Пролог. И восстанут павшие...
...
Небольшая котловина, окруженная скалами. На краю углубления, оставшегося от какого-то взрыва, стоят двое. Высокий худой старик в черном камзоле, с серебристо-белыми волосами и короткой бородкой, и маленькая девочка в немного странном серо-зеленом комбинезоне, с двумя зелеными бантами на голове, вплетенными в такие же серебристо-белые локоны.
...
Я стоял и смотрел. А находящийся рядом Даниэль ощутимо нервничал. Да, он, конечно, этого не показывал, но "связь" не обманешь. "Сколько там прошло? Судя по его рассказу... месяца два. Это много или мало?" — пронеслось в голове. Но эта мысль была далеко не главной и особых эмоций не вызвала. А вот то, что я видел...
Черная, спекшаяся от жара, земля с выступающими кое-где оплавившимися камнями, в углублении, похожем на воронку. В центре — вдавленный человеческий силуэт. Судя по оставленному следу, грохнулся тогда я знатно. Да и температура была явно повыше, чем в печи с пирожками. Вон как тут все оплавил. И еще выжил после этого. Хотя, думаю, у "меня — павшего" "покров" наверняка был гораздо мощнее.
Но это не самое интересное. По бокам от силуэта четко выделялись очень характерные контуры. У меня были крылья! Теперь боль, резанувшая лопатки и найденное соответствующее ей сообщение: "Активация крыльев невозможна, восстановление 5%", приобрели смысл. На эту фразу я наткнулся, пролистывая "журнал событий", когда проверял, что выдал "интерфейс" во время того боя. А раз идет восстановление, значит, я, рано или поздно, смогу летать! Кстати, эта мысль ввела Сати в настолько глубокое состояние шока, что она сейчас ни на что не реагировала, пребывая внутри моего сознания в полной прострации.
Ладно, осталось последнее. Подошел, приложил руку к углублению на месте головы, потом и тела. Сравнил общие пропорции. Да, все как сказал Даниэль. "Я — павший", был взрослым. Точнее, взрослой девушкой. Прислушался к себе. Увы, память молчала.
Что же, жаль, но не сложилось. Как с оружейной комнатой. Ничего, рано или поздно узнаю, кто я такой, а главное, какого... делаю в женском теле?! Не то, чтобы сейчас это уже сильно раздражало, привык немного, но ответ получить очень хотелось. Причем не только на этот вопрос. Было еще кое-что, что я осознал, когда более-менее пришел в себя, после активации источника и пребывания в подземелье на цепях. И не знал, пока, как к этому относится.
Дело в том, что в голове постоянно всплывало последнее видение, появившееся во время того боя с оборотнем. Все предыдущие, были с четким осознанием, что это происходило когда-то со мной. И здесь вроде то же самое, но... воспоминание было не от лица женщины, в нем присутствующей. Оно было от того голоса, который с ней говорил. Моего голоса...
Глава 1. Качели судьбы
Где-то в предгорьях Арата
Рыцарь Ордена Карающей Длани Света Родерик Д'Алион внимательно перечитал послание и, свернув, аккуратно убрал в сумку. "Вот и долгожданный приказ о возвращении", — с облегчением подумал он. Нет, особых трудностей или опасностей в их рейде по предгорьям Арата не было. Родерик, вообще, не понимал, зачем они делали то, что им приказали. Ну решили несколько групп "измененных" переселиться чуть-чуть вглубь империи. Жить не по ту сторону гор, а по эту. Здесь и климат лучше и земля плодороднее. Что в этом плохого? Ну считается эта территория уже центральной провинцией. Но людских поселений тут же мало и они ну никак не могли им помешать. Эти "измененные" даже документы подали на регистрацию и были согласны платить налоги!
Но... кому-то из сидящих в мягких креслах и просторных кабинетах сам факт нахождения здесь "измененных", очевидно, стал резать глаза. Регистрация — процедура длительная, бывает и очень длительная, а суд решение может принять быстро. И теперь, уйдя, их отряд оставит за спиной лишь пепел на месте "незаконно возведенных" построек. Без перегибов, естественно, не обошлось, а о некоторых произошедших вещах, Родерик даже старался пока не думать. Но рыцарей запомнил. И при случае...
"Так, хватит размышлять о недостойных Света, лучше заняться делом", — решил Д'Алион, встал со скамьи и вышел во двор последнего из найденных поселений. Хотя его так назвать можно было лишь с большой натяжкой. Маленькая ферма на клочке земли, с трудом вырванном у леса. "Лучше бы я с демонами отправился воевать, чем с этими", — появилась очередная мысль, когда он подошел к утопленному в земле сараю, из которого доносились плач, всхлипывания и тихий утешающий голос. Открыв дверь, подпертую бревном, Родерик громко сказал, обращаясь в темноту проема:
— Выходите! — и, не дождавшись результата своих слов, добавил: — Сейчас тут все будет сожжено. Не выйдете, сгорите заживо.
Под лучи утреннего солнца, мелко семеня, из сарая вылезла женщина небольшого роста с облепившими ее детьми самого разного возраста. Следом выбрались два хмурых паренька постарше. Один из них поддерживал другого, не давая упасть. Бросаемые ими злобные взгляды были забавными на фоне мелко дрожащих длинных ушей, но вчера подобное пренебрежение чуть не стоило одному из рыцарей жизни.
Еще раз всплыло воспоминание, как неловкий и заикающийся фермер, внезапно выхватил из колоды топор и нанес удар прямо в грудь тому, кто, походя, пнул его жену так, что она отлетела в сторону вместе с уцепившимся в нее ребенком. Печати Света смогли спасти бедолагу, а вот отец сего семейства, теперь лежал неприятно пахнущей тушкой в углу двора.
Родерик опять перевел взгляд на испуганно сжавшуюся женщину. Посмотрел на одного пацана, сжимающего неловко висевшую руку, на другого, подволакивающего ногу. И такие деяния достойны рыцаря Света?! Нет, не затем он на пределе своих способностей заканчивал Академию и вступал в лучший (так Родерик думал на тот момент) Орден. Однако идти сейчас поперек системы, то же самое, что плевать против ветра. Но наступит момент и...
Д'Алион с усилием отбросил в сторону не вовремя всплывшие мысли и, обращаясь к стоящим перед ним, сказал:
— У вас есть несколько минут, чтобы взять, не заходя в дом, самое необходимое и покинуть это место. Время пошло.
Он демонстративно сложил руки на груди и уставился в никуда, тем не менее продолжая отслеживать окружающую его обстановку. Мать семейства судорожно вздохнула, кинула взгляд на тело своего мужа и... начала негромким голосом отдавать команды детям. Те, рассыпавшись по двору, стали быстро собирать какие-то инструменты, вещи и даже выкапывать клубни. Действительно, прошло немного времени и молчаливо-мрачная группа, загруженная узлами и мешками, опять стояла перед рыцарем. Женщина, оглядываясь вокруг, захотела что-то узнать, но Родерик, не дав ей спросить, грозно проговорил:
— Что, такое? — и, услышав не ко времени раздавшиеся звуки из дома, резко продолжил: — Я же сказал уходить... быстро!
Внезапно опустевший двор и колыхнувшиеся кусты стали нужным Родерику ответом. Раздался скрип двери и из нее, пошатываясь, показался еще один рыцарь. Он был в рубашке, наверное, когда-то белой, и не менее грязных, расстегнутых на самом интересном месте, брюках. При взгляде на странно помятое и со следами каких-то разводов лицо, возникало ощущение, что рыцарь спал данной частью тела на чем-то, подозрительно напоминающем подошву сапога, измазанную... хм. Собственно, так оно и было в действительности, но для рыцаря это же недостойно!
— Роди, чего расшумелся так рано? — спросил он Д'Алиона, морщась и держась за голову. На макушке виднелось что-то, подозрительно напоминающее большую шишку.
"А вот не надо было, найдя у хозяев заботливо заготовленные кувшины наливки, выпивать их полностью. Да и еще, исторгнув из себя все ночью, рваться во двор с криком — "Убью отравителей!". Вот и пришлось... слегка тебя успокоить", — подумал про себя Родерик, но вслух сказал совсем другое: — Собирайся, Эмиль, нам пора выдвигаться!
— Куда?!
— А ты забыл (конечно, пьяный же в усмерть был), что вчера приезжал нарочный с приказом? Все, миссия сворачивается, мы отбываем в Канервиль!
Лицо Эмиля фон Думкоффа расплылось в улыбке, больше, правда, похожей на гримасу.
— Наконец-то, а то я думал, эти мучения никогда не закончатся. Ты что, уже готов? Ну... подожди, сейчас тоже приведу себя в порядок.
Рыцарь скрылся в доме, из которого стал доноситься непонятный шум. Потом опять выглянул и спросил:
— А где наши лошади?
— На задней части двора. Я уже их подготовил (собственно, если бы не заботился от твоей лошади, она давно уже умерла от голода и заболела от грязи). А доспехи лежат в доме в углу. Давай собирайся быстрее.
— Спасибо, Роди, я твой должник, — опять "улыбнулся" Эмиль. Повернулся, чтобы уйти обратно в дом, остановился, о чем-то вспоминая, и, оглянувшись, задал еще один вопрос:
— Слушай, а тут была, эта... местная. Где она? И другие?
— Ты вчера слегка... перестарался. И мне пришлось "прибраться". Если хочешь ее увидеть, можешь прогуляться до того подлеска, — с каменным выражением лица, сказал Родерик, слегка махнув рукой в неопределенную сторону. — Остальных я прогнал... уже давно.
Как он и ожидал, желания проверять у Эмиля не возникло от слова "совсем". Тот, обратив внимание на измазанный кровью порог дома и полосы, тянущиеся через двор, ушел внутрь, бормоча себе под нос: "Странно, жаль ничего не помню, но наверно было здорово".
...
Спустя час, два рыцаря, ведя своих лошадей под уздцы, вышли за пределы фермы.
— Э-э, это... Роди, а где все? — резко остановившись так, что даже лошадь всхрапнула, спросил Эмиль, неожиданно осознавший, что их должно быть больше чем двое.
"Ага, и года не прошло, как ты вспомнил, что вроде командуешь отрядом, пьяный м
* * *
", — мысленно усмехнулся Родерик. Однако вслух, он сказал, естественно, другое:
— Сам же отдал команду возвращаться на место основной стоянки и там переночевать. Еще перераспределил людей по поисковым партиям и задал новые направления. Только велел дождаться приказа.
Затем добавил, но уже про себя: "Если бы я это не делал почти каждый день, то все тоже давно спились и передрались. А ведь это твоя работа! Хотя есть тут положительный момент. Направления смог задавать с максимально возможным отрицательным результатом поиска. Но, увы, нашли все равно слишком многих".
— Странно, ничего не помню, но, наверное, так и есть. Да точно, именно так я и сделал! — уже утверждающе произнес Эмиль и запрыгнул... увы, лишь попытался запрыгнуть на лошадь. Его повело и он чуть не скатился с другой стороны, но удержанный рукой Родерика, просто распластался на крупе в позе лягушки. С трудом выпрямился и, пошатываясь, замер, похоже, пытаясь одновременно удержать рвотные позывы и головную боль.
Наконец, слегка успокоив взбунтовавшийся желудок и придя к согласию с верхней иногда все-таки нужной частью тела, он повернулся и спросил:
— Ну что, едем?
— Ты давай вперед, а я доделаю до конца нашу работу.
— До конца? — переспросил, морщась, Эмиль, но уже гораздо быстрее справившись с памятью, сам себе ответил: — Ах да, тут же все сжечь надо. Завидую я тебе. Мне вот Огонь так и не дался.
"К тебе и Свет с трудом пришел, несмотря на весь потенциал. Эх, мне бы такие предрасположенности", — подумал Родерик, и произнес вслух: — Давай поторопись, а то столько времени отряд без надзора. Сам понимаешь, мало ли чего...
На что Думкофф согласно кивнул, и галопом... рысью... ладно, шаг тоже сойдет за передвижение на лошади, отправился в путь.
...
Д'Алион терпеливо ждал, когда всадник скроется за дальним поворотом дороги, едва видимой в пролеске и скорее напоминавшей тропу. Ферма была построена недавно и в очень отдаленном месте, хозяева еще не накатали колею. А теперь уже никогда этого и не сделают.
"Вот почему так странно устроено. В ближайшем городе обычное население хоть и отнеслось настороженно к чужакам, но приняло их и даже торговало. Буквально два-три года и никто бы не обращал внимания на уши или хвосты. Но кто-то сверху не хочет таких отношений. Они делают все, чтобы "измененные" по-прежнему находились в этой своеобразной резервации на границе с Землями Демонов. И используют для этого любой, наиболее подходящий на данный момент способ. Например, сейчас появились мы и... теперь здесь опять живут только люди, вернее, даже их нет", — убедившись, что Эмиль уехал, мрачно думал Родерик, пока возвращался в дом.
Зайдя, он сразу направился к крышке погреба в углу небольшого помещения, огороженного под кухоньку и, приподняв, крикнул внутрь:
— Все, можешь выходить!
Однако, никто не отозвался, и даже шума слышно не было. "Неужели все-таки она уже...", — подумал рыцарь и, создав малую Печать Сияния, быстро спустился, держа на ладони светящийся шарик. На чем-то заполненных корзинах лежала, скрючившись, небольшая фигурка в окровавленных обрывках одежды. Быстро завернув ее в прихваченный кусок ткани, изображающий ранее занавеску, Родерик поднялся наверх и вышел во двор.
Там он аккуратно положил свою ношу прямо на крыльце. Развернул. Поморщился от увиденного, но не отвлекаясь, взял ее за руку. Сосредоточился и на самой грани ощутил биение Жизни. Выдохнул, поднялся с колен и стал сосредоточенно выводить над телом линии Силы. Лечение никогда не было его сильной стороной. Но двухуровневую Печать Света он все же мог сделать. Что и получилось. С пятой попытки. Пусть с ошибками, но он их компенсировал, вложив силы гораздо больше, чем требовалось.
После того как печать полностью вошла в тело, некоторое время ничего не происходило, затем оно вздрогнуло и захрипело. Родерик придержал голову, давая прокашляться и отдышаться. Наконец, более-менее придя в себя, лежащая на крыльце приподнялась и посмотрела на рыцаря. Большие темные глаза на красивом, похожем на детское, личике, серые волосы вьющейся копной вокруг него. Почти человек, но два больших настороженно дернувшихся уха, и пусть слегка, но четко выступающие вперед верхние зубы, видимые между губами немного странной формы, сразу доказывали противоположное.
Девушка-кролик слегка пошевелилась, удивленно прислушиваясь к ощущениям, обратила внимание на стремительно бледнеющие полосы от ударов по всему телу и опять взглянула на Родерика. В глазах появились капли, быстро превратившиеся в ручейки, раздался тихий плач. Он с трудом подавил желание обнять и успокоить. Поднялся, выпрямился и, глядя на девушку, постарался сказать максимально жестко (получилось плохо):
— Во исполнение решения суда "О незаконных поселениях на территории провинции..." от ** числа сего года ты должна немедленно покинуть это место. Поселение будет ликвидировано методом сожжения.
И показав рукой, продолжил:
— Твоя семья уже отправилась в ту сторону.
Д'Алион демонстративно отошел, стараясь выглядеть свирепо. Хотя взор то и дело соскальзывал с глаз девушки на то, что, в общем, одежда не скрывала, ввиду ее отсутствия. А смотреть там было на что, ведь к этому времени все поверхностные повреждения исчезли (да и внутренние должны быть подлечены немного). Девушка-кролик, немного успокоив льющиеся слезы, поднялась на ноги. Заметив, куда он смотрит, стремительно покраснела и постаралась как можно быстрее завернуться в оставленную на крыльце занавеску. Затем она отошла подальше и опять уставилась на рыцаря.
