между наших ладоней только что подаренную фигурку. Вгляделся в ее лицо. Невероятно пушистые слегка подрагивающие ресницы глаз, капельки влаги в уголках, пунцовые щечки, влажные полуоткрытые губки и буря эмоций в душе.
Подобный коктейль можно смаковать вечно, но не хватало главного и я, повинуясь чему-то, идущему из самой глубины моей души, подался вперед, коснувшись ее губ своими. Этого показалось мало и я, не встречая сопротивления, легко проник языком в полуоткрытый от изумления ротик, смакуя невероятный калейдоскоп чувств, окутавший сознание стоящей передо мной девочки. Несколько мгновений неподвижности и, сначала робко, а потом все более уверенно мне стали отвечать. От окутавшего нас вихря эмоций я даже немного потерял ощущение реальности. Более того, почувствовав нарастание чего-то важного и очень необходимого именно в этот момент, не сдерживаясь, выпустил его, ощущая невероятно острое наслаждение и "правильность" происходящего. Неожиданно все вокруг затопил Свет, и мир стал абсолютно белым...
...
Мальчик и девочка. Первый поцелуй. Взрослые, которые сначала неловко отводили глаза, а сейчас, расширив до предела, не в состоянии их закрыть. Внезапный, ослепительный столб света, возникший на этом месте. И сияющие крылья, как будто сотканные из серебристых линий, сначала распахнувшиеся в обе стороны, а потом сомкнувшиеся вокруг опять появившихся и по-прежнему держащихся за руки детей.
...
Первое, что я ощутил, когда смог прервать поцелуй и отодвинуться от Даши, это невероятно мощная и удивительно одинаковая эмоция от окружающих. Изумление. Причем на уровне паралича нижних конечностей. Это что, всех так шокировало, что я поцеловал принцессу?
Мой вопрос к папе по "связи", заставил того поперхнуться (и как такое, вообще, возможно, по связи-то) и выдать картинку нашего... хм, поцелуя. Впечатлился. Особенно крыльями. В общем, похоже, "спалился" по-полной. Но негатива от Даниэля я не ощутил, кроме шокированной эмоции: "Ну, ты даешь!"
Даши же, осознав, что мы только что сделали, да еще и при всех, стала пунцовой полностью и не найдя ничего лучше, спрятала лицо у меня на груди вызывая приступ невероятного умиления и желания повторить. Может быть, я бы так и сделал, забив на окружающих, но внезапная слабость, которая резко привела в чувство, показала, что не все так просто. Артефакт неожиданно перестал действовать, причем по ощущениям в нем не осталось ни капли энергии. Как такое могло случиться, вопрос на потом, а вот сейчас явно все-таки стоило закруглиться, как бы мне ни хотелось поступить наоборот.
Собравшись с силами, я сначала крепко обнял Даши, скользнув губами по виску, затем отстранил и, выдав горькую улыбку, кивнул в сторону. Намек она поняла, вздохнула, на мгновение опять прижалась, потом сделала шаг назад. Поклонилась. Дрожащим и прерывающимся голосом произнесла:
— Я буду ждать, ты обещал...
После чего, развернувшись, "деревянными" шагами направилась к ожидающим ее и чуть выдвинувшимся вперед, учителю и горничной. Больше она так и не обернулась. Постояв, я тоже осторожно пошел к папе, одновременно сообщая о возникшей проблеме.
...
Переход до города и даже заселение в гостиницу, прошли уже мимо моего внимания. Несмотря на сразу замененные кристаллы в артефакте, я чувствовал такую сильную усталость, что как только забрался в контейнер, то уткнувшись лицом в колени, просто вырубился, почти ни на что не реагируя. Нет, я почувствовал, как мы остановились перед самим городом, постояли некоторое время и неожиданно остались одни. Но почему и как, меня это заинтересовать так и не смогло. Убедившись, что опасности нет, я опять отключился, чтобы прийти в себя, когда уже переодевали для сна. С трудом отыскал силы выполнить необходимые процедуры, попил немного воды, и не успела моя голова коснуться подушки, как опять провалился в мягкую и уютную темноту.
Глава 8. Особенности права
Даниэль Люцифиано. Гостиница. Поздний вечер
Даниэль еще раз внимательно осмотрел Эли и, вздохнув, развеял печати. Нечего серьезного, общее истощение, ставшее уже обычным явлением. К сожалению, до тех пор, пока он не придумает способ активировать светлый источник, подобные моменты могут происходить. Все-таки есть разница между внешним и внутренним поступлением энергии. И эта разница как раз, увы, и берется из физического тела.
Эх, дочка, как же ты опять отчудила! У Даниэля до сих пор перед глазами стояли ее распахнувшиеся крылья. Вернее, энергетические копии. Настоящим, судя по появившимся на мгновение костям с нитями мышц, восстанавливаться еще долго. Он, конечно, не просто знал об их существовании, а сам же в свое время и ампутировал обугленные остатки со спины, но одно дело, знать или слушать со стороны, как в случае с Ю и совсем другое, видеть это самому.
Хорошо бы еще понять, что именно Эли сотворила в этот момент. Ведь просаженный в ноль артефакт намекал на нечто энергоемкое и необычное, и Даниэль подозревал, что Даши теперь может очень неприятно удивить всех, кто попытается сделать ей плохо. Правда, немного смущало столь сильное проявление чувств по отношению к принцессе. Слишком уж что-то Эли вжилась в роль мальчика. Но Люцифиано довелось видеть многое, и потому он особо не удивился. В конце концов, дочка в тот момент была счастлива, а остальное неважно.
Основная проблема заключалась в том, что крылья видел не только он. Хотя, с учетом того, что кукольник с востока скоро растворится в воздухе, ничего сильно опасного не было. Имперцы в ближайшее время вернутся к себе, а местные стражники все равно будут целый месяц молчать о произошедших событиях. Наемники, кстати, тоже, благо Люцифиано и на них поставил печать молчания. А Охотники... если он спасет попавших в тюрьму друзей, то их лояльность будет гарантирована на всю оставшуюся жизнь. "Измененные" очень трепетно относились к своим обязательствам.
